Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Все ополченцы и добровольцы Донбасса получат ветеранские льготы

Иван Петров

Все мужчины и женщины, которые встали на защиту Донбасса от укронацистов сразу после переворота на Украине в 2014 году, получат статус ветеранов боевых действий. Подписанные недавно президентом РФ Владимиром Путиным соответствующие поправки в закон "О ветеранах" сегодня публикует "Российская газета". До сих пор ополченцы не имели таких прав, а значит, не могли воспользоваться ветеранскими льготами.

Документ наделяет статусом ветерана боевых действий всех тех, кто принимал участие в соответствии с решениями органов государственной власти Донецкой и Луганской народных республик в боевых действиях в составе Вооруженных сил ДНР, Народной милиции ЛНР, воинских формирований и органов ДНР и ЛНР, начиная в период с 11 мая 2014 года. Получат все ветеранские льготы также лица, заключившие контракт с организациями, содействующими выполнению задач, возложенных на Вооруженные силы РФ, в ходе специальной военной операции с 24 февраля 2022 года, а также на территориях Запорожской и Херсонской областей с 30 сентября 2022 года.

Здесь речь идет о добровольцах, десятки тысяч которых в настоящее время активно задействованы в зоне спецоперации.

Категориям граждан, которые стали инвалидами вследствие ранения, контузии, увечья или заболевания, полученных в связи с участием в указанных боевых действиях, будет устанавливаться статус инвалида боевых действий.

Поясняется, что реализация закона позволит распространить на защитников Донбасса все положенные ветеранам льготы и меры поддержки. К ним относятся ежемесячная денежная выплата, налоговые льготы, льготы при оплате ЖКХ и проезда на транспорте, санаторно-медицинское обслуживание.

Порядок выдачи удостоверения ветерана боевых действий предстоит установить правительству РФ.

Как пояснил первый вице-спикер Совета Федерации, секретарь Генсовета "Единой России" Андрей Турчак, закон реализует поручение президента России об установлении единой системы прав, льгот, социальных гарантий, компенсаций для ополченцев Донбасса. Он наделяет статусом ветеранов и инвалидов боевых действий бойцов, которые с 2014 года сражались за Донбасс.

"Реализация закона позволит распространить на них все положенные ветеранам льготы и меры поддержки - ежемесячную денежную выплату, налоговые льготы, льготы при оплате ЖКУ, проезде на транспорте, санаторное, медицинское обслуживание и многие другие. Очень важный момент: ко второму чтению были внесены поправки, которые распространяют статус ветерана боевых действий на бойцов частных военных компаний", - указал Андрей Турчак.

"Этим законом мы шаг за шагом выравниваем положение всех, кто с оружием в руках на протяжении девяти лет противостоял геноциду русских людей на Донбассе", - добавил Турчак.

"Мы будем и дальше продолжать совершенствовать законодательство, поддерживающее наших героев, участников специальной военной операции и их семьи. Я считаю, что мы в большом долгу перед этими людьми", - заявила после принятия поправок Советом Федерации спикер верхней палаты парламента Валентина Матвиенко.

Россия. Новые Субъекты РФ > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 3 мая 2023 > № 4360409

Более 15 тысяч боевиков и свыше 400 боевых бронемашин: Шойгу рассказал о потерях ВСУ за апрель

Иван Петров

Министр обороны России Сергей Шойгу сегодня назвал потери в живой силе и технике, которые понесли украинские военные за апрель. "Несмотря на беспрецедентную военную помощь со стороны западных стран, противник несет значительные потери. Только за прошедший месяц они потеряли более пятнадцати тысяч человек", - заявил военачальник на селекторном совещании.

В предыдущий раз Сергей Шойгу называл потери ВСУ за февраль текущего года. В последнем зимнем месяце украинские военные, по его словам, потеряли свыше 11 тысяч человек, что на 40 процентов больше по сравнению с январем, когда потери ВСУ превысили 6500 военнослужащих. В конце декабря российский министр называл потери украинской стороны за ноябрь, тогда они составили более 8300 человек.

В течение апреля, по данным министра, наши военнослужащие уничтожили также 8 украинских военных самолетов, 277 беспилотников, 430 танков и других боевых бронемашин, 18 установок реактивных систем залпового огня, 225 орудий полевой артиллерии и минометов.

В настоящее время, по словам Сергея Шойгу, Вооруженные cилы России продолжают вести активные действия по всей линии боевого соприкосновения. Особое внимание в последние дни российские военные уделяют уничтожению высокоточным оружием вооружения и техники, поставляемых Западом для нужд вооруженных сил Украины.

Так, сегодня ракетно-артиллерийскими подразделениями "Южной" группировки был нанесен удар по железнодорожной станции разгрузки в Краматорске. Реактивными снарядами установки залпового огня "Торнадо-С" удалось уничтожить вагон с боеприпасами.

Также ракетным подразделением группировки "Юг" поражены пункты временной дислокации 24-й отдельной механизированной бригады и сил специальных операций ВСУ в районе населенного пункта Константиновка (ДНР).

На сегодняшнем "селекторе" российские военачальники также обсудили вопрос о пополнении вооружением, техникой и боеприпасами наших войск, задействованных в зоне спецоперации.

По словам Сергея Шойгу, ранее руководством страны перед оборонными предприятиями была поставлена задача "в сжатые сроки увеличить темпы и объемы производства". После чего были приняты необходимые оперативные меры.

"В круглосуточном режиме осуществляется контроль за всеми этапами выполнения гособоронзаказа - от контрактации и выделения финансовых средств до поставки готовой продукции в войска", - заявил министр.

В результате количество закупаемых основных образцов вооружения возросло в 2,7 раза, а особо востребованных - в 7 раз по сравнению с началом 2022 года.

В этом году в Вооруженные cилы для нанесения эффективного огневого поражения противнику, по словам министра, уже поставлено достаточное количество боеприпасов. В целом оборонно-промышленный комплекс обеспечивает потребности армии и флота, указал Сергей Шойгу. Тем не менее, заметил он, необходимо "своевременно выявлять риски невыполнения предприятиями обязательств и оперативно принимать корректирующие меры".

Не менее важным вопросом, по словам главы военного ведомства, в настоящее время является наращивание возможностей ремонтно-восстановительных органов. "Ежесуточное количество отремонтированного вооружения превышает вышедшее из строя в соотношении три к двум. Благодаря принятым мерам в полтора раза удалось снизить количество неисправной техники, подлежащей ремонту", - отметил Шойгу, уточнив, что работу по указанным направлениям следует продолжать и наращивать ее темпы.

Еще один вопрос повестки селекторного совещания касался выполнения корпорацией "Тактическое ракетное вооружение" гособоронзаказа. Министр обороны РФ напомнил, что это предприятие поставляет в зону спецоперации широкую номенклатуру авиационного и морского оружия. Многое из этих видов вооружений, по его словам, не имеет аналогов.

"По некоторым новейшим типам вооружения корпорация перешла на серийное производство, сделав это в сжатые сроки, уже завершены все этапы разработки, - отметил министр. - В настоящее время продолжается создание перспективных, модернизированных и существующих образцов".

Отмечается, что предприятие выполняет гособоронзаказ в установленные сроки.

"В кратчайшее время необходимо удвоить объемы производства высокоточных средств поражения. Заслушаем сегодня, как предприятие справляется с этой задачей", - заключил Сергей Шойгу.

Корпорация "Тактическое ракетное вооружение" специализируется на разработке, производстве и модернизации ракет для авиационных, корабельных и наземных комплексов тактического назначения, морского подводного оружия, а также ракетно-космической техники.

Сообщение пресс-службы Президента

Сегодня ночью киевским режимом была совершена попытка нанесения удара беспилотными летательными аппаратами по кремлевской резиденции Президента Российской Федерации.

Два беспилотных летательных аппарата были нацелены на Кремль. В результате предпринятых военными и специальными службами своевременных действий с применением систем радиолокационной борьбы аппараты были выведены из строя. Вследствие их падения и разлета осколков на территории Кремля пострадавших и материального ущерба нет.

Расцениваем эти действия как спланированную террористическую акцию и покушение на Президента, проведенные накануне Дня Победы, Парада 9 мая, на котором планируется присутствие и иностранных гостей.

В результате этого террористического акта Президент не пострадал. График его работы изменений не претерпел, продолжается в обычном режиме.

Российская сторона оставляет за собой право принять ответные меры там и тогда, где и когда посчитает нужным.

В Дубае запустили новый способ получения водительских прав: воспользоваться «Золотым шансом» могут иностранцы, оформившие на родине водительские права, которые не подпадают под правила автоматического обмена.

В числе таких иностранцев – граждане России, которые должны брать уроки вождения и сдавать экзамены, чтобы получить водительские права в Дубае. Затраты при этом могут достигать 20 тысяч дирхамов.

«Золотой шанс» – это возможность, уплатив сбор в размере 2200 дирхамов, сдать экзамен – как теоретический, так и практический – без подготовки. Тем, кто не сможет сдать экзамен с первого раза, предстоит взять серию уроков вождения для допуска к следующему.

Автоматически обменять национальные водительские права на водительское удостоверение в Дубае могут граждане ряда стран, включая США, страны Европы, Китай, Японию и Украину.

Управление по дорогам и транспорту Дубая ранее разъяснило жителям эмирата правила оформления водительских прав в режиме онлайн с помощью сервиса «Нажимай и води».

Заполняя форму на сайте, иностранцы должны уточнить наличие водительских прав страны гражданства. При их отсутствии следует выбрать желаемую категорию водительских прав: А (мотоцикл) или Б (автомобиль с автоматической либо механической коробкой передач).

После этого нужно пройти проверку зрения, теоретический курс, взять 20 классов вождения по городу и сдать два теста – так называемую площадку и дорожный тест. Чтобы подать заявку онлайн, нужно загрузить в систему данные резидентской визы и удостоверения личности.

«Производство можно нарастить на 40%. Но нужны длинные и дешевые кредиты, как в Китае»

Сегодня мы переживаем уникальный период: одновременно наблюдаем смену технологических укладов, которая происходит раз в 50 лет, и политическую революцию, которая сопровождается серьезными конфликтами и ведет к изменению центра мировой хозяйственной системы. Так считает Сергей Глазьев — министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии, доктор экономических наук, академик РАН.

Своим видением ситуации в стране и мире эксперт поделился с участниками ТОП клуба, организованного Уральской ТПП и УрГЭУ. По словам Сергея Глазьева, в сложившихся обстоятельствах России необходимо экстренно корректировать денежно-кредитную политику и наращивать научно-промышленный потенциал, чтобы не потерять возможности для своего экономического развития.

DK.RU выбрал самое важное из выступления именитого политика и экономиста.

О технологическом отставании страны

— Новый мировой технологический уклад связан с развитием нано- и биоинженерии, цифровых и аддитивных технологий. Экономика стран, где развиты эти направления, растет. При этом окно возможностей для рынков, которые отстают в технологическом развитии, закрывается. Начинается гонка за лидерами, которые используют свои интеллектуальные преимущества и инвестиции для повышения технологичности производств.

Россия сегодня не может похвастаться серьезными успехами в этом направлении. Хотя в свое время у нас создали компанию Роснано, разработали и испытали определенные технологии, но они оказались невостребованными рынком.

Нужно признать, что мы находимся в числе отстающих. А наше технологическое отставание объясняется деградацией технического уровня промышленности, которая происходила последние десятилетия. Оно также связано с резким падением расходов на НИОКР — при переходе к рыночной экономике они сократились практически в 10 раз, и это ощущается до сих пор.

Если в советский период мы опережали другие страны по уровню развития технологий, то в настоящий момент в мире только два абсолютных лидера — США и Китай. При этом США стоит на месте, а Китай стремительно растет, и, я думаю, к концу пятилетки он догонит Америку по уровню научно-промышленного и технического потенциала.

В международном разделении труда Россия стала исполнять роль сырьевой ниши. Это неплохо для небольших стран. Но для нас экспорт нефти, газа и цветных металлов и импорт машин, оборудования и товаров народного потребления означает низкий уровень жизни и темпов развития.

Всем известно, что страны, которые специализируются на экспорте сырья, за счет своей природной ренты финансируют экономическое развитие зарубежных конкурентов. Если не работают механизмы перераспределения природной ренты в инвестиции для внутренней экономики, то такая экономика постоянно находится в состоянии донора мировой хозяйственной системы, теряя капитал и возобновляемые ресурсы.

О новом центре мировой экономики

— Каждому мирохозяйственному укладу соответствует свой способ накопления капитала и свое ядро мирового экономического развития. Сегодня такое ядро сформировалось в Юго-Восточной Азии — более половины прироста мирового ВВП дает сегодня Китай и Индия. И нет сомнения, что в будущем Юго-Восточная Азия будет играть все большую роль: уже к 2030 г. по сравнению со странами Европы и Северной Америкой она будет производить в два раза больше продукции и экспортировать в 1,5 раза больше. Очевидно, что мировая экономика обретает новый центр. И мы тоже следуем этому курсу.

Последние события ускорили процесс разворота российской экономики на Юго-Восток. Раньше это происходило постепенно — доля западной экономики снижалась в 1-2% и замещалась Китаем, в прошлом году темпы ускорились. Также среди наших партнеров сегодня — Турция, которая занимается реэкспортом европейской продукции, но это временное явление. В три раза выросла торговля с Индией: в 1990-е гг. наше присутствие на индийском рынке сократилось в 10 раз, и сейчас мы пытаемся его восстановить.

К сожалению, по отношению к Китаю мы тоже становимся сырьевым придатком — структура нашей торговли еще хуже, чем с Евросоюзом.

В силу сырьевой специализации и сверхоткрытой системы валютного регулирования, мы все 30 лет являемся крупнейшим донором мировой финансовой системы и продолжаем им оставаться, несмотря на последние события.

О неэффективной денежно-кредитной политике

— Некорректно говорить, что негативное влияние на российскую экономику оказывают только санкции. Серьезным образом на нее влияет и денежно-кредитная политика — негативные тенденции стали проявляться после того, как в 2014 г. Центробанк отпустил курс рубля «в свободное плаванье».

За девять лет по экспертным оценкам, в стране было недополучено продукции на 50 трлн руб.: примерно 20% — из-за санкций, примерно 70% продукции — из-за работы Центробанка.

Ежегодно мы теряем порядка $100 млрд — это вывоз капитала, который формируется за счет невозврата экспортной выручки, фиктивного импорта, инвестиций за рубеж. Всего к настоящему моменту вывезено $1,5 трлн. В этой сумме учтены деньги, которые, несмотря на обстоятельства, были вывезены в прошлом году — около $240млрд. Добавьте еще $300 млрд золотовалютных резервов, которые были заморожены штатами, и вы поймете, как существенно ослабевает наша финансовая система.

После того, как Центробанк провел либерализацию валютного регулирования, объем валютных спекуляций вырос в 10 раз. Хотя Центробанк в 2014 году мог зафиксировать курс в 80 рублей за доллар и держать его на протяжении 10 лет. Сделано это было под видом «таргетирования» инфляции. Попытки с ней бороться повышением процентных ставок влечет сокращение кредитования инвестиций, следствием чего становится падение технического уровня и конкурентоспособности экономики. Это влечет новую волну девальвации рубля и всплеск инфляции. После чего ЦБ снова повышает процентные ставкии разрушает инвестиционные планы предприятий, загоняя экономику в порочный круг стагфляционной ловушки. И так уже тридцать лет.

Низкая инвестиционная активность — это продолжение технологической деградации экономики и создание условий для новой девальвации рубля. А новая девальвация — это новый всплеск инфляции, повышение процентных ставок и снижение инвестиционной активности. Уровень накопления капитала у нас составляет всего 20% от ВВП, хотя нам нужны инвестиции в 1,5 раза больше. Из-за такой денежно-кредитной политики Россия оказалась на периферии уходящего мирохозяйственного уклада.

Для сравнения посмотрим на Китай, доля которого в мировой экономике за 20 лет выросла в пять раз. За счет чего? За счет того, что инвестиции этого государства выросли в 7,5 раз. Объем кредитования увеличился восьмикратно, и деньги пошли в реальный сектор экономики, обеспечив Китаю грандиозный экономический подъем с рекордной нормой накопления до 40% ВВП — это в два раза выше, чем у нас и в странах Запада.

Из-за того, что в России не работает инвестиционное кредитование и мы замкнулись в сырьевой нише, наш вес в мировой экономике снижается.

О возможностях для экономического роста

— В настоящий момент загрузка производственных мощностей едва дотягивает до 60%. И это не только старые, ненужные мощности, но и новые производственные линии, введенные в эксплуатацию за последние пять лет. С точки зрения предложения товаров мы можем нарастить производство на 30-40%.

Еще один фактор роста — уход западных компаний. У нас освободилась примерно четверть рынка. Это гигантские возможности для импортозамещения. Мы можем делать до 80% той продукции, которая ввозилась из Европы.

Но, повторюсь: для этого нужны кредиты — длинные и дешевые. Снова в качестве примера обращусь к удачному опыту Китая: там на приоритетные проекты выдаются кредиты под 0,2% годовых, для надежных заемщиков — под 2%, для всех остальных — 4%. Мы сможем иметь дешевые деньги, если откажемся от вывоза капитала и ужесточим валютное регулирование.

Экономическая теория говорит о том, что направление заемных средств в реальный сектор экономики помогает предотвратить инфляцию. За счет роста производства товаров народного потребления цены снижаются. Если мы ежегодно начнем загружать производственные мощности, то мы сможем обеспечить прирост промышленности на 3-4%, плюс еще около 1,5% прироста обеспечит внедрение новых технологий.

С трудовыми ресурсами для этого проблем не возникнет — у нас общий рынок труда со Средней Азии, за последнее время произошел большой приток квалифицированных специалистов из Украины. Существующая сырьевая база, которую можно перерабатывать, позволяет увеличить выпуск продукции в разы. Главный дефицит, который у нас есть — деньги.

О стратегии опережающего развития

Стратегия опережающего развития промышленности включает пять элементов:

1. Переход на новый технологический уклад — его основные отрасли способны демонстрировать рост в 35% в год.

2. Экономическое наверстывание в сферах, которые близки к мировому научно-технологическому уровню — при условии роста инвестиций в полтора раза темпы роста в этих отраслях могут составить 10-20%. Классический пример — авиационная промышленность — там этот процесс уже происходит.

3. Догоняющее развитие — наша промышленность должна выйти на уровень западных компаний, которые ушли с российского рынка.

4. Углубление переработки сырья — это может дать увеличение выпуска продукции в разы. Большие возможности открываются в отраслях нефтехимии и газохимии.

5. Стимулирование инновационной активности — это позволит повысить темпы роста экономики до 8% в год при условии кредитования производственной сферы внутри страны.

Для опережающего развития экономики нам необходима система стратегического управления, которые будет учитывать все названные мной факторы. Для ее реализации у нас есть все необходимые составляющие: институты развития, банковская система, нацпроекты и целевые программы. И все это должно работать как единое целое.

Россия. Китай. Весь мир. УФО > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > dk.ru, 2 мая 2023 > № 4372166 Сергей Глазьев

Что происходит с почвой после трагедии в Чернобыле

26 апреля является официальным днем Памяти жертв техногенных катастроф. В этот день в 1986 году в СССР произошла крупнейшая техногенная катастрофа в истории атомной энергетики – взрыв на Чернобыльской атомной электростанции. В результате этого события загрязнение техногенными радионуклидами наблюдалось практически на всей территории Европы. Однако благодаря долгоживущим радиоизотопам ученые НИЛ эрозии почв и русловых процессов имени Н. И. Маккавеева географического факультета МГУ уже более 30 лет изучают процессы выноса и накопления твердого материала почв.

По Международной шкале ядерных событий аварии на Чернобыльской АЭС был присвоен седьмой уровень опасности (из восьми возможных, где восемь – максимальный уровень). В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года мощный взрыв разрушил атомный реактор ЧАЭС. Интенсивный пожар продолжался 10 суток, что привело к суммарному выбросу радиоактивных материалов в окружающую среду в размере около 14 эксабеккерелей (порядка 380 млн кюри). Более 140 тыс. кв. км территории современных Украины, Белоруссии и России были подвержены радиоактивному загрязнению. Радиоактивное облако довольно быстро достигло арктических областей, а также Норвегии, Финляндии и Швеции. В дальнейшем следы данной аварии были «замечены» на всей Европейской территории.

«В результате аварии на ЧАЭС в атмосферу поступило порядка 23 радионуклидов. В течение нескольких месяцев бо́льшая часть из них распалась и перестала представлять угрозу, так как их период полураспада колебался от нескольких часов до нескольких суток. Основным долгоживущим радионуклидом с периодом полураспада 30,2 лет в выбросе являлся изотоп цезия-137 (Cs-137). Он прочно фиксируется глинистыми минералами почв и способен перемещаться вместе с ними. Благодаря этому свойству радионуклида ученые нашей лаборатории уже много лет используют его в качестве радиоактивной метки процессов эрозии (смыва) и аккумуляции (накопления) почв», – рассказала научный сотрудник лаборатории эрозии почв и русловых процессов географического факультета МГУ Евгения Шамшурина.

Имеющееся в лаборатории спектрометрическое оборудование позволяет проводить массовые определения Cs-137 в почвенных образцах. Затем по форме эпюр вертикального распределения цезия с учетом плотности почв и площади аккумулятивной поверхности ученые определяют, сколько почвы накопилось с момента выпадения радионуклида на поверхность в 1986 году. Такие исследования проводились на Европейской территории России в Тверской, Тульской, Орловской, Курской, Тамбовской, Воронежской, Саратовской и Оренбургской областях, в Ставропольском крае и республике Татарстан, а также на Кавказе. Это позволило оценить современные темпы эрозии на сельскохозяйственных землях (пашне) и определить скорости накопления материала на склонах в днищах долин малых водосборов, на поймах рек и в донных осадках озёр и водохранилищ.

Источник: МГУ имени М. В. Ломоносова.

Украина. ЦФО > Образование, наука. Экология. Медицина > ras.ru, 2 мая 2023 > № 4364570

Новые сведения о суде над патриархом Никоном

В Институте филологии СО РАН в рамках проекта РНФ проводится работа по переводу на русский язык и комплексному изучению сочинения Газского митрополита Паисия Лигарида о суде над патриархом Никоном. Полного перевода этого произведения не существовало до сих пор. По результатам исследования отечественные ученые получат новый источник, описывающий понимание ключевого для середины XVII века в России вопроса о соотношении власти царя и патриарха.

Патриарх Московский и всея Руси Никон возглавлял Русскую православную церковь в 1652–1658 годах. Проводимая им и царем Алексеем Михайловичем церковная реформа 1650-х годов привела к расколу общества на сторонников патриарха Никона и его противников – старообрядцев. Постепенно охладели отношения и между царем и его «собиным другом» – патриархом, чему способствовало несколько обстоятельств. Во-первых, добавление к патриаршему титулу царского «Великий Государь», которым пользовался патриарх Филарет как отец царя Михаила Фёдоровича, вызвало недовольство ближайшего окружения Алексея Михайловича, которое в случае укрепления «отеческой» модели взаимоотношений между царем и патриархом не желало потерять возможности влиять на государя в личных интересах.

Во-вторых, раздражение, а порой и страх вызывал у современников патриарха Никона его жесткий и прямолинейный характер, черты которого в виде принципиальных и твердых поступков особенно ярко проявлялись в отношении к неповинующимся церкви и нарушающим установленный порядок. Знаковая модель поведения патриарха Никона, характеризующая многие деяния, проявилась и в главном его поступке, когда после литургии в Успенском соборе 20 июля 1658 года он публично и торжественно отказался от патриаршества; после обращения к пастве, сменив патриаршее облачение на простое монашеское одеяние, Никон удалился в основанный им Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь.

В своем поведении, как его характеризуют историки, Никон исходил из наличия харизмы, полученной через патриаршую хиротонию, то есть в процессе священного таинства на него снизошла благодать. Понимая этот сакральный акт как особое посвящение, Никон, оставив московскую кафедру, продолжал считать себя патриархом, связывая патриаршество с саном, а не с кафедрой.

Для разрешения сложившейся ситуации беспатриаршества – отсутствия правящего патриарха – в Москву в 1662 году прибыл Газский митрополит Паисий Лигарид. Он порекомендовал царю Алексею Михайловичу устроить суд над патриархом Никоном с приглашением на него восточных архиереев. В работе Большого Московского собора, первое заседание которого по «делу» патриарха Никона состоялось 8 декабря 1666 года, приняли участие два вселенских святителя: Антиохийский Макарий и Александрийский Паисий. По итогам соборного суда Никон был извержен из священства: лишен не только патриаршего достоинства, но и епископского сана. И как простой монах сослан в Ферапонтов Белозерский монастырь.

Сочинение Паисия Лигарида о суде над патриархом Никоном на греческом языке, наряду с документами Большого Московского собора, считается основным источником, повествующим об этих событиях. Сегодня еще не существует полноценного перевода книги митрополита на русский язык. Во второй половине XIX века предпринимались попытки пересказать суть изложения Лигарида, но все они были неполными и чрезвычайно краткими. Переводчики вычленяли только факты и не уделяли внимания творческой составляющей сочинения.

«За всё время было несколько попыток перевода сочинения Паисия Лигарида о суде над Никоном, но их нельзя назвать комплексными и полномерными. Произведение также не подвергалось полному исследованию со стороны отечественных историков. Так как я практически всю научную жизнь изучала литературно-публицистическое наследие патриарха Никона, значительная часть которого посвящена полемике с Газским митрополитом Паисием Лигаридом, то решила заняться и книгой о суде над Никоном. Произведение состоит из трех частей, но только первая и вторая переводились на русский язык – очень избирательно. Автором одного из переводов XIX века называют православного писателя и историка Андрея Николаевича Муравьёва, однако подтвердить эту гипотезу пока сложно. Возможно, ответ получим после изучения списка русского перевода, хранящегося в одном из портфелей А. Н. Муравьёва в Киевской национальной библиотеке, но сейчас эта рукопись недоступна. Британский богослов Уильям Палмер, живо интересовавшийся “делом” Никона, во второй половине XIX века опубликовал свой вариант перевода сочинения Лигарида на английский язык, но это переложение тоже нельзя назвать точным. Автор пропускал отдельные слова и выражения, связанные с обозначением русских реалий, непонятных европейцам, а также выбрасывал целые фрагменты текста, написанные архаичным греческим языком, трудно поддающимся переводу, снабжал свою трактовку источника личными комментариями, из-за чего человеку, не знающему подлинника, трудно отличить оригинальный текст от вставок переводчика. Получается, что в полном объеме текст существует пока только на греческом языке», – рассказывает руководитель проекта РНФ, ведущий научный сотрудник ИФЛ СО РАН доктор филологических наук Светлана Климентьевна Севастьянова.

По словам исследовательницы, сложность перевода состоит в том, что Паисий Лигарид обладал совершенным знанием архаичного и современного ему греческого языка, поэтому активно использовал в своем сочинении их микс, состоящий из сложных языковых конструкций. Кроме того, Лигарид получил прекрасное для своего времени образование, имел степень по богословию и философии, был чрезвычайно начитан как в духовной, так и в светской литературе, интересовался современными наукой и искусством, был неординарной личностью и творчески одаренным человеком. Его главный интерес – античная культура, мифология и философия – реализовался в произведении о Никоне разнопланово: повествование насыщено греко-римскими именами и древними сюжетами, упоминаниями о мифологических персонажах и «эллинскими» реминисценциями, текст пестрит символами, метафорами и аллегориями, восходящими к античной культуре. Тема античности, органично сочетаемая автором с широким святоотеческим наследием, с апелляцией к древним профетическим и историческим сочинениям – редким и малоизвестным в России XVII века, до сих пор не имеющим переводов на русский язык, является заметной преградой для ученых.

Вместе с сибирским филологом Светланой Севастьяновой трудятся двое российских исследователей, которые работают с греческими рукописями: Альберт Григорьевич Бондач и Полина Александровна Рылик – оба ученики Бориса Львовича Фонкича, ученого с мировым именем, посвятившего свою научную жизнь изучению русско-греческих связей XVII века, безвременно ушедшему в 2021 году. Поэтому перевод и исследование книги Лигарида ученые посвящают светлой памяти учителя и коллеги. Работа над изучением сочинения Паисия Лигарида идет параллельными путями. Кроме осуществления перевода с греческого на русский язык, подготовки реального комментария и разного рода указателей, проводится исследование текстов русского и английского переводов сочинения второй половины XIX века. По итогам этапов работы специалисты публикуют переведенные фрагменты сочинения Лигарида, в частности уже можно ознакомиться с предисловиями к трем частям сочинения и описанием внешности патриарха Никона.

«Прежде ч?мъ увидалъ я пресловутаго Никона, чрезвычайно любопытствовалъ своими глазами насладиться его образомъ и искалъ увидать его, хотя въ обманчивомъ портрет?. И какъ увидалъ портретъ его, написанный одним отличнымъ немецкимъ художникомъ Иоанномъ, приятелемъ моимъ, – пребылъ н?мъ, подумалъ, что вижу исполина или киклона, почелъ счастливыми сл?порожденныхъ за то, что не могутъ видеть такого зв?реобразнаго челов?ка. Если бы кто вдругъ увид?лъ Никона, ему почудилось бы, что видитъ волка дикаго»

С. К. Севастьянова. «Лик и облик: патриарх Никон и Паисий Лигарид»

«Перевод произведения Паисия Лигарида с греческого языка на русский чрезвычайно востребован отечественными исследователями, которые без использования сочинения Лигарида изучают ключевой в России середины XVII века вопрос о власти. Поэтому активное использование историками опубликованных нами материалов – яркое доказательство важности проводимой работы. По гранту РНФ реализация проекта рассчитана на два года: за это время мы подготовим рукопись перевода. Однако после окончания указанной работы у нас в планах – выпустить полную версию перевода этого важнейшего литературно-публицистического произведения с комментариями, ввести в научный оборот новый исторический источник мирового уровня», – отметила С. К. Севастьянова.

Исследования выполняются при поддержке Российского научного фонда (проект № 22-28-00153). Кирилл Сергеевич Изображения предоставлены исследовательницей.

Источник: Газета СО РАН «Наука в Сибири»,

выпуск № 17 (3378) от 27 апреля 2023 года.

Уникальный атлас отразил процессы переселения людей из страны в страну за 30 лет

Уезжают, приезжают, перемещаются… Добровольно, вынужденно… Понятия «эмиграция», «иммиграция», «миграция» прочно вошли в жизнь народов, стран и континентов. Наглядно познакомиться с современными трендами этих процессов позволяет Миграционный атлас Российской Федерации – плод трехлетней совместной работы ученых-демографов, социологов, географов и картографов Института демографических исследований РАН (ФНИСЦ РАН) и Северо-Кавказского федерального университета (СКФУ) под общим руководством члена-корреспондента РАН Сергея Васильевича Рязанцева.

Основные итоги исследования и факты, приведенные в атласе, прокомментировал один из авторов атласа – и. о. директора Института наук о Земле СКФУ, заведующий кафедрой социально-экономической географии и туризма, доктор географических наук, профессор Виталий Белозеров:

– Сегодня информацию о миграции представляют более десятка разнообразных ведомств, в том числе и международные организации. Можете себе представить объем данных, которые коллективу ученых пришлось собрать, обработать, проанализировать и визуализировать! – рассказал ученый. – Сейчас Россия входит в число стран-лидеров по приросту иммигрантов, занимая седьмое место в мире. По данным ООН, в 2020 году в стране насчитывалось 11,6 миллиона иммигрантов – это 8 % населения. В то же время наша страна – в первых рядах и по количеству эмигрантов: она – на третьем месте в мире после Индии и Мексики (10,7 миллиона).

Причины и географические направления иммиграции все время меняются. Так, в 1990-е – начале 2000-х годов основной поток шел из Казахстана и стран Центральной Азии. Он был обусловлен прежде всего массовой репатриацией из этих регионов этнических русских. К 20-м годам ХХI столетия количество репатриантов практически сошло на нет, и поток иммигрантов сократился более чем в два раза.

С 2015-го начал складываться новый тренд – Украина, давшая почти половину миграционного прироста (47 %). Причины – Евромайдан и последующие события. Доля Казахстана сократилась до 10 %, стран Центральной Азии – до 8 %.

Существенно просели показатели в период пандемии. Основным донором по-прежнему оставалась Украина (около 47 %). Второе место – около 41 % – заняли страны Центральной Азии.

Россия как наиболее крупная и развитая экономика Евразийского экономического союза (ЕАЭС) долгое время была привлекательной для граждан Казахстана, Белоруссии, Киргизии и Армении. Миграционный прирост неуклонно рос вплоть до начала пандемии. В 2019 году на миграционный учет у нас поставили 19,518 миллиона. В 2020 году – всего 9,802 миллиона, но в 2021-м были зарегистрированы почти 14 миллионов человек. Из них порядка 9,5 миллиона иммигрантов приехали на заработки.

Десятилетиями в обмене населением со странами ЕАЭС соотношение между числом прибывших и выбывших из России сокращается. Значительное число мигрантов находит здесь вторую родину. Так, с 2016-го по 2022 годы гражданами РФ стали около 3 миллионов (2 969 555) иностранцев. Большинство из них – граждане Украины. На втором месте – мигранты из Таджикистана, на третьем – граждане Республики Казахстан, на четвертом – граждане Республики Армения.

Теперь об эмиграции. О ней говорится много, порой не всегда корректно. Появляются и откровенные спекуляции. Для оценки реальных данных о ней мы руководствовались следующими принципами.

1. Среди всех выбывших за рубеж учитывались исключительно граждане РФ.

2. Особое внимание при анализе уделялось традиционным странам эмиграции россиян. Сопоставлялись масштабы эмиграции до 2010 года включительно с масштабами после изменений учета в 2011-м.

3. Сопоставлялись данные о числе выехавших россиян в определенные страны со статистикой въезда из РФ в них.

Итак, в новейшей истории России следует выделить четыре волны эмиграции.

Первая волна (1991–1998). Эмигранты из России устремились в США, Канаду, Европу. Важным каналом стала репатриация немцев в Германию, евреев в Израиль, греков в Грецию, которая стимулировалась политикой стран приема. Активизировалась брачная эмиграция российских женщин, началось усыновление иностранцами российских детей. Масштабы эмиграции на постоянное место жительства за границу в этот период, по российским данным, составили 2,1 миллиона человек.

Вторая волна эмиграции (1998–2008). Количество граждан, выехавших на постоянное место жительства за границу в этот период, по российским данным, составило около 1 миллиона человек. Масштабы эмиграции снизились, поскольку многие страны Запада ограничили для граждан РФ возможности получения статуса беженца.

Третья волна (2008–2021). Основная причина – экономическая. Однако эмиграция в эти годы приобретала и политические аспекты. В нее включились россияне из провинции, люди со средним уровнем образования, молодежь.

Четвертая волна (с 2022 года) обусловлена событиями на Украине и частичной мобилизацией в России. Основными странами эмиграции стали соседние и близлежащие государства с безвизовым режимом, прежде всего Казахстан, Грузия, Армения, Киргизия Турция, Таджикистан, а также Финляндия и страны Балтии (до закрытия границ в сентябре-октябре 2022 года). По разным оценкам, за 2022-й из России эмигрировали от 300 до 700 тысяч человек. Большинство эмигрантов – выходцы из крупных городов, с высоким уровнем образования, мужчины, занятые в сервисных отраслях экономики. Многие эмигранты из России используют приграничные страны бывшего СССР как транзитные и пытаются эмигрировать в страны Западной Европы и США.

Расчеты показывают, что в 1991–2021 годы Россию покинули около 7,9 миллиона человек. Однако если данные скорректировать на основе статистики принимающих государств, то эту цифру следует увеличить как минимум в два раза, то есть реальные масштабы эмиграции из России могли составлять не менее 15–16 миллионов человек. Учитывая, что каждый четвертый эмигрант имел высшее образование, то прямые демографические потери высококвалифицированных специалистов составили 3,75–4 миллиона человек.

Текст: Станислав Фиолетов.

Источник: мультимедийный портал «Поиск».

Высокопоставленные республиканцы HFAC призывают к дальнейшим санкциям против Ирана

Выдвигая неоднократные безосновательные претензии к оборонному сотрудничеству между Ираном и Россией, высокопоставленные законодатели США призвали ввести дополнительные обязательные санкции против Ирана.

Высокопоставленные республиканцы в комитете Палаты представителей по иностранным делам написали в письме госсекретарю Тони Блинкену в среду, что администрация обязана, в соответствии с ранее существовавшим законодательством США, ввести дополнительные санкции против Ирана в ответ на то, что они назвали поддержкой России и углублением отношения между двумя врагами США, сообщает Insider.

Письмо от председателя HFAC Майка МакКола (R-TX), председателя подкомитета по Ближнему Востоку, Северной Африке и Центральной Азии Джо Уилсона (R-SC) и председателя подкомитета Европы Тома Кина (R-NJ) представляет собой последнее усилие Конгресса США. Республиканцы настаивают на том, чтобы администрация ужесточила санкции против Ирана.

Делая неоднократные необоснованные заявления о сотрудничестве между Ираном и Россией в области обороны, в письме в среду содержится призыв ввести дополнительные обязательные санкции в отношении Ирана в соответствии с Законом о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA), принятым Конгрессом в 2017 году для подавления России, Ирана и Северной Кореи.

«Растущая угроза, исходящая от партнерства России и Ирана, требует безотлагательного реагирования. В дополнение к санкциям и экспортному контролю мы призываем вас вести активную дипломатию с союзниками и партнерами, чтобы убедиться, что они понимают значение и угрозу этого нечестивого союза», — говорится в письме.

Что касается завершения контракта Ирана на покупку самолетов Су-35 у России, законодатели написали: «Россия, продвигающая передачу Су-35, теперь с тревогой предполагает, что Россия приняла стратегическое решение о том, что Иран будет ее безальтернативным военно-техническим партнером. в регионе".

Тегеран подчеркивает, что сотрудничал с Россией в сфере обороны на протяжении многих лет задолго до начала войны на Украине. Иранские официальные лица всегда утверждали, что Исламская Республика Иран не поддерживает войну против Украины. В нем говорится, что он никогда не поставлял иранское оружие России для использования в войне против Украины.

Как сегодня обращается Германия с исторической памятью о Великой Отечественной войне

Том Даннерт (журналист RT DE, специально для "Российской газеты")

В минувшее воскресенье, 30 апреля, в России отмечали 78-ю годовщину с того дня, когда солдаты Красной армии подняли Знамя Победы над немецким рейхстагом. Для граждан России и постсоветского пространства это и символ победы над фашизмом, но как сегодня в Германии относятся к памяти о так называемой германо-советской войне 1941-1945 гг.?

В первую очередь необходимо отметить, что сами немцы помнят об "освобождении от гитлеровского режима", однако Днем освобождения (так официально называется этот день в Германии) считают не 9 мая, как в России, а 8 мая. При этом внутри страны отношение к этой дате и к этой теме в целом существенно разнится: в Западной Германии этот день не столь популярен, однако в бывшей ГДР значительно больше граждан, которые относятся к этой дате с особым уважением. Особенно это касается представителей старшего поколения или тех немцев, которые симпатизируют России. К примеру, они принимают участие в церемониях возложения венков и цветов или в демонстрациях, которые в основном организуют левые партии и организации. Эти мероприятия тем не менее вполне управляемы.

До недавнего времени создавалось впечатление, что подавляющее большинство немцев относятся к этому вопросу с уважением, однако такого воодушевления, как у граждан России или стран, которые в прошлом были участниками Советского Союза, ждать от них не приходилось.

Однако с началом специальной военной операции России на Украине в 2022 году вопрос отношения к этим памятным ритуалам в Германии усложнился. В частности, разгорелись споры вокруг советских военных мемориалов, и даже неоднократно звучали требования снести их. Например, в прошлом году парламентская группа Христианско-демократического союза (ХДС) в Палате представителей Берлина потребовала демонтировать два танка, стоящих у советского мемориала недалеко от рейхстага, - безуспешно. Как и следовало ожидать, Сенат Берлина отклонил это сомнительное предложение.

В сущности, согласно международным соглашениям Германия обязана чтить советские мемориалы и захоронения, оставшиеся после Второй мировой войны, и ухаживать за ними. Кроме того, например, мемориалы в районах Трептов, Тиргартен и Панков в Берлине, которые также являются местами захоронений, подпадают под действие Федерального закона о захоронениях, регулирующего вопросы ухода и содержания.

Однако, несмотря на существующие обязательства, растет число тех, кто якобы из-за конфликта на Украине хотел бы добиваться сноса так называемых русских памятников. Уже зафиксировано несколько случаев нанесения граффити, а также других актов вандализма в отношении этих памятников прошлого. Так, например, в прошлом году входные ворота в знаменитый мемориал Трептов-парк в Берлине были исписаны оскорблениями и антироссийскими лозунгами.

Принимая во внимание такие обстоятельства, а также ситуацию в Польше и Чехии, где почти все советские памятники уже демонтированы, к сожалению, следует опасаться аналогичного развития событий в Германии. Мы ведь говорим о стране, где ранее различные политические деятели и общественные организации неоднократно предпринимали попытки релятивизировать, переосмыслить или даже переписать историю Второй мировой войны. О стране, которая в последнее время стала очагом клеветы и очернения Красной армии и советской власти того времени. Таким образом, мемориалы посвященные Второй мировой войне, а также другие мемориалы, имеющие отношение к Советскому Союзу, могут чаще становиться объектами нападения. На сегодняшний день маловероятно, что эти памятники и мемориалы пойдут под снос, как того требуют различные политические движения в Германии, но все может поменяться.

Следует также подчеркнуть, что подобные действия, направленные против исторической памяти, встречают неприятие и непонимание со стороны значительной части немецкого общества. И не только потому, что сам факт сноса мемориалов вызывает отвращение и от этой идеи необходимо отказаться, но также потому, что это не совместимо ни с официальным отношением Германии к привычной мемориальной и исторической культуре, ни с юридическими обязательствами по охране памятников, которые немцы взяли на себя в ходе объединения; ведь фактически это обязательства перед постсоветскими странами, пострадавшими во Второй мировой войне по вине Германии.

Как убивали Одессу

Девятая годовщина трагедии в одесском Доме профсоюзов напоминает: Украину нужно освободить от нацизма

Зараженные бациллой нацизма убийцы в 2014 году сожгли в одесском Доме профсоюзов 42 человека. / REUTERS

Павел Дульман

Вот уже девятый год 2 мая для меня не праздничный день. Это день воспоминания о кошмаре, который не забывается, как бы слабая человеческая психика ни сопротивлялась крепкой же человеческой памяти. От этого дня никуда не уйти, пока Одесса не станет свободной, а все участники и организаторы массового убийства не понесут суровое, как пеньковая веревка, наказание.

Кто-то из этой нелюди уже наказан судьбой, еще до приговора - в "зоне АТО" или после начала СВО, а иные и в житейской пьяной драке. Кто-то просто умер от нездорового образа жизни, как "сотник Мыкола" - по паспорту Николай Волков. Тот самый жирдяй, который стрелял из винтовки по окнам Дома профсоюзов и звонил неким координаторам, в которых угадывались подручные олигарха Коломойского, если не сам он лично. Этот персонаж отправился в ад еще в 2015 году, с больничной койки, как утверждали его "побратимы". На момент смерти "Мыкола" весил около 50 килограммов и персонал преисподней своим падением вряд ли взбудоражил. Уголовное дело о мошенничестве, тянувшееся за этим "героем майдана" с 2012 года, было закрыто по естественным причинам.

Накануне 2 мая уже этого года нацистские блоги с прискорбием сообщили об утилизации под Артемовском некоего Александра Станкова, позывной Перун. Одессита, члена нацистской партии "Свобода", боевика полка "Азов" (запрещен в РФ), активного участника госпереворота и массового убийства в Доме профсоюзов. В черной майке с орлом, где вместо свастики - вилка, он тоже обладал изрядной физиономией и не стеснялся демонстрировать ее журналистам, особенно 2 мая. "Я чувствую, что сегодня не день трагедии - а день победы. А те, кто погибли в Доме профсоюзов, - жертвы российских манипуляций", - каждый год вещал он под диктофоны и камеры. Было дело, в 2015 году его пытались привлечь к ответственности - нет, не за участие в убийстве земляков. За беспорядки под Верховной радой, когда под ноги нацгвардейцам активисты "Свободы" бросили гранату. Украинский нацизм с лицом Станкова тогда унес безнаказанно еще четыре жизни.

Освободили его от ответственности после попыток штурма суда "ветеранами майдана" и "соросятами" - двумя сортами одного зловонного вещества. Так же освобождали они от наказания за бытовое убийство и наркоторговлю еще одного выродка с площади у Дома профсоюзов Сергея Стерненко, ныне обласканного украинскими СМИ "активиста", встречающегося даже с западными дипломатами. На фронт он ехать не спешит, зарабатывает "волонтерством" и блогерством, как и его коллега по бесчеловечности Марк Гордиенко. Этот человек (человек ли?) до госпереворота обвинялся в педофилии, а после 2 мая - в грабеже и вымогательстве. Сегодня аттестует себя "сетевым философом".

Нет никакого желания перечислять дальше фамилии, объединенные одним - их носители продолжают убивать прямо или опосредованно и не сидят на скамье подсудимых. Потому что в государстве, где нет закона, "героями" становятся люди, траченные уголовным кодексом, а государство получает приставку "анти-".

Сегодня мало кто помнит, что с утра 2 мая ВСУ начали беспорядочно обстреливать из РСЗО и с боевых самолетов Славянск, там тоже погибали мирные люди. Но оборона Славянска стала частью трагедии Донбасса, а кошмар Одессы стоит особняком. И не отпускает мысль и крепнет убеждение, что утро и вечер 2 мая 2014 года были задуманы одним сценаристом, что это два акта одного массового убийства, имевшего целью подавить волю к сопротивлению, запугать до смерти, растоптать душу.

В Одессе это им почти удалось. Из города воинов, тружеников, моряков, ученых, творцов, настоящих героев будто вынули позвоночник, лишили лица, характера, всякой привлекательности. Накинули на нее, как на памятник Екатерине II, потную вышиванку. Вот-вот город при полном непротивлении властей переименуют в Коцюбеевку, и это название украинской столице недорогого секс-туризма больше подойдет. На время, пока ей не вернут имя и память.

Можно долго рассуждать, откуда в Одессе завелась черная плесень, как зародились гордиенки, станковы и волковы и кто заразил их бациллой нацизма. Картина будет сложная, а разговор долгий. Начать его можно с негласного лозунга переживших СССР бандеровцев - "каждый год на 80 километров к юго-востоку". Можно начать этот разговор и тут же закончить: сегодня он бесплоден.

Девять лет назад в Доме профсоюзов убили не только людей, но и саму Одессу. Ее историю, ее веселый нрав, ее вычурный говор и остроумие. Вот и ее знаменитые юмористы, поддержавшие "майдан" и не заметившие 2 мая, в один момент стали скучными пошляками, зато с почетными грамотами от государства Украина. Одесса сегодня оккупирована удушливым украинским нацизмом, примитивным и бесчеловечным, с выдуманным прошлым и без будущего. И началом ее возрождения будет суд над теми, кто стрелял, разливал бензин в бутылки, добивал палками, просто радовался смертям. Без возмездия убийцам Одессы ей не воскреснуть.

"Это был день оголтелого нацизма": Каким стало 2 мая для очевидцев трагических событий в Одессе

Лариса Ионова, Елена Мелихова

Противники Евромайдана проводили бессрочный митинг на Куликовом поле, разбив там палаточный лагерь. 2 мая на футбольный матч одесского "Черноморца" с харьковским "Металлистом" в город нахлынули фанаты, а с ними ультрас и "Правый сектор" (экстремистская организация, запрещенная на территории России). В центре города начались беспорядки, часть антимайдановцев вынуждена была укрыться в серой громадине Дома профсоюзов. И тогда в его окна полетели бутылки с зажигательной смесью, начался пожар. Людей, выпрыгивающих из пылающих окон, убивали снайперы, их добивали на земле металлическими прутьями. В этом аду погибли 48 человек, восемь разбились при падении из окон. Еще шестеро были убиты на улицах, более 300 пострадали.

Это был день оголтелого нацизма. И первый день наступившей вслед за этим ночи фашистского безумия.

Самолеты из Москвы в Одессу еще летали. Но журналистов на Украину уже не пускали. Невъездными стали и все мужчины до семидесяти. В одесском аэропорту проверяли все и всех: цель поездки, наличие родственников, род занятий, номера телефонов. Но журналистки "РГ" пробирались в Одессу и каждый раз с различными "легендами".

"РГ" была на месте уже через день после "Одесской Хатыни". Именно так окрестили нечеловеческую расправу над безоружными людьми практически в центре города.

В первую неделю после случившегося здание Дома профсоюзов никто не охранял. После того, как вывезли обезображенные тела жертв, среди них была и беременная женщина, которую нацисты задушили, все проходили туда без препятствий. И не верили своим глазам, что такое вообще могло произойти. Огромные двери выжжены дотла. Шаг внутрь - в нос ударяет едкий запах, которым пропитаны стены и потолок. Многие считали, что тогда было применено и запрещенное химическое оружие, из-за которого люди падали замертво.

- Я не верил своим глазам, когда здание горело, а из окон выпрыгивали люди. Уверен, это была четко спланированная акция, а в здании оказались в том числе случайные жертвы - те, кто просто гулял по Куликову полю. Увидев разъяренную толпу, они пытались укрыться в Доме профсоюзов, двери которого в тот момент почему-то были открыты. А ведь это был выходной! Значит, их кто-то открыл специально, - рассказывал замруководителя съемочной группы Одесской киностудии Олег Мороз.

- Я видел, как в окна из стоящей внизу разгоряченной толпы под восторженные возгласы летели коктейли Молотова, - вспоминал одессит Александр Пивовар. - Изнутри раздавались крики. Я побежал к тыльной стороне здания, чтобы хоть кому-то помочь. Но меня догнали поджигатели, поставили на колени, стали допрашивать, чтобы понять, "свой" я или нет. Потом приказали: "Ползи!". Я прополз несколько метров и побежал. Выскочил, но попал в окружение толпы, и меня продолжили избивать. Я лишь чудом спасся!

29-летний Евгений - обычный горожанин, который проходил мимо в тот момент, когда разъяренная толпа загоняла жертв в здание, ставшее для них смертельным саркофагом. Мы нашли Женю в палате ожогового центра. Теперь 2 мая он считает своим вторым днем рождения. Вот что он вспоминал:

- Через Куликово поле я возвращался домой, когда увидел, что площадь заполняется агрессивной толпой. Повернул назад - но они уже заходили и с другой стороны, беря Дом профсоюзов в кольцо. Кто-то из оказавшихся, как и я, на площади рванул к дверям здания, крикнул: "Прячемся!". Я тоже побежал. Тут же вслед полетели бутылки с зажигательной смесью. В холле вспыхнул огонь и быстро стало нечем дышать. Будто в огненной бане. Я только слышал, как кричала какая-то женщина. Добрался по центральной лестнице до третьего этажа. Там уже было разбито окно. Я задыхался и подбежал к нему: хотя бы глоток воздуха… А очнулся уже в больнице. Говорят, выпал из окна. А может, меня кто-то вытолкнул - не знаю, - сжимая забинтованными руками голову, одессит повторял, что побывал в аду…

Спустя сто дней после трагедии бульвар на Дерибасовской был все так же многолюден. И звучала музыка из дискотек на пляже "Идрица". Дом профсоюзов с выбитыми окнами и обгорелыми стенами являл собой памятник безобразной бойне. Власти не спешили прикрыть это величайшее позорище. Лишь огородили высоким синим забором; но мы легко зашли в мрачные вывороченные внутренности, где стойко держался горелый запах, которому никогда не выветриться, потому что это и запах сгоревших жизней. Однако в торце здания вновь открыта столовая, и забывшие все на свете сотрудники вновь заселенных кабинетов приходят сюда отведать борща.

Власти не спешили найти виновников и организаторов массового убийства. Расследование так и не завершено, суда никто не дождался. "Расследование было обречено с самого начала, ведь скрывались доказательства, покрывались лица, а часть материалов дела просто исчезла. Мы рады тому, что спустя полгода отпустили невиновных ребят - тех самых находившихся в горевшем здании, которых самих же и обвинили в поджоге. 6 человек провели в СИЗО 5 месяцев, еще 30 - под домашним арестом. Потом все обвинения были сняты, дела закрыты. Ответ на вопрос, кто фактический заказчик бойни, никто так и не получил", - рассказывал "РГ" активист движения "Куликово поле" Морис Ибрагим.

А вот те молодчики, которые попали в кадры многочисленных видео, до сих пор на свободе. Быстро сменились главы силовых структур, безучастно наблюдавшие 2 мая за массовым нацистским шабашем, менялись показания, задержанные, свидетели, следователи. Оставались только постоянно свежими букеты цветов, и всегда горели свечи памяти у импровизированного мемориала возле Дома профсоюзов.

Самую кощунственную версию выдвинула специальная следственная комиссия в Киеве: в большом количестве жертв, возникших при пожаре, виноват... ветер. "Порывы ветра изменили процессы газообмена. Это привело к тому, что зона, где люди могли дышать, просто перестала существовать, и образовалась ловушка, повлекшая смерть людей", - докладывал член комиссии Александр Балинский. Такая трактовка событий подверглась столь бурной критике, что о ней поспешили забыть.

В поиске семьи Руслана Куща, разбившегося при падении с четвертого этажа Дома профсоюзов, отправились в село Малая Долина под Одессой. Добротный дом утонул в заросшей сирени, калитка распахнута, в кустах запылившийся автомобиль. И ни души, словно обитатели дома, бросив все, сорвались, уехали. Настороженные соседи ничего не знают, не видят и не слышат. А вы кто такие? Зачем вам это? Из общественного движения? А как называется это движение? Ах, вы из Одессы? В Одессе так не говорят.

Водитель такси Игорь, узнав о цели нашей поездки, предупредил: "Поосторожнее. Люди тут всякие бывают. Здесь народ настроен по-разному. Могут и плохое сделать".

Одесса стала совсем другая - что в ней от былой беззаботности, веселого юмора, доброжелательности и колоритных одесситов? Они теперь помалкивают, и не знаешь, кто чужой, а кто свой, хотя и хочется верить, что своих больше. А безутешные матери каждый год приходят 2 мая к Дому профсоюзов, как на могилу своих детей. Растягивают баннер с фотографиями родных лиц. Запускают черные шары в небо. Люди постарше продолжают выходить на площади 9 мая и, несмотря на все запреты, прикалывают георгиевские ленточки к пиджакам.

Одесситка Алина признается: она уже ровно девять лет не включает телевизор.

- После сожжения людей в Доме профсоюзов и той дезинформации, которую лили на нас с экрана, я не хочу и не буду смотреть телевизор, - рассказывает Алина. - Я по-прежнему говорю на родном языке, на русском. Хотя, конечно, приходится подчиняться, нас загнали в какие-то безумные рамки. Но верю, что одесситам удастся когда-то без опаски говорить на том языке, на котором мы думаем, и без страха делиться своими мыслями с теми, с кем хочется поговорить.

Мы переписываемся с Алиной в мессенджерах. Она просит удалить диалог. Мало ли что… Сейчас творится на Украине такое, что можно ждать чего угодно.

Самая частая просьба тех, с кем удается поговорить: не указывайте мое имя. Не боятся только те, кому нечего терять. Они уже потеряли все. Как Фатима Папура, мать погибшего в Доме профсоюзов 17-летнего Вадима Папуры, самого юного из жертв "одесской Хатыни". Уже девять лет она ведет страничку в соцсети "ВКонтакте" в память о единственном сыне, который никогда не станет взрослым и не подарит ей внуков.

Все, что произошло 2 мая, посыпается сегодня и в Киеве, и в Европе, и в Америке пеплом забвения.

Минобороны Украины оскорбило чувства индуистов

Александр Ленин

Министерство обороны Украины использовало изображение индуистской богини Кали в пропагандистских целях, что вызвало обоснованное возмущение в Нью-Дели.

Представители украинского оборонного ведомства не придумали ничего лучше, как изготовить коллаж, на котором изобразили божество в образе голливудской звезды Мэрилин Монро c развевающимся подолом платья в виде дыма после атаки беспилотников на нефтебазу в Севастополе. После чего опубликовали карикатуру в соцсети, сопроводив ее подписью "произведение искусства".

Однако эффект от такого "креатива" оказался обратным ожидаемому. Пользователи сочли карикатуру с использованием священных для индуистов образов оскорбительной и неуместной. Старший советник министерства информации и радиовещания Индии Канчан Гупта раскритиковал действия украинских военных. Размещенный коллаж он назвал "атакой на индуистские чувства во всем мире". По словам индийского чиновника, изображение богини Кали на пропагандистском плакате недопустимо. "За этой подделкой скрывается истинное лицо украинского правительства", - написал он в соцсетях. Гупта напомнил, что в начале апреля Нью-Дели посетила заместитель министра иностранных дел Украины Эмине Джапарова. В ходе поездки она пыталась заручиться поддержкой Индии, а также просила предоставить Киеву гуманитарную помощь и оборудование для ремонта энергетической инфраструктуры. На этом фоне действия украинского минобороны выглядят как минимум странными. Впоследствии украинские военные все же удалили из соцсетей скандальную карикатуру.

Однако в Киеве сочли ненужным приносить извинения за креатив военных как представителям индийского государства, так и последователям индуизма в целом. Стоит добавить, что в индуизме богиня Кали выступает как уничтожитель демонов. Так что теперь Киеву остается ждать, чем ответят индуисты за нанесенное Кали оскорбление.

Пионер льноводства в Сибири Лев Каленов стал Героем Труда

Татьяна Кузнецова

Первого мая президент России Владимир Путин подписал Указ о присвоении звания Героя Труда Льву Владимировичу Каленову, который 65 лет трудится на ткацком производстве и почти полвека руководит Бийской льняной компанией. Лев Каленов по праву считается родоначальником льноводства в Сибири - именно он в середине 1990-х годов впервые начал возделывать лен на Алтае.

Родился Лев Владимирович в самой ткацкой области России - Ивановской, поэтому выбор профессии был предопределен. После текстильного техникума начинал ткачом на предприятиях родной области. А в 1960 году уехал на Алтай.

- Хотелось развиваться, и я решил, что в Сибири для этого больше возможностей, - рассказал "РГ" Герой Труда. - Планировал устроиться на Барнаульскую ткацкую фабрику, но там не предоставляли жилье. На Бийской льнопрядильной фабрике имени Буденного - предоставляли. Так и попал на льнокомбинат, на котором тружусь уже 63 года и, надеюсь, еще поработаю.

С 1975 года и по сей день Лев Каленов является бессменным руководителем одного из крупнейших льноперерабатывающих предприятий страны и почти 30 лет занимается выращиванием льна в Сибири. До него эту культуру в суровых сибирских условиях никто не возделывал. Но в начале 1990-х, когда прекратились поставки сырья из Прибалтики, Белоруссии, Украины и Средней Азии, надо было либо закрывать производство, либо где-то искать сырье. Тогда он и начал сеять лен в зоне рискованного земледелия.

- Мы решили спасать льнокомбинат, ведь у нас в то время трудилось 1700 человек, - вспоминает Лев Владимирович. - Да и пожарный рукав, а главное - мешки для зерна были очень нужны и нашему хлебному Алтайскому краю, и другим регионам страны. В 1994-м посеяли пробные 50 гектаров, и оказалось - лен растет в этой зоне. В 1995-м засеяли уже 500 гектаров и потом постепенно увеличивали посевы. Конечно, первые три-четыре года были очень сложными. Все приходилось делать вручную, благо рабочие руки на предприятии были. Но постепенно приобрели специальные машины и освоили технологии возделывания льна. Этому, кстати, способствовали налоговые льготы, действовавшие в те годы. До 50 процентов прибыли можно было инвестировать в развитие производства, и с нее не взимали налог.

Сегодня Бийская льняная компания возделывает самое большое льняное поле в России - 3250 гектаров. Это уникальное предприятие полного цикла по производству льна - от поля до готовых изделий. В 2022 году общий выпуск льноволокна здесь достиг почти 2,6 тысячи тонн, а объемы его продаж выросли в полтора раза. Здесь постоянно совершенствуют и модернизируют производство и даже сами разрабатывают новые технологии выращивания и переработки льна. В прошлом году запустили две новые линии для трепания льнотресты и закупили современные льноуборочные машины, что позволит в четыре раза увеличить производительность труда.

- Несмотря на санкции, мы договорились с бельгийскими партнерами о покупке двух линий, правда, уже поработавших на французском предприятии, но в отличном состоянии, - рассказал руководитель Бийской льняной компании. - Они оказались очень производительные. Если в 2021 году мощность нашего предприятия была семь тысяч тонн льнотресты в год, то сейчас - 20 тысяч тонн. Раньше нам не хватало мощности для переработки всего выращенного льна. А теперь нам нужно расширять посевы, чтобы загрузить новые линии.

Лев Каленов уверен, что у льнопроизводства и в Бийске, и в России очень хорошие перспективы, ведь натуральные ткани ценятся во всем мире и их стоимость растет год от года. Чтобы существенно нарастить посевы такой влаголюбивой культуры как лен, в Бийской льняной компании планируют внедрять искусственное орошение. Кроме того, Лев Владимирович уже обдумывает перспективы производства пеньки полного цикла - также от посевов конопли и до готовых изделий. "Эх, если бы не возраст, так много планов", - вздыхает он.

Но в свои почти 86 лет глава льняной компании бодр, полон сил, сам ездит за рулем за 300 километров на льняные поля. А еще всю жизнь увлекается фотографией. В выставочном зале предприятия есть целая галерея его фотокартин, раскрывающих всю красоту природы Алтая.

Нарушен выпуск боеприпасов и техники для украинских войск

Юрий Гаврилов

В последние дни Минобороны России несколько раз информировало о нанесении по противнику групповых ракетных ударов. Высокоточным оружием большой дальности с воздуха, земли и моря били по пунктам дислокации резервов и местам нахождения командного состава ВСУ, транспортной инфраструктуре Украины и вражеским складам.

Сводка понедельника началась с аналогичного сообщения. В нашем оборонном ведомстве заявили, что в ночь на 1 мая Вооруженные силы России применили высокоточные ракеты большой дальности воздушного и морского базирования по объектам военно-промышленного комплекса Украины.

"Цель удара достигнута. Все назначенные объекты поражены. Нарушена работа предприятий, осуществлявших выпуск боеприпасов, вооружений и военной техники для украинских войск", - отметили в Минобороны России.

Другие подробности ракетных атак военные на раскрывали. Но кое-какие детали стали известны от жителей Донбасса.

Так, председатель движения "Мы вместе с Россией" Владимир Рогов написал с своем телеграм-канале, что в Днепропетровской области удары в том числе пришлись по хранилищам горюче-смазочных материалов и боеприпасов ВСУ. Их украинские боевики копили для контрнаступления.

"Подтверждается информация о поражении двух дивизионов комплексов С-300, которые обеспечивали им чистое небо.

Это много. По неподтвержденной информации, в Павлограде попали по запасам материалов и взрывчатых веществ для оперативно-тактических ракетных комплексов "Гром-2", - добавил Рогов.

Он считает, что из-за массированного ракетного удара наших войск по Павлограду в ближайшие дни не смогут перейти к активным действиям на Запорожском направлении 46-я десантно-штурмовая, 116-я и 118-я бригады ВСУ. Их, по данным Рогова, накануне перебросили на Ореховский участок линии боевого соприкосновения.

"С учетом того, что 46-я бригада доукомплектовывалась в Павлограде и там были основные запасы горюче-смазочных материалов, боеприпасов, сейчас, скорее всего, у них возникнут логистические проблемы с доставкой необходимого для боевых действий.

Это еще несколько дней, а возможно, и недель подготовки. Как минимум два-три дня в зависимости от того, как попали по складам в Павлограде, достаточно ли большие объемы запасов ВСУ уничтожены", - пояснил Рогов ТАСС.

Вот что еще вчера рассказали в Минобороны России об обстановке на линии боевого соприкосновения. Там зафиксирована значительная активизация украинских разведчиков и диверсантов.

Работу пяти таких групп пресекли на Купянском направлении СВО.

Двух - на Красно-Лиманском направлении. Еще одной - в районе населенного пункта Сладкое в ДНР.

"На Донецком направлении штурмовые отряды продолжали уничтожение противника в западной части города Артемовска. Воздушно-десантные войска оказывают поддержку действиям штурмовых отрядов и сковывают подразделения ВСУ на флангах", - доложили в Минобороны России.

По данным ведомства, противник продолжает нести большие потери. За сутки на этом направлении уничтожили до 330 военнослужащих ВСУ, один танк, четыре бронемашины, четыре автомобиля и гаубицу Д-30.

В районе населенного пункта Избицкое Харьковской области был ликвидирован склад боеприпасов 127-й механизированной бригады ВСУ. В Новоукраинке (Донецкая Народная Республика) - склад боеприпасов 53-й мехбригады.

В Угледаре наши военные поразили командно-наблюдательный пункт батальона украинской 72-й мехбригады. Его накрыли прицельным ударом.

КНП противника могли "вычислить" российские летчики, ракетчики или артиллеристы. За сутки они атаковали позиции 87 артподразделений ВСУ, нанесли урон живой силе и технике противника в 109 районах.

Российские средства противовоздушной обороны уничтожили за то же время восемь украинских беспилотников. Это произошло в Харьковской и Херсонской областях, а также на территории ДНР и ЛНР.

Всего с начала специальной военной операции вооруженные формирования киевского режима потеряли 3913 беспилотных летательных аппаратов. Об этом говорит статистика, которую ведут в Минобороны России.

Российские военные в зоне спецоперации активно реализуют уникальные возможности 120-мм самоходной артустановки "НОНА"

Сергей Птичкин

Российские военные в зоне спецоперации на Украине активно реализуют уникальные возможности 120-мм самоходной артустановки "НОНА". В частности, по сообщениям минобороны, был нанесен удар по укрепленным позициям украинских военных в лесу.

Военные уточнили, что бойцов ВСУ обнаружили с помощью беспилотных летательных аппаратов. Артиллеристы нанесли удар из САУ, уничтожив опорные пункты и живую силу противника. Скорее всего, огонь велся корректируемыми минами "Китолов-2". Так как сказано, что корректировка огня и контроль поражения целей велись с дронов.

Название артустановки - это не женское имя, а аббревиатурное сокращение названия - "Новое Орудие Наземной Артиллерии". На вооружение ВДВ самоходку приняли в 1981 году. Боевую обкатку она прошла в Афганистане. Отзывы военных были исключительно восторженные.

И это неудивительно. "НОНА" оказалась поистине уникальной и универсальной артиллерийской системой, совместившей в себе функции пушки, гаубицы и миномета. Кстати, на Западе нечто подобное появилось лишь 20 лет спустя, уже в новом тысячелетии.

Интересная особенность - пушка системы "НОНА" проектировалась так, чтобы она могла стрелять снарядами и минами калибра 120 мм, имевшимися в арсеналах армий Северо-Атлантического блока. Это для того, если бы частям ВДВ пришлось воевать на территории стран, входящих в НАТО, где можно было использовать трофейные боеприпасы.

В состав боекомплекта самоходки "НОНА-С" входят различные боеприпасы. В первую очередь это специальные осколочно-фугасные артиллерийские снаряды с готовыми нарезами на ведущем пояске - такими снарядами можно стрелять на дальность до 8,7 км, а их невысокая начальная скорость (367 м/с) позволяет вести стрельбу с большой крутизной траектории. Эффективность осколочного действия таких снарядов приближается к эффективности крупнокалиберных 152-мм осколочно-фугасных снарядов отечественных и зарубежных гаубиц.

Важной характеристикой орудия непосредственной поддержки войск на поле боя является его наименьшая дальность стрельбы: для снаряда она составляет 1,7 км, а для мины - 400 м. Поэтому в боекомплект самоходки входят 120-мм минометные мины - осколочно-фугасные, осветительные, дымовые и зажигательные. Максимальная прицельная дальность стрельбы осколочно-фугасной миной около семи километров.

Кроме классических снарядов и мин, в боекомплект САО входят активно-реактивные снаряды. Они имеют специальный реактивный двигатель, который позволяет повысить дальность стрельбы до 13 км. Последние разработки отечественных конструкторов позволили создать самонаводящиеся и корректируемые на траектории полета снаряды, которые наводятся на цель с помощью лазерного целеуказателя.

Самоходное артиллерийское орудие за минувшие годы неоднократно модернизировали. Сейчас на вооружении стоят в основном системы "НОНА-СВК". Высокая эффективность их боевого применения доказала необходимость иметь такие самоходки не только в Воздушно-десантных войсках. И сегодня "НОНА-СВК" стоят на вооружении ВДВ, Сухопутных войск и морской пехоты.

Стоит добавить, что наряду с корректируемой миной "Китолов-2" используется и новейшая "Грань", поступившая на вооружение совсем недавно. В рамках спецоперации, можно сказать, проходит ее боевое крещение. Согласно данным из открытых источников, эта мина предназначена для стрельбы из гладкоствольных и нарезных минометов калибра 120 мм. Ее основа - осколочно-фугасный минометный выстрел с головкой самонаведения лазерного типа. Минимальная дальность стрельбы - полтора километра, максимальная - девять километров.

Длина мины - 1200 мм. При общей массе в 27 кг масса боевой части составляет 11,2 кг, в которой находится 5,3 кг мощного взрывчатого вещества. Мина особенно эффективна для применения в сложных условиях пересеченной местности, таких как узкие проходы, высокие гребни укрытий и обратные скаты. А также в условиях плотной городской застройки. В любых погодных условиях, днем и ночью мина попадет точно в цель.

"Грань" способна поражать цели, находящиеся на удалении друг от друга до 300 метров, без изменения углов наведения орудия и режима работы самой мины - за счет ее способности корректировать свой полет на конечном участке.

Мир. Труд. Май. Главное

Указом президента РФ присвоено звание Героя Труда пяти россиянам

Ядвига Юферова

Все праздники мы носим с собой. И с ними не хочется расставаться даже при смене эпох. Речь не о лишнем выходном, а о состоянии души. Для многих первомайские демонстрации на площадях перекочевали в виртуальные манифестации "Москвы майской", знаменитой песни Лебедева-Кумача и братьев Покрассов. Если ты рожден в СССР, конечно же, знаешь, что "утро красит нежным светом стены древнего Кремля…". Если родители посеяли салат на даче, а ты всего лишь жаришь шашлык, то весело репостишь: "Мир. Труд. Брют"… Вариантов - как нескошенных одуванчиков в солнечный день.

Подчеркнем главное.

Почему все-таки в этом празднике коренное слово Труд?

Потому что в этом слове нет чуда и мистики, нет золотых посулов и надежды на миллион. Когда трудно - встань и иди. Не на марафон желаний и не к чудотворной иконе, не за билетом "Столото" и не к аферистам, обещающим бешеный процент. Работать свою работу. И ты станешь звездой. В своем доме. В своем деле. Мы так долго последние десятилетия жили в мире сиюминутных кумиров и селебрити, что нужна была планетарная эпидемия, чтобы опомниться: настоящие союзники России не только армия и флот, но и врач с учителем. Армия трудящихся - самая великая армия в любой стране. Со своим правом на мир, май, труд.

Ни для кого не секрет, что многие оборонные предприятия сейчас работают в три смены - для мира, мая и победы. И как праздник в любом деле, на любом месте встретить человека знающего и действующего, а не диванного блогера. Так и хочется продолжить строку великого поэта: "И море, и Гомер - все движется любовью…" И трудом.

Армия трудящихся - самая великая армия в любой стране

1 Мая обнародован указ президента, в котором названы фамилии новых, непубличных людей, которых должна узнать страна: учительница из Волоколамска, конструктор из Перми, гендиректор льняной компании из Бийска, гендиректор "Союза" из Подмосковья, горнорабочий из Забайкальского края. Теперь в стране официально 87 Героев. Мы в "РГ" с особым пиететом относимся к этому званию - удостоверение за номером 0081 у нашего медицинского обозревателя Ирины Краснопольской.

И добавлю: после возрождения этого звания в 2013 году звезда номер два - у Валерия Гергиева, который тоже один из героев сегодняшнего номера "РГ": не только потому, что он юбиляр, а потому что он реальный Герой Труда. Всем героям трудового фронта - со звездой и без звезды - поклон и любовь.

Президент присвоил звание Героя Труда Пяти россиянам

Президент Владимир Путин подписал указ о присвоении звания Героя труда пяти гражданам за особые трудовые заслуги перед государством и народом. Также глава государства наградил почетным знаком "За успехи в труде" пять коллективов, в том числе Московского метрополитена.

Звание присвоено:

• Татьяне Бабуровой - педагогу-организатору гимназии № 1 Волоколамска, Московская область;
• Александру Иноземцеву - управляющему директору, генеральному конструктору АО "ОДК-Авиадвигатель", Пермский край;
• Льву Каленову - гендиректору Бийской льняной компании, Алтайский край;
• Юрию Милехину - гендиректору Федерального центра двойных технологий "Союз", Московская область;
• Эдуарду Щербине - подземному горнорабочему очистного забоя подземного рудника №1 Приаргунского производственного горно-химического объединения, Забайкальский край.

Этим же указом за достигнутые высокие показатели в производственной деятельности почетным знаком "За успехи в труде" награждены:

• коллектив Государственного космического научно-производственного центра имени М.В. Хруничева, Москва;
• коллектив Производственного объединения "Завод имени Серго", Татарстан;
• коллектив Управляющей компании "Брянский машиностроительный завод";
• коллектив Московского ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени метрополитена имени В.И. Ленина;
• коллектив акционерного общества "Красная Звезда", Москва.

Впервые термин "герой труда" появился в 1921 году и употреблялся в грамотах, которые предприятия вручали своим передовым рабочим с большим трудовым стажем. Позже постановлением Центрального исполнительного комитета СССР и Совета народных комиссариатов СССР от 27 июля 1927 года было учреждено звание "Герой Труда". Оно присваивалось гражданам, проработавшим в качестве рабочих или служащих не менее 35 лет, за заслуги в области производства, научной деятельности, государственной или общественной службы.

В 1991 году вместе со всей советской наградной системой было упразднено и звание Герой социалистического труда. 29 марта 2013 года президент Владимир Путин подписал указ о возрождении в России звания "Герой труда". Оно присваивается тем россиянам, которые добились выдающихся результатов в государственной, общественной и хозяйственной деятельности, внесли значительный вклад в социально-экономическое развитие страны, в том числе в развитие промышленного и сельскохозяйственного производства, транспорта, строительства, науки, культуры, образования и здравоохранения, а также иных областей деятельности.

Подготовила Виктория Ильина

Марат Хуснуллин: В новых регионах в I квартале введено и восстановлено более 460 тыс. кв. м жилья

Строительный комплекс России продолжает реализацию масштабной задачи по восстановлению новых регионов. В I квартале сдано в эксплуатацию более 67 тыс. кв. м жилья. Также восстановлены многоквартирные и индивидуальные дома общей площадью 393,2 тыс. кв. м. Об этом сообщил Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин.

«Осмотрел во время командировки ход строительства и восстановления жилья в новых субъектах Российской Федерации. Основной объём ввода жилья – в Мариуполе. Здесь построены и сданы в эксплуатацию 10 многоквартирных домов. Это 742 квартиры с чистовой отделкой. Благоустраиваются и придомовые территории, обновляется инфраструктура микрорайонов. Возводится также жилой комплекс на шесть девятиэтажных домов. В настоящее время готовность трёх из них составляет 90%. Всего после завершения строительства новоселье здесь отпразднуют 869 семей», – рассказал вице-премьер.

Одновременно со строительством домов в новых субъектах России продолжаются работы по восстановлению жилищного фонда. В настоящее время ремонтные работы ведутся на более чем 1,4 тыс. объектах.

Марат Хуснуллин также отметил, что, поскольку новые регионы стали самой большой стройкой страны, особое значение приобретает контроль за качеством строительства. «Для решения этих задач Правительством утверждён порядок аттестации специалистов на право проведения строительного контроля на территориях ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей. Соответствующее постановление подписано Председателем Правительства Российской Федерации Михаилом Мишустиным», – рассказал Марат Хуснуллин.

Документом установлены порядок подачи заявок, требования к очному и дистанционному формату аттестации и составу аттестационной комиссии, в которую войдут представители Минстроя России и Ростехнадзора. Также утверждена форма квалификационного аттестата, действующего до 1 января 2028 года. Принятое постановление позволит повысить качество и безопасность возводимого для граждан жилья, подчеркнул вице-премьер.

Россия. Новые Субъекты РФ > Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 2 мая 2023 > № 4359251 Марат Хуснуллин

Встреча с губернатором Воронежской области Александром Гусевым

Президент по видеосвязи провёл рабочую встречу с губернатором Воронежской области Александром Гусевым.

В.Путин: Александр Викторович, добрый день!

А.Гусев: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.Путин: Как дела у вас, Александр Викторович?

А.Гусев: В целом нормальная обстановка, можно сказать, стабильная и управляемая.

В.Путин: У вас, я посмотрел, действительно всё стабильно, и показатели хорошие, сельское хозяйство растёт бóльшими темпами, чем в России. Инвестиционная привлекательность региона сохраняется. Но есть и проблемные вопросы, конечно.

Пожалуйста, о чём Вы хотели бы сказать?

А.Гусев: Владимир Владимирович, я прежде всего хотел общую обстановку обрисовать. Мы видим, что сейчас наша экономика адаптировалась к санкциям, и серьёзных провалов нет. Все социальные обязательства нами выполняются. Видим, что происходит общественно-политическая консолидация в обществе, и большинство населения региона поддерживают все меры, связанные с проведением специальной военной операции, об этом говорят и социологические исследования, которые проводятся: по нашим данным, более 560 тысяч человек сейчас включились в активную поддержку участников СВО, членов их семей и тех людей, которые к нам прибыли с территории Донбасса и Украины.

Кстати, мы одни из первых приняли этих людей к нам, постарались создать для них очень комфортные условия для проживания. Было много пожилых людей, конечно, важно было обеспечить медицинское сопровождение. Детям много внимания уделяли, создали специальные студенческие педагогические отряды, которые помогли детям адаптироваться к нашей образовательной программе, и сейчас они обучаются в наших образовательных учреждениях.

И здесь важно отметить отношение населения и наших волонтёрских организаций, некоммерческих организаций – порядка 50 таких организаций участвуют в этой работе, и, конечно, для нас это огромная поддержка.

В зоне особого внимания – помощь участникам СВО и их семьям. Мы здесь все меры господдержки – федеральные, региональные меры поддержки – включили, таких мер более 20 на территории нашего региона.

Выполняем Ваше поручение по открытию филиала Государственного фонда поддержки участников специальной военной операции. Сейчас уже дооснащаем помещение, заканчиваем обучение социальных координаторов, и 25 мая он уже в полном формате у нас заработает.

Мы программу комплексной реабилитации и социальной адаптации участников СВО запустили у себя в феврале этого года. Создали единый центр, который координирует всю эту работу для учреждений различного профиля. По шести направлениям реабилитации ведём работу, межведомственные маршруты прохождения и сопровождения с нашими сотрудниками создали, социальные паспорта оформили на членов семей и понимаем их насущные потребности. Работа эта активно идёт, и уверен, что мы с ней будем справляться.

Конечно, помогаем нашим подразделениям Министерства обороны. Около 30 подразделений с нами взаимодействуют. Координируем эту работу с Национальным центром [управления] обороной, с командованием Западного военного округа, и, собственно, по мнению Минобороны, неплохо эта работа у нас получается.

Владимир Владимирович, взяли шефство над территориями Луганской Народной Республики. Три района в нашей зоне ответственности, активно с ними взаимодействуем, приглашаем к себе, показываем, как развиваются наши муниципалитеты. Восстанавливаем и помогаем ремонтировать социальные объекты – таких более 40 было по прошлому году. В этом году в полтора раза увеличим объёмы поддержки. Все объекты тоже согласованы.

На мой взгляд, очень важно, что мы помогаем ещё и оживить экономическую деятельность на территории этих районов: помогли им реализовать продукцию, которая у них была на складах (в основном сельхозпредприятия расположены там), обеспечили минеральными удобрениями с нашего предприятия, средствами защиты растений, семенами, которые производятся у нас на территории.

И, наверное, ещё тоже важный момент – помогаем повышению экономической активности в части привлечения инвестиций. Договорились с крупным нашим предприятием воронежским – они будут инвестировать на территории этих районов около восьми миллиардов рублей в создание молочных ферм. Хороший, большой проект. У нас большой опыт как раз именно в этом направлении работы.

Владимир Владимирович, очень коротко по экономическому состоянию региона.

У нас в последние годы ВРП последовательно возрастает и сейчас составляет порядка 1,3 триллиона рублей. Если взять пятилетку, то он увеличился фактически в полтора раза. Низкий уровень безработицы (он характерен для всех регионов Российской Федерации) и достаточно хорошие темпы роста собственных доходов: в прошлом году бюджет по собственным доходам прирос почти на 14 процентов, а если брать пятилетку, то он практически удвоился – в 1,8 раза вырос. И сейчас консолидированный бюджет области уже превысил 200 миллиардов рублей.

Конечно, здесь, как Вы отметили, очень важна правильная инвестиционная политика. За прошлый год мы тоже по инвестициям приросли на пять процентов, инвестиции составили практически 345 миллиардов рублей.

Активно используем промышленные площадки с уже организованной инфраструктурой. У нас действуют особая экономическая зона, созданная при Вашей поддержке, территория опережающего развития в одном из наших муниципальных районов, шесть индустриальных парков, где почти 150 резидентов расположено. Эта тема активно и эффективно работает.

Владимир Владимирович, в этой связи есть просьба. Для того чтобы продолжать активно привлекать на эти площадки инвесторов, нам необходимо обеспечить увеличение поставок газа. Газораспределительная станция есть, она «Газпромом» запланирована к реконструкции в 2025 году. Но, с тем чтобы темпов не терять, мы просили бы сместить реконструкцию «влево» и закончить её в 2024 году.

Промышленность в принципе тоже динамично развивается, но прошлый год является исключением – был спад на два процента. Всё это обосновано: наши крупные предприятия химической, нефтехимической отрасли несколько снизили поставки на экспорт, в том числе минеральных удобрений, аммиака. Но за счёт развития других подотраслей сейчас навёрстываем это отставание, и по итогам I квартала уже есть рост на 2,5 процента.

Основой нашей промышленности являются предприятия обрабатывающей отрасли. Одно из самых значимых предприятий – наш авиационный завод. Мы с компанией «Ил» договорились о возможности создать производство корпусов для двигателей самолётов МС-21 и «Сухой Суперджет» и планировали в этой связи привлечь финансирование в рамках специальных казначейских кредитов. Но, к сожалению, по условиям выделения этих кредитов нельзя направлять средства на промышленную инфраструктуру. Есть просьба: в порядке пилотного проекта вместе с Минстроем отработать возможность всё-таки реализации в этом направлении и выделения средств.

В сельском хозяйстве, действительно, есть и рекорды прошлого года, и мы стали третьими по объёмам сельскохозяйственного производства Российской Федерации, почти семь миллионов тонн собрали зерновых, больше одного миллиона тонн молока в год производим, заняли второе место по производству мяса – почти 700 тысяч тонн. И, собственно, это тоже основано на правильном инвестиционном планировании: мы смогли привлечь почти 60 миллиардов рублей инвестиций в агропромышленный комплекс, это лучший результат в Российской Федерации.

Строительство в принципе неплохо тоже развивается: мы стабильно входим в топ-15 регионов по объёмам ввода жилья – 1,9 миллиона квадратных метров ввели. Обеспеченность на одного жителя хорошая – 33,5 квадратных метра – это в десятке лучших регионов Российской Федерации. Но понимаем, что в составе этого жилья достаточно много ветхого жилья, и стараемся как раз его замещать, в том числе в рамках комплексного развития территорий. Хорошая программа, помогает как раз именно в этом направлении двигаться.

Объёмы дорожного строительства растут, дорожный фонд у нас тоже вырос в прошлом году на 27 процентов.

Владимир Владимирович, у нас на балансе находится дорога Воронеж – Луганск протяжённостью почти 300 километров. Видим, что интенсивность её использования возрастает. Мы её в хорошем техническом состоянии поддерживаем, но, конечно, с регионального уровня очень сложно будет провести реконструкцию. Мы работу с Министерством транспорта начинали по передаче на баланс федеральным структурам – просьба тоже дать поручение доработать эту тему и постараться решить этот вопрос.

Социальная сфера активно развивается. Здесь, конечно, драйвером является реализация нацпроектов, мы в этом активно участвуем. Основной фокус внимания – на здравоохранении и образовании.

В здравоохранении это модернизация первичного звена, это лечение сердечно-сосудистых заболеваний и онкозаболеваний.

По онкологии мы в этом году фактически завершаем уже полный цикл строительства объектов по оказанию высокотехнологичной помощи онкобольным. Запускаем в этом году большой объект, хирургический корпус, и начинаем строительство последнего, собственно, объекта, который нам нужен, – радиотерапевтического корпуса. А дальше будем заниматься уже развитием скрининга, своевременного определения этих заболеваний.

В образовании удаётся тоже неплохо развиваться: строим четыре-пять школ в год, за прошедшие пять лет построили больше 40 детских садиков. У нас есть хороший, интересный опыт: мы вместе с Министерством строительства Республики Беларусь строим ряд объектов «под ключ», у нас белорусские коллеги это делают, в том числе большой образовательный центр, он будет одним из крупнейших в России, школа почти на три тысячи мест – мы её в этом году сдаём и сразу приступаем к строительству детского садика на 600 мест. Мне кажется, очень правильная схема взаимодействия с нашими белорусскими коллегами.

Владимир Владимирович, мы вошли в число пилотных регионов по созданию быстровозводимых объектов отдыха и оздоровления детей. Очень правильная программа, потому что удалось сохранить площадки, на этих площадках есть инфраструктура, и буквально в течение нескольких месяцев появляются комфортные места для отдыха и образовательной деятельности детей. Мне кажется, эту программу, конечно, тоже нужно будет активно развивать.

Владимир Владимирович, есть ещё одна просьба. Видим, как развивается внутренний туризм. В прошлом году Воронежскую область посетило более миллиона человек с целью туризма. Этому во многом способствовало то, что мы активно проводили мероприятия в рамках празднования 350-летия со дня рождения Петра I – после Санкт-Петербурга, наверное, мы второй регион по масштабам этих мероприятий.

Воронеж, безусловно, во многом связан с именем Петра. Но у нас в этом году тоже важная историческая дата – 400 лет со дня рождения святителя Митрофана, первого епископа Воронежского, – он канонизирован, к лику святых причислен. Безусловно, выдающийся человек, сподвижник Петра I, многое делал для строительства флота в Воронеже, даже духовным наставником, наверное, был для Петра.

Мы ведём сейчас активно реконструкцию Петровской набережной, это исторические места. Но есть одно историческое место, называется Петровский остров, – там как раз было адмиралтейство и резиденция Петра, когда он приезжал в Воронеж. Мы бы просили тоже дать поручение Министерству экономического развития и Минстрою включить нас в программы, которые ими реализуются. У нас концепция есть, мы готовы начать проектирование, но нам важно понимать, что есть источники финансирования.

Владимир Владимирович, в целом задачи, которые перед нами стоят, понимаем, возможности для решения этих задач видим, и уверен, что будем справляться со всеми вызовами, которые будут появляться.

Спасибо.

В.Путин: Хорошо.

Александр Викторович, у Вас в целом действительно ситуация устойчивая, такая рабочая, я бы сказал. Есть и проблемы. Одна из них – это высокая аварийность на дорогах: она выше, чем в среднем по России даже. Связано это, я думаю, не в последнюю очередь с тем, что состояние дорог, прежде всего дорог местного значения, всё-таки оставляет желать лучшего. Вы сейчас сказали о том, что дорожные фонды растут, но я просил бы Вас – собственно, Вы и сами это знаете, конечно, – обратить внимание на это обстоятельство.

И ещё на одно – вроде как общероссийская беда, но тем не менее эта беда уходит у нас постепенно, снижается, – я имею в виду уровень острых отравлений от спиртосодержащей продукции. Всё-таки в Воронежской области, к сожалению, он повыше, чем по стране в целом. Надо на это тоже обратить внимание. Это, конечно, не просто так делается, это должны быть комплексные мероприятия, связанные с соответствующей пропагандой здорового образа жизни, связанные с развитием здравоохранения, с развитием социальной инфраструктуры, спортивных сооружений. Я просил бы Вас на это обратить внимание.

Многое сделано за последнее время, но это такие вещи очевидного характера, и с ними надо позаниматься.

А.Гусев: Хорошо, Владимир Владимирович. Мы эти проблемы видим.

По местным дорогам у нас отдельная программа действует, уже ситуация улучшается. В 2022 году практически на 20 процентов уже меньше дорог, которые не соответствуют регламентным требованиям. Поэтому видим эту проблему, целевая программа у нас есть, мы её финансируем – почти 2,5 миллиарда рублей (целевые деньги, никуда не тратятся, только на эти цели), понимаем, как проблему решать.

По отравлениям, безусловно, будем работать. На самом деле это комплексная задача, и нужно будет смотреть здесь и с точки зрения развития массового спорта, и здравоохранение тоже на эти цели будет направлено.

В.Путин: Конечно.

И что касается тех вопросов, которые Вами поставлены: они у Вас изложены в письмах, я вижу, в документах – соответствующие поручения все будут сформулированы.

Всего доброго!

А.Гусев: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 2 мая 2023 > № 4359245 Александр Гусев

Запуск трамвайного движения в Мариуполе

Владимир Путин по видеосвязи принял участие в мероприятии по случаю возобновления трамвайного движения в Мариуполе.

В мероприятии также приняли участие Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин, губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов, временно исполняющий обязанности главы Донецкой Народной Республики Денис Пушилин, вице-губернатор Санкт-Петербурга – руководитель Администрации губернатора Санкт-Петербурга Валерий Пикалёв, мэр Мариуполя Олег Моргун, директор МУП «Мариупольтранс» Константин Нехаев, работники трамвайного депо №3 Мариуполя, ветераны Великой Отечественной войны.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Сегодня в Мариуполе возобновляется трамвайное движение. Это значимое событие для города, для жителей.

Напомню, что первая трамвайная линия открылась здесь ровно – почти что ровно – 90 лет назад, а точнее 1 мая 1933 года, и на протяжении многих лет этот вид транспорта пользовался большой популярностью.

В марте текущего года в ходе поездки в Мариуполь мы говорили с коллегами об основных городских проблемах, в том числе о необходимости возобновления трамвайного движения.

Сегодня вводится в строй более десяти километров пути. Конечно, это только малая толика, потому что всего в городе трамвайных путей было почти на сто километров. Но это только начало, первый этап работы в данной сфере. Впоследствии будем развивать транспортную инфраструктуру города, в том числе увеличивать число маршрутов, обновлять давно устаревший парк общественного транспорта, а здесь есть над чем поработать, – в целом создавать современную систему пассажирских перевозок.

Всё это только часть масштабной работы, как я уже сказал, которая, несмотря на все сложности, уже сейчас активно ведётся и в Запорожской, и в Херсонской областях, на Донбассе: здесь строятся и ремонтируются дороги, жильё, объекты образования, здравоохранения и энергетики, налаживается промышленное, сельскохозяйственное производство. Будем, конечно, и дальше последовательно и системно решать все эти вопросы, добиваться, чтобы жизнь в городах и посёлках этих регионов возвращалась в нормальное русло.

Отмечу, что проект по ремонту трамвайных путей в Мариуполе реализуется благодаря содействию Правительства Санкт-Петербурга. Мы здесь как раз, в Петербурге, находимся вместе с губернатором и участвуем в этом мероприятии. Более подробно, а также о другой помощи, которая оказывается городу, доложит как раз Александр Дмитриевич Беглов.

Хочу сказать спасибо всем российским регионам, которые оказывают поддержку новым субъектам Российской Федерации. И конечно, благодарю за напряжённый труд строителей, инженеров, специалистов разных профессий, которые задействованы в восстановительных работах. Знаю, что они ведутся в высоком темпе, и уже есть зримые результаты.

Вместе с тем нам предстоит ещё многое сделать для возобновления нормальной жизнедеятельности и восстановления, благоустройства Донецкой, Луганской народных республик, Запорожской и Херсонской областей. Для этого в конце апреля была утверждена программа социального и экономического развития данных территорий на период до 2025 года. Она подготовлена совместно и с регионами, и с Правительством. На ближайших совещаниях с членами Правительства, безусловно, обсудим текущую ситуацию и планы развития конкретных секторов экономики, заслушаем доклады профильных ведомств. Важно предельно чётко обозначить, какие результаты и в какие сроки дадут мероприятия этой программы, чтобы люди видели перспективы.

Не сомневаюсь, что общими усилиями всё намеченное будет, безусловно, выполнено. Необходимые для этого ресурсы, опыт и компетенции у нас есть.

Поздравляю всех с сегодняшним событием и желаю дальнейших успехов!

Давайте приступим к основному мероприятию, ради которого мы сегодня собрались.

А.Беглов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые наши ветераны, мариупольцы, дорогие друзья!

Уважаемый Владимир Владимирович, хотел бы доложить о тех поручениях, которые Вы дали по восстановлению Мариуполя.

С первых дней мы приступили к этим работам: 1 июня 2022 года мы подписали соглашение между городом Мариуполем и Санкт-Петербургом о побратимских связях и сразу же приступили к работе, как Вы и говорили.

Сразу нарастили группировку: полторы тысячи строителей, 130 единиц техники. Администрация города Мариуполя дала нам возможность сделать базу для наших строителей, приступили сразу к разборке завалов и восстановлению именно пассажирского движения, о чём Вы говорили. Передали Мариуполю за это время 100 автобусов, и движение пошло. Потом нарастили группировку до двух с половиной тысяч за счёт местных жителей, мариупольцев, и работа пошла слаженно.

Хотел бы отметить, что Ваше поручение выполнено, и городом Санкт-Петербургом разработан мастер-план по городу Мариуполю, утверждена «дорожная карта» Правительством Российской Федерации, Правительством Донецкой [Народной] Республики, администрацией города Мариуполя, и есть уже соответствующие результаты: 26 объектов мы завершили, 44 уже завершаем и 70 проектов у нас находятся в стадии разработок.

Хотел доложить по Вашему поручению, Вы особое внимание обращали на детские сады, школы: 1 сентября мы запустили три школы на 2120 мест, три детских садика на 750 мест, оборудовали их полностью по петербургским стандартам. Пригласили к себе учителей, оказали им помощь в освоении российских программ. За прошлый год, за каникулы у нас отдохнуло 1800 школьников. По Вашему приглашению они посетили наш знаменитый праздник выпускников «Алые паруса». В этом году мы планируем пригласить 2500 мариупольцев и тоже пригласим их по Вашему приглашению на «Алые паруса».

Безусловно, конечно, объекты здравоохранения – важный вопрос, о котором Вы нам всегда говорили. Мы восстановили детскую поликлинику, взрослую поликлинику, мы приступили к реконструкции онкологического центра. Хочу отметить, что наши петербургские врачи вахтовым методом работают в Мариуполе, оказывают всяческую поддержку, все тяжелобольные, которых необходимо лечить, лечатся в наших стационарах в городе Санкт-Петербурге.

Хотел бы отметить, что был очень важный вопрос – это введение жилых домов: восемь многоквартирных больших жилых домов мы ввели, четыре общежития. Впервые за много лет заработали лифты, которые мы поставили из Санкт-Петербурга, и детишки даже радовались и ездили кататься на этих лифтах. Они хорошие, надёжные, поэтому пусть катаются и дальше.

Также по Вашему поручению мы приступили к реконструкции драматического театра. Вы были там, видели его. Нацисты взорвали его, мы разобрали завалы и практически приступили к работам. И будем делать всё возможное, чтобы сохранить историческую часть этого театра, оснастить его необходимым современным оборудованием, чтобы он заработал, как и прежде.

Очень важно, Вы говорили, уделять внимание общественным пространствам. Мы восстановили два парка: парк 50-летия Победы, городской сад, Владимир Владимирович, о чём Вы говорили, это построили два новых фонтана: один большой – светомузыка, а другой, Ваш подарок детишкам, – это [фонтан-]шутиха, как у нас в Петергофе построен. И конечно же, одним из подарков, который мы сделали, – это памятник Александру Невскому, мариупольцы очень любят приходить к этому памятнику, он наш защитник.

Безусловно, конечно, спорт, то, что Вы говорили: детские площадки, спортивные площадки, волейбольный центр. И сегодня там провели первые соревнования, в волейбольном центре. В указанные сроки мы восстановили филармонию, наши строители, Вы в ней были. Получилось хорошо, с хорошим качеством.

В.Путин: Закончили?

А.Беглов: Да, полностью завершили. Вы там были, видели.

В.Путин: Практически немножко оставалось.

А.Беглов: Там чуть-чуть оставалось, но это уже в результате эксплуатации приведут всё в порядок.

Безусловно, одно из важных новых поручений после посещения Мариуполя, мы взяли себе в работу, – это, конечно, отделение детской хирургии, Вы обратили внимание, онкологический диспансер, диагностический корпус и корпус вспомогательных служб, реабилитационный центр для детей-инвалидов – особое внимание, Вы сказали, уделить этому, – перинатальный центр с роддомом на 120 мест, педиатрические отделения городской больницы.

В.Путин: Нужны современные учреждения.

А.Беглов: Современные полностью, по нашим петербургским стандартам, как Вы и говорили, как для себя, так и для них – города-побратимы.

Инфекционно-педиатрические отделения, спортивный комплекс с бассейном «Нептун» – полуразрушенный, Вы тоже его видели; стадион «Азовец»; Дворец культуры металлургов – просили жители; сквер Куинджи с фонтанами – он тоже находится в плохом состоянии; детский развлекательный комплекс – для детишек надо тоже создавать соответствующую инфраструктуру; кинотеатр, о чём Вы говорили, Владимир Владимирович.

И конечно же, для безопасности два пожарных спасательных депо. Да, мы их уже в ближайшее время введём.

Два банных оздоровительных комплекса. Вы говорили, что нужно мыть, там очень много частного сектора, ни одной бани на сегодняшний день нет.

Четыре МФЦ, так же как и в Санкт-Петербурге, – они заработают в ближайшее время. И здание, самое главное, пенсионного фонда. Библиотека и ряд других объектов, которые необходимо восстановить.

Владимир Владимирович, Вы знаете, что во время блокады ленинградцы сохранили свой зоопарк и сохранили животных. Вот так и мариупольцы сохранили свой зоопарк и подкармливали животных. Мы сегодня дружим двумя зоопарками, а наши ленинградские строители взяли шефство над мариупольским зоопарком.

Одна из таких важных задач, которую Вы поставили для нашего города, пережившего блокаду, – это восстановление мариупольского трамвая. Хочу Вам доложить, что Ваше поручение выполнено, петербуржцы сделали всё возможное, чтобы восстановить трамвайное движение к 90-летию мариупольского трамвая. Сегодня на эту встречу, на это открытие приехали наши блокадники, они очень просились. Состояние здоровья позволило, поэтому они здесь, вместе с нами.

Владимир Владимирович, хотел особые слова благодарности сказать Правительству Российской Федерации, Денису Владимировичу Пушилину, администрации города Мариуполя за поддержку наших строителей, наших бригад, медиков, врачей, наших преподавателей – мы работаем слаженно, дружно. И особые слова благодарности регионам, которые восстанавливают Мариуполь. Мы вместе работаем, выручаем друг друга. Всякое бывает: чего-то не хватает, что-то не получается – всегда приходим друг другу на помощь.

И огромное спасибо, Владимир Владимирович, Вам за Ваше доверие и за поддержку двух городов – Санкт-Петербурга и Мариуполя. Два города-побратима – Санкт-Петербург и Мариуполь – готовы выполнять дальнейшие Ваши поручения.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо Вам и еще раз всем питерцам, которые принимали и принимают участие в этой работе. Мы сейчас еще к этому вернемся.

А сейчас попросил бы высказаться Валентина Григорьевича Кузьминского. Он – ветеран Санкт-Петербургского государственного унитарного предприятия городского электрического транспорта.

Валентин Григорьевич, пожалуйста.

В.Кузьминский: Я работаю в первом трамвайном парке кондуктором. Сюда я приехал – как напоминание о том, что было, и посмотреть на то, что стало.

У нас остановились в блокаду трамваи. Я ходил мимо одного трамвая, этот трамвай потом описал глава Ленинградского трамвайно-троллейбусного управления [Михаил Хрисанфович] Сорока. Потом, в конце концов, этот трамвай «оживили», и он стал двигаться.

Сейчас мы присутствуем, должны увидеть, как начали двигаться трамваи, которые тоже были как бы в заточении, в онемении, чтобы жители были довольны, чтобы трамвайные линии развивались и чтобы все были довольны.

Итак, трамваю счастливого пути!

В.Путин: Спасибо, Валентин Григорьевич!

Елена Сергеевна.

Е.Тихомирова: Владимир Владимирович, мы приехали сюда, конечно, позволило нам здоровье, потому что нас не пускали какое-то время. Но мы с удовольствием посмотрели, как изменился город. Конечно, на нас произвело страшное впечатление: все эти наши блокадные дни вспоминаются. Так же, как наш город был разрушен, точно так же здесь такая же идет разруха. Просто удивляешься, до какой степени могли дойти эти люди, чтобы так разбить город. Но мы очень рады, что город восстанавливается, и по-настоящему делается здесь. Мы уже побывали на открытии даже спортивного комплекса университета. Это очень интересно.

Я считаю, что запуск трамвая – это будет то, что нужно этому городу. Будет восстановлен завод, будут руки, которые дальше работать будут. Город будет работать, город будет жить, поэтому ему нужны, конечно, средства передвижения и как можно больше.

Так что спасибо нашим ребятам и строителям.

И конечно, Вам спасибо за то, что Вы наш город никогда не забываете. Звук трамвая, который был у нас во время блокады, когда пустили первый трамвай, будет точно так же звучать здесь. Это очень хорошо, потому что это говорит, что жизнь налаживается и приходит в норму.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо.

Елена Сергеевна, и Вам хочу сказать, и всем ветеранам: спасибо, что Вы нашли в себе силы приехать.

Вы сейчас сказали очень важные слова: звук трамвая – это символ возрождения жизни. Так было в блокадном Ленинграде, судя по всему, неслучайно Вы сейчас об этом вспомнили, то же самое происходит и в новых субъектах Федерации. В целом очень много признаков возрождения жизни. И в Мариуполе звук трамвая – это один из таких зримых и на слух воспринимаемых символов возрождения.

Вам спасибо большое, что Вы там.

Марат Шакирзянович, у нас много планов по всем этим территориям, включая Донецкую Народную Республику. Вы у нас на связи, пожалуйста.

М.Хуснуллин: Добрый день, Владимир Владимирович!

После того когда Правительство утвердило программу социально-экономического развития, я по Вашему поручению проехал по всем регионам, с коллегами мы доработали программы уже конкретно до каждого объекта, до каждого мероприятия со всеми четырьмя регионами. И мы буквально с Денисом Владимировичем [Пушилиным] 24-го числа, 25-го работали вместе в Мариуполе, ещё раз прошлись по всем планам.

Могу сказать хорошие новости: в этом году мы полностью берёмся 1829 объектов подключить к теплу по полноценной схеме. В прошлый год мы 1100 домов смогли подключить, так как поздно ко всему приступили, в этом году все дома, 1829, будут подключены к теплу, из них: многоквартирных — 1634, 193 — дошкольные образовательные учреждения, школы, больницы.

И кроме школ мы уже к концу мая закончим восстановление школы искусств, о чём очень просят все местные жители. Знаете, Владимир Владимирович, идёт ремонт, а дети занимаются в классах параллельно с ремонтом. То есть настолько люди хотят заниматься.

После Вашего посещения мы пересмотрели наши планы по дорожному строительству. Вы помните, мы проехали по всем улицам, которые ещё не были в плане отремонтированы и которые ремонтируются. Если у нас изначально был план порядка 43 километров, то сейчас мы добавили ещё 27 километров. В результате в этом году в Мариуполе будет отремонтировано 70 километров дорог и девять искусственных сооружений. Как Вы сказали, мы полностью основные дороги сейчас возьмём в ремонт и уже к концу года всё закончим.

По парку, большой парк, я Вам тоже показывал эту концепцию: первый этап – мы уже сейчас, даже к майским праздникам, приведём в порядок. Он там десятилетиями не делался, ничего там не делалось. Первый этап мы сделаем уже сейчас, а к сентябрю у нас будет бóльшая часть парка сделана, и мы её будем дальне продолжать вместе с набережной.

Хорошая идёт работа – то, что Вы видели по Приазовскому и Мариупольскому университетам. Все шансы есть в этом году принять до шести тысяч студентов уже 1 сентября. Работы идут практически в круглосуточном режиме.

Работа идёт в штабном режиме, постоянно на связи. Думаю, что всё, что запланировали, получится.

Каждую практически неделю-две вводим новые жилые дома, в этом году новых квартир планируем в Мариуполе почти пять тысяч. Тоже, когда был здесь, вручали очередные ключи, люди очень довольны, очень Вам благодарны.

В штабном режиме, я думаю, Владимир Владимирович, всё, что наметили, всё восстановим. 26 тысяч строителей работают на сегодняшний день. Очень активно работают регионы. Отдельно хочу Санкт-Петербургу сказать спасибо, Московская область очень активно поставляет. У нас координацию всех работ проводит единый заказчик, поэтому все крупные регионы: и Санкт-Петербург, и Московская область, Чувашская республика, Ульяновская, Тверская, Тульская области – все ребята работают очень дружно, одной большой семьёй вместе с командой администрации и Мариуполя, и Донецкой [Народной] Республики. Спасибо Вам огромное за то постоянное внимание, за ту поддержку, которая есть. Надеюсь, что со всеми планами справимся.

В.Путин: Марат Шакирзянович, помните, я просил обратить внимание на переходы. Во всяком случае, там, где я проезжал, явно нужна работа по расширению, по улучшению – это [КПП] Гуково на Луганск. Я знаю, что и на других участках много проблем.

М.Хуснуллин: Владимир Владимирович, все переходы, включая тот, который Вы назвали, Гуково, взяли в дополнительную работу. Уже приступили к строительству дорог со стороны регионов. В этом году уже к сентябрю все эти переходы дополнительно расширим, ещё плюсом шесть переходов взяли в расширение по Вашему поручению. Строители уже вышли на работу.

В.Путин: Хорошо, спасибо большое.

Денис Владимирович, как Вы оцениваете ситуацию по восстановлению инфраструктуры, в частности в Мариуполе?

Д.Пушилин: Уважаемый Владимир Владимирович! Дорогие ветераны! Дорогие друзья!

С Вашего позволения, Владимир Владимирович, я начну со знакового и очень символичного во многих местах сегодняшнего мероприятия, потому что, как только появилась возможность попасть в Мариуполь, мы увидели масштабность разрушений, и как раз перед глазами стоит на рельсах повреждённый снарядами трамвай. И в этом, наверное, был весь облик израненного города.

Не прошло и года, и мы видим уже совершенно другой Мариуполь. Это можно было оценить только в динамике.

Конечно, те восстановительные работы, которые проводятся и Санкт-Петербургом, и сейчас работают в Мариуполе команды из 15 регионов – это и военное строители, и очень чёткая поддержка со стороны Марата Шакирзяновича [Хуснуллина], [правительственной] комиссии, со стороны Правительства.

Сейчас мы видим, сколько домов восстановлено, сколько построено. По сути, я говорю именно «построено», потому что восстановлением не назовёшь: школы, больницы, детские сады, – потому что они восстанавливаются по российским стандартам, а мы такого не видели, я Вам честно скажу, и это вызывает большое восхищение и вселяет определённую надежду, что также будут восстанавливаться те города, районы, которые сейчас ещё пока находятся под обстрелами этих преступников, те города, которые находятся пока ещё под оккупацией украинского режима. Для нас это важно – видеть, как это всё происходит в данных масштабах.

А по трамваю – здесь всё особо символично. Большая благодарность Санкт-Петербургу в целом за то чуткое отношение, с каким проходят восстановительные работы.

Сегодня чуть-чуть упоминали, мы видим, что Мариуполь, по сути, является продолжением Северной столицы, исходя из того внимания, которое уделяется Санкт-Петербургом. Потому что действительно это всё ощущается.

А трамвай – символизм заключается в том, что сегодняшний маршрут, первый маршрут, он как раз совпадает в какой-то части с тем маршрутом, который открывался в 1933 году по проспекту Металлургов. Поэтому для жителей Мариуполя, для жителей Донецкой Народной Республики это аналогия, конечно, очень и очень чувствительная.

А в целом, я Вам скажу, внимание, которое уделяется Санкт-Петербургом деткам, нашим школьникам, – это как раз и «Алые паруса», праздник, который пришёл уже в Мариуполь, и я думаю, он станет традиционным, в прошлом году имелась возможность провести. А та детвора, которая побывала, те выпускники – это уже не совсем детвора, конечно, – которые побывали в Санкт-Петербурге на этом празднике, они приезжают под впечатлением. По сути, это то мероприятие, которое им запомнится на всю жизнь. В этом году, я надеюсь, у нас тоже всё получится, и тоже Санкт-Петербург примет наших выпускников на этом мероприятии.

Коснулись зоопарка, Владимир Владимирович. Я Вам скажу, что да, опять аналогия с блокадным Ленинградом. Да, несмотря на то что помощь должна была оказываться, и она оказывалась, жителям, но и про животных просто по-человечески никто не забывал, никто не смог переступить эту грань.

И то шефство, которое взяли строители Санкт-Петербурга над зоопарком, по сути, Санкт-Петербург, конечно, нас подталкивает абсолютно к решению тоже символичному: мы хотим передать в подарок двух тигрят, которые успели родиться уже сейчас в освобождённом Мариуполе. Александр Дмитриевич [Беглов], прошу принять. Уверен, что Санкт-Петербург окажет должное внимание и заботу о данных тигрятах, такой подарок.

Но что касается восстановления всей остальной территории, Владимир Владимирович, там, где возможно и невозможно, там даже, где строители вынуждены работать с риском для жизни, они восстанавливают. Это касается как инфраструктуры, так и очень важных направлений проектов, которые ценны сейчас именно для жителей Донецкой Народной Республики.

Я говорю и о водоводе, который сейчас позволил даже в тестовом режиме уже по-другому какой-то части нашего населения увеличить количество часов подачи воды. Потому что в очень жёстком графике приходилось из-за блокады, которую устроил украинский режим, людям просто выживать. Для понимания: вода подавалась два часа раз в три дня. Это те реалии. Сейчас уже появилась возможность подавать воду семь часов раз в три дня, в июне уже мы выходим на график через день, и к концу июня – на график ежедневно, тоже пока по часам, потому что полноценно уже мы сможем быть опять обеспечены, Донбасс, водой только после освобождения канала Северский Донец. Но сейчас водовод – это водовод жизни, который позволяет пройти эти все препятствия и преграды, которые нам устроил противник.

Владимир Владимирович, хотелось бы от жителей Донецкой Народной Республики Вам выразить особую признательность за решения, возрождающие Донбасс. Для нас это очень важно, и мы чувствуем ту заботу и внимание со стороны всей нашей большой страны. Поэтому со всем справимся, только вперёд, только к победе, и совместными усилиями. Я не вижу, что бы нас могло остановить. Спасибо Вам большое.

В.Путин: Спасибо.

Я предлагаю вернуться к тому, ради чего мы собрались и с чего начали, – к восстановлению трамвайного движения. И хочу передать слово заместителю губернатора Петербурга Пикалёву Валерию Ивановичу.

Пожалуйста, Валерий Иванович.

В.Пикалёв: Добрый день, Владимир Владимирович!

Как уже было сказано, 1 июня прошлого года было подписано соглашение губернатором Санкт-Петербурга и главой администрации города Мариуполя о побратимских связях и сотрудничестве. В рамках этого соглашения была создана и сформирована наша петербургская программа восстановления объектов и инфраструктуры.

Особенность в том, что, несмотря на разнообразие объектов, которые мы включили в нашу программу, – это, как было сказано, объекты здравоохранения, образования и многие-многие другие, – мы учитывали именно пожелания жителей, пожелания руководителя администрации, и только на основании этого в программу включались восстанавливаемые объекты.

И конечно, восстановление трамвайного движения – это не самый затратный с точки зрения финансов или трудовых ресурсов проект нашей программы, но очень значимый не только для мариупольцев, но и для петербуржцев.

Я, конечно, хочу сказать отдельные слова благодарности нашим героям, нашим ветеранам, которые выбрали время и приехали сюда, для того чтобы стать первыми пассажирами на восстановленном маршруте. И мне, вообще, поручена приятная миссия, Владимир Владимирович, чтобы мы попросили у Вас разрешения нашей дружной командой прокатиться и посмотреть уже на те объекты, которые мы восстанавливаем, из окна трамвая.

В.Путин: Я не просто разрешаю, я прошу вас об этом. И поздравляю с началом движения.

В.Пикалёв: Спасибо.

В.Путин: Справа от Вас, я так понимаю, Олег Валериевич, мэр [Мариуполя]?

О.Моргун: Добрый день, Владимир Владимирович!

Да, я глава города Мариуполя.

В.Путин: Здравствуйте, Олег Валериевич!

О.Моргун: Недавно назначили, 100 дней работаю.

Хотелось бы выразить слова благодарности, Владимир Владимирович, Вам лично, всему руководству Российской Федерации, которое восстанавливает Мариуполь. Здесь вся Россия, огромная Россия. Поэтому вся инфраструктура, социальные объекты, многоквартирный жилой фонд, дороги – всё, что делается в Мариуполе, делается большой Россией. Огромное спасибо за поддержку.

Сегодняшнее мероприятие для нас знаковое в том плане, что действительно, если поедет трамвай – заживёт город, [поедет] именно по первому маршруту, где будут восстанавливаться заводы, которые у нас есть: Азовмаш, [Мариупольский металлургический] комбинат имени Ильича – в перспективе. Доставка людей на свои рабочие места. Огромное Вам спасибо, низкий поклон от всех жителей города Мариуполя и Донецкой Народной Республики.

В.Путин: Олег Валериевич, а я со своей стороны хочу поблагодарить Вас и всех жителей города за мужество, проявленное в ходе недавних, прямо скажем, трагических событий, за долготерпение, за работоспособность, за талант, за верность своей исторической родине. Хочу пожелать вам всего самого доброго.

Уверен, что у нас всё получится, мы всё сделаем, что запланировали, и уж тем более восстановим всю «социалку» и экономическую жизнь и вашего региона, и вашего города, и всех других регионов, которые вошли в состав Российской Федерации.

Я желаю вам всего самого доброго и поздравляю с сегодняшним событием. Всего хорошего!

Россия. Новые Субъекты РФ. СЗФО > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 2 мая 2023 > № 4359243 Владимир Путин

Российско-корейские отношения: на ухабистых параллелях

Россия и Корея: о сложных эпизодах истории, имеющих разное толкование в двух странах

АЛЕКСАНДР ЖЕБИН

Кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований ИКСА РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Жебин А.З. Российско-корейские отношения: на ухабистых параллелях // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 214–219.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Российско-корейские отношения в формате параллельной истории / под ред. А.В. Торкунова и Ким Хакчуна. М.: Аспект Пресс, 2022. 972 с.

В конце 2022 г. одновременно в Москве и Сеуле в режиме видеоконференции прошла презентация результатов[1], пожалуй, наиболее амбициозного совместного проекта российских и южнокорейских учёных-обществоведов, название которого приведено выше. В дальнейшем, для удобства изложения, коллективная монография будет кратко называться «История».

История взаимоотношений России и Кореи исключительно богата и разнопланова, содержит немало сложных эпизодов, имеющих разное толкование в наших странах. Авторский коллектив почти тысячестраничного фолианта (13 российских и 12 южнокорейских учёных) взялся проанализировать более чем полуторавековую историю российско-корейских отношений, разбив её на десять глав, в каждой из которых своё видение конкретного периода предлагали, соответственно, российский и корейский специалисты. Подобный формат, отмечал руководитель проекта с российской стороны академик РАН Анатолий Торкунов, был ранее опробован и хорошо себя зарекомендовал в сотрудничестве россиян с польскими и японскими специалистами. Чтобы мнение обеих сторон было услышано, редакторы монографии Анатолий Торкунов и профессор Ким Хакчун, поработавший в администрации южнокорейских президентов, а позже возглавлявший ряд СМИ и университетов Республики Корея (РК), намеренно ушли от согласования текстов российских и корейских авторов. Так появилось первое исследование связей России и Корейского полуострова на протяжении более 150 лет, в том числе взаимоотношений нашей страны и с Северной, и с Южной Кореей.

Любопытная деталь: стороны договорились о том, чтобы объём парных разделов в каждой главе был примерно равен. И если наши авторы в целом соблюдали требуемый листаж, то корейские партнёры, похоже, об этом забыли. В результате многие их разделы оказались в два, а то и в три раза больше, чем тексты российских учёных на эту же тему. Отчасти причиной тому стала разница в традициях исторических школ. Корейцы уделяли гораздо больше внимания отдельным личностям, их действиям, деталям, которые российские историки сочли бы по меньшей мере несущественными и уж наверняка не оказывавшими кардинального влияния на ход исторического процесса.

Особенно отрадным представляется, что при обращении к ряду ключевых вех в двусторонних отношениях оценки авторов двух стран практически совпали или оказались близки.

Обращаясь к раннему периоду российско-корейских связей, профессор Чхве Доккю пишет, что «установление корейско-русских дипломатических отношений предоставило новые возможности для корейского правительства в плане принятия мер по поддержанию безопасности страны» (с. 73). А накануне и во время Японо-китайской войны Россия взяла «курс на отказ… от вмешательства во внутриполитические дела Кореи» (с. 81).

Созвучен российским оценкам вывод корейского учёного о том, что одной из причин начала Русско-японской войны 1904–1905 гг. стало то, что «США, наряду с Японией и Англией, присоединились к политике блокады выхода России в Тихий океан» (с. 93). Чхве Доккю считает, что «для США, считавших Тихий океан пространством собственного процветания и будущих возможностей, появление здесь России в качестве нового соперника было неприемлемо» (с. 96).

Несомненный интерес у российской аудитории вызовет представленный Чхве Доккю анализ попыток тогдашнего корейского правительства провозгласить нейтралитет Кореи и добиться его международно-правового признания, чтобы избежать вовлечения в Русско-японскую войну и не допустить ведения военных действий на её территории. Однако президент Соединённых Штатов Теодор Рузвельт в тот период «больше поддерживал превращение Кореи в японский протекторат, чем её нейтралитет».

Анализируя российско-корейские отношения после Русско-японской войны вплоть до аннексии Кореи Японией в 1910 г., корейский историк приходит к выводу о том, что «в этот период Россия более других держав возражала против изменения международного положения Кореи и прилагала значительные усилия для сохранения её независимости» (с. 114).

2023 г. ознаменован целым рядом юбилеев. Это 75-летие создания на полуострове двух корейских государств – Республики Корея (15 августа 1948 г.) и Корейской Народно-Демократической Республики (9 сентября 1948 г.), а также 70-летие окончания Корейской войны 1950—1953 гг. – пожалуй, самого трагического конфликта в корейской истории, дотла разорившего страну и унёсшего миллионы жизней, но официально так и не завершённого. Подписанное 27 июля 1953 г. Соглашение о военном перемирии положило конец лишь боевым действиям на линии соприкосновения, однако споры политиков и экспертов, как юридически завершить войну на межгосударственном уровне, продолжаются до сих пор.

Этому историческому периоду (1945–1953 гг.) посвящены 3-я и 4–я главы исследования. И российские, и южнокорейские авторы опирались в основном на документы из российских архивов и их переводы на корейский язык, изданные в Южной Корее. Архивы США, РК и ряда других стран по этому периоду по большей части закрыты, что позволяет на протяжении многих лет навязчиво эксплуатировать тезис о якобы исключительной ответственности СССР и КНДР за развязывание войны на Корейском полуострове, к которой, как уже совершенно ясно, готовились обе стороны.

Вряд ли вызовет удивление, что корейские авторы ушли от серьёзного анализа того, чем занимались американцы на юге полуострова в течение пяти лет, предшествовавших войне, а также предпочли максимально обойти роль Вашингтона в подготовке конфликта.

В материалах западной печати, ряде вышедших в Соединённых Штатах и некоторых других странах исследований достаточно свидетельств жестокого подавления лисынмановским режимом народных протестов, в том числе массовых зверств, творившихся при поддержке, а зачастую под руководством американских офицеров при подавлении восстания в 1948 г. на острове Чечжудо. Тем более удивительно, если не сказать сильнее, выглядит пассаж в разделе, написанном российским автором Натальей Ким, которая утверждает, будто «приверженность ценностям свободы и демократии, пусть и в несколько усечённом виде (?!), в условиях военной оккупации делала политику американских властей более мягкой в отношении оппозиционных групп, чем на севере Кореи» (с. 299).

Между тем профессор университета Корё Мин Гёнхён, анализируя первые приказы советского военного командования на севере Кореи, приходит к заключению, что «Сталин приказывал не вводить советские порядки на северокорейской территории и оказывать поддержку в формировании буржуазной власти из местных политических партий и организаций», считая, что этот регион «находится на буржуазно-демократическом этапе развития» (с. 323).

Не удержался от того, чтобы слегка «подправить» историю и доктор Сим Хонёён из Института военной истории министерства национальной обороны РК. Он пишет, что Командование войск ООН в Корее было создано на основе резолюции СБ ООН за номером 84 от 7 июля 1950 года. На самом деле в тексте этого довольно краткого документа говорится об «объединённом командовании» (unified command), а отнюдь не о «командовании ООН». Последнее наименование было фактически в одностороннем порядке узурпировано США и впервые появилось месяц спустя в представленном СБ ООН докладе американского генерала, которому было поручено возглавить упомянутое «объединённое командование».

Как другие члены СБ ООН отреагировали на такое «редактирование» резолюции – неизвестно. Однако последствия его мы ощущаем до сих пор. Командование ООН в Корее дожило до наших дней и по-прежнему неизменно возглавляется американскими генералами, а голубой флаг ООН всё так же беззастенчиво используется размещённым на юге полуострова почти 30-тысячным американским воинским контингентом.

Много нового найдёт российский читатель в главе, посвящённой отношениям Москвы и КНДР после Корейской войны и вплоть до распада Советского Союза. В течение этого периода как реальные, острые проблемы в двусторонних отношениях, так и истинное положение в самой КНДР, особенно вопросы внутрипартийной борьбы в правящей Трудовой партии Кореи (ТПК), эволюция политической системы и официальной идеологии оставались закрытыми для широкой публики и находили отражение лишь в дипломатических депешах и аналитических записках советского и ряда других посольств в Пхеньяне, а также в закрытых работах крайне ограниченного круга исследователей.

Профессор университета Чосон Ки Гвансо отмечает: «Северная Корея понимала, что в случае необходимости для выживания и развития собственной государственности может потребоваться помощь Советского Союза… Даже если между двумя странами возникали разногласия, они были исключительно предметом внутренних отношений, за пределами которых открыто о них говорить было не принято» (с. 449–450).

Этот декорум обе стороны старались соблюдать вплоть до установления СССР дипломатических отношений с Республикой Корея 30 сентября 1990 года. Опубликованная в центральной партийной газете «Нодон синмун» десять дней спустя после этого события статья «Дипломатические отношения – предмет купли-продажи за доллары» подвела своего рода черту. О настроениях, господствовавших в начале 1990-х гг. в тогдашнем российском руководстве, свидетельствует беспрецедентный пассаж в принятой тогда «Новой концепции внешней политики Российской Федерации» о «неизбежном отдалении от КНДР» (с. 699).

История установления и развития отношений нашей страны с Республикой Корея гораздо более изучена и доступна современникам. На мой взгляд, стоит лишь обратить внимание, что, вопреки широко бытующим представлениям, корни урегулирования уходят в период задолго до перестройки и гласности, с которыми привычно увязывается установление связей. «Поиски нового курса в отношении полуострова начались гораздо раньше, и связаны они были с глобальными процессами, охватившими мир», — утверждают российские авторы в 6-й главе монографии (с. 500). Так, в заявлении советского правительства по проблемам безопасности в Корее от 7 декабря 1960 г. указывалось: «Нельзя не считаться с тем, что на Корейском полуострове сложились, по существу, два государства с различным политическим и экономиче- ским строем» (с. 500).

Размышляя об итогах развития отношений Республики Корея с Россией за минувшие 30 с лишним лет, профессор Ханьянского университета в Сеуле Ом Гухо считает, что хотя между нашими странами установлены «отношения стратегического партне?рского сотрудничества… не будет преувеличением сказать, что на данный момент это скорее формальность, нежели реальность» (с. 556). Согласен с ним и профессор Института иностранных языков Хон Вансок, который признае?т, что «отношения стратегического партне?рства на основе сотрудничества» между РФ и РК пока остаются «на уровне дипломатической риторики» (с. 692).

Минувшие годы показали, пишет Ом Гухо, что «расширение экономического сотрудничества… не означает автоматического усиления политического доверия». Кроме того, «чрезмерная ориентация РК на союз с США оказывает не самое положительное влияние на формирование многосторонней внешней политики в Северо-Восточной Азии» (с. 558). Профессор постарался быть максимально политкорректным, описав этим выражением общеизвестный факт – Соедине?нные Штаты все? бесцеремоннее требуют от Сеула све?ртывания отношений, прежде всего торгово-экономических, с Москвой и Пекином.

Наши южнокорейские партне?ры признают, что участие южнокорейского бизнеса в крупномасштабных проектах развития на Дальнем Востоке России и проектах тре?хстороннего сотрудничества РФ—КНДР—РК «в ситуации, когда США вводят же?сткие санкции против Северной Кореи и России, давалось с трудом» (с. 733).

Есть в рассуждениях корейских историков немало тезисов, граничащих с домыслами или, по крайней мере, далеко не бесспорных. Например, утверждения, наподобие того, что СССР «стремился активно использовать улучшение связей с РК для выстраивания… отношений с Токио» (с. 589), а шаги России по развитию отношений с КНДР в 2000-е гг. якобы были мотивированы «соперничеством» с Китаем и даже интересами его «сдерживания» (с. 620, 631).

Последние две главы монографии анализируют торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество России с Южной Кореей, а также наши гуманитарные контакты и культурные обмены. Трудно не согласиться с тем, что «масштабы, направления и достижения экономического взаимодействия не вызывают удовлетворения ни у одной из сторон» (с. 797). Гораздо более ободряющими выглядят результаты культурного сотрудничества, перспективы которого рассматриваются обеими сторонами как весьма многообещающие.

Авторам монографии повезло, что они завершили работу над своими разделами до начала специальной военной операции России на Украине. В противном случае выводы и прогнозы, вероятно, оказались бы гораздо более пессимистичными, особенно с уче?том присоединения РК к большинству западных санкций против России. Все? это тем не менее не умаляет важности и значения работы, проделанной уче?ными двух стран. До сих пор столь фундаментальных трудов на тему истории отношений России и Кореи не было. Монография, бесспорно, является уникальным изданием, а ее? выход стал не только знаменательным событием для российского корееведения и корейской русистики, но и заметной вехой в истории научного и культурного сотрудничества двух стран. Будем надеяться, что не последней.

СНОСКИ

[1] Написание имен политических и государственных деятелей КНДР и Республики Корея дано в редакции, используемой на официальных сайтах Кремля и МИД России.

Россия. Корея > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389659 Анатолий Торкунов

Вашингтон–Сеул–Токио в доктрине Байдена

Значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики

ИГОРЬ ИСТОМИН

И.о. заведующего кафедрой прикладного анализа международных проблем, ведущий научный сотрудник Центра перспективных американских исследований ИМИ МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Истомин И.А. Вашингтон–Сеул–Токио в доктрине Байдена // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 208–212.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Несмотря на обострение обстановки в Восточной Европе, американские программные документы (в том числе опубликованная в октябре 2022 года. Стратегия национальной безопасности США) закрепляют в качестве основного оппонента на долгосрочную перспективу Китай. Восточная Азия получила статус региона, приоритетного с точки зрения американской стратегии, ещё в начале 2010-х гг., и далее её значение только возрастало.

Сменявшие друг друга администрации вносили тактические и стилистические корректировки, но линия сохранялась. Существенным компонентом стало надстраивание над системой «оси и спиц», формируемой двусторонними альянсами, сети малосторонних форматов (minilaterals). К участию в них Вашингтон приглашает привилегированных партнёров без оглядки на юридически закреплённые военно-политические обязательства. США демонстрируют, что практическая полезность в их глазах выше формального статуса.

Внимание экспертов привлекают такие объединения, как Четырёхсторонний диалог по безопасности (Quad), включающий Австралию, Индию, США и Японию, а также коалиция AUKUS, состоящая из Австралии, Великобритании и Соединённых Штатов. Заметно реже обсуждается трёхсторонний формат координации Вашингтона, Сеула и Токио. Между тем после прихода к власти Джозефа Байдена он приобрёл новую динамику и превратился в показательный образец реализации американской стратегии.

В период президентства Дональда Трампа (2016–2020) Соединённые Штаты отводили Республике Корея относительно скромное место в усилиях по сдерживанию Китая. Соответственно, вовлекали её в создаваемые конфигурации меньше, чем, например, Японию, которая стала одной из краеугольных опор американской стратегии. Показательно, что Сеул не был включён в Quad, выступавший флагманским проектом республиканской администрации в рамках концепции «открытого и свободного Индо-Тихоокеанского региона».

Это объяснялось рядом обстоятельств. Ограничивающее влияние на вовлечение Республики Корея оказывал противоречивый характер отношений Сеула и Токио, отягощённых болезненным историческим опытом (первую половину XX в. Корейский полуостров находился под японским владычеством).

Основной причиной американской настороженности оставалась высокая зависимость южнокорейской экономики от Китая.

Ситуация стала меняться в начале 2020-х годов. Администрация Байдена сразу после прихода к власти стала работать над активизацией взаимодействия в треугольнике США – Республика Корея – Япония. Уже в апреле 2021 г. состоялась встреча советников по национальной безопасности в таком формате. Впоследствии налажена многоуровневая дипломатическая координация, включающая практически ежемесячные встречи на уровне спецпредставителей по северокорейской проблеме, политических директоров или министров.

В 2022 г. победа на президентских выборах в Южной Корее консерватора Юн Сок Ёля открыла новые возможности. Правые силы в Сеуле исповедуют жёсткий курс в отношении КНДР, что повышает значение американских гарантий безопасности. Новый южнокорейский лидер не только подтвердил ориентацию на Вашингтон, но и проявил готовность к преодолению противоречий с Токио. В 2022 г. прошли две встречи лидеров Республики Кореи, США и Японии.

Заявления по итогам трёхсторонних мероприятий свидетельствуют – в этом формате (в отличие от ряда других объединений) США действуют аккуратно, не педалируя тему сдерживания Китая. На первый план в повестке обсуждений выносится северокорейская проблематика, а Пекин прямо не упоминается. На деле вопросы сдерживания КНР в рамках треугольника отрабатываются, что легко угадывается по набору ключевых слов и прозрачных эвфемизмов.

Яркое свидетельство тому – совместное осуждение «односторонних попыток изменить статус-кво в водах Индо-Тихоокеанского региона, в том числе посредством незаконных притязаний на акватории, милитаризации искусственных насыпных образований и принудительных действий». Кроме того, в трёхсторонних заявлениях присутствуют ритуальные отсылки к «порядку, основанному на правилах».

Явный выпад в адрес Китая – подчёркнутое акцентирование значимости мира и стабильности в Тайваньском проливе.

Практическим дополнением политической координации выступает активизация взаимодействия между военными в трёхстороннем формате в дополнение к привычным формам двусторонней и многосторонней кооперации. В том числе в 2022 г. впервые за пять лет прошли противолодочные учения США, Республики Корея и Японии. Такого рода манёвры обосновываются необходимостью противодействия угрозе со стороны КНДР, но накапливаемый опыт представляет ценность и на случай конфликта с Китаем.

США энергично поддержали решение Японии нарастить военный потенциал, обнародованное в конце 2022 года. Провокационные заявления южнокорейского руководства относительно возможности обретения собственного ядерного оружия Соединённые Штаты оставили без серьёзной критики. Вместо этого Вашингтон подаёт сигналы о возможности инициирования консультаций по вопросам расширенного сдерживания в трёхстороннем формате. Такие обсуждения рассматриваются как дополнительное подкрепление американских ядерных гарантий.

Взаимодействие Соединённых Штатов с Республикой Корея и Японией не ограничивается трёхсторонним форматом. Оно интегрировано в другие координационные механизмы. Так, ещё со времён пандемии COVID-19 Вашингтон подтягивает Сеул к Quad+, в который включаются привилегированные партнёры четвёрки. Три страны также принимают участие в формировании Индо-Тихоокеанской экономической структуры (Indo-Pacific Economic Framework, IPEF), переговоры по которой начались в 2022 году.

В рамках этого объединения четырнадцать стран работают над гармонизацией регулирования в ряде областей без создания зоны свободной торговли. В случае успеха переговоров оно станет улучшенной (с точки зрения Вашингтона, которому не придётся открывать доступ на свой рынок) заменой Транстихоокеанского партнёрства, павшего жертвой администрации Трампа. Соглашение станет ответом на китайскую инициативу «Пояс и путь», а также на Всеобъемлющее соглашение экономического партнёрства, где первую скрипку также играет КНР.

Вашингтон не теряет надежды и на выстраивание формата Chip 4 (США, Республика Корея, Тайвань и Япония) как инструмента отсечения Пекина от технологий в сфере полупроводников. Эти планы пробуксовывают во многом из-за Сеула, опасающегося ответных мер Пекина против южнокорейского бизнеса. Тем не менее в феврале 2023 г. стороны обсудили безопасность цепочек производства микрочипов и торговли ими.

Учитывая значимость для Соединённых Штатов технологического сдерживания Китая, нельзя исключать, что они дожмут партнёров до создания режима экспортного контроля.

Наконец, ещё один компонент американской политики – наращивание координации между евроатлантическими и азиатскими союзниками США. Уже в 2020 г. инициирован диалог НАТО с индо-тихоокеанскими партнёрами, в число которых вошли Австралия, Новая Зеландия, Республика Корея и Япония. В 2022 г. взаимодействие заметно расширилось. Лидеры четырёх государств-партнёров впервые получили приглашение на саммит Североатлантического альянса.

В начале 2023 г. генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в ходе азиатского турне посетил и Республику Корея, и Японию. В обеих странах он подчеркнул приверженность альянса расширению присутствия в регионе. Косвенным продуктом саммита НАТО стал запуск взаимодействия Канберры, Веллингтона, Сеула и Токио в рамках Азиатско-Тихоокеанской четвёрки. В сентябре 2022 г. представители оборонных ведомств этих стран встречались уже без евроатлантических коллег.

Что активизация взаимодействия США, Республики Корея и Японии в трёхстороннем и других форматах означает для России? Она указывает на дальнейшую консолидацию блоковой архитектуры в Северо-Восточной Азии – даже в сравнении с 2010-ми годами. В отличие от распиаренного AUKUS в данном случае нельзя ссылаться на традиционное сотрудничество англосаксонских стран. Даже более осторожные государства, к числу которых ранее относилась Республика Корея, втягиваются в сеть американского минилатерализма.

Вашингтону всё лучше удаётся связывать евроатлантические и азиатские альянсы.

Если в 2010-е гг. Республика Корея и Япония уклонялись от политики давления на Россию или отделывались символическими мерами, в новых условиях это более невозможно. Показательно, что Сеул, заявляющий о неучастии в поставках вооружений на Украину, превращается в источник восполнения арсеналов для НАТО (в первую очередь Польши). Он также допустил передачу Киеву техники, имеющей южнокорейские компоненты.

По мере закрепления блоковой логики стоит ожидать развёртывания дополнительных военных потенциалов США и их союзников вблизи российского Дальнего Востока. Американские эксперты уже несколько лет обсуждают перспективу размещения ракет средней дальности в Японии. Токио также демонстрирует заинтересованность в оснащении собственных сил самообороны подобными системами вооружений. Кроме того, обострение противоречий Вашингтона с Пхеньяном создаёт предпосылки для возвращения американского ядерного оружия на Корейский полуостров.

России придётся реагировать на такие действия в условиях, когда она сталкивается с растущим военным присутствием НАТО у западных границ. Значение обстановки на тихоокеанском театре для Москвы будет расти по мере переориентации российской экономики на отношения с незападными партнёрами. Сближение в треугольнике Вашингтон–Сеул–Токио создаёт вызовы для выстраиваемых с таким трудом в настоящее время новых логистических маршрутов, проходящих в том числе через Японское море.

Данный комментарий – слегка сокращённая версия того, что был опубликован на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай». Другие статьи автора для «Валдая» см. https://ru.valdaiclub.com/about/experts/4752/

США. Япония. Корея. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389658 Игорь Истомин

Станет ли Япония «нормальной» страной?

Соблазны и риски статуса военной державы

ДМИТРИЙ СТРЕЛЬЦОВ

Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения МГИМО МИД России, ведущий научный сотрудник Института Китая и современной Азии РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стрельцов Д.В. Станет ли Япония «нормальной» страной? // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 174–191.

В декабре 2022 г. в Японии приняты базовые документы, определяющие курс страны в области военной безопасности: Стратегия национальной безопасности, Национальная стратегия в области обороны и Среднесрочный план оборонного строительства. Ряд положений не имеют прецедента для всей послевоенной истории Японии.

Например, впервые в официальном документе открыто говорится об обретении ударного потенциала, позволяющего наносить ракетные удары по вражеским базам в случае подготовки противником нападения на Японию, поставлена задача довести к 2026 г. оборонный бюджет до 2% ВВП – норматива для стран НАТО. Появление новой стратегии стало вехой на долгом пути постепенного, продолжающегося на протяжении всех послевоенных десятилетий отхода от пацифистского статуса, который Япония обрела после поражения во Второй мировой войне и принятия мирной Конституции.

В основополагающей статье 1993 г. Кеннет Уолтц утверждал, что Япония в будущем создаст ядерный потенциал, попытается достичь стратегической независимости и даже начнёт проводить политику балансирования в ущерб США[1]. Он отмечал, что многое будет зависеть от того, «захочет ли японский народ, чтобы их страна стала великой державой»[2], тем более что давление Соединённых Штатов на Японию с целью побудить её нести большее бремя расходов на собственную безопасность «заставляет японских лидеров задумываться о том, в какой степени они могут рассчитывать на США в деле защиты своей страны»[3]. Чтобы понять с позиций сегодняшнего дня, прав ли оказался Уолтц, стоит посмотреть, стала ли Япония «нормальной», т.е. не отягощённой пацифистским багажом страной с полноценными вооружёнными силами, и есть ли основания считать её великой державой, способной проецировать оборонную мощь на сферу международной политики.

Путь к «нормализации»

Известны многочисленные атрибуты и признаки т.н. «пацифистского статуса» Японии. Прежде всего это 9-я статья её Основного закона, которая декларирует отказ от войны как средства решения международных споров и запрещает Японии иметь вооружённые силы. Основываясь на этих постулатах, весь послевоенный период Япония будет придерживаться сэнсю боэй – «сугубо оборонительной» доктрины в сфере военной безопасности. В период холодной войны функции японских Сил самообороны были ограничены защитой национальной территории Японии – их нельзя было отправлять за рубеж, они не могли иметь «наступательные» виды оружия. Оборонный бюджет с конца 1950-х гг. не мог превышать 1% ВВП страны. В 1955 г. Япония приняла законы об исключительно мирном использовании атомной энергии, а в 1967 г. декларировала т.н. «Три неядерных принципа» (не иметь, не производить и не ввозить ядерное оружие). Во внешней политике Япония руководствовалась т.н. «доктриной Ёсиды», в соответствии с которой страна имела не полноценную армию, а только парамилитарные Силы самообороны, полагалась на гарантии США в политике безопасности в обмен на предоставление последним территории для военных баз и проводила внешнюю политику, опираясь на экономические, а не военные рычаги.

Важным условием реализации идей пацифизма служило общественное мнение. Несколько послевоенных поколений японских избирателей, от поддержки которых правящая Либерально-демократическая партия находилась в большой зависимости, сохраняли память о минувшей войне и катастрофических последствиях, которые она имела для Японии, и не одобряли изменение пацифистской Конституции, на котором настаивала ориентированная на Вашингтон консервативная часть правящих кругов страны.

Пацифистская идеология находила поддержку и у значительной части политического истеблишмента Японии, включая руководство правящей партии. У её сторонников имелись сильные аргументы в пользу сохранения статус-кво. 9-я статья давала возможность избегать «налога кровью» в отношениях с Соединёнными Штатами – не направлять военнослужащих Сил самообороны для выполнения союзнического долга за рубежом и таким образом не подвергать риску их жизни.

Пацифизм служил отличным инструментом для укрепления позиций Токио на мировой арене, и прежде всего среди развивающихся стран.

Американцы смотрели на Японию прагматично – пацифизм дальневосточного союзника не только не мешал, но во многих смыслах и помогал им защищать свои интересы в Восточной Азии. Прежде всего он не препятствовал размещению в Японии военных объектов, которые обеспечивали тыл во время военных конфликтов (в Корее и Вьетнаме) и были важным элементом сдерживания СССР и КНР. К тому же Япония фактически взяла на себя содержание и материальное обеспечение этих объектов.

Кроме того, Япония рассматривалась Вашингтоном как крупнейшая экономическая держава, помогающая сдерживать распространение коммунизма, предоставляя клиентским странам Азии помощь в развитии, втягивая их тем самым в подконтрольную США орбиту мировой экономики, а также показывая им своим примером преимущества ориентации на Запад. Соединённые Штаты не нуждались в Японии как полноценном военном союзнике, поскольку выгод от пацифистского статуса было гораздо больше, чем если бы у Японии было ядерное оружие и мощная армия. Не случайно Вашингтон горячо убеждал Токио отказаться от ядерного оружия, к которому последний активно стремился после проведённых Пекином в 1964 г. ядерных испытаний. Япония с возрождённым военным потенциалом неизбежно превратилась бы в глазах азиатских и тихоокеанских союзников США в милитаристский жупел, и американцам пришлось бы мирить и разнимать Японию с её бывшими колониями в Азии – странами АСЕАН и, возможно, Тайванем. Был у Америки и печальный опыт посредничества в примирении Японии с Республикой Корея, ещё одной её бывшей колонией: несмотря на с трудом проведённую в 1965 г. нормализацию, достичь доверия и реального сотрудничества в военно-политической сфере между двумя крупнейшими американскими союзниками в Азии так и не удалось.

Однако Япония ещё с 1950-х гг. неуклонно двигалась к «нормальному» статусу. Пиковые точки этого курса пришлись на периоды правления кабинетов Ясухиро Накасонэ (1982–1986), Дзюнъитиро Коидзуми (2001–2006) и Синдзо Абэ (2012–2020). При этом на политику Токио воздействовало, скорее, не давление Вашингтона, а прагматизм японского руководства.

Во-первых, с конца 1960-х гг., когда была провозглашена «гуамская доктрина» Ричарда Никсона, началось сокращение военного присутствия Соединённых Штатов в Азии, сопровождаемое требованиями к союзникам взять на себя ответственность за собственную оборону, что в глазах последних означало ослабление американских гарантий безопасности. Во-вторых, ставшая к концу холодной войны экономическим гигантом Япония начала понимать, что без полноценной армии у неё не может быть ни соответствующего её экономическому весу политического авторитета великой державы, ни возможности войти в Совет Безопасности ООН на правах постоянного члена. Пришло осознание того, что Япония «несёт непропорционально низкую долю бремени за региональную и глобальную безопасность с учётом размеров страны, её богатства и реального военного потенциала»[4]. В-третьих, с середины 1990-х гг. перед Токио встали принципиально новые задачи, связанные с военным подъёмом КНР и проводимой Пекином напористой внешней политикой, а также с ракетно-ядерной программой КНДР.

После 2012 г., с приходом администрации Абэ, «нормализация» политики безопасности резко ускорилась. Среди наиболее значимых её результатов – принятое в 2015 г. пакетное законодательство о мире и безопасности. Новая интерпретация понятия коллективной обороны позволила японским Силам самообороны вести совместно с союзниками боевые действия за пределами Японии, хотя такие случаи оказались жёстко ограничены ситуацией, когда интересы страны затрагиваются непосредственно. При Абэ был учреждён Совет национальной безопасности и пост советника по национальной безопасности по образу и подобию существующего в США и других странах, что позволило более эффективно координировать политику безопасности. Были существенно смягчены ограничения на экспорт оборонного оборудования и технологий, в результате чего Япония подписала соглашения о передаче оборонной продукции и технологий с 12 странами, в том числе с Соединёнными Штатами, Великобританией, Австралией, Индией, Таиландом, Вьетнамом и Индонезией[5]. В Джибути в 2011 г. была создана первая за весь послевоенный период база Сил самообороны за пределами Японии.

Курс Абэ получил броское название «проактивного пацифизма». По сути, речь шла об опоре на военную силу для достижения «благородных» внешнеполитических целей глобального и регионального масштаба, касающихся установления мира и предотвращения вооружённых конфликтов.

Характерно утверждение японского премьера о том, что Япония «никогда не станет страной второго уровня», причём в это понятие вкладывался в первую очередь политический и военный, а не экономический смысл. Фактически «доктрина Абэ», т.н. курс на создание «нормального государства», не отягощённого пацифистскими нормами и ограничениями, означала окончательный отказ от «доктрины Ёсиды»[6].

Объективные ограничения

Нельзя сказать, что Япония полностью отошла от послевоенного пацифистского наследия, а уж тем более встала на путь откровенной милитаризации. Хотя в мировых рейтингах самых сильных армий мира японские Силы самообороны занимают высокие позиции[7], положение Японии на военно-стратегической карте мира объективно отличается не только от крупнейших военных держав – США, Китая и России, но и стран с сопоставимым экономическим и технологическим потенциалом – Франции, Великобритании и даже Германии, которую сближает с Японией особое отношение к собственному милитаристскому прошлому.

Изменения в оборонной политике Японии, конечно, не привели её к превращению в «великую державу», т.е. полноценную военную силу глобального уровня.

Как отмечал в 2017 г. Майкл Ослин, несмотря на масштабную модернизацию Сил самообороны, Япония остаётся по большому счёту оборонительной державой (defensive force), в длительной перспективе неспособной в существенном отношении к проецированию своей мощи[8].

Прежде всего по-прежнему действуют все ограничения, связанные с 9-й статьёй Конституции. Никаких признаков, что эта статья в обозримом будущем будет отменена или даже изменена, не проглядывается – и в первую очередь в силу внутриполитических причин: отрицательного отношения к этому значительной части японского общества, а также наличия в стране мощной политической оппозиции этому шагу, в том числе в рядах правящего блока (внутри самой Либерально-демократической партии, где имеются «проконституционные» фракции, а также партии Комэйто – единственного партнёра ЛДП по правящей коалиции).

Статус «пацифистской сверхдержавы» регулярно подтверждается в риторике руководителей, которые выражают неизменную приверженность Японии «пути мирной нации», а также в официальных документах, определяющих курс страны. Например, в Стратегии национальной безопасности 2022 г. говорится, что Япония остаётся миролюбивой нацией и придерживается сугубо оборонительной доктрины, что она не станет крупной военной державой, представляющей угрозу для других стран, и в дальнейшем сохранит верность «Трём неядерным принципам»[9]. И хотя японское правительство активно использует для обоснования своей политики безопасности расширенную интерпретацию положений 9-й статьи Конституции, а также право на коллективную самооборону, зафиксированное в Уставе ООН, в содержательном плане эта политика принципиально не изменилась по сравнению с периодом холодной войны.

Например, отправка военнослужащих для выполнения союзнического долга хотя и допускается в соответствии с расширенной интерпретацией права на коллективную самооборону, принятой правительством в 2014 г., но лишь в ситуации, соответствующей всем трём условиям: когда нападение на Японию или на государство, находящееся в тесных отношениях с Токио, угрожает выживанию Японии как государства, когда нет других мер для устранения угрозы и когда использование силы ограничивается минимальной необходимостью. Иными словами, применение военной силы ограничено «минимальным уровнем». Это означает, что Япония по-прежнему не может вступать в вооружённые конфликты лишь по причине наличия союзнических отношений с США. Именно поэтому в ситуации, подобной той, что сложилась при инциденте в Тонкинском заливе в 1964 г., ставшем поводом для вьетнамской войны, или при получении американскими спецслужбами данных о разработке страной-противником ОМУ (как в случае с Ираком, когда в 2003 г. американская армия вторглась в эту страну), Япония необязательно будет направлять в «горячие точки» свои вооружённые силы, а если и будет, то только после обоснованного вывода о том, что в данном случае затронуты её интересы. В этом заключается принципиальное отличие Японии от прочих союзников Вашингтона, включая Южную Корею, Филиппины, Таиланд, Австралию и Новую Зеландию, направлявших свои контингенты для участия в операциях союзных сил в период Корейской и Вьетнамской войны и в Ираке в 1990 и 2003 годах.

У Японии по-прежнему отсутствуют и наступательные виды вооружений.

Запрет на наступательное оружие в первую очередь касается средств нанесения мощных разрушительных ударов (таких как межконтинентальные баллистические ракеты, стратегические бомбардировщики большой дальности или ударные штурмовики). Как и ранее, военная доктрина Японии позволяет применять силу только в целях самообороны.

Не отменяет оборонительного характера японской военной доктрины и предусмотренное Среднесрочным планом оборонного строительства 2022 г. обретение ударных средств[10], а именно ракетного потенциала. Оно лишь расширяет механизмы, которые Япония может использовать. В Стратегии национальной безопасности 2022 г. говорится о необходимости иметь «возможности контрудара, которые в случае ракетных атак противника позволяют Японии наносить эффективные контрудары по противнику для предотвращения дальнейших атак при одновременной защите от ракет противника с помощью системы ПРО»[11]. В документе чётко оговаривается, что «нанесение первого удара на этапе, когда никакого вооружённого нападения не произошло, остаётся недопустимым»[12].

Принятие новой доктрины национальной безопасности дало импульс дискуссии о соответствии Конституции конкретных видов вооружений, ведь различие между «наступательными» и «оборонительными» видами оружия достаточно условно, и это касается не только ракет. Трудно понять, в частности, почему авианосцы относятся к наступательному оружию (и потому Япония их не имеет), а имеющиеся на её вооружении авианесущие эсминцы (вертолётоносцы «Идзумо» и «Кага», способные принимать и истребители F-35) – к оборонительным. К тому же «сугубо оборонительный характер» использования ударных средств оказывается неоднозначным в зависимости от конкретной ситуации. Большую трудность вызывает определение момента, когда началась ракетная атака противника, прежде чем ракета окажется в воздухе. На этом фоне особую актуальность приобретает для Японии регламентация условий применения ударных средств для обеспечения их «оборонительного характера».

Ещё одним критерием принадлежности страны к великим державам является уровень военных расходов. Между тем расходы Японии на военные нужды, составляющие менее 50 млрд долларов в год, не идут ни в какое сравнение с расходами её основного соперника Китая, составившими в 2022 г. около 229 млрд долларов. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), опубликованным в апреле 2021 г., Китай тратит на вооружённые силы больше, чем Япония, Южная Корея, Филиппины и Индия вместе взятые[13]. Соотношение военных расходов Японии и Китая в 2000 г. составляло почти 1:1, а в 2020 г. – 1:4,1[14]. И даже декларированное новой Стратегией безопасности увеличение оборонного бюджета Японии до 2% ВВП ситуацию в корне не изменит: Пекин будет тратить на армию несопоставимо больше, чем его сосед на востоке.

Япония остаётся неядерной державой, а провозглашённые правительством «Три неядерных принципа» по-прежнему являются столпами её политики безопасности. Эта принципиальная позиция подтверждена в Шангри-Ла в июне 2022 г. премьер-министром Фумио Кисида, подчеркнувшим, что Япония никогда не обретёт ядерное оружие и сохранит приверженность «неядерным принципам»[15].

Таким образом, Япония ни по уровню военных расходов, ни по характеру вооружений, ни по положениям своей военной доктрины не является полноценной военной державой, подобной США, Китаю, России, Великобритании или Франции. Однако качественные изменения в политике безопасности, зафиксированные в новой Стратегии национальной безопасности, дают основание утверждать, что военный потенциал и оборонная политика стали значимым фактором формирования военно-стратегической ситуации не только регионального, но и глобального уровня.

И ВСЁ ЖЕ

Во-первых, налицо изменение роли Японии и функций Сил самообороны в рамках Договора безопасности. Япония существенно продвинулась в направлении большего равноправия и большей самостоятельности. Администрация Байдена не скрывает заинтересованности в сотрудничестве с Токио для расширения возможностей альянса. Свою роль играет и получение Японией качественно новых видов оружия, а также обретение ей новых «стратегических» функций в рамках союза, связанных с повышением уровня технической оснащённости Сил самообороны.

Во-вторых, японская стратегия безопасности теперь всё больше ориентируется не на двустороннюю, а на многостороннюю парадигму. Токио инвестирует в создание стабильного «основанного на правилах» порядка, который, условно говоря, противопоставляется порядку, основанному на китайской гегемонии в регионе. Такое устройство базируется на сотрудничестве «близких по духу» стран, т.е. качественно меняется политико-идеологический контекст стратегии: она становится не двусторонней в рамках привычной парадигмы «старшего и младшего брата», присущей пресловутой системе «оси и спиц», а гибридной: в ней сочетаются элементы двустороннего и многостороннего форматов взаимодействия. Упор при этом делается на многосторонние модели.

Это, например, касается «Четвёрки» (Quad), представляющей собой многостороннюю модель сотрудничества с целью военно-политического сдерживания Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Хотя Япония инициировала данный форум в 2007 г., главную скрипку в нём играют США, Индия и Австралия, т.е. военные державы. Япония же всегда считалась «слабым звеном» из-за своего пацифизма. Теперь же, поскольку Токио в гораздо меньшей, чем ранее, степени ограничивается доктриной «сугубо оборонительной» политики, развитие «Четвёрки» как инструмента сдерживания Китая получает мощный импульс. По мнению российского эксперта Валерия Кистанова, продвигаемая Японией концепция «Свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» становится стержнем внешнеполитической деятельности Японии, а также её политики в сфере безопасности на обозримую перспективу[16]. Формат «Четвёрки» открывает для Японии перспективы взаимодействия с единомышленниками, заинтересованными в сохранении баланса сил в ИТР[17]. Успешно развиваются также трёхсторонние схемы сотрудничества: Япония—США—Южная Корея и Япония—США—Австралия. Идут разговоры о вступлении Японии в блок AUCUS.

К этому следует добавить появление глобального измерения стратегической политики Японии. В июне 2022 г. она впервые приняла участие в мадридском саммите НАТО, установив с Североатлантическим альянсом полноценное институциональное партнёрство. Япония также несколько раз заявляла, что будет работать со «странами-единомышленницами» для решения проблем безопасности, «сдерживая… попытки в одностороннем порядке изменить статус-кво в Японии и близлежащих регионах»[18].

Приоритет многостороннего сотрудничества с «родственными демократиями» во многом объясняет подчёркнутую жёсткость Токио по отношению к России в связи с украинским кризисом.

Япония исходит из того, что ситуация на Украине имеет непосредственное отношение к её безопасности, так как дружественные страны не поддержат Японию, если она не сделает всё возможное, чтобы защитить себя[19]. Во время поездки в Европу в мае 2022 г. премьер Кисида говорил о том, что российское «вторжение на Украину» является не просто европейской проблемой, потому что «завтра Украина может стать Восточной Азией»[20].

Можно сказать, что для Японии нынешний кризис в Европе – не столько про Украину, сколько про Китай и ИТР. Демонстрируя жёсткость в отношении России, Токио блокируется со странами G7 и рассчитывает на ответную солидарность с их стороны, давая понять Китаю, что его попытки расширить силовым путём влияние в регионе не останутся безнаказанными. Как отмечал американский эксперт Джеймс Браун, «в Токио опасаются, что дурной пример окажется заразителен, и посылают сигнал властям Китая: если те попытаются силой изменить статус-кво в регионе, то их действия не останутся без жёсткого ответа»[21].

Данная позиция сформировалась задолго до украинского кризиса. Она лежит в основе глобальной стратегии, цель которой привлечь союзников и партнёров к защите страны. Она в широком смысле «антиревизионистская»: если Россия сможет превратить Украину в своё клиентское государство и расширить сферу влияния в Европе, это «воодушевит» Китай в Индо-Тихоокеанском регионе.

Япония заинтересована в скорейшем завершении украинского кризиса – затяжная война может надолго отвлечь Америку и Европу от Индо-Тихоокеанского региона, и Токио придётся справляться с вызовами безопасности в одиночку.

Но тем не менее

Однако новая ситуация в области безопасности, в которой оказалась Япония, таит в себе геополитические риски. Один из них связан с углубляющимися различиями в стратегических интересах Японии и США как на региональном, так и на глобальном уровне. Первое такое различие заключается в том, что Япония чрезмерно зависит от гарантий безопасности. Беспокойство в Токио вызывает то, что в рамках новой парадигмы двустороннего сотрудничества системы и возможности Сил самообороны могут быть задействованы в военных операциях, проводимых американцами, без должного учёта интересов самой Японии. Между тем интересы Японии и Соединённых Штатов совпадают не во всём и не всегда.

Для обеих стран главным «стратегическим вызовом» остаётся Китай – именно такое определение Вашингтон, как и Токио, использует в обновленной Стратегии национальной безопасности. Цель Вашингтона, очевидно, состоит в том, чтобы заставить Пекин признать международный порядок, «основанный на правилах». Между тем Китай находится географически достаточно далеко от Америки, а интересы США в Восточной Азии, будучи инкорпорированными в их глобальные интересы, не ограничиваются данным регионом.

В отличие от Америки, стратегические интересы Японии в Восточной Азии гораздо сильнее ориентированы на регион – исторически, цивилизационно, экономически и политически. Региональное измерение сферы безопасности для Японии гораздо важнее, чем глобальное. Вооружённый конфликт в Восточной Азии нанесёт куда больший ущерб японцам, чем американскому народу. В этом смысле «китайский фактор» работает в стратегиях безопасности США и Японии по-разному.

В Токио хорошо понимают, что предотвращение конфликтов в Восточной Азии представляет для Японии гораздо более актуальную задачу, чем для Соединённых Штатов. Как отмечается в докладе о стратегической ситуации в Восточной Азии, выпускаемом Национальным институтом оборонных исследований министерства обороны Японии, «геостратегическое соперничество с Китаем в Восточной Азии – это прежде всего проблема Японии, а не США, и именно Япония является главным субъектом этого соперничества, особенно в Восточно-Китайском море. У Америки также имеются серьёзные поводы для озабоченности по поводу возможного “решительного военного поражения” в борьбе с Китаем. Масштабы усилий Японии в этом смысле являются решающим фактором, определяющим, станут ли будущие условия безопасности для неё благоприятными»[22].

Наиболее радикальная и алармистская точка зрения заключается в том, что Америка может вернуться к «транзакционному подходу» в отношениях с миром в духе «неотрампизма», закрыв глаза на гегемонизм Китая и пойдя на сделку (предполагающую, например, более «благожелательное» отношение США к напористой политике Китая в Восточной Азии в обмен на его отказ от определённых видов вооружений или определённых видов активности, напрямую затрагивающих основную американскую территорию).

Япония же в любом случае окажется втянутой в конфронтацию в случае повышения напряжённости между Китаем и Западом, и ни на какие «сделки» ей рассчитывать не приходится.

Поэтому, строя стратегию безопасности, Токио вынужден учитывать и наиболее пессимистический для себя сценарий, связанный с приходом в Вашингтоне к власти сторонников изоляционизма или более прагматично настроенного руководства.

Учитывают в Японии и то, что по мере затягивания украинского кризиса внимание США неизбежно окажется прикованным к европейскому театру, причём надолго. Это связано не только с неясными перспективами завершения конфликта, но и с тем, что даже быстрое его завершение, например, в случае подписания перемирия, всё равно будет означать для США необходимость «оставаться в центре» Европы на долгие годы.

Между тем у Японии нет надёжных альтернатив союзу с Америкой: даже активное развитие сетевых структур, подобных «Четвёрке», не даст ей таких же гарантий, какие даёт Договор безопасности. К тому же Япония не сможет в полной мере взять на себя инициативу по созданию в Восточной Азии чего-то большего, чем просто диалоговый формат, даже с участием «близких по духу» демократий. Основная проблема, безусловно, заключается в конституционно-правовых ограничениях, полностью отринуть которые в обозримой перспективе не сможет ни одна её администрация. Однако даже если предположить, что Япония отказалась от 9-й статьи Конституции и иных пацифистских норм, включая сугубо оборонительную концепцию военного строительства, это не создаст полноценных предпосылок для обретения ею лидерских функций в формирующихся сетевых структурах безопасности, которые могли бы стать альтернативой или дополнением Договору безопасности.

Прежде всего это связано с сохранением среди материковых стран Азии, даже озабоченных китайской угрозой, стойких предрассудков в отношении возрождения японского милитаризма. Если само по себе усиление военного потенциала Японии и даже получение ею ударных (наступательных) вооружений встречает со стороны этих стран определённое понимание, связанное в том числе и с тем, что Япония действует под эгидой (и контролем) своего заокеанского союзника, то подобные же действия, совершённые в отрыве от США и ведущие к резкому усилению самостоятельной роли Японии, вовсе не обязательно вызовут положительные отклики.

Многовековые исторические обиды заставляют малые и средние страны Большой Восточной Азии болезненно воспринимать любое усиление региональных гигантов. Это в полной мере относится к Китаю, на подъём которого большинство стран региона, особенно в ЮВА, смотрит с тревогой, учитывая многовековую историю вассально-даннических отношений между Китаем и «периферийными варварами». Однако нет оснований сомневаться, что подобное же отношение испытает на себе и возродившаяся военная держава Япония, особенно если она будет пытаться создавать некие блоковые структуры безопасности. Тем более что память о «Великой восточноазиатской сфере сопроцветания», несмотря на смену поколений, насчитывает всё же меньше века и потому более свежа, чем память о синоцентричном мире, завершившемся ещё в период Опиумных войн. По меткому замечанию Ютаки Кавасима, Соединённые Штаты время от времени используют для «успокоения» азиатских соседей Японии аргумент о «пробке для бутылки с джинном внутри»[23]: если соседи почувствуют, что джинн свободен, Япония окажется в совершенно иной, гораздо менее благоприятной для себя среде безопасности[24].

Наиболее яркий пример – японо-южнокорейские отношения: как показывает послевоенный опыт, они могут существовать и развиваться только в рамках треугольника США–РК–Япония, т.е. с участием и во многом под присмотром дяди Сэма, а любые попытки построить двусторонний трек между Токио и Сеулом неизбежно оказывались провальными, несмотря на наличие общей военной угрозы в лице КНДР и принадлежности обеих стран к стану «близких по духу» демократий.

Таким образом, важнейшим аспектом мотивации Японии при долгосрочном планировании стратегии национальной безопасности становится отход от чрезмерных ожиданий, связанных с гарантиями безопасности в рамках двустороннего альянса с Вашингтоном, однако в то же время последний воспринимается как безальтернативный инструмент безопасности.

По мнению Токио, укрепление сетевой компоненты и развитие сотрудничества с «близкими по духу» странами необходимо при обязательном лидерстве США.

Одним из возможных сценариев, очевидно, становится постепенная «автономизация» политики в сфере военной безопасности, предполагающая гораздо большую, чем ранее, ставку на самостоятельность. Как отмечал Кеннет Пайл, Япония «будет стремиться к максимальной автономии, даже если союз станет более равноправным. Она не захочет быть заложником глобальной стратегии Соединённых Штатов или их отношений с Китаем и Кореей»[25]. К тому же Японии придётся учитывать, что ставка только на усиление альянса может вызвать реакцию противников США в регионе, которая выразится в активизации военных приготовлений с их стороны и, соответственно, нежелательном для Токио повышении уровня региональной напряжённости. Поэтому, по мнению Кристофера Хьюса, несостоятелен аргумент, согласно которому активное сотрудничество Японии с Соединёнными Штатами в рамках альянса приведёт к ужесточению сдерживания и снизит для Японии риск конфликта в регионе: КНДР в ответ лишь наращивает «ядерные и ракетные провокации», а Китай проводит политику, основываясь на понимании этого альянса как «угрозы», что несёт риск дестабилизации региональной ситуации[26].

Укреплению самостоятельности оборонной политики Японии способствуют внутриполитические изменения в стране, и прежде всего в настроениях общества. Всё больше японцев, хотя и выступают, как было отмечено выше, против переписывания Конституции, склоняются к тому, что Японии необходимо перейти от традиционной «исключительно оборонительной» политики к активному военному строительству. Согласно опросу, проведённому газетой «Асахи» в марте 2022 г., за укрепление оборонного потенциала высказалась рекордная доля респондентов – 64%, против – только 10% (с 2012 г. доля сторонников более сильной армии колебалась в районе 50%)[27]. Переходу японского общественного сознания в новое состояние, безусловно, способствовал украинский конфликт, который повысил уровень алармизма, причём в отношении не только и не столько России, но прежде всего соседнего Китая.

Этот сдвиг особенно примечателен, поскольку японский пацифизм, который долгие годы не позволял отказаться от ограничений на военное строительство, всегда был основан на общественном консенсусе. Теперь же перевес получают сторонники превращения Японии в полноценную военную державу. Об этом красноречиво свидетельствуют и итоги последних парламентских выборов. Например, на выборах в палату советников, прошедших в июле 2022 г., правоконсервативная Партия обновления, выступающая за сильную в военном отношении Японию и отказ от последних пацифистских ограничений, в четыре раза увеличила представительство. Да и убедительные электоральные успехи правящей Либерально-демократической партии в немалой степени объясняются наличием «ястребиной» компоненты в её избирательной платформе.

Конечно, преждевременно делать вывод о реалистичности «изоляционистского» выбора Японии, основанного на сценарии полного отказа или существенного ослабления военного сотрудничества с США и их союзниками в регионе. Однако даже ограниченная «автономизация» японской политики стала бы для России хорошей новостью. Появляется окно возможностей для восстановления и даже успешного развития не только экономических, но и политических и даже стратегических отношений вне контекста японо-американских отношений. А такую потребность чувствуют и в Японии. Неслучайно в Стратегии национальной безопасности 2022 г. Россия названа «угрозой» только применительно к Европе, а в иных контекстах использован термин «озабоченность», и не по отношению к политике России в Азии как таковой, а только к российско-китайскому сотрудничеству в сфере безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе и усилению военного присутствия России на Южных Курилах.

Международники-реалисты предсказывали, что после холодной войны Япония вернётся к «нормальному» положению в иерархии великих держав. Показательна в этом отношении эволюция оценок ведущего специалиста по японской политике безопасности Кристофера Хьюза. В своей книге 2009 г. он даёт Японии осторожную оценку: это «ограниченный военный субъект, неохотно использующий вcе возможности национального военного потенциала и ограниченный своим положением младшего партнёра в альянсе с США и сильными остаточными антимилитаристскими настроениями»[28]. В новой работе, вышедшей в 2022 г., это уже «всё более заметная глобальная и региональная военная держава», которая «бросает вызов традиционным представлениям о своём минимальном вкладе в американо-японский альянс, поддерживает антимилитаризм, стремится к активной международной роли, добивается большей стратегической автономии»[29].

В то же время Япония сохраняет множество рудиментов пацифистского статуса, хотя он всё больше подвергается сомнению в связи с качественно новой средой безопасности. Страна фактически находится на перепутье – есть сильные аргументы и за, и против активного военного строительства и полного отказа от пацифизма. Однако даже противники внесения изменений в 9-ю статью Конституции отдают себе отчёт в том, что «обретение реального военного потенциала сдерживания стоящих перед страной военных угроз фактически невозможно без кардинальной перестройки политики в области военной безопасности»[30]. Парадокс заключается в том, что такая перестройка неизбежно приведёт Японию к новому статусу на мировой арене – статусу «военной державы», а это будет означать появление для неё качественно новых вызовов безопасности. Готова ли она вновь, как это было почти век назад, примерить военный мундир и в таком виде предстать перед миром? Ответ на этот вопрос, как и тридцать лет назад, когда Уолтц писал свою статью, остаётся открытым.

СНОСКИ

[1] Waltz K. The Emerging Structure of International Politics // International Security. 1993. Vol. 18. No. 2. Р. 44–79.

[2] Ibid. Р. 67.

[3] Ibid. Р. 66.

[4] Soeya Y., Tadokoro M., Welch D.A. (Eds.) Japan as a ‘Normal Country’? Toronto: University of Toronto Press, 2011. Р. 8.

[5] Japan Acting Too Readily to Ease Self-Restraint on Arms Exports // The Asahi Shimbun. 14.12.2022. URL: https://www.asahi.com/ajw/articles/14792170 (дата обращения: 14.02.2023).

[6] Akimoto D. The Abe Doctrine. Japan’s Proactive Pacifism and Security Strategy. Singapore: Palgrave Macmillan, 2018. Р. 25.

[7] Например, в рейтинге самых сильных армий мира от Credit Suisse за 2021 г. Япония располагается на четвёртом месте, в рейтинге портала Global Firepower за 2022 г. – на пятом месте. См.: Осипов А. Когда у Японии будет «нормальная армия»? // ИА «Красная весна». 10.11.2022. URL: https://rossaprimavera.ru/article/c0158a4d (дата обращения: 14.02.2023).

[8] Auslin M. The End of the Asian Century. New Haven and London: Yale University Press, 2017. Р. 186.

[9] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[10] С 2024 г. предполагается закупить в США 500 крылатых ракет «Томагавк», а в перспективе наладить собственное производство ракет среднего радиуса действия.

[11] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[12] 国家安全保障戦略????[О стратегии обеспечения национальной безопасности] // 内閣官房. ?国家安全保障戦略??令和?年??月??日?国家安全保障会議·閣議決定?URL: https://www.cas.go.jp/jp/siryou/221216anzenhoshou/nss-j.pdf (дата обращения: 24.02.2023).

[13] Nagy S. Is Japan’s New National Security Strategy a Paradigm Shift? // Situation Reports. 27.12.2022. URL: https://www.geopoliticalmonitor.com/is-japans-national-security-strategy-a-paradigm-shift/ (дата обращения: 14.02.2023).

[14] Takahashi S. Japan: Facing the Political Choices in an Era of Great Power Competition. In: NIDS East Asian Strategic Review 2022. Tokyo: Tokyo National Institute for Defense Studies, 2022. P. 277.

[15] Nagy S. Is Japan’s New National Security Strategy a Paradigm Shift? // Situation Reports. 27.12.2022. URL: https://www.geopoliticalmonitor.com/is-japans-national-security-strategy-a-paradigm-shift/ (дата обращения: 14.02.2023).

[16] Кистанов В.О. Индо-Тихоокеанская стратегия Японии как средство сдерживания Китая // Проблемы Дальнего Востока. 2018. No. 2. С. 32–43.

[17] Добринская О.А. Японский подход к четырёхстороннему сотрудничеству в Индо-Тихоокеанском регионе // Ежегодник Япония. 2021. Т. 50. С. 29.

[18] Rajeswari P.R. Japan’s New Strategic Direction // The Diplomat. 30.12.2022. URL: https://thediplomat.com/2022/12/japans-new-strategic-direction/ (дата обращения: 14.02.2023).

[19] Japan Charts a New Course on National Security // The Japan Times. 02.12.2022. URL: https://www.japantimes.co.jp/opinion/2022/12/02/editorials/japan-national-security-strategy/ (дата обращения: 14.02.2023).

[20] Satake T. How Japan’s Russia Policy Changed After Ukraine// East Asia Forum. 24.06.2022. URL: https://www.eastasiaforum.org/2022/06/24/how-japans-russia-policy-changed-after-ukraine/ (дата обращения: 14.02.2023).

[21] Браун Д. Китай в уме. Почему Япония так жёстко отреагировала на вторжение в Украину // Carnegie Endowment for International Peace. 15.02.2023. URL: https://carnegieendowment.org/politika/89050 (дата обращения: 24.02.2023).

[22] Takahashi S. Op. cit. P. 283.

[23] Имеется в виду, что японо-американский союз выступает в качестве «пробки» для бутылки с японским милитаризмом внутри – если этой «пробки» не будет, Японию ждёт путь милитаризма.

[24] Kawashima Y. Japanese Foreign Policy at the Crossroads: Challenges and Options for the Twenty-First Century. Washington: Brookings Institution Press, 2003. Р. 49.

[25] Pyle K.B. Japan Rising: the Resurgence of Japanese Power and Purpose. New York: Public Affairs, 2007. Р. 369.

[26] Hughes C.W. Japan’s Security Policy in the Context of the US-Japan Alliance: The Emergence of an ‘Abe Doctrine’. In: J. D. J. Brown, J. Kingston (Eds.), Japan’s Foreign Relations in Asia. London: Routledge, 2017. Р. 59.

[27] Survey: Record 64% of Japanese Want National Defense Bolstered // The Asahi Shimbun. 02.05.2022. URL: https://www.asahi.com/ajw/articles/14612368 (дата обращения: 14.02.2023).

[28] Hughes C.W. Japan’s Remilitarisation. London: Routledge, 2009. Р. 20.

[29] Hughes C.W. Japan as a Global Military Power. New Capabilities, Alliance Integration, Bilateralism-Plus. Cambridge: Cambridge University Press, 2022. 75 p.

[30] Киреева А.А., Нелидов В.В. Прошлое и настоящее Сил самообороны Японии: роль в государстве, обществе и на международной арене // Ежегодник Япония. 2018. Т. 47. С. 40.

Япония > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389656 Дмитрий Стрельцов

Уроки из второго эшелона

Оборонная промышленность Турции как инструмент политического влияния

АЛИНА ВЕРНИГОРА

Младший научный сотрудник Группы оценки рисков Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ИЛЬЯ КРАМНИК

Научный сотрудник Группы оценки рисков Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Вернигора А.А., Крамник И.А. Уроки из второго эшелона // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 160–173.

Обостряющаяся конкуренция на мировом рынке оружия проявляется, среди прочего, в росте активности новых игроков – стран «второго эшелона» – производителей вооружений и военной техники (ВиВТ). В основном это азиатские государства[1][2]. Турецкая Республика – один из активных участников, уверенно наращивающий присутствие и долю на рынке.

Рост обеспечивается расширением возможностей турецкой промышленности и предлагаемой ей номенклатуры ВиВТ, включая такие сложные объекты, как боевые надводные корабли и современная бронетехника, а также выходом на новые рынки, в том числе бывшего СССР, стран Персидского залива, Южной и Юго-Восточной Азии.

На мировом рынке обычных вооружений Турция занимает место во втором эшелоне стран-производителей. На классификации стоит задержаться отдельно.

Под производителями первого эшелона авторы понимают ведущих акторов глобального оружейного рынка. Эти страны обладают развитой национальной промышленностью и определяют мировой уровень развития оружейных технологий. Промышленность государств первого эшелона способна полностью удовлетворить потребности, а в кооперационных программах является лидером, замыкая на себя основной объём разработки и производства с соответствующим распределением стоимости. Это США, Россия, Франция, по некоторым параметрам – КНР.

Ко второму эшелону относятся промышленно развитые страны, не обладающие, однако, достаточно продвинутой оборонной промышленностью и не способные обеспечить весь спектр производства ВиВТ или вести одновременно большое количество кооперационных проектов. Но они нередко разрабатывают и производят отдельные образцы техники, способные составить конкуренцию изделиям первого эшелона. К числу таких стран относятся, в частности, Италия, Турция, Швеция, Япония, Индия, Южная Корея.

К третьему эшелону относятся страны с ограниченными промышленными возможностями, не способные конкурировать на глобальном рынке вооружений, за исключением поставок отдельных видов низкотехнологичных образцов в страны третьего мира[3].

Как и другие производители второго эшелона, Турция разрабатывает и производит свои образцы ВиВТ, опираясь на технологии разработчиков первого эшелона, используемые в рамках лицензионного производства либо путём прямой закупки узлов и агрегатов. Яркий пример – БПЛА Bayraktar TB2, в конструкции которого используются австрийские двигатели Rotax 912, канадские оптико-локационные системы Wescam (дочерняя компания американской L3Harris), шасси англо-американской разработки Beringer Aero и ряд других узлов иностранной либо совместной разработки и производства. В некоторых случаях использование иностранных агрегатов вызывает затруднения. Так, применение Bayraktar TB2 в ходе Второй карабахской войны осенью 2020 г. стало поводом для компании Wescam прекратить поставки в Турцию оптико-локационной станции MX-15D. Производитель решил заменить её на систему турецкого производства Aselsan CATS, однако ряд покупателей Bayraktar TB2 предпочли продолжить использование исходно использовавшихся канадских систем, заказывая их самостоятельно у L3Harris[4].

Иностранные комплектующие широко используются и в других образцах техники, созданных на экспорт или для собственных нужд. Например, танках Kaplan/Harimau для вооруженных сил Индонезии[5], кораблях семейства MILGEM[6] и других типах ВиВТ. С одной стороны, такое положение вещей закрепляет зависимость от технологий и комплектующих зарубежного происхождения, с другой – упрощает и ускоряет процесс разработки, поскольку страна выгодно пользуется своим положением ключевого партнёра на рынке ВиВТ и доступом к мировому пространству технологий и комплектующих. Как и соседи – конкуренты по эшелону, Турция стремится к лучшим показателям коэффициента стоимость/эффективность, предоставляя технику более дешёвую, чем у ведущих производителей, и лучше отвечающую запросам покупателей, которые в основном относятся к странам, не обладающим собственным развитым машиностроением. К примерам таких контрактов относятся поставки средних танков Kaplan/Harimau в Индонезию[7], бронированных машин семейства Gempita в Малайзию[8], бронетехники различных типов в ряд стран Ближнего Востока и беспилотников типа Bayraktar во многие государства мира[9], корветов типа MILGEM для ВМС Пакистана[10]. Существенной мотивацией турецких разработчиков в данных контрактах является стремление уменьшить свои затраты за счёт сотрудничества с иностранными партнёрами, так же как это делают в ряде совместных проектов и державы из первого эшелона производителей ВиВТ[11].

Анализируя перспективы Турции на рынке, можно выделить следующие группы вооружений и военной техники, где её шансы на успешное заключение контрактов растут, в первую очередь в силу дороговизны продукции стран-лидеров. Это современная бронетехника, боевые корабли класса фрегат/корвет, лёгкие боевые и учебные-боевые самолёты, беспилотные летальные аппараты, ряд образцов управляемого вооружения и т.д. Во всех перечисленных категориях техники производители второго эшелона (не только Турция) способны предложить изделия, которые обходятся конечным покупателям значительно дешевле продукции лидеров оружейного экспорта, и в целом отвечают запросам потребителей, даже если и не полностью соответствуют требованиям сильнейших армий мира.

Продукция стран второго эшелона имеет ряд общих черт. К ним, в частности, относится активное использование узлов и агрегатов, доступных на коммерческих рынках, «модульный» принцип проектирования и постройки, предусматривающий гибкое изменение продукта под запросы заказчика, готовность разработчика к совместным проектам и локализации производства.

Турецкий ВПК находится в достаточно привилегированном положении, поскольку, помимо экспортных запросов, закрывает потребности одной из сильнейших в военном плане держав НАТО.

Это позволяет турецким разработчикам отрабатывать потенциальные экспортные решения на внутреннем заказчике, повышая собственную конкурентоспособность. Прежде всего это относится к проектам боевых кораблей, бронетехники и беспилотных аппаратов.

Если рассматривать географию турецкого ОПК с точки зрения его основных и перспективных потребителей, в первую очередь это растущие рынки Азии. С 2015 г. можно наблюдать интерес и к африканскому континенту: соглашения о сотрудничестве в сфере оборонной промышленности подписаны с Бенином, Габоном, Гамбией, Замбией, Конго, Мали, Сенегалом, Сьерра-Леоне и Сомали[12]. В 2021 г. экспорт оборонной и аэрокосмической продукции в регион составил 288 млн долларов, продемонстрировав рост в 3,5 раз за один год (в 2020 г. экспорт оценивался в 82,9 млн долларов)[13]. В этой части ОПК Турции можно сравнить с другими производителями второго эшелона, названными выше[14].

С внутриполитической точки зрения развитие турецкого ОПК является важной частью общего имиджа, создаваемого в правление Реджепа Тайипа Эрдогана. Образ Турции как крупного игрока на рынке ВиВТ соответствует общей патриотической направленности политики, а достигнутые успехи (и их информационное сопровождение) используются как одно из средств компенсации сложной внутриэкономической ситуации. Несмотря на небольшую долю в ВВП страны, которую занимает НИОКР (порядка 1,1%)[15], около 20% из них выделяется на проекты и разработки в оборонной промышленности. По этому показателю Турция уступает только США, что говорит о политической важности этого сектора[16]. Во внешней политике Турции возможность предоставить потребителям обширный набор ВиВТ является одним из инструментов влияния, в том числе на постсоветском пространстве.

Для России пример Турции представляет особый интерес. Россия – один из двух крупнейших в мире производителей и разработчиков вооружений и военной техники. Использование опробованных в Турции методов сотрудничества и продвижения может дать результат, позволит освоить новые рыночные ниши и методики конкуренции. В частности, это касается возможности разработать и предложить технику более доступного ценового диапазона, востребованную странами с ограниченными военными бюджетами. Сейчас российские предложения в дешёвом сегменте, как правило, ограничиваются поставками бывшей в употреблении техники «из наличия», что снижает конкурентоспособность отечественного ОПК на рынках развивающихся стран. Опыт Турции и её соседей-конкурентов во втором эшелоне производителей ВиВТ полезен в этом отношении.

Строительство ОПК Турции. История и стратегии

Развитие инфраструктуры ОПК стало одним из направлений первого индустриального плана Турецкой Республики 1934—1938 годов. Однако после Второй мировой войны США предоставили Анкаре военную помощь, что практически свело на нет местные инициативы по развитию отрасли. Во время холодной войны страна удовлетворяла свои потребности преимущественно за счёт НАТО (членство с 1952 г.). Объёмов иностранной помощи хватало, чтобы в полной мере укомплектовать вооружённые силы, из-за чего роль национальных предприятий снизилась, а их содержание стало бременем для государственного бюджета. Руководство заводами перешло под контроль государственной Корпорации машиностроения и химической промышленности, в результате некоторые предприятия были ликвидированы или поменяли специализацию на производство товаров широкого потребления или легкой промышленности.

Поворотным моментом в развитии индустрии стал кипрский кризис –после размещения на севере Кипра турецких войск (1974 г.) Конгресс США наложил на обе стороны эмбарго, в результате которого американские поставки оружия приостановили. Пришлось вернуться к идее самостоятельного развития военно-промышленного комплекса для удовлетворения нужд национальной безопасности. В 1974 г. был создан Фонд сухопутных сил с лозунгом «Построй свой танк, своё оружие!». Общественная поддержка операции на Кипре и осознание острой необходимости в обеспечении национальных вооружённых сил амуницией и техникой способствовали финансовому притоку в индустрию. Благодаря фондовым средствам (добровольным пожертвованиям от гражданских) основаны ведущие предприятия отрасли: Aselsan (производство электроники), İŞBİR (генераторы как для оборонной, так и для гражданского сектора), ASPILSAN (аккумуляторы и аккумуляторные блоки) и HAVELSAN (тогда – производство и оборудование высокотехнологичных радаров, сейчас – программное обеспечение и информационные системы управления). Однако средств, привлекаемых посредством фондов, не хватало, чтобы устранить дефицит техники и технологий. И хотя эмбарго было снято в 1978 г., турецкие правящие круги продолжали придерживаться курса на снижение зависимости от американских поставок[17].

Ещё одна специфическая черта, мешавшая развитию оборонной промышленности на ранних этапах, – несогласованность между гражданскими и военными. В процессах принятия решений по вопросам закупок оборудования и оборонной индустриализации большую роль играло заключение Министерства национальной обороны. По мнению Арда Мевютоглу, развитие оборонной промышленности не только существенно сказалось бы на боеготовности вооружённых сил, но и сместило баланс в военно-гражданских отношениях в пользу последних. Вопрос развития ОПК стал политизированным и использовался для давления на стороны (военные не желали выделять бюджеты на развитие, а гражданские не могли инициировать развитие ОПК без одобрения Министерства национальной обороны)[18]. Примером служит деятельность основанной в 1973 г. компании TAI – Turkish Aerospace Inc. (TUSAŞ). Изначально она находилась в ведении Министерства промышленности и технологий, а фактически начала работу только в 1976 г., когда в совет директоров назначили представителей Министерства национальной обороны и Вооружённых сил[19]. Впоследствии противоречия гражданских и военных ведомств неоднократно тормозили не только работу отдельных предприятий, но и развитие ОПК в целом[20].

С приходом к власти правительства Тургута Озала (1983 г.) развитие отрасли сдвинулось с мёртвой точки. При нём были предприняты два важных шага.

Первым стало создание в 1985 г. в соответствии с законом № 3238 Управления развития и поддержки оборонной промышленности (в 1989 г. оно было преобразовано в подсекретариат оборонной промышленности[21]), которое формально закрепляло за гражданскими централизованное управление производством ВиВТ и его бюджетным финансированием. Закон определял обязательство производить все виды оружия, техники и комплектующих, требуемых для ВВС, на территории Турции в большей степени и с максимальным привлечением местной промышленной инфраструктуры. ОПК также стал открыт для частного инвестирования, что поощрялось субсидиями[22].

Вторым шагом стало создание предприятий, совместных с иностранными компаниями. Например, завод по производству аэрокосмических двигателей TUSAŞ Engine Industries (TEI) – совместное предприятие TAI (Turkish Aerospace Industries), Фонда Турецких вооружённых сил, авиационной ассоциации (Türk Hava Kurumu) и американской General Electric, представленной дочерней компанией GE Aviation. Аналогичным образом компания FNSS (FNSS Defense Systems) была основана как совместное предприятие турецкого Nurol Holding и британо-американской FMC Corporation (сейчас – BAE Systems Inc.). В дополнение к этому в 1987 г. Фонд сухопутных войск был объединён с другими ранее существовавшими фондами (военно-морских и военно-воздушных сил) для эффективного сбора и распределения средств.

В 1998 г. Совет министров разработал первый стратегический документ – «Принципы политики и стратегии Турецкой Республики в области оборонной промышленности». Цель документа – адаптировать ОПК Турции к XXI веку. Среди основных задач:

стать более открытыми для иностранных инвестиций;

поддерживать динамичное развитие;

повысить конкурентоспособность и нарастить экспортный потенциал;

обеспечить сбалансированное оборонное сотрудничество с дружественными странами;

развивать технологии двойного назначения для использования их как в гражданских целях, так и в других секторах экономики[23].

Несмотря на усилия по локализации производства, вплоть до начала 2000-х гг. Турция всё ещё серьёзно зависела от поставок вооружений. В различное время, помимо США, крупными поставщиками выступали Германия, Италия, Израиль, Южная Корея. Однако к 2021 г. стране удалось в значительной мере сократить эту зависимость. Так, если в 2011—2015 гг. Турция занимала шестое место в мире среди стран – импортёров обычных вооружений, и на неё приходилось 3,6% в общем мировом импорте оружия, то в 2016—2020 гг. доля Турции упала до 1,5%, и страна переместилась на 20-е место в рейтинге импортёров. Отдельно следует отметить сокращение закупок американского вооружения – с третьего места по объёмам импорта до двадцать первой строчки[24][25].

Турецкий ОПК заметно вырос с приходом к власти Партии справедливости и развития (ПСР). Этому способствовал экономический рост, в результате чего увеличились объёмы ресурсов, выделяемых на оборонные проекты. Согласно данным, приведённым в стратегическом плане 2017—2021 гг., уровень локализации в 2007 г. достиг 41,6%, а к 2018 г. увеличился до 65 процентов[26]. К 2023 г. он, в соответствии с планом должен был составить 75%[27], однако, по словам заместителя министра промышленности Хасана Бююкдеде, уже в 2021 г. уровень локализации производства составил 80 процентов [28].

Увеличилось и количество малых и средних предприятий, задействованных в качестве субподрядчиков: если в 2002 г. их насчитывалось около 56, то к 2020 г. – около 1500[29]. Товарооборот оборонной и аэрокосмической промышленности вырос с 1 млрд долларов в 2002 г. до 8,76 млрд в 2018 году[30]. В 2020 г. сразу семь турецких компаний попали в список ста крупнейших производителей оборонной промышленности – ASELSAN, TAI, Roketsan, STM, BMC Otomotiv, FNSS и Havelsan[31], однако в 2022 г. их количество сократилось до трёх (позиции сохранили ASELSAN, TAI и Rokestan). В свою очередь, SIPRI в 2018 г. причисляет к крупнейшим только ASELSAN, а в 2021 г. – ещё и TAI.

Произошли и административные изменения: в 2017 г., через год после неудавшегося военного переворота, в рамках процесса по установлению контроля гражданских чиновников над военными, подсекретариат был выведен из ведения Министерства обороны и стал подотчётен президенту, что также указывает на стратегическую важность развития данного направления.

К 2023 г. правительство поставило амбициозную цель увеличить объём товарооборота оборонной и аэрокосмической промышленности до 26,9 млрд долларов (сейчас он на уровне 10 млрд долларов, по заявлениям главы Управления оборонной промышленности Исмаила Демира[32]). Цель по объёму экспорта – 10,2 млрд долларов, в то время как в 2022 г. он впервые составил 4,4 млрд долларов[33], продемонстрировав рост на 36% по сравнению с предыдущим годом.

Обещание президента Турции, обнародованное в 2015 г. на 12-й Международной выставке оборонной индустрии, «полностью избавиться от иностранной зависимости к 2023 году»[34] сегодня, на фоне выборов и 100-летнего юбилея Турецкой Республики, приобретает имиджевое и символическое значение. И хотя прогресс, достигнутый на сегодняшний день, вселяет надежду в достижимость этой цели, эксперты отмечают ряд препятствий: административные (низкая эффективность механизмов планирования), политические (различного рода лицензионные и экспортные ограничения, эмбарго), технические (отсутствие собственных технологий и, как следствие, зависимость от зарубежных поставок)[35].

Границы возможностей

Оборонная промышленность Турции находится на долгосрочном восходящем тренде: зависимость от импорта сокращается, а экспорт растёт. Помимо маркетинговых приёмов, общих для стран – производителей ВиВТ второго эшелона, Турция активно использует политический и культурный инструментарий: значительная часть покупателей турецкого оружия заинтересована в военно-техническом сотрудничестве с Анкарой по политическим, а также культурно-религиозным соображениям. В этой части можно особо выделить взаимодействие со странами Ближнего Востока, бывшими советскими республиками, например, Азербайджаном[36][37], а также Туркменией[38] и другими центральноазиатскими странами. Вклад в рост популярности турецких вооружений внесла Вторая карабахская война, специфические условия которой способствовали росту репутации БПЛА типа Bayraktar TB2 и некоторых других видов вооружений[39][40]. Беспилотники можно считать турецкой «визиткой», обсуждаемой активнее прочих элементов ВТС Турции с иностранными государствами[41][42]и оказывающей существенное влияние на региональный баланс сил[43].

За пределами Ближнего Востока и Центральной Азии Турция также сотрудничает в первую очередь с исламскими странами, от Северо-Западной Африки до Малайзии и Индонезии. С одной стороны, азиатские рынки продолжают расти, что обеспечивает и дальнейший потенциал роста военного экспорта, с другой – чтобы экспорт стал в должной мере диверсифицирован, ему не помешало бы расширение за пределы исламского мира. Особого внимания заслуживают два неудачных примера: (1) участие турок в совместных проектах с США, резко сократившееся после того, как Турцию исключили из числа стран-подрядчиков производства истребителей F-35, и (2) попытка сотрудничества с Украиной на фоне её конфликта с Россией. Последнее, учитывая туманное будущее украинской военной машины, вряд ли можно рассматривать как нечто долгосрочное и перспективное. Кроме того, спорные результаты применения БПЛА типа Bayraktar TB2 в российско-украинском конфликте не очень способствуют продвижению этого важного в турецком экспортном портфеле продукта.

В ближайшие годы поставки турецкого оружия за рубеж будут расти в силу продолжения проектов, начатых в предшествующий период.

Рост в среднесрочной перспективе (после 2025—2026 гг.) зависит от того, насколько успешными окажутся попытки расширить рынок лёгкой и средней бронетехники, систем ПВО и боевых кораблей, а также найти покупателей на новые типы беспилотных аппаратов, основной боевой танк Altay и ряд других видов ВиВТ национального производства. Анализируя тенденции развития турецкого военного экспорта и соседей Турции по второй десятке крупнейших экспортёров оружия, можно предположить, что во второй половине 2020-х гг. Турция либо войдёт в топ-10 поставщиков в мире по данным SIPRI, либо вплотную приблизится к этому, заняв одиннадцатое место.

Долгосрочные перспективы, в свою очередь, прямо зависят от способности предложить совершенствование выпускаемых сегодня вооружений. А она будет определяться развитием собственно турецкой экономики и промышленности и возможным участием Турции в военно-промышленной кооперации с другими странами – производителями ВиВТ первого и второго эшелонов.

На всю глубину возможного прогнозирования значение сохранят кооперационные связи со странами НАТО – в силу накопленной инерции, выраженной в составе имеющегося парка ВиВТ и технологических процессов промышленности. Даже в случае дальнейших закупок крупных партий вооружений или достижения договорённости о совместном производстве с Россией или Китаем, изменения сложившегося баланса будут небыстрыми и в первые годы – неглубокими.

Поучительный опыт

История развития ОПК Турции поучительна. Даже при исходно слабых позициях (практическое отсутствие на старте самостоятельной оборонной промышленности и высочайший уровень зависимости от зарубежных поставок) последовательная политика укрепления ОПК и развития военно-технического сотрудничества в сочетании с гибкой маркетинговой стратегией позволяет добиться многого.

Иностранные санкции, накладываемые из-за политических противоречий, служат не причиной отказаться от самостоятельной политики, а дополнительным стимулом для независимой оборонной промышленности.

Уроки из турецкого опыта могут извлечь и более крупные игроки оружейного рынка. В частности, повышение гибкости маркетинговой политики с расширением возможных кооперационных схем и условий трансфера технологий способно поддержать оборонно-промышленный комплекс России даже в условиях сильнейшего санкционного давления, и соответствующие возможности обсуждаются уже не первый год[44].

В России, как и в Турции, первую скрипку в управлении оборонной промышленностью играют гражданские структуры – в лице федеральных органов исполнительной власти (Минпромторг) и крупнейших холдингов оборонной промышленности. Более централизованное управление военным экспортом в России (благодаря наличию «Рособоронэкспорта» и ФСВТС) даёт больше возможностей по управлению деятельностью различных предприятий и предложению комплексных продуктов, что может стать маркетинговым преимуществом[45]. Это касается и сотрудничества России с её традиционными партнёрами, с которыми кооперационные схемы уже давно задействованы (например, Индия), и расширения сотрудничества с другими акторами, заинтересованными в развитии своей оборонной промышленности, в том числе в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и других регионах. Учитывая исходно значительно более обширный экспортный портфель России и возможность предложить имеющимся и потенциальным покупателям практически полный спектр ВиВТ, ключевым вопросом становится организационное оформление изменений в подходах к ВТС. Насколько можно судить по данным, имеющимся у авторов, такая работа ведётся по ряду направлений экспорта продукции военного и двойного назначения, что позволяет рассчитывать на результат.

СНОСКИ

[1] Мировой рынок вооружений: структура, тенденции, вызовы / под ред. К.В. Макиенко. М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2018. С. 16.

[2] Ежегодник SIPRI 2021: вооружения, разоружение и международная безопасность. М.: ИМЭМО РАН, 2022. 964 с. См.: Табл. 9.1: 40 крупнейших поставщиков обычных вооружений и их основных получателей, 2016—2020 гг. С. 345.

[3] Примеры подобной классификации в зарубежной литературе см., в частности: Bitzinger R., Kim M. Why Do Small States Produce Arms? The Case of South Korea // Korean Journal of Defense Analysis. 2005. Vol. 17. No. 2. P. 183—205; Bitzinger R. The Rise and Fall of Second-Tier Arms Producers // The Adelphi Papers. 2010. Vol. 43. No. 356. P. 11—38. В отечественной литературе она используется здесь: Евтодьева М.Г., Крамник И.А., Стефанович Д.В. Военно-техническое сотрудничество стран Юго-Восточной Азии. М.: ИМЭМО РАН, 2021. C. 12.

[4] Aselsan’s New Sensor Ball Fails to Convince the Foreign Market // Intelligence Online. 23.02.2022. URL: https://www.intelligenceonline.com/surveillance—interception/2022/02/23/aselsan-s-new-sensor-ball-fails-to-convince-the-foreign-market,109735906-gra (дата обращения: 14.04.2023).

[5] Medium Tank Buatan Anak Negeri // Antara News. 31.08.2018. URL: https://www.antaranews.com/infografik/743964/medium-tank-buatan-anak-negeri (дата обращения: 14.04.2023).

[6] A Look at PN MILGEM/JINNAH Program // Defence Turkey. 2020. Vol. 15. No. 103. URL: https://www.defenceturkey.com/en/content/a-look-at-pn-milgem-jinnah-program-4338 (дата обращения: 14.04.2023).

[7] Евтодьева М.Г., Крамник И.А., Стефанович Д.В. Указ. соч. C. 51.

[8] Там же. С. 82.

[9] SIPRI Arms Transfers Database // SIPRI. URL: https://www.sipri.org/databases/armstransfers (дата обращения: 10.04.2023).

[10] Stocker J. Pakistan Finalizes Purchase of 4 Ada Class Corvettes from Turkey // The Defense Post. 05.07.2018. URL: https://www.thedefensepost.com/2018/07/05/pakistan-finalizes-turkey-ada-class-corvette-purchase/ (дата обращения: 10.04.2023).

[11] Евтодьева М.Г., Крамник И.А., Стефанович Д.В. Указ. соч. C. 52.

[12] Akça İ., Özden B. A Political-Economic Map of the Turkish Defense Industry. Istanbul: Citizens’ Assembly, 2021. 84 p.

[13] Bekdil B.E. Turkey’s Defense Industry Eyes Export Expansion as Government Navigates Geopolitical Stage // Defense News. 08.08.2022. URL: https://www.defensenews.com/top-100/2022/08/08/turkeys-defense-industry-eyes-export-expansion-as-government-navigates-geopolitical-stage/ (дата обращения: 13.04.2023).

[14] Ежегодник SIPRI 2021: вооружения, разоружение и международная безопасность. Указ. соч.

[15] Gross Domestic Spending on R&D // OECD. URL: https://data.oecd.org/rd/gross-domestic-spending-on-r-d.htm (дата обращения: 13.04.2023).

[16] Government Expenditures on Defense Research and Development by the United States and Other OECD Countries: Fact Sheet // Congressional Research Service. 28.01.2020. URL: https://sgp.fas.org/crs/natsec/R45441.pdf (дата обращения: 13.04.2023).

[17] Durmaz M. The U.S. Embargo of 1975-1978 and Its Effects on the Development of the Turkish Defense Industry. Monterey: Naval Postgraduate School, 2014. 94 p.

[18] Şahir M. Explaining the Expansion of Turkey’s Arms Industry. Istanbul: Boğaziçi University Press, 2020. P. 47.

[19] Türkiye’nin Son Anda İptal Edilen Eğitim — Taarruz Uçağı Projesi // Siyah Gri Beyaz. 15.02.2016. URL: https://www.siyahgribeyaz.com/2016/02/turkiyenin-son-anda-iptal-edilen-egitim.html (дата обращения: 10.04.2022).

[20] Kurç Ç. Between Defence Autarky and Dependency: The Dynamics of Turkish Defence Industrialization // Defence Studies. 2017. Vol. 17. No. 3. P. 260–281.

[21] С 2018 г. – Управление оборонной промышленности (Savunma Sanayii Başkanlığı).

[22] Seren M. Osmanlı’dan günümüze savunma sanayii // M5Dergi. 14.05.2018. URL: https://m5dergi.com/kapak/osmanlidan-gunumuze-savunma- sanayii/ (дата обращения: 10.04.2023).

[23] Karar Sayısı: 98/11173. Türk Savunma Sanayi Politikası ve Strateji Esasları // T.C. Resmî Gazete. 20.06.1998. URL: https://www.resmigazete.gov.tr/arsiv/23378.pdf (дата обращения: 10.04.2022).

[24] Wezeman S., Wezeman P., Kuimova A. Trends in International Arms Transfers, 2021 // SIPRI. 2022. URL: https://www.sipri.org/publications/2022/sipri-fact-sheets/trends-international-arms-transfers-2021 (дата обращения: 10.04.2023).

[25] Соблазн объяснить это падение американскими санкциями вследствие приобретения Турцией в России ЗРС С-400 достаточно велик, однако этот фактор начал действовать только с 2018 г., в то время как доступная статистика SIPRI показывает резкое сокращение импорта оружия Турцией уже в 2015—2016 годах. См.: Arms Imports – Türkiye // SIPRI. URL: https://data.worldbank.org/indicator/MS.MIL.MPRT.KD?locations=TR (дата обращения: 10.04.2023).

[26] Stratejik Plan 2017–2021. Ankara: Savunma Sanayii Mustesarligi, 2017. 140 p.

[27] Stratejik Plan 2019–2023. Ankara: Savunma Sanayii Başkanlığı, 2019. 99 p.

[28] Demirhan M. Sanayi ve Teknoloji Bakan Yardımcısı Hasan Büyükdede: Savunmayı tasarlayan ve ihraç eden ülkeyiz // Yeni Şafak. 19.11.2021. URL: https://www.yenisafak.com/ekonomi/sanayi-ve-teknoloji-bakan-yardimcisi-hasan-buyukdede-savunmayi-tasarlayan-ve-ihrac-eden-ulkeyiz-3722194 (дата обращения: 10.04.2023).

[29] Dünyanın ilk 100 savunma şirketi listesinde yedi firmayla temsil ediliyoruz // T.C. Cumhurbaşkanlığı. 10.11.2021. URL: https://www.tccb.gov.tr/haberler/410/122774/-dunyanin-ilk-100-savunma-sirketi-listesinde-yedi-firmayla-temsil-ediliyoruz- (дата обращения: 10.04.2023).

[30] Stratejik Plan 2019–2023. Op. cit.

[31] TOP 100 Defense Companies–2022 // Defense News. URL: https://people.defensenews.com/top-100/ (дата обращения: 10.04.2023).

[32] Turkey's 2021 Defense and Aerospace Industry Turnover Exceeds US$ 10 Billion // Defence Turkey. 2022. Vol. 16. No. 114. URL: https://www.defenceturkey.com/en/content/turkey-s-2021-defense-and-aerospace-industry-turnover-exceeds-us-10-billion-5131 (дата обращения: 10.04.2023).

[33] Burak Ege Bekdil: Turkish Defense Exports Pass $4 Billion in 2022, Says Procurement Boss // Defense News. 30.12.2022. URL: https://www.defensenews.com/industry/2022/12/30/turkish-defense-exports-pass-4-billion-in-2022-says-procurement-boss/ (дата обращения: 10.04.2023).

[34] Our Goal is to Completely Eliminate External Dependency in Defense Industry by 2023” // Presidency of the Republic of Türkiye. 05.05.2015. URL: https://www.tccb.gov.tr/en/news/542/32432/amacimiz-2023-yilinda-savunma-sanayimizi-disa-bagimliliktan-tamamen-kurtarmaktir (дата обращения: 10.04.2023).

[35] Mevlutoğlu A. Turkish Defense Industry Facing Major Challenges. In: Ç. Kurç, R.A. Bitzinger, S.G. Neuman (Eds.), Defence Industries in the 21st Century. A Comparative Analysis. London: Routledge, 2020. P. 63—75.

[36] Шумилов М.М., Шумилов Ю.М. Военное сотрудничество Турции и Азербайджана в контексте реализации проекта создания пантюркистской армии // Большая Евразия: развитие, безопасность, сотрудничество. 2022. No. 5–1. С. 322—326.

[37] Аватков В.А., Касьяненко А.В. Военно-политические отношения на Южном Кавказе в контексте треугольника «Россия—Турция—Иран» // Мировая политика. 2021. No. 3. С. 1—18.

[38] Турция укрепляет военно-техническое сотрудничество с Туркменистаном // Каспийский вестник. 07.04.2023. URL: http://casp-geo.ru/turtsiya-ukreplyaet-voenno-tehnicheskoe/ (дата обращения: 10.04.2023).

[39] Лавров А. Применение вооружений и военной техники во Второй карабахской войне // Экспорт вооружений. 2020. No. 5. С. 25—30.

[40] Шеповаленко М. Вторая карабахская война: Первые размышления // Экспорт вооружений. 2020. No. 5. С. 22—23.

[41] Nazlan E. Turkey, Kazakhstan Sign Joint Production Accord for Drones // Al Monitor. 11.05.2022. URL: https://www.al-monitor.com/originals/2022/05/turkey-kazakhstan-sign-joint-production-accord drones#ixzz7ySj9Yir8 (дата обращения: 10.04.2023).

[42] Timucin Turksoy: Turkish Drone Producer Registers Subsidiary in Azerbaijan // Caspian News. 28.12.2022. URL: https://caspiannews.com/news-detail/turkish-drone-producer-registers-subsidiary-in-azerbaijan-2022-12-27-0/ (дата обращения: 10.04.2023).

[43] Fehim Tastekin: Are Turkish Drones Complicating Disputes in Central Asia? // Al Monitor. 26.09.2022. URL: https://www.al-monitor.com/originals/2022/09/are-turkish-drones-complicating-disputes-central-asia#ixzz7ySkJWRAo (дата обращения: 10.04.2023).

[44] Барабанов М.С., Денисенцев С.А. и др. Новые военно-промышленные державы. М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2016. С. 5—8.

[45] В числе примеров таких продуктов можно назвать комплексные системы борьбы с БПЛА, береговой обороны и ряд других решений, основанных на гибкой интеграции систем разных разработчиков в единый контур управления. В рамки подобных систем при необходимости могут включаться и средства иностранной разработки, что облегчает работу с заказчиками, уже обладающими сложившимся арсеналом.

Турция. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389655 Алина Вернигора, Илья Крамник

Турецкий кульбит

Стратегическое хеджирование – опыт практического применения

ПАВЕЛ ШЛЫКОВ

Доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Шлыков П.В. Турецкий кульбит // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 142–159.

В последнее десятилетие среди специалистов по теории международных отношений получила распространение концепция стратегического хеджирования. Она позволила преодолеть чёрно-белый подход неореализма с его противопоставлением стратегий «балансирования» и «примыкания» к сильному/большинству, используемых малыми и средними государствами на международной арене.

На деле их действия редко соответствовали неореалистской парадигме балансирования-примыкания в чистом виде. Ведь при наличии даже минимальной возможности они стремились расширить поле для манёвра во взаимодействии со сверхдержавами и диверсифицировать внешнюю политику[1]. Смысл стратегического хеджирования – отказ от простой формулы отношений с глобальными державами в пользу более сложных и многомерных схем.

Наиболее точной представляется характеристика внешнеполитического хеджирования как модели поведения, в рамках которой страна стремится компенсировать риски через множественность и разновекторность внешнеполитических шагов, направленных на обеспечение взаимоусиливающего эффекта. Её предложил малайзийский исследователь Ченг-Чви Куик[2]. Хеджирование предполагает способность «сочетать одновременно принятие и отвержение силы» глобальной державы на региональном уровне[3], иными словами – умение выстраивать относительно сбалансированные отношения, не предполагающие ни открытого антагонизма, ни полного подчинения доминирующему партнёру. У хеджирующего государства нет другого выбора, кроме сосуществования с соседней великой державой и другими региональными акторами, но в его активе – понимание региональной специфики, исторической динамики и красных линий.

От большинства «малых» и «средних» стран Турция отличается политическим и экономическим потенциалом, а также особым географическим положением на стыке нескольких стратегически значимых геополитических регионов (Южная Европа, Средиземноморье, Закавказье, Ближний Восток). В основу стратегического хеджирования положено стремление воздействовать на региональный порядок и асимметрию геополитических потенциалов не непосредственно, а косвенно – через других региональных акторов. Другой важной чертой является стремление ограничивать вовлечение внерегиональных сил, не заинтересованных в поддержании статус-кво, что особо проявилось в чёткой позиции Анкары по купированию региональных конфликтов.

В 2000-е гг. и особенно в 2010-е гг. внешнеполитическое хеджирование постепенно вошло в арсенал важнейших инструментов Турции (в т.ч. и по отношению к России, которая, несмотря на относительное ослабление в 1990-е гг., сохраняла влияние в регионах, значимых для Анкары). Этим объяснялась, с одной стороны, «особая позиция» по Грузии и Украине, с другой – максимальное использование всего дипломатического потенциала для сдерживания стран региона от вызывающих шагов, что можно было наблюдать и в случае с Грузией накануне и после обострения в конце 2000-х гг., и в периоды эскалаций ситуации вокруг Украины в 2010-е и начале 2020-х годов.

Анкара, поддерживая территориальную целостность Грузии и Украины, не солидаризировалась с позицией Запада, назначившего Россию единственным виновником.

Политика стратегического хеджирования отчётливо проявилась и в вопросе о пропуске военных кораблей через Черноморские проливы в соответствии с Конвенцией Монтрё. Турция продемонстрировала понимание озабоченности России по поводу попыток американских военно-морских сил проникнуть в Чёрное море во время грузинского и украинского кризисов в 2000-е годы. Аналогичное понимание Турция проявила и после украинского кризиса 2014 г. на фоне настойчивого стремления США и Великобритании отправить военные корабли в знак солидарности с Украиной. В такие моменты Анкара предпочитала дистанцироваться от союзников по НАТО, действия которых провоцировали рост напряжённости в регионе. Контроль над Черноморскими проливами позволял Анкаре преодолевать структурные ограничения и выступать в более высокой весовой категории, сдерживая и даже иногда сковывая действия более мощных партнёров.

Турция в поисках своего понимания стратегической автономии

Понятие стратегической автономии утвердилось в турецком политическом лексиконе в конце 2010-х годов. В условиях роста международно-политической неопределённости и ослабления межгосударственных институтов Турция сочла необходимым принять на себя более самостоятельную роль в региональных делах и мировой политике[4]. Концепт стратегической автономии опирался на принципы «негативной» и «позитивной» свободы, т.е. свободы от внешнего давления и возможности действовать исходя из своих интересов и целей.

Императив стратегической автономии стал продолжением дискуссии о конце однополярного мира и констатацией новой насущной задачи: не приспосабливаться к меняющейся международной обстановке, а целенаправленно влиять на эти изменения[5]. В основе лежало разочарование в западных союзниках, особенно США, прибегнувших в отношении Турции к политике санкций и угрозам разрушить национальную экономику (2018—2020). Возросшие геополитические амбиции Анкары плохо соотносились с политико-экономическим и военным потенциалом. Хотя по размеру экономики (19-е место по итогам 2021 г.), численности населения (17-е место в мире) и военному потенциалу (на оборонные нужды тратится 2,5% ВВП) Турцию можно рассматривать как типичную «среднюю державу», в представлении президента Реджепа Тайипа Эрдогана Турция – это даже не региональный, а глобальный игрок, ставший частью урегулирования кризисов в Ираке, Сирии и других горячих точках[6].

Позиционирование Турции в качестве глобальной державы определило три императива стратегической автономии: создание высокотехнологичного оборонного комплекса, примат исламской идентичности и формирование гибких союзов-альянсов с разными странами в разных сферах для достижения конкретных внешнеполитических целей.

Обеспечение стратегической автономии путём перехода к наступательной внешней политике и наращиванию инструментария «жёсткой силы» (развития национального ВПК, диверсификации номенклатуры и географии ВТС, наконец, использования армии за пределами Турции), в представлении Эрдогана, было не только полностью оправданно в условиях геополитических рисков, но и соотносилось с задачей обеспечения национальной безопасности.

Как с гордостью отмечал Эрдоган, за время правления ПСР Турции удалось снизить технологическую зависимость ВПК с 70 до 30 процентов. Количество турецких компаний, работающих на оборонный заказ, увеличилось с полусотни в 2000 г. до более чем полутора тысяч в 2020 г., а объём экспорта турецких вооружений вырос с 248 млн до более чем 3 млрд долларов[7]. По данным SIPRI, с середины 2010-х гг. Турция в целом снизила объём закупаемых вооружений почти на 60%, а поставки вооружений из США сократились более чем на 80 процентов. Развитие оборонной промышленности подталкивало к проецированию военного потенциала за пределы собственных границ. Дополнительным инструментом наращивания влияния стало открытие турецких военных баз в Катаре (2015), Сирии (2016) и Сомали (2017), трансграничные военные спецоперации в Сирии (2016—2022) и Ливии (2019), обеспечение долговременного военного присутствия в Ираке и на Северном Кипре, а также активная военно-техническая помощь Азербайджану во время Карабахской войны 2020 года.

В системе внешнеполитических координат Эрдогана Турция – лидер исламского мира, её историческая миссия – защищать интересы мусульман, а турецкие вооружённые силы – «опора и надежда всех угнетённых… всей мусульманской уммы»[8]. В рамках дихотомии Север-Юг Анкара позиционировала Турцию как одну из «ведущих стран Глобального Юга», которая вместе со странами БРИКС отстаивает принцип полицентричного мира и защиты менее развитых стран. Этот тезис был подкреплён турецкими программами помощи международному развитию, о чём не уставал говорить Эрдоган: «Если в 2002 г. Турция выделила лишь 85 млн долларов на помощь другим странам, то в 2020 г. на эти цели мы потратили почти 9 млрд долларов, что ставит нас на шестое место в общем зачёте и на первое по соотношению объёма выделенных средств к ВВП»[9].

Стержневым компонентом обеспечения стратегической автономии стало расширение финансового, торгового и военно-технического партнёрства с Россией и Китаем, что по логике турецких властей должно комплексно снижать зависимость Турции от Запада. Благодаря внушительным показателям экономического роста в 2000-е гг.

Турцию часто причисляют не только к «средним», но и «поднимающимся державам», что подстёгивало интерес к таким символам нового миропорядка, как ШОС, БРИКС и G20.

За последние годы правительство ПСР инициировало серию специальных законов, регулирующих сотрудничество с Китаем в разнообразных сферах (от энергетики, торговли и транспорта до высоких технологий, здравоохранения и культуры)[10]. Объём двухсторонней торговли с Китаем за время правления Эрдогана вырос почти в 20 раз (с 1,6 млрд долларов в начале 2000-х гг. до 32,5 млрд в 2021 г.), а китайские фирмы стали подрядчиками амбициозного проекта создания сети высокоскоростного железнодорожного сообщения между крупнейшими городами страны (Анкара – Стамбул). Турция горячо поддержала китайскую инициативу «Пояса и Пути», которую Эрдоган назвал «политико-экономической основой новой эры стабильности и процветания в регионе»[11]. Китай, в свою очередь, протянул руку помощи в непростые для Анкары моменты – выделил крупные кредиты во время валютного и долгового кризиса 2018 г., а также летом 2019 г. после неудачных для режима Эрдогана муниципальных выборов и во время пандемии COVID-19. В 2020 г., когда экономическая ситуация в Турции обострилась на фоне пандемии, Пекин разрешил турецким компаниям, страдавшим от нехватки валюты, использовать юань для торговых платежей.

Демонстративная ориентация на лидеров незападного мира стала одним из главных трендов в политике Анкары. В 2012 г. Турция – единственная из стран НАТО – формализовала отношения с Россией и Китаем, получив статус диалогового партнёра ШОС. В 2018 г. Турция в качестве представителя Организации исламского сотрудничества приняла участие в X саммите БРИКС в Йоханнесбурге, что Эрдоган представил как признание Турции в качестве «потенциального члена БРИКС»[12]. В 2019 г. министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу на традиционной конференции турецких послов объявил об инициативе «Снова Азия» (Yeniden Asya Açılımı) – приоритетном развитии экономического партнёрства с ведущими азиатскими державами.

Взаимодействие с Россией как ключевым союзником Китая стало стержневым элементом большинства глобальных инициатив Турции рубежа 2000-х и 2010-х годов.

«Поворот к Азии» означал также повышенный интерес к евразийской интеграции и поиску места Турции в таких проектах, как «Большая Евразия».

Однако сотрудничество с ведущими странами Запада как в сфере инвестиций и торговли, так и в вопросах безопасности продолжило развиваться. Это не мешало использовать антизападную риторику для консолидации электората, демонизировать Запад как силу, которая ущемляет национальные интересы Турции, не выдавая Анкаре зачинщиков путча 2016 г., и подрывает её суверенитет, поддерживая курдов в Сирии или выступая на стороне Греции в борьбе за энергоресурсы Средиземного моря.

Несмотря на членство в НАТО и традиционную для себя роль важного геополитического партнёра Запада на Ближнем Востоке, Турция за последние пятнадцать лет переосмыслила своё международно-политическое положение и предприняла значительные усилия, чтобы заставить Запад смотреть на неё по-новому. Активно развивая сотрудничество с Россией, Китаем, Ираном и странами Центральной Азии и Африки, Анкара старалась следовать принципу разделения и комплементарности, чтобы существующие трения и разногласия не отражались на позитивных аспектах. Так, глава МИД Мевлют Чавушоглу разъяснял турецкую позицию по Украине: «Турция как страна, развивавшая сотрудничество с Россией и Украиной, в условиях войны не может принимать чью-либо сторону, напротив, мы должны выстроить диалог между всеми участниками конфликта ради прекращения войны»[13].

Анкара превратила стратегическое хеджирование в часть более масштабной и амбициозной внешнеполитической стратегии, сделав её главным элементом в выстраивании отношений с западными и незападными партнёрами, налаживании взаимодействия с турецкой диаспорой и родственными общинами за рубежом[14] и наращивании геополитического влияния на Балканах, Ближнем Востоке и Южном Кавказе[15]. Аналогичным подходом Турция руководствуется в проекте реформы ООН, основывающемся на известном турецком лозунге «Мир больше пяти»[16]. Проект предполагает расширение состава Совета Безопасности ООН и в целом придание структурам ООН более инклюзивного и всеобъемлющего характера, отражающего многоукладность и многополярность миропорядка.

Внешнеполитические устремления не ограничиваются достижением международно-политической автономии, а направлены на обретение статуса страны, определяющей параметры текущего процесса трансформации либерального (или западноцентричного) миропорядка и стержневых для него международных институтов и норм.

Россия как ресурс стратегической автономии Турции

В стремлении Турции сотрудничать со всеми странами, раздражёнными «безапелляционным доминированием Запада», развитие многоаспектных партнёрских отношений с Россией при всей их сложности и нелинейной динамике стало важным ресурсом наращивания стратегической автономии.

В политическом плане сближение объяснялось тремя причинами – разочарованием в союзничестве с Западом и осознанием ограниченности перспектив евроинтеграции, системными последствиями внутриполитической трансформации (укреплением авторитарных тенденций в период правления ПСР) и личными симпатиями между Реджепом Эрдоганом и Владимиром Путиным. Немаловажным фактором стала безусловная поддержка российскими властями Эрдогана в дни путча 15—16 июля 2016 г., которая резко контрастировала с поведением западных союзников. Во второй половине 2010-х гг. Путин и Эрдоган стали ещё чаще встречаться и проводить телефонные переговоры (без малого три десятка личных очных встреч за 2016–2022 гг.).

В международно-институциональном плане Турция, со второй половины ХХ века интегрировавшаяся в общеевропейские структуры и ставшая частью пространства Запада, в середине 2010-х гг. фактически отказалась от идеи опоры на западный опыт в процессе собственной экономической модернизации и сохранения дружественных отношений с Западом как краеугольного камня внешнеполитической стратегии[17]. Институциональная связь с Западом – членство в НАТО, Таможенном союзе с ЕС и других общеевропейских структурах – сохранялась при декларируемом стремлении повысить статус и роль Турции в международных организациях и демонстративном интересе к ШОС, БРИКС и «Двадцатке».

Тезис о сближении России и Турции на почве их отчуждения Западом получил распространение ещё в 2000-е годы. Две страны, таким образом, формировали, как поэтично выразился турецкий исследователь Омер Ташпынар, «ось отверженных»[18]. Несмотря на различия во взглядах по многим вопросам мировой и региональной политики, Россия и Турция разделяли разочарование Западом и его политикой двойных стандартов[19], в том числе применительно к Ближнему Востоку и в особенности сирийскому кризису.

Внешнеполитический курс Путина и Эрдогана на взаимное сближение не был аномалией с точки зрения исторического развития России и Турции или исключительно следствием хороших личных отношений. Стремление к признанию за своей страной справедливого места в системе международных отношений, неудовлетворённость Западом – всё это хорошо вписывалось в историческую канву. Но Турция стремилась занять равное положение с ведущими европейскими державами – Германией, Великобританией, и пересмотреть свои отношения с США в более выгодном для себя русле. Россия же хотела вернуть себе статус мировой державы, равной по потенциалу и влиянию Соединённым Штатам, и провести ревизию отношений с Европой, исходя из цивилизационного и культурного единства[20].

С точки зрения военно-технического и экономического взаимодействия знаковыми стали сделка по покупке российских зенитно-ракетных комплексов С-400 и строительство газопровода «Турецкий поток» по дну Чёрного моря[21]. Контракт по С-400 сделал Турцию единственной страной НАТО, закупившей высокотехнологичное российское оружие. Это не только привело к трениям внутри альянса и росту напряжённости между Анкарой и Вашингтоном, но и положительно сказалось на международном имидже российского оружия. Самой Турции пришлось заплатить высокую цену. Американцы не только исключили её из участия в программе по производству истребителей пятого поколения F-35, но и ввели санкции в рамках закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA).

В свою очередь, «Турецкий поток» дал стране возможность стать одним из ключевых игроков мирового рынка энергоресурсов, не обладая их существенными запасами, и получить от Москвы скидку на газ, не отказавшись от проработки альтернативных маршрутов транзита из Центральной Азии на Запад. К концу 2010-х гг. Турция смогла закрепиться в роли важнейшей транзитной страны для экспорта углеводородов из Каспийского региона в Европу – Болгарию, Сербию, Венгрию.

В условиях санкций у энергетического сотрудничества Москвы и Анкары появились дополнительные перспективы.

В октябре 2022 г. президент Путин предложил создать на базе «Турецкого потока» международный газовый хаб, участники которого могли бы определять ценовую конъюнктуру на трубопроводный и сжиженный газ, что дало бы возможность Анкаре объединить разных поставщиков на одной площадке и влиять на мировое ценообразование. Эрдоган активно включился в продвижение этой идеи.

Региональное измерение взаимодействия в 2010-е гг. и в начале 2020-х гг. стало одним из наиболее показательных с точки зрения стремления Турции использовать любые региональные асимметрии для наращивания своих возможностей, и способности Турции и России к объединению интересов друг друга в чувствительных областях региональной безопасности.

Одним из катализаторов сотрудничества можно считать переход региональной системы международных отношений на Ближнем Востоке к большей полицентричности, что произошло в результате снижения роли Соединённых Штатов и Евросоюза в регионе и заполнения вакуума местными игроками – Турцией, Ираном, Саудовской Аравией, Израилем, ОАЭ, Катаром. Возникшая на Ближнем Востоке специфическая модель партнёрско-конкурентного взаимодействия с Россией воспринималась турецким истеблишментом как следствие трансформации системы международных отношений и «геополитический императив» для Турции.

Новый формат региональной кооперации проявился и в специфическом взаимодействии Москвы и Анкары по урегулированию кризиса в Сирии, затем в Ливии и, наконец, в Нагорном Карабахе. Сирийский конфликт, начавшийся на рубеже 2010-х гг., создал основу особой модели регионального партнёрства в условиях несовпадающих, но перекрещивающихся интересов.

Можно выделить две ключевые характеристики российско-турецких отношений второй половины 2010-х гг. Во-первых, по большинству чувствительных для Турции вопросов Россия демонстрировала понимание и стремление учитывать «турецкие обстоятельства», что контрастировало с подходами к Анкаре западных союзников – США и ЕС. Во-вторых, Россия и Турция демонстрировали определённую степень учёта интересов друг друга, а значит, и некоторое самоограничение, что способствовало появлению у Анкары новых внешнеполитических возможностей. Впоследствии это проявилось во время украинского кризиса.

Кризис на Украине и российско-турецкие отношения

После начала специальной военной операции РФ 24 февраля 2022 г. Турция сразу отказалась присоединиться к антироссийским санкциям и предложила выступить посредником. Анкара увидела возможность утвердиться в роли страны, способной определять конфигурацию формирующегося нового регионального, а возможно, и мирового порядка. Внешнеполитическая линия Турции в условиях СВО стала качественно новым этапом в балансировании между Западом и Россией и хеджировании внешнеполитических рисков.

С середины 2010-х гг. Турция придерживалась прозападной позиции по украинскому кризису. Анкара не признала присоединение Крыма к России в 2014 г. и независимость Донецкой и Луганской народных республик, демонстративно укрепляла отношения с Киевом в рамках Совета сотрудничества высшего уровня. В 2015 г. Турция открыла для Украины кредитную линию на более чем 50 млн долларов, объявила о выделении гуманитарной помощи на 10 млн долларов, наконец, в 2020 г. подписала с Киевом договор о военно-техническом сотрудничестве, а в 2022 г. — о создании зоны свободной торговли. Помимо поставок современных средств связи украинской армии, турецкая компания Baykar Makina планировала не только построить на Украине завод по производству дронов, но и создать совместный турецко-украинский центр аэрокосмических технологий. Украина намеревалась использовать турецкие технологии при производстве дронов «Сокол 300» в конструкторском бюро «Луч». Турция заключила контракты на поставку украинских двигателей для стратегических ударных беспилотников, разработала несколько совместных проектов, в рамках которых на перспективный тяжёлый беспилотник Bayraktar Akıncı предполагали устанавливать украинские двигатели. Другим амбициозным совместным проектом должна была стать разработка сверхзвукового ударного беспилотника. Турция также стала одним из крупнейших партнёров военно-морских сил Украины, заключив контракт на постройку корвета для ВМФ Украины.

Ведущие западные страны скептически оценивали вовлечённость Турции в украинский кризис до февраля 2022 года. Несмотря на поддержку Украины (поставки оружия, дипломатическая солидарность), Анкару не допустили до участия в консультациях западных стран по украинскому кризису и в общих дебатах по европейской безопасности. На видеоконференцию президента США Джо Байдена с европейскими лидерами по России и Украине 24 января 2022 г. Эрдоган также приглашён не был.

Специальную военную операцию РФ, хотя и не сразу, Анкара объявила «незаконным военным вторжением», проголосовав за осуждение России на Генассамблее ООН 2 марта 2022 года. Официальный Киев не скупился на комплименты в адрес Турции. В конце февраля 2022 г. Владимир Зеленский эмоционально благодарил «своего друга президента Эрдогана» за поддержку Украины и закрытие Черноморских проливов для российских кораблей в соответствии с Конвенцией Монтрё[22], забывая, что в начале февраля Россия перебросила в Чёрное море через проливы значительные военно-морские силы. Глава минобороны Украины выразил признательность за поставки новой партии БПЛА Bayraktar TB2 в дополнение к тем, что Украина получила в 2021 году.

Анкара старалась не раздражать Москву и максимально дистанцировалась от санкционной войны. Турция одновременно стремилась защитить экономические интересы и утвердиться в роли «честного посредника», сохраняющего относительный нейтралитет и хорошие отношения со всеми. В экономическом плане это позволило более чем двукратно увеличить товарооборот с Россией (с 33 до более чем 70 млрд долларов, по оценочным данным) и вывести Турцию к концу 2022 г. на второе место после Китая по объёму торговли с РФ.

Для Москвы Турция стала выполнять роль связующего звена с Европой в решении транспортно-логистических, товарных и энергетических вопросов.

В условиях обострившейся конфронтации между Западом и Россией Анкара отчётливо обозначила стремление не только выступить в качестве посредника в урегулировании конфликта на Украине, но и стать реальной «третьей силой» в противостоянии Запада и Востока, повысить международно-политическую субъектность, чётко обозначив спектр национальных интересов, а не извлечь выгоду из простого примыкания к западному или антизападному лагерю.

Принятие на себя посреднической миссии по Украине, во-первых, обеспечило Турции и Эрдогану повышенное внимание мировых СМИ, что подняло популярность президента и правящей партии, рейтинги которых снижались на фоне экономического кризиса. Во-вторых, дало Турции дополнительный аргумент в отстаивании права на продолжение разностороннего взаимодействия с Москвой и отказ от присоединения к антироссийским санкциям. В-третьих, создало плацдарм для дальнейшего наращивания геополитического и дипломатического влияния в регионе. Неслучайно именно в Турции произошёл обмен осуждённого в России бывшего американского морского пехотинца Тревора Рида на отбывавшего заключение в США лётчика Константина Ярошенко. Летом 2022 г. заключена «зерновая сделка» – соглашение между Россией, Украиной, Турцией и ООН об организации безопасного морского коридора для сельскохозяйственных грузов c Украины, а осенью 2022 г. на фоне разговоров о возросших рисках ядерной эскалации в Анкаре прошли переговоры между главами СВР Сергеем Нарышкиным и ЦРУ Уильямом Бёрнсом. Это была первая личная встреча высокопоставленных представителей сторон с начала СВО.

Жизнеспособность «новой экономической модели» Эрдогана (борьба с инфляцией без повышения процентных ставок ЦБ) была под вопросом ещё до начала украинского кризиса. Последствия войны подорвали планы Анкары на преодоление задолженности Турции перед другими странами за счёт стимулирования экспорта и стабилизации национальной валюты через внедрение госпрограммы защиты депозитов в лирах. Россия и Украина долго были основными экономическими партнёрами Турции в сфере торговли сельскохозяйственной продукцией, энергетики, оборонной промышленности и прежде всего туризма. Страна надеялась вернуться к допандемийному туристическому уровню в 2022 г., но число туров из России и Украины резко сократилось, а из европейских стран заметно упало. Россияне были самой большой группой иностранных туристов в Турции в 2021 г. – около 4,7 млн человек, или 19% всех туристов. Украинцы располагались на третьем месте после немцев, около 2 млн, или 8 процентов[23].

Рост цен на энергоносители также больно ударил по Турции, поскольку каждое повышение цены на нефть на 10 долларов увеличивает дефицит счёта текущих операций на 5 млрд долларов. Боевые действия остановили транспортировку товаров на Украину и закрыли сухопутные пути в Россию. Ощутимо пострадала турецкая текстильная промышленность. Особенно это коснулось центров текстиля и кожи в Стамбуле, которые зависели от покупателей из России и Украины (на российский и украинский рынки приходилось 40% годового объёма продаж в размере более 3 млрд долларов).

Россия и Украина – крупные экспортёры пшеницы, конфликт поднял мировые цены до рекордного уровня, стимулируя продовольственную инфляцию во всём мире. Для Турции, которая почти 80% зерна закупала в России и на Украине, это оказалось особенно болезненным.

Санкционная война против России и вызванный этим энергетический коллапс перечеркнул наметившиеся в конце 2021 г. позитивные тенденции по преодолению тяжёлого экономического кризиса. Но Турция нацелилась на получение максимально возможных дивидендов от санкционной войны против Москвы, рассчитывая привлечь спешно покинувшие Россию крупные международные компании, а также наладить поставки на российский рынок для заполнения дефицита, вызванного уходом из России многих западных брендов. Турция стала развивать инфраструктуру для работы с российской платёжной системой «МИР». Самые крупные государственные и частные банки начали принимать российские карты, а министр финансов Турции Нуреддин Небати говорил о 15% турецких компаний, работающих с системой «МИР». Однако в сентябре 2022 г. из-за угрозы вторичных санкций США турецкие банки перестали принимать карты «МИР», а правительство заявило о работе над новым механизмом взаимных расчётов с Россией.

Во внешней политике Турции 2020-х гг. наметилась тенденция максимально использовать геостратегический потенциал для выстраивания транзакционных отношений даже с теми, с кем у Анкары долгое время был открытый антагонизм.

Так, Эрдоган начал делать шаги по налаживанию диалога с Израилем, ОАЭ, Саудовской Аравией, Египтом и даже Арменией. В какой-то мере это соотносилось и с попытками снизить напряжённость в отношениях с ЕС и США на фоне подготовки к президентским и парламентским выборам 2023 года.

Если на дипломатическом уровне кризис открыл для Турции окно возможностей, в военном плане обострение ситуации на Украине стало не менее серьёзным вызовом, чем экономические проблемы. Стране пришлось перейти к политике жёсткого балансирования, нарастив военный потенциал в Чёрном море[24], расширив военно-техническое сотрудничество по линии НАТО и наладив кооперацию в сфере военных технологий с Украиной. Эти шаги не изменили установившийся во второй половине 2010-х гг. общий военно-политический баланс. Новая турецкая военно-морская база в Трабзоне в дополнение к старым в Синопе и Самсуне, учитывая её скромное оснащение, существенно не повысила военный потенциал Турции. Участие же в американо-украинских учениях «Морской бриз 2021» трудно считать принципиально новым явлением. Турция как член НАТО и Блэксифора за последние два десятилетия стала завсегдатаем аналогичных военно-морских учений[25].

Единственным существенным шагом, который, казалось бы, нарушил логику стратегического хеджирования, можно считать наращивание взаимодействия с Украиной в сфере безопасности и военно-промышленного сотрудничества. Турция не ставила цели создания оборонительного альянса, не говоря уже о вхождении в антироссийский фронт, который фактически сформировался из ряда прибалтийских и восточноевропейских стран. Через ограниченное и во многом ситуативное военное сотрудничество с Киевом (поставки дронов и другого оборудования) Анкара посылала сигналы Москве об обеспокоенности ростом российского военного потенциала в регионе.

Заключение

Неоднозначная позиция Турции по отношению к региональным событиям с участием России труднообъяснима с точки зрения классических подходов неореалистической парадигмы, поскольку не укладывается в логику ни балансирования, ни примыкания, ни сохранения нейтралитета в чистом виде. Концепция стратегического хеджирования и стратегической автономии в турецком понимании даёт возможность понять разнонаправленную и порой противоречивую внешнюю политику и сложный характер отношений Анкары с Москвой конца 2010-х – начала 2020-х годов.

Рассмотрение российско-турецких отношений и внешней политики Анкары в рамках концепции хеджирования помогает преодолеть заблуждение о примате экономики во взаимодействии Москвы и Анкары. Если бы прагматические связи преобладали над соображениями безопасности, едва ли мы увидели бы поставки турецкого оружия Украине или лоббирование вступления Украины и Грузии в НАТО. Тесные и бурно развивающиеся экономические связи Анкары с Москвой не помешали первой предпринять шаги, направленные на уравновешивание военно-стратегического потенциала России в Черноморском регионе, Средиземноморье, на Ближнем и Среднем Востоке, иными словами, стремиться помешать России сместить региональный баланс сил в свою пользу. Эти тенденции свидетельствуют о превалировании структурных императивов обеспечения собственной безопасности над более меркантильными целями внешней политики Турции в целом и при выстраивании отношений с Россией, что и является ключевой характеристикой стратегического хеджирования.

Турция – уникальный пример успешного и продуктивного сочетания стратегического хеджирования, различных форм балансирования и проактивной внешней политики по всем направлениям для обеспечения и наращивания стратегической автономии.

Турция, как и любая держава среднего уровня, ограничена в ресурсах. Но наступательная политика на региональном и макрорегиональном уровне в сочетании с поддержкой внешнеполитических концептуальных идей (в частности, превращение в логистический и энергетический хаб), до недавнего времени «спящих» из-за недостатка ресурсов или ограничений международной среды, способны создать сильный синергетический эффект.

Использование России как ресурса стратегической автономии и украинского кризиса как особой возможности позволило Турции претендовать на статус международного игрока гораздо более высокого уровня, чем допускают её фактические возможности (отсутствие реальной опоры на «свой» регион, сложные отношения с соседями, проблемы в экономике), и даже попытаться преодолеть структурные ограничения членства в НАТО. В России Анкара видит непосредственный источник повышения своей международной роли и стремится закрепить положение особого транзитного хаба, уникальной переговорной площадки, а также канала выхода на международные структуры, с которыми Россия либо прекратила диалог, либо не в состоянии его использовать для реального решения важнейших проблем.

Удивительная комбинация трудно сочетаемых, на первый взгляд, прагматизма и напористости, милитаризации и способности налаживать взаимодействие с региональными и глобальными антагонистами на фоне демонстративного дистанцирования от западоцентричных институтов и ценностей – во всём этом не стоит видеть исключительно производные от амбиций Эрдогана. Турция проходит очередной этап в континууме стратегического балансирования и хеджирования, из которых состоит вся новейшая история страны. Особенно это проявлялось в годы Второй мировой войны, прошедшие под знаком «лукавого нейтралитета» Анкары.

Спекуляции об уходе Эрдогана из политики стали неотъемлемой частью каждой избирательной кампании со времён протестов 2013 года. Но если это и случится, то едва ли приведёт к кардинальному изменению вектора внешней политики Анкары. Конечно, менее эмоциональный глава государства будет в большей степени опираться на традиционные внешнеполитические институты и инструменты. Это обеспечит стабильность и последовательность в отношениях Анкары с привычными союзниками и партнёрами. Однако наивно ожидать «“нормализации” постэрдогановской Турции» в понимании Брюсселя и Вашингтона, то есть возвращения в русло послушного союзника и верного проводника западных интересов и стратегического видения в регионе. Структурные изменения в системе международных отношений, идейно-ценностная трансформация Турции и турецкого общества XXI века, равно как и новая система геополитических координат и потенциалов, сложившаяся на Ближнем Востоке после «арабской весны», – всё это рисует иные перспективы и сценарии.

Внешняя политика Турции – иллюстрация наступления полицентричного миропорядка.

Он (к удивлению многих) характеризуется не сосуществованием узкого круга равновеликих и уравновешивающих друг друга «полюсов», а появлением множества разнокалиберных акторов. Последние стремятся не к обеспечению стабильности и упорядоченности, а к удовлетворению собственных интересов и амбиций, повышению веса и статуса в региональной и мировой политике. Турция – концентрированное проявление этой общемировой тенденции и вектора развития международных отношений.

СНОСКИ

[1] Kuik C.-C. How Do Weaker States Hedge? Unpacking ASEAN States’ Alignment Behavior Towards China // Journal of Contemporary China. 2016. Vol. 25. No. 100. P. 504–505.

[2] Kuik C.-C. The Essence of Hedging: Malaysia and Singapore’s Response to a Rising China // Contemporary Southeast Asia. 2008. Vol. 30. No. 2. P. 162–163.

[3] Kuik C.-C. How Do Weaker States Hedge? Unpacking ASEAN States’ Alignment Behavior Towards China. Op. cit. P. 503.

[4] См.: Dalay G. Dış politikada otonomi arayışı // Karar. 07.12.2016. URL: https://www.karar.com/yazarlar/galip-dalay/dis-politikada-otonomi-arayisi-2785 (дата обращения: 25.02.2023); 11. Büyükelçiler Konferansı Açılış Konuşması. 5 Ağustos 2019, Ankara // T.C. Dış İşleri Bakanlığı. 05.08.2019. URL: https:.www.mfa.gov.tr.data.BAKAN.bkon2019.pdf (дата обращения: 25.02.2023).

[5] Ibid.

[6] Erdoğan R.T. How to Fix the UN – and Why We Should // Foreign Policy. 26.09.2018. URL: https://foreignpolicy.com/2018/09/26/how-to-fix-the-u-n-and-why-we-should/ (дата обращения: 25.02.2023).

[7] Erdoğan R.T. Cumhurbaşkanlığı Hükümet Kabinesi İki Yıllık Değerlendirme Toplantısı’nda Yaptıkları Konuşma // T.C. Cumhurbaşkanlığı. 21.07.2020. URL: https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/120687/cumhurbaskanligi-hukumet-kabinesi-iki-yillik-degerlendirme-toplantisi-nda-yaptiklari-konusma (дата обращения: 25.02.2023).

[8] Cumhurbaşkanı Erdoğan: Karada, denizde ve havada karşımıza çıkacak herkes Türkiye’nin kararlılığını gördü // Anadolu Ajansı. 30.08.2020. URL: https://www.aa.com.tr/tr/turkiye/cumhurbaskani-erdogan-karada-denizde-ve-havada-karsimiza-cikacak-herkes-turkiyenin-kararliligini-gordu/1957938 (дата обращения: 25.02.2023).

[9] Erdoğan R.T. Cumhurbaşkanlığı Hükümet Kabinesi İki Yıllık Değerlendirme Toplantısı’nda Yaptıkları Konuşma // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 21.07.2020. URL: https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/120687/cumhurbaskanligi-hukumet-kabinesi-iki-yillik-degerlendirme-toplantisi-nda-yaptiklari-konusma (дата обращения: 25.02.2023).

[10] 13 законов были приняты ВНСТ в 2010–2022 гг.

[11] Erdoğan R.T. Bölgemizde İstikrar ve Refah Temelli Yeni Bir Dönemin Kapıları Aralanacak // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 14.05.2017. URL: https:.www.tccb.gov.tr.haberler.410.75192 (дата обращения: 25.02.2023).

[12] BRICS’e ‘T’ eklenirse bize fırsat yaratabilir // Hürriyet. 29.07.2018. URL: https://www.hurriyet.com.tr/yazarlar/vahap-munyar/bricse-t-eklenirse-bize-firsat-yaratabilir-40911660 (дата обращения: 25.02.2023).

[13] İbrahim Kalın, “Rusya’ya yaptırım planlamıyoruz” dedi // Hürriyet. 01.03.2022. URL: https://www.hurriyet.com.tr/gundem/son-dakika-rusyanin-ukraynayi-isgali-ibrahim-kalindan-onemli-aciklamalar-42013925 (дата обращения: 25.02.2023).

[14] Kinship and Diasporas in Turkish Foreign Policy: Examples from Europe, the Middle East and the Eastern Mediterranean. PRIO Cyprus Centre Report. Nicosia: PRIO Cyprus Centre, 2019. 116 p.

[15] Shlykov P. The “Turkish Model” in Historical Perspective // Russia in Global Affairs. Vol. 16. No. 2. P. 34–59.

[16] Erdoğan R.T. Dünya 5’ten büyüktür’ sözümüz küresel adaletsizliğe karşı yapılmış en büyük başkaldırıdır // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 10.01.2018. URL: https:.www.tccb.gov.tr.haberler.410.89038 (дата обращения: 25.02.2023).

[17] Dalay G., Lesser I., Talbot V. et. al. Turkey and the West: Keep the Flame Burning. Washington: The German Marshall Fund of the United States, 2020. 18 p.

[18] Hill F., Taspinar O. Turkey and Russia: Axis of Excluded? // Survival. 2006. Vol. 48. No. 1. P. 81–92.

[19] Baev P., Kirişçi K. An Ambiguous Partnership: The Serpentine Trajectory of Turkish-Russian Relations in the Era of Erdoğan and Putin. Washington: Brookings, 2017. 27 p.

[20] Сессия онлайн-форума «Давосская повестка дня 2021» // Президент России. 27.01.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/64938 (дата обращения: 25.02.2023).

[21] Впервые о проекте «Турецкий поток» президенты двух стран объявили в декабре 2014 г., однако после инцидента со сбитым турецкими ВВС российским СУ-24 в ноябре 2015 г. переговоры о его реализации были заморожены, формально соглашение о строительстве газопровода подписано осенью 2016 г., а окончательно ратифицировано в 2017 году.

[22] Zelensky V. Twitter Post // Twitter. 26.02.2022. URL: https:.twitter.com.ZelenskyyUa.status.1497564078897774598 (дата обращения: 25.02.2023).

[23] Sınır İstatistikleri Yıllık Bülteni // T.C. Kültür ve Turizm Bakanlığı. 2022. URL: https://yigm.ktb.gov.tr/TR-249709/yillik-bultenler.html (дата обращения: 25.02.2023).

[24] После 2014 г. турецкие военно-морские силы утратили превосходство в Чёрном море, где господствующее положение заняла Россия.

[25] Официальный перечень см.: Doğu Akdeniz Naval Exercise 2019 // Bosphorus Naval News. 13.11.2019. URL: https://turkishnavy.net/?s=Naval+Exercise (дата обращения: 25.02.2023).

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389654 Павел Шлыков

Пространство осмысления

Последствия конфликта на Украине с точки зрения ведущих мировых интеллектуалов

ВИТАЛИЙ КУРЕННОЙ

Кандидат философских наук, заслуженный профессор, директор Института исследований культуры Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Куренной В.А. Пространство осмысления // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 117–140.

В настоящем обзоре представлена позиция ряда наиболее известных в мире интеллектуалов, отреагировавших в течение прошедшего года на ситуацию и возможные последствия военного конфликта на Украине. «Интеллектуал», аналогом которого до известной степени является русское «интеллигент», – классическое «спорное понятие». Его семантическое определение нередко осуществляется в ходе дискуссий, подобных той, что возникла в России после публикации сборника «Вехи» (1909).

В нашем случае содержание этого понятия определяется так, как это принято в современных исследованиях[1], а также с учётом соответствующих рейтингов, весьма, впрочем, пёстрых по критериям отбора[2]. Интеллектуал совмещает в себе две роли – принадлежность к центрам производства научного знания и широкое присутствие в средствах массовой информации. Одна из эталонных фигур – Юрген Хабермас, сочетающий один из самых высоких рейтингов научного цитирования в социальных науках и высокую публичную активность в СМИ. Функция интеллектуала отличается от того, что выполняют учёный и эксперт, поскольку свободна от ограничений, свойственных им в процедурах обоснования суждений. Взгляд традиционно колеблется между двумя полюсами: надпартийным и по возможности научно-нейтральным утверждением «общего блага» и ролью «ангажированного интеллектуала», который маркирует политическую позицию (часто в последней выступают «коллективные интеллектуалы» – разного рода think tanks). Оба модуса представлены в этом обзоре.

Конфликт на Украине вызвал, прежде всего, волну эмоционально-ценностных реакций. Накал морализации, с которым во всё возрастающей степени ведутся современные культурные войны (борьба за политкорректность, Black Lives Matter, Me Too и др.), достиг предельного уровня, превратив львиную долю публичных высказываний в жанр ценностной аккламации. Поэтому при отборе источников важен критерий аналитического профессионализма, который также превратился в мишень для морализаторской критики. Пример удержания такой профессиональной позиции продемонстрировал Герфрид Мюнклер, который следующим образом ответил на адресованные ему упрёки в том, что он «смотрит на войну безучастным взглядом исследователя муравьёв» и «редуцирует международную политику к механизму власти и интересов, лишённому нормативного измерения»: «В [критикуемом] интервью я выступал как учёный …Настойчивые же отсылки к собственной эмпатии или собственным политическим предпочтениям будут, скорее, мешать делу. <…> Поэтому я не чувствую себя задетым этой критикой, но рассматриваю её, как и другие подобные суждения, в качестве ещё одного выражения недостатка стратегического мышления в Германии»[3]. Стремление удерживать подобный подход был весомым для настоящего исследования критерием выбора анализируемых авторов.

В истории интеллектуалов важное место занимает групповая мобилизация позиций, одним из самых ярких эпизодов которой был в своё время конфликт «дрейфусаров» и «антидрейфусаров» во Франции. Подобную реакцию породил и украинский конфликт. В Германии она приняла форму коллективных открытых обращений. Так, уже в апреле 2022 г. появилось «Открытое письмо канцлеру Шольцу», подписанное первоначально группой из 28 интеллектуалов и художников с призывом «сделать всё возможное для скорейшего прекращения огня и достижения компромисса, который может быть принят обеими сторонами»[4]. Авторы считают ошибочной позицию, согласно которой «решение о моральной ответственности за дальнейшую “цену” в человеческих жизнях среди гражданского населения Украины находится исключительно в компетенции их правительства», поскольку «морально обязывающие нормы носят универсальный характер». Спустя два месяца текст «Прекратить огонь немедленно!» опубликовала ещё одна группа интеллектуалов в газете «Die Zeit»[5]. Оба письма вызывали резкую критику, площадкой которой стала, прежде всего, «Frankfurter Allgemeine Zeitung». Появлялись аналогичные обращения к правительству и парламенту от сторонников военных действий (прежде всего, со стороны «зелёных»). То, что с весны 2022 г. поначалу разыгрывалось в форме конфликта интеллектуалов, затем вышло на уровень массовых манифестаций за прекращение войны в Германии и других странах.

Против «дичайших спекуляций»

О событиях на Украине дважды высказался один из самых известных и почтенных по возрасту мировых интеллектуалов Юрген Хабермас. В первом эссе «Война и возмущение»[6] он поддержал сдержанную на тот момент линию Олафа Шольца по оказанию военной помощи Украине: «Меня раздражает самоуверенность, с которой в Германии возмущённые обвинители выступают против действующего рефлексивно и сдержанно федерального правительства». Речь идёт о раздражении выступлениями бывших пацифистов (прежде всего партии «Зелёных») в пользу более решительной военной поддержки Украины. Агрессивная риторика, активизировавшаяся в Германии, основана на том, что её сторонники упускают, согласно Хабермасу, основную военно-политическую дилемму, «перед которой война поставила Запад, связавший себе руки взвешенным, морально обоснованным решением в ней не участвовать».

Эта дилемма вынуждает Запад «рассматривать рискованные альтернативы в попытках избежать выбора из двух зол – поражения Украины или разрастания ограниченного конфликта в третью мировую войну».

Ситуация осложняется тем, что позиции России и Запада относительно использования оружия массового поражения на сегодняшний день являются «ассиметричными»: «Запад, уже не оставивший сомнений в своём фактическом участии в войне, с самого начала введя жёсткие санкции, должен тщательно обдумывать каждый последующий шаг при оказании военной поддержки Украине и задаваться вопросом, не переходит ли он тем самым неопределённую границу (неопределённую, поскольку она зависит лишь от того, как её определяет Путин) формального вступления в войну». Единственной правильной стратегией является одобряемый Хабермасом курс осторожных решений: «Остаётся лишь поле для дискуссий и доводов, требующих взвешенного рассмотрения в свете обязательных технических знаний и той необходимой информации, которая далеко не всегда находится в открытом доступе, чтобы иметь возможность принимать обоснованные решения». Необходимость осмотрительности определяется тем, что для Германии «существует порог риска, исключающий невоздержанное участие в гонке вооружений Украины». На этом фоне «истерические противники» линии правительства ведут себя не только безответственно, но и морально сомнительно: «Но разве не является благочестивым самообманом делать ставку на победу Украины в смертоносной войне против России, не взяв в руки оружие? Разжигающая вражду риторика плохо сочетается со зрительской ложей, из которой она так прекрасно звучит, ведь это не отменяет непредсказуемости соперника, способного положить все яйца в одну корзину».

Хабермас критически отзывается о «дичайших спекуляциях» западных СМИ в отношении мотиваций российского руководства, рекомендуя более обоснованную оценку: «Преобладающий сегодня образ Путина как решительного ревизиониста необходимо как минимум сопоставить с рациональной оценкой его интересов». В целом по тексту работы рассыпано множество ремарок по поводу манипулятивных элементов медийной репрезентации войны Украиной. Чтобы оценить смысл этих мимоходом оброненных критических замечаний, включая реплику о «моральном шантаже» Германии со стороны Украины, необходимо вспомнить работы Хабермаса, посвящённые сфере публичности и причинам её кризиса в силу превращения в пространство манипуляций.

Значительная часть текста посвящена тому, что в немецких дискуссиях называют «новым кризисом немецкой идентичности». Он выражается не только в активном косвенном участии в военном конфликте, но и в быстром формировании новой ценностно-ментальной реальности. Эту трансформацию канцлер Германии обозначил понятием «эпохальный поворот» (Zeitenwende), что, согласно Хабермасу, означает «конец модальности немецкой политики, основанной прежде всего на диалоге и поддержании мира». Фигурой, воплощающей эту новую ментальную реальность, стала министр иностранных дел Анналена Бербок, которая «нашла убедительный образ для спонтанной идентификации с бурным морализаторским порывом украинского руководства». Хабермас диагностирует проблему различия отношения к происходящим событиям как поколенческую. С одной стороны, «молодые люди» «не скрывают своих эмоций и громче всех призывают к активному участию и вовлечённости», так что «создаётся впечатление, что абсолютно новые реалии войны избавили их от пацифистских иллюзий». С другой стороны, находятся «мы», те, кто «усвоили урок холодной войны, состоящий в том, что война против ядерной державы не может быть “выиграна” в каком бы то ни было адекватном смысле». Различие приобретает форму противостояния «национального и постнационального менталитета», а также коррелятивной ему пары героического (сам Хабермас не использует это понятие) и «постгероического» сознания[7]. Разница между героическим/национальным и постгероическим/постнациональным менталитетом проявляется в том, что происходит на Украине и том, как гипотетически вели бы себя европейцы в этой ситуации: «Эта разница становится очевидной, если сравнить восторженное героическое сопротивление и очевидную готовность к самопожертвованию украинцев с тем, что в аналогичной ситуации можно было бы ожидать от западноевропейского общества. К нашему восхищению примешивается некоторое изумление уверенностью в победе и непоколебимым мужеством солдат и мобилизованных добровольцев, с мрачной решимостью защищающих свою родину от значительно превосходящего по силе противника. Мы на Западе, напротив, полагаемся на профессиональную армию, которую финансируем, чтобы в случае необходимости знать, что мы под защитой и нам не придётся самим брать в руки оружие». Свою работу Хабермас завершает «осторожной формулировкой» «Украина не должна проиграть войну», что помещает его на совершенно определённый фланг по отношению к паролю украинского политического руководства и сторонников продолжения войны «Украина должна выиграть войну».

Аргументацию в пользу скорейшего начала мирных переговоров Хабермас развил в тексте «Призыв к переговорам» в феврале 2023 года[8]. В публичном пространстве доминирует воинственность, на фоне которой «колебания и размышления половины населения Германии» не имеют права голоса. Отчасти повторяя аргументы первой статьи, Хабермас развивает их с большим акцентом на моральные основания. Переговоры настоятельно необходимы, чтобы не позволить «затяжной войне унести ещё больше жизней и разрушений и в конечном счёте поставить нас перед безнадёжным выбором: либо активно вмешаться в войну, либо, чтобы не спровоцировать первую мировую войну между ядерными державами, оставить Украину на произвол судьбы». Нарастающие поставки оружия рискуют приобрести собственную логику, которая «может более или менее незаметно подтолкнуть нас к порогу третьей мировой войны».

Первый ключевой тезис эссе: «непоследовательно и безответственно» продолжать настаивать, что только Украина может принимать решения о возможных переговорах. Эта позиция представляет собой «хождение во сне на краю пропасти», поскольку непоследовательно соединяет, с одной стороны, поддержку Украины и уверения Запада в том, что он будет поддерживать её «столько, сколько потребуется», и, с другой стороны, утверждение, будто только украинское правительство может определить время и цель возможных переговоров. Банально, что только воюющая сторона определяет свои военные цели и принимает решение о переговорах.

Но в ситуации с Украиной только Запад определяет, как долго она может продержаться.

Западные страны имеют собственные «законные интересы и обязательства». Они действуют в более широкой геополитической сфере и, соответственно, должны принимать во внимание не только интересы Украины; у них есть «юридические обязательства» в отношении безопасности своих граждан; Запад, наконец, несёт моральную со-ответственность за жертвы и разрушения, вызванные его оружием. Поэтому сам должен нести бремя важных решений, избегая самой опасной ситуации, «в которой превосходство российских вооружённых сил поставит его перед выбором: либо уступить, либо стать участником войны».

Основная линия аргументации философа исходит из указания на опыт войны как, прежде всего, «сокрушительного насилия»: Хабермас ссылается, в частности, на фоторепортажи с театра боевых действий, которые заставляют вспомнить «картины ужаса на Западном фронте в 1916 году». Он смещает баланс между желанием победить врага и желанием положить конец смерти и разрушениям, увеличивающимися вместе «с ростом силы оружия». Именно подобный опыт двух мировых войн привёл к «понятийному сдвигу» в сознании затронутых ими народов, из чего был сделан вывод о несовместимости войны с цивилизованным сосуществованием: «Насильственный характер войны утратил ауру естественности». Этот опыт, имеющий формулу также морального требования, получил, наконец, международно-правовое воплощение в преамбуле и второй статье Устава ООН 1945 г. (последняя требует «проводить мирными средствами … улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира»). Речь шла теперь не просто о сокращении военного насилия в рамках «не слишком успешной» гуманизации права войны, а о том, чтобы «умиротворить (pazifizieren) само насилие войны посредством права». Именно этим Хабермас объясняет свою позицию: Запад, позволяющей Украине продолжать войну, «не должен забывать ни о количестве жертв, ни о риске, которому подвергаются возможные жертвы, ни о масштабах фактических и потенциальных разрушений, которые с тяжёлым сердцем принимаются ради законной цели». Использование войны – «симптом упадка исторического уровня цивилизованного взаимодействия между державами, тем более между державами, которые могли извлечь урок из двух мировых войн». Однако если вооружённый конфликт не удаётся предотвратить тяжёлыми санкциям, то необходимой альтернативой войне со всё новыми жертвами является поиск «приемлемых компромиссов».

В завершение Хабермас обращается к «ошибке альянса», который с самого начала оставил Россию «в неведении относительно конечной цели поддержки». Он допускает, что присоединение восточных областей Украины, создавшее такой тип российских притязаний, который неприемлем для Украины, было ответом на указанную ошибку, которая «оставляла открытой перспективу regime change» в глазах российского руководства. Если бы, полагает Хабермас, ясно заявленной целью поддержки стало восстановление статус-кво до 23 февраля 2022 г., это облегчило бы путь к переговорам и не привело к повышению и без того «неподъёмных ставок» с обеих сторон. Устойчивый результат, полагает Хабермас, не может быть достигнут без США, это касается и гарантий безопасности, которые Запад должен предоставить Украине. Ситуация в целом обнажила острую необходимость регулирования во всём регионе Центральной и Восточной Европы, выходящей за пределы текущего конфликта.

Именно потому, что конфликт затрагивает более широкий спектр интересов, «для пока ещё диаметрально противоположных требований может быть найден компромисс, сохраняющий лицо для обеих сторон».

Андреас Реквиц – ведущий современный культурсоциолог Германии – в апреле 2022 г. выпустил эссе «Крушение оптимизма по поводу прогресса»[9], в котором попытался понять причины потрясения и наметить дальнейшую цивилизационную стратегию западного мира. Реквиц полагает, что причина испытанного шока – крах определённого типа историософского (geschichtsphilosophisch) мышления, восторжествовавшего на Западе после падения Берлинской стены и исчезновения СССР. В это время здесь в полной мере восстановился образ мысли эпохи Просвещения, резюмированный Гегелем: история – поступательное движение прогресса, включающего в себя не только технику и науку, но и право, политику и мораль: «Это произошло не в последнюю очередь в форме теорий модернизации. В западных социальных науках, начиная с США, после Второй мировой войны сформировался влиятельный взгляд на социальные изменения, в котором западная модель предстала как нормальный случай развития: парламентская демократия, верховенство закона, рыночная экономика и социальная политика, безопасность, плюрализм и индивидуализм». И хотя едва ли можно найти более критиковавшийся на протяжении последних тридцати лет тезис, чем слова Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории», представление, что для незападных стран нет другого пути, нежели «догоняющая модернизация», глубоко укоренилось во взглядах средних и молодых образованных поколений стран Западной Европы и США. События на Украине, признаёт Реквиц, являются лишь «последним ударом». В «модернизационной парадигме», выражаясь терминами Томаса Куна, накопилось слишком много «аномалий», которые и ведут к её революционной смене. Эти аномалии продолжают накапливаться и внутри западных стран.

«Запад с его либеральным образом мышления больше не главный игрок на сцене, но лишь один из участников конфликтов – наряду со многими другими». Три следствия новой ситуации, полагает Реквиц, очевидны. Во-первых, это деглобализация, которая началась уже в период пандемии. Во-вторых, для политики, особенно в Европе, ориентация на безопасность – как внутреннюю, так и внешнюю – становится проблемой в масштабе, невиданном со времён падения Берлинской стены. В-третьих, возникают идеологические конфликты, которых мир не знал после 1989 года. С точки зрения западных либералов, речь идёт о борьбе между либерализмом и авторитаризмом – как в лице России и Китая, так и в лице популистских движений в самих западных обществах[10].

Особенность конфликта заключается в том, что другая сторона видит его в иной перспективе – «в ней национальная укоренённость противопоставляет себя мнимой безродности и декадансу либерализма».

Во время холодной войны Запад демонстрировал высокий уровень экономического процветания и значительную степень внутренней социальной однородности; при этом Соединённые Штаты с готовностью выступали в роли ведущей мировой державы. Сегодня ситуация изменилась: западные общества пережили сложный экономический структурный сдвиг (постиндустриализация) и находятся в процессе новых перемен, связанных с повесткой климатических изменений. Западные общества политически поляризованы и сталкиваются со значительными социальными проблемами. США отказались от роли мировой сверхдержавы. В странах второго мира появляется множество новых геополитических акторов, которым будет сложно адаптироваться к текущему блоковому мышлению.

Наиболее любопытно краткое заключение, в котором Реквиц пытается пока только обозначить новую перспективу: «Конечно, это не означает, что “проект модерна” (Юрген Хабермас) в западно-либеральном смысле должен быть отложен в сторону. Но вместо того, чтобы верить в непреодолимую силу модернизационного процесса и железных исторических законов, нужно заново понять и реализовать этот проект как нормативный и стратегический, сознающий свои слабости, а также осознающий своих противников. Мы привержены этому подходу, даже если глобальный успех в будущем не гарантирован».

Последнее замечание о превращении «проекта модерна» в «нормативный и стратегический» фактически означает молчаливый отказ от представлений о его ранее предполагавшейся ценностной универсальности: речь идёт лишь об одном варианте среди многих. Получается, что речь уже не об «общечеловеческих ценностях», включающих «универсальную мораль», но лишь о проекте, который следует теперь реализовывать «стратегически», т.е. осознавая инструментальный характер данного действия (если использовать это понятие, как нам подсказывает сам Реквиц, в смысле Хабермаса). Из этих кратких соображений Реквица можно сделать, однако, два далекоидущих вывода. Во-первых, перед миром в полном масштабе встаёт проблема ценностного релятивизма, крайнюю форму которого резюмирует афоризм «Либералам – либерализм, каннибалам – каннибализм» (Liberalism for the liberals, cannibalism for the cannibals). Во-вторых, это означает, что сильная позиция универсализма, с которой всегда выступала западная цивилизация и культура, становится вакантной или по меньшей мере открытой для конкурирующих и обновлённых идей и мировоззрений.

Постимперское пространство

Ведущий немецкий политический теоретик Герфрид Мюнклер –почётный профессор политической теории Университета Гумбольдта (Берлин) – комментировал украинские события, начиная с первого дня вооружённого конфликта. Наиболее развёрнутый доклад был прочитан 12 сентября 2022 г. в Баварской католической академии. Запись выступления Мюнклера «После войны на Украине: изменение мирового порядка и последствия для Европы» доступна на Youtube[11].

Главную часть доклада Мюнклер предваряет пятью замечаниями.

Во-первых, нельзя ожидать, что военный конфликт на Украине быстро закончится, и трудно вообще представить его завершение.

Во-вторых, помимо конфликта на Украине в мире происходят другие важные события, так или иначе связанные с военными действиями. Особо важен вывод западных войск из Афганистана, а также обладающий «символическим значением» конфликт вокруг Тайваня. События в Афганистане «подводят черту под американской готовностью выступать гарантом [мирового] порядка, то есть заниматься инвестициями в общее благо».

В-третьих, происходит изменение расстановки политических сил в Европе: Германия обретает новую важную роль, теперь речь не об экономическом или фискальном, а о военном весе: «Этот вес она приобрела не столько благодаря своему военному потенциалу, сколько как производитель оружия». Таким образом, Германия стоит перед новым вызовом: «С одной стороны, необходимо продемонстрировать способность к лидерству, однако в то же время нужно делать это осмотрительно, разумно и дальновидно, чтобы, во-первых, способствовать миру, а не войне, и во-вторых, действовать так, чтобы не пугать другие европейские державы, – как сопоставимые по размерам с Германией, так и совсем небольшие. В силу исторического опыта мы знаем, что сильная Германия провоцирует образование европейских коалиций против неё, а этого нельзя допустить».

В-четвёртых, пандемия и события на Украине продемонстрировали уязвимость глобальных торговых связей: «Достаточно долго существовала уверенность в том, что глобальные торговые связи до определённой степени делают излишними такие факторы, как сферы влияния, доступ к сырью, доступ к рынкам и так далее. Они как будто релятивировали необходимость геополитических действий в отношении конкретных территорий. До некоторого момента это работало, но после пандемии, а теперь ещё и войны, в силу возникшего ощущения взаимозависимости становится ясно, что глобальные торговые цепочки – не только решение, но и проблема. И именно поэтому сейчас мы увидим изменение баланса сил».

Глобальные экономические связи «потеряли политическую невинность» и превратились в средство политического давления.

Легко предположить, что в ближайшее время «произойдёт деконструкция глобальных экономических взаимозависимостей – именно деконструкция (Rückbau), а не демонтаж (Abbau)». В результате этой деконструкции возникнут новые «обширные экономические связи (großräumige Wirtschaftskreisläufe)».

Наконец, пятое предварительное замечание Мюнклера: он не разделяет мнения некоторых своих коллег о том, что в случае переговоров и скорого окончания военного конфликта на Украине всё быстро вернётся к ситуации до 24 февраля 2022 года: «Война оставит следы независимо от того, как она закончится… Германия, как и Европа, на долгие годы, возможно – на десятилетия, прошла пик своего процветания». Последнее имеет важные последствия в том числе для глобальных проблем, таких как изменения климата, процесс сокращения биоразнообразия, борьба с голодом и миграционные процессы. Подобные задачи уйдут на задний план в политической повестке дня. Они не исчезнут, но с представлением о «человечестве» как коллективном субъекте, способном к действию, придётся надолго распрощаться.

Первая часть доклада посвящена проблеме «постимперского пространства». «Мы видим очень мало, если сводим вопрос только к событиям на Донбассе и Украине, переделу или восстановлению границ». Единственный слайд, который сопровождает доклад, – фрагмент карты, в центре которого находится Чёрное море. Всё окружающее его пространство – от Венгрии и Хорватии на Западе до Грузии на Востоке и Турции и сопряжённых пространств на Юге – представляет собой постимперское пространство, образовавшееся в результате распада Османской, Австро-Венгерской и Российской империй, своеобразным образом восстановленной в форме СССР. Внутри этих империй «существовали определённые национальные конфликты, но одной проблемы у них точно не было – проблемы границ между национальной и государственной принадлежностью».

Исчезновение империй превратило оставшееся после них пространство в «пожароопасный очаг европейской политики».

«Реалистическая угроза» заключается даже не столько в угрозе ядерного конфликта, сколько в том, что «эта война может расшириться». «На мой взгляд, – резюмирует Мюнклер, – это… единственная причина, которую нужно всерьёз учитывать, чтобы не принимать безоговорочно сторону украинской партии, но постоянно следить за общей ситуацией и спрашивать себя: если мы поступим так или иначе, в каком смысле мы рискуем не столько продлить эту войну, сколько расширить её?» Хотя Соединённые Штаты вернулись в европейскую политику обеспечения безопасности, это ненадолго: «После этого вопрос о будущем данного пространства снова станет подлинно европейской проблемой… Всё это пространство в целом на протяжении ближайших десятилетий будет вызовом для европейской политики в рамках вопроса стабилизации». Эта стабилизация и замирение текущих и возможных новых конфликтов «будет стоить относительно больших денег для богатых стран Европы – в форме финансовых трансферов в данное пространство, так как проект замирения – это, конечно, покупка власти (Gewaltabkauf). Мы предоставляем вам некоторое благосостояние – не слишком много, но всё же достаточно, чтобы вы сдержали свою вражду, свои религиозные, национальные, этнические и прочие конфликты».

Вторая часть посвящена вопросу «Что такое ревизионистская сила и как она может быть умиротворена?» Понятие «ревизионистская сила» (или политика) является не только термином политической теории, но и категорией, которая используется для характеристики политической диспозиции различных стран в военно-политических доктринах. США используют это понятие в адрес России и Китая[12], российские же эксперты до недавнего времени, напротив, в адрес США (ср. Истомин 2021). Существует, согласно Мюнклеру, три способа умиротворения ревизионистской силы: 1) трансфер благосостояния (Wohlstandstransfer); 2) умиротворение (appeasement) посредством заключения мирного договора; 3) сдерживание (deterrence) посредством формирования собственной военной силы. Трансфер благосостояния – основная стратегия умиротворения европейского «немирного континента» после окончания Второй мировой войны, которая позволяет «удовольствию от процветания в настоящем» стать намного важнее «вечного погружения в воспоминания о прошлом». Эта модель предполагает, что на другой стороне находится «homo economicus, человек, мыслящий в экономических категориях». Как полагает Мюнклер, европейские лидеры до последнего момента выдвигали подобные экономические соображения, которые не возымели эффекта в случае России.

Модель умиротворения предполагает некоторую взаимность или же уравнивающий компромисс, удовлетворяющий ревизионистскую политическую силу.

Эта стратегия имеет весьма рискованный характер, так как её результаты могут оказаться лишь временной отсрочкой, разжигающей аппетиты ревизионистской силы.

Однако отсрочка по крайней мере позволяет накопить военные силы противоположной стороне: «Умиротворение – это двуликий Янус, он показывает тот или иной облик в зависимости от того, с какой стороны вы на него смотрите».

Модель сдерживания следует принципу Флавия Вегеция «Si vis pacem, para bellum» («Хочешь мира – готовься к войне»). Она также основана на экономической рациональности, предполагающей, что акторы оценивают плюсы и минусы нарушения мира. Современные демократии, полагает Мюнклер, до последнего времени предпочитали не слишком вкладываться в такую стратегию, так как она сопряжена со значительными экономическими издержками.

В последней части доклада Мюнклер обращается к проблеме будущего мирового порядка, основанного, как он считает, на господстве в мире «пяти глобальных сил». События 2022 г. снижают доверие к возможностям экономического контроля. Страны начнут больше полагаться не на экономические связи, а на военную силу, включая создание собственных ядерных вооружений: «Это, конечно, горькое разочарование, и понадобится немало времени, чтобы понять, что, собственно, произошло и что, по-видимому, является необратимым». Формула Дональда Трампа «America first» резюмировала отказ Соединённых Штатов от роли гаранта глобального нормативного порядка. Не следует ожидать, добавляет Мюнклер, что эту роль может играть Китай: «Китай слишком осторожен и не будет брать на себя обязательства, которые требуют огромного объёма сил и финансов, а сосредоточится на своих сферах влияния, которые он организует вдоль своих новых [торговых] путей». Глобальный мировой порядок под эгидой США потерпел неудачу также в силу культурных оснований: «китайцы, как и русские, обратили внимание на понятие “суверенитет”, но использовали его как своего рода аргумент защиты против насаждения западных ценностей, то есть против универсалистской морали… Это консервативная концепция суверенитета как формы защиты против создания подобного мирового порядка».

Структура нового миропорядка, согласно Мюнклеру, будет включать в себя пять глобальных сил и «второй мир». Пять глобальных сил – это в первую очередь США и Китай, а также Россия «в силу её географии и наличия атомного оружия», Евросоюз «при условии, что европейцам удастся превратиться из хозяйственников, действующих по правилам (Regelbewirtschafter), в игроков, способных к действию», и, наконец, Индия как пятая глобальная сила.

Однако успех и лидерство во взаимодействии данных сил будет в значительной степени зависеть от союзников во втором мире – Африке, Латинской Америке, различных частях Азии.

Мюнклер делает следующие выводы.

Во-первых, «общие задачи человечества» (глобальные проблемы, такие как климатические изменения) отойдут на второй план и станут предметом переговоров и компромиссов между пятью главными силами. Это приведёт к снижению влияния неправительственных организаций, значение которых в последние два десятилетия было очень велико.

Во-вторых, ситуация в мире будет в значительной мере зависеть от отношений между указанными пятью главными силами, «безотносительно к тому, доверяют они друг другу или нет».

В-третьих, Китай не стал использовать ситуацию, чтобы захватывать Тайвань, из чего – равно как и из наблюдений за действиями его в процессе борьбы с пандемией – можно заключить, что это очень осмотрительная страна, проводящая весьма осторожную политику.

В-четвёртых, в случае Соединённых Штатов открытым остаётся вопрос, придёт ли к власти Трамп или кто-то ему подобный.

В-пятых, «в Европе происходит своего рода смещение политического баланса. Возможно, ЕС переживёт премьерство госпожи Мелони в Италии, может быть, он переживёт даже то, что президентом в Париже станет блондинка [т. е. Мари Ле Пен]. Но ЕС не переживёт федеральное правительство во главе с “Альтернативой для Германии” в Берлине. Это показывает, как меняют здесь своё значение различные силы».

Европейцам придётся «следить за всей зоной от Чёрного моря до Западных Балкан. Здесь всё будет результатом баланса, предполагающего горячие споры в структурах ЕС, равно как и среди немецких политиков». Предстоят непростые решения, в рамках которых придётся делать выбор между «ценностями или геополитическими аспектами возникающих проблем».

Ведущий немецкий научно-популярный журнал по философии «Philosophie Magazin» посвятил свой третий выпуск в 2022 г. событиям на Украине, назвав номер «Конец иллюзии: война вернулась, как её понимать?» Среди нескольких статей, посвящённых скорее общим размышлениям, выделяется развёрнутое интервью с историком Йоргом Баберовским «Мы должны серьёзно воспринимать обиду исчезнувшей империи»[13]. Баберовский – профессор восточноевропейский истории в Берлинском университете Гумбольдта, специалист по истории советской России. Учёный выступил в журнале в роли «Russlandversteher» («человека, понимающего Россию»), размышляющего о долгосрочных причинах происходящего.

Он начинает с воспоминаний о своём пребывании в Советском Союзе в 1991 г., где лично наблюдал, как «развалилась империя»: «Я видел, как плакали люди, которые не могли смириться с тем, что Советского Союза больше не существует». Если понятие «братские народы» вообще имеет какой-то смысл, то точнее всего оно описывает именно отношения между русскими и украинцами: «Миллионы украинцев живут в России, так же, как и многие русские на Украине», их объединяет больше вещей, чем разделяет. Историк признаёт, что не считал начавшийся военный конфликт возможным: «Война и чрезвычайное положение подобны чуду в теологии».

Тем не менее, «понимающие Россию» были правы, когда указывали на необходимость принимать всерьёз обиду и боль по утраченной империи.

«Мы больше не помним культ героического, мы забыли, что значат честь и борьба в жизни определённых людей. Можно было бы догадаться, куда приведут эти тенденции…». Распад империи – «процесс, результаты которого ощущаются в жизни последующих поколений. Иногда последствия бывают ужасающими в силу того, что национальные государства, возникающие из империй, изнуряют себя внутренними войнами». Положение меньшинств всегда становится нестабильным, «когда национальные государства определяют себя этнически и пытаются гомогенизировать себя. Государства, возникшие в результате отделения, должны сочинить обоснование, историю, чтобы их независимость выглядела исторически правдоподобной. Но это можно сделать только путем делегитимации всего, за что выступала империя». «Проклятие интеграции лежит на империи, – считает Баберовский. – Россия не может выбирать, быть ей империей или нет. Она должна признать наследие, которым управляет. Политиков Запада можно упрекнуть в непонимании того, что акт её распада не является концом империи». Баберовский не исключает, что военный конфликт на Украине перерастёт в «затяжную, кровопролитную гражданскую войну».

Не ведёт ли позиция «понимания», которую занимает Баберовский, к оправданию, спрашивает собеседник. «Понимать не значит оправдывать. … Не нужно быть историком, чтобы давать моральную оценку. Историки должны понять и объяснить, как это могло произойти. Понять значит увидеть мир глазами других …». Историк также напоминает простое правило: тот, кто судит с моральной точки зрения, сам должен быть безупречен, однако «США вторглись в Ирак вопреки всем нормам международного права и оправдали это нарушение ложью. С тех пор Ирак разрушенная и опустошённая страна». Происходящие события «пробудили всех нас»: «Германия не является пупом земли, наши проблемы не интересуют никого за пределами наших границ. Годами полностью игнорировалось то, что мы живём в исключительных обстоятельствах, в умиротворённом пространстве, где обсуждаются только псевдопроблемы сытого и самодовольного общества, которые никого на Украине и в России не интересуют». На вопрос, как поступать Западу, чтобы не допустить худшего сценария развития событий, Берковский ответил кратко: «Единственная дверь, которая куда-то ведёт, – это разговор. Другой возможности у нас нет».

От палеолибералов до палеоконсерватров

Далее будет рассмотрена реакция на украинские события 2022 г. по принципу репрезентации основных политических позиций. Фрэнсис Фукуяма представляет либеральную позицию (во всяком случае, во взглядах на международные отношения), Патрик Бьюкенен – позицию крайних американских консерваторов, Антонио Негри и Николя Гильо – левый спектр европейских политических взглядов.

Фрэнсис Фукуяма в эссе «Ещё одно доказательство того, что это действительно конец истории»[14] выступил в защиту своего тезиса 1992 года. Последнее десятилетие было отмечено подъёмом авторитарных государств, лидерами которых выступали Китай и Россия, что привело к распространению широкой авторитарной волны, повернувшей назад демократические завоевания по всему миру – от Мьянмы до Туниса, от Венгрии до Сальвадора. Однако 2022 г. показал, по мнению Фукуямы, что модель сильного государства имеет фундаментальные недостатки двух типов. Во-первых, концентрация власти в руках одного лидера ведёт к принятию «плохих» решений, что, в конечном счёте, чревато катастрофическими последствиями[15]. Во-вторых, отсутствуют публичные дискуссии, что, в частности, создаёт иллюзию поддержки лидеров, которая может развеяться очень быстро. Приходится признать также высокий уровень распространения популистских политических сил, как в Европе, так и в Соединённых Штатах, причём между внутриполитическим популизмом и успехом сильных государств по всему миру «существует тесная связь». Ещё одним фактором, снижающим популярность либерально-демократической модели, является её самоочевидность в западных странах: «Поскольку те, кто вырос в демократиях, никогда не сталкивались с настоящей тиранией, они воображают, что демократически избранные правительства, при которых они живут, сами являются злыми диктатурами, потворствующими лишению их прав».

Наиболее, пожалуй, известный за пределами США американский консерватор (палеоконсерватор) Патрик Бьюкенен также высказался предсказуемо – против вмешательства в вопросы, лежащие далеко за пределами сферы американских интересов. В колонке «Победители и проигравшие в войне на Украине»[16] он задаётся вопросом: «Соответствует ли эта новая холодная война с Россией, в которую мы, похоже, ввязались, национальным интересам Соединённых Штатов, которые так приветствовали мирное окончание прежней холодной войны три десятилетия назад?». Этот вопрос ставится в контексте описания значительных потерь и трудностей, как со стороны Украины, так и со стороны России в ходе текущих военных столкновений. Бьюкенен указывает на то, что Вашингтон чрезвычайно расширил свои обязательства, раздвигая границы НАТО: «Какая польза для США от отправки войск в прибалтийские республики? Стали ли мы сильнее, находимся ли мы в более безопасном и надёжном положении теперь, когда взяли на себя обязательство воевать с Россией, чтобы защитить 830-мильную финско-российскую границу, о чём ни один солдат холодной войны раньше и мечтать не мог? Стало ли нам лучше, от того что все страны Варшавского договора и три республики старого СССР теперь являются союзниками НАТО, и за независимость которых мы берём обязательство бороться с Россией?».

С другой стороны, нынешняя политика США привела к возрождению «советского-китайского пакта» 1950-х гг., направленного против Запада и его восточных союзников: «Там, где президент Ричард Никсон, казалось, отделил Китай Мао от России, нынешнее поколение американских лидеров, похоже, восстановило эту враждебную дуополию». Сегодня положение для Америки оказалось намного более рискованным, чем раньше: «В годы первой холодной войны Восточная Европа и страны Балтии были признаны сателлитами Советского Союза… Но это не было поводом для военного конфликта между нами. Когда мы привели практически всю Восточную Европу в НАТО, именно мы, а не Путин, сделали её независимость от Москвы и союз с Западом вопросом, ради которого мы берём обязательства начать войну». «Пока русские и украинцы убивают друг друга на Донбассе, – завершает свой текст Бьюкенен, – а ненависть русских к американцам растёт, чем это хорошо для Соединённых Штатов? Возможно, мы должны потратить столько же времени и сил на прекращение этой войны, сколько мы тратим на то, чтобы победить и унизить Россию, а это не принесёт нам покоя». В следующей своей колонке «Где расходятся цели США и Украины»[17] Бьюкенен отмечает, что «лучший сценарий для Киева заходит дальше, чем Вашингтон может ему в этом помочь». Никакие события в Европе, равно как и вопрос контроля Крыма и Донбасса не могут быть оправданием войны Соединённых Штатов и России: «Американцам лучше всего начать обдумывать исход этой войны, который может положить конец кровопролитию».

Рассмотрим теперь позицию интеллектуалов с левого фланга. Антонио Негри и Николя Гильо в августе 2022 г. опубликовали колонку «Новая реальность?»[18]. Авторы указывают на дефицит реализма в позиции западных обществ, подчёркивая черты мирового порядка, сложившегося после Второй мировой войны: «Не мешало бы почаще напоминать себе, что с 1945 г. ядерные арсеналы поставили абсолютные пределы мировым конфликтам и возможности существенно видоизменить глобальный порядок. Между ядерными державами существует негласная договорённость, что этот порядок не может быть радикально изменён. Мы не должны пытаться выяснить, где находится точка разрыва».

После холодной войны многие были убеждены, что живут в «новой реальности», но мир, связанный глобальными рынками, производственными и коммуникационными системами, оказался менее гибок, чем казалось.

Россия, обладая богатыми запасами сырья и высокоразвитыми военными и космическими технологиями, несмотря на санкции Запада, остаётся частью глобальной экономики.

В этой ситуации «нет ничего более опасного, чем принять опосредованную войну (proxy war) между ядерными державами за асимметричный конфликт против “террористического государства”, ведущийся во имя высоких идеалов, таких как “демократия” или “права человека”». Реализму, к которому призывают авторы, препятствует запущенная на Западе машина пропаганды: «Демократия, антифашистское сопротивление и борьба с империализмом – благородные цели, но они легко поддаются манипуляциям (не так давно ими мотивировали специальную военную операцию по “денацификации” Ирака). Поскольку сейчас они являются основным нарративом для украинского сопротивления российскому вторжению, реализм де-факто рассматривается как ассимилированный кремлёвской пропагандой».

Попытка таких интеллектуалов, как Джон Миршаймер и Юрген Хабермас, противопоставить этому идеализму реалии международной политики оборачивается ожесточённой критикой. Обращаясь к различным попыткам представить себе поражение России и аргументам в пользу продолжения войны и справедливого характера боевых действий, авторы заключают: «Любые разговоры о “победе” бессмысленны». Происходящее, по мнению Негри и Гильо, является поворотным пунктом в истории Европы. Высока вероятность раскола между Восточной и Западной Европой, и это будет окончанием Европы как политического проекта. Реализм необходим, чтобы такого не допустить. Во-первых, надо признать, что интересы Евросоюза расходятся с интересами Вашингтона. Он возник вне основных стратегий США, для которых НАТО всегда была более важна. Достигнутые в европейском объединении успехи нельзя приносить в жертву ради ослабления России. Основные издержки от конфликта – потоки беженцев, последствия санкций, проблемы с энергоносителями – несёт не Америка, а Европа. Увеличение военных бюджетов ударит по системе социального государства, которая и без того ослаблена десятилетиями неолиберального экономического курса.

Кроме того, указывают авторы, в случае эскалации конфликта именно Европа станет основным театром военных действий.

Воинственно настроенные американские интеллектуалы уже прямо говорят о необходимости воспользоваться расширением НАТО для политического ослабления и перераспределения сил в Европе, в частности путём сокращения влияния Германии, Франции и Италии[19]. Предложения о создании своего рода теневого Евросоюза, в большей мере ориентированного на трансатлантические программы, уже обсуждаются и на политическом уровне в Великобритании[20].

Единство Евросоюза, таким образом, входит в скрытое противоречие с целями НАТО, которые включают теперь в себя сдерживание Китая. Вступление в альянс Швеции и Финляндии также создаёт здесь новые линии разлома. Главная задача в текущей ситуации положить конец войне: «Европа – это не клуб победителей. Она построена на отказе от войны, ограничении государственного суверенитета и принятии федерализма в качестве основополагающего принципа. Её главной целью всегда было установление мира на континенте, и она должна сохраняться и сегодня, если Европа хочет выжить». Помощь Украине должна быть тщательно выверенной, сопровождаться ясными дипломатическими условиями, «чтобы не помешать будущим переговорам или отношениям с Россией. Рано или поздно будет найдено переговорное решение, которое, вероятно, будет соответствовать контурам Минских договорённостей». Европе необходимо дистанцироваться от большой стратегии Соединённых Штатов, пытающихся найти «политическую формулу для приспособления к глобальному упадку американской мощи и утрате престижа». Новая холодная война не восстановит превосходство Америки, но нанесёт ущерб Европе. В США европейцам необходимо ориентироваться на растущую группу «сдержанных» (restrainers), выступающих за менее воинственную внешнюю политику[21].

* * *

Ведущие интеллектуалы, представляющие разные политические позиции, в значительной мере сходятся в оценке событий на Украине – исключение здесь составляет только Фукуяма, который, скорее, продолжает быть озабоченным правотой своего старого тезиса о «конце истории». Хабермас, Мюнклер, Негри и Гильо, Бьюкенен придерживаются реалистской позиции относительно того, как необходимо действовать в возникшей на Украине ситуации. Никак не одобряя действий России, все они учитывают базовые особенности мирового порядка, сложившегося во второй половине XX века, основанного, в том числе, на факторе политического баланса ядерных держав. Несмотря на значительные изменения, произошедшие в мире после исчезновения СССР, этот фактор сохраняет ключевую значимость для мирового порядка. Основной моделью осмысления того, что происходит в настоящее время на Украине, а также регионах, окружающих Чёрное море, является постимперское пространство (Мюнклер, Баберовский). Здесь продолжают развёртываться конфликтные процессы, в которых логика империи – политического образования, основанного на принципе мира между различными этносами, религиями и языками, – вступает в противоречие с логикой национального, т. е. монокультурного, государства. Практически все авторы сходятся в том, что единственный способ разрешения конфликта – скорейший переговорный процесс, который должен привести к прекращению военных действий. Большинство изложенных позиций задают национальную или региональную точку зрения; к проблеме нового мирового порядка пытается обратиться только Герфрид Мюнклер, Фукуяма продолжает настаивать на своем тезисе о «конце истории». Наконец, работы Хабермаса примечательны также тем, что диагностируют, помимо прочего, глубокую культурную трансформацию в Германии, вызванную событиями 2022 года. Сочувственная солидаризация, прежде всего, молодых поколений немцев с Украиной привела к появлению консолидированной партии сторонников ведения военных действий (что можно квалифицировать как пока ещё символическое пробуждение немецкого милитаризма[22]), а также возрождению националистических и «героических» настроений. Эти процессы идут вразрез с установками, которые на протяжении всей своей жизни отстаивал сам Юрген Хабермас[23].

СНОСКИ

[1] См.: Posner R.A. Public Intellectuals. A Study of Decline. Cambridge: Harvard University Press, 2004. 456 p.; Куренной В.А., Никулин А.М., Рогозин Д.М., Турчик А.В. Мыслящая Россия. Интеллектуально-активная группа. М.: Некоммерческий фонд «Наследие Евразии», 2008. 233 с.

[2] Такой ежегодный рейтинг с 2005 по 2019 гг. публиковал, в частности, журнал Foreign Policy, причём он проделал довольно значительную эволюцию с точки зрения своей структуры, включив, например, в рейтинг 2019 г. категорию «The Strongman», где присутствовали политические лидеры России, Китая и других стран. В целом современные рейтинги такого рода всё больше отходят от классической фигуры интеллектуала, включая «лидеров мнений» в различных областях.

[3] Münkler H. Die Ukraine steht im Begriff, den Krieg zu verlieren // Die Welt. 31.05.2022. URL: https://www.welt.de/kultur/literarischewelt/plus238979149/Politologe-Herfried-Muenkler-Die-Ukraine-steht-im-Begriff-den-Krieg-zu-verlieren.html (дата обращения: 15.02.2023).

[4] Динамика числа подписей под петицией, достигших к концу января 2023 г. почти 500 тыс., а также данные социологических исследований мнения жителей Германии о прекращении войны. См.: Der Offene Brief der 28 — Chronik der Reaktionen // Emma. 19.01.2023. URL: https://www.emma.de/artikel/offener-brief-der-28-chronik-der-reaktionen-339483 (дата обращения: 15.02.2023).

[5] Der Appel. Waffenstillstand jetzt! // Die Zeit. 29.06.2022. URL: https://www.zeit.de/2022/27/ukraine-krieg-frieden-waffenstillstand?utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2F (дата обращения: 15.02.2023).

[6] Habermas J. Krieg und Empörung // Süddeutsche Zeitung. 28.04.2022. URL: https://www.sueddeutsche.de/projekte/artikel/kultur/das-dilemmades-westens-juergen-habermas-zum-krieg-in-der-ukraine-e068321 (дата обращения: 15.03.2023).

[7] В немецкой истории это различие может быть возведено, в частности, к работе Вернера Зомбарта, определившего в 1915 г. Первую мировую войну как войну «за веру» между «торгашами» (Англия) и «героями» (Германия). См.: Зомбарт В. Торгаши и герои. Раздумья патриота. Собрание сочинений в 3-х т. Т. 2. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2005. С. 5–102.

[8] Habermas J. Ein Plädoyer für Verhandlungen // Süddeutsche Zeitung. 14.02.2023. URL: https://www.sueddeutsche.de/projekte/artikel/kultur/juergen-habermas-ukraine-sz-verhandlungen-e159105/ (дата обращения: 15.03.2023).

[9] Reckwitz A. Der erschütterte Fortschritts-Optimismus // Bundeszentrale für politische Bildung. 10.04.2022. URL: https://www.bpb.de/themen/deutschlandarchiv/507282/der-erschuetterte-fortschritts-optimismus/ (дата обращения: 15.03.2023).

[10] Подробнее о причинах подъёма популистских партий Реквиц пишет в своей последней книге. См.: Reckwitz A. Das Ende der Illusionen: Politik, Ökonomie und Kultur in der Spätmoderne. Berlin: Suhrkamp, 2019. 305 S.

[11] Münkler H. Ukraine, Krieg, neue Weltordnung [Видеозапись выступления Г. Мюнклера] // YouTube. 15.09.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=Eh0v-n95BBA (дата обращения: 15.03.2023). С некоторыми вариациями аналогичная открытая лекция прочитана Г. Мюнклером также в Берлин-Бранденбургской академии наук 5 октября 2022 г. См.: Münkler H. Der Ukrainekrieg, seine Folgen für Europa und die globale Ordnung [Видеозапись выступления Г. Мюнклера] // YouTube. 09.10.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=fwbIRDdxSJA&t=667s (дата обращения: 15.03.2023).

[12] National Security Strategy of the United States of America // The White House. 18.12.2017. URL: https:// trumpwhitehouse.archives.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf (дата обращения: 15.03.2023).

[13] Baberowski J. Man muss die Kränkung über das verloren gegangene Imperium ernst nehmen // Philosophie Magazin. 2022. Nr. 3. S. 14–19.

[14] Fukuyama F. More Proof That This Really Is the End of History // The Atlantic. 17.10.2022. URL: https://www.theatlantic.com/ideas/archive/2022/10/francis-fukuyama-still-end-history/671761/ (дата обращения: 15.03.2023).

[15] С Фукуямой в этом вопросе некоторым образом полемизирует политолог Ян Вернер Мюллер, обращая внимание на способность современных автократий к самообучению: «В начале XXI века демократиям пришлось узнать, что автократии также способны учиться и даже внедрять инновации – особенно в создании практической модели, которая управляется с гораздо меньшими репрессиями, чем диктатуры XX века». См.: Müller J.-W. Der neue Kalte Krieg und andere Illusionen // Ironiefreie Zone. Zeitschrift für Ideengeschichte. 2022. Heft XVI/4. Winter. S. 21–30. Статья размещена в спецвыпуске «Журнала по истории идей», также посвящённом последствиям событий на Украине. Заголовок спецвыпуска – «Зона, лишённая иронии» – призван обозначить случившийся в 2022 г. исторический переход от прежней ироничной эпохи «расставания с принципиальным» (Одо Марквард) и «прогрессивной универсальной поэзии» Запада к новой «серьёзной» реальности.

[16] Buchanan P.J. Winners and Losers in the Ukraine War // The American Conservative. 03.09.2022. URL: https://www.theamericanconservative.com/ winners-and-losers-in-the-ukraine-war/ (дата обращения: 15.03.2023).

[17] Buchanan P.J. Where US and Ukrainian Aims Collide // The American Conservative. 22.10.2022. URL: https://www.theamericanconservative.com/where-us-and-ukrainian-aims-collide/ (дата обращения: 15.03.2023).

[18] Negri A., Guilhot N. New Reality? // Sidecar–New Left Review. 19.08.2022. URL: https://newleftreview.org/sidecar/posts/new-reality (дата обращения: 15.03.2023).

[19] Пример подобной ястребиной позиции представлен политологом Э. Коэном. См.: Cohen E.A. Let’s Use Chicago Rules to Beat Russia // The Atlantic. 06.07.2022. URL: https://www.theatlantic.com/ideas/archive/2022/07/madrid-nato-summit-2022-russia-ukraine/661494/ (дата обращения: 15.03.2023).

[20] Fubini F. Il piano segreto di Boris Johnson per dividere l’Ucraina da Russia e Ue: il Commonwealth europeo // Corriere della Sera. 26.05.2022. URL: https://www.corriere.it/economia/finanza/22_maggio_26/piano-segreto-boris-johnson-dividere-l-ucraina-russia-ue-commonwealth-europeo-02d3b232-dc6b-11ec-b480-f783b433fe60.shtml (дата обращения: 15.03.2023).

[21] Речь идёт, в частности, о Quincy Institute for Responsible Statecraft, образованном в 2019 г. См.: Walt S. A Manifesto For Restrainers // Quincy Institute for Responsible Statecraft. 04.12.2019. URL: https://quincyinst.org/2019/12/04/a-manifesto-for-restrainers/ (дата обращения: 15.03.2023).

[22] Тема милитаризма и брутализма немецкой культуры была предметом исследования в последней работе Норберта Элиаса. См.: Elias N. The Germans: Power Struggles and the Development of Habitus in the Nineteenth and Twentieth Centuries. New York: Columbia University Press, 1996. 494 p.

[23] Совершенно безжалостно в адрес 93-летнего философа высказался один из его молодых критиков в FAZ: «Всё, чего, как считал Юрген Хабермас, он достиг за свою жизнь в качестве политического комментатора, в наши дни распадается… чувство эмпатии побеждает расчётливую рациональность, основанное на политике памяти скептическое отношение к пафосу и общности уступает место взволнованному выражению долга защиты и союзнической верности. Даже трезвый канцлер Германии теперь призывает к «патриотизму»». См.: Straus S. Sollen wir Putin um Erlaubnis fragen? // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 30.04.2022. URL: https:// www.faz.net/aktuell/feuilleton/debatten/juergen-habermas-aeussert-sich-zum-ukraine-krieg-17993997.html (дата обращения: 15.03.2023).

Украина. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389653 Виталий Куренной

Подвижная карта восприятия

Африка и украинский кризис

ИВАН САФРАНЧУК

Директор Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО МИД России, доцент департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

АЛЕКСАНДР НЕСМАШНЫЙ

Младший научный сотрудник Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО МИД России.

ДАНИИЛ ЧЕРНОВ

Аспирант Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Сафранчук И.А., Несмашный А.Д., Чернов Д.Н. Подвижная карта восприятия // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 90–102.

Реакция на украинский кризис стала сложным явлением международных отношений. Многие страны в той или иной степени затушёвывают свою позицию, стараются, особенно на декларативном уровне, сделать её расплывчатой.

Это ограничивает анализ картины мнений количественными и качественными методами (хотя выходил целый ряд успешных работ на базе качественных методов анализа[1]). Но ещё более сложная задача – соотнести позиции 193 государств мира по сопоставимым параметрам, чтобы судить о близости тех или иных из них, категоризировать их на группы и т.д.

Исследовательская группа ИМИ МГИМО на базе Центра евроазиатских исследований ведёт, опираясь на количественные методы[2], работу по анализу мировой реакции на украинский кризис. Особенности применяемого метода дают результат, в котором главное – не выяснение точки зрения каждой отдельной страны, а их соотношение между собой. То есть на выходе получается система координат мировой реакции на украинский кризис и положение в ней отдельных стран, а также их групп (другими словами, это картирование, при котором взаиморасположение определяется не географическим соседством, а близостью позиций в связи с украинским кризисом). В настоящей статье представлен анализ мировой реакции на украинский кризис с акцентом на государства Африки.

Африка и основные группы отношения к украинскому кризису

Реакция стран мира на украинский кризис сводится к пяти группам, которые можно категоризировать следующим образом: непримиримая антироссийская позиция, умеренная антироссийская позиция, нейтральные, сочувствующие России, решительные сторонники России. Идентифицированные кластеры и распределение африканских стран по ним в два временных периода (февраль-август 2022 г. и сентябрь 2022 г. – февраль 2023 г.) представлены на рисунках 1 и 2[3].

В первый период одна африканская страна, Либерия, попала в группу «умеренно антироссийской позиции», правда, на границе с нейтральными, и во второй период переместилась в группу «нейтральных» (но совсем близко от антироссийской позиции). Одна страна, Эритрея, стабильно, то есть в оба периода, находится в группе «решительных сторонников России». Мали же переместилась из группы «сочувствующих России» в группу «решительных сторонников России». Но главные результаты этой части анализа в другом. Больше всего африканских стран представлено в группе «нейтральных», и Африка составляет практически треть этой группы (в оба рассматриваемых периода). Лишь немногим меньше африканских государств в группе тех, кто сочувствует России, Африка составляет половину этой группы, опять же в оба периода.

Рисунок 1. Мировая реакция на украинский конфликт: основные группы (Февраль 2022 — Август 2022)

Рисунок 2. Мировая реакция на украинский конфликт: основные группы (Сентябрь 2022 — Февраль 2023)

Приведённые данные показывают, что африканцы принципиально не отличаются от остальных по существу подхода, похожи на множество других государств, подавляющая часть Африки действует в русле «мирового большинства» и вносит существенный вклад в его формирование.

Сдвиги в позициях государств Африки

Позиции африканских государств не являются статичными. Между двумя выделенными временными периодами во многих из них происходили серьёзные сдвиги по шкале мировой реакции. Одиннадцать стран перешли из одного кластера в другой: это были разнонаправленные движения в подавляющем числе случаев между кластерами «нейтральные» и «сочувствующие России», и в среднем для всей Африки, как уже говорилось, число стран по кластерам изменилось незначительно между первым и вторым периодами.

Рисунки 1 и 2 можно трактовать как стабильное отношение африканских государств, даже с небольшими смещениями в сторону России (Либерия передвинулась из «умеренной антироссийской позиции» в «нейтральную», Мали из «сочувствующих» в «решительные сторонники России»). Однако более детальный анализ показывает, что общая картина всё-таки выглядит иначе: во второй период страны Африки несколько отдалились от России.

Изменение между первым и вторым периодами показаны на рисунке 3. 19 стран стали ближе к России, а 34 отдалились, и динамика вторых была выше, чем динамика первых. Другими словами: одни отдалялись от России активнее, чем другие приближались.

Рисунок 3. Изменение позиций стран Африки

Это подтверждается и подсчётами для всех стран Африки в среднем, представленными на рисунке 4. На нём хорошо видно, что в первый период (левая часть графика) почти четверть стран Африки была в верхнем спектре кластера «сочувствующих России», то есть в той части кластера, который ближе к пророссийской позиции, а в части, которая граничит с нейтральными, была всего одна страна. Во втором же периоде ситуация перевернулась: в части кластера «сочувствующих», которая ближе к решительным сторонникам России, осталось только 6% государств, а ближе к границе с нейтральными – уже 15 процентов. Средняя часть кластера «сочувствующих» изменилась гораздо менее значительно: одна пятая африканских стран – в первом периоде и четверть – во втором. Такая же динамика и среди нейтральных. Верхняя часть этого кластера, граничащая с сочувствующими России, с одной пятой африканских государств сократилась до нуля, а нижняя часть, граничащая с умеренной антироссийской позицией, увеличилась с 6 процентов государств до четверти. И опять же: средняя часть кластера «нейтральные» более стабильна, она осталась почти без изменений – около четверти стран Африки.

Это позволяет говорить, что африканские страны тяготеют к «средней» позиции даже уже в рамках какой-то группы. И более умеренный подход стабильнее, чем более решительный пророссийский.

Рисунок 4. Распределение стран Африки по шкале поддержки России

Страны Африки и великие державы

Интересные результаты даёт сравнение близости африканских государств к взглядам великих держав (Россия, США, Китай, Франция, Великобритания, Германия, Индия): рисунок 5.

Африканские государства ближе всего к Индии, и во вторую очередь — к Китаю. Явный аутсайдер – Соединённые Штаты. Впрочем, для всех африканских государств в среднем и для африканских государств из нейтральной группы позиции трёх держав западного блока всё-таки ближе, чем российская.

Более детальный анализ показывает, что во втором периоде произошло некоторое отдаление стран Африки (в среднем) от России и в ещё большей степени от США, и значим не только сам этот факт, но особенно его причины. Как уже говорилось, при довольно высокой динамике изменения взглядов отдельных стран Африки, их позиции как группы менялись незначительно (поскольку динамика отдельных стран была разнонаправленной). Поэтому коррекция близости к России и Соединённым Штатам произошла не столько из-за эволюции самих африканских государств, сколько из-за трансформации подходов России и особенно США. С сентября 2022 г. по февраль 2023 г. Вашингтон выделил Украине военную помощь в объёме, соответствующем 0,13% американского ВВП, что сделало Соединённые Штаты основным (в этом временном периоде) поставщиком оружия Украине не только в абсолютном количественном выражении, но и в относительных категориях.

Другими словами: не африканские страны отдалились от России и особенно от США, а последние, и Америка в первую очередь, стали радикальней, отдалившись тем самым от африканских позиций.

Немного иная ситуация с европейскими великими державами. Их позиции между вторым и первым периодами изменились несущественно, поэтому даже небольшой динамики всех африканских стран в среднем в сторону от России достаточно, чтобы те приблизились к Германии, Франции и Великобритании. Впрочем, это приближение незначительное, не формирует (по крайней мере, на имеющихся данных) тренда и не позволяет говорить о том, что Африка реально сближается с Европой по «украинскому вопросу».

Неудивительно, что все страны Африки, а также те из них, кто находится в кластере «нейтральных», наиболее близки к Китаю и особенно к Индии. Но примечательно, что к Индии и Китаю особенно близки государства из группы «сочувствующих России». Технически это объясняется просто: две восточные великие державы находятся среди «сочувствующих России». Но в политических категориях это даёт основания для следующего, на первый взгляд парадоксального, обобщения. На практике близость или приближение к России – это в ещё большей степени приближение к Китаю и особенно к Индии. Значит, справедливо и другое: при неизменности положения Китая и Индии по отношению к позиции России (по крайней мере, их не отдалении) приближение других стран, в том числе африканских, к Индию и Китаю – одновременно приближение к России.

Рисунок 5. Близость позиций странам Африки к великим державам (больше – ближе)

Примечание: Цвет столбцов отражает группу, к которой относится страна, по результатам кластерного анализа данных с сентября 2022 по февраль 2023 года. Соотношение цветов и кластеров – см. рис. 1. Значения близости также рассчитаны для второго периода.

Детерминанты позиций стран Африки

Кластерный анализ позволил составить системы координат реакции стран мира на украинский конфликт, а также анализировать положение там отдельных стран и их групп. Однако открытым остаётся вопрос, почему те или иные государства, в данном случае африканские, занимают такие позиции, что определяет их отношение к украинскому конфликту и вовлечённым в него сторонам. Проведён корреляционный и регрессионный анализ со следующими независимыми переменными: военные расходы, индекс государственной уязвимости, индекс человеческого развития, находится ли страна под западными санкциями, соотношение экспорта и импорта с Россией и Украиной, объём ВВП по ППС, ВВП на душу населения по ППС[4]. Таким образом, проверялась гипотеза, что отношение определяется материальными характеристиками африканских государств.

Прослеживается достаточно устойчивая взаимосвязь между введением против страны западных санкций и её солидаризацией с Россией. Значимые исключения – Сомали и Ливия, однако в этих случаях санкции введены не против правительств и поддерживающих их элит, а против иных группировок. Среди же подсанкционных правительств поддержка России заметно выше. Международно-политическая логика такой взаимосвязи довольно очевидна и не нуждается в дополнительных пояснениях.

Наблюдается положительная взаимосвязь поддержки России с уровнем военных расходов африканских государств.

Простое объяснение этому: хотя и с оговорками, но уровень военных расходов можно считать показателем самостоятельности и суверенитета, готовности к силовому отстаиванию своих интересов, а значит, и принятию силовых методов как допустимых. При общей справедливости такой интерпретации, более подробный анализ показывает важную деталь. Эффект взаимосвязи уровня военных расходов и поддержки России больше проявляется за счёт не тех, у кого военные расходы высокие, а тех, у кого они, наоборот, низкие. Таких стран, как Сейшелы, Маврикий, Сьерра-Леоне, Кабо-Верде и т.д. Малые государства уязвимы к давлению Запада при голосовании в ГА ООН, и в целом не могут себе позволить проводить независимую политику. Страны с низким уровнем военных расходов дальше от России, именно так формируется наблюдаемый эффект взаимосвязи уровня военных расходов и близости к России. Страны же с более высокими военными расходами однозначной склонности к солидаризации с Россией не показывают. Например, Нигерия, Марокко и Египет, у которых высокие по африканским меркам военные расходы, тяготеют к группе «нейтральных».

Есть положительная взаимосвязь между поддержкой Украины и уровнем торговли с ней, а именно импорта оттуда. Этот эффект в большей мере формируется за счёт тех, кто много импортирует с Украины. Страны, зависящие от импорта украинских зерновых, включая Гамбию, Джибути, Тунис, Египет, Сомали, Мавританию, тяготеют к нейтральному лагерю (исключение – Того, которая при значимом объёме торговли с Украиной, близка к группе «сочувствующих России»). А вот страны, чья торговля с Украиной близка к нулю, расположены по всему спектру позиций, среди них есть и нейтральные и сочувствующие России.

Положительная взаимосвязь также наблюдается между индексом государственной неустойчивости и поддержкой России. Например, среди сочувствующих России присутствуют Судан, ЦАР, Эфиопия (страны с высоким уровнем внутренней неустойчивости). У Эритреи и Мали, решительных сторонников России, этот показатель тоже высокий. Однако есть и значимые исключения: такие нестабильные страны, как Ливия, Чад, Нигерия, Нигер, занимают более отдалённые от России нейтральные позиции.

Остальные включённые в анализ переменные не дали достоверных результатов. В целом необходимо оговориться, что установленные взаимосвязи являются относительно слабыми (за исключением, пожалуй, только того, что подсанкционные правительства склонны к большей поддержке России). С одной стороны, это связано с техническими проблемами при применении количественных методов на имеющихся данных. Но также можно заключить, что позиции стран Африки не в полной мере определяются «физическими» детерминантами. Выше мы установили некоторые корреляции такого рода, но всё-таки «физические» детерминанты не доминируют.

Для многих стран позиция по украинской теме – вопрос выбора, то есть политических и отчасти ситуативных решений.

Некоторые обобщения

Крупные мировые игроки улавливают на политико-интуитивном уровне, что в подходах многих африканских государств возможны сдвиги, но надо работать с их элитами, и, соответственно, настроены на борьбу. Наш анализ подтверждает, что для этого есть основания: отношение стран Африки не строго детерминировано материальными параметрами, а является в большей степени результатом их политического выбора, значит, может меняться.

К России тяготеют те, у кого натянутые отношения с Западом (Судан, Бурунди, Эритрея, Мали, ЦАР, Зимбабве). России нет необходимости вести за них борьбу, поскольку Запад, даже оказывая давление, вряд ли сможет переломить их позицию (последнее возможно, скорее всего, только за счёт внутренних переворотов, смены режимов). И Запад в этом случае будет наращивать давление не для того, чтобы их переманить, а чтобы наказать, и, соответственно, от России потребуется смягчение последствий от ударов Запада, но не с целью удержать те страны в правильной орбите, а из общей солидарности. Малые страны, уязвимые для политического и материального давления, уступают американскому нажиму, когда речь заходит о голосовании в ГА ООН. Запад относительно легко получает их как «массовку» в игре на поддержание международного осуждения Москвы. Россия вряд ли способна результативно их переманивать. Попытка оказать контрдавление, поставить их в положение «между молотом и наковальней» вряд ли даст результат, но зато, вероятно, вызовет негативную реакцию остальных. Множество же других стран Африки могут менять позиции, и вокруг них будет идти борьба.

Впрочем, попытки «кнутом» или «пряником» стимулировать подвижки в позициях африканских государств имеют пределы. Как было показано выше, положение стран Африки относительно России и США менялось не из-за африканских стран, а из-за изменения подходов самих России и Соедине?нных Штатов, их радикализации. «Борьба за Африку» – это, видимо, не только влияние на африканцев, но и, как невероятно это ни прозвучит для апологетов борьбы великих держав, подстраивание под Африку, нахождение такой собственной международной позиции, в орбите которой африканцам будет комфортно и выгодно находиться.

Статья отражает результаты исследования, выполненного за счёт гранта Российского научного фонда № 22-18-00664, https://rscf.ru/project/22-18-00664/. Авторы выражают признательность Святославу Арову, Роману Журавлёву, Евгении Комаровой, Сергею Кузнецову и Анне Семеновой, стажёрам ЦЕАИ ИМИ МГИМО, за помощь в сборе и оформлении материалов для исследования.

СНОСКИ

[1] См., например: Азикиве А. Реакция Африки на украинский кризис // Дискуссионный клуб «Валдай». 15.07.2022. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/reaktsiya-afriki-na-ukrainskiy-krizis/?ysclid=lgg5kolr5i251796629 (дата обращения: 15.04.2023); Гачечиладзе З. Позиция ЮАР по украинскому кризису // РСМД. 13.05.2022. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/africa/pozitsiya-yuar-po-ukrainskomu-krizisu/?ysclid=lgg5is5sft159151956 (дата обращения: 15.04.2023); Лошкарёв И. Реакция стран Африки на специальную военную операцию на Украине // РСМД. 22.04.2022. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/reaktsiya-stran-afriki-na-spetsialnuyu-voennuyu-operatsiyu-na-ukraine/?ysclid=lgg5oyd24a714750152 (дата обращения: 15.04.2023); Щегловин Ю.Б. О позиции Египта по российской военной операции на Украине на фоне проблем с импортом пшеницы // Институт Ближнего Востока. 09.03.2022. URL: http://www.iimes.ru/?p=84186&ysclid=lgg60pdf9k556824794 (дата обращения: 15.04.2023); Ефременко Д.В. Отношения России со странами Африки в свете специальной военной операции на Украине // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2022. Т. 15. No. 4. C. 60–78; Балмасов С.С. Отношение Алжира к специальной операции России на Украине // Институт Ближнего Востока. 01.03.2022. URL: http://www.iimes.ru/?p=83885&ysclid=lgg6jespu7695589962 (дата обращения: 15.04.2023); Либенберг Я. Украина: взгляд из Африки на возможные перспективы // Учёные записки Института Африки РАН. 2023. Т. 1. No. 62. С. 5–13; Фитуни О.Л. Африканский ракурс украинского кризиса: китайские оценки и действия // Учёные записки института Африки РАН. 2023. Т. 1. No. 62. С. 14–27.

[2] В рамках анализа используется выборка из 193 стран (все государства — члены ООН). Для каждой страны были собраны данные по следующим переменным: результаты голосования по проектам резолюций ГА ООН (A/ES-11/L.1, A/ES-11/L.2, A/ES-11/L.3 – первый период, A/ES-11/L.5, A/ES-11/L.6, A/ES-11/L.7 – второй период), факт ввода санкций против Росс

ии, факт военных поставок на Украину (официальные поставки – коэф. 1, неопровергнутые слухи о поставках – коэф. 0,3, участие в формате Рамштайн без поставок – коэф. 0,1, отдельный коэффициент для Пакистана во втором периоде – 0,5), обязательства по поставкам оружия на Украину (в процентах ВВП, подсчёты по базе поддержки Украины Кильского института, см.: Ukraine Support Tracker Data // Kiel Institute for the World Economy. 01.04.2023. URL: https://www.ifw-kiel.de/publications/data-sets/ukraine-support-tracker-data-17410/ (дата обращения: 15.04.2023)), разница в тональности сообщений национальных СМИ по двум подборкам на основе наборов ключевых слов “Putin | Russia & Ukraine” и “Biden | United States & Ukraine” (данные GDELT, первый период — 24.02.2022—31.08.2022; второй период — 01.09.2022—24.02.2023, из анализа исключались страны с числом сообщений менее 100 по любому из запросов). Перед тем как перейти к анализу, чтобы упростить интерпретацию и снизить эффект мультиколлинеарности, была сделана свёртка данных, для этого применялся Метод факторного анализа на смешанных данных (FAMD), который объединяет Метод главных компонент (PCA) для количественных переменных и Множественный анализ соответствий (MCA) для категориальных переменных. На основе этого метода были получены две компоненты, представляющие собой обобщение исходных признаков. Чтобы сформировать группы стран со сходной позицией, использовался кластерный анализ. Для кластеризации стран в двумерной свёртке на пять групп применялся метод k-средних, который присваивает каждой точке принадлежность к кластеру на основе минимизации суммарного квадратичного отклонения от центров этих кластеров. Для составления индекса российско-украинской поддержки рассчитывается разность евклидова расстояния позиции каждой страны до Украины и до России в том же двумерном признаковом пространстве. В итоге мы получаем переменную с диапазоном от -8 до 8, где максимум соответствует максимальной поддержке российской позиции.

[3] Здесь и далее маркировка сверхдержав, великих, средних и малых держав фиксируется по результатам трёхлетнего исследования с опорой на международный экспертный опрос с участием 76 экспертов в 2021 г. и 86 экспертов в 2022 году. См.: Nesmashnyi A.D., Zhornist V.M., Safranchuk I.A. International Hierarchy and Functional Differentiation of States: Results of an Expert Survey // MGIMO Review of International Relations. 2022. Vol. 15. No. 3. P. 7–38.

[4] Применён корреляционный (метод Пирсона) и регрессионный анализ: первый – для первичного установления взаимосвязей между переменными, второй углубляет анализ установленных взаимосвязей, позволяя выстроить более полную объяснительную модель. Использованы следующие независимые переменные: абсолютные военные расходы (см.: SIPRI Military Expenditure Database // SIPRI. URL: https://www.sipri.org/databases/milex (дата обращения: 15.04.2023)), индекс государственной уязвимости (см.: Fragile State Index // The Fund for Peace. URL: https://fragilestatesindex.org/excel/ (дата обращения: 15.04.2023)), индекс человеческого развития (World Development Indicators // World Bank. URL: https://databank.worldbank.org/source/world-development-indicators (дата обращения: 15.04.2023)), количество западных санкций, наложенных на страну (International Sanctions Termination Dataset // Harvard Dataverse. URL: https://dataverse.harvard.edu/dataset.xhtml?persistentId=doi:10.7910/DVN/SVR5W7 (дата обращения: 15.04.2023)), экспорт в и импорт из России и Украины (UNT Comtrade Database // United Nations. URL: https://comtradeplus.un.org/ (дата обращения: 15.04.2023)), объём ВВП по ППС (World Development Indicators // World Bank. URL: https://databank.worldbank.org/source/world-development-indicators (дата обращения: 15.04.2023)). В качестве зависимой переменной выступает индекс российско-украинской поддержки. В корреляционном анализе используется кросс-секционная структура данных, на каждую из стран приходится одно наблюдение, соответствующее первому периоду (24.02.22—31.08.22). В регрессионном — панельная (каждая из объяснительных переменных, а также зависимая измерена в двух периодах: первый период — 24.02.2022—31.08.2022; второй период — 01.09.2022—24.02.2023). Помимо основных независимых переменных в регрессии добавлен случайный эффект на период для учёта особенностей панельной структуры данных. Сбор, предварительная обработка и анализ данных по независимым переменным, используемым в анализе, осуществлялся в рамках подготовки и апробации базы данных международного вооружённого вмешательства, разрабатываемой в рамках проекта РНФ № 22-18-00664.

Россия. Украина. ЮАР. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389650 Иван Сафранчук, Александр Несмашный, Даниил Чернов

Жизнь в интересные времена

Обстоятельства внешней политики диктуют изменения дипломатической практики

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Фабричников И.С. Жизнь в интересные времена // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 77–89.

Новое издание Концепции российской внешней политики, обнародованное в начале апреля, вызвало разнообразные отклики. Оценка философского, идейного содержания крайне интересна. Однако МИД – ведомство, прежде всего ориентированное на практику.

Реализация доктринального документа потребует серьёзного переосмысления работы всех российских внешнеполитических ведомств и служб, переоценки показателей эффективности их деятельности, подходов к комплектации росзагранаппарата, смещения акцентов в формировании штатов росзагранучреждений (РЗУ), более проактивного подхода в реализации внешнеполитической линии, более тесной координации между различными ведомствами за счёт устранения межведомственной конкуренции.

Автор не претендует на исключительное и детальное знание внутреннего устройства Министерства иностранных дел Российской Федерации – одного из самых консервативных и респектабельных учреждений в многовековой истории Отечества. Это, скорее, попытка непредвзятого взгляда со стороны. Тем не менее наблюдение за работой и самого центрального аппарата, и некоторых РЗУ, понимание, как устроена их деятельность, анализ последствий обрушения дипломатических отношений со странами Запада позволяют сделать некоторые предположения о том, как в среднесрочной перспективе могла бы быть перестроена работа МИДа.

Начинаем с начала

Будем объективны, развитие министерства на постсоветском этапе диктовалось не единой стратегией и замыслом, а скорее, аппаратно-политической логикой: политические и дипломатические позиции, наработанные СССР, утрачивались, усиливался отток из центрального аппарата в коммерческие структуры, традиционно прочные позиции в Африке и Латинской Америке перестали быть востребованы, кадровое пополнение истончалось, валютные зарплаты (один из козырей советской дипломатической службы) перестали быть эксклюзивными. Вспоминается период, когда семьи молодого дипсостава «пересиживали» в Москве на зарплате в полторы-две тысячи рублей (по меркам 1994–1996 гг. – примерно 40 долларов), чтобы потом уехать в долгосрочную загранкомандировку на зарплату в 2,5 тысячи долларов. Вряд ли такие условия благоприятствовали продвижению стратегических национальных интересов.

К сожалению, этот во многом инерционный подход (от командировки до командировки) сохранялся и на протяжении «сытых нулевых». Желанными направлениями для выпускников МГИМО и других вузов, поставлявших кадры для загранслужбы, были США и страны Европейского союза с понятным культурным контекстом, не очень высокой, но стабильной зарплатой и чётко очерченными должностными обязанностями.

С начала горячей фазы противостояния с Западом в феврале 2022 г. в организационном смысле изменилось немногое. За год иностранные государства (страны англосаксонской сферы и ЕС) объявили о высылке более шестисот российских дипломатов разного ранга. Дипломатические миссии обескровлены, политико-дипломатический диалог поставлен на паузу. Отношения продолжают деградировать. К примеру, МИД Германии в марте заявил, что планирует выслать ещё тридцать дипломатов с семьями. Поток телеграмм по ключевым политико-экономическим вопросам из Германии (выслала в 2022 г. 40 человек), Италии (30 человек), Франции (43 человека) да и из остальных стран ЕС превратился в тонкий ручеёк. Дипломатические коммуникации практически остановлены, сотрудники дипломатической и консульской службы в странах Европы подвергаются угрозам, зачастую инспирированным местными контрразведывательными органами или при их полном попустительстве, нередки «лобовые» вербовочные подходы.

Дипломаты возвращаются на родину, МИД сталкивается с необходимостью переносить фокус деятельности на другие регионы, перераспределять кадры внутри центрального аппарата и среди функционирующих зарубежных точек, меняются внешнеполитические приоритеты.

Возникает вопрос, как вести дипломатическую работу, когда «железный занавес» опустился от «Выборга на Финском заливе до Несебра на Чёрном море»? Ведь, согласно новой Концепции, ситуация не изменится как минимум в среднесрочной перспективе.

Очевидно, что политико-дипломатические усилия и кадровые ресурсы необходимо переносить в регионы и страны, которые заинтересованы в сотрудничестве и развитии отношений, но нельзя забывать соотечественников, которые продолжают быть нашими гражданами, оставшихся в «недружественных странах». Имеет смысл начать придерживаться подлинно прагматического подхода в выстраивании дипломатических связей на долгосрочную перспективу. Как это могло бы выглядеть на практике?

И дружба, и табачок

Давайте посмотрим на список наших ключевых внешнеэкономических партнёров по итогам 2022 года. Где они среди условных «дружественных стран», с которыми имеется не только экономический, но и внятный политико-дипломатический диалог? Китай (товарооборот 190 млрд долларов), Турция (50 млрд), Белоруссия (50 млрд), Индия (35 млрд), Казахстан (26 млрд), Узбекистан (10 млрд), ОАЭ (9 млрд), Египет (6 млрд), Монголия (3 млрд). В целом торговый оборот со странами Ближнего Востока приближается к 50 млрд долларов, со странами АСЕАН – к 25 млрд долларов. Это львиная доля российской ВЭД. Да, естественно, торговля со странами Европы если и сократилась, то незначительно. Но она уже давно существует (и, скорее всего, будет существовать) помимо наших дипломатических усилий.

Экономика – ещё не всё. Политическое «дружественное подбрюшье» России – те же Казахстан, Узбекистан, Азербайджан, Таджикистан, Киргизия, Армения, Туркмения. Даже Грузия демонстрирует мудрую сдержанность в своих внешнеполитических инициативах. Да, если вычесть Белоруссию и Казахстан, торговый оборот с остальным окружением России выглядит скромно, но ведь не экономикой единой, особенно когда речь идёт о долгосрочных вопросах военно-политической безопасности.

А что с другими «дружественными» странами? Помимо государств БРИКС, есть Алжир (крупный покупатель военной техники), Пакистан (рассчитывает на поставки энергии), Иран, Сирия, Венесуэла, африканские государства, ожидающие российской поддержки. В каждой из этих стран, в каждом регионе сложная политическая, экономическая обстановка, требующая специального подхода. Но, с другой стороны, их желание взаимодействовать открывает перед российской дипслужбой огромный простор для работы и творчества.

Пожалуй, все мы сегодня являемся свидетелями того дивного нового мира, где количество вызовов с лихвой компенсируется количеством предоставившихся новых возможностей.

Нельзя забывать и о русскоязычных соотечественниках. Крупнейшие русские диаспоры в мире – США (свыше 3 млн), Германия (2,2 млн), Канада (622 тыс.), Израиль (1 млн), Аргентина (300 тыс.). Мы не берём в расчёт по крайней мере 15 миллионов русскоязычных в бывших национальных республиках СССР (включая Прибалтику), многие из которых нуждаются в защите и консульском сопровождении.

Таким образом, чётко сформированы по меньшей мере три ключевых направления, которые, на наш взгляд, требуют внимания в контексте новой Концепции: развитие экономического сотрудничества, поддержка и укрепление политических союзов, обеспечение консульской защиты соотечественников.

Политическое взаимодействие

По логике вещей наши главные политические союзники должны находиться в странах СНГ, Закавказье, на Дальнем Востоке, чтобы сопредельные территории не становились источником угроз национальной безопасности. Там же проживает и большинство соотечественников, нуждающихся в защите. Автору этих строк не раз приходилось слышать от русских, оставшихся в Казахстане или Узбекистане: «Большая земля нас забыла». На протяжении трёх десятков лет для многих кадровых дипломатов работа в СНГ была скорее ссылкой или возможностью привезти домой достаточно валюты для решения бытовых вопросов, чем почётным и перспективным с кадровой точки зрения назначением.

Оставим в стороне негласные ведомственные противоречия в том, что касается работы с ближайшими соседями. То, что общие подходы к бывшим советским республикам давно пора менять, сомнения не вызывает. В том числе и за счёт расширения количественного и качественного состава дипломатических миссий, генеральных консульств, наращивания гуманитарных проектов, придания этому направлению статуса престижного. Важно менять мировоззрение сотрудников дипкорпуса (да и не только их), многие из которых воспринимают собеседников в СНГ высокомерно, не считают нужным погружаться в местные политические реалии, учить языки стран пребывания (ведь все говорят по-русски). Специалистов, к примеру, с хорошим белорусским языком на весь МИД можно пересчитать по пальцам двух рук. Равно как и знатоков структуры казахстанской политической «поляны». Вероятнее всего, то же касается Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, Азербайджана, Армении, Грузии.

А незнание языка страны пребывания – демонстрация колониального мышления, против которого наша страна сейчас так ярко выступает.

Вообще, в СНГ элементарно мало российских дипломатов. Одним из самых вопиющих примеров может служить дипмиссия в Ереване, с трудом насчитывающая (по разным оценкам) сто сотрудников. Для сравнения, Соединённые Штаты держат в Армении не только одно из своих крупнейших (по площади) зарубежных диппредставительств, но и одно из самых наполненных в кадровом отношении – около полутора тысяч человек. Получается — один дипломат на две тысячи местных жителей. А ведь Армения почитается нашим важным партнёром и союзником.

Генеральное консульство в Алма-Ате – вряд ли больше 20 человек – крупная точка по меркам МИДа, хотя это важнейший экономический и политический центр Казахстана. Посольство в Минске страдает той же кадровой ограниченностью, хотя, казалось бы, ближайший союзник. Про посольства и генконсульства в других странах-соседях и говорить нечего. А ведь СНГ остаётся нашим важнейшим торгово-экономическим партнёром, в перспективе и одним из ключевых направлений для российских инвестиций.

Если Москве важно выстраивать прочные добрососедские отношения с партнёрами по СНГ, количественное и, что немаловажно, качественное укрепление дипломатического присутствия представляется приоритетом. Да, любое увеличение происходит на принципах взаимности. Однако разве мы не заинтересованы в интенсификации двухсторонних отношений с нашими партнёрами? Кроме того, сегодня политика диктует экономику.

Перспективное сотрудничество

Дипломатическое присутствие в ключевых для российской внешнеэкономической деятельности регионах важно, как никогда. Возьмём, к примеру, Алжир. Он не только является крупнейшим потребителем продукции российского ВПК, но и последовательно демонстрирует если не поддержку, то по крайней мере понимание российских шагов. Кроме того, это важный собеседник по теме энергетики. Тем не менее наше дипломатическое присутствие в Алжире нельзя даже сравнить с недавним присутствием, к примеру, в Болгарии или, если брать что-то ближе, в Египте. То же касается Турции. Посольство в Анкаре вряд ли сопоставимо с посольством в Берлине или Токио. Хотя тем для двухстороннего взаимодействия кратно больше, и они много сложнее.

Несмотря на скромный товарооборот, ОАЭ обладает огромным региональным потенциалом, прежде всего в качестве мирового финансового центра, и является одной из точек притяжения российского капитала. Капитал означает влияние, он требует защиты и дипломатического сопровождения, в конце концов это значимый внешнеполитический ресурс. Тем не менее в Дубае, где находятся представительства ключевых российских госкорпораций и целого ряда компаний, работают в лучшем случае двадцать сотрудников генерального консульства, а в Абу-Даби от силы пятьдесят дипломатов. Отвечает ли это российским претензиям на деятельное участие в трансформации системы межгосударственных отношений, особенно принимая во внимание роль ОАЭ в региональных делах? Нет, не отвечает.

Султанат Оман в последний год всё больше заявляет о себе как о важном посреднике в региональных делах, на него замкнуты интересы США, Израиля, Ирана, ОАЭ, Индии, Пакистана и Бангладеш. Способна ли Россия хотя бы просто отслеживать всё это густое переплетение региональных интересов, располагая посольством, едва превышающим 10 человек, из которых кадровых дипломатов пять, остальные – техсостав, включая коменданта и водителя? Ответ очевиден.

Наибольшие дипломатические усилия и по сей день сосредоточены на странах «Большой семёрки».

Но в чём сегодня необходимость сохранять такое широкое и статусное присутствие в Германии, Франции, Великобритании, Испании, Италии, США, Японии, Австралии? Политические контакты либо прерваны, либо заморожены, либо саботируются. Основной объём информации по этим странам черпается из передовиц газет. Под влиянием местных служб безопасности даже те, кто традиционно был настроен к России благожелательно, избегают личных контактов. В чём смысл многолюдного присутствия именно в этих странах, которые демонстративно отказываются от любого диалога?

Меняется карта того, что представляет интерес с политико-дипломатической точки зрения. Например, в большей ли степени Париж влияет сегодня на ситуацию на Украине, чем Исламабад на Афганистан и наше «мягкое южное подбрюшье»? И кто демонстрирует большую готовность к взаимодействию? Что важнее для будущего евразийского континента, сформированного в том числе и с учётом российского видения ситуации, – долгосрочное и прочное дипломатическое урегулирование в Афганистане при деятельном российском участии или наше «историческое» дипломатическое присутствие в Брюсселе?

Судьба соотечественников

Анализируя возможную трансформацию российского дипломатического присутствия в мире, нельзя не коснуться жизни соотечественников, многие из которых не только оказались в «недружественных странах», но и крайне отрицательно воспринимают нашу текущую политическую позицию. Тем не менее они остаются нашими гражданами, которые не готовы терять связь с Родиной или отказываться от российского гражданства. Более того, часть из них всерьёз задумывается о возвращении. Так или иначе, по закону они имеют полное право на весь спектр государственных услуг, в том числе и тех, что связаны с консульским обслуживанием.

Автору этих строк неоднократно приходилось слышать от соотечественников в разных странах мира, что консульские работники относятся к ним как ко «второму сорту». Это не означает, что такой подход – повсеместность, но грубость, высокомерие консульских офицеров – частые претензии людей, которые приходят в генеральные консульства и консульские отделы по своим скромным делам: подтверждение пенсий, выписка доверенностей, получение государственных документов установленного образца, свидетельств о рождении и пр.

Многие скажут – система слишком косная и консервативная, её невозможно перестроить. На это есть встречный аргумент – даже такую косную и консервативную систему, как Сбербанк, удалось перестроить и сделать ориентированной на людей. Так что ничего невозможного нет.

В конце концов консульские подразделения за рубежом такая же важная витрина человеческих отношений и недискриминационного подхода со стороны государства, как и МФЦ.

В свете происходящего имеет смысл перенести тяжесть дипломатического присутствия в «недружественных странах» с посольств на консульства, параллельно перестраивая их на более персонализированный, организованный и человеческий подход. Опыт внутри России показывает – это возможно и не так сложно. И может стать эффективным примером человеческого отношения государства к гражданам. По крайней мере тем, кто сохраняет связи с ним. И задача МИД сегодня, на наш взгляд, одна из важнейших — обеспечить для соотечественников высокий уровень комфорта при соприкосновении с государственной машиной оказания услуг.

Распределение дипломатических ресурсов

К сожалению, у России сегодня нет возможности поддерживать подлинно глобальный аппарат, способный отслеживать весь объём вызовов и угроз, с которыми страна сталкивается на международной арене. Количество проблем, которые вынуждено купировать Министерство иностранных дел, растёт день ото дня.

Активно развиваются отношения не только с традиционными партнёрами, такими как Индия, Китай, Египет. Многие страны Глобального Юга смотрят на Россию с надеждой, что устоявшаяся система «райского сада», активно эксплуатирующего «джунгли», будет сломана.

Вопрос, готова ли Россия и российский дипломатический корпус воспринимать себя в качестве такого активного проводника в «дивный новый мир», пока открыт.

Важным представляется не механическое увеличение «точек» за счёт перераспределения дипломатов, изгнанных из европейских стран. Необходимо формировать гибкую систему мотивации, чтобы из желающих уехать в длительную загранкомандировку в Индию, Китай, Алжир, Египет, ЮАР, Пакистан, Афганистан, Сирия стояли очереди. И конкуренцию им могли бы составить только массы желающих поехать в Ереван, Баку, Астану, Минск и Улан-Батор. Самые качественные и опытные кадры нужны именно там. А для молодых дипломатов работа на «дружественных» направлениях должна стать важным условием дальнейшего карьерного пути. Безусловно, это потребует выхода из привычной для многих дипломатов зоны комфорта, но и времена теперь настали некомфортные.

Молодым дипломатам нужно не только осознавать государственную важность таких командировок и огромную ответственность, которая на них ложится, но и чётко представлять возможности, которые перед ними открываются с точки зрения карьерного роста и в плане финансового вознаграждения.

Безусловно, сразу обеспечить все «точки» большим числом качественных дипломатов в странах наших реальных или потенциальных друзей не получится – это большая работа на перспективу. В этой связи имело бы смысл рассмотреть практику создания «региональных хабов» МИДа – насыщенных разноплановыми специалистами локальных «штаб-квартир», способных покрывать несколько стран в регионе или усиливать конкретные посольства в нужный момент. Это, конечно, внесёт определённый диссонанс в устоявшуюся веками дипломатическую традицию, потребует изменений в традиционных практиках. Впрочем, хотелось бы посмотреть на сферу деятельности, которая за последний год не подверглась самым драматическим изменениям.

Ключевые показатели эффективности

Любое российское государственное ведомство действует исходя из ключевых показателей эффективности работы. Чаще всего они количественные. Применительно к МИД РФ – это число ответов на обращения граждан, телеграмм из загранточек по разным вопросам – от экономики до культуры и политики. Автор сам был невольным свидетелем, как от нового руководителя РЗУ, отъезжающего в одну из стран Латинской Америки, требовали увеличения количества телеграмм по сравнению с предшественником. «На местах» прибегают к невинной уловке: субстантивные (как принято говорить) телеграммы разбиваются на две-три. Таким образом выполняется поставленная задача. В этом смысле целесообразно отойти от количественных показателей в пользу качества и обстоятельности. Это, правда, требует совсем других подходов к оценке работы соответствующих РЗУ в Центре.

Если говорить про развитие экономических отношений (а сегодня для России это важно, как никогда), понятным критерием эффективности должен служить объём деловых контактов и их качество, а также участие, в том числе и сотрудников РЗУ, в их сопровождении. Так, даже незначительное увеличение товарооборота можно записывать в актив деятельности при условии, что персонал посольства принял деятельное участие в установлении новых контактов по бизнес-линии, защите интересов. В этом случае, правда, необходимо отойти от уже привычной парадигмы, которую часто исповедуют росзагранучреждения: «Мы тут защищаем интересы Родины, а не интересы бизнеса». Любое содействие со стороны РЗУ большому, среднему и малому бизнесу, любая организация взаимодействия с местными предпринимателями – это не только про бизнес и деньги, это ещё и про организацию общения между дипломатами и чиновниками на долгую перспективу. А значит, качественное расширение контактов, возможность дипломатического воздействия на бюрократию страны пребывания для обеспечения российских национальных интересов.

В этой связи важным представляется и возвращение в повседневную деятельность как росзагранаппарата, так и Центра практики подробного изложения бесед с зарубежными визави. Сейчас, насколько можно судить, нет повсеместной практики детальной записи бесед с иностранными дипломатами, политиками и представителями зарубежных общественных организаций. А это, в свою очередь, не позволяет всесторонне, нюансировано и качественно анализировать отношения с зарубежными контрагентами. Да, обработка и обобщение такого дополнительного массива информации «с земли» потребует дополнительных аналитических ресурсов. Но, с другой стороны, это позволит более всесторонне оценивать ситуацию «в поле», накапливать «базу знаний».

Вероятно, имеет смысл подумать и над волевым отказом от поддержания верхнеуровневых дипломатических связей с «недружественными странами» в пользу консульских отношений. Сегодня мы выстраиваем отношения с государствами Африки, Южной Америки, но есть ли у нас на этих ключевых направлениях достаточное число опытных дипломатов, способных заниматься многочисленными межгосударственными вопросами?

Возникает закономерный вопрос – так ли в новых условиях необходим Департамент общеевропейского сотрудничества? Новая концепция внешней политики, конечно, отводит отдельную роль организациям вроде ОБСЕ (почитая конкретно её важной диалоговой площадкой, но это, скорее, рудимент последнего по-настоящему крупного успеха ещё советской дипломатии). На фоне наличия ДОС в структуре Мининдел бросается в глаза отсутствие отдельного подразделения, занимающегося вопросами евразийской интеграции (что также заявлено в Концепции). Схожая ситуация с БРИКС. Да, есть отдел под руководством посла по особым поручениям Павла Князева. Но концепция БРИКС существует уже больше десятка лет, желающие присоединиться к этому клубу (который по совокупному ВВП уже превышает «страны ядра») буквально выстраиваются в очередь, а авторитетного структурного и хорошо укомплектованного подразделения, с ведомственным статусом, отвечающего за координацию политики и выработку предложений на этом направлении, не хватает.

Стоит ли в условиях нового регионалистского подхода сохранять четыре департамента, занимающихся исключительно европейскими странами, которые демонстрируют завидное политическое единство в вопросах развития (точнее, неразвития) дальнейших отношений с Российской Федерацией? Сохраняющийся «европейско-англосаксонский» крен говорит о том, что мы ещё не осознали себя (согласно Концепции) отдельной самобытной цивилизацией, не зависящей от мнения «цивилизованных» столиц.

Открытым остаётся и вопрос, насколько целесообразно сохранение Департамента многостороннего сотрудничества по правам человека в его нынешнем формате. Возможно, стоит переосмыслить его роль с учётом новых реалий и объективно тенденциозного использования темы прав человека западными идеологическими центрами? Наднациональная концепция прав человека как важного компонента международной деятельности (в её нынешнем изводе – за пределами устава ООН) – идея чуждая и нашей стране, и многим другим государствам, непонятно, зачем продолжать ей руководствоваться.

Важнейшее значение приобретает и информационно-пропагандистская функция МИДа.

В условиях дефицита возможностей донести свою точку зрения до массовых зарубежных аудиторий, отстаивать позиции эта функция, а также координация распространения российского мнения с использованием всех возможных каналов коммуникации – как публичных и общедоступных, так и кулуарных, частных – будет приобретать всё большее значение. В этой связи важно иметь возможность привлекать профессиональные кадры, обладающие опытом работы вне стен Мининдел, умеющие формировать комплексные информационные планы и успешно их реализовывать, донося до граждан иностранных государств российские взгляды по наиболее щепетильным вопросам. На этом поприще сделано немало, но заметна необходимость расширять эту функцию.

Отдельного анализа заслуживает и система реализации внешнеполитических гуманитарных проектов по работе с нашими друзьями, с соотечественниками, зарубежной молодёжью. Вероятно, она подлежит полной перестройке, следует вывести её из жёсткого подчинения МИДу, однако эту объёмную тему мы вряд ли сможем проанализировать в рамках этого материала.

Концепция – важный и своевременный документ. Но чтобы его положения были реализованы, необходима разработка региональных стратегий, конкретных подходов к регионам, странам и межрегиональным объединениям. Тех, которые в своей повседневной работе могли бы учитывать не только наши дипломаты, но их зарубежные собеседники, наши бизнесмены, работающие в различных странах мира. В частных беседах необходимость такого подхода признают и подчёркивают и сами сотрудники дипведомства.

Изменения в работе не должны быть равны «оптимизации» издержек. МИД в любой стране – это престиж. А за престиж нужно платить. С ростом количества вызовов и количества возможностей затраты неизбежно возрастут. Главное, чтобы они способствовали достижению стоящих перед страной целей.

Трансформация МИДа потребует масштабных финансовых и кадровых вложений со стороны государства, новых подходов к кадровому наполнению, к программам подготовки и повышения квалификации молодых дипломатов, изменения баланса региональных и языковых специалистов внутри структуры министерства. Это, однако, неизбежно, если Россия не хочет остаться в учебниках истории как государство, которое во многом инициировало всемирную трансформацию, но не смогло воспользоваться её плодами.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389649 Илья Фабричников

Правила для игры без правил

В поисках прорыва по-внешнеполитически

АЛЕКСАНДР КОНЬКОВ

Кандидат политических наук, доцент кафедры политического анализа факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Коньков А.Е. Правила для игры без правил // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 54–67.

Утверждённая 31 марта 2023 г. Концепция внешней политики (КВП) стала шестой по счёту в Российской Федерации и пятой с начала века.

Никаких требований, в том числе и по срокам действия в отношении КВП в России не предусмотрено, но в соответствии с Федеральным законом «О стратегическом планировании в РФ» существует норма о корректировании каждые шесть лет ключевого стратегического документа – Стратегии национальной безопасности. КВП основывается на ней и развивает её внешнеполитические положения. Нынешняя версия Стратегии национальной безопасности утверждена в начале июля 2021 г., после чего актуализировалась и тема разработки новой КВП.

Правовую основу КВП традиционно составляет Конституция РФ, которая ввиду недавних поправок, затрагивающих в том числе и отдельные принципы внешней политики, создала дополнительные предпосылки для обновления Концепции. В частности, утверждённая КВП дословно повторяет принципиально значимую конституционную норму статьи 79: решения межгосударственных органов, принятые на основании международных договоров в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, не подлежат исполнению в России. Кроме того, в число участников формирования и реализации внешней политики страны включён Государственный совет как новый конституционный орган, имеющий полномочия и во внешнеполитической сфере.

Сразу после публикации КВП внимание привлекла норма об особом положении России как самобытного государства-цивилизации. В известной степени это понятие проистекает из ключевой конституционной новации: «Российская Федерация, объединённая тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признаёт исторически сложившееся государственное единство». В упомянутой статье Концепции, определяющей роль России в мире, содержится ещё одна нетипичная характеристика страны как евро-тихоокеанской державы. С одной стороны, это расширяет устоявшийся взгляд на евроазиатскую или евразийскую природу Российского государства, с другой – формулирует новое измерение евро-тихоокеанского региона с иными перспективами для выстраивания коммуникаций и неизбежным противопоставлением западной идее индо-тихоокеанского пространства.

КВП конкретизирует отдельные положения Стратегии национальной безопасности, а также иных документов стратегического планирования, в частности утверждённых в 2022 г. Концепции гуманитарной политики РФ за рубежом и Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей.

Национальные интересы и структура целеполагания

Прежде всего появился принципиально новый раздел, где сконцентрированы стратегические установки внешней политики, интегрирующие её в единый вектор и одновременно выделяющие из других направлений государственной политики – «Национальные интересы РФ во внешнеполитической сфере, стратегические цели и основные задачи внешней политики РФ». Понятие национальных интересов всегда плотно увязано с внешнеполитической активностью, однако поскольку в прежних версиях КВП не приводилось их формулировок, понимание российских национальных интересов часто становилось предметом спекуляций. Несмотря на довольно общее, но чёткое их перечисление в Стратегии национальной безопасности, разные «фланги» и «башни» разнообразного российского социума могли позволить себе вольные трактовки.

Сегодня российские национальные интересы выглядят следующим образом:

Важно, что у России появился не только конкретный перечень национальных интересов, но и система их воплощения в стратегическом целеполагании. Девять национальных интересов (детализирующих и углубляющих формулировки из Стратегии национальной безопасности) реализуются через три стратегические цели, интегрирующие и направляющие отныне активность российской дипломатии:

1) обеспечение безопасности Российской Федерации, её суверенитета во всех сферах и территориальной целостности;

2) создание благоприятных внешних условий для развития России;

3) упрочение позиций Российской Федерации как одного из ответственных, влиятельных и самостоятельных центров современного мира.

В свою очередь, три стратегические цели достигаются через решение четырнадцати основных задач, сформулированных в этом же разделе. Остальные разделы КВП, таким образом, представляют собой уже инструменты для их решения – приоритетные направления внешней политики, её региональные направления, а также механизмы её формирования и реализации.

Представленное в КВП структурирование национальных интересов, целей и задач внешнеполитической деятельности образуют более понятную и логичную рамку для дальнейших действий страны и её представителей на международной арене. Нельзя не обратить внимание и на отсутствие упоминания национальных целей развития, которые с 2018 г. стали приоритетом высшего уровня для всех органов государственной власти и в соответствии с которыми должны выстраиваться все направления политики вне зависимости от отрасли и горизонта действия. Впрочем, то, что на национальные цели развития прямо опирается Стратегия национальной безопасности, в соответствии с которой и разрабатывалась КВП, позволяет рассматривать последнюю как механизм достижения целей национального развития на внешнем контуре.

Приоритетные направления внешней политики пришли на смену приоритетам РФ в решении глобальных проблем, которые в прежних редакциях КВП носили довольно стабильный характер. Раньше их было шесть, теперь девять, добавились следующие:

Обеспечение интересов РФ в Мировом океане, космическом и воздушном пространстве.

Охрана окружающей среды и глобальное здравоохранение (выделены из международного экономического и экологического сотрудничества).

Защита российских граждан и организаций от иностранных противоправных посягательств, оказание поддержки соотечественникам, проживающим за рубежом, международное сотрудничество в сфере прав человека (раньше права человека были объединены с международным гуманитарным сотрудничеством).

Кроме того, задача «Укрепления международной безопасности» стала приоритетным направлением «Укрепление международного мира и безопасности».

Региональные направления внешней политики также радикально реструктурированы. Вместо во многом западноцентричных приоритетов, раскрывавшихся в логике «СНГ – Запад – Арктика и Антарктика – АТР – Ближний Восток – Латинская Америка и Карибский бассейн – Африка», сформирована принципиально новая последовательность:

Ближнее зарубежье (пожалуй, впервые как официальный термин)

Арктика

Евразийский континент. КНР. Индия

Азиатско-Тихоокеанский регион

Исламский мир

Африка

Латинская Америка и Карибский бассейн

Европейский регион

США и другие англосаксонские государства

Антарктика

Среди заявленных региональных направлений прямо названы лишь три страны: КНР, Индия и США. В остальном региональные направления обобщают внешнеполитические векторы и гораздо меньше, чем предыдущие редакции Концепции, углубляются в двустороннюю повестку.

Пересборка содержания

Налицо попытка действительно по-новому подойти к планированию не просто дипломатической работы, но и международного взаимодействия. Здесь и уже упомянутая самобытность государства-цивилизации, и переосмысление географии региональных направлений, и более пристальное внимание к истории, и итоговый постулат о необходимости всё более широкого вовлечения конструктивно настроенных общественных сил во внешнеполитический процесс для формирования общенационального согласия в отношении внешней политики (отлично от более бюрократического подхода к формированию в этой связи «консенсусного характера внешней политики», как определялось в КВП-2016).

Впервые предпринимая попытку всесторонне и скрупулёзно определить место России в мире, Концепция даёт отечественную трактовку понятия «великая держава» – пусть и условного, но неизменно востребованного в реальных международных отношениях. В КВП названы десять параметров, легитимирующих уже не только статус, но и амбициозные приоритеты того самого государства-цивилизации во внешней среде – именно в них легко уловить самовосприятие великой державы:

1) наличие значительных ресурсов во всех сферах жизнедеятельности;

2) статус постоянного члена Совета Безопасности ООН;

3) участие в ведущих межгосударственных организациях и объединениях;

4) одна из двух крупнейших ядерных держав;

5) государство – правопреемник Союза ССР;

6) решающий вклад в победу во Второй мировой войне;

7) деятельная роль в создании современной системы международных отношений;

8) деятельная роль в ликвидации мировой системы колониализма;

9) один из суверенных центров мирового развития;

10) выполнение уникальной миссии по поддержанию глобального баланса сил и выстраиванию многополярной международной системы, обеспечению условий для мирного, поступательного развития человечества на основе объединительной и конструктивной повестки дня.

С одной стороны, в акцентировании внимания на собственных заслугах, как правило, не принято находить добавленной стоимости (в том числе и в подобного рода документах). С другой стороны, сам себя не похвалишь – никто не похвалит: Россия регулярно на разных площадках старается пояснить, на каких основаниях претендует на место «в партере», с какой стати её критическое мнение, например, относительно «порядка, основанного на правилах», должно кого-то интересовать. Ответ зачастую носил весьма ситуативный и подчас бессвязный характер, не способный выдержать тяжесть фундаментальных расхождений с контрагентами, нарратив которых отличается стройностью.

Теперь Россия не просто не стесняется своего несогласия, но и заявляет о бесспорном праве на него.

Другая новая норма Концепции снимает потребность в эвфемизмах и экономит время для действительно нужной коммуникации. Отношения с другими странами могут быть конструктивными, нейтральными и недружественными, что будет определяться отношением самих этих стран к России. В числе принципов, на которых должен основываться справедливый и устойчивый миропорядок, авторы Концепции отмечают единый для всех мировых религий и светских этических систем духовно-нравственный ориентир. В прежних редакциях говорилось об общем (но не едином) духовно-нравственном потенциале (КВП-2016) или даже знаменателе (КВП-2013) основных мировых религий.

Концепция фиксирует политизацию различных сфер международного сотрудничества, что трактуется как негативные тенденции, которым российской внешней политике следует противодействовать. Среди таковых упоминается политизация международной платёжной инфраструктуры, природоохранной и климатической деятельности, сотрудничества в здравоохранении, спорте, сфере прав человека, диалога и межгосударственного взаимодействия в различных сферах в АТР.

Несмотря на уважительное отношение к ООН как главной площадке согласования интересов и кодификации международного права, КВП подчёркивает серьёзное давление, которое оказывается на организацию, и впервые ни словом не упоминает реформирование ведущей мировой структуры. Во всех последних редакциях делался акцент на рациональном реформировании ООН – теперь же говорится о необходимости восстановления её роли в качестве центрального координирующего механизма.

Прежде речь обычно шла и о реформировании исполнительных структур ОБСЕ, которое позволило бы повысить востребованность и авторитет этой крупнейшей региональной площадки. В актуальной Концепции внешней политики Россия уже не обращается к необходимости такого реформирования, как, впрочем, и к самой ОБСЕ, упоминание которой носит эпизодический характер – в качестве одного из многосторонних форматов в европейской части Евразии.

Впервые открытым текстом

Нынешняя КВП заметно усиливает идеологические начала российской внешней политики. Так, впервые в рамках Концепции используется понятие «Русский мир»: дважды отмечается роль России в его цивилизационной общности. В условиях активного неприятия вплоть до откровенной демонизации идеи Русского мира в некоторых западных государствах российская внешняя политика уверенно берётся за публичное её отстаивание.

Впервые фигурирует понятие русофобии, противодействие которой развивает отдельные приоритетные направления внешней политики.

Очевидно, что прежде в силу казавшейся маргинальности соответствующих движений ставить отдельно подобную задачу не приходилось, однако новые вызовы потребовали непосредственного дипломатического реагирования на попытки дискриминации всего русского.

Впервые в КВП упоминается понятие «цветная революция». Хотя основной пик угроз, ассоциируемых с этим явлением, пришёлся на 2000—2010 гг., оно не попадало в нормативную базу стратегического планирования. Скорее оставалось устойчивым маркером для обозначения особого класса практик вмешательства во внутренние дела государств, как правило, постсоветского пространства. После событий 2014 г. на Украине термин «цветная революция», казалось, утратил актуальность. Но на фоне перехода к большей прямолинейности в обозначении политических установок, а также неизменного возвращения к рефлексии о природе украинского кризиса Россия теперь чётко обозначает намерение пресекать инспирирование «цветных революций» и иных попыток вмешательства во внутренние дела союзников и партнёров. Иными словами, никаких признаний «свободного выбора» народа более не будет, если имеется убеждение, что он никакой не свободный и совсем не выбор.

Впервые и сразу весьма обширно в Концепции говорится о проблеме неоколониализма. Указывается на деятельную роль России в ликвидации мировой системы колониализма и продолжающемся процессе необратимого ухода в прошлое модели опережающего роста колониальных держав за счёт присвоения ресурсов. Отмечается приоритет отказа любого государства от неоколониальных амбиций, а также выражается солидарность с африканскими странами, стремящимися к устранению неравенства, усугубляющегося из-за изощрённой неоколониальной политики.

Идея объединения усилий вокруг противодействия неоколониализму активно проникает в отечественный внешнеполитический дискурс в последние месяцы – после знакового выступления президента Владимира Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» осенью 2022 г., где он подче

ркнул неоколониальную суть западной модели глобализации.

От силы мягкой к силе подлинной

Среди основных задач внешней политики вновь называется формирование объективного восприятия России за рубежом. А в рамках приоритетных направлений по содействию международному развитию и гуманитарному сотрудничеству обозначены цели по формированию и укреплению именно позитивного восприятия России в мире. Само международное гуманитарное сотрудничество предстаёт уже не просто как линейный вид деятельности, но и подразделяется, по сути, на два направления. Одно связано с целями формирования позитивного восприятия, усиления роли России в мировом гуманитарном пространстве, отдельным аспектом которого остаётся развитие механизмов общественной дипломатии. Второе же нацелено на укрепление моральных, правовых и институциональных основ современных международных отношений: противодействие фальсификации истории, распространению неонацизма, расовой и национальной исключительности. Особо можно отметить и изменения в целеполагании парламентской дипломатии. Все прежние версии ограничивались универсальной формулировкой о том, что Совет Федерации и Государственная Дума способствуют повышению эффективности парламентской дипломатии. В новой редакции они способствуют выполнению задач парламентской дипломатии.

Более символичной новацией следует признать отсутствие в тексте КВП какого-либо упоминания о мягкой силе. Все 2010-е гг. в ключевых внешнеполитических документах она ставилась в ряд неотъемлемых составляющих международной политики и пронизывала внутриполитическую риторику относительно стремления к более эффективному самопозиционированию страны. Россия активно поощряла использование инструментов мягкой силы, развивала соответствующие институты и даже занимала не самые плохие позиции в разного рода рейтингах и индексах. По многим причинам, но главное, вероятно, вследствие чужеродности для российской почвы термина «мягкая сила» интерес к нему в определённый момент стал угасать.

Одновременно с отказом от мягкой силы в Концепции подчёркнут фактор силы в её традиционном понимании.

Тезис о повышении его роли воспроизводит нормы и предыдущих редакций, однако впервые обстоятельно анализируются реалии формирования новых сфер военных действий и развязывания гибридной войны против России, формулируются направления внешнеполитического реагирования.

Впервые допускается возможность использования Россией вооружённых сил. Отмечая приверженность статье 51 Устава ООН о самообороне, КВП перечисляет следующие основания для применения вооружённых сил:

1) отражение и предотвращение нападения на Россию и (или) её союзников;

2) урегулирование кризисов;

3) поддержание (восстановление) мира в соответствии с решением СБ ООН, других структур коллективной безопасности с участием России в их зоне ответственности;

4) обеспечение защиты своих граждан, находящихся за рубежом;

5) борьба с международным терроризмом и пиратством.

Подчёркивается, что по отношению к Западу, где и находится основная часть недружественных государств, у России нет враждебных намерений, она не изолируется от него и не считает себя его врагом. Просто выражает отношение в ответ на отношение к ней самой.

Взаимность становится не столько частью политики как таковой, сколько формой реализации духовно-нравственного ориентира «око за око», предлагаемого в качестве основы многополярного мира.

Взаимность – продолжение подлинного суверенитета, где всегда есть место для доброй воли самостоятельного игрока, не испытывающего волнений из-за чинимых ему препятствий и оставляющего шансы для возобновления отношений, но и одновременно – где есть место для силового ответа на случай, когда «не хотят по-хорошему».

Новая палитра для контурных карт

Региональные направления внешней политики образуют отмеченный перечень из десяти регионов, упоминаемых в порядке, отражающем степень их приоритетности. Впервые минимальное число государств называется напрямую – таковых в тексте насчитывается 18, и в данном случае говорить о приоритетности уже некорректно, поскольку упоминание происходит как раз в рамках разных региональных направлений:

Белоруссия

Абхазия

Южная Осетия

Китайская Народная Республика

Республика Индия

Монголия (упомянута в рамках экономического коридора «Россия—Монголия—Китай»)

Афганистан

Иран

Сирия

Турция

Саудовская Аравия

Египет

Израиль

Бразилия

Куба

Никарагуа

Венесуэла

США

Европейский союз впервые не фигурирует в числе региональных приоритетов, он упоминается лишь однажды в общем ряду с НАТО и Советом Европы в контексте недружественных европейских государств. Сам же европейский регион (именно такая формулировка) предсказуемо рассматривается как третье с конца направление внешней политики и через призму отдельных стран Европы. Условием отношений ставится «осознание государствами Европы безальтернативности мирного сосуществования и взаимовыгодного равноправного сотрудничества с Россией, повышение уровня их внешнеполитической самостоятельности и переход к политике добрососедства».

Впервые в КВП вводится понятие англосаксонских государств, которые входят в когорту «и других» в контексте взаимодействия с Соединёнными Штатами и вместе с ними образуют предпоследнее региональное направление. Применительно к США формулируется «комбинированный» характер отношений, включающий восприятие и как одного из влиятельных суверенных центров, и как «главного вдохновителя, организатора и исполнителя агрессивной антироссийской политики». С другими англосаксонскими государствами разговаривать, по сути, не о чем: всё вновь будет определяться их отношением к России.

Африка впервые становится не просто самостоятельным направлением внешней политики, но и ярко выраженным приоритетом.

Россия солидаризируется с антиколониальными устремлениями африканских государств, а сама Африка определяется в качестве самобытного и влиятельного центра мирового развития. В КВП выражается поддержка принципу «африканским проблемам – африканское решение», и помимо укрепления двусторонних отношений отмечается целый ряд многосторонних структур, с которыми Россия намерена углублять взаимодействие: Африканский союз, Форум партнёрства Россия – Африка, Африканская континентальная зона свободной торговли, Африканский экспортно-импортный банк и др.

Акцент на многосторонние форматы традиционно делается и в контексте Латинской Америки и Карибского бассейна как отдельного регионального направления внешней политики. Здесь, правда, наоборот, число приоритетных объединений для сотрудничества сокращено с семи (в прежних версиях) до шести (исключён в силу внутренних разногласий Союз южноамериканских государств). В числе прочего впервые отмечается поддержка латиноамериканских государств, подвергающихся давлению США и их союзников, в обеспечении суверенитета и независимости.

Всё и сразу

Новаторский характер Концепции внешней политики не отменяет противоречивости подобного рода документов. С одной стороны, в силу нормативно-правового характера, они становятся прямым руководством к действию для всей дипломатической вертикали и любых смежных ведомств на среднесрочную перспективу. С другой – поскольку жизнь не стоит на месте и меняет описываемую в Концепции ситуацию уже в следующее после её утверждения мгновение – документа всё равно оказывается, как правило, недостаточно для отражения потребностей и намерений страны в столь сложном и турбулентном мире. Выход на оперативный простор государства-цивилизации позволяет приобретать новое качество политико-пространственного мышления, в котором нет места дискретным параметрам: все направления становятся потенциально главными, а всякие парадигмы – условными и мимолётными.

Задача новой Концепции внешней политики, как, впрочем, и любого другого плана в условиях перманентного хаоса, – собрать воедино размётанные уже прошедшими глобальными бурями элементы прежнего порядка, рассчитаться на «свой-чужой» и во всеоружии шагать навстречу новым катаклизмам. Способность не только выжить, но и развернуть ситуацию в свою пользу – вот навык, освоение которого становится испытанием для всех, и сформулированные внешнеполитические приоритеты призваны этому способствовать.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389647 Александр Коньков

Сдерживание в эпоху малых форм

Страх сорваться в тотальный ядерный конфликт уступил место растерянности перед фалангой множества факторов

КОНСТАНТИН БОГДАНОВ

Кандидат технических наук, старший научный сотрудник сектора военно-политического анализа и исследовательских проектов ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 42–52.

«Контроль эскалации есть упражнение в сдерживании», – написал почти шестьдесят лет назад один из отцов ядерной стратегии Бернард Броди. Слово «сдерживание» долгие годы после холодной войны было не то чтобы ругательным, но в приличном обществе вызывало ощущение некоторой неловкости.

Когда в очередной раз говорилось, что Россия и США по-прежнему находятся в отношениях ядерного сдерживания (медицинский факт тогдашней жизни, зафиксированный военно-политическими условиями и соглашениями о контроле над вооружениями), это часто вызывало эмоциональный протест у аудитории. Ну как же так, мы же преодолели эту «мрачную теорию» и «заменили отношения взаимного гарантированного уничтожения взаимным сотрудничеством». Это дословные цитаты из выступления президента США Джорджа Буша-младшего аккурат в тот момент, когда он объявлял о выходе из Договора по ПРО в декабре 2001 года[1].

После 2014 г. слово «сдерживание» полноправно вернулось в лексикон экспертов-международников и политиков. После 2022 г. это возвращение видится необратимым. Однако к какому сдерживанию возвращаются стороны?

Ниже порога, выше порога

Прежде чем рассуждать о сдерживании, придётся сказать пару слов о стратегической стабильности. Понятие это затёрли частым употреблением в сочетании с нечёткими определениями. В последние годы в стратегическую стабильность с лёгкостью неимоверной принято записывать такие состояния международных отношений, при которых «в королевстве всё тихо и складно». Не поспоришь, что такие отношения стабильны, но верно ли ухвачена суть явления?

Понимание стратегической стабильности выросло к концу 1950-х гг. из ощущения стратегического же пата, связанного с идеей взаимного гарантированного уничтожения (уязвимости). Мысль в движение привёл не столько сам ужас глобальной ядерной войны, сколько совершенно рациональное понимание бесцельности и бессмысленности такой войны с практической точки зрения. «Хрупкое равновесие страха» и «стабильность баланса», поднятые на щит Альбертом Уолстеттером и Томасом Шеллингом в 1959 г.[2], имели оборотную сторону в виде военно-стратегической бесперспективности масштабных обменов ядерными ударами. Именно тогда умерла сама идея «массированного разоружающего удара» как осмысленной формы ведения войны «нами» (кто бы эти «мы» ни были), она осталась лишь в виде тени того, что «могли бы» сделать «они» (противник). Они же все «там» ненормальные, кто их знает?

Поэтому нужно принимать меры, проще всего – симметричные, а иногда и упреждающие – то есть всё-таки закладываться на необходимость нанесения разоружающего удара. Первый, но далеко не последний парадокс ядерной стратегии.

Но как управлять войной (и, шире, конфронтацией), если наиболее эффективный военный инструмент – термоядерная «доктрина Дуэ», предельный метод тотального сокрушения противника по Клаузевицу, едко обозванный Германом Каном «варгазм» – заблокирован стратегическим патом?

Теория, многократно подтверждённая практикой, гласит, что в этом случае стороны начинают создавать инструменты ниже порога этого пата – там, где активные действия по «наигрыванию вистов» не только возможны, но и осмысленны. Так действует «парадокс стабильности/нестабильности», описанный как раз в 1960-е гг.[3]: эффект стратегического пата, снизивший вероятность преднамеренной тотальной ядерной войны между крупными державами, подталкивал их к всё более активному противоборству в менее крупных формах. Тем самым, в чём и состоял парадокс, стратегическая стабильность, взятая изолированно, в отрыве от комплексной международной разрядки, способна выступить фактором дестабилизации отношений военно-политического противоборства, разжигая конфликты, которые стороны, как им представлялось, могли себе позволить вести с приемлемыми издержками.

Классика реакции «стабильности/нестабильности» описана через прокси-войны, которыми изобиловала холодная война: Корея, Вьетнам, Ангола, Афганистан, Ближний Восток. Однако военно-стратегическое измерение проблемы дало даже более важную трансформацию ядерного сдерживания. Искания 1960-х гг. в области избирательного нацеливания ядерного оружия времён Роберта Макнамары («избегать городов», «контрсила»), слившись с воззрениями Генри Киссинджера на ограниченные войны и Германа Кана с Томасом Шеллингом на управление эскалацией, привели США в начале 1970-х гг. к идее ограниченной ядерной войны (доктрина Шлессинджера). Той, в которой якобы можно достичь эскалационного доминирования над противником. Та же подпороговая идея: если нет смысла применять ядерное оружие одним мощным ударом на всю глубину территории противника, то давайте применять дозированно, а там посмотрим. Противник не слеп и понимает, что тотальную войну рационально начинать никто не будет, и тем самым наш ядерный арсенал не имеет осмысленной цели применения, – значит, противнику можно и перестать сдерживаться. А тут он будет видеть, что у нас есть применимое ядерное оружие и соответствующая ему убедительная оперативная концепция.

С окончанием холодной войны повышалась и чувствительность к действиям противника. Мир становился всё более хрупким, и от хтонического «неприемлемого ущерба» (например, как у Макнамары: уничтожение трети населения и половины промышленного потенциала СССР путём доставки туда 400 боеприпасов мегатонного класса[4]), по сути, прекращавшего функционирование на территории противника индустриальной цивилизации современного типа, всё чаще переходили к «заданному ущербу». Он подразумевал скорее политико-психологическую неприемлемость любого ядерного удара по своей территории (вплоть до одиночных).

Задача сдерживания вроде бы упрощалась, поскольку теперь она могла решаться куда как меньшим количеством разрушительных средств, что открывало дорогу по-настоящему глубоким сокращениям ядерного оружия. (Напомним, что с пиковых значений середины 1980-х гг. и до настоящего момента США и Россия сократили свои ядерные арсеналы примерно в 7–8 раз[5]). Однако оборотная сторона такого сокращения состояла в опасности восприятия ограниченной ядерной войны как некоторого всё ещё ужасающего, но уже переносимого явления – то есть подрывала основу «хрупкого равновесия страха» холодной войны, а заодно ставила под сомнение ядерное табу.

Таким образом, ядерное оружие оставалось сдерживающим фактором, не доходя уже, однако, до рычага взаимного уничтожения. В этом ещё один парадокс сдерживания: оно работает, делая ядерную войну более вероятной. И не только из-за накопленных арсеналов, как это было в холодную войну, когда стороны, почти по Фрейду, демонстрировали друг другу заведомо избыточные потенциалы[6], намекая на высочайшую цену ошибки в эскалации. Но и потому, что ограниченная, «единичная» ядерная война теоретически возможна, и предположительно может и не привести к концу цивилизации. Во всяком случае, попытки некоторых школ мысли, в том числе в Соединённых Штатах, основывать стабильность («убедительность») ядерного сдерживания на развитии современных потенциалов, всё более применимых, высокоточных и избирательных по поражению, прямо подталкивают к этой мысли – которая, не исключено, глубоко ошибочна в силу неразвитости инструментов контроля эскалации.

«Парадокс стабильности/нестабильности» действует и поныне, если внимательно смотреть на трансформацию концепций сдерживания после холодной войны.

Стороны уходили вниз от ядерного порога, а потом – и от порога военных действий в классическом понимании.

В конце 1990-х гг. Андрей Кокошин предложил концепцию «предъядерного сдерживания»[7], лёгшую в основу «неядерного стратегического сдерживания», вошедшую в российскую военную доктрину в 2014 г.: стратегические удары неядерным высокоточным оружием по инфраструктурным объектам в глубине территории противника. Общий смысл был именно в том, чтобы добиться стратегического эффекта, не прибегая к ядерному оружию, создав новый инструмент сдерживания, дополняющий привычное ядерное противостояние.

Затем пришёл черёд увлечения «гибридными войнами», в использовании стратегии которых Запад и Россия последовательно обвиняли друг друга все 2010-е годы. Наконец, в конце этих самых 2010-х гг. США взяли на вооружение концепцию «многосферных операций» (Multi-Domain Battles), общая теория которых[8] способна поставить в тупик даже подготовленного философа.

Ни войны, ни мира

В России многосферные операции принято рассматривать довольно узко: как эшелонированное применение разнородных «средств воздушно-космического нападения» (крылатых, баллистических и гиперзвуковых ракет, БПЛА и обычного высокоточного оружия) в интересах «разоружающего удара»[9]. Иногда излагается оригинальная концепция нанесения «обессиливающего» ядерного (!) удара в самом конце неядерного многосферного нападения, после уничтожения российского потенциала ядерного возмездия и перехвата ослабленного ответного удара силами ПРО, – обоснованная насущной необходимостью «физического устранения» России[10].

Российские страхи неядерного разоружающего удара со стороны США, на который нечем будет ответить, тянутся корнями в 1990-е гг. и растут из военно-технической фетишизации опыта кампаний в Ираке (1991) и Югославии (1999). Они довольно сильны и не преодолены по сей день, хотя среди компетентных отечественных специалистов встречаются и прямо противоположные мнения на счёт оперативно-технической реализуемости подобных сценариев[11]. Рационализация же цели «физического устранения» России потребует углубления в модный ныне анализ многовекового цивилизационно-гендерного противостояния России и Запада, что заведомо выходит за рамки статьи.

Соль американской концепции, однако, совершенно в другом. Постепенное объединение родов войск и видов вооружённых сил в единую операционную схему логически привело американских военных к интеграции уже не просто сил и средств на театре, а всех типов усилий в различных доменах. На этом же принципе строится более широкая концепция «интегрированного сдерживания», официально возникшая в американских документах стратегического планирования осенью 2022 года[12].

В основу многосферной операции положена «конвергенция потенциалов»: объединение всех политических и военных, смертельных и несмертельных инструментов для действия во всём доступном пространстве.

Помимо классической триады (наземные, морские и воздушные силы), к операционным доменам отнесены космическое пространство, киберпространство (иногда отдельно выделяется электромагнитный домен, связанный с работой радиоэлектронных средств и противодействием им), а также информационный или когнитивный домен. Последний включает весь спектр информационно-психологических операций, в том числе с использованием новых информационно-коммуникационных технологий.

Отличие от интеграции потенциалов, широко внедрявшейся на предыдущих циклах, разработчики видели в организационной плоскости: создание постоянно действующих объединений, позволяющих использовать все доступные потенциалы как в мирное, так и в военное время[13]. Доктрина касается не только ведения собственно боевых действий, но и операций ниже порога вооружённого конфликта, до его начала, а также действий по его окончанию[14]. Это укладывается в заявленную идею «подготовки окна преимущества» для вооружённых сил, которая должна вестись перманентно.

Глядя на эти выкладки, порой начинаешь задаваться вопросом: а сама концепция многосферной операции вообще предусматривает ли мирное время как самостоятельный период, чётко отличимый от времени «немирного»? По сути, это доктрина градуированного применения сил и средств в континуальном пространстве конфронтации, не разделённом более чёткими линиями на военную и невоенную области. Пространство начинает утрачивать жёсткие пороги, как в «лестнице эскалации» Германа Кана или в иных теоретических выкладках отцов теории сдерживания, подразумевавших явственно отличимые состояния[15]. Вместо этого появляется «слайдер»: некий уровень напряжённости (эскалации), который с одного конца шкалы включает кибершпионаж и информационную войну, потом может дойти и до кинетических ударов высокоточным оружием, ну а с другого конца — и до ядерной войны. Возникает новое понятие «кампании» (campaigning), которое расширяет понятие «операции» до невоенных областей воздействия, концентрируя все типы усилий во всех доступных доменах в едином контуре управления[16].

То есть войны и мира как таковых нет. С очевидностью есть некоторые состояния противоборства, наблюдаемо отличающиеся объективными эффектами: воруют ли стороны друг у друга технологические секреты? моют ли они мозги населению противоположного лагеря? ломают ли они компьютерные системы и объекты инфраструктуры? бросаются ли друг в друга тяжёлыми предметами? эти предметы уже ядерные или пока нет? и т.п.

Но прежнее мирное время – это лишь частный случай подготовки будущих операций.

Эрих Людендорф с его теорией тотального подчинения политической жизни государства интересам военной машины[17] наверняка порадовался бы, глядя на эту картину. Но то Людендорф, травмированный поражением своей страны в Первой мировой до полной слепоты к иным задачам государства, кроме достижения военной победы здесь и сейчас. У нас же эта картина скорее вызовет сомнения, сводящиеся к вопросу о том, как вообще стороны собираются жить в таком мире, и точно ли они уверены в том, что «слайдер» эскалации можно двигать произвольно, предсказуемо и абсолютно управляемо?

Детище «парадокса стабильности/нестабильности», теория многосферных операций продолжает смещать фокус усилий вниз от ядерного порога, заполняя прежде незадействованную «невоенную» часть пространства эскалации[18] куда большим объёмом и разнообразием враждебных действий, чем прежде. Это усложняет понимание причинно-следственных связей в конфронтации: какие действия и насколько именно угрожают в ходе вертикальной и горизонтальной эскалации к состоянию, которое уже совершенно точно будет войной? Не воспринимается ли эта угроза в ряде стратегий как благоприятное следствие, как повышение ставок через блеф?

При этом обилие операционных доменов оставляет вопрос о стабильности управления столь многоплановым процессом, как контроль эскалации в них. Например, крайне плохо изучен аспект «короткого замыкания» доменов, которого частично касалась Ребекка Херсман в своей теории «червоточин» эскалации[19]. Ни для кого не секрет, что господствующая картинка вероятного вооружённого конфликта держав первого класса – это локальная или региональная вой­на с последующей градуированной эскалацией. Однако как будет выглядеть многосферная операция в такой войне? Скажем, космический домен и в определённом смысле кибердомен не имеют регионального измерения, это глобальные среды действия. Применение потенциалов в этих средах в интересах развития локального конфликта может спровоцировать ответ в них же. Тем самым произойдёт расширение сферы конфликта с переходом на глобальный уровень.

Видны уже и более привычные со времён холодной войны противоречия сдерживания. Например, актуальное время жизни кибероружия сравнительно невелико, а эффективность накопленного наступательного киберпотенциала (обнаруженных уязвимостей, которыми можно воспользоваться) может существенно меняться во времени в зависимости от поступков противника, в том числе никак не связанных с противодействием – например, в ходе рутинной модернизации информационно-управляюших систем. Ощущение скоротечности существования кибероружия будет психологически играть как дополнительный фактор, подталкивающий к его упреждающему применению. Этот дестабилизирующий эффект хорошо известен со времён холодной войны как «запускай или потеряешь»: когда уязвимое ядерное оружие необходимо применять первым, чтобы противник не успел его выбить.

Даже в традиционном ядерном домене нарастают неопределённости. Концепции ограниченной ядерной войны с градуированной эскалацией дошли уже практически до одиночного применения. Этот результат с очевидностью не рассматривается как конец света, но он вызывает необходимость думать о том, как вести войсковые операции в таких условиях. С середины 2010-х гг. в США и НАТО говорят о принципе ядерно-конвенциональной интеграции, попавшей в итоге и в руководящие стратегические документы. Это подготовка вооружённых сил к ведению боевых действий в условиях применения ядерного оружия и одновременно интеграция операций ядерных сил и сил общего назначения.

Обоснованием концепции выступает опасность «ядерного принуждения» или «шантажа»: приписываемые России, КНДР и Китаю особые формы ядерной стратегии, подразумевающие сочетание конвенциональной агрессии с авантюрным пересечением порога в форме одиночных применений ядерного оружия, чтобы заставить противника отступить и тем самым зафиксировать fait accompli по результатам агрессии. Однако подобная постановка задачи ничем не отличается от подготовки собственных вооружённых сил к ведению ограниченной ядерной войны на региональном театре.

Неуравновешенный страх

А что же стратегическая стабильность? С этой стороны пока ответа на вызов нет. Стратегическая стабильность – не теория полицентрического благорастворения воздухов, она всё-таки требует жёсткого и точного учёта военно-технических и военно-стратегических факторов. Можно рассуждать и о военно-политической составляющей мира со многими центрами силы, но без классических ограничений «хладного железа» далеко уехать не получится. Имеющаяся у нас модель стратегической стабильности конца 1980-х гг. основана на предотвращении разоружающего удара («исключении стимулов к первому ядерному удару», в соответствии с точным определением[20]) путём отказа от дестабилизирующих решений при построении группировок стратегических наступательных и оборонительных вооружений. К ограниченному, тем более единичному применению ядерного оружия как основе сдерживания ей адресоваться, в сущности, нечем, кроме весьма солидной презумпции неуправляемости единожды начавшейся ядерной эскалации – до массированных разменов ядерными ударами по городам включительно.

Тем более этой концепцией трудно ограничивать многосферные операции. Отсюда и периодически возникающие попытки раздуть стратегическую стабильность, внеся в неё все возможные действующие факторы, включая международно-политические, – то есть от бессилия по большому счёту. От внятного понимания того, что ниже порога срабатывания взаимного гарантированного уничтожения вольготно расположились сразу несколько этажей эскалационного доминирования с инструментами самого взрывоопасного толка – причём как ядерными, так и неядерными, а заодно ещё и невоенными в классическом понимании.

Наша эпоха малых форм действует непозволительно успокаивающе: глубокие сокращения ядерных и обычных вооружений, ощущение высокой связности и взаимозависимости мира, до недавнего времени ещё и беспрецедентно низкие уровни военной тревожности.

Основной вызов современного сдерживания – противоречие между малостью форм и их разнообразием.

Стержневая идея страха сорваться в «судорожный» тотальный ядерный конфликт, вокруг которой строилось сдерживание в холодную войну, уступила место растерянности перед фалангой множества факторов. Каждый из них слишком мелок, чтобы его всерьёз бояться, – даже такая вещь, как ограниченная ядерная война. А вот опасные переплетения этих факторов, непреднамеренно сдвигающие государства в пространстве эскалации туда, куда они вовсе не собирались, осознать значительно сложнее, чем тяжёлый груз десятков тысяч ядерных боеголовок, висящих на одной кнопке.

Сейчас довольно широко распространяется мнение, что страх большой ядерной войны до конца 1980-х гг. был преувеличен. Не оценивая это послезнание, что потребовало бы даже не отдельной статьи, а целой монографии на стыке военной стратегии и политической психологии, заметим, что сейчас страх мировой катастрофы скорее преуменьшается. Какой из двух типов поведения веде?т к более опасным результатам практической политики – решать читателю.

СНОСКИ

[1] Bush G.W. Remarks by the President on National Missile Defense // The White House. 13.12.2001. URL: https://georgewbush-whitehouse.archives.gov/news/releases/2001/12/text/20011213-4.html (дата обращения: 02.04.2023).

[2] См.: Wohlstetter A. The Delicate Balance of Terror // Foreign Affairs. 1959. Vol. 37. No. 2. P. 211–234; Schelling T. Surprise Attack and Disarmament // Bulletin of the Atomic Scientists. 1959. Vol. 15. No. 10. P. 413–418.

[3] Snyder G. The Balance of Power and the Balance of Terror. In: Seabury P. (Ed.) The Balance of Power. San Francisco: Chandler, 1965. P. 184–201.

[4] “Mutual Deterrence”. Speech by Sec. of Defense Robert McNamara in San Francisco. 18.09.1967. URL: https://www.atomicarchive.com/resources/documents/deterrence/mcnamara-deterrence.html (дата обращения: 02.04.2023).

[5] Оценка по статистике журнала Bulletin of the Atomic Scientists. Cм.: Nuclear Notebook. Nuclear Arsenals of the World // Bulletin of the Atomic Scientists. URL: https://thebulletin.org/nuclear-notebook/ (дата обращения: 02.04.2023).

[6] Ещё в 1986 г. в Пентагоне с цифрами в руках доказали самим себе, что ровно те же самые цели в Восточном блоке, на которые ранее было выделено свыше 10 тыс. развёрнутых стратегических боезарядов, могут быть с сопоставимой эффективностью поражены всего 5888 такими боезарядами – просто за счёт оптимизации назначаемых средств, без всякого сокращения перечней нацеливания. См.: Butler G.L. Uncommon Cause: A Life at Odds with Convention. Volume II: The Transformative Years. Denver, CO: Outskirts Press, 2016. P. 16.

[7] Кокошин А. Ядерные конфликты в XXI веке (типы, формы, возможные участники). М.: Медиа-Пресс, 2003. С. 87–91.

[8] Multi-Domain Battle: Evolution of Combined Arms for the 21st Century, 2025–2040. Fort Eustis, VA: U.S. Army TRADOC, 2017. 78 p.

[9] Стучинский В.И., Корольков М.В. Пути противодействия реализации концепции США и НАТО «многодоменная битва» // Военная мысль. 2021. No. 7. С. 41–49.

[10] Фазлетдинов И.Р., Лумпов В.И. Роль Ракетных войск стратегического назначения в противодействии стратегической многосферной операции НАТО // Военная мысль. 2023. No. 3. С. 53–63.

[11] См., например: Ахмеров Д., Ахмеров Е., Валеев М. По-быстрому не получится // Военно-промышленный курьер. 2015. T. 606. No. 40. С. 1, 4–5; Дворкин В. Трансформация стратегической стабильности // Мировая экономика и международные отношения. 2013. No. 8. С. 22–28; Кокошин А. Стратегическая стабильность в условиях критического обострения международной обстановки // Полис. Политические исследования. 2018. No. 4. С. 7–21.

[12] 2022 National Defense Strategy of the United States of America // United States Department of Defense. 27.10.2022. URL: https://media.defense.gov/2022/Oct/27/2003103845/-1/-1/1/2022-NATIONAL-DEFENSE-STRATEGY-NPR-MDR.PDF (дата обращения: 02.04.2023).

[13] Multi-Domain Battle: Evolution of Combined Arms for the 21st Century, 2025–2040. Op. cit. P. 3.

[14] Ibid. P. 2.

[15] См., например: Kahn H. On Escalation: Metaphors and Scenarios. New York: Frederick Praeger, 1965. 308 p.; Brodie B. Escalation and the Nuclear Option. Santa-Monica: RAND Corporation, 1965. 88 p.

[16] 2022 National Defense Strategy of the United States of America. Op. cit. P. 12–13.

[17] Ludendorff E. Der totale Krieg. München: Ludendorffs Verlag, 1936. 128 S.

[18] Термин «пространство» намеренно используется вместо привычного термина «лестница», поскольку современные работы в области теории эскалации довольно далеко ушли от линейно-порогового её восприятия, используя многомерную (многодоменную) логику траектории («воронка эскалации») и принципы скачкообразных перемещений по ней через «червоточины». См.: Yeaw C. 21st Century Air Force Nuclear Deterrence and Escalation. Presentation at Cross-Domain Deterrence Seminar, Center for Global Security Research // Lawrence Livermore National Laboratory. 19.11.2014. URL: https://www.slideshare.net/LivermoreLab/yeaw-llnl-multidomain-deterrence-yeaw (дата обращения: 02.04.2023); Hersman R. Wormhole Escalation in the New Nuclear Age // Texas National Security Review. 2020. Vol. 3. No. 3. P. 90–109.

[19] Hersman R. Op. cit.

[20] Первый ядерный удар (включающий упреждающие или превентивные разоружающие действия, но который может и не ограничиваться ими – как в доктрине «массированного возмездия») не следует путать с первым применением ядерного оружия. См.: Soviet – United States Joint Statement on Future Negotiations on Nuclear and Space Arms and Further Enhancing Strategic Stability // The American Presidency Project. 01.06.1990. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/soviet-united-states-joint-statement-future-negotiations-nuclear-and-space-arms-and (дата обращения: 02.04.2023).

Россия. США. Украина. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389646 Константин Богданов

Разворот через сплошную

Уроки вооружённого конфликта на Украине 2022–2023 гг.: первые оценки

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

АЛЕКСАНДР ЕРМАКОВ

Младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стефанович Д.В., Ермаков А.С. Разворот через сплошную // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 22–41.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

События 2022–2023 гг. на Украине (и отчасти в России) стали наиболее масштабным вооружённым конфликтом на европейском континенте со времён Второй мировой войны. Значительные массы войск и практически весь спектр современных (да и, казалось бы, устаревших) вооружений задействованы в беспрецедентном объёме. Образ боевых действий последних десятилетий XX и первых десятилетий XXI века, в ходе которых технологически более развитые державы проводили операции против значительно более слабого противника, фактически исчез.

Конечно, и ранее такое превосходство не всегда вело к успеху, что ярко показал опыт афганских кампаний СССР и США, однако сама практика военных действий имела явно асимметричный характер. После окончания прошлой холодной войны вооружённые силы в разных странах рассматривали сценарии крупных сухопутных операций в столкновениях с равным или превосходящим противником, но такие планы долгое время оставались теорией.

Боевые действия на Украине подвергают подобные теории проверке практикой. Российским силам противодействует противник, обладающий сходными системами вооружений и военной техники (как устаревшими постсоветскими аналогами, так и западными образцами), а также получающий западное вооружение и современные средства поражения. Влияние конфликта на подходы к боевому применению вооружений и военной техники (ВиВТ), на стратегию, оперативное искусство и тактику в полной мере можно будет оценить лишь по итогам конфликта. Однако уже просматривается ряд реалий политико-экономического характера, которые определят развитие оборонно-промышленных комплексов государств мира, структуру их оборонных расходов, направления дальнейших разработок, распределение приоритетов между ними и прочее. В частности, можно выделить следующие наблюдения:

Компактные вооружённые силы, укомплектованные исключительно контрактниками, имеют серьёзные ограничения. Нехватка обученной пехоты сдерживает операции даже относительно современной и хорошо оснащённой армии. В долгосрочной перспективе это может привести к росту численности вооружённых сил стран мира, частичному восстановлению или расширению масштабов призыва, а также развитию промежуточных форм набора в виде добровольческих сообществ, различных движений при государственной поддержке, а также частных и условно частных военных компаний.

Существующие объёмы производства обычных ВиВТ, и в особенности различных средств поражения, не соответствуют условиям конфликта наблюдаемого масштаба. Поставки вооружений на Украину уже в значительной степени опустошили арсеналы западных стран. Темпы их восполнения при сохранении текущих производственных мощностей были бы крайне медленными, соответственно, уже сегодня наблюдаются действия для расширения промышленных фондов ОПК, наращивания средств производства и собственно объёма производства вооружений и техники. В условиях весьма насыщенной и разнообразной ПВО и традиционной чувствительности к потерям авиации (в связи со стоимостью как самих воздушных судов, так и сложностью и опять же дороговизной подготовки пилотов) вновь возрастает значение таких обычных вооружений, как танки, артиллерия, боевые бронемашины. В перспективе придётся вернуться к их массовому производству, что, возможно, потребует унификации образцов для их удешевления. Поиск баланса между массовостью и технологическим совершенством вновь актуален.

Оборонные расходы в текущих масштабах недостаточны для подготовки к конфликту, подобному украинскому (а также, возможно, и для предотвращения такового). Необходимо их наращивание. Структурно потребуются вложения в модернизацию ОПК, в производство новых объёмов, в содержание и обучение более многочисленной армии.

Роль высоких технологий сохранится на всех уровнях – от надёжной связи и разведки до господства в воздухе и предотвращения такого господства у противника.

Дороговизна развития ОПК под новые задачи потребует всё более широкой международной кооперации. На условном Западе она отработана и будет далее развиваться в рамках НАТО, а также отношений США и стран Европы с формальными и неформальными союзниками в Азии. Вероятно, следует ожидать углубления кооперации России с КНР, Ираном и другими странами, не входящими в западные альянсы. Но это ещё только предстоит сделать.

Перечисленные тенденции требуют глубокого и разностороннего исследования. Настоящая статья предлагает ряд базовых выводов, а также некоторые пути решения вскрывшихся проблем.

Выявленные проблемы

Люди. Одной из ключевых проблем, вскрывшихся в ходе СВО, стала необходимость значительного числа подготовленного личного состава, в первую очередь в пехоте, особенно «лёгкой».

Большинство развитых стран в конце XX – начале XXI века отказались от комплектования вооружённых сил по призыву или сделали эту практику вспомогательной. Вкупе со снижением рождаемости (меньше добровольцев, выше чувствительность потерь) это привело к значительному сокращению численности вооружённых сил и переориентации на так называемые профессиональные армии, за единичными исключениями (в первую очередь в США) очень компактными.

Однако в условиях вооружённого конфликта значительного масштаба (особенно на географически обширном сухопутном театре) даже на голову превосходящая противника качественно, но уступающая количественно армия испытывала серьёзные проблемы, в первую очередь с точки зрения контроля территории. Наиболее ярким проявлением стали войны в Афганистане, как СССР, так и американской коалиции – практически всегда побеждая повстанцев «в поле», армии сверхдержав не имели даже на пике развёртывания контингентов, достаточных для контроля всей страны, что в итоге приводило к неудаче кампании. В наше время группировку, близкую по численности к задействованной СССР, западной коалиции удалось развернуть только с привлечением множества стран, а также частных военных компаний.

Помимо создания условий для появления частных военных компаний, одним из возможных направлений повышения количества (а в перспективе и качества) мобилизационных ресурсов, в первую очередь в развитых странах, может и уже отчасти становится превращение военной службы в инструмент интеграции национальных и иных меньшинств.

Россия в украинской кампании 2022 г. после начального этапа стремительного захвата значительных территорий столкнулась с нехваткой личного состава, причём не только для продолжения наступления, но и для прочной обороны, что вынудило в отдельных случаях пойти на отвод войск и частичную мобилизацию резервистов.

Нельзя не отметить и такое измерение человеческих ресурсов, как их качество, что в приложении к военным сценариям означает умение выполнять поставленную боевую задачу на уровне как рядового, так и генерала. Справедливо мнение, что ничего подобного СВО по масштабу и интенсивности не происходило в Европе очень давно, поэтому недочёты, безусловно, будут[1]. Однако изучение опыта СВО в контексте подготовки личного состава, в том числе командных кадров, безусловно, одна из важнейших задач.

Ракеты и снаряды. СВО также вскрыла недостаточные запасы вооружений, особенно высокоточного оружия различных видов базирования, назначения и дальности, причём опять же у большинства стран мира.

Вопреки медийным мифам, запасы высокоточного оружия даже у наиболее богатых стран и военных блоков далеки от неисчерпаемых. Так, например, в ходе первой войны в Ираке в 1991 г. лишь малая доля авиационных средств поражения (АСП) была управляемой. Эта доля возросла с появлением комплектов переоборудования обычных бомб в корректируемые JDAM. Для сравнения: в ходе «Бури в пустыне» только около 6% тоннажа АСП было управляемым, в операции «Союзная сила» – около 42%, в первые полтора месяца интенсивной воздушной кампании в Афганистане в 2001 г. – около 60 процентов. Во второй половине бомбардировок Югославии (продолжавшихся два с половиной месяца) и в связи с незапланированным пиком расхода АСП в начале войны в Афганистане (операция «Анаконда» в марте 2002 г.) ощутимый дефицит высокоточных боеприпасов испытывали даже Соединённые Штаты. Особенно ярко это проявилось у союзников США в ливийской кампании, когда выяснилось, что запасов АСП многих малых европейских стран не хватает даже на короткую воздушную войну низкой интенсивности.

По опыту этих конфликтов и благодаря развитию массовых типов АСП в США с базовым авиационным высокоточным вооружением вопрос был, судя по всему, в определённой мере решён, но, как выяснилось, вниманием обошли другие типы вооружений, в частности пехотное. По последним оценкам американских специалистов[2], в случае крупномасштабных боевых действий с серьёзным противником крылатые ракеты семейства JASSM (включая JASSM-ER увеличенной дальности и противокорабельные LRASM) могут закончиться примерно за неделю. Да и в целом по практически всем основным видам вооружения и военной техники запасы оцениваются как низкие и средние.

В отношении конфликта на Украине заметно быстрое исчерпание запасов даже более простых и массовых управляемых вооружений – так, США очень быстро израсходовали «комфортный» (по ряду видов номенклатуры до половины и более) лимит на поставки Украине противотанковых пехотных ракетных комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов. Пополнение арсеналов объявлено стратегической задачей в ряде стран Запада, в первую очередь в США[3]. Заявлено, что необходимо переходить от философии «достаточных запасов самого ходового оружия» к «запасам на всякий случай» (transition from just-in-time stockpiles of weapons and munitions to just-in-case stockpiles)[4].

Это требует усилий оборонно-промышленного комплекса и открывает перед ним широкие возможности для заработка.

Так, корпорация Lockheed Martin заявила, что в 2024 г. планирует повысить выпуск управляемых реактивных снарядов семейства GMLRS, используемых в комплексах РСЗО HIMARS и MLRS, с 10 тыс. до 14 тыс. штук в год, но дальнейшее наращивание потребует значительно больших сроков из-за более серьёзных ограничений (наращивания поставок компонентов субподрядчиками, найма рабочей силы, закупки станков и инструментов)[5]. Примечательно, что в данном случае речь не столько о пополнении американского арсенала, сколько о реализации распухшего благодаря «рекламе» экспортного портфеля корпорации – закупки для внутреннего заказчика пока на том же уровне, так как расход именно этих боеприпасов в конфликте относительно терпим, что неудивительно, учитывая небольшое количество поставленных пусковых установок. Впрочем, в качестве основных заказчиков выступают союзники Вашингтона по НАТО, и можно сказать, что мы наблюдаем расширение и насыщение натовского арсенала, косвенно подчинённого США.

Одним из путей увеличения запасов в Соединённых Штатах видится переход к практике пакетных, многолетних контрактов на закупку АСП (в частности, крылатых ракет) и боеприпасов. Это позволит подрядчику больше инвестировать в производство и заранее планировать закупки компонентов[6][7]. Как считается, такие действия (разумеется, вместе с расширением производства) позволят через несколько лет вдвое нарастить годовой выпуск авиационных крылатых ракет семейства JASSM/LRASM – с пятисот с небольшим до тысячи с лишним[8].

На фоне конфликта на Украине открылись – по крайней мере на короткий срок, «золотые жилы» для ряда производителей в Восточной Европе, резко увеличивших выпуск вооружения, которое по историческим причинам относительно совместимо/схоже с советскими стандартами[9].

Огромен расход артиллерийских снарядов ходовых калибров – за два-три дня боёв в 2022 г. ВСУ расходовали количество, производимое в США за месяц мирного времени[10] [11]. По оценкам, приведённым в тематическом отчёте CSIS[12], даже в случае повышения темпов производства компенсация переданного Украине, например, по артиллерийским снарядам 155 мм, займёт 4—5 лет, по ПТРК Javelin в оптимистичном случае 5 лет, по ПЗРК неопределённо долгий срок, так как производство фактически надо восстанавливать. Разумеется, американская промышленность и ОПК обладают огромным потенциалом. Однако запланированная стратегия военного строительства, ориентированного на противостояние с Китаем, не подразумевала таких отчасти «посторонних» усилий. В частности, руководство ВМС США уже открыто выражает недовольство или, по крайней мере, обеспокоенность[13]. В странах Европы проблема проявляется ещё более выпукло[14]. Уже осенью 2022 г. в отдельных случаях им пришлось передавать Украине собственный «неприкосновенный запас»[15], а последние планы ЕС на поставку большого количества снарядов подразумевают ещё большую чистку складов с намерением пополнить их позже, возможно, через многие годы[16].

Более того, повышенная интенсивность применения вооружений, в первую очередь ракетных войск и артиллерии, не может не привести к пересмотру целевых характеристик тех или иных изделий[17]. Например, возможно, будет признано целесообразным повышение надёжности в ущерб выдающимся характеристикам дальности, допустимы и иные размены.

Информационное обеспечение. По отдельным направлениям украинская сторона и её «группа поддержки» справились на высоком уровне, а именно в части обеспечения связи (в том числе с применением коммерческого сервиса «Старлинк», во многом опережающего военные аналоги), разведки путём оперативной агрегации данных из всего спектра источников, логистической поддержки, несмотря на сложности с разнообразием применяемого вооружения.

Вместе с тем, конечно, необходимо делать поправку на достаточно специфический подход к боевым действиям российской стороны, в соответствии с которым нанесение ударов по логистической инфраструктуре не носит системного характера, а относительно массированные удары по энергетической инфраструктуре начаты только ближе к концу 2022 года.

Несмотря на регулярные заявления противников о случившемся либо вскоре неизбежном истощении запасов высокоточного оружия большой дальности в российском арсенале, на деле имеющийся расход крылатых ракет соответствующих классов, похоже, превосходит самые смелые оценки, и, видимо, существует как должный запас комплектующих, так и возможности для повышения интенсивности работы производителей. При этом сохранение этих запасов и в целом всё ещё достаточно ограниченный характер применения ВТО БД может объясняться в том числе и недостаточным информационно-разведывательным обеспечением таких ударов, а также, возможно, тактико-техническими характеристиками соответствующих средств поражения.

Ограничения в возможности исправления и купирования проблем. Оборонно-промышленные комплексы практически всех ведущих игроков после окончания холодной войны переориентировались в первую очередь на выполнение ограниченных по объёмам коммерческих, зачастую экспортных, заказов. Иметь мощности, простаивающие большую часть времени, в таких условиях было просто невозможно – и в Соединённых Штатах, и в России в 1990-е гг. осуществлялась масштабная «оптимизация» ОПК, больше похожая на погром.

Считать, что в США как победителе в холодной войне в этом плане было лучше – иллюзия. В ряде отраслей дело обстояло ещё хуже.

Яркий пример – ПЗРК «Стингер». После поставок на Украину примерно половины арсенала американских вооружённых сил (его хватило, судя по всему, только на первые месяцы конфликта) выяснилось, что серийное производство возобновить невозможно, потому что часть компонентов недоступна, а подрядчики отошли от дел. Принято решение о разработке нового ПЗРК, что включено в проект бюджета на 2024 финансовый год (с началом производства по плану с 2027 г.), а до того будут предприняты попытки каким-то образом восстановить и продлить срок службы оставшихся запасов[18]. Ряд производителей других типов ВТО (например, носимых ПТРК или управляемых снарядов РСЗО) отрапортовали о планах нарастить производство, но это даст результат только через год-два.

Если после текущего кризиса наступит (хотя бы у части игроков) период успокоения, содержать лишние мощности ОПК вновь станет нерентабельно, практически невозможно. Постоянное производство огромных объёмов вооружений про запас или для регулярной их утилизации в локальных войнах (в т.ч. через прокси), как поступали в годы советско-американской холодной войны, выглядит неприемлемой нагрузкой на экономику. Правда, такой сценарий возможен в случае долгосрочного ухудшения международной обстановки.

Можно сделать вывод, что наихудший вариант для обороноспособности любого государства – это одновременная нехватка людей и нехватка современного вооружения, военной техники и сервисов разведки и боевого управления. В наиболее уязвимом положении могут оказаться государства, не обладающие ни значительным числом комбатантов, ни запасами современных образцов вооружения и военной техники, ни базой по их производству. Соответственно, большинство стран мира будут стремиться решить обе эти проблемы в соответствии с собственными возможностями, а также архитектурой своих военно-политических отношений.

Возможные пути решения

Ревизия существующих подходов. Многие страны задумались о том, что недостаточно закупить передовое вооружение. Его понадобятся действительно большие запасы: если даже американские арсеналы по ряду наименований номенклатуры сгорают на современной войне если не за недели, то за считанные месяцы, что говорить, например, о европейских армиях.

Рост закупок боеприпасов, судя по всему, будет общим трендом, в отличие от наглядных контрактов по закупкам военной техники, он не столь бросается в глаза общественности и экспертам. Остаётся вопрос – предпочтут ли правительства афишировать подобные закупки, чтобы показать налогоплательщикам, куда идут деньги, или, напротив, не будут раздражать население на фоне экономических проблем во многих странах. По крайней мере в США пока громко говорят о восстановлении производств тех видов вооружений, которые в значительных объёмах переданы Украине.

Увеличение оборонных расходов ещё весной анонсировали ведущие в военном отношении страны Европы и от этих планов не отказываются, хотя реализация не везде проходит гладко и мало где они привели к громким сделкам по закупкам вооружений. Впрочем, это, очевидно, связано с инерцией бюджетного процесса.

В первую очередь необходимо отметить Германию. Еще 27 февраля 2022 г. канцлер Олаф Шольц объявил, что в ближайшие годы «на нужды обороны» будет сформирован специальный фонд объёмом около 100 млрд евро (то есть примерно два годовых обычных оборонных бюджета ФРГ). В июне план одобрил Бундестаг, так как для таких значительных внеплановых трат потребовались даже поправки в Конституции. Шольц анонсировал намерение в перспективе создать «крупнейшую армию Европы» – впрочем, реальные шаги по радикальному повышению численности Бундесвера пока не сделаны и изыскать людские резервы возможно будет труднее, чем денежные. Однако в Германии уже начались закупки с расчётом на дополнительное финансирование, например, подписан контракт на приобретение американских малозаметных многоцелевых истребителей F-35A, что давно напрашивалось, так как они практически единственная доступная замена физически и морально устаревшим бомбардировщикам «Торнадо» в качестве носителей ядерных бомб «Совместных ядерных миссий НАТО». В целом, по предварительным планам, на закупку авиатехники пойдёт почти половина средств дополнительного фонда (около 41 млрд евро), а на технику для сухопутных войск только пятая часть (около 18,5 млрд евро) – тут сказывается не опыт конфликта на Украине, а местная специфика: Бундесвер вооружён относительно неплохо бронетехникой, но с вертолётами, БПЛА и ещё рядом направлений застарелые проблемы.

Практически сразу после начала военного конфликта на Украине значительный рост оборонных расходов анонсировали такие страны альянса, как Бельгия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Румыния, Франция.

Далеко не во всех из них разработаны и утверждены дорожные карты роста оборонных бюджетов, но затягивание конфликта способствует тому, что в том или ином виде они появятся.

Следует отметить достаточно осторожные экспертные оценки, например, в Великобритании, указывающие на возможность преодоления тенденции к исчерпанию боеприпасов лишь к 2025–2026 гг., и опять же с акцентом на ключевую роль сохранения соответствующей политической воли[19].

Рекордсменом по росту оборонных расходов в Европе, по относительным показателям, однозначно является Варшава (если смотреть ближайшее будущее и траты именно на закупки вооружений и военной техники, то, вероятно, и по абсолютным). Оборонные расходы Польши, включая траты из специально сформированного Фонда вооружённых сил, составят в 2023 г. около 27–29 млрд долларов. Оборонный бюджет на 2022 г. составлял 12,5 млрд долларов, то есть речь идёт об увеличении в два раза с лишним, до огромных 4,5% от ВВП. Польша, в отличие от Германии, вероятно, по опыту конфликта сосредоточилась в основном на приобретении техники для сухопутных войск: танков, ствольной и реактивной артиллерии, боевых вертолётов. Аргументируется это в том числе и передачей части запасов вооружений (например, находившихся в резерве танков Т-72) Украине.

Достаточно ярким эпизодом стало стремительное наращивание военно-технического сотрудничества между Польшей и Южной Кореей. Так, решено приобрести основные танки K2 Black Panther (180 машин за 3,4 млрд долларов), самоходные артиллерийские установки K9PL Thunder (212 машин за 2,4 млрд долларов), реактивные системы залпового огня К239 Chunmoo (рамочное соглашение до 288 машин за 6 млрд долларов), учебно-боевые самолёты/легкие истребители FA-50 (48 машин за 3 млрд долларов). Вероятно, это крупнейшие оборонные сделки Евросоюза по итогам года. Поляки также продолжают активно закупать американскую военную технику, в частности танки M1A2 Abrams, ранее уже заключены контракты на истребители F-35A Lightning II и комплекс ПВО/ПРО MIM-104 Patriot в перспективной конфигурации PAC-3+.

Военно-техническое сотрудничество с Азией вызывает понятное раздражение в странах ЕС – фактически вместо стимулирования развития европейского ОПК открываются ворота для нового игрока на европейском рынке продукции военного назначения. С другой стороны, это естественный результат сложившейся ситуации – в свете резкого расширения спроса и нехватки возможностей у традиционных поставщиков удовлетворить его (например, та же Польша заявляла, что хотела бы купить американские HIMARS, но заказы расписаны) уникальные возможности получают новые игроки: не только Республика Корея, но и Турция, Иран, Израиль (разумеется, Израиль нельзя назвать новичком ВТС, но он значительно расширяет свои компетенции) и Япония. Примером расширения присутствия молодых игроков на рынке Старого Света может служить также достаточно неожиданный выбор ФРГ в качестве перспективного комплекса ПРО ТВД израильского IAI Arrow 3. В апреле 2023 г. израильский ЗРК David’s Sling приобрела только что вступившая в НАТО Финляндия[20].

Вероятно, дополнительные усилия будут предприниматься и для оснащения вооружённых сил беспилотными платформами всех видов, а также барражирующими боеприпасами, в том числе большой дальности. Не исключено, что активизировавшийся (пусть и, по сути, никогда не исчезавший) интерес Японии к формированию ударного потенциала на основе высокоточного оружия большой дальности в определённой мере связан с украинским (точнее, российским) опытом в рамках СВО. В принятых в декабре доктринальных документах в области безопасности японское правительство официально провозгласило необходимость приобретения «оружия для контрударов по базам и командным пунктам», т.е. на первом этапе американских крылатых ракет Tomahawk, а в дальнейшем собственных систем, включая гиперзвуковые. В случае реализации мер по резкому росту оборонных расходов Япония станет бороться за третье место по их абсолютным размерам в мире – с Германией, если и она осуществит свои планы.

Особое внимание будет уделяться системам ПВО/ПРО и их комплексированию и интеграции.

СВО в очередной раз (но теперь особенно ярко) продемонстрировала как необходимость эшелонирования обороны от всего спектра средств воздушно-космического нападения, так и невозможность создания непробиваемых «зонтиков». Бомбардировщики теперь, конечно, не всегда могут гарантированно прорваться к цели (не в последнюю очередь в связи с политической чувствительностью потери таковых), а вот ракеты и иные средства поражения способны гарантированно перегружать любые оборонительные системы.

Усилия в правильном направлении. По мере анализа опыта СВО уже в ближайшие месяцы будут приниматься конкретные решения по усилению оборонного потенциала не только в странах, вовлечённых в конфликт (пусть и опосредованно). Как только такие решения будут формализованы, мы сможем наблюдать резкий рост нагрузки на оборонно-промышленные комплексы, логистическую инфраструктуру, а также попытки сделать более привлекательной службу в армии. Соответственно, активизируется конкуренция в разных областях: от борьбы «покупателей» за ту или иную «продукцию», наращивание выпуска которой потребует времени, до соперничества за качественный «личный состав» между различными родами войск, да и вооружённых сил в целом с коммерческими структурами, в том числе транснациональными корпорациями.

С другой стороны, активизируется партнёрство военных с частным сектором, например, взаимодействие с коммерческими цифровыми сервисами, использование гражданских спутниковых группировок связи и дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), ускорится процесс оборонных закупок и смягчатся бюрократические препоны для инноваций или крупных закупок боеприпасов (что, разумеется, вызовет не всегда легальные, но зачастую приятные для заинтересованных лиц проявления сращивания «покупателей» и «продавцов»).

Расходы на оборону вновь начинают рост, соответственно, под это будут подводиться всё более креативные обоснования в жанре угроз как со стороны «стран-изгоев», так и вообще в связи с «противоборством великих держав».

Например, Япония обуславливает наращивание трат, с одной стороны, СВО, а с другой – обострением ракетной угрозы от КНДР, а главное – всё возрастающими глобальными амбициями КНР и их противостоянием с США и союзниками последних (даже Россия волнует Токио в первую очередь как союзник Китая). Схожей риторикой пользуется Республика Корея, сдабривая её слабо скрываемой критикой в адрес Японии. Польша и прибалтийские страны до предела выкрутили громкость привычной песни о русской угрозе. Страны Западной Европы с точки зрения риторики чувствуют себя пока в основном недостаточно уверенно.

В США имеется в целом консенсусная позиция, согласно которой вооружённые силы требуют скорейшей модернизации для обеспечения превосходства над Китаем. Внутри этого нарратива уже появляются вариации на тему, стоит ли тратить силы и ресурсы на сдерживание России и поддержку Украины. Мнение, что это только отвлекает от противостояния Пекину, мягко говоря, не является маргинальным. То, в какой мере Вашингтон в среднесрочной перспективе будет вовлекаться в европейскую безопасность – вопрос перипетий американской внутриполитической борьбы, которая таким образом будет оказывать (косвенно и без излишней рефлексии) сильное влияние на общемировую ситуацию, так как от этого напрямую зависит политика европейских союзников Соединённых Штатов.

Что необходимо делать нам?

В отношении отечественных подходов представляются целесообразными ряд рекомендаций:

а) Возможно, назрел пересмотр ключевых показателей эффективности военных расходов. Насколько можно судить, до последнего времени российское военно-политическое руководство гордилось относительно низким положением в рейтингах стран по расходам на оборону. Видимо, именно минимизация расходов была одним из «ключевых показателей эффективности», что до начала СВО и в условиях кризисных явлений в экономике в какой-то мере было обоснованно. Вместе с тем наблюдаются негативные последствия таких приоритетов, и, соответственно, можно ожидать изменений.

б) В текущей ситуации требуется акцент на системах «здесь и сейчас». Теперь ключевой задачей становится стремительное наращивание производства и закупок необходимой номенклатуры уже имеющихся образцов вооружения, военной техники и иных видов продукции военного назначения. Такой процесс, возможно, пойдёт в ущерб разработке и испытаниям перспективных систем. Стремительное движение научно-технического прогресса в военной сфере вспять развернуть невозможно, соответственно, проблема поиска баланса приоритетов в условиях СВО и обострения международной обстановки в целом становится едва ли не ключевой задачей.

в) Оптимизация процедур государственного оборонного заказа также назрела. Вслед за лучшими мировыми примерами напрашивается создание условий по более активному вовлечению частных подрядчиков в выполнение соответствующих задач. Для снятия препятствий таким процессам может потребоваться в том числе и некоторое снижение избыточных требований к продукции военного назначения. Итогом должно стать выстраивание системы, избавленной от устаревшей надежды на превращение ОПК в локомотив инновационного развития: в мире наблюдаются прямо противоположные процессы, передовые разработки попадают в «оборонку» из гражданской промышленности.

г) Повышение открытости оборонной сферы может показаться противоречащим общему тренду милитаризации и соперничества великих держав. Однако особое значение для решения перечисленных задач играет налаживание обратной связи между разработчиками и пользователями вооружения и военной техники, а также их взаимодействие с научно-экспертным сообществом. Безусловно, защита государственной тайны остаётся важнейшим элементом поддержания обороноспособности государства, однако «взаимное опыление» идеями и оценками, привлечение «взгляда со стороны» должно сыграть позитивную роль, в том числе и в решении проблем балансировки немедленных результатов и долгосрочных приоритетов.

д) В условиях беспрецедентного санкционного давления и фактически реанимации наиболее жёстких практик экспортного контроля чрезвычайно актуальным становится поиск новых форматов взаимодействия с союзниками и партнёрами, а также источников технологий. В наше время автаркия невозможна (да и вряд ли таковая могла быть успешной в другие эпохи), хотя в целом Россия находится на более высоком уровне самодостаточности в военной сфере, чем большинство стран мира. И всё же с учётом сохраняющегося технологического доминирования стран условного Запада, ребром встаёт вопрос создания экономически и технологически эффективных производств, в том числе в микроэлектронике. Разумным выглядит выстраивание кооперации со странами, столь же заинтересованными в повышении независимости своих вооружённых сил от «политически заряженных» компонентов, что позволит формировать рынки для новых производств, а также создавать каналы (в том числе «серые») для доступа к передовым технологиям из недружественных стран.

Заключение: жестокий новый мир

Разговоры о стремительной деградации системы международных военно-политических отношений как в глобальном, так и в региональном масштабе стали общим местом. Боевые действия на Украине заставили большинство стран вновь задуматься о собственном потенциале на случай межгосударственного военного конфликта высокой интенсивности со своим участием в национальном или коалиционном качестве. Нельзя сказать, что 24 февраля 2022 г. наступило внезапно (пусть ход боевых действий вряд ли ожидался в том виде и масштабе, в которых мы это наблюдаем вот уже более года), не стоит надеяться и на неожиданное изменение глобальной обстановки.

В среднесрочной перспективе в случае «разгона» ОПК, в первую очередь в Европе, мы вкатываемся во взрывоопасную ситуацию до зубов вооружённых противников на линии соприкосновения, и ещё менее, чем во время прошлой холодной войны, можно говорить о единстве целей и задач стран по обе стороны от этой линии. Особенно угрожающим может стать массированное развёртывание высокоточного оружия большой дальности всех видов базирования, с помощью которого с минимальным временем предупреждения возможны удары на всю глубину территории противников. Серьёзные угрозы возникнут для российского флота, как военного, так и гражданского, в силу известных географических ограничений акваторий Балтийского и Чёрного морей. Россия, конечно, будет усиливать свой потенциал, и в итоге, вероятно, мы придём к сбалансированной, но весьма нестабильной ситуации.

Целесообразно думать о новых мерах по снижению рисков, а в перспективе и полноценному контролю над вооружениями. Сегодня сложно говорить, например, о возвращении России и США в Договор по открытому небу, а уж о новом варианте ДОВСЕ заводить речь вообще неприлично. Но ничего лучше пока не придумали. Особое внимание следует уделить так называемым эскалационно-опасным ВиВТ, к ним следует отнести вооружения, которые по умолчанию находятся в высокой степени боевой готовности в мирное время, способны наносить поражение на оперативную и стратегическую глубину, а также применяться для сигнальных и разведывательных действий – в том числе формально при мероприятиях боевой подготовки (включая так называемые «электронные пуски») в непосредственной близости от линий соприкосновения вероятных противников[21].

И всё же, думается, в Европе, включая Россию, слишком хорошо помнят, что происходит, когда договориться о панъевропейской безопасности не удаётся. Соответственно, смеем надеяться, что, когда эмоциональный накал вокруг украинской ситуации несколько остынет, найдутся какие-то взаимоприемлемые решения.

В полный рост встанет другой вопрос: что делать с накопленной военной мощью? Непосредственно для Европы перспективным направлением может стать укрепление позиций в Африке, в то время как американские союзники будут стремиться привлечь европейские контингенты к «тихоокеанскому сдерживанию» Китая. Последняя задача вполне может оказаться успешной – и тогда уже Россия, видимо, предложит Китаю поддержку в развёртывании, например, военно-морских или военно-воздушных контингентов в непосредственной близости от европейского континента.

Мир становится в полной мере многополярным, но ничуть не более безопасным. «Дилемма безопасности», видимо, вновь победила, казалось бы, документально зафиксированный принцип неделимости безопасности.

Ход боевых действий на Украине в 2022–2023 гг. уже привёл к тектоническим сдвигам в оборонной промышленности и военном строительстве большинства стран. Радикальные перемены происходят в военно-техническом сотрудничестве, как в части совместных разработок, так и импорта и экспорта продукции. Приоритетом вновь становится формирование эффективного потенциала сил общего назначения, как в количественном, так и в качественном отношении. Ключевыми задачами, вставшими перед оборонными и промышленными ведомствами стран мира, являются создание запасов и наращивание производства средств поражения, боеприпасов всех видов (как «умных», «высокоточных» и т.п., так и традиционных) и пересмотр штатной численности и организационно-штатной структуры строевых частей. Изучается и практический опыт.

Пожалуй, неизменна лишь одна из ключевых тенденций последних десятилетий: информатизация всех элементов военной деятельности. Создание единых контуров сбора и анализа разведывательных данных (в том числе с использованием космического эшелона), доведение аналитической информации до лиц, планирующих боевое применение и принимающих соответствующие решения, а также непосредственно до участников сражений, целеуказание и оценка эффективности поражения целей – всё это, опираясь на наиболее передовые технологии вычислительной техники (в т.ч. и так называемые «элементы искусственного интеллекта»), коммуникационных средств, а также разнообразных датчиков, сенсоров и локаторов, становится важнейшим фактором успеха или провала на поле боя. Но этот фактор в полной мере работает лишь при наличии достаточного количества соответствующих средств поражения и личного состава.

Актуален вопрос, какие изменения претерпит архитектура военно-политических союзов и иных подобных форматов, какие страны постараются уйти от непосредственного вовлечения в конфликтные события, оставаясь поставщиками продукции военного назначения, а главное, как на указанные в настоящей статье изменения отреагирует социально-экономическая среда в тех или иных государствах. Специальную военную операцию сложно назвать революционным событием, однако перечисленные изменения в подходах к военному строительству окажут долгосрочное влияние на развитие как минимум тех стран, которые считают происходящие события ключевым фактором национальной безопасности сегодня и в будущем.

Данный материал является доработанной версией доклада, подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликованного в апреле 2023 года.

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389645 Дмитрий Стефанович, Александр Ермаков

Первый год большой войны

Предварительные итоги новой реальности

ВАСИЛИЙ КАШИН

Кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Кашин В.Б. Первый год большой войны // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 10–21.

Российская специальная военная операция на Украине, первое крупное вооружённое столкновение между государствами в XXI веке, стала результатом реализации долгосрочных планов великих держав, прежде всего – Соединённых Штатов и России. Украинский конфликт – их схватка на территории Украины, а для США – и посредством Украины.

Располагая значительным военным потенциалом и сильнейшей сухопутной армией в Европе за пределами России, эта страна никогда не обладала собственными ресурсами для сопротивления России дольше нескольких месяцев. К середине 2022 г. стало очевидно, что способность Киева продолжать борьбу является производной от готовности Запада предоставлять ей значительную военную и экономическую поддержку.

Ещё в октябре 2022 г., когда военная ситуация выглядела максимально благоприятной для Киева, а российские бомбардировки украинской инфраструктуры ещё не начались в полную силу, предполагалось, что украинский бюджет на 2023 г. будет обеспечен иностранными кредитами и грантами на 58 процентов[1]. Фактически же зависимость Украины от внешнего финансирования может приближаться к таковой у афганского правительства президента Ашрафа Гани и достигать 80 процентов. Кроме того, исчерпание имевшихся на начало кампании гигантских ресурсов советской военной техники и боеприпасов означает, что и военные усилия Украины обуславливаются пределами Запада по её снабжению.

Таким образом, ход и исход конфликта прежде всего определяются, с одной стороны, целями и возможностями Соединённых Штатов, с другой – целями и возможностями России. Устремления прочих игроков, включая саму Украину, влияют на ход противостояния в меньшей степени.

Американский контроль над воюющей Украиной не стоит преувеличивать. Имеющиеся данные, в том числе появившиеся в Сети в апреле американские документы (степень достоверности которых, впрочем, ставится под сомнение), говорят о том, что у Вашингтона есть проблемы с получением полной информации о «ситуации на земле». Во многих случаях США вынуждены иметь дело с ложью, искажениями и умалчиваниями с украинской стороны, которые отчасти компенсируются ведением полномасштабной разведывательной деятельности против украинского союзника. Американцы обеспокоены обострением коррупции на Украине в ходе конфликта, но далеко не всегда могут добиться увольнения чиновников, подозреваемых в хищениях западной помощи.

Украина, как и многие другие младшие партнёры Вашингтона, активно пытается воздействовать на американский процесс принятия решений, используя традиционные инструменты лоббирования и узаконенной американской практики политического манипулирования. Тем не менее жесточайшие ресурсные ограничения и высокий уровень коррупции, очевидный для посвящённых в украинскую тему американских представителей, не позволяют «хвосту вилять собакой», как, возможно, об этом мечтают в Киеве.

Цели США

И Россия, и США довольно чётко определили свои стратегические цели в рамках конфликта. Для Соединённых Штатов это нанесение стратегического поражения России, то есть такое политическое, военное и экономическое ослабление России, которое устранит её из числа значимых составляющих мирового баланса сил. Достигнуть этой цели предполагалось за счёт провоцирования экономической и политической дестабилизации России под комбинированным влиянием санкций, пропагандистской кампании и военных потерь. США рассчитывали добиться этих результатов в короткие сроки, вероятно, в первые несколько недель после начала боевых действий.

Имелось и планирование на случай затягивания вооружённого противостояния. В 2020–2021 гг. американцы и их союзники принимали меры по накоплению в Восточной Европе запасов оружия советских типов, при западной помощи на Украине создана работоспособная система мобилизации, произведено рассредоточение военных запасов. Но меры подготовки к длительной войне были крайне ограниченными, что отражало ошибочные представления американцев о степени устойчивости российской экономики, масштабах российского военного производства и внутриполитической ситуации в стране.

Цели России

Цель России – устранение Украины как источника угроз для своей военной безопасности и внутриполитической стабильности, в изложении российских лидеров – недопущение создания «Анти-России». В качестве оптимального пути достижения этой цели российское руководство, очевидно, рассматривало дестабилизацию и разгром украинского государства в течение считанных недель за счёт комбинации специальных операций, политического давления и быстрого продвижения войск вглубь страны. Результатом должно было стать навязывание Украине мирного соглашения на выгодных России условиях, её превращение в слабое в военном отношении нейтральное государство, с автономизацией или присоединением к России части территории.

Известная на данный момент информация свидетельствует, что существенная роль в российской операции отводилась «специальному» компоненту, связанному с деятельностью агентурной разведки и сил специальных операций.

Исходные условия

Россия заведомо не обладала силами для быстрого сокрушения военной державы масштабов Украины, если украинское правительство и военное командование не были бы дестабилизированы в течение первых дней войны. Любые аналогии между войной на Украине и американским вторжением в Ирак в 2003 г., а также другими конфликтами после завершения холодной войны носят поверхностный характер. Достаточно сказать, что на момент начала прямого столкновения Украина обладала 38 рабочими дивизионами комплексов С-300 (модификаций ПТ, ПС и В), 15 дивизионами зенитных ракетных комплексов «Бук» и сотнями самоходных зенитных ракетных комплексов малой дальности «Оса», «Стрела-10», «Тор» с колоссальными запасами зенитных ракет.

Численность украинских войск мирного времени превосходила численность российских войск, которые могли принять участие в войне, ввиду политических ограничений российского руководства (отказ от использования призывников; продолжение контрактной службы по правилам мирного времени с правом расторжения контракта и отказ от мобилизации до сентября 2022 г.). Количество доступного Украине тяжёлого вооружения сухопутных войск (танки, лёгкая бронетанковая техника, артиллерия) на начало 2022 г. по некоторым компонентам было сопоставимо с таковым в российских сухопутных войсках (без учёта запасов на базах хранения военной техники) при сравнимом качестве. Собственно говоря, недостаток оружия никогда и не был главной проблемой ВСУ. Возможности украинской армии образца 2014 г. ограничивала не нехватка железа, а низкая боевая готовность, слабая мотивация, коррупция и отсутствие дисциплины.

Срочной замены требовали в основном средства связи, разведки, управления – именно те области, где технологии холодной войны полностью утратили актуальность. На это и была направлена основная западная помощь. Украина своими силами вела работы над высокоточным оружием (РСЗО «Ольха», управляемый снаряд «Квитник») и модернизировала парк бронетанковой техники, что привело к увеличению количества боеготовой техники в разы без масштабного импорта. Необходимость в крупных поставках на Украину тяжёлого оружия западного производства для восполнения потерь, ставшая очевидной уже в апреле-мае 2022 г., оказалась, по всей видимости, неприятной неожиданностью для США и их союзников. Серьёзной подготовки к этому не проводилось, и такое упущение дорого обошлось Украине.

Запоздалая российская реакция

Процесс технической модернизации ВСУ мог быть объективно оценён путём наблюдений за закупками, производством и учениями, хотя крупных, резонансных событий вроде поставок крупных партий новейшего оружия не происходило. Не менее важный процесс трансформации украинского общества, роста национализма, закрепления устойчивого антироссийского консенсуса в украинской элите, видимо, был осознан в России не сразу, что обусловило позднее понимание неизбежности войны.

По словам секретаря СНБО Украины Алексея Данилова, Украина начала готовиться к неизбежной полномасштабной войне после провала встречи в «нормандском формате» в Париже в декабре 2019 года. Россия, похоже, пришла к выводу о неотвратимости вой­ны существенно позже, вероятно – весной 2021 г. (в апреле начались масштабные учения у границ Украины), хотя некоторые меры по подготовке к большому конфликту принимались и раньше. Запоздалая реакция на действия другой стороны предопределила поспешную и неполную подготовку к СВО.

В целом отсутствие в России систематического, масштабного научного изучения современной Украины (как, впрочем, и других постсоветских стран), видимо, сыграло роль в неспособности своевременно оценить трансформацию украинского общества и государства. Это – самый дорогостоящий во всех смыслах провал российской научной политики за всю постсоветскую эпоху.

Специальная операция

Невозможность быстрого разгрома Украины российской армией мирного времени образца начала 2022 г. была очевидна для военных специалистов, пытавшихся реально вникнуть в масштаб проблемы (можно вспомнить опубликованную в начале февраля 2022 г. статью Михаила Ходарёнка «Прогнозы кровожадных политологов»[2]). Рискованная ставка на «специальную» составляющую специальной военной операции была, таким образом, вынужденным следствием слабости военного компонента СВО. При этом необходимость начала СВО, с точки зрения российского руководства, не вызывала сомнений в силу продолжавшейся быстрой милитаризации Украины и углубления её сотрудничества с НАТО. Конфликт с Украиной из-за Донбасса и Крыма рассматривался как неизбежный, затягивание его начала привело бы лишь к ухудшению соотношения сил и росту потерь.

Провал специального компонента СВО в первые её дни (вероятно – везде, кроме юга Украины) был во многом связан с экстренными, масштабными и жестокими мероприятиями украинских спецслужб по «зачистке тыла», проводившимися при масштабной технической помощи США в последние месяцы до и первые месяцы после начала войны.

Судьба лиц, даже подозревавшихся в тот период в сотрудничестве с Россией, была незавидной. Опубликованные позднее украинской военной разведкой данные о гибели её особо ценного агента Дениса Киреева – тому свидетельство. Киреев, участник украинской делегации на первом раунде мирных переговоров с Россией, был схвачен СБУ 5 марта в Киеве и сразу же убит выстрелом в затылок как предатель. Не предпринималось никаких попыток расследования, суда, сбора доказательств. Не выполнялись никакие формальности. Причиной ареста и расстрела было то, что Киреев по заданию военной разведки поддерживал систематические контакты с различными российскими структурами и попал в поле зрения СБУ. Казнь состоялась настолько молниеносно, что украинская военная разведка не успела вмешаться и спасти своего агента. Реальное число менее известных людей, ликвидированных таким образом, на основе весьма эфемерных свидетельств их вины, было, вероятно, весьма значительным.

Затяжная война

Российская ставка на «специальную» составляющую выглядела изначально шатко; едва ли есть сферы человеческой деятельности более непредсказуемые, чем агентурная разведка.

Первая «специальная» фаза СВО была отчаянной попыткой избежать полноценной затяжной войны, и эта попытка оказалась, во-первых, неудачной, во-вторых, затратной для России в политическом и военном отношении.

Ставка на специальные инструменты сработала лишь в Херсонской области, где, по последующим заявлениям СБУ, российской агентуре удалось дезорганизовать украинскую оборону. Попытка быстрого захвата Харькова силами спецназа с опорой на помощь агентуры внутри города провалилась с заметными потерями российской стороны, как и попытки вызвать шок и панику в украинском руководстве быстрым движением российских войск к Киеву в сочетании с деятельностью агентов внутри.

Понимая шаткость «специального» инструментария, российское руководство готовилось и к затяжной войне. В 2021 г. существенно выросло производство ряда видов вооружений и военной техники (по-видимому, крылатых ракет и ракет для систем ПВО), была развёрнута подготовка мобилизации экономики. Ретроспективно становятся понятны некоторые шаги, осуществлявшиеся за месяцы, предшествовавшие войне. Например, внезапная проверка министром обороны Сергеем Шойгу Черёмушкинского военкомата в Москве 8 июня 2021 года. Военкоматы не пользовались особым вниманием российских военных руководителей со времён «сердюковских реформ»; обнаружив в военкомате натуральные руины, отсутствие компьютеров и горстку престарелых сотрудников, Шойгу устроил разнос подчинённым и потребовал исправить недостатки. Сделать это не удавалось вплоть до начала мобилизации, объявленной в сентябре 2022 г., несмотря на принимавшиеся меры (например, уточнение данных воинского учёта по всей стране в конце 2021 – начале 2022 г.).

Многие подготовительные меры сталкивались с проблемами из-за секретности, окружавшей весь процесс подготовки, которая, в свою очередь, могла диктоваться большой ролью «специального» компонента СВО. Фразы «приведите в порядок военкоматы» и «приведите в порядок военкоматы, потому что завтра война» содержат идентичные указания, но исполняться они будут по-разному. Режим секретности и связанное с этим отсутствие всякой пропагандистской подготовки предстоящей кампании также привели российские вооружённые силы в первые недели конфликта к полностью рукотворной пиар-катастрофе, последствия которой не преодолены до сих пор. Завышенные ожидания общества в отношении победы над якобы слабым противником многократно усугубили негативный эффект от неудач российской армии на раннем этапе.

К настоящему времени под влиянием перенесённой травмы для российской пропаганды характерен обратный крен: подчёркивается затяжной, крайне тяжёлый характер происходящего. В публикациях российских военных телеграм-каналов и большинстве комментариев СМИ настойчиво проводится мысль, что предстоит долгая борьба, потери, возможны новые неудачи. Вместе с тем показательно, что, несмотря на информационную катастрофу марта 2022 г. и последующие трудности и потери, в российском обществе сохраняется высокий уровень поддержки действий властей и веры в победу. Надежды Запада на быструю дестабилизацию России оказались столь же нелепыми, как и надежды России на возможность быстрой политической дезорганизации Украины.

К чему мы пришли

Ещё к ноябрю 2022 г. стало очевидно, что США не достигают своих стратегических целей в украинском конфликте. Экономического развала и политической дестабилизации России не произошло. Большую часть 2022 г. Россия вообще вела «экспедиционную вой­ну» армией мирного времени, частичная мобилизация носила весьма ограниченный характер. В стране продолжалась реализация крупных инфраструктурных проектов вроде завершения строительства в Москве самой длинной в мире кольцевой линии метро. Ввод жилья в России в январе 2023 г. превысил прошлогодний показатель на 19 процентов.

Россия продолжает держать под контролем бюджетный дефицит и пока может вести боевые действия, не прибегая к экстренным методам финансирования госрасходов вроде выкупа гособлигаций Центробанком. Укрепление отношений с Китаем, ярко проявившееся в ходе визита Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 г., позволяет смотреть на экономические перспективы с определённым оптимизмом. Несомненно, санкции замедлили и будут в долгосрочной перспективе замедлять рост российского «экономического пирога». Но они не привели к его существенному уменьшению. В то же время очевидно, что куда большая доля этого пирога будет теперь доставаться армии, спецслужбам и внешнеполитическому аппарату. В декабре 2022 г. объявлено об увеличении постоянной численности российской армии в полтора раза до полутора миллионов человек. Наблюдался быстрый рост военного производства и нарастающая милитаризация различных сторон жизни общества.

Российские неудачи на фронте (поражение в Харьковской области и отступление из Херсона) не сопровождались окружением и гибелью крупных группировок российских войск. Они не подорвали способность России продолжать боевые действия. Российские потери в живой силе и темпы их прироста не настолько велики, чтобы вести к внутренней дестабилизации и резкому росту антивоенных настроений.

Фактически украинский конфликт ведёт не к устранению России как оппонента США на международной арене, а к её превращению в ещё более неприятного противника – озлобленного, прошедшего суровую школу и лучше вооружённого.

С другой стороны, достижение российских максимальных целей «ликвидации Анти-России» выглядело и продолжает выглядеть, мягко говоря, крайне отдалённой перспективой. Темпы российского наступления на Донбассе остаются низкими, ожидается крупное украинское контрнаступление.

Россия, по-видимому, наносит украинским силам потери, значительно превосходящие её собственные. Отрывочные данные позволяют предположить, что масштабы украинских потерь убитыми могут оказаться, как говорил украинский посол в Великобритании Вадим Пристайко, «огромными и непостижимыми». Украина вынуждена распространять мобилизацию на всё новые категории населения и прибегать ко всё более радикальным мобилизационным практикам. Однако пока отсутствуют свидетельства надлома в работе украинской машины перманентной мобилизации, как и снижения готовности стран Запада снабжать Украину.

К январю 2023 г. общий объём помощи Украине составил около 157 млрд долларов, вероятно, второй год войны обойдётся Западу намного дороже из-за исчерпания собственных украинских военных запасов. Но пока что США и их союзники готовы идти на такие жертвы. Долгосрочные перспективы зависят во многом от темпов роста российского военного производства и аналогичного производства на Западе. Пока представляется, что Россия наращивает производство как минимум отдельных категорий оружия быстрее из-за определённой предварительной подготовки и ресурсной обеспеченности.

При меньших ресурсах Россия концентрирует их все на Украине, в то время как перед США стоят также задачи сдерживания Китая, Ирана, КНДР и масса других проблем. Вместе с тем предсказать динамику военного производства у участников конфликта на основе открытых данных мы не можем. Не исключено, что Москве удастся в ходе затяжной кампании истощить противника и добиться подавляющего превосходства на фронте. Например, обескровить и подавить украинскую ПВО на важных участках, что откроет возможности для возвращения к манёвренной войне и проведению крупных наступлений. Но также возможно, что страны Запада за счёт сокращения присутствия в других частях мира и порой оголения собственных вооружённых сил смогут этого не допустить.

Если Россия не сможет занять и удержать в обозримом будущем крупные экономические центры Украины и лишить её экономической жизнеспособности, можно будет констатировать, что российская попытка решения «украинской проблемы» так же не удалась, как и американская попытка решения «российской проблемы».

«Анти-Россия» в таком случае продолжит существование. Её ресурсы будут основательно подорваны СВО, разрушением экономики, потерей территорий и эмиграцией значительной части населения. Тем не менее Украина станет главной проблемой российской внешней политики на десятилетия вперёд, как Пакистан стал вечной проблемой для Индии.

Перспективы

Первая волна слухов и сигналов о возможности переговоров России и США начала нарастать ещё осенью 2022 г. и увенчалась безуспешной встречей директора ЦРУ Уильяма Бёрнса и директора СВР Сергея Нарышкина в Стамбуле в ноябре. Председатель объединённого комитета начальников штабов США Марк Милли в то же время выступил с серией заявлений об отсутствии военного решения украинского конфликта. Тогда же стало очевидно, что запросные позиции сторон серьёзным образом расходятся.

Неразрешимым противоречием остаётся территориальная целостность новых субъектов Российской Федерации, поскольку по этому вопросу Москва не готова к компромиссам. Для США территориальная целостность Украины не является приоритетом до тех пор, пока Украина сохраняет экономическую жизнеспособность как государство и даёт возможность использовать её в качестве антироссийского плацдарма. Но значительные российские территориальные приобретения могут создать проблемы для американской внутренней политики и международного авторитета. Стороны также не готовы к соглашению о будущем статусе Украины, механизмах возможных гарантий безопасности для Украины и России, украинских военных возможностях и условиях, при которых приемлемо прекращение огня.

В 2023 г. наблюдается уверенное ужесточение риторики и с американской, и с российской стороны. Госсекретарь Энтони Блинкен говорит о допустимости прекращения войны лишь в случае полного восстановления территориальной целостности Украины и вывода российских войск. Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Галузин заявляет, что «мы не потерпим существования на своих рубежах откровенно антироссийского государства, каковы бы ни были его границы».

Обе стороны ожидают масштабной эскалации боевых действий весной-летом 2023 года.

США надеются, что украинский успех позволит подойти к переговорам с более сильными позициями. В случае своей победы Россия имеет основания рассчитывать на надлом Украины и установление контроля над значительными новыми территориями. Отсутствие решительных результатов у предстоящей военной кампании, либо обозначившийся успех России с выходом на границы новых субъектов Федерации могут вновь привести к попыткам начала диалога, вполне возможно, длительного и с неясными перспективами.

На данный момент нельзя исключать повторения динамики Корейской войны, когда, оказавшись в стратегическом тупике в июле 1951 г., стороны два года вели переговоры на фоне продолжавшихся боевых действий. Если военная кампания весны-лета сложится для России неудачно, она, скорее всего, пойдёт на дополнительные шаги по мобилизации населения и экономики. Её возможности для компромиссов по украинской проблеме куда более ограниченны, чем у США.

В настоящее время и Москва, и Вашингтон осуществляют долгосрочные программы наращивания мощностей военной промышленности в расче?те на многолетний конфликт. При этом ни одна из сторон не допускает для себя вероятности полного поражения в этом конфликте и при угрозе такого поражения пойде?т на эскалацию с угрозой прямого столкновения сторон. Эта угроза определяет границы возможного и для России, и для Соедине?нных Штатов.

СНОСКИ

[1] Соколов А. Бюджет Украины в 2023 году на 58% профинансируют из-за рубежа // Ведомости. 09.10.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/10/10/944611-byudzhet-ukraini-v-2023-g (дата обращения: 01.04.2023).

[2] Ходаренок М. Прогнозы кровожадных политологов // Независимое военное обозрение. 03.02.2022. URL: https://nvo.ng.ru/realty/2022-02-03/3_1175_donbass.html (дата обращения: 01.01.2023).

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389644 Василий Кашин

Диверсанты активизировались

Местные власти сообщили, что в Брянской области из-за сработавшего взрывного устройства сошел с рельсов состав с нефтепродуктами. Отмечается, что вместе с локомотивом опрокинулись и загорелись 7-8 вагонов, никто из поездной бригады не пострадал. При этом в составе было около 60 вагонов, кроме нефтепродуктов он перевозил пиломатериалы.

Ранее в Сусанинском поселении Гатчинского района Ленинградской области была подорвана одна опора ЛЭП, со второй сняли взрывное устройство. Позже стало известно, что на месте подрыва линии электропередач было обнаружено ещё три взрывных устройства.

Напомним, что в последнее время объекты ТЭК постоянно подвергаются атакам террористов. 29 апреля украинский дрон атаковал топливный резервуар в Севастополе, что привело к возгоранию на площади 1000 кв метров в Казачьей бухте. 27 апреля ВСУ нанесли удар по нефтебазе города Ровеньки ЛНР, там повреждения получили только административные здания и технические помещения.

Десять школьников представят Россию на 57-й Международной Менделеевской олимпиаде по химии

1 мая в Республике Казахстан стартует Международная Менделеевская олимпиада по химии – International Mendeleev Chemistry Olympiad (IMChO). В ней примут участие более 100 школьников из 22 стран мира: России, Австрии, Болгарии, Венгрии, Израиля, Казахстана, Киргизии, Монголии, ОАЭ и других. Соревнование включает два теоретических тура и один экспериментальный.

Россию представят 10 ребят, продемонстрировавших лучшие результаты по итогам всероссийской олимпиады школьников по химии 2022/23 года.

Состав команды:

Лев Аввакумов, Самарский региональный центр для одаренных детей;

Дарья Азарова, школа № 1535, Москва;

Артем Алехин, Специализированный учебно-научный центр (факультет) – школа-интернат имени А.Н. Колмогорова Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, Москва;

Тимур Ахмедов, Школа на Юго-Востоке имени Маршала В.И. Чуйкова, Москва;

Андрей Дубинский, Республиканский лицей для одаренных детей, Саранск, Республика Мордовия;

Давид Мальцев, Сергиево-Посадская гимназия имени И.Б. Ольбинского, Московская область;

Никита Перов, Лицей № 131, Казань, Республика Татарстан;

Сергей Росляков, школа Центра педагогического мастерства, Москва;

Кирилл Старотиторов, Президентский физико-математический лицей № 239, Санкт-Петербург;

Вадим Харисов, Республиканский инженерный лицей-интернат, Республика Башкортостан.

Руководитель сборной – Вадим Еремин, профессор химического факультета Московского государственного университета имени M.B. Ломоносова.

Олимпиада завершится 7 мая.

В IMChO российские школьники участвуют в рамках подготовки к 55-й Международной химической олимпиаде, которая пройдет с 16 по 25 июля 2023 года в Швейцарии.

Справочно

Международная Менделеевская олимпиада по химии (International Mendeleev Chemistry Olympiad (IMChO) проводится с 1992 года и является правопреемницей Всесоюзной олимпиады школьников по химии. По содержанию IMChO считается самой трудной и одной из самых интересных олимпиад в мире.

В прошлом учебном году на 56-й Международной Менделеевской олимпиаде по химии российские школьники завоевали десять медалей (пять золотых, четыре серебряные и одну бронзовую). Игнатий Тарабрин (Москва) был признан абсолютным победителем и удостоен традиционной премии имени основателя и хранителя Менделеевской олимпиады Валерия Лунина.

Решения, принятые на заседании Правительства 27 апреля 2023 года:

1. О проекте федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в части создания программы долгосрочных сбережений граждан)

Законопроект направлен на создание новой программы долгосрочных сбережений граждан.

Решение Правительства:

Одобрить проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и внести его в Государственную Думу в установленном порядке.

2. О направлении Минсельхозу России зарезервированных в федеральном бюджете бюджетных ассигнований для предоставления в 2023 году субсидий на иные цели федеральным государственным бюджетным научным учреждениям, переданным в ведение Минсельхоза России, в целях развития и комплексного переоснащения их материально-технической базы

Проект распоряжения направлен на развитие и комплексное переоснащение материально-технической базы переданных в ведение Минсельхоза России в соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2022 года №1777-р научных учреждений, деятельность которых направлена на разработку отечественных сортов и гибридов сельскохозяйственных культур, пород племенного животноводства и лекарственных препаратов для ветеринарного применения, а также средств диагностики.

Решение Правительства:

Принять проект распоряжения Правительства Российской Федерации по данному вопросу.

3. О проекте федерального закона «О развитии технологических компаний в Российской Федерации»

Целью законопроекта является определение правовых основ деятельности технологических компаний в Российской Федерации для формирования единой системы принципов осуществления государственной поддержки инновационной деятельности малых технологических компаний.

Решение Правительства:

Одобрить проект федерального закона «О развитии технологических компаний в Российской Федерации» и внести его в Государственную Думу в установленном порядке.

4. О проекте федерального закона «О приостановлении действия части 1 статьи 5 Федерального закона “О Всероссийской сельскохозяйственной переписи”»

Законопроект направлен на перенос срока проведения Всероссийской сельскохозяйственной переписи (проводится не реже чем один раз в десять лет) с 2026 на 2027 год в связи с тем, что в 2026 году совпадают два больших статистических мероприятия (Всероссийская сельскохозяйственная перепись и микроперепись населения).

Решение Правительства:

Одобрить проект федерального закона «О приостановлении действия части 1 статьи 5 Федерального закона “О Всероссийской сельскохозяйственной переписи”» и внести его в Государственную Думу в установленном порядке.

5. О выделении Росморречфлоту в 2023 году из резервного фонда Правительства Российской Федерации бюджетных ассигнований на обеспечение функционирования паромного сообщения между морскими портами Керчь и Кавказ для перевозки пассажиров, доставки автомобильной и железнодорожной накатной техники

Проектом распоряжения предлагается выделить средства на обеспечение функционирования паромного сообщения между морскими портами Керчь и Кавказ для перевозки пассажиров, доставки автомобильной и железнодорожной накатной техники с 1 января по 31 декабря 2023 года включительно с использованием не менее шести паромов.

Решение Правительства:

Принять проект распоряжения Правительства Российской Федерации по данному вопросу.

6. О выделении МЧС России в 2023 году из резервного фонда Правительства Российской Федерации бюджетных ассигнований в целях предоставления иных межбюджетных трансфертов бюджетам субъектов Российской Федерации, обеспечивающих приём граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно проживающих на территориях Украины, Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Запорожской области и Херсонской области, вынужденно покинувших жилые помещения

Проект распоряжения направлен на возмещение понесённых бюджетами субъектов Российской Федерации расходов на размещение и питание находившихся в пунктах временного размещения и питания граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно проживающих на территориях Украины, Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Запорожской и Херсонской областей, вынужденно покинувших жилые помещения.

Решение Правительства:

Принять проект распоряжения Правительства Российской Федерации по данному вопросу.

Украинский дрон атаковал топливный резервуар в Севастополе

По предварительной информации, попадание БПЛА привело к возгоранию резервуара с топливом в Казачьей бухте Севастополя. Площадь пожара — 1000 квадратных метров.

Губернатор Севастополя Михаил Развожаев сообщил, что пострадавших нет, пожару присвоен четвертый самый сложный ранг. Однако гражданским объектам ничего не угрожает, и возгорание не повлияет на снабжение Севастополя топливом, поскольку данные резервы не были задействованы для поставок горючего на АЗС.

Позже он добавил, что пожар локализован, четыре цистерны повреждены, остальные изолированы.

Напомним, что в ночь на 27 апреля ВСУ нанесли удар по нефтебазе городе Ровеньки ЛНР. Там в атаке принимали участи семь беспилотников типа Mugin-5 Pro. Пять БПЛА удалось сбить, два дрона взорвались на территории нефтебазы. Однако пожара не произошло, поскольку повреждения получили только административные здания и технические помещения.

Стоит отметить, БПЛА стали одним из основных инструментов ведения боевых действий против объектов ТЭКа. Китайские коммерческий беспилотники Mugin-5 продается в открытом доступе по цене $9500. Однако на Украине ему на борт кладут от 15-20 кг взрывчатки. Данный БПЛА способен на одной заправке летать около 7 часов. По информации ряда телеграм-каналов, этим типом дронов летом прошлого года был атакован Новошахтинский НПЗ в Ростовской области.

Украина. ЮФО > Нефть, газ, уголь. Армия, полиция. Авиапром, автопром > oilcapital.ru, 29 апреля 2023 > № 4357928

Пророчества Джульетто Кьезы

Итальянский журналист и писатель, большой друг и автор «Труда» предсказал и очередной крестовый поход против России, и начало войны, которая уже идет

26 апреля исполнилось три года со дня ухода итальянского журналиста и писателя, большого друга и автора «Труда» Джульетто Кьезы. Сегодня о нем вспоминает его вдова Фьяметта КУКУРНИЯ, итальянский журналист и писатель.

— Книги, статьи, выступления Джульетто Кьезы, которого Сергей Глазьев назвал величайшим мыслителем современности, пронизаны предвидениями грядущих событий. Он предсказал и очередной крестовый поход против России, и начало войны, которая уже идет. Как его работа выглядела с близкого расстояния?

— Хочу сказать, что и в Италии о Джульетто не забыли. Наоборот, после его смерти о нем больше вспоминают, пишут, говорят. Мы познакомились, когда были молоды, и прожили вместе долгую жизнь. Я видела, как он менялся, менялись его взгляды, как фантастически развивалась его исследовательская мощь. Не менялось лишь то, что он всегда был свободным человеком, независимо мыслящим.

Помню, как в 80-х, будучи корреспондентом газеты итальянской компартии «Унита» в Москве, он написал статью, в которой аргументированно выступил против плановой экономики. Тогда «Правда» тут же дала ему грозную отповедь, а в Италии Джульетто попал под шквал критики своих коллег. Но он чувствовал, что доведенное до абсурда планирование экономики вредит СССР, и открыто сказал об этом вслух. И в конце концов оказался прав!

В течение своей жизни он многое понял из того, что не каждому очевидно и доступно. Сказались его образованность, широкий кругозор, неистощимая страсть к познаниям и исследованиям, анализу фактов. Поскольку я была рядом, кое-что посчастливилось узнать и мне.

Он очень рано понял суть неразрешимого противоречия советского, затем русского мира — и американского. На каком-то этапе осознал, что это противоречие неизбежно приведет к масштабному конфликту. Есть фильм 2014 года, где он четко говорит, что будет война, столкновение американцев и русских, и оно начнется на Украине. Делает вывод: как только Россия перестанет отступать, это приведет к непримиримому конфликту с США, которые не приемлют «непослушания». Я тогда про себя подумала: хорошо, если бы он ошибся. Я надеялась... К сожалению или к счастью, не знаю, он не увидел, что его пророчество сбылось через восемь лет.

В книге «Русофобия 2.0», которую Джульетто написал в 2015 году и которая вышла в Европе и в России, он говорит о том, что мы сегодня видим: гибридная война, санкции, ограничения в финансовой сфере. Даже прекращение работы SWIFT в России он предсказал с точностью до деталей.

На каком-то этапе Джульетто стал философом, размышляющим и тревожащимся о судьбах цивилизации. Он очень много ездил по планете, нет такой страны, где бы он не побывал. И ясно осознал, что наступают пределы развития. Человечество больше не может бесконечно потреблять, потому что мы живем в замкнутой системе, где ресурсы конечны. Много размышлений и своих работ он посвятил этой теме, так появилась книга «Что вместо катастрофы?». Сейчас мы видим, что, по крайней мере в Европе, эти мысли пробили себе дорогу.

— Анализ теракта 11 сентября 2001 года — это, на мой взгляд, очень яркий пример работы Джульетто Кьезы, который пошел против западного и мирового мейнстрима и подверг сомнению официальную версию событий. Как тебе это видится?

— В момент теракта, который, как известно, американские СМИ транслировали в прямом эфире, мы ехали вместе в машине. И Джульетто сразу сказал: это сами американцы сделали. Тогда я была не в состоянии этого понять и принять. Но потом поняла ход его мыслей. Он сопоставил события 11 сентября и то, что происходило в Италии, историю с «красными бригадами», которыми управляли спецслужбы, убийство премьера Альдо Моро и другие вещи, которые у нас творились не без участия людей из власти. Джульетто провел свой анализ, собрал книгу, снял фильм и не побоялся открыто высказать свое мнение, подкрепленное фактами. Такое по плечу очень немногим. Люди склонны верить простым и комфортным для них объяснениям, а жизнь куда изощреннее и сложнее.

Джульетто всегда предлагал свое видение событий, свои прогнозы, приближавшие нас к реальности и к истине. Так он создал интернет-телевидение «Пандора», которое смотрели сотни и сотни тысяч тех людей, кто способен мыслить, а не удовлетворяться официальными версиями.

Прямая речь

Елена Исупова, переводчица книг и статей Джульетто Кьезы на русский

— Шесть лет назад, отвечая на вопрос читателя, Джульетто Кьеза написал заметку под названием «Ну когда же начнется эта мировая война?». В ней была такая фраза: «Это прозвучит банально, но хрустального шара у меня нет. Я должен об этом сказать, потому что всегда находится какой-нибудь недоброжелатель, который предъявляет мне счет за мои «пророчества». И, считая себя умным человеком, упрекает меня в том, что третья мировая война еще не началась».

Могу сказать, что Джульетто Кьеза часто говорил и писал об этом, потому что ощущал опасность глобального конфликта. Хотя он ничего не утверждал просто так, не опираясь на факты, первоисточники и на тщательный анализ. Когда он написал, что неизбежна жестокая борьба и главными противниками США будут Россия и Китай, он ссылался на документ Пентагона «Проект нового американского века». После государственного переворота 2014 года на Украине он неоднократно предполагал, что масштабный конфликт начнется именно здесь. Писал о западном присутствии на Украине, которое очевидно, хотя Запад и пытается скрыть это: «Запад бросил камень и хочет спрятать руку».

Кьеза утверждал, что преступления новой власти на Украине — запрет русского языка, поджог Дома профсоюзов, обстрелы Донбасса — провокация, направленная против России, попытка втянуть ее в войну. Организаторы хотели, «чтобы русские на Донбассе восстали — это и произошло — и чтобы Путин вторгся со своей армией».

Последние цитаты взяты из выступления в Риме перед молодежью в начале 2019-го. В YouTube много комментариев, в том числе и совсем свежих. Итальянцы удивляются, как Кьеза мог предвидеть, что будет через несколько лет.

Я тоже часто задаю себе этот вопрос. Потому что он был умным человеком, любил свою работу, имел широкий кругозор, следил за ходом событий в мире? Да, все это вместе. Но главным образом, как мне кажется, потому, что у него была чуткая совесть. Теперь это выражение не в моде. Но когда я думаю, что можно сказать о Джульетто Кьезе, его книгах и статьях, мне приходит в голову именно это выражение.

Михаил Морозов, обозреватель «Труда»

Италия. Россия > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 28 апреля 2023 > № 4368867 Фьяметта Кукурния

Как Островский прописал

В питерском Театре на Литейном состоялся марафон спектаклей по пьесам нашего великого драматурга

На минувшей неделе повезло: три вечера подряд с мне не свойственным энтузиазмом участвовала в марафоне спектаклей по пьесам нашего великого драматурга Александра Островского в питерском Театре на Литейном. Такой благодарный зрительный зал, чутко ловящий каждую реплику актеров, встречающий происходящее на сцене с полным сочувствием и пониманием, не встречался уже давным-давно.

В Петербурге, казалось бы, театров немало. Но в последние годы, увы, приходилось уходить со спектаклей наших именитых и могучих режиссеров в тоске и недоумении. А тут ноги сами в театр несут! В пятницу давали «Красавца мужчину», в субботу — «Мудрецов» (по пьесе «На всякого мудреца довольно простоты»), в воскресенье — «Банкрота» («Свои люди — сочтемся»). Интерес от спектакля к спектаклю только возрастал.

«Красавец-мужчина» и «Мудрецы» длятся по три часа, зал переполнен, никто не ушел в антракте. Наоборот, зрители увлеченно обсуждают интригу, хотя и не сочувствуют Глумову: «Скоро все откроется, он все потеряет». Потеряет, да не все, недаром Крутицкий произносит в финале: «Такие люди нам нужны».

— А ведь он все-таки, господа, что ни говори, деловой человек. Наказать его надо. Но при этом, я полагаю, через несколько времени можно его опять приласкать...

История молодого человека, который пытается выбиться в люди благодаря умению вовремя польстить, угодить. «Над глупыми людьми не надо смеяться, надо уметь пользоваться их слабостями». Нет, такая история не стареет. Все эти Нилы Федосеичи, Мокии Парменычи, Клеопатры Львовны — знакомые все лица, родненькие наши упыри. Войти в ближний круг богатого покровителя, с его помощью выстроить карьеру, заключить удачный брак — разве это не современная наша действительность? А Крутицкий — глава клана, доморощенный наш дон Корлеоне, которому кроме денег, влияния, непременно еще надо осчастливить соотечественников трактатом «О вреде реформ вообще». Неужто не узнаете?

Воистину, в России за десять лет меняется все и ничего — за двести. Театр зорко ведет летопись людской пошлости. Вот кто-то в зрительном зале потрясенно молчит, увидев свой образ на сцене, кто-то, наоборот, разгорячен: «Не может быть, чтобы у Островского были такие актуальные тексты!» Это живая реакция очень многих зрителей, выходящих из театра на Литейном, 51 холодной весной 2023 года.

— Они приходят домой, сверяются с пьесой и видят, что мы ни слова у Островского не заменили, ничего ему не добавили, — рассказывает худрук театра и постановщик «Мудрецов» Сергей Морозов. — Все, как написал Александр Николаевич.

Речь персонажей своеобразная, звучит она на хорошем, глубоком русском языке. Спасибо режиссеру — он не самовыражается за счет классики, а бережно, внимательно, трепетно вникает в драматургию Островского. Пьеса, созданная в 1868 году, воплощена в сложном сценическом пространстве, напоминающем холл небоскреба, где молодые люди не могут расстаться с bluetooth-колонкой, получают сообщения и действуют некие андроиды, органично встроенные в контекст спектакля.

Блюз в финале «Мудрецов» звучит гимном «русскому Шекспиру», 200-летие которого так талантливо отмечают в Театре на Литейном. Артисты играют остро, вдохновенно, загораясь друг от друга. Среди множества действующих лиц выделю три актерских соло: поразивших меня виртуозной игрой заслуженных артистов России Ольги Самошиной, Вячеслава Захарова и Татьяны Тузовой. Публика ловит каждое их слово, а после спектакля уже ловит режиссера-постановщика и благодарит за счастье, которое испытали зрители на его спектакле.

Столь редкое в наше время слово «счастье» витает в фойе, и смущенный Сергей Морозов обещает: «Пойду, расскажу артистам».

Здесь любят Островского, уважают зрителя и понимают про нашу жизнь что-то очень важное.

Ирина Смирнова, Санкт-Петербург

«Регенеративная медицина — наследие чернобыльской аварии». Член-корреспондент РАН Александр Самойлов

26 апреля весь мир отмечает День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах, приуроченный к событиям 1986 года на Чернобыльской АЭС, где произошла крупнейшая в мире техногенная катастрофа. В преддверии 37-й годовщины аварии мы записали интервью с членом-корреспондентом РАН Александром Сергеевичем Самойловым, генеральным директором Государственного научного центра – Федерального медицинского биофизического центра им. А. И. Бурназяна ФМБА России, флагманского учреждения российского здравоохранения в области биофизики, радиационной и ядерной медицины и безопасности.

Справка. Александр Сергеевич Самойлов – член-корреспондент РАН, генеральный директор Государственного научного центра – Федерального медицинского биофизического центра им. А. И. Бурназяна ФМБА России (ФМБЦ), доктор медицинских наук, профессор.

– Как опыт Чернобыля сегодня используется в научной практике?

– Это очень важный вопрос для нас, ведь врачи ФМБЦ принимали непосредственное участие в ликвидации медицинских последствий этой страшной аварии. К моменту, когда случилась катастрофа на Чернобыльской АЭС, мы уже обладали определенным бэкграундом и опытом ликвидаций техногенных чрезвычайных ситуаций.

В сложившихся условиях от нас зависели транспортировка и госпитализация огромного количества пострадавших, экстренное оказание медицинской помощи и дальнейшее медицинское наблюдение.

Мы с вами находимся в тех стенах, где на момент аварии была знаменитая Клиническая больница № 6. Два ее этажа занимал научный клинический отдел, занимавшийся медицинским сопровождением пострадавших в аварии на Чернобыльской АЭС. Массовый поток пациентов потребовал от нас полного пересмотра всей структуры этого научно-лечебного учреждения. Это был первый и очень важный вывод, который мы сделали по итогам катастрофы. Новые научные подходы, сформированные на базе Клинической больницы № 6, заложили основу развития ФМБЦ им. А. И. Бурназяна, и сегодня каждое наше отделение выполняет двойную функцию: в условиях мирной жизни мы имеем, например, классическое отделение гематологии, но в случае ЧС это отделение может быть оперативно перепрофилировано для лечения острой лучевой патологии. За 37 лет, прошедших с момента аварии, мы накопили огромный массив научных данных и сделали ряд важнейших выводов, которые нашли свое отражение в развитии медицинской инфраструктуры, технологиях, в клинической практике и фундаментальных вопросах медицины.

Видеоверсия интервью на сайте ВК →

– Каких, например?

– Накопленные нами знания вылились в отдельное научное клиническое направление – новую область биомедицины под названием «регенеративная медицина». Речь идет о регенерации тканей, органов и структур, восстановлении их функций. Именно опыт Чернобыля впервые в истории отечественной медицины привел к быстрому развитию столь важного направления. Вообще, говоря о Чернобыльской АЭС, мы часто слышим слово «впервые» – этот горький опыт не раз становился толчком к развитию новых подходов. Однако на момент аварии, как я говорил, у нас уже имелись свои медицинские наработки, позволившие оперативно лечить людей во время ЧС. Так, например, в 1975 г. в нашем ФМБЦ под руководством профессора А. Е. Баранова была проведена первая в СССР аллогенная трансплантация костного мозга с тотальным терапевтическим облучением в режиме кондиционирования. В 1982 г. впервые в нашей стране в стенах центра были проведены сборы периферических стволовых кроветворных клеток. Сейчас наше отделение гематологии – одно из ведущих учреждений России по лечению онкогематологических заболеваний, работающее по международным стандартам. Упомянутая мной пересадка костного мозга – это, по сути, клеточные технологии, то есть та самая регенеративная медицина. Сегодня эти методы используются не только в ликвидации последствий аварий, для лечения местных лучевых поражений, но и для лечения бытовых травм.

В правительстве обсуждают закон о биомедицинских клеточных продуктах, выхода которого мы очень ждем, потому что в составе ФМБЦ есть большой Центр биомедицинских и аддитивных технологий. Большинство из наших наработок в этой области базируются на фундаменте ликвидации последствий Чернобыльской аварии, например лечение ожогов или других больших поражений кожных покровов и других тканей.

Регенеративная медицина – это наследие Чернобыля и прямое следствие лечения пострадавших во время аварии людей.

– Как происходят мониторинг текущей ситуации на подобных объектах и взаимодействие между медиками и представителями атомной отрасли?

– Из всех техногенных аварий в истории человечества опыт Чернобыля – самый жесткий, поэтому сегодня атомная отрасль во всем мире очень строго регламентирована, и наша страна не исключение. Строительство любых атомных объектов, начиная со стадии проекта и заканчивая его финальной реализацией, идет параллельно с работой медиков – представителей радиационной медицины. Атомщики и радиационные медики работают вместе на протяжении многих лет. Сама же радиационная медицина включает в себя несколько направлений: эпидемиологическое, гигиеническое, профилактическое и клиническое. В структуре ФМБЦ действуют специальные медико-санитарные лаборатории и медицинские части, всегда находящиеся в стадии боевой готовности на случай ЧС. Специалисты проводят биологическую дозиметрию объектов, исследуют радиационный фон, влияние радиации на работников станций, на население и окружающую среду.

Благодаря регулярному медицинскому сопровождению и строжайшим мерам безопасности атомная отрасль сегодня считается самой безопасной в мире.

– В радиационной медицине, помимо уже перечисленных, есть еще одно новое направление – медико-биологическая ядерная криминалистика. Вы ведь были первыми в нашей стране, кто стал этим заниматься? Расскажите, пожалуйста, подробнее об этих исследованиях.

– Ядерная криминалистика – это изначально одно из направлений радиационной безопасности. Мы активно включились в него в 2015 г., работая с документами по ядерному терроризму в рамках Глобальной инициативы по борьбе с актами ядерного терроризма, и сегодня это направление вылилось в отдельную большую область научных исследований. Пусть вас не смущает слово «криминалистика» в названии – медики здесь по-прежнему остаются медиками. Мы работаем как с самим биологическим материалом, так и с отдельными перспективными методиками: например, с так называемыми омиксными технологиями, включающими геномику, транскриптомику, протеомику и др.

Наша цель – разобраться, используя все эти методики, какую дозу облучения получил человек и как она накапливалась в организме: было ли это одномоментное облучение или поэтапное.

Дело в том, что для того чтобы принять экспертное решение при расследовании преступлений, связанных с использованием ядерных источников и радиационных факторов, необходима связка судебного медика со специалистом в области радиационной патологической анатомии. В своей работе мы используем собственные уникальные радиохимические и физические методики, помогающие судебным экспертам ответить на вопрос, имело ли место радиационное воздействие. В 2015 г. в структуре ФМБЦ был создан Центр ядерной криминалистики, хотя задел для подобных исследований у нас существовал уже давно, и мы очень рады, что сегодня у нас есть возможность задействовать весь свой потенциал.

– Занимаетесь ли вы исследованием отдаленных последствий аварии на Чернобыльской АЭС, например изучением мутаций в генах пострадавших людей и их потомков?

– Конечно. Один из столпов радиационной медицины – радиационная эпидемиология, где ученые как раз и занимаются исследованием отдаленных последствий облучения и переоблучения организма людей. Данные о гражданах нашей страны, пострадавших от техногенных аварий, тщательно собираются, анализируются и заносятся в специальный регистр ФМБЦ. Работая с этими документами, ученые пытаются установить взаимосвязь облучения и развития последующих заболеваний, скорость их развития, оценить риски и влияние радиационного фактора на организм в целом. С помощью методик геномного и протеомного анализа мы можем работать с биоматериалом и изучать микроповреждения ДНК и РНК: их происхождение, протекание процессов репарации и восстановления. Это отдельная большая область исследований, которые ведутся в ФМБЦ на протяжении многих лет.

– Как долго последствия аварии на Чернобыльской АЭС будут сказываться на общественной жизни?

– Это долгоиграющая история, и последствия катастрофы мы будем видеть еще десятки лет. Это не связано напрямую со временем дожития людей, получивших радиационное поражение, я говорю скорее о научной составляющей, об эволюции науки. Я думаю, мы постоянно будем обращаться к чернобыльским материалам уже с позиции научных открытий и новых подходов. Подобных техногенных аварий в нашей истории очень мало, и важно со всех сторон проанализировать каждую из них, чтобы в будущем не допустить повторения трагедии. Как бы цинично это ни прозвучало, но для медицинской науки подобные события всегда становятся стимулом для дальнейших прорывов и дают возможность превратить теоретические разработки в практическую деятельность. В ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС участвовали не только сотрудники нашего учреждения, но и представители Третьего главного управления, институтов Министерства здравоохранения и других ведомств. Все они, напрямую соприкасаясь с этой трагедий, благодаря полученному опыту смогли впоследствии внедрить новые решения в свою профессиональную деятельность.

– Среди ликвидаторов аварии были ученые, которые бросались в эпицентр катастрофы, не боясь последствий, хотя, казалось бы, такая работа в поле – это не их вотчина.

– Мне кажется, это наша национальная особенность. Русские ученые всегда отличались большой инициативой и были очень мотивированы. Это стремление во всем разобраться самому и попробовать все своими руками. Уверен, что с тех пор ничего не изменилась. Я и сам порой как руководитель сталкиваюсь с ситуациями, когда приходится чуть ли не силой останавливать наших ученых у той черты, когда над их здоровьем и жизнью нависает угроза. Иногда кажется, что они совсем не боятся ее переступить.

– Сразу вспоминаются истории про русских врачей, которые испытывали на себе изобретенные ими же вакцины.

– Да, такое в истории нашей медицины тоже бывало. Но забывать про меры предосторожности никогда нельзя, тем более если речь идет о таком сложном объекте инфраструктуры, как атомная станция. Ни для кого не секрет, что в работе ядерных ректоров и научных лабораторий как нигде важны дисциплина, радиационная безопасность и охрана труда. Возвращаясь к ФМБЦ, могу сказать, что все эти меры составляют основу безопасности наших сотрудников.

– Александр Сергеевич, 2023 г. в нашей стране объявлен Годом педагога и наставника. Расскажите, пожалуйста, напоследок, как вы планируете развивать это направление в ФМБЦ?

– В структуре нашего центра есть очень большое и важное подразделение – Медико-биологический университет, на базе которого мы планируем реализовывать наставничество. Мы полностью поддерживаем инициативу проведения Года педагога и наставника в нашей стране и, более того, еще в 2021 г. начали развивать ее в ФМБЦ. Все началось с формата так называемой актовой речи. Мы приглашали ведущих ученых, харизматичных спикеров прочитать лекции и пообщаться с нашей молодежью: аспирантами, ординаторами и со всеми желающими. Эти встречи, конечно, будут продолжены. Общение происходит как формально, в виде лекций или курсов, так и неформально – в виде простого дружеского общения, советов и предложений, обмена опытом. Получается довольно интересный формат, который потом выливается в не менее интересные проекты. Такие площадки для общения, как мне кажется, уникальны с точки зрения возможности найти себе наставника и завязать важные знакомства.

Кроме того, ФМБЦ имеет очень давние и сильные связи с российской академической наукой. Мы начинали свой путь как лаборатория Академии медицинских наук СССР. И сегодня, будучи членом секции профилактической медицины РАН, я вижу, что наше взаимодействие с академической наукой снова усиливается.

В ФМБЦ им. А. И. Бурназяна работают три академика, два члена-корреспондента РАН, несколько профессоров академии. Потребность в фундаментальной науке сейчас, на мой взгляд, ощущается гораздо острее, чем в предыдущие годы. Думаю, сегодня хорошее время для развития науки, и мы будем надеяться, что опыт прошлых трагедий поможет в наших исследованиях и не даст допустить повторения сценария.

Интервью проведено при поддержке Министерства науки и высшего образования РФ и Российской академии наук.

Беседовала Янина Хужина.

Оператор: Александр Козлов.

Оператор: Яна Куль.

Источник: «Научная Россия».

Украина. ЦФО. Россия > Медицина. Электроэнергетика. Экология > ras.ru, 28 апреля 2023 > № 4364575 Александр Самойлов

Заседание подкомиссии при Госсовете по профилактике кризисных состояний среди несовершеннолетних

Под председательством Уполномоченного при Президенте по правам ребёнка Марии Львовой-Беловой и губернатора Ленинградской области Александра Дрозденко состоялось первое заседание подкомиссии по профилактике кризисных состояний среди несовершеннолетних комиссии Государственного Совета по направлению «Образование».

В состав подкомиссии вошли представители федеральных и региональных органов исполнительной власти, научного и образовательного сообщества, общественных организаций, врачи и психологи. Приоритет в работе подкомиссии – практически реализуемые решения. Необходимость формирования такого органа поддержал Президент России.

По оценке Марии Львовой-Беловой, создание подкомиссии – серьёзный шаг к системной работе с детскими травмами из-за пережитого насилия, суицидальным поведением, к развитию доступной помощи. Детский омбудсмен сообщила, что важным решением подкомиссии станет разработка типового алгоритма межведомственного взаимодействия по вопросам профилактики и преодоления последствий суицидального поведения среди несовершеннолетних. Его внедрение начнётся в десяти пилотных регионах страны.

В качестве примера будет изучаться опыт Ленинградской области. По словам Александра Дрозденко, выявлять суицидальное поведение важно на ранних этапах, а помогать нужно не только ребёнку, но и семье. В субъекте уже утверждён порядок межведомственного взаимодействия для профилактики суицида среди несовершеннолетних, который предполагает последовательность согласованных действий между всеми заинтересованным структурами и алгоритм индивидуальной работы с каждым ребёнком и семьёй. Для этого создан региональный ресурсный центр, на его площадке работает кризисная служба.

По мнению Марии Львовой-Беловой, необходимо также учитывать опыт и модели работы федеральных структур. Так, Центр экстренной психологической помощи МЧС России создал по всей стране службу, специалисты которой оперативно подключаются к помощи, в том числе детям. Критически важно, чтобы качественная психологическая помощь была доступна каждому ребёнку независимо от места его проживания, в том числе с использованием онлайн-форматов.

Кроме того, стоит выработать общий понятийный аппарат по кризисным состояниям, усовершенствовать сбор и анализ статистики. Необходимы просветительские программы, чтобы маркеры суицидального поведения умели распознать в окружении ребёнка все: педагоги, родители, психологи, друзья, – подчеркнула детский омбудсмен.

Мохсен Назири Асл: кризис на Украине требует решения дипломатическим путем

О том, остались ли на сегодняшний день возможности для диалога по иранской ядерной сделке, каковы шансы завершить эти переговоры в ближайшее время, а также о сотрудничестве иранской стороны с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и о готовности Тегерана внести вклад в урегулирование кризиса на Украине в интервью корреспонденту РИА Новости Светлане Берило рассказал постоянный представитель Ирана при ООН и МАГАТЭ в Вене Мохсен Назири Асл.

– Ранее глава МИД Ирана Хоссейн Амир Абдоллахиан в интервью телеканалу "Аль-Джазира" сообщил, что парламент Ирана рассматривает законопроект о возможности выхода из ядерной сделки. Не могли бы вы подробнее рассказать о содержании этого законопроекта?

– Как правильно сказал министр иностранных дел доктор Амир Абдоллахиан в интервью "Аль-Джазире": "Окно переговоров по возвращению к СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий – ред.) не будет оставаться открытым вечно". Он указал на атмосферу, которая преобладает в парламенте, говоря о том, что в парламенте есть идея, что правительство не должно постоянно находиться на пути переговоров, чтобы вернуть все стороны к СВПД. По словам министра, некоторые фракции иранского парламента продвигают предложения и законы, которые могут "усложнить" работу правительства, продолжая переговоры в течение длительного времени без каких-либо ощутимых результатов. Фактически, он подчеркнул подход, которого придерживается правительство, заявив, что окно времени для переговоров по возвращению к СВПД для США не будет оставаться открытым вечно, и что этот подход имеет сильную поддержку и со стороны парламента.

Как вы знаете, в декабре 2020 года, после трех лет, прошедших с момента неспровоцированных действий и незаконного выхода США из сделки и неспособности "большой тройки" и ЕС выполнить свои собственные обязательства, парламент Ирана принял закон, касающийся ядерной сделки, который потребовал от правительства прекратить осуществление всех добровольных мероприятий по проверке и мониторингу за рамками Соглашения о всеобъемлющих гарантиях Ирана и установил крайний срок для США, чтобы положить конец своей пресловутой кампании "максимального давления" против Ирана и вернуться к своим обязательствам по соглашению.

Следует отметить, что Иран добровольно выполнил свои обязательства по СВПД, несмотря на то, что одна из сторон, а именно США, вышла из соглашения, а другие участники "большой тройки" ЕС по СВПД не предприняли никаких действий для выполнения своих обязательств, а также не потребовали от этого участника выполнения своих обязательств по данному документу.

Требования, предусмотренные законом, не были выполнены в надлежащие сроки, и в результате правительство Ирана склоняется к выполнению закона и предусмотренных в нем мер по исправлению ситуации. На самом деле, доктор Амир Абдоллахиан объяснил свою интерпретацию ситуации, он предупреждает об ограниченном времени для другой стороны, чтобы принять решение и вернуться к своим обязательствам, основанным на СВПД.

– Видите ли вы сегодня возможность для диалога? Каковы условия для него?

– Нынешний статус СВПД – это результат политики и просчетов США. Наш прошлый опыт научил нас участвовать в новом раунде переговоров с большей осторожностью и деликатностью. Те немногие вопросы, которые остались после последнего раунда переговоров, могут быть решены.

Поэтому без каких-либо предварительных условий, благодаря доброй воле и решимости всех сторон и в рамках переговоров, проводимых до сих пор, могут быть предприняты заключительные шаги в переговорах. США необходимо иметь волю и силу, чтобы завершить длительные переговоры. Иран постоянно выражал свою готовность продолжать переговоры до заключения соглашения.

– Гендиректор МАГАТЭ в марте был с официальным визитом в Тегеране, тогда он заявил, что агентство собирается заключить с Ираном соглашение, которое поможет возродить Совместный всеобъемлющий план действий по иранскому атомному проекту. Актуальны ли еще эти планы? Какие следующие шаги ожидаются по теме выработки соглашения?

– По поводу визита генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси в Тегеран и того, что он сказал о соглашении с Ираном, следует отметить, что совместное заявление от 4 марта 2023 года отражает решимость Ирана сотрудничать по доброй воле с агентством, а также его уважение к процедурам, практике и профессиональной работе агентства. Состоялось несколько последующих встреч, и в отношении того, что было согласовано, произошли значительные подвижки.

Следует подчеркнуть, что МАГАТЭ и Иран в совместном заявлении договорились в продолжение предыдущего сотрудничества ускорить и укрепить свое сотрудничество и диалог, направленный на решение остающихся вопросов, связанных с гарантиями. Это процесс, который должен быть завершен в полном объеме.

Тем не менее, несмотря на этот выдающийся прогресс, некоторые конкретные государства не жалеют усилий, чтобы поставить под сомнение продолжающееся взаимодействие Ирана с агентством, а также поставить под сомнение перспективу достижения соглашения, на основе которого все участники СВПД должны будут выполнить свои обязательства без повторения прошлого опыта. Прискорбно, что эти государства намеренно игнорируют ведущиеся переговоры по возобновлению СВПД, а также сотрудничество Ирана с агентством и предпринимают систематические усилия, чтобы сорвать процесс, в который международное сообщество вложило много сил.

– В марте МИД Германии заявил о прекращении действия совместного механизма для расчетов с Ираном (INSTEX). Какова реакция иранской стороны на это решение? На что оно повлияет?

– Как вы знаете, после одностороннего и незаконного выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий европейские правительства обязались предоставить Ирану возможность продолжать получать экономические дивиденды от обязательств СВПД по снятию санкций путем принятия необходимых решений. Одним из механизмов, который европейцы предложили для выполнения этого обязательства, было создание INSTEX в качестве финансового канала для содействия торговле между Ираном и Европой. Хотя Исламская Республика Иран никогда не рассчитывала на этот механизм и не возлагала на него никаких надежд, она без колебаний предложила любое необходимое сотрудничество по доброй воле, с тем чтобы этот канал начал функционировать.

Но, к сожалению, помимо бездействия по другим своим обязательствам, европейские правительства также не смогли эффективно запустить INSTEX и принять необходимые меры для его активации в соответствии со своими обязательствами по СВПД. Основной причиной неудачи INSTEX стало отсутствие серьезной воли со стороны европейских правительств, их неспособность выполнить свои обязательства в отношении компенсации одностороннего выхода США из СВПД и поддержки незаконных американских санкций, поскольку эти страны не вложили в этот канал никаких финансовых ресурсов или долгосрочных кредитных линий в течение всего периода, когда INSTEX был активен.

Исламская Республика не возлагала никаких надежд на INSTEX и вела свою международную торговлю через другие международные финансовые и банковские каналы. Таким образом, обвинение Ирана в резолюции о закрытии INSTEX – это фиктивная попытка прикрыть абсолютную неспособность Европы быть финансово независимой от Америки даже на минимальном уровне.

– Ранее иранская сторона заявляла, что при решении украинского конфликта необходимо опираться на политическое урегулирование. Планирует ли Тегеран в ближайшие время выступить с инициативами в этой связи?

– Принципиальная позиция Исламской Республики Иран, ставшей жертвой навязанной войны, угроз и односторонних санкций со стороны США и Запада, заключается в уважении Устава ООН и международного права, включая неприменение силы или угрозы силой, территориальную целостность и суверенное равенство. Иран осуждает войну и односторонние санкции и отдает абсолютное предпочтение диалогу и дипломатии в разрешении споров между государствами. В частности, Исламская Республика Иран осуждает гегемонистский менталитет времен холодной войны и односторонний подход Соединенных Штатов и некоторых других западных стран, выражающийся в национальной политике и региональных соглашениях (например, НАТО), что стало одной из основных первопричин многих кризисов в мире, включая продолжающийся кризис на Украине.

После более чем одного года военного конфликта на Украине, который нанес человеческие и материальные потери сторонам конфликта и имел пагубные последствия для всего мира, международному сообществу необходимо активизировать свои усилия по немедленному мирному урегулированию этого кризиса дипломатическим путем. Сейчас настало время активизировать подлинную дипломатию для прекращения конфликта и всех односторонних действий вместо того, чтобы пропагандировать и разжигать войну, а также безосновательно обвинять других и настаивать на односторонних мерах.

Иран объявил о своей готовности внести вклад в мирное урегулирование кризиса в случае необходимости, а также поддержал позицию Китая по политическому урегулированию кризиса на Украине от 24 февраля 2023 года.

Иран. МАГАТЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Электроэнергетика > ria.ru, 28 апреля 2023 > № 4358819 Мохсен Назири Асл

Виктория Павленко: прообразом Андрея Болконского мог быть генерал Тучков

В этом году в России отмечаются несколько знаковых дат, связанных с историей и литературой: 210 лет заграничного похода русской армии против Наполеона, 195 лет со дня рождения Льва Толстого и 160 лет с начала написания его знаменитого романа "Война и мир". Соединить все эти даты решили в музее "Бородинская панорама", где уже открылась первая часть выставки "Лица совершенно вымышленные", рассказывающая об исторических прототипах главных героев романа: Андрея Болконского, Пьера Безухова, Элен Куракиной и других. Раскрыть секреты поиска исторических персонажей главных героев, планах музея на этот год и готовящихся выставках для агентства РИА Новости согласилась заместитель директора музея Виктория Павленко. Беседовал Сергей Сафронов.

– Виктория Викторовна, удалось ли работникам музея установить реальных исторических персонажей, которые стали прототипами героев романа "Война и мир"?

– Выставка называется "Лица совершенно вымышленные", это фраза самого Толстого, который тем самым подчеркивал, что не надо искать прямые аналогии героев романа с историческими персонажами, которые описаны в романе. Это литературно-историческое исследование, целью которого было воссоздать эпоху войны 1812 года, изучив биографию и характеры которых Толстой создал собирательные образы и портреты своих героев. Это выставка-расследование с элементами литературно-исторической мистификации. Первая ее часть посвящена первому и второму томам романа Льва Толстого "Война и мир", событиям 1805-1807 годов. Вторая часть, которая расскажет о Бородинском сражении и последующих событиях, откроется ближе к августу.

– Кто же были подлинные герои романа?

– Первый эпизод мы назвали "Уходящий век отцов": персонажи с которых начинается роман: Кирилл Безухов, отец Пьера Безухова и Николай Болконский, отец Андрея. Кто мог быть прототипом? Например, Николай Сергеевич Волконский, дед Толстого, мог быть или генерал-фельдмаршал Михаил Федотович Каменский. Он известный герой времен Екатерины, служил вместе с Суворовым во время русско-турецкой войны. Был очень жесткий и волевой человек.

Кирилл Безухов, отец Пьера. Мы выбрали двух исторических персонажей, но их может быть и больше. Это Александр Андреевич Безбородко. Безухов и Безбородко, неправда ли есть лингвистические аналогии? Был такой святейший князь при дворе Екатерины и был очень богат. Умирал он в Москве, как и Безухов-старший. Другой исторический персонаж – Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский, победитель турецкого флота в Чесменском сражении 1770 года, мог быть прототипом Безухова-старшего. Понимаете, прямой аналогии здесь невозможно найти, поэтому наше расследование и творческий поиск приводит каждый раз к одной мысли: герои романа – образы собирательные: Кто-то похож внешне, кто-то похож своей биографией, кто-то своими мыслями, кто-то поступками или характерами.

– Кого же вы нашли в качестве прообразов Пьера и Андрея?

– Пьер и Андрей, два центральных персонажа "Войны и мира" предельно насыщены "прототипическими" элементами самых разнообразных исторических реалий эпохи 1812 года. Болконский и Безухов ищут "смысл жизни" и "идеал". Мы можем предположить, что прототипом Андрея был генерал-майор Александр Алексеевич Тучков четвертый, который погиб во время Бородино. Он похож внешне на Андрея, которого каждый из нас воспринимает конечно по-своему: у кого-то это актер Вячеслав Васильевич Тихонов в роли Болконского, у кого-то может возникнуть в памяти портрет из иллюстрации в прочитанном романе.

– Но почему все-таки Тучков?

– Потому что Тучков тоже восхищался Бонапартом. Это же весна 1805 года, когда русские еще не столкнулись с французами на поле брани при Аустерлице. Они еще не разочаровались в нем. Для них он еще революционер, он талантливый военачальник, который бьет всех, но не нас.

– Кем же тогда мог быть при жизни Пьер Безухов?

– Пьер Безухов – это свобода, свободолюбие, новая жизнь, новые веяния, новая Франция. Таким героем мог быть Сергей Николаевич Глинка. Он и внешне очень похож. Яркий публицист, потом стал ярым противником Наполеона. А тогда, в 1805 году, он был очарован личностью Наполеона как реформатора, революционера, политика и полководца. В 1812 году после публикации манифеста Александра Первого о созыве народного ополчения первым помчался рано утром к воротам московского градоначальника Федора Ростопчина записываться в ратники московского ополчения и жертвует 300 рублей серебром на его обустройство. Но это будет уже позже.– К каким еще историческим персонажам привели ваши исследовательские творческие изыскания?

– Давайте вспомним о дуэли Пьера с Долоховым вскоре после женитьбы Пьера на Элен Куракиной. С женскими образами вообще все намного сложнее: мало описаний и сохранившихся портретов. Здесь мы можем предполагать трех прототипов, но акцентируем внимание на Екатерине Павловне Скавронской, которая стала супругой князя Багратиона в 1800 году. Вскоре после свадьбы, как тогда часто случалось, они разъехались в разные стороны: он на войну, а она за границу. И ей, кстати приписывают роман с австрийским министром иностранных дел Меттернихом.

Нам удалось найти ее изображение, она действительно была очень красива, сохранились ее миниатюрные портреты. Такой тип женщины, которая беззастенчиво пользовалась своей красотой.

Если помните, Пьер вызывает за оскорбление супруги Федора Ивановича Долохова на дуэль. А кто такой Долохов? По роману – офицер лейб-гвардии Семеновского полка, бритер, картежник-шулер.

– Интересно, и кто мог быть прототипом такого героя? Какой-нибудь гусар, не иначе?

– Тут все вспоминают Федора Ивановича Толстого, дальнего родственника Льва Николаевича, который очень любил азартные игры, жил за границей, почему и получил прозвище "американец", так как жил в Америке. Мог быть и Михаил Сергеевич Лунин, будущий декабрист, который так часто дрался на дуэлях, что по воспоминаниям его современников, его тело представляло из себя решето. Мог быть и Александр Самойлович Фигнер, подполковник Главного штаба, командир партизанского отряда, в 1812 году действовавшего в тылу французской армии на территории России, кавалер ордена Святого Георгия.

– Героический подвиг Болконского, подхватившего знамя во время Аустерлицкого сражения, – вымышленный эпизод или реальный?

– Факт исторический. Лев Николаевич при написании романа пользовался большим объемом исторической литературы, в том числе и записками генерала Ермолова при описании Аустерлицкого сражения. У Андрея Болконского при описании данного подвига могло быть несколько прототипов: Петр Михайлович Волконский, будущий начальник штаба при Александре Первом и Николай Иванович Репнин-Волконский, который командовал эскадроном кавалергардского полка и Федор Иванович Тизенгаузен , который был адъютантом и зятем Кутузова. Именно он поднял в сражении при Аустерлице Малороссийский гренадерский полк, но был смертельно ранен, а Андрей Болконский остался жив. Вообще русские офицеры, которые шли со знаменем впереди своих полков, – факт исторический и не только при Аустерлице.

– На вашей выставке очень много иллюстраций. Кто их автор? Ведь изданий романа было множество, и фактически у каждого издания был свой иллюстратор.

– Рисунки Андрея Владимировича Николаева. Это подлинные акварели в качестве иллюстраций, у нас их в фондах около 80. Почти вся коллекция. По стилистике именно они, по нашему мнению, наиболее адекватно передают эпоху, атмосферу XIX века. Кроме того, это и возможность показать наши коллекции из запасников. Впервые мы их показываем полностью.

– При входе на выставку я заметил робот-симулятор Льва Николаевича Толстого. Что это? Дань новым технологиям, новый выставочный тренд?

– Да, это абсолютно новая разработка, которой нет еще ни в одном музее. Мы первыми рискнули включить в экспозицию цифровую личность Толстого, который дополняет выставку. Посетители смогут задавать ему вопросы по истории Бородинского сражения, о романе "Война и мир" и прототипах ее героев и даже о жизни самого Льва Николаевича.

Сейчас идет его наладка и обучение, разработчики отслеживают все его ошибки в ответах и попытаются его совершенствовать. Сами они его называют "айвер". Мы его называли аватаром, а они придумали название айвер и хотят его запатентовать.

– Внешность Льва Николаевича подлинная на айвере, или тоже прототип?

– Его облик тоже создан нейросетью, то есть это не его фотография. Для айвера фото должно быть анфас и цветным, а первые цветные фото Толстого датируются 1908 годом, когда ему было уже под 80 лет. А мы хотели его сделать современником написания романа. Есть фото того времени, но все они либо в профиль, либо полубоком. Разработчики на основании исторических фотографий его и смоделировали. Так что это тоже плод работы нейросети.

– Голос тоже?

– Голос тоже обещали смоделировать, сохранились записи Льва Николаевича, но тоже уже начала ХХ века.

– Когда вы открываете вторую часть выставки?

– Вообще эта выставка будет работать до конца года: первая часть до июля включительно, а следующая часть выставки, будет посвящена непосредственно событиям Отечественной войны 1812 года: Бородинскому сражению, пребыванию французов в Москве.

– Какими выставками вы еще планируете порадовать москвичей и гостей в этом году?

– Ко Дню Москвы 5 сентября мы откроем выставку "Настают времена Минина и Пожарского. Нижний Новгород и нижегородцы в войне 1812 года". С 2019 года мы проводим серию выставок "Российские губернии в войне 1812 года". Мы уже показали калужское ополчение, костромское, тверское. В этот раз из музеев Нижнего Новгорода привезут около 40 экспонатов, в том числе портреты, знамя нижегородского народного ополчения и икону Святителя Николая Чудотворца, которая вместе с ополчением проследовала через всю Россию до Европы и вернулась обратно. Не будем забывать, что в августе 1812 года, перед вступлением Наполеона в Москву много москвичей, среди которых была литературная и научная элита, переехали в Нижний Новгород, в том числе московский университет, государственный банк, историк Карамзин, Василий Львович Пушкин… Туда же эвакуировали сокровища Оружейной палаты и кремлевских соборов.

Кроме того, в августе этого года пройдет выставка "Второе дыхание". На ней будут представлены предметы из фондов музея. Мы представим предметы, которые прошли реставрацию, расскажем об открытиях, которые стали возможны благодаря проведенным работам, а научная атрибуция наполнила предметы новыми смыслами. Мы покажем реставрационные инструменты, расскажем, для чего они предназначены, как проходит процесс восстановления музейных ценностей. Экспонат обретает "второе дыхание" и обновленным "выходит в свет".

– Выставочная деятельность у вас в этом году очень насыщенная…

– …и это еще не все. В этом году юбилей Надежды Андреевны Дуровой – 240 лет со дня рождения знаменитой кавалерист-девицы, которая закончила свои дни в городе Елабуга Казанской губернии. Мы организуем там выставку в августе-октябре, которая будет называться "Война и мир" Надежды Дуровой". Она прожила в этом городе 35 лет. Это будет рассказ о времени, в котором она жила, и о ее современниках. Личность Дуровой очень неординарная. Она стала первой русской женщиной-офицером, первой женщиной, награжденной за боевые подвиги знаком отличия Военного ордена. До конца своих дней Надежда Андреевна ходила в мужском сюртуке. В 1807 году Александр Первый даровал ей свое имя – Александр, но попросил не разглашать, и отсюда мужской образ, курение, короткая стрижка. Прослужив в армии 10 лет, она вышла в отставку в 1816 году в чине штаб-ротмистра. Дурова была уникальным человек своего времени – смелым на войне, ломающим стереотипы высшего общества в петербургских салонах. Она себя чувствовала более естественно в седле, чем с рукоделием или куклой.

– Мы много говорили о романе "Война и мир" и выставках. Нельзя пройти мимо исторической даты – 210 лет начала заграничного похода русской армии в Европу. Какая дата считается началом заграничного похода русской армии в 1813 году?

– О начале Заграничного похода войскам было объявлено приказом главнокомандующего генерал-фельдмаршала Михаила Голенищева-Кутузова от 21 декабря 1812 года по старому стилю или 2 января 1813 года по новому: "Перейдем границы, и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его".

– Бытует мнение, что Кутузов был против этого похода, решение принял Александр. Правда ли это?

– Нужно понимать, что решение о продолжении военных действий за границей было решением скорее политическим нежели военным. И его принять мог только глава государства, то есть император Александр. Трудно сказать однозначно, как относился Кутузов к Заграничным походам. В официальных документах не зафиксировано каких-либо возражений с его стороны. Из немногих свидетельств мемуаристов следует, что главнокомандующий занимал, скажем так, осторожную позицию, считая необходимым привлечь к продолжению войны Австрию и Пруссию.

– И все-таки, что побудило Александра начать поход в Европу? Ведь Отечественная война 1812 года была в итоге выиграна?

– Ближайшей целью похода был окончательный разгром империи Наполеона, что исключило бы любые попытки реванша и возобновления большой европейской войны. В перспективе Александр намеревался осуществить политическое переустройство Европы на таких началах, которые позволили бы предотвращать серьезные военные конфликты и вспышки революций. И эти идеи он обдумывал уже в 1805 году.

– В чем причина поражений русской (союзной) армии на первом этапе загранпохода – Лютцен, Бауцен, Дрезден?

– На первом этапе Заграничных походов Александру Первому удалось привлечь к союзу против Наполеона только Прусское королевство. Наполеон же, используя все оставшиеся людские и материальные ресурсы, сумел быстро восстановить армию, достигнув численного превосходства над русско-прусскими войсками. Кроме того, отрицательную роль сыграла смена командования у союзников: после смерти Кутузова их возглавил генерал от кавалерии Петр Витгенштейн, которому явно не хватало полководческого таланта и авторитета.

В итоге упорных сражений под Лютценом и Баутценом союзные войска отступили. Но большие потери не позволили и Наполеону полностью овладеть стратегической инициативой. Он вынужден был пойти на заключение перемирия. За это время Австрия присоединилась к анти-наполеоновскому союзу. План, разработанный союзниками, предусматривал возможность отступления там, где действуют главные силы французов во главе с Наполеоном. При этом на других участках союзные войска должны были переходить в наступление. Именно так развивались события в битве под Дрезденом. Наполеон сумел оттеснить союзников от города, а в это время его маршал Макдональд потерпел поражение в битве на реке Кацбах. Наполеону пришлось спешить на помощь маршалу. Такие ситуации повторялись несколько раз. В итоге армия французского императора была измотана и в октябре 1813 года потерпела поражение в знаменитой "Битве народов" под Лейпцигом.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > ria.ru, 28 апреля 2023 > № 4358818 Виктория Павленко

Министр обороны Ирана: Западные государства отправляют Украине оружие для войны на истощение

Министр обороны Ирана бригадный генерал Мохаммад Реза Аштиани заявил, что Соединенные Штаты и некоторые западные страны стремятся к войне на истощение в Украине, продолжая оказывать военную поддержку и отправляя в страну оружие.

Бригадный генерал Мохаммад Реза Аштиани на встрече со своим белорусским коллегой Виктором Хрениным заявил, что Беларусь занимает особое положение во внешней политике Исламской Республики, и это свидетельствует о заинтересованности Ирана в развитии и укреплении двусторонних связей во всех сферах, включая оборонную.

Далее он сказал, что взаимодействие и сотрудничество Ирана и Беларуси развиваются по важным глобальным и региональным вопросам, включая Шанхайский саммит, Евразийский экономический союз и Организацию Объединенных Наций.

Коснувшись недавнего визита Президента Беларуси в Тегеран и подчеркнув вывод двусторонних отношений и сотрудничества на стратегический уровень, он сказал, что это взаимодействие улучшает перспективы отношений в будущем.

Касаясь интервенционистских и односторонних подходов США и некоторых западных стран, он заявил, что США и некоторые западные страны ищут войны на истощение в Украине, продолжая оказывать военную поддержку и отправляя в страну оружие.

Ссылаясь на четкие позиции Ирана по различным региональным и глобальным вопросам, чиновник отметил, что Исламская Республика Иран поддерживает любые дипломатические усилия, ведущие к мирному урегулированию конфликтов на Украине.

Министр обороны Беларуси Виктор Хренин, в свою очередь, заявил, что обе стороны стремятся к многосторонности и уважению суверенитета и территориальной целостности стран, добавив, что санкционная политика в отношении обеих стран — это провальная политика.

Иран отрицает, что помогает воюющим сторонам на Украине

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амирабдоллахян опроверг обвинения в том, что страна оказывает помощь одной из воюющих сторон на Украине.

Амирабдоллахян сделал это заявление во вторник на встрече в Тегеране с заместителем Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам и координатором чрезвычайной помощи Мартином Гриффитсом.

Министр подробно остановился на принципиальной позиции Ирана в отношении войны на Украине и сказал, что Иран не рассматривает войну как решение споров между странами, сохраняя при этом необходимость уважения суверенитета и территориальной целостности всех народов.

Он сказал, что Иран принимает миллионы беженцев в результате многолетних конфликтов в Афганистане.

Амирабдоллахян также попросил поддержки ООН в создании необходимой инфраструктуры для афганских беженцев в Иране.

Между тем, Гриффитс проинформировал Амирабдоллахяна о его усилиях по решению гуманитарных вопросов во всем мире и в регионе, а также подробно изложил свои взгляды на ситуацию в Афганистане и Украине.

В иностранных армиях

Германия

Закупят финские БТР

Германия присоединилась к многонациональной программе производства колёсного бронетранспортёра CAVS (Common Armored Vehicle System), членами которой уже являются Финляндия, Швеция и Латвия. Программа CAVS базируется на проекте бронетранспортёра Patria 6×6. Именно эта финская платформа выбрана бундесвером для замены своих колёсных БТР семейства TPz 1 Fuchs. Ранее, в 2020 году, министерства обороны Финляндии и Латвии подписали соглашение о совместной разработке БТР нового типа для своих армий на основе бронированной платформы группы Patria в варианте с колёсной формулой 6х6. В 2022 году к программе CAVS присоединилась Швеция, которая в этом апреле подписала контракт на закупку для своей армии 20 БТР Patria 6×6. В шведских вооружённых силах эти машины получили обозначение Pansarterrängbil 300. В бронетранспортёрах этого типа финнами широко используются компоненты шведского производства, включая броневую сталь корпуса и дизельный двигатель.

Республика Корея

Построят корабли–носители баллистических ракет

ВМС республики заказали национальному кораблестроению разработку эскизного проекта перспективного надводного боевого корабля-«арсенала», предназначенного для размещения более 80 баллистических ракет. Всего планируется построить три таких корабля, главной задачей которых будет «нанесение массированных ракетных ударов по ключевым военным объектам во внутренних районах». Наличие в составе флота трёх кораблей позволит постоянно поддерживать боевое дежурство в море одной единицы. Комитет по продвижению оборонных проектов под председательством министра национальной обороны Южной Кореи утвердил в этом апреле программу разработки и серийного производства баллистической ракеты для кораблей этого типа, рассчитанную на период 2024–2036 годов. Предположительно, речь идёт о создании баллистической ракеты средней дальности (более 1000 км) или меньшей дальности на основе баллистических ракет серии Hyunmoo. Первая южнокорейская БРСД Hyunmoo 5 наземного базирования, испытанная в прошлом году, имеет дальность полёта порядка 3 тыс. км.

Корабли-«арсеналы» с баллистическими ракетами рассматриваются в Сеуле как основа морского компонента концепции «корейского плана массированного наказания и возмездия», являющегося в свою очередь одной из трёх «осей» недавно провозглашённой военной стратегии Сеула. Помимо морского компонента, предполагается создать наземный (с баллистическими и крылатыми ракетами серии Hyunmoo) и авиационный (с оперативно-тактическими крылатыми ракетами Taurus KEPD шведского производства) компоненты. Две другие «оси» новой стратегии включают разведывательно-ударную «платформу» упреждающего удара Kill Chain и комплексную эшелонированную систему противовоздушной и противоракетной обороны Южной Кореи (KAMD).

Турция

Испытают танки национальной разработки

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принял участие в церемонии передачи командованию сухопутных войск для проведения испытаний первых двух образцов 65-тонного танка национальной разработки Altay. Церемония прошла на танковом заводе в Сакарья-Арифие близ Стамбула. Образцы в течение полутора-двух лет будут проходить испытания, после чего должно быть начато серийное производство танков Altay для турецкой армии, которая ожидает получить 250 машин. Начало производства неоднократно откладывалось из-за производственных проблем, необходимости доработки конструкции танка и отсутствия приемлемых двигателя и автоматической трансмиссии.

Ряд западных стран по политическим соображениям уклонился от поддержки турецкого танкового проекта. Анкара пытается при содействии итальянской компании Fiat создать собственный дизельный двигатель мощностью 1500–1600 л.с. Но пока надежды возлагаются на контракт с южнокорейскими компаниями, готовыми продать дизельные двигатели мощностью 1500 л.с. и автоматические трансмиссии для оснащения первых 250 серийных танков. Следует отметить, что сами южные корейцы предпочитают устанавливать на свои танки немецкие трансмиссии, считающиеся более надёжными.

НАТО

Намерены затягивать конфликт

В рамках 11-го заседания контактной группы по Украине, прошедшего на прошлой неделе на американской авиабазе Рамштайн (Германия), стало известно, что около 2,5 тысячи украинских военнослужащих проходят обучение в Германии с участием США, ещё 8,8 тысячи человек уже завершили обучение и вернулись на Украину. Подготовка личного состава ВСУ организована также по линии Евросоюза, который, по словам главы внешнеполитической службы ЕС Жозепа Борреля, профинансировал обучение 16 тысяч украинских военных.

В Рамштайне министр обороны Ллойд Остин сообщил о том, что танки M1 Abrams для обучения украинских военнослужащих будут доставлены в американский учебный центр Графенвёр на юге ФРГ в мае. На баварском полигоне в течение 10 недель пройдут подготовку около 250 человек. Позднее им передадут 31 танк M1A1, готовность к боевому применению которых сейчас восстанавливается на танковом заводе в США. По утверждению главы Пентагона, страны – члены контактной группы уже поставили Киеву более 230 танков и свыше 1,5 тысячи бронированных машин других типов, что достаточно для оснащения девяти танковых и механизированных бригад ВСУ.

В свою очередь министр обороны ФРГ Борис Писториус на полях встречи контактной группы в Рамштайне сообщил журналистам о начале с 22 апреля обучения украинских солдат (более 100 человек) управлению танками Leopard-1А5. Экипаж этих устаревших машин, находившихся на складах производителей в готовности к утилизации, составляет четыре человека; танк вооружён британской 105-мм нарезной пушкой, разработанной в конце 1950-х годов. Боеприпасы к ней сейчас собираются натовцами по всему миру.

Кроме того, Германия, Польша и Украина подписали соглашение о создании на польской земле центра по обслуживанию и ремонту танков Leopard 2, которые передаются рядом государств НАТО украинской стороне (до двух батальонных комплектов). Ожидается, что центр начнёт работу в конце мая. Ежегодные расходы на его функционирование оцениваются в 150–200 млн евро.

По сообщениям информагентств

Германия. Турция. Корея. НАТО > Армия, полиция > redstar.ru, 28 апреля 2023 > № 4357556

Сергей Лавров: Мы хотим, чтобы с территории Украины не исходили угрозы нашей безопасности

Наша страна выступает за то, чтобы люди, считающие себя причастными к русскому языку, культуре, не подвергались дискриминации, гонениям и угрозе истребления.

Министр иностранных дел РФ Сергей­ Лавров по итогам визита в США в рамках председательства Российской Федерации в Совете Безопасности ООН в Нью-Йорке 25 апреля провёл пресс-конференцию, на которой дал оценку тенденциям развития ситуации на мировой арене и разъяснил позицию нашей страны по ряду актуальных международных проблем. Приводим выдержки из ответов Сергея­ Викторовича на некоторые злободневные вопросы.

О расширении НАТО

НАТО и не собиралась останавливаться. Если вы посмотрите на развитие событий за последние годы, то активным образом шёл процесс слияния Евросоюза и НАТО в военных делах. Недавно они подписали декларацию, в соответствии с которой ЕС, по сути, делегировал НАТО ответственность за обеспечение безопасности всех своих членов и гарантировал предоставление территории стран Евросоюза, которые не входят в альянс, для нужд организации. Швеция и Финляндия были «в первых рядах» этого взаимодействия, чаще участвуя в военных учениях блока, других мероприятиях, призванных синхронизировать военные программы натовцев и нейтральных государств.

Это такая красивая фигура речи, что Россия не хотела допустить расширения НАТО. Это не столько мы не хотели и считали необходимым предотвратить, сколько нам это несколько раз обещали. Лгали. Теперь все уже это знают. Как лгали впоследствии про Минские договорённости и многое другое. Не краснея признавались в этом.

Тезис о том, что Россия пыталась предотвратить расширение НАТО, а в итоге она его ускорила, так видится с вашей «колокольни». У нас тоже есть свои «колокольни». И оценки, которые непредвзятые наблюдатели и политологи делают в Российский Федерации и за рубежом, заключаются в том, что НАТО хотела развалить Россию, а в итоге её сплотила. Не будем сейчас делать выводы относительно того, чем всё это закончится. Мы свои цели чётко объявили и подтверждаем их, в том числе подтвердили вчера в выступлении в Совете Безопасности ООН.

Чего добиваются американцы? Читаю материалы в местной прессе, аналитиков, общаюсь с некоторыми старыми приятелями из числа политологов. Они больше задаются вопросом, что будет происходить дальше. Наши цели мы ясно и честно изложили. Какая цель у США, НАТО и ЕС? Накачивать Украину вооружениями? Сейчас появилась «смешная» теория. Мол, пусть Запад обеспечит Украине успешное контрнаступление и потом попросит её и президента Зеленского начать переговоры. Это шизофреническая логика.

Мы хотим, чтобы с территории Украины не исходили угрозы нашей безопасности. Они накапливались там долгие годы, особенно после госпереворота в феврале 2014 года. Ещё хотим, чтобы люди, считающие себя причастными к русскому языку, культуре, религии, которую они исповедали всегда через Украинскую православную церковь, не подвергались дискриминации, гонениям и угрозе истребления. <…>

Долгие годы мы привлекали внимание всех к тому, что творится с национальными меньшинствами на Украине, особенно с русским. Приняты законы о запрете образования на иных языках, кроме украинского, хотя для языков Евросоюза сделали исключение, что лишний раз подчеркнуло нацеленность всей этой кампании против русской культуры. Запрещены СМИ – как вещавшие на Украину из России, так и принадлежащие украинцам, но транслировавшиеся на русском языке и отражавшие оппозиционные взгляды. Миллионы книг вышвырнуты из библиотек. Часть из них сожгли на площадях, как это делали нацисты. Запрещены практически все культурные контакты между нашими странами.

О зерновой сделке

Напомню, что когда 22 июня 2022 года была подписана договорённость «черноморской инициативы», в её тексте было прямо сказано, что она касается вывоза зерна и аммиака. Про аммиак никто не вспоминал до позавчерашнего дня. Хотя вчера мне А. Гутерреш сказал, что на мировом рынке ощущается острая нехватка удобрений, прежде всего из аммиачной группы. Никто об этом не думал до последнего момента.

То, как быстро эта сделка из «черноморской инициативы» превратилась в «черноморскую зерновую инициативу» и из гуманитарной инициативы в коммерческое предприятие, вызывает достаточно вопросов, о которых всё это время не устаём говорить и привлекать к этому внимание. Вы видели статистику: меньше трёх процентов из всего объёма зерна, который вышел из украинских портов, попал в бедные страны, находящиеся в соответствующем списке ВПП (Эфиопия, Йемен, Афганистан, Судан и Сомали). Всё остальное (80 с лишним процентов) пошло в страны или с высоким доходом, или выше среднего. Обсуждали и привлекали к этому внимание.

Налицо попытка украинских коллег в рамках деятельности Совместного координационного центра в Стамбуле устраивать искусственное скопление судов. Даже в украинской прессе была информация о том, что украинский режим брал взятки за то, чтобы пораньше согласовать очередь для какого-то судна нежели без такого рода взяточных механизмов.

Привлекали внимание к тому, что, концентрируясь целиком и полностью на украинской части сделки, наши коллеги, прежде всего в ООН, забывают о том, что изначально А. Гутерреш предложил неразрывно связанный «пакет». Да, он мне вчера сказал, что меморандум Россия – ООН не очень конкретный. Мы пошли на это, потому что он содержит обязательства Генерального секретаря и его сотрудников делать всё для того, чтобы снять препоны на пути экспорта российских удобрений и зерна.

Не могу сказать, что ООН не предпринимает усилий. Нет, наоборот. А. Гутерреш и генеральный секретарь ЮНКТАД, а также заместитель Генерального секретаря по гуманитарным вопросам выступают за это, пытаются договориться со странами, объявившими незаконные односторонние санкции против Российской Федерации. Но результата практически никакого нет.

О западных санкциях против России

Помню, что ещё бывший президент США Б. Обама в 2015 году говорил, что экономика России уже лежит «разорванная в клочья». Видимо, есть такое желание. Оно устойчивое и не меняется в зависимости от того, какая администрация находится у власти. Мы давно сделали для себя вывод, что полагаться надо на себя и тех, кто является договороспособным. На тех, кто лжёт, постоянно обманывает других и пытается заполучить себе одностороннее нелегитимное преимущество, больше полагаться не будем.

Сейчас некоторые западные компании, которых из России выгнали их правительства и которые послушались, пытаются возвращаться. Наше правительство комментировало эту ситуацию. Мы не уверены, что надо обязательно сразу решать этот вопрос. Пусть освободившиеся ниши занимает наш бизнес. Будем развивать свою экономику через освоение материальных благ, которые нам дали история и Господь Бог в этом мире, а не через какие-то виртуальные услуги или искусственное доминирование того же доллара и зависимость от этого доллара.

США запустили процесс дедолларизации. Этот процесс сейчас с большой тревогой анализируется в том числе местными американскими политологами и экономистами. Это факт. Если правильно помню, за год доля доллара в мировых расчётах упала с 55 до 47 процентов. 8 процентов за год – это существенно.

Переходы к расчётам в национальных валютах в обход доллара, евро и иены, к выработке цифровых валют уже неостановим. Что дальше будет с международно-валютной финансовой системой, в том числе с Международным валютным фондом, со Всемирным банком – большой вопрос. Процесс запущен.

О происходящем в Судане

Это трагедия. Люди гибнут. Есть существенная угроза для дипломатов. Мы это знаем и следим за ситуацией. Сегодня уже представители Детского фонда ООН попросили наше посольство как-то приютить своих сотрудников, потому что те находятся в небезопасном месте. Не знаю, как это можно сделать. Но будем сейчас этим заниматься.

Вспомните, как «развивалось» суданское государство. Сначала оно существовало в единственном числе, потом в виде Судана и Южного Судана. Это всё было на наших глазах. Американские коллеги сделали одной из своих приоритетных внешнеполитических задач раздел Судана на две части. Обращались к нам, чтобы мы убедили тогдашнего президента О. Башира пойти на договорённости о проведении свободного волеизъявления и добровольном разделе. Откровенно говоря, мы выступали за то, чтобы народы Судана решали сами. В итоге разделение страны на две части состоялось. Образовался Южный Судан. Вроде американцы, как инициаторы этого «развода», должны были всячески помогать новым двум государствам сосуществовать, развивать экономику и обеспечивать благосостояние граждан, но им что-то не понравилось. Не буду вдаваться в детали, но США объявили санкции против руководства Судана и Южного Судана. Потом начались постоянные требования через МВФ. Эта геополитическая «инженерия» до добра не доводит.

Я бы рекомендовал сделать главный вывод из нынешнего суданского кризиса. Давайте не будем мешать африканцам договариваться между собой и добавлять некие требования извне (не отражающие интересов этих стран) к их усилиям решать собственные проблемы африканским путём.

Выставка Василия Болдырева открылась в галерее "Всекохудожник"

Жанна Васильева

Когда идешь на выставку архитектора, ожидаешь увидеть рисунки старинных зданий, либо эскизы будущих проектов, либо графику, ведущую диалог с русским авангардом, итальянскими палладианцами или, например, архитектурным наследием Василия Баженова или Николая Львова. Выставка томского архитектора Василия Болдырева (1941-2003), чье наследие впервые показывает в Москве галерея "Всекохудожник", эти ожидания опрокидывает. Его работы - живописная абстракция, словно продолжающая линию символистов начала ХХ века, от Врубеля до Скрябина и Чюрлениса.

Но для самого Василия Федоровича Болдырева его живопись - диалог прежде всего с космосом и музыкой. Космос для него - это не фэнтези "Звездных войн", не триумф человечества, делающего первые шаги на поверхности Луны, даже не первый "Спутник". Хотя не надо быть визионером, чтобы догадаться, что для шестидесятника, чья юность пришлась на эпоху первых космических полетов, интерес к теме, наверное, обусловлен и временем. Но не технический поворот главный для него в живописи. Космос его интересовал как тайна связи пространства и времени, как поиск смысла и тайны творчества. Начиная с серии, посвященной Тунгусскому метеориту, продолжая воронками, упругими смерчами звездных спиралей, возникающих на мокрых ватманских листах, Болдырев создавал образ вселенной как пульсирующего, меняющегося, сияющего многоцветного пространства, почти живого, энергия которого физически ощутима.

Визионерский характер этих образов был основан на серьезных знаниях. Болдырев, будучи архитектором, а не астрономом, тем не менее серьезно изучал труды физиков о строении вселенной. Студенты и аспиранты Болдырева в Томском инженерно-строительном институте, где Василий Федорович преподавал архитектурное проектирование и градостроительство, вспоминали, как вне стен института, на домашних посиделках или рыбалке, завораживали его рассказы о звездах, вселенной, галактиках, поэтах... Как ни странно, об этом сибиряке, выросшем в бедной крестьянской семье, где было одиннадцать детей, можно было бы сказать словами фильма Константина Бронзита: "Он не может жить без космоса".

Можно, наверное, попытаться найти параллели между профессиональной сферой интересов архитектора-градостроителя (а Болдырев был человеком очень известным в среде сибирских коллег!) и живописными сериями, посвященными космосу. В конце концов, и города, и вселенная - это "архитектура больших пространств", хоть и принципиально разного масштаба. Но для меня неожиданнее оказалась перекличка работ Василия Болдырева с живописью и графикой группы "Амаравелла". Эта группа художников-космистов, чья первая "Выставка пяти" в Музее изобразительных искусств (теперь - ГМИИ им. А.С. Пушкина) в 1923 году, положившая начало объединению "Амаравелла", практически забыта. Наиболее известен из них Борис Смирнов-Русецкий, который переписывался с Кандинским, общался с Николаем Рерихом. Судьба художников "Амаравеллы" сложилась непросто: возможно, им не простили участие в выставках в Нью-Йорке и Чикаго в 1927-1928 годах. Но в 1930-м была арестована и выслана Вера Пшесецкая, она умерла в Архангельской области, почти все ее работы утрачены. Тогда же ненадолго был арестован Александр Сардан, после чего, оставив живопись, занялся научно-популярным кино. Сергей Шиголев, ушедший в ополчение в 1941-м и попавший в окружение, выйдя из него, был арестован в 1942-м. После этого судьба его неизвестна. Петр Фатеев минимизировал свои контакты с властью в 1930-1940-е, начинает выставляться только в 1966-м, когда была его выставка, в частности, в Пулковской обсерватории. О творчестве художников "Амаравеллы" напомнила выставка "Мы храним наши белые сны", которую в 2020 году сделал музей современного искусства "Гараж".

Вопрос, знал ли Василий Федорович Болдырев о наследии космистов "Амаравеллы", были ли ему близки идеи о четвертом измерении Петра Успенского и о ноосфере Вернадского, остается открытым. Но очевидны параллели образов его картин с живописью и графикой Александра Сардана, Петра Фатеева... С космистами Болдырева объединяет и страстная любовь к музыке. В его семье все пели - отец был церковным певчим (пока в начале 1930-х церковь в селе не разрушили), любую песню мог разложить на три-четыре голоса. Пели, по воспоминаниям Болдырева, всегда, в том числе, чтобы заглушить чувство голода. Общее с космистами у Болдырева и то, что для него тоже живопись становилась тем медиумом, который позволял соединять научные идеи и визионерство.

"Одновременно с пушками могут и должны говорить музы". Денис Майданов - о фестивале "Дорога на Ялту"

Александр Алексеев

Пятый Международный музыкальный фестиваль "Дорога на Ялту" откроется 29 апреля в Государственном Кремлевском дворце. Вокалисты из 15 стран, пробившиеся в финал, исполнят свои любимые советские песни о Великой Отечественной войне на своих родных языках. Желающих исполнить наши песни в Москве было еще больше: на предварительном этапе Оргкомитет получил заявки от музыкантов из 56 стран! В качестве специального гостя прилетит и звезда итальянской эстрады еще с 80-х Pupo.

Ну, а в завершающем гала-концерте 2 мая на сцену в дуэтах с конкурсантами выйдут Екатерина Гусева, Полина Агуреева, Юта, Ярослав Сумишевский, Анна Большова и другие…

Какие задачи у "Дороги на Ялту" в непростые времена, когда недружественные страны стараются "отменять" русскую культуру, но их обычные граждане, музыканты все равно хотят ехать петь в Москву свои любимые русские песни?

Об этом и о многом другом обозреватель "РГ" спросил у Дениса Майданова - члена жюри фестиваля, Первого заместителя председателя Комитета по культуре Государственной думы, популярного певца, музыканта, заслуженного артиста России.

В этом году "Дорога на Ялту" пройдет, наверное, в самых сложных условиях за время существования фестиваля. Во многих странах не хотели, чтобы их певцы ехали в Москву. Это скажется на уровне и задачах конкурса?

Денис Майданов: Как и многие, я уверен в том, что правительства в Европе и других странах наших политических неприятелей в мире - отдельно, а люди, живущие там, - отдельно. Они тянутся к вечным, крепким, истинным ценностям и стонут от своих правительств, их не устраивает то, что они делают. И эти нормальные люди хотят отмотать мир к тому, каким он был раньше в идеологии: с четким пониманием, кто победил в Великой Отечественной войне. Все они знают, что это наша победа и как тяжело она далась. И понимают, что расширение НАТО на Восток и спровоцировало то, что происходит сегодня в Европе. Сейчас Украина, следующая - Польша, потом Словакия, Румыния, Чехия - если так будет продолжаться, то все они окажутся втянутыми в войну руками Америки… Поэтому большое количество заявок из европейских стран подчеркивает значимость фестиваля "Дорога на Ялту" на международной арене. И те музыканты, которые приезжают на него из других стран - по сути, бойцы за справедливость, понимающие, что одновременно с пушками могут и должны говорить музы. И как раз музы, как правило, соединяют мосты и налаживают связи между народами и государствами. Вот и поэтому тоже они едут на фестиваль "Дорога на Ялту".

Изменились ли задачи фестиваля в пору продолжения СВО?

Денис Майданов: Мечта всей нашей команды - возвращение фестиваля в свое родное место: в Крым, в Ялту. Для этого в мире произойти те события, которые снова сделают полуостров безопасным. И сделают дорогу до Ялты в прямом и переносном смыслах не сложной, а главное - не подвергаемой санкциями стран, откуда приезжают конкурсанты. Мы протягиваем свой фестиваль сквозь пандемию и СВО. И пусть сейчас проводим его не там, где он затевался и шел изначально, мы обязательно дождемся вместе с ним Победы. Уверен: когда "Дорога на Ялту" вернется туда, откуда началась - на священную землю Крыма, то это уже будет победой: и культурной, и военной, и идеологической.

Да, задачи фестиваля немного изменились - нам еще больше стало интересно евразийское пространство. К нам уже приезжали участники из Китая, Республики Корея, Индии, в этом году будут и из Монголии, Индонезии. Но особо важны и заявки из Ирана, Саудовской Аравии и других государств, которые, устав от вероломства США, держатся России - за ее стабильность и ее верность своему слову.

Сможет ли "Дорога на Ялту" изменить ситуацию с тем, что в Европе продолжают "отменять" русскую культуру? Знаете, как этому противостоять?

Денис Майданов: За каждым из участников "Дороги на Ялту" огромная армия поклонников. Наши конкурсанты, как правило, известные в своих странах исполнители или средне известные, но желающие получить еще большую популярность как внутри своей страны, так и за ее пределами. Ведь за нашим фестивалем следят в онлайне по всему миру - трансляция идет и на сайте, и в соцсетях.

Для нас эта работа сродни задаче "Россотрудничества", у которого в разных государствах открыты Русские дома. Где-то эти дома более успешны в силу эффективной работы организации или нашего активного присутствия в определенных странах, а где-то менее. И мы с фестивалем своего рода - помощь "Россотрудничеству". Все наши участники создают культурный мост между странами. Они наши посланники и разделяют наше мировоззрение, наши ценности и наши идеалы.

При создании "Дороги на Ялту" у вас были глобальные задачи, составить, например, конкуренцию "Евровидению" или конкурсу песни в Сан-Ремо?

Денис Майданов: Это идеи и явления разного порядка. У фестивалей абсолютно разные задачи: "Евровидение", "Интервидение", Сан-Ремо - это все конкурсы песен, конкурсы исполнителей. А у нас все-таки очень субъективная музыкальная палитра - именно наши, военные песни. И конкурсантам "Дороги на Ялту" порой необязательно быть отличными вокалистами - люди порой с такими драматизмом исполняют песни, что аж до дрожи, до мурашек, до слез! Так что сравнивать эти фестивали нельзя. "Дорога на Ялту" - отдельное культурное и историческое и географическое явление.

Фестиваль растёт и развивается год за годом. Будет ли он меняться и искать новые форматы?

Денис Майданов: Я знаю, что настанет победа России в СВО, победа эта будет не только фактическая и с военной точки зрения, но и победа идеологическая. Потому что важна и сама победа в историческом моменте, и, самое главное, следствие этой победы. И вот здесь дальнейшее развитие фестиваля возымеет еще большую значимость. Песен о Великой Отечественной войне такое большое количество, что их хватит на всех, и даже если одни и те же песни будут повторяться участниками из разных стран, это будет еще ценнее. Я за расширение географии. Я понимаю и прогнозирую развитие фестиваля в этом векторе. "Дорога на Ялту" должна стать некой межгосударственной площадкой.

В этом году песни о Великой Отечественной войне как никогда схожи по содержанию и духу с теми, которые сочиняют авторы в пору СВО, в том числе и солдаты в окопах. Есть ли те, которые вам особенно запомнились и тоже станут "классикой российской песни"?! Вы ведь и сами не раз бывали на Донбассе?

Денис Майданов: С начала СВО пошла целая волна песен о Донбассе, о России и СВО - от ребят и из окопов, и из тыла, из разных городов. Какие-то песни удачные и успешные, какие-то становятся информационным материалом, информационной тканью о нынешней повестке. Многие из них появляются не только на RuTube и YouTube, но и в Telegram-каналах, потому что Telegram стал хоть и политической, но очень читаемой площадкой, много творчества появилось и там.

Моя мама с Луганска, и я в детстве проводил там все летние каникулы. Дед, бабушка, мамины братья - все жили там. Потом развалился Союз, и мы какое-то время туда не ездили.

После событий 2014 года на Донбасс я ежегодно по многу раз приезжал с разными миссиями - и творческими, и благотворительными. После начала СВО я уже сбился со счета, сколько раз там был - но 10 точно. И мы исполнили там песню "Победа Zа нами" с Романом Разумом. Это интересный и уникальный случай. Кто-то из подписчиков прислал мне фрагмент видео, где парень стоит на освобожденной территории города Счастье - в бронежилете, в каске, в военной форме, за спиной автомат, а в руках гитара. И он поет песню "Победа Zа нами".

Она мне понравилась, мои помощники разыскали этого парня - им оказался гвардии старший лейтенант 2-го армейского корпуса ЛНР Роман Разум. Он и воюет, и развозит по фронту гуманитарную помощь, и еще успевает писать песни!

Я с ним связался, и он предложил исполнить "Победа Zа нами" вместе - мы записали дуэт. После, 17-18 марта 2022 года, когда я приезжал в составе благотворительной миссии депутатов Государственной Думы, на блок-постах на освобожденных территориях мы сняли клип, выложили его в Интернет и получили многомиллионные просмотры.

Мой канал на YouTube грохнули в ходе санкций, примененных ко мне американцами, но на канале Романа клип выжил. Песня стала духоподъемной композицией на фронте и в тылу. Она звучит и на моих концертах, люди ее любят, и первые месяцы СВО прошли под знаком этой песни, а потом уже начали появляться многие другие.

А 10 марта 2023 года я выпустил альбом "Русский мир". В него вошли абсолютно разные песни, в том числе и свежие про СВО. Это патриотический альбом. Для меня он юбилейный, 10-й по счету. Какое время - такие и песни. Сейчас мне не до любовной лирики - нужны идеологические песни, которые должны поддерживать и ребят на фронте, и наш народ в тылу. На песни "Победа Zа нами", "Сарматушка", "Русский мир" совместно с Хором Пятницкого летит отличная реакция летит и с фронта, и изнутри страны.

Дух песен 1941-го года и 2023-го во многом схожи?

Денис Майданов: Да, я понимаю, что в 1941 году с началом ВОВ целая группа авторов и композиторов создала плеяду духоподъемных произведений, которые потом стали важной материей для всей страны - это и "Вставай страна огромная", и другие песни. Это наше идеологическое оружие, нужна идеологическая подпитка, идеологическая ткань современности, она обязательно должна появляться. Самое главное, это сигнал - всем предателям: тем, кто не поддерживает страну и президента о том, что нас, патриотов, больше, чем их.

И мы будем петь свои песни, и будем продолжать делать свое дело, и страна и люди будут за нами, а не за ними. Так и происходит.

Удастся ли вам спеть на фестивале и хиты своего нового альбома "Русский мир"?

Денис Майданов: Год назад я написал песню "Дорога на Ялту", которая уже стала частью фестиваля, а потом вошла и в мой альбом. Таких знаковых, якорных песен у нас уже несколько. Это и наша визитная карточка "Темная ночь", которую начинаю я и заканчиваю я, а в середине очень много артистов из разных стран поют строки на своих языках. Это и "День Победы", которая всегда звучит в финале в исполнении Льва Лещенко, председателя жюри.

Это песня Bella Ciao и первый гимн фестиваля - в исполнении Эрнеста Мацкявичюса (телеведущий ВГТРК и художественный руководитель фестиваля, - Прим. А.А.). И моя "Дорога на Ялту", которая прозвучит в первый конкурсный день.

Метро из секонд-хенда: Киев получит из Польши старые советские вагоны

Павел Дульман

Мэр украинской столицы Виталий Кличко объявил, что киевский метрополитен получит из Польши 60 новых вагонов и даже опубликовал фотографию первого из заказанной партии, присовокупив про "весомую помощь" в рамках реализуемой им программы обновления подвижного состава.

Но не первый год известно, что не бывает на Украине такой "перемоги", которая при ближайшем рассмотрении не окажется "зрадой". Этот эмпирический закон сработал и в данном случае. Вагоны из Польши на поверку оказались еще советскими, серии 81-717/714, выпуска Мытищинского машиностроительного завода, только в красно-белой ливрее.

Перемоги Украине и Кличко нужны так же, как и киевскому метрополитену - вагоны. Ведь это коммунальное предприятие, работающее под гордым девизом "Непрерывное движение ради развития города", также имеет вагонный парк, обветшавший на 80%. И самый новый вагон там 1989 года выпуска, и новая станция в последний раз открывалась 10 лет назад, при премьере Николае Азарове, незадолго до начала кровавого "пути в Европу".

"Зрада" получилась символичной вдвойне, а то и втройне. Мало того, что ближайшие союзники прислали не новые вагоны, так и сам "секонд-хенд" оказался не европейским, а советским и даже "москальским". Ведь варшавское метро тоже получало вагоны из Мытищ. Одним из видов информационного трэш-контента, приходящего из Украины, помимо роликов со зверствами боевиков и ловлей мужчин военкомами, являются штурмы населением магазинов секонд-хенда, когда туда приходит новая партия ношеной одежды. Этих роликов с драками из-за европейской одежды десятки, если не сотни. И если задуматься, то секонд-хенд - это символ и кредо государства Украина, где все с чужого плеча. Идеология - от гитлеровцев, дырявая; оружие - советское или западное, пользованное; устав ВСУ - американский, перешитый в шаровары; конституция - французская, ни по размеру, ни по фигуре. Экономика и промышленность, которые достались от УССР, рассыпаются на глазах от ветхости и ненависти потомков, и даже президент - выходец из КВН, очень советской передачи. Вся страна - умирающий секонд-хенд, как ни стирай.

Поэтому киевляне продолжат ездить в советских вагонах, только завезенных из Польши. И трагедия не в том, что этого символизма не понимает Кличко - от мэра Киева таких высот мысли давно не ждут, но его не хотят видеть и большинство украинцев, штурмующих секонд-хенды.

США отправят к берегам Южной Кореи атомные подлодки

Александр Ленин

Соединенные Штаты заявили о готовности отправить к берегам Южной Кореи атомные подлодки, если это будет необходимо для защиты страны от удара КНДР. Соответствующая договоренность была достигнута в ходе переговоров американского лидера Джо Байдена с президентом РК Юн Сок Ёлем, который посетил Вашингтон с визитом.

По итогам общения главы государств объявили о некоторых шагах по расширению ядерного сдерживания. Под этим подразумевается готовность США применить все средства для защиты своего восточноазиатского союзника. Ожидается, что в скором времени будет создана двусторонняя консультативная группа по ядерным вопросам. Представители Вашингтона и Сеула в этом формате начнут обсуждать вопросы ядерного и стратегического планирования, а также намерены активизировать проведение на Корейском полуострове военных учений в сфере ядерного сдерживания.

Для демонстрации своего потенциала американские атомные субмарины с баллистическими ракетами будут регулярно заходить в порты Южной Кореи. Это произойдет впервые за последние 40 лет. Вместе с тем Вашингтон пока не намерен размещать свое ядерное оружие, в том числе тактическое, на Корейском полуострове, хотя сторонников таких мер в американском истеблишменте хватает. В прессе отмечают, что вопрос о налаживании Сеулом поставок оружия Киеву не затрагивался.

Глава Южной Кореи Юн Сок Ёль завершил программу шестидневного пребывания в США в буквальном смысле на высокой ноте. В его честь в Белом доме организовали ужин, на котором присутствовали как Джо Байден, так и другие именитые американцы. Лидер США уговорил своего восточноазиатского гостя исполнить песню под названием "Американский пирог", которая в начале 70-х годов прошлого века добралась до вершин хит-парадов. "Мы все знаем, что это одна из ваших любимых песен", - подбодрил Байден южнокорейского коллегу, который у себя на родине славится любовью к караоке. После выступления и бурных аплодисментов хозяин Белого дома обнял президента РК и вручил ему гитару с автографом Дона Маклина, автора прозвучавшей композиции.

Во время общения с прессой в руках Байдена журналисты заметили шпаргалку. На карточке была изображена фотография и указано имя, в том числе по слогам, корреспондента газеты "Лос-Анджелес таймс", которая первой задала вопрос хозяину Белого дома. В этой же подсказке помощники президента США в сжатом виде изложили суть этого самого вопроса еще до того, как он был озвучен.

Помимо этого американский лидер держал лист со списком участников одного из других мероприятий. В перечне лиц на первом месте большими буквами было написано "Вы". По всей видимости, чтобы глава США впопыхах не запамятовал, что и он сам находится среди присутствующих.

Вся история с многомесячным информационным разгоном о грядущем контрнаступлении напоминает операцию прикрытия

Подполковник Роман Шкурлатов: Киев создает информационный шум вокруг контрнаступления

Для начала предлагаю разобраться, а почему мы принимаем за чистую монету анонсированное не только украинской стороной, но и западными странами и военными блоками информацию о скором контрнаступлении. Все они упорно твердят о том, что начнется оно вот-вот. Обычно говорят про весну, лето. Когда подсохнет земля, будут созданы комфортные условия для передвижения бронетехники. Ситуация напоминает описанную в советской киносказке "После дождичка в четверг".

Мы приняли за догму и поверили в то, о чем нам рассказывает противник. Хотя мы должны верить только своим военным. Если наши разведданные говорят о том, что фиксируется концентрация живой силы и техники противника на определенных направлениях, тогда есть все предпосылки считать, что там действительно будут попытки наступления. Но вся эта история с многомесячным информационным разгоном о грядущем контрнаступлении мне напоминает операцию прикрытия. Тут два варианта. Возможно, контрнаступление будет, но пройдет в другое время. Либо оно будет, но пройдет в другом направлении. Противник нас упорно убеждает в том, что будет наступать на юге и в Запорожье, что их главной целью будет перерезание сухопутного коридора в Крым.

Вбрасывают даже информацию о том, что украинские военные якобы планируют захватывать населенные пункты в Курской и Белгородской областях, а потом их станут обменивать на свои бывшие территории.

Но почему мы считаем, что они откладывают наступление? Возможно, контрнаступление состоится в то время и в том месте, где и было коллективным Западом изначально запланировано. А все эти рассказы о том, что контрнаступление по каким-то причинам откладывается - будь то погода или ожидание поставок техники, - операция прикрытия. Есть большая вероятность, что все, что вкидывается в публичное пространство, делается намеренно для введения нас в заблуждение. Это все информационный шум.

При этом реальная ситуация такова, что контрнаступление в любом случае состоится. Даже если этого кто-то не хочет на Украине, они все равно будут вынуждены предпринять такую попытку, поскольку Запад вложил в них миллиарды и будет несомненно требовать отдачи. Шансов украинцам не провести контрнаступление не оставили. Но вот что касается сроков, тут все гораздо сложнее. Но мы должны быть готовы к этому контрнаступлению в любые даты в любом месте. Тут нельзя играть в рулетку. На этом действительно стоит сосредоточиться. И тут, стоит сказать, российские военачальники сделали определенные выводы и, похоже, действительно готовы к любому развитию событий. Выстроена многоуровневая эшелонированная оборона по всей линии боевого соприкосновения. Даже украинские военные и их "западные партнеры" признают, что преодолеть ее будет максимально сложно. Насколько можно судить, эффективней стала работать разведка. Поскольку нет резких перемещений войск в угоду вбрасываемой противником информации.

Подготовил Иван Петров