Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Молодые ученые Кубанского государственного университета (КубГУ) выиграли грант Российского фонда фундаментальных исследований в 1 млн рублей за научную разработку по защите экологии, которая позволяет определить наличие тяжелых металлов в окружающей среде, сообщает Всероссийское общество охраны природы.

«Нами разработан уникальный материал в виде целлюлозных дисков или целлюлозного порошка, который используется для извлечения тяжелых металлов из природных вод. Можем точно определить, сколько ртути, свинца или других токсичных элементов содержится в том или ином природном объекте», - говорит кандидат химических наук, старший научный сотрудник Валерий Коншин.

Создание сорбентов на основе целлюлозы и использование их в химическом анализе позволяет создать экспрессные и чувствительные методики определения тяжелых металлов в объектах окружающей среды, а также решает проблему длительного хранения концентратов.

В дальнейшем на базе лаборатории университета собираются создать инновационное предприятие, благодаря чему новой технологией смогут воспользоваться не только ученые.

Этот проект уже был отмечен призами на международных выставках изобретений в Париже и Женеве, также он стал лучшим на московском салоне инновационных технологий «Архимед», говорится в сообщении.

Россия. ЮФО > Экология > ecoindustry.ru, 29 декабря 2012 > № 723706

2013 год провозглашен Президентом Годом охраны окружающей среды, а потому обещает стать важнейшим для природы нашей страны. Экологи готовы продолжить борьбу за экологически чистую промышленность и энергетику, а так же за защиту животных на самом высшем уровне.

На будущий год запланирована программа, состоящая более чем из 100 пунктов.

В следующие 12 месяцев Минприроды должно подготовить законопроекты о ратификации Орхусской конвенции и конвенции Эспо, а также проект закона об экологическом аудите. Еще, в следующем году Министерство представит доклад о гармонизации экозаконодательства в рамках процесса присоединения России к ОЭСР и свои предложения об "актуализации нормативных правовых и иных актов, обеспечивающих решение задач в области экологического развития" страны.

Ряд природоохранных мероприятий запланировало и правительство. Так, в течение года в зданиях, занимаемых федеральными органами исполнительной власти, будет вестись раздельный сбор отходов. Минобрнауки в рамках предстоящего года поручено организовать всероссийскую олимпиаду школьников по экологии и всероссийский открытый урок охраны окружающей среды в октябре. Росприроднадзор организует работу прямой линии "зеленого телефона", куда граждане смогут обращаться с вопросами и жалобами по вопросам экологии и охраны окружающей среды.

На 2013 год запланировано немало экологических конференций. В феврале в Петербурге состоится конференция государств Балтийского региона по защите экологии Балтики. Рослесхоз в первой половине года проведет в Москве всероссийскую конференцию по защите леса. Минобрнауки и Росгидромет в июле-августе 2013 года организуют морские экспедиции, направленные на изучение и сохранение окружающей среды Балтийского, Баренцева, Белого и Карского морей. Завершающим мероприятием станет съезд экологов, который подведет итоги года и определит планы на будущее.

По решению сторон Киотского протокола, в полночь 1 января 2013 года начнется второй период обязательств по нему. Правда, Россия, наряду с Японией и Новой Зеландией, отказалась принимать новые обязательства по сокращению выбросов парниковых газов в рамках протокола до 2020 года, решив действовать самостоятельно. При этом, в отличие от Канады, РФ официально не вышла из соглашения, поэтому продолжит следовать нормам протокола по ежегодной отчетности об объемах выбросов.

Новое международное соглашение по ртути должно появиться в следующем году. Целью глобального договора станет сокращение использования ртути в промышленности, а также ликвидация накопленного ртутного загрязнения. Переговоры по его разработке начались в рамках Программы ООН по окружающей среде в 2009 году. Очередной раунд "ртутных" переговоров пройдет уже в январе 2013 года в Женеве.

Экологам предстоит серьезно заняться Новохоперским районом Воронежской области, жители которого протестуют против разработки никелевых месторождений. По условиям конкурса, который выиграла горно-металлургическая компания, разведочное бурение должно начаться до 25 января. Такая деятельность несет угрозу пойме реки Хопер и всему Азовскому бассейну, а урон сельскому хозяйству региона окажется несравнимо большим по сравнению с выгодами от медно-никелевых шахт.

Большое внимание будет уделено самым ярким представителям животного мира.

Осенью наступающего года в России пройдет международный форум по проблемам сохранения белого медведя, чье существование находится под угрозой в результате глобального изменения климата. Конференция по белому медведю запланирована на октябрь-ноябрь 2013 года в Москве.

В наступающем году будут спасать и снежных барсов. Международный саммит по сохранению в дикой природе снежных барсов, занесенных в Красную книгу, собирается принять столица Киргизии Бишкек осенью 2013 года. Цель встречи - увеличение финансовой поддержки сохранения этого вида, благодаря которой работают антибраконьерские бригады.

Россия > Экология > wood.ru, 28 декабря 2012 > № 723285

Компания Рош (Roche) объявила, что планирует вложить более 240 млн. швейцарских франков (более 200 млн. евро) в развитие центра биотехнологий в немецком городе Пенцберг недалеко от Мюнхена. Для этого потребуется построить новое производственное предприятие, которое будет носить название «Комплекс по производству диагностической продукции II» (DOCII). На предприятии, открытие которого запланировано на декабрь 2014 года, будет создано 50 новых рабочих мест.

Решение о дополнительных инвестициях в предприятие в Пенцберге принято с учетом устойчивого мирового спроса на реагенты, используемые при проведении иммунохимического анализа в лабораториях и больницах. Иммунохимический анализ играет важную роль в диагностике и управлении течением многих заболеваний, включая такие опасные для жизни состояния, как инфаркт миокарда, сердечная недостаточность, гепатит и рак.

Комментируя проект, глава подразделения Диагностика компании Рош Роланд Диггельманн (Roland Diggelmann) отметил, что данные инвестиции, направленные на удовлетворение мирового спроса на продукцию для иммунохимического анализа, в очередной раз подтверждают успешность нашей стратегии персонализированной медицины. Современная диагностика позволяет выявлять и различать причины и механизмы возникновения хронических заболеваний и острых состояний с большей точностью, чем когда-либо раньше. С помощью современных диагностических систем можно проводить анализ до одной тысячи проб крови в час, получая очень точные результаты. Лабораторные исследования позволяют врачам своевременно назначать пациентам целенаправленное лечение. Новые мощности помогут медикам удовлетворить растущий спрос на реагенты.

Благодаря комплексу DOCII компания расширит свои мощности по производству реагентов для диагностических тестов и контроля. Предприятие общей площадью 26 000 квадратных метров разместится в трех зданиях: центральном шестиэтажном лабораторном корпусе с цокольным этажом и двух примыкающих одноэтажных производственных корпусах. Иммунохимический анализ позволяет врачам очень успешно и эффективно выявлять биомаркеры в крови пациентов, получая необходимую информацию для обоснованного выбора лечения. Диагностическое подразделение Рош выпускает почти 100 различных тестов для своих клинических лабораторных систем Elecsys. Elecsys является ведущей в мире платформой для гетерогенного иммунохимического анализа и наиболее популярным брендом среди данного вида продукции Рош. Кроме того, это основная технология в линейке cobas, включающей полностью автоматизированные решения в области сывороточной рабочей зоны. Основу ассортимента наборов для иммунохимических исследований Elecsys составляют примерно 800 реагентов. В один набор для анализа может входить до 80 различных реагентов и прочих компонентов. Основная продукция включает тесты на биомаркеры сердечно-сосудистых заболеваний, например, NT-proBNP (острая и хроническая сердечная недостаточность) и тропонин Т (инфаркт миокарда). Кроме того, медики используют реагенты Рош для иммунохимических исследований в целях определения уровня витамина D и функции щитовидной железы, оценки прогрессирования раковой опухоли, диагностики преэклампсии во время беременности, выявления инфекционных заболеваний (например, гепатита) и мониторинга ответа на проводимую терапию.

Предприятие компании Рош в Пенцберге (Бавария, Германия), штат сотрудников которого составляет почти 5000 человек, является крупнейшей в Европе площадкой Группы по биотехнологическим исследованиям, разработкам и производству. Это единственное предприятие Рош, объединяющее под одной крышей НИОКР и производство для подразделений фармацевтической продукции и диагностики. Реагенты и активные фармацевтические ингредиенты, производимые с помощью биотехнологий в Пенцберге, используются для in-vitro диагностики (IVD) и выпуска готовых лекарственных препаратов на других предприятиях Рош по всему миру. Сотрудничество исследовательских организаций диагностического и фармацевтического подразделений в Пенцберге способствуют реализации глобальной стратегии Группы, персонализированной медицины, уже с первых этапов научно-исследовательской работы. Новые тесты на биомаркеры должны сыграть особенно важную роль в персонализированной медицине, помогая врачам оказывать более целенаправленную, безопасную и эффективную медицинскую помощь. По материалам пресс-релиза.

Индийская штаб-квартира швейцарского производителя лекарств Novartis была окружена демонстрантами, требующими права на дешевые препараты. Несколько людей, живущих с ВИЧ, и активистов держали плакаты и кричали перед офисом компании в Мумбаи, обвиняя фармацевтического гиганта в том, что они "сделали смерть предметом прибыли". Novartis втянута в шестилетнюю судебную тяжбу с правительством Индии. Спор идет за возможность подачи заявки на патент на генерические препараты. Верховный суд в настоящее время принимает решение.

Активисты говорят, что если суд вынесет решение в пользу компании, это сделает недоступными многие лекарственные препараты.

Элред Теллис, консультант по вопросам наркомании и ВИЧ/СПИД программ сказала: «Если они добьются своего, то мы можем не иметь доступа ко многим важным лекарствам. Даже распространенные препараты стали очень, очень дорогими сегодня для обычного человека, и сейчас они пытаются убить эту промышленность, которая активно развивается во многих странах. Они хотят получить все деньги. Все эти транснациональные корпорации, они не заботятся о бедных людях».

Novartis утверждает, что правительство должно позволить запатентовать лекарство от рака Гливек. Однако критики предупреждают, что разрешение угрожает общему рынку лекарств Индии.

CombifitSmall – картонная упаковка, производимая швейцарской компанией SIG Combibloc, становится все более востребованной не только среди молочных производителей, но и у компаний, занимающихся продажей соков.

Не так давно один из крупнейших в Кувейте производителей безалкогольных напитков, Arabian Beverage Co, начал выпуск своих соков в упаковке сombifitSmall. Это апельсиновый сок, сок из граната, гуавы, манго и красного винограда.

- Небольшая картонная упаковка идеально подходит для наших продуктов. Из такой картонной коробки легко пить не только дома, но и на ходу, поскольку ее можно надежно закрыть. Эта упаковка поддерживает тенденцию, существующую в области пищевых полуфабрикатов, которая все больше отражается в потребительском поведении. «Ушки» по бокам удобной крышки combiSmart значительно облегчают процесс открывания и закрывания упаковки,- рассказал Бадер Аль Остад, директор оптовых продаж в Arabian Beverage.

Хаос из порядка: диалог экономиста и международника о том, куда катится мир

Светлана Бабаева - член Совета по внешней и оборонной политике.

Ярослав Лисоволик, главный экономист, руководитель аналитического департамента «Дойче-банка Россия», и Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель президиума СВОП, размышляют, каковы сегодня главные угрозы для мира и для России как его неотъемлемой части.

Происхождение пятен и мегарегулятора

— За год мир улучшился, ухудшился, остался прежним?

Федор Лукьянов: Что значит улучшился-ухудшился? Это вопрос вкуса, что лучше, что хуже. Мир быстро меняется. Говорить можно лишь о том, стал ли он более устойчивым или менее. Менее. И это состояние усугубляется. Двадцать с лишним лет назад был баланс, построенный на определенных принципах. Баланса не стало, и возникла иллюзия: вот сейчас появится что-то новое. Но довольно быстро выяснилось: отсутствие старой системы не означает появления новой. То, что мы сегодня ощущаем, — движение к ней. Но находимся мы где-то в самой середине переходной эпохи и даже не приблизились к формированию новой.

— Возможно, 20 лет назад люди рассуждали так же: уходит в прошлое стабильный мир середины века с четко определенными социальными ролями, понятиями добра и зла. Вместо этого хаос конца 1960-х, экономические проблемы 1970-х.

Ф.Л.: Люди всегда склонны считать, что раньше было лучше. Но это свойство человеческой натуры, а не международных отношений. 20 лет назад действительно была уникальная ситуация. Прежняя система рухнула. Без страшных потрясений и кровопролитных войн, без революций и отрубания голов. И хотя уже в 90-е появилось множество настораживающих признаков, мир, особенно западный, пребывал в эйфории: вот он, конец истории. Мы достигли мечты! Ну неприятности в Югославии — разрулим. Ну азиатский кризис. Ага, у них там исчерпана прежняя модель развития, сейчас объясним, как надо. Очень ярким был 1998 год: взорвали посольства США в Танзании и Кении, этакий звоночек перед 11 сентября, тогда же появился Бен Ладен. Конечно, был определенный шок. Но главное — что обсуждалось в то время? Каково происхождение пятен на синем платье Моники Левински! Крах коммунистической системы стал для западного мира инъекцией эндорфинов.

— В экономике тоже была эйфория? Англосаксонский мир любит апеллировать к середине 1980-х — рейганомика, эффект реформ Тэтчер. Но ведь были и шахтеры Уэльса

Ярослав Лисоволик: Тогда Запад не находился у черты, к которой подошел теперь. Ныне действительно надо менять модель. Хотя бы потому, что на поддержание существующей нет ресурсов — бюджетных, финансовых. Это толкает европейцев на объективно необходимые реформы, которые, думаю, будут идти достаточно активно во многих странах. Мы мало об этом слышим, но в странах, наиболее затронутых кризисом, — Греции, Ирландии, Португалии — идут серьезные структурные изменения. Мы действительно живем в эпоху смены модели, прежде всего западноевропейской модели государства благосостояния, и ее трансформации в нечто новое. Пока неясно, во что, возможно, в нечто более близкое к американской модели, возможно, в гибрид европейской, американской и какой-то еще.

Ф.Л.: Но мы видим, как в США входят в клинч люди разных взглядов, как традиционная система сдержек и противовесов, поиска и нахождения баланса начинает давать сбои. Возможно, сама американская модель тоже дает сбой?

Нужно больше денег, но меньше расходов

— Больше того, многие потомки Джона Стюарта Милля и Адама Смита уже готовы внедрять принципы социалистической справедливости, чего не было прежде в Америке.

Я.Л.: Для экономистов американская модель ассоциируется с большей производительностью, меньшей ролью государства в экономике. То, что мы сейчас видим и в Америке, и в Европе, свидетельствует о том, что, несмотря на все восхищения западной моделью и институтами, их необходимо совершенствовать. Процесс выработки решений проблематичен и подчас занимает много времени. В кризисных условиях это приводит к тому, что не только сами страны, но и вся мировая экономика оказывается в сложном положении.

Если мы говорим о Европе, там сейчас происходит очень важный процесс — создание на базе Европейского центробанка своего рода мегарегулятора. Раньше Европейский ЦБ отвечал исключительно за денежно-кредитную политику. Теперь его роль распространяется на регулирование банковского сектора и наблюдение за стабильностью всех коммерческих банков Европы. Это даст больше возможностей реагировать на кризис.

Такая проблема была и у России. В последние месяцы шли дебаты по поводу создания мегарегулятора. Решение в конечном итоге было принято по аналогии с европейским.

Действительно, в мире происходят очень интересные процессы с точки зрения экономических моделей, переосмысления роли государства. Перед Европой стоит дилемма: для вывода из кризиса необходимо участие государства, но при этом нужно сокращать расходы самого государства. Сокращаем расходы — замедляется экономический рост. Активизируем рост за счет госрасходов — растет бюджетный дефицит.

Ф.Л.: Я бы согласился с тем, что вы говорите о концептуальных дебатах по поводу роли государства в США или России. Но в Европе нет государства, которое могло бы увеличивать или снижать свою роль в экономике. Есть прототип — наднациональные органы. Но Европа так и не стала федерацией. Конституция Евросоюза провалилась по вполне конкретным причинам, но фактически это было отторжение самой идеи федерализации. Легитимность европейцы по-прежнему могут черпать лишь в национальных политиках — там нет единого правительства, которое выбирают.

— Иногда вообще кажется, что страны, с подозрением относящиеся к европейской интеграции, в экономическом плане чувствуют себя лучше. Швейцария, Англия, Исландия наконец.

Ф.Л.: Исландия просто отказалась платить долги, а так все нормально.

— Но сколько ее убеждали влиться в европейскую коммуну, пугали едва не бойкотом! Был выбор: общеевропейский дом с помощью по долгам, но и обязательствами перед всеми, или сами по себе, без обязательств — с отказом по долгам. Решили: Европа подождет, делаем то, что считаем нужным, — не платим.

Я.Л.: У Великобритании дела все же не очень хороши. С другой стороны, Швеция, оставшись в стороне от еврозоны, демонстрировала намного лучшую динамику, чем Европа в целом. Швейцария и вовсе оказалась в интересной ситуации.

Мировая элита стала искать альтернативы доллару и евро, в итоге весь мир ринулся в швейцарский франк. Бедняги-швейцарцы не знали, что делать с таким наплывом денежных средств. Пытаться сдержать курс — инфляция, потому что надо печатать франки. Дать франку укрепиться — сделать неконкурентоспособной практически всю промышленность. Несколько лет назад швейцарцы установили мировой рекорд по объему валютных интервенций, чтобы предотвратить укрепление национальной валюты.

Демократия поневоле

Ф.Л.: Но главное, что на этом фоне обсуждается, — возможна ли вообще демократия в подобной ситуации? Да, в Греции проходят выборы, но проходят они примерно так: либо вы голосуете за этих и мы, Евросоюз, и дальше тащим вас за уши; все равно будет очень плохо, но мы вас будем хотя бы куда-то тащить. А если проголосуете за других, вам никто больше руки не подаст и вы низвергнетесь в пропасть. Структурные реформы, которые вынужденно проводятся в проблемных странах, заведомо не могут проводиться демократическим путем. Пока в Италии действовало технократическое правительство Монти, что-то делалось. Проводились реформы, люди терпели. Сейчас пройдут выборы, и я сомневаюсь, что там непременно поддержат партии, которые предложат и дальше затягивать пояса.

Я.Л.: Самой болевой точкой для Европы была Греция. Население должно было пойти на огромные жертвы. И пока нельзя сказать, чтобы события там развивались недемократическим путем. Прошли выборы, победила партия, которая выступала за проведение болезненных реформ. И все-таки большинство проголосовало именно за них.

В Европе механизм принятия решений таков, что прежде чем пойдут какие-либо изменения, абсолютно все должны с ними согласиться. Неизбежно некоторые лидирующие страны принимают на себя большие инициативы, чтобы выработать решение и убедить в его верности остальных. Но рамки демократического процесса соблюдаются. Для Европы это действительно был своего рода тест на устойчивость демократии, пока она его выдерживает.

Но как все это объяснить бюргеру

— Тогда что мы подразумеваем под демократией? Только выборы? Политики все больше зависят от текущих политических циклов. В результате дилемма: делать что-то непопулярное сейчас, что даст положительный эффект для нации в будущем, либо ориентироваться на сегодняшние требования избирателей. Стать правительством смертников, затеяв глубокие, болезненные реформы и «пролететь» на следующих выборах? Или, потворствуя электорату, проводить лишь незначительные изменения, но иметь перспективу быть переизбранным?

Ф.Л.: Европейская интеграция никогда не была демократическим проектом. Была элитарная идея, несколько интеллектуалов придумали гениальную схему, как выходить из ситуации тотальной послевоенной ненависти и разрухи. Им тогда надо было Нобелевскую премию давать, а не сейчас, когда это стало похоже на пародию. Но до начала XXI века европейским элитам удавалось объяснить гражданам, почему и им это выгодно. И недемократичность не была препятствием. Сейчас этот механизм-связка перестает работать. «Верхи» понимают, что надо делать — банковский союз, регуляторы, федерализация, но не могут объяснить этого простым жителям Европы. Германии выгоднее тащить Грецию при всех издержках, чем допустить там отмену евро, потому что Германия в любом случае главный бенефициар даже при тех расходах, которые несет. Переход на единую европейскую валюту тоже был непростым, мы помним. Но тогда можно было сказать: видите, вот здесь транзакционные издержки исчезают, здесь расходы снижаются. А сейчас очень трудно объяснить бюргеру, который говорит: почему я должен платить за каких-то греков?

Я.Л.: В следующем году, когда в Германии пройдут выборы, мы и узнаем, можно ли все это объяснить бюргеру.

Богатые станут потреблять меньше, или Защитим либерализм

— Американский историк говорил: демократия в США — это не столько демократия в поисках братства, сколько демократия выгоды. Демократия в целом была эффективна, пока решения принимали высшие слоиобществ, а маргинальные не были вовлечены в процесс. Сегодня — то ли из-за доведенной почти до абсурда толерантности, то ли из-за технологической революции и необходимости учитывать интересы новых слоев избирателей, то ли из-за кризиса — мы видим все большую поляризацию электората вкупе с его растущей раздраженностью. Все это соответственно сказывается на политическом процессе, который становится каким-то черно-белым.

Я.Л.: Возможно, мы видим эффект де Токвиля, когда достижение достаточно высокого уровня благосостояния в разных странах приводит к тому, что люди хотят большего по сравнению с тем, что может дать им экономическая или политическая система. Это прежде всего касается развивающихся стран, таких как Россия или Бразилия. Они подходят к той черте, за которой начинается качественный перелом: ставший более богатым средний класс начинает предъявлять новые требования. Он уже хочет быть задействованным в политическом процессе и требует тех прав, которые прежде были лишь у элиты.

— Но почему при этом мы имеем маргинализацию требований? Введем драконовские налоги для богатых, обеспечим пособиями всех бедных. Просматривается левый уклон в ответ на все несправедливости мира.

Ф.Л.: Думаю, причина в том, что социально-экономическая система, которая была предназначена для одной территории, имеет ныне совершенно другой охват. Европейские жители фактически вынуждены конкурировать с азиатскими производителями и жить в условиях, когда огромные массы людей на другом уровне развития соцзащиты становятся «законодателями мод» в мировой экономике. С одной стороны, растет средний класс в таких странах, как Китай или Индия, где рост прослойки на один процент сразу дает десятки миллионов людей. С другой стороны, в Америке бьют тревогу, что средний класс нищает и размывается на фоне растущего расслоения. Это порождает настроения, которые я бы назвал протекционистскими в широком смысле слова. Это не просто тарифные барьеры. Это призывы защитить свою идентичность, сократить приток мигрантов и социальную помощь чужим. Неуверенность в завтрашнем дне порождает ожидания, что государство защитит, что, кстати, тоже стимулирует процесс усиления роли государства.

— То есть те метания, которые мы видим у избирателей, — это на самом деле поиск неких консервативных опор?

Ф.Л.: Это поиск хоть каких-нибудь опор. К примеру, в Голландии всеми силами хотят сохранить ультралиберальные нормы жизни, которые подвергаются атаке со стороны мигрантов — выходцев из мусульманских стран, которые требуют уважать их традиционализм. Голландцы говорят примерно так: мы либералы и не позволим лишить нас наших либеральных свобод. При том, что ксенофобия всегда была скорее консервативна, здесь имеет место обратная логика. Основа этого — неуверенность в своем завтра.

Я.Л.: Сила развивающихся рынков — растущая сила среднего класса. В слабости потребления среднего класса в этих странах и заложен их потенциал роста. У развитых стран, напротив, относительная слабость среднего класса и снижение возможностей для роста потребления. В последние десятилетия в мире как раз складывались так называемые глобальные дисбалансы: очень высокий, выше всяких норм, уровень потребления на Западе, тогда как в Азии население в основном сберегало и не выступало — в силу культурных, исторических и других причин — главным драйвером экономического роста. Сейчас эти глобальные дисбалансы начинают сглаживаться.

Что происходит в рамках трансформации? К примеру, повышается норма сбережения в Америке, которая прежде была чуть не отрицательной. Американцы тратили практически все, что зарабатывали, плюс расходы в кредит. Сейчас это постепенно приходит хоть в какую-то соразмерность с тем, что должно быть.

— А где в этих тенденциях Россия?

Я.Л.: Россия в тенденции развивающихся рынков, то есть усиления и расширения среднего класса. Потенциал для роста потребления у класса очень высокий, намного выше, чем в развитых странах. Если в среднем долг домохозяйств в развитых странах может превышать 60, даже 80% ВВП, в России он составляет 10% . То есть возможностей для того, чтобы средний класс продолжал потреблять и являлся важным драйвером экономического роста, у России достаточно.

Маркса больше нет

— Но есть и другая сторона. Когда пришло осознание, что следующее поколение впервые за много десятилетий может жить хуже предыдущего, даже в Америке наступило уныние. Соответственно это порождает страхи, которые влияют и на социально-политические процессы.

Ф.Л.: Главная беда, на мой взгляд, вот в чем: да, есть чувство исчерпания модели и неизбежности ухудшения. Но при этом не видно никаких альтернатив, что соответственно и порождает чувство безысходности. Прежде Запад имел две базовые модели: есть правые, которые за «больше рынка — меньше государства», и есть левые, которые за «все наоборот». Одни — за инициативу, другие — за справедливость. Сейчас разница почти стерлась. Она есть на словах и в отдельных проявлениях, скажем, в виде 75-процентного налога на роскошь, введенного президентом Франции. Но это скорее экстравагантная мера, которая всех поставила больше в тупик, нежели показала путь к решению.

Или Греция, голосовавшая за реформы. Думаю, все же не за реформы. Там голосовали от полной депрессии! Они вообще не понимают, что происходит. Одни говорят: все будет плохо, но нам будут давать немножко денег, как-нибудь прорвемся. Другие говорят: нет, это не годится, надо по-другому! А как по-другому?

Несколько лет назад в Америке ряд ведущих пропагандистов носились с идеей страшной новой глобальной конфронтации — либеральный капитализм против авторитарного. Западная модель против китайской и российской. Нам угрожает недемократический рынок! Прошло время, и стало понятно: ни Россия, ни даже Китай другой моделью не являются. В итоге вновь ощущение полной потери перспективы выбора политик.

— Вы имеете в виду, что раньше были две мировые альтернативы развития — капитализм и социализм?

Ф.Л.: Да, люди могли не разделять эти взгляды. Но они знали: есть другая модель, и если мы не справимся, придут злобные левые и начнут наводить свои порядки. Это стимулировало и побуждало к действиям. А сейчас все размылось.

Я.Л.: В 80–90-х годах был кризис левой модели: крах Советского Союза, удар по социал-демократическим моделям в Европе. Думаю, левая модель должна переродиться и воссоздаться в ином обличье. В каком — пока вопрос открытый. Но мир, я убежден, идет к множественности моделей, а не к одной, именно это будет самым важным результатом кризиса.

В 1990-е говорили, что все мы идем к одной модели. Сегодня возникло понимание: есть азиатская альтернатива — достаточно успешный и богатый опыт модернизации, который, кстати, также завязан на государственно-частное партнерство, взаимодействие с мировым рынком и успешное встраивание в глобализацию. Именно эти факторы, а не узконациональное толкование «левизны» и «правизны», будут определять успешность новых моделей.

Теория выскакивания из колеи

— Так ли очевидна перспектива этой множественности? Жил-был Китай. Шел-шел по своему особому пути, а потом «врезался» в коррупцию — проблему, которую прошли все западные страны на определенном этапе развития. Западный мир любит давать линейные прогнозы относительно развития Азии, при том что эта линейность не работает даже внутри самих западных сообществ. Но вдруг азиатские сообщества просто пойдут в конечном итоге по западному пути?

Ф.Л.: Все проходят примерно через одни стадии роста, и как бороться с коррупцией, если захотеть, в общем, понятно. Но где альтернатива моделей? Во-первых, китайская система очень тесно привязана к культуре, невозможно взять и перенести ее за пределы пусть и большого, но специфического угла мира. Во-вторых, она работает, встраиваясь в другую модель, построенную Западом, что означает и ограничения. Скажем, китайцы уже поняли: опора на экспорт и такая степень зависимости от других стран и политик чревата. Далее вопрос: если они попытаются отползти немного от этой глобализации, что будет? Своя модель? Или то, что было на Западе, но сто лет назад? Здесь ясности нет, мне кажется. И та необычная для страны нервозность, которую мы наблюдали в уходящем году, — свидетельство того, что там обеспокоились о будущем развитии.

Я.Л.: Экономисты весьма скептичны по поводу возможности одной страны полностью перенять то, что происходит в другой. Как говорится, «мишень всегда движется». Все страны различаются по своей истории и тому, как они шли к той или иной модели на протяжении своей истории. Это называется path dependence, теория колеи. И очень интересно посмотреть, как эти колеи разнятся по странам и регионам. Вот азиатская модель. Но она не навсегда останется экспортно ориентированной и уже эволюционирует во что-то другое. Китай переключает скорости; не экспорт должен стать главным средством развития, а потребление. Тот самый средний класс.

В западных странах обратный процесс. Средний класс остается важным источником экономического роста, но это уже в меньшей степени будет потребление с точки зрения вектора изменения.

Где я? Беспокоюсь

— Запад мечется между дефицитом и расходами, известные люди покидают родину, Азия познает вкус жизни. В общем, весь мир трясет. Мы тоже в тренде?

Ф.Л.: Мы в тренде в том смысле, что у нас тоже ничего не понятно. Путин в своей предвыборной статье правильно написал: постсоветская эпоха окончена, повестка дня, с ней связанная, исчерпана. Эти 20 лет мы прожили, беря в качестве точки отсчета конец Советского Союза во всех смыслах — экономическом, политическом, социальном. Если говорить о международной политике, смысл был в том, что мы всем докажем: нас рано списали! Доказали. Как могли и до той степени, до какой было возможно, но доказали. Дальше в этой «колее» оставаться невозможно. Когда во второй половине нулевых попытались соорудить некую новую идеологическую оболочку из отдельных советских элементов, быстро стало ясно: ничего не получается, больше из этих образов ничего не выжать. И снова неопределенность, потому что все равно нужна новая идентичность.

Мы находимся в состоянии транзита непонятно куда, в мире, который находится в том же состоянии. Мне кажется, наша власть сейчас в буквальном смысле охранительная. Пытается охранять то, что есть. Главная идея — какой кошмар, как страшно жить! Отсюда попытки отгородиться на всех уровнях от законов по НКО и усыновлению детей до восклицаний «не позволим погубить нашу промышленность!» после вступления в ВТО. Изменилась тональность властей: вдруг заговорили, что нужна какая-то солидарность, мораль. По-человечески понятно. Просто Путин откровенно говорит об этом, а другие лидеры более изощренно делают вид, что знают, что они делают.

Я.Л.: У России нет четкого видения, в каком направлении модернизироваться. Вот, скажем, инвестиционный рост: страна должна расти за счет инвестиций. Но что необходимо сделать, чтобы достичь этого результата, непонятно. Мы видим, что главная экономическая проблема — отток капитала, который нейтрализует все дивиденды, получаемые экономикой от высоких цен на нефть.

При этом модель развития 2000-х, основанная на высоких ценах на нефть, исчерпана, и затухающие темпы экономического роста тому подтверждение. Возможно, отток капитала сослужит даже конструктивную роль, подтолкнув к принятию тяжелых решений.

— Глобальные проблемы — американский fiscal cliff, мрачные прогнозы по поводу того, что будет, если годовые темпы роста в Китае упадут ниже 6%, ну и, конечно, сланцевая революция, которую в конце концов даже мы признали, — касаются нас?

Я.Л.: Вся проблема в том, что они в первую очередь нас и касаются. Что бы ни случилось, пусть даже относительно малозначимое в США, Европе, Китае, в большей степени сказывается на наших финансовых рынках, чем на Турции или Бразилии. Связано это как раз с тем, что у страны нет четко выраженного вектора движения. Как флюгер — куда подует, туда и повернет.

— Если вы оба исходите из того, что в трансформации пребывает весь мир, то о каком векторе в принципе мы можем говорить в отдельно взятой стране, у которой проблемы и с идентификацией, и с социально-политическими традициями, и с экономикой? Получается, Франция, Америка могут не иметь вектора, а мы должны?

Ф.Л.: Да, когда непонятно, куда все движется, вектор выдерживать трудно и даже бессмысленно. Но это касается положения страны относительно окружающего. Относительно самой себя понимание быть должно. Страна не может находиться в состоянии сиюминутного конъюнктурного реагирования на то, что происходит лишь здесь и сейчас. В этом смысле Путин смелый человек: возвращаясь во власть, он знал, что берет управление ситуацией, которую фактически не может контролировать.

— Возможно, сам Путин оценивает ситуацию иначе...

Ф.Л.: Думаю, и Путин это понимает. Пока была советская инерция, она, как ни странно, еще держала. Сейчас даже такие, казалось бы, базовые вещи как светский и многонациональный характер государства под вопросом. Со светскостью вдруг возникли сомнения: а хорошо ли это и не надо ли добавить духовности? Призывы «хватит кормить Кавказ!» — это не просто безответственность отдельных граждан. Мы перестаем быть империей, но мы не можем стать национальным государством.

Я.Л.: Формулировка национальной идеи и выработка вектора сегодня намного сложнее, чем 20–40 лет назад, когда в отдельной теплой комнате было можно создать тот микроклимат, который устраивал. Сегодня весь мир — проходной двор. И внешние эффекты воздействия одной страны на другую настолько значимы, что формирование любой национальной модели не может не учитывать глобальных факторов. Проблема самоидентификации также с этим связана — надо оценивать себя в постоянно меняющемся контексте.

Из «Искры» разгорелся твиттер

— Аспект, который мы практически не затронули, — революция коммуникаций. Массы с гаджетами в руках. Новые технологии влияют на облик мира или их значимость преувеличена? Способствуют ли они расширению знаний или дебилизации людей?

Я.Л.: Возможность для множества людей в развивающихся странах выходить в интернет, узнавать, как живут в других странах, способствует все же не дебилизации, а именно расширению кругозора. Люди получают больше знаний, интеллектуальной свободы.

Ф.Л.: Мне кажется, находясь под впечатлением стремительного развития технологий, мы немного переоцениваем их реальную значимость. В 1905 и 1917 годах твиттера не было, а была газета «Искра» и газета «Правда». Результат был не менее эффективный. Сейчас эту инструментальную функцию выполняет твиттер. Но не он является причиной социальных потрясений. Гаджеты меняют жизнь, но не меняют сути процессов.

| Опубликовано в приложении «Московских новостей» «Большая Политика»

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 декабря 2012 > № 2907491 Ярослав Лисоволик

Американская биотехнологическая компания Dendreon ($ DNDN), все еще пытаясь нащупать свой путь к финансовой безопасности, нашла покупателя для своего завода в Нью-Джерси по производству противораковой вакцины Provenge. Швейцарская биофармацевтическая компания Novartis (NVS $) купила этот объект за $ 43 млн., вместе со 100 сотрудниками Dendreon. Novartis недавно заявила, что инвестирует $20 млн. в новые разработки, развивающие идею биоинженерных атак иммунной системы на раковые клетки.

«Мы рады, что примерно 100 действующих сейчас на заводе сотрудников будут иметь возможность сохранить свои рабочие места и продолжать трудиться – для Novartis» – заявил в своем сообщении для СМИ генеральный директор Dendreon Джон Х. Джонсон (John H. Johnson).

Кристина Микэйл (Christine Mikail), исполнительный вице-президент Dendreon, сказала в телефонном интервью, что 173 000 квадратных футов завода в Моррис-Плейнс (Morris Plains, штат Нью-Джерси), – «были активом компании для монетизации, поэтому на этот объект мы пытались найти покупателя, который сможет там поместиться, и Novartis, казалось, отвечала всем требованиям. Это – не только хорошая новость для акционеров Dendreon, но это просто здорово – получить еще 100 рабочих мест». Как сообщила Микэйл, около 300 человек работали ранее на заводе, т.е. предложение получил каждый третий из них.

В начале 2012 г. Dendreon приняла решение о сокращении производства препарата для лечения рака предстательной железы Provenge на одно предприятие, в рамках реструктуризации компании. Dendreon так и не оправилась от своих больших расходов на запуск первой в мире аутологичной противовораковой вакцины Provenge – от рака простаты. В июле в своей штаб-квартире в Сиэтле компания заявила о сокращении 600 рабочих мест и и закрытии нового завода в Нью-Джерси – в рамках плана реструктуризации, чтобы сохранить $150 млн. в течение 12 месяцев. Компания просчитала, что сможет нарастить производство вакцины на заводах в Seal Beach (штат Калифорния), и Union-City (штат Джорджия) и, тем самым, снизить стоимость продукции с текущей (77%) до менее 50%. Джонсон говорил в то время, что производственные усовершенствования позволили бы удвоить производство на этих двух заводов без ущерба для качества.

Прогнозы 2011 г. по продажам Provenge называли объемы в $350 – $400 млн., но компания смогла достичь отметки только в $280 млн., что привело увольнению генерального директора Dendreon и появлению чрезвычайного плана, сфокусированного на снижение расходов до приемлемого уровня. Dendreon может также сдать еще 4 этажа в своей штаб-квартире в Сиэтле для аренды, ранее компания уже сдала один этаж.

В заявлении по электронной почте Novartis заявила, что «планируется поддерживать как клинические, так и промышленные производства относительно потенциальных новых продуктов персонализированной терапии клеток, таких как препарат-кандидат CTL019. Недавно компания заключила соглашение о совместном сотрудничестве с Университетом Пенсильвании (University of Pennsylvania, Penn). CTL019 является первым продуктом Novartis, иммунотерапевтическим противораковым средством, относящимся к классу chimeric antigen receptor (CAR). В настоящее время препарат изучается в клинических испытаниях, проводимых в Penn.

Глава Организации рыболовства и рыбоводства провинции Мазендеран Хасан Хабибнежад заявил, что полученная в рыбоводческих хозяйствах черная икра экспортирована в Германию, Францию, Швейцарию и Арабские Эмираты, сообщает агентство ИРНА.

По словам Хасана Хабибнежада, в одном из важных центров по разведению осетровых в шахрестане Сари, который принадлежит частному сектору, получено 156 кг черной икры.

Названное количество икры получено от белуги. Полученная в рыбоводческих хозяйствах черная икра поставляется на экспорт по цене 870 долларов за 1 кг, и, таким образом, получены доходы в 135 тыс. 720 долларов.

За восемь месяцев текущего года (20.03-20.11.12 г.) Иран поставил на экспорт продукцию более 3 тыс. наименований в 153 страны, сообщает агентство ИСНА.

За указанный период Иран экспортировал ненефтяной продукции на общую сумму в 21 млрд. 730 млн. долларов, что на 2% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В весом выражении объем иранского ненефтяного экспорта составил 44,7 млн. т, что на 3% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

При этом Иран импортировал 27 млн. 179 тыс. т ненефтяной продукции общей стоимостью 37 млрд. 365 млн. долларов. По сравнению с прошлогодними показателями объем импорта вырос на 6% в стоимостном и на 15% в весовом выражении.

Иран импортировал продукцию 5 тыс. 117 наименований из 132 стран, и к числу основных поставщиков товаров относятся такие страны, как ОАЭ, Китай, Южная Корея, Германия, Швейцария, Россия, Голландия, Япония, Индия и Турция.

Премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили выразил готовность и надежду на встречу с президентом России Владимиром Путиным и допустил, что эта встреча состоится.

"У меня, естественно, есть желание встретиться с президентом России, но для этого нужно время и к этому надо подготовиться. Эти встречи проходят не так легко, тем более в нашей ситуации. Думаю, что встреча состоится, однако не скоро, хотя ничего не исключено", - сказал Иванишвили на пресс-конференции в понедельник.

Президент России Владимир Путин на пресс-конференции 20 декабря в целом не исключил возможности встречи с главой правительства Грузии. Однако, по мнению Путина, "встреча подобного рода должна быть хорошо подготовлена и должна чем-то позитивным заканчиваться". "Я пока не очень понимаю, что будет предметом наших обсуждений (с премьером Грузии)", - добавил президент России, вместе с тем отметив, что от Тбилиси исходят "позитивные сигналы".

Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Россией после признания Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии в августе 2008 года. Представители нового правительства Грузии - коалиции "Грузинская мечта", которая пришла к власти по итогам парламентских выборов 1 октября, - заявили одним из главных приоритетов внешней политики страны нормализацию отношений с РФ. Первая встреча официальных представителей России и Грузии в рамках урегулирования российско-грузинских отношений состоялась 14 декабря в Женеве. Стороны договорились проводить встречи представителей двух стран на регулярной основе. Мэги Кикалейшвили.

ХАОС ИЗ ПОРЯДКА

СВЕТЛАНА БАБАЕВА

Диалог экономиста и международника о том, куда катится мир

Ярослав Лисоволик, главный экономист, руководитель аналитического департамента "Дойче-банка Россия", и Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике", председатель президиума СВОП, размышляют, каковы сегодня главные угрозы для мира и для России как его неотъемлемой части.

Происхождение пятен и мегарегулятора

"МН": За год мир улучшился, ухудшился, остался прежним?

Федор Лукьянов: Что значит улучшился-ухудшился? Это вопрос вкуса, что лучше, что хуже. Мир быстро меняется. Говорить можно лишь о том, стал ли он более устойчивым или менее. Менее. И это состояние усугубляется. Двадцать с лишним лет назад был баланс, построенный на определенных принципах. Баланса не стало, и возникла иллюзия: вот сейчас появится что-то новое. Но довольно быстро выяснилось: отсутствие старой системы не означает появления новой. То, что мы сегодня ощущаем, - движение к ней.

Но находимся мы где-то в самой середине переходной эпохи и даже не приблизились к формированию новой.

"МН": Возможно, 20 лет назад люди рассуждали так же: уходит в прошлое стабильный мир середины века с четко определенными социальными ролями, понятиями добра и зла. Вместо этого хаос конца 1960-х, экономические проблемы 1970-х. Ф.Л.: Люди всегда склонны считать, что раньше было лучше. Но это свойство человеческой натуры, а не международных отношений. 20 лет назад действительно была уникальная ситуация. Прежняя система рухнула. Без страшных потрясений и кровопролитных войн, без революций и отрубания голов. И хотя уже в 90-е появилось множество настораживающих признаков, мир, особенно западный, пребывал в эйфории: вот он, конец истории. Мы достигли мечты! Ну неприятности в Югославии - разрулим. Ну азиатский кризис. Ага, у них там исчерпана прежняя модель развития, сейчас объясним, как надо. Очень ярким был 1998 год: взорвали посольства США в Танзании и Кении, этакий звоночек перед 11 сентября, тогда же появился Бен Ладен.

Конечно, был определенный шок. Но главное - что обсуждалось в то время? Каково происхождение пятен на синем платье Моники Левински! Крах коммунистической системы стал для западного мира инъекцией эндорфинов.

"МН": В экономике тоже была эйфория? Англосаксонский мир любит апеллировать к середине 1980-х - рейганомика, эффект реформ Тэтчер. Но ведь были и шахтеры Уэльса...

Ярослав Лисоволик: Тогда Запад не находился у черты, к которой подошел теперь. Ныне действительно надо менять модель. Хотя бы потому, что на поддержание существующей нет ресурсов - бюджетных, финансовых.

Это толкает европейцев на объективно необходимые реформы, которые, думаю, будут идти достаточно активно во многих странах. Мы мало об этом слышим, но в странах, наиболее затронутых кризисом, - Греции, Ирландии, Португалии - идут серьезные структурные изменения. Мы действительно живем в эпоху смены модели, прежде всего западноевропейской модели государства благосостояния, и ее трансформации в нечто новое. Пока неясно, во что, возможно, в нечто более близкое к американской модели, возможно, в гибрид европейской, американской и какой-то еще.

Ф.Л.: Но мы видим, как в США входят в клинч люди разных взглядов, как традиционная система сдержек и противовесов, поиска и нахождения баланса начинает давать сбои. Возможно, сама американская модель тоже дает сбой?

Нужно больше денег, но меньше расходов

"МН": Больше того, многие потомки Джона Стюарта Милля и Адама Смита уже готовы внедрять принципы социалистической справедливости, чего не было прежде в Америке.

Я.Л.: Для экономистов американская модель ассоциируется с большей производительностью, меньшей ролью государства в экономике. То, что мы сейчас видим и в Америке, и в Европе, свидетельствует о том, что, несмотря на все восхищения западной моделью и институтами, их необходимо совершенствовать. Процесс выработки решений проблематичен и подчас занимает много времени. В кризисных условиях это приводит к тому, что не только сами страны, но и вся мировая экономика оказывается в сложном положении.

Если мы говорим о Европе, там сейчас происходит очень важный процесс - создание на базе Европейского центробанка своего рода мегарегулятора. Раньше Европейский ЦБ отвечал исключительно за денежно-кредитную политику. Теперь его роль распространяется на регулирование банковского сектора и наблюдение за стабильностью всех коммерческих банков Европы. Это даст больше возможностей реагировать на кризис.

Такая проблема была и у России.

В последние месяцы шли дебаты по поводу создания мегарегулятора. Решение в конечном итоге было принято по аналогии с европейским.

Действительно, в мире происходят очень интересные процессы с точки зрения экономических моделей, переосмысления роли государства. Перед Европой стоит дилемма: для вывода из кризиса необходимо участие государства, но при этом нужно сокращать расходы самого государства. Сокращаем расходы - замедляется экономический рост. Активизируем рост за счет госрасходов - растет бюджетный дефицит.

Ф.Л.: Я бы согласился с тем, что вы говорите о концептуальных дебатах по поводу роли государства в США или России. Но в Европе нет государства, которое могло бы увеличивать или снижать свою роль в экономике. Есть прототип - наднациональные органы. Но Европа так и не стала федерацией. Конституция Евросоюза провалилась по вполне конкретным причинам, но фактически это было отторжение самой идеи федерализации. Легитимность европейцы по-прежнему могут черпать лишь в национальных политиках - там нет единого правительства, которое выбирают.

"МН": Иногда вообще кажется, что страны, с подозрением относящиеся к европейской интеграции, в экономическом плане чувствуют себя лучше. Швейцария, Англия, Исландия наконец.

Ф.Л.: Исландия просто отказалась платить долги, а так все нормально...

"МН": Но сколько ее убеждали влиться в европейскую коммуну, пугали едва не бойкотом! Был выбор: общеевропейский дом с помощью по долгам, но и обязательствами перед всеми, или сами по себе, без обязательств - с отказом по долгам. Решили: Европа подождет, делаем то, что считаем нужным, - не платим.

Я.Л.: У Великобритании дела все же не очень хороши. С другой стороны, Швеция, оставшись в стороне от еврозоны, демонстрировала намного лучшую динамику, чем Европа в целом. Швейцария и вовсе оказалась в интересной ситуации.

Мировая элита стала искать альтернативы доллару и евро, в итоге весь мир ринулся в швейцарский франк.

Бедняги-швейцарцы не знали, что делать с таким наплывом денежных средств. Пытаться сдержать курс - инфляция, потому что надо печатать франки. Дать франку укрепиться - сделать неконкурентоспособной практически всю промышленность. Несколько лет назад швейцарцы установили мировой рекорд по объему валютных интервенций, чтобы предотвратить укрепление национальной валюты.

Демократия поневоле

Ф.Л.: Но главное, что на этом фоне обсуждается, - возможна ли вообще демократия в подобной ситуации? Да, в Греции проходят выборы, но проходят они примерно так: либо вы голосуете за этих и мы, Евросоюз, и дальше тащим вас за уши; все равно будет очень плохо, но мы вас будем хотя бы куда-то тащить. А если проголосуете за других, вам никто больше руки не подаст и вы низвергнетесь в пропасть. Структурные реформы, которые вынужденно проводятся в проблемных странах, заведомо не могут проводиться демократическим путем. Пока в Италии действовало технократическое правительство Монти, что-то делалось. Проводились реформы, люди терпели.

Сейчас пройдут выборы, и я сомневаюсь, что там непременно поддержат партии, которые предложат и дальше затягивать пояса.

Я.Л.: Самой болевой точкой для Европы была Греция. Население должно было пойти на огромные жертвы. И пока нельзя сказать, чтобы события там развивались недемократическим путем.

Прошли выборы, победила партия, которая выступала за проведение болезненных реформ. И все-таки большинство проголосовало именно за них.

В Европе механизм принятия решений таков, что прежде чем пойдут какие-либо изменения, абсолютно все должны с ними согласиться. Неизбежно некоторые лидирующие страны принимают на себя большие инициативы, чтобы выработать решение и убедить в его верности остальных. Но рамки демократического процесса соблюдаются. Для Европы это действительно был своего рода тест на устойчивость демократии, пока она его выдерживает.

Но как все это объяснить бюргеру

"МН": Тогда что мы подразумеваем под демократией? Только выборы? Политики все больше зависят от текущих политических циклов. В результате дилемма: делать что-то непопулярное сейчас, что даст положительный эффект для нации в будущем, либо ориентироваться на сегодняшние требования избирателей. Стать правительством смертников, затеяв глубокие, болезненные реформы и "пролететь" на следующих выборах? Или, потворствуя электорату, проводить лишь незначительные изменения, но иметь перспективу быть переизбранным?

Ф.Л.: Европейская интеграция никогда не была демократическим проектом.

Была элитарная идея, несколько интеллектуалов придумали гениальную схему, как выходить из ситуации тотальной послевоенной ненависти и разрухи. Им тогда надо было Нобелевскую премию давать, а не сейчас, когда это стало похоже на пародию. Но до начала XXI века европейским элитам удавалось объяснить гражданам, почему и им это выгодно. И недемократичность не была препятствием. Сейчас этот механизм-связка перестает работать. "Верхи" понимают, что надо делать - банковский союз, регуляторы, федерализация, но не могут объяснить этого простым жителям Европы. Германии выгоднее тащить Грецию при всех издержках, чем допустить там отмену евро, потому что Германия в любом случае главный бенефициар даже при тех расходах, которые несет. Переход на единую европейскую валюту тоже был непростым, мы помним. Но тогда можно было сказать: видите, вот здесь транзакционные издержки исчезают, здесь расходы снижаются. А сейчас очень трудно объяснить бюргеру, который говорит: почему я должен платить за каких-то греков?

Я.Л.: В следующем году, когда в Германии пройдут выборы, мы и узнаем, можно ли все это объяснить бюргеру.

Богатые станут потреблять меньше, или Защитим либерализм

"МН": Американский историк говорил: демократия в США - это не столько демократия в поисках братства, сколько демократия выгоды. Демократия в целом была эффективна, пока решения принимали высшие слои обществ, а маргинальные не были вовлечены в процесс. Сегодня - то ли из-за доведенной почти до абсурда толерантности, то ли из-за технологической революции и необходимости учитывать интересы новых слоев избирателей, то ли из-за кризиса - мы видим все большую поляризацию электората вкупе с его растущей раздраженностью. Все это соответственно сказывается на политическом процессе, который становится каким-то черно-белым.

Я.Л.: Возможно, мы видим эффект де Токвиля, когда достижение достаточно высокого уровня благосостояния в разных странах приводит к тому, что люди хотят большего по сравнению с тем, что может дать им экономическая или политическая система. Это прежде всего касается развивающихся стран, таких как Россия или Бразилия.

Они подходят к той черте, за которой начинается качественный перелом: ставший более богатым средний класс начинает предъявлять новые требования. Он уже хочет быть задействованным в политическом процессе и требует тех прав, которые прежде были лишь у элиты.

"МН": Но почему при этом мы имеем маргинализацию требований? Введем драконовские налоги для богатых, обеспечим пособиями всех бедных. Просматривается левый уклон в ответ на все несправедливости мира.

Ф.Л.: Думаю, причина в том, что социально-экономическая система, которая была предназначена для одной территории, имеет ныне совершенно другой охват. Европейские жители фактически вынуждены конкурировать с азиатскими производителями и жить в условиях, когда огромные массы людей на другом уровне развития соцзащиты становятся "законодателями мод" в мировой экономике. С одной стороны, растет средний класс в таких странах, как Китай или Индия, где рост прослойки на один процент сразу дает десятки миллионов людей. С другой стороны, в Америке бьют тревогу, что средний класс нищает и размывается на фоне растущего расслоения. Это порождает настроения, которые я бы назвал протекционистскими в широком смысле слова. Это не просто тарифные барьеры. Это призывы защитить свою идентичность, сократить приток мигрантов и социальную помощь чужим. Неуверенность в завтрашнем дне порождает ожидания, что государство защитит, что, кстати, тоже стимулирует процесс усиления роли государства.

"МН": То есть те метания, которые мы видим у избирателей, - это на самом деле поиск неких консервативных опор?

Ф.Л.: Это поиск хоть каких-нибудь опор. К примеру, в Голландии всеми силами хотят сохранить ультралиберальные нормы жизни, которые подвергаются атаке со стороны мигрантов - выходцев из мусульманских стран, которые требуют уважать их традиционализм. Голландцы говорят примерно так: мы либералы и не позволим лишить нас наших либеральных свобод. При том, что ксенофобия всегда была скорее консервативна, здесь имеет место обратная логика. Основа этого - неуверенность в своем завтра. Я.Л.: Сила развивающихся рынков - растущая сила среднего класса. В слабости потребления среднего класса в этих странах и заложен их потенциал роста. У развитых стран, напротив, относительная слабость среднего класса и снижение возможностей для роста потребления. В последние десятилетия в мире как раз складывались так называемые глобальные дисбалансы: очень высокий, выше всяких норм, уровень потребления на Западе, тогда как в Азии население в основном сберегало и не выступало - в силу культурных, исторических и других причин - главным драйвером экономического роста. Сейчас эти глобальные дисбалансы начинают сглаживаться.

Что происходит в рамках трансформации? К примеру, повышается норма сбережения в Америке, которая прежде была чуть не отрицательной. Американцы тратили практически все, что зарабатывали, плюс расходы в кредит. Сейчас это постепенно приходит хоть в какую-то соразмерность с тем, что должно быть.

"МН": А где в этих тенденциях Россия?

Я.Л.: Россия в тенденции развивающихся рынков, то есть усиления и расширения среднего класса. Потенциал для роста потребления у класса очень высокий, намного выше, чем в развитых странах. Если в среднем долг домохозяйств в развитых странах может превышать 60, даже 80% ВВП, в России он составляет 10% . То есть возможностей для того, чтобы средний класс продолжал потреблять и являлся важным драйвером экономического роста, у России достаточно.

Маркса больше нет

"МН": Но есть и другая сторона. Когда пришло осознание, что следующее поколение впервые за много десятилетий может жить хуже предыдущего, даже в Америке наступило уныние. Соответственно это порождает страхи, которые влияют и на социально-политические процессы. Ф.Л.: Главная беда, на мой взгляд, вот в чем: да, есть чувство исчерпания модели и неизбежности ухудшения. Но при этом не видно никаких альтернатив, что соответственно и порождает чувство безысходности. Прежде Запад имел две базовые модели: есть правые, которые за "больше рынка - меньше государства", и есть левые, которые за "все наоборот". Одни - за инициативу, другие - за справедливость. Сейчас разница почти стерлась. Она есть на словах и в отдельных проявлениях, скажем, в виде 75-процентного налога на роскошь, введенного президентом Франции. Но это скорее экстравагантная мера, которая всех поставила больше в тупик, нежели показала путь к решению.

Или Греция, голосовавшая за реформы. Думаю, все же не за реформы. Там голосовали от полной депрессии! Они вообще не понимают, что происходит. Одни говорят: все будет плохо, но нам будут давать немножко денег, как-нибудь прорвемся. Другие говорят: нет, это не годится, надо по-другому! А как по-другому?

Несколько лет назад в Америке ряд ведущих пропагандистов носились с идеей страшной новой глобальной конфронтации - либеральный капитализм против авторитарного. Западная модель против китайской и российской. Нам угрожает недемократический рынок! Прошло время, и стало понятно: ни Россия, ни даже Китай другой моделью не являются. В итоге вновь ощущение полной потери перспективы выбора политик.

"МН": Вы имеете в виду, что раньше были две мировые альтернативы развития - капитализм и социализм?

Ф.Л.: Да, люди могли не разделять эти взгляды. Но они знали: есть другая модель, и если мы не справимся, придут злобные левые и начнут наводить свои порядки. Это стимулировало и побуждало к действиям. А сейчас все размылось.

Я.Л.: В 80-90-х годах был кризис левой модели: крах Советского Союза, удар по социал-демократическим моделям в Европе. Думаю, левая модель должна переродиться и воссоздаться в ином обличье. В каком - пока вопрос открытый. Но мир, я убежден, идет к множественности моделей, а не к одной, именно это будет самым важным результатом кризиса.

В 1990-е говорили, что все мы идем к одной модели. Сегодня возникло понимание: есть азиатская альтернатива - достаточно успешный и богатый опыт модернизации, который, кстати, также завязан на государственно-частное партнерство, взаимодействие с мировым рынком и успешное встраивание в глобализацию. Именно эти факторы, а не узконациональное толкование "левизны" и "правизны", будут определять успешность новых моделей.

Теория выскакивания из колеи

"МН": Так ли очевидна перспектива этой множественности? Жил-был Китай. Шел шел по своему особому пути, а потом "врезался" в коррупцию - проблему, которую прошли все западные страны на определенном этапе развития. Западный мир любит давать линейные прогнозы относительно развития Азии, при том что эта линейность не работает даже внутри самих западных сообществ. Но вдруг азиатские сообщества просто пойдут в конечном итоге по западному пути?

Ф.Л.: Все проходят примерно через одни стадии роста, и как бороться с коррупцией, если захотеть, в общем, понятно. Но где альтернатива моделей?

Во-первых, китайская система очень тесно привязана к культуре, невозможно взять и перенести ее за пределы пусть и большого, но специфического угла мира. Во-вторых, она работает, встраиваясь в другую модель, построенную Западом, что означает и ограничения. Скажем, китайцы уже поняли: опора на экспорт и такая степень зависимости от других стран и политик чревата. Далее вопрос: если они попытаются отползти немного от этой глобализации, что будет? Своя модель? Или то, что было на Западе, но сто лет назад? Здесь ясности нет, мне кажется. И та необычная для страны нервозность, которую мы наблюдали в уходящем году, - свидетельство того, что там обеспокоились о будущем развитии.

Я.Л.: Экономисты весьма скептичны по поводу возможности одной страны полностью перенять то, что происходит в другой. Как говорится, "мишень всегда движется". Все страны различаются по своей истории и тому, как они шли к той или иной модели на протяжении своей истории. Это называется path dependence, теория колеи. И очень интересно посмотреть, как эти колеи разнятся по странам и регионам. Вот азиатская модель. Но она не навсегда останется экспортно ориентированной и уже эволюционирует во что-то другое. Китай переключает скорости; не экспорт должен стать главным средством развития, а потребление. Тот самый средний класс.

В западных странах обратный процесс. Средний класс остается важным источником экономического роста, но это уже в меньшей степени будет потребление с точки зрения вектора изменения.

Где я? Беспокоюсь

"МН": Запад мечется между дефицитом и расходами, известные люди покидают родину, Азия познает вкус жизни. В общем, весь мир трясет. Мы тоже в тренде?

Ф.Л.: Мы в тренде в том смысле, что у нас тоже ничего не понятно. Путин в своей предвыборной статье правильно написал: постсоветская эпоха окончена, повестка дня, с ней связанная, исчерпана. Эти 20 лет мы прожили, беря в качестве точки отсчета конец Советского Союза во всех смыслах - экономическом, политическом, социальном. Если говорить о международной политике, смысл был в том, что мы всем докажем: нас рано списали! Доказали. Как могли и до той степени, до какой было возможно, но доказали. Дальше в этой "колее" оставаться невозможно. Когда во второй половине нулевых попытались соорудить некую новую идеологическую оболочку из отдельных советских элементов, быстро стало ясно: ничего не получается, больше из этих образов ничего не выжать. И снова неопределенность, потому что все равно нужна новая идентичность.

Мы находимся в состоянии транзита непонятно куда в мире, который находится в том же состоянии. Мне кажется, наша власть сейчас в буквальном смысле охранительная. Пытается охранять то, что есть. Главная идея - какой кошмар, как страшно жить! Отсюда попытки отгородиться на всех уровнях от законов по НКО и усыновлению детей до восклицаний "не позволим погубить нашу промышленность!" после вступления в ВТО. Изменилась тональность властей: вдруг заговорили, что нужна какая-то солидарность, мораль. По-человечески понятно. Просто Путин откровенно говорит об этом, а другие лидеры более изощренно делают вид, что знают, что они делают.

Я.Л.: У России нет четкого видения, в каком направлении модернизироваться. Вот, скажем, инвестиционный рост: страна должна расти за счет инвестиций. Но что необходимо сделать, чтобы достичь этого результата, непонятно. Мы видим, что главная экономическая проблема - отток капитала, который нейтрализует все дивиденды, получаемые экономикой от высоких цен на нефть.

При этом модель развития 2000-х, основанная на высоких ценах на нефть, исчерпана, и затухающие темпы экономического роста тому подтверждение. Возможно, отток капитала сослужит даже конструктивную роль, подтолкнув к принятию тяжелых решений.

"МН": Глобальные проблемы - американский fiscal cliff, мрачные прогнозы по поводу того, что будет, если годовые темпы роста в Китае упадут ниже 6%, ну и, конечно, сланцевая революция, которую в конце концов даже мы признали, - касаются нас? Я.Л.: Вся проблема в том, что они в первую очередь нас и касаются. Что бы ни случилось, пусть даже относительно малозначимое в США, Европе, Китае, в большей степени сказывается на наших финансовых рынках, чем на Турции или Бразилии. Связано это как раз с тем, что у страны нет четко выраженного вектора движения. Как флюгер - куда подует, туда и повернет.

"МН": Если вы оба исходите из того, что в трансформации пребывает весь мир, то о каком векторе в принципе мы можем говорить в отдельно взятой стране, у которой проблемы и с идентификацией, и с социально-политическими традициями, и с экономикой? Получается, Франция, Америка могут не иметь вектора, а мы должны? Ф.Л.: Да, когда непонятно, куда все движется, вектор выдерживать трудно и даже бессмысленно. Но это касается положения страны относительно окружающего. Относительно самой себя понимание быть должно. Страна не может находиться в состоянии сиюминутного конъюнктурного реагирования на то, что происходит лишь здесь и сейчас. В этом смысле Путин смелый человек: возвращаясь во власть, он знал, что берет управление ситуацией, которую фактически не может контролировать.

"МН": Возможно, сам Путин оценивает ситуацию иначе...

Ф.Л.: Думаю, и Путин это понимает.

Пока была советская инерция, она, как ни странно, еще держала. Сейчас даже такие, казалось бы, базовые вещи как светский и многонациональный характер государства под вопросом. Со светскостью вдруг возникли сомнения: а хорошо ли это и не надо ли добавить духовности? Призывы "хватит кормить Кавказ!" - это не просто безответственность отдельных граждан. Мы перестаем быть империей, но мы не можем стать национальным государством.

Я.Л.: Формулировка национальной идеи и выработка вектора сегодня намного сложнее, чем 20-40 лет назад, когда в отдельной теплой комнате было можно создать тот микроклимат, который устраивал. Сегодня весь мир - проходной двор. И внешние эффекты воздействия одной страны на другую настолько значимы, что формирование любой национальной модели не может не учитывать глобальных факторов.

Проблема самоидентификации также с этим связана - надо оценивать себя в постоянно меняющемся контексте.

Из "Искры" разгорелся твиттер "МН": Аспект, который мы практически не затронули, - революция коммуникаций. Массы с гаджетами в руках. Новые технологии влияют на облик мира или их значимость преувеличена? Способствуют ли они расширению знаний или дебилизации людей?

Я.Л.: Возможность для множества людей в развивающихся странах выходить в интернет, узнавать, как живут в других странах, способствует все же не дебилизации, а именно расширению кругозора. Люди получают больше знаний, интеллектуальной свободы.

Ф.Л.: Мне кажется, находясь под впечатлением стремительного развития технологий, мы немного переоцениваем их реальную значимость. В 1905 и 1917 годах твиттера не было, а была газета "Искра" и газета "Правда". Результат был не менее эффективный. Сейчас эту инструментальную функцию выполняет твиттер. Но не он является причиной социальных потрясений. Гаджеты меняют жизнь, но не меняют сути процессов.

Мы живем в эпоху смены модели - западноевропейской модели государства благосостояния

В последние десятилетия в мире складывались так называемые глобальные дисбалансы

В 1905 и 1917 годах твиттера не было, а была газета "Искра" и газета "Правда". Результат был не менее эффективный

Мы находимся в состоянии транзита непонятно куда в мире, который находится в том же состоянии

Весь мир - хаос. Как страшно жить... Фото Cathal McNaughton/Reuters

Ярослав Лисоволик главный экономист, руководитель аналитического департамента "Дойче-банка Россия"

Федор Лукьянов главный редактор журнала "Россия в глобальной политике", председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике

Евросоюз. Исландия. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены > mn.ru, 24 декабря 2012 > № 720692 Федор Лукьянов

Гроза двенадцатого года

В 2012-м свой шанс, похоже, упустили все — и власть, и оппозиция, и страна

Этот год можно охарактеризовать по-разному. Но назвать его застойным — язык не поворачивается. Слишком уж много важного произошло за истекшие 12 месяцев. Именно потому 2012 год никак не желает укладываться в контекст минувшего «десятилетия стабильности». В битве, которая развернулась за стабильность и процветание государства Российского, как ни странно, не оказалось победителей. Уходящий год стал временем неиспользованных возможностей. И для власти, и для оппозиции, и для страны...

Новостей нет

Ровно год назад автор этих строк сравнивал актуальную на тот момент ситуацию с событиями вековой давности и нашел много общего. Прямые параллели прослеживались, в частности, между последним посланием президента Медведева, прозвучавшим 22 декабря 2011 года, и манифестом царя Николая II «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 года. И там и тут — масса либеральных новаций. И там и тут политическая реформа явилась реакцией на уличный протест.

Ну что ж, у нас, как известно, пока гром не грянет — мужик не перекрестится. На послании-манифесте параллели не закончились. Сейчас, например, мы явно проходим по второму разу Третьеиюньскую политическую систему — политическую конструкцию, сформировавшуюся после частичной отмены гражданских свобод, дарованных властью революционной осенью 1905 года. Напомним, что 3 июня 1907 года был обнародован указ Николая II о роспуске Думы и одновременно — новый избирательный закон, ужесточивший правила политической игры путем перераспределения квот выборщиков в пользу избирателей с высоким имущественным цензом. Муниципальный фильтр, украсивший весной этого года закон о губернаторских выборах, выполняет, по сути, ту же самую функцию. Претенденты на пост глав регионов должны сперва заручиться поддержкой муниципальных депутатов, в массе своей подконтрольных местному, а стало быть, и федеральному начальству. Спору нет, дореволюционные законы были еще более суровы. Однако либерализм современных установлений уравновешивается «гирьками» избирательных технологий, совершенно неведомых сто лет назад.

Достаточно сказать, что в те невинные времена под словом «карусель» понимались «механические снаряды, в которых к вертикальному столбу прикрепляются деревянные лошади, скамейки и маленькие коляски» (словарь Брокгауза и Эфрона), а вовсе не затейливый механизм административно управляемого волеизъявления граждан.

Конечно, история повторяется не буквально, однако не узнать в сегодняшних политических процессах исторические черты никак не возможно. Преследование «врагов престола» идет, конечно, не с таким размахом, как в эпоху «столыпинских галстуков», но никак не с меньшей настойчивостью: «Болотное дело», дело Удальцова, дело Навального, еще одно дело Навального и еще одно, дело Pussy Riot, изгнание из Думы Геннадия Гудкова, закон об «иностранных агентах», закон о митингах... И список, похоже, далек от закрытия.

Последствия обеих «реакций» тоже не сильно отличаются друг от друга. В сухом остатке: «в стране наступило относительное спокойствие», как сообщают учебники истории о Третьеиюньской монархии. Замените «роспуск Думы» на «избрание Владимира Путина на третий президентский срок», а «аграрные волнения» на марши «рассерженных горожан» — и получите вполне точный слепок эпохи.

Кстати, об аграрных делах. Масштаб путинского замысла вполне соответствует столыпинским планам столетней давности: «В ближайшие четыре-пять лет мы должны полностью обеспечить свою независимость по всем основным видам продовольствия, а затем Россия должна стать крупнейшим в мире поставщиком продуктов питания» (Послание президента Федеральному собранию).

Наконец, борьба с коррупцией. И век назад страна страдала от этого зла, и антикоррупционные кампании тогда велись с неменьшим размахом. На современников это произвело весьма сильное впечатление: «Нескончаемою вереницею тянутся сенаторские ревизии за ревизиями, идут газетные разоблачения за разоблачениями... Сейчас за взяточничество принялись очень основательно» (журнал «Русский мир», 1916 год).

А кульминацией «большой чистки», вы не поверите, стало «дело минобороны». В июне 1915 года под давлением общественного мнения военный министр Владимир Сухомлинов был уволен, а менее чем через год арестован. Предъявленные обвинения: взяточничество и даже измена. В качестве соучастницы была привлечена молодая подруга жизни экс-министра. Вот воспоминания протопресвитера Русской армии и флота Георгия Шавельского: «Он был одним из самых близких к Государю, наиболее влиявших на него министров. Скандальный развод Е. Бутович и женитьба на ней Сухомлинова сильно скомпрометировали последнего в обществе». Любые совпадения и аналогии следует, разумеется, считать случайными.

Короче говоря, ничто не ново под луной. Как и 100 лет назад, власть одерживает одну тактическую победу за другой. И не решает при этом задач стратегических.

Стабильности нет

В своем последнем послании главной задачей власти президент называет создание «богатой и благополучной России». Признавая таким образом, что в настоящий момент страну пока нельзя считать таковой. И здесь он совершенно прав. Вряд ли может являться благополучной страна, одна часть населения которой трепещет перед «наступлением реакции», другая — перед «угрозой революции». И все вместе испытывают дефицит стабильности, которая еще вчера казалась незыблемой.

«Стабильности нет», — жаловался, помнится, герой фильма «Москва слезам не верит», вышедшего на экраны в глубоко застойном 1979 году. В виду, правда, имелась международная обстановка, но точно так же можно было охарактеризовать и внутренние дела. Ни один застой не может длиться вечно. И чем он дольше, тем больше вероятность того, что страна перевернется с ног на голову.

Нетрудно заметить, что на длинных исторических дистанциях наименьшую устойчивость демонстрируют как раз наименее демократичные политические системы. И наоборот. Сравните, например, Сирию, управляемую с 1970-го династией Асадов, и Швейцарскую Конфедерацию, президент которой меняется ежегодно. И почувствуйте разницу. Впрочем, для того чтобы оценить стабильность режима, не надо дожидаться его краха. Достаточно посмотреть на то, где элита той или иной страны хранит нажитое непосильным трудом. Вот ведь парадокс: сливки некоторых обществ, гордящихся железобетонностью властных институтов, сберегают свои капиталы в той же Швейцарии и прочих странах Запада, где по меркам сих суверенных демократий царит полнейший хаос. Никто не знает, кто победит на следующих выборах!

К сожалению, с точки зрения скорости сменяемости управляющей команды Россия куда ближе к Сирии, чем к Швейцарии: в последний раз оппозиция приходила у нас к власти в 1991 году, а до того — в 1917-м. При этом каждый раз распадалась империя. Есть мнение, что новая смена верхов и низов несет угрозу уже и Российской Федерации в ее существующих границах. Очевидно же, что риску подхватить разрушительный вирус смуты в наибольшей степени подвержены страны, в которых имеется дефицит политической конкуренции.

Именно в отсутствие конкурентной политической системы и заключается главная проблема России. И соответственно — главное препятствие на пути к процветанию. Причем речь идет не об абстрактном будущем. Вот мнение Владимира Ашуркова, исполнительного директора Фонда борьбы с коррупцией: «В условиях неэффективных экономических правил игры, задаваемых государством, а также политической неопределенности рациональные частные инвесторы вынуждены сокращать горизонт инвестирования, что неминуемо снижает доходность и потребность в инвестициях. Это находит отражение не только в увеличившихся цифрах оттока капитала из страны. Дисконт в оценке российских акций по сравнению с аналогами на сравнимых фондовых рынках за последние годы увеличивается и достигает 50 и более процентов в ряде отраслей».

Идей нет

Ашурков знает, о чем говорит: до февраля этого года он занимал должность директора по управлению и контролю активами CTF Holdings Ltd — управляющей компании консорциума «Альфа-Групп». Кстати, уход топ-менеджера на общественную работу — еще одна примета времени. Конечно, о массовой фронде бизнеса рано говорить как о свершившемся факте. Но безусловным фактом является усиливающееся недовольство частных предпринимателей нынешними рамками госкапитализма.

Самое интересное, что оппоненты власти не горят желанием взять ее в руки. Налицо глубокий идейный и организационный кризис оппозиции — как думской, так и «болотной». Но если в отношении первой иллюзий не было уже давно, то «успехи» белоленточников можно назвать главным разочарованием года.

Настроения, царящие в этом лагере, пожалуй, лучше всего передают слова писателя и журналиста Алексея Поликовского (статья посвящена несогласованной оппозиционной акции на Лубянской площади): «Мы заканчиваем год, так и не объяснив всей России, чего мы хотим».

Самокритика оправданна. Белоленточное движение в начале года было куда более концептуальным и массовым. Кстати, именно погоня за массовостью, попытка впрячь в протестную телегу всех, кто против, стала одной из причин спада уличной активности. На вопрос, «кто, если не Путин», оппозиция отвечает: «Да кто угодно!» Левый, правый, анархист, националист — не важно. Такой ответ означает отсутствие какого-либо ответа и угрозу хаоса. А он пугает обывателя куда больше, чем самый махровый застой.

Тем не менее если кто-то считает, что все рассосалось, то сильно ошибается. Рейтинги первых лиц продолжают снижаться. По данным Левада-Центра на ноябрь этого года, индекс одобрения деятельности Владимира Путина (разница между положительными и отрицательными оценками) составил всего 27 пунктов. Для сравнения: в мае, сразу после инаугурации, он находился на отметке 40 пунктов, а в 2008-м достигал 78. Индекс одобрения Медведева — 10 (на пике, в сентябре 2008-го, было 69). Индекс одобрения правительства — и вовсе минус 18 пунктов...

Словом, тот, кто перестал ходить на митинги, созываемые Координационным советом оппозиции, сделал это вовсе не потому, что вновь полюбил власть. Просто люди поняли, что нынешние формы политической активности себя исчерпали. Пока можно только гадать, как долго продлятся поиски новой парадигмы. Но если брать за точку отсчета параллели вековой давности, времени осталось до обидного мало.

Андрей Владимиров

Чудны дела

Чем расстроила и чем порадовала реальная российская экономика в 2012 году

Cвою итоговую в 2012 году пресс-конференцию Владимир Путин начал с фейерверка цифр. Да, успехи отечественной экономики скромны по сравнению с теми, которые страна показывала в лучшие годы. Но на фоне стагнирующей, а то и скатывающейся в рецессию экономики европейских стран вполне себе ничего. Но это по макропоказателям. А что в реальности? Где они, образчики русского экономического чуда? Выполнен ли план по инновациям? «Итоги» провели выборочную ревизию «проектов века».

Он сказал: «Проехали!»

«Остановка Красные Зори», — монотонно процедил машинист пригородной питерской электрички. На перрон сошли только я и мой приятель, любезно согласившийся сопровождать меня в поездке. Судя по карте, до места назначения нужно было еще пройти лесом около двух километров. Вскоре тропинка уперлась в забор с колючей проволокой. Хмурое ноябрьское утро точно не предвещало ничего хорошего. Прошли еще пару сотен метров, пока не заметили парня, который говорил по мобиле, активно жестикулируя. «Далеко ли до индустриального парка «Марьино»?» — спрашиваем. «А, так вы, наверное, на завод «ё-мобилей» хотите попасть?! — смекнул тот. — Так вы вышли к предприятию по ремонту танков. Вам еще долго идти... А ладно, садитесь, подвезу». И кивнул на видавший виды BMW.

— Сам-то купил бы себе «ё-мобиль»? — поинтересовался я.

— Не знаю, меня и «бэха» устраивает, — без энтузиазма ответствовал провожатый.

Через несколько минут подъехали к будке охраны. За ней — внушительных размеров ангар, покрашенный в бежевый и оранжевый цвета. О том, что это и есть тот самый завод, на котором будут производить современный и притом абсолютно российский автомобиль, догадаться было сложно: ни вывесок, ни даже фирменной буквы «ё». Разве что на небольшом стенде у охраны можно было прочитать листовку, что, мол, добро пожаловать в «Марьино» — родину «ё-мобиля».

Само здание недостроено, на крыше копошатся десятка два рабочих.

— Так здесь и будут собирать «ё-мобили»? — спросил я у охранника.

— Вроде так, вот только внутри еще ничего нет. Ангар стоит пустой, коммуникации тоже пока не провели. Вообще до сентября был только каркас — и все. Но как прознали, что сюда с инспекцией приедут большие люди, завод начали срочно облицовывать, — разоткровенничался служивый.

«Это не совсем так, — парирует генеральный директор «ё-АВТО» Андрей Гинзбург. — На сегодняшний момент там практически все готово. Уже установлен один из прессов по производству деталей из армированного полипропилена, поставлены краны, идет монтаж внутрицеховых коммуникаций». Судя по словам топ-менеджера, самый амбициозный проект миллиардера Прохорова скорее жив, чем мертв. Хотя еще три месяца назад акционеры «ё-АВТО» дали повод злопыхателям вновь назвать его очередной пиар-пустышкой, которая рано или поздно канет в безвестность.

В сентябре был уволен генеральный директор Андрей Бирюков, работавший на «ё-АВТО» с самого начала. Официальная формулировка — за срыв сроков реализации. Как заявил тогда гендиректор прохоровского ОНЭКСИМа Дмитрий Разумов, начало серийного производства чудо-автомобилей отодвинулось на 2—2,5 года. При этом место главы компании занял главный конструктор Андрей Гинзбург. Сам Прохоров уже в следующем месяце заявил, что оставляет бизнес и идет в политику.

А как все бодро начиналось! В начале 2010 года российский миллиардер ошарашил не только российскую, но и мировую общественность, заявив, что отныне он будет собирать российский гибридный недорогой автомобиль, способный дать фору не только «АВТОВАЗу», но и некоторым зарубежным автоконцернам. И даже цену назвал за свое передвижное средство — от 360 тысяч рублей. Помочь Прохорову в этом лихом начинании изъявила желание российско-белорусская компания «Яровит Моторс», производящая тяжелые грузовики.

Поначалу процесс пошел довольно бойко. Уже через полгода после старта на суд публике были представлены дизайнерские варианты двух типов авто — городского хетчбэка и компактного внедорожника, а спустя некоторое время появилось и само название — «ё-мобиль». Впрочем, по признанию опрошенных «Итогами» маркетологов, не совсем удачное.

Шло время, появлялись новые подробности технических характеристик будущего авто. Менялась и цена. Разумеется, в сторону повышения. В апреле 2011 года на прототипе автомобиля будущего прокатился даже Владимир Путин (без журналистов), оставаясь до недавнего времени чуть ли не единственным счастливчиком, посидевшим за рулем «ё-мобиля». Тогда же в Смольном было подписано соглашение о строительстве завода в индустриальном парке «Марьино», который располагается в Петродворцовом районе Северной столицы. Планировалось, что первая очередь будет запущена уже к сентябрю 2012 года, а ее мощность составит до 45 тысяч машин в год. Сайт «ё-АВТО» даже начал принимать ни к чему не обязывающие предзаказы, число которых быстро перевалило за 100 тысяч, а потом еще удвоилось.

Чем дальше в лес, тем больше дров, гласит русская пословица, хорошо передающая проблемы, возникшие у создателей «ё-мобиля». Постепенно, как карточный домик, рассыпался изначальный план, поскольку чуть ли не по каждому из этапов были сорваны сроки — от завершения эксплуатационно-сертификационных испытаний до реальных крэш-тестов готовых прототипов и окончания строительства и оснащения завода в «Марьино». Да и автоэксперты добавили масла в огонь, критикуя практически каждую деталь в новом авто. То тут, то там слышалось по Станиславскому: «Не верю!..»

Испугал всех и главный идеолог проекта (он же его акционер) и теперь уже бывший бизнесмен Михаил Прохоров: «ё-мобиль», по сути, остался сиротой, лишенным всякой пиаровской мотивации.

«Уход в политику основного акционера не повлияет на сам проект, — успокаивает Андрей Гинзбург. — Он не будет буксовать, поскольку сам Прохоров и не принимал участия в оперативном управлении. Он совладелец, основной инвестор, ему близки философия проекта и его цели».

Со старта проекта прошло почти три года. Так что, пациент жив? Однозначно, уверяет Гинзбург. На сегодняшний день компания состоит из завода в «Марьино» и инженерного центра, который расположился недалеко от Минска. В нем занимаются разработкой основных компонентов будущего авто: трансмиссии, кузова, подвески, силовой электроники и так далее. В целом над проектом сейчас работает порядка 150 человек, из них около 70 инженеров. Две трети персонала трудятся в белорусском инженерном центре.

«Несмотря на смещение сроков, размер инвестиций не вышел за рамки заложенных, так как деньги были вложены с запасом, чтобы перестраховаться, — говорит Гинзбург. — Увеличение сроков повлияет только на зарплатные траты, капитальные вложения не увеличились». В проект уже инвестировано порядка 100 миллионов долларов, выделенных акционерами.

Сейчас завершена стадия разработки продукта, и создатели готовятся к производству и сертификационным испытаниям, проводя «верификацию всех технических решений». Пока что на полигоне идет испытание агрегатов (некоторым журналистам посчастливилось поучаствовать), но скоро должны появиться и реальные автомобили. Виртуальные крэш-тесты уже проведены (о результатах ничего не известно), а крушение машин «в поле» должно начаться в первой половине следующего года, говорит Гинзбург.

Насколько «ё-мобиль» окажется народным, в смысле — русским? Сейчас предполагается, что отечественных комплектующих будет более чем 50 процентов (на старте проекта говорили о 90 процентах). «Мы сейчас на стадии подписания соглашения о намерениях с некоторыми поставщиками», — говорит Гинзбург. Собирать же автомобили на заводе в «Марьино» (если, конечно, дело до этого когда-нибудь дойдет) станут исключительно на немецком оборудовании.

Андрей Гинзбург сориентировал «Итоги» по срокам. Как говорит генеральный директор «ё-АВТО», начало товарного производства теперь запланировано на первый квартал 2015 года. Опять же, если у инвестора хватит интереса довести начатое до конца. Когда там у нас следующие выборы, г-н Прохоров?

В общем, по-прежнему не ладится у нас с производством конечного продукта. Может, в переработке сырья отечественные ноу-хау впереди планеты всей? За ответом на этот вопрос мы отправились намного южнее окраин Северной Пальмиры.

Не счесть сапфиров...

«Сейчас на заводе объявлена «Сталинградская битва»: поступил огромный заказ от одной из самых известных в мире компаний, поэтому производство переведено на круглосуточную работу. Все отпуска и выходные отменены», — рассказывает Владимир Поляков, президент ставропольского концерна «Энергомера». Заказчик, разумеется, не российская компания, поскольку в нашей стране на продукцию завода «Монокристалл», входящего в бизнес-империю Полякова, спроса практически нет. Слишком уж она высокотехнологичная. Зато клиенты разбросаны по всему миру — Азия, Северная Америка, Западная Европа.

«Монокристалл» выращивает синтетический сапфир и делает из него специальные подложки, которые используются в производстве светодиодов — чуть ли не главных компонентов современной потребительской электроники. В своем сегменте российское предприятие является мировым лидером, занимая 28 процентов глобального рынка. Глава «Энергомеры» объясняет все проще: «В магазине по продаже техники вы не увидите ни одного известного бренда, в продукции которого не использовался бы наш сапфир».

Продукция Полякова похожа на круглую полированную пластинку, а понять способ ее производства сможет даже школьник. Из оксида алюминия в специальных установках делается специальная затравка, которая помещается в установку для выращивания искусственного сапфира. Процесс длится более недели в глубоком вакууме при температуре около 2000 градусов, а на выходе получается так называемая буля, по виду напоминающая колокол неправильной формы. Очень тяжелый колокол: оборудование по выращиванию сапфира — к слову, разработанное инженерами концерна — позволяет вырастить булю массой до полутонны. Но в серийном производстве используют кристаллы весом около 100 килограммов.

Дальше из нее высверливаются цилиндры разных размеров, и потом они режутся, как колбаса, на сотни пластин толщиной менее миллиметра. Поскольку сапфир является вторым по твердости материалом в природе после алмаза, для его разделения используется алмазированная проволока, длина которой достигает нескольких километров. После резки продукция проходит стадию шлифования и полировки всеми возможными высокотехнологическими способами.

Казалось бы, незамысловатый процесс, но вся соль, как водится, кроется в деталях. В первую очередь — в технологиях. Практически на каждом из этапов производства контролируется бесчисленное количество параметров, а точность готовой продукции исчисляется ангстремами, то есть десятимиллиардными долями метра.

Такие требования — не прихоть заказчиков, а одно из условий выживания в жесткой конкурентной борьбе. Сейчас завод выращивает более двухсот тонн сапфира в год, из которого производится 12 миллионов двухдюймовых подложек для светодиодов. Чтобы оставаться лидером, нужно ежегодно тратить десятки миллионов долларов на закупку специального оборудования. И если сапфир выращивают установки собственного производства (стоимость — 300 тысяч долларов каждая), то уже на последующих этапах задействована техника со всего мира: из США, Японии, Швейцарии, Южной Кореи и других стран. Все — под заказ. Стоимость некоторых машин достигает полутора миллионов долларов. «В этом году мы инвестировали в завод около миллиарда рублей, а в прошлом году 60 миллионов долларов. Оборудование и технологии выращивания сапфира — наша главная военная тайна», — признается Владимир Поляков.

Вообще-то неудивительно, что ставропольский бизнесмен является мировым лидером по производству сапфировых подложек. Он один из первых 15 лет назад увидел перспективную нишу и фактически с того момента загорелся идеей построить производство мирового уровня. «Если бы вы тогда сказали, что за сапфировой продукцией будущее, вас бы просто обсмеяли», — признается бизнесмен.

Почти десять лет это направление приносило одни убытки, но Поляков не сдавался, ожидая своего звездного часа. И дождался. Буквально два-три года назад производители новомодных гаджетов стали активнее внедрять светодиоды в мониторы, спровоцировав настоящий бум в сапфировой индустрии. Выручка «Монокристалла», и без того учетверившаяся с 2004 по 2008 год, за кризисные 2009—2011 годы выросла еще почти в три раза. Если 8 лет назад направление «электронные материалы и компоненты» в концерне «Энергомера» приносили 16 миллионов долларов, то в 2011-м — уже 168 миллионов.

Конечно, кризис 2008 года не обошел стороной и ставропольский завод. Чтобы удержаться на плаву, Поляков сократил каждого третьего рабочего, законсервировал почти 50 процентов мощностей и снизил отпускные цены до 50 процентов. Это помогло не только выстоять, но даже нарастить долю на мировом рынке. Зато последовавшие 2010 и 2011 годы были очень удачными по выручке и чистой прибыли.

Одновременно в это же время в отрасли начал надуваться пузырь. Увидев клондайк в производстве сапфиров и компонентов, инвесторы от мала до велика ринулись открывать собственные производства.

И в 2011 году пузырь лопнул. Как вспоминает Поляков, первые признаки грядущего обвала появились еще в середине года, когда поползли слухи о том, что все основные мировые производители стали интенсивно наращивать свои мощности. Кроме этого, Китай поспешил вложить миллиарды долларов в строительство сапфирных заводов. Только за один год в сапфировую отрасль в Поднебесной было вложено столько денег, сколько не было инвестировано по всему миру за всю историю индустрии. Новые китайские игроки росли как грибы после дождя, буквально за считаные месяцы появилась Ассоциация производителей сапфиров, в которую вступило около сотни новоявленных компаний. Они же и обвалили цены не только на сам сапфир, но и на его производные. «Возник классический кризис перепроизводства, и отпускные цены начали резко падать. Только за этот год сапфиры подешевели почти в 5 раз, компоненты LED-индустрии — в 2—3 раза. Несмотря на то что мы в 2012-м увеличили объем производства почти в два раза в натуральном выражении, падение объемов в деньгах оказалось очень существенным», — говорит Поляков.

В итоге пришлось во второй раз отложить IPO компании до лучших времен. Глядя, как с апреля 2011 года акции основного конкурента «Монокристалла», американской компании Rubicon Technology, обвалились с 29 до 6,6 доллара за одну бумагу, то есть более чем в 4,5 раза, желание сделать компанию публичной отпадает само.

Тем не менее, несмотря на жесточайшую конкуренцию, Поляков смотрит в будущее с оптимизмом. Сейчас бурно развивается рынок смартфонов, и экраны из искусственного сапфира могут быть очень востребованы. Владелец «Монокристалла» к этому готов: на заводе уже стоит линия по производству пластин диаметром 8—10 дюймов, хотя сейчас ходовой размер — два дюйма.

Развивая свой бизнес, Владимир Поляков не ждал помощи от государства. Более того, в 2009 году у него были все основания для того, чтобы его покинуть: на предпринимателя совершили покушение. Бомба взорвалась между двумя машинами его кортежа. Заказчики до сих пор не найдены, говорит Поляков, вспоминая, что на следующий день после взрыва на него посыпались предложения о продаже бизнеса. Однако с тех пор в акционерный капитал вошел один частный инвестфонд. И «РОСНАНО». Прилетавший в начале 2011 года на Ставрополье Анатолий Чубайс был настолько удивлен увиденным на «Монокристалле», что буквально тут же купил через госкомпанию 5 процентов акций предприятия.

Сам Поляков признается, что IPO он не собирается откладывать в долгий ящик, просто ждет подходящего момента. И добавляет, что на создание такого предприятия надо положить всю свою жизнь.

Так что подтверждаем не раз уже озвученное: главное — человеческий капитал. И с ним у нас по-прежнему все хорошо. Неплохо бы этому капиталу не мешать, а еще лучше помогать. Тогда, глядишь, и отечественные гаджеты с чудо-автомобилями появятся.

Санкт-Петербург — Ставрополь — Москва

Константин Полтев

Автовоз

«Итоги» разведали, какие обновки принесет россиянам год Змеи

От 399 тысяч до 19,5 миллиона рублей — такой подарок придется попросить у Деда Мороза, если планируете обзавестись в новом году актуальной иномаркой. Притом что авторынок, как «Итоги» и предсказывали, оставил длинный тормозной путь (продажи новых машин на конец года вряд ли прибавят более 10 процентов против 39 в 2011-м), в следующем сезоне фонтан товарных премьер не иссякнет. Скорее наоборот. Вооружившись телефоном и калькулятором, мы опросили всех официально представленных в России производителей легковушек и насчитали свыше ста новобранцев.

Налегке

В малышовой группе (A- и B-классы) пополнение небольшое, но многообещающее: c недели на неделю ждем моднявый Peugeot 208 с бензиновыми моторами (1,0, 1,2 и 1,6 литра). Озорной Opel Adam пересечет границу в начале весны, летом подоспеет Suzuki Swift с новым мейк-апом. Мажорам, хипстерам и прочим экстравертам главное не пропустить MINI Paceman: стильное купе обещают привезти в марте. Цена вопроса — от 995 тысяч (Cooper Paceman) до 1,75 миллиона рублей (JCW Paceman).

Более прагматичных особ должен зацепить Peugeot 301: седан на удлиненной платформе 208-го прибудет в мае, причем в прайс-листе окажутся не только бензиновые 1.2 (71 л. с.) и 1.6 (115 л. с.), но и 1,6-литровый 92-сильный дизель. Предпочитаете носить шеврон? Извольте: в первом квартале приедет Citroen C-Elyssee, который мало чем отличается от собрата со львом на эмблеме и производится в Испании.

Тех, кто не имеет предубеждений против китайской техники, FAW попробует соблазнить сразу двумя компактами. И хетчбэк V2, и седан V5 потребуют минимального взноса — 399 тысяч рублей.

Как бы ни ругали «АВТОВАЗ», отечественный wish list по-прежнему возглавляют не русифицированные иномарки, а Lada Priora, Kalina и Granta. Если последняя только-только пошла в народ, то остальным давно пора освежиться. В Тольятти начали с «Калины»: благодаря немного переиначенному кузову, другой светотехнике и пережившему евроремонт салону аппарат смотрится немного современнее; заодно доработали подвеску и рулевое управление. Седан и универсал уже засветились на Московском автосалоне, и тянуть с коммерческим запуском, как это случалось раньше, автовазовцы не собираются: New Kalina появится на улицах в первом полугодии. В середине 2013-го по полной программе обновят и «Приору».

Поле для «Гольфа»

Гольф-класс отдан на растерзание дилерам Nissan, Chevrolet и Skoda. Японцы начнут перепись населения вскоре после новогодних праздников: в Тольятти уже собирают седан Almera. Цены держат в тайне, но по логике они не должны сильно оторваться от расценок на Chevrolet Cobalt (444 тысячи рублей), который хлынет на дороги в марте. Дешевле только FAW Oley: полуторалитрового «китайца» начнут менять на 420 тысяч рублей в апреле.

Чуть раньше, в начале года, пройдет подтяжку лица семейство Chevrolet Cruze, которое к тому же пополнится универсалом. SEAT Toledo поприветствуем в первом квартале, Leon — летом. Во втором квартале пойдет Citroen C4 L, а еще на первое полугодие намечен рестайлинг Renault Megane и Fluence.

Июнь принесет россиянам Skoda Octavia нового поколения, а немного погодя, в сентябре, отрапортуют о прибытии ее специализированные ипостаси: универсал Combi, в том числе с полным приводом, и горячая версия RS. При более свободном бюджете есть резон заглядываться на седьмой VW Golf, который обгонит «Октавию» и пожалует весной. В меню бензиновые 1.2 (85 и 105 л. с.), 1.4 (122 и 140 л. с.), а также дизели.

Чем ответят давние противники из клана Toyota? Auris второй генерации сместит предшественника в феврале, как и переродившийся компакт-вэн Verso, но поклонников «настоящего японского качества» скорее тронет другое известие: смена караула ждет и Corolla. Причем если раньше седан отличался от хетчбэка в основном формами, комплектацией и ценой, то теперь это две разные машины — в том числе конструктивно.

Скорее всего поспеют новые Mazda3 и Kia Cerato, возможно, представится возможность познакомиться с заряженными cee'd GT и pro_cee'd GT, а в Honda подумывают насчет обновившегося Civic.

Премиальный закуток С-класса взбаламутят немцы: Mercedes A-класса приедет в марте, в апреле растаможатся первые автовозы с Audi A3 Sportback и S3, ну а BMW 1-й серии с приводом на все колеса уже можно заказать.

Не такие уж средние

Из остробюджетных среднеразмерников отметим седаны Geely SC7 и FAW Besturn B70. «Семидесятка» пойдет с апреля, 2.0 с МКПП обойдутся в 630 тысяч рублей.

Не станут отмалчиваться и более именитые бренды. Тут и Honda Accord (продажи стартуют весной), и отредактированный Opel Insignia (второе полугодие). Mazda6 разживется более мощным 2.5, а те, кто знает толк в шведских универсалах, подключат к розетке Volvo V60 Plug-in Hybrid.

Топ-уровень — это Cadillac ATS за 1,7 миллиона, который должен объявиться в марте, Lexus IS (второе полугодие) и Mercedes CLA: четырехдверное купе рассчитывают монетизировать в апреле.

Бизнес-план

Mercedes E-класса перестал быть глазастым: после недавнего рестайлинга оптику свели в привычные блок-фары. Хорошо это или дурно, выясним в апреле — мае, когда седан доберется до России. В начале лета его догонят купе и кабриолет, а июль станет дебютным месяцем для менее роскошного, но удачного по соотношению «цена — количество машины» Skoda Superb. Не сделают исключения и для «вагона».

В категории «ВИП-ложа» главным возмутителем спокойствия станет Kia. В первом квартале корейцы выкатят на суд публики представительский Quoris, после чего едва закрепившемуся на рынке Hyundai Equus придется доказывать собственную состоятельность не только перед уважаемыми «немцами», но и перед амбициозным соотечественником.

Кому точно гарантированы почет и уважение, так это BMW M6 Gran Coupe и универсалу Mercedes CLS Shooting Brake. Элегантный прагматик получит российскую визу в марте; кроме того, в течение года должен выйти новый S-класс.

Остальные премьеры касаются модификаций: Jaguar XJ, как и младший XF, обзаведется полным приводом, а «семерка» BMW получит сумасшедшую версию 750d xDrive.

Генералы высоких бордюров

Не год Змеи, а год Mitsubishi: «бриллиантовая» марка расщедрится сразу на несколько «проходимцев». Первым, в январе, отметится рестайлинговый кроссовер ASX. Летом придет черед делать взносы тем, кто откладывал покупку Outlander из-за отсутствия топовой версии 3.0. Людям продвинутым адресуют Outlander PHEV — это тот же «чужеземец», только с электрическим нутром. Японцы уверяют, что такой «Аут» проедет около 900 километров без дозаправки! Так ли это, выясним во втором полугодии. Тогда же ждем обновленный Pajero Sport, который будут штамповать в Калуге.

С «японцем» схлестнется Chevrolet TrailBlazer второго поколения: «крестоносец» поступит в продажу в апреле с бензиновым 3.6 и дизельным 2.8. В ноябре к нему присоединится родственный пикап Colorado. Jeep не останется в долгу, предложив особый, юбилейный Wrangler Rubicon.

Кроссоверы обещают на любой вкус и кошелек. Совсем скоро Volvo выпустит на дороги свой V40 Cross Country. По весне ждем не совсем скромные Infiniti JX и Cadillac SRX 3.6, а также Ford Kuga, Honda Crosstour и CR-V 2.4, Skoda Yeti Sochi Edition (такую же олимпийскую спецверсию получит и Fabia), летом — новехонький Subaru Forester. Во втором полугодии Suzuki вырастит из концепта S-Cross серийный кроссовер, ближе к зиме ждем в гости Chevrolet Tracker — брата-близнеца Opel Mokka, а еще ходят слухи, что переживет апгрейд Peugeot 3008.

Заряженный и озлобленный Mini JCW Countryman побегает наперегонки с Nissan Juke Nismo — это будет зрелищно, но главное событие года в паркетном жанре, пожалуй, Toyota RAV4. Автомобиль в европейской спецификации представят в Женеве, соответственно, не позже марта «равик» окажется в наших краях. Маленькая сенсация: в Россию попадут не только бензиновые 2.0 и 2.5, но и 2,2-литровый дизель.

Судя по тому, как подготовились китайцы, половина из нас в новом году будет рассекать по буеракам за рулем собранного краснорабочими вездехода. FAW S80 потеснит приглянувшийся горожанам Chery IndiS: миниатюрный SUV пожалует в сентябре и обойдется в 400 тысяч рублей. Geely обещает привезти компактный кроссовер Emgrand EX7, а Great Wall предъявит аж четыре разноплановых вездехода — начиная от совсем игрушечного паркетника с полуторалитровым «пакетом сока» под капотом и заканчивая вполне «взрослыми» Hover H3 и H6. Первый идет на раме, оснащается исключительно ручной коробкой, трансмиссией 4x4, двумя бензиновыми моторами на выбор (2,0 и 2,4 литра) и оценен в 649 тысяч. Второй предполагает несущий кузов, моноприводную альтернативу и большую свободу в плане движков. Хочешь — «один и пять турбо», хочешь — 2.4, а для покорителей пересеченки приберегли двухлитровый турбодизель на механике. Правда, в этом случае и ценник будет не совсем «поднебесный» — 869 тысяч. Но больше всех подкупает Hover M2: прикольный оквадраченный кузов наводит на мысли о японских коробочках вроде Nissan Cube — простых, но очень практичных и вместительных, а «внедорожный» пластик по периметру добавляет форсу. «Механический» M2 с 1,5-литровым мотором (105 л. с.) обойдется в 519 тысяч.

Предпочитаете внедорожнику мини-вэн? На этот случай есть рецепт у Fiat: ребейджинг Dodge Journey явится страждущим под именем Freemont.

Любо-дорого

Принимать воздушные ванны в этом сезоне принято на Jaguar F-Type (весна) или на Audi RS5 Cabriolet (июль). Opel подумывает о том, чтобы побаловать россиян «открывашкой» Cascada, да и BMW Z4 уже сорвал маску.

Селекционеры суперкаров тоже не сидят сложа руки. Porsche поддразнивает двухдверкой Cayman, полноприводными версиями 911-го и Cayenne Turbo S. Поклонникам бондианы — равнение на Aston Martin DB9 и Vanquish (январь — март). Одновременно с «британцами» подсуетятся итальянцы: Lamborghini Aventador 2013 модельного года заявит о себе в первом квартале. Весной же прибудет целый легион важных особ: Bentley Continental GT Speed, Maserati Quattroporte, Ferrari F12 Berlinetta и обновленный Lamborghini Gallardo.

Павел Седельников

Поезд сошел с рельсов в воскресенье в швейцарском кантоне Вале, расположенном на юго-западе страны, из-за схода снежной лавины, пострадавших нет, сообщает агентство Франс Пресс.

По словам представителя железнодорожной компании BLS Стефании Хофер (Stephanie Hofer), поезд врезался в огромную массу снега, сошедшую на рельсы из-за установившейся в регионе теплой погоды. По данным Франс Пресс, в момент аварии в поезде находились всего четыре человека.

Спасатели эвакуировали людей, однако железнодорожное сообщение между городами Гоппенштайн и Хоттен восстановить пока не удалось - спасатели опасаются, что попытки расчистить завал могут привести к сходу новых лавин.

Спецпредставитель ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ) Лахдар Брахими в воскресенье прибыл в Сирию с территории Ливана и направляется в Дамаск, где проведет ряд встреч с сирийскими властями, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на представителей пограничной службы Ливана.

Ранее в декабре в Женеве состоялась встреча Брахими с представителями РФ и США. Ожидается, что в ходе встреч в Дамаске спецпредставитель ООН соберет информацию, необходимую для разработки дальнейшего плана разрешения конфликта в Сирии. Агентство Рейтер со ссылкой на источник сообщало, что Брахими встретится с президентом Башаром Асадом, а также представителями оппозиции.

Волнения, вспыхнувшие в Сирии в марте 2011 года, впоследствии переросли в вооруженные столкновения оппозиционных формирований с правительственными силами. Сирийские власти заявляют, что действующие в стране антиправительственные силы получают поддержку извне. К настоящему времени, по различным данным, поступающим в ООН, жертвами насилия в стране стали от 20 до 30 тысяч человек.

ЛАВРОВ: ЗАПАДНЫЕ СПОНСОРЫ ТЕРЯЮТ СИРИЙСКУЮ ОППОЗИЦИЮ

Министр сравнивает происходящее в Сирии с участью Югославии, Ирака и Ливии

"Западные спонсоры" утрачивают влияние на коалицию сирийской оппозиции, тем временем США и европейские страны нарушают достигнутые в Женеве договоренности по сирийскому урегулированию, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров, передает РИА Новости.

Министр рассказал, что в Женевском коммюнике по политико-дипломатическому урегулированию в Сирии нет ни слова про предварительные условия о том, что президент Сирии Башар Асад "должен исчезнуть", нужно подвергнуть санкциям Сирию и подвести

ситуацию под силовую статью устава ООН. Однако на встрече в Дохе коалиция "оппозиционных революционных сил" приняла декларацию, в которой говорится о свержении режима военным путем, а США поддержали коалицию, отметил Лавров. Он рассказал, что общался с главой Госдепартамента Хиллари Клинтон и спрашивал ее, "как же так". "Вы нам говорили, что хотите выполнять женевское коммюнике, что вы против военного сценария". Она говорит: "Сергей, нам бы самое главное - оппозицию объединить, а уж платформу, на которой они объединились, мы подправим", - рассказал россиянин. Когда он спрашивал о том же у Брюсселя, те ответили молчанием.

Лавров объяснил свою позицию относительно происходящего: "И обидно, и печально, и трагично, что публичная позиция многих игроков по Сирии отражает не их искреннюю заинтересованность прекратить кровопролитие, а их интерес в том, чтобы набрать какие-то внутриполитические очки, менторствовать, пытаться представить себя радетелем прав

человека в ситуации, когда нужно просто сказать "цыц" всем тем, кто друг друга пытается убить, и победить".

Лавров уверен, что руководители коалиции оппозиции просто не слышат предостережение, что "ставка на демонтаж институтов государства губительна для страны".

Глава МИД РФ уверен, что даже если Асад будет свергнут, это не приведет к окончанию трагедии в регионе. Министр рассказал, что к России "обращались некоторые страны региона и предлагали сказать Башару Асаду, что они готовы его пристроить". Но российские представители посоветовали этим странам обращаться к Асаду напрямую. "Мы ответили: а при чем здесь мы? Если у вас такие планы есть, обращайтесь к нему напрямую", - вспоминает Лавров. По его мнению, для тех, кто требует свержения Асада, "голова президента Сирии важнее, чем спасение жизни гражданского населения".

Лавров видит параллель между тем, что происходит сейчас в Сирии и с тем, какая участь постигла Ливию, Ирак и Югославию. "Мы это все проходили, так же бомбили Югославию, когда надо было свергать (Слободана) Милошевича, так же бомбили Ирак, хотя там никакого ядерного оружия не было, и так же разрушили Ливию, потому что нужна была голова (Муамара) Каддафи", - напомнил министр иностранных дел. "Сегодня серьезный политический анализ явно в дефиците и мы об этом говорили с нашими евросоюзовскими партнерами", - заключил глава МИД РФ.

Комментируя слухи о запасах химического оружия в Сирии, Лавров напомнил, что оно находится под контролем властей и сконцентрировано в одном-двух центрах, тогда как ранее "было разбросано по стране".

ООН обсуждает вопрос о посылке миротворцев в Сирию, где, по данным МИД РФ, уже более 60% территории контролируется силами оппозиции, которую признали ЕС, США, Турция и Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива.

Совместная пресс-конференция по итогам встречи на высшем уровне Россия – Европейский союз.

Х.ВАН РОМПЁЙ (как переведено): Дамы и господа!Сегодня у нас состоялся тридцатый саммит ЕС – Российская Федерация. Это действительно вклад в наши развивающиеся партнёрские отношения, и он является демонстрацией того, как мы привержены стратегическому сотрудничеству между ЕС и Россией. Обе стороны от этого могут только выиграть.

Нас связывают экономические отношения: 55 процентов экспорта ЕС идёт в Россию, 35 процентов импорта – из России. В 2011 году уже было выдано огромное количество виз.

У нас, конечно, может быть, есть некоторые разногласия, но главное – это наши общие интересы. Мы должны гарантировать стабильность и безопасность европейского континента, заниматься вопросами управления и способствовать экономическому росту.

Мы провели очень конструктивный рабочий саммит, мы действительно рассмотрели все наши подвижки, вопросы развития, некоторые вопросы, которые пока тормозят это развитие. Мы говорили о том, как углубить наше сотрудничество и ещё более многосторонне выполнить все наши соглашения.

«Партнёрство для модернизации» – здесь мы коснулись результатов, которых мы добились по многим направлениям.

По поводу нового [базового] соглашения и переговоров по нему: нам надо, конечно, продвинуться вперёд, для того чтобы наши новые отношения получили более конкретную правовую основу.

Мы говорили о внутреннем развитии как ЕС, так и Российской Федерации. Я говорил об укреплении экономического и валютного союза, об укреплении еврозоны. Это касается решений последнего Европейского совета. Мы должны стремиться к эффективной модернизации наших обществ и наших экономик.

Кроме того, мы провели консультации 7 декабря в отношении прав человека. Мы говорили о нашей озабоченности, в частности, тем, что касается организаций, принадлежащих гражданскому обществу. Кроме того, мы коснулись также дела Магнитского.

По поводу внешней политики: мы говорили о том, что нам необходимо углублять наше сотрудничество на международной арене, способствовать разрешению трудных вопросов в Афганистане, Иране, способствовать мирному процессу на Ближнем Востоке, а также решению проблем в Сирии. Мы готовы и дальше способствовать активизации «квартета», для того чтобы разрешить или способствовать разрешению израильско-палестинского конфликта.

Я хочу также сослаться на совместное заявление Министра [иностранных дел России Сергея] Лаврова и [Верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности]баронессы [Кэтрин Маргарет] Эштон. Нам необходимо обеспечивать стабильность и развитие экономики, её направленность в рыночное русло.

Кроме того, мы должны работать над стабильными отношениями с Украиной, Молдовой и Грузией. Мы видим, что здесь появляются, в том числе после выборов в Грузии, некоторые положительные подвижки, учитывая сохранение целостности территорий стран. По Приднестровью переговоры «5+2» должны продолжаться. Мы также выразили озабоченность в отношении ситуации в Нагорном Карабахе, говорили о том, как важно разрешать региональные конфликты.

Мы придаём огромное значение «большой двадцатке». Я хочу поздравить Президента Путина в связи с тем, что Россия станет председателем «большой двадцатки».

Мы очень конструктивно, откровенно говорили обо всех этих вопросах. Хочу поблагодарить Президента Российской Федерации за этот эффективный и конструктивный обмен мнениями.

Всем хочу пожелать приятного Рождества и счастливого Нового года.

Ж.БАРРОЗУ (как переведено): Здравствуйте, уважаемые дамы и господа!Я с большим удовольствием сегодня принимал Президента Путина в Брюсселе. Мы говорили о наших двусторонних отношениях. Также говорили о том, что нам важно укреплять дальнейшие связи, говорили очень конструктивно и откровенно.

Мы являемся стратегическими партнёрами, соседями, мы связаны историческими, цивилизационными, культурными отношениями и во многом зависим друг от друга в экономическом плане. Мы хотим работать, для того чтобы соответствовать чаяниям наших народов.

Мы говорили об экономике в ЕС и в России, говорили о различных элементах нашего стратегического партнёрства. Мы продвинулись по многим вопросам, которые представляют общий интерес, и таким образом сможем и дальше укреплять наши отношения.

Мы думаем, что новое [базовое] соглашение между ЕС и Россией даст возможность ещё больше углублять и укреплять наши отношения. И я думаю, что в итоге мы достигнем всеобъемлющего соглашения, которое будет полезным России и ЕС.

Наше партнёрство уже приносит большие успехи: партнёрство в экономике, в технологиях. И всё это выходит за классические рамки. Важно сотрудничать в рамках гражданского общества и строить правовые рамки для модернизации.

Говорили о том, что мы двигаемся вперёд в упрощении, а затем – в отмене визового режима. Мы думаем, что в итоге мы должны работать на благо граждан ЕС и России. Стратегическая цель – это безвизовый режим между Россией и ЕС. Думаем, что соглашение об упрощении визового режима также является очень важным.

Наши экономические связи очень важны. Мы являемся очень важными партнёрами, у нас оборот – 380 миллиардов евро. Кроме того, мы являемся первым прямым инвестором в России. Нас привлекает также экспорт и импорт одновременно. Это касается энергоносителей и готовой продукции. Товарооборот должен и дальше расти для того, чтобы обеспечить процветание России и ЕС. Я думаю, что укрепление отношений будет важным для обеих сторон.

Россия является важнейшим поставщиком энергоносителей в Европу. Мы хотим продолжать наш энергетический диалог, и в том числе внутри нового соглашения. Имеются некоторые различия – это касается отношений между Россией и ЕС в области энергетики, но я думаю, что мы можем найти конкретные и прагматические решения по тем проблемам, которые ещё сохраняются.

Мы продолжаем расширять и углублять наши отношения. Некоторые очень важные примеры: 2014 год будет европейско-российским Годом науки и инноваций, будет организовано много мероприятий и в России, и в странах ЕС. Нам важно обеспечить технологическое сотрудничество между ЕС, нашими странами и Россией. Мы привлечём учёных, новаторов, научно-исследовательские организации. Мы также должны сказать, что Россия очень активно участвует в нашей рамочной программе по научным исследованиям.

В Петербурге вскоре состоится саммит «большой двадцатки». И мы согласились с важнейшими приоритетами, которые выделила Россия. Мы сделаем всё для того, чтобы обеспечить успех.Хочу ещё раз поблагодарить господина Путина за приезд в Брюссель, за высокий и качественный уровень наших контактов вчера и сегодня. Мы можем и дальше продолжать развивать наши отношения, для того чтобы наша взаимозависимость была не просто вызвана обстоятельствами, но действительно была бы нашим добровольным выбором, для того чтобы мы и дальше работали на благо наших государств и в режиме нашего взаимного уважения.

Поскольку конца света сегодня не состоялось, то всем вам, друзьям, семьям – прекрасного Рождества и с наступающим Новым годом!

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа!

В ходе нынешнего, тридцатого саммита Россия – ЕС состоялся действительно очень обстоятельный обмен мнениями по самому большому кругу вопросов: от энергетики и торговли до международных и визовых проблем.

Как и всегда, наши переговоры проходили в деловой атмосфере, были насыщенными и содержательными. Мы подвели итоги работы за полгода, прошедшие после июньской встречи в Санкт-Петербурге, и отметили, что по всем основным направлениям у нас есть прогресс.

Так, объём взаимной торговли в 2011 году вырос почти на треть и составил 394 миллиарда долларов. За январь-октябрь текущего года рост 4,4 процента, но в этом году, я думаю, что мы выйдем на рубеж в 400 миллиардов долларов как минимум. Таким образом, благодаря тесному взаимодействию превышены докризисные показатели.

Обращаю ваше внимание, уважаемые дамы и господа, что в условиях известных неблагоприятных событий в мировой экономике, рецессии в Еврозоне всё-таки такое взаимодействие между Российской Федерацией и Евросоюзом в экономической сфере является весьма позитивным фактором для поддержания экономики, а значит, и социальной сферы, прежде всего – сохранения большого количества рабочих мест как в России, так и в странах Евросоюза.

Доля Евросоюза в торговом обороте с Россией – 48,8 процента. Это не предел. Российские экспортёры готовы наращивать и диверсифицировать свои поставки на европейский рынок. Исходим из того, что с учётом вступления России во Всемирную торговую организацию Евросоюз отменит большинство ограничений, тормозящих наш экспорт, в том числе и антидемпинговые процедуры закончит.

Евросоюз – один из наших главных инвестиционных партнёров. Совокупный объём накопленных встречных капиталовложений уже превысил 325 миллиардов долларов, причём европейские компании вложили в российский рынок более 250 миллиардов, из них 100 миллиардов – это прямые инвестиции.

Российская экономика и экономика Евросоюза становятся всё более взаимозависимыми. Это, уверен, отразится и на общем характере наших отношений, на укреплении договорно-правовой базы сотрудничества.

Мы сегодня говорили о необходимости продолжить работу и над новым базовым соглашением.

Обсудили, конечно, и вопросы скорейшего введения безвизового режима для краткосрочных поездок граждан Российской Федерации в ЕС и наоборот. Здесь хотел бы отметить, что практически все технические вопросы, связанные с введением безвизового режима, считаю, решены. И теперь дело только за политическим решением со стороны наших европейских коллег.

Отмечу также, что ежегодно российские туристы оставляют в магазинах стран Евросоюза сумму большую, чем 18 миллиардов евро. Согласитесь, это солидная цифра, а если иметь в виду, что торговый оборот в этом году у нас будет 400 миллиардов, то значение торгово-экономических связей очень велико.

Отсутствие безвизового режима, конечно, сдерживает дальнейшее развитие экономических связей. Но мы понимаем, что решение подобного вопроса является не простым для наших коллег, нужно согласовать с 27 странами. Разные есть подходы, подождём, пока наши европейские партнёры созреют для этого решения.

Традиционно важной отраслью сотрудничества с ЕС является энергетика. Россия обеспечивает треть потребности Евросоюза в газе и нефти. Это ещё одно убедительное свидетельство того, как глубоко интегрированы наши экономики и насколько мы друг от друга взаимозависимы.

Считаем общей задачей обновление и диверсификацию энергетической инфраструктуры. Вы знаете, что мы закончили одну газотранспортную систему по дну Балтийского моря – «Северный поток». Начали строительство другой газотранспортной системы по дну Чёрного моря – «Южный поток». Всё это вместе с использованием газотранспортной системы Украины, с расширением системы «Ямал – Европа» существенным образом будет увеличивать энергетическую безопасность европейского континента.

Говорили и о проблемах «третьего энергетического пакета». Хочу сказать, что наша позиция здесь давно известна. Мы считаем, что это неприемлемо – применение «третьего энергетического пакета», во всяком случае к тем контрактам, которые были заключены до его принятия нашими европейскими партнёрами.

Мы продолжили дискуссию, надеюсь, что найдём приемлемые решения и по этому вопросу. Мы не ищем для себя особых преференций, но ожидаем, что наши права и достигнутые нашими компаниями договорённости будут соблюдаться.

В повестке переговоров были и гуманитарные вопросы: нас беспокоят вопиющие факты нарушения прав русскоязычного населения в некоторых странах ЕС, Балтийских государствах. Беспокоит героизация приспешников нацистов, и мириться с подобными проявлениями, мне кажется, в современном мире нельзя.

Подробно обсудили положение дел в глобальной экономике. Мы едины в оценках: для оздоровления ситуации необходим комплекс мер, стимулирующих экономический рост и создание рабочих мест. Видим в этом главную задачу российского председательства в «Группе двадцати» и рассчитываем на тесное взаимодействие с коллегами из Евросоюза.

Серьёзное внимание уделили актуальным международным вопросам, прежде всего ситуации в Сирии, в Северной Африке и на Ближнем Востоке, иранской ядерной программе. Конечно, у нас по некоторым вопросам есть расхождение в подходах, но главное, что обе стороны заинтересованы в углублении внешнеполитической координации. Наш диалог будет продолжен и на постоянной основе, и на экспертном уровне, и в следующем году – в 2013-м – на следующем саммите Россия – ЕС.

Я хочу поблагодарить наших коллег за атмосферу, которая была сегодня создана. Несмотря на наличие вопросов, которые являются спорными, мы обсуждали все эти проблемы очень конструктивно, доброжелательно, с явной заинтересованностью найти решение. Я поздравляю всех вас с наступающим Новым годом и Рождеством. Спасибо за внимание.

ВОПРОС (как переведено): Уважаемый господин Путин!

Видите ли Вы какие-то обстоятельства, при которых Россия присоединилась бы к финансовой выручке Кипра, его финансового сектора?

Вопрос Президенту Ван Ромпёй. Обсуждали ли Вы ситуацию Кипра с Президентом Путиным? И приветствовали бы Вы участие России по Сирии?

Министр иностранных дел [Франции] Фабиус на прошлой неделе заявил, что 2013 год, как он надеется, будет Годом свободной Сирии. Господин Президент Путин, Вы тоже, может быть, на это надеетесь? И как это может быть, если Президент [Башар] Асад будет оставаться у власти?

Президент Ван Ромпёй, Вы что-нибудь услышали сегодня от Ваших российских партнёров, что внушает Вам оптимизм, что Россия сможет стать частью общего решения? Спасибо.

В.ПУТИН: Давайте я начну, чтобы не мучить моих коллег.

Что касается Кипра. Министерство финансов России знает эту проблему, мы в контакте с киприотами, обсуждаем эти вопросы. Да, действительно, финансовое, экономическое состояние, макроэкономическое состояние российской экономики сегодня является хорошим: у нас и экономический рост наблюдается – 3,7 процента, и резервы растут, деньги есть, у нас и золотовалютные резервы 500 с лишним миллиардов, и 150 миллиардов резервы Правительства. Дело не в деньгах, дело в условиях и в системных мерах.

Кипр – это страна Евросоюза, и я исхожу из того, что наши европейские партнёры должны сформулировать определённые правила взаимоотношений внутри своего собственного сообщества. И для нас не очень комфортным является вмешиваться в этот процесс. Но в известной ситуации, когда договорённости будут достигнуты, мы в принципе не исключаем возможность подключиться к решению вопросов, связанных со стабилизацией ситуации на Кипре, но это требует отдельного рассмотрения на экспертном уровне.

Что касается Сирии, то наша позиция хорошо известна. Она заключается в том, что мы не являемся адвокатами действующего руководства Сирии, но полагаем, что для того, чтобы достичь долгосрочных договорённостей, нужно сначала договориться о том, что будет с Сирией в будущем, как будут обеспечены интересы всех граждан, которые там проживают, всех конфессиональных и этнических групп, как она будет управляться, а потом, после этого, приступать к реализации этого плана.

Кстати говоря, мы в Женеве достигли определённых договорённостей, которые в таком ключе примерно и звучат, и наши европейские партнёры в целом с этим согласились. Договорились в Женеве о том, что все конфликтующие стороны в Сирии должны сесть за стол переговоров. Мы будем ждать, что эти договорённости будут не только на бумаге, но и будут реализовываться на практике.

Ещё раз хочу подчеркнуть, будем стремиться к тому, чтобы в Сирии был порядок, чтобы это был демократический режим, основанный на волеизъявлении самого сирийского народа. Мы в этом заинтересованы, поскольку это очень близко к нашим границам. И очень бы не хотелось, чтобы после каких бы то ни было изменений в Сирии там наступил хаос, который мы наблюдаем в некоторых других странах региона. Думаю, что в этом никто не заинтересован, все заинтересованы в прекращении насилия и кровопролития.

Ж.БАРРОЗУ (как переведено): Что касается Кипра, прежде всего относительно финансового положения Кипра. Мы этот вопрос обсуждали с самой Республикой Кипр, мы также его обсуждали в Европейском союзе с государствами-членами, и с Европейским центральным банком, Международным валютным фондом, конечно же.

Но что я могу сказать, что мы сегодня с Россией этот вопрос не поднимали, но мы понимаем, мы знаем о том, что контакты между Кипром и Россией имеются. И, конечно же, это прежде всего зависит от самого Кипра и России для того, чтобы решить степень участия России в поддержке Кипра с точки зрения финансового положения в стране, то есть они сами должны определиться, а мы знаем, что уже имели место контакты высокого уровня между Кипром и Россией. Это всё, что я вам могу сказать по этому поводу на данный момент.

Х.ВАН РОМПЁЙ (как переведено): По Сирии мы обменялись взглядами в течение нашего совещания и договорились относительно необходимости принятия срочных действий для прекращения насилия и поддержки усилий господина Брахими [спецпосланник ООН и ЛАГ по Сирии]. Я напомнил о позиции Европейского союза, которая была недавно выражена Европейским советом.

Я могу процитировать из решения Совета, который поручил Совету министров иностранных дел рассмотреть все варианты по поддержке оппозиции для того, чтобы позволить большую поддержку для целей защиты гражданского населения. Мы также поддерживаем такое будущее, которое было бы демократическим, инклюзивным, с полным уважением прав человека и прав меньшинств.

В.ПУТИН: Мы уже, по-моему, предоставляли Кипру кредит.

ВОПРОС: У меня вопрос к Президенту России и руководству Европейского союза и Еврокомиссии.

Из ваших вступительных речей можно было понять, что вы многие вопросы решаете в рамках партнёрства эффективно и, главное, быстро. Мы даже это видели, когда незадолго до вашего прихода сумели достаточно быстро, без излишних эмоций, договориться с руководством протокола Европейского союза, чтобы они повесили флаг России правильно, потому что до этого он висел вверх тормашками.

Но есть вопросы, которые решаются достаточно долго. Я имею в виду вопросы, которые вы тоже обозначили во вступительных речах, – это вопросы допуска и работы российских компаний на европейском энергетическом рынке и безвизовых поездок россиян в Европу.

Ваше видение, как в ближайшее время можно решить эти проблемы, говоря словами господина Баррозу, на благо народов наших стран? Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается визовой проблематики, я уже сказал, мне добавить нечего. Зачем повторять? Мяч на стороне наших европейских партнёров, я в этом убеждён. Думаю, что и они в этом не сомневаются. У нас уже давно, 4 года действуют все соглашения по реадмиссии, все решения приняты и осуществлены по охране внешних границ. У нас нет никаких вопросов, которые технически не были бы решены.

Это чисто политический вопрос. Его непросто решить для наших европейских партнёров: 27 стран, разные подходы. Считаю, что это вредно, отсутствие уже сегодня в наших условиях при таком объёме товарооборота, это мешает развитию торгово-экономических связей. Надо набраться терпения и в рамках диалога двигаться к этой цели.

Что касается энергетики, то я в принципе тоже сказал. Могу только добавить следующее, и сегодня в ходе дискуссии наши европейские партнёры об этом сказали, – они придерживаются норм права и верховенства права в отношениях вообще, в целом со всеми партнёрами, и с Россией в том числе.

Есть действующий документ, который лежит в основе наших отношений с Евросоюзом. Статья 34 говорит о неухудшении коммерческой деятельности обеих сторон на территории друг друга.

Принятие «третьего энергетического пакета», который задним числом распространён на ранее заключённые сделки, мы считаем прямым нарушением этой 34-й статьи. И по сути рассматриваем уже начавшиеся действия некоторых наших партнёров в отдельных странах Евросоюза как конфискацию российских инвестиций. Мы, повторяю, находимся в диалоге с партнёрами, обсуждаем это постоянно в таком деловом режиме. Надеюсь, что решения будут найдены.

То же самое касается и, скажем, проблем ценообразования на энергетические ресурсы внутри России. Во-первых, мы на себя в рамках присоединения к ВТО не брали никаких обязательств по ценообразованию внутри собственной страны.

Во-вторых, эти подходы не применяются нашими европейскими партнёрами к другим странам, в частности к Норвегии. Почему такое избирательное применение, возможность такого применения в отношении России? Нам это непонятно, и это тоже один из предметов наших дискуссий по этому вопросу.

Есть и другие проблемы, но я хочу подчеркнуть, чтобы всем было ясно. У нас нет никаких драк по этому поводу, у нас есть дискуссия, есть желание найти решение. Повторяю, я исхожу из того, что они могут быть найдены и надеюсь – будут.

Ж.БАРРОЗУ (как переведено): Здесь в основном две проблемы. Вопрос был задан относительно виз и энергетики.

По визам. Давайте не заблуждаться, мы стремимся все к безвизовому режиму поездок с Российской Федерацией. Я сегодня заявил в течение совещания об этом открыто. Мы продолжаем быть заинтересованными в выполнении задачи, но мы к этому ещё не подошли.

Позвольте мне представить вам некоторые факты, которые характеризуют наши визовые отношения между Европейским союзом и Россией на сегодня или, скорее, за прошлый год, потому что это цифры за прошлый год, последние цифры, которые у меня имеются.

В 2011 году мы предоставили 5 миллионов 260 тысяч виз в Россию. В 2011 году имело место повышение на 62 процента выдачи виз россиянам, из них 12,5 процента – это были многократные визы. Это, конечно же, облегчает поездки для российских граждан в Европу.

По нашему мнению, это означает, что система функционирует достаточно хорошо. Но сейчас, в рамках соглашения об облегчении выдачи виз, по которым мы договариваемся и где, мы надеемся, Россия согласится, что мы могли бы сделать лучше?

Прежде всего больше категорий граждан, которые подходят под многократные визы, – на пять лет. Этими гражданами будут постоянные члены официальных делегаций, бизнесмены, журналисты (так что это относится и к вам, дамы и господа), представители организаций гражданского общества, студенты и те, кто регулярно ездит на территорию Европейского союза или регулярно осуществляет транзит.

Второе преимущество – никакой оплаты за визы для детей, для тех, кто принимает участие в организациях гражданского общества, неправительственных организациях и тех, кто осуществляет регулярный транзит.

Третье важное обстоятельство – ускоренная процедура, то есть будет обязательство по выдаче виз за три дня для тех, кто проживает далеко от консульства, что, конечно, также очень важно.

И, в-четвёртых, меньше документов нужно будет предоставлять на подтверждение визы для некоторых категорий граждан. Так что мы полагаем, что на сегодня мы должны быть в состоянии заключить соглашение об упрощённом порядке выдачи виз, что будет важным шагом для создания позитивной динамики к достижению общей задачи безвизового режима, что, мы, кстати, и обсуждаем с нашими российскими партнёрами в духе добрососедства, на основе различных мер, которые привели бы к безвизовому режиму.

То, что касается энергетики. Мы полагаем, что Европейский союз выполняет все международные обязательства и принципы верховенства закона. Наша система не дискриминационная, она применяется не только к России, к российским компаниям, но и к европейским компаниям, американским, норвежским компаниям, компаниям из любого региона мира. Поэтому это не дискриминационный режим.

И это такой режим, который, с нашей точки зрения, полностью соответствует нашим общим соглашениям, потому что, с нашей точки зрения, новый режим позволяет дальнейшую либерализацию и создаёт больше возможностей для торговли и инвестиций.

Так что это не ограничивает деловые возможности Европы для российских компаний, наоборот, их расширяет, что, кстати, подтверждается и эмпирически, потому что у нас сейчас больше участия российских компаний на рынках сбыта и переработки, чем раньше.

Присутствие российских компаний на европейских энергетических рынках намного крепче сегодня, чем пять лет назад. Мы это приветствуем, потому что ваши компании мы приветствуем на рынке Европейского союза, но при этом они должны полностью уважать наши правила. Это важно понимать, у нас есть система правопорядка.

Закон, «третий энергетический пакет», и все партнёры должны его уважать, потому что он относится и к компаниям Европейского союза. Вопрос ценообразования тоже очень важный вопрос, и здесь нужно иметь в виду, что происходит. Не индексация, потому что индексация сама по себе, то есть увязка тарифов на газ к нефти сама по себе не проблема.

Проблема в том, что это имеет прямое воздействие на рынок. А это создаёт доминирующие позиции для компании на рынке или части нашего рынка. В этом – проблема. У нас нет такой проблемы с Норвегией и у нас нет такой проблемы, которые бывают с некоторыми компаниями из России, у которых доминирующее положение на некоторых участках нашего рынка. То есть опять нет никакой дискриминации между Россией и Норвегией.

И почему тогда дискриминация должна иметь место? Но это объективное применение правил конкуренции и внутреннего рынка. Так что это – часть нашей дискуссии, которая была очень интенсивной на нашем саммите. И при этом, я думаю, следует признать, что и российская сторона, и европейская сторона очень заинтересованы в изыскании и прагматических решений в творческом духе. И это возможно. Но при этом также приходится признать, что у нас есть расхождения в наших взглядах и в позициях.

И для целей транспарентности необходимо иметь в виду, какие это различия, тем не менее я надеюсь, что у нас будут подвижки, поскольку у нас сегодня не конец света, 2013 год будет дальнейшей возможностью нашего обсуждения, в том числе и по энергетике.

Большое спасибо за внимание. С Рождеством поздравляю.

В.ПУТИН: Мой многолетний друг господин Баррозу так эмоционально и долго объяснял позицию, потому что чувствует, что неправ, виноват. (Смех.) А вы стали свидетелями нашей дискуссии. Откройте 34-ю статью нашего базового договора с Евросоюзом, сами почитайте.

И ещё одно замечание: привязка цен на газ к нефти придумана не Россией, а Голландией в начале прошлого века, и применялась все эти годы беспрекословно. Цена на нефть образуется на мировых рынках абсолютно рыночным способом, а не административным.

Вот это наша прямая дискуссия. Мы с господином Баррозу так уже много лет дискутируем, но многие проблемы, несмотря на то что вопросы кажутся такими трудными, мы, тем не менее, многие проблемы решаем и дошли уже до уровня 400 миллиардов долларов оборота в год.

Спасибо вам большое.

Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 21 декабря 2012 > № 724783

БАНКИ ЕВРОПЫ МОГУТ ЗАМОРОЗИТЬ СЧЕТА СПИСКА МАГНИТСКОГО

Европарламент обещает добиваться соблюдения прав в России не такими кардинальными мерами, как США

Европейские банки могут заморозить счета россиян из американского "списка Магнитского", сообщила депутат Европарламента Кристина Оюланд, передает "Эхо Москвы". По данным радиостанции, депутаты обещают добиваться соблюдения прав в России не такими кардинальными мерами, как США.

Оюкланд отметила, что принятый в США закон имеет экстерриториальное значение, и уйти от этого никуда невозможно. По данным Forbes, Оюкланд считает, что замораживание активов российских чиновников из американского "списка Магнитского" произойдет и в швейцарских банках, так как "Швейцария также связана договорами Евросоюза".

Ранее Барак Обама подписал "закон Магнитского", который вводит визовые и финансовые санкции против российских чиновников, по мнению США, причастных к смерти в московском СИЗО юриста Сергея Магнитского. Несколько дней назад постпред России при ЕС Владимир Чижов говорил ,что Евросоюз не собирается разрабатывать и принимать в отношении России меры, подобные американскому "закону Магнитского". Глава МИД РФ Сергей Лавров накануне заявил, что европейские страны не имеют юридической возможности присоединиться к "закону Магнитского".

Швейцарские хирурги впервые в мире провели операцию, в ходе которой 22-летней пациентке одновременно пересадили печень и удалили часть сердца, сообщает в четверг пресс-служба Университетского госпиталя Цюриха.

"В комплексе операций, который был проведен впервые в мире, участвовали более 20 специалистов", - сказано в сообщении. Опухоль диаметром десять сантиметров была обнаружена на печени пациентки в апреле. Помимо печени, опухоль затронула верхнюю полую вену и правое предсердие, а также периферийные ткани. Одиннадцатичасовая операция была проведена в конце сентября. Медики восстановили полую вену, включая кровеносные сосуды, соединяющие ее с сердцем, при помощи донорских тканей, а пораженную часть сердца удалили. Одновременно с основной операцией вторая группа специалистов взяла часть печени у сестры пациентки и пересадила ее девушке.

В настоящее время пациентка идет на поправку и чувствует себя хорошо, сообщают хирурги. По словам профессора Пьера-Алена Клавьена (Pierre-Alain Clavien), операция показала, что одновременная трансплантация печени и резекция части сердца вполне возможны, а опыт, полученный в ходе данной операции, позволит и дальше успешно оперировать пациентов, у которых опухоль затронула несколько органов. "Девушка сможет вести полноценную жизнь без ограничений и запретов на спортивные занятия или специальной диеты", - отметил профессор.

Первая в мире успешная пересадка печени была осуществлена американским хирургом Томасом Старзлом (Thomas E. Starzl) в 1963 года. Сердце впервые было успешно пересажено 3 декабря 1967 года Кристианом Барнародом (Christiaan Barnard) из ЮАР.

Большая часть проблем в возвращении грузинского вина и минеральной воды на российский рынок лежит на стороне Грузии, российские специалисты готовы к переговорам с производителями и визиту с проверкой на заводы, сообщил РИА Новости в четверг руководитель Роспотребнадзора, главный государственный санитарный врач РФ Геннадий Онищенко.

Президент РФ Владимир Путин в ходе пресс-конференции в четверг заявил, что Россия исполнит свои обязательства в рамках ВТО по допуску на рынок грузинских товаров.

"Как скоро (грузинские товары вернутся в РФ)? Большая часть проблем на стороне заявителей. Вроде обо всем договоришься, а потом оттуда какое-то молчание. Когда начинаешь интересоваться, что происходит, так называемая политика, а правильнее сказать, отсутствие логики в поведении властных структур, бежит не то что на шаг впереди, а на целую версту впереди от реальной ситуации, от желания простых людей", - сказал Онищенко РИА Новости.

Глава Роспотребнадзора напомнил, что ведомство получило письма от грузинских предпринимателей и рассмотрело их.

"Мы получили письма от ассоциации виноделов и ассоциации предпринимателей Грузии, которые пришли нам длинной дорогой через МИДы Грузии, России и Швейцарии. У нас есть некий пул предприятий, которые еще в 2009 году заявлялись. Сейчас около 20 предприятий, которые тоже высказали свое желание. Мы получаем их документацию, потом мы выедем на место - это обязательное условие. После этого будем регистрировать продукцию на нашем рынке", - пояснил он.

При этом Онищенко затруднился назвать примерные сроки возвращения грузинский товаров на рынок РФ.

"Все будет зависеть от того, насколько быстро мы туда поедем, что мы там увидим, какие образцы продукции нам там предоставят. Если они будут соответствовать нашим требованиям, мы их будем допускать", - отметил он.

Роспотребнадзор запретил ввоз на российский рынок грузинских вин и минеральной воды "Боржоми" весной 2006 года. Это произошло после обострения грузино-российских отношений, официальной причиной запрета было названо низкое качество грузинской продукции.

Президент РФ Владимир Путин заявил, что видит позитивные сигналы со стороны нового правительства Грузии по налаживанию отношений с Москвой и отвечает тем же самым.

Культурноэкономические и политические связи между Грузией и Киевской Русью начали устанавливаться в XII веке. В XVI-XVIII веках связи двух православных государств - Грузии и России приняли регулярный характер. Грузинские правители обращались к русскому правительству с просьбой о военной помощи, совместных действиях против Турции и Ирана. В конце XVII века в связи с активизацией дипломатических и культурных связей в Москве была создана грузинская колония (поселение грузин), сыгравшая значительную роль в сближении двух народов.

К концу XVIII века восточная Грузия находилась под персидским контролем.

В ходе русскотурецкой войны (17681774) КартлиКахетинское (восточная Грузия) и Имеретинское царства выступили против турок на стороне России. Победа России над Турцией в 1774 году существенно облегчила положение подвластных туркам грузинских земель, была отменена уплата дани султану Имеретинским царством.

21 декабря 1782 года картликахетинский царь Ираклий II обратился к Екатерине II с просьбой принять Грузию под покровительство России. Екатерина II, стремясь упрочить позиции России в Закавказье, согласилась. Договор был заключен 24 июля (4 августа) 1783 года в крепости Георгиевск (Северный Кавказ). Согласно Георгиевскому трактату, грузинский царь признавал "верховную власть и покровительство" России, которая в свою очередь гарантировала сохранение территориальной целостности владений Ираклия II и его наследников. КартлиКахетинское царство обязывалось проводить внешнюю политику при условии предварительного согласования с Россией. Закреплялась автономия грузинского государства при решении всех внутренних дел, а статья 7 обязывала Грузию при необходимости оказывать взаимную военную помощь России.

Для усиления обороны Россия обязывалась постоянно держать в Грузии два батальона пехоты, в случае же войны - оказывать ей дополнительную помощь.

Турция потребовала от России отменить Георгиевский трактат. В результате в 1787 году российские войска были выведены из Грузии.

В 1787 году Турция, пользуясь поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, объявила войну России. Русскотурецкая война (17871792) окончилась полной победой России. При подписании между Россией и Турцией Ясского мирного договора, завершившего русскотурецкую войну, действие Георгиевского трактата было восстановлено.

Наследник Ираклия, царь Георгий XII, стремясь удержать власть, обратился к Павлу I с просьбой о присоединении его страны к России при условии сохранения прав на грузинский престол за его потомками. Вскоре после смерти Георгия XII, 18 (30) января 1801 года Павел I подписал манифест о присоединении Грузии к России. В этом документе Картли и Кахетия впервые были названы "грузинским царством".

Присоединение к России других земель, ныне составляющих территорию независимой Грузии, происходило позднее и в основном в результате войн империи с Турцией и Персией. В результате русскоиранской (18041813, 18261828) и русскотурецких войн (18061812, 18281829), в которых активно участвовали грузины, была освобождена большая часть отторгнутых от Грузии территорий. В состав России Имеретия вошла в 1810 году, Гурия - в 1828 году, Сванетия - в 1854 году, Мингрелия - в 1857 году.

Включение Грузии в хозяйственную жизнь России, вступавшей на путь капиталистического развития, способствовало социальноэкономическому прогрессу. Была ликвидирована политическая и экономическая раздробленность Грузии. Укреплялась культурная связь грузинского народа с русским народом и другими народами Российской империи.

Однако колониальная политика, проводимая правительством России, вызвала массовые крестьянские выступления, наиболее крупные - в Гурии (1841) и Мингрелии (1857).

Вторая половина XIX века - период интенсивного экономического развития Грузии, которое, однако, сопровождалось народными выступлениями против национального и социального гнета.

Во время Февральской буржуазнодемократической революции в Тифлисе 22 (9 по ст. ст.) марта 1917 года был создан орган Временного правительства - Особый Закавказский комиссариат, а 28 (15 по ст. ст.) ноября 1917 года - Закавказский комиссариат как орган правительства меньшевиков в Закавказье (просуществовал до марта 1918 года); сформированы национальные воинские части, национальная гвардия.

26 мая 1918 года меньшевики объявили Грузию независимой республикой. В мае - начале июня 1918 года по просьбе меньшевистского правительства Грузии в страну вступили немецкие войска, затем турецкие, в декабре 1918 года их сменили английские войска, остававшиеся здесь до июля 1920 года.

В 1921 году большевики путем вооруженного восстания и с помощью Красной Армии свергли меньшевистское правительство, установили в Грузии Советскую власть.

25 февраля 1921 года образована Грузинская ССР, с 12 марта 1922 года входила в Закавказскую Федерацию, с 5 декабря 1936 года - в состав СССР как самостоятельная республика.

За годы Советской власти в Грузии была осуществлена индустриализация, коллективизация сельского хозяйства. Были созданы целые новые отрасли промышленности.

Референдум 31 марта 1991 года определил Грузию как независимое государство. 9 апреля 1991 года Верховным Советом Республики Грузия был принят "Акт о восстановлении государственной независимости Грузии".

Дипломатические отношения между Россией и Грузией установлены 1 июля 1992 года.

Между двумя странами заключено более 90 межгосударственных и межправительственных соглашений. Обсуждение проекта рамочного Договора между Российской Федерацией и Грузией о дружбе, добрососедстве, сотрудничестве и взаимной безопасности, которое велось в 20012005 годах, в настоящее время приостановлено.

На протяжении многих лет конструктивному развитию двусторонних отношений препятствовали антироссийские проявления в политике Тбилиси, тесно взаимосвязанные с курсом на силовое разрешение конфликтов в Абхазии и Южной Осетии.

В ночь на 8 августа 2008 года грузинские войска атаковали Южную Осетию и разрушили часть ее столицы Цхинвали. Россия, защищая жителей Южной Осетии, многие из которых приняли гражданство РФ, ввела войска в республику и после пяти дней боевых действий вытеснила грузинских военных из региона.

26 августа 2008 года Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии.

2 сентября 2008 года грузинская сторона приняла решение о прекращении дипломатических отношений с Российской Федерацией.

Формальные отношения между Россией и Грузией начали осуществляться при посредничестве швейцарских дипломатов. При посольствах Швейцарии в Москве и Тбилиси работают секции интересов Грузии и России.

В последние годы в основе внешнеполитических приоритетов Грузии лежит тезис о ее "европейском призвании". Выдвигаются задачи максимального сближения с ЕС и скорейшей интеграции в НАТО.

Формат женевских переговоров остается единственным, в котором Москва и Тбилиси осуществляют регулярные дипломатические контакты. В дискуссиях в Женеве принимают участие представители Абхазии, Южной Осетии и Грузии наряду с Россией и США, а также сопредседателями от ООН, ОБСЕ и Евросоюза.

В 2009 году была достигнута договоренность о создании совместных механизмов предотвращения и реагирования на инциденты в зонах грузиноабхазской и грузиноюжноосетинской границ. Встречи в рамках этих механизмов в настоящее время проводятся на ежемесячной основе и становятся неотъемлемым элементом стабильности, безопасности и доверия в регионе.

Обсуждаются проекты по социальноэкономической реабилитации пострадавших районов. Это относится к реконструкции систем водопользования на границе Южной Осетии с Грузией, осуществлению социальных и экологических проектов в Гальском районе Абхазии и Зугдидском районе Грузии.

В октябре 2010 года грузинская сторона в одностороннем порядке, без какихлибо консультаций с Россией объявила о введении безвизового въезда в Грузию для российских граждан, проживающих в северокавказских республиках Российской Федерации. МИД России выразил недоумение подобным странным для обычной дипломатической практики шагом Тбилиси.

В августе 2011 года президент России Дмитрий Медведев в канун трехлетней годовщины российскогрузинского конфликта заявил, что Россия готова рассмотреть предложения об облегчении визового режима от руководства Грузии, но не от Михаила Саакашвили, которого считает "нерукопожатной" фигурой.

29 февраля 2012 года стало известно, что Грузия в одностороннем порядке отменила визовый режим с Россией. Соответствующий указ 28 февраля подписал президент Грузии Михаил Саакашвили.

2 марта Россия заявила о готовности ввести на взаимной основе безвизовый режим с Грузией и предложила восстановить дипотношения.

В октябре прошли выборы в грузинский парламент, на которых победила оппозиционная коалиция, возглавляемая миллиардером Бидзиной Иванишвили, которая и сформировала правительство.

При новом правительстве Грузии была введена специальная должность для урегулирования отношений с РФ. 1 ноября Иванишвили назначил политолога и дипломата Зураба Абашидзе своим спецпредставителем по вопросам урегулирования отношений с Россией.

Объявляя о решении ввести новую должность, премьерминистр заявил, что надо суметь наладить отношения с "большим соседом" - Россией. "Мы должны урегулировать наши отношения и перевести их в новое качество", - заявил Иванишвили.

За 11 месяцев текущего года перевезено железнодорожным транспортом Украины 421 540 000 тонн грузов, что меньше, чем за аналогичный период прошлого года на 6,54 млн тонн - или на 1,5%.

При этом на 11,2 млн тонн или 9,5% увеличились объемы перевозок грузов в экспортном сообщении и на 3,15 млн тонн или 10,9% в импортном.

Уменьшение объемов перевозок наблюдается в транзитном и внутреннем сообщениях - на 8,47 млн ??тонн или на 18,1% и 12 420 000 тонн или на 5,3% соответственно.

На экспорт за 11 месяце 2012 года перевезено 129 580 000 тонн грузов, что на 11,2 млн тонн или на 9,5% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

В структуре экспортных перевозок первое место занимает руда железная и марганцевая (25%) назначением в основном в Китай (через порты), Польшу, Чехию и Словакию. Объемы ее перевозок увеличились на 3,4% до 32,4 млн тонн.

Второе место заняли минстройматериалы (24,2%), преимущественно щебень (более 70%), преимущественно назначением в Россию, Беларусь, Польшу, Молдову и огнеупорная сырье (14,2%) назначением в Италию, Россию и Польшу. Объемы перевозок минстройматериалов выросли на 22,3% до 31,3 млн тонн.

На третьем месте черные металлы (15,4%) в основном назначением в Россию, Египет, Турцию, Польшу.

На четвертом - зерно и продукты помола (14,7%), которые перевозятся преимущественно через порты Украины назначением в направлении Швейцарии, Турции, Египта и Нидерландов. Их объемы увеличены почти в 2 раза до 19 млн тонн.

На общем фоне увеличения объемов экспортных грузов, основное уменьшение произошло нефти и нефтепродуктов (на 2 565,2 тыс. тонн или на 68,7%), черных металлов (на 1 139,3 тыс. тонн или на 5,4%), каменного угля (на 750,9 тыс. тонн или на 11,3%) и соли (на 750,6 тыс. тонн или на 48,9%).

Импортных грузов за 11 месяцев 2012 года на территорию Украины ввезено 32 020 000 тонн, что на 3,15 млн тонн или на 10,9% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

В структуре импортных перевозок за 11 месяцев первое место занимает каменный уголь - 41,4% (страны отправления: Российская Федерация, США, Казахстан). Преимущественно это коксующийся уголь для металлургического производства и коксования. Импорт угля увеличился на 12,9% до 13,2 млн тонн.

На втором месте - нефть и нефтепродукты (доля - 15,9%), объемы которых увеличились на 26,6% до 5,1 млн тонн (из Беларуси, РФ, Казахстана). Импортируется в основном бензин и дизтопливо.

Третье место заняли руда железная и марганцевая (10,8%), руда железная в основном из РФ (до 80% от общего импорта руды) и руда марганцевая из Ганы и Австралии. Импорт руды увеличился на 8,8% до 3,5 млн тонн.

При общем увеличении импорта произошло снижение перевозок черных металлов (на 218,9 тыс. тонн или на 12,6%), химикатов (на 211,5 тыс. тонн или на 19,2%), зерна и продуктов помола (на 46, 6 тыс. тонн или на 42,9%).

Транзитом по территории Украины за 11 месяце 2012 года перевезено 38380000 тонн груза на 8,47 млн ??тонн или на 18,1% меньше, чем за аналогичный период прошлого года.

В структуре транзитных перевозок грузов первое место занимает нефть и нефтепродукты (27,2%), основные страны отправления Казахстан, Российская Федерация, Беларусь. Грузопотоки направлены главным образом в Италию, Турции, Польши и Швейцарии.

Второе место в транзите заняли перевозки руды железной и марганцевой (23,8%) из Российской Федерации в КНР и стран Восточной Европы (Словакия, Польша, Чехия, Румыния, Венгрия).

Третье место занимает каменный уголь (18,9%), основные страны отправления Российская Федерация, Казахстан, США. Российское и казахстанское угля направляется в Турцию, Словакии, Кипра, Польши, Болгарии, Греции, американское - в РФ.

Четвертое место заняли черные металлы (7,9%), в основном с металлургических предприятий Российской Федерации, Беларуси и Молдовы. Основной грузопоток направлен в Италию, Турцию, Словакию и Иордании.

На пятом месте - химминдобрива (7,3%) из химических предприятий РФ и Беларуси, направлены в Турции, Бразилии, Швейцарии, КНР, Венгрии, Сербии, Индии.

Внутригосударственные перевозки за 11 месяце 2012 года составляют 221 600 000 тонн, что на 12,4 млн тонн или на 5,3% меньше, чем за аналогичный период прошлого года.

В структуре внутренних перевозок первое место занимает каменный уголь (38,9%), второе - руда железная и марганцевая (15,5%) и третье - Минстройматериалов (14,8%).

Среднее расстояние, на которое за 11 месяцев текущего года железнодорожным транспортом Украины перевозились транзитные грузы, составляет 1012 км, экспортные - 660 км, импортные - 529 км и внутренние - 349 км.

Travolver.com, интернет-сервис, который позволяет создавать сценарии самостоятельных путешествий, бронировать туристические услуги на основе индивидуальных предпочтений и опыта других пользователей, а также делиться впечатлениями от собственных путешествий.

В ТОП-5 стран для новогодних каникул российских путешественников, которые планируют поездки самостоятельно, вошли (по запросам на авиабилеты в Интернете на даты с 26 декабря 2012 по 10 января 2013): Россия - 30%, Таиланд - 20%, Германия - 18%, Италия - 17% и Испания - 15%.

ТОП-10 зарубежных городов (по запросам на авиабилеты в Интернете на даты с 26 декабря 2012 по 10 января 2013): Бангкок - 17%, Мюнхен - 12%, Прага - 12%, Милан - 10%, Париж - 10%, Барселона - 10%, Рим - 10%, Вена - 7%, Женева - 6%, Берлин - 6%.

Средняя длительность новогоднего путешествия россиян в 2012 году составит 11 дней. 70% российских самостоятельных путешественников отправятся в поездку 28-29 декабря 2012 года. Те, кто предпочитает отмечать Новый год в кругу семьи, планируют отправиться в путешествие 2-3 января 2013 года (30% путешественников).

Более половины российских самостоятельных путешественников бронируют поездки заблаговременно - за 3 месяца до новогодних праздников и ранее. Это грамотный подход, который позволяет забронировать авиабилеты, гостиницы и другие туруслуги по низким ценам и существенно сэкономить. 30% путешественников бронируют поездки за 1-2 месяца до праздников, 15% - за 3 недели и 5% - за несколько дней до вылета.

Стоимость авиабилетов в 2012 году в среднем выросла на 6% по сравнению с 2011 годом. При этом цены на перелеты в период новогодних праздников выросли на 15-20% по сравнению с прошлым новогодним сезоном. На рынке авиаперевозок сохраняется тенденция роста тарифов в высокий сезон и снижение тарифов в низкий. Цены на авиабилеты будут продолжать расти по объективным причинам: общий рост спроса на пассажирские авиаперевозки на фоне роста себестоимости перелета, которая находится в прямой зависимости от цен на авиатопливо.

Российские самостоятельные путешественники предпочитают пользоваться услугами авиакомпаний: Аэрофлот - 28%, Трансаэро - 14,3%, S7 - 4,4%, ЮТэйр - 4%, Уральские авиалинии - 4,3%, другие российские авиакомпании - 13,6%. Доля иностранных авиакомпаний составляет 31,4%. Услуги иностранных авиакомпаний Lufthansa, Air France, KLM, Iberia, British Airways и др. востребованы как желающими осуществить прямые перелеты в крупные европейские города, так и пассажирами, следующими с пересадками по дальнемагистральным направлениям. Латвийская авиакомпания AirBaltic также пользуется большой популярностью у россиян, благодаря низкой стоимости перелета с возможность осуществить удобные стыковки на рейсы в Европу.

Российский рынок онлайн бронирования туристических услуг активно развивается. По данным исследования аналитического агентства PhoCusWright, спонсором которого выступил Travolver.com, в 2011 году в российском Интернете было совершено более 10 млн. бронирований на общую сумму 5 млрд. USD, а по результатам 2012 года уже будет совершено более 15 млн. бронирований на сумму 7.5 млрд. USD. Таким образом, рост российского рынка онлайн бронирований туруслуг составит 51% по сравнению с 2011 годом. Доля онлайн бронирований прогнозируется на уровне 14%, тогда как в 2011 году этот показатель составил 10%.

Подробнее о Travolver.com

Сервис для самостоятельных путешественников Travolver.com объединяет все этапы путешествия - от возникновения идеи, куда поехать, до обобщения впечатлений после окончания поездки. Перелет, проживание в гостинице или квартире, экскурсии и другие услуги от локальных поставщиков - Travolver.com складывает различные элементы путешествия в единый сценарий. Пользователи могут создать собственное путешествие из отдельных элементов, повторить чье-то путешествие или его часть, либо заказать разработку сценария путешествия у экспертов.

Поиск элементов путешествия и сценариев - фактически, идей для путешествий - пользователи могут осуществлять при помощи ключевых слов: от экспириенсов и географических точек до названий блюд и любопытных фактов. Каждый элемент сценария сопровождается фотографиями и полезными комментариями от авторов.

Действуя по принципу универсального поисковика, Travolver.com позволяет в режиме реального времени бронировать и оплачивать все путешествие сразу или каждый элемент по отдельности, не теряя общей картины сценария путешествия. Решение этой задачи актуально для сложных маршрутов через несколько городов. Поиск и покупка авиабилетов, бронирование квартир и гостиниц, а также возможности для бронирования услуг локальных поставщиков представлены в рамках единого интерфейса, привязанного к сценарию путешествия. Единый интерфейс Travolver.com позволяет управлять всеми элементами поездки: менять местами этапы путешествия, пункты назначения, даты, продолжительность, добавлять или удалять различные элементы и контролировать бюджет. После того, как сценарий путешествия создан - его можно распечатать в виде готового графического сценария со всей необходимой информацией о каждом этапе (включая электронные билеты на самолет и брони гостиниц) или загрузить в свой смартфон.

В настоящий момент пользователям доступна альфа-версия Travolver.com с первоначальным функционалом, а также мобильное приложение для iPhone. Полнофункциональная бета-версия будет запущена весной 2013 года.

Операции реэкспорта товаров вскоре будут проводиться лишь по разрешению Минэкономразвития. Эксперты объясняют изменение правил подготовкой к одновременному участию Украины в нескольких зонах свободной торговли - в первую очередь с Европейским союзом и странами СНГ. Жесткий контроль должен защитить Украину от обвинений в злоупотреблениях, пишет КоммерсантЪ.В Министерстве экономического развития и торговли (МЭРТ) предлагают ужесточить контроль над операциями реэкспорта иностранных и украинских товаров. Согласно обнародованному вчера законопроекту "О внесении изменений в некоторые законы относительно осуществления инвестирования имущества и имущественных прав за пределы Украины и реэкспорта", Кабмин намерен утверждать перечень товаров, подлежащих реэкспорту, а разрешение на эти операции будет выдавать МЭРТ.

Для реэкспорта импортных товаров компания должна будет подать в МЭРТ копии внешнеэкономических контрактов, разрешение на реэкспорт товара, выданное центральным экономическим органом страны происхождения товара, а также сертификат происхождения товара. Для реэкспорта украинских товаров необходимо предоставить копии внешнеэкономических контрактов, письмо-обращение руководства иностранной компании, в котором объясняются причины реэкспорта, и гарантировать оплату перед госбюджетом. Потребуется и нотариально заверенная выдержка из государственного реестра о регистрации компании. Кроме того, законопроект содержит механизм выдачи лицензий на инвестирование имущества и имущественных прав за рубеж.

В пояснительной записке отмечается, что новые правила необходимы для выполнения Украиной обязательств, взятых в рамках режимов свободной торговли с третьими странами. "В рамках соглашений о свободной торговле, заключенных Украиной, не применяются таможенные пошлины, налоги и сборы, имеющие эквивалентное действие на экспорт или импорт товаров, происходящих из таможенной территории одной из сторон и предназначенных для таможенной территории другой стороны,- говорится в документе.- При этом по взаимной договоренности сторон реэкспорт отдельных товаров по объемам и номенклатуре может ограничиваться. Реэкспорт таких товаров в третьи страны возможен только с письменного разрешения и на условиях уполномоченного органа власти страны происхождения товаров".

Юрист международной фирмы Salans Виктория Фоменко отмечает, что закон о внешнеэкономической деятельности определяет реэкспорт товаров как продажу нерезидентам и вывоз за пределы Украины товаров, которые были ввезены в страну. "Предложенным законопроектом предполагается распространить режим реэкспорта на товары украинского происхождения, которые перепродаются из иностранного государства на таможенную территорию третьих государств",- говорит госпожа Фоменко.

Украина имеет режим свободной торговли с Македонией, со странами СНГ и Европейской ассоциации свободной торговли (Норвегия, Швейцария, Лихтенштейн и Исландия). По словам партнера юрфирмы AstapovLawyers Олега Мальского, нынешний режим внешней торговли не требует жесткого контроля. "Однако потребность в нем появляется в случае либерализации внешней торговли Украины",- уточнил юрист. Переговоры о создании зоны свободной торговли (ЗТС) Украина завершает с Европейским союзом, Канадой и Турцией. При этом, по словам профессора Киевской школы экономики Александра Шепотило, правила осуществления внешней торговли ЕС и так предусматривают жесткий контроль над реэкспортом.

Потребность в контроле со стороны МЭРТ может возникнуть в случае одновременного участия Украины в двух режимах свободной торговли - с СНГ и ЕС, предполагают эксперты. "В такой ситуации механизм реэкспорта может стать инструментом махинаций, что потребует ужесточения контроля",- отметил господин Мальский. Подобные обвинения в адрес Украины выдвигались российскими чиновниками в контексте будущих потерь для РФ от создания ЗТС Украины и ЕС, а также рисков беспошлинного реэкспорта товаров. Поэтому в новую редакцию договора о ЗТС в рамках СНГ был включен пункт, согласно которому Таможенный союз (Россия, Белоруссия, Казахстан) может вводить ограничения в отношении участников соглашения в случае появления проблем в двусторонней торговле, связанных с созданием режима свободной торговли с третьими странами.

Свыше $194 млн. 800 тыс. составляют стоимость 28 инвестиционных проектов, реализуемых Государственной акционерной компанией (ГАК) «Узбекенгилсаноат» («Узбеклегпром») в течение 2012 года. Такие данные приводились в ходе пресс-конференцией, организованной компанией 19 декабря 2012 года в Ташкенте, сообщает НИА «Туркистон-пресс».

Интенсивное развитие легкой промышленности в последние годы, в том числе и благодаря активному использованию инвестиционного потенциала отрасли, позволило Узбекистану существенно расширить экспортные рынки. На сегодняшний узбекская текстильная продукции пользуется постоянно растущим спросом в странах СНГ, Евросоюза, в Республике Корея. Как было отмечено в ходе мероприятия, хорошим потенциалом для расширения экспорта обладают также арабские страны, ведется работа по освоению рынков государств Южной Америки, Канады и США.

В числе наиболее крупных инвестиционных проектов, осуществляемых в текущем 2012 году «УзТекс Шовот» стоимостью $32 млн. 400 тыс., «Фергана Турон Текстиль» стоимостью $16 млн., «Элайт Старт Текстиль» стоимостью $4 млн. 900 тыс. и другие.

Помимо открытия новых, а также реконструкции и технического перевооружения имеющихся мощностей производителей легкой промышленности, большим инвестиционным потенциалом обладает также производство высокотехнологичного современного оборудования для данной отрасли.

Так, в настоящее время в рамках сотрудничества с компаниями «ТМС» (Корея) и «ТТМ Макина» (Турция) ведется работа по организации производства чулочно-носочных автоматов, ленточных и чесальных машин и текстильного оборудования. В октябре 2012 года осуществлен первый этап проекта компании «Ритер АГ» (Швейцария) по выпуску ленточного, чесального оборудования. Общая сумма инвестиций в данный сектор отрасли составила $3 млн. 800 тыс. долл.

Всего на период с 2011 по 2015 годы компанией запланирована реализация 55 инвестиционных проектов в различных регионах страны. Данные проекты определены Программой развития текстильной промышленности, принятой в декабре 2010 года.

Швейцарский производитель препаратов для лечения кожных заболеваний, Galderma Pharma приобретет другую швейцарскую дерматологическую компанию. Объект поглощения – Spirig Pharma, чья штаб-квартира находится в городе Егеркинген, Швейцария, создает лечение против солнечных ожогов кожи и нарушений барьерной функции кожи, а также таких предраковых состояний, как старческий кератоз.

Финансовые условия сделки не разглашаются, однако было отмечено, что объем продаж Spirig составил около 106 млн. долларов в 2011 г. Глобальная корпоративная штаб-квартира Galderma останется в Лозанне, Швейцария.

«Мы рады коммерческим и географическим возможностям наших двух компаний, а также увеличению стоимости наших дополнительных портфелей рецептурных продуктов», - заявил вице-президент развития бизнеса и рынков Альберт Драйер (Albert Draaijer). «Мы с нетерпением ждем возможности приветствовать сотрудников Spirig и объединить наши усилия, чтобы лучше и полнее удовлетворять потребности рынка».

Эксперты ЦВТ «ХимРар»: В 2011 году Galderma приобрела практически все активы американской Graceway Pharmaceuticals в США и Канаде. А в 2010 году Galderma приобрела шведскую фармкомпанию Q-Med AB с целью получения доступа к средствам для удаления морщин и корректировки формы молочной железы. В феврале 2011 года AstraZeneca подписала пятилетний контракт с Galderma по разработке новых методов лечения дерматологических заболеваний, включая псориаз. Это позволило AstraZeneca расширить свою деятельность в новых областях, а Galderma получила эксклюзивный доступ к соединениям AZ, перспективным для разработки в дерматологических показаниях. Владельцами Galderma, основанной в 1981 г., являются компании L’Oreal SA и Nestle SA.

UBS ЗАПЛАТИТ ЗА МАНИПУЛИРОВАНИЕ LIBOR

Швейцарский банк UBS согласился выплатить более 1,5 млрд долларов регуляторам США, Великобритании и Швейцарии за манипуляции межбанковской ставкой LIBOR

London Interbank Offered Rate (LIBOR) - средняя ставка по межбанковским кредитам, устанавливается для международных банков, которые присутствуют на лондонском межбанковском рынке, и выводит среднюю величину процентной ставки по межбанковским кредитам.

UBS стал вторым крупным банком, оштрафованным по делу о ставке LIBOR. Ранее британскому банку Barclays пришлось заплатить 450 млн долларов за попытки манипулирования LIBOR.

По ставке межбанковского кредитования LIBOR сверялись процентные ставки финансовых продуктов на общую сумму в 300 трлн долларов, а также стоимость ипотечного кредитования.

Регуляторы ряда стран ведут расследование о возможном манипулировании LIBOR, европейской ставкой EURIBOR и японской TIBOR в отношении около 20 банков.

Сговор

Швейцарский банк признал, что его сотрудники манипулировали кредитными ставками, используемыми для определения ставки LIBOR, по которой осуществляются межбанковские расчеты по контрактам на сотни триллионов долларов.

Кроме того, банк объявил о готовности признать свою вину в манипулировании процентными ставками в Японии. Руководство UBS объявило о намерении заключить с американским министерством юстиции внесудебное соглашение, признав вину и в других финансовых нарушениях.

UBS заявляет, что штрафы - вместе с другими выплатами за махинации по ипотечным долгам в США - скорее всего, приведут к рекордным для банка убыткам до 2,6 млрд долларов за последние три месяца 2012 года, однако по итогам всего года деятельность банка будет прибыльной.

Примечательно, что UBS также признался в том, что его трейдеры вступали в сговор со своими коллегами из других банков и брокерских компаний.

Управление по финансовому регулированию и надзору Британии заявило, что представительство UBS в Токио осуществило незаконные комиссионные вознаграждения, чтобы заручиться поддержкой заемщиков и кредиторов на межбанковском рынке кредитования для манипулирования LIBOR.

Глава UBS Аксель Вебер заявил: "Власти отметили UBS за тщательность нашего расследования и наше всестороннее сотрудничество".

Британский регулирующий орган оштрафовал UBS на 200 млн фунтов, но скостил 20% штрафа из-за сотрудничества банка в расследовании. Тем не менее, 160 млн фунтов (260 млн долларов) - крупнейший штраф в истории, которые выписывали банкам власти Великобритании.

Штраф USBC

Штраф в отношении UBS - второй по величине, наложенный на банки в последнее время. На прошлой неделе транснациональный банк HSBC согласился заплатить американским властям штраф в размере 1,9 млрд долларов в рамках внесудебного соглашения по делу об отмывании денег.

Банк, штаб-квартира которого расположена в Британии, обвинялся американскими властями в причастности к отмыванию денег, принадлежащих наркокартелям и странам, в отношении которых введены американские санкции.

В начале этого года сенат США опубликовал доклад: в нем содержалась крайне отрицательная оценка механизмов контроля, которые имелись у банка HSBC для обнаружения операций по отмыванию денег.

В докладе выдвигалось предположение, что банковские счета HSBC в Мексике и США использовались наркобаронами для сокрытия своих преступных доходов.

В нем также говорилось, что банк регулярно обходил ограничения на финансовые операции в рамках американских санкций в отношении таких стран как Иран, Северная Корея и других.

АВТОМОБИЛЬ ГОДА ОПРЕДЕЛИЛ ВОСЬМЕРКУ СИЛЬНЕЙШИХ

Определились финалисты европейской премии "Автомобиль года". За звание лучшего в Старом свете будут бороться восемь моделей. И, к счастью, в этом году среди них нет электрических или других, "помешанных" на экономии топлива и экологии

Организаторы европейского конкурса "Автомобиль года" озвучили финалистов 2013 года. Из 34 автомобилей в финал попали восемь лучших - по мнению экспертного жюри.

В жюри входят 58 автомобильных журналистов из 23 стран. От России голосуют два представителя. На протяжении года журналисты тестируют новые автомобили, выставляют им оценки. По этим результатам составляется список финалистов, среди которых похожим голосование определяется победитель.

Напомним, в последние два года победителями становились экологически чистые машины. В позапрошлом году это был электрический Nissan Leaf, а в прошлом - гибрид Opel Ampera.

К счастью, в этом году в число претендентов на звание "Автомобиль года" не вошла ни одна подобная "экзотическая" модель, что сделало борьбу более интересной. Ведь у европейского жюри не будет предвзятого отношения к экологически чистым машинам, которые так почитают в Старом Свете.

Финалисты

Итак, в этом году на звание европейской премии "Автомобиль года" претендуют:

Ford B-Max - это городской компактвэн, который в линейке американского автопроизводителя заменил устаревший хэтчбек Fusion. Фишка автомобиля - сдвижные двери с интегрированной центральной стойкой кузова. То есть при открытии дверей B-Max предоставляет огромное свободное пространство для посадки-высадки пассажиров. Такого раньше никто не делал.

Hyundai i30 - новое, второе по счету поколение популярного в Европе хэтчбека. Автомобиль изменился полностью, он стал больше предыдущей версии, получил другой кузов и интерьер, стал мощнее и при этом экономичнее.

Mercedes Benz A-класс - это революционная для Mercedes-Benz модель, так как не имеет ничего общего с A-классом прежнего поколения, более похожего на компактвэны. А новая версия - более традиционный хэтчбек, стильный и стремительный. Судя по реакции потребителей, Mercedes-Benz пошел по правильному пути.

Peugeot 208 - новая модель компании, представленная на автосалоне в Женеве весной этого года. Машина получилась меньше модели-предшественника Peugeot 207, однако стала просторнее внутри. При этом инженерам удалось снизить массу машины и сделать ее более спортивной.

Subaru BRZ/Toyota GT86 - спортивное купе, построенное совместно компаниями Subaru и Toyota. Под капотом - двухлитровый оппозитный двигатель мощностью 200 л.с. Привод классический задний. Машины не дорогие, разумеется, относительно других купе. Например, Subaru BRZ в России предлагают за 1,4 млн.

Volkswagen Golf - новое поколение родоначальника целого класса автомобилей. Несмотря на внешне схожесть с другими генерациями Golf, модель седьмого поколения - это абсолютно новый автомобиль. Golf стал больше и просторнее предыдущей версии. Особенно сзади. А линейка силовых агрегатов пополнилась модернизированным двигателем объемом 1,4 л, у которого могут отключаться два из четырех цилиндров.

Volvo V40 - этот автомобиль открывает новую страничку в истории компании Volvo. V40 - это не универсал (литерой V раньше обозначали машины именно с этим типом кузова), а хетчбек, который дал старт семейству "сороковок". Здесь уже есть внедорожная версия, будет седан и кроссовер.

Это еще одна страна Шенгенского соглашения, куда приморцы смогут оформить визы не выезжая за пределы края.

"Это уже 11-я страна, входящая в состав Шенгенского соглашения, куда приморцы могут оформить визы в нашем объединенном визовом центре без выезда за пределы Приморья", - отметила в разговоре с корр. агентства РИА PrimaMedia руководитель центра Владивостока Елена Задворная.

Консульский сбор составляет на сегодня около 1400 рублей (прим: 35 евро), сервисные расходы , т.е. пересылка документов – 800 рублей. В общей сложности вся процедура с учетом отправки и получения документов занимает около 2 недель.

Заявления на получение визы вместе с соответствующими документами после подачи в Визовый сервисный центр передаются в Генеральное Консульство в Москве. Окончательное решение о выдаче или невыдаче визы принимается исключительно посольством (консульством) той страны, которую собирается посетить заявитель. Сам же визовый центр выполняет исключительно административную функцию: проверка, первичная обработка документов и их отправка в дипломатическое учреждение.

Визовый центр располагается на базе офиса компании VFS Global. Он разместится в здании бизнес-центра Fresh Plaza. Для того, чтобы оказаться в помещении центра, достаточно внизу взять пропуск и подняться на 6 этаж в оф.№ 601. Прием и выдача заявлений ведется с 9:00 до 16:00 в будние дни. Кроме того, визовый сервис-центр не выполняет услуги по бронированию билетов на самолеты, по оформлению медстраховки.

Отметим, что сегодня в этом визовом центре можно оформить визы в следующие страны: Швейцария, Испания, Болгария, Чехия, Мальта, Австрия, Швеция, Норвегия, Дания, Исландия.

Швейцарский суд принял решение закрыть египетским властям доступ к информации, связанной с финансовыми средствами экс-президента Египта Хосни Мубарака и его приближенных, которые были заблокированы в швейцарских банках, сообщили во вторник египетские СМИ.

В разъяснениях швейцарского суда говорится, что такое постановление принято "ввиду переходного периода, нестабильной обстановки в Египте и неустойчивости государственных структур страны". Причиной решения суда также стали "недавние указы египетского президента (Мухаммеда Мурси), которые внесли разлад в отношения между законодательными и судебными органами Египта". Кроме того, как отметил швейцарский суд, Каир предоставил "недостаточно гарантий" в том, что информация о заблокированных средствах бывшего египетского президента и его сторонников не будет использована "незаконными методами".

В июле нынешнего года прокуратура Швейцарии оценила средства, которые были "заморожены" швейцарскими властями на счетах Мубарака, его родственников и некоторых приближенных к нему госчиновников, в 700 миллионов швейцарских франков. В конце сентября представитель швейцарского посольства в Каире сообщил, что в общей сложности в Швейцарии заблокированы счета 31 египтянина, входившего в узкий круг приближенных экс-президента Египта, средства которых могли быть переведены за пределы страны до и во время революционных событий начала 2011 года.

Хосни Мубарак руководил Египтом в течение тридцати лет и был вынужден подать в отставку в феврале 2011 года после 18 дней массовых народных протестов. В июне 2012 года уголовный суд Каира приговорил его и экс-министра внутренних дел Египта Хабиба аль-Адли к пожизненному заключению за то, что они, как, по данным следствия, отдали приказ силам безопасности применять боевые патроны при разгоне демонстраций в 2011 году. Александр Елистратов.

Треть всех покупателей на рынке недвижимости Берлина составляют иностранцы. Самыми активными игроками являются греки, испанцы и итальянцы.

Томас Бейерле из компании IVG говорит: «Наша страна вместе со Швейцарией является последним оплотом стабильности в кризисной Европе. Греки и испанцы хотят обезопасить свои вложения покупкой недвижимости в Германии, поэтому часто их не пугают даже высокие цены». Об этом сообщает Die Welt.

Цены в Германии растут не только на продажу, но и на аренду жилья. За последние пять лет она подорожала на 20%.

Самый большой интерес вызывает покупка недвижимости в Берлине – и не только потому, что это столица. В этом городе выгодно покупать жилье не только по общеевропейским, но и по немецким меркам. Здесь можно найти квартиры по цене €1 500 за кв.м, что совершенно немыслимо в таких городах, как Париж, Милан или Болонья.

Большое число домохозяйств также способствует огромному спросу на арендуемое жилье, говорит Эйнар из компании Skjerven Skjerven: "Те, кто покупает в Берлине, покупает большой потенциал для повышения стоимости". Ни в Мюнхене, ни в Гамбурге нет таких возможностей для развития.

РАБОТА БОЛЬШОГО АДРОННОГО КОЛЛАЙДЕРА ПРИОСТАНОВЛЕНА

Он будет вновь ненадолго запущен в 2013 году, а затем работы будут прекращены до 2015 года в связи с модернизацией

Ученые Европейского центра ядерных исследований (ЦЕРН) приостановили работу большого адронного коллайдера, говорится в сообщении на сайте организации.

"Все операции на 2012 год завершены", - заявили ученые. Коллайдер будет запущен на короткий срок в 2013 году для сеанса протон-ядерных столкновений, а полноценные эксперименты по протон-протонным столкновениям высокой энергии будут возобновлены только в 2015 году, после ремонта ускорителя.

"До скорого и спасибо за рыбу", - процитировали ученые в конце сообщения фразу из книги Дугласа Адамса "Автостопом по галактике". Ее произносят дельфины, покидая Землю перед предстоящим уничтожением планеты.

В июле этого года ученые ЦЕРН объявили об обнаружении так называемой "частицы Бога" - бозона Хиггса.

Большой адронный коллайдер, запущенный в 2008 году на границе Швейцарии и Франции, останавливался на ремонт уже несколько раз.

Урбанизация по-российски

Лилия Карачурина

За последние годы российские города сильно изменились: иными стали структура производства и потребления, социальная организация, жилая среда. И все же — очень многое в развитии городов и урбанизации было заложено гораздо раньше. Тысячу лет назад Русь называли Гардарикой — царством городов на пути «из варяг в греки». А как известно, слово «город» происходит от слова «огораживать», то есть «укреплять стеной». До сих пор и то и другое в определенной мере близко российской урбанистической системе: с одной стороны, городских поселений (городов и поселков городского типа (пгт)) в России много — она по-прежнему остается «царством городов». С другой стороны, есть ощущение, что каждый из них идет своим «огороженным» путем: одни пытаются любой ценой получить или удержать заветный статус «город», в то время как другие, схожего размера и значимости, довольствуются разрядом «пгт». Одни всеми силами борются во время переписей[1] за учет каждого, хотя бы и фантомного жителя или идут по пути присоединения пары-тройки сел или пгт, дабы удержаться в желанном списке городов-«миллионеров» или «пятисоттысячников», другие отрешенно воспринимают восхождение вверх и спуск вниз по ранговой лестнице.

Вверх и вниз по лестнице

Жизненный цикл у городов значительно более длинный, чем у людей. Города долго «вызревают», в некоторых случаях благодаря действиям государства. Вспомним многочисленные примеры «насаживания» городов во времена административно-территориальной реформы Екатерины II. Тогда множество из них возникло, по выражению В. О. Ключевского, «...не вследствие экономических потребностей страны, но вследствие государственных соображений, по распоряжению Правительства»[2]. В других случаях государство притормаживает развитие тех или иных городов или способствует смене их статуса. Например, отсутствие в течение некоторого времени железнодорожного переезда через Волгу около Казани в конце XIX века вызвало ощутимую заминку в ее торгово-промышленном развитии, особенно по сравнению с Самарой, около которой был Сызранский мост. Однако главные «кузнецы» городов — все-таки не правительства, а люди. Они могут быть более ориентированы на традиционные, нередко «сельские» ценности или менее склонны к ним. Им в большей или меньшей степени свойственен общинный или индивидуальный тип поведения. У них может быть разная шкала ценностей. Диапазон здесь от «сарая рядом с домом» до системы клубов и торговых молов, или, как по А. И. Трейвишу и Т. Г. Нефедовой (2002), «тут жизнь зависит от курса доллара, там — от погоды и урожая картошки»[3].

Еще один важнейший «игрок» — местоположение города, точнее его потенциал. По словам Ж. А. Зайончковской, «если у города есть потенциал, то он все равно будет расти, как ты его ни закрывай, а если нет, то не будет, как ни приманивай»[4]. Поэтому Москва, минуя все административные запреты, каждые десять лет добавляла к своему населению по миллиону человек. Рост населения за счет миграции продолжается и сейчас, несмотря на явную перегрузку городской инфраструктуры.

Пространство России огромно и само по себе играет ключевую роль в формировании системы расселения. Колонизация пространства длительное время в буквальном смысле отнимала ресурсы у урбанизации. «Общество формировалось как бродячее на безграничных просторах... процесс колонизации, игравший столь важную роль в истории страны, по сути своей был одновременно колонизацией-миграцией»[5]. Но эта миграция шла «вширь» и трансформировала территорию таким образом, что затрудняла движение в города. Долгое время урбанизация держалась на стремлении государства иметь систему поселений, наделенных административными функциями. К 1800 году в российских городах проживало не более 8 % населения, почти век спустя, в 1897 году, — 13 %. Цифры изменились незначительно, но качественные изменения были налицо. «Земледельческие переселения привлекали, в первую очередь, крестьян, не хотевших отказываться от привычного экономического и жизненного уклада и не готовых к этому. В деревне, однако, было немало и тех, кто так или иначе вышел за пределы традиционного земледельческого труда, соприкоснулся с миром денег, разбогател или, напротив, разорился. … Все или почти все они были связаны с городскими занятиями, с городскими способами зарабатывания денег. Во второй половине XIX века движение в города значило в переселениях крестьян в России намного больше, чем их миграции, связанные с земледельческой колонизацией»[6]. Тем не менее по доле горожан Россия очень заметно отставала от европейских стран: тот уровень урбанизации, которого Россия достигла незадолго до начала Первой мировой войны (14 %), Германия или Франция имели в 1850 году (15 и 19 % соответственно)[7]. Но и сами горожане были отнюдь не горожанами в истинном значении этого слова. В 1940—50-х годах «советские города были захвачены вчерашними крестьянами»[8], «страна урбанизировалась, но сами города рурализировались», «одеревенщивались, в этом заключалась одна из характерных черт дивергентного с Западом, городского развития»[9], пишет А. Г. Вишневский. Деревенскость российских городов и поныне часто определяет их лицо.

В советский период в России число городов и численность горожан быстро росли, менялось соотношение сельского и городского населения, развернулась «догоняющая» урбанизация. Но, как и раньше, развитие городов ограничивалось недостаточностью населения для столь обширной территории и возможностями административного принуждения и экономического обеспечения при «насаживании» новых городов. По основному количественному параметру — доле городского населения (73 %) — Россия сравнялась с развитыми странами мира, но по качеству урбанизации еще сильно отличалась от них. Природно-климатические условия; индустриализация, определявшая темпы урбанизации в ХХ веке; демографические и этнические различия — все это предопределяло качественные и количественные региональные различия в урбанизации. Одни регионы достигли 50 % доли городского населения еще в 1930-х годах (согласно Всесоюзной переписи населения 1926 г. такое явление отмечалось в Ленинградской губернии и в Свердловском округе Уральской обл.), другие (Республики Алтай, Тыва, Карачаево-Черкесия) не достигли этих цифр и поныне. Тем не менее поступательный тренд запаздывающей советской урбанизации был характерен для всех частей страны.

В 1990-е годы ситуация перестала быть однонаправленной. Совершенно иной, чем прежде, стала динамика численности населения страны: произошла смена характера и вектора соотношения естественного (разница между рождаемостью и смертностью) и механического движения населения как факторов развития расселения. Если в период между 1959 и 1989 годами и вплоть до 1991 года[10], несмотря на все колебания, тренд динамики населения был ясен и стабилен: сельское население сокращалось, а городское (и за его счет общее) население росло, то с середины 1990-х годов ситуация изменилась. Пик городского населения России был достигнут в 1990 году: он составил 109,4 млн человек, или 73,8 % от общего числа населения. Начиная с 1991 года городское население стало сокращаться.

Сокращение городского населения поначалу сопровождалось ростом численности сельского населения, в 1994 году почти вернувшегося на уровень показателя 1984—1985 годов — 40,1 млн человек. Увеличение сельского населения обеспечивалось миграционным притоком из бывших республик СССР. Начиная с 1995 года прирост сельского населения опять стал отрицательным, и падение общей численности населения страны в результате сокращения притока мигрантов и углубления процессов депопуляции ускорилось.

Существенный момент в этой динамике: само соотношение городского и сельского населения в постсоветской России до известной степени является не итогом взаимоувязанного развития урбанистической и аграрной сфер расселения, а результатом стихийной и идущей снизу реформы административно-территориального статуса малых городских поселений, осуществлявшейся в России на стыке 1980-х и 1990-х годов.

В советский период вектор таких преобразований был в основном проурбани-стическим: сельские поселения стремились стать городскими, и становились ими, что способствовало росту количества городских населенных пунктов и общей численности городского населения. В 1990-е же годы имел место прямо противоположный процесс, названный впоследствии «административной рурализацией»[11].

Процесс активного перевода городских поселений — а в России это, напомним, — города и поселки городского типа (пгт) — в категорию сельских начался в 1991 году. За счет этого городское население в целом по России поначалу сократилось совсем ненамного (за 1991 г. на 47,4 тыс. чел.), но за два последующих года — еще на 1052,9 тыс. человек, что составило 23 % общего сокращения числа горожан за 1989—2002 годы. Общая же убыль горожан (2002 г. по отношению к 1989 г.) за этот период достигла почти 4,7 млн человек.

Логика преобразований городских поселений в сельские в кризисные годы могла быть только экономической. Если в советский период для маленького поселка было выгодно и престижно побыстрее перейти в разряд городского, то в сложные 1990-е годы целесообразным стало прямо противоположное. Выгода от владения более крупными земельными участками, льготы в налогообложении, разница в стоимости услуг ЖКХ предопределили массовость этих переходов.

Впоследствии — в 2004—2008 годах — сельское население России благодаря административным преобразованиям вновь выросло еще на 1 млн человек. В этот период сокращение сети пгт в пользу статуса «сельских населенных пунктов» было связано с реализацией реформы местного самоуправления и формированием муниципальных образований на территории всех субъектов РФ. По не вполне понятной логике согласно Федеральному закону № 131 пгт не может входить вторым городским населенным пунктом в городской округ и, значит, вынужден тем или иным способом «мимикрировать»[12]. Не единичны примеры, когда поселения меняли статус неоднократно.

Другим фактором, способствовавшим в 1990-е годы снижению численности горожан, стала миграция из города в село. Несмотря на раздававшиеся со всех сторон голоса о том, что это есть не что иное, как начало дезурбанизации, абсолютные размеры перетока горожан в село были незначительными — около 120 тыс. человек за 1991—1992 годы. И уж точно не такими, как это было в 1920-е годы. Тогда за четыре года — с 1917 по 1921-й — население Москвы и Петрограда сократилось почти в два раза. Это был действительно масштабный «разворотный» процесс в пользу села[13], подкрепленный малым по времени опытом городской жизни у многих горожан.

В 1990-е годы горожанам довольно быстро стало понятно, что выжить легче, комбинируя возможности города (числясь на заводах, вовлекаясь в челночный бизнес или мелкую торговлю) и «картофельно-овощной» дачи (деревни). Начался феномен «дачеизации», блестяще описанный в работах Т. Г. Нефедовой[14]. Миграционный поток из села в город быстро восстановился.

В целом за период между переписями 1989 и 2002 годов общее число городских поселений впервые сократилось: с 3230 до 2940[15], прежде всего за счет преобразования пгт в сельские населенные пункты, их объединения или включения в черту ближайших городов.

За последний межпереписной период 2003—2010 годов число городских поселений вновь сократилось и составило 2386, включая 1100 городов и 1286 пгт. По предварительным данным, в составе городов изменения были незначительными, но число пгт сократилось на 556 (30,2 %). Всю палитру административных преобразований за этот период еще только предстоит осмыслить, так как в окончательном виде итоги этих преобразований пока нигде не опубликованы.

Тайны закрытых городов

Почти треть появившихся в 1990—2010 годах российских городов молоды только статистически, так как это ранее «приоткрытые» для глаз статистиков и аналитиков, но не для посещений, закрытые административно-территориальные образования (ЗАТО). Подавляющее большинство из них были легализованы в 1994—1995 годах, но этим дело не ограничилось. ЗАТО продолжали «проявляться» и в конце 1990-х, и в середине 2000-х годов.

Предыстория вопроса такова. В 1992 году в России был принят закон о закрытых административно-территориальных образованиях, под действие которого попали 47 поселений общей численностью около 1,5 млн человек. 10 из них находились в ведении Минатома и 37 — в ведении Минобороны РФ[16]. По распоряжению правительства от 4 января 1994 года, официальные географические названия получили 19 городов и 18 поселков. Данным распоряжением открывались не только их имена, но и данные о численности населения, которые ранее просто «размазывались» по территории России.

Так в 13 регионах России появилось по одному новому городу, а в некоторых регионах (Красноярском крае, Мурманской, Московской, Свердловской обл., Приморском крае, Камчатской и Тверской обл.) число городов за счет ЗАТО возросло на 2—5[17]. Большинство новооткрытых поселений оказались расположенными в спутниковых зонах городских агломераций — Московской, Екатеринбургской, Челябинской, Красноярской, Томской, Владивостокской, Мурманской, Пензенской. Другие, как, например, федеральный ядерный центр Саров (административно принадлежит к Нижегородской обл., при этом фактически находится на территории Мордовии) или Знаменск (Астраханская обл.), находятся на значительном удалении от сколько-нибудь крупных городов и тем более агломераций.

Закрытость подобных городов никогда не была метафорой. Физическая реальность их существования связана с наличием пропускного режима, контрольной зоны и прочими атрибутами запретной и даже «зонной» жизни, к которой, впрочем, сами жители относятся весьма благосклонно. Привилегии в снабжении; минимальная преступность; жизнь в городе, как в селе, где все друг друга знают; низкая безработица; особый статус[18] — все это сейчас, а в особенности в советские годы, виделось большим плюсом и порой перекрывало минусы повышенной опасности (например, радиационной), изоляционизма и своеобразной элитарной, но техноцентрической замкнутости — основу ЗАТО составляют НИИ и КБ, опытные заводы и испытательные полигоны.

С урбанистической точки зрения структура ЗАТО представлена в основном городами с численностью населения от 25 до 50 тыс. К числу больших городов относится только Северск (Томск-7), близко к порогу «больших городов» (100 тыс. чел.) подошли Железногорск (бывший Красноярск-26), Новоуральск (Свердловск-44), Озерск (Челябинск-65) и Саров (Арзамас-16).

Итак, бывшие «номерные» города с поэтическими природными названиями (Кедровый, Островной, Скалистый, Солнечный, Вулканный, Светлый и др.) столкнулись с необходимостью позиционировать себя самостоятельными, искать иные кроме градообразующего виды экономической деятельности и встраиваться в новое экономическое, социальное и урбанистическое пространство России. Если раньше интересы закрытых городов были полностью подчинены интересам их градообразующих предприятий, то теперь сами города во многом приобрели самостоятельное значение. Тем не менее эти города остались малыми моноспециализированными поселениями со всеми вытекающими отсюда последствиями. Главные из них — зависимость от межбюджетных трансфертов, составляющих до 70 % доходной части их бюджетов, и узость рынка труда. До начала 1990-х годов кадры для закрытых городов набирались (точнее, отбирались) со всей страны, ныне же они частично подпитываются персоналом из близлежащих территорий, став неформальными региональными центрами[19]. Никогда дотоле они ими не являлись, так как формировались не исторически — эволюционным путем, а создавались искусственно на основе административных решений, обоснованием которых были принципы секретности, военной и технологической безопасности. Но то, что уместно для военных объектов, мало пригодно для городов. В этом смысле их нынешняя фаза развития вполне соответствует урбанистической «новизне» и делает их внезапное появление на карте российских городов фактом, а не «артефактом», как могло бы показаться. Но люди, десятилетиями отбиравшиеся для работы в закрытых городах, — конечно, несомненные горожане, причем гораздо в большей степени, чем это свойственно населению других городов размером до 100 тыс. человек.

Несмотря на депопуляцию и системный социально-экономический кризис, и в 1989—2002, и в 2003—2010 годах появлялись и новые города, а не только «открывались» ранее закрытые. Две трети вновь образованных за новое российское время городов прошли обычным советским путем — из поселков городского типа (а до этого, как правило, из сел) до городов. Особой пространственной логики в таких преобразованиях не было. По нескольку таких переходов отмечено в Ленинградской, Московской, Калужской областях, Ямало-Ненецком АО, Башкортостане, но в основном это единичные случаи в разных регионах страны. Впрочем, не вполне прослеживается не только географическая, но и хотя бы формально критериальная логика.

Пожалуй, только оформление в города ряда пгт Московской области — Го-лицыно, Кубинки, Старой Купавны, Котельников, в 2004 году перешедших в это качество из рабочих поселков, — выявляет много сходств — как в плане географии (нахождение в зоне 20—50-километровой доступности от Москвы) и численности (все они в момент получения нового статуса располагали 16—22 тыс. чел. и, как большинство близко расположенных к столице населенных пунктов, росли), так и в плане происхождения. Все, кроме Котельников, в советское время были связаны с выполнением оборонных функций и де-факто являлись полузакрытыми.

Следует подчеркнуть, что эти изменения произошли на фоне общероссийской стагнации, снижения численности населения, и обратных переходов — из пгт в сельские населенные пункты — в это время произошло многократно больше. Тем временем переходы из пгт в города для самих населенных пунктов особой роли, кроме как моральной, не играют — и те и другие по российской классификации отнесены к «городским населенным пунктам».

Около десятка населенных пунктов сразу шагнули из категории сельских в городские. И все — своим путем.

Возьмем Магас — политический проект придания административного веса одной из республик (Ингушетия) в условиях разделения некогда единой Чечено-Ингушетии на Чеченскую и Ингушскую республики и отсечения бывшей столицы (Грозный). Проект фактически остался проектом: с момента основания города (1995) и до объявления его новой столицей (2000), несмотря на общую положительную динамику всей Ингушетии, и в частности Назрани, численность жителей Магаса почти не изменилась, а его влияние на жизнь республики осталось весьма незначительным.

В 1990 году городами стали чеченские Урус-Мартан и Шали. Первый из них в 1970—1980-е годы считался едва ли не самым большим селом России (с. Красноармейское), так что формальный критерий людности здесь был соблюден. На момент обозначения Урус-Мартана и Шали городами в каждом из них проживало более 30 тыс. жителей. С тех пор они еще более выросли численно. В 1999 году по этому пути прошло село Шпаковское, ставшее городом Михайловском (Ставропольский край).

Иная судьба у Муравленко (Ямало-Ненецкий АО) и Полысаево (Кемеровская обл.). Основанный в 1984 году как поселок нефтяников и даже названный в честь инженера-нефтяника В. И. Муравленко, первый был преобразован в 1990 году в город и ничем не отличается ныне от прочих северных нефтедобывающих городов. Судьба Полысаево почти аналогична.

Наконец, три новых города в центре страны — Юбилейный, Пересвет (оба — в Московской обл.) и Радужный (Владимирская обл.) — связаны с функционированием ВПК и, хотя не имеют статуса ЗАТО, фактически являются ими.

Последним преобразованным из села поселением стал расположенный всего в 8 км от МКАД и потому бурно застраиваемый город Московский. Это со всех точек зрения новое поселение: даже поселком он был по исторически меркам совсем недолго — около 40 лет. Инфраструктурная насыщенность его пока явно недостаточна для того, чтобы считаться полноценным городом, но, вероятно, все к тому идет, и новые жители — в основном горожане из Москвы и других российских регионов — активно скупают жилье в приоритетном коридоре развития Большой Москвы.

Разумеется, были и плавно-закономерные переходы из пгт в города. Г. М. Лаппо назвал этот процесс «вызреванием» городов. Из пристанционных и промышленных поселков (пгт) городами стали Курлово (Владимирская обл.) и Сертолово (Ленинградская обл.). Происходила и «реабилитация» некогда лишенных своего статуса городов (Мышкин в Ярославской обл. или Княгинино — в Нижегородской)[20]. В подавляющем большинстве случаев получение нового статуса совершалось на фоне падения и без того невысокой людности и было скорее признанием былых заслуг, чем процессом придания поселению нового импульса.

За 22 года общее количество преобразований в города, исключая ЗАТО, составило 62. Это совсем немного по сравнению с предыдущими периодами. Напомним, что во времена бурной советской урбанизации редкий год не был отмечен рождением нескольких новых городов. Только в европейской части России за 1946—1958 годы было образовано 115 новых городов (около 9 городов в год), за 1959—1991 годы — 135 (4 города в год)[21]. Долгое время главным фактором появления новых городов выступало развитие промышленности. Ее кризис в 1990-х годах свел практически на нет индустриальную природу появления новых городов, при этом другого столь же мощного градообразующего фактора не появилось. Развитие третичного сектора способствует скорее дезурбанизации. Сюда добавилась депопуляция: собственных миграционных резервов для роста новых точек оставалось все меньше. А ведь именно миграционный прирост еще со времен Е. Равенштейна[22] описывался как ключевой для появления и роста городов. Если бы не миграционный приток из стран СНГ, появления новых городов, вероятно, и вовсе бы не происходило.

Как менялись людность и значимость

Ни в 1990-х, ни в 2000-х годах не были отменены действовавшие в СССР формальные критерии города: людность не менее 12 тыс. человек плюс не менее 85 % работающего населения и членов их семей, занятых вне сельского хозяйства[23]. Проверить второе из предъявляемых к городам требований не представляется возможным: данные о структуре занятости населения существуют только для городов с численностью населения свыше 100 тыс. человек. Однако население таких городов в действительности занято в основном вне сельского хозяйства. Что же касается критерия людности, то в 1989 году ему не соответствовало 168 городов, в 2002-м — 197, в 2010-м — 226 городов. По отношению к общей массе городов это составляет 16,1 % в 1989 году, 17,9 % в 2002-м и 20,6 % — в 2010-м. Получается, что фактически каждый пятый российский город уже по простейшему формальному критерию людности вовсе не является им. В этих «городах» проживает 1,8 млн человек (1,8 % российских горожан). Здесь уместно вспомнить, что больше 100 лет назад известный российский географ и статистик В. П. Семенов-Тян-Шанский в работе «Города России в 1904 г.» (1906), перебрав разные варианты, предложил два своих критерия «истинного города»: людность не менее 1 тыс. жителей и торгово-промышленный оборот в размере не менее 100 тыс. рублей. Исходя из этого он выделил 1771 «истинный город»[24]. 227 «официальных» городов России из 761 (30 %) его критериям не удовлетворяли, и, наоборот, были такие негородские поселения (аж 1237!), которые полностью им соответствовали. Среди последних, ставших в дальнейшем городами, — Орехово-Зуево (Московская обл.), Нижний Тагил (Свердловская обл.), Бутурлиновка (Воронежская обл.). Было и много таких, которые, получив в XX веке статус города, так и не достигли полагающейся советскому (а теперь и российскому) городу численности населения (12 тыс. чел.): Любань (Ленинградская обл.), Злынка (Брянская обл.), Спас-Деменск (Калужская обл.) и другие[25].

В 1990—2000-е годы, отмеченные депопуляцией, постепенно возрастало не только количество городов, не вполне соответствовавших формальным критериям, но и число городов-карликов (с численностью населения до 5 тыс. чел.). В 1989 году их было 24, в 2002-м — уже 32, наконец, в 2010 году их стало 41.

В это время встречаются совершенно уникальные случаи: в старинном портовом Высоцке (бывший Тронгзунд) близ Выборга в Ленинградской области в 1989 году значилось ... 975 человек. Но в 2010 году он, хотя и оставался крошечным, подрос до 1244 человек и уступил бремя антилидерства Чекалину (бывший Лихвин Тульской обл., 1151 чел.). Большей частью города-карлики — это старинные города, ставшие городами (в основном уездными) во время Екатерининской административной реформы или даже раньше: Горбатов, Плес, Мезень, Кологрив, Малоархан-гельск, Новосиль, Холм и другие.

За 1989—2010 годы выросло не только число городов, не удовлетворяющих порогу людности в 12 тыс. человек, но и вообще число малых городов с населением до 20 тыс. человек. В 1989 году их было 376, в 2002-м — 410, в 2010-м — 418. Эта группа пополнилась как рассекреченными ЗАТО, так и быстро пустеющими городами, перешедшими в этот разряд из следующего (с населением от 20 до 49,9 тыс. чел.). Среди тех, кто двигался «вниз», много городов добывающего профиля и индустрии. Переходы вниз — вверх случались и между другими группами. За 2002—2010 годы Пермь выбыла из рядов миллионеров и пополнила группу крупнейших. В эту же категорию попали, но уже с другой стороны, Махачкала, выросшая аж в полтора раза, Томск, Кемерово, Тула. Впрочем, тут есть один нюанс: чаще всего речь идет не о естественном и/или миграционном приросте, а об административно-территориальных преобразованиях (присоединении близрасположенных пгт, сел, малых городов).

Группу крупных городов (250—499,9 тыс. чел.) покинули Орск и Братск, но пополнили Сыктывкар, Нижневартовск, Якутск, Грозный, Новороссийск.

В целом случаев заметного и истинного[26] рангового «восхождения» немного. На него были способны только самые привлекательные центры (или расположенные вблизи них, например, города Подмосковья) и отдельные точки в демографически растущих регионах, которых остается все меньше. Например, в 1990-е годы Липецк и Тюмень пополнили ряды городов с численностью населения свыше 500 тыс. человек, а Волгоград примкнул к городам-миллионерам. Перешли в более высокий разряд выгодно расположенные Обнинск (Калужская обл.) и Железнодорожный (Московская обл.), а также Нефтеюганск (ХМАО), само название которого в 1990—2000-х стало синонимом успеха.

Росла и меняла ранговую принадлежность плеяда южных средних и больших городов — Батайск (Ростовская обл.), Элиста, Дербент и Хасавюрт (Дагестан), Нальчик. Не отрицая естественных причин роста кавказских городов, заметим, что к результатам переписей 2002 и 2010 годов по республикам Северного Кавказа надо относиться с большой осторожностью. Например, в 1990-е годы поистине оглушительный рост показала Назрань: по официальным данным, в которые, тем не менее, трудно поверить, за 13 лет город вырос в 6,9 раза — с 18,1 тыс. человек в 1989 году до 125,1 тыс. человек в 2002-м. В ходе последней переписи данные были скорректированы, и теперь население Назрани официально составляет 93,3 тыс. человек. Другой ингушский город — Карабулак — вырос за 1989—2002 годы в 3,4 раза (по результатам последней переписи не изменил своей численности). Такими темпами роста могут похвастаться ныне разве что бурно урбанизирующиеся азиатские и африканские города.

Переход России в стадию депопуляции сделал невозможным дальнейший рост российских городов, за исключением сверхбогатой Москвы, которая притягивает мигрантов из регионов России и стран СНГ. Для других крупнейших городов миграционные источники роста играют куда менее значительную роль. Даже в Санкт-Петербурге миграционный прирост компенсировал не больше четверти естественной убыли населения в 2000-е годы. Интересно, что в 1990-е годы самые разные российские города (приграничные, города центра) получали серьезную подпитку мигрантами из стран СНГ. В 2000-х поток постоянной миграции ослабел, и миграционная прибыль все в большей степени концентрировалась в самых успешных городах России. В них же концентрируются и внутрироссийские мигранты, выезжающие из самых неблагополучных городов и регионов страны. И все же — именно больших и мощных городов России по-прежнему не хватает. В стране отсутствует необходимый пласт городов с численностью 2—5 млн человек (за исключением единственного — Санкт-Петербурга), который должен был бы удерживать урбанистический и экономический каркас страны.

Правило Ауэрбаха — Ципфа («ранг — размер»), проверенное и действующее на крупных развитых странах мира, плохо работает для России. Оно утверждает, что города, распределенные в соответствии с их размерами (людностью) и рангами (порядковыми номерами по величине), формируют определенную закономерность: второй город должен быть примерно в два раза меньше первого, третий — в три раза и т. д. Соответствующие построения для Франции и США подтверждают это эмпирическое правило[27], аналогичные расчеты для России[28] выявляют ощутимый недостаток крупнейших городов. В упрощенном варианте правило гласит следующее: если в Москве живет 11 514 тыс. человек, то в Санкт-Петербурге должно быть 5757 тыс. (в действительности на 900 тыс. меньше), а гипотетически правильная людность Новосибирска, который является третьим городом страны, — 3838 тыс. человек (в действительности она составляет 1473,7 тыс.). Все российские города вплоть до 11-го оказываются меньше желательной величины. Прослойки же средних и малых городов России, может, и не хватает, но это не очевидно (рис. 1). Здесь опять надо вспомнить про огромное российское пространство, которое сложно равномерно «насытить» населением по всем направлениям. В каком-то смысле стоит констатировать, что насаждавшаяся в СССР модель «рассредоточенной концентрации»[29] (в условиях борьбы с ростом больших городов) оказалась превалирующей. В 2000-е годы, когда идеология «заполнения пространства» и заселения востока осталась только периодически поднимаемым лозунгом, сказалась гиперконцентрация финансовых ресурсов в Москве, в условиях депопуляции отнимающая возможности сосредоточения в других сколько-нибудь крупных центрах. Разумеется, сокращение поселений на самом нижнем этаже урбанистической структуры тоже чревато — например, увеличением и без того низкой связанности пространства.

Рисунок 1. Распределение российских городов с населением свыше 100 тыс. человек по их размерам и рангам (порядковым номерам), 2010 год

Источник: Расчеты автора по данным Предварительных итогов ВПН-2010 г. Росстат, 2011.

Расчеты А. И. Трейвиша[30] и Т. Г. Нефедовой[31] показывают, что даже более насыщенной городами и более плотной европейской части страны (без северной зоны) для успешной работы агропредприятий не хватает 64 больших городов с 6—7 миллионами человек. В России середины 2000-х было 167 больших городов (согласно Всероссийской переписи населения 2010 г. их 164), тогда как в США на почти вдвое меньшей территории их 276 (по переписи 2010 г.), в 7 раз меньшей по площади ЕС-12 — 196 (2010 г.).

Две урбанизации: по форме и по факту

Доля городского населения РФ уже давно застыла на уровне, равном 73—74 %. Это близко к аналогичному показателю доли городского населения во многих развитых странах, однако тут остаются нерешенными несколько вопросов.

Понятие «город» сильно различается в разных странах с точки зрения людности (в Дании это поселение размером больше 200 чел., в Австралии — свыше 1000 чел., в Греции, Малайзии, Италии, Португалии, Испании и Швейцарии городами считают муниципалитеты, коммуны и агломерации, где численность населения более 10 000 чел., в Японии — свыше 50 тыс. чел.), из этого следует разное понимание странового (регионального) уровня урбанизации. Пересчет на единую границу «города» даст совершенно отличные результаты для разных стран.

Тот уровень урбанизации, который считается высоким для южных стран, не является таким для северных. А. И. Трейвиш показал, что Россия уникальна по своей реальной «северности» относительно расселения[32]32, поэтому ее параметры урбанизации, исходя из геопространственного положения, чтобы считаться действительно высокими, должны были бы быть еще выше.

Среднероссийский показатель урбанизации — 73,7 % (проживающих в городах и поселках городского типа), — как и многие другие параметры, сильно дифференцирован по стране. Как и положено, самым высоким уровнем урбанизации (свыше 80 %) отличаются регионы, природно-климатические условия которых не подходят для ведения сельского хозяйства и проживания в сельской местности — Европейский Север и Дальний Восток (Мурманская, Магаданская, Сахалинская, Камчатская обл., ХМАО, ЯНАО). Высокоурбанизированное ядро в центре составляют старопромышленные регионы с густой городской сетью вокруг Москвы, Санкт-Петербурга и соседних областей (Ивановская, Владимирская, Тульская, Ярославская). Третий мощный очаг урбанизированности сложился из индустриальных регионов Урало-Поволжья и юга Сибири (Свердловская, Кемеровская, Челябинская, Самарская обл.). Слабо урбанизированные зоны — вследствие климатических условий, аграрности хозяйственного профиля и общего уклада жизни, — как и в советское время, располагаются в национальных республиках юга Сибири и Кавказа. Слабая урбанизация — на уровне 50 % — является дополнительным препятствием для развития и включенности в российскую и глобальную экономику. Впрочем, до сих пор шесть регионов России не сумели добраться даже до 50-процентной доли горожан: Республика Алтай (27,6 %), Чечня (34,9 %), Ингушетия (38,3 %), Карачаево-Черкесия (43,4 %), Калмыкия (44,1 %), Дагестан (45,2 %). Адыгея и Краснодарский край совсем ненамного превысили этот уровень. При этом Краснодарскому краю или Ростовской области свойственны высокая густота городской сети, значительное число больших городов, невысокий удельный вес столицы в населении региона. А высокоурбанизированным (по формальному критерию доли городского населения во всем населении региона) Магаданской или Мурманской областям сопутствуют низкая насыщенность городами, невысокие параметры доли населения, проживающего в крупных городах, и числа больших городов, а также высокий удельный вес пгт. В 1990—2000-е годы густота городской сети, и без того невысокая, снижалась.

Реальная недоурбанизированность России отчасти следует и из рис. 2.

Рисунок 2. Доли населения России, проживающего в городских поселениях разной людности, сельских поселениях, поселках городского типа, %

Источник: Расчеты автора по данным: Предварительные итоги ВПН-2010 г.; Городские поселения РСФСР по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М.: РИИЦ, 1991.

52,5 млн человек в 1989 году и 45,3 млн человек в 2010 году, то есть около одной трети россиян, проживали в основном в сельских условиях[33] или, считаясь горожанами, вели близкий к сельскому образ жизни (пгт). Если к ним прибавить горожан, проживающих в поселениях размером до 50 тыс. человек, то цифра возрастет до 68,5 и 61,8 млн человек соответственно. Тенденция к ее снижению вызвана в том числе депопуляцией. Но последняя сопровождается и старением населения, снижающим потенциальную миграционную мобильность (выезд из неблагополучных поселений). Одновременно немного выросла доля населения, проживающего в городах, которые российские исследователи (Н. В. Зубаревич[34], Т. Г. Нефедова и А. И. Трейвиш[35]) называют относительно благополучными (свыше 250 тыс. чел.). В них официально проживало 36,9 % россиян в 1989 году и 39,2 % — в 2010 году. Реально — с учетом внутренней трудовой миграции, в которую вовлечены от 1,7[36] до 4—5 млн человек[37], — еще больше, ибо такая миграция всегда направлена в самые крупные и мощные центры.

Так называемая бытовая урбанизация — связанная с оснащенностью жилья горожан «городскими» коммуникациями — канализацией, водопроводом, горячим водоснабжением, — то есть делающая проживание в городе действительно «городским» хотя бы с позиции бытовых условий жизни, корректирует параметры российской урбанизации в сторону уменьшения. Исследования Т. Г. Нефедовой[38] и А. И. Трейвиша[39], проведенные на детализированных данных «Паспортов городов» середины 1990-х, показали, что уровень «реальной» урбанизации составляет не более 65 % (59 % живут в городах с «городскими» условиями и 6 % — в селах с адекватным благоустройством). Чем меньше размер поселений, тем ниже доступность городских удобств. Для жителей крупнейших городов (от 500 тыс. до 1 млн чел.) доступность канализации в европейской части России составляет 90 %, для городов людностью 20—50 тыс. человек — только 68 %, для городов населенностью 10—20 тыс. человек — и вовсе 56 %. Статистика свидетельствует, что до сих пор только в двух столичных городах почти все параметры благоустройства жилищного фонда находятся на уровне, близком к 95—99 %, во всех остальных регионах, даже возглавляемых городами-миллионерами, не превышают по канализации 85—87 %; по горячему водоснабжению — 78—80 %. Только в Татарстане ситуация несколько более благоприятна и приближается к параметрам Санкт-Петербурга.

Повсеместно ситуация с благоустройством жилья на востоке страны, несмотря на более позднюю и, значит, молодую урбанизацию и неблагоприятные природно-климатические условия, хуже, чем в староосвоенной части России. Но и здесь — в Брянской, Новгородской, Псковской, Ивановской областях — только у 72—74 % горожан есть канализация.

В целом по уровню оснащенности городскими коммуникациями Россия еще сильно отстает от многих европейских стран[40], и эти параметры снижают реальный уровень российской урбанизации не менее чем на 10 %.

В качестве маркера урбанизированности/руральности территорий могли бы, вероятно, выступать доступность и объем потребляемых населением услуг, продолжительность проживания в городских условиях, распространенность занятий сельским хозяйством, внешний облик городов, социокультурные ценности, экологическая обстановка, но такими данными в нужном разрезе мы не располагаем.

Тем не менее именно достижение городского уровня и стандартов жизни, разнообразия мест приложения труда и жизненных стратегий, а не просто рост массы городского населения, уже давно рассматривается в мире как мерило урбанизации. Отсюда следует, что стабилизация уровня урбанизации в России вовсе не означает ее окончания, а должна рассматриваться как завершение стадии количественного роста и начало новой фазы урбанизационного процесса. В течение всего советского периода количественный рост опережал качественное развитие. Примерно две трети ныне существующих городов России образованы в течение ХХ века, из них около 400 городов имеют городской стаж менее 40 лет. Вследствие непродолжительности существования в качестве городов они не успели стать истинными городами ни по своей экономической базе, ни по качеству городской среды, ни по образу и качеству жизни населения»[41]. В итоге к 1990 году среди шестидесятилетних россиян коренных горожан было не более 15—17 %, среди сорокалетних — около 40 %, и только среди двадцатидвухлетних и более молодых — более 50 %[42].

Что важнее: голова или шея?

В настоящее время население страны делится на три не вполне равные части — городскую (население городов с людностью свыше 250 тыс. чел. — 39,2 % в 2010 г.); городско-сельскую и сельско-городскую (25,7 %); преимущественно сельскую (сельские поселения, пгт и города до 20 тыс. чел. — 35,1 %). За два десятилетия, прошедших между последней советской переписью населения 1989 года и Всероссийской переписью населения 2010 года, произошли значительные изменения в пространственной организации жизни населения. Эти изменения связаны как с новой экономикой, возникшей в России после 1992 года и резко поменявшей само устройство жизни, так и с теми явлениями, которые назревали давно — например, исподволь наступающей депопуляцией. Благодаря соседству с бывшими союзными республиками и активному пополнению России мигрантами оттуда, депопуляция была серьезно компенсирована. Кроме того, она обнажила и без того точечное, негустое созвездие российских городов. Если полтора века назад урбанизация спорила с колонизацией (а точнее с метрополизацией собственного огромного пространства), то теперь вопрос перешел в иную плоскость. На наш взгляд, он звучит сегодня так: что хуже — отсутствие прослойки мощных городов-центров, способных продуцировать новые стандарты городской жизни и задавать импульсы всей системе, или постепенное исчезновение мелких городов, которые являются тканью системы городских поселений? На повестке и следующая дилемма: чем жертвовать — развитием крупнейших городов или существованием малых? На самом деле это вопрос о том, что важнее — голова или шея. По словам В. Л. Каганского, «большой город — не замена малому, а малый — это не недоросший большой... Все нужны друг другу»[43]. Наконец, третий вопрос: надо ли вмешиваться в развитие урбанизационной системы, если потенциальные выгоды и издержки не просчитаны и риск ошибочных решений чрезвычайно велик, или положиться на естественное развитие событий? Определенно ясно одно: все эти пространственные процессы сами по себе очень региональны, и сюжеты будут неодинаково развиваться в разных частях и регионах России.

[1] Особенно последних переписей 2002 и 2010 гг., проходивших уже в ситуации общей депопуляции, но и во время проведения «советских» переписей такие случаи были.

[2] Цит. по: Пивоваров Ю. Л. Россия и мировая урбанизация: антропокультурная и пространственная динамика. Нальчик, 2007. С. 158.

[3] Нефедова Т. Г., Трейвиш А. И. Между городом и деревней // Мир России. 2002. № 4. С. 63.

[4] См.: Зайончковская Ж. А., Мкртчян Н. В. Москва и миграция // Демоскоп Weekly. 2009. № 389—390. http://www.demoscope.ru/weekly/2009/0389/tema01.php

[5] Ахиезер А. С. Динамика урбанизации и миграция: Россия, СССР, Россия // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы. Под ред. Ж. А. Зайончковской. М., 1999. С. 18.

[6] Вишневский А. Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М.: ОГИ, 1998. С. 81-82, 83.

[7] Гайдар Е. Т. О современном экономическом росте и догоняющем развитии. М.: ИЭПП, 2003. http://www.iep.ru/files/persona/gaidar/26feb2003ru.pdf

[8] Вишневский А. Г. Указ. соч. С. 98.

[9] Там же. С. 100.

[10] Данные пересчетов численности населения РФ по итогам Всероссийской переписи населения 2002 года показывают, что пик численности городского населения был достигнут в 1991 году, он равнялся 109 405,1 млн человек. Одновременно минимальная численность сельского населения достигла 38 868,6 млн человек. Источник: Российский демографический ежегодник 2005. Росстат, 2005. С. 40.

[11] Алексеев А. И., Зубаревич Н. В. Кризис урбанизации и сельская местность России // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-е годы. Под ред. Ж. А. Зайончковской. М., 1999. С. 91.

[12] Глезер О. Б., Бородина Т. Л., Артоболевский С. С. Реформа местного самоуправления и административно-территориальное устройство субъектов РФ // Известия РАН. Сер. География. 2008. № 5. С. 58.

[13] Разумеется, существенный вклад в убыль населения Москвы и Петрограда внесла в те годы и эмиграция.

[14] Нефедова Т. Г. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003. С. 29—39.

[15] Щербакова Е. М. Численность и размещение населения // Население России 2003—2004. Одиннадаатый-двенадцатый ежегодный демографический доклад. Отв. ред. А. Г. Вишневский. М.: Наука, 2006. С. 30.

[16] Сейчас несколько ЗАТО принадлежат также Роскосмосу.

[17] Подробнее об этом см.: Лаппо Г. М., Полян П. М. Закрытые города в приоткрытой России // Проблемы расселения: история и современность. (Серия: Россия 90-х: проблемы регионального развития. Вып. 3). М.: Ваш выбор. ЦИРЗ, 1997. С. 22.

[18] В работе Н. В. Мельниковой «Менталитет населения закрытых городов Урала, вторая половина 1940-х — 1960-е гг.» (дисс. ... к. и. н., 2001) описывается, что идеологически внушенное местной пропагандой постоянное противостояние «обычным» городам, а также распространенное ощущение гордости за оказанное доверие трудиться в закрытых городах нередко становились причиной того, что жители ЗАТО, несмотря на грозившую за это уголовную ответственность, сообщали родственникам, друзьям, попутчикам сведения о том, где они живут и работают.

[19] Файков Д. Ю. Системные трансформации закрытых административно-территориальных образований. Автореф. ... д. э. н., 2011.

[20] Лаппо Г. М. Итоги российской урбанизации к концу ХХ века // Россия и ее регионы в XX веке: территория — расселение — миграции. Под ред. О. Глезер и П. Поляна. М.: ОГИ, 2005. С. 205.

[21] Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М.: ОГИ, 2001. С. 128.

[22] Ravenstein E. The laws of migration. // Journal of the Royal Statistical Society, 48, 1885. P. 228.

[23] Российский энциклопедический словарь. М., 2000. С. 381.

[24] Семенов-Тян-Шанский В. П. То, что прошло. В двух томах. Том первый, 1870—1917. М.: Новый хронограф, 2009. С. 376—444.

[25] О соответствии «истинных городов» В. П. Семенова-Тян-Шанского городским реалиям России конца XIX — начала XX в. см. Лаппо Г. М. Истинные города В. П.Семенова-Тян-Шанского сегодня // Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М.: ОГИ, 2001. С. 79—94.

[26] Под «истинным ранговым восхождением» мы понимаем увеличение численности, не связанное с административно-территориальными преобразованиями.

[27] World Bank. Country Economic Memorandum (СЕМ) — Russian Federation. 2003.

[28] Выполнены автором по данным ВПН-2010 год.

[29] Перцик Е. Н. Районная планировка (географические аспекты). М.: Мысль, 1973. С. 13.

[30] Трейвиш А. И. Город, район, страна и мир. Развитие России глазами страноведа. М.: Новый хронограф, 2009. С. 277.

[31] Нефедова Т. Г. Сельская Россия на перепутье: географические очерки. М.: Новое издательство, 2003. С. 299—301.

[32] Трейвиш А. И. Россия: население и пространство // Демоскоп Weekly. 2003. № 95-96. http://demoscope.ru/weekly/2003/095/tema01.php

[33] Из расчетов Т. Г. Нефедовой следует, что в сельской местности только 6 % населения проживало в конце 1990-х годов в благоустроенных домах. См.: Нефедова Т. Г. Благоустройство городов и сельской местности. Деревня в городе // Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М.: ОГИ, 2001. С. 409.

[34] Зубаревич Н. В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. М.: НИСП, 2010. С. 100.

[35] Нефедова Т. Г., Трейвиш А. И. Города и веси: поляризованное пространство России // Демоскоп Weekly. 2010. № 437-438. http://demoscope.ru/weekly/2010/0437/tema03.php

[36] Данные Росстата о межрегиональной трудовой миграции в Российской Федерации в 2010 году (в среднем за год) // Труд и занятость в России 2011. Росстат, 2011.

[37] Данные обследований, проведенных Центром миграционных исследований под рук. Ж. А. Зайончковской в середине 2000-х гг. // Миграция населения. Вып. 2: Трудовая миграция в России. М., 2001. С. 10.

[38] Нефедова Т. Г. Благоустройство городов и сельской местности. Деревня в городе // Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М.: ОГИ, 2001. С. 409.

[39] Трейвиш А. И. Центр, район и страна. Инерция и новации в развитии российского архипелага // Крупные города и вызовы глобализации. Под ред. В. А. Колосова и Д. Эккерта. Смоленск, 2003. С. 59.

[40] В Венгрии или Польше уровень оснащенности жилых помещений канализацией достигает 87—88 % для всего, а не для городского населения. В Великобритании или Австрии он составляет 99—100 %. Источник: Жилищное хозяйство и бытовое обслуживание населения в России в 2010 году. М.: Росстат, 2010.

[41] Лаппо Г. М. Итоги российской урбанизации к концу ХХ века // Россия и ее регионы в XX веке: территория — расселение — миграции. Под ред. О. Глезер и П. Поляна. М.:ОГИ, 2005. С. 190.

[42] Вишневский А. Г. Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР. М.: ОГИ, 1998.

С. 94.

[43] Каганский В. Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 38.

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2012, №3(48)

Линейные города

Илья Лежава

О том, что современные города переживают кризис, написано довольно много. Чаще всего в кризисах городов обвиняют транспорт. В последние годы сюда добавился и так называемый экологический фактор. Популярным, особенно на Западе, становится изучение социологии города. Однако пути решения собственно градостроительных проблем обсуждаются гораздо реже. Среди городского руководства распространено мнение, что все можно решить путем совершенствования существующих городских структур, то есть на «местном» уровне. С некоторыми городами, вероятно, так и придется поступить. Однако новое строительство со всей очевидностью должно стремиться к более серьезным переменам.

Анализ показывает, что «звездчатые» города и агломерации теряют свои позиции. Территориальный и экологический ресурсы в них практически исчерпаны. На наших глазах они уничтожают природу и становятся непреодолимым препятствием для транспорта. Долгое время градостроители уповали на города-спутники. Но и они не спасли положение. Есть страны, особенно в Европе, где пятна городов начинают срастаться, образуя огромные мегалополисы. Мегалополисы множатся. Если «положить» все города мира компактно на карту, они покроют Индийский субконтинент. Ясно, что раз города и крупные агломерации теряют свои очертания, то нет смысла их бессистемно увеличивать, даже за счет спутников. Но ничего не предпринимается: то финансовый кризис мешает, то вдруг появляется надежда на то, что прирост населения пойдет на убыль и расширение не потребуется, и т. д.

Обратимся к истории. Люди издревле селились вдоль водных или сухопутных путей сообщения. Это были реки Тигр, Евфрат, Нил, Хуанхэ, Меконг, Дунай, Рейн, Луара, Волга, Миссисипи. Были караванные пути, Великий Шелковый путь, римские дороги, окружавшие Средиземноморье, путь из «варяг в греки», дороги, ведущие в Святую землю... Коммуникации повсеместно притягивали людей. Создавались города, замки и крепости. Они нанизывались на пути, как бусы на нить. Транзит был выгоден всем. Одни богатели за счет перекупки товара, другие жили придорожной торговлей, третьих кормила река, четвертые взимали пошлину за проезд. Кто-то грабил, кто-то охранял. Еще сравнительно недавно стали разрастаться поселения у Трансамериканской, Трансавстралийской и особенно Транссибирской железных магистралей.

В России большинство городов ориентированы на бесконечные пути сообщения. Кто жил на любой русской реке — знает, что значит пристань для городка. Кто жил на железнодорожной трассе — помнит, сколь велика роль вокзала и всего, что с ним связано. Вокзал и пристань — это работа, это еда и товары, это информация, это связь с внешним миром. Пушкин в патриотическом стихотворении «Клеветникам России» так описывает российскую «географию»: «...От Перми до Тавриды. От финских хладных скал до пламенной Колхиды. От потрясенного Кремля до стен недвижного Китая.». По этим направлениям и развивались русские пути-дороги. Вспомним, как во время Второй мировой войны с севера, по мурманской трассе, шли ленд-лизовские товары. По Волге, в центр, шли нефть и пшеница. Об огромной роли Севморпути и особенно Транссиба в этот период и говорить нечего.

Жизнь на трассе

Россия имеет значительный пространственный ресурс. Многие считают, что именно за счет этого ресурса и надо развивать агломерационные «пятна». Уверен, это тупик. Где же выход? Поскольку в России сформировался целый ряд протяженных транспортных коридоров (в основном железнодорожных), то, вероятно, можно вдоль них и селиться. К сожалению, до сих пор передвижение по этим коридорам шло медленно, неорганизованно и некомфортно. Надо строить не только автомобильные, но и современные скоростные удобные «поездные» трассы, как это делают во Франции, Германии, Китае. Эти трассы должны проходить по избранным направлениям, переориентируя на себя расползающиеся агломерации. Подобный процесс напоминает прокладку осушительного канала сквозь болотистую местность. Трасса скоростного Сапсана (от Нижнего Новгорода до Хельсинки, через Москву и Петербург) и есть такой «осушительный канал». На нем и могут располагаться новые поселения. Вспомним, еще 100 лет назад мощный поток переселенцев был притянут к Транссибирской железнодорожной магистрали. Хотя скорости передвижения были невелики, жизнь на трассе казалась им более привлекательной, чем в деревнях и старых городах.

Удобно ли современным жителям селиться вблизи трасс? Можно предположить, что да. Можно вспомнить Нью-Йоркский регион, где вдоль Лонг-Айлендского пролива идут скоростные поезда. Вся трасса Нью-Йорк — Нью-Хейвен — Бостон, длиною 400 километров (наш аналог Москва — Нижний Новгород), фактически демонстрирует собой линейную систему расселения. Богатые деловые люди живут на берегу моря в небольших уютных городках. Для поездки в Нью-Йорк они редко пользуются автомобилями. На них доезжают только до станций, где садятся на электропоезда и попадают, например, на вокзал Гранд-Централ в центре Манхэттена, расположенный на 42-й улице. Далее пешком (или на местном метро) расходятся по самым престижным офисам страны. В электричках они сидят в комфортабельных креслах, читают газеты, работают, могут заказать завтрак. Не сравнить с ездой на машине по многокилометровым пробкам.

Возникает вопрос: почему мы преимущественно говорим о поездах, а не об автомобилях или самолетах? Действительно, в 1960-х годах в Европе казалось, что побеждает автомобиль. Даже сейчас грузовые перевозки, благодаря маневренности, активно обслуживаются автотранспортом. При этом пассажирские поезда стали интенсивно увеличивать скорость движения, которая достигла в настоящее время 300 км/час. При таких скоростях Европа переходит на пассажирское поездное передвижение. Что касается авиации, то у нее много недостатков: сложности при посадке и оформлении багажа, удаленность аэропортов, шумовое загрязнение окружающей среды и т. д.

Можно возразить, что редкие остановки на скоростных трассах создадут сложности их достижения. Но транспортный коридор — это не «однопутка», к которым мы привыкли. Это плотный пучок коммуникаций, включающий скоростной канал для пассажирского сообщения, отдельный канал для грузоперевозок, автомобильное шоссе, трубопроводы, транспортеры и т. д. К тому же совершенно необязательно задействовать один пассажирский канал движения. Можно иметь для дальних расстояний скоростной канал с редкими остановками, еще один средний и один неспешный, для небольших расстояний с частыми остановками (как в нью-йоркском метро). Вблизи подобных многоканальных путей сообщения и могут появиться новые города.

Что же может заставить людей покинуть привычные места в большом городе и начать селиться вдоль трасс? Известно, что плотная городская жизнь сформировалась не только благодаря транспорту. Многих людей в плотном городе привлекают его «энергетика», богатый выбор мест приложения труда, близость очагов культуры, образования, информации, а также зоны полового, возрастного и профессионального общения. Там же формируется особый стиль жизни. В городах хотят жить те, кто стремится иметь активные социальные контакты, а это в основном молодежь. Могут ли линейные системы обеспечить что-то подобное?

Смогут, если удобство и скорость достижения перечисленных благ на трассе будут не хуже, если не лучше, чем в современном городе. И если получится привыкнуть к подобному, не совсем для нас обычному, стилю жизни. Я наблюдал, как в Швейцарии дети из небольшого городка Мендризио и окрестных поселений на электричке ездили в школу, а взрослые отправлялись на работу, учебу или за развлечениями в Лугано или даже в заграничный Милан. Это казалось им вполне естественным. Жизнь на природе они никогда не променяют на миллионный автоград. Для поездок они редко используют автомобиль, если можно легко, быстро и удобно добраться куда бы то ни было на поезде.

Кроме транспортного и социального аспектов в пользу линейных систем расселения действует и экономический фактор. В городах земельные ресурсы исчерпаны, а вдоль трасс (особенно в России) сосредоточены огромные пространства, которых хватит на столетия. В этой зоне застройщики любого комплекса не будут зависеть от необходимости уничтожения ранее существовавших построек, и им не придется использовать дорогие городские земли.

Возникает еще один законный вопрос: зачем прогнозировать рост агломераций или строительство новых городов, если в России не ожидается прироста населения? Даже мигранты не спасают положение. Но жилищные стандарты в России очень низки. Жилой фонд в ужасном состоянии. Даже «хрущевская» норма (9 метров на человека) соблюдается далеко не всегда. Для достижения хотя бы минимального европейского уровня жизни (30 кв. метров на человека) придется строить новое жилье. К сожалению, в реставрированных исторических городах всех поселить не удастся. Будет дешевле создавать новые города, чем реанимировать «убитую» застройку в «советских» моногородах и рабочих поселках.

В мире меняются не только скорости и удобства передвижения. Меняется система достижения поездов. Вокзалы перестают быть скопищем отъезжающих людей и становятся полноценными общественными центрами, соединенными с пересадочными узлами. Исчезают залы ожидания, существенно ускоряется продажа билетов, упрощается процедура посадки и т. д. При этом в городах вокзалы расположены в стратегически значимых местах и активно включены в систему общественного транспорта. Пример — новый вокзал в Киото. Таким образом, хорошо организованные линейные системы расселения могут резко сократить потребность людей в автомобилях и стимулировать переход на интенсивное использование общественных видов транспорта, а также дать им природу.

Конечно, селиться вблизи трасс при малых скоростях было нерационально, но уже при 300 км/час, удобной организации достижения остановок и повышении стандартов проживания в новых городах «линейный» способ жизни может стать вполне приемлемым. Поэтому теоретически в России можно было бы постепенно переходить на линейные системы расселения, собирать города вдоль скоростных трасс и восстанавливать природу на покинутых людьми пространствах.

Аналогии

Итак, предлагается сосредотачивать людей в новых городах вдоль русел расселения. В этом случае мы имеем два основных элемента: транспортное русло и город. Чтобы лучше понять непростой принцип их взаимодействия, приведем ряд аналогий.

Первая аналогия — геометрическая. Как ни странно, все коммуникации могут быть в конечном итоге только линейными. Все поселения всегда связаны с дорогой. Город, даже если он «пятнообразный», состоит из капилляров-дорог, к которым примыкают здания. Так комнаты соединяются между собой посредством коридора, а сурки, организуя свои убежища, роют туннели с отходящими от них норами. Все градостроительные системы всегда состоят из коммуникаций с примыкающими к ним объектами. Это не зависит от нашей воли. Это проявление некого всеобщего закона архитектурно-пространственной геометрии.

Можно построить также некую зоологическую аналогию. Город — это взаимосвязанный набор сооружений. Обычно они располагаются вблизи центра, образуя некое округлое «пятно застройки». Почему округлое? Потому что желательна быстрая взаимодоступность районов и центра. То же «скопище» домов можно расположить и в линию. Природа активно пользуется этим принципом. Она создала не только «компактного» ежа, но и «линейного» ужа. Для одних функций хорош еж, для других — уж. Это просто два разных способа компоновки. В градостроительстве пока использована в полной мере только компоновка «ежа». Не пора ли задействовать «ужа»?

Еще одна аналогия — ботаническая. Русло с транспортным коридором в центре можно сравнить со стволом дерева, по которому непрерывным потоком идут живительные соки. В то же время города — это некие плоды, то есть места, в которых эти соки накапливаются. Города, подобно плодам, накапливают культурные ресурсы, необходимые для продолжения рода человеческого. Представляется, что система «ствол» (русло) — «плод» (город) более совершенна, чем дисперсная структура расползающихся «мхов и лишайников» современных городов.

Возможна еще и философская аналогия. Город — это место рождения и воспитания человека. Это место, где он формируется, где находятся его близкие и друзья. Кроме того, это место, где накапливается городская культура, которая делает данный город неповторимым. Это его родина. Русло есть противовес городу. Это место, где идет активная и непредсказуемая жизнь, где человек противопоставлен окружающему миру. Это место борьбы и перемен, побед и поражений. Это место работы, экспериментов, развлечений и активного отдыха. Нетрудно заметить наличие в этом рассуждении некоего дуализма, двух противоположных, но дополняющих друг друга начал. Русло и город можно трактовать как средоточие мужского и женского начала, как Инь и Ян в китайской философии.

Аналогии помогают понять, что ориентация на линейные системы расселения неслучайна. Она имеет глубокие культурно-исторические, философские и социально-экономические основы.

Русло и город

Итак, повторим, в концепции линейной системы расселения выделяются два основных элемента — русло и город. Рассмотрим их более подробно.

В основе русла расселения — транспортный коридор. По нему движутся непрерывные потоки людей, грузов, воды, энергии и полезных ископаемых. Каналами их движения являются дороги, трубопроводы, различного вида транспортеры и рельсовые системы. Легкая доступность делает эти «русельные» территории особенно удобными для освоения. Это зона общей шириной приблизительно 10—15 километров. На прилегающей к транспортному коридору территории могут быть построены тысячи объектов. Среди них — жилые поселения, заводы, образовательные центры, места отдыха и, конечно, города. Русло также пересекает зоны природных парков, заповедников, рекреационных и развлекательных центров с гостиницами, домами отдыха и санаториями. Наконец, вдоль русла и вблизи него могут находиться территории интенсивного землепользования: пахоты, фермы, пастбища, рыбные и лесные хозяйства. То есть русло — это гигантские линейные территории, активно освоенные человеком. Поскольку, по нашим предположениям, многие территории будут терять население, притянутое на русло, на покинутых местах будет возрождаться первозданная природа.

Теперь о городах. Пропаганда линейных систем расселения не предполагает, что новые города должны иметь вид магистрали с прилегающими к ней жилыми домами на манер Тверской или Невского. Это полноценные города, расположенные в транспортной близости от той или иной остановки на трассе. Они даже не всегда могут отличаться от существующих городов своей планировочной структурой. Дело в другом.

Тысячелетиями человек старался снабдить сооружения, им создаваемые, не только защитой от вражеских нападений и климатических капризов, но и теплом, светом, энергией, водой, а также эффективной системой удаления отходов. В этом люди особенно преуспели в последнее столетие. Однако результат подобной деятельности оказался неожиданным. Сотни удобных сервисных механизмов стали потреблять огромное количество энергии. Ее производство и городские выбросы отравляют окружающую среду. Теперь надо не только людям помогать, но спасать саму природу, из которой они черпают блага. А это меняет всю философию строительной деятельности. Линейные системы расселения указывают нам возможный выход из этой ситуации.

При строительстве новых городов мы должны создать систему, централизованно управляющую всеми процессами, в них происходящими. Новые города должны не только централизованно получать блага, но и контролировать весь цикл своего потребления, включая характер отходов, выходящих в атмосферу или почву. Заметим, что в Нью-Йорке, например, 50 % веса продуктов и упаковок от них выбрасывается на помойку. Не только производство и энергетика, но вся деятельность человека, включая градостроительство, должна стремиться стать безотходной. Вечно растущие города не могут служить для нас образцом. Многофункциональные инженерные системы, обслуживающие новые города, смогут контролировать только плотную, законченную структуру.

Кстати, о плотности. Города тысячелетиями развивались постепенным, стихийным приращиванием территории. Даже если город строился сразу, по единой схеме, он все равно рос. Теперь ситуация, вероятно, должна измениться. Город должен перестать быть «содружеством» отдельно стоящих зданий. Это единое плотное сооружение, в котором контролируются все технологические процессы, в нем происходящие. Естественно, города могут быть как низкоэтажными, так и многоэтажными. Форма города может быть любой. Но еще раз повторим: он должен быть плотным, отказаться от спонтанного роста и обрести новое качество — централизованное управление всеми инженерными процессами. В соответствии с этими принципами города уже строятся. Например, экогород Масдар в Эмиратах. Строятся небоскребы, новейшие заводы, гигантские гостиницы, торговые молы и даже круизные лайнеры. Перефразируя Ле Корбюзье, который в начале прошлого века объявил, что «дом — это машина для жилья», мы в начале этого века говорим: «Город должен стать машиной для жилья». А машины, насыщенные техникой, как известно, не растут. Конечно, российские города к этому не готовы. Однако новым поселениям ничего, кроме затрат, не мешает стать таковыми.

Естественно, существующие исторические города останутся на своих местах. При этом их надо освободить от подчас уродливых «наростов» 1930—60-х годов. Для новых же городов придется искать подходящие территории, расположенные в легкой транспортной доступности от остановок на скоростных трассах. Но, самое главное, эти города должны по всем параметрам превосходить бесконечные барачные и пятиэтажные поселения, бессистемно построенные за последние семьдесят лет. Если мы разместим вдоль русел расселения цепочки стотысячных городов, обладающих новыми экологическими стандартами проживания, близостью нетронутой природы и вместе с тем плотностью социальных контактов, свойственных центрам старых городов, мы получим принципиально новую, современную систему расселения. Только подобная, четко структурированная система сможет привлечь «в свои ряды» активное население, «осушив» расползающиеся агломерации.

Москва

Москва — столица огромного государства. Население ее стремительно растет. Хотим мы того или нет, но рост будет продолжаться. Уже сейчас город задыхается в автомобильных пробках. Что произойдет с транспортом, если рядом застроить территорию, большую, чем современная Москва?

В России многие годы держалась советская норма: 20 машин на 1000 жителей. Повсеместно строились огромные кварталы, не рассчитанные ни на внутреннее движение автомашин, ни на стоянки. Тогда общественный транспорт, такси и вылетные магистрали вполне справлялись с движением. Но после 1990-х отсутствие стратегического мышления дорого обошлось москвичам. Число машин возросло, достигнув цифры 400 машин на 1000 жителей (2012 год) и стремительно продолжает расти. При этом стала резко падать скорость их передвижения. Улицы и проезды забиты машинами. Надо срочно уплотнять сетку улиц и создавать стоянки на огромных московских территориях.

Если к городу с юга еще прибавится гигантская жилая территория, в старую часть Москвы направится огромный поток машин, и город придется активно реструктурировать. Неизбежно появятся новые надземные автотрассы, монорельсовые пути, зоны скоростного общественного транспорта. Кроме того, потребуется пробить подземные туннели, откопать подземные стоянки, связать все это с метро, наладить лифты и эскалаторы для выхода на поверхность (и все это в «живом» городе). Ясно, что это приведет к фантастическим затратам. Городу Бостону, например, туннельная реконструкция транспортной системы обошлось в 20 миллиардов долларов (до кризиса 2008 года). А Бостон гораздо меньше Москвы, и сетка улиц у него плотнее. На строительство туннелей потребуются не только космические суммы. Вдобавок это еще и опасно! Во всех новейших супертуннелях, оборудованных разнообразными «дублерами безопасности», происходили страшные аварии. К сожалению, в Москве даже в существующих границах строительства новых супертуннелей не избежать.

Но и строительство туннелей не спасет положение. Потребуется замена всех автодвигателей на более экономичные и экологичные. Но даже если появится чистый двигатель и вместо выхлопов польется (как обещают) вода, то теплая влажность, смешанная с асфальтовой и шинной пылью, окутает не только город, но и огромные туннели. При морозе ситуация будет еще хуже. Можно перейти на маленькие «электросмарты», но 800 машин на 1000 жителей все равно забьют улицы, кварталы и туннели.

Естественно, что проблемы столицы всегда волновали власть. Было несколько конкурсов. В 1920-е годы на первом конкурсе, посвященном расширению Москвы, было предложено два принципиально разных пути развития города: «линейный» путь на Ленинград (Петербург), предложенный Ладовским, и кольцевой, «пятнообразный» путь, который своими границами далеко уходил за пределы современной кольцевой дороги, предложенный Шестаковым. И хотя предложение Ладовского до сих пор популярно во всем мире, Москва неизменно развивается «по Шестакову». Кольцевой вариант был подтвержден и в знаменитом Генплане 1935 года. Так было дешевле и привычнее. Недавнее неожиданное увеличение Москвы в полтора раза можно рассматривать как желание постепенно окружить город «шестаковскими дольками» до полного круга. Кроме «круглых» и «линейных» систем, периодически появлялись предложения разуплотнить Москву при помощи небольших удобных городов-спутников. Но и эта деятельность успеха не имела, поскольку все ее вылетные магистрали крайне перегружены. А без связи со столицей спутники жить не могли.

Решая проблему роста Москвы, видимо, следует обратить внимание на линейные системы расселения. Москва и Петербург всегда тянулись друг к другу. «Путешествие из Петербурга в Москву». Николаевская железная дорога. В начале двадцатого века появляются фантастические идеи связать эти два города линейной системой, состоящей из городов-садов. После революции появилась великая «парабола Ладовского», демонстрирующая «энергетический» выброс Москвы в сторону Ленинграда. Были на эту тему диссертации в 1970-х и разработки Платонова в 1990-х. Наконец появился «Сапсан» и соединил два города скоростной трассой. Эта трасса может использоваться для дальнейшего развития Москвы и Петербурга.

Наметим пять остановок: Клин, Тверь, Вышний Волочек, Окуловка, Чудово. Расстояние между ними — примерно 100 километров. Если скорость поезда достигнет 300 км/час, то на движение между остановками мы потратим около 20 минут. Если к каждой остановке будут привязаны 4—5 небольших плотных городов по 80—100 тысяч населения, то на этом русле можно разместить, не считая существующих поселений, более двух миллионов человек. А путь от Москвы до Петербурга займет немногим более двух часов. Вспомним, что сейчас по Москве на автомобиле из конца в конец можно потратить более трех часов.

Есть и другие преимущества. Трасса обладает огромным земельным ресурсом. Сейчас Москва в пределах кольцевой дороги занимает около 800 кв. километров, забитых застройкой и дорогами. По последним данным, на юге к городу прибавится еще около 1000 кв. километров. В то же время всего лишь десятикилометровая зона вдоль трассы Москва — Петербург — это не менее 5000 кв. километров, а застроено на ней не более 4 %. Вдоль подобного транспортного русла могут появляться заводы, зоны сельского хозяйства, университеты, места развлечений и т. д. Таким образом, уйдя на русло, экономика может обрести новое дыхание.

Кроме того, исходя из высоких скоростей передвижения по трассе, где-то в районе Бологого выгодно построить современный аэродром, который обслуживал бы как Москву, так и Петербург. Достижение его из обоих городов займет около часа. Возможно, это окажется более выгодным, чем бесконечно развивать Домодедово и Пулково, увеличивая шумовые зоны.

Можно надеяться, что этот транспортный коридор притянет к себе население, а это, в свою очередь, прекратит дисперсное расползание подмосковной застройки по природным территориям. Возможно, люди из столичной агломерации предпочтут переселиться «на трассу» в экологически чистые поселения, вместо того чтобы задыхаться в агломерационных пробках или промышленных городах, построенных по стандартам полувековой давности. Естественно, что для этого при Петербургском и Московском вокзалах для лучшей связи с городским транспортом придется создать современные пересадочные узлы. Наконец, в будущем линейную систему расселения можно будет направить по пути «Сапсана» и на Нижний Новгород.

Сибстрим

Новгород, Москва, Петербург — не единственные возможные в России русла расселения. Таких русел может быть много. Наиболее мощное из них — Великая Транссибирская магистраль, которая уже сейчас представляет собой гигантскую линейную систему расселения. Она связывает акватории Атлантического и Тихого океанов. Появление этой железной дороги было величайшим событием в истории страны. В середине XIX века курьеру требовалось 40 дней, чтобы из Петербурга добраться до Владивостока. После строительства дороги путь к Тихому океану занимал около десяти дней. Построив новую трассу, мы сможем достигнуть скорости (уже действующего) «шанхайского» экспресса 440 км/час, и на этот путь мы потратим всего часов двадцать.

Строительство подобного масштаба потребует огромных затрат. Но вот что интересно. Проектирование Транссиба осуществлялось в дни правления Александра III, строительство началось в 1891 году. Через десять лет, уже при Николае II, первый поезд прибыл во Владивосток. К 1916 году был построен участок дороги через Хабаровск, и строительство было завершено. Итак, первый поезд пришел во Владивосток в 1901 году. Да, Байкал он пересекал на пароме. Да, он шел через китайский Харбин. Но как можно было за десять лет, в не очень богатой стране, с не самым мудрым руководством, проложить путь длиною в 8000 километров с несчетным количеством мостов через Волгу, Каму, Иртыш, Обь, Енисей, Лену? При этом строители пользовались телегой, тачкой, лопатой, киркой и мотыгой! Разве сейчас, имея опыт возведения гигантских стальных газовых и нефтяных трасс, нам будет трудно формировать подобные транспортные системы? Конечно, нет. Была бы воля.

Предполагается, что при новых скоростях появится не просто транспортный коридор. Постепенно на базе Транссиба и Байкало-Амурской магистрали из ожерелья городов, к ним примыкающих, сформируется некий мегалополис, то есть единое линейное городское образование. Возможно, он никогда не будет столь плотным, как бостонско-вашингтонский на северо-востоке США. Но активные контакты между городами, заводами, технополисами, университетами, обучающими центрами, заповедниками, а также местами отдыха и развлечений постепенно создадут некую совершенно новую, интегрированную среду обитания. Этой уникальной градостроительной среде нами было дано условное название «Сибстрим».

Сибстрим может пройти вблизи Петербурга, Вологды, Вятки, Екатеринбурга, Омска, Новосибирска, Томска, Красноярска, Иркутска, Улан-Удэ, Читы, Сково-родино, Белогорска, Хабаровска и далее до Владивостока. С ответвлением от Тайшета через Братск, Усть-Кут, Тынду, Комсомольск-на-Амуре до Совгавани. Далее этот путь может быть продлен через Берингов пролив до Уэлена на Аляске и на юг, в стремительно развивающиеся азиатские регионы. Не говоря уже о том, что транспортный коридор можно продолжить по Европе до Гамбурга или Гавра. Таким образом вся эта система станет основой скоростного транзита из Европы к странам акватории Тихого океана. Кроме дохода от транзита людей, грузов, электроэнергии и углеводородов могут быть получены значительные прибыли от продажи земельных ресурсов вдоль Сибстрима, стоимость которых, вероятно, возрастет многократно.

Следует учесть, что с намечающимся в нашей стране новым этапом ледокольного освоения Севморпути такие поселения, как Мурманск, Архангельск, Нарьян-Мар, Салехард, Тикси, Певек, вновь приобретут большое значение. В этой связи предлагается от этих полярных городов провести на юг трассы, пересекающиеся с Сибстримом. Это Мурманск — Петербург — Москва — Ростов — Новороссийск; Архангельск — Вологда — Астрахань; Нарьян-Мар — Пермь — Оренбург; Салехард — Тюмень — Омск; Дудинка — Енисейск — Красноярск; Тикси — Якутск — Сковородино; Певек — Магадан — Хабаровск — Владивосток.

Эти поперечные северо-южные русла смогут стать также транзитными, если они будут продлены через Турцию, Ирак, Афганистан и Китай до портов бассейна Индийского океана. Создание подобной транспортно-расселенческой инфраструктуры приведет к появлению мощнейшего коммуникационного «скелета» России, который активно повлияет на равномерное распределение населения и ресурсов по всей территории страны.

В будущем при увеличении скорости движения до 500 км/час, пользуясь Сиб-стримом, станет реальным из Вологды, например, за два часа достичь Приуралья. Кроме того, вологодцам будет доступен не только Петербург с его университетами, театрами, музеями и памятниками архитектуры. С такой же легкостью они смогут посещать и великие русские озера — Онежское и Ладожское, а также дачи, рестораны и развлекательные комплексы, отстоящие от города на сотни километров. В Москве, как мы знаем, сегодня за эти два часа можно с трудом выехать из центра в ближнее Подмосковье.

Новая парадигма

Человечеству на протяжении его истории не раз приходилось кардинально менять те или иные привычные стереотипы мышления. За последние 50 лет научно-техническая революция во многом изменила нашу жизнь. Изменилось представление о способах правления, о структуре земли и космоса, о способах передвижения и т. д. Изменилась система получения и распространения информации. Появились новые способы добывания энергии. Люди перестали уничтожать природу. Только города и агломерации остались прежними. Если в Европе это естественно, то в России ситуация иная.

В отличие от стран Европы Россия имеет гигантскую территорию. Даже Евросоюз несравним по размеру с нашей страной. Там, проехав 100 километров, вы попадете в другое государство. В России можно ехать и ехать — и через несколько тысяч километров не достичь предела. Таким образом, российские и европейские системы расселения не могут быть идентичными. Градостроительные термины, понятия, определения — все требует существенной корректировки. Российская специфика касается не только расселения, но и очень существенных экономических, культурных, социальных и психологических отличий. Если раньше, при преимущественном развитии городов в западной части России, европейские принципы расселения могли служить нам примером, то теперь надо искать новые, типично российские пути решения этих проблем.

Настала пора разработать принципиально иную, типично российскую градостроительную доктрину, включающую как новые системы расселения, так и новую идеологию построения городов. Естественно, для того чтобы это осуществить, придется потратить большие деньги. Но переход на новое всегда требует затрат, а инновации, как правило, окупаются с лихвой. Пора поступить, как пушкинский Гвидон: вышибить дно «бочки», в которой с трудом развивается наше «пятно-образное» градостроительство, — и «выйти вон» на просторы линейных систем расселения.

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2012, №3(48)

Полис и мегасобытия

Елена Трубина

Капиталистическая экономика городов основана на циркуляции образов. Это ни для кого не секрет, но в силу того, что наша жизнь образами перенасыщена, нередко требуется аналитическое усилие, чтобы понять, что значат образы для функционирования городов. С одной стороны, повсеместно ведутся разговоры о брендинге городов и территорий, с другой — не ясно, зачем такой брендинг нужен и как именно все эти объекты функционируют в качестве «брендов». Мы знаем, что «имидж — все», но как он может компенсировать бесконечные транспортные пробки, руины и торчащие среди них небоскребы с башенками? История городов и исследований, им посвященных, позволяет, однако, в какой-то степени ответить на вопрос, как соединяются разнородные образы города. Это происходит через крупные события — юбилеи и праздники, торжественные церемонии, предшествующие им хлопоты и последующий подсчет затрат. События позволяют городу предстать перед миром таким, каким он хочет казаться, точнее таким, каким его видят те, кто принимает относительно него решения. Спешное (и лишь частичное) наведение порядка, возведение «по случаю» разного рода объектов, усиление мер безопасности, активная пропаганда, подчеркивающая важность проводимого действа, — знакомый всем набор мероприятий, парализующих жизнь города в одних отношениях и активизирующих в других. Образы городов в восприятии их жителей неотделимы от воспоминаний о том, что, как и когда праздновалось.

Организовать у себя крупное событие стремится всякий город — и такой небольшой, как Изборск, где следующим летом будет отмечаться 1150-летие первого упоминания города в летописи, и миллионник вроде Красноярска, который провел в 2011 году уже восьмое музейное биеннале. Самые грандиозные мероприятия такого рода — Олимпийские игры, чемпионаты мира по футболу, всемирные выставки — получили название «мегасобытий», и умножение их числа и масштабов — одна из особенностей XX века. Не случайно его начало, считает английский социолог Морис Рош, совпало с проведением в Париже крупнейшей в истории Всемирной выставки «Экспо», а конец — с лондонской выставкой Millennium Experience, для которой был возведен комплекс «Миллениум»[1].

В веке XXI волна мегасобытий продолжает нарастать. Приметой последнего десятилетия стало активное включение в процесс глобальных Востока и Юга. Достаточно вспомнить Олимпийские игры 2008 года в Пекине и чемпионат мира по футболу в 2010-м в ЮАР. Восточная Европа и Россия в ближайшем будущем также отметятся целым рядом мегасобытий. В 2012 году — чемпионат мира по футболу в Польше и Украине, Евровидение в Баку, саммит АТЭС во Владивостоке, в 2013-м — Универсиада в Казани, в 2014-м — Олимпийские игры в Сочи, в 2018-м — чемпионат мира по футболу в России. В связи с этим возникает вопрос: почему проводить такие мероприятия, сопряженные со значительными финансовыми затратами и организационными усилиями, стремятся даже те страны и города, которые не могут похвастаться излишком ресурсов? Почему города всего мира участвуют в изнурительных и дорогостоящих конкурсах за право «заполучить» то или иное событие?

Проведение таких мегамероприятий в городах стало отдельной индустрией, объединяющей интересы транснациональных корпораций, международных организаций, правительств разных уровней, включая городские. Последние, испытывая дефицит средств, стремятся с помощью событий решить свои проблемы, привлечь инвесторов, сделать так, чтобы город был у всех на слуху (что позволит привлечь еще больше инвесторов). Контраст между ординарным и исключительным, повседневностью и тем, что выходит за ее рамки, нарушая привычное течение жизни, позволяет, как мне представляется, многое понять относительно природы городов. Мегасобытия демонстрируют, сколь велико значение городской культуры, насколько она инструментальна: это тот случай, когда культура «работает» напрямую, диктует определенные решения, канализирует социальную активность, формирует идентичность. Они позволяют людям почувствовать себя не подданными, а гражданами, включенными в общее дело. В то же время в конце прошлого века наметился процесс постепенного свертывания гражданского участия в городских событиях — решения, что именно праздновать и как организовать то или иное мероприятие, все чаще принимаются без учета мнения и интересов жителей[2]. Одна из причин нарастания этой тревожной тенденции — изменение отношения к культуре. Она стала восприниматься как «актив», который следует использовать для так называемого продвижения или конструирования городов и из которого можно извлечь серьезную прибыль. Таким конструированием занимаются группы девелоперов, инженеров, законодателей, архитекторов, и в ходе него теряется понимание того, что города и земля, на которой они стоят, — это часть совокупных общественных благ. Думая лишь о продвижении, люди начинают мыслить в логике мегасобытий, а для нее характерно доминирование финансовых и организационных интересов.

Мегасобытия и мегафиаско

Мегасобытия определяют как «привлекающие множество людей крупные культурные (коммерческие, спортивные), исполненные драматизма, международно-значимые»[3]. Такие события ориентированы на все человечество, широко освещаются массмедиа, и их влияние на инфраструктуру городов, в которых они происходят, оказывается весьма значительным. Отличительная особенность мегасобытий — краткость, резко контрастирующая с длительностью и масштабностью их последствий[4]. Другая особенность — порождаемый почти всяким мегасобытием большой долг, ложащийся на плечи налогоплательщиков[5].

Канадский эксперт Крис Шоу, объясняя причины того, что бюджет мегасобытия всегда оказывается в разы большим, чем первоначально запланированный, проводит аналогию с нигерийскими банковскими схемами: человек получает e-mail c просьбой открыть счет (а для этого необходимо положить на него некую минимальную сумму), чтобы помочь африканскому богачу за известный процент вывести деньги за границу. И если адресат это делает, его счет немедленно оказывается опустошенным. По сути с властями страны или города происходит то же: в надежде, что мегасобытие принесет огромные дивиденды, они предпочитают не замечать опасности, а она состоит в том, что бюджет, который им предлагают утвердить, заведомо недостаточен, и в результате возникает внушительный долг[6].

Слабость такой стратегии власти особенно заметна сейчас, когда мир никак не может преодолеть последствия глобального финансового кризиса. Идеология «роста», составляющая саму суть капиталистической экономики, в условиях сокращающихся природных ресурсов обнаруживает свою ущербность. Правительства в союзе с финансистами, пренебрегая интересами значительной части населения, манипулируют кредитными потоками и ради этого самого роста нередко выделяют огромные суммы на проведение мегамероприятий. Для сегодняшней России это особенно опасно, поскольку запланированные в ней на ближайшие годы мегасобытия будут проходить в условиях не только экономического кризиса, но и роста политической неопределенности.

Крупные технологические и инфраструктурные проекты вообще, и связанные с мегасобытиями в частности, весьма часто оборачиваются финансовыми катастрофами, которые порождают экологические и социальные проблемы, особенно в менее развитых странах. В Европе последних двух десятилетий к таким проектам можно отнести следующие: новое здание Британской библиотеки и «Миллениум» в Лондоне, реконструкция железной дороги на Западном Берегу и мост над эстуарием Гумбера в Англии, здание Шотландского парламента, комплекс зданий «Экспо-2000» в Ганновере, Афинские Олимпийские игры 2004 года, Орезундский мост в Скандинавии и т. д.[7] Аналогичные списки можно привести и для Америки и Австралии, иными словами, превышение первоначально объявленной стоимости мегапроектов, что влечет за собой потерю ресурсов, затягивание строительства и, соответственно, его удорожание, а порой и политические потрясения[8], — глобальная проблема. Среди причин таких провалов называют порожденный иллюзией оптимизм, стратегический обман и коррупцию[9].

То, каким образом мегапроекты «продаются» публике, всесторонне исследовала международная группа, в которую вошли английский социолог Бент Флюбайер, американский научный журналист Нильс Брузелиус и немецкий транспортный экономист Вернер Роттергатен[10]. В книге «Мегапроекты и риск: анатомия амбиций» они на примере проектов, реализованных в двадцати странах, продемонстрировали, как, преувеличивая плюсы того или иного события и преуменьшая возможные потери и риски, в том числе экологические, девелоперы и политики вводят в заблуждение парламенты, массмедиа и общественность. Поскольку истина редко лежит на поверхности, эксперты, как показывают авторы, вольно или невольно подстраиваются под интересы определенных экономических и политических групп[11]. Иными словами, на этом поле мало чему можно доверять, даже цифрам, приводимым аналитиками[12]. Когда речь идет о крупных инфраструктурных проектах, стратегия чиновников и девелоперов во всем мире одна и та же — это мисрепрезентация. Изучив 258 транспортных мегапроектов, Флюбайер с коллегами обнаружили, что 9 из 10 превысили бюджет в среднем на 30 процентов. А поскольку компенсировать убытки приходится, как правило, владельцам городской недвижимости, власти еще на этапе планирования стремятся ввести их в заблуждение, преуменьшая затраты и преувеличивая будущие доходы.

Английский планировщик Питер Холл в замечательной книге «Великие катастрофы планирования»[13] разбирает ряд проблемных проектов: строительство так называемого третьего аэропорта и кольцевой дороги в Лондоне, англофранцузский «Конкорд», систему скоростного транспортного сообщения Сан-Франциско, Сиднейскую оперу и т. п. Чтобы написать такую книгу, требуется немало отваги, ведь в каждой стране существуют свои планировочные лобби. Холл описывает эти нереализованные либо претерпевшие в ходе реализации сильные изменения мегапроекты, используя политический и экономический анализ, не забывая при этом об этической стороне вопроса. Первые два лондонских проекта автор относит к разряду катастроф, поскольку они сопровождались громкими скандалами и так и не были реализованы. Призывая учиться на уроках прошлого, Холл подчеркивает, что одна из причин тяжелых провалов в том, что планирование и реализация проектов растянулись на период, превышавший срок нахождения у власти инициировавшего их правительства консерваторов. Сменившие их лейбористы подвергли проекты сокрушительной критике, и те были свернуты. Кроме того, значимым фактором Холл считает смену приоритетов английской публики: решение о строительстве кольцевой дороги принималось в начале 1960-х, когда само собой разумеющимся считалось, что машину следует использовать для любых поездок, даже в центр города, но за десять лет представления изменились, и лондонцы стали широко пользоваться общественным транспортом.

Прогнозы относительно грядущей Лондонской Олимпиады тоже очень разные. Каких только звезд архитектуры и public art не привлекли к возведению ее объектов! Центр водных видов спорта спроектировала Заха Хадид, 115-метровую башню-скульптуру «Орбита» — Амиш Капур, инсталляцию из огромных букв, составляющих слово RUN (беги), — Моника Бонвичини. Фирменный лондонский «спин» — агрессивный пиар призван сформировать у лондонцев, да и вообще у англичан восторженное отношение к этому гигантскому мероприятию.

Но урбанисты и журналисты все громче говорят об огромных затратах, которые, по некоторым прогнозам, превысят 20 млрд фунтов стерлингов, и это в стране, страдающей от рецессии. Всех интересует и то, что будет с Лондоном, который в преддверии Олимпиады зачищают от обитающих в старых зданиях сквоттеров, художников и других представителей богемы, во многом определяющих лицо английской столицы.

Мегасобытия и глобализация

В литературе, посвященной глобальным городам, часто можно встретить утверждение, что именно города, а не страны — главные локомотивы мировой экономики и процесса глобализации. Но охвативший мир финансовый кризис продемонстрировал, как сильно даже первая тройка глобальных городов — Лондон, Нью-Йорк и Токио — зависит от правительств своих стран.

Обсуждая следствия прошлых глобальных финансовых кризисов, неомарксист Дэвид Харви обращает внимание, в частности, на трансформацию, которую претерпела система управления западными городами в последние три десятилетия XX века. Он назвал это переходом от «городского менеджеризма» к «городскому предпринимательству»[14]. Там, где такой переход имел место, отмечает Харви, городские администрации и девелоперы стали отдавать предпочтение обустройству «фрагментов города» — в ущерб всестороннему городскому планированию: и те и другие «в том, что касается моды и стиля, склонны к эфемерности и эклектике, а не к поиску истинных ценностей, к цитатам и вымыслу, нежели к поискам нового и функционального и, наконец, к "медиуму", а не "месседжу", и к образу, а не содержанию»[15].

В США, где политика городского предпринимательства насаждалась наиболее последовательно, она в ряде мест привела к потере стабильности. Так, процветавшие в 1970-х Хьюстон, Даллас и Денвер в результате слишком большого притока инвестиций погрузились в 1980-х в кризис. Из-за перенасыщенности офисными площадями на какой-то период перестал в те же годы развиваться и Сан-Франциско. Превращение городов в «предпринимателей», то есть отказ от политики менеджеризма Харви оценивает критически. Он выделяет несколько постоянно воспроизводящихся компонентов стратегии предпринимательства. Это формирование частно-государственных партнерств, спекулятивный характер деятельности, экономические, а не социальные приоритеты, фрагментарный характер действий городских администраций, предпочитающих решать проблемы конкретных мест, а не города в целом (самая распространенная практика — строительство новых культурных, торговых, выставочных, развлекательных, офисных центров). Такой «апгрейд» в сочетании с неустанной заботой об улучшении имиджа города Харви называет «конструированием места», которое не имеет ничего общего с систематической работой по улучшению социально-экономических условий жизни горожан. Построить торговый центр — дешевле и выгоднее, чем наладить инфраструктуру жилого микрорайона либо возвести транспортную развязку. Политика менеджеризма — это еще и определенное отношение к горожанам. Они теперь интересны властям и девелоперам только в качестве покупателей. При этом строительство очередного центра преподносится именно как благо для всех. К проектам такого рода всячески привлекается внимание общественности, они становятся политически значимыми и, соответственно, поглощают ресурсы, которые могли бы пойти на решение действительно важных для города или региона проблем.

Харви называет четыре наиболее важные в нынешнюю эпоху городского предпринимательства составляющие общей стратегии управления городами. Это, во-первых, участие в международном разделении труда, во-вторых — создание посредством джентрификации и организации культурных событий образа города как места, привлекательного для жизни[16], в-третьих — приобретение контрольных функций в финансовой и информационной сферах и, наконец, в-четвертых — борьба за перераспределение в свою пользу доходов центрального правительства. Речь здесь может идти и о прямых вливаниях, поскольку образование и здравоохранение без поддержки центра нормально функционировать не могут, и о государственных контрактах в области вооружений и хайтек. Харви называет этот четвертый компонент «использование перераспределительных механизмов как средства выживания городов»[17].

К нему особенно активно прибегают российские муниципальные и региональные власти, когда речь идет о проведении мероприятий. Вот главные причины, заставляющие города включаться в борьбу за право проведения мегамероприятий: императив роста, хроническая нехватка средств, диктуемая глобализацией необходимость реструктурировать экономику (в частности, развивать сервис и туризм, приобретающие все большее значение). Но города отнюдь не единственные и даже не главные участники этой борьбы. В нее включены национальные государства, международные организации (к примеру, МОК), бизнес-структуры и медиахолдинги, осуществляющие идеологическое прикрытие интересов разных экономических и политических акторов. Чтобы город или группа городов получили право провести то или иное мегамероприятие, национальное правительство должно провести хорошо спланированную, учитывающую интересы всех игроков и дорогостоящую кампанию. Не случайно в российские лоббистские команды часто входят первые лица государства, а победа наполняет сердца чиновников таким ликованием, что они теряют над собой контроль и произносят что-нибудь бессмертное вроде: «Лет ми спик фром май харт».

В борьбу за проведение мегамероприятий особенно активно включаются города, в которых сформировались коалиции роста, или, если воспользоваться знаменитой метафорой Харви Молоча и Джона Логана, «машины роста». Эти американские социологи (Молоч в январе 2012 года прочел в Москве лекцию[18]) активно полемизируют с теми политологами и урбанистами, которые, вторя власти, утверждают, что выгодное для элиты в конечном счете выгодно для всех горожан. Молоч с соавтором убедительно показали, что экономический рост городов отнюдь не всегда ведет к увеличению суммы общественных благ. «Машина роста» — это не город как таковой, а коалиция элит, нацеленная на извлечение прибыли из городской земли и всего, что на ней возведено. И вопреки оптимистической риторике власти, стратегия, основанная на осуществлении масштабных строительных проектов (в том числе связанных с мегасобытиями), и иные стратегии роста далеко не всегда оборачиваются новыми рабочими местами и адекватной социальной политикой.

Если говорить о мегасобытиях, то само по себе наличие в городе «машины роста» — условие для успеха необходимое, но не достаточное. К примеру, Солт-Лейк-Сити, где альянс между отцами города и бизнес-сообществом весьма прочен, лишь с пятой попытки получил право провести зимнюю Олимпиаду. Все дело в том, что помимо внутренней консолидации требуется еще и внешняя, то есть городские элиты должны быть тесно связаны с международными организациями (в данном случае с МОК), учитывать их интересы. А это уже, как правило, в состоянии обеспечить только правительство страны. Для него мегасобытия — это инструмент государственной политики, способ продемонстрировать политическое влияние, витрина достижений. В период холодной войны мегасобытия использовались для демонстрации торжества той или иной идеологии: к примеру, Олимпийские игры в Москве — социалистической, Игры в Лос-Анджелесе — капиталистической[19].

В определенный период на мегасобытия особые надежды возлагали индустриальные города. К примеру, Манчестер включился в борьбу за право провести Олимпиаду под лозунгом «Игры восстановления», открыто признав тем самым, что намерен с помощью мегасобытия «переизобрести» себя в соответствии с требованиями постфордистской экономики[20].

Сегодня на статус «мега» претендуют прежде всего события спортивные — Олимпиады и мировые чемпионаты по футболу, но не только. Масштаб многих выставок, юбилеев, фестивалей, биеннале бывает весьма впечатляющим. Сегодня «имидж» — это значимый экономический актив, к тому же, по выражению канадской писательницы и политического активиста Наоми Кляйн — автора No Logo[21], «карнавал на поверхности» предполагает «консолидацию в глубине».

Для анализа городских процессов мегасобытия важны еще и потому, что они есть яркая демонстрация неразрывности политической и символической экономики. Символическая экономика — понятие, введенное американским урбанистом Шарон Зукин, и означает оно использование культурных символов в предпринимательской деятельности[22]. Для городов культура — бизнес, а экономика культуры — значимый сектор экономики в целом. Культурные формы оказываются встроенными в производственную деятельность, а культура коммерциализируется и коммодифицируется. Зукин выделяет три направления символической экономики. Первая — манипулирование символами привилегированности и исключительности. Вторая — «продвижение» конкретного места и получение прибыли за счет эксплуатации символов его роста и подъема. Третья — разбивка парков, строительство музеев, архитектурных «икон», осуществляемых городской элитой в филантропических и рекламных целях.

Мегасобытия — это сочетание всех трех направлений. Аура привилегированности и исключительности вокруг города (и его властей) возникает благодаря самому масштабу события, которое позволяет также обновить национально-государственный нарратив, вдохнуть новую жизнь в идеи прогресса, общего дела, патриотизма и таким образом консолидировать общество вокруг лидеров государства. Сегодня это приобретает все большее значение, поскольку ресурс политической легитимации повсеместно сокращается. Что касается «продвижения», то постоянное упоминание города-хозяина в СМИ предполагает, по крайней мере теоретически, рост числа туристов и инвесторов. И наконец, мегасобытие всегда связано с массовым строительством общественных зданий и объектов.

Это стало обычной практикой после первой Всемирной выставки 1851 года в Лондоне, для которой был построен Хрустальный дворец. С него началась эпоха стекла и стали в архитектуре, прозрачности и невесомости, синтеза искусства, архитектуры и техники. С того времени организация выставок и ярмарок и возведение выставочных павильонов превратились в отдельную индустрию. Мегасобытия давно уже неотделимы от мегапроектов — вместе они создают атмосферу соревнования, праздника. Вот как описывает Достоевский свои впечатления от посещения Хрустального дворца: «Все это так торжественно, победно и гордо, что вам начинает дух теснить... вы чувствуете, что тут что-то уже достигнуто, что тут победа, торжество». За более чем полтора века, прошедших с той первой выставки, соревновательный элемент, стремление властей через мегапроект поразить мир многократно усилились: «А я вам скажу, я смотрел все другие проекты, и все время мне казалось, что где-то я это уже видел. А вот этот проект такой, что это может стать событием для всего мира»[23]. И даже больше чем событием — теоретик культуры Тимоти Митчелл, изучивший всемирные выставки XIX века, замечает, что они, в силу полноты и обилия того, что на них представлено, заставляют посетителей думать, что здесь и находится реальный и прекрасный мир, вне пределов которого все скучно и невсамделишно[24].

«Гигантизм» — проклятие модерности. Но ответить на вопрос, что в первую очередь послужило причиной невероятного роста масштабов мегасобытий (две с половиной сотни атлетов на Афинских играх 1896 года и более десяти тысяч, съехавшихся в столицу Греции в 2004 году[25]), не так-то просто. В любом случае нельзя не задаться вопросом, в какой степени национальный крах, который сегодня переживает Греция, связан с Олимпиадой 2004 года и возникшим в результате нее долгом. Да, положение обязывало, нужно было построить стадионы, отели, реконструировать аэропорт, модернизировать общественный транспорт, системы водоснабжения и канализации. Все это, безусловно, было полезным для престижа станы, привлечения туристов. Но недавно английский писатель и режиссер Ян Синклер написал об охваченных кризисом Афинах следующее: «Девять миллиардов евро, потраченные на Олимпийский праздник, это как раз та сумма, которую, по оценкам экспертов, инвесторы высосали из греческих банков, чтобы спрятать на Кипре либо в Швейцарии, когда наконец случился коллапс. Люди, с которыми я говорил — студенты, ученые, режиссеры, все были согласны: церемония открытия отличалась невероятным размахом, как раз под стать эпохе»[26]. Иными словами, мегасобытия, особенно в странах с недостаточно развитыми демократическими институтами, создают питательную среду для воровства и коррупции. А последнее ироническое замечание английского журналиста насчет отвечающего эпохе размаха напоминает нам, что всякое мегасобытие — явление массовой культуры, на которую, по словам антрополога Джонатана Фабиана, «с очевидностью накладывается . возрождение этничности, регионализма и национализма, когда надежда и отчаянье, творчество и разрушение сплетены так, что рациональный анализ отступает»[27]. Не случайно нельзя не почувствовать, как много политики в мировых конкурсах, чемпионатах и Олимпиадах, как важно для миллионов людей, чтобы победили «наши». Как авторитарные, так и демократические правительства используют события и возводимые по их случаю объекты, чтобы, с одной стороны, подчеркнуть свою роль в мировой политике и экономике, а с другой — консолидировать нацию и возбудить в людях чувство национальной гордости.

Экспо-2020 и саммиты-2009

На гордости за своих пытаются сыграть и организаторы будущих мегасобытий. Пиарщики, нанятые для их прославления, всячески стараются представить дело так, что события эти отвечают интересам всего общества, что они поднимут престиж страны на небывалую высоту и что весь народ их ждет не дождется. На одном из сайтов, посвященных Всемирной выставке «Экспо-2020», помещен вопрос: «Какая страна (город) выиграет "Экспо-2020"?»[28]. Понятно, что имеется в виду «выиграет соревнование за право провести всемирную выставку». Однако словосочетание win the EXPO можно перевести и как «победить Экспо», и надо сказать, что города, которые проводят у себя мегамероприятия, их именно что побеждают, стремясь понести наименьшие потери. Не случайно также в вопросе фигурирует не просто город, а «страна (город)». Дело не только в том, что за право провести у себя мегамероприятия соревнуются прежде всего страны, ибо ни у одного города на земле не хватит ресурсов, чтобы принять, к примеру, Олимпийские игры. Просто далеко не всегда можно провести границу между страной и городом. Как разделить, например, Россию и Москву?

Нашему стремительно политизирующемуся после нечестных декабрьских выборов 2011 года в Государственную Думу обществу, боюсь, нет дела до того, какой город получит право провести «Экспо-2020» — дата слишком далекая. Ни для кого не секрет: решение, что Россию в этом соревновании будет представлять Екатеринбург, принято «наверху» в результате лоббистских усилий региона. Победитель тоже, понятно, определится не по итогам народного голосования, а по тому, кампания какой страны по продвижению своей кандидатуры окажется более масштабной и агрессивной. У Екатеринбурга перед другими претендентами — Аюттаей (Таиланд), Измиром (Турция), Дубаем (Объединенные Арабские Эмираты), Сан-Паоло (Бразилия) — есть то преимущество, что в нем к проведению «Иннопрома-2011» был выстроен выставочный комплекс. На нем сейчас ведутся масштабные работы, с тем чтобы превратить его в «Екатеринбург-Экспо», что само по себе странно, поскольку состоится всемирная выставка в Екатеринбурге или нет, не знает никто. С самой стройкой тоже явно не все ладится. То приходят сообщения, что «на площадке "Екатеринбург-Экспо" произошел странный "силовой захват" территории»[29], то газеты пишут, что «Строители "Екатеринбург-Экспо" пожаловались полпреду на то, что с ними не расплатились»[30]. Блогеры также не обходят комплекс вниманием, в частности, пишут, что прошлым летом многочисленные рабочие на этом ударном объекте не были даже обеспечены туалетами. Официальный орган — областная газета, — напротив, в лучших советских традициях трубит о достижениях и о том, что жители региона «активно включились в определение темы для ЭКСПО-2020, которая должна стать толчком существенного прорыва в его экономическом и социальном развитии»[31]. Там же читаем: «После широкого и серьезного обсуждения тема была названа — "Глобальный разум: человечество в едином диалоге". Она предусматривает вовлечение всего мира в открытый диалог об общем будущем, развитии России»[32]. Известно, что город или страна, претендующие на проведение значимого мероприятия, должны убедить международные организации, к примеру тот же МОК, в том, что «наследство», которое останется после этого мероприятия в виде объектов инфраструктуры, зданий и прочего, принесет значительную пользу жителям. Но утверждать, вопреки всякой логике, что «существенный прорыв в экономическом и социальном развитии» как-то связан с фигурирующим в слогане «глобальным разумом», может только тот, кто болен старой болезнью под названием «гигантизм» либо участвует в национальной российской игре «распил».

Мегасобытие — это повод получить от государства значительные средства. Областная газета пишет об этом прямо: «Всемирная международная выставка может состояться на Среднем Урале с 1 мая по 31 октября 2020 года и сравниться по значимости с Олимпийскими играми. Таким образом Екатеринбург на полгода станет столицей мира. Город рассчитывает на 20 миллионов посетителей со всего мира — это 100—200 тысяч человек в день. Если российская заявка победит, то инвестиции в регион будут на уровне сочинских, а туда только по федеральным целевым программам выделяется около 320 миллиардов рублей. Это проект, от которого зависит престиж не только Екатеринбурга и Свердловской области, но и всей России»[33]. Автор этого пассажа виртуозно заряжает читателя оптимизмом, соединяя несопоставимые по масштабам объекты и явления. Екатеринбург объявляется столицей мира — не больше и не меньше, а «двадцать миллионов посетителей» не могут не тешить самолюбие жителя полуторамиллионного города. «Престиж всей России» увязан со всемирностью и массовостью, и предполагается, что на все это государство не станет скупиться. Приведенные выше цитаты показывают, что российская региональная элита включилась в глобальный процесс продвижения имиджа стран и городов, причем действует вполне изобретательно, используя и идеологию модерна с ее большими проектами, и российско-советские практики показухи, и изощренные методы лавирования в хронически-кризисной мировой экономике.

Стремясь заполучить «Экспо-2020», власти Екатеринбурга ссылаются на успешное проведение городом двух мегамероприятий 2009 года. Это саммиты ШОС (Шанхайской организации сотрудничества) и БРИК (группы быстроразвивающихся стран, в которую входят Бразилия, Россия, Индия, Китай). Президенты, на них съехавшиеся, подписали туманные и ни к чему никого не обязывающие резолюции, но в преддверии этих событий город (да и область) два года провел в напряженной подготовке. Достаточно сказать, что первоначальные планы по приведению Екатеринбурга «в соответствие международным стандартам» (часто употреблявшаяся в то время формула) предполагали возведение и реконструкцию свыше ста объектов: отелей, дорог, офисных зданий, небоскребов. О том, сколь велики были надежды на федеральное финансирование, говорит тот трогательный факт, что власти планировали капитально отремонтировать даже Академию шахмат. Не все из начатого было достроено, так как в разгар подготовки к саммитам грянул финансовый кризис. Бетонный скелет недостроенного небоскреба «Демидов» до сих пор красуется рядом с пятизвездочным отелем «Хайатт».

Екатеринбург, пытающийся «переизобрестись» путем включения в новое разделение труда между городами, активно позиционирует себя как место проведения саммитов и мегамероприятий. В этом он мало отличается от множества других городов — как российских, так и зарубежных. Повторю, организация и проведение крупных мероприятий — общая стратегия, с помощью которой города и страны стремятся решить экономические проблемы. Но эта стратегия предполагает колоссальные капиталовложения, и поэтому от нее предсказуемо выигрывают альянсы властей и девелоперов и страдает местное сообщество. И его уже не обманешь разговорами о глобализации. Вот типичная запись в блоге, посвященная саммитам: «Это ж сколько денег угроблено, чтобы пустить пыль в глаза». Региональные аналитики отмечают, что «на подготовку саммитов так или иначе и государство, и бизнес потратили около 60 млрд рублей», но пользы от этого Екатеринбургу было не много. Чуть не главная — «посещение президентом строящегося жилого района федерального значения»[34].

Итоги

Неустанный пропагандист коллективного городского планирования Пэтси Хили, признавая возрастание роли «соревновательности», призывает развернуть открытую дискуссию о том, как в новых условиях следует «читать» и осмысливать город. По ее мнению, он должен быть осмыслен именно как коллективный ресурс[35], и такая дискуссия позволит консолидировать усилия в данном направлении. Пока что практика управления городами от этого очень далека, что особенно хорошо демонстрируют мегасобытия, которые используются всесильными альянсами для достижения собственных экономических и политических целей. Тот факт, что современные города нуждаются в крупных событиях, чтобы поправить свои дела, свидетельствует о принципиальной неустойчивости их развития и о фундаментальных трудностях, с которыми они сталкиваются, выполняя свои функции, в том числе главную — оставаться домом для большинства граждан.

* * *

[1] Roche, M. (2000). Mega-Events and Modernity: Olympics and Expos in the Growth of Global Culture. London: Routledge. P. DC

[2] Я попыталась показать это на примере празднования 300-летия Санкт-Петербурга в 2003 году: Trubina, E. (2005). Dreihundertjahrfeier in St. Petersburg. Stadt Bauwelt 24. P. 24—34; Trubina, E. (2006). Between Refeudalization and new Cultural Politics: the 300th Anniversary of St. Petersburg, in Helmith Berking et al. (eds.) Negotiating Urban Conflicts, Transcriptverlag. P. 155—167.

[3] Roche, M. (2000). Mega-Events and Modernity: Olympics and Expos in the Growth of Global Culture. London: Routledge. P. 1.

[4] Ritchie, J. R. Brent (1984). Assessing the impact of hallmark events: conceptual and research issues. Journal of Travel Research, 23 (1). P. 2—11; Hall, C. M. Hallmark Tourist Events: Analysis, Definition, Methodology and Review, in The Planning and Evaluation of Hallmark Events 3, 4 (Geoffrey Syme et al. eds., 1989); Hall, C. M. (1992). Hallmark Tourist Events: Impacts, Management and Planning. London, Belhaven Press.

[5] Hillier, H. H. (2000). Mega-Events, Urban Boosterism and Growth Strategies: An Analysis of the Objectives and Legitimations of the Cape Town 2004 Olympic Bid, International Journal of Urban and Regional Research, 24(2). P. 439— 458; Baade, R. A. & Matheson, V. A. (2004). The quest for the cup: Assessing the economic impact of the World Cup. Regional Studies, 38(4). P. 343—354; Cashman, R. (2002). Impact of the Games on Olympic host cities. Barcelona, Spain: Centre d'Estudis Olfmpics, Universitat Autonoma De Barcelona.

[6] Menary, S. Institutional deceit reason for mega event debt // Play the Game. 12 June 2009 <http:// www.playthegame.org/news/detailed/institutional-deceit-reason-for-mega-event-debt-4440.html>

[7] Rose, S, Ackerman, T. S. (2006). International Handbook on the Economics of Corruption. Cheltenham, UK ; Northampton: Edward Elgar. P. 86—87.

[8] Ibid.

[9] Ibid.

[10] Фливбьорг, Б., Брузелиус, Н., Ротенгаттер В. Мегапроекты: история недостроев, перерасходов и прочих рисков строительства. М.: Вершина. Оригинал на англ.: Flyvbjergetal (2003). Mega Projects and Risk: Anatomy of Ambition. Cambridge: Cambridge University Press.

[11] Ibid. P. 61.

[12] Ibid. P. 5.

[13] Hall, P. (1980). Great Planning Disasters. LA: University of California Press.

[14] Harvey, D. 1989: From manageralism to entrepreneurialism: The transformation in urban governance in late capitalism. Geografiska Annaler, 71B(1): 3—17.

[15] Ibid. P. 13.

[16] Harvey, D. 1989: From manageralism to entrepreneurialism: The transformation in urban governance in late capitalism. Geografiska Annaler, 71B(1). P. 9.

[17] Ibid. P. 10.

[18] См. запись его выступления на конференции «Город между опытом и теорией» (Москва, 24—26 января 2012) http://www.youtube.com/watch?v=P0i3IDq1Z-w

[19] Hill, C. R. (1992). Olympic Politics. Manchester : Manchester University Press.

[20] Cochrane, A., Peck, J. and Tickell, A. (1996). Manchester plays games: exploring the local politics of globalisation, Urban Studies, 33. P. 1319—1336.

[21] Кляйн, Н. No Logo. Люди против брендов. М.. 2012. С. 127.

[22] Zukin, Sh. (2005). The Cultures of Cities. L.: Blackwell, 1995.

[23] Ревзин, Г. (2011). Они верят, что сделают, и весь мир удивится. Блог Григория Ревзина, 10.10.2011 // 17:50. <http://www.kommersant.ru/doc/1792063/print>

[24] Mitchell, T. (1989). The World as Exhibition, Comparative Studies in Society and History 31. P. 217—236.

[25] Статистику Олимпийских игр см. здесь: http://www.mapsofWorld.com/olympic-trivia/number-of-participants.html

[26] Sinclair, I. (2010). The Colossus of Maroussi. Iain Sinclair visits Athens. London Review of Books. Vol. 32. No. 10. http://www.lrb.co.uk/v32/n10/iain-sinclair/the-colossus-of-maroussi

[27] Fabian. J(1998). Moments of Freedom: Anthropology and Popular Culture Charlottesville : University Press of Virginia. P. 34.

[28] http://expo2020vote.blogspot.com/

[29] http://ww.nakmune.ni/news/2012/4/6/22269570

[30] http://www.e1.ru/news/spool/news_id-367757.html

[31] http://oblgazeta.ru/new_print_v.htm?top_id=4196

[32] http://oblgazeta.ru/new_print_v.htm?top_id=4196

[33] Там же.

[34] ШОС и БРИК: Итоги. http://urbc.ru/225827-post225827.html

[35] Healey, P. (2002). On creating the 'city' as a collective resource. Urban Studies 39.10. P. 1777—1792.

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2012, №3(48)

Трубы и квадратные метры: владеть или арендовать?

Елена Шомина

Обсуждая жилищные вопросы в Западной Европе, мы говорим про права и обязанности, обсуждая Восточную Европу, говорим про трубы и квадратные метры.

Питер Маркузе[1]

Всего 25 лет назад, когда еще не произошло в России, да и в других странах (кроме Великобритании) приватизации жилья, — не было собственников квартир, но были «жители». Тогда все проблемы, связанные с жителями, практически всегда означали и проблемы квартиросъемщиков. И в России, и в других странах ключевой фигурой был житель-квартиросъемщик. Однако на протяжении последних 20 лет в России тема квартиросъемщика и найма жилья была совсем не популярна. В тени оставались и многочисленные проблемы частного найма. Все внимание было обращено на частную собственность, и усилия практически всех игроков — и государства, и муниципалитетов, и экспертных институтов — были направлены на создание в России не просто некоего слоя собственников квартир, но на превращение всех россиян в собственников жилья.

Нищие собственники. У истоков проблемы

Некоторые признаки внимания к арендному жилью появились в 2008 году, когда прошли публикации о потерявших свою собственность миллионах американских семей, еще вчера бывших счастливыми домовладельцами. Одновременно специалисты заговорили о снижении мобильности рабочей силы, о пустующих квартирах в домах на Дальнем Востоке, которые нельзя продать, о невозможности решить вопросы обеспечения жильем. Немного позже пришло понимание того, что многоквартирный дом, в котором живут нищие собственники, — самый неэффективный с точки зрения его содержания и эксплуатации, даже если в нем создано ТСЖ. Тогда один из основных экспертов, ратующих за создание рынка арендного жилья, профессор Вячеслав Глазычев поднял вопрос о необходимости в принципе изменения вектора жилищной политики и возрождения арендного жилья всех типов — от коммерческого до социального. В Протокол расширенного заседания межведомственной рабочей группы по приоритетному национальному проекту «Доступное и комфортное жилье — гражданам России» от 3 декабря 2008 года № 21 вошла рекомендация «обратить особое внимание

на формирование и совершенствование системы арендного жилья»[2]. Вопросы найма жилья в последние годы поднимали Галина Хованская, Андрей Старо-войтов, Сергей Журавлев, Александр Пузанов, а также Олег Толкачев и Сергей Миронов. Практически этим весьма узким списком и ограничивался круг экспертов, занимавшихся арендным жильем до недавнего времени, когда тема стала неожиданно «модной».

Структура жилищного фонда

Структура жилищного фонда — соотношение различных его форм, таких как кооперативные дома, арендное муниципальное или арендное частное жилье, частные односемейные дома — в каждой стране имеет свои особенности. Однако с определенной долей обобщения можно показать некоторую типичную для современного общества структуру жилищного фонда: частное жилье составляет основную часть жилищного фонда в сельской местности и пригородных зонах, арендное жилье (как частное, так и муниципальное) все еще составляет большую часть жилищного фонда в городах, хотя имеет тенденцию к сокращению. Причем доля собственно муниципального (социального) жилого фонда медленно сокращается, составляя от 20 до 50 % всего арендного жилья. Кооперативное жилье сосредоточено в основном в городах и пригородах.

Арендное жилье остается в жилищном фонде практически всех стран. Например, в Швейцарии это 70 %, в Германии — 57, в США — около 50, в Нидерландах — 46, в Дании — 45, в Швеции — 40, во Франции — 36,5, в Японии — 33,4, в Англии — около 30, в Чехии — 29, в Италии — 20 %. Особенно велика доля арендного жилья в крупных городах: в Берлине — 88 %, Женеве — 85, Амстердаме — 86, Вене — 76, Нью-Йорке — 70, Брюсселе — 57, Париже — 53, Копенгагене — 50, Хельсинки — 47, Стокгольме — 49, Лондоне — 41 %.

На Западе домовладельцы — это вполне понятная и уважаемая категория предпринимателей, а наниматели — самая обычная категория жителей, иногда прекрасно организованная и влиятельная (как в Швеции, Дании, Великобритании и многих других странах, где существуют союзы квартиросъемщиков). Следует отметить, что в некоторых странах (особенно постсоциалистических) идет определенное «гонение» на квартиросъемщиков. В Эстонии даже появился лозунг: «Эстонец может быть только собственником!». Соответствующее законодательство ущемляет нанимателей жилья, откровенно определяя их «людьми второго сорта». Однако и там в последнее время стали строить и муниципальные, и частные арендные дома.

Есть страны, где арендное жилье в известной степени скрыто. Например, официальные цифры арендного жилья в Норвегии дадут нам не более 20 %, на самом же деле арендного жилья гораздо больше, просто сдают здесь часть односе-мейного просторного дома, имеющего отдельный вход, и государство поддерживает такого домовладельца налоговыми льготами. Похожая ситуация в Канаде, где строят специальные дома-«дуплексы», второй этаж в которых сдается. В бывших социалистических странах почти не осталось муниципального жилья, оно приватизировано. Например, в Македонии практически все жилье — 99 % — является частным, но на самом деле здесь тоже весьма распространен частный (скрытый) наем квартир, а заниженные цифры лишь отражают стремление собственников домов и квартир уйти от налогов.

Арендовать или владеть?

С точки зрения обеспечения людей крышей над головой остается справедливым утверждение, что большая часть жилья в разных странах мира распределяется в обществе через рыночные механизмы. Складывается ситуация, когда количество, качество и расположение жилища, которое потребитель может получить, зависит от его способности платить. Вопрос цены и доступности остается центральным с точки зрения жилищной проблемы. Однако есть еще вопрос соотношения аренды и собственности в жилищной сфере. Ситуация выглядит следующим образом: когда существует серьезная нехватка жилищ, когда число претендентов на жилье превышает число имеющихся жилищ (как, например, в Великобритании до 1960-х, да и во многих других странах, в том числе и в СССР), вопросы владения недвижимостью становятся гораздо менее значимыми, отходят на второй план. На первый план везде выходят вопросы найма жилищ. Но по мере улучшения ситуации потребителей (жителей-квартиросъемщиков) все более начинает интересовать, а кто, собственно, владеет их домом. И наоборот, когда возникают кризисные ситуации, обостряется внимание именно к найму жилья. Таким образом, собственность (владение жильем) является жилищной проблемой второй очереди и возникает только тогда, когда удовлетворены — как правило, через наем жилья — основные потребности (в данном случае в жилище). Об этом, в частности, пишут в своей монографии известные английские ученые П. Малпасс и А. Мурье[3].

Жилищные отношения на протяжении капиталистической жилищной истории строились именно вокруг арендного жилья, которое было основной доступной формой обеспечения жильем большей части городских жителей. На протяжении десятков лет этими жителями были промышленные рабочие.

С другой стороны, частную собственность расценивали не просто как «лучшие жилищные условия» или «показатель статуса», но и как определенную гарантию «благонадежности», «стабильности», «политической устойчивости». Например, в Великобритании попытки укрепления института частной собственности, такие как поддержка в 1920-х годах кампании за право квартиросъемщиков выкупать принадлежащие муниципалитетам квартиры и односемейные дома, в которых они жили, расценивались как «страх большевизма»[4]. Такая кампания начала разворачиваться в Бирмингеме, и в 1922 году городской совет Бирмингема объявил о своей готовности помочь квартиросъемщикам выкупить арендуемые ими дома. В 1925 году была опубликована брошюра «Как самому быть домовладельцем», а к 1929 году Бирмингемский муниципальный банк выдал ссуды на 1 млн фунтов стерлингов для того, чтобы 3314 квартиросъемщиков выкупили свои дома[5].

В 1922 году в Лидсе консерваторы стали осуществлять муниципальную жилищно-строительную программу, которая была направлена на поддержку частной собственности путем выкупа квартиросъемщиками своего жилья. Газета Yorkshire Post видела политическую ценность владения небольшой собственностью в том, что это была наилучшая и самая надежная защита от влияния социализма. Кроме того, именно собственники жилья расценивались как основной электорат консерваторов.

В Советском Союзе, напротив, владение собственностью не поддерживалось. Именно поэтому созданные в 1922 году жилищные кооперативы в 1937 году были ликвидированы как проявление «чуждой нам частной собственности».

В Европе первой половины ХХ века жилищный фонд характеризовался высокой долей арендного жилья, в первую очередь многоквартирных доходных домов. В первые десятилетия после окончания Второй мировой войны в четком соответствии с теориями Малпасса и Мурье именно арендное жилье помогло обеспечить крышу над головой миллионам людей во всех странах мира. В этот же период появилось и социальное жилье для неимущих слоев населения.

Наглядной демонстрацией верности теории английских коллег стал период 2007 года, когда в американской прессе активно писали о финансовом кризисе и отмечали, что все больше и больше американцев «поворачиваются лицом» к найму жилья. А в 2008 году активизировалось внимание к арендным процессам и в Западной Европе.

То, что необходимо строить дома не только в собственность, но и в наем, доказано мировым опытом. Нигде, ни в одной стране мира нет стопроцентной собственности на жилье. Доля арендного жилья в различных странах отражает особенности жилищной политики этих стран, особенно во второй половине ХХ века. Например, в Швеции, Нидерландах, Дании много лет ориентиром служило именно доступное арендное жилье, в Англии прошла приватизация жилья — и миллионы людей сменили статус муниципального квартиросъемщика на статус собственника квартиры. Однако этот переход редко изменял их реальный социальный статус, поэтому вопрос о «бедных собственниках», не способных содержать свои квартиры, постоянно обсуждается в Великобритании по сей день. В других странах это не только и не столько приватизация, сколько передача многоквартирных муниципальных домов другим домовладельцам целиком.

Современную жилищную политику и реальную ситуацию в Чехии, Польше, Эстонии и других восточноевропейских странах определяют процессы реституции, которые позволили вернуть бывшие доходные (а в социалистическое время — муниципальные ) дома старым хозяевам.

Почему люди снимают жилье?

Безусловно, собственность привлекательна, и положение собственника воспринимается как успех. В этом свете положение квартиросъемщиков выглядит менее привлекательным. Однако если взять другое измерение положения квартиросъемщиков и собственников, то окажется, что собственность — это в первую очередь огромная ответственность за свою недвижимость и необходимость постоянных усилий по сохранению ее стоимости. Недвижимость сдерживает мобильность человека, мешает его свободному перемещению. Квартиросъемщик в этом смысле гораздо свободнее. Он не беспокоится о сохранении недвижимости для своего домовладельца, на Западе он часто не обременен мебелью и может переезжать, снимая новые квартиры в соответствии с потребностями и доходом.

Известно, что наем квартиры во всех странах мира — это один из наиболее доступных способов получить крышу над головой. Именно наем, а не покупка своего собственного жилья иногда является правильным и единственно возможным решением жилищного вопроса.

В Советском Союзе жилищные вопросы решались в городах только за счет строительства арендных домов (жилищные кооперативы составляли лишь 10 % жилищного фонда и на ситуацию в целом не влияли). Основными домовладельцами при этом выступали ведомства и муниципалитеты.

В России конца 80-х — начала 90-х годов ХХ века приватизация стала основным смыслом российских экономических преобразований. Приватизация жилищного фонда (как бесплатная передача государственных и муниципальных

Трубы и квадратные метры: владеть или арендовать?

квартир проживающим в них семьям) началась в России в 1991 году и должна завершиться к марту 2013 года. При этом предполагалось, что государство сохранит небольшое количество муниципального жилищного фонда (социальные квартиры) для малоимущих слоев населения. Кроме того, как было отмечено в большом международном исследовании жилищных вопросов России[6], скрытой целью приватизации была передача ответственности за содержание жилищного сектора потребителям. Учитывая, что состояние жилищного фонда в России находилось на весьма низком уровне, приватизация вначале не для всех была привлекательной, и ее темпы были весьма низкими вплоть до 1994 года. Однако шаг за шагом, при огромных информационных и пропагандистских усилиях, имидж владения недвижимостью становился все более и более привлекательным.

В период с 1990 по 1997 год российский государственный (включая ведомственный) жилищный фонд сократился с 1011 млн кв. м до 167 млн кв. м, одновременно муниципальный жилищный фонд увеличился с 611 млн кв. м в 1990-м до 854 млн кв. м в 1997 году. Безусловно, муниципальный жилищный фонд мог бы быть почти в два раза больше, если бы не приватизация, так как к 1997 году было приватизировано порядка 40 % квартир, подлежащих приватизации.

Сейчас приватизировано уже более 85 % жилищного фонда, и во многих городах количество муниципального — не приватизированного — жилья стремительно сокращается. Однако это характерно отнюдь не для всех регионов России.

Так, темпы приватизации всегда были выше в Южном федеральном округе, где уже к 2006 году было приватизировано 93 % муниципального жилья. Сегодня меньше всего муниципального жилья в Северо-Кавказском федеральном округе — менее 2 %, причем в Дагестане всего 1,1 %! Южный округ также дает очень низкие цифры. Максимальное количество муниципального жилья здесь находится в Астраханской области — 10 %.

Таблица 1

Доля муниципального жилищного фонда в 2000—2010 годах (%)[7]

Как следует из таблицы 1, в 2000 году по доле муниципального жилья лидировал Северо-Западный федеральный округ. Высокой была доля муниципального жилья в Дальневосточном и Уральском округах. Особенно высокой доля муниципального жилья была в северных регионах. В Центральной России заметно выделялись Ярославская, Тульская, Московская и Калужская области. В Поволжье — Кировская область (28,8 %). К 2010-11 году ситуация изменилась незначительно. По-прежнему продолжает отличаться высокой долей муниципального жилья Дальневосточный федеральный округ (17,9 %). В конце 2010 года в Магаданской области почти 30 % жилья оставалось муниципальным. По-прежнему очень высока доля муниципального жилья в Кировской области (25,2 %), Карелии (26 %), Республике Коми, Мурманской области.

Велик и абсолютный размер муниципального жилья. Общая площадь муниципального жилищного фонда на 1 января 2009 года составляла 545 136 тыс. кв. м[8]. По другим данным, в конце 2008 года у муниципалитетов было 388,8 млн кв. м.

По федеральным округам муниципальный жилищный фонд распределялся следующим образом (табл. 2).

Таблица 2 [9]

Распределение муниципального жилищного фонда по федеральным округам, тыс. кв. м

Больше всего муниципального жилищного фонда сосредоточено в Новосибирской области (68 млн кв. м), Московской области (39 млн кв. м), Татарстане (25 млн кв. м), Свердловской (19 млн кв. м), Ленинградской (18 млн кв. м) областях. В Башкирии, Тульской, Архангельской, Нижегородской, Самарской, Иркутской областях, Красноярском, Хабаровском краях — по 10—12 млн кв. м.

Естественно, что наибольшая часть муниципального жилья сосредоточена в городских округах (более 60 %). На городские поселения приходится 15 %, на сельские — 10 % и на муниципальные районы — 12 %.

В сельской местности, тем не менее, муниципалитеты все еще являются владельцами весьма значительного жилищного фонда. Его общая площадь составляла в 2009 году 69 млн кв. м. В Новосибирской области сельские муниципалитеты владеют почти 4 млн кв. м жилья, в Красноярском крае — порядка 2 млн кв. м.

Лишь немногие города могут позволить себе строительство муниципального жилья, даже если оно бездотационное или бездоходное и его содержание не отягощает городской бюджет. Самый богатый опыт такого рода строительства арендных бездотационных домов сегодня имеет Москва. Сейчас в Москве построено девять таких бездотационных домов, в планах на ближайшие годы — строительство еще 45 для 10 тысяч очередников (в Москве сейчас 380 тыс. очередников, а это 4 % жителей города).

Социальное жилье как основа стабильности государства

Социальное и муниципальное жилье появилось на Западе и в Европе в начале прошлого века. Уже тогда его расценивали и подавали как основу стабильности государства. Более того, в Великобритании в 1919 году был озвучен следующий постулат: «Деньги, которые мы потратим на жилье, — это наш вклад в страхование от большевизма и революции!». Британцы так испугались ситуации в Советской России, что стали вкладывать колоссальные деньги в жилье, которое мы сегодня называем социальным.

Как известно, социальное жилье не приносит дохода домовладельцу. Это жилье, которое предоставляется тому, кто нуждается, а не тому, кто может платить.

В России на социальное жилье могут претендовать малоимущие, беременные женщины, пожилые люди, а также «базовые работники» — учителя, медсестры, полицейские и пожарные.

Социальное жилье приходится постоянно субсидировать, иначе оно придет в упадок. В основном это арендное жилье, и наем, как правило, — срочный, ограниченный 3—5 годами. Не на всю оставшуюся жизнь, а ровно до тех пор, пока арендатор не «встанет на ноги». Подходы к проверке доходов и правилам продолжения проживания самые разные. Например, в Польше многократно проверяют уровень доходов семьи при предоставлении муниципальной квартиры, которая не отличается высоким качеством и размерами. Однако получает ее семья в бессрочное пользование, и далее уже никто доходами семьи не интересуется. Во многих других странах наем жилья только срочный. По окончании срока найма такой социальной квартиры ее наниматель должен снова показать, что за прошедшие 3—5 лет он не улучшил своего материального положения и имеет право занимать такую квартиру. Руководители управляющей компании в Торонто, которые обслуживали социальные дома, рассказывали о многочисленных уловках жителей с целью сокрытия своих доходов (если они работали) и об отсутствии каких бы то ни было попыток живущих в таких домах семей найти работу, поменять ее или каким-то иным образом улучшить свой статус. Все эти улучшения автоматически означали бы невозможность дальнейшего проживания в сравнительно комфортном жилье за очень незначительную плату. В других странах при улучшении материального положения нанимателя социальной квартиры ему не предлагают ее освободить, но пересчитывают квартплату до «нормального» уровня. Далее наниматель сам решает, оставаться ему в таком социальном доме или сменить жилье на более престижное.

В каждой стране свои особенности. Есть страны, в которых социальное жилье — жилье для бедных — «бедное по своему внешнему виду». Такие дома можно увидеть, например, в Англии, и часть из них сейчас просто сносят. В Финляндии же, например, стараются строить все жилье так, чтобы оно выглядело достойно, и обнаружить «дом для бедных» представляется затруднительным. Правда, там домовладелец в любом случае, независимо от уровня доходов нанимателя квартиры, получает от него необходимые для содержания дома деньги, а наниматель в свою очередь получает поддержку от органов соцзащиты и может снять квартиру в любом месте.

В Австрии социальное жилье весьма достойное. Именно там находится один из самых старых и больших муниципальных (социальных) домов Карл Маркс Хоф, построенный в 1927 году. Его длина 1200 метров, и в нем помимо жилых квартир расположены детский сад, прачечная и другие службы, полезные для нанимателей.

В Европейском союзе пока отсутствуют единые подходы, единые понятия социального жилья. В широком смысле это любая часть жилищного фонда (включая частный сектор), созданная с использованием хотя бы минимальной поддержки государственного бюджета. При более узком подходе речь идет о секторе арендного жилья, предоставляемого малоимущим гражданам, остро нуждающимся в социальной помощи (безработные, этнические меньшинства, инвалиды).

Европейские специалисты говорят о нескольких задачах, стоящих в сфере социального жилья. Программа-минимум — помочь с крышей над головой, облегчить доступ к жилью. Программа-максимум — улучшить условия жизни в микрорайоне, в городе и в стране.

Социальное жилье в Европе редко обсуждают в отрыве от всего остального блока социальных и жилищных проблем, социальной и жилищной политики. Проблемы социального жилья соседствуют, с одной стороны, с проблемами бездомности, нищеты, безработицы и геттоизации, а с другой стороны — с проблемами права на выкуп жилья в некоторых странах, а также с проблемами малоимущих собственников, остро стоящими, в частности, в Великобритании. Мы давно знаем об опыте Великобритании, где муниципальные квартиросъемщики получили право на выкуп своих квартир. Сейчас и в Нидерландах людям предоставлено право на выкуп. Известно также, что один из широко обсуждаемых жилищных вопросов в Великобритании — это вопрос финансовой (и даже организационной) помощи в содержании жилья миллионам нищих владельцев квартир. В Дании этот вопрос тоже обсуждается, но процессы идут медленно, поскольку жители не спешат обзаводиться собственностью, которая в рамках свободного Европейского союза становится определенной обузой, мешает переезжать туда, где есть работа. Такую возможность дает широкий рынок арендного жилья, который и сохраняется во всех странах. Таким образом, вопросы социального жилья касаются не только предоставления жилья бедным как таковым.

Частный наем

В разных странах мира ситуация с частным наймом очень пестрая, тем не менее большинство частных лиц сдают в аренду свои собственные, а не муниципальные дома и квартиры. Удивительным в этом отношении является разрешение сдавать в России в поднаем муниципальные квартиры, чем муниципальные квартиросъемщики охотно пользуются. Напомним, что во многих странах мира сдача квартиросъемщиками муниципальных квартир не допускается и всячески карается.

Квартиры чаще всего сдают через специальные риелторские агентства. Такая практика обычна для всех стран Западной Европы. В Лондоне квартиры и дома можно снять исключительно через агентства. Хозяева лондонских квартир получают деньги за сдаваемое жилье через агентства, напрямую с нанимателем они не общаются. Во Франции основную часть поставщиков арендного жилья составляют частные собственники двух-трех квартир, а не больших доходных домов. Частные лица являются «мелкими наймодателями», но именно они дают на рынок до 90 % арендного жилья.

Позволю себе небольшое лирическое отступление. Была у меня одна знакомая, которая постоянно проживала на зимней даче в Подмосковье, а свою квартиру в Москве сдавала. Помню ее рассказ, как в первые годы она весь доход от сдачи квартиры вкладывала в ее обустройство и ремонт. Сначала поменяла унитаз, потом — смесители, через год купила новую кухню, потом поменяла полы... Много лет ушло на то, чтобы «сделать современную квартиру» и начать получать прибыль...

В последнее время меня все чаще окружают наниматели (друзья сына и мои студенты), и все больше становится наймодателей. Позвонила приятельница с жалобами на то, что в кооперативном доме с нее, сдавшей квартиру одинокой женщине, берут в три раза больше «на консьержку». Где найти управу на свое правление? И есть ли тут вообще какие-то правила игры?

Другой знакомый — вполне состоятельный художник и владелец небольшой квартиры в элитном и хорошо охраняемом доме — тоже неожиданно оказался наймодателем: «Я постоянно живу на даче. Что же, квартира пустовать будет!? Квартплата — коммерческая тайна, но я плачу налоги. У меня есть договор с нанимателем. Наниматель — состоятельный человек. У нас очень хорошие отношения и никаких конфликтов!».

Наймодателем и одновременно нанимателем оказался наш студент магистратуры: он сдает свою квартиру в родном городе и снимает в Москве. По его словам, с каждым днем все труднее найти квартиросъемщика и квартиру без помощи риелторских фирм, а они вовсе не заинтересованы в снижении стоимости своих услуг, зависящей от величины квартплаты. В результате риелторы не дают возможности снизить квартплату, квартира не сдается на протяжении нескольких месяцев, квартиросдатчик несет ощутимые убытки, а снизить квартплату не может.

Ближайшая соседка, с которой мы жили душа в душу много лет, с извиняющимся видом познакомила меня с двумя молодыми женщинами: «Елена Сергеевна, я поживу с мужем и собакой на даче. А эти девочки пока тут поживут...»

Это лишь мизерная часть того, что лежит на поверхности. Снимают и сдают квартиры в Москве и Санкт-Петербурге, во всех городах, где есть крупные вузы, многие и многие тысячи людей. Лишь немногие из них заключают договора найма, еще меньше людей платят налоги. Серьезные проблемы возникают между жителями-собственниками и жителями-нанимателями в домах ТСЖ. Невидимые наймодатели, с которыми никто в доме не может связаться, — также один из весьма проблемных вопросов в этой сфере.

Размер квартплаты и налоги

С квартплатой и налогами в мире тоже наблюдается довольно пестрая картина. В большинстве стран арендный рынок действительно живет по рыночным законам. Однако, например, в Швеции размер квартплаты определяется путем длительных ежегодных переговоров между нанимателями и муниципалитетами-наймодателями. Переговоры организует Шведский союз квартиросъемщиков. Частные владельцы жилья обязаны устанавливать квартплату на том же уровне, что и в соответствующих муниципальных домах. В Дании сохраняется регулирование квартплаты, которое не разрешает домовладельцу поднимать квартплату живущим нанимателям или резко ограничивает увеличение (например, не более чем на 5—10 % в год), которое до сих пор охватывает основную часть арендного фонда страны. В других странах домовладельцы не могут поднять квартплату старым квартиросъемщикам, но это не мешает выгнать их под любым предлогом из квартиры и сдать ее новым нанимателям по любой цене.

Вопрос налогов также весьма по-разному решается в разных странах. В большинстве из них наймодатель платит налоги с прибыли от сдачи квартиры. В той же Дании налоги составляют не менее 50 %.

В Норвегии — совсем другая политика. Там очень мало доходных домов, но многие норвежцы специально строят просторные дома с отдельными входами для сдачи части дома. Там считают, что такие домовладельцы-наймодатели помогают людям получить крышу над головой, следовательно, выполняют важную для общества социальную функцию, и не только не платят налоги, но имеют существенные налоговые льготы на недвижимость. Похожая ситуация и в Исландии.

Очевидно, что в России муниципалитеты недополучают миллионы рублей налоговых поступлений, потому что практически весь рынок найма жилья находится в тени. Размер его весьма велик. Например, в студенческом Томске не менее 10 % всего жилищного фонда сдается в среднем на один год.

Количество московских квартир, сдаваемых в аренду частными лицами, достигает 300—400 тыс., считает Ольга Владиславлева, руководитель департамента аренды корпорации «Рескор»[10]. По примерным оценкам экспертов, количество сдаваемых квартир в Петербурге находится в переделах 300—350 тыс. Например, только за одну неделю с 23 по 30 апреля 2012 года в одно из агентств, занимающихся сдачей квартир, службу «Квартирный вопрос», поступило 589 заявок на аренду квартиры[11].

Что делать? Вместо заключения

Ситуация в сфере арендного жилья быстро меняется. В последние полтора-два года в рамках обсуждения проблем достойного и доступного жилья прошло несколько публичных дискуссий по вопросам социального жилья (и социального найма), доходных домов и других проблем, тесно сопряженных с проблемами нанимателей. Их активными участниками и организаторами были Общественный совет Министерства регионального развития, РТПП, «Деловая Россия», Ассоциация строителей России, Общественная палата РФ, «Справедливая Россия». В 2011 году такие обсуждения несколько раз прошли в Фонде «Институт экономики города» в рамках рассмотрения «Стратегии-2020». В Минрегионраз-вития идет работа по направлению «Развитие фонда арендного жилья в субъектах = Российской Федерации». 7 апреля 2011 года состоялось Всероссийское совеща- к ние по вопросам развития рынка арендного жилья в Российской Федерации, где обсуждали опыт Калужской, Новосибирской областей и Чувашии. Депутат Госдумы Галина Хованская внесла новый законопроект про доходные дома, в работе находится и закон о деприватизации жилья.

Одновременно нельзя забывать, что существует проблема не только собственно строительства такого арендного жилья, но и проблема его дальнейшей эксплуатации и — что не менее важно — поведения квартиросъемщиков в этих «чужих» квартирах и под «чужой» крышей. Здесь острейшим образом встанет вопрос правил проживания, особых статей в договорах найма, что, однако, не будет полной гарантией чистоты, порядка, добрососедского поведения. Увы, вопросы жилищной культуры и правил совместного проживания пока не решены даже в тех домах, где все квартиры принадлежат купившим их собственникам. Что же говорить о собственниках, получивших квартиры в собственность как подарок от государства?

Сейчас становится очевидным, что для тех, кто не в состоянии купить квартиру или дом на рынке жилья, а таковых у нас большинство, надо создавать институт арендного жилья. Государство наконец обратило внимание на сферу найма, и в этой области грядут перемены. Вопросы найма жилья, вероятно, скоро станут не менее значимыми, чем недавно были вопросы приватизации, создания ТСЖ и ипотеки.

Нам еще предстоит длинный путь воспитания, жилищного просвещения и формирования уже не только разумного, рачительного «собственника», но и знающего свои права и обязанности — правила игры — нанимателя, а также грамотного домовладельца-наймодателя. Арендное жилье, безусловно, нужно. Доходные, бесприбыльные и социальные дома должны быть построены, и этот процесс уже начался. А еще нужны жилищные суды, сильные организации защиты жилищных прав, новые законодательные инициативы, которые позволят развивать в России арендное жилье и допустят в эту сферу самых разных поставщиков нового арендного жилья.

* * *

[1] Из выступления Питера Маркузе — профессора Колумбийского университета, члена Европейской сети исследователей жилья (European Network for Housing Research) на конференции этой организации в 1991 году.

[2] Протокол расширенного заседания межведомственной рабочей группы по приоритетному национальному проекту «Доступное и комфортное жилье — гражданам России» от 3 декабря 2008 г. № 21.

[3] Malpass P., Murie A. Housing policy and Practice. London: Macmillan press ltd, 1999. P. 3—6.

[4] DresserM. Housing policy in Bristol, 1919—1930. Bristol, 1984. P. 199.

[5] Chinn C. Homes for people.100 years of Council Housing in Birmingham. Birmingham, 1991. P. 45.

[6] United Nations Economic Commissionfor Europe. Country Profile on the Housing Sector of the Russian Federation, 2004 (www.unece.org/hlm/prgm/cph/countries/russia/welcome.html).

[7] Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели, 2001—2010 гг. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/publishing/catalog/statisticCollections/doc_1138623506156

[8] Бюллетень «Формирование местного самоуправления в Российской Федерации» за 2009 год.

[9] Таблица составлена автором по данным бюллетеней «Формирование местного самоуправления в Российской Федерации» за 2008 и 2009 годы.

[10] http://www.incom.ru/analytic-center/analytic/analytic-rent/?id2=3877

[11] http://tsn.spb.ru/analytics/?type1=rent&type=index

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2012, №3(48)

Жилье

Возвращение европейских городов

Карл Шлегель

Социальные изменения в странах бывшего Восточного блока наиболее отчетливо проявляются в городах. Именно города стали опытным полем и лабораторией для переходного процесса, качественно преобразившего условия повседневной жизни в этом регионе. Особенно заметны перемены во внешнем облике городов, но если присмотреться, можно различить и перестройку городской структуры. Исследователи расходятся в оценке этих изменений: то, в чем одни склонны видеть возрождение идеи полиса, наступившее после долгих десятилетий господства бюрократического социализма советского типа, другим представляется лишь воспроизведением привычного набора характерных черт капитализма. Скажем, кто-то оплакивает превращение Праги, одного из самых старых и своеобразных столичных городов Центральной Европы, в подобие Диснейленда, служащего приманкой для глобализированного туризма, а кто-то, напротив, радуется, что Прага перестала быть такой грязной, запущенной и бесцветной. Сразу же замечу, что в предлагаемом далее анализе я, не упуская из виду негативных явлений — экспансии личного и общественного транспорта, спекуляции земельными участками, разрастания городской территории, — тем не менее прихожу к общей позитивной оценке перемен последних лет, к тезису о возрождении бывших социалистических городов как особого социального и культурного мира. Революция в странах Центральной и Восточной Европы привела не только к раскрепощению гражданского общества, но и к революционному преобразованию городской среды, стала началом глубокой реурбанизации этой части континента.

Тезис о возрождении городов обосновывается мной в четырех разделах.

Первый раздел. Я начинаю с феноменологии. Что сегодня особенно бросается в глаза во время посещения городов бывшего Восточного блока и какие вопросы возникают при этом применительно к нашей теме?

Второй раздел. В общих чертах описывается судьба городов интересующего нас региона в XX веке. Не обозначив эту отправную точку, не предложив исторического обзора ситуации, мы не сумеем придать нашему анализу достаточную доказательность.

Третий раздел. Переходя к более систематическому анализу, я пытаюсь выделить основные элементы трансформации городов бывшего Восточного блока.

Четвертый раздел. Важны не только отдельно взятые города, но и их совокупность, роль и значение городского, гражданского начала в новой Европе, складывающейся в ней сети городов. В этой связи я делаю две заключительные ремарки.

1. Возвращение города и специфической городской среды. Феноменология

Что сегодня особенно бросается в глаза во время посещения городов бывшего Восточного блока и какие вопросы при этом возникают применительно к нашей теме? Наиболее убедительные доказательства того, что происходящие перемены носят фундаментальный характер, можно собрать в ходе личных поездок (вне зависимости от того, какие города и в каком порядке посещать)[1].

Отступление. Признаюсь честно: больше всего я хотел бы описать, причем «со всей доскональностью», одну из моих собственных поездок, дать что-то вроде разбора репрезентативного частного случая, изложить результаты полевого исследования, проведенного в городе, которым я много занимался и который изучал не один месяц. Речь идет о Санкт-Петербурге. Вообще говоря, в трансформации столь важного и крупного центра должны обнаруживать себя все интересующие нас явления: десоветизация, разгосударствление, усиление городской автономии, разрушение старой и становление новой идентичности, новый урбанизм и т. п. И действительно, во многих отношениях данный пример является показательным, поскольку Петербург, остававшийся на протяжении долгих лет более или менее закрытым городом с периферийным и приграничным статусом, сейчас превращается в город открытый, да еще и возвращает себе функции морского порта со всеми вытекающими отсюда следствиями — событие, поистине беспрецедентное для закрытого пограничного города, каким на протяжении почти всего XX века был Ленинград[2]. Такой разбор потребовал бы учета многих обстоятельств. Следовало бы специально прокомментировать тот факт, что бывшей столице, в настоящее время насчитывающей почти пять миллионов жителей, в советское время была уготована судьба провинциального города; уделить особое внимание обветшанию Петербурга, материальному и моральному износу, необходимости структурной перестройки городской промышленности (в дальнейшем многое будет зависеть от того, как городом будут руководить, обзаведется ли он наконец «добрым правлением», которое сумеет уловить веяния времени и грамотно распорядится городским культурным капиталом). Желательно было бы также показать, как недостаток города — положение на советской периферии — может стать достоинством, поскольку теперь он находится на западной границе России, можно сказать, у ворот Евросоюза, рядом с его внешней границей (до Выборга или Нарвы от Петербурга — два часа езды на машине). Нельзя было бы обойти стороной и то, как чудовищно медленно происходит оздоровление города (замечу, однако, что оно все-таки происходит: разговоры о «потемкинской деревне» в связи с празднованием его трехсотлетия не соответствуют действительности). Петербург представляет собой наглядный и в то же время противоречивый пример «камбэка» восточноевропейских столиц и трудностей, которые они при этом испытывают[3]. Однако подобное феноменологическое, физиономическое и репрезентативное исследование в рамках настоящей статьи дать невозможно — во-первых, из-за недостатка места, во-вторых, потому, что судьба Петербурга не покрывает всех других случаев. Вот почему я вынужден отказаться от этого привлекательного для меня подхода к теме и перейти к более абстрактному методу, опирающемуся на ряд тезисов и типологический анализ, который позволяет их обосновать[4].

Закрытые города стали открытыми. В настоящее время не нужно прилагать особых усилий, чтобы попасть в столицы восточноевропейских государств. Мы практически забыли, что в прошлом эти города были почти недоступны, прятались за толстыми стенами бюрократических въездных процедур, которыми их окружили власти. Сегодня почти все города на востоке Европы открыты для свободного посещения: чтобы оказаться там, достаточно сесть в самолет или поезд. В них сложилась инфраструктура, необходимая для приема гостей из-за рубежа, — туристические фирмы, гостиницы, прокат автомобилей и т. п. Можно беспрепятственно перемещаться и по территории страны. Трудно поверить, что совсем недавно огромные города-миллионники — например, Горький, Калининград, — а также целые области величиной со Швейцарию или Бельгию оставались запретными зонами (в некоторых случаях они после непродолжительного «интермеццо» стали таковыми вновь). Замечу, что эта проблема — открыт город или, наоборот, закрыт — важна не только в аспекте международного туризма: от ее решения зависит и внутреннее устройство города. Закрытость является по существу отрицанием самой природы города, своего рода чрезвычайным положением, которое, затягиваясь на длительное время, приводит к вырождению городов, к их смерти[5].

Ускорение. Города Восточной Европы стали зонами высоких скоростей. Ускорение городской жизни тоже обусловлено фундаментальным характером происходящих перемен. Все устройство города, вся его «экономия» — не только экономика в узком смысле слова, но и культурный, нравственный уклад, — в настоящее время коммерциализованы, во главе угла лежат деньги. Время подлежит учету, время подлежит оплате... Время — деньги, как в любом городе капиталистического мира. И прежде всего это выражается в новых средствах транспорта и коммуникации. Города не справляются с автомобильным бумом последних лет. Движение дезорганизовано. Правда, перед магазинами больше не выстраиваются очереди из машин, но на улицах то и дело можно видеть заторы, аритмичное движение, «топтание на месте».

Индивидуализация. Раньше в восточноевропейских городах можно было довольно точно определить, кто есть кто и откуда приехал. Теперь сделать это так же трудно, как и в любом другом городе. Иностранца не сразу отличишь от местного жителя. Дресс-код, манера поведения, образ жизни, тип жестикуляции — ни один из этих критериев больше не может служить надежным ориентиром. Различение переместилось на уровень индивидуальности: теперь все зависит от личного стиля и в конечном счете — от личного дохода. Индивидуальность, прежде прятавшаяся за стилевым однообразием или конформизмом, выглянула наружу, вне зависимости от того, о чем идет речь: рекламе, одежде, доме, интерьере и т. п. Ради индивидуализации многие готовы не считаться с издержками, предпочитая, например, часами стоять в пробках — только бы избежать ежедневного стресса, связанного с поездкой в метро.

Строительный бум и трансформация городского пространства. Наиболее зримый признак перемен — оживленное строительство, какого, вероятно, не видели со времен сталинских генеральных планов 1930-х годов и послевоенных лет, когда восстанавливались разрушенные города[6]. Активность в этой области проявляется как в строительстве новых зданий, так и в реконструкции старых. Над деловым кварталом Варшавы, над Москвой растут высотные дома. Во всех крупных восточноевропейских городах построены новые торговые центры и бизнес-парки. Города обновляются и перестраиваются в соответствии с растущими запросами в сфере бытового обслуживания, потребления и индустрии развлечений. Еще никто не предпринял попытки осмыслить и описать этот революционный процесс с позиций внешнего наблюдателя: показать, что происходит, когда население 12-миллионного города дружно начинает менять все элементы своего жилья: скверные окна, двери, лифты и т. п., отправляя в утиль целую эпоху (опыт куда более масштабный, чем соответствующие перемены 1960-х годов в Западной Европе)[7].

Поляризация. Благополучные и неблагополучные городские районы теперь выделены более четко, чем прежде; границы, отражающие это новое классовое расслоение и социальную сегрегацию, обозначились вполне ясно. Престижными районами могут становиться как старые буржуазные кварталы или пригороды, застроенные особняками, так и новые экологически чистые предместья. Постепенно разные зоны «сращиваются», осуществляется переход к новой городской структуре, сменяющей прежние однородные неструктурированные аморфные «поля»[8].

Валоризация, ревитализация, демузеефикация. Земельная собственность обрела реальную и весьма существенную ценность. То, о чем в советскую эпоху и слыхом не слыхали, стало неоспоримым фактом: городская территория снова целиком и полностью валоризована, стоимость участков под застройку очень высока — настолько, что приобретать их могут лишь немногие. Земельные фонды городов буквально рвут на части, оттесняя друг друга, инвесторы, девелоперы, спекулянты. Ситуации при этом могут быть самыми разными, в зависимости от того, где находится участок — в центре или на окраине, обладают улица и квартал историческим лицом или лишены какого-либо своеобразия. Земельные маклеры хорошо осведомлены в истории и разбираются в вопросах инфраструктуры. С тех пор как государство и общественные организации оказались не в состоянии обеспечивать сохранность многих зданий и сооружений, стало ясно, что эти ценные объекты, содержание которых убыточно, должны быть возвращены в коммерческий оборот и приносить прибыль. Так исторически важные зоны, ранее бывшие для городской казны мертвым грузом, мгновенно стали самыми дорогостоящими и привлекательными участками на земельном рынке[9].

Трансформация городского пространства. Ситуация прямо зависит от того, конструирует город свое пространство самостоятельно или оно только используется как сцена, на которой разыгрывает представления государственная власть. Публичное пространство, сообразованное с потребностями власти, и публичное пространство, служащее саморепрезентации бизнеса, а порой и частных граждан, различаются коренным образом. Социалистический город устроен совсем не так, как город капиталистический. Первый не нуждается в банках и, соответственно, в особом квартале финансовых учреждений, второму необходимы и то и другое. Первому не нужны многочисленные гостиницы и рестораны, второй не может без них нормально функционировать. Первый размещает своих жителей в многоквартирных зданиях типовой застройки, второй — не только в них, но и в многочисленных частных домах и особняках. Первый предпочитает стадионы, второй — оздоровительные учреждения и центры фитнеса. Улицы первого служат прежде всего для общественного транспорта, второго — для массового индивидуального... Список различий можно продолжить. Поскольку город является лишь воплощением определенного социального организма, постольку и трансформация общественного пространства, происходящая в последние годы, отражает, причем довольно точно, превращение города — государственного учреждения в город — автономное образование[10].

Самореализация специфической городской природы, выдвижение ее на передний план. Культурная революция. Все, что сказано до сих пор, звучит слишком функционально, прагматично и, возможно, слишком тесно привязано к экономической проблематике. Между тем нельзя упускать из виду и внеэкономическую, внеплановую, строго говоря — нефункциональную сторону наблюдаемого развития, его свободно-игровой и даже авантюрный аспект. Жители городов в последние годы начинают чувствовать себя жителями своего города. Они неравнодушны к его красоте, озабочены его будущим, они идентифицируют себя с ним (или ненавидят его). Время равнодушия к собственному городу, к малому миру, который их окружает, безвозвратно ушло. Начинается — в новых условиях иначе и быть не может — совсем другая эпоха, когда люди гордятся своим городом и принадлежностью к нему. Эта гордость находит выражение во всевозможных торжествах, в особых городских праздниках и юбилеях, в новом отношении к истории города. Горожане наслаждаются новооткрытой областью специфически городского. Этот процесс становится актом самопознания города, его самоидентификации в качестве цивилизационного образования. Города вновь обретают субъектность. Они вновь обретают хозяина (показательно, что годы социально-политических перемен стали также временем, когда во главе городского хозяйства встали сильные и деятельные мэры). Более того, они вновь становятся хозяевами собственной судьбы. Трудно переоценить значение этого процесса для общества, где еще недавно политическая власть и центральная администрация монополизировали практически все стороны жизни.

Феноменологическое или, если угодно, физиономическое описание изменений, происшедших в городах Восточной Европы в последнее десятилетие, неизбежно требует анализа движущих и формообразующих сил, которые скрывались за этим процессом образования городов и которые управляют им и сегодня. Вопрос о том, какое обозначение выбрать для этих сил — буржуазия, буржуазное общество или гражданское общество, — я оставляю открытым. Для начала я хотел бы сделать еще один шаг назад, чтобы бросить взгляд на XX век и на то, что произошло за минувшие сто лет с городами Восточно-Европейского региона, — ведь именно то положение, в котором они оказались, стало отправной точкой для их теперешнего развития.

2. Двадцатый век и города: история ненависти и история чуда

Очень трудно свести к общему знаменателю множество не похожих друг на друга городов, совершенно различные городские ландшафты. В самом деле, что общего у Риги и Одессы, Бухареста и Витебска, Вроцлава и Белграда, Ленинграда и Берлина, Лодзи и Праги?

Тем не менее имеет неоспоримое значение тот факт, что на карте все эти города находятся в границах Центральной и Восточной Европы. Иначе говоря, все они пережили одни и те же великие исторические события и несут на себе их отпечаток. Разумеется, отпечаток этот может быть более или менее глубоким. Иные города выглядят целыми и невредимыми, хотя на самом деле им была нанесена смертельная рана; иные умерли, но затем сумели возродиться и начали новую жизнь. Некоторые оказались стертыми с лица земли только потому, что были центрами силы; некоторые уцелели, поскольку были оттеснены стечением обстоятельств на периферию исторического процесса. Судьба европейских городов в пределах интересующего нас региона так же различна, как сами эти города. Но все же и здесь можно попытаться выделить какие-то общие черты, причем такие, которые сохраняют свое значение и в наши дни. Конечно, речь может идти лишь о схематическом перечне таких черт[11].

Города, уничтоженные во время войны. Многие города — в том числе самые большие и красивые — стали в XX веке театром военных действий, подверглись целенаправленному и систематическому разрушению с земли, с воздуха и с воды. Они воспринимались как вражеские укрепленные пункты и в силу этого подвергались беспощадному уничтожению: квартал за кварталом, улица за улицей, дом за домом стирались с лица земли, обращались в прах и пепел. Таким образом историческая непрерывность существования этих городов, выражающая себя в совокупности зданий и сооружений, была нарушена, пресечена. Для внешнего наблюдателя они фактически перестали существовать — по меньшей мере на какой-то исторически краткий момент. В это время тамошние жители ютились в погребах, землянках, ямах. К числу таких городов принадлежат Варшава, Минск, Витебск, Пинск, Сталинград, центральные районы Кенигсберга, Дрездена, Берлина, Хильдесхайма, Швайнфурта и т. п. Во многих случаях разрушение зашло так далеко, что возникал естественный вопрос: будут ли эти города когда-либо заселены вновь?[12]

Бесчисленные жертвы, разрыв поколенческой и культурной преемственности. Эпоха мировых и гражданских войн затронула рассматриваемый нами регион и находящиеся в нем пункты сосредоточения городского населения самым непосредственным образом — большинство жителей западноевропейских стран не отдают себе полного отчета в том, насколько глубокий след оставило здесь последнее столетие. Были вырваны и выпали из цепи нормальной преемственности целые поколения. Как следствие образовался разрыв буквально во всем: в передаче житейского опыта, обычаев, стиля поведения; мы вправе говорить о настоящей исторической аномалии. Социальные и культурные издержки, сопряженные с подобным разрывом, исчислить намного труднее, чем дать случившемуся нравственную оценку[13].

Обезлюдевшие города. В этом регионе существует ряд городов, которые на первый взгляд практически не пострадали: Львов, Черновцы, Лодзь, Жешув, Рига, Лиепая, Вильнюс, Каунас, Шауляй, Гродно, Нови-Сад и многие другие. Однако не пострадали в них только здания: люди, некогда жившие в этих нетронутых стенах, исчезли, были уничтожены в лагерях, задушены газом, погребены в общих могилах. В результате этих насильственных действий состав городского населения претерпел качественные изменения. Если не ограничиваться чисто статистическим подходом — то есть общей численностью жителей, — то следует говорить об изменениях прежнего социального, культурного, психологического и тому подобного равновесия. Естественный баланс здесь был нарушен, опрокинут грубой силой. Эти внешне целые и невредимые города на самом деле — если говорить об их населении — остались лежать в руинах[14].

Сегрегация в городах: социальные и этнические чистки. Если города и вправду можно считать продуктом «кристаллизации цивилизаций», как их описывают Николай Анциферов и Льюис Мамфорд[15], то лишь потому, что они представляют собой небывало тесное переплетение человеческих сообществ. В городе встречаются и сливаются в единое целое различные культуры, этносы, конфессии, языки, уклады, обычаи, образуя своего рода «коллективный артефакт». На этот социальный артефакт, созданный совместным трудом многих поколений, в эпоху национализма и социального радикализма/коммунизма оказали воздействие разрушительные силы, притязавшие на «сверхчеловеческую» роль. Города, какими они были в 1914 году, к концу существования многонациональных империй не устояли под натиском этих сил и были уничтожены в своем прежнем качестве[16]. Попытки «избавить» города от всего, что не вписывалось в заранее заданную модель однородного и герметичного мира, который хотела построить новая власть, выразились в безумии классовых и этнических чисток. В результате города стали местом тотального и в ряде случаев практически перманентного процесса выбраковки по тому или иному критерию. Национализм исходил из идеи города как этнически гомогенного образования, коммунизм — как социально гомогенного. Там, где раньше пространство было мультиэтнич-ным, оно упростилось и стало моноэтничным; там, где оно было социально дифференцированным, в нем попросту не осталось места для определенных социальных групп. Везде, где эти два процесса влияли друг на друга и действовали совместно, возникло в конце концов пространство, однородное и в этническом, и в социальном отношении. Этот процесс длился приблизительно три десятилетия — с 1914 по 1945 год. Его следствием стала растянувшаяся почти на век деградация, обеднение городской среды. Центральная и Восточная Европа была, с этой точки зрения, полностью «зачищена» и превратилась в tabula rasa уже к началу послевоенного конфликта между Востоком и Западом. Иначе говоря, вырождение городов Восточной Европы началось вовсе не тогда, когда в ней распространил свою власть коммунизм. Напротив, если не учитывать «тридцатилетнюю войну» 1914—1945 годов, не брать в расчет взаимное наложение мировой и гражданской войны в странах этого региона, невозможно понять и последующую эпоху: 1945—1989 годов. Поясню свою мысль. Этнические чистки и разрушение основ гражданского общества идут рука об руку, они взаимно обусловливают друг друга. Истребление евреев и резкое ослабление буржуазного начала в Европе — две стороны одного и того же процесса. Бегство жителей из страны и эмиграция обескровили потенциал городов и в России, и в Центрально-Европейском регионе. Тоталитарная власть просто не могла бы укрепиться, если бы с ожесточением не вытравливала саму субстанцию гражданского общества. Установление коммунистического режима сталинского образца в Восточной Европе едва ли было бы возможным, если бы перед тем не были разорены города, сначала пострадавшие от оккупации и террора, а затем — от бегства значительной части жителей. Во всяком случае это существенно облегчило задачу, стоявшую перед коммунистами. Гражданское общество в этих странах, как бы ни настаивали на противоположном некоторые участники подполья и противления, в основном было разрушено еще до прихода коммунистов к власти[17].

Модернизация и гиперурбанизация. В первой половине XX века Восточная Европа стала также местом неслыханного социального переворота, который называют по-разному: «модернизация», «индустриализация», «урбанизация». В это время здесь совершался переход от традиционного аграрного общества к индустриальному, со всеми последствиями, которые такой переход подразумевает. То, как этот переход осуществлялся — рывками, скачкообразно, на фоне острой социальной напряженности и глубоких потрясений, — привело к чудовищным деформациям, следы которых не стерлись по сей день. Средний человек на Западе и сейчас не вполне осознает, что «догоняющая модернизация» в странах Восточной Европы была сопряжена с теми явлениями, которые в западноевропейских странах были отрефлексированы и достаточно быстро устранены уже на заре индустриализации и урбанизации, — массовым разорением крестьянства, бегством из деревень и переселением в города, масштабными миграционными процессами, стремительным переходом целого общества к скитальческому образу жизни... Результаты не замедлили сказаться: опустевшие села, заброшенные поля, трещащие по всем швам города, построенные на голом месте заводы, скудная минимальная инфраструктура, землянки и бараки в качестве массового жилья, перенаселенность обычных городских квартир, кошмарные гигиенические условия, сравнимые с теми, какие мы знаем сегодня по кварталам трущоб в странах третьего мира, двукратное, а то и трехкратное увеличение численности населения в старых городских центрах и, наконец, исчезновение и разложение прежних базисных социальных слоев, влекущее за собой деградацию в области культуры (гибель традиций, размывание культурных стандартов, слом цивилизационных навыков и т. п.)[18].

Деурбанизация и рурализация. Эти процессы нельзя рассматривать абстрактно и с чисто количественной точки зрения, сводя их к росту иммиграции из села. Скорее здесь следует говорить — сверяясь с объективной реальностью, а не с замыслами планировщиков-администраторов, которые, разумеется, также имели место, — о разложении городов, угасании специфической городской среды, выветривании гражданского и урбанистического начала — словом, полном упадке всего, что накапливалось многими поколениями и кристаллизовалось на протяжении веков. Моше Левин писал об «обществе зыбучих песков», где село засасывает город, о «рурализации» городов. Давид Хофман назвал свое исследование Москвы 1930-х годов «Крестьянская столица»[19]. За словом «город» в данном случае скрывается результат сложных метаморфоз, и мы должны об этом помнить. Города, захлестнутые массовыми потоками крестьян-переселенцев, усваивают культуру и обычаи деревни, сами же крестьяне при этом постепенно превращаются в рабочих. Миллионы людей усваивают межеумочные гибридные формы существования, и возникающий социальный тип начинает доминировать в городах Восточной Европы — он, конечно, характерен и для других стран с переходной экономикой, но здесь представлен особенно ярко, поскольку крестьянская миграция сталкивается в этом регионе с высокоразвитой городской культурой. Рурализация городов — в России 1920-х, 1930-х и 1940-х годов, в послевоенной Польше, балтийских странах и государствах Юго-Восточной Европы, где установилась коммунистическая власть, — одна из самых драматичных страниц городской жизни, какие видела история.

Крах цивилизационных норм, бюрократизация. Крестьяне, которых принесла в города волна миграции, были чужды городу, не привыкли к его укладу и еще не прошли необходимой аккультурации; неудивительно, что они полностью разрушили институты буржуазной жизни, буржуазной культуры, буржуазного самоуправления. Город предреволюционных лет взрастил собственные элиты, и возглавляемые ими «учреждения» на рубеже веков были близки к превращению в саморазвивающиеся и самоуправляемые организмы. Конец XIX века — время резкого улучшения деятельности коммунальных служб и их структуры. Далеко идущие инициативы по урбанизации — превращению малых городов в большие, спальных кварталов в торговые и промышленные, с внушительной инфраструктурой, которая впечатляет и в наши дни (школами, больницами, газовыми заводами, скотобойнями, канализацией, транспортной системой, почтой, телеграфом и т. п.), — были бы невозможны без опоры на мощную, самостоятельную и энергичную буржуазию. В послереволюционных городах этот двигатель прогресса исчезает. Его место занимают, с одной стороны, коммунистические руководители-бюрократы и с другой — народные массы. Командная экономика и мобилизационная диктатура находятся в самом близком родстве. Вообще диктатура невозможна без «массы» — бесструктурной, аморфной, недифференцированной и не консолидированной путем согласования групповых интересов. Спору нет, диктатуры, ставившие перед собой просветительские и воспитательные цели, внесли вклад в то, что называется «цивилизацией», — прежде всего в ликвидацию безграмотности. Однако цивилизация не тождественна цивильности; технические навыки и образование вовсе не обязательно — во всяком случае в среднесрочной перспективе — идут рука об руку с гражданским обществом. Модерность не обеспечивается технической модернизацией. (Впрочем, стоит оговориться: общества модерна, не принадлежащие к западному типу, до сих пор анализировались и описывались не как самостоятельный проект, а только применительно к «модерну как таковому» — то есть как раз западному[20].)

«Соцгород» как город для пролетариата. Как известно, во всех странах, где осуществлялись революционные социальные преобразования, возникали масштабные проекты, ставившие целью выработать новые формы жизни и производства. Наиболее известный из таких проектов — социалистический город («соцгород»)[21]. В этом городе предполагалось переустроить буквально все: придать новый характер не только публичному пространству, но и жилищу (кухне, спальне и пр.), разделению на зоны производства и отдыха, транспортной системе, системе вентиляции и т. д. Соцгород — это реализация социальной утопии, скроенной в соответствии с потребностями революционного класса. Трагедия заключалась в том, что людей, которые могли бы стать носителями таких форм жизни (иначе говоря, адресатом проекта), как правило, в этот момент — уже или еще — не было в наличии. В ходе социального переворота — по крайней мере в ходе русской революции — вместе с буржуазией погиб и пролетариат. Оба этих класса были результатом капиталистического развития, оба были детищами модерна. Образование классов, вызванное разложением традиционного общества, было важнейшим достижением капитализма во всех странах, включая и восточноевропейские. Однако это новое деление общества оказалось хрупким, неустойчивым и не выдержало глубоких социальных потрясений начала века. Крестьяне, вернувшиеся с мировой войны и гражданской войны, поспешили домой, чтобы участвовать в разделе земли. Рабочий класс, сформировавшийся на протяжении жизни двух-трех поколений, исчез вместе с промышленностью, поскольку заводы были остановлены или разрушены. Разложение рабочего класса — феномен, которому совсем не уделяют внимания. Между тем его исчезновение означало, что класс этот нужно было формировать заново. Это и произошло во время индустриализации 1920—1930-х годов. Новый пролетариат был создан быстро, без раскачки и почти с нуля. У него не было традиций, не было опыта борьбы за свои права, ему недоставало партнера — буржуазии старого типа, которая противостояла старому рабочему классу и обеспечивала его идентичность. Таким образом, соцгород — не говоря уже о том, что этот проект удалось реализовать лишь в крайне ограниченном объеме, частично и в считанных городских районах, — стал вовсе не городом рабочих, а населенным пунктом нового типа для социального класса нового типа (который, по-видимому, следует назвать «трудящимися»)[22].

Власть и публичное пространство. Власть преобразовала городские пространства, приспособила их к собственным нуждам, превратила в пространства власти. Процесс этот растянулся на десятилетия и осуществлялся с помощью вполне разумного, хотя порой насильственного вмешательства и внедрения в городской текст. Целенаправленно менялись функции и культурные коды площадей, зданий, особенно тех, которые были наделены высоким символическим значением: памятников архитектуры, церквей. Однако главный упор делался на преобразование масштабов и пропорций — ширины площадей, размера и объема строений. Насаждался своеобразный монументализм, ломавший привычные соотношения и взаимосвязи. Эта трансформация была достигнута с помощью широкомасштабной и глубоко продуманной экспансии, реализованной посредством генеральных планов, а также в ходе отстраивания заново городов, которые сравняла с землей война (Минск, Сталинград, Гданьск, Варшава и т. п.). Нарушение обычных размеров и пропорций порождает наиболее трудноразрешимую проблему в наши дни — примером тут могут служить разрывы между основной городской застройкой и выпадающими из нее изолированными небоскребами в Москве, Риге, Варшаве, Бухаресте. Вопрос о том, как интегрировать эти здания в городскую среду, в последние десятилетия вызвал крайне интересные и ожесточенные дискуссии[23].

Обесценивание земли. Национализация земли и ее недр, упразднение частной собственности не только на средства производства, но и на жилые и нежилые помещения — все эти меры буквально выбили почву из-под ног субъектов общественной жизни. Городская земля лишилась стоимости, обесценилась. Формально, в рамках общественно-государственной репрезентации, земля объявлялась общедоступной, но на деле ею, естественно, распоряжалась горстка избранных, номенклатура, — как эту социальную группу ни называть. Отныне не осталось возможности для сопротивления: силам, хотевшим защитить частную жизнь и достоинство индивида, с отменой земельной собственности стало некуда отступать. Культурные последствия отмены частной собственности носят основополагающий характер и, несмотря на всю критику коммунистического учения, исследованы до сих пор лишь самым поверхностным образом. Здесь мы имеем дело с таким фундаментальным процессом, как исчезновение всевозможных видов ответственности, обязательности и компетентности, а значит, и с выхолащиванием культурных форм, глубинных матриц и процедур, которые определяют воспитание людей и их повседневную жизнь. Рождающейся новой экономике без частной собственности отвечает культура безответственности и выхолащивания. Ее описывает немудреная формула: там, где все принадлежит всем, на деле ничто не принадлежит никому. По существу мы имеем дело с землей, у которой нет хозяина. Его место занимает власть, никак не опосредованное владычество. Над пространством социалистического города постоянно тяготеет угроза опрокинуться в полную аномию — для этого достаточно, чтобы власть, защищающая это бесхозное пространство, рухнула или просто поколебалась, ослабив хватку[24].

Публичное и приватное пространство. С разложением буржуазно-гражданского общества стирается и различие между общественным и частным[25]. В этом и заключалась цель революционного переворота: овладеть последним бастионом приватности. «Не существует ничего вне политики» — боевой девиз, который даже глубоко личные, сокровенные движения души подчиняет публичному дискурсу и публичной легитимации. Впрочем, помимо прекраснодушных, восходящих к Гегелю и Марксу обоснований необходимости снести перегородки между публичным и приватным существует и более грубое, о котором чаще всего не говорят: обычная горькая нужда, а то и крайняя нищета. Восьмикомнатные квартиры, в которых вольготно размещались буржуазные семьи, утратили свою легитимность перед лицом наводнивших город крестьянских масс, ютившихся в землянках и бараках. «Черный передел» жилищного фонда в годы революции и Гражданской войны выглядел абсолютно «нормальным», хотя и был связан с попранием законности, унижением человеческого достоинства, насилием. Представители разных поколений, вынужденные жить под одним кровом, в одной квартире, а подчас и в одной комнате, едва ли могут наслаждаться прелестями частной жизни. Все моменты жизни, от рождения до смерти — не исключая и самых интимных, — разыгрываются здесь перед чужими глазами[26]. Существуют специально обустраиваемые места, где различие между общественным и личным стирается: коммунальные квартиры, рабочие и студенческие общежития, общие вагоны, лестничные клетки, столовые, туалеты. Существуют и заведомо известные места, где исчезает даже та форма неполной публичности, которая делает жизнь в буржуазном обществе — или, скажем точнее, на Западе — столь приятной и удобной: диффузная, нейтральная, полуприватная сфера гостиничных холлов, ресторанов и кафе. История заката и возрождения кафе — если ее наконец кому-нибудь удалось бы рассказать — вообще представила бы в сжатом виде всю историю социализма и Восточного блока.

Город как «государственное мероприятие»[27]. Город, утративший своих субъектов и акторов, может сохранять жизнеспособность только благодаря сильной руке сильного государства. В особенности это верно по отношению к городам, которые обязаны самим своим существованием государственному акту — всем основанным на голом месте и стратегически важным населенным пунктам. Сюда относятся Магнитогорск, Новокузнецк, Норильск, Воркута, Нова Гута, Сталинварош и многие другие. Впрочем, это же можно сказать и обо всех остальных социалистических городах. Социализм нанес непоправимый урон автономии городов, которые стали так или иначе зависеть от центра, от места в иерархии населенных пунктов, от ассигнований на общественные нужды. В наши дни городам приходится учиться самостоятельности заново. Заново нужно создавать и органы самоуправления, исчезнувшие за годы социализма. Сегодняшние процессы в общем и целом можно охарактеризовать как обретение землей и городом настоящего хозяина (а не только господина).

Вывод. Что в конечном счете принес XX век городам Центральной и Восточной Европы? Для городской культуры он стал временем насильственного регресса и череды катастроф — можно сказать, веком градоубийства. Это слово довольно точно описывает ту разрушительную силу, которую таил в себе конфликт цивилизаций в XX веке. Может быть, именно градоубийство и служит самым безошибочным мерилом наблюдавшейся деградации — во всяком случае исключительно наглядным[28]. Можно даже описать рассматриваемый нами конфликт как столкновение городских и антигородских (деурбанизирующих) тенденций.

По правде говоря, то, что после череды катастроф города возрождаются, вновь пробуждаются к жизни, — настоящее чудо. Вспомним только, что творилось в них к моменту окончания войны. Нагромождение развалин в Сталинграде и Минске, груды земли на том месте, где некогда была Варшава, выжженный центр Кенигсберга, обгорелые остовы зданий в Берлине... Не все эти города смогли вернуть себе прежний статус, но все были вновь заселены и переживают новый расцвет, кажущийся поистине невероятным. Никто, находясь на нулевой отметке, не мог бы предвидеть столь блистательного возрождения. И пока мы не объяснили и не описали этот процесс, можно с полным правом называть случившееся чудом.

3. Основные элементы трансформации городов в течение двух последних десятилетий

В первом разделе я уже сжато перечислил эти элементы: переход к открытости по отношению к внешнему миру и глобализация, ускорение темпа жизни и новая экономика, основанная на факторе времени, индивидуализация, строительный бум и новые формы строительства, поляризация населения, валоризация и ревитализация музеефицированного городского центра, трансформация городского пространства, наконец — новое самовосприятие города, поиск новой роли и идентичности, в конечном счете приводящий к глубокой культурной революции. Теперь нужно уточнить сказанное, в связи с чем возникает ряд вопросов. Пришли ли мы и в случае восточноевропейских городов к фукуямовскому «концу истории» — в том смысле, что сегодня они стали наконец такими же, как «наши» западные? Означает ли их «возвращение в Европу» просто-напросто усвоение стандарта, достигнутого на западе континента? Придется ли этим городам в дальнейшем заботиться лишь о смягчении или устранении определенных негативных эффектов (рост населения за счет экспансии в сельскую местность, транспортный коллапс, беспокойные пригороды и т. д.)? И столкнутся ли они со всеми теми проблемами, которые существуют «на Западе» и которые до сих пор не удается решить?

Ответа на эти вопросы я не знаю, но, по-моему, многое позволяет предположить, что силы гражданского общества будут действовать на востоке точно так же, как и на западе Европы, где они внесли важный вклад в становление и развитие демократии, и со временем города бывшего социалистического блока смогут сказать свое слово, обогатив общий дискурс о судьбе и будущем европейских городов.

Уже давно стало ясно, что словосочетание «гражданское общество» само по себе может быть риторическим штампом, и нам следует употреблять этот термин более осмотрительно — прежде всего не вклеивать его без разбора к месту и не к месту. В каждой стране, в каждом городе ситуация конкретна и уникальна, в Праге она не такая, как в Петербурге, в Таллине — не такая, как в Бухаресте. Слишком неточно, слишком романтично было бы говорить о «сообществе горожан» там, где по-прежнему, несмотря на свободные выборы мэров, тон задают старые группировки, которые сохраняют рабочие связи и защищают единство интересов, сложившееся в предыдущую эпоху. «Гражданское общество», мне кажется, повсюду еще очень слабо, очень хрупко. Возможности подкупить его представителей, подчинить интересам власти, попросту одурачить, отвлечь малосущественными проблемами, маргинализовать всюду остаются достаточно широкими, хотя и различаются в каждом городе. Да, мы вправе говорить о том, что «город снова имеет хозяина», однако это еще не означает, что хозяином в нем непременно становятся «горожане», а всего лишь говорит, что здесь больше нет монополии на власть, монополии единственной партии или номенклатуры. Как бы то ни было, можно заключить, что в настоящее время город воссоздается заново в качестве жизненного уклада буржуазно-цивильного типа: мы наблюдаем как бы выращивание новых насаждений на тех местах, где XX век оставил деурбанизированные пустыни. Деурбанизация — самое точное название для растянувшегося на столетие процесса оскудения, радикальной сегрегации и радикального упрощения всех сторон жизни. Реурбанизация Восточной Европы, происходящая в наши дни, влечет за собой небывалый рост культурного богатства, культурной насыщенности, социальной и культурной сложности. Европе, можно сказать, потребовалось добрых полвека, чтобы вновь обрести сложность, которой некогда уже обладала ее городская цивилизация. О том, что это достигается не беспроблемным педагогическим методом, а так, как всегда бывает «в настоящей жизни», то есть в жестокой борьбе, где победы чередуются с поражениями, болезненными столкновениями и подлинными трагедиями, знает каждый человек, хотя бы немного соприкасающийся с реальностью. Вообще-то нам следовало бы вести постоянные полевые наблюдения в городах, которые в последнее время стали аренами явного или скрытого драматического противоборства. Скажем, строительный бум — признак вновь пробуждающегося предпринимательского духа, но в то же время, естественно, и духа спекуляции. Желание строить, похоже, более важно, чем формы, в которые отливается строительство. Часто строят для того, чтобы строить, а потом уже задумываются над тем, как строить. Воля к строительству преобладает над формообразующей силой: так, собственно, всегда и бывает во времена бума. Происходящее в строительном секторе служит довольно точным индикатором конкуренции, показателем хозяйственного и политического потенциала города. И в больших, и в малых городах можно видеть, что активность строителей направлена в первую очередь на создание объектов инфраструктуры — новых аэропортов, гаваней, вокзалов. Ясно прослеживаются и основные векторы перемещений жителей: внутренняя миграция устремлена либо в кварталы пригородных особняков, либо в лофты и отреставрированные старинные здания в центре. Возникают потребности в новых сооружениях: моллах, торговых центрах, автомобильных кинотеатрах, центрах фитнеса и оздоровительных учреждениях, кварталах с огороженной и охраняемой территорией. Мы наблюдаем образование новых классов, новую социальную и культурную сегрегацию. Растет спрос на новые типы сооружений — не промышленные постройки, а здания для учреждений сервиса и для «третьего сектора» (банков, всевозможных офисов, гостиниц, увеселительных заведений). Город должен справляться с быстрым ростом личного транспорта, ему нужны внутренние автострады, оснащенные всем необходимым: подъездными путями, тоннелями, шумопоглощающими стенами; нужно также подключить городские пути сообщения к международным трассам. Велика потребность в автостоянках и парковочных местах, в рациональном использовании внутренних территорий. Но прежде всего город нуждается в новой культуре уличного движения и автовождения. На мой взгляд, управленцы, осуществляющие эту грандиозную трансформацию, добились поразительного успеха. В Москве, Варшаве, Бухаресте, Будапеште и т. п. им удалось переключить столь сложный механизм, как город, из одного состояния в другое, заменив при этом почти все его элементы.

Видимо, нельзя утверждать, что последнее десятилетие стало временем движения за гражданские права, и называть его «историческим поворотом», однако можно с уверенностью сказать, что эти годы были десятилетием мэров[29] — как уже происходило в начале XX века, когда во главе крупнейших европейских городов стояли выдающиеся градоначальники: Армштадт в Риге, Третьяков в Москве, Хакен в Штеттине и многие другие (история совсем не случайно сохранила их имена). Мне это представляется вполне логичным: «управление переворотом 1989 года» было предметом большой политики, тогда как длительное переходное движение, начавшееся в новом веке, потребовало множества постепенных, небольших шагов на местах. И значительную часть этой работы по улучшению «малого мира», окружающего горожанина, еще предстоит выполнить живущим сейчас поколениям.

4. Оси городов в Европе

Не выглядит ли набросанная картина несколько упрощенной, даже наивной? Не упустил ли я из виду натиск глобализации, которая захлестывает Европу? То, что сказано выше о городах Восточной Европы, вполне применимо и к европейскому городскому ландшафту в целом. На наших глазах осуществляется реконфигурация системы европейских городов. Возникает новая сеть городов, которая, вне всякого сомнения, связана во многих отношениях со старой сетью, существовавшей до раздела континента. Если согласиться с тем, что города были главной ареной недавних перемен, открывших путь к гражданскому обществу, и что в дальнейшем именно им предстоит стать узловыми точками и несущими опорами новой, «цивильной» Европы, окончательно преодолевшей этатизм, то взаимосвязь таких городов, сеть, которую они образуют, имеет исключительное значение. В этой связи сделаю два заключительных замечания.

Во-первых, в ряде городов концентрируются все процессы, характерные для второго модерна, или постмодерна. Здесь вызревает транснациональное, континентальное, межконтинентальное время цивилизационного единства. Постепенно становится не так важно, где человек живет: в Берлине или Варшаве, Москве или Лондоне. Во всяком случае стереотипы образа жизни, средства и формы коммуникации, скорость распространения информации и т. п. для всех жителей подобных городов более или менее одинаковы. В складывающихся тем самым «столичных коридорах» утверждаются наиболее актуальные дискурсы, развиваются важнейшие социальные и экономические процессы[30]. Такие коридоры становятся для новой Европы связующими осями, роль которых более существенна, чем политические союзы между государствами и их правительствами.

Во-вторых, наиболее значимая граница пролегает сегодня не столько между территориями национальных государств — например, между Германией и Польшей, — сколько между «столичным коридором» и «нестоличным коридором». Она обозначает новый разлом, новую дихотомию, более того — противостояние между городом и селом, между зонами высоких скоростей и зонами замедления, застоя, а порой и регресса, между сверкающей роскошью и беспросветным мраком. Именно тут намечается столкновение цивилизаций, которое не выглядит неотвратимым в более привычных конфликтных ситуациях, описанных Сэмюэлем Хантингтоном. Именно тут, возле «цифрового барьера», возникает опасное трение, способное в будущем высечь искру острого конфликта. Уже сегодня можно сказать, что такая столица, как Москва, по отношению к остальной России предстает городом с другой планеты, городом-государством со своими собственными порядками, цивилизационным уровнем, жизненным укладом, своим повседневным ритмом и горизонтом ожиданий. Порой контраст между двумя мирами кажется не менее резким, чем накануне русской революции 1917 года[31].

На большие города — включая мегаполисы Центральной и Восточной Европы — начиная с 11 сентября 2001 года ложится тень новой угрозы. На Западе мало кто помнит о взрыве жилого дома на улице Гурьянова и террористической атаке в театре на Дубровке, когда в заложники был взят целый зрительный зал, около 1000 человек. Крупнейшие города нашей цивилизации, способные нормально функционировать только в режиме открытости, предельно уязвимы, защитить их очень трудно. Они смогут уцелеть лишь в том случае, если создадут гражданское общество, умеющее постоять за себя, отыщут эффективные способы гражданской самообороны. За последние годы Москва и Нью-Йорк произвели на меня особенно сильное впечатление в моменты террористических актов: жители этих столиц впервые поняли, что для них поставлено на карту. Прежнее обывательское равнодушие и индифферентность словно испарились. Люди не спали ночью, помогали друг другу. Они внимательно следили за всем, что происходит в городе, в их квартале, в их доме. Пробудилось невиданное прежде сознание личной ответственности, гражданский пафос, своеобразная «бдительность города» (Георг Зиммель), от которой не остались в стороне и политики. Так формируется самозащита городов как наиболее уязвимой составной части нашей культуры, подвергающейся в наши дни угрозе со стороны нового врага, новый союз гражданской бдительности и гражданской ангажированности, который до сих пор трудно было даже вообразить.

Перевод с немецкого Марка Гринберга

* * *

[1] Первая систематическая попытка анализа трансформации городов была предпринята мной в статье: Schlogel K. Berlin und das Stadtenetz im neuen Europa, in: Kursbuch Stadt. Stadtleben und Stadtkultur an der Jahrtausendwende. Redaktion: Stefan Bollmann. Stuttgart: Deutsche Verlags-Anstalt, 1999. S. 17—38.

[2] См. Ruble B. A. Leningrad. Shaping a Soviet City. Berkeley, Los Angeles, Oxford, 1990; St. Petersburg — Die Stadt am WeiBmeer-Ostsee-Kanal, in: Berliner Osteuropa Info 20/2004, Osteuropa-Institut der FU Berlin, Schwerpunktthema 300 Jahre St. Petersburg, 5—13; Orttung R. W. From Leningrad to St. Petersburg. Democratization in a Russian City. New York, 1995.

[3] О дискуссии по поводу юбилейных торжеств в Санкт-Петербурге см.: SchlogelK. Der Vorhang offnet sich. Zum 300. Geburtstag von Sankt-Petersburg, in: Der Tagesspiegel, 27 Mai 2003. S. 21.

[4] О трансформации городов см. доклады в сборнике: Composing Urban History and the Constitution of Civic Identities, ed. by John J. Czaplicka and Blair A. Ruble. Assisted by Lauren Crabtree, Washington D. C., Baltimore: Woodrow Wilson Center press, The John Hopkins University Press, 2003.

[5] Термин «смерть городов» введен, насколько я знаю, Богданом Богдановичем, архитектором и бывшим мэром Белграда. Об открытом характере современного большого города см.: Georg Simmel, Die GroBstadte und das Geistesleben, in: Simmel G. Das Individuum und die Freiheit Essais, Berlin: Verlag Klaus Wagenbach, 1984. S. 192—204.

[6] Изменение облика Москвы наиболее подробно рассматривается в основных московских журналах, посвященных архитектуре, а также в российско-голландском журнале «Проект Россия».

[7] Насколько мне известно, до сих пор никто не предложил анализа грандиозной «смены декораций» в городах Восточной Европы, в ходе которой миллионы людей в течение нескольких лет избавились от старой обстановки и обзавелись новой. Этот процесс получил название «евроремонта». По-видимому, эту спонтанную модернизацию «снизу» можно сравнить только с массовой модернизацией жилья и интерьера в западноевропейских странах в 1960-х годах.

[8] Развитие рынка недвижимости описывается в ряде журналов — например, в «Доме и усадьбе», а также в гламурных изданиях, посвященных внутренней архитектуре жилища.

[9] Пример, иллюстрирующий связь между историческим изучением города и развитием рынка недвижимости, можно найти в работе: Губин Д., Лурье Л., Порошин И. Реальный Петербург. СПб., 2000.

[10] О различии между публичными пространствами в социалистическом и буржуазном обществе см.: SchlogelK. Der "Zentrale Gor'kij-Kultur und Erholungspark" (CPKIO) in Moskau. Zur Frage des offentlichen Raums im Stalinismus, in: Hildermeier M. (Hg.) Stalinismus vor dem Zweiten Weltkrieg. Neue Wege der Forschung, Schriften des Historischen Kollegs, Kolloquien 43. Miinchen, 1998. S. 255—274.

[11] О характерных чертах городов Центральной и Восточной Европы см.: SchlogelK. Promenade in Jalta und andere Stadtebilder, Miinchen: Carl Hanser Verlag, 2001; а также: Schlogel K. Moskau und Berlin im 20. Jahrhundert. Zwei Stadtschicksale, in: Osteuropa. Zeitschrift fur Gegenwartfragen des Ostens. S. 53. Jahrgang/Heft 9—10, September-Oktober 2003. S. 1417—1433.

[12] Полезно было бы написать на систематической основе сравнительную историю разрушения европейских городов.

[13] О «демографической патологии» первой половины XX века как принципиальном моменте для понимания европейской истории см. раннюю работу: Kulischer E. M. Europe on the Move. War and Population Changes, 1917—1947. New York: Columbia University Press, 1948.

[14] Europa in Ruinen, Augenzeugenbericht aus den Jahre 1944—1948. Gesammelt und mit einem Prospekt versehen von Hans Magnus Enzensberger. Frankfurt am Main: Eichborn Verlag, 1999.

[15] Ср. двух классиков современной историографии городов: Anziferow N. Die Seele Petersburgs. Munchen: Carl Hanser Verlag, 2003 (русский оригинал: Анциферов Н. Душа Петербурга. СПб., 1922) и MumfordL. The City in History. Its Origins, Its Transformations, and Its Prospects. New York: Harcourt, Brace&World, 1961.

[16] О городах в поздних многонациональных государствах см.: Hamm M. F. (ed.). The City in Late Imperial Russia. Bloomington: Indiana University Press, 1986; Mythos GroBstadt. Architektur und Stadtbaukunst in Zentraleuropa 1890—1937. Hg. von Eve Blau und Monika Platzer. Munchen/ London/New York: Prestel Verlag, 1999.

[17] Ср. исследование последствий этнических чисток для городов на примере Вроцлава: Thum G. Die fremde Stadt. Breslau 1945. Berlin: Siedler Verlag, 2003. Аналогичные исследования ведутся сейчас для таких городов, как Гродно, Львов, Калининград, Брно и др.

[18] Ср. в этой связи: Social Dimensions of Soviet Industrialization, ed. by W. G. Rosenberg and L. H. Siegelbaum. Bloomington: Indiana University Press, 1993; Lewin M. The Making of the Soviet System. New York, 1985.

[19] Hoffmann D. L. Peasant Metropolis: Social Identities in Moscow, 1929—1941. Ithaca. О городах в поздних многонациональных государствах см.: M. F. Hamm (ed.). The City in Late Imperial Russia. Bloomington: Indiana University Press, 1986; Mythos GroBstadt. Architektur und Stadtbaukunst in Zentraleuropa 1890—1937. Hg. von Eve Blau und Monika Platzer. Munchen/ London/New York: Prestel Verlag, 1999; Cornell University Press, 1994.

[20] Было бы полезным связать старый дискурс о модернизации и «догоняющем модерне» (термин Ю. Хабермаса) с новым дискурсом о Civil Society («гражданском обществе»), утвердившимся после 1989 года.

[21] Особенно подробное описание см.: Chan-Magomedow S. O. Pioniere der sowjetischen Architektur. Der Weg zur neuen sowjetischen Architektur in den zwanziger und zu Beginn der dreiBiger Jahre. Dresden, 1983.

[22] Новые интерпретации проблемы, стремящиеся преодолеть идеологический и политический нормативизм, предложены прежде всего в работах: Sheila Fitzpatrick (ed.). Stalinism: New Directions. New York, 2000; PlaggenborgS. (Hg.). Stalinismus. Neue Forschungen und Konzepte. Berlin: Berlin Verlag, 1998.

[23] О создании новых публичных пространств см.: Паперный В. Культура Два. Москва: Новое литературное обозрение, 1996.

[24] «Экономика безответственности» — термин, введенный диссидентом из ГДР Рудольфом Баро.

[25] Ср.: Boym S. Common Places: Mythologies of Everyday Life in Russia. Cambridge, 1994; Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города. Нормы и аномалии, 1920—1930 годы. СПб., 2000.

[26] Литературное преломление этого опыта см. в: Brodsky J. Erinnerungen an Leningrad. Munchen: Edition Akzente Hanser, 1987.

[27] Видоизмененный термин тюбингенского историка Восточной Европы Дитриха Гайера: «общество как государственное мероприятие».

[28] О разрушении немецких городов ковровыми бомбардировками см.: Friedrich J. Der Brand. Berlin: Propylaen Verlag, 2001.

[29] Заслуживает внимания автобиография московского мэра Юрия Лужкова, в которой его жизнь представлена как история коренного москвича.

[30] Термин «столичный коридор» заимствован мной у американского историка Джона Р. Стилгоу (John R. Stillgoe).

[31] О связи глобализации и детерриториализации см.: Maier Charles S. Consigning the Twentieth Century to History: Alternative Narratives for the Modern Era, in: American Historical Review, June 2000. P. 807—831; Schlogel K. Im Raume lesen wir die Zeit. Uber Zivilisationsgeschichte und Geopolitik. Munchen: Carl Hanser Verlag, 2003.

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2012, №3(48)

В Швейцарии открылись слушания по пересмотру Указа о коллективных инвестиционных схемах. По данным швейцарского Федерального департамента финансов (FDF), новый указ предусматривает внесение изменений в Акт о коллективных инвестиционных схемах (CISA), утвержденный Парламентом 28 сентября 2012 года. В нем содержится точное определение поля его применения, понятия «квалифицированный инвестор», а также пересмотренные меры, регулирующие структурированные продукты, и устанавливающие принципы расчета нового "минимального" порога. Подробные правила будут в дальнейшем распространяться на руководителей коллективных инвестиционных схем, банки-кастодианы, а также на представителей коллективных иностранных инвестиций. Новый указ, как ожидается, вступит в силу в начале 2013 года. Швейцария > Приватизация, инвестиции > nalogi.net, 15 декабря 2012 > № 714301

ПРЕДСТАВИТЕЛИ РФ И ГРУЗИИ ОБСУДИЛИ ПУТИ ВЫХОДА ИЗ ТУПИКА

Замглавы МИД РФ и спецпред премьера Грузии переговорили о торговле, транспорте, авиасообщении между странами

Замглавы МИД России Григорий Карасин обсудил со спецпредставителем премьер-министра Грузии Зурабом Абашидзе возможные пути нормализации отношений между странами в отдельных областях, сообщает пресс-служба МИД РФ. Встреча состоялась в Женеве.

Карасин рассказал РИА Новости, что у России и Грузии есть возможность оздоровить свои отношения. Эти меры, отметил он, касаются "конкретных сфер - торговли, транспорта, авиасообщения, культурно-гуманитарной сферы". Комментируя итоги встречи в Женеве, Карасин сообщил: "Мы отметили, что двусторонние межгосударственные отношения между Россией и Грузией находятся в тупике, их надо оздоровить, вывести на конкретные формы взаимодействия без ущерба для политических позиций России".

Замглавы МИД РФ уверен, что диалог двух стран "назрел". "Этого требуют обстоятельства политические, экономические. И, действуя по поручению президента Российской Федерации и премьер-министра Грузии, мы попытаемся найти решения, которые соответствовали бы интересам наших двух государств", - подчеркнул Карасин.

9 декабря глава МИД России Сергей Лавров заявил, что Москва готова к восстановлению поставок сельхозпродукции из Грузии.

В МАГАЗИН - ЗА ГРАНИЦУ

Россияне в последнее время предпочитают заниматься шопингом за границей. Это следует из анализа данных по tax free

Россияне стали чаще ездить в Европу за покупками. Причем данные эти не оценочные, а весьма даже точные. Достоверно констатировать тенденцию позволили результаты анализа размеров компенсации, получаемой россиянами от системы беспошлинной торговли.

За возвратом НДС по статистике обращается чуть меньше половины - точнее, 46% - покупателей. Остальным либо недосуг, либо они не знают, как это делать.

Учитывая, что за прошлый год россияне предъявили на границе товаров на 1,1 млрд, они купили товаров почти на 2,5 млрд. И эта сумма будет только расти, уверена писательница и светский критик Лена Ленина: "Это намного-намного дешевле, в 2-3 раза минимум. А в некоторые периоды это становится вообще почти даром. Все больше и больше россиян соображает, что выгоднее делать шопинг за границей, а в Италии 2 раза в году, в январе и в июле, можно покупать самые крутые бренды, любую одежду и аксессуары со скидкой до 80%, не считая еще и tax free. Когда в Россию эти же самые товары приезжают, накрутки составляют 200%-300%, что делает совершенно непривлекательным шопинг в России".

Статистику по возврату НДС в Европе собирает компания Global Blue. По ее данным, излюбленные направления для шопинга россиян - Франция и Италия. Но для северо-западного региона это, конечно же, Финляндия. Многие жители Санкт-Петербурга время от времени отправляются на один день за покупками в Хельсинки. Некоторые супермаркеты финской столицы с начала декабря решили принимать в качестве платежного средства рубли.

Рассказывает пресс-офицер сети "Стокманн" Анна Бьярланд: "Раньше мы уже принимали британские фунты и американские доллары. Так что система нам известна. Именно из-за роста числа беспошлинных покупок со стороны российских клиентов мы и решили начать принимать рубли. Русские однозначно составляют самую большую группу беспошлинных покупателей в наших универмагах в Хельсинки. Так, общий объем беспошлинных продаж у нас составил в сентябре приблизительно 5%. Русские клиенты совершили 87% покупок от этой суммы".

Эксперты Евростата оценивали индивидуальное потребление на душу населения к среднему показателю по ЕС. Первая тройка осталась без изменений: Люксембург, Норвегия и Швейцария. Потребление здесь выше, чем в среднем по Евросоюзу на 40, 35 и 30 процентов соответственно. Далее идет Германия, попавшая на четвертое место, поменявшись местами с Великобританией. Замыкает пятерку, как и в предыдущем рейтинге, Австрия.

В конце списка оказались Болгария, Румыния и Латвия. В этих странах потребление населения ниже среднеевропейского уровня на 55, 53 и 43 процента. Из государств, не входящих в Евросоюз, беднейшими стали Албания, Македония, а также Босния и Герцеговина.

Прибегают ли российские покупатели к системе tax free, во многом зависит от общей суммы чека. Чем она меньше, тем реже покупатели и продавцы хотят возиться с заполнением документов. Поэтому возможно, покупки за рубежом одежды и электроники растут еще быстрее, чем заявляет компания Global Blue. Кроме того, в статистику не входит такой быстрорастущий сектор, как покупка одежды через Интернет.

РОССИЯ ПОДАЛА ЗАЯВКУ НА ВСТУПЛЕНИЕ В ЦЕРН

Сейчас Россия имеет там статус наблюдателя

Россия подала заявку на вступление в Европейский центр ядерных исследований (ЦЕРН) в качестве ассоциированного члена. Об этом в Twitter написал министр образования и науки Дмитрий Ливанов.

Сейчас Россия имеет там статус наблюдателя. В работе центра принимают участие более 850 российских ученых.

ЦЕРН - крупнейшая в мире лаборатория физики высоких энергий, расположенная на границе Швейцарии и Франции. В сентябре 2008 года ЦЕРН запустил Большой адронный коллайдер для исследования элементарных частиц, который является крупнейшей экспериментальной установкой в мире. В июле этого года ученые объявили, что в ходе опытов на коллайдере наблюдали частицу, которая с высокой долей вероятности является бозоном Хиггса. Его существование было предсказано еще в 1964 году.

Бум на рынке жилой недвижимости Швейцарии представляет самый большой риск для экономики страны. Об этом заявил Дэниель Кальт, главный экономист банка UBS.

В третьем квартале 2012 года рынок недвижимости Швейцарии, по данным банка UBS, первый раз за две декады вошел в «зону риска». Это происходит от того, что инвесторов привлекает стабильная и процветающая экономика Швейцарии в период еврокризиса. Об этом сообщает Bloomberg.

«Ситуация с ценами на жилье в Швейцарии, особенно в Женеве, Цюрихе и Цуге драматичная», - заявил Дэниель Кальт на брифинге в Цюрихе. «Это представляет большой макроэкономический риск для швейцарской экономики», - добавил специалист.

Стоимость жилья в Давосе выросла за шесть месяцев на 7,6% к сентябрю 2012 года. Это стало самым значительным приростом цен из всех швейцарских регионов. Цены в Цуге выросли на 5,1%, а в Цюрихе – на 3,8%.

«Ситуация будет оставаться такой же в ближайшие один-три года, - сказал Кальт. - В дальнейшем ситуация в отрасли будет зависеть от процентных ставок. Если же все пойдет такими же темпами, как сейчас, то мы увидим удвоение цен на жилье каждые восемь лет».

Напомним, что в сентябре о риске возникновения пузыря на рынке недвижимости Швейцарии уже заявлял вице-президент швейцарского Центробанка Жан-Пьер Дантин.

Борьба за предновогодние премии россиян в самом разгаре.

Декабрь в России – прежде всего время подготовки к новогодним каникулам. Уже с двадцатых чисел месяца деловая жизнь мегаполисов затихает, а основные силы и внимание россиян занимают покупки, подарки и новогодние корпоративы. Если же вспомнить, что у нас есть еще и сельская глубинка, то там зима – вообще традиционный, пусть и не слишком комфортный из-за морозов, период отдыха.

На декабрь в мегаполисах приходится основная часть различных внеплановых выплат – от премий до бонусов. Сейчас все россияне уже немного отошли от кризисных страхов 2008–2009 годов. Поэтому основная часть внеплановых доходов будет потрачена на праздниках, внеся столь желанный Росстату вклад в рост ВВП.

Но кое-кто из наших самых предусмотрительных сограждан все еще пытается деньги не только потратить, но и сберечь. Правда, сознательных россиян не очень много.

На недавнем опросе НАФИ лишь 28% россиян подтвердили, что у них есть сбережения.

66% счастливых обладателей сбережений хранят их на депозите или текущем счете в банке. А 35% бережливых россиян хранят сбережения дома в рублях, и еще 5% – дома в инвалюте, не доверяя их вообще никому.

Остальные формы сбережений крайне непопулярны.

В драгметаллы вкладывают всего 3% от имеющих сбережения россиян. А число людей, рискнувших вложить свои деньги в акции, облигации, негосударственные пенсионные фонды и паевые инвестиционные фонды, вообще находится в пределах статистической погрешности исследования. Получается, что банковский депозит побеждает с подавляющим преимуществом все остальные средства сбережения.

Именно на таких запасливых и предусмотрительных сограждан в первую очередь рассчитывают сейчас банки, активно продвигая различные виды сезонных депозитов. Даже при беглом взгляде на предложения новогодних банковских вкладов видишь, что их ввела чуть ли не половина из крупных и средних банков.

Названия вкладов – самые разные и обычно отражают степень креативности банковского руководства. Тут мы встретим и зимние узоры, и новогоднюю сказку, и сказочный процент, и новогодний фристайл и даже… снежный поцелуй!

Не забыты и подарки – от шариковой ручки до бутылки шампанского и от тепловентилятора до утюга и электрочайника.

Будем надеяться, что эти подарки – не скрытая форма реализации банками полученных от нерадивых заемщиков залогов. Хотя дарение, например, зонтов в декабре месяце, безусловно, дает почву для подобных размышлений.

Но при всех внешних различиях суть всех зимних вкладов одна – предложить россиянам такие привлекательные условия, чтобы им вместо покупки очередного телевизора, ноутбука или мобильника захотелось оставить деньги в банке.

Вклады сегодня достаточно интересны для среднего россиянина по одной простой причине – инфляция по популярным импортным товарам сегодня ниже, чем процент по вкладам.

России пока не грозит участь Швейцарии, где с вкладчиков в швейцарских франках, похоже, скоро начнут брать процент за хранение их денег. По крайней мере, для банков-партнеров скаредные швейцарцы подобные меры уже ввели.

Усердие банкиров в предложении бонусов и подарков по новогодним вкладам даже вызвало недовольство главного банка российских вкладчиков – Сбербанка.

Его зампред Белла Златкис считает, что в расчет «полной доходности» по вкладам нужно включать все дополнительные бонусы, включая подарки и сувениры. По ее расчетам, непроцентный подарок может увеличить эффективную ставку по депозиту на 50%. Ограничивать же регулятору следует именно эту полную доходность по вкладам, а не номинальную процентную ставку.

Но как вычислить, например, доход вкладчика от участия в предновогодней лотерее, призы которой выдаются гораздо позже заключения договора вклада? Надеюсь, в полную доходность также не станут включать и выпитую в банке чашечку кофе. Хотя – кто знает? Извечная любовь регулятора к мелким деталям может сыграть злую шутку…

Пока же зампред Центробанка Михаил Сухов нелестно отозвался о финансировании розничных кредитов за счет дорогих вкладов: «Депозит, привлеченный под высокий процент и размещенный в высокорисковые активы – это, извините, гнилой, неправильный банковский продукт».

Сейчас Центральный банк, по словам Михаила Сухова, уже ограничил привлечение средств во вклады примерно 30 банкам.

Что касается недовольных новогодними вкладами госбанков и регулятора, то их, в общем-то, можно понять. Ведь гораздо легче и приятнее отслеживать работу доблестного Сбербанка, привлекающего вклады под 5–6% годовых и вкладывающего их в потребкредиты под 20% годовых. А тут какая-то активная мелюзга под ногами путается…

В наступающем году заметного снижения ставок по вкладам пока ничто не предвещает. По-прежнему одним из основных источников средств для банков в России остается Центральный банк, выдающий ломбардные кредиты, средства под операции РЕПО и кредиты под залог активов.

Но объемы залогов, под которые можно получить деньги у регулятора, ограничены. И сейчас, перефразируя слова персонажа известного мультфильма, банкам, чтобы заложить в Центральный банк что-то ненужное, надо это самое ненужное вначале купить. А денег на это немного – все свободные средства вкладываются в кредитование.

Значит, мы еще будем свидетелями очередных сезонных предложений. Например, «весенних» вкладов.

Напомню, что и банковская реклама в последнее время обрела буквально второе дыхание. Отчасти этому способствовал и кризис в Еврозоне. Ну когда бы еще греческие боги от Зевса до Афродиты занимались подработкой в России, снимаясь в рекламных роликах Сбербанка?

Впрочем, разгулу популярности банковских вкладов может положить конец наш любимый мегарегулятор. Ведь пока до конца не ясны дополнительные условия, которые предъявят к банкам Центральный банк и Агентство по страхованию вкладов одновременно с повышением суммы гарантии по вкладам до 1 млн. рублей.

Вполне возможно, что часть этих условий вновь понизит ставки по вкладам до скромного уровня «официальной» инфляции.

Подробнее: http://bankir.ru/publikacii/s/vklad-kak-podarok-10002691/#ixzz2F9byg34c

Недостаток жилых площадей и выгодные ипотечные ставки привели к строительному буму в Швейцарии. В третьем квартале было построено 12 040 новых жилых объектов. Это на 4% больше, чем в прошлом году.

К концу сентября в стадии строительства находилось 75 321 единиц жилья. Это на 6,3% больше, чем годом ранее. Об этом сообщает 20 Minuten со ссылкой на Департамент статистики Швейцарии.

Напомним, что вместе с бумом в строительной сфере Швейцария переживает горячие времена на рынке недвижимости. Цены на жилье и стоимость аренды стремительно летят вверх. По результатам третьего квартала 2012 года годовой прирост цен в стране составил 3,27%.

Правительство уже предприняло некоторые шаги, чтобы стабилизировать перегревающийся рынок. В частности, планируется ввести ограничения на продажу вторых домов иностранцам.

Отметим также, что стройка в Швейцарии обходится на 25% дороже, чем в любой другой стране мира.

10 декабря 2012 года Таджикистан стал членом Всемирной торговой организации. Протокол о вступлении Таджикистана в ВТО подписали глава таджикского государства Э. Рахмон и Генеральный директор ВТО П. Лами в ходе заседании Генерального совета ВТО в Женеве. После подписания документа, таджикский парламент в течение шести месяцев должен ратифицировать его, после чего Республика Таджикистан станет полноправным членом ВТО, спустя 12 лет после начала переговорного процесса. До сегодняшнего дня в ВТО входят 157 государств мира, Таджикистан станет 158-м участником этой организации. Таджикистан > Внешэкономсвязи, политика > Avesta.Tj, 11 декабря 2012 > № 765330

ТАДЖИКИСТАН СТАЛ 159-ЫМ ЧЛЕНОМ ВТО

До 7 июня будущего года Душанбе должен ратифицировать все документы по вступлению

Таджикистан в понедельник вечером стал новым, 159-ым по счету членом Всемирной торговой организации (ВТО). Церемония принятия Таджикистана в организацию прошла в штаб-квартире ВТО в Женеве, передает пресс-служба президента Таджикистана. В Женеву на это мероприятия прибыла высокопоставленная делегация страны во главе с президентом Эмомали Рахмоном.

"Быть в ВТО - стратегически необходимо для Таджикистана", - отметил замдиректора Центра стратегических исследований при президенте страны Сайфулло Сафаров. По его мнению, в ВТО Таджикистан может показать свою состоятельность и выйти на более высокий международный уровень.

С момента начала переговоров Таджикистана с ВТО о намерении стать ее членом в стране было принято более ста нормативных документов. Заявка Таджикистана на получение членства в организации была подана в 2001 году.

Теперь Таджикистан должен ратифицировать пакет документов по присоединению к организации - сделать это страна должна до 7 июня 2013 года.

Сам факт вступления Душанбе в ВТО автоматически произойдет через 30 дней после того, как секретариат ВТО получит от Таджикистана официальное уведомление о завершении процесса ратификации.

Компании «ТВС» (Махачкала), «Техрезерв» (Архангельск) и швейцарский предприниматель Алан Брогли подписали соглашение о сотрудничестве в строительстве завода по глубокой переработке древесины и производству элементов домокомплектов в рамках конференции «Инвестиционный потенциал Республики Дагестан», прошедшей в Москве, об этом сообщает агентство ИТАР-ТАСС. Предварительная стоимость проекта составляет 2,44 млрд руб. Реализация проекта позволит обеспечить потребность Северо-Кавказского федерального округа материалами для домостроения и мебельного производства.

На первом этапе, который продлится в течение двух лет, собственная заготовка древесины рассчитана в объеме 260 тыс. м3 в год, затем объем будет увеличен в два раза. В настоящее время подписаны договоры о поставке 60% готовой продукции на рынки Германии и Швейцарии. Налоговые отчисления в бюджеты всех уровней составят около 700 млн руб. в год.

С 1 ян­ва­ря 2013 го­да в Швей­ца­рии в си­лу всту­пят но­вые пра­вила до­рож­но­го дви­жения, сог­ласно ко­торым, за пре­выше­ние ско­рос­ти во­дите­лю бу­дет гро­зить тю­рем­ное зак­лю­чение сро­ком от 1 го­да до 4 лет. Та­кое на­каза­ние ждет ав­то­моби­лис­тов, дви­жущих­ся со ско­ростью 70 км/ч и вы­ше в зо­не дей­ствия зна­ка "30 км/ч"; ав­то­моби­лис­тов, ко­торые едут со ско­ростью 100 км/ч и быст­рее по до­роге, мак­си­маль­ная ско­рость дви­жения на ко­торой ог­ра­ниче­на на от­метке 50 км/ч; во­дите­лей, дви­жущих­ся со ско­ростью 140 км/ч и бо­лее там, где раз­ре­шен­ная ско­рость дви­жения сос­тавля­ет 80 км/ч; и во­дите­лей, дви­жущих­ся со ско­ростью 200 км/ч и вы­ше, в зо­не ог­ра­ни­че­ния мак­си­маль­ной ско­рос­ти на от­мет­ке 120 ки­ло­мет­ров в час.

Швей­ца­рия, и без то­го сла­вяща­яся ги­гант­ски­ми штра­фами за на­руше­ние ПДД, ста­ла еще ме­нее прив­ле­катель­ной для лю­бите­лей пу­тешест­во­вать на лич­ном ав­то­моби­ле. На­пом­ним, что в этой стра­не раз­мер штра­фа расс­чи­тыва­ет­ся ис­хо­дя из уров­ня до­хода на­руши­теля. Имен­но в Швей­ца­рии был наз­на­чен са­мый круп­ный де­неж­ный штраф в ис­то­рии - 1 млн ев­ро.

Благодаря специалистам аэропорта "Борисполь" вскоре украинский язык будет звучать в ведущих аэропортах мира.

Интеллектуальная автоматическая система звукового оповещения AviaVox, внедренная в терминале "D" "Борисполя", вскоре позволит "заговорить по украински" ведущим аэропортам мира, откуда осуществляются рейсы в Украину.

Разработана система специально для профессионального озвучивания пассажирских терминалов аэропортов. Она базируется на полностью новейшей "фонемной" технологии, которая позволяет достичь значительно лучшего качества сообщений. Благодаря ей осуществляется голосовое информирование пассажиров терминала по статусу рейсов, изменениях в расписании, сообщений о ситуации в зонах терминалов, трансляции экстренных сообщений в случае непредвиденных ситуаций. Ранее в терминалах "Борисполя" использовалась традиционная технология на базе предварительно записанных сообщений.

AviaVox уже используется в крупнейших международных аэропортах, в частности Лондона (Хитроу) и Амстердаме. Также эта система внедрена в аэропортах Манчестера, Бристоля, Брюсселя, Москвы, Лиссабона, Женевы, Нью Дели, Каира и других.

Новейшая система оповещения, внедренная в терминале D, на сегодня поддерживает около 15 языков мира. Учитывая отсутствие в языковом пакете украинского языка пока аэропортом "Борисполь" осуществляется процесс ввода этой системы информации на украинском языке. Сейчас продолжается работа по разработке программного обеспечения и записи украинского текста, который вскоре будет добавлен к программному обеспечению как в аэропорту "Борисполь", так и по всем аэропортам мира, откуда осуществляются рейсы в Украину.

Сейчас в терминале "D" аэропорта объявления украинском языке начитываются дикторами "в живом режиме", после чего в эфир автоматически выводятся объявления на английском, русском или языке страны, куда выполняется рейс.