Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Более 180 иммигрантов погибли при попытке нелегально добраться до берегов Италии в минувшую субботу, сообщают во вторник местные СМИ из сицилийского города Мессины.

Ранее сообщалось, что 19 июля в 65 милях от побережья итальянского острова Лампедузы было перехвачено небольшое судно, на борту которого находились 29 тел погибших, в том числе ребенка. Все эти люди задохнулись в трюме. Всего на борту находились около 400 человек.

После того, как в воскресенье вечером нелегальные иммигранты были доставлены в Мессину, многие из них рассказали, что на судне погибли не 29, а около 180 человек. Сицилийская полиция арестовала троих марокканцев, которые организовали этот "рейс смерти" и пытались скрыться от представителей правоохранительных органов в толпе беженцев.

Всего, по данным МВД Италии, в 2014 году на Апеннины прибыли около 85 тысяч иммигрантов. Больше всего среди них было беженцев из Эритреи (22 тысячи) и Сирии (15 тысяч). В центрах временного содержания нелегальных иммигрантов МВД в настоящее время находятся около 40 тысяч человек, примерно 25 тысяч из них подали официальные прошения о получении статуса беженца.

Приток нелегалов на Апеннины не ослабевает. По словам заместителя министра внутренних дел Италии Доменико Манционе, только на прошлой неделе к итальянским берегам прибыли около 6 тысяч иммигрантов. В среду в южно-итальянский порт Таранто прибудет судно, на борту которого находятся 1165 человек, спасенных в эти дни в Средиземном море. Сергей Старцев.

В связи с последними событиями в мире, в первую очередь из-за эскалации военных конфликтов в Ираке и Сирии, Миграционное ведомство Швеции считает, что ранее прогнозировавшееся число лиц, которые ищут убежище в стране, будет превышено.

Именно в данный период происходит резкое увеличение числа беженцев. Только на прошлой неделе 2100 человек обратились с просьбой об убежище в Швеции, и это почти в два или три раза больше среднего показателя за неделю.

Если в апреле 2014 года Миграционное рассчитывало на приезд 61 тысячи беженцев в этом году, то ныне прогноз скорректирован до 70 или 80 тысяч человек.

По данным ООН, всего в мире, на сегодняшний день, насчитывается свыше 51 миллиона беженцев, - это самая высокая цифра, со Второй мировой войны.

Генеральный директор Миграционного ведомства Андерс Даниельссон в программе Ekot Шведского радио: "Мы видим продолжение масштабных конфликтов в Сирии и Ираке. По-прежнему, напряженная ситуация в Афганистане. В Сомали продолжается конфликт. Жители Эритреи спасаются от диктаторского режима".

По подсчетам Миграционного ведомства расходы, на дополнительный прием беженцев, составят миллиард крон. (Около 120 млн. евро). Расходы связаны, в первую очередь, с необходимостью дополнительной аренды жилья для примерно 11 тысяч беженцев уже получивших разрешение на жительство в Швеции, но остающихся жить в миграционных центрах.

По заявлению министра по делам иммиграции Тобиаса Бильстрёма правительство изучит новый запрос Миграционной службы в июле, после того как прогноз по беженцам будет представлен в окончательном виде.

Швеция опустилась на десятое место в мировом рейтинге стран, по уровню свободы прессы, составленном организацией "Репортеры без границ". Это худший результат среди государств Северной Европы. На первом месте Финляндия, на втором Голландия, Норвегия на третьем. Дания на седьмом, Исландия на восьмом. Еще в 2010 году Швеция занимала первую строчку в этом списке. Что же произошло? Об этом мы беседовали с шефом канцелярии шведского отделения "Репортеры без границ" Урбаном Лёфквистом, который считает, что проблема для "свобод СМИ" в Швеции отчасти связана с принятием закона об электронном слежения, так называемый закон FRA - Оборонного института радиокоммуникационного слежения. Отчасти с тем, что в Швеции была ограничена открытость и доступность общественной информации, немалую роль сыграли и задокументированные случаи угроз и насилия в адрес журналистов.

Но аналогичные шведскому, законы о прослушки существуют и в других странах Европы, в чем же принципиальная разница?

"В Швеции этот закон, он более жесткий, чем в других европейских странах. Но иногда речь идет о гипотетическом страхе. Мы опасаемся, что это негативно повлияет на журналистику, когда имеются подобные системы слежения. У нас нет конкретных примеров такого воздействия. Но с другой стороны, мы этого не знаем. Мы не знаем, не ограничивают ли себя журналисты, в этой ситуации, не включаются ли механизмы самоцензуры. Может быть, люди не рискуют использовать сеть или электронную почту, так как следовало бы".

Вы говорили о том, что эта прослушка оказывает влияние и на защиту источников информации?

"Проблема в том, что в ситуации такого слежения сложно гарантировать, что имена людей передающих журналистам информацию не будут раскрыты. И это очень серьезно. И именно поэтому, мы как организация, все в большей степени работаем с вопросами цифровой безопасности. С тем, как защитить свою почту с помощью шифровок, дабы обезопасить источники. Особо это касается работы такой организации как наша, которая имеет контакты с журналистами в таких странах как Иран, Эритрея, уж с совсем репрессивными режимами. В этой ситуации нужно быть чрезвычайно осторожным".

Но ведь принятие закона FRA, о слежении, всего лишь формализовало то, что и без того делали спецслужбы, а именно вели слежку. Неужели такая формализация реально повлияла на ситуацию работы журналистов?

"Нет, наверно не повлияла, но и исключать такого развития нельзя".

Ну а насколько реальны угрозы в адрес журналистов в Швеции со стороны экстремистских группировок?

"Подобные угрозы недооценивать нельзя. Они имеют место. Проведенные союзом журналистов и Полицейским управлением Швеции исследования говорят о том, что угрозы в адрес журналистов куда более распространенное явление, чем думали ранее. Конечно, очень серьезных инцидентов в Швеции в последнее время не было. Но еще 10 лет назад было совершен взрыв автомобиля у пары журналистов в Накке. (Пригород Стокгольма) Агрессивность, среди определенных кругов, в адрес журналистов существует. Криминальные группировки, футбольные фанаты, мотоклубы, байкеры довольно часто угрожали журналистам".

После того как мы озвучили проблемы существующие в Швеции в отношении свободной прессы, взглянем на ситуацию с другой стороны. Десятое место в рейтинге, включающем 180 стран, не такой уж плохой результат, что же в Швеции хорошего осталось в том, что касается свободы СМИ?

"В Швеции очень много достойной журналистики. Активно проводятся глубокие журналистские расследования. Если посмотреть и на Шведское телевидение и радио, видны качественные программы. Существует понимание, что вклад в расследовательскую журналистику важен и для развития этой сферы проводятся курсы, образовательные программы. Думаю, мы имеем и солидное многообразие, хотя есть и такие, кто считает, что шведская журналистика однообразна, с зауженным ручейком мнений".

Ну а меняется ли положение журналистов, которых называют четвертой властью, в том, что касается их реальной способности влиять на события. Будь это смещение с поста министра или изменение законодательства?

"Да конечно факты ухода министров или изменения законов, в результате работы журналистов есть. Но в то же время, когда были проведены исследования о том, что происходило после крупных политических скандалов и разоблачений, выяснилось что максимум, ответственный человек, будь это министр или муниципальный советник, уходил в отставку, но, к сожалению, сама система не менялась, были проведены лишь косметические поправки и, увы, в этом смысле роль журналистики оказывалась невелика".

Ну а теперь взглянем в последние строчки рейтинга "Репортеров без границ". Замыкают его такие страны как: Эритрея, Северная Корея, Туркменистан, Сирия. Узбекистан на 166 месте, Казахстан на 161, Азербайджан на 160, Беларусь на 157, Россия на 148. Понятно, что свобода прессы в России ограничена, но, тем не менее, в этой стране существует ряд независимых СМИ, которые разбавляют картинку тотального контроля над прессой. Понятно также, что ситуация в смысле свободы прессы в современной России на несколько порядков лучше, чем в советские времена? Но по-прежнему такой неважный рейтинг, чем это объясняется? И снова слово Урбану Лёфквисту:

"Когда мы рассматриваем Россию ясно, что там есть независимые СМИ, но их мало. Относительно того огромного числа, контролируемых либо властями в Кремле, либо экономическими интересами. Если Россия хочет подняться в этом рейтинге, то стране нужно больше независимых медиа компаний. Кроме того, нельзя забывать о чрезвычайно высоком уровне угроз и насилия в адрес журналистов в России. Речь может идти об оскорблениях, избиениях, часто случаются убийства журналистов. Против журналистов, которые пытаются освещать коррупцию на местах и тому подобные злоупотребления нередко возбуждаются уголовные дела. И, несмотря на то, что сегодняшнюю Россию никак нельзя сравнивать с Советским союзом, принципиально то, что многим российским журналистам не дают выполнять свою работу, без риска подвергнутся насилию и даже быть убитыми. И в этом плане России предстоит еще много сделать, чтобы подобного не происходило, а ответственные за преступления против журналистов понесли наказание".

США УПАЛИ В РЕЙТИНГЕ СВОБОДЫ ПРЕССЫ

Россия заняла 148-место из 180

Индекс свободы прессы понижается в странах, которые являются аренами конфликтов, но также и в демократических государствах, которые "чрезмерно пользуются аргументом безопасности", как в США, отмечается в ежегодном рейтинге "Репортеров без границ".

"Рейтинг некоторых стран, в том числе демократических, сильно понизился в этом году по причине "слишком широкого толкования концепции защиты национальной безопасности" Кроме того, рейтинг учитывает негативное влияние вооруженных конфликтов на свободу печати", указала официальный представитель общественной организации по случаю публикации ежегодного доклада о свободе прессы в 180 странах мира, передает AFP.

Как и год назад список замыкает Сирия, которая опережает только неизменных аутсайдеров: Туркменистан, Северная Корея и Эритрея.

В лидерах также неизменно фигурирует Финляндия, за которой следуют Нидерланды и Норвегия.

США опустились на 13 строчек, заняв 43-е место из-за "охоты на источники информации и на разоблачителей секретов".

Россия сейчас находится на 148-м месте.

Россия поднялась на одну строчку и сейчас находится на 148-м месте в ежегодном рейтинге свободы прессы, который в среду представили "Репортеры без границ". Одной из самых угрожающих тенденций 2013 года эта международная правозащитная организация называет ограничение свободы СМИ под лозунгом национальной безопасности в странах с сильными демократическими традициями.

Россия и ее соседи

Формально положение России в рейтинге не изменилось, год назад она также занимала 148-е место. Однако, как отмечают "Репортеры без границ" в своем пояснении к исследованию, в 2014 году в него был впервые включен Белиз (его поставили на 29-е место), и изменение положения всех стран в рейтинге указывается без учета этого североамериканского государства, как если бы состав списка за прошедшие 12 месяцев не менялся.

Хотя положение России в рейтинге немного улучшилось, "Репортеры без границ" подвергают критике ряд принятых за последний год поправок, которые, по их мнению, свободу прессы ограничивают. В частности, речь идет о законодательных запретах на использование нецензурной брани в СМИ, оскорбление чувств верующих или пропаганды среди несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных отношений. Недовольство правозащитников вызывает государственный контроль за российскими телеканалами, а также отзыв у "Росбалта" свидетельства о регистрации средства массовой информации. Также "Репортеры без границ" обеспокоены положением журналистов на Северном Кавказе.

Положение Украины в рейтинге свободы прессы за минувший год не изменилось, она находится на 127-м месте (126-м без учета Белиза). Белоруссия занимает 157-е место, Азербайджан — 160-е, Казахстан — 161-е. Наиболее свободной для журналистов на постсоветском пространстве является Эстония, уверены "Репортеры без границ". Эта страна занимает 11-е место.

Европа и США

Неизменно возглавляют рейтинг европейские страны — Финляндия, Нидерланды, Норвегия, Люксембург и Андорра. Однако серьезные претензии у правозащитников есть к целому ряду стран ЕС. Так, Греция, где летом было закрыто государственное радио и телевидение ERT, за последний год откатилась в рейтинге на 14 позиций и теперь занимает 99-е место. Также существенно ухудшилась ситуация со свободой прессы в Болгарии (100-е место, падение на 12 позиций) и Венгрии (64-е место, минус семь строчек).

Одной из самых опасных тенденций года "Репортеры без границ" называют ограничение свободы СМИ "под знаком национальной безопасности" в странах, где демократические традиции очень сильны. Как заявил представитель правления "Репортеров без границ" Михаэль Редиске, слова которого приводятся в сообщении организации, даже такие государства, как США и Великобритания, пытаются выставить занимающихся расследованиями журналистов и их осведомителей едва ли не террористами. В том, что касается безопасности, страны с давней традицией свободных СМИ все чаще уподобляются диктатурам, подчеркивает правозащитник.

США в 2014 году потеряли в рейтинге 13 позиций и находятся теперь на 46-м месте. По мнению "Репортеров без границ", 35-летний тюремный срок для информатора Wikileaks Брэдли Мэннинга и охота на экс-сотрудника ЦРУ Эдварда Сноудена явно ставят целью предостеречь их возможных последователей от того, чтобы передавать журналистам важную информацию о проступках властей. Возмутила правозащитников и прослушка сотрудников информагентства Associated Press, которую вели американские власти.

Негативные отзывы от "Репортеров без границ" достались и Великобритании — за давление на газету Guardian в связи с публикацией материалов от Сноудена. Главный редактор издания Алан Расбриджер летом сообщил, что британские власти вынуждают газету отдать или уничтожить материалы, переданные ее журналистам экс-сотрудником ЦРУ. По словам Расбриджера, в случае несогласия вернуть или уничтожить публикации чиновники угрожали ему судом. Великобритания потеряла в рейтинге три позиции и опустилась на 33-е место.

Как и в 2013 году, замыкают рейтинг "Репортеров без границ" Сирия, Туркмения, Северная Корея и Эритрея. Они занимают, соответственно, места с 177-го по 180-е. Семен Нехорошкин.

Швеция примет в 2014 году такое же количество беженцев по квотам ООН, как и в прошлом 2013 году, то есть 1 900 человек. Такое решение было принято Государственным ведомством миграции вместе с правительством Швеции и Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев UNHCR, которое решает, каким беженцам дать убежище и какие страны их обязаны принять.

Среди этих беженцев по квотам ООН - 600 человек сирийцев или палестинцев из Сирии - самая крупная группа беженцев, которых Швеция примет в этом году.

Другие относительно большие группы - это беженцы из Афганистана, Сомали, Эритреи, Конго и Колумбии.

Еще 500 мест "брони" сохраняется для непредусмотренных случаев, если людям понадобится убежище в неотложных и экстренных ситуациях, сообщило шведское информационное агентство ТТ (Tidningarnar telegrambyrå)

Швеция - первая страна мира, принимающая эритрейских беженцев, которых пытали в Египте, а потом арестовали в Израиле.

Тысячи беженцев из Эритреи были захвачены египетскими бандами вымогателей. Пытая свои жертвы, вымогатели добивались выкупа от их родственников, проживающих за пределами Эритреи, например, в Швеции.

Многие беженцы, оказавшись на свободе и добравшись до Израиля, были арестованы, не имея достаточных причин для получения убежища.

Швеция по просьбе ООН принимает около 50 эритрейских беженцев - женщин и детей.

Тысячи нелегальных мигрантов из Африки провели демонстрацию у Кнессета

Более 10 тысяч нелегальных мигрантов из Африки провели в среду демонстрацию у стен израильского парламента в Иерусалиме, требуя статуса беженцев и отмены дискриминационных социально-экономических и административных мер.

В восьмимиллионной стране насчитывается свыше 50 тысяч африканских мигрантов, которых израильтяне, не имея юридической возможности депортировать, пытаются "выдавить" на родину, ограничивая возможности для заработка, выдворяя за пределы крупных городов и помещая в лагеря временного содержания, построенные посреди пустыни.

"Тысячи протестуют сегодня у Кнессета. Это четвертый день демонстраций", — сообщил официальный представитель полиции Мики Розенфельд, уточнив, что очередная акция протеста собрала свыше 10 тысяч человек. Ранее африканцы, среди которых преобладают выходцы из Судана и Эритреи, еще более массово митинговали на центральной площади Тель-Авива, пикетировали госучреждения и пытались привлечь внимание мирового сообщества, собираясь у посольств европейских стран и США.

Спикер Кнессета Юлий Эдельштейн запретил представителям африканцев зайти в здание парламента, куда их пригласили левые фракции. "Если они хотят участвовать в парламентских дискуссиях, пусть делают это в парламентах Судана и Эритреи", — поддержал спикера лидер влиятельной религиозной партии ШАС Эли Ишай, который в бытность главой МВД инициировал ужесточение миграционной политики.

За последние годы израильские власти смогли остановить поток мигрантов из Африки, но избавиться от уже находящихся в стране эритрейцев и суданцев им пока не удается. Жители южного Тель-Авива и других районов Израиля, где африканцев особенно много, называют их одной из основных причин всплеска преступности и не раз сами устраивали резонансные акции протеста.

Knack: идея стены вокруг Европы не бессмысленна

Помощь африканским странам не состоит в приеме их беженцев

Известный профессор экономики Пол Коллиер из университета Оксфорда утверждает, что идея возведения стены вокруг Европы не так бессмысленна, как кажется, пишет бельгийское издание Knack.

Многие европейцы полагают, что африканские беженцы, добирающиеся на морских судах и других подручных средствах в Европу, представляют самую нищую часть населения.

Это не так, потому что эти беженцы имеют возможность оплатить криминальным организациям свою переправку из Эритреи или Сомали в Северную Африку, а затем и к берегам итальянского острова Лампедуза в Средиземном море. Эти люди осознанно идут на риск, потому что Европа предоставляет им большие возможности. Юридические формальности их высылки на родину настолько сложны, что итальянцы предпочитают закрыть глаза на то, чтобы беженцы могли исчезли в неизвестном направлении. Во имя соблюдения прав человека европейцы допускают несправедливость. Незаконным мигрантам посылается сигнал: будучи африканцами, вы не имеете никаких шансов легально приехать в Европу, но если вы высадитесь на берег, то с вами ничего плохого не случится. Это ли не абсурд.

Таким образом, если не возвести ограждение вокруг Европы, Эритрея например, совсем лишится населения. А противникам стены можно посоветовать организовать регулярное морское сообщение между Северной Африкой и Европой, чтобы беженцы больше не тонули. Приедут миллионы. Широкомасштабный опрос Gallup показал, что 40% жителей беднейших стран Африки мечтают оказаться в Европе.

Эффективная помощь африканским странам заключается в стимулировании их развития. Возможно, например, предоставить тем же молодым и активным африканцам приехать на учебу в Европу, но с обязательством возвращения с тем, чтобы они способствовали затем возрождению своих стран.

УЙТИ ПО-АНГЛИЙСКИ

Александра Белуза, a.beluza@mn.ru

Мигранты поставили Великобританию на грань выхода из Европейской конвенции по правам человека

Великобритания может выйти из Европейской конвенции по правам человека. Премьер-министр страны Дэвид Кэмерон заявил, что документ мешает правительству бороться с нелегальной миграцией и выдворять из страны даже представителей "Аль-Каиды". Ситуация с нелегальной миграцией в стране оценивается как критическая, но выход из конвенции предполагает автоматический выход из Совета Европы. В этом случае Великобритания нанесет удар по всему ЕС.

ВОСЕМЬ ЛЕТ И ТРИ МИЛЛИОНА

Британское правительство должно иметь возможность депортировать нелегальных мигрантов и преступников, ради этого страна готова пойти даже на радикальный пересмотр отношений с европейскими институтами, заявил Дэвид Кэмерон недавно в интервью BBC. "Как премьер-министр я хочу быть уверен, что могу заботиться о безопасности моей страны. К примеру, иметь возможность выдворить за пределы государства людей, которые угрожают нашей стране", - сказал Кэмерон, добавив, что для этого все средства хороши.

В частности, власти ссылаются на процедуру экстрадиции Абу Катады: радикального исламского проповедника, который считался главным представителем "Аль-Каиды" в Великобритании, выдворяли из страны начиная аж с 2005 года. При том, что у себя на родине, в Иордании, Абу Катада был обвинен в причастности к террористической деятельности и приговорен к пожизненному заключению заочно, Страсбургский суд затянул процедуру депортации почти на восемь лет. Ката да был отправлен в Иорданию только в июле этого года. Юридические и другие издержки, включая выплату ежемесячного пособия семье Катады, обошлись британскому бюджету примерно в $3 млн.

"Это абсурдно, когда британское правительство вынуждено проделывать столь долгий путь, чтобы выдворить опасных для страны иностранцев", - заявила глава МВД Великобритании Тереза Мэй, объясняя, почему предвыборная программа Консервативной партии будет включать пункт об отказе от выполнения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Выполнить это обещание консерваторы смогут в случае своей победы на выборах в 2015 году.

ПЛАТА ЗА ИМПЕРСКОЕ ПРОШЛОЕ

Какие именно юридические трудности создает для властей Евроконвенция, "МН" разъяснили специалисты по европейскому праву. Дело в том, что статья 8-я конвенции ("Право на уважение частной и семейной жизни") была подвергнута расширительному толкованию Европейским судом по правам человека. Государствам-подписантам, а это все страны ЕС и Россия, ЕСПЧ предписывает обеспечительные меры: государство не может выдворить мигранта до тех пор, пока поданная им жалоба не будет рассмотрена в Страсбурге.

- И получается так: человек нелегально проник в Великобританию, в отношении него выносится решение о депортации, он подает жалобу в ЕСПЧ, а Европейский суд не разрешает государству депортировать его до рассмотрения дела, - говорит "МН" профессор кафедры права Европейского союза Московской государственной юридической академии Артем Четвериков. - Временные меры не являются обязательными - при желании правительство может депортировать, не дожидаясь решения ЕСПЧ, но если оно это сделает, а после этого суд вынесет решение в пользу иммигранта, правительству придется очень неудобно. Могут назначить компенсацию. Кроме того, у британцев с давних времен уважение к праву, они стараются следовать предписаниям вышестоящих судов. Поэтому британские суды подчиняются временным мерам, которые предписывает ЕСПЧ.

Страсбург же это делает из опасений, что там, куда отправят иммигранта, его могут ждать пытки или унижающее достоинство обращение, к коим ЕСПЧ относит в том числе пожизненный срок заключения (тяжесть преступления, за которое человек приговорен к такому суровому наказанию, как правило, не учитывается). "Конечно, для Великобритании это очень неудобно, потому что там очень много людей прячется от правосудия, которое их ждет в собственной стране", - говорит "МН" доцент кафедры европейского права МГИМО Екатерина Торкунова.

В итоге на высылку иммигранта государство тратит годы. "В ЕСПЧ сейчас более 100 тыс. жалоб, и сроки рассмотрения дел там составляют по 6-7 лет и больше", - замечает Четвериков. По его словам, проблема наиболее остро ощущается именно в Великобритании, и тому есть свои причины, связанные с ее бывшим статусом метрополии.

Безвизовый режим со своими бывшими колониями (Индией, ШриЛанкой, Пакистаном, Ганой, Нигерией, Бангладеш) Великобритания поддерживала вплоть до середины 1980-х. Поэтому проблемы с наплывом мигрантов здесь возникли раньше, чем в остальных странах Европы, и сейчас ощущаются острее, чем везде. Несмотря на периодические ужесточения правил въезда и легализации иностранцев, поток мигрантов растет. Согласно последней переписи населения в Лондоне их доля составляет уже 37%, из них 24% не являются британскими подданными.

"РУКИ У КЭМЕРОНА РАЗВЯЗАНЫ"

Очередные попытки сократить количество нелегалов были предприняты в этом году. Однако и нашумевшая акция в отношении нелегалов Go home or face arrest ("отправляйтесь домой или ждите ареста"), и выборочные проверки в лондонском метро были подвергнуты критике со стороны правозащитников, обвинивших власти в расовой ориентированности миграционного контроля.

10 октября правительство Кэмерона представило законопроект по ограничению миграции. В частности, число возможных вариантов апелляций на решение о депортации предлагается сократить до четырех (сейчас их 17). Однако это не затронет саму процедуру рассмотрения жалоб мигрантов в ЕСПЧ. Кроме того, следование Евро конвенции по большому счету лишь отражает одну из фундаментальных проблем: возведенную в абсолют политкорректность, ставшую частью европейской культуры.

Могут ли англичане пойти на пересмотр основ европейской политкорректности или заявление Кэмерона является лишь предвыборной риторикой? "Великобритания сейчас вполне серьезно дистанцируется от Европейского союза и от общеевропейских инициатив, - говорит "МН" руководитель Центра европейских исследований Высшей школы экономики Тимофей Бордачев. - После того как Кэмерон заявил о референдуме об участии страны в ЕС, в принципе руки у него развязаны. И многие вещи, годами раздражавшие Британию, сейчас вполне приобретают черты реальности".

Если Великобритания решится и действительно выйдет из конвенции, это будет очень серьезным ударом, потому что до сих пор из конвенции, вступившей в силу в 1953 году, никто еще не выходил. "Это будет первый выход из конвенции, он может повлечь за собой цепную реакцию, - считает Четвериков. - Если никакой катастрофы для Великобритании не произойдет, тогда за ней могут последовать Франция, Германия и другие страны. Проблема миграции уже сейчас близка к критической черте, и она будет усиливаться - из более бедных стран люди будут продолжать бежать в более богатые".

Тимофей Бордачев, напротив, полагает, что другие европейские державы примеру Британии не последуют. "Для Германии и Франции это является единым комплексом европейских норм, которым они привержены", - считает эксперт. Есть и еще один нюанс: по словам юристов, для того чтобы выйти из конвенции, Великобритании потребуется выйти из Совета Европы. "Страна присоединяется к конвенции только в том случае, если становится членом Совета Европы, и наоборот, - это два взаимосвязанных процесса", - говорит Екатерина Торкунова. То есть это будет экзистенциальный выбор Британии.

В ЕВРОПУ НА ЛОДКАХ

По официальным данным, в странах ЕС сейчас в общей сложности проживает более 30 млн мигрантов. В Германии и Австрии больше всего турок. В Британии это в первую очередь пакистанцы, затем индийцы и африканцы, во Франции - арабы.

Если в период кризиса поток гостей из Азии и Африки в Европу замедлился, то сейчас, когда острая фаза кризиса миновала, потоки нелегальной миграции вновь возросли.

Беженцы по Средиземному морю добираются до стран Южной Европы - Греции, Мальты, Италии, Испании (жители Северной Африки с риском для жизни доплывают сюда на резиновых лодках). Понятно, что недавняя трагедия вблизи итальянского острова Лампедуза (в результате крушения рыболовецкого судна, перевозившего из Ливии беженцев из Сомали, Эритреи и других африканских стран, погибло более 300 человек) не остановит этот поток.

Часть прибывших остается на юге, а часть, пользуясь свободой передвижения в рамках шенгенской зоны, в поисках работы отправляется на север - как правило, во Францию и Германию. Это, конечно, не устраивает ни Францию, ни Германию, и такие конфликты уже были, например, на итало-французской границе, но чтобы реально закрыть коридор, им пришлось бы покуситься на свободу шенгенской зоны, то есть на одно из главных завоеваний ЕС.

Разумеется, европейцев все больше волнует связанный с мигрантами рост экстремизма, а также конкуренция на рынке труда с местным населением. "Главная же проблема состоит в том, что мигранты за небольшими исключениями очень плохо интегрируются в европейское общество, - говорит "МН" заведующий сектором этнополитических конфликтов Института Европы РАН Павел Кандель. - В первую очередь это мусульманское большинство. Соответственно, в Лондоне появляются кварталы, называемые Лондонистан, куда даже британская полиция боится заходить. Во Франции французская полиция не рискует свободно появляться в пригородах Парижа".

Доля мусульман в той же Британии, согласно переписи населения, около 5%. Показатель вроде бы небольшой, но, во-первых, еще несколько лет назад он составлял 3%, а, во-вторых, есть районы с большой концентрацией исповедующих ислам. В графстве Блэкберн насчитывается 27% мусульман, в Лондоне - более 30%. То, что мигранты не интегрируются в общество даже во втором поколении, наглядно показали взрывы в Лондоне 2005 года, которые устроили не приезжие террористы, а британцы пакистанского происхождения.

"ЧТО ДЕЛАТЬ, ОНИ НЕ ЗНАЮТ"

Во Франции проживает около 6 млн мусульман (по этому показателю Франция лидирует среди всех европейских стран). Французский комитет против исламофобии регулярно публикует доклады, в которых фиксирует рост антиисламских акций в стране. По данным этой организации, за первое полугодие нынешнего года во Франции произошло 108 уличных акций, в том числе участились случаи хулиганства и насилия в отношении женщин в хиджабах.

Одновременно страну периодически сотрясают беспорядки со стороны самих мусульман. В июле этого года в пригороде Парижа Траппе полицейские задержали женщину за появление в общественном месте в чадре, после чего мусульманская молодежь забросала комиссариат камнями, а также подожгла два десятка полицейских машин. Добавим, что ношение головного убора, полностью закрывающего лицо, во Франции законодательно запрещено с 2011 года. При этом в стране полным ходом идет строительство мечетей, а также растет количество группировок, открыто не признающих французскую светскую модель.

- Дело в том, что государства-нации начинают рассыпаться на отдельные культурно разрозненные общины - этнические, религиозные и прочие. И вот это проблема. Не множество культур, а то, что в центре внимания становится не человек, не его право, а права групп, общин. И эта проблема довольно далеко зашла везде, - говорит "МН" гендиректор Центра этнополитических и региональных исследований Эмиль Паин.

Угрозы слабо контролируемой миграции заключаются не только в появлении анклавов и экстремистски настроенной части мусульманской молодежи. Все больше беспокойства у цивилизованных европейцев вызывает рост популярности "белых" радикальных националистов - от полу подпольных группировок до политических партий и политиков. Европа вроде бы не хочет идти на поводу ни у тех, ни у других, но в результате не может решиться на какую-либо последовательную политику.

- Все европейские страны, начиная где-то с 1970-1980-х годов, постоянно ужесточают миграционную политику, но делают это недостаточно энергично, - отмечает Павел Кандель. - Наплыв мигрантов продолжается. Соответственно, растет массовое недовольство и легальной, и нелегальной миграцией. Рост правых настроений, успехи националистических партий - это происходит сейчас практически во всех странах Европы. Проблема нелегальной миграции в Европе давно перезрела. Но что с ней делать, они не знают.

Государство не может выдворить нелегального мигранта до тех пор, пока его жалоба не будет рассмотрена в Страсбурге

Европейцев все больше волнует связанный с мигрантами рост экстремизма, а также конкуренция на рынке труда с местным населением

"30 млн мигрантов сейчас проживают в странах ЕС

108 уличных акций, связанных с проблемами мигрантов, прошло во Франции за первую половину 2013 года

Все больше беспокойства у цивилизованных европейцев вызывает рост популярности "белых" радикальных националистов

Каким уровнем свободы обладают российские туристы?

Из 194 независимых государств мира россияне могут посетить без визы лишь 95 стран, подсчитали специалисты консалтинговой компании Henley and Partners. Целью исследования было выявить уровень свободы для путешественника в той или иной стране мира.

В итоге в списке наиболее комфортных для туристов стран Россия оказалась лишь на 41-м месте, пропустив вперед Черногорию, Малайзию и Лихтенштейн.

Возглавили список «туристически свободных государств» Финляндия, Швеция и Великобритания – их жители могут путешествовать без виз в 173 страны мира. Следующие четыре места поделили между собой Дания, Германия, Люксембург и США (172 страны). В топ-10 также вошли Бельгия, Италия и Голландия (безвизовый доступ в 171 страну мира).

Хуже всех, по версии Henley and Partners, приходится гражданам Афганистана – без визы они могут посетить лишь 23 государства.

Следующими в списке «неудачников» оказались Ирак, Сомали и Пакистан (32 страны). В топ-10 наименее свободных для туристов стран компания также включила Эритрею, Непал, Судан и Ливан. Украина и Белоруссия заняли в этом списке 52-е (77 стран) и 66-е места (61 страна) соответственно.

Итальянская полиция задержала пятерых граждан Сирии и Египта, предположительно, входивших в команду судна, перевозившего нелегалов из Эритреи, 13 из которых накануне были найдены мертвыми на одном из пляжей Сицилии, передает во вторник агентство ANSA.

Изначально было задержано семь человек, но двое были отпущены, так как их не опознали остальные подозреваемые.

В понедельник представители итальянских правоохранительных органов обнаружили в море рядом с одним из пляжей Сицилии 13 тел мигрантов, которые утонули, пытаясь вплавь добраться до берега после того как лодка, на которой они приплыли, села на мель.

По данным итальянских СМИ, задержанным предъявлено обвинение в пособничестве нелегальной миграции. Прокуратура города Рагуза требует также присовокупить к обвинению тот факт, что их деятельность привела к смерти тринадцати человек. Однако чтобы подтвердить предположение, что погибшие мигранты были вынуждены прыгать за борт корабля, необходимо дождаться результатов вскрытия.

В настоящий момент в больницах Сицилии остаются около 15 мигрантов с той же лодки, что найденные погибшие. Елизавета Исакова.

Почему мы разъединяемся?

Диалектика интеграции и дезинтеграции

Резюме: Между бывшими союзными республиками невозможно ничего «восстановить». Сотрудничество постсоветских стран друг с другом строится на совершенно новой основе, почти ничего общего не имеющей с былым пребыванием в одной стране.

Парадигма модерна, подразумевающая существование государств-наций как основы политического мироустройства, ныне зачастую видится методологически устаревшей или как минимум устаревающей, несмотря на этимологию («модерн» и означает «современность»). Не спасла ее и изначально вроде бы успешная попытка влить молодое вино в старые мехи: с некоторых пор в Европе и Америке основами государств-наций принято считать уже не этнические нации, но способы самоорганизации граждан вне зависимости от их этнокультурной, расовой или религиозной принадлежности. Однако даже по итогам этой весьма непростой трансформации модерный взгляд на политику все равно кажется отсталым. Ему противопоставляется представление о том, что современный мир движется в сторону глобализации, интернационализации и космополитизации всего – от процесса принятия политических и экономических решений до механизмов культурного взаимодействия.

Тезис о постепенном снижении роли национальных государств и передаче ряда полномочий с национального на наднациональный уровень (ЕС или Совет Европы) становится почти общепринятым и давным-давно перешел с сугубо научного, академического уровня на уровень массовых, газетных дискурсов. «Весь мир объединяется» – этот рефрен звучит на многих языках в разных частях мира. В частности, он очень популярен на бывшем советском пространстве. Однако это только первая часть формулы, вторая часть которой не всегда произносится вслух и не всегда осознается, но всегда предполагается и звучит так: «а мы разъединяемся» или «а вы разъединяетесь».

Однако первая часть формулы неверна, поскольку противоречит фактам. Глобализация не столь глобальна, как кажется на первый взгляд. За пределами «золотого миллиарда» государства-нации продолжают образовываться взрывным образом – Бангладеш, Южный Судан, Эритрея, Восточный Тимор, Босния и Герцеговина, Словакия. На планете продолжаются те же самые явления, через которые проходила Западная Европа с ХVII по начало ХХ века. Сейчас, как и тогда, в мире создаются новые нации со своими эльзасами и лотарингиями, судетами и силезиями, триестами и данцигскими коридорами. Множество процессов такого рода далеко не завершены, так что будет ли, и в какой конфигурации, в ХХII веке существовать, скажем, Курдистан или Турецкая Республика Северного Кипра, нелегко предвидеть, не говоря уже о таких проблемных случаях, как, допустим, Сомали или Афганистан. Брюссельскому горожанину XV века трудно, наверное, было предсказать, в каком государстве через пятьсот лет будет находиться город, в котором он живет: в Бургундии или, например, в Бельгии. Строго говоря, история могла разрешиться по-разному.

На сегодняшний день этнические чистки, обмены населениями и даже геноциды остаются частью гигантского процесса нациестроительства, идущего повсеместно и при этом протекающего схожим образом, как будто все эти «националисты, создающие нации» начитались Эрнеста Геллнера. Разумеется, речь не идет лишь о разъединении – случается и обратное или его попытки. Только содержание у таких объединений, как правило, то же, что и у разъединений. Присоединение Гонконга и Макао к материковому Китаю, воссоединение Южного и Северного Вьетнама, возникновение одного Йемена – проявления процесса создания наций-государств. Точно так же, как отнюдь не признаком постмодернизма или космополитизма было объединение Германии Бисмарком. Почти никто в мире не сомневается, что когда и если в Северной Корее наступит коллапс, она сольется с южной частью полуострова, а не, предположим, с Японией или Китаем – как и ГДР объединилась с ФРГ, а не с Польшей.

Весь ли мир?

Утверждение «весь мир объединяется» неверно не только на уровне фактов. Действительно, ведь на деле имеется в виду не математическое большинство стран или народов, а та часть мира, которую говорящие считают модельной (она и сама предлагает себя остальному человечеству в качестве образца для подражания). Соответственно, утверждение «весь мир объединяется, а мы…» означает примерно следующее: «Наиболее успешная часть человечества преодолевает модель наций-государств и переходит к более передовым видам сотрудничества, а у нас это не получается, потому что мы хуже». Тут одновременно с представлением об отсталости государств-наций и желательности глобализации заложена и парадигма политического транзита, в соответствии с которой все народы мира поступательно проходят через примерно одни и те же этапы развития, а страны за пределами Европы и Северной Америки просто отстали.

При всей ее умозрительности парадигма транзита хорошо усвоена представителями и «отсталого», и «передового» мира. Беда в том, что строится она как раз на представлениях о модерном нациестроительстве. Особенно это заметно в контексте практических последствий ее применения. Постулат «весь мир объединяется» на практике трактуется так: «нам, отсталым, надо стать передовыми, и тогда мы сможем объединиться». То есть в смысле общественных институтов и форм государственного устройства нам надо стать такими, какими были западные страны, прежде чем объединились – а именно успешными государствами-нациями. Которые, впрочем, устарели – весь мир-то объединяется! Но можно ли построить успешное государство-нацию, заведомо зная, что оно является устаревшей формой государственности, не соответствующей требованиям времени? А если нельзя, то как нам стать передовыми?

Правда, в научном сообществе представление о транзите и тем более «отсталости» уже не вполне политкорректно, и для многих ученых очевидна поверхностность такого рода универсалистских моделей в принципе. Как отмечает, например, Ульрих Бек, универсализм «провинциален, потому что абсолютизирует (исходя из ложных предпосылок) опыт западноевропейской и американской модернизации, искажая тем самым социологический взгляд на ее специфику».

Более того, неясно, воспринимать ли евроинтеграцию как закономерное следствие модерна или же как тренд, противостоящий модерну. Иными словами, можно ли считать появление инструментов типа Шенгенского соглашения или Европейского суда результатом успешно пройденного этапа национального строительства, или, наоборот, лишь острая необходимость наднациональных институтов и форм взаимодействия после ужасов двух мировых войн сделали возможным примирение различных национальных проектов.

Ведь у Евросоюза имелся исторический аналог, причем в том же регионе, вполне возможно, ставший его предтечей. Это Австро-Венгерская империя в самых поздних формах ее существования, которые не смогли развиться дальше ввиду ее краха. Правда, тогда мало кто видел в Австро-Венгрии модель для развития всего человечества. В глазах современников это был самобытный путь одной конкретной империи. Так или иначе, вопрос о том, можно ли миновать стадию модерна и прийти к тому же результату, остается открытым.

Кроме того, целеполагание тут тоже неочевидное. Невозможно судить о процессе, находясь внутри него. Евросоюз – пока эксперимент, причем никогда и нигде больше не проводившийся. Еще рано судить, будет он успешен или нет, не говоря уже о том, можно ли – и нужно ли – повторить его в других местах. Но стоит задать вопрос – почему любые попытки интеграции до сих пор не приводили ни к чему подобному ни в Латинской Америке, ни в Азии, ни в Африке? По причине ли «отсталости» или недостаточной модернизации? И вообще, какие именно исходные условия нужно воспроизвести, чтобы повторить опыт? Попытки стать «такими, как» могут приводить к разным результатам. Процессы, осознаваемые как «вестернизация», длятся столетиями. Как показывает опыт России или Турции, они меняют общества, но к желаемому результату не приводят. Получается другая Россия и другая Турция, но все равно не Голландия и не Франция.

Даже присоединение к Европе новых стран – причем не Сомали или Афганистана, а Болгарии с Румынией – вызывает напряжение внутри европейского проекта. Если ценой гигантских финансовых вливаний и политических усилий эти государства и удастся «европеизировать», на это при самых благоприятных обстоятельствах уйдут десятилетия. И наоборот, успешный пример быстрой интеграции – Восточная Германия – иллюстрирует как раз торжество идеи модерна «одна нация – одно государство». «Wir sind das Volk» («Мы – один народ») гласил слоган той революции, а ее символом стало разрушение Берлинской стены. По крайней мере, для немцев это была стена в первую очередь между двумя Германиями, а не двумя Европами.

Предположим, несмотря на все противоречия и сомнения, мы все же верим в модель единой Европы, в возможность и необходимость догоняющего развития остальных. Тут возникают новые вопросы. Можно ли стать «передовыми» благодаря каким-то сознательным усилиям? Кому уже удалось пройти этот путь или хотя бы продвинуться по нему, и почему? Сколько на это уйдет времени? А что между тем случится с теми, кого мы догоняем – будут ли они нас ждать, застыв на месте, или это вечный бег Ахиллеса за черепахой?

Советский интернационализм как колыбель наций

Для того чтобы поговорить на эту тему, удобно взять какой-нибудь конкретный пример. Бывший Советский Союз для этой цели почти идеален. Во-первых, потому, что народы, его населяющие, сравнительно долго прожили в едином политическом пространстве: от примерно 130 до примерно 500 лет. Во-вторых, потому, что это объединение было чрезвычайно жестким. Существовало единое государство, причем в последние 70 лет тоталитарное, то есть создававшее железной рукой по всему своему пространству единые механизмы управления и матрицы культурно-социальной реальности. В-третьих, потому, что оно развалилось сравнительно недавно, так что живы и вполне еще бодры люди, которые в нем выросли и состоялись. Ну и наконец, в-четвертых, потому, что на постсоветском пространстве, по крайней мере на дискурсивном уровне, в данный момент довольно сильна объединительная парадигма. Даже среди тех, кто не желает сближения, хорошим тоном считается тосковать по тому, что развалилось.

Создание СССР – хрестоматийный пример того, как политические проекты могут воплощаться с точностью до наоборот, вопреки желаниям их создателей и адептов. Российская империя развалилась в одночасье. За пару лет возникли некие первичные конфигурации различных протогосударственных проектов, от экзотического ЛитБела и Объединенного монгольского государства до воюющих по всем своим периметрам Армении или Украины. Война, именуемая Гражданской, трактовалась в советской традиции – да часто и сейчас по инерции – как война между различными социальными группами. Между тем реально она также, если не в первую очередь, была войной между нациями, прото-нациями, этническими группами и религиозно-культурными конгломератами.

При этом политический проект белых – «единая и неделимая Россия» – в реальности работал на распад России, уже одним этим лозунгом восстановив против себя практически все нерусские элиты, да и рядовых представителей нерусских национальностей. И наоборот, большевики, на словах провозглашавшие право на любые виды этнокультурных и каких угодно свобод и «самоопределения вплоть до отделения», реально стремились, по крайней мере в первые годы после прихода к власти, к мировой революции, выходящей за пределы «одной отдельно взятой страны», и тем самым на практике способствовали сохранению империи. Из СССР получилась, пусть и оригинальная и специфическая, но форма Российской империи, подкрепленная затем уже Сталиным всякого рода символикой, от погон до почитания героев русской истории как общенациональных.

Смогли «сбежать» только поляки и финны, которые в Российской империи были аналогами австро-венгерских наций и обладали наиболее развитыми национальными движениями и мифологиями, не говоря уже о формальных автономиях. Другой империи, распавшейся в то же время, – Османской – не удалось воссоздать себя. Вместо большевиков с их «вплоть до отделения» там были кемалисты, фундамент проекта у которых был не социальный, а националистический. Кемалисты очень напоминали большевиков социально и даже культурно, но национализм лишил их возможности сохранить Османскую империю. Османизм младотурок оказался ими самими же и повержен, и логичным исходом было сохранение исключительно тюрконаселенных земель с этническим нивелированием населения. Кого-то убили, кого-то изгнали, кого-то ассимилировали. Можно было идти дальше по пути создания государства-нации, каковым Турция сейчас и является, если пренебречь курдской проблемой.

В России было бы так же, если бы государство осуществилось только на руссконаселенных землях, то есть сработал не большевистский, а черносотенный проект. Но проект большевиков предполагал большее – и удалось воплотить его в жизнь. Никакого аналога кемализму тут быть не могло, и никакого распада, как в Австро-Венгрии, тоже. Большевики стремились воссоздать единое пространство и даже поначалу надеялись его расширить, а нерусские национальные элиты были слишком слабы, чтобы суметь этому противостоять. В итоге и образовалось то, что образовалось: империя «позитивной дискриминации» на первые примерно 15 лет существования СССР и кузница модерна, т.е. создания политических прото-наций – в последующие годы вплоть до сегодняшнего дня, когда этот процесс еще продолжается, но уже в новых независимых государствах.

В Российской империи процессы нациестроительства хотя и шли, но чрезвычайно неравномерно. Волей истории и географии в составе России объединились совсем разные сообщества, возможно, она была наиболее разнообразной с этой точки зрения континентальной империей. И Австро-Венгрия, и Османская империя принципиально более однородны. Морские же империи типа Британской или Французской могли позволить себе роскошь не создавать на всей своей территории единой политической сущности. Именно поэтому они вводили в метрополиях элементы демократии, не распространяя их на колонии, и именно поэтому сравнительно легко ушли из колоний, не потеряв себя. В России же в одной стране уживались охотники и собиратели, степные и пустынные кочевники, старые земледельческие культуры и бурно развивавшиеся городские сообщества.

Во время и после Гражданской войны способом сохранения всего этого пространства под единым управлением была федерализация, по крайней мере формальная и как минимум поначалу, до затвердевания новых форм имперского государства. Процесс образования Советского Союза – с чрезвычайно интересной динамикой поиска оптимальных внутренних и внешних границ, выстраивания сложных асимметричных иерархий территорий и этносов, «резания по живому» одних территорий и культур и объединения других – довольно хорошо описан, но, конечно, требует дальнейшего изучения. Каждый отдельный случай создания (или не-создания) национально-территориальных единиц, делимитации границ и определения административных уровней безумно занимателен, часто сюрреалистичен (как, например, в случае с Карело-Финской или Еврейской автономиями), но всегда обладает неким общим качеством, которое нас и интересует: советские территориальные единицы образовывались и строились по этнокультурному принципу.

В зачатке этот принцип существовал и в Российской империи, в виде формальных и неформальных исключений, от Великого княжества Финляндского и Остзейского генерал-губернаторства до Северного Кавказа или Бухарского эмирата. Однако в СССР он формализован и стал универсальным, вся страна была нарезана на квазиэтнические домены. «Квази» потому, что реальное управление при этом оставалось чрезвычайно централизованным и осуществлялось через структуры, мало общего имевшие с этим делением. Тем не менее у населения оформлялись ментальные карты, этнические идентичности укреплялись, а часто и создавались, языки кодифицировались, на них создавались литературные тексты, для культур задавалась некая система стандартов. Скажем, титульному народу автономной республики полагался педагогический институт и драматический театр, а союзной – еще и академия наук, университет и опера. Примечателен сам термин «титульный народ»: не народ, составляющий большинство в союзном или автономном образовании, но тот, именем которого названо это образование. То есть «владелец домена» с соответствующими привилегиями.

Это было классическое нациестроительство. Там, где наций не было, их создавали и даже придумывали им подходящее название из подручного материала. Вполне закономерным результатом стало появление национальных элит и генерирование идеологий национальных самоопределений. К 60-м гг., после смерти Сталина и с общим ослаблением режима, в разных республиках начали формироваться политические институты национализма, как в подпольно-диссидентском виде, так и в ослабленном, интеллигентском. Кроме того (что, может быть, важнее), национализмы – именно в политическом смысле – начали проявляться и в среде официальной «привилигенции», т.е. признанной властями художественной и научной интеллигенции, и отчасти даже среди собственно коммунистических элит.

Политическая элита советских наций, обретя после смерти Сталина некую стабильность, двигалась дальше к идее как можно более реальной автономии от московской элиты. Возможно, начало распада СССР точнее всего датировать именно 60–70-ми гг. ХХ века. Недаром именно в это время начинается слом миграционной парадигмы славянских народов с «центр-периферия» на «периферия-центр». Вместо того чтобы в соответствии с моделью колонизации, преобладавшей на протяжении 500 лет российской истории, двигаться из центра империи на ее окраины, русские, украинцы и белорусы поехали обратно. Возвращение русских в Россию – явление, принявшее форс-мажорные формы в период распада СССР, – возникло гораздо раньше. Очевидно, славянское – да и вообще нетитульное – население почувствовало себя неуютно в местах, куда когда-то приехали их отцы и деды. Начался процесс гомогенизации этнических доменов. Нации, уже привыкшие быть титульными, превратились в государственные. Вся логика предыдущего процесса вела к тому, чтобы рано или поздно он перешел некую черту и пошел дальше – к строительству политических идентичностей.

Крайне странно было бы ожидать в таких условиях строительства надэтнических или просто неэтнических сообществ, скажем, таких, как дальневосточные или уральские республики. Такого рода экзотические проекты, естественно, были, но остались маргинальными. Нации создавались именно в тех границах, которые были этнизированы семьюдесятью годами раньше. Даже этнические конфликты (с единственным исключением в виде Приднестровья) развивались именно по логике этих ментальных карт. И Карабах, и Южная Осетия, и Абхазия – это все автономные единицы матрешечной структуры союзных республик бывшего СССР. В советской Грузии армян и азербайджанцев по отдельности больше, чем абхазов в Абхазии и осетин в Южной Осетии вместе взятых. Причем и армяне, и азербайджанцы живут и жили в Грузии компактно. Опять же нельзя сказать, что там не было и нет противоречий и проблем, но ничего похожего на кровавые конфликты в Южной Осетии и Абхазии не произошло. Даже и приднестровское исключение вполне ложится в парадигму «автономии». Тирасполь был неформальной столицей региона, принципиально отличавшегося от остальных регионов Молдавии не только в культурно-языковом, но и в социально-историческом смысле. Неформальный аналог автономии.

В таком контексте естественно, что как только, неважно по каким причинам, центр ослаб, процесс продолжился с резким ускорением, изменив форму, но не изменив направления. «Коренизация» теперь уже не элит, но всего населения всех без исключения новых независимых государств радикально продолжилась в очень разных формах, от прямого юридического давления на этнокультурные меньшинства, как в Латвии и Эстонии, до погромов и депортаций, как в Киргизии или Азербайджане. Кое-где нетитульные народы пытаются ассимилировать, кое-где – выдавить. Но смысл процесса везде един. Тот самый, геллнеровский: «Националисты создают нации».

Интеграция хлодвигов с гарибальди

Еще одна популярная ныне формула – «Мы же в двадцать первом веке живем!» – тоже далеко не всегда работает. Мы живем в разных веках. В терминах европейской истории есть места на Земле, где люди живут в XIII веке, где-то в XVII, кое-где в деспотиях типа ранних ближневосточных, вроде Шумера или Ассирии, кое-где даже и в каменном веке. Большая часть постсоветского пространства живет в XVIII – начале XIX столетия в категориях западноевропейской истории или в начале XX века – в терминах истории восточно- и центральноевропейской. Это эпоха становления наций-государств, с наложениями друг на друга многочисленных этнических проектов, которые и создают конфликты – открытые, кровавые или холодные.

Более того, страны и народы находятся в разных веках одновременно. Религиозные войны образца XIV столетия могут соседствовать с созданиями гражданских религий в духе века XIX, и даже накладываться друг на друга или выступать как конкурирующие проекты. Архаизации общественных механизмов соседствуют с гомогенизацией населений, создание политических идентичностей – с отторжением всего того, что не подходит. Пространство становится все неоднороднее. Говорить о постсоветском пространстве как о неком единстве сейчас уже не очень разумно. Эстония гораздо ближе к Финляндии, а Таджикистан – к Афганистану, чем Эстония – к Таджикистану. Узбекистан гораздо больше похож на Иорданию, чем на Украину, и так далее. Сохраняется инерция, воплощенная, например, в знании русского языка в старших поколениях или в архитектуре зданий советской постройки, но это натура явно уходящая. В процессе нациестроительства страны все больше отдаляются друг от друга. Их взаимодействие и тем более интеграция могут быть только ситуативными, как могла бы быть ситуативной интеграция хлодвигов с гарибальди.

По иронии истории, государства, которые еще 20 лет назад были принципиально более унифицированы, чем европейские страны сейчас, находятся в данный момент в противофазе к объединяющейся Европе (даже учитывая все кризисные явления в еврозоне). Это не означает, что никакие объединительные тенденции невозможны. Группы стран внутри бывшего СССР имеют общие черты. Кроме того, есть жесткие политико-экономические интересы, которые способствуют поиску взаимовыгодных способов решения проблем – от транспортировки энергоносителей до сотрудничества в области обороны. Но сотрудничество ни в коей мере не следует понимать как движение в направлении интеграции и тем более объединения. Наоборот, постсоветские республики используют любые возможности взаимодействия с другими странами для упрочения своей независимости, строительства собственных «отдельностей». Тем более невозможно ничего «восстановить». Сотрудничество бывших советских республик друг с другом строится на совершенно новой основе, почти ничего общего не имеющей с пребыванием в одной стране в прошлом.

Эти процессы будут только углубляться. Лет через 10–15 начнет физически уходить поколение элит, выросших в Советском Союзе и обладающих общими культурными кодами, то есть умеющих общаться как свои, а не как иностранцы. Процесс моноэтнизации продолжится. В Центральной Азии, кроме Казахстана, и на Южном Кавказе славян уже практически не осталось. В Казахстане еще высок процент этнических русских, но община уменьшается и стареет. В Молдавии полным ходом идет процесс культурной молдовенизации и даже румынизации. Конечно, славянские страны бывшего СССР в этом смысле отличаются, однако процесс строительства политических наций там идет довольно интенсивно, в нем совершенно нет места интеграционным тенденциям, наоборот. Экономикам и политиям бывают нужны союзники, они их и находят в различного типа объединениях, но ожидать, что они будут существовать в рамках общих правил, как страны, которые шли к этому (а не от этого) как минимум десятилетиями, вряд ли стоит.

Может показаться, что из действующей на этом пространстве классической модерной парадигмы следует невозможность конструктивного взаимодействия. Это не так. Как показывает практика, эта парадигма допускает вполне успешную кооперацию на утилитарной основе. Тезису о том, что государства-нации отмирают, можно соположить наблюдение, что государства-нации строятся и поэтому нужны друг другу. Как, скажем, Саудовская Аравия нужна США или Германия – Италии. Такие типы взаимодействия, типологически очень похожие на союзы, существовавшие в Европе XIX – начала ХХ века, могут и будут выражать нужды формирующихся государств, постепенно отсекая менее важное и укрепляя то, без чего неудобно идти дальше.

А так как географическая и коммуникационная взаимодополняемость постсоветского пространства сохранится надолго, если не навечно, то будут и взаимные интересы и сотрудничество. Возможно даже, что дойдет и до глубоких форм, таких как унификация законодательных норм и передача части полномочий на наднациональный уровень. Вероятно, часть такого рода процессов будет проходить внутри именно того пространства, которое мы еще называем постсоветским. Тогда теоретически возможна и интеграция. И мы можем гадать, насколько она окажется успешной, как мы пытаемся судить сейчас о будущем европейского проекта. Очень многое зависит от того, насколько успешно будет развиваться уже начавшийся процесс разъединения и становления политических наций, чему, вероятно, могло бы способствовать осознание этого процесса как важного и закономерного в первую очередь самими его субъектами.

А.М. Искандарян – директор Института Кавказа (г. Ереван).

Россия. Армения > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 31 августа 2013 > № 885363 Александр Искандарян

Из примерно 2 200 беженцев из Эритреи, попавших в Швецию в текущем году, четверть прибыла за один только август. Если эта тенденция удержится, то Эритрея займет второе место после Сирии по числу беженцев в Швецию.

- Мы называем это сейчас "Маленькой Африкой"/ "Little Africa". Не только Стокгольм, но и Гетеборг с Мальме приняли очень много беженцев из Эритреи. В Мальме за одни сутки могут прибыть 50-60 человек, - говорит Гуннель Сведберг/ Gunnel Svedberg, курирующая приемные отделения Миграционного ведомства в Мерста/ Märsta (пригород Стокгольма) и Евле/ Gävle.

В мае было принято решение - не отправлять обратно в Эритрею прибывших оттуда в Швецию беженцев. По мнению экспертов, с которыми беседовала редакция новостей Ekot Шведского радио, это и является важным объяснением того, почему так много эритреанцев приезжают в Швецию именно сейчас.

По словам Карла Бекселиуса/ Carl Bexelius, зам. начальника юридического отдела Миграционного ведомства, могут быть и другие объяснения притоку беженцев, в том числе и политическое положение в ближайшем окружении Эритреи. Например, резко ухудшилась ситуация в суданских лагерях для беженцев, где находится много эритреанцев, говорит он.

ПО ТОРГОВЛЕ ЛЮДЬМИ РОССИЯ ОКАЗАЛАСЬ НА УРОВНЕ ЗИМБАБВЕ

В ежегодном докладе о торговле людьми РФ оказалась в третьей, низшей, группе. По данным Госдепа США, в России процветает рабство

Москва возмущена возможностью применения Америкой односторонних санкций к России из-за недостаточной борьбы с торговлей людьми. МИД назвал доклад недружественным и пообещал адекватный ответ.

В ежегодном докладе о торговле людьми Госдеп США понизил рейтинг России и впервые включил в так называемую "третью" группу. В первую входят страны, которые полностью выполняют требования "Акта о защите жертв торговли людьми". Ко второй относятся государства, которые не полностью соответствуют требованиям, но делают усилия, чтобы улучшить ситуацию. Третья группа - те, кто не соответствует и усилий не делает.

Почему Россия в этом году оказалась в компании Папуа-Новой Гвинеи и Зимбабве?

Для большинства стран, отмеченных в докладе как неблагополучные, речь в первую очередь идет о сексуальной эксплуатации и насильном вовлечении в проституцию молодых женщин.

В случае с Россией доклад говорит в основном о рабском и полурабском труде среднеазиатских мигрантов. В качестве иллюстрации приводится история с 12 выходцами из средней Азии (в том числе 3 детьми), которые на протяжении 10 лет находились на положении рабов в одном из московских супермаркетов. Власти отказались возбуждать дело о работорговле против владельцев.

Это даже бездействием назвать трудно, это хуже, говорит участвовавший в освобождении рабов руководитель благотворительного проекта "Нужнапомощь.ру" Митя Алешковский: "Они несколько раз сбегали, обращались в полицию. Полицейские отводили их обратно туда же, сдавали этим же самым хозяевам. Поэтому они 10 лет не могли оттуда выбраться и работали в этом подвале, где их избивали, насиловали, всячески издевались и заставляли работать без денег. Их освободили активисты, были поданы заявления в СК, в прокуратуру, полицию. И единственные два места, где уголовные дела были возбуждены, это Узбекистан и Казахстан. В России до сих пор ни одного дела не возбуждено".

Против стран, попавших в третью группу, могут применяться санкции. Однако они не касаются торговли и гуманитарных программ. В основном речь идет о прекращении финансирования США программ культурного и образовательного обмена для госслужащих. Также прекращается финансирование аналогичных программ со стороны МВФ и Всемирного банка.

Скорее всего, после небольшой пикировки власти и России, и США постараются спустить все на тормозах, считает эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер: "Россия скажет, что она не видит особых проблем в торговле людьми, исходящей из России, но правоохранительные органы обязательно уделят этому максимальное и, безусловно, справятся с поставленной задачей. Россия не будет на себя брать никакой дополнительной ответственности за ситуацию, но, тем не менее, по-видимому, скажет, что готова уделить этому ровно столько внимания, сколько нужно, чтобы тема была окончательно закрыта".

В том, что касается борьбы с работорговлей, соответствующий Протокол к Конвенции ООН был ратифицирован Россией в 2004 году. Решение о введении санкций должен принять в сентябре президент Барак Обама. На это же время запланирован его визит в Москву. В третьей группе стран кроме России, Китая и Узбекистана находятся еще 17 стран: Алжир, Центральноафриканская Республика, Демократическая республика Конго, Куба, Экваториальная Гвинея, Эритрея, Гвинея-Бисау, Иран, Северная Корея, Ливия, Мавритания, Папуа-Новая Гвинея, Саудовская Аравия, Судан, Сирия, Йемен и Зимбабве

Миграционное ведомство Швеции приняло решение приостановить депортацию беженцев в Эритрею. Основанием для такого решения стал последний отчет Международной Амнистистии по Эритрее, где указано, что высланным обратно беженцам грозят преследования, поскольку власти рассматривают тех, кто пытается бежать из Эритреи, как преступников.

По данным Миграционного ведомства, это решение коснется примерно 30-ти человек, причем, Швеция - по данным Эмнести - была единственной страной в Европе, высылавшей беженцев из Эритреи обратно. Почти все эритреанцы - в 97 % случаев - получают убежище в Швеции.

Решение Миграционного ведомства не стало неожиданностью, т.к. уже на прошлой неделе полиция перестала выполнять решения по депортации в Эритрею, пишет газета Свенска дагбладет.

Россия поддерживает проведение Францией операции по борьбе с боевиками-исламистами в Мали, бездействие могло бы привести к росту насилия в регионе, сказал спецпредставитель президента РФ по сотрудничеству со странами Африки, глава международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

Ситуация в Мали обострилась в конце 2012 года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В операции против боевиков участвуют военнослужащие из Франции, а также военные государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

"Поддержка Россией французской операции в Мали - естественна, она не противоречит интересам народов Сахеля. Россия поддержала Резолюцию СБ ООН 2071 от 12 октября 2012 года и 2085 от 20 декабря 2012 года о развертывании (международной миссии по поддержке Мали) АФИСМА", - сказал Маргелов, выступая в четверг в Париже на круглом столе в рамках конференции "Франция - Россия: будущее стратегического партнерства".

Бездействие опасно

По его словам, Россия также приветствовала решение ЭКОВАС о срочном развертывании в Мали контингентов стран-членов этой организации в рамках операции. "Ситуация в Сахеле обострена до предела и отсутствие насилия со стороны Франции и соседей Мали привело бы к еще большему насилию", - добавил он. Сахель - регион в Африке, который включает в себя такие государства, как Сенегал, Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Чад, Судан и Эритрея.

"Если сепаратисты ставят целью разделение страны, то джихадисты стремятся уничтожить государственность вообще. Свои победы они немедленно доводят до бесчинства. И бездействие превратит Сахель в одно большое Сомали. Ситуация там принуждает нас быть не просто наблюдателями, а наблюдателями участвующими. Потому что не редки случаи, когда локальный пацифизм приводит к кровавым региональным войнам", - отметил сенатор.

По его словам, события в Мали - это выплеск напряженности, которая после "арабской весны" поразила обширное пространство, протянувшееся в виде "дуги нестабильности" от Сахеля до Африканского рога. Она захватывает Мавританию, Мали, Нигерию, Нигер, Эфиопию, Судан, Сомали, Ливию, Алжир, Западную Сахару. И военная операция в Мали выходит далеко за локальные рамки одной страны, вне зависимости от первоначальных планов СБ ООН, Франции, Евросоюза, ЭКОВАС и Африканского союза. "Речь идет о новом витке борьбы с терроризмом и организованной преступностью теперь на африканском континенте", - сказал Маргелов.

По его словам, "арабская весна" резко активизировала и связанные с "Аль-Каидой" экстремистские группировки в Сахеле. "По некоторым оценкам, боевая мощь исламистских подразделений Сахеля сопоставима с мощью регулярных армий сахельских государств. На вооружении исламистов вывезенная из Ливии тяжелая артиллерия, реактивные снаряды, стрелковое оружие и даже переносные зенитно-ракетные комплексы", - добавил он. Проблема ливийского оружия стала проблемой международного сообщества - вопрос рассматривался "Большой восьмеркой" в Кэмп-Дэвиде в мае прошлого года, напомнил глава комитета.

Он указал, что на севере Мали действуют "Аль-Каида в исламском Магрибе", "Ансар ад-Дин", "Движение в защиту ислама и джихада в Западной Африке". Эти группировки связаны с исламистами Сомали, Судана, Нигерии. "Есть сведения, что только кокаина через Сахель в Западную Европу поставляется на 2 миллиарда долларов в год", - сказал Маргелов.

Россия возвращается в Африку

По словам сенатора, в МИД РФ в свое время поступила нота посольства Франции в Москве с предложением России участвовать в конференции доноров по ситуации в Мали под эгидой ООН. В той же ноте ставился вопрос и о российской помощи Мали в вооружениях и военной технике.

"Но Россия уже вносит вклад в повышение боеготовности малийской армии. В ноябре прошлого года переходное правительство Мали получило стрелковое вооружение и боеприпасы. Россия подключилась к международным усилиям по оказанию Мали гуманитарного содействия. В том же ноябре прошлого года в Бамако доставлена срочная гуманитарная помощь на сумму 1,5 миллиона долларов. Прорабатывается вопрос о продолжении такой помощи", - уточнил Маргелов.

Он также подчеркнул, что ситуация в Африке не безразлична России, которая с 2000 года возвращается на этот континент.

"Это возвращение преследует исключительно экономические интересы без вмешательства во внутренние дела африканских государств и геополитики "на дальних подступах", как это было во времена "холодной войны", отметил он. "Поэтому мы надеемся, что действия малийских властей, Франции, Афросоюза и региональных партнеров создадут условия для политического урегулирования кризиса в Мали и стабилизации обстановки в Сахеле в целом", - заключил Маргелов.

Угрозы реальные и мнимые

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 11 марта 2013 > № 2906774 Алексей Арбатов

Поток беженцев из Сирии растет. В Швеции сирийские беженцы составляют самую крупную группу. В прошлом году получили политическое убежище в Швеции 4 087 беженцев из Сирии. Из них 1 651 (40 %) получили ПМЖ, а 2 436 человек (60%) - временный вид на жительство.

В текущем 2013 году всё чаще - 7 человек из каждых 10-ти просителей, получают временный вид на жительство. Это означает, что такие люди не имеют права забрать в Швецию членов своих семей.

Один из таких примеров - Саадиа/Saadiya. Она приехала в Швецию два месяца назад вместе с сыном и попала в центр приема беженцев Грютан/ Grytan недалеко от города Эстерсунд в провинции Емтланд. В Сирии осталась остальные члены семьи:

- Две дочери и мой муж остались в Сирии. Я не знаю, что делать - все деньги, которые у нас были, ушли на то, чтобы покинуть страну, - говорит Саадиа, ожидающая решения Миграционного ведомства.

Скорее всего, Саадиа получит убежище в Швеции, а вот постоянное или временное, на три года, это неизвестно. Для большинства ожидающих решения - это означает и решение судьбы семьи: можно будет забрать их или нет. С временным убежищем это, практически, невозможно.

Вот как комментирует эту ситуацию глава правового отдела Миграционного ведомства Фредрик Бейер/Fredrik Beijer:

- Я прекрасно понимаю тех, кто попал в эту ситуацию, получив временное убежище, и я прекрасно понимаю тех, кто хочет забрать сюда свою семью. Проблема в том, что уже существует такая практика - как поступать в подобных ситуациях, и мы следуем этой практике, - говорит он. Чтобы изменить эту практику, необходимо решение Миграционного суда, которое будет определяющим для остальных таких случаев, констатирует Фредрик Бейер.

Шведская партия охраны окружающей среды выступает за то, чтобы изменить эти правила и облегчить возможность забрать сюда свою семью:

- Речь ведь идет о людях, где все члены семьи находятся в одинаковой ситуации, они все бегут от войны в Сирии.

Министр по вопросам миграции Тобиас Бильстрём/ Tobias Billström считает, однако, что это было бы неправильно и жестоко:

- Правило сконструировано таким образом, чтобы не поставить людей в такую ситуацию, когда сюда приедет вся семья, а потом закончится срок временного вида на жительства и они не смогут остаться в Швеции. Это было бы и неправильно, и жестоко - установить такой порядок, - сказал министр по вопросам миграции Тобиас Бильстрём/ Tobias Billström.

Авторы материала: Firas Jonblat и Anders Ljungberg, SR international.

Для справки:

Количество прибывших в Швецию беженцев в 2012 по странам:

- Сирия 7.814

- Сомали 5.644

- Афганистан 4.755

- Сербия 2.696

- Эритрея 2.356

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

А-ЛЯ ДЕПАРДЬЕ: АМЕРИКАНСКИЕ ЭКСПАТЫ СДАЮТ ПАСПОРТА

Случившуюся в воскресенье столетнюю годовщину введения федерального подоходного налога в США заметили, но широко не отмечали

Как заметил по этому поводу в журнале Forbes Лен Бурман, автор книги "Налоги в Америке", этот юбилей не праздновали на банкетах, в честь его никто не исполнял под фанеру национальный гимн.

"Подоходный налог не любят, - объяснил автор, - его в лучшем случае терпят".

Растет, однако, число американцев, которые терпеть его больше не хотят и, как француз Жерар Депардье, отказываются от гражданства. Среди них называют певицу Тину Тернер, которая давно поселилась в Цюрихе, или одного из основателей Facebook Эдуардо Саверина, который перебрался в прошлом году на ПМЖ не то в Бразилию, не то в Сингапур - как раз накануне того, как акции этой компании начали торговаться на бирже.

Злые языки говорят, что Саверин поторопился, ибо Facebook не оправдал ожиданий: с первого же дня торгов акции начали падать в цене.

От гражданства США отказались также режиссер Терри Гиллиам и актер Джет Ли. Но богатых и знаменитых налоговых эмигрантов можно пересчитать по пальцам. Кроме них, есть масса рядовых американцев, которые постоянно живут за границей, но обязаны платить федеральный подоходный налог со своего зарубежного заработка.

Поток "отказников" растет

Аналитики отмечают, что США - одна из всего двух стран мира, которые облагают налогом доходы своих граждан за границей. Вторая - это Эритрея.

Некоторые из налогоплательщиков никогда не жили в США и имеют гражданство лишь потому, что родились за границей в семьях американцев. Другие перебрались за рубеж много лет назад, и Вашингтон давно не тратил на них ни цента. Многие из них не собираются возвращаться в Америку.

Но все они обязаны каждый год подавать налоговые декларации и платить подоходный налог далекому дяде Сэму. Правда, он требует денег лишь с тех американцев, которые получают на чужбине больше 97 тысяч долларов в год. Однако в эту категорию попадают многие граждане, уехавшие на заработки за границу.

В 2011 году от своих паспортов отказались почти 1800 американцев, проживающих за границей. Учитывая, что, по разным оценкам, за рубежом живут от 3 до 6 миллионов граждан США, это ничтожно мало. Но наглядно демонстрирует тенденцию: в 2008 году отказников от гражданства было в семь раз меньше.

В прошлом году от гражданства отказались в три раза больше американских эмигрантов за границей, чем за три предыдущие года, вместе взятые.

Как отметил на прошлой неделе журнал Time, еще тысячи заявлений о сдаче паспорта лежат в посольствах и консульствах США по всему миру.

"Несправедливый и дискриминационный" налог

По моим сведениям, чтобы заключить фиктивный брак с целью получения американского гражданства в Нью-Йорке сейчас нужно заплатить до 30 тысяч долларов.

Избавиться от гражданства США подчас дороже. Для этого нужно заплатить так называемый "налог на экспатриацию", который рассчитывается как сумма, которую потеряет налоговое ведомство, если вы ликвидируете все свои инвестиции.

По замечанию калифорнийской газеты Orange County Register, часть этих людей отталкивают от США не только налоги, но и льющаяся в последнее время из Вашингтона риторика. Однако большинство недовольны именно тем, что их облагают налогом, который они считают "несправедливым и дискриминационным".

Пристальное внимание вашингтонских налоговиков обременительно и по другой причине: в июле прошлого года в силу вступил новый закон, обязывающий иностранные банки предоставлять американскому налоговому ведомству данные по всем счетам, которые держат в них граждане США.

Идея закона состояла в том, чтобы лучше бороться с уклонением от налогов. Однако требование это резко осложнило жизнь миллионам вполне законопослушных американцев, проживающих на чужбине. По словам Джеки Баньон, директора женевской организации "Американские граждане за границей", поскольку иностранным банкам теперь необходимо налаживать специальную систему отслеживания авуаров граждан США, многие просто отказываются их обслуживать.

Например, одна американка, проживающая в Женеве, жалуется, что им с мужем-швейцарцем теперь невозможно получить в местном банке ссуду на покупку дома.

Чего не знает Депардье?

Целый ряд французских политиков обвинил налогового эмигранта Депардье в недостатке патриотизма и эгалитарности. В Америке их единомышленники, сенаторы-демократы Чак Шумер и Боб Кейси, внесли в прошлом году законопроект, удваивающий "налог на экспатриацию". Они также предложили, чтобы лицам, отказавшимся от американского гражданства, был пожизненно закрыт въезд в США.

Эта инициатива успеха не имела.

На другом конце политического спектра находится бывший кандидат в президенты США от Республиканской партии Патрик Бьюкенен, который горячо приветствовал решение актера в своей колонке под названием "Революция Депардье".

Американцы в массе своей не смотрят иностранных кинофильмов и не знают заграничных актеров, не считая нескольких исполнителей роли Джеймса Бонда. Местные интеллектуалы, напротив, прекрасно знают Депардье, и получение им российского гражданства удостоилось в США ряда комментариев - в основном иронических.

Например, левый журнал Mother Jones с серьезной миной уподобил его европейским млекопитающим, от оленей до барсуков, мигрирующих в северо-западные области России в связи с глобальным потеплением.

Публицист Кристиан Кэрил напоминает в журнале Foreign Policy, что Депардье идет по стопам теннисистов и звезд "Формулы 1", которые перебрались по тем же соображениям в Монако, или знаменитых британских налоговых эмигрантов 1970-х годов, таких как Pink Floyd или Rolling Stones.

"Но в случае Депардье встает вопрос: почему именно в Россию? - спрашивает автор. - Это вообще-то не самое привлекательное корпоративное гнездо. Вы найдете не много транснациональных корпораций, которые согласились бы перенести свою штаб-квартиру в Москву. А россияне, которые заработали там деньги, что-то не рвутся держать их на родине. Бегство капитала составило в прошлом году чудовищную сумму - 56,7 млрд долларов, что, как минимум, наводит на мысль о проблематичном инвестиционном климате... Россияне, очевидно, знают то, чего не знает Депардье".

Для Бьюкенена же Депардье является беглецом от французского социализма и намерения премьер-министра Франсуа Олланда ввести 75-процентный налог на евромиллионеров. Публицист замечает, что одной из главных причин американской революции стало как раз возмущение колонистов британскими налогами.

Владимир Козловский, Русская служба Би-би-си, Нью-Йорк

РОССИЯ ОПУСТИЛАСЬ В РЕЙТИНГЕ СВОБОДЫ ПРЕССЫ НА 148-Е МЕСТО

РФ потеряла за год шесть позиций

Россия за год потеряла в рейтинге свободы прессы шесть позиций и опустилась на 148-е место в мире из 179 возможных, следует из данных организации "Репортеры без границ".

РФ обогнали по этому показателю, в частности, Папуа-Новая Гвинея (41-е место), Киргизия (106-е место), Таджикистан (123-е место) и Гондурас (127-е место).

Возглавляет рейтинг третий год подряд Финляндия. На второе место поднялись Нидерланды, которым уступила Норвегия, занявшая третье место. Хуже всего со свободой слова в СМИ обстоят дела у Туркмении (177-е место), КНДР (178-е место) и Эритреи (179-е место).

Восточноафриканская республика Малави за год поднялась в рейтинге на 71 позицию (75-е место), что стало самым сильным улучшением показателя. Кот-д'Ивуар улучшил свои позиции на 63 пункта и оказался на 96-м месте. Самое сильное падение показала Мали, которая заняла 99-е место, потеряв 74 позиции. Также много потерял Израиль (-20 позиций, 112-е место) и Япония (-31 позиция, 53-е место).

По версии рейтинга правозащитной организации Freedom House, РФ занимает 172-е место по уровню свободы СМИ. Россия улучшила свое положение на одну позицию по сравнению с 2011 годом.

МИРОВУЮ КОРРУПЦИЮ В ВОЕННОМ СЕКТОРЕ ОЦЕНИЛИ В $20 МЛРД

70% государств не могут справиться с коррупцией в этом секторе

Мировая коррупция в военном секторе достигает 20 млрд долларов в год, подсчитала правозащитная организация Transparency International на основе данных Всемирного банка и Стокгольмского института исследования проблем мира. Сумма сопоставима с объемами помощи, которые в 2009 году выделили страны "Большой восьмерки" на борьбу с мировым голодом.

По оценке TI, 70% государств не могут справиться с коррупцией в этом секторе. В их число входят две трети крупнейших мировых импортеров оружия и половина крупнейших экспортеров, следует из доклада.

Соответствующий индекс включает в себя 82 страны, на которых в 2011 году приходилось 94% мировых военных расходов (1,6 трлн долларов). Страны оценивались от самых низких рисков (сектор А) до самых высоких (сектор F) по 77 показателям.

В сектор А (крайне низкий риск коррупции в военной сфере) вошли Германия и Австралия. В сектор В (низкий риск) включены Австрия, Норвегия, Южная Корея, Швеция, Тайвань, Великобритания и США. В группу умеренного риска (сектор С) правозащитники включили Аргентину, Бразилию, Болгарию, Чили, Колумбию, Хорватию, Чехию, Францию, Грецию, Венгрию, Италию, Японию, Латвию, Польшу, Словакию и Испанию. Группу высокого риска в исследовании разделили на две части: D+ и D-, где D+ означает более хорошие показатели. В сектор D+ вошли 15 стран, в том числе Индия, Израиль, Кения, Кувейт, Ливан, Мексика, Сингапур, Украина, ОАЭ. В сектор D- (15 стран) включены Белоруссия, Китай, Эфиопия, Грузия, Гана, Иордания, Казахстан, Малайзия, Пакистан, Руанда, Турция и Россия. В группу очень высокого риска (сектор Е) вошли 18 стран, в частности, Узбекистан, Афганистан, Тунис, Венесуэла и Иран.

Девять стран (Алжир, Ангола, Камерун, Египет, Эритрея, Ливия, Сирия, Йемен и Конго) подвергаются критическому риску, поскольку у них отсутствуют базовые механизмы контроля, что делает борьбу с коррупцией в этой сфере практически невозможной, говорится в докладе.

В ежегодном мировом индексе восприятия коррупции Россия по итогам 2012 года заняла 133-е место, поднявшись за год на десять позиций.

Резервный фонд ООН выделил 100 млн. долларов на разрешение гуманитарного кризиса в 12 странах, включая Афганистан.Средства будут потрачены на гуманитарные операции в Афганистане, Алжире, Бурунди, КНДР, Джибути, Эритрее, Эфиопии, Гаити, Либерии, Судане, Уганде и Йемене, передаёт информационное агентство «Bokhdi News». Афганистану при этом будет выделено 17 млн. долларов.

«Миллионы людей в мире продолжают нуждаться в помощи и тогда, когда СМИ перестают освещать их проблемы. Эти средства пойдут на спасение их жизней. Надеюсь, что правительства и благотворительные организации подключатся к нашей попытке финансово поддержать этих людей», – заявила заместитель Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам и чрезвычайным ситуациям Валери Амос.

Страны выбраны в соответствии с их потребностью в гуманитарной помощи. Следующее выделение средств для гуманитарной помощи различным странам из Фонда состоится в июле 2013 года, добавила она.

Отметим, что, согласно оценкам ООН, в 2012 году Афганистан получил менее половины средств, необходимых для гуманитарной помощи населению.

Россия предпринимает дополнительные меры по обеспечению безопасности граждан РФ, находящихся в Эритрее, в связи с захватом 21 января одним из подразделений армии страны здания министерства информации, говорится в сообщении МИД РФ, опубликованном на сайте ведомства во вторник.

"Посольством России в Асмэре приняты дополнительные меры по обеспечению безопасности диппредставительства и находящихся в стране российских граждан", - отмечается в документе.

В МИД РФ также выразили надежду на то, что данный инцидент не приведет к дестабилизации положения в Эритрее.

Мятежные военные, захватившие в понедельник министерство информации в Эритрее, выпустили в телеэфир обращение, в котором потребовали освободить всех политических заключенных в стране, передает агентство Рейтер со ссылкой на источник в службе безопасности страны.

Ранее СМИ сообщали, что в Эритрее произошла попытка государственного переворота и около 200 военнослужащих в столице страны городе Асмэра захватили министерство информации, где находится штаб-квартира государственного теле- и радиовещания. Свое заявление мятежники приказали зачитать в эфире директору телеканала.

"Солдаты заставили выступить его по ТВ и заявить, что правительство Эритреи должно освободить всех политзаключенных", - сообщил собеседник агентства. Сейчас здание министерства окружено танками лояльных правительству войск. Боевых столкновений на месте противостояния пока не происходило.

Эритрея провозгласила независимость, отделившись от Эфиопии в 1993 году в результате многолетнего военного конфликта, вспыхнувшего из-за противоречий между христианами и мусульманами. Мировое сообщество критикует власти Эритреи за пренебрежение правами человека, в частности, эксперты оценивают уровень свободы прессы в стране как самый худший в мире. Рейтер со ссылкой на данные ООН сообщает, что в стране насчитывается от пяти до десяти тысяч политзаключенных.

В ЭРИТРЕЕ ПРОИЗОШЛА ПОПЫТКА ВОЕННОГО ПЕРЕВОРОТА

Пока неизвестно, что происходит в эритрейской столице Асмара

Попытка военного переворота произошла в Эритрее, сообщает Radio France International. По данным радиостанции, группа эритрейских военнослужащих попыталась насильственным путем захватить власть в этой стране: солдаты захватили местное радио и телевидение, вскоре после чего все передачи в эфире прекратились.

До завершения работы телевидение передало сообщение, что в стране объявляется политическая амнистия и возобновляет действие конституция 1997 года. Пока неизвестно, что происходит в эритрейской столице Асмара.

С 1993 года в Эритрее правит военная хунта. В нее входят, в основном, ветераны войны за независимость от Эфиопии. Страна участвовала в ряде конфликтов с соседними странами и превратилась в одну из беднейших и наименее свободных стран мира.

В России начата блокировка доступа к некоторым интернет-ресурсам, что предусмотрено вступившим в силу законом "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию". Таким образом, официально Россия присоединилась к достаточно большой группе государств, пытающихся контролировать Интернет.

Искусство контроля

Вени Марковски, представитель ICANN в России, СНГ и Восточной Европе ( Veni Markovski, Internet Corporation for Assigned Names and Numbers), отмечает: "Каждое государство обладает правом контролировать информацию – опубликованную и неопубликованную. И то, как государства это делают, относится к области национальных законодательств, а иногда даже культурных традиций. Я родом из Болгарии, у меня на родине предпринимались попытки контролировать публикуемую информацию. В свою очередь, например, в Германии запрещается публиковать что-либо, связанное с нацизмом. То есть все упирается в законодательство, хотя иногда принято сравнивать эти практики с ситуацией в США, где каждый может публиковать все, что угодно, на любую тему, поскольку это право защищено Конституцией. Но в США имеется совершенно особая система".

В последнем докладе о состоянии свободы в Интернете, опубликованном правозащитной организацией Freedom House ("Свобода в Сети-2012" – Freedom on the Net 2012: A Global Assessment of Internet and Digital Media) проанализирована информация из 47 государств мира. Вывод доклада – власти во многих государствах все более активно пытаются устанавливать контроль над виртуальным пространством, которым пользуется почти треть человечества.

"Правительства реагируют на это с помощью попыток установления контроля над онлайн-действиями, ограничениями свободы распространения информации и, в целом, ограничивая права пользователей. Методы контроля становятся более сложными и тактика, ранее применявшаяся наиболее репрессивными режимами (…), ныне заметна в большом количестве государств", – говорится в докладе.

В целом, авторы доклада наблюдают негативные тенденции в 20 государствах, в которых проводились исследования. США заняли второе место по степени интернет-свободы (на первом – Эстония), наихудшая ситуация в Иране, на Кубе и в Китае.

Андрей Колесников, директор Координационного центра национального доменов .RU и .РФ комментирует: "Существуют разные модели обеспечения интернет-контроля. В Сирии, например, – это достаточно жесткая история, там пользователи могут использовать только разрешенные ресурсы, а все остальное запрещено. В Китае в сфере управления "черными" списками задействованы сотни тысяч человек, и фильтрация осуществляется на виртуальных границах Китая, на каналах, через которые идет выход во "внешний" Интернет – понятно, что это достаточно дорогое удовольствие. При этом европейцы с удовольствием пользуются китайскими прокси-машинами, чтобы скачивать контент, запрещенный в Европе. То есть, история сложная. Если свободу Интернета начинают ограничивать в одном месте, она вылезает в другом".

При этом, напоминает Вени Марковски, многие государства активизируют сотрудничество для совместной борьбы с хакерами, спамерами, порнографией, пропагандой терроризма и пр.

Опыт соседей

В число 11-ти государств, занесенных Freedom House в категорию "несвободных", попала Беларусь, вместе с Россией входящая в Союзное государство.

Схожим образом оценил ситуацию в Беларуси международный Комитет защиты журналистов (Committee to Protect Journalists), ежегодно публикующий рейтинг государств с наибольшим уровнем цензуры (Беларусь в нем заняла 10-е место, уступив Эритрее, Северной Корее, Ирану, Китаю и пр).

Режим Александра Лукашенко пошел по пути установления прямой цензуры в Интернете – в 2010 году был подписан соответствующий закон и создана специальная структура, занимающаяся его воплощением в жизнь. После этого в Беларуси был сформирован "черный список" сайтов, а КГБ начало официально отслеживать активность пользователей. Главной мишенью властей стали оппозиционные интернет-ресурсы.

В 2011 году Лукашенко вновь призвал к блокировке опасных сайтов и обязал руководство учебных заведений следить за тем, чтобы учащиеся использовали Интернет только в образовательных целях, а парламент республики дополнил закон об административных правонарушениях, которые устанавливают ответственность за использование "зарубежных интернет-ресурсов и ресурсов, не зарегистрированных в установленном порядке, а также за предоставление интернет-пользователям доступа к информации, запрещенной государственным законодательством".

Наталья Радина, главный редактор независимого сайта charter97.org рассказывает: "Ежедневно блокировка осуществляется в государственных учреждениях – предприятиях, университетах, библиотеках, школах – а также в СП с государственной формой собственности. Сайт также блокируют по всей стране в наиболее "горячие" дни – дни выборов и акций протеста оппозиции, а также если мы публикуем очень резонансные материалы".

Однако это не дало тех результатов, на которые, вероятно, рассчитывал Минск. "Блокировка в госучреждениях влияет на посещаемость, но не катастрофично, – резюмирует Радина. – Сегодня мы один из самых популярных независимых интернет-ресурсов со 100 тысячами уникальных посетителей каждый день. В 21 веке блокировать сайты полностью по китайскому варианту в центре Европы крайне чревато и опасно".

Россия

Авторы докладов Freedom House и Комитета защиты журналистов пришли к одинаковому выводу: по их мнению, ситуация с интернет-свободой в России ухудшается.

В докладе Freedom House, в частности, говорится, что "Интернет стал последней относительно нецензурируемой платформой для общественных дискуссий и для выражения политических взглядов в России". Тем не менее, Россия отнесена к группе государств, где Интернет "частично свободен" (чуть более лучший результат показала Руанда, на следующем после России месте – Зимбабве).

Попытки российских государственных структур противостоять распространению информации во Всемирной Сети ранее были не особо удачными, хотя публикацией "черных списков" ранее занималось мощное Министерство юстиции РФ. Так, например, безрезультатно закончилась попытка надежно заблокировать или закрыть сайт "Кавказ-Центр", который публикует материалы, имеющие подчеркнуто антироссийскую, антисемитскую и антихристианскую направленность.

Российские госструктуры, основываясь на решениях судов различного уровня, пытались блокировать доступ пользователей не только к отдельным сайтам, но и целым площадкам – таким, как видеопортал YouTube или сервис блогов LiveJournal.

Андрей Колесников уверен, что любые попытки контролировать Интернет – в любых целях – априори обречены: "Стопроцентных технических решений по абсолютной фильтрации интернет-ресурсов мне неизвестно. Единственный способ – поставить полицейского за спиной каждого интернет-пользователя. Только это даст достаточно надежную гарантию, что пользователь не пойдет "куда не надо"".

"Россия одной из самых последних начала заниматься практикой фильтрации, – продолжает он. – Мы наблюдаем настоящий бум на этом рынке – появляется целая индустрия, которая занимается созданием инструментов по обходу таких запретов. То есть ситуация напоминает воздушный шарик: начинаешь на него давить в одном месте, а он вздувается – в другом".

Пока же российские блогеры и пользователи социальных сетей начали активно делиться информацией о методах обхода интернет-фильтров. Кроме того, произошло прецедентное событие: блокировка нескольких сайтов была отменена в результате протестов пользователей Рунета.

Южноафриканский ренессанс

Как ЮАР выходит на глобальную арену

Резюме: Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок.

Люди, даже в самой Африке, редко отдают себе отчет в том, насколько она велика. Площадь континента – 30 млн кв. км, что больше территорий США, Западной Европы, Индии, Китая и Аргентины вместе взятых. Там живет около миллиарда человек, и взрывной рост населения продолжается.

Долгое время наука отказывалась признать существование отдельной африканской цивилизации. Вместе с тем трудно не заметить, что Африку южнее Сахары, при всей ее расово-этнической пестроте, объединяет не только общая судьба, но и множество совпадающих культурных признаков. Первым на это обратил внимание Фернан Бродель. Еще более смело и отчетливо высказался Самьюэл Хантингтон: «По всей Африке пока сильно самоопределение в соответствии с племенной идентичностью, но среди африканцев быстро возрастает чувство общей идентичности, и, по-видимому, Африка южнее Сахары может стать отдельной цивилизацией».

В качестве претендентов на роль стержневых государств этой цивилизации Хантингтон называл Нигерию и Южную Африку, отдавая явное предпочтение второй. Он перечисляет достижения ЮАР: мирный переход от апартеида, промышленный потенциал, высокий уровень экономического развития по сравнению с другими африканскими странами, военная мощь, природные ресурсы и система политического управления с участием белых и чернокожих. «Все это делает Южно-Африканскую Республику явным лидером Южной Африки, вероятным лидером англоязычной Африки и возможным лидером всей Африки ниже Сахары», – делает вывод Хантингтон. Полтора десятилетия, прошедшие после выхода в свет «Столкновения цивилизаций», подтверждают эту мысль.

В апреле 2011 г. – с присоединением Южной Африки – БРИК превратился в БРИКС. У России, равно как и у Бразилии, Индии и Китая, появился новый партнер и союзник. Но много ли мы знаем о нем, кроме нескольких историй, почерпнутых из авантюрных романов Луи Буссенара, или того, что в ЮАР состоялся чемпионат мира по футболу 2010 года?

Лидер африканской экономики: сильные и слабые стороны

Современная ЮАР все более открыто позиционирует себя как континентального лидера. И имеет на то основания. У страны самая крупная и развитая экономика в Африке. Объем ВВП в 2010 г. достиг 354 млрд долларов. Государственные расходы составляют 31,5% от ВВП. Темпы роста относительно низки по меркам крупных развивающихся экономик. При президенте Табо Мбеки ВНП в 1995–2005 гг. рос на 3,5% в год, а в последующие два года – на 4,5%. Ежегодно создавалось около 300 тыс. новых рабочих мест в легальном секторе экономики и еще около 200 тыс. – в «сером». Экономический кризис замедлил рост: в 2008 г. – 3,7%, в 2009-м – 1,8%, в 2010-м – 3%, в 2011 г. – примерно 3,5%.

Своим опережающим развитием ЮАР во многом обязана природным ресурсам. Разведанные запасы оцениваются в 2,5 трлн долларов, и хватит их больше чем на столетие. Для разработки стратегического сырья учреждена Государственная добывающая компания. Больше 30% экспорта приходится на горнодобывающую промышленность, в которой занято 2,9% экономически активного населения. Активно добываются марганец, металлы платиновой группы, золото, хромиты, алюминоглюкаты, ванадий, цирконий. На территории страны сосредоточены крупные запасы алмазов (все еще не растраченные), асбеста, никеля, свинца, урана, угля. В стоимостном выражении главный экспортный продукт – платина. Основные статьи импорта – нефть, продовольствие, продукция химической промышленности. Высокие цены на сырье подняли в посткризисные годы добывающую промышленность, как и всю экономику. Южная Африка на 39-м месте в рейтинге журнала Forbes по удобству ведения бизнеса (Россия – на 86-м), хотя в ЮАР установлен относительно высокий подоходный налог (до 40% в зависимости от уровня дохода). Непрестанные слухи о возможной национализации предприятий отрасли и усилении ее регулирования государством притормаживают поступление новых инвестиций. Торговый баланс сводится с небольшим дефицитом.

Страна электрифицирована на 81% – ощутимый прогресс по сравнению с 2000 г., когда этот показатель составлял 63%. Растет туризм, в 2010 г. ЮАР посетили 7,3 млн туристов, на миллион больше, чем годом раньше. Страна обеспечивает свои внутренние продовольственные потребности, является одним из ведущих экспортеров сельхозпродукции. Доля сельского хозяйства составляет 35–40% всего экспорта. Успехи этого сектора далеко не в последнюю очередь объясняются тем, что крупные фермерские хозяйства остались во владении семей африканеров, занятых земледелием на протяжении многих поколений, в отличие, скажем, от соседней Зимбабве, где белые землю потеряли, что имело следствием голод. Считается, что белые владеют 80% сельскохозяйственных угодий, но эта цифра не учитывает территорию бывших бантустанов, где большая часть земли находится в «традиционном пользовании» общин и ведении вождей. Конституция подтвердила принцип частной собственности, в том числе и на землю. При этом правительство поставило цель к 2014 г. перераспределить в пользу чернокожего населения 30% товарных ферм, что заставляет оппозицию говорить об угрозе «зимбабвизации» Южной Африки.

Уровень жизни по африканским меркам весьма высок. По доходу на душу населения, рассчитанному по паритету покупательной способности, ЮАР занимает 78-е место на планете (Россия – 53-е), согласно методике МВФ, и 65-е – согласно подсчетам Всемирного банка. Более высокий средний уровень жизни в Африке был зафиксирован только на курортном острове Маврикий и – до недавнего времени – в дореволюционной Ливии. Страна урбанизирована: 61% – жители городов. 93% населения в 2010 г. пользовались мобильными телефонами. Демографическая структура расценивается как относительно благоприятная, если иметь в виду, что число людей трудоспособного возраста значительно превышает количество зависящих от них детей и стариков. Рождаемость среди белых начала падать еще в 1950–1960-е гг., а среди африканцев – в 1970–1980-е гг., опустившись к моменту обретения независимости до 2,5 ребенка на одну женщину, что немного выше уровня простого воспроизводства. Население растет менее чем на 1% в год, причем рост постоянно замедляется.

Но и социальные проблемы обострены до предела. Национальная комиссия планирования (совещательный орган, состоящий из 26 наиболее видных экспертов, назначенных президентом), констатируя успехи независимого развития, называет главные пороки социально-экономической модели. Безработица, низкие стандарты образования для чернокожих, недостаточное развитие инфраструктуры. Кумовство не дает бедным воспользоваться плодами развития, экономика слишком зависит от добычи сырья, малоэффективная система здравоохранения не позволяет справиться с эпидемиями, общественные службы развиты слабо и неравномерно, широко распространена коррупция, общество остается разделенным. Ситуация с занятостью близка к катастрофе, безработица остается на очень высоком уровне – от 25 до 43% в зависимости от методики подсчета (65% работающего населения в 2008 г. было занято в сфере услуг, 26% – в промышленности, 9% – в сельском хозяйстве).

Уровень социального расслоения в ЮАР – один из самых высоких в мире. Около 15% жителей абсолютно ни в чем себе не отказывают. Огромные поместья и плантации, роскошные виллы на океанском побережье. При этом половина населения – в основном чернокожие – живут в полной нищете. Либо в первобытных условиях бушей, голой пустыни. Либо в грязных тауншипах – скоплениях жестяных коробок, которые подбираются к границам крупных городов. Впрочем, для вырвавшихся из бушей людей тауншипы, куда проведены бесплатные вода и электричество, являют собой мощнейшие социальные лифты. У их обитателей появляется возможность найти работу в городе, а значит вырваться из нищеты.

Очень высок уровень преступности, особенно в бедных районах. К тауншипам приближаться настоятельно не рекомендуется. В больших городах гулять по улицам сравнительно безопасно, не в последнюю очередь из-за обилия полицейских постов и патрулей. Остро встала проблема нелегальной миграции – из Зимбабве, Анголы, Мозамбика и других стран Восточной Африки. Всего в ЮАР, по оценкам различных экспертов, проживают от 5 до 8 млн незаконных переселенцев, конфликты с которыми – в порядке вещей. Претензии к ним стандартны: отбирают рабочие места, соглашаясь работать за более низкую зарплату, плодят преступность.

Эпидемия СПИДа поразила ЮАР едва ли не сильнее, чем любую другую страну мира (хуже было только в Свазиленде, Ботсване и Лесото). Количество зараженных достигало 18% взрослого населения, а после принятых серьезных медицинских мер стабилизировалось на отметке в 10%. Средняя продолжительность жизни в стране – 49 лет, что заметно выше, чем в 2000 г., когда она составляла 43 года (нетипичный демографический факт: у женщин она меньше – 48 лет). Не в последнюю очередь увеличению продолжительности жизни способствовало создание медицинских пунктов в деревнях.

Примерно 15 млн южноафриканцев получают социальные гранты от государства. В массовом порядке выплачиваются детские пособия – от 12 до 15 рандов на ребенка в день. Количество домов, строящихся для бедноты, перевалило за миллион. Президент Джейкоб Зума не устает повторять, что ЮАР – не «государство благосостояния», а «государство развития», где помощь должна оказываться тем, кто хочет помочь самому себе.

Огромные средства вкладываются в образование. Введено всеобщее среднее образование, до 90% детей посещают школы. Соотношение девочек и мальчиков в школах практически один к одному – лучше, чем в большинстве развивающихся стран. Грамотность по стране достигает 88%. Решение проблем образования, качество которого, особенно в сельской местности, оставляет желать много лучшего, связывается с реализацией формулы «трех Т» (Teachers, Textbooks, Time – учителя, учебники, время). С 1994 по 2005 г. доля чернокожих студентов выросла с 42 до 60%. Но из их числа заканчивают обучение и получают дипломы только 15%, несмотря на внушительные суммы, направляемые на образовательные кредиты.

Весьма спорной оказалась программа «экономического укрепления черных» (black economic empowerment – BEE), смысл которой в поддержке бизнеса, представленного коренным африканским населением. Некоторые злые языки даже прозвали ее «экономическим укреплением Зумы» (ZEE) после того, как пара крупных программ в угольной отрасли очень кстати помогла двум представителям семьи президента. Программу критикуют даже его ближайшие союзники по правящей коалиции из Африканского национального конгресса (АНК).

В 2009 г. Конгресс предложил программу развития, основанную на пяти направлениях: образование, здравоохранение, сельское развитие и аграрная реформа, борьба с преступностью, создание полноценных рабочих мест. Наиболее серьезная проблема – увеличение занятости. В ноябре 2010 г. появился документ под названием «Новый путь роста», в котором поставлена цель создать 5 млн рабочих мест за 10 лет. Основные надежды возлагались на массированные инвестиции в широко понимаемую инфраструктуру: объекты энергетики, транспорта, коммуникаций, водоснабжения и жилищного строительства. Называли и пять других областей государственно-частного партнерства – зеленая экономика (использование энергии солнца, ветра, а также биотоплива), сельское хозяйство, добывающая промышленность, реиндустриализация и создание инновационной экономики, туризм и другие виды услуг.

Для достижения этих целей созданы: фонд занятости, который истратит 9 млрд рандов за три года, корпорация промышленного развития с бюджетом в 10 млрд рандов на 5 лет, предусмотрены налоговые льготы промышленным предприятиям на 20 миллиардов. Национальная комиссия по планированию в программе развития до 2030 г. предложила решить две основные задачи: избавиться от нищеты и резко снизить уровень неравенства. Это предполагает сокращение числа лиц, живущих ниже официально установленного прожиточного минимума – 418 рандов в месяц – с 39% до нуля, а также уменьшение коэффициента Джини с 0,7 до 0,6.

Социальное самочувствие зависит не только от экономики. Точками мощнейшего национального подъема становились двукратные победы ЮАР на Кубках мира по регби. И, конечно, подлинным триумфом национального духа явился чемпионат мира по футболу 2010 года. Весь мир услышал теперь уже легендарные вувузелы. Чемпионат был организован на самом высоком уровне, хотя основные прибыли, как водится, получила ФИФА. Ведущие же города страны, где прошли главные матчи, прикидывали, как закрыть бюджетные дыры, оставленные строительством спортивных и других объектов, а также возросшими в период чемпионата требованиями о повышении заработной платы, которые дружно выдвинули все крупнейшие профсоюзы работников государственного и муниципального секторов (в ту минуту никто не посмел им отказать).

Дипломатия убунту

Уникальный мирный переход ЮАР от десятилетий апартеида к полноценной демократии в середине 1990-х гг. стал началом тяжелой работы по строительству в Южной Африке новой национальной и политической идентичности. Главную сложность составляет исключительная неоднородность, разнообразие южноафриканского общества, где соседствуют не только расы, культуры, религии и языки, но и разные исторические эпохи и уклады.

Позиция Нельсона Манделы, первого президента демократической ЮАР, заключалась в том, чтобы от расистского общества перейти не к многорасовому, а к безрасовому. «Мы никогда не соглашались с многорасовостью. Наше требование – безрасовое общество, потому что, когда говорят о многорасовости, подчеркивают существование страны многих рас», – уверял он. Заговорили о «южноафриканском чуде» – мирном переходе власти к демократически избранному правительству и эволюционной трансформации расчлененного по расовому признаку общества в единую нацию. Епископ Десмонд Туту провозгласил, что южноафриканцы являются «радужной нацией». В 1996 г. Табо Мбеки, который стал вице-президентом после отставки Фредерика де Клерка (последний белый президент, ставший вице-президентом при Манделе), в речи по поводу принятия конституции объединил всех жителей республики – зулусов, коса, кои, сан, цветных, африканеров и даже китайцев – в едином образе африканца. Но пройдет чуть более двух лет, и он скажет: «Южная Африка – страна двух наций. Одна из этих наций – белая, относительно зажиточная… Другая, бОльшая нация… – черная и бедная».

Поскольку строительство социалистического или коммунистического общества после распада СССР и соцлагеря стало неактуальным, на первый план выдвинулось «создание черной буржуазии» и «ускоренный рост черного среднего класса», а также «создание единого, нерасового, несексистского, демократического общества». На конференции АНК 1997 г. очерчены новые задачи национально-демократической революции: созидание «африканской нации на Африканском континенте… – по взглядам, стилю и содержанию средств массовой информации, по культурному самовыражению, по тому, что едят, и по акценту, с которым говорят ее дети».

Мбеки – коса по национальности, ставший президентом в 1998 г. после Манделы – выступил архитектором новой схемы культурных изменений, которую он назвал «Африканским ренессансом». Провозглашались следующие цели:

бороться с мнением, будто Африка отличается от других континентов и уступает им в развитии; доказывать, что Африка может меняться и возрождать африканское достоинство; демонстрировать, что африканцы берут ответственность в свои руки, признают ошибки и работают над их исправлением; изживать позорящие Африку явления, как, например, проявления геноцида, наподобие того, что случился в Руанде; вновь почувствовать душу Африки; сделать реальной связь между Африкой и правами человека; показывать гордость африканским наследием, но и способность к модернизации.

Энн Бернстайн из Центра развития и предпринимательства в Йоханнесбурге подчеркивала, что «Африканский ренессанс» – и политический инструмент, и глубоко прочувствованное убеждение президента Мбеки и членов его круга. Однако данные опросов показывали, что эта идея не оказывала сколько-нибудь сильного влияния на население в целом.

В это же время началась пропаганда «убунту», что можно перевести как «человечность», «совместность» (близко по значению к нашей «соборности»). Сегодня «убунту» считается африканской идеологией и африканским образом жизни, якобы общепринятым до прихода белого человека. Внутренние идейные искания накладывают отпечаток на внешнеполитическую доктрину ЮАР, которая весьма самобытна. Последний доклад на эту тему, выпущенный Департаментом международных отношений и кооперации, как с 2009 г. называется южноафриканский МИД, носит название «Строя лучший мир: дипломатия убунту». Буквально это означает следующее: «Южная Африка – многообразная, мультикультурная и мультирасовая страна, которая принимает концепцию убунту для определения того, кто мы такие и как соотносимся с другими. Философия убунту означает “человечность” и отражается в идее о том, что мы подтверждаем свою человечность, когда подтверждаем человечность других. Она сыграла основную роль в выковывании южноафриканского национального сознания, в процессах демократической трансформации национального строительства… Эта философия транслируется в такой подход к международным отношениям, который подразумевает уважение ко всем нациям, народам и культурам. Она равносильна признанию, что в наших национальных интересах помогать позитивному развитию других. При этом национальная безопасность зависит от центрального места безопасности человека как универсальной цели в соответствии с принципом Бато Пеле (“Люди превыше всего”)». Идеалы, одухотворявшие борцов против апартеида, шагнули на мировую арену.

К числу фирменных знаков южноафриканской внешней политики следует отнести озабоченность проблемами борьбы с расовой дискриминацией в глобальном масштабе. Ее принципы, как считают в ЮАР, наиболее полно изложены в Дурбанской декларации и программе действий, принятой в 2001 г. по итогам Всемирной конференции против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости. Кейптаун проявляет также повышенную заинтересованность в решении вопросов охраны окружающей среды и изменения климата, выступает за заключение юридически обязывающего соглашения в этой области. В конце 2011 г. Южная Африка принимала у себя XVII Конференцию сторон в рамках конвенции ООН по изменению климата.

Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок. В этом контексте государство крайне серьезно и с большим энтузиазмом относится к своему новому статусу члена БРИКС. «Внутри страны и за рубежом господин Зума – убежденный прагматик, который желает удовлетворить всех и никого не обидеть, – отмечает журнал The Economist. – Не столь подчеркнуто антизападный, как господин Мбеки, он видит, как могущество утекает на Восток и Юг и надеется оседлать волну».

Приоритетом внешней политики ЮАР, безусловно, является африканский континент, где страна претендует примерно на такие же лидирующие позиции, какими Германия располагает в Европейском союзе. ЮАР подчеркивает свою неразрывную связь со стабильностью, единством и процветанием континента, равно как и ведущую роль в его экономике. Южноафриканское руководство приложило немалые усилия для реализации амбициозной инициативы Нового партнерства для развития Африки и превращения Организации африканского единства в Африканский союз (9 июля 2002 г.), который выдвигается на роль главного интеграционного звена на континенте. Помимо этого были предложены к подписанию соглашения о зоне свободной торговли между региональными интеграционными группировками – Южно-Африканским сообществом развития, Общего рынка Восточной и Южной Африки, Восточно-Африканского сообщества, – которые рассматриваются как элементы для будущей панафриканской интеграционной системы. Республика координирует усилия по созданию новой трансконтинентальной инфраструктуры – проект транспортного коридора Юг-Север.

Существует понимание, что международный вес ЮАР будет зависеть от того, насколько она окажется способна выступить в роли лидера и интегратора континента. Крупным успехом стало избрание в 2012 г. генеральным секретарем Комиссии Африканского союза Нкосазаны Дламини-Зумы, известного южноафриканского политика, занимавшего министерские посты при разных президентах. Она – бывшая жена Джейкоба Зумы, мать его четырех детей.

Оппозиция и западные страны критикуют руководство ЮАР за поддержку национально-освободительных движений и их вождей даже в тех случаях, когда последние превращаются в единоличных лидеров или диктаторов. Не всем понравилось, что Южная Африка пыталась выступить посредником в недавнем ливийском конфликте. Предложенная Зумой от имени Африканского союза дорожная карта предполагала прекращение военных действий со всех сторон, проведение Муаммаром Каддафи политических реформ и инклюзивный диалог между участниками конфликта. Каддафи южноафриканские условия принял, оппозиция – нет. В итоге бомбардировщики НАТО возобладали над дипломатией убунту.

Именно претензии на африканское лидерство требуют укрепления оборонных возможностей. Военный бюджет на 2011–2012 гг. составляет 30,7 млрд рандов, на следующие два финансовых года запланированы цифры в 33,9 и 36,4 миллиардов. Численность вооруженных сил на 2010 г. – 62 тыс. человек, из них 37,1 тыс. – в армии, 6,2 тыс. – на флоте, 10,7 тыс. – в ВВС и 8 тыс. – в рядах военно-медицинской службы. В последние годы Южно-Африканские национальные силы обороны участвовали в миротворческих и восстановительных миссиях в Бурунди, Кот д’Ивуаре, Демократической Республике Конго (ДРК), Эфиопии, Эритрее, Непале и Судане, а также в операциях по поддержанию порядка во время выборов на Коморских островах, в ДРК, на Мадагаскаре и в Лесото. В 2011 г. южноафриканские военные также осуществляли вспомогательные операции в Центрально-Африканской Республике и помогали Мозамбику бороться с пиратством в Мозамбикском проливе.

В марте 2009 г. Объединенный постоянный комитет по обороне парламента выступил с заявлением о недостаточности военных расходов. В июле того же года новый министр обороны Линдиве Сисулу подтвердила необходимость пересмотреть «устаревшую оборонную политику», которая сводилась к тому, чтобы не вызывать беспокойство у соседей ЮАР. Поставлена цель увеличить долю оборонных расходов с 1,2 до 1,7% от ВВП за четыре года. В марте 2011 г. министру обороны представлена концептуальная основа оборонной стратегии. Исходя из этого документа, в 2011–2012 финансовом году планируется принять новую оборонную стратегию.

Второе по значимости внешнеполитическое направление – отношения по линии Юг–Юг. Здесь наибольшее внимание уделяется сотрудничеству в форматах ИБСА (Индия, Бразилия, Южная Африка), Группы стран Африки, Карибского бассейна и Тихого океана, стран Британского Содружества (членство в Содружестве было восстановлено в 1994 г.), расположенных в Южном полушарии. Именно в ЮАР прошел очередной – пятый по счету – саммит ИБСА в 2011 году.

Третье направление – участие в многосторонних организациях, среди которых неизменно выделяется Организация Объединенных Наций. ЮАР неоднократно заявляла о своих претензиях на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Повышение своей роли в мировом сообществе она связывает с членством в «Большой двадцатке», со своей активностью в Движении неприсоединения и группе 77 развивающихся стран. ЮАР поддерживает идеи создания независимого палестинского государства, выступает за отмену санкций против Кубы.

В контексте многополярности весьма высоко оценивается и роль БРИКС. «Изначальная концепция БРИК развилась в мультисекторальную дипломатическую силу, вызывающую количественные и качественные изменения в системе глобального управления», – подчеркивал Зума в апреле 2011 г. на саммите в Санья, где Южная Африка обрела полноправное членство в БРИКС. Президент также не преминул напомнить, что «два десятилетия назад Южная Африка все еще находилась в центре борьбы за освобождение. Бразилия, Россия, Индия и Китай твердо поддерживали наш порыв к свободе. Сегодня мы встретились как одно целое, мы встретились как партнеры». «Мы используем наше членство, – говорится во внешнеполитической концепции, – как стратегическую возможность продвинуть интересы Африки по глобальным проблемам, таким как реформа глобального управления, работа G-20, международная торговля, энергетика и изменение климата».

На азиатском направлении южноафриканская дипломатия выделяет Китай, Индию и Японию, они являются ведущими инвесторами в экономику ЮАР, одними из крупнейших торговых партнеров. Активные связи поддерживаются со странами АСЕАН, особенно с Индонезией, Малайзией и Вьетнамом, а также с Южной Кореей.

Сохраняющийся антиимпериалистический и антирасистский пафос заставляет считать латиноамериканские страны и МЕРКОСУР (с которым у Зоны свободной торговли Юга Африки есть преференциальное торговое соглашение) более важными партнерами в Западном полушарии, чем Соединенные Штаты. Но и с ними Кейптаун вовсе не настроен на конфронтацию: «США останутся доминирующей силой – политической, экономической и военной – с важным потенциалом для южноафриканской и африканской торговли, туризма и инвестиций». ЮАР является крупнейшим (если исключить нефтедобывающие страны) получателем американской помощи в рамках Africa Growth and Opportunity Act. Соединенные Штаты также выступают немаловажным партнером по миротворческим операциям в разных районах Африканского континента.

Но с экономической точки зрения бОльшее значение для ЮАР имеют все же страны Европейского союза, на которые приходится треть всей внешней торговли, 40% экспорта, 70% прямых иностранных инвестиций. Оттуда продолжает поступать и помощь на цели развития. Отношения с ЕС определяются как стратегическое партнерство. В европейском контексте рассматриваются и двусторонние отношения с Россией и Турцией, за которыми признается «важная роль в глобальной и региональной политике».

Вехой в российско-южноафриканских отношениях стал 2006 г., когда был подписан Договор о дружбе и партнерстве. ЮАР – наш ведущий торговый партнер в Африке, но товарооборот еще не велик – чуть больше 1 млрд долларов. С конца 2008 г. реализуется совместный проект по созданию системы дистанционного зондирования Земли. С помощью российской ракеты-носителя в 2009 г. запущен южноафриканский спутник связи «Сумбандила». Российские компании – «Ренова», «Норильский никель», «Евраз-групп» – инвестируют в горнодобывающую промышленность, металлургию ЮАР. Бизнес Южной Африки также уже достаточно широко представлен в нашей стране – компании SABMiller, Naspers, Bateman, ряд банковских структур. Существуют планы сотрудничества в сфере создания энергетической инфраструктуры, генерирующих и передающих мощностей, строительства атомных станций, совместной геологоразведки, эксплуатации урановых месторождений. Подписан договор о поставках топлива для атомных станций ЮАР. Развиваются связи между госучреждениями, провинциями, городами, создан Деловой совет Россия–ЮАР.

В августе 2010 г. Джейкоб Зума посетил Москву с официальным визитом. Его сопровождали 11 министров и бизнес-делегация в составе более 100 человек, представлявших банковский, финансовый, оборонный, аэрокосмический сектора, отрасли энергетики, инжиниринга, информации и связи, образования. На совместной пресс-конференции Дмитрий Медведев напомнил о богатых возможностях для наращивания торгового оборота и сотрудничества в инвестиционной сфере, включая вопросы высоких технологий, космоса, сотрудничества в сфере ядерной энергетики, в области полезных ископаемых. «И Россия, и Южно-Африканская Республика – твердые сторонники формирования нового международного правопорядка, основанного на справедливом распределении возможностей, на использовании всех существующих на сегодняшний день институтов международного развития, на формировании современной архитектуры глобальной международной безопасности». Последняя, по словам тогдашнего президента России, должна базироваться на верховенстве международного права, на ценностях и интересах всех участников «и, конечно, на уважении суверенитета». На это Зума ответил: «Отношения между Южной Африкой и Россией начались еще во времена борьбы Африки за свободу. Южноафриканцы и многие африканцы хорошо помнят ту решительную поддержку, которую оказывала Россия в момент, когда это было необходимо, когда многие страны Африканского континента боролись за свободу и независимость… На многостороннем уровне наши две страны разделяют приверженность более справедливому распределению сил и влияния на глобальной экономической арене. Мы поддерживаем принцип верховенства международного права и полицентричности Организации Объединенных Наций. Таким образом, мы являемся естественными партнерами, которые могут внести свой вклад в прогресс и развитие системы справедливого управления в мире в партнерстве с другими странами». Проявлением этого партнерства стала и поддержка Россией вступления Южной Африки в БРИКС.

В.А. Никонов – доктор исторических наук, профессор, президент фонда «Политика», председатель правления фонда «Русский мир», первый заместитель председателя Комитета Государственной думы РФ по международным делам.

ЮАР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735515 Вячеслав Никонов

Израиль согласился принять трех из примерно 20 африканских мигрантов, которые неделю провели в пустыне под пограничным забором в надежде получить убежище в еврейском государстве, остальным пришлось вернуться обратно в Египет, сообщила канцелярия главы правительства.

История выходцев из Эритреи, которых израильские власти категорически отказывались впускать в страну, получила широкий резонанс, когда за них вступились правозащитники, подавшие иск в Высший суд справедливости и безуспешно пытавшиеся отвезти им еду и воду в закрытую зону между границами Израиля и Египта.

Не дожидаясь завершения судебных разбирательств, которые грозили затянуться до следующей недели, израильские власти пришли к соглашению с африканцами. "В рамках соглашения инфильтранты, которые находились у пограничного забора между Израилем и Египтом вернулись назад тем же путем, каким пришли, а две женщины и ребенок въехали в Израиль", - сообщила канцелярия премьер-министра Биньямина Нетаньяху.

Агентство Ассошиэйтед Пресс передает, что по возвращении в Египет африканцы были арестованы за незаконный переход границы.

"Важно, чтобы все поняли: Израиль больше не пункт приема инфильтрантов. Мы намерены остановить их поток. Мы построили этот (пограничный) забор и уже сократили их число на 90%", - сказал Нетаньяху.

В почти 8-миллионном Израиле, по официальным данным, находятся порядка 60 тысяч выходцев из Африки, депортировать которых невозможно из-за международных обязательств еврейского государства. Местное население считает их основной причиной всплеска преступности и не раз устраивало массовые акции протеста против бездействия властей.

Недовольство общественности подтолкнуло руководство страны к разработке целого комплекса антииммиграционных мер - от ускорения строительства забора на границе с Египтом и создания палаточных лагерей на десятки тысяч мест до ужесточения наказания за трудоустройство африканцев и введения запрета на перевод ими заработанных денег за границу.

В результате поток искателей убежища сократился почти в десять раз по сравнению с цифрами первого полугодия: в июле через границу с Египтом в Израиль пробрались 248 африканцев против примерно тысячи в июне и двух тысяч в мае, свидетельствуют данные официальной статистики.

Авиакомпании обязали согласовывать с МИД полеты в 21 страну

Росавиация считает, что так удастся избежать проблем за рубежом, которые потом приходится решать дипломатическим представительствам РФ

Росавиация обязала авиакомпании согласовывать с Министерством иностранных дел грузовые рейсы в страны со сложной общественно-политической обстановкой, сообщает авиационное ведомство.

В сообщении говорится, что сложившаяся в некоторых регионах мира обстановка требует «особого внимания и предусмотрительности» со стороны авиаперевозчиков, выполняющих туда полеты. Росавиация отмечает, что недооценка этого фактора приводит к возникновению проблем, решать которые затем приходится российским дипломатическим представительствам за рубежом. Для того, чтобы предотвратить возникновение таких инцидентов с российскими компаниями, совершающими международные рейсы, ведомство рекомендует предварительно согласовывать их с МИД. Росавиация также просит авиакомпании в оперативном режиме принимать во внимание рекомендации, которые размещает на своем сайте внешнеполитическое ведомство.

В список стран со сложной общественно-политической обстановкой, полеты в которые необходимо согласовывать, вошло 21 государство. Это Абхазия, Алжир, Гватемала, Грузия, Израиль, Иран, Киргизия, Колумбия, Демократическая республика Конго, Северная Корея, Ливан, Нигерия, Пакистан, Сербия (Косово), Судан, Таджикистан, Чад, Эритрея, Эфиопия, Индия и Кения.

Кораблям Военно-морского флота России необходимы пункты материально-технического обеспечения (ПМТО) за рубежом, особенно учитывая возможность потери единственного на данный момент подобного пункта в сирийском Тартусе, сообщил РИА Новости в понедельник президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов.

Он напомнил, что в советские времена подобные временные пункты существовали в Йемене и Эфиопии (Эритрее). Генерал-полковник Леонид Ивашов ранее возглавлял главное управление международного военного сотрудничества Минобороны РФ.

"Флот не может ходить по океанским просторам, не имея опорных точек", - сказал Ивашов.

Ранее о том, что на международном уровне прорабатываются вопросы создания ПМТО для российского военного флота на Кубе, Сейшельских островах и во Вьетнаме сообщил главнокомандующий ВМФ РФ вице-адмирал Виктор Чирков.

"Попытка вернуться в Камрань и на Кубу - это правильно", - сказал Ивашов, комментируя данное заявление главкома. В то же время он подчеркнул, что те страны, которые являются сегодня сателлитами американской политической стратегии, не пойдут на такой шаг.

Отвечая на вопрос о судьбе российской базы флота в Тартусе, Ивашов отметил, что, учитывая возможный приход к власти в Сирии оппозиции, существует опасность потери этого ПМТО. "Если американцам удастся привести радикалов и наемников к власти, то, конечно, они будут проводить антироссийскую политику. Поэтому порт Тартус тут же будет передан американцам или каким-то другим странам. Турция, кстати, интерес проявляет к нему", - сказал генерал.

ПМТО кораблей ВМФ России в Тартусе (Сирия) - единственный пункт базирования российских боевых кораблей в Средиземном море и единственная в настоящее время российская военная база в дальнем зарубежье.

Эксперты ООН возложили на отделившееся от Эфиопии в 90-е годы государство - Эритрею ответственность за убийство иностранных туристов в Эрта-Але на севере Эфиопии, говорится в докладе ООН, представленном во вторник на утреннем заседании Совета Безопасности всемирной организации.Доклад был составлен группой контроля СБ ООН по Сомали и Эритрее, и одна из его частей посвящена инциденту на вершине вулкана Эрта-Але, который произошел в ночь на 18 января. В результате нападения боевиков на туристический лагерь два немца, два венгра и один австриец были убиты, двое граждан Германии и два эфиопа были захвачены в заложники.

Авторы доклада подтвердили, что Эритрея дает убежище, помогает и готовит боевиков Объединенного революционно-демократического фронта Афара, и заявили: "В этой связи Эритрея не только действует в нарушение положений резолюции 1907 (2009), но и несет прямую ответственность за убийства, имевшие место 17 января 2012 года в Эрта-Але".

Согласно докладу, результаты опроса переживших этот инцидент лиц безоговорочно опровергают выдвинутые Объединенным революционно-демократическим фронтом Афара обвинения в том, что туристы были убиты военнослужащими эфиопских вооруженных сил.

Фронт, известный так же под названием Угуугомо, был основан в 1993 году, первоначально объединив три организации Афара, настроенные против правительства Эфиопии.

"Совсем недавно Группа контроля получила достоверную информацию и доказательства того, что некоторые подразделения Объединенного революционно-демократического фронта Афара были размещены в Эритрее и прошли там подготовку", - говорится в докладе с указанием лиц, которые руководили этой подготовкой.

Эрититрея отделилась от Эфиопии в результате многолетнего военного конфликта, вспыхнувшего из-за противоречий между христианами и мусульманами. В 1998 году началась новая война с Эфиопией из-за спорных территорий. Она окончилась в 2000 году поражением Эритреи и заключением мирного договора, согласно которому за соблюдением прекращения огня должны наблюдать миротворческие силы ООН. Напряженные отношения между государствами сохраняются до сих пор. Иван Захарченко.

Израильские власти до конца года возведут палаточные лагеря на 20-25 тысяч мест для африканских мигрантов, которые пока тысячами расселяются по крупным городам страны, сообщило министерство обороны Израиля, которому поручена реализация проекта.

В семимиллионном Израиле по официальным данным насчитывается порядка 60 тысяч африканцев, проникающих через слабо защищенную границу с Египтом. Большинство из них - выходцы из Судана и Эритреи. Местное население считает их основной причиной всплеска преступности и регулярно выходит на демонстрации с требованием выслать африканцев на родину. Этого власти пока сделать не могут из-за судебных запретов и международных обязательств.

План министерства обороны должен гарантировать, что все африканские мигранты, попадая в Израиль, будут ждать решения своей участи в одном из пяти палаточных лагерей, а не растекаться по стране. Лагеря, обеспеченные водой, канализацией и электроэнергией, предполагается передать в ведение Управления тюрем Израиля.

Строительство было поручено военным с учетом накопленного ими опыта реализации крупных проектов в условиях чрезвычайной ситуации, сказано в пресс-релизе.

Накануне Окружной суд Иерусалима отказался продлить запрет на депортацию выходцев из Южного Судана. Он постановил, что истцы-правозащитники не смогли представить убедительных доказательств того, что мигранты столкнутся с угрозой для жизни по возвращении на родину, которая в прошлом году провозгласила независимость.

Глава МВД Израиля Эли Ишай приветствовал решение суда, заявив, что оно дает зеленый свет депортации полутора тысяч человек. Он выразил надежду на то, что в будущем появится возможность принять аналогичные меры к выходцам из Судана и Эритреи.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху обсудил в четверг проблему мигрантов с представителями профильных ведомств. По итогам совещания глава правительства перечислил основные меры, с помощью которых он рассчитывает закрыть вопрос, - от строительства забора вдоль границы с Египтом до ужесточения наказания за найм мигрантов и размещения дополнительных сил пограничной охраны в южных районах Тель-Авива.

"Я полагаю, что эти меры и другие, о которых я пока не стану говорить подробнее, позволят нам переломить негативную тенденцию", - сказал Нетаньяху.

Российскую экспозицию на выставке ЭКСПО-2012, которая с мая этого года проходит в южнокорейском городе Ёсу, посетили многочисленные международные делегации, сообщает пресс-центр российского павильона.

Так, 6 июня российский павильон принял почетного гостя - министра торговли Народной Республики Бангладеш Гулама Мухаммеда Кадера.

"Этот визит получился невероятно приятным, российский павильон - один из лучших на ЭКСПО. Особенно большое впечатление на нас произвел 3D-куб, где мы за несколько минут совершили путешествие от центра Северного полюса к дну озера Восток в Антарктиде", - приводятся в пресс-релизе слова Кадера.

Высоко оценил работу российского павильона посетивший выставку второй заместитель министра культуры, спорта и туризма Республики Корея Ким Ён Хван.

"Павильон мне очень понравился. Он акцентирует внимание всех посетителей на том, что использование природных ресурсов должно быть сбалансированным, рациональным. И экспозиция доказывает, что Россия стремится именно к рациональному использованию природных богатств", - написал он в книге отзывов.

Своими впечатлениями от посещения российского павильона на ЭКСПО-2012 поделилась в книге отзывов и министр туризма Эритреи Аскалу Менкериос.

"Я была сильно впечатлена павильоном России. Никогда не могла себе представить, что получу возможность ознакомиться с такими высокотехнологическими российскими разработками, как системой пассивной защиты АЭС. Несомненно, что именно подобные экспонаты должны быть в центре внимания посетителей ЭКСПО. Более того, в ходе экскурсии также начинаешь понимать, какие природные препятствия российскому народу пришлось преодолеть в ходе освоения Арктики", - написала она.

С 4 по 6 июня 2012 года российский павильон на всемирной специализированной выставке ЭКСПО-2012 посетили сразу несколько официальных делегаций из Китая. Так, российскую экспозицию осмотрели представители китайского телеканала Phoenix Television, в том числе его генеральный директор Лиу Чанлэ. Павильон РФ посетили также генсек Комитета КНР по содействию развития международной торговли Сю Хубинь и заместитель директора китайского павильона на ЭКСПО Лин Фэнцзею.

Кроме того, российский павильон на ЭКСПО-2012 посетили участники Четвертой Технической комиссии по вопросам океанографии и морской метеорологии (JCOMM-4). Комиссия была создана в 1999 году путем объединения экспертных и технологических возможностей Всемирной метеорологической организации и Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО (МОК).

"В качестве руководителей делегации выступали сопредседатель JCOMM Питер Декстер и директор Департамента оказания услуг в сокращении рисков погодных и природных катаклизмов ВМО Джефф Лав", - отметили в пресс-центре российского павильона.

В павильоне РФ побывала также официальная делегация павильона ООН на ЭКСПО во главе с генеральным комиссаром экспозиции Самуэлем Ку.

А на днях российский павильон принял особых гостей - учащихся из сеульской школы для детей-сирот и детей из неблагополучных семей.

"Посещение ЭКСПО было приурочено ко Дню рождения Будды - официальному празднику, который, помимо Республики Корея, отмечается во Вьетнаме, Макао, Сингапуре, Таиланде. Экскурсия была организована представителями Армии спасения Южной Кореи, - говорится в пресс-релизе. - Сотрудники павильона подготовили для детей эксклюзивные экскурсии по экспозиции".

Как отметил представитель Армии спасения Пак Хи Бом, группа получила большое удовольствие от посещения павильона России.

"Дети узнали очень многое об истории освоения Северного и Южного полюсов, а также смогли принять участие в различных интерактивных играх. Всем особенно понравился навигационный симулятор. Детей от него нельзя было оторвать. Посещение вашей экспозиции сохранится в нашей памяти на всю жизнь", - отметил он.

Всемирная специализированная выставка ЭКСПО-2012 на тему "Живой океан и прибрежная зона: разнообразие ресурсов и их рациональное использование" открылась для посетителей 12 мая, ее работа продлится до 12 августа. В выставке принимают участие 104 страны мира, 10 международных организаций, включая ООН, а также многочисленные транснациональные компании.

В общей сложности экспозицию России на ЭКСПО-2012 посетили уже свыше 100 тысяч человек, сообщили в пресс-центре российского павильона.

Основная задача России на ЭКСПО-2012 - продемонстрировать, что наша страна стремится обеспечить баланс между инновационным развитием и сохранением окружающей среды. Тематика экспозиции ориентирована на анализ и изучение проблемы сохранения богатств Мирового океана, эффективного использования его ресурсов, сохранения и развития прибрежной зоны.

29 мая Open Source GEOINT сообщает, что в Белоруссии на 558-м авиаремонтном заводе (Барановичи, спутниковое фото) продолжаются работы по ремонту и модернизации 18 истребителей Су-30К (ВВС Индии отказались от их дальнейшей эксплуатации) для последующей передачи России. Согласно сообщениям российских СМИ, стоимость работ по каждой машине составит примерно 5 млн долл США, вся партия будет отремонтирована за 90 млн долл. Также сообщается, что завод может принять на ремонт фронтовые бомбардировщики Су-24 ВВС России.

После распада СССР Беларусь унаследовала большие запасы оружия и военной техники, соответствующую инфраструктуру, а также знания по их обслуживанию и ремонту. Страна часто выигрывает конкуренцию с Россией, поставляя на экспорт оружие и технику по более дешевым ценам при том же качественном уровне обслуживания и материально-технического обеспечения, что и Россия.

558-й авиаремонтный завод способен выполнять качественный ремонт и техническое обслуживание таких самолетов и вертолетов как МиГ-29 (вкл. двухместный УБ), Су-27 (УБ), Су-25 (УБ), Су-22, Ан-2, Ми-8 и Ми-24. В СМИ появляются слухи, что конечными получателями «индийских» Су-30 могут стать Филиппины, но также высока вероятность того, что эти самолеты останутся в Беларуси.

Приводятся открытые данные по поставке на экспорт белорусской военной техники в период 2000-2010 годов.

2000

53 танка Т-72Б для Казахстана

6 истребителей МиГ-29УБ для России

2001

14 танков Т-72М1 для Ирана

20 танков Т-55М для Судана

1 бронетранспортер БТР-80 для ОАЭ

2 истребителя МиГ-29 для Алжира

1 штурмовик Су-25УБ для Украины

3 штурмовика Су-25 для Украины

2002

1 боевая машина пехоты БМП-1 для Кот-д'Ивуара

13 бронированных разведывательно-дозорных машин БРДМ-2 для Кот-д'Ивуара

6 бронетранспортеров БТР-80 для Кот-д'Ивуара

9 боевых машин пехоты БМП-2 для Судана

39 боевых разведывательно-дозорных машин БРДМ-2 для Судана

16 буксируемых гаубиц Д-30 для Судана

4 реактивных систем залпового огня 9П138(БМ-21Б) для Судана

2 реактивных систем залпового огня БМ-21Б для Судана

6 реактивных систем залпового огня БМ-21Б для Кот-д'Ивуара

10 реактивных систем залпового БМ-37 для Кот-д'Ивуара

2 штурмовика Су-25УБ для Кот-д'Ивуара

4 зенитных управляемых ракеты 9М313 для Швеции

2004

21 боевых разведывательно-дозорных машин БРДМ-2 для Судана

7 бронетранспортеров БТР-80 для Судана

10 бронетранспортеров БТР-70 для Судана

1 боевая машина пехоты БМП-2 для Судана

2 штурмовика Су-25 для Кот дивуара

2005

19 танков Т-72 для Азербайджана

2 боевых вертолета Ми-24 для Джибути

2 вертолета Ми-8 для Словакии

2006

41 танк Т-72 для Азербайджана

2007

2 бронетранспортера БТР-70 для Судана

10 буксируемых гаубиц Д-30 для Армении

9 реактивных систем залпового огня 9П140 Ураган для Эритреи

10 модернизированных истребителей Су-27 для Казахстана

2008

3 самоходных артиллерийских установки 2С7 для Азербайджана

33 истребителя МиГ-23 для Сирии

11 штурмовиков Су-25 для Судана

15 ракет воздушного боя Р-27Р для России

2009

23 танка Т-55 для Уганды

9 самоходных артиллерийских установок 2С7 для Азербайджана

5 штурмовиков Су-25 для Азербайджана

3 штурмовика Су-25 для Судана

2010

66 танков Т-80 для Йемена

30 буксируемых гаубиц Д-30 для Азербайджана

1 штурмовик Су-25 для Азербайджана

1 штурмовик Су-25 для Судана

2 боевых вертолета Ми-24 для Нигерии

1 боевой вертолет Ми-24 для Уганды

Всего в 2000-2010 годах Белоруссия экспортировала 606 единиц военной техники

Россия заняла 172-е место в ежегодном рейтинге свободы СМИ, составляемом международной правозащитной организацией Freedom House. Доклад Freedom of the Press 2012 опубликован 1 мая на сайте Freedom House. Всего в списке - 197 государств.

Россия, как и прежде, остается в категории "несвободные СМИ". К этому типу стран относятся 59 государств (30% от общей численности). В категорию "частично свободные" входят 72 страны (36,5%), свободными считаются 66 стран (33,5%). Лишь 14,5% человечества проживает в странах со свободной прессой. 45% довольствуются частично свободными СМИ, 40,5% живут в государствами с несвободными СМИ.

Россия делит 172 место с Зимбабве и Азербайджаном. Не имеют свободных СМИ такие страны, как Северная Корея (самое последнее место), Иран, Узбекистан, Туркмения, Белоруссия, Эритрея, Иран, Куба, Саудовская Аравия, Венесуэла и Афганистан. Частично свободными СМИ располагают Ливия, Египет, Турция, Молдавия, Грузия, Кения, Никарагуа, Босния и Герцеговина, Хорватия, Румыния, Болгария, Италия и другие страны. Полностью свободными СМИ наслаждаются Финляндия, Норвегия, Швеция (все три страны делят первое место), Ирландия, Германия, Новая Зеландия, Маршалловы острова, Эстония, США, Чехия, Белиз, Австрия, Микронезия, Великобритания, Япония, Польша и другие.

Авторы доклада отмечают, что события, произошедшие в 2011 году в таких странах как Египет и Россия, показали, что хотя СМИ могут быть весьма эффективными в распространении новостей о нарушениях со стороны государства и при "мобилизации гражданского протеста против нелиберальных режимов", они играют значительно меньшую роль в построении демократических учреждений (особенно в обществах, где большая часть населения по-прежнему получает информацию от контролируемых государством СМИ).

В число стран, вызывающих особые опасения экспертов Freedom House, входят Россия, Азербайджан и Казахстан. "Медиа-среда в России характеризуется использованием хорошо приспосабливающейся судебной системы для преследования независимых журналистов, избежания наказания при физическом преследовании и убийстве журналистов, а также для сохранения контроля государства и влияния на почти все традиционные СМИ, - говорится в докладе. - Это отчасти смягчено ростом использования Интернета, социальных сетей и спутникового телевидения для распространения и доступа к новостям и информации, особенно во время декабрьских парламентских выборов и последующих протестов. Тем не менее, новые пользователи СМИ еще не совершили настоящего прорыва в достижения широкой общественности в России, и ведут тяжелую борьбу с рядом политических, экономических, правовых и внесудебных инструментов режима". 

Норвегия, являющаяся пятым мировым экспортером нефти, возглавила всемирный рейтинг стран по дороговизне бензина на внутреннем розничном рынке - 77,77 рублей за литр. Соответствующие подсчеты специалистов опубликованы сегодня в Лондоне. Они приводятся в пересчете на российские рубли по сегодняшнему курсу ЦБ к английскому фунту стерлингов.

На вторую позицию вышла Турция, где литр стандартного для стран Запада бензина без добавки свинца стоит сейчас 76,82 рубля. Тройку лидеров замыкают Нидерланды - 70,18 рубля за литр.

Далее в порядке убывания следуют Италия - 69,23 рубля, Греция - 68,76, Дания - 67,81, Великобритания - 67,34, Швеция и африканская страна Эритрея имеют одинаковую цену литра бензина - 66,86 рубля. Первую десятку завершает Бельгия - 66,39 рубля.

Британские специалисты подсчитали также и размер семейного бюджета, который идет на оплату бензина при нынешних ценах на него. При расчете взят годовой пробег машины в 19 тыс километров.

Этот рейтинг возглавила Эритрея с 61,1 проц от общего размера бюджета семьи. Затем следуют Турция - 34,2 проц, Греция - 25,4 проц, Италия - 15,5 проц, Великобритания - 10,3 проц, Нидерланды - 10 проц, Бельгия - 8,7 проц, Дания - 8,1 проц, Швеция - 7,7 проц, Норвегия - 7,4 проц., - передает ИТАР-ТАСС.

Пауза вместо коридора

Россия готова поддержать резолюцию по Сирии

Игорь Крючков, Мария Ефимова

Россия готова поддержать резолюцию Совета Безопасности ООН по Сирии, если она будет основана на плане Кофи Аннана, заявил вчера министр иностранных дел России Сергей Лавров. Этот план призывает к прекращению огня и созданию в Сирии механизмов наблюдения за ситуацией. Накануне Москва вместе с Международным комитетом Красного Креста (МККК) призвала участников конфликта к ежедневному добровольному двустороннему прекращению огня на два часа. Это позволило бы обеспечить безопасную работу Красного Креста в Сирии и не требовало бы введения на территорию страны миротворческого контингента.

Главной проблемой Красного Креста в Сирии остается безопасный доступ в ряд городов, где идут боевые действия. «Мы работаем в тесной связке с Сирийским Красным Полумесяцем. Однако наша работа сильно затруднена, прежде всего потому, что выезжать в ряд городов опасно», — рассказала «МН» представитель московской делегации МККК Виктория Зотикова. В конце января во время одной из спасательных операций погиб глава Сирийского Красного Полумесяца Абдулразак Джберо. Его машина попала под обстрел боевиков.

В понедельник, 19 марта, президент МККК Якоб Келленбергер и глава отечественного МИДа Сергей Лавров после переговоров потребовали от сирийского правительства и противостоящих Башару Асаду вооруженных группировок введения «гуманитарной паузы» — стороны должны прекращать бои на два часа, чтобы обезопасить работу МККК и Сирийского общества Красного Полумесяца. По итогам делового ланча Келленбергер заявил, что удовлетворен содействием, которое Москва готова оказать МККК. По его словам, встреча позволила «сверить позиции».

Ранее российские власти уже согласились помочь Красному Кресту материально. «В марте российское руководство пообещало направить на поддержку нашей ближневосточной миссии 1 млн франков ($1,1 млн). Эта сумма уже перечислена на наши счета», — рассказали нам в МККК. Большая часть этих денег будет направлена на организацию работы миссии в Сирии.

В Красном Кресте говорят, что если двухчасовая «гуманитарная пауза» будет введена, этого времени хватит, чтобы добраться до городов и населенных пунктов, особенно сильно пострадавших в боях. По данным Красного Креста, помимо Хомса и городов в округе (Растан, Талбиса, Заафаран), из-за боевых действий доступ сильно затруднен в Дераа, Хаму, Идлиб и пригороды Дамаска.

«Инициатива не уникальна, однако предложения такого рода выдвигаются очень редко. В конфликтах последних лет сотрудникам Красного Креста удавалось обходиться без такого режима перемирия, — заявила «МН» Виктория Зотикова. — Это, безусловно, дает представление о том, насколько тяжела ситуация в Сирии».

В задачи Красного Креста входит оценка потребностей тех, кто пострадал в конфликте, снабжение людей всем необходимым и эвакуация раненых в госпитали, где им может быть оказана квалифицированная медицинская помощь. Врачи Красного Креста лечением раненых, как правило, не занимаются. Они прежде всего обучают местных медиков нижнего и среднего звена проводить хирургические операции, наиболее часто встречающиеся в ходе военных конфликтов.

В остальном же у МККК есть все возможности для предоставления и гуманитарной, и медицинской помощи, добавила Зотикова. По ее словам, Красный Крест работает в Сирии со времени Войны Судного дня 1973 года, когда помощь была необходима людям, жившим на Голанских высотах. С тех пор на территории Сирии находятся склады, где и содержатся гуманитарные грузы. Сами грузы Красного Креста не контролирует никто, кроме самой организации.

«Мы находимся в довольно сложной ситуации в Сирии и поэтому стремимся наладить связь не только с обеими сторонами конфликта, но и с теми, кто может повлиять на ситуацию извне. Россия в этом смысле очень важна», — сказала Зотикова.

Нынешняя инициатива Москвы перекликается с идеей «гуманитарного коридора», озвученной в конце прошлого и начале этого года Парижем и Анкарой. Главным отличием совместной инициативы России и Красного Креста является то, что она не предполагает обеспечения доставки гуманитарных грузов военными средствами.

Введение «гуманитарного коридора», о котором ранее говорили президент Франции Николя Саркози и премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, не может быть осуществлено без соответствующей резолюции Совбеза ООН. Если такая резолюция пройдет через Совет Безопасности ООН, то в Сирию будут введены войска международного миротворческого контингента, которые займутся проверкой грузов, считает руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей Арбатов. «Только согласие сирийского правительства позволит сделать это без нарушения государственного суверенитета», — говорит Арбатов.

При этом опасность для любых гуманитарных инициатив международного сообщества в Сирии, будь то «гуманитарный коридор» или «гуманитарная пауза», в гораздо больше степени исходит от сирийской оппозиции, нежели от властей, добавил собеседник «МН». «С Дамаском договориться проще, там один переговорщик, который контролирует действия армии. С оппозицией добиться каких-то договоренностей невозможно по той простой причине, что она разобщена, и нет человека или группы людей, которые контролировали бы ее действия и могли отдавать распоряжения о прекращении боев», — отметил Арбатов.

Следующим шагом Москвы будет попытка договориться о прекращении огня со сторонами конфликта, говорит исламовед и член научного совета Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко. При этом, по словам эксперта, «перспективная идея» Москвы скорее всего столкнется с трудностями при исполнении. «Для того чтобы можно было получить не пустые обещания, а хоть какие-то гарантии, в том числе от разношерстной оппозиции, нужно, чтобы инициативу Москвы поддержали и европейские страны, и ЛАГ, и Турция. В противном случае ничего не получится. А если договоренность не будет общей, то любой выстрел во время паузы только усугубит ситуацию», — считает собеседник «МН».

Прибыл для дозаправки

Вчера Минобороны подтвердило, что в сирийский порт Тартус ранее действительно прибыл танкер Черноморского флота «Иман», которые выполняет задачи тылового обеспечения. Арабский телеканал Al Arabiya сообщил накануне со ссылкой на свои источники, что на борту корабля находится подразделение спецназа и группа антитеррора, состоящая из военнослужащих десантно-штурмового батальона бригады морской пехоты Черноморского флота РФ. Независимый военный эксперт Виктор Литовкин сказал «МН», что прибытие танкера нельзя считать наращиванием военного присутствия. «Там есть вода, бензин, керосин, масло. Танкер идет в Аденский залив, чтобы обеспечить наши корабли, несущие там боевое дежурство и защищающие проходящие караваны судов от пиратов. А подразделение морской пехоты там для того, чтобы защитить экипаж и чтобы танкер не захватили те же самые пираты», — убежден эксперт. Он уверен, что корабль не может перевозить оружие: «Этот маленький танкер не предназначен для подобных целей». Танкер «Иман» сменил в Тартусе более новый и вместительный корабль «Иван Бубнов», который находился там для «обозначения российского присутствия» и «возможной эвакуации российских граждан», говорится в заявлении Минобороны. Оба эти судна помимо задач снабжения в свое время также участвовали в эвакуации российских дипломатов и военных экспертов во время конфликтов в Эритрее, Эфиопии, Абхазии и Южной Осетии.

В списке "врагов Интернета", составленном международной правозащитной организацией "Репортеры без границ", выступающей за свободу прессы, появились новые страны - Белоруссия и Бахрейн. Помимо них в списке числятся Мьянма, Китай, Куба, Иран, Северная Корея, Саудовская Аравия, Сирия, Туркменистан, Узбекистан и Вьетнам, следует из доклада организации.

"Прошлый доклад, опубликованный в марте 2011 года в разгар "арабской весны", выдвинул на первый план тот факт, что Интернет и социальные сети окончательно превратились в орудие протеста, проведения кампаний и распространения информации, в проводник свободы. В последующие месяцы репрессивные режимы ответили жесткими мерами по отношению к тому, что они считают недопустимыми попытками "дестабилизировать" их власть", - говорится в докладе. Составители списка также обратили внимание на якобы демократичные страны, в которых поднята большая шумиха вокруг безопасности, а в итоге принятые меры ограничивают права пользователей Интернета, а также на те страны, в которые принимаются непропорциональные законодательные меры, связанные с защитой авторского права.

Бахрейн попал в список "врагов Интернета", так как там проводят арест блогеров и пользователей Сети (один из них умер во время содержания под арестом), нарушают связь, особенно во время крупных демонстраций, порочат и преследуют по суду активистов за их выступления.

В Белоруссии, по мнению правозащитников, режим Александра Лукашенко привел к росту контроля над Интернетом, страна находится в политической изоляции и в экономическом застое. В стране значительно увеличился список заблокированных сайтов, интернет был частично недоступен во время "молчаливых протестов". Некоторые белорусские блогеры и пользователи были арестованы, других пригласили в милицию для проведения "профилактических бесед". Правительство использует Twitter для публикации сообщений, угрожающих демонстрантам, считают в организации. "ВКонтакте" отнесен к списку сайтов, содержащих вирус. Закон "№" 317-3, принятый 6 января 2012 года, еще больше усилил контроль государства над Интернетом.

"Репортеры без границ" также обновили список стран, которые находятся "под наблюдением". Ситуация в этих странах внушает опасения, они вполне могут попасть в следующий список "врагов Интернета". "Репортеры" наблюдают за ситуацией в Австралии, Египте, Эритреи, Франции, Малайзии, России, Южной Кореи, Шри-Ланке, Таиланде, Тунисе, Турции и ОАЭ. Ливия и Венесуэла в этом году были исключены из списка "подозрительных" стран, а новичками стали Индия и Казахстан. Россия попала в список "поднадзорных" из-за кибератак на некоторые сайты, а также из-за ареста блогеров и пользователей, как считают "Репортеры", с целью политического преследования. 

Белоруссия и Бахрейн названы международной правозащитной организацией "Репортеры без границ" новыми "врагами интернета", говорится в докладе, опубликованном в понедельник на сайте организации.

Также в списке "врагов интернета" числятся Мьянма, Китай, Куба, Иран, Северная Корея, Саудовская Аравия, Сирия, Туркменистан, Узбекистан и Вьетнам. В список "врагов" вошли страны, власти которых, по мнению составителей доклада, наиболее жестко ограничивают свободу пользователей в сети интернет.

Так, Китай усилил давление на частные интернет-компании с целью заставить их более тесно сотрудничать с правительством.

В то же время в Иране и Вьетнаме прокатилась волна арестов интернет-пользователей, публикации которых вызывают опасения у властей этих стран.

По мнению авторов доклада, жесткие действия в отношении свободы в интернете со стороны властей Сирии, где вот уже год не прекращаются антиправительственные протесты, лишь напротив, способствует активизации пользователей глобальной сети.

Свобода под контролем

Помимо рейтинга "врагов интернета", правозащитники также составляют список "стран, которые находятся под надзором".

Россия стала одной из нескольких стран, которые попали в список в 2012 году. Составители списка отмечают, что в России широкое распространение получили кибератаки, направленные против ряда интернет-ресурсов. Также "Репортеры без границ" обратили внимание на серию арестов российских блоггеров и пользователей "всемирной паутины". Задержания, по мнению правозащитников, проводились с целью не допустить обсуждения тем, посвященных политической ситуации.

"Соседями" России по списку стали Австралия, Египет, Эритрея, Франция, Южная Корея, Шри-Ланка и другие. Новыми странами, попавшими в список в 2012 году, стали Индия и Казахстан.

В то же время "список стран, которые находятся под надзором" покинули Венесуэла и Ливия. В арабской стране, где в конце 2011 года прекратились вооруженные столкновения между сторонниками и противниками лидера ливийской Джамахирии Муамара Каддафи, закончилась и эпоха цензуры. Накануне своей гибели Каддафи пытался еще более усилить контроль над интернетом, однако уровень цензуры существенно сократился после его свержения.

День свободы в Интернете

В мире 12 марта отмечается День свободы слова в интернете (Online Free Expression Day). Впервые этот день был проведен в 2008 году международной организацией "Репортеры без границ", действовавшей под патронатом ЮНЕСКО, чтобы привлечь внимание общественности к проблеме свободного доступа в сеть по всему миру.

"Репортеры без границ" - интернациональная негосударственная организация по защите прав человека, охраняющая свободу слова во всем мире. Она была основана в Париже в 1985 году. Задача организации - бороться против цензуры, за освобождение журналистов, пострадавших из-за своей профессиональной деятельности. Ежегодно организация публикует собственный список "врагов интернета" (Internet Enemies).

Сервис на родном языке для тех, кто в Швеции недавно: беженцев, получивших постоянное место жительства в последние два года."Русский - один из крупных языков в этой группе", - говорит глава Информационного центра обслуживания Агентства по трудоустройству (Arbetsförmedlingen) Елени Вигсéн/ Eleni Wigsén.

Arbetsförmedlingen - Агентство по трудоустройству - несет теперь - после 1 декабря 2010 года - ответственность за интеграцию беженцев

Среди других языков, на которых говорят значительные по количеству группы беженцев и на которых тоже предоставляется помощь в поисках работы, Елени Вигсéн назвает арабский, персидский (фарси), сомалийский и тигринья (на нем говорят в Эфиопии и Эритрее), - и добавляет, что именно на этих языках говорит большинство беженцев, получающих постоянный вид на жительство в Швеции. В этом списке языков русский язык находится на последнем месте по количеству звонков, впрочем, и обслуживание на русском языке существует всего два месяца.

Сам Информационный центр обслуживания находится в Сёдертэлье, однако, обслуживает он - по телефону - своих клиентов по всей Швеции, говорит глава Центра Елени Вигсéн/ Eleni Wigsén.

- С русским языком мы начали работать недавно, с середины декабря, как и с языком тигринья. И когда я ставлю русский на последнее место, то я имею в виду количество тех, кто нам звонит, а не общее число русскоязычных беженцев, живущих в Швеции. Больше всего нам звонят и нуждаются в помощи на арабском языке, - уточняет она.

С какими проблемами к вам обращаются чаще всего?

- Мне кажется, что люди спрашивают, в первую очередь, о выплате пособия: почему его вовремя не выплатили или почему выплатили не ту сумму, на которую человек рассчитывал. И мы можем дать ответы людям на их родном языке. В этом и цель нашей работы. Конечно, полный ответ можно получить и в местной конторе Агентства по трудоустройству, куда на личную встречу с консультантом приглашают переводчика. Личная встреча с консультантом биржи труда, конечно, тоже очень важна. Человек сам выбирает - заказывать время для встречи, а значит и приглашать переводчика, или позвонить нам. А нам можно позвонить в любой будний день с 10 до 16, добавляет она. Номер телефона можно получить в любом местном отделении Агентства по трудоустройству.

Консультант по трудоустройству Ольга Юханссон говорит о реформе, которая должна способствовать скорейшему трудоустройству беженцев.

Михаил Ревенков, тоже консультант по трудоустройству, уточняет, какая категория людей имеет право на такой сервис по телефону на родном, в нашем случае, на русском языке:

- Это беженцы, получившие вид на жительство в последние два года. Люди от 20 до 64-х лет. Получившие вид на жительство именно как беженцы, и их родственники, прибывшие в Швецию по воссоединению семей в течение первых двух лет, не позднее. Еще одна группа - подростки 18-19 лет, у которых нет родителей или родственников в Швеции.

Ольга Юханссон и Михаил Ревенков рассказывают более подробно о том, какие именно услуги предоставляет Информационный центр, как именно происходит процесс интеграции.

Под конец разговора шеф Информационного центра Елени Вигсéн/ Eleni Wigsén добавляет:

- Нам можно звонить хоть сто раз и даже по одному и тому же вопросу. Вы нам никогда не мешаете. Самое главное, чтобы вы получили ответы на свои вопросы и были лучше информационно вооружены для того, чтобы сделать следующий шаг в новой для вас стране. Так что - звоните! - призывает она.

Уточним еще, что если кандидат звонит со стационарного телефона, то стоит звонок по местному тарифу, хотя человек может звонить из другого города Швеции. Если звонят по сотовому телефону, то стоимость звонка зависит от оператора. Бывает, что в затруднительных случаях, требующих длительного разговора или уточнений, консультанты Информационного центра записывают телефон и перезванивают потом сами, чтобы не вводить клиента в лишние расходы.

Министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт/Carl Bildt, намечая основные направления внешней политики страны на год вперед, поднял, в частности вопрос о критической ситуации в Сирии: "Речь идет о мраке в Минске в такой же степени, как и о диктатуре в Дамаске", - сказал он.

В апреле планируется международная конференция в Стокгольме о свободе слова в мировой паутине, т.к. "Свобода слова в Интернете - лучший способ сопротивления злоупотреблениям авторитарных режимов, использующим инет в антидемократических целях".

В разделе Декларации, касающемся прав человека, отметив успехи в Грузии и Молдове, Карл Бильдт упомянул продолжающиеся нарушения прав человека в Беларуси. Была упомянута и Украина.

"Действия Украины в последний год заставляют сомневаться в уважении страны к принципам правового государства, и Швеция поэтому пересмотрит направление своей помощи", - сказал глава шведского МИД.

Присоединение России к ВТО - важный шаг на пути интеграции страны в мировую экономику и полноценное экономическое партнерство с Европейским союзом - такова оценка шведского правительства.

Отмечая значения свободного выражения мнений при помощи Интернета в странах, борющихся с диктаторскими режимами, Карл Бильдт сказал:

- Мы предлагаем созвать международную конференцию в Стокгольме в апреле для обсуждения вопроса о свободе и открытости в Интернете, как факторе глобального экономического и социального развития. Швеция станет инициатором в выработке европейской стратегии свободы слова в сети.

Что касается политики безопасности в ближайшем окружении Швеции, то Карл Бильд подтчеркнул, что Швеция не будет оставаться пассивной, если случится катастрофа или нападение на страну-члена ЕС или страну европейского Севера:

- Мы ожидаем, что и эти страны поведут себя точно так же, если это случится со Швецией. Мы должны быть в состоянии как оказать, так и принять помощь. Как гражданскую, так и военную, - сказал Карл Бильдт.

Министр иностранных дел повторил требование об освобождении шведского журналиста Давита Исаака/ Dawit Isaac из тюрьмы в Эритрее. Сказал он также, что находящиеся в эфиопской тюрьме шведские журналисты (имеется в виду Мартин Шибби и Юхан Перссон) должны быть освобождены.

Говоря о так называемых "горячих точках", связанных с арабской весной, Карл Бильдт определил позицию шведского правительства, сказав, что Швеция хочет развивать сотрудничество с сирийской оппозицией, а президент Башар аль-Асад должен уйти":

- Мы должны увеличить давление на режим и поддержку тем, кто работает во имя мирного перехода к подлинно демократической Сирии. Санкции должны быть строже. Гуманитарную помощь надо увеличить. Швеция примет участие в создании группы друзей Сирии 24 февраля в Тунисе. Мы назначим посла для развития диалога и поддержки демократической сирийской оппозиции".

Было уделено место в вопросу расширения ЕС, и Карл Бильдт назвал Сербию, Черногорию, Македонию, Албанию и Косово, каждая из которых находятся в разных периодах переговоров или подготовки к ним:

- Швеция поддерживает усилия Турции, которая путем реформ и принятия новой конституции стремится выполнить все условия членства в Евросоюзе, в том числе и в соблюдении прав человека. Предстоит большая работа, это ясно. Как ясно и то, что попытки отстранить Турцию затормозили бы реформы. Евросоюз с Турцией будет сильнее как политически, так и экономически, - сказал Карл Бильдт.

Политическая оппозиция Швеции требует от правительства четкой позиции по отношению к Палестине. В статье на странице дискуссий газеты "Свенска дагбладет" лидеры парламентской оппозиции: социал-демократической, "зеленой" и Левой партии пишут сегодня, что Швеция должна проголосовать за членство Палестины в ООН, а затем признать страну в качестве самостоятельного государства.

Содержание Внешнеполитической декларации, однако, не дает оснований для оптимизма в этом вопросе:

- Мы глубоко озабочены отсутствием успехов в стремлении достичь мира между израильтянами и палестинцами. В сегодняшнем развитии мы видим значительную опасность для будущего. В том числе и в продолжающейся политике израильских поселений. Мы поддерживаем, как политически, так и конкретно, работу по строительству жизнеспособного, территориально целостного и демократического палестинского государства. Мы ожидаем того дня, когда Израиль и Палестина будут жить в мире друг с другом, а Израиль в мире и безопасности со всем арабским миром, - сказал Карл Бильдт.

Самые горячие дебаты в Риксдаге вызвал вопрос о признании Палестины, поскольку единства нет в самом правящем Альянсе (партия Центра разделяет точку зрения правительства о признании Палестины, а Народные либералы требуют, чтобы сначала был заключен мир), как отметил спикер по внешнеполитическом вопросам социал-демократической партии Урбан Алин/Urban Ahlin:

- То, что мы здесь наблюдаем - это парализованное правительство. Правительство, которое не в состоянии показать ни направления, ни проявить волю. По одной простой причине - нет единства, - говорит Алин.

Отвечая на обвинения в пассивности правительства по вопросу о Палестине, Карл Бильдт призвал оппозицию к реализму, сказав, что как бы хорошо ни функционировали власти палестинской автономии в секторе Газа или на западном побережье Иордана, власть всё-таки находится в руках израильской армии. И даже если палестинцы проведут выборы, то нет гарантии, что на следующий день израильская армия не арестует тех, кто был избран, сказал Карл Бильдт в ходе дебатов.

9 февраля сайт МИД Канады embassymag.ca опубликовал статью, где говорится, что в настоящее время эволюция сухопутных войск страны далека от прогнозов бывшего начальника штаба армии Рика Хиллера (Rick Hiller), утверждающего о скором закате танков. Эти воззрения генерала подверг критике автор статьи Боб Берген (Bob Bergen), научный сотрудник Института обороны и иностранных дел (Canadian Defence and Foreign Affairs Institute).

…Только история покажет, насколько был правилен критицизм Хиллера в отношении стратегии национальной обороны от 2011 года. Хиллер утверждает, что эта концепция может разрушить вооруженные силы страны, если своевременно не принять соответствующих изменений. В докладе министерства обороны говорится, что среди прочего необходимо ежегодно экономить 1 млрд долларов путем реорганизации вооруженных сил и сокращения личного состава на 11 тысяч человек.

В 2003 году в своей статье Хиллер писал, что Канада должна заменить устаревающий парк танков Leopard на американские колесные системы оружия Stryker. Генерал утверждал, что мощные «Леопарды», припаркованные на базах в Валькартьере и Эдмонтоне, бесполезны для применения в Кабуле, Эритрее, Боснии и других местах, в некоторых случаях эти танки слишком тяжелы для транспортировки на самолетах С-130, не смогут маневрировать (например, на улицах Кабула) и их нежелательно использовать в операциях по поддержанию мира, так как они слишком «дестабилизирующе выглядят» в глазах жителей «горячих точек».

В 2006 году Хиллер вновь пренебрежительно отозвался о танках, уже 30 лет находящихся на вооружении и развертываемых в провинции Кандагар (Афганистан), и утверждал, что это «гири на шее» военной стратегии Канады. Позже Канада приобрела в Германии 20 танков Leopard-2A6, в том числе для использования в Афганистане. Впрочем, не стоит быть слишком критичными к прогнозам генерала, так как справедливости ради следует сказать, что характер военных операций в Афганистане изменился, и правительство Канады решило перебазировать танки из Кабула в провинцию Кандагар, где они показали себя подобающим образом. Если бы на их месте были легкие слабозащищенные колесные боевые машины Stryker, то никто не знает, какие могли быть последствия.

В феврале этого года королевский полк в Эдмонтоне ожидает прибытия 14 танков Leopard-2A4M, до 2014 года будут приобретены еще 68 танков. К 2013 году ожидается, что сухопутные войска Канады будут иметь три танковых роты по 19 машин. Два танковых эскадрона будут базироваться в Стратконе, один в Гейджтауне (будут укомплектованы военнослужащими Royal Canadian Dragoons и 12-го полка Blindee du Canada). Формируемая танковая школа будет иметь 16 учебных танков, база в Бордене получит три танка. 1-й инженерный полк в Эдмонтоне будет оснащен парком от 9 до 13 БРЭМ (боевых ремонтно-эвакуационных машин) на базе «Леопардов», 4-й инженерный полк в Гейджтауне будет оснащен тремя БРЭМ.

По сравнению с танками Leopard-1 массой 42,5 т, впервые примененных в Афганистане, новые Leopard-2А6М с боевой массой 63 т выглядят как настоящие монстры. Из Германии прибывают 20 танков этой модификации с усиленной броневой защитой. 20 танков Leopard-2А4 и такое же количество Leopard-2А4М (приобреетны в Нидерландах) имеют боевую массу соответственно 56 и 62,5 т. Эти танки обладают увеличенной огневой мощью в виде 120 мм пушек, чем танки «Леопард-1» образца 1970-х годов, оснащенных 105 мм пушками. Могут ли такие мощные танки быть «гирями на шее» военной стратегии Канады? Вряд ли. Танки, которых презирает Хиллер, остаются одними из краеугольных камней реформы канадских вооруженных сил. Только время покажет, прав или не прав был генерал.

Эфиопская повстанческая группировка ARDUF сообщила, что немецкие туристы, которые были похищены на территории страны неделю назад, находятся в ее власти. Как говорится в сообщении, размещенном во Всемирной Паутине, пленники чувствуют себя хорошо и могут быть освобождены в ближайшем будущем.Революционный Демократический Фронт Афарского Единства (ARDUF) взял на себя ответственность за похищение двух туристов из Германии. По сообщению агентства AFP, как следует из размещенного 23 января в интернете заявления, отмечается, что состояние пленных «хорошее». В заявлении также говорится, что добиться освобождения граждан Германии и захваченных группировкой эфиопских солдат можно «путем мирных переговоров». Точное местоположение пленных не указано.

Немецкие туристы входили в состав туристической группы из двадцати семи человек, на которую в Афарской долине было совершено вооруженное нападение 17 января. Нападение сопровождалось перестрелкой между боевиками группировки ARDUF и солдатами правительственной армии. В результате перестрелки погибли шестнадцать солдат, два немца, два венгра и австриец.

Группировка ARDUF ратует за объединение афарских племен, создание автономии в рамках Эфиопии и также претендует на часть нынешних Джибути и Эритреи.

Проблема гражданского долга

Игорь Яковенко — культуролог, доктор философских наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета. Живет в Москве.

Проблема гражданского долга

Идея гражданского долга находится на периферии нашего культурного сознания. Дело не только в том, что людям не слишком свойственно предаваться размышлениям о своих долгах. На свете есть масса гораздо более приятных и комфортных предметов для размышления. Однако в инаугурационной речи
35-го президента США Джона Кеннеди прозвучали слова: “Не спрашивай, что твоя страна сделала для тебя, спроси себя, что ты сделал для страны”, которые вошли в летопись великих афоризмов ХХ века.

Понятие “гражданские права”, так или иначе, освоено и находится на слуху. История борьбы за гражданские права (женщин, негров, мигрантов, религиозных и этнических меньшинств, наемных работников) разворачивалась веками и составляет нерв европейской истории. Гражданские права формулируются начиная с Великой хартии вольностей (Англия 1225 год), зафиксированы в важнейшем документе Великой французской революции — Декларации прав человека и гражданина 1789 года. И, наконец, в принятой Генеральной ассамблеей ООН Всеобщей декларации прав человека 1948 года. Сама идея гражданских прав вошла в общекультурную традицию большого общества. Что же касается гражданского долга, то на отечественных просторах это понятие недостаточно прояснено. Среди прочего маргинальность и непроясненность существа гражданского долга связаны с тем, что в нашей стране данная сущность прочно взята на откуп казенной идеологией.

О гражданском долге привычно говорят чиновники и идеологи. Гражданский долг состоит в том, чтобы служить в армии, туже затягивать пояса в “лихую годину”, быть стойким в бедствиях и вообще чутко прислушиваться к призывам и указаниям Власти предержащей и, не щадя живота своего, служить правителям. Иными словами, гражданский долг формулируется и определяется властью. Это специфическая нравственная категория, источник истолкования которой лежит вне субъекта действия. Твое дело телячье. Когда надо будет, Власть объяснит, в чем состоит твой гражданский долг, и проследит за тем, чтобы ты выполнил его неукоснительно. Все это не имеет ничего общего ни с общеевропейской политической традицией, ни с буквой российского закона (мы имеем в виду основополагающие нормы Конституции РФ), которая скроена по лекалам этой традиции.

Гражданский долг — понятие многогранное. Гражданский долг требует от нас исполнять законы и законные распоряжения власти, в том числе и в тех случаях, когда нам это невыгодно. Требует лояльности к собственному государству. Требует поддерживать чуждых нам политиков, если они избраны в соответствии с законом. В цивилизованных странах именно гражданский долг повелевает звонить на пост дорожной полиции и сообщать номер автомобиля, водитель которого только что выкинул из окна машины пустую пачку от сигарет. Причем в общеевропейском понимании гражданского долга есть один аспект, начисто отсутствующий в отечественном дискурсе. Эта грань гражданского долга и станет предметом нашего исследования.

Начнем, казалось бы, издалека. Великий Солон (640–559 до н. э.), наделивший высшей законодательной властью Народное собрание и заложивший основы афинской демократии, провел ряд законодательных реформ. Среди других норм было наказание атимией за неучастие в политической борьбе. Атимия (“бесславие, презрение”) — одно из тяжелейших наказаний в гражданском праве древних Афин, влекших за собой лишение прав гражданского состояния, публичное бесчестие и презрение провинившегося. Человек, подвергшийся атимии, не имел права выступать в Народном собрании, занимать должности, служить в армии, участвовать в Одимпийских играх. Иными словами, атимия —это позорное лишение гражданства. За что же такая кара? А вот за что — за неисполнение гражданского долга. Закон требовал, чтобы во время волнений и междоусобия каждый примыкал к одной из борющихся партий; кто не исполнял этого, подвергался атимии. Для Солона стремление отсидеться в ходе гражданского противостояния и не рисковать — преступление. Цель этого закона — предохранить город oт продолжительных смут и от захвата власти энергическим меньшинством, опирающимся на политический индифферентизм массы. Вдумаемся в эту норму. Мы живем в обществе, которое восемь веков покоится на политическом индифферентизме массы, управляемой своекорыстной элитой. Российское общество как целое в XIII–XIV веках дружно и более или менее добровольно прошло атимию. Что же касается горстки подданных, не входящих в элиту, но претендующих на политическую субъектность, то в глазах основной массы они выступают опасными смутьянами.

Идея гражданского долга стоит на том, что общество ответственно за власть. Для традиционно русского сознания мысль эта совершенно непостижима. Это сакральная Власть ответственна за общество. И за каждого подданного (напоить, накормить, дать работу, оборонить от особо рьяных мздоимцев и напористых инородцев), и за общество в целом. Если же дела в стране идут плохо, значит — Власть плохо исполняет свой долг. В пределе, власть не подлинная. В этой системе представлений гражданский долг есть долг подданного по отношению к Власти. Слово “гражданский” здесь не более чем заимствование из альтернативной цивилизационной парадигмы. По существу, речь идет о долге верноподданного. Понятно, что эту сущность трактуют идеологи и воспитывают властные институты.

Однако в силу причудливой мимикрии, заданной процессами модернизации, традиционно восточные общества вынуждены инкорпорировать отдельные формы, ритуалы и правовые нормы, сложившиеся в лоне евро-атлантической цивилизации. Отсюда парламенты, выборы и декларативные нормы, восходящие к идеям Солона и Magna Charta Libertatum. Чаще всего это либо муляжи, пустые формы, либо пародийные практики и институты. Впрочем, в широкой исторической перспективе эти муляжи не являются абсолютно бесполезными. Вслед за опривычиванием пустой формы может развернуться борьба за наполнение такой формы подлинным, то есть — адекватным содержанием. Никаких гарантий нет, но шанс подобного развития событий существует.

Третья статья Конституции РФ гласит: “Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ”. Это означает, что конституционная норма возлагает на многонациональный народ Российской Федерации ответственность за власть и положение в стране. Такова форма. О практике предоставляем судить читателю.

Общество ответственно за власть и за развитие ситуации в нормально демократической стране. В рамках правовой демократии существуют политические институты, традиции и практики, позволяющие обществу воздействовать на власть, корректировать ее поведение и смещать неугодных правителей. В случае авторитарного/тоталитарного дрейфа возможности воздействия сужаются и наконец схлопываются. Однако такое развитие событий не отменяет ответственности общества и не снимает с человека гражданского долга. Наоборот, тревожное развитие событий повышает ответственность каждого. В сложной и драматической обстановке каждый человек решает для себя нравственную проблему — проблему выбора форм сопротивления неправедной власти, отвечающих ситуации, собственному мировоззрению, темпераменту, семейному положению и т. д.

Идея гражданского долга предполагает в качестве высшего приоритета долг гражданина противостоять авторитарному дрейфу и бороться с тиранией, которая уничтожает демократию, лишая граждан политической субъектности. Доказательством этого служит культ тираноубийц Гармодия и Аристогитона, лежащий в основании афинской демократии и проходящий через всю европейскую историю.

Гармодий и Аристогитон в 514 году до н. э. составили заговор против тирана Гиппия, но сумели убить только его брата Гиппарха. Гармодий был убит на месте преступления охраной, Аристогитон скрылся, был схвачен, подергнут пыткам, но, согласно преданию, не выдал сообщников, а оговорил приближенных тирана. После свержения тирании Гармодий и Аристогитон почитались как величайшие национальные герои. Им была поставлена парная статуя в Акрополе. Потомки героев были освобождены от повинностей и пользовались многими почестями. В честь тираноубийц был сочинен сколий (застольная песнь) “Гармодий”, бывший чем-то вроде неофициального гимна афинян.

При самом пылком воображении представить себе нечто подобное в России невозможно. Интеллигентская мифология декабристов, прежде всего, не была общенародной. Во-вторых, то был культ, прославлявший идеалистов, возлюбивших свою страну, стремившихся к перевороту и явивших миру свою позицию, но так и не поднявших оружие и пострадавших. Это далеко не убийцы тирана, это совсем другая история.

В истории Киевской Руси с тираноубийцами можно сопоставить древлян, разобравшихся в 945 году с князем Игорем Рюриковичем Древним. В истории Руси Московской — убийц Андрея Боголюбского. Андрей Боголюбский последовательно и целенаправленно разрушал демократическую традицию, сложившуюся в Киевской Руси, в рамках которой власть князя была ограничена городским вечем, советом дружины и другими институтами раннегосударственной демократии и утверждал на новом месте — на северо-востоке Руси — автократический образ правления. То есть — был классическим тираном в самом строгом смысле этого слова.

Православные календари сообщают, что “святой и благоверный князь Андрей Боголюбский принял мученическую кончину от руки изменников в своем Боголюбском замке”. Заметим, что после убийства князя замок этот был дочиста разграблен и сожжен восставшим народом. Характерно, что русская история не слишком стремилась сохранить имена участников заговора против тирана. Летопись называет отдельных, дореволюционные учебники истории обходились собирательным именем “дворня”. Судьба заговорщиков сложилась печально. За убийством князя по-
следовала показательная казнь с утоплением трупов в Поганом озере.

Что же касается почестей потомкам, то в нашем отечестве почести отдавались потомкам Ивана Сусанина, погибшего во имя спасения будущего монарха и его рода. Деревня, из которой произошел национальный герой, была освобождена от налогов. А прославлявшие подвиг Сусанина арии (Слався, слався, наш русский царь,/ Господом данный нам царь-государь) слагали авторы оперы “Жизнь за царя”.

Из приведенных нами двух историй убийства правителя гражданами страны можно извлечь один урок: Если после убийства тиранического правителя побеждает демократическая традиция, он объявляется тираном, а тираноубийцы — героями. Если же, в конце концов, утверждается традиция деспотическая, убитый тиран объявлется мучеником, а тираноубийцы нарекаются злодеями и преступниками.

Итак, рядом с европейской традицией, стоящей на демократических принципах и предполагающей противостояние тирании, существует альтернативная ей, насчитывающая тысячелетия и исторически первичная традиция деспотической власти. Здесь сакральная власть концентрирует в себе всю полноту политической субъектности, а любое покушение на власть трактуется как богоборческое преступление. В рамках деспотии понятие “гражданского долга” утрачивает смысл, ибо исчезают сами граждане. Их место занимает другая номенклатура исторических персонажей: верноподданные, лукавые рабы, смутьяны, неразумная чернь и т. д.

В рамках деспотической парадигмы не существует и осознанной ответственности подданных за политику власти. И это естественно. Люди не могут отвечать за своих богов. Особенно тяжелый правитель воспринимается как стихийное бедствие, которое надо претерпеть. Другого осознанного выхода из любого, самого катастрофиче-
ского положения в рамках деспотической парадигмы не существует.

В высшей степени характерно то, что идея ответственности народа за деяния своего правительства отторгается не только казенно идеологическим, но и усредненно-интеллигентским сознанием. Русская интеллигенция привержена формуле “хороший народ — плохое правительство”. Вопроса о том, откуда берется плохое правительство при хорошем народе, в такой системе представлений не возникает. Эти убеждения подпираются симпатично звучащим, как бы гуманистическим утверждением “плохих народов не бывает”. А раз все народы хорошие, то во всем виноваты правительства. Подобные благоглупости затемняют существо дела и отменяют трагедию бытия.

Плохих народов действительно не бывает, так же как не бывает плохих волков или пантер. Разные народы находятся на различных стадиях исторического развития и представляют весьма различные культуры. В истории случается, что стадиальные и культурные различия создают ситуацию борьбы на уничтожение, в которой один, безусловно, хороший народ реализует эту стратегию по отношению к другому, тоже хорошему народу. В итоге хорошие гунны громят и вырезают не самых плохих римлян, а симпатичные украинцы во времена колиевщины (1768) вырезали не менее симпатичное автору еврейское и польское население Подолии и Волыни. Такова природа бытия, и именно так складывается история человечества.

Обратившись к истории общественной мысли, легко увидеть славянофильские истоки описанных нами воззрений. Согласно Аксакову с Хомяковым, бремя политики в России берет на себя высшая власть, на которую ложится и бремя ответственности за внутреннюю и внешнюю политику государства. Что же касается народа, то он находится вне политики и живет “нравственной жизнью”. Заметим, перед нами исключительно удобная, психологически комфортная философия. Если Империя примучивает гонористых полячишек, снова и снова восстающих против православного царя, душит миллионы католиков, проживающих на западе страны, или воюет на Северном Кавказе, так это царское правительство. Народ тут ни при чем. Он знай себе живет нравственной жизнью. А что до солдатушек, так их дело суживое. Приказали — и сожгут непокорный аул.

Надо сказать со всей определенностью: в своем большинстве народы всегда солидарны с собственными правителями. Как достигается такая солидарность, как власть развращает и оболванивает подданных — большая специальная тема. Отметим одно: всякий, кто позволил оболванить и развратить себя, совершил моральный выбор и несет за него ответственность. Ответственность эта может принимать самые разные формы и часто наступает неожиданно для субъекта действия. Конструкт “антинародного режима” — идеологическая химера, в реальности не встречающаяся. Редчайший случай антинародного режима — вызывающая всеобщую ненависть власть, сидящая на штыках оккупационной армии. Да и та в широкой исторической перспективе склонна трансформироваться в общенациональную. Итак, народы, солидарные со своим правительством, всегда и при всех обстоятельствах несут ответственность за деяния собственного государства. Ответственность эта принимает самые разные формы, наступает раньше или позже, но неотвратима. Это в равной степени касается как демократических, так и деспотических обществ. Разница состоит в том, что в азиатских деспотиях такая ответственность не осознана, ибо народ не проснулся для исторического бытия, а в странах европейской цивилизации существуют культурные и интеллектуальные ресурсы для осознания ответственности общества за политику своей страны.

Классический пример исторической ответственности народа демонстрирует история Германии. Нет нужды перечислять ужасы и жертвы, понесенные народами мира в ходе Второй мировой войны, они общеизвестны. Так принято считать, что за годы войны погибло более 55 млн человек.

За время войны погибло 5,3 млн немецких солдат, или 28 % от всего личного состава. Общая убыль населения Германии в границах 1937 года составила 16 млн человек. Для того чтобы оценить эти цифры, надо помнить, что численность населения страны на 17 мая 1939 года составляла всего 69, 31 млн человек. Результатом войны стали серьезные территориальные потери. Германия потеряла Силезию и Восточную Пруссию. Была установлена новая польско-германская граница по линии Одер-Нейсе.

Согласно Потсдамским соглашениям, произошла депортация немцев. Принудительному выселению из утраченных территорий, а также из других европейских стран, где до войны часто веками проживали немцы, подверглось около 12 млн человек. Немцы изгонялись из Румынии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Польши. В ходе депортации погибло 2 млн человек.

Авиации союзников не удалось разрушить немецкую промышленность, которая не снижала производства вооружений, несмотря на все бомбардировки. Однако немецкие города, жилье миллионов людей, храмы и общественные центры превратились в руины. Проезжая по Германии сегодня, спустя шестьдесят с лишним лет, видишь документальные кадры руин на месте романских и готических соборов восстановленных спустя десятилетия после войны. В целом 600 тыс. гражданских лиц погибло в результате бомбардировок Германии и 800 тыс. были ранены. Согласно отчету официальной счетной комиссии, опубликованному в марте 2010 года, в ходе знаменитой бомбардировки Дрездена 13–15 февраля 1945 года погибло 25 тыс. человек. А в ходе налета на Гамбург, в конце июля 1943 года, в котором участвовали 3 тыс. бомбардировщиков, было уничтожено 4/5 всей жилой площади.

Германия была оккупирована победителями и расчленена. Политический режим и значимые параметры социально-культурной жизни задавались странами-победителями. Поражение вылилось в раздел страны на два государства, который удалось ликвидировать только через 45 лет — в октябре 1990 года.

Что же произошло? В рамках нормального демократического процесса народ Германии привел к власти национал-социалистскую партию и ее лидера А. Гитлера. Под их руководством немцы разрушили все демократические институты, выстроили тоталитарный режим, обрушили репрессии на головы назначенных “внутренних врагов” (цыган, евреев) и, наконец, развязали мировую войну, в ходе которой Германия попрала все писаные и неписаные законы ведения войны и обращения с населением оккупированных стран. Во что это вылилось для народа Германии, мы описали выше. Немцы заплатили за все и сполна.

История — не нравоучительный мультфильм для детей младшего школьного возраста, в котором “злые” волк и лисица уходят посрамленные и все кончается славно. Историческое возмездие накрывает целые народы. При этом страдают и гибнут совершенно беспомощные люди. Такова природа исторического бытия. Осмысливая эти события, исключительно важно помнить, кто напал, кто развязал цепь насилия и вызвал из небытия всадников Апокалипсиса. На ком лежит преимущественная историческая ответственность.

Историческое возмездие часто оборачивается тем, что гибнут немощные старики, женщины и дети. Но это те самые женщины и дети, мужья и отцы которых вместо того, чтобы взорвать обезумивших тиранов, ведущих страну к историческому небытию, и развешать на ближайших фонарях активных сторонников режима, множили преступления и гибли в бессмысленном противостоянии армиям антигитлеровской коалиции.

Случай Германии представляет для нас особый интерес, поскольку немцы 1933–1945 годов демонстрируют понимание гражданского долга, соответствующее тому, которое веками внедряется в российское сознание. Если вспомнить о том, что Россия и Германия вырастили две великие тоталитарные идеологии ХХ века, такая перекличка объяснима. И это тем более заслуживает внимания.

Вплоть до акта о безоговорочной капитуляции немцы до последнего вздоха сохраняли лояльность своему (заметим: законному) правительству и стране. В этой позиции содержится важная логическая подмена. Часть никогда не равна целому. Ни один политический режим не равен стране и народу. Политические режимы и политические системы приходят и уходят, а народы, которые подпадают под обаяние той или иной идеологии или политической системы, остаются. При всех обстоятельствах интересы нации шире и стратегически значимее установок зашедшего в тупик правящего режима, который, подчиняясь инстинкту самосохранения, стремится утащить собственный народ в небытие. В своей демагогии авторитарные лидеры систематически представляют борьбу с правящим режимом как борьбу с народом и государством. Это — ложь. Ни один правящий режим не равен народу, и в критические моменты истории данная истина открывается самому верноподданному сообществу, сохранившему остатки вменяемости. В тех же случаях, когда такая эволюция заблокирована, наступает полномасштабная катастрофа.

В этой связи поучительно обращение к истории воздушной войны над территорией Германии. В воздушной войне союзники ставили перед собой две цели — “поколебать индустриальную и экономическую мощь Германии” и “подорвать моральный дух немецкого народа в той мере, чтобы Германия утратила способность к военному сопротивлению”. Как признает генерал Типпельскирх, к 1943 году устанавливается “безраздельное господство авиации противника в воздушном пространстве над Германией”. Однако союзникам не удалось как разрушить военно-промышленный потенциал страны (к лету 1944 году Германия вышла на пик производства вооружений), так и подорвать моральный дух населения. В германском обществе не зародилось отчаяния и стремления остановить войну любым способом.

Англичане и американцы исходили из простой логики. Фронт пролегал где-то далеко. Фашистская пропаганда систематически извращала реальное положение вещей. Массированные бомбовые удары обогатят население Германии новым жизненным опытом, который позволит осознать, что фашистский режим ведет страну к катастрофе. Бомбардировка содержит в себе послание к обществу, подвергающемуся этому воздействию. На случай, если это послание не будет расшифровано, над Германией разбрасывались листовки, в которых командующий бомбардировочной авиации Великобритании маршал Артур Харрис сообщал: “Мы выбомбим Германию — один город за другим. Мы будем бомбить вас… пока вы не перестанете вести войну”.

Берлинский историк Йорг Фридрих так формулирует замысел союзников: “От немцев требовалось скинуть нацистов. То, что ожидаемый эффект не был достигнут и восстания не случилось, объяснялось лишь тем, что подобные операции раньше никогда не проводились. Никто не мог представить, что гражданское население выберет бомбежки. Просто, несмотря на чудовищные масштабы разрушений, вероятность умереть под бомбами вплоть до самого конца войны оставалась ниже, чем вероятность гибели от рук палача в случае, если гражданин проявлял недовольство режимом”.

На наш взгляд, объяснение, предлагаемое Йоргом Фридрихом, звучит неубедительно. Проблема глубже элементарного расчета, исходящего из инстинкта самосо-
хранения. Страх гибели от рук палача не остановил ни террористов-народовольцев, ни революционеров самых разных мастей и оттенков во всем мире. Между тем мотивация к действию, которую конструировали союзники, была действительно предельной. Вероятность гибели от рук палача оставалась высокой в том случае, если антиправительственное выступление носило единичный характер. Если же в тылу сражающейся страны поднимаются тысячи и десятки тысяч, власть рушится в один день. В этом убеждают Февральская 1917 года революция в России и Ноябрьская революция 1918 года в Германии. Дело в том, что в сознании среднего носителя немецкой идентичности не содержалось самой модели народного антиправительственного восстания.

Ошибка союзников задавалась культурной дистанцией между англосаксонским духом, с его пониманием лояльности и гражданского долга, и духом германским, покоящемся на приверженности дисциплине, культу государства и безграничной нерассуждающей лояльности. Англичанин с американцем твердо знают, что власть существует для общества и легитимна постольку, поскольку устраивает это общество. Для того чтобы восстать против своего короля и развернуть движение за независимость (Бостонское чаепитие 1773), американским колонистам было достаточно сомнительного закона английского парламента, ущемлявшего их экономиче-
ские интересы.

Союзники исходили из того, что достаточно будет убедить немцев: фашизм ведет страну к катастрофе. Вероятно, также мыслили бы греки эпохи Перикла. Однако немецкий бюргер вел себя иначе. Утром он хоронил трупы, а днем и вечером работал на заводах и фабриках, продлевая агонию обреченного режима. Как пишет генерал Ганс Румпф, если разрушалось здание завода, станки продолжали работать под открытым небом. “В то время как бой велся уже на отвалах, горняки в шахте еще продолжали работать. Машины останавливались только тогда, когда танки уже въезжали в заводские дворы”. Кто-то может усмотреть в этом некое величие. Величие преданности стоящей выше всех и всяческих расчетов. Кто-то — недостойную свободного человека рабскую преданность тирану. Тирану, уничтожающему на твоих глазах родину.

У читателя может возникнуть вопрос: а существует ли в принципе другая возможность поведения в столь трагической ситуации? Существует. И эта возможность была продемонстрирована союзниками Германии. В Италии фашисты пришли к власти задолго до Гитлера — в 1922 году. В середине 20-х Муссолини выстроил полицейское государство. В 1928 году все политические партии были запрещены, в Италии утверждается однопартийная диктатура. Создавая империю, Италия захватила Эфиопию и Албанию. Вступив во Вторую мировую войну на стороне Оси, Италия воюет в Греции, Африке (Эритрея и Сомали). Однако к 1943 году ситуация стала меняться. Разгром итальянцев и немцев под Эль-Аламейном, капитуляция итальяно-германских войск в Тунисе и, наконец, высадка союзников в Сицилии (лето 1943-го) поставили под вопрос судьбы итальянского государства. В стране распространились пораженческие настроения; в Милане и Турине прошли массовые забастовки. Рабочие выходили на демонстрацию с требованиями: “Хлеба, мира и свободы!”. В верхушке фашистской партии сложилось убеждение в необходимости смещения Муссолини и выхода из войны. 24 июля 1943 года после бомбардировки Рима Большой фашистский совет потребовал отставки Муссолини и передачи власти королю. Муссолини удалось локализовать этот кризис, но на следующий день он был вызван на аудиенцию к королю и там арестован. Правительство во главе с маршалом Бадольо начало секретные переговоры с англо-американцами, а 27 июля было объявлено о роспуске фашистской партии.

Гитлер выкрал арестованного Муссолини, оккупировал север Италии, создал марионеточную “республику Сало во” главе с Муссолини, но это уже ничего не меняло. На севере Италии разворачивается движение Сопротивления. К лету 1944 года численность итальянских партизан составляла 100 тыс. человек. Италия самостоятельно вышла из войны, а итальянский народ сверг фашистский режим. Эти обстоятельства задали совершенно иную судьбу Италии в последние годы мировой войны и в послевоенный период. Итальянский народ (и в лице элиты, и в лице самых широких народных масс) продемонстрировал существенно иное видение лояльности правящему режиму и здоровый инстинкт самосохранения.

Не менее драматические события разворачивались в Румынии. Фашистское движение “Железная гвардия” существовало в стране с 1927 года. Замешанный на православии, роднящем легионеров с русскими дореволюционными черносотенцами, румынский фашизм был неуправляемым и слабопредсказуемым движением. В 1940 году “Железную гвардию” постигла судьба отрядов штумовиков СА под руководством Эрнста Рема. Власть перешла к военному диктатору маршалу Антонеску. Юный Король Михай I не располагал реальной властью и был при кондукаторе (румынский аналог фюрера) Антонеску символической фигурой. В июне 1941-го Румыния вступила в войну с СССР на стороне Германии.

Пока война шла на территории противника, Антонеску мог спать спокойно. Однако сокрушительный разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишинёвом до предела обострил внутриполитическую обстановку. Высшие государственные и военные деятели устанавливали связь с оппозиционными партиями и начали обсуждать подготовку к восстанию. В этих переговорах активно участвовал король. Развитие событий на фронте ускорило наступление антиправительственного восстания, которое вспыхнуло 23 августа.

В тот же день король вызвал диктатора на аудиенцию и потребовал немедленного перемирия с Советским Союзом. Услышав отказ Антонеску, который шумно возражал, король сказал: “Господин маршал, мы оба дадим ответ перед Богом и историей!” — и с этими словами вышел из помещения, в которое вошел офицер с тремя сержантами и арестовал разъяренного кондукатора. Было сформировано коалиционное правительство. Оно объявило о выходе Румынии из войны на условиях ми-
ра, предлагаемых союзниками, и потребовало от немецких войск покинуть территорию страны. После отказа немецкого командования и бомбардировки Бухареста правительство объявило войну Германии. Румыния вошла в состав антигитлеровской коалиции и участвовала в военных действиях. Румынский народ спас страну от участи уничтоженного и разгромленного противника.

Можно сказать следующее: монархия располагает альтернативным источником легитимности, стоящим вне политики и не тождественным обанкротившимся фашистским режимам. Это обстоятельство позволило найти политическое решение и оформить смену режима. Но это относится к Италии и Румынии. Финляндия — республика. Советско-финская война шла с 1941 года. К августу 1944 года, когда положение на советско-финском фронте находилось в зоне между угрожающим и безнадежным, финский парламент сменил президента страны, и в сентябре новый президент Маннергейм прекратил боевые действия по всему фронту. Через несколько дней было подписано советско-финское перемирие. Армия страны начала боевые действия против немецких войск, находившихся на севере Финляндии.

Союзники, разворачивавшие бомбардировки Германии, ожидали развития событий по одному из описанных сценариев. Однако этого так и не произошло. В Германии не обнаружилось ни организованных, ни стихийных ресурсов сопротивления не просто обанкротившемуся, но уничтожающему страну режиму.

Обращаясь к истории германского Сопротивления, мы обнаруживаем не слишком многочисленные структуры: организацию Шульце–Бойзена–Харнака в Берлине, группу X. Хюбнера в Гамбурге, группу студентов Мюнхенского университета “Белая роза”. Дальше листовок и брошюр, призывавших к свержению нацистов, дело не дошло. Разумеется, эта ситуация характеризует политический режим и эффективность работы гестапо, но не только. Антифашистские настроения не пользовались широкой поддержкой населения. Немецкий обыватель ограничивался антиправительственными анекдотами.

Совершенно иное дело так называемый “заговор 20 июля 1944 года”. Под этим обобщающим названием скрывается длительная и драматическая история широкой и разветвленной группы заговорщиков, принадлежавших к военной элите Германии. Сообщество (несколько групп, взаимодействующих между собой) возникло в 1938 году и планировало антинацистский переворот с целью предотвращения будущей войны. Планы заговорщиков нарушались разными обстоятельствами изменчивой внешне и внутренне политической обстановки. Характерной особенностью этого сообщества была нерешительность, в силу которой очередные планы заговора не реализовывались и откладывались на более благоприятное будущее.

Со временем план переворота претерпел значительную эволюцию. К нему подключалось все больше высокопоставленных офицеров. Несколько попыток убийства Гитлера не сработали по техническим причинам (не сработало взрывное устройство, Гитлер раньше времени покинул помещение). Наконец после нескольких неудачных попыток полковник Клаус фон Штауффенберг 20 июля 1944 года взорвал бомбу в портфеле, оставленном им в комнате, где проходило совещание с участием Гитлера. В силу случайных обстоятельств портфель с бомбой был отодвинут от Гитлера, и фюрер остался жив.

Взрыв произошел около полудня. Далее для ареста фашистских лидеров и локализации СС планировалось использовать части резервной армии, которыми командовали заговорщики. Однако прозвучавшие по радио сообщения о том, что Гитлер жив, разрушили планы заговора. Армейские офицеры не пошли на участие в перевороте при живом Гитлере. К полночи путч был подавлен. Штауффенберг и трое его товарищей были расстреляны во дворе штаба резерва, неудачно стрелявшийся генерал-полковник Людвиг Бек был добит одним из охранников. Начались аресты заговорщиков.

Вернемся к нерешительности путчистов. С каждым днем ситуация становилась все более безысходной, а переворот снова и снова откладывался и переносился до более благоприятной ситуации. Это обстоятельство не имеет отношения к морально-психологическим качествам участников заговора. Эти люди спасли честь немецкого народа и доказали мужество ценой собственной жизни. Их выжидательные позиции отражали не столько консервативные взгляды многих заговорщиков, сколько трезвое понимание доминирующих общественных настроений. К примеру, покушение дважды отменялось, поскольку заговорщики считали, что надо одновременно убить не только Гитлера, но Геринга и Гиммлера, а такая комбинация фашистских вождей не складывалась. Заговорщики осознавали: законопослушный немец примет переворот, если узнает, что вся фашистская верхушка погибла и армия законно взяла власть в свои руки.

Дело не в случайных обстоятельствах, обеспечивших выживание фюрера. Дело в качественных характеристиках сознания среднего немца. Между сознанием представителей консервативной военно-политической элиты Германии, принявшей участие в заговоре, и массовым сознанием немецкого народа пролегала пропасть. И эта пропасть грозила провалом заговора, что, собственно, и случилось. Одетые в военную форму соотечественники путчистов, которые с детства впитали в себя науку подчинения, но не научились думать и поступать в соответствии со своим нравственным выбором, в критический момент избрали сторону Гитлера. А в Италии, Румынии и Финляндии народ и вменяемая часть элиты оказались по одну сторону баррикад.

Сравнивая результаты антифашистских переворотов, можно заметить, что политическое пространство Германии было вытоптано и зачищено несравненно сильнее, нежели у союзников. Государственный террор — мощнее, а контроль над всеми сторонами жизни — всеохватнее. С этим можно согласиться, зафиксировав: все это сделали не некие анонимные нацисты, но сами немцы. Это они громили противников фашизма, отправляли в концлагеря обреченных, писали доносы, “поддерживали и одобряли политику партии и правительства”, а затем шли умирать на поле боя во имя величия фашистской идеи. Обобщенно все это называется исторический выбор народа. В силу самых разных причин итальянцы или румыны не были настолько тверды в выборе фашизма. Созданные ими системы не достигли таких высот, что и позволило в критический момент переиграть историческую ситуацию.

Пример Германии хорош тем, что может быть представлен в цифрах и наглядных образах, но он далеко не единственный. На самом деле каждый народ, переживая эпохи стратегического ветвления исторического пути, совершает некоторый выбор и несет за него всю полноту исторической ответственности. Формы, в которых наступает эта ответственность, многообразны. Говоря об ответственности, мы не имеем в виду только кары или расплату. Это могут быть вполне позитивные результаты. Речь идет о последствиях стратегического выбора, которые закономерно и неизбежно наступают как результат такого выбора.

В 988 году политическая элита Киевской Руси приняла в качестве государственной религии страны христианство православного обряда. Этот выбор больше тысячи лет определяет исторические судьбы наследников Киевской Руси. В 40-е годы XIII века князь Александр Невский избирает стратегию союза с Ордой и противостояния Западу. Эта стратегия задала создание Российской империи и устойчиво наследуется последние семьсот лет. В 1922 году в России закончился пятилетний референдум по поводу выбора стратегического пути развития России, который принято называть Гражданской войной. В ходе референдума русский народ выбрал стратегию большевиков. Последствия этого исторического выбора народы Российской империи несут без малого сто лет.

Обыденное сознание исходит из того, что последствия — это что-то близкое и, так сказать, непосредственное. В реальности последствия исторического выбора реализуются на самых разных исторических дистанциях. Обратимся к выбору 1917–1922 годов. Коллективизация и голодомор на Украине и юге России относятся к ближнесрочным последствиям; всеобщее начальное, а затем среднее образование, Днепрогэс, Магнитка, Гагарин в космосе — к среднесрочным; вымирающее Нечерноземье и спивающееся население малых городов — к отдаленным последствиям.

За исключением ситуаций гражданских войн, стратегический выбор совершает политическая элита. Народ принимает выбор элиты, и в этот момент на него ложится вся полнота ответственности за избранное направление развития, за те параметры общества и государства, которые вытекают из сделанного выбора. Народ самым непосредственным образом ответствен за действия своего правительства. Более того, ответственность народа носит преимущественный характер, поскольку элите свойственно перекладывать тяготы и невзгоды на плечи широких масс.

Надо сказать и о том, что самая совершенная демократия не гарантирует единственно верных решений. Декларации о том, что воля народа священна, как правило — элемент авторитарной демагогии, освящающей ритуалом псевдодемократической легитимации реализацию своих интересов. Демократия стоит на постоянной рефлексии всего общества по поводу результатов принятых ранее решений, предполагает самый широкий диалог по вопросам, осознаваемым обществом как актуальные, и изменение, перерешение в тех случаях, когда большая часть общества приходит к убеждению, что прошлое решение было ошибочным или порочным. В противном случае исторические заблуждения народов корректируют стратегическая авиация противника и оккупационная администрация. Разумеется, это крайний вариант, но далеко не единичный. Вспомним, например, Японию. Есть и более печальная перспектива — медленное вымирание и схождение с исторической арены. Постигая логику истории, не следует упускать из виду и такую перспективу.

Идея гражданского долга исходит из того, что каждый гражданин обязан осмысливать настоящее, прошедшее и перспективы на будущее, вырабатывая свое отношение к актуальной политике страны. Здравый смысл и чувство самосохранения, ответственность за родных и близких требуют деятельного участия каждого гражданина в делах государства. Иными словами, гражданский долг требует политической субъектности. Так понимает мир европейская демократическая традиция.

Участие в политическом процессе многогранно. В лоне демократических обществ постоянно рождаются новые формы политической самореализации (вспомним об Интернете), а потому пространство политической активности не поддается исчерпывающему описанию. Это и электоральная активность, и обсуждение актуальных общественно-политических проблем, и участие в работе политических партий и общественных организаций, митинги, шествия. Всего не перечтешь.

Гражданский долг требует от зрелого человека определиться в политическом пространстве. Устойчивые политические убеждения: неотъемлемая компонента личностной зрелости. Разумеется, убеждения могут меняться. Но не пять раз на дню. Политические убеждения, так же как мировоззрение, как религиозные убеждения, есть результат становления личности. Если они меняются, то в результате сложных и мучительных раздумий, когда изменяется сам человек, пересматривая краеугольные основания сложившейся картины мира.

Политические убеждения предполагают солидарность с политическими силами и движениями, выражающими близкую тебе позицию. Когда пожилые люди выходят на митинг или шествие, которое разгоняет полиция, они руководствуются гражданским долгом. Тем не менее солидарность с близкими политическими движениями не означает механической лояльности. Если позиция “твоей” политической партии по тем или иными принципиальным вопросам вызывает протест, в полном соответствии с велением гражданского долга гражданин голосует за других политиков. Динамика электорального поведения граждан — важнейший механизм обратной связи. Выборы позволяют объективировать, выразить в количественных характеристиках поддержку той или иной идеологии и политической практики.

Особого внимания заслуживает сфера муниципального самоуправления. В России, в силу тотемистического переживания власти традиционным человеком, политика сводится к высшему уровню правящей бюрократии. Политика — это Власть, то есть — Правитель и назначенное им правительство. В сознании миллионов людей политическое пространство ограничено Московской кольцевой автодорогой. Между тем в зрелом демократическом обществе региональные парламенты и местное самоуправление исходно первичны и представляют собой базу общенационального уровня политики. Местное самоуправление — школа, которую проходит каждый гражданин, участвуя в работе школьного совета, избирая шерифа, выступая на собраниях жителей по поводу проблем “нашего” района, улицы, собственного дома. В эпохи усиления центральной власти муниципальное самоуправление в Европе оставалось очагом демократии, из которого со временем вырастала демократия общенациональная.

Далее, существует специальная сфера политической активности самых широких масс, связанная с необходимостью постоянного зоркого наблюдения за властью. Этот аспект гражданского долга исходит из презумпции опасности оставлять власть без присмотра. Зрелый гражданин осознает, что понятие “государство” предполагает динамическое единство, целостность общества и правительства, в которой полюс правительства, политики и бюрократия находятся под пристальным и неусыпным вниманием общества, готового к любым действиям, необходимым для того, чтобы заставить элиту вести себя пристойно, выполняя свой гражданский и конституционный долг. Граждане знают: на свете нет силы, которая может заставить чиновников и политиков действовать в общенациональных интересах, кроме политически активного гражданского общества.

Ход мысли, которая рождает это направление политической активности, простой. Власть не есть сакральная сущность. Она не блага — ни по понятию, ни актуально. Бюрократы и политики — живые люди. Волею обстоятельств в их руках оказываются огромные ресурсы. Стоит оставить этих господ без присмотра, и, движимые естественной человеческой природой (как говорил Руссо, “люди не добродетельны”), они вступят на путь своекорыстного использования властных ресурсов и отчуждения общества от власти. Самые разнообразные злоупотребления, коррупция, принятие важных решений за спиной общества, закулисные сделки и соглашения внутри страны и за ее рубежами, безудержная пропаганда, промывание мозгов обывателя и, наконец, полное отчуждение общества от государства вырастают как неизбежное и закономерное следствие нарушения или полного отсутствия постоянного наблюдения общества за властью на всех уровнях от муниципального совета до президента и парламента.

Одна из самых сложных проблем формирования демократической традиции в традиционно деспотических обществах связана с отсутствием описанной нами традиции постоянного всеобщего присмотра за бюрократами и политиками. Как живут, во что одеваются, где учат своих детей, какие интрижки заводят на стороне, какие подарки делают своим любовницам? За всем этим стоит не праздный интерес обывателя к обстоятельствам личной жизни “больших людей”, а четкое понимание: стоит оставить этих господ без присмотра, и у них на сапогах сами по себе начнут отрастать шпоры, а на спинах граждан — седла. Деспоты и диктаторы всегда живут за высоким забором. Обстоятельства их жизни скрыты от обывателя. В демократическом обществе политики просматриваются со всех сторон. За ними постоянно охотятся журналисты-“разгребатели грязи”, политические конкуренты, оппозиционеры. На этом стоит устойчивая демократия.

Помимо этого, зрелое гражданское общество контролирует все, до чего можно добраться, что можно проконтролировать. Требует публичности принятия решений, прозрачности расходование бюджетных средств, раскрытия архивов и т. д. Власть всегда и при всех обстоятельствах должна быть под контролем. На этом стоит западная демократия.

Наконец, гражданский долг требует защищать демократию, то есть — противостоять тенденциям сворачивания демократии и авторитарного дрейфа общества. К этому аспекту гражданского долга мы еще вернемся. Здесь можно заметить следующее: демократия существует ровно до тех пор, пока большая часть общества видит в демократии фундаментальную ценность и готова защищать ее всеми доступными средствами. Если же общество индифферентно к демократическим ценностям: не видит достоинств демократии, не идентифицирует себя с демократическим космосом, не понимает, как это может существовать общество, управляемое волею населения, мыслит мир в другой схематике, — демократия неизбежно вырождается, превращаясь сначала в пародию, а затем в кошмар.

Классический деспотизм исходит из строго противоположной трактовки социально-политического бытия. Государство есть сакральная сущность, доступная узкому кругу жрецов Власти. В пределе бремя принятия решений и ответственности перед богами лежит на Правителе. Долг подданных — повиновение и послушание. Всяческое обсуждение политических и государственных проблем (а тем более “высоких персон”!) подданными, не прикосновенными к Власти, если не прямой бунт, то опасное вольнодумство. XX век породил палитру переходных форм: авторитарные популистские режимы, идеократические диктатуры, классические деспотии, украшенные рюшечками из арсенала парламентской демократии. Здесь отчуждение масс от политики происходит на фоне использования пародируемых парламентских процедур и демократической фразеологии. От массового человека часто требуется не отчуждение от политики, но энтузиастическое принятие транслируемой сверху картины мира. Одним словом, “народ и партия едины”.

Размышляя над этими проблемами, надо осознавать принципиально важное обстоятельство: субъектность, вообще говоря, носит стадиальный характер. Человек не рождается полноценным субъектом. Субъектом его делает социально-культурная среда. Одни культуры противостоят формированию субъектного начала, другие способствуют этому. Соответственно этому качественному разделению политическая карта мира делится на страны, тяготеющие к деспотическим формам правления, и страны, тяготеющие к демократии.

Иными словами, основания деспотического или демократического устройства коренятся в культуре. В этом смысле деспотические режимы не отчуждают массы от политики. Массы эти до политики не доросли и сторонятся ее инстинктивно. Однако, вопреки иллюзиям обыденного сознания, мир не статичен. Феномен модернизации охватил весь мир, а природа модернизированных обществ такова, что требует участия в политике всего общества. Требует в самом буквальном смысле. Деспотические и тиранические режимы неэффективны, малоустойчивы, слабо прогнозируемы в своем поведении для мирового сообщества. Часто они агрессивны, провоцируют конфликты, влезают в военные авантюры. Формирование зрелых демократических институтов и гражданского общества гарантирует вменяемый характер политических режимов.

Традиционный мир держится на патернализме. Власть, помещик, семейная и племенная иерархия во все времена берут на себя бремя принятия решений и ответственность за “пасомых”. Мир динамики разрушает патерналистский космос. Маленький человек оказывается один на один с миром. Однажды он обнаруживает, что нет более “начальства”, которое должно “накормить людей и дать людям работу”. В этой ситуации можно выжить только став взрослым, то есть — двинувшись по пути субъективизации. Поколение, на которое свалилась такая перемена, чаще всего впадает в ступор и тихо вымирает. Массовое нарастание субъектного начала начинается со следующей генерации и происходит в чреде поколений. Прежде всего, формируется экономическая и социальная субъектность. Но на некотором этапе модернизирующийся человек обнаруживает, что отчуждение от политики противоречит его интересам. Тут-то он начинает по-настоящему интересоваться политикой и вступает на путь становления гражданина.

Другой вектор нарастания политической субъектности связан с процессами информационной и культурной глобализации. Как было показано выше, мировое соо-
бщество заинтересовано в трансляции ценностей правовой демократии и повсеместном формировании демократических институтов. Доминирующая в глобальном сообществе культура создается в лоне евро-атлантической цивилизации и транслирует демократические ценности через СМИ, массовую и элитарную культуру. Процесс приобщения к этой культуре принимает разные формы, но происходит во всем мире. Современная информационно-культурная среда даже не убеждает, а постулирует как самоочевидное, что все настоящее, престижное, полноценное, достойное приличного человека связано с ценностями свободы, демократии и законности. Что мир должен стоять на нерушимых правах человека, и если где-либо это не так, то это нарушает фундаментальные законы бытия.

Любые полицейские меры, любая контрпропаганда в борьбе с описанным воздействием бессильны. Единственное препятствие на пути демократической системы представлений — стадиально-культурный барьер между миром традиционного человека и идеологией свободы. Чеховский Фирс неуязвим для современной культуры. Но уже внуки Фирса, получившие какое-никакое образование и живущие в городе, подпадают под ее обаяние. А уберечь подданных от жизни в городе и образования в условиях модернизации нет никакой возможности.

Все эти процессы и задают широкую трансформацию сознания, одним из моментов которой выступает демократическая трактовка гражданского долга. Разумеется, выше изложена самая общая схема. Пробуждающиеся к политической субъектности традиционные/полутрадиционные массы сплошь и рядом приводят к власти малосимпатичные, а то и чудовищные режимы. Но это никогда не проходит даром. Народы, избирающие путь агрессивной несвободы, получают жесткий урок в школе истории. Рано или поздно, демократически-правовая традиция усваивается всеми, кто не готов сойти с пути исторической динамики.

Так какова же природа гражданского долга, как складывается и работает сознание, исходящее из идеи гражданского долга? Начнем с того, что понимание гражданского долга принципиально и неустранимо субъективно. При том, что можно сформулировать некоторые общие рамки (благо нации и государства, торжество справедливости и т. д.), трактовка гражданского долга в каждой конкретной ситуации задается мировоззрением, политическими и нравственными позициями, социальным опытом и т. д. Понимание гражданского долга — сфера свободного и суверенного выбора каждого человека и, соответственно, сфера полноты ответственности за этот выбор. Более того, не существует некоторой внешней позиции, системы критериев, которая позволила бы безапелляционно судить о том, какая трактовка гражданского долга “правильная”. Только с позиции исторической ретроспективы можно формулировать обобщающие суждения на этот счет. А в реальном масштабе времени мы можем зафиксировать: эта позиция нам ближе, это для нас чуждо, а это — вызывает омерзение.

В практическом плане сказанное означает, что носители разных трактовок гражданского долга вступают в неизбежный конфликт. В начале 30-х годов боевики “Рот Фронта” и штурмовики СА проламывали друг другу головы. При этом каждое из движений исходило из собственного понимания гражданского долга. Понимание гражданского долга множественно так же, как множественны политические платформы и программы. Зрелый гражданин обречен искать наиболее близкое ему движение или создавать собственное. В этом — одна из граней бремени политической субъектности.

В результате такого размежевания происходить политическое структурирование общества. Только размежевавшись, можно узнать, что доминирует, к чему склоняется общество, какие позиции пользуются влиянием. Иными словами, политическое позиционирование является гражданским долгом каждого человека. Именно это имел в виду Солон.

В общем случае гражданский долг требует толерантности к иными позициям и предполагает навыки диалога. Ибо зрелая демократия — это вечный торг и компромисс между различающимися и противостоящими позициями. Гражданский долг повелевает охранять государство, уберегая его от силового противостояния граждан. Но эта норма не является абсолютной. В тех случаях, когда гражданин приходит к убеждению, что политический режим губителен для общества и власть ведет страну к катастрофе, он вправе развернуть любые формы борьбы.

Гражданский долг требует борьбы с тираническими тенденциями, реализуемыми наличным политическим режимом. Граждане должны противостоять авторитарному/тоталитарному дрейфу общества, отказу от демократических ценностей, выхолащиванию демократических процедур. Противостоять любым покушениям на за-
крепленные в исторической традиции и конституции права и свободы граждан. Европейская политическая традиция стоит на том, что в этой борьбе нет и не может быть компромисса.

Здесь надо сказать несколько слов о динамике представлений о тирании и динамике понятийного строя современного языка. Зародившиеся во времена Античности понятия “тирания” и порожденная ею тираноборческая традиция были
востреованы в эпоху Средневековья. Понятие тирании актуализуется в городах-государствах Средней и Северной Италии. Утверждая ценности свободомыслия и гуманизма, эпоха Просвещения активно противостоит тирании и деспотизму. Эпоха великих буржуазных революций связывает понятие тирании с проблемой свободы вероисповедания. Насилие над свободой совести трактуется как тирания. На этапе формирования конституционных режимов тираноборческая традиция была востребована с новой силой. Дж. Локк разрабатывает принципы демократической революции. “Право народа на восстание против тирании” наиболее последовательно развито Локком в работе “Размышления о славной революции 1688 года”. Американская революция (1763–1783) базируется на идее народного суверенитета. Великий американец Томас Джефферсон произнес прекрасную фразу: “Когда народ боится правительства — это тирания. Когда правительство боится народа — это свобода”. Джефферсон обосновывал право народа на восстание против тирании. В XIX веке тираноборческие идеи и фразеология используются революционерами самых разных мастей и оттенков. Эти процессы затронули и Россию. По крайней мере, начиная с декабристов тираноборческие идеи входят в отечественное сознание. Позднее (с 80-х годов XIX века) тираноборческий дискурс воспроизводится террористическими движениями. Идеологи террора оправдывают свои действия и формируют сочувственное к ним отношение в обществе, апеллируя к тираноборческим мотивам.

Ко второй половине ХХ века понятия “тирания” и “тираноборчество” начинают восприниматься как идеологически окрашенные, вчерашние, неспособные дифференцировать ткань современного политического процесса и выразить природу политических режимов. Распространение парламентской демократии изживает описываемые понятийные конструкции. Там, где демократия утверждается как безусловная традиция, складываются иные механизмы политической борьбы. На месте понятия “тирания” утверждаются более нейтральные: диктатура, авторитарный либо тоталитарный режимы и др.

Впрочем, понятие тирания остается в самых основополагающих текстах, конституирующих параметры современного мира. В преамбуле ко Всеобщей декларации прав человека читаем: “Принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения”. Иными словами, Всеобщая декларация прав человека не только прямо говорит о тирании, но признает восстание против тирании и угнетения в качестве последнего средства, к которому прибегают народы. В свете всего этого будем помнить: как бы мы ни называли политические режимы, угнетающие человека и лишающие его субъектности, перед нами вечные персонажи мировой истории — тирании и деспотии.

Формы борьбы с авторитарным/тоталитарным дрейфом исходно демократического (хотя бы по букве закона) общества подвижны, заданы сложной мозаикой факторов и многообразны. Невозможность политического противостояния, в рамках последовательно сужающегося политического пространства, выталкивает оппозицию за рамки легального политического процесса. Перед принципиальными противниками режима открываются драматические перспективы действий на грани права и чисто революционной, внеправовой борьбы. Это — перевороты, в случае неудачи нарекаемые путчами, убийства диктаторов, гражданское неповиновение, отказ от сотрудничества с властью, правозащитное движение, городская герилья, партизанское движение, народные восстания и собственно революции и т. д. Выбор в названном ряду альтернатив всегда драматичен и связан с моральной и правовой ответственностью субъекта. Такова природа гражданского долга.

Понятно, что возможности каждого человека и, соответственно, мера ответственности задаются его кругозором, социальным и иерархическим статусом. Возможности человека, принадлежащего к элите, неизмеримо шире возможностей маленького человека. Элита компетентна, субъектна, владеет широчайшим арсеналом средств реализации поставленных целей и преследования своих интересов. Наше убеждение состоит в том, что на элиту ложится основная историческая ответственность за поражения и катастрофы своего отечества. Однако потенциальная субъектность далеко не исчерпывается элитным слоем. Сын моряка Джузеппе Гарибальди не имел отношения ни к элите австрийской монархии, ни к элите итальянских государств. Но именно он стал лидером Рисорджименто (борьбы против иноземного господства за объединение раздробленной Италии).

Здесь можно заметить, что в революционные эпохи власть утрачивает монополию на формирование элиты. Среда непримиримой оппозиции или антиправительственных движений (в том случае, если эти структуры обретают поддержку населения) интенсивно порождает из себя контрэлиту, принимаемую и признаваемую обществом. Талантливые и честолюбивые революционеры вырастают в потенциальных национальных лидеров. Кто-то из них пополняет ряд павших героев, кто-то — доживает до смены правящего режима и берет на себя ответственность за страну.

Каждый человек, вне зависимости от происхождения и социального статуса, может вступить на путь противостояния неправедной власти. В этом нас убеждает история бесчисленных революций и широких народных движений, как в Европе, так и во всем мире. Другое дело, что это путь, сопряженный со многими потерями, а часто — смертельной опасностью. Позиция проверенного конформизма не в пример удобнее и в житейском смысле перспективнее. Долг — нравственная категория. Нравственное сознание различает добро и зло. Выбор в этом пространстве принципиально отвлекается от соображений относительно пользы и вреда, которые могут последовать в результате такого выбора.

Здесь надо заметить, что мы живем в культуре, из которой напрочь элиминировано представление о самоценности морального выбора. Российский обыватель живет в твердом убеждении, что психически здоровый человек себе во вред никогда и ничего не сделает. А если человек жертвует чем-либо, то делается это во имя будущих приобретений, славы, статусного возвышения и т. д. Рядом с этими построениями звучат резонерские вопрошания в духе: где же справедливость? К примеру, революцию делают идеалисты, а дивиденды получают примазавшиеся конформисты.

Идея о том, что в некотором смысле так и должно быть, неприемлема для средневзвешенного россиянина, ибо разрушает обывательскую картину мира. На то и существуют шустрые конформисты, чтобы быстро перекрашиваться и стяжать блага там, где непрактичные идеалисты упускают свой шанс. Каждый получает свое. Кто-то — сознание выполненного морального долга, кто-то — куда более осязаемые и вещественные сущности. Это не хорошо и не плохо. Это — нормально. Представление, согласно которому следование моральному долгу самоценно и эта максима может послужить основанием для нравственного поведения, не вписывается в устойчивую систему представлений миллионов. Между тем последние две с половиной тысячи лет по мере формирования нравственного сознания, в окружающем нас мире постоянно складываются общности людей, руководствующихся принципами и соображениями, слабо постижимыми массовым сознанием. Однажды они были названы “солью земли”.

Возможно, такое соображение — во все времена в любом обществе можно найти маргиналов, радикально ориентированных ниспровергателей всего и вся, не вполне адекватных врагов государства и существующего порядка вещей. Руководствуясь собственными убеждениями, эти люди могут не только призывать к революциям, переворотам и прочим радостям, но провоцировать конфликты и создавать проблемы. Нормальное, устойчиво демократическое общество с большими или меньшими издержками разрешает проблему крайнего радикализма.

Каждый человек наделен моральным правом призвать соотечественников к оружию, во имя свержения богопротивного/антинародного/губительного для страны режима. Подчеркнем, речь идет о моральном праве. С точки зрения буквы и духа закона такой призыв — преступление. Здесь мы сталкиваемся с проблемой правового конфликта, органически присущего революции. Любое самое либеральное государство вынуждено ограничивать свободу слова, запрещая призывы к свержению законной власти. Насильственное, то есть революционное, свержение происходит в том случае, когда большая часть населения приходит к убеждению о необходимости преступить закон и сменить государство. Итак, радикалы и революционеры вступают в борьбу с властью, апеллируя к обществу. Со своей стороны государство борется с радикалами, используя весь арсенал доступных ему средств. При этом оно, так или иначе, апеллирует к тому же самому обществу. А исход такой борьбы решает выбор всего общества.

Помимо радикалов, ориентированных на силовое противостояние, в устойчивых демократических обществах существуют сообщества радикалов, пребывающих в легальном пространстве. Они проводят шумные митинги и демонстрации, на которых яростно обличают преступления правящего режима и общую неправду мира сего. Издают в высшей степени радикальные газеты и журналы. Разоблачают, срывают маски, изрекают пророчества о скором и неизбежном крахе режима и насквозь прогнившей общественной системы… Проблема этих людей состоит в том, что названные издания выходят крошечными тиражами, а митинги и шествия собирают дежурных активистов и узкий круг сочувствующих. Нормальный западный обыватель сторонится радикальной тусовки и тяготеет к солидным политическим движениям. Так устроено устойчивое демократическое общество. Людям есть что терять. Они хотят оптимизировать, а не ниспровергать существующий порядок вещей.

Радикализм естествен и неизбежен, но в случае стабильного развития общества радикалы осваивают отведенное им пространство, не оказывая заметного влияния на ход вещей. Положение начинает меняться в эпохи кризиса, когда радикалы наращивают общественный кредит. Если же общество оказывается в тупике, радикальные решения общенациональных проблем выносятся историей на повестку дня. Важно понимать: при всех обстоятельствах решающим оказывается выбор всего общества.

Во всех революциях, восстаниях, широких народных выступлениях, в эксцессах, которые позже назовут мятежом, однажды наступает момент истины, критически важная точка выбора, в которой решается исход противостояния. Революции предполагают силовое решение проблемы. В некоторый момент армия или специальные подразделения получают приказ стрелять. Судьба революций решается в ту минуту, когда получившие этот приказ войска оказываются лицом к лицу с народом, вышедшим на улицы и площади страны. В сознании командиров, отдающих приказ открыть огонь, и рядовых, которым предстоит выполнить приказ, присутствует две силы, две мощные императивные сущности — “наша” власть и “наши” люди, народные массы. События, которые разворачиваются после отдания такого приказа, заданы силовым, объемным соотношением этих субстанций на момент выбора. И это не интеллектуально-логическая процедура. Это целостный, необыкновенно насыщенный эмоционально акт выбора той силы, которая ощущается как более мощная, императивная, побеждающая.

Неизбежно огрубляя, верность правящему режиму обратно пропорциональна вероятности реализации следующего сценария — в самое ближайшее время субъект выбора разорвут на части или повесят на ближайшем фонаре. Орднунг, дисциплина, долг, страх перед карающей дланью богоравной власти отступает перед неизмеримо более императивной силой идущего до конца коллективного “мы”, инстинкт растворения в котором восходит к древнейшим пластам человеческой психики. В тот момент, когда на улицы выходит критическая масса граждан, армия отказывается стрелять и переходит на сторону восставшего народа. Тоталитарные режимы создают специальные подразделения, “заточенные” на разгон и расстрел восставшего народа. Как правило, там служат люди, замазанные кровью сограждан, которым нечего терять. Но этих сил хватает для того, чтобы подавлять локальные выступления. Когда поднимается все общество, “тонтон макуты” разбегаются.

Дальше все просто. Если мощность народной стихии несоизмеримо сильнее режима, происходит скорая и часто бескровная революция. Если эти сущности соизмеримы и на стороне правящего режима стоят существенные социальные силы, разворачивается гражданская война. Если же сила на стороне власти, массовые выступления подавляются и торжествует правящий режим. Иного решения ситуация революционного противостояния не имеет. Для любого вменяемого человека ясно, что худой мир лучше доброй ссоры. Однако существует класс ситуаций, в которых силовое противостояние неизбежно. Каждый человек, для которого актуально понятие гражданского долга, обречен совершать выбор внутри этой драмы.

Мы отдаем себе отчет в следующем: правящая элита деспотических обществ зорко следит за тем, чтобы быдло стояло в стойле, и уберегает подданных от праздных размышлений и опасных параллелей. Однако наше убеждение состоит в том, что за рамками правящей элиты должен существовать дополнительный контур, осуществляющий рефлексию принятых решений и формирующий альтернативную позицию, который активизируется в чрезвычайных ситуациях и перехватывает управление. Отсутствие такого механизма несет в себе риск полномасштабных национальных катастроф. Но существование данного социально-политического механизма возможно лишь в том случае, если в обществе (или хотя бы в широко трактуемом элитном слое, способном к политической субъектности) утвердилось общеевропейское понимание гражданского долга. Игорь Яковенко, «Нева» 2011, №12

Президент Судана Омар аль-Башир назначил своим заместителем представителя от региона Дарфур на западе страны Хажа Адама Юсифа, сместив с этого поста на должность первого вице-президента наиболее влиятельного политика страны Али Османа Таху, сообщили в среду суданские СМИ.

Этот шаг аль-Башир предпринял в рамках заключенного в июле мирного соглашения с повстанческой группировкой "Движение за освобождение и справедливость", согласно которому в высшем руководстве страны должен был появиться представитель от Дарфура.

Новый вице-президент Судана, принадлежащий к одному из дарфурских племен, в конце 90-х годов прошлого века был министром сельского хозяйства, а также губернатором штата Северный.

Затем он вступил в оппозиционную партию "Народный конгресс" и вынужден был искать убежище в соседней Эритрее, после того как его обвинили в попытке государственного переворота. Позднее Юсиф вышел из "Народного конгресса" и вступил в правящую в Судане партию Национальный конгресс.

Повстанческие группировки Дарфура "Движение за равенство и справедливость" и Суданское освободительное движение, не заключившие соглашение с правительством, отвергли назначение Юсифа на пост вице-президента, заявив, что он "исламист из арабского племени Дарфура" и будет продолжать курс властей на "угнетение неарабского населения региона".

Военные действия в провинции Дарфур на западе Судана продолжаются с февраля 2003 года. Правительственным войскам Судана и их сторонникам противостоят многочисленные группировки, которые добиваются свержения режима нынешнего президента страны Омара аль-Башира.

В результате конфликта, по оценкам ООН, в Дарфуре погибли более 300 тысяч человек. Суданские власти заявляют, что конфликт унес жизни около 10 тысяч человек. 

США не исключили из списка стран, в которых нарушается свобода религий, Бирму, Китай, Эритрею, Иран, КНДР, Саудовскую Аравию, Судан и Узбекистан, и к шести из них (кроме Саудовской Аравии и Узбекистана) продолжают применять соответствующие односторонние санкции.

Такой вывод содержится в очередном докладе госдепартамента о свободе религий в мире.

"По всему миру американские чиновники подчеркивают на встречах с лидерами стран, представителями бизнеса и медиа важность религиозной свободы. Когда они узнают о трудностях, которые испытывают религиозные группы в Китае, Египте, Афганистане, Пакистане или еще где-либо, они вмешиваются в ситуацию, где это возможно, и привлекают к ней внимание местных властей, участвуют в судебных процессах. С помощью заявлений, речей, резолюций ООН и публикаций американские власти также призывают правительство стран, в том числе Китая, Египта, Эритреи, Ирана, Северной Кореи, Пакистана и Узбекистана уважать свободу религий и освободить узников совести", - говорится в докладе, представленном во вторник руководством госдепартамента США.

В документе отмечается, что Соединенные Штаты продолжат оказывать поддержку религиозным меньшинствам, борющимся за свои права и подвергающимся преследованиям.

"Мы надеемся, что наш доклад повлияет на повышение ответственности правительств этих стран и поможет предотвратить насилие в будущем", - отмечают авторы доклада.

Помимо перечисленных в докладе восьми основных "стран-нарушителей" религиозной свободы, США обвиняют в недостаточном соблюдении прав и свобод верующих и религиозных меньшинств Египет, Ирак, Нигерию, Россию, Таджикистан, Туркмению, Венесуэлу и Вьетнам.

В разделе, касающемся РФ, авторы доклада отмечают, что российские правоохранительные органы впервые в 2010 году возбудили уголовные дела против людей, обладающих запрещенной религиозной литературой. Вместе с тем, составители документа признают, что традиционные религиозные группы в России существуют "в значительной степени в условиях отсутствия ограничений".

"Однако правительство продолжало ограничивать религиозную свободу нетрадиционных групп. Ограничения можно разделить на четыре группы: регистрация религиозных организаций, доступ к храмам (включая доступ к участкам земли и разрешениям на строительство), визы для членов иностранных религиозных групп и проверки со стороны госорганов религиозных организаций, включая аресты людей", - отмечается в документе. Денис Ворошилов

Сербии в четверг решило признать независимость Южного Судана, сообщает правительственная пресс-служба.

Южный Судан, который 9 июля был провозглашен суверенным государством, 14 июля, согласно решению Генеральной ассамблеи ООН, стал 193-м членом ООН. С момента провозглашения независимости Южный Судан признали более 100 государств.

Провозглашение независимости состоялось после завершения полугодового переходного периода, который начался после подведения итогов референдума об отделении Юга Судана от его северной части. Более 98% южан во время плебисцита высказались за создание самостоятельного государства на территории Южного Судана, который несколько десятков лет воевал с правительством Севера за независимость.

О готовности Сербии установить дипломатические отношения с Южным Суданом не сообщается. Вместе с тем на заседании сербского правительства было принято решение установить дипотношения с другим молодым государством Восточной Африки - Эритреей, независимость которой была провозглашена в 1993 году. Николай Соколов

Республика Южный Судан (РЮС) вошла в Африканский союз (АС), став 54 страной в составе этой панафриканской организации после того, как 9 июля РЮС официально отделилась от Судана и стала самостоятельным государством, говорится в распространенном в четверг пресс-релизе АС.

В ближайшее время перед штаб-квартирой Афросоюза в Аддис-Абебе будет поднят флаг Южного Судана. Последней в эту организацию вступила Эритрея после ее выхода из состава Эфиопии в 1993 году.

По решению Генассамблеи ООН 14 июля Южный Судан также стал 193 членом Организации Объединенных Наций.

Ожидается, что на следующей неделе в Эфиопии власти Судана и РЮС при посредничестве Афросоюза возобновят переговоры по нерешенным проблемам. В первую очередь, речь пойдет о делимитации границ между странами, разделе нефтяных доходов, а также о предоставлении двойного гражданства для жителей РЮС, оказавшихся на территории Судана, и северянам на Юге после его отделения. Юлия Троицкая