Всего новостей: 4245129, выбрано 388 за 0.004 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Два хельсинкских принципа и «атлас конфликтов»
© "Россия в глобальной политике". № 2, Март -Апрель 2007
В.Н. Казимиров - Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов.
Резюме Западники, отвергая все советское, считают прежние административные границы внутри СССР незыблемыми. Но откуда взялась идея неприкасаемости бывших союзных республик? Административные границы в Советском Союзе были порой произвольными. Достаточно вспомнить чехарду решений Кавбюро по Карабаху и волюнтаристскую передачу Крыма.
Стороны вооруженных этнополитических конфликтов, притушенных, но не разрешенных окончательно, упорно апеллируют к наиболее выгодному для себя международно-правовому принципу. Одни - к территориальной целостности государств, другие - к праву народов распоряжаться своей судьбой. Их интерес очевиден и понятен.
Но громогласность либо частота ссылок на «милый сердцу» принцип никого не убедит. Давно назрела необходимость углубленной (прежде всего правовой, и не только) работы по сопряжению этих двух положений Заключительного акта СБСЕ в Хельсинки. Тематика весьма деликатна, но уходить от нее нельзя.
ВНУТРЕННЕЕ И ВНЕШНЕЕ
Само собой разумеется, что оба этих принципа, как и все остальные из хельсинкской «десятки», равноценны. Каждый из них надо брать в совокупности с остальными. Однако для одних лиц они чуть ли не взаимоисключающие, другие склонны усматривать в первом постулате защиту прав и интересов государства, а во втором - отстаивание прав личности или сообщества людей. Иначе говоря, подобным образом оспаривается приоритет прав государства над правами человека.
В некоторых случаях устранить противоречия пытаются, «разводя» сферы применения двух положений. Так, принцип территориальной целостности рассматривается в качестве внешнего (как гарантия от посягательств со стороны других государств), а право народов на самоопределение - в качестве внутреннего. Однако зачастую мы наблюдаем попытки ряда государств развернуть первый принцип именно против внутренних движений за самоопределение.
При согласии последних на автономию, которая оставляет в неприкосновенности внешние границы государства, коллизия между обоими принципами смягчается. А как при попытках отделения, сецессии? Ни одна Конституция (кроме Конституции СССР) не дает на нее права, но сколько отпочкований от государств уже состоялось, иногда мирных, чаще кровавых?! Есть немало примеров, когда верх берет то первый, то второй принцип. Особенно сложны смешанные случаи - тут движение за самоопределение внутри государства опирается на активную поддержку извне (Косово и Албания, Нагорный Карабах и Армения, Южная и Северная Осетия).
Чаще всего первая реакция на противопоставление двух принципов - это вполне естественная консервативная защита территориальной целостности и неприкосновенности границ. И лишь по мере того как невозможность сохранить прежний порядок жизни в одном государстве становится очевидной, постепенно приходит осознание прав самоопределяющихся, признание их хотя бы стороной в конфликте. Лидеры национальных движений, как правило, настаивают на праве наций на самоопределение, но, придя к власти, превозносят принцип территориальной целостности государств.
Отсюда первый вопрос: насколько применим данный принцип к конкретной конфликтной ситуации? И второй: насколько действенен каждый из них в конкретной историко-географической обстановке? Важно выявить логику, внутренние пружины, связи с другими нормами и правилами. Это помогло бы снижать накал конфликтов, избежать того, чтобы стороны делали слепую ставку на мнимое автоматическое главенство более выгодного принципа.
Необходима концепция соизмерения действенности обоих исходных положений с четким набором критериев. И комплексный, системный, а не только прецедентный подход (прецедент удобен в тактическом плане, но нужна более основательная проработка темы).
ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС
Постановка вопроса о косовском прецеденте вызвала шквал возражений с Запада. При этом указывается на различие конфликтов, даже уникальность каждого из них. Но различие - не то же самое, что полное отсутствие общих черт, отдельных сходств. Да феномен «прецедента» и не требует всеохватывающей аналогии. В данном случае он сводится к узкому, но принципиальному вопросу: возможно ли обретение независимости без согласия государства, от которого отделяется новообразуемое? Поэтому многие различия между конфликтами и не имеют коренного значения. Вся кампания против «прецедентности» Косово бьет мимо цели.
Но в первую очередь важно разобраться с самими принципами.
Во-первых, принцип (тем более в увязке с другими) - это вовсе не догма. Уж если и возводить в абсолют какие-то из хельсинкских положений, то скорее два других, прописанных как раз для конфликтных ситуаций: неприменение силы или угрозы силой, мирное урегулирование споров.
Во-вторых, принцип - это абстракция, в реальности он не работает вне конкретных обстоятельств. От них, по сути, и зависит действенность обоих постулатов, которая относительна и в известной степени сопоставима, но нужна шкала замеров. Применение их в увязке с «противосиловыми» принципами - требование цивилизации: в ХХI веке мировое сообщество должно повышать эту планку.
В-третьих, важен такой подход к анализу процессов и событий, как историзм, предполагающий связь с эпохой. Ведь рассматриваемые принципы - не от Рождества Христова, нелепо примерять их к Крестовым походам или войнам Наполеона. Даже Устав ООН намечает лишь их контуры. Набор исходных положений Заключительного акта - продукт своей эпохи, он определен итогами Второй мировой войны в Европе, наличием двух систем и противостоящих лагерей плюс ядерного оружия. Это своего рода «перемирие» между антагонистами, чтобы избежать Третьей мировой. 10 хельсинкских принципов подвели базу под баланс интересов двух центров силы, стали «правилами игры» для межгосударственных отношений в ту эпоху. Но та эпоха уже ушла.
Связь принципов со своим времением не означает, что они исторически «мимолетны», не имеют будущего. Смысловое ядро каждого из них - важный вклад в регулирование отношений между государствами, даже в мировую цивилизацию.
Эпоха, регион, конкретная обстановка имеют огромное значение. Оба принципа сами по себе неприкасаемы, но акцент следует перенести на их применимость и - особенно - действенность здесь и сейчас. Нет международных процессов и событий вне конкретных обстоятельств.
Мало ссылаться на само по себе верное положение, каждая сторона должна еще обосновать его применимость и действенность. Когда одни взывают к целостности территории, другие - к праву на самоопределение, то выход - в учете всей конкретики и специфики конфликтной ситуации.
Чем характеризовались 1990-е годы? Это уже не 1975 год, а эпоха крушения мировой системы, распада в Евразии одних и создания других государств. В данный тектонический, форс-мажорный период и как раз в зоне распада принцип территориальной целостности не оказался столь же безотказным, как прежде. Если данное положение непререкаемо, как утверждают некоторые, отчего же оно не спасло Советский Союз, Югославию, Чехословакию, Эфиопию? Право на самоопределение предоставило суверенитет 23 союзным республикам (пятнадцать в СССР, шесть в СФРЮ, две в ЧССР), а также Эритрее.
А откуда взялась идея неприкасаемости союзных республик? Косово, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорный Карабах - и акторы, и продукты объективных обстоятельств: демографических и политических сдвигов, распада государств, войн. Важно постичь логику изменений. Не для того, чтобы дробить все мельче, а лишь чтобы учитывать объективные реалии.
Косово может стать еще одним, но лишь дополнительным доводом в ту или иную сторону. А исходный посыл - та самая характеристика эпохи и региона, конкретных обстоятельств.
НЕКОТОРЫЕ КРИТЕРИИ
На применимость и действенность принципов в каждом конфликте должна влиять масса факторов, прежде всего цивилизационные требования. Вот лишь некоторые из них.
«Стаж» пребывания в одном государстве, или, если употребить лексику Рима, где рожден феномен «сецессии», особенности пребывания «плебеев» под началом «патрициев». Идет ли речь действительно о выживании сторон - «плебеев» как этноса на своих землях либо государства «патрициев»? Или только о престиже и выгодах последнего, а то и просто о его стремлении удержать земли при полном безразличии к судьбе «плебеев»?
Динамика этнического состава населения территории, ставшей предметом спора (примерно за век). Что тут - движение масс за независимость, выступления мафиозных структур либо лишь кучки пассионариев? Используются ли «плебеями» мирные или террористические методы борьбы? Эффективно ли и как давно «плебеи» контролируют свою территорию? Готовы ли «патриции» пойти им навстречу либо только третируют и подавляют? Состоялись ли уже пробы сил «плебеев» с «патрициями»? Насколько частыми, продолжительными, ожесточенными они были?
Безусловно, важны и ход, и особенности вооруженного конфликта. Все ли привержены идее о том, что мирному разрешению конфликта нет альтернативы? Кто выступает за его мирное урегулирование, а кто склоняется к силовому варианту? Какая из сторон готова подкрепить свое обязательство мирно решать споры подписанием соглашения о невозобновлении военных действий, а какая нет? Кто за налаживание диалога, прямые контакты, меры доверия, а кто против? Есть ли оккупированные в ходе боев территории, как это произошло, почему они не освобождаются, что мешает этому? Есть ли вынужденные переселенцы и беженцы, сколько с каждой стороны? Есть ли уже условия для их добровольного возвращения в родные места, или что-то мешает этому? Кто соблюдал и соблюдает договоренности, а кто нет? Нарушались ли нормы международного гуманитарного права (совершенно очевидно, что их грубые и массовые нарушения серьезно влияют на действенность любого из двух принципов)? Отношение к пострадавшим от конфликта - своим и «чужим»?
Предпринимались ли попытки разойтись мирно - скажем, путем волеизъявления населения? Как оно было организовано? Или как его организовать? Обладает ли субъект реальными атрибутами государственности, самоуправляемостью? Насколько его система представительна, демократична - особенно в сравнении с порядками у «патрициев»? Имеет ли государственное новообразование шансы выжить?
Крайне важно четко разграничить причины и следствия конфликта - ведь в каждом из них есть и своя предыстория, и своя юридическая специфика. Не последнюю роль играют форма выхода республики из союза либо образования из республики, мера правопреемственности суверенного государства от прежней структуры, четкость в оформлении этой правопреемственности.
Нередко используется довод, будто границы государства признаны ООН, ОБСЕ, Советом Европы и т. д. Он, конечно же, имеет некоторый политический вес, но не юридический, поскольку международные организации при приеме новых членов не утверждают их социально-экономическую или политическую систему, границы или господствующую религию. Любое признание государства - акт политический, а не правообразующий (его правовой эффект вряд ли выходит за рамки отношений между двумя субъектами).
Есть и курьезы. Административные границы в СССР были порой довольно произвольны (общеизвестны чехарда решений Кавбюро по Карабаху, волюнтаристская передача Крыма). Западники, отвергая все советское, молятся теперь на административные границы, существовавшие внутри СССР. Хорошо это или плохо? Хорошо, чтобы не плодить новые конфликты. А как быть там, где уже пролита кровь, и немалая? Делать вид, будто ничего не произошло?
Словом, нужна детальная шкала критериев. Все элементы необходимо свести в единую систему, ранжировать по удельному весу (для нужд общественного мнения ее можно потом даже «математизировать»). Хорошим подспорьем стала бы широкая дискуссия по разработке такой системы с участием всех заинтересованных в мирном решении споров: международники (особенно юристы), политологи, СМИ, народная дипломатия...
Такой «политический атлас» противостояния, то есть совокупность характерных признаков эпохи, региона, специфики конфликта, позволит получить своего рода коэффициент действенности каждого из двух принципов, о которых идет речь. Конечно, это не точные величины, а примерные пропорции. Многослойный набор доводов убедительнее голого апеллирования к «выгодному» принципу. Это могло бы способствовать некоторому отрезвлению сторон и послужило бы неплохим системным ориентиром для многоликого мирового сообщества (а не выборочным и заведомо политизированным в угоду какому-то «центру силы»).
Но и важное средство - это всего лишь подспорье. Судьбу же конфликтов должны решать переговоры, если же не решают они, то волеизъявление населения. При этом совершенно исключаются угрозы и ссылки на «свой» принцип без полноты учета всех существенных обстоятельств конфликта.
РАЗРАБОТАТЬ «АТЛАС КОНФЛИКТОВ»
Мировое сообщество, без сомнения, заинтересовано в мирном урегулировании спорных проблем между государствами или сторонами конфликтов, в максимальном уважении ими прав человека и соблюдении норм международного гуманитарного права. Об этом свидетельствует и увязка обоих принципов с другими в рамках хельсинкской «десятки», особенно, как уже отмечалось, с теми, которые прямо относятся к конфликтным ситуациям: мирное решение споров, неиспользование силы или угрозы силой.
Применительно к конфликтам мы вправе настаивать на прямой увязке любого из тех двух принципов с категорическими требованиями мирного решения споров. Международным организациям надо быть более последовательными и настойчивыми в этом. Все хельсинкские принципы - это составляющие цивилизации, чего не скажешь о войне, какой бы современной и «точечной» она ни была.
Поэтому шкала критериев должна строиться в цивилизационном, даже цивилизаторском ключе, с упором на упомянутые требования мирового сообщества к сторонам конфликта. Исключены какие-либо вознаграждения той стороне, которая продолжает угрожать силовым решением, отказывается от всего того, что благоприятствует мирному урегулированию, разжигает ненависть и вражду, дестабилизирует обстановку.
Фактически разработка «политического атласа» любого конфликта состоит из следующих трех основных фаз:
разработка общей шкалы критериев или характеристик конфликтов;
нахождение относительного удельного веса каждого критерия в зависимости от того, насколько он полезен для мирного решения и преодоления силовых атавизмов;
наложение этих разработок на конкретный конфликт с учетом эпохи, региона, особенностей конфликта для выяснения того, какой из двух принципов усиливается в данных условиях с точки зрения своей действенности и какой ослабляется. Конечно, тут речь идет не о выводе каких-то цифровых показателей, а лишь об общих ориентирах и пропорциях.
Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 18 апреля 2007 > № 2911904
Владимир Казимиров
Российский спутниковый оператор Газком (дочерняя компания Газпрома) подписал несколько контрактов на предоставление емкости спутников «Ямал» для обслуживания клиентов на Ближнем Востоке, говорится в пресс-релизе компании. Контракты были подписаны в ходе крупнейшей на Ближнем Востоке телекоммуникационной выставке CabsatT-2007 в Дубай (ОАЭ). Контракт с компанией Emperion (Дания), известным провайдером глобальных спутниковых и беспроводных широкополосных IP решений и услуг, предусматривает использование спутниковой емкости Газкома для организации доступа в интернет пользователям Ближнего Востока, Северной Африки и Центральной Азии. Как заявил президент Emperion Мортен Хальд, слова которого приводятся в сообщении: «Уникальная зона обслуживания и высокие технические характеристики спутника «Ямал-202» явились ключевым фактором для нашего решения использовать его емкость. Мы видим огромный потенциал для новых видов бизнеса в пределах зоны обслуживания этого спутника. В 2007г. мы планируем предлагать как DVB/SCPC, так и DVB/RCS услуги на этом спутнике и стремимся к расширению наших взаимоотношений с Газкомом».
Расширяет использование ресурса спутника «Ямал-202» и крупная американская компания ЕМС, которая на его базе организовала несколько новых направлений связи из Германии на Йемен, Пакистан, Афганистан и Эритрею.
Известный сервис-провайдер Carrier-to-Carrier (Нидерланды) увеличивает пропускную способность своих спутниковых каналов связи с Ираком. «Наибольший интерес для рынка Ближнего Востока и стран Персидского залива представляет спутник «Ямал-202» в орбитальной позиции 49 градусов восточной долготы», – сказал гендиректор Газкома Дмитрий Севастьянов, слова которого приводятся в пресс-релизе. Полуглобальная зона обслуживания этого спутника, имеющая максимальную энергетику как раз в данном регионе (ОАЭ, Саудовская Аравия, Ирак и т.д.), обеспечивает возможность создания линий связи с оптимальными параметрами сигналов. «Это позволяет Газкому уверенно расширять свое присутствие на Ближнем Востоке.
40% спутникового ресурса, предоставляемого Газкомом на международном рынке, потребляется конечными клиентами из этого региона», – сказал Севастьянов. Он сообщил, что на выставке Cabsat-2007 делегация Газкома провела более 60 встреч с существующими и потенциальными клиентами. Большой интерес вызвали также новые спутники Газкома «Ямал-300», которые будут запущены на орбиту в конце 2008г.
Акционерами Газкома являются Газпром, РКК Энергия и Газпромбанк. Действующая орбитальная группировка Газкома включает в себя три спутника – «Ямал-100», «Ямал-201» и «Ямал-202». Компания занимает 20% российского рынка спутниковой емкости. Клиентами Газкома являются Газпром, госструктуры, корпоративные и коммерческие провайдеры, телевизионные компании. Выручка Газкома от операторской деятельности в 2006г. увеличилась на 36% и составила 1,17 млрд. руб. Четверть дохода Газкома от операторской деятельности генерируется на международном рынке.
Американские войска с 19 марта 2003г. потеряли в Ираке 3135 чел. При этом 613 чел. числятся как «небоевые потери», что составляет 19,6% от общего числа погибших, сообщили в Пентагоне. Такой уровень небоевых потерь, с небольшими изменениями, сохраняется на протяжении практически всей операции в Ираке. В начале 2004г. он был выше и приближался к 40%, сообщили в американском военном ведомстве.К небоевым потерям относится гибель военнослужащих в результате ЧП и заболеваний, не связанных с участием в боях. Уровень небоевых потерь в Афганистане вдвое выше, чем в Ираке – 44,9%.
Всего в ходе операции «Несокрушимая свобода» (Enduring Freedom) с 2001г. в общей сложности погибли 354 чел., в т.ч. один гражданский специалист, сообщили в Пентагоне. 297 военнослужащих погибли в Афганистане, Пакистане и Узбекистане.
Еще 56 американских солдат погибли «в других местах», в т.ч. на Гуантанамо (Куба), в Джибути, Эритрее, Эфиопии, Иордании, Кении, Киргизии, на Филиппинах, Сейшельских островах, в Судане, Таджикистане, Турции и Йемене.
За время этой операции 195 чел. погибли в боестолкновениях – 192 в Афганистане и «недалеко от Афганистана» (например, в Пакистане) и двое военнослужащих «в других местах». В бою погиб и единственный убитый гражданский специалист Пентагона.
К небоевым потерям операции «Несокрушимая свобода» американское военное ведомство отнесло, в общей сложности, 159 военнослужащих. Из них 105 погибли в Афганистане и «недалеко от Афганистана», а 54 чел. погибли в «других местах», сообщила в Пентагоне. За время операции Enduring Freedom были ранены 1116 чел., из них 449 вернулись в строй через 72 часа после ранения.
Что касается Ирака, то, по официальным данным Пентагона, с марта 2003г. в этой стране были ранены 23 тыс. 530 американских военнослужащих. 55% получили легкие ранения и вернулись в строй через 72 часа после отправки в госпиталь. Анализ сообщений, приходящих о погибших в Афганистане и Ираке американских военнослужащих показывает, что подавляющее число «небоевых» потерь – это жертвы обычных дорожно-транспортных происшествий.
Еще в янв. 2004, когда еще не прошло и года с начала второй военной кампании США против Ирака, командующий 82 десантным батальоном генерал Чарльз Своннак заявил на брифинге в Ираке, что дороги в этой стране «очень опасны для вождения, особенно ночью». Высокий уровень небоевых потерь в американской армии в Ираке наблюдался и во время первой иракской кампании: тогда 148 военнослужащих США были убиты в бою, а 235 чел. погибли в результате различных инцидентов.
Число самых бедных в мире людей в течение ближайшего десятилетия может вырасти еще на 100 млн. и достигнуть почти полумлрд., заявила президент 61 сессии ГА Хая Рашид аль-Халифа, дипломат из Бахрейна. «В нынешней ситуации мы не сможем достигнуть цели развития тысячелетия, поставленной к 2015г. На деле, крайняя бедность может расти в течение следующего десятилетия. Еще 100 млн.чел. могут пополнить численность тех 370 млн., которые уже живут в крайней нищете», – сказал аль-Халифа. В штаб-квартире ООН проходит двухдневное совещание высокого уровня под эгидой ООН о поддержке беднейших стран. На форуме дается глобальная оценка среднесрочной реализации ооновской «Программы действий для наименее развитых стран на десятилетие 2001-10гг.».В список «наименее развитых стран», в которых доля валового внутреннего продукта на душу населения составляет не более 900 долл., а население не превыщает 75 млн., входят 50 государств, расположенных в основном на африканском и азиатском континентах. По словам аль-Халифы, экономическая ситуация в 34 странах из 50, входящих в список самых бедных, имеет тенденцию к ухудшению. Нынешняя программа рассчитана на такие государства, как Ангола, Афганистан, Бурунди, Гаити, Йемен, Камбоджа, Либерия, Мавритания, Руанда, Самоа, Эритрея и Эфиопия. Список беднейших стран не постоянен. В ходе обзора 2000г. сюда был добавлен Сенегал, а спустя 2 года, в 2003г. – Тимор-Лешти (Восточный Тимор). За это же время эксперты ООН, благодаря позитивным сдвигам, рекомендовали исключить из списка «самых бедных» Кабо-Верде и Мальдивские острова, а также пришли к выводу о том, что Самоа отвечает критериям исключения из перечня в 2006г. Ни одно из постсоветских государств в перечне «наименее развитых стран» мира не фигурирует.
Глава МИД РФ Сергей Лавров в рамках поездки по ряду стран Африки начнет визит в Эфиопию. Как сообщил официальный представитель МИД РФ Михаил Камынин, министр посетит госпиталь Российского Красного Креста в Аддис-Абебе, а также встретится с главой миссии ООН для Эфиопии и Эритреи (МООНЭЭ) А.Эннифаром. Лавров проведет в Аддис-Абебе переговоры с премьер-министром Эфиопии Мелесом Зенауи и министром иностранных дел этой страны Сейюмом Месфином. В ходе переговоров приоритетное внимание будет уделено вопросам борьбы с терроризмом, а также ситуации на африканском континенте. Стороны предметно обсудят вопросы развития взаимовыгодных связей между Россией и Эфиопией. Речь, в частности, пойдет о сотрудничестве в сфере энергетики, добывающей промышленности, обменах в области образования и культуры. Во время пребывания в Аддис-Абебе Лавров посетит штаб-квартиру Африканского союза. Будут рассмотрены перспективы политического взаимодействия России с этой влиятельной панафриканской организацией.
Россия окажет поддержку миссии ООН в Эфиопии и Эритрее с тем, чтобы она способствовала стабилизации в регионе, сообщил глава МИД РФ Сергей Лавров. «Я хочу выразить поддержку миссии ООН. Мы будем тесно сотрудничать со своими партнерами в рамках ООН, включая Совет Безопасности, чтобы новый мандат миссии, после того как он будет продлен, использовался для того, чтобы принести стабильность в этот регион», – сказал министр на встрече с и.о.главы миссии Азузом Эннифаром. Представитель миссии ООН поблагодарил Сергея Лаврова за интерес и поддержку, которые Россия всегда оказывала миссии. «Представители России есть в составе нашей миссии, как в ее военной, так и в гражданской части. Мы высоко ценим вклад, который они вносят в нашу работу», – сказал Эннифар. Мандат миссии ООН для Эфиопии и Эритреи продлевается каждые полгода. Вопрос о его новом продлении СБ должен рассмотреть в конце сент.
5 июня боевые отряды Союза исламских судов (Union of Islamic Courts, UIC) вошли в столицу страны Могадишо (The East African, Найроби). 14 июня они заняли Джохар (Jowhar), а 15 – Беледуэйне (Beledweine) и вышли к границе с Эфиопией. Бежавшие с юга Сомали полевые командиры нашли убежище в г. Эльбур (Elbur) в центре страны (Коммерсантъ, 16.06.06). 22 июня под эгидой Лиги арабских стран в столице Судана Хартуме прошли переговоры между представителями UIC и Переходного федерального правительства Сомали (Transitional Federal Government, TFG), которое базируется в г. Байдоа (Baidoa) (250 км. к северо-западу от Могадишо). На переговорах была достигнута договоренность о прекращении огня и воздержании от провокаций (UN News Service, Нью-Йорк), а также о взаимном признании, диалоге и проведении 15 июля нового раунда переговоров в Хартуме (IRIN).
15 июля отряды UIC взяли под свой контроль последний район Могадишо, Каран (Karan), который еще оставался в руках их противников. Отряды влиятельного полевого командира, министра TFG Мусы Сади Ялахоу (Musa Sudi Yalahow), были выдавлены из столицы (Shabelle Media Network, Могадишо).
В тот же день президент Сомали Абдалла Юсуф Ахмад (Abdallahi Yusuf Ahmad) вместе с министром внутренних дел Хусейном Айдидом (Hussein Aidid) посетил г. Галькайо (Galkaio) в Пунтленде, который является центром юга автономии, фактически неподконтрольного центральным властям Пунтленда в Босасо. Президент посетил расположенный севернее г. Гароуэ (Garowe), по официальной версии он вел переговоры по вопросам геологоразведки. При этом источник в Байдоа сообщил, что главной целью переговоров было привлечение местных вооруженных формирований к борьбе с UIC (Shabelle Media Network).
17 июля пресс-секретарь TFG заявил, что TFG отказывается принимать участие в переговорах с UIC в Хартуме из-за нарушения Союзом соглашения о прекращении огня (IRIN). Переговоры перенесли на первые числа авг.
26 июля в аэропорту Могадишо приземлился грузовой самолет, который встречали, в том числе, представители UIC. Представители TFG заявили, что в самолете находится оружие, и обвинили Эритрею в поддержке UIC и «прямой интервенции» в Сомали (Shabelle Media Network). В самолете находились несколько эритрейских офицеров высокого ранга, установки ПВО, военная форма, АК-47 (The Reporter, Аддис-Абеба).
27 июля 18 членов TFG подали президенту и премьер-министру заявления о своей отставке. Усман Али Ато (Usman Ali Ato), министр общественных работ, полевой командир, участник практически всех заметных событий политической жизни Сомали после падения режима Сиада Барре в 1991г., сообщил, что заявления были написаны после того, как стало ясно, что «правительство не заинтересовано в мире и примирении», и что ушедшие в отставку пытались убедить правительство пойти на переговоры с UIC. (IRIN).
28 июля в Байдоа при выходе из мечети неизвестными был убит министр по вопросам Конституции и федерализма TFG Абдалла Исаак Дероу (Abdalla Isaak Derow). Его убийство вызвало массовые беспорядки в городе (Shabelle Media Network). За сутки до этого в Байдоа было совершено покушение на Мухаммада Ибрахима Мухаммада (Muhammad Ibrahim Muhammad), председателя комитета Переходного федерального парламента Сомали (Transitional Federal Parlament, TFP) по конституционным делам (The Nation, Найроби).
31 июля депутаты TFP не смогли вынести вотум недоверия премьер-министру TFG Али Мухаммаду Геди (Ali Muhammad G[h]edi). За вынесение вотума проголосовали 126 депутатов при необходимом минимуме в 139. Противники Геди в TFP обвиняли его в отсутствии движения в направлении примирения и провале усилий, направленных на то, чтобы заставить функционировать переходные федеральные институты (Transitional Federal Institutions, TFI) (IRIN).
В этот же день один из лидеров UIC Хасан Дахир Авейс (Hassan Dahir Aweis) заявил, что UIC не будет вести никаких переговоров с TFG, пока территорию Сомали не покинут якобы находящиеся в Байдоа части эфиопской армии. Тем самым снова были сорваны намеченные на первые числа авг. переговоры между представителями TFG и UIC в Хартуме (Shabelle Media Network).
8 авг. в Галькайо прошла демонстрация в знак протеста против попыток UIC распространить свое влияние на центральные районы страны. Ожидалось, что в ближайшее время в южный Пунтленд должны были войти войска UIC (РБК, 09.08.06).
Союз исламских судов – конгломерат различных сомалийских, а также эфиопских исламистских группировок. Официально главой UIC является председатель Исполнительного совета Союза Шариф Шейх Ахмад (Sharif Sheikh Ahmad). Но, возможно, реальным руководителем UIC является Хасан Дахир Авейс, лидер эфиопской исламистской группировки «Аль-Иттихад аль-Ислами» (ар. «Исламское единство»), выдавленной эфиопскими войсками в Сомали. Авейс обвиняется госдепартаментом США в связях с «Аль-Каидой» (Shabelle Media Network, 21.07.06). Эти обстоятельства во многом объясняют непримиримую вражду между Эфиопией и UIC, а также заботу Эфиопии о судьбе TFG, а Эритреи – об успехах UIC. Фактически Сомали превратилась в поле битвы между Эфиопией с одной стороны и Эритреей c «аль-Иттихад аль-Ислами» – с другой.
Премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи неоднократно делал заявления о том, что, если отряды UIC пойдут на Байдоа и попытаются ликвидировать TFG, Эфиопия введет войска для их защиты, не запрашивая санкции IGAD, Африканского Союза или ООН (см. например, The Reporter, 29.07.06), но категорически отрицают, что войска уже введены. Министр иностранных дел Сейюм Месфин заявил также, что Эфиопия никогда не игнорирует терроризм и фундаменталистов (The Ethiopian Herald, Аддис-Абеба, 20.07.06). Ахмад и другие представители UIC, со своей стороны, обвинили Эфиопию во вводе войск на территорию Сомали, ссылаясь на свидетелей в Уаджиде (Wadjid) и Байдоа, а Авейс и Робоу призвали сомалийцев к джихаду против Эфиопии (Shabelle Media Network, 21.07, 22.07.06). Президент Эритреи Исайас Афеуорк в беседе с послом Великобритании в Эритрее Николасом Эстбери заявил, что сомалийская проблема осложняется вмешательством Эфиопии во внутренние дела Сомали (Shabait.com, Асмэра, 28.07.06).
В июне Шариф Шейх Ахмад обратился лично к президенту США Джорджу Бушу и обвинил его в попустительстве «эфиопской интервенции» и предостерег его от повторения «прежних ошибок» (Коммерсантъ, 19.06.06). В свою очередь, помощник госсекретаря США по африканским делам Джендайи Фрэзер (US Undersecretary for African Affairs, Jendaye Frazer) объявил, что США признают TFG как единственную легитимную сомалийскую власть. «Я верю, что мы все говорим на одном языке, за исключением Эритреи, противостоя поглощению исламскими экстремистами правительства Сомали», – заявил американский чиновник (The Reporter, 15.07.06).
На территориях, подконтрольных UIC, провозглашен шариат. Правда, в основном, это выражается всего лишь в повсеместном закрытии кинотеатров и арестах зрителей (Shabelle Media Network, 14.07, 19.07.06). Отмечается заметная стабилизация обстановки на территориях UIC, что связано, прежде всего, с изгнанием постоянно деливших между собой сферы влияния полевых командиров, и даже возвращение беженцев на эти территории (Коммерсантъ, 19.06.06). А. Герасимов.
Африка приобретает все большее значение на международном энергетическом рынке, особенно заметно ее влияние выросло в конце прошлого десятилетия. Сейчас в африканском регионе производится 12% всего мирового углеводородного топлива, и один из четырех всех бар. нефти, добываемый в мире вне США и Канады в период от 2000г. по 2004г., приходится именно на Африку. Консультационная фирма по газу и нефти HIS Energy считает, что к 2010г. регион будет поставлять 30% всего углеводородного топлива в мире. По ряду экологических причин легкая нефть Западной Африки пользуется большим спросом на рынке, особенно в США и Китае.США импортируют из Африки 15% нефти, но уже к 2010г. эта цифра достигнет 20%. Council on Foreign Report сообщает, что США в нынешнем десятилетии планируют вложить в энергетический сектор Гвинейского залива 50 млрд.долл. И если на частные американские компании будет приходится только 40% инвестиций, то другие крупные игроки международного рынка – особенно государственные энергетические компании – в ближайшем будущем будут играть более значимую роль для выхода из тени энергетического сектора Африки. Так, с 1995г. по 2005г. количество полученных лицензий государственных нефтяных компании в Африке увеличилось в 2 раза (с 95 до 216). Например, китайские государственные энергетические компании являются самыми крупными инвесторами Китая. Рассматривает варианты расширения своего присутствия в регионе и Индия.
Политическая нестабильность, криминальные синдикаты и терроризм являются самым большим камнем преткновения для более успешного развития углеводородного топлива, как в прошлом, так и отчасти в будущем. Тем не менее, наблюдаемый в последнее время активный рост энергетического сектора Африки в целом изменил геополитическую картину региона. Запад, обеспокоенный конкуренцией и вытеснением его из региона Китаем, в ближайшем будущем планирует активизировать свою политику в регионе. Хотя, в некоторых случаях, Китай и Запад находят точки соприкосновения, как, например, в северной и южной частях Судана.
Китай начал осваивать экономические пространства Африки еще в 1960г., но с тех пор его стратегия существенно изменилась. Китай заинтересован в инвестициях только для получения доступа к природным ресурсам. Так, Пекин «перебивает» контракты западных фирм на инфраструктурные проекты, предоставляя более мягкие условия кредита и применяя различные политические рычаги для роста своей конкурентоспособности в регионе.
Рост влияния Китая в африканском регионе. Недавно замминистра иностранных дел Китая сказал New York Times: «Бизнес есть бизнес, мы всегда отделяем политику от бизнеса». В действительности же Китай придерживается иной стратегии, не брезгуя использовать любые политические средства для достижения своих целей, нередко нанося непоправимый вред странам Африки.
Индия, Южная Корея, Малайзия и Бразилия также пытаются следовать примеру Китая. Но у Китая есть преимущество – постоянное место в Совете Безопасности ООН. Используя свое право в Совете Безопасности, он противодействует применению международных санкций против африканских государств, когда там происходят вопиющие нарушения международного права. Например, в случае с Суданом Пекин использовал все свое влияние для невыполнения им резолюций ООН, которые при положительном решении помогла бы закончить военный конфликт в Дарфуре. Пекин не чурается инвестировать средства в такие сложные регионы, с которыми избегает иметь дело Запад. Но в ряде африканских стран Китай все же теряет контракты в пользу крупных международных корпораций из России и США. The Chinese National Offshore Oil Corporation (C.N.P.C.) на протяжении долгого времени пытается обеспечить контроль за Unocal, но из-за давления Конгресса США пока терпит фиаско. В целях избежания конкуренции со стороны крупных корпораций, подобные примеры подталкивают Пекин к активному расширению своего влияния в нестабильных странах африканского региона.
Например, недавно Нигерия перезаключила контракт на поставку оборудования с Китаем, т.к. США, обеспокоенные коррупцией внутри страны, стали задерживать выполнение этого соглашения. В июле 2005г. Китай подписал соглашение с Нигерией на поставку нефти на 800 млн.долл., при этом Пекин планирует вложить в страну еще 7 млрд.долл. Эфиопия называет Китай «самым надежным торговым партнером», особенно после того, как западные страны подвергли критике недавние выборы, прошедшие в стране и затянувшийся военный конфликт в Эритрее. В марте этого года Китай начал бурильные работы первого месторождения на западе Эфиопии. Ангола не пожелала выполнять рекомендации МВФ после получения кредита от Китая в 2 млрд.долл., но после этого Китай выиграл права на нефтяные разработки ряда месторождений в Анголе, обогнав Total и Shell. И это только ряд примеров по активному вмешательству Китая в энергетический сектор африканского региона.
На сегодня Китай является вторым по счету импортером нефти в мире, получая 28% нефти из Африки, в основном из Судана, Анголы, Конго и Нигерии. В каждой их этих стран прослеживается одна и та же тенденция: Китай приходит в эти страны после того, как западные компании покидают их из-за местного давления коррупционных властей. Китай не дает проводить политику экономической изоляции и других политических рычагов для установления демократических принципов в этих странах.
Конкуренция и сотрудничество в Судане. Роль Китая в Судане связана, в основном, с планами Запада. С 1996г. Китай инвестировал значительные средства в Судан, т.к. Западные страны вынуждены были покинуть эту страну. Так, в 90гг. на китайскую компанию C.N.P.C. уже приходилось 40% акций нефтяных месторождений Heglig и Unity, которые являются частью Greater Nile Petroleum Operating Company, где, кстати, Индия и Малайзия также являются соинвесторами. Китай также участвовал в строительстве трубопровода, длиной в 1500 км. из этого района в Красное море.
Китайская компания China Petroleum Engineering Construction Group начала строительство экспортного терминала в порту Судан, стоимостью в 215 млн.долл., где нефтепровод также будет построен другой китайский компанией. C.N.P.C. также является собственником большой части нефтяных месторождений в регионе Дарфур. За последние три года инвестиции Китая способствовали увеличению доказанных нефтяных резервов Судана в 2 раза и сейчас они оцениваются в 563 млн.бар. , а их производство выросло в 2 раза – до 500 тыс.бар. в день. Сейчас Китай получает 7% всего нефтяного импорта из Судана.
Китай, являясь крупным поставщиком вооружения для Судана – самолеты, вертолеты и др. использует вето на резолюции ООН для защиты Хартума от санкций и смягчения каждого решения по Дарфуру. Вашингтон называет конфликт в Дарфуре «геноцидом» и пытается оказать давление на политику Пекина в регионе. Так, в янв. 2006г. в докладе U.S. Energy Department говорилось о толерантном отношении Китая к деспотическому режиму в стране, что подрывает политику Вашингтона по налаживанию демократических свобод в стране.
Но, хотя политика Китая ограничивает влияние Вашингтона, все же существует и ряд положительных примеров сотрудничества в Судане. Достигнуто мирное соглашение, которое закончило 21-летнюю гражданскую войну между Севером и Югом страны, оно способствовало возврату иностранных инвестиций. В последние месяцы французская Total, американская Marathon и кувейтская Foreign Petroleum Company возобновили свои права по разработке месторождений на юге страны. Подобные изменения вызывают нервозность в Пекине, но это свидетельствует о том что Китай и Запад в будущем сумеют поделить свои интересы на рынке Судана.
Ангола – стратегия конкурентной борьбы. В 2004г. китайский банк Eximbank предоставил Анголе кредит в 2 млрд.долл., предназначенный для восстановления инфраструктуры страны, которая была разрушена за 27-летний период гражданской войны, завершившейся только в 2002г. В итоге большая часть контрактов, в основном, переходят к китайским фирмам. Так, китайские компании сейчас восстанавливают железную дорогу Benguela Railways, вложив в нее 599 млн.долл. Китайские фирмы также выиграли контракт на ремонт двух других железнодорожных линий, построили правительственные здания и новый аэропорт в Луанде.
Доказанные нефтяные резервы Анголы, оцениваемые в 25 млрд.бар. делают ее весьма привлекательной для инвестиций китайских предпринимателей. Добыча нефти достигло 1,6 млн.бар. в день, по мере улучшения инфраструктуры этот показатель повыситься к 2010г. до 2 млн.бар. в день. Помощь Китая вызывает положительную реакцию со стороны президента страны, который стремится сделать нефтяную отрасль более прозрачной.
Согласно данным Global Witness, в 1997-2001гг. в Анголе были неучтены 8, 45 млрд.долл. государственных средств. Страна до сих пор живет без каких -либо официальных соглашений по контролю со стороны МВФ, т.к. она все еще выполняет рекомендации МВФ от 2004г. Учитывая цену на нефть, превысившую 60 долл. за бар. и кредит Китая в 2 млрд.долл., а также кредиты из Индии и Бразилии, Ангола врядли будет делать уступки МВФ.
В частности, Ангола использует свои нефтяные ресурсы и в политических целях. Многие аналитики отмечают, что французская Total потеряла контроль над месторождением блока 3\05, поскольку Франция в 1990г. преследовала ангольских деятелей в стране. Теперь самым крупным владельцем блока бывшей французской доли является совместное предприятие между китайской Sinopec и ангольским государственным предприятием Sonangol. Китайские инвесторы стали также осваивать присвоили себе и долю блока 18, поскольку Ангола отказала компании Shel в их дальнейшем сотрудничестве.
Инвестиции Китая в Анголу являются самой главной опасностью для инвесторов западных стран, что, кстати, говорит о снижении влияния МВФ в стране. Тем не менее, многие западные компании вкладывают немалые суммы в нефтяную отрасль страны. Так, компании Chevron Texaco и Exxon Mobil каждая в отдельности производят до 500 тыс.бар. в день, а British Petroleum и Total сейчас вместе работают над крупными прибыльными проектами. Однако, по утверждению экспертов, Ангола вряд ли в скором времени изменит отношение к Западу.
В Нигерии, политическая коррупция, криминальные группы, исламистские группировки и местные мафиози являются преградой для полного выхода страны на международный рынок. По официальным данным, каждый день в Нигерии крадут от 70 тыс. до 300 тыс.бар. нефти. Однако даже при самом низком показателе добычи нефти, страна ежегодно может получать доход 1,5 млрд.долл., что достаточно для покупки вооружений и сохранения политического влияния.
В такой ситуации США и Китай ведут сложную и опасную игру по захвату рынка нефти страны. Нигерия представляет в Африке такой регион, где Китай и США могли бы получить выгоду от совместного сотрудничества, стабилизируя ситуацию, в стране и одновременно расширяя свое влияние на отрасль углеводородного топлива. Однако такое сотрудничество никак не состоится, и конкурирующая стратегия обеих сторон приводит только к обострению нестабильности и конфликтов в Нигерии.
Запад пытается распространить принципы демократии и прозрачности, сокращая при этом огромные долги страны. Так, Вашингтон восстановил свою помощь стране после 1999г. Парижский клуб кредиторов недавно снизил на 60% долг Нигерии в 30 млрд.долл. в обмен на оставшиеся выплаты в 12 млрд.долл. Вашингтон повторяет, что он недоволен нынешней политикой президента Нигерии и не приветствует его желание остаться на третий срок. В своем докладе в 2006г. директор National Intelligence отметил, что третий срок означает «дальнейшее продолжение конфликтов и неурядиц в стране».
Для обеспечения безопасности США и Нигерия подписали соглашение по совместному патрулированию реки Нигер. Однако, программа не выполняется, и, как отметил вице-президент Нигерии в интервью газете Financial Times, помощь США не сможет продвигаться из- за нестабильной ситуации в стране. Однако, вместо этого Нигерия ожидает вскоре получить патрульные корабли из Китая для защиты нефтяных месторождений на реке Нигер. Сейчас главной заботой Китая является обеспечение безопасности своим месторождениям в стране, при этом она прибегает к любым методам для достижения своей цели, не беря в расчет интересы Нигерии.
Привлекательность нефтяных ресурсов африканского региона возрастает. В будущем конкуренция за углеводородное топливо, особенно между Китаем и Вашингтоном, будет играть огромную роль в будущей судьбе континента. Однако, обе страны понимают, что они могли бы получить большую выгоду, объединив свои усилия. Но в ближайшей перспективе, отмечают аналитики, такое сотрудничество маловероятно, напротив, конкуренция будет только возрастать. Тем не менее, на США, Францию и Великобританию все еще приходится 70% прямых иностранных инвестиций в Африку, говорится в докладе Council on Foreign Relations. Другие американские компании лидируют в поставке нефтяных технологий. В будущем на африканском континенте будут происходить большие изменения, в результате обострения конкурентной борьбы межу Западом и Азией за энергетические ресурсы Африки. Power and Interests News Report.
Зона нестабильности в Эфиопии сместилась на юг и юго-восток, на границу с Кенией и Сомали. Военный лидер, контролирующий сомалийский город Джохар (Джохер) (Jowhar), Мохамед Омар Хабиб (Mohamed Omar Habeeb) заявил, что Национальный фронт освобождения Огадена (Ogaden National Liberation Front, ONLF) принимал участие в майских столкновениях в Могадишо и связан с «Аль-Кайдой». Представитель НФОО в Сомали Мубарак Шейх Абдалла(хи) (Mubarak Sheekh Abdullahi) опроверг причастность организации к сомалийским событиям и подчеркнул, что задача Фронта – борьба внутри Эфиопии (Shabelle Media Network, 24.05.06). Действительно, представители ONLF, основанного в 1984г., не раз официально заявляли, что «Ogaden case» (вопрос Огадена) нельзя рассматривать с точки зрения пограничного конфликта или в принципе в контексте отношений между Сомали и Эфиопией. Цель ONLF – независимость Огадена, который «исторически никогда не являлся неотъемлемой частью Эфиопии» (сайт ONLF www.onlf.org). Плато Огаден расположено в юго-восточной части Эфиопии, в штате Сомали.
Африканский Рог и Красное море – одна из стратегически важных для США территорий. Ситуация на Африканском роге существенно усложнилась, когда Эфиопия, основной партнер США на Африканском Роге, потеряла выход к морю в результате отделения Эритреи в 1993г. и последующего вооруженного конфликта между странами в 1998-2000гг. Когда Эфиопия представляла собой региональный центр, при ее лояльности к Западу (после свержения Менгисту Хайле Мариама) было бы нетрудно установить контроль над регионом в целом, даже с учетом распада Сомали.
Ситуация с Эритреей в начале 1990гг. завела США в тупик: с одной стороны, нельзя было препятствовать декларируемым демократическим принципам самоопределения, а с другой – значительная часть красноморского побережья переходила в руки совершенно новой политической силы. Эритрея фактически с момента отделения начала проводить независимую от США политику, постепенно смещаясь в зону влияния арабских стран. В Сомали ситуация стала стабилизироваться, причем независимо от усилий «мирового сообщества», Пунтланд и Сомалиланд, северные части Сомали, стали самостоятельно развивать экономические связи, в том числе и с Эфиопией. Сценарий превращения Красного моря во внутреннее море исламского мира показал свою жизнеспособность.
Выборы в Эфиопии в мае 2005г. и последовавшие за ними беспорядки стали отправной точкой для осуждения Мелеса Зенауи за «антидемократичность» и, соответственно, для активизации, не без поддержки извне, оппозиционных движений. В таком контексте турне руководителей ONLF по странам ЕС (Великобритания, Норвегия, Финляндия, Дания) и США, с марта по май 2006г., представляется вполне логичным. 4-10 апр. в Вашингтоне делегация огаденских сепаратистов ONLF под руководством первого заместителя председателя ONLF Мохамеда Исмаила Омара (Mohamed Ismail Omar) провела ряд встреч с членами Конгресса и представителями Госдепартамента США (Ogaden Online News, 11.04.06). Официальная цель турне – привлечь внимание общественности и высокопоставленных лиц к «колониализму [Эфиопии]», «нарушениям прав человека», «геноциду», «политике уморения голодом жителей Огадена» (Ogaden Online News, 04.03, 17.03, 11.04.06).
За время, прошедшее после выборов, это не первый пример активизации оппозиционных движений в Эфиопии, как радикальных, так и умеренных (OFDM, например). Последние можно условно обозначить как оппозицию нового типа (к ней относится и Союз эфиопских демократических сил, UEDF), действующую только конституционными методами. Очевидно, что такой оппозицией легче управлять извне, она менее непредсказуема, чем радикальная, и может обеспечить плавный переход власти. Об этом свидетельствует соглашение, подписанное 23 мая между правящим Революционно-демократическим фронтом эфиопских народов (EPRDF), UEDF и OFDM. Партии договорились о том, что не будут сотрудничать с организациями, которые действуют антиконституционными методами, и принимать участие в захвате власти путем переворота (The Ethiopian Herald, 25.05.06). При этом представители UEDF и OFDM особо подчеркнули, что соглашение с EPRDF нельзя называть соглашением о сотрудничестве между оппозицией и правящим режимом, и что их партии «продолжат борьбу легальными и мирными средствами за сохранение демократической системы в стране» (ENA, 03.06.06).
Разработанное еще в конце 2004г. совместно эфиопскими и кенийскими региональными властями радиосистема оповещения о незаконном пересечении границы Amref показывает результаты. Эфиопские рейдеры, совершившие 3 июня нападение на жителей кенийского населенного пункта Гальвальде (Galwalde) дистрикта Марсабит (Marsabit), не успели пересечь границу в обратном направлении. Двое кенийцев были убиты, угнаны 600 баранов и коз, но, с помощью Amref, все 20 участников эфиопской банды были задержаны кенийской полицией, трое при задержании убиты (Nation, Найроби, 05.06.2006, The East African Standart, Найроби, 06.06.2006). Это далеко не первое нападение такого рода. За последний месяц были убиты 10 мирных кенийцев в Дукана (Dukana). А. Маслова.
В мае в Эритрее открылась новая свободная таможенная зона протяженностью 1200 км. вдоль побережья. В рамках проекта был также укрупнен и модернизирован порт в Массауа и построен международный аэропорт (Massawa International Airport). Это должно стимулировать торгово-экономические отношения Эритреи со странами Ближнего Востока и Восточной Африки. Особое значение это имеет, для Уганды, которая не имеет выхода к морю. Между странами была достигнута договоренность о безвизовом режиме, причем инициатором стала Эритрея. В ближайшее время Eritrean Airlines планирует открыть рейсы в Энтеббе (Уганда). Тэсфалем Герату (Tesfalem Gherahtu), почетный консул Эритреи в Уганде, заявил, что за последние 10 лет значительно вырос объем поставок угандийского кофе и топленого сливочного масла (New Vision, Кампала, 21.05.06). Очевидно, что Эритрея демонстрирует Эфиопии не только свою независимость в свободном выборе экономических партнеров, но и, зависимость Эфиопии от политических предпочтений эритрейского руководства. При этом заявление об угандийском кофе – прямой выпад не только в адрес Эфиопии, но и PR-акция, рассчитанная на международную аудиторию: словосочетание «эфиопский кофе» несет ту же смысловую нагрузку, что и «французское вино» или «немецкое пиво». Теперь выход к морю, который Эфиопия потеряла в 1993г., с окончательным отделением Эритреи, и доступ к которому был окончательно для нее закрыт после конфликта 1998-2000гг., фактически выставлен на международный аукцион, условие допуска на который – политическая лояльность. А. Маслова.
1 июня вступили в действие жесткие ограничения на перемещение внутри страны иностранных граждан, в том числе дипломатов и сотрудников гуманитарных организаций. В Эритрее действует принцип, аналогичный российской системе регистрации по месту пребывания, распространяется он только на не-резидентов. Напомним, для выезда из города постоянного нахождения или работы иностранный гражданин и до этого должен был получить в письменном виде разрешение эритрейских властей, в котором указывались срок и место путешествия. Для посещения крупных городов – Массауа, Керена, Декемаре, Мендеферы – разрешения не требовалось. Теперь ограничения распространяются на всю территорию страны, в том числе и для въезда в столицу, Асмэру, из другого населенного пункта. На дорогах расположены блок-посты, где производят проверку документов и, в случае отсутствия такого разрешения, иностранного гражданина направляют обратно в место его проживания (The Reporter, Аддис-Абеба, 3.06.06).В мае 290 эритрейцев пересекли границу с Эфиопией в районе населенного пункта Заламбесса (Zalambessa). В Эфиопию мигрируют в основном студенты, а также солдаты и крестьяне. Миграция не прекратилась и после установления Временной зоны безопасности (TSZ) вдоль недемаркированной границы, где UNMEE до сих пор ведет работу по разминированию. В Эритрее действует всеобщая воинская обязанность, и сразу после окончания школы юноши и девушки проходят военную службу в одном из военных лагерей на севере страны (The Ethiopian Herald, 18.05.06). Этот факт представители властей эфиопского штата Тиграй и называют основной причиной иммиграции эритрейской молодежи. А. Маслова.
17-18 мая в Лондоне прошло заседание комиссии по вопросу о границе между Эфиопией и Эритреей (Ethiopia and Eritrea Boundary Commission, EEBC). В 2001г. эфиопская сторона отказалась признать решение EEBC, по которому спорная территория Бадме отходила Эритрее, и вооруженный конфликт между странами 1998-2000гг. до сих пор не получил формального разрешения. Переговоры EEBC снова не принесли результата: эритрейская сторона отказалась снять ограничения на передвижения миротворческих сил ООН в регионе UNMEE (МООНЭЭ), эфиопская – изменить свое решение по Бадме (The Reporter, Аддис-Абеба, 20.05.06). В связи с этим Совет Безопасности ООН в очередной раз продлил мандат МООНЭЭ еще на 4 месяца (UN News Service, 31.05.06). Принято решение о сокращении военного контингента UNMEE с 3300 до 2300 чел.Эритрея уже года оказывает все большее противодействие работе UNMEE на своей территории. Без объяснения причин в мае были арестованы 11 местных сотрудников миссии, 2 из них освободили в конце месяца (UN News Service, 17.05.06, 25.05.06). А. Маслова.
По-прежнему одной из серьезных проблем остается разминирование. По словам Луфтуса Кабира, сотрудника Государственного института разминирования (National Demining Institute, NDI), практически отсутствует информация о местонахождении мин. В северных провинциях (Кабу Делгаду, Нампула, Ньяса; Cabo Delgado, Nampula, Niassa) разминирование закончено, в отличие от центральных и южных (IRIN,14.07.06). Эти два фактора – отсутствие карт и концентрации мин на определенной территории (как, например, в Эфиопии-Эритрее) – делают ситуацию особенно сложной. Ливни и штормы в 2000г. размыли обозначения минных полей и сдвинули мины с места. Предполагается, что разминирование будет завершено к 2009г. А. Маслова.
После продолжительной засухи в апр. в Джибути начались дожди, этих осадков недостаточно для того, чтобы устранить все последствия засухи, которая коснулась 150 тыс. чел. (70 тыс. из них нуждаются в срочной продовольственной помощи). В основном от засухи, которая длится вот уже несколько лет подряд, страдает сельское население, а также беднейшие городские слои. Для того чтобы обеспечить нуждающихся продовольствием до конца этого года, WPF необходимо 2,3 млрд.долл. Агентство США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID) заявило, что предоставит WFP 1,1 млрд.долл. для осуществления программы по борьбе с последствиями засухи в республике (IRIN, 04.05.06).В начале апр. ООН выделяет Всемирной организации здравоохранения (WHO, ВОЗ) из недавно созданного Центрального фонда реагирования на чрезвычайные ситуации (Central Emergency Response Fund, CERF) 1,7 млн.долл. для осуществления программ ООН в странах Африканского Рога. WHO должна активизировать работу по иммунизации, эпидемиологическому наблюдению и подготовке специалистов здравоохранения из Джибути, Эритреи, Эфиопии, Кении и Сомали.
Общий размер CERF должен составить 500 млн.долл., которые будут доступны для специализированных подразделений ООН в виде безвозмездных займов (grant) и ссуд (loan). Цель учреждения фонда – создание механизма направления средств ООН на борьбу с кризисными ситуациями. Планируется, что для оказания помощи Джибути из этого фонда будет выделено 70 тыс.долл. Этот грант – уже второй, который предоставляется по линии CERF, первый был предоставлен WHO для проектов в Кот-д’Ивуре (IRIN). А. Чумаков.
Совет безопасности ООН продлил на один месяц, до 15 мая 2006г., мандат международной миротворческой миссии в Эфиопии и Эритрее, выразив надежду на успех недавно возобновившихся переговоров двух стран по пограничной проблеме. Члены Совбеза в единогласно принятой резолюции подчеркнули, что «прочный мир между Эритреей и Эфиопией, как и в регионе в целом, не может быть достигнут без полной демаркации границ между двумя сторонами. СБ потребовал от Асмары снять введенный ею запрет на полеты вертолетов миссии ООН, а от Аддис-Абебы признать решение комиссии по установлению границы между соседними государствами Африканского Рога о передаче под контроль Эритреи приграничного города Бадме и прилегающей к нему территории. Совбез призвал власти двух стран не чинить препятствий деятельности миссии ООН и обеспечить необходимую защиту ее персоналу. «Демаркация границы не может осуществляться эффективно, если миссии ООН в Эфиопии и Эритрее не будет представлена полная свобода передвижения по всему району операций», – подчеркивается в резолюции.
В последние полгода отношения между Аддис-Абебой и Асмарой резко обострились из-за спора о принадлежности города Бадме. Комиссия по установлению границы признала его частью Эритреи, однако эфиопские власти отказывались выполнять это решение. В ответ на это в окт. пред.г. Асмара ввела запрет на полеты над своей территорией вертолетов миссии ООН, а в дек. настояла на выводе из страны всех миротворцев из государств Запада и России.
Совет безопасности ООН продлил на один месяц – до 15 апр. 2006г. – мандат международной миротворческой миссии в Эфиопии и Эритрее, выразив надежду на успех недавно возобновившихся переговоров двух стран по пограничной проблеме. «Прочный мир между Эритреей и Эфиопией, а в регионе не может быть достигнут без полной демаркации границ между двумя сторонами», – говорится в единогласно принятой членами СБ резолюции. Совет безопасности приветствовал созыв 10 марта в Лондоне совещания комиссии по установлению границы между соседними государствами Африканского Рога, напомнив, что Аддис-Абеба и Асмара согласились признавать решения этого органа.
Совбез призвал власти двух стран не чинить препятствий деятельности миссии ООН и обеспечить необходимую защиту ее персоналу. «Демаркация границы не может осуществляться эффективно, если миссии ООН в Эфиопии и Эритрее не будет представлена полная свобода передвижения по всему району операций», – подчеркивается в резолюции.
В последние полгода отношения между Аддис-Абебой и Асмарой резко обострились из-за спора о принадлежности приграничного г.Бадме и прилегающей к нему территории. Комиссия по установлению границы признала его частью Эритреи, эфиопские власти отказывались выполнять это решение. В окт. пред.г. Асмара ввела запрет на полеты над своей территорией вертолетов миссии ООН, а в дек. настояла на выводе из страны всех миротворцев из государств Запада и России.
На одной из центральных площадей г.Асмэры – столице африканского государства Эритреи – будет установлен памятник великому русскому поэту Александру Сергеевичу Пушкину. Об этом сообщил спикер столичного парламента Владимир Платонов после встречи с послом Эритреи в Москве Теклаем Минассие Астедомом. «Идея установки памятника Пушкину неслучайна. Предки нашего великого поэта родом из Абиссинии, и власти Асмэра, естественно, хотят показать свою связь с гениальным поэтом», – объяснил Платонов. Он рассказал, каким, как планируется, будет памятник. «Посол показал мне эскиз памятника. На нем поэт изображается в полный рост, с открытой книгой в левой руке. Поэт читает свои стихи и как бы приглашает всех желающих послушать их», – рассказал Платонов.
Спикер парламента Москвы положительно оценил перспективы сотрудничества между Москвой и Эритреей. «В нашем сотрудничестве есть интересные направления. Эритрея готова распахнуть свои двери перед российскими туристами. Специалисты из Мосводоканала могли бы помочь своим африканским коллегам решить проблемы с очисткой питьевой воды», – считает Платонов. Москва готова взяться за обучение эритрейских студентов, добавил он.
Несмотря на напряженность ситуации на границе с Эритреей, правительство Эфиопии начало предпринимать первые шаги для разрешения этой проблемы мирным путем. После того, как в нояб. 2005г. Совет Безопасности ООН призвал обе страны отозвать свои войска из Временной зоны безопасности (TSZ), власти Эфиопии заявили о своей готовности подчиниться требованию организации. 12 янв. командующий миротворческими силами Миссии ООН генерал-майор Ражендер Сингх (Rajender Singh) подтвердил, что, благодаря сокращению числа эфиопских вооруженных сил в районе TSZ, ситуация в регионе улучшилась (The Daily Monitor). Беспорядки в Эфиопии, которые начались в начале нояб. 2005г. с выступлений сторонников оппозиции против итогов майских парламентских выборов, привели к многочисленным арестам. Число людей, арестованных по обвинению в измене и «насильственном нарушении конституционного порядка», до сих пор точно не установлено, но оно может достигать нескольких тысяч чел. (IRIN). По меньшей мере, 5 лидеров оппозиционной Коалиции за единство и демократию (CUD), в том числе президент партии Хайлю Шавель (Hailu Shawel) и вице-президент Быртукан Мидекса (Birtukan Mideksa), которые, по данным Afrol News, были тяжело избиты во время ареста. В список заключенных также попали 5 репортеров Голоса Америки (VOA), члены различных неправительственных организаций (Ассоциации свободных журналистов Эфиопии (Ethiopian Free Journalists Association), Эфиопской ассоциации учителей (Ethiopian Teachers Association)), а также профессор Месфин Вольдемариям (Mesfin Woldemariam), бывший председатель Совета по правам человека в Эфиопии. Представители США и ЕС потребовали от властей освободить всех политических заключенных, а Комитет по защите журналистов призвал правительство прекратить попытки закрыть независимые СМИ (IRIN). Под давлением этих заявлений премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи (Meles Zenawi) официально заявил, что его правительство будет придерживаться демократических принципов и проведет независимое расследование произошедших событий. Были освобождены 9 тыс. заключенных, неизвестно, сколько еще остается в тюрьмах.
В начале янв. штат Эфиопии Оромия (Oromia) фактически стал полем битвы между сторонниками оппозиции и федеральными службами безопасности. Точное число людей, арестованных в ходе беспорядков на улицах десятков уореда (штат делится на зоны, зоны – на уореда) шт.Оромия остается неизвестным, по сообщению The Reporter, все они были жестоко избиты и доставлены в лагерь военной подготовки Сенкеле (Senqele) в Западном Шоа, где содержатся без достаточного количества медикаментов и еды. В их числе много мирных жителей, включая стариков, женщин и детей. Воспользовавшись этими событиями, Федеральное демократическое движение оромо (OFDM) публично опровергло обвинение главы Департамента безопасности Оромии (Security Affairs Department Head with the Oromia Region) в том, что в сложившейся ситуации виновато само OFDM и Национальный конгресс оромо (ONC). В заявлении партии особо подчеркивается, что данная проблема находится вне юрисдикции региональных властей, так как в репрессивных мерах против сторонников оппозиции участвовали федеральные войска. Как заявили представители OFDM, события в Оромии стали одной из причин голода во всем регионе, так как из-за репрессий в сезон сбора урожая зерна и кофе резко сократилось число фермеров, способных собирать этот урожай (The Reporter, 05.01.2006). М. Савостьянова.
В нояб. 2005г. Совет безопасности ООН призвал власти Эфиопии и Эритреи вывести войска из Временной зоны безопасности (TSZ), власти Эритреи отказались подчиниться этому требованию даже под угрозой санкций. В начале дек. правительство Эритреи потребовало отзыва в течение 10 дней американских и европейских миротворцев, состоящих на службе в Миссии ООН. Это 150 граждан США, Канады, европейских стран и России. Представитель Миссии ООН Муси Куломи (Musi Khulomi) заявила, что Эритрея уже не первый раз предпринимает меры, препятствующие работе миротворцев, что является достаточным основанием для передачи дела в Совет Безопасности ООН. По ее словам, Миссия уже ведет переговоры по этому вопросу с Генеральным секретарем Кофи Аннаном (Afrol News). Судьба 15 журналистов, более 4 лет содержащихся в секретных тюрьмах Эритреи без предъявления каких-либо обвинений в их адрес, до сих пор остается нерешенной (Afrol News). М. Савостьянова.
8 дек. в результате переговоров были урегулированы разногласия между Эритреей и Суданом, отягощавшие отношения между двумя странами 10 лет, достигнуто принципиальное согласие о восстановлении дипломатических отношений на уровне послов, а также о проведении встречи президентов двух стран. А. Чумаков, А. Яшин.
Операция по переброске российских военнослужащих для участия в международной миротворческой миссии ООН в Судане начнется 15-18 апр., сообщил заместитель главнокомандующего ВВС России генерал-майор Сергей Шевченко. «Всего в Судан будет переброшено по воздуху до 200 военнослужащих, четыре военно-транспортных вертолета Ми-8 с полным комплектом вооружения и боеприпасов и 100 т. различных грузов», – сказал генерал. «В операции по переброске миротворцев будут задействованы военно-транспортные самолеты Ан-124 «Руслан», Ан-22 «Антей» и Ил-76, которые выполнят 40 вылетов», – отметил он. По его словам, в конце фев. начальник армейской авиации ВВС генерал-майор Виктор Иванов вылетит в Нью-Йорк для проведения консультаций в секретариате ООН по вопросам связанным с оплатой, размещением российских миротворцев в Судане и их взаимодействием с миссией ООН, а полетов транспортных самолетов.
Генерал Шевченко сообщил, что российские миротворцы в Судане будут действовать абсолютно автономно от воинских контингентов других стран. «Для этого они везут с собой все необходимо аэродромное оборудование, снаряжение, средства связи, в т.ч. радиомаяки и приемо-передающие радиостанции», – сказал он. В 344 центре боевого применения армейской авиации в г.Торжке под Тверью осуществляется сбор летно-технического состава и техники и ведется их подготовка к участию в миротворческой операции. «Никаких проблем у наших военнослужащих нет. Все идет по плану», – заключил замглавкома.
Владимир Путин подписал указ «О направлении воинского формирования Вооруженных Сил Российской Федерации для участия в операции ООН по поддержанию мира в Республике Судан» 7 фев. Документ вступил в силу со дня его подписания. Президент возложил на российских миротворцев «выполнение задач по осуществлению вертолетной поддержки сил быстрого реагирования, переброске аэромобильных резервов, круглосуточному проведению медико-эвакуационных мероприятий, ведению воздушного наблюдения, проведению поисково-спасательных операции, доставке имущества и персонала ООН в места дислокации и пункты базирования».
Минобороны России поручено производить замену личного состава миротворцев не реже двух раз в год, а замену авиационной и военной техники – по мере выработки ресурса и технической необходимости. Как сообщили в МИД РФ, российские миротворцы участвуют в миссиях ООН в Косово, Гаити, Западной Сахаре, Либерии, Судане, Кот д'Ивуаре, Бурунди, Эфиопии, Эритрее, Ближнем Востоке, Грузии.
В нояб.-дек. 2005г. ситуация на границе между Эфиопией и Эритреей оставалась напряженной. В середине нояб., по информации UNMEE (МООНЭЭ, UN Mission for Ethiopia and Eritrea), было отмечено выдвижение воинский частей с обеих сторон Временной зоны безопасности (TSZ, ранее TDZ). Обострились отношения между UNMEE и эритрейскими властями: последние не только наложили запрет на все полеты вертолетов и ограничения на патрулирования некоторых секторов TSZ, но и в начале дек. потребовали высылки из офисов UNMEE некоторых сотрудников.За первую неделю янв. ситуация несколько разрядилась: часть эфиопских ВС покинула приграничную территорию, часть эритрейских ВС отошла от границы (IRIN). По словам командующего миротворческими силами UNMEE индийского генерал-майора Ражендера Сингха (Ragender Singh), танков или артиллерии ни с одной стороны замечено не было. США, которые с 2002г. фактически оставались в стороне от конфликта между странами и ограничивались рекомендациями и специальными посланниками в ООН, постепенно переходят к активным действиям. Готовится визит делегации, которую возглавит бригадный генерал в отставке Кэрлтон Фалфорд (Carlton Fulford), ведущий в США специалист по вопросам безопасности в Африке. А. Маслова.
Совет безопасности ООН принял решение временно вывести с территории Эритреи 200 миротворцев из США, Канады и Европы, в т.ч. России. Как сообщил в заявлении, сделанном от имени всех 15 членов СБ, председательствующий в Совбезе в дек. постоянный представитель Великобритании Эмир Джоунс-Парри, часть военного и гражданского персонала миссии ООН «временно передислоцируется» в столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Британский посол подчеркнул, что сообщество наций намерено сохранить присутствие «голубых касок» в Эритрее. 6 дек. эритрейские власти потребовали, чтобы территорию страны в 10-дневный срок покинули все миротворцы из государств Запада и России. На следующий день Совет безопасности охарактеризовал это требование как «абсолютно неприемлемое» и предложил Асмаре «немедленно и без предварительных условий дезавуировать свое решение». Однако руководство Эритреи проигнорировало обращение Совбеза и отказывается встречаться с прибывшим в страну 13 дек. заместителем генерального секретаря ООН по миротворческим операциям Жан-Мари Геэнно.
Как отметил в своем заявлении Джоунс-Парри, решение о временном выводе из Эфиопии части сотрудников миссии по поддержанию мира обусловлено невозможностью для них выполнять свои обязанности в полном объеме и неблагоприятными условиями, сложившимися на месте. «Совет не идет на попятную», – прокомментировал решение СБ постоянный представитель США Джон Болтон. «Сейчас там сложилась тяжелая тактическая ситуация, и есть основания опасаться за безопасность персонала ООН. Это военные наблюдатели, а не боевые подразделения», – добавил он.
23 нояб. Совбез принял резолюцию, в которой выразил серьезную озабоченность в связи с эскалацией напряженности на границе между Эритреей и Эфиопией и призвал обе стороны «проявить максимальную сдержанность». В документе содержалось требование к эритрейским властям отменить введенный в окт. запрет на полеты вертолетов миссии ООН, а руководству Эфиопии предписывалось в полном объеме и без промедления выполнить решение комиссии по установлению границы о передаче под контроль Асмары города Бадме и прилегающей к нему территории. Как напомнил Болтон, решение этой Комиссии ООН является обязательным, и «Совет должен добиваться его выполнения».
Эритрея провозгласила независимость от Эфиопии в 1993г. после 30 лет партизанской войны. В мае 1998г. из-за пограничного спора на Африканском Роге вновь развернулись боевые действия, завершившиеся подписанием 18 июня 2000г. соглашения о прекращении огня. По просьбе сторон для оказания содействия в его соблюдении 15 сент. того же года Совет безопасности учредил миссию ООН в Эфиопии и Эритрее. в ее составе насчитывается почти 3,5 тыс. военнослужащих и более 200 гражданских сотрудников из 44 стран. Костяк контингента составляют подразделения из Индии, Иордании, Бангладеш и Кении.
Правительство африканской страны Эритрея приказало американским, канадским, европейским и российским членам миссии ООН в Эфиопии и Эритрее (МООНЭЭ) покинуть территорию страны. В официальном письме, адресованном миссии ООН, членам организации предложено покинуть страну в течение десяти дней. «Американским, канадским, европейским, в т.ч. российским, членам МООНЭЭ предложено покинуть страну в течение десяти дней», – говорится в письме. Миссия ООН в Эфиопии и Эритрее была учреждена по просьбе обеих сторон для оказания им помощи в осуществлении мирного соглашения. Однако уже в окт. Эритрея запретила полеты вертолетов МООНЭЭ над территорией страны и ввела ограничение на передвижение военного контингента ООН. МООНЭЭ насчитывает 3200 военнослужащих, которые с 2001г. осуществляют охрану границ Эфиопии и Эритреи, находившихся в состоянии войны с 1998 по 2000г.
С 26 июня по 10 июля в Джибути находилась миссия МВФ, целью которой стало изучение положения в экономике страны в 2004-2005г.х и составление кратко- и среднесрочного прогноза экономического развития. Сотрудники МВФ проведут с июня по дек. тек.г. мониторинг для выработки плана экономической политики. По мнению МВФ, Джибути следует по-прежнему проводить курс на сокращение госрасходов, мобилизовать дополнительные средства для повышения доходов бюджета и в итоге направлять больше средств для выплат по внутреннему долгу и на программы по борьбе с бедностью (IMF, Press release, 10.07.2005). Впервые сотрудники МВФ провели мониторинг в стране в 2004г., госрасходы, дефицит бюджета и внутренний долг страны в 2005г. по сравнению с 2004г. только увеличились. При этом ясно, что позитивные изменения, которые могут быть достигнуты при помощи МВФ (введение адекватного трудового, инвестиционного законодательства, создание системы контроля госрасходов, сокращение государственного долга и пр.) оборачиваются зависимостью страны от иностранного капитала. В отношении Джибути предполагается приватизация госмонополий, возможно, с участием иностранцев; увеличение доходов от экспорта и импорта Эфиопии и сокращении дефицита бюджета за счет высоких цен на нефть.
Побережье Красного моря – одна из стратегически важных для США территорий. Ситуация на Африканском роге существенно усложнилась, когда Эфиопия потеряла выход к морю в результате отделения Эритреи в 1993г. и последующего вооруженного конфликта между странами 1998-2000г. Когда Эфиопия представляла собой региональный центр, при ее лояльности к Западу (после свержения Менгисту Хайле Мариама) было бы нетрудно установить контроль над регионом в целом, даже с учетом распада Сомали. Ситуация с Эритреей в начале 1990гг. завела США в тупик: с одной стороны, нельзя было препятствовать декларируемым демократическим принципам самоопределения, а с другой – значительная часть красноморского побережья переходила в руки совершенно новой политической силы.
Потеря выхода к морю Эфиопией, более чем 10-летняя закрытость современной Эритреи, которая если и склоняется к какому-то внешнеполитическому выбору, то явно не к прозападному; нестабильная обстановка в самой Эфиопии; тупиковая ситуация в разрешении конфликта между Эфиопией и Эритреей; неподконтрольность Сомали, где источник относительной стабилизации сегодня представлен явно не «мировым сообществом» – факторы, которые заставляют США, а с ними и МВФ, остановиться на единственно возможном варианте: Джибути. В настоящий момент, кроме французской военной базы, в Джибути находится американская, а также контингент морского флота Германии. По данным правительства Джибути, Франция за аренду ежегодно платит 30 млн. евро, а США – 25 млн.долл. Германские военно-морские силы, как и база США, являются частью объединенных сил США по борьбе с международным терроризмом. В 2001г. Франция, которая занимала Кемп-Лемонье в течение многих лет, отдала базу (при согласии властей республики) США, и теперь в Джибути остается только база французских ВВС. База США располагается в районе аэропорта, в миле от них французы, в порту – немецкая база.
Экономическая ситуация в республике остается сложной. По данным правительства страны, 60% граждан – безработные, многие испытывают нехватку продовольствия. Засухи привели к массовой гибели скота. Конфликты в Эфиопии, Эритрее и Сомали зачастую не позволяют скотоводам-кочевникам перегонять скот, что приводит к истощению почв. По данным Всемирного банка, в среднем гражданин Джибути зарабатывает в год 900 долл. – это выше, чем во многих других странах Африки, и поэтому льгот у Джибути меньше. По данным правительства республики и подразделений ООН, ВВП на душу населения составляет 420 долл.
Власти Джибути передали эфиопским властям двоих из трех летчиков ВВС Эфиопии, которые бежали на своем военном вертолете в Джибути и попросили 9 июня политического убежища. Причиной побега послужило то, что пилоты не выполнили приказа правительства открыть огонь по антиправительственным демонстрациям, которые начались в Аддис-Абебе из-за подозрений о возможных фальсификациях в ходе выборов. Министр внутренних дел Джибути Ясин Эльми Бу (Yassin Elmi Bouh) заявил о том, что летчики были переданы эфиопской стороне по их собственному желанию (Addis Tribune со ссылкой на BBC). Третий бежавший – бортинженер, по его словам, не захотел возвращаться и остался в Джибути. Министр добавил, что его страна, несмотря на добрососедские отношения с Эфиопией, в первую очередь будет четко соблюдать все международные нормы и правила, касающиеся защиты прав беженцев. Родственники летчиков опровергли заявление министра о том, что это было добровольное возвращение. Amnesty International и UNHCR также высказывают сомнения по поводу добровольной депортации пилотов. Возвратившиеся в Эфиопию летчики содержались на базе ВВС Эфиопии Дэбре Зэйт и в начале авг. предстали перед военным трибуналом. За измену им может грозить смертная казнь. Ни родственники, ни представители гуманитарных миссий не могли их посещать. Газета, ссылаясь на неназванный источник, также заявляет, что к летчикам применялись пытки (Addis Tribune, BBC). А. Маслова, А. Чумаков.
21 сент. было объявлено о формировании нового правительства Судана – правительства национального единства. В состав правительства вошли следующие партии: Национальный Конгресс, SPLM, демократический союз, Умма аль-федералийа (лидер – Бабакар Нахар), Умма за реформы и обновление, Умма (лидер аль-Махди), «Братья мусульмане», Ансары сунны, Демократический фронт спасения. Портфели министерств внутренних дел, обороны, сельского хозяйства, энергетики и финансов получила правящая партия Национального конгресса; портфели министерства иностранных дел, транспорта и Совет министров – SPLM (в арабской прессе SPLM называют «харака шаабийа» – «народное движение»). Таким образом, правящая партия получила 58% министерских постов, SPLM – 28%, другие движения Севера – 14%, другие партии и движения Юга – 6%. По центральным министерствам, общее число которых составляет 30, места были распределены следующим образом: правящая партия получила 16 министерских постов, SРLМ – 8, другие движения Севера – 4, другие партии и движения Юга – 2. Из 33 государственных министров 17 постов получила правящая партия, SPLM – 10, другие движения Севера и Юга – 6. Ряд министров прежнего правительства сохранили свои посты.Лидеры трех партий, не вошедших в коалиционное правительство, – Хасан ат-Тураби (Народный конгресс), Садик аль-Махди (Умма) и Мухаммад Ибрагим Нагд (Коммунистическая партия) – объявили о создании единого оппозиционного блока: Национального демократического объединения. Новое партийное объединение примет участие в законодательной власти на государственном и региональном уровне, вопрос об участии в правительстве Судана отложен, поскольку предложенные портфели, по словам представителей блока, не соответствуют уровню объединения. Пресс-секретарь блока заявил, что политическая стабильность и единство страны напрямую зависит от усилий, которые может предпринять в данном направлении Египет.
10 окт. суданское правительство потребовало отозвать представителя Африканского Союза в стране, так как «его присутствие наносит непоправимый ущерб общим интересам». Требование прозвучало после того, как представитель АС в Судане Баба Ганд Кингаби обвинил президента страны Омара Башира в том, что он отдавал приказы совершать рейды против мирного населения Дарфура. Глава делегации АС, находящейся в Судане, принял решение отозвать Кингаби.
Эритрея и Судан достигли соглашения о нормализации отношений и совместном поддержании стабильности и безопасности в регионе. Мухаммад Омар, министр иностранных дел Эритреи, заявил, что «факторов, препятствующих нормализации отношений между странами, больше нет», подчеркнув, что на территории страны «нет никакой вооруженной суданской оппозиции».
12 окт. в Судан был направлен временный поверенный США Кэмерон Хьюм (Cameron Hume). Как отметил пресс-секретарь МИД США, это назначение «свидетельствует о том, что Америка занимает весьма важное место в деле реализации плана мирного урегулирования в Дарфуре». Напомним, что американское представительство в стране было закрыто в 1997г. Представитель МИД США по африканским вопросам Жендайи Фрэзер (Jendayi Frazer) начала официальные переговоры с правительством Судана по вопросу мирного урегулирования конфликта в Дарфуре. Как отметил на пресс-конференции новый министр иностранных дел Судана Лям Акуль, суданское правительство намерено продолжать курс на нормализацию отношений с США.
В Абудже (Нигерия) завершился шестой раунд переговоров между правительством Судана и вооруженными движениям Дарфура по урегулированию конфликта в регионе. В ходе этого раунда переговоров была, помимо прочего, выработана программа следующего раунда, который назначен на 20 нояб. – в нее войдут вопросы раздела природных богатств региона. Как сообщил Лям Акуль, на очередном раунде переговоров будет участвовать SPLM.
22 окт. временное правительство Юга Судана, которое состоит, согласно пунктам мирного соглашения, на 70% из представителей SPLM, на 15% – Национального конгресса и на 15% – остальных движений, официально приняло присягу. В состав правительства входят люди из ближайшего окружения Джона Гаранга, лидера повстанцев Юга Судана, погибшего в авиакатастрофе летом этого года, а также его вдова – Ребекка Гаранг. А. Яшин.
Видный деятель оппозиции и лидер партии Гвинейское народное собрание (Rassemblement du peuple de Guinee, RPG) Альфа Конде на первой пресс-конференции после своего возвращения из ссылки заявил, что его партия бойкотирует муниципальные выборы, которые должны пройти в этом году. Оппозиционная коалиция, к которой принадлежит и партия Конде, намерена принять участие в выборах. Об этом сообщил лидер 6 партий оппозиции, объединенных в Республиканский фронт за Демократические Изменения (Republican Front for Democratic Change, FRAD), Мамаду Ба (Mamadou Ba). Он также отметил, что каждая партия вольна поступать по своему усмотрению. Если Конде принял решение не участвовать в выборах, то это еще не означает раскола оппозиции (IRIN).Политические наблюдатели отмечают, что слабая и разделенная оппозиция Гвинеи раздроблена по личным и этническим линиям, мешающим FRAD стать реальной альтернативой президенту Лансана Конте.
В Канкане торговец, принадлежащий к этнической группе фульбе, застрелил 20-летнего юношу-манинка, который, по словам торговца, был вором. Группировки манинка рыскали по городу в поисках фульбе с целью отомстить. Торговец и агрессивно настроенные манинка были арестованы солдатами, направленными в Канкан для стабилизации обстановки (IRIN). Манинка и фульбе – две крупнейшие этнические группы в Гвинее, составляющие 40% и 30% населения соответственно. Большую часть времени эти народы мирно сосуществуют. Но этническая принадлежность играет значительную роль в государственной политике. RPG имеет поддержку среди манинка.
Президент Ласана Конте подписал постановление, разрешающее частное радиовещание. Теперь Зимбабве и Эритрея – последние из африканских стран, в которых оно до сих пор запрещено. Новый закон распространяется на частные лица и организации, но исключает политические партии и религиозные движения (IRIN). Д. Огородникова.
Специальный представитель генсек ООН в Эфиопии и Эритрее Джозеф Легвайла (Joseph Legwaila) призвал 22 сент. Совет безопасности ООН и всю мировую общественность принять немедленные меры по предотвращению возможной войны между Эритреей и Эфиопией. В своем заявлении для журналистов он подчеркнул, что, если ситуация не сдвинется с мертвой точки, события 1998-2000гг., когда во время пограничной войны между Эритреей и Эфиопией погибли 70 тыс. чел., могут повториться. Отношения между двумя странами с 2000г. остаются напряженными, поскольку с тех пор так и не были приняты пограничные соглашения, определяющие границу между государствами. Напомним, что после окончания войны правительства Эфиопии и Эритреи подписали в Алжире соглашение о прекращении военных действий и поручили независимой комиссии определить, где будет проходить граница между странами, признавая ее будущее решение окончательным и обязательным для исполнения. Эфиопия отказалась принять это решение без выдвижения условий со своей стороны, и граница между двумя государствами до сих пор остается недемаркированной. Заявлению Легвайлы предшествовало выступление министра финансов Эритреи Берхане Абрехе (Berhane Abrehe) на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, в котором он обвинил Эфиопию в оккупации части «суверенной территории» Эритреи (пограничного города Бадме, который должен был отойти к Эритрее по решению независимой комиссии). При этом он возложил вину за сложившуюся ситуацию на ООН, которая, по его словам, в течение многих лет не может решить территориальный конфликт между двумя государствами. В заключение господин Абрехе официально заявил, что «Эритрея намерена защищать свою территориальную целостность любыми возможными средствами», и добавил, что «если ООН не сможет предотвратить оккупацию территории страны, то в таком случае организация будет нести равную ответственность с Эфиопией за возникновение вооруженного конфликта и его последствия» (BBC NEWS).
Еще одним тревожным сигналом стало заявление правительства Эритреи от 4 сент., в котором оно объявило о своем решении с 5 окт. сократить число полетов всех типов вертолетов, находящихся на вооружении у Миссии ООН в Эфиопии и Эритрее (UNMEE), в пределах воздушного пространства Эритреи. Было заявлено о запрете полетов в районе Временной зоны безопасности (TSZ) – демилитаризованной территории между Эритреей и Эфиопией протяженностью 25 км. – после 6 ч. вечера. В ответ на это командующий миротворческими силами Миссии ООН генерал-майор Ражендер Сингх (Rajender Singh) пояснил, что наблюдение за пограничной зоной между двумя государствами в значительной степени зависит от воздушного патрулирования, и добавил, что ограничения снизят эффективность работы миротворческих сил в этом районе практически вдвое (IRIN). Обеспокоенный этой ситуацией, Совет Безопасности ООН во главе с Кофи Аннаном призвал правительство Эритреи отменить свое решение, но так и не получил ни официального ответа, ни объяснения причин такого решения. Существуют опасения, что власти Эритреи пошли на этот шаг, чтобы скрыть свои приготовления к новой войне с Эфиопией. По мнению некоторых дипломатов, оба государства готовятся к столкновению: не менее 300 тыс. жителей Эритреи, при общем населении в 3,6 млн, сейчас находятся на военной службе, причем оба государства активно закупают оружие (IRIN).
Комитет по защите журналистов потребовал от Эритреи представить отчет о судьбе 15 журналистов, которые предположительно содержатся в тюрьмах на территории страны. Журналисты пропали после событий 18 сент. 2001г., когда власти страны объявили о запрете всех частных средств массовой информации. До сих пор правительство Эритреи отказывалось предоставить мировой общественности информацию об их местонахождении. М. Савостьянова.
9 июня в столице Нигерии Абудже возобновились переговоры между Движением освобождения Судана (SLM) и Движением за справедливость и равноправие («Харакат аль-адль ва-л-мусават», Justice and Equality Movement, JEM) по вопросу урегулирования в Дарфуре. Переговоры были прерваны в дек. прошлого года, в связи с обвинениями сторон в нарушении договоренностей о прекращении огня. На переговорах присутствуют представители Эритреи, а также предполагаются представители Чада. Именно участие этого государства в посреднических усилиях вызывает много споров между сторонами. Движение освобождения полагает, что участие Чада – необходимое условие достижения успеха переговоров. На повестке дня переговоров стоит проект декларации об основополагающих принципах урегулирования ситуации в Дарфуре. Вместе с тем, Африканский Союз планирует направить в Дарфур, дополнительно к 2370 солдатам, уже располагающимся на территории Судана, и еще 5300 чел. при содействии НАТО. Североатлантический союз рассматривает данный вопрос.Несмотря на возобновление переговоров, бои в Дарфуре продолжаются: 22 июня SLM заявило об установлении полного контроля над северными территориями региона Дарфур, что было достигнуто при поддержке чадских войск. Вместе с тем, обе стороны обвиняют суданское правительство в подготовке военных операций на востоке региона с целью нарушения переговорного процесса.
14 июня 2005г. начала работу комиссия по рассмотрению жалоб о преступлениях, совершенных в Дарфуре. Как заявил председатель комиссии Махмуд Саид Абкам, штаб-квартира будет располагаться в ал-Фашире – столице Северного Дарфура, сбор информации будет проводиться в различных городах региона. Комиссия никак не связана с международным судом, по словам Махмуда Саида, будет координировать свои действия со всеми ранее сформированными комиссиями по расследованию.
18 июня 2005г. в Каире было подписано мирное соглашение между правительством Судана и оппозиционным Национальным демократическим объединением, возглавляемым ал-Миргани (Ат-тагамму’а ал-ватани ад-димукрати). Соглашение содержит в себе приложения, в которых, идет речь о необходимости проведения демократических преобразований в Судане, размещении сил объединенной оппозиции на востоке страны. Внутри страны данное соглашение вызвало неоднозначную реакцию. Как заявил министр иностранных дел Судана Мустафа Осман Исмаил, «подписание данного документа прошло в рамках стратегического плана суданского правительства, нацеленного на достижение полного и справедливого мира в стране». Некоторые проправительственные силы видят в соглашении уступку пожеланиям Каира и объединенной оппозиции. Оппозиционный (Исламский) народный конгресс, возглавляемый ат-Тураби, приветствовал подписание данного соглашения. Пресс-секретарь движения отметил в интервью газете аш-Шарк ал-Авсат, что «хотя соглашение имеет много недостатков и недоработок, на данном этапе мы должны приветствовать любые договоренности подобного рода». Резко против выступила Коммунистическая партия Судана, которая входит в объединение оппозиционных сил. По мнению представителей этой партии, соглашение не соответствует основным требования оппозиции.
21 июня 2005г. была принята отставка министра внутренних дел Судана, ближайшего сподвижника президента республики Омара Башира, полковника Абд ар-Рахима Мухаммада Хусейна. Официальная причина: «Я несу ответственность и политическую, и моральную за обрушение здания больницы», которое имело место в фев. этого города. Как полагают, это всего лишь маневр, цель которого – вхождение Абд ар-Рахима в состав нового правительства (оно будет сформировано к 9 авг. этого года). Напомним, по результатам соглашения от 9 янв. 2005г., новое правительство должно было быть сформировано к 9 июля, в связи с тем, что проект конституции выработан еще не окончательно, формирование правительства отложено до авг.
Официальные представители ЦРУ объявили о своем намерении арестовать главу суданских спецслужб во время его визита в Вашингтон. Цель визита – проведение переговоров о сотрудничестве в борьбе с международным терроризмом. Любые переговоры с такими странами, как Судан, говорится в заявлении ЦРУ, ставят под сомнения честность и серьезность намерений Белого дома в деле распространения демократии. Между тем, 24 июня начался визит в США министра иностранных дел Судана Мустафы Османа Исмаила. Основные цели переговоров, как сообщает газета аш-Шарк ал-Авсат, – добиться исключения Судана из списка стран, поддерживающих терроризм, а также снять санкции, наложенные Вашингтоном на Судан. В. Васильцов.
Президент Кот-д’Ивуара Лоран Гбагбо (Laurent Gbagbo) посетил 7 саммит Содружества сахело-сахарских государств (Communauté des Etats sahélo-sahariens, CEN-SAD), который прошел в Уагадугу (столице Буркина-Фасо) в начале июня. На саммите также присутствовал ливийский лидер Муаммар Каддафи, президент Того Фор Ньяссингбе (Faure Gnassingbe) и другие.Главными темами саммита были проблемы африканской интеграции и ситуация в Того и Кот-д’Ивуаре. Говоря о кризисе в Кот-д’Ивуаре, Каддафи подчеркнул, что Лоран Гбагбо, избранный народом Кот-д’Ивуара, является легитимным президентом (L’Observateur Paalga). CEN-SAD было создано в Триполи 4 фев. 1998г. по инициативе полковника Каддафи. Сначала в нее входили Ливия, Мали, Чад, Нигер, Буркина-Фасо и Судан. Позже были приняты Эритрея, ЦАР, Сенегал, Гамбия, Джибути, Нигерия, Тунис, Марокко, Сомали, Египет, Того, Бенин, Гвинея-Бисау, Кот-д’Ивуар и Либерия. Главным инвестором организации выступает Ливия (Cameroon Tribune).
Ивуарийское издание Le Quotidien Mutations называет трех вероятных кандидатов на участие в президентских выборах 30 окт. 2005г.: это действующий президент Лоран Гбагбо, представитель Демократической партии Кот-д’Ивуара (Parti Democratique de Cote d'Ivoire, PDCI) Анри Конан Бедье (Henri Konan Bédié) и Алассан Драмане Уаттара (Alassane Dramane Ouattara) из Объединения республиканцев (Rassemblement des Républicains, RDR).
Лоран Гбагбо пользуется поддержкой молодежи на юге страны и в столице. Анри Конан Бедье с трудом добивается поддержки своей кандидатуры представителями партии. Издание сообщает, что есть вероятность выдвижения партией другого кандидата. В RDR же нет никаких сомнений относительно кандидатуры Уаттара. 29 мая, в ходе церемонии назначения секретарей секции RDR, министр Ахмет Бакайоко (Ahmed Bakayoko) заявил, что он убежден в том, что Алассан Драмане Уаттара одержит победу на президентских выборах. Министр возложил ответственность за кризис, который переживает страна, на нынешнего президента Лорана Гбагбо (Le Patriote).
7 мая Исмаил Омар Геле (Ismail Omar Guelleh), действующий президент Джибути, победивший на безальтернативных выборах 8 апр., был приведен к присяге и начал свой второй и последний шестилетний срок на посту президента (Agence Djiboutienne d'Information, ADI). Ранее США критиковали руководство страны за то, что оно ограничивает возможности граждан сменять руководство страны, а также за нарушения прав человека со стороны органов безопасности Джибути. На территории Джибути в 1990-91 находилась одна из американских баз для проведения операции «Буря в пустыне», а недавно американцы разместили здесь свой контингент в рамках проведения антитеррористической операции. Сохраняет здесь свое военное присутствие и Франция (Irin).В страну необходимо поставить 5 тыс.т. продовольственной помощи, чтобы в течение последующих шести месяцев обеспечить базовые потребности в еде 47 тыс. пострадавших от засухи (Agency for International Development-funded Famine Early Warning System Network, FEWS Net). Кроме этого, необходимы меры по восстановлению поголовья скота, массовый падеж которого начался в ходе засухи, а также созданию систем водоснабжения для сельского хозяйства и бытовых нужд. Ситуация в республике ухудшается еще и тем, что многие скотоводы из приграничных районов Эфиопии, Эритреи и Сомали вместе со скотоводами Джибути из-за засухи в течение длительного времени вынуждены были пасти скот в прибрежных районах республики, что нанесло этим районам большой ущерб. Сейчас, по сообщению агентства Irin, острый продовольственный кризис угрожает 3 из 6 сельских зон Джибути.
По сообщению ООН (ОСНА), страны-доноры согласны удовлетворить просьбу о срочном выделении 7,5 млн.долл. для оказания помощи Джибути только на 5% (С этой просьбой к ним обратилась ООН 27 апр.). Из всех стран-доноров только США и Германия согласились выделить деньги на проекты в области водоснабжения, поддержания санитарных условий и некоторые проекты в сфере здравоохранения (IRIN). А. Чумаков.
Очень своевременный противник
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2005
В.Л. Иноземцев – д. э. н., главный редактор журнала «Свободная мысль-XXI».
Резюме «Война с террором» не могла не начаться, потому что политики во всем мире крайне нуждались в «правильном» враге. Такого противника нельзя увидеть; борьба с ним должна продолжаться бесконечно долго.
В хронике разворачивающейся антитеррористической кампании 6 июня 2005 года – примечательный день. Не менее знаменательный, чем 29 июля 2005-го или 12 сентября 2007-го. Неужели между тремя этими датами существует связь? Да, существует. Первую отделяют от 11 сентября 2001 года столько же дней и ночей, сколько минуло за период от нападения Японии на Перл-Харбор до подписания ею акта о безоговорочной капитуляции на борту американского линкора «Миссури». Вторая дата отстоит от сентябрьских событий на такой же отрезок времени, который прошел между вторжением германских войск на территорию СССР и взятием Берлина. Третья же придется на окончание промежутка в шесть лет и один день – ровно столько продолжалась самая кровавая в истории Вторая мировая война.
При этом, к сожалению, ничто не свидетельствует о том, что агрессия в отношении «свободного мира», совершенная осенью 2001-го, отражена столь же эффективно, а противник разгромлен столь же убедительно, как в войне, закончившейся 60 лет назад. Устойчивого сокращения числа террористических атак в мире не наблюдается. Практически невозможно подсчитать, сколько средств расходуется в мире на борьбу с террористической угрозой. Но если предположить, что государства, противостоящие террору, тратят на эти цели 40 % прироста своих военных бюджетов, то соответствующие расходы за 2001–2004 годы составят не менее 400 млрд долларов. При этом события в данной исторической драме развиваются таким образом, что «все прогрессивное человечество» начинает сомневаться: действительно ли необходимо доводить до конца «правое дело», инициированное «коалицией решительных», и так ли уж искренни намерения составляющих ее государств?
К сожалению, сегодня дело зашло слишком далеко. Тем важнее осознать, с чем мы все столкнулись, на что решились, каковы в сложившейся ситуации шансы на успех и у нас самих, и у тех, кого мы поспешно назвали (и стремительно сделали) своими врагами. Это необходимо всем нам.
ПОКАЖИТЕ МНЕ ВРАГА
Понятие «терроризм» не имеет однозначного толкования. Обычно его определяют как любые насильственные действия против гражданского населения, направленные на провоцирование паники и нагнетание чувства страха и незащищенности в обществе, дестабилизацию социальных институтов. По мнению экспертов Государственного департамента США, терроризм – это «предумышленное, политически мотивированное насилие, осуществляемое группировками субгосударственного уровня или нелегальными агентами против невоенных целей, чтобы воздействовать на соответствующую аудиторию». Между тем такое определение крайне редко применяется при оценке происходящих событий; намного чаще за терроризм выдаются преступные действия, которые, строго говоря, не могут и не должны рассматриваться в качестве проявлений террористической активности.
Так, ежедневно в репортажах из Ирака или с Северного Кавказа сообщается о таких «терактах», как подрыв автомобиля у ворот военной базы или расстрел из засады автомашины с военнослужащими. Подобные действия, однако, нельзя считать террористическими в прямом смысле слова, как, скажем, никогда не считались терроризмом вылазки партизан против оккупационных войск. Почему, например, убийство президента Чеченской Республики Ахмата Кадырова 9 мая 2004 года считается террористическим актом, а убийство германского протектора Богемии и Моравии Рейнхарда Гейдриха 27 июня 1942-го – успешной операцией сил Сопротивления? И если стало привычным говорить об убийстве народовольцами российского императора Александра II (1881) как об успехе террористов, то почему никто не рассматривает таким же образом убийство президента США Авраама Линкольна в 1865-м? И это далеко не все возможные вопросы.
Как правило, к террору прибегают три типа политических сил, каждый из которых преследует свои цели.
Во-первых, это социальные движения, не имеющие широкой общественной поддержки; они применяют террористические методы, чтобы вызвать своими действиями бЧльший общественный резонанс. Примерами могут служить «Народная воля» в России конца XIX века, а в XX столетии – итальянские «Красные бригады» в 1970-е годы, «Тупак Амару» в Перу в 1990-е и т. д. В большинстве случаев террористические вылазки не прибавляли этим группировкам симпатий граждан, и правительства успешно их подавляли.
Во-вторых, это движения меньшинств или угнетенных народов, стремящихся к независимости и самоопределению. Посредством террористических актов они пытаются заставить колонизаторов уйти с земли, которую считают исконно своей. Так действовали алжирские террористы во Франции в 50-е годы прошлого века, палестинские террористы в международном масштабе в 1960–1990-е, чеченские боевики в российских городах на протяжении последнего десятилетия. История показывает, что правительства в конце концов вынуждены идти на удовлетворение требований таких группировок.
В-третьих, это религиозные или квазиидеологические движения, целью которых является добиться либо невмешательства в дела тех или иных государств, регионов или религий, либо доминирования своих верований и идеологий над другими религиозными и общественными принципами. От первого, тоже идеологизированного типа они отличаются прежде всего масштабом деятельности и социальной поддержки, а также глубиной идеологических корней. К подобным движениям относятся исламские террористы, объединенные в организованные группы, такие, как, «Аль-Каида», ХАМАС, «Хезболла», «Ансар-аль-Ислам». В первую очередь «война с терроризмом» объявлена именно этим группам и организациям.
Противодействие каждому из названных типов терроризма обеспечивается по-разному. В первом случае это прежде всего максимально эффективное использование сил правопорядка и обычных механизмов борьбы с тяжкими правонарушениями. Террористическая организация, задумавшая, например, убийство известного политика, мало чем отличается от преступной группировки, замышляющей устранение лидера конкурентов. Второй случай более сложен, в частности потому, что Организация Объединенных Наций подтвердила «легитимность использования народами колоний, равно как и народами, находящимися под иностранным владычеством, любых имеющихся в их распоряжении методов борьбы за самоопределение и независимость» (резолюция Генеральной Ассамблеи № 2908 от 2 ноября 1972 года «О применении Декларации о предоставлении независимости странам и народам, находившимся под колониальным владычеством»). Строгое же разграничение легитимной борьбы за самоопределение и того, что сегодня предпочитают называть сепаратизмом, вряд ли возможно. Поэтому основным «оружием» в борьбе с терроризмом второго типа оказываются переговоры со стоящими за ним политическими силами. В свое время ставку на переговоры делал и французский президент Шарль де Голль, решая алжирскую проблему, и английский премьер Тони Блэр в поисках мира в Северной Ирландии. Заметные успехи достигнуты в Испании: в Стране Басков уровень насилия за последние годы понизился в несколько раз. Активизировался и ближневосточный мирный процесс, что связано с приходом к власти нового палестинского лидера Махмуда Аббаса.
И наконец, борьба с третьим типом терроризма, наименее изученным и осмысленным, должна, очевидно, строиться прежде всего на глубоком анализе целей и задач террористов, который, между тем, отсутствует у большинства «борцов против террора».
Итак, вооруженная борьба за самоопределение и национальную независимость, если даже в ней применяются методы, не предусмотренные конвенциями о способах ведения войны (как, например, на Западном берегу реки Иордан, в Чечне или Ираке), не может считаться террором. Не являются примерами терроризма и нападения на военнослужащих оккупационных армий. К террористической активности неправильно относить также отдельные насильственные акции, объектом которых оказываются военные или политические руководители «противника» (к примеру, обстрел багдадской гостиницы, где остановились американские чиновники). Ведь терроризм направлен против гражданского населения, то есть против тех, кто не причастен к политике, спровоцировавшей действия террористов.
Таким образом, война с терроризмом – это скорее миф, созданный современными политиками с целью найти оправдание своим агрессивным стремлениям. Мир нуждается не в объявлении войны непонятному врагу, а в первую очередь в изучении природы террористических движений, мотивов действий террористов, наконец, в определении того, каковы предпосылки устранения этого явления.
Сегодня главную угрозу западный мир усматривает в мусульманском терроризме. Атакуя 11 сентября 2001 года здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Пентагона в Вашингтоне, боевики «Аль-Каиды», весьма вероятно, стремились тем самым восславить Аллаха и нанести удар по тем символическим центрам, откуда осуществлялось экономическое и военное вмешательство в дела «правоверных». Более конкретных целей они перед собой, скорее всего, не ставили. (Во многом именно поэтому службы безопасности США и других западных стран не смогли воспрепятствовать нападавшим. Не понимая намерения противника, нельзя предположить, где и каким образом будет нанесен удар.)
Однако последствия террористических актов 11 сентября оказались куда более масштабными, чем те, на которые надеялись их организаторы, движимые только слепой ненавистью к западному миру. Вторжение войск антитеррористической коалиции в Афганистан и – еще в большей мере – американская агрессия в отношении Ирака позволили лидерам «Аль-Каиды» представить «войну с терроризмом» как войну Запада с исламским миром, на что, заметим, имелись веские основания. Как отмечает Джордж Сорос, «объявив войну терроризму и вторгнувшись в Ирак, президент Буш сыграл на руку террористам», и если террористы «ждали от нас той реакции, которая в действительности последовала, то, по-видимому, они понимали нас лучше, чем мы сами понимаем себя». Не менее крупной ошибкой развитых стран стала их готовность рассматривать происходящее на Северном Кавказе и палестинских территориях как битву на фронтах глобальной антитеррористической войны. Тем самым фактически оказались смешаны «в одну кучу» два совершенно разных процесса: с одной стороны, бескомпромиссная борьба исламских фундаменталистов с фундаменталистами западными, а с другой – очевидные, хотя и спорные с политической точки зрения, попытки чеченского и палестинского народов повысить степень своей автономии и суверенитета. Собственно говоря, не столько трагедия 11 сентября, сколько ответные действия Запада создали – практически из ничего – ту глобальную «террористическую коалицию», которой развитой мир мало что может сегодня противопоставить. Эта аморфная структура, а точнее, масса слабо связанных между собой полуавтономных группировок и движений, и есть тот «враг», против которого идет нынешняя «война».
Отсюда возникает, пожалуй, наиболее важный вопрос, которого всячески избегают апологеты «войны с терроризмом»: кто в этой «войне» выступает субъектом, а кто – объектом агрессии? Даже в наиболее сложном случае, ближневосточном, любой непредвзятый наблюдатель засвидетельствует, что Израиль подвергался нападениям со стороны своих арабских соседей, но в отношении палестинцев он сам оказывался агрессором. Следствие очевидно: еврейское государство борется сегодня не с египетскими или иорданскими, а с палестинскими террористами. В случае с Чечней дело обстоит так же: декабрьский указ 1994 года санкционировал ввод российских войск на территорию Чеченской Республики, что привело к многотысячным жертвам с обеих сторон. В ситуации с «Аль-Каидой» вряд ли правомерно вести речь об агрессивных действиях США, однако в то же время нельзя не признать, что с середины 1970-х американские военные базы находятся в Саудовской Аравии, Катаре, Бахрейне, Объединенных Арабских Эмиратах, Омане и многих других странах региона, а никак не арабские – вблизи Вашингтона. При этом большая часть нападений на граждан США в странах Ближнего Востока направлена против военнослужащих или работников официальных представительств Соединенных Штатов.
Таким образом, современный всплеск терроризма обусловлен тем, что арабский мир все сильнее ощущает враждебное отношение к исламу со стороны западной цивилизации, прежде всего в американской ее версии. Причем реакция западного мира на события 11 сентября 2001 года лишь способствовала появлению «единого антитеррористического фронта», подтолкнув экстремистов к сплочению.
ПРИЧИНЫ АКТИВИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТОВ
После террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне западные политики и эксперты незамедлительно принялись искать причины, побудившие «Аль-Каиду» к столь внушительной демонстрации собственной силы. Практически сразу же прозвучали мнения о том, что активизация терроризма связана с усиливающимся экономическим разрывом между Севером и Югом; начались поиски корней терроризма в характере и специфических чертах ислама.
Однако истоки современного терроризма – не в экономическом неравенстве. Это становится очевидно при сравнении западного мира с наименее развитыми африканскими государствами: тропическая Африка в последнее время более известна кровопролитными внутренними войнами и этническими чистками, чем террористическими организациями. Из 261 террористической или военизированной организации только 64 приходится на этот регион, причем 30 из них действуют в Судане, Эфиопии, Эритрее, Сомали и Демократической Республике Конго, где продолжаются гражданские войны. Ни одна африканская террористическая организация не осуществляет терактов за пределами своей страны. Бедные страны Латинской Америки, где в 1970-е и 1980-е годы происходило наибольшее число террористических вылазок, также практически не участвуют в современном международном терроре.
В то же время исламский мир, который сегодня признан основным источником террористической угрозы, остается весьма богатым регионом, а наиболее известные международные террористы – это выходцы из вполне благополучных в материальном отношении слоев населения. Более того, сама террористическая деятельность обеспечивает ее участникам серьезные доходы (по некоторым оценкам, размеры так называемой новой экономики террора (the New Economy of Terror) составляют до 1,5 трлн дол., или 5 % мирового валового продукта.
Точно так же современный терроризм не обусловлен политическим противостоянием двух частей мира. Под политикой сегодня, как правило, понимают активность, в той или иной мере связанную с действиями государственных институтов. Напротив, террористические движения всегда возникали как негосударственные структуры, и именно государства, как наиболее значимые символы власти, обычно оказывались объектом их агрессивных действий. Как подчеркивает, например, профессор Нью-Йоркского университета Ной Фелдмен, уже сами разговоры о «государственном терроризме» «решительно наводят на мысль и наглядно свидетельствуют о том, что употребляемое нами в обычном смысле понятие “терроризм” включает лишь негосударственное насилие». Эту точку зрения разделяет ныне большинство экспертного сообщества. Достаточно уверенно можно утверждать, что подобная ситуация сохранится и впредь: в условиях начавшейся «войны с террором» негосударственный характер террористических группировок обеспечивает им серьезные преимущества. Вместе с тем отождествление террористической организации с неким государством, напротив, грозит тому самыми тяжелыми последствиями (как произошло с Афганистаном).
На мой взгляд, основные причины современной волны терроризма кроются не столько в объективной реальности нашего времени, сколько в восприятии ее широкими массами населения, в частности, в мусульманском мире. Западная цивилизация, несомненно, доминирует на планете, но доминирует весьма специфическим образом – минимизируя свои контакты с теми, кто к ней не относится. Торговля со странами Африки, Ближнего Востока и Азии (исключая Китай и других азиатских «тигров») обеспечивает не более 9 % товарооборота Соединенных Штатов и государств Европейского союза. Более 2/3 стоимостного объема этой торговли приходится на нефть и нефтепродукты. Инвестиции США и ЕС в эти регионы поддерживаются на минимальном уровне: не более 1,8 % совокупного американского и около 4 % совокупного европейского объемов.
Сами арабские государства, начав в 1960-е бурную модернизацию, вскоре столкнулись с перспективой более «легкого» существования за счет экспорта нефти; те из них, которые недавно считались наиболее развитыми – Египет и Сирия, оказались в новой ситуации аутсайдерами. Запад, и в первую очередь США, ничего не сделал для поддержки своих сторонников в этом регионе, предпочитая использовать тактику грубого нажима. В то же время культурное проникновение Запада шло в регионе не менее активно, чем повсюду в мире. Поэтому неудивительно, что местное население постепенно стало видеть в Америке враждебную силу – такую, которая поддерживает Израиль, укрепляет свое военное присутствие в регионе, проповедует образ жизни, всегда казавшийся недоступным большинству арабского населения, наконец, находится на стороне полуфеодальных режимов, не пользующихся большой поддержкой собственных подданных. Запад в глазах мусульман непобедим в военном отношении, недостижим по экономической мощи, но при этом пользуется их богатствами и сбивает их с пути, указанного предками. Сегодня часто цитируют знаменитую фатву Усамы бен Ладена от 23 февраля 1998 года, в которой говорится: «Убивать американцев и их союзников – гражданских и военных – личный долг каждого мусульманина», – но при этом забывают о том, что война американцам была объявлена «для того, чтобы их армии, потерпевшие поражение и неспособные угрожать мусульманам, убрались со всех земель ислама». В такой атмосфере людям проще пойти за толпой, чем сделать разумный индивидуальный выбор.
Население большинства государств арабского мира, безусловно, ставит коллективную самоидентификацию выше свободы индивидуального выбора. Связано ли это с исламскими традициями, на чем настаивают многие исследователи, для данного анализа не играет большой роли. Важнее то, что здесь Запад выступает в качестве той «чуждой» силы, противостояние которой сплачивает народы Ближего Востока, еще не имеющие подлинной национальной идентичности. Более того, чем активнее западый мир (и в первую очередь США) будет насаждать в этом регионе принципы личностной автономии и политической демократии, тем сильнее будет укрепляться исламская оппозиция и тем меньше останется шансов для того, чтобы западные ценности овладели умами и сердцами местного населения.
Современный терроризм, разумеется, не сможет навязать западному миру пересмотр его основополагающих принципов; он, конечно же, не приведет к возникновению «всемирного халифата», о чем для красного словца заявляют некоторые исламские проповедники. Собственно говоря, террористы и не ставят перед собой таких задач и целей. Их стремления намного скромнее: они прежде всего хотят, чтобы Запад перестал устанавливать свои порядки за пределами собственных границ. И эти требования, по сути, трудно не признать справедливыми.
ПРОГНОЗЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
На сегодняшний день Запад во главе с Соединенными Штатами, государством, превосходящим по мощи величайшие империи прошлого, пока не добился ощутимых результатов в борьбе с противником, который применяет против него «оружие слабых», то есть террор.
Способен ли Запад победить в этой так называемой «войне с терроризмом»? Какие последствия для всего мира будет иметь взаимная эскалация «террористического» и «антитеррористического» насилия? Сохранятся ли нынешние международные институты, или они станут жертвами (пусть даже случайными) этой схватки?
Эти вопросы, весьма актуальные, практически никогда не поднимаются идеологами «войны с террором». Во-первых, глобальный террор – новое, неисследованное явление для западных политологов и социологов. Кроме того, западные эксперты настолько уверовали в неизбежность распространения демократии в мире, в преобладание в человеческом сознании индивидуалистических стремлений, в торжество рационального начала над иррациональным, что это мешает им охватить весь комплекс проблем, порождающих современный мусульманский терроризм.
Во-вторых, сегодня не видно особой потребности найти ответы на многие актуальные вопросы. Для современной политики, предельно инструментализированной и в значительной мере лишенной стратегического видения, всплеск терроризма оказался, как ни кощунственно это звучит, весьма кстати. Политики, мыслящие «от выборов до выборов» формулами типа «кто не с нами, тот против нас», охотно воспользовались террористической угрозой для «дисциплинирования» населения, а также для манипуляции сознанием и симпатиями избирателей. Борьба с абстрактным «международным терроризмом» является для них превосходным средством продемонстрировать своему народу сложность решаемых задач, собственную активность и ответственность.
Если глубоко задуматься над перечисленными проблемами, окажется, что поводов для оптимизма немного.
У Запада очень мало шансов на победу. В первую очередь потому, что ему приходится иметь дело не столько с экстремистскими вылазками единичных бандитов, сколько с феноменом, за которым прежде всего стоит стремление народов к самоопределению или обретению собственной идентичности, то есть определенные цивилизационные ценности. Но история свидетельствует, что на протяжении второй половины ХХ столетия Запад проигрывал все войны, в которых противная сторона боролась за свою независимость или за возможность состояться как культурная общность.
Помимо этого население западных стран сегодня убеждено в том, что «демократия» (то есть западные представления о свободе и справедливом обществе) должна укорениться повсюду. Однако смириться с навязанными извне представлениями о свободе – значит перестать быть свободным самому, и этого на Западе, похоже, не понимают и не хотят понимать. Утверждая, что террористы – это враги свободы, западные лидеры безнадежно заблуждаются и вводят в заблуждение тех, кто следует за ними. Нет, террористы борются не против свободы, а за свободу своих народов не прислушиваться к чужим советам.
Здесь на память приходит один пример, прекрасно показывающий всю примитивность мышления американского политического класса, выступающего ныне лидером в «войне с террором». В 60-е годы прошлого века чернокожие американцы начали масштабную кампанию борьбы за отмену расовой сегрегации, утверждая, что ничем не отличаются от белых. Однако сорок лет спустя те же афроамериканцы настаивают на своей «особости» и требуют квот в университетах и налоговых поблажек, дополнительного финансирования социальных программ и т. д. И что? Правительство вводит систему affirmative action (речь идет о принятом в 2003-м решении Верховного суда США оставить в силе Программу позитивных действий, предоставляющую льготы, в частности, расовым меньшинствам. – Ред.), прямо противоречащую, как отмечают многие социологи, фундаментальным принципам либерализма. В 1960-е годы новые независимые страны тоже хотели быть «такими, как все». Но они потерпели неудачу и теперь апеллируют к собственной исключительности. Почему же американские политики, соглашаясь с претензиями собственных чернокожих на «особость», игнорируют аналогичные претензии со стороны арабского мира?
Кроме того, противодействуя Западу, террористы используют заимствованное у него же оружие. Так, главная, как считается, трудность борьбы с террористами обусловлена «сетевым» характером их структур, успешно противостоящих традиционной тактике армий и спецслужб. Но на самом деле террористы ничего не изобрели. Они лишь взяли на вооружение средство, с помощью которого стремящийся к экономической экспансии Запад не первый год повышает эффективность деятельности своих транснациональных корпораций. Разве не говорили в США и Европе с придыханием о долгожданном приходе «сетевого общества»? Оно пришло.
Таким образом, не осмыслены в должной мере ни цели террористов, ни их методы. Однако существует и гораздо более сложная проблема – мотивация террористического движения. Дело в том, что отдельные террористические акции, как правило требующие от их исполнителей самопожертвования, нередко являются не жестом отчаяния и не проявлением мужества, а актом личного спасения! Будучи религиозным фанатиком, террорист-смертник действует рационально – ведь убийство десятков «неверных» открывает ему прямую дорогу в рай, что для него гораздо важнее, чем деньги, которые могли быть обещаны его семье или близким. Тем удивительнее, что большинство «борцов с терроризмом» не устают говорить о гигантских суммах, идущих на финансирование террора, о множестве наемников, проникающих в Ирак или Чечню, а также о своих успехах в перекрытии каналов финансирования террористов. Между тем разрушение башен-близнецов вкупе с атакой на Пентагон обошлось его исполнителям не более чем в 500 тыс. дол., в то время как объемы возрожденной торговли опиумом в Афганистане исчисляются миллиардами, а российская помощь «законному» чеченскому правительству – сотнями миллионов долларов. Так что террористы борются отнюдь не за финансирование...
Современные террористы либо воспитаны в обстановке перманентной незащищенности и неуверенности в будущем, либо добровольно обрекли себя (что относится прежде всего к их лидерам) на жизнь в подобных условиях. Еще в 1993-м известный палестинский экстремист Абу Махаз пояснил: «Мы – террористы, да, мы – террористы, потому что это наша судьба». Усиление «лобовой» атаки на террористическое движение может только расширить его ряды и ожесточить его участников, возбуждая в них чувство религиозной и этнической солидарности. Большинство же граждан западных стран не намерены лишаться ни личных свобод, ни материального благополучия и потому будут поддерживать борьбу с терроризмом только до тех пор, пока она не окажется чревата серьезными политическими и экономическими потрясениями. Поэтому удары террористов будут разваливать антитеррористическую коалицию; удары же по террористам – лишь укреплять их ряды.
Прошедшие с начала «войны с террором» почти четыре года показывают, что для поддержки этой войны населением западных стран необходимы весомые доказательства достигнутого прогресса. Пока еще такими свидетельствами могут служить свержение режима «Талибан», разгром лагерей «Аль-Каиды» и освобождение Афганистана, отстранение от власти Саддама Хусейна и оккупация Ирака войсками союзников. Однако эти достижения обошлись США и присоединившимся к ним странам в сотни миллиардов долларов, а дальнейшие перспективы туманны. Поток наркотиков из Афганистана растет, положение в Ираке не стабилизировалось, агрессивность США вызывает вполне понятное стремление других стран обеспечить себе доступ к ядерному оружию. Ситуация в Саудовской Аравии и в Пакистане, единственной мусульманской стране, обладающей оружием массового поражения, остается взрывоопасной. «Война с террором» приводит и к косвенным издержкам – от роста цен на нефть до кризиса на рынке авиаперевозок и туризма. Через некоторое время западный бизнес, пока еще радующийся новым военным заказам и увеличению государственных расходов на безопасность, ощутит, что инициированная американцами авантюра просто никому не выгодна. И террористам сегодня достаточно лишь поддерживать на Западе истерию, запущенную самими же западными лидерами, чтобы со временем увидеть крах их политики.
Кроме того, «война с террором» наносит ущерб единству западного мира. Так, американское вторжение в Ирак начиналось весной 2003 года в условиях беспрецедентного раскола мира на два лагеря – сторонников и противников кампании Соединенных Штатов. Давно назревшая реформа ООН, можно предположить, провалится именно по причине того, что в Соединенных Штатах, России и отчасти Великобритании к нынешним угрозам и вызовам относятся иначе, чем в континентальных европейских странах. Восприятие собственного государства в качестве «осажденной крепости», а остальных стран как звеньев разного рода «осей зла» непродуктивно и ведет лишь к расширению поля для конфликтов и противоречий.
Таким образом, новый раунд «войны с террором» закончится поражением Запада.
ИСТИННЫЕ ЦЕЛИ И НЕОТЛОЖНЫЕ ЗАДАЧИ
«Война с террором» не могла не начаться. Прежде всего потому, что политики во всем мире крайне нуждались во враге, отвечавшем ряду критериев. «Правильный», с точки зрения современных деятелей, враг – это тот, кто представляет собой опасность, кто не связан с ведущими западными странами. Его место там, куда можно наносить безответные удары; его нельзя увидеть; борьба с ним должна продолжаться бесконечно долго, а мера ее успешности – оставаться неопределимой; наконец, необходимость войны с ним должна оправдывать серьезные ограничения демократических прав собственных граждан, а увеличение расходов на нее не должно вызывать возражений у населения.
Все эти критерии идеально воплощены в «международном терроризме». В политике последних лет данное понятие сыграло ту же роль, что и понятие «глобализация» – в хозяйственной практике последних десятилетий. Если вспомнить историю, окажется, что до середины ХХ столетия взаимодействие между Европой и США, с одной стороны, и остальным миром – с другой, именовалось «вестернизацией», которая, как считалось, универсальна по своему временнЧму характеру и географическому охвату. Причем модель технологического общества со всеми его атрибутами – от массового потребления до либеральной демократии – оценивалась как в принципе легко воспроизводимая и поэтому всеобщая. Однако эта «всеобщая» модель предполагала и ответственного за ее повсеместное насаждение – Запад. Тот факт, что именно в последние десятилетия зафиксирован невиданный рост мирового неравенства, не волнует адептов глобализации. Гораздо важнее иное: любую экономическую проблему можно сегодня объяснить объективным процессом глобализации и, как говорится, «умыть руки». Понятие «международный терроризм» дало политикам такой же инструмент ухода от реальности (и от ответственности), какой получили экономисты с появлением термина «глобализация». Было бы наивно полагать, что политики не воспользуются этой новой возможностью.
«Война с террором» – это то, в чем кровно заинтересованы правящие элиты и руководители всех без исключения вовлеченных государств – Соединенных Штатов и России, Великобритании и Польши, многих других. Им необходимо раздувание террористической угрозы и уничтожение все новых и новых террористов. (Причем именно уничтожение, как мы видели это на примере Аслана Масхадова, а не предание их гласному и справедливому суду, о чем так много говорится.) Им требуется наращивание военных расходов и, как отмечалось выше, ограничение гражданских прав, а также многое другое... Так что этой войне не суждено завершиться быстро. Даже если антитеррористическая коалиция в ее нынешнем виде и прекратит свое существование (а в этом у меня практически нет сомнений), то сама «борьба» в разных ее формах будет продолжаться.
Но кровавые акции террористов, конечно же, не должны оставаться безответными. При этом в борьбе с террористической угрозой необходимо соблюдать несколько очевидных и неоспоримых правил.
Во-первых, нужно провести четкую грань между вооруженными формированиями, сражающимися за самоопределение и независимость своих народов, и террористами, действующими во имя идеологических и религиозных целей. Если в первом случае, как уже было сказано, наиболее эффективным средством решения проблем являются переговоры, то во втором переговорный процесс вряд ли возможен. Да в нем и нет необходимости – ведь требования террористов из «Аль-Каиды» или «Исламского джихада» не предусматривают политических договоренностей. Исламские экстремисты не представляют собой той политической силы, с которой возможны переговоры. Они не могут взять на себя внятных обязательств. Нет никакой возможности оказать на них давление при несоблюдении ими достигнутых договоренностей. В общем, все они – не сторона на переговорах.
Во-вторых, даже признавая необходимость отказаться от переговоров, нельзя утверждать, что конечной целью войны с террористами является их истребление. Чем активнее ликвидируются отдельные террористы, тем больше весь народ проникается целями и задачами их движения; примером тому может служить обстановка на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, а также в Чечне.
Поэтому подходы к борьбе с терроризмом должны различаться в зависимости от того, где проходит «линия фронта». Если противостояние террору происходит на территории западных стран, теракты следует квалифицировать как тяжкое преступление – убийство или покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами. Соответсвенно террористов надлежит обезвреживать, а в их организации – внедрять агентов; следует перекрывать каналы поступления к ним денег и оружия, а приток иммигрантов из стран, где расположены «основные силы» главных террористических организаций, – ограничивать. Мониторинг иммигрантов и выходцев из таких стран необходимо на определенный период времени признать хотя и неприятной, но вынужденной, а потому допустимой мерой. Об эффективности таких мер говорит пример США, где после 11 сентября 2001 года не зафиксировано ни одного террористического акта. И причиной тому – усилившиеся меры внутренней безопасности, а отнюдь не сокращение числа боевиков «Аль-Каиды».
Если же борьба с террором ведется за пределами Запада, требуется выработать и принять жесткие правила отношений с государствами, на территории которых активно действуют террористические группировки. Эти государства (а к ним, несомненно, относятся многие ближневосточные страны) должны быть лишены всякой помощи со стороны развитого мира; следует полностью отказаться от практики продажи им любых систем вооружения; предупредить о недопустимости обладания оружием массового поражения (причем, например, к Пакистану это относится даже в большей степени, чем могло бы относиться к Ираку), ограничить торговое и экономическое сотрудничество с ними и т. д. Если народы этих стран предпочитают сохранять свой образ жизни, традиции и религиозную «чистоту», им не нужно препятствовать. Напротив, показательное «отступление» Запада из данного региона при жестком недопущении перенесения исламского джихада на территорию развитых стран вызовет проблемы у самих мусульманских экстремистов, не имеющих никакой позитивной программы. Как показывает пример отстающих государств, наиболее эффективный способ дискредитировать популистские движения – позволить последним добиться провозглашаемых ими целей. «Бросив исламский мир на произвол судьбы», мы отнюдь не предадим идеалы свободы и гуманизма. Западные ценности будут усвоены не там, куда Западу хватит сил их донести, а там, где на них возникнет реальный и осмысленный спрос. Свобода важна не сама по себе – гораздо важнее завоеванная и выстраданная свобода. Пока мусульманские народы не ощутят потребность в западных ценностях, не возжелают свободы, навязать им их будет невозможно да и, замечу, не нужно.
Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 9 июня 2005 > № 2911854
Владислав Иноземцев
Альтруизм как национальный интерес
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2005
Кьелль Магне Бундевик – премьер-министр Норвегии.
Резюме Норвегия рассматривает участие в урегулировании конфликтов по всему земному шару в качестве приоритета своей внешней политики. Ведь войны и нестабильность даже в самых отдаленных уголках мира – угроза благополучию каждого.
Дипломатические отношения между Норвегией и Россией были установлены ровно сто лет назад, после мирного расторжения шведско-норвежской унии (1814–1905). Однако, как справедливо гласит название совместной выставки, открывшейся в Санкт-Петербурге в апреле 2005-го, на неформальном уровне мы являемся «соседями уже тысячу лет». За все это время наши народы ни разу не воевали друг с другом. Мир на общей северной границе сохранялся даже тогда, когда по тем или иным причинам возникала политическая напряженность. Норвегия и СССР являлись союзниками в борьбе против нацизма, и мы никогда не забудем, что именно Советская армия освободила норвежскую провинцию Финмарк.
Пятнадцать лет тому назад развитие связей между обеими странами вступило в новую фазу, и можно с уверенностью утверждать, что никогда прежде между ними не устанавливались столь дружественные и разносторонние отношения. Сегодня сотрудничество в области экологии, энергетики, трансграничный, культурный обмен и контакты между людьми так же важны, как военно-политические вопросы, доминировавшие до 1990 года. Обе страны богаты природными ресурсами; они вместе управляют рыбными ресурсами Баренцева моря, экономическое значение которого, равно как и значение всего северного региона, возросло. Нефтяные запасы в этих водах становятся все более существенным фактором, и это открывает перед двумя странами новые и многообещающие возможности, прокладывает путь к сближению.
Важной областью совместной деятельности, в которой участвуют также и другие страны «большой восьмерки», стало за последнее десятилетие укрепление ядерной безопасности на северо-западе России. На соответствующие программы Норвегия выделила 160 млн долларов. Мы намерены и впредь сотрудничать с Россией в вопросах снижения риска ядерных аварий, предотвращения загрязнения атомными станциями окружающей среды, чтобы не допустить попадания радиоактивных материалов и расщепляющихся веществ в руки злоумышленников. В этой связи особое значение придается сотрудничеству между теми российскими и норвежскими учреждениями, которые управляют этими объектами и контролируют их.
Сегодня сообща работают не только правительства – все большее число российских и норвежских компаний становятся партнерами в результате создания совместных предприятий или вследствие расширения торговли и увеличения инвестиций. Это относится прежде всего к нефтяной отрасли. Мы надеемся наладить еще более тесное сотрудничество на северных месторождениях, как норвежских, так и российских. Норвежским компаниям, за плечами которых тридцатилетний опыт освоения нефтегазовых ресурсов Северного моря (а это весьма сложный технологический процесс), есть что предложить России при разработке гигантского Штокмановского газового месторождения в прибрежных водах.
Норвегия и Россия – два из трех крупнейших мировых экспортеров нефти, а также основные поставщики природного газа на европейские энергетические рынки. По ряду причин – отчасти из-за нестабильности в основных нефтедобывающих регионах (Ближний Восток), отчасти из-за высоких цен на энергоносители – вопрос глобальной энергетической безопасности выходит сегодня на передний план во всем мире, а нефтедобыча в наших северных областях приобретает особое стратегическое и экономическое значение. В то же время обе страны имеют на севере важные военные, политические и экологические интересы, которые также необходимо учитывать. Вот почему Норвегия приветствует более открытый и всеобъемлющий двусторонний диалог с Россией.
Договоренность о морской линии разграничения, соответствующая устоявшейся международной практике и принципам, позволит расширить сотрудничество, в том числе и в той географической зоне, что считается спорной. Норвегия готова продолжить переговоры, после того как в России завершится процесс пересмотра внутреннего административного деления.
Многосторонние организации
Региональные и субрегиональные структуры сотрудничества – это один из наиболее действенных механизмов укрепления мира и стабильности. Норвегия и Россия являются активными членами Совета Баренцева региона, Арктического совета и Совета государств Балтийского моря. В этих организациях мы работаем над региональной интеграцией и трансграничным сотрудничеством в таких областях, как здравоохранение, защита окружающей среды, миграция и пресечение контрабандной торговли.
Военно-политическое сотрудничество вышло на новый этап после того, как в ходе заседания Совета Россия – НАТО, состоявшегося в Вильнюсе в апреле 2005 года, Россия подписала Соглашение о формировании совместных сил в рамках программы «Партнерство ради мира». Со времени создания Совета Россия – НАТО наши отношения претерпели заметные изменения и в настоящее время являются центральным элементом формирующейся евразийской архитектуры безопасности. Успех этого предприятия усилит нашу способность противостоять угрозам, исходящим от терроризма и наркоторговли, и реагировать на те вызовы, которые бросают нам такие проблемные регионы, как Афганистан, Центральная Азия и Кавказ. Мы с нетерпением ждем ратификации подписанного документа Госдумой, поскольку это проложит путь для активного двустороннего военного сотрудничества между Норвегией и Россией.
Важную роль в укреплении мира, стабильности, демократии и прав человека в Евразийском регионе играют Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и Совет Европы. Правда, не так давно ряд стран СНГ, включая Россию, критиковали ОБСЕ за несбалансированный подход, в частности за то, что она больше сосредоточивается на гуманитарных вопросах, нежели на военно-политических и экономических. В то же время западные страны упрекают государства СНГ за крен в противоположном направлении. Однако после «революции тюльпанов» в Кыргызской Республике стали поступать сигналы, указывающие на то, что обе стороны признают необходимость достичь соглашения о дальнейших действиях. Норвегия готова внести свой вклад в поиск сбалансированных решений, обеспечивающих действенную роль ОБСЕ как в гуманитарных вопросах, так и в сфере безопасности.
Нет сомнений в том, что укрепление демократических институтов и прав человека в зоне ОБСЕ нуждается в международном сотрудничестве. Говорить о «компромиссе» между правами человека и безопасностью просто нелепо. Действия по защите прав человека должны идти рука об руку с мерами, направленными на повышение безопасности, точно так же как мирную дипломатию нужно сочетать с сотрудничеством в области развития. Сама история доказывает, что попытки добиться безопасности за счет демократии и прав человека обречены на неудачу.
На протяжении многих лет яблоком раздора между Россией и западными странами является конфликт в Чечне. Ситуация там сложна и неоднозначна. Группы террористов и экстремистов совершили страшные преступления, включая ужасающую бойню в Беслане. Террористические злодеяния нельзя оправдать ничем. Серьезные нарушения прав человека допускают все стороны. Это неприемлемо, равно как и попытки поддерживать сепаратизм или насильственное изменение границ. Подобно другим странам – участницам ОБСЕ, Норвегия привержена хельсинкскому Заключительному акту, мы решительно выступаем за суверенитет и территориальную целостность России, как на Северном Кавказе, так и в других регионах страны.
Норвегия продолжает выступать за мирное политическое урегулирование конфликта в Чечне и за предоставление гуманитарной помощи беженцам на Северном Кавказе. Мы помогаем российскому правительству в реализации плана возрождения региона: участвуем в строительстве новой школы в Беслане и восстановлении системы образования в Чечне. В этих вопросах мы сотрудничаем и со специализированными учреждениями ООН – ЮНЕСКО, Управлением по координации гуманитарных вопросов, Управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев, а также с неправительственными организациями (НПО), такими, как Норвежский совет беженцев, Международный комитет Красного Креста и Красного Полумесяца, «Врачи без границ». Все они выполняют огромный объем работы в сложных условиях Северного Кавказа и нуждаются в помощи доноров, российских федеральных и региональных властей.
Норвегия как организатор мирного процесса
Норвегия принадлежит к числу крупнейших доноров международных программ развития. Ежегодно она направляет на эти цели (через специализированные учреждения ООН, неправительственные организации и механизмы двустороннего сотрудничества) почти 1 % своего валового внутреннего продукта, или приблизительно 2 млрд долларов. Роль Норвегии как посредника, помогающего разрешать конфликты в различных уголках земного шара, является неотъемлемой частью общего международного процесса.
Установление мира и помощь в разрешении конфликтов — это логически оправданная цель внешней политики для таких небольших государств, как Норвегия. Ведь с нашей открытой экономикой мы зависим от событий, происходящих за пределами наших границ. Нам столь же важно защищать наши инвестиции в развитие и безопасность людей, проживающих в странах, с которыми у нас сложились партнерские отношения. Существует прямая взаимосвязь: бедность и отсталость повышают риск возникновения конфликта, а конфликты и отсутствие мира, в свою очередь, препятствуют устойчивому развитию.
Наше участие в мирном процессе принимает разные формы — от действий в ранге официального организатора переговоров, как, например, в Шри-Ланке и на Филиппинах, до спонсирования обходного канала связи для получения информации обеспечения секретных переговоров, например, на Ближнем Востоке. Вместе с другими государствами и международными организациями мы работаем в таких странах, как Судан, Эфиопия, Эритрея, Сомали, Колумбия и Гватемала.
Пять лет назад стороны, участвовавшие в шри-ланкийском конфликте, обратились к Норвегии за содействием в проведении мирного диалога. Мы, естественно, выразили готовность помочь, и в 2002 году правительство Шри-Ланки и организация «Тигры освобождения Тамил-Илама» заключили соглашение о прекращении огня. Три года перемирия — это пока самый длительный со времени начала войны в 1983-м период воздержания от военных действий, позволивший спасти тысячи жизней.
В настоящее время прямые переговоры приостановлены, доверие сторон друг к другу проходит испытание на прочность в условиях неопределенной ситуации, сложившейся в области политики и безопасности. Однако после разрушительного цунами декабря 2004-го появился шанс на постепенное укрепление взаимного доверия сторон, от которых ожидаются совместные усилия по налаживанию каналов финансирования северных и восточных областей страны, пострадавших в результате природной катастрофы. Создание и реализация совместного механизма в этой сфере не только обеспечит справедливое распределение помощи на основе реальных потребностей местного населения, но и внесет вклад в создание благоприятного климата для мирных переговоров в долгосрочной перспективе.
Событие поистине исторического масштаба недавно имело место на африканском континенте: правительство Судана и представители Суданского народно-освободительного движения (СНОД) подписали всеобъемлющий мирный договор в Найроби. Он знаменует собой окончание одной из самых длительных и кровопролитных гражданских войн в Африке. Вместе с тем, однако, по-прежнему не разрешен конфликт в суданской провинции Дарфур, что вызывает всеобщую озабоченность. Эффективное урегулирование этого противоборства потребует новой формы национального строительства, основанной на справедливой системе разделения властей и распределения богатства между центром и периферией Судана. Следует также учитывать множество культурных, этнических, религиозных и исторических факторов. Мирный договор содержит схему такого урегулирования, и теперь именно от возможности ее применения к другим провинциям будет зависеть устойчивость мира в Судане. Помощь в реализации соглашения — главный элемент нашей политики на суданском направлении.
Наше участие в суданском мирном процессе, равно как и оказанная политическая поддержка, обусловлены нашими давними обязательствами по предоставлению этой стране гуманитарной помощи; кроме того, это результат усилий норвежских НПО, итог многолетнего сотрудничества образовательных учреждений наших государств. Действуя в гуманитарной области мы так или иначе поддерживаем связь с обеими сторонами конфликта. При оказании гуманитарной помощи пострадавшим от войны южным провинциям были налажены тесные связи со СНОД, которые особенно пригодились правительству Судана во время решающего раунда мирных переговоров. Присутствие норвежской стороны было в равной степени полезно всем участникам конфликта, поскольку, выступая посредником между ними, мы излагали и разъясняли им позиции противной стороны.
Норвежское участие было согласовано в неформальной «тройке» – вместе с США и Великобританией, но поддержание мира и развития в Судане едва ли возможно без активного вовлечения в этот процесс и других государств. Первая международная конференция доноров Судана, прошедшая недавно в Осло и собравшая представителей более 60 стран и международных организаций, стала важным достижением на этом направлении. Доноры обязались выделить Судану 4,5 млрд долларов в период с 2005 по 2007 год.
Возобновление мирного процесса между Израилем и палестинцами давно уже не представлялось столь вероятным, как сегодня. Если Израиль выполнит свое решение вывести поселения из сектора Газа и уйти из четырех поселений на Западном берегу реки Иордан, то это, возможно, вернет мирному процессу былую динамику. Вместе с тем мировое сообщество должно твердо настаивать на том, чтобы уход из поселений осуществлялся в соответствии с планом «Дорожная карта».
Палестинским властям следует наращивать усилия по установлению полного контроля над всеми вооруженными группировками. Огромное значение имеет взаимопонимание, достигнутое недавно на встрече в Египте между представителями Палестинской национальной администрации и большинства палестинских военизированных организаций, в первую очередь движения ХАМАС, принявшего решение о своем участии в местных и парламентских выборах. Только политические меры могут принести мир на Ближний Восток. Надо демонтировать террористическую инфраструктуру и собрать все оружие.
Руководителям конфликтующих сторон предстоит справиться с задачами огромной трудности. Им придется учитывать внутреннюю ситуацию и преодолевать сопротивление: есть слишком много желающих остановить мирный процесс или пустить его под откос. Однако важно воздерживаться от действий, которые могут принести краткосрочную политическую выгоду и одновременно нанести урон долгосрочному продвижению к цели.
Мировое сообщество не имеет права упускать эту новую возможность и обязано поддержать стороны в их усилиях по оживлению мирного процесса. Необходимы согласованные, целенаправленные шаги со стороны четверки посредников, и здесь решающую роль должна сыграть Россия наравне с тремя другими участниками «квартета» – США, ООН и Европейским союзом.
Мирный процесс усложняется такими существенными проблемами, как статус Западного берега реки Иордан и Восточного Иерусалима. Строительство стены на оккупированной палестинской земле и расширение поселений, ставящие под угрозу мирные переговоры, следует прекратить. Решения по принципу «Газа в первую и последнюю очередь» никогда не принесут мир на Ближний Восток. События на Западном берегу реки Иордан и в Восточном Иерусалиме относятся к числу приоритетов в диалоге мирового сообщества с Израилем.
Тяжелое экономическое и гуманитарное положение населения Палестины представляет собой еще одну угрозу, поскольку бедность порождает экстремизм. Норвегия уже более десяти лет направляет усилия международных доноров на поддержку палестинского сообщества и будет делать это впредь, поскольку такие меры являются важным компонентом поиска мирного решения.
Почему мы этим занимаемся
Нашу деятельность по налаживанию диалога в зонах конфликтов следует рассматривать в более широком контексте: участие Норвегии в организации мирных переговоров вытекает из нашей давней поддержки руководящей роли ООН в деле обеспечения мира и безопасности. Предоставляя другим странам гуманитарную помощь и сотрудничая с целью развития, мы содействует успеху и постоянству усилий всемирной организации.
Мы склонны поддерживать других ведущих игроков, уступая им приоритет в руководстве. В некоторых случаях, правда, Норвегия принимает лидерство на себя, но всегда – только по просьбе сторон, вовлеченных в конфликт.
Норвегия – терпеливый организатор. В нашей стране сложился широкий и давно устоявшийся консенсус относительно политики миротворчества. Так, участие в урегулировании шри-ланкийского кризиса последовательно поддерживалось тремя министрами иностранных дел, представлявшими три разные политические партии.
Особенно активно мы подходим к организации диалога между религиями, поскольку в последние десять лет значение религиозного фактора в международных делах неуклонно росло. Обычно то или иное вероисповедание не является единственной или главной причиной конфликта, но религиозные чувства зачастую эксплуатируются в политических целях. Религиозной идеей, так же как и патриотической, легко злоупотребить, поскольку люди, выражая свой гнев, желания и даже цели, часто апеллируют к вопросам культа. Религиозные настроения можно использовать для того, чтобы прокладывать путь к политическому урегулированию конфликтов, мирному и устойчивому. Взаимодействие между лидерами различных конфессий и общин может в значительной степени содействовать установлению мира; оно способно углублять взаимопонимание и сотрудничество как внутри отдельно взятой страны, так и между разными странами и народами. И хотя религия часто считается источником проблем, на самом деле она в состоянии внести большой вклад в их решение.
Другой важный фактор в нашей деятельности – это акцент на сотрудничество с национальными и международными неправительственными организациями. Работая по всему миру на протяжении нескольких десятилетий, норвежские НПО накопили богатый опыт. Они хорошо знают прошлое и настоящее различных регионов, обладают эффективной сетевой структурой, а также навыками и умением, на которые мы можем опираться.
Партнеры уважают нашу беспристрастность. У Норвегии нет колониального прошлого, и нас не подозревают в том, что мы преследуем какие-либо скрытые политико-экономические цели. Поскольку отдельно взятой стране трудно в одиночку добиться успеха, мы сотрудничаем с другими мировыми акторами. Это равносильно объединению нашего потенциала с возможностями других стран, чем обеспечивается необходимая поддержка процессам, в которые мы вовлечены.
Наконец, важный аспект нашего участия состоит в том, что мы считаем себя организаторами мирного процесса, а не миротворцами. Мы стараемся сделать все возможное, чтобы облегчить сторонам задачу подписания мирного договора, и поддерживаем их в этом, но необходимую волю к миру они должны проявить самостоятельно.
Одна из причин нашего стремления активно участвовать в мирном процессе заключается в том, что, подобно многим другим, мы осознаём свой нравственный долг – способствовать мирному разрешению конфликтов и тем самым улучшению жизни людей в других частях мира. Но нами движет не один лишь альтруизм. Норвегия кровно заинтересована в том, чтобы в разных частях земного шара воцарился мир. Сегодня, с одной стороны, уменьшается число межгосударственных конфликтов. С другой – мы являемся свидетелями нарастания внутренних конфликтов, и это привлекает к себе все большее внимание мирового сообщества.
Глобализация – обоюдоострый меч. Она оказывает положительное влияние, сближая страны с помощью торговых потоков, инвестиций, обмена информацией и идеями, создания новых возможностей для сотрудничества и совместных инициатив. Но вместе с тем намного быстрее распространяются теперь нестабильность и угрозы. Нелегальная миграция, организованная преступность и терроризм, болезни, ухудшение экологической обстановки – все это негативные последствия внутренних конфликтов, выходящих далеко за пределы их фактического очага.
Именно таким образом внутренние конфликты выходят на глобальный уровень. То, что вчера являлось гуманитарным кризисом, сегодня превращается в центральную проблему безопасности. Мирная дипломатия — один из инструментов, который используется нами для достижения мира. Но поиск мира — это во многом и вопрос предоставления помощи в развитии, обеспечения эффективного управления и уважения прав человека. Когда того требует ситуация, допустимо применение военных средств – но только в качестве крайней меры. Ни одна страна не может не испытывать на себе последствия глобализации, как положительные, так и отрицательные. Норвегия, подобно России и другим государствам, получает всеобъемлющую выгоду от расширения трансграничного взаимодействия и контактов. Но для осуществления демократического контроля требуется более тесное межправительственное сотрудничество. Чтобы успешнее разрешать конфликты и устранять связанные с ними международные угрозы, государства должны работать сообща — в двустороннем, региональном и многостороннем форматах.
Опыт Норвегии в том, что касается организации мирных процессов и предоставления помощи в развитии, показывает, что население бедных, раздираемых конфликтами стран в отсутствие надежды на лучшее будущее и в условиях безработицы более подвержено вербовке со стороны группировок и адептов идеологий, выступающих за насилие и вооруженное сопротивление. Рано или поздно эхо этих конфликтов докатится и до наших границ, превратившись в непосредственную угрозу жителям нашей вполне процветающей страны, находящейся на первый взгляд в полной безопасности. Борясь с бедностью, загрязнением окружающей среды и болезнями, мы устраняем потенциально опасный очаг распространения ненависти, экстремизма и терроризма.
Конечно, нельзя не реагировать на политические и этнические обиды, но конфликты следует улаживать исключительно политическими и мирными средствами. Строительство мира и стабильности требует изрядной доли терпения, использования всех имеющихся в нашем распоряжении средств — дипломатических, политических и экономических. Только такой подход позволит обеспечить длительное, устойчивое развитие. Во имя достижения этой цели мы должны трудиться вместе. Норвегия и Россия – естественные партнеры на этом пути.
Норвегия. Россия. Весь мир. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 июня 2005 > № 2911747
Кьелль Магне Бундевик
25 апр. 2005г. из Италии в Эфиопию вернулся Аксумский обелиск. В 1937г. Бенито Муссолини вывез памятник из Аксума, разделив его на три части – памятник должен был стать подарком к 15-летию Похода чернорубашечников на Рим. Обелиск установили напротив FAO (Food and Agriculture Organization) в Риме как логическую точку в Археологическом маршруте между Колизеем, Термами Каракалла и Чирко Массимо. Вплоть до последнего времени он оставался там, на площади, окруженный потоками автомобилей, смогом и лишенный, в отличие от памятников, вывезенных из Египта, даже указателя.Император Эфиопии Хайле Селассие уже после окончания войны обращался к правительству Италии с просьбой вернуть обелиск. Ни при императоре, ни при про-советском режиме Менгисту Хайле Мариама памятник вернуть не удалось. Это объяснялось техническими сложностями: обелиск достигает в высоту 24,6 м. и весит 160 т.С конца 1990гг. премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи стал вновь настойчиво обращаться к правительству Италии с просьбой вернуть обелиск. И если Муссолини увез обелиск на трех кораблях, то вернулся он уже по воздуху, на самолете, каждая часть отдельно.
Проект возвращения обелиска относился скорее к дипломатической, чем к культурной сфере. Разумеется, большую роль сыграли UNESCO, итальянские специалисты под руководством Родольфо Фаттовича из Института востоковедения Неаполя, Ричард Панкхерст, один из самых известных специалистов по истории Эфиопии. Возврат обелиска фактически открыл и новый этап в отношениях между Италией и Эфиопией, поставив, наконец, точку в рассуждениях о наследии колониализма. До сих пор не слишком теплые дипломатические отношения тормозили и экономическое сотрудничество. Показательно, что, как раз в процессе осуществления проекта демонтажа обелиска в Риме, 12 апр. минфин и экономического развития Эфиопии и посольство Италии в Эфиопии подписали межправительственное соглашение о займе в 220 млн. евро на строительство новой гидроэлектростанции на реке Гильгель-Гибе (в районе озера Тана).
Аксум – столица древнего государства на территории Эфиопии с тем же названием, чей расцвет пришелся на III-V века нашей эры. Аксум являлся важнейшим пунктом в системе транзитной торговли в Индийском океане. Именно при Аксумском царе Эзане в IV веке эфиопы приняли христианство монофизитского толка. Сегодня Аксум – небольшое поселение у самой границы с Эритреей, один из основных пунктов туристического интереса в Эфиопии, так как именно здесь сохранились культурные памятники аксумского периода: 176 стелл, или обелисков. Из них стояли всего две – а теперь три – остальные упали, многие при этом раскололись на части. До сих пор неясно, что именно представляют собой аксумские обелиски, какова была их функция. Возможно, своей лучевидной формой они обязаны дохристианскому культу солнца; есть мнение, что они наследуют египетским стелам; некоторые ученые считают, что это надгробия или памятники культа мертвых. Есть версия, что это монолитные копии многоэтажных домов: в стелах ясно различаются вырезанные окна в несколько рядов-этажей, а у основания – дверь. Анна Маслова.
Энергетика
Зимбабве располагает относительно развитой энергетической системой. Эта система, в основном, находится под контролем ZESA – государственной энергетической компании. ZESA зависит от поставок электроэнергии от Escom (ЮАР). А нефтепродукты Зимбабве импортирует из Мозамбика и ЮАР. Эти два обстоятельства делают экономику, по крайней мере, ее индустриальную часть, политически уязвимой.
Большая часть нефтепродуктов импортируется по трубопроводу Бейра-Мутаре-Хараре. Раньше по трубе Бейра-Мутаре в Зимбабве поставлялась нефть, а в Мутаре, на границе с Мозамбиком, был нефтеперерабатывающий завод, откуда затем нефтепродуктопровод шел в столицу. Этот завод был закрыт, еще когда Зимбабве была Южной Родезией. Импортом нефтепродуктов занимается компания Noczim (National Oil Company of Zimbabwe), импорт составляет 55 млн.долл. в год. Noczim работает в убыток, испытывает проблемы с оплатой поставок, из-за чего в Зимбабве время от времени случаются топливные кризисы.
Основа энергетической самостоятельности – значительные запасы угля. Доказанных запасов нефти или газа нет, хотя работы по их поиску идут уже многие годы подряд. Источником газа могут стать богатые угольные залежи страны. В 1999г. американские инвесторы совестно с компанией Zimasco (Zimbabwe Mining and Smelting) объявили об открытии газового месторождения недалеко от Лупане (Западный Матабелеленд). Для его освоения было создано совместное предприятие, вскоре против Зимбабве были введены американские санкции. Программа разработки Лупане предполагала инвестиции в 62 млн.долл. и строительство электростанции на газе.
Zimasco объявила, что Лупане содержит 500 млрд.куб.м. газа. Это очень много. Заявление – пропагандистский ход, и реальные извлекаемые запасы окажутся в районе 50-100 млрд.куб.м. В любом случае, судя по интересу иностранных компаний, газ в Зимбабве есть, и его разработка может представлять коммерческий интерес. Неизбежно возникает вопрос об использовании зимбабвийского месторождения. Судя по заявлениям, базовая стратегия заключается в строительстве газовой электростанции, возможно, что стоит рассмотреть и другие варианты.
Россия располагает эффективной технологией конверсии газа в моторное топливо. Эта технология будет рентабельной при одновременном соблюдении следующих условий: в стране есть газ; в стране нет нефти; экспорт газа и импорт нефти затруднены (дороги, политически блокированы). Если нефть сравнительно легко доступна, то моторное топливо дешевле делать из нее. Газ выгоднее поставлять на экспорт, чем перегонять в моторное топливо внутри страны. Если же нефти нет, а газ продать невозможно, то технология ММТ (метан – в моторное топливо) становится коммерчески интересной. В России, где были получены соответствующие технологически решения, построить установку ММТ очень непросто – именно потому, что дешевле гнать бензин из нефти. Поэтому опробовать метод можно на зарубежных странах.
Ситуация, когда в стране есть газ, но нет нефти – довольно редкий случай. Чаще бывает наоборот. Еще реже такая ситуация сочетается с изолированностью страны/региона от мировых рынков, то есть со сложностью экспорта газа (имеющегося) и импорта нефти или нефтепродуктов. Изолированность от мировых рынков – это изолированность от моря + осложненные отношения с соседями. Таких стран мы знаем всего 2 – это Эфиопия и Зимбабве.
Во-первых, и там, и там есть немного газа (в Эфиопии – месторождение Кэлуб с запасами 40 млрд.куб.м., в Зимбабве – Лупане). Во-вторых, и там, и там нет своей нефти. В третьих, и там, и там нет мощностей по переработке нефти (в Зимбабве единственный НПЗ закрыт 40 лет назад). Обе страны вынуждены импортировать нефтепродукты и, прежде всего, – моторное топливо. В-четвертых, и Эфиопия, и Зимбабве не имеют выхода к морю, поэтому импорт нефтепродуктов становится делом дорогостоящим. В-пятых, этот импорт еще и осложнен политически: Эфиопия отрезана от моря враждебной Эритреей (импорт идет из Судана и Джибути автотранспортом), а поставки в Зимбабве через Мозамбик зависят от британской ВР. Вывод: конверсия газа в моторное топливо (технология ММТ) может быть рентабельна и политически интересна руководству этих стран.
Проблема заключается лишь в том, что для разворачивания соответствующего производственного комплекса нужны определенные минимальные доказанные запасы газа. Если газа слишком мало (видимо, дело обстоит в Эфиопии), то вложения в конверсию ММТ не успеют окупиться. В Эфиопии проблема не только в том, что месторождение Кэлуб мало само по себе, но и в том, что газа нет и не предвидится нигде по соседству. Невозможно будет в дальнейшей перспективе построить новый трубопровод, чтобы «оживить» производственную цепочку ММТ.
В Зимбабве ситуация может быть иной. Во-первых, если Лупане окажется богаче Кэлуба. Для серьезного разговора о внедрении ММТ необходимо как минимум 100-150 млрд.куб.м. доказанных запасов (на Кэлубе, 40 млрд.), а в Лупане серьезная разведка еще не велась, но есть надежда, что найдется больше. Во-вторых, в Зимбабве, в долгосрочной перспективе, есть хорошие возможности для поставок газа из того же Мозамбика или из ЮАР (такой вариант значительно менее рентабелен, но исключать его из рассмотрения нельзя).
Зимбабве > Нефть, газ, уголь > af-ro.com, 28 февраля 2005 > № 340368
США и Италия полностью списали Эфиопии долги в 100,6 млн.долл. и 360 тыс.долл. соответственно. Списание долга США поставило Эфиопию в откровенно зависимую позицию, что США ясно дали понять своей реакцией на Мирное предложение Эфиопии (см. выше, Эритрея). По сообщению Addis Tribune, в нояб. в Аддис-Абебе прошла демонстрация протеста, организованная оппозицией, против Мирного предложения правительства. Бывший глава штата Тиграй и бывший член правящей партии Гебру Асрат принес публичные извинения от лица всех членов правящей партии, которые в свое время привели партию к ошибочному решению голосовать за принятие Алжирских соглашений.
В конце дек. 2004г. правительство Эфиопии обратилось к мировому сообществу с просьбой об оказании помощи 2,25 млн. чел., не имеющим доступа к базовым продуктам питания. Напомним, что первоначально планировался запрос об оказании помощи 15 млн. чел. Фонд Oxfam International перечислил 231 тыс.долл. для лечения больного скота и снабжения водой жителей штата Афар, пострадавшего от засухи. Кроме Афара, населенного 1,2 млн. скотоводов-кочевников, серьезные последствия засухи наблюдаются в штатах Гамбела, Сомали, Тиграй.
По сообщениям IRIN, ситуация в штате Афар усугубляется еще и тем, что скотоводы афар в период засухи теперь не могут, перейдя через реку Аваш, отогнать скот на южные пастбища штата Сомали. С 2002г., после кровопролитных столкновений, отношения афар с кланом Исса штата Сомали весьма напряженные, и южная граница штата для афар теперь фактически закрыта.
В янв. 2005 Япония перечислила 16,6 млн. бырр для снабжения зерном, его транспортировки и распределения в регионы, пораженные засухой.
Власти штата Оромия подготовили план по переселению к концу марта 10 тыс. семей из восточных, пострадавших от засухи в Оромии, в центральные области штата. Этот план является частью трехлетней программы эфиопского правительства, стоимостью в 217 млн.долл., по переселению внутри страны 2,2 млн. чел.
22 янв. были отпущены на свободу 3 кенийца, взятых в заложники неизвестными военными с эфиопской стороны в конце нояб. 2004г., а также кенийский офицер полиции, взятый в заложники теми же военными в начале янв. 10-часовые переговоры с военными в их лагере на территории Эфиопии (по всей видимости, в южной Оромии) вела делегация в составе эфиопских и кенийских представителей местных властей и министерств внутренних дел. Военные взяли заложников с требованием освободить одного из своих людей, арестованного в Мояле за незаконное ношение АК-47. После захвата заложников, они совершили еще несколько рейдов в Мояле, в один из которых застрелили полицейского. Напомним, что осенью 2004г. эфиопская и кенийская стороны подписали в Наньюки соглашение о системах радиослежения за пограничными областями обеих стран, конкретных результатов это пока не принесло.
В нояб. эфиопская компания Biftu-Dinsho Plc, один из крупнейших экспортеров чата в Эфиопии, которая фактически контролируется правящей партией EPDRF, заключила договор о сотрудничестве с сомалийской компанией SOMETH (Гарове, Пунтланд). Согласно договору, SOMETH будет поставлять Biftu-Dinsho Plc рыбу и морепродукты, невыделанные шкуры и кожи, соль. В обмен в Пунтланд будут осуществляться поставки скота (крупного, мелкого и верблюдов), чата, чая, сахара, овощей, специй и другой эфиопской сельскохозяйственной продукции. Оплата будет осуществляться через Wegagen Bank, который является агентом международных финансовых операторов Dahbshi и Amel, и также контролируется EPDRF. Поставки будут осуществляться из Дыре-Дауа через Гарове в Босассо чартерными рейсами частной авиакомпанией Djibouti Airways. Biftu-Dinsho планирует поставить в Пунтланд 7 тыс. кг. чата, на 270 тыс.долл. в день (100 млн. в год). Напомним, что Эфиопия, во-первых, выступила одним из основных инициаторов формирования сомалийского правительства; во-вторых, чат для Эфиопии является стратегически важным экспортным продуктом, находясь на втором месте после кофе по обеспечению экспортных доходов страны. Сделка фактически представляет собой договор между Сомали и Эфиопией о закреплении за эфиопской стороной определенной сферы влияния в формирующемся сомалийском государстве и, как следствие, на Африканском Роге. А. Рудницкая.
По сообщению ООН, полковник эритрейской армии Зекариас Огбагабер заявил, что эфиопские части совершают «провокационные перемещения» у приграничной Зоны безопасности. По словам командующего силами МООНЭЭ (Миссии ООН в Эфиопии и Эритрее – UNMEE), генерал-майора Ражендера Сингха, эфиопская армия лишь укрепляла свои оборонительные позиции на направлениях Бадме и Заланбесса, находясь достаточно далеко даже от зоны, прилегающей к Зоне безопасности (adjacent area). Во время вооруженного конфликта между Эфиопией и Эритреей 1998-2000 в районах Бадме и Заланбесса велись ожесточенные боевые действия. Президент Эритреи Исайяс Афеуорк обвинил Эфиопию в подготовке ко «второму раунду войны» и призвал ее «покинуть оккупированные территории», несмотря на то, что в нояб. премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи выдвинул, после обсуждения в парламенте, так называемое Мирное предложение в пяти пунктах (Five point peace proposal). Пункты следующие (Walta Information Centre): 1) Разрешить спор между Эфиопией и Эритреей только мирным путем; 2) выявить основные причины конфликта посредством диалога, с целью нормализации отношений между двумя странами; 3) Эфиопия, в принципе, принимает решение Комиссии по границе между Эфиопией и Эритреей (EEBC); 4) Эфиопия согласна заплатить взносы EEBC и назначить офицеров связи; 5) Немедленно начать диалог с целью воплощения решения EEBC в порядке, соответствующем укреплению мира и братских связей между двумя народами.
Эритрея отказалась принять предложение к рассмотрению. Ллойд Аксуорси (Lloyd Axworthy), специальный представитель ООН в Эфиопии и Эритрее, на встрече с Мелесом Зенауи в Аддис-Абебе одобрил мирную инициативу последнего. Планировался также визит Аксуорси в Эритрею, но он не состоялся. Daily Monitor утверждает, что в США отказались принять к рассмотрению Мирное предложение Эфиопии и посоветовали Эфиопии придерживаться пунктов Алжирских соглашений 2000г. Напомним, что основным камнем преткновения в решении EEBC для Эфиопии стала принадлежность Бадме, небольшого приграничного селения. Из второго пункта предложения Эфиопии никак не следует, что эфиопская сторона готова Бадме уступить. Цель подобной публичной инициативы состояла, по всей видимости, в укреплении имиджа стороны, стремящейся к достижению мира, на фоне агрессивной и бескомпромиссной Эритреи.
Специальным представителем Кофи Аннана в МООНЭЭ была назначена Сиссель Экаас (Sissel Ekaas), Норвегия, ранее занимавшая должность директора одного из отделов департаментов FAO.
По сообщению МООНЭЭ, число человек, погибших и раненных от «261» взрыва мин на дорогах Зоны безопасности и Прилегающей зоны, составило с 2000г. соответственно 114 и 293 чел. с обеих сторон, в основном гражданских лиц и детей.
По сообщению FAO, вследствие засухи в Эритрее, в этом году для снабжения базовым питанием 2,3 млн. чел. (половина населения) потребуется 250 тыс.т. продуктов питания. Международные фонды рассчитали, что в 2005г. Эритрее потребуется оказать гуманитарную помощь в 157,2 млн.долл.
Французские и эритрейские ВМС приступили к осуществлению программы сотрудничества и обмена опытом по поддержанию безопасности в Красном море. Судно технической поддержки La Marne под командованием Ксавье Ролэна (Xavier Rolin), вице-адмирала французских ВМС в Красном море и Индийском океане, в нояб. прибыло в Массауа. А. Рудницкая.
По сообщению Ghana News Agency от 06 янв. 2005г., 4 Ми-17 производства «Казанского вертолетного завода» (КВЗ) приняты на вооружение ВВС Ганы. Сообщение было подтверждено российским посольством в Аккре, а непосредственно поставка состоялась 16 дек. 2004г.Посредником в организации сделки выступила британская компания Wellfind во главе с Кристофером Макдауэлом (Christopher McDowell). На сайте Wellfind эта компания называет себя официальным представителем Московского вертолетного завода. Министр обороны Ганы особо поблагодарил за помощь в организации поставки российского Посла в стране Валерия Орлова, который «помог установить связи между ВС Ганы и КВЗ».
Контракт на поставку был подписан еще 20 авг. 2002г. (информация министерства обороны Ганы) именно с британской компанией Wellfind. Его исполнение несколько раз откладывалось из-за противодействия парламентской оппозиции. Ее лидеры полагали, что условия сделки не прозрачны, а необходимая сумма – чрезмерна для бюджета страны.
По финансовым параметрам закупка Ми-17 – крупнейшая в истории вооруженных сил Ганы. Сумму контракта можно считать беспрецедентной: до сих пор военный бюджет страны составлял 40 млн.долл. в год, из которых 50% традиционно уходит на содержание военнослужащих.
Для оплаты контракта правительству Ганы был предоставлен заем Barclays Bank в 55 млн.долл. 10 апр. 2003г. министр обороны направил письмо в Wellfind о том, что он вынужден отложить закупку из-за финансовых сложностей. Другое затруднение было связано с тем, что в 2002/3гг. КВЗ не смог продать вертолеты без участия «Рособоронэкспорта»: 15 мая 2003 датируется официальное письмо КВЗ о том, что единственным авторизованным экспортером вертолетов может быть «Рособоронэкспорт» (первоначальный контракт с Wellfind участия российского госпосредника не подразумевал). Отметим также, что вертолеты были поставлены с КВЗ, а не с завода в Улан-Удэ (УУАЗ), собственником которого является «Рособоронэкспорт». Хотя в последнее время предпочтение при распределении экспортных заказов на вертолеты «Ми» отдается именно УУАЗ.
По-видимому, завершение сделки стало возможно только после повторной победы Джона Куфуора на президентских выборах в Гане 7 дек. прошлого года. Крупнейшая в истории вооруженных сил страны закупка лоббировалась лично министром обороны и братом президента Кваме Аддо Куфуором (Kwame Addo Kufuor). Реализация контракта до выборов могла дать повод оппозиции для популистских спекуляций на тему коррупции и нецелевого использования бюджетных средств.
Закупка Ганой вертолетов еще раз подтверждает предположение «Аф-Ро» о том, что реальные возможности африканских стран по импорту вооружений, за редким исключением, никак не следуют из декларируемых размеров государственных оборонных бюджетов.
Министр обороны Кваме Аддо Куфуор заявил, что новые вертолеты будут защищать суверенитет и территориальную целостность страны, отражать «внутреннюю и внешнюю» агрессию (GNA). Он также упомянул, что ВВС должны участвовать в миротворческой деятельности и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Для Ганы благородные задачи регионального миротворчества неотделимы от задач обеспечения собственной безопасности. Внимание и политического, и военного руководства страны сосредоточено на том, чтобы не допустить перехода гражданской войны из соседнего Кот-д'Ивуара на территорию Ганы.
Исполнение контракта для ВВС Ганы может вывести российские вертолетные поставки в Африку на качественно иной уровень. Во-первых, закупка, скорее всего, осуществлена для нужд миротворческой деятельности, а это самый перспективный рынок вооружений в Тропической Африке. Причем рынок, на котором до сих пор российские экспортеры отсутствовали. Во-вторых, Гана имеет практически безупречную (по сравнению с другими африканскими странами) международную репутацию. Отметим также, что в контракт включены пункты о подготовке ганских пилотов, техническом обслуживании и поставках запчастей. В течение года в стране будут работать российские инструкторы. Вертолеты будут приписаны к столичной базе ВВС Burma Camp.
Прецедентным является и открытое участие в реализации контракта британского посредника. В военно-политических кругах США и Великобритании существует установка на тактический союз с российскими экспортерами вооружений, имеющий целью вытеснение Франции из ее сфер влияния в Западной Африке. В этой связи стоит ожидать других заявок на приобретение российской техники для миротворческих подразделений стран ЭКОВАС (Сообщество государств Западной Африки) – прежде всего, Нигерии и Ганы.
У Ганы – самая стабильная и диверсифицированная экономика в Западной Африке. Страна экспортирует алюминий, золото, древесину, какао, кофе, тропические фрукты, хлопок. Сравнительно высок уровень развития гидроэнергетики и транспорта. Серьезный интерес к объектам в Гане проявляют российские компании «Русский алюминий» и «Норильский никель».
Применительно к большинству стран Тропической Африки можно говорить о трех военных бюджетах: официальном оборонном бюджете, бюджете безопасности и бюджете военных закупок. Официальный военный бюджет, как правило, невелик, утверждается парламентом, демонстрируется международным организациям и идет на содержание небольшой профессиональной армии, ее подготовку, ремонт вооружений, закупку боеприпасов, запчастей, горючего и т.д. Данные по военным бюджетам можно встретить в справочниках SIPRI и IISS. Бюджет безопасности превосходит военный бюджет в 2 и более раз (в Нигерии – в 10-15 раз), расходуется на содержание полуформальных и неформальных военизированных структур, лояльных государственной власти. Основная задача этих структур – поддержание целостности страны, обеспечение экономических интересов правящей группировки. Данный бюджет имеет несколько источников наполнения и крайне непрозрачен. Бюджет военных закупок отличается крайне непостоянным размером, может составлять от 0 до 2-3 годовых военных бюджетов; наполняется, как правило, из специальных фондов, подконтрольных главе государства (через доходы о экспорта: Ливия, Нигерия, Судан) или за счет целевых иностранных субсидий (Эфиопия, Эритрея). Как показывает опыт Ганы, возможен комбинированный вариант: иностранный заем с последующим погашением из «специальных» фондов. Андрей Маслов.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter