Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Москва и Кабул в ближайшем будущем планируют подписать соглашение о двустороннем сотрудничестве в разных областях, заявил заместитель пресс-секретаря президента ИРА Дава Хан Минапал.

Он подчеркнул, что афганские власти рассматривают проект соглашения, основным направлением которого является сотрудничество в борьбе с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков.

Напомним, что ранее на встрече с советником президента ИРА по вопросам национальной безопасности Ханифом Атмаром в Москве глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что Россия готова сотрудничать с Афганистаном в области безопасности.

Ряд экспертов, опираясь на прошлый опыт сотрудничества между странами, отметили, что подписание соглашения будет способствовать усилению влияния России в регионе, а также активизации экономической и политической помощи Афганистану со стороны Москвы, сообщает радиостанция «Салам Ватандар».

Новый мэр Лондона Садик Хан призвал свою Лейбористскую партию максимально расширить охват и обращаться не только к собственным избирателям, но и ко всему населению Великобритании.

В воскресенье первый мэр Лондона — мусульманин опубликовал статью в Observer, красноречиво озаглавленную "Какие уроки может извлечь Лейбористская партия из моей кампании: мы не можем игнорировать то, чего хотят наши избиратели". В ней он напомнил, что в ходе предвыборной кампании представители Консервативной партии, в том числе премьер Дэвид Кэмерон, пытались связать его имя с исламистами, и сказал, что хочет быть мэром "всех лондонцев".

"Не должна идти речь о "выборе сторон", о том, "они или мы", или о стратегии, нацеленной на такую часть населения, которой будет достаточно для победы. Нашей целью должно быть не разъединение, а объединение людей любого происхождения под единым и гостеприимным шатром", — написал он.

Свои слова новый мэр в воскресенье подтвердил делом: своим появлением на церемонии памяти жертв Холокоста в лондонском районе Барнет вместе с главным раввином британского Содружества Эфраимом Мирвисом. Присутствие на церемонии стало первым официальным мероприятием Хана на новом посту.

"Для меня было большой честью встретиться и поговорить с выжившими евреями и беженцами, прошедшими через невообразимые ужасы Холокоста", — позднее сказал он.

Примечательно, что главный раввин недавно подверг критике лидера лейбористов Джереми Корбина, заявив, что в партии "большие проблемы с антисемитизмом".

Корбин не присутствовал на церемонии принесения Ханом присяги, что дало многочисленным политологам дополнительный повод заподозрить, что новый мэр дистанцируется от главы Лейбористской партии, а, возможно, в будущем может стать альтернативой Корбину.

Мария Табак.

Лондон: сценарий по книге Уэльбека "Подчинение"

Эдуард Лимонов

Мэром Лондона стал пакистанец, лейборист Садик Хан.

Все короли Ричарды и Георги и Эдварды в гробах перевернулись, с тяжким стоном.

Как ещё не упал Биг Бен!

"Пакистанец", уже не особо волнует кого-либо. В 1980-ом я жил недолго в Лондоне и уже все магазинчики продовольствия держали они - "паки", трудолюбивые, упорные, непьющие в отличие от нажирающихся время от времени бриттов.

Так что чего удивительного, человек выучился, не пил, экономил, читал политические брошюры, окончил необходимые учебные заведения, вступил в лейбористскую партию, и стал мэром.

Но Лондона, господи, Лондона же!

Я думаю это начало конца.

Это уже пошёл сценарий по модной в прошлом году во Франции книге Мишеля Уэльбека "Soumission", где президентом Франции становится Мохаммед Бен Аббес.

Судьба Европы выглядит нехорошо. Более или менее успешно приучая до сих пор народы к совместной жизни на своей территории, Европа не сможет приучить к сосуществованию Ислам, в его современном радикальном варианте "ИГ"- Халифат, и Христианство.

Интересно что сценарий Джорджа Оруэлла "1984" не был поставлен на британской сцене, но мы видим как на наших глазах начался первый акт сценария "Soumission" (Подчинение).

Однако есть опасения что возможен другой, худший, кровавый сценарий: "1947".

Я имею в виду религиозную войну 1947 года на территории Индостана, когда ценою миллиона убитых и 13 миллионов беженцев образовались государства Индия и Пакистан.

Великобритания > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 7 мая 2016 > № 1752827 Эдуард Лимонов

America’s “Down Home” News: Carrying a Message from the Elite

Phil Butler

I can think of no better way to reveal the brainwashing of my fellow Americans, than to reveal it through my hometown newspaper. The Post Courier is a Pulitzer Prize winning publication in Charleston, SC. The newspaper has for generations carried local and world news to the people of the “low-country”, where I grew up. But South Carolina’s most powerful print media is also the policy arm of the American elite. Here is my view on what’s wrong with America’s press.

I am forced to write this, you know? The war on truth has come to this. As fair people, and as caring Americans, sooner or later a choice has to be made in between desperately held tradition and belief, and the hard, cold facts of life. For my part, I grew up agnostic to elitism, or maybe I should say “naïve” as to its ravaging teeth. But then, Charleston has a melancholy effect, its mix of charm and wealth being so striking, and yet so brutal. Oh, but I speak metaphorically. I am sorry, the subject here is power, and how the powerful wield it. I am here to tell you about one city newspaper, one that I believe bends the opinion of its readership. The Post and Courier is one of America’s oldest daily newspapers, with origins dating back the founder, Aaron Smith Willington, who is said to have rowed out into Charleston harbor to meet ships from New York and abroad, in order to get “the news” before his competitors.

Reading and Adjunct Newspaper Uses

My grandfather used to sit on the porch and read every scrap of the Post and Courier. Then at night, on cool nights in autumn, he use the newspaper as kindling, for a coal burning stove in his humble home near the railroad tracks. Reading a book review at the Post and Courier online this morning, I find myself wondering if the paper would even catch fire these days. The need for, or necessity of, reviewing “THE NEW TSAR: The Rise and Reign of Vladimir Putin. By Steven Lee Myers”, at this late date, it’s questionable, comical, and a bit deceitful, when it comes right down to it. May 1, 2016, and a College of Charleston (my Alma mater) instructor gets space in the Post and Courier for reviewing a book published almost two and one half years ago? To be fair here, I’ll give Oksana Ingle, adjunct instructor of Russian language and literature at the College of Charleston credit for her writing style, and for seeming somewhat impartial too. But the gist of the “Putin” piece is:

“Despite Myers’ tendency to bog the reader down in too much detail sometimes, this book is a thorough, truthful story of Putin’s “Rise and Reign”, the professor notes.

Dr. Ingle seems like a nice lady, smart, professional, like all the professors I recall from the college. If not for the departure outside literature and language in this review, I’d surmise the publishers of the Post and Courier might have lured her to do this piece. The professor departs though, from journalistic review into State Department-ish regurgitation, of the “Dr. Evil Vladimir Putin” technique for propagandizing. But the “lure” of the Post and Courier, as the only print media game in town, it’s always there for professors, and for plumbers. I’ll avoid being contrite here, and move on the Post and Courier’s political sway toward war mongers and international investors.

Agenda. If you are looking for the “cause” for anything, finding out “why” is usually not so hard. The agenda of the Post and Courier (past and present) is found in the power of policy, as formulated by the press. This is not news; it has been going on at this newspaper since way before I was a kid roaming King Street to find a toy, a movie, or a snow cone. In Vietnam, for instance, the Post and Courier leaned to the “hawkish” side of the war, toward the low-country industries that profited from the war, and benefitted the city and the elite investors of the south as a whole. I recall the conversations at the tables of the Charleston Yacht Club, and being chastised for interrupting grownups talking about General Westmoreland, in the dining room of the Charleston Country Club. From Market Street’s classy restaurants, to kids playing on the Civil War cannons at White Point Gardens, we were all little hawks back then, in 1965 at least. But I can take the reader back far past Vietnam, deep down into deep south society, and even into the immense power leveraging US policy these days. The Post and Courier ownership coincides a bit, with my own family history, and ideas and tales of southern legends. In this story you are reading we have the Post and Courier newspaper, the College of Charleston, US policy, Vladimir Putin, and allegations of propaganda. “My, oh my”, my mother Delilah would shake her head and say. Well, let’s see why Vladimir Putin the evil genius is so negatively revealed in this newspaper.

Will the South “Rise Again”?

Arthur Middleton Manigault was a French who was a French Huguenot born in La Rochelle, France and settled in Charleston. His mother was the South Carolina’s Lt. Governor, Charles Drayton, and the granddaughter of the second president of the First Continental Congress. His great uncle, Arthur Middleton, signed the Declaration of Independence. Manigault was a hero of the Confederate States of America, a Civil War and Palmetto Guards, and later Brigadier General after the famous “Atlanta Campiagn” that saw the south burning down (figuratively and literally). Arthur’s grandfather, Peter Manigault, was the richest man in the colonies before the revolution. To preserve your time, the context here is that the Post and Courier is owned by the Manigault family now. Bought back in 1896, the newspaper and its other enterprises have been in this family for generations. Today, Pierre Manigault runs the family operations.

Like his father, and his father’s father, the new Manigault is a member of everything in Charleston society that matters. He is Chairman of the Santee River Focus Area Task Force and a board member of the Historic Charleston Foundation, the Middleton Place Foundation, Magnolia Cemetery, and the National Steeplechase Foundation. He is also a past board member of the Lowcountry Open Land Trust, the Gibbes Museum, the Preservation Society of Charleston, the Historic Rice Fields Association, the Palmetto Conservation Foundation, and the International Crane Foundation, and he is on the College of Charleston’s Library Steering Committee, just to name a few. “Old money”, this is the term used to identify who really runs things in America, and the Manigault family has always been in “the thick” of controlling. To find quick and easy evidence of anyone’s ties to policy, all one has to do it look at what I call, the “mutual admiration society” or organizations in place for one purpose – to laud one another over mutually interesting greatness. I assure you, there are plenty of these in Charleston. The “Free Enterprise Foundation’s Annual Ethics and Civic Responsibility Awards Luncheon”, it is a prime example.

When Post and Courier boss Pierre Manigualt received his ethical tea party award in 2010, the key speaker was Ayn Rand Institute Executive Director Yaron Brook. For anyone who’s studied Ayn Rand disciples in the past, this alone brands Manigault as a henchman of the New World Order (NWO). If rampant, radical capitalism were the goal of, let’s say the Rockefellers or Rothschilds, then Ayn Rand institute would be the kneeling chapel for praying to the god of money. The institute not only awards excellence in money grubbing and mind control over college students, Arline Mann, Managing Director and Associate General Counsel of the Board of Goldman, Sachs & Company is the Co-Chair of the Ayn Rand Institute. I would go through and profile all the attendees and speakers at this luncheon, but the list of sponsors suffices, they include: BB&T, Piggly Wiggly Carolina Company, The Bank of South Carolina, LS3P, College of Charleston Foundation, College of Charleston School of Business, MUSC, Trident Technical College, The InterTech Group, SCRA, and Wachovia Bank. The Free Enterprise Foundation was established in 2002 at the Citadel, the south’s and one of the nation’s oldest military academies. Its mission is stated on the now idle Facebook page, the websites of the foundation are gone now.

“The Free Enterprise Foundation is dedicated to fostering a greater understanding of free enterprise, American Exceptionalism and personal finance in schools, academia, and the community.”

Now I could dig a lot deeper into just how “exceptional” Charleston’s old money is, but when I found familiar names mentions alongside Manigualt and others, “my chickens came home to roost”, as Mom always used to say. The names of Manigault, Ted Turner’s son, Robert Edward Turner (Teddy), and Maybank Industries’ business development boss Braton Riley, son of longtime Charleston Mayor Joseph P. Riley Jr., conjoined over unpaid bills of a society called; the “South Carolina Maritime Foundation”. Ironically, this non-profit had to sell a wonderful wooden tall ship known as the Spirit of South Carolina. Indeed, the spirit of South Carolina I was enthralled with is bankrupt, for overreaching America’s charter in foreign waters too. This piece about Maybank people in the Republic of Georgia provides context at the Citadel, in the Charleston aristocracy, and to war mongers in the halls of power in Columbia, SC, as well as Washington DC. Some old redneck chums of mine, hunting buddies, used to holler at the top of their lungs; “The South’s gonna rise agin”. Accompanied by a customary Rebel Yell, most of us southerners were proud of our revolutionary heritage, and a bit sad the South got “whupped” back in 1865. As I type this though, it’s apparent only the poor people in the South lost anything, for the aristocrats never sunk. This is a cumbersome segue though, into another personal story. The point is, Charleston’s elite have a lot to answer for in my book.

Waking Up With the Fleas

Associations. My Mom always used to say; “Bird of a feather, flock together”. In another bit of cruel irony here, I mentioned my own ties to this Charleston “exceptionalism” from the start of this story. Mom was married to John Drayton Ford, a relative of the Middletons and Manigaults etc. So my childhood access into Charleston society provides clarity here. Also interesting perhaps, Pierce Butler was another Constitutional signer, from South Carolina. But be not misled, our family usually swept floors and carried on domestic chores for the likes of the Manigaults. I am proud of the “balance” in my upbringing, you see. Dad’s people helped found the United States, and Grandpa ran a steam engine for Atlantic Coastline Railroad too. Mom’s associations reach from Seabrook Island to the top of the People’s Building in Charleston, and she picked cotton in the deep, deep south as a child too. She taught us all about the “unfair game” powerful people often make. So fear of them is not really in our DNA.

I am admonished by my partner to reconcile that the Post and Courier’s owners could be guilty of absolutely nothing. My opinion is, they are among the most guilty of all though. My Dad would have called “jading” a newspaper something like “the bastardization of the US Constitution”, any maybe he would have said the Manigualts have accomplished this so far. Going from being a family that helped found a nation based on freedom, the rule of law, and country supposedly against all forms of oppression, to propagandizing academia and the public!!! Well, in the Charleston I grew up in one might as well be accused of Satan worship and the dark crafts. But then manipulation was used back then too. After all, we did go to war in Korea, Vietnam, and other places willingly. I just wonder how willing we would have been if we had known the truth? And there it is….

Believe What You Want: Just Not in Charleston

A sampling of Post and Courier headlines includes; “Putin’s 2015 risks pay off — for now”, “Putin’s aggression unchecked”, “Throngs protest Putin”, 2Stand together against Putin”, “Putin overplays his hand”, “Putin is set to bring back serfdom”, “Putin to sign bill barring Americans from adopting Russian children”, “Putin proves that conquest is not obsolete”, “Putin’s chance to push peace, A step-by-step guide on how to stop Putin”, “Putin’s poisonous record”, “U.S., Western Europe set the table for Putin’s aggression”, “Warn Putin: Hands off Baltic States”, “Putin needs serious scrutiny”…

What’s my rub against the Post and Courier? People in the low-country, they cannot believe a damn thing the paper prints, that’s what. It there is no dissenting view, if a two year old book can be reviewed with a “truth assessment” instead of a literary view, then a view of truth is impossible. If 1000 articles naming a world leader as the anti-Christ prevail, and all agents of an entity align with one “message”, then the community is “convinced” more than it is informed.

Россия и Китай способствуют увеличению военного экспорта США.

За первые шесть месяцев 2016 финансового года экспорт по линии иностранных военных продаж правительства США демонстрирует достичь тех же показателей прошлого года или превысить их, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на defensenews.com (6 мая).

По данным группы Guggenheim Securities, по правительственной линии до конца апреля законтрактовано поставок оружия на 29 млрд долл и существует целый ряд незавершенных сделок по экспорту американских военных самолетов. Если эти контракты будут подписаны, военный экспорт США значительно увеличится.

Самыми активными покупателями американской военной техники являются страны Ближнего Востока (известно о сделках на 17,6 млрд долл). Крупнейшим поставщиком оружия в этот регион является лидер американского ВПК компания Lockheed Martin (16,2 млрд долл объявленных сделок).

В прошлом году было сообщено о продаже оружия на сумму 43 млрд долл. Ожидается, что до конца правления администрации президента Обамы будут заключены две крупные оборонные сделки. Первым из них является завершение 10-летней программы военной помощи Израилю, которая, как ожидается, составит от 40 до 50 млрд долл. Вторым сегментом станет продажа 73 истребителей F-15 Катару и 40 F/A-18 Кувейту. Существует мнение, что после оформления израильских сделок эти продажи будут иметь возможность двигаться вперед. Также эксперты полагают, что Израиль может рассчитывать на более крупную помощь при следующей администрации Белого дома и в этом случае оформление сделок может быть перекинуто на 2017 финансовый год или даже позже.

Наблюдатели отмечают, что российская угроза в Европе также способствует росту военных продаж США. Например, Литва заказала бронетранспортеров Stryker на 600 млн и ПТУР на 55 млн долл, Франция заказала четыре самолета С-130J и ракеты Hellfire, Великобритания также будет получать ракеты этого типа, Италия заказала беспилотники MQ-9 Reaper и даже Финляндия оформила приобретение ракет GMLRS для систем залпового огня. Возможно, что системы ПРО MEADS будут куплены Турцией и Польшей.

И, наконец, агрессивная политика Китая по отношению к своим соседям на Тихом океане также способствует наращиванию американского военного экспорта в богатые страны этого региона, в частности, в Японию и Южную Корею. Интерес к американскому оружию демонстрируют и малые страны (smaller nations), такие как Вьетнам.

27 апреля 2016 года в г. Сингапур (Республика Сингапур) в рамках Конференции Международной конкурентной сети (МКС) состоялось заседание Рабочей группы по борьбе с картелями, посвященное тематике укрепления сотрудничества между конкурентными ведомствами. Опыт ФАС России по данному вопросу представил участник российской делегации, член Некоммерческого партнерства "Содействие развитию конкуренции", заместитель заведующего кафедрой конкурентного права МГЮА Денис Гаврилов.

В своем докладе Денис Гаврилов отметил, что у ФАС России накоплен большой опыт сотрудничества с зарубежными конкурентными ведомствами в расследовании дел о картелях. В начале своей презентации докладчик упомянул, что внутри Евразийского экономического союза, страной-участником которого является Российская Федерация, существуют два уровня взаимодействия: между конкурентными ведомствами стран-членов, а также конкурентных ведомств в Евразийской экономической комиссией. При этом конкурентные ведомства и ЕЭК имеют возможность обмениваться конфиденциальной информацией, проводить совместные расследования, что является особо важным и эффективным инструментарием для пресечения картельных сговоров, в том числе трансграничного характера.

Кроме того, сотрудничество ФАС России с конкурентными ведомствами государств-участников СНГ проходит в рамках Межгосударственного совета по антимонопольной политике. В целях проведения совместных расследований участниками МСАП был создан одноименный Штаб. В рамках Штаба по совместным расследованиям осуществляется деятельность по анализу рынков в государствах-участниках СНГ, выносятся рекомендации по улучшению состояния конкуренции на таких рынках, а при выявлении нарушений, проводится скоординированная работа по расследованию таких нарушений.

Ярким примером такой координации является дело по роумингу, которое расследовали ФАС России и конкурентное ведомство Казахстана. На основе выводов ФАС России признала три крупнейшие телекоммуникационные компании виновными в злоупотреблении доминирующим положением, а Агентство Республики Казахстан по защите конкуренции пришло к таким же выводам относительно казахстанских компаний. Как следствие данного расследования, мобильные операторы договорились снизить межоператорские тарифы между собой, а также с другими операторами. За последние три года тарифы на голосовые звонки уменьшились в 9 раз, СМС – в 3 раза, передачу данных – в 44 раза. Уменьшение тарифов на услуги связи привело к увеличению входящих и исходящих звонков, СМС и увеличению Интернет-трафика.

В продолжение своего доклада Денис Гаврилов отметил, что ФАС России имеет опыт расследования дел о нарушении антимонопольного законодательства с зарубежным коллегами за пределами ЕАЭС. Например, ФАС России проводила консультации и переговоры с конкурентным ведомством Норвегии и рядом норвежских компаний для получения информации по фактам сговоре на рынке импорта норвежского лосося. В результате расследования комиссия ФАС России признала 6 компаний виновными в заключении антиконкурентного соглашения. Штраф по данному делу составил около 3.5 млн евро. Схожим образом ФАС России проводила консультации с Конкурентным ведомством Вьетнама при расследовании дела о сговоре на рынке поставок вьетнамского пангасиуса.

В завершение своего доклада Денис Гаврилов отметил, что в настоящее время существует еще больше стимулов для сотрудничества между конкурентными ведомствами, которое, в том числе могут основываться на обмене лучшими практиками выявления антимонопольных нарушений, носящих международных характер.

В качестве примеров, Денис Гаврилов привел расследование против компании Google, решение по которому ФАС России вынесла в сентябре 2015 года, а в апреле 2016 года Европейская Комиссия возбудила дело против компании по схожим признакам. Кроме того, в декабре 2015 года ФАС России было завершено расследование и вынесено обвинительное решение в антиконкурентных согласованных действиях в отношении крупнейших международных компаний на рынке морских контейнерных перевозок. Результаты данного расследования могут быть полезны для коллег из зарубежных конкурентных ведомств, прежде всего тех государств, на территории которых осуществляются подобные перевозки компаниями, в действиях который ФАС было установлено правонарушение.

Руководитель Саратовского УФАС России Людмила Борисова 29 апреля 2016 года вручила специальные призы "За развитие конкуренции" двум победителям конкурса "Цифровой ветер – 2016".

Торжественное награждение победителей XV Международного конкурса компьютерных работ для детей, юношества и студенческой молодежи "Цифровой ветер-2016" состоялось в студенческом клубе Саратовского государственного технического университета имени Ю.А. Гагарина.

В 2016 году в конкурсе было зарегистрировано 5087 работ из России, Белоруссии, Казахстана, Чехии, Индии, Бангладеш, Эстонии, Пакистана, Германии, Сербии, Финляндии, Вьетнама, Китая, Словении, Украины, Черногории. Региональные туры конкурса прошли в Саратове, Тюмени, Саранске и Пензе. В конкурсе смогли принять участие школьники, а также студенты в возрасте до 21 года. Финалистами конкурса стали 104 участника из России и других стран.

В этом году Саратовское УФАС России выступило информационным партнером конкурса, а также учредило спецноминацию "За развитие конкуренции". Для награждения были выбраны две работы.

Одна из них – тематический сайт "The Saratov place" студентки 3 курса Международного факультета прикладных информационных технологий СГТУ Натальи Сульженко, которая также заняла третье место в номинации "Тематический сайт" (возрастная группа от 18 до 21 года). Наталья так говорит о цели своего проекта: "Хотелось рассказать таким же, как и я, студентам о различных заведениях города, о том, что в Саратове можно отлично провести свободное время с пользой для себя. Когда мы с моим преподавателем создавали сайт, пытались уйти от стереотипов, добавить на карту города красок и вовлечь всех и каждого в изучение нашего города".

Также призом "За развитие конкуренции" отмечена серия графических работ "Выбор" студентки 2 курса Международного факультета прикладных информационных технологий СГТУ Олеси Столяровой (проект также занял третье место в номинации "Двумерная статичная графика" в возрастной группе от 18 до 21 года). В данной работе отражена тема противостояния добра и зла, силы и слабости, предательства и преданности.

Выступая на церемонии награждения, Людмила Борисова отметила, что тема борьбы добра и зла перекликается с понятием "конкуренция". "Ведь конкуренция – это всегда соревнование за достижение лучших результатов в какой-либо деятельности", – сказала она.

Людмила Борисова также отметила актуальность сайта "The Saratov place" как проекта по продвижению услуг и пригласила участников конкурса и студентов технического университета принять участие в опросе для развития сайта ФАС России.

Новые приоритеты российских туристов

Рынок отечественного выездного туризма после 2-х лет глубокого кризиса потихоньку начал возрождаться. Эксперты в данной сфере полагают, что в летний сезон 2016 года рост продаж организованных туров за пределы страны вырастит от 5 до 20%. Основной «удар» примут на себя Греция и Тунис. Именно эти страны пришли на замену выбывших ранее Турции и Египта.

Конечно, все может измениться в худшую сторону – если ситуация в экономике и внешней политике России будет развиваться по негативному сценарию. Но, эксперты считают, что этого не произойдет. Позитивные прогнозы российского туризма подтверждает и Ассоциация туроператоров России (АТОР). По ее мнению, предстоящим летом наиболее популярными для выездного туризма станут такие страны, как Греция, Хорватия, Черногория, Италия, Болгария, Испания и Кипр. Жители Сибири и Урала достаточно активно покупают туры в Южную Корею, Вьетнам и Таиланд. Рост по этим направлениям уже составил 7%. Очень «россиянозависима» Черногория – третья часть туристов в этой стране из России. Подобная тенденция не только сохранится в предстоящем сезоне, но и, по мнению принимающей стороны, количество туристов летом должно увеличиться почти на 60%.

Падение отечественной туристической отрасли началось с летнего сезона 2014 года. Резко обесцененный рубль привел к банкротству большого количества турфирм. За 2014-2015 год рынок выездного туризма «просел» на 35%. Следующим ударом по туриндустрии стало закрытие таких популярных у российского населения направлений, как Египет и Турция. Но 2016 год стала своего рода переломным – рост продаж туров в мае вырос по сравнению с прошлым годом на 10-20%.

Новые направления

Активно российские граждане приобретают турпутевки в Грецию, Кипр и Италию. А рост продаж туров в Болгарию и Тунис увеличился в 3-4 раза. В прошлом году на курортах Туниса наблюдалась практически нулевая посещаемость. Это было связано с терактом на пляже Сус, произошедшего в июне 2015 года. В марте текущего года российские граждане больше всего покупали путевок в Грецию. А вот в мае уже охотнее приобретают туры в Тунис. Так, например, каждая десятая путевка на июль – именно в эту страну.

Но, не все участники отечественного туристического рынка разделяют оптимизм своих коллег по «цеху». Анна Подгорная – генеральный директор «Пегас Туристик», например, очень осторожно относится к позитивным прогнозам на летний сезон и отмечает, в частности, тот факт, что программа раннего бронирования турпакетов, по сути, была провалена. Их компания в этом году продала от запланированных туров всего лишь 20%. Для сравнения, данный показатель в 2015 году находился на уровне 40%. Госпожа Подгорная уверена, что рост рынка туриндустрии возможен только за счет внутреннего туризма. С ее слов в текущем году он может составить приблизительно 10%. А представители компании НТК «Интурист», несмотря на существенную динамику роста продаж (почти на 50%) в такие страны, как Болгария и Италия, тем не менее утверждают, что отечественный выездной туризм в 2016 году сократится на 30%. Общее количество отдыхающих, по их мнению, составит около 6-7 млн. чел. Более того, в компании уверены, что без Турции ждать прироста в туристической отрасли бессмысленно. Также не стоит забывать, что ранее большое количество россиян выезжало за рубеж по несколько раз в году (майские праздники, летние отпуска, Новый год). Теперь, как правило, большего одного раза никто не покидает «родные пенаты» - слишком дорого.

Автор: Кононов Игорь

"Роснефть" видит перспективы для начала поставок авиационного топлива в Китай, Вьетнам и другие страны, а также расширения присутствия в Казахстане и Монголии, сообщил в интервью ТАСС гендиректор компании "РН-Аэро" ("дочка" "Роснефти") Сергей Папков.

"Перспективы поставок авиатоплива в Китай есть - это зависит от общей обстановки, позиции китайских партнеров. Рынок в Китае достаточно закрытый, но при этом по объемам он в два раза превосходит Россию. Мы имеем контакты с китайскими партнерами, общаемся. Это длительный процесс, мы находимся в начале пути. Помимо Китая, также интересен, например, Вьетнам", - сказал Папков.

Топ-менеджер подчеркнул, что приоритетным направлением для "РН-Аэро" являются поставки на внутренний рынок. В 2015 году на экспорт в Монголию и Казахстан было отправлено всего 45 тыс. тонн при общем объеме производства в 3,1 млн тонн. "Так "РН-Аэро" в2015 г. продолжило осуществлять экспортные поставки авиатоплива в адрес совместного предприятия КОО "Мэргэван", которое осуществляет заправки "в крыло" в аэропорту монгольской столицы. В связи с ожидаемым вводом в эксплуатацию в 2017 году нового аэропорта в Улан-Баторе, мы планируем организовать заправку в данном аэропорту силами совместного предприятия, - отметил Папков. - Еще одно направление - это поставки в Казахстан - с середины прошлого года отгружено порядка 15 тыс. тонн. Мы подписали соглашение с казахским партнером "КазМунайГаз-Аэро" - дочерним обществом крупнейшей нефтяной компании Казахстана, планирующей развивать авиазаправочный бизнес. Изучаем возможность начала операторской деятельности в аэропортах в формате СП с местным игроком".

В 2016 году компания намерена также поставить небольшие объемы в Монголию и Казахстан.

Авиационный керосин производится на девяти нефтеперерабатывающих заводах "Роснефти". "РН-Аэро" осуществляет операционный контроль над топливозаправочными комплексами (ТЗК) в аэропортах Шереметьево, Сочи, Красноярска, Краснодара, Геленджика, Анапы, Ростова-на- Дону, Абакана и др. На текущий момент компания осуществляет заправки воздушных судов "в крыло" в 37 аэропортах на территории РФ, передает ТАСС (Tass.ru).

Самый популярный товар

Автор: Елена МОРОЗОВА.

Глобальный объём поставок оружия за последние четыре года возрос на 14%, а в целом увеличение показателя наблюдается уже с 2002 года — таковы данные Стокгольмского института исследований проблем мира (СИИПМ).

КРУПНЕЙШИМ покупателем оружия оказалась Индия. В десятку лидеров также вошли Китай, Вьетнам и Южная Корея. Страны Азии, не считая ближневосточных государств, приобретают более 40% мирового оружия, в то время как тот же Ближний Восток, объятый бесконечными конфликтами, — 25%.

Как отмечают стокгольмские эксперты, Индии пока не удаётся наладить стабильное и достаточное производство дома, посему закупки постоянно растут — в отличие от КНР, которая в определённой степени снабжает и себя, и желающих потребителей. При этом Индия — единственная из десятки ведущих импортёров, в сравнимых объёмах закупающая оружие и у России, и у США.

Нагнетающаяся напряжённость вокруг углеводородных запасов спорных островов Южно-Китайского моря, констатирует агентство «Рейтер», сыграла весьма существенную роль в желании государств региона вооружиться: по этой самой причине в первую десятку попал, например, Вьетнам.

На вторую позицию среди импортёров вышла Саудовская Аравия, ведущая операцию в Йемене и, по некоторым данным, снабжающая антиасадовские группировки в Сирии. За десять лет её доля подскочила с 2,1% до 7%. Три четверти поставок осуществляются из США и Великобритании. Не случайно именно Лондон и Вашингтон оказались серьёзно озабочены сообщениями о жертвах среди мирного населения в результате авиаударов так называемой аравийской коалиции по Йемену.

Ирак, воюющий на собственной территории с экстремистами самых разных группировок, в том числе с «Исламским государством», увеличил закупки за минувшие годы на 83%. В то же время импорт Сирии, по данным СИИПМ, за этот период постоянно снижался, что эксперты объясняют в основном финансовыми проблемами Дамаска.

Список же главных производителей и поставщиков оружия остаётся в последнее время в целом неизменным. США и Россия являются крупнейшими арсеналами — почти 60% глобального рынка на двоих (33% и 25% соответственно). За ними следует Западная Европа: Франция, Германия, Великобритания, Испания и Италия, контролирующие 21% мировых поставок.

Что же касается мировых военных расходов в целом, то впервые с 2011 года они выросли. В основном за счёт стран Азии, Ближнего Востока, Восточной и Центральной Европы. Как отмечают специалисты СИИПМ, в 2015-м военные траты увеличились на 1% и составили без малого 1,7 триллиона долларов. В тройке мировых лидеров по этому показателю произошли изменения: расходы РФ из-за падения курса рубля сократились до 66,4 млрд. долларов. Таким образом, Россия уступила третье место в рейтинге Саудовской Аравии, которая на фоне всё той же операции в Йемене потратила 87,2 миллиарда. Первую позицию с огромным отрывом по-прежнему занимают США (596 млрд. долларов), вторую — Китай (215 млрд.)

Траты Евросоюза на войну поднялись на 1,7% — до 328 миллиардов долларов. Самыми быстрыми темпами наращивают расходы государства Восточной Европы: с 2006 года увеличение составило 90%.

Исследованиями СИИМП пользуются во всём мире — как СМИ и аналитические организации, так и правительственные структуры. Институт имеет репутацию нейтрального наблюдателя. Однако методологию шведских экспертов нередко подвергают критике, в первую очередь за использование параметра TIV — комплексного термина, отражающего усреднённую себестоимость вооружения и вычисляющегося с использованием целого ряда условностей. К примеру, бронетранспортёры, произведённые в разных странах, будут считаться примерно равными, несмотря на совершенно неодинаковые возможности и стоимость.

Кроме того, при расчётах TIV делается упор на «железо»: бронетехнику, корабли, самолёты, а также крупнейшие комплектующие вроде двигателей. На этом фоне, по мнению критиков, параметр неполноценно учитывает электронику, высокоточное оборудование и боеприпасы, уже несколько лет играющие ключевую роль в войнах и составляющие значительную долю в экспорте многих государств.

В аэропорту Благовещенск пассажиропоток снизился почти на четверть

Снижение показателя обусловлено сокращением количества полетов авиакомпаниями «Икар» и «КрасАвиа»

Почти на четверть снизился с начала года пассажиропоток в аэропорту Благовещенск. По данным официального сайта предприятия, в январе-апреле 2016 года она составил 72,8 тыс. человек, что на 23,7% меньше, чем за четыре месяца 2015 года.

Пресс-служба аэропорта сообщает, что на внутренних воздушных линиях было обслужено 60 тыс. пассажиров, что составляет 69,8% по отношению к аналогичному показателю прошлого года. Снижение пассажиропотока обусловлено прекращением полетов до Москвы авиакомпанией «Икар» (с середины января до 25 апреля), отменой рейсов авиакомпанией «КрасАвиа» до Южно-Сахалинска и Красноярска, а также снижением частоты полетов в зимнем расписании по другим направлениям.

На международных воздушных линиях пассажиропоток увеличился на 39,4 % и составил 12 тыс. пассажиров. Небольшой рост пассажиропотока на международных направлениях обусловлен спросом отдыха российских туристов в странах Юго-Восточной Азии. По-прежнему самыми популярными остаются Пхукет (Таиланд) и Нячанг (Вьетнам).

Несмотря на снижение объема авиаперевозок на внутренних авиалиниях, аэропорт ведет работу по привлечению новых авиакомпаний и развитию маршрутной сети аэропорта за счет новых рейсов. В частности, авиакомпания «Аврора» уже начала выполнять полеты по маршруту Южно-Сахалинск – Благовещенск – Южно-Сахалинск. Выполнение рейса осуществляется на воздушном судне Boieng-737 два раза в неделю. Кроме того, с 26 апреля авиакомпания «Икар» возобновила полеты по маршруту Москва (Шереметьево) — Благовещенск — Москва (Шереметьево).

Ирина Таранец

Делегация Министерства обороны Российской Федерации приняла участие в заседании Диалога представителей оборонных ведомств и 13-й конференции Регионального форума АСЕАН по безопасности, которые прошли 5 — 6 мая в Лаосе

В центре внимания участников встреч находились актуальные проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Работа российской делегации была нацелена на дальнейшее развитие сотрудничества с государствами региона в двустороннем и многостороннем форматах в интересах укрепления мира и стабильности в АТР.

Глава делегации генерал-майор Александр Кшимовский представил взгляды Минобороны России на ключевые вызовы и угрозы безопасности государствам региона, изложил российские подходы к построению в АТР системы равной и неделимой безопасности, а также озвучил ряд инициатив, направленных на укрепление мер доверия в военной области.

На «полях» мероприятий состоялся ряд двусторонних контактов с главами военных делегаций стран-участниц Регионального форума АСЕАН по безопасности. Обсуждены отдельные вопросы двустороннего военного сотрудничества.

Справочно:

Региональный форум АСЕАН по безопасности, образованный в 1994 г., является ведущим механизмом общерегионального диалога по всему спектру вопросов обеспечения мира и стабильности в АТР.

Форум объединяет 27 участников: 10 стран АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезию, Камбоджу, Лаос, Малайзию, Мьянму, Сингапур, Таиланд и Филиппины), 10 диалоговых партнеров Ассоциации (Австралию, Индию, Канаду, Китай, Новую Зеландию, Республику Корея, Россию, США, Японию и Евросоюз), а также Бангладеш, Восточный Тимор, КНДР, Монголию, Пакистан, Папуа-Новую Гвинею и Шри-Ланку.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Грядущая анархия в Евразии

Риск слабой России и Китая

Роберт Каплан – старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности и автор книги «В тени Европы: две холодные войны и тридцатилетние скитания по Румынии и за ее пределами».

Резюме Внутренняя нестабильность Китая и России подпитывает их воинственность. Это – поворотный момент в истории: впервые со времени падения Берлинской стены Соединенные Штаты втянуты в конкуренцию между великими державами.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Две великие сухопутные державы Евразии демонстрируют вновь обретенную силу – Китай утверждает свое превосходство в близлежащих морях, а Россия ведет войну в Сирии и на Украине. Однако тот факт, что КНР и Россия все чаще играют мышцами, свидетельствует не о силе, а о слабости. В отличие от нацистской Германии, внутренняя мощь которой в 1930-е гг. побудила ее начать внешнюю военную агрессию, ревизионистские державы сегодня демонстрируют противоположную тенденцию. Именно внутренняя нестабильность Китая и России подпитывает их воинственность. Это – поворотный момент в истории: впервые со времени падения Берлинской стены Соединенные Штаты втянуты в конкуренцию между великими державами.

Экономическая ситуация и в КНР, и в Российской Федерации неуклонно ухудшается. С тех пор как в 2014 г. рухнули цены на энергоносители, российская экономика переживает глубокую рецессию. Тем временем Китай также вступил в начало новой эры, когда он, по всей видимости, совершит стремительный переход от двузначных показателей роста ВВП к более умеренным темпам. Обвалы на фондовом рынке, которые страна пережила летом 2015 г. и в январе 2016 г., скорее всего, лишь предвосхищают грядущие беды.

С ростом экономической турбулентности в обеих державах их внутриполитическая стабильность больше не может считаться чем-то само собой разумеющимся. В век социальных средств массовой информации и непрерывных опросов общественного мнения даже такие автократы, как Си Цзиньпин и Владимир Путин, нуждаются в одобрении общественности. Вне всякого сомнения, эти лидеры глубоко встревожены безопасностью своих режимов, которые давно уже, по сути, окружены недружественными странами и открыты для потенциального агрессора. Им все труднее контролировать огромные территории, тогда как в удаленных регионах зреют бунты.

В мире все больше анархии, которая через этнические, политические и религиозные конфликты распространяется на небольшие и средние страны. Но перспектива квазианархии в двух гигантах с неустойчивой экономикой пугает гораздо больше. По мере ухудшения внутриполитической обстановки Китай и Россия, вероятно, будут все чаще экспортировать свои беды в надежде, что национализм отвлечет граждан, недовольных экономикой, и мобилизует их. Подобная воинственность представляет особо сложную проблему для Запада. Если агрессия, порождаемая внутренней силой, часто осуществляется методично, по хорошо разработанному стратегическому плану, понятному для других государств, которые могут соответственно реагировать, то агрессия, порождаемая внутриполитическим кризисом, может привести к дерзкому и импульсивному поведению на внешней арене. Такие действия намного труднее прогнозировать, и им труднее противостоять.

Размышляя над тем, как лучше отвечать на растущую враждебность Пекина и Москвы, американским политикам следует прежде всего стараться не провоцировать без надобности эти чрезвычайно остро на все реагирующие державы, которые переживают внутренний упадок. При этом они не могут позволить себе праздно стоять в стороне, безучастно наблюдая за тем, как Китай и Россия меняют границы на суше и на море. Ответ? Вашингтону следует провести четкие «красные линии», спокойно довести их до сведения китайских и российских политиков и быть готовым поддержать эти требования военной мощью, если возникнет необходимость.

Опасность, исходящая от Москвы

Отчасти потому, что Россия сталкивается с гораздо более острыми экономическими проблемами, чем Китай, агрессия Москвы носит более явный и неприкрытый характер. После того как в 1999 г. подошло к концу хаотичное правление президента Бориса Ельцина, Путин укрепил центральную вертикаль власти. Когда цены на энергоносители взлетели до небывалых высот, он использовал экономику страны, опирающуюся на экспорт углеводородов, для создания сферы влияния в странах бывшего Советского Союза и Варшавского договора. Его цель была ясна: восстановление прежней империи.

Но, поскольку в былые времена прямое правление посредством компартий оказалось слишком дорогим удовольствием, Путин предпочел неявную разновидность империализма. Вместо отправки войск в прежние зоны влияния он построил гигантскую сеть трубопроводов, всячески помогал политикам в соседних странах, осуществлял разведывательную деятельность и через подставных лиц покупал контроль над местными СМИ. Лишь в последнее время он стал действовать более открыто на ряде фронтов, вдохновленный, вне всякого сомнения, отсутствием реакции Запада на военную кампанию в Грузии 2008 года. В начале 2014 г. российские войска захватили Крым, и российские ополченцы, воюющие российским же оружием, начали войну на востоке Украины. А в конце 2015 г. Путин отправил Военно-космические силы для участия в сирийской гражданской войне – с конкретной целью спасения режима президента Башара Асада. В более широком смысле он также стремился восстановить позиции Москвы в Леванте и получить рычаг для давления на ЕС посредством влияния на поток беженцев.

Не случайно эти военные авантюры проводятся на фоне резкого упадка российской экономической мощи. В 2014 г. рухнули цены на нефть, страны Центральной и Восточной Европы продолжали снижать зависимость от российского газа, замедление роста мировой экономики еще больше снизило аппетит в отношении углеводородов и других природных ресурсов, а Запад ввел болезненные санкции против Москвы. В итоге в России начался полномасштабный экономический кризис, и с 2014 г. рубль обесценился к доллару более чем в два раза. В том же году рост российского ВВП упал почти до нуля, а к третьему кварталу 2015 г. российская экономика сжалась больше чем на 4%. В течение первых восьми месяцев 2015 г. финансовые инвестиции сократились на 6%, а объемы строительства – на 8%.

Экономические проблемы России имеют глубокие корни, и вряд ли их удастся легко решить. На протяжении нескольких десятилетий Россия делала ставку на добычу полезных ископаемых и производство потребительских товаров для внутреннего рынка (поскольку мало кто за рубежом жаждет покупать российскую продукцию невоенного назначения). Несмотря на некоторые очаги показного богатства, сектор услуг остается недоразвитым. Поскольку Путин и его камарилья так и не создали гражданских институтов по-настоящему свободного рынка, коррумпированная бандитская экономика России сегодня демонстрирует жутковатое сходство с прежней советской экономикой. В 1980-е гг., когда советская экономика испытала на себе давление кризиса, Михаил Горбачёв открыл политическую систему, но в результате получил лишь анархию и крах империи. Путин хорошо усвоил этот урок и твердо намерен проводить противоположную линию: сохранять политическую систему закрытой, отвлекая массы демонстрацией российской мощи в ближнем зарубежье.

Путин – бывший агент разведки, а не аппаратчик. Поэтому он, хоть и не отказывается от исторических претензий на более высокое место России в мировом порядке, не обольщается по поводу внутренних проблем. Путин, конечно, понимает, что в случае дальнейшего загнивания экономики, чтобы получить на родине одобрение, его внешняя политика должна стать более расчетливой, творческой, временами даже обманчиво примирительной. Со временем можно ожидать от него новых методов подрыва единства НАТО и ЕС, хотя, по его словам, он помогает Западу бороться с «Исламским государством» (запрещено в России. – Ред.). Ибо чем больше хаоса удастся посеять за рубежом, тем больше его автократическая стабильность будет цениться на родине. Россияне могут абстрактно понимать, что более свободное общество предпочтительнее, но они боятся рисков переходного периода от диктатуры к подлинной демократии.

Однако как бы Путин ни старался, он не сможет оградить свой режим от последствий экономического краха. Отчаяние породит борьбу внутри правящей элиты, которая привыкла делить между собой щедрые трофеи. С учетом отсутствия сильных институтов, а также хрупкости и крайней централизации режима, нельзя исключать государственного переворота наподобие того, посредством которого в 1964 г. свергли Никиту Хрущёва – Россия остается советской по стилю управления. Страна пережила крах автократии на фоне воцарившегося хаоса (как это было во время и после революций 1917 года), и возможно, что смута, которая может начаться в России, снова приведет к ее раздроблению.

Преимущественно мусульманский Северный Кавказ, а также удаленные от центра регионы Сибири и Дальнего Востока, опасаясь возможной эскалации кризиса у себя, возможно, решат порвать с Москвой в случае нестабильности внутри самого Кремля. В итоге события способны скатиться к югославскому сценарию: насилие и сепаратизм начнутся в одном месте и распространятся на всю страну. Когда Москва потеряет контроль над ситуацией, этим захочет воспользоваться мировое джихадистское движение, заполнив вакуум в отдаленных российских областях и в Центральной Азии.

Хотя это уже плохо само по себе, все может быть еще хуже. Еще в 1991 г. польский интеллектуал Адам Михник предсказал, что будущие лидеры России и Восточной Европы заполнят вакуум, образовавшийся после краха коммунизма, «грубым и примитивным национализмом». В последние годы Путин взял на вооружение именно такой национализм. Он хитро поддерживал сепаратистские движения в Абхазии, на Донбассе, в Нагорном Карабахе, Южной Осетии и Приднестровье, провоцируя конфликты, в результате которых появлялись мини-государства, управляемые полевыми командирами. В предстоящие годы он вполне может стимулировать появление подобных замороженных конфликтов, но на этот раз в странах Прибалтики, которые являются членами НАТО и где проживает многочисленное русское население, тем более что Москва считает эти республики своими утраченными провинциями. Тем временем Путин будет пытаться играть на потребности Европы в российской поддержке в Сирии, чтобы заставить ее признать аннексию Крыма и фактическое правление России на востоке Украины.

Но как раз в то время, когда больше всего нужен твердый ответ, Европа кажется все менее и менее способной его дать. В каком-то смысле нынешний кризис в России развивается параллельно с упадком в Европе, которая также раскалывается на центральные и периферийные регионы. Несмотря на корректирующие меры, предпринимаемые Европейским центральным банком, и другие действия, медленный рост мировой экономики вкупе с неспособностью Европы к проведению фундаментальных реформ означает, что политический и экономический спад будет продолжаться. Напуганные наплывом мигрантов и терроризмом, европейские страны начинают снова ужесточать пограничный контроль, и это также усугубит раскол в ЕС, а значит и в НАТО.

Подобная разобщенность сделает и без того неуверенные попытки Евросоюза противостоять России еще более нерешительными и неорганизованными, чем сегодня. По мере ослабления НАТО бывшие страны Варшавского договора будут все чаще смотреть на США в поисках безопасности. Они также разделятся на подгруппы: Польша, страны Балтии и Скандинавия уже образуют своего рода альянс для противодействия российской агрессии. Вышеградская группа, в которую входят Чешская Республика, Венгрия, Польша и Словакия, проводит все более конкретные политические и военные консультации. Дополнительные трудности во взаимоотношениях между европейскими партнерами возникают из-за проекта «Северный поток-2» – второго трубопровода по дну Балтийского моря, который позволит России перекачивать природный газ в Западную Европу в обход Центральной и Восточной Европы. Во всех этих странах медленный экономический рост усилит правые и левые националистические движения, которые взрастают на несбывшихся экономических надеждах.

Пекин на грани

Замедление экономического роста вынуждает Китай признать свою внутреннюю слабость. С середины 1990-х гг. Пекин строит высокотехнологичную армию, оснащенную передовыми подводными лодками, истребителями, баллистическими ракетами и кибернетическими подразделениями. Подобно тому как Соединенные Штаты начиная с XIX века стремились не допустить европейские державы в Карибское море, КНР намерен воспрепятствовать проникновению ВМФ США в восточные воды Китая и в бассейн Южно-Китайского моря. Соседи Китая встревожены: Япония, считающая китайскую военно-морскую экспансию реальной угрозой, отказывается от политики пацифизма и модернизирует вооруженные силы. Малайзия, Филиппины, Сингапур и Вьетнам также совершенствуют свои армии. Некогда мирные воды, в которых американцы доминировали на протяжении холодной войны, стали менее безопасными. Стабильная однополярная военно-морская ситуация уступила место нестабильной, многополярной конфигурации.

Но, как и в случае с Россией, агрессия Китая все больше отражает тот факт, что страна прошла пик могущества, поскольку ее экономика начинает замедляться после нескольких десятилетий ускорения. Годовой рост ВВП снизился с двузначных цифр, преобладавших большую часть первого десятилетия нынешнего столетия, до официального значения в 6,9% в третьем квартале 2015 г., хотя в действительности темпы роста, вне всякого сомнения, еще ниже. Лопнули пузыри на фондовом рынке и рынке жилой недвижимости; есть и множество других перекосов в перекредитованной экономике, особенно в теневом банковском секторе.

Имеют место и межэтнические трения. В какой-то степени государство Китай с преобладающей национальностью хань – темница для других народов, включая монголов, тибетцев и уйгуров. Все они в разной степени сопротивляются централизованному контролю. Сегодня самая явная сепаратистская угроза – уйгурские боевики. Некоторые прошли обучение в Ираке и Сирии, и опасность еще возрастает по мере того, как они вливаются в мировое джихадистское движение. В последние годы резко увеличилось число терактов, непосредственно связанных с уйгурским сепаратизмом в Гуанси – транзитном регионе на пути уйгурских контрабандистов во Вьетнам. Это доказательство того, что теракты не будут совершаться лишь на западе Китая – территории компактного проживания меньшинств. Пекин пытается умиротворить эти движения с помощью экономического развития – предложив, например, создать Экономический пояс Шелкового пути в Центральной Азии и подорвать уйгурский национализм в этом регионе. Но если эти гигантские проекты начнут буксовать из-за замедления темпов роста экономики, это спровоцирует взрыв насилия и усугубление сепаратизма.

Си Цзиньпин, много лет служивший Компартии Китая в глубинке, должен питать еще меньше иллюзий, чем Путин, по поводу серьезности экономических проблем. Но это не означает, что он знает, как решить эти проблемы. Си отреагировал на экономическую сумятицу, вступив на путь борьбы с коррупцией; однако эта кампания в основном преследовала цель большой политической чистки, позволив Си консолидировать органы государственной безопасности вокруг собственной персоны. Решения в Пекине уже не принимаются так коллегиально, как раньше, поэтому у Си появилось больше возможностей перенаправить внутреннюю тревогу в русло внешней агрессии. В последние три десятилетия политическое руководство было сравнительно предсказуемым, действовало коллегиально и избегало ненужных рисков. Но внутриполитическая ситуация стала гораздо менее благоприятной.

Амбиции Китая простираются гораздо дальше российских, но вызывают меньшее беспокойство на Западе, потому что реализуются более элегантно. Если Путин отправил головорезов в масках с автоматами на восток Украины, то Си наращивал агрессию мелкими шагами, так что Соединенным Штатам было безумно трудно адекватно реагировать на нее, не перегнув палку. Он послал корабли береговой охраны и торговый флот (а не только корабли ВМФ), чтобы докучать филиппинским военным кораблям; установил буровую нефтяную платформу в спорных водах, на которые также претендует Вьетнам (но лишь на несколько недель), и начал проекты по намыву новых земель на спорных необитаемых островах и рифах. Поскольку это балансирование на грани войны происходило на море, оно не создало никаких трудностей гражданскому населению, и среди военных также не было убитых и раненых.

Другие действия не столь утонченны. Помимо расширения морских притязаний, Китай строит шоссейные и железные дороги, а также трубопроводы в направлении Центральной Азии. Он также обещает вложить десятки миллиардов долларов в создание транспортного коридора, простирающегося от Западного Китая через Пакистан к Индийскому океану, где Пекин реализует проекты строительства портов от Танзании до Мьянмы (или Бирмы). По мере усугубления экономических неурядиц агрессия может принять куда менее изысканные формы грубоватых и импульсивных действий. Си будет труднее сопротивляться искушению использовать споры между азиатскими государствами о морских границах для разжигания национализма внутри страны, поскольку это сила, способная сплотить общество на грани раскола.

Маячащий впереди кризис в Центральной Азии – Казахстане, Киргизии, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане – может еще больше усугубить опасность. Продолжительная стабильность в этих авторитарных государствах облегчала Пекину задачу контролировать среднеазиатские меньшинства в своей стране, но благополучное время, по-видимому, подходит к концу. Во главе некоторых из этих режимов до сих пор стоят функционеры брежневского ЦК КПСС. Они руководят своими странами со времени окончания холодной войны. Эти лидеры стареют, их режимы имеют сомнительную легитимность, народное хозяйство привязано к замедляющимся маховикам китайской и российской экономики, а население становится все более исламистским. Другими словами, возможно, Центральная Азия созрела для своей версии «арабской весны».

Переживая параллельное замедление экономики и аналогичные геополитические угрозы, Китай и Россия могут заключить тактический союз, основанный на совместимых авторитарных системах, нацеленный на управление приграничными областями и противостоящий Западу. Наверно, именно поэтому эти страны, наконец, в ноябре прошлого года завершили урегулирование длительного пограничного спора. Россия уступила небольшой участок земли на Дальнем Востоке претендующему на него Китаю. Однако передача территории стала причиной протестов в обеих странах: рядовые россияне были недовольны сговорчивостью Кремля, а многие китайцы сетовали на то, что получили мало. В этом случае общественное мнение способно опять-таки сдерживать диктатуры, препятствовуя созданию полезных альянсов.

Грядущий хаос

Главный геополитический вопрос – централизованный контроль: у кого он есть и кто его не имеет. Централизованное авторитарное управление большими территориями по определению чревато проблемами – тем более в эпоху пробуждения этнического, религиозного и личностного сознания, когда электронная переписка может воспламенять претензии, основанные на национальном самоопределении. Неудивительно, что карта Евразии скоро усложнится.

Политикам в Вашингтоне лучше уже сейчас начать готовиться к возможному наступлению хаоса: заговор в Кремле, частичный распад России, терроризм исламистов на западе Китая, борьба фракций в Пекине и политические волнения в Центральной Азии – вероятность подобного развития событий с каждым годом увеличивается, хотя кому-то это может показаться фантастикой. В каких бы формах ни проявилась турбулентность, похоже, что Соединенным Штатам придется искать ответ на новые вопросы. Кто будет контролировать ядерный арсенал России в случае раскола политического руководства? Как США выступит в защиту прав человека в Китае, если режим жестоко подавит внутреннее восстание?

Планирование ответа на подобные обстоятельства не означает подготовку к освободительной войне в духе Ирака. Если в Китае и России когда-нибудь появятся более либеральные правительства, их народам придется самостоятельно осуществлять перемены. Но это не сводит к минимуму возможность беспорядков. Чтобы избежать кошмарного кризиса безопасности, который может стать следствием подобного развития событий, Вашингтону придется провести четкие «красные линии». Однако по возможности ему следует установить их, не слишком афишируя и не угрожая страшными последствиями в случае их нарушения. Хотя подстрекатели из Конгресса могут этого не понимать, Соединенные Штаты ничего не выиграют от травли нервных режимов, боящихся потерять лицо у себя на родине.

Что касается России, США должны потребовать, чтобы она прекратила разжигать замороженные конфликты. Поскольку Путин пытается отвлечь россиян от экономических трудностей, он будет испытывать все больший соблазн сеять хаос в ближнем зарубежье. Наверно, его главными потенциальными целями на сегодня являются Литва и Молдавия с учетом их коррумпированных и уязвимых демократических правительств. (Молдавия уже приближается к состоянию политической анархии.) Обе страны представляют также стратегическую ценность: Молдавия могла бы стать своеобразными воротами на Балканы, а Литва – связать Россию с ее западным анклавом, Калининградской областью. Для Путина замороженные конфликты таят в себе преимущество необъявленных войн, что снижает вероятность значимого ответа Запада. Вот почему реакция должна быть зеркальной: если Путин будет плести закулисные интриги в Литве или Молдавии, Западу следует усилить режим антироссийских санкций и интенсифицировать военные учения в Центральной и Восточной Европе.

Как минимум НАТО должна резко улучшить обмен разведданными со странами Восточной Европы и быть готова быстро развернуть дополнительные эскадрильи ВВС, наземные силы и войска специального назначения в регионе. Несколько сот американских солдат, морских пехотинцев и моряков, размещаемых на ротационной основе в странах НАТО, граничащих с Россией (бывших членов Варшавского договора), – слишком мало, чтобы сдерживать российскую агрессию; требуется несколько батальонов или даже бригада. В более широком смысле Соединенным Штатам понадобится создать войска прикрытия, удерживающие Россию от нанесения ограниченного удара по соседним территориям, но делать это нужно аккуратно, не провоцируя кризис. Таким образом, противодействие США растущим возможностям Москвы по ограничению доступа к территориям в густонаселенной Прибалтике должно быть более тонким, чем ответ Китаю в относительно безлюдном Южно-Китайском море.

Вашингтону нужно провести четкие «красные линии» и для Пекина. В Южно-Китайском море он не может позволить, чтобы проекты страны по намыву территории постепенно привели к созданию так называемой опознавательной зоны ПВО – воздушного пространства, в котором КНР не потерпит присутствия иностранной авиации, как это было сделано китайским режимом в Восточно-Китайском море в 2013 году. Подобные действия составляют часть стратегии осознанной двусмысленности: чем более неясным и сложным становится военное противостояние, тем более серьезный вызов брошен американскому морскому доминированию. Если Китай объявит о создании аналогичной зоны в Южно-Китайском море, Вашингтону придется активизировать действия ВМФ и расширить военную помощь союзникам в этом регионе. ВМФ США уже начал операции по обеспечению свободы навигации, хоть и достаточно вялые, внутри зоны диаметром в 12 морских миль, которую Китай создал вокруг искусственных островов, объявив эту акваторию своими внутренними водами. Если эти операции не проводить с большей регулярностью и более явно, Китай не заметит этого сдерживания.

Время быть сильными

Никогда еще культовая фраза президента Теодора Рузвельта «говори мягко, но держи в руках большую дубинку» не звучала более актуально. Большая дубинка может сдерживать агрессию, порождаемую как силой, так и слабостью. Но мягкие речи особенно уместны, когда агрессия вытекает из слабости, поскольку жесткая риторика может без особой на то необходимости провоцировать лидеров, и так прижатых к стене. Соединенным Штатам важнее наращивать собственное военное присутствие в странах Балтии и в Южно-Китайском море, чем публично осуждать Москву и Пекин за их действия в этих регионах.

Большая дубинка означает быстрое восстановление оборонного бюджета США после опустошительного секвестра. В 2010 г. американская армия насчитывала 570 тыс. солдат, а в 2017 г. ее численность неизбежно сократится до 450 тыс. человек. В настоящее время Соединенные Штаты размещают в Европе 33 тыс. солдат сухопутных войск, тогда как в годы холодной войны там был дислоцирован 200-тысячный военный контингент. В отличие от кораблей и самолетов, наземные войска более наглядно демонстрируют военную силу США, показывая готовность проливать кровь своих граждан из уважения к обязательствам перед союзниками. Поскольку война все чаще ведется нетрадиционными средствами, Соединенным Штатам больше не нужно размещать в Европе такой же многочисленный контингент, как в годы холодной войны, но необходимо тем не менее усилить сухопутный компонент. Что касается сил и средств морского базирования, то Балтийское море слишком мало, чтобы оптимально использовать ударную группу авианосцев, поэтому США следует направить в этот регион больше подводных лодок.

Вашингтону также пора успокоить своих союзников, не усердствуя в риторике по транснациональной проблематике, такой как изменение климата, и в проведении специальных конференций по этой тематике. Президенту не следует думать, будто израильтяне, поляки и тайваньцы, например, будут доверять ему, потому что он возглавляет борьбу с изменением климата (а он не раз давал понять, что рассчитывает на это); они хотят, чтобы он больше внимания уделял их геополитическим дилеммам. Хотя эпидемии новых болезней, поднимающийся уровень Мирового океана и другие глобальные вызовы реальны, США могут позволить себе роскошь сосредоточиться на этих вызовах во многом благодаря собственному географически защищенному положению. В отличие от Соединенных Штатов, многие союзники находятся в опасной близости от Китая и России и вынуждены уделять главное внимание более узким и традиционным угрозам. С учетом географической уязвимости страны Азии хотят видеть больше американских военных кораблей в своих водах. Что касается жителей Центральной и Восточной Европы, то они надеются на недвусмысленную приверженность Америки силовому варианту защиты их безопасности – теперь больше, чем когда-либо, потому что глобализация и революция в средствах связи сделали географическую близость еще более чреватой неприятностями. Если американский президент не сможет дать адекватный ответ на агрессию в одном месте, он рискует утратить репутацию сильного лидера в другом регионе.

В 1959 г. политолог Роберт Штраус-Хупе определил «затяжной конфликт» как состояние длительного противоборства, благоприятствующее стороне, способной проявить терпение и «процветать в условиях конфликта как нормального состояния в XX веке». Если западные политики склонны «видеть только инструменты мира», писал он, то сторона, имеющая преимущество, «перековывает орала на мечи». Штраус-Хупе имел в виду китайских и советских коммунистов, когда писал эти слова. Тем не менее Соединенным Штатам в конце концов удалось справиться с неблагоприятными факторами за счет политики сдерживания, которая сама по себе соответствовала принципам затяжного конфликта.

Сдерживание не ограничивалось пассивными мерами, как многие хотели бы думать; оно также предполагало расчетливую агрессию и постоянное ободрение союзников. Во время холодной войны американские президенты взяли верх над противником, избежав ядерной войны, благодаря пониманию того, что нормальным состоянием является соперничество и конфликт, а не мир. Сегодня, когда Китай и Россия встали на путь эскалации затяжного конфликта, американским президентам нужно признать ту же самую истину. И им также необходимо правильно сочетать силу и осторожность, поскольку десятилетия относительного спокойствия во время холодной войны и сразу после ее окончания подошли к концу, и нужно готовиться к эпохе анархии, которая может наступить в связи с силовыми играми на евразийском континенте.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 мая 2016 > № 1754221 Роберт Каплан

Is the War-on-Terror Really a Crusade Against Islam?

Can Erimtan

Now that the Brussels attacks have moved down the list of things to watch on TV and the War-on-Terror is ready to be resumed, I would like to use this opportunity to reflect on the back-story, without however necessarily reverting to conspiracy theories as touted by the ever-willing-to-do-so Sibel Edmonds. Rather than understand the airport and metro assaults as yet another False Flag operation, engineered by the CIA or the American Empire, I would like to draw your attention to the somewhat shadowy figures of the former NATO chief Willy Claes and the one-time White House National Security Adviser Zbigniew Brzezinski (aka Zbig).

The 21st century will stand out as the era in human history when God returned back to centre stage after religious beliefs, prejudices and superstitions had supposedly been confined to the dustbin of history following the end of World War II. In the aftermath of the fall of Communism, however, christianity made a particularly remarkable comeback, first in the previously Communist realm of Eastern Europe and Russia and then in Western Europe as well. In this way, Europe accelerated its ideological drift towards America, where great swathes of the population (inclusive of their political leadership) have traditionally been pious believers and devout Christians. But suddenly, at the very outset of the 21st century, on 11 September 2001, to be precise, christianity found itself stuck in a war with Islamist radicals… but, is it really this simple or is the current spike in so-called Muslim terrorism the outcome of rather cynical political moves and machinations set in motion during the final decades of the previous century?

Setting the Stage: Denouncing a Crusade against Islam

The Catholic theologian-acting-as-public intellectual George Weigel has described God’s return to public and private life as the “unsecularization of the world,” calling it “one of the dominant social factors of life in the late twentieth century” and arguably beyond. But this “unsecularization” has taken on an extreme urgency in the Muslim world, as evidenced by the current preponderance of Islamic terrorism all around, some would argue. After the Charlie Hebdo attacks, I suggested that the chickens have now finally come home to roost. And that Willy Claes’ prophetic or rather programmatic 1995 sentences have now become a deadly reality, potentially affecting each and everyone today . . . As a reminder, let me recall here that the then-NATO Secretary General literally said the following: “Islamic militancy has emerged as perhaps the single gravest threat to the NATO alliance and to Western security” . . . and that these Extremist Muslims oppose “the basic principles of civilization that bind North America and Western Europe.” At the time, Claes realized the potentially explosive and belligerent tone of his voice and quickly added that his declarations should not be seen as a call for “a crusade against Islam.” The NATO Secretary General made his announcements arguably fully cognizant of Brzezinski’s important groundwork in the seventies, groundwork that saw the somewhat concealed mobilization of Islam as a weapon against Communism. Liberal U.S. support and funding in conjunction with Saudi collusion and coaxing of various Islamist factions across the globe took place during the administrations of U.S. Presidents Carter, Reagan, and Clinton — from Afghanistan over Pakistan to Turkey (and Bosnia), to name but a few salient locations.

Now that the world is burning brightly in the bonfire of what I would like to call Zbig’s vanities, it seems reasonable to wonder whether Jimmy Carter’s erstwhile National Security Adviser entertains any regrets or bad feelings. Speaking with the French Le Nouvel Observateur in 1998, he retorted defiantly: “Regret what? That secret operation was an excellent idea. It had the effect of drawing the Russians into the Afghan trap and you want me to regret it? The day that the Soviets officially crossed the border, I wrote to President Carter. We now have the opportunity of giving to the USSR its Vietnam war. Indeed, for almost 10 years, Moscow had to carry on a war unsupportable by the government, a conflict that brought about the demoralization and finally the breakup of the Soviet empire.” Before pronouncing these words, Brzezinski told his interviewer how the U.S. administration had covertly started supporting the Mujahadeen in order to provoke the Soviets to intervene militarily in Afghanistan, the proverbial “Graveyard of Empires” (according to the phrase attributed to the Afghan intellectual Mahmud Tarzi, 1865-1933). And, Zbig further reasoned, the Soviet Vietnam in the Hindu Kush led directly to the economic collapse of the USSR and the fall of Communism. Whether Zbig still feels the same today is anyone’s guess . . . back in 1998, he continued by posing this arguably rhetorical question: “What is most important to the history of the world? The Taliban or the collapse of the Soviet empire? Some stirred-up Moslems or the liberation of Central Europe and the end of the cold war?” Even though Zbig himself appeared to underestimate the impact of his work and was happy to talk about “[s]ome stirred-up Moslems” in reference to the fallout caused by his aggressive meddling in the world, critical minds can easily detect a somewhat straight line connecting the Mujahadeen, Al Qaeda, the Taliban, and the Islamic State. From the now-defunct Mullah Omar over the equally defunct Usamah bin Laden to the now quite active Abu Bakr al-Baghdadi, these men have all enjoyed some modicum of the Free World’s support in their day, as proscribed by Jimmy Carter’s National Security Adviser.

The War-on-Terror: Fighting a Fringe Form of Islamic Extremism

In the mid-nineties Claes was effectively swimming in the intellectual current of Samuel P. Huntington (1927-2008) and his Clash of Civilizations’ thesis, first proposed in 1993. At that stage, when Communism had just crumbled and many people lost their ideological and philosophical bearings, leaving them with a huge hole in their souls, Huntington put forward that “[i]n much of the world religion has moved in to fill this gap, often in the form of movements that are labeled ‘fundamentalist.’ Such movements are found in Western Christianity, Judaism, Buddhism and Hinduism, as well as in Islam.” In this way, one could reason, Claes felt at ease to elaborate upon Zbig’s groundwork and in this way, the world received a new generic bogeyman, the Muslim Extremist — a blanket figure that but needed adequate personification in due course. Previously, the Cold War had provided ample ideological justification for greasing the wheels of the Military-Industrial Complex (aka Mic, as suggested by Dennis Trainor, Jr). The Cold War dominated the second half of the previous century affecting most aspects of people’s everyday lives for about fifty years. But then, the sudden disappearance of the Godless Commie left the powers-that-be of the Free World at a loss. And that is where Willy Claes came in with his declarations. And, one could argue, stating that NATO’s operations should not be understood as “a crusade against Islam” is as good as tantamount to admitting that the Alliance was actually fully intent on doing just that. The political scientist Ryan C. Hendrickson explains that “[s]ince the Soviet Union’s collapse, the North Atlantic Treaty Organisation (NATO) has undergone tremendous change. The [A]lliance has enlarged, has adopted new roles in crisis management and peacekeeping, and has forged new relationships with its former enemies in the Warsaw Pact.” And, as Secretary General, Willy Claes was instrumental “in moving NATO’s agenda toward more aggressive military options in 1995″ and beyond. But, the Free World and NATO had to wait for six more years to receive the ultimate impetus to become really active in military terms. U.S. President George W. Bush then declared that “[t]oday our fellow citizens, our way of life, our very freedom came under attack in a series of deliberate and deadly terrorist acts.” Bush, Jr. spoke these momentous words on 11 September 2001 at 8:30 p.m. in the Oval Office at the White House.

Nine days later President Bush took up the gauntlet for real, addressing a joint session of Congress and the nation as a whole. He presented a shadowy organization known only as “al-Qaida” (harking back to his predecessor Bill Clinton and the 1998 African Embassy bombings) and elaborated that these “terrorists practice a fringe form of Islamic extremism that has been rejected by Muslim scholars and the vast majority of Muslim clerics; a fringe movement that perverts the peaceful teachings of Islam.” The new Pearl Harbor-that-was-9/11 provided Bush with a suitable stage to practice his rhetorical muscle, freely elaborating upon Claes’ words. Bush zoomed in on Islam, albeit a perverted version thereof, and then painted the scope of his ambitions: “[o]ur war on terror begins with Al Qaeda, but it does not end there . . . There are thousands of these terrorists in more than 60 countries.” Adding that this War-on-Terror “will not end until every terrorist group of global reach has been found, stopped and defeated.” In spite of the grave circumstances, keeping in mind the thousands that perished in the Twin Towers, in Washington, DC as well as in a field in Pennsylvania, Bush, Jr. sounded eerily happy when he concluded that “we have found our mission and our moment.”

Grieving the Victims and Counting the Costs

In his Neoconservative and Born-Again-Christian zeal, Bush, Jr. easily unleashed the dogs of war, first honing in on the Hindu Kush (Afghanistan and Pakistan) and in the next instance, turning his attention to Saddam Hussein and Iraq (ostensibly for more personal and financial reasons). His successor, the Nobel Peace Prize-wielding Barack Obama all but continued the wars begun by Bill Clinton’s heir. And a little more than a year ago, the IPPNW, in conjunction with its German and Canadian affiliates, released a damning report presenting the effective outcome of the Bush-declared war effort. Appropriately entitled Body Count, with the telling subtitle of ‘Casualty Figures after 10 Years of the “War on Terror”. Iraq Afghanistan Pakistan,’ the report aims to “provide as realistic an estimate as possible of the total body count in the three main war zones Iraq, Afghanistan and Pakistan during 12 years of ‘war on terrorism’.” And, right off the bat, the compilers’ report “comes to the conclusion that the war has, directly or indirectly, killed around 1 million people in Iraq, 220,000 in Afghanistan and 80,000 in Pakistan, i.e. a total of around 1.3 million.” But then immediately adding that the “total number of deaths in the three countries named above could also be in excess of 2 million, whereas a figure below 1 million is extremely unlikely.” The profits accrued by the Military-Industrial Complex in the same period can only be described as astronomical. For instance, a company like UTC or United Technologies reported a profit of $6.22 billion, only for the fiscal year 2014. In the year prior to 9/11, U.S. defense budget stood at a meagre $312 billion, but a decade later, in 2011, that figure ballooned to $712 billion.

The Bush-Obama Wars thus proved highly lucrative for some yet utterly deadly for others, mainly Muslims and particularly those living in Hindu Kush (Afghanistan and Pakistan) and Iraq. President Obama’s spin doctors even renamed the war effort into the Overseas Contingency Operation, in an apparent effort to downplay the fact that these U.S.-initiated wars really constitute a “crusade” against Fringe Form of Islamic Extremism. And, even though, Obama made good on his promise to bring the overt war efforts in Afghanistan and Iraq to an end, residual troops and other warlike enterprises all but underline that the Nobel Peace Prize-wielding U.S. President is acting like a veritable war president. A war president personally overseeing “a ‘secret kill list,’ a directory of names and photos of individuals targeted for assassination in the US drone war or deadly strike campaign carried out by unmanned aerial vehicles (UAV).” In addition, Obama also utilizes the “shadowy and powerful Joint Special Operations Command (JSOC)” as a means of “finding, fixing and finishing” (as expressed in military jargon) targets “selected through a secret process”. This means that President Obama has been routinely authorizing the use of lethal force against “perceived terror threats in Somalia, Yemen and elsewhere,” perceived threats that always happen to consist of Muslim men (and their dependants). In this way, President Obama effectively ensures that Zbig’s “stirred-up Moslems” continually receive new recruits willing and able to carry out acts of terror, killing and maiming innocents all around. In this context, last January, Senior Fellow at the Council on Foreign Relations (or CFR) Micah Zenko published a most interesting blog post. Zenko namely states that last year, the U.S. dropped an “estimated total of 23,144 bombs in six countries,” And those six countries are Syria and Iraq, where the Caliph and his jolly band of IS warriors seem to constitute “legitimate” targets, but also Afghanistan and Pakistan as well as Somalia and Yemen . . . or, all countries with a predominantly Muslim population.

Blowback: From Al Qaeda to the Islamic State

Now the world is well and truly ablaze, as the appearance of the terror group formerly known as ISIS and now calling itself the Islamic State (or IS) has completely changed the game. On 13 January, Syria’s Foreign Minister Walid al-Muallem told a press conference in New Delhi that “[w]e’re beginning to see terrorism backfiring on the states that supported it like France and the United States, and yesterday Turkey, and before that Saudi Arabia.” Muallem was in India for a 4-day visit to discuss trade and energy ties between Damascus and Delhi. Quite naturally, Syria’s not-so civil war also on the agenda. As expressed by Walid al-Muallem, the recent Paris attacks and the very recent Brussels and even Lahore bombings as well as Ankara and Istanbul assaults all but confirm my above-mentioned suggestions. The perpetrators of these acts of terror all have their adherence to a violent interpretation of Islam (or, if you will, to a Fringe Form of Islamic Extremism) in common, an allegiance that functions as a cover for a purely nihilistic ideology bent on utter and sheer destruction for its own sake.

In this way, Bush, Jr.’s 2001 words have become a self-fulfilling prophecy today, as random acts of terror continue unabated and the War-on-Terror persistently reacts accordingly. On the other hand, Willy Claes, appearing on the Dutch-language Belgian state Broadcaster VRT following the Brussels attacks, declared that these terror assaults were not “foreseeable,” as if he himself had not been party to creating the image of “Islamic militancy” as the West’s new bogeyman. In 2006, his predecessor-in-crime, Zbigniew Brzezinski, could still safely claim that “[r]adical Islam is such an anonymous phenomenon that has arisen in some countries and not in others. It has to be taken seriously, but it is still only a regional danger most prevalent in the Middle East and somewhat east of the Middle East.” But, not anymore now that the IS has clearly declared a “War-on-Kuffar,” wherever they may be, as I suggested some time ago. There is thus no end in sight . . . after all, “every terrorist group of global reach” needs to be “found, stopped and defeated.” The 2001 mission statement therefore guarantees that the present War-on-Terror (or Crusade against a Fringe Form of Islamic Extremism) will necessarily continue ad infinitum and that “[s]ome stirred-up Moslems” will always feel the need to defend the lands of Islam against the Free World and NATO encroaching, in whatever locality possible and/or feasible.

После двухлетней паузы в провинции Хост возобновлено строительство аэропорта.

В первую очередь планируется завершить взлётно-посадочную полосу, а затем достраивать остальную инфраструктуру, заявил губернатор Хукум Хан Хабиби в интервью радиостанции «Салам Ватандар». Министерство транспорта и гражданской авиации выделило для этих целей 8,5 млн. долларов. Строительство планируется завершить в течение ближайших 14 месяцев.

Кроме того, уже подготовлен и представлен в министерство план строительства таможенно-пропускного терминала и других необходимых зданий, добавил высокопоставленный чиновник.

Глава совета провинции Абдул Вали Вахидзай положительно оценил эту инициативу, однако потребовал от правоохранительных органов расследовать имевшую место ранее коррупцию и отстранить виновных от дальнейших работ. Экс-губернатор провинции Абдул Джаббар Наими также утверждает, что проект скомпрометировали коррумпированные подрядчики, состоящие в нелегальных группировках. Президент Ашраф Гани, который недавно посетил провинцию Хост, отдал распоряжения о расследовании обвинений.

Отметим, что соответствующий международным стандартам аэропорт мог бы существенно поспособствовать развитию экономики провинции, особенно в условиях затруднённого плохими дорогами наземного сообщения на большей части территории Афганистана.

Отказ «Аэрофлота» от зарубежных рейсов не отразится на доходах перевозчика

В соответствии с приказом Росавиации, допуски на 10 маршрутов будут переданы другим авиакомпаниям

Глава Росавиации Александр Нерадько подписал приказ, согласно которому Группа «Аэрофлот» лишается прав на выполнение регулярных полетов по нескольким международным маршрутам. Отказ от рейсов осуществляется по инициативе группы «Аэрофлот» в целях усиления конкуренции на рынке гражданской авиации.

Как ранее анонсировало ПАО «Аэрофлот», авиакомпании группы добровольно отказываются от 13 направлений повышенного спроса, полученных от «Трансаэро»». Однако приказ Федерального агентства воздушного транспорта предписывает лишение прав на полеты по 10 линиям, а три линии все же оставляет за перевозчиком, менее чем в половину сокращая частотность полетов.

Основные изменения в правах на международные полеты произошли у дочерней авиакомпании "Россия". Перевозчик освобождает маршруты из Москвы в Гонконг, Кокчетав, Мадрид, Майами, Сингапур, Уральск, Торонто, Франкфурт, Хьюстон и из Санкт-Петербурга в Лондон. Флагманский "Аэрофлот" сокращает частоты на маршрутах из Москвы в Нью-Йорк с 28 до 21 раза в неделю, в Пальма-де-Майорка с 7 до 4 раз в неделю, в Хошимин 14 до 10 раз в неделю. Лоукостер группы «Победа» возвращает допуск к рейсам Сочи – Ереван.

Межведомственная комиссия, на основании решения которой глава Росавиации Александр Нерадько подписал приказ об изменении прав "Аэрофлота" на международные направления, выдала значительную часть этих частот группе осенью прошлого года - после ухода с рынка авиакомпании «Трансаэро». В общей сложности компании, входящие в группу "Аэрофлот", получили тогда временные допуски на 56 международных маршрутов «Трансаэро» - в такой форме «Аэрофлот» получил компенсацию за выполнение обязательств перед пассажирами, купившими билеты на рейсы «Трансаэро». По подсчетам компании, обслуживание 2 млн пассажиров «Трансаэро» обошлось компании в 17 млрд руб.

При этом участники рынка и Федеральная антимонопольная служба в конце 2015 года заявили об угрозе возникновения у «Аэрофлота» доминирующего положения на рынке. Эксперты указывали, что образование такой ситуации представляет опасность для других его участников, особенно в условиях кризиса в сегменте авиаперевозок. В ФАС основные риски связывали с тем, что рост «Аэрофлота» дает ему возможность сильнее влиять на тарифы и повышать их. С тех пор глава ведомства Игорь Артемьев как минимум дважды высказывал претензии к ценам «Аэрофлота» и обещал принять меры - от «придется не просто с ними поговорить» (в декабре 2015 года) до структурных реформ (в начале марта этого года).

«Аэрофлот» на претензии о росте цен на дальневосточные направления ответил введением плоских тарифов, положение группы на рынке ее руководство не оценивало как "доминирующее". Глава компании Виталий Савельев, выступая в телевизионном эфире в январе этого года, оценивал долю Группы «Аэрофлот» на российском рынке в 2015 году в 37% с учетом иностранных перевозчиков. Говоря о конкуренции с российскими авиакомпаниями, он сообщил о доле «Аэрофлота» в 42%.

Правда, не исключено, что в последнем случае он имел в виду долю авиакомпании, а не всей группы. По итогам 2015 года Группа "Аэрофлот" заняла 50,6%, а в январе 2016 года укрепила доминирующее положение на рынке, достигнув доли в 57,7%, такие данные в содержались в докладе "Состяние рынка авиаперевозок" президента ПАО «ТКП» Александра Руcса, который он представил на заседании комиссии РСПП.

По итогам первого квартала 2016 года доля Группы «Аэрофлот» в общем объеме пассажиропотока отечественных компаний составила 57,2%, это следует из статистики Росавиации, опубликованной в конце апреля.

Сразу после публикации статистики Росавиации пресс-служба группы объявила о том, что «Аэрофлот добровольно отказывается от 13 направлений повышенного спроса, полученных от «Трансаэро»».

«Этот шаг отражает приверженность ведущей российской авиакомпании основным рыночным принципам, в первую очередь принципу справедливой конкуренции», - говорится в сообщении пресс-службы ПАО «Аэрофлот». В нем указывается, что «Аэрофлот» и раньше добровольно отказывался от допусков на некоторые маршруты. В компании говорят, что причиной таких шагов была "принципиальная позиция национального перевозчика страны по поддержке либерализации рынка авиаперевозок". Тем не менее, в сообщении отмечается, что решение отказаться от направлений принято «с учетом собственной стратегии развития, текущей и перспективной ситуации на рынке международных авиаперевозок».

«Если перевозчик имеет коммерческие права на какие-либо направления, но не выполняет по ним полетов, то он может быть наказан тем, что ему не будут выдавать коммерческие права на другие линии», - напоминает правила исполнительный директор агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев. Он считает, эта причина делает очевидной «необходимость отказа от каких-либо направлений, которые перевозчик не планирует использовать в силу тех или иных причин».

Опрошенные Gudok.ru эксперты полагают, что Группа «Аэрофлот» не ощутит потери доходов в связи с отказом от ряда маршрутов. Флагманский «Аэрофлот» присутствует практически на всех указанных направлениях, имея на самых интересных высокую частотность. Таким образом, «Аэрофлот» сохранит традиционную сетевую модель бизнеса, зарабатывая на обеспечении стыковок.

Кроме того, Группа "Аэрофлот" по итогам первого квартала продолжает, вопреки тенденции рынка, наращивать не только общий пассажиропоток, но и международный. Пассажирооборот группы за январь-март 2016 года увеличился на 13,8%, пассажирооборот флагманской авиакомпании - на 12,2%. При этом группа повысила эффективность использования флота: процент занятости пассажирских кресел по Группе "Аэрофлот" увеличился на 2,5 процентных пункта (п.п.) и составил 76,4%. Особенно динамично этот показатель рос у авиакомпании «Россия» - с 68,2% до 74%. Условная конкуренция с материнской компанией по некоторым маршрутам вполне может привести к откату показателя на прежние позиции.

Кроме того, следует иметь в виду, что изначально парк «России» предполагалась значительно пополнить самолетами «Трансаэро». Теперь поступление новых провозных емкостей под вопросом - не только по срокам, но и по объемам.

Напомним, еще в конце года "Аэрофлот" не вел речи о сокращении маршрутной сети, рассчитывая, что выданные ему направления помогут оправдать затраты на санацию в течении шести лет. Впрочем, у «Аэрофлота» есть шанс получить часть средств в денежном виде – в апреле суд включил в реестр требований кредиторов «Трансаэро» долг «Аэрофлоту» в 5,36 млрд руб.

Группа компаний «Аэрофлот» — крупнейший авиационный холдинг в России. Наряду с ПАО «Аэрофлот» группа включает в себя дочерние авиакомпании: «Россию», дальневосточную авиакомпанию «Аврора», а также единственного в России классического лоукост-перевозчика — «Победу». По состоянию на 31 декабря 2015 года парк Группы «Аэрофлот» насчитывал 265 воздушных судов. Пассажиропоток Группы «Аэрофлот» в 2015 году вырос на 13,4% до 39,4 млн пассажиров. Согласно опубликованной 1 марта отчетности, чистый убыток группы по МСФО в 2015 году уменьшился по сравнению с показателем за предыдущий год в 2,6 раза до 6,494 млрд руб. Выручка за отчетный период увеличилась на 29,8% до 415,173 млрд руб.

Показатели рентабельности EBITDA и EBITDAR увеличились на 6,3% и 9,6% до 14,1% и 24,8% соответственно. Общий долг группы вырос к 31 декабря 2015 года на 34,1% до 233,729 млрд руб., в основном за счет увеличения кредитов и займов, а также переоценки обязательств по финансовому лизингу.

Константин Пукемов

В 1-м квартале 2016г. экспорт Аргентиной сельхозсырья вырос на 68% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на MercoPress. Сельхозпроизводители активно продают запасы зерновых и масличных, накопленные еще при прежней администрации.

Агрессивные поставки на внешние рынки аргентинского зерна стали одним факторов давления на мировые цены на продовольствие, которые приближаются к 7-ми летним минимумам.

За первые три месяца 2016г. Аргентина экспортировала 19,97 млн. тонн сельхозсырья по сравнению 11,91 млн. тонн в 1-м квартале 2015г.

Экспортные успехи Аргентины стали следствием либерализации торговой и финансовой политики нового президента страны - Маурисио Макри. Благодаря отмене экспортных пошлин и квот, а также ослаблению курса национальной валюты экспорт пшеницы вырос на 105% (свыше 3 млн. тонн), а экспорт кукурузы на 84%. Аргентинская пшеница вернулась на рынки Египта, Марокко, Индонезии, Вьетнама.

Экспорт аргентинской сои вырос в 1-м квартале на 73%.

Хан для Лондона

В Лондоне пройдут выборы мэра

Вера Овчинникова

В четверг в Лондоне пройдут выборы мэра. На пост градоначальника британской столицы кроме представителей Лейбористской и Консервативной партий выдвигаются лидер «Партии одной любви», сторонники легализации марихуаны и даже польский князь. Мэр британской столицы в основном выполняет хозяйственные функции, но победа кандидата от одной из ведущих партий поможет укрепить ее позиции в преддверии референдума о выходе страны из ЕС.

Выборы мэра столицы Великобритании пройдут в четверг. Согласно опросам общественного мнения, фаворитами гонки являются представитель Лейбористской партии, мусульманин Садик Хан, и аристократ-консерватор Зак Голдсмит.

Хан — бывший министр транспорта, дважды был назван «политиком года» среди британских мусульман. Основными пунктами его программы значатся развитие социальной сферы, поддержка этнических и религиозных меньшинств, ограничение повышения цен на общественный транспорт, а также противодействие расширению аэропорта Хитроу, которое затрагивает множество жителей лондонских окрестностей.

Хан, который в случае своей победы станет первым главой города — мусульманином, пользуется популярностью среди активной части горожан.

Юрист по образованию, он был членом теневого правительства лейбористов.

Во время кампании Хан жестко высказался в адрес мэра Лондона периода 2000–2008 годов, своего однопартийца Кена Ливингстона, недавно позволившего себе антисемитские комментарии. «Я считаю, что партийное руководство должно занять в отношении антисемитизма более жесткую позицию. Если речь идет о ксенофобии, избирательный подход недопустим: расизм остается расизмом», — заявил Хан.

Противостоять кандидату лейбористов будет Зак Голдсмит — журналист, наследник большого состояния своего отца, миллиардера Джеймса Голдсмита.

Главная идея его программы — борьба за охрану окружающей среды. Голдсмит сделал в ней упор на улучшение инвестиционного климата и повышение экономического статуса города, а также пообещал Лондону взрывной рост рынка труда — увеличение числа рабочих мест минимум на 300 тысяч.

Предвыборная схватка между основными участниками гонки была достаточно жесткой, оба кандидата часто переходили на личности. Голдсмит неоднократно соглашался с высказываниями нынешнего британского премьер-министра Дэвида Кэмерона, который во время традиционной беседы с парламентариями сказал, что Садик Хан часто выступал на одной площадке с экстремистами и сторонниками ИГ (организация запрещена в России).

В свою очередь Хан негативно отозвался о политике Голдсмита, отмечая, что тот в своих предвыборных выступлениях делает акцент на мусульманской вере. «Это мерзко», — говорил Хан, считающий, что разыгрывание религиозной карты ухудшит ситуацию для молодых мусульман и представителей других этнических и религиозных меньшинств в Лондоне.

Кроме главных фаворитов гонки за пост градоначальника британской столицы борются еще 10 человек: представители либерал-демократов, националистической Партии независимости Соединенного Королевства, ультраправой националистической партии Britain First, Партии за равенство женщин, Британской национальной партии, а также партии «зеленых».

Помимо этого, в списке значатся музыкант и режиссер Анкит Лав, выдвигающийся от своей партии One Love («Партия одной любви»), польский князь Ян Жилинский и представитель партии Cannabis is Safer than Alcohol («Марихуана безопаснее алкоголя»).

В выборах участвует и скандально известный бывший парламентарий и ведущий телеканала Russia Today Джордж Гэллоуэй, представляющий левую партию Respect.

Мэр Лондона по своему функционалу — это в большей степени «крепкий хозяйственник». В интервью «Газете.Ru» бывший глава города Ливингстон рассказывал, что своим главным достижением считает введение платного въезда в город: «Сколько бы вы ни построили дорог, их заполняют машины, у вас пробки, а экологическая ситуация ухудшается. Когда вы пересаживаетесь из машины в общественный транспорт, вы экономите много времени».

На фоне предстоящего в конце июня референдума о членстве Великобритании в ЕС выборы мэра Лондона кажутся не такой уж значительной темой, но несмотря на это должность главы столицы имеет не последнее значение в стране. Победа лейбориста или консерватора укрепит позиции партии, которую представляет фаворит, накануне референдума.

Британцы, известные своей любовью делать ставки, иногда очень четко предрекают победу того или иного кандидата.

Профессор Университета Эксетера в Великобритании, специалист по современной истории Соединенного Королевства Ник Грум в интервью «Газете.Ru» отмечает, что, хотя многие опросы предсказывают выигрыш Хану, схемы ставок выставляют в очень выгодном положении не его, а Голдсмита: «Во время шотландского референдума, например, результат был очень верно предсказан исходя именно из ставок, а не общественных опросов».

Несмотря на большое количество кандидатов, Грум считает, что предвыборная гонка актуальна лишь для Хана и Голдсмита. По его мнению, «остальные индивидуалисты-аутсайдеры типа Джорджа Гэллоуэя вряд ли имеют шансы хотя бы близко подойти к посту мэра Лондона».

Мэр Лондона — должность сравнительно новая, учрежденная в 2000 году. До этого столичными делами занимался Совет Большого Лондона, учрежденный в 1965 году и всего через 20 лет расформированный Маргарет Тэтчер. Избирается мэр сроком на четыре года, причем делать это может неограниченное количество раз, до тех пор пока его поддерживает электорат. Нынешний мэр города Борис Джонсон заявил ранее, что не будет выдвигаться на третий срок и сосредоточится на деятельности в парламенте. Не исключено, что он может занять и высокий правительственный пост.

Важно не путать мэра с лорд-мэрами, которые существуют с ХII века, исполняя сегодня главным образом церемониальные функции и обладая чисто формальными полномочиями.

Под управлением мэра находятся лондонская полиция, транспортная и жилищная инфраструктура, экономическое развитие столицы, а также культурно-массовые мероприятия.

На все это ему выделяется достаточно серьезный бюджет в £17 млрд.

Россия ратифицировала соглашение и протоколы о свободной торговле между Вьетнамом и странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС)

Это первый международный договор о зоне свободной торговли, заключенный ЕАЭС с третьей стороной. Соглашение было подписано еще 29 мая 2015 года. За это время в России прошла большая ярмарка вьетнамских товаров, ведущие компании этой страны продемонстрировали, что они могут предоставить российским покупателям и бизнесу.

Ранее в интервью «Российской газете» заместитель председателя Международной ассоциации вьетнамских предпринимателей Ле Чыонг Шон подробно рассказал о планируемых поставках. Это фрукты, морепродукты, лекарства, кофе. Есть большой потенциал для развития совместного туристического бизнеса.

Соглашение предусматривает снижение ввозных таможенных пошлин, а также обязательства по защите прав на интеллектуальную собственность. Есть раздел о сотрудничестве в электронной торговле.

Соглашение с Вьетнамом вступит в силу через 60 дней после того, как во всех странах ЕАЭС и во Вьетнаме оно будет ратифицировано в соответствии с национальными законодательствами стран-участников Соглашения. В Евразийский экономический союз на данный момент входят Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия.

После подписания и ратификации Соглашения всеми странами Евразийского союза и Вьетнамом, полный текст соглашения на английском и русском языках должен быть опубликован на сайте Евразийской экономической комиссии. Также на сайте Евразийской экономической комиссии будет опубликован и обзор данного соглашения.

Фрукты, овощи, орехи, а также консервированные фрукты и овощи входят в число категорий продукции, для которых отмена таможенных пошлин может привести к росту импорта товаров из Вьетнама в ЕАЭС.

Геополитические аспекты военных учений на Филиппинах

Владимир Терехов

С 5 по 15 апреля 2016 г. на Филиппинах состоялись 32-е американо-филиппинские военные учения Balikatan (“Плечом к плечу”), в которых на этот раз приняли участие 4 тыс. американских и 5 тыс. филиппинских военнослужащих.

Главной компонентой официального сценария учений является подготовка и содействие филиппинским вооружённым силам в борьбе с различного рода повстанческими движениями как социально-политического, так и радикально-исламистского толка.

Однако особую значимость учениям Balikatan последних лет придаёт стойкая тенденция к ухудшению ситуации в Южно-Китайском море (ЮКМ) с вполне вероятной перспективой прямого военного противостояния здесь двух ведущих мировых держав. Кроме того, основным партнёром США в этих учениях являются Филиппины, то есть страна – главный оппонент Китая в ЮКМ.

Примечательными также следует считать два других обстоятельства. Во-первых, в этих учениях в третий раз (правда, в символических масштабах) принимает участие Австралия. Во-вторых, во время их проведения на бывшую главную американскую военно-морскую базу в регионе Восточной Азии “Субик бей” (где теперь базируются филиппинские ВМС) прибыли японские подводная лодка и два эсминца, которые формально не были участниками учений.

И оба эти обстоятельства заслуживают более подробного рассмотрения, поскольку в них отражается давно наметившаяся (но не “прямолинейно” развивающаяся) тенденция к формированию нечто похожего на военно-политический союз (“азиатский НАТО”) очевидно антикитайской направленности. Немалый импульс отмеченной тенденции придало недавнее выступление в Дели руководителя Тихоокеанского командования США адмирала Х. Харриса.

Австралия находится в военно-политическом союзе с США с 1951 г. и является одним из самых активных участников различных американских военных операций последних лет. В частности, австралийцы отличились в Афганистане и Ираке.

В 1999 г. австралийский контингент численностью 5500 человек (составивший ядро “Международных сил”, действовавших под эгидой ООН) быстро и эффективно пресёк попытки Индонезии присоединить восточную часть острова Тимор, населённую в основном христианами.

В США, участие которых в этой операции ограничилось предоставлением транспортных услуг по переброске “Международных сил” на Восточный Тимор, “работа” союзника получила высокую оценку.

В тоже время, с 2007 г., когда завершилась неудачей так называемая “Инициатива четырёх” (с участием США, Японии, Индии и Австралии), Канберра с крайней осторожностью проявляла какую-либо военную активность в зонах, особо “чувствительных” для КНР. К таковым, несомненно, относится ЮКМ.

И в нынешних учениях Balikatan Австралия вроде бы не манкирует выполнение долга перед основным военно-политическим союзником, но посланные ею на Филиппины 80 военнослужащих едва ли можно назвать “контингентом”.

Основная причина осторожного поведения Австралии в военных акциях ключевого союзника, прямо или косвенно “адресованных” Китаю, лежит на поверхности и определяется словом “экономика”. Процветание страны существенным образом обусловлено крайне выгодными торгово-экономическими отношениями с Китаем, на который сегодня приходится свыше 30% внешнеторгового оборота Австралии, что в семь раз больше, чем объём австралийской торговли с США.

В декабре 2015 г. Китай стал десятой страной (наряду с США, Японией, Южной Кореей и рядом других государств), с которыми Австралия имеет соглашения о свободной торговле.

В тоже время усиливающаяся напряжённость в отношениях между главным союзником и главным же экономическим партнёром ставит перед Канберрой тяжкий вопрос: “Как нам быть, если эти вашингтонские ястребы развяжут войну с Китаем из-за какого-то Тайваня?”

Попыткой избежать появления таких вопросов, на которые просто не существует “хороших” ответов, объясняется осторожное отношение правительства Австралии как к американским попыткам реанимации “Инициативы четырёх”, так и символизм её участия в учениях Balikatan. О серьёзных рисках участия Австралии в подобного рода мероприятиях прозрачно намекают из Пекина.

Всё обстоит гораздо проще с перспективой вовлечения Японии в (гипотетический) “азиатский НАТО”, а также в поисках ответа на вопрос о времени и месте появления в ЮКМ упомянутых выше японских военных кораблей.

Для Японии Китай является одним из трёх (наряду с США и ЕС) основных и примерно равнозначных экономических партнёров. Кроме того, принципиальное отличие японо-китайских отношений от австралийско-китайских заключается в крайне высоком (и отрицательном) влиянии политической компоненты на состоянии первых.

В упрощённом виде главную причину в целом плохих японо-китайских отношений можно связать с тенденцией возрождения взаимного недоверия, уходящего вглубь веков. Этим объясняется острота ситуации вокруг пяти необитаемых островов Сенкаку/Дяоюйдао (общей площадью 7 кв. км), расположенных в Восточно-Китайском море. Этим же обусловлен тренд по расширению политико-экономического, а теперь и военного присутствия Японии в критически важном для неё ЮКМ и, шире, в субрегионе Юго-Восточной Азии (ЮВА).

Особое внимание Токио уделяет Филиппинам. Последним заметным актом по развитию японо-филиппинских отношений в военной сфере стало подписание 29 февраля с.г. послом Японии в Маниле и филиппинским министром обороны Соглашения о порядке предоставления Филиппинам японских военных технологий и оборудования.

В сообщении филиппинского министерства обороны об этом событии особо подчёркивается, что Филиппины стали первой страной АСЕАН, с которой Япония заключила подобное Соглашение. С высокой надёжностью можно утверждать, что за Филиппинами последуют (и в скором времени) некоторые другие страны этой Ассоциации, объединяющей 10 стран ЮВА.

В этом плане обращает на себя внимание Вьетнам, куда отправились японские корабли после “наблюдений” за учениями Balikatan. В последние несколько лет между Японией и Вьетнамом ведётся взаимный зондаж позиций относительно оформления неким образом кооперации в сфере обороны.

За этим процессом внимательно наблюдают из Пекина, где не теряют надежды на улучшение в позитивном для себя направлении политического климата в Ханое (как, впрочем, и в Маниле, где в мае пройдут всеобщие выборы). Осторожный оптимизм высказывается в связи со сменой высшего руководства Вьетнама, в частности, с уходом с поста премьер-министра “проамериканского” Нгуен Тан Зунга и приходом 7 апреля на его место Нгуен Суан Фука.

Впрочем, уже 8 апреля МИД Вьетнама потребовал от КНР удалить нефтедобывающую морскую платформу из района ЮКМ, который (наряду со многими другими) является предметом спора между обеими странами.

В целом же учения Balikatan, а также сопутствующие им события в очередной раз продемонстрировали дальнейшее усложнение ситуации, складывающейся в субрегионе ЮВА, и отсутствие пока каких-либо сигналов о возможности смены этого негативного тренда.

Эпизоотическая ситуация по особо опасным болезням животных в мире за апрель 2016 г.

С 1 по 29 апреля 2016 г. страны сообщили в Международное Эпизоотическое Бюро о 182 очагах особо опасных болезней животных в мире.

Россия сообщила о выявленном очаге классической чумы свиней:

— В охотхозяйстве «Тигровое», Михайловского района, Приморского края. Трупы диких кабанов (2 головы) обнаружены на территории охотхозяйства, вблизи пос. Тигровый. Лабораторные исследования подтвердили, что животные были инфицированы вирусом КЧС.

Очаги африканской чумы свиней (АЧС) отмечены в Латвии (9), Литве (10), Польше (3), Украине (1) и в Эстонии (12). Также об 1 очаге данного заболевания сообщили власти Кении.

В ЮАР выявлен один очаг африканской чумы лошадей.

Ветеринарные службы Франции сообщили о 41 очаге блютанга и об одном очаге высокопатогенного гриппа птиц. В Монголии выявлена оспа овец и коз (11). Пять очагов нодулярного дерматита выявлено в Греции.

Очаги высокопатогенного гриппа птиц зарегистрированы во Вьетнаме (2), в Гане (2), Мексике (25), Нигерии (3) и на Тайване (7). Ветеринарные службы Ботсваны (1), Израиля (9) и Румынии (2) выявили у птиц болезнь Ньюкасла.

На территории ранее благополучных стран отмечены следующие заболевания:

— высокопатогенный грипп птиц — Ирак (6), Ливан (1), Мьянма (1);

— лихорадка долины Рифт — Уганда (1)

— нодулярный дерматит — Болгария (15), Македония (4);

— чума мелких жвачных — Мальдивы (1).

За прошедший месяц в МЭБ также поступили сообщения о регистрации:

— ближневосточного респираторного синдрома в Саудовской Аравии (3);

— миксоматоза кроликов в Мексике (1);

— сибирской язвы в Украине (1);

— слабопатогенного гриппа птиц во Франции (1).

Специалисты Информационно-аналитического центра при ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжают следить за развитием эпизоотической ситуации в мире по особо опасным болезням животных и птиц.

В период между двумя грандиозными праздниками, окрашенными в красные цвета, уместно поговорить о странах и политиках, солидарных с российским народом и РФ в том, чтобы считать названные праздники своими.

Первомай традиционно отмечают "левые силы" — политические партии и движения, ставящие своей целью защиту интересов работников наемного труда, а также те страны, для которых идея "социального государства" — не пустой звук. В свою очередь, 70-летие Великой Победы, которое в 2015 году проигнорировали лидеры стран Запада, показало, что 9 мая — святая дата лишь для тех, кто реально боролся и борется с нацизмом как одной из разновидностей гегемонизма.

В этом смысле реальные и подлинные геополитические союзники России — те страны и народы, для которых обе даты — и 1, и 9 мая — однозначно праздничные дни.

Все остальные российские "союзники", "друзья" и "партнеры" от лукавого.

Коммунизм — идеология угнетаемых стран и народов

Сегодня народы подавляющего большинства стран мира угнетаемы в двойном размере: во-первых, эти народы находятся в зависимости от международного капитала, а во-вторых, большинство населения в зависимых странах, как правило, угнетается еще и национальной олигархией.

К названной категории относятся сегодня практически все незападные государства, постсоветские в том числе.

Один из идеологов современного неолиберализма, Иммануил Валлерстайн, зафиксировал современное мироустройство в категориях "мир-системного подхода", согласно которому мир делится на "центр" (Северная Америка и Западная Европа), "периферию" и "полупериферию".

С "периферией", то есть с отсталыми странами, все ясно, а вот в странах "полупериферии", к которым относятся и постсоветские государства, все очень подвижно и как бы неопределенно. Во всяком случае, в них периодически рождаются иллюзии о возможности конвергенции со странами Запада, чем ловко пользуются разного рода политические "заклинатели змей".

Не знаю, на что рассчитывали, к примеру, организаторы киевского Майдана 2014 года, но ни одна славянская и православная страна по определению не может стать частью валлерстайновского "центра", даже в том случае, если она откажется от всех своих (этнической, религиозной, ценностной) идентичностей в пользу мирового гегемона.

Ибо в геополитике Запад — это не география и не набор формальных экономических или иных показателей, но историческая данность и конкретно-неповторимый (как ДНК) цивилизационный код.

К сожалению, на момент государственного переворота на Украине аналогичные иллюзии были характерны и для значительной части российской элиты, всерьез предлагавшей своим европейским "партнерам" строить единую Европу "от Лиссабона до Владивостока".

Россия передала свою банковскую систему фактически в управление МВФ и позволила западным корпорациям приватизировать важнейшие российские активы, она свернула гонку вооружений и закрыла свои военные базы на Кубе, во Вьетнаме и в ряде постсоветских стран. Россия продемонстрировала полную готовность к конвергенции, которой, однако, не последовало.

Со стороны Запада в отношении России последовало прямо противоположное: масштабная экспансия в пространство российских интересов, жесткое противодействие русскому бизнесу, информационная война, политическая и финансовая поддержка антироссийских сил по всему периметру.

Украинская квазиреволюция, русофобский вектор которой был поддержан Евросоюзом, ПАСЕ, ОБСЕ и большинством европейских политиков, разрушила иллюзии российских элит о перспективах единой Европы с участием России. И сегодня Россия вынуждена возвращаться на исходную позицию, как бы кому-то ни хотелось видеть её частью "цивилизованного" общеевропейского целого.

И в этой принципиально новой геополитической конструкции российское руководство вынуждено обращаться к новой идеологии, связанной уже не с прозападными реформами, но с поиском собственного пути развития.

Россия возвращается в пространство "левых" идей

Возврат России на исходную позицию не подразумевает реинкарнации СССР. И дело не только в том, что подобное невозможно (ибо нельзя дважды войти в одну и ту же реку); важно не допустить движение страны по порочному кругу: от госкапитализма, выдающего себя за социализм, с его обязательным раскулачиванием элит к олигархическому капитализму с его непременным ограблением населения, и от него — обратно в госкапитализм с очередным раскулачиванием нового политического класса.

Речь идет, во-первых, о необходимости и неизбежности возвращения России в "левое" поле идей, ценностей, лозунгов и политической практики, за которыми стоят интересы большинства населения страны. Во-вторых, — о возвращении России в группу стран, выступающих за многополярный мир.

Социалистический проект в России в начале XX века был направлен, как мы помним, на то, чтобы вырваться из формировавшейся на тот момент мировой схемы, в которой нашей стране было уготовано отнюдь не лучшее место — "периферии" Западной Европы. Благодаря советскому проекту, Российская империя вырвалась из приготовленных для неё ловушек и стала супердержавой. Однако развращенные застоем позднесоветские элиты подвели. В результате перестройки и последующих прозападных реформ Россия отказалась от советского (мирового) проекта, в результате чего сначала утратила статус сверхдержавы, а затем была исключена из G8 и объявлена главным мировым злом.

Сегодня Россия — не с "левыми", но и не с "правыми". Не с Западом и не с Востоком. Она противостоит США и НАТО во внешней политике, но весьма лояльна к подрывной деятельности западных структур и прозападных активистов внутри РФ, выстраивая свою экономику, систему образования, информационное поле и культурное пространство либо по западным лекалам, либо в прозападном духе.

Между тем, если современные российские элиты хотят капиталистического консерватизма, дабы не только сохранить нажитое непосильным трудом добро, но и продолжить процесс приумножения этого добра, то большинство граждан России (от половины до двух третей) желает возврата в СССР.

Устойчивость подобных устремлений двух ключевых социальных групп (элит — вправо, а народного большинства — влево) — предпосылка разрастания внутриполитического конфликта, способного привести к самым негативным последствиям.

Как совместить имманентные желания элит и рядовых граждан в некой непротиворечивой формуле? Все просто: здоровый и национально ориентированный консерватизм российских элит, реализуемый в области внутренней политики государства, должен быть дополнен "левой" (интернациональной, антитеррористической, антиглобалистской и антифашистской) политикой на международной арене, что по факту и происходит сегодня в Сирии.

Майские праздники как символы российской аутентичности

С моей точки зрения, празднование Дня Великой Победы (а также других громких побед русского оружия и важных для народов России исторических дат) — основа названного мной здорового и национально ориентированного консерватизма.

А вот Первомаю нужно вернуть его истинное значение — как Дня международной солидарности трудящихся. И именно в таком качестве Первомай может и должен стать праздником единения граждан России (не только бюджетников, кстати, но и, к примеру, тех же дальнобойщиков или программистов, ныне не собирающихся играть в какие-либо игры с государством), а также всех отчужденных от власти и собственности народов и социальных групп.

От России ждут лидерской роли и в мировом "левом" движении, и в странах незападного мира, чем нужно пользоваться. Хотя это не означает, что Россия должна вновь начать безвозмездно помогать "социалистическим" режимам. Или, повинуясь "интернациональному долгу", она не должна вернуть свои ракеты, например, на Кубу в качестве ответа "подкрадываниям" американских эсминцев к нашим границам в Черном и Балтийском морях, что уже предлагают некоторые горячие головы в России.

Речь идет о формировании вокруг РФ новых межгосударственных объединений и международных структур (с участием "левых" сил), заинтересованных, во-первых, в формировании многополярного мира, а во-вторых, в создании новой системы международных отношений, базирующейся не на праве сильного, но на принципах справедливого и безопасного устройства мира.

В следующем году Россия будет проводить 19-й Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Этот фестиваль был учрежден 70 лет назад "левой" молодежью и проходил он только в тех странах, руководство которых так или иначе поддерживало "левые" идеи.

Потому возникает вопрос: как можно провести такой фестиваль в современной России, не опираясь на идеи международной солидарности? Возможно, именно это событие и подтолкнет российские элиты к столь необходимому "полевению".

Владимир Лепехин

Россия исторически рассматривала Вьетнам как одного из основных партнеров в азиатском регионе, страна также может стать площадкой для развития экспорта РФ в другие страны региона. Подписание соглашения о свободной торговле с ЕАЭС и девальвация рубля подстегнули интерес к расширению взаимной торговли. О том, как развивается сотрудничество России и Вьетнама в банковском секторе, промышленности и сельском хозяйстве, рассказал в интервью РИА Новости торговый представитель РФ во Вьетнаме Максим Голиков.

— Может ли Вьетнам стать потенциальным рынком для наращивания поставок товаров в условиях закрытости рынков Запада?

— Россия всегда рассматривала Вьетнам как одного из основных партнеров в Азии, ключевого партнера в Юго-Восточной Азии. В настоящее время стратегия расширения присутствия на вьетнамском рынке и выход через Вьетнам на другие рынки стран АСЕАН совпали с санкционной политикой западных стран. Это усиливает намерения и желания российских компаний, среднего, даже малого бизнеса искать ниши для поставок во Вьетнам.

Вьетнам также рассматривается Россией как площадка для развития дальнейшего экспорта в страны региона, в которых может быть востребована российская продукция.

— Вьетнам заинтересован в увеличении экспорта своей сельскохозяйственной продукции на российские рынки. Когда поставки могут быть увеличены? О каких объемах может идти речь?

— Вьетнам давно и традиционно поставлял в бывший Советский Союз и Россию продовольствие. В основном это такие товары, как рис, свежие и переработанные тропические овощи и фрукты, сырой кофе, чай в виде сырья, кешью, арахис, черный перец. Основная позиция — это рыба и морепродукты, они составляют половину вьетнамского экспорта в РФ. Значительно объемы пока нарастить не удается в силу того, что экспорт продукции из Вьетнама — это не основная экспортная позиция страны.

Речь может идти максимум о десятках тысяч тонн в год.

— Какие сферы промышленности являются наиболее перспективными для сотрудничества?

— У нас довольно много сфер, где мы сотрудничаем или планируем. В первую очередь это нефтегазовая сфера — добыча и переработка. Потом электроэнергетика — как строительство объектов, так и поставка оборудования, запчастей, модернизация объектов. Также это определенные объекты автомобилестроения, фармацевтическая сфера, горнодобывающая отрасль (поставки горнодобывающего, горно-шахтного оборудования), сфера IT-технологий.

— Есть ли во Вьетнаме интерес к российскому автопрому?

— Подписание соглашения о свободной торговле и вслед за этим протокола о создании сборочных предприятий на территории Вьетнама (КАМАЗ, ВАЗ и группа ГАЗ) действительно вызвало довольно большой интерес со стороны вьетнамских компаний и ведомств. Считается, что эти проекты могут стать флагманами в сфере увеличения локализации в автопроме Вьетнама. С учетом девальвации рубля отмечается интерес к поставкам новых российских автомобилей с АвтоВАЗа.

Пока ведутся предварительные переговоры между АвтоВАЗом и рядом вьетнамских компаний. Это вопрос не простой торговли, необходимо иметь партнеров во Вьетнаме, которые смогут и обеспечить маркетинговые исследования, и создать дилерскую сеть, и обеспечить послепродажное обслуживание. Это должна быть опытная и квалифицированная в этой области компания.

— Вы упомянули про сотрудничество в сфере нефти и газа. Определились ли "Газпром нефть" и Petrovietnam с ценой продажи российской компании доли в НПЗ "Зунг Куат"?

— Пока, насколько мне известно, эти переговоры приостановлены. Дело в том, что основой для успешного сотрудничества в этом проекте должны были стать ряд льгот со стороны правительства Вьетнама. Завод работает низкоэффективно, в отношении поставок аналогичных товаров из-за рубежа до 2018 года действуют импортные пошлины, которые позволяют продукции НПЗ конкурировать по ценам на местном рынке. Поскольку этот завод — стратегический объект, он единственный в стране.

Вьетнамское правительство на данном этапе не готово сохранить упомянутую тарифную защиту, поэтому "Газпром нефть", насколько мне известно, рассматривает возможность приобретения пакета акций уже после того, как это предприятие пройдет IPO и разместит акции на фондовой бирже.

— Группа ВТБ и вьетнамский государственный инвестиционный фонд State Capital Investment Corporation (SCIC) в марте подписали меморандум о взаимопонимании, в частности вьетнамская сторона заинтересована в выходе на молочный, швейный и фармацевтический рынок РФ. Ведутся ли уже конкретные переговоры по этим направлениям?

— Переговоры и пилотные намеченные проекты в области молочной промышленности, швейной промышленности уже есть. Объявлен проект вьетнамской компании True Milk, которая планирует создать кластер молочного производства, возможно, инвестфонд на каком-то этапе подключится как софинансирующая организация. Я думаю, что пока стороны — ВТБ и инвестфонд — подбирают и формируют портфель проектов, которые могли бы финансироваться по линии этих организаций.

— ВТБ в ноябре подписал меморандум об использовании двустороннего канала расчетов между ВТБ и Вьетнамско-Российским совместным банком (ВРБ). Есть ли интерес у других вьетнамских банков к сотрудничеству с российскими коллегами?

— Безусловно, интерес есть. У нас действует подкомиссия по банковскому сотрудничеству уже много лет. В ней участвуют с обеих сторон все крупнейшие национальные банки, которые в том числе занимаются обслуживанием двусторонней торговли, инвестиционных проектов. Интерес к этому меморандуму о создании канала расчетов, безусловно, есть, но другие банки, насколько мы понимаем, пока следят и мониторят реализацию этого проекта. Дальше, если это будет успешно и не будет возникать каких-то сбоев, они будут подключаться, особенно если это будет касаться эффективности расчетов в национальных валютах.

— Почти год назад ЕАЭС и Вьетнам подписали соглашение о свободной торговле. Как изменилась динамика торговли за это время?

— Его подписали год назад, но ратификация еще не состоялась. Буквально на прошлой неделе парламент России ратифицировал это соглашение. Поскольку в ЕАЭС входит пять стран, требуется ратификация наших партнеров. По условиям соглашение вступает в силу через 60 дней после ратификации. Если ратификация закончится в середине мая, через два месяца соглашение вступит в силу.

Тем не менее в ожидании этого соглашения многие компании рассчитывают на новые возможности, увеличение поставок экспортных товаров в Россию, однако в настоящее время на ситуацию в торговле больше влияет девальвация нашей валюты и повышение конкурентоспособности российских экспортных товаров. Как эффект, в том числе и девальвации, это четырехпроцентный рост нашей торговли в этом году и 26-процентный прирост российского экспорта во Вьетнам.

После подписания соглашения компании активизировались, в большей степени это проявляется в том, что мы видим большой интерес вьетнамских структур поддержки экспорта, которые активно стали вывозить компании для участия в выставках, для проведения отдельных бизнес-форумов знакомства с российскими партнерами не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в регионах. Российская сторона также наращивает количество бизнес-миссий во Вьетнам, постоянно участвует в форумах и семинарах.

Идет подготовка, но начать работать в условиях этого соглашения мы сможем только во второй половине года.

— Интересуются ли вьетнамские компании проектами на Дальнем Востоке?

— Они пока мало информированы и не очень хорошо понимают преимущества и возможности региона. Надеюсь, что они получат больше информации на предстоящем Восточном экономическом форуме. Интерес, конечно, есть, но пока им трудно самим разобраться в тех преимуществах и льготах, которые могут быть для них доступны.

— Вьетнам заявил о намерении участвовать и в ЕАЭС, и в ТТП. Сможет ли страна работать сразу в рамках двух объединений, не возникнет ли противоречий?

— Действительно, в последнее время звучит много рассуждений и опасений на эту тему, но они, скорее, касаются геополитического разреза. В регионе Вьетнам участвует в массе соглашений о свободной торговле, это минимум десять соглашений как в одностороннем формате, так и в многостороннем. Все эти соглашения либерализуют и упрощают ведение бизнеса во Вьетнаме.

Россия вместе со странами ЕАЭС также включилась в этот процесс, тем самым обеспечивая себе конкурентоспособность по условиям ведения торговли. ТТП — это соглашение нового уровня, однако до сегодняшнего дня серьезного анализа последствий реализации этого соглашения мы не видели, поэтому, на мой взгляд, не стоит пока опасаться того, чего нет.

Во Вьетнаме еще 1,5 года это соглашение будет проходить ратификацию, за это время мы можем укрепить свои позиции, в том числе за счет присутствия наших компаний на рынке, в проектах, сборочных производствах, размещении заказов. На мой взгляд, с точки зрения экономических последствий мы в ближайшее время вряд ли что-то увидим.

— Ростуризм говорил, что проанализирует ситуацию в туристическом взаимодействии России и Вьетнама, чтобы предоставить в МИД РФ конкретные предложения по либерализации визовых отношений между странами. Были ли предприняты какие-то шаги по этому вопросу?

— Вьетнам давно предоставляет двухнедельный режим российским туристам. В настоящее время новых договоренностей не было. Я знаю, что рассматривается возможность продления безвизового пребывания до 30 дней.

— Сможет ли Вьетнам заменить для российских туристов рынки Турции и Египта по зимним направлениям?

— Наверное, интерес к Вьетнаму вырастет, но заменить Турцию и Египет логистически сложно, потому что это более дальний перелет и туристическая инфраструктура развита не так сильно. Например, во Вьетнаме практически нигде нет системы All Inclusive. Заменить, конечно, нет, но частично туристов привлечь к себе может.

Вьетнам. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 мая 2016 > № 1744262 Максим Голиков

Россия ратифицировала соглашение о свободной торговле с Вьетнамом

Президент РФ Владимир Путин подписал федеральный закон, ратифицирующий соглашение о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и его членами и Вьетнамом. Документ закрепляет взаимные обязательства участников упростить доступ товаров на рынки.

1 мая 2015 г. подписан федеральный закон № 120, ратифицирующий Соглашение о свободной торговле между ЕАЭК и его государствами-членами, с одной стороны, и Социалистической Республикой Вьетнам, с другой. Также предусмотрена ратификация протоколов № 1 и № 2 между Россией и Вьетнамом к соглашению. Как сообщает корреспондент Fishnews, закон в тот же день был опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации и, таким образом, вступит в силу 12 мая.

Напомним, что соглашение о свободной торговле подписали премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, главы правительств Белоруссии, Казахстана, Армении, Киргизии и Вьетнама, председатель Коллегии ЕЭК Виктор Христенко в рамках заседания Евразийского межправительственного совета 29 мая 2015 г. Протоколы к документу подписаны главами правительств России и Вьетнама.

Соглашение закрепляет взаимные обязательства участников упростить доступ товаров на рынки. Протокол № 1 уточняет перечень обязательств РФ и Вьетнама по торговле услугами, учреждению и деятельности компаний, а также по перемещению физических лиц. Протокол № 2 регулирует взаимоотношения России и Вьетнама с учетом их обязательств в рамках Всемирной торговой организации.

Турецкий Шенген с украинским акцентом

Турции, Грузии и Украине обещают безвизовый въезд в ЕС

Александр Братерский

Европейская комиссия рекомендовала парламентам стран — членов ЕС поддержать введение безвизового режима для граждан Турции. Этот шаг рассматривается как реверанс в сторону Анкары, которая согласилась принимать мигрантов, возвращаемых из Евросоюза. Еврочиновники также заявили, что в этом году безвизовый режим может быть введен с Грузией и Украиной. Однако эксперты считают, что в случае с украинскими гражданами могут возникнуть проблемы.

Европейская комиссия поддержала возможность безвизовых поездок для турецких граждан. Однако Анкаре предстоит выполнить до конца июня пять условий, которые необходимы для заключения соглашения о безвизовом въезде, сообщил по итогам заседания в среду замглавы Еврокомиссии Франс Тиммерманс.

До этого времени Анкаре необходимо закончить выдачу биометрических паспортов для граждан Турции, которые собираются совершать заграничные поездки, улучшить ситуацию в области контроля над границами, а также начать активнее сотрудничать с ЕС в сфере соблюдения прав человека.

Как отмечают эксперты, Турции будет тяжело выполнить ряд ключевых пунктов соглашения.

Один из них — обеспечение безопасности своих границ. В настоящее время многие участки границы Турции и Сирии охраняются очень слабо. Это позволяет боевикам-исламистам практически бесконтрольно проникать на сирийскую территорию и затем возвращаться в Турцию.

Надо сказать, что Еврокомиссия одобрила безвизовый въезд для граждан Турции, даже несмотря на непростую ситуацию с правами человека в этой стране. Международные правозащитные организации констатируют, что ситуация со свободой прессы в Турции стремительно ухудшается. В ежегодном докладе о свободе прессы американского аналитического центра Freedom House за 2015 год Турция отнесена к числу несвободных государств.

Без консенсуса визы не отменят

Чтобы положение о безвизовом въезде для граждан Турции вступило в силу, оно должно быть ратифицировано парламентами всех 28 стран. При этом не все политические силы в государствах ЕС смотрят на данный вопрос положительно. Решения в ЕС принимаются на основе консенсуса, и в случае если его не будет, соглашение не вступит в силу.

«Несколько стран ЕС уже дали понять, что готовы блокировать решение о свободном въезде из страны, которая многими в Европе рассматривается как зона опасного конфликта и убежище для различного рода экстремистов», — говорит эксперт фонда Анатолия Собчака Сергей Станкевич.

В случае если парламенты европейских стран одобрят соответствующее положение, граждане Турции получат возможность оставаться на территории Евросоюза в течение трех месяцев. Но речь идет лишь о туристических и деловых поездках: «Безвизовый режим касается только краткосрочных поездок без права на работу, и он уже распространяется на значительную часть латиноамериканских государств, на небогатые Балканы, кроме Косово, на Молдову», — объясняет заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин.

Однако у скептиков есть опасения, что граждане Турции будут использовать возможность краткосрочных безвизовых поездок для нелегальной работы, а также попыток остаться в Европе.

Для турецких граждан это может оказаться даже легче, чем для других, так как в Германии и на территории других стран проживают десятки тысяч турок, приехавших в Европу много лет назад.

Руководство ЕС было вынуждено закрыть глаза на эти проблемы из-за ранее достигнутого соглашения о возвращении на турецкую территорию беженцев. Речь идет о нелегалах, которые добрались до стран ЕС через Турцию и при этом не имеют права на получение убежища.

На территории Турции находится несколько лагерей, где, по данным ООН, содержатся 815 тыс. беженцев. По данным же Анкары, в общей сложности в стране находятся около 3 млн мигрантов, бежавших от войны из Сирии. Турция утверждает, что потратила на их содержание более €7 млрд.

Эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер подчеркивает, что в случае с Турцией имела место сделка, продиктованная необходимостью:

«Соглашение с Турцией — это безвизовый режим в обмен на беженцев.

Госпожа Меркель считает, что у нее здесь есть интерес, поэтому она и лоббирует такое решение».

В свою очередь Уткин считает, что, кроме объективной озабоченности ЕС соблюдением прав человека в Турции, Анкара также сталкивается с «антиисламским шовинизмом». Это обстоятельство усложняет ситуацию: «Но визовая либерализация закреплена как условие соглашения по беженцам, значит, ЕС фактически обязан двигаться в этом направлении, и двигаться довольно быстро», — говорит эксперт. И все же, по его мнению, «срыв как визовой либерализации, так и соглашения все равно возможен».

Украина и Грузия в ожидании

Открывая возможность для граждан Турции въезжать в Евросоюз без визы, чиновники ЕС заявляют и о том, что в этом году аналогичные льготы могут получить Грузия и Украина. Комиссар по вопросам расширения ЕС Йоханнес Хан в интервью радио «Свобода» в среду заявил, что обе эти страны сделали все «необходимое» для получения безвизового въезда, однако нужно «политическое решение».

Как отмечает Уткин, проделанная Тбилиси и Киевом работа по внедрению системы биометрических паспортов, соглашений о реадмиссии и прозрачности паспортных систем «открыла дорогу в ЕС».

«С Грузией, очевидно, вообще проще — страна небольшая, поэтому у нее самые большие шансы первой достичь цели. С Украиной и Турцией сложнее, но сложности больше политические: популистские спекуляции на вопросе», — говорит Уткин.

Станкевич согласен, что ближе всего к отмене визового режима находится Грузия. С этой страной для ЕС «не связаны никакие серьезные риски». Иная ситуация на Украине: европейские эксперты указывают на риски трансфера в Европу оружия из зоны конфликта в Донбассе, проникновения политических радикалов и нелегальной рабочей силы.

По мнению Станкевича, власти ЕС пойдут с Украиной на компромисс: «Временно будет разрешен свободный въезд без права на работу с тщательным отслеживанием последствий. Если риски на практике окажутся чрезмерными, ЕС скорректирует решение по требованию своих членов.

Великобритания и Ирландия, не входящие в Шенген, будут решать вопрос о допуске граждан Украины отдельно и, скорее всего, отложат решение».

В свою очередь Брутер считает, что безвизовый режим с Грузией и Украиной будет введен, когда представители ЕС выработают все подпункты соответствующего соглашения, которые сведут на нет большую часть его содержания: «Они подробно опишут порядок приглашений, проверку наличия забронированной гостиницы и необходимых средств. В общем, включат туда все, что можно придумать. А вот с турками так не получится. Они будут громко кричать, что на подобное не соглашались».

На месторождениях «Мок Тинь» и «Хай Тхать» во Вьетнаме построено 12 эксплуатационных скважин

Суммарная накопленная добыча на «Мок Тинь» и «Хай Тхать» с момента ее начала в 2013 году составляет в настоящее время 4,5 млрд куб. м газа и 1,1 млн тонн газового конденсата.

Состоялся визит делегации ПАО «Газпром» во главе с председателем Правления Алексеем Миллером в Социалистическую Республику Вьетнам (СРВ).

В Ханое прошла рабочая встреча Алексея Миллера и президента Вьетнама Чан Дай Куанга. Стороны обсудили вопросы российско-вьетнамского сотрудничества в энергетической сфере. Было отмечено, что двустороннее партнерство имеет высокий потенциал для дальнейшего развития.

Состоялась рабочая встреча Алексея Миллера и премьер-министра Вьетнама Нгуен Суан Фука.

Особое внимание на встрече было уделено перспективам расширения взаимодействия компаний по освоению ресурсов углеводородов во Вьетнаме и третьих странах. Стороны также обсудили дальнейшие шаги по реализации совместного проекта по использованию природного газа в качестве моторного топлива в СРВ. В частности, речь шла о подготовке «дорожной карты» по проекту.

Также состоялась рабочая встреча Алексея Миллера с председателем Совета директоров Petrovietnam Нгуен Куок Кханем и президентом, генеральным директором Petrovietnam Нгуен Ву Чыонг Шоном.

Участники встречи обсудили ход геологоразведочных работ на блоках №№ 112, 129 — 132 и совместного освоения месторождений «Мок Тинь» и «Хай Тхать». Отмечено, что на данных месторождениях завершено строительство 12 эксплуатационных скважин, трех добывающих платформ, плавучего терминала для хранения углеводородов, системы подводных трубопроводов.

На встрече также шла речь о ходе реализации проекта по совместному освоению Нагумановского и Северо-Пуровского месторождений на территории Российской Федерации.

Вьетнамская нефтегазовая группа Petrovietnam занимается разведкой, добычей, переработкой, транспортировкой и реализацией углеводородов.

Совместная операционная компания «Вьетгазпром», созданная «Газпромом» и Petrovietnam на паритетных началах, ведет разведку на блоках №№ 112, 129 — 132 континентального шельфа Вьетнама. «Газпром» в этом СП представляет специализированная компания по реализации зарубежных проектов в области поиска, разведки и разработки месторождений углеводородов Gazprom International.

С 2013 года Gazprom International и Petrovietnam ведут промышленную добычу газа и газового конденсата на месторождениях «Мок Тинь» и «Хай Тхать», расположенных в пределах лицензионных блоков 05–2 и 05–3 на шельфе Вьетнама (извлекаемые запасы газа — 35,9 млрд куб. м, газового конденсата — 15,2 млн тонн).

В 2009 году «Газпром» и Petrovietnam подписали Соглашение о стратегическом партнерстве, которое в том числе предусматривает взаимодействие компаний в нефтегазовых проектах на территории России, Вьетнама и третьих стран.

В 2015 году «Газпром» и Petrovietnam подписали Соглашение участников об основных условиях реализации проектов разработки Нагумановского (Оренбургская область) и Северо-Пуровского (ЯНАО) месторождений. Лицензия на их разработку принадлежит ООО «Газпромвьет» («Газпром» — 51%, Petrovietnam — 49%).

В 2015 году зарегистрировано российско-вьетнамское совместное предприятие по газомоторному топливу PVGAZPROM Natural Gas for Vehicles. В состав СП входят Gazprom International (35,5%), ООО «Газпром газомоторное топливо» (35,5%) и PETROVIETNAM GAS (29%).

Два пути продвижения России в АСЕАН

Дмитрий Мосяков

В мае 2016 г. состоится III саммит Россия-АСЕАН, который будет посвящен двадцатилетию диалогового партнерства России со странами этого блока. В течение последних десятилетий государства, входящие в АСЕАН, демонстрировали удивительно быстрый и устойчивый экономический рост. Благодаря этому АСЕАН сегодня является одной из самых успешных международных организаций в мире, которая объединяет 604 млн населения, внутренний валовой продукт равен примерно $ 2 трлн долларов, а совокупный торговый оборот около в $ 1,7 трлн.

По всем параметрам АСЕАН входит сегодня в число мировых тяжеловесов и выступает в качестве вполне самостоятельного центра как экономической, так и политической силы. Развитие отношений со странами АСЕАН позволит добиться притока серьезных инвестиций в российскую экономику, получить преференции для российских товаров и облегчить деятельность российских компаний в странах ЮВА. В политическом плане Россия, укрепив отношения с АСЕАН, сможет активнее влиять на общую ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), отстаивать там свои интересы и интересы своих союзников.

Для того чтобы добиться реализации этих целей российское руководство существенным образом скорректировало в последнее время свою политику. В сближении России со странами АСЕАН стали довольно четко вырисовываться два направления. Одно — это сотрудничество с АСЕАН как с целым объединением, а другое — развитие двусторонних отношений со странами, входящими в этот блок. Оба эти направления взаимосвязаны самым тесным образом, поэтому перемены, происходящие сегодня в российско-сингапурских отношениях, неизбежно окажут влияние и на весь спектр российских отношений со странами АСЕАН.

Долгое время единственным и очень плодотворным мостом России в АСЕАН выступал дружественный Вьетнам, с которым Москва всегда связывала особые отношения дружбы и сотрудничества. И сегодня развитие двусторонних отношений с Вьетнамом идет очень быстрыми темпами. Но в добавление к Вьетнаму все отчетливее проступает и еще один возможный мост в АСЕАН через город-государство Сингапур. Эта одна из наиболее успешных стран в мире, глобальный перекресток морских путей, финансовых и товарных потоков. Сингапур может стать вторым после Вьетнама рельсом, по которому в АСЕАН будет двигаться российский локомотив.

Следует отметить, что дорога через Сингапур будет сильно отличаться от вьетнамского пути. Нет никаких сомнений, что ни в политическом плане, ни в сфере безопасности, ни в военном сотрудничестве Сингапур заменить Вьетнам для России никогда не сможет. Отношения Москвы и Ханоя давние и доверительные, уходящие в прошлые традиции, поэтому именно Вьетнам всегда оказывал поддержку российской политике в ЮВА. Так, например, в 2010 г. именно в Ханое состоялся второй саммит Россия — АСЕАН, именно при поддержке Вьетнама Россия смогла в 2010 г. вступить в одну из ключевых региональных организаций — Восточноазиатские саммиты (ВАС). В Дананге прошли первые консультации министров экономики стран АСЕАН и России, а рабочую программу Россия-АСЕАН по энергетическому сотрудничеству на 2010-2015 гг. приняли во вьетнамском Далате. И сегодня отношения с Россией рассматриваются во Вьетнаме как очень важные, не случайно новый премьер-министр СРВ — Нгуен Суан Фук свой первый визит совершит в Москву уже весной этого года.

Серьезные подвижки в отношениях с Вьетнамом происходят не только в сфере политики, но и в сфере экономики. Здесь главное событие — подписание договора о зоне свободной торговли России и Вьетнама, который после своей ратификации может дать новый импульс экономическому сотрудничеству. Иногда можно слышать, что экономические отношения с Вьетнамом малозначительны (в 2014 г. товарооборот составил 3,75 млрд долл. США), если сравнивать их с основными торговыми партнерами России. То же касается и России, которая далеко отстает от масштабов торговли Вьетнама с Китаем, США и Европейским союзом. Действительно цифры товарооборота с США — 34,94 млрд долл, с Китаем — 58,77 млрд долл впечатляют. Но при публикации этих цифр надо сразу оговаривать, что основная сфера сотрудничества — поставки российской военной техники и запасных частей в эту статистику не входят. Ядро наших экономических отношений включает такие сферы, как атомная энергетика, добыча и переработка нефти и газа, туризм и сельское хозяйство. Опираясь на потенциал сотрудничества в этих сферах, которое заметно активизируется после ратификации в Думе соглашения о зоне свободной торговли, планируется к 2020 г. довести ежегодный товарооборот между двумя странами до 10 млрд долл.

С Сингапуром у России складываются отношения несколько иного рода, чем с Вьетнамом: минимум политических вопросов, максимум экономического содержания. Это и понятно, Сингапур никогда не состоял в числе наших союзников, более того в советские времена опасался негативного влияния на политическую стабильность со стороны коммунистов, которых поддерживала Москва. Сегодня все эти предубеждения в прошлом; в главном экономическом центре ЮВА работают 400 российских компаний и около 5 тысяч российских граждан проживает в этом городе-государстве. Развитие отношений с Сингапуром будет не подменять, а только дополнять наши отношения с Вьетнамом. Особенно в плане сотрудничества в сфере финансов и банковского бизнеса, где Сингапур является одним из мировых лидеров. Для того чтобы активизировать отношения с Сингапуром, а товарооборот России и Сингапура в 2015 г. снизился почти на 28% и составил около $5,5 млрд, обе стороны, заинтересованные в укреплении сотрудничества друг с другом, заявили об обоюдном желании подготовить и подписать соглашение о зоне свободной торговли. Консультации между двумя государствами по этому вопросу уже начались, процесс подготовки такого соглашения, по российским оценкам, может занять меньше времени, чем в случае с Вьетнамом, где потребовалось шесть лет.

Таким образом, Россия постепенно пробивается на рынки АСЕАН и вполне вероятно, что уже на третьем саммите, который состоится в мае этого года в Сочи, вопрос о создании зоны свободной торговли России и стран АСЕАН может попасть в повестку дня.

Массовая гибель рыбы во Вьетнаме: будет ли тайна раскрыта?

Правительство Вьетнама пытается понять причину массовой гибели рыбы и других морских обитателей, произошедшей в стране за последние недели.

Пока правительство выдвинуло две версии: либо это связано с загрязнением воды, или же дело в смертельной дозе цветения водорослей.

Если научные исследования подтвердят одну из этих версий, проблему можно считать закрытой.

Если же эксперты не придут к согласию, то в мире станет на одну загадку больше.

Находясь под давлением общественности, требующей найти точную причину гибели рыбы, заместитель министра по природным ресурсам Во Хуань Нань сослался на другие сложные и порой необъяснимые случаи.

Тайна массовой гибели

По его словам, многие страны мира сталкивались с подобной проблемой, и иногда на решение уходят годы.

На фоне этой загадочной массовой гибели и риска ухудшения состояния окружающей среды правительству Вьетнама предстоит убедить иностранных инвесторов в том, чтобы они вкладывали свои капиталы в экономику страны.

Не только политики, но и ученые не могут иногда понять, что именно приводит к подобным явлениям.

Согласно исследованию, опубликованному в прошлом году в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences — PNAS, для ученых так и остается загадкой, что делает некоторые заболевания более распространенными или почему цветение водорослей способствует выделению биотоксинов.

Эксперты изучили 727 случаев массовой гибели около 2500 животных с 1940 по 2012 годы и пришли к выводу, что таких инцидентов с гибелью птиц, рыбы и морских беспозвоночных становится все больше.

Согласно исследованию, 26% массовой гибели животных или рыб произошло из-за разных болезней и 19% — из-за загрязнения окружающей среды, вызванной человеческой деятельностью.

Смертоносные водоросли

Эксперты также пришли к заключению, что во многих случаях массовую гибель водной фауны вызывают биотоксины, выделяющиеся при цветении водорослей.

Массовая гибель животных и рыб, говорят ученые, может бесповоротно изменить пищевые связи в биологическом сообществе.

Например, в начале 1980-х в Карибском море из-за болезнетворных микроорганизмов вымерли почти все морские ежи, относящиеся к определенной группе. Это в свою очередь привело к массовому распространению водорослей, которые «задушили» кораллы.

Другое исследование, проведенное учеными из Калифорнийского университета в Беркли совместно с учеными из университета Сан-Диего и Йельского университета, обращает внимание на отсутствие согласованных действий экспертов по этому вопросу.

«В настоящее время в большинстве случаев о массовой гибели сообщается в газетах. Требуется вести более пристальное наблюдение за подобными явлениями», — говорится в упомянутом выше исследовании.

В ситуации, когда даже научное сообщество разводит руками, признавая свое бессилие, трудно ожидать чего-то большего от политиков.

Узнаем ли мы правду?

За последние годы в Юго-Восточной Азии было зафиксировано несколько случаев массовой гибели рыбы и других морских обитателей.

Только в прошлом году массовая гибель животных прокатилась волной по Китаю, Камбодже и Сингапуру. Однако официально ни в одном из этих случаев не было сказано, что причиной стало заражение природы, вызванное человеческой деятельностью.

Не было такого сказано даже про массовую гибель рыбы в китайской реке неподалеку от города Тяньцзинь, в котором произошел взрыв на огромном складе химической продукции.

Обычно чиновники торопятся свалить вину на «глобальное потепление», которое, по их словам, приводит к повышению температуры воды, что и вызывает гибель рыбы.

Воспользуется ли Вьетнам той же самой тактикой?

Во многом это зависит от того, как будет проходить расследование инцидента.

Защитники окружающей среды призвали провести независимое расследование. Но обычно правительства стран с жесткой политической системой управления не отвечают на такие призывы, особенно если государство вовлечено в проекты, которые подозреваются в заражении окружающей среды.

Эксперты считают, что дотошное независимое расследование не только объяснит причины произошедшего, но оно также сможет найти ответы на вопрос, что это означает для экосистемы в целом. А значит и для людей, живущих в этой экосистеме.

Для Вьетнама очень важно понять картину целиком, потому как экспорт морских продуктов приносит в казну около 7 млрд долларов в год.

Важно это еще и потому что массовая гибель животных и морских обитателей, как эпидемия, распространяется по югу Азии.

Мероприятия к 20-летию сотрудничества Российского фонда фундаментальных исследований и Национального центра научных исследований Франции

28 и 29 апреля в Париже при содействии представительства Россотрудничества прошли мероприятия, посвященные 20-летнему юбилею сотрудничества Российского фонда фундаментальных исследований и Национального центра научных исследований Франции, в рамках программы празднования 50-летия российско-французского научно-технического сотрудничества.

28 апреля в Российском центре науки и культуры в Париже была организована пресс-конференция с делегацией руководства РФФИ и ученых, представляющих ведущие институты РАН и российские университеты. С информационными сообщениями выступили вице-президент РАН, директор Института космических исследований академик Лев Зеленый, заместитель директора Института биоорганической химии, член-корреспондент РАН Александр Габибов, член-корреспондент РАН, профессор Новосибирского госуниверситета Ольга Лаврик, заместитель начальника управления международных связей РФФИ Александр Шаров, профессор КУБГУ, руководитель международной российско-французской лаборатории в области исследования мембран Виктор Никоненко.

В мероприятии также участвовали представитель Минобрнауки России во Франции, советник российского посольства Кирилл Быков, заместители Торгового представителя России во Франции Артем Давидович и Роман Лесников.

С французской стороны во встрече приняли участие представители руководства Национального центра научных исследований Франции: директор Управления международного сотрудничества CNRS Патрик Неделлек, заместитель директора по связям с Европой Шанталь Хан-Малек, координатор сотрудничества с Россией и странами СНГ Гульнара Леторривелек.

29 апреля в парижской штаб-квартире Национального центра научных исследований Франции - CNRS состоялся международный семинар к 20-летию сотрудничества РФФИ и CNRS. Председатель Совета РФФИ Владислав Панченко отметил стратегическую важность партнерства РФФИ и CNRS c 1996г., период, в ходе которого Фондом было поддержано 555 совместных российско-французским проектов в области фундаментальных наук, в которых приняли участие 150 российских научных организаций и более 2500 исследователей. Он подчеркнул приоритетные направления сегодняшнего сотрудничества: меганаучные проекты, проекты с участием молодых ученых, направление конвергенции науки, акцент на совместные публикации.

В целях укрепления взаимовыгодного сотрудничества В.Панченко провел переговоры c президентом CNRS Аленом Фуксом об обновлении соглашения о сотрудничестве между этими ведущими научными организациями двух стран.

Top CIA Objective: Fracture The Eurasian Bloc

Caleb Maupin

Presidential Candidate Donald Trump is known for being very crass and rude. However, he also has a way of openly stating what other billionaires are thinking, but are afraid to say out loud.

In one of his earliest interviews, Trump stated a concern that is probably on the mind of many foreign policy analysts. He said: “You can’t have everybody hating you. The whole world hates us. One of the things that I heard for years and years, never drive Russia and China together, and Obama has done that.”

It’s not only Donald Trump who has this concern. The Council on Foreign Relations, a Wall Street think tank that can otherwise be described as the CIA’s brain, has become obsessed with the issue. The latest issues of the CFR’s publication, Foreign Affairs, speak of the China-Russia alliance at length.

Why Does Wall Street Hate Russia and China?

The Eurasian bloc and its allies have scored key economic victories against the United States and Western Europe on the global market. State-controlled industries in Mainland China, which was considered the impoverished, semi-feudal “sick man of Asia” just 70 years ago, now produce half of all the steel and aluminum on Earth. Russia’s oil and natural gas resources are being sold across Europe, and the Islamic Republic of Iran is starting to move into these markets as well.

The global economic set-up has long functioned like the Roman Empire, where “all roads lead to Rome,” or in this case, to Wall Street and London. But as Eurasia raises its head, bringing South America and parts of the Middle East along with it, the world no longer has to buy its steel, aluminum, and oil from Western corporations. Markets are slipping out of Western fingers. Developing countries no longer have to take out loans from the World Bank and the International Monetary Fund. The “New Silk Road” vision from China, the stabilization of Russia and the Islamic Revolution of Iran, and the Bolivarian movement of Latin America, have all created something western capitalists have never tolerated: competitors.

It is maintenance of monopoly on the global market, not some phony concern about “human rights” or “expansionism” that drives the rising hostility against Russia, China, and any country that dares align with them. Regimes that function as obedient Western clients violate human rights and engage in aggression all the time.

The oil vassals of Kuwait, Qatar, United Arab Emirates and Saudi Arabia make no pretense honoring human rights.

The leaders of South Korea’s only real electoral opposition, the Unified Progressive Party, all sit in prison simply because of a hypothetical conversation that was audio recorded.

The number of human rights activists and dissidents who have been killed, tortured, or disappeared in US-aligned Latin American countries like Colombia, Guatemala, and Honduras is incalculable. The US backed the autocratic PRI regime in Mexico for many years and is currently supporting the corrupt, drug-infested Narco regime that now runs the country.

The US-aligned Turkish state, which has an ugly history of atrocities against the Kurds, is now rounding up college professors and anyone else who dares question or “insult” President Erdogan.

The US-backed regime in Ukraine has a Nazi division of its armed forces called the Avoz Battalion. Not only does the US openly align with the anti-Russian, Hitler glorifying fanatics in Kiev as they wage brutal war against their Eastern compatriots, but US military personnel actually provides them with training..The concept of “human rights” has been completely politicized by well-funded foundations that promote the geopolitical goals of Wall Street. Voices in US media raise their “concerns” about human rights almost exclusively against countries that dare assert their economic independence or align with Russia and China.

Many leftists and progressive people in Western countries are easily duped by “human rights” propaganda. They often believe they can gain credibility for their critique of Western society by joining in the demonization of the Pentagon’s latest target.

Like the Southern plantation owners who claimed they were “civilizing” and “bringing Christianity” to those they enslaved, the NATO military machine and its Wall Street paymasters always claim they are overthrowing governments because they have a big heart, and are flowing with compassion for those who are suffering. As the attacks on Libya, Iraq, Afghanistan, and now Syria have shown, the “innocent victims”, who become the focus of propaganda campaigns promoting “humanitarian intervention,” usually end up in far-worse circumstances than before.

The Basis of the Eurasian Alliance

The division of the Soviet Union and the People’s Republic of China was a key factor in the outcome of the Cold War. In 1961, the Chinese Communist Party and the Communist Party of the Soviet Union had incompatible foreign policy strategies. Mao Zedong’s China had become a symbolic epicenter of anti-colonial struggles in the Third World. Khruschev’s Soviet government was desperately trying to engage in diplomacy in the hopes of preventing atomic war. The Soviet Union cut its ties with the People’s Republic of China in 1961, as China denounced Soviet leaders as “revisionists” and “betrayers” of the cause of global revolution.

The division between the two great powers escalated over the course of the following decade. Border disputes erupted. By the early 1970s, the final years of Mao Zedong’s life, the most populous country on earth was no longer telling its allies to oppose Western capitalism, but rather that “Soviet Social Imperialism” was the “main danger” to humanity.

This shift weakened anti-capitalist and anti-imperialist forces significantly. The Chinese invasion of Vietnam, the civil war between leftist factions in oil rich Angola, the re-alignment of Poland, Romania, Albania, and various other European Marxist governments, were all decisive in the eventual defeat of the Soviet Union.

However, since the end of the Cold War, the geopolitical relationship that was broken apart in 1961 with the “Sino-Soviet Split” has gradually re-emerged. As the Russian Federation became more stable and economically prosperous after the disasters of the 1990s, it became closer to the People’s Republic of China. The two countries, one led by a Communist Party and the other now led by nationalist forces, have formed an economic and political alliance that is once again challenging the monopoly of Western capitalism.

In Russia, the economy is centered on the export of publicly owned oil and natural gas resources. In China, the state controls banking and most major industries. Both Russia and China long ago abandoned the kind of “really existing socialism” pioneered by Stalin with his “Five Year Plans.” However, neither Russia nor China can truly be described as capitalist. In both countries, the decisions of state central planners, not the anarchy of production, dictate the majority of economic activity. The two countries have many billionaires, yet both governments are not afraid to punish capitalists who stray from the state’s overall economic vision. There is plenty of capitalism in China and Russia, but it is a submissive capitalism, functioning under the boot of much more powerful state economic sector.

The Russian and Chinese states are not like the corporatocracies of the West. Their strength comes from highly organized and deeply politicized populations, both committed to a collective nationalist vision. Western liberalism with its glorification of profits and individualism is collapsing in the face of a collectivist alternative. Over the course of the 20th century, the Eurasian societies learned to restrain and control market forces. This has made them stronger than many Western analysts can even imagine.

The Eurasian Bloc now lays the basis for the primary alternative to Western capitalism on the global stage. Brazil and the Islamic Republic of Iran have economies and states that function in almost the same way as Russia and China. The Bolivarian movement in Latin America has unleashed a more traditionally leftist and Marxist version of this economic model, and both Cuba and the Democratic People’s Republic of Korea are gradually shifting in this direction.

Strategy for Attack: Oil Price Manipulation and Takfirism

Speaking for the Council on Foreign Relations, Robert Kaplan gleefully predicts “Coming Anarchy” in Eurasia. The article goes on to lament the Chinese slowdown and describe how low oil prices have hurt the Russian state.

The drop in oil prices is no accident. The Kingdom of Saudi Arabia, which sells oil almost exclusively to Wall Street and buys weapons almost exclusively from the Pentagon, has engaged in what looks like an episode of self-mutiliation, dropping prices by exporting huge amounts of oil. Saudi Arabia’s economy is in a state of ruin, as the country takes out more loans in order to expand its oil apparatus.

Negotiations among oil exporting countries continue to fail and the price has not recovered from the dramatic decreases of 2014. This is no accident. Saudi Arabia is intentionally dropping the prices as a part of geopolitical strategy developed by its overlords in Washington DC. The hope is to wreck the economies of Russia, Venezuela, and Iran, all of which are centered around the export of publicly owned oil resources.

Interestingly, a recently published article, also from the Council on Foreign Relations, touts “the use of economic instruments to accomplish geopolitical objectives” as an “American Tradition.”

The oil price drop has created political problems, not just in Russia, but primarily among its allies in South America. The United Socialist Party suffered its first significant electoral defeat in recent history with the US-funded opposition winning at the polls in December. In Brazil, a political crisis has unfolded surrounding the fiscal problems of Petrobas, the state-owned oil company. The once popular, left-wing President Dilma Rousseff, who is very friendly to Russia and China, now faces impeachment.

The economic attack in the form of low oil prices is being followed up by another gem from the CIA’s toolbox, Wahabbism. Religious extremism of the variety found in Saudi Arabia is getting stronger in the Middle East. Violent extremists such as ISIS and the Al-Nusra front are very powerful in sections of Syria and Iraq. CIA training camps in Jordan, the open Turkish-Syrian borders, and the continued flow of weapons into Syria from US-aligned Gulf States, have made the “Jihadist” current stronger than ever.

The CIA has been friendly with Takfiri extremists for a long time. Osama Bin Laden comes from a wealthy Saudi family with a near monopoly construction within the Kingdom. His career as an extremist began in Afghanistan, where he cooperated with the USA and NATO to fight against the People’s Democratic Party and the Soviet Union during the 1980s. The Muslim Brotherhood cooperated with the CIA to work against Arab Nationalist Abdul Nasser in Egypt. US links with the Takfiri “Jundallah” organization that bombs innocent people in Iran were exposed by the New York Times.

The scourge of Takfirism now threatens China as a wave of stabbings and other terrorist attacks have been unleashed. Chinese Uyghurs, a historically Muslim minority within the People’s Republic, have been fighting in Syria against the government alongside Wahabbi terrorists and extremists. China is openly concerned about what could happen when these forces return home. The Council on Foreign Relations, an entity that works closely with the CIA, now openly predicts the rise of anti-Chinese and anti-Russian religious extremism in Kyrgyzstan, Kazakhstan, Tajikistan, Turkmenistan, and Uzbekistan.

The strategy employed by the Obama administration to attack the Eurasian Bloc is two-fold. First, create a economic problems by dropping oil prices. Secondly, unleash religious extremists to foment chaos and warfare.

Unlike Bush’s direct military attacks on Afghanistan and Iraq, which resulted in high oil prices and widespread contempt for the United States – even among NATO allies – the Obama-CIA strategy is a long-term plan. It is similar to Brzezinski’s strategies during the “détente” of the Carter administration. It is much better for the United States in terms of public relations, and it is much less risky. But the CIA strategy of economic warfare and the use of proxies to attack Eurasia has a key weakness: it’s not very profitable.

Pragmatic Strategy vs. Market Demand

Oil companies are losing money as prices stay low. Furthermore, military spending has become an essential part of the US economy since the end of the Second World War. The stock market is already starting to feel the pain. If the US economy is to continue functioning as usual, oil prices cannot remain low and military adventurism around the world cannot remain off the table.

While it is seems contrary to basic human decency, the economy of the USA needs high prices at the pump and mass slaughter around the world in order to keep functioning. Drone strikes and the militarization of domestic US police departments are not enough. Eventually, the market forces will demand that oil prices and military spending increase.

However, with the Eurasian bloc stronger than ever, the consequences of direct military attack will be much higher than before.

As is reluctantly pointed out by their greatest enemies, Russia and China have not become weaker in the last decade. They have withstood a campaign of economic sabotage and proxy wars against their closest allies. China faces a huge US military build-up all around it with the so-called “Asian pivot” of the US military. Russia has seen its Syrian allies endure half a decade of civil war, as well as the NATO’s enshrinement of the Ultra-Nationalist, Russia hating Kiev regime, right on its border. Despite persistent hostility and provocations, Russia and China continue to get stronger. Xi Jinxing and Vladimir Putin have become more popular, and the political models they have developed are inspiring a wave of independence and anti-liberalism around the world.

Wall Street is determined to break apart the Eurasian bloc, but this is a task that appears to be almost impossible.

With a US presidential election in the near future, the next few months could render some key surprises. The election of Barack Obama was directly precluded by a financial crash. George W. Bush’s presidency was permanently written into the history books by the Sept. 11th attacks, less than year into his administration.

The rise of the Eurasian bloc, made possible by the Marxist-Leninist social revolutions of the 20th century, along with the computer technological revolution which drastically changed global methods of productions, have forced a dramatic shift on the global stage. The world simply cannot function in the old way any longer. The outdated methods of colonizers and profiteers are being terminated. Profits simply cannot stay in absolute command, and a firm hand from society must force economies to function in a rational way.

History rarely unfolds like a fairy tale. The march of social progress can sometimes be slow and dull, while at other times dramatic and terrifying, but it never stops. Human civilization is now enduring a harsh period of radical adjustment, and everyone should be bracing for the ground to shake.

Для электростанций Вьетнама предприятия «Силовых машин» изготовили оборудование общей мощностью более 4 ГВт

История присутствия оборудования производства «Силовых машины» во Вьетнаме началось с середины 1960-х годов, когда стартовало строительство ГЭС «Тхак Ба» мощностью 108 МВт, продолжавшееся до 1967 года.

В столице Вьетнама – городе Ханое – состоялась рабочая встреча министра промышленности и торговли Вьетнама Чан Туан Анем с генеральным директором компании «Силовые машины» Романом Филипповым. Стороны обсудили ход исполнения проекта строительства ТЭС «Лонг Фу-1», которое ведет российская энергомашиностроительная компания, выступая лидером международного консорциума, а также перспективы дальнейшего сотрудничества с энергогенерирующими компаниями Вьетнама.

– Проект ТЭС «Лонг Фу-1» является ключевым национальным проектом, имеющим очень большое значение для провинции, – отметил на встрече господин Чан Туан Ань. – Наряду с поставкой электроэнергии для всего южного региона, он способствует реструктуризации экономики и созданию новых рабочих мест, а также обеспечению доходов для местных бюджетов, что благоприятно скажется на социально-экономическом развитии области Шокчанг и дельты реки Меконг.

Генеральный директор компании «Силовые машины» Роман Филиппов информировал о ходе исполнения EPC-проекта и подчеркнул важность продолжения тесного сотрудничества вьетнамской и российской сторон при исполнении проекта.

В течение последних 40 лет для электростанций Вьетнама предприятия «Силовых машин» изготовили оборудование общей мощностью более 4 ГВт. После строительства ГЭС «Тхак Ба», продолжавшееся до 1967 года, были реализованы такие проекты как ТЭС «Уонг Би» (1975 – 1977) и «Фа Лай» (1983 – 1986), ГЭС «Чиан» (1986), «Хоабинь» (1986 – 1992), «Яли» (1997 – 2000), «Кан Дон» (2003).

Контракт на строительство ТЭС «Лонг-Фу 1» общей мощностью 1200 МВт был заключен между вьетнамской компанией Vietnam Oil and Gas Group (сокращенно Petrovietnam) и международным консорциумом «PM-PTSC» в составе компании «Силовые машины», выступающей лидером консорциума, и Petrovietnam Technical Services Corporation (Вьетнам) в декабре 2014 года.

Срок окончания проекта – 2019 год.

ЕАЭС И ВЬЕТНАМ БУДУТ СВОБОДНО ТОРГОВАТЬ

Совет Федерации ратифицировал закон о беспошлинной торговле между Евразийским экономическим союзом и Вьетнамом в зоне свободной торговли. В рамках будут снижены или обнулены ставки ввозных таможенных пошлин на большинство товарных позиций. Это первый документ о создании зоны свободной торговли внешнего партнёра с Евразийским экономическим союзом, в который на данный момент, помимо России, входит Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия. Соглашение о ЗСТ с Вьетнамом позволяет обеспечить свободный торговый режим для 88% товарных позиций, которыми торгуют страны ЕАЭС и Вьетнам.

О необходимости развивать торговые отношения со странами АСЕАН говорилось на втором Экономическом форуме в Новосибирске, который проводился при поддержке ChinaLogist в ноябре 2015 года. СЭФ это крупнейшая площадка в Сибири, на которой встречаются предприниматели нашего большого региона и бизнесмены из Китая, а также в этом году – из Кореи, Вьетнама, Таиланда, Индии.

Экспорт украинского льна достиг новых рекордов

Относительно высокие темпы экспорта масличного льна из Украины сохраняются на протяжении всего текущего 2015/16 сезона. По итогам марта Украина экспортировала 3,0 тыс. тонн льна-кудряша по сравнению с 4,3 тыс. тонн в феврале 2016 года и 0,8 тыс. тонн в марте 2015 года.

С начала сезона 2015/16 (сентябрь-март) экспорт составил 30,0 тыс. тонн, что является максимальным объемом для этого периода с 2007/08 сезона.

Основные направления экспорта – Вьетнам, страны ЕС, Египет и Турция.

«Аэрофлот» отказывается от 13 международных маршрутов, чтобы поддержать конкурентов

Группа обязалась сохранить долю рынка пассажирских авиаперевозок ниже 50%

ПАО «Аэрофлот» отправило в Министерство транспорта уведомление об отказе от 13 международных назначений. Флагманский перевозчик лишится частот на трех маршрутах из Москвы, дочерняя «Россия» - на 9 маршрутах из Москвы и на одном из Санкт-Петербурга, сообщает пресс-служба Группы «Аэрофлот».

Решение от отказе от выполнения маршрутов принято правлением Группы «Аэрофлот» и объясняется желанием избежать "доминирующего положения на российском рынке".

«Этот шаг отражает приверженность ведущей российской авиакомпании основным рыночным принципам, в первую очередь принципу справедливой конкуренции», - говорится в сообщении пресс-службы. В нем указывается, что Аэрофлот и раньше добровольно отказывался от допусков на некоторые маршруты. В компании говорят, что причиной таких шагов была "принципиальная позиция национального перевозчика страны по поддержке либерализации рынка авиаперевозок".

Тем не менее, в сообщении отмечается, что решение отказаться от направлений принято «с учетом собственной стратегии развития, текущей и перспективной ситуации на рынке международных авиаперевозок».

Допуски, от которых отказывается группа, ранее были выданы компании «Трансаэро». «Аэрофлот» получил их временно с возможностью пролонгации в числе 56 международных назначений проблемного перевозчика в качестве компенсации за участие в санации «Трансаэро».

Группа решила не ждать истечения срока допуска, «хотя затраты на перевозку пассажиров «Трансаэро» на настоящий момент так и не компенсированы», отмечается в сообщении.

После нормативного оформления уведомления об отказе от назначений «Аэрофлот» потеряет возможность работать на маршрутах из Москвы в Нью-Йорк (с частотой 7 раз в неделю), на Пальма-де-Майорку (3 раза в неделю) и в Хошимин (4 раза в неделю). Дочерняя «Россия» не сможет летать по маршруту из Санкт-Петербурга в Лондон (с частотой 7 раз в неделю), а также по маршрутам из Москвы: в Гонконг (3 раза в неделю), в Кокчетав (2 раза в неделю), в Мадрид (7 раз в неделю), на Майами (ежедневно), в Сингапур (ежедневно), в Торонто (5 раз в неделю), во Франкфурт (14 раз в неделю), в Хьюстон (5 раз в неделю), в Уральск (2 раза в неделю).

По расчетам Группы "Аэрофлот", отказ от этих маршрутов поможет развиваться другим российским авиакомпаниям. «Группа «Аэрофлот» подтверждает, что не желает быть монополистом на российском рынке авиаперевозок и будет стремиться к тому, чтобы ее рыночная доля с учетом иностранных авиакомпаний не превышала 50%», - сообщает перевозчик. В настоящее время, как отмечает национальный перевозчик, «практически на любом направлении у "Аэрофлота" есть несколько конкурентов».

Группа компаний «Аэрофлот» — крупнейший авиационный холдинг в России. Наряду с ПАО «Аэрофлот» группа включает в себя дочерние авиакомпании: «Россию», дальневосточную авиакомпанию «Аврора», а также единственного в России классического лоукост-перевозчика — «Победу».

По состоянию на 31 декабря 2015 года парк Группы «Аэрофлот» насчитывал 265 воздушных судов.

Пассажиропоток Группы «Аэрофлот» в 2015 году вырос на 13,4% до 39,4 млн пассажиров.

Согласно опубликованной 1 марта отчетности, чистый убыток группы по МСФО в 2015 году уменьшился по сравнению с показателем за предыдущий год в 2,6 раза до 6,494 млрд руб. Выручка за отчетный период увеличилась на 29,8% до 415,173 млрд руб.

Показатели рентабельности EBITDA и EBITDAR увеличились на 6,3% и 9,6% до 14,1% и 24,8% соответственно.

Общий долг группы вырос к 31 декабря 2015 года на 34,1% до 233,729 млрд руб., в основном за счет увеличения кредитов и займов, а также переоценки обязательств по финансовому лизингу.

Константин Пукемов

Летние программы из Красноярска вновь теряют в объёме, но возвращают глубину продаж

Сдержанная линейка прямых летних туров из Красноярска предлагает туристам выбирать между Вьетнамом, Грецией, Кипром, Таиландом и Россией. В этом сезоне не заявлены прямые рейсы в Турцию, Египет, Испанию, Италию, Индию, Болгарию и Китай

Туроператоры вновь предпочли оптимизировать полётные программы. Кроме того, уже традиционно компании делят блоки мест на одних самолётах, что позволяет минимизировать риски и гарантирует их максимальное заполнение.

Выбор выездных программ мал, констатирует Наталья Ушакова, менеджер туристической компании «Лазурный берег»: «Мы пытаемся заменить Турцию Кипром, Грецией или Россией. Таиланд по-прежнему популярен вне сезона. По России возникают сложности в подборе: отельная база скромная, найти подходящий вариант бывает сложно». Несмотря на кризисные времена, туры в рассрочку у сибиряков не пользуются популярностью. Зато наметилась другая тенденция – красноярцы стали лояльнее относиться к стыковочным программам. Отсутствие Турции и Египта на чартерах, привело к тому, что туристы готовы лететь к морям через Москву даже с детьми. «В этом сезоне добавилось предложение от «Пегаса» на остров Джерба в Тунисе. Это как раз хорошая альтернатива Египту и Турции. Белоснежные пляжи, прекрасный климат, система «всё включено». Да, стыковка через Москву, но туристов это уже не пугает, - отметила в разговоре с STI Елена Люсова, директор туристической компании «ТамТам». - Многие выбирают морские направления через столичный хаб. Туристы с детьми бронируют даже Кубу и Доминикану. Это уже более дорогие направления. Бронирование идёт, могу сказать, что возвращается даже длительное планирование. У нас есть заявки на сентябрь и октябрь».

Красноярцы стали лояльнее относиться к стыковочным программам. Отсутствие Турции и Египта на чартерах, привело к тому, что туристы готовы лететь к морям через Москву даже с детьми.

Турагенты активно ищут варианты морского отдыха с удобными стыковками и признаются, что всё ещё предпочитают ориентировать туристов на зарубежные направления. «Мы их лучше знаем, что уж лукавить, - делится Светлана Неворская, онлайн-турагент. – Да и заработать на них проще. Есть прямой рейс из Красноярска в Пекин, у меня остались связи в Китае, я буду активно туристов туда ориентировать, а не в Геленджик. Да и потом прямые рейсы до черноморских курортов уже практически заполнены, приличные варианты размещения надо выискивать с лупой. А на Хайнане я всё знаю и могу гарантировать качество отдыха».

Чартерные программы по России: Анапу, Сочи или Крым - из Красноярска презентовали два федеральных туроператора – «Пегас Туристик» и «Библио Глобус». У «Пегаса» старт программы намечен на 1 мая, рейсы расписаны вплоть до 6 октября, всего планируется выполнить почти 140 рейсов на черноморское побережье. На сайте туроператора указано, что мест осталось немного, некоторые даты находятся в «стопе». Перевозка осуществляется дочерней авиакомпанией «Пегас Флай» на Boeing-737-800. В Анапу туристов повезёт авиакомпания «Норд Стар» на таком же типе воздушного судна. Блоки мест в Сочи и Анапу также взял «Библио Глобус», кроме того туроператор представляет собственные программы в Анапу и Сочи на рейсах авиакомпаний «Россия» (группа компаний «Аэрофлот»), «Ред Вингс» и «Норд Стар». Таким образом, в летнем сезоне прямыми рейсами из Красноярска в Симферополь могут улететь более 11,5 тысяч пассажиров, в Сочи – более 17 тысяч, а в Анапу – более 13 тысяч. В общей сложности воспользоваться услугами прямой перевозки смогут около 40 тысяч жителей края (это примерно 68% туристов, которые в прошлые годы предпочитали отдыхать в Турции).

По признанию турагентов, ценник на перелёт привлекательнее у «Библио Глобуса», и в целом российское направление разбирается «на ура!». «Глубина продаж хорошая, вплоть до сентября, - подтверждает Зульфия Рыжова, менеджер туристического агентства «Атлантис». - В Крыму отели уже практически полные стоят. Сочи хорошо спрашивают семейные, особенно те, у кого зарплата в рублях без привязки к росту курса валют. Цены адекватные, на май так вообще «горят». На неделю в мае выходит на одного от 17.000 рублей, и это с перелётом, трансфером, страховкой и проживанием. Экономить люди предпочитают на всём, особенно из-за дороговизны ресторанов в курортной зоне. Фишка этого сезона – апартаменты с кухней, туристы карты распечатывают с рынками поблизости и вперёд!».

Во Вьетнам, Таиланд, Грецию и на Кипр «Пегас Туристик», «Корал Тревел», «Санмар» и компания «Анекс Тур» летают дружным квартетом

На зарубежных направлениях федеральные операторы предпочитают делить блоки мест на самолётах, за счёт чего имеют возможность предлагать интересные ценовые решения. Во Вьетнам, Таиланд, Грецию и на Кипр «Пегас Туристик», «Корал Тревел», «Санмар» и компания «Анекс Тур» летают дружным квартетом. В Таиланд – на самолётах «Роял Флай» и «Норд Винд». В Бангкок «Роял Флай» с мая по сентябрь планирует доставить около девяти тысяч пассажиров, на Пхукет «Норд Винд» - более 7,5 тысяч. Всего в весенне-летний период в Таиланд заявлен 71 рейс.

На рейсах во Вьетнам, на Кипр и Крит «Пегас», «Корал», «Санмар» и «Анекс» распределили блоки мест на бортах дочерней компании «Пегаса». В Ираклион прямыми чартерными рейсами смогут вылететь 4,8 тысячи пассажиров, в Ларнаку – три тысячи, а в Нячанг - рекордные для этого сезона 15,8 тысяч туристов.

В прошлом году Красноярск переживал падение спроса на зарубежных направлениях. Тогда на заграничные курорты прямыми рейсами отправились порядка 80 тысяч человек, что казалось почти катастрофичным. Сегодня предварительные расчеты дают цифру в два раза меньше, но, учитывая затянувшийся кризис, это хороший показатель, полагают эксперты. Ситуация с вновь обозначившейся глубиной продаж показывает, что рынок готов принять и большее число предложений, однако операторы решили не рисковать, предпочитая шанс на 100%-ную загрузку программ журавлю изобилия в красноярском небе.

США близки к завершению плана экспортных продаж пшеницы, самому плохому за 44 сезона

Недельные экспортные продажи всей пшеницы США урожая 2015г., конечно, серьезно уступают показателям прошлых лет, но таких темпов вполне достаточно, чтобы за оставшиеся 5 недель сезона 2015/16 (в Штатах он завершается 31 мая) выполнить план продаж – 21,09 млн. тонн. Правда, это самый низкий объем экспорта с сезона 1971/72, когда на внешние рынки было продано лишь 16,31 млн. тонн пшеницы.

Недельные форвардные продажи пшеницы будущего урожая (454,70 тыс. тонн) в это время традиционно превышают продажи старого урожая.

Крупнейшими покупателями недели стали: Мексика (118 800 тонн), Тайвань (43 400), Япония (37 200), Колумбия (32 900), Канада (27 800), Бразилия (21 200) и Вьетнам (16 000). От ранее законтрактованной пшеницы отказались: Тринидад (2 800 тонн), Гондурас (1 300) и Перу (500).

Крупнейшими получателями недели стали: Япония (90 200 тонн), Мексика (59 900), Бразилия (44 200), Тайвань (43 400) и Филиппины (42 800).

Экспорт пшеницы США сезон 2015/16 (тыс. тонн) на 21.04.15.

Структура экспорта пшеницы США (тыс. тонн)

Совет Федерации поддержал соглашение о свободной торговле с Вьетнамом.

Члены Совета Федерации проголосовали за законопроект о ратификации Соглашения о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и его членами и Вьетнамом.

Члены Совфеда рассмотрели документ на заседании 27 апреля. Как сообщает корреспондент Fishnews, решение принято практически единогласно, «за» проголосовали 142 сенатора.

Напомним, что Госдума приняла закон, ратифицирующий соглашение, 22 апреля. Закон также утверждает протоколы между Россией и Вьетнамом к соглашению.

Соглашение о свободной торговле подписали премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, главы правительств Белоруссии, Казахстана, Армении, Киргизии и Вьетнама, председатель Коллегии ЕЭК Виктор Христенко в рамках заседания Евразийского межправительственного совета 29 мая 2015 г. Протоколы к документу подписаны главами правительств России и Вьетнама.

Соглашение закрепляет взаимные обязательства участников упростить доступ товаров на рынки. Протокол № 1 уточняет перечень обязательств РФ и Вьетнама по торговле услугами, учреждению и деятельности компаний, а также по перемещению физических лиц. Протокол № 2 регулирует взаимоотношения России и Вьетнама с учетом их обязательств в рамках Всемирной торговой организации.

Предполагается, что соглашение будет способствовать росту взаимного товарооборота и укреплению торгово-экономических связей между его участниками. Кроме того, документ должен создать условия для подключения Евразийского экономического союза к интеграционным процессам в АТР.

В основе политики — забота о человеке

Автор: Олег СТЕПАНЕНКО. (Соб. корр. «Правды»). г. Минск.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко обратился с ежегодным посланием к белорусскому народу и Национальному собранию республики. В послании поставлены цели на ближайшую перспективу и намечены задачи, которые предстоит решать в нынешнем, стартовом, году нового пятилетнего этапа развития Белоруссии.

ЭТОТ ГОД, отметил Лукашенко, должен стать переломным в преодолении негативных экономических тенденций. В течение трёх последних лет республика замедлила темпы развития экономики. И хотя главную роль сыграли внешние факторы, необходимо, подчеркнул президент Белоруссии, признать и свои недоработки. С учётом их определены основные направления деятельности государственных структур и народно-хозяйственного комплекса, призванные обеспечить устойчивое развитие.

Первоочередным стратегическим направлением Александр Лукашенко назвал уменьшение всех видов затрат на производство и реализацию продукции. Задача — снизить её себестоимость не менее чем на 25 процентов. Для этого намечен комплекс мер. Прежде всего — внедрение эффективных методов управления, использование современных стандартов качества и технологических регламентов.

Президент Белоруссии отметил, что росту себестоимости способствуют недобросовестные посредники, использующие серые схемы для накрутки цен при поставках сырья, запчастей или комплектующих деталей, особенно из-за пределов республики. В последнее время вскрыт ряд вопиющих фактов. Некоторые частные компании закупали за рубежом продукцию, затем проводили её через свои дочерние фирмы, продавали белорусским предприятиям в два-три, а то и в пять раз дороже, а деньги выводили в офшоры или же подконтрольные фирмы за пределами страны. Те посреднические конторы и службы, которые наносят ущерб экономике, будут ликвидированы.

Для снижения затрат не обойтись без оптимизации численности работников. Поэтому особое значение приобретает эффективная занятость людей. На каждое сокращённое место должно быть создано новое, более производительное. Минимальное задание — ежегодно создавать 50 тысяч рабочих мест. Александр Лукашенко предостерёг от практики закрытия предприятий, которая, как известно, разрушила производственный потенциал и подорвала экономику России и других постсоветских стран.

— Закрытие предприятий — это не перспектива, речь идёт о ликвидации неэффективной деятельности, а не предприятий и коллективов, о том, чтобы вдохнуть в них новую жизнь за счёт инвестиций, новых технологий, новых систем управления, новых производств. Но, даже когда приходится в исключительных случаях закрыть предприятие и нет возможности создать на его месте новое, высокотехнологичное, люди должны быть обеспечены работой. Это, — предупредил президент республики, — непреклонное требование, которое обязаны выполнять все управленческие и хозяйственные структуры.

Поэтому, пока создаются новые рабочие места, необходимо обеспечить все условия для самозанятости людей. В том числе через малый бизнес. Местным органам власти поручено сконцентрировать усилия на создании для него необходимой инфраструктуры. Белоруссия уже не первый год занимается импортозамещением. В основном через расширение объёмов локализации производства на предприятиях. Но до сих пор крупные сборочные производства завозят комплектацию из-за границы: кресла, отделочные материалы, автомобильные стёкла, автокомпоненты. Решено ежегодный прирост импортозамещающей продукции увеличить не менее чем на 600 миллионов долларов. «Вот где ниша для наших предпринимателей и одно из направлений конкретной работы экономического штаба страны», — заметил Александр Лукашенко. И не просто, добавим, ниша: малый и средний бизнес будет интегрирован с крупными предприятиями — так, как это делается в экономически развитых странах.

Будет совершенствоваться инвестиционная политика. Один из крупнейших инвесторов в мире — Китай, например, открыл для Белоруссии кредитную линию на восемь миллиардов долларов. Но высшие должностные лица правительства и руководители областей не могут сформировать нормальный портфель проектов. Президент потребовал решить вопросы, связанные с использованием инвестиций, до конца года. Должна быть обеспечена концентрация вложений в активные основные средства: в передовые технологии, информационные системы, робототехнику, повышение отдачи от вложенных средств за счёт эффективности управления проектами.

Важным резервом подъёма экономики в послании названа диверсификация экспорта.

— На традиционных рынках сбыта отечественной продукции, в первую очередь России и Украины, — напомнил Александр Лукашенко, — сократился платёжеспособный спрос. Мы не можем просто сидеть и ждать, когда он возрастёт. Достигнуты договорённости о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем, Индией, Пакистаном, Вьетнамом.

Активно ведётся поиск новых точек роста экономики, которые дадут устойчивую динамику её развития. Одна из таких точек — Китайско-Белорусский индустриальный парк. Здесь должны быть созданы предприятия послезавтрашнего дня. Планируется объединение энергоёмких производств вокруг Белорусской атомной станции. Уже сегодня создана сфера производств, работающая на космос. Принимаются меры для становления «зелёной» индустрии, обеспечивающей новые безопасные стандарты качества производимой продукции. Правительству поручено до 1 июля 2016 года обеспечить подготовку государственной программы инновационного развития, в которой будут определены все ключевые подходы, приоритетные направления, первоочередные меры и инструменты для формирования экономики знаний. В реализации инновационной стратегии первое место отводится Национальной академии наук и Парку высоких технологий.

Устойчивое развитие экономики невозможно без макроэкономической стабильности. Это прежде всего — низкие цены. Чтобы их сохранить, президент потребовал от правительства и Национального банка обеспечить равновесие платёжного баланса и бюджета. Взят курс на дедолларизацию экономики. Уже многое сделано для того, чтобы сократить использование в расчётах на территории республики иностранной валюты. Однако правительство уже в этом году должно принять решение отказаться от привязки к ней ставок налогов, пошлин, арендной платы, тарифов и установить их исключительно в белорусских рублях.

В послании была подчёркнута необходимость укреплять экономику государственных предприятий. Основой стратегии их развития должны стать эффективность и прибыльность. Нужно переходить к новой промышленной политике. Чтобы уровень производства определяли сектора, основанные на IT-, био-, нанотехнологиях. В то же время Александр Лукашенко отметил необходимость улучшения деловой среды для частного бизнеса. В последнем отчёте Всемирного банка «Ведение бизнеса 2016 года», сообщил он, по показателю «налогообложение» Белоруссия заняла 63-е место среди почти двухсот государств, продвинувшись за пять лет на 126 позиций. «Цель, — сказал он, — войти по условиям ведения бизнеса в первую тридцатку стран».

Как раз эта цель и вызывает сомнение у ряда экономистов. Ведь, получив свободу, бизнес нанёс тяжёлый удар по белорусской экономике. И главная причина её спада, как справедливо считает кандидат экономических наук Сергей Ткачёв, «состоит в наших (властно-правительственных. — О.С.) «раскорячках, когда соответствующие ведомства провозглашают приверженность государственной модели развития — однако это лишь по форме, а по сути, на практике, постоянно скатываются к абсурдному либеральному уклону». Не воспользуются ли «соответствующие ведомства», в которых, как уже писала «Правда», немало сторонников либерально-рыночного курса, объявленной целью, чтобы снова скатиться к уклону, который уже заметно подорвал экономику? И хотя в выступлении Лукашенко по сути отвергнуты предложения радикальных рыночных реформ, звучащие из властных кабинетов, вопрос этот беспокоит многих.

В основе государственной политики, отметил президент Белоруссии, лежит забота о человеке, о повышении благосостояния и качества жизни наших людей. В республике сохранили солидарную, распределительную основу пенсионной системы. Дали людям право: выбирайте. Раньше, чем в других странах Восточной Европы и СНГ, решили проблемы ветеранов Великой Отечественной войны, в том числе и самые тяжёлые — жилищные.

В мировом рейтинге по доступу к медицинским услугам Белоруссия занимает первое место, а по благоприятным условиям для материнства — 25-е среди двух сотен стран. За последние годы модернизированы все звенья системы здравоохранения — от фельдшерско-акушерских пунктов до областных больниц и современных медицинских центров. Высокотехнологичные операции проводятся во всех регионах страны. За 10 лет младенческая смертность снизилась почти в три раза. По этому показателю республика вышла на самые передовые позиции в мире. Радует и то, что увеличивается размер белорусской семьи, более 56 процентов новорождённых — это вторые и последующие дети.

В сфере образования, как и в здравоохранении и в экономике, необходимы не реформы, а совершенствование ныне действующей системы. Белорусская высшая школа, отметил, в частности, А. Лукашенко, ещё с советских времён имеет богатый опыт организации и учебного процесса, и мы не должны утратить положительные качества его. Как и в советское время, государство гарантирует выпускникам предоставление первого рабочего места. Все эти социальные блага будут сохранены, и по мере развития экономики поднимутся заработки, пенсии, повысится уровень жизни.

Особый раздел послания был посвящён приоритетам внешней и оборонной политики. Белоруссия должна противостоять новым угрозам и надёжно обеспечить свою безопасность.

— Нас тут «пятая колонна» и разные так называемые оппозиционеры упрекают: «Ну опять власти начали ездить на том же коне!» Безопасность, особенно в связи с Украиной, оборона и так далее... Нашим этим «пятиколонникам» и оппозиции так называемой надо было бы серьёзно думать, прежде чем писать. Ведь в самом деле нет более высокой ценности (и это действительно Украина показала и другие государства, особенно сейчас Сирия), чем мир и безопасность, — высказал своё убеждение Александр Лукашенко.

Он обратил внимание на то, что современный оборонный комплекс республики — часть региональной оборонной системы Белоруссии и России и именно белорусская армия является основой её на западном направлении: «Обороноспособность нашего Отечества нынешнего и бывшего и Российской Федерации здесь, в Беларуси». В глобальном масштабе этой цели служит и Организация Договора о коллективной безопасности. Учитывая обострение ситуации в дальнем, ближнем зарубежье, республика наращивает свой оборонный потенциал. И ничего, кроме возмущения, не могут вызвать измышления ангажированных рупоров из России, будто в Белоруссии происходит разворот на Запад.

— Куда нам разворачиваться? Мы были и есть братья. Это исторически, веками предопределено, — напомнил А. Лукашенко. — Мы, ещё раз подчёркиваю, один народ, как кому бы это не нравилось. Мы от одного корня выросшие — русские и белорусы. И никогда не будем жить вне этого так называемого культурного мира, который создали русский, белорус и украинец. Этого славянского мира. Это наша твёрдая убеждённость. Быть или не быть с Россией? В отличие от России мы решили этот вопрос на всенародном референдуме в своё время, и этим путём мы всегда следуем.

Конечно, считает А. Лукашенко, ещё многое нужно сделать для снятия всех барьеров и ограничений внутри Союзного государства. Впереди — вопросы формирования общих рынков по энергоносителям, финансовым услугам и ряду других чувствительных позиций.

Намеченные в послании меры должны лечь в основу плана социально-экономического развития Белоруссии на нынешний год и на пятилетку. Он будет утверждён на предстоящем в июне Всебелорусском народном собрании.

19 азербайджанцев, преумноживших славу русского оружия

В поисках "духовных скреп" многонациональной России и интерпретации патриотизма как национальной идеи сегодня не редко вспоминают общие военные победы.

Историки говорят, что многонациональный состав России, где верховная власть сумела создать благоприятные возможности и для сохранения разными народами своей культурной самобытности, и для приобщения их отдельных представителей к европейской цивилизации, ощущался и в военной сфере. Среди наград, которыми награждали воинов, особое место занимает Георгиевский Крест, имеющий 250-летнюю историю.

Еще в 1769 году императрица Екатерина II учредила особый орден для награждения генералов, адмиралов и офицеров за совершенные ими лично военные подвиги. Орден был назван в честь святого великомученика Георгия, который считается небесным покровителем воинов. Он имел четыре степени, причем первый раз награждаемый должен был представляться к низшей, четвертой степени, в следующий раз — к более высокой — третьей, далее второй и, наконец, совершивший четвертый выдающийся подвиг мог быть представлен к награждению орденом Святого Георгия первой степени.

С течением времени орден Святого Георгия разросся до комплекса отличий, к которому относились Золотое Георгиевское оружие, знак отличия Георгиевский крест и медаль "За храбрость".

В 1844 году были внесены изменения во внешний вид крестов вручаемых мусульманам, а в последствие и всем нехристианам. В знак уважения их религиозных чувств, на обеих сторонах центрального медальона награды помещали государственного орла. Нумерация этих крестов шла отдельно, что несколько облегчило жизнь историкам, занимающихся поиском в архивах Георгиевских кавалеров, не относящихся к титульной нации. Так, выяснилось, в частности, что среди награжденных крестом было немало азербайджанцев.

Российско-азербайджанские контакты в военной области насчитывают более двух веков, их отсчет ведется со времени, когда азербайджанские ханства стали объектом политических интересов Российской империи. Оказывавшиеся в России более двухсот лет назад азербайджанцы были военнослужащими, аристократами, представителями ханов и беков Ереванского, Бакинского, Талышского ханств. И сегодня россияне помнят имена Исмаил-хана Нахичеванского или "бога русской артиллерии" генерала Али Шихлинского и могут оценить вклад, который, наряду с представителями других народов многонациональной России, азербайджанцы внесли в преумножение славы русского оружия.

Представители мусульманских народов Кавказа занимали заметное положение среди командного состава российской армии и оказались удостоенными боевых наград за храбрость, проявленную на полях сражений.

Примеры доблести, мужества и верности долгу являет собой и целая когорта военных-азербайджанцев.

О награжденных Орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия рассказывается в книге азербайджанского генеалога Эльдара Исмаилова, которую, к сожалению, нельзя найти ни в свободной продаже, ни в интернете. Книга основана на источниках из Российского Государственного военно-исторического архива. Весь немногочисленный тираж этой книги (1000 экземпляров) разошелся десять лет назад, в первый же год ее выпуска, в основном среди историков, музейных работников России и Азербайджана, библиотек России, Азербайджана, Грузии, Белоруссии, Германии. Недавно Исмаилов сам был удостоен высокой российской награды - орденом Святого Станислава 3-й степени, став первым азербайджанцем, отмеченным наградой времен царской России после 1917 года.

Итак, сегодня доподлинно известно, что первым из азербайджанцев Георгиевским кавалером стал полковник Исмаил-бек Куткашинский, боевой офицер и ветеран нескольких войн, который получил орден Святого Георгия четвертой степени в 1843 году после двадцати с лишним лет службы (в основном в "горячих точках" на Кавказе).

Непосредственно в ходе военных действий первым удостоился этой награды полковник Гасан-бек Агаларов, помощник командира Закавказского конно-мусульманского полка, который отличился в сражении при Дебречене в 1849 году во время усмирения Венгрии и Трансильвании.

Орденом Святого Георгия третьей степени офицер-азербайджанец впервые был награжден в 1881 году. Им стал подполковник Нейматулла-бек Гайдаров, отличившийся при взятии русскими войсками под командованием Скобелева туркменской крепости Геок-Тепе.

В списке восьми российских полководцев, награжденных Георгиевским оружием, инкрустированным бриллиантами – азербайджанец генерал Самед-Бек Мехмандаров, единственный представитель Кавказа. Мехмандаров был удостоен этой награды третьим по счету. Интересно, что пятым был великий князь Николай Николаевич – младший, а последним, восьмым – Антон Деникин.

Всего за безупречную военную службу орденом и приравненным к нему знаками отличия были награждены 19 азербайджанцев. Это высокий показатель для народа, представители которого не составляли и трети процента личного состава армии Российской империи. Причем только двое из этих 19 получили Георгиевские кресты по выслуге лет – за четвертьвековую военную службу, а остальные были награждены за конкретные боевые подвиги. Интересно также, что из трех мусульман, удостоенных ордена Святого Георгия третей степени за все время его существования, двое были азербайджанцами – вышеупомянутый генерал-лейтенант Самед-бек Мехмандаров и генерал-адъютант Гусейн-Хан Нахичеванский.

Азербайджанцы - Георгиевские кавалеры

Агаларов Гасан-бек

Бакиханов Джафар - Кули- ага

Бек-Софиев Борис

Визиров Алиамбар Измаилович

Гаибов Фаррух-ага – пилот - испытатель, удостоенный посмертно ордена Св. Георгия IV степени.

Гайдаров Нейматулла - бек

Каджар Фазулла - Мирза

Куткашинский Исмаил - бек

Мамедалибеков Темир - Мирза

Мехмандаров Самед-бек - генерал-лейтенант - орден Св. Георгия III степени

Нахичеванский Гусейн-хан - генерал-адъютант - орден Св. Георгия III степени

Нахичеванский Исмаил-хан

Нахичеванский Келбали-хан

Новрузов Керим-бек - орден Св. Георгия IV степени

Новрузов Теймур-бек

Усубов Ибрагим-ага

Халилбеков Исрафил-бек

Шихлинский Али-ага

Эфендиев Рашид-бек

По сообщению газеты «Мадьяр Немзет», находящееся под контролем государства ЗАО «Венгерский национальный торговый дом» планирует израсходовать более 10 млрд. форинтов (около 32 млн. евро) на создание по всему миру новых коммерческих представительств. Число действующих за рубежом венгерских торговых домов, функционирующих на основе государственно-частного партнёрства, уже превысило 50. Одна из таких организаций действует в России.

В ближайшее время венгерские торговые дома начнут работу в Омане, Ираке, Иране и Вьетнаме. Новый офис торгового дома в Москве обойдётся почти в 260 млн. форинтов (около 0,8 млн. евро), в Монголии – в 100 млн. форинтов (320 тыс. евро), во Вьетнаме – в 130 млн. форинтов (400 тыс. евро). От имени венгерского государства деятельность этих представительств координирует Министерство внешнеэкономических связей и иностранных дел Венгрии.

По информации опубликованного 13 апреля 2016 года Бюллетеня государственных закупок, в интересах дальнейшего расширения венгерских зарубежных торговых представительств будет проведено два тендера. В рамках первого из них ЗАО «Венгерский национальный торговый дом» разместит заказы в объёме 6 млрд. форинтов (около 19 млн. евро) на создание 47 партнёрских бюро, одного регионального представительства и 4 консалтинговых центров. В рамках второго тендера планируется выделение 3,3 млрд. форинтов (10,5 млн. евро) на формирование т.н. центров содействия внешней торговле.

Газета «Мадьяр Немзет» от 14 апреля 2016 г.

Крупнейший государственный природный парк «Хан-Тенгри» создан на территории Кыргызстана для сохранения популяции снежного барса, сообщил пресс-секретарь госагентства охраны окружающей среды и лесного хозяйства КР Саладин Камалдинов в среду.

В 2013 году в Кыргызстане прошел Всемирный форум по сохранению снежного барса (илбирса), в котором приняли участие высшие должностные лица 12 государств. Ареал распространения занесенного в международную «Красную книгу» илбирса включает части территорий Афганистана, Бутана, Индии, Казахстана, Китая, Кыргызстана, Монголии, Непала, Пакистана, России, Таджикистана и Узбекистана. Сейчас в дикой природе насчитывается немногим более 3 тыс. особей, из них около 300 — на территории Кыргызстана. По итогам форума в Бишкеке был создан фонд Snow Leopard Foundation по защите уникального животного.

«Государственный природный парк «Хан-Тенгри» в Ак-Суйском районе Иссык-Кульской области создан постановлением правительства для сохранения уникальных природных комплексов и биологического разнообразия региона. Площадь парка составляет 275, 8 тыс. гектаров, что больше всех вместе взятых государственных заповедников Кыргызстана», - отметил С. Камалдинов.

Как заявил директор парка Кубанычбек Бекбоев, одной из целей является охрана редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животного и растительного мира. «Парк будет комфортной зоной обитания для снежного барса», - подчеркнул он.

На территории парка находится одна из самых труднодоступных горных вершин мира – пик Хан-Тенгри (6,695 тыс. метров).

Алексей Улюкаев: эксперты говорят о спаде экономики в этом году на 1,5%. Я хочу им сказать - не дождетесь!

Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Уважаемые коллеги! Период прошлого, позапрошлого годов экономисты называли периодом идеального шторма, когда сошлось большое количество рисков – рисков глобальных, внешнеэкономических, политических, структурных и так далее.

Несмотря на такую концентрацию рисков, я считаю, в целом экономика России прошлого года доказала свою высокую адаптивность и устойчивость, и тот спад, который был (мы признаём, что он существенный – 3,7% ВВП), всё-таки оказался существенно меньше, чем предвидели, чем ожидали крупнейшие аналитики – и отечественные, и мировые, такие как рейтинговое агентство Moody’s, которое предполагало падение 5,5%, да и наши: близкий моему сердцу институт Гайдара ожидал 6,5%, а специалисты Высшей школы экономики – 6,8%. Кстати говоря, эти коллеги и в этом году продолжают упорствовать в своём заблуждении и рисуют цифры спада в этом году - 1,5–2%. Я хочу им сказать: не дождётесь!

Тем не менее ситуация остаётся непростой. Глобальные рынки ищут новое равновесие. Это касается сырьевых рынков, рынков капитала. Существенно снижаются обороты мировой торговли, обостряются глобальные вызовы, в том числе вызовы безопасности. И здесь очень важно эту адаптивность российской экономики, которая себя показала в ситуации острых нефтяных шоков, этот запас прочности, который есть у самой экономики, плюс фактор экономической политики Правительства, которая реализуется через план социально-экономической стабилизации, – адекватной антикризисной политики, максимально полно использовать. Действительно, и в прошлом году – и в части поддержки финансовых рынков, докапитализации российских банков, и в части поддержки реального сектора экономики, основных наших индустрий, мы смогли отработать неплохо. И в этом году надеемся также создать условия для минимизации рисков и начала активного развития. Важно определиться с направлениями, идеологией развития. Здесь не может быть простых решений, простых решений как с одним знаком, так и с другим знаком, простых решений в виде высокой эмиссии, раздачи денег, простых решений в виде введения таких цифровых фетишей: будет 4% инфляции – и жизнь начнётся хорошая, будет не выше 3% дефицит бюджета – и всё будет хорошо. Боюсь, что это не совсем так. Соблазн простых решений непростых проблем... Я в своё время, 25 с лишним лет назад, опубликовал статью с названием «О простых решениях непростых проблем» – к сожалению, она актуальна, боюсь, и сейчас. А нам нужны непростые решения, нам нужна сложная и умная экономическая политика.

Что же нам мешает? Вот Дмитрий Анатольевич меня немного подковырнул моим словечком stand-by. Я ещё одно словечко, Дмитрий Анатольевич, использую: «сюрпляс» – и английское, и французское. Они говорят об одном и том же, что ресурс-то есть. Почему не используем ресурс? Прибыль компаний в прошлом году выросла на 53%, выросли депозиты в банках. Вроде бы, казалось, создана ситуация для начала экономического роста. Его нет. И поэтому мы считаем, что новая модель развития должна опираться на активную инвестиционную политику. Активная инвестиционная политика в нашем представлении зиждется на четырёх китах.

Первое – это создание инвестиционного ресурса. Эта ситуация получения высокой прибыли во многом была связана с независящими от нашей воли факторами глобального спроса и изменения курсовых соотношений валюты. Нужно её поддержать в будущем – прежде всего активной политикой по снижению издержек компаний, в частном бизнесе.

Во-вторых, коль скоро создаётся инвестиционный ресурс, должны быть созданы условия для его трансформации в реальные инвестиции. Норма сбережения у нас исторически всегда бывает неплохой, а норма накопления сильно отстаёт.

Этот механизм трансформации ресурса в инвестиции, увеличение склонности к инвестированию опирается на набор макроэкономических регуляторных мер, которые обеспечивают высокий уровень доверия в бизнесе, между бизнесом и государственными органами, улучшение в целом бизнес-среды.

Третье – это стимулирование инвестиционной активности через набор специальных инструментов государственной поддержки инвестиций.

И четвёртое – это расшивка спросовых ограничений, потому что ни один инвестиционный проект не будет реализовываться, если непонятна его финансовая отдача, непонятен денежный поток, который он будет продуцировать. Это спросовые ограничения внутреннего рынка, которые должны расшиваться прежде всего через эффективное использование политики импортозамещения, и агрессивная политика на внешних рынках –выходы на новые для нас рынки и закрепление на тех рынках, на которых российский экспорт уже присутствует.

Несколько слов по каждому из этих направлений.

Первое. Создание инвестиционного ресурса. Понятно, что это прежде всего условия для самофинансирования компаний. Самофинансирование компаний – это разница между доходом и издержками, поэтому работа с издержками остаётся одним из наших важных приоритетов. И важно, что мы эти приоритеты максимально полно стараемся вместе с деловым сообществом реализовывать. Это прежде всего ограничение тарифов наших инфраструктурных монополий по принципу «целевая инфляция минус», стимулирование этих компаний к снижению издержек. Мы на прошлом заседании коллеги, как вы помните, в феврале этого года, обсудили эти проекты. Я подписал приказ о 19 приоритетных проектах, которые будут реализовываться, с понятными KPI и результатами, и ответственностью за их реализацию. Один из них – это формирование долгосрочных тарифов на 2017–2020 годы на этом уровне инфляции минус с сохранением уровня надёжности инфраструктуры и сокращением издержек компаний – естественных монополий. Эта работа будет опираться на технологический ценовой аудит, независимую экспертизу, которая будет оценивать состоятельность предлагаемых технологических, инвестиционных и организационных решений. Мы подготовили соответствующий законопроект об организации этой работы. Он внесён в Правительство. Уже работа практически реализуется.

Я рад сказать, что мы с сентября прошлого года очень активно с компанией «Российские железные дороги» работаем над проектом комплексного аудита издержек. Привлечены квалифицированные аудиторы для этой работы. Уже первый этап закончился. Уже десятки миллиардов рублей – это только результат первого этапа, тех очевидных излишних издержек и в опексах, и в капексах, которые положены будут в основу более аккуратной политики издержек без ущерба для инвестиционной программы компании. Мы затем будем распространять дальше, сейчас такие директивы для компаний с госучастием подготовлены и будут реализовываться. На очереди ещё две наши крупные компании в области электроэнергетики – «РусГидро» и «Российские сети». Мы уже тоже начинаем приступать практически к имплементации этой работы.

Конечно же, издержки компаний – это и правильный баланс между динамикой номинальных заработных плат и ростом производительности труда. Здесь мы совместно с Минтрудом готовы дать предложения по корректировке трудового законодательства, направленные на повышение гибкости рынка труда. Я напомню, что совсем недавно наши казахские друзья и коллеги реализовали довольно радикальную реформу трудовых отношений. Надо, конечно, посмотреть, какой это даст экономический результат, тем не менее это интересный вызов, и мы должны ему соответствовать.

Третий фактор – это снижение уровня административных издержек для бизнеса через сокращение объёма отчётности, уменьшение количества проверок, упорядочение и снижение неналоговых платежей и сборов. Это также, по нашим расчётам, несколько сотен миллиардов рублей в год, которые могут быть сэкономлены для бизнеса. Поэтому у нас есть также приоритетный проект – формирование нового облика системы государственного контроля и надзора. Количество проверок уже снижается в рамках этой работы – за последние два года снизилось больше, чем на 20%: было 2,6 млн, снизилось до 2,075 млн. В этом году предполагается также снижение на 20% плановых проверок, это 165 тыс. примерно проверок в год. Вводится запрет на истребование документов и сведений, которые могут быть получены в рамках межведомственного информационного взаимодействия, это 153 вида документов. Заложена законодательная основа системы управления рисками. Риск-ориентированный контроль и надзор даёт, по экспертным оценкам, от 30% снижения издержек и выше. На первом этапе работа по управлению рисками в надзоре будет вестись в трёх видах: пожарный, санитарно-эпидемиологический и надзор в области связи. Затем будем его распространять и на иные виды.

Подготовлены меры против необоснованных проверок. В Правительство мы внесли законопроект, предусматривающий обязательную идентификацию при подаче электронных жалоб, а также предварительную проверку жалоб, что должно исключить проверки по анонимным и ложным сигналам, на что справедливо обращают внимание представители бизнеса.

Мы подготовили предложения по установлению на ближайшие три года пороговых цифр по количеству проверок, которые директивно снизят их число в самых массовых видах. Соответствующий проект указа Президента разработан, обсуждён с надзорными органами и в ближайшие дни будет внесён в Правительство.

Правительство Российской Федерации утвердило «дорожную карту» совершенствования контрольно-надзорной деятельности, и в соответствии с ней риск-ориентированные подходы будут внедряться и будет обеспечена концентрация внимания органов контроля и надзора на опасных и недобросовестных предприятиях.

Председатель Правительства уже упомянул такой важный институт по оптимизации административных издержек бизнеса, как оценка регулирующего воздействия. Действительно, необходимо вдохнуть новую жизнь в эту систему, и мы сейчас будем стараться делать это через внедрение процедур оценки фактического воздействия по тем нормативно-правовым актам, которые были внедрены и которые обещали серьёзную экономическую отдачу – а так ли это на самом деле? Соотношение фактических результатов регулирования и заявленных целей регулирования является предметом фактической оценки регулирующего воздействия. Сейчас уже утверждён порядок и методология проведения этой оценки, и в этом году будет проведена фактическая оценка по наиболее значимым для бизнеса нормативным актам.

Будет продолжаться работа рабочей группы, которая по Вашему, Дмитрий Анатольевич, поручению была создана, по отмене или по крайней мере снижению избыточных неналоговых платежей.

Второе важнейшее направление для инновационной активной политики – это создание условий для трансформации сбережений в инвестиции, с тем чтобы они не материализовались в виде оттока капитала или в виде вхождения в краткосрочные высоколиквидные активы, а материализовались в реальных долгосрочных инвестициях, в реальном секторе экономики.

Здесь, конечно же, важны все меры, связанные с обеспечением макроэкономической стабильности, предсказуемости макроэкономической среды, которая позволит снизить процентные ставки и тем обеспечить через кредитную систему локализацию ресурса на наиболее эффективных участках, современных участках экономики.

Но, конечно же, важна и работа по радикальному повышению качества государственного регулирования, улучшению регуляторной среды, той среды, в которой живёт и качественно или некачественно развивается бизнес.

Здесь у нас два ключевых приоритетных проекта – проект по улучшению в целом делового климата и проект по развитию малого бизнеса.

Новое качество предпринимательской среды мы стремимся сформировать, конечно же, через обновление «дорожных карт» национальной предпринимательской инициативы. Да, некоторые из них уже завершены, и можно сказать, что с существенным успехом. Но новые направления «дорожных карт» будут развиваться сейчас. Это «дорожные карты» по оптимизации подключения к газоснабжению, по оптимизации процедур в строительстве, по технологическому присоединению к теплоснабжению, водоснабжению, водоотведению, по экспортным, импортным процедурам, снижению логистических издержек, совершенствованию корпоративного управления.

Принципиально важным для нас является проект по развитию малого и среднего предпринимательства, который также сфокусирован и на снижении административных барьеров, и на формировании по-настоящему эффективных механизмов государственной поддержки малого и среднего бизнеса. Уже введён мораторий на проведение плановых проверок надзорными органами малых предприятий – добросовестных предприятий, которые не имели принципиальных столкновений с надзорными органами в течение последних трёх лет до момента введения моратория. Будет обеспечено сокращение внеплановых проверок. Подготовлены законопроекты о применении предупреждения в качестве исключительной санкции за правонарушение, совершённое впервые, предложения по либерализации уголовного законодательства. Увеличивается порог для применения упрощённой системы налогообложения – вдвое. Продляется действие единого налога на вменённый доход. Вводятся дополнительные налоговые вычеты для тех, кто переходит к применению кассовой техники нового образца.

Очень многие наши ожидания связаны с работой Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства, мы очень тесно работаем. У нас завтра будет заседание совета директоров корпорации, на котором мы будем и подводить некоторые итоги (они уже есть), и намечать планы на будущее. К итогам я бы отнёс то, что существенно выросла гарантийная поддержка кредитования малых и средних предприятий с начала года. Это больше 4 тыс. гарантий на сумму более 24 млрд рублей. Выдача кредитов с помощью этого объёма гарантий превысила 50 млрд рублей. Это существенный вклад в экономику малого и среднего бизнеса. Причём это на комфортных условиях: малый бизнес получает под 10% годовых, средняя компания – под 11% годовых. При том, что рыночная ставка для МСП сейчас, конечно же, в полтора-два раза выше. К августу будет запущен бизнес-навигатор. Это современная информационная система, направленная на ориентирование начинающих предпринимателей из массового сектора по существующим рыночным нишам, которые обеспечат эффективность занятия этим бизнесом. При этом услуги предпринимателям будут оказываться через настройку на это многофункциональных центров для бизнеса.

С августа заработает единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства и станет инструментом увязки спроса и предложения на рынке закупок товаров, работ и услуг крупнейшими госкомпаниями. Уже сейчас планы закупок согласованы с 35 компаниями, на кону порядка 150 млрд. рублей заказа на товары и услуги для малого бизнеса этими компаниями. Мы будем работать на расширение и числа компаний, и на увеличение самой квоты, которая будет установлена для малого и среднего предпринимательства.

Третья составляющая этой инвестиционной модели – стимулирование инвестиционной активности через механизмы государственной поддержки. Дмитрий Анатольевич говорил уже о мощном институте государственного и частного партнёрства. И мы также нацеливаем один из наших проектов на обеспечение доступа частного капитала, модернизацию управления коммунальной инфраструктурой субъектов Российской Федерации, в том числе в малых городах. Для этого необходимо расширить возможности и формы участия частных операторов управления инфраструктурой. Необходимо продолжить процесс выхода неэффективных государственных и муниципальных предприятий из управления коммунальной инфраструктурой, разработать целевую модель функционирования коммунальной инфраструктуры, в том числе для малых городов – мы предлагаем отработать это на пилотном проекте в одном из российских регионов для того, чтобы сформировать оптимальную схему достижения целевой модели, в том числе и её правовую основу.

Конечно же, проектное финансирование, о котором также Председатель Правительства упоминал. Хороший задел был создан в прошлом году: 42 проекта, примерно 350 млрд. рублей инвестиций в долгосрочные проекты. К сожалению, в этом году мы пока только продолжаем реализацию уже принятых проектов. Для того, чтобы принимать новые, нам необходимо не только использование бюджетных гарантий (они предусмотрены в законе о бюджете), но и решение вопроса с лимитом рефинансирования Банка России для этих целей.

Конечно же, важна и четвёртая составляющая новой инвестиционной модели – это формирование спроса, снятие ограничений для российских компаний в доступе на внешние рынки и повышение конкурентоспособности на внутреннем рынке. Здесь принципиально важна поддержка несырьевого экспорта. Он довольно неплохо рос в прошлом году, в целом экспорт вырос на 6,1% в реальном выражении. Согласно нашей «дорожной карте», 6-процентная планка должна поддерживаться и в 2016 году, и в последующие годы. При этом важно задействовать инструменты интеграционные, инструменты повестки торговых переговоров, такие как наша работа по проекту Таможенного кодекса Евразийского экономического союза. Союз развивается. Он увеличивается и количественно (два новых члена в прошлом году вступило), и качественно – с точки зрения создания рынка не только товаров, но и услуг, капитала, рабочей силы. И здесь, конечно, внедрение Таможенного кодекса даст необходимые эффекты.

Востребованным является формат соглашения о зонах свободной торговли с нашими важными партнёрами.

Такой формат уже имплементирован в отношениях с Вьетнамом, ведём работу с Израилем, Египтом, Сингапуром, Индией. Кроме этих преференциальных соглашений начинается работа по непреференциальным соглашениям, в частности, по соглашению с Китайской Народной Республикой. Очень важна работа по созданию стратегического торгово-экономического партнёрства в отношениях со странами ШОС. Недавно мы встречались с моими коллегами – министрами экономики этих стран, подготовили соответствующее предложение, которое, надеемся, будет поддержано и политическим руководством наших стран. Речь идёт о формировании в долгосрочной перспективе континентальной зоны свободной торговли с участием как действующих, так и потенциальных членов организации.

Конечно же, работу вовне нужно дополнить форматом системы поддержки экспорта внутри страны. Та работа одного окна, которая уже началась, Российский экспортный центр, с ним в увязке Росэксимбанк и ЭКСАР, – это большая практическая работа. Объём проектов, которые сейчас находятся в работе этих организаций, – это порядка 200 млрд рублей, поддержка и нашего автопрома, и транспортного машиностроения, и энергетического машиностроения, и многих других отраслей, и эта работа будет, безусловно, продолжаться. Мы замыкаем работу Российского экспортного центра на систему торговых представительств, создавая соответствующие торговые дома. В этом году будет создано 10 первых образцов в таких странах, как Вьетнам, Китай, Иран, Таджикистан, Австрия, Индия, Казахстан, Франция, Южно-Африканская Республика. Важно, чтобы механизм «одного окна» работал вместе с субъектами Федерации, поэтому заключаются соглашения между Министерством экономического развития, Российским экспортным центром и администрациями субъектов, которые помогали бы бизнесу получать ту поддержку, которая позволит ему выходить на внешние рынки. Для дальнейшей стандартизации, повышения эффективности этой работы мы предлагаем также меры по объединению усилий названных организаций и Внешэкономбанка. Мы подготовили проект закона о поддержке экспорта в Российской Федерации, который также позволит на законодательном уровне закрепить взаимосвязь между инструментами поддержки экспорта и механизмами их реализации.

Ещё очень важный проект наш – это обеспечение опережающего роста отечественных частных высокотехнологических экспортноориентированных компаний и формирование на их базе транснациональных компаний российского базирования. В современной России существуют десятки высокотехнологических компаний, однако их оборот, как правило, не превышает 10–20 млрд. рублей, в то же время экспансия таких компаний на внешние рынки, несмотря на то, что каждая из них позиционируется на достаточно узкой локальной нише, может дать очень серьёзную прибавку и к нашему экспорту, и к ВВП. И здесь мы будем оказывать организационное содействие в получении доступа к существующим механизмам господдержки и инициируем изменение в нормативном регулировании, которое направлено на снижение административных барьеров и актуализацию набора инструментов поддержки инновационной деятельности для этих компаний.

Ещё один проект, который также касается инноваций, – это инновационные кластеры, которые работают в 26 точках. Это и крупнейшие городские агломерации, наукограды, ЗАТО, технико-внедренческие зоны. Уже довольно серьёзный рост производительности труда, выработки на одного работника достигается. Объём выпускаемой продукции в кластерах превышает 2 трлн. рублей. Создаётся большое количество современных высокотехнологичных рабочих мест. Сейчас важно обеспечить правильную, эффективную локацию ресурсов, стимулировать отбор наилучших кластеров и там концентрировать те возможности, которые в силу известных бюджетных ограничений у нас пока небезграничные.

Я за неимением времени не буду останавливаться на всех наших проектах. Мы своевременно будем докладывать и Правительству, и общественности об их реализации, но важно, что они, хотя и сориентированы на среднесрочную перспективу, должны начать давать отдачу уже в этом году. Мы рассчитываем (и докладывали Правительству об этом) к 2017 году выйти на траекторию инвестиционного роста, для этого задействовать все те механизмы, о которых я говорил.

Вся эта работа, конечно же, должна опираться на повышение качества государственного управления. Мы связываем большие ожидания с тем решением по переформатированию этой работы, которое Председатель Правительства и Президент вынесли. Мы хотим максимально эффективно давать свои предложения и стремиться к их реализации, тем более что это связано напрямую с выстраиванием системы стратегического планирования. Напомню, что в этом году мы должны уже дать её результаты – это долгосрочная стратегия социально-экономического развития и долгосрочный прогноз, которые должны быть приняты уже к концу этого года. Это серьёзный вызов, серьёзная амбиция, которую мы должны реализовывать.

Не буду касаться большого количества других вопросов. Конечно же, это и вопросы контрактной системы, государственных закупок. Это и земельно-имущественные отношения, повышение эффективности управления государственным имуществом и реализация новой и довольно амбициозной программы приватизации государственных активов. Это региональное развитие, инновационная политика, управление интеллектуальной собственностью, дальнейшее развитие системы многофункциональных центров, повышение качества предоставляемых государственных услуг. Это многообразие деятельности, которое всё-таки должно в конечном счёте быть закреплено на едином стержне повышения уровня инвестиционной активности, улучшения деловой среды, мобилизации ресурсов для развития, что позволит нам преодолеть противоречие между базовым и целевым прогнозом и выйти на те темпы экономического роста, которые, безусловно, заслуживает современная Россия и, которые серьёзно будут способствовать улучшению условий жизни и труда.

Хочу поблагодарить всех моих коллег, сотрудников министерства, а также наших коллег, которые работают в других ведомствах, в аппарате Правительства и в государственных институтах развития. Мне кажется, мы демонстрируем образцы такой командной работы, довольно неплохой в этой ситуации, и хочу, как полагается, Дмитрий Анатольевич, заверить Вас, что на нас можно положиться. Спасибо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 26 апреля 2016 > № 1740872

What is Really Happening in the South China Sea?

James ONeill

The South China Sea has been described in numerous western publications as the latest potential ‘flashpoint’ in the world’s geopolitical scene. The rhetoric is particularly heated and ill-informed in about equal proportions, focusing on alleged “aggression” by the People’s Republic of China (“China”) in laying claim to a large expanse of water in the South China Sea well beyond its territorial limit (12 nautical miles) or any exclusive economic zone (200 nautical miles) recognised in international law.

This overblown rhetoric from the United States has led at least one commentator to describe so-called ‘analyses’ of the South China Sea situation as “the biggest load of analytical rubbish about South East Asia to emerge since the CIA mistook bee feces for a Soviet-supplied biological weapon in 1981.”

The South China Sea discussion in fact has several components that need to be examined separately before it is possible to draw conclusions as to their potential significance. It is useful to look first at the competing claims to the relevant parts of the South China Sea.

Most of the contemporary arguments revolve around the area of the South China Sea contained within the so-called Nine Dash Line. These are intermittent lines drawn on a map extending south from China’s Hainan Island parallel to the Vietnamese coast, and then looping back northward to China, embracing parts of the exclusive economic zones of Vietnam, Malaysia, Brunei, the Philippines and Taiwan.

The first point to be made about the Nine Dash Line is that the Nationalist government of Chiang Kai-Shek in 1948, two years before the PRC came into existence, drew it. After the Nationalists were expelled from the mainland in 1949 and set up in what is now called Taiwan, the Taiwanese government has maintained essentially the same claim to their “rights” within the Nine Dash Line, as has the PRC.

The Taiwanese claim remains to the present day. The Taiwanese maintain a military presence on Taiping (Itu Abu) Island, the largest of the Spratly Group, about 1600km southwest of Taiwan. Another Taiwanese military presence is on Tungsha (Pratas) Island about 400km southwest of Taiwan.

In February 2008 the Taiwanese built a 2000 metres long airstrip on Taiping Island. Although both of these facilities are well outside any claimed Taiwanese exclusive economic zone, or any part thereof, no western government, including Australia and the United States, made any adverse comment about this military activity.

The Spratlys are a grouping of 230 islands, reefs, cays and sand banks of which only 30 are above water at the high tide mark. Of the six countries claiming an interest in the Spratlys, only Brunei has failed to construct structures, mostly on stilts, on more than 40 of these islets and reefs. Yet the western media again focuses exclusively on the PRC’s “aggressive” reclamation and building activities.

One of the purposes of building up these faux islands is for the occupiers to be able to claim exclusive rights to economic exploitation of the surrounding waters. Under international law, mere rocks, reefs and sand banks cannot be the basis for a claim for exclusive economic use.

But this is not an activity limited to the South China Sea. Japan lays claim to an uninhabited atoll called Okinotori-shima, about 1700km south of Tokyo, again well outside anything remotely approaching Japanese territorial waters. The Japanese government has spent billions of dollars creating an artificial concrete “island”, about 1.5 metres above sea level, on which it has created a research station. The surrounding area is of considerable economic and military significance, which provides a clear insight into Japanese motives.

The merits or otherwise of Japan’s claim are outside the scope of this article. The significance is that Japan’s activities, identical in nature to the activities of China in the South China Sea, have attracted no adverse comment from either Australia or the United States.

The second rhetorical element fostered by the United States and Australia is that China’s activities threaten “freedom of navigation” in waters that carry at least $5 trillion worth of world trade each year.

It is correct that the South China Sea is an important waterway for international shipping trade, but there are at least three major elements to that which are largely ignored by the western media in making inflated claims about potential threats to freedom of navigation.

The first is that, contrary to the claims made by Australia’s 2015 Defence White Paper, only about 20% of Australia’s trade with Asia passes through the South China Sea, and most of that is heading to and from China. Most of the Asia bound maritime traffic in fact passes to the east of Singapore and the Philippines.

The second salient fact is that no-one, least of all the belligerent spokespersons in Washington and Canberra, can point to a single statement from PRC officials, nor a single act by the PRC, that actually threatens freedom of navigation.

Thirdly, the overwhelming majority of the trade passing through the South China Sea is either going to or coming from China itself. The biggest potential loser in any blocking of trade activity is the PRC itself. It makes absolutely no sense for the PRC to engage in any behaviour so manifestly contrary to its own economic or political interests. But the logic of the situation is not of any interest to most western commentators.

One of the ostensible reasons for the military activity of the United States, Australia, and others in the South China Sea is to preserve what they refer to as “freedom of navigation,” by which they mean the free passage of shipping through international waters, i.e. outside the 12 nautical mile territorial limit.

This is a concept imperfectly applied by the United States, either directly or by tacit or overt support of others when they are in violation of what we are solemnly assured is an inalienable right. Israel, for example, has regularly blockaded Lebanon at various times and for an extended period since 1975 and Gaza since 2000 without a word of protest from either the United States or Australia.

The United States has at various times imposed naval blockades in support of its geopolitical goals, including against Cuba, Vietnam, the Federal Republic of Yugoslavia, and Iraq to mention only the better known ones. None of these impositions on freedom of navigation had any basis in international law.

The countries littoral to the South China Sea have taken steps to create a framework for the peaceful resolution of territorial maritime disputes arising out of the various South China Sea claims made by all the countries affected. Perhaps needless to say, that does not include Australia or the United States.

In 2002 for example, the ASEAN countries and China signed a Declaration on the Conduct of the Parties in the South China Sea. That Declaration provided in part:

“To consolidate and develop the friendship and co-operation existing between the people and governments with a view to promoting a 21st Century partnership of good neighbourliness and mutual trust.”

The promotion of those partnerships has not been aided by outside interference. In October 2008 for example, Taiwan announced that it intended to co-operate with the PRC to develop oil and gas reserves in both the East China and the South China Seas. The United States used its influence in Taipei to kill that initiative.

In 2014 China and the Philippines reached an agreement over the Scarborough Shoal, a collection of rocks and reefs east of Luzon in the South China Sea. The agreement was as to shared use between the Philippines and China and was negotiated between China’s Deputy Minister for Foreign Affairs, Fu Ying, and Philippines Senator Antonio Trillanes. The evidence strongly suggests that the agreement was sabotaged by the United States, acting through its ally, Filipino Foreign Minister Albert del Rosario.

If the western rhetoric is patently false and self-serving, what then are the real motives for increased military activity by the United States and its allies, including Australia, in the South China Sea?

The military activity includes sailing a United States aircraft carrier and its supporting flotilla through the disputed waters of the South China Sea, flying armed bomber aircraft up to the 12 mile territorial limit of PRC territory, and constant belligerent language from senior military officers about the need to respond to PRC “aggression.”

In addition, the United States continues to expand its already extensive network of military bases, including recent arrangements with both Australia and the Philippines to “rotate” US military personnel through bases in those countries.

This is in addition to the already extensive US military presence on Okinawa, Guam and elsewhere, directed at the PRC. US nuclear-armed submarines also patrol in the waters of the South China Sea. It is one of the more ridiculous arguments heard from western commentators that this does not represent a policy of attempted “containment” of China.

An identical policy has been pursued by the United States against Russia with an ever-increasing encroachment of US nuclear armed forces in the countries and seas bordering Russia.

Australia has joined the United States and others in conducting military exercises in the South China Sea. There is no plausible military threat to Australia, yet it has joined in what are clearly provocations aimed at the PRC.

No western mainstream commentators ask the obvious question: what would the US response be if China (or Russia) were to establish similar bases or conduct similar military exercises in the same proximity to the US mainland? The so-called ‘Cuban missile crisis’ of October 1962 provides at least one historical precedent. The world on that occasion came perilously close to a nuclear conflagration between the US and the Soviet Union. One would not want to rely on the current US political leadership and its aspirants to show similar restraint.

The overwhelming inference to be drawn on the evidence is that the United States and Australia’s rhetoric about ‘freedom of navigation’, the ‘peaceful resolution of disputes’ and operating within the ‘framework of international law’ is no more than a smokescreen.

The dominant geopolitical feature of the 21st century is the re-emergence of China as the regional superpower. Its economic dominance is unquestioned. This is illustrated not only by the volume of maritime traffic through the South China Sea referred to above.

It is also reflected in what is the world’s greatest infrastructure project, the maritime and land based New Silk Roads that are a particular project of China’s President Xi. These projects have the potential to transform not only China itself, but the numerous countries that lie on the land and maritime routes.

The infrastructure projects are part of an ongoing China led transformation in geopolitical relationships. The Shanghai Co-operation Organisation that India, Pakistan and probably Iran will join this year is one development involving 40% of the world’s population barely understood by the western media.

Financial changes include the Asian Infrastructure Investment Bank (which Australia joined in a rare show of defiance to the US); bilateral trading in national currencies in lieu of the US dollar; an interbank credit system (CIPS) outside the western controlled system; and the development of alternative financial aid systems separate from the western controlled IMF and World Bank.

China has made major infrastructure investments such as high-speed rail in Indonesia, dams, highways and electric power plants in Africa, and an alternative to the Panama Canal under construction in Nicaragua.

All of this (and it is only scratching the surface) threatens what has traditionally been US hegemony. The US is not taking kindly to the peaceful rise of this new superpower and is using the full gambit of its repertoire, including ‘colour revolutions’, ‘umbrella revolutions,’ Gladio type false flag attacks, and support for terrorist groups, as well as its conventional military bullying of which the South China Sea exercises are a classic illustration.

The belligerent rhetoric from US Admiral Harry Harris and US Secretary of Defence Ash Carter are symptomatic of resistance to what is the inevitable re-assertion of Chinese influence and power not only within its natural sphere of influence but increasingly on a wider geopolitical platform.

The danger of Australia is twofold. First, Australia has looked to the United States as its security blanket ever since the fall of Singapore to the Japanese in 1942. This reliance upon whom the late Australian Prime Minister Malcolm Fraser called a ‘dangerous ally’ has led to Australia’s involvement in a series of disastrous foreign military adventures that had nothing to do with Australia’s best interests. That list includes Vietnam, Afghanistan, Iraq and currently Syria.

Those foreign wars did not only involve matters outside Australia’s national interest, they were also illegal under international law. In the process Australia has lost its credibility in international forums such as the United Nations. An example is where Australia is consistently literally one of a handful of nations that supports Israel against the views of the overwhelming majority of UN members.

Despite involving itself at the behest of the Americans in yet another illegal war in Syria, Australia was excluded from the Geneva peace talks at the insistence of Russia because Australia was seen as no more than a lackey of the US and as such lacked the capacity to make an independent contribution. The Australian people were sheltered from that uncomfortable fact by the mainstream media failing to address it.

The current involvement of the Australian Navy in joint exercises with the Americans in the South China Sea is a further illustration of taking steps that are inconsistent with Australia’s national interests, but acquiescing yet again to another American “request.”

The second danger is arguably even greater. Australian prosperity for at least the past four decades has been heavily reliant upon digging holes in the ground and exporting the products thereof to China. Iron ore, coal, and liquefied natural gas are by far the largest of these exports, both in volume and by value.

It is scarcely recognised in Australia that several of the countries that are members of the Shanghai Cooperation Organisation and are participating in the New Silk Roads projects are themselves producers of the same minerals that Australia has exported to China to Australia’s immense benefit.

Those countries will be linked by high-speed rail and other infrastructure developments with China. China will increasingly look to those countries as friendly, reliable and more easily accessible alternatives for resources than Australia. The same is true to a similar extent with African countries and their resources, which are also part of Mr Xi’s infrastructure and development plans.

Huge contracts have also been signed between China and Russia who both have a mutual interest in resisting western attacks upon their economic and political viability. Russia alone is capable of replacing Australia as a source of raw materials and also has little reason to look favourably upon Australia given Australia’s recent history over Ukraine and elsewhere.

Iran’s likely accession to the SCO will add another dimension to these developments.

Given a choice between sourcing its raw materials from fellow SCO and BRICS members, let alone the African countries that have been the focus of much Chinese investment in recent years, and Australia, whose foreign policy stance is inimical to Chinese interests, it is not difficult to infer where China’s trade preferences would lie.

This reality has been recognised by Australian Prime Minister Malcolm Turnbull before he became Prime Minister. That he has now changed his tune and echoes the hegemonic assertions of the United States may reflect on his part recognition of the dangers of crossing the Americans. But it is hardly going to be in Australia’s interests to try and help maintain the old order when a new reality is obviously taking shape.

Both Australia and China have an interest in a stable and prosperous Asia. For Australia to be a significant contributor to, and beneficiary of, that stability and prosperity it needs a fundamental rethinking of its geopolitical priorities. The signs for such a necessary rethinking however, are not promising.

Кыргызстан в рейтинге Всемирной туристической организации ООН (UNWTO) возглавил список стран, в которых произойдет туристический бум в ближайшие 10 лет.

Второе место занимает Мьянма, третье – Индия. На четвертом месте расположилась Замбия, на пятом - Вьетнам. Далее следуют Танзания, Мозамбик, Китай, Ливан и Намибия.

«Любители приключений на лошадях давно уже полюбили эту труднодоступную страну. К тому же преодолеть возвышающиеся в небо перевалы и горные хребты помогут вам только лошади. В селах туристам посчастливится увидеть кочевой образ жизни, где сельчане каждое лето откочевывают на пастбища и в горы», - говорится в рейтинге.

Также в описании есть сведения о ночевке в юрте на берегу озера Сон-Куль, где для туристов ожидает «незабываемое путешествие».

По данным UNWTO, ежегодно в Кыргызстане рост турпотока прогнозируется на уровне 8,2%.

«Импорт в этом году упадет на 10–15%»

Директор Центра исследований международной торговли РАНХиГС Александр Кнобель

Инна ДЕГОТЬКОВА

В ходе рабочей поездки в Челябинск 25 апреля премьер-министр Дмитрий Медведев отметил необходимость сохранения в прежних объемах государственной поддержки импортозамещения. По словам главы правительства, импортозамещение останется важнейшей структурной реформой в ближайшие годы «вне зависимости от того, что будет происходить со всякими санкциями». О том, как экономика России справляется с последствиями резкого падения импорта в результате «войны санкций», «НИ» побеседовали с директором Центра исследований международной торговли РАНХиГС Александром КНОБЕЛЕМ.

– В первом квартале текущего года импорт товаров в Россию из стран дальнего зарубежья снизился на 14,2% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. С чем связано это падение и имеет ли уменьшение иностранных закупок положительный эффект для экономики?

– Падение импорта в России – результат обесценивания национальной валюты. В первые два месяца текущего года рубль был особенно ослаблен по отношению к доллару, если сравнивать с январем-февралем прошлого года: мы наблюдаем естественную реакцию импорта на падение курса национальной валюты.

– Повлияли ли на снижение импорта введенные Россией контрсанкции в отношении западных стран?

– Все-таки основная причина падения импорта – девальвация рубля, а не контрсанкции. В повышение цен на товары, зафиксированное после введения ограничительных мер на импорт, основной вклад также внесла девальвация рубля. Контрсанкции лишь дали дополнительный толчок в этом направлении. Кроме того, мы помним, что запрет на ввоз продовольствия был введен для ЕС, Норвегии, США, Канады, Австралии. А во второй половине 2014 года началось замещение импорта из этих стран поставками из Беларуси, стран Азии и Латинской Америки.

– Насколько это замещение компенсирует потребности России в импорте, лишившейся прежних объемов поставок из западных стран?

– Если смотреть на 2014 год, когда еще не было девальвации, можно утверждать, что России удавалось заместить из стран Латинской Америки и остального мира от трети до половины импорта, который был исключен из-за контрсанкций.

– Имели ли контрсанкции под собой не только политическое, но и экономическое обоснование?

– Любые санкции и контрсанкции – это прежде всего политические решения. Но поскольку в России они совпали с девальвацией рубля, их негативное влияние было не столь велико. Поэтому частый сегодня вопрос «могут ли быть отменены контрсанкции?» должен быть обращен к политическому руководству. Нам, экономистам, в этой связи трудно что-то спрогнозировать.

– Политические санкции против России как-то отразились на торговле с другими странами?

– Надо сказать, что санкции против России были направлены не на торговлю, а на финансовый сектор и услуги в сфере нефтедобычи. Поэтому на большую часть экспорта они не повлияли. А на наш сырьевой экспорт повлияло изменение мировых цен.

– А ответные меры в свою очередь сказались на экспорте из западных стран?

– Практически никакого влияния на экспорт из Евросоюза контрсанкции не оказали, потому что Россия не была столь значимым рынком, чтобы запрет на ввоз продовольствия навредил европейским экспортерам, не говоря уже об американских, австралийских и норвежских.

– Вы упомянули, что в замещении европейского импорта участвуют страны Латинской Америки и других регионов. Как протекают торговые отношения с ними?

– Торговля с другими странами подчинялась тем же тенденциям, что и с европейскими государствами, то есть она существенно упала в 2015 году. Правда, со странами Азии падение оказалось не столь высоким. Это привело к тому, что доля европейских государств в товарообороте снизилась, а доля Китая и стран Тихоокеанского региона, наоборот, выросла. Кроме того, в последнее время руководством России декларируется интеграция в Тихоокеанском регионе. Скоро должно заработать соглашение о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), в который входит Россия, и Вьетнамом. Также постоянно идут разговоры о том, что необходимо заключать подобные соглашения со странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Китаем. Но в целом приоритеты торговли и географические направления кардинальным образом в ближайшее время меняться не будут. Таким образом, несмотря на то, что доля ЕС в товарообороте с Россией падает, она все равно остается достаточно высокой – примерно 43–45% против 50% до 2014 года. Единственная страна, с которой товарооборот упал значительно, в несколько раз, – это Украина.

– Насколько в России чувствуется недостаток украинского импорта?

– Он чувствуется не столь критично. В любом случае торговля сохраняется на достаточно высоком уровне – несколько миллиардов долларов в год. Есть проблемы с межотраслевой кооперацией, с поставкой вертолетных двигателей. В частности, с эмбарго на поставки газотурбинных силовых установок в городе Николаев, прекращением поставок ракетно-космической техники, расторжением соглашения о достройке двух энергоблоков Хмельницкой АЭС, но это опять же связано с политикой.

– Хотелось бы услышать ваше мнение по поводу перспектив российского импорта и экспорта?

– Скорее всего, импорт в этом году упадет на 10–15% относительно прошлого года. А объем экспорта будет зависеть от цены на нефть, которую мы предсказать не можем.

– Какова структура российского экспорта?

– Где-то 80% российского экспорта – это сырьевые товары, а также нефтепродукты, металлы, первичные изделия из них. Кое-что есть в химической промышленности, которая получила некоторое преимущество за счет девальвации. Воспользовавшись этим преимуществом, возможно, удастся нарастить несырьевой экспорт.

– Судя по последним данным агентства Bloomberg, России удалось войти в тройку лидеров по поставкам зерна, заняв второе место после Канады и обогнав США. Насколько стабильным может быть результат?

– Возможно, России удастся удержать свои позиции. Но на рынке пшеницы многое зависит от урожая, изменений климата. К слову, цены на зерно тоже очень сильно колеблются, однако за ними не следят так пристально, как за нефтяными. Например, в 2015 году они были гораздо ниже, чем в 2014 году. Я думаю, что с пшеницей и другими злаками у России все в порядке, мы можем их экспортировать и будем это делать.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 26 апреля 2016 > № 1735198 Александр Кнобель

Зариф: Тегеран создаст спецкомиссию по вопросу об использовании США иранских активов

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф объявил о намерениях иранского правительства создать специальную комиссию, которая будет заниматься рассмотрением вопрос об использовании Верховным судом США 2 миллиардов долларов из иранских активов.

«Специальная комиссия будет изучать вопросы: как это могло произойти, каким образом можно предотвратить подобные случаи в будущем, и каким образом можно помешать исполнению данного постановления и возвращению наших средств», — заявил Зариф.

По информации Iran.ru , подчеркивая, что данное решение Верховного суда США имеет политически мотивированный характер, Зариф предупредил, что это создает негативный прецедент. «Подобные законы могут издать и в других странах, чтобы конфисковать американские активы. Ведь Соединенные Штаты совершили много преступлений против иранцев, а также граждан Вьетнама, Афганистана и Ирака», - добавил он.

«Я потерял последнее уважение к американской юриспруденции. Вердикт Верховного Суда США еще более абссурден, чем постановление нью-йоркского окружного суда, который решил, что Иран должен возместить убытки пострадавшим в трагедии 11 сентября, фактически освобождая от ответственности организаторов терактов», - заключил Зариф.

Расширенная коллегия Министерства экономического развития.

Об итогах работы министерства за 2015 год и задачах на предстоящий период.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги, Алексей Валентинович, другие товарищи по работе!

Сегодня мы подводим итоги работы Министерства экономического развития за прошлый год. Обсудим также планы на будущее, на ближайшую перспективу.

Обычно в это время пора подведения итогов. Многое о том, что было сделано, мною было сказано в отчёте Правительства, который неделю назад я представил в Государственной Думе. Тогда же были названы несколько основных направлений, которые принципиально важны для развития нашей страны и на которые Правительству нужно обращать постоянное внимание, концентрировать основные усилия. Это, конечно, поддержка импортозамещения и несырьевого экспорта, улучшение качества деловой среды, нашего инвестиционного климата (о котором мы постоянно говорим и предпринимаем усилия для того, чтобы он был более современным), оптимизация бюджетной политики, повышение качества государственного управления (или, как принято сейчас говорить коротко, качества государства), конечно, развитие социальной сферы даже в нынешних непростых условиях. И ваше министерство работает по всем этим направлениям, а по большинству из названных направлений играет ключевую роль.

Каким бы сложным ни был прошедший год, нам удалось в целом стабилизировать ситуацию в экономике, поддерживать социальную сферу, поддерживать ситуацию на рынке труда, не допустить обострения кризисных явлений, смягчить последствия внешних шоков для реального сектора и для банковской системы. Самое главное, мы с вами принимали решения, которые смогли сдвинуть ситуацию в положительную сторону. Внешнеэкономические условия, как вы отлично помните, менялись регулярно, даже, можно сказать, постоянно. Так же быстро на них нужно было реагировать. В частности, нам пришлось несколько раз оптимизировать бюджетные расходы. Этот процесс затронул и Минэкономразвития, ведь значительная часть этих расходов проходит по государственным программам. Пришлось принимать решения и в поддержку проблемных компаний – не так много, наверное, как в 2008–2009 году, тем не менее пришлось, – и по поддержке банков. Тем не менее со всеми этими весьма непростыми задачами, можно считать, мы справились. Это результат и вашей работы. Министерство экономического развития было основным разработчиком, а впоследствии координатором «антикризисного плана» прошлого года. Хочу вас за всё это поблагодарить.

На этом, наверное, можно было бы и завершить, по-хорошему, но я ещё несколько слов скажу всё-таки. Вы все, кто в этом зале присутствует, действительно профессионально занимаетесь российской экономикой, именно управляете экономическими процессами и понимаете, насколько непростой является нынешняя ситуация. Мы все так или иначе смотрим на цифры, и хотя у нас есть неплохие результаты по отдельным отраслям, в целом по экономике темпы роста остаются, к сожалению, отрицательными. За первые три месяца, по предварительной оценке Минэкономразвития, валовой внутренний продукт сократился на 1,4%, это не очень здо?рово, скажем прямо. Но заметны и некоторые положительные тенденции, их я тоже хочу отметить.

В первую очередь я имею в виду невысокий уровень инфляции, её снижение год к году и месяц к месяцу. С показателями безработицы у нас в стране ситуация в целом достаточно спокойная. Изменения в структуре доходов бюджета, увеличение доли несырьевых товаров в экспорте – всё это скорее позитивные вещи. Но нам нужно сделать ещё очень многое, чтобы закрепить эти положительные сдвиги, запустить механизмы долгосрочного экономического развития, вывести экономику, как любят говорить в вашем министерстве – вот министр так любит говорить, – из состояния stand-by и переходить в режим уверенного роста. Это действительно сложная, весьма масштабная задача. Мы с вами вместе реализуем план действий Правительства на текущий год.

Есть несколько моментов, на которые я хотел бы специально обратить внимание. Учитывая особую роль Минэкономразвития в системе исполнительной власти, я буду говорить об общих задачах, которые стоят перед всем финансово-экономическим блоком Правительства и, скажем прямо, перед Правительством в целом.

Первое – структурные реформы. Они требуют и времени, и ресурсов. Их трудно проводить без качественной прогнозной работы, без профессионального стратегического и территориального планирования, без долгосрочных планов инновационного развития. А это сфера вашей компетенции – именно вы участвуете в формировании, в анализе, в прогнозах макроэкономических пропорций, которые определяют, какой будет наша экономика через пять, десять и более лет.

Мы возвращаемся к трёхлетнему бюджетному планированию. В таком же трёхлетнем порядке, формате разрабатываются и прогнозные документы. Совсем недавно сценарные условия мы обсуждали на заседании Правительства. Я считаю, что в нынешней ситуации надо просчитывать все варианты и, конечно, иметь несколько вариантов в постоянном использовании, что называется, смотреть за развитием ситуации, оперативно откликаться на то, что происходит, определять, какими реальными ресурсами мы можем располагать при том или ином развитии событий.

Когда ваше министерство, например, критикуют за то, что прогнозы часто меняются, что я могу сказать? В этой ситуации пусть тот, кто умеет, сделает более точный прогноз. Совершенно очевидно, что в нынешней ситуации прогнозирование, подготовка сценарных условий – дело крайне неблагодарное. Тем не менее нам всё равно нужно этим заниматься. Какой из этих сценариев, которые мы с вами регулярно обсуждаем, окажется самым реалистичным, в конечном счёте сработает, – зависит и от нашей с вами совместной деятельности.

Второе. Одно из основных ограничений для роста – это низкая инвестиционная активность. Только за счёт государственных средств современная экономика эффективно развиваться не может. На прошлой коллегии, которая была также в апреле 2015 года, мы говорили о том, как стимулировать приход в реальный сектор частных инвестиций.

Что удалось сделать в этом направлении за истекший год?

Во-первых (и это важно на самом деле, имея в виду, что путь был неблизкий), сформировано законодательство о государственно-частном партнёрстве, причём это законодательство уже применяется.

Во-вторых, реализуется программа проектного финансирования.

В-третьих, для привлечения частных инвестиций в наиболее важные отрасли и регионы сформированы льготные налоговые и льготные таможенные режимы. Речь идёт о таких новых для нас формах, как территории опережающего развития, свободные порты и особые экономические зоны.

Разворачивается работа и по моногородам. Вы знаете, насколько тяжёлой является ситуация с занятостью в некоторых из них, причём это хроническая ситуация, она лишь обостряется в период кризиса, но и в обычный, спокойный период там очень нелегко. Поэтому в дополнение к прямой государственной поддержке мы устанавливаем для моногородов специальные экономические условия. Бóльшая часть всей этой нормативной базы уже создана.

Ещё один льготный механизм для инвесторов – это особые экономические зоны. Федеральный закон был принят 10 лет назад – в 2005 году. В целом по стране резиденты особых экономических зон, а это почти 450 компаний из 30 стран, вложили порядка 180 млрд рублей в инфраструктуру, в высокотехнологичные проекты, в импортозамещение.

Есть постоянные обращения от регионов о создании новых особых экономических зон, о расширении границ действующих зон. Они пишут мне, обращаются ко мне, обращаются в министерство. Но это процесс сложный, требующий анализа.

К работе особых экономических зон возникают и вопросы. Очевидно, должны быть подготовлены предложения по корректировке законодательства, чтобы всё-таки эти зоны работали эффективно.

И в целом хочу сказать, что деятельность институтов развития нуждается в серьёзном обновлении. Нужно предметно посмотреть, кто чем занимался эти годы, каковы результаты, какие механизмы работают, а какие нет и почему не работают, чётко разграничить полномочия, ответственность, чтобы сделать систему институтов развития более компактной и более эффективной. Я думаю, что это можно сделать и это действительно было бы полезно.

Третье, о чём хотел бы сказать: государственную поддержку, в том числе по линии наших институтов развития, после того как они будут приведены в более современный вид, нам нужно продолжить, но не менее важно помогать бизнесу и по другим направлениям. Я имею в виду сокращение процедур, всякого рода административных требований, ограничение квазифискальных платежей и различных сборов. Дело это тоже нелёгкое, потому что мы мастера изобретать всякого рода новые сборы, которые всегда объясняются благими целями. Наверное, так оно и есть: эти цели благие. Но в конечном счёте появление всякого рода квазифискальных платежей реально бьёт по деловому климату в нашей стране, по интересам предпринимателей. Всё это остаётся среди важнейших задач министерства, которые нужно будет решать и в этом году.

У нас есть национальная предпринимательская инициатива, её «дорожные карты». В прошлом году мы прошли своего рода промежуточный финиш – завершили работу по четырём картам, что само по себе очень важно. Не должно быть бесконечных продлений, не должно быть карт, которые не имеют границ. Иначе это будет абсолютно не продуктивно. Завершена работа – карта закрыта.

О результатах я много говорить не буду. Ваше министерство координирует эти процессы, и всей информацией вы владеете. Но по большому счёту предпринимателей не очень волнует, сколько документов выпущено, им важно, как на деле меняется ситуация. Это совокупный результат нормативных решений и деятельности конкретных должностных лиц. Поэтому по наиболее значимым решениям вместе с деловым сообществом будет проводиться целевой мониторинг правоприменительной практики.

Ваше министерство в целом плотно работает с деловым сообществом. Для ведомства, которое занимается экономическим развитием, это абсолютно необходимо. Но важно, чтобы министерство не просто слышало бизнес, но и отвечало на запросы бизнеса, в том числе через оценку регулирующего воздействия, которое проводят специалисты министерства. Этот институт, кстати, получился, он хороший, но в последнее время, скажем прямо, он немножко подсдулся, о чём нам говорят и коллеги, представляющие бизнес. Нам нужно вдохнуть в него новую жизнь, тем более что основная задача – ещё на стадии подготовки нормативных документов выявлять избыточные и неэффективные нормы. С этого года оценка распространена и на сферу корпоративного управления, а также на закупки, которые проводятся в соответствии с 223-м Федеральным законом. Ещё раз подчёркиваю: нужно вернуться к более внимательному отношению к оценке регулирующего воздействия. Благотворное влияние этого института отмечали все, кто столкнулся с ним на практике, и, самое главное, представители делового мира.

Ещё одно направление деятельности Минэкономразвития – это обеспечение эффективной работы многофункциональных центров. Сейчас их почти 2700, 95% наших граждан могут быстро, комфортно получить здесь федеральные, региональные и муниципальные услуги. Человек в силу своей природы быстро привыкает к хорошим изменениям. Достаточно вспомнить, как выглядели эти услуги и места, где они оказывались, до появления МФЦ. Конечно, разница колоссальная. Поэтому нам нужно этот сервис расширять, с тем чтобы он был доступным и в отдалённых, и даже в малонаселённых пунктах. В ближайшее время планируется расширить перечень социально значимых и сопутствующих услуг. План развития многофункциональных центров на ближайшие три года я подписал несколько дней назад.

Четвёртое, о чём хотел бы сказать. Мы должны сформировать стабильный и платёжеспособный спрос на продукцию российских компаний как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

Наши предприятия уже начали выпускать аналоги иностранных товаров, которые до этого не производились в нашей стране или производились в незначительных объёмах. Сейчас такая необходимость производить эти товары есть, есть и поддержка со стороны государства. По отдельным видам товаров и услуг для российских поставщиков создан преференциальный режим. И вчера мы как раз на нашем совещании по импортозамещению, которое в Челябинске проходило, рассматривали вопросы импортозамещения по одному из важных направлений – по топливно-энергетическому комплексу. Там большое количество денег циркулирует, и даже относительно небольшое изменение в сторону покупки собственной продукции существенно влияет на рынок, на доходы, на рабочие места.

На это всё должна быть направлена работа и самого аппарата министерства, и подведомственных структур министерства, прежде всего Росаккредитации и Роспатента. Часто наши предприятия, которые готовы выпускать вполне конкурентоспособную продукцию, не могут полноценно работать на внешних рынках не только из-за кредитных проблем, но и из-за проблем с авторскими правами или отсутствия сертификатов, которые признаются за рубежом. Нужно оказывать им в этом всемерную поддержку.

Очевидно, что всё, о чём я сейчас говорю, нам нужно делать сегодня не самостоятельно, в одиночестве гордом, скажем так, а с партнёрами по Евразийскому экономическому союзу. Мы недавно с коллегами – руководителями правительств стран Евразийского союза обсуждали эту тему в Москве. Конечно, рынок со 180 млн потребителей интереснее и для бизнеса, и для развития этого рынка, больше можно сделать, но важно, чтобы он был действительно единым, по крайней мере по ключевым секторам наших национальных экономик. Для этого нужно более активно устранять изъятия из существующих, установленных сегодня четырёх свобод. Конечно, нам нужно развивать национальную инфраструктуру поддержки промышленного экспорта. Минэкономразвития этим занимается активно, мы выстроили систему одного окна, когда в одном месте экспортёр может получить весь набор услуг по кредитованию, по страхованию, гарантии, консультации, юридическое сопровождение. Всё это нужно обязательно продолжать.

И пятое, о чём хотел бы сказать. Такую же систему одного окна мы начали создавать для малого и среднего бизнеса, чтобы, во-первых, координировать многочисленные федеральные и региональные программы поддержки небольших предприятий, смотреть те возможности, которые есть, использовать те льготы, которые установлены, а во-вторых, сделать эту поддержку более понятной, более доступной для тех, собственно, кому она и предназначена, и в этом важнейшая задача корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства.

Я отметил лишь некоторые направления деятельности министерства, подведомственных министерству агентств. Конечно, есть и другие, кстати, не менее важные, – это и стимулирование инновационной активности, и эффективное управление государственным имуществом, и развитие государственной контрактной системы, и совершенствование деятельности государственных компаний, компаний с государственным участием. По всем этим позициям нам предстоит большая работа. И самое главное, нужны весомые, конкретные результаты. Об этом сейчас расскажет министр.

А я ещё раз хочу вас сердечно поблагодарить за ту работу, которая велась министерством в прошлом году, пожелать вам столь же энергичной работы в этом году. И конечно, всех с наступающими майскими праздниками, которые в нашей стране, как обычно, очень длинные. Это не должно сказаться на работе министерства. Спасибо.

А.Улюкаев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!Период прошлого, позапрошлого годов экономисты называли периодом идеального шторма, когда сошлось большое количество рисков – рисков глобальных, внешнеэкономических, политических, структурных и так далее.

Несмотря на такую концентрацию рисков, я считаю, в целом экономика России прошлого года доказала свою высокую адаптивность и устойчивость, и тот спад, который был (мы признаём, что он существенный – 3,7% ВВП), всё-таки оказался существенно меньше, чем предвидели, чем ожидали крупнейшие аналитики – и отечественные, и мировые, такие как рейтинговое агентство Moody’s, которое предполагало падение 5,5%, да и наши: близкий моему сердцу институт Гайдара ожидал 6,5%, а специалисты Высшей школы экономики – 6,8%. Кстати говоря, эти коллеги и в этом году продолжают упорствовать в своём заблуждении и рисуют цифры спада в этом году 1,5–2%. Я хочу им сказать: не дождётесь!

Тем не менее ситуация остаётся непростой. Глобальные рынки ищут новое равновесие. Это касается сырьевых рынков, рынков капитала. Существенно снижаются обороты мировой торговли, обостряются глобальные вызовы, в том числе вызовы безопасности. И здесь очень важно эту адаптивность российской экономики, которая себя показала в ситуации острых нефтяных шоков, этот запас прочности, который есть у самой экономики, плюс фактор экономической политики Правительства, которая реализуется через план социально-экономической стабилизации, – адекватной антикризисной политики максимально полно использовать.

Действительно, и в прошлом году – и в части поддержки финансовых рынков, докапитализации российских банков, и в части поддержки реального сектора экономики, основных наших индустрий мы смогли отработать неплохо, и в этом году мы надеемся также создать условия для минимизации рисков и начала активного развития. Важно определиться с направлениями, с идеологией развития. Здесь не может быть простых решений, простых решений как с одним знаком, так и с другим знаком, простых решений в виде высокой эмиссии, раздачи денег, простых решений в виде введения таких цифровых фетишей: будет 4% инфляции – и жизнь начнётся хорошая, будет не выше 3% дефицит бюджета – и всё будет хорошо. Боюсь, что это не совсем так. Соблазн простых решений непростых проблем... Я в своё время, 25 с лишним лет назад, опубликовал статью с названием «О простых решениях непростых проблем» – к сожалению, она актуальна, боюсь, и сейчас. А нам нужны не простые решения, нам нужна сложная и умная экономическая политика.

Что же нам мешает? Вот Дмитрий Анатольевич меня немного подковырнул моим словечком stand-by. Я ещё одно словечко, Дмитрий Анатольевич, использую: «сюрпляс» – и английское, и французское. Они говорят об одном и том же, что ресурс-то есть. Почему не используем ресурс? Прибыль компаний в прошлом году выросла на 53%, выросли депозиты в банках. Вроде бы, казалось, создана ситуация для начала экономического роста. Его нет. И поэтому мы считаем, что новая модель развития должна опираться на активную инвестиционную политику. Активная инвестиционная политика в нашем представлении зиждется на четырёх китах.

Первое – это создание инвестиционного ресурса. Эта ситуация получения высокой прибыли во многом была связана с независящими от нашей воли факторами глобального спроса и изменения курсовых соотношений валюты. Нужно её поддержать в будущем – прежде всего активной политикой по снижению издержек компаний, прежде всего в частном бизнесе.

Во-вторых, коль скоро создаётся инвестиционный ресурс, должны быть созданы условия для его трансформации в реальные инвестиции. Норма сбережения у нас исторически всегда бывает неплохой, а норма накопления сильно отстаёт.

Этот механизм трансформации ресурса в инвестиции, увеличение склонности к инвестированию опирается на набор макроэкономических регуляторных мер, которые обеспечивают высокий уровень доверия в бизнесе, между бизнесом и государственными органами, улучшение в целом бизнес-среды.

Третье – это стимулирование инвестиционной активности через набор специальных инструментов государственной поддержки инвестиций.

И четвёртое – это расшивка спросовых ограничений, потому что ни один инвестиционный проект не будет реализовываться, если непонятна его финансовая отдача, непонятен денежный поток, который он будет продуцировать. Это спросовые ограничения внутреннего рынка, которые должны расшиваться прежде всего через эффективное использование политики импортозамещения, и агрессивная политика на внешних рынках –выходы на новые для нас рынки и закрепление на тех рынках, на которых российский экспорт уже присутствует.

Несколько слов по каждому из этих направлений.

Первое. Создание инвестиционного ресурса. Понятно, что это прежде всего условия для самофинансирования компаний. Самофинансирование компаний – это разница между доходом и издержками, поэтому работа с издержками остаётся одним из наших важных приоритетов. И важно, что мы эти приоритеты максимально полно стараемся вместе с деловым сообществом реализовывать. Это прежде всего ограничение тарифов наших инфраструктурных монополий по принципу «целевая инфляция минус», стимулирование этих компаний к снижению издержек. Мы на прошлом заседании коллеги, как вы помните, в феврале этого года, обсудили эти проекты. Я подписал приказ о 19 приоритетных проектах, которые будут реализовываться, с понятными KPI и с понятными результатами и ответственностью за их реализацию. Один из них – это формирование долгосрочных тарифов на 2017–2020 годы на этом уровне инфляции минус с сохранением уровня надёжности инфраструктуры и сокращением издержек компаний – естественных монополий. Эта работа будет опираться на технологический ценовой аудит, независимую экспертизу, которая будет оценивать состоятельность предлагаемых технологических, инвестиционных и организационных решений. Мы подготовили соответствующий законопроект об организации этой работы. Он внесён в Правительство. Уже работа практически реализуется.

Я рад сказать, что мы с сентября прошлого года очень активно с компанией «Российские железные дороги» работаем над проектом комплексного аудита издержек. Привлечены квалифицированные аудиторы для этой работы. Уже первый этап закончился. Олег Валентинович Белозёров здесь присутствует, он расскажет, наверное, более подробно об этом. Но я хочу сказать, что уже десятки миллиардов рублей – это только результат первого этапа, тех очевидных излишних издержек и в опексах, и в капексах, которые положены будут в основу более аккуратной политики издержек без ущерба для инвестиционной программы компании. Мы затем будем распространять дальше, сейчас такие директивы для компаний с госучастием подготовлены и будут реализовываться. На очереди у нас ещё две наши крупные компании в области электроэнергетики – «РусГидро» и «Российские сети». Мы уже тоже начинаем приступать практически к имплементации здесь этой работы.

Конечно же, издержки компаний – это и правильный баланс между динамикой номинальных заработных плат и ростом производительности труда. Здесь мы совместно с Минтрудом готовы дать предложения по корректировке трудового законодательства, направленные на повышение гибкости рынка труда. Я напомню, что совсем недавно наши казахские друзья и коллеги реализовали довольно радикальную реформу трудовых отношений. Надо, конечно, посмотреть, какой это даст экономический результат, тем не менее это интересный вызов, и мы должны ему соответствовать.

Третий фактор – это снижение уровня административных издержек для бизнеса через сокращение объёма отчётности, уменьшение количества проверок, упорядочение и снижение неналоговых платежей и сборов. Это также, по нашим расчётам, несколько сотен миллиардов рублей в год, которые могут быть сэкономлены для бизнеса. Поэтому у нас есть также приоритетный проект – формирование нового облика системы государственного контроля и надзора. Количество проверок уже снижается в рамках этой работы – за последние два года снизилось больше чем на 20%: у нас было 2,6 млн, снизилось до 2,075 млн. В этом году предполагается также снижение на 20% плановых проверок, это 165 тыс. примерно проверок в год. Вводится запрет на истребование документов и сведений, которые могут быть получены в рамках межведомственного информационного взаимодействия, это 153 вида документов. Заложена законодательная основа системы управления рисками. Риск-ориентированный контроль и надзор даёт, по экспертным оценкам, от 30% снижения издержек и выше. На первом этапе работа по управлению рисками в надзоре будет вестись в трёх видах: пожарный, санитарно-эпидемиологический и надзор в области связи. Затем будем его распространять и на иные виды.

Подготовлены меры против необоснованных проверок. В Правительство мы внесли законопроект, предусматривающий обязательную идентификацию при подаче электронных жалоб, а также предварительную проверку жалоб, что должно исключить проверки по анонимным и ложным сигналам, на что справедливо обращают внимание представители бизнеса.

Мы подготовили предложения по установлению на ближайшие три года пороговых цифр по количеству проверок, которые директивно снизят их число в самых массовых видах. Соответствующий проект указа Президента разработан, обсуждён с надзорными органами и в ближайшие дни будет внесён в Правительство.

Правительство Российской Федерации утвердило «дорожную карту» совершенствования контрольно-надзорной деятельности, и в соответствии с ней риск-ориентированные подходы будут внедряться и будет обеспечена концентрация внимания органов контроля и надзора на опасных и недобросовестных предприятиях.

Председатель Правительства уже упомянул такой важный институт по оптимизации административных издержек бизнеса, как оценка регулирующего воздействия. Действительно, необходимо вдохнуть новую жизнь в эту систему, и мы сейчас будем стараться делать это через внедрение процедур оценки фактического воздействия по тем нормативно-правовым актам, которые были внедрены и которые обещали серьёзную экономическую отдачу – а так ли это на самом деле? Соотношение фактических результатов регулирования и заявленных целей регулирования является предметом фактической оценки регулирующего воздействия. Сейчас уже утверждён порядок и методология проведения этой оценки, и в этом году будет проведена фактическая оценка по наиболее значимым для бизнеса нормативным актам.

Будет продолжаться работа рабочей группы, которая по Вашему, Дмитрий Анатольевич, поручению была создана, по отмене или по крайней мере снижению избыточных неналоговых платежей.

Второе важнейшее направление для инновационной активной политики – это создание условий для трансформации сбережений в инвестиции, с тем чтобы они не материализовались в виде оттока капитала или в виде вхождения в краткосрочные высоколиквидные активы, а материализовались в реальных долгосрочных инвестициях, в реальном секторе экономики.

Здесь, конечно же, важны все меры, связанные с обеспечением макроэкономической стабильности, предсказуемости макроэкономической среды, которая позволит снизить процентные ставки и тем обеспечить через кредитную систему локализацию ресурса на наиболее эффективных участках, современных участках экономики.

Но, конечно же, важна и работа по радикальному повышению качества государственного регулирования, улучшению регуляторной среды, той среды, в которой живёт и качественно или некачественно развивается бизнес.

Здесь у нас два ключевых приоритетных проекта – проект по улучшению в целом делового климата и проект по развитию малого бизнеса.

Новое качество предпринимательской среды мы стремимся сформировать, конечно же, через обновление «дорожных карт» национальной предпринимательской инициативы. Да, некоторые из них уже завершены, и можно сказать, что завершены с существенным успехом. Но новые направления «дорожных карт» будут развиваться сейчас. Это «дорожные карты» по оптимизации подключения к газоснабжению, по оптимизации процедур в строительстве, по технологическому присоединению к теплоснабжению, водоснабжению, водоотведению, по экспортным, импортным процедурам, снижению логистических издержек, совершенствованию корпоративного управления.

Принципиально важным для нас является проект по развитию малого и среднего предпринимательства, который также сфокусирован и на снижении административных барьеров, и на формировании по-настоящему эффективных механизмов государственной поддержки малого и среднего бизнеса. Уже введён мораторий на проведение плановых проверок надзорными органами малых предприятий – добросовестных предприятий, которые не имели принципиальных столкновений с надзорными органами в течение последних трёх лет до момента введения моратория. Будет обеспечено сокращение внеплановых проверок. Подготовлены законопроекты о применении предупреждения в качестве исключительной санкции за правонарушение, совершённое впервые, предложения по либерализации уголовного законодательства. Увеличивается порог для применения упрощённой системы налогообложения – вдвое увеличивается. Продляется действие единого налога на вменённый доход. Вводятся дополнительные налоговые вычеты для тех, кто переходит к применению кассовой техники нового образца.

Очень многие наши ожидания связаны с работой Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства, мы очень тесно работаем. У нас завтра будет заседание совета директоров корпорации, на котором мы будем и подводить некоторые итоги (они уже есть), и намечать планы на будущее. К итогам я бы отнёс то, что существенно выросла гарантийная поддержка кредитования малых и средних предприятий с начала года. Это больше 4 тыс. гарантий на сумму более 24 млрд рублей. Выдача кредитов с помощью этого объёма гарантий превысила 50 млрд рублей. Это существенный вклад в экономику малого и среднего бизнеса. Причём это на комфортных условиях: малый бизнес получает под 10% годовых, средняя компания – под 11% годовых. Притом что рыночная ставка для МСП сейчас, конечно же, в полтора-два раза выше. К августу будет запущен бизнес-навигатор. Это современная информационная система, которая направлена на ориентирование начинающих предпринимателей из массового сектора по существующим рыночным нишам, которые обеспечат эффективность занятия этим бизнесом. При этом услуги предпринимателям будут оказываться через настройку на это многофункциональных центров для бизнеса.

С августа заработает единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства и станет инструментом увязки спроса и предложения на рынке закупок товаров, работ и услуг крупнейшими госкомпаниями. Уже сейчас планы закупок согласованы с 35 компаниями, на кону порядка 150 млрд рублей заказа на товары и услуги для малого бизнеса этими компаниями. Мы будем работать на расширение и числа компаний, и на увеличение самой квоты, которая будет установлена для малого и среднего предпринимательства.

Третья составляющая этой инвестиционной модели – это стимулирование инвестиционной активности через механизмы государственной поддержки. Дмитрий Анатольевич говорил уже о мощном институте государственного и частного партнёрства. И мы также нацеливаем один из наших проектов на обеспечение доступа частного капитала, модернизацию управления коммунальной инфраструктурой субъектов Российской Федерации, в том числе в малых городах. Для этого необходимо расширить возможности и формы участия частных операторов управления инфраструктурой. Необходимо продолжить процесс выхода неэффективных государственных и муниципальных предприятий из управления коммунальной инфраструктурой, разработать целевую модель функционирования коммунальной инфраструктуры, в том числе для малых городов – мы предлагаем отработать это на пилотном проекте в одном из российских регионов, для того чтобы сформировать оптимальную схему достижения целевой модели, в том числе и её правовую основу. Конечно же, проектное финансирование, о котором также Председатель Правительства упоминал, – хороший задел был создан в прошлом году: 42 проекта, примерно 350 млрд рублей инвестиций в долгосрочные проекты. К сожалению, в этом году мы пока только продолжаем реализацию уже принятых проектов. Для того чтобы принимать новые, нам необходимо не только использование бюджетных гарантий (они предусмотрены в законе о бюджете), но и решение вопроса с лимитом рефинансирования Банка России для этих целей.

Конечно же, важна и четвёртая составляющая новой инвестиционной модели – это формирование спроса, снятие ограничений для российских компаний в доступе на внешние рынки и повышение конкурентоспособности на рынке внутреннем. Здесь принципиально важна поддержка несырьевого экспорта. Он довольно неплохо рос в прошлом году, в целом экспорт вырос на 6,1% в реальном выражении. Согласно нашей «дорожной карте», шестипроцентная планка должна поддерживаться и в 2016 году, и в последующие годы. При этом важно задействовать инструменты интеграционные, инструменты повестки торговых переговоров, такие как наша работа по проекту таможенного кодекса Евразийского экономического союза. Союз развивается. Он увеличивается и количественно (два новых члена в прошлом году вступило), он развивается и качественно – с точки зрения создания рынка не только товаров, но и услуг, и капитала, и рабочей силы. И здесь, конечно, внедрение таможенного кодекса даст необходимые эффекты.

Востребованным является формат соглашения о зонах свободной торговли с нашими важными партнёрами. Такой формат уже имплементирован в отношениях с Вьетнамом, ведём работу с Израилем, Египтом, Сингапуром, Индией. Кроме этих преференциальных соглашений начинается работа по непреференциальным соглашениям, в частности, по соглашению с Китайской Народной Республикой. Очень важна работа по созданию стратегического торгово-экономического партнёрства в отношениях со странами ШОС. Недавно мы встречались с моими коллегами – министрами экономики этих стран, подготовили соответствующее предложение, которое, надеемся, будет поддержано и политическим руководством наших стран. Речь идёт о формировании в долгосрочной перспективе континентальной зоны свободной торговли с участием как действующих, так и потенциальных членов организации.

Конечно же, работу вовне нужно дополнить форматом системы поддержки экспорта внутри страны. Та работа одного окна, которая уже началась, Российский экспортный центр, с ним в увязке Росэксимбанк и ЭКСАР, – это большая практическая работа. Объём проектов, которые сейчас находятся в работе этих организаций, – это порядка 200 млрд рублей, это поддержка и нашего автопрома, и транспортного машиностроения, и энергетического машиностроения, и многих других отраслей, и эта работа будет, безусловно, продолжаться. Мы замыкаем работу Российского экспортного центра на систему торговых представительств, создавая соответствующие торговые дома. В этом году будет создано 10 первых образцов в таких странах, как Вьетнам, Китай, Иран, Таджикистан, Австрия, Индия, Казахстан, Франция, Южно-Африканская Республика. Важно, чтобы механизм одного окна работал вместе с субъектами Федерации, поэтому заключаются соглашения между Министерством экономического развития, Российским экспортным центром и администрациями субъектов, которые позволяли бы бизнесу получать ту поддержку, которая позволит ему выходить на внешние рынки. Для дальнейшей стандартизации, повышения эффективности этой работы мы предлагаем также меры по объединению усилий названных организаций и Внешэкономбанка. Мы подготовили проект закона о поддержке экспорта в Российской Федерации, который также позволит на законодательном уровне закрепить взаимосвязь между инструментами поддержки экспорта и механизмами их реализации.

Ещё очень важный проект наш – это обеспечение опережающего роста отечественных частных высокотехнологических экспортно ориентированных компаний и формирование на их базе транснациональных компаний российского базирования. В современной России существуют у нас десятки высокотехнологических компаний, однако их оборот, как правило, не превышает 10–20 млрд рублей, в то же время экспансия таких компаний на внешние рынки, несмотря на то что каждая из них позиционируется на достаточно узкой локальной нише, может дать очень серьёзную прибавку и к нашему экспорту, и к нашему ВВП. И здесь мы будем оказывать организационное содействие в получении доступа к существующим механизмам господдержки и инициируем изменение в нормативном регулировании, которое направлено на снижение административных барьеров и актуализацию набора инструментов поддержки инновационной деятельности для этих компаний.

Ещё один проект, который также касается инноваций, – это инновационные кластеры, которые у нас работают в 26 точках. Это и крупнейшие городские агломерации, это наукограды, это ЗАТО, это технико-внедренческие зоны. Уже довольно серьёзный рост производительности труда, выработки на одного работника достигается. Объём выпускаемой продукции в кластерах превышает 2 трлн рублей. Создаётся большое количество современных высокотехнологичных рабочих мест. Сейчас очень важно обеспечить правильную, эффективную локацию ресурсов, стимулировать отбор наилучших кластеров и там концентрировать те возможности, которые в силу известных бюджетных ограничений у нас пока небезграничные.

Я за неимением времени не буду останавливаться на всех наших проектах. Мы своевременно будем докладывать и Правительству, и общественности об их реализации, но важно, что они, хотя и сориентированы на среднесрочную перспективу, должны начать давать отдачу уже в этом году. Мы рассчитываем (и докладывали Правительству об этом) к 2017 году выйти на траекторию инвестиционного роста, для этого задействовать все те механизмы, о которых я говорил.

Вся эта, работа, конечно же, должна опираться на повышение качества государственного управления. Мы связываем большие ожидания с тем решением по переформатированию этой работы, которое Председатель Правительства и Президент вынесли. Мы хотим максимально эффективно здесь давать свои предложения и стремиться к их реализации, тем более что это связано напрямую с выстраиванием системы стратегического планирования. Напомню, что в этом году мы должны уже дать её результаты – это долгосрочная стратегия социально-экономического развития и долгосрочный прогноз, которые должны быть приняты уже к концу этого года. Это серьёзный вызов, серьёзная амбиция, которую мы должны реализовывать.

Не буду касаться большого количества других вопросов. Конечно же, это и вопросы контрактной системы, государственных закупок. Это и земельно-имущественные отношения, повышение эффективности управления государственным имуществом и реализация новой и довольно амбициозной программы приватизации государственных активов. Это региональное развитие, инновационная политика, управление интеллектуальной собственностью, дальнейшее развитие системы многофункциональных центров, повышение качества предоставляемых государственных услуг. Это многообразие деятельности, которое всё-таки должно в конечном счёте быть закреплено на едином стержне повышения уровня инвестиционной активности, улучшения деловой среды, мобилизации ресурсов для развития, что позволит нам преодолеть это противоречие между базовым и целевым прогнозом и выйти на те темпы экономического роста, которые, безусловно, заслуживает современная Россия и которые серьёзно будут способствовать улучшению условий жизни и труда.

Хочу поблагодарить всех моих коллег, сотрудников министерства, а также наших коллег, которые работают в других ведомствах, в аппарате Правительства и в государственных институтах развития. Мне кажется, мы демонстрируем образцы такой командной работы, довольно неплохой в этой ситуации, и хочу, как полагается, Дмитрий Анатольевич, заверить Вас, что на нас можно положиться. Спасибо.

С.Жвачкин: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемый Алексей Валентинович! Уважаемые коллеги! Как известно, сегодня средства выделяются у нас отдельно по государственным программам. Здесь и результаты, и показатели, они – ведомственные, отраслевые и абсолютно не учитывают те большие программы, которые есть по каждому региону и в России в целом.

Практически ни в одной территории России нет проекта, который бы касался одной какой-то отрасли, они сегодня действительно межведомственные. И в этом решении проблем теряется смысл большого проекта. Мы все помним хорошую миниатюру Аркадия Райкина, когда один пуговицу пришивал, другой – гульфик. А кто за костюм отвечает, у нас сегодня так и не определено.

Сегодня в Правительстве абсолютно правильно обсуждается переход на проектный метод работы. Я хочу сказать о нашем томском методе. Мы занимаемся уже два года им совместно с Минэкономразвития. Мы реализуем уникальный для страны проект комплексного регионального развития «ИНО Томск». Его утвердили, Дмитрий Анатольевич, Вы в январе прошлого года. Спасибо Вам огромное. Федеральную рабочую группу с участием 12 министерств возглавляет Аркадий Дворкович.

Каких результатов мы достигли за год? Сразу хочу сказать, что, если бы этого проекта не было, федерального, его надо было бы придумать, потому что результаты хорошие. Сегодня, понятно, в центре внимания этой федеральной рабочей группы как раз актуализация межведомственных проблем, которые стоят на пути реализации, и группа эта координирует госпрограммы. Могу сказать, что за год было 91 поручение Правительства 21 министерству и ведомствам. То есть даже если 10%, как у нас порой в России бывает, исполнится, то это огромное достижение.

Я приведу примеры. У нас достаточно хорошо идёт много кластеров – по IT-технологиям, фармакологии, но особенно хорошо – по возобновляемым ресурсам и лесопромышленному комплексу. У нас есть такой проект – Асиновский лесопромышленный комплекс. Это единственный объект, куда вкладывается частный китайский капитал – частный, подчёркиваю. Они вложили уже больше 20 млрд. Весь этот проект стоит 100 млрд. В проекте участвуют около шести министерств: Минэк, Минтранс, Минпромторг, Минстрой и другие. И вот смотрите: проект стоит 100 млрд, китайцы вложили 20, мы первый из 10 заводов ввели, но там всё упирается в дорогу Камаевка – Асино, она стоит всего 3 млрд. Для Минтранса это не такой большой, не интересный объект, это региональный объект, говорят: стройте сами. И благодаря именно «ИНО Томску» поступили предложения (могу вам сказать, что неделю назад уже 500 млн было), мы построим эту дорогу, которая открывает путь огромным, миллиардным инвестициям. Вот что такое проектное управление регионами.

Ещё один пример. У нас, вы знаете, город институтов, и сегодня у нас идёт очень интересный проект: мы создаём федеральный центр здоровья человека. Объединяем шесть институтов Академии наук, Федерального агентства научных организаций, участвует шесть министерств, в том числе Минобр, Минздрав. И если бы не эта программа «ИНО Томск», в которой прямые указания были, как объединить отдельные госпрограммы в одно целое, для того чтобы это было выгодно и Федерации, и регионам, я просто не представляю, как бы мы это всё сделали. Вообще в проекте «ИНО Томск» применяется на сегодняшний день уже 50 инструментов федеральной экономической, промышленной, инновационной политики. Все те механизмы развития, о которых Вы говорили, задействованы. И безусловно, без этой программы мы бы ничего не сделали.

Действительно, уважаемые коллеги, сегодня, на мой взгляд, нужна как раз работа не по поручениям, а по проектам, и в центре каждого – межведомственная задача, для решения которой координация нужна и диалог между министерствами.

Мы заинтересованы в усилении Минэкономразвития как координатора и площадки системной межведомственной работы на проектной основе. Без этого просто дальше двигаться нельзя. И я уверен, что моё предложение, конечно, поддержат и другие субъекты Федерации.

Поэтому сегодня, пока ключевые элементы одного проекта разбиты по госпрограммам: дорога в одном, здания в другом, кластеры в третьем, наука в четвёртом, – мы результат никогда не получим. И, конечно, деньги выделять надо не только по государственным программам, но и по целевому эффекту.

Сегодня Правительство определяет подходы к реализации проектного управления в госсекторе и созданию проектного офиса. Я предлагаю использовать опыт в том числе реализации комплексного проекта «ИНО Томск». Он доказал свою работоспособность, вы знаете, что по нашему пути пошла Казань. Сегодня такой же проект – «Иннокам» утверждён. Потому что это действительно действующий и рабочий проект. Но самое главное – он доказал способность Минэкономразвития быть эффективным связующим звеном между ведомствами. Поэтому я уверен, что Минэкономразвития будет играть ту роль, которую оно должно играть, играть не только ради регионов, но и для выполнения федеральных программ, и в том числе, конечно, на территории Томской области. Спасибо вам за работу.

О.Белозёров: Уважаемые участники заседания! В 2015 году «Российские железные дороги» выполнили поставленные задачи по перевозке грузов и пассажиров. И окончание предыдущего года было крайне активным в части работы с расходами, по повышению эффективности. Эта работа велась совместно с Министерством экономического развития, и мы вышли в положительный результат. При этом мы сократили расходы почти на 40 млрд, удержали рост себестоимости перевозок на семь с небольшим процентов.

Один из ключевых показателей, о котором хотел сказать, – это повышение производительности труда. В 2015 году рост этого показателя составил 4,8%.

В целом деятельность компании нацелена не только на внутренний поиск резервов, но и на стимулирование развития производственных отраслей экономики. Мы понимаем, что, если будет груз, у нас будет заработок, и, соответственно, мы должны создать такие условия в экономике, которые дали бы возможность активнее работать.

По итогам I квартала у нас картина неплохая. Мы полностью удовлетворили спрос на грузовые перевозки и обеспечили рост погрузки на 0,7%. У нас вырос и грузооборот на 0,4%.

При этом улучшили все наши показатели. Это и средняя скорость доставки гружёных отправок до 400 км в сутки. И выросла надёжность.

Но основной индикатор нашей работы по поддержке промышленности – это, конечно же, тарифные условия для грузовладельцев. Как на заседании Правительства было предписано, максимальная ставка на 2016 год нам установлена по тарифу 9%. Эффективную ставку нам сказали – не превышать 7,5%. Мы пошли, совместно пообсуждали, сделали ещё лучше – у нас в I квартале рост составил всего 3%. Мы считаем, что это даст экономике в целом снижение уровня тарифной нагрузки на грузоотправителей на 45,5 млрд рублей.

Несколько слов хотел бы сказать о том, что для себя сейчас считаем важным.

Финансовая сбалансированность. Абсолютно справедливо уже было сказано, что в нынешней ситуации прогнозировать очень сложно, и спасибо большое Минэкономразвития, что точки реперные нам даются, поскольку наша экономика, наш бюджет напрямую завязан на эти показатели. Буквально за небольшой промежуток времени, правда, эти прогнозы несколько раз изменились. Хочу напомнить, что 1% инфляции, вообще 1% для нас – это более 10 млрд рублей, поэтому колебания очень серьёзно отражаются на нашем бюджете. И мы сейчас работаем совместно с Минэкономразвития над тем, как улучшить механизм принятия решений в такой динамичной ситуации, поскольку мы определяем объём заказа в нашей программе не только для себя, но и для широкого круга предприятий промышленности, для потребителей.

Второй вопрос, по которому мы сейчас очень интенсивно работаем, – это вопрос реализации инвестиционной программы. Мы считаем, что 2016 год должен стать ключевым с точки зрения построения, исполнения инвестиционной программы через призму целевого проектного подхода. Здесь возможности и знания Минэкономразвития для нас важны.

Мы уже осуществили несколько шагов, мы получили дополнительную оценку по результатам проведения технологического и ценового аудита. Считаем, что основной эффект получим в этом и в следующем году.

Ключевой вопрос – тарифное регулирование. Совместно с заинтересованными органами исполнительной власти компания участвует в разработке концепции нового прейскуранта на грузовые перевозки. Мы сейчас руководствуемся документом, которому 13 лет, и мы пришли к выводу, что надо его усовершенствовать. Одна из ключевых задач в рамках прейскуранта – это исключение перекрёстного субсидирования перевозок одних грузов за счёт других внутри «Российских железных дорог». При этом мы понимаем, что важно, чтобы прейскурант гарантировал возмещение затрат как минимум на уровне себестоимости. Понимаем, что такой подход, возможно, приведёт к корректировке уровня действующих железнодорожных тарифов и, возможно, изменению системы поддержки различных отраслей экономики. Но прейскурант создавался с активным участием экономического блока несколько десятилетий назад, и эта система перекрёстного субсидирования была туда зашита. Нам предстоит очень серьёзный труд, чтобы сейчас эту модель создать заново.

В текущих экономических условиях мы активно реализуем гибкую тарифную политику. Но здесь тоже просили бы нас поддержать. Обычно говорят исключительно о «Российских железных дорогах», но я неоднократно уже докладывал на совещаниях о том, что товаропроводящая цепочка шире – есть и стивидоры, есть и иные перевозчики. Соответственно, на эту структуру комплексно нам необходимо вместе посмотреть.

Модель рынка грузовых перевозок. Мы считаем, что в течение последних лет сложившаяся модель рынка грузовых перевозок всё-таки имеет очень серьёзные риски устойчивости. На рынке оперирования грузовыми вагонами сейчас очень низкие суточные ставки за вагон, у нас присутствует избыточный вагонный парк, что порождает и тянет за собой ряд проблем, в том числе с лизинговыми компаниями, с банковским сектором. Мы считаем, что эту несбалансированность нужно в течение какого-то времени привести в порядок. И считаем, что этого можно было бы добиться с использованием конкурентных механизмов на публичных площадках. Неким образом выставить условия – может быть, на бирже вагонной, может быть, на какой-то иной площадке. Соответственно, над этой проблемой мы сейчас очень активно совместно работаем.

И ещё один значимый вопрос – это необходимость, целесообразность разделения инфраструктурной и перевозочной деятельности. Вопрос стоит, мы открыты для обсуждения этой проблемы, но считаем (и здесь спасибо большое Министерству экономического развития в поддержке позиции), что мы не должны нарушить основной принцип работы железнодорожного транспорта: обеспечение стабильности, надёжности и безопасности железнодорожных услуг. Буквально в течение нескольких месяцев мы должны совместно подготовить такую модель, и мы её представим в том числе и в Правительство.

В заключение хотел бы поблагодарить экономический блок Правительства Российской Федерации, руководство и коллектив Министерства экономического развития за внимание к железнодорожной отрасли и поддержку. Спасибо вам большое!

К.Дмитриев (генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Что лежит в основе нашего института – это правильная модель. Это модель, которая говорит: мы можем инвестировать только при наличии соинвесторов. И сразу получается, что на каждый рубль мы получаем хороший мультипликатор от других инвесторов, мы вкладываем деньги эффективно с прибылью и позволяем многим компаниям развиваться, строим стратегические отношения с ведущими институтами мира. Неслучайно по модели РФПИ подобные фонды создали Италия, Франция (создаёт), Индия, Монголия и Турция. За прошлый год мы одобрили сделок на 540 млрд рублей, это в три раза больше, чем за три предыдущих года, то есть на каждый вложенный рубль мы привлекли более десяти от наших партнёров. В основном это иностранные компании, также там есть и российские соинвесторы, российские банки. И наши партнёры – это ведущие суверенные фонды мира. Мы заранее скажем, что на питерском форуме у нас будет больше всего наших партнёров, чем когда бы то ни было. Капитал под их управлением составляет более 8 трлн долларов, и там будут такие, например, фонды, как фонд Саудовской Аравии, который, как вчера было объявлено, увеличат до 2 трлн долларов.

Мы благодарны за возможность выделить РФПИ в отдельный институт – закон об этом принят в первом чтении, и мы надеемся к питерскому форуму все процедуры завершить. Мы активно инвестируем в инфраструктуру, здесь и партнёрство с Dubai Ports, который будет с нами активно вкладывать в порты России, инвестиции в логистические центры. Мы подали заявки на участие в ЦКАД, в третьем и четвёртом участке. И мы демонстрируем позитивную доходность. Мы вышли пока из трёх компаний. Из первой доходность составила 23%, из другой – 33% годовых, из третьей – 37% годовых. И мы инвестируем не только с ближневосточными инвесторами, но также с европейскими инвесторами. Мы на питерском форуме планируем объявить о нашей первой российско-французской сделке. И мы видим, что многие европейские партнёры выступают за снятие санкций. Наша первая сделка с французскими партнёрами, нам кажется, будет важной в этом ключе.

В завершение хотел бы поблагодарить всех сотрудников министерства, которые очень активно нам помогают в развитии и в работе. Мы активно работаем и с «РЖД» и видим повышение эффективности, которое «РЖД» показывает. И мы видим, что экономика Российской Федерации активно восстанавливается. Фондовые рынки выросли почти на 50% с начала года. И конечно, интерес к инвестициям от многих инвесторов сейчас значительный. Мы уверены, что вместе с Министерством экономического развития продолжим созидательную работу по дальнейшим инвестициям в российскую экономику, которая будет продолжать выходить на темпы роста. Спасибо большое!

А.Улюкаев: Из-за сложного графика Председателя Правительства у нас остаётся совсем мало времени. Мы послушали, мне кажется, очень интересные выступления, которые касаются работы по снижению издержек для российского бизнеса и того, как это происходит на уровне субъекта Федерации – там, где есть настоящая жизнь. Если вы не против, может быть, мы на этом могли бы дискуссию приостановить. Мы будем её продолжать на других площадках. А сейчас я хотел бы ещё раз предоставить слово Председателю Правительства. Дмитрий Анатольевич, пожалуйста.

Д.Медведев: Это не слово уже, а так, завершение. Коллеги здесь выступали, на самом деле довольно важные вещи говорили. Надеюсь, что они будут услышаны и в министерстве. Некоторые замечания для меня даже были неожиданными. По поводу 3%, о которых руководитель «РЖД» сказал, – это хорошая информация. В следующем году, видимо, так и поступим – 3% вам обозначим, и ни в чём себе не отказывайте. Вот видите, ещё говорят, проблемы какие-то сохраняются.

По РФПИ. Я помню, как создавался этот продукт, как было сказано, сколько было разговоров о том, что он не нужен, о том, что никто денег не принесёт, о том, что деньги зря отвлекаем. Давайте признаемся по-честному: это сейчас единственный реально работающий инструмент в этой сфере. У нас, конечно, не 2 трлн, как наши партнёры говорят… Но у них, правда, тоже таких денег нет, пусть не рассказывают, это они хотят собрать по всему миру, ещё неизвестно, дадут им или нет. Но в целом получилось, работаем с разными партнёрами. Надеюсь, что эта деятельность будет продолжена.

Ну и всегда, когда сидишь, смотришь в зал, поневоле сравниваешь. Я недавно был на коллегии Минфина – залы сравниваю, – там зал такой исторический, с колоннами, для танцев пригодный, такой консервативный дизайн. Наверное, это и правильно, Министерство финансов и должно быть консервативным. В противном случае без денег останемся совсем. А здесь, в Минэкономразвития, наоборот: дизайн современный, в общем, такой кинозал, но советский. Здесь 3D не посмотришь ещё, очевидно абсолютно. Поэтому нам нужно меняться. Обращаюсь по этому поводу к сотрудникам министерства – все мы должны соответствовать велениям современного периода, велениям времени.

Спасибо вам ещё раз за работу и успехов!

А.Улюкаев: Уважаемые коллеги! На этом заканчиваем работу коллегии. Спасибо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 26 апреля 2016 > № 1734263 Алексей Улюкаев

Госдума поддержала соглашение о свободной торговле с Вьетнамом.

На заседании 22 апреля Госдума приняла закон, ратифицирующий соглашение о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и его членами и Вьетнамом.

Закон также ратифицирует протоколы между Россией и Вьетнамом к соглашению, сообщает корреспондент Fishnews.

Напомним, что соглашение о свободной торговле подписали премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, главы правительств Белоруссии, Казахстана, Армении, Киргизии и Вьетнама, председатель Коллегии ЕЭК Виктор Христенко в рамках заседания Евразийского межправительственного совета 29 мая 2015 г. Протоколы к документу подписаны главами правительств России и Вьетнама.

Соглашение закрепляет взаимные обязательства участников упростить доступ товаров на рынки. Протокол № 1 уточняет перечень обязательств РФ и Вьетнама по торговле услугами, учреждению и деятельности компаний, а также по перемещению физических лиц. Протокол № 2 регулирует взаимоотношения России и Вьетнама с учетом их обязательств в рамках Всемирной торговой организации.

Предполагается, что соглашение будет способствовать росту взаимного товарооборота и укреплению торгово-экономических связей между его участниками.

Сегодня в Москве состоялась встреча Министра обороны России генерала армии Сергея Шойгу с главой военного ведомства Вьетнама генералом армии Нго Суаном Литем.

В начале встречи глава российского оборонного ведомства поздравил министра обороны Вьетнама с назначением на эту должность и поблагодарил за то, что свой первый визит он совершил в Россию.

«Уверен, что ваша деятельность на этом высоком посту будет способствовать дальнейшему развитию сотрудничества между вооруженными силами наших государств, – сказал генерал армии Сергей Шойгу и подчеркнул, что поддержание тесных и доверительных отношений с Вьетнамом является для России одним из внешнеполитических приоритетов.

«Мы рассматриваем вашу страну в качестве стратегического союзника, давнего и надежного друга. Вьетнам является для нас важнейшим партнером по обеспечению безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе», – заявил глава российского военного ведомства.

Как отметил генерал армии Сергей Шойгу, в Минобороны России удовлетворены тем, что между двумя оборонными ведомствами налажен регулярный продуктивный диалог, традиционно тесным остается взаимодействие в военно-морской области.

«Позитивно оцениваем сотрудничество в сфере военного образования. Сегодня предлагаю обсудить дальнейшие шаги по укреплению братской дружбы между нашими вооруженными силами, укреплению и развитию военно-технического сотрудничества», – сказал глава Минобороны России.

В свою очередь, министр национальной обороны Вьетнама поблагодарил генерала армии Сергея Шойгу за возможность принять участие в Международной конференции по безопасности и во встречах, которые проведут министры обороны стран АСЕАН и России.

«Надеюсь, мы будем продолжать тесное сотрудничество между нашими армиями», – заключил Нго Суан Лить.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Предприятие «Александра-Плюс» представило новое импортозамещающее оборудование.

На малом инновационном предприятии Вологодской области «Александра-Плюс» состоялась презентация установки, разработанной по заказу корпорации «Иркут». Это аналог финского оборудования, соответствующий лучшим современным мировым стандартам, выполненный полностью по требованиям заказчика.

Комплекс МО-491 будет использоваться при производстве основного тяжелого истребителя российских ВВС Су-30, который также является основой российского экспорта авиационного вооружения и поставляется в Индию, Китай, Алжир, Малайзию, Вьетнам, Венесуэлу. Прототипом для данного оборудования стал комплекс, разработанный предприятием в процессе НИОКР по программе «Экспорт-2014» федерального Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере.

Установка предусматривает полностью автоматизированную работу, без участия человека, по загрузке деталей, их промывке в различных жидкостях, сушке и разгрузке, одновременной фильтрации загрязнений из моющего раствора и его регенерации. Всего предусмотрено 84 различных операции, которые выполняются под управлением мини-компьютера, управление производится с сенсорного экрана.

«Это не единственная высокотехнологичная наукоемкая импортозамещающая продукция, которую выпускает предприятие. «Александра-Плюс» более 12 лет осуществляет поставки комплектов ультразвукового оборудования (аналоги фирм Outotec (Финляндия) и Mitsubishi (Япония)) на горно-обогатительные предприятия России и Казахстана. В настоящее время на большинстве производств предприятий-заказчиков (казахские холдинги «Казцинк», «Казхром» и «Казахмыс») проведено полное замещение ранее установленного импортного оборудования на ультразвуковые установки «Александра-Плюс», – отметил директор компании Николай Лебедев.