Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

На совместном российско-египетском учении «Защитники дружбы-2016» российские военнослужащие будут десантироваться на парашютах Д-10

Российские десантники на запланированном антитеррористическом учении «Защитники дружбы-2016» в Египте планируют осуществлять массовое десантирование на парашютных системах «Д-10».

Египетские военнослужащие для десантирования основных сил планируют применять парашюты «Т-10В» со схожими характеристиками.

Для воздушно-десантных войск России и парашютно-десантных войск Египта это будет первое в истории применение совместного массового парашютного десанта в пустынном климате Африканского континента с применением парашютных систем «Д-10» и «Т-10В».

Парашют «Д-10», стоящий на вооружении подразделений ВДВ России, зарекомендовавшая себя как надежная парашютная система, успешно применялась на всей территории Российской Федерации, а также в условиях аномально-низкий температур.

В настоящее время все подразделения ВДВ совершают прыжки с использованием именно этой парашютной системы, на которой экипированный десантник общим весом до 150 кг способен приземляться на скорости до 5 м/с, что сравнимо с прыжком с высоты до 1,5 метра.

При проведении совместного антитеррористического учения «Защитники дружбы-2016» в Арабской Республике Египет от обеих сторон планируется одновременно применить парашютный десант численностью до 300 парашютистов использующий парашютные системы типа «Д-10» и «Т-10В» на территории одного из военных полигонов.

Совместное российско-египетское учение будет проводиться в середине октября 2016 года на территории Арабской Республики Египет.

Международное учение десантных подразделений России и Египта на Африканском континенте будет проводиться впервые.

Участие военнослужащих воздушно-десантных войск России в международном учении регламентировано достигнутыми с египетской стороной договоренностями и в соответствии с планом международной деятельности Минобороны России.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

СБ ООН и Сирия: два проекта, две цели

Александр МЕЗЯЕВ

Состоявшееся 8 октября голосование в Совете Безопасности ООН по ситуации в Сирии стоит осмыслить ещё раз. Уникальность ситуации состояла в том, что были представлены два проекта резолюции СБ, и оба проекта не имели шансов быть принятыми. Российский представитель Виталий Чуркин назвал это «одной из самых странных мизансцен в истории Совета Безопасности».

Напомним, что голосование по французскому проекту завершилось результатом 11-2-2. Одиннадцать стран проголосовали «за», ⁽¹⁾ две – «против» (Россия и Венесуэла) и две воздержались (Ангола и Китай). Вето России заблокировало принятие проекта.

По российскому проекту голосование завершилось с результатом 4-9-2. «За» проголосовали Китай, Египет, Россия и Венесуэла, «против» - Франция, Япония, Малайзия, Новая Зеландия, Сенегал, Испания, Украина, Британия и США, воздержались Ангола и Уругвай.

В чём была принципиальная разница между двумя проектами, что заставило Совет Безопасности разделиться столь драматически? В общих словах об этом сказал на заседании Совбеза В.Чуркин, а более полный ответ нам дают тексты проектов, которые были опубликованы, к сожалению, только через несколько дней после заседания. ⁽²⁾

* Французский проект. ⁽³⁾ Текст проекта резолюции, представленного Францией, состоял из двенадцати пунктов. Наиболее существенными там были два требования и два призыва.

Во-первых, проект требовал, чтобы все стороны сирийского конфликта, в частности сирийские власти, незамедлительно выполнили свои обязательства согласно нормам международного гуманитарного права и международного права прав человека, в том числе в отношении всех осаждённых и труднодоступных районов. Кроме того, выдвигалось требование к сторонам незамедлительно прекратить все воздушные бомбардировки города Алеппо и все полёты военной авиации над ним.

Во-вторых, проект призывал к немедленному прекращению боевых действий, а также к незамедлительному обеспечению безопасного и беспрепятственного гуманитарного доступа на всей территории Сирии, а также содержал призыв ко всем сторонам «не допускать того, чтобы материальная и финансовая помощь попадала в распоряжение лиц, групп, предприятий и организаций, связанных с «Аль-Каидой» или ИГИЛ (известной также как ДАИШ), и других террористических групп». ⁽⁴⁾

Следует отметить, что текст французского проекта был составлен таким образом, чтобы подчеркнуть ответственность за тяжесть ситуации исключительно правительства Сирии. Во французском проекте полностью затушевывался тот факт, что гуманитарный кризис в Алеппо был спровоцирован искусственно, когда в августе и сентябре боевики отказались пропускать гуманитарные конвои и грозились открывать по ним огонь. Одновременно в проекте игнорировались задачи скорейшего начала межсирийского политического процесса, который саботируется именно теми, кого всячески опекает Запад.

Однако главное даже не в этом, а в том, что под видом введения бесполётной зоны спонсоры французского проекта пытались обеспечить прикрытие террористам «Джабхат ан-Нусры» и примкнувшим к ним группировкам. В этом смысле французский проект был откровенной и грубой провокацией: резолюцию СБ ООН хотели использовать в пользу террористов, ещё и применив при этом незаконную концепцию «бесполётной зоны». Данная концепция прямо противоречит всем существующим международно-правовым актам. Воздушное пространство государства является частью его суверенной территории и не может быть «закрыто» никем. В том числе Советом Безопасности ООН.

* Российский проект. Проект резолюции, представленный Россией, был более кратким и при этом имел своей основой французский текст. Так, например, первое и третье требования российского проекта полностью повторяли соответствующие положения французского, в том числе в отношении указания на сирийское правительство как адресата выполнения обязательств по международному гуманитарному праву. Имелся в российском проекте и пункт о незамедлительном прекращении боевых действий, в частности, в Алеппо, а также о немедленном обеспечении безопасного и беспрепятственного гуманитарного доступа на всей территории Сирии. В то время как французский проект говорил о некой абстрактной гуманитарной помощи жителям Алеппо, российский проект говорит о необходимости выполнения уже заключённых договорённостей на этот счёт.

Единственным существенным отличием российского проекта от французского было отношение к террористам. Так, параграф 4 российского текста гласил, что в качестве основополагающего приоритета необходимо срочное достижение достоверного отделения сил умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры», и требовал, чтобы все стороны препятствовали оказанию материальной и финансовой поддержки лицам, группам, предприятиям и организациям, связанным с «Аль-Каидой», ИГИЛ (ДАИШ) или «Джабхат ан-Нусрой» и другими запрещёнными в России террористическими группами. ⁽⁵⁾

Однако оказание такой поддержки и есть главная задача западных «партнёров» России. Министр иностранных дело России С.Лавров недавно приоткрыл завесу: «У нас масса «перехватов» – такие возможности у нас есть. Когда обсуждалось трехдневное перемирие в Алеппо без того, чтобы размежевать «хороших» от террористов, эфир был полон оптимистическими переговорами о том, что «вот-вот сейчас американцы русских уговорят объявить перемирие, и мы быстренько получим и оружие, и боеприпасы, и все будет хорошо». Поэтому без этой проблемы разъединения любое решение СБ ООН будет бессмысленным, равно как и без того, чтобы четко сказать – все, кто блокирует межсирийский политический диалог, должны это немедленно прекратить. Вот так мы поговорили с французами».

В проекте России также указывалось, что устойчивое урегулирование нынешнего кризиса в САР может быть обеспечено лишь на основе инклюзивного и осуществляемого самими сирийцами политического процесса, базирующегося на Женевском коммюнике от 30 июня 2012 года, которое было одобрено в резолюциях 2118 (2013), 2254 (2015) и 2268 (2016) Совета Безопасности ООН и соответствующих заявлениях Международной группы поддержки Сирии (МГПС).

Важным отличием российского проекта от французского является наличие постоянных ссылок на уже заключённые соглашения по Сирии, заложившие базовые принципы политического урегулирования. Так, в проекте делается призыв ко всем сторонам руководствоваться заключённым 9 сентября 2016 года соглашением между Российской Федерацией и США, в том числе для целей предоставления незамедлительного и беспрепятственного гуманитарного доступа, в частности посредством объявления еженедельных 48-часовых гуманитарных пауз. Эти документы были включены в текст российского проекта в качестве приложений.

Несмотря на то, что Россия предлагала исключительно конструктивные поправки, проект всё-таки был отклонён. Почему? Об этом рассказал президент РФ В.Путин. Выступая 12 октября на форуме «Россия зовёт!», он отметил, что история с французским проектом «имеет неприличный запах».

В.Путин сказал, что во время подготовки французами их проекта Россия заявила, что не будет голосовать против, если будут учтены её поправки. «Приехав в Москву, министр иностранных дел Франции заверил: «Да, конечно, мы и не хотим нарываться ни на какое вето». Что произошло дальше? Французский министр улетел из Москвы в Вашингтон, а «на следующий день он вышел с господином Керри, и они обвинили Россию во всех смертных грехах, никто вообще не стал с нами ни о чём разговаривать и ничего обсуждать, и вбросили эту резолюцию в Совет Безопасности, явно ожидая нашего вето».

Требуются ли здесь какие-либо комментарии по поводу «партнёрского» поведения США?

И очень примечательны слова российского президента по поводу политики Франции: «…но вот так вот просто обслуживать внешнеполитические интересы, а может быть, даже внутриполитические интересы своих союзников, в данном случае — США. Не знаю…»

Пожалуй, это замечание расставляет все точки над i в вопросе о заказчиках и исполнителях «странной мизансцены», разыгранной в Совете Безопасности ООН 8 октября…

⁽¹⁾ Египет, Франция, Япония, Малайзия, Новая Зеландия, Сенегал, Испания, Украина, Британия, США и Уругвай.

⁽²⁾ Текст французского проекта был официально опубликован в системе документации ООН 11 октября, а российский – только 13 октября.

⁽³⁾ К моменту голосования спонсорами французского проекта стали 46 государств: Австралия, Австрия, Андорра, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Греция, Грузия, Дания, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Канада, Катар, Кипр, Коста-Рика, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Марокко, Мексика, Монако, Нидерланды, Норвегия, ОАЭ, Польша, Португалия, Румыния, Сан-Марино, Саудовская Аравия, Сенегал, Словакия, Словения, Британия, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция и Эстония.

⁽⁴⁾ См. документ ООН: S/2016/846.

⁽⁵⁾ См. документ ООН: S/2016/847.

Абхазии придется тщательно выстраивать ценовую политику в новом сезоне

Власти Абхазии назвали текущий туристический год рекордным за весь постсоветский период: турпоток в страну вырос на 15% - до 1,5 млн. человек. Российские туроператоры, работающие на направлении, также называют сезон удачным, однако просят абхазских отельеров на фоне эйфории воздержаться от соблазна повышения цен следующим летом, ведь направлению придется конкурировать с Турцией, и, возможно, даже Египтом.

Как продавалось направление

«Абхазия продавалась в этом году очень хорошо, особенно активно в период раннего бронирования с января по март. Рост по итогам сезона составил примерно 20%. Глубина продаж, как и в прошлые годы, составляла от семи дней до шести месяцев. В марте и апреле бронировали путёвки на август и сентябрь», - рассказал «Вестнику АТОР» Семён Лившиц, замдиректора департамента России и СНГ туроператора «Русский Экспресс».

«Раннее бронирование летнего сезона началось довольно активно, показывая хорошую динамику роста. Но, начиная с апреля, продажи немного затормозились, хотя динамика остается с ростом в 15%. Мы довольны результатами по Абхазии, в планах увеличивать объемы с помощью ассортимента и гарантированных блоков мест», - говорит Дмитрий Шаров, генеральный директор компании «Мультитур».

«В марте туры бронировались с глубиной до сентября. Большей популярностью пользовались программы с авиаперелетом. Абхазия - возвратное направление, которое пользуется спросом у наших туристов, и интерес к нему будет», - отмечает Анна Филатовская, директор департамента прямых продаж, рекламы и PR туроператора ICS Travel Group.

«Общий процент смещения спроса на внутренние направления коснулся, в том числе, и Абхазии. Глубина продаж в ходе сезона оставалась нестабильной, и если первая половина лета продалась уже в марте-апреле, то в августе и сентябре туристы приобретали путевки на ближайшие дни», - рассказал директор по продукту национального туроператора «Алеан» Дмитрий Попов.

«Для компании «НТК Интурист» сезон оказался более чем удачным, мы оправдали и даже превзошли собственные планы, чему, безусловно, рады как мы, так и наши абхазские партнеры. Наша компания начала активно поддерживать местные объекты размещения в части инициатив строительства и реновации, что повысило качество предоставляемых услуг. Данную практику продолжаем и в рамках планирования контрактинга на 2017 г.», - рассказали в пресс-службе туроператора.

Сколько туристы были готовы заплатить

Практически все опрошенные туроператоры сообщили «Вестнику АТОР», что туристы охотнее выбирали готовые туры, нежели только наземное обслуживание. «В этом сезоне пакетные турпакеты в Абхазию оказались намного востребованнее. Особенно если клиент видит разницу в стоимости авиаперелета внутри турпакета и «в авиакассе»», - говорит Дмитрий Шаров. У «Мультитура» средняя стоимость тура на двоих составила 21 тыс. 200 руб. при средней продолжительности поездки 10 дней.

«Количество заявок с учетом полного пакета превысило количество заявок на «наземку». Средняя стоимость поездки - 44 тыс. руб., средняя продолжительность - восемь дней», - рассказали в TUI Россия.

«В этом году «Русский Экспресс» предлагал наземное обслуживание, так что туристы сами выбирали возможность перелёта как по времени, так и по продолжительности. С билетами проблем не возникло, поэтому сложностей с реализацией мы не испытали», - резюмирует ситуацию г-н Лившиц. По его информации, в эконом-сегменте стоимость тура начиналась от 7 тыс. рублей с человека за недельный отдых без питания, а в отелях высокого класса за аналогичный период с трехразовым питанием достигала 22-25 тыс. руб.

В «НТК Интурист» ориентировались в основном на продажу пакетных туров, что устраивало туристов, поскольку, как подчеркнули в компании, в основном «все уже привыкли к опыту зарубежных направлений». Тем не менее, пользовались популярностью и туры только с наземным обслуживанием на месте. В компании напомнили, что в этом сезоне «НТК Интурист» активно сотрудничал с РЖД-Тур, благодаря чему совместными усилиями была запущена и успешно реализована чартерная ж/д перевозка по маршруту Москва-Адлер-Москва, что также способствовало увеличению продаж на направлении.

Средняя продолжительность тура в Абхазию у туроператора «Алеан» оставалась в пределах 10 ночей при средней стоимости 25 тыс. руб. с человека.

Был ли дефицит мест в отелях

По оценке туроператорского сообщества, некоторый дефицит мест в гостиницах Абхазии был, однако явно в меньших объемах, чем изначально ожидалось и к чему участники рынка за последние годы уже привыкли.

«Овербукинга не было, ответственность по выполнению договорных отношений была на уровне. В пик сезона спрос все же превышал предложение, и мы чувствовали нехватку номерного фонда», - описывает ситуацию Дмитрий Шаров.

То же самое отмечают и в «НТК Интурист», где добавили, что «предложить ближайшие даты или найти альтернативный объект размещения было возможно в течение всего сезона».

По словам Семена Лившица, в этом году большим спросом пользовались отели высокого уровня. «Эконом-класс продавался куда хуже, и в пик сезона места в таких гостиницах можно было найти без особых проблем. Особым спросом пользовались отели, работающие по системе питания FB со шведским столом, а также отели без питания с возможностью приобретения его на месте по привлекательной стоимости», - отмечает он.

Как сообщил Дмитрий Попов, в нынешнем сезоне все без исключения отели Абхазии справились с поставленной перед ними задачей, исходя из имеющихся у них возможностей. «Увеличение общего номерного фонда разного уровня привело к тому, что дефицит мест был гораздо меньше, чем в прошлом году, и сегмент «дикого» туризма заметно уменьшился. Однако так называемый «гостиничный сервис» в Абхазии только начал развиваться с появлением новых отелей, работающих по современным стандартам», - говорит он.

Г-н Лившиц также отмечает, что пока сервис абхазских гостиниц «значительно отстаёт от сочинских здравниц», так что местному отельному сектору есть куда расти и развиваться. «У нас был ряд претензий на услуги питания, но, как правило, это исключение», - отмечает эксперт.

Продажи осенью и на новогодние даты

Что касается ситуации с продажей туров на осенний период и новогодние праздники, то она у туроператоров разнонаправленная. Так Семен Лившиц из «Русского Экспресса» рассказал, что в этом году спрос на направление резко уменьшился в середине сентября, что не характерно для Абхазии, так как бархатный сезон там длится примерно до середины ноября. «Предложения на новогодние каникулы у нас сформированы по нескольким отелям, активных бронирований которых мы ожидаем ближе к праздникам», - говорит он.

В ICS Travel Group заявляют об успешных продажах на осенний период. «Туры на осенний период очень популярны, мест практически нет. На новогодний праздники спрос не такой высокий, но заявки есть», - сообщила Анна Филатовская.

В «Алеан» говорят, что осенний период - не самое популярное время для абхазского туризма, даже несмотря на наличие благоприятных природных и климатических факторов, позволяющих с пользой отдохнуть и оздоровиться. «В текущем году осенний и зимний периоды в Абхазии отличают очень привлекательные цены, не сравнимые с летними. То же можно отнести и к новогодним программам», - сообщил Дмитрий Попов.

В «НТК Интурист» на данный момент продолжается бронирование туров в Абхазию на октябрь-ноябрь, а также на новогодние даты. В компании отмечают, что в межсезонье многие отели снижают цены в два раза по сравнению с «горячими» месяцами. «Небольшим исключением являются новогодние туры, но и здесь ценовой диапазон абхазских отельеров идет в основном на рекламу своего объекта», - утверждают представители туроператора.

Чего ждать от сезона-2017

По мнению туроператоров, на будущий сезон в условиях наличия турецкого турпродукта и, возможно, и египетского, абхазским отельерам следует более тщательно выстраивать ценовую политику.

«Возвратные туристы есть и будут, но отельерам необходимо держать цены на уровне, не завышая их на фоне хорошего минувшего сезона. В Абхазию приезжают активные туристы, которым интересна экскурсионная составляющая отдыха», - говорит руководитель «Мультитура», отмечая, что договорная кампания на направлении уже активно идет.

«Отельеры поднимают цены по сравнению с этим годом в среднем на 10%, но все-таки есть доля партнеров, которая оставляют цены на уровне 2016 г. Договорная работа с нашей стороны ведется и с точки зрения убеждения, что цены не стоит завышать в сезоне 2017 г.», - подчеркивает Дмитрий Шаров.

«Мы надеемся, что стоимость размещения в отелях Абхазии на будущий сезон останется прежней, а может и понизится на 5-10%. Есть объективные причины и альтернативные предложения российских курортов, которые нужно учитывать при формировании цен. Сервис и качество услуг — это те основные приоритеты и требования, которые важны туристам во время отдыха», - делится своими оценками г-н Лившиц.

Дмитрий Попов, директор по продукту национального туроператора «Алеан», говорит, что кардинального роста цен не предвидится. «Год назад рост цен заставлял серьезно нервничать отели и всех участников туристического рынка услуг. Однако на следующий год подобного беспокойства не ожидается - пришло понимание, как действовать в подобной ситуации», - говорит он.

«Основной костяк туристов сохраняется и пополняется из года в год – и в это одна из главных неповторимых черт Абхазии. Безусловно, за время ухода Турции и Египта с туристического рынка, Абхазия перетянула к себе часть туристов, однако она неплохо развивалась и два года назад, когда вышеуказанные направления являлись наиболее привлекательными для российских туристов. Поэтому мы не прогнозируем критического падения интереса к Абхазии в следующем году», - резюмирует ситуацию Дмитрий Попов.

В «НТК Интурист» надеются на благоразумность абхазских отельеров в будущем сезоне. «Конечно, ажиотаж этого лета, несомненно, будет влиять на ценовые рамки следующего сезона. Но в следующем году придется конкурировать с Турцией и, возможно. Египтом. Так что возможно стоимость проживания на следующий год не только не будет расти, но и будет вынуждена снижаться, особенно в тех отелях кто уже 2016 г. имел слишком завышенные ожидания», - подчеркивают в компании.

«Abkhazinform.com» со ссылкой на «АТОР»

Восточную плодожорку и повилику обнаружили специалисты Россельхознадзора в некоторых партиях ввезенной на прошлой неделе продукции

В период с 3 по 9 октября специалисты Россельхознадзора обнаружили в импортной плодоовощной продукции восточную плодожорку, а также растения и семена карантинного сорняка - повилики.

Восточной плодожоркой оказались заражены 18 тонн яблок из Азербайджана. Этот карантинный для РФ объект выявили во время энтомологической экспертизы партии яблок, ввезенных в Республику Дагестан. Зараженные яблоки были возвращены в Азербайджан.

Семена карантинного для РФ сорного растения - повилики Cuscuta spp. были найдены в Ленинградской области в партии из 10 тонн египетских пряностей, в которую входили сушеные базилик и майоран, а также семена фенхеля. По информации Управления Россельхознадзора по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, зараженные пряности направлены на переработку в соответствии с технологиями, обеспечивающими лишение семян жизнеспособности.

Живые растения и семена повилики также были выявлены в части продукции и сметках двух партий сладкого перца общим весом 37 тонн, поступивших в Омскую область из Казахстана. Объем зараженной продукции составил 33 кг и был уничтожен.

О вредителях и сорняках:

Восточная плодожорка (Grapholitha molesta (Busck)) является наиболее опасным и экономически значимым вредителем плодовых культур. Повреждает плоды и побеги персика, плоды сливы, абрикоса, груши, яблони, боярышника, айвы, вишни, лавровишни. Потери урожая составляют 50-100%.

В мировой флоре насчитывается 274 вида повилик (Cuscuta spp.), распространенных во многих странах мира. Для России повилика имеет серьезное значение как засоритель посевов и посадок сельскохозяйственных культур. Повилики – однолетние паразитные растения в виде нитевидного или шнуровидного сильноветвящегося стебля. Живут за счет растения-хозяина, сильно обвиваясь вокруг него и присасываясь специальными выростами.

В ходе российско-египетского учения «Защитники дружбы-2106» состоится «День почетных гостей»

В ходе двухсторонних встреч представителей Воздушно-десантных войск (ВДВ) России и парашютно-десантных войск Арабской Республики Египет было принято решение о проведении «Дня почетных гостей».

Торжественное мероприятие состоится в один из дней проведения совместного российско-египетского антитеррористического учения «Защитники дружбы-2106». В нем примут участие представители военных ведомств более 30 стран мира.

Совместное российско-египетское учение пройдет в середине октября 2016 года на территории Арабской Республики Египет. Подобное международное учение десантных подразделений России и Египта на Африканском континенте будет проводиться впервые.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека информирует, что в странах тропического и субтропического климата в течение последних лет продолжается эпидемиологическое неблагополучие по лихорадке Денге.

Лихорадка Денге широко распространена в Юго-Восточной Азии (Таиланд, Индонезия, Китай, Малайзия, Япония, Вьетнам, Мьянма, Сингапур, Филиппины), Индии, Африке (Мозамбик, Судан, Египет), в тропическом и субтропическом поясе Северной, Центральной и Южной Америки (Мексика, Гондурас, Коста-Рика, Пуэрто-Рико, Панама, Бразилия и др.)

В 2016 году во Вьетнаме зарегистрирован подъем заболеваемости лихорадкой Денге. Количество пострадавших составило более 50 тыс. человек. Только в городе Хошимин, который располагается на юге страны, насчитывается более 11 тыс. заболевших, что на 35% превышает численность заболевших в 2015 году. За сентябрь 2016 года на юге страны было зарегистрировано 3 тыс. заболевших лихорадкой Денге.

В последние годы страны Юго-Восточной Азии пользуются особой популярностью у российских туристов.

За последние годы в Российской Федерации стали регистрироваться завозные случаи лихорадки Денге, в том числе в 2012 году – 63 случая, в 2013 году – 170, в 2014 году– 105 случаев, в 2015 году – 136, за 8 месяцев 2016 года – более 100. Заражение происходило при посещении Таиланда, Вьетнама, Индонезии, Индии, Бангладеш, Гонконга, Мальдивских островов. Наибольшее количество заболевших выявлено в г. Москве, г. Санкт-Петербурге, в Новосибирской области и Хабаровском крае.

Основными переносчиками лихорадки Денге являются комары Aedes aegypti. В отсутствии переносчика больной человек не представляет эпидемиологической опасности.

Лихорадка Денге – вирусная инфекция, передающаяся укусами москитов. Симптомами являются высокая температура, тошнота, сыпь, головные и поясничные боли. Геморрагический вариант лихорадки сопровождается сильными внутренними кровотечениями, вызванными коллапсом кровеносных сосудов.

В целях профилактики лихорадки Денге и других геморрагических лихорадок с трансмиссивным путем передачи среди российских туристов, выезжающих в Перу, Таиланд, Индонезию, Индию, Вьетнам, Бангладеш, Гонконг и другие страны тропического климата, необходимо:

• при выезде в страны тропического климата интересоваться о возможности заражения геморрагическими лихорадками с трансмиссивным путем заражения;

• использовать индивидуальные средства защиты, такие как: оконные противомоскитные сетки, пологи, одежда с длинными рукавами, обработанные инсектицидом материалы, репелленты;

• по возвращении при повышении температуры информировать врача о факте пребывания в стране с тропическим климатом.

Ситуация остается на контроле Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека.

Что происходит в Йемене и почему Иран призывает ООН наказать Саудовскую Аравию

Александр Хроленко,

обозреватель МИА "Россия сегодня"

Президент Ирана Хасан Роухани обвинил Саудовскую Аравию в продолжении агрессии против беззащитного народа Йемена, и назвал ситуацию в этой стране трагичной. «Невероятно, что они нападают на своих братьев-мусульман без какой-либо причины и продолжают резню женщин и детей», отмечает Роухани. Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф в письме к Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну выразил возмущение иранского народа и правительства в связи с недавними авиаударами саудовцев в Йемене. Иран предлагает организовать гуманитарную помощь, в том числе отправить лекарства для йеменского народа, и организовать эвакуацию раненых в иранские больницы. Министр обороны Ирана бригадный генерал Хосейн Дехкан в воскресенье призвал Международный уголовный суд привлечь к ответственности саудовских правителей за преступления против мирных граждан в Йемене. Что происходит в Йемене и почему иранское руководство требует вмешательства ООН, чтобы положить конец этой войне?

Почему Йемен атакует корабли США и арабской коалиции

10 октября американский эсминец USS Mason обстреляли у берегов Йемена. В направлении корабля были выпущены две ракеты, которые не долетели. Эсминец и его команда не пострадали. По данным ВМС США, ракеты запущены с территории, контролируемой повстанцами-хуситами.

9 октября авиация арабской коалиции нанесла пять ударов по йеменской столице городу Сана, в котором проживают около трех миллионов человек.

8 октября при ударе ВВС арабской коалиции по траурной церемонии с участием хуситов в столице Йемена погибли 213 человек. По данным министерства здравоохранения Йемена, число раненых превышает 500 человек. Представитель хуситов Мохаммед Абдул-Салам охарактеризовал авианалет как геноцид. Тысячи йеменцев собрались на марш протеста у стен штаба ООН в Сане.

В начале октября хуситы атаковали и уничтожили принадлежащий ОАЭ корабль в Баб-эль-Мандебском проливе. Повстанцы не без оснований утверждают, что нанесли ракетный удар по военному кораблю.

По данным арабской коалиции, это было гражданское судно с гуманитарной помощью.

Без санкции ООН

Упрощенная картина боевых действий в Йемене такова: с одной стороны — шииты-хуситы, которых поддерживает Иран, с другой — сунниты, которых поддерживает Саудовская Аравия. Фактически расклад сил сложнее.

Вооруженный конфликт в Йемене соткан из межконфессиональных, политических и региональных противоречий. Современная Йеменская Республика возникла в 1990 году, когда исламский Северный Йемен (Йеменская Арабская Республика) и марксистский Южный Йемен (Народная Демократическая Республика Йемен) объединились после многих лет приграничных войн и столкновений.

В 1994 году мир был вновь нарушен, но непродолжительная гражданская война окончилась поражением сепаратистов юга и сохранением объединенного Йемена. Население — более 25 млн. человек. Площадь — 536 869 кв. км. Основные статьи экспорта: нефть, хлопок, кофе, рыба. Среднегодовой доход на душу населения — 950 долларов.

Между севером и югом сохраняется напряженность. Борьба элит носит здесь религиозный характер. Столкновения между суннитами (салафитами) и шиитами (хуситами) уходят корнями в далекое прошлое.

До 1990 года суннитское население Южного Йемена строило арабский социализм. Вооруженное восстание шиитов, проживающих на севере страны, на границе с Саудовской Аравией, началось в 2004 году как протест против курса правительства на суннитский вариант ислама. В 2015 году вооруженная борьба обострилась.

В преимущественно суннитском Йемене долгое время правил Али Абдулла Салех, который теперь примкнул к хуситам (шиитам). В 2012 году к власти пришел президент Абд Раббу Мансур Хади, который в январе 2015 года подал в отставку и позднее бежал в Саудовскую Аравию. С тех пор государственный аппарат, правительственные войска и народ разобщены.

С одной стороны в конфликте участвуют повстанцы-хуситы из шиитского движения "Ансар Алла" и лояльная экс-президенту Али Абдалле Салеху часть армии, а с другой — военнослужащие и ополчение, лояльные экс-президенту Абд Раббу Мансуру Хади. Племена по различным мотивам поддерживают то одну, то другую сторону конфликта. Редкостная каша гражданской войны с привкусом военной интервенции. И еще, на юге Йемена присутствуют отряды "Аль-Каиды", которые воюют против всех.

Когда в 2015 году хуситы захватили власть после бегства действующего президента по "украинскому сценарию", Саудовская Аравия с одобрения США и без санкции ООН начала военную операцию против йеменской "хунты".

ОАЭ, Бахрейн, Кувейт, Катар, Иордания, Египет, Пакистан, Марокко и Судан также не остались в стороне, и направили в Йемен вооружения.

Сегодня столица страны находится под контролем хуситов, позиции которых атакуют ВВС арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией. Коалиция выступает на стороне бежавшего правительства.

Развитие конфликта

Саудовская Аравия ведет боевые действия с большим размахом. За полтора года силы арабской коалиции отвоевали у хуситов значительные территории, стратегически важную прибрежную полосу на юге Йемена, и установили контроль над судоходным Баб-эль-Мандебским проливом. Однако столицу Сану по-прежнему контролируют хуситы, которые уничтожили большое количество саудовской бронетехники. Разделенный Йемен напоминает смертельно опасную западню для всех сторон конфликта.

Саудовская Аравия бомбит позиции хуситов для региональной стабильности и безопасности, и чтобы шиитское восстание не перекинулось на ее собственную территорию. Одновременно йеменским хуситам помогает шиитский Иран. США, не желая усиления Тегерана, поддерживают агрессию Саудовской Аравии. Израиль и глава европейской дипломатии Федерика Могерини выступают против военной операции в Йемене. Президент РФ Владимир Путин также призвал арабские страны решить конфликт "без внешнего вмешательства".

В Йемене хватает и своего "горючего материала". Хуситы — шиитская военизированная группировка, члены которой готовы с оружием в руках бесконечно долго отстаивать свои убеждения и права. Хуситы полагают, что суннитское большинство Йемена десятилетиями игнорировало интересы шиитского меньшинства. Группировка стремится к увеличению шиитского представительства во власти, перераспределению доходов от продажи углеводородов. На Ближнем Востоке в подобных ситуациях, как правило, подключаются внешние игроки.

Йеменские события создают дополнительную угрозу с юга Саудовской Аравии, которая и без того испытывает давление ИГ (группировка запрещена в РФ) на севере и влияние Ирана на северо-востоке. Вмешательство Тегерана может перевести боевые действия в Йемене на качественно новый уровень.

Религиозно-политическая активность шиитов в Саудовской Аравии (14-15% от всего населения в 31,5 млн. человек) была подавлена в 2011 году в ходе "арабской весны". Сегодня саудовские шииты не имеют представительства во власти, и все же это миллионы мотивированных людей. Иран способен использовать этот протестный потенциал в собственных интересах.

На севере Йемена имеются нефтяные месторождения, а на юге находится важный для транзита углеводородов порт Аден, ворота в Красное море и Суэцкий канал. Логичным выглядит желание Саудовской Аравии установить контроль над этими секторами. Любое неосторожное движение вызывает цепную реакцию.

США и их союзники в Европе и на Ближнем Востоке не справляются с ролью мудрого верховного судьи. Их усилия приводят к хаосу все без исключения "освобожденные" от "диктаторов" страны. И американское осуждение авиаударов по йеменской столице не повлияет на дальнейшее развитие вооруженного конфликта.

Йемен глубоко увяз в гражданской войне. Потребуются многие годы и значительные усилия международного сообщества, чтобы остановить кровопролитие, усадить стороны конфликта за стол переговоров, и найти компромиссное (мирное) решение накопившихся проблем.

Египет не откажется от проведения самостоятельной внешней политики даже в сложных экономических условиях и при зависимости от финансовой помощи со стороны богатой нефтью Саудовской Аравии, заявил РИА Новости египетский эксперт профессор политологии Каирского университета Хасан Нафиа.

Голосование Египта за российскую резолюцию по сирийскому урегулированию в Совете Безопасности ООН на днях привело к напряженности в отношениях Каира и Эр-Рияда, который активно поддерживает сирийскую оппозицию, и выступает за смену власти в этой стране.

"В Саудовской Аравии некоторые полагают, что финансовая помощь руководству (Египта – ред.) означает покупку независимой политической линии. Это неприемлемо. Египет действительно испытывают сложную экономическую ситуацию, но никто не пойдет на отказ от независимой политики Египта в пользу какого-либо государства", — сказал эксперт.

По его словам, Египту необходимо сохранять независимость в принятии решений, которые должны основываться на интересах Египта, требованиях его национальной безопасности. "Но, судя по всему, Саудовская Аравия хочет самостоятельно управлять всем арабским миром", — сказал собеседник агентства. По его словам, в Эр-Рияде полагают, что саудовские интересы – это и есть интересы всего арабского мира.

"Необходим "коллективный механизм" для совместного управления арабским миром. Если какое-либо государство будет тянуть одеяло на себя, то арабский мир так и будет переходить из одного кризиса в другой", — указал эксперт.

По его словам, у Египта и Саудовской Аравии совершенно разные подходы к урегулированию сирийского кризиса. "У Саудовской Аравии проблема именно с президентом Башаром Асадом, в то время как Египет заботится не о Башаре Асаде, а о целостности сирийской территории, сирийского государства, создании таких условий, при которых сирийский нард смог бы самостоятельно избрать президента… Никто не может навязывать уход президента для начала примирения", — считает египетский профессор политологии.

Он уверен, что упреки в адрес Египта со стороны Саудовской Аравии свидетельствуют о том, что Эр-Рияд не способен быть лидером в арабском мире и отражают нервозность во внешней политике королевства, в том числе, на фоне событий в Йемене.

В то же время саудовский политолог глава Саудовского ближневосточного центра стратегических и юридических исследований в Эр-Рияде Анвар Ишки назвал информацию о напряженности в отношениях двух стран "информационным мыльным пузырем".

По его словам, Эр-Рияд "не наказывает" Каир, как утверждают некоторые, а лишь выражает удивление: как Египет мог проголосовать сразу и за французскую и за российскую резолюции, и как в принципе можно было поддерживать российскую резолюцию, которая, по мнению Саудовской Аравии, противоречит интересам сирийского народа.

Кризис в отношениях между Египтом и Саудовской Аравией — двумя ведущими странами арабского региона — возник на днях из-за голосования по двум проектам резолюций СБ ООН по сирийскому урегулированию. Египет поддержал как российский проект, который не был одобрен большинством, так и французский, заблокированный Россией. Саудовская Аравия, которая активно поддерживает сирийскую оппозицию и выступает за смену власти в этой стране, была крайне недовольна египетской поддержкой проекта резолюции РФ. Саудовский представитель в ООН Абдалла аль-Муаллими в интервью телеканалу "Аль-Джазра" назвал это решение "болезненным" и отметил, что позиция Сенегала и Малайзии более близка арабским странам, нежели позиция Египта, который в СБ ООН в настоящее время представляет арабский мир.

Позже появилась информация, что саудовская государственная нефтяная корпорация Aramco прекратила поставки нефтепродуктов в Египет, что вынудило Каир искать новых поставщиков. В среду также стало известно, что посол Саудовской Аравии в Египте Ахмед Каттан отправился в Эр-Рияд, чтобы обсудить кризис в отношениях двух стран на фоне голосования в ООН по "сирийской" резолюции.

Однако МИД Египта заявил, что проекты резолюции по Сирии, представленные Россией и Францией, преследовали одинаковые цели — прекращение огня и доставку гумпомощи, разница была лишь в некоторых деталях. "Египет поддерживает любые усилия, направленные на прекращение страданий сирийского народа", — сказал, в частности, представитель египетского МИД Ахмед Абу Зейд. По его словам, Каир при принятии решений не опирается на политический расклад или группировки, которые препятствуют работе СБ ООН.

Надим Зуауи, Маргарита Кислова.

Госдепартамент США в среду не стал комментировать сообщения о предстоящих совместных учениях военных РФ и Египта.

"Суверенные государства могут проводить совместные военные учения, как двусторонние, так и многосторонние", — сказал официальный представитель госдепартамента Джон Кирби на брифинге для журналистов. Он предложил обращаться за комментариями к российской и египетской сторонам.

Кирби подчеркнул, что у США и Египта существуют хорошие отношения. "Но это не значит, что Египет не может проводить учения с другими странами", — добавил он.

Совместные российско-египетские учения "Защитники дружбы-2016" будут проводиться в середине октября в Египте. Как сообщил в среду департамент информации и массовых коммуникаций Минобороны РФ, в их ходе российские военнослужащие будут десантироваться с высот от 600 до 2 тысяч метров.

Дмитрий Злодорев.

Страдания Алеппо

Медведко Сергей

США обвинили в «военных преступлениях» тех, кто пытается сохранить жемчужину мировой культуры

Алеппо – место, где решается судьба Сирии. И не только её. Это козырь в многоходовой и жестокой игре – сирийский кризис длится уже дольше Великой Отечественной войны. От того, кто и как разыграет карту, в итоге будет зависеть будущее страны, региона. Да и всего человечества.

А оно зарождалось именно здесь. Первое упоминание Алеппо как Халпу есть в египетских текстах третьего тысячелетия до н.э. А как Халяб город упоминается во втором тысячелетии в качестве столицы царства Ямхад. Потом он – оплот хеттских завоевателей. В ветхозаветные времена библейский патриарх Авраам по пути из Ура в Египет останавливался и жил в нём. Жил на холме, где находится главная достопримечательность города – цитадель.

Говорят, пророк доил там свою серую (по-арабски «шахба») корову. Отсюда второе название города – Шахба. Молоко он раздавал бедным, которые всякий раз интересовались: а подоил ли Авраам корову? «Доить» – по-арабски «халяба», отсюда и пошло якобы арабское название города Халяб. В память о тех временах на этом месте построили мечеть Ибрагима (Авраама), а раньше там стояла христианская церковь, ещё ранее – римский храм Зевсу, а до этого – финикийскому богу Хаддаду…

В VII веке город взяли арабы, и он стал одним из центров Омейядского и Аббасидского халифатов. В X веке – это столица арабской династии Хамданидов. При дворе эмира Сейф ад-Дауля жили такие великие поэты и учёные, как аль-Мутанабби, аль-Фараби, аль-Исфахани, Якут аль-Хумауи…

Через город издревле шли торговые пути от Средиземноморья к Пальмире и далее до Китая… Город прославили великие арабские полководцы Нур эд-Дин, Салах эд-Дин, которые воевали с крестоносцами. Одна из тяжелейших страниц – 1401 год – нашествие Тамерлана. Он разрушил город, истребил большую часть населения, а всех мастеров разных ремёсел угнал в Самарканд.

Но многие мечети, бимаристаны, медресе, караван-сараи, дворцы, ханы, бани, базары до развязанной там бойни сохранялись. Среди них – шедевр арабского зодчества мечеть Омейядов VIII века, или медресе Халявия – бывший собор Святой Елены. Здесь были уникальные крытые подземные рынки длиной в 9 км. В старом городе можно было зайти в венецианские дворы – резиденции первых европейских консулов, в христианские храмы и жилые дома с садами и фонтанами. Мне доводилось во времена отца нынешнего президента Сирии и позже гостить в таких старинных домах, превратившихся в отели, или в гостиницах более поздней постройки, как, например, отель «Барон», где останавливались Лоуренс Аравийский, Агата Кристи, Валентина Терешкова…

Алеппо традиционно считался интеллектуальным центром. В 1831 году французский поэт Ламартин назвал его Афинами Востока. Арабы же величали его городом 2000 минаретов. В 1924 году французы, объединив Дамаск и Халеб, создали Сирию в её современных границах. Исторические же границы простирались гораздо шире…

За обладание Халебом с населением в четыре миллиона уже много лет ведутся бои. Восточные кварталы контролировали в основном террористы из «Джабхат ан-Нусра» и «Исламского государства» (запрещённые в России организации), юг и запад – сирийские правительственные войска, северные пригороды – курдские отряды. Ситуация в городе менялась с калейдоскопической скоростью – десятки, если не сотни, вовлечённых в сражения армий, бригад, отрядов постоянно меняли карту боевых действий…

Если Алеппо станет столицей некой оппозиции (а этого добиваются не только «умеренные оппозиционеры», но и боевики из «Джабхат ан-Нусра»), то миру не быть не только в Алеппо, но и во всей Сирии. В последнее время правительственные войска при поддержке ВКС России добились некоторых успехов. Это, похоже, вывело из себя американских «борцов с терроризмом». Они делают всё, чтобы город не вернулся под контроль законного президента Сирии. Для этого «по ошибке» наносятся удары по расположению сирийской армии, таинственные люди обстреливают гуманитарные конвои, а высокопоставленные чиновники США намекают Москве о возможных терактах и потерях среди русских военных в Сирии… Вашингтон хотел бы оставить город за «своей» оппозицией. Хотя и никак не может определиться, что входит в это понятие.

Сегодня Алеппо – центр гуманитарной катастрофы. Десятки тысяч погибших, сотни тысяч беженцев. Многим некуда идти, их не выпускают террористы. За попытку воспользоваться гуманитарными коридорами боевики казнят жителей. Наши ВКС фактически бессильны – любой удар в городе чреват жертвами среди мирного населения. Остаётся один путь – сирийской армии шаг за шагом освобождать свою северную столицу.

Город ныне сравнивают с нашим Сталинградом. Не только потому, что в руины превратились цветущие кварталы. А потому, что исход битвы в «сирийском Сталинграде» станет переломным моментом в ходе войны с международным терроризмом.

Россия, я уверен, сделает всё, чтобы история города не закончилась.

Экспорт российской пшеницы в сентябре. Спорынные скандалы не помешали Египту стать покупателем №1

За сентябрь 2016г. Россия экспортировала 3,655 млн. тонн пшеницы. Это почти на 20% больше экспорта августа, и на 0,5% больше экспорта сентября 2015г.

В сентябре больше всего российской пшеницы было отгружено в Египет (16,4%), несмотря на все спорынные скандалы и приостановку отгрузки. Турция со 2-го августовского места (15%) опустилась на 4-е (около 6%). На 2-е же место вышла Бангладеш (13,1%), на 3-е – бывшая французская «вотчина» Марокко (6,6%).

Всего в сентябре российская пшеница был отправлена по 58 зарубежным адресам (44 – в августе 2016г. и 47 – в сентябре 2015г.).

"Русская лесная группа" вошла в рейтинг 200 крупнейших компаний-экспортёров

ГК "Русская лесная группа" вошла в рейтинг 200 крупнейших компаний-экспортеров России по итогам 2015 года по версии журнала "Эксперт". Позиции компании улучшились более чем на 30 пунктов, и в итоговом рейтинге ГК РЛГ занимает 105 строчку с долей экспорта 88,7%.

Несмотря на сложную ценовую ситуацию на мировых рынках пиломатериалов в 2015 году, сокращение общей стоимости российского экспорта хвойных пиломатериалов на 22% (г/г), ГК РЛГ сохранила лидерство среди российских производителей пиломатериалов.

- Наша продукция успешно продается по всему миру - от Лондона до Токио, мы поставляем пиломатериалы в Южную Корею, Германию, Египет, - комментируют в компании итоги рейтинга. - В Европу мы ежегодно поставляем около 50 тыс. куб. м пиломатериалов, в Китай - 300 тыс. куб. м, в Японию - 80 тыс. куб. м. В прошлом году объем продаж составил 858 тыс. куб. м за счет того, что мы вышли со своей продукцией на французский рынок, заключив договоры сразу с несколькими крупными потребителями, а также увеличили поставки в Китай на 20%, до 300 тыс. куб. м.

В Белоруссии зарегистрирован дженерик Совалди

Согласно данным реестра УП «Центр экспертиз и испытаний в здравоохранения» на территории Республики Беларусь 7 сентября 2016 года был зарегистрирован препарат Гепасофт – первый дженерик Совалди (софосбувир) производства Gilead. Об этом сообщает сетевое издание «Международная коалиция по готовности к лечению».

Заявителем на регистрацию препарата, предназначенного для терапии вирусного гепатита С, выступило иностранное производственно-торговое унитарное предприятие «Реб-Фарма» (Республика Беларусь), которое отвечает за упаковку и контроль качества (производитель готовой лекарственной формы – Global Napi Pharmaceuticals, Египет).

Заявленная стоимость лекарственного средства – 800 долларов за 28 таблеток, то есть 2,4 тыс. долларов за 12-недельный курс (без учета стоимости дополнительных препаратов, с которыми должен применяться софосбувир).

В США цена одной таблетки оригинального софосбувира составляет 1 тыс. долларов, а курса - 84 тыс. долларов. В целях повышения доступности инновационной терапии Gilead предоставляет некоторым странам скидки на поставки ЛС. Так, в 2014 году власти Египта договорились о 99% скидке на дорогостоящий препарат - один курс софосбувира там стоит 900 долларов.

10 октября американский эсминец USS Mason обстреляли у берегов Йемена. В направлении корабля были выпущены две ракеты, которые не долетели. Эсминец и его команда не пострадали. По данным ВМС США, ракеты запущены с территории, контролируемой повстанцами-хуситами.

9 октября авиация арабской коалиции нанесла пять ударов по йеменской столице городу Сана, в котором проживают около трех миллионов человек.

8 октября при ударе ВВС арабской коалиции по траурной церемонии с участием хуситов в столице Йемена погибли 213 человек. По данным министерства здравоохранения Йемена, число раненых превышает 500 человек. Представитель хуситов Мохаммед Абдул-Салам охарактеризовал авианалет как геноцид. Тысячи йеменцев собрались на марш протеста у стен штаба ООН в Сане.

В начале октября хуситы атаковали и уничтожили принадлежащий ОАЭ корабль в Баб-эль-Мандебском проливе. Повстанцы не без оснований утверждают, что нанесли ракетный удар по военному кораблю

По данным арабской коалиции, это было гражданское судно с гуманитарной помощью.

Эр-Рияд неофициально признал причастность коалиции к авиаударам.

Что происходит в Йемене?

Без санкции ООН

Упрощенная картина боевых действий в Йемене такова: с одной стороны — шииты-хуситы, которых поддерживает Иран, с другой — сунниты, которых поддерживает Саудовская Аравия. Фактически расклад сил сложнее.

Вооруженный конфликт в Йемене соткан из межконфессиональных, политических и региональных противоречий. Современная Йеменская Республика возникла в 1990 году, когда исламский Северный Йемен (Йеменская Арабская Республика) и марксистский Южный Йемен (Народная Демократическая Республика Йемен) объединились после многих лет приграничных войн и столкновений.

В 1994 году мир был вновь нарушен, но непродолжительная гражданская война окончилась поражением сепаратистов юга и сохранением объединенного Йемена. Население — более 25 млн. человек. Площадь — 536 869 кв. км. Основные статьи экспорта: нефть, хлопок, кофе, рыба. Среднегодовой доход на душу населения — 950 долларов.

Между севером и югом сохраняется напряженность. Борьба элит носит здесь религиозный характер. Столкновения между суннитами (салафитами) и шиитами (хуситами) уходят корнями в далекое прошлое.

До 1990 года суннитское население Южного Йемена строило арабский социализм. Вооруженное восстание шиитов, проживающих на севере страны, на границе с Саудовской Аравией, началось в 2004 году как протест против курса правительства на суннитский вариант ислама. В 2015 году вооруженная борьба обострилась.

В преимущественно суннитском Йемене долгое время правил Али Абдулла Салех, который теперь примкнул к хуситам (шиитам). В 2012 году к власти пришел президент Абд Раббу Мансур Хади, который в январе 2015 года подал в отставку и позднее бежал в Саудовскую Аравию. С тех пор государственный аппарат, правительственные войска и народ разобщены.

С одной стороны в конфликте участвуют повстанцы-хуситы из шиитского движения "Ансар Алла" и лояльная экс-президенту Али Абдалле Салеху часть армии, а с другой — военнослужащие и ополчение, лояльные экс-президенту Абд Раббу Мансуру Хади. Племена по различным мотивам поддерживают то одну, то другую сторону конфликта. Редкостная каша гражданской войны с привкусом военной интервенции. И еще, на юге Йемена присутствуют отряды "Аль-Каиды", которые воюют против всех.

Когда в 2015 году хуситы захватили власть после бегства действующего президента по "украинскому сценарию", Саудовская Аравия с одобрения США и без санкции ООН начала военную операцию против йеменской "хунты".

ОАЭ, Бахрейн, Кувейт, Катар, Иордания, Египет, Пакистан, Марокко и Судан также не остались в стороне, и направили в Йемен вооружения.

Сегодня столица страны находится под контролем хуситов, позиции которых атакуют ВВС арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией. Коалиция выступает на стороне бежавшего правительства.

Развитие конфликта

Саудовская Аравия ведет боевые действия с большим размахом. За полтора года силы арабской коалиции отвоевали у хуситов значительные территории, стратегически важную прибрежную полосу на юге Йемена, и установили контроль над судоходным Баб-эль-Мандебским проливом. Однако столицу Сану по-прежнему контролируют хуситы, которые уничтожили большое количество саудовской бронетехники. Разделенный Йемен напоминает смертельно опасную западню для всех сторон конфликта.

Саудовская Аравия бомбит позиции хуситов для региональной стабильности и безопасности, и чтобы шиитское восстание не перекинулось на ее собственную территорию. Одновременно йеменским хуситам помогает шиитский Иран. США, не желая усиления Тегерана, поддерживают агрессию Саудовской Аравии. Израиль и глава европейской дипломатии Федерика Могерини выступают против военной операции в Йемене. Президент РФ Владимир Путин также призвал арабские страны решить конфликт "без внешнего вмешательства".

В Йемене хватает и своего "горючего материала". Хуситы — шиитская военизированная группировка, члены которой готовы с оружием в руках бесконечно долго отстаивать свои убеждения и права. Хуситы полагают, что суннитское большинство Йемена десятилетиями игнорировало интересы шиитского меньшинства. Группировка стремится к увеличению шиитского представительства во власти, перераспределению доходов от продажи углеводородов. На Ближнем Востоке в подобных ситуациях, как правило, подключаются внешние игроки.

Йеменские события создают дополнительную угрозу с юга Саудовской Аравии, которая и без того испытывает давление ИГ (группировка запрещена в РФ) на севере и влияние Ирана на северо-востоке. Вмешательство Тегерана может перевести боевые действия в Йемене на качественно новый уровень.

Религиозно-политическая активность шиитов в Саудовской Аравии (14-15% от всего населения в 31,5 млн. человек) была подавлена в 2011 году в ходе "арабской весны". Сегодня саудовские шииты не имеют представительства во власти, и все же это миллионы мотивированных людей. Иран способен использовать этот протестный потенциал в собственных интересах.

На севере Йемена имеются нефтяные месторождения, а на юге находится важный для транзита углеводородов порт Аден, ворота в Красное море и Суэцкий канал. Логичным выглядит желание Саудовской Аравии установить контроль над этими секторами. Любое неосторожное движение вызывает цепную реакцию.

США и их союзники в Европе и на Ближнем Востоке не справляются с ролью мудрого верховного судьи. Их усилия приводят к хаосу все без исключения "освобожденные" от "диктаторов" страны. И американское осуждение авиаударов по йеменской столице не повлияет на дальнейшее развитие вооруженного конфликта.

Йемен глубоко увяз в гражданской войне. Потребуются многие годы и значительные усилия международного сообщества, чтобы остановить кровопролитие, усадить стороны конфликта за стол переговоров, и найти компромиссное (мирное) решение накопившихся проблем.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

На международном антитеррористическом учении «Защитники дружбы-2016» будет организован российско-египетский информационный центр

В ходе международного антитеррористического учения «Защитники дружбы-2016», запланированного на октябрь 2016 года на территории Арабской республики Египет, будет функционировать российско-египетский информационный центр.

Совместный информационный центр будет осуществлять объективное освещение мероприятий по подготовке и проведению совместного учения через средства массовой информации.

Вся информация о запланированных и проводимых мероприятиях в ходе подготовительного, основного и заключительного этапов международного учения будет распространяться из информационного центра.

Кроме того, российско-египетским информационным центром планируется организовать две пресс-конференции с участниками и руководителями антитеррористических учений в начале и по их окончанию.

Информация о сроках проведения аккредитационных мероприятий на пресс-конференции будет доводиться по открытым каналам передачи данных и глобальной информационной сети «Интернет».

Совместное российско-египетское учение будет проводиться в середине октября 2016 года на территории Арабской Республики Египет.

Международное учение десантных подразделений России и Египта на Африканском континенте будет проводиться впервые.

Участие военнослужащих воздушно-десантных войск России в международном учении регламентировано достигнутыми с египетской стороной договоренностями и в соответствии с планом международной деятельности Минобороны России.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

FAS USDA снизила прогноз импорта пшеницы в Египет

Иностранная сельскохозяйственная служба при Минсельхозе США (FAS USDA) уменьшила прогноз импорта пшеницы в Египет в текущем сезоне на 3,4% до 11,8 млн. т. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.

На импорт пшеницы негативно влияет постоянная нехватка валюты, которая затрудняет открытие аккредитивов. Задержки в открытии аккредитивов Государственным агентством по закупкам продовольствия Египта (GASC), крупнейшим импортером пшеницы в Египет, возникают неоднократно. Чтобы решить эту проблему, GASC изменил условия оплаты пшеницы, закупленной в своих тендерах. Аккредитивы теперь могут быть открыты до 180 дней после подписания договора, что дает больше времени на изыскание необходимого количество долларов.

В сезоне 2015/16 Египет импортировал 11,6 млн. т пшеницы, главным образом, из России (6,0 млн. млн. т), Украины (2,4 млн. т) и Румынии (1,2 млн. т).

Отгрузка лома черных черных металлов по сети ОАО «РЖД»

За прошедшие 9 месяцев 2016 г. (27 декад) отгрузка лома черных металлов по сети ОАО «РЖД» составила 11,75 млн.т., что на -0,3 млн.т. или -2,4 % меньше аналогичного периода прошлого года. В первом полугодии отгрузка лома находилась на уровне прошлого года

В июле погрузка черных металлов на сети РЖД осталась на уровне прошлого года и составила 5,8 млн т. Всего с начала 2016 г. по железной дороге было отправлено 41,4 млн т черных металлов, что на 1,5% ниже уровня 2015 г.

В июле внутренние перевозки сократились на 14%, тогда как экспорт вырос на 16%. Перевозки по-прежнему росли в Италию (поставки не осуществлялись в прошлом году) и Тайвань (на треть). Кроме того, значительно увеличились объемы перевозок черных металлов в Иран и Египет, тогда как поставки в прошлом году были на минимальном уровне.

По данным Росстата, производство стали в июле выросло на 0,9%, чугуна — на 1,5%, вместе с тем выпуск проката черных металлов снизился на 2,9%.

5 августа вступили в силу пошлины Евросоюза на российскую холоднокатаную сталь сроком действия на пять лет. Так для проката ММК размер пошлины составит 18,7%, для продукции «Северстали» — 34%, а для НЛМК и других российских производителей — 36,1%. В Минэкономразвития сообщили о намерении оспорить пошлины ЕС в суде ВТО, так как антидемпинговое расследование ЕС в отношении холоднокатаного проката было проведено с нарушением норм ВТО.

Таможенная служба Тайваня ввела предварительные пошлины для импорта горячекатаного листового проката из Украины, Бразилии, Китая, Индии, Индонезии и Южной Кореи. Пошлины установлены в диапазоне от 8,7% до 80,5% и действуют 4 месяца, начиная с 22 августа. На этом фоне вероятен дальнейший рост поставок металлопродукции российских производителей в Тайвань.

В августе власти Индии установили антидемпинговые пошлины на плоский прокат горячекатаной стали из Китая, Японии, Южной Кореи, России, Бразилии и Индонезии сроком действия до февраля 2017 г. Однако такая мера не повлияет на российский экспорт черных металлов, так как текущие объемы поставок в Индию находятся на низком уровне.

Вместе с тем в РФ планируется увеличение производственных мощностей. Так, ООО «Тулачермет-Сталь» реализует инвестиционный проект по строительству нового литейно-прокатного комплекса. Это позволит выпускать стальной прокат в объеме 1,5 млн т в год и сделает предприятие металлургическим комбинатом полного цикла.

Дальнейший рост перевозок черных металлов из России затруднен из-за действующих и планируемых ограничительных мер со стороны ЕС и других стран, несмотря на рост мировых цен на сталь, говорится в обзоре НПК ОВК.

Игорь Коробов: "Строительство Транскаспийского газопровода в первую очередь зависит от действий Азербайджана"

Орхан Саттаров

Полтора месяца назад в ходе переговоров в Берлине с канцлером Ангелой Меркель президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов обсуждал планы продаж природного газа в страны ЕС. Он заверил, что Ашхабад не намерен концентрироваться только на азиатском направлении, и заинтересован в экспорте топлива в Евросоюз. Это было воспринято как желание Ашхабада активизировать переговоры вокруг реализации Транскаспийского газопровода. На вопросы "Вестник Кавказа" о перспективах Транскаспия и других трубопроводов отвечает исследователь Центра изучения Каспийского региона при берлинском Свободном университете Игорь Коробов.

- После недавнего визита президента Туркменистана в Берлин вновь стала актуальна тема поставок туркменского газа в Европу. Проектом-фаворитом ЕС стал Транскаспийский газопровод с дальнейшей прокачкой через Азербайджан, Грузию и Турцию до европейской границы. В каком случае сложатся оптимальные условия для реализации проекта Транскаспийского газопровода и каковы интересы Азербайджана в этом контексте?

- Азербайджан заинтересован в транзите туркменского газа, так как транзитные пошлины могли бы выгодно дополнить собственные поставки газа в условиях снижающейся добычи. Положение транзитной страны сулит и политические дивиденды. За последние десять лет Азербайджан более чем в три раза увеличил собственную добычу газа, при этом его потребление осталось практически на том же уровне, что свидетельствует об экспортном потенциале Азербайджана. Однако он несравним с потенциалом Туркменистана, чей транзитный газ может стать конкурентом азербайджанскому. Вероятно, прибыль от транзита туркменского газа будет нивелирована потерями от снижения цены собственного азербайджанского газа в конкурентной борьбе на газовых рынках Турции и Европы.

Строительство Транскаспийского газопровода в первую очередь зависит от действий Азербайджана. Можно предполагать, что существует неформальная договоренность между Азербайджаном и Россией о недопущении туркменского газа через Каспий. Именно поэтому активной деятельности Баку в этом направлении не наблюдается. Несмотря на заявления официальных лиц Азербайджана, Баку отдает себе отчет о возможных рисках в отношениях с Россией, не желая вести политику, идущую вразрез с позицией России по каспийскому вопросу. В ближайшей перспективе Азербайджан будет избегать напряжения в отношениях с Россией, которое может быть создано даже не полной реализацией Транскаспия, а демонстративной попыткой его строительства. Другими словами, Азербайджан не готов принести в жертву отношения с Россией ради реализации проекта. Позиция Ирана по Транскаспию созвучна российской, хотя менее политизирована. Для Ирана важнее экономические последствия выхода туркменского газа не столько на рынок Европы, сколько на рынок Турции, ведь за последние годы Иран успешно наращивал свой газовый экспорт именно в эту страну. Таким образом, для реализации Транскаспийского газопровода необходимо одновременное совпадение двух условий - экономического и политического. Азербайджан должен сначала реализовать собственные планы по имеющимся на сегодняшний день экспортным газовым контрактам.

- Как быстро, на ваш взгляд, на доставку своего газа в Европу могут рассчитывать иранцы? Какие маршруты доставки будут предпочтительными для Тегерана?

- Иран всерьез не рассматривает газопроводные проекты, особенно в европейском направлении, несмотря на официальные заявления, за исключением разве что газопровода Иран – Пакистана - Индия. В этом контексте было бы уместно говорить, что Иран учится на ошибках России, которая "связана газопроводами" только в одном, европейском направлении, что лишило ее возможности маневрировать в зависимости от изменения конъюнктуры на рынках газа и геополитических разногласий с традиционными покупателями газа. Географически Иран имеет выход к открытым морям, причем основные газовые месторождения ИРИ располагаются в регионах, выходящих к Персидскому заливу, где уже имеется частично построенная LNG-инфраструктура. Поэтому Иран стремится использовать географические преимущества. Это предопределяет будущее развитие иранского газового экспорта именно в направлении LNG.

Создание существенной LNG-инфраструктуры и разработка новых месторождений требуют существенных инвестиций, что в условиях низких цен на газ стало проблематичным. Ситуацию с привлечением иностранных инвестиций осложняет и то, что Иран не готов полностью отойти от практики так называемых сервисных контрактов. Он не готов предоставить долевое участие иностранным компаниям в собственных нефтегазовых проектах.

Еще одним серьезным вызовом для Ирана является высокая энергоемкость внутреннего энергопотребления. Целью газовой добычи всегда была необходимость удовлетворения собственного внутреннего потребления газа, и газ для экспорта в Турцию шел за счет туркменского импорта в газовом балансе Ирана. Учитывая все сложности в газовом секторе Ирана, поставки в ЕС - вопрос не пяти, а, возможно, и не десяти лет.

- Каков ваш прогноз динамики спроса и предложения на европейском газовом рынке в ближайшие годы?

- Не ожидаю сильной динамики спроса на газ в Европе. Скорее всего, он сохранится на нынешнем уровне. Собственная добыча газа будет снижаться из-за падения добычи в Великобритании, Норвегии и Нидерландах. Это падение будет компенсироваться за счет наращивания импорта катарского и американского газа. Нет определенности с объемами этих поставок. Здесь определяющим будет вопрос развития газовых цен. Много надежд связывается с потенциальным импортом газа из Египта и Израиля. Несмотря на попытки Еврокомиссии снизить зависимость от импорта газа из России, доля российского газа в ЕС продолжает расти, и радикальное снижение импорта газа из России в ближайшем десятилетии не предвидится.

- Насколько реалистичной вам представляется перспектива "Турецкого потока"?

- Стратегическая цель "Газпрома" - обход Европы с юга - сохраняется, хотя "Турецкий поток" и перестал быть приоритетом для России. Время для полномасштабной реализации "Турецкого потока" упущено. До сих пор нет признаков активных действий по строительству этого газопровода. В отличие от «Северного потока-2» (СП2), "Турецкий поток" лишен поддержки немецкого бизнеса, что делает его реализацию затруднительной, учитывая то, что России придется иметь дело с политически слабыми государствами ЕС, сильно зависящими от Брюсселя, который продвигает конкурентную концепцию "Южного газового коридора". О реализации первоначальной мощности в 63 млрд куб.м. уже не может быть и речи. Даже обсуждаемая сегодня в мощность в 31,5 млрд куб.м. находится под вопросом, и его дальнейшая реализация будет завесить от того, сколько газа останется в украинском транзите.

- Какова перспектива "Северного потока-2" с учетом противодействия планам по его реализации со стороны отдельных членов ЕС?

- Локомотивом реализации СП2 выступает Германия, которая воспользовалась эскалацией в российско-турецких отношениях вокруг Сирии и перехватила инициативу у Турции, предложив нарастить газовые поставки через Германию. В случае успешной реализации СП2, ФРГ замкнет на себе значительную часть газового импорта ЕС, что превратит Германию в крупнейший газовый хаб в Европе. "Турецкий поток" больше соответствует стратегическим планам России, но СП2 был бы более надежным проектом, если уж выбирать, что строить. Протесты восточноевропейских стран по большей части политизированы, чем юридически обоснованы, поэтому смогут разве что замедлить, а не отменить реализацию проекта.

- Какой вы видите будущую роль Украины в качестве транзитной страны?

- Строительство "Турецкого потока" и СП2 не началось, несмотря на то, что завершение строительства намечено на конец 2019 года. Это может свидетельствовать о том, что транзитный контракт с Украиной будет продлен. Неопределенным фактором остается продолжительность договора и объемы транзита. Заявление министра иностранных дел Германии о том, что реализация СП2 не должна угрожать украинскому транзиту, призвано успокоить как Украину, так и Брюссель. В реальности после введения в строй СП2 транзит через Украину существенно снизится как раз именно за счет начала поставок газа по СП2. Украине оставят символические транзитные объемы, которые позволят ее газотранспортной системе (ГТС) какое-то время безубыточно функционировать. Постепенно Украина потеряет роль той полноценной транзитной страны, которая у нее была до сих пор. После реализации обходных маршрутов необходимость в ГТС отпадет по объективным экономическим причинам.

Туркмения. Евросоюз > Нефть, газ, уголь > vestikavkaza.ru, 10 октября 2016 > № 1934896 Игорь Коробов

Ядерная программа КНДР завершена?

Константин Асмолов

27 сентября 2016 г. посольство КНДР в РФ распространило серию материалов, в которых было заявлено, что Северная Корея «в основном завершила» создание ядерного оружия, которое теперь полностью готово к практическому применению.

Как отмечает один из документов, «в ходе нынешних ядерных испытаний были окончательно проверены и подтверждены структура, особенности действия, характеристики и мощность стандартизированных и унифицированных ядерных зарядов для дальнейшей установки их на баллистические ракеты артиллерийских отрядов «Хвасон» стратегических сил Корейской народной армии». В связи с этим ТПК посылает северокорейским ядерщикам «горячие поздравления».

При этом заявляется, что «принятие мер по качественному, количественному росту ядерных вооруженных сил государства, призванных защищать наше достоинство, право на существование и подлинный мир от нарастающей американской угрозы ядерной войной» будет продолжаться.

В этом заявлении можно отметить два основных посыла. Первый – это указание на то, что теперь КНДР является полноправной ядерной державой, у которой наличествует не ядерное взрывное устройство (которое можно использовать, лишь заманив к нему побольше противников), а полноценное ядерное оружие и его средства доставки. Это работающая ракета, которая может достичь Японии, а, возможно, и Гуама, это ракета подводного базирования, и главное — ядерная боеголовка, которая помещается в эти ракеты. Именно это означает пассаж «цель применения ядерного заряда к оружию «в основном достигнута». Добавим к этому сообщение ЦТАК, согласно которому КНДР успешно провела наземное испытание нового ракетного двигателя и призыв Ким Чен Ына в кратчайшие сроки запустить очередной спутник.

Собственно, и ранее северяне заявляли, что могли бы показать больше, но у КНДР нет своей Новой земли или атолла Муророа, «не хотели беспокоить Москву и Пекин неудачными экологическими последствиями более мощных взрывов». Тем не менее, скорость, с которой северяне демонстрировали развитие своего ракетно-ядерного потенциала, превзошла расчеты ряда осторожных экспертов — за два-три года они решили целый ряд нетривиальных технических проблем и прошли путь, который, как казалось многим, они должны были бы пройти лет за десять.

С определенной точки зрения это заявление подытоживает то, что мы уже наблюдали в течение всего 2016 года. Северяне показали, что у них хватает материалов на то, чтобы проводить два ядерных испытания в год, при том, что раньше интервал составлял, в среднем, три года; отработан новый ракетный двигатель, проведена целая серия пусков ракет малого и среднего радиуса действия. Такие успехи стремятся объяснить самыми разными факторами, но похоже, что изменение международной обстановки в сторону большей напряженности подстегнуло пхеньянское руководство к мысли о том, что заявления о «стирании КНДР с лица земли» могут воплотиться в реальность, а ядерное оружие – единственный адекватный щит: примеры Ирака, Ливии и Сирии это гарантируют.

Радикального увеличения «северокорейской угрозы миру» при этом — нет. Вероятность военного конфликта, в котором Север выступит в качестве агрессора и тем более применит первым ядерное оружие, по прежнему минимальна. Это связано с тем, что военный потенциал Юга и его союзников существенно превосходит КНДР. Кроме того, даже применение ЯО не меняет общего стратегического баланса при том, что в этом случае по стране, которая нарушила табу на его применение последует ядерный ответ, сила которого будет несоизмерима.

А вот для желающих стереть Пхеньян с лица земли, ситуация меняется куда серьезнее: долетит ракета или нет, перехватят ее или нет, — полностью гарантировать перехват нельзя и связанные с этим риски все равно придется учитывать. И даже если Пхеньян сотрут с лица Земли, но в ходе войны хотя бы одна северокорейская атомная бомба взорвется на территории Японии или РК, победа будет «пирровой», — экономические, политические, экологические и репутационные издержки существенно перевесят удовольствие от того, что северокорейскому режиму наконец-то пришел конец.

Подобная ситуация может иметь два выхода: в первом Соединенные Штаты начинают воспринимать Северную Корею как серьезную угрозу, и думать над вариантом превентивного удара высокоточным оружием с расчетом на превосходящий технологический потенциал. Решение довольно рискованное, но на стороне его приверженцев тот же охранительный рефлекс, который в определенных ситуациях заставляет американского полицейского сначала стрелять, а потом выяснять, что было причиной «подозрительных действий» того, в кого он уже всадил пули.

Другой вариант развития ситуации, на который, возможно, и рассчитывает Ким Чен Ын, это то, что подобная демонстрация окончательно убедит Соединенные Штаты и их союзников в том, что решение северокорейского вопроса силовым путем слишком опасно и бесперспективно, после чего Вашингтон наконец-то начнет пытаться договариваться. Но здесь тоже много подводных камней. Во-первых, атомная бомба защищает от смены режима силовым образом, но не от более тонких методов дестабилизации обстановки. Во-вторых, демонизация Северной Кореи находится на таком уровне, что ведение переговоров с ней не менее психологически непереносимо, чем возможность северокорейского удара по территории США.

Второй северокорейский посыл, возможно, заключается в том, что период активного показывания зубов на этом может хотя бы на время остановиться. Не исключено, что до конца года руководство КНДР попытается подкрепить итоги своего заявления новыми незримыми достижениями. Но автор видит в подобном объявлении намек на то, что при определенной реакции международного сообщества курс на систематическое проведение ядерных испытаний столь сильно нервирующих международное сообщество и идущих вразрез с резолюциями ООН, возможно, подошел к концу. Похоже воспринимает текст представитель России при международных организациях в Вене Владимир Воронков: «Это может говорить о том, что прекратятся ядерные испытания, которые беспокоили всё международное сообщество. Если это так, то это может внушать осторожный оптимизм».

Если так, то Северная Корея поставила точку в процессе, который мог завести ее на путь дальнейшего обострения отношений со своими северными соседями. Отсутствие новых ракетных или ядерных испытаний не будет раздражать Москву и Пекин. А затем Северная Корея может попытаться выйти на новый виток переговоров, направленных на признание своего ядерного статуса. Не случайно некоторые эксперты уже выступили со встречным предложением – пусть КНДР подпишет Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, который, кроме нее не ратифицировали Китай, Египет, Индия, Иран, Израиль, Пакистан и США. А то когда в 2006 году ООН призвала все страны присоединиться к данному протоколу, открыто проголосовавших «против» было всего двое – США и КНДР.

Конечно, вероятность успеха таких переговоров тоже невелика — полностью проблема все равно не убрана, потому что ракетные испытания проводить придется, а они, при наличии заявленной боеголовки, будут становиться причиной ажиотажа. Но все же — это был красивый, хотя и рискованный ход. И хотя автор не уверен, что после подобного заявления Северную Корею немедленно примут в ядерный клуб, он будет с интересом следить за развитием событий.

"Специальная полиция" позаботиться о безопасности туристов во Франции

Туристические компании Франции обратились к правительству с просьбой создать специальную организацию, действия которой будут направлены на обеспечение безопасности отдыхающих во Франции туристов

В обращении к правительству участники туристического рынка отмечают "серьезный кризис" в отрасли и просят власти страны в первую очередь обратить внимание на проблемы с безопасностью, которая, по их мнению, должна быть самым важным приоритетом. Участники бизнес ассоциации Alliance 46.2 призывают к "оперативным мерам", по крайней мере, в масштабе Парижа и его ближайших пригородов, предлагая создать "специальную полицию".

"Когда страна, в которой живут 66 млн человек, размещает у себя еще 84 млн туристов, есть все основания, чтобы обсудить такую возможность", - говорится в обращении ассоциации, которое приводит АТОР.

"Создание в Париже специальной полиции останется на усмотрение властей, но я все же считаю, что вся эта история с безопасностью во Франции сильно раздута СМИ, на самом же деле, туристам, которые отдыхают на курортах страны ничего не угрожает, - говорит Иван Сальников, руководитель отдела маркетинга и рекламы компании "Русский экспресс".

"Если мы говорим о международном терроризме, то "специальная полиция" здесь ничего не решит и ситуацию не изменит, - заявляет Вероника Шарова, менеджер по направлению Франция компании "Ванд". - Франция - правовое государство и одно из наиболее демократичных в Европе и подобными вопросами должно заниматься государство, более того должно происходить взаимодействие всех сил".

"Но здесь хочется отметить, что турпоток во Францию просел не только по причине терактов, но и по экономическим причинам. Да, события во Франции напугали наших туристов, но это не стало основной причиной отказов от этого направления. Российские туристы, например, с удовольствием бронируют туры в Турцию, с нетерпением ждут открытия Египта".

Марина Крюкова, старший менеджер отдела Франции и Швейцарии туроператора BSI group рассказала, что никаких "обращений и жалоб по поводу безопасности в стране от наших туристов к нам не поступало. Тем не менее, считаю, что инициатива однозначно положительная, безопасность наших туристов на отдыхе превыше всего".

Снижения числа заявок на Париж, по словам эксперта, в компании не наблюдается, более того, на этот осенний период "мы замечаем повышенный интерес к турам в Париж, рост спроса на французскую столицу осенью у наших клиентов по сравнению с летним сезоном составил 23%. Около 45% заявок по направлению Франция этой осенью приходятся на поездки в парижский Диснейленд. Бронирования идут довольно хорошо, уже имеются заявки на новогодние даты", - рассказала г-жа Крюкова.

"Как правило, наши туристы в Париже выбирают качественные дорогие отели, также довольно часто заказывают дополнительные экскурсии, в том числе, с индивидуальными гидами.

Особенной популярностью на этот осенний период пользуются адаптированные индивидуальные туры для семейного отдыха, например, "Детский Лувр" и "Детский Нотр-Дам".

Средний чек за тур на осенний период с перелетом и проживанием на 5 ночей в отеле 3*-4* на одного туриста составляет 1500 евро. Туристы чаще всего в Париже бронируют отели категории 4-5*.

В октябре российская боевая техника будет десантироваться парашютным способом на Африканском континенте

В октябре 2016 года российские десантники планируют десантировать на Африканском континенте несколько боевых машин десанта второго поколения и гусеничный бронетранспортер парашютным способом.

Выброска боевой техники из самолетов военно-транспортной авиации будет осуществляться в ходе запланированного антитеррористического учения «Защитники дружбы-2016» в Арабской Республике Египет.

Десантирование сразу нескольких боевых машин Воздушно-десантных войск России парашютным способом в пустынном климате Египта будет осуществляться впервые.

Для десантирования боевой техники будет применяться модернизированная парашютная бесплатформенная система (ПБС) и парашютная система МКС-350 позволяющая обеспечить боевой машине мягкое приземление и дальнейшие действия на площадке приземления.

Подготавливать технику к десантированию парашютным способом из самолетов военно-транспортной авиации ИЛ-76 будет специальная группа десантного обеспечения ВДВ России.

До этого, данная парашютная система, стоящая на вооружении подразделений ВДВ России, успешно применялась не только в центральной части Российской Федерации, но и в условиях низких температур на острове Котельный (Новосибирские острова) расположенного в море Лаптевых Северного Ледовитого океана.

Египетские военнослужащие в ходе предстоящего учения планируют десантировать парашютным способом легкобронированные автомобили из самолетов С-130.

При проведении совместного антитеррористического учения «Защитники дружбы-2016» от обеих сторон планируется одновременно десантировать парашютным способом до 10 единиц боевой техники на территорию одного из военных полигонов Арабской Республики Египет.

Совместное российско-египетское учение будет проводиться в середине октября 2016 года на территории Арабской Республики Египет.

Международное учение десантных подразделений России и Египта на Африканском континенте будет проводиться впервые.

Участие военнослужащих воздушно-десантных войск России в международном учении регламентировано достигнутыми с египетской стороной договоренностями и в соответствии с планом международной деятельности Минобороны России.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

Что Россия выиграла в Сирии?

Алексей Хлебников

Эксперт по Ближнему Востоку и российской внешней политике, магистр международной политики, Школа Публичной Политики им. Хьюберта Хамфри Университета Миннесоты, магистр международных отношений ННГУ имени Н.И. Лобачевского.

Год назад Россия объявила о начале военной кампании в Сирии, которая стала первой военной операцией Вооруженных сил Российской Федерации на Ближнем Востоке. Оставаясь одним из основных иностранных участников сирийского конфликта, Россия в течение четырех лет воздерживалась от прямого вмешательства. Вступив в гражданскую войну в Сирии по просьбе администрации Башара Асада 30 сентября 2015 г., Москва изменила течение войны, укрепив позиции правящего режима и подтвердив собственный статус мировой державы.

Разумеется, российская операция в Сирии потребовала определенных затрат, но и принесла ряд преимуществ, а также повлияла на положение дел не только на местном и региональном уровнях, но и во всем мире.

Затраты на российскую военную кампанию в Сирии

Военные потери и финансовые затраты

По официальным данным, российские структуры подтверждают гибель 20 российских военнослужащих в ходе кампании (при этом гибель троих военнослужащих не имеет отношения к боевым действиям). Россия также потеряла три вертолета (два Ми-8 и один Ми-28Н) и один бомбардировщик Су-24. По словам представителей Министерства обороны России, военная кампания в Сирии не требует затраты дополнительных бюджетных средств, поскольку затраты на ее проведение покрываются текущим бюджетом на оборону. В марте 2016 г. Владимир Путин заявил, что на российскую военную кампанию в Сирии потрачено 500 млн долл. США, что в целом совпадает с оценкой независимых источников. Так, Российское ежедневное новостное издание РБК утверждает, что год в Сирии обошелся России примерно в 892 млн долл. США (или 58 млрд российских рублей), а «Информационная группа Джейна», принадлежащая IHS, считает, что на военную операцию в Сирии Россия затрачивает около 2,3–4 млн долл. США ежедневно.

31 октября 2015 г. произошло крушение российского самолета над Синайским полуостровом, в котором погибли все 224 пассажира и члена экипажа. Ответственность за произошедшее взяло на себя «Исламское государство». Многие связывают катастрофу с присутствием российской авиации в Сирии, то есть эти потери также необходимо учитывать при оценке общих затрат на военное участие в конфликте. Если следовать этой логике, вмешательство России в сирийский конфликт и начало бомбардировок повысили вероятность терактов против России как внутри государства, так и за его пределами.

На первый взгляд, Сирия расположена довольно далеко от российских границ, однако террористам достаточно легко проникнуть на Кавказ и затем в другие российские регионы через Турцию, что подвергает Россию прямой террористической угрозе. Российское вмешательство в сирийский конфликт привело к увеличению количества российских граждан, воюющих с режимом Асада на стороне сирийских террористических группировок. Оно также послужило причиной роста числа вербовщиков и ячеек «Исламского государства» внутри страны, добавив работы службам безопасности. В связи с обострением террористической угрозы с начала военной операции в Сирии Федеральная служба безопасности Российской Федерации и Министерство внутренних дел усилили свою антитеррористическую работу. По данным ФСБ и Министерства внутренних дел, на стороне сирийских террористических группировок воюет до пяти тысяч российских граждан, и это создает вполне реальную угрозу национальной безопасности России. Кроме того, как сообщил в марте 2016 г. российский генеральный прокурор, в связи с участием российских граждан в вооруженных формированиях «Исламского государства» возбуждено более 1000 уголовных дел. Недавно ФСБ заявила о планах террористов расширить деятельность на Северном Кавказе, что указывает на рост террористической угрозы.

24 ноября 2015 г. в районе турецко-сирийской границы ракетой «воздух-воздух», выпущенной турецким истребителем F-16, был сбит российский бомбардировщик Су-24, упавший на территорию Сирии. Один из пилотов погиб, второго удалось спасти. Этот инцидент привел к небывалому ухудшению российско-турецких отношений и изменил ситуацию на местах в Сирии. После инцидента Москва фактически создала бесполетную зону за счет развертывания новейшей системы противовоздушной обороны С-400, уничтожив тем самым планы Турции по созданию бесполетной зоны на севере Сирии, а также прекратила все военные контакты с Турцией. Турция — важный игрок сирийского конфликта, с которым необходимо считаться каждому, кто хочет достичь своих целей в Сирии. К счастью, российско-турецкий конфликт уже практически позади, и сегодня страны находятся в процессе возобновления сотрудничества, в том числе по сирийскому вопросу. Восстановление российско-турецких связей и особенно решение о координации действий двух стран в Сирии позволяют надеяться на то, что борьба с Исламским государством в регионе, в частности, на севере Сирии, станет более эффективной. Тем не менее существенного сближения двух стран по сирийскому вопросу ожидать вряд ли стоит, поскольку и Россия, и Турция уже приложили слишком много усилий, чтобы сейчас менять свою позиции. И все же для предотвращения инцидентов, схожих с крушением Су-24 в ноябре 2015 г., сторонам должно быть достаточно просто прийти к соглашению по таким техническим аспектам, как определение правил поведения пилотов и налаживание сотрудничества военных и воздушных сил. Судя по всему, странам удалось укрепить связи между своими вооруженными силами и спецслужбами. Многие посчитали, что наступательная операция Турции «Щит Евфрата» наносит ущерб российским интересам. На деле, введя войска в Сирию, Турция установила контроль над границей между странами, то есть сделала то, к чему давно призывала Россия. Это позволяет предотвратить беспрепятственное пересечение сирийско-турецкой границы джихадистами и отвлечь часть бойцов, сражающихся за Алеппо на стороне террористов. Этой был первый случай с момента развертывания российского зенитно-ракетного комплекса С-400 в ноябре 2015 г., когда Турция задействовала свои ВВС. Такое положение дел говорит о том, что Россия отменила действие бесполетного режима в отношении турецких ВВС в определенных зонах, а значит, В. Путин и Р. Эрдоган согласовали некоторые взаимные уступки по сирийскому вопросу, и Москва дала Анкаре «зеленый свет».

С другой стороны, турецкая военная операция в Сирии направлена не только против «Исламского государства», но и против курдских объединений, которые Анкара считает подразделением Рабочей партии Курдистана (РПК) (Турция относит РПК к террористическим организациям). И хотя Россия оказывает сирийским курдам определенную поддержку, она находится в контакте и с ними, и с Турцией. Кроме того, в отличие от США, Россия приложила существенно меньше усилий для поддержания связей с курдами, оставив тем самым себе пространство для маневра.

Удар по имиджу и источник разногласий

В глазах большинства суннитов, выступающих против режима Асада, Москва, поддерживающая Башара Асада — союзника шиитского Ирана, тоже становится сторонником шиитов (Асад принадлежит к алавитам – одному из направлений шиизма). Это может привести к тому, что Россию запишут в антисуннитский лагерь, что в свою очередь отрицательно скажется на отношении к ней суннитов региона. Несмотря на сомнительность такого аргумента, паразитирующего на характерных для региона конфессиональных разногласиях, в СМИ прослеживается тенденция к рассмотрению сирийского конфликта в рамках общего противостояния шиитов и суннитов. Таким образом, есть определенный риск того, что жители региона причислят Россию к сторонникам шиитов и объявят врагом.

По данным исследования Zogby Research Services, посвященного текущему кризису на Ближнем Востоке, б?льшая часть населения стран, в конфессиональном составе которых преобладают сунниты, убеждена в том, что поддержка, оказанная Россией режиму Б. Асада, во многом способствовала возникновению конфликта. Даже в Египте, с которым у России достаточно хорошие отношения, 90 процентов населения считают, что Москва несет ответственность за гражданскую войну в Сирии. И в то же время 68 процентов иранцев не поддерживают эту точку зрения. Более того, учитывая то, что б?льшая часть мусульманского населения России принадлежит к суннитам, число российских мусульман, не поддерживающих действия России в Сирии, может увеличиться. Маловероятно, что это станет массовой тенденцией, но, вне всяких сомнений, это повод для беспокойства.

Вмешавшись в конфликт, пусть и по просьбе законного правительства Сирии, Россия стала его официальным участником, что существенно ослабляет ее позиции как посредника. Некоторые сирийцы и многие арабские страны отворачиваются от России, поскольку они не в состоянии принять в качестве посредника государство, которое осуществляет бомбардировки по сирийским городам.

Действия российской авиации в Сирии предсказуемо привели к многочисленным обвинениям в нападении на мирных жителей и «умеренную оппозицию». И хотя Россия последовательно указывает на отсутствие твердых доказательств, избежать жертв среди мирного населения, особенно в условиях гражданской войны, совсем не просто. Это наносит серьезный урон имиджу государства.

Отсутствие контроля над сирийским правительством

Вопреки распространенному мнению, Россия, как и США, не оказывает значительного влияния на сирийское правительство. Приоритеты Москвы и Дамаска в рамках конфликта не совпадают. Россия стремится уберечь институт государственной власти, и сохранение позиций Б. Асада не относится к ее первостепенным задачам. Москва может пойти на компромисс в отношении фигуры будущего лидера Сирии, если это не повредит ее интересам. Более того, Москва не готова идти ва-банк ради Б. Асада: ее участие в конфликте ограничено, и Россия не пойдет на осуществление полномасштабной наземной военной операции, которая может спровоцировать неконтролируемую эскалацию конфликта и привести к непредсказуемым последствиям. Итак, Россия готова на некоторые уступки, противоречащие установке сирийского правительства. Асад стремится сохранить власть и вернуть все сирийские территории, и очень неохотно идет на компромиссы. Не стоит забывать и о союзе Ирана и Сирии. Тегеран заинтересован в том, чтобы Б. Асад, представляющий шиитское меньшинство в стране, сохранил пост президента. Если Б. Асад потеряет власть, нет никаких гарантий, что в будущем Сирия станет учитывать интересы Ирана в своей политике. Положение России становится все более сложным, и неизвестно, станут ли Б. Асад и его армия прислушиваться к Москве. Таким образом, каждая сторона преследует свои собственные интересы, зачастую чуждые другим участникам сирийского конфликта, и это препятствует урегулированию кризиса. Как показало недавнее соглашение России и США о прекращении огня в Сирии, один из главных факторов, препятствующих урегулированию конфликта, — отсутствие контроля покровителей над их подопечными.

Преимущества

Сохранение сирийской армии и других государственных институтов

Применив военно-воздушные силы в Сирии, Россия стабилизировала режима Б. Асада и упрочила позиции Сирийской арабской армии, которые на протяжении весны–лета 2015 г. стремительно ухудшались. По данным российского Министерства обороны, 70 процентов территории Сирии контролировало «Исламское государство». Одна из главных целей Москвы в Сирии заключается в том, чтобы сохранить сирийские государственные институты, в частности, правительство и армию, с тем чтобы они могли осуществлять свои функции и поддерживать относительный порядок, а также вести борьбу с террористами. Крайне важно сохранить существующие государственные структуры и не позволить стране погрузиться в хаос, как это случилось в свое время с Ираком, Ливией, Афганистаном и Йеменом. Коллапс действующих государственных структур приведет к беспорядкам, вследствие которых Сирия станет еще одним рассадником терроризма, а это вполне реальная угроза национальной безопасности России.

Сейчас на территориях, контролируемых Сирийской арабской армией, продолжают функционировать и обслуживать население государственные учреждения (образовательные, медицинские, банковские и другие), что удерживает страну от краха. Именно поэтому важно в той или иной мере сохранить действующие государственные институты.

Нельзя сказать, что Б. Асад приобрел решающее преимущество над своими противниками, но можно утверждать, что сегодня его позиции прочнее и устойчивее, чем накануне 30 сентября 2015 г.

Статус мировой державы и расстановка сил

Россия доказала, что разрешение ситуации на Ближнем Востоке невозможно без ее участия. Борьба с Исламским государством и важная роль в урегулировании сирийского конфликта повышают статус России во всем мире и в регионе, развенчивают миф о международной изоляции России и дают ей преимущество в переговорах с Западом по другим вопросам, например, в связи с украинским кризисом и снятием санкций, введенных после присоединения Крыма.

За последний год Москва приблизилась к реальной координации военных действий в Сирии с глобальными игроками, такими как Вашингтон и Париж. С увеличением в сирийском небе числа самолетов, принадлежащих возглавляемой США коалиции, Сирии и России стало необходимым обеспечение их координации в интересах безопасности полетов. Россия давно призывала наладить обмен разведданными и координатами террористов, во имя более эффективной борьбы с терроризмом и избежания ударов по ложным целям, которые, как правило, вызывают волну критики и могут нивелировать все дипломатические усилия. Пока что обмен информацией не налажен, хотя российские и американские военные обмениваются некоторыми данными. Во-первых, принят российско-американский меморандум о взаимопонимании, касающийся безопасности полетов. Во-вторых, как недавно отметило Центральное командование вооруженных сил США, обмен информацией между вооруженными силами двух государств нельзя назвать чем-то «из ряда вон выходящим».

Россия договорилась о координации военных действий с некоторыми государствами региона, например, с Иорданией и Израилем (с момента принятия Кремлем решения начать операцию в Сирии 30 сентября 2015 г. Израиль стал первым союзником США в регионе, с которым была достигнута договоренность о военной координации), Ираком, Ираном и Турцией. Это подтверждает важную роль России в сирийском кризисе и развитии региональной ситуации в целом.

Вопреки прогнозам России удалось сохранить и даже улучшить отношения со странами Персидского залива, особенно с Саудовской Аравией, которая играет важную роль в сирийском кризисе и поддерживает различные оппозиционные вооруженные группировки, такие как Ахрар аш-Шам и Джейш аль-Ислам, известные своей экстремистской направленностью.

Демонстрация военной мощи России

Впервые после распада Советского Союза Россия использует военную силу на территории, далекой от ее границ. Еще более важно то, что это первая военная операция Вооруженных сил Российской Федерации и, в частности, ее воздушно-космических сил, после крупной военной реформы, начатой в 2008 г. Операция подтвердила существенное повышение мобильности и улучшение координации между различными частями войск. Военная кампания в Сирии также показала, что Россия способна осуществить быстрое развертывание многочисленных военных частей за пределами страны, и продемонстрировала возможности Российской Федерации в области применения силы на территории иностранных государств.

Россия показала новейшее оружие, с успехом протестировав его в боевых действиях. Это позволит России с относительно невысокими затратами выявить недостатки и дефекты такого оружия и усовершенствовать его в будущем. Военная операция в Сирии также стала хорошей рекламой нового российского вооружения: усовершенствованных истребителей-бомбардировщиков Су-34 и истребителей Су-35, крылатых ракет «Калибр», системы противовоздушной обороны С-400 и зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь С-1».

Согласно некоторым оценкам, вследствие «маркетингового эффекта» военной кампании в Сирии, объем российского экспорта вооружений возрастет с 6 до 7 млрд долл. США. Алжир, Индонезия, Вьетнам и даже Пакистан, давно закупающие военную авиатехнику в США и Китае, проявили интерес к истребителям и бомбардировщикам ОКБ Сухого. В перспективе это приведет к увеличению российской доли на рынке вооружений и доходов от продажи оружия.

Создана первая и единственная российская постоянная военная база на Ближнем Востоке, гарантирующая военное присутствие России в регионе. Авиабаза «Хмеймим» расположена на восточном берегу Средиземного моря в Сирии, недалеко от города Латакия. Теперь с точки зрения расстановки сил Россия находится в равном положении с США, Великобританией, Францией и Турцией, уже имеющими военные базы на Ближнем Востоке.

Министерство обороны Российской Федерации регулярно публикует отчеты об авиударах в Сирии, которые сопровождаются видео- и фоторепортажами, а также регулярно проводит пресс-конференции и пресс-туры для иностранных журналистов с посещением российской авиабазы «Хмеймим» близ Латакии и российских военных кораблей, расположенных в сирийских прибрежных водах. Попытку улучшить информирование о военных действиях Российской Федерации в Сирии и в целом повысить открытость Министерства обороны и улучшить его отношения с прессой можно назвать вполне успешной. В такой ситуации противникам российского военного вмешательства в сирийский конфликт стало сложнее распространять ложные сведения и обвинять Россию в нарушениях.

Ослабление «Исламского государства»

Преждевременно говорить о достижении Россией заявленной цели — уничтожении «Исламского государства» и других террористических группировок в Сирии. Скорее речь идет об ослаблении их позиций. В середине июля 2016 г. российское Министерство обороны обнародовало результаты российского военного вмешательства в сирийский конфликт, указав, что главным достижением стало прекращение расширения деятельности террористических группировок на близлежащие территории. По данным министерства, уничтожено более 2 тыс. террористов — выходцев из России, в том числе 17 полевых командиров. При поддержке российской артиллерии и авиации освобождено 568 населенных пунктов, в том числе 150 городов (включая символическое освобождение Пальмиры в марте 2016 г.) и 12 тыс. квадратных километров территории, что позволило вернуть в места постоянного проживания 264 тыс. беженцев. Конечно, до окончательного поражения террористов пока далеко, но их позиции серьезно ослаблены. Вместо того чтобы захватывать новые территории, они пытаются сохранить имеющиеся.

Стимулирование политического процесса

Российская военная кампания в Сирии привела к интенсификации политического процесса. «Москва нашла способ использовать военную силу для достижения политических целей на Ближнем Востоке, сделав то, к чему неоднократно стремились США. Оценивая прошедший год, я могу сказать, что не менее примечательно то, насколько существенных успехов России удалось добиться на местах, используя незначительные военные силы», — говорит Майкл Кофман, сотрудник института Кеннана института при Центре им. Вудро Вильсона.

Созданы условия для заключения соглашения о прекращении огня с США и начале нового раунда межсирийских переговоров под руководством специального посланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры. Несмотря на то, что политический процесс развивается медленно и трудно, а соглашение о прекращении огня сложно осуществить, эти события указывают на то, что Россия и США способны обсуждать сирийский вопрос и возможные способы военной координации, что в целом способствует диалогу.

Несмотря на опасения, Сирия не стала для России вторым Афганистаном, хотя Россия не одержала здесь решительную победу. Безусловно, Россия приобрела неоценимый опыт боевых действий, упрочила свои военные позиции в мире и улучшила сотрудничество с региональными и глобальными игроками, присутствующими в Сирии. Тем не менее главную проблему, а именно трансформацию военно-политических успехов в политическое решение сирийского кризиса, решить не удалось. Невзирая на российское вмешательство, до мирного урегулирования конфликта или хотя бы eго приостановки еще очень далеко.

Таким образом, сейчас, когда российско-американское соглашение о прекращении огня терпит крах, а реальная альтернатива такому соглашению не найдена, Москве, как и Вашингтону, придется скорректировать свою тактику в Сирии. В конечном счете Россия будет вынуждена усилить военное присутствие в регионе, для того чтобы повысить свое влияние на Б. Асада. Это позволит лучше контролировать действия Б. Асада и заставит США принимать ответные меры. России грозит вполне ощутимый риск надолго увязнуть в сирийском конфликте. Следующий год покажет, сможет ли Россия извлечь уроки из собственных ошибок и промахов других игроков и соответствующим образом изменить политику в отношении Сирии.

«Нам нужно находиться везде»

База в сирийском Тартусе станет для флота первой за пределами России

Михаил Ходаренок, Максим Солопов

Россия создаст в Сирии постоянную военно-морскую базу, заявил в понедельник, 10 октября, статс-секретарь Минобороны. В СМИ, в свою очередь, появилась также информация о создании российской базы в Египте. Правда, в Каире от этих планов открестились. Опрошенные «Газетой.Ru» военачальники считают, что зарубежные базы российскому флоту необходимы, но предупреждают, что организация и содержание таких объектов — дорогостоящее мероприятие.

Россия создаст в сирийском Тартусе постоянную военно-морскую базу, сообщил статс-секретарь министра обороны Николай Панков.

«Соответствующие документы в настоящее время подготовлены, они проходят процедуру межведомственного согласования», — приводит «Интерфакс» слова представителя Минобороны, сказанные на заседании международного комитета Совета Федерации.

По его словам, степень готовности этих документов «достаточно высокая».

«Мы надеемся, что скоро будем просить вас ратифицировать эти документы», — добавил Панков.

Сейчас в провинции Латакия на аэродроме Хмеймим базируется российская авиагруппа, соглашение с Сирией о бессрочном присутствии которой было ратифицировано в конце прошлой недели Госдумой, а в понедельник обсуждалось в Совфеде.

В Тартусе расположен единственный за пределами бывшего СССР российский пункт материально–технического обеспечения Военно-морского флота России, в котором могут обслуживаться российские боевые корабли в Средиземном море. Эта база существует с 1971 года.

В понедельник Панков также уточнил, что военнослужащие на базе Хмеймим и члены их семей получат дипломатический иммунитет.

Пункты материально-технического обеспечения, или маневренные пункты базирования, служат для обеспечения отрядов кораблей снабжением, межпоходового ремонта и первоочередных аварийно-восстановительных мероприятий, а также для стоянки кораблей. Военно-морская база — район побережья и прилегающего участка моря, обеспечивающий постоянную дислокацию сил флота. На базе кораблям предоставляются все виды обеспечения.

Первый зампред комитета Совфеда по обороне и безопасности Франц Клинцевич уже заявил, что в верхней палате парламента готовы оперативно ратифицировать соглашение о создании постоянной базы в порте Тартус.

«Совет Федерации, безусловно, готов ратифицировать соглашение. Мы можем оперативно это сделать, вопросов никаких нет», — цитирует Клинцевича РИА «Новости».

В понедельник газета «Известия» со ссылкой на дипломатические и военные источники написала о переговорах Москвы с Каиром по вопросу строительства к 2019 году военно-морской базы в египетской Александрии. Официальный представитель администрации президента Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси Аля Юсеф опроверг эту информацию, сообщает РИА «Новости» со ссылкой на египетские СМИ.

«Эти разговоры не соответствуют действительности, у Египта твердая позиция, отвергающая создание иностранных военных баз на его территории», — цитирует агентство Юсефа.

«Создание военно-морской базы — весьма затратное по привлекаемым ресурсам мероприятие.

На фоне принятого решения о строительстве военно-морской базы в Сирии, в Тартусе, информацию о строительстве базы в Египте можно рассматривать не более чем информационный вброс», — объяснил «Газете.Ru» экс-начальник направления Главного оперативного управления Генштаба контр-адмирал Аркадий Сыроежко.

По его словам, строительство двух военно-морских баз практически в одном регионе нецелесообразно. «Непонятно, под какие задачи создавать базу в Египте, какие силы и средства ВМФ будут там дислоцироваться? Ясных ответов у авторов этой информации, как мне кажется, нет. Что касается истории, то в советский период у нас был пункт материально-технического обеспечения флота в Александрии. Он предназначался для обслуживания кораблей 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР. Но это давно перевернутая страница истории», — сказал контр-адмирал.

Ранее в Минобороны сообщали, что в середине октября Москва и Каир проведут первые в истории совместные военные учения десантников на территории Египта.

В них будет задействовано более шести аэродромов, свыше 15 вертолетов и самолетов различного назначения, а также десять единиц боевой техники. Десантники будут вырабатывать единые подходы по окружению и уничтожению незаконных вооруженных формирований в условиях пустыни. Если террористические организации, которые орудуют на Синае, попытаются расширить подконтрольные им территории, то египетская армия хотела бы рассчитывать на помощь Москвы, объясняли тогда военно-политическую цель маневров собеседники «Газеты.Ru».

При этом все эксперты оговаривались, что Египет — основной союзник США вне НАТО и ежегодно получает от Вашингтона вооружение на сотни миллионов долларов. Только на 2017 год предусмотрено оказание военной помощи Египту от США на сумму $1,3 млрд. Американцы поставляют Арабской Республике танки Abrams, истребители F-16, боевые вертолеты, запчасти, а также осуществляют обслуживание этой техники.

В свою очередь экс-начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко считает создание базы в Египте правильным шагом. «Нас окружают со всех сторон, и мы не имеем права в этой обстановке сидеть сложа руки. Поэтому даже к пока не подтвержденной информации о создании военно-морской базы в Египте отношусь положительно. У нас сейчас в Средиземном море оперативное соединение флота на постоянной основе.

Гонять туда-сюда корабли из-за каждого пустяка мы просто не имеем права. Это расточительно. Нам нужно находиться везде», — считает адмирал Кравченко.

С ним согласен и экс-заместитель начальника Главного штаба ВМФ вице-адмирал Владимир Пепеляев. «Чем больше пунктов материально-технического обеспечения, пунктов базирования и военно-морских баз, тем лучше, — говорит Пепеляев. — Лучше иметь разветвленную сеть базирования флота, чем не иметь никакой. В советские времена у нас на Средиземном море были пункты материально-технического обеспечения в Латакии и Тартусе в Сирии, в Анабе в Алжире — для подводных лодок, в Ливии. Кроме того, мы заходили под видом деловых визитов в Югославию — Дубровник, Сплит — для отдыха личного состава и планово-предупредительного ремонта. В общем, иметь ПМТО в Египте, в Александрии — это совсем не вредно. Главное — чтобы на все это хватило средств», — резюмировал вице-адмирал.

В пятницу Панков, выступая в Госдуме, оговорился и о проработке сценария по возвращению российских военных баз на Кубу и во Вьетнам, благодаря которым российский флот имел опорные пункты для походов в Атлантике и Индийском океане. Российские военные получили приказ президента покинуть эти объекты в 2001 году. С тех пор у ВМФ России практически не стало зарубежных баз, в отличие от флота США, имеющего множество таких объектов по всему миру.

О вреде призывов к незамедлительному запрету ядерного оружия

Юрий РУБЦОВ

На 71-й сессии Генеральной ассамблеи ООН была в очередной раз предпринята попытка вернуть в международную повестку дня оторванную от жизни идею скорейшего запрета ядерного оружия. И если поддержку этой идеи со стороны генсека ООН Пан Ги Муна ещё можно отнести на счет специфики его поста, предполагающего борьбу со всеми формами вооруженного насилия и за полное разоружение, то страны, обладающие ядерным оружием, в таком прекраснодушии не заподозришь.

Тем не менее эта идея под аккомпанемент звучащих на разных форумах, включая Конференцию по разоружению, утверждений о том, что ядерное разоружение якобы осуществляется крайне медленно или даже находится в глубоком кризисе, буквально навязывается мировому сообществу.

Разговоры о топтании на месте в вопросах ядерного разоружения не имеют под собой почвы. Как заявил директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России Михаил Ульянов, выступая 4 октября в рамках общеполитической дискуссии на 71-й сессии ГА ООН, за последние 30 лет гонка ядерных вооружений не только остановлена, но и обращена вспять. По сравнению с пиком холодной войны стратегические ядерные силы России сократились на 85 %, а тактические ядерные вооружения – на три четверти. Сейчас ядерные арсеналы России и США находятся на уровне конца 50-х – начала 60-х годов.

По мнению российской стороны, любые новые меры в области ядерного разоружения должны лежать в русле процесса разоружения, начатого ещё в 60-е годы ХХ века. Метод «большого скачка» здесь неприемлем, это авантюра. Запрет ядерного оружия может иметь место только на заключительном этапе построения безъядерного мира и быть результатом выполнения всеми государствами мира уже имеющихся договорённостей, а не отказа от них.

Однако сейчас говорить об этом преждевременно. По многим принципиальным вопросам между членами ядерного клуба и государствами, стучащимися в его двери, согласия нет.

Взять Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 года, в рамках которого вот уже около полувека ведётся многосторонняя работа в сфере ядерного разоружения. Предложение запретить ядерное оружие, если оно будет принято, сломает сложившийся алгоритм такой работы. В случае принятия запретительной конвенции есть угроза возникновения двух параллельных правовых режимов со взаимоисключающими положениями в отношении статуса ядерных вооружений. Один – олицетворяемый ДНЯО, который санкционирует наличие ядерного оружия у пяти ядерных держав и в то же время накладывает серьёзные ограничения на них самих и государства, к этому договору присоединившиеся. Второй режим – объявляющий ядерное оружие вне закона в рамках новой международной договорённости с более узким составом участников.

При этом неизвестно, подпишут ли все участники ДНЯО этот новый договор и не получится ли так, что, отказавшись от существующего механизма контроля, мировое сообщество в погоне за более радикальным средством «лечения» запустит саму «болезнь». В любом случае возникновение двух параллельных правовых режимов в области ядерной безопасности принесёт только вред.

Ещё один основополагающий договор – о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). В текущем году исполнилось 20 лет со дня его открытия для подписания, но он до сих пор не вступил в силу, поскольку из 44 государств, которые на тот момент владели ядерными технологиями, к сегодняшнему дню документ ратифицировали только 36 стран, включая Россию, Великобританию и Францию. США, Китай, Израиль, Иран, Египет этого не сделали, а КНДР, Индия и Пакистан отказываются подписывать ДВЗЯИ.

«Его будущее (договора. – Ю.Р.) во многом зависит от реальной готовности всех членов мирового сообщества двигаться вперёд к заявленной цели – освобождению планеты от ядерного оружия, – заявил В. Путин по случаю 20-летия открытия ДВЗЯИ для подписания. – Особую ответственность в этом плане несут восемь государств, ратификация Договора которыми обязательна для вступления его в силу. Нежелание этих государств стать полноценными участниками Договора вызывает серьёзное сожаление…»

В свете сказанного возникает мысль, а не является ли навязывание идеи незамедлительного запрета ядерного оружия прикрытием попыток полностью отказаться от режима контроля?

Запрет ядерного оружия будет возможен только после того, как будут выполнены все без изъятия договорённости, вытекающие из существующего международно-правового режима в области ядерного разоружения. Ещё одно важное условие – готовность участвовать в процессе разоружения всех, без единого исключения, стран, имеющих ядерное оружие или стремящихся его получить. На примере ДНЯО (к которому отказываются присоединяться Индия, Пакистан, Израиль и о выходе из которого объявила КНДР), а также ДВЗЯИ хорошо видно, сколь велик разброс мнений заинтересованных сторон. О многом говорит и тот факт, что ни одно из государств даже не сделало попытки включиться в процесс сокращения ядерных арсеналов, предусмотренный российско-американским договором СНВ-3. В первую очередь речь идёт о Великобритании и Франции.

События последних дней указывают на то, что и США занимают «особую» позицию по проблемам ядерной безопасности. В начале октября Госдепартамент США выразил глубокое сожаление в связи с решением Москвы приостановить действие соглашения об утилизации избыточного плутония, а также о сотрудничестве в научных исследованиях и разработках в ядерной и энергетической сферах. Заместитель руководителя пресс-службы Госдепа Марк Тонер назвал это «трагедией». Однако американская сторона почему-то не видит трагедии в том, что США, в отличие от России, взятые на себя обязательства по уничтожению оружейного плутония не выполняют.

Изменились и обстоятельства существования на момент подписания в 2000 году указанного российско-американского соглашения и протоколов к нему. В пояснительной записке к проекту соответствующего федерального закона, внесённого президентом в Государственную Думу, говорится, что в период после вступления в силу соглашения об утилизации плутония «США предприняли ряд шагов, ведущих к коренному изменению ситуации в области стратегической стабильности». В числе этих шагов - наращивание военного присутствия США в Восточной Европе; создание шести новых передовых пунктов управления войсками в Болгарии, Латвии, Литве, Польше, Румынии и Эстонии; ввод подразделений вооружённых сил США на территории государств Прибалтики, увеличение количества базирующихся на прибалтийских аэродромах самолётов НАТО; обучение на территории Украины инструкторами из США боевиков запрещённой в России организации «Правый сектор».

И тут ещё кто-то говорит о возможности полного запрета ядерного оружия…

«Даже с чисто практической точки зрения , - заявил Михаил Ульянов в своём выступлении на сессии ГА ООН, - инициатива о запрещении ядерного оружия выглядит в высшей степени сомнительно… Во всяком случае, Россия точно не станет участвовать в мероприятиях, оторванных от реальности и идущих вразрез с предшествующими пониманиями и договорённостями. Есть основания полагать, что аналогичным образом поступят и другие ядерные державы. Считаем, что приоритетом сейчас должен быть не запрет ядерного оружия, который стал бы сугубо пропагандистской акцией, а серьезная совместная работа по формированию условий, которые реально способствовали бы ядерному разоружению. В качестве примера целенаправленных действий в этом направлении можно привести Совместное заявление об укреплении глобальной стратегической стабильности, подписанное лидерами России и Китая 25 июня с.г. в Пекине. Призываем все другие государства присоединиться к российско-китайским усилиям».

Украина за прошедшую неделю практически в 2 раза уменьшила объем экспорта зерновых из морпортов

Согласно данным мониторинга, проводимого экспертами ИА «АПК-Информ», в период с 3 по 9 октября т.г. из украинских морских портов было отгружено 545,9 тыс. тонн зерновых против 1,02 млн. тонн, отгруженных неделей ранее. В частности, пшеницы было экспортировано 312 тыс. тонн, кукурузы – 155,6 тыс. тонн, ячменя – 78,3 тыс. тонн.

Лидирующие позиции по отгрузкам зерновых на минувшей неделе занимают Одесский МТП (203,5 тыс. тонн) и морпорт «Черноморск» (бывш. Ильичевский порт) (173 тыс. тонн).

Основными импортерами украинских зерновых за отчетный период стали Египет (64,6 тыс. тонн), Таиланд (60 тыс. тонн) и Ливия (48,3 тыс. тонн).

Россия становится мировым лидером по экспорту зерна

Россия, остающаяся одним из мировых лидеров по производству нефти и газа, намеревается вернуть свои передовые позиции на рынке зерна впервые со времен Российской империи. Для этого РФ изменяет рыночные условия специально для одного из самых важных пищевых продуктов в мире. 25 лет после того, как коллективные хозяйства были оставлены на задворках истории, [тихорецкий фермер] Андрей Бурдин помогает России стать тем, кем ее не смоги сделать коммунисты - лидирующей державой по экспорту зерна. За последние несколько лет Бурдин в три раза увеличил площадь своей фермы, получив награды местных органов власти за объемы пшеницы, полученные на этой плодородной почве и прибыль от использования новых комбайнов и оросителей.

Его урожай в этом сезоне на треть больше, чем за последние пять лет. Эта тенденция позволила России сместить давних глобальных игроков, таких как США и ЕС, с позиций мировых лидеров по экспорту зерна. "Люди начали задумываться о будущем, - говорит 42-летний Бурдин, - А раньше все жили сегодняшним днем". Фермер планирует купить ороситель почвы Deere & Co, стоимостью 20 млн рублей (311,000 долларов), чтобы пополнить свою техническую базу перед посевной в следующем сезоне. Бурдин получил пять гектаров земли для собственного пользования в начале 1990-х годов, когда его колхоз прекратил свое существование в результате распада Советского Союза. Долгое время фермер был наемным рабочим, а в 2005 году решил начать собственное дело. Он продал свою "Ладу" и купил трактор. Теперь он ездит на Форде-пикапе последней модели. Его техническое оборудование включает в себя полдюжины импортных тракторов и четыре комбайна, наряду с немецкой машиной для удобрений - все это помогает ему одерживать победы в местных конкурсах по урожайности пшеницы. Фермеру принадлежит 200 гектаров (500 акров) земли, в аренде еще 1500.

Возрождение фермерского хозяйства

Сегодня российские фермерские хозяйства переживают возрождение и показывают наиболее высокие результаты урожайности. Из-за падения рубля по отношению к доллару на 45% за последние несколько лет, а также благодаря высокой урожайности, местные производители стремятся попасть на экспортные рынки, где долгое время доминировали крупные западные игроки. По данным Департамента США по сельскому хозяйству, в прошлом сезоне Россия вытеснила США по экспорту пшеницы впервые за последние десятилетия и, как ожидается, усилит это достижение, вытеснив ЕС с первого места в этом году. Поставки российской пшеницы вытеснили поставки США в Египте, который является крупнейшем ее покупателем в мире. Кроме того, были получены возможности для экспорта в такие страны как Нигерия, Бангладеш и Индонезия. Все это происходит спустя четыре десятка лет после того, как СССР начал импортировать пшеницу и кукурузу из США, чтобы компенсировать собственный урожай. За последнее десятилетие Россия стала крупнейшим экспортером пшеницы, покрывая жизненно важную глобальную потребность в этом продукте.

"Россия будет одним из крупнейших экспортеров в течение длительного времени, особенно с учетом потенциальных достижений в области производства,- заявил Том Баснетт, генеральный директор сиднейской консалтинговой компании Market Check. - Другим производителям необходимо больше работать над тем, чтобы поддерживать свои традиционные рынки".

Зерновой бум в России привлекает крупнейшие мировые торговые дома, среди которых Olam International Ltd., Cargill Inc. и Glencore Plc, инвестирующие во все этапы сельскохозяйственного производства от закупок силоса до строительства терминалов.

По мнению исследователей в Университете штата Канзас, богатая почва, государственная поддержка и близость к портам Черного моря, открывающие возможности для экспорта, означают, что российские затраты вдвое меньше, чем затраты основных конкурентов, поставляющих продукцию на ключевые рынки на Ближнем Востоке.

Смена позиций соперников

Многие производители в США и Европе стали выращивать более качественные сорта пшеницы для того, чтобы конкурировать с российской продукцией, большую часть которой составляют в основном мягкие сорта, стоимость которых ниже. Некоторые из них также сократили площадь засевания пшеницы. По данным поставщика зерна в штате Канзас Scoular Co., в следующем году урожай пшеницы в США будет самым низким с 1919 года. Небольшой объем зернохранилищ означает, что большая часть российского урожая будет продана вскоре после сбора, так как в дальнейшем цены на зерно будут снижаться. Москва ввела экспортные тарифы и даже запреты в попытке сохранить внутренние цены низкими и отпугнуть иностранных покупателей. По данным Института конъюнктуры аграрного рынка, цена на российскую пшеницу, экспортируемую из портов Черного моря, упала до самого низкого уровня за последние шесть лет в июле и установилась на уровне 169 долларов за тонну по состоянию на 30 сентября.

Но экспорт растет с тех пор, как в 2002 году Россия восстановила объемы на мировом рынке пшеницы. По официальным данным за первые семь месяцев этого года, сельскохозяйственный и продовольственный экспорт России составил 5,5% от общего объема, находясь далеко позади объемов экспорта нефти и газа, но будучи самым большим, по крайней мере, за последние 15 лет и принося больше прибыли, чем торговля оружием. "Благодаря нашей природе и климату, мы просто созданы для того, чтобы быть экспортерами", - считает Аркадий Злочевский, президент промышленной группы Российский зерновой союз.

Фермеры уверены, что причиной возрождения стало решение Кремля, принятое 10 лет назад, разрешить свободно покупать и продавать земли. Это привело к росту инвестиций в новое оборудование, удобрения и расширение хозяйств за счет земель, которые не использовались на протяжении долгого периода времени. Государственные субсидии и девальвация рубля, наряду с хорошей погодой способствовали росту урожайности в последние годы.

Фермерские хозяйства богатеют

На прошлой неделе министр сельского хозяйства Александр Ткачев доложил президенту Владимиру Путину, что в этом году будет лучший урожай за последние 25 лет и заявил, что он может вырасти еще на 20% в течение следующего десятилетия.

"Экспорт дает нам деньги, твердую валюту, благодаря которой наши фермерские хозяйства богатеют", - сказал Ткачев, чья семья является собственником ферм и сельскохозяйственных земель на юге России.

Bloomberg

Второй расцвет «Аль-Каиды»

Как «Аль-Каида» может отвоевать у «Исламского государства» титул главной террористической организации мира

Александр Атасунцев

На этой неделе европейские спецслужбы предупредили об угрозе новой волны терактов в Европе. Причем удар ожидается не от «Исламского государства» (ИГ), а от главного конкурента этой террористической организации, «Аль-Каиды». О ней уже стали забывать на фоне борьбы с ИГ. Однако, пока «халифат» ИГ теснят в Сирии и Ираке, «Аль-Каида» копит силы и может попытаться вернуть статус самой опасной террористической организации в мире.

Об угрозе терактов британской The Times рассказал министр обороны Великобритании Майкл Фэллон. «Аль-Каида» до сих пор жива и действует в Афганистане, Сирии, Йемене и других странах», — заявил британский министр. Фэллон также отметил, что в 2011 году, когда был убит основатель «Аль-Каиды» Усама бен Ладен, организация не была окончательно побеждена. Даже наоборот — в тени войны с ИГ «Аль-Каида» набиралась сил (обе организации запрещены в РФ). По словам Фэллона, «Аль-Каида» сегодня несет «прямую угрозу» Европе.

Новость о возможной активизации «Аль-Каиды» в ЕС особенно актуальна в свете последних событий. За последние полгода ИГ не смогла завоевать (или отбить у неприятеля) ни одного населенного пункта на всей протяженности своего террористического «халифата».

Еще в августе правительственные войска Ирака полностью освободили от боевиков район Кайяра, а ближе к концу осени должна начаться решающая фаза штурма Мосула. В то же время на сирийском фронте антитеррористическая коалиция вместе с Турцией пытается договориться о начале штурма Ракки — «столицы» ИГ. В конце сентября президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обратился к США с призывом начать совместную атаку сирийского города.

С уверенностью говорить о том, что обе операции непременно состоятся этой осенью, нельзя. И той, и другой могут помешать турецкие амбиции. Пока единственная причина, по которой не начинается штурм Ракки, — нежелание США отказываться от поддержки курдов, главных региональных врагов Анкары. Эрдоган считает курдский сепаратизм одной из главных угроз для турецкой государственности.

С Ираком ситуация аналогичная: Турция обеспокоена деятельностью Иракского Курдистана, который теснит ИГ на своих фронтах, повышая влияние в регионе. 5 октября Турция продлила мандат на военное присутствие в Ираке, чем вызвала крайнее недовольство Багдада.

При этом обстановка подогревается еще и участием внешних игроков вроде России и США. Отношения между этими государствами стали ухудшаться после провальной попытки установить в Сирии мир. О нем объявили 12 сентября. Но перемирие длилось лишь несколько дней. В военных провокациях Вашингтон и Москва обвиняют друг друга, утверждая, что противоположная сторона подбивает местных боевиков на военные преступления.

3 октября Вашингтон прервал двусторонние контакты с Москвой по урегулированию ситуации в Сирии. «США и России больше нечего обсуждать с точки зрения соглашения по Сирии. Это трагично для сирийского народа», — заявил тогда пресс-секретарь президента США Джош Эрнест. В МИД России обвинили американских коллег в стремлении «добиться вожделенной смены власти в Дамаске».

Тем не менее и в России, и в США не сомневаются, что Мосул и Ракка будут очищены от ИГ. Захват столиц «халифата» вызовет немало идеологических вопросов к руководству ИГ. Оно убеждало последователей, что настоящий праведный «халифат» невозможно победить.

ИГ уже начало распространять в интернете видеоролики и тексты с объяснением, что делать в случае военного поражения.

Как говорят опрошенные «Газетой.Ru» эксперты, разрушением «халифата» ИГ война с террористами не закончится: просто откроется новая глава. Именно тогда «Аль-Каида», в начале 2010-х проигравшая политическую борьбу с ИГ, попытается взять реванш.

«Если посмотреть на теракты от имени ИГ в США и на территории Западной Европы, все они были проведены во имя «халифата». Хотя мы прекрасно понимаем, что далеко не все смертники были связаны с эмиссарами ИГ, — рассказывает директор программ Европейского центра стратегических исследований и безопасности (ESISC) Евгения Гвоздева. — ИГ создало бренд. Берешь бренд, провозглашаешь себя воином «халифата» и идешь убивать «неверных». Ни один террорист за последние несколько лет не сделал ничего подобного во имя «Аль-Каиды».

«Аль-Каида» сейчас не у дел. Ее боевики давно плавно перетекли в ИГ. Но проблема заключается не в этом, — считает директор Института евразийских исследований Цви Маген, 17 лет работавший в военной разведке Израиля.

--Так или иначе, сейчас ИГ терпит поражения. Его конец неизбежен. Однако когда с ИГ будет покончено, его боевики никуда не денутся. Исламская радикальная молодежь продолжит искать себе применение».

Отцы и дети

Чтобы ответить на вопрос, стоит ли ожидать очередной ротации террористов после падения «халифата», необходимо вспомнить несколько ключевых фактов из истории образования ИГ.

Предтечей «халифата» является ИГИ — «Исламское государство Ирак», которое в то время еще было местным боевым крылом «Аль-Каиды». Но в 2010 году, за год до операции «Копье Нептуна», которая закончилась убийством бен Ладена, и последовавшего за ней вывода американских войск из Ирака, два руководителя ИГИ, Абу Айюб аль-Масри и Абу Умар аль-Багдади, были убиты американскими авиаударами.

Новым лидером ИГИ стал Абу Бакр аль-Багдади — нынешний лидер «Исламского государства». Человек, который за четыре года создал самую могущественную армию террористов на Ближнем Востоке. Он же в 2011 году создал организацию, которая сегодня называется «Фронт ан-Нусра» — в то время сирийское крыло ИГИ.

В 2013 году Багдади переименовал свою группировку в «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) и стал действовать как полностью автономный лидер. Этим он вызвал возмущение «Аль-Каиды». Началась междоусобная война между двумя организациями: материнской и дочерней. В начале 2014 года «Аль-Каида» официально отреклась от организации аль-Багдади.

В Ираке ИГИЛ воспользовалось ситуацией, сложившейся после ухода американцев. Суннитские районы восстали против политики шиитского руководства. И когда прошла весть о том, что ИГИЛ из Сирии возвращается обратно в Ирак, все спящие радикальные ячейки вышли из подполья.

«Существует принципиальная разница в подборе кадров между ИГ и «Аль-Каидой», — рассказывает Гвоздева. — «Аль-Каида» была терроризмом для интеллектуалов. Люди шли туда по глубокому убеждению. Это были фанатики с серьезной подготовкой. ИГ же предоставило гораздо более простую модель присяги, для которой почти ничего не требовалось. И именно из-за упрощенной идеологии им удалось привлечь огромное количество сторонников».

К лету 2014 года ИГИЛ удалось сплотить вокруг себя многотысячную армию, захватить иракский город-миллионник Мосул и провозгласить здесь же «халифат», шокировав этим весь мир. С этого момента началась современная история ИГИЛ, которое по мере разрастания отбросило «Ирак и Левант» из названия, назвавшись просто «Исламским государством».

Сегодня, когда исследователи предрекают ИГ конец, часть из них не исключает возможный отток боевиков обратно в «Аль-Каиду». И эти боевики с многолетним военным опытом могут стать базой для возрождения организации.

Выбирая знамя

«Исчезает одна организация — появляется другая. То же ИГ сменило в свое время «Аль-Каиду». Так же «Аль-Каида» может прийти обратно на смену ИГ. Проблема не в существовании организации, а в существовании этой идеологии международного терроризма, этой темной энергии», — говорит Маген.

По его словам, если «Аль-Каида» будет не в состоянии вернуть себе последователей и былое влияние, на смену придут новые группировки, так как после падения ИГ «останется вакуум».

Центр ESISC, по словам Евгении Гвоздевой, пока не зафиксировал обратный отток боевиков в «Аль-Каиду».

«Для меня обратная ситуация возможна только в единственном случае: если с «Аль-Каидой» сегодня произойдет то же, что и произошло с ИГ. В ИГ пришел лидер с мощной командой, — рассуждает собеседница «Газеты.Ru». — Возникший конфликт в Сирии позволил создать зону международного джихада и открыл широкие возможности для рекрутинга новых боевиков со всего мира».

По мнению эксперта, у британской разведки могла появиться информация о готовящейся смене руководства «Аль-Каиды», и на этом основании спецслужбы могли предположить активизацию этой организации.

После убийства бен Ладена «Аль-Каиду» возглавил египетский врач Айман аз-Завахири. Однако этот человек, долгое время находившийся в тени бен Ладена, оказался не в состоянии сохранить международное влияние «Аль-Каиды». Сейчас организация не пытается соперничать с ИГ на западном направлении и концентрирует свою деятельность в основном на Ближнем Востоке и в Африке.

«Аль-Каида» как международная террористическая организация не существует давно. Да, у нее есть ряд подконтрольных «зонтичных организаций», которые довольно эффективны. Но действуют они в основном на Аравийском полуострове и в Африке», — говорит Гвоздева. По мнению эксперта, успех этих организаций обусловлен только местными лидерами. «Аль-Каида» не в состоянии предложить этим лидерам идею, которая могла бы их сплотить.

Наследником ИГ еще несколько месяцев назад считался сирийский «Фронт ан-Нусра», связанный с «Аль-Каидой», но достаточно самостоятельный и агрессивный, чтобы перехватить инициативу. Однако в августе этого года его руководители заявили о прекращении террористической деятельности и переименовались в «Джебхат Фатх аш-Шам». Сделано это было ради конкретной политической цели: присоединиться к легальному мирному процессу в Сирии и впоследствии претендовать на вхождение в правительство страны.

«Падение ИГ в Ираке и в Сирии будет окончательным концом ИГ. Но это обернется огромным оттоком членов ИГ в страны их происхождения. Туда они вернутся и с очень серьезной идеологической подготовкой и опытом боевых действий. Об этом как раз говорят разведка и аналитика», — подводит итог Гвоздева.

Эту же мысль подтвердил 27 сентября и директор ФБР Джеймс Коми, выступая перед сенаторами. По его словам, успехи коалиции против ИГ приведут к тому, что сотни террористов рассредоточатся по всему миру и в ближайшие пять лет на Западе появится «террористическая диаспора» невиданного ранее масштаба. Для западных спецслужб, вероятно, удобнее, чтобы эта диаспора действовала под одним знаменем.

 Михаил Дмитриев Специфика конкурентной борьбы за сферы влияния в современной Африке

Начиная с XVI–XVII веков, Африка является традиционной зоной, где сталкиваются геополитические и экономические интересы ведущих мировых держав

Дмитрий Перетолчин

Специфика экспансии Китая в Африку

Китай начал резко усиливать свои позиции в Африке почти сразу после распада СССР. Определенную роль в этом процессе сыграл тот факт, что в начале 1990-х годов США основное внимание уделяли событиям на постсоветском пространстве, в Восточной Европе и на Балканском полуострове.

Другой важный момент, предопределивший успех Китая на африканском направлении, начиная с середины 1990-х годов, — продуманная политика Пекина, который решительно сместил акцент в отношениях с африканскими странами с идеологии на экономическое сотрудничество.

В 2000 году Пекин предложил Африке новую модель взаимодействия в формате «Форума Китай — Африка» (FOCAC), на котором обсуждаются практические направления и параметры финансовой помощи Китая странам Африки, разрабатываются программы сотрудничества и определяются сроки их реализации.

В 2006 году, в Пекине по инициативе Председателя КНР Ху Цзиньтао прошла историческая акция — Форум по китайско-африканскому сотрудничеству, в котором приняли участие главы и министры более пятидесяти африканских государств, то есть практически вся Африка. Именно это событие открыло процесс наращивания экономического присутствия Китая на африканском континенте в невероятном темпе и в поистине грандиозных масштабах. И именно эти африканские успехи Пекина впервые заставили совокупный Запад признать КНР не только важнейшей региональной державой в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и растущим глобальным игроком.

Одним из главных мотивов экономической экспансии Китая на африканский континент, безусловно, является стремление получить доступ к природным ресурсам для обеспечения своей быстрорастущей экономики.

Еще один важный фактор, определяющий стремление Пекина в Африку, — значительное повышение затрат на китайскую рабочую силу в самом Китае. По данным экспертов, заработная плата китайских рабочих ежегодно растет в среднем на 12 %, а это означает, что эпоха сверхдешевой китайской рабочей силы завершается. И Китаю теперь выгоднее переносить свое производство в другие регионы планеты с дешевой рабочей силой, в первую очередь в Африку.

Если говорить об особенностях китайской экспансии в Африку то она состоит в том, что в отличие от Запада, который в основном интересуют нефть и другие минеральные ресурсы, Китай наращивает свое участие практически в каждом секторе местной экономики и, в том числе, в инфраструктурном развитии отдельных стран и континента в целом.

Китай строит железные и шоссейные дороги, дамбы, реконструирует речные и морские порты. Особое внимание при этом уделяется сооружению объектов гражданской инфраструктуры — возводятся стадионы, школы, правительственные здания, больницы.

В результате Китай не только становится крупнейшим торговым партнером и одним из основных инвесторов на африканском континенте, но и всё более прочно привязывает экономику многих стран Африки к своим стратегическим интересам. При этом, еще раз подчеркнем, Китай действует гораздо более гибко, чем его западные конкуренты:

предоставляет кредиты без политических требований;

в отличие от США и стран Западной Европы, делится с африканскими странами своими новыми технологиями;

направляет инвестиции не через коррумпированных местных чиновников (как это делают западные корпорации), а выделяет их китайским компаниям, которые «десантируются» в соответствующие страны для реализации проектов;

в широких масштабах списывает долги «слабых» стран, активно развивает в них сельское хозяйство, готовит африканских специалистов в самых разных областях деятельности;

в рамках новой китайской стратегии «выхода за рубеж» («идти вовне») развивает торгово-инвестиционное сотрудничество со странами африканского континента. И, тем самым, включает в прибыльный коммерческий оборот те огромные деньги государственных резервов и коммерческих корпораций, которые уже не находят эффективного применения в самом Китае;

расширяет использование юаня в торговых сделках, что по мнению экспертов, является важным шагом в укреплении юаня в качестве мировой резервной валюты.

В декабре 2015 года в Йоханнесбурге прошел очередной саммит в рамках «Форума Китай-Африка» (FOCAC). Одно из главных событий — решение Китая предоставить странам Африки финансирование на сумму 60 млрд долл. Отметим, что это в 4 раза больше, чем обещал для Африки в 2014 году президент США Б. Обама.

Далее, Китай всё более активно развивает сотрудничество с африканскими странами в области науки и культуры. Пропагандирует китайский язык и национальную культуру, создает подконтрольные китайскому правительству СМИ, открывает Институты Конфуция. Обучая в своих университетах растущее число студентов из Африки, Китай всё более очевидным образом готовит значительный корпус африканских политических, инженерных и деловых элит, дружественно ориентированных на Пекин.

Китай также обеспечивает множество программ гуманитарной и миротворческой помощи в конфликтных регионах континента. Отметим, что большинство этих программ Китай координирует как с миротворчеством ООН, так и со странами-членами БРИКС.

Следует подчеркнуть, что благодаря своей «идейно нейтральной» позиции Китай усиливается на африканском континенте еще и политически. Китай успешно сотрудничает в нестабильных африканских государствах практически с любыми политическими режимами и даже иногда готов поступиться своими политическими принципами. Так, недавно Китай начал оказывать помощь Буркина-Фасо, несмотря на то, что эта страна признает суверенитет Тайваня.

Очевидно, что расширяя свое присутствие на континенте и получая доступ к сырьевым ресурсам Африки, Пекин одновременно укрепляет свою экономическую и военную безопасность и, что не менее важно, расширяет пространство своих экономических и политических связей. Причем всё более откровенно демонстрирует, что готов это пространство защищать.

Пока эта защита находится в основном в рамках программ миротворчества. Так, китайские «голубые каски» уже участвуют в миротворческих операциях ООН в Западной Сахаре, Сьерра-Леоне, Кот-д’Ивуаре и Конго. А в октябре 2015 года на Генеральной ассамблее ООН Председатель КНР Си Цзиньпин объявил о развертывании в Африке миротворческого контингента численностью до 8000 миротворцев. Причем после событий в Мали в ноябре 2015 года, когда в Бамако были убиты представители китайских корпораций, миротворческий контингент Китая фактически получил статус антитеррористического контингента.

Но Китай уже готов выходить за рамки миротворчества. В декабре 2015 года Си Цзиньпин заявил о намерении Китая создать к 2020 году, в рамках масштабного реформирования вооруженных сил страны, структуру объединенного оперативного командования, нацеленную на повышение боеспособности войск и их готовности проводить операции за рубежом. Важнейшим событием с этой точки зрения является начало строительства весной 2016 года первой китайской военно-морской базы в Джибути на побережье Баб-эль-Мандебского пролива.

«США развивали свой бизнес по всему миру и посылали своих военных защищать его интересы на протяжении 150 лет», — так прокомментировал это событие профессор из Университета Фудань в Шанхае Шэнь Динли, — «Китай будет делать теперь то, что США делали в прошлом».

База в Джибути позволит Китаю вступить в конкуренцию с США, Японией, Францией, Италией, Пакистаном (которые уже имеют здесь военные базы) в вопросе контроля за водами Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с Аденским заливом и Суэцким каналом. По данным министерства энергетики США, на этот путь приходится почти 15 % мирового транзита нефти.

Одновременно Китай наращивает поставку вооружений в страны Африки, вытесняя с африканского рынка оружия западных конкурентов. В недавнем докладе лондонского Международного института стратегических исследований говорится, что уже около 70 % африканских стран закупают китайское оружие. В ряде африканских стран Китай занял доминирующие позиции в этом секторе. В Замбии, например, — 80 %, в Намибии — более 70 %, в Нигерии — почти 30 %. При этом эксперты отмечают, что Китай, как правило, предлагает свою военную продукцию по заниженным ценам, «отыгрываясь» на поставках запчастей и услугах по высоким ценам.

Но специфика китайской политики оружейного экспорта состоит еще и в том, что этот экспорт поддерживают работающие в Африке более 2,5 тыс. китайских компаний. При этом китайское правительство комбинирует и координирует различные направления делового сотрудничества, поощряя взаимодействие китайских бизнес-структур, действующих в Африке, с интересами экспортеров продукции военного назначения. В результате Китай получает возможность практиковать разнообразные схемы взаиморасчетов, разного рода пакетные сделки и, одновременно, соглашения по промышленным и инфраструктурным проектам.

Так, например, в обмен на разрешение на строительство военной базы в Джибути Китай предложил вложить 3 млрд долл. в строительство железной дороги от Джибути до столицы Эфиопии Аддис-Абебы и еще 400 млн долл. в развитие портовой инфраструктуры Джибути. Соответственно, в этой стране появятся китайские банки, а китайские компании получат ряд торговых привилегий.

Некоторые аспекты конкурентной борьбы США. Противостояние с Китаем

Геополитические и экономические интересы США в Африке оформлены в принятом в 2000 г. в США законе «Об экономическом росте и торговых возможностях в странах Африки» (AGOA). Данный закон, срок действия которого в июне 2015 г. был продлен еще на 10 лет, является одним из ключевых торгово-экономических инструментов США в регионе.

В рамках реализации AGOA США создали в Африке три центра поддержки конкурентоспособности американских товаров. Учрежден специальный «Форум торгово-экономического сотрудничества США со странами Африки южнее Сахары». Расположенный в Вашингтоне Корпоративный совет по Африке координирует деятельность частного американского бизнеса на континенте.

Одно из центральных событий в контексте китайско-американской конкуренции в Африке — учреждение в 2008 году африканского командования США, сокращенно — АФРИКОМ. Отметим, что АФРИКОМ — единственное региональное командование минобороны США, сформированное после окончания холодной войны. Оформление этой структуры началось фактически сразу же после упомянутого саммита «Китай — Африка» 2006 года. Среди задач АФРИКОМ — охрана месторождений полезных ископаемых, их добычи и транспортировки.

В 2007 году Питер Фам, советник Госдепа и минобороны США, а также директор Африканского центра им. Майкла Ансари в Атлантическом совете в Вашингтоне, выступая перед конгрессом с защитой проекта создания АФРИКОМа, так аргументировал важность этого проекта: «...Многие аналитики ожидают, что Африка, особенно государства, расположенные вдоль богатой нефтью западной береговой линии, всё больше будет становиться театром стратегического соперничества между Соединенными Штатами и их единственным реальным, почти равным конкурентом на мировой арене — Китаем...».

В 2011 году АФРИКОМ контролировал международную военную кампанию в Ливии получившую название «Одиссея. Рассвет». «Война с Каддафи — это фактически война с Китаем и его экспансией в Африке», — так прокомментировал эту ситуацию республиканец Пол Крэйг Робертс.

Отметим, что война в Ливии, посредством которой страны западной коалиции решали свои задачи, нанесла, в том числе, серьезный удар и по интересам Китая в этой стране. Так, к 2011 году Пекин вложил в экономику Ливии более 18,8 млрд долларов. На территории Ливии реализовывали проекты 75 крупных китайских компаний. С началом войны большая часть китайско-ливийских проектов была остановлена, из страны были эвакуированы 35 тыс. китайских рабочих и персонал компаний.

Среди последних событий, отражающих специфику конкурентной борьбы за африканский континент, — рост напряженности в Южно-Африканской республике. Важно здесь то, что ЮАР, являясь членом БРИКС, является и важнейшим проводником политики Китая на африканском континенте.

В сентябре–октябре 2015 года ЮАР столкнулась с попыткой организации «цветной революции» против президента Джейкоба Зумы. Эксперты тогда отмечали, что к организации самых массовых с момента окончания режима апартеида протестов были причастны структуры проекта Democracy Works, который финансировался американским фондом NED. Интеллектуальным обеспечением протестных движений занимается леволиберальный институт SWOP Witwatersrand в Йоханнесбурге, тесно взаимодействующий с американским Институтом Альберта Эйнштейна Джина Шарпа, главного разработчика технологии «цветных революций».

Еще один примечательный эпизод 2015 года произошел в Джибути. После того как в декабре 2015 года Китай объявил о планах по строительству здесь военной базы, в столице страны произошли столкновения между сторонниками и противниками действующего президента страны Исмаила Омара Гюллеха. Оппозиционный Союз национального спасения и США использовали этот инцидент для того, чтобы обвинить власти страны в нарушении прав оппозиции на мирные собрания и свободу слова.

Евросоюз в конкурентной борьбе за Африку

Европейский Союз (ЕС) рассматривает африканскую нефть как альтернативу нефти российской и ближневосточной. Также в ЕС всерьез надеются на быстро развивающийся африканский рынок, поставки товаров на который должны способствовать улучшению экономической ситуации в Европе.

В Африке страны ЕС ведут переговоры о снижении тарифов на импорт африканских сельскохозяйственных продуктов в Европу, а также стремятся расширить доступ европейских транснациональных компаний к африканским источникам сырья (нефть, алмазы, медная руда и др.). Наряду с развитием отношений в сфере экономики, торговли и энергетики, сотрудничество ЕС и стран Африки включает политические, культурные и научные связи.

Кроме того, в последнее время одна из главных целей политики Евросоюза в Африке — через стабилизацию экономической и социально-политической ситуации в Африке снизить миграционное давление на Европу.

При этом усиление влияния Китая и Индии в Африке в Западной Европе считают серьезным вызовом европейским интересам на континенте. В том числе, по той причине, что действия ряда стран Евросоюза (прежде всего Франции) в ходе событий 2011 года в Ливии и Египте многие страны Африки восприняли как проявление новой неоколониальной политики Запада. В связи с этим в ЕС сочли достаточно тревожным сигналом для Европы тот факт, что в июне 2015 года сообщество CARICOM (объединяет страны Карибского сообщества) при поддержке Венесуэлы, Перу, Боливии и ряда стран Африки потребовало от Евросоюза выплаты компенсаций за годы, когда карибские страны были европейскими колониями.

Еще одна сфера потенциальной конфликтности в отношениях ЕС со странами Африки связана с обвинениями Международного уголовного суда в отношении ряда африканских политиков.

Далее, острую реакцию в Африке вызывает критика Запада в адрес африканских стран по вопросам, связанным с правами человека. Так, 2014 год был отмечен скандалом в связи с тем, что Европарламент проголосовал в поддержку введения санкций в отношении Нигерии и Уганды после того, как эти страны приняли законы, запрещающие однополые браки.

Наконец, всё более серьезную конкуренцию Евросоюзу как структуре в Африке начинает представлять объединение БРИКС. Эксперты отмечают, что согласованные действия государств-членов БРИКС в рамках этого объединения уже сейчас заметно снижают способность ЕС отстаивать свои интересы на африканском континенте.

Конкурентная борьба Китая и Японии за влияние в Африке

Япония — конкурент Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе — сегодня всё активнее стремится составить конкуренцию китайскому влиянию в Африке. Накал взаимных обвинений Японии и Китая в адрес друг друга возрастает, в том числе по той причине, что зоны интересов Японии и Китая в Африке в значительной мере географически совпадают.

Основное соперничество идет в сфере инвестиционных предложений африканским странам, которые очень внимательно анализируют пресса и эксперты Китая и Японии. В частности, Китай особенно ревностно отслеживает поездки премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Африку в рамках программ саммита «Япония — Африканский союз».

Помимо инвестиционного соперничества, Китай и Япония всё более откровенно соревнуются в гуманитарной помощи на африканском континенте. В частности, в 2013 году Япония объявила о предоставлении инвестиций на сумму 32 млрд долларов всему африканскому континенту сроком на пять лет, гуманитарной помощи Судану на сумму в 25 млн долларов и 3 млн долларов Центральноафриканской Республике.

Китай, в том же 2013 году инвестировавший в Африку около 26 млрд долларов, в декабре 2015 года объявил, кроме упомянутых выше инвестиционных планов на 60 млрд долларов, о предоставлении 60 млн долларов безвозмездной помощи Африканскому союзу «на поддержание мира и безопасности» и 156 млн долларов экстренной помощи африканским странам, пострадавшим от урагана Эль-Ниньо.

Китай и Индия — партнеры-конкуренты в Африке

БРИКС как объединение стран-партнеров (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) явным образом быстро (и во многом согласованно) расширяет свое присутствие на африканском континенте. Однако это партнерство не исключает взаимных противоречий и столкновений интересов.

Так, Индия и Китай, являясь партнерами по БРИКС, имеют большое количество неразрешенных проблем в двусторонних отношениях. Кроме того, Китай и Индия — две крупнейшие быстроразвивающиеся региональные державы — ведут острую борьбу за лидерство на азиатском континенте. Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что это соперничество за лидерство распространяется и на Африку. Причем с этой точки зрения, у Индии есть определенный «позиционный приоритет»: в 1961 году именно Индия стала одним из инициаторов Движения неприсоединения (Non-Alignment Movement), в котором на данный момент состоят 53 африканских государства.

Интерес Индии к Африке заключается в природных ресурсах континента, особенно топливных. Главными объектами индийского инвестирования являются Египет, ЮАР, Нигерия, Кения, Мозамбик, Либерия, Гана.

Центрами индийско-китайского противостояния являются Кения и Мозамбик. Индия и Китай «наперегонки» стремятся укрепить свои позиции в этих странах, которые не только богаты природными ресурсами, но и имеют важное значение с точки зрения транспортировки грузов из центральных регионов Африки к океану, а также контроля главных транзитных морских путей в Индийском океане.

Еще один потенциально важный узел индийско-китайского соперничества на континенте — Южно-Африканская Республика, где промышленные и технологические компании двух стран не первый год достаточно ожесточенно борются в тендерах на проекты в различных отраслях.

Однако связи с ЮАР имеют для Индии и Китая и дополнительное стратегическое значение. Так, ЮАР представляет собой потенциально важный компонент системы безопасности Индии в зоне Индийского океана. У берегов ЮАР проходят пути транзита грузов стратегического значения (в первую очередь, нефти и газа) из Западной Африки в Индию. Индию, кроме того, беспокоит растущая активность Пекина в развитии «военных» отношений Китая со странами бассейна Индийского океана.

Пока Индия в основном проигрывает Китаю в инвестициях в ЮАР. Но заметно выигрывает у Китая в инвестициях и политическом влиянии в Нигерии. В частности, в Нигерии, по данным экспертов, проживает до 1 млн индийцев и лишь около 50 тыс. китайцев-хуасяо, причем индийские эмигранты владеют в этой стране крупными торговыми компаниями.

Столкновение российско-китайских интересов в Африке

Россия как правопреемница СССР медленно, но настойчиво восстанавливает свое присутствие в Африке, прерванное, по понятным причинам, в 1990-е годы XX века.

Сейчас России предстоит решить задачу по разработке своей новой стратегии в отношениях с африканским континентом. Причем, как считают некоторые эксперты, нынешняя конфронтационная политика Запада по отношению к Москве создает для России определенные новые возможности. Причина в том, что немало руководителей африканских государств видят в России перспективного партнера, своеобразный буфер, смягчающий натиск американской, западноевропейской и китайской дипломатии.

Вместе с тем нельзя не признать, что Россия возвращается в Африку с «низкого старта». Советское влияние, основанное на льготных кредитах или безвозмездной помощи (вроде строительства плотин) российскому бюджету и бизнесу пока не по силам. Эту нишу давно и успешно осваивает Китай.

Одна из сфер, где Россия успешно борется за сферу влияния в Африке, — ядерная энергетика. Наиболее агрессивными конкурентами России в этом сегменте выступают Франция и Китай. Нельзя полностью сбрасывать со счетов и японо-американских и южно-корейских игроков, которые, по мнению экспертов, свое последнее слово в Африке еще не сказали.

Сильные позиции Россия занимает и на африканском рынке вооружений и военной техники — несмотря на то, что мощными нашими конкурентами здесь являются Китай, США, Франция, Германия.

Вместе с тем, Россия, в том числе благодаря памяти о советской помощи во многих странах континента, а также активной политике в Африке в рамках БРИКС и других международных организаций, имеет для укрепления своих позиций хорошие перспективы. В частности, в Африке ценят участие России в миротворческих операциях и программах гуманитарной помощи странам африканского континента, а также большой вклад российских ученых и врачей в борьбу с распространением ВИЧ-инфекции, лихорадки Эбола и других особо опасных заболеваний.

Заключение

Роль Африки как гигантского малоосвоенного ресурсного резервуара мира возрастает. Соответственно, не может не возрастать и конкуренция за Африку ведущих мировых держав. Причем в эту сферу конкуренции будут попадать не только природные ресурсы континента, но и растущая роль голосов африканских стран в международных организациях, включая ООН.

В этих условиях «азиатская Soft Power» и условный потенциал условного Востока (Китая и Индии) по отношению к Африке вполне имеет шансы переиграть традиционно жесткий диктат (под маркой либерализации и демократизации), который навязывает условный Запад.

При этом весьма вероятно, что в ситуации обострения конкурентной борьбы за влияние в Африке будет повышаться роль так называемых системных войн с использованием нетрадиционных механизмов войны — от «цветных революций» и поддержки государственных переворотов до попыток прямых вооруженных интервенций под флагом ООН или, как это было в Ливии и Сирии, от имени неофициальных и нелегитимных «групп стран-друзей» или «стран-союзников».

Россия заблокировала в Совете Безопасности ООН предложенную Францией резолюцию по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо.

Документ получил 11 голосов в поддержку, два голоса против и еще два члена Совета воздержались. Таким образом, Россия, которая является одним из пяти постоянных членов СБ ООН, применила право вето. Это было 14-е вето, которое использовала РФ с 1992 года после того, как стала правопреемником СССР в СБ ООН, при этом ранее "лидером" в применении вето были США, которые за тот же период блокировали резолюции СБ 14 раз.

"Проект резолюции не принимается, поскольку против него голосовал постоянный член СБ ООН", — сказал постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин. Россия является председателем Совбеза ООН в октябре.

Предложенный Францией проект резолюции, с которым накануне удалось ознакомиться РИА Новости, "требует от всех сторон немедленно прекратить воздушные бомбардировки и военные полеты над городом Алеппо". Документ "призывает к немедленному выполнению режима прекращения огня и безопасному, беспрепятственному гуманитарному доступу по всей Сирии", а также просит стороны "предотвращать попадание материальных и финансовых средств индивидуальным лицам, группам и объединениям, ассоциированным с "Аль-Каидой", ИГ (обе группировки запрещены в РФ — ред.), и другим террористическим группам".

В проекте также говорится о необходимости расширенного мониторинга и соблюдения режима прекращения огня под наблюдением ООН, в этой связи Совбез, как отмечается в проекте, просит генерального секретаря ООН "предложить варианты по этому поводу".

Накануне Чуркин заявил, что предложенный документ не имеет шансов на принятие в СБ ООН. По его мнению, предложение Франции призвано "спровоцировать вето России".

Также в субботу СБ ООН проголосовал по проекту резолюции России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры и договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября. Резолюция не прошла в СБ ООН, получив четыре голоса в поддержку двух постоянных членов СБ — России, Китая, а также Египта и Венесуэлы. Ангола и Уругвай воздержались при голосовании.

Ольга Денисова.

Резолюция России в поддержку плана спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры и договоренностей России и США по Сирии от 9 сентября не прошла в Совбезе ООН, получив в поддержку только четыре голоса, двое воздержались, девять проголосовали против.

"Проект не принимается, поскольку за него не было подано необходимое число голосов", — заявил российский постпред при ООН Виталий Чуркин. Россия является председателем СБ ООН в октябре.

За документ высказались два из пяти постоянных члена СБ — Россия и Китай, а также Венесуэла и Египет — один из непостоянный членов, представляющих в Совете регион Ближнего Востока и Севера Африки. Другая африканская страна — Ангола, а также Уругвай воздержались при голосовании.

Россия накануне в пятницу внесла альтернативный проект резолюции по Сирии. Документ, с которым удалось ознакомиться РИА Новости, поддерживает инициативу спецпосланника по Сирии Стаффана де Мистуры о выводе из Алеппо боевиков, а также призывает к выполнению договоренностей РФ и США по Сирии от 9 сентября, текст которых прилагается к резолюции.

Документ также призывает к немедленному прекращению боевых действий, в частности в Алеппо, мониторинг за соблюдением которого будет возложен на рассмотрение рабочей группы Международной группы поддержки Сирии в Женеве. Также подчеркивается срочная необходимость размежевания сил умеренной оппозиции от боевиков террористической группировки "Джебхат ан-Нусра" (запрещена в РФ).

СБ ООН также в субботу проголосовал по проекту резолюции Франции по введению режима прекращения огня в сирийском Алеппо, который был заблокирован Россией.

Ольга Денисова.

Закон США о наказании спонсоров терроризма: что от него ждут?

Юрий Зинин

Последствия принятого в Конгрессе США Закона о наказании спонсоров терроризма (JAST) для отношений Вашингтона с Эр-Риядом и будущего региона Залива активно обсуждаются в арабских СМИ и социальных сетях. Этот закон предоставляет право семьям жертв терактов 11 сентября 2001 г. в США подавать иски против государства Саудовская Аравия.

Гневная и негативная реакция на него Эр-Рияда и других стран Залива, на взгляд египетской газеты «аль-Ахмар», иллюстрирует, что этот билль усилит напряженность и подвергнет опасностям их отношения с Вашингтоном. Заговорили о возможности замораживания сотрудничества между КСА и США в борьбе против терроризма, о деятельности американских военных баз в регионе, о выводе миллиардов долларов, принадлежащих саудовцам, из банков США. С другой стороны, есть впечатление, что Эр-Рияд рассматривает закон через призму электоральной схватки в США перед выборами нового президента. Вряд ли стоит беспокоиться о его эффекте, ведь шансы на успех при разбирательстве дел против КСА в американских судах для получения компенсации жертвам теракта 11 сентября малы. Нужно предоставить неопровержимые улики, которые бы доказывали вовлеченность официальных саудовских лиц в организацию этих нападений, заключает газета.

При этом ряд арабских юристов квалифицировал закон как противоречащий понятию суверенного иммунитета государств.

Тем не менее, по мнению ливанской газеты «Ан-Нахар», закон Конгресса наносит жесткий удар по историческому союзнику США в сложное для него время. Это приведет к дистанцированию между американским обществом и Саудовской Аравией на фоне нынешней турбулентной обстановки в ближневосточном регионе, вовлеченности двух сторон в так называемые местные «войны по доверенности». Ряд арабских экспертов полагает, что нынешний закон не свалился как снег на голову, хотя основы отношений двух стран заложили создатель современного государства король Абдель Азиз Ас Сауд и президент США Рузвельт в 1945 году. Освещая предысторию ухудшения связей этих партнеров, ливанский публицист Саркис Наум напоминает об их разночтениях «арабской весны», взлета политического ислама и отношения к международному соглашению по ядерной программе Ирана. Но главное, что обе страны в оценке происходящего и проблем исходят из различных, а иногда и противоречивых доктрин, на которые опираются.

По мнению ближневосточных экспертов, обеим странам предстоит пройти трудный экзамен своих отношений. Сложно предсказать, чем он закончится.

Но ряд авторов предлагают свои версии. Так, иракский публицист К. Маалля Хусейн считает, что саудовские правящие круги ждет два вызова.

Первый. Если выяснится, что оплата по искам станет решенным вопросом, то отказ от нее и вывод огромных саудовских финансовых резервов из банков США будет накладным делом, связанным со сложными юридическими процедурами. Тогда последствиями для КСА будет угроза разрыва политических, экономических и прочих отношений с США и Западом, и королевство лишится их поддержки.

Второй. Королевская верхушка пойдет по пути Каддафи (который потратил миллиарды на компенсации в 2003 году за взрыв Боинга над Локерби в 1988 году) и подчинится требованиям по выплате требуемых сумм для жертв терактов. Это также ослабит страну.

Будет ли реализован закон о наказании спонсоров терроризма или нет сказать трудно, подчеркивает эмиратская газета «Аль-Иттихад», но так или иначе высвечивается важный момент. Он ассоциируется с менталитетом руководства США и его подходами к своим союзникам, друзьям и приемами ведения отношений, что заставит многие страны арабского мира и Ближнего Востока сомневаться в глубине связей с этой державой.

Кто куда, а мы в Анталью

Максим Башкеев

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил результаты исследования, посвященного итогам летнего туристического сезона. Как и следовало ожидать, россияне продолжают экономить на развлечениях и отдыхе.

Если верить опросу, доля россиян, использовавших отпуск для отдыха, составила 55% — на 5% меньше, чем годом раньше. Но ведь и отдыхать можно по-разному — вкушать кофе с круассанами на Лазурном берегу или лежать на продавленном диване. За год с 13 до 20% увеличилось число тех, кто провел отпуск дома. Еще 46% опрошенных сообщили, что провели свободное летнее время на приусадебных участках. До курортов Краснодарского края добрались 11% отпускников (годом раньше их было 14%), еще 4% отдохнули в Крыму (было 6%).

Правда, глава департамента управления бизнес-блоком РЖД Максим Шнейдер заявил: по итогам трех летних месяцев пассажиропоток в направлении черноморских курортов вырос на 16%. То есть данные железнодорожников противоречат результатам опроса. Неужели специалисты ВЦИОМа как по заказу попадали на респондентов, которые до мест отдыха добирались исключительно на авто?

За границей смогли позволить себе отдохнуть лишь 7% опрошенных. Средний бюджет поездки в расчете на человека по сравнению с прошлым годом снизился почти на 2,5 тысячи рублей (36 036 против 38 516). Образ туриста из России, который направо и налево сорит деньгами, канул в Лету. Доля довольных отпуском из числа тех, кто все-таки смог выбраться за кордон, сократилась на 6%. Главными причинами негативных эмоций респонденты называли невозможность отправиться именно в то место, о котором мечтали, высокие цены, а так же снизившуюся продолжительность поездки.

Несмотря на то, что на средиземноморских курортах еще продолжается бархатный сезон, под пляжным отдыхом можно подводить черту. Открытие для туристов Красного моря и пирамид снова откладывается на неопределенный срок, поскольку у наших экспертов остаются претензии к службам безопасности аэропортов Египта.

Зато возобновление регулярного и чартерного авиасообщения с Турцией позволило этой стране на флажке успеть к разделу летнего туристического пирога. По оценкам специалистов, в продажах турагентств доля туров в эту страну сейчас составляет почти 40%. Если оперировать абсолютными цифрами, то суммарно до конца пляжного сезона турецкие курорты могут успеть посетить более 150 тысяч россиян. Таким образом Турция очень быстро вернула себе статус самого популярного направления отдыха среди российских отдыхающих. Лидировавшие до последнего момента Тунис и Греция опустились в этой табели о рангах на 2-3 места.

Наши южные курорты осенью, увы, тем более не могут составить серьезную конкуренцию. Причина не только в том, что Черное море холоднее Средиземного. За год запрета полетов в Турцию отечественной индустрии туризма не удалось существенно приблизиться к стандартам отдыха по системе «все включено» Мармариса, Измира и Антальи. Пока не удалось.

Пассажиропоток аэропорта "Домодедово" за январь-сентябрь 2016 года снизился на 8.7% до 22.2 млн с 24.325 млн за аналогичный период 2015 года. Об этом говорится в сообщении пресс-службы компании.

Пассажиропоток на внутренних воздушных линиях составил 13 млн, что в целом соответствует аналогичному показателю прошлого года, на международных - 9.2 млн. Пассажиропоток на международных маршрутах, за вычетом Египта, Турции (до возобновления авиасообщения) и Украины, вылеты по которым закрыты, вырос на 5%.

По итогам сентября, после возобновления чартерных перевозок в Турцию, из аэропорта в Анталью и Даламан было совершено 100 вылетов на нерегулярной основе. Общий пассажиропоток чартерных рейсов из "Домодедово" в города Турции (в обе стороны) составил 36.1 тыс.

Пассажиропоток аэропорта Пулково по итогам 2016 года составит около 13 млн пассажиров, что на 5% ниже результата прошлого года, сообщил ТАСС со ссылкой на коммерческого директора управляющей аэропортом компании ООО «Воздушные ворота Северной Столицы» Евгения Ильина.

При этом Ильин отметил, что в прогнозе не учитывается возможное восстановление авиасообщения РФ с Египтом, хотя выразил большие надежды на возвращение этого популярного направления.

По данным ООО «Воздушные ворота Северной Столицы», за 9 месяцев текущего года пассажиропоток аэропорта составил 10 млн 186 тыс. человек, что на 6,1% меньше показателя за аналогичный период 2015 года. Международные перевозки сократились на 17,05% до 3 млн 806 тыс. При этом внутренние перевозки в январе-сентябре текущего года показали рост на 1,89% до 6 млн 380 тыс. человек. Наиболее популярными направлениями на внутренних рейсах стали Москва, Симферополь, Сочи и Калининград, а на международных — Франкфурт, Ларнака, Париж и Мюнхен.

На российско-египетском учении «Защитники дружбы-2016» будет организована единая система связи

В ходе переговоров представители Воздушно-десантных войск (ВДВ) России и парашютно-десантных войск Арабской Республики Египет договорились об организации единой системы связи на период проведения совместного антитеррористического учения «Защитники дружбы-2016».

Управление ходом учения будет осуществляться из совместного командного центра расположенного на военной базе Эль-Хаммам. Особенностью функционирования единой системы связи станет ее организация на базе штатных носимых, передвижных, спутниковых и мобильных средств связи взаимодействующих войск, а также его открытого и закрытого сегментов.

Планируется, что единая система связи обеспечит надежное и бесперебойное управление египетскими и российскими подразделениями, действующими на удалении свыше 500 км от командного центра.

Совместное российско-египетское учение пройдет в середине октября текущего года на территории Арабской Республики Египет. В нем примут участие более 500 военнослужащих от обеих стран. На Африканском континенте подобное учение проводится впервые.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

Россия готова увеличить поставки сельхозпродукции в Египет

Россия заинтересована в увеличении поставок сельхозпродукции в Египет и готова увеличить импорт египетских фруктов и овощей, сообщает Минсельхоз РФ по итогам встречи главы министерства Александра Ткачева с министром сельского хозяйства и освоения земель Египта Эссамом Файедом.

"Россия заинтересована в увеличении поставок в Египет зерновых и продуктов их переработки, мяса птицы, говядины и растительных масел, а также готова увеличить импорт овощей и фруктов из Египта", — говорится в сообщении.

Ткачев сообщил на встрече, что для расширения двусторонней торговли важно усилить взаимодействие между надзорными ведомствами двух стран, продолжить активную работу по согласованию всех необходимых документов для заключения с Египтом соглашения о зоне свободной торговли, так называемого зеленого коридора.

Сельхозпродукция составляет значительную долю во взаимной торговле России и Египта — по итогам прошлого года она достигла 1,4 миллиарда долларов, что составило 34% от общего объема товарооборота с Египтом, отмечает министерство. За первые восемь месяцев 2016 года товарооборот вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года более чем на 17%.

Также сообщается, что РФ и Египет в настоящее время ожидают принятия решения на уровне Высшего Евразийского экономического совета в декабре 2016 года в отношении одобренного в июне этого года Евразийской экономической комиссией проекта "О начале переговоров с Арабской Республикой Египет о заключении соглашения о зоне свободной торговли".

В середине сентября Россельхознадзор выразил обеспокоенность в связи с систематическими нарушениями международных и российских фитосанитарных требований при поставках подкарантинной продукции из Египта в РФ. Поскольку власти страны не приняли должных мер по исправлению ситуации, служба с 22 сентября ввела ограничения на ввоз овощей и фруктов. Ранее глава службы Сергей Данкверт сообщил РИА Новости, что Россельхознадзор с 1 октября отменяет временные ограничения на поставки овощей и фруктов из Египта, исключением является картофель, решение о поставках которого будет принято по итогам инспекции Египта российской делегацией в октябре-ноябре 2016 года.

Майкл Дэвид-Фокс

Модерность в России и СССР: отсутствующая, общая, альтернативная или переплетенная?

(пер. с англ. Татьяны Пирусской)

Майкл Дэвид-Фокс (Джорджтаунский университет; профессор Школы международных отношений имени Эдмунда А. Уолша и кафед­ры истории; НИУ ВШЭ; научный руководитель Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий; PhD) md672@georgetown.edu.

УДК: 303.01+304.2+304.5+930.2

Аннотация:

Статья посвящена разнообразию подходов к понятию «модерность» в историографии (в основном англо-американской) досоветской, советской и постсоветской России. Хотя для многих исследователей это понятие является одним из опорных, однако по поводу его понимания сре­ди историков нет единства. Автор выделяет четыре основных подхода к модерности применительно к России. Представители первого из них отрицают, что модерность в России когда-либо была: для них она является домодерным государством. Последователи второго подхода считают, что российская модерность существует и принципиально не отличается от модерности в других странах, это часть единого международного исторического развития. Третий подход предполагает, что существует множество отдельных модерностей, уникальных для каждого государства и региона. Наконец, в соответствии с четвертым подходом, множественные модерности способны переплетаться между собой, смешиваться с элементами традиции и создавать разного рода гибридные образования.

Ключевые слова: модерность, современность, историография, Россия, Российская империя, СССР

Michael David-Fox (Georgetown University; professor, Edmund A. Walsh School of Foreign Service and Department of History; HSE; academic super­visor, The International Centre for the History and Sociology of World War II and Its Consequences; PhD) md672@georgetown.edu.

UDC: 303.01+304.2+304.5+930.2

Abstract:

David-Fox’s article addresses the diversity of approaches to the concept of “modernity” in histo­rio­graphy (mostly Anglo-American) of pre-Soviet, Soviet and post-Soviet Russia. Although the concept of modernity is foundational for most historians, its meaning is still contentious. David-Fox lays out four basic approaches to modernity in applica­tion to Russia. Representatives of the first approach reject the notion that there has ever been modernity in Russia: for them, Russia is still a pre-modern state. The second approach suggests that Russian modernity exists and essentially resembles modernity in other countries; it is part of general international historical development. The third approach acknowledges the existence of many different modernities, each unique to its own state and region. Finally, the fourth approach proposes many modernities that are capable of intertwining amongst themselves, mixing with traditional elements and creating various hyb­rid formations.

Key words: modernity, historiography, Russia, the Russian Empire, the USSR

*

С 1990-х годов среди специалистов по российской и советской истории не умолкают споры вокруг понятия модерности. Можно ли считать «модерными» Российскую империю в последние годы ее существования или СССР, и если да, то в каком смысле? Особенно бурные дискуссии вызывает место сталинского периода, который многие не спешат относить к модерности — потому ли, что, как они утверждают, сталинизм воскрешал архаические черты прошлого, или же потому, что он резко отграничил себя от большей части остального мира, в первую очередь с точки зрения экономики и идеологии. Другие протестуют против того, чтобы рассматривать Советский Союз как часть модерности, исходя из ряда методологических или политических предпосылок — из-за множества противоречий, связанных с теорией модерности или, например, с попыткой оправдать человеческие потери при сталинизме «модернизаци­ей». Если можно говорить о таком понятии, как «советская модерность», что оно подразумевает — и как теоретическая проблема, и как направление для дальнейших исследований?

Я исхожу из того, что развернувшаяся в постсоветские годы дискуссия о модерности в российском и советском контексте существенна и познаватель­на. Во-первых, она вращается вокруг понятия «модерность», которое долгое время оставалось основополагающим для всех общественных наук и по-прежнему является значимым в социальной теории. Во-вторых, она представляет в новом ракурсе одну из наиболее давних и важных бинарных оппозиций, которая красной нитью проходит через изучение российской истории в целом: оппозицию партикуляризма и универсализма, уникальности и соизмеримости. Поскольку все эти понятия являются предметом исторической науки, проблема партикуляризма и универсализма принадлежит не только истории, но и историографии. Она относится не только к исследуемой нами части мира, но и к самому понятийному аппарату и методологиям, которыми мы пользуемся. Иными словами, она требует обратиться от конкретных научных проб­лем и специальных исторических знаний — которые российские историки черпают непосредст­венно из области своих исследований — к сложному полю теории с присущим ему международным и всеобъемлющим охватом. Этот аппарат, как всегда, изначально разрабатывался людьми, погруженными в другую среду, — на пресло­вутом «Западе», — и к «нам» его можно применять лишь с некоторыми изменениями или апостериори. Само собой разумеется, мы должны проанализировать ключевое понятие — «модерность», которое никог­да не использовалось в такой форме в русском языке участниками историчес­ких событий, сталкивавшимися с ним на опыте, и которое, по определению, не могло в последнее время естественным образом возникнуть в русской интеллектуаль­ной среде [Kharkhordin 2015: 1283—1298]. Наконец, как станет совершенно очевидно дальше, в дискуссиях о модерности, по крайней мере сре­ди историков, обнаруживаются серьезные методологические пробелы, нередко скрадывающиеся за счет того, что их не рассматривают достаточно подробно и при­сталь­но. Кроме того, позиция, которую ученые занимают по отношению к модернос­ти, в большой степени, пусть и не всегда явно, политизирована. Крылатое выражение «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» в отношении российской историографии можно было бы с полным основанием перефразировать: «Скажи мне, как ты понимаешь модерность, и я скажу тебе, кто ты».

Ниже я пытаюсь обрисовать четыре основные точки зрения на российско-советскую модерность на основании дискуссий последних пятнадцати лет, в первую очередь в англоязычных публикациях, авторы которых по большей части являются историками. Первая из них — об «отсутствии модерности» — возможно, наиболее распространена среди исследователей, в особенности тех, кто занимается периодом 1850—1950-х годов. Здесь либо концепция модерности отвергается сама по себе как ошибочная, игнорируется, либо в той или иной форме утверждается, что Россия и Советский Союз никогда не знали модерности. Второй точки зрения — об «общей модерности» — придерживаются те, кого я бы назвал первым поколением историков российской и советской модерности, т.е. те, кто примерно в 1995—2005 годах впервые применил поня­тие модерности к российской и советской действительности, хотя позднее оно было подхвачено и другими. Они рассматривают модерность как явление более или менее универсальное и поэтому сосредоточены прежде всего на том, что роднит Россию и Советский Союз с другими модерными государствами. Третья точка зрения — об «альтернативной модерности» — исходит из предпосылки, что модели и формы модерности многообразны и не являются по определению «западными». Она основана на работах покойного социолога Ш.Н. Эйзенштадта и его коллег о «множестве парадигм модерности», где высказывается мысль, что советский коммунизм явно позиционировал себя как альтернативную форму модерности [Eisenstadt 2000]. В разновидности этой третьей точки зрения, которую я назову «несостоявшейся модерностью», делается акцент на том, что эта советская альтернатива модерности потерпела крушение в 1991 году, и внимание сосредоточивается на причинах, по которым она не смогла преуспеть или оказалась неконкурентоспособной. Наконец, поня­тие «переплетенных модерностей» также подразумевает множественность моделей модерности, но утверждает, что эти модели не являются едины­ми, универсальными или закономерными. Скорее она рисует существующие в мире формы модерности как составленные из множества типов институ­циональных структур, переплетающихся поверх межгосударственных границ [Therborn 2003]. Если между разными национальностями происходит циркуляция элементов, из которых складываются множественные парадигмы модерности, и обмен этими элементами, значит, можно предположить, что, например, Советский Союз задействован в некоторых парадигмах совершенно иначе, нежели в других.

Выделяя таким образом четыре основные точки зрения, я пытаюсь одновременно рассматривать занимающихся Россией исследователей, поддерживавших или опровергавших эти утверждения, и теоретический вклад из других областей, который стоит принять во внимание. Я ставлю своей целью привлечь внимание к наиболее насущным проблемам и понятийным противоречиям, с которыми сталкивается каждая из перечисленных позиций. Поступая так, я не претендую на всеохватность, но стараюсь приводить яркие и наглядные примеры из собственного поля деятельности как историка. Я надеюсь, что, если прояснить некоторые основные вопросы, затрагиваемые в ходе продолжительных, пусть отрывочных и неявных, дискуссий между историками и социологами о российско-советской модерности, мои размышления смогут быть использованы в междисциплинарных областях. Наконец, настаивая на объективности в изложении различных точек зрения и неоднозначных суждений, от которых не свободна ни одна из них, я также не пытаюсь скрывать собственные взгляды. Первые две позиции — отрицать существование модерности или относиться к ней как к, по определению, однородному и универсальному явлению — я считаю упрощенными и несостоятельными. Думаю, что продуктивного движения вперед в этом направлении можно достичь путем исследования, анализа и уточнения российско-советского контекста через синтез двух последних областей — множественных и переплетенных моделей модерности.

Любой анализ различных точек зрения на модерность в недавних спорах должен начинаться с осознания перехода от «модернизации» к «модерности», случившегося за последние полвека, — как вне российской историографии, так и в ней самой. В период расцвета теории модернизации, начавшийся в 1950—1960-е годы в США, историки и политологи рассматривали глобальные, более или менее поддающиеся измерению процессы, такие, как индустриализация, урбанизация, повышение грамотности и секуляризация, в качестве возможных сопоставительных критериев для России. Хотя посылки школы модернизации, существовавшей в рамках российской историографии, со временем усложнились, ее часто критиковали за телеологичность (см.: [Engerman 2009], особенно главу 7; более подробно по этой теме в интерпретации ведущего специалиста по истории России и СССР см.: [Black 1966]). Начавшиеся в 1980-е годы споры о «постмодернизме» породили новые, отличавшиеся от прежних модусы восприятия модерности. Акценты сместились с количественных к качественным, с процессов — к отношениям, с конкретного — к абстрактному: «модерность» связывалась с рядом теоретических, онтологических, космологических сдвигов. В их число входили, в частности, бунт против традиции (изначальный дух художественного модернизма) и — что, возможно, главное — глубокие изменения в восприятии времени, когда возможность перемен в этом мире рассматривается как достижимая и приближающаяся. Среди других ключевых процессов — новое отношение к обществу и социальной сфере как меняющимся объектам, сопутствующая ему кристаллизация наук о человеке, а также зарождение идей и осознание возможности строить «рациональное» государство и общество. В целом модерность означала совокупность амбициозных планов и дискур­сов, нацеленных на формирование и даже перекраивание культуры, общества и человека.

Как «модернизация», так и «модерность» были и остаются в значительной мере политизированными понятиями. Важно понимать, что в этой области связи между теоретическими выкладками и политикой по-прежнему сложно переплетаются. В рамках политологии исходным импульсом теории модернизации было стремление проложить развивающемуся обществу дорогу к конечной цели — либеральной демократии. Такая научная парадигма возникла в период холодной войны, когда, по мнению некоторых современных историков, модернизация превратилась во всеобъемлющую гибкую идеологию, которая оправдывала внешнюю политику США как супердержавы [Westad 2005: 33, 397]. Даже сейчас, когда научная терминология перешла от «модернизации» к «модерности», где-то — как в России, так и в других странах — по-прежнему бытует мнение, что эпитет «модерный» подразумевает положительную оценку, с которой можно в зависимости от точки зрения соглашаться или спорить.

Напротив, негативные ассоциации с понятием модерности, представляющие собой другой полюс политизации, связаны с непосредственной преемст­венностью, которую многие критики культуры и постмодернистские авторы усматривают между рационализмом эпохи Просвещения XVIII века и тоталитарными режимами XX столетия. Ассоциация между Просвещением и советским проектом получила широкое распространение среди тех историков и специалистов по России и СССР, которые были склонны видеть в Советском Союзе модерное государство. В качестве яркого примера можно привести Стивена Кот­кина, в предисловии к своей знаменитой книге «Магнитная гора: сталинизм как цивилизация» указавшего на то, что эпоха Просвещения с ее утопичес­ким мышлением является ключевой для понимания сталинизма [Kotkin 1995: 6—9]; см. также: [Hoffmann 2003: 4, 7—8, 16, 18, 166, 187]. Эта критика, как и модернистское восприятие в целом, тяготела к тому, чтобы рассматривать Просвещение скорее как единообразное, однозначное явление, а не говорить, как это сегодня характерно для многих работ, посвященных XVIII столетию, о множестве разновидностей Просвещения и о различных течениях внутри них. Этой весьма заметной тенденции «обвинять» эпоху Просвещения противостоит мнение политолога Ричарда Шортена, предположившего, что основные идеологические корни тоталитаризма — который он ассоциирует с «антропологической революцией», нацеленной на создание «нового человека», сциентизмом и революционным террором, — кроются в направлениях современной мысли,

в философском плане противостоящих идеям Просвещения, а в историческом — сформулированных или в оппозиции к Просвещению, или на почве разочарования в нем. Модернизм <…> представляет собой явление одновременно «контр-» и «пост-Просвещения», и именно в соответствующем периоде зарождения новой мысли — в основном в XIX веке — следует искать интеллектуальные истоки тоталитаризма [Shorten 2012: 3].

Возвращаясь к различным видам политизации, отметим, что разговор о модерности стал также ассоциироваться с обвинениями в «европоцентризме», тесной свя­зи, су­щест­вующей между представлениями о модерности и Западом, в отличие от остального мира, что прослеживается в ранних трудах по социологии. Отождествлению единственного варианта модерности с Западом идей­но проти­во­сто­ит понятие множественных моделей модерности, которое, кроме того, может соперничать с политизированными концепциями особых путей, или Son­der­wege. Эти последние легко приобретают положительные или не­гативные коннотации в зависимости от политических убеждений — возь­мем, к при­ме­ру, хотя бы специфически французскую версию модерности, ценность кото­рой возра­стает в свете критики американизации. Все это имеет непосредствен­ное отношение к сегодняшней действительности, когда попу­лярные представления об «особом пути» вызывают недвусмысленные ассоциации с традициями консервативной мысли, с одной стороны, а понятие «сталинской модернизации» используется для оправдания ущерба от «перегибов» — с другой [Хлевнюк 2015[1]].

А теперь обратимся к анализу четырех обозначенных мною точек зрения.

Отсутствующая модерность

Возможно, доминирующей позицией среди специалистов по истории России и Советского Союза до 1953 года (в отличие от многих ученых, работающих в области социальных наук или занимающихся постсталинским периодом) была не открытая дискуссия о том, насколько Россия и СССР приблизились к модерности, а тенденция избегать понятия модерности и уклоняться от прямых отсылок к нему. Одна из главных причин подобного восприятия — явная бесформенность и расплывчатость значения этого термина. Вероятно, наиболее выдающимся исследователем истории России и СССР, который привлек внимание к проблеме определения, можно назвать политолога и историка Рональ­да Григора Суни. Например, в 2008 году он писал, что модерность — «чрезвычайно обширное понятие, с помощью которого можно объяснять все, от прав человека до Холокоста». Он предупреждал, что значение термина так разрослось, что, если не уточнить конкретные признаки и не выявить причинные связи, он может «скорее сбивать с толку, чем разъяснять» [Suny 2008]. Другой причиной осторожного отношения Суни к литературе о советской модерности был акцент на темной стороне Просвещения в посвященных модерности постсоветских исследованиях начиная с 1990-х годов, которые, как он полагал, содержали в себе политически консервативный подтекст. В этом плане позиция Суни осталась неизменной, хотя связь между XVIII и ХХ веками, между просветительским рационализмом и тоталитарной политикой в последнее время ощутимо стерлась, по мере того как в поле зрения оказались многочисленные незападные модели модерности. В приведенной выше цитате он, однако, высказывает очень весомое методологическое возражение, направленное против привычки ученых прибегать к понятию модерности как к кос­тылю во время разговора об историческом развитии. Он точно подметил, что попытка использовать концепцию модерности для «истолкования действий» или в качестве фактора исторического развития представляет собой проблему, если применять ее в советологии. Вместо того чтобы опираться на эту концепцию как таковую, чтобы объяснить ход событий или природу советской системы в целом, Суни предлагает рассматривать модерность скорее как «контекст, среду, где определенные идеи, стремления и действия находят больше поддержки по сравнению с другими» [Suny 2008: 9]; см. также: [Suny 2006]. Таким образом, Суни полностью отказывается от понятия модерности, если говорить о его уместных предостережениях против того, чтобы превращать ее в движущий фактор советской истории.

Однако когда Суни и другие возражают против исследования модерности в русском и советском пространстве из-за досадной неопределенности термина, они вступают на более скользкую почву. Наш научный инструментарий включает в себя десятки ключевых понятий — взять хотя бы такие, как «традиционный» и «традиция», не говоря уже об «империи», «классе», «нации», «национализме», «социализме», «фашизме», «тоталитаризме», «интеллигенции», — за которыми также стоят замысловатые споры и целые трактаты. Да и о каких основных понятиях нельзя этого сказать? Если модерность является не состоянием, определяемым «объективными» признаками (как это в основном было с модернизацией в более ранних работах), а скорее ключевым по­нятием (Grund­begriff) любой науки о человеке и, таким образом, дает творчес­кую возможность исторической интерпретации, то каждый должен прояснить его значение лично для себя, как и с любым подобным основополагающим термином.

Но проблема серьезнее, чем отмеченная Суни обширность значения. Она связана с тем, что российская / советская действительность сопротивляется анализу и в другом отношении: сам теоретический инструментарий наук о чело­веке, которым мы должны пользоваться, разрабатывался применительно к — за неимением более удачного слова — «западным» реалиям. Социальные теоретики или теоретики-социологи, стоявшие у истоков теории модернизации, начали с образцового олицетворения модерности — Западной Европы. Так, Энтони Гидденс в классических лекциях, оказавших глубокое влияние на последующие размышления на эту тему, в качестве ключевых для своей интерпретации выделял такие явления, как становление капитализма и национальных государств. На самом деле Гидденс недвусмысленно заявил, что западными являются не только истоки модерности, но и сама ее природа. В то же время ее повсеместное распространение ведет к тому, что ее будут анализировать — он не уточнил, когда именно, — с точки зрения подходов и понятий, сформированных в незападных контекстах. Не обсуждая, как сталинизм мог быть «модерным» без капитализма или национального государства, Гидденс также предположил, что пример Советского Союза демонстрирует, как «возможности для тоталитарного варианта развития событий предполагаются институциональными параметрами современности, а не исключаются ими» [Giddens 1990: 8; Гидденс 2011: 119]. В случае с российской или советской версией современности / модерности (или, как скажут некоторые, немодерности) мы имеем дело с империями континентальных масштабов, а не с национальными государствами; либерализмом, который скорее был непопулярен или подавлялся, чем действительно существовал; а также, среди прочего, «плановым» хозяйством с его постоянным дефицитом, где распределение и потребление кардинальным образом отличались от современных моделей рыночной экономики.

В 1990-е годы группа историков, писавших об СССР межвоенного периода, в качестве довода непосредственно против гипотезы о модерности выдвинула концепцию «неотрадиционализма». В изданной в 1999 году книге, посвященной новым шагам в изучении сталинизма, Шейла Фицпатрик поместила разногласия между группой теоретиков модерности и ее критиками в центр новой историографии. В трудах «нынешнего поколения», писала Фицпатрик,

ясно прослеживаются два подхода. <…> Теоретики модерности <…> утверждают, что стереотип, в соответствии с которым модерность является достоянием исключительно западного опыта (парламентской демократии, рыночной экономики), несостоятелен, и в качестве примера заслуживающей внимания альтернативы приводят Советский Союз [Fitzpatrick 1999: 11].

Она излагает доводы этой группы в пользу альтернативной советской моде­ли модерности, в основе которой лежит феномен государственного контроля, нашедший отражение в плановой экономике, ранних мерах по социальному благоустройству, сциентизме, надзоре и дисциплинах, связанных с личностью и коллективом. Критики этой позиции — приверженцы концепции неотрадиционализма — необязательно отрицают, что Советский Союз был по-своему модерным, но «их, однако, больше интересуют “архаичные” черты сталиниз­ма: процесс подачи просьб, отношения начальника и подчиненного, повсеместное распространение других видов личных отношений, таких, как “блат”, “пожалование” социального статуса, “придворная” политика Кремля, мистификация власти, ее демонстрация во внешних проявлениях и т.д.» [Fitzpatrick 1999: 11]. Как Фицпатрик замечает, количество работ о «традиционных» чертах советского режима отстает от написанного в неотрадиционалистском клю­че — это в первую очередь касается ее самой и ее книги «Повседневный сталинизм», где она делает акцент на покровительстве и блате, а также широко известной статьи о возникновении советских «со­словий» — «Приписывание к классу». Двое учеников Фицпатрик, Мэтью Лено и Терри Мартин, в значительной мере способствовали упрочению концепции неотрадиционализма в советской историографии [Fitzpatrick 1999: 14, сноска 29].

Показательно, что Лено, отказываясь от понятия модерности на том основании, что оно «сбивает с толку больше, чем объясняет», сосредоточился на подчеркивании различий между советским строем и либеральной демократией в западных странах и косвенным образом, хотя и неосознанно, отрицал возможность незападной модели модерности [Lenoe 2004: 5—7[2], 247]. Как сказано у Лено: «Постмодерн претендует на то, что дискурс и микропрактики влас­ти главенствуют над индивидуальностью, и звучат доводы в поддержку недавно высказанного мнения, согласно которому у Советского Союза, Российской империи и либеральных демократий “Запада” есть или была некая общая черта, называемая “модерностью”, со множеством малоприятных последствий». Те, кто в равной мере клеит ярлык «модерности» на либеральные и антилиберальные режимы, по сути, «утверждают, что разница между ленинским и либерально-демократическим строем в том, что касается форм собственности, принудительных мер и политического устройства, не столь велика, как кажется» [Lenoe 2004: 4—5]. Таким образом, отказ Лено применять концепцию модерности в отношении России и СССР представляет собой реакцию на подразумеваемые сравнения между либерализмом и коммунизмом.

Скептический подход к феномену русско-советской модерности, подчеркивающий устойчивость «традиции», а также неизменно важную роль и масштаб личных связей, теперь представлен большим количеством работ, по­явившихся еще в рамках «неотрадиционалистской» школы и продолжающих вы­ходить сегодня. В этой связи мне хотелось бы указать на одно существенное достижение. Начиная разговор о неотрадиционалистской критике исследований модерности, Фицпатрик, как мы уже видели, упоминала «архаичные черты», также являвшиеся частью сталинизма. Употребленное в оригинале слово «archaizing» означает и «делать архаичным, устаревшим», и «пробуждать к жизни нечто архаичное». Фицпатрик намеренно использовала именно это слово. Оно соответствует определенным точкам зрения в рамках неотрадиционализма, признающим, что возрождение или сохранение элементов традиции может сочетаться или сочеталось с модерными методами и явлениями [Fitzpatrick 1999: 11]. В этом можно усмотреть и перекличку с утверждением Дэвида Бранденбергера, что «реабилитация» прошлого в конце 1930-х годов началась как тактика сторонников утилитаризма, и присутствие того, что Эрик Хобсбаум первым назвал «изобретением традиции» [Brandenberger 2002; Hobsbawm 1983]. Это не противоречит сделанному в ходе сравнительного анализа наблюдению, что государства в межвоенный период часто апеллировали к традиции, используя модерные методы.

Однако к 2013 году, когда вышла книга Дж. Арча Гетти «Практика сталинизма: Большевики, бояре и прочность традиции», «архаизация» превратилась в «архаичность» [Getty 2013]. Те черты родового строя, которые Гетти в своей работе последовательно называет «устаревшими и архаичными», сохранялись по меньшей мере со времен Московского государства, хотя присутствуют отсылки и к «тысячелетию» с основания Руси. Глубоко проникнув в строй русской «политической культуры», эти черты не исчезли и после 1917 года. Иными словами, Гетти изображает тысячелетнюю политическую культуру, в рамках которой действия бояр и комиссаров воспринимались как одинаково естественные. С этой точки зрения российская и советская история представляют собой части единого целого, а между событиями давнего прошлого России и советского периода или постсоветского настоящего проводятся непосредственные параллели. Вводная часть работы наводит на мысль, что Гетти ориентируется на концепцию неотрадиционализма, о которой говорится с одобрением. Но в целом в этой книге, по существу, намного более последовательно прослеживается преемственность между тем, что неизменно фигурирует как «старая Россия» (всё до 1917 года, с почти исключительным вниманием к периоду Московского государства), и советским / постсоветским опытом. Поэтому большевики, какими бы ни были их программа и идеология, волей-неволей вернулись к «отжившим» и «архаичным» практикам родового строя, укорененным в старой русской политической культуре [Getty 2013: 2, 3, 8, 9, 11, 18, 33, 44, 68, 69, 70, 72, 75, 79, 86, 279]. В то время как неотрадиционалисты начала 2000-х годов быстро отказались от попыток анализировать саму традицию, Гетти подхватывает то, что они не доделали, и направляет усилия на заполнение образовавшегося пробела — исследуя всю историю России вдоль и поперек до и после сталинского периода.

Гетти в своей работе часто обращается к одному из известнейших исследований, где утверждается непрерывность преемственности в России, — знаменитой статье Эдварда Кинана «Московитские политические традиции» [Keenan 1986]. Именно у Кинана он заимствует понятие политической культуры — термин, появившийся в 1960-е годы в работах по политологии и связанный с поиском черт «гражданственной культуры» в демократических политических системах, а поэтому и с теорией модернизации. Позже, в начале 1980-х годов, историки культуры в целом и Французской революции в част­ности переосмыслили политическую культуру как описание символических и ритуализованных элементов политики, переплетающихся с культурными явлениями, такими, как фестивали, церемонии и революционное искусство. Однако Гетти, беря за основу понятие политической культуры, восходящее к более раннему подходу Кинана, имеет в виду имплицитные, подразумеваемые и, как правило, скрытые политические тактики, а не культурные явления, которые можно непосредственно проследить на протяжении больших временных отрезков. Таким образом, понятие политической культуры, особенно российской, эссенциализировалось[3].

Кинана и других сторонников теории преемственности часто критиковали за неспособность выделить конкретные причинные механизмы, посредством которых черты Московского государства воспроизводятся в советский период. Гетти усугубляет эту проблему, часто закрывая глаза на изменения, произошедшие в имперский период от Петра I до 1917 года, за который, как он заявляет, «мало что изменилось» [Getty 2013: 91[4]]. И 1917, и 1937 годы изменили немногое: «Никогда не существовало иного способа управлять страной, и, если задуматься, вышло бы и в самом деле удивительно, если бы Сталину удалось уничтожить тысячелетнюю практику управления, просто убив ее тогдашних носителей. <…> Россией всегда управляли именно так» [Getty 2013: 267—268].

Пример Гетти весьма показателен в том плане, что, будучи среди тех, кто считает Россию чуждой модерности, он предполагает простую бинарную оп­позицию модерного и традиционного. Государство либо модерно, либо нет. Эта черно-белая картина восходит к истолкованию идеальных типов Вебе­ра, по­разительному в своем буквализме, будто бы все современное в системе управ­ления можно считать «рационально-бюрократическим», а все прежнее — персо­налистическим, традиционным и присущим родовому строю. В слу­чае с теорией преемственности Гетти архаичные внутренние структуры превратились в ведущий объяснительный фактор — именно против этого пре­достерегал Суни, говоря об историческом изучении российской модер­ности. Поиск причины застоя в архаичных внутренних структурах может, используя фразу Суни, сбить с толку больше, чем объяснить. Между архаизацией и архаичностью существует значительная разница.

В действительности такой черно-белый, безальтернативный подход к модерности можно назвать основным недостатком работ, где проводится точка зрения об «отсутствии модерности». Во-первых, он предполагает, что модерность как таковая либо существовала и была достигнута, либо нет. Однако в любой стране сохранились элементы «традиции», которые пробуждались к жизни даже после самых кардинальных разрывов с прошлым. Арно Майер в классической работе писал об «устойчивости старого порядка» в Европе до 1914 года [Mayer 1981]. Традиции самой по себе присуща гибкость, ее можно заново изобрести, как на это не раз указывали, она сложно переплетается с задачами модерности. Однако эти возражения скользят по поверхности проб­лемы. Один из основных вопросов, никогда не рассматриваемый противниками модерности, состоит в том, что многие из самых типично модерных проектов направлены против недостатков модерной обстановки или, говоря словами Маршалла Бермана, выражают надежду «исцелить раны модерности посредством развития или углубления этой модерности» [Berman 1988: 98]. Быть по-настоящему модерным означает, цитируя афоризм Бермана, быть анти­модерным [Berman 1988: 14]. Лешек Колаковский показал, как часто исторические явления воплощают вместе и модерность, и сопротивление ей. Марксизм, писал он, интерпретируя пример Советского Союза, сочетал в себе стремление к рационализму и прикладным наукам с «тоской по архаичному обществу», в котором «обе системы ценностей сосуществовали бы и превратились в гармоничный сплав: современный завод и афинская агора должны были как-то слиться в единое целое» [Kołakowski 1990: 10]. Подход, сущест­венно отличающийся от простого бинарного противопоставления, состоит в том, чтобы воспринимать модерность как незавершенную, в процессе постепенного становления, сопровождаемую кризисными явлениями, в каком-то смысле всегда соединенную с элементами прошлого, развивающуюся с разной скоростью на разных территориях.

Те, кто отрицает модерность из-за устойчивости традиционных форм в России и СССР в ХХ веке, таким образом, очень близки к повторению старых аргументов об отсталости России как историческом факторе. Кроме того, они задействуют понятие традиции, не менее размытое, чем модерность [Walker 2001: 634]. Традиционное общество как единая всеобъемлющая категория, охватывающая все немодерные образования, напоминает попытку представить единственный образ модерности, которому Россия не соответствует. При этом не учитывается, что, как обычно подчеркивают антропологи, в ходе разрушительных перемен ХХ века традиция формировалась и переделывалась [Grant 1995].

Другой распространенный довод ученых, отрицающих концепцию мо­дерности, — в особенности в контексте сталинизма — указать на особенности советской системы, которые сразу бросаются в глаза как явно немодерные. А ког­да речь заходит о чертах сталинизма, которые нередко приводятся как пер­вый пример пережитков советского строя, на горизонте сразу же в полный рост встают масштабы политического насилия в СССР и образ ГУЛАГа. В конце концов, при Сталине экономика в значительной мере держалась на при­нуждении миллионов людей к рабскому труду с лопатой или другими при­митивными инструментами в руках. Поэтому Виктор Бердинских, историк, занима­ющийся ГУЛАГом, в начале своей работы проводит аналогию со строительством египетских пирамид [Бердинских 2013]. Точнее, история рабства представляет собой релевантную почву для сравнения, если мы говорим о принудительном труде. Но существует такой феномен, как современное рабство, и уровень технического развития не является первостепенным в разговоре о политическом насилии как измерении модерности. В частности, Гольфо Алексопулос, говоря о врачах в ГУЛАГе, подчеркивает роль медицинских соображений в использовании физических сил человека и при их расчете, что отличает лишение свободы по политико-экономическим причинам в СССР от карательной системы в царское время [Alexopoulos; Alexopoulos 2015]. Во-вторых, например, Марк Левен в сравнительном исследовании геноцида на «перифериях» Европы в 1939—1953 годах замечает, что эффективности и оперативности, с которыми НКВД организовывал насильственную высылку целых поселений, могли бы только позавидовать его соперники-эсэсовцы. Прибегая к концепции «высокого модернизма» Джеймса Скотта, предполагающей сверхинтенсивное государственное вмешательство в устройство общества и в экономическую политику, достигшее апогея в середине ХХ века [Scott 1998], Левен называет НКВД «передним фронтом советского высокого модернизма» [Leven 2013: 316]. Здесь критика Майкла Манна в адрес Зигмунта Баумана в контексте обоснования модерности Холокоста особенно интересна тем, кто изучает сталинизм. Манн убедительно заявляет, что модерные свойства нацизма и Холокоста заключаются не в «поставленных на поток» убийствах или технических возможностях, а в модерности массового движения с его «дисциплиной, отношениями товарищества и карьеризмом», подкрепленными единой идеологией [Mann 2005: 278].

Александр Эткинд, резко критикуя исследования, связанные с советской субъективностью, за «воспроизведение риторики власти в момент беспримерной монологичности», в особенности возражал против представлений о «перековке» и создании «новых людей» в «исправительно-трудовых лагерях» ГУЛАГа. «Не важно ли, что там никогда не рождался “новый человек”, — спрашивал он, — возможно, даже один-единственный?» Вовсе нельзя однозначно утверждать, продолжал Эткинд, что

советский строй был модерным. Его последствия оказались явно чужды модерности. Некоторые из его средств, такие, как танки, были современными; другие, как муштра, к таковым не относились. Были ли интеллектуальные ожидания этого режима — его идеологические задачи, планы в отношении образования, представления о справедливости и благе — модерными? Возможно, ответ должен оказаться двойственным и сложным, однако я считаю, что идеологические цели этого строя характеризуют его с наиболее архаичной, отсталой стороны.

Важно отметить, что в этом обличительном выступлении Эткинд явно и, по-видимому, всецело отождествляет модерность с либерализмом и Западом. Наиболее яркий пример: он говорит о «модерном (западном) мире», прибавляя, что «советская субъективность» оказалась провалившимся проектом, в то время как «модерная, или “либеральная”, идеология» является повседневной реальностью [Etkind 2005: 174, 177].

Общность модерности

«Первое поколение» исследователей модерности в 1990-х — начале 2000-х годов в первую очередь стремилось опровергнуть закрепившееся в этой области мнение об отсталости России по сравнению с другими странами и о чертах, которых она была лишена, т.е. о том, что немцы называют Mangelgeschichte («история лакун»). Когда ряд специалистов по истории России взялись за развитие концепции российской и советской модерности, они были озабочены не столь­ко изучением истоков и особенностей одной конкретной, специфической модели модерности, сколько убедительным доказательством того, что Россию или СССР следует безоговорочно назвать модерными. Учитывая эти цели, логично и очень интересно то, что страна, непохожая на капиталистическое или национальное государство, централизованная, контролирующая экономику, — те черты, которых Россия и Советский Союз отнюдь не были лишены, а которыми, наоборот, располагали в избытке, — завладела вниманием историков. Яркий пример — знаменитое исследование Питером Холквистом стратегий надзора в 1914-м и 1917 годах, где показано, как модерные государственные методы в корне совпадают и с тем, как они процветали в России в эпоху Первой мировой войны, и с их развитием в международном контексте. Хотя государство применяло, по мнению исследователя, одни и те же методы, они были направлены на достижение различных целей в зависимости от стоявшей за ними идеологии [Holquist 1997]; см. также: [Holquist 2002].

Благодаря усвоению историографией 1990-х годов трудов Фуко еще одна группа исследователей, писавших о власти и знании, сосредоточилась на экспертах и специалистах — ключевом ресурсе, по которому Россию тоже скорее следовало бы отнести к передовым странам, чем к отсталым. Как отмечает Янни Коцонис, «существенно, что, вместо того чтобы анализировать, что не было достигнуто, и прийти к выводу, что Россия не доросла до модерности, историю обсуждали в терминах модерности, что дает возможность поместить эти дискуссии в модерный контекст» [Kotsonis 2000: 3]. Таким образом, обсуждение российской и советской модерности строилось преимущественно вокруг критериев сопоставления, а не отличительных особенностей поздней имперской России и тем более советской системы, весьма кардинальным образом выделявшихся на фоне других модерных государств. Подчеркивать своеобразие России и СССР значило бы вернуться к отсутствию сравнительного анализа и перечислению черт, которых России недоставало.

В этом плане важные шаги были сделаны не просто в области модерных идей и областей знания, но в исследованиях, посвященных политическому насилию, революционной массовой политике и социально-идеологической инженерии. Ссылки на Зигмунта Баумана, теоретика связей между модерностью и Холокостом, и Джеймса Скотта, автора концепции высокого модернизма, просочились в сноски трудов по советской истории (см., как обыгрывается метафора в названии книги: [Weiner 2003]). Стивен Коткин в знаменитой статье в журнале «Kritika» пошел еще дальше, заявив, что переизбыток модернистских проектов — сама по себе степень советского промышленного фордизма и в целом характерная для сталинской эпохи попытка прыгнуть выше либеральной модели модерности — оказался возможным благодаря тому, что правящая партия ограничивала частную собственность и торговлю. При анализе межвоенного периода в разных странах советская модерность была помещена в контекст триады массового производства, массовой культуры и массовой политики. Коткин утверждал, что в некоторых отношениях, например в том, что касается внедрения промышленного фордизма или политической мобили­зации массовой культуры, советская официальная коммунистическая версия модерности, подкрепленная уничтожением частной собственности, могла опередить своих соперников. В интерпретации Коткина Советский Союз межвоенного периода оказывался, таким образом, по ключевым параметрам более модерным, чем его капиталистические конкуренты [Kotkin 2001]. Но предметом интереса, однако, оставался единственный тип модерности — существовавший в рамках международной обстановки 1920—1930-х годов и противопоставленный изучению особенностей различных исторических путей к многообразию модерностей (во множественном числе). В итоге сама собой образовалась концепция единой, или общей, модерности. Это был шаг скорее от «нуля» к «единице», чем ко «множеству».

Новую, актуальную версию теории общей модерности можно найти в недавно написанной Коткином биографии Сталина, которая представляет собой не просто описание жизни Сталина вплоть до конца 1920-х годов, но объемную историю революционной России и ее места в мире [Kotkin 2014]. Сосредоточившись здесь в первую очередь на экономической конкурентоспособности и правомерности политики Российской империи в предреволюционные годы, Коткин высказывает мнение, что самодержавию начала ХХ века не хватало прежде всего модерной политической мобилизации масс (в отличие от экономической и военной сферы, где, как он полагает, страна была достаточно успешна). Споря с социальными теоретиками, которые доминируют в дискусси­ях о модерности, Коткин проводит мысль, что переход к модерности — не прос­то «социологическое» видоизменение традиционного общества. Модерность видится ему скорее «геополитическим процессом, способом приобрести то, что было необходимо для присоединения к ведущим государствам, или пасть их жертвой». В его понимании она состоит в том, чтобы, не больше и не меньше, приобрести те «труднодоступные качества», с помощью которых круп­нейшие государства действовали на международной арене [Kotkin 2014: 63].

Одной из сильных сторон геополитической позиции Коткина является его утверждение, что становление модерности в международном контексте происходит в несколько отдельных этапов. Иными словами, то, что считалось «модерным» до 1914 года, очевидно, уже нельзя назвать таковым в межвоенный или послевоенный период. Однако когда Коткин настаивает, что эта эволюция проходила как будто бы по законам Дарвина, перенесенным в геополитичес­кий контекст, у меня возникает вопрос: так ли все просто и понятно? Как на самом деле происходит модернизация страны в условиях международной конкуренции? Заимствование всегда подразумевает сложные процессы усвоения и адаптации заимствованного. В ХХ веке в этих процессах все чаще участвовали не только политики, но армии экспертов, ученых и даже культурных имиджмейкеров. Как в рамках этого сложного процесса кругового геополитического контроля нам следует учитывать те идеологии, которые, с точки зрения Коткина, играли решающую роль в других контекстах? Во многих странах эксперты могли менять одну идеологию на другую отчасти потому, что эти идеологии иногда пересекались между собой. Чтобы разобраться с этой стороной международной конкуренции, нужно, я полагаю, обратиться не к геополитической, но к транснациональной истории.

Анна Крылова в недавнем анализе позиции Коткина обсуждает его мысль, высказанную в статье «Новые времена» [Kotkin 2001], что советская версия модерности осталась далеко позади с точки зрения других стран, когда Сталин после войны восстанавливал экономику по образцу межвоенных лет. Крылова оспаривает это утверждение, ссылаясь на то, что таким образом Коткин создал полноценный «миф об упадке», хотя, рассматривая послевоенный период, он делал акцент скорее на экономической ситуации и высказал свое мнение в лаконичной форме, как пищу для размышления. Но более существенно то, что Крылова ставит под сомнение понятие несостоявшейся, альтернативной советской модерности, рисуя собственную модель модерности в СССР, состоящую из двух этапов, которые она обозначает как «большевистский» и «советский», причем 1930-е годы выступают как промежуточный период сложного скачкообразного перехода от одного этапа к другому. Послебольшевистская советская модель — это «ориентированная на городскую среду и средний класс социалистическая модерность», отмеченная дискурсом индивидуализации, что отличает ее от прежде присущего большевикам коллективизма. Советское общество и его дискурсивные практики (в отличие от советской экономики) после 1930-х годов скорее развивались, чем возвращались к прежним схемам. По мнению Крыловой, послевоенные десятилетия были временем, когда «современный отчужденный и сосредоточенный на себе индивид» стал, как и повсюду, «массовым социальным феноменом». Таким образом, она считает, что понятие революционной, большевистской альтернативной модерности используется некорректно, поскольку у послевоенной «ориентированной на городскую среду и средний класс» советской модерности намного больше сходства с ее капиталистическими соперниками, чем принято думать [Krylova 2014]. Поэтому новая двухэтапная модель Крыловой заканчивается своего рода теорией сближения и в более широком смысле может быть понята как разновидность концепции общей модерности.

Альтернативная модерность

«Один из важнейших смыслов термина “множественные модерности”, — писал социолог Ш.Н. Эйзенштадт, — заключается в том, что “модерность” и “вестернизация” не тождественны; западные модели модерности не являются единственными, “аутентичными”, хотя исторически им и принадлежит первенство» [Eisenstadt 2000]. Эйзенштадт говорил о «культурной программе модерности», появление которой было обусловлено осознанием обособленности человека и создало новые подходы к спорам о ключевых онтологических концепциях, центральных для многих обществ и цивилизаций, в том числе незападных.

Представления Эйзенштадта о множественных незападных модерностях, как и примыкающее к ним понятие «альтернативных модерностей», особенно уместные в контексте Советского Союза, вызвали неприятие среди ученых. Высказывался ряд заслуживающих внимания возражений. В частности, Фре­дерик Купер в известном критическом очерке, где он обращается к постколониальным и неевропейским контекстам, утверждает, что, «если все альтернативные модерности представляют собой альтернативу европейской модели, значит, некий набор культурных особенностей рассматривается в развитии по отношению к Европе, в то время как другие совокупности черт, присущие какому-либо народу вне зависимости от времени, получают тем не менее статус китайской или исламской модерности» [Cooper 2005: 114]. Однако опасность разделения модерностей на европейские и неевропейские не является пагубной для концепции множественных модерностей. В этом плане российско-советский пример особенно показателен, поскольку Россию с достаточным основанием мож­но назвать одновременно принадлежащей и не принадлежащей к Европе. Последовательной реакцией на указанную Купером опасность противопоставления европейской модерности всем альтернативным вариантам было бы согласие, что действительно нет смысла смешивать все исторически развивавшиеся в Европе тенденции в единую европейскую модель, обособленную от остального мира.

Однако предостережение Купера говорит о риске приписывания всех особенностей незападных модерностей культурным или «цивилизационным» харак­теристикам, вместо того чтобы видеть в них часть специфики более об­ширного исторического плана, включающего политические, социальные и эко­номические аспекты. Например, нацистская модерность, если обратиться к примеру, который в 1980-е годы широко обсуждался специалистами по истории Германии и на который впоследствии ссылались также многие советологи, едва ли отделима от особенностей немецкого исторического контекста, но едва ли тождественна неопределенным представлениям о европейской модерности.

В важной дискуссии о нацистской Германии, которая предшествовала введению Эйзенштадтом понятия множественных модерностей, Петер Фрицше предпочитал использовать термин «модернизм», а не «модерность», — это общая тенденция обширной группы ученых, которой симпатизируют те, кто стремится в рамках одного понятия совместить политические и культурные явления (см., например, журнал «Modernism/modernity»). По мнению Фриц­ше, нацизм представлял собой «крайнюю» реакцию на экономический и политический кризис в Германии после Первой мировой войны. Отнесение его к «модернистским» феноменам

убедительно не потому, что национал-социализм был чем-то похож на модерные либеральные государства после Второй мировой войны, или не потому, что он освоил и успешно производил автомобили, аэропланы и другую новейшую технику, а потому, что он видел Германию одновременно как объект социальных и эко­номических сил индустриализации и, благодаря этим же силам, — как субъект, способный перестроить политическую жизнь. <…> Нацистов можно назвать модернистами в том отношении, что они превратили признание абсолютной нестабильности ХХ века в пространство беспощадного эксперимента [Fritzsche 1996: 1].

Ряд выдающихся ученых-советологов, в первую очередь в ответ на дискуссию вокруг Германии, использовали понятие «нелиберальной модерности», сопоставляя тоталитарные режимы межвоенного периода (обоснование концепции «нелиберальной модерности» см. в: [Weiner 2003]; о «нелиберальной, социалистической субъективности» см.: [Hellbeck 2006: 9]).

Концепция «нелиберальной модерности», однако, существенно отличается от концепции множественности модерностей в том плане, что она основана не на плюрализме, а на дуализме, на этот раз — между либеральной и «нелиберальной» версиями. Если не отрицать возможность существования множества различных моделей модерности — множества, а не одной, двух или вовсе их отсутствия, — то получается, что в случае с Россией и Советским Союзом мы имеем особый исторический тип, своеобразный и в то же время связанный с другими моделями. Иными словами, выбор между подчеркиванием индивидуального пути и универсализмом, казавшийся обязательным условием в начале споров о модерности в России, можно расценивать как ложное противопоставление.

Носители такой точки зрения, отказываясь от бинарной оппозиции уникальности и сопоставимости, открывают новые возможности посмотреть на то, что касается времени большой длительности (longue durée) в России. И в России до 1917 года, и в Советском Союзе следует видеть модерность, возникшую из слияния и взаимодействия, с одной стороны, не просто модерных, но откровенно антилиберальных, антибуржуазных, антикапиталистических революционных преобразований, а с другой стороны, общества, в полной мере не сталкивавшегося с либерализмом, капитализмом или буржуазией. Так как европеизация России предшествовала аналогичному явлению в большинстве неевропейских стран, такой преждевременный антибуржуазный настрой можно сравнить со сходным настроем многих неевропейских государств. Это, в свою очередь, позволяет исследователям, работающим в рамках концепции модерности, не отвергать наследие богатой историографической традиции, которая помещает особенности развития Российской империи в более широкий европейский контекст, но скорее опираться на нее.

Например, в классическом исследовании, в котором отрицалась однолинейность перехода от традиции к модерности в Российской империи, Альфред Дж. Рибер обратил внимание на «противоречия, аномалии, архаизмы и несоответствия», присущие позднеимперскому периоду. Для их описания он придумал термин «осадочное общество», где «накапливаются последовательно развивающиеся социальные формы, каждая из которых представляет собой слой, охватывающий общество в целом или большую его часть, не затрагивая прежних структур, остающихся на глубине». Важно, что он развил свою модель дальше: «В советской России, как и в царской, стояла задача насадить ценности доминирующей культуры, и более глубинные структуры общества оказались под слоем наложившихся поверх искусственных социальных и институциональных форм» [Rieber 1991: 361—362, 365].

Некоторые другие значимые классические теории, посвященные направлению исторического развития имперской России, нельзя назвать несовместимыми с более поздней концепцией множественных модерностей, поскольку они тоже строятся вокруг поздней и ускоренной модернизации старого режима, ее парадоксов и противоречий, а также вокруг временнóй неравномерности (то, что по-немецки обозначают как Ungleichzeitichkeit), свойственной процессу европеизации России. Именно разрыв между привычными для евро­пейцев практиками и идеями и специфически русской «социоинституциональной» формой оказался в фокусе знаковой работы Марка Раева о регулярном полицейском государстве [Raeff 1975; Раев 2000]; см. также: [Raeff 1983]. Марти­н Малиа, в свою очередь, писал о восточно-западном «культурном градиенте», с учетом которого Россия пережила эквивалент 1848 года лишь в 1905 году. За отсылками Малиа к несинхронности процессов стоит, однако, более сложное истолкование: «Политический курс, порожденный отсталостью России, представляет собой, таким образом, постоянное сжатие или сворачивание — и поэтому постоянную радикализацию — этапов модерного движения к демократии» [Malia 1994: 65]. Примечательно, что Малиа писал об «особом пути каждой нации в направлении, заданном восточно-западным культурным градиентом, разновидностях Sonderwege от Атлантики до Урала» [Malia 1999: 103]. На самом деле использование немецкого понятия Sonderweg, или «особый путь» (во множественном числе — Sonderwege, или «особые пути»), предвосхитило концепцию множественных модерностей.

Последовательным критиком понятия множественных модерностей, предложенного Эйзенштадтом, в 2013 году выступил немецкий историк Штефан Плаггенборг. Назвав почти полное «замалчивание» Восточной Европы и особенно советского коммунизма в рамках социологической теории модерности весьма красноречивым, Плаггенборг, однако, отверг концепцию Эйзенштадта как «тривиальную» и «излишне наукообразную» (хотя в действительности эта социологическая теория открыто называла коммунизм модерной формой). По мнению Плаггенборга, в концепции множественных модерностей нет глубины, поэтому она не выдерживает груза терминологических проблем. Так, в одном месте он выдвигает достаточно сильный аргумент, указывая, что она требует распознавания многих «деревьев», которые вместе с тем в совокупности не образуют определенного «леса». Это замечание относится к попытке удержать равновесие между общемировым и национальным, поддающимся сравнению и индивидуальным, которую предполагает любая теория альтернативных модерностей. Безусловно, понятие множественных модерностей несопоставимо с единичным, конкретным определением модерного — т.е. с единообразным «лесом». Верно и то, что сама в себе и по себе множественность не дает теоретического объяснения значению модерности. Плаггенборг не предлагает решения затронутой им проблемы. Вместо этого он прибегает к тому, что для историков весьма условно можно назвать ответом, — к требованию перевести дискуссию о модерности в исторические категории [Plaggenborg 2013: 71].

Тем не менее Плаггенборг точно обозначил дилемму. Если попросту считать все частные случаи формами альтернативной модерности, наши доводы представляют собой всего-навсего тавтологию; чтобы иметь какое-то значение в контексте «альтернативной модерности», эти частные случаи должны сами по себе составлять часть чего-то по определению модерного, а это значит, что в этой исторической конъюнктуре есть общее представление или согласие относительно того, что следует называть модерным. На мой взгляд, ответить на это возражение нельзя, просто ссылаясь на концепцию множественных модерностей и утверждая лишь, что существует множество разновидностей модерного. Однако набор возможных контраргументов можно найти в теории переплетенных модерностей, о которой будет сказано ниже и с точки зрения которой различные ответвления модерности, западные и незападные, переплетаются поверх национальных различий.

Подобным же образом другое возражение против концепции альтернативных модерностей, выдвинутое Купером, относится к разграничению между модерностью как «положением» и модерностью как «представлением». По мнению Купера, ученые «не должны пытаться сколько-то улучшить определение, чтобы внести бóльшую ясность в разговор о модерности». Вместо этого он предлагает: «Им лучше прислушаться к тому, что говорится в мире. Если они слышат о модерности, им следует задаться вопросом, как это понятие используется и почему; в противном случае сведение политического дискурса к модерному, антимодерному или постмодерному, к “их” или “нашему” варианту модерности скорее исказит, чем прояснит, общую картину» [Cooper 2005: 114—15]. Трудно оспорить важность исторического прослеживания развития концепции. В случае с Россией и Советским Союзом встретить такие термины, как «модерный» и «модерность», разумеется, было нельзя. В СССР следующим историческим этапом считался «социализм», и то, что стояло за этим словом, едва ли могло избежать внимания. Некоторые из оттенков смысла «модерности» передаются словами «современный» и «современность», широко распространены также представления об отсталости и прогрессе. В менявшихся с течением времени нюансах восприятия нет недостатка. Но даже если невозможно обойтись без истории ключевых понятий и изучения исторически меняющегося сознания, можно ли ограничить историков терминологией их собственной науки?

Представление об «альтернативной» советской модерности, часто возника­ющее в дискуссиях советологов, во многом сопоставимо с концепцией множественных модерностей Эйзенштадта. У него есть несколько теоретических преимуществ. Во-первых, в нем уделяется внимание как чертам сходства с другими странами, так и особенностям индивидуального исторического пути. Во-вторых, оно позволяет говорить о некоторых элементах, сохраняющихся после переломных периодов, например 1917 года, не сводя их к однолинейным теориям преемственности. В-третьих, очевидно, что в своих собственных глазах, а равно и в глазах других, советский коммунизм представлял собой не что иное, как альтернативный вызов «другому», на которого он ориентировался, — капитализму, а советская модель многими воспринималась как кратчайший путь к модернизации, который поможет обогнать передовые капиталистичес­кие государства.

Понятие несостоявшейся модерности применительно к СССР тесно связано с пониманием советской системы как альтернативной модерной формы. Произошедший в 1991 году распад Советского Союза, возможно, не маячил на горизонте советской послевоенной истории подобно тому, как над позднеимперским периодом давно уже нависал 1917 год, однако в ряде научных работ поднимаются те же вопросы: на чем так долго держалась эта система и насколько мы можем задним числом проследить симптомы распада государства [Bittner 2013]? Однако англоязычных исследователей советская модерность как теоретическая проблема волновала в связи не столько с постсталинским периодом, сколько со временем до 1953 года. В ряде ключевых трудов, посвященных постсталинской эпохе, вопрос советской модерности не затрагивается вовсе или же она принимается как данность — возможно, в силу того, что СССР в то время был высокоразвитой промышленной и урбанизированной ядерной супердержавой, служившей ориентиром для многих развивающихся стран[5]. Однако если стремительно расширяющая поле деятельности историография СССР послевоенного периода всерьез займется 1991 годом, сторонникам такой точки зрения также придется столкнуться с этой проблемой.

Неудачу советской модерности широко обсуждал Коткин в «Новых временах» [Kotkin 2001], в итоге вернувшись к «межвоенной обстановке», которая была основной темой статьи. Коткин утверждал, что произошедшее после войны при Сталине возвращение к довоенному порядку заметно отбросило Советский Союз назад, поскольку послевоенная модерность представляла собой уже совершенно новую стадию развития. Иными словами, как уже было сказано, Коткин разрабатывал теорию, согласно которой модерность в международном контексте обладает разными признаками в различные эпохи и восстановление советской экономики после 1945 года в особенности способствовало тому, что государство замкнулось в рамках довоенной модели.

Дьёрдь Петери в работе, посвященной обществу потребления, явно ссылается на провал альтернативной коммунистической, или государственной социалистической, модерности как в СССР, так и в Центральной и Восточной Евро­пе. Представление о том, что товары широкого потребления послужат фундаментом образа жизни, совместимого с коллективизмом, культурой и социализмом, а не просто подражания Западу, было особенно распространено в 1950-е и начале 1960-х годов и в СССР, и в коммунистических странах Евро­пы. Петери указывает на попытку Хрущева сделать автомобили частью социалистической идеологии потребления, продвигая коллективное пользование автомобилем как приоритетное по сравнению с частной собственностью. Подробно приведенные им архивные документы свидетельствуют о несостоятельности этого проекта: в Венгрии отдельные чиновники, члены коммунис­ти­чес­кой партии, вскоре отвергли практику коллективного пользования, а на деле присвоили автомобили в личных целях, разрушив, таким образом, коллек­тивистский план задолго до того, как от него официально отказались в Венг­рии после введения нового экономического курса ([Péteri 2011], особенно глава 3; см. также: [Péteri 2009]). В более общем плане Петери утверждает, что главным образом давнее пристрастие чиновничьей элиты к западным товарам и роскоши способствовало распространению идеологии потребления, наделив ее социальным и символическим смыслом. Это перечеркнуло само понятие альтернативной социалистической модерности, непосредственно подготовляя перевороты 1989 и 1991 годов.

В данном случае понятие несостоявшейся модерности явно связано с коммунистической идеологией и ее претензиями на создание лучшей альтернативы капитализму. Однако в более широком смысле несостоявшаяся модерность подразумевает несостоятельность системы в целом, а не только идео­логии. Поэтому вопрос о «несостоявшейся» советской модерности должен повлечь за собой и другой вопрос: означает ли смена режима неудачу всей системы альтернативной модерности? Или, возможно, другие формы более широко понимаемой российско-советской модерности, сохранившиеся после 1917 года, пережили также и 1991-й? В этом отношении очень уместным представляется спросить (и это вновь возвращает нас к спорам об «отсутствии» или «универсальных чертах» советской модерности): а была ли модерность вообще когда-либо достигнута полностью?

Бьёрн Виттрок, политолог и историк наук о человеке, утверждает, что модер­ность никогда не осуществляется в полную меру своего масштаба и потенциала. Поэтому он развивает концепцию «долговых обязательств», предполагающую, что установки модерности должны пересматриваться и обосновываться, по мере того как расширяется их институциональный охват [Wittrock 2002: 36]. Не означает ли 1991 год скорее то, что советская модерность оказалась неспособной переосмыслить себя в достаточной степени и с достаточной скоростью, чем что она просто потерпела «неудачу» во всех отношениях? Один из ответов на этот вопрос может дать теория переплетенных модерностей.

Переплетенные модерности

Концепция переплетенных модерностей возникла в рамках постколониальной историографии вместе с осознанием того, что имперские метрополии же­лательно рассматривать в единстве с их колониями. Но у нее немало общего и с историческими исследованиями франко-германских отношений, извест­ными как histoire croisée (букв. «история переплетений»)[6]. Когда в 2003 году социо­лог Гёран Терборн выступил со знаменитым заявлением, продвигая и развивая теорию переплетенных модерностей, он выразил недовольство «почти обезоруживающе откровенным» «европоцентризмом» Гидденса, который пони­мает под модерностью социальные и институциональные формы, появившиеся в Европе после XVII века. «Наименее произвольная» интер­претация модерности, утверждает он, «состоит, по-видимому, в том, чтобы воспри­нимать модерность как культуру, эпоху, общество, социальную сферу в определенных временны´х рамках. Подразумевается осмысление времени, обращенное к будущему этого мира, открытому, неведомому, достижимому или представимому…» [Therborn 2003: 294]. Модерность, таким образом, не является характеристикой какого-либо временнóго периода, но может существовать в различных формах в разных местах и в разные времена. Он отмечает — и это особенно важно в контексте разговора о России и Советском Союзе, — что вполне допустимо в данном случае вести речь о «различных перио­дах модерности, за которыми следовала демодернизация или рет­ра­диционали­зация» [Therborn 2003: 295]. То есть модерность может быть переплетена с элементами традиции, поскольку любому разрыву современности с прош­лым присущи сложность и неполнота, а большинство традиций развиваются. В свою очередь, это означает, что не существует прямых дорог к модерности и что модерность никогда не возникает внезапно, из ниоткуда; напротив, модерности (во множественном числе) появляются по мере своего развития и взаимодействия поверх географических границ. «Переплетения, — пишет он в примечательном отрывке, — создаются за счет сложного и прихотливого узора взаимосвязей, избирательного заимствования, ответной реакции и побочных эффектов» [Therborn 2003: 299]. Пытаясь составить своего рода глобальную карту планов и конфликтов, породивших различные формы модерности, Терборн различает европейские корни — внутренний конфликт или гражданскую войну; колониальный мир, куда модерность пришла «под дула­ми ружей»; и траекторию нескольких домодерных империй, включая Россию и Китай, вступивших на путь, который он обозначает как «реактивную модернизацию», когда эти империи оказались перед сложной ситуацией и угро­зой колониального захвата. Российская империя, по его мнению, сочетала в себе как европейский элемент внутренней «гражданской войны», так и подобную «реактивную модернизацию» [Therborn 2003: 301][7]. С такой точки зрения несколько типов движения к модернизации могут «переплетаться» между собой.

Социолог Йохан Арнасон, одним из первых выдвинувший концепцию множественных модерностей, продолжил эту исследовательскую линию применительно к коммунистическому периоду, говоря о «переплетении коммунизмов» в случае СССР и Китая. Имперское наследие и имперские традиции в обоих государствах вступали в отношения с проектами модернизации, и оба революционных проекта к тому же были сложным, пусть и асимметричным, образом непосредственно связаны между собой после 1949 года. Но форсированная модернизация Советского Союза при Сталине перекликалась с более ранней, характерной для царского времени модернизацией «сверху вниз», в то время как «Китай не унаследовал подобного опыта, где исходящие от центра империи попытки модернизации всегда были намного более скромными; отсюда усвоение Китаем советской модели, но отсюда же и попытки ее переосмыслить…» [Arnason 2003: 310]. Как видно из этого примера, дискуссии о подобных переплетениях часто выходили за рамки взаимовлияний отдельных государств и национальных групп — это можно проследить на основе различий в видах деятельности, дискурсов, технологий и материальной культуры, а также в распространении знаний. Они также осмысляются в терминах связи между историческим наследием и глобальным или международным процессом.

Наиболее значимая черта теории переплетенных модерностей — в отличие от трех описанных мною выше: отсутствующей, общей и альтернативной, — состо­ит в том, что сама по себе модерность не понимается как единое упорядоченное целое. Скорее по мере выявления этих переплетений модерность разбивается на составные части и осмысляется через взаимодействие этих состав­ляющих в пространстве и времени. Это в первую очередь относится к России и Советскому Союзу, где в ХХ веке мы сталкиваемся с необходимостью анализировать два случая распада государства — в 1917-м и 1991 годах. Концепцию несостоявшейся модерности — которая тяготеет к тому, чтобы отождествлять эти случаи с несостоятельностью системы в целом, — можно сопоставить с более дифференцированной картиной различных темпов развития и межнациональных влияний, например в сферах политики, общества, экономики и культуры.

Примером такой фрагментарности, присущей понятию переплетенных модерностей, может служить недавнее исследование историка Адиба Халида, посвященное Туркестану и Центральной Азии за десять лет до 1917 года и в течение десяти лет после. Халид оспаривает общепринятые представления об «истории региона как непосредственном столкновении двух определенных, четко очерченных и однородных сущностей — “Центральной Азии” и “советского строя”». Скорее он пишет историю Узбекистана как изложение «двух ви´дений модерности», которые пересекались, но все же сохраняли обособ­ленность: ви´дение нового большевистского режима и представления части местной интеллигенции, известной как джадиды, в Туркестане до 1917 года, в которых идеи прогресса и цивилизации выражались в «подчеркнуто модернистском понимании ислама». Джадиды приняли революцию 1917 года и в особенности идею культурной революции по мере их упрочения, однако осмысляли их исключительно сквозь призму нации, а не класса. В частности, хотя они соглашались с русской интеллигенцией относительно первостепенной важности народного просвещения, но ориентиром для них был не Пе­тербург или Тегеран, а Стамбул. Это влияние, по мнению Халида, было «судь­боносным», поскольку тюркизм, объединение тюркских народов в единую нацию, в итоге вышел в джадидизме на первый план. Кроме того, джадидистская версия модерности не только взаимодействовала со взглядами, исходящими от евро­пейских коммунистических лидеров в регионе и из советского центра, но и формировалась в непрекращающихся спорах с консервативными оппонентами джадидов в Центральной Азии и Узбекистане. Два поколения узбекской интеллигенции, сначала предреволюционное, а затем и первое советское, погибли в 1930-е годы. Но это произошло лишь после того, как Узбекистан был «создан» благодаря сложному взаимодействию между двумя различными интерпретациями модерности, которые на время объединили силы, но в основе которых лежала совершенно разная логика [Khalid 2015: 2, 6, 12, 16, 40]. Интересно отметить, что сам Халид ни разу не использует термин «переплетенные модерности». Однако он, по сути, высказывает мысль, что целостной, единой советской модерности не существовало в многонациональном советском государстве; в разработанном им примере мы видим скорее две самостоятельные, но пересекающиеся версии, сосуществовавшие в рамках советского проекта. Халид также настаивает, что в случае с рассеянным и раздираемым внутренними конфликтами населением нельзя говорить о единой «традиции», с которой бы взаимодействовал большевистский центр; наоборот, «традиция» и «аутентичность» были условны, вокруг них постоянно шла борьба. В заключение я хотел бы заметить, что доводы, которые Халид косвенно выдвигает в пользу переплетенных модерностей, не используя сам термин, наводят на мысль, что история и теория могут прийти к одной и той же гипотезе различными путями.

Одно из новых исследований, в значительной мере опирающееся на концепцию переплетенных модерностей, — работа Алексея Голубева о материальной истории позднего СССР, в центре которой — социальная история материальных объектов и пространств советского периода. Голубев утверждает, что «импульсом, стимулом или причиной многих явлений в позднем социализме послужил транснациональный круговорот вещей, мыслей и людей». Для него это означает не то, что Советский Союз был типично модерным государством или что он являлся представителем особого, социалистического варианта модерности, а также не то, что модерность вообще не была ему свойственна. Вмес­то этого он высказывает мнение, что «концепция переплетенных модернос­тей, введенная в обиход Терборном, действительно полезна для понимания позднего социалистического общества, однако здесь требуется существенное уточнение: различия между типами модерности были обусловлены не только национальными и культурными, но и социальными границами. <…> в разных социальных группах бытовали различные представления о том, что такое модерность». В этом плане, считает Голубев, говорить об альтернативной или уникальной форме модерности в советском контексте означало бы «сбросить со счетов необычайное разнообразие общественной и культурной жизни в СССР» ради того, чтобы сосредоточиться на политическом и государственном устройстве [Golubev 2016: 240—241].

Как видно из позиции Голубева, теория переплетенных модерностей пусть и помогает разбить на части прежние представления о модерности как о целостной и единообразной, однако применительно к Советскому Союзу имеет тенденцию подгонять советскую систему под некий стандарт. В его работе это происходит за счет того, что показано, насколько некоторые аспекты советской действительности, в том числе социальные и культурные достижения, были включены в международный круговорот и распространение явлений модерности, которые необязательно были прямо связаны с несостоятельностью государственной системы или идеологии, а то и вовсе не имели к ним отношения. Теория переплетенных модерностей, таким образом, избегает недостатка концепции несостоявшейся модерности, по умолчанию понимающей модерность как упорядоченное целое, и это целое или преуспевает, или терпит неудачу. Однако по той же причине она становится уязвима для критики другого рода. Что теория переплетенных модерностей может возразить против того обстоятельства, что коммунизм как в СССР, так и за рубежом вводился как альтернативный строй, обособленный от капитализма и Запада? Сотни миллионов людей во всем мире видели в нем такую альтернативу, и его упадок и крушение нельзя рассматривать без учета этого факта. Кроме того, разве не были различные стороны советской системы — идеология, политический режим, экономический порядок, культура — тесно и на глубинном уровне связаны между собой? Теория переплетенных модерностей грозит разъединить и обособить эти различные измерения до такой степени, что будут утрачены базовые взаимосвязи.

Поэтому мне кажется, что продвинуться в применении теории модерности к советскому контексту можно, одновременно развивая и исследуя третью и четвертую из обозначенных в моей статье точек зрения — концепции альтернативных и переплетенных модерностей. Кто-то подумает, что две эти позиции несовместимы, но это необязательно так. Транснациональное, международное и глобальное измерения модерности можно изучать, одновременно признавая, что советский коммунизм представлял собой упорядоченное, по сути, явление, которое понималось и создавалось как путь развития, призванный помочь стране обогнать современный Запад, бороться с ним и «похоронить» его. Бинарная оппозиция частного и универсального, уникальности и сопоставимости вновь оказывается ложной. Если в случае Советского Союза мы можем понимать модерность одновременно как альтернативную и переплетенную, то кажется весьма правдоподобным, что то же самое можно сказать и о других модерных сообществах.

Пер. с англ. Татьяны Пирусской

Библиография / References

[Бердинских 2013] — Бердинских В. ГУЛАГ: экономика и идеология подневольного труда в 20-м веке // Доклад, прочитанный на конференции «Советский ГУЛАГ: новые исследования и новые интерпретации» (The Soviet Gulag: New Research and New Interpretations), Джорджтаунский университет, 25—27 апреля 2013 года.

(Berdinskikh V. GULAG: ekonomika i ideologiya pod­nevol’nogo truda v 20-m veke // Paper delivered at the conference “The Soviet Gulag: New Research and New Interpretations”, Georgetown University, 25—27 April 2013.)

[Вишневский 1998] — Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. Москва: ОГИ, 1998.

(Vishnevskiy A.G. Serp i rubl’: Konservativnaya modernizatsiya v SSSR. Moscow, 1998.)

[Гидденс 2011] — Гидденс Э. Последствия со­вре­менности / Пер. с англ. Г.К. Ольховникова и Д.А. Кибальчича, науч. ред. и вступ. ст. Т.А. Дмитриева. М.: Праксис, 2011.

(Giddens A. The Consequences of Modernity. Moscow, 2011. — In Russ.)

[Раев 2000] — Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модерниз­ма в Европе XVII — XVIII веков: Попытка сравнительного подхода к проблеме // Американская русистика. Вехи историографии последних лет: Императорский период: Антология / Сост. М. Дэвид-Фокс; пер. с англ. З.Н. Исидоровой. Самара: Самарский университет, 2000. С. 48—79.

(Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth and Eighteenth-Century Europe // Amerikanskaya rusistika. Vekhi istoriografii poslednikh let: Imperatorskiy period: Antologiya / Ed. by M. David-Fox. Samara, 2000. P. 48—79. — In Russ.)

[Хлевнюк 2015] — Хлевнюк О. Сталин: жизнь одного вождя. М.: АСТ, 2015.

(Khlevnyuk O. Stalin: zhizn’ odnogo vozhdya. Moscow, 2015.)

[Юрчак 2014] — Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение / Пер. с англ. автора; предисл. А. Беляева. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

(Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Moscow, 2014. — In Russ.)

[Alexopoulos] — Alexopoulos G. Human Raw Material: Health and Inhumanity in Stalin’s Gulag. New Haven: Yale University Press [готовится к публикации / forthcoming].

[Alexopoulos 2015] — Alexopoulos G. Destructive-Labor Camps: Rethinking Solzhenitsyn’s Play on Words // Kritika. 2015. Vol. 16. № 3. P. 499—526.

[Arnason 2003] — Arnason J.P. Entangled Communisms: Imperial Revolutions in Russia and China // European Journal of Social Theory. 2003. Vol. 6. № 3. P. 307—325.

[Berman 1988] — Berman M. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Penguin, 1988.

[Bittner 2013] — Bittner S.V. A Negentropic Socie­ty? Wartime and Postwar Soviet History // Kritika. 2013. Vol. 14. № 3. P. 599—619.

[Black 1966] — Black C.E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. New York: Harper and Roe, 1966.

[Brandenberger 2002] — Brandenberger D. National Bolshevism: Stalinist Mass Culture and the For­mation of Modern Russian National Identity, 1931—1956. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

[Cooper 2005] — Cooper F. Modernity // Cooper F. Colonialism in Question: Theory, Knowledge, History. Berkeley: University of California, 2005. P. 113—149.

[David-Fox 2014] — David-Fox M. [Review: Getty J.A. Practicing Stalinism: Bolsheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition. New Haven: Yale University Press, 2013] // Slavic Review. 2014. Vol. 73. № 3. P. 635—638.

[Eisenstadt 2000] — Eisenstadt S.N. Multiple Modernities // Daedalus. 2000. Vol. 129. № 1. P. 1—29.

[Engelstein 2001] — Engelstein L. Culture, Culture Everywhere: Interpretations of Modern Russia, Across the 1991 Divide // Kritika. 2001. Vol. 2. № 2. P. 363—393.

[Engerman 2009] — Engerman D. Know Your Ene­my: The Rise and Fall of America’s Soviet Experts. New York; Oxford: Oxford University Press, 2009.

[Etkind 2005] — Etkind A. Soviet Subjectivity: Torture for the Sake of Salvation? // Kritika. 2005. Vol. 6. № 1. P. 171—186.

[Fitzpatrick 1999] — Fitzpatrick Sh. Introduction // Stalinism: New Directions / Ed. by Sh. Fitzpatrick. London: Routledge, 1999. P. 1—14.

[Fritzsche 1996] — Fritzsche P. Nazi Modern // Modernism/modernity. 1996. Vol. 3. № 1. P. 1—22.

[Getty 2013] — Getty J.A. Practicing Stalinism: Bol­sheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition. New Haven: Yale University Press, 2013.

[Giddens 1990] — Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford: Stanford University Press, 1990.

[Golubev 2016] — Golubev A. Elemental Materialism: Objectifying Power and Selfhood in the Late USSR, 1961—1991: PhD dis. Vancouver: University of British Columbia, 2016.

[Grant 1995] — Grant B. In the Soviet House of Culture: A Century of Perestroikas. Princeton: Princeton University Press, 1995.

[Hellbeck 2006] — Hellbeck J. Revolution on My Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2006.

[Hobsbawm 1983] — Hobsbawm E. Introduction: Inventing Traditions // The Invention of Tradition / Ed. by E. Hobsbawm and T. Ranger. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 1—14.

[Hoffmann 2003] — Hoffmann D.L. Stalinist Valu­es: The Cultural Norms of Soviet Modernity, 1917—1941. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2003.

[Holquist 1997] — Holquist P. “Information Is the Alpha and Omega of Our Work”: Bolshevik Surveillance in Its Pan-European Context // Journal of Modern History. 1997. Vol. 69. № 3. P. 415—450.

[Holquist 2002] — Holquist P. Making War, Forging Revolution: Russia’s Continuum of Crisis, 1914—1921. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

[Keenan 1986] — Keenan E. Muscovite Political Folkways // Russian Review. 1986. Vol. 45. № 2. P. 115—181.

[Khalid 2015] — Khalid A. Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2015.

[Kharkhordin 2015] — Kharkhordin O. From Priests to Pathfinders: The Fate of the Humanities and Social Sciences in Russia after World War II // American Historical Review. 2015. Vol. 120. № 4. P. 1283—1298.

[Kołakowski 1990] — Kołakowski L. Modernity on Endless Trial // Kołakowski L. Modernity on Endless Trial. Chicago: University of Chica­go Press, 1990. P. 3—13.

[Kotkin 1995] — Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley: University of California Press, 1995.

[Kotkin 2001] — Kotkin S. Modern Times: The Sovi­et Union and the Interwar Conjuncture // Kriti­ka. 2001. Vol. 2. № 1. P. 111—164.

[Kotkin 2014] — Kotkin S. Stalin. Vol. 1: Paradoxes of Power, 1878—1928. New York: Penguin Press, 2014.

[Kotsonis 2000] — Kotsonis Y. Introduction: A Mo­dern Paradox — Subject and Citizen in Nineteenth- and Twentieth-Century Russia // Russian Modernity: Politics, Knowledge, Practices / Ed. by Y. Kotsonis and D.L. Hoff­mann. New York: St. Martin’s Press, 2000. P. 1—16.

[Krylova 2014] — Krylova A. Soviet Modernity: Ste­phen Kotkin and the Bolshevik Predicament // Contemporary European History. 2014. Vol. 23. № 2. P. 167—192.

[Lenoe 2004] — Lenoe M. Closer to the Masses: Stalinist Culture, Social Revolution, and Sovi­et Newspapers. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2004.

[Leven 2013] — Leven M. The Crisis of Genocide. Vol. II: Annihilation: The European Rimlands, 1939—1953. Oxford: Oxford University Press, 2013.

[Malia 1994] — Malia M. The Soviet Tragedy: A His­tory of Socialism in Russia, 1917—1991. New York: Free Press, 1994.

[Malia 1999] — Malia M. Russia under Western Eyes: From the Bronze Horseman to the Lenin Mausoleum. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1999.

[Mann 2005] — Mann M. The Dark Side of Demo­cracy: Explaining Ethnic Cleansing. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

[Mayer 1981] — Mayer A. The Persistence of the Old Regime: Europe to the Great War. New York: Pantheon Books, 1981.

[Péteri 2009] — Péteri G. Streetcars of Desire: Cars and Automobilism in Communist Hungary (1958—1970) // Social History. 2009. Vol. 34. № 1. P. 1—28.

[Péteri 2011] — Péteri G. Alternative Modernity? Everyday Practices of Elite Mobility in Communist Hungary, 1956—1980 // The Socialist Car: Automobility in the Eastern Bloc / Ed. by L. Siegelbaum. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2011.

[Plaggenborg 2013] — Plaggenborg S. Schweigen ist Gold: Die Moderntheorie und der Kommunismus // Osteuropa. 2013. Bd. 63. № 5-6. S. 67—78.

[Raeff 1975] — Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth and Eighteenth-Century Euro­pe // American Historical Review. 1975. Vol. 80. № 5. P. 1221—1243.

[Raeff 1983] — Raeff M. The Well-Ordered Police State: Social and Institutional Change through Law in the Germanies and Russia, 1600—1800. New Haven: Yale University Press, 1983.

[Randeria 2002] — Randeria Sh. Entangled Histories of Uneven Modernities: Civil Society, Caste So­lidarities and Legal Pluralism in Post-Colonial India // Unraveling Ties: From Social Cohesion to New Practices of Connected­ness / Ed. by Y. Elkana, I. Krastev, E. Macamo, and Sh. Randeria. Frankfurt am Main: Campus Verlag, 2002. P. 284—311.

[Rieber 1991] — Rieber A.J. The Sedimentary Society // Between Tsar and People: Educated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia / Ed. by E.W. Clowes, S.D. Kassow, and J.L. West. Princeton: Princeton University Press, 1991. P. 343—366.

[Scott 1998] — Scott J.C. Seeing Like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven: Yale University Press, 1998.

[Shorten 2012] — Shorten R. Modernism and Totalitarianism: Rethinking the Intellectual Sources of Nazism and Stalinism, 1945 to the Present. London: Palgrave Macmillan, 2012.

[Suny 2006] — Suny R.G. Reading Russia and the Soviet Union in the Twentieth Century: How the “West” Wrote Its History of the USSR // Cambridge History of Russia. Vol. 3: The Twentieth Century / Ed. by R. Suny. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 5—66.

[Suny 2008] — Suny R.G. On Ideology, Subjectivity, and Modernity: Disparate Thoughts about Doing Soviet History // Russian History. 2008. Vol. 35. № 1-2. P. 251—258.

[Therborn 2003] — Therborn G. Entangled Modernities // European Journal of Social Theory. 2003. Vol. 6. № 3. P. 293—305.

[Walker 2001] — Walker B. (Still) Searching for a Soviet Society: Personalized Political and Economic Ties in Recent Soviet Historiography // Comparative Studies in Society and History. 2001. Vol. 43. № 4. P. 631—642.

[Weiner 2003] — Landscaping the Human Garden: Twentieth-Century Population Management in Comparative Perspective / Ed. by A. Weiner. Stanford: Stanford University Press, 2003.

[Werner, Zimmermann 2006] — Werner M., Zimmermann B. Beyond Comparison: Histoire Croisée and the Challenge of Reflexivity // History and Theory. 2006. Vol. 45. № 1. P. 30—50.

[Westad 2005] — Westad O.A. The Global Cold War: Third World Interventions and the Making of Our Times. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

[Wittrock 2002] — Wittrock B. Modernity: One, None, or Many? European Origins and Modernity as a Global Condition // Multiple Modernities / Ed. by S.N. Eisenstadt. New Brunswick: Transaction Publishers, 2002.

[Wortman 1987] — Wortman R. “Muscovite Political Folkways” and the Problem of Russian Political Culture // Russian Review. 1987. Vol. 46. № 2. P. 191—197.

[Yurchak 2006] — Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton: Princeton University Press, 2006.

* Статья подготовлена в результате проведения работы за счет субсидии на государственную поддержку ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров, выделенной Национальному исследовательскому университету «Высшая школа экономики».

[1] В русском издании недавно написанной Олегом Хлевнюком биографии есть глава «Миф Сталина», где автор непосредственно обращается к мифам о положительном, модернизирующем руководстве Сталина в постсоветской России.

[2] Это «Предисловие» представляет собой наиболее последовательное развитие «нео­традиционалистской» точки зрения среди специалистов по истории СССР.

[3] В свою очередь, опасность сведения всего анализа к одной только «культуре» ясно обозначена в: [Engelstein 2001].

[4] Ранее Ричард Уортман в отклике на [Keenan 1986] выделил две проблемы: уже устаревшее понимание Кинаном «политической культуры» и невнимание ко многим переменам имперского периода: [Wortman 1987]. Почти три десятилетия спустя Гетти вновь указал на эти проблемы. Мою собственную рецензию на Гетти см.: [David-Fox 2014].

[5] См., например, работу антрополога Алексея Юрчака: [Yurchak 2006]. Он прямо говорит, что «государственный социализм советского толка, как и западная демократия, был типом современного государства» [Yurchak 2006: 10; Юрчак 2014: 48].

[6] О первом подходе см., например, работу исторического антрополога Шалини Рандериа: [Randeria 2002]; о втором — статью: [Werner, Zimmermann 2006].

[7] Идея «консервативной модернизации» хорошо известна в российской и советской историографии — см., например: [Вишневский 1998].

Опубликовано в журнале: НЛО 2016, 4(140)

В период с 19 по 25 сентября Россельхознадзор запретил к ввозу 83,4 тонны гранатов, винограда и картофеля в связи с заражением карантинными вредителями и заболеваниями.

43,8 тонны гранатов из Египта были задержаны в морском порту Новороссийск в связи с обнаружением в этой партии средиземноморской плодовой мухи Ceratitis capitata (Wied.) В Курской области в 20 тоннах молдавского винограда энтомологическая экспертиза обнаружила западный цветочный (калифорнийский) трипс Frankliniella occidentalis Perg. А в Московской области партия из 19,6 тонн картофеля из Ирана оказалась заражена карантинным для РФ заболеванием - бурой гнилью картофеля Ralstonia solanacearum (Smith) Yabuuchi et al ( = Pseudomonas solanacearum (Smith) Smith), что подтверждено результатами микологической экспертизы, проведенной специалистами центра ФГБУ «ВНИИКР».

Ввоз зараженной продукции в Россию был запрещен.

О вредителях и заболеваниях:

Западный цветочный (калифорнийский) трипс (Frankliniella occidentalis Perg.) – карантинный для РФ объект. В теплицах он вредит всем овощным культурам и большинству декоративно-цветочных растений. Является активным переносчиком опасных вирусных заболеваний, поражающих широкий круг культурных растений.

Средиземноморская плодовая муха (Ceratitis capitata (Wied.)) повреждает плоды апельсина, мандарина, авокадо, хурмы, инжира, кофе, банана, лимона, земляники, граната, абрикоса, яблони, сливы, черешни, винограда, финика, томата, баклажана, перца, а также более 70 видов других растений. Потери урожая могут доходить до 100%.

Бурая гниль картофеля (Ralstonia solanacearum (Smith) Yabuuchi et al. (=Pseudomonas solanacearum (Smith) Smith) – широко распространенное заболевание преимущественно в странах с теплым и влажным климатом. Снижает урожайность на восприимчивых сортах картофеля до 50%. При хранении потери могут превышать 40%.

Деньги на мусоре

Египетские христиане (копты), сделавшие своим главным занятием переработку мусора, достигли невероятных успехов. Если прежде этот бизнес считался занятием отверженных, то сейчас многие египтяне стали завидовать мусорщикам, научившимся виртуозной ручной сортировке каирского мусора.

По оценке экспертов Би-би-си, копты - одни из самых эффективных переработчиков мусора и, по мере того как растет спрос на вторсырье, здесь возникают новые компании по переработке отходов. Растут и доходы коптов. Стильно одетые молодые люди демонстрируют дорогие часы и дизайнерские солнцезащитные очки. Для их заработка не требуется ученых степеней, достаточно быть грамотным, чтобы открыть банковский счет.

Копты приобрели машины, которые перерабатывают пластмассу, например, превращая пластиковые бутылки в ленту для промышленной упаковки, и спрессовывают в единую массу алюминиевые банки. Теперь уже копты экспортируют в другие страны переработанное сырье, их бизнес не знает кризисов.

В городе коптов возник целый перерабатывающий комплекс, куда свозят отходы со всего Египта. Правда, сами короли переработки отправляют своих детей в Европу учиться на врачей и адвокатов.

Николай Иванов

Помоют берцы в водах Нила

Более 500 десантников России и Египта примут участие в совместных учениях

Инна Сидоркова

В середине октября Россия и Египет проведут первые в истории совместные военные учения на африканской земле. Эксперты полагают, что отработка антитеррористической операции «в условиях пустыни» — демонстрация возможностей российских сил быстрого реагирования на фоне конфликта в Сирии, а также свидетельство того, что важный союзник США в регионе в случае обострения обстановки рассчитывает не только на Вашингтон и хотел бы заручиться поддержкой Москвы.

В совместных учениях десантников на территории Египта будет задействовано более шести аэродромов и свыше 15 вертолетов и самолетов различного назначения, а также десять единиц боевой техники, сообщили в Минобороны «Газете.Ru». В середине октября российский десант на север Африки доставят самолеты Ил-76.

Вероятнее всего, вместе с личным составом прибудут новые боевые машины десанта БМД-4 и транспортно-боевые вертолеты Ми-8, предположил главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.

Российские военные поедут в Египет в новой форме для жаркого климата. Сейчас на полигонах и в классах уже проводятся занятия по лингвистической подготовке, тактике и ориентированию.

«Особое внимание уделяется знанию обычаев и традиций египетского народа», — рассказали в министерстве. Это будут первые в истории совместные военные учения десантников двух стран на территории Египта, подчеркивают в ведомстве.

Они будут вырабатывать единые подходы по окружению и уничтожению незаконных вооруженных формирований в условиях пустыни, уточнили в ведомстве.

Сценарий для Египта более чем актуальный, считает профессор Института стран Азии и Африки МГУ Владимир Исаев. Часть территории Египта, на севере Синайского полуострова, уже давно не контролируется правительственными силами, и Каир больше не в состоянии рассчитывать на поддержку Вашингтона в этом вопросе, подчеркнул эксперт, профессор Института стран Азии и Африки МГУ Владимир Исаев.

По его словам, если террористические организации, которые орудуют на Синае, попытаются расширить подконтрольные им территории, то египетская армия хотела бы рассчитывать на помощь Москвы.

«Вряд ли именно десантники будут принимать участие, но что касается российских ВКС, то это вполне вероятно», — считает Исаев.

Год назад в небе над Синайским полуостровом потерпел крушение российский лайнер А321, который выполнял чартерный рейс из Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург. На борту самолета находились 224 человека, все они погибли. ФСБ России квалифицировала произошедшее как теракт. Практически сразу же по решению Москвы воздушное сообщение между Египтом и Россией было полностью приостановлено. Сейчас идут переговоры о его постепенном восстановлении.

В МИДе призвали не искать в учениях «никакой политической подоплеки». В ведомстве удовлетворены развитием российско-египетских по линии военного и военно-технического сотрудничества. «Его основная цель - координация прилагаемых нашими странами усилий в первую очередь для противодействия террористической угрозе в регионе», — сказали «Газете.Ru» в дипломатическом ведомстве.

О выстраивании тесных и доверительных отношений Москвы и Каира свидетельствует и покупка Египтом изначально предназначавшихся для России французских вертолетоносцев «Мистраль» с установленным там российским оборудованием, напомнил военный эксперт, полковник запаса Виктор Мураховский.

В июне прошлого года Москва и Каир провели первые совместные военно-морские учения, в них принимали участие корабли ВМФ России.

Кроме того, по словам военного эксперта, Москва демонстрирует свои возможности по созданию экспедиционных группировок в короткие сроки и переброске их в необходимый район.

«Стоит учитывать территориальную близость Египта и Сирии. Россия показывает, что в случае необходимости сможет перебросить достаточный контингент своих войск, которые входят в резерв верховного главнокомандования и относятся к силам быстрого реагирования.

То есть это практически все воздушно-десантные войска с их воздушно-штурмовыми дивизиями и десантно-штурмовыми бригадами», — заключил Мураховский.

Во вторник стало известно, что на фоне угроз из Вашингтона по поводу возможных ударов с воздуха по сирийской армии Россия доставила в Сирию батарею зенитной ракетной системы С-300. Как заявил официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков, речь идет об исключительно оборонительной системе, которая никому не представляет угрозы.

Предположения о том, что прибывших в Египет российских десантников задействуют в наземной операции в Сирии, следует исключить, уверен экс-заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба генерал Валерий Запаренко.

По его словам, 95% материальных средств, необходимых для ведения вооруженной борьбы, доставляются в район боевых действий или морским, или железнодорожным транспортом.

«По воздуху самолетами военно-транспортной авиации можно перебросить только ограниченный контингент личного состава с легким вооружением», — отметил генерал.

Египет — основной союзник США вне НАТО и ежегодно получает от Вашингтона вооружение на сотни миллионов долларов. Так, на 2017 год предусмотрено оказание помощи Египту на сумму $1,3 млрд. Штаты поставляют Арабской Республике танки Abrams, истребители F-16, боевые вертолеты, запчасти, а также осуществляют обслуживание этой техники.

Однако вряд ли Вашингтон будет реагировать на совместные учения Москвы и Каира, утверждает директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров.

По его словам, речь не идет о каком-то «развороте»: Каир давно осуществляет многовекторную политику. Вашингтон это понимает и не может этому препятствовать.

«Египет для США стратегически очень важная страна — от египтян зависят взаимоотношения Америки с Израилем, да и в целом то, как к Штатам будут относиться на Ближнем Востоке. Плюс контроль над Суэцким каналом», — подчеркнул Багдасаров.

К тому же это не первые совместные учения России с партнерами США.

К примеру, в эти дни Россия и Пакистан проводят совместные маневры в пакистанском населенном пункте Черат. В них задействованы около 200 военнослужащих, которые обменяются опытом по уничтожению террористов и бандформирований в горных условиях.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного развития Франции Ж.-М.Эйро, Москва, 6 октября 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Сегодня мы провели обстоятельные переговоры с моим французским коллегой Министром иностранных дел и международного развития Франции Ж.-М.Эйро.

Обсудили ход подготовки намеченного на 19 октября визита Президента Российской Федерации В.В.Путина во Францию. Рассчитываем, что итоги визита придадут дополнительный импульс отношениям между нашими странами. Франция – наш традиционный и давний партнер, и мы уделяем особое внимание качеству отношений с этой страной.

Основное внимание мы посвятили обсуждению ситуации в Сирии и вокруг нее. У нас вызывает обеспокоенность текущая ситуация в этой стране. В Москве и Париже озабочены продолжающимся насилием, сохраняющимися проблемами с гуманитарным доступом к нуждающемуся населению. Мы с французскими партнерами тесно взаимодействуем по сирийской проблематике в двустороннем формате, по линии ООН, в ее Совете Безопасности, в рамках Международной группы поддержки Сирии (МГПС) и созданных этой группой целевых подгрупп по прекращению огня и решению гуманитарных вопросов. Позиция Франции по сирийской проблематике, как и в целом по ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки всегда представляет для нас интерес.

Россия выступает за скорейшее мирное и справедливое решение кровопролитного сирийского конфликта. В качестве главных задач, как постановил СБ ООН, мы видим полное искоренение террористической угрозы на территории Сирии, улучшение гуманитарной ситуации, скорейший запуск политического процесса. Конечно же, все это предполагает обеспечение устойчивого прекращения огня.

При этом мы хотим, чтобы борьба с терроризмом велась по-настоящему коллективно, на прочной основе международного права. Как вам известно, чуть более года назад Президент Российской Федерации В.В.Путин на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке выступил с инициативой формирования широкого антитеррористического фронта. Мы в то время предлагали свое сотрудничество всем государствам, и, Франция была одной из первых. Об этом еще осенью 2015 года договаривались наши президенты.

Сегодня мы обсудили ситуацию вокруг российско-американских договоренностей, работа над которыми продолжалась, по сути дела, весь нынешний год и 9 сентября завершились согласованием комплексного пакета документов. Россия сделала все от нее зависящее, чтобы эти договоренности начали реализовываться на практике. К сожалению, пока это не получается. Американская сторона на данном этапе вместе со своими союзниками по той коалиции, которую сформировал Вашингтон, еще не может обеспечить отделение умеренной оппозиции от террористов из «Джабхат ан-Нусры». В то же время хотел бы сказать, что свою часть договоренностей Россия и власти Сирийской Арабской Республики готовы выполнять. Это касается, в том числе, обеспечения прекращения огня, которое нарушалось незаконными вооруженными формированиями, и гуманитарного доступа, прежде всего по дороге «Кастелло», в полном соответствии с российско-американскими документами. Здесь также оппозиция не может обеспечить отвод своих сил, как это готово сделать правительственное подразделение. От этой важной гуманитарной артерии зависит ситуация гражданского населения в Алеппо.

Мы сожалеем, что наши американские коллеги объявили о приостановке двусторонней с нами работы по Сирии. Обратили внимание, что многосторонние форматы они вынесли за скобки своего решения и готовы их использовать.

По нашим сведениям сегодня в Женеве планируется провести заседание двух целевых групп по прекращению огня и по гуманитарному доступу, которые были созданы МГПС. Мы полностью согласны с тем, что необходимо обеспечить контроль и мониторинг за соблюдением режима прекращения боевых действий. Это часть российско-американских договоренностей. Уверены, что без каких-либо дополнительных усилий, выполнение этих договоренностей может положить конец столкновениям и обеспечить доступ гуманитарной помощи населению в Алеппо и в другие места на территории САР. Все хорошо знают, и это записано в решениях СБ ООН, что прекращение огня, режим прекращения боевых действий никогда не распространялся и не будет распространяться на ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусру» и тех, кто слился с этими террористическими организациями.

Мы рассказали нашим французским коллегам, что Россия предпринимает постоянные усилия по облегчению гуманитарной ситуации в Сирии, в том числе в Алеппо, и на регулярной основе осуществляет поставки гуманитарной помощи в конкретные пункты. Мы убеждены, и здесь, как я понимаю, у нас нет расхождений с нашими французскими коллегами, что нет альтернативы реализации решений СБ ООН, запуску политического процесса, который должен опираться на взаимоуважительный, всеохватный, без предварительных условий межсирийский диалог. Нет альтернативы и параллельному обеспечению режима прекращения боевых действий, расширению гуманитарного доступа и, конечно же, повышению эффективности борьбы с терроризмом.

Хотел бы также сказать, что 3 октября разговаривал по телефону с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини, в ходе которого мы подтвердили с обеих сторон, что каждая из этих задач, поставленных СБ ООН, должна осуществляться независимо от того, какие предварительные условия та или иная оппозиционная группировка может выдвигать. Мы не должны быть заложниками капризов тех, кто «на земле» решает свои конъюнктурные задачи. Знаем мы и о том, что ЕС сформулировал гуманитарный план по Алеппо. Видели этот документ. Считаем его вполне заслуживающим обсуждения и поддержки. Отмечаем, что в ответ на обращение Евросоюза сирийские власти дали согласие на открытие гуманитарного офиса ЕС в Дамаске.

Когда мы с Министром иностранных дел Франции Ж.-М.Эйро начали наши переговоры, поступило сообщение о том, что спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура выступил с новой инициативой, которая нацелена на нормализацию ситуации в Алеппо, прекращение боестолкновения и устранение причин продолжающихся боевых действий. Мы заинтересованы в том, чтобы подробно изучить эту инициативу. Как только она поступит, будем к этому готовы.

Наши переговоры сегодня были полезными. Мы говорили о той инициативе, соответствующий проект которой Франция внесла в СБ ООН. Мы будем готовы над этим текстом работать, исходя из упомянутых мной принципиальных подходов, закрепленных в российско-американских договоренностях и, конечно же, с учетом решений, принятых СБ ООН и МГПС, которые нельзя предавать забвению.

Благодарю Министра иностранных дел Франции Ж.-М.Эйро за сотрудничество.

Вопрос (адресован обоим министрам): Соответствует ли проект французской резолюции СБ ООН о прекращении боевых действий в Алеппо требованиям Москвы об отмежевании умеренной оппозиции от террористов? Какие пункты, на Ваш взгляд, требуется изменить, чтобы Россия поддержала этот проект? Какую форму ответственности следует внести в проект резолюции для нарушителей РПБД? Кто должен определять, когда и кто этот режим нарушил? Будет ли для этого создан специальный механизм?

С.В.Лавров: Мы изучаем этот проект. Рассчитываем, что наши идеи и поправки, которые мы после нашей сегодняшней встречи дополнительно передадим французским коллегам, будут самым внимательным образом рассмотрены и учтены. В этих поправках есть предложения, которые предполагают выдвижение от имени Совета Безопасности ООН требований отмежевания умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры». Эти требования были сформулированы в рамках МГПС и в тех документах, которые мы согласовали с американцами. Я не думаю, что Россия в этой ситуации сможет пойти на какое-либо смягчение соответствующих формулировок, которые уже были одобрены.

В отношении того, какие пункты требуется изменить. Это достаточно продолжительный разговор. Он должен проводиться между экспертами. Такие консультации в Нью-Йорке начинаются. Какую форму ответственности следует ввести для нарушителей РПБД? Механизм выявления нарушителей уже создан МГПС, когда она сформировала две целевые подгруппы: одну по гуманитарным вопросам, а вторую по наблюдению за прекращением огня. Она такой механизм достаточно подробно расписала на основе тех предложений, которые внесли Россия и США. Если я не ошибаюсь, то резолюция 2268 СБ ООН одобрила такой механизм. Мы считаем, что нужно его максимально использовать. До сих пор страны-члены МГПС, а все они в соответствии с созданным механизмом имеют право и обязанность срочно сообщать любую информацию о нарушениях прекращения огня с тем, чтобы эта информация подробно расследовалась, до сих пор активности в этом вопросе не проявляли. Сегодня мы призывали наших французских коллег, как мы призываем и других членов этой структуры, пользоваться уже имеющимися возможностями максимально эффективно.

Вопрос (адресован Ж.-М.Эйро): Сегодня распространилась информация о том, что ФРГ рассматривает возможность ввода новых антироссийских санкций с связи с ситуацией в Сирии. Готова ли Франция поддержать такие санкции?

С.В.Лавров: Мы читали о том, что в ФРГ якобы рассматривается возможность ввода новых санкций в отношении России в связи с ситуацией в Сирии. Это, конечно, дело германского правительства, вопрос на совести тех, кто выносит суждения о том, что в Сирии реально происходит. Забавная ситуация получается. Всем хорошо известна ситуация на Украине. Были приняты Минские договоренности, которые не выполняются, а Евросоюз, включая Германию – одну из ведущих стран Евросоюза, принял такую позицию, согласно которой санкции против России будут сняты как только будут выполнены Минские договоренности. Хотя мы все прекрасно знаем, от кого зависит выполнение Минских договоренностей и в чей адрес они содержат прямые требования с указанием конкретных сроков того, что нужно сделать, включая внесение изменений в конституцию, статус Донбасса. Причем статус Донбасса был в этих Минских договоренностях собственноручно написан Канцлером ФРГ А.Меркель и Президентом Франции Ф.Олландом. Но договоренность они не в состоянии выполнить: наши партнёры не в состоянии повлиять на Киев, чтобы он их выполнил, а санкции вводятся против России.

Сейчас Сирия. Есть российско-американские договоренности, которые наши американские партнеры не смогли начать реализовывать, а разговор пошел уже о санкциях в отношении России. Я думаю, что нет нужды объяснять, к чему я клоню. По-моему, ситуация и так очевидна. Очень надеюсь, что, во-первых, возобладает здравый смысл, а во-вторых, возобладает не желание во всем и везде обвинять Российскую Федерацию, а стремление обеспечить нормализацию обстановки в различных регионах мира, в том числе на Украине и на Ближнем Востоке, исходя, прежде всего, из интересов народов, которые там проживают.

Вопрос: Вы сослались на г-на С. де Мистуру, который заявил, что восточные кварталы Алеппо могут исчезнуть до конца года. Сейчас там идет бомбардировка, осуществляемая сирийским режимом и российской авиацией. Что Россия готова сделать, чтобы улучшить гуманитарную ситуацию, чтобы положить конец этой гуманитарной драме на востоке Алеппо? Зачем Вы размещаете комплексы С-300? Я слышала версию, что это для защиты российской базы. Но имеются ли военно-воздушные угрозы для российских баз в Сирии?

С.Лавров: Вы знаете, угрозы для российских ВКС уже были, если вы следили за новостями в течение последнего года. Причем угрозы не только звучали, но были реализованы. С тех пор мы уже давно разместили С-400 на нашей базе в Хмеймиме, чтобы подобных инцидентов больше не произошло. С-300, которые мы поставляем, почему-то вызвали гораздо более громкий ажиотаж в медийной среде. Никто не комментировал поставки С-400. Нам сейчас просто нужно надежно обеспечить безопасность наших военных, ВКС, нашего пункта материально-технического обеспечения в порту Тартус в ситуации, которая пока не успокаивается. Я далек от этой мысли, но вчера я говорил с Дж.Керри по телефону и поинтересовался у него, насколько верны сообщения некоторых СМИ в США о том, что Вашингтон рассматривает варианты нанесения ударов крылатыми ракетами по аэродромам, которые используют сирийские ВВС. Знаете, когда крылатая ракета летит, то, наверное, трудно сразу понять куда конкретно она прицелилась. Поэтому предосторожность все-таки не помешает. Повторю и С-400 и С-300 – это сугубо оборонительные вооружения, которые никому не угрожают.

Точно также, как сейчас сказал Ж.-М.Эйро, что он сюда приехал не с угрозами. Когда мы встречаемся с французами, мы не ждем от наших французских друзей каких-либо угроз. Уверен, что и завтрашняя поездка в Вашингтон, которую анонсировал Ж.-М.Эйро также не будет сопряжена с какими-либо угрозами.

Что касается ситуации в Алеппо. Я бы просил все-таки заботиться о жителях всего города Алеппо, а не только его восточной части. Мы самым серьезным образом воспринимаем то, что сейчас происходит с гуманитарной ситуацией в Алеппо, в том числе в Восточном Алеппо, но не только там. Хотел бы напомнить, что в августе этого года боевики, ведомые «Джабхат ан-Нусрой», наступали на район Рамуса (юго-западная часть Алеппо). В результате они его окружили, и в окружении оказалось более миллиона гражданских лиц. При этом боевики, ведомые «Джабхат ан-Нусрой», перекрыли единственную ведущую в этот район Алеппо автотрассу, и население оказалось под угрозой голода, нехватки продовольствия и топлива. В итоге снабжение этих районов Алеппо вынуждены были осуществлять по грунтовым дорогам, которые не приспособлены для тяжелых грузовиков. Это была очень непростая гуманитарная ситуация. Не помню, чтобы кто-то, в том числе представленные здесь уважаемые СМИ, уделили этой гуманитарной проблеме какое-либо внимание.

Хотел бы подчеркнуть, что мы не делим Алеппо на часть, которую контролирует правительство и на часть, которую контролируют боевики. Мы хотим помочь разблокировать эту ситуацию всеми возможными способами. Конкретный способ, еще раз повторю, был согласован нами с американцами. Он заключался в том, чтобы объявить 72-часовую паузу и отвести на равные расстояния от главной гуманитарной артерии, которая ведет в Алеппо, правительственные войска и подразделения оппозиции. Эти расстояния были согласованы на бумаге российскими и американскими военными, записаны в документе, который был одобрен 9 сентября. Но, когда дело дошло до его выполнения, американцы нам сказали, что они не могут гарантировать, чтобы оппозиция отвела свои подразделения от дороги «Кастелло». Правительство стало было отводить свои подразделения, но оппозиция тут же принялась захватывать освобожденные территории, и все вернулось на круги своя. В ситуации, когда американцы расписались в неспособности добиться отвода подразделений оппозиции, как они обязались сделать, они нам вдруг предложили следующее: давайте не будем добиваться отвода ни правительственных, ни опозиционных сил, пусть все будет как есть, пусть гуманитарные конвои идут в нынешних условиях, а для безопасности они просят Россию разместить на этой дороге своих военнослужащих. Вы понимаете, о чем идет речь? Мы тем не менее сказали, что не то что не хотим одни обеспечивать там безопасность, но предложили делать это вместе с американскими военнослужащими. Нам на это сказали, что это слишком рискованно. Вот такой у нас был гуманитарный обмен мнениями по поводу того, как решать проблемы Алеппо.

Сейчас мы по-прежнему убеждены, что разблокирование дороги «Кастелло» является главной задачей для налаживания беспрепятственного потока гуманитарной помощи. Конечно, необходимо урезонить боевиков, которые контролируют Восточный Алеппо, и громогласно заявляют, что они не пропустят гуманитарную помощь по дороге «Кастелло», периодически ее обстреливая.

Я уже говорил, но, видимо, забывается. Напомню еще раз, 26 августа в очередной раз мы встречались с Государственным секретарем Дж.Керри в Женеве. В этот день с нами был спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура, который сообщил, что есть договоренность с сирийским Правительством и Турцией, что с турецкой территории по дороге «Кастелло» отправляются конвои гуманитарной помощи ООН. Это будет символично, поскольку произойдет в момент встречи руководителей внешнеполитических ведомств России и США в Женеве. Мы были воодушевлены и думали, что это действительно станет очень важным переломным этапом в преодолении гуманитарного кризиса. Но в этот самый момент боевики, которые контролируют Восточный Алеппо, сказали, что они не пропустят этот конвой и будут вести по нему огонь, если он пойдет по дороге «Кастелло». Ооновцы взяли паузу на пару дней, чтобы их уговорить, боевики не уговорились, потом их уговаривали в сентябре, но все безрезультатно. Поэтому, когда мы говорим так эмоционально о том, что необходимо как можно скорее решить гуманитарные проблемы Алеппо, я просто попросил бы (наверняка в ваших досье есть сведения о том, что происходило в те дни, как это происходило, все было публично объявлено) смотреть на все целиком, а не выдергивать какой-то отдельный эпизод, каким бы трагичным он не был.

Насчет спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистуры. Мы ориентируемся на то, чтобы всегда искать какой-то конструктивный шаг. Он сделал заявление. Как я понял Вас, Вы в этом заявлении услышали только одну фразу, что «Восточный Алеппо может исчезнуть через 20 дней». А главное, что он сказал, было направлено на то, чтобы не позволить этому случиться. Главное, что он предложил, как я понимаю (я не читал полностью его заявление, только слышал цитаты), урегулировать эту ситуацию, не просто выдвигать тревожные тезисы, а решить проблему: вывести оттуда боевиков и обеспечить сохранение Восточного Алеппо в том виде, в котором он сейчас управляется местным советом. Повторю, это то, что я услышал, не имея пока возможности прочитать полностью заявление спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистуры. Я думаю, что это предложение, по крайней мере, так как оно звучит, заслуживает самого внимательного рассмотрения.

Вопрос: В Вашингтоне говорят, что если дипломатические методы больше не работают нельзя исключать военного вмешательства, чтобы оказать давление на Россию. До какой стадии вы можете дойти в военной конфронтации с Вашингтоном?

С.В.Лавров: Мы регулярно разговариваем с Государственным секретарем США Дж.Керри. Я уже имел возможность приводить статистику. Сейчас не помню точно, но в этом году было больше 55 телефонных разговоров, около десяти встреч. Я никогда от него не слышал (во всяком случае, в разговоре со мной, я знаю, бывают «утечки»), что у сирийского кризиса есть военное решение. Когда мы создавали МГПС, Россия, Иран и США настаивали на том, чтобы в нашем базовом документе – декларации, принятой прошлой осенью, записать, что сирийский кризис не имеет военного решения. Повторю, тогда за эту формулировку выступали Россия, США, Иран, Египет и ряд других стран. Ее не поддержали несколько членов МГПС. Я не буду сейчас называть эти страны. Но среди них не было США. Соединенные Штаты в лице Дж.Керри твердо выступали за то, чтобы зафиксировать отсутствие военного решения сирийского конфликта. Тогда эта инициатива не прошла. Делайте выводы сами.

Насчет того, что «дипломатия провалилась», то об этом недавно заявил Госсекретарь США Дж.Керри, выступая в Германском фонде Маршалла в Брюсселе. Там прозвучала фраза, что дипломатия не сработала. Сегодня я приводил данные о том, как развивались наши отношения с США и почему пока еще не заработали документы, которые мы согласовывали в течение многих месяцев, тщательно выверяя каждое слово и действие, которое должно будет осуществиться в соответствии с этими документами. Это была не наша инициатива, а одностороннее решение США. Поэтому вопрос о том, почему на данном этапе дипломатия пока не срабатывает, наверное, нужно адресовать США.

Конечно, мы слышали, что в Вашингтоне якобы ведутся разговоры о необходимости воздействовать на Президента САР Б.Асада силой. Есть подтвержденное многочисленными свидетельствами мнение, которое разделяют многие эксперты в России и не только, но и на Западе, в США, что американцы уже посылали силовой сигнал Б.Асаду, когда разбомбили позиции сирийской армии в Дейр-эз-Зоре. Сирийская армия была в этом городе окружена игиловцами уже около двух лет. Вслед за односторонней акцией США и их коалиции ИГИЛ пошел в наступление. Мы никогда не исповедуем теорию заговора, но я просто хочу процитировать слова представителя Пентагона – полковника ВВС США Дж.Томаса. Описывая, что произошло в Дейр-эз-Зоре 19 сентября, он сказал, что это была динамичная цель, поэтому они не планировали намеренный удар. Но они два дня ее разрабатывали. Решение о нанесении удара по этой цели было принято теми, кто эти решения принимают, на основании того, что эта цель была верной и соответствовала всем данным, которые они получили по линии разведки. Поэтому решение о нанесении удара по этой цели было принято не спонтанно. Делайте выводы сами.

Я еще в Нью-Йорке и уже позднее обсуждал этот вопрос с Госсекретарем США Дж.Керри. Он твердо заявляет, что это была однозначная ошибка и ее просто нужно забыть, а не рассматривать как некую новую линию США. Еще раз повторю, что сирийское Правительство сделало довольно резкое заявление о выходе из РПБД именно после этого удара, в результате которого погибло около 80 сирийских военнослужащих, а 150 было ранено. Удар был очень серьезным, он наносился более часа, если он был ошибкой, то об этом можно было бы сообразить чуть раньше. Мы потом убеждали Дамаск, что не стоит так резко реагировать. Мы и сейчас читаем о том, что в Вашингтоне есть желающие применить силу. Это не секрет. Надеюсь, что эти голоса все-таки не возобладают. Мы слышали достаточно взвешенные комментарии официального представителя Белого Дома в ответ на просьбу прокомментировать эти слухи. Мы рассчитываем, что это отражает основную линию, которую проводит Администрация Б.Обамы.

Вчера мы говорили по телефону с Государственным секретарем США Дж.Керри. У нас есть общее понимание, что необходимо продолжать усилия, что мы разделяем общую цель – мирное урегулирование в Сирии. Я полностью согласен с тем, что сейчас только что сказал Жан-Марк, что для этого нужно запускать политический процесс. Кстати, запускать его надо в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН, где говорится, что диалог должен начаться без предварительных условий, должен быть инклюзивным и привести к формированию переходной структуры, которая была бы светской. В английском тексте используется термин «non-sectarian», Жан-Марк сейчас подтвердил это. Рассчитываем, что все сирийские группы согласятся, чтобы Сирия обязательно была светской. Например, Высший комитет по переговорам (ВКП), который был сформирован некоторыми оппозиционерами в Эр-Рияде и поддерживается целым рядом западных стран, включая Францию, ни разу не заявил, что он хочет видеть Сирию светской. В этом смысле меня утешают заверения Жан-Марка, что в переговорах должны участвовать все сирийские группы без исключения. Это наша позиция, потому что некоторые внешние игроки считают, что только ВКП имеет право представлять сирийскую оппозицию, а то и весь сирийский народ.

Как видите, у нас с нашими французскими коллегами общего гораздо больше, чем того, что нас разделяет. Надеюсь, что это нам поможет в Совете Безопасности ООН найти такие формулировки, которые позволят сохранить единство этого важнейшего международного органа.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 октября 2016 > № 1925396 Сергей Лавров

Выступление заместителя Министра иностранных дел России А.Ю.Мешкова на Средиземноморской конференции ОБСЕ в рамках сессии «Молодежь севера и юга Средиземноморья: противодействие вызовам безопасности и укрепление сотрудничества», Вена, 6 октября 2016 года

Уважаемый господин Председатель,

Уважаемые дамы и господа,

Рассматриваем сегодняшнюю конференцию в качестве хорошей возможности детально проанализировать ситуацию в Средиземноморском регионе и её влияние на общую безопасность Евро-Атлантики.

Напомню, что с момента создания ОБСЕ вопросы, касающиеся взаимосвязи между европейской безопасностью и безопасностью средиземноморского региона, занимали весомое место в повестке дня Организации. В хельсинкский Заключительный акт 1975 г. была включена специальная глава «Вопросы, относящиеся к безопасности и сотрудничеству в Средиземноморье», предусматривающая, что «процесс укрепления безопасности, не ограничиваясь Европой, должен распространяться на другие районы мира, в частности, на Средиземноморье». С тех пор данная проблематика закреплена во многих документах ОБСЕ.

За последние годы регион Средиземноморья, к большому сожалению, стал источником угроз безопасности. Политическая нестабильность в ряде государств привела к раскручиванию спирали вооружённых конфликтов, коллапсу экономики и обнищанию населения. Растёт этническая и религиозная напряжённость. Особую тревогу вызывает судьба христиан и других этнических и религиозных меньшинств, подвергающихся притеснениям и гонениям с мест исторического проживания. Серьезные проблемы создают и обострившиеся шиитско-суннитские противоречия, которые усугубляют и без того высокую напряженность в арабо-мусульманском сообществе и на Ближнем Востоке в целом. Нарастают миграционные потоки.

В итоге создается питательная среда для террористических группировок нового поколения, таких как «Исламское государство» и «Джабхат ан-Нусра», беспрецедентный всплеск активности которых мы наблюдаем в настоящее время. Экстремизм стал представлять опасность не только для государств с нестабильной общественно-политической обстановкой, низким уровнем социально-экономического развития, но и для вполне благополучных стран. Террористическая угроза вышла на уровень главного вызова международной безопасности. Напомню об уничтожении российского самолета в небе над Синаем, терактах во Франции, Бельгии, Германии, Турции, Пакистане, Ираке и других странах. Сложно предсказать, где ждать новых крупных ударов.

Террористы пользуются зачастую прикрытием «беженца», пограничными и прочими послаблениями, неразберихой, чтобы попасть в Европу, спрятаться, получить новые документы, а потом создать террористические и экстремистские ячейки, возможно пока «спящие», но готовые к действию по указке ИГИЛ или других глобальных террористических группировок.

Остро стоит проблема «иностранных террористов-боевиков» – лиц, попавших под воздействие террористической пропаганды, и отправляющихся воевать на стороне ИГИЛ и ряда террористических группировок в Сирию, Ирак, Афганистан и другие страны. Особенно тревожной остается перспектива их последующего возвращения в страны происхождения и гражданства – с закалкой опытных террористов, пропагандистов и практиков терроризма и экстремизма.

Уважаемые дамы и господа,

Убежден, что для успешного реагирования на вызовы терроризма и экстремизма, прежде всего, требуется сделать однозначный выбор в пользу политических мер по предотвращению и урегулированию конфликтов, координации международных усилий в политической, социально-экономической, гуманитарной областях. Внешнее вмешательство во внутренние дела других государств должно быть исключено.

Необходимо последовательно и настойчиво заниматься профилактикой упомянутых угроз. Считаем, что главную роль в этом процессе должны играть государства – как на своей территории, так и в международном антиэкстремистском и антитеррористическом сотрудничестве.

Очевидно, что силами исключительно правоохранительных органов с решением таких задач не справиться. В этой многоплановой, сложной работе должны быть задействованы все уровни власти, система образования, представители традиционных религий, гражданского общества, СМИ и предпринимательские структуры. Участвовать не разрозненно, а сообща, действовать на опережение, вместе вести просветительскую работу, в том числе в Интернете, создавать условия для укрепления мира и согласия в обществе, формировать атмосферу нетерпимости и отторжения экстремистских идей.

Крайне важно, что тема молодёжи находится в фокусе внимания нашей конференции. Террористы, по сути, развязали масштабную пропагандистскую борьбу за умы молодого поколения. Именно в молодёжной среде лидеры террористов пытаются вербовать последователей. Молодому поколению свойственны максимализм, непримиримость и мировоззренческая неустойчивость, которые при определенных условиях и целенаправленной обработке могут привести молодых людей в ряды экстремистов. К соблазну присоединиться к террористическим «течениям» подталкивают также отсутствие у многих молодых людей перспектив самореализации, утрата жизненных ориентиров, обманутые ожидания в сфере образования и занятости. В ряде стран эти факторы дополняются идеологическим вакуумом. И если решительные силовые и правоохранительные меры позволяют побеждать терроризм «в горячих точках», нельзя сказать того же о поле идеологической борьбы, где террористы порой выигрывают у государств битву за «сердца и умы» людей.

Ещё раз подчеркну, важна целевая работа с молодёжью, которая является ключевым ресурсом развития человечества. Пагубной «террористической машине» нужно противопоставлять усилия по сохранению государственной стабильности, устойчивого роста в экономике и социальной перспективы. Следует так выстраивать систему обучения и воспитания, чтобы она была ориентирована на утверждение в сознании молодого поколения общечеловеческих нравственно-гуманистических ценностей, принципов толерантного и ненасильственного поведения, психологии товарищества и партнерства, сотрудничества и взаимопомощи.

В декабре 2015 г. Россия поддержала резолюцию 2250 СБ ООН, в которой признается важная роль молодых людей в предотвращении и урегулировании конфликтов, борьбе с терроризмом. В контексте этой резолюции полагаем, что ОБСЕ как региональная организация могла бы сфокусироваться на приоритетах, отвечающих ее реалиям, - профилактике радикализации молодежи, борьбе с религиозной нетерпимостью и негативным влиянием экстремистских идеологий на молодежную среду. Нужно сосредоточиться на содействии образованию и трудоустройству молодых людей, реализации ими социальных, экономических и культурных прав. В ОБСЕ уже наработан пакет документов, продвигающих комплексный подход к решению вопросов безопасности, в т.ч. по отношению к молодежи. На этой основе и во взаимодействии со Средиземноморскими партнерами мы сможем внести практический вклад в решение этих насущных задач.

В заключение хотел бы подчеркнуть, что Россию связывают традиционно близкие отношения со всеми без исключения странами Ближнего Востока и Северной Африки. Мы не стремимся извлечь выгоды из нестабильности в регионе, не пытаемся утвердить влияние через переформатирование ближневосточного пространства. Такие подходы нам чужды. Напротив, Россия заинтересована в скорейшем разрешении всех без исключения кризисов и конфликтов на Ближнем Востоке. Продолжаем курс на отстаивание международного права, защиту национального суверенитета государств, недопущение противоправного вмешательства извне во внутренние дела, поддержание стабильности, содействие экономическому развитию. На основе этих принципов выстраиваем сотрудничество с государствами региона, большинство из которых смело можно записать в число наших союзников. К ним же можно отнести всех тех, кто хочет жить в условиях многополярного мира, понимая, что диалог и сотрудничество на условиях взаимопонимания и взаимоуважения – единственная возможность сохранить мир для будущих поколений.

Благодарю за внимание.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 октября 2016 > № 1925395 Алексей Мешков

«Группа ГАЗ» по итогам 2016 года планирует поставить на экспорт более 16 тыс. единиц автомобильной техники, тогда как в прошлом году за рубеж было отправлено 14,5 тыс. машин, таким образом рост может составить 10%, сообщил «Финмаркет» со ссылкой на заявление директора «Группы ГАЗ» по развитию международного бизнеса Леонида Долгова.

«Мы методично реализуем ту стратегию, которую себе наметили. В этом году будет чуть выше 20% доля экспорта в продажах, несмотря на проседание рынков СНГ — в первую очередь, Казахстана. Мы понимаем это, и наши возможности роста лежат за пределами традиционных рынков СНГ. В этом году мы по плану должны реализовать свыше 16 тыс. единиц автомобильной техники на экспорт», — сказал Долгов, подчеркнув, что речь идет о легких коммерческих автомобилях, автобусах и автомобилях марки «Урал».

«Отдельным направлением являются двигатели ЯМЗ (Ярославский моторный завод, входит в «Группу ГАЗ»), которые также поставляются нашим партнером в СНГ, но мы их здесь не учитываем», — добавил директор «Группа ГАЗ» по развитию международного бизнеса.

В свою очередь, по словам гендиректора корпорации «Русские машины» (основной владелец «Группы ГАЗ») Манфреда Айбека, в настоящее время группа присутствует на 40 рынках.

«В этом году мы ведем переговоры с Ираном, Вьетнамом, Египтом и Кубой, чтобы понять, как лучше обеспечить там свое присутствие», — сказал он, отметив, что в 2016 году «Группа ГАЗ» вышла на рынки Мадагаскара, Боливии, Кубы, Туниса, Ганы, Монголии.

Леонид Долгов добавил, что приоритетными рынками для расширения для группы являются Эфиопия, Нигерия, Алжир, Марокко. «В Латинской Америке мы будем двигаться в Перу, Чили, Сальвадор, Эквадор. И в Азии мы собираемся решить проблему присутствия в таких странах как Камбоджа, Филиппины», — заявил он, подчеркнув, что отдельным вызовом для компании является вопрос создания праворульных версий всей линейки автомобилей группы.

Согласно данным аналитического агентства «Автостат», по итогам 8 месяцев 2016 года «Группа ГАЗ» реализовала в России 32 тыс. 633 легких коммерческих автомобилей, что на 2% больше, чем за аналогичный период 2015 года.

Десантники России и Египта определили порядок проведения совместного учения «Защитники дружбы-2016»

В ходе двусторонних встреч представители Воздушно-десантных войск (ВДВ) Российской Федерации и парашютно-десантных войск Арабской Республики Египет провели переговоры, в ходе которых определили порядок проведения совместного учения «Защитники дружбы-2016».

Обе стороны утвердили состав сил, привлекаемых на учение. При этом особое внимание уделялось участию военнослужащих парашютно-десантных подразделений, совершающих парашютные прыжки с применением парашютных систем различного назначения, в том числе и специальных.

Также оговаривался вопрос о необходимости обмена опытом по десантированию боевой техники парашютным способом.

На совместное антитеррористическое учение «Защитники дружбы-2016» планируется привлечь более 500 военнослужащих от обеих стран, будет задействовано более 6 аэродромов, свыше 15 вертолетов и самолетов различного назначения, а также 10 единиц боевой техники, десантируемых на парашютных системах.

Руководство учением будет осуществляться оперативными группами из совместного командного центра.

Совместное российско-египетское учение «Защитники дружбы-2016» пройдет на территории Арабской Республики Египет в середине октября текущего года.

Переброска подразделений ВДВ России с вооружением и техникой в Арабскую Республику Египет по воздуху будет проводиться впервые.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

США подтверждают ликвидацию одного из рукововодителей "Аль-Каиды" и ее подразделения в Сирии "Джебхат ан-Нусры" (запрещена в России) Абу Аль-Фараджа Масри, заявил журналистам представитель Пентагона Питер Кук.

"Мы определили, что гражданин Египта Абу Аль-Фарадж аль-Масри, один из верховных руководителей "Аль-Каиды", был убит при американском авиаударе в провинции Идлиб в понедельник. Его смерть — серьезный удар по лидерам "Аль-Каиды", удар по их способности планировать удары за пределами (Сирии)", — сказал Кук.

Представитель американского военного ведомства напомнил, что Масри был видным деятелем "Аль-Каиды" и приспешником основателя группировки, бывшего "террориста номер один" Усамы бен Ладена.

Ранее источник РИА Новости сообщил об уничтожении Масри, одного из приближенных советников главаря группировки "Джебхат ан-Нусра", на юго-западе провинции Идлиб. По данным источника, по машине террориста с воздуха было выпущено две ракеты.

США на протяжении последних полугода практически не наносили ударов по "ан-Нусре", заявляя, что надеются отделить эту группировку от "умеренной" оппозиции, пользующейся покровительством Вашингтона.

Обещание отделить оппозицию от "ан-Нусры" было ключевым в договоренностях по Сирии между США и Россией. В понедельник США заявили, что прекращают это сотрудничество. МИД России назвал в числе причин такого шага США невыполнение Вашингтоном своих обязательств, в том числе и по вопросу "ан-Нусры".

Алексей Богдановский.

Необычно трудный выбор нового Генерального секретаря ООН

Александр МЕЗЯЕВ

Полномочия нынешнего Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна завершаются 31 декабря 2016 года. Впервые он был избран в 2006 году, переизбирался в 2011-м. Согласно Уставу ООН, больше выдвигаться на эту должность он не может. В настоящее время Пан Ги Мун является одним из наиболее популярных кандидатов в президенты Южной Кореи, выборы которого состоятся в 2017 году. Правда, ещё в 1946 году Генеральная Ассамблея ООН приняла специальную резолюцию, рекомендующую бывшим генсекам ООН не принимать правительственные назначения «сразу после завершения» их ооновских полномочий, но эта резолюция не имеет обязательной силы, хотя и уважалась в ряде случаев.

Формальное голосование по избранию нового генсека проводится в октябре, но уже с начала текущего года в Совете Безопасности ООН начались неофициальные консультации. Россия даже выступила со специальным заявлением, в котором предложила особо активным несколько ослабить свой пыл и дождаться начала официальной процедуры. Однако на этот раз «активистам» удалось существенно изменить обычную процедуру. Впервые за всю историю выборов генерального секретаря, кандидатуры были выдвинуты намного раньше обычного срока и прошли публичные слушания. Более того, состоялись три раунда таких слушаний плюс шесть раундов голосований!

Кандидатами на должность Генерального секретаря ООН были выдвинуты: бывший премьер-министр Португалии Антониу Гутерриш, бывший вице-премьер-министр Хорватии Весна Пушич, бывший министр иностранных дел Сербии Вук Еремич, бывший премьер-министр Новой Зеландии Хелен Кларк, бывший руководитель ооновской программы по изменению климата Кристина Фигейрес, бывшие министры иностранных дел Словакии - Мирослав Лайчак, Македонии - Срджан Керим и Молдовы - Наталья Герман, действующие министры иностранных дел Черногории - Игорь Лукшич и Аргентины – Сюзанна Малькора…

Большинство кандидатов представляли Восточную Европу, что не случайно. В последнее время географический фактор при выборе кандидатов на должность генсека стал приобретать особую значимость. Если к настоящему времени кандидаты от Западной Европы занимали должность генсека ООН 6 сроков, Азии – 4 срока, Африки – 3 срока, Латинской Америки – 2 срока, то до настоящего времени представителей Восточной Европы на посту генсека ООН ещё не было. Впрочем, сегодня разделение Европы на Восточную и Западную вряд ли имеет большой смысл. Ведь никто не говорит о кандидатах Восточной или Южной Африки, которые никогда не занимали должность генерального секретаря.

За всю 71-летнюю историю Организации Объединённых Наций её генеральными секретарями были всего восемь человек: Трюгве Ли (Норвегия), Даг Хаммаршельд (Швеция), У Тан (Бирма), Курт Вальдхайм (Австрия), Перес де Куэльяр (Перу), Бутрос Бутрос-Гали (Египет), Кофи Аннан (Гана) и Пан Ги Мун (Южная Корея). Полномочия одного из генсеков ООН – Д.Хаммаршельда – завершились в связи с трагическими обстоятельствами, а именно гибелью в авиакатастрофе над территорией Замбии. Полной ясности в отношении этой трагедии нет до сих пор. В прошлом году – через 50 лет после катастрофы – в ООН возобновили расследование обстоятельств гибели Дага Хаммаршельда, но в том, что правда о его гибели (убийстве?) станет когда-либо известна, уверенности нет….

Возвращаясь к выборам Генерального секретаря ООН 2016 года, следует особо выделить историю с попыткой Болгарии сменить ранее выдвинутую ею кандидатуру. Первоначально Болгария выдвинула кандидатом Генерального директора ЮНЕСКО Ирину Бокову. После успешного выступления И.Боковой, занявшей третье место в первом туре голосования, правительство Болгарии подверглось сильному внешнему давлению, после чего София приняла срочные меры по замене кандидата, выдвинув на пост генсека бывшего комиссара Европейской комиссии Кристалину Георгиеву. Однако без личной просьбы кандидата снять её кандидатуру невозможно. В итоге попытка устранить И.Бокову (1) от выборов генсека ООН не удалась, хотя выдвижение К.Георгиевой тоже состоялось.

5 октября в Совете Безопасности ООН впервые прошло голосование «на цветных бюллетенях». Суть такого голосования состоит в выявлении тех кандидатов, которые получат голос «против» от постоянных членов Совбеза и на кандидатуры которых, таким образом, во время окончательного голосования, скорее всего, будет наложено вето. Результаты уже первого «цветного» тура указали на нового генсека. Лишь один кандидат – бывший президент Португалии Антониу Гутерриш – получил большинство голосов и вместе с тем поддержку всех постоянных членов Совета Безопасности.

Ближайший соперник Гутерриша Мирослав Лайчак не сумел ни того, ни другого: он набрал всего семь голосов членов Совбеза из пятнадцати, получив при этом два голоса «против» от постоянных членов СБ. С таким же результатом (7-6-2) (2) закончилось голосование по кандидатуре бывшего министра иностранных дел Сербии Вука Еремича (он, правда, получил от постоянных членов СБ на один голос «против» больше).

Неожиданно плохой результат показал бывший президент Словении Данило Тюрк. Начав свою избирательную кампанию со второго места (после А.Гутерриша) со счётом 11-2-2, в последнем раунде он оказался почти в самом конце списка с пятью голосами «за» и четырьмя голосами «против», полученными от постоянных членов. С точки зрения профессиональной подготовленности кандидатура Д.Тюрка была, пожалуй, наиболее подходящей. Если президентом Словении Тюрк был всего пять лет, то в системе ООН он проработал более двадцати лет, был постоянным представителем своей страны в Совете Безопасности, помощником Генерального секретаря ООН.

Последнее место заняла Наталья Герман (Молдова), получившая всего три голоса «за» и одиннадцать против, при этом её не поддержали три постоянных члена СБ.

Интересно сравнить итоги голосования по двум болгарским кандидатам. Лучший результат показала Ирина Бокова. Семь голосов «за» (три голоса от постоянных членов СБ), семь «против» (два «против» от постоянных членов) и один «нейтральный» голос. Кристалина Георгиева получила пять голосов «за» (два голоса от постоянных членов) и восемь голосов «против» (два голоса постоянных членов). Таким образом, официальная София сама себя высекла безо всякой на то надобности…

Состоявшееся 5 октября голосование носило предварительный, «внутрисовбезовский» отборочный характер. В связи с тем, что проходным оказался лишь один кандидат, Совету Безопасности понадобилось принять резолюцию о формальной рекомендации кандидатуры А.Гутерриша для утверждения его Генеральным секретарём ООН на Генеральной Ассамблее.

Вечером 6 октября информационные агентства сообщили, что Совет Безопасности ООН поддержал назначение бывшего премьер-министра Португалии Антониу Мануэля де Оливейра Гутерриша на пост Генерального секретаря ООН. Резолюция СБ с соответствующей рекомендацией будет передана в Генеральную Ассамблею ООН.

Формально Генеральная Ассамблея должна избирать генерального секретаря с помощью голосования на закрытом заседании, но в последние годы всегда применялась упрощённая процедура (аккламация).

Антониу Гутерришу 67 лет. С 1995 по 2002 год он занимал должность премьер-министра Португалии. В последние годы работает в системе ООН. В 2005 году был назначен верховным комиссаром ООН по делам беженцев и занимал эту должность до 2015 года.

(1) Ирина Бокова родилась в 1952 году в Софии в семье одного из лидеров Болгарской коммунистической партии Георгия Бокова. В 1976 году И.Бокова окончила МГИМО МИД СССР по специальности «Международные отношения». Занимала различные политические и дипломатические посты, в том числе должность первого заместителя министра иностранных дел Болгарии. С 2000 года – Генеральный директор ЮНЕСКО.

(2) Голоса «за», «против» и так называемый «нейтральный» голос.

Туристическая разморозка русской Арктики

Большинство из нас когда речь заходит об отдыхе представляют картину морского побережья с белоснежным песком, обжигающим солнцем и желательно с приятным дополнением — системой all inclusive. А что если оставить море с кристально чистой водой, песок заменить на не менее белый снег и дополнить весь этот ансамбль ни с чем не сравнимым ощущением, что находишься на краю света, на поистине неизведанной земле?

Арктические страны уже давно используют рекреационный потенциал своих северных территорий и ежегодно привлекают десятки тысяч туристов со всего мира. В России же, несмотря на то, что на ее долю приходится почти половина всего Заполярья, туристическая деятельность в этом регионе все еще находится в зачаточном состоянии, а ее потенциал остается явно недооценённым

К Арктической зоне Российской Федерации (АЗРФ) относятся восемь регионов: Архангельская область, Мурманская область, Ненецкий автономный округ, Республика Коми, Красноярский край, Чукотский автономный округ, Республика Саха (Якутия) и Ямало-Ненецкий автономный округ. И каждому из них есть чем похвастаться помимо белых медведей, заснеженных просторов и северного сияния.

На территории русской Арктики расположены четыре объекта всемирного наследия ЮНЕСКО: Ленские столбы в Якутии, остров Врангеля на Чукотке, культурно-исторический ансамбль «Соловецкие острова» и плато «Путорана» в Красноярском крае, не говоря о множестве других культурно-исторических памятниках и этнических деревнях с непередаваемым северным колоритом. Кроме того, АЗРФ богата на многочисленные особо охраняемые природные территории: национальные парки, заповедники, государственные заказники, которые позволяют оценить все многообразие и неповторимость флоры и фауны Арктики, побывать на живописных фьордах, термальных источниках, погрузиться в арктические пещеры и насладиться первозданной красотой арктических рек и озер.

Однако, по сравнению с северными коллегами, например, норвежским Шпицбергеном, количество туристов, приезжающих в АЗРФ, меньше в разы. Так, в 2015 году национальный парк «Русская Арктика», включающий территории Земли Франца-Иосифа, посетили 1225 человек из 30 стран, и это стало самым высоким показателем за последние 5 лет, что говорит об устойчивом росте интереса к этому региону. Однако в то же время, поток туристов на архипелаг Шпицберген, который по праву считается фаворитом в организации туристской деятельности в Арктике, составил около 60 000 человек. Такой колоссальный разрыв обусловлен целым рядом причин.

Корни проблемы

Во-первых, речь идет о транспортно-логистической неразвитости АЗРФ. Для наглядности обратимся к цифрам, которые отражают обеспеченность связи населенных пунктов дорогами с твердым покрытием. Итак, в западном секторе Арктики, например, в Архангельской области, у 1807 из 3951 поселений такое сообщение отсутствует, в Мурманской области — у 39 из 145, а в Ненецком АО оно есть лишь у 5 из 35 населенных пунктов. На востоке Арктики обстановка еще тяжелее, дело в том, что здесь автодорожная сеть представлена, в основном, дорогами низких категорий и зимниками с крайне ограниченными сроками эксплуатации. Поэтому разница в плотности автомобильных дорог между этим регионом и средними показателями по России исчисляется не просто десятками, а сотнями раз. Так, например, обеспеченность дорогами в Таймырском АО на Чукотке в 350 раз меньше среднего показателя по РФ, в Ненецком ОА — в 33,6 раза, на Чукотке — в 46,2 раза. Обстановка с железнодорожным сообщением тоже оставляет желать лучшего: на территории Якутии, которая занимает площадь 3,1 млн кв км, имеется всего 490 км железных дорог. В силу неразвитости наземных коммуникаций основная транспортная нагрузка в этих регионах ложится на морской и речной транспорт, в сфере которого также наблюдаются серьезные трудности: главным образом, высокий уровень износа судов и устаревшая инфраструктура портов и причалов.

Проблема доступности региона негативно сказывается на стоимости транспортных услуг, что, безусловно, отражается на цене конечного турпродукта. Так, например, круиз по Северному морскому пути обойдется примерно в 1 250 000 рублей, а покорение Северного полюса с посещением Земли Франца Иосифа до 2 000 000 рублей. Основная статья расходов приходится на оплату туристическими компаниями фрахта судов ледового класса, единственного вида транспорта, способного пройти по Северно-Ледовитому океану. Несколько дешевле выйдет поездка на остров Врангеля — 400 000 рублей, самым бюджетным северным путешествием будет тур в Исландию или на Шпицберген, здесь цена путевки составит около 200 000 рублей, что объясняется большей развитостью и проработанностью данных туристических направлений. Сравним с ценами туров в Египет, где можно отдохнуть и за 30 000 рублей, или в Грецию с путевками от 50 000 рублей, а затем посмотрим на среднюю заработную плату россиян, которая за первое полугодие 2016 года составила 35 730 рублей. А теперь простая арифметика: чтобы среднестатистическому гражданину РФ попасть на Северный полюс 55 лет нужно откладывать в копилку всю свою зарплату, а для поездки на морское побережье достаточно просто дождаться отпуска. Т.е. Арктика совершенно недоступна людям со средним достатком, вдобавок происходит снижение уровня реальных доходов россиян, поэтому количество людей, которые могут позволить себе путешествие в Заполярье, стремительно сокращается. Привлечение же иностранных туристов сопряжено с рядом трудностей институционального характера, прежде всего, речь идет о визовом вопросе, поэтому гарантировать постоянный спрос на данный вид туризма и о его массовость пока весьма затруднительно.

Во-вторых, ввиду малого опыта в организации туристской деятельности в Арктике, сохраняется низкий уровень предоставления сервисных услуг и ощущается нехватка профессиональных кадров, кроме того, отсутствует необходимая туристическая инфраструктура. Несмотря на то, что руководство России давно выделяет АЗРФ в особый регион, природно-рекреационный и историко-культурный сектор никогда не относился к приоритетным направлениям развития, на первом месте всегда были планы по освоению природных богатств Арктики и обеспечению национальной безопасности. Этим объясняется слабая государственная поддержка и недостаточное финансирование туристических проектов.

Лишь с принятием в 2013 году Стратегии развития Арктической зоны РФ до 2020 г. на высшем уровне была закреплена задача превращения АЗРФ в привлекательный туристический продукт. Вторым не менее важным документом стала учрежденная Правительством в 2014 году государственная программа о «Социально-экономическом развитии Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года», в рамках которой была обозначена сфера «Развития культуры и туризма на 2013–2020 годы», предусматривающая расширение возможностей посещения туристами морских районов на северном побережье России и создание условий для приема туристов на островных северных территориях РФ. Несмотря на существенные сдвиги, произошедшие за последние годы в оформлении нормативно-правовой базы организации туризма в АЗРФ, принятые документы не отражают единой концепции действий, а предлагают лишь точечные решения, зачастую декларативного характера, которые с учетом региональной специфики и стратегического положения региона представляются явно недостаточными.

Помимо этого, у русской Арктики, к сожалению, нет узнаваемого лица, а отсутствие бренда и низкий уровень популяризации приводит к тому, что АЗРФ в глазах туриста выглядит достаточно безлико, поэтому он отдает предпочтение более «раскрученным» направлениям, которые к тому же на порядок доступнее в финансовом отношении.

Также стоит отметить психологический аспект восприятия Арктики, особенно для внутренних туристов: население попросту не осведомлено о том, что может предложить Заполярье, кроме холода, снега и пронизывающего ветра, в массовом сознании регион никак не ассоциируется с местом для отдыха и комфортного пребывания. Так, согласно проведенному социологическому исследованию[1], лишь 32% опрошенных заявили о своем желании посетить Арктику, их привлекают ледники, природные ландшафты, возможность наблюдения за животными, экзотичность тура и возможность побыть вдали от цивилизации. 40% респондентов не поехали бы из-за экстремальных погодных условий и отдали предпочтение классическим курортам, отметив, что им хватает «своих морозов», 16% сказали, что может, они и не против съездить в Заполярье, но чем именно там можно заняться, не знают. 12% опрошенных останавливают главным образом стоимость турпутевок.

В связи с вышеперечисленными факторами, а также с учетом специфики организации арктического туризма: неблагоприятными климатическими условиями (температура в Арктике может отпускаться до -70 градусов), большой уязвимостью природных объектов, высокими требованиями к обеспечению безопасности путешественников и сезонностью турпродукта(возможность посещения только в летний период: с мая по сентябрь) российским туристическим компаниям очень непросто выйти на рынок Арктики, занять свою нишу и выдержать конкуренцию других операторов.

В свою очередь западные компании, такие как Oceanwide Expeditions, Quark Expeditions LTD, Silversea Expeditions, которые имеют многолетний опыт организации северных круизов, не только видят серьезный потенциал в русском секторе Арктики, но и проводят экскурсионные маршруты по его территории, в частности с заходом на архипелаг ЗФИ и северную часть Новой Земли. Все они являются членами Ассоциации операторов экспедиционного круизного туризма в Арктике (АЕСО), организации, учрежденной в 2003 году с целью создания максимально благоприятных условий для развития экологического туризма в Арктике. Единственным отечественным оператором- участником АЕСО является Poseidon Expedition. Представительство в АЕСО, несомненно, делает российское Заполярье доступнее для туристов, а обмен опытом с международными компаниями помогает эффективнее реализовывать стратегию развития туристической индустрии в АЗРФ.

Туризм в Арктике: от слов к действию

Отсюда важнейшим механизмом развития туризма в Арктике, несомненно, выступает международное сотрудничество. Речь идет не только о снижении издержек и обмене опытом, хотя, безусловно, эти факторы является одними из определяющих. Основной вопрос заключается в том, что природа Арктики в равной степени как сурова, так и уязвима, поэтому сохранить ее богатство и обеспечить устойчивое развития региона можно лишь совместными усилиями.

Примерами успешных проектов, в которых была задействована Россия, стали реализация программы BART по созданию и развитию механизмов частно-государственного партнерства в сфере туризма в Баренцевом регионе, «Неда Ордым» по развитию этнокультурного туризма коренных народов Севера, программа «Менеджмент в сфере путешествий и туризма», акцентирующей внимание на подготовке профессиональных кадров в туристической сфере. Отдельного внимания заслуживают проекты трансграничного сотрудничества, такие как трёхсторонний национальный парк «Пасвик-Инари» (Финляндия, Норвегия, Россия) и совместный с американским природным резерватом Bering Land Bridge национальный парк «Берингия». Благому такому формату происходит размытие границ между государствами в регионе, что упрощает взаимодействие между государствами и содействует беспрепятственному передвижению туристов по территории нескольких стран. Эта практика получила еще большее распространение после введения 72-часового безвизового режима для пассажиров паромов, заходящих в Мурманск и Архангельск.

Международный опыт наглядно демонстрирует, что рост количества туристов следует за развитием транспортной логистики, повышением доступности туристских объектов, улучшением инфраструктуры размещения и повышением уровня предоставления сервисных услуг, а наиболее эффективной и быстрой формой реализации этих мероприятий- государственно-частное партнерство.

Создание туристского кластера на территории Арктики неразрывно связано с модернизацией и возрождением транспортных узлов, таких как Мурманск, Певек, Тикси, Диксон и Дудинка. Особенно стоит выделить логистические возможности Мурманской области, которая является воротами Арктической зоны РФ и может выступить главной платформой развития круизного туризма. Тем более, что этот вид туристической деятельности имеет значительные перспективы в связи с климатическими изменениями: если сейчас Северный морской путь, главная транспортная артерия Арктики, свободен ото льда лишь около 50 дней в году, то к 2050, по прогнозам экспертов, период навигации может увеличиться до 125 дней. Кроме того, для повышения доступности Арктики необходимо принятие мер по организации альтернативных маршрутов и органичному включению территорий АЗРФ в транспортную сеть смежных регионов и России в целом, что подразумевает строительство автодорог, реконструкцию устаревших портов и причалов, запуск широтных и меридиальных железных дорог, создание и обустройство новых вертолетных площадок и аэропортов. Причем эти меры являются не просто желательными, а в условиях АЗРФ они жизненно необходимы, если мы говорим о развитии территории в целом. Однако для реализации таких масштабных проектов требуются значительные финансовые вливания, которые на фоне неблагоприятной финансово-экономической конъюнктуры становятся государству не под силу. Следовательно, имеет смысл отдавать предпочтение программам, результат которых будет заметен в краткосрочной и среднесрочной перспективе, а для их осуществления привлекать частных инвесторов. То же самое касается и развития туристской инфраструктуры: объектов размещения, питания, организации досуга и культурного времяпрепровождения, создания визит-центров и реставрации историко-культурных памятников и оборудования туристических достопримечательностей, где государственно-частное партнерство, активное взаимодействие властей, представителей бизнес сообщества и коренных народов являются единственной возможной формой кооперации, которая может привести к ощутимым результатам.

Уязвимость экосистем Арктики и большое количество ООПТ предопределяют развитие именно экотуризма, который подразумевает минимальное антропогенное воздействие на места пребывания и содействует сохранности природных объектов- обязательным условием развития любого вида деятельности в Заполярье. Национальные парки и государственные заказники должны выступить ключевыми площадками для его формирования, здесь могут пролегать экологические тропы, образовываться туристические центры и проводиться информационно-просветительская деятельность. Сейчас на территории Крайнего Севера России действуют два национальный парка: «Русская Арктика» и «Берингия», два государственных заказника федерального значения: «Земля Франца-Иосифа» и «Североземельский», а также заповедники: «Остров Врангеля», «Усть-Ленский», «Большой Арктический» и «Гыданский», не говоря о нескольких заказниках регионального значения и ресурсных резерватах.

Такое множество ООПТ и их разнообразие открывают возможности и для развития других видов туризма, например, экстремального, научно-познавательного и этнографического. Последняя категория заслуживает отдельного внимания, так как предполагает непосредственное участие малочисленных коренных народов Крайнего Севера, что в свою очередь позволит сохранить их богатое культурное наследие и улучшить их социально-экономическое положение. Как показал западный опыт, перспективными направлением развития этнического туризма является создание этнопоселений и вовлечение туристов в традиционную деятельность этих народов: от проживания в семьях и приготовления национальных блюд до катания на собачьих упряжках и приобщения к различным ремеслам. Такие мероприятия пользуются большим спросом у путешественников, поэтому очень важно продолжать и расширять подобные практики.

Одним из факторов эффективного использования рекреационного потенциала АЗРФ представляется развитие и иных видов туризма: оздоровительного, паломнического, экспедиционного, гастрономического или же событийного. Это будет способствовать налаживанию межрегиональных связей и позволит каждому региону АЗРФ предлагать свои уникальные туристические продукты, что приведет к выравниванию их уровня развития, а также поможет снизить влияние фактора сезонности туристической деятельности. От количества и содержательного наполнения туристских маршрутов напрямую зависит удовлетворение запросов потенциальных туристов, поэтому важно предлагать широкий выбор продуктов для любых категорий путешественников.

Важным аспектом является рекламно-информационное обеспечение: популяризация арктического туризма в СМИ, выпуск промо-роликов про Арктику, создание интернет-портала, объединяющего все данные о достопримечательностях и доступных туристских маршрутах, причем обязательным условием выступает наличие информации на иностранных языках. Также необходимо использование маркетинговых технологий для создания позитивного имиджа северных территорий, выработки логотипа и продвижения бренда Русской Арктики среди внутренних и иностранных туристов.

Подытоживая вышесказанное и учитывая тот факт, что АЗРФ изначально находится не в равном положении с другими регионами России, представляется необходимым создание отдельной стратегии развития туристического потенциала российского Заполярья. Она должна привести к общему знаменателю особенности и возможности каждого из восьми регионов и на основе этого выработать единый туристический комплекс, который в дальнейшем смог стать неотъемлемой частью экономики региона и национального рынка туристских услуг, а также серьезной составляющей рынка туризма других стран Арктического региона.

Что нового сможет привнести туризм в развитие Крайнего Севера?

Грамотная организация туристическо-рекреационного комплекса АЗРФ является стратегической задачей для успешного социально-экономического развития региона. Главная цель заключается в том, чтобы превратить туризм в новый перспективный вид деятельности российского Заполярья, который способен диверсифицировать экономику Севера за счет мультипликативного эффекта. В значительной степени продвижение туристической деятельности выступит стимулом для развития среднего и малого бизнеса, что в свою очередь поможет решить проблему трудовой занятости населения и выступить источником дополнительных доходов для регионов.

Помимо этого, обустройство туристических объектов, развитие инфраструктуры Крайнего Севера сделает комфортнее проживание самих граждан и положительно отразится на их уровне жизни. Еще одним важным аспектом является привлечение внимание к вопросам сохранения природного наследия Арктики и культурных традиций коренных народов Крайнего Севера. Кроме того, выгодное географическое положение региона создает все предпосылки для налаживания международного сотрудничества в регионе, что в целом благоприятно скажется на позиционировании Российской Федерации в мировом сообществе.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что Арктика готова предложить то, что выходит за рамки шаблонов и обыденности, а ее красота способна вдохновить и удивить даже самого искушенного путешественника, что в свою очередь открывает широкие возможности для развития арктического туризма. Мировой опыт показывает, что западные страны, которые обладают малонаселёнными и необжитыми полярными территориями, успешно сочетают развитие промышленности и добычу полезных ископаемых с охраной природы и рекреационной деятельностью. Перед Россией стоит актуальная задача по изменению облика Арктики, преломлению тенденции по доминированию присвающего типа природопользования, а также повышению ее доступности и туристической привлекательности. Необходимо признать, что для преодоления кризисных явлений в регионе добычи полезных ископаемых и военного присутствия явно недостаточно. В данной ситуации добиться изменений к лучшему можно только с помощью комплексного подхода, в рамках которого будут также задействованы природные и туристско-рекреационные ресурсы. Именно от грамотной реализации данной стратегии зависит устойчивое социально-экономическое развитие российского Заполярья.

[1] В исследовании приняло участие 100 человек в возрасте от 20 до 65 лет.

Египет: арабские левые сверяют цели

Автор: Андрей БИРЮКОВ. Заседание Координационного комитета.

В Каире прошло расширенное заседание Координационного комитета Форума левых и прогрессивных сил арабских стран. На этой встрече рассматривался рабочий документ о политической обстановке в регионе и задачах левого движения, предварительно подготовленный руководством трёх партий Египта: национально-прогрессивной юнионистской, социалистической и коммунистической.

С ДОКЛАДОМ от имени этих партий выступил генеральный секретарь Египетской компартии Салах Адли. По итогам обсуждения принят ряд решений, в частности — о проведении в Тунисе в январе будущего года Международной конференции в поддержку палестинского дела под лозунгом «Палестина: 100 лет сопротивления», совмещённой с празднованием 6-й годовщины тунисской революции. Кроме того, решено организовать до конца текущего года Вторую профсоюзную встречу, а в марте 2017-го провести 8-й Форум арабских левых и прогрессивных сил. В совещаниях этого уровня принимают участие делегации 24 партий из 11 арабских стран.

Добавим, что при обсуждении политической ситуации участники Каирской встречи выделили общие опасности, с которыми сталкиваются народы Ближнего Востока, независимо от их социально-политических укладов и степени экономического развития. В частности, одну из основных угроз представляет план США и Израиля, направленный на «решение» палестинского вопроса путём перекройки политической карты региона, а именно: разделения и фрагментации арабских стран методом разжигания на их территориях гражданских войн и межрелигиозных конфликтов. В рамках этого плана авантюрная роль отведена Саудовской Аравии. Она уже проявилась в агрессии против Йемена и в прямой поддержке террористических группировок в Сирии, в подпитке суннитско-шиитского противостояния.

Кроме того, большая опасность для будущего ближневосточного региона исходит от международных исламистских группировок, распространивших своё влияние на значительные территории ряда государств.

Наряду с этим арабские страны испытывают на себе «неолиберальную атаку» международного капитала, которая сопровождается ограблением и истощением их природных и людских ресурсов.

Вместе с тем участники заседания отметили, что империалистический проект «по переделу» региона приостановлен во многом благодаря усилиям России. По их общему мнению, последние события в Сирии указывают на возможность достижения политического решения. Однако дорога к нему предстоит «долгая и трудная». В свете этого перед патриотическими прогрессивными движениями стоит задача мобилизации общественных сил в поддержку мирного урегулирования в Сирии.

Дискуссия также коснулась вопроса о сопоставимом ответе на угрозы, нависшие над большинством арабских стран. Было высказано мнение о необходимости противостоять вызовам путём содействия достижению мирного урегулирования кровопролитных конфликтов в Сирии, Ираке, Йемене и Ливии, а также посредством объединения усилий рабочего класса, крестьянства, студентов и интеллигенции в борьбе за сохранение национальных государств, их укрепления на неконфессиональной основе с соблюдением принципов сосуществования конфессий, демократии, обеспечение условий приоритетного развития производственных отраслей и удовлетворение основных прав граждан, в том числе в сфере труда, жилья, доступа к системе образования и здравоохранения. В этом плане участники встречи выразили уверенность, что предстоящая в Тунисе Общеарабская встреча определит конкретные формы борьбы в политической и экономической сферах, направленной на достижение реальной, а не либерального образца социальной справедливости и построение современного демократического гражданского государства, свободного от конфессиональных конфликтов и пережитков.

В преддверии российско-египетского учения российские десантники учатся действовать в пустыне

Российские десантники в ходе подготовки к предстоящему совместному российско-египетскому учению учатся эффективно действовать в условиях пустыни.

Особое внимание уделяется также лингвистической подготовке, изучению обычаев и традиций местного населения.

Предполагается, что в ходе учения на территории Египта российские военнослужащие будут выполнять поставленные задачи в новой форме одежды, разработанной специально для районов с жарким климатом и прошедшей специальные испытания. Отмечается, что её отличают удобство и комфортность, высокая влаготерморегуляция.

Самолеты военно-транспортной авиации Ил-76 с российскими десантниками на борту, минуя несколько климатических зон, совершат перелет из России в Африку с выполнением последующего десантирования посадочным способом в назначенный район.

Международное учение проводится в соответствии с Планом международной деятельности Минобороны России и договоренностями с египетской стороной.

Доставка военнослужащих ВДВ России в район проведения совместного учения спланирована на октябрь текущего года.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны РФ

Египет импортирует 500 тыс. т риса

Египет планирует импортировать 500 тыс. т риса и 400 тыс. т сахара, чтобы пополнить стратегические запасы и сдержать цены, заявил премьер-министр страны. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на агн. Reuters.

Правительство Египта импортирует продукты питания и продает их по субсидируемым ценам бедным слоям населения.

Как сообщили трейдеры агн. Reuters, в последние несколько недель цены на рис и сахар на внутреннем рынке выросли. Одной из причин этого является недостаточное предложение.

Дополнительный импорт риса и сахара является частью срочного плана по обеспечению стабильности стратегических запасов продуктов питания и поддержанию их на уровне шестимесячного потребления, заявило правительство Египта.