Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

С начала 2012 года стоимость аренды недвижимости в стране выросла на 6%. С 2007 года скачок цен оказался значительнее – 57%.

Как пишет портал NEWS.ru.co.il, средняя стоимость аренды квартиры в Иерусалиме оставляет €730, в Хайфе – €450 , в Беэр-Шеве – €470, а в Нетании – €790.

В Тель-Авиве 2-комнтная квартира сдается в среднем за €850, трехкомнатная - за €950, 4-комнатная – за €1,3 тыс.

Кроме того, по словам экспертов, за последние пять лет аренда квартир в Тель-Авиве подорожала почти на 80%, в Иерусалиме – на 40%, а в Хайфе – на 70%.

Отметим также, что помимо цен на аренду в Израиле, увеличивается и стоимость продажи объектов недвижимости. Согласно Центральному бюро статистических исследований, за последние 12 месяцев цены на жилье выросли на 1,2%.

В ЧЕМ ПРИЧИНА СТРАХА РУССКИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ

Израильский профессор Ицхак Адизес, ставший "звездой" первого дня форума "Сочи-2012", прислал в редакцию Business FM письмо на имя Дмитрия Медведева, в котором дал ответ на "очень важный вопрос"

Как уже сообщал BFM.ru, на инвестфоруме "Сочи-2012" одним из "звездных" событий стало выступление израильского профессора Ицхака Адизеса. Однако отведенного ему времени оказалось недостаточно, чтобы подробно ответить на ряд значимых вопросов.

Спустя пять дней профессор Адизес прислал в редакцию Business FM открытое письмо на имя премьер-министра Дмитрия Медведева, которое озаглавил "Продолжение моего выступления на пленарном заседании на Инвестиционном форуме в г.Сочи"

В письме говорится о желании профессора ответить на очень важный вопрос, который был задан модератором пленарного заседания Сергеем Гуриевым: "Что, по Вашему мнению, является причиной страха русских предпринимателей?".

- Этот вопрос был мне задан после того, как я рассказал о том, что я часто выступаю в разных странах с презентациями, и, если мои слайды по ошибке не соответствуют тому, что я говорю, то в США мне об этом скажут минут через 10 - деликатно и с уважением, в Израиле - через 30 секунд начинают кричать "идиот", в России - покорно дослушивают до конца - в зале тишина. Здесь в России в крупных компаниях, когда заходит любой начальник, то все сразу же притихают. Это все-таки не дисциплина, это - страх.

Что же является причиной подобного поведения?

Я рад, что могу ответить на этот вопрос лично Вам, господин Премьер Министр, потому что, возможно, Вы единственный человек, кто может повлиять на эту ситуацию и разрешить ее.

По моему мнению, среди прочих других причин, есть две главные причины страха.

Первая.

Воспоминания о прошлом.

Тот опыт, который мы когда-то пережили, даже если на данный момент все хорошо, продолжает влиять на наше поведение - сознательно или подсознательно. Например, человек, потерявший в автомобильной аварии ноги. Он закричит, если вы продемонстрируете готовность ударить его по ногам, хотя их уже нет. Используя эту аналогию, я скажу, что Россия пережила страшную аварию, и нанесенная ей травма до сих пор влияет на поведение людей.

Я говорю об эпохе Сталинизма.

Это было время, когда брат шпионил за братом, муж за женой, жена за мужем. Даже дети шпионили за своими родителями.

Я помню, когда мне было 10 лет в Югославии, я был пионером и носил красный галстук. Командир нашего отряда сказал мне, что мой настоящий отец Тито и что я должен шпионить за своими родителями. И если я услышу, что они говорят что-то против Тито, я должен немедленно сообщить об этом в полицию.

Это придумали не в Югославии. Это пришло непосредственно из Советского Союза.

К чему приведет такое поведение? Какое влияние это оказало на общество?

Это создало атмосферу подозрительности и страха, в которой люди живут до сих пор.

Изучая проблемы России, я заметил, что люди здесь в первую очередь задаются вопросом: "КТО виноват? КТО ошибся?" И почти все время уходит на то, чтобы разобраться не в том, КАК решить проблему, а в том, КТО ее создал. Часто это превращается в охоту на ведьм.

Я расскажу реальную историю.

Это случилось недавно в Восточной Германии с одним из моих сертифицированных консультантов. Уже прошло больше 20 лет с тех пор, как Германия объединилась. Можно было бы предположить, что страх уже в прошлом. Уже нет причин бояться. Но не тут-то было: мой консультант обнаружил в национальном сознании страх.

Чтобы разогреть аудиторию, мой консультант обычно задает всем участникам, незнакомым друг с другом и сидящим полукругом, какой-нибудь простой вопрос о его жизни. Совершенно безобидное упражнение для того, чтобы люди просто расслабились. На Западе люди обычно рассказывают о своих хобби, путешествиях или приключениях молодости.

Люди из Восточной Германии молчали. Никто ничего не хотел рассказывать.

Во время перерыва консультант моего института спросил одного из участников, почему он не захотел говорить.

Мужчина подозрительно посмотрел на него и спросил: "А как вы собираетесь использовать эту информацию?"

Вы видите страх?

Россия получила серьезную травму, и опыт прошлого мучает ее до сих пор. Как исцелить эту травму? Надо снова ее получить. Чем больше мы отрицаем негативный опыт, стараясь его забыть, тем дольше он остается с нами.

Один из путей начать это делать - это построить в центре Москвы Национальный Музей Эпохи Сталинизма. Он расскажет в деталях людям об их национальной истории. Ничего не должно быть в тайне. Посещение этого музея должно стать частью образовательной программы и никто не должен покидать школу без этого знания.

В Москве есть такой музей. Это Музей истории Гулага напротив гостиницы "Марриотт Аврора". Это самый ветхий и плохой музей, который я когда-либо видел. Он, по всей видимости, существует лишь на частные пожертвования. Это также должно быть изменено.

Работа с травмами этим способом, а также другими поможет растворить и ослабить тревожность, которая до сих пор владеет национальным сознанием. Это необходимо сделать, если Вы хотите способствовать инновациям и предпринимательству. Ведь ничто не может процветать в атмосфере страха.

Все - потенциальные преступники

Когда страна, как, например, Россия, переживает много изменений, правительство издает много новых законов. По одному и тому же случаю плюс к старым законам появляются новые, часто они противоречат друг другу. В итоге предприниматели просто не знают всех законов; и даже если они их знают, все равно так много законов, которые противоречат друг другу, что трудно определенно знать, что правильно и законно, а что нет.

В результате все бизнесмены в чем-то виноваты, и часто они даже не знают в чем именно.

Если чиновники решают кого-либо засудить, неважно по какой причине, то они всегда могут найти повод - нарушение какого-либо из многочисленных и противоречащих друг другу законов и посадить предпринимателя за решетку.

Люди живут в состоянии постоянной паранойе: что я сделал неправильно и когда меня осудят?

Предприниматели и топ-менеджеры в этой ситуации имеют три варианта: уезжать из страны; оставаться в стране, но выводить из нее свои активы; быть поближе к власти, заручаясь ее защитой. Или жить в страхе.

Что же делать?

Мое предложение, господин Премьер Министр, таково: назначить самого старшего Вице-Премьера, чтобы он возглавил хорошо финансируемое министерство, которое бы осуществило анализ всех законов, процедур, правил во всех министерствах и региональных органах власти, определило бы какие законы устарели, какие противоречивы, и какие бессмысленны. Задание: навести порядок!

Это будет правильным шагом в правильном направлении - убрать страх, потому что тогда будет яснее, за что предприниматель несет ответственность, а за что нет.

Но это даже даст больше. Это существенно снизит коррупцию, потому что неуправляемая бюрократия провоцирует коррумпированных людей извлечь выгоду из беспорядка, беря взятки и деньги для того, чтобы система работала.

Сейчас Вы боретесь с коррупцией путем преследования виновных. Это все равно, что убивать комаров. Вместо того, чтобы убивать комаров, осушите болото, в котором они разводятся

Ведущий портал бронирования отелей Hotel.com провел сравнительный анализ цен номеров в отелях 28 стран, которые бронировались пользователями портала. Сравнивались цены первой половины этого года и цены аналогичного периода 2011 года.

По словам сотрудницы пресс-службы Hotel.com Елены Гитт, в исследовании Hotel Price Index фигурировали реальные цены, по которым бронировались номера.

Самой дорогой страной по средней стоимости гостиничного номера стала Швейцария: 9383 руб. (+12%) за ночь. Вторая позиция у Израиля – 6802 руб. (+6%). На третьей строчке рейтинга Великобритания – 6409 руб. (+7%). Россия со средней ценой номера 4607 руб. (-3%) заняла почетное 15 место.

Как показало исследование HPI, в первой половине 2012 года средние цены номеров выросли в большинстве задействованных в рейтинге стран. Лидером по темпам роста стоимости проживания стала Швеция (+25%, 5261 руб.). Больше всего средняя цена номера упала в Латвии (на 20%, 2911 руб.) и Греции (на 15%, 4142 руб.)

Турция со средней ценой номера 4828 руб. (-12%) оказалась на 13 месте, Таиланд (3396 руб., +9%) - на 23-м, Китай (3183 руб.,+8%) - на 24-м. Самое экономичное размещение в Индии – 2468 руб. за ночь (+7%).

Российские вузы хотят отказаться от дипломов гособразца

Союз ректоров предлагает университетам обзавестись «фирменными» дипломами

 Евгений Насыров

Российским университетам необходимо отказаться от дипломов государственного образца и ввести собственные дипломы, считают в Российском союзе ректоров. Пока по этому пути пошли только бизнес-школы. Это выгодно крупным университетам со сложившимся брендом, однако студенты могут и не заметить изменений: подтверждение своего образования за рубежом не станет проще.

На сегодняшний момент, только двум отечественным вузам – МГУ и СПбГУ – дано право выдавать свои «фирменные» дипломы, поскольку по федеральному закону об особом статусе этих университетов, студенты обучаются по своим образовательным стандартам. Диплом собственного образца получат студенты этих вузов, поступившие в 2011 году.

Ранее ректор МГУ Виктор Садовничий заявлял, что в дипломе собственного образца МГУ система вкладышей будет приближена к международным стандартам. По его мнению, российские вузы должны брать на себя ответственность за качество своих выпускников, «как это происходит во всем мире».

Ректоры многих ведущих университетов поддерживают идею фирменных дипломов. «Вузы не должны выдавать студентам безликие синие или красные дипломы. Какого-то легкого решения здесь нет, многое придется изменить, но тенденция такая есть», — заявил «МН» ректор Российского гуманитарного госуниверситета (РГГУ) Ефим Пивовар. «Действительно, когда все вузы выдают одинаковые дипломы – их сущность нивелируется. Западные вузы выдают собственные дипломы и отвечают за свое имя, гарантируют качество научной и образовательной работы. Вот, к примеру, в Физтехе много лет преподавал покойный Сергей Капица и аналогичные ему фигуры, а в каком-нибудь политехе физике учат молодые кандидаты наук, сами недавно сидевшие за партой? Можно ли уравнять физиков, которых выпускают эти два вуза?», — размышляет ректор МФТИ Николай Кудрявцев.

Однако отменить дипломы гособразца не так просто: вузы, их выдающие, проходят госаккредитацию и преподают по федеральным стандартам (ФГОС), — считает руководитель Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина. «Мы не можем запустить систему общественной аккредитации, у нас с вузами практически не взаимодействуют профессиональные союзы, поэтому говорить о «фирменных» дипломах рано. Кто будет контролировать процесс обучения. Пример западных стран не корректен: там нет госаккредитации и госстандартов, а есть международная аккредитация», — объясняет эксперт.

Мировая практика

Одна из самых распространенных вузовских моделей – англосаксонская – предполагает дипломы собственного образца. Французская модель делит вузы на государственные и негосударственные, соответственно в ней есть место госдипломам. Немецкая модель предполагает, что учредителями вузов выступают та или иная федеративная земля и также выдается госдиплом. На Японию и другие развитые азиатские страны оказала мощное влияние англосаксонская модель. В Китае пока еще сохраняется государственные дипломы, но опять же, многие университеты переходят на англосаксонскую модель.

Однако, первый опыт отказа от дипломов с гербовой печатью в России уже есть. С 2012 года отечественные бизнес-школы не будут выдавать своим выпускникам дипломы государственного образца, в том числе дипломы MBA. А Минобрнауки более не будет контролировать содержание программ обучения и аккредитовать программы дополнительного образования. Как и в большинстве европейских стран и США, функция регулятора будет передана одной или нескольким профессиональным ассоциациям.

Еще одна проблема заключается в том, что российские студенты даже с государственными дипломами испытывают сложности с подтверждением своего образования в других странах. Процедура легализации диплома (нострификации) крайне сложна, практически всегда надо заново сдавать экзамены по специальности. Однако, появление «фирменных» дипломов даже у самых «брендовых» отечественных университетов, едва ли поменяет эту ситуацию, считает Абанкина. «Гербовая печать не является препятствием для трудоустройства в западных странах, никто не смотрит на вуз, выдавший диплом, человека всегда оценивают персонально. В локальном сообществе физиков диплом Физтеха котируется, но в академическом сообществе или на международном рынке труда нет такого узнавания. Впрочем, фирменные дипломы сами по себе не приведут к упрощенной нострификации», — считает эксперт.

Всеобщее высшее Более половины (54%) россиян имеют высшее образование: по этому показателю РФ обходит остальные страны. Эти данные обнародовала Международная Организация экономического сотрудничества и развития (OECD) в докладе «Взгляд на образование-2012». На втором месте оказалась Канада (51%), третье место досталось Израилю (46%). США оказались лишь на четвертой позиции (42%).

Ирина Святицкая, руководитель сайта для молодых специалистов Career.ru

— Сколько вузов, на ваш взгляд, могут быть конкурентоспособны со своими фирменными дипломами?

— Думаю, что в случае отмены дипломов гособразца, в самом выигрышном положении окажутся крупные государственные вузы со сложившимся брендом, потому что молодые люди там всегда будут хотеть учиться. Эти вузы всем известны: МГУ, МГТУ, МГИМО, МФТИ, МГЛУ, РНИМУ и другие. А вот небольшие государственные и частные вузы окажутся в очень непростой ситуации. По сути, с этим отказом государство снимет с себя ответственность за учебную программу и качество обучения, а значит, небольшим вузам придется все время воевать за студентов, доказывать, что их учебная программа стоит потраченных времени и денег. И тут встает другая проблема – у нас нет понятного и общепризнанного независимого от государства общественного рейтинга учебных заведений, который формировался бы по прозрачным критериям.

— Как скажется на вузах введение дипломов собственного образца?

— По сути, вузам и сейчас ничего не мешает отвечать за качество своего обучения, но с отказом от дипломов гособразца у небольших вузов работы прибавится раз в пять, не меньше. Их информационная активность должна будет возрасти в разы, иначе они никак не докажут абитуриентам, что действительно чему-то учат, а не просто собирают деньги. С одной стороны это хорошо, но с другой, их слова сейчас ничем не проверишь, поэтому встает описанный мною вопрос рейтинга вузов по аналогии с системой Euro NCAP у безопасности автомобилей. Одним словом, как часто бывает, проект полностью зависит от реализации.

— Насколько эти изменения повлияют на рынок труда, на работодателей?

— Работодатели сейчас обращают внимание только на самые крупные и известные вузы, все остальные для них примерно равны. Если дипломы гособразца отменят, то думаю, они будут ценить выпускников крупнейших вузов еще сильнее, а к выпускникам вызов не столь известных относится намного внимательнее, проверяя их знания разными способами. Однако стоит молодому специалисту получить опыт хотя бы 2-3 года и вуз уже не играет практически никакой роли для работодателя, позвавшего такого кандидата на собеседование

Ольга Каширина, генеральный секретарь Российского союза ректоров:

— Насколько увеличится качество работы и учебы, если вузам придется отвечать за свою марку, за «своего» выпускника?

— Конкурентоспособными будут, во-первых, собственные дипломы российских вузов, входящих в топ-500 трех ведущих глобальных рейтингов университетов — TimesHigherEducation, QS и Шанхайского. Убеждена, дипломы собственного образца приблизят вхождение наших вузов в рейтинги, поскольку их введение будет способствовать репутации, с которой связана конкурентоспособность диплома.

Вузы должны уходить от иждивенческой инерции, идти самостоятельным путем, ориентированным на рост качества выпускников и укрепление репутации университета. Университеты должны выбирать между активной и пассивной стратегией. Мы настаиваем на активной стратегии. Вузы, являясь одним из самых динамичных и активных звеньев общества, должны уметь самостоятельно защищать качество своих дипломов без апелляции к их государственному статусу.

— Как изменится система высшего образования после введения «собственных» дипломов?

— Уверена, исчезнет уравниловка. И укрепится тренд на честное и прозрачное образование. Сегодня многие абитуриенты, работодатели и инвесторы, входящие в вуз, не всегда знают, что на самом деле кроется за понятием «государственный». Не все вузы, имеющие этот статус, соответствует этому высокому званию. Диплом собственного образца станет мотивацией и мощным катализатором работы по достижению реального качества.

— Насколько отмена дипломов гособразца поможет студентам с подтверждением своего образования за рубежом?

— В мире исключительную роль играет роль бренд вуза. Такова ситуация сейчас, такой же она останется в будущем.

— Как отреагировало Минобрнауки на вашу инициативу?

— Полагаю, позиция ведомства соответствует приоритетам государственной политики в этой области. Этот вектор был обозначен ФЗ № 259 «О МГУ и СПбГУ», подписанном в 2009 году Дмитрием Медведевым. Тогда это был эксперимент. Сегодня это должно стать системой. При этом может оказаться, что дипломы собственного образца многих региональных вузов будут более конкурентоспособными у работодателей, нежели столичные. Это – честная конкуренция, он выявит истинных лидеров.

АХМАДИНЕЖАД НЕ ВОСПРИНИМАЕТ УГРОЗЫ ИЗРАИЛЯ ВСЕРЬЕЗ

В случае необходимости исламская республика готова защитить себя, заявил президент Ирана

Иран не воспринимает угрозы Израиля всерьез, однако готов в случае необходимости защитить себя, заявил президент республики Махмуд Ахмадинежад, передает Reuters.

"По большому счету, мы не воспринимаем всерьез угрозы сионистов... у нас есть все необходимые средства обороны и мы готовы себя защитить", - сказал Ахмадинежад.

В середине сентября премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что к середине следующего года Иран на 90% приблизится к тому, чтобы начать обогащать уран для создания ядерной бомбы. Он попросил президента США Барака Обаму о содействии в предотвращении данной угрозы.

По данным аналитиков израильской исследовательской группы BDI-Coface, экономика Израиля получит 167 млрд шекелей (42 млрд долларов) убытка в случае войны с Ираном. Прямой ущерб, по подсчетам экспертов, составит около 5,4% ВВП Израиля.

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) заявило, что не может гарантировать, что Иран не проводит работ по созданию ядерного оружия. Гендиректор МАГАТЭ Юкия Амано сообщал, что агентство продолжает проверку отсутствия утечек ядерных материалов в Иране. По его словам, Тегеран не оказывает необходимого сотрудничества.

Амано в начале сентября сообщал, что МАГАТЭ пытается заставить Иран открыть для инспекторов агентства немедленный доступ к военной базе "Парчин", на которой предположительно проходят испытания взрывчатых веществ с целью разработки ядерного оружия. Представитель Ирана в МАГАТЭ Али Асгар Солтани в свою очередь заявил, что Тегеран сотрудничает с агентством в той мере, в какой это не угрожает национальной безопасности. МАГАТЭ считает объемы сотрудничества недостаточными.

«У вас голова отделена от тела»

Чиновники попытались ответить на вопрос: почему Россия не конкурентоспособна

 Ирина Граник 

Если в России не будет доверия между властью и обществом, страна не сможет стать конкурентоспособной. Об этом говорили участники XI Инвестиционного форума в Сочи. 

Они искали ответ на вопрос о том, почему Россия, одна из крупнейших экономик мира, имеющая хорошие фундаментальные основы для долгосрочного роста, находится всего лишь на 67-м месте в рейтинге глобальной конкурентоспособности (подготовлен Strategy Partner Group по методологии Всемирного экономического форума). Один из ответов оказался простым – развитие происходит там, где власть и общество доверяют друг другу, общество и бизнес не испытывают страха перед государством, а государство слышит и бизнес и общество, учитывает его предложения и запросы, а также открывается для общественного контроля.

«МН» собрали самые интересные высказывания.

Ицхак Адизес (Израиль), доктор наук:

Я работаю с компаниями (в России - «МН») и замечаю: когда любой руководитель входит на совещание, все замолкают. Каков мой вывод? В этой культуре слишком много страха. Речь не идет о том, чтобы не подчинятся властям. Речь идет о том, что люди боятся говорить, боятся вступить в конфронтацию с авторитетом… У вас нет недостатка талантов… Проблема в том, что вы ими не пользуетесь. У вас нет культуры, которая позволила бы людям внести тот вклад, который они могут внести… В русской управленческой культуре голова отделена от тела. И голова не слушает тело. Я дам совет высокопоставленным руководителям – слушайте свое тело. Чем выше вы поднимаетесь по иерархии, тем меньше у вас должен быт рот и больше уши.

Герман Греф, глава Сбербанка России:

Как уйти от нашей исторической традиции, когда главным пальцем всегда был указующий (у нас даже памятники стоят с указующим перстом), когда лидеры знают куда идти и гонят всех за собой? Как перейти к большому пальцу, когда лидеры становятся координаторами команд, координаторами больших обществ? Как задействовать потенциал умных и талантливых людей, которых у нас в стране миллионы… Нам нужно создать общество, команду, которая сможет интегрировать таланты, сможет создать систему, в которой таланты управляют и выходят на лидерские роли. Систему, которая позволяет всем людям в стране, в регионах развиваться… Было отмечено, что свобода заканчивается там, где начинается государство. А где у нас заканчивается государство? Мы пришли к выводу, что оно присутствует везде. Главная забота нашего государства – чтобы быть конкурентоспособным, оно должно создать свободу. Чтобы люди чувствовали себя свободными, могли самовыражаться, могли влиять на управление, на менеджмент в стране, регионе, муниципалитете. И тогда мы точно будем конкурентоспособными.

Андрей Белоусов, министр экономического развития:

Эти люди (бизнесмены, которые своим трудом всего добились - «МН») - это наш золотой фонд. Но мы их замордовали до такой степени, что найти человека, который бы сказал - я доволен, я успешен, сложно. Главное для конкурентоспособности - выстроить нормальные коммуникации между администрациями и этими людьми… У нас нет проблемы в поиске лидеров. Они есть, только надо создать им условия, чтобы они вышли из подполья… Одна из компаний начала с нуля производить инструменты и заняла 25% рынка СНГ. Они купили завод в Испании, завод в Италии и построили сборку в Китае. Я спрашиваю – почему в России не построили? Они говорят – два года пытались получить землю для стройки, плюнули и ушли. Это типовая ситуация. Речь идет о простой вещи – нужно создать нормальные условия для тех, кто сделал себя сам. Такие люди у нас есть. Их не сотни тысяч, но десятки тысяч. Еще не поздно сделать Россию для них комфортной страной.

Михаил Абызов, министр по вопросам «открытого правительства»:

Мы жили в традиции достаточно жесткой системы вертикального управления. Мир в 21-м веке работает в системе плоского управления, когда все сидят не сверху вниз, а за круглым столом. Мир движется в технологии партнерства. Там рождаются и формируются лидеры. Наиболее конкурентоспособные и динамично развивающиеся регионы - это те, где лидер с одной стороны является начальником в старом понимании, а с другой стороны является партнером для своей команды.

Станислав Воскресенский, заместитель полпреда президента РФ в Северо-Западном федеральном округе:

В моем любимом фильме «Доживем до понедельника» главный герой-учитель говорил: у нас есть еще время доказать нашим ученикам, что мы лучше, чем они о нас думают, а, если не так, то давайте заниматься другой работой - там, где брак дешевле обходится. Я считаю, что эта фраза сегодня как никогда применима к власти всех уровней. Брак нам стал обходиться дорого. В Калининграде до границы с Евросоюзом ровно 45 минут. И за тот брак, которым является низкое качество власти, низкая конкурентоспособность экономики, мы платим очень просто – граждане Калининградской области предпочитают покупать продукты питания в Польше или Литве. Корзина по ценам там отличается в 2 раза, а по лекарствам – от 5 до 7 раз.

Дмитрий Медведев, премьер-министр России:

Мы все разные, и на самом деле это очень хорошо. Нам пора это всем осознать, нам пора осознать это в полной мере – и власти, и бизнесу, и различным политическим силам, и «Единой России», и всем другим партиям. Если мы это осознаем, то мы действительно станем конкурентоспособны в глобальном масштабе. В этом наша сила, а не наша слабость. Ещё раз подчёркиваю: наша сила в том, что мы разные, а не в том, что нас когда-то учили ходить строем.

Власти сектора Газа решили запретить ввоз почти всех видов овощей и фруктов для защиты местных производителей, сообщил РИА Новости представитель Минсельхоза в исламистском правительствe анклава Тахсин ас-Сакка.

Сейчас сектор Газа производит около 70 тысяч тонн фруктов и 300 тысяч тонн овощей, что, по словам собеседника агентства, отвечает "критериям самодостаточности", а возможности для экспорта сельскохозпродукции сильно ограничены израильскими санкциями.

"Правительство в этой ситуации решило запретить ввоз всех видов фруктов, кроме бананов и яблок, в дополнение к уже действующему запрету на импорт почти всех овощей, которыми мы обеспечиваем себя на 98%", - сказал представитель министерства.

Основную часть сельскохозяйственного производства обеспечивают территории еврейских поселений, которые Израиль демонтировал в 2005 году после 38 лет оккупации прибрежного палестинского анклава.

Ас-Сакка также рассказал, что, несмотря на ослабление израильской блокады, экспорт сельскохозяйственных культур из сектора Газа составляет только 20% от показателей "лучших лет" и ограничен поставками на внешний рынок цветов и клубники. Назар Альян.

Мэр Иерусалима Нир Баркат видит большие перспективы в сотрудничестве с Москвой, в том числе в сфере туризма и медицины.

Мэр Иерусалима прибыл в Москву по приглашению Российского еврейского конгресса (РЕК). Это первый визит действующего мэра Иерусалима в Россию. В среду состоялась встреча Барката и мэра российской столицы Сергея Собянина.

"Беседа была продуктивной и хорошей. Мы обсудили потенциал совместной работы и те возможности и пользу, которую могут извлечь оба города из совместной работы в области культуры, туризма, медицинских услуг и научных исследований", - сообщил Баркат журналистам в четверг.

Он добавил, что на встрече также были затронуты вопросы обеспечения безопасности, организации дорожного движения и городского благоустройства.

Мэр Иерусалима отметил, что видит большой потенциал "в развитии отношений между городами".

"Плодотворность нашей встречи будет подтверждена еще тем, что скоро начнут работать рабочие группы по разным направлениям", - рассказал Баркат.

Сбежавший в Турцию генерал-майор сирийской армии Эднан Силлу (Adnan Sillu) заявил о готовности Дамаска использовать химическое оружие в вооруженном конфликте на территории Сирии "при крайних обстоятельствах", пишет в среду британская газета Times.

"У нас были серьезные обсуждения по поводу использования химического оружия, включая, где и как это возможно осуществить", - сказал Силлу в интервью изданию.

По его словам, вероятность использования химического оружия "рассматривалась как крайняя мера в случае, если режим потерял бы контроль над каким-либо важным населенным пунктом, например Алеппо" - крупным сирийским городом.

Силлу, который в армии отвечал за арсенал химоружия, отметил, что обсуждение вариантов применения химического оружия против мирного населения Сирии и вооруженной оппозиции было для него "последней каплей терпения", подтолкнувшей его уйти из рядов правительственных сил.

Он также отметил, что сирийские военные рассматривали план передачи химического оружия радикальной ливанской группировке "Хезболлах".

"Они (сирийские военные) хотели поместить на боеголовки ракет химическое оружие и в таком виде передать их боевикам "Хезболлах". Это было для использования против Израиля", - сказал Силлу.

Силлу сейчас находится в Турции. Это первое интервью высокопоставленного военного после его бегства из Сирии три месяца назад, пишет Times.

Как отмечает газета, Сирия занимает третье место в мире по запасам химического оружия после США и Ирана. Речь идет о нескольких сотнях тон смертельных веществ нервно-паралитического действия, включая зарин.

Конфликт в Сирии длится с марта 2011 года, его жертвами стали, по данным представителей ООН, 16 тысяч человек. Западные страны и ряд арабских государств добиваются ухода президента Башара Асада, полагая, что это остановит насилие. Россия и Китай, напротив, опасаются, что внешнее вмешательство в Сирии и потеря государственности приведут к разрастанию конфликта. Власти Сирии, в свою очередь, заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне.

Председатель Левой партии Швеции Юнас Шёстедт примет участие в третьей попытке "Флотилии Свободы" достичь берегов сектора Газа с грузом гуманитарной помощи.

В интервью редакции новостей Шведского радио лидер оппозиционной партии Риксдага заявил, что хочет таким образом бросить вызов являющимся препятствием для достижения мира израильской блокаде и оккупации палестинских территорий.

Шёстедт, одновременно, подчеркнул значимость сохранения хороших шведско-израильских отношений:

- Это очевидно! Мы должны разговаривать с израильтянами, мы должны стимулировать мирный процесс. Но мы должны быть и конкретны: блокада и оккупация являются препятствиями на пути достижения мира. В ходе первых двух попыток "Флотилия Свободы" до цели не дошла. В 2010 году "Корабли Газе" были атакованы израильскими военными, в результате 9 человек погибли. Член Риксдага, лидер "Левой партии" Юнас Шёстедт до самого сектора Газы не пойдет, ограничившись переходом от Барселоны на Корсику.

В РОССИИ ПОЯВЯТСЯ ЧАСТНЫЕ АРМИИ

Вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что в России могут появиться частные военные компании. Эксперты отмечают, что де-факто подобные негосударственные организации в стране уже существуют и речь идет об их легализации

В среду вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил о том, что в России в ближайшем будущем могут появиться частные военные компании. Рассмотрением вопроса о возможности разрешить создание подобных организаций на территории страны займется Военно-промышленная комиссия (ВПК) при правительстве.

По словам вице-премьера, специальная межведомственная рабочая группа проведет мониторинг инициатив частного бизнеса в сфере обороны и безопасности, а также состояния основных тенденций мирового рынка частных услуг, после чего вынесет вердикт: целесообразно ли создавать в России частные военные компании.

Дмитрий Рогозин подчеркнул, что это вопрос сложный, и по этому поводу будет проведена дискуссия. В любом случае, "сделаем шаг в этом направлении", - отметил он. По его словам, у России есть большие экономические интересы за границей, и некоторые крупные государственные и частные компании работают в странах с непростой обстановкой. "В этой связи мы думаем над тем, будут ли наши деньги утекать на финансирование чужих частных охранных военных компаний, или же мы рассмотрим целесообразность создания таких компаний внутри самой России и сделаем шаг в этом направлении", - пояснил вице-премьер.

Отметим, о планах создания в России частных военных компаний, которые могли бы предоставлять услуги по охране объектов и тренировке иностранных военных за границей без участия российского государства, говорил в апреле этого года Владимир Путин, будучи еще премьер-министром.

В настоящее время в мире существует более сотни крупных частных военных компаний (ЧВК). "Законодатели мод" на этом рынке - представители США, Великобритании, Франции, Израиля и ЮАР.

Сфера их деятельности - охрана объектов, тренировка армейских и полицейских подразделений, консалтинговые услуги в области безопасности, снабжение и обеспечение войск. ЧВК можно разделить на две группы: работающие в "горячих точках" и занимающиеся охраной секретных или стратегически важных объектов. К примеру, услуги подобной организации могли бы понадобиться, ЛУКОЙЛу в ходе реализации проекта по разработке крупнейшего в Ираке месторождения "Западная Курна-2".

Работают ЧВК по контрактам с правительствами и министерствами обороны, а также крупными трансциональными корпорациями. Несколько десятков таких компаний действуют сейчас в Ираке и Афганистане. Общий оборот мирового рынка ЧВК на сегодняшний день оценивается экспертами в сотни миллиардов долларов.

Не инновация, а легализация

Председатель движения в поддержку Вооруженных сил "Гражданин" Александр Шаравин в беседе с BFM.ru отметил, что частные военные компании де-факто в России существуют давно. "Другое дело, что юридически они зарегистрированы за пределами России. В этих компаниях работают наши бывшие военнослужащие, бывшие сотрудники спецслужб и органов внутренних дел. В принципе они действуют достаточно эффективно. Я знаю немало таких людей и даже руководителей этих компаний. Поэтому в данном случае идет речь о том, чтобы привести законодательство в соответствие с действительностью", - рассказал эксперт.

При этом Шаравин отметил, что решение о легализации частных военных компаний может вызвать достаточно неоднозначную общественную реакцию. "Люди могут посчитать, что эти частные военные компании могут использоваться не всегда в рамках закона. По крайней мере, такие опасения, думаю, у многих могут сразу возникнуть сразу. При этом, учитывая нашу ситуацию в области правопорядка и соблюдения законов, такая реакция будет вполне справедлива. Тем не менее, я считаю, что в принципе частные военные компании имеют право на жизнь. Они вполне могли бы участвовать на мировом рынке услуг, тем более, что он очень большой и исчисляется миллиардами долларов", - подчеркнул эксперт.

Военный обозреватель "Новой газеты" Павел Фельгенгауэр сомневается, что существующие на сегодняшний день частные российские военные компании смогли бы работать на международном уровне, как американские или южноафриканские организации, которые поставляют наемников.

"На международный рынок пока не выйти. А внутри страны они уже действительно есть, и активно предлагают свои услуги. На территории России частные вооруженные силы существуют в разных частях страны, но больше всего на Северном Кавказе. Ингода численность частной армии доходит до 30 тысяч человек, они очень хорошо вооружены. Есть такие армии и у крупных корпораций. И у уголовных структур, причем они практически полулегальны. Так что здесь речь, скорее всего, о легализации или приватизации охранно-военного бизнеса", - рассказал Павел Фельгенгауэр BFM.ru.

Председатель Банка Израиля профессор Стэнли Фишер не верит в то, что на рынке недвижимости страны сформировался пузырь. Он добавил, что Банк Израиля может ограничить выдачу кредитов, однако это произойдет не скоро.

«В Израиле существует необходимость строить больше жилья. Мы не хотим погубить рынок и поэтому стараемся найти баланс между ценами и уровнем активности. Пока это у нас получалось, но если цены будут повышаться слишком резко, нам придется принять меры», - цитирует слова специалиста портал Globes.

«Ограничения по кредитам уже повлияли на рынок, у меня нет в этом сомнений. За последние 12 месяцев цены на жилье повысились немногим более чем на 1%, и это более или менее стабильно. Сейчас все поменялось и мы должны посмотреть, что нам делать», - добавляет Стэнли Фишер.

Эксперт категорически отвергает теорию о возникновении пузыря в сфере недвижимости: «Слишком экстремально было бы заявлять о пузыре на рынке. В последние 12 месяцев мы наблюдали стабильность. Идея пузыря хорошо звучит для прессы, но не помогает нам понять ситуацию».

Отметим, что Банк Израиля и ранее был очень осторожен в своих оценках. Так, он не торопился называть повышение цен на недвижимость в стране устойчивой тенденцией. Хотя увеличилось количество выданных ипотечных кредитов и налицо все признаки перегревания рынка.

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) допускает грубые ошибки при осуществлении своей инспекционной деятельности, заявил в понедельник глава Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) Ферейдун Аббаси.

Как сообщает агентство Рейтер, Аббаси сказал, что среди людей, которые в МАГАТЭ занимаются иранской ядерной проблемой, есть "террористы и саботажники". Он также считает, что на работу агентства оказывают влияние "некоторые государства", имея в виду западные страны.

Заявление Аббаси было сделано в преддверии намеченной на вторник встречи главы дипломатии ЕС Кэтрин Эштон и секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Саида Джалили по иранской ядерной программе.

Гендиректор МАГАТЭ Юкия Амано на генеральной конференции агентства в Вене заявил ранее в понедельник, что международное агентство по атомной энергии не может дать гарантий, что Иран не ведет работу по созданию технологий для ядерного оружия. По его словам, Иран "не оказывает необходимого сотрудничества для того, чтобы мы могли дать заявление об отсутствии незаявленных материалов".

США, ряд других стран Запада и Израиль обвиняют Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка", в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения.

В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли в одностороннем порядке ряд стран и организаций.

Сотрудники посольства США в Бейруте в понедельник из соображений безопасности начали уничтожать секретные документы, причиной тому послужили антиамериканские протесты, спровоцированные скандальным фильмом "Невиновность мусульман", сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Кроме этого, работающие в посольстве граждане Ливана - также из соображений безопасности - были отправлены домой до окончания рабочего дня.

В понедельник в южном пригороде Бейрута проходит многотысячный митинг против фильма "Невиновность мусульман", который, по убеждению верующих, оскорбляет пророка Мухаммеда.

На митинге присутствует лидер радикального ливанского шиитского движения "Хезболлах" шейх Хасан Насрулла. Лидер "Хезболлах", появление которого на публике после войны с Израилем 2006 года - явление исключительное, потребовал от американских властей принять меры, чтобы фильм был удален из интернета.

Массовые протеста против демонстрации фильма "Невиновность мусульман" проходят в понедельник не только в Бейруте, но и в ряде других городов Ливана, в частности в Тире и Баальбеке.

Президент США Барак Обама уверен, что у мирового сообщества еще есть время для дипломатического решения иранской ядерной проблемы, заявил заместитель пресс-секретаря Белого дома Джош Эрнест.

Ранее премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил в интервью телеканалу NBC, что уже в ближайшие шесть-семь месяцев Иран вплотную подойдет к возможности создания ядерного оружия. В интервью Нетаньяху отметил, что уже к середине 2013 года Иран на 90% приблизится к тому, чтобы начать обогащать уран для его использования при создании ядерного оружия, и обратился к США с просьбой оказать содействие, чтобы это предотвратить.

"У меня нет новой информации от американской разведки (по ядерной программе Ирана). Если Иран вырвется из нынешних ограничений и будет добиваться создания ядерного оружия, то на эту разработку может потребоваться год или около того. Это тот вопрос, который мы тщательно отслеживаем, Обама верит, что время дипломатии еще не прошло", - сказал Эрнест журналистам в понедельник.

Вместе с тем он не ответил прямо на вопрос, согласны ли США с тем, что через шесть месяцев Иран может получить ядерное оружие. "Я не собираюсь вдаваться в детали оценки разведданных", - сказал Эрнест в этой связи.

Ранее в интервью израильской газете Нетаньяху призвал ограничить иранский атомный проект "красными линиями" - параметрами, при достижении которых наступила бы неизбежная реакция со стороны международного сообщества в отношении Ирана. Он также выразил надежду на то, что уже через год сможет поздравить сограждан с решением иранской ядерной проблемы.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран не отрицает, что обогащает уран до 20%, однако заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка" международных посредников, в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения.

В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли в одностороннем порядке ряд стран и организаций. Денис Ворошилов.

МАГАТЭ НЕ ДАЕТ ГАРАНТИЙ, ЧТО ИРАН НЕ СОЗДАЕТ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ

Обеспокоенность агентства вызывает и деятельность КНДР, которая занимается обогащением урана и строительством реактора

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) не может гарантировать, что Иран не проводит работ по созданию ядерного оружия, передает РИА "Новости".

В ходе генеральной конференции агентства гендиректор МАГАТЭ Юкия Амано заявил, что МАГАТЭ продолжает проверять отсутствие утечки ядерных материалов в Иране. "Однако Иран не оказывает необходимого сотрудничества для того, чтобы мы могли дать заявление об отсутствии незаявленных материалов, и мы не можем сделать заявление о том, что все ядерные материалы в Иране используются в мирных целях", - сказал он. Амано добавил, что все еще надеется договориться с Тегераном и начать с ним плодотворный диалог по ядерной проблеме.

Ранее МАГАТЭ призвало Тегеран открыть для инспекторов агентства доступ к военной базе "Парчин", на которой, по данным ООН, Иран проводил испытания взрывчатых веществ с целью разработки ядерного оружия. Накануне премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что Тегеран стоит на пороге создания ядерной бомбы. По его словам, к середине 2013 года Тегеран на 90% приблизится к тому, чтобы начать обогащать уран для бомбы.

Что касается ядерной программы КНДР, то, по словам главы МАГАТЭ, деятельность Северной Кореи по обогащению урана и строительству реактора вызывают обеспокоенность. Амано призвал Пхеньян выполнять свои обязательства и сотрудничать с агентством.

Израильский национальный авиаперевозчик собирается прекратить полеты в Египет, предусмотренные мирным договором между двумя странами, из-за их коммерческой нецелесообразности, сообщила в воскресенье газета "Маарив".

Издание на своем интернет-сайте публикует выдержки из письма руководителя компании "Эль-Аль" Элиэзера Шкеди главе МИД Израиля Авигдору Либерману с объяснением причин решения - отсутствие спроса со стороны пассажиров и возросшие расходы на обеспечение безопасности полетов.

"При отсутствии коммерческой целесообразности, с учетом дороговизны функционирования этой линии "Эль-Аль" не может больше нести связанные с этим значительные издержки и собирается немедленно прекратить сообщение с Каиром", - цитирует "Маарив" письмо Шкеди.

Глава авиакомпании, приватизированной в прошлом десятилетии, не уточнил, когда именно планируется остановить полеты. Представители МИД заявили, что обращение Шкеди находится на рассмотрении министра.

Прямое воздушное сообщение между Тель-Авивом и Каиром началось в 1980 году, в соответствии с положениями израильско-египетского мирного договора.

"Эль-Аль" уже приостанавливала полеты в Египет в прошлом году в разгар массовых протестов, результатом которых стало падение режима Хосни Мубарака и приход к власти Мухаммеда Мурси - представителя исламистов, в среде которых сильны антиизраильские настроения.

После относительной стабилизации обстановки рейсы возобновились, несмотря на то, что ими, по данным местных СМИ, пользуются по 10-15 человек.

НЕТАНЬЯХУ: ТЕГЕРАН СТОИТ НА ПОРОГЕ СОЗДАНИЯ ЯДЕРНОЙ БОМБЫ

К середине 2013 года Иран на 90% приблизится к тому, чтобы начать обогащать уран для создания ядерной бомбы, сказал премьер Израиля

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил в интервью американскому телеканалу NBC, что к середине 2013 года Тегеран на 90% приблизится к тому, чтобы начать обогащать уран для создания ядерной бомбы. В этой связи он обратился с просьбой к президенту США Бараку Обаме оказать содействие, чтобы это предотвратить.

"Вы должны ограничить иранский атомный проект "красными линиями" пока не поздно", - сказал Нетаньяху, обращаясь к Обаме. ("Красными линиями" Нетаньяху называет параметры, при достижении которых должна наступать неизбежная реакция со стороны международного сообщества в отношении Ирана", - BFM ).

Говоря о необходимости срочно решить данную проблему, премьер Израиля сравнил опасность, связанную с созданием ядерного оружия с недовольством мусульман, которые выступают против фильма "Невиновность мусульман". "Это тот же фанатизм, который двигает людьми, атакующими сегодня зарубежные посольства. Вы хотите, чтобы такие же фанатики имели ядерное оружие?", - обратился к американцам Нетаньяху.

Некоторые западные страны подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Иранские власти, в свою очередь, говорят, что обогащают уран исключительно для удовлетворения потребностей страны в электроэнергии. Сейчас в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совбеза ООН.

АНТИИСЛАМСКИЙ ФИЛЬМ: РЕАКЦИЯ МУСУЛЬМАН РОССИИ

В исламском мире бушуют акции протеста против снятого в США антимусульманского фильма. Русская служба Би-би-си спросила экспертов, возможна ли подобная волна возмущения среди мусульман в России

Скандальный фильм был снят в США, а его премьера состоялась в небольшом кинотеатре в Голливуде в конце июня. Поводом для протестов послужила не сама картина, а ее отрывки, выложенные на портал YouTube и переведенные на арабский язык.

Во вторник в ливийском Бенгази вооруженные люди ворвались на территорию консульства США, открыли стрельбу и забросали здание гранатами, в результате чего погиб американский посол и еще несколько человек.

Акция протеста прошла и в столице Йемена Сане. Ее участники ворвались на территорию американского посольства и подожгли несколько автомобилей.

В ночь на четверг в Каире вспыхнули новые стычки между силами безопасности и демонстрантами, снова вышедшими протестовать к американскому посольству по поводу антиисламского фильма.

Акции протеста против антиисламского фильма распространяются по всему миру: демонстрации прошли в Ливии, Йемене, Египте, Ираке, Тунисе и других странах. Власти Афганистана и Пакистана закрыли доступ к YouTube, дабы попытаться не допустить просмотра скандального фильма. Участники акций протеста считают, что размещенный в интернете неким 52-летним американцем из Калифорнии любительский фильм, оскорбляет пророка Мухаммеда

Би-би-си обратилась к экспертам с вопросом, могут ли подобные массовые протесты мусульман произойти в России. Ситуацию комментируют председатель Духовного управления мусульман Азиатской части РФ Нафигулла Аширов, руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований Раис Сулейманов, казанский муфтий и теолог Фарид-хазрат Салман и первый заместитель председателя Духовного управления мусульман Европейской части России Дамир Мухетдинов.

Нафигулла Аширов

Протесты начались потому, что руководство тех или иных мусульманских стран не выразило, как мне кажется, своего официального отношения к этому богохульному фильму и его демонстрации. Поэтому люди вынуждены были выйти на улицы и выразить свое мнение, так как официального мнения не прозвучало.

Что касается Российской Федерации, я думаю, что руководство страны официально давно уже выразило свое однозначное неприятие такого рода мероприятиям, когда охаиваются религиозные чувства и попираются основы нравственности мусульман или других конфессий, и поэтому сегодня у мусульман нет поводов для таких действий.

Люди вышли на улицы по причине того, что их государства, будучи во многом связанными с США экономически и политически, не выражают своей точки зрения, не выражают своего осуждения по этим богохульным случаям.

У российских мусульман нет такой необходимости, так как руководство России само выразило отношение к такого рода оскорблениям чувств верующих.

В России позиция руководства страны полностью совпадает с позицией мусульман, которые осуждают подобные акции, когда показывают фильмы, в которых насмехаются над пророком, рисуют на него карикатуры, насмехаются над религиозными чувствами людей вообще, как это было и в храме Христа Спасителя.

Раис Сулейманов

Беда в том, что существует неадекватная реакция определенной части мусульманской цивилизации на какие-либо, с их точки зрения, оскорбляющие религиозные чувства мусульман произведения искусства или публикации в СМИ.

Мы помним, как в 2005 году был устроен карикатурный скандал, мы видели реакцию на фильм "Фитна" голландского политика Геерта Вилдерса. Приходят на ум история с тем же голландским режиссером Тео ван Гогом и фильмом, из-за которого он погиб, сразу же вспоминается история с Салманом Рушди и его "Сатанинскими стихами".

Возникает ситуация, когда агрессивная часть мусульманского мира начинает диктовать западной цивилизации свои представления о юморе, об искусстве, о дозволенном и запрещенном.

В итоге происходит столкновение цивилизаций: например, на Западе не считается ужасным высмеивать и критиковать религиозные ценности, в то время как в исламском мире, наоборот, наиболее радикальной его частью это воспринимается болезненно, и она навязывает свое представление всему остальному миру.

К сожалению, сейчас реализовывается на практике практически все, что было написано еще в 1993 году американским политологом Самюэлем Хантингтоном в книге "Столкновение цивилизаций", где он говорил, что это столкновение пойдет прежде всего по религиозному срезу.

У западного мира есть два пути. Либо он "прогибается" и соглашается со всем этим - в рамках политики мультикультурализма и толерантности, которая провалилась, - либо он препятствует всему этому и не дает себя подчинить.

Дамир Мухетдинов

Возможно, что мусульмане в Российской Федерации могут обратиться к властям, будут проведены какие-то мероприятия, возможны акции протеста против ряда посольств стран, которые поддерживали этот фильм, финансировали его.

Но я уверен, что лидеры российского ислама всегда призывают мусульманскую умму, мусульманское сообщество к спокойствию, соблюдению прав, законодательства России. Мусульмане, конечно, крайне возмущены, но на сегодняшний день еще до конца не осведомлены ни о фильме, ни о том, что в этом фильме было показано. Поэтому пока ситуация достаточно спокойна.

Когда появились карикатуры на Мухаммеда, в ряде национальных республик проходили подобные акции, пикеты, но все проходило в рамках российского законодательства и законов шариата.

Мусульмане очень чутко реагируют на все, что происходит в исламском мире. У нас очень много людей с высоким уровнем образования, которые постоянно живут в информационном потоке. Но российские мусульмане придерживаются все-таки рамок закона. Не хочу сказать, что мусульмане Афганистана или любой другой страны более религиозны, если они свой гнев и протест выражают методом насилия. Просто в этих странах есть понятие политического ислама, он срастается с политикой, партиями, движениями.

Поэтому там находятся инициаторы или провокаторы, которые целенаправленно направляют массы людей в определенное русло, чтобы тем самым показать политическое настроение, настроение правящего истэблишмента, отношение к политике Запада, политике Израиля.

У нас нет религиозных партий, у нас, по сути дела, минимальное количество религиозных общественных организаций, которые так политизированно говорили бы о своих правах или лоббировали свои интересы.

Фарид-хазрат Салман

Все это было прогнозируемо, потому что политика Соединенных Штатов привела к тому, что был вскрыт ящик Пандоры, или, как говорят у нас в исламском мире, открыт мешок всех бедствий и смуты. Смута спит, и проклятье Божие - на том, кто ее разбудит.

Правильная оценка, конечно, может иметь разные стороны, но прежде всего это - диалог. Потому что чисто традиционный ислам, ислам как система мировоззрения - это явление очень многостороннее, и в основе классического исламского мира восприятие есть плюрализм и многосторонняя мысль.

Раскол в исламском мире - не гипотетическое, а реально существующее явление. Исламский мир неоднороден, и сейчас все более поднимают голову радикально настроенные элементы, которые пытаются вещать от имени ислама.

В этом расколе нас, то есть мусульман, которые занимают позиции традиционного понимания ценностей ислама, становится все меньше и меньше - это происходит не только в России, не только в Соединенном Королевстве, но и в арабских странах, и в Индии.

Понятие "радикализм под религиозной маской" все более увеличивает число своих сторонников, тем более, что причины для роста радикальных настроений существуют.В России сегодня вряд ли возможны масштабные протесты мусульман, считают эксперты

Два крупнейших в Беларуси производителя лекарств – ОАО «Борисовский завод медицинских препаратов» и РУП «Белмедпрепараты» – представили на 18-й международной специализированной выставке в Молдове Moldmedizin & MoldDent широчайший перечень своей продукции, сообщили корреспонденту БЕЛТА в посольстве Беларуси в Молдове.

В частности, РУП «Белмедпрепараты» презентовало новые противоопухолевые препараты, которые планирует поставлять на рынок Молдовы. Стенд крупнейших белорусских производителей посетил замминистра здравоохранения Октавиан Грамма, который остался впечатлен фармацевтической продукцией предприятий Беларуси.

В настоящее время в Молдове зарегистрировано более 100 белорусских лекарственных препаратов. Ежегодно Беларусь поставляет в Молдову фармацевтической продукции примерно на $2 млн. В январе-июле 2012 года ее экспорт в Молдову составил $1,1 млн. Белорусские лекарства закупаются Молдовой для нужд государственной системы здравоохранения. Они востребованы молдавскими потребителями благодаря своему высокому качеству и приемлемым ценам.

На выставке Moldmedizin & MoldDent представители ОАО «Борисовский завод медицинских препаратов» и РУП «Белмедпрепараты» проведут с молдавскими партнерами переговоры по расширению сотрудничества и наращиванию поставок медикаментов.

18-я Международная специализированная выставка медицинского оборудования, медикаментов и стоматологии Moldmedizin & MoldDent проходит в Кишиневе с 11 по 14 сентября. На экспозиции представлен широкий ассортимент оборудования, технологий и услуг от более 70 производителей и дистрибьюторов из Молдовы, Беларуси, Израиля, Италии, России, Румынии, Украины и Турции. Участники представляют передовые технологии, инновационные разработки, различные медицинские товары и услуги, включая фармацевтические препараты, лекарственные средства, медицинскую технику, стоматологические материалы и оборудование, специальную литературу.

Открытое акционерное общество «Борисовский завод медицинских препаратов» - ведущий производитель и экспортер лекарственных средств широкого спектра действия.

Республиканское унитарное предприятие «Белмедпрепараты» более 80 лет остается одним из крупнейших фармацевтических предприятий Беларуси. Сегодня РУП «Белмедпрепараты» является единственным в Беларуси производителем кровезаменителей, инсулиновых, ферментных и биогенных препаратов, препаратов для лечения онкологических заболеваний и туберкулеза. Номенклатура выпускаемой продукции cоставляет более 300 наименований.

Швейцарский авиаконцерн «Пилатус» в настоящее время является неоспоримым глобальным лидером в сфере производства тренировочных самолетов. Добиться этого авиастроители из кантона Нидвальден смогли как техническими инновациями, так и благодаря слабости главных конкурентов. В прошлом году компания из города Станс смогла добиться рекордного для себя оборота в размере 781 миллиона франков, что означало прибавку в 14% по сравнению с 2010 годом. Будущее компании большинству рыночных аналитиков представляется вполне благополучным и обеспеченным. С начала 2012 г. компания получила заказов на 154 новых самолета, из них 79 принадлежат к новейшему типу «PC-21» (буквы латинские).

В адрес концерна в последнее время все громче раздается критика, мол, тренировочные самолеты из Швейцарии все чаще применяются в горячих точках в качестве «бомбардировщика для бедных». Однако критика эта, как кажется, ни в коей мере не становится проблемой для сбыта. Скорее – наоборот! Как бы там ни было, возникает вопрос – в чем же секрет успеха этой относительно маленькой в мировом масштабе компании?

Возможное объяснение предлагает британский авиатор Питер Коллинс (Peter Collins) в отраслевом интернет-журнале Flightglobal. По его мнению, многие страны, в связи с недостатком бюджетных средств, сталкиваются, с одной стороны, с необходимостью обеспечивать обучение молодых пилотов на должном уровне, но при этом, с другой стороны, они обязаны экономить буквально на всем.

«В будущем нам нужен будет такой тренировочный самолет, который не требует особых усилий и затрат на его обслуживание, но который при этом обеспечивает на выходе такие результаты, что с его помощью можно было бы отказаться от использования двух-трех отдельных видов специализированных учебных самолетов, что, разумеется, положительно скажется на бюджетной ситуации». «PC-21», новейший самолет из «конюшни» компании «Пилатус», отвечает всем этим требованиям, - уверен П. Коллинс. А он знает, что говорит – летать на этой машине ему доводилось подолгу и часто.

«Опыт швейцарских ВВС показывает, что этот самолет может использоваться в самых разных учебных программах», - подтверждает Макс Унгрих (Max Ungricht), главный редактор швейцарского отраслевого авиационного журнала Cockpit.

«Раньше между первой тренировочной машиной и настоящим истребителем пилот должен был отлетать на двух или трех промежуточных машинах. Этот же самолет позволяет экономить время и деньги, не идя на компромисс в плане качества обучения. Тем самым самолет системы «Pilatus» имеет решающее преимущества перед всеми другими типами».

С технической точки зрения это достигается несколькими особенностями самолета. Во-первых, будучи пропеллерной машиной, «PC-21» ведет себя в воздухе как реактивный самолет. Во-вторых, кабина самолета и ее оборудование очень напоминают кабину истребителя-перехватчика «F/A-18», стоящего сейчас на вооружении швейцарских военно-воздушных сил.

Более того, кабину можно подгонять в соответствии с пожеланиями заказчика. По информации П. Коллинса кабину этого самолета можно оборудовать так, что она будет напоминать рабочее место пилота, летающего на таких самых современных сейчас истребителях, как «Mirage 2000», «Eurofighter» или «Saab Gripen».

«Уже самая первая модель, «Pilatus PC-2», произведенная в 1947 году, была тренировочным самолетом, далеко превосходившим все имеющиеся аналоги», - подчеркивает пилот-инструктор Рауль Вейт (Raoul Weit).　Авиастроители из города Станс поставили перед собой уже тогда две главные цели: экономить средства, свои и клиента, и обеспечить пилоту как можно более позитивные впечатления от полетов. В итоге получилась машина с поистине уникальным соотношением цена-качество.

Сильные позиции компании связаны так же с тем, что ее основные конкуренты в последнее время заметно поубавили свой интерес к области производства специализированных учебных самолетов. Причина ясна – во всем мире страны реформируют свои ВВС, сокращая парки военных машин. Поэтому и учебных самолетов требуется все меньше.

Не исключение тут и сама Швейцария. Еще в 1980-е годы ее ВВС насчитывали невероятное количество самолетов – более пяти сотен. Сегодня их осталось только 35. «В те годы мы должны были обучать по 70-80 пилотов в год, сегодня – только восемь». Основная конкуренция сейчас угрожает «Пилатусу» с востока Европы в лице российской машины тира «Як-130». Не отстают и итальянцы, соперничая со швейцарцами и россиянами при помощи своего двухместного самолета «M-346».

Проблемой для швейцарских самолетов является не столько техническая конкуренция, сколько политика. В адрес компании постоянно слышатся критика насчет возможности купить такой самолет, как «Pilatus PC-2», и тут же вооружить его, превратив ее из мирной машины в боевую, способную поражать цели на земле. Однако это противоречит принципам швейцарского нейтралитета, который запрещает поставлять вооружение и боевую технику в конфликтные районы и регионы.

Глава компании «Pilatus» Оскар Швенк (Oscar Schwenk) должен был в августе этого года признать, что израильская компания «Elbit Systems», не исключено, занимается систематическим вооружением более старых моделей «PC-7» и «PC-9». Однако он подчеркивает, что новую модель «PC-21» невозможно просто так взять и увешать оружием. «Это очень сложный в производстве самолет, который исправно функционирует только при соответствующей компьютерной поддержке», - заявил недавно О. Швенк в интервью газете Handelszeitung.

Он подчеркнул также, что по его инициативе в адрес правительства Швейцарии было передано требование обратиться к посольству Израиля в Конфедерации с соответствующей нотой. Эта нота была передана, но никакой реакции, разумеется, на нее не последовало.

Швейцария > Авиапром, автопром > ruswiss.ch, 14 сентября 2012 > № 643908

Продажи браконьерской черной икры на рынке в Хабаровске сократились, этому способствует работа правоохранительных органов по пресечению каналов поставок осетровых рыб, вылов которых запрещен российским законодательством, сообщил на пресс-конференции в четверг сотрудник УМВД России по Хабаровскому краю Александр Семилетко.

Из-за угрозы исчезновения амурских осетров и калуги введен запрет на промышленный лов этих видов рыб. Вылов ведется только в научных целях и для искусственного воспроизводства. Одной из причин неудовлетворительного состояния популяции является браконьерский лов. В 2001 году несанкционированный вылов достиг 280 тонн, и его масштабы не уменьшаются до настоящего времени.

"Перекрытие каналов (поставок) привело к тому, что объемы поступления нелегальной черной икры в Хабаровск сократились, на хабаровском рынке фактов продажи браконьерской черной икры из-под прилавка регистрируется очень мало. Однако сейчас есть факты продажи икры, которая по документам привезена из Ирана и Израиля. Эти документы проверяются", - сказал начальник отдела по борьбе с организованной преступностью управления уголовного розыска Семилетко.

По его словам, полиция, пограничники, внутренние войска, рыбоохрана в этом году изъяли в крае более тонны черной икры. Сотрудники краевого УМВД выявили за восемь месяцев этого года около 200 преступлений в сфере незаконного вылова и сбыта биоресурсов, раскрыто 94 преступления. В этом году у рыбаков-нелегалов было изъято почти 6,8 километров сетей, этого хватило бы чтобы четыре раза перегородить реку Амур от берега до берега.

"Пока не удалось выйти на организаторов нелегальной добычи рыбы, в основном, к уголовной ответственности привлекают низшее и среднее звено организованных преступных групп", - сказал Семилетко.

Он отметил, что браконьеры хорошо оснащены, имеют современную технику, усовершенствованные орудия лова, средства связи, что позволяет им предупреждать бригады о рейдах правоохранительных структур.

По его словам, борьбе с браконьерством на Амуре может помочь ужесточение наказания по данному виду преступлений. В настоящее время максимальный срок за незаконный вылов - два года лишения свободы, но обычно браконьеры получают условное наказание или отделываются штрафами.

Ранее сообщалось, что в начале освоения рыбных ресурсов реки Амур в 1891 году ежегодный вылов осетровых составлял более одной тысячи тонн. В результате, через 20 лет вылов упал до 200-350 тонн. Первый запрет на промышленный лов осетровых был введен в 1920 году. В 1958 году введен вторичный запрет, который действует до сих пор.

Протестная волна, поднявшаяся в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки в связи с появлением в США фильма "Невиновность мусульман", носит кратковременный характер: правительства этих государств постараются потушить волну недовольства, так как экономическая зависимость режимов, пришедших к власти в результате "арабской весны", от Запада очень велика, считают российские эксперты.

Волну протестов в ряде исламских стран вызвала информация о том, что в США к выпуску готовится фильм "Невиновность мусульман", в котором пророк Мухаммед представлен в крайне неприглядном виде. Фрагменты этого фильма в настоящее время можно найти в открытом доступе в интернете. Возмущенные появлением фильма исламисты атаковали посольства США в Египте и Йемене, а также дипмиссии в Тунисе и Ливии. В результате обстрела консульства в ливийском городе Бенгази был убит американский посол Кристофер Стивенс и трое других дипломатов.

Как заявил РИА Новости директор института востоковедения РАН Виталий Наумкин, для отношений Запада и арабским миром вообще характерен глубокий долгосрочный конфликт, который опирается на нерешенные политические проблемы, в первую очередь на арабо-израильский конфликт.

"Для того чтобы отношения по-настоящему стабилизировались, нужно, чтобы был решен арабо-израильский конфликт - а этого пока не удается. Вообще нужно, чтобы прекратилась односторонняя позиция поддержки Израиля, которую занимают США. Нужно, чтобы закончилась эпопея в Афганистане", - уверен эксперт.

Говоря о нынешней волне протеста в ряде стран Ближнего Востока и Северной Африки, Наумкин сказал, что исламские радикалы "очень удачно использовали этот фильм ("Невиновность мусульман"), который по большому счеты никто бы и не заметил".

"Фильм тут же перевели на арабский язык и использовали его для того, чтобы разжечь снова тлеющие антиамериканские чувства, которые есть у населения", - отметил он.

При этом востоковед высказал уверенность, что правительства этих стран волну недовольства погасят.

"Вот на последней встрече доноров в Эр-Рияде Йемену пообещали 6,3 миллиарда долларов помощи. Йемен без этой помощи не может существовать", - напомнил собеседник агентства.

Эксперт подчеркнул, что в странах Ближнего Востока и Северной Африки, где недавно произошла смена правящих режимов, есть серьезные социально-экономические проблемы.

"Исламисты, если они не решат эти проблемы, они потеряют власть. Поэтому им сегодня нормальные отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами, просто необходимы. Те же египетские "Братья мусульмане", которые находятся сейчас у власти, проявляют крайнюю умеренность и крайний прагматизм в отношениях с Западом", - заявил Наумкин.

В свою очередь руководитель Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады Александр Шумилин также высказал мнение, что протестная волна, охватившая ряд ближневосточных стран, носит кратковременный характер.

"Власти в этих странах, а это происходит в странах, задетых "арабской весной", - в основном умеренные исламисты, кроме Ливии. Поэтому этот выплеск эмоций никак не повлияет на отношения властей к США", - сказал эксперт.

Тем более, по его мнению, в этих государствах "есть понимание, что правительство США не ответственно за этого человека (сделавшего фильм), а наоборот даже осуждает этот фильм".

Практические же последствия, считает эксперт, будут в виде необходимости обеспечения безопасности американских диппредставительств за рубежом.

"Никаких других серьезных последствий быть не может", - уверен Шумилин.

Со своей стороны старший научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Владимир Сотников отметил, что, хотя антиамериканские настроения в странах "арабской весны" сейчас сильны и, вероятно, будут нарастать в ближайшее время, власти этих государств сделают все, чтобы в долгосрочной перспективе не испортить отношений с США. Не в последнюю очередь потому, что они нуждаются в финансовой помощи со стороны Вашингтона.

"Страны, в которых произошли антиамериканские выступления - а я имею в виду, в частности, Ливию и Египет - фактически, клиенты Вашингтона. Поэтому власти этих стран будут, на мой взгляд, хотя бы номинально, но предпринимать все меры, чтобы каким-то образом сбить накал антиамериканских настроений", - сказал эксперт.

По его мнению, странам региона не выгодно ссориться с США и повышать накал антиамериканских страстей в долгосрочной перспективе еще и потому, что в нападении на консульство США в Бенгази и антиамериканских акциях в Египте "проглядывается почерк боевиков-исламистов" и, возможно, замешана "Аль-Каида".

"По-моему, ни один режим, который сейчас пришел к власти в результате "арабской весны" не заинтересован в том, чтобы в их стране заправляли международные террористы из группировок "Аль-Каиды" и других подобных. Поэтому власти, естественно, будут принимать меры", - заявил Сотников.

При этом эксперт отметил, что и США не заинтересованы в обострении отношений со странами "арабской весны" и поэтому, несмотря на закономерное возмущение происходящим, не станут принимать радикальных мер и не прекратят оказывать этим государствам финансовую помощь.

Совет управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) принял в четверг резолюцию, осуждающую Иран за невыполнение требований по прекращению работ по обогащению урана, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на дипломатические источники.

По их данным, из представителей 35 стран, входящих в Совет, против резолюции проголосовали только представители Кубы, делегации еще трех стран, в том числе Египта, воздержались.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран не отрицает, что обогащает уран до 20%, однако заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка" международных посредников, в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения.

В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли в одностороннем порядке ряд стран и организаций.

В рамках международного исследования, в котором принимают участие ведущие медицинские центры в Израиле, пациентки с метастатическим раком молочной железы смогут бесплатно получить новый препарат Perjeta (также известный как RG-1273, RhuMAb-2C4, pertuzumab). 8 июня 2012 года Perjetа (производитель – американская биотехнологическая компания Genentech) был одобрен американским Управлением по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA).

Препарат Perjeta одобрен FDA для использования как компонент тройной комбинации (с участием Herceptin и Docetaxel) для лечения метастатического рака молочной железы, чувствительного к HER-2, причем пациентки не получали до этого химиотерапию или гормонотерапию, нацеленную на рецепторы HER-2.

По информации сайта NRG, в проекте участвуют 12 крупнейших больниц и клиник.

По опубликованным FDA данным известно, что согласно клиническим испытаниям, проводившимся в США, состояние здоровья пациенток не ухудшалось дольше на целых 6 месяцев при применении Perjeta в комбинации с Herceptin и Docetaxel, сравнительно с применением только Herceptin и Docetaxel.

После положительного решения FDA компания-разработчик также подала заявку на регистрацию препарата Perjeta в комплексе с Herceptin и Docetaxel в EMA.

Вениамин Клецель как важнейшее государственное учреждение

В. Акс

Вернувшись на историческую родину, статистически средний еврей движется по наезженной колее: Бен-Гурион – матнас – ульпан. В аэропорту он (или она, неважно) получает свои первые израильские документы, в центре культуры, молодежи и спорта его ставят на соответствующий учет и дают направление на учебу, а в учебном центре его начинают знакомить с основами иврита. Там же он приучается отзываться на кличку оле, употребляемую обычно во множественном числе – олим. В свободное от учебы время олим группами и поодиночке знакомятся с новым ПМЖ и пытаются оглядеться-освоиться-обжиться, используя весь имеющийся в их распоряжении багаж знаний. Не тех знаний, которые они получили в среднем (или выше среднего) учебном заведении, а тех, что почерпнуты в нежном детстве, у бабушек-дедушек. Имеются в виду азы идиша (на уровне гей авек и киш… ну, скажем, свою тетю) или основы обычаев и обыкновений (ну, насчет варки козленка в молоке и рецептов приготовления рыбы фиш). Каждый прожитый в Израиле день только убеждает олим в том, сколь (увы!) скудны их еврейские знания и насколько неотложна задача их пополнения. Одни с этой целью записываются на образовательные курсы, другие колесят по стране в рамках однодневных автобусных экскурсий, оплаченных различными фондами и учреждениями, третьи… да что там считать, много их, способов вернуться к еврейским корням и истокам.

Рекомендую, причем убедительно рекомендую, еще один способ, который можно назвать следующим образом: «Как обрести утраченное было еврейство и при этом получить максимальное удовольствие». Включаем компьютер и заходим по адресу: http://www.antho.net/museum/kletzel/. И запоминаем фамилию художника: Вениамин Клецель. Художник еврейский в не меньшей степени, чем Марк Шагал. И при этом наш современник.

Клецель – художник загадочный. Одно лишь перечисление его загадок может занять весь номер журнала. Вот одна, которая вроде бы первой бросается в глаза. Эстетика ИЖа ограничивает публикации художественного раздела черно-белой графикой. Почему же рисунки Клецеля видятся столь же празднично красочными (или красочно праздничными), как и его картины? Картины, неповторимая палитра которых – предмет рассмотрения многих искусствоведов. Как он исхитряется достигнуть этого?

Одно умное слово – «полихромия» – тянет за собой другое, родственное ему, – «полифония». При взгляде на работы Клецеля слышатся все звуки Маханэ-Йеуда, главного рынка Иерусалима, симфония, равную которой трудно найти на свете. Вот вам и еще загадка. Мне могут возразить: это как раз и неудивительно: мастерская художника находится в двух шагах от рынка. Да, известно, что Клецель – человек музыкальный, но как передать музыку на бумаге – не на бумаге, расчерченной в пять линеек и с помощью соответствующих нотных знаков, а на обычной, формата А4, линиями и штрихами?

Евреи Клецеля по большей части рисованы с натуры, а точнее, взяты из жизни – уточним, из нашей иерусалимской жизни. Так и кажется, что вот этого, несущего рыбину под мышкой, ты только что видел – как, впрочем, и этого, который тащит связанных за лапки двух кур (или курей? или куриц?). Клецель лаконичен, он не расписывает, не разрисовывает дальнейший процесс…

Лаконичны его портреты, столь же лаконичны и жанровые сцены (я бы назвал их, к ужасу искусствоведов, групповыми портретами). К примеру, эпизод на том же рынке накануне Йом-Кипур: богобоязненные соплеменники покупают птицу для ритуала капарот, чтобы потом, вращая над головой петуха или курицу, символически перенести на них бедствия, сужденные человеку за его грехи.

Глядя на героев Клецеля, ловишь себя на мысли, что привычных, что называется, с детства (благообразные бороды, округлые жесты, мягкие манеры – ну что я вам буду рассказывать про наших с вами родственников), так вот, таких ашкеназских евреев у художника немного. Вот один – за шабатним столом, закутанный в талит и читающий Книгу Книг. Чем-то похожий на моего прадеда, кстати сказать (есть у меня соответствующая семейная фотография).

Ведь еще что интересно: практически все герои Клецеля, формально выглядя сефардами, несут на себе неизгладимый отпечаток ашкеназийства. Вот, к примеру, очередной рыбник, с устрашающего вида ножом, потрошащий рыбину по заказу покупательницы; здоровенный такой мужик, про которого, кажется, и сказана та классическая фраза из «Искателей счастья»: «Посмотрите на него! Разве это еврей? Это же махновец!» («махновец» в хорошем, что называется, смысле этого слова, то есть не мозгляк какой-нибудь). А заставьте этого рыбника снять резиновый фартук, пусть он наденет пиджак из приличного магазина (галстук, впрочем, и необязательно), вложите ему в руку вместо ножа кисть или хотя бы курительную трубку… И вот увидите, что получится.

Как это выходит у Клецеля? Это еще одна загадка художника. Потому, быть может, что рисует-то он людей, со всеми их недо-статками и странностями, а перед его внутренним взором неизменно стоит образ еврея вообще, просто еврея? Рискну сказать: идеального еврея, на которого хотелось бы посмотреть хотя бы одним глазком. Ну так в чем же дело? Адрес (электронный) я вам назвал – включайте компьютер.

И помните: работы Клецеля – лучший путь возвращения к еврейству. А их эффективность много выше разных лекций по самоидентификации и самосознанию, читаемых сохнутовскими лекторами с сомнительной дикцией.

Вот почему значимость его творчества для всех нас много выше всех и всяческих госучреждений, которые только и делают вид, что борются за сохранение и продвижение еврейской традиции. А Клецель не тратит время и силы на борьбу – он рисует. И дай ему Бог!..

В наших с вами, между прочим, интересах.

Опубликовано в журнале:

«Иерусалимский журнал» 2011, №37

Сионизм и Палестина

Из сочинений 1904 года

Владимир Жаботинский *

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ. О ТЕРРИТОРИАЛИЗМЕ[1]

В 10-м выпуске одесского сборника-журнала «Вопросы общественной жизни» помещена статья г-на М. Г-штейна «Спорные пункты в сионистской программе». Это – голос очень трезвого и очень прямодушного территориалиста[2], который откровенно заявляет, что теория временного Nachtasyl[3] есть только позолота горькой пилюли, пустая фраза, лишенная всякого реального значения. «Ведь каждому ясно, – говорит г-н Г-штейн, – что реализация английского предложения представляет собой такую гигантскую задачу, которая должна надолго отвлечь все сионистские силы от работы для Палестины. Создание автономного государства в Африке – это долгий исторический процесс, в течение которого Палестина заселится другими народами, и тогда евреям придется довольствоваться лишь одной платонической мечтой о родном Сионе». А в другом месте сказано: «Агитируя за территорию, необходимо выдвигать ее не как паллиатив или Nachtasyl, потому что утверждать это – значит умышленно или бессознательно вводить массу в заблуждение. Нужно решительно и категорически заявлять, что принятие предложения, аналогичного английскому, совершенно изменяет базельскую программу». Все эти признания в устах территориалиста, конечно, очень ценны, так как худшее, самое прискорбное, что было на 6-м конгрессе, это – именно неправда, будто бы евреи могут создать два государства вместо одного, – неправда, которой никто из повторявших ее не мог верить. Эта неправда была особенно тяжела потому, что свидетельствовала о недостаточном уважении к конгрессу со стороны если не наших руководителей, то их красноречивых оруженосцев, и в то же время невольно подорвала и наше уважение к ним. Дорожа своим престижем, наши руководители, конечно, никогда больше не допустят таких неудачных уловок.

Г-н Г-штейн не хочет уловок и ведет дело начистоту. Он говорит, что Палестина, пожалуй, caeteris paribus[4], «скорее всякой другой страны могла бы сделаться национальным центром, притягивающим к себе взоры всего еврейства диаспоры. Но таким центром может сделаться и другая страна, в которой евреи будут жить свободной политической жизнью, где, освобожденная из под гнета, автономно проявится их национальная индивидуальность, широко и всесторонне разовьется национальная культура».

Подчеркнув таким образом открыто и без прикрас коренное несходство между территориалистами и палестинцами в самом идеале, г-н Г-штейн так же трезво и бесстрашно указывает на принципиальные разногласия в тактике. Сионисты-палестинцы, говорит он, видимо, начинают тяготеть к старому палестинофильству. А вернуться к тактике Ховевей-Цион значит изменить политическому сионизму, ибо политический сионизм требует прежде всего гарантий, то есть чартера, и только потом уже допускает массовое заселение страны, тогда как палестинофильский метод, который г-н Г-штейн называет «мелким» и «жалким», согласен обойтись и без чартера, лишь бы ежегодно водворять в Палестине по нескольку десятков новых еврейских семейств. Такая программа не сулит массам близкого спасения от Judennoth[5], а потому массы к ней не примкнут, а крупное политическое движение под этим флагом невозможно. И настоящий политический сионизм должен тщательно ограничить себя от палестинофильски настроенных элементов. Вместе работать нельзя, и г-н Г-штейн твердо заявляет, что все эти наболевшие вопросы о коренных разногласиях должны быть ясно и определенно решены будущим конгрессом. «Это необходимо сделать, – говорит он, – даже если бы такая резкая и определенная постановка вопроса грозила расколоть организацию».

Эта статья, без сомнения, выражает настроение сионистских групп. Она доказывает, что связь народа с Палестиной сознается многими нашими представителями интеллигенции очень смутно, что влечение к древней родине есть, в глазах их, просто красивая прихоть, с которой, при нужде, можно и не считаться. Все это, пожалуй, наша вина. В сионистской литературе действительно меньше всего разработан вопрос о том, почему Св[ятая] земля является и должна быть краеугольным камнем нашего возрождения. Пора тем из нас, которые сознают ясно и твердо современную неразделимость сионизма и Палестины, вслух обосновать и формулировать это сознание. Течение, стремящееся сорвать с нашего герба надпись «Сион» и начертать вместо нее девиз: «Куда глаза глядят», орудует, бесспорно, весьма обдуманными и логическими доводами и в то же время настаивает, что мы в нашей приверженности к Палестине руководствуемся моментами сомнительной ценности: чувством, настроением, «историческим романтизмом». Пора выяснить, что связь сионизма и Сиона есть для нас не только неистребимо сильный инстинкт, но также и пробный, законный вывод строго позитивного размышления.

Движение может быть народным и жизнеспособным только тогда, когда оно точно соответствует народной воле. В большие поворотные исторические моменты массы бывают одушевлены одним основным желанием. У разных лиц под влиянием разных внешних давлений это желание может выражаться в разных формах, часто в исковерканном, нечистом виде, с посторонними примесями. Но если извлечь из всей этой разноголосицы общее для всех ядро, то оно и выразит для данной эпохи истинную формулу народной воли. И для этого, чтобы данное движение было в полном смысле слова движением народа, необходимо, чтобы в основу его легла эта очищенная формула народной воли. Если идеал движения хоть немного несроден этой формуле, движение скоро или потеряет почву, каков бы ни был временно его внешний успех, или подчинится стихии и изменит свое направление, ибо стихийная масса может иметь во всякую данную эпоху только одну основную массовую волю, созданную силой вещей, и никто не властен изменить эту волю, как не властен разрушить силу вещей. Против этого положения не станет, без сомнения, спорить ни один человек, усвоивший достаточно современное научное мировоззрение и понимающий, что историю делают не вымыслы и замыслы вожаков, а стихийные процессы, независящие от нас и непосредственно влияющие на образование массовой народной воли.

Спор вызывается не сущностью этого положения, а только применением его. Действительно, как познать настоящую народную волю, ее очищенную, беспримесную суть? Кто скажет нам формулу народной воли, кто выразит точными словами, чего именно желает народ своим массовым безошибочным инстинктом? Проще всего – спросить у самого народа, но ведь это не очень легко. Иногда это невозможно, потому что массы состоят из непросвещенных личностей, которые могут быть менее всего способны точно разобраться в своих желаниях, отделить в них вечные основные элементы от мимолетных и наносных, обнажить истинную формулу народной воли.

На 6-м конгрессе кто-то выразился, что массы подобны больному, который не может сам знать, какое лекарство ему нужно, и вокруг этой фразы пошли теперь страстные споры. Многие настаивают, что высказывать такие взгляды – значит проповедовать неуважение или даже пренебрежение к народной воле. Мне кажется, что этот взгляд ничуть не колеблет громадного всерешающего значения народной воли: он только указывает на то, что народная воля иногда лежит глубже народного крика. Так бывает с человеком, у которого бельмо на глазах: искусный врач удаляет бельмо и запирает больного на два дня в темную комнату, с повязкой на глазах. И тогда больной может возмутиться и закричать: я хочу света, выпусти меня из темной комнаты! Но врач знает, что это только крик, а не истинная воля больного человека; ибо истинная воля всего его организма требует в эту минуту, чтобы слепцу вернули свет не на одно мгновение, после которого отвыкшие глаза опять ослепнут, а навсегда. И если врач, наперекор крикам больного, насильно держит его в темной комнате, пока не наступит момент полного возвращения к свету, то не значит ли это, что врач повиновался истинной органической воле своего больного?

Истинная формула народной воли не выясняется из того, что народ кричит. Иногда он кричит: «Хлеба и зрелищ!», между тем как бессознательно желает света новой религии. Зерно народной воли не обнаруживается из официального подсчета голосов. Есть только три формы обнаружения чистой воли народа. Во-первых – исторический процесс. Он всегда подчиняется истинной воле масс, потому что только этой волей, рожденной в силу вещей в строгом соответствии со стихийными потребностями момента, только этой волей он и совершается, и отметает, и отбрасывает своеобразным естественным подбором все то, что не совпадает с чистой волей масс. То, что диктуется волей масс, рано или поздно победит. Так раскрывается суть народной воли в самом ходе истории, и, изучая с этой точки зрения летопись наших дней, потомки могут познать истинную волю современных нам масс. Второе откровение народной воли – это чутье гениального современника. Возникают иногда из среды народа особенные люди, одаренные сверхобычной чуткостью, которой нет у других смертных; все заветное, что осколками разбросано в душе миллионов, в душе такого человека собрано воедино, спаяно в один слиток, и тогда бог народа говорит его устами и творит его рукой, и он будет избранным вождем массы с правом осуществлять ее истинную стихийную волю, хотя бы даже наперекор ее неосмысленному крику. Счастливы те народы, которым судьба дарит в надлежащее время такого предводителя.

Но есть третий способ обнаружить истинную волю народа. Он не так точен, как первые два, зато он доступнее. Этот способ – вдумчивое изучение истории народа. Прошлое прокладывает стальные рельсы для будущего: если поезд какого бы то ни было движения сойдет с этих рельсов, он потерпит крушение. Всякое новое течение в народной жизни должно быть в строгой преемственной связи со всем его прошлым; если под многообразными событиями, составляющими историю данного народа, всюду красными нитями проходят одни и те же основные стимулы, то и в новом течении должны непременно и неприкосновенно проявиться те же стимулы, иначе под новым движением нет стойкой почвы. Вдумчиво изучая прошлое, мы можем подметить такие красные нити, выяснить основные стимулы народа; мы постигнем их тем точнее, чем вдумчивее и беспристрастнее будем изучать. И тогда, познав насколько это нам удастся, главные девизы народной воли, неизменно проявившиеся в разнообразных событиях национальной истории, мы ясно увидим, соответствует ли содержание нового движения этим незыблемым девизам, то есть вытекает ли оно преемственно из предыдущего исторического процесса или хочет уклониться от предначертанного прошлым пути и сорваться с его рельсов. И отделив таким анализом те элементы народного движения, которые стихийно возникли как естественное развитие и последствие всех предшествовавших процессов, от тех элементов, которые извне нанесены давлением часто мимолетных обстоятельств, мы получим право с большей или меньшей точностью признать, что вторая категория будет рано или поздно отметена самой историей как не имеющая корня в народной воле, тогда как первая категория и составляет для данной эпохи истинную формулу народной воли – ту формулу, которой суждено осуществиться и победить.

Вдумаемся в историю еврейского рассеяния и попытаемся раскрыть основной стимул нашей жизнедеятельности за этот огромный период.

Это вовсе не такая сложная задача, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что хотя история галута очень запутана и разбита на множество отдельных кусков – по числу стран, где мы прятались, – но история галута далеко не является историей нашей жизнедеятельности. В жаргонной печати появилась в прошлом году небольшая статья г-на Иошуа Равницкого «Macht allein aiere geschichte»[6], где настолько же остроумно, сколько и верно указано, что история еврейского галута повествует не о том, что делали сами евреи, а о том, что с ними делали другие. В таком-то году Испания нас выгнала, в таком-то году папы заперли нас в гетто, в таком-то году Франция дала нам равноправие. Чужие руки строили нашу историю, мы же являлись только воспринимающей, пассивной стороной. Поэтому, как богата ни была бы история нашего скитания, наша собственная жизнедеятельность тут ровно ни при чем. Делали многое и разнообразное над нами другие, мы же только принимали и расписывались в получении. Очень трудно установить единство в сложной истории любого другого народа, жизнедеятельность которого многообразно проявлялась и в войнах, и во внутренних переворотах, и в экспансивной колонизации; но история нашего галута в этом смысле удивительно проста и представляет вечное продолжение одного и того же мотива. Чтобы в ней установить единство, нет нужды прибегать к тонкостям сложного анализа: достаточно окинуть с птичьего полета одним внимательным взглядом всю равнину нашего рассеяния, и общая картина сразу станет ясна. Там и сям разбросаны кучки евреев, окруженные многочисленными сонмищами иноплеменников. Иноплеменники настроены враждебно и дают это чувствовать; в основании этой вражды лежит непременно какое-нибудь требование – явное или скрытое, сознательное или бессознательное, справедливое или несправедливое, которое одни по праву сильного предъявляют другим, подкрепляя свою настойчивость гнетом. Евреи молчаливо терпят, но, очевидно, не уступают, не соглашаются на требование, потому что вражда к ним не убывает, а только меняет форму. И так оно идет из века в век настолько однообразно и монотонно, что в конце концов отдельные группы как бы сливаются и получается одна общая картина: тесная кучка людей, на которую раздраженно наступают со всех сторон многочисленные недруги, очевидно добиваясь чего-то; маленькая кучка не поддается и, по-видимому, предпочитает хроническое мученичество, лишь бы что-то сохранить, чего-то не выдать врагу. Что же, в таком случае, дорого этой кучке людей? Как назвать это что-то, ради которого они согласны терпеть хроническое мученичество? Если история галута есть оборона кучки людей, то что же это за святыня, которую они так упорно обороняли и любовь к которой есть, очевидно, основной стимул всей истории безземельного народа?

На этот вопрос готов ходячий ответ: святыней была религия. Еврейский народ отстаивал свою Тору и страдал за Тору. Иноплеменники требовали, чтобы он отказался от Торы, а он не хотел. История галута есть летопись нашей борьбы за свое вероучение.

Добрая половина всех ходячих мнений страдает обыкновенно если не легкомысленностью, то недостатком глубины. В данном случае перед нами типичное ходячее мнение, скороспелое и поверхностное. Прежде всего бросается в глаза одна странность: ведь религия, как и всякая другая идеология, подчинена закону эволюции. В течение двух тысячелетий совершилось много общественных перемен, которых евреи были свидетелями; на глазах у них открывались новые страны, совершенствовалась техника, разрасталось в глубину и ширину естествознание; из их среды сплошь и рядом выходили врачи, постигавшие тайну науки, и банкиры, имевшие сношения с заморскими странами. Все это должно было расширить кругозор народа, особенно столь восприимчивого народа, и должно было вызвать известное брожение и в религиозной области, пробудить некоторые попытки, хотя бы робкие новшества. Христианство за этот период успело несколько раз дифференцироваться. То же самое естественно должно было произойти и с иудаизмом. Должно было – но не произошло. Факт бесспорно установленный, что с первого дня галута прекращается внутренний прогресс иудаизма как религии. Это тем более резко бросается в глаза, что до рассеяния замечалось нечто совершенно обратное: замечались попытки постоянного религиозно-этического творчества, прорывались новые слова. Все это жизненное движение сразу обрывается в момент потери национального отечества. Религиозное «творчество» галута все сводится к бесплодному толкованию толкований на толкования. Замечается даже сильный регресс: до изгнания были попытки, так сказать, либерального истолкования закона, отступления от буквы; после изгнания мелочные ограничительные постановления умножаются до невероятных пределов, преданность букве учения становится главной заботой религиозной мысли. Ни соприкосновения с внешним миром, ни обогащение высших классов, ни сравнительно частое приобщение евреев к свету положительной науки, – ничто не отзывается даже малейшей зыбью к этой стоячей воде. Иудаизм не прогрессирует, иудаизм не подчиняется закону эволюции. С тех пор как еврейский народ потерял свою землю, иудаизм перестал изменяться, развиваться и совершенствоваться. Он застыл на той своей ступени, на которой его застал разразившийся гром обезземеления. Еврейская религиозно-этическая мысль, до того усиленно создававшая новые ценности, которые подготовили возникновение христианства, с этого момента всецело устремляется на охранение старого религиозного багажа и ограждение его от каких бы то ни было новых элементов. До галута еврей холил свое религиозное сознание, как цветок, который поливают водой, чтобы он рос в высоту и в ширину; с первого дня галута еврей лишил этот цветок воздуха и воды, не давая ему расти, засушил цветок и мертвым зашил его в заветную ладанку, мертвым, лишь бы только не дать ему измениться!

Что же это значит? Разве так поступают со святыней, ради которой приносятся веками тяжелые жертвы? Если, например, мать готова на всякие муки за своего ребенка, то ведь это не для того, чтобы навеки сохранить его маленьким и неосмысленным, а для того, чтобы дать ему возможность развиваться и расти. Она не отдает его недругам, ибо она его кормит и с радостью на скорбном лице видит, как дитя увеличивается в весе и учится новым словам. Но если мать сама, бессознательно, нарочно, остановила рост младенца и, быть может, задушила его, чтобы остановить рост, – и все-таки веками стоит над маленьким трупом, терпит муки и гонения, все же не хочет отдать мертвое тельце, тогда есть только одна разгадка ее странному образу действий: это мертвое тельце, вероятно, не есть сама святыня, а только оболочка или ограда святыни.

Так омертвел иудаизм, ибо то, что не развивается, равно и подобно мертвому, даже если в глубине скрыта искра жизни. Так омертвел дотоле живой и жизнеспособный иудаизм, когда Израиль стал безземельным народом и начал свой подвиг дважды тысячелетнего мученичества за свою святыню. Если бы этой святыней был иудаизм, то народ поливал бы его живой водой и радовался бы его росту и развитию, как было до рассеяния. Но если народ добровольно заковал свое религиозное сознание в насильственные рамки, засушил его до степени полной окаменелости, сделал из живой религии как бы набальзамированный труп религии, то ясно, что не в религии была святыня, а в чем-то другом, чему эта мумия должна была служить оболочкой и оградой.

Я позволяю себе отослать читателя к брошюре М. М. Марголина «Основные течения в истории еврейского народа» (СПб, 1900), где очень обстоятельно и основательно разработан вопрос о том, является ли та постоянная оборона, которую вели и ведут евреи в изгнании, обороной религии, или религия только прикрывала и охраняла что-то другое. Указав на зарождение, рядом со школами Гилеля и Шамая, третьего течения («универсального»), которое позднее приняло форму христианства, г-н Марголин говорит: «Едва ли можно сомневаться в том, что если бы над евреями не разразилась политическая катастрофа, если бы они сохранили свою национальную организацию в Палестине, то развитие универсального течения пошло бы иными путями, и так как национальному существованию евреев не угрожала бы никакая опасность, то к новому универсальному течению примкнул бы весь народ еврейский…» (с. 21). Иными словами, эволюция от мозаизма к профетизму и к дальнейшим стадиям иудейского религиозно-этического миропонимания совершалась бы в еврействе безостановочно своим естественным путем. Но «ввиду крушения еврейской политической организации, национальная самозащита могла быть сделана только на почве религиозной» (курсив автора). Для сохранения своего национального целого не было других средств как замкнуться в себе, оградиться системой мелочных и антисоциальных запретов…»

Не религия, а национальная индивидуальность является той святыней, которую наш народ так упорно отстаивал и отстаивает. Для всякой народности, живущей в нормальных условиях, охраной и оградой ее национальной личности является национальная территория и национальная организация. Израиль лишился того и другого, тогда инстинкт национального самосохранения цепко ухватился за единственное, что могло сыграть роль непроницаемой стены между еврейством и другими племенами и в то же время послужить скрепляющим цементом внутри самого еврейства: за религию – и притом непременно уснащенную всякого рода ограничительными толкованиями. Инстинктом национального самосохранения народ почуял, что до тех пор, пока Израиль не только верит в своего Бога и молится в своих храмах, но и почти во всех других проявлениях жизни сторонится иноплеменника, до тех пор национальная индивидуальность спасена от растворения в племенах земли. Почва, по которой мы ходим, должна быть неподвижна: землетрясение нас ужасает; поэтому, когда религия заменила нам землю, мы прежде всего сделали эту религию неподвижной. Мы превратили ее в мумию или даже растолкли и растерли в мелкий порошок, которым, как камфарой, осыпали свое сокровище – национальную индивидуальность, чтобы ее уберечь…

Все это не умаляет внутренней ценности иудаизма. Напротив, чтобы религия одна в течение стольких веков могла успешно заменить национальную территорию и национальную организацию – это должна быть поистине великая религия, богатая семенами вечной правды. Но все-таки в нашем галуте Тора сыграла роль не самого палладиума, а только его защитницы. И в высшей степени любопытно то, что именно теперь, когда религиозная вера отцов вымирает и передовое еврейство, таким образом, теряет ту броню иудаизма, которая в дедах наших ограждала их национальную индивидуальность от смешения с чужеродными элементами, – именно теперь мы начинаем громко добиваться и национальной территории, и национальной организации, то есть как раз того, суррогатом чего служила до последнего времени религия. Это знаменательное совпадение окончательно подтверждает то, что нам и требовалось доказать: основным стимулом всей исторической жизнедеятельности безземельного Израиля было отстаивание национальной индивидуальности. Следовательно, и теперь только то национально-еврейское движение может стать истинно народным движением и привести к победе, которое в основу своей программы поставит, без урезок и отклонений, ту же цель: обеспечить неприкосновенность еврейской национальной индивидуальности.

Мы подошли к главному спорному пункту. Что такое еврейская национальная индивидуальность?

Был целый период – теперь он, кажется, начинает проходить, – когда слово и понятие «раса» считалось совершенно лишенным основания в науке. Существования племенных особенностей нельзя было отрицать за их явной очевидностью, но признавалось, что они являются отпечатками своеобразно сложившихся исторических судеб и только, а расы ни при чем. Выходило почти так, что если бы по воле судьбы смены социальных отношений у эскимосов и у нубийцев с незапамятных времен и до наших дней были всегда совершенно параллельны, то нубийцы и эскимосы ничем бы не отличались теперь друг от друга и даже, пожалуй, говорили бы на одном языке… Конечно, это пример карикатурный, но и в своем настоящем, не шаржированном виде такой взгляд – еще далеко не вымерший – не может совершенно претендовать на какую бы то ни было серьезную состоятельность. И физическая, и психическая природа человека – все это такие чуткие и тонкие аппараты, на которых не может не отражаться малейшее различие в окружающей естественной среде. Немыслимо, чтобы гористый горизонт не положил своеобразного отпечатка на психику человека, выросшего среди гор, по сравнению с психикой уроженца равнины. Так во всем, и, несомненно, если даже вся разница между двумя местностями, сходными по устройству поверхности и т. п., сводилась бы к двум-трем градусам средней годовой температуры, то такое маленькое различие за период нескольких поколений при отсутствии взаимного смешения крови создало бы некоторое соответствующее различие между типичными представителями обеих местностей. Этот особый отпечаток мог бы даже быть неуловим для нашего глаза, но это доказывало бы только несовершенство нашего глазного аппарата. Все это давно и прекрасно выяснено еще у Бокля, и только близорукая односторонность может упускать из виду или отрицать великое влияние естественных факторов на физическую и психическую природу человека – влияние, вырабатывающее отдельные расы.

Вполне понятно, почему в ту эпоху, когда вырабатывалось материалистическое понимание истории, о расовых различиях забыли. Дело в том, что сумма естественных факторов данной местности, то есть та среда, которая, влияя в течение веков, вырабатывает расу, – эта сумма с течением времени почти не меняется. Конечно, возможны некоторые изменения в устройстве поверхности или температуре, но они всегда так незначительны и так незаметно медленны, что естественную среду, а следовательно, и расу можно принять за постоянную неизменяющуюся величину, исключая, конечно, случаи переселения или смешения с инородцами. По сравнению с этой неподвижностью естественных факторов, факторы социальные сменяются с головокружительной быстротой. Каждая смена их, конечно, отзывается так или иначе на организме и психике современников, и эти отражения социальных влияний так быстро следуют одно за другим, что невольно бросаются в глаза и заставляют забыть о неподвижном и потому незаметном расовом фоне, на котором они более или менее ярко, но все же поверхностно отпечатываются. Это можно сравнить с экраном, на который из волшебного фонаря бросают, быстро сменяя, то красные, то зеленые, то голубые лучи, так что зритель забывает, в конце концов, что цветное освещение – это только внешняя мимолетная окраска, а экран есть нечто самостоятельное, независимое, обладающее своими неизменными свойствами и даже придающее свой особенный оттенок цветным лучам, которые падают на его поверхность… Иными словами, острое влияние сменяющихся социальных факторов на человеческий организм и психику гораздо ярче и заметнее, но далеко не так глубоко и невытравимо, как медленное, постоянное, ни на миг не прекращающееся давление естественной среды – родного ландшафта, родного климата, родной растительности, родного ветра. Психика племени создается только естественными факторами; факторы социальные привносят в нее лишь одни второстепенные черты, которые легко стираются под давлением новых социальных условий. Тем, кто были рабами, дайте три поколения полной свободы – в их психике исчезнут всякие следы рабства, но никакие социальные перемены – если не будет смешения с чужой кровью – не вытравят пытливого духа предприимчивости из племени, рожденного на берегу моря, и не истребят в расе, выросшей на беспредельной равнине, влечения к удали и размаху. Но, конечно, та школа, которой предстояла задача дать истории материалистическое объяснение, имела право игнорировать влияние естественной среды и роль расы. Этой школе просто не было дела до племенной психики и ее различий: эта школа должна была доказать, что пружины истории лежат в экономических отношениях; и задача эта была так трудна, по пути предстояло опрокинуть столько увесистых предрассудков, что Маркс поистине имел полное право устремить все свое внимание на социальные факторы и закрыть глаза на расовые. Тем более что последние, в самом деле, играют гораздо менее видную роль в истории, чем первые. Борьба интересов, которая главным образом и создает историю, возникает почти всегда на экономической почве, а не на племенной, хотя иногда и прикрывается румянами расовой вражды. Может быть, единственный случай, когда расовый момент в чистом виде вмешивается в историю как непосредственный фактор, – и есть случай безземельного народа Израиля, именно в силу этой аномалии безземельности. Обыкновенно же в истории нормально развившихся народов племенные особенности данной нации только до некоторой степени определяли ее тактику в случае тех или иных событий, но эти события были порождениями обыкновенных экономических процессов. Таким образом, было бы грешно упрекать школу исторического материализма за то, что она, занятая своей главной задачей, вычеркнула понятие расы из своего кругозора.

Мы задали себе вопрос: что такое еврейская национальная индивидуальность, что, собственно, понимаем мы под словом «настоящий еврей» в те редкие минуты, когда произносим это слово не со стыдом, а с гордостью. Есть ли это тот тип еврея, который мы встречали на каждом шагу вокруг себя? Всякий понимает, что нет, так как на этом современном еврее осело и даже въелось в него много осадков долгого нахлебничества под чужими кровлями, а ведь мы доискиваемся именно того беспримесного зерна национальной индивидуальности, которое как раз и хотел народ уберечь от этих самых осадков нахлебничества. Если мы с первого дня галута стараемся ревниво охранить какую-то сущность от всяких влияний галута, то ведь ясно, что эта сущность не может быть хотя бы даже отчасти порождением галута. Конечно, охрана не могла быть совершенно удачной, и галут порядком захватал и запятнал эту сущность своими грязными пальцами, но ведь не эта грязь, не эти наслоения, не эти, так сказать, синяки от чужих ударов на лице нашем были той святыней, которую мы ценой страданий оберегали от растворения в чужеродной среде. Святыней, ревниво оберегаемой от влияний галута, могло быть только нечто такое, что создалось раньше галута, что мы уже готовым принесли с собой в страны рассеяния и твердо решили сохранить неприкосновенным. То зерно национальной индивидуальности, которое мы инстинктивно подразумеваем, когда не со стыдом, а с гордостью произносим слово «еврей», рождено не в изгнании, а до изгнания. Следовательно – в Палестине. Все, что осело на теле и на душе у нас за века рассеяния, не может быть включено в нашу национальную индивидуальность, подобно тому, как рубец от раны или красный след от пощечины не могут быть признаны за черты физиономии. Все новые черты, которые мы, быть может, приобрели после разлуки с Сионом, – все это чужеродные, нееврейские наслоения. Истинное зерно еврейской национальной индивидуальности является созданием чисто палестинским.

До Палестины мы не были народом и не существовали. На почве Палестины возникло, из осколков разных племен, еврейское племя. Почва Палестины взрастила нас, сделала гражданами; создавая религию единого Бога, мы вдыхали ветер Палестины и, борясь за независимость и гегемонию, дышали ее воздухом и питались злаками, рожденными из ее почвы. В Палестине выросли идеологии наших пророков и прозвучала «Песнь песней». Все, что есть в нас еврейского, дано нам Палестиной; все остальное, что в нас имеется, не есть еврейское. Еврейство и Палестина – одно и то же. Там мы родились как нация и там созрели. И когда буря выбросила нас из Палестины, мы не могли расти дальше, как не может расти дальше дерево, вырванное из земли. И вся наша жизнедеятельность свелась к охране той нашей индивидуальности, которую создала Палестина. И таким образом вот, наконец, в своей окончательной форме, тот основной стимул всей истории нашего галута, стимул, из которого мы хотим познать истинную формулу народной воли: охрана и отстаивание нашей национальной, то есть чисто и исключительно палестинской, индивидуальности. И следовательно, делая строго логический вывод из всего того, что раньше говорилось, только то национально-еврейское движение будет истинно народным, которое поставит себе целью обеспечить неприкосновенное развитие нашей палестинской национальной индивидуальности.

Но неприкосновенное развитие палестинской индивидуальности мыслимо только на той почве и в той природной среде, которые некогда создали эту индивидуальность. Другой климат, другая флора, другие горы не могут не исковеркать организма и психики, созданных климатом, флорой и горами Палестины, ибо расовый организм и расовая психика суть только порождения определенного сочетания естественных факторов, и пересадить расовую индивидуальность в другую естественную среду – значит обречь ее на переделку под чужой лад. «Может быть, переделка послужила бы к лучшему?» – ответят иные. Может быть. Но это безразлично. Мы можем вести народ только по тому направлению, точно и неуклонно, куда угодно идти его стихийной воле. И изучая стихийную волю безземельного Израиля, мы нашли, что главным стимулом ее всегда неизменно была охрана еврейской национальной индивидуальности – сущности чисто и исключительно палестинской, и таким образом пришли к выводу, что единственный путь, по которому может направиться истинно народное национально-еврейское движение, есть тот, который приведет к наибольшему обеспечению неприкосновенности этой палестинской индивидуальности; и так как неприкосновенно-своеобразное развитие палестинской индивидуальности органически немыслимо вне Палестины, то путь народного движения может вести только в Палестину, во что бы то ни стало.

Г-н Г-штейн говорит: «Свободное и всестороннее развитие всякой нации обусловливается степенью ее национального самоопределения. Такое самоопределение возможно тогда, когда нация, составляя на собственной территории политическое большинство, управляется автономно, то есть когда ее развитие определяется не интересами и судьбой господствующей, подчас совершенно не сходной с ней народности, а ее собственными национальными потребностями и присущей ей национальной психикой…» Пусть г-н Г-штейн поселит, на началах самой полной автономии, колонию итальянцев в Канаде; много ли через триста лет в них останется итальянского? Чужая земля всегда чужая земля, даже при полной свободе самоопределения.

А теперь еще два слова о палестинофильской тактике и об измене политическому сионизму. Здесь опять перед нами та наша праздная склонность к пререканиям, о которой мы уже беседовали мимоходом в январской книжке. Почему-то каждому взводу в нашем лагере кажется, что он сам не может спокойно маршировать, пока не переколотит насмерть все инакомарширующие взводы. Всякая попытка своеобразной тактики сейчас же клеймится именем «измены». Культура есть «измена» фонду, привлечение мизрахистов – «измена» культуре, и так далее. Я опять настаиваю, что вся эта любовь к взаимному критиканству непосредственно вытекает из склонности к безделью, ибо под шум громов легче увильнуть от настоящей работы. И настаиваю, что имени настоящей работы достойна только работа положительная и созидательная: ежели ты за культуру, то учреждай национальные школы и выпускай учебники; ежели ты за чистую политику, то устраивай вечеринки в пользу фонда, вербуй шекеледателей и укрепляй организацию; и тогда вы не только не будете мешать друг другу, но даже будете друг друга дополнять и вместе, с разных сторон, подвигать вперед наше общее дело. А взаимные обвинения в «измене», постоянное старание схватить соседа за шиворот и выкинуть вон из лагеря – вся эта шумиха велеречивых указаний на «непримиримые разногласия» – не есть работа, а развлечение и безделье – самое нехорошее безделье. Ценность партии или фракции познается не в том, сколько неприятностей наговорит она другим фракциям, а в том, сколько положительного создает она в духе собственной программы.

Да простит меня г-н Г-штейн, но его нападки на тактику «палестинофилов» кажутся мне совершенно несерьезными. Сказать, как это часто делают критиканы, что метод заселения понемногу «противоречит» методу заселения en grand[7], – значит, собственно, ничего не сказать. Если нам с г-ном Г-штейном понадобится выпрямить свернутую проволоку, то мы поступим так: он возьмется за один конец, а я за противоположный; он будет тянуть, скажем, на север, а я совсем напротив. При этом, несомненно, его тактика будет резко «противоречить» моей – но, тем не менее, обе прекрасно уживаются и ведут к одной цели. Это так ясно, так часто подтверждается на каждом шагу в обыденной жизни, что прямо-таки непостижимо, как могут толковые люди, вроде г-на Г-штейна, говорить о «непримиримости» одного метода с другим. Откуда они взяли эту непримиримость?

Впрочем, было откуда взять. В известном письме Герцля к Усышкину имелся один любопытный довод: если бы, мол, Усышкин скупил понемногу весь Екатеринослав, то все-таки ведь Екатеринослав принадлежал бы не Усышкину, а России. Герцль настолько умный человек, что ему, когда он написал эту фразу, самому, без сомнения, пришло в голову возражение: да, Екатеринослав будет принадлежать России, но Усышкин будет тогда пользоваться огромным влиянием в Екатеринославе, что, собственно, и требуется… Это возражение, конечно, пришло в голову Герцлю, и он оставил свою фразу, очевидно, только ради красоты слога. Наши почитаемые руководители – замечу в скобках – часто проявляют эту любовь к стилистике: Макс Нордау, например, на последнем конгрессе, ратуя за ночлежный приют, выразился так: «Вы говорите, что вам дорого еврейство, а не евреи. При таких понятиях вам место не на базельском конгрессе, а в спиритическом сеансе!» Если бы мы хоть на миг поверили, что эти слова действительно выражают убеждения г-на Нордау, нам пришлось бы ответить ему: кому дороги евреи, а не еврейство, тому место в заседании благотворительного общества, а не на конгрессе возрождения… Мы этого, однако, не скажем, так как ясно видим, что фраза была выпущена ради красоты слога и не может идти в счет. Но те мысли, которые для самих авторов являются только риторическими украшениями, тем менее должны превращаться в символ веры для других людей. Обмолвка г-на Герцля в письме, написанном в минуту справедливого раздражения, не может стать девизом для руководства сионистских работников.

Будем учиться у Англии, которая, несомненно, очень опытна в искусстве захвата земли. Когда ей понравится чужая область, Англия прежде всего наводняет ее своими людьми: техниками, торговцами, агрономами, учителями и даже колонистами. Англия прежде всего старается мало-помалу приобрести влияние среди местного населения. Это, так сказать, ее «палестинофильство». А затем – Англия выжидает, пока созреет момент, когда при помощи искусного дипломатического хода или политического акта можно будет и окончательно захватить область в свои руки. Это, так сказать, ее «политический сионизм». Одно другому не мешает, одно только подготавливает и помогает другому.

Не со вчерашнего дня все настойчивее раздаются голоса о необходимости немедленной работы в Палестине. Там теперь на 600 тысяч населения – 60 тысяч евреев. Если бы это были в большинстве не попрошайки, а грамотные, толковые и самостоятельные работники, они и теперь бы пользовались преобладающим влиянием среди остального населения.

В Палестине нужны школы и мастерские, чтобы тамошние евреи поголовно стали развитыми и самостоятельными работниками.

Светская культура распространяется все шире, и рано или поздно она должна будет коснуться и палестинских инородцев – арабов и других. Пусть это сделают евреи, а не германцы и не французы. Евреи должны стать учителями туземных инородцев; это – лучшее средство укрепить свое влияние в стране.

Палестины рано или поздно коснется процесс индустриализации. Фабрика дойдет и до Св]ятой[ земли. Пусть это сделают евреи на еврейские капиталы. Тогда к Палестине будет привлечена часть той индустриальной эмиграции, которая теперь направляется в Америку и в Англию.

И надо покупать землю, чтобы ее не раскупили другие. Покупать землю, дешево или дорого, большими участками или малыми, но постоянно покупать и постоянно заселять. У какого-то писателя было на стене начертано: каждый день хоть по строчке. У нас должно быть начертано: каждый день хоть по дунаму.

Для всего этого нужно снять запрещение евреям русско- и румынско-подданным селиться в Палестине. Отмены надо добиться во что бы то ни стало, и можно добиться. Известно, что запрет был вызван недоразумением: он состоялся в начале 80-х годов, когда возникли слухи, будто приток переселенцев несет с собой какие-то заразные болезни. Надо хлопотать об отмене запрета, совершенно независимо от хлопот о публично-правовых гарантиях. Если этого не сделают наши официальные представители, это должны сделать другие сионисты.

Если все наше движение не есть игра взрослых людей, то скоро закипит живая работа в Палестине и для Палестины. Мы создадим стройную программу упрочения нашего влияния в нашей ирредентной земле и будем осуществлять эту программу день за днем, шаг за шагом, упорно и неотступно. Это не будет «мелкая» работа, как выражаются территориалисты, полагающие, как кажется, что сидеть у моря, грызться друг с другом и ждать, пока Герцль выхлопочет, – не жалко и не мелко. Я же полагаю, что живая работа для живой земли и на живой земле даст и нам оживление. Мы тогда во всякий миг будем чувствовать, что недаром живем, что энергия уходит на дело, а не в пустоту, и что каждый день нашими усилиями создается новая ступенька. За работой неохота будет пререкаться о выеденном яйце. Работа для Палестины воскресит в нас исконную органическую связь с дорогой маленькой родиной великого племени, и снова полюбят ее даже те из нас, которые ныне записались в чин не помнящих родства. Это единственный путь к объединению рассеянных элементов: ничто не может объединить, кроме живой работы над живым и родным сердцу делом. И пусть одновременно крепнет и наша сионистская организация вне Палестины, и пусть наши вожди по-прежнему подготавливают и стерегут минуту искусного заключительного дипломатического акта.

Если вдуматься, нам нечего винить себя за то, что до сих пор работы в Палестине почти не было. Это вполне понятно: нужно было раньше создать ту силу, которая могла бы уверенно взяться за огромное и трудное дело. Ведь против так называемой «мелкой» (?) колонизации часто выдвигается тот довод, что Ховевей-Цион работают на этом поприще вот уже двадцать лет, и им, однако, почти ничего не удалось. Да и не могло удаться, прибавим мы, и их неудача нисколько не может поколебать наши намерения. Напротив, она должна укрепит их. Часто видим мы, как возникают здесь и там газеты, иногда и недурные по направлению и содержанию, – возникают и через некоторое время погибают. А между тем существуют же газеты, приносящие миллионные доходы и составляющие даже «седьмую державу». И секрет успеха и неуспеха в том, с какими силами начато издание.

Если у издателя мало денег, то газета лопнет; чтобы создать большую газету, надо иметь большие средства. Если в газетном мире возможны иногда случайные исключения из этого правила, то по отношению к вопросу о сознательно организованном заселении целой страны никаких уклонений от этого закона быть не может: чтобы правильно вести огромное дело, нужны огромные силы. Тут не в одних деньгах дело: тут необходимо и огромное влияние, и точная осведомленность, и вообще все те преимущества, которые могут быть даны только крупной политической организацией. Одесский комитет был очень симпатичным учреждением, но не был и не мог быть политической организацией; в его силах, поэтому, было создать десяток-другой колоний, но для систематического культурного завоевания страны по разносторонне составленному плану необходим крупный и влиятельный политический организм. Чтобы вполне владеть Индией, англичане создали не простое акционерное общество, хотя бы и с колоссальными денежными средствами, а Chartered Company – то есть политическую, почти государственную единицу. То же самое необходимо было и нам. И если мы на создание этой политической организации употребили только семь лет и даже забросили на это время всякую другую работу, то ведь это все-таки довольно скоро и доказывает с нашей стороны значительную способность творческого напряжения. Но теперь, когда учреждение, способное взять на себя и довести до конца огромное и сложное дело, уже готово, – пора начинать и само дело. И все это еще раз доказывает, что в нашем движении методы «политический» и «палестинофильский» одинаково ценны, одинаково необходимы: второй немыслим без первого, первый неполон и неустойчив без второго, и предпочесть один в ущерб другому значит ослабить и подорвать наше дело.

Не знаю, убедил ли я кого-нибудь, но думаю, что одно мне удалось доказать: что наша вера в Палестину не есть слепое полумистическое чувство, а вывод из бесстрастного изучения всей сущности нашей истории и нашего движения. И после этого я охотно сознаюсь, что я, действительно, все-таки верю. Чем больше вдумываюсь, тем тверже верю. Это для меня, скорее, даже не вера, а нечто иное. Разве вы верите, что после февраля будет март? Вы это знаете, потому что иначе быть не может. Так неопровержимо для меня то, что в силу сочетания непреодолимых стихийных процессов Израиль стянется для возрождения к родной Палестине и мои дети или внуки там будут подавать голос в избирательном собрании. И если вы тоже хотите верить, то засучим рукава и будем стыдиться вечера, в который нам пришлось бы сказать: я не работал сегодня…

СТАТЬЯ ВТОРАЯ

I

Первая моя статья под этим заглавием встретила возражения с довольно неожиданной стороны. Отозвались на нее не угандисты и не территориалисты, а лица, к сионизму вовсе не причастные: обозреватель печати из «Хроники Восхода» в первом номере ее по возобновлении и, еще в летние месяцы, г-н М. Г. Моргулис («О сионизме») в одесском журнале «Южные записки»). Я не ответил ни на ту, ни на другую, так как в заметке «Хроники Восхода» нет решительно никаких доводов, а доводы статьи г-на Моргулиса настолько слабы и дышат такой наивностью не от мира сего, что мне тут решительно не о чем и не на что возражать. Единственное, ради чего могу призвать на эти два опыта мимолетное внимание читателя, есть та авторская психология, которая в обоих сквозит и которая, действительно, любопытна. Оба автора не хотят казаться ассимиляторами и потому должны доказать свое радение о дальнейшем преуспевании еврейской культуры. Отсюда неизбежно вытекает необходимость доказывать, что еврейский дух наиболее пышно развился не в Палестине, а в галуте. Для этого, конечно, превозвеличивается Талмуд, а Библия совершенно игнорируется. Приступив сравнительно недавно к изучению Талмуда, я самым почтительным образом удивляюсь глубине мудрости, заложенной в страницах этого памятника, но в то же время я вижу совершенно ясно, что весь он является только развитием вечных этических начал, данных Пятикнижием и пророками, то есть Палестиной, если только господа возражатели не разобьют меня наголову тем победоносным доводом, что Пятикнижие, по точному смыслу библейского сказания, написано еще в пустыне… В конце концов, даже странно было бы настаивать на таком бесспорном канонизированном общем месте, как то, что Талмуд есть обширное толкование к Библии, а Библия есть основа Талмуда. Я и не настаиваю, а только указываю мимоходом на психологию людей, которым приходится всячески выдвигать Раши и Рамбама и всячески затирать Моисея, пророков, Гилеля и ту форму, в которой этические начала иудаизма завоевали весь цивилизованный мир и которая тоже, грешным делом, возникла на почве Палестины. Все ради того, чтобы, с одной стороны, не спасовать по части национального самосознания, но, с другой стороны, не прегрешить по части сионизма. Как единственный вывод из этого скажу: тяжело сидеть между двумя стульями.

Должен еще заметить: из некоторых личных бесед я убедился, что в первой статье «Сионизм и Палестина» мне, очевидно, не удалось достаточно выяснить или, вернее, подчеркнуть основную свою точку зрения в ее приложении к политическому сионизму. Собеседники мои вынесли то впечатление, будто я доказываю, что евреи, как раса палестинская, могут вполне (то есть «вполне по-еврейски») развиться только в Палестине, а потому всякий территориализм еретичен. Это не совсем так. Я, конечно, признаю, что полноценное национальное развитие палестинской расы возможно только в Палестине, но не этим чересчур отвлеченным и неосязательным доводом пытался я переубедить наших реально мыслящих территориалистов. Я говорил и говорю, что вся история галута субъективно сводится к охране нашей палестинской индивидуальности. Это не предрешает вопроса о том, насколько нам удалось или не удалось сохранить в неприкосновенности нашу палестинскую индивидуальность: это значит только, что охрана ее была центральным нервом, основной красной нитью, главным, так сказать, рельсовым путем нашей истории на всем протяжении галута. С того момента, как возник «еврейский вопрос», он бессознательно и естественно поставлен именно в этой форме: найти способ для сохранения еврейской палестинской индивидуальности. Следовательно, сионизм, если ему предстоит дать окончательное решение «еврейского вопроса», должен дать его непременно в этой же форме: найти лучший способ для сохранения и развития еврейской палестинской индивидуальности, то есть переселить нас в Палестину. Без Палестины сионизм не то что «еретичен», а просто неосуществим, так как завершение нашего галута должно двинуться по тому же рельсовому пути, по которому двигался и весь исторический поезд галута: поезд, сошедший со своих рельс, неминуемо терпит крушение. Уганда в моих глазах не тем плоха, что из нее в конечном итоге выйдет не палестинско-еврейское, а угандо-еврейское государство: она тем плоха, что из нее в конечном итоге никакого государства не выйдет и не может выйти, ибо длительное массовое национальное напряжение («hachlata leumith[8]» Ахад-ха-Ама), необходимое для осуществления еврейского государства, может создаться и поддерживаться только на почве того принципа во всей полноте, который является разгадкою всей нашей исторической национальной самообороны: гарантии сохранения палестинской индивидуальности. Такая гарантия, по указанным в первой статье естественно-антропологическим причинам, может быть связана только с Палестиной. Всякий другой проект, будь это Уганда, Конго или что угодно, не представляя этой гарантии, не может создать длительного массового национального напряжения и потому осужден выродиться, в лучшем случае, в незначительное и совершенно неполитическое предприятие, вроде Аргентины.

Вот та мысль, которую в первой статье я старался вывести a priori[9]. Теперь я попытаюсь несколько развить ее и подкрепить соображениями более практического свойства. Цель будет все та же: обосновать отрицательное отношение к территориализму не тем, что он недостаточно «национален», а тем, что он неосуществим. Неосуществим не сам по себе, а потому, что его осуществление, по сравнению с осуществлением сионизма палестинского, является бесконечно более затруднительным. Между тем и возникло-то все территориалистическое движение под тем предлогом, будто создать еврейское государство вне Палестины будет «легче»…

Но прежде чем перейти к самому разбору территориализма, надо выделить настоящий территориализм из-под двух его наслоений. Я считаю настоящим территориализмом тот, который согласен отказаться от Палестины только потому, что Палестина ему кажется недостижимой. Территориалисты этого толка (и они в своем лагере составляют, кажется, большинство) принципиально заявляют, что будь Палестина достижима, они при равных условиях не только ничего бы не имели против нее, но даже по многим причинам предпочли бы ее другой стране. Но территориализм, при всей своей юности, уже успел курьезным образом повторить в малом объеме судьбу еврейского народа: он породил и своих шовинистов, и своих ассимиляторов. Шовинисты провозглашают: «Все, кроме Палестины, а Палестину и даром не возьмем!» Ассимиляторы, положа руку на сердце, уверяют самым искренним тоном à-la поляк Моисеева закона: «Мы – самые настоящие палестинцы, только, так сказать, угандистского исповедания. Уганда не есть отказ от Сиона, а, напротив, путь к Сиону»…

Подолгу останавливаться на этих курьезных разветвлениях территориализма не стоит, и я уделю им только по нескольку строк. Если фактический возглас: «только не Палестина!» опирается на то, что почва нашей старой отчизны будто бы неплодородна («dos gepêgerte land»[10]), то на это можно возразить целым десятком доводов. Во-первых, такие утверждения можно делать только после всестороннего изучения страны, а Палестина еще не изучена. Во-вторых, трудно допустить, чтобы почва, плодородие которой некогда вошло в пословицу, могла потерять его за две тысячи лет, в течение которых она не только не истощалась неумеренной эксплуатацией, но и совсем была заброшена. Ведь не могли же в ней за 2000 лет вырасти камни или чернозем претвориться в песок: геология не знает таких скорых превращений. Тут, по-видимому, вся разгадка именно во многовековой запущенности и в прекращении искусственного орошения. В-третьих, даже на самой неплодородной почве искусственное удобрение и канализация делают чудеса. В-четвертых, если бы Палестина и оказалась малопригодной для земледелия, то она в высшей степени удобна для торговли и не менее любой другой страны приспособлена для индустрии[11]; значит, весь вопрос только в том, будут ли евреи в Палестине производителями сырья или обработанных продуктов, а не в том, грозит ли им там голодная смерть. В-пятых, было бы нелепо думать, что Палестина вечно останется незаселенной: капиталистический процесс не может оставить без эксплуатации страну, лежащую на торговом пути между Средиземным морем и пробуждающейся Азией; не мы, так другие заселят ее, а если могут там прокормиться другие, то можем, очевидно, и мы. В-шестых, если есть сомневающиеся, «вместит ли Палестина», то по простой аналогии с другими, даже не особенно густо заселенными странами ясно, что Палестина с прилежащими к ней округами Сирии и вади Эль-Ариш способна вместить целиком, если понадобится, все 10 миллионов еврейского народа и что теперь все эти местности не заселены даже на 10% своей емкости. И так далее, до бесконечности.

Что же касается тех господ, которые выражают опасение, что «в Палестину мы унесли бы с собою слишком много старых предрассудков», то им, право, даже отвечать не хочется. Нельзя же серьезно спорить о том, будет или не будет наша интеллигенция в Палестине носить пейсы и арбаканфот. Все это – извиняюсь за резкость – просто глупо. Новообразовавшееся государство постоянно прогрессивнее старых стран: таков социологический закон, до сих пор всегда подтверждавшийся, и только хасиды могут полагать, что для евреев Господь Бог его отменит. Где бы ни создался, в конце концов, наш самостоятельный центр, он обгонит Европу, а нам тут говорят о пейсах… И любопытнее всего то, что эти пейсы нелепы даже с точки зрения философии нашей религии. Усиление внешней обрядовой стороны как искусственный изолятор против смешения с инородцами явилось именно следствием утраты естественного изолятора – национальной территории. Об этом я уже подробно говорил в первой статье. Поэтому ясно, что возвращение на национальную территорию само по себе уже сделало бы ненужною, даже для набожной массы народа, большую часть нашей устарелой обрядности, и она даже без внешних толчков неминуемо понемногу бы отпала. Если хотите конкретного примера, то вспомните один из рассказов Лескова, где говорится, будто набожному еврею полагается спать лицом к востоку, ибо там Сион и храм. Каюсь в своем невежестве – я не знаю, есть ли такой обычай, но если есть, то ведь именно в Палестине он сам собою должен исчезнуть… Вот наглядный пример судьбы, которая неминуемо острижет в Палестине все наши телесные и духовные пейсы. Ежели вы скажете, что это довод несерьезный, то я отвечу, что на несерьезные возражения иначе и отвечать не приходится…

Переходя к «ассимиляторам территориализма», то есть угандистам из секты «ночлежного приюта» (разновидности гораздо более многочисленной, чем шовинисты-антипалестинцы), я говорить о них особо не стану, а просто приведу выдержку из одесского циркуляра «Ответ угандистам». В нем, правда, рассмотрены доводы только одесских угандистов, но эти доводы вполне типичны для всего угандистского течения. Вот эта выдержка:

Как образец, мы предлагаем беспристрастным сионистам разобраться вместе с нами в недавнем циркуляре «одесского комитета союза политических сионистов в России». В этом циркуляре заявляется, что еврейский народ гибнет и вырождается, и поэтому «ему важно уйти от смерти, от мук, от пытки, ему важно найти страну, где он был бы в большинстве, где он мог бы стать в нормальные условия жизни… И если такой территорией окажется Уганда, то кто может и смеет отказаться от нее? … Ведь то, что мы не можем теперь пойти в Палестину и идем пока в другую страну, не значит отказываться от Палестины» (с. 5). «Территория на автономных началах по пути к Сиону есть лучший путь к Сиону» (с. 6). Одним словом, типичное повторение теории «ночлежного приюта», изложенной Максом Нордау на 6-м конгрессе. Уганда, по этой теории, совсем не есть радикальный переворот базельской программы. Сионизм по-прежнему ведет в Палестину, но Палестины можно и подождать, а пока мимоходом создать колоссальное временное убежище. Уганда не есть замена Палестины. Уганда – просто необходимый паллиатив…

В том же циркуляре на первой странице говорится, что в сионизме до сих пор особенно выдавались две группы: «одна – стоявшая за чистый политический сионизм, не признающая никаких паллиативов, ни культурных, ни экономических; другая – хотя тоже заявляющая себя политическими сионистами, но готовая на всевозможные паллиативы, начиная с культуры и кончая мелкой колонизацией». Циркуляр подписан именем «союза политических сионистов: значит, это именно те, которые до сих пор «не признавали никаких паллиативов». Когда им говорили, что еврейский народ для осуществления трудной задачи сионизма должен быть прежде всего культурным и сознательным, они отвечали, что культура, то есть народное просвещение в национальном духе, есть паллиатив, а потому сионизм не может ею заняться. Когда им говорили, что еврейский народ голодает и вырождается, а потому необходим сейчас же экономический подъем еврейской бедноты, они отвечали, что экономика есть паллиатив, а потому сионизм не может ею заняться. Они уверяли, что эти паллиативы отвлекут наши силы от главной цели – от Сиона. И теперь они же отстаивают Уганду, то есть грандиознейший из всех паллиативов, ибо ведь сознание «временного еврейского государства» действительно поглотит целиком все силы на множество лет, и сами громко заявляют, что это не измена Сиону, нет, а только паллиатив, и потому сионизм… должен им заняться. Всякий понимает, что только ребенок может искренно запутаться в таких явных противоречиях. Авторы циркуляра – люди зрелые, и потому одно из двух: или они сами не понимают, что говорят, или в душе давно решили отречься навсегда от Палестины, но боятся высказать это вслух.

Еще типичнее другое противоречие. На с. 6 угандисты приглашают нас спастись в Уганду, «сохранив в своей груди любовь и стремление к Палестине. И кому ее (Палестины) легче будет добиваться: еврею ли изгнаннику, зависящему от чужой воли, находящемуся под чужой властью, или свободному гражданину автономной территории, живущему среди своих братьев». И в том же циркуляре, но несколько раньше, на с. 2 и 3, говорится буквально следующее: «Эта любовь к Палестине заставляла наших отцов ездить туда умирать, заставляла плакать наших поэтов, заставляла нас молиться ей, но эта любовь не могла довести нас к Сиону. Для того, чтобы народ захотел действительно пойти в Сион, нужны были еще причины, а именно внешние: необходимы были гонения, экономическое и моральное вырождение… Словом, одни идейные стремления, не опирающиеся на реальные причины, никогда не в состоянии вызвать движение народа…» И вот, после всех этих рассуждений, оказывается, что именно из Уганды, где народ, как надеются угандисты, не будет уже вырождаться ни морально, ни экономически и не будет терпеть никаких гонений, именно оттуда евреи в конце концов уйдут в Палестину, так как «сохранят в своей груди любовь и стремление», то самое «стремление», которое, по словам того же циркуляра, «никогда не в состоянии вызвать движение народа». Опять вопиющее противоречие, которое не может быть примерено и только подтверждает то, что мы выше сказали: или угандисты сами не понимают своих же слов, или, наоборот, очень хорошо понимают, что Уганда есть полное отречение навсегда от Палестины, и только стараются это скрыть лицемерными поклонами в сторону нашей старой родины.

Или Уганда, или Палестина. «Если трудно создать одно государство, то для облегчения создайте себе два» – так не могут рассуждать серьезные и добросовестные люди. Часть угандистов давно это поняла и прямолинейно заявила, что она готова отречься от Палестины навсегда. Эти территориалисты, по крайней мере, искренни. Рано или поздно и нашим угандистам останется одно из двух: раз навсегда порвать или с Угандой, или с Палестиной.

Формула настоящего, не фанатического и не лицемерного территориализма гласит: еврейский народ страдает, ему некогда ждать. Если бы возможно было получить Палестину сейчас, это было бы лучше всего, но если Палестины не дают, а вместо нее дают другую, во всех, допустим, отношениях удобную территорию, то нельзя ставить на карту всю будущность еврейского народа и не принять предложенный земли, упорно поджидая Палестины, ибо тогда можно, в конце концов, ничего не дождаться. Если не в Палестине, то уж лучше где-нибудь, чем нигде. А если так, то нам не приходится, конечно, пассивно ждать, пока нам другие вздумают предложить территорию: выяснив, что Палестина теперь недостижима, надо самим начать сознательно добиваться чартера на какую-нибудь другую подходящую страну. Если Уганда не подойдет, надо, значит, организовать новые изыскания, найти другую незаселенную область, изучить ее, выхлопотать чартер и начать планомерное заселение… Таким образом, центр тяжести территориализма, если разобраться, сводится к двум положениям: первое – что еврейскому народу нужна безотлагательная помощь, и второе – что на другой территории можно создать Judenstaat[12] легче и скорее, чем в Палестине. Иначе, если бы народу не нужна была скорая помощь, нечего было бы и торопиться, и можно было бы еще много лет продолжать настойчивые хлопоты о Палестине; с другой стороны, если бы «территория» не казалась легче и скорее осуществимой, чем «Сион», то есть первая и вторая являлись бы одинаково достижимыми, то при таких равных условиях всякий трезвый территориалист предпочел бы Палестину как страну более популярную среди еврейских масс. Все дело, таким образом, в этих двух соображениях: нужна скорая помощь, и «территория» может дать ее скорее и вернее, чем «Сион»; и не будь этих двух соображений, не было бы и территориализма…

Мне уже приходилось указывать в «Еврейской Жизни» на одно характерное явление: сионистская программа только теперь, собственно говоря, начинает правильно дифференцироваться и развиваться. Я говорю не о том фракционировании по «направлениям», которое началось у нас, по еврейской привычке, со второго же дня: я говорю о дифференцировании и развитии нашей практической программы, нашего плана осуществления. До последнего времени вопрос о том, как мы намерены взяться за исполнение колоссального предприятия, да и вообще сам вопрос о «сионистской работе» в настоящем смысле слова даже еще не был как следует поставлен. И вполне понятно, почему: вся история истекшего столетия вела нас к необходимости организации, и последние восемь лет пошли именно на создание этой организации – на постройку той машины, которая должна будет вершить нашу национальную работу. Ясное дело, что пока строилась машина, до тех пор сама работа и ее подробности были на заднем плане. Об этой работе, конечно, говорилось, но говорилось в общих чертах: отдельные стороны ее намечались в эскизной, примитивной, часто даже наивной форме. Так было и с важнейшим вопросом сионистской программы: как создать на данной территории, хотя бы уже с чартером в руках, еврейское большинство, то есть – как переселить туда еврейские массы. На этот вопрос, хотя с враждебной стороны его нам задавали часто и насмешливо, мы почти совсем не отвечали, а как-то отмахивались, мысленно отговариваясь тем, что прежде, мол, дайте получить чартер, а там уже как-нибудь… «перевезем». Но в последние годы, когда первый период политического сионизма – период создания организации или, вернее, создания того зачатка, из которого должна развиться обширная национально-политическая организация, стал подходить к концу, – громче и яснее заговорило общее стремление выяснить, наконец, все основные стороны сионистской тактики и практики и, в том числе, и этот важный вопрос. Стоило только попристальнее вникнуть в него – и становилось ясно, что одним неопределенным «перевезем» тут не отделаешься. «Пустая территория, – говорится в том же циркуляре Ционей-Цион, – не может быть заселена сразу». Только фантазеры могут мечтать, что, получив чартер, они сейчас посадят миллионы людей на пароходы и перевезут на новые места. На это не хватило бы никаких богатств, и неподготовленная страна не могла бы прокормить даже сотой доли таких переселенцев. Массовую колонизацию нельзя вести искусственно: надо так подготовить территорию, чтобы она сама естественно привлекала к себе массы эмигрантов, как привлекает их Америка. Почему столько бедняков едет в Америку? Потому, что в Америке есть богатый спрос на рабочие руки. А богатый спрос на рабочие руки существует только в промышленно развитых странах. Следовательно, прежде всего надо подготовить страну для промышленного развития, то есть индустриализировать страну». Пополню от себя: всесторонне индустриализировать не только в тесном смысле промышленность обрабатывающую, но и добывающую и променивающую. Чтобы вызвать массовый приток переселенцев, то есть чтобы создать магнит для иммиграции, нужно привести в движение все экономические функции, к каким только способна данная территория по своим природным условиям. Единственный видный теоретик сионистской колонизации проф. Оппенгеймер в докладе, прочитанном на 6-ом конгрессе, исходил приблизительно из той же точки зрения и предложил даже особый разработанный план такой индустриализации. С частностями плана можно и не соглашаться, но основа его неоспорима для всякого мыслящего человека: подготовку территории нельзя предоставить стихийному, неорганизованному, беспорядочному приливу первых поселенцев. При стихийном наплыве иммигранты будут, как водится, охотнее селиться друг подле друга, чтобы создать скопление масс в одних местах и пустоту в других; большинство будет набрасываться на одну какую-нибудь наиболее выгодную или привычную профессию, и таким образом не окажется никакой равномерности в заселении разных мест и развитии разных промышленных отраслей. А между тем только эта равномерность и может привести «к скорейшему всестороннему промышленному подъему страны и создать сильный «магнит». Тот же циркуляр дальше говорит: «Эту индустриализацию – поясняет Оппенгеймер – надо вести осторожно, по строгому плану, наподобие того, как плетут большие рыбачьи сети: сначала намечаются основные узлы, потом промежуточные, потом первые большие клетки, потом поменьше, потом еще помельче и т. д. Всей этой работой должна руководить организация, посылая каждый раз определенное и строго ограниченное число работников и только постепенно увеличивая это число, то есть ведя мелкую колонизацию. Таким образом, и тут на первых порах никак не может быть речи о «массах» еврейской бедноты. Эти массы должны будут по-прежнему остаться на старых местах до того дня, пока не станет возможной массовая иммиграция, то есть пока страна не станет настолько индустриализованной, чтобы для всех нашелся заработок… На это уйдет не пять и не десять лет, а приблизительно промежуток целой человеческой жизни». И долгой жизни, прибавлю я от себя. Приобретение чартера может быть делом нескольких лет или, при удаче, даже делом одного счастливого момента, но заселение территории есть в полном смысле слова длительный процесс, и было бы в высшей степени легкомысленно об этом забывать.

А если это помнить, то прежде всего отпадает сердобольная теория безотлагательной помощи. Насущная эмиграционная нужда восточно-европейского еврейства громадна и растет не по дням, а по часам, но удовлетворить эту нужду сейчас не в силах ни Уганда, ни другое пустопорожнее место, как бы оно ни было обширно и плодородно и какой бы широкой автономии ни сулило нам оно в придачу. Эта эмиграция есть одно из проявлений Judennoth’a, и прекратится она тогда, когда исчезнет Judennoth. И надо помнить, что задача сионизма не в прикладывании «безотлагательных» пластырей к той или к другой язве галута, а в искоренении самого галута. Цель огромная, и срок для нее нужен большой. Это должны признать и палестинцы, и территориалисты. На какой бы стране мы в конце концов ни остановились – будь это Сион или (допустим на мгновение) Уганда или Конго, мы этим обещали бы народу вовсе не «скорую помощь», а радикальную помощь, раз навсегда.

Тем и различаются между собою сердобольная благотворительность и разумная самопомощь, что первая стремится наскоро заткнуть наружные прорехи, между тем как вторая бесстрашно предпринимает, если нужно, основательную перестройку всего здания, не считаясь ни с жертвами, ни со временем. Как бы ни суждено было называться той территории, на которой создано будет еврейское государство, но при выборе ее и во время работы над ее подготовкой сионизм может руководствоваться только своей основной целью: дать Израилю прочное отечество, а не побочным желанием дать его поскорее. Наш девиз «навсегда», а не «наскоро». Даже ярый территориалист должен будет из нескольких территорий выбрать не ту, которая сейчас под рукою, а ту, на которой с наибольшим вероятием можно создать Judenstaat. Весь вопрос именно в том: как называется та территория, на которой с наибольшим вероятием можно предпринять и довести до конца постройку еврейского государства.

Если вы хотите обидеть разумного территориалиста, скажите ему, что территориализм порожден Угандой. Он запротестует и ответит, что Уганда – случайность, а территориализм – мировоззрение. И он прав, в том смысле, что провал Уганды на предстоящем гаагском конгрессе еще не будет означать теоретического поражения территориализма. Пусть Уганда окажется неприемлемой, но у территориалистов и тогда останется возможность требовать, чтобы наша деятельность не ограничилась хлопотами о Палестине, а вела бы вообще к получению чартера на какую угодно местность, лишь бы подходящую. Поэтому в обоснование территориализма Уганда не может входить как довод ни «за», ни «против». Отсюда ясный вывод: кто хочет принципиально доказывать преимущества территориализма, тот не может ссылаться на то, что «страна уже имеется». Сегодня есть (?), а завтра может не стать: тут можно рассуждать только вообще, и вопрос должен быть поставлен только в такой форме: чтó с бóльшим вероятием осуществимо для политического сионизма – приобретение Палестины или приобретение какой-нибудь другой подходящей территории?

В статье «Наброски» я писал, между прочим, что для осуществления своих целей территориалисты могут рассчитывать только на дипломатию. После этого я имел возможность ближе познакомиться с очень многими представителями территориализма и выслушал от них возражение или, вернее, поправку: не только дипломатия в тесном смысле, но вообще самое широкое влияние на европейское общественное мнение и на правящие круги, путем митингов, печати и даже парламентского воздействия. Но больше ничего. Имея в виду свою цель, оказывать давление на других – вот тактика территориализма. Палестинцы почти единогласно говорят о необходимости реальной работы в Палестине сейчас же, до чартера, но территориалисты ничего подобного, конечно, не могут предложить, потому что у них и страна еще не намечена, да и не может быть намечена. Следовательно, их тактика сводится вот к чему: укреплять, расширять и усиливать сионистскую организацию, пока она не станет влиятельным международно-политическим фактором, а тогда, выждав удобный момент, добиться у одной державы или у концерна держав уступки нам одной какой-нибудь из подходящих незаселенных территорий. Хватит ли у нас на это влияния? – спрашивают скептики. Да, – отвечают территориалисты, – еврейство и теперь обладает крупными силами, финансовыми и интеллектуальными, которые способны оказывать значительное влияние на международные дела, но если эти силы собрать, соорганизовать и направить на чисто еврейские цели, то их удельный вес удесятерится, и им, несомненно, удастся добиться территории, тем более что ненормальное положение евреев не только им одним невыгодно.

Полагаю, что нельзя в этом не согласиться с территориалистами. Создать большую и сильную организацию – значит, несомненно, обеспечить себе, так сказать, крупный шанс на получение территории. Но вообразите на мгновение, что в тот же день, когда будущие представители этой территориалистической организации выступят со своим требованием перед державами, рядом предстанут и делегаты другой организации, тоже еврейской и тоже стремящейся к созданию Judenstaat’a. Первые заявят: «За нами – влиятельная организация, которая требует от держав, во имя интересов справедливости и ради нашего собственного спокойствия, предоставления нам какой-нибудь подходящей территории». В то же время вторые заявят: «У нас также влиятельная организация, и мы тоже ссылаемся на интересы справедливости и на собственную выгоду цивилизованных государств, но, кроме того, мы еще указываем на определенную территорию, которую мы заранее наметили, индустриализировали, подготовили к заселению и на которой мы уже пользуемся крупным влиянием; эту страну вы и должны уступить нам». Сравнивая положение обоих претендентов, мы видим, что и первый, и второй в одинаковой мере располагают одним «шансом» – влиятельной организацией, но у второго есть еще другой «шанс», которого нет у первого – заранее намеченная, подготовленная и уже отчасти экономически захваченная территория. Кто скорее добьется? Рассуждая абсолютно, есть, конечно, возможность, чтобы ни тот, ни другой не добились, но с большей вероятностью, во всяком случае, добьется тот, у кого не один, а два «шанса». Это математически ясно. Если же оставить область абсолюта и математики и взять мерку обычных земных отношений, то надо сказать, что второе несомненно добьется своей цели. Первому могут вовсе не дать территории, если все имеющиеся пустыри уже облюбованы сильными мира сего; или, если дадут, то уж представят себе самим право выбора территории, то есть предложат народу принять в качестве «отечества» страну, выбранную не по его вкусу. Но воспротивиться требованию второго будет не так легко и просто. Ведь никто не воспротивится только ради того, чтобы данная местность навеки осталась незаселенной: воспротивиться могла бы та держава, которая сама имела бы виды на данную местность. Иметь виды на местность – значит рассчитывать на ее эксплуатацию, и притом, конечно, выгодную эксплуатацию. Выгодная же эксплуатация есть та, которая может дать наибольшие барыши при наименьших затратах: иными словами, основное условие для выгодной эксплуатации местности – это отсутствие или незначительность «трения», всякого рода препятствий для использования богатств края; каменистая почва, недостаток удобных гаваней, сильное и строптивое местное население – все это понижает «меновую ценность» края, так как все это создает затруднения для эксплуатации, обусловливает бóльшие затраты и меньшие выгоды. Но в ряду таких препятствий для эксплуатации одним из самых сильных является именно упрочившееся на данной территории чужое влияние. Если другие пустили уже корни в ее почве, то в высшей степени трудным делом было бы выкорчевать их и заменить своими. Чужое влияние есть самое действительное «трение», самый значительный камень в почве, на устранение которого понадобится столько затрат, что эксплуатация этой почвы, по простому коммерческому расчету, уже никому не может показаться заманчиво выгодной. Капиталистические государства при захвате чужих земель руководствуются и могут руководствоваться только соображениями выгоды, а не идейными или принципиальными побуждениями, и всегда стремятся к захвату только таких стран, использование которых обещает большую прибыль и требует малых затрат. Или вернее: только единовременных затрат. Богатая держава ничего не имеет против того, чтобы выбросить сразу уйму денег на экспедиции, на изучение территории, на оборудование гаваней и городов, потому что все это затраты производительные, которые после окупятся. Но захват таких территорий, на которых в течение неопределенного времени придется вести борьбу с туземцами или с укоренившимся чужим влиянием, то есть сыпать деньги в хроническую прорву совершенно непроизводительных затрат, – такой захват всюду признается безусловно невыгодным предприятием, политической авантюрой, которая никогда не может окупиться. Это не исключает, конечно, возможности, чтобы такая авантюра все-таки совершилась и какая-нибудь из держав облюбовала для себя ту местность, на которую мы приобрели уже экономическое и культурное влияние. Но в этом случае, чем сильнее будет наше влияние, тем труднее и дороже обойдется тому предполагаемому сопернику борьба с ним. Борьба эта не должна быть непременно кулачной: это будет борьба орудием экономического вытеснения и культурного преобладания, а при такой борьбе всегда в более выгодных условиях оказывается тот, кто раньше успел упрочить в данном крае свое культурно-экономическое влияние. Вся задача в том, чтобы успеть создать это влияние, прочное, сильное и доброкачественное: раз оно уже имеется, то никакая борьба не опасна, ибо есть возможность постоянного несокрушимого сопротивления, которое в конце концов должно привести противника к признанию чисто коммерческой невыгодности предприятия. Если же кроме влияния на месте учесть еще влияние крупной международной национально-еврейской организации, которая будет своим давлением извне поддерживать это сопротивление и ставить те или иные препятствия сопернику, то вопрос об успехе становится только вопросом времени и жертв. Но если вообще кто-нибудь из нас надеется проделать весь путь сионизма верхом на палочке в три часа с минутами и без огромных усилий и жертв, он сильно ошибается, да и не думаю, чтобы среди нас действительно имелись такие простаки.

Вывод из сказанного таков: как бы ни называлась страна будущего Judenstaat’a, но если мы вообще хотим получить какую-нибудь территорию, мы должны ее заранее наметить и подготовить. Не наметив заранее территории и не упрочив на ней нашего влияния, мы, во-первых, предоставим чужой воле право выбора нашего отечества, что является, если вдуматься, чудовищным абсурдом, и, во-вторых, сами себя лишим ровно половины (если не более) шансов на успех. Все сионистское движение построено на принципе, который мы не устанем повторять как некое новое «Шма Исраэль»: делайте сами свою историю, – и было бы вопиющим противоречием этому основному принципу, если бы существеннейший момент всего движения, выбор той страны, где должна быть совершена колоссальная работа воссоздания еврейского государства, где еврейский народ должен будет обрести вечную пристань, мы сознательно предоставили такой случайности, как желание или расположение европейских дипломатов. Достаточно вникнуть в эту мысль, чтобы понять, может ли серьезное народное движение строить свои надежды на таких основах. Территория должна быть намечена заранее нами. Но наметить еще мало: можно наметить и получить отказ. Чтобы действовать с уверенностью, надо вести захват намеченной территории одновременно с двух сторон, изнутри и снаружи, по строгому плану и в строгой организации дела. Так прорубаются туннели в горах: инженер дает точный план, и затем рабочие в один и тот же день начинают врезываться в гору с противоположных сторон, пока не встретятся, и тогда путь открыт.

Раз создана и усвоена необходимость наметить территорию заранее, остается выяснить, какая территория должна быть избрана для этой цели. Несомненно, та, на которой еврейское влияние, экономическое и культурное, может быть упрочено с наибольшей легкостью, если только вообще уместно произнести слово «легкость» в применении к движению, которое, как всякое национальное освобождение, потребует еще огромных усилий и тяжелых жертв. Здесь выражение «с наибольшей легкостью» значит только то, что эти усилия и жертвы должны пасть на ту почву, которая для них наиболее благоприятна и плодородна. Что же это за «почва», и каким условиям должна она удовлетворять? Есть, конечно, люди, которые на этот вопрос ответят: «Прежде всего, нам должны позволить работать на этой почве. Это есть первое условие». Не будучи вовсе поклонником прошибания лбом каменной стены, я, однако, нахожу безусловно невозможным считаться с таким доводом. Где народ делает свою историю, там не может играть руководящей роли чужое согласие или несогласие. Иначе мы должны бы заключить, что если нам вообще «не дозволят» работать ни на какой территории, то мы смиримся и совсем откажемся от мысли добиваться для себя земли? Допустить, что при выборе территории мы можем принципиально считаться с чужим согласием, значит опять, в конце концов, предоставить чужому вкусу выбор нашего отечества. Несомненно, в зависимости от того, «позволят» нам или не позволят, должна будет измениться наша тактика, работа может пойти быстрее или тише, тайно или открыто, но такой кардинальный, основной момент движения, как выбор территории, должен и может быть только чисто принципиальным. Условия, необходимые для того, чтобы данная территория была нами избрана и намечена, должны соответствовать нашему активно национальному настроению, ибо если этого не будет, то никакое позволение не даст нам силы вести организованную работу. Надо, к тому же, вспомнить, что никогда захват влияния на какой бы то ни было территории не совершался и не мог совершиться с разрешения начальства, а всегда наперекор его сопротивлению. Для этого только нужны определенные условия: извне – сильная и влиятельная, как уже говорилось, организация с крупными денежными и идейными средствами и с непоколебимой волей к овладению раз намеченной территорией, несмотря ни на какие временные неудачи, во что бы то ни стало, изнутри же – крупная армия «своих людей», достаточно культурных, экономически самостоятельных, организованных и твердо преданных национальному делу, – людей, которые взяли бы на себя роль проводников и укрепителей нашего всестороннего влияния в остальном некультурном населении страны.

Здесь будет уже излишним в десятый раз повторять, что единственной страной, способной ответить всем этим условиям, является Палестина. Пришлось бы снова указывать на то, что в Палестине живет около 80 тысяч евреев и что это составляет около 11 процентов всего тамошнего населения, то есть больше, нежели в какой угодно другой стране, что эти 80 тысяч теперь невежественны и экономически беспомощны, но школа и организация трудовой помощи в течение десяти лет способны коренным образом перевоспитать все молодое поколение этой массы; что местное арабское население совершенно некультурно, и потому евреи, которые и в самых просвещенных странах, будучи горсточкой, умеют достигать известного влияния, особенно легко приобретут его здесь, тем более что по магометанскому преданию Палестина должна принадлежать Израилю; что в Палестине у нас уже есть, как-никак, тридцать колоний, банк с отделениями, частные земли в разных местах и даже кое-какие промышленные предприятия; что, наконец, имеется в народе исконное тяготение к Палестине, наличности которого не отрицают и территориалисты, и которое способно дать нашей работе над организованным захватом Св[ятой] земли прочную устойчивость, создавая противовес приливам уныния при временных неудачах. Повторять это подробно было бы скучно. Мне вообще представляется неоспоримым, что стоит только хорошо вникнуть в мысль о необходимости заранее наметить и подготовить территорию, как Палестина сама собою выступает в качестве единственной возможности. Вести упорный, настойчивый, планомерный захват какой-либо другой территории, которой «не отдают», и добиваться таким путем чартера на нее, – эту перспективу любой территориалист признает совершенно дикой. Ведь «при равных условиях» и территориалист предпочел бы Палестину, а тут именно и создается это равенство условий. Ежели все равно брать борьбою, «без разрешения», то уже само собою Палестину, потому что при этом положении дела совершенно немыслимо пренебречь таким полюсом, как психический фактор неоспоримой, хотя бы и «романтической», связи народа с Палестиной. Территориализм, по самой своей сущности, немыслим без дозволения подлежащего начальства. Не думаю, чтобы нашелся добросовестный территориалист, который стал бы оспаривать эту истину. А между тем, из этой истины следует, что ежели бы, не дай Господи, дозволения в конце концов все-таки не получилось, территориализм был бы с огорчением вынужден отказаться от решения еврейского вопроса. Вся надежда на чужую добрую волю – и это называется народная самостоятельность! Территориалисты вольны обижаться, когда им говорят, что их родила Уганда, но правда остается правдой: пусть только развеется этот призрак уже готового «дозволения» – и любопытно будет посмотреть, что за реальный остаток останется от новомодного Давидова щита с надписью «Эрец».

Но допустим на минуту и Уганду. Допустим, что на 7-м конгрессе Уганда оказывается подходящей во всех отношениях, английское правительство дает самую широкую автономию, ИКА предлагает нам все свои миллионы, и мы единогласно постановляем: Judenstaat будет создан в Восточной Африке. Начинается работа. Процесс, как уже выяснено, длительный. Я не пессимист и не исчисляю продолжительность его столетиями: напротив, я оптимист и считаю на десятилетия. В Либерию за 80 лет стеклось около двух миллионов негров, в Новую Зеландию за 60 лет переселилось 750 тысяч эмигрантов, а в Австралию за 100 лет – целых 4 миллиона. Я не предрешаю вопроса о том, сколько миллионов евреев переедут в Judenstaat, но лет в 50, полагаю, постройка его будет закончена в том смысле, что создастся достаточно развитая промышленная жизнь, которая позволит туда переселяться всем нуждающимся в эмиграции евреям галута. Но в течение этих 50 лет надо будет, как уже говорилось выше, систематически и всесторонне индустриализировать совершенно неподготовленную страну – иными словами «посылать каждый раз определенное и строго ограниченное число работников и только постепенно увеличивать это число, то есть вести мелкую колонизацию… Массы должны будут по-прежнему остаться на старых местах до того дня, пока не станет возможною массовая иммиграция, то есть пока страна не станет настолько индустриализованной, чтобы для всех нашелся заработок… На это уйдет не пять и не десять лет, а приблизительно промежуток целой человеческой жизни». В течение всего этого долгого времени должна будет, значит, действовать сильная политическая организация, то есть объединенный еврейский народ. Духовная жизнь народа в каждый данный период не может не быть отражением его реальной жизнедеятельности; если еврейский народ в течение 50 лет будет напряженно и сознательно работать над постройкой своего национального будущего, то и настроение его, соответственно этому, не может не быть ярко национальным. Будет все расти и расти самосознание, самоуглубление, самоизучение. На первый план в воспитании народной психики выдвинется национальная история и история национальной культуры – выдвинется совершенно неизбежно, в силу исторического закона: духовные переживания отражают реальную потребность. Примеры всех народов это подтверждают: в эпохи национального самоосвобождения проявляется особый интерес к историческому и культурному прошлому нации. За полвека назреет, считая на русский лад – по десятилетиям, пять поколений. Эти поколения будут воспитываться в национальной атмосфере и будут, поэтому, на каждом шагу слышать и склонять имя Палестины. Они сроднятся с той научной истиной, что еврейская психика сложилась в Палестине. Они затвердят, что история еврейского народа начинается и кончается Палестиной, а все дальнейшее есть только история того, что другие народы проделывали над евреями. Они всосут с молоком матери сознание, что величайшие этические ценности, вошедшие в сознание всего цивилизованного мира, созданы были нами в Палестине, а вне Палестины мы только записывали, разъясняли да ремонтировали старое, палестинское, или вовсе уходили обрабатывать чужие виноградники. Они узнают и шаг за шагом проследят, как на всем своем долгом пути сквозь строй галута еврейский народ повторял имя Палестины, словно заклинание против вражьей силы, сделал из нее щит национальной индивидуальности и само сохранение этой индивидуальности рисовал себе в виде возврата некогда в Палестину. Национальное воспитание неотделимо от Палестины, как слова Торы неотделимы от ее пергамента, огонь – от очага, и нельзя читать Писание, не видя пергамента, или греться у огня, не приблизившись к очагу. Атмосфера национального воспитания пропитана Палестиной, и в этой атмосфере наши поколения будут вырастать и будут затем приносить свои силы на работу для восстановления и обновления того, что было в Палестине. Эта Палестина ведь не исчезнет тогда с лица земли: она будет тут же, на географической карте, определенная и осязательная, и они будут знать, что она заброшена и пустынна, а еврейский народ строит себе новый дом в другой стране, потому что султан не пускает… Вдумайтесь, и вы поймете, что это был бы за диссонанс. Если бы заселение Уганды можно было совершить залпом, сразу, то, конечно, за шумом массового переезда о диссонансе можно было бы и не вспоминать. Но при длительном постепенном процессе, требующем выдержки и вдумчивости, этот хронический диссонанс изо дня в день вносил бы разлад в общее настроение, ослаблял бы напряженность воли и работы; ибо невозможно, чтобы при таких условиях, когда внимание народа должно быть сосредоточено в течение десятилетий на систематическом восстановлении палестинского прошлого, у работников этого дела не возникал неотвязный вопрос: почему же не в Палестине? почему не уломали этого упрямого султана? или, может быть, еще и теперь не поздно?

Есть, конечно, многие, для которых все это «романтика». Они, пожалуй, согласятся, что процесс создания Judenstaat’a повысит национальное самоуглубление и что при этом слово «Палестина» будет часто склоняться, но отсюда еще не вытекает, по их мнению, ни диссонанс, ни разлад. Будут читать о Палестине, а работать в Уганде – ну, что же за беда? Мне знакомы такие взгляды, и на меня они всегда производят впечатление большого легкомыслия. «Социальное воспитание», то есть сумма впечатлений, воспринимаемых каждым индивидуумом из данной среды, есть могущественный исторический фактор; каждый из элементов этого социального воспитания впитывается в сознании масс как нечто неискоренимое и становится для них как бы стихийным гипнозом, «психологией толпы». Вообще легкомысленно думать, что народ, социальное воспитание которого в течение 1800 лет укореняло в его психике связь с Палестиной, может освободиться от этой связи через два поколения только потому, что эти поколения читали немецкие и русские книги. Вся жизнь иначе бы шла на земле, если бы так легко улетучивались психические пережитки. Этого не бывает. Можно a priori поручиться за то, что химический анализ психики любого даже из наших ассимиляторов, будь возможен такой анализ, обнаружил бы и в ней сильные корешки этой связи с Палестиной, – конечно, заглушенные, придавленные посторонними налетами, ослабленные оторванностью от еврейской среды. Наследственность тысячелетий может быть искоренена только веками – и забывать об этом, ссылаясь на то, что я, Хаим или Мендель, никакой такой связи не чувствую, значит полагать в истолкование истории не массовые факторы, а свое обывательское настроение. Но тем более в процессе напряженной и сознательной национальной работы такой яркий элемент социального воспитания в духе народности, как Палестина, не может не вызвать массовой психической связи между национальным настроением и идеей Палестины. И если эта связь на практике будет хронически опровергаться, ибо дело, ведущееся, так сказать, во имя Палестины, будет создаваться на другой территории, то этот диссонанс явится вполне осязательной, вполне реальной помехой работе, раздваивая и понижая активное настроение.

Но любопытнее всего следующее. Вообразите на мгновение, что прошло 10 лет с того дня, как 7-й конгресс принял Уганду и там уже кое-что сделано, – и вдруг… султан согласен. Является великий визирь и докладывает, что падишах согласен. В этом нет ничего несбыточного: может вступить на престол новый султан или просто подействует пример Англии, которая нашла же выгодным для себя приютить Judenstaat… Как быть тогда? Брать или не брать? С одной стороны, жаль бросать начатое в Уганде: затратили деньги и усилия, а теперь все другим достанется. Но, с другой стороны, при таком казусе уже неизбежен целый взрыв исконной еврейской любви к Палестине – и против этого ничего не может иметь ни один территориалист, ибо тогда ведь это будет с дозволения начальства. Трудно не понять, что при наличности этого позволения уж наверное нельзя будет удерживать народную волю на Уганде и по-прежнему игнорировать Палестину. Кое-кто вспомнит тогда славные времена теории Nachtasyl’я и предложит, поплевав на руки, взять да учинить два государства, но могу безошибочно предсказать, что «этот номер не пройдет». Делать нечего: придется бросить начатое в Уганде и приняться за Палестину. Однако ежели через три года султан передумает и возьмет свое позволение обратно? Вещь, опять-таки, вполне возможная в турецком климате. Что тогда? Ясное дело, снова придется бросить Палестину и вернуться к Уганде. Но что как англичане тогда уже не захотят вторично отдать нам Уганду? В высшей степени, как видите, запутанное положение…

Впрочем, возможно и еще более запутанное положение. Нет никаких причин для того, чтобы примеру Англии никто не последовал. Напротив, если выгодно для англичан, то почему не выгодно для немцев, итальянцев, французов, бельгийцев или даже для русских? У всех у них, кажется, есть обширные пустыри под разными широтами: возни много, а заселить некем. Сплошь и рядом правительства зазывают переселенцев на такие земли, предлагая всякие вольности и льготы. Можно почти наверняка побиться об заклад, что если бы мы только приняли Уганду и начали в ней серьезно работать, к нам стали бы поступать и другие предложения. Не потому, чтобы мы были всюду особенно желанными гостями, а потому, что все-таки лучше заполнить пустырь хотя бы жидами, чем оставить его втуне. Как же быть, ежели на второй или третий год нам не то что прямо предложат, а дипломатически дадут понять, что не прочь были бы предоставить нам чартер на какую-нибудь Уганду-2. И если притом еще будет доподлинно известно, что эта вторая Уганда удобнее первой: климат, допустим, более умеренный, туземцы менее свирепые и к морю гораздо ближе? Случись такое событие, мы не имели бы решительно никакого основания и права отказаться от детального рассмотрения этого нового проекта. В самом деле: почему мы предпочли Уганду Палестине? Потому, что Уганда по сумме природных, политических и т.п. условий была признана более удобной и выгодной. Но вот перед нами третья территория, еще более удобная и выгодная. Правда, в Уганде-1 мы уже затратили два-три года усилий, но, может быть, преимущества Уганды-2 так велики, что гораздо выгоднее бросить начатое и взяться за новую страну, чем остаться при первой Уганде? Раз только допущен принцип выбора территории по сравнительной выгодности, тут уже нельзя останавливаться: сколько бы ни представлялось новых комбинаций, надо все их серьезно рассматривать и немедленно бросать одну, если другая настолько выгодна, что обещает покрыть даже издержки по первой и дать еврейскому народу еще более удобное и плодородное отечество. Раз мы взялись раздобыть себе родину приятную во всех отношениях, то уж прямой наш долг перед народом требует, чтобы мы выбрали самую что ни на есть приятную. Тут нельзя считаться с такими мелочами, как два, три или пять лет уже затраченной работы: ведь территория нам нужна не на срок, а навеки, а что такое пять лет в сравнении с вечностью? Если выбирать, то уж выбирать до конца. Я говорю это совершенно серьезно, потому что это прямой естественный вывод из основного абсурда – из нелепого положения народа, который «выбирает» себе родину в зависимости не от своего исторического тяготения, а от настроения богдыханов и дипломатов…

Так не ведут серьезного народного движения. Абдул-Гамид сегодня не согласен, а завтра может захотеть. Надо быть ослепленными, надо растерять всякое чутье и понимание хода и смысл истории, чтобы придать таким посторонним и совершенно случайным комбинациям значение решающего момента в стихийном народном движении, длящемся под разными формами почти двадцать столетий. Только в самом себе, в своих основных признаках и элементах может народное движение черпать себе направление и руководство. Путь нашего скитания, пройденный во имя Палестины, с первого шага до последнего полный культа Палестины, может завершиться только в Палестине. Свернуть с этого пути – значит выйти из исторической колеи, сбиться с дороги и заблудиться. Пока мы пассивно переживали историю, мы не ответственны за свои шаги и шли туда, куда нас толкала чужая воля, но с того мгновения, как мы начали новую эру самодеятельности, мы не можем больше руководиться чужими толчками – мы должны творить свою историю сами во всем и до конца, ибо нет и не может быть иного исхода.

Мне хочется ответить еще на два сомнения, которые, быть может, возникнут у читателя. Первое из них то, что в Уганде, как-никак, можно было бы сейчас приступить к «индустриализации», то есть немедленно дать заработок хоть небольшим группам еврейской бедноты, а в Палестине прежде придется «упрочить влияние» и только потом можно будет начать привлечение еврейских работников для промышленного оживления страны. Дело в том, что разница эта кажущаяся. «Влияние» предполагает те же приемы, какие нужны и для подъема промышленной жизни: закупку и обработку земли, учреждение ферм, колоний, мастерских, фабрик, торговых заведений и (последнее по месту, но не по важности) школ – сначала для еврейского, а потом, быть может, и для арабского населения. Для всего этого понадобятся еврейские рабочие руки сейчас же, как только начнется долгожданная реальная работа в Палестине. Конечно, благодаря тамошним политическим условиям придется вести эту работу не в таких размерах и не так быстро, как бы хотелось: кроме того, и работников придется привлекать не столько из диаспоры, сколько из коренного палестинского еврейства, но главное то, что попутно с ростом нашего влияния будет само собою расти и промышленное оживление Палестины, и нам вовсе не придется, покончив с первой задачей, начинать вторую с азов.

Другое сомнение – относительно того, можно ли вообще работать в Палестине при нынешних условиях, то есть гарантированы ли мы, что сделанное или приобретенное там не будет у нас по первому капризу отнято. Я полагаю, что устранить это сомнение вполне будет зависеть от нас. Раз у нас есть организация, то она должна добиться на первых порах хотя бы отмены иммиграционного запрета и предоставления нашему банку некоторых концессионных льгот. Это не так трудно: мы видим, что державам и посильнее Турции приходится, по настоянию извне, отменять запреты въезда иностранным евреям. Такие наши ходатайства в Константинополе всегда охотно поддержат Англия и Америка, которые ради собственной пользы будут рады открыть новое, хотя бы маленькое русло для еврейской эмиграции. Пусть это будет первым шагом к чартеру. Где нельзя получить конституцию сразу, там ее вырывают по частям… Но и до того нет никакого сомнения, что сидеть сложа руки не приходится. В Палестине трудно действовать, но трудно не значит нельзя. «Трудно» значит только то, что каждый шаг будет обставлен препятствиями, затруднениями, сетью формальностей: это все только замедлит наше дело, но не убьет его, и то, что будет нами приобретено или устроено с соблюдением всех формальностей, уже не может быть у нас отнято, тем более, что и теперь уже все операции совершаются на имя банка, обеспеченного покровительством Англии. Полагать, что у нас вдруг отнимут, например, земли, на которые у банка имеется законная купчая крепость, немыслимо: этого ни одна великая держава себе не позволит, не то что Турция, и британское правительство ради собственного престижа не потерпело бы такой обиды учреждению под английской фирмой. Столько же можно было возразить против пугающей многих в будущем опасности турецких погромов, если бы мне вообще не казалось странным и неуместным говорить о гарантиях. Гарантий вообще не может быть нигде – даже в Уганде. Чем мы «гарантированы», что Англия через десять лет не скажет нам «стоп», если, например, в Уганде будут найдены такие же золотые россыпи, как в Трансваале? Чем мы «гарантированы», что через пятнадцать лет другая держава не победит Англию и не отберет у нее Уганды, как отобрала Германия у Франции Эльзас. Все это вполне возможно, и все это снова напоминает и повторяет нам ту же заповедь: делайте сами свою историю, надейтесь на себя и не ждите никаких гарантий, ибо единственную гарантию нашего будущего можем дать себе только мы сами.

II. Работа в Палестине

Я не буду здесь говорить о той организованной работе в Палестине, которой начало, мы надеемся, положит ѴII конгресс. Тогда в Палестине начнутся закупки земли, будут командироваться туда особые агенты, учредятся бюро, устроятся фабрики и т. д. Все это – дело ѴII конгресса, то есть, вернее, дело нашей подготовки к ѴII конгрессу. Если мы хотим, чтобы реальная работа началась, мы создадим большие массы избирателей, которые этого желают, и пошлем в Базель делегатов, которые это постановят.

Но теперь я хочу говорить не о работе конгресса, а о работе отдельных личностей. Вообще, я далеко не стою за то, чтобы право на участие в движении принадлежало только тем, которые пламенно и беззаветно преданы: напротив, всегда найдется дело и для «тепловатых». Но здесь я пишу для отборных из отборных, для тех, которые готовы на все страдания, на все опасности и жертвы. Нас укоряли долго за то, что наше движение будто еще не освящено ни одним мученичеством. Однажды в Берне, было собрание, в котором противники сионизма повторили этот укор и гордились перед нами количеством своих страдальцев. Тогда поэт-сионист Бертольд Фейвел рассказал этим противникам повесть, полную без конца мук и лишений, героизма и самопожертвования, и наши противники слушали его, затаив дыхание, забывая шевельнуться. Это была история билуйцев. Надо повторить эту историю, и настала пора создать новое Билу[13].

Не будь политического сионизма, не было бы ни смысла, ни нужды в новых билуйцах. Но для того, чтобы политический сионизм завоевал евреям Палестину, евреи должны полить ее своим потом. Так поступают все культурные народы, когда хотят укрепиться на данной территории: они наводняют ее своими работниками. То же сделаем теперь и мы, если отборные нашей молодежи не побоятся труда и лишений ради Палестины и возрождения. Что не побоятся, видно уже и сейчас: поход сам собою начался, из разных мест доходят слухи о группах молодежи, собирающихся или уехавших в Палестину. Это не туристы, а бедняки: они едут оживить нашу землю работой. Одни там устроятся, другие, промаявшись несколько лет, вернутся назад, – но за эти несколько лет они сделают свое дело, отбудут свою народную военную повинность.

Это – военная повинность. Много веков уже не было у еврейского народа собственных солдат, теперь им подошло время. Кто идет в солдаты в военное время, тот, если любит родину, не задает вопросов, будет ли ему в походе сытно и тепло. У нас тоже военное время, и пусть наши ратники будут готовы на тяжелый труд, и на голод и холод. Тем более, что найдутся такие, которым нечего терять; а надрываться под тяжестью и молоть зубами черствый хлеб все таки лучше в Палестине, чем где бы то ни было. Но я верю, что мы найдем не только таких, кому нечего терять. Пойдут и из уютных домов, ускользнут и от прибыльной карьеры, найдутся и девушки, и тоже не побоятся. Да и чего бояться? Разве сотни еврейской студенческой молодежи не голодают и не зябнут по разным чердакам университетской Европы? И разве телесный труд и чистый воздух поля не нужны нам, малокровным, тонконогим, узкогрудым? Многие вернутся назад бодрыми, сильными, здоровыми, какими никогда не бывали. И ничего, что вернутся назад: они принѳсут с собою любовь к Палестине и привьют ее другим, а сами, когда настанет день, снова появятся там, на местах своей юношеской работы; ибо невозможно, чтобы тот человек, который посеял зерна, не пришел ко дню жатвы. Пусть только будет у нас закон: три года молодости каждый из нас должен отдать на «военную службу» еврейскому народу в Палестине.

Что там делать – это выяснится не мною. Будут созданы справочные и организационные бюро, завяжется обильная и систематическая переписка с палестинским еврейством, которая принесет нашему делу двойную пользу. Чем больше внимания с нашей стороны увидит тамошняя молодежь, чем яснее почувствует она единство между собою и нами, тем громче заговорит в ней и национальное, и человеческое самосознание, стремление к просвещению и самодеятельности. Мы же, благодаря этой переписке, незаметно и почти без труда накопим очень ценный статистический материал. Мы получим сведения о настроении тамошнего населения, об отношениях между отдельными его слоями, между евреями и неевреями, об умственном развитии, о грамотности; узнаем, на что они надеются, чего хотят, в чем нуждаются, довольны ли своими школами и чем в них, собственно, недовольны, как относятся к нашему движению, что читают; мы, наконец, приобретем там в разных пунктах знакомства, так что переселяющиеся туда будут знать, к кому на месте обращаться, и вообще будут являться туда уже с некоторым знанием страны и среды. Выяснятся все подробности, о которых я теперь мог бы говорить только в общих чертах. Надо ехать туда, а работа найдется; но это будет работа тяжелая и скупая, и надо быть готовыми на все.

Мне теперь ясно только то, что вся эта работа потечет по двум главным руслам, сообразно двум основным задачам. Первая из них – создать в Палестине местное национально активное поколение, самостоятельное, сплоченное и культурное. Это, собственно, важнее всего; но велика и другая задача – добиться, чтобы все, строящееся в Палестине для еврейских целей, строилось еврейскими руками. В Палестине грозит повториться обычная история: еврей вкладывает ум, а физический труд приносят другие, и понятие «еврей» сливается с понятием «эксплуататор». Надо идти отдавать самих себя под ярмо этой эксплуатации, чтобы еврейские виноградники и поля возделывались еврейским, а не арабским трудом. Если мы верим, что ядром нации является ее рабочий, мы не можем допустить, чтобы у еврейского народа в Палестине не было этого ядра. В XII книжке нашего журнала (1904 г.), в статье г-на Усышкина, вы найдете подробные сведения об этой стороне будущей работы – суровой и тяжелой работы за ничтожную плату. Но и такой работы хватит не больше, как на девять или десять месяцев в году. В августе и сентябре, когда полевых занятий нет, придется перебиваться как-нибудь иначе, и тут, несомненно, случится недоедать. Но за это время, кочуя в поисках заработка, вы ознакомитесь с краем, а это очень важно. Посмотрите, в чем одно из главных преимуществ японцев: они раньше изучили через своих эмиссаров решительно все – все мелочи топографии, состав населения, разные языки, обычаи и настроения того края, с которым теперь им пришлось иметь дело. Это важно не только для грубой физической войны: в культурном завоевании, которое предстоит нам, победа останется за тем, кто приобретет больше влияния в крае, а получить влияние – значит раньше до тонкости изучить все стороны характера страны и населения.

Но высшей и важнейшей из наших задач в Палестине будет первая: добиться, чтобы тамошнее наше население из невежественного, экономически зависимого, разрозненного и малосознательного – стало просвещенным, приобрело трудовую самостоятельность и объединилось прочным национальным самосознанием. Тогда оно среди малокультурных остальных групп местного населения получит первенство и силу.

Отсюда вытекает сущность основной нашей миссии в Палестине: учить. Мы должны заполнить и переполнить, за самую ничтожную плату, все города, деревни и закоулки Палестины, где только есть евреи, молодыми и толковыми учителями и учительницами. Надо фактически ввести у тамошних евреев всеобщее обязательное обучение, которое всегда было и будет главным условием национальной непобедимости. Кто только чувствует себя годным к учительству, девушки и юноши, пусть готовятся к этому виду нашей военной службы: надо овладеть хорошо еврейским языком, изучить фребелевские руководства, разработать нормальную программу начального школьного образования в национальном и общечеловеческом духе. Надо насытить и пресытить еврейскую Палестину школами: если невежественное гетто будет сначала чуждаться наших учителей, надо усилить предложение, чтобы вызвать наружу существующий, но искусственно подавленный спрос на школы; надо довести предложение учительского труда до такой степени, чтобы школа проникла во все поры населения, чтобы наконец действительно не стало школьников для новых школ. Надо идти напролом, очертя голову, как азиаты на приступ, как саранча на огонь: принести в жертву без всякой жалости первые ряды, чтобы через тысячи неудач все-таки дойти до нашей цели и дать Палестине через несколько лет сильное, культурное, сознательное, образцово сплоченное молодое еврейство, которое сыграет тогда для политического сионизма роль отборного передового отряда – уже внутри той самой крепости, которую мы задумали взять правильной планомерной осадой.

Идите в Палестину и не шумите об этом: не твердите об успехах, когда будут успехи, не кричите о планах. Но о самой стране, о ее покинутой и родной красоте говорите евреям горячо и много, чтобы они вспомнили. Если многим из вас после трех лет «военной службы» придется вернуться назад, пусть они заразят окружающих своей любовью, пусть рассказывают о Палестине умирающим старикам и малым детям в колыбели. Пусть не останется того еврея и того дня, когда бы этот еврей не слышал о Палестине и не думал о Палестине. Тогда вы получите громадные результаты. Вы увидите, как еврейские толстосумы поплывут в Палестину искать той наживы, за которой они до сих пор гнались по чужим землям. Пусть. Это нужно. Вы увидите, как наша ассимилированная молодежь, те агрономы и техники, что теперь, окончив курс, разбредаются для практического усовершенствования Бог знает куда, постучатся за практикой у ворот Палестины. Вы увидите, как туда нахлынут евреи-туристы, просто посмотреть, как Швейцарию, или провести лето, как на курортах Ривьеры, и даже свадебные путешествия буржуазных еврейских парочек изменят Венеции для Яффы. Пусть, это все нужно. Каждая песчинка золотой пыли, которую оставят на том берегу эти сытые люди, будет увеличивать оживление края, призывать новые рабочие руки, усиливать и укреплять ваше влияние. Так вы снова свяжете и сродните две разрубленные, вечно друг о друге тоскующие доли одного живого целого: дом Иакова, и землю Израиля.

«В дорогу, дом Иакова! И мы пошли».

* Статьи планируются к публикации в четвертом томе «Полного собрания сочинений» Владимира (Зеэва) Жаботинского, который готовится к выходу в свет осенью этого года. Редакция благодарит за предоставленные материалы инициатора, составителя и главного редактора издания Феликса Дектора.

[1] «Еврейская жизнь», № 2, февраль, 1904; № 1, январь, 1905

[2] Территориалист – здесь: сторонник создания автономного поселения на любой территории с еврейским большинством.

[3] Прибежище на ночь, ночной приют; ночлежка (нем.).

[4] При прочих равных [условиях] (лат.).

[5] Гонения на евреев (нем.; термин М. Нордау).

[6] Делайте сами свою историю (идиш).

[7] Здесь: в крупных размерах (фр.).

[8] Национальное решение (иврит).

[9] Априори, независимо от предыдущего опыта (лат.).

[10] Гиблая, мертвая земля (идиш).

[11] Любопытно, что одной энергии Иордана достаточно для электрического освещения всей Палестины. (Примечание Жаботинского).

[12] Еврейское государство (нем.).

[13] Би́лу – организация еврейской молодежи в России, аббревиатура из начальных букв слов библейского стиха «Бет Яаков леху ве-нелха» («Дом Иакова! Вставайте и пойдем!», Шмот. 2:5), послужившего призывом к переселению в Эрец-Исраэль.

Билу возникла в 1882 года как реакция на погромы 1881 года на юге России.

«Иерусалимский журнал» 2011, №37

Прошедший в Тегеране 16-й саммит Движения неприсоединения (ДН) может послужить новым этапом на пути многих держав и народов к многополярной системе в динамично изменяющейся картине мира. Очень важно, что саммит международной организации, которая является второй по величине после Генеральной Ассамблеи ООН, состоялся в одном из центров реального сопротивления мировой гегемонии США, претендующим на один из будущих мультиполитических полюсов Евразии. Визиты высокопоставленных гостей в страну, вокруг которой США нагнетают недружелюбную атмосферу, также являются символическим жестом, в том числе со стороны тех государств, которые формально числятся союзниками Вашингтона, но хотели бы избавиться от довлеющего гнета отношений клиентела-патрон и создать новый режим взаимоотношений, основанный на сбалансированном и справедливом подходе.

Весьма показательным является то, что именно ДН являлось прекурсором многополярности в XX в., идея которого была подхвачена Китаем с их доктриной duojihua и пятиполюсного мира, а позже Россией, Венесуэлой и другими странами.

Само движение официально было создано 25 государствами на Белградской конференции в сентябре 1961 г. Его созданию предшествовали Бандунгская конференция 1955 г. и трёхсторонние консультации Иосипа Броз Тито, Гамаля Абдель Насера и Джавахарлала Неру в 1956 г. Основной принцип - это неучастие в военных блоках (под которыми на момент основания организации подразумевались, прежде всего — НАТО и Варшавский договор, а также Багдадский пакт, СЕАТО, АНЗЮС и т. п.), борьба против империализма и колониализма, за права угнетенных народов, что не менее актуально и в настоящий момент. Если ранее лидерам стран этой организации удавалось лавировать между СССР и США, получая определенные политические и экономические преференции, сейчас эта структура может послужить мощной опорой для международной стратегии, направленной на установление полицентричного мироустройства, на что было указано в совместной декларации Россия и Китая, а также в различных исследованиях.

Что касается Ирана, то из-за вовлеченности в конфликт с Ираком, эта страна длительное время не могла активно участвовать в проектировании региональной и мировой политики. Осознавая, что Иран может являться серьезным центром влияния на Ближнем и Среднем Востоке, США намеренно поддерживали режим Саддама Хусейна и своих партнеров – Саудовскую Аравию. Окончание войны, а позднее ослабление и демонтаж светского баасистского иракского государства значительно способствовало включенности Ирана в мировую повестку, связанную с политической альтернативой.

Бывший президент Ирана и ученый Мохаммад Хатами более 10 лет назад предложил концепцию «Диалога цивилизаций», призывавшую к обсуждению и пересмотру основ ориентированного на Запад и либерального мирового порядка, которая была единогласна принята на голосовании ООН в качестве символа 2001 г. Парадоксально, что именно в этом году США начали глобальную войну с терроризмом, ставшей продолжением логики Нового Мирового Порядка, объявленной еще около 10 лет до этого.

Многополярность в повестке саммита ДН

На данном саммите верховный духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи также обратился к теме многополярности. В частности, он отметил и необходимость реформирования ООН, и навязывание Западом своих программ в одностороннем порядке, что подрывает принципы демократии, и деструктивную работу монополизированных СМИ, и проблемы ОМП, предложив концепцию «Ближний Восток без ядерного оружия», которая, конечно же, в первую очерердь, подразумевает Израиль, являющийся изгоем в этом вопросе, и необходимость повышения «политической производительности в мировом управлении».

На повестке дня были также серьезные проблемы региона, связанные с палестинским народом и кризисом в Сирии. Духовный лидер Ирана на встрече с премьер-министром Сирии в кулуарах саммита заявил о необходимости разоблачения и широкого освещения заговора Запада против Сирии. Единодушное согласие представителей стран-членов Движения неприсоденения о необходимости немедленного прекращения блокады Кубы также можно считать важным решением. Другая, не менее актуальная тема – это терроризм. Хотя под этим явлением обычно считают деятельность радикальных группировок, которые пытаются достичь политических целей с помощью организованного насилия, ряд стран также его практикует. Исторически террор появился именно как инструмент осуществления государственного контроля и подавления своих граждан в революционной Франции. Вместе с идеями рационализма и просвещения он нашел благодатную почву в США, где вместе с идеей мессианства и богоизбранничества был институциализирован местными элитами. Результаты политики государственного терроризма США можно увидеть повсюду, где Вашингтону удавалось достичь силового превосходства или найти исполнителей. В том же Иране после победы Исламской революции это были группы контрас, поддерживаемые ЦРУ, сегодня же это сепаратисты и террористы типа «Джандалла», «Народные моджахеды Ирана и «Национальный совет сопротивления Ирана». Собственно, события, происходящие в Сирии, показывают, насколько глубоко терроризм может поражать государственные системы и лицемерно истолковываться «демократическим» Западом.

Конечно же, подобная площадка, которую представляет саммит ДН, это не только политические доклады, повествующие о необходимости высокой морали и справедливости, а также критика неоимпериализма. Это еще и мощнейший пул (pool), где встречаются лидеры и высокопоставленные чиновники государств со всех континентов, что является хорошей возможностью для достижения договоренностей, обсуждения перспектив совместных проектов и снижения возможных трений в дипломатических отношениях.

Что говорили противники?

Что касается противников, как саммита, так и ДН в целом, ими являются США и их сателлиты, ведь вопросы империализма и колониализма никуда не исчезли, но лишь приобрели другой формат и название. Глобализация, мировое лидерство США, многосторонность - всего лишь новые ярлыки для внешней политики США, реализаторами которой являются Всемирный банк, ВТО, транснациональные корпорации и другие наднациональные структуры, также как и послушные партнеры Вашингтона, формально имеющие государственный суверенитет. Поэтому ряд СМИ, которые связаны с политическим истэблишментом Белого дома, встретили проведение этого саммита с явным неодобрением.

Практически все СМИ Запада, являющиеся рупорами США и Израиля, писали о чем угодно, только не о самом Тегеранском саммите. Например, пресса освещала вопросы, связанные с болезнью лидера местной оппозиции Хосейна Мусави, отметила увеличение вдвое центрифуг в атомной промышленности Ирана и визит Генерального секретаря ООН, при этом отметив, что он подверг жесткой критике отрицание иранскимим властями Холокоста. И вряд ли объективной можно назвать краткий репортаж, связанный с саммитом Движения, в котором говорится исключительно о том, что правительство Ирана тщательно контролировало и фильтровало информацию, связанную с мероприятием.

Если же в печати и появлалась информация о Тегеранском саммите, то она носила довольно негативный характер, явно преуменьшающий значение данного события в международной жизни. Например влиятельная международная сеть глобалистов со штаб квартирой США - Совет по международным отношениям (CFR) отреагировала на саммит в крайне негативном ключе, разразившись критическими публикациями. Президент CFR Ричард Хаас дал интервью где он комментировал позицию Израиля и США по иранскому вопросу и выразил обеспокоенность, что Египет может координировать свою политику с Ираном, одновременно консолидируя процессы внутри своей страны, и сожалел, что Пан Ги Мун и индийский премьер-министр посетили Тегеран. Впрочем, как и многие другие западные политики, Ричард Хаас считает, что время ДН закончилось после падения Берлинской стены в 1989 г. И это понятно, т.к. саммит ДН в Тегеране довольно сильно напугал США и западные государства, крайне не заинтересованные в появлении новой политической силы, которая может стать началом конца нынешнего однополярного мира.

Не менее показательным является «своевременный» доклад МАГАТЭ по ядерной программе Ирана, который тут же прокомментировали международные сети западных СМИ. Сам доклад и его интерпретации содержали такие термины, как «значительные затруднения», «увеличение возможностей Ирана», «подземные сооружения» и пр. При этом комментаторы заметили, что это был последний доклад по этому вопросу, подготовленный МАГАТЭ до президентских выборов в США. Вероятно, это была определенная точка над «и», поставленная для акцентирования некой угрозы и дальнейших политических манипуляций.

***

Возвращаясь к Тегеранскому саммиту, можно упомянуть, что следующее мероприятие пройдет в Венесуэле, которая является одним из флагманов сопротивления неолиберализму и установления многополярности в Латинской Америке. Хоть предвыборная кампания в этой стране проходит в условиях напряженности и провокаций, пока у Уго Чавеса есть все шансы выйти победителем в президентских выборах, поэтому следующий саммит может являться очередной важной вехой в истории Движения.

Следует отметит, что на недавнем саммите АТЭС во Владивостоке многие идеи, поднятые на саммите ДН в Тегеране, получили свое дальнейшее развитие. Владивостокский форум лидеров АТЭС стал очередным чувствительным ударом по гегемонии США, объявивших, что их стратегия XXI века будет связана с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Так что можно сказать, что идеи Тегеранского саммита нашли свое отражение на саммите в России, среди его участников, которые также, как и Иран, стремятся к созданию полицентричного мироустройства, с диалогом культур и народов, сохранением традиций и широкого распространения мировоззрения, основанного на справедливости.

Леонид Савин, главный редактор журнала "Геополитика", эксперт Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ

Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 13 сентября 2012 > № 643080

Резкий подъем на рынке недвижимости израильского курорта начался с наплыва туристов, прежде всего – евреев из Франции. Сегодня главными покупателями являются россияне и украинцы.

Строительный бум в Нетании продолжается. В начале 2000-х годов израильтяне начали активную застройку, чтобы удовлетворить спрос покупателей из Франции, все чаще предпочитавшие приобретение недвижимости проживанию в отелях. В последнее же время, когда приток французов стал иссякать, основными покупателями оказались россияне и украинцы, сообщает NEWSru.

Депутат городского совета Нетании Борис Цирульник утверждает, что страны СНГ обеспечивают городу гораздо больший спрос в силу многомиллионного населения. Представители отдельных проектов посещают Россию и Украину, успешно занимаясь продажами недвижимости.

В Нетании возводятся целые районы, при этом застройщики стараются угодить вкусам даже самых требовательных и богатых покупателей. Так оформлением занимаются известные дизайнеры, в строительстве используются самые качественные материалы, а квартиры могут быть оснащены собственными саунами, бассейнами и лифтами. Как и во всех приморских городах, очень ценится вид из окна и близость к пляжу. Дома, по задумке застройщиков, должны еще и «красиво стареть» с учетом влажного климата. Конечно, такая недвижимость обходится недешево и порой долго ожидает покупателя.

Греческое приватизационное агентство (HRADF) определило 40 необитаемых островов, которые представляют интерес для туризма и могут быть сданы в аренду на срок от 30 до 50 лет, сообщил исполнительный директор ведомства Андреас Тапранцис в интервью агентству Bloomberg.

Сотрудники HRADF обследовали 562 из 6 тысяч греческих островов, сообщает агентство.

"Мы определили острова, которые находятся рядом с материком, на которых хорошо развита инфраструктура и которые не представляют угрозы для национальной безопасности", - сказал чиновник. Он не пояснил, какая инфраструктура может быть на необитаемых островах.

В списке значатся острова площадью от 500 квадратных метров до трех квадратных километров.

Тапранцис отметил, что для сдачи островов в аренду надо принять соответствующий закон.

Ряд местных СМИ сообщает, что вопрос о покупке греческих островов изучает Израиль для строительства военно-морской базы в этой стратегически важной точке Средиземноморья.

С 2010 года, когда Греция впервые обратилась за помощью к ЕС и МВФ из-за невозможности выплачивать внешний долг, сообщения о "распродаже греческих островов" неоднократно появлялись в международной прессе.

Власти Греции постоянно опровергали эту информацию.

В августе леворадикальная оппозиционная партия СИРИЗА, проигравшая июньские выборы в Греции правоцентристской партии "Новая демократия" партии Антониса Самараса лишь с небольшим отрывом, обвинила правительство в подготовке распродажи островов. СИРИЗА ссылалась на интервью премьер-министра Греции французской газете Le Monde.

Официальный представитель правительства Симос Кедикоглу заявил, что газета ошибочно интерпретировала слова греческого премьер-министра, который говорил не о продаже, а об использовании островов.

Кабинет также распространил цитату из интервью премьера, которая гласит: "У нас нет частных островов, только небольшие каменные островки, необитаемые, являющиеся частью архипелагов. Если нет проблем с национальной безопасностью, эти островки можно коммерчески использовать. Речь ни в коем случае не идет об их распродаже, а о том, чтобы превратить необитаемую землю в капитал, который может принести доходы за правильную цену".

Греция > Недвижимость, строительство > ria.ru, 12 сентября 2012 > № 642273

Министерство обороны Израиля подтвердило, что изучало возможность размещения военно-морской базы на одном из греческих островов, но сочло проект нецелесообразным.

Греция, переживающая экономический кризис, не исключает сдачи в многолетнюю аренду десятков необитаемых островов для пополнения государственной казны. Около двух недель назад министр обороны Израиля Эхуд Барак поручил подчиненным проработать вопрос о размещении тренировочной базы военно-морских сил на острове, приобретенном или арендованном у Греции.

"Министр поручил проработать такую возможность, и позднее было сделано заключение, что необходимости (в острове) нет. Вопрос более не актуален", - сообщило министерство обороны Израиля.

В интервью агентству Bloomberg исполнительный директор Греческого приватизационного агентства Андреас Тапранцис сообщил, что специалисты ведомства определили 40 необитаемых островов, которые представляют интерес для туризма и могут быть сданы в аренду на срок от 30 до 50 лет. Он отметил, что для сдачи островов в аренду надо принять соответствующий закон.

Банк Израиля все еще не торопится называть повышение цен на недвижимость в стране устойчивой тенденцией. Хотя увеличилось количество выданных ипотечных кредитов и налицо все признаки перегревания рынка.

В заявлении комитета по денежной политике говорится: «За последние 12 месяцев произошло замедление и даже остановка в росте цен на жилье. Вместе с тем повысилось число новых ипотечных кредитов, хотя пока рано говорить о том, есть ли изменения в тенденции на рынке недвижимости». Об этом сообщает портал Globes.

Цены на недвижимость выросли на 1,2% за последние 12 месяцев, согласно Центральному бюро статистического исследования цен на жилье. Данные статистического ведомства, государственных экспертов и министерства финансов показывают, что рынок жилья перегревается, как в отношении увеличения числа ипотечных кредитов, так и в отношении повышения цен.

Однако Банк Израиля считает, что увеличение количества строек должно поспособствовать насыщению рынка новым жильем: «Активность в строительной индустрии можно сравнить с уровнями предыдущей декады. Несмотря на то, что начинающиеся стройки находятся ниже рекордного уровня середины 2011 года, они остаются высокими. За 12 месяцев к маю было начато 42 319 стройки. В июне количество свободных для продажи домов составило 20 600, что сохраняет стабильный уровень предыдущего года».

Более 300 компаний из 35 стран примут участие в работе 8-го международного авиакосмического салона "Авиасвит-XXI-2012", который пройдет в Гостомеле (Киевская обл.) 27 сентября - 1 октября.

Как сообщили агентству "Интерфакс-Украина" в оргкомитете выставки, о намерении участвовать в "Авиасвит-XXI-2012" заявили представители Австрии, Бангладеш, Беларуси, Бельгии, Бразилии, Великобритании, Венгрии, Германии, Дании, Индии, Италии, Израиля, Ирана, Казахстана, Канады, КНР, Южной Кореи, Латвии, Литвы, Ливана, Малайзии, Мексики, Нидерландов, Перу, Румынии, РФ, США, Турции, Франции, Чехии, Чили, Украины, Швейцарии, Японии.

В числе зарубежных участников в оргкомитете выделили основных партнеров украинского авиапрома - российские ОАО "Объединенная авиастроительная корпорация" (ОАК) и вертолетостроительный холдинг "Вертолеты России".

Авиакосмическая выставка "Авиасвит-XXI" проводится один раз в два года. Среди ее организаторов - Министерство экономического развития и торговли Украины, Министерство обороны, Министерство инфраструктуры, Государственное агентство Украины по управлению государственными корпоративными правами и имуществом, Государственное космическое агентство, госконцерн "Укроборонпром", ГАК "Антонов".

В числе тематических разделов выставки: летательные аппараты всех типов и назначений, авиационное вооружение, авиационные технологии и материалы, ракетные системы, комплексы ракетного вооружения, системы противовоздушной обороны, вооружение и военная техника сухопутных войск и ВМФ, технологии и системы связи, космические аппараты и космические технологии.

По данным устроителей выставки, в работе 7-го авиакосмического салона "Авиасвит-ХХI", прошедшего в сентябре-октябре 2010 года, приняли участие около 250 компаний авиационной, ракетно-космической, оборонной отраслей из 30 стран. Выставку посетили более 250 тыс. посетителей.

Этими словами, основанными на данных замеров мониторинговых станций Хайфы, открыл мэр Йона Яхав конференцию под названием «Здоровье и окружающая среда: национальный взгляд и работа на местном уровне, качество воздуха в заливе Хайфы». Результаты мониторинга свидетельствуют о том, что сегодня жители Хайфы не страдают от загрязнения воздуха промышленными отходами. Кроме того, результаты всеизраильского исследования, проведенного медицинским центром РАМБАМ, показали, что процент детей, страдающих онкологическими заболеваниями, в Хайфе ниже, чем в других городах Израиля. Действительно, благодаря новейшим технологиям, промышленные предприятия более не являются источником загрязнения воздуха в городе. Наибольшей проблемой является транспорт, и это подтверждается в Йом Кипур, когда промышленные предприятия продолжают работать, а транспорт практически прекращает движение. В этот время качество атмосферы заметно улучшается, о чем свидетельствуют замеры.

Генеральный директор Министерства окружающей среды, Алона Шефер (Каро) отметила, что концентрация летучих органических соединений в воздухе снизилась в Хайфе за 3 года примерно на 40%. Теми же темпами идет уменьшение выбросов диоксида серы нефтеперерабатывающими предприятиями, и это — благодаря огромным усилиям в работе по уменьшению загрязнения воздуха в регионе, предпринятыми Министерством.

Что касается вопроса о природном газе, доктор Шефер выразила разочарование тем, что комиссия Шефер не согласилась с требованием Министерства окружающей среды и решила экспортировать большинство природных газовых ресурсов за границу. И это — вместо того, чтобы задуматься о газовом топливе для транспорта, что привело бы к значительному сокращению загрязнения воздуха в районе Хайфы».

В рамках конференции прошли лекции и дискуссии, в которых приняли участие научные эксперты в области качества окружающей среды, врачи и ученые, представители Министерство охраны окружающей среды и муниципалитета Хайфы.

*Экологические организации располагают другими данными и их представители считают, что воздух в Хайфе и окрестностях загрязнён, «благодаря» многочисленным промышленным предприятиям, расположенным в городской черте.

Глава МИД РФ Сергей Лавров в среду примет участие во встрече глав внешнеполитических ведомств государств-участников Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), посвященной 20-летию этого форума, говорится в комментарии департамента информации и печати МИД России.

"В режиме свободной дискуссии министры обсудят состояние и перспективы работы СВМДА, модальности дальнейшего развития этого диалогового процесса. Состоится обмен мнениями по таким актуальным темам, как положение на Ближнем Востоке и в Северной Африке, ситуация в Афганистане и вокруг Ирана, нераспространение ОМУ, противодействие терроризму, наркотрафику и другим видам оргпреступности, расширение экономического сотрудничества. Результаты дискуссии будут отражены в итоговой декларации", - говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте российского внешнеполитического ведомства.

"На полях" мероприятия планируются двусторонние встречи, уточнили в МИД РФ.

В департаменте информации и печати отметили, что СВМДА утвердилось в качестве полезного диалогового механизма по вопросам обеспечения мира, стабильности и укрепления доверия в целях совершенствования архитектуры безопасности и сотрудничества в Азии.

"Россия рассматривает форум как востребованный элемент формирующейся в регионе системы многосторонних диалоговых партнерств в духе сетевой дипломатии и намерена вносить весомый вклад в деятельность СВМДА", - сообщили в МИД РФ.

СВМДА было создано по инициативе президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в целях продвижения диалога между участниками форума и выработки практических мер доверия в области политики, безопасности и экономики.

В СВМДА входят Азербайджан, Афганистан, Бахрейн, Вьетнам, Египет, Индия, Ирак, Иран, Израиль, Иордания, Казахстан, Камбоджа, Китай, Киргизия, Монголия, ОАЭ, Палестина, Пакистан, Россия, Таджикистан, Таиланд, Турция, Узбекистан, Республика Корея. Статус наблюдателя имеют США, Япония, Украина, Индонезия, Малайзия, Катар, Бангладеш, Филиппины, а также ООН, ЛАГ и ОБСЕ.

Израильская военная авиация минувшей ночью нанесла удары по целям в секторе Газа, сообщает в понедельник пресс-служба Армии обороны Израиля.

По информации палестинской стороны, четыре палестинца, в том числе ребенок, получили ранения.

Представитель армейской пресс-службы Анна Уколова сообщила в своем микроблоге Твиттер, что авиаудары являются "реакцией на ракетный обстрел южной территории Израиля".

Точечные удары были нанесены по двум тоннелям контрабандистов на палестино-египетской границе. Несколькими часами позже израильские ВВС разбомбили тренировочный лагерь, принадлежавший боевикам из группировки "Исламский джихад".

Глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Юкия Амано потребовал от Ирана обеспечить беспрепятственный доступ экспертов организации на территорию атомного объекта Парчин, сообщает в понедельник агентство Рейтер.

Амано заявил, что "активность", которая якобы имела место на базе Парчин (в 30 километрах к юго-востоку от Тегерана), негативно скажется на расследовании МАГАТЭ.

В конце августа МАГАТЭ опубликовало информацию о том, что на военной базе в Парчине наблюдалась активная деятельность, в том числе земляные работы. В связи с этим, по утверждению МАГАТЭ, для дальнейшей оценки состояния иранской ядерной программы экспертам должен быть незамедлительно предоставлен доступ на этот объект. По мнению авторов доклада, иранские специалисты сносили здания в Парчине и вывозили землю, чтобы скрыть факт проведения ядерных экспериментов.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран не отрицает, что обогащает уран до 20%, однако заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка" международных посредников, в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения.

В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли в одностороннем порядке ряд стран и организаций.

Внезапный и немотивированный разрыв Канадой дипломатических отношений с Ираном, как и следовало ожидать, получил полное одобрение Израиля. Президент Израиля Шимон Перес выразил Оттаве свою глубокую признательность: «Канада вновь доказала, что для нее принципы важнее интересов, и необходимо проводить политику, отражающую не только интересы государства, но и общечеловеческие принципы - причем с явным приматом этих принципов». Беньямин Нетаньяху вообще назвал данное решение примером ясной и недвусмысленной политики для всего мира. Что же касается остального мира – то шаг Канады вверг всех в некоторое даже недоумение.

Впрочем, достаточно обоснованное. Внешняя политика нынешнего канадского премьера Стивена Харпера не то что в мире, она и внутри страны вызывает недоумение. Злые языки утверждают, что причиной тому является то обстоятельство, что Харпер до своего избрания премьер-министром ни разу не был за границей, и смутно представлял себе, какую международную реакцию может вызвать тот или иной его шаг. Гневно отметая эту критику, сотоварищи Харпера по разуму и консервативной партии неоднократно заявляли, что их внешняя политика основывается на принципах, а не каких-то там интересах и поисках популярности.

Здесь надо полностью согласиться. Чего-чего, а принципиальности вопреки здравому смыслу Оттаве в последние годы хватает, что прекрасно продемонстрировала история с выставлением Канадой своей кандидатуры в непостоянные члены Совбеза ООН. Против членства Оттавы дружно проголосовали африканские и мусульманские страны, Индия, Китай и Россия. Причем у всех голосовавших против – оснований было более чем предостаточно. Незадолго до выдвижения Канады правительство Харпера нарушило свои обязательства в Африке и переключилось на Латинскую Америку. В отношении России члены кабинета консерваторов постоянно заявляют, что Москва, ни много ни мало – «угрожает канадскому суверенитету в Арктике».

Еще интереснее получилось с Китаем. На конференции, организованной Университетом Альберты, Харпер предложил Китаю помощь в снабжении энергией, намекнул на хорошую конкурентоспособность канадских портов в Принс-Руперте и Ванкувере и оптимистично сообщил, что «канадские ворота для китайских бизнесменов открыты настежь». Но – опять принципы попутали. Эти заявления были сделаны уже после того, как Канада громогласно (другое слово подобрать трудно), поддержала присуждение в 2010 году нобелевской премии мира китайскому диссиденту Лю Сяобо, приговоренному на родине к длительному заключению за "свержение социалистического строя". Как на эту поддержку отреагировал Пекин – объяснять не надо. Так что щедрые предложения Канады были Китаем попросту проигнорированы.

В том же, что касается Ближнего Востока, принципы правительства Харпера приобрели совсем уж глобальный характер. Началось все с базы ВВС «Camp Mirage» в Объединенных Арабских Эмиратах. Предоставив эту базу для канадских транспортников, летающих в Афганистан, Дубай рассчитывал на благодарность Оттавы и попросил расширить маршруты авиакомпаний «Emirates» и «Etihad» в Канаду и увеличить число полетов. Но вмешались лоббисты канадской «Air Canada», заявившие, что дубайские авиалинии субсидируются государством, а следовательно – нарушаются принципы свободной конкуренции. Аргумент сработал, и Дубаю в просьбе было отказано. Эта принципиальность поразила правительство Эмиратов настолько, что оно даже отказало в посадке министру обороны Канады Питеру Маккею, министру по делам ветеранов Жан-Пьеру Блэкберну и начальнику штаба генералу Уо́лтеру Наты́нчику, когда те возвращались в Канаду после трехдневного визита в Афганистан.

Но надо отметить, что принципиальность консерваторов все больше приобретала односторонний характер, особенно на фоне действий предыдущего правительства. Так в период премьерства Пола Мартина, официальные представители Канады заявляли об «оккупации Израилем палестинских территорий». Причем, эти заявления подкреплялись вполне реальными действиями – в Канаде были изъяты все паспорта, в которых в качестве места рождения значился «Иерусалим, Израиль».

Официальные представители Канады заявляли, что Израиль несет обязательства перед палестинскими беженцами, выступали за право палестинцев на их собственное государство без предварительных условий. „Откровенно антиизраильским и враждебным“ назвал Тель-Авив и заявление Пьера Петтигрю, министра иностранных дел Канады в правительстве Мартина, сделанное им на страницах «Ottawa Citizen». Цель Канады, сказал Петтигрю, это «видение демократического и находящегося в безопасности Израиля, живущего рядом в мире и спокойствии с независимым, жизнеспособным, демократически и территориально-целостным Палестинским государством».

Сегодня принципиальность Стивена Харпера развернута на 180 градусов и носит откровенно произраильский и антииранский характер. Лишним подтверждением тому служит сотоявшийся в марте этого года визит израильского премьер-министра Беньямин Нетаньяху в Канаду. Нетаньяху "заскочил" (как он сам выразился) на встречу с канадским премьером Стивеном Харпером перед важным визитом в Белый Дом. Вовсе неудивительно, что данная встреча рассматривалась израильской стороной как стратегический шаг, призванный показать американскому президенту, что "время дипломатии в отношении Тегерана подошло к концу". Ведь месяцем ранее Харпер в своем интервью израильским СМИ выразил однозначную поддержку еврейскому государству, заявив, что Канада готова в любой момент оказать необходимую помощь в случае военного конфликта с Ираном.

Что ж, обещания, данные консерваторами накануне прошлогодних выборов израильскому лобби, – надо отрабатывать. Но здесь есть одно немаловажное обстоятельство: мало того, что „неуклонная принципиальность“ делает государство заложником этой самой „неуклонности“, она еще и предоставляет широкие возможности для манипулирования его руководством.

Заявление министра иностранных дел Канады Джона Бэрда о мотивах приостановки дипломатических отношений с Исламской Республикой не выдерживает никакой критики. „Канада рассматривает правительство Ирана как наиболее серьезную угрозу безопасности в современном мире. В этих условиях Канада больше не может сохранять дипломатическое присутствие в Иране“, „военная составляющая ядерной программы Исламской республики, оказание им помощи Сирии, враждебность по отношению к Израилю, опасения за безопасность канадских дипломатов» – это все несерьезно. Некоторым этим “мотивам” по десятку лет. Не они лежат в основе решения Оттавы.

Истинные причины такого шага – начало новой политической тактики фундаторов антииранской коалиции – Вашингтона, Лондона и Тель-Авива. Тегеранская конференция Движения неприсоединения убедительно показала, что если где и существует международная изоляция Ирана – так только в воображении иранофобов. Реальность, как это за ней и водится, оказалась мало того, что несколько иной, так и весьма неприятной для антииранской коалиции. Поэтому было принято решение о смене тактики. От разговоров о глобальной антииранской коалиции, оказавшейся, как бы это помягче выразиться, некоей политической абстракцией, перейти к точечным акциям в форме приостановки рядом государств дипломатических отношений с Исламской Республикой.

По меткому замечанию Гейдара Джемаля «Приступ истерии у канадского правительства просто является частным случаем большой истерики, охватившей весь западный мир и особенно обострившейся после Тегеранского саммита ДН» (см. Гейдар Джемаль: «Тегеранский саммит и истерия Запада», Иран.ру, 08.09.12г.). И в этом смысле абсолютно невменяемая и безвольная Канада – первая ласточка, за которой вполне вероятно последуют как государства Британского Содружества вроде Австралии и Новой Зеландии, так и европейские «младоНАТОвцы», вроде Польши, руководство которой также демонстрирует «несгибаемую принципиальность».

А вопрос о том, почему первой в реализации этой тактики стала именно Канада, имеет весьма незамысловатый ответ. Во второй половине октября в Канаде будет проходить международная встреча глав парламентов, на которой должен был присутствовать и выступать спикер иранского меджлиса Али Лариджани. Предоставлять ему, а в его лице – всей Исламской Республике, высокую международную трибуну, в планы вышеупомянутых государств-фундаторов совершенно не входит. Как показал Тегеранский саммит ДН, ничем хорошим для иранофобов выступления Ирана на международных конференциях не заканчивается.

Редакция Iran.ru

Президент США Барак Обама убежден в том, что Иерусалим - столица Израиля и должен ею оставаться, эта позиция американской администрации остается неизменной уже много лет, заявил журналистам президентского пула официальный представитель Белого дома Джей Карни.

Определение Иерусалима как "единой и неделимой" столицы Израиля, присутствовавшее в программе Демократической партии 2008 года, было изъято из нынешней программы, или, как ее еще называют, платформы. На демократов обрушились с критикой республиканцы и представители произраильского лобби. После этого, как сообщили СМИ, Обама настоял на возвращении формулировки в текст программы, что спровоцировало конфликт между делегатами прошедшего на этой неделе партийного съезда.

"Платформа отражает позицию президента. Иерусалим является и должен быть столицей Израиля. Это также вопрос политики США. Статус Иерусалима должен быть определен сторонами на переговорах в рамках всеобъемлющего мирного соглашения. Это та же позиция, которую отстаивали президент Буш и президент Клинтон", - сказал Карни журналистам на борту президентского самолета.

Расшифровку пресс-брифинга распространила пресс-служба Белого дома.

Официальный представитель Белого дома подчеркнул, что президент вовсе не хочет предвосхищать итоги переговоров.

"Не более, чем администрация США предвосхищала итог переговоров при Клинтоне и Буше. Это позиция американского правительства", - отметил он.

Карни подтвердил, что внесение изменений в итоговый текст платформы - личная инициатива Обамы.

"Как только он узнал, что формулировка не соответствует платформе 2008 года, он поручил своим сотрудникам изменить ее. Если бы он детально изучал текст, каждый его аспект и каждую страницу, он стал бы первым президентом в истории, который это сделал", - подчеркнул официальный представитель Белого дома.

Статус Иерусалима принято считать одной из стержневых проблем палестино-израильского урегулирования, решение которой должно быть найдено по итогам переговоров между сторонами конфликта. Такова и официальная позиция США. Накануне выборов и демократы, и республиканцы всячески демонстрируют свою лояльность по отношению к Израилю, надеясь снискать доверие американских евреев - важной части электората, к тому же способной оказать существенную финансовую поддержку кампании.

Значительная часть международного сообщества отказывается признавать Иерусалим, где расположены все органы власти Израиля, "единой и неделимой" столицей еврейского государства и относит восточную часть города, занятую израильтянами по итогам войны 1967 года и позднее аннексированную, к оккупированным палестинским территориям. Палестинцы хотят видеть Восточный Иерусалим, где живут около четверти миллиона арабов и почти 200 тысяч евреев, столицей собственного государства. Мария Табак.

Иранский МИД в ответ на решение Канады о приостановке дипломатических отношений с Исламской республикой заявил, что Оттава придерживается радикальных взглядов во внешней политике, передает иранское агентство IRNA.

Накануне министр иностранных дел Канады Джон Бэрд заявил, что посольство в Тегеране будет закрыто, а дипломаты уже покинули Иран. Кроме того, иранские дипломаты, согласно заявлению властей североамериканской страны, также должны покинуть Канаду в течение пяти дней.

"Враждебное отношение расистского правительства Канады продиктовано политикой сионистского режима (Израиля) и Великобритании", - цитирует IRNA официального представителя иранского МИД Рамина Мехманпараста, по словам которого, решение о закрытии посольства в Тегеране стало продолжением антииранской политики премьер-министра Канады Стивена Харпера.

В своем заявлении Бэрд обвинил Иран в поставках оружия и боеприпасов в Сирию, а также в разработке ядерной программы, которая представляет угрозу для мирового сообщества.

Ряд западных стран подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

Конфликт в Сирии длится с марта 2011 года. За это время, по данным ее властей, погибли около 8 тысяч человек, по данным же представителей ООН - 17 тысяч человек.

Военные Египта заявили об уничтожении 32 "преступных элементов" в ходе операции, начатой после совершенного боевиками в начале августа нападения на египетских пограничников на севере Синайского полуострова, передает в субботу агентство Франс Пресс.

Кроме того, по словам официального представителя военного командования Египта Ахмеда Мохаммеда Али (Ahmad Mohammed Ali), в ходе начатой 7 августа операции военные задержали 38 человек, не являющихся гражданами Египта.

Военная операция на Синае началась после нападения группы экстремистов 5 августа на пост египетских пограничников на севере полуострова, в результате чего погибли 16 военнослужащих. По данным египетского МВД, в группу экстремистов, состоящую из 35 человек, входило несколько палестинцев, перебравшихся на Синай из сектора Газа.

Али также сообщил, что операция на Синае, ввод войск на который должен быть согласован с Израилем по условиям Кэмп-Дэвидского мирного договора 1979 года, полностью одобрен израильским руководством.

Палестина намерена обратиться 27 сентября в ООН для получения особого статуса "государства-нечлена", находящегося под оккупацией, заявил на пресс-конференции в Раммалахе на Западном берегу реки Иордан глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас.

"Мы хотим обратиться в ООН, чтобы признать нас как государство под оккупацией, согласно четвертой Женевской конвенции", - сказал палестинский руководитель.

Аббас отметил, что 133 государства-члены Генассамблеи ООН уже признают Палестину как государство со столицей в Восточном Иерусалиме, и Палестина имеет в этих странах свои посольства.

Однако Аббас подчеркнул существование давления со стороны многих стран, особенно США и ряда стран Западной Европы, которые не хотят, чтобы Палестина получила международное признание как государство.

"Мы стоим перед сложным выбором: или обратимся в ООН, зная, какие последствия будут приняты против нас, или не обратимся и потеряем Палестину", - подчеркнул лидер ПНА.

Махмуд Аббас в сентябре прошлого года подал заявку в Генеральную ассамблею ООН для получения полноправного членства в этой международной организации. Попытка палестинцев потерпела неудачу из-за разногласий в Совбезе ООН. Мнение членов Совбеза по этому вопросу разделилось, что привело к откладыванию этого вопроса. Палестинцы для получения статуса постоянного члена ООН должны были собрать минимум две трети голосов - девять из пятнадцати членов Совбеза ООН, но этого не удалось.

Субъектом международного права и постоянным наблюдателем-нечленом ООН в настоящий момент является Ватикан. Назар Альян.

В то время как покупатели находятся в поисках доступных по цене предложений, застройщики продолжают возводить дорогие особняки и квартиры.

Несмотря на то, что уже в прошлом году около 600 новых пентхаусов простаивали и не вызывали интереса у покупателей, сегодня их число выросло до тысячи, согласно исследованию подрядчиков, представленному на Всемирной выставке пентхаусов в августе.

В Тель-Авиве, Нетании, Ришон ле-Ционе, Петах-Тикве и Ашдоде понятие «роскошная квартира» стало слишком растяжимым, сообщает Globes. Застройщики не учитывают, что будет сложно найти покупателей пентхауса стоимостью в сотни тысяч евро в местах, где даже обычная квартира стоит не менее €200 тыс.

Несмотря на шумиху, которая распространяется вокруг роскоши самых дорогих городов страны, реального рынка у дорогостоящего жилья нет – сбыть его не представляется возможным. Застройщики Shikun & Binui Holdings уже продают проблемные проекты с аукциона: так пятикомнатный пентхаус в Нетании идет по минимальной ставке в €790 тыс.

РФ ПОПАЛА В ПЯТЕРКУ ЛИДЕРОВ ПО ТЕМПАМ РОСТА ЖИЛЬЯ

По оценке экспертов из Knight Frank, во II квартале цены на жилье в России выросли на 9,9%

По итогам II квартала Россия вошла в пятерку стран-лидеров по темпам роста стоимости жилья, говорится в исследовании "Глобальный индекс цен на жилую недвижимость" компании Knight Frank.

В Бразилии цены на жилье выросли на 18,4%, в Австрии - на 11%, в Турции - на 10,5%, в России - на 9,9%, в Колумбии - на 7,7%. В Израиле цены не изменились, на Украине - снизились на 0,9%. Наибольшее снижение было в Ирландии (14,4%), Венгрии (11,2%), Греции (10,3%), Испании (8,3%) и Португалии (7,9%).

В целом с апреля по июнь мировые цены на жилье выросли на 1,1% - это максимальный квартальный прирост с конца 2009 года.

Пятерке стран-лидеров по итогам II квартала не удалось войти в рейтинг государств, где с 2007 года жилье подорожало наиболее активно. Список возглавляют Гонконг, где за пять лет недвижимость выросла в цене почти на 100% (98,8%), Китай (71,2%), Израиль, Сингапур и Тайвань.

Региональный директор департамента элитной жилой недвижимости России и СНГ компании Елена Юргенева рассказал Business FM, что стоимость российской недвижимости имеет большой потенциал роста. Если в Лондоне речь идет о 35 тысячах долларов за квадратный метр, то в Москве - 25 тысяч долларов. "Такой разрыв обусловлен тем, что рынок недвижимости Москвы является локальным. В основном здесь приобретают россияне и выходцы из стран СНГ", - напомнила Юргенева.

Управляющий партнер "Гэллэй Кэпитэл" Илья Шершнев не видит тенденций для снижения стоимости жилья - у производителей высокие издержки ("намного выше, чем во многих других странах"). "Высокая себестоимость, как я уже сказал, и строительные материалы, и стоимость земельных участков, и различные, так называемые коррупционные налоги - это все те издержки, которые неофициально вынуждены нести девелоперы", - объясняет Шершнев.

Компания Honeywell получила контракт стоимостью 735 млн долларов на поставку Израилю двигателей F124-GA-200 для учебно-тренировочных самолетов Alenia Aermacchi M-346.

Поставщик не раскрывает точное количество поставляемых двигателей, однако известно, что Израиль заказал 30 двухдвигательных самолетов итальянской постройки.

«Минобороны Израиля будут поставлены эффективные и надежные двигатели F124-GA-200 для парка М-346», говорится в сообщении компании. Налет семейства F124-GA-200, тяга которых составляет 6000 фунтов (26,7 кН), превысил 700 тысяч часов.

В рамках контракта Honeywell также поставит запасные части и обеспечит техническое обслуживание в Израиле.

Военно-воздушные силы Израиля возобновили полеты беспилотных летательных аппаратов Heron TP ("Eitan") производства компании Israel Aerospace Industries после приостановления их эксплуатации из-за аварии БЛА, произошедшей 29 января. Аппарат разбился во время испытательного полета спустя минуту после взлета с авиабазы в центральной части Израиля.

Совместные исследования, проведенные ВВС и IAI, показали, что падение БЛА было вызвано разрушением конструкции крыла из-за производственных дефектов. Это противоречит начальному предположению о том, что БЛА разбился из-за превышения эксплуатационных ограничений.

Средневысотный БЛА большой продолжительности полета Heron TP оснащен турбовинтовыми двигателями Pratt & Whitney Canada PT-6 и является крупнейшим беспилотным аппаратом израильских ВВС. Длина его фюзеляжа составляет 13 м (43 фута), размах крыла – 26 м, максимальный взлетный вес – более 4 т. БЛА предназначен для автономного взлета и посадки.

Композитный фюзеляж аппарата предназначен для размещения большого объема полезной нагрузки, практический потолок БЛА составляет свыше 45000 футов (13700 м), продолжительность полета, по некоторым данным, превышает 70 часов.

Израиль согласился принять трех из примерно 20 африканских мигрантов, которые неделю провели в пустыне под пограничным забором в надежде получить убежище в еврейском государстве, остальным пришлось вернуться обратно в Египет, сообщила канцелярия главы правительства.

История выходцев из Эритреи, которых израильские власти категорически отказывались впускать в страну, получила широкий резонанс, когда за них вступились правозащитники, подавшие иск в Высший суд справедливости и безуспешно пытавшиеся отвезти им еду и воду в закрытую зону между границами Израиля и Египта.

Не дожидаясь завершения судебных разбирательств, которые грозили затянуться до следующей недели, израильские власти пришли к соглашению с африканцами. "В рамках соглашения инфильтранты, которые находились у пограничного забора между Израилем и Египтом вернулись назад тем же путем, каким пришли, а две женщины и ребенок въехали в Израиль", - сообщила канцелярия премьер-министра Биньямина Нетаньяху.

Агентство Ассошиэйтед Пресс передает, что по возвращении в Египет африканцы были арестованы за незаконный переход границы.

"Важно, чтобы все поняли: Израиль больше не пункт приема инфильтрантов. Мы намерены остановить их поток. Мы построили этот (пограничный) забор и уже сократили их число на 90%", - сказал Нетаньяху.

В почти 8-миллионном Израиле, по официальным данным, находятся порядка 60 тысяч выходцев из Африки, депортировать которых невозможно из-за международных обязательств еврейского государства. Местное население считает их основной причиной всплеска преступности и не раз устраивало массовые акции протеста против бездействия властей.

Недовольство общественности подтолкнуло руководство страны к разработке целого комплекса антииммиграционных мер - от ускорения строительства забора на границе с Египтом и создания палаточных лагерей на десятки тысяч мест до ужесточения наказания за трудоустройство африканцев и введения запрета на перевод ими заработанных денег за границу.

В результате поток искателей убежища сократился почти в десять раз по сравнению с цифрами первого полугодия: в июле через границу с Египтом в Израиль пробрались 248 африканцев против примерно тысячи в июне и двух тысяч в мае, свидетельствуют данные официальной статистики.

Москва считает, что не должно быть перерывов в переговорном процессе по иранской ядерной программе, заявил замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков.

"На подходе новые встречи ("шестерки" посредников по Ирану). Процесс продолжается, нет ощущения, что что-то замерло", - сказал он, выступая в пятницу в Москве на Московской конференции по нераспространению.

"Нельзя терять темп, чтобы возникали паузы", - отметил Рябков.

По словам российского дипломата, иначе это может привести к тому, что участники переговоров начинают обсуждать вопросы, которые уже ранее выносились на повестку дня.

США, ряд других стран Запада и Израиль обвиняют Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран не отрицает, что обогащает уран до 20%, однако заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка" международных посредников, в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения.

В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли в одностороннем порядке ряд стран и организаций.

Израиль планирует введение налогов льгот на покупку безопасных и экологически чистых машин, однако, по мнению экспертов, предложенный механизм не способен оказать должного эффекта.В соответствии с озвученным вчера планом, Министерство финансов Израиля намерено уже на предстоящей неделе вынести на обсуждение проект о введении налоговых скидок на покупку автомобилей оборудованных дополнительными системами безопасности, а также расширить налоговые льготы на приобретение экологически чистых моделей автотранспорта.

В настоящее время эксперты министерства уже заканчивают подготовку проекта оценки экологической безопасности автотранспорта, исходя из объемов загрязнения окружающей среды, которые та или иная модель автомобиля может вызвать.

Однако по мнению экспертов в области автомобилестроения, уже имеющийся проект экологической оценки значительно снизит экономическую привлекательность малых «зеленых» автомобилей для покупателей и практически не отразится на розничной цене больших автомобилей традиционных технологических решений.

Начиная со следующей недели министерство финансов планирует начать прием оценочных решений со стороны автомобильной отросли относительно изменений экологического налога, тем не менее уже сейчас ряд из них выступил с заявлениями о том, что вводя подобные изменения, правительство Израиля достигнет прямо противоположных решений, снизив заинтересованность покупателей в природоохранных технологиях новых автомобилей.

Министерство финансов также предлагает ввести налоговые изменения на покупку автотранспорта оборудованного современными технологиями безопасности, что, про их мнению, должно способствовать общему снижению аварийности на дорогах Израиля.

Импортеры и производители автомобилей, в этой связи, уже высказали свое мнение, о том, что для реального стимулирования потребительского спроса, такая налоговая скидка должна быть весьма существенной по своим размерам, т.к. в большинстве случаев данными технологиями оборудованы сегодня лишь автомобили выше среднего класса, и они крайне редки к применению на моделях низкого сегмента рынка.

Согласно данным, полученным от Министерства сельского хозяйства и развития сельских районов Израиля, в стране насчитывается около 4000 га яблоневых садов. Урожай 2011 года составил около 1000000 тонн, что ненамного меньше среднего показателя в 115000 тонн.

Ожидается, что урожай 2012 года составит 125000 тонн благодаря прекрасным погодным условиям. Израиль отличается активным внутренним потреблением яблок: в среднем это 125 кг яблок в год на душу населения.

Израиль находится на самом краю территории, пригодной для культивирования яблок. Большая часть яблок выращивается в северных районах Израиля на высоте не менее 600 метров над уровнем моря.

Мировой годовой объем производства яблок колеблется в пределах 50-60 млн. тонн. Основными производителями являются Китай (25-30 млн. тонн), Европа (9 млн. тонн) и США (5 млн. тонн).

Обычно Израиль не осуществляет экспорт яблок в Европу, однако в последние годы осуществлялись поставки в Сирию (спрос составлял около 8000 тонн в год). Благодаря современным охлаждающим установкам поставки осуществлялись на протяжении всего года.

Кроме того, Израиль импортирует небольшое количество яблок (около 2000 тонн в год) из США и Европы.

Основные сорта израильских яблок: «Голден» (зеленый и желтый), «Старкинг» (красный), «Гренни Смит» (зеленый), «Гала» (красный, желтый), «Пинк Леди» (красный, желтый), «Джонатан» (красный) и «Ана» (красный, зеленый). «Ана» - местный сорт, разработанный в Израиле. Яблоки этого сорта могут расти даже в условиях жаркого юга Израиля.