Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Строительство завода «Coca-Cola нушокихои

Точикостон» в Душанбе завершится в апреле 2015 года. Как сообщил на пресс-конференции министр энергетики и новых технологий Таджикистана Шавкат Бобозода, завод мирового бренда по производству прохладительных напитков Coca-Cola строится на инвестиции турецкой компании Coca-Cola Icecek (CCI). «Инвестиции в строительство завода, мощностью 100 млн. литров напитка в год, составляют $30 млн. Завод будет построен для того, чтобы предотвратить контрабанду товара этой компании, которая имеет место быть, и позволит производить высококачественный продукт по мировым стандартам», - отметил Бобозода. Coca-Cola Icecek (CCI) занимает 6-е место по объемам продаж среди ведущих разливочных предприятий в структуре корпорации Coca-Cola. Основные виды деятельности компании CCI – это производство, продажа и дистрибуция газированных и негазированных напитков производства The Coca-Cola Company (TCCC). В CCI работают более 10 000 сотрудников на территории Турции, Пакистана, Казахстана, Азербайджана, Кыргызстана, Туркменистана, Иордании, Ирака, Сирии и Таджикистана. В состав CCI на сегодня входит 23 завода. Кроме газированных напитков, ассортимент продукции компании включает соки, воду, спортивные и энергетические напитки, чай и охлажденный чай. Компания CCI работает на развивающихся рынках, в целом характеризующихся низким потреблением на душу населения, растущим ВВП и благоприятной демографической ситуацией.

Несколько взрывов заминированных автомобилей прогремело в двух шиитских районах Багдада, погибли не менее 15 человек, свыше 40 получили ранения различной степени тяжести, передает в четверг агентство Франс Пресс со ссылкой на местный источник.

По данным агентства, первый взрыв прогремел примерно в 19.00 по местному времени (20.00 мск) в районе Мадинат-эс-Садр на северо-востоке Багдада, в котором проживают порядка двух миллионов шиитов. Сообщается, что взрывное устройство было приведено в действие на одной из автозаправочных станций в тот момент, когда на ней наблюдалось большое скопление автомобилей.

Как сообщили агентству офицеры полиции и сотрудники местных медучреждений, в результате инцидента погибли не менее девяти человек.

Другой взрыв прогремел почти в то же самое время в районе Эль-Амин на востоке иракской столицы.

"Автомобиль взлетел на воздух в 18.55 (19.55 мск) на главной улице в квартале Эль-Амин", — сообщил Франс Пресс полковник иракской полиции. По его словам, жертвами данного взрыва стали по меньшей мере шесть человек.

В свою очередь, врачи подтвердили агентству информацию о числе жертв, добавив при этом, что в результате данного происшествия более 40 человек получили ранения.

Уровень безопасность в Ираке снизился из-за активизации в начале прошлого месяца суннитской группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ). Боевики ИГИЛ, воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки.

За последние недели ИГИЛ сумело захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией. Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии. Халифом был объявлен лидер боевиков Абдалла Ибрагим ас-Самараи, также известный как Абу Бакр аль-Багдади. Сама группировка поменяла свое название на "Исламское государство".

Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

«Арабская осень»?

Леонид Маркович Исаев (р. 1987) – старший преподаватель кафедры общей политологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Марианна Вячеславовна Ожерельева (р. 1987) – ведущая радиостанции «Голос России».

Всех без исключения наблюдателей, следивших за событиями так называемой «арабской весны» 2011 года, волновал вопрос о том, насколько глубоки охватившие регион перемены. Что происходило в арабском мире: демократическое переустройство или всего лишь перегруппировка сил внутри властвующих политических элит? Дискуссия на эту тему началась вместе с протестными акциями в Тунисе: после того, как уличный торговец Мухаммед Буазизи устроил акт самосожжения, в американском журнале «Foreign Policy» появилась статья Марка Линча «“Арабская весна” Обамы?»[1]. Именно с этого момента термин, содержавший явные отсылки к европейской «весне народов» 1848 года, вошел в широкий оборот.

Времена года

Само по себе понятие «арабская весна» изначально придавало захлестнувшим арабский мир событиям конкретный смысл, ассоциируясь с исчезновением старых порядков, началом обновления и надеждами на позитивные перемены. Уход единоличных лидеров, десятилетиями правивших своими странами, и образовавшийся в результате политический вакуум, который некому было заполнить, только укрепляли всеобщее убеждение в том, что авторитарное прошлое арабских республик миновало, а общество наконец-то вступает в эпоху демократии. Однако, и это важно, в самих арабских государствах ситуация изначально оценивалась не столь однозначно. Здесь интересно сравнение, которое в 2012 году предложил профессор Иорданского университета Заид Айадат. Любой араб или гость арабского мира – заметил он – знает, что весна здесь невероятно красивый, но короткий период времени; это обстоятельство, по словам ученого, полностью применимо и к политическому термину «арабская весна», под которым надо понимать краткосрочный и преходящий период, не влекущий за собой сколько-нибудь радикальных преобразований арабских обществ[2].

Ранее не раз высказывалась мысль о том, что феномен «арабской весны» подошел к своему завершению[3]. Ее конец пришелся на смерть Муамара Каддафи и падение режима Джамахирии. Она так и не смогла свергнуть ни режим Башара аль-Асада в Сирии, ни правящий дом аль-Халифа в Бахрейне, ни окружение Али Абдаллы Салеха в Йемене, чей уход стал лишь видимостью. События в Сирии давно превратились в очередную западную кампанию по «демократизации» Ближнего Востока, подобную той, что уже имела место в Ираке. А непрекращающаяся «политическая турбулентность» в Ливии, Египте, Йемене и, в меньшей степени, в Тунисе никак не позволяет расценивать происходящие там события по-весеннему оптимистично.

Интересно, что само население арабских стран, по сути, и похоронило надежды тех, кто ждал от «арабской весны» торжества демократии в регионе. Ведь демократический опыт пришелся явно не по душе очень многим арабам. Прокатившаяся по арабским странам революционная лихорадка привела лишь к временной смене некоторых правительств. Сейчас, через три года после начала «арабской весны», народ нередко отказывается от новичков во власти, недвусмысленно заявляя о своем желании вернуться в недавнее прошлое. В свете сказанного показательно угасание протестных настроений в Алжире: это произошло во многом из-за того, что население предпочло стабильный, пусть и авторитарный, режим Абдель Азиза Бутефлики возможным переменам, дав зеленый свет четвертому сроку нынешнего президента[4].

В Египте первые сигналы, свидетельствующие о «кризисе революции», начали поступать уже на следующий год после свержения Хосни Мубарака. Так, нижняя палата парламента, избранная по результатам первых за всю современную историю страны честных выборов, прошедших в отсутствие давления со стороны власти, не успела толком приступить к выполнению своих обязанностей, как была распущена по решению Конституционного суда. Ситуация достигла точки бифуркации 30 июня, когда Высший совет вооруженных сил перечеркнул все надежды на то, что Египет пойдет по демократическому пути развития:

«Избавляясь в 2012 году от исламистской Народной ассамблеи, Высший совет вооруженных сил все-таки отдал дань политическим приличиям, проведя решение о ее роспуске через Высший совет судей; спустя год, в 2013 году, не понадобилось даже и этого: захотели и разогнали, ссылаясь на волю площади Тахрир»[5].

Египетская парадигма и йеменские подражатели

В мае 2014 года в Египте состоялись очередные президентские выборы, на которых с большим отрывом и на практически безальтернативной основе победил экс-министр обороны Абд аль-Фаттах ас-Сиси. Тем самым контрреволюция, произошедшая в стране 30 июня 2012 года и приведшая к власти силы, находившиеся у руля до 2011 года, получила свое окончательное оформление. Реконструкция политической жизни все более явственно обнаруживает выход египетского общества к той нулевой отметке, с которой, собственно, и начинались потрясения. Новая египетская власть становится все более милитаризованной и все менее демократичной. Обращает на себя внимание то, что подобные перемены инициируются не столько сверху, сколько снизу. Ас-Сиси стал олицетворением новейших чаяний египетского народа. Проголосовав за него, египтяне не просто выбрали себе очередного президента, вышедшего из военной среды; они продемонстрировали стремление вернуться назад, во времена Мубарака, предпочли «стабильность» (ту самую, от которой тремя годами ранее побоялись отказываться алжирцы) демократическим преобразованиям. В лице ас-Сиси народ хотел бы обрести нового Насера, человека, способного «железной рукой» навести порядок, сильного лидера, сосредоточившего в своих руках всю полноту власти.

Причем египетский контрреволюционный прецедент, когда силы, отстраненные от власти в 2011 году, вновь вернулись к управлению страной, из единичного случая грозит превратиться в правило. В ходе последовательного, друг за другом, крушения авторитарных режимов (Тунис, Египет, Йемен и так далее) арабское общество продемонстрировало приверженность своеобразному «принципу домино». Решаясь выйти с протестными акциями на улицы собственных городов, граждане той или иной страны неизменно оглядывались на то, что происходит у соседей. Ярким примером подобной преемственности в поведенческих моделях можно считать Йемен, который традиционно зависим от событий, происходящих в Египте. Так, в начале 2012 года, когда Салех уже ушел, йеменская оппозиция мотивировала свой отказ покидать улицы тем, что образовавшийся вакуум могут заполнить исламисты, – подобно тому, как это происходило в тот момент в Египте.

Отчасти так оно и получилось: власть в стране частично перешла в руки семейства аль-Ахмаров, возглавляющего наиболее влиятельную племенную конфедерацию Хашид, а его основными союзниками стали исламистская партия «Аль-Ислах» и йеменские «братья-мусульмане», поднявшиеся на волне успеха своих идейных вдохновителей в Египте. Сторонником аль-Ахмаров оказался и временный президент страны Абд Раббо Мансур Хади, отличительной чертой которого всегда являлось отсутствие политических амбиций, за что в свое время он удостоился неофициального прозвища «молчаливого» вице-президента. Однако удача сопутствовала могущественному семейству лишь до тех пор, пока «братья-мусульмане» находились у власти в Египте; свержение же Мухаммеда Мурси и последующая межарабская изоляция ассоциации и ее зарубежных ячеек резко подорвали позиции временного йеменского руководства, установив в стране фактическое двоевластие.

На сегодняшний день основные политические силы в Йемене сосредоточились вокруг двух противоборствующих лагерей – Всеобщего народного конгресса (ВНК), главой которого является смещенный в ходе «арабской весны» экс-президент страны Али Абдалла Салех, и уже упомянутого клана аль-Ахмаров во главе с Садыком аль-Ахмаром. За минувшие три года эти две силы притянули к себе остальных политических акторов Йемена: вокруг аль-Ахмаров сплотились партия «Аль-Ислах» и «братья-мусульмане», в то время как Всеобщий народный конгресс поддержали партии БААС, «Союз народных сил» и движение «Ансар Аллах». При этом подавляющее большинство членов временного парламента – Палаты представителей – до сих пор составляют депутаты от ВНК (58% мест), включая и спикера. Это объясняется тем, что Палата представителей Йемена до сих пор функционирует на основе результатов парламентских выборов 2003 года; с того времени выборы в законодательный орган власти неоднократно откладывались под предлогом нехватки средств на проведение избирательной кампании. Разделенным оказался и кабинет министров Йемена. Ключевые финансовые посты занимают представители ВНК, в то время как портфели руководителей силовых структур достались аль-Ахмарам. Впрочем, в силу местной специфики престиж «силовиков» не слишком велик, поскольку, скажем, пост министра обороны страны отнюдь не обеспечивает контроля над йеменской армией (так, кстати, было и при Салехе), а является лишь административной должностью.

После прихода Мансура Хади на пост временного президента была ликвидирована традиционная для Йемена нарезка военных округов, что привело к фактическому исчезновению национальной армии. Кроме того, была распущена Республиканская гвардия, которую возглавлял сын Али Абдаллы Салеха; она превратилась в войска резервного назначения. В общей сложности военные реформы последнего времени привели к тому, что в Йемене вокруг каждой политической силы сложилась своя военизированная группировка. Интересно, что при таком раскладе наиболее боеспособной оказалась армия хуситов – группировки шиитов-зейдитов, населяющей северные районы Йемена и получившей свое название в честь ее лидера Хуссейна Бадр ад-Дина аль-Хуси, убитого в 2004 году. За последнее время им удалось одержать целый ряд крупных военных побед и заметно расширить подконтрольные территории. Формирования хуситов остановились лишь в нескольких километрах к северу от столицы Саны, предварительно захватив резиденцию главы племенной конфедерации Хашид – Садыка аль-Ахмара. О военной мощи хуситов свидетельствует, в частности, неспособность Саудовской Аравии вернуть себе захваченные приграничные территории, остающиеся под контролем их организации «Ансар Аллах».

Единственной силой, способной составить конкуренцию хуситам в военном плане, является сам бывший президент Салех, армия которого состоит из оставшихся верными ему отрядов распущенной Республиканской гвардии. Правительственные войска, лояльные аль-Ахмарам, неоднократно пытались арестовать экс-президента, однако ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Что касается самих аль-Ахмаров, то их военным крылом, по сути, является de jureрасформированная, но de facto по-прежнему существующая первая бронетанковая дивизия во главе с генералом Али Мохсеном, повышенным в должности до советника временного президента.

Однако наибольший интерес представляет негласный союз Салеха с хуситами, еще несколько лет назад казавшийся немыслимым. Напомним, что в годы правления прежнего президента север Йемена считался самым небезопасным регионом в стране. Вражда между Салехом и хуситами имела давние корни, а сам президент в ходе своего правления шесть раз воевал против «Ансар Аллах». Но на сегодняшний день эти две политические силы оказались по одну сторону баррикад, выступив серьезным противовесом для действующей власти в лице аль-Ахмаров. В свою очередь для самого Салеха подобный шаг кажется весьма выгодным с политической точки зрения: лидеры хуситов не планируют всерьез бороться за пост президента Йемена, но при этом они способны обеспечить серьезную поддержку кандидату ВНК, как политическую, так и военную. Салеху, однако, пришлось пойти на уступки новым партнерам, признав ошибочность прежних военных действий в отношении хуситов и гарантировав им политическое представительство в новом правительстве и парламенте.

При этом действующая послереволюционная власть, ассоциируемая с аль-Ахмарами, существенно ослабила свои позиции прежде всего в связи с планируемой федерализацией государства. Из трех вариантов, рассматриваемых Комиссией по национальному примирению, за основу был принят проект, предусматривающий создание шести округов. При этом сама «нарезка» вызвала бурное неодобрение. Так, южане выступили против разделения юга страны на две провинции, настаивая на неделимости Южного Йемена как единого субъекта будущей федерации. Хуситам достался район, не имеющий выхода к морю и не обладающий никакими природными ресурсами, что вынудило их военным путем захватывать прилегающие территории. При этом причиной своих проблем они считают аль-Ахмаров, пытающихся сохранить контроль над наиболее богатыми территориями.

Такая диспозиция предопределила очередную отсрочку референдума по конституции, а также откладывание президентских и парламентских выборов. На сегодняшний день сохраняются две конституционные проблемы, которые не удается урегулировать: помимо очертаний будущих субъектов федерации, это еще и требования к кандидату на пост президента. В последнем случае камнем преткновения стало внесенное аль-Ахмарами предложение на десять лет запретить выдвижение на президентский пост лицам, ранее занимавшим военные должности. Очевидно, что жертвой данного требования станет прежде всего Ахмед Салех, сын бывшего президента и главный претендент на высший государственный пост.

Прошлое как будущее

Еще одной причиной, откладывающей проведение выборов, является отсутствие у клана аль-Ахмаров кандидатов, способных победить в предвыборной гонке. Из-за полной неразвитости институтов партийного представительства и оппозиции в аравийском государстве до сих пор нет политической силы, способной заполнить политический вакуум, вызванный уходом Салеха. Аналогичная картина наблюдалась и в других арабских странах, где «арабская весна» привела к смене режимов. Неслучайно в том же Египте место Национал-демократической партии Мубарака заняли «братья-мусульмане», за свою вековую историю накопившие огромный опыт политической борьбы. Прочие же оппозиционные силы, которым пришлось развиваться под гнетом авторитарной власти, просто не успели повзрослеть. В Йемене получилось то же самое, но с оговорками: правящая партия в лице Всеобщего народного конгресса здесь продолжает свое существование, причем располагая большинством в Палате представителей, а Салех, в отличие от Мубарака, остается пусть и не президентом республики, но руководителем правящей партии, продолжая оказывать существенное влияние на ситуацию в стране. Многие до сих пор считают его реальным хозяином страны, а лояльные СМИ продолжают именовать его «президентом», не уточняя, идет ли речь обо всем государстве или только о ВНК. Несмотря на то, что на ближайшие выборы сам Али Абдалла Салех уже не пойдет, на сегодня только он способен обеспечить претенденту на победу необходимую электоральную поддержку. У других партий, которые откровенно слабы, авторитетных и узнаваемых лидеров просто нет.

Для аль-Ахмаров ситуация осложняется и тем, что, вступив в альянс с «братьями-мусульманами» на волне их египетских успехов 2012 года, сегодня они несут издержки. Это произошло из-за конфликта между Саудовской Аравией и Катаром: находясь под опекой Катара, аль-Ахмары и йеменские «братья-мусульмане» оказались в положении, аналогичном положению их египетских единомышленников. Это означает, что они тоже попали в международную опалу, а большинство арабских государств не хотят иметь с ними никаких дел. Учитывая сказанное, не исключено, что Саудовская Аравия – ключевой внешний игрок в йеменской внутренней политике – сделает ставку именно на ВНК, а не на аль-Ахмаров, сотрудничающих с исламистами, ячейки которых угрожают стабильности и самого саудовского королевства. Конечно, союз Салеха с хуситами также не очень радует саудовскую верхушку, но все же он кажется меньшим злом, чем исламисты: последние угрожают самому правлению ас-Саудов, в то время как первые лишь частично покушаются на их позиции в Йемене.

Все сказанное свидетельствует о том, что Йемен с большой долей вероятности может пойти по пути Египта и провести свою контрреволюцию, причем даже бескровную. На ближайших президентских выборах к власти в стране может вернуться прежняя политическая элита, представленная окружением экс-президента Салеха. Очевидно, что нынешняя власть в Сане себя сильно дискредитировала и не может вывести страну из политического и социально-экономического кризиса, а население демонстрирует все большее желание вернуться к прежним методам управления государством, практиковавшимся при Салехе. И это не случайно: и в Египте, и в Йемене силы, пришедшие к власти после революционных событий 2011 года, оказались у руля впервые, сразу же допустив ряд фатальных ошибок политического характера. Так, египетские «братья-мусульмане», впав в головокружение от успехов, вызванное победой на двух референдумах, парламентских и президентских выборах, отказались идти на соглашение с прочими политическими силами. Тем самым «братья» всего за год своего правления настроили против себя практически все главные политические силы страны, что и предопределило их падение.

Столь же самонадеянно повели себя и аль-Ахмары, что подтверждается их бескомпромиссностью в отношении федерализации государства. Это заставило многие политические силы, поддержавшие их на заре «арабской весны», перейти в оппозицию. Уместно заметить, что при обсуждении таких конфликтных вопросов, как федерализация Йемена, Салех изначально отдавал пальму первенства своим оппонентам, делая их тем самым единственными ответственными за неудачи. Выжидательная политика Всеобщего народного конгресса принесла свои плоды: все больше политических сил в Йемене, включая социалистов, БААС и другие партии, склоняются к тому, что в противостоянии ВНК и аль-Ахмаров бывший президент выступает меньшим злом. Кроме того, силы Салеха в последнее время зарекомендовали себя в качестве стороны, с которой можно договариваться и которая способна идти на уступки партнерам.

* * *

«Арабская весна», будучи явлением мимолетным, покинула регион так же стремительно, как и пришла в него. Достаточно быстро время надежд и ожиданий арабов сменилось сначала разочарованием, а потом и вовсе тоской по прежней стабильности. Примечательно, что само слово «стабильность» в современном арабском мире звучит все чаще, отражая чаяния все большей части населения региона. На Ближнем Востоке, похоже, наступила «арабская осень» – время опустошения, когда арабам приходится потуже затягивать пояса в ожидании нового туристического сезона. Так ведь оно и выходит: бюджеты арабских республик за годы потрясений опустели, страны, еще три года тому назад демонстрировавшие динамичное развитие[6], погрязли в долгах, а население ждет масса непопулярных, но неизбежных социально-экономических реформ. Метаморфозы политической власти в арабских странах продолжаются, весну сменила осень, и арабский мир открыл новую страницу своей истории.

[1] См.: Lynch M. Obama’s ‘Arab Spring’? // Foreign Policy. 2011. January 6 (http://mideast.foreignpolicy.com/posts/2011/01/06/obamas_arab_spring).

[2] См.: Eyadat Z. The Arab Revolutions of 2011: Revolutions of Dignity // Calleya S., Wohlfeld M. (Eds.). Change and Opportunities in the Emerging Mediterranean. Malta: MEDAC, 2012. P. 3–19.

[3] См., например: Исаев Л.М. Сирийский тупик: «арабская весна» завершилась?// Неприкосновенный запас. 2012. № 2(82). С. 233–241.

[4] Подробнее об этом см.: Он же. Рецепты «алжирской весны» // Неприкосновенный запас. 2013. № 1(87). С. 204–212.

[5] Он же. Генералы ушли, генералы вернулись: египетской революции три года // Неприкосновенный запас. 2014. № 1(93). С. 124.

[6] См.: Коротаев А.В., Зинькина Ю.В. Египетская революция 2011 года: структурно-демографический анализ // Азия и Африка сегодня. 2011. № 6. С. 10–16; № 7. С. 15–21.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №3(95)

Курды инициируют выход из состава Ирака?

Станислав Иванов

3 июля с.г. президент Иракского Курдистана Масуд Барзани выступил в региональном парламенте с предложением провести референдум по вопросу отделения этого субъекта федерации от Ирака. Можно ожидать, что подавляющее большинство депутатов поддержит это предложение, поскольку оно совпадает с национальной идеей и давней мечтой всех курдов о создании своего национального государства.

Следует заметить, что после свержения режима Саддама Хусейна в 2003 г. курды приняли самое деятельное участие в создании нового иракского государства и стали как бы связующим звеном между арабо-шиитским большинством и арабо-суннитским меньшинством. Во многом благодаря именно курдам удавалось не раз преодолевать внутрииракские парламентские и правительственные кризисы и сохранять страну как единое государство. Но к парламентским выборам 2014 г. кредит доверия правившему с 2006 г. правительству Нури аль-Малики оказался исчерпан. Своими ошибочными действиями или бездействием коррумпированный и насквозь прогнивший режим Малики не смог консолидировать вокруг Багдада основные этно-конфессиональные группы населения и, по сути, развалил государство.

Искусственное отстранение им от власти и дискриминация арабо-суннитского меньшинства привели к его массовому неповиновению, вспышкам насилия и террору и, в конечном счете, к восстанию суннитских провинций. Этим воспользовались боевики международной радикальной исламистской организации «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), которые вместе с местными суннитскими группировками установили контроль за частью западных, центральных и северных провинций Ирака, границами с Сирией и Иорданией. Правительственные войска в панике бежали, бросив на поле боя современные образцы тяжелых вооружений и боевой техники. Возникла реальная угроза дальнейшему наступлению исламистов на Багдад и Киркук. Курдские силы самообороны (бригады «пешмерга») вынуждены были вступить в боестолкновения с отрядами ИГИЛ на севере страны и взять под защиту население провинции Киркук.

Находившиеся до последнего времени в несколько лучшем, чем арабы-сунниты положении, иракские курды тоже почувствовали себя обманутыми центральными властями. Формально они были неплохо представлены в Багдаде и добились значительной самостоятельности своего региона. Но Малики явно саботировал выполнение статьи 140 конституции страны, которая предусматривала поэтапное мирное решение вопроса об административной принадлежности исконно курдского города Киркук с прилегающими к нему нефтеносными районами, принятие новых законов об углеводородах, статусе бригад «пешмерга» и т.п. В последнее время из федерального бюджета перестали поступать на развитие региона даже те 17 % от экспорта нефти, которые предусматривались действующим законодательством.

Лишился господин Малики и безоговорочной поддержки своих соплеменников-единоверцев из числа курдов-шиитов. Против назначения его на третий срок на должность премьер-министра выступают многие представители шиитской общины Ирака, в том числе сторонники имама Муктады ас-Садра, а также аятоллы Али ас-Систани. Отметим, что аятолла ас-Систани и имам ас-Садр пользуются поддержкой соседнего Ирана.

Определенное негативное влияние на настроения иракцев оказала и неспособность режима Малики восстановить инфраструктуру, разрушенные войной системы жизнеобеспечения, здравоохранения, образования, до сих пор население испытывает перебои с водой и электроэнергией. Миллиарды долларов США, полученные от экспорта нефти и газа, разворовываются и тратятся на ничем не обоснованные закупки тяжелых вооружений и боевой техники в США и других странах. Думается, что именно утрата доверия со стороны большинства населения страны к правительству Малики и захват боевиками ИГИЛ трети территории Ирака вынудили М.Барзани обратиться к региональному парламенту с таким предложением.

Реакция на этот шаг президента Иракского Курдистана со стороны внутренних и внешних сил была предсказуемой. Багдад увидел в этом предложении покушение на суверенитет и территориальную целостность страны, сделал ряд резких заявлений, очевидно, что эту позицию разделяет арабо-шиитское большинство страны. Арабам-суннитам отделение курдских провинций также нежелательно, но им сейчас не до того, они воюют с режимом Малики. Туркоманы, христиане и арабы-шииты, проживающие в Иракском Курдистане, Киркуке, Мосуле спасаются бегством от боевиков ИГИЛ и ищут защиты у курдов, поэтому придерживаются нейтралитета.

Региональные игроки заняли прямо противоположные позиции. Израиль безоговорочно поддержал право иракских курдов на самоопределение, Турция и часть арабских стран с некоторой осторожностью и оговорками, но допускают такое развитие событий, когда Эрбиль вынужден будет действовать самостоятельно от воюющих между собой арабских частей Ирака. Наиболее резко и непримиримо к заявлению М.Барзани отнесся Тегеран, который считает создание нового курдского государства «проектом США и Израиля». Иранские лидеры опасаются также усиления Турции на севере Ирака и появления в лице Курдистана нового серьезного конкурента в торговле нефтью и газом на мировом рынке. Особенно руководителей ИРИ беспокоит переход под контроль Эрбиля нефтегазовых месторождений Киркука. Иранские эмиссары пытаются вести активный политический торг и все же склонить М.Барзани к сотрудничеству с Малики (его преемником из числа арабов-шиитов) и втянуть курдов во внутриарабский вооруженный конфликт на стороне шиитов или хотя бы в более активные боевые действия с ИГИЛ. Прямо не говорится, но в Тегеране явно опасаются того, что пример иракских собратьев может спровоцировать и активизацию борьбы за свои национальные права и свободы и иранских курдов (по отдельным оценкам, их численность составляет 8-9 млн. человек). Масуд Барзани, в свою очередь, пытается объяснить представителям Тегерана, что независимый Курдистан не является для них угрозой, а лишь вынужденной мерой защиты для курдов.

Вашингтон, Брюссель и большая часть западных стран по инерции продолжают заявлять о необходимости, во что бы то ни стало, сохранить территориальную целостность Ирака и прилагают значительные усилия по преодолению очередного правительственного кризиса. В условиях военного времени им все же удалось с третьей попытки, 15 июля с.г., инициировать созыв иракского парламента нового состава, который избрал депутата от суннитской «Коалиции иракских сил» Селима аль-Джубури новым спикером Совета представителей (парламента) Ирака. Теперь парламенту осталось избрать нового президента страны (пост представительский и его, скорее всего, как и ранее, отдадут представителю курдов) и премьер-министра. Таким образом, видимость коалиции основных иракских этно-конфессиональных групп будет сохранена, хотя на деле вся власть в стране по прежнему будет сосредоточена в руках премьер-министра. Предполагается также, что арабо-шиитское большинство в парламенте будет поддерживать своего ставленника. Несмотря на заметно пошатнувшийся авторитет, Нури аль-Малики пока не отказывается от борьбы уже в третий раз за этот ключевой в государстве пост. Но все больше политиков в стране и за рубежом начинают понимать, что сохранение у власти в Ираке Н. аль-Малики – это катастрофа для страны. В Вашингтоне и Тегеране пытаются подобрать ему преемника из числа арабо-шиитского окружения, чтобы сохранить свои национальные интересы и преемственность иракской власти. К сожалению, арабо-шиитское большинство в Ираке расколото на отдельные блоки и фракции и пока не может договориться по будущей кандидатуре премьер-министра. Исходя из реально складывающейся военно-политической обстановки в Ираке, Вашингтон и Брюссель уже не исключают возможного распада страны на два-три анклава и создания на севере Ирака нового курдского государства.

Хотя Масуд Барзани и попросил депутатов регионального парламента сформировать избирательную комиссию и назначить конкретную дату проведения референдума, пока говорить об окончательном и бесповоротном решении курдских лидеров выйти из Ирака нет оснований. Судя по всему, продолжатся активные консультации и переговоры по этому вопросу между региональными и центральными властями, представителями соседних и других государств. Стороны вполне могут найти разумный компромисс и, в таком случае, даже после проведения намеченного референдума имеются шансы сохранить территориальную целостность Ирака.

Интервью директора Научно-исследовательского института сельского хозяйства Академии наук Абхазии Лесика Айба

АП: Лесик Янкович, скажите, пожалуйста, почему Минсельхоз выбрал подрядчиком в президентской программе развития агропромышленного комплекса именно НИИ СХ АНА.

Лесик Айба: Хочу напомнить, что с 2010 г. реализуется президентская программа развития агропромышленного комплекса, а также «Комплексный план содействия социально-экономическому развитию РА на 2010 – 2012 гг.» Научно-исследовательский институт сельского хозяйства АНА активно включился в процесс реализации этой программы. Фактически, министерство сельского хозяйства РА выступает в качестве заказчика, а мы - подрядчиками. Последний договор мы заключили с Минсельхозом в январе 2013 года. В нем расписаны культуры, площади, расходы в рамках Инвестиционной программы содействия социально-экономическому развитию РА на 2013-2015 гг.

В НИИ сосредоточен серьезный потенциал. У нас работает более 150 человек, созданы лаборатории агрохимии и биохимии. К примеру, в лаборатории агрохимии работают молодые специалисты, которые определяют анализ почвы, дают ее полную характеристику, выясняют, какую культуру и где можно сажать. Мы никогда не закладываем культуру без агрохимического анализа. В лаборатории биохимии можно определить качество созданной продукции. У нас огромная коллекция всех субтропических видов. Мы также занимаемся подготовкой молодых специалистов. Люди, руководящие рабочими группами, получили среднее звено образования.

С каждой группой заключен договор, и они знают, что мы работаем с ними с самого начала и до периода плодоношения насаждений. Если плодоношение дошло до 50% и выше, то группа говорит, что они дальше могут работать самостоятельно. Тогда мы передаем участок в субаренду на 25 лет и ведем только научное сопровождение. Скажу, почему в субаренду. В данном случае мы выступаем как арендаторы и контролируем процесс. Если хозяин начинает нарушать агротехнику, тогда мы имеем право расторгнуть договор субаренды и передать участок другим.

Я хочу отметить, что эта программа имеет не столько экономическое, сколько социальное значение. Сохранение сел просто необходимо. Я повторю, что Минсельхоз является заказчиком, а мы подрядчиком. Вы не представляете, как они нас проверяют. Наши сметы затрат утверждаются и Министерством сельского хозяйства РФ. Вы не представляете, сколько заявлений людей лежит в НИИ с желанием участвовать в программе.

АП: А когда началась закладка культур?

Лесик Айба: Закладка многолетних культур, согласно Комплексному плану развития сельского хозяйства, началась в сентябре 2011 года. За весь период с 2011 года по 2014 год было заложено 1332 га многолетних культур в количестве более одного миллиона корней стандартных саженцев. Я могу назвать цифры по разным видам: цитрусы -112,7 га- 90 139 корней; виноград -277,67 га- 514 899 корней; киви -11,7 га- 5 014 корней; инжир -51,1 га- 25 905 корней; фейхоа -118,51 га–-74 051 корней; яблони -161,36 га- 233 390 корней; груши -32,12 га- 15 954 корней; слива -11,52 га- 5 130 корней; персики - 63,7га - 29 895 корней; черешня - 6,6га - 3 940 корней; хурма -80,78 га- 28 611 корней; айва - 0,68га - 290 корней; орех -402,37 га- 239 180 корней; гранат -14,95 га- 5 650 корней.

АП: Расскажите, пожалуйста, сколько было создано рабочих групп и занято людей?

Л. Айба: Эта программа позволила поднять занятость населения и МТС во всех районах. В 7 районах в 38-ми селах было создано 56 рабочих групп. На постоянной работе было задействовано более 350 человек, по временным трудовым контрактам за этот период привлекалось около 900 человек. В программе участвовало более 70 научных сотрудников и ведущих специалистов нашего института.

Что касается объема выполненных работ, то с сентября 2011 года по 1 мая 2014 года он составил более 517 млн. руб., из них заказчиком было профинансировано более 439 млн. руб., в том числе на заработную плату работникам направлено более 194 млн. руб., перечислено МТС районов более 38 млн. руб., за проведение агрохимического анализа почвы выплачено более 1 млн руб., за горизонтальную съемку участков - более 2 млн. руб., за бурение скважин - 948 тыс. руб., оплачены услуги банка на 758 тыс. руб.

Общая сумма перечисленных налоговых платежей в бюджет и во внебюджетные фонды составила более 45 млн. руб., на приобретение материальных ценностей израсходовано более 153 млн. руб. Задолженность перед населением за выполненные объемы работ составляет 78 млн. руб. Но, несмотря на это, работы на участках не остановлены.

АП: Какая экономическая эффективность в будущем ожидается от насаждений?

Л. Айба: Вы знаете, при участии ведущих специалистов Министерства сельского хозяйства РА, нашего института и Минсельхоза РФ была проведена совместная работа по определению экономической эффективности данной программы в разрезе культур. Так вот она определила, что при своевременном финансировании и проведении в срок всех агротехнических мероприятий до полного плодоношения многолетних культур на площади 1332 га, по предварительным расчетам, с учетом цен 2014 года объем производства составит: в 2015 году - 4162 т продукции, при этом сумма средств от ее реализации составит более 96 млн. руб.; в 2016 году - 7725 т, более 195 млн. руб.; в 2017 году - 10 708 т, более 393 млн. руб.; в 2018 году - 14 894 т, более 536 млн. руб., в 2019 году - 18 759 тонн, до 664 млн. руб. При этом в 2020 году все заложенные сады вступают в полное плодоношение с ежегодным объемом производства 22 750 т и ежегодным поступлением денежных средств от реализации более 828 млн. руб.

АП: На каком этапе сейчас находится строительство плодоовощехранилища и цеха по переработке меда?

Л. Айба: Что касается плодоовощехранилища и линии по переработке меда, то строительство идет к завершению. Плодоовощехранилище емкостью в 2,5 тыс. т и планируется, что там будет по 50% плодовой и овощной продукции. Я думаю, что к концу года оно войдет в эксплуатацию. Оно расположено на территории института. Строит его Минсельхоз, это его заказ, а мы выделили землю. Понимаете, НИИ - это государственная структура, так что государство построило хранилище на своей территории. Объясню, почему выбрано это место: рядом электроэнергия, скважина, центральная трасса, людские ресурсы, огромное складское помещение, в котором мы в течение года храним оборудование. Так что, чтобы не было дополнительных затрат, выбор пал на это место. Что касается цеха по переработке меда, то еще года три назад нам на временное хранение передали линию по очистке и фасовке меда, приобретенную Минсельхозом. Что касается сухофруктов, то институт на свои средства приобрел в Китае оборудование по их переработке. Мы хотим поставить мини-линию и начать переработку сухофруктов.

На пресс-конференции 16 июля и.о. вице-премьера Беслан Бутба затронул также мою книгу про киви. Знаете, я двадцать лет занимаюсь этой культурой, впервые завез ее сюда. За это время я написал три монографии. Первую в 1998 г., потом защитил докторскую диссертацию в 2000г. и в 2002 г. издал обобщенную книгу «Киви». Поймите, эта книга была выпущена 12 лет назад. Все расчеты выполнены 12 лет назад, а сегодня 2014 год. За это время инфляция достигла сумасшедших размеров.

Хочу также сказать по поводу экспертной группы, которая занималась мониторингом полей. Вообще слово эксперт говорит само за себя. Что касается заключения экспертов, то в справке дана позитивная оценка, а публично заявлено прямо противоположное. Я не хочу никого обижать, но они просто дезинформируют правительство, категорично утверждая, что для сорта винограда «Ркацители» наши почвы непригодны. Можно было бы предварительно спросить у представителей Винзавода. В Абхазии уникальные климатические условия, только надо правильно подходить к вопросам подбора почвы, микро-зонального размещения культуры (высота над уровнем моря).

Хочу особо отметить, что виноград сорта «Ркацители» наиболее широко распространён на территории бывшего Союза в виноградарских хозяйствах. По морфологическим признакам и биологическим свойствам он относится к эколого-географической группе сортов винограда бассейна Черного моря. Обладает относительной устойчивостью к филлоксере и серой гнили.

Сегодня уже успешно культивируется виноград сорта «Ркацители» на плантациях ООО «Вина и воды Абхазии» с ежегодным урожаем 70 - 80 центнеров с одного гектара при содержании сахара в ягодах 17-18%. Потребность в урожае данного сорта для переработки - более одной тысячи тонн. Урожай используют для приготовления белых столовых вин, полусладкого вина «Янтарное», марочного «Ркацители», коньячных виноматериалов и виноградных соков.

Возвращаясь к вопросу проверки экспертной группы, не могу не отметить, что, прежде чем проводить мониторинг, издается распоряжение, создается комиссия, которая приходит в организацию и поднимает документацию. Если бы они пришли к нам, посмотрели наши документы, сопоставили бумаги и факты, не произошло бы никакой дезинформации. Проверка Гагрского, Гудаутского и частично Сухумского районов проводилась без нашего участия. Но так не делается. Мне непонятно, почему все это делается? Хочется верить, что не для того, чтобы провалить программу.

Нельзя радоваться недостаткам, надо сообща работать. Пусть никто не думает, что мы дадим погибнуть начатому нами важному делу по закладке многолетних насаждений. Почему люди работают в долг? Они верят и знают, что станут собственниками. Но, если кому-то кажется, что прямо сегодня можно прийти и выкупить эти участки, то он глубоко ошибается.

АП: А какую в среднем заработную плату получали работники и как сейчас обстоят дела с долгами?

Юрий Акаба: Люди, в зависимости от объема работ и квалификации получают от 15 до 30 тыс. руб. в месяц. Когда бывают авральные ситуации, руководители нанимают временных работников, с которыми также заключаются контракты.

Что касается долгов, то за проделанную работу Минсельхоз должен НИИ 78 млн. руб., а НИИ соответственно должен заплатить людям. Некоторые задают вопрос: почему мы закладываем новые плантации, имея долги?

В этом году заложено 524 га. Мы пошли на это, потому что 65 - 70% площадей уже были подготовлены к закладке. Мы посчитали, что эту работу необходимо продолжать. 28 млн. руб. мы получили на закладку и заложили 524 га. 80% работы мы сделали в 2013 году. Мы работу останавливать не будем.

Я хочу сказать пару слов о наших питомниках. В Агудзере более 300 тысяч корней готово к осенней посадке, а в питомнике Ткурчалского района более 400 тысяч корней.

Лесик Айба: Не имея питомника, невозможно обновлять сады, поэтому мы ежегодно планируем выращивать 700 - 800 тыс. саженцев. Я не сомневаюсь, новое правительство, когда оно будет правильно информировано, когда увидит экономическую эффективность и социальную значимость этой программы, продолжит ее. Может быть не в таких объемах, но программа должна продолжаться. Знаете, мы будем счастливы, если появится альтернативная программа, лучше этой. Мы будем первыми помощниками.

Я вам хочу рассказать еще вот о чем. С 15 по 17 мая этого года директор ГНУ СКЗНИИСиВ ФАНО России Евгений Егоров по поручению Управления по делам СНГ Администрации Президента РФ провел осмотр и оценку состояния насаждений плодовых культур и винограда у нас, а также анализ статистических данных по исполнению раздела Программы содействия социально-экономическому развитию РА на 2012 - 2015 гг. «Агропромышленный комплекс».

Специалисты выезжали на места и осмотрели практически все участки насаждений закладки 2012 г. во всех районах. Общая площадь насаждений (плодовых, орехоплодных, цитрусовых, субтропических, винограда) фактически доставляет 1332,48 га, в том числе посадки 2012 года - 807,78 га. «Состояние насаждений в большинстве своем хорошее», - указано в служебной записке по итогам проверки. В ней также отмечается, что «в 2015 г. ожидается вступление в интенсивное плодоношение насаждений яблони площадью более 150 гас возможным объемом производства продукции 2250 тонн, практически первого коммерческого результата».

Считаю важным для более полной информации привести еще несколько цитат из нее: «Институтом созданы питомники плодовых растений и винограда объемом производства посадочного материала соответственно программным заданиям, созданы группы рабочих и специалистов для закладки и возделывания насаждений, осуществляется проектирование, научное обеспечение и контроль исполнения агротехнических мероприятий.

Закладка насаждений осуществляется на пригодных для размещения культур площадях, выделенных для этих целей районами, расположенных в непосредственной близости от населенных пунктов, имеющих трудовые ресурсы.

Реализация программы имеет важное социально-экономическое значение, в первую очередь, для обеспечения занятости и доходов сельского населения, организации крупного производства продукции ввиду практически полного отсутствия организованного производства сельхозпродукции, необходимой для обеспечения восстанавливающегося курортного бизнеса.

Общий объем выполненных работ за период 2011 - 2014гг. - 512 млн. руб. (организация рабочих групп, раскорчевка мелколесья, организация территорий, мелиоративное обустройство, посадка насаждений, установка опорно-шпалерных конструкций, уходные работы). Фактическое финансирование составило 408,5 млн. руб.

Образовавшаяся задолженность за выполненные работы составила 103.5 млн. руб. В результате этого рабочим с 2013 г. не выплачена заработная плата, нет возможности установить уже заготовленные элементы шпалерной конструкции на заложенных виноградниках, проводить уходные работы. По этой же причине приостановлены работы по закладке насаждений в 2013 г., а в 2014 г. заложены насаждения на площади 524,7 га, но без подтверждения оплаты выполненных работ.

На уходные работы в 2014 г., по расчетным данным Института, требуется 288,3 млн. рублей. Расценки на уходные работы с учетом местной специфики утверждены Правительством Республики.

Специфика возделывания многолетних культур обусловливает непрерывность процессов. Отсутствие шпалерной конструкции на молодых посадках винограда и уходных работ на плодовых культурах может привести к гибели насаждений и безвозвратной потере вложенных ресурсов.

Возделывание многолетних культур - трудоемкое и капиталоемкое производство. Отдача от вложенного капитала начинается с 3 - 4 года. Окупаемость насаждений, при высоком уровне агротехники, наступает на 5 - 7 год после закладки. Однако экономическая эффективность производства плодовой продукции (доход с1 га) более чем в 10 раз превышает доходы от производства однолетних сельскохозяйственных культур.

По причине длительности сроков окупаемости первоначальных вложений, привлечение крупного бизнеса в качестве инвестора проблематично».

В служебной записке обращено внимание еще на один интересный момент: «В мировой практике производства плодовой продукции ведущая роль принадлежит государственным программам, ориентированным на социально-экономическое развитие территорий, банковскому капиталу, а также крупным сетевым маркетам».

АП: А как осуществлялся отвод земель под участки?

Лесик Айба: Земельного вопроса НИИ категорически не касался. Этот вопрос решали главы администраций и начальники сельхозуправлений. Люди, которые хотели вступить в программу, обращались в управление сельского хозяйства. Затем глава администрации присылал письмо в Минсельхоз, а они - уже нам. Эти земли принадлежат людям, которые там работают. Я хочу подчеркнуть, если кому-то захочется отобрать и передать их кому-то, то возникнет конфликт. Я хочу еще раз подчеркнуть, необходимо правильно информировать правительство. Если кто-то на кого-то обижен и поэтому дезинформирует правительство, это неправильно. В адрес кого я это говорю, думаю, им будет понятно. До этой экспертной группы нас проверял Минсельхоз РФ, который нас финансировал, и за каждую копейку мы перед ними отчитываемся. Наши сметы затрат на гектар также утверждены Минсельхозом РФ.

«Апсныпресс», 18.07.2014 г.

В рамках плана по привлечению 20 млн. туристов к 2020 году в Объединенных Арабских Эмиратах в этом году откроется свыше 17 тыс. гостиничных номеров. По данным рейтингового агентства STR Global, это больше, чем в любой другой стране Азии или Африки.

На втором месте после ОАЭ — Саудовская Аравия, где появится 15, 4 тыс. номеров. Еще шесть стран заявили об открытии более 2 тыс. номеров в отелях: Катар (5,9 тыс.), Иордания (3,2 тыс.), Марокко (2,4 тыс.), Египет (2,4 тыс.), Алжир (2,2 тыс.) и Ирак (2 тыс.). Совокупно в Азии и Африке в этом году откроют 614 отелей с общим номерным фондом 143,8 тыс. комнат.

Агентство STR Global также опубликовало годовые показатели прибыльности на 2013 год в гостиничной индустрии. Ближний Восток и Африка показывали самый большой рост — 5,4%, в то время как в Азиатско-Тихоокеанском регионе зафиксировано незначительное снижение — на 0,5%.

Федеральный советник, руководитель Федерального департамента (Министерства) юстиции и полиции Швейцарской Конфедерации Симонетта Соммаруга в сопровождении Специального Посла по международному сотрудничеству в области миграции Эдуарда Гнеса и директора Федерального миграционного ведомства Швейцарской Конфедерации Марио Гаттикера посетила 9-10 июля Иорданию, где она встретилась с премьер-министром страны Абдуллой Энсуром, министром планирования и международного сотрудничества Ибрагимом Саифом и министром внутренних дел Хусейном Хаза Аль-Маджали. Министры, а также представители международных и неправительственных организаций обсудили конфликт в Сирии и ситуацию с сирийскими беженцами: уже зарегистрировано более 3 млн. беженцев, 600 тыс. из них находятся в Иордании. С. Соммаруга пообещала оказать им дальнейшую финансовую поддержку. Всего с начала конфликта Швейцария направила 85 млн. шв. франков помощи, из них 15 млн. – в Иорданию.

admin.ch, 10 июля 2014 г.

Россия планирует наращивать экспорт зерна в Индонезию и страны Персидского залива. Об этом сообщил в беседе с российскими журналистами министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев, который принимал участие в состоявшемся сегодня в Сиднее заседании "большой двадцатки" на уровне министров торговли.

"Мы сегодня обсудили с индонезийским коллегой широкую программу увеличения экспорта зерна в его страну, - отметил российский министр. - Совсем недавно мы заключили /с Индонезией/ две сделки, и эта работа будет продолжаться. Аналогичные переговоры мы ведем с Объединенными Арабскими Эмиратами, другим странами Персидского залива и со странами Юго-Восточной Азии".

Десятки тысяч христиан уже покинули иракский город Мосул и его окрестности, захваченные боевиками группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), сообщил председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион на заседании российско-китайского круглого стола с участием главы Государственного управления КНР по делам религий Вань Цзоаня.

Группировка ИГИЛ 29 июня объявила о создании "исламского халифата" на подконтрольных ей территориях в Ираке и Сирии. За последние недели боевики ИГИЛ, воевавшие до этого в Сирии, сумели захватить несколько городов Ирака, в том числе Мосул, и территории на границе с Сирией и Иорданией. Группировка заявила также, что меняет свое название на "Исламское государство". Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

"От военных действий, от разгула экстремизма страдают не только христиане — страдают все без исключения представители религиозных конфессий. Трагическая ситуация складывается в Ираке, где экстремисты сегодня захватывают власть в одном городе за другим. Десятки тысяч христиан в Ираке покинули Мосул и его окрестности, похищены две монахини и трое детей вместе с ними, а в целом с 2003 года Ирак покинуло более трех четвертей от числа христиан, которые жили в этой стране", — сказал митрополит Иларион.

По его словам, число погибших в ходе военного противостояния в Сирии за последние годы исчисляется сотнями тысяч, а число беженцев — миллионами. "Плачевная ситуация наблюдается в Ливии, где и без того малочисленная христианская община сократилась в разы, а оставшиеся подвергаются гонениям. В Египте христиане-копты пережили в 2013 году волну сильнейшей агрессии со стороны радикалов и до сих пор не могут чувствовать себя в безопасности", — отметил председатель ОВЦС.

По мнению представителя РПЦ, в условиях, когда радикализм и экстремизм распространяется под националистическими и религиозными лозунгами, особое значение приобретает диалог между народами, религиями и культурами. "Необходим правильно выстроенный баланс межцивилизационных отношений. Только мирный и взаимоуважительный диалог может служить гарантом глобальной безопасности мирового сообщества", — сказал митрополит Иларион.

Говоря о недавних террористических актах в Китае — в Синьцзяне и Куньмине, он заметил, что всплеск террористической активности в этой стране, "как не без основания считают многие, связан с поддержкой экстремистским группам, оказываемой из-за рубежа".

В ходе визита в Россию глава Госуправления КНР по делам религий встретился с представителями Русской православной церкви, мусульманских общин, Федерации еврейских общин России и Буддийской традиционной Сангхи России. В ОВЦС в среду прошло третье заседание российско-китайской группы по контактам и сотрудничеству в религиозной сфере.

Министр иностранных дел Ирака Хошияр Зибари призвал граждан страны прекратить поддержку боевиков из "Исламского государства" и других радикальных группировок, заявив, что "такого рода организации не служат целям иракского народа", передает в среду вечером телеканал Sky News Arabia.

В своем выступлении для телеканала глава иракского внешнеполитического ведомства заявил, что в настоящее время ведется "процесс формирования нового правительства, в котором будут представлены все заинтересованные стороны, в том числе арабы из числа мусульман-суннитов". В этих обстоятельствах, по словам Зибари, иракским суннитам "ни в коем случае не следует чувствовать себя отрезанными" от политического процесса.

Глава МИД Ирака также осудил заявление министра республики Нури аль-Малики, обвинившего курдские власти в связях с боевиками из группировки "Исламское государство". При этом он подчеркнул, что "город Эрбиль открыт для всех граждан страны, бегущих от несправедливости и угнетения". В настоящее время, по словам Зибари, Эрбиль "служит домом для более, чем полумиллиона внутренне перемещенных иракцев".

На вопрос журналистов о причинах прекращения работы курдского политического блока в правительстве Ирака Зибари ответил, что данное решение было принято исключительно из-за "провокационных" заявлений действующего премьера страны.

"Наш регион является важнейшей частью Ирака, и замечания аль-Малики никоим образом не отвечают идее участия (Курдистана) в работе единого правительства", — отметил Зибари.

В течение последних месяцев напряжение между руководством Курдской автономии и центральным правительством Ирака нарастало из-за решения курдов экспортировать нефть без санкции Багдада.

Глава автономного региона Масуд Барзани в начале июля призвал парламент автономной области определить дату референдума о независимости от Ирака. Ранее Барзани обвинил Багдад в провальной политике, из-за которой боевики исламской группировки ранее известной как "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) вплотную подошли к границам автономии, и подчеркнул, что курды не обязаны платить за его политические ошибки и не будут это делать.

Боевики ИГИЛ, воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки. За последние недели ИГИЛ сумело захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией. Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии и поменяла название на "Исламское государство". Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

Боевые действия только усиливаются, погружая жителей Газы в еще более серьезное финансовое положение. Уровень безработицы в Газе составлял примерно 40% до последнего конфликта, примерно такой же процент жителей, живущих за чертой бедности.

Но, в то время, как большая часть населения Газы пытается справиться с трудностями повседневной жизни, лишь ХАМАС и его пособники не задумываются об экономических проблемах, сообщает Ynet.

Как отмечает профессор университета Аль-Азхар в Египте Ахмед Карима, ХАМАС уже давно стал движением миллионеров. По его данным, в организации насчитывается не менее 1200 миллионеров. Он, однако, не указал источник этой информации.

Наибольшую выгоду в финансовом плане извлек бывший премьер-министр ХАМАСа в Газе Исмаил Ханийе. До 2006 года и шокирующей победы ХАМАСа и последующего доминирования палестинского правительства, 51-летний Ханийе не считался главной фигурой в ХАМАСе в секторе Газа. Но согласно сообщениям в последние несколько лет политический статус позволил Ханийе стать миллионером. Это весьма необычно, учитывая, что он родился в семье, живущей в лагере беженцев аль-Шати в северной части сектора Газа.

В 2010 году египетский журнал Роза аль-Юсуф сообщил, что Ханийе заплатил $ 4 млн за земельный участок 2,500 квадратных метров в Римале, фешенебельном районе Газы. Чтобы избежать проблем, земля была зарегистрирована на имя мужа дочери Ханийе. С тех пор, Ханийе приобрел еще несколько домов в секторе Газа, зарегистрированных на своих детей, что не представляет сложности, учитывая, что у него их 13.

Айман Таха, один из основателей ХАМАСа, который когда-то считался одним из его ключевых ораторов, заплатил в 2011 году $ 700 000 за роскошную трехэтажную виллу в центре сектора Газа.

По данным источников в Газе, богатство Ханийе, как и других высокопоставленных представителей ХАМАСа прибавилось в основном из-за процветающей контрабанды через туннели. Ханийе взимал 20 процентов налогов на всю торговлю, проходящую через туннели.

Другие члены ХАМАСа предпочитают инвестировать в более безопасное место, нежели сектор Газа. В частности, они сделали вложения в различные египетские активы в основном через своих партнеров из группировки "Братья- мусульмане". В некоторых случаях, отдельные лица проводили сделки от имени чиновников ХАМАСа, которые гарантировали, что они получат свои дивиденды наличными.

Политический лидер Халед Машаль также использовал средства ХАМАСа в своих целях. В 2012 году иорданский сайт сообщал, что Машаль владел суммой в 2,6 миллиарда долларов, которые в значительной степени хранились в катарских и египетских банках. Эти накопленные активы ХАМАС получил за счет пожертвований, а также инвестиций в различные проекты в арабском и мусульманском мире. Машаль также известен тем, что, инвестировал в проекты в области недвижимости в Саудовской Аравии, Сирии и Дубае. И, по сообщениям, Машаль не всегда разделял деньги ХАМАСа и свои собственные.

Изгнание ХАМАСа из Сирии нанесло серьезный финансовый удар по движению. В 2011 году до начала сирийского конфликта, активы ХАМАСа в стране достигли $ 550 млн.

Как и в других областях, в своих финансовых операциях лидеры ХАМАСа придерживались высокого уровня секретности. Инвестиции осуществляются через подставные компании, используя семью и сподвижников. Компании, связанные с Машалем в Катаре зарегистрированы на жену и дочь.

После того, как он был вынужден закрыть свой офис в Дамаске (после ссоры с режимом Асада за поддержку повстанцев), Машаль заявил, что его место теперь в Катаре. Там он заявил, что $ 12 млн, которые он хранил в сейфе в своем кабинете в Дамаске, были украдены. На самом деле, немногие поверили в эти слова, и по сей день считают, что Машаль перевел их на свой личный счет.

Согласно докладу Всемирного банка, опубликованном в ноябре прошлого года, сектор Газа занимает третье место по уровню бедности в арабском регионе после Судана и Йемена. В докладе говорится, что уровень бедности в Газе составляет 38 процентов. Кроме того, из 144 стран, включенных в отчет, Газа была 44-й бедной, при этом большинство из стран с более высоким уровнем бедности находятся в Африке.

Джамаль Камух, глава Комитета по энергетики Иордании, на заседании палаты представителей Иордании заявил, что напряженная политическая ситуация в Ираке может сказаться на двух совместных энергетических проектах Египта, Иордании и Ирака. По его мнению, проекты не будут выполнены в срок, и как минимум начало работ над ними будет отложено. Камух добавил, что трехсторонние переговоры по данному вопросу ведутся с начала периода ухудшения ситуации в Ираке, и на данный момент зашли в тупик.

На сегодняшний день северная и западная части Ирака охвачены беспорядками. Значительные территории страны были захвачены суннитскими боевиками 10 июня после того как правительственная армия покинула район Ниневии, оставив большое количество военной техники и оружия.

В марте 2014 года в столице Иордании, Аммане, были подписаны два трехсторонних соглашения о сотрудничестве в сферах природного газа и нефти. Первое предусматривало подключение иракской ветки газопровода к «Арабскому газопроводу», связывающему Иорданию и Египет, что позволило бы задействовать излишки добываемого в Ираке природного газа.

Второе соглашение предусматривало строительство нефтепровода из Ирака до порта Акаба на Красном море через территорию Иордании. Этот нефтепровод позволил бы удовлетворить потребность Иордании в сырой нефти за счет иракских объемов. Ожидалось, что проект с потенциальной пропускной способностью 1 млн. баррелей нефти в сутки будет закончен в 2018 году. Кроме того рассматривалась возможность строительства продолжения этого трубопровода до Египта.

В своем выступлении Джамаль Камух рассказал также о том, что тендер на строительство трубопровода должен был быть проведен до конца текущего года. Однако, в связи с ситуацией в Ираке, реализация этого стратегического проекта откладывается. Камух добавил, что изначально предполагалась, что иракская сторона возьмет на себя все затраты на строительство трубопровода, оцениваемые в $18 млрд.

Реализация данных проектов позволит Ираку экспортировать углеводороды через территорию стабильной Иордании, не используя нефтевозы, и избежать всех связанных с этим риски. Со своей стороны Иордания смогла бы снизить затраты на выработку электроэнергии за счет использования иракского газа вместо более дорогих видов топлива, импортируемых морем.

Иракский кризис очень сильно повлиял на экономику Иордании, ударив, прежде всего трансграничной торговле. Импорт из королевства осуществлялся, в основном, автомобильными грузоперевозками, которые прекратились из-за политической нестабильности Ирака.

Даниил Алферов

Сами Рауф аль-Араджи, глава Инвестиционного управления Ирака, опроверг информацию о том, что некоторые иностранные банки и инвестиционные компании сокращают свое присутствие в Багдаде или полностью покидают его. В своем интервью журналисту издания «аль-Хайят» аль-Араджи сказал, что то, с чем сейчас приходится сталкиваться Ираку - это не война против террористической группировки ИГИЛ. На самом деле сейчас в стране открыт фронт экономической войны, которая нацелена на дестабилизацию внутреннего положения Ирака и устрашения его граждан.

Ранее некоторые СМИ опубликовали интервью с источником из Центрального банка, в котором говорилось, что нестабильная ситуация в Ираке вызвала панику внутри иностранных банков и инвестиционных компаний. Отмечалось, что в связи с исходом служащих из багдадских отделений банков Citigroup и Standard, эти организации решили вдвое сократить свою деятельность в Ираке. За июнь страну покинул 81 иностранный инвестор. Этот же источник заявил, что процесс оттока капитала из Ирака будет продолжаться.

Сами аль-Араджи прокомментировал опубликованную в СМИ информацию, сказав, что все работники, покинувшие багдадские отделения банков Citigroupи Standard, являются гражданами Ирака. Исключение составляют британский эксперт, который находится в командировке в Лондоне, и Деннис Флэннери, главный менеджер филиала банка Citigroup в Багдаде, который направился в Амман.

Аль-Араджи так же прокомментировал спад инвестиционного потока, объяснив его отсутствием принятого бюджета на 2014 год. Он считает, что объявленные ранее инвестиционные проекты будут по прежнему финансироваться за счет госбюджета и могут начаться в 2014 году. Того же нельзя сказать о новых проектах, чья реализация была запланирована на этот год. Они не будут выполняться по причине отсутствия бюджета. Что же касается инвестиций частного сектора, то задержка принятия бюджета никак на них не отразится.

Али Шукри, министр планирования Ирака, описывая негативные последствия отсутствия бюджета на 2014 год, ранее уже упоминал, что в стране было приостановлено 6000 государственных инвестиционных проектов.

Сами аль-Араджи так же прокомментировал ситуацию с инвестиционной программой Ирака на 2014 год. По его словам она крайне уязвима в условиях сложившейся ситуацией, поэтому агентство намерено опубликовать ее как можно раньше. Выдача инвестиционных лицензий, считает он, продолжиться в тех же объемах, что и раньше.

Азиатская организация GICA подсчитала, что объем иностранных инвестиций в Ирак за последние четыре года вырос в 20 раз и составил $60 млрд.

Стоит отметить, что закон об инвестициях Ирака предусматривает различные привилегии для иностранных инвесторов, среди которых предоставление права на владение земельными участками, налоговые льготы в течение 15 лет, право работы на фондовом рынке и т.д.

Ранее национальная Инвестиционная комиссия Ирака опубликовала данные, свидетельствующие, что в 2013 году объем инвестиций в ненефтяной сектор страны превысил US$21.1 млрд.

Даниил Алферов

Террористическая организация "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) успешно реализует нефть, ежедневно зарабатывая на продаже около $1 млн. Об этом сообщает иракское издание Iraqi Oil Report.

Согласно информации местных СМИ боевики ИГИЛ реализуют нефть по крайне низкой цене – $25 за баррель, которая затем контрабандным путем попадает в Турцию и Иран. Перекупают нефть посредники на севере страны на границе с курдской автономией, причем после перепродажи на нефтеперерабатывающие заводы Турции и Ирана прибыль от такой сделки может достигать колоссальных значений.

На данный момент основной объем нефти реализуется в городе Туз-Хурмату к северу от Багдада на территории Иракского Курдистана.

Такая возможность у боевиков ИГИЛ появилась после успешного захвата города Мосул в прошлом месяце, что позволило им взять под контроль часть нефтепровода Киркук-Джейхан и нефтеперерабатывающий завод в городе Байджи, один из крупнейших в Ираке.

Более того, исламистам удалось захватить самое крупное в Сирии месторождение нефти - Аль-Омар, которое находится на границе Сирии с Ираком. Боевики ИГИЛ также перехватили контроль над большей частью газовых и нефтяных промыслов провинции Дейр-эз-Зор.

Джордан Перри, аналитик компании Maplecroft

"Есть информация о том, что ИГИЛ зарабатывает $1 млн в сутки от продажи нефти. Следовательно, исламистам удалось перехватить контроль над значительной частью денежных потоков на севере Ирака. Это позволит боевикам ИГИЛ заручиться поддержкой местного населения, шейхов, которые могут повлиять на население подконтрольных территорий. Денежный ресурс также позволит боевикам копировать стратегию "ХАМАС", то есть предоставлять населению общественные услуги, а именно восстановить работу больниц и школ, тем самым укорениться в регионе и пользоваться поддержкой населения".

В конце июня боевикам удалось взять под контроль часть границы Ирака с Сирией с помощью боевиков из сирийского крыла "Аль-Каиды" — "Джабхат ан-Нусра", которые накануне принесли присягу на верность ИГИЛ. Примечательно, что процедура принятия присяги проходила в городе Абу-Камаль на сирийско-иракской границе.

С помощью боевиков "Джабхат ан-Нусра" были захвачены сразу несколько городов Ирака, а также территории на границе с Сирией и Иорданией. Таким образом, теперь боевики ИГИЛ контролируют значительную часть сирийско-иракской границы и могут свободно перебрасывать силы, а также вооружение.

Военные успехи позволят ИГИЛ в рамках созданного ими государства - халифата - не только закрепить за собой звание "самой богатой террористической группировки", но начать военную подготовку из местных ополченцев, которые симпатизируют боевикам, то есть у организации может появиться постоянно пополняемая армия, что лишь серьезно усложнит положение Военных сил Ирака.

Еще до захвата Мосула боевики ИГИЛ вымогали у местных представителей малого и крупного бизнеса значительные средства. По оценкам ряда экспертов, в месяц сумма поборов могла достигать около $8 млн.

Члены группы на регулярной основе занимаются вымогательством, причем для представителей бизнеса предусмотрена четкая система "штрафов", в том числе разрушение домов, похищение близких родственников, убийства.

По словам иракского ученого и писателя Хариса Хасана, "Аль-Каида" в недавнем прошлом пыталась не допустить роста численности ИГИЛ, так как члены этой группировки использовали слишком радикальные способы изъятия средств у мирного населения. Местные операторы мобильной связи были вынуждены ежемесячно перечислять средства боевикам ИГИЛ в обмен на обещание не уничтожать телекоммуникационную инфраструктуру.

"Укрепляя свою организацию, добиваясь увеличения финансирования, играя на чувствах верующих людей, "Аль-Каида" и аффилированная с ней организация "Исламское государство Ирака и Леванта" добились значительных преимущество по сравнению с другими исламскими группировками в регионе", - писал в своем прошлогоднем докладе Харис Хасан.

ИСТОРИЯ И СОСТАВ

ИГИЛ удавалось наращивать свое влияние путем присоединения различных джихадистких группировок. Фактически организация выполняет роль головной организации для значительного числа иракских повстанческих группировок.

В 2006 г. Абу Мусабом аз-Заркауи сформировал организацию "Совет Шуры муджахедов". В течение первых лет к ней присоединились:

"Джайш ат-Таифа аль-Мансура" ("Армия победоносной общины")

"Джайш Ахлу-с-Сунна ва-ль-Джамаа" ("Армия людей Сунны и общины")

"Джайш аль-Фатихин" ("Армия завоевателей")

"Джунд ас-Сахаба" ("Войско сподвижников")

После объединения этих группировок было принято решение о создании "Исламского государства Ирак". К этой организации впоследствии примкнули более мелкие группы исламских радикалов, такие как "Ансар ат-Тавхид", "Аль-Гураба", "Исламский джихад", "Асаиб аль-Ахваль", "Джамаа аль-Мурабитин", "Ансар ат-Тавхид ва-с-Сунна", "Фурсан ат-Тавхид", "Джунд Миллат аль-Ибрагим".

Успехи организации в Ираке во многом стали возможны благодаря участию в ее рядах профессиональных военных, бывших членов Партии арабского социалистического возрождения (БААС), сторонников убитого Саддама Хуссейна.

Более того, ИГИЛ продолжает привлекать для проведения совместных спецопераций союзные группировки. В недавней атаке на Ирак участвовали "Армия людей Накшбандийского Ордена", "Джамаат Ансар аль-Ислам", "Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар".

Могут ли Россия и Иран стать стратегическими партнерами?

Скоро должны завершиться переговоры между «Шестеркой» и Ираном по иранской ядерной программе, в результате которых последует полное снятие финансовых и торгово-экономических санкций с ИРИ, введенных в свое время по инициативе Запада. Очевидно, что с учетом огромного экономического потенциала Ирана, имеющего крупнейшие в мире запасы углеводородов (второе место в мире по газу и четвертое по нефти), неплохую базу для промышленного развития, хорошо образованные трудовые ресурсы и выгодное географическое местоположение, крупнейшие международные корпорации с нетерпением ждут этого момента, чтобы получить супервыгодные и масштабные контракты на восстановление, модернизацию и развитие экономики ИРИ.

Фактически, уже все последние месяцы идет своего рода «разведка боем», когда многие компании, в том числе тех стран, которые инициировали введение санкций, на практике прорабатывают сделки, чтобы они были готовы к заключению буквально на следующий день после отмены санкций. При этом обращает на себя внимание, что российские компании что-то не слишком спешат, как, впрочем, не проявляет особой активности и иранская сторона к тому, чтобы без промедлений приступить к развитию торгово-экономических отношений стратегического партнерства, хотя именно Москва наиболее активно добивалась полной и безотлагательной отмены санкций с Ирана.

Нельзя забывать и то, что, помимо всего прочего, Россия находится в непосредственной близости от Ирана, в отличие от стран ЕС, что существенно облегчает процесс развития отношений. Более того, значительные наработки в экономическом плане уже были сделаны в 90-е годы и в начале нынешнего века, а связи между российским и иранским бизнесом худо или бедно сохранялись, несмотря на то, что Россия, к сожалению, в свое время не стала блокировать введение предложенных США и Евросоюзом санкций по линии СБ ООН. При этом, надо отдать должное, Россия все-таки завершила реализацию проекта строительства АЭС в Бушере, несмотря на острую критику со стороны Запада. Не прерывались контакты и по линии ВТС, хотя, действуя с оглядкой на Запад и его угрозы ввести санкции против российских поставщиков вооружений, российские компании так и не решились поставлять ИРИ самые современные виды вооружений, в том числе оборонительные.

Отсюда вопрос – что ждет сотрудничество между нашими двумя странами после отмены санкций? Не окажется ли так, что Москва больше других прилагала усилия в этом направлении, а западные корпорации получат самые лакомые дивиденды от новой ситуации? Ведь это будет по крайней мере несправедливо. Но, к сожалению, на сегодня особого оптимизма в плане будущего российско-иранского сотрудничества не приходится испытывать, так как, во-первых, российская политическая элита, топ-менеджеры российской экономики и бизнеса все еще все свои шаги совершают с оглядкой на США, во-вторых, финансово-банковская система России фактически напрямую зависит от финансово-банковской системы США и Запада, и, в-третьих, прозападное лобби, «пятая колонна», произраильское лобби и очень активное в последнее время арабское лобби также препятствуют поворачиванию России лицом в Ирану. К сожалению, примерно такая же картина имеется и в Иране. Очевидно, что многие высокопоставленные представители иранской политической и экономической элиты, особенно из непосредственного окружения президента Хасана Роухани, не скрывают своего предпочтения западным, а не российским компаниям. Отсюда вопрос – сможет ли установиться стратегическое партнерство между РФ и ИРИ в период после санкций или же Тегеран все-таки переориентируется на Запад?

Прежде всего, хотелось бы отметить, что все предпосылки для установления привилегированных торгово-экономических отношений между Москвой и Тегераном имеются. И они подкрепляются общностью или близостью позиций по основным международным и региональным проблемам. Обе страны выступают против однополярного мира, против навязываемой Вашингтоном гегемонии и роли мирового жандарма, имеющего право на решение всех вопросов с применением силы. Очень важно и то, что уже многие годы Россия и Иран занимают консолидированные позиции по урегулированию проблемы Афганистана после завершения вывода оттуда войск НАТО, созданию на Ближнем Востоке и в Персидском заливе зоны мира и стабильности (Россия активно поддерживает предложение Ирана об объявлении Ближнего и Среднего Востока зоной, свободной от ядерного оружия), справедливому решению палестинской проблемы на базе норм международного права, прекращению американской экспансии в Центральной Азии и в Закавказье.

Еще более тесной стала двусторонняя российско-иранская политическая координация во время «арабской» весны, спровоцированной США и их союзниками из числа консервативных арабских монархий Персидского залива, прежде всего Саудовской Аравией и Катаром. Фактически, Москва и Тегеран стали той единственной внешней опорой, на которую смог положиться президент Сирии Башар Асад при отражении внешнего вторжения радикальных исламистов и прозападной вооруженной оппозиции, за которыми неприкрыто встали США, Великобритания, Франция, Турция, Иордания, аравийские монархии, бросившие на свержение законного сирийского правительства огромные силы и средства – военные, шпионские, информационные, финансовые, вплоть до прямого вмешательства поставками оружия, отправкой инструкторов и наемников. Лишь благодаря военной и политической помощи Москвы и Тегерана Дамаск смог не только удержаться, но и перейти в контрнаступление, приступив к ликвидации исламистского мятежа.

А буквально месяц назад РФ и ИРИ пришли на помощь Багдаду, который столкнулся с вооруженным наступлением радикальной исламистской группировки ИГИЛ, подчинившей себе до 30% территории Ирака. Иракская столица оказалась под угрозой падения, а США не откликнулись на призывы премьер-министра Ирака Нури аль-Малики о срочной военной помощи. В результате, ее оказали Россия и Иран, которые направили на поддержку Багдада боевые самолеты и подразделения спецназа, и наступление боевиков было сорвано. Возникла еще одна важная зона военно-политического взаимодействия в регионе. А если учесть, что Иран, Ирак и Сирия – это основа так называемой шиитской дуги, то Россия вполне может получить совершенно иной региональный союз, на который можно опереться в проведении своей политики на Ближнем и Среднем Востоке.

При этом становится совершенно очевидно, что Москва и Тегеран не могут довольствоваться лишь двусторонним партнерством в международных и региональных делах. Поэтому необходимо активнее привлекать ИРИ в многосторонние форматы, тем более что сами иранцы заинтересованы в них участвовать. В первую очередь, речь идет о более плотном подключении Ирана к ШОС, где иранцы сейчас имеют совершенно несправедливо статус наблюдателя, хотя обсуждаемые в этой организации вопросы непосредственно касаются интересов ИРИ, такие как Центральная Азия, Афганистан, безопасность в Южной Азии. А внутри ШОС создание оси Москва – Пекин – Тегеран могло бы стать серьезным противовесом попыткам США и НАТО навязать свои подходы в Азии. Еще одна перспективная схема многостороннего взаимодействия – подключение Ирана к работе БРИКС. Ведь Иран по своему нынешнему значению и перспективам участия в мировых делах никак не уступает ЮАР или Бразилии. Тем более роль и влияния ИРИ станет неуклонно расти по мере роста иранской экономики и повышения ее доли в мировой энергетической безопасности в постсанкционный период.

Понятно, что никакое стратегическое партнерство между государствами не может базироваться лишь на военно-политических факторах. В основе всего в любом случае лежит экономическое взаимодействие. Иначе смысл стратегического партнерства просто выхолащивается. Достаточно вспомнить хотя бы тот факт, что в свое время СССР всегда в военном и политическом плане поддерживал арабов в противостоянии Израилю, но при этом доходы от экспорта нефти арабы размещали в банках США и Европы, закупали оборудование и потребительские товары большей частью на Западе, предпочитая в отношениях с Советским Союзом создавать стратегические объекты экономики (металлургия, энергетика, нефте - и газодобыча, ирригация, промышленные предприятия и т.д.) «под ключ», да еще и на основе получения от Москвы льготных кредитов. Тем самым мы почти ничего не получали взамен в экономическом плане, помогая странам «третьего мира» в сфере ВТС и поддерживая их политически на международной арене. Но теперь, с учетом новых реалий современной России, такой подход не работает. И всем партнерам, в том числе Ирану, надо это понимать. Тем более что и для Тегерана значительное торгово-экономическое взаимодействие с РФ является гарантом неповторения того, что Запад сможет вновь ввести санкции против ИРИ. А сферы для такого двустороннего сотрудничества весьма многообразны. Это и нефтегазовый сектор, прежде всего участие российских компаний в развитии месторождения Южного Парса, и транспорт, включая участие РФ в строительстве и модернизации иранских железных дорог, а также развитие портового хозяйства на побережье Персидского залива и Аравийского моря, создание Южного транспортного коридора, о котором недавно была отдельная публикация на сайте Иран.ру, продолжение развития программ мирного атома, включая создание новых энергоблоков на ядерном топливе, создание крупных иранских промышленных мощностей различного профиля, взаимодействие в банковско-финансовом секторе для укрепления независимости ИРИ от западной банковской привязки, налаживание инвестиционных связей и т.д.

Все предпосылки для этого есть, хотя, нужно честно признать, остается взаимное недоверие между представителями бизнес-кругов обеих стран. Кроме того, многие представители иранских деловых кругов, получивших образование на Западе, твердят о технологическом преимуществе стран Запада над РФ, забывая при этом, что ни США, ни Евросоюз никогда не передадут ИРИ свои самые передовые технологии, а у ИРИ еще нет в достаточном количестве собственных квалифицированных кадров для их освоения. Да и стоимость услуг российских компаний и специалистов существенно ниже, чем западных.

Кроме того, с российской стороны в качестве партнеров с ИРИ часто выступают государственные корпорации или компании с существенным государственным участием, что само по себе служит гарантией строгого соблюдения контрактных обязательств, тогда как корпорации США и ЕС зачастую идут на поводу политических указаний своих властей и в любой момент могут прекратить сотрудничество, как это сделали многие западные компании с Россией из-за кризиса на Украине под давлением решений Еврокомиссии, хотя это и нанесло ущерб самим же иностранным компаниям. Видимо, иранцам стоило бы внимательнее изучить здесь опыт России и тех стран, которые не идут на поводу политического давления США и ЕС, предпочитая проводить независимый политический курс. Иначе можно вновь оказаться под действием санкций, или, что еще хуже, стать жертвой «цветной революции», если в стране возрастет влияние прозападных либеральных кругов. И не надо забывать, что у Ирана имеются серьезные внешние противники нормализации отношений с Западом в лице Саудовской Аравии и Израиля, которые будут чинить этому процессу многочисленные препоны. А вот на Россию эти две страны особого влияния на иранском направлении не оказывают.

***********

Для становления российско-иранского стратегического партнерства необходимо наличие в Иране серьезного лобби, которое продвигало бы интересы России в ИРИ, и наоборот – существование в России такого же лобби, кругов, продвигающих иранские интересы в нашей стране и способствующих формированию благоприятного образа ИРИ в России. К сожалению, здесь нечем похвалиться обеим странам. Формально есть и межправкомиссия, и вроде бы совместный деловой совет, но они во многом существуют чисто формально. А здесь нужны влиятельные энтузиасты, способные возглавить процесс российско-иранского сближения как в политике, так и в экономике. Нужны Де Голи от экономики и Маршаллы с их новыми планами от стратегов. Крайне нужны, просто необходимы и структуры менее формального характера, способные, опираясь на взаимное доверие, находить развязки многих вопрос без их вынесения на уровень официальных переговоров. Поэтому обеим странам, если они хотят выйти на уровень стратегического партнерства, от которого только выиграют как Иран и Россия, так и сопредельные регионы, необходимо срочно продумать план действий и составить своего рода «дорожную карту», идя по которой, можно выйти на стратегическое партнерство.

Владимир Ефимов,

Специально для Iran.ru

Число жертв нападения боевиков на два здания на востоке Багдада возросло до 33 человек, из которых 29 женщины, еще 18 человек получили ранения, передает в воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на источник в МВД Ирака.

Ранее сообщалось о 25 убитых женщинах и восьми раненых, включая четырех мужчин.

Боевики штурмом взяли два здания на востоке Багдада, которые, по их мнению, использовались для занятия проституцией. О том, членами какой группировки являются боевики, не сообщается.

В настоящий момент полиция оцепила район, где было совершено нападение. Ведется расследование случившегося.

Кризис в Ираке обострился в начале июня. Боевики группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки. За последние недели ИГИЛ удалось захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией.

Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии. Халифом был объявлен лидер боевиков Абдалла Ибрагим ас-Самараи, также известный как Абу Бакр аль-Багдади. Сама группировка поменяла свое название на "Исламское государство". Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

Причинами недавних событий на фондовом рынке Дубая, связанных с резким падением стоимости акций крупнейшего строительного концерна Arabtec, являются амбиции, жадность инвесторов и непрозрачность системы корпоративного управления.

Резкое падение курса акций крупнейшей строительной компании ОАЭ оказало влияние на весь фондовый рынок и стало причиной снижения совокупной рыночной капитализации компаний, чьи акции торгуются на фондовом рынке ОАЭ, на сумму более 30 млрд. долларов США за 8 недель. Агентство Reuters представило свой взгляд на причины этого события.

Резкий взлет и катастрофическое падение (несколько раз за последние недели торги акциями Arabtec останавливались по причине достижения минимально возможного дневного снижения курса – 10%) компании Arabtec и ее бывшего руководителя Хасана Исмайка обнажили ряд проблем крупного бизнеса в ОАЭ – непрозрачность государственных акционеров, авторитарный стиль управления, зависимость от личных связей, недостаток регулирования со стороны государства, и одновременно неявное вмешательство в дела компаний со стороны правительства и правящих семей.

Компания была основана в Дубае четыре десятилетия назад бизнесменом палестинского происхождения и вскоре стала одним из крупнейших строительных концернов страны, принимавшим активное участие в возведении ее самых знаменитых объектов, в том числе и высочайшего небоскреба в мире - Burj Khalifa.

В 2012 г. фонд Aabar Investments, подразделение государственной инвестиционной компании International Petroleum Investment Co (IPIC) из Абу-Даби, увеличил долю своего участия в Arabtec, фактически став ее гарантом, располагающим практически неистощимыми финансовыми возможностями.

В 2013 г. Aabar Investments произвел перемены в правлении компании, сместив ее основателя Риада Камаля с поста первого руководителя и назначив на него Хасана Исмаика, иорданского бизнесмена, которому едва исполнилось 36 лет. Будучи выходцем из обычной семьи, он впервые приехал в Дубай в 1996 г. и начал работать как брокер на рынке недвижимости. Через несколько лет при его посредничестве ряд влиятельных инвесторов из Абу-Даби приобрели несколько зданий в Дубае, его личные связи укреплялись. Он начал приобретать акции Arabtec, и к августу 2012 г. стал крупным акционером, вошел в состав правления компании, а через несколько месяцев возглавил ее.

Увеличение доли участия Aabar Investments фондовый рынок воспринял как очень обещающий признак, и за первые 4 месяца текущего года акции компании подорожали в три раза, а ее руководитель стал первым иорданским миллиардером. В феврале 2014 г. Aabar сделал компании заказ на строительство 37 новых зданий в Абу-Даби и Дубае. Общая сумма сделки составила $6,1 млрд. – в три раза больше дохода компании за весь 2013 г. В марте Arabtec был выбран для строительства одного миллиона домов в Египте в рамках совместного проекта правительств двух стран. Эта сделка должна была принести компании 40 млрд. долларов США. Компания фактически стала политическим инструментом правительства ОАЭ, вливающего огромные инвестиции в Египет с целью помешать возрождению влияния организации Братья мусульмане. Компания объявила об амбициозных планах по диверсификации и международной экспансии, в том числе и на Балканах через филиал в Сербии.

Однако быстрый рост курса акций насторожил многих крупных держателей акций, в частности, инвестиционные фонды, они сочли, что стоимость акций значительно превысила разумные пределы, и начали продавать их. Падение курса началось в середине мая на фоне слухов о разногласиях между правлением компании и крупнейшим инвестором – фондом Aabar. К началу июня эти слухи получили подтверждение – Aabar снизил свою долю в компании с 21,57% до 18,94% за семь дней. В середине июня Исмаик заявил, что между ним и фондом нет никаких трений, но всего через два дня после этого заявления он оставил свой пост, сказав, что желает развивать собственный бизнес.

С середины мая до начала июля акции Arabtec потеряли 70% стоимости, инвесторы ожидали, что Исамик продаст свою очень существенную долю акций компании. В конце мая Arabtec заявил, что его доля в компании увеличилась с 8,03% до 21,46%, не пояснив, когда это было сделано, что явилось грубым нарушением правил фондового рынка, требующих, чтобы компании незамедлительно уведомляли о любых изменениях в долях акционеров, превышающих 5% акций. На момент увольнения доля Исмаика составила уже 28,85%. Он пояснил, что приобрел их на разные компании, что разрешено в ОАЭ, и что его доля выросла скачкообразно, когда регулятор фондового рынка решил объединить все его акции под одними именем.

После ухода Исмаика правление компании покинули уже несколько связанных с ним управленцев, что говорит не о личном характере его увольнения, а о целенаправленной смене руководства, осуществляемой Aabar. Информированные источники утверждают, что он стал слишком влиятельной и яркой фигурой, не соответствующей представлениям Aabar о традиционном стиле управления. Возможно, увольнению способствовала посвященная ему статья в журнале Forbes.

Новый глава компании Хадем Абдулла Аль Кубайси провел первую после назначения пресс-конференцию и заверил, что Aabar продолжает поддерживать компанию, и все проекты осуществляются в соответствии с графиком. За последние дни акции компании выросли в цене, но все еще торгуются на 46% ниже их пиковой стоимости. Политика компании изменилась, стала более сдержанной, чем раньше. Идет сокращение щедрых заработных плат и других расходов, сокращены и планы по диверсификации. Компания, возможно, передаст на субподряд часть своих проектов. В настоящий момент в ней работают 63 тыс.человек, а для руководства одной только египетской жилищной программой надо будет нанять более 1000 «белых воротничков».

Фондовый рынок, и, особенно, другие строительные компании, акции которых упали на волне паники, вызванной Arabtec, восстановятся, но уроки должны быть извлечены.

Жертвами двойного взрыва в иракском городе Киркуке на севере страны стали 28 человек, 25 получили ранения, передает агентство Франс Пресс со ссылкой на источники в сфере здравоохранения.

Ранее сообщалось о 13 погибших. Взрыв произошел в пятницу вечером.

Как заявил агентству представитель городского управления по здравоохранению, террорист-смертник в заминированном автомобиле привел в действие взрывное устройство, кроме того сработала придорожная мина. Среди жертв теракта есть женщины, дети и представители правоохранительных органов.

По данным источника, жертвами взрыва, в основном, стали вынужденно переселенные лица, которые покинули свои дома, спасаясь от боевиков суннитской группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ).

Боевики ИГИЛ, воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки. За последние недели ИГИЛ сумело захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией. Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии. Халифом был объявлен лидер боевиков Абдалла Ибрагим ас-Самараи, также известный как Абу Бакр аль-Багдади. Сама группировка поменяла свое название на "Исламское государство". Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

Власти Ирака уведомили ООН о похищении боевиками из группировки "Исламское государство" (ИГ) урана из лабораторий на севере страны и призвали Всемирную организацию "предотвратить угрозу его применения", передает агентство Рейтер.

Как сообщается в письме посла Ирака при ООН Мохаммеда Али аль-Хакима генсеку ООН Пан Ги Муну, в распоряжение экстремистов попали порядка 40 килограммов урановых соединений, хранившихся на территории Университета города Мосул. "Террористические группировки захватили ядерные материалы на объектах, которые вышли из-под контроля властей", — сообщается в письме аль-Хакима.

Дипломат добавил, что такого рода материалы "могут быть использованы при создании оружия массового поражения". По мнению аль-Хакима, существует также риск того, что похищенные ядерные вещества могут быть незаконно вывезены из страны. Источник в правительстве США, знакомый с ситуацией, сообщил агентству, что похищенный боевиками уран, вероятнее всего, не является обогащенным, поэтому едва ли может быть использован для изготовления ядерного оружия.

Боевики группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки. За последние недели ИГИЛ сумело захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией.

Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии. Халифом был объявлен лидер боевиков Абдалла Ибрагим ас-Самараи, также известный как Абу Бакр аль-Багдади. Сама группировка поменяла свое название на "Исламское государство". Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

Экономические возможности Беларуси как члена Евразийского экономического союза (ЕАЭС) представлены в ходе встречи белорусского посла в Арабской Республике Египет, постоянного полномочного представителя страны в Лиге арабских государств (ЛАГ) Сергея Рачкова с заместителем генерального секретаря ЛАГ по экономическим вопросам Мухаммедом аль-Таваджири.

Как сообщает пресс-служба МИД Беларуси, на встрече обсуждены состояние и перспективы развития торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества между Республикой Беларусь и арабскими странами. Рассмотрены направления взаимодействия Беларуси и ЛАГ в рамках расширения сотрудничества экономических интеграционных объединений, участниками которых являются Беларусь и арабские страны.

В 2013 году товарооборот между Беларусью и арабскими странами составил 393,11 млн. долларов, белорусский экспорт достиг 230,88 млн. долларов, импорт — 162,23 млн. долларов. В группу 10 ведущих торговых партнеров Беларуси в 2013 году, сообщает пресс-служба МИД, вошли Саудовская Аравия, Судан, Египет, ОАЭ, Марокко, Ливан, Тунис, Алжир и Иордания. Основными статьями белорусского экспорта являются тракторы, грузовики, шины, металлоизделия, удобрения, нефтехимическая продукция, станки. Основные статьи импорта из арабских стран включают фосфаты, нефтепродукты, автомобили, изделия из хлопка, медикаменты, фрукты.

Андрей Середа

Российский центр науки и культуры в Аммане принял участие в работе Форума иностранных выпускников российских высших учебных заведений, который проходил в России с 1 по 3 июля.

Как сообщает представительство Россотрудничества в Иордании, в ходе видеоконференции, организованной в рамках панельной дискуссии «Мы учились в России: современное российское образование глазами иностранных выпускников (достижения, проблемы, перспективы)», с приветственным словом и напутствием к молодым выпускникам выступили председатель Общества дружбы «Иордания Россия» И.Даббах и председатель Клуба выпускников советских и российских вузов Иордании «Ибн Сина» С.Тваль.

В мероприятии также приняли участие представители научных кругов, общественные деятели и известные журналисты Иордании, получившие образование в России.

Как сообщал сайт Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, 2 октября 2013 года в г. Мадабе (Иордания) состоялась VIII всеарабская встреча иностранных выпускников российских и советских вузов. Тема встречи – «На пути к укреплению и развитию связей выпускников с их альма-матер». В конференции приняли участие представители Российского университета дружбы народов, Санкт-Петербургского государственного политехнического университета, Россотрудничества, Инкорвуза, организаций выпускников из арабских стран, а также гости из Китая, Колумбии, Кубы, Норвегии, Пакистана, Перу, Польши, Танзании и Украины.

В настоящее время свыше 1 миллиона выпускников российских и советских учебных заведений работают в более чем 160 государствах мира. Подавляющее большинство из них успешно трудится у себя на родине и в других странах, занимает высокие государственные посты.

По различным неофициальным оценкам, русским языком в Иордании владеют более 20 тыс. граждан, в основном обучавшиеся в вузах России и других республик бывшего СССР. Русский язык можно назвать одним из наиболее распространенных иностранных языков в Иордании после английского. Русская литература, кино и искусство хорошо знакомы как иорданской интеллигенции, так и широкой публике.

Компания «Нибулон» и правительство Иордании планируют разработать единые стандарты определения качества зерна при отгрузке партии зерновых в порт отправки и после ее доставки в порт назначения. Об этом 8 июля сообщила пресс-служба компании по результатам совместного обучения на перегрузочном терминале в Николаеве экспертов «Нибулона» и министерства сельского хозяйства Иордании.

По словам начальника отделения комбикормов минсельхоза Иордании Хусейна Хавилена, целью их визита стало ознакомление со стандартами компании «Нибулон» относительно технологий анализа качества зерновой продукции и сравнение с наработками аграрного ведомства.

«Иордания – это стратегическое направление экспорта для компании «Нибулон». Только в прошлом МГ мы поставили 350 тыс. тонн зерна на заказ правительства этой страны. Убежден, что подобная форма взаимодействия специалистов, обмен опытом и практическое обсуждение неотложных вопросов усилят наше сотрудничество в будущем и укрепят авторитет Украины на Ближнем Востоке как мощного аграрного государства», - подчеркнул и.о. начальника отдела выполнения договоров Дмитрий Фурда.

Власти Ирана направили в Ирак три российских штурмовика, которые могут использоваться в борьбу с суннитскими боевиками группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), сообщает газета New York Times со ссылкой на источники в администрации США и Ирака.

Как заявил изданию официальный представитель властей Ирака, воздушные судна изначального принадлежали иракским ВВС и были направлены в Иран на хранение во время военного конфликта в Персидском заливе 1991 года. "Иран, понимая неотложность нашей ситуации на местах, вернул нам назад несколько самолетов", — заявил иракский чиновник. Он также отметил, что самолетами управляют иракцы.

В Вашингтоне, однако, считают, что за штурвалом одного из самолетов находится пилот из Ирана. По данным американских чиновников, штурмовики уже принимали участие в нескольких операциях в восточных иракских городах Эр-Рамади и Эль-Фаллуджа и в северном городе Байджи, где находится крупнейший в стране нефтеперерабатывающий завод. Использовали ли штурмовики в ходе миссии бомбы, он не уточнил.

Ранее, как отмечает издание, официальный представитель Пентагона Джон Кирби заявил, что у ведомства есть данные о том, что Иран направил в Ирак военных советников, самолеты, оружие и боеприпасы. "Данных о том, что в Ираке находятся иранские сухопутные войска, у нас нет", — добавил он. При этом представитель военного ведомства подчеркнул, что США по-прежнему не намерены "координировать военные мероприятия с Тегераном".

Боевики ИГИЛ, воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки. За последние недели ИГИЛ сумело захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией. Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии.

Тела 53 мужчин были обнаружены полицией Ирака в городе Эль-Хамза к югу от Багдада, сообщается в среду агентство Bloomberg.

По сообщению полиции, их смерть, предположительно, наступила неделю назад в результате полученных огнестрельных ранений в голову и в грудь. Личности погибших и обстоятельства их смерти еще предстоит выяснить. По одной из версий мужчины могли погибнуть в результате действий боевиков суннитской группировки "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ).

Боевики ИГИЛ, воевавшие до последнего времени в Сирии, в июне возглавили наступление на северные и западные районы Ирака. К ним присоединились сунниты Ирака, военные из армии Саддама Хусейна и мелкие террористические группировки. За последние недели ИГИЛ сумело захватить несколько городов Ирака и территории на границе с Сирией и Иорданией. Группировка объявила 29 июня о создании "исламского халифата" на подконтрольных им территориях в Ираке и Сирии. Халифом был объявлен лидер боевиков Абдалла Ибрагим ас-Самараи, также известный как Абу Бакр аль-Багдади. Сама группировка поменяла свое название на "Исламское государство". Самопровозглашенный халифат в настоящий момент протянулся от города Алеппо на севере Сирии до провинции Дияла на востоке Ирака.

На стартовавших в среду президентских выборах в четвертой по численности населения стране мира — Индонезии — пост главы государства оспаривают лидер партии "Движение за великую Индонезию" (Gerindra) отставной генерал Прабово Субианто и популярный губернатор Особого столичного округа Джакарта Джоко Видодо, которого индонезийцы обычно зовут Джокови.

Человек из низов

Видодо родился 21 июня 1961 года в крупном яванском городе Суракарта (Соло, около 500 тысяч жителей) в хижине на берегу реки, принадлежавшей резчику по дереву. Там же окончил начальную школу, в которой учились дети бедноты и низшего среднего класса. Занимался разными подработками с 12-летнего возраста — и, возможно, именно поэтому не смог попасть в престижную среднюю городскую школу номер один, удовлетворившись более простой. В 1985 году получил диплом инженера — хотя и в престижном университете "Гаджа Мада", но на скромном факультете лесного хозяйства. Почти два десятилетия занимался бизнесом — производил мебель, пока в 2005 году не был впервые избран мэром Соло. Он женат, имеет троих детей.

Мэр

Лучше всего отношение родного города к Джокови характеризует то, что в 2010 году он был избран на мэром на новый срок, получив свыше 90% голосов. Наиболее яркой чертой семи лет этой работы стало возрождение старой яванской традиции "блусукан" — неожиданных посещений различных мест в городе, где он лично выслушивал жалобы и критику простых людей. Но не было недостатка и в более серьезных мерах: он запретил родственникам принимать участие в городских тендерах, ввел медицинское страхование всех горожан, реорганизовал городской транспорт, пустив по Соло двухэтажные автобусы и трамваи. Джокови очистил подходы к торговым центрам от уличных торговцев, переселял жителей трущоб в новые квартиры в современных домах. "Я уверен в победе в Соло", — заявил он при посещении родного города в рамках нынешней предвыборной кампании, на что ему ответил рев собравшейся толпы: "Джокови принадлежит нам!"

Губернатор

Деятельность Видодо на посту мэра широко освещалась национальными СМИ, и 20 сентября 2012 года он был избран на пост губернатора. В столице его деятельность шла по тем же рельсам, что и на родине: он продолжал "блусукан", ввел прозрачные каталоги закупок на нужды города, электронный аудит и уплату налогов онлайн, активно работал над предотвращением сезонных наводнений и решением транспортных проблем гигантского мегаполиса, введением бесплатного образования и медстрахования для бедняков.

В 2010 году Джокови, который выступал в качестве кандидата Демократической партии Индонезии (борющейся) (ДПИ-б), пошел на рискованный шаг: в тандеме с ним кандидатом на пост вице-губернатора был выдвинут предприниматель китайского происхождения Басуки Чахая Пурнама. Проблема заключалась не только в принадлежности последнего к не слишком популярному среди индонезийского простонародья этносу, но и в его христианском вероисповедании (около 90% индонезийцев являются мусульманами). Линию на демонстрацию религиозной и этнической терпимости Джокови продолжил и на посту губернатора, назначив главой одного из административных подрайонов Южной Джакарты христианку, что также понравилось далеко не всем.

Третья попытка

Нынешний имидж Джокови — бизнесмен-новатор; эффективный городской администратор, известный своими мерами по борьбе с коррупцией; человек из низов, чуждый управляющим Индонезией элитам. То есть, практически полная противоположность Прабово, делающему ставку на образ "сильного лидера".

Правобо, в отличие от своего соперника, далеко не новичок в большой политике. В 2004 году он пытался добиться выдвижения своей кандидатуры на пост главы государства влиятельной партией Голкар, а потерпев неудачу, основал свою собственную Gerindra, которая на апрельских выборах в парламент заняла почетное третье место по числу поданных голосов. Через пять лет Прабово неудачно выступал на выборах кандидатом в вице-президенты в одной паре с основательницей ДПИ-б Мегавати Сукарнопутри.

Элита из элит

Прабово — элита из элит: отставной генерал-лейтенант вооруженных сил Индонезии, потомок яванских аристократов, внук основателя Государственного банка Индонезии, сын двух ведущих индонезийских экономистов, бывший зять правившего страной на протяжении более чем 30 лет Сухарто, брат одного из богатейших людей страны и самый богатый кандидат в нынешней кампании с оглашенным личным состоянием порядка 150 миллионов долларов. Он родился 17 октября 1951 года в семье преподавателя престижного университета "Индонезия" Сумитро Джойохадикусумы. В 1959 году тому пришлось покинуть Индонезию в связи с обвинениями в связях с сепаратистами и перебраться сначала в Гонконг, а затем Малайзию и Швейцарию. В 1966-1968 это семейство жило в Лондоне, где Прабово окончил Американскую школу, и вернулось в Индонезию лишь в 70-х годах, после чего его отец занимал при Сухарто посты министра экономики и министра по делам исследований и технологии. В 1983 году женился на дочери Сухарто Титик, с которой позже развелся, а сейчас в Индонезии много говорят о возможности их воссоединения. Их сын — модельер Дидит Прабово — долго жил и работал в Бостоне, а затем перебрался в Париж. После выхода в отставку Прабово несколько лет жил в Германии, Иордании и Малайзии, а в 1998 году принял участие в бизнесе своего младшего брата Хашима Джойохадикусумо. Сейчас его собственная деловая империя Nusantara Group включает в себя 27 компаний, действующих как в самой Индонезии, так и за рубежом.

Индонезийский Ататюрк?

По рассказам знавших его в детстве, одним из кумиров кандидата в те годы был лидер турецкой революции Мустафа Кемаль Ататюрк. В 1974 году Правобо окончил престижную военную академию в Магеланге, а всего через два года, когда ему было 26 лет, командовал группой коммандос в ходе оккупации Индонезией Восточного Тимора (и первые обвинения в его адрес в нарушении прав человека относятся еще к этому периоду). В 1985 году прошел курс подготовки коммандос в американском Форт-Беннинге, затем вернулся на Тимор в качестве командира Третьей группы индонезийского спецназа, а в марте 1998 года был назначен командующим Стратегическим резервом сухопутных сил — пост, катапультировавший в кресло президента Индонезии самого Сухарто. Прабово же было суждено иное: действия в ходе развернувшегося всего через три месяца массового движения за отставку его тестя привели к краху его военной карьеры. Сам отставной генерал признает, что в мае 1998 года давал указания о похищении активистов-правозащитников, однако утверждает, что выполнял приказ главы государства, и отрицает, что велел их пытать. В любом случае, в августе того же 1998 года военный трибунал (в который входил уходящий президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдхойоно) уволил его в отставку за "превышение приказов". Однако Прабово не был осужден и ни разу не предстал перед гражданским судом, чего не раз требовали индонезийские правозащитные организации.

В 2000 году госдепартамент США отказал ему в американской визе, когда он хотел побывать на церемонии выпуска сына. Мотивы не были указаны, а сам Прабово заявил в интервью Рейтер в 2012 году, что он и в тот момент оставался в списках лиц, которым воспрещен въезд в США.

Волшебство лампасов

В самой Индонезии неоднозначная репутация Прабово по вопросам прав человека не является, однако, серьезной помехой. Во-первых, наличие подобных претензий вообще многим неизвестно: недавний опрос показал, что о похищениях активистов или увольнении Прабово в отставку знают менее 30% опрошенных. "Просто его соперники ведут грязную игру. Никаких проблем нет — это просто грязный заговор", — считает один из сторонников отставного генерала. Но, главное, даже многим из тех, кто знает об обвинениях и верит им, это безразлично. "Прабово способен заставить всех построиться, а вот Джокови может оказаться слабоват. Нам нужен сильный лидер вроде Прабово, который был генералом", — считает автодилер в родном городе Джокови Соло. Михаил Цыганов.

Новый взрыв «джихадизма»: почему сейчас и что дальше?

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

Резюме 10 июня 2014 года в Ираке произошло событие, приравненное к политическому землетрясению.

10 июня 2014 года в Ираке произошло событие, приравненное к политическому землетрясению. Угроза появления нового Афганистана в центре Ближнего Востока стала приобретать вполне реальные очертания. В считанные дни террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), известная в Сирии и Ираке своей особой жестокостью и воинствующим фанатизмом, заняла двухмиллионный город Мосул, второй по численности населения, и объявила о начале победного шествия на Багдад.

Под полным или частичным контролем ИГИЛ оказались три северо-западных провинции страны (Ниневия, Самара, Салах Эд-Дин) или около одной трети территории Ирака. На захваченных территориях от Алеппо на северо-западе Сирии до провинции Диала на востоке Ирака объявлено об образовании средневекового теократического государства под названием «исламский халифат».

История повторяется дважды

Будучи занятым украинским кризисом, внешний мир как-то не сразу адекватно воспринял произошедшее. Террористические акты и вооружённые столкновения на конфессиональной почве не прекращаются в Ираке более десяти лет, а в последнее время вспыхнули с новой силой. Вскоре, однако, стало понятно – на этот раз речь идёт не о каком-то отдельно взятом эпизоде в этом порочном круге насилия. Такой оборот событий, пусть вначале и выглядел как исламистский блицкриг, на самом деле не был столь неожиданным. Тем более на фоне войны в Сирии, где ИГИЛ за последний год превратилась в крупную силу.

По мере новых военных успехов исламистов, развала иракской армии и государственной неуправляемости [1] у международного сообщества возникло множество вопросов: почему такое стало возможным, каков на самом деле военно-политический потенциал этой организации, устоит ли и без того распадающийся Ирак как единое государство, насколько серьёзны катастрофические прогнозы о грядущей перекройке карты Ближнего Востока. Ответы на эти вопросы лежат в нескольких плоскостях. Одни уходят корнями к 2003 году, когда Ирак был оккупирован антисаддамовской коалицией во главе с США, другие связаны с соперничеством крупных региональных держав, третьи с продолжающимся сирийским внутригосударственным конфликтом.

Судьба Ирака, оказавшегося на грани потери государственности и разгорающейся религиозной войны, явилась, теперь и на Западе, новым поводом к тому, чтобы до конца осмыслить последствия американского вторжения в эту страну. Западные политологи всё больше приходят к выводу, что это была «катастрофическая ошибка» предыдущей американской администрации, что именно США несут ответственность за распространение волны воинствующего исламизма по всему региону. Подобно тому, как Суэцкий кризис 1956 года подстегнул подъём панарабского национализма, война западной коалиции против мусульманской страны спровоцировала небывалый влёт радикального ислама, создала условия для укрепления «Аль-Каиды». Поддерживавшийся твёрдой рукой С. Хусейна хрупкий баланс между находившимся у власти суннитским меньшинством и шиитским большинством в одночасье оказался нарушен в пользу шиитов. Свержение режима, стержнем которого было монопольное правление партии БААС, вызвало коллапс всей политической системы. Межконфессиональная вражда быстро перебросилась на Сирию и Ливан на западе вплоть до Пакистана на востоке. В итоге после насаждения в Ираке парламентаризма западного образца эта арабская страна, раздираемая к тому же исторической враждой соседних региональных держав, в первую очередь Саудовской Аравией и Ираном, оказалась на грани распада.

ИГИЛ — «Аль-Каида» 2.0?

В отличие от многих других порождённых «Аль-Каидой» террористических организаций ИГИЛ с самого начала имела чётко выраженную и открыто заявленную стратегическую цель - образование исламского халифата в географически очерченном ареале не только Ирака и Сирии, но и всего Леванта (это историческое название охватывает территорию также Ливана, Иордании, бывшей подмандатной Палестины и даже части Египта). Боевой опыт в Сирии, где боевики ИГИЛ с апреля 2013 года вели кровопролитные бои не только с правительственными войсками, но и с группировками вооруженной оппозиции – светскими (т.н. сирийская свободная армия) и исламистскими («Джабхат Ан-Нусра») - позволил этой организации наработать военную тактику, овладеть искусством выстраивания союзов с суннитскими племенами с использованием материальных стимулов и системы социальной помощи местному населению при условии принятии им жёстких норм шариата.

Эффективной оказалась воспринятая от афганских талибов тактика удержания захваченных территорий. Общая численность боевых отрядов ИГИЛ, по различным оценкам, не превышает 15 тыс., из которых около 2 тыс., преимущественно иностранцев, считаются ударной силой. Армия «муджахедов» далеко неоднородна. Под её флагами сражаются также туркмены и курды, так называемая «накшабандия», бывшие офицеры прошлого режима и даже баасисты. В то время как элитное ядро задействовано в боях, контроль за территорией осуществляется скрытыми ячейками, шейхами местных племён, присягнувшими на верность исламистам.

Организация располагает крупными финансовыми ресурсами. Причём не только за счёт частных пожертвований из фондов государств Персидского залива. Важным источником поступления денежных средств были доходы от контрабанды, грабежей, от выкупов за освобождение заложников, в том числе из западных стран, а также от введения шариатских налогов. С захватом нефтяных скважин на северо-востоке Сирии (провинция Ракка) резервы ИГИЛ пополнились доходами от продажи нефти. Недаром эта организация считается самой богатой из всех ответвлений «Аль-Каиды» и финансово от неё не зависящей. Её активы, по данным западных источников, оцениваются в один млрд. долл. США (Financial Times, June 23 2014 Unrivalled riches help ISIS aspire to role of state). Захват банков Мосула и брошенного иракской армией военного имущества значительно «обогатил» исламистов.

После последних территориальных приобретений ИГИЛ получила трансграничный простор для создания суннитского эрзац-государства в междуречье Тигра и Евфрата, от восточных районов Сирии до северо-западных районов Ирака, где идёт практически свободный переток боевиков и вооружений в обе стороны. Иракских суннитов на помощь антиправительственным силам в Сирии, а сирийских и ливанских шиитов в ряды противников ИГИЛ в Ираке. Если учесть взаимосвязи между Ливаном и Сирией, то можно считать, что внутренние конфликты в этих трёх странах как бы слились в одну религиозную войну между последователями двух главных ветвей ислама – суннитской и шиитской.

Одна из причин столь быстрых успехов исламистов ИГИЛ состоит не только в получаемой ими скрытой помощи извне, в чём Н. Аль-Малики обвиняет Саудовскую Аравию. То, что внутренние конфликты в Сирии и Ираке во многом следствие «клиентской войны» между Саудовской Аравией и шиитским Ираном, укрепившим своё влияние на Багдад, само по себе не новость. За время двух конституционных сроков у власти иракский премьер-министр с присущим ему авторитарным стилем и сильной конфессиональной приверженностью оттолкнул от сотрудничества с возглавляемым им правительством большинство влиятельных суннитских политических и религиозных деятелей, шейхов племён. Именно этим многие аналитики объясняют быстрое расширение сферы влияния ИГИЛ. Исламисты сумели оседлать волну возмущения иракских суннитов монополизацией власти по конфессиональному признаку и заручиться поддержкой местного населения.

Ключевое значение приобретает сейчас курдский фактор. Курды могут стать главной выигравшей стороной. Располагая широкой автономией и собственными военными формированиями (пешмерга) на севере Ирака, они после захвата Мосула исламистами быстро установили свой контроль над нефтедобывающим районом Киркука, который давно является яблоком раздора с центральной властью в Багдаде. Курдское руководство осторожно избегает сепаратистских заявлений, но в последнее время всё чаще даёт понять: если обстановка ухудшится, может быть поставлен вопрос о проведении референдума в Курдистане и в других районах, на которые курды могут претендовать. В этом плане характерно недавнее заявление курдского лидера М. Барзани для CNN: «Ирак распадается. Пора народу Курдистана определить своё будущее …» Конечно, об образовании независимого Курдистана речь пока не идёт, хотя эта цель всегда была и остаётся вековой мечтой курдского народа.

А судьи кто?

Эскалация иракского кризиса бросает новый серьезный вызов всему международному сообществу. В первую очередь это касается США, на которых после ухода из Ирака лежит особая моральная ответственность. Вместе с тем, как и в случае с Сирией, администрация Б. Обамы поставлена перед лицом затруднительных выборов. Здесь ситуация для нее, пожалуй, даже более щепетильная. Возникает вопрос о двойном отношении к терроризму. Режим Б.Асада был объявлен Б.Обамой «нелегитимным», и действия исламистов из ИГИЛ в Сирии не встречали должного отпора. Н. Аль-Малики, хотя и поддерживает тесные связи с Ираном, считается союзником Вашингтона. Но нанесение удара по исламистам в Ираке означало бы прямое участие американцев в конфессиональной войне на стороне шиитов, что сыграло бы на руку террористам. Отказ от поддержки Малики в условиях, когда под вопрос поставлена судьба созданной американцами политической системы, нанес бы значительный ущерб авторитету США в арабском мире, и без того пошатнувшемуся после свержения Х. Мубарака.

С учетом всех этих соображений, США, судя по последним заявлениям Б. Обамы и Дж.Керри (Financial Times, June 23 2014), избрали линию на политические усилия при одновременной подготовке к нанесению ударов с воздуха в случае оперативной необходимости. О прямой военной интервенции речи пока не идет, и такой вариант представляется маловероятным. На данном этапе американцы ограничились направлением группы военных инструкторов в составе 300 человек с миссией оказания помощи иракской армии и сбора разведывательной информации для возможного использования авиации. Дж. Керри срочно прибыл в Багдад с миссией склонить Н. Аль-Малики к формированию представительного правительства «национального согласия», включающего в себя влиятельных суннитских и курдских политических и религиозных деятелей. Это выбило бы из-под ног исламистов базу поддержки на местах. В этом случае военная поддержка правительственных войск со стороны американцев не выглядела бы как участие в конфессиональной войне.

В самом Ираке положение осложняется еще и тем, что удары исламистов были нанесены в тот момент, когда позиции самого премьера сильно пошатнулись. Поэтому дальнейшие сценарии развития ситуации, помимо внешних факторов, будут определяться ещё и тем, каким образом разрешится внутриполитический кризис самой власти. Будет это с Н. Аль-Малики или без него.

Исламистская угроза самому существованию иракского государства напрямую затронула стратегические интересы крупных региональных игроков. От того, каким образом разрешится эта новая проблема, зависит также дальнейшее развитие сирийского конфликта – в сторону обострения или политического урегулирования.

Поиск договорённостей о согласованных действиях идет главным образом между Саудовской Аравией, Ираном и Турцией – тремя соседними государствами, имеющими наиболее сильные рычаги влияния в Ираке. При всем их соперничестве за лидерство в регионе, расшатанном «арабскими революциями», эти государства рассматривают перспективу расчленения Ирака как неприемлемую угрозу с непредсказуемыми последствиями. Похоже, многолетний взаимосвязанный конфликт в Сирии и Ираке достигли такого предела, когда каждая из вовлеченных в него сторон начала более трезво взвешивать баланс выгод и потерь и больше задумываться о возможном ущербе для своих собственных интересов.

Саудовская Аравия выступила в поддержку политического решения на базе формирования правительства «национального спасения» и категорически отмежевалась от терроризма. В рядах ИГИЛ имеется большое количество боевиков, которые со временем создадут угрозу самому Королевству. Еще до исламистского наступления саудовцы и иранцы стали обмениваться сигналами о готовности возобновить диалог по ситуации в регионе. Крайне заинтересованный в успешном завершении женевских переговоров по «ядерному досье», Иран, со своей стороны, проявляет осмотрительность, избегая прямого военного вмешательства. К этому он призывает и США, хотя и принимает меры предосторожности на случай обвального развития событий. Турция также высказалась против вооруженного вовлечения в конфликт на той или иной стороне, в том числе против бомбовых ударов из опасений больших жертв среди мирного населения. Р. Эрдоган прямо заявил: «Поскольку иракская армия покинула свои позиции на севере Ирака, ситуация стала скорее войной между конфессиями, чем борьбой организации ИГИЛ и правительством Ирака. Это суннитско-шиитская война, и мы её не принимаем и не одобряем.»

Резкое обострение и без того взрывоопасной обстановки в Ираке поставило под вопрос существование государства, спешно построенного в условиях иностранной оккупации и по западным конституционным рецептам. Демократические ценности в их либеральном понимании не вписываются в социальную психологию и политическую культуру арабского многоконфессионного и полиэтнического общества. В этом не вина, а скорее беда Н. Аль-Малики, ставшего частью нефункциональной политической системы.

Со стороны внешних акторов видно понимание опасности интервенционистских действий. Тем более в ситуации, когда внутриракский конфликт принимает открыто межконфессионный характер. Опыт «арабских революций» показал правильность позиции России в том, что применение военной силы в мусульманском мире хоть и может принести временный успех, в конечном счете не обеспечивает стабильное развитие на долгосрочную перспективу, создавая очаги новых потрясений.

Что дальше?

В данном случае исламисты из ИГИЛ бросили вызов практически всем вовлеченным в конфликт сторонам, будь то внутри Ирака или вне его. Если отражение исламской угрозы пойдет по пути согласования международных и региональных усилий на базе общих интересов, а такая тенденция начинает прослеживаться, то это могло бы привести к выстраиванию новой региональной конфигурации. В этой системе координат режим Б. Асада может показаться Западу не таким «большим злом» по сравнению с существованием исламского халифата в этой стратегически важной части Ближнего Востока. Полная координация действий США с Ираном в решении этой проблемы вряд ли возможна, но взаимное понимание пределов односторонних шагов, судя по всему, уже налаживается. Для суннитских союзников США в арабских государствах Персидского залива важное значение имеют американские заверения в готовности Вашингтона сдерживать региональные амбиции Ирана.

Составной частью согласованных шагов в этой новой кризисной ситуации являются происходящие именно в это время позитивные сдвиги в отношениях России и Саудовской Аравии. Начавшийся между ними политический диалог на высоком уровне должен способствовать появлению взаимопонимания в подходах к сложному комплексу региональных и международный проблем. В ходе визита в Саудовскую Аравию министра иностранных дел России С.В. Лаврова саудовское руководство подчёркивало «глубокую заинтересованность в существенном наращивании партнёрства Россией».

Российско-саудовское и американо-иранское сближение, происходящее на параллельных курсах, может создать благоприятную атмосферу для восстановления согласованных шагов на ближневосточном треке с акцентом на продолжение поисков политического урегулирования внутренних конфликтов в Сирии и Ираке, тесно связанных между собой.

1. На прошедших 30 апреля с.г. парламентских выборах партия «Государство закона», возглавляемая премьер-министром Нури Аль-Малики, в третий раз одержала победу, но не смогла получить достаточное количество мест, чтобы создать правящую коалицию. Формирование правительства затянулось, и к моменту обострения военной обстановки страна оставалась в состоянии политического кризиса.(прим.автора)

Ирак > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 июля 2014 > № 2913959 Александр Аксененок

ВОЗ совместно с Европейским респираторным обществом презентовала программу по ликвидации туберкулеза в 33 странах с низким уровнем заболеваемости. По планам экспертов, полного искоренения туберкулеза в данных странах удастся добиться к 2050 г. В основу программы легла первая фаза по снижению заболеваемости (менее 10 новых случаев на 1 млн. населения в год) - уровень должен быть достигнут к 2035 г. К 2050 г., планируется достичь полной ликвидации инфекции. Цель будет достигнута, если заболеваемость составит менее 1 случая в год на 1 млн. населения.

В официальном сообщении ВОЗ отмечается, что принципы программы были сформулированы экспертами из стран с низким бременем туберкулеза и скорректированы с учетом новой глобальной стратегии ВОЗ по борьбе с туберкулезом на 2016-2035 годы.

Наиболее важным специалисты считают ориентацию на уязвимые группы населения, в том числе мигрантов; проведение скрининга на активную и скрытую формы туберкулеза в группах риска; оптимизацию системы профилактики МЛУ-ТБ и поддержку глобальных программ по борьбе с туберкулезом. Еще одним важным фактором является финансирование научных исследований в области лечения и профилактики туберкулеза.

В первую очередь программа будет внедрена в Австралии, Австрии, на Багамских Островах, в Бельгии, Германии, Греции, Дании, Израиле, Иордании, Ирландии, Исландии, Италии, Канаде, Кипре, Коста-Рике, Кубе, Люксембурге, Мальте, Нидерландах, Новой Зеландии, Норвегии, ОАЭ, Пуэрто-Рико, Словакии, Словении, США, Финляндии, Франции, Чехии, Швейцарии, Швеции и Ямайке. Кроме перечисленных стран настоящая программа может быть полезной для государств, на территории которых уровень заболеваемости держится на уровне менее 10 случаев туберкулеза на 100 тыс. человек в год.

Согласно статистике, представленной ВОЗ, в указанных странах ежегодно фиксируется 155 тыс. новых случаев туберкулеза и 10 тыс. связанных с ним смертей.

Глобальные последствия иракского кризиса

Петр Львов

В эти дни, когда в Европе и на Ближнем Востоке вспоминают 100-летие со дня начала первой мировой войны, немногие историки и политологи уделяют должное внимание изучению последствий соглашения Сайкс — Пико, которое определило границы современного арабского мира и Турции на обломках Османской империи. Видимо, столь же незначительное внимание будет уделено данному сюжету и в следующем году, когда будет отмечаться 70-летие окончания Второй мировой войны, которая привела к крушению колониальной системы в арабском мире и становлению нынешних политических границ и политического устройства Ближнего и Среднего Востока. А ведь именно эти два фактора во многом лежат в основе происходящих в регионе событий, прежде всего вооруженного выступления ИГИЛ в Ираке и провозглашения «Исламского Халифата» как государства, объединяющего всех мусульман мира. А ведь именно ИГИЛ объявила о «конце системы Сайкса — Пико», существовавшей со времен Первой мировой войны, вплоть до нивелирования сирийско-иракской границы. Кроме того, превращение ИГИЛ в «Исламское государство» на практике подразумевает объявление «джихада» всем светским странам Запада и Ближнего Востока. А конец системы «Сайкса — Пико» предполагает крах известного всем нам статус-кво. И это по времени в точности совпадает со столетней годовщиной начала Первой мировой войны. Круг вновь замкнулся через 100 лет.

Как бы не хотели «демократизаторы» из США и НАТО, но ислам и его доминирование в регионе являются основными элементами политического ландшафта Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки и Центральной Азии. Начиная реализацию планов ББВСА и арабской «весны», стратеги Вашингтона и Лондона верили, что исламская и исламистская оппозиция, выступающие против политики модернизации и европеизации, исчезнут. Но произошло с точностью до наоборот, и радикальный исламизм резко пошел на взлет. Эти «умные головы» забыли, что современный Ближний Восток полностью возник на Западе — когда сформированные Западом фрагменты XX века были вмонтированы в ближневосточном регионе в инфраструктуру исламского мира ранних средних веков. И это составляет традиционный подход Запада к Ближнему Востоку, не менявшийся со времен соглашения «Сайкса — Пико», которое уже в момент подписания в ходе Первой мировой войны приобрело репутацию договора, призванного превратить Ближний Восток в центр репродукции будущих войн. Западные силы, которые в конце Первой мировой войны линейкой в своих руках начертили границы «государств-наций» (в западном смысле этого слова), в начале XXI века снова вошли в регион, только на этот раз с идеей «демократизации» по западным лекалам. Но в результате оттуда, куда они обещали «принести демократию», фонтаном забили ИГИЛ, «Джабгат ан-Нусра» и другие радикальные организации. И первым делом, за которое они незамедлительно взялись, стало разворачивание борьбы против «Сайкса — Пико».

Суннитская джихадистская группировка ИГИЛ, боевики которой сейчас контролируют обширные территории в Сирии и Ираке, 29 июня продемонстрировала свой резкий взлет, провозгласив исламское государство — новый «халифат», которому должны подчиняться мусульмане всего мира. «Вот оно — знамя Исламского государства, возвышенное знамя Таухида (единобожия), реющее на ветру!» — говорится в заявлении группировки, размещенном в сети Интернет на нескольких языках. «Оно бросает свою тень от Алеппо до Диялы», то есть от севера Сирии до востока Ирака. Халифом был объявлен лидер боевиков Абу Бакр аль-Багдади (Abu Bakr al-Baghdadi). А возрождение халифата — это цель многих , если не всех джихадистских организаций, стремящихся разрушить систему национальных государств, созданную на Ближнем Востоке после Первой мировой войны.

В конце июня в ходе своего наступления на Ирак боевики снесли восточный вал на границе Ирака и Сирии. В заявлении, размещенном в сети под фотографией бульдозера, говорилось, что ИГИЛ разрушает границу «Сайкса и Пико», разделяющую две страны, которые джихадисты считают искусственным творением европейских колониальных держав. «Символическая акция бойцов ИГИЛ против раздела, который сто лет назад осуществили европейские империи, демонстрирует, насколько важен для одной из самых радикальных группировок современного Ближнего Востока миф о доколониальной невинности», — пишет в New York Review of Books историк Малис Рутвен (Malise Ruthven).

( Примечание: говоря о «границе Сайкса-Пико», ИГИЛ имеет в виду секретное соглашение, заключенное в 1916 году двумя дипломатами — англичанином сэром Марком Сайксом (Mark Sykes) и французом Франсуа Жорж-Пико (Francois Georges-Picot). Британия и Франция имели собственные виды на земли рушившейся Османской Империи, своего противника в Первой мировой войне. В итоге они договорились с Россией о разделе этих территорий на сферы влияния и контроля. Это шло вразрез с гласными договоренностями с арабскими лидерами, которым обещали независимое арабское государство со столицей в Дамаске в обмен на поддержку против османов).

Ведь то, что произошло после Первой мировой войны, вызвало в арабском мире вполне оправданную обиду. Победившие союзники подтвердили национальные притязания румын, болгар, греков и других народов Восточной Европы, некогда живших под османским ярмом, но они отказались идти навстречу стремившимся к независимости арабам. Французы послали войска в Сирию и жестоко подавили националистическое движение. Британцы сохранили контроль над нефтяными месторождениями современного Ирака и превратили портовую Басру в стратегический перевалочный пункт на пути к своим индийским колониям. Такие британские «арабисты», как английский полковник – шпион Лоуренс, помогавший организовывать арабские восстания против османов, были глубоко разочарованы двуличностью собственных властей.

Границы независимых стран, возникших в последующие десятилетия (и после еще одной мировой войны), не полностью соответствовали тому, о чем договорились Сайкс и Пико. Тем не менее, они несли явные следы европейского вмешательства: разделение Ливана и Сирии по конфессиональному признаку, возникновение Иордании, крайне способствующее расколу Палестины, возникновение Государства Израиль.

В последние месяцы, когда гражданская война и политический кризис в Сирии и Ираке принялись стирать границы и заставили многих задуматься о новом перекраивании карты региона, целый ряд политологов стали рассуждать о «рушащемся» консенсусе Сайкса-Пико. Для ИГИЛ эта идея, вероятно, крайне удобна для использования в качестве идеологического лозунга, так как она позволяет боевикам выглядеть мстителями за историческую несправедливость и следующими наследниками халифата после Османской Империи.

Правда, нужно признать, что упор исламистов на соглашение Сайкса-Пико заслоняет недавние события, которые на свой лад запустили процесс перекраивания карт — вторжение США в Ирак в 2003 году и арабские «цветные» революции 2011-2013 г.г. Именно это — а вовсе не падение Османской Империи — являются наиболее вероятной причиной появления нового «халифата». Поэтому США сразу же поспешили откреститься от своей ответственности за нынешний вооруженный конфликт в Ираке как следствие провальной во всех отношениях американской оккупации этой страны на протяжении 8 лет. Иракский премьер-министр Нури аль-Малики даже не скрывает своего недовольства Соединенными Штатами. Когда возникла угроза существованию страны, а также появилась серьезная политическая опасность для его руководства, Малики видит в Вашингтоне ненадежного и слабого покровителя. Поэтому он ищет поддержку в других местах, пытаясь снизить свою зависимость от американской помощи. И тут на сцену выходят Россия, Иран и Сирия.

Москва быстро поставила в Ирак штурмовики Су-25 — пусть даже бывшие в эксплуатации и несколько устаревшие. Ведь это происходит в момент, когда американские официальные лица капризно заявляют, что сохраняющаяся нестабильность может помешать поставке в Ирак американских истребителей F-16 (а когда Малики открыто выразил свое недовольство задержкой с поставками, они заявили, что Ирак «заблуждается»). Кроме поставки самолетов, Россия направила технических специалистов, которые начали свою работу со сборки машин и подготовки их к полетам, а потом проведут курс переподготовки иракских летчиков, поскольку те довольно давно не летали на Су-25. Иран, со своей стороны, поставляет Ираку военно-снабженческие материалы, предоставляет ему разведывательную информацию с действующих в Ираке беспилотных летательных аппаратов. А Малики даже сказал, что Багдаду могут «понадобиться иранские удары» по боевикам «Исламского государства Ирака и Леванта» в Ираке, если Соединенные Штаты сами не будут проводить авианалеты. Сирия, конечно же, активно ведет борьбу с боевиками на собственной территории, а недавно нанесла по ним удары с воздуха уже в Ираке. Малики высоко оценил сирийские бомбардировки, заявив: «Они наносят свои удары, а мы свои, и в конечном итоге победителями окажутся обе наши страны». Несмотря на множество различий в своих приоритетах, Россия, Иран и Сирия выступают единым фронтом против суннитских экстремистов, пытающихся свергнуть Малики, и отстаивают единый Ирак. Они географически гораздо ближе к Ираку, чем Соединенные Штаты, поэтому данный кризис и его последствия для них гораздо важнее. Фактор географической близости также помогает Ирану и Сирии действовать весьма оперативно. Большинству американцев может показаться очень странным то обстоятельство, что цели России, Ирана и Сирии в своем сочетании в общем совпадают с целями США — хотя нежелание Малики отказаться от своего узкого конфессионального подхода к государственному управлению создает больше проблем для Вашингтона, нежели для кого-то из этой «тройки». Примечательно и то, что партнеры Америки по НАТО явно не желают в это вмешиваться. Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил в палате общин, что нестабильность в Ираке «может ударить по нам дома», если игнорировать эту проблему, но он не стал предлагать Соединенному Королевству военное вмешательство. Канцлер Германии Ангела Меркель вообще ушла в сторону от этого кризиса, услужливо заявив, что Соединенные Штаты несут «особую ответственность» в Ираке, но не видят практически никакой роли для Берлина, который с самого начала был настроен скептически. Демонстрируя воинственную риторику по поводу Украины, генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен вместе с тем не усматривает необходимости для участия альянса в иракских делах.

Вполне очевидно, что иракский кризис стал особым испытанием для президента Барака Обамы и его попыток сформулировать новую доктрину национальной безопасности для США, тем более на фоне агрессивного американского вмешательства в украинские дела.

Выступая недавно на церемонии выпуска в Вест-Пойнте, Обама заявил: «Соединенные Штаты будут применять военную силу, при необходимости в одностороннем порядке, когда этого требуют наши коренные интересы, когда возникает угроза нашим людям и безопасности наших союзников, когда в опасности оказывается наше благополучие». «С другой стороны, — продолжил он, — когда мировые проблемы не представляют непосредственной угрозы Соединенным Штатам, когда возникают кризисы, затрагивающие нашу совесть и толкающие мир в опасном направлении, но не угрожающие нам напрямую — в этом случае порог для начала военных действий должен быть выше. В таких обстоятельствах мы не должны действовать в одиночку. Нам следует сплачивать союзников и партнеров, предпринимая коллективные действия».

Но проблема состоит в том, что американские союзники и партнеры гораздо меньше заинтересованы в участии в иракском кризисе, чем Россия, Иран и Сирия. В данный момент они, может, и не предпринимают «коллективные действия», осуществляя их параллельно без тесной увязки, но они делают больше, чем кто-либо еще для отражения радикальной исламистской угрозы.

Пока непонятно, преуспеет ли президент Обама в своих неуклюжих действиях в ответ на победы исламских боевиков в Ираке и на объявление о создании исламского государства. Верный себе, президент, похоже, пытается найти золотую середину, делая достаточно, чтобы избежать критики за пассивность с одной стороны, и в то же время, делая мало — чтобы общество не начало выражать свое недовольство по поводу очередной военной кампании за рубежом. Действуя в равной степени противоречиво, высокопоставленные американские военачальники не хотят требовать слишком многого от своих уставших войск, но в то же время, хотят предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации в Ираке, поскольку в этом случае все жертвы и потери, понесенные армией США, окажутся бессмысленными.

При этом понятно, как бы этого не хотели в Вашингтоне, что своими действиями террористическая группировка ИГИЛ создает ряд благоприятных условий для усиления влияния Ирана. Исламистское «пробуждение» в ближневосточном регионе уже способствовало возрастанию идеологического влияния Исламской республики Иран. Ведь идейная составляющая Исламской революции, произошедшей в стране в 1979 году, включает в себя представления о религиозной демократии и борьбе с мировым империализмом. Кроме того, в последних событиях на Ближнем Востоке Запад утратил свои позиции, поскольку зависимые от него правительства были свергнуты. Революционная идеология Ирана не оставляет равнодушным и суннитское население Ближнего Востока. Это особо заметно на примере активных палестинских группировок, таких как «Хамас», который, несмотря на несхожесть с Ираном в религиозном плане, ведет борьбу с Израилем, руководствуясь принципами исламской революции. Между тем, Саудовская Аравия и Катар, наблюдая за ростом влияния Исламской республики в регионе, перешли на сторону Запада. А данное обстоятельство уже стало причиной разделения государств Ближнего и Среднего Востока на два лагеря – шиитов и суннитов. Причем «шиитская дуга» в виде Ирана, Ирака, Сирии, Южного Ливана, Бахрейна, Восточной провинции Саудовской Аравии вполне может стать самой влиятельной силой в регионе.

Кроме того, Запад столкнулся с дилеммой по Сирии. Ведь теперь Дамаск выглядит активным борцом против терроризма. А поддерживая Б.Асада, Иран многократно предупреждал другие страны об опасности, грозящей со стороны террористических группировок. Вот и получается, что не США и Запад, а Иран, Сирия и Россия смогли мобилизовать борьбу против террористов. Тогда как Вашингтон и НАТО вместо этого занимаются на Украине чисто корыстными делами — борьбой за передел газового рынка. И всему миру это вполне очевидно благодаря тому, что сейчас происходит в Ираке и провозглашению «джихадистского халифата».

Суннитская группировка "Исламское государство" (ИГ), ранее называвшаяся "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), получила контроль над крупнейшим нефтяным месторождением Сирии на границе с Ираком, сообщает в четверг агентство Франс Пресс со ссылкой на базирующийся в Лондоне Сирийский центр мониторинга по соблюдению прав человека (OSDH).

Как сообщается, ИГ перехватила контроль над месторождением Аль-Омар у конкурирующей группировки "Джабхат ан-Нусра", боевики которой бежали, не оказав сопротивления. Теперь ИГ контролирует большую часть газовых и нефтепромыслов провинции Дейр-эз-Зор.

"Джабхат ан-Нусра" отбила у правительственных сил месторождение "Аль-Омар" 23 ноября прошлого года.

ИГ за последние дни захватила в ходе боев ряд сирийских городов, перехватив инициативу у конкурирующих группировок.

Ранее сообщалось, что часть активистов группировки "Джабхат ан-Нусра", которую традиционно рассматривают как сирийское крыло "Аль-Каиды", объединилась с боевиками ИГИЛ, принеся последним присягу на верность в городе Абу-Камаль. В то же время некоторые члены "Джабхат ан-Нусра" отказались влиться в ряды ИГИЛ и при поддержке сирийских повстанцев вступили с ними в открытую борьбу.

В феврале 2014 года командование "Аль-Каиды" заявило об отказе в поддержке ИГИЛ. Официальным отделением группировки стала "Джабхат ан-Нусра". После этого между ИГИЛ и другими оппозиционными группировками развернулась борьба в Сирии.

Суннитская группировка "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), воевавшая до последнего времени в Сирии, в июне возглавила наступление на северные и западные районы Ирака. К ИГИЛ присоединились сунниты Ирака, военные из бывшей армии Саддама Хусейна, мелкие террористические группировки. За последние три недели боевики ИГИЛ сумели захватить сразу несколько городов Ирака, а также территории на границе с Сирией и Иорданией. В воскресенье, 29 июня, ИГИЛ объявила о создании исламского халифата и призвала джихадистов со всего мира присягнуть ей на верность. Группировка также поменяла название на "Исламское государство".

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) совместно с Европейским респираторным обществом презентовала программу по ликвидации туберкулеза в 33 странах с низким уровнем заболеваемости. По планам экспертов, полного искоренения туберкулеза в данных странах удастся добиться к 2050 году.

В основу программы легла первая фаза по снижению заболеваемости (менее 10 новых случаев на 1 млн населения в год). Данный уровень должен быть достигнут к 2035 году. В дальнейшем, к 2050 году, планируется достичь полной ликвидации инфекции. Эта цель будет считаться достигнутой, если заболеваемость составит менее 1 случая в год на один миллион населения.

В официальном сообщении ВОЗ отмечается, что принципы программы были сформулированы экспертами из стран с низким бременем туберкулеза и скорректированы с учетом новой глобальной стратегии ВОЗ по борьбе с туберкулезом на 2016-2035 годы.

Наиболее важным специалисты считают ориентацию на уязвимые группы населения, в том числе мигрантов; проведение скрининга на активную и скрытую формы туберкулеза в группах риска; оптимизацию системы профилактики МЛУ-ТБ и поддержку глобальных программ по борьбе с туберкулезом. Еще одним важным фактором является финансирование научных исследований в области лечения и профилактики туберкулеза.

В первую очередь программа будет внедрена в Австралии, Австрии, на Багамских Островах, в Бельгии, Германии, Греции, Дании, Израиле, Иордании, Ирландии, Исландии, Италии, Канаде, Кипре, Коста-Рике, Кубе, Люксембурге, Мальте, Нидерландах, Новой Зеландии, Норвегии, ОАЭ, Пуэрто-Рико, Словакии, Словении, США, Финляндии, Франции, Чехии, Швейцарии, Швеции и Ямайке. Кроме перечисленных стран настоящая программа может быть полезной для государств, на территории которых уровень заболеваемости держится на уровне менее 10 случаев туберкулеза на 100 тыс. человек в год.

Согласно статистике, представленной ВОЗ, в указанных странах ежегодно фиксируется 155 тыс. новых случаев туберкулеза и 10 тыс. связанных с ним смертей.

По меньшей мере 15 человек погибли, 25 получили ранения в результате взрыва, прогремевшего в пятницу к югу от иракского города Самарра, в 125 километрах к северу от Багдада, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на источники в правоохранительных органах и здравоохранении.

Террорист-смертник подорвал себя, находясь в начиненном взрывчаткой автомобиле в районе, где были расположены иракские войска. Другие обстоятельства случившегося уточняются.

Пока ни одна группировка не взяла на себя ответственность за теракт.

Суннитская группировка "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ), воевавшая до последнего времени в Сирии, в июне возглавила наступление на северные и западные районы Ирака. К ИГИЛ присоединились сунниты Ирака, военные из бывшей армии Саддама Хусейна, мелкие террористические группировки.

За последние три недели боевики ИГИЛ сумели захватить сразу несколько городов Ирака, а также территории на границе с Сирией и Иорданией. ИГИЛ объявила 29 июня о создании исламского халифата. Также ИГИЛ захватывает сирийские города на востоке страны, вытесняя из них боевиков конкурирующей группировки "Джабхат ан-Нусра".

Кольскую АЭС посетили постоянные представители 15 зарубежных стран при международных организациях в Вене*. Основной целью посещения стало ознакомление с передовыми российскими технологиями в области эксплуатации, противоаварийного реагирования и обращения с РАО, которые применяются на площадке АЭС.

Огромный интерес зарубежных гостей вызвал Комплекс переработки жидких радиоактивных отходов, который был введен в эксплуатацию на Кольской АЭС в 2006 году.

- Технология переработки ЖРО весьма интересна - России удалось достичь многого за 60 лет развития атомной энергетики, - заявил посол Вьетнама, председатель Совета управляющих МАГАТЭ Тхиер Нгуйен. - И, конечно, моя страна хотела бы иметь у себя станцию, подобную Кольской АЭС.

Гостям продемонстрировали оборудование, установленное на промплощадке станции в ходе реализации программы пост-фукусимских мероприятий. Директор Кольской АЭС Василий Омельчук подробно рассказал о введённой в эксплуатацию аппаратуре. Был произведён запуск передвижной дизель-генераторной станции.

- На Кольской АЭС хорошо заметны усовершенствования, произошедшие за три года после аварии на АЭС Фукусима, - отметил посол Японии Тоширо Озава. - Значительно увеличилось количество технических средств, в том числе, мобильных, которые имеют огромное значение для обеспечения безопасности, в чём заинтересованы все операторы АЭС.

В завершении визита послы посетили модернизированный полномасштабный тренажёр, установленный в учебно-тренировочном подразделении. Тренажёр является точной копией щита управления энергоблока № 4 и используется для подготовки и поддержания квалификации оперативного персонала АЭС.

- Интерес дипломатов был колоссальный. Я не ожидал такого количества вопросов, которые задавали гости, - резюмировал директор атомной станции Василий Омельчук, лично проводивший экскурсию по промплощадке. - Можно сказать, увиденное явно превзошло ожидания, несмотря на то, что уважаемые послы готовились к встрече.

В целом же, иностранные послы высоко оценили результаты своего визита на Кольскую АЭС, общение с её руководством и уровень представленной информации.

* Кольскую АЭС посетили послы Алжира, Армении, Вьетнама, Египта, Индии, Иордании, Китая, Кувейта, Никарагуа, Пакистана, Саудовской Аравии, Сингапура, Турции, ЮАР и Японии.

Кольская АЭС является филиалом ОАО «Концерн Росэнергоатом». Станция расположена в 200 км к югу от г. Мурманска на берегу озера Имандра. Вырабатывает около 60% электроэнергии Мурманской области. В эксплуатации находятся 4 энергоблока с реактором типа ВВЭР, мощностью 440 МВт каждый. Кольская АЭС является поставщиком электроэнергии для Мурманской области и Карелии.

Оперативная информация о радиационной обстановке вблизи АЭС России и других объектов атомной отрасли представлена на сайте www.russianatom.ru

Управление информации и общественных связей Кольской АЭС

Примирение с «Большим Сатаной»

Июнь стал роковым для шаткого мира на Ближнем Востоке: конфликт, искусственно раздутый Западом в Сирии, рикошетом ударил по стране, где Америка, как ей казалось, надолго навела порядок. Террористы, заботливо обученные и вооруженные западными инструкторами в Ливии и Сирии, к нынешнему лету поняли, что способны на большее, чем вести вялотекущую войну с войсками Башара Асада. Группировка «Исламское государство Ирака и Леванта», получив дополнительное финансирование от саудитов и катарцев, резко увеличила свою численность и вторглась в Ирак. Боевикам понадобилось всего несколько сражений, чтобы обратить в бегство в разы превосходящую их по численности правительственную армию. Как следствие - появление на ближневосточном поле нового сильного игрока резко изменило геополитические расклады не только в регионе, но и в глобальном масштабе.

Кризис в Ираке, возникший «неожиданно» для Запада и грозящий превратить некогда процветающую страну в подобие Афганистана, выявил весьма любопытную тенденцию. Два главных антагониста современной мировой геополитики – Соединенные Штаты и Иран, вынужденные реагировать на новую угрозу, сегодня готовы пойти на сближение и более того - уже делают первые шаги к этому. Так, в середине июня состоялся телефонный разговор между президентом США Бараком Обамой и его иранским коллегой Хасаном Роухани. Это было первое общение первых лиц двух государств за 35 лет, и еще недавно подобное было просто невозможно представить.

С другой стороны, в иранской столице, Тегеране, власти очищают улицы и стены домов от антиамериканской символики, баннеров и листовок, провисевших там с 1990-х годов. В глазах местных жителей это выглядит странно: неужели власть аятоллы Хаменеи вдруг неожиданно прониклась симпатией к «большому Сатане», как привыкли называть Америку иранские власти?

- Воинствующая риторика, лозунги «Смерть Америке!», акции сжигания звездно-полосатого флага и антиамериканские надписи во всю стену в Тегеране не отвечают духу времени и возможного сотрудничества. В свое время они были нужны, но сейчас это может затормозить восстановление отношений двух стран, - считает директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров.

Еще один признак грядущего потепления - исчезновение из официальной американской риторики антииранских ноток. В теленовостях давно уже не встретишь заявлений Вашингтона о «необходимости нанести массированный удар по Ирану, готовящему собственную атомную бомбу». В Белом доме понимают: в сложившейся ситуации, когда все завоевания Америки в Ираке грозят обратиться в прах, Тегеран лучше иметь в союзниках, нежели в качестве врага.

В Иране за последний год также произошли свои, серьезнейшие политические изменения. Во-первых, после последних президентских выборов радикала Махмуда Ахмадинеджада сменил на посту главы государства куда более умеренный Хасан Роухани. Из его уст нечасто услышишь антизападную риторику, что вполне логично: в свое время Ахмадинежад просто «перекормил» иранцев воинствующей риторикой. Его активность привела к резкому ухудшению отношений с Западом и введению против Ирана экономических санкций (вплоть до запрета на покупку у него нефти). И как следствие - к серьезным экономическим трудностям в самом Иране: галопирующей инфляции, нехватке бензина, электроэнергии и других стратегических товаров.

Собственно говоря, и сами иранцы несколько раз пытались свергнуть Ахмадинежада, поднимая локальные восстания и продемонстрировав высшей власти в стране - аятолле Хаменеи - свое недовольство курсом на «закрытие страны от мира». Аятолла внял - и на президентский пост пришел «демократический» Роухани, а Тегеран резко активизировал переговорный процесс по своей ядерной программе с «шестеркой» международных посредников (куда входят Германия, Россия, США, Великобритания, Франция и Китай).

Переговоры в Вене, прошедшие в середине июня, принесли прорыв: Иран выразил твердую готовность подтвердить, что на его ядерных объектах производится только «мирный атом». И уже до 20 июля должно быть заключено соглашение, гарантирующее отсутствие военной компоненты в разработке и использовании ядерной энергии Ираном.

Но главная причина смены курса Тегераном и Вашингтоном - это все же активное наступление боевиков движения «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) в Ирак. Террористы, не знающие пощады, уже установили свою власть почти на трети иракской территории - в сферу их контроля попали не только нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы, но и древние шиитские святыни: мечети и молельные места в Кербеле и Наджафе.

И если американцев больше интересует нефть, то в Тегеране искренне боятся, что боевики-сунниты просто уничтожат их святыни, многим из которых - тысячелетия. Кстати, на днях террористы из ИГИЛ объявили о создании «исламского халифата» на территории Сирии и Ирака во главе со своим лидером Абу Бакром аль-Багдади. А заодно поменяли название своей группировки - на просто «Исламское государство» (в том числе - в связи с тем, что в состав ИГИЛ вошли еще несколько крупных исламистских группировок).

Абу Бакр аль-Багдади уже пообещал со временем перенести «освободительное движение» с территории Ирака и Сирии в Иорданию и Ливан. А в обозримом будущем - еще дальше на восток, в Иран, где действуют суннитские группировки, родственные ИГИЛ. Поэтому неудивительно, что на днях иранский президент Хасан Роухани официально заявил: Иран готов сотрудничать с США в борьбе против радикальных суннитских групп.

- Все страны должны принять участие в совместной борьбе с терроризмом. Мы можем работать вместе с американцами над тем, чтобы покончить с беспорядком на Ближнем Востоке, - сообщил Роухани.

Америка подобных заявлений на столь высоком уровне не делала, отдав эту миссию на откуп экспертам.

- Конечно, США пока еще официально сопротивляются идее «поворота к Персии». А Иран, в свою очередь, не может отказаться от стереотипа, что роль антагониста Америки укрепляет его позиции в регионе. Но после того, как боевики «Исламского государства» захватили серьезную часть Ирака, новая реальность стала очевидна: Иран и США нуждаются друг в друге больше, чем когда-либо, - говорит аналитик Вашингтонского института ближневосточных исследований Дэннис Росс.

При этом «шаги навстречу» запланированы и в экономике: официальный Тегеран уже анонсировал снятие всех экономических санкций со стороны Запада, который также признал за Ираном право на мирный атом. А экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт заявила, что США вскоре «могут пересмотреть свои взгляды относительно стран - поставщиков нефти».

- Вашингтон ведет с Тегераном переговоры, которые, возможно, закончатся подписанием договора об экспорте иранской нефти в Соединенные Штаты. Иран может экспортировать много нефти, а США могут изменить свой взгляд на ее экспорт, - подчеркнула Олбрайт.

Таким образом, в самом скором времени один из главных негативных лейтмотивов в мировой политике «нулевых» - противостояние Америки и Ирана как предтеча Третьей мировой войны - может сойти на нет. Однако даже объединение двух держав перед лицом быстро нарастающей исламистской угрозы не гарантирует того, что ее будет возможно остановить. О том, смогут ли США и Иран - пусть с разных сторон, но общими силами - разгромить боевиков и повернуть ситуацию вспять, глава Института религии и политики Александр Игнатенко говорит весьма осторожно.

- Шансы у них есть, но весьма небольшие. Полномасштабно Штаты сейчас ни за что не полезут в Ирак. А если полезут, то будут идиотами: даже участвуя в конфликте в таких бесконтакных формах, как авиаудары с самолетов и беспилотников. На ход событий может повлиять Тегеран, решительно настроенный ввести свои подразделения для защиты шиитских святынь. Но Иран - в сложной ситуации. Он разбросал свои вооруженные силы и родственные им группировки по Сирии, Ливану и Аравийскому полуострову. Если откроется новый большой фронт в Ираке, то Тегеран может этого просто финансово не потянуть, - считает эксперт.

Впрочем, даже если поводом для примирения двух держав стала исламистская «черная волна» в Ираке, эксперты уверены: эта проблема все же меньшего масштаба, чем возможная еще недавно война Вашингтона и Тегерана. А худой мир, как известно, всегда лучше доброй ссоры.

В понедельник министр энергетики Мухаммед Хамед заявил, что возобновление импорта природного газа из Египта, поставки которого полностью прекратились уже более пяти месяцев назад, не ожидается в ближайшее время. В интервью министр сказал следующее: «В ближайшее время мы не ожидаем возобновление поставок газа в Иорданию. В начале июня я принимал участие во встрече в Каире, где был затронут вопрос необходимости возобновления поставок газа в максимально короткие сроки».

По словам Хамеда последние поставки природного газа из Египта Иордания получала в январе этого года: импорт составлял около 35 млн. кубических футов в день, на 220 млн. кубических футов в день ниже, чем это предусмотренных газовым соглашением, рассчитанным на 14 лет, подписанным между странами в 2002 году. В течение прошлого года газопровод на Синайском полуострове, обеспечивающий поставки в Иорданию, несколько раз был подорван.

Хамед добавил, что после прекращения поставок газа из Египта Иордания была вынуждена воспользоваться запасами тяжелой нефти и дизельного топлива для выработки электроэнергии, что обходится стране в US$5 млн. в день. На сегодняшний день 98% своей потребности в энергии королевство удовлетворяет за счет импорта, его суммарная стоимость достигает четверти ВВП страны.

Недавно правительство объявило о планах развития нескольких проектов использования возобновляемых источников энергии, таких как ветер и солнечная энергия в качестве альтернативы более дорогому ископаемому топливу. Национальная энергетическая стратегия ставит целью к 2020 году повысить долю использования возобновляемых источников в Иордании до 10%.

В начале июня в ходе своего выступления перед членами парламента премьер-министр Абдулла Энсур сказал, что возобновляемая энергия - это «надежда Иордании», добавив, что Иордания стремится стать второй после Марокко страной в арабском мире по объему вырабатываемой энергии за счет использования возобновляемых источников. Он заявил, что правительство объявило тендеры для 12 компаний по развитию подключенных к энергосистеме проектов по производству электроэнергии, отметив, что после их реализации, сооруженные объекты электроэнергетики будут обеспечивать около 5% от всей производимой в королевстве энергии.

Андрей Сатаров

Правительство Иордании одобрило проект Eesti Energia по добыче сланцевого масла и выработке из него электроэнергии. Дочерняя компания концерна Enefit планирует построить сланцевую электростанцию не только на ближнем Востоке, но и возвести аналогичный комплекс в США, передает «Актуальная камера».

В Иордании отсутствует открытый рынок электроэнергии. Это означает, что продавец лишь один - государственный энергетический монополист.

«Мы договорились о контракте на покупку и продажу электроэнергии в течение 40 лет. На прошлой неделе, в воскресенье, иорданское правительство одобрило этот контракт», - сказал председатель правления Eesti Energia Сандор Лийве.

По словам министра финансов Юргена Лиги, Иордании необходимо свое стабильное энергообеспечение. «У них имеются значительные залежи горючего сланца. А чего не хватает, так это опыта в его использовании».

Это означает, что иорданский проект нашел покупателя для своей будущей продукции и вступил в следующую фазу развития. Можно начинать строить сланцевую электростанцию мощностью 540 МВт и завод по производству сланцевого масла. После введения комплекса в эксплуатацию, Eesti Energia планирует продать часть своих акций.

«Мы сейчас контролируем 65% этого проекта. В процессе мы продадим часть наших акций. Сколько денег мы заработаем, можно будет подсчитать через некоторое время», - сказал Сандор Лийве.

Согласно планам, сланцевая электростанция должна быть готова к эксплуатации 2018 году. В США, в городе Вернал, что в штате Юта, у Eesti Energia имеются схожие планы. Сегодня мэр этого города Соня Нортон посетила Таллинн.

«Этот проект поможет создать рабочие места в нашем регионе, привлечь промышленные предприятия. Мы приветствуем любую промышленную отрасль, которая поможет в нашем развитии», - отметила мэр города Вернал Соня Нортон.

Сегодня Eesti Energia уже вложила 15 млн евро в проект на Ближнем Востоке и в два раза больше — в американский проект.

Ирина Киреева

Кризис в Ираке и грядущий порядок на Ближнем Востоке

Размышления из прошлого о наступившем будущем

Резюме: Выживание Второго иракского государства – это не священная или неизбежная догма. Новое государство может просто утратить актуальность или смысл для некоторых или большинства его жителей.

Статья написана в 2009 г. – до серии событий в Ираке, значительно изменивших ситуацию, а также до начала «арабской весны», радикально повлиявшей на положение в регионе. Однако умозаключения автора сохранили актуальность, его анализ наглядно объясняет причины сегодняшних событий, а прогнозы и опасения в основном оправдались. Опубликовано на сайте http://www.aliallawi.com/.

Что такое Ирак? Я задаю этот вопрос, потому что он – в самом сердце великого кризиса, который мы переживаем. Это не нация в традиционном смысле, поскольку у Ирака отсутствуют важные элементы государственности. Эрнест Ренан точно подметил: то, что нация предпочитает забыть, сплачивает ее не меньше, чем то, что люди помнят. Память у нации должна быть избирательной. Это очевидно, сколь настойчивыми ни были бы потуги арабских националистов превратить Ирак в уникальное арабское государство – метафорический и фактический оплот арабизма.

Ирак также не является нацией с династическими или монархическими традициями. Его нельзя сравнивать, например, с Саудовской Аравией. Ее границы были установлены в ходе завоеваний, и она является, возможно, единственной страной на Ближнем Востоке, напоминающей европейские национальные государства, корни которых уходят в королевские семьи. Почти 40 лет Ираком управляли хашимиты, но внедрить династическую идею в национальное сознание им не удалось. Иракцы не были готовы приравнять свою государственность к хашимитской династии, несмотря на геркулесовы усилия, предпринятые королем Фейсалом I. Иордания – пример намного более успешного государственного строительства хашемитов, в основном благодаря политическому гению короля Хусейна. Но и там пока рано приравнивать государство к династии.

Иракская нация не строится и на доминировании конкретного класса или общественной структуры, такой как армия. До недавнего времени иракские вооруженные силы были самым могущественным институтом в стране и играли ключевую роль в насаждении официальной идеологии. Ирак даже считался «арабской Пруссией», поскольку военные воплощали национальные добродетели. Но в отсутствие юнкеров, которые сформировали бы основу офицерского сословия, идея армии в качестве ядра нации так и не пустила корни.

География также не определяющий фактор для иракской нации. Границы современного Ирака не совпадают с границами древней Месопотамии – Страны двух рек или «аль-Рафидаин» на арабском, поскольку в ней весьма некстати высятся горы, населенные другими национальностями, простираются огромные пустыни, по которым бродят племена кочевников. Принадлежность к «рафидаинам» вряд ли может служить основой для иракской государственности, хотя патриотическая песня молодежи 1930-х гг. начиналась словами: «О, сыны Рафидаина, бейтесь за свою страну!».

Ирак с его неочевидной географией не имеет цивилизационного единства, присущего, допустим, Большой Сирии или Долине Нила. И эпитет «Плодородный полумесяц», применявшийся достаточно вольно для включения Ирака в Большую Сирию, ничего не дал с точки зрения государственного строительства.

Национальную идентичность Ирака также невозможно построить вокруг религии. Мусульмане составляют подавляющее большинство иракского населения, но идея формирования нации мусульманами Ирака по примеру мусульман Британской Индии не имеет смысла, если только речь не идет об исламистском государстве. Это совершенно иной вопрос. Лишь сравнительно недавно мусульмане-шииты Ирака были признаны большинством этого арабского государства. Подобная концепция и модель не просто противоречива – неясно, в какой степени Ирак может отождествляться с населяющим его шиитско-арабским большинством.

Эту нацию также не построить вокруг почти мистической привязки к основополагающей идее или Конституции, наподобие Конституции США, Великой хартии вольностей, демократии или Декларации прав человека. Иракские Конституции были примитивными и утилитарными. Составлялись они под конкретные цели для регулирования или придания легитимности достигнутым договоренностям. Вряд ли американцы с таким же пиететом относились бы к основополагающему документу своей страны, будь он состряпан за несколько недель горсткой политиков под бдительным присмотром французских экспедиционных сил. В этом случае не было бы места ни Джефферсону, ни Гамильтону, ни Мэдисону, ни «Запискам федералиста».

И Ирак – это не нация, построенная на обломках империи, наподобие Турции или Ирана, хотя там находился престол всемирной империи Аббасидов. Сознание славного прошлого, безусловно, присутствует, хотя оно и не всегда уместно. Ирак действительно считается колыбелью целого ряда древних цивилизаций, но нынешнее население может опираться на них в качестве источника национальной идентичности еще в меньшей степени, чем жители современной Греции – апеллировать к древним Афинам и Спарте. Иракцы не могут присвоить себе великое наследие древнего Вавилона и Ассирии по примеру сегодняшних греков, которые используют славную историю античной Греции при обосновании современной государственности. Археология – не лучшее подспорье для национально-государственного строительства в Ираке.

В мире есть всего несколько стран, обладающих таким же сложным национальным достоянием и наследством, как современный Ирак. Как правило, преобладает одна идентичность или преданность какой-то одной идее, которая становится «хребтом нации», однако в Ираке все иначе. Это нация раздроблена по той простой причине, что попытка навязать какую-то одну идентичность потерпела крах. Возникает вопрос: можно ли создать единую нацию из разрозненных частей?

Уверен, что это возможно. Но только если признать, что разрозненные части реальны и имеют подлинную связь с целым. Не так, как в странах, состоящих из разнородных частей, сосуществующих в силу географических причуд или из-за невозможности отказаться от своего геополитического статуса.

В Ираке живут представители разных наций, религий, сект, культур и племен. Но Ирак – не мультикультурное или многонациональное общество в современном плюралистическом смысле. Он не наследовал институционализированную многонациональную систему, свойственную Османской империи, или противоречивую мультикультурную среду, которую иммигранты привносят сегодня в страны Запада. Возможно, в прошлом и существовал значительный потенциал для внутринационального примирения и согласия как следствие потребности приспосабливаться или сосуществовать на протяжении долгих столетий. Но это естественное согласие было серьезно подорвано за прошедшие десятилетия – как во время баасистской диктатуры, так и в период после вторжения и оккупации.

В Ираке мы видим осколки разнородных народов и культур, оставшихся после долгих веков иностранного владычества, когда страна входила в чужие империи. И они были объединены в одном государстве не на более прочных основаниях, чем Турция после грязной сделки о ее разделе, заключенной в 1917 г. между господами Марком Сайксом из лондонского Уайтхолла и Франсуа Жоржем-Пико из Парижа. Границы были позже уточнены на Каирской конференции 1921 г., а в 1926 г. к Ираку присоединена бывшая провинция Османской империи под названием Мосул. Не то чтобы это было совсем уж надуманное и искусственное образование, как утверждали некоторые, но Ирак – не такая «естественная» нация, как, например, Египет. Ее контуры определялись государством. А Первое иракское государство, образованное в 1921 г. и бесславно закончившее свой путь в 2003-м, внесло еще большую путаницу.

Вторая попытка

Недееспособность Первого иракского государства стала притчей во языцех и зерном для мельницы историков. Не буду останавливаться на этом слишком подробно. Все три его разновидности – монархия, республика и, наконец, баасистская диктатура – оказались неспособны создать основы равноправного гражданства или представительного и ответственного правительства, не говоря уже о прочной государственности. Однако я твердо верю, что Первое иракское государство могло бы преодолеть первоначальные проблемы при более мудром и дальновидном руководстве. Но ранняя смерть Фейсала I лишила его возможности сформировать государственную конструкцию, которая не обслуживала бы исключительно интересы узких фракционных групп. Затем пронеслись политические ураганы, сотрясавшие Ближний Восток в 1940-е гг. и позже.

У Первого иракского государства было несколько возможностей освободиться от своего наследия. Одна из них – период поздней монархии в 1950-е гг., совпавший с накоплением большого суверенного богатства благодаря нефти. Завершилось все кровавым переворотом 1958 г., который положил конец монархии. Другой шанс представился, когда в середине 1960-х гг. премьер-министром стал либеральный Абд-эль-Рахман аль-Баззаз. Все кончилось тем, что после гибели в авиакатастрофе президента Арефа власть в 1965 г. захватили военные. Волны либерализации накатывали и быстро отступали. Люди тогда не слишком горевали по поводу упущенных возможностей, но теперь, когда мы оглядываемся назад, становится понятно, что именно в такие моменты Первое иракское государство могло бы свернуть с пути диктатур и войн к мирному национальному строительству и избежать последующего краха.

Вторгшись в Ирак, оккупационные силы США стали повитухой, которая помогла появиться на свет Второму иракскому государству. Однако оккупационные власти демонтировали опоры старой государственности прежде, чем стали вырисовываться контуры новой. Поскольку прежние правила объявили недействительными, а следующие еще не сформулировали, госаппарат Ирака вышел из-под контроля. Какие-то его составляющие просто развалились, какие-то перестали функционировать, а некоторые оказались безнадежно коррумпированными. Второму иракскому государству угрожают не только приверженцы прежнего режима и радикальные джихадисты, объявившие войну Америке, но и соседние страны. Все они за исключением Кувейта ощущают прямую угрозу из-за беспрецедентных перемен, происходящих в Ираке, притом каждая – по собственным соображениям. Баланс сил на Ближнем Востоке кардинально изменился.

На первом этапе периода, начавшегося после вторжения 2003 г., наметились основные черты нового государства. Если Первое иракское государство опиралось на централизованную власть, сильную армию, доминирование арабов-суннитов, авторитарную политическую культуру и утверждение арабской идентичности Ирака, Второе сменило почти все приоритеты на их противоположность. Кризис 2003–2007 гг. заключался в лихорадочном поиске отличительных черт нового Ирака и ожесточенном сопротивлении разных групп, стремившихся обратить вспять перемены и либо вернуться к прежнему статус-кво, либо предложить совершенно иную государственную структуру и цели. Политический процесс, начавшийся после передачи суверенитета иракскому переходному правительству в июне 2004 г., концентрировался на фундаментальных вопросах, хотя основные игроки не формулировали их в таких терминах.

Соединенные Штаты стремились говорить о новом Ираке с позиций демократии, свобод и прав человека, а также построения институтов современного демократического государства. Они и несколько иракских либералов считали, что создание основ демократии и правового государства позволит снять внутриполитическую напряженность и разрешить все конфликты с помощью механизма выборов, принятия Конституции и защиты прав человека.

Все эти цели были закреплены в новой Конституции, но на деле они помогли завуалировать и затмить собой более серьезную подковерную борьбу. Именно на этом уровне вспыхивали стихийные стычки на политических съездах и в ходе важнейших событий, когда предпринимались попытки выработать критерии и наметить новые ориентиры развития.

Способны ли шииты Ирака, будучи демографическим большинством, реализовать свое естественное право на создание новых государственных структур и доминировать в них? Речь идет прежде всего о ключевых ведомствах, таких как министерства безопасности и обороны. В состоянии ли курды превратить автономию в нечто более значимое – конфедерацию с Ираком либо самостоятельное курдское государство? Смирятся ли арабы-сунниты с потерей власти, пусть и от рук иностранного оккупанта? Должно ли арабское государство лишиться унитарности и стать федеративным или даже конфедеративным? Откажется ли Ирак от борьбы за общее дело всех арабов – в частности в том, что касается исхода арабо-израильского конфликта? Перестанет ли Ирак быть враждебным Ирану? Займут ли шииты командные посты в новом Ираке и будут ли они играть руководящую роль? Потребуют ли США особого признания и статуса за вклад, который они внесли в построение нового Ирака? Все эти вопросы запутались еще больше из-за недееспособности государства, невероятного уровня насилия и борьбы против повстанцев и «Аль-Каиды».

Гражданская война

До нападения на гробницы в Самарре в феврале 2006 г. необъявленная подпольная война между Соединенными Штатами и повстанцами, между «Аль-Каидой» и шиитским гражданским населением не затрагивала широкие слои общества. После этих событий ландшафт полностью изменился. Могу без колебаний заявить, что Ирак пережил гражданскую войну с февраля 2006 по лето 2007 года.

Повстанцы, «Аль-Каида», представители партий арабов-суннитов в правительстве противостояли ополченцам из Армии Махди (шиитские полувоенные отряды. – Ред.), бригадам Бадра (организация, курирующая МВД. – Ред.), а также материально-технической и кадровой поддержке, оказываемой частями иракской армии и силами безопасности. Это не были две организованные силы, сражающиеся общепринятым способом, как происходит в большинстве других гражданских войн. Имели место стычки на местном уровне с применением всех разновидностей тактики: произвол, убийства, теракты с использованием камикадзе, политические покушения, изгнание с насиженных мест и террор, делавший невыносимой жизнь невинных людей и их семей. Официальное правительство просто наблюдало и выступало с пустыми заявлениями, но шиитские партии были в полной мере вовлечены в подготовку войны и боевые действия.

Война началась не на пустом месте. Уже в 2005 г. налицо были все признаки ее приближения. Большую часть грязной работы выполняла Армия Махди. Другие снабжали ее оружием, деньгами и разведданными. В конце концов, хоть мне и неприятно об этом говорить, война завершилась очевидной победой одной из сторон. Шииты взяли Багдад под полный контроль и были готовы наводнить западные пригороды; вряд ли их можно было остановить, если бы не многонациональные силы, остановившие это наступление. На войне были убиты десятки тысяч человек – преимущественно арабы-сунниты. Итог – миллионы перемещенных лиц, этнические чистки или принудительная ссылка многих людей. Целые районы стали этнически однородными.

В чем был смысл противостояния? Это не только ограбления и расхищение частного и государственного имущества, рвущиеся к власти командиры ополчений, садистские убийства и зверства. На кону стояла идентичность нового Ирака, особенно с точки зрения долговременного перехода власти от ранее доминировавших в управленческих структурах арабов-суннитов к постоянно усиливающемуся шиитскому большинству. На другом уровне война велась за то, каким после американского вторжения будет институциональное, судебно-правовое и политическое устройство, то самое Второе иракское государство. Война закончилась, когда повстанцы – опора прежнего режима в лице военных и офицеров службы безопасности, функционеров баасистской партии и вождей племен – признали, что не смогут победить по двум фундаментальным причинам. Первая – демографическое преобладание шиитов; вторая – контроль шиитских партий над новым иракским государством – его ресурсами и формирующимися силами безопасности. Еще один мощный фактор, по моей оценке, заключался в том, что массовый исход арабов-суннитов из Ирака привел к резкому сокращению суннитского населения в главной агломерации – Багдаде.

Долговременный мятеж невозможно поддерживать при ухудшающейся демографии. Это вынудило повстанцев – конечно, не «Аль-Каиду» – вступить в диалог с американцами. Они в основном выбрали проявление лояльности, но, подчеркиваю, не правительству Ирака, а американским военным, представляя себя в качестве противоядия «Аль-Каиде» и оплота против иранского проникновения в Ирак. В этом суть так называемых «Советов пробуждения – Сахват». Зверства «Аль-Каиды» и стратегические просчеты, связанные с ужасами массового террора, возможно, оттолкнули от нее население. Но главным побудительным мотивом был холодный расчет и признание того, что новый иракский порядок невозможно уничтожить бомбами и терактами.

Я также считаю, что, осознанно или нет, два государства, оказавшие наибольшее влияние на кризис в Ираке, – США и Иран – участвовали в гражданской войне. Иран, безусловно, сыграл роль советника и помощника шиитского ополчения в преддверии гражданской войны и во время сражений. Соединенные Штаты не помогали ни одной из воюющих сторон для подавления насилия или патрулирования районов, находившихся под угрозой, пока наступление шиитов не привело к депопуляции суннитов в Багдаде. Арабские страны, на помощь которых повстанцы рассчитывали, не пришли на выручку иракским суннитам-единоверцам.

Объявленная «Аль-Каидой» стратегия раздувания гражданской войны в Ираке в качестве прелюдии к региональной войне между суннитами и шиитами провалилась. Арабы слишком испугались последствий открытой поддержки одной стороны против другой, а также дестабилизации ситуации у себя. Они также не знали, как поведут себя американцы, поэтому поступили так, как поступают обычно, когда особого выбора нет, – не делали ничего.

Окончание гражданской войны в Ираке не разрешило множества других проблем, они только усугублялись. Но завершилась первая стадия кризиса, разразившегося после вторжения. Произошли грандиозные и необратимые перемены, как положительные, так и отрицательные, в зависимости от того, с какой стороны смотреть. Однако остался просто-таки рой тяжелых дилемм и неразрешенных споров. Они – суть компоненты второго, нынешнего этапа мук, в которых рождается и становится на ноги Второе иракское государство.

Проблемы иракского становления

Региональные требования курдов, статус Киркука, природа иракского федерализма, провинциальные и региональные державы, развитие нефтяной промышленности, разделение доходов и поправки к Конституции – все эти вопросы ждут разрешения. Но парламентские фракции составлены почти исключительно по религиозно-этническому принципу, и эти факторы предопределяют их тактику и поведение.

Нынешняя правящая коалиция основана на крепком альянсе между курдскими партиями и Исламским верховным советом (ИВС), лидером которого является Абд эль-Азиз аль-Хаким. Этого оказалось недостаточно, чтобы обеспечить руководство страной и определить направление ее развития, особенно с учетом многих вопросов, согласия по которым достичь не удалось. В качестве примера можно привести потенциальную уступку требованиям курдов относительно проведения раннего референдума по Киркуку или предоставления им права вести переговоры о собственных нефтяных контрактах. Иракцы арабского происхождения не спешат удовлетворять курдские запросы. Последние обычно ожидают поддержки своей позиции от шиитов, но политики-шииты расколоты на два лагеря: сторонников федерализма и унитарного государства. Особенно отчетливо это проявляется в наши дни, когда замаячили перспективы формирования безраздельной власти в Багдаде.

Возможность паралича власти существует всегда, поэтому споры могут вестись еще долго, прежде чем возникнет национальный консенсус по поводу их разрешения. Правящий альянс также раздираем серьезным внутренним противостоянием. Между основными группами влияния внутри шиитского блока не прекращаются трения, которые часто выплескиваются на улицы в виде насилия и открытой конфронтации. Продолжается борьба за власть над южными провинциями с преимущественно шиитским населением, включая контроль над провинциальными собраниями и правительствами. Нередки случаи контрабанды, вымогательства, рэкета, предоставления «крыши», захвата влияния в нефтяной индустрии. Арабам-суннитам в правительстве, особенно Исламской партии вице-президента аль-Хашеми (бежал из Ирака в 2012 г., заочно приговорен к смерти. – Ред.), бросают открытый вызов Советы пробуждения, которые стремятся вытеснить эту партию и стать главной суннитской силой. Даже курдское руководство сталкивается с растущим разочарованием и недовольством внутри Курдистана из-за своего авторитарного стиля, вытеснения других политических групп на периферию, преобладания кумовства и узких интересов в экономике региона.

Повседневное управление в Ираке чудовищно. Чиновничий аппарат функционально парализован, любое начинание душится на корню некомпетентностью, утомительными процедурами, отсталой системой и непрозрачностью ведения дел. Коррупция просто зашкаливает в высших эшелонах, включая кабинет министров, региональные власти и местных правителей (губернаторов). Коррупция в Ираке – вопрос национальной безопасности, поскольку она может уничтожить всякие шансы на успешное восстановление национальной экономики.

Однако я не верю, что эти проблемы приведут к распаду страны или очередному всплеску гражданской войны. «Аль-Каида» не ушла, но ее влияние слабеет. С благословения американцев повстанцы провели «ребрендинг» и с легкой руки экспертов по общественным связям называются теперь «встревоженными местными гражданами». Всего несколько месяцев назад руки большинства этих парней были по локоть в крови! Муктада аль-Садр занимается модернизацией Армии Махди, которая, возможно, будет главным противником нынешнего статус-кво.

Институты нового порядка постепенно закрепляются в обществе, и вокруг них формируется другая политическая культура. Происхождение у них демократическое, но они пока не пользуются таким уважением, как в более зрелых демократиях. Есть антикоррупционные комитеты, которые сами погрязли в коррупции. Есть избирательные комиссии, открыто встающие на сторону той или иной партии. Суды, где судей регулярно подкупают. Парламент, который больше похож на театр и грешит злоупотреблениями и массовым отсутствием депутатов при голосовании, что уже стало обыденным. Политические партии, которые суть не более чем инструменты личной власти. Парламентарии и высокопоставленные чиновники, которые лгут, рассказывая о прекрасном образовании и высокой квалификации. Министры, которые десятилетиями оставались не у дел, а теперь фамильярничают с сильными мира сего. Это политическое сословие, унаследовавшее власть, и теперь оно держится за нее крепче, чем за жизнь. Вся шаткая конструкция пока не рухнула благодаря двум факторам: ценам на нефть и невероятно дорогостоящим и упорным усилиям США по сохранению страны, поскольку они понимают, что эта ситуация была отчасти вызвана грубыми просчетами самого Вашингтона.

Ирак сегодня купается в наличности благодаря продажам нефти по цене выше 90 долларов за баррель. Золотовалютные резервы Центрального банка Ирака оцениваются в 25 млрд долларов (данные 2009 г. – Ред.). Министерство финансов постоянно добивается профицита бюджета вследствие незапланированного роста нефтяных доходов. Государственный бюджет позволяет трудоустроить сотни тысяч человек; грубейшие просчеты в планировании и управлении экономикой исправляются с помощью практически безграничных потоков наличности. Население выигрывает от самого щедрого и всеобъемлющего плана снабжения бесплатным продовольствием, принятого мировым сообществом. Все государственные служащие могут рассчитывать на щедрое пенсионное обеспечение. Нефтяное проклятие нанесло удар по Ираку, равно как и «Голландская болезнь», из-за которой иракский динар стал на 15% дороже доллара США.

Однако нефть не только дает, но и берет. Падение цен, скажем, до уровня 50 долларов за баррель – маловероятный сценарий, но его нельзя полностью исключить. Он приведет к катастрофическим последствиям для экономики и уничтожит способность правительства использовать бюджетные средства в качестве камуфляжа собственной некомпетентности и коррумпированности, а также финансировать с их помощью силы безопасности и субсидировать разные отрасли национальной экономики.

Американское присутствие – совсем другое дело. Многонациональные силы сохраняют на плаву правительство Ирака и играют важнейшую роль в противодействии «Аль-Каиде». Но неясно, к каким последствиям приведет их уход из страны. Не верится, что Советы пробуждения сумеют снова стать серьезной повстанческой силой. На этот раз арабско-суннитское население будет гораздо более уязвимым, чем в мрачные дни 2006–2007 годов. Силы безопасности преодолеют частичную независимость от религиозной принадлежности и будут полностью отождествляться с шиитскими партиями. При таком раскладе новый мятеж лишь еще больше осложнит жизнь арабов-суннитов в Ираке. В то же время сокращение вооруженных сил США может вынудить правительство взять на себя больше ответственности за безопасность и таким образом скорректировать баланс сил, чтобы улучшить положение суннитской общины. Единственными реальными бенефициарами присутствия американских военных в стране являются Советы пробуждения, которые держатся за Соединенные Штаты, видя в них противовес шиитскому доминированию. В меньшей степени от американского контингента зависит правящая коалиция в Багдаде, которой придется отвлекать все больше ресурсов и прилагать все больше усилий для обеспечения безопасности.

* * *

События последних пяти лет перевернули вверх дном региональный порядок на Ближнем Востоке. Второе иракское государство должно стремиться найти способы успокоить соседние страны, выражающие законную озабоченность. Одновременно следует убеждать в необходимости принять новое устройство общества, которое укрепит экономику и обстановку в разных государствах, защитит права граждан и остановит процесс радикализации и талибанизации молодежи. Одним из неприятных и опасных побочных эффектов иракского кризиса стало усугубление религиозных разногласий между шиитами и суннитами во всем мусульманском мире.

В Ливане этот фактор становится определяющим. Усиление шиитов в Ираке уже воспламеняет антишиитскую риторику, которая удивительным образом напоминает кампанию Саудовской Аравии по сдерживанию иранской революции в 1980-е годы. Последствием ее стало тогда появление джихадистской культуры, предвестницы массового терроризма и терактов в исполнении камикадзе.

Путь, который выберет Ирак или по которому он будет вынужден следовать в ближайшее десятилетие, изобилует колоссальными рисками и одновременно возможностями. Тупиковая ситуация может сохраниться и после окончания переходного периода или на втором этапе кризиса – возможно, до середины следующего десятилетия (2010-е гг. – Ред.). Конечным итогом вполне может явиться приход полудемократии с авторитарными чертами в виде доминирования клики политических семей, поддерживаемой нефтяными доходами. Главной проигравшей стороной рискует оказаться народ Ирака, который заплатит высокую цену в виде упущенных возможностей и высоких издержек из-за долгого обучения и формирования нового политического класса.

Аналогичный путь прошли некоторые постсоветские страны, где переходные периоды были затяжными и бурными. Однако наиболее подходящий аналог – Ангола или Нигерия: богатая, но коррумпированная страна. Гигантское достояние оказалось в руках нескольких господствующих кланов, тогда как остальное население обездолено и борется с нищетой; недемократические кулуарные интриги и игры ведутся между политиками и их партнерами из мира бизнеса под прикрытием красивого демократического фасада.

Перемены возможны. В этом беспорядке и хаосе все еще брезжит надежда на лучшее будущее для Ирака. Однако необходимо выполнить ряд условий.

Во-первых, нужны серьезные попытки по созданию нового политического центра в Ираке в процессе подготовки к общим выборам 2009 года. Нет сомнений в том, что люди негодуют в связи с общей некомпетентностью и коррумпированностью правительства.

Также не оставляет ощущение, что у политики, которая определяется религиозной принадлежностью, нет будущего, и она не должна доминировать во внутриполитической жизни Ирака. Конечно, если Ирак не окажется расколот на ярко выраженные этнические или религиозные анклавы. Но самого по себе этого недостаточно, чтобы участь страны решительно изменилась к лучшему. Нужна генеральная стратегия, кардинальный план развития, отчасти основанный на необходимости сформировать из разнородных частей элементы единой государственности и опирающийся на более эффективное государственное управление. Этот план и посыл должны бросить вызов глубоко укоренившейся политике идентичности и самоопределения разных групп и преодолевать ожесточенное сопротивление религиозных, этнических и идеологических партий любым внутриполитическим переменам.

Всякое новое движение должно научиться справляться с тем обстоятельством, что правящие альянсы лучше финансируются – часто по причине разворовывания государственных активов, рэкета и вымогательства в обмен на предоставление «крыши» – и лучше защищены вооруженными формированиями, ополчениями и армией.

Второе условие – составление плана, призванного примирить весь ближневосточный регион с необратимыми переменами, которые произошли в Ираке. Требуется общерегиональный экономический и политический план. Ирак не может позволить, чтобы к нему относились как к пустому месту или перевели на карантин, что, похоже, происходит почти со всеми арабскими странами Ближнего Востока. Багдаду следует стать инициатором снижения напряженности в регионе, а также более энергичной региональной интеграции. Он должен активно отстаивать формирование наднациональных структур, преследующих цель углубить экономическую интеграцию и гармонизацию законодательств государств региона. Возможно, потребуется создать организацию регионального развития, которая помогла бы разработать и профинансировать общую политику в сфере энергетики и инфраструктуры.

Наконец, важнейшим конечным итогом был бы региональный пакт безопасности, в соответствии с которым арабские страны Ближнего Востока создали альянс с Ираном и Турцией – поначалу в целях борьбы с терроризмом, а впоследствии и для более широкого взаимодействия по обсуждению и разрешению вопросов безопасности всего региона. Это также означало бы созыв форума, способного возглавить борьбу с распространением вредоносных и заразных, сектантских и человеконенавистнических идеологий, а также заложить фундамент для мирного сдерживания и снятия тревоги, которая не дает покоя некоторым государствам, опасающимся очевидного расширения иранского влияния в регионе.

Ирак должен согласиться со своим уникальным многообразием. Речь идет не о затертом призыве к плюрализму и построению многонационального общества, а скорее о том, чтобы закрепить «национальное единство разнородных частей», которое откроет путь для сотрудничества с другими державами региона. Арабам-шиитам Ирака предстоит способствовать началу диалога Ирана с арабским миром, который боится иранской экспансии в регионе. Сунниты в Ираке также должны протянуть руку арабско-суннитскому миру в более широком его измерении и снизить уровень тревоги по поводу того, что шиитское большинство в Ираке способно однажды стать «когтистой лапой» Тегерана. Иракским шиитам и суннитам нужна исламская доктрина сосуществования и взаимного уважения, которую государство и гражданское общество могли бы распространять во всем исламском мире.

Курдам в Ираке следует использовать свои права и свободы как образец для других курдских общин и населения в Турции, Иране и Сирии. Подтвердив свою приверженность идее Ирака как нации, состоящей из разнородных частей, они могли бы развеять опасения, например, Анкары по поводу своих долгосрочных целей.

Третье предварительное условие – формулирование иракского плана по выработке долгосрочных отношений с США. Они должны основываться на критическом изучении прошлого и подготовке договоренностей, которые сохранят и приумножат колоссальные выгоды для Багдада и Вашингтона от доверительных и равноправных отношений. Нефть, энергетическая политика, военные базы, поддержка Соединенными Штатами перестройки и институциональной реформы Ирака, координация антитеррористической деятельности – список можно продолжать бесконечно.

Иракцам необходимо также понимать, чего США хотят от Ирака. Будет ли достигнут общенациональный консенсус по Ираку после следующих выборов в Америке? Или вся иракская авантюра изгладится из памяти как глупая затея Джорджа Буша? К тому времени, когда нынешний этап участия Вашингтона в делах Ирака завершится, Соединенные Штаты, возможно, истратят на эту экспедицию триллион долларов. Только подумайте: триллион долларов! Могу понять американцев, требующих положить конец конфликту в «далекой стране, о народе которой мало что известно», если перефразировать Невилла Чемберлена. Но не думаю, что это произойдет. Однако принципы взаимодействия США с Ираком должны быть изменены после аномального и удивительного фарса в годы правления Джорджа Буша. Прежде всего американцам необходимо пересмотреть свои внешнеполитические приоритеты на Ближнем Востоке: как они собираются строить отношения с Ираном, решать вопрос нераспространения ядерного оружия, конфликт между Палестиной и Израилем, как быть с «Аль-Каидой». Также важно понять разницу между радикальным исламом и террористами, использующими ислам в своих целях.

* * *

Выживание или сохранение Второго иракского государства – не священная или неизбежная догма. Его может ожидать распад – и не вследствие агрессивных войн, которые привели к гибели Первое иракское государство. Оно может просто утратить актуальность или смысл для некоторых или большинства его жителей. При более благоприятном раскладе его институты могут раствориться в дружественной конфедерации ближневосточных государств.

Великобритания стала повитухой при появлении на свет Первого иракского государства, которое затем уничтожили США или по крайней мере нанесли ему смертельный удар. В промежутке иракцы в большей или меньшей степени управляли своей страной. Соединенные Штаты, по сути, породили Второе иракское государство. Сегодня иракцы в большей или меньшей степени управляют им, а американцы с волнением наблюдают за тем, чем все закончится. От иракцев и американцев зависит, выживет ли это государство и оправдает ли минимальные ожидания своего народа. Иракцы – хозяева и попечители своей страны. Но, как сказал Авраам Линкольн, цитируя Христа, «дом, разделившийся сам в себе, не сможет устоять». Когда жители дома нападают на соседей, те обычно вызывают полицию. Иногда полицейский появляется и в случаях, когда жильцы нападают друг на друга. Иракцам предстоит понять, что на сей раз дом рухнет на их головы, если они не найдут способа жить в нем вместе и получать удовольствие от общежития без вмешательства органов охраны правопорядка.

Али Аллави – иракский ученый и политический деятель, в годы правления Саддама Хусейна – эмигрант, занимал ряд министерских постов в Иракском переходном правительстве в 2004–2006 годах.

Ирак. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144840 Али Аллави

ПЕНТАГОН ПОДТВЕРДИЛ ФАКТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ БЕСПИЛОТНИКОВ В ИРАКЕ

Власти уверены, что эти устройства помогут обеспечить безопасность американских военных экспертов, работающих на территории страны

Пентагон официально подтвердил, что США начали использовать беспилотники в Ираке, сообщает The Washington Post со ссылкой на слова официального представителя Пентагона Джона Кирби.

В ведомстве объяснили, что американские власти пошли на этот шаг, чтобы обеспечить безопасность граждан США, находящихся на территории Ирака. По словам Кирби, речь, в частности, идет о военных экспертах, которые прибыли в эту страну в связи с обострившимся конфликтом между иракскими властями и радикальными исламистами. Представитель Пентагона отметил, что некоторым американским экспертам придется работать за пределами посольства, и беспилотники помогут обеспечить их безопасность.

Ранее вооруженные отряды повстанцев во главе с радикальной группировкой "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ) заняли территории к северу и западу от Багдада, включая второй по величине город Ирака, Мосул. Они захватили все пограничные переходы из Ирака в Сирию и Иорданию. 24 июня крупнейший в Ираке нефтеперерабатывающий завод в городе Байджи перешел под полный контроль боевиков. Осада этого стратегически важного для Ирака предприятия продолжалась 10 дней.

Президент группы Islamic Development Bank Его превосходительство д-р Ахмад Мохамед Али (Ahmad Mohamed Ali) объявил о создании Исламским банком развития (IDB) Инфраструктурного фонда-II (IDB Fund II) с совокупным капиталом 2 млрд долларов США по случаю 40-й годовщины основания IDB. IDB Fund II является крупнейшим фондом прямых инвестиций для целевого финансирования инфраструктурных проектов в 57 странах, пользующихся услугами банка IDB.

Поддержка фонда IDB Fund II осуществляется его инвесторами-учредителями в лице Государственного пенсионного агентства Королевства Саудовская Аравия, Государственного инвестиционного фонда Королевства Саудовская Аравия, Министерства финансов Королевства Бахрейн и Министерства финансов Султаната Бруней-Даруссалам. Совокупный объем обязательств на момент первого закрытия инвестиционной сделки составил 750 млн долларов США. Окончательное закрытие сделки с участием дополнительных инвесторов намечено на начало 2015 года.

Фонд IDB Fund II является правопреемником ранее учрежденного банком IDB Инфраструктурного фонда-I (IDB Fund I) с совокупным капиталом 730 млн долларов США, который также поддерживался указанными инвесторами-учредителями и достиг внутренней нормы доходности 18% при мультипликаторе инвестиций 1,7 по таким знаковым проектам как AirAsia в Малайзии, Saudi International Petrochemical Company (SIPCHEM) в Саудовской Аравии и AES Oasis Ltd, объединяющий энергетические объекты на территории Пакистана, Омана и Иордании.

Вот что рассказал о фонде президент Группы IDB Его превосходительство д-р Ахмад Мохамед Али: "Основываясь на успешном опыте работы фонда IDB Fund I, банк IDB и инвесторы-учредители решили создать фонд IDB Fund II с совокупным капиталов 2 млрд долларов США, что почти втрое превышает масштаб его предшественника. Предполагается, что этот фонд сможет мобилизовать в общей сложности до 24 млрд долларов США на поддержку развития важнейших инфраструктурных объектов в странах, пользующихся услугами банка IDB".

Для управления активами многоцелевого фонда IDB Fund II банком IDB и инвесторами-учредителями была основана компания ASMA Capital Partners B.S.C (c), главный офис которой находится в Королевстве Бахрейн. Председателем правления компании ASMA Capital является президент IDB Group, а заместителями председателя – руководитель Государственного пенсионного агентства Королевства Саудовская Аравия Его превосходительство Мохаммед Аль-Хараши (Mohammed Al-Kharashi) и заместитель министра финансов Султаната Бруней-Даруссалам Его превосходительство Дато Падука Хаджи Бахрин бин Абдуллах (Dato Paduka Haji Bahrin bin Abdullah). В состав правления вошли заместитель генерального секретаря Государственного инвестиционного фонда Королевства Саудовская Аравия г-н Абдулла Эбрахим аль-Айяди (Abdulla Ebrahim Al Ayadhi) и руководитель департамента внешнеэкономических связей Министерства финансов Королевства Бахрейн г-н Сами Мохаммед Хумайд (Sami Mohammed Humaid). Управленческую команду возглавляет генеральный директор компании ASMA Capital Мумтаз Хан (Mumtaz Khan), ранее управлявший фондом IDB Fund I.

Его превосходительство Мохаммед Аль-Хараши отметил: "Предполагается, что компания ASMA Capital будет играть заметную роль в содействии пенсионным фондам и другим глобальным инвесторам, желающим вложить свой капитал в инфраструктурные проекты на ряде развивающихся рынков в целях диверсификации инвестиционного портфеля и обеспечения устойчивой доходности".

Фонд IDB Fund II будет иметь широкий охват секторов, который помимо ведущих инфраструктурных направлений, а именно энергетики, телекоммуникаций и транспорта, будет включать нефтегазовую, нефтеперерабатывающую и нефтехимическую отрасли, производство стали и алюминия, горнодобывающую промышленность и логистику, а также такие важные сферы как здравоохранение, образование и финансовые услуги.

В свою очередь, г-н Мумтаз Хан заявил: "Фонд IDB Fund II представляет собой уникальную платформу, сочетающую в себе финансовую мощь Группы IDB и других инвесторов-учредителей с опытом членов управленческой команды, способных выявлять и расширять инвестиционные возможности сразу во многих регионах".

Россия и Иордания могут до конца лета подписать межправительственные соглашения о постройке первой иорданской АЭС, сообщил генеральный директор компании "Русатом Оверсиз" Джомарт Алиев.

"В Иордании реализуется схема распределенной контрактации. Там параллельно обсуждаются и заключаются два документа", — сказал Алиев. По его словам, один из этих документов — межправительственное соглашение, которое "легализует взаимоотношения и создает базу для поставки информации".

Второй документ — это PDE, соглашение о разработке проекта, которое предполагает провести все необходимые исследования перед принятием инвестиционных решений.

"И вот эти документы находятся в высокой степени готовности. И если все пойдет по плану и не будет никаких внешних серьезных факторов воздействия, думаю, что до конца лета мы их оба подпишем", — сказал Алиев.

Россия в октябре 2013 года выиграла тендер на строительство первой АЭС в Иордании.

Кризис на Украине: взгляд из арабского медиаполя

Юрий Зинин

Тема продолжающегося украинского кризиса не покидает арабское медиапространство. Отклики в нем разнообразны. При этом ряд комментаторов отвергает во многом предвзятый информационный мейнстрим, продуцируемый Западом в связи с событиями на Украине.

По их мнению, свержением Януковича оппозиция поставила на кон обострение отношений Москвы с Западом в обмен на получение козырей. Но пожар, раздутый ею, охватил разные уголки Украины и ударил рикошетом по самим организаторам.

После потери Крыма украинское государство столкнулось с вызовом длительного внутреннего конфликта и разлада по этноязыковой линии.

Политика Запада по поддержке и науськиванию Киева против Москвы показала свою близорукость, полагает иорданский публицист Мишель Аль-Хадж. Ее инициаторы надеялись, что Россия уступит, соответственно это принесет европейцам выигрыш, в частности распахнутые окна в украинский рынок. Но вместо этого их подстерегает тяжелое наследие: теперь им придется спонсировать Украину для покрытия ее финансового дефицита и выплаты огромных долгов. И это на фоне проблем кредитования кризисных экономик Греции, Кипра и Испании.

Рынок России — велик, она импортирует треть своих потребностей в товарах из Европы. РФ способна переориентироваться на другие рынки, в частности на востоке и в странах АТР.

В этом контексте в СМИ и соцсетях на Ближнем Востоке вызвал резонанс подъем российско-китайских отношений, в частности недавняя сделка, заключенная Газпромом и китайской стороной на сумму 400 млрд. долларов в течение 30 лет, начиная с 2018 года.

По общему признанию, возникают контуры энергетического моста между энергетическим и военным гигантом, с одной стороны, и его мощным финансово-экономическим соседом с другой. Это свидетельство того, что обе страны продолжают движение по пути создания мощного политико-экономического полюса, с которым будущему миру предстоит считаться.

Конфликт вокруг Украины и азиатский курс президента США Обамы высвечивают общую угрозу для Москвы и Пекина, и подписанный между ними газовый контракт представляет костяк долгоиграющего альянса, чтобы противостоять нынешней гегемонии США, считает профессор Катарского университета Реми Пайет. Это, по мнению автора, может стать самым важным ответом на планы Америки с целью изолировать РФ, препятствовать росту ее могущества.

Многие обозреватели в арабском регионе откликнулись на перспективу перехода РФ и КНР к обоюдным расчетам в местных валютах, минуя доллар. Это известие воспринято с воодушевлением как знак отхода от посредников в экономических отношениях и названо примером для подражания другими странами. Он может стать предвестником появления новых растущих рынков, несущих экономическую и политическую стабильность, и освобождения от засилья монополии США, напора стран НАТО, пишет информационная сеть «Ат-Талиа».

Отношение арабов к России в свете событий на Украине, указал бывший министр культуры в правительстве ПНА Ибрагим Абраш, во многом обусловлено их исторической памятью. Она так или иначе связана с восприятием США, как силы, которая многими годами плела заговоры с целью овладения их большими природными богатствами и вмешательства в дела суверенных стран. В этой связи арабы продолжает с симпатией смотреть на Москву как наследника СССР и силы, противостоявшей США.

Медиакампания, развернутая мировыми средствами коммуникаций, чтобы представить события на Украине как революцию, неубедительна. Большая часть элиты, интеллектуалов и улицы в арабском мире видят украинские события в свете потрясений и невзгод, которые им самим пришлось претерпеть с начала «арабской весны» в три последние года.

В тоже время в мультимедийном пространстве раздается критика в адрес политики РФ на Украине. В основном они исходят от сил и стран, непримиримо оппозиционно настроенных против власти президента Б. Асада в Сирии, которую Москва поддерживает.

Поборники сдерживания России ссылаются на ее действия в Крыму и на Украине, трубя о недопустимости вмешательства в чужие дела. «Но кто поощрял и согласился с захватом Ирака в 2003 году, не имеют никакого права читать мораль другим, в том числе России», — констатирует иракский политолог Али Аль-Асди.

К иракской ситуации, начавшейся с местных межконфессиональных столкновений, подключились все основные международные и региональные игроки.

1. США негласно поддерживают интервенцию Ирана и похоже, неожиданно охладели к действующему премьер-министру Малики.

2. Саудовская Аравия, стремящаяся сохранить дружественные отношения с США, но враждебная иракскому режиму, возможно, помогает группировке "Исламское государство Ирака и Леванта" (ИГИЛ). СА явно намерена не допустить ввод иранских сил в Ирак.

3. Иран, неожиданно ставший лучшим другом Америки в регионе, стремится ввести войска в Ирак для защиты его святынь.

4. Сирия, где в прошлом году провалилась направленная на свержение президента американская кампания, увязла в борьбе с мятежниками, которых вооружает и финансирует Вашингтон.

5. Катар, поддерживающий сирийских повстанцев, пока не прояснил свою позицию по происходящим в Ираке событиям. Не исключено, что он, как и Саудовская Аравия, косвенно поддерживает ИГИЛ.

6. Иордания, близкий друг США, возможно, разместила на своей территории секретную базу, где Вашингтон готовит боевиков джихадистской группировки ИГИЛ.

7. Ну и конечно, Россия. "Лукойл" разрабатывает богатое иракское месторождение "Западная Курна-2", инвестируя крупные средства.

Последнее особенно интересно, ведь, как ни странно, Китай и Россия до недавнего времени никак себя не проявляли в этой ситуации. Путин явно выжидал, пока Обама озвучит, чью сторону он принял. И вот стало известно, что США отказали в поддержке своему бывшему ставленнику Малики. Выступая в Конгрессе, глава сенатского комитета по разведке Дайэнн Файнстайн заявила о том, что правительству Малики надо уйти. Госсекретарь США Джон Керри также недвусмысленно указал, что отставка премьера может способствовать стабилизации обстановки.

И как поступил Путин? В телефонном разговоре выразил Малики всемерную поддержку в борьбе с экстремистами, наводнившими страну. По заявлению Кремля, Малики проинформировал Путина о предпринимаемых правительством шагах по борьбе с террористическими группировками на севере страны, указав, что под угрозой безопасность всего региона. Стороны также обсудили двустороннее сотрудничество.

Между тем, соперники Малики уже развернули кампанию по его выдворению, за которой некоторые видят руку западных покровителей и региональных тяжеловесов.

Начинается новая ближневосточная шахматная партия, аналогичная сирийской 2012-2013 годов, на этот раз в Ираке. Премьер-министр страны, когда-то бывший послушной американской марионеткой, стал врагом Саудовской Аравии, а следовательно, и США, и теперь "должен просто уйти", говоря словами Дайэнн Файнстайн. Однако ситуация получила неожиданный поворот, грозя перерасти в очередное противостояние между Россией и США.

Одно можно сказать наверняка: чем больше США (а заодно и Саудовская Аравия с Катаром) будут добиваться свержения Малики, тем активнее Россия будет выступать в его поддержку. И если судить по сирийскому фиаско Джона Керри, Россия собирается расширить свои "национальные интересы", включив в сферу влияния ещё одну страну.

В чем истинные цели США на Ближнем Востоке

Петр Львов

После визита госсекретаря Дж.Керри в Ирак стало окончательно ясно, что Вашингтон не намерен влезать своими вооруженными силами в нынешний иракский конфликт, и готов принять сценарий распада этой страны на 3 части – курдскую, шиитскую и суннитскую. Для США сейчас важнее наращивать конфронтацию с Россией с целью подрыва устоев нынешней российской власти и ослабления ее экономики, используя украинский конфликт. Одновременно Белому Дому откровенно хочется втянуть Иран в вооруженный конфликт в Ираке, чтобы Тегеран сначала завяз там в межэтнических и межконфессиональных разборках, а затем обвинить Тегеран во вмешательстве во внутренние дела суверенного арабского государства и потребовать от СБ ООН принятия соответствующих мер по 7-й главе Устава ООН, разрешающей применение силы. А заодно и загнать ИРИ под новые финансово-экономические санкции, а возможно и включить в их набор ядерную программу Ирана, поставить под контроль ракетную программу и другие военные разработки иранского ВПК по примеру того, что было сделано после иракской агрессии против Кувейта по резолюции 687 СБ ООН в отношении Багдада при Саддаме Хусейне.

Так что план Вашингтона по использованию иракского конфликта для недопущения резкого увеличения экспорта нефти из Ирака и Ирана более чем понятен. Обе эти страны ведь могли выйти через 5-6 лет на уровень нефтяного экспорта в 20 млн. баррелей в день. В результате, произошел бы обвал мировых цен на нефть у основного ее экспортера и главного партнера США в регионе – Саудовской Аравии с последующим крушением нынешнего «престарелого» режима Аль – Саудов, возможным выходом из состава саудовского королевства населенной шиитами Восточной провинции, где добывается почти вся нефть КСА. И тогда не менее 70% всего экспорта нефти из Персидского залива контролировали бы государства «шиитской дуги» во главе с ИРИ.

Кроме того США и сами хотят начать экспорт своей нефти. Так что конкуренты им вовсе не нужны. Кстати, введение новых санкций против Ирана позволило бы Западу свернуть и планы по развитию газовой отрасли этой страны, прежде всего крупнейшего месторождения Южный Парс. Значит, катарский режим и далее будет оставаться основным поставщиком сжиженного газа из зоны Персидского залива. А американцы продолжат навязывать Европе проекты экспорта из США сжиженного сланцевого газа.

Налицо борьба за передел нефтяного и газового рынка в мире, которая реализуется Белым Домом через конфликты на Украине и в Ираке. Для сохранения своей гегемонии Соединенным Штатам, которые лишь на 3% покрывают свои потребности в нефти за счет импорта из Ирака, необходимо поставить под контроль все поставки из этого района, а также потребление своих конкурентов: Европы, Китая, Японии, Индии. Поэтому понятно, почему Вашингтон сейчас отдал иракский конфликт на откуп Саудовской Аравии и странам ССАГПЗ, которые открыто призывают к уходу премьер — министра Н.аль-Малики и всячески поддерживают суннитские племена Ирака и их боевые отряды, включая ИГИЛ. Наступление этих сил, поддерживаемых Турцией и Саудовской Аравией, совпадает с почти успешным завершением первого раунда американо-иранских переговоров по ядерной проблематике. Сдержать Иран, используя с этой целью Сирию и Ирак, — вот основная задача Саудовской Аравии, Турции и Израиля.

Правда, начав понимать хитрые замыслы США, в Тегеране не спешат вводить в Ирак крупные вооруженные силы. Похоже, иранские руководители просчитали возможные последствия подобной интервенции. Защита шиитских святых мест в Кербеле, Неджефе и Самарре – это очень важно для Тегерана, но выживание нынешнего иранского режима и выход из западных финансово-экономических санкций через переговоры по ядерной программе намного важнее. Кроме того, иранцы понимают, что в любой момент Израиль может нанести ракетные и бомбовые удары по объектам ядерной инфраструктуры ИРИ, особенно если ее армия будет занята войной в Ираке. А ведь президент Роухани уже готов быль попасться на эту уловку под слащавые речи американских политиков, заявив, что возьмет под защиту шиитские святыни в Ираке в случае нападения на них суннитских вооруженных группировок.

Надо отметить, что визит госсекретаря выпал на те дни, когда боевики из «Исламского государства Ирака и Леванта» и их союзники из суннитских вооруженных формирований взяли под свой контроль два ключевых пограничных пункта – один на границе с Сирией, другой – на границе с Иорданией. Так что декларируемая ИГИЛ цель – утверждение исламского государства на территории Ирака и Сирии – получает вполне зримые очертания. Поэтому отчасти приезд Керри можно рассматривать скорее как давление, которое американская администрация оказывает на иракскую власть. В Вашингтоне считают, что правительство во главе с премьером Нури аль-Маликом должно уйти в отставку – в интересах будущего страны, которая иначе может расколоться на суннитскую, шиитскую и курдскую части. Правда, сомнительно, что даже смена преимущественно шиитского правительства в Багдаде на кабинет, представляющий интересы всех крупнейших общин в Ираке, заставит боевиков из ИГИЛ и их союзников отказаться от планов взятия Багдада и создания суннитского государства «джихада».

Весьма показательны и другие факты. Так, 20 июня, когда иракцы вовсю убивали иракцев, Израиль получил первую партию сырой нефти из иракского Курдистана. Это свидетельство новой политической ситуации, сложившейся в данном районе, вызывает много вопросов относительно того, что происходит в Ираке, и тех, кто за всем этим стоит.

Учитывая высокую боеспособность и организованность приблизительно 8-и тысяч боевиков ИГИЛ, прибывших из пограничных районов Сирии и Турции (страны-члена НАТО, которая их у себя принимает и вооружает), а также размах их наступления, разворачивающегося в то время, как в стране дислоцированы 7,5 тысяч американских военных инструкторов и 300 тысяч иракских военнослужащих, обученных американскими и натовскими инструкторами, хочется задать вопрос Бараку Обаме: входит ли эта и ей подобные вооруженные группировки в американскую сеть «оставленных позади» на Ближнем Востоке для решения в будущем других заданий Белого Дома? Обращает на себя внимание также то, насколько похоже действуют сторонники Евромайдана на Украине и «повстанцы» в Ираке и Сирии. Очень похоже, что их обучали одни и те же инструкторы: разведслужбы США, Великобритании, других стран НАТО, Саудовской Аравии и Турции.

Явно не является простым совпадением и нынешняя эскалация насилия в Ираке как крупного поставщика энергоресурсов с введением Москвой предоплаты за российский газ, поставляемый на Украину, а также подписание газового соглашения России с Китаем на сумму 400 миллиардов долларов.

И еще кое-что интересно — пока развеиваются иллюзии относительно того, что Ирак увеличит добычу нефти с нынешних 3 миллионов баррелей в день до 12 миллионов к 2017 году, спекулянты подняли цены со 110 до 113 долларов за баррель (а в перспективе она может дойти и до 150), при том, что перебоев в поставках не было.

Ну и хотелось бы подчеркнуть главное: стратеги ЦРУ, АНБ и Пентагона сумели превратить арабо-израильский конфликт, который считался главным в этом районе, сначала в палестино-израильский, а теперь и в суннито-шиитсикй. А под сурдинку Вашингтон заодно положил конец либо самому существованию, либо кардинально ослабил мощь шести наиболее влиятельных полусветских и умеренных исламских государств арабского мира: Египта, Ирака, Судана, Ливии , Йемена и Сирии.

Кстати, в феврале с.г., незадолго до своей отставки, директор Разведывательного управления министерства обороны США генерал Майкл Флинн (Michael Flynn) предупреждал Конгресс о попытках захвата Ирака исламистами. Он понимал: новая война выгодна американской экономике, т.к. устраняет конкурентов и полностью подчиняет себе в экономическом плане страны этого региона. Новая террористическая угроза опять станет источником баснословных доходов американских торговцев оружием, средствами безопасности и т.д.

Можно вспомнить и следующее. Вследствие срыва натовского плана по строительству газопровода Туркмения — Афганистан — Пакистан – Индия (ТАПИ) (именно это стало одной из главных причин оккупации Афганистана) туркмены поставляют сейчас свой газ Китаю по трубопроводу длиной в 7 тысяч километров, а по другому трубопроводу обеспечивают газом Иран, укротив таким образом среднеазиатские амбиции США и их союзников. А совсем недавно, в результате давления со стороны США Болгария (полностью зависящая от российского газа) и Сербия приостановили строительство газопровода «Южный поток», российского проекта-конкурента «Набукко», который должен быть запущен в 2015 году. Предполагалось, что ежегодно по нему будет перекачиваться около 60 миллионов кубометров газа в Европу. Поскольку строительство «Набукко» тоже заморожено, то он может начать прокачивать иранский газ.

Как только Иран выйдет на западный рынок, увеличатся возможности по реанимации газопровода «Набукко», который предполагалось построить от Каспийского моря до Европы в обход России. Но азербайджанского газа для заполнения трубы не хватило, и строительство этого любимого детища Белого дома (с целью уменьшить зависимость Европы от российского газа) было заморожено. Даже в случае нормализации отношений Тегерана с Западом, этот газопровод сохранит политическое значение, и его судьба будет зависеть от постоянных изменений в области поставок энергоресурсов.

И на время войн в Сирии и Ираке останавливается строительство газопровода с месторождения «Южный Парс» (самое крупное в мире) протяженностью 6 тысяч километров, который должен был соединить Персидский залив со Средиземным морем и пройти по территории Ирака, Сирии и Ливана. В этих условиях Катар, Саудовская Аравия, Турция и Израиль могут вздохнуть спокойно – Тегеран теперь не сможет быстро укреплять свою экономическую мощь.

А вообще, нужно еще иметь в виду геополитику — целью всех этих действий Вашингтона является удушение сначала российской, а затем и китайской экономики, сохранение статуса США как единственной мировой сверхдержавы. Только что-то много сомнений в том, что Вашингтон способен этого добиться. Но пока что из-за всего этого проливается кровь тысяч ни в чем не повинных людей в Ираке, Сирии и на Украине.

В 2013 году королевские ВВС Иордании выбрали компанию Lockheed Martinдля поставок подвесных прицельных лазерных контейнеров Sniper АТР для оснащения истребителей F-16, сообщает asdnews.com.

Таким образом, Иордания стала 16-й страной в мире, закупившей эти прицельные контейнеры. По первоначальному контракту компания поставит пять «Снайперов» на сумму 16,5 млн долл США, куда входят также услуги по интеграции и управлению программным обеспечением в соответствии с требованиями ВВС Иордании.

«Снайпер» обеспечит ВВС этой страны возможности по дальнему обнаружению целей и их опознаванию для всех миссий, включая непосредственную авиационную поддержку наземных войск», говорит директор международной программы Sniper компании «Локхид Мартин» Рич Ловетт (Rich Lovette).

Sniper АТР предоставляет экипажам боевых самолетов изображения с высоким разрешением для ведения наблюдения и разведки, автоматически отслеживает небольшие цели для нанесения по ним ударов с применением оружия с лазерным и спутниковым GPS наведением. Видеосистема позволяет пилотам делиться полученной информацией в реальном режиме времени для улучшения ситуационной осведомленности и быстрой координации для нанесения ударов.

Прицельная система интегрирована на нескольких типах платформ, таких как истребители F-15, F-16, F-18, штурмовики A-10, бомбардировщики B-1и B-52.

Политика США: развал Ирака практически начался

Петр Львов

Как бы ни старался премьер-министр Н.аль-Малики подавать в розовых тонах сражения своей армии против боевиков ИГИЛ и коалиционных с исламистами отрядов суннитских племен, военно-политическая обстановка в Ираке продолжает резко деградировать.

23 июня суннитские бойцы взяли под контроль крупнейший в стране нефтеперерабатывающий комплекс /НПЗ/ в Байджи (200 км севернее Багдада). Охранявшие предприятие подразделения правительственных войск сложили оружие и покинули его, после чего территорию НПЗ заняли так называемые «революционеры арабских племен», выступающие против центрального правительства шиита Нури аль-Малики. Армейские подразделения, согласно поступающей информации, сдали завод, расположенный в 40 км к северу от Тикрита (административный центр провинции Салах-эд-Дин), без боя после переговоров командования ВС с племенными шейхами.

На прошлой неделе НПЗ пытались захватить боевики экстремистской группировки «Исламское государство Ирака и Леванта», которые уже контролируют ряд важных районов страны. Однако, как утверждают суннитские бойцы, они не имеют никакого отношения к террористам, и преподносят происходящие в стране события как восстание или «народную революцию» против правления аль-Малики. В их рядах немало бывших военнослужащих иракской армии времен Саддама Хусейна и функционеров свергнутой партии БААС, ставящих своей целью свержение шиитского премьера и формирование в Ираке властных структур, которые учитывали бы интересы всех этно-конфессиональных общин страны. В частности, как заявляют представители военного командования «революционеров племен», Мосул, Тикрит, ряд других городов и пограничных пунктов находится в их руках, а не под контролем ИГИЛ. Как передают арабские телеканалы, на улицах Байджи идут народные гуляния по случаю «освобождения» НПЗ.

В этих условиях Багдад с блиц-визитом посетил госсекретарь США Джон Керри, где он заявил, что судьба Ирака может решиться в ближайшие недели и во многом будет зависеть от того, смогут ли лидеры государства сформировать новое правительство к 1 июля. «Ключевой задачей сегодня было получить разъяснения от каждого лидера правительства Ирака по дальнейшим шагам по формированию нового правительства. Премьер-министр страны (Нури аль-Малики) подтвердил свое намерение сделать это к 1 июля», — заявил Керри в ходе необъявленного визита в Багдад. «Пришло время лидерам Ирака принимать решение», — добавил госсекретарь. Он также отметил, что США намерены оказывать «интенсивную и постоянную» помощь Ираку в борьбе с террористами, однако она будет эффективной лишь в том случае, если «правительство предпримет шаги для объединения государства».

А между тем, группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» при поддержке суннитских племен, а также бывших военных из армии Саддама Хусейна за последние дни захватила ряд крупных городов на Севере и Западе Ирака — Эль-Каим, Рава, Ана и Рутба, а также заняли три КПП (один на границе с Иорданией и два — с Сирией), и грозят наступлением на Багдад. Иракские власти называют происходящее вылазкой террористов, в то время как ряд арабских стран и организаций назвали это обострением межконфессионального противостояния. Вчера стало известно, что боевики ИГИЛ взяли под контроль практически 70% территории западной провинции Анбар, а также удерживают контроль над провинциями Найнава и Салах-эд-Дин.

Кризис в Ираке, вызванный наступлением группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» и переходом под ее контроль значительной части страны, вынудил США принять экстренные меры по спасению западного проекта переустройства иракского государства. После посещения Багдада и Курдистана госсекретарь Джон Керри обсудит 24 июня ситуацию в Ираке с главами МИДов стран ЕС в Люксембурге. Как заявил накануне министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг, «ЕС поддерживает позицию США, согласно которой Ираку необходима политическая консолидация и создание правительства широкого представительства с участием всех основных политических сил, а европейские союзники рассчитывают, что премьер Нури аль-Малики сможет сформировать новое коалиционное правительство.

Исламисты же сделали еще один шаг к созданию «государства джихада», взяв под контроль границу с Сирией и Иорданией. Незавидная ситуация для правительственных войск складывается и в северной провинции Найнава, где находится второй по величине город страны Мосул, а также в провинции Салах-эд-Дин, где отряды ИГИЛ установили контроль над городом Аль-Шаркат. Иракское командование называет сдачу все новых территорий исламистам «тактическим отступлением», но местные власти признают: боевой дух сил безопасности остается «очень низким», они покидают поле боя, оставляя оружие и снаряжение исламистам. 23 июня премьер Нури аль-Малики объявил, что только за минувший день в столкновениях с боевиками погибли сотни солдат правительственной армии.

Эскалация конфликта в Ираке ярко продемонстрировала: американский проект переустройства этого государства после свержения режима Саддама Хусейна терпит позорное фиаско. Пришедший на смену диктатору шиитский режим не сделали устойчивым ни миллиарды финансовых вливаний, ни многолетнее военное присутствие, ни поставки оружия, ни обучение национальных сил безопасности инструкторами из США и НАТО. Наступление боевиков ИГИЛ в считанные дни перечеркнуло многолетние наработки в рамках проекта «демократического переустройства» Ирака.

Кризис в Ираке вынуждает администрацию Обамы спешно пересматривать свою стратегию. При этом поле для маневра у американцев ограниченно. С одной стороны, Вашингтон не может позволить себе полностью самоустраниться и допустить свержения исламистами светского режима Нури аль-Малики. С другой — США дают понять: о повторении операции, аналогичной иракской кампании президента Буша в 2003 году, не может быть и речи. Тщательно избегая военного сценария, Барак Обама не может решиться даже на ограниченные авиаудары по позициям исламистов, которых от него ждут иракские власти, и пока готов лишь к отправке в Ирак военных советников. В Вашингтоне не скрывают недовольства нынешним главой правительства, полагая, что разразившийся кризис во многом стал результатом его политики, неумения договориться с суннитским меньшинством. В то же время администрация Барака Обамы отказывается считать иракский кризис результатом американской политики в регионе. «США не несут ответственности за то, что случилось в Ливии, и за то, что сейчас происходит в Ираке»,— заявил в ходе своей поездки Джон Керри. Хотя все прекрасно понимают – госсекретарь США просто нагло лжет. А боевики же ИГИЛ намерены реализовать свой сценарий переустройства Ирака, превратив его в «государство джихада».

Дж. Керри после посещения Багдада направился на север страны, чтобы встретиться с лидерами курдской администрации региона. Он призвал их занять активную роль в период формирования нового правительства в Ираке. А тем временем распад Ирака уже начался в практическом плане. Так , накануне приезда Дж.Керри президент КАР Масуд Барзани в интервью телеканалу CNN International намекнул, что уже «пришло время курдам самоопределяться». Так и не произнеся слова «независимость» Барзани все же дал понять, что он говорит именно о полной независимости Иракского Курдистана от Багдада.

Собственно говоря, Иракский Курдистан уже давно фактически независим от центральных властей Ирака. Курды имеют свои (по сути государственные) структуры, в том числе военные. 80 тысяч боевиков пешмерги (курдская военизированная структура). Сейчас они якобы воюют с боевиками из ИГИЛ, а в реалии – не без их молчаливого согласия суннитские отряды взяли Мосул и Тикрит, а в обмен те не стали сражаться за Киркук. В упомянутом интервью Барзани также заявил, что туркменский (туркоманский) город Киркук «несомненно является частью Курдистана» (на деле Киркук никогда не входил в состав курдской автономии – прим. автора). Местное туркменское население опасается, что после окончания кризиса в стране курдские боевики больше не покинут город и силой сделают его частью Иракского Курдистана.

Как уже понятно, опасения туркменского населения не беспочвенны. Последние заявления Барзани говорят о том, что курды смотрят на нефтеносный Киркук, как на свою вотчину. А если Иракский Курдистан еще и объявит свою независимость от Ирака, туркмены могут поневоле оказаться гражданами государства, в котором у власти сидят те, кто в середине ХХ века устроил в том же Киркуке массовую резню туркмен.

Напомним, в 1959 году в богатом нефтедобывающем городе Киркук во время праздника в честь годовщины падения монархии, произошла резня туркмен, которые составляли большую часть населения и держали в руках коммерческую и деловую жизнь города. Дома и предприятия туркмен были разграблены и разрушены. Главным организатором резни туркмены считают Демократическую партию Курдистана, председателем которой, кстати, был отец Масуда Барзани — Мустафа.

Если так дела пойдут и дальше, то вскоре мы увидим не только независимый Курдистан, но и независимое суннитское государство в составе 6-8 провинций северного, западного и центрального Ирака с преимущественно суннитским населением. Главное сейчас – кому достанется Багдад, который исторически всегда был в суннитской части страны. Видимо, битвы за иракскую столицу не избежать. И многое здесь определится исходя из того, вмешается ли в иракский вооруженный конфликт Иран и США с задействованием крупных сухопутных войск и ВВС. США явно на это не идут, и в этой ситуации Тегерану предстоит сделать сложный выбор, чреватый опасными последствиями для безопасности ИРИ, поскольку решительно против этого выступают спонсоры нынешнего суннитского восстания в Ираке — Саудовская Аравия, другие аравийские монархии, а также Израиль – главные стратегические партнеры Вашингтона в регионе.

Конгресс США разблокировал существенную часть пакета экономической помощи вооруженным силам и правоохранительным органам Египта. Об этом сообщили представители госдепартамента США. Они входят в состав делегации госсекретаря США Джона Керри, который прибыл с необъявленным визитом в Каир в рамках зарубежной поездки на Ближний Восток и в Европу, посвященной, прежде всего, обсуждению вопросов оказания содействия Ираку, столкнувшемуся с резким всплеском террористической деятельности.

Выступая на специальном брифинге для журналистов, сопровождающих Керри, сотрудники внешнеполитического ведомства США рассказали, что в последние 10 дней Конгресс одобрил предоставление Египту львиной доли пакета военной помощи в размере порядка $650 млн. Тем не менее, до сих пор удерживаются "чуть более $70 млн" из этого пакета, уточнил один из ведущих брифинга. По его словам, на текущий финансовый год администрация США запросила у Конгресса санкцию на выделение Египту помощи, составляющей в целом около $1,3 млрд.

Американский дипломат также подтвердил, что "все еще удерживаются" и 10 боевых вертолетов "Апач", которые Вашингтон обещал поставить Каиру в 2013 году. "Новые оборонные контракты (между Вашингтоном и Каиром) не заключаются", - добавил представитель госдепартамента США.

Он признал, что американо-египетские отношения, с точки зрения Вашингтона, "сейчас находятся на сложном этапе". "У нас имеется серьезная обеспокоенность по поводу политической атмосферы (в Египте), нехватке (в этой арабской стране) политического пространства, все это верно", - заявил дипломат.

Кроме того, "мы не разделяем взгляды египетского правительства, заключающиеся в том, что есть связи между "Братьями-мусульманами" и террористическими группировками вроде "Ансар Бейт аль-Макдис", подчеркнул один из ведущих брифинга. "У нас нет информации, - сказал он, - которая бы подтверждала наличие этой связи".

В соответствии с данными госдепартамента США, у Керри в Каире были намечены встречи с президентом Абдель Фаттахом ас-Сиси, министром иностранных дел Самехом Шукри и генеральным секретарем Лиги арабских государств Набилем аль-Араби. На переговорах планировалось обсудить вопросы развития двусторонних связей и региональные проблемы, включая "Ирак, Сирию, Ливию, израильско-палестинские отношения, угрозы экстремизма и терроризма, с которыми мы все сталкиваемся", отметила начальник пресс-службы госдепартамента Джен Псаки.

Согласно обнародованному в пятницу графику турне Керри, в период с 22 по 27 июня он должен нанести визиты в Амман, Брюссель и Париж. В Брюсселе на встрече глав внешнеполитических ведомств стран-членов НАТО госсекретарь собирается обсуждать в числе прочего "продолжающийся кризис на Украине".

Дмитрий Кирсанов

SCA Group (Svenska Cellulosa Aktiebolaget, г. Стокгольм, Швеция) приобретет у Nuqul Group оставшиеся 50% акций ближневосточной компании Fine Sancella, сообщает PaperAge. Стоимость сделки составит 165 млн шведских крон ($25 млн).

Первую половину пакета акций Fine Sancella SCA приобрела еще в 2007 г. Таким образом SCA укрепляет свое присутствие на Ближнем Востоке, рынок которого руководство компании считает стратегически важным.

Fine Sancella производит предметы личной гигиены, по итоSCA Group (Svenska Cellulosa Aktiebolaget, г. Стокгольм, Швеция) приобретет у Nuqul Group оставшиеся 50% акций ближневосточной компании Fine Sancella, сообщает PaperAge. Стоимость сделки составит 165 млн шведских крон ($25 млн).

Первую половину пакета акций Fine Sancella SCA приобрела еще в 2007 г. Таким образом SCA укрепляет свое присутствие на Ближнем Востоке, рынок которого руководство компании считает стратегически важным.

Fine Sancella производит предметы личной гигиены, по итогам 2013 г. продажи составили 200 млн шведских крон ($33 млн).

гам 2013 г. продажи составили 200 млн шведских крон ($33 млн).

В 2013 году королевские ВВС Иордании выбрали компанию Lockheed Martin для поставок подвесных прицельных лазерных контейнеров Sniper АТР для оснащения истребителей F-16, сообщает asdnews.com 20 июня.

Таким образом, Иордания стала 16-й страной в мире, закупившей эти прицельные контейнеры. По первоначальному контракту компания поставит пять «Снайперов» на сумму 16,5 млн долл США, куда входят также услуги по интеграции и управлению программным обеспечением в соответствии с требованиями ВВС Иордании.

«Снайпер» обеспечит ВВС этой страны возможности по дальнему обнаружению целей и их опознаванию для всех миссий, включая непосредственную авиационную поддержку наземных войск», говорит директор международной программы Sniper компании «Локхид Мартин» Рич Ловетт (Rich Lovette).

Sniper АТР предоставляет экипажам боевых самолетов изображения с высоким разрешением для ведения наблюдения и разведки, автоматически отслеживает небольшие цели для нанесения по ним ударов с применением оружия с лазерным и спутниковым GPS наведением. Видеосистема позволяет пилотам делиться полученной информацией в реальном режиме времени для улучшения ситуационной осведомленности и быстрой координации для нанесения ударов.

Прицельная система интегрирована на нескольких типах платформ, таких как истребители F-15, F-16, F-18, штурмовики A-10, бомбардировщики B-1 и B-52.

SCA Group (Svenska Cellulosa Aktiebolaget, г. Стокгольм, Швеция) приобретет у Nuqul Group оставшиеся 50% акций ближневосточной компании Fine Sancella, сообщает PaperAge.

Стоимость сделки составит 165 млн шведских крон ($25 млн). Первую половину пакета акций Fine Sancella SCA приобрела еще в 2007 г. Таким образом SCA укрепляет свое присутствие на Ближнем Востоке, рынок которого руководство компании считает стратегически важным.

Fine Sancella производит предметы личной гигиены, по итогам 2013 г. продажи составили 200 млн шведских крон ($33 млн).

Президент национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин предложил Владимиру Путину поддержать создание инвестиционных союзов со странами-потребителями российского зерна в форме частных компаний, а также логистических центров для гарантированного обеспечения государств-покупателей.

Задолженность сельхозтоваропроизводителей составляет 2 триллиона рублей. Низкая финансовая обеспеченность также негативно отражается и на техническом оснащении производителей. По мнению Скурихина, отрасли для выхода из тяжелой ситуации необходимо реализовать экспортный потенциал за счет привлечения инвестиций зарубежных потребителей, заинтересованных в гарантированных поставках. Об этом президент союза зернопроизводителей заявил на совещании по вопросам развития сельского хозяйства, которое глава государства Владимир Путин провел в Ставрополье.

В первую очередь, по словам Павла Скурихина, необходимо провести реструктуризацию сложившихся задолженностей сельхозтоваропроизводителей. Второй этап — это создание инвестиционных фондов и привлечение средств инвесторов из стран-потребителей. Третье — создание торговой модели на основе подписания прямых долгосрочных контрактов со странами — потребителями зерна.

«Значительное количество стран-потребителей субсидируют цены на хлеб. Следовательно, они заинтересованы в долгосрочных контрактах по согласованной формуле цены и готовы платить за гарантию таких поставок. Для организации таких поставок Россия может поддержать создание инвестиционных союзов со странами-потребителями в целях формирования вертикально интегрированных комплексов по производству, хранению и поставкам зерна в форме частных компаний на конкурентной основе», — заявил Скурихин.

В качестве примера сотрудничества он привел работу Сбербанка — «Сбербанк Управление Активами» с инвестиционной компанией «Инвест АД», которая входит в состав Суверенного инвестиционного фонда Абу-Даби (Объединенные Арабские Эмираты) по созданию фонда для финансирования сельского хозяйства на территории России.

Национальный союз зернопроизводителей при участии Минсельхоза России и совместно с компанией «Инвест АД» сформировал пакет прямых контрактов, минуя транснациональные компании, на поставку российского зерна и привлечению заинтересованных инвесторов из стран-потребителей зерна, отметил Скурихин.

Кроме того, по его словам, Египет и Объединенные Арабские Эмираты заявили о намерении создать логистический центр мощностью 3 миллиона тонн зерна для гарантированного обеспечения потребностей региона. Среди заинтересованных стран — Судан, Ирак, Саудовская Аравия, Иордания, Бахрейн, а также Китай, который становится крупнейшим потребителем пшеницы уже второй год.

Для использования средств из инвестиционных фондов необходима реструктуризация сложившихся долгов сельхозтоваропроизводителей. Это можно сделать в том числе на основе выпуска государственных векселей на срок 10-20 лет либо облигаций, полагает Скурихин.

Предложенные инструменты заинтересовали президента России. По словам Путина, подобные гарантии создадут уверенность у потребителей. Он пригласил к обсуждению замминистра финансов Андрея Иванова. По его мнению, выпуск облигаций потребует дополнительных средств. Но он предложил эту задачу сделать следующим этапом развития сельского хозяйства (2016-2017 гг.). «Прежде чем к таким инструментам переходить, нам все-таки нужно вернуть доверие между государством, сельхозтоваропроизводителем и нашими фондирующими институтами на отечественном рынке, — полагает Иванов. Замминистра считает, что нужно заняться реализацией инвестпроектов, которые уже начаты и увязать меры поддержки, которые уже существуют, чтобы уже в будущем производители могли бы самостоятельно выполнять обязательства, которые государство возьмет на себя в рамках работы с иностранными потребителями.

«В принципе идея, которую Павел Валерьевич сформулировал, привлекательная, — отметил Владимир Путин. — Давайте мы сориентируемся на то, что Минфин предлагает, имея в виду, что все-таки нужно в конечном итоге на это выходить. Это интересные и перспективные вещи. И главное, что наш основной потребитель на это явно пойдет, для них это интерес, это стабилизирует их собственное положение, потому что, надо прямо сказать, когда у нас сбои произошли в 2010 году, то, конечно, они болезненно это все переживали, тяжело. А так, если резерв будет, тогда это определенный запас прочности. Но тем не менее я понимаю, о чем говорил Андрей Юрьевич, давайте мы аккуратненько стратегическую цель поставим, но будем двигаться в направлении, как Минфин предложил».

По информации министра сельского хозяйства Николая Федорова, в 2014 году аграрии ожидают урожай зерновых на уровне 97 миллионов тонн, в том числе пшеницы — 53 миллиона тонн. Прогнозируемый объем экспорта — 22 миллиона тонн.

Прошлое и будущее династии Аль-Сауд. Часть 2

Погос Анастасов

Из всего сказанного в предыдущей части статьи отнюдь не следует, как пишут авторы секретного иракского доклада, что Саудовская Аравия и ее правящий клан поддерживали создание Государства Израиль. Наоборот, она, как известно, неоднократно помогала своим арабским соседям с ним воевать, а в 1973 году объявила нефтяное эмбарго в ответ на поддержку Западом Тель-Авива. Достаточно открыть саудовские школьные учебники, чтобы прочитать в них не самые лестные высказывания о евреях… Другое дело, что в разные периоды интересы Иерусалима и Эр-Рияда могут объективно совпадать, как, например, сейчас в вопросе об иранской ядерной программе или о влиянии иранского режима аятолл вообще, делая их союзниками де-факто.

Но как все это связано с темой нашего повествования? Можно сказать, что напрямую. Потому что сегодня выживание Израиля как сионистского государства и выживание Саудовской Аравии как государства саудов тесно связаны. От того, удастся ли им свергнуть режим Башара Асада, разорвать «Шиитскую дугу» (Иран-Ирак-Сирия-Ливан) и сломать ее острие – Хизбаллу действительно многое предопределит в их будущем.

Пока же саудовская династия чувствует себя достаточно уверенно. Она смогла пережить «арабские революции», прогнала от власти в ключевом арабском государстве – Египте своих конкурентов «братьев-мусульман» и успешно, во всяком случае до сих пор, справляется с проблемой притока джихадистов, терпящих поражение в Сирии. Это порождает у нее известное, и, как она считает законное, чувство, если не превосходства, то покровительственных настроений в отношении многих других арабов, погрязших в проблемах, порожденных «арабской весной». А на выходе мы видим, что Эр-Рияд сегодня – единственный и неоспоримый лидер арабского, да и исламского мира. Другие традиционные лидеры, такие как Египет, сильно зависят от его помощи, а другие, рассматриваемые, и надо сказать не без оснований, выскочками, вроде Катара, вынуждены под напором саудов и союзных с ними в этом ОАЭ умерить свои амбиции.

Однако, нельзя не видеть, что король Саудовской Аравии, Хранитель двух мульманских святынь Абдалла, правящий страной уже девять лет, а если считать период регентства во время болезни короля Фахда (с 1995 по 2005 год), то без малого и все девятнадцать, уже перешагнул за девяностолетний рубеж и пора думать о том, кто придет ему на смену. При этом сам монарх уже обеспечил себе место в истории как выдающийся реформатор, взвешенный и мудрый государственный деятель, один из крупнейших политиков своей эпохи. После схода с политической арены его наверняка назовут «великим». Найти ему адекватную замену непросто. Тем более, что с осени 2011 года стали уходить в мир иной один за другим наследные принцы – сперва принц Султан, а через год – принц Наиф, которые были лидерами могущественного клана Судейри, всегда (до короля Абдаллы) прочно державшего бразды правления страной.

Их уход так или иначе сместил баланс сил в королевстве в целом в пользу семьи короля Абдаллы, происходящего из племени Шаммар, которое, скорее, надо рассматривать как большой клан или содружество племен, живущих на севере Неджда, на территориях нынешнего Ирака, Иордании и Сирии.

В течение 2013-первой половины 2014 года в королевстве вообще произошли большие перемены, которые существенно изменили политический ландшафт в стране. Входящие в клан Судейри принцы-братья Султаны, сыновья бывшего наследного принца Султана (Бандар, Сальман и Халед) почти полностью отстранены от важной государственной деятельности – за принцем Бандаром после потери им 15 марта с.г. поста главы Службы внешней разведки остался почти символический пост генсекретаря Совета национальной безопасности. Лишь один из сыновей Султана — Фахд занимает пост в не очень значимой северной провинции Табук.

Что же касается клана короля Фахда, правившего Саудовской Аравией до Абдаллы, то еще в девяностые годы прошлого века, в период регентства короля Абдаллы, он сошел с гонки за престол. Его представителей практически нет во власти.

Без особых потерь вышла из этих испытаний другая семья Судейри — семья принца Наифа. Укрепился занимающий ключевой в королевстве пост министра внутренних дел (он объединяет в себе службы собственно МВД, но еще, по американской типологии, ФБР и АНБ) энергичный и компетентный Мухаммед бен Наиф (к нему «неровно дышат» в Вашингтоне). Его брат, дипломат с большим опытом, Сауд занял пост губернатора в центральной для экономики страны Восточной провинции. Именно Наифы создают в королевстве основной баланс сил со стороны клана Судейри в противостоящей ему семье короля Абдаллы.

Что касается семьи короля Абдаллы, представляющей клан Шаммар, то она за последние месяцы существенно укрепилась. Принц Метъиб, возглавляющий Национальную гвардию, получил пост министра в правительстве. Его брат Мешааль стал губернатором престижной и весьма важной Мекканской провинции, которая включает в себя «вторую столицу» королевства Джидду и духовный центр исламской цивилизации – Мекку. Наконец, 14 мая этого года еще один сын короля Турки бен Абдалла возглавил губернаторство Эр-Рияда. Таким образом, теперь дети короля Абдаллы контролируют две из трех ключевых провинций Саудовской Аравии.

А что же семья наследного принца Сальмана (также клан Судейри), который является вроде бы вторым лицом в государстве? Как ни странно, в ходе последних перестановок много постов они не завоевали. Разве что сын Сальмана Мухаммед, начальник его личной канцелярии, 25 апреля с.г. получил пост министра. В плюс им можно записать нахождение на посту важной, но все же только четвертой по значимости, провинции Медина еще одного из Сальманов – принца Фейсала. На прежних должностях также остались два выдающихся принца клана Сальман – весьма популярный первый астронавт Саудовской Аравии Султан бен Сальман (Управление музеев и древностей) и Абдельазиз бен Сальман (заместитель министра нефтяных ресурсов).

Итак, если суммировать, выйдя из полосы испытаний, порожденных «арабской весной», руководители Саудовской Аравии (сам король и его ближайшие помощники – Мухаммед бен Наиф и принц Метъиб) смогли стабилизировать внутриполитическое положение, установив совместное правление кланов Судейри и Шаммар. Гарантом стабильности стали договоренности между кланами о том, что с 29 марта 2014 года вторым наследным принцем (после принца Сальмана) будет являться самый молодой сын короля-основателя Абдельазиза принц Мукрин. Иначе говоря, теперь законодательно, Указом короля, установлено, что после Абдаллы, главой Саудовского королевства станет принц Сальман, а за ним придет принц Мукрин. Указ был демонстративно обнародован в ходе первого за последние пять лет визита американского президента Б.Обамы в КСА.

Интрига с престолонаследием в Саудовской Аравии таким образом этой весной вроде бы закончилась. Остался один вопрос: что будет после? Останется ли у власти династия саудов во главе с племенем Судейри, или им на смену придет новая династия, связанная с саудами, но самостоятельная по своим возможностям – династия Аль Абдалла?

На этот вопрос ответ даст только время. Пока же ясно, что Саудовская Аравия, как было сказано выше, сумела пройти, хотя и не без потерь через все испытания «арабской весны», сохранила суверенитет и территориальную целостность своего государства. Ей удалось отодвинуть с решающих ролей в арабском мире Катар и в ряде стран — «братьев-мусульман». Разочаровавшись в США, отказавшихся осенью 2013 года от удара по Сирии и начавших тогда же открыто заигрывать с Ираном, она начала строить свой собственный региональный «центр силы», объединяющий вокруг себя арабов (прежде всего страны Залива) и многих мусульман. Судя по всему, она намерена отправить на свалку истории соглашения Сайкс-Пико (1915) и построить свой собственный мир, скроенный по ее лекалам.

Совершенно очевидно, что в этих условиях, Эр-Рияд становится важным и перспективным партнером России, которая, так же, как КСА, вокруг себя строит интеграционные объединения и намерена быть важным полюсом нарождающегося многополярного мира. Характер взаимодействия этих двух полюсов многое предопределит в новой архитектуре международных отношений…