Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Годовой экспорт крупных горнодобывающих компаний Ирана превышает $12,2 млрд.

Экспорт крупных горнодобывающих компаний Ирана составил 12,239 миллиарда долларов в прошлом 1401 иранском календарном году (закончившемся 20 марта), что свидетельствует о росте веса на 3,5% и снижении стоимости на 7,6% в годовом исчислении.

Как сообщалось, на первом месте оказалась стальная цепь с экспортом в $5,76 млрд. Экспорт из этой сети снизился на 22% в стоимости и на 6% в весе.

Медная сеть занимает второе место с экспортом в размере 1,577 миллиарда долларов, что свидетельствует о снижении на 27 процентов.

В прошлом году алюминиевой сети удалось экспортировать товаров на 973 миллиона долларов, что на 29 процентов больше, чем экспорт в 1400 году в стоимостном выражении, и имеет благоприятную ситуацию по сравнению с другой продукцией.

По словам Амира Сабаха, директора по экономическим вопросам и инвестиционному развитию Иранской организации развития и реконструкции шахт и горнодобывающей промышленности (IMIDRO), отключения природного газа и электричества в стране были одними из факторов, связанных с сокращением экспорта товаров стальной цепочки.

Между тем, как сообщалось ранее, общий объем продаж крупных горнодобывающих компаний Ирана через фондовый рынок в прошлом иранском году достиг 22,4 млрд. долларов, увеличившись на 18% в годовом исчислении.

В то время как фондовый рынок Ирана заметно развивался в последние годы, особенно за последние два иранских календарных года, показатели горнодобывающей промышленности на этом рынке были очень выдающимися.

Показатели этого сектора были настолько хорошими, что IMIDRO, крупнейшая государственная холдинговая компания, работающая в горнодобывающем секторе Ирана, предсказала многообещающее будущее для горнодобывающих компаний на фондовом рынке.

Кроме того, глава IMIDRO недавно заявил, что производство большинства полезных ископаемых и продукции горнодобывающей промышленности выросло в прошлом иранском году.

Ваджихолла Джафари еще раз подчеркнул, что, несмотря на все существующие ограничения и проблемы, включая перебои с подачей электроэнергии и газа, в прошлом году был зафиксирован рост производства большинства видов минерального сырья и продукции горнодобывающей промышленности.

Он заявил, что основными факторами для достижения этого роста были попытка использовать полную мощность заводов и компаний и укрепление внутреннего и экспортного рынков, а также планирование поставок сырья и других производственных нужд в периоды простоев.

В прошлом году в сфере геологоразведки были предприняты серьезные меры, далее констатировал замминистра промышленности, горнорудной промышленности и торговли.

Имея 81 вид полезных ископаемых, Иран входит в десятку самых богатых минералами стран мира. В связи с этим иранское правительство серьезно реализует несколько программ по продвижению горнодобывающего сектора как одного из основных факторов экономического роста страны.

Разведанные запасы железной руды Ирана составляют 2,7 миллиарда тонн, а запасы меди в стране - 2,6 миллиарда тонн. Страна также имеет 11 миллионов тонн запасов цинка.

Общие доказанные запасы иранских рудников оцениваются примерно в 60 миллиардов тонн, которые, как ожидается, достигнут более 100 миллиардов тонн с реализацией программ Министерства промышленности, горнодобывающей промышленности и торговли по разведке более 500 000 квадратных километров новых зон полезных ископаемых.

Несмотря на огромный потенциал страны в этой области, из-за некоторых проблем, таких как нехватка необходимых машин и оборудования и отсутствие доступа к финансовым ресурсам и иностранным инвестициям из-за санкций США, иранский горнодобывающий сектор изо всех сил пытается работать на полную мощность за последние несколько лет.

Таким образом, государственные программы по развитию этой отрасли, в основном, ориентированы на опору на внутренние источники помощи горнодобывающему сектору в преодолении текущих проблем и достижении идеальных целей.

Иран > Металлургия, горнодобыча > iran.ru, 3 мая 2023 > № 4361643

Военно-морской флот Ирана пользуется авторитетом на международной арене

Командующий ВМС Ирана контр-адмирал Шахрам Ирани приветствовал возможности своих сил, заявив, что иранский флот завоевал большой авторитет на международной арене благодаря кругосветным плаваниям в международных водах.

Контр-адмирал Шахрам Ирани сделал это заявление, выступая перед журналистами до полудня во вторник, где он также заявил, что эффективность военно-морского флота очень высока.

Заявив, что присутствие в открытом море сопряжено со сложностями, контр-адмирал Ирани сказал: «Нет никого выше нас в списке возможностей, и когда военно-морской флот присутствует в стране, это показывает высокий уровень иранской экономики, культуры, науки и знаний и т. д.».

Отметив, что стране есть что сказать в различных областях, включая промышленные технологии, Ирани добавил: «Эффективность наших эсминцев такова, что, когда мы входим в страну, жители этого региона, наблюдая за поведением наших сил, понимают много вопросов и бывают удивлены».

Заявив, что Иран никогда не был изолирован и пользуется авторитетом на международной арене, он продолжил: «Мы часто посещали страны региона и мира во время морских путешествий, и эти визиты были эффективными для завоевания этого престижа».

В Иране сообщили об одобрении 401 иностранного инвестиционного проекта на сумму более $10 млрд.

С начала работы 13-й администрации одобрен 401 иностранный инвестиционный проект на сумму $10 млрд. 765 млн. Об этом во вторник сообщил представитель иранского правительства Али Бахадори Джахроми.

«60 из этих 401 планов являются новыми, а 41 план являются планами увеличения капитала существующих планов», - отметил он.

По его словам, на секторы услуг, промышленности и энергетики приходится наибольшая доля иностранных инвестиций при 13-й администрации.

В Иране будет представлен первый местный электромобиль

Генеральный директор Национальной организации по стандартизации Ирана Мехди Эслампанах сообщил о представлении первого местного электромобиля до средины мая.

"После распоряжения президента в год роста качественного производства к средине мая будет представлен первый отечественный электромобиль, разработанный отечественными специалистами", - сказал он в понедельник.

В «Битве роботов» примут участие 77 команд

Участниками чемпионата «Битва роботов» станут 67 команд из 20 российских регионов и 10 иностранных команд.

Изначально планировалось отобрать 48 заявок, но претенденты продолжили обращаться к организаторам. В итоге поступило более 190 заявок и было принято решение расширить число участников.

Соревноваться будут представители:

России

Вьетнама

Индии

Ирана

Казахстана

Турции

Лидеры по количеству команд среди регионов России:

Москва — 26

Санкт-Петербург — 7

Пермский край — 6

Белгородская область — 4

Ростовская область — 4

Команды уже приступают к созданию роботов. Им предстоит разработать конструкцию и продумать стратегию битвы. Напомним, что первый этап соревнований намечен уже на июль 2023 года.

Следить за ходом «Битвы роботов» можно в официальном телеграм-канале проекта

Михаил Мишустин провёл совещание с членами Правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа

Из стенограммы:

М.Мишустин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня на заседании Правительственной комиссии обсудим ключевые вопросы развития Северного Кавказа. Проводим это совещание на территории округа с участием представителей всех его субъектов, чтобы подробно оценить положение дел.

Президент отмечал, что у республик Северного Кавказа есть все возможности, чтобы по максимуму раскрыть свой богатый потенциал и обеспечить рост основных экономических показателей.

Только что лично убедился в этом в ходе осмотра Кавказской инвестиционной выставки. На ней представлены интересные проекты в самых разных отраслях, в том числе в сельском хозяйстве, промышленности, туризме, энергетике, строительстве, на транспорте. Есть возможности и для наращивания объёмов собственного производства, и для выстраивания новых логистических маршрутов.

Спасибо большое за приглашение её посетить.

Это надёжная основа для системной совместной работы и для реализации тех задач, которые перед нами ставит Президент.

Подробнее о выставке расскажет Александр Валентинович Новак.

Глава государства не раз подчёркивал особую значимость Северного Кавказа для нашей многонациональной страны.

На прошлом заседании комиссии мы с вами определили ряд проблем в системах здравоохранения, образования и в отдельных отраслях, в первую очередь в жилищно-коммунальном хозяйстве, где надо было налаживать стабильную работу снабжающих предприятий, повышать собираемость платежей, навести порядок в расчётах, чтобы эти трудности не сдерживали развитие субъектов округа. Конечно, и пандемия, и ограничения со стороны недружественных стран также сказались на социально-экономическом состоянии регионов Северного Кавказа.

Подробно говорил о ситуации в округе в ходе состоявшихся на прошлой неделе четырёх встреч с главами субъектов, а также во время поездки в Карачаево-Черкесию, где мы общались с работниками целого ряда предприятий, руководителями (кстати, их вижу и здесь среди присутствующих).

Такие встречи действительно необходимы для принятия взвешенных, сбалансированных решений, с учётом мнения наших граждан, то есть той обратной связи, о которой говорит Президент.

В целом в развитии округа мы видим положительную динамику. Многое сделано для повышения инвестиционной привлекательности регионов Северного Кавказа. За прошлый год объём вложений в основной капитал достиг почти 8%. Есть рост и в промышленности. Увеличился объём товаров собственного производства, сегодня мы видели это на стендах при посещении выставки.

Серьёзно уменьшилась безработица – уже примерно до 10%, за последние три года ещё минус 3,6 процентных пункта. При этом выросло число занятых в экономике почти на 4,5%. Сегодня это более 4 миллионов человек.

Президент отмечал, что любой проект на Северном Кавказе мы должны мерить такими важными критериями, как создание новых рабочих мест. Текущие изменения в структуре занятости свидетельствуют о повышении спроса на квалифицированный труд среди работодателей.

Эти результаты стали возможны во многом благодаря поддержке, оказанной главой государства, Правительством, и, конечно, работе руководителей регионов, которые ответственно решали поставленные задачи.

Были сформированы условия, чтобы регионы смогли зарабатывать самостоятельно, а бюджетные средства стали гарантией для привлечения частного капитала в новые проекты.

Основным инструментом, внедрить который мы решили два года назад, стали модели экономического развития. Именно они помогли синхронизировать действия Правительства, Министерства экономического развития и других ведомств, регионов и государственных корпораций.

Модели были разработаны для каждого субъекта округа. Мы долго дискутировали, провели целый ряд стратегических сессий. Здесь хочу поблагодарить Александра Валентиновича Новака, естественно, Юрия Яковлевича Чайку, полномочного представителя, – мы всё это вместе с вами выработали – и вас, уважаемые главы субъектов. Управленческие решения, которые мы на основе этой аналитической работы принимали, смогли реализоваться сегодня в прорывных проектах.

Во всех регионах были определены пять ключевых вопросов и пять прорывных проектов кластерного типа, которые предусматривают уже десятки инвестиционных подпроектов. В основном – в наиболее сильных отраслях, таких как агропром и индустрия гостеприимства. Это если взять в целом.

Сегодня в ходе выставки о многих из них вы рассказывали. Они принесли регионам более 240 млрд рублей и способствовали созданию свыше 9 тыс. рабочих мест.

12 из этих инвестиционных подпроектов уже завершены. Ещё 79 – находятся на различных стадиях. Но главное, что они внимательно мониторятся как субъектами, так и федеральным Правительством.

Мы также продолжаем реализовывать задачи, которые поставлены в государственной программе развития Северного Кавказа. Ведётся работа и по достижению целей национальных проектов.

Обеспечивая российским субъектам государственную поддержку, предусмотрели и меры, которыми они могут сами воспользоваться для привлечения в свои регионы бизнеса.

Среди них – механизм реструктуризации бюджетных кредитов, используя который регионы могут направить высвободившиеся ресурсы на строительство необходимых объектов.

Очень востребованным инструментом оказались и инфраструктурные бюджетные кредиты. По поручению Президента на прошлой неделе предусмотрели на эти цели ещё 190 млрд рублей.

Также компании могут взять долгосрочный кредит по низкой ставке – это 5,25%, если участвуют в выпуске приоритетной продукции в рамках развития собственного производства в России, – через механизм кластерной инвестиционной платформы.

Более того, для реализации проектов, в том числе крупных, на Северном Кавказе компании могут получить инвестиционные займы под 3%. Сегодня как раз об этом говорили с руководством компании «Кавказ.РФ».

Мы их также дополнили новыми инструментами – долевого и долгового финансирования, чтобы инвесторы могли более гибко управлять проектами, снизить риски и улучшить свои финансовые показатели.

Подробнее по вопросам поддержки предпринимателей позже доложит Министр экономического развития Максим Геннадьевич Решетников.

Теперь несколько слов о наиболее важных направлениях работы, которым немало внимания уделяется в каждом субъекте. Это туризм, сельское хозяйство, транспорт и промышленность – отрасли, развитие которых способствует созданию точек роста в регионах Северного Кавказа.

Как это происходит с индустрией гостеприимства. Новые курорты обеспечивают рабочие места не только на конкретных туристических объектах, но и в смежных сферах. Как известно, туризм вообще в этом смысле имеет самый высокий мультипликатор. И здесь от строительства до розничной торговли – всё это начинает развиваться с развитием туризма.

Спрос на комфортабельные и разнообразные путешествия внутри страны только растёт. Об этом все говорили сейчас: турпотоки идут практически во все субъекты.

А здесь, на Северном Кавказе есть огромное преимущество – красота вокруг и возможности отдыха. Это и уникальное расположение, и благоприятный климат, и красивейшие места. Требуется инфраструктура, которая позволит обеспечить развитие не только привычных тут видов отдыха – я имею в виду санаторно-курортный и горнолыжный туризм, – но и условия для всесезонного, пляжного, экологического туризма. И сегодня на выставке представлен целый ряд проектов как раз из этой сферы.

Ещё одно очень важное направление, по которому Северный Кавказ уверенно лидирует, это сельское хозяйство. Здесь многое делается для обеспечения продовольственной безопасности страны. Всё активнее агробизнес в округе внедряет и современные технологии. Идёт закладка интенсивных садов, которые позволяют собирать больше яблок и груш. Сегодня как раз показали целый ряд таких проектов. Есть интерес к развитию аквакультуры. Обновляются и традиционные направления, такие как овцеводство – ведётся селекционно-генетическая работа, модернизируется переработка. Также мы занимаемся и локализацией тех элементов промышленного производства, которые помогли бы развивать эти направления.

Предстоит оснастить ваш агропром и необходимыми мощностями для хранения сельхозпродукции, создать условия для оперативной доставки скоропортящихся грузов. Северный Кавказ имеет и важное геостратегическое значение, учитывая его расположение в глобальном коридоре «Север – Юг» и выходы к Каспийскому морю. С Сергеем Алимовичем (Меликовым) сейчас подробно обсуждали все возможные варианты развития этих проектов.

В нынешних условиях в глобальном коридоре «Север – Юг» Северный Кавказ становится ключевым транспортно-логистическим узлом. И поэтому, конечно, нужно наращивать водное и дорожное сообщение, создавая всю необходимую инфраструктуру. Это даст дополнительные возможности для увеличения объёмов поставок российских товаров на новые перспективные рынки сбыта.

Хорошие перспективы открываются и для других производств. В Кавказском федеральном округе созданы четыре промышленных кластера, действует технопарк «Монокристалл» в Ставропольском крае, сегодня Владимир Владимирович (Владимиров) подробно рассказывал о нём. Коллеги также говорили, что в рамках прорывных проектов была проведена глубокая модернизация и перезапуск некоторых крупных предприятий. Все они имеют большое значение для страны в целом, наращивания собственных производств и обеспечения нашего технологического суверенитета.

Создан хороший задел в самых сильных отраслях округа. Последовательное выполнение всех запланированных мероприятий позволит вывести экономику этих регионов на качественно новый уровень. И мы все с вами сегодня это почувствовали, убедились в этом в наших дискуссиях на форуме.

Однако, чтобы и дальше поддерживать такую положительную динамику, предприятиям нужны квалифицированные кадры, которые, как известно, решают всё. Причём как со средним специальным образованием, так и с высшим. Этот вопрос очень волнует руководителей компаний. Государство его решает системно, подготавливая работников буквально со школьной скамьи. Думаю, что министр Кравцов со мной согласится.

Здесь очень многое сделано. Заработали проекты «Профессионалитет» и «Передовые инженерные школы». А для Северного Кавказа по поручению Президента мы специально разработали комплексную программу среднего профессионального образования.

В ближайшие три года проведём модернизацию колледжей и их ремонт. Закупим для них оборудование, организуем повышение квалификации педагогов. Разберёмся, что делать с кластерами, потому что обязательно необходимо, чтобы субъект формировал, если хотите, техническое задание на профессии. Чтобы, когда у вас есть видение перспективы социально-экономического развития, то и формировалась под это длинная стратегия подготовки кадров.

Такой подход позволит подготовить необходимое число квалифицированных сотрудников, решить в регионах округа кадровый вопрос. Но что ещё очень важно – у людей будет работа и стабильный доход, а значит, более высокий уровень жизни. Кстати, один из показателей эффективности работы, о котором мы с вами договорились, это рост реальных доходов жителей всех субъектов Российской Федерации. И конечно, регионов Кавказа.

Уважаемые коллеги, дорогие друзья, сегодня мы оценим ситуацию по ключевым направлениям, подведём промежуточные итоги, определим задачи до конца текущего года.

Вопросов очень много, повестка у нас обширная. Перейдём к обсуждению.

Хотел бы передать слово Александру Валентиновичу Новаку – вице-премьеру Правительства.

А.Новак: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги!

В первую очередь позвольте поблагодарить Вас, Михаил Владимирович, за особое внимание к региону, его проблемам и потребностям. Это позволяет оперативно решать возникающие вопросы и находить пути решения актуальных задач.

Правительство Российской Федерации продолжает работу по обеспечению условий экономического и социального развития Северного Кавказа.

В прошлом году утверждена стратегия социально-экономического развития округа на период до 2030 года. В нынешнем году разработан план мероприятий по её реализации, он содержит около 100 пунктов – это большой, амбициозный план действий как для федерального Правительства и институтов развития, так и для региональных команд.

Специально для Северного Кавказа разрабатываются и реализуются проекты и программы в банковской сфере, жилищно-коммунальном хозяйстве, туризме. Работает единый институт развития – «Кавказ.РФ».

Особое внимание сосредоточено на внедрении нового инструмента, о значительной роли которого для макрорегиона Вы, Михаил Владимирович, говорили только что. Это модели экономического развития. Их основная задача – наращивание инвестиций, развитие собственных производств, создание рабочих мест.

Методика формирования моделей была разработана с учётом анализа рынка труда, масштаба теневой экономики, доступных мер поддержки. Был применён индивидуальный подход для каждого региона.

Таким образом, разработанные экономические модели позволяют эффективно формировать задачи, чётко определять приоритеты, качественно работать с рисками.

Подробно об итогах социально-экономического развития регионов доложит Министр экономического развития Максим Геннадьевич Решетников.

Уважаемый Михаил Владимирович, Вы сегодня посетили стенды субъектов на Кавказской инвестиционной выставке, ознакомились с экономическим потенциалом каждого из них. Все регионы округа имеют свои особенности, уникальные характеристики, но объединяют их широкие возможности для развития и привлечения инвестиций.

Выставка в этом году проходит впервые, но она уже стала важным событием для развития Северо-Кавказского федерального округа. На площадке выставки сформирована полноценная деловая программа. Мы предоставили возможность прямого диалога между государством, бизнесом и общественными институтами.

Основной темой выставки стало развитие инвестиционного и туристического потенциала. В мероприятиях выставки принимают участие руководители и представители органов власти, отраслевых компаний, бизнесмены, эксперты, ведущие СМИ из стран СНГ и «каспийской пятёрки». Зарегистрировалось более 3 тысяч участников выставки.

Впереди ещё большая часть деловой программы, но уже можно подвести первые итоги.

На данный момент проведено 15 отраслевых сессий и круглых столов по насущным проблемам. По итогам предложены пути решения по ключевым для Северного Кавказа вопросам.

Два круглых стола состоялось по проблематике ЖКХ и топливно-энергетического комплекса. На них коллеги обсуждали устойчивое функционирование и модернизацию этих систем, применение в них цифровых технологий. Состоялась сессия по вопросу мастер-планирования и грамотного применения этого инструмента.

Другое крупное направление выставки – это транспорт. На круглом столе по этой проблематике обсудили вопросы совершенствования современной транспортной инфраструктуры, поддержки транспорта, таможенной деятельности, современных технологий в этой сфере. Ещё одна сессия была посвящена развитию транспортного коридора «Север – Юг», его роли в экономическом росте стран-участников и перспективам создания евразийского транспортного каркаса.

Следующий большой блок мероприятий – в части сельского хозяйства. Здесь в рамках трёх сессий обсуждались основные отрасли: садоводство, виноградарство и животноводство. Коллеги высказали идеи о том, как улучшить финансовые инструменты поддержки в этих сферах, нарастить производство и раскрыть потенциал производителей.

Михаил Владимирович, Вы сегодня обратили внимание на развитие садоводства. Что касается интенсивного садоводства, то в Северо-Кавказском федеральном округе производится более 50% от общего объёма продукции в стране. Первое место Кавказ занимает по сбору фруктов и ягод в стране. Второе место – по производству орехов и винограда. И третье место – это овощи закрытого грунта.

Также приоритетная для СКФО отрасль – это туризм. Вы тоже об этом говорили во вступительном слове. Также на выставке обсуждали пути её развития, влияние туризма на привлечение инвестиций, создание и продвижение межрегиональных маршрутов.

В ходе совместной работы намечены конкретные направления, по которым необходимо повышать привлекательность и качество туризма.

Сформулированы проблемные вопросы, которые предстоит решить, чтобы реализовать потенциал транспортной инфраструктуры, в том числе масштабно запустить МТК «Север – Юг».

Разработаны предложения по развитию Кавминвод. Принят блок решений по исследованию залежей минеральных ресурсов, обновлению бюветов, популяризации санаторно-курортного и медицинского туризма среди молодёжи.

Отдельный круглый стол посвящён вопросам развития промышленности. Это в том числе проблемы, препятствующие успешному развитию, вопросы обеспечения промышленности инфраструктурой и кадрами, функционирования индустриальных парков.

По итогам уже проведённых круглых столов и сессий крупные игроки в банковском секторе, сельском хозяйстве, энергетике выразили намерение нарастить присутствие в округе, запустить новые проекты.

Со стороны государства и частного бизнеса достигнуто согласие о необходимости продолжить применение инструментов государственно-частного партнёрства в сферах транспорта и санаторно-курортного комплекса.

Сейчас в ходе выставки продолжается работа круглых столов, в том числе по вопросам рынка труда, финансовых инструментов поддержки предпринимательства, роли эндаументов для развития регионов, бренда «Сделано на Кавказе». Организаторы – не только федеральные ведомства, но и кредитные организации, институты развития. Хотел бы поблагодарить всех за активное участие в работе выставки. Это говорит о высоком инвестиционном потенциале округа, желании инвесторов вкладывать в регион.

Уважаемый Михаил Владимирович! Ещё раз позвольте Вас поблагодарить за то, что нашли возможность посетить выставку и провести совещание с членами правительственной комиссии. Уверен, что работа выставки принесёт практическую пользу. В рамках деловой программы мероприятия звучат и интересные идеи, и инициативы. Мы будем их внимательно изучать и анализировать. Лучшие будем использовать в работе по дальнейшему социально-экономическому развитию Северо-Кавказского федерального округа.

У Северного Кавказа множество друзей и партнёров как в России, так и за её пределами. Мы видим высокий интерес. В этой связи, Михаил Владимирович, есть предложение сделать выставку ежегодной и, если Вы поддержите, придать данному мероприятию статус форума.

М.Мишустин: Спасибо, Александр Валентинович.

Слово предоставляется полномочному представителю Президента в Северо-Кавказском федеральном округе Чайке Юрию Яковлевичу.

Ю.Чайка: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые участники совещания!

Хочу поблагодарить Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина, Вас, уважаемый Михаил Владимирович, за внимание, которое Правительство Российской Федерации уделяет развитию субъектов нашего округа.

Принятые на федеральном уровне решения по вопросам всестороннего развития регионов Северного Кавказа оказались крайне своевременными и эффективными.

Благодаря совместной комплексной работе утверждена Стратегия социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа на период до 2030 года. Реализуются модели экономического развития субъектов округа и система мер по снижению доли теневой экономики, предпринимаются усилия по стабилизации топливно-энергетического комплекса Северо-Кавказского федерального округа, эффективно достигаются показатели национальных проектов и многое другое.

За последние два года доходы консолидированного бюджета в целом по округу по сравнению с 2020 годом выросли на 23,4%. В рамках реализации национальных проектов в 2022 году в Северо-Кавказском федеральном округе возведено более 1100 социально значимых объектов. Общая сумма финансирования составила 94 млрд рублей, кассовое исполнение – 86,8 млрд, или 92,4%.

В текущем году также ведётся строительство и реконструкция, ремонт более 1100 социально значимых объектов, в том числе 131 школы, 14 детских дошкольных учреждений, 290 объектов здравоохранения и многих других.

Социально-экономические показатели продолжают демонстрировать стойкую положительную динамику. В 2022 году индекс промышленного производства в Северо-Кавказском федеральном округе составил 102,7% к 2021 году. Объём работ по виду деятельности «Строительство» увеличился на 4,4%, объём ввода жилья также сохраняет эту тенденцию, увеличившись на 26,5%. Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата за 2022 год выросла почти на 10% по отношению к 2021 году и составила 37 тыс. рублей. Уровень безработицы по методологии Международной организации труда в среднем в октябре – декабре 2022 года, Вы говорили об этом, Михаил Владимирович, составил 10% – это самый низкий показатель по округу с 2016 года. В течение трёх последних лет было создано более 190 тыс. рабочих мест. Внешнеторговый оборот округа за прошедший год составил 3,6 млрд долларов, что выше объёма 2021 года почти на 27%. Сальдо внешнеторгового баланса сложилось положительно в сумме 1,3 млрд долларов США.

Вместе с тем не могу не отметить, что в округе до сих пор остаётся значительный пласт нерешённых проблем. Одной из самых острых является теневая экономика и неформальная занятость населения. По оценкам Росстата, доля занятых в неформальной экономике в субъектах округа составляет около половины работающего населения, что вдвое больше среднего значения по Российской Федерации.

Проблема неформальной занятости наблюдается прежде всего в сфере малого и среднего предпринимательства. Поэтому в настоящее время крайне важно создать такие условия, которые бы стимулировали участников рынка к легальной деятельности. В качестве таких механизмов можно было бы рассмотреть развитие системы финансово-кредитной поддержки, предоставление льготных кредитов, расширение финансовой базы гарантийных фондов, снижение налоговой нагрузки, в том числе на легализуемые предприятия, инфраструктурную поддержку через создание индустриальных и промышленных парков и другие.

Уважаемые коллеги! Безусловно, все шаги, которые мы сегодня на разных уровнях и в разных направлениях предпринимаем, делаются с учётом изменений внешнеполитической ситуации.

После начала специальной военной операции в округе было серьёзное расширение потенциала предприятий оборонно-промышленного комплекса.

Под моим председательством уже состоялось совещание о деятельности профильных заводов, работающих по гособоронзаказу на территории Ставропольского края. В ближайшее время подобные мероприятия пройдут и в других регионах Северо-Кавказского федерального округа.

Во взаимодействии с заинтересованными структурами решаем проблему с кадрами для оборонно-промышленного комплекса, она звучала там очень остро.

Несмотря на попытки деструктивных сил расшатать ситуацию, лишить экономику и общественно-политическую сферу устойчивости, регионы Северо-Кавказского федерального округа при поддержке и активном участии Правительства Российской Федерации продолжают эффективно решать задачи, которые ставит перед нами Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин.

М.Мишустин: Спасибо, Юрий Яковлевич.

Слово для доклада – Решетникову Максиму Геннадьевичу, Министру экономического развития Российской Федерации. Он расскажет о социально-экономическом развитии Северного Кавказа. Пожалуйста, Максим Геннадьевич.

М.Решетников: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги!

Только что вы осмотрели экспозицию выставки, где отражён инвестиционный потенциал Северного Кавказа. Хотел бы в первую очередь поблагодарить Юрия Яковлевича (Чайку) за идею создать такую площадку. Именно полпредство в своё время предложило эту идею. И теперь у всех есть возможность увидеть, насколько активно развивается округ, как изменился инвестиционный климат. Очень важно, что сегодня здесь не только регионы, бизнес, федеральное Правительство, но и представители наших стран-соседей, в первую очередь Прикаспийского региона. У нас здесь гости из Азербайджана, Казахстана, Ирана, а также приехали наши коллеги из Киргизии, Таджикистана. То есть очень большой интерес иностранных гостей.

Активное изменение инвестиционного климата и развитие Северного Кавказа подтверждается ключевыми показателями. Михаил Владимирович, не буду их ещё раз повторять, Вы основные моменты озвучили.

Действительно, за последние три года Кавказ показывает очень хорошую динамику, которой здесь ранее не видели. Это результат длительной, системной работы. Во многом эти результаты связаны с реализацией моделей экономического развития. Они нацелены на ключевые вопросы формирования нового фундамента экономики Кавказа. Это инвестиции, рабочие места, выпуск товаров.

И очень важно, что это не просто показатели долгосрочной программы, а что эти показатели привязаны к конкретным проектам. И декомпозированы в виде 91 проекта в каждом конкретном регионе. Конкретные инвестиции, конкретные земельные площадки, конкретные механизмы. И всё это поставлено на контроль. Показатели мониторятся в ежеквартальном режиме, контрольные точки формируются в ежеквартальном режиме. И все команды – и губернаторы, и федеральные ведомства – все знают, за что они отвечают, за счёт этого регулярного рассмотрения у Вас, Михаил Владимрович, на совещаниях. Александр Валентинович (Новак) большое внимание этому уделяет. Мы держим фокус именно на этих приоритетных вопросах.

Не буду повторять цифры, 12 проектов уже завершились, 79 реализуются. Что бы мы здесь предложили? В II квартале выйти с предложениями обновить перечень этих проектов. Сейчас достаточно много новых идей родилось. Мы начали предметно заниматься, есть новые проекты. Мы бы их включили в этот перечень. Соответственно, завершённые проекты перевели бы в статус завершённых – работающие предприятия перевели бы в режим сопровождения.

Что ещё важно отметить? Параллельно с поиском и реализацией проектов были также выявлены в ходе подготовки к той стратегической сессии (два года назад) системные проблемы, которые стоят перед Северным Кавказом, и сформированы конкретные программы мер по их решению. Программы были закреплены Вашими, Михаил Владимирович, поручениями. Остановлюсь на ключевых из них.

Первый вопрос – это программы устойчивого развития ЖКХ.

Вы знаете, что во многих регионах Кавказа ранее сложилась такая ситуация, что компании, которые поставляли людям воду, электричество, тепло, периодически банкротились. Были неплатежи, низкое качество услуг. Постоянно требовалось выделение дополнительных средств из бюджетов всех уровней на противоаварийные мероприятия. В общем, не было системной работы. И это не позволяло вкладывать туда инвестиции, потому что всё это приходило быстро в негодность. И поэтому потребовались дополнительные меры по стабилизации именно экономического положения в ЖКХ. И такие механизмы был разработаны.Были реализованы три пилотных проекта – в Дагестане, Северной Осетии и Ингушетии.

Суть предложенного механизма. Во-первых, создание единого оператора на уровне субъектов Российской Федерации. На базе этих операторов – консолидация имущественного комплекса, в том числе и с муниципального уровня, очень много предприятий было в банкротстве. Всё это собирается воедино, верифицируется абонентская база, устанавливаются экономически обоснованные тарифы и нормативы потребления. Как правило, эти экономически обоснованные тарифы существенно отличаются от тех, что были ранее установлены, и требуется определённый переходный период, с тем чтобы население постепенно к этим экономически обоснованным тарифам привыкало. Поэтому выделялись и выделяются деньги из федерального бюджета на компенсацию части межтарифной разницы.

Быстрее всех с программой стартовал Дагестан. Он консолидировал коммунальный комплекс на сегодняшний момент двух городов – это 10% всего коммунального комплекса Дагестана – и установил тарифы.

При этом сразу отметим, что эти тарифы проходят одновременную проверку центральным аппаратом Федеральной антимонопольной службы и прокуратурой. В зависимости от них выделяются деньги федерального бюджета, поэтому здесь – особый контроль не только на региональном уровне, хотя все губернаторы это держат под контролем, но и на федеральном.

К примеру, в Каспийске экономически обоснованный тариф отличается от того, что был, более чем в три раза. А для населения он вырос на треть, остальное покрыла компенсация из федерального бюджета. При этом бизнес сразу полностью взял на себя обязательства и платит тариф в полном объёме. И платит исправно.

За это время собираемость платежей выросла с 77 до 85%, абонентская база выросла на 8%, а выручка предприятий увеличилась в 3 раза. То есть у нас реально пошёл ремонт сетей, у нас сформированы нормальные службы, нормальный фонд оплаты труда. Действительно рывок произошёл.

Северная Осетия включилась в работу чуть позже, но по объёму включённости в работу – тарифы были установлены во Владикавказе, это 63% от всего коммунального комплекса региона. Тоже коллеги серьёзно продвинулись. Изначально мы установили сроки: программа закончится в следующем году. Поэтому регионам, с одной стороны, надо ускориться. Особенно Ингушетии, где первая передача имущества оператору запланирована на июнь. Важно теперь эти сроки соблюсти.

Вместе с тем уже сейчас понятно, что все проблемы не решим за это время. Поэтому, Михаил Владимирович, просим Вашей поддержки и предлагаем сделать периоды включения в программу гибкими и участие в программе – три года с момента включения в программу. При этом установить, что в программу муниципалитеты могут попасть в этом и следующем годах, чтобы все успели войти. И тогда за счёт этого мы действительно решим проблемы, которые здесь годами копились.

Кроме того, чтобы регионы не растеряли темпы работы, необходимо в этом году в федеральном бюджете предусмотреть 1,9 млрд рублей дополнительно на компенсацию межтарифной разницы.

Второй системный вопрос – это решение по поддержке для реализации программы СПО.

Здесь мы вместе с регионами и бизнесом уже определили, какие кадры необходимы для экономики СКФО, что Вы, Михаил Владимирович, отметили. Создано пять центров опережающей профподготовки, два образовательных кластера, к осени откроется ещё один. Здесь у Минпросвещения, у Сергея Сергеевича (Кравцова) работа на контроле.

М.Мишустин: Максим Геннадьевич, на слайде есть популярные направления подготовки специалистов профессионального образования в СКФО и потребность рынка. А есть приоритизация какая-то? Потому что, я смотрю, здесь «Сестринское дело», «Экономика и бухгалтерский учёт», «Право» и «Организация соцобеспечения». Делали анализ? Кто наиболее востребован?

М.Решетников: Михаил Владимирович, слева на слайде перечислены направления, по которым раньше готовили. Мы на стратсессии в 2021 году объясняли, что было «Сестринское дело», «Право», «Экономика и бухучёт». А справа – те, кто на самом деле нужны. И как раз «Производство сельхозпродукции», «Туризм»…

М.Мишустин: Я как раз про это и говорю, то есть не равно: производство сельхозпродукции, специалисты в области туризма, санаторно-курортного отдыха и специалисты в области жилищного строительства. Так? Руководители субъектов, так это? А экономисты, бухгалтеры и медсёстры уже, наверное, подготовлены?

М.Решетников: Там, как нас учит Сбербанк, искусственный интеллект начинает внедряться, поэтому поменьше потребуется.

Михаил Владимирович, в этой связи что хотелось бы отметить? Ресурсов Минпросвещения на сегодняшний момент недостаточно для того, чтобы в нужных объёмах сдвинуть ситуацию. Поэтому Вы в прошлый раз поручали предусмотреть дополнительное финансирование СПО на 11 млрд рублей до 2030 года. Мы в прошлом бюджетном цикле средства не нашли, но просим найти в этом бюджетном цикле средства на расширение именно программы для Северного Кавказа, с одной стороны. А с другой стороны, сегодня выбранная Министерством просвещения идеология отбора проектов для поддержки не всегда учитывает интересы Северного Кавказа. Но есть нюансы – здесь очень много малого и среднего бизнеса и нет крупных предприятий, которые могли бы запартнёриться. Сергей Сергеевич (Кравцов) сейчас это вручную учитывает, но мы предлагаем тоже в методике отбора сделать на системной основе, с тем чтобы уравнять Северный Кавказ с другими регионами в плане конкуренции за федеральные средства. Поэтому здесь просим Вашей поддержки.

Теперь по отраслевым приоритетам. Первый блок – агропромышленный комплекс. Здесь у нас уже приняты важные решения. В первую очередь это виноградарство. У нас производителям коньяка установлен размер компенсационного механизма в виде вычета сумм акциза. Дагестан стал пилотом по реинвестированию этого вычета в отрасль. В этом году бизнес планирует направить 3,5 млрд рублей на развитие производств и закладку новых виноградников – 350 га. Аналогичную работу начинаем со Ставропольем, Кабардино-Балкарией, Северной Осетией. Но поскольку действие повышающего коэффициента при расчёте вычета завершается в этом году, мы предлагаем вместе с Минфином и Минсельхозом проработать возможность его продления. Потому что механизм системный, механизм правильный. И нам нужны здесь новые виноградники, для того чтобы сформировать системную основу на будущие годы.

СКФО также является одним из лидеров в стране по сбору фруктов, ягод, орехов, овощей закрытого грунта. Очень важны программы Минсельхоза по поддержке фрукто- и овощехранилищ. У нас регионы активно подают заявки. Мы видели сегодня, сколько проектов есть. Очень важно, чтобы эта динамика в целом сохранилась.

Видим большой потенциал в развитии и легализации отрасли овцеводства, поэтому, готовясь к этой правкомиссии, выработали ряд решений. Крайне важная тема.

По промышленности. Промышленность в последние годы показывает большой рост, но во многом это эффект низкой базы. Потенциал остаётся не в полной мере раскрытым, а степень участия регионов в отраслевых мерах поддержки – пока недостаточная.

За три года Фонд развития промышленности поддержал 13 проектов на 3,9 млрд рублей. Сейчас принято решение об увеличении софинансирования фонда по программам совместных займов с региональными фондами с 70 до 90%. Плюс планируется докапитализировать региональные фонды, чтобы поддержать проекты портфелем на 10 млрд рублей. Это важная работа Минпромторга. Просим глав регионов активнее в это включаться.

Плюс регионы готовят предложения по созданию на территориях технопарков. Это тоже была инициатива полпредства, Юрия Яковлевича. Мы их поддержим по линии «Кавказ.РФ». Коллеги, соответственно, готовьте заявки.

По транспорту.

Здесь предусмотрен отдельный доклад, поэтому много говорить не буду. Единственное, на чём остановлюсь, мы очень много говорим о дорогах, транспорте, портах и так далее… Это всё важно, но хотелось бы обратить внимание, что очень важно здесь развитие крупных логистических комплексов. С тем чтобы грузы не шли через Кавказ, не задерживаясь, а чтобы здесь была мощная переработка. И сборка тех грузов, которые формируются на Кавказе, грузовой базы, для отправки в Каспийский регион, в другие регионы Российской Федерации и для переработки того транзита, который идёт. Поэтому здесь приоритет: Северная Осетия – это Верхний Ларс, наш ключевой пункт, экономическая дорога жизни, важно, чтобы там проекты состоялись, – и, конечно, Дагестан. Наши отношения с Азербайджаном, наши азербайджанские коллеги сделали гигантскую работу по расширению пропускных пунктов, и мы сейчас тоже завершаем большие реконструкции.

Ещё одна стратегическая задача – это строительство дороги Архыз – Красная Поляна в привязке с курортом «Лагонаки». Она принципиально изменит транспортную доступность курортов Сочи, Адыгеи, Карачаево-Черкесии и свяжет между собой Черноморский и Кавминводский кластеры. Здесь Валентин Олегович (Иванов, заместитель Министра транспорта) тоже отдельно расскажет. Мне кажется, у всех есть понимание, что этот проект надо продвигать и он крайне необходим Кавказу.

Туризм.

По туризму идём сразу несколькими треками.

При поддержке «Кавказ.РФ» привлекли стратинвестора к управлению курортом «Архыз». Мы рассчитываем, что не разовый случай, это реальная модель, когда государство создаёт базовую инфраструктуру, доводит курорт до операционной рентабельности и привлекает инвестора. Мы планируем это применять и к другим курортам. Но, Михаил Владимирович, Вы сегодня абсолютно правильно отметили, что важно инвестора привлекать на ранней стадии – чем раньше привлечём, тем проще потом передавать в управление. Лучше всего это делать действительно на этапе мастер-планирования, что мы и будем делать.

Все средства, которые мы выручили от «Архыза», инвестор заплатит, – мы реинвестируем в курорты здесь, на Северном Кавказе, в том числе начнём осваивать прибрежную полосу. Побережье Каспийского моря – это гигантский, нераскрытый пока ещё потенциал.

При этом развитие туризма идёт не только за счёт программ Северного Кавказа, но и за счёт программ развития туризма, программ развития малого и среднего бизнеса. В рамках нацпроекта по туризму льготными кредитами поддержаны пять проектов по строительству гостиниц на 12 млрд рублей. Коллеги, и сейчас открыт конкурс на модульные гостиницы. Я здесь обращаюсь к губернаторам, хочу просто акцентировать: до 11 мая ждём ваших заявок. Более того, вчера Президент поддержал выдвинутую идею: если будут хорошие заявки, то есть ещё 1,2 млрд рублей, которые нам поступили от продажи иностранцами активов, и по предложению Михаила Владимировича мы их тоже готовы направить на поддержку модульных гостиниц. Заявляйтесь.

Очень важно, что поддержка идёт не только финансовая. Разрабатываются мастер-планы туристических территорий. Синхронизировано законодательство об ОЭЗ с природоохранным законодательством. Здесь наши коллеги из Минприроды сделали большую работу.

И я бы отдельно ещё на одном вопросе заострил внимание. Михаил Владимирович, у нас здесь очень много федеральной собственности. И зачастую у нас недостаточно средств, чтобы в эту федеральную собственность инвестировать. Да и надо ли нам вкладывать в пансионаты, курорты и так далее? Для этого есть частный бизнес. Более того, частный бизнес вокруг некоторых объектов ходит по несколько лет, предлагая нам решения, и готов на открытых аукционах, прозрачно, понятно, с обязательствами взять объекты под реконструкцию. Поэтому предлагаем тоже с этим вопросом двигаться, мы эти объекты знаем.

Теперь по мерам поддержки, на что Вы просили обратить внимание.

Первое. В рамках реструктуризации бюджетных кредитов округ может списать 38 млрд рублей перед федеральным бюджетом, направив их на строительство инфраструктуры для новых инвестпроектов. Регионы пока подали заявки только на половину этой суммы. Коллеги-губернаторы, обращаю внимание, посмотрите внимательно. Это всё возможности для развития. Вы пользуетесь этим, вы этот механизм знаете. Просто давайте это используем в полном объёме, чтобы у нас были аргументы перед Министерством финансов дальше поднимать вопросы по улучшению порядка списания потом всех этих долгов и так далее.

Второй момент. Регионам одобрены инфраструктурные бюджетные кредиты на 43 млрд рублей, из них 8 млрд уже доведено. И, Михаил Владимирович, многие из проектов, которые сегодня Вам были представлены, напрямую увязаны с этими деньгами.

За три года банки с госучастием в два с половиной раза увеличили объём инвестиционного кредитования. В округе реализуются две программы – со Сбербанком и МСП Банком. При господдержке в 3 млрд рублей коллеги приняли обязательства оказать поддержку для субъектов МСП на 22 млрд рублей. Здесь очень высокий кредитный рычаг. И мы приветствуем ещё ПСБ – тоже активно инвестирует, в том числе в туризм здесь. Тоже спасибо коллегам за это.

По темпам кредитования МСП округ опережает другие федеральные округа. В прошлом году каждый четвёртый кредитный портфель был обеспечен господдержкой. На Кавказе самая высокая доля кредитования с господдержкой: в полтора раза выше общероссийской.

То есть, понятно, здесь есть некоторая специфика, поэтому всё равно господдержка необходима, но банки стали активно предоставлять кредиты, и округ активно откликается на это. Отдельно здесь отмечу работу Корпорации МСП в рамках нацпроекта по малому бизнесу, и в рамках программы развития Северного Кавказа здесь много совместных инструментов.

«Кавказ.РФ» – это ключевой интегратор всех мер поддержки. В прошлом году коллеги скорректировали инвестиционную политику корпорации. Александр Валентинович (Новак) возглавляет совет директоров. Мы постоянно совершенствуем нашу инвестиционную политику. Здесь уже и долевое, и долговое финансирование, и предоставление гарантий поддержки крупных проектов от 20 млрд рублей, и финансирование в рамках концессии.

Что главное? У нас объём портфеля проектов увеличился за этот год в 10 раз. Мы действительно многие проекты дособрали, сложили благодаря всем этим изменениям. И конечно, сейчас у нас это драйвер не только по курортам, а по всем проектам – и «Чеченцемент», и Тырныауз, и другие крупные проекты. Так или иначе идёт поддержка со стороны корпорации.

Подводя итоги. Несмотря на все результаты, в округе сохраняется высокий, относительно среднероссийского, уровень безработицы и теневой сектор. Мы продвинулись в контрольно-надзорной сфере, но действенных стимулов для выхода бизнеса и работников из тени не хватает. Поэтому у нас есть предложение дополнительно с Минфином подумать над мероприятиями, которые бы стимулировали легализацию в отраслях с высокой долей теневого сектора и с высокой занятостью. В том числе, может быть, посмотреть практику налоговых режимов, которые у нас в других регионах эффективно работают, что-то отчасти сюда перенести. Поэтому мы просим дать такое поручение. И дополнительно готовы предложения представить.

В завершение хотелось бы поблагодарить региональные команды, потому что все проекты, которые сложены, – сложены благодаря регионам. Да, мы действительно – федеральное Правительство, банки – по поручению Президента много возможностей, много инструментов создали. Но как они используются – зависит от региональных команд. И то, что сегодня представлено, и то, что сегодня многие проекты – уже случившиеся проекты или активно реализуемые, – это итог работы региональных команд, их профессионализма, который на Кавказе существенно вырос. Поэтому хотелось бы коллег поблагодарить. И Вас, Михаил Владимирович, за постоянное внимание к округу и за сегодняшнее мероприятие. И конечно, Александра Валентиновича, который нас в постоянном режиме координирует.

Спасибо большое.

М.Мишустин: Слово предоставляется Александру Александровичу Ведяхину, первому заместителю председателя правления «Сбербанка».

А.Ведяхин (первый заместитель председателя правления ПАО «Сбербанк»): Уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые коллеги! «Сбер» активно присутствует на территории округа. У нас 5 миллионов клиентов – физических лиц, 117 тысяч клиентов – юридических лиц. За последние три года наш портфель вырос в 1,5 раза и составляет 167 млрд рублей, из них 46 млрд рублей – это кредиты с господдержкой.

Мы активно работаем в агропромышленном комплексе (50 млрд рублей, выросли в 1,6 раза за три года) и в жилой недвижимости (3,4 млн кв. м – то, что мы прокредитовали на сумму также порядка 50 млрд рублей и дальше будем это развивать).

Проект «Сунжа» – Максим Геннадьевич (М.Решетников) его уже упоминал – это проект образцовый для нас, где вложился «Сбер», «Кавказ.РФ», где собственные средства собственник вложил и был бюджетный инфраструктурный кредит, при большой поддержке Минэка. Здесь процентная ставка 5% за счёт субсидий Минсельхоза. Повторюсь, это образцовый для нас проект, и таких проектов должно быть гораздо больше на территории округа.

Также мы активно работаем с Корпорацией МСП и с «Кавказ.РФ» по финансированию субъектов малого предпринимательства. У нас уже сейчас заявок на 1,7 млрд рублей, и, соответственно, двигаемся дальше.

Инвестиционный потенциал регионов Северо-Кавказского федерального округа мы оцениваем в более чем 1,8 трлн рублей. Это действительно большие цифры, и мы видим, что на половину этого объёма инструменты есть. Но на оставшуюся половину нам предстоит ещё улучшить инструменты. И наши дальнейшие предложения будут о том, что можно изменить и улучшить, для того чтобы добавить возможности финансирования в Северо-Кавказский федеральный округ. Будет три предложения по финансированию бизнеса и три предложения по финансированию инфраструктуры.

Первое предложение связано с Корпорацией МСП. Сейчас корпорация работает хорошо в регионе, при этом придерживается принципов зонтичного финансирования. Есть ограничения на один кредит – 500 млн рублей. Мы бы предложили убрать это ограничение либо сместить его в сторону гарантий, допустим, в объёме 50–70% от суммы кредита и так далее. Тогда это позволит нам дальше двигать достаточно большие проекты. С той же Сунжей, допустим, мы не смогли воспользоваться этим инструментом, воспользовались другим. Но тем не менее, если это поправим, то думаем, что плюс 15 млрд рублей могут зайти дополнительно через финансирование со стороны «Сбера» и также, естественно, других банков.

Следующее наше предложение. Мы очень хорошо работаем с «Кавказ.РФ», мы вместе делаем все эти проекты. Есть одно условие, которое пока что тормозит, – это то, что «Кавказ.РФ» просит 100-процентное обеспечение под свои гарантии. Но это ограничивает определённым образом банки. Поэтому мы предлагаем, может быть, снизить этот порог до 50% и обозначить условия последующего залога. Считаем, что это даст ещё плюс 10 млрд рублей кредитов от всех банков.

Третье направление – это увеличение сроков субсидирования. Вот мы говорили, допустим, про садоводство – садоводство окупается на горизонте 10–12 лет. Сейчас субсидирование от Минсельхоза идёт на 8 лет. Однако наши модели денежных потоков при таком субсидировании не показывают возвратность. Поэтому, если бы можно было увеличить сроки субсидирования до 12 лет по таким направлениям, как садоводство или другим направлениям, связанным с долгой окупаемостью, это бы тоже дало дополнительные инвестиции в округ. Мы считаем, что порядка плюс 20 млрд рублей.

И Максим Геннадьевич (Решетников), и Александр Валентинович (Новак), и Юрий Яковлевич (Чайка) говорят и указывают нам всем на необходимость развития инфраструктуры в федеральном округе. Мы видим, что здесь проектов примерно на 230 млрд рублей – это большая сумма, которая требует очевидно привлечения финансирования от банков. Здесь мы бы хотели тоже предложить три основных изменения, которые могли бы дать дополнительно порядка 100 млрд рублей привлечения инвестиций.

Есть очень хороший инструмент – «облигации специализированного общества проектного финансирования», который позволяет финансировать не только жилищное кредитование, но и инфраструктуру под жильё, потому что жилья сейчас строится много в округе, а инфраструктура под него требует финансирования. И сейчас это может делать только один банк. Если бы это могли делать больше банков, то это бы создало дополнительные возможности привлечения средств в регион. Поддержка за счёт гарантий «Кавказ.РФ» либо «ВЭБ.РФ» во всех проектах ГЧП (государственно-частное партнёрство) является дополнительной хорошей опорой для принятия риска и очевидно увеличит и размер кредита и снизит соответствующим образом процентную ставку. И, если мы посмотрим на другую часть нашей страны – Дальний Восток, то там есть дальневосточная концессия – это инструмент, который очень интересен, у нас сейчас в пайплайне несколько хороших, больших сделок. Возможно, для Северо-Кавказского федерального округа имеет смысл сделать аналогичный инструмент, это тоже добавит дополнительных денег.

Итого на стороне бизнеса 50 млрд, здесь 100 млрд, и это общая сумма плюс порядка 150 млрд рублей, которые могут прийти в Северо-Кавказский федеральный округ, и это будут не только деньги, но и доступные деньги, потому что, Михаил Владимирович, Вы справедливо говорите о том, что должен быть не только объём, но и условия. Для банков, если снижается риск, то, соответственно, снижается ставка для клиента, плюс условия субсидирования позволяют получать конечным потребителям ставки на уровне 4,5–5%.

М.Мишустин: Спасибо, Александр Александрович!

У нас следующий доклад Иванова Валентина Олеговича, заместителя Министра транспорта. Пожалуйста.

В.Иванов (заместитель Министра транспорта): Уважаемый Михаил Владимирович, уважаемые коллеги!

Развитие федерального округа является важной задачей, обеспечивающей эффективную реализацию потенциала субъектов Российской Федерации, который связан в том числе и с развитием туристического сегмента региона.

Кроме того, через федеральный округ (то, что уже все отражали в своих докладах) проходят участки международного транспортного коридора «Север – Юг», позволяющего переориентировать экспорт в направлении стран Азии и Ближнего Востока. Важно, что в развитие данного коридора вовлечены практически все виды транспорта. Транспортная инфраструктура Северного Кавказа – это, в частности, автомобильные дороги протяжённостью более 92 тыс. км, работает 14 пунктов пропуска на границах с Азербайджаном, Грузией, Южной Осетией, функционирует 7 аэропортов, 6 из них являются международными. Протяжённость железнодорожных путей общего пользования – более 2 тыс. км, и это железнодорожная инфраструктура Западного и Транскаспийского маршрутов коридора «Север – Юг». В Махачкале расположен единственный в округе морской порт. В части автомобильных дорог из 92 тыс. км автомобильных дорог 3 тыс. – это федеральные трассы (доля их в нормативе составляет 72%), более 21 тыс. км – это региональные дороги (в нормативном состоянии они на 65%) и почти 68 тыс. км – это дороги местного значения (57% которых соответствует нормативным требованиям). За последние три года приведено к нормативу около 1 тыс. км федеральных трасс, региональных дорог и дорог агломераций – порядка 2 тыс. км. Существенный объём ремонтных работ за последние три года позволил повысить качество региональных дорог с 61 до 65%, дорог агломераций – с 72 до 81%. И эти показатели дорожной сети Северо-Кавказского федерального округа выше среднероссийских.

В части развития региональных и местных дорог стоит отметить завершённые участки реконструкции горного дублёра трассы «Кавказ» между столицами Чечни и Дагестана. В Республике Северная Осетия сдана в эксплуатацию автомобильная дорога, соединяющая Владикавказ и Моздок. В декабре прошлого года с участием Президента России открыли после реконструкции автодорожный тоннель на подъезде к горно-рекреационному комплексу «Мамисон» в Северной Осетии.

Последовательно продолжаем развитие федеральных трасс. Так, за последние три года завершены работы по строительству и реконструкции 68 км магистралей. В том числе это реконструкция отдельных участков дороги «Кавказ» в Дагестане и Ингушетии, расширение до четырех полос дороги между Минеральными Водами и Кисловодском. Отремонтировано, в том числе капитально, свыше 950 км федеральных трасс. На текущую трёхлетку, 2023–2025 годы, на развитие дорог выделены значительные средства бюджетов всех уровней. Так, на развитие дорог федерального значения предусмотрено 53 млрд рублей, на дороги регионального и местного значения – ещё порядка 28 млрд рублей из федерального бюджета.

В целях развития международного транспортного коридора «Север – Юг» нам важно обеспечить строительство автодорожных обходов городов Дербента, Махачкалы и Хасавюрта. Это капиталоёмкие мероприятия общей стоимостью более 106 млрд рублей. Пятилетним планом строительства реализация данных проектов предусмотрена с началом работ в 2025 году. При условии выделения дополнительных средств федерального бюджета в 2024-м мы смогли бы начать строительные работы раньше предусмотренного срока. Все проектные работы по этим объектам будут завершены уже в текущем году.

Принимая во внимание важность развития туристического кластера региона, продолжаем капитальный ремонт подъезда к туристическому комплексу «Ведучи» в Чеченской Республике, реализовываем меры по обеспечению опережающего и дополнительного финансирования мероприятий по развитию улично-дорожной сети города Беслана и строительству дороги к туристическому комплексу «Мамисон» в Северной Осетии.

Кроме того, согласно поручению Президента по проекту строительства автомобильной дороги между курортами «Архыз» и «Красная Поляна» планируем провести необходимую технико-экономическую оценку этого проекта для оценки возможности его реализации в рамках концессии. Протяжённость этой горной дороги составляет около 111 км, включая 13 км тоннеля. Стоимость строительства оценивается более чем в 200 млрд рублей. Учитывая масштабы этого проекта, возможность его реализации рассматриваем на период после 2027 года.

В части пунктов пропуска: в Северо-Кавказском округе функционирует 14 пунктов пропуска, модернизация 11 из них предусмотрена. В 2021 году завершили оснащение воздушного пункта пропуска Махачкала.

В 2022 году на российско-грузинском участке завершили первый этап реконструкции Верхнего Ларса. Опережающими темпами запустили здесь 24 полосы движения для легкового транспорта. Таким образом, у нас с 14 полос движения до начала реконструкции на сегодняшний день осуществляется движение по 38 полосам. На российско-азербайджанском участке границы завершили первый этап реконструкции пункта пропуска Яраг-Казмаляр, запустили движение по семи дополнительным полосам для грузовиков. В круглосуточный режим перевели пункт пропуска Ново-Филя, открыли движение в Тагиркент-Казмаляре и обеспечили запуск четырёх (из них двух – в начале 2023 года) дополнительных полос движения. Таким образом общая пропускная способность погранпереходов на границе с Азербайджаном уже увеличена более чем в 4 раза – с 400 до 1,7 тыс. грузовых транспортных средств ежесуточно.

В текущем году завершим реконструкцию Верхнего Ларса, Яраг-Казмаляра, в автомобильном пункте пропуска Тагиркент-Казмаляр установим портальный досмотровый комплекс. Это инновация, такие досмотровые системы позволяют сканировать грузовики в движении, что в разы сокращает сроки контрольных мероприятий и увеличивает пропускную способность. Проведём также техническое оснащение морского пункта пропуска Махачкала. Все указанные мероприятия позволят в текущем году увеличить пропускную способность дополнительно на 700 транспортных средств ежесуточно.

До конца 2025 года оснастим ещё три воздушных пункта пропуска – это Минеральные Воды, Ставрополь и Владикавказ. В 2026 году завершим реконструкцию уже начатых проектов. Это пять проектов: автомобильные пункты пропуска Тагиркент-Казмаляр, Ново-Филя и Нижний Зарамаг, железнодорожный – Дербент, а также морской пункт пропуска Махачкала. Тем самым увеличим общую пропускную способность ещё на 1,3 тыс. грузовых машин в сутки, и это дополнительно 19 млн т в ежегодном исчислении.

В части авиации ведётся масштабная работа по увеличению мощности действующих аэропортов. В декабре 2020 года в аэродромном комплексе аэропорта Минеральные Воды завершена реконструкция перрона. В текущем году начинается реконструкция терминала для внутрироссийского сообщения стоимостью более 14 млрд рублей. В 2022 году построен аэровокзальный комплекс внутренних воздушных линий Владикавказ, предусмотрена реконструкция аэродромной инфраструктуры аэропорта Махачкалы стоимостью около 13 млрд рублей, объявлены сейчас конкурсные процедуры, заключение государственного контракта будет в июне текущего года.

По реконструкции аэропорта Грозный заключён государственный контракт, срок завершения работ – 2024 год, из средств федерального бюджета предусмотрено более 15 млрд рублей. Кроме этого по аэровокзальному комплексу Грозного заключено концессионное соглашение, стоимость работ – более 18 млрд рублей.

В 2026–2027 годах предусмотрена реконструкция аэропортового комплекса Ставрополь с финансированием порядка 6 млрд рублей из федерального бюджета. Для обеспечения доступных авиаперевозок Правительством с Северо-Кавказским федеральным округом реализуются две программы поддержки. Субсидируются 45 маршрутов региональных перевозок и по четырём маршрутам субсидируются перевозки наименее социально защищённых групп населения.

Суммарный объём господдержки этих авиаперевозок в текущем году составляет более 925 млн рублей, что обеспечит по субсидированным тарифам перевозку порядка 300 тысяч пассажиров.

В части водного транспорта. Грузооборот морского порта Махачкала по итогам 2022 года составил порядка 3 млн т. Основным грузом, переваливаемым в морском порту Махачкала, является транзитная нефть, перевалка которой сократилась на 41% в прошлом году в связи с переключением транзита нефти из Туркменистана и Казахстана через Азербайджан. При этом стоит отметить положительную динамику перевалки сухих грузов, которая по итогам прошлого года выросла на 45%, что прежде всего связано с раскаткой коридора «Север – Юг».

Дальнейшее развитие морского порта Махачкала связано с его планами по приватизации и привлечением инвестиций, в том числе для строительства паромного комплекса, увеличения мощностей по перевалке контейнеров, а также по перевалке зерна на 1,5 млн т ежегодно. За счёт запланированных мероприятий по развитию морского пункта пропуска обеспечим увеличение пропускной способности до 9 млн т ежегодно.

Кроме этого совместно с Республикой Дагестан прорабатываем финансирование строительства автомобильной дороги, подъезда к порту с использованием механизма инфраструктурных облигаций «ДОМ.РФ».

В части железнодорожной составляющей. Благодаря комплексу мероприятий по развитию коридора «Север – Юг» по итогам 2022 года объём перевозок на нём вырос на 64%, в том числе западный маршрут увеличился на 3 млн т. Это прирост на 58% за год. Транскаспийский маршрут вырос более чем в 3 раза.

По итогам I квартала этого года перевезено уже почти в 2 раза больше грузов, чем за аналогичный период прошлого года, а контейнеров – в 5 раз больше.

В «дорожной карте» по развитию коридора предусмотрены в период 2022–2025 годов мероприятия по строительству железнодорожной станции Самур-2 и пункта Дербент с общим объёмом финансирования порядка 10 млрд рублей. Реализация данных мероприятий позволит увеличить провозную способность до 15 млн т в год – это увеличение более чем в 1,5–2 раза от фактических объёмов перевозок.

Решая глобальные логистические задачи, не забываем и о пассажирских перевозках. По итогам трёх месяцев текущего года на территории федерального округа железнодорожным транспортом в пригородном сообщении перевезён на 14% больший объём пассажиров, чем в прошлом году, а по поездам дальнего следования – на 34% больше объёма перевозок I квартала 2022 года.

При этом в текущем году объём перевезённых пассажиров железнодорожным транспортом дальнего следования прогнозируется на уровне 1,9 миллиона пассажиров. Этот показатель тоже превысит данные прошлого года.

Кроме того, на территории Северо-Кавказского федерального округа начиная с 2021 года курсирует туристический поезд «Жемчужина Кавказа». Более 3,5 тысячи туристов в 2022 году воспользовались услугами этого туристического поезда. В текущем году назначено 10 рейсов, скорректирован маршрут поезда с добавлением пересечения Республики Северная Осетия и Республики Ингушетия. Увеличено время пребывания в Республике Дагестан.

Уважаемый Михаил Владимирович! Все необходимые мероприятия обеспечены финансированием. В случае возможности выделения дополнительных средств можно было бы ускорить реализацию ряда крупных капиталоёмких инфраструктурных проектов. Отдельное спасибо главам регионов также за активное привлечение внебюджетных источников финансирования и заёмных возвратных средств.

В завершение отмечу, что при поддержке Правительства и региональных властей Минтранс продолжит работу по системному развитию транспортного комплекса, основываясь прежде всего на приоритетах обеспечения транспортной доступности для населения и развития международного коридора «Север – Юг».

М.Мишустин: Слово – Ткачёву Александру Николаевичу, председателю совета директоров фирмы «Агрокомплекс». Пожалуйста.

А.Ткачёв: Уважаемый Михаил Владимирович! Уважаемые коллеги, друзья!

Пользуясь случаем, хочу от имени бизнес-сообщества, предпринимателей поблагодарить Правительство Российской Федерации за очень полновесную, профессиональную, системную поддержку отрасли туризма в России. Думаю, что доклад Министра экономического развития вчера Президенту и сегодняшнее мероприятие как раз являются этому подтверждением. Хочу заверить, Михаил Владимирович, что мы понимаем, разделяем свою ответственность и задачи, чувствуем её и готовы к работе.

Действительно, те инструменты, которые сегодня предложены министерством, завораживают. И ситуация в корне поменялась. Многие годы мы туризм вообще не воспринимали как отрасль. А в это время наших туристов миллионами разбирали – часть уезжала в Европу, часть в Турцию. Хочу напомнить: в 2019 году – 7 миллионов туристов, в 2014 году было 4 миллиона. А часть уезжала на Восток, в Азию и так далее. Мы не уделяли внимания этой отрасли, поэтому туризм выбирал рублём в пользу других курортов. В Турции 20 лет назад было 10 отелей all inclusive, сегодня их 200. В общем-то за счёт нашего туриста.

Что касается горнолыжных курортов, это для нас новая отрасль, для россиян. Мы до 2014 года и не знали её толком, предпочитали европейские курорты, но они были доступны небольшому количеству россиян. Хочу напомнить, миллион человек выезжало в Европу – Альпы и другие места. Миллиарды и миллиарды долларов вывозились из страны.

Конечно, программа, которую реализует «Кавказ.РФ», Минэкономразвития поддерживает, поменяла и облик наших горнолыжных курортов, и инфраструктуру. Я помню, начинал её Президент в своё время – 10 лет назад дал старт.

Знаете, я никогда не забуду: работая министром, семь лет назад я летел из Москвы в Нальчик или Дагестан. Была прекрасная погода. И маршрут так был построен, что я увидел Эльбрус, не говоря уже о Красной Поляне, которую я знал. Казбек, Приэльбрусье – это такое впечатление неизгладимое! Это огромный потенциал. Это лучше, чем Европа, чем Альпы, я Вас уверяю. И мы сегодня начали подбираться к этим вершинам, тратить деньги огромные, но другого выхода нет, потому что мы эти курорты делаем для нашей страны, для нашей экономики, для бизнеса и, конечно, для наших туристов – россиян, которые с удовольствием будут ездить.

Приведу пример. Что касается наших лыжников, только 2% россиян катаются сегодня. В Европе – 20%. Огромная разница. У нас огромный потенциал. В Европе каждый пятый катается на лыжах, у нас – каждый 50-й. Конечно, то, что мы делаем сегодня, ещё 10 лет надо было начать строить, чтобы удовлетворить все потребности. Потому что сегодняшние школьники и студенты завтра встанут на лыжи. Это модно. Молодёжь, и не только, ждут зиму, а не только лето, чтобы поехать отдохнуть. А здесь совершенно другой вид отдыха – это свои традиции, культура, экипировка и так далее. Поэтому всё, что мы делаем сегодня, мне кажется, заслуживает огромного уважения. И наши дети, внуки ещё скажут нам огромное спасибо. В Швейцарии, Австрии, Италии сделали ещё 30–40 лет назад подобные проекты.

Что касается транспорта. Я хотел бы несколько слов сказать об этой, на мой взгляд, очень важной проблематике. Красная Поляна действительно под боком. Как мне кажется, жизненно необходимо (об этом говорил в своём выступлении Максим Геннадьевич) сделать единый кластер: Красная Поляна – Архыз – Кавминводы. Мы прекрасно понимаем, это бесценный проект, и дорога Кисловодск – Адлер могла бы существенно улучшить транспортное взаимодействие двух округов.

Сейчас дорога из Красной Поляны до Архыза занимает 13–15 часов. Вы можете представить? Ну кто осмелится добраться? А если будет транспорт, если мы построим несколько тоннелей, как, собственно, мы уже умеем, судя по Красной Поляне, это будет полтора часа, а на вертолёте – 30 минут.

И жители Кавказского региона получат доступ к Чёрному морю. Новая транспортная артерия объединит бальнеологические горные курорты Северного Кавказа с пляжным туризмом Черноморского побережья, а также и Абхазии. Это тоже для нас очень близкая страна, понятная нам. У нас ни много ни мало – 1 миллион туристов, россиян, отдыхает в Абхазии. И надо тоже об этом помнить и заботиться об этом.

Как Вы говорили, Михаил Владимирович, это круглогодичная история. Сегодня загрузка Красной Поляны, хочу подчеркнуть особо для коллег из всех республик, достигает летом 75%. У нас уже экономика горного кластера Красной Поляны – 50 на 50. 50% мы зарабатываем зимой, 50% – летом. То есть здесь тоже нужно вводить все новшества. Почему мы это сделали? Почему люди к нам поехали летом? Потому что здесь прогулки по экотропам, здесь спа, рестораны, байк-парки, парки аттракционов, верёвочные парки, тюбинги, квадроциклы, многое другое, что привлекает людей, и они с удовольствием в жару не сидят возле моря, а ходят по тропам, оздоравливаются. И конечно, мы хотим строить уже детоксные поликлиники. Это всё, как в Австрии, Германии. Это всё будет работать. И я уверен, что будет востребовано.

Архыз также станет в этом смысле федеральным курортом. Мы планируем инвестировать до 2030 года 40 млрд рублей в его развитие, вдвое, до 57 км, увеличить протяжённость горнолыжных трасс. В четыре раза – до 8 тыс. увеличить места размещения в современных отелях. Создать всю инфраструктуру для отдыха, как я уже говорил, летом, в том числе 65 км пешеходных троп к водопадам и горным долинам. Есть, конечно, места просто удивительные. Открыть качественные рестораны. Развлекательные комплексы для детей и всей семьи. И конечно, внедрить единые стандарты обслуживания.

Я с уважением отношусь ко всем регионам, которые будут создавать новые курорты, но хочу ответственно заявить: Архыз будет федеральным курортом номер один. Благодаря своей инфраструктуре и комфортному климату, рельефу склонов, уникальной природе. Я знаю не понаслышке Красную Поляну и уже сейчас вижу, что за Архызом будущее. Это наш Куршевель по большому счёту – по количеству трасс, по высотам. Потому что климат меняется, идёт потепление глобальное, и все курорты нужно строить с отметкой не ниже полутора километров. Всё, что ниже, – это дополнительно нужны пушки оснежения, это дороговизна. От 1,5 до 3,5 тыс. – эта зона катания устойчива и это то, что в Европе является сегодня наиболее привлекательным и экономически выгодным.

В прошлом году в Лагонаки приезжал Жан-Клод Килли, ведущий мировой эксперт, который курировал нашу Олимпиаду. Он знает нашего Президента, очень уважаемый в мире, сам горнолыжник, спортсмен, бизнесмен. И он на вертолёте облетел вместе с Дмитрием Николаевичем Чернышенко Лагонаки, Красную Поляну, Архыз и сразу отметил, что по большому счёту здесь получается кластер – 550 км трасс, что сопоставимо с известным французским горнолыжным курортом «Три долины», который объединяет 600 км: это Мерибель, Валь-Торанс и Куршевель. Так родилась идея связать курорты одной автомобильной дорогой: Лагонаки – Красная Поляна – Архыз.

Знаю, что Жан-Клод Килли был у Президента. Знаю, Михаил Владимирович, что и Вам докладывали об этой уникальной идее. Да, это, может быть, не быстро будет реализовано, но стратегически это очень, на мой взгляд, важный проект.

Принимая участие в конкурсе по покупке «Архыза» (хочу, пользуясь случаем, поблагодарить и банк «ДОМ.РФ», который является для нас стратегическим партнёром, который поверил в нас), мы понимали, что государство не останется в стороне. Дорога в три раза увеличит туристический поток на Кавказ – до 10 миллионов туристов в год. По оценкам, капитальные затраты на строительство дороги Архыз – Красная Поляна составят 92 млрд рублей в ценах 2021 года. Безусловно, это станет драйвером экономического развития в округе, роста товарооборота, туристического потока в обе стороны. А значит, вырастут и налоговые отчисления.

Минэкономразвития подготовило предложения по реализации проекта на принципах концессионного соглашения.

Прошу Вас дать поручение Минтрансу и всем заинтересованным органам проработать этот вопрос и выйти на какие-то правильные решения.

Безусловно, дорога – это проект не одного дня. И туристы не будут ездить в Архыз исключительно через Сочи. Мы же строим не просто региональный объект для Кавказа или Юга России, это будет курорт федерального масштаба.

Для привлечения иностранных туристов нужен международный аэропорт, мы считаем. И уже проработали с Минэкономразвития и не только, глава Карачаево-Черкесии в этом бесспорно нас поддерживает. Это единственная республика на Северном Кавказе, в которую турпоток превышает более чем в четыре раза население самой республики (то есть население полмиллиона, а турпоток сегодня уже в Архыз – 2 миллиона человек) и в которой нет собственного аэропорта. Хотя прогнозируемый туристический поток республики до 2030 года будет 4 миллиона. Сейчас, чтобы добраться в Архыз из ближайшего аэропорта Минеральные Воды, требуется три-четыре часа. Свой аэропорт позволит в три раза сократить время в пути для туристов – до одного часа. И конечно, приблизиться к показателям горного кластера Сочи.

В Сочи, напоминаю, ежегодно прилетает 5 миллионов человек из всех отдыхающих (7,5 миллиона), то есть практически 70% – это аэропорт, доставка туристов в Сочи.

И когда мне говорят, что достаточно Минвод, всё понятно, можно и из Ставрополя приезжать в Архыз. Но сложная логистика, конечно, это большое ограничение для количества туристов.

Приведу пример из Краснодарского края. Тоже можно сказать: есть Краснодар, есть в Сочи аэропорт, зачем строили аэропорт в Анапе, Геленджике? В Анапе поток сегодня – 3,5 миллиона человек. В Геленджике – 2,2 миллиона. Но в Архыз он практически уже через год будет больше, чем даже в Геленджик. Конечно, это имеет огромное значение, потому что через этот аэропорт к нам будет доступность из Москвы, Петербурга, из Сибири. Люди приедут, я вас уверяю. Кто был на Архызе, говорят: по склонам, по широте, по удобству, комфорту, по снегозалеганию Архыз лучше других. Думаю, что и Поляне места хватит на этом рынке.

Коллеги, я рассказал, как пролетел и увидел эти горы, а в прошлом году на машине, за рулём от Краснодара до Дербента доехал. Вы знаете, я был приятно поражён, потому что давненько не был здесь. Дороги великолепные. Автобан – процентов 70. Думаю, через пару лет это уже будет 100%. У нас в Центральной России таких дорог нет. Думаю, что коллеги из субъектов должны ценить это, гордиться, что Федерация огромные средства сюда внесла. Дороги, эстакады, заправочные станции. В общем-то достаточно европейский уровень, стандарт. Думаю, что аэропорт в Черкесске – это будет, безусловно, красивый проект. И мы, бизнесмены, на условиях частно-государственного партнёрства с удовольствием будем участвовать и в строительстве дорог, и в строительстве аэропорта.

<…>

М.Мишустин: Подводя итоги совещания, отмечу, что принятое два года назад решение о создании моделей экономического развития регионов Северного Кавказа оказалось абсолютно верным. Мы его вместе принимали, здесь я всем вам благодарен. Президент поддержал этот подход, мы сформировали все программы.

И такой новый инструмент позволяет ставить более чёткие задачи, определять приоритеты и цели, чтобы мы измеряли то, чего хотим достигнуть, – общественно значимые результаты (ОЗР), либо смарт-метрики, либо коэффициенты, показатели эффективности – как угодно назови, но они все должны чётко выполняться. Договорились. И федеральное Правительство, и региональные власти, и инвесторы, компании должны чётко выполнять обязательства, которые берут. Иначе у нас не получится.

Сегодня мы подробно обсудили целый ряд проектов. Благодарю Максима Геннадьевича за системный доклад о том, что происходит. Эта работа должна быть продолжена.

Однако считаю, что прежде нужно довести до логического завершения пилотные региональные программы в сфере энергетики и жилищно-коммунального хозяйства, о чём подробно говорили.

Мы начали в прошлом году. В рамках их мероприятий уже многое сделано: созданы единые операторы, расчётные центры, внесены соответствующие изменения в законодательство, проводится консолидация имущества, предприятий ЖКХ. Принято также решение по установлению экономически обоснованных тарифов.

Сейчас нужно помочь регионам завершить начатое, более эффективно работать в том числе региональным властям, потому что мы договорились. И поэтому прошу Министерство экономического развития вместе с Министерством финансов проработать все необходимые вопросы по финансированию, в том числе по его цикличности. Если мы решили поквартально, так и продолжим это делать. Так, Сергей Алимович (обращаясь к С.Меликову)?

С.Меликов: Спасибо, Михаил Владимирович, за поддержку. На самом деле это очень важно.

М.Мишустин: Большое внимание мы уделили продовольственной безопасности, производству необходимой продукции высокого качества. Для этого мы оказываем сельскохозяйственным и животноводческим предприятиям меры поддержки. Мы это также обсудили. Аграрии Северного Кавказа активно ими пользуются для развития своего производства.

Я говорил, что в рамках поездки в Карачаево-Черкесию мы обсуждали этот вопрос с коллегами, с предпринимателями, которые работают в том числе в сфере овцеводства. Они обратили внимание на то, что финансовые инструменты не всегда учитывают специфику региона. И было предложение по снижению требований по размеру таких хозяйств, то есть увеличить сроки предоставления льготных инвестиционных кредитов, чтобы ими могли воспользоваться больше организаций. Я вам обещал, что мы поговорим об этом на комиссии по развитию Северного Кавказа.

Нужно посмотреть и внести изменения в государственную программу развития сельского хозяйства, запустить эти меры. Поэтому такое поручение я прошу вместе с Министерством сельского хозяйства отработать Министерству экономического развития. Александр Валентинович (обращаясь к А.Новаку), а Вы – под контроль.

Региональную специфику всегда следует учитывать, особенно при подготовке специалистов в профессиональных образовательных учреждениях, чтобы отрасль не испытывала нехватку квалифицированных кадров. Сергей Сергеевич (обращаясь к С.Кравцову), попрошу Министерство просвещения рассмотреть предложения, которые были высказаны, при проведении очередного отбора при финансировании образовательно-производственных кластеров проекта «Профессионалитет».

Мы соединяем работающие предприятия и заказ, который регионы дают, с непосредственно профессиональными учебными заведениями. И конечно же, именно те предприятия, куда ребята пойдут работать, и должны быть заказчиками, если хотите, той программы, которую должны давать наши профессионалитеты. Я в целом ряде таких заведений был, и я вам скажу: там столько энтузиазма, столько молодых ребят, которые хотят стать профессионалами в своём деле. Это очень важно соединить с заказчиками – теми, кто их будет ждать на предприятиях, и, соответственно, с региональными властями.

И здесь надо проработать, возможно, изменения в комплексную программу развития среднего профессионального образования, чтобы организовать в колледжах подготовку большего числа специалистов, квалифицированных кадров для конкретных отраслей экономики. И по Кавказу тоже есть отдельная программа. Сергей Сергеевич, посмотрим, что можно сделать.

Важно в полной мере раскрыть транзитные и логистические возможности макрорегиона, чтобы сделать его ещё более привлекательным для туристов, инвесторов, предпринимателей, а также – для оперативной доставки грузов. Быстрее переориентировать транспортные потоки. Для этого нужно ускорить создание необходимой инфраструктуры – автомобильных дорог, в том числе обходов морских портов, аэропортов. Об этом все говорили. Надо проработать вопрос о выделении на такие цели средств в рамках опережающего финансирования (здесь мы посмотрим, что можно сделать с инфраструктурными бюджетными кредитами) и предусмотреть проектирование новых объектов.

Ещё, коллеги, очень важно ПИР и ПСД делать вовремя. Когда из экспертизы уже вышли и проектно-сметная документация готова, то и аргументов у федерального Правительства не будет, поскольку в этом плане опережающее финансирование, которое нам поручил делать Президент, может быть доступно. Там, где не успели, может быть доступно. И готовиться к этому надо именно качеством прогнозирования, проектированием, проектно-изыскательскими работами и проектно-сметной документацией.

Здесь я в том числе имею в виду трассу, про которую Александр Николаевич говорил. Соединение Северного Кавказа и Черноморского побережья – это очень важный проект, мы им занимаемся. И Марат Шакирзянович Хуснуллин получит соответствующее поручение. Хотя я знаю, что он облетел уже эту трассу, занимается и трассой – от Джубги до Сочи, и всеми остальными вопросами связанности этих территорий.

Реализация проектов, которые мы сегодня обсудили, требует значительных средств. И нужен целый комплекс финансовых инструментов, которые привлекательны для инвесторов, в том числе программы льготного кредитования.

В нашем совещании сегодня участвуют руководители крупнейших институтов развития, банков. Коллеги, попрошу всех вас вместе с Министерством экономического развития посмотреть на возможные варианты дополнительных инструментов и программ. В принципе у нас целый набор есть инструментария, которым надо пользоваться. И тех, кто ими эффективно пользуется, видно по результатам. Сильнее идёт развитие. Надо этот набор посмотреть – достаточно его или нет. Нюансы, которые связаны с подкруткой, остались. И я надеюсь, что мы в результате сегодняшнего форума также найдём необходимые дополнительные меры, инструменты поддержки отраслей здесь, на Северном Кавказе.

Собственно говоря, инвесторам нужны более доступные, дешёвые средства. Здесь спасибо также, господин Ведяхин (А.Ведяхин, первый заместитель председателя правления ПАО «Сбербанк»), Вам за хороший доклад. Очень интересный инструмент. Я бы попросил, чтобы Министерство экономического развития рассмотрело эти подходы.

Уважаемые коллеги!

Сегодня у нас состоялся подробный конструктивный диалог. И действительно, за последнее время в экономике Северного Кавказа произошли очень серьёзные, значительные изменения. Конечно, нам ещё предстоит очень многое сделать для того, чтобы обеспечить устойчивый рост валового регионального продукта, рост инвестиций, создание новых рабочих мест и повышение доходов населения.

В ходе заседания правительственной комиссии мы определились с планом действий. Коллеги, прошу строго и последовательно выполнять все его мероприятия. И конечно, чтобы все цели, которые перед нами поставил Президент, я имею в виду в первую очередь национальные цели развития, были выполнены.

Спасибо вам! А мы ещё проведём целый ряд встреч с руководителями субъектов.

Спасибо за работу!

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 3 мая 2023 > № 4360207 Михаил Мишустин

США жаждут все больше санкционной нефти Ирана

Конгресс США требует усилить процесс изъятия санкционных иранских нефти и нефтепродуктов

Несколько американских конгрессменов обратились к президенту страны Джо Байдену с требованием усилить процесс изъятия иранских нефти и нефтепродуктов, которые подпадают под санкции.

В настоящее время, как подчеркивают сенаторы, соответствующее управление министерства внутренних дел получает слабое финансирование и не может активизировать операции против санкционных энергоресурсов Ирана, пишет Associated Press. Инициаторы темы подчеркивают, что недопустимо полное прекращение этой деятельности, особенно на фоне того, что Иран наращивает экспорт нефти — по итогам 2022 года этот показатель вырос на 35%.

США с 2019 года запустили программу, согласно которой подпадающие под санкции нефть и нефтепродукты Ирана могут быть конфискованы в пользу штатов. За минувшие годы доходы Вашингтона за счет изъятия иранских энергоресурсов достигли $228 млн.

Экспорт Ирана в ЕАЭС вырос на 27%, а импорт сократился на 60%

В 2022–2023 финансовом году Иран продал 6,37 млн. тонн товаров на сумму 3,25 млрд. долларов США со странами-членами Евразийского экономического союза.

Последние данные, опубликованные Таможенной администрацией Исламской Республики Иран, показывают, что Иран продал 6,37 млн. тонн товаров (исключая экспорт сырой нефти) на сумму 3,25 млрд. долларов США с государством-членом Евразийского экономического союза, зафиксировав снижение веса на 51,44% и 42,27% и стоимости, соответственно, по сравнению с предыдущим годом.

Россия была основным торговым партнером среди членов ЕАЭС в этот период с обменом товаров на 4,04 млн. тонн на сумму 2,32 млрд. долларов. За ней следуют Армения с 1,47 млн. тонн на сумму 478 274 долларов США и Казахстан с 750 955 тоннами на сумму 320 145 долларов США, сообщает Financial Tribune.

Экспорт Ирана в ЕАЭС составил 3,44 млн. тонн на сумму 1,48 млрд. долларов, увеличившись на 24,32% и 27,2% по весу и стоимости, соответственно.

Шамхани призывает активировать платежный механизм в риал-рупиях

Высокопоставленный сотрудник службы безопасности Ирана Али Шамхани призвал активировать платежный механизм в риалах (IRR) и рупиях.

Об этом заявил секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) контр-адмирал Али Шамхани на встрече с советником по национальной безопасности Индии Аджитом Кумаром Довалом, который прибыл в иранскую столицу в понедельник.

Коснувшись исторических и культурных связей между Тегераном и Нью-Дели, Шамхани расценил волю глав двух стран, а также стратегическую независимость Ирана и Индии, как основные платформы в развитии двустороннего сотрудничества.

Подчеркнув, что ирано-индийские отношения не направлены против какой-либо другой страны и не зависят от воли третьих сторон, высокопоставленный представитель службы безопасности Ирана добавил: «Глобальные и региональные события создали очень подходящие условия для укрепления двустороннего взаимодействия в области энергетики, транспорта и транзита, технологий и банковского дела между Ираном и Индией».

«Активация механизма риал-рупия — необходимое и важное действие, которое сыграет решающую роль в продвижении общих целей в различных сферах экономики», — подчеркнул он.

В другом месте своего выступления Шамхани приветствовал продвижение роли и позиции Индии в региональных и международных событиях и сказал, что Иран считает активное участие Нью-Дели в политических, экономических инициативах и инициативах в области безопасности с участием стран Центральной Азии и региона Персидского залива необходимым и конструктивным.

Шамхани также расценил сотрудничество Ирана и Индии в использовании возможностей, возникающих в результате региональных и глобальных событий, а также их активное сотрудничество в ШОС и группе БРИКС, как благоприятное для обеспечения национальных интересов двух стран.

«Решения, принятые для устранения препятствий для продолжения сотрудничества в проекте Чабахар, могут быть очень эффективными в изменении нынешней неблагоприятной ситуации», — заключил он.

Россия и Иран создадут совместный научно-исследовательский спутник

Ректор Тегеранского университета Мохаммад Могими сообщил, что Тегеранский университет и Факультет космических исследований МГУ им. М.В. Ломоносова через две недели приступят к работе над созданием совместного научно-исследовательского спутника.

"Мы договорились, что работы начнутся через две недели, чтобы мы могли в ближайшем будущем отправить на орбиту совместный научно-исследовательский спутник. Предварительное соглашение по финансовым вопросам также достигнуто", - сказал Могими.

Он отметил, что соглашение об обмене студентами и преподавателями, реализация которого начнется через месяц, а также разработку планов по созданию специальностей в рамках дуального образования.

"Открылась новая глава в отношениях между университетами Ирана и России, и визиты профессоров и ученых с обеих сторон, несомненно, сформируют новую атмосферу, которая, я надеюсь, пойдет на пользу, как странам, так и региону", - добавил он.

Иран. Россия. ЦФО > Образование, наука. Авиапром, автопром. СМИ, ИТ > iran.ru, 2 мая 2023 > № 4360072

Раиси прибудет в Сирию с государственным визитом в среду

Президент Ирана Ибрагим Раиси должен посетить Дамаск в среду по приглашению своего сирийского коллеги Башара Асада, сообщили в понедельник иранские СМИ.

Раиси и сопровождающая его высокопоставленная делегация посетят Сирию в среду, сообщило иранское СМИ IRNA в понедельник.

Согласно сообщению, в ходе двухдневного визита иранская делегация и президент проведут встречи с официальными лицами Сирии для обсуждения путей укрепления и углубления политических отношений, а также повышения уровня торгово-экономического сотрудничества между Тегераном и Дамаском.

Планируется также, что Раиси примет участие в совместной встрече иранских и сирийских торговцев, проведет встречи с гражданами Ирана, проживающими в Сирии, и посетит исламские святыни в арабской стране.

Раиси подчеркнул важность сотрудничества после того, как министру не удалось получить вотум доверия

Президент Ирана Сейед Эбрагим Раиси подчеркнул необходимость сотрудничества между ветвями власти после того, как в воскресенье парламент сместил одного из его министров.

Выступая на заседании кабинета министров в воскресенье вечером, аятолла Раиси упомянул об импичменте министра промышленности, шахт и торговли в парламенте, высоко оценил усилия Сейеда Резы Фатеми Амина и его коллег в министерстве.

Фатеми Амин не смог получить вотум доверия парламентариев в воскресенье из-за колебаний на автомобильном рынке, среди прочего.

Раиси посчитал вынесение предупреждений, допросов и импичмента полномочиями парламента, говорится в сообщении официального сайта иранского президентства.

Заявив, что никоим образом не видит в выступлении представителей парламента проявления разногласий между ветвями, Раиси отметил: «Сегодня как никогда необходимы сотрудничество и солидарность ветвей для решения вопросов страны».

Напоминая о годовщине «Издания в 2001 году восьмистатейного указа Верховного лидера руководителям отраслевых органов по борьбе с экономической коррупцией», аятолла Раиси посчитал надзор одним из эффективных инструментов управления в предотвращении и борьбе с коррупцией и некомпетентностью.

«В своих встречах и переписке со мной люди иногда выражают недовольство и жалуются на некомпетентность некоторых руководителей, поэтому от всех чиновников, особенно в провинциях, требуется строгий и действенный контроль и надзор за работой своих подчиненных в целях наблюдения, как следят за делами людей, — указал он.

В другой части своего выступления президент сослался на заявления Верховного лидера на встрече в субботу с группой рабочих и членов профсоюзных организаций и обязал соответствующие ведомства сформировать целевую группу для дальнейшего рассмотрения этого вопроса.

Аятолла Раиси также указал на способность водно-болотных угодий Шадеган создать рабочие места и стать экономическим и туристическим центром в Хузестане и поручил соответствующим властям серьезно и безотлагательно реализовать план развития Шадегана.

Подчеркнув отслеживание и выполнение постановлений правительства о поездках в провинции, президент высоко оценил действия, предпринятые в рамках реализации первого раунда постановлений о поездках в Хузестан, особенно в области нефти, воды и электричества, и счел это почетным.

Далее Раиси призвал вице-президента по науке и технологиям и смежных ведомств серьезно проработать и доработать дорожную карту развития наукоемкого сектора в соответствии с выполнением указаний и акцентов Верховного лидера.

Органы безопасности Ирана и Индии выступили с совместным заявлением в Тегеране

Органы национальной безопасности Ирана и Индии выступили с заявлением по завершении визита советника по национальной безопасности Индии в Тегеран, в котором они пообещали свою поддержку многосторонности в соответствии с целью укрепления мира и безопасности в регионе.

В конце однодневного визита советника по национальной безопасности Индии Аджита Кумара Довала в Тегеран и его встреч с различными высокопоставленными иранскими официальными лицами, включая его иранского коллегу, секретаря Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) контр-адмирала Али Шамхани, Иран и Индия опубликовали совместное заявление, подписанное адмиралом Шамхани и Довалом.

В заявлении говорится, что после оценки глобальных, региональных и двусторонних событий стороны подчеркнули приверженность двух стран борьбе с терроризмом во всех его формах и формах для создания мира, стабильности и безопасности в регионе.

Обе стороны также заявили о своей приверженности расширению сотрудничества для совместного решения глобальных и региональных проблем и подчеркнули необходимость рассмотрения новых и влиятельных событий в мире для укрепления многосторонности.

В заявлении стороны подчеркнули укрепление сотрудничества в двустороннем, региональном и многостороннем форматах с целью региональной интеграции.

Две страны указали на транспорт как на главный элемент региональной интеграции и коллективного благосостояния, а также на проект Чабахар, как на символ сотрудничества между двумя сторонами.

Стороны также подчеркнули необходимость наращивания совместных усилий с Российской Федерацией и другими заинтересованными странами Центральной Азии и Кавказа с целью завершения существующих коридоров, особенно Международного транспортного коридора «Север-Юг» (INSTC) и других транспортных маршрутов, чтобы использовать Чабахар в качестве транзитного узла в регионе.

В другом месте совместного заявления органов национальной безопасности Ирана и Индии обе стороны выразили озабоченность по поводу гуманитарной и экономической ситуации в Афганистане и заявили о своей поддержке создания инклюзивного правительства при значимом участии всех различных групп и этнических групп.

Подчеркивание необходимости дальнейшего развития отношений между народами двух стран, учитывая глубокие культурные и исторические связи между двумя народами, стало еще одной темой, подчеркнутой в совместном заявлении, подписанном Довалом и Шамхани.

Иран успешно испытал полностью отечественный двигатель для самолета

Полностью иранский двигатель самолета был успешно испытан в понедельник в промышленной группе MAPNA в присутствии президента Ирана.

Испытания полностью иранского двигателя и системы управления авиадвигателя, выполненной методом реверс-инжиниринга специалистами промышленной группы MAPNA, состоялись во время визита Президента Ирана Ибрагима Раиси в компанию MAPNA по случаю Международного рабочего дня.

Президент посетил выставку технологических достижений MAPNA Group в области тепловых и возобновляемых источников энергии, нефти и газа, железнодорожного транспорта, сервисного и капитального ремонта, воздушных двигателей, электрификации автомобилей, умных технологий, энергоемких производств, здравоохранения, водоснабжения и др.

Раиси также посмотрел всеиранскую передовую газовую турбину класса F для производства электроэнергии, передовые и высокотехнологичные детали которой производятся в стране компанией MAPNA и цепочку поставок запчастей.

Раиси также посмотрел локомотив MAP24, продукт, разработанный и построенный специалистами MAPNA Group.

В ходе визита Президент акцентировал внимание на удовлетворении потребности страны в локомотивах преимущественно отечественного производства, а также на использовании мощностей локомотивного учебного центра этой компании.

Затем Раиси посмотрел систему привода электромобилей, в том числе автобусов, легковых и грузовых автомобилей, которые разработаны и производятся MAPNA Group.

Иран запустит в космос три отечественных спутника до марта

Глава иранского космического агентства Хасан Салари заявил, что по крайней мере три отечественных измерительных спутника находятся в очереди на запуск в космос до конца марта текущего года.

Салари сделал это заявление в кулуарах международной выставки в Тегеране.

Он идентифицировал три спутника, как Pars с точностью изображения 15 метров, Zafar 2 с точностью 16 метров и Tolou с точностью 10 метров.

Израиль понес сокрушительные удары со стороны Ирана

Министр разведки Ирана Эсмаил Хатиб в воскресенье подчеркнул достижения Исламской Республики в борьбе с внутренними и международными действиями сионистского режима.

Высоко оценивая выдающиеся достижения страны в борьбе с сионистским режимом, министр разведки сказал, что Иран по милости Божьей добился больших успехов в ответных действиях против политики и деятельности сионистского режима, как дома, так и за рубежом.

Успех Ирана в срыве израильских планов объясняется сотрудничеством и координацией между иранскими спецслужбами и службами безопасности, сказал он во время визита в провинцию Маркази.

Аятолла Сейед Али Хаменеи, лидер Исламской революции, 22 апреля призвал мусульманский мир воспользоваться огромной возможностью, созданной ускорением падения сионистского режима, которое началось несколько лет назад.

Аятолла Хаменеи утверждал, что «несколько десятилетий назад один из создателей фиктивной системы (Давид) Бен-Гурион заявил, что мы будем уничтожены, если наша сдерживающая сила иссякнет».

Лидер добавил: «Этот факт сейчас наблюдают все, и если ничего не делать, узурпаторской тирании скоро придет конец».

На встрече с группой иранских официальных лиц и послов исламских стран в Тегеране лидер отметил, что это также является одним из благословений, которые стали результатом жертв самоотверженной палестинской молодежи на Западном берегу и в других оккупированных районах.

Годовой объем производства алюминиевых слитков составляет более 630 000 тонн

Производство алюминиевых слитков в Иране составило 632 166 тонн в течение прошлого 1401 иранского календарного года (закончившегося 20 марта).

Среди четырех основных производителей страны наилучшие показатели в прошлом году продемонстрировала Южная алюминиевая корпорация (SALCO), произведшая 270 185 тонн алюминиевых слитков, за ней следует Иранская алюминиевая компания (IRALCO) с объемом производства 178 077 тонн, Almahdi Aluminium Company с объемом производства 147 749 тонн и Иранская компанияя «Глинозем», выпустившая 36 155 тонн продукции.

Согласно данным, ранее опубликованным Иранской организацией по развитию и реконструкции шахт и горнодобывающей промышленности (IMIDRO), производство алюминиевых слитков в Иране выросло на 20 процентов в 1400 иранском календарном году по сравнению с предыдущим годом.

По данным IMIDRO, годовой объем производства алюминиевых слитков в 1400 году составлял 538 633 тонны, тогда как в 1399 году этот показатель составлял 446 836 тонн, а в 1398 году - 278 318 тонн.

По оценкам иранских официальных лиц, стоимость алюминиевого сектора страны составляет 22 миллиарда долларов, что достаточно для удовлетворения потребностей страны в алюминии.

В настоящее время Иран занимает 18-е место в мире по производству алюминия.

Страна планирует достичь годового производства 1,5 млн. тонн алюминиевых слитков к 1404 иранскому календарному году (март 2025-март 2026).

Глава МИД Ирана назначил нового заместителя по делам Каспийского моря

В знак растущего значения Каспийского моря во внешней политике Ирана министр иностранных дел Ирана создал новый дипломатический пост, специализирующийся на Каспийском море.

Министр иностранных дел Хосейн Амир Абдоллахян своим приказом назначил Алирезу Джахангири своим заместителем по делам Каспийского моря.

Джахангири имеет докторскую степень в области международного права и ранее работал послом Исламской Республики Иран в Нидерландах, постоянным представителем Ирана в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) и генеральным директором Министерства иностранных дел по международному праву.

Ожидается, что Джахангири будет координировать вопросы, связанные с отношениями Ирана с прикаспийскими государствами, важность которых в последние годы возрастает.

Кроме того, новый депутат мог бы вести дискуссии, связанные с конвенцией о правовом статусе Каспийского моря, учитывая его опыт в области международного права.

При президенте Эбрагиме Раиси Иран стремился укрепить экономические отношения с соседними странами, в том числе с прикаспийскими.

Премьер-министр Казахстана Алихан Смаилов посетил Тегеран в конце апреля и встретился с первым вице-президентом Ирана Мохаммадом Мохбером, чтобы обсудить пути укрепления экономического сотрудничества.

На совместной встрече с премьер-министром Казахстана Мохбер сказал, что экономическое сотрудничество несоизмеримо с политическим сотрудничеством, которым в настоящее время пользуются две страны.

«По согласованию с премьер-министром Казахстана было принято решение поднять уровень отношений до 3 миллиардов долларов», — сказал Мохбер, сообщает IRNA.

Он добавил: «В ходе двух встреч в присутствии премьер-министра Казахстана и сопровождающей делегации были приняты хорошие решения, и было решено быстро разработать временную дорожную карту между Ираном и Казахстаном».

Премьер-министр Казахстана поблагодарил Иран за приглашение посетить Тегеран. «Теперь длительные переговоры завершились хорошими договоренностями, детали которых подробно разъяснил первый вице-президент Ирана».

Он отметил: «Иран и Казахстан имеют добрососедские и дружеские отношения. Между двумя странами налажен конструктивный политический диалог, развиваются экономические и культурные отношения».

В ходе встречи премьер-министра Алихана Смаилова и Мохбера на полях Второго Каспийского экономического форума в Москве в октябре 2022 года казахстанская сторона подчеркнула важность повышения уровня сотрудничества Тегерана и Астаны в нефтяном свопе, а также промышленности, сельском хозяйстве, науке и культуре.

Иран. Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 2 мая 2023 > № 4360064

Высокопоставленные республиканцы HFAC призывают к дальнейшим санкциям против Ирана

Выдвигая неоднократные безосновательные претензии к оборонному сотрудничеству между Ираном и Россией, высокопоставленные законодатели США призвали ввести дополнительные обязательные санкции против Ирана.

Высокопоставленные республиканцы в комитете Палаты представителей по иностранным делам написали в письме госсекретарю Тони Блинкену в среду, что администрация обязана, в соответствии с ранее существовавшим законодательством США, ввести дополнительные санкции против Ирана в ответ на то, что они назвали поддержкой России и углублением отношения между двумя врагами США, сообщает Insider.

Письмо от председателя HFAC Майка МакКола (R-TX), председателя подкомитета по Ближнему Востоку, Северной Африке и Центральной Азии Джо Уилсона (R-SC) и председателя подкомитета Европы Тома Кина (R-NJ) представляет собой последнее усилие Конгресса США. Республиканцы настаивают на том, чтобы администрация ужесточила санкции против Ирана.

Делая неоднократные необоснованные заявления о сотрудничестве между Ираном и Россией в области обороны, в письме в среду содержится призыв ввести дополнительные обязательные санкции в отношении Ирана в соответствии с Законом о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA), принятым Конгрессом в 2017 году для подавления России, Ирана и Северной Кореи.

«Растущая угроза, исходящая от партнерства России и Ирана, требует безотлагательного реагирования. В дополнение к санкциям и экспортному контролю мы призываем вас вести активную дипломатию с союзниками и партнерами, чтобы убедиться, что они понимают значение и угрозу этого нечестивого союза», — говорится в письме.

Что касается завершения контракта Ирана на покупку самолетов Су-35 у России, законодатели написали: «Россия, продвигающая передачу Су-35, теперь с тревогой предполагает, что Россия приняла стратегическое решение о том, что Иран будет ее безальтернативным военно-техническим партнером. в регионе".

Тегеран подчеркивает, что сотрудничал с Россией в сфере обороны на протяжении многих лет задолго до начала войны на Украине. Иранские официальные лица всегда утверждали, что Исламская Республика Иран не поддерживает войну против Украины. В нем говорится, что он никогда не поставлял иранское оружие России для использования в войне против Украины.

В Тегеране проходит 14-й Иранский нефтехимический форум

В понедельник в Международном конференц-центре IRIB (IICC) в Тегеране стартовал 14-й Иранский нефтехимический форум (IPF).

В церемонии открытия мероприятия приняли участие Рухолла Дехкани-Фирузабади, вице-президент по науке и технологиям, Маджид Чегени, управляющий директор Национальной иранской газовой компании (NIGC) и старший директор нефтехимического сектора страны.

Сосредоточив внимание на «Цепочке создания стоимости, новых возможностях», двухдневный форум вращается вокруг восьми тем, в том числе: «Сырье, продукция и цепочка поставок», «Решения и передовые технологии оптимизации», «Интеграция и координация между нефтехимическим и нефтеперерабатывающим комплексами», «Производственный процесс и рынок», «Рынок метанола и его роль», «Глобальный энергетический кризис и будущее нефтехимической промышленности», «Возможности инвестиций и финансирования», «Оптимизация энергетики и производство без загрязнения окружающей среды».

Как заявил управляющий директор Национальной нефтехимической компании (ННК), «Наша сегодняшняя важная задача по завершению производственной цепочки в нефтехимическом секторе страны подчеркивает важность проведения этой конференции»,

Мортеза Шахмирзаи выразил надежду, что IPF сможет проложить путь к производству всех стратегических нефтехимических продуктов в мире.

Как сообщалось, в IPF, известной научной конференции в мире, а новейшие продукты и достижения нефтехимической отрасли представлены и представлены в рамках двухдневного мероприятия.

На полях мероприятия также проходят четыре мастер-класса и выставка.

Расширяя пределы: историческая память в разных частях мира

Возможна ли общая память о войне

ДМИТРИЙ КОЗЛОВ

Кандидат исторических наук, доцент кафедры мировой истории и международных отношений Иркутского государственного университета, директор Межрегионального института общественных наук при ИГУ.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Козлов Д.В. Расширяя пределы: историческая память в разных частях мира // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 220–225.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Память о Второй мировой войне за пределами Европы. СПб.: Изд-во ЕУСПб, 2022. 264 с.

Продолжая серию публикаций по проблемам исторической памяти, Центр изучения культурной памяти и символической политики Европейского университета в Санкт-Петербурге совместно с журналом «Россия в глобальной политике» подготовил сборник «Память о Второй мировой войне за пределами Европы».

Исследования политики памяти сейчас в России на подъёме и можно перечислить ряд недавних интересных исследований[1]. По мнению авторов «Введения» к сборнику, долгое время память о войне существовала в общих интерпретационных рамках держав-победительниц. Несмотря на различные, часто противоречащие друг другу трактовки многих событий, ни одна из стран не ставила под сомнение общие политические и этические представления, связанные с победой над фашистской Германией и её союзниками.

Ситуация изменилась с включением в общеевропейское пространство исторической памяти восточноевропейских нарративов, связанных с концепцией стран Восточной Европы как жертв двух тоталитаризмов – нацистского и сталинского. Такое видение ставит под сомнение или деконструирует упомянутую ранее интерпретацию об общей победе над фашизмом СССР и союзников и совместном освобождении Европы от нацизма.

Важным основанием анализа сходства и различия существующих в мире подходов к памяти о войне являются тенденции, связанные с эрозией традиционной доминирующей роли евроатлантической цивилизации в мировой системе и становлении более диверсифицированной системы международных отношений. Растущая мощь Китая и других центров силы ведёт к перемещению центров развития из Атлантики в Тихий океан и формированию более плюралистической картины. Таким образом, мы можем наблюдать политическую и экономическую фрагментацию мира, связанную в том числе и с развивающимися тенденциями этического плюрализма. В дискуссиях о степени допустимости различных пониманий причин, хода и итогов Второй мировой войны, трактовки, отличающиеся от западных, могут необязательно быть близкими к российским. Например, легко допустить развитие дискурса страны – жертвы всех крупных держав, участвовавших в войне (примеры приводятся в книге).

То есть если в самой России Вторая мировая война рассматривается как основополагающее событие, связанное с идеей победы над абсолютным злом, то такая интерпретация вовне не бесспорна. Как же тогда может работать общая память о войне?

Очевидного ответа пока не существует. Постоянное обращение к прошлому, столь характерное для современного общества, по мнению многих исследователей, связано с кризисом в выработке внятных образов будущего, что ведёт к замене будущего прошлым как регулятора настоящего и битвам за это прошлое. Знаменитый социолог Зигмунт Бауман назвал этот процесс развитием «ретротопий»[2].

Проект охватывает много стран: Китай, Япония, Южная и Северная Кореи, Монголия, Иран, Турция, арабский мир, Африка, Латинская и Центральная Америка (Бразилия, Аргентина, Парагвай, Мексика). Авторы не включили в список государства англосаксонской семьи, постсоветские страны, Израиль, Индонезию или Малайзию. Но нельзя объять необъятного. Представленные в сборнике материалы отличаются по методикам исследования, широте охвата материала, характеру используемых источников. Часто тексты содержат отсылки к малоизвестным историческим фактам, связанным с участием (или неучастием) той или иной страны во Второй мировой. Это выглядит вполне объяснимым с точки зрения редкости обращения большинства читателей к описываемым историческим событиям.

Китай, Япония, Южная Корея, КНДР, Монголия

Одним из основных смысловых блоков проекта являются статьи, описывающие политику памяти о Второй мировой войне в странах Северо-Восточной Азии, включая Китай, Японию, обе Кореи и Монголию. Яна Лексютина указывает, что в КНР соответствующий курс полностью определяется государством и поэтому исследование выстраивается через описание трёх периодов стратегий и действий китайского руководства. Первый продолжался с 40-х до 80-х гг. прошлого века и связан с Мао Цзэдуном. Следующий начинается в 1980-е гг., когда при Дэн Сяопине всё отчетливее начинает звучать антияпонская риторика. В рамках нового национализма формируется образ Китая как жертвы японской агрессии. Третий период связан с Си Цзиньпинем, заявляющем о «великом возрождении китайской нации», которое сменяет «столетие унижений». Очень интересна своеобразная фрагментация памяти, появление нарративов двух войн. Первая – «война сопротивления китайского народа японским захватчикам» («антияпонская война»). Вторая – «мировая антифашистская война», которая начинается в 1937 г., и ответственность за её развязывание целиком лежит на Японии. Также правомерен вывод о преодолении европоцентричности в данном случае и переоценке китайского вклада во Вторую мировую войну.

Именно Китай задолго до Европы начинает борьбу с фашизмом.

Также необходимо подчеркнуть развитие сейчас российско-китайских усилий в изучении исторической памяти о войне.

По мнению Ярослава Шулакова, в Японии также память о войне существует в нескольких измерениях: война с Китаем, Тихоокеанская война и советско-японская война 1945 года. В первом случае (война с Китаем и другими азиатскими странами) Токио называет Китай наряду с другими странами (Корея, Юго-Восточная Азия) жертвами японской агрессии. В Тихоокеанской войне признаётся военная победа американцев. И если в целом фактор советского участия во Второй мировой войне оценивается по-разному, то события 1945 г. японцы однозначно рассматривают как акт агрессии Советского Союза.

Наталья Ким указывает, что Корея не участвовала в войне как суверенное государство, будучи колонией Японии. Поэтому память о войне связана с памятью о японском колониализме. Объединяясь, оба дискурса разделяются на несколько составляющих – память о мобилизации, о «японизации» корейцев и об освобождении. Выделяются две линии, одна из них связана с колониальным режимом и войной, а вторая – с движением за независимость и войной. Таким образом, историческая память фокусируется на борьбе корейцев за независимость и критическом отношении к колониальной политике Японии. В КНДР, где единственным источником исторической памяти являются официальные документы, решающая заслуга в победе над Японией приписывается Ким Ир Сену. Очень интересна Монголия. По мнению Ивана Пешкова и Зигмунта Шмыта, Монголия избегает образа жертвы и бесправного советского сателлита. Там развивается тема совместной с СССР победы над врагом.

Индия

Один из самых сложных и противоречивых нарративов о войне существует в Индии. В годы войны она оставалась британской колонией и для многих индийцев война предстаёт как конфликт, связанный с чужими интересами. Выделяются три подхода к войне:

1) Лоялисты, одобрявшие сотрудничество с Британией.

2) Индийский национальный конгресс – выяснение вопросов о войне можно отложить до обретения независимости.

3) Позиция Субхаса Чандра Боса – бороться с Англией всеми возможными способами.

Военный нарратив встраивается в более общий национальный дискурс, повествующий об изначальном величии Индии, его потере и дальнейшем восстановлении. Для многих индийцев участие в обеих мировых войнах было связано с жертвами, принесёнными ради колонизаторов. В индийском представлении о Второй мировой уживаются различные направления, которые редко конфликтуют между собой.

Иран, Турция и арабский мир

Специфический случай – Иран. С 1941 по 1946 г. его территория находилась под юрисдикцией СССР, Великобритании и США. С точки зрения современных иранцев – прямое попрание суверенитета. В Иране не отмечают победу над фашизмом, но постоянно обсуждают тему нарушения иранского суверенитета в годы войны странами антигитлеровской коалиции.

В современной Турции, по мнению Павла Шлыкова, память о войне встраивается в процесс примирения с неоднозначным прошлым. Современный период отличает также критика ранней Турецкой Республики и превознесение блистательного османского прошлого. По отношению к войне турецкие исследователи любят подчёркивать важность сохранения Турцией нейтралитета.

В арабском мире сопоставляют победу одной из сторон противостояния и проблемы сионизма.

Многие арабы возможность победы держав «оси» рассматривали в этом контексте. В частности, глава Саудовской Аравии Ибн-Сауд поддерживал связи с нацистской Германией вплоть до марта 1945 года. Это вызывало раздражение Великобритании, но вело к увеличению финансовой помощи Саудовской Аравии. Поэтому, как и в случае Турции, можно говорить о лавировании. Но, например, Ливию заботила борьба с итальянским колониализмом. В Египте преобладает провинциальный взгляд, так называемая «Битва за Египет» между англичанами и немцами рассматривается с точки зрения развития национальной идеи, а не мирового противостояния с фашизмом. Отдельного упоминания заслуживает личность иерусалимского муфтия аль-Хусейни, который позиционировал себя как выразителя «общеарабских» интересов и был полностью ориентирован на державы «оси». Дискуссии о причинах коллаборационизма аль-Хусейни не утихают до сих пор. Подчёркивается его выраженный антисионизм, но в то же время именно муфтий выступал как признанный лидер освободительного движения палестинских арабов во время войны. Симпатии к державам «оси» во многом были связаны с фактором чужеземного господства в арабском мире. Подразумевается, что этому господству мог быть брошен вызов со стороны Германии и Италии. Военные нарративы никуда не исчезли до сих пор, влияя на воспроизведение различных клише и стереотипов в оценке войны в арабском мире.

Латинская Америка

Анализ латиноамериканских представлений предваряется указанием на языковую общность, общее историческое и колониальное прошлое стран региона. Также объединяющими факторами, влияющими в том числе и на память о войне, являются удалённость от Европы, этническая специфика, распространённость расовой идеологии, что вело к восприятию идей расовых отличий не как чего-то экстраординарного. К другим факторам относятся миграционные волны начала века и внутрирегиональные процессы. В результате во многом в противовес США латиноамериканские страны благоволили сотрудничеству со странами «оси», однако по мере обострения мировой ситуации начали объявлять войну Германии, Японии и Италии. Бразилия и Мексика участвовали непосредственно, Аргентина заявила о нейтралитете, который проявлялся и в стремлении к сближению с Германией и Италией, и в поддержке антигитлеровской коалиции. Многие нацисты нашли прибежище в Аргентине после войны.

* * *

Авторы проекта за сче?т продуманного и обоснованного расширения объекта рассмотрения смогли выйти за пределы традиционных российских исследований политики памяти, заложив многообещающую основу для развития данного направления. Очень важный предварительный вывод – избирательность исторической памяти о войне, отсутствие универсальных рамок для ее? выстраивания, пластичность и подверженность различным идеологическим, культурным и политическим влияниям. Также констатируются разнообразные вызовы исторически устоявшимся нарративам мировой борьбы с фашистским злом и общечеловеческой победы в этой борьбе.

СНОСКИ

[1] См.: Ассман А. Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика. М.: НЛО, 2014. 323 с.; Историческая политика в XXI веке / под ред. А.И. Миллера, М. Липмана. М.: НЛО, 2012. 648 с.; Методологические вопросы изучения политики памяти / под ред. А.И. Миллера, Д.В. Ефременко. М.-СПб: Нестор-История, 2018. 224 с.

[2] Бауман З. Ретротопия / Пер. с англ. В. Л. Силаевой. М.: ВЦИОМ, 2019. 160 с.

Россия. Весь мир. СФО. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389660 Дмитрий Козлов

Уроки из второго эшелона

Оборонная промышленность Турции как инструмент политического влияния

АЛИНА ВЕРНИГОРА

Младший научный сотрудник Группы оценки рисков Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ИЛЬЯ КРАМНИК

Научный сотрудник Группы оценки рисков Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Вернигора А.А., Крамник И.А. Уроки из второго эшелона // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 160–173.

Обостряющаяся конкуренция на мировом рынке оружия проявляется, среди прочего, в росте активности новых игроков – стран «второго эшелона» – производителей вооружений и военной техники (ВиВТ). В основном это азиатские государства[1][2]. Турецкая Республика – один из активных участников, уверенно наращивающий присутствие и долю на рынке.

Рост обеспечивается расширением возможностей турецкой промышленности и предлагаемой ей номенклатуры ВиВТ, включая такие сложные объекты, как боевые надводные корабли и современная бронетехника, а также выходом на новые рынки, в том числе бывшего СССР, стран Персидского залива, Южной и Юго-Восточной Азии.

На мировом рынке обычных вооружений Турция занимает место во втором эшелоне стран-производителей. На классификации стоит задержаться отдельно.

Под производителями первого эшелона авторы понимают ведущих акторов глобального оружейного рынка. Эти страны обладают развитой национальной промышленностью и определяют мировой уровень развития оружейных технологий. Промышленность государств первого эшелона способна полностью удовлетворить потребности, а в кооперационных программах является лидером, замыкая на себя основной объём разработки и производства с соответствующим распределением стоимости. Это США, Россия, Франция, по некоторым параметрам – КНР.

Ко второму эшелону относятся промышленно развитые страны, не обладающие, однако, достаточно продвинутой оборонной промышленностью и не способные обеспечить весь спектр производства ВиВТ или вести одновременно большое количество кооперационных проектов. Но они нередко разрабатывают и производят отдельные образцы техники, способные составить конкуренцию изделиям первого эшелона. К числу таких стран относятся, в частности, Италия, Турция, Швеция, Япония, Индия, Южная Корея.

К третьему эшелону относятся страны с ограниченными промышленными возможностями, не способные конкурировать на глобальном рынке вооружений, за исключением поставок отдельных видов низкотехнологичных образцов в страны третьего мира[3].

Как и другие производители второго эшелона, Турция разрабатывает и производит свои образцы ВиВТ, опираясь на технологии разработчиков первого эшелона, используемые в рамках лицензионного производства либо путём прямой закупки узлов и агрегатов. Яркий пример – БПЛА Bayraktar TB2, в конструкции которого используются австрийские двигатели Rotax 912, канадские оптико-локационные системы Wescam (дочерняя компания американской L3Harris), шасси англо-американской разработки Beringer Aero и ряд других узлов иностранной либо совместной разработки и производства. В некоторых случаях использование иностранных агрегатов вызывает затруднения. Так, применение Bayraktar TB2 в ходе Второй карабахской войны осенью 2020 г. стало поводом для компании Wescam прекратить поставки в Турцию оптико-локационной станции MX-15D. Производитель решил заменить её на систему турецкого производства Aselsan CATS, однако ряд покупателей Bayraktar TB2 предпочли продолжить использование исходно использовавшихся канадских систем, заказывая их самостоятельно у L3Harris[4].

Иностранные комплектующие широко используются и в других образцах техники, созданных на экспорт или для собственных нужд. Например, танках Kaplan/Harimau для вооруженных сил Индонезии[5], кораблях семейства MILGEM[6] и других типах ВиВТ. С одной стороны, такое положение вещей закрепляет зависимость от технологий и комплектующих зарубежного происхождения, с другой – упрощает и ускоряет процесс разработки, поскольку страна выгодно пользуется своим положением ключевого партнёра на рынке ВиВТ и доступом к мировому пространству технологий и комплектующих. Как и соседи – конкуренты по эшелону, Турция стремится к лучшим показателям коэффициента стоимость/эффективность, предоставляя технику более дешёвую, чем у ведущих производителей, и лучше отвечающую запросам покупателей, которые в основном относятся к странам, не обладающим собственным развитым машиностроением. К примерам таких контрактов относятся поставки средних танков Kaplan/Harimau в Индонезию[7], бронированных машин семейства Gempita в Малайзию[8], бронетехники различных типов в ряд стран Ближнего Востока и беспилотников типа Bayraktar во многие государства мира[9], корветов типа MILGEM для ВМС Пакистана[10]. Существенной мотивацией турецких разработчиков в данных контрактах является стремление уменьшить свои затраты за счёт сотрудничества с иностранными партнёрами, так же как это делают в ряде совместных проектов и державы из первого эшелона производителей ВиВТ[11].

Анализируя перспективы Турции на рынке, можно выделить следующие группы вооружений и военной техники, где её шансы на успешное заключение контрактов растут, в первую очередь в силу дороговизны продукции стран-лидеров. Это современная бронетехника, боевые корабли класса фрегат/корвет, лёгкие боевые и учебные-боевые самолёты, беспилотные летальные аппараты, ряд образцов управляемого вооружения и т.д. Во всех перечисленных категориях техники производители второго эшелона (не только Турция) способны предложить изделия, которые обходятся конечным покупателям значительно дешевле продукции лидеров оружейного экспорта, и в целом отвечают запросам потребителей, даже если и не полностью соответствуют требованиям сильнейших армий мира.

Продукция стран второго эшелона имеет ряд общих черт. К ним, в частности, относится активное использование узлов и агрегатов, доступных на коммерческих рынках, «модульный» принцип проектирования и постройки, предусматривающий гибкое изменение продукта под запросы заказчика, готовность разработчика к совместным проектам и локализации производства.

Турецкий ВПК находится в достаточно привилегированном положении, поскольку, помимо экспортных запросов, закрывает потребности одной из сильнейших в военном плане держав НАТО.

Это позволяет турецким разработчикам отрабатывать потенциальные экспортные решения на внутреннем заказчике, повышая собственную конкурентоспособность. Прежде всего это относится к проектам боевых кораблей, бронетехники и беспилотных аппаратов.

Если рассматривать географию турецкого ОПК с точки зрения его основных и перспективных потребителей, в первую очередь это растущие рынки Азии. С 2015 г. можно наблюдать интерес и к африканскому континенту: соглашения о сотрудничестве в сфере оборонной промышленности подписаны с Бенином, Габоном, Гамбией, Замбией, Конго, Мали, Сенегалом, Сьерра-Леоне и Сомали[12]. В 2021 г. экспорт оборонной и аэрокосмической продукции в регион составил 288 млн долларов, продемонстрировав рост в 3,5 раз за один год (в 2020 г. экспорт оценивался в 82,9 млн долларов)[13]. В этой части ОПК Турции можно сравнить с другими производителями второго эшелона, названными выше[14].

С внутриполитической точки зрения развитие турецкого ОПК является важной частью общего имиджа, создаваемого в правление Реджепа Тайипа Эрдогана. Образ Турции как крупного игрока на рынке ВиВТ соответствует общей патриотической направленности политики, а достигнутые успехи (и их информационное сопровождение) используются как одно из средств компенсации сложной внутриэкономической ситуации. Несмотря на небольшую долю в ВВП страны, которую занимает НИОКР (порядка 1,1%)[15], около 20% из них выделяется на проекты и разработки в оборонной промышленности. По этому показателю Турция уступает только США, что говорит о политической важности этого сектора[16]. Во внешней политике Турции возможность предоставить потребителям обширный набор ВиВТ является одним из инструментов влияния, в том числе на постсоветском пространстве.

Для России пример Турции представляет особый интерес. Россия – один из двух крупнейших в мире производителей и разработчиков вооружений и военной техники. Использование опробованных в Турции методов сотрудничества и продвижения может дать результат, позволит освоить новые рыночные ниши и методики конкуренции. В частности, это касается возможности разработать и предложить технику более доступного ценового диапазона, востребованную странами с ограниченными военными бюджетами. Сейчас российские предложения в дешёвом сегменте, как правило, ограничиваются поставками бывшей в употреблении техники «из наличия», что снижает конкурентоспособность отечественного ОПК на рынках развивающихся стран. Опыт Турции и её соседей-конкурентов во втором эшелоне производителей ВиВТ полезен в этом отношении.

Строительство ОПК Турции. История и стратегии

Развитие инфраструктуры ОПК стало одним из направлений первого индустриального плана Турецкой Республики 1934—1938 годов. Однако после Второй мировой войны США предоставили Анкаре военную помощь, что практически свело на нет местные инициативы по развитию отрасли. Во время холодной войны страна удовлетворяла свои потребности преимущественно за счёт НАТО (членство с 1952 г.). Объёмов иностранной помощи хватало, чтобы в полной мере укомплектовать вооружённые силы, из-за чего роль национальных предприятий снизилась, а их содержание стало бременем для государственного бюджета. Руководство заводами перешло под контроль государственной Корпорации машиностроения и химической промышленности, в результате некоторые предприятия были ликвидированы или поменяли специализацию на производство товаров широкого потребления или легкой промышленности.

Поворотным моментом в развитии индустрии стал кипрский кризис –после размещения на севере Кипра турецких войск (1974 г.) Конгресс США наложил на обе стороны эмбарго, в результате которого американские поставки оружия приостановили. Пришлось вернуться к идее самостоятельного развития военно-промышленного комплекса для удовлетворения нужд национальной безопасности. В 1974 г. был создан Фонд сухопутных сил с лозунгом «Построй свой танк, своё оружие!». Общественная поддержка операции на Кипре и осознание острой необходимости в обеспечении национальных вооружённых сил амуницией и техникой способствовали финансовому притоку в индустрию. Благодаря фондовым средствам (добровольным пожертвованиям от гражданских) основаны ведущие предприятия отрасли: Aselsan (производство электроники), İŞBİR (генераторы как для оборонной, так и для гражданского сектора), ASPILSAN (аккумуляторы и аккумуляторные блоки) и HAVELSAN (тогда – производство и оборудование высокотехнологичных радаров, сейчас – программное обеспечение и информационные системы управления). Однако средств, привлекаемых посредством фондов, не хватало, чтобы устранить дефицит техники и технологий. И хотя эмбарго было снято в 1978 г., турецкие правящие круги продолжали придерживаться курса на снижение зависимости от американских поставок[17].

Ещё одна специфическая черта, мешавшая развитию оборонной промышленности на ранних этапах, – несогласованность между гражданскими и военными. В процессах принятия решений по вопросам закупок оборудования и оборонной индустриализации большую роль играло заключение Министерства национальной обороны. По мнению Арда Мевютоглу, развитие оборонной промышленности не только существенно сказалось бы на боеготовности вооружённых сил, но и сместило баланс в военно-гражданских отношениях в пользу последних. Вопрос развития ОПК стал политизированным и использовался для давления на стороны (военные не желали выделять бюджеты на развитие, а гражданские не могли инициировать развитие ОПК без одобрения Министерства национальной обороны)[18]. Примером служит деятельность основанной в 1973 г. компании TAI – Turkish Aerospace Inc. (TUSAŞ). Изначально она находилась в ведении Министерства промышленности и технологий, а фактически начала работу только в 1976 г., когда в совет директоров назначили представителей Министерства национальной обороны и Вооружённых сил[19]. Впоследствии противоречия гражданских и военных ведомств неоднократно тормозили не только работу отдельных предприятий, но и развитие ОПК в целом[20].

С приходом к власти правительства Тургута Озала (1983 г.) развитие отрасли сдвинулось с мёртвой точки. При нём были предприняты два важных шага.

Первым стало создание в 1985 г. в соответствии с законом № 3238 Управления развития и поддержки оборонной промышленности (в 1989 г. оно было преобразовано в подсекретариат оборонной промышленности[21]), которое формально закрепляло за гражданскими централизованное управление производством ВиВТ и его бюджетным финансированием. Закон определял обязательство производить все виды оружия, техники и комплектующих, требуемых для ВВС, на территории Турции в большей степени и с максимальным привлечением местной промышленной инфраструктуры. ОПК также стал открыт для частного инвестирования, что поощрялось субсидиями[22].

Вторым шагом стало создание предприятий, совместных с иностранными компаниями. Например, завод по производству аэрокосмических двигателей TUSAŞ Engine Industries (TEI) – совместное предприятие TAI (Turkish Aerospace Industries), Фонда Турецких вооружённых сил, авиационной ассоциации (Türk Hava Kurumu) и американской General Electric, представленной дочерней компанией GE Aviation. Аналогичным образом компания FNSS (FNSS Defense Systems) была основана как совместное предприятие турецкого Nurol Holding и британо-американской FMC Corporation (сейчас – BAE Systems Inc.). В дополнение к этому в 1987 г. Фонд сухопутных войск был объединён с другими ранее существовавшими фондами (военно-морских и военно-воздушных сил) для эффективного сбора и распределения средств.

В 1998 г. Совет министров разработал первый стратегический документ – «Принципы политики и стратегии Турецкой Республики в области оборонной промышленности». Цель документа – адаптировать ОПК Турции к XXI веку. Среди основных задач:

стать более открытыми для иностранных инвестиций;

поддерживать динамичное развитие;

повысить конкурентоспособность и нарастить экспортный потенциал;

обеспечить сбалансированное оборонное сотрудничество с дружественными странами;

развивать технологии двойного назначения для использования их как в гражданских целях, так и в других секторах экономики[23].

Несмотря на усилия по локализации производства, вплоть до начала 2000-х гг. Турция всё ещё серьёзно зависела от поставок вооружений. В различное время, помимо США, крупными поставщиками выступали Германия, Италия, Израиль, Южная Корея. Однако к 2021 г. стране удалось в значительной мере сократить эту зависимость. Так, если в 2011—2015 гг. Турция занимала шестое место в мире среди стран – импортёров обычных вооружений, и на неё приходилось 3,6% в общем мировом импорте оружия, то в 2016—2020 гг. доля Турции упала до 1,5%, и страна переместилась на 20-е место в рейтинге импортёров. Отдельно следует отметить сокращение закупок американского вооружения – с третьего места по объёмам импорта до двадцать первой строчки[24][25].

Турецкий ОПК заметно вырос с приходом к власти Партии справедливости и развития (ПСР). Этому способствовал экономический рост, в результате чего увеличились объёмы ресурсов, выделяемых на оборонные проекты. Согласно данным, приведённым в стратегическом плане 2017—2021 гг., уровень локализации в 2007 г. достиг 41,6%, а к 2018 г. увеличился до 65 процентов[26]. К 2023 г. он, в соответствии с планом должен был составить 75%[27], однако, по словам заместителя министра промышленности Хасана Бююкдеде, уже в 2021 г. уровень локализации производства составил 80 процентов [28].

Увеличилось и количество малых и средних предприятий, задействованных в качестве субподрядчиков: если в 2002 г. их насчитывалось около 56, то к 2020 г. – около 1500[29]. Товарооборот оборонной и аэрокосмической промышленности вырос с 1 млрд долларов в 2002 г. до 8,76 млрд в 2018 году[30]. В 2020 г. сразу семь турецких компаний попали в список ста крупнейших производителей оборонной промышленности – ASELSAN, TAI, Roketsan, STM, BMC Otomotiv, FNSS и Havelsan[31], однако в 2022 г. их количество сократилось до трёх (позиции сохранили ASELSAN, TAI и Rokestan). В свою очередь, SIPRI в 2018 г. причисляет к крупнейшим только ASELSAN, а в 2021 г. – ещё и TAI.

Произошли и административные изменения: в 2017 г., через год после неудавшегося военного переворота, в рамках процесса по установлению контроля гражданских чиновников над военными, подсекретариат был выведен из ведения Министерства обороны и стал подотчётен президенту, что также указывает на стратегическую важность развития данного направления.

К 2023 г. правительство поставило амбициозную цель увеличить объём товарооборота оборонной и аэрокосмической промышленности до 26,9 млрд долларов (сейчас он на уровне 10 млрд долларов, по заявлениям главы Управления оборонной промышленности Исмаила Демира[32]). Цель по объёму экспорта – 10,2 млрд долларов, в то время как в 2022 г. он впервые составил 4,4 млрд долларов[33], продемонстрировав рост на 36% по сравнению с предыдущим годом.

Обещание президента Турции, обнародованное в 2015 г. на 12-й Международной выставке оборонной индустрии, «полностью избавиться от иностранной зависимости к 2023 году»[34] сегодня, на фоне выборов и 100-летнего юбилея Турецкой Республики, приобретает имиджевое и символическое значение. И хотя прогресс, достигнутый на сегодняшний день, вселяет надежду в достижимость этой цели, эксперты отмечают ряд препятствий: административные (низкая эффективность механизмов планирования), политические (различного рода лицензионные и экспортные ограничения, эмбарго), технические (отсутствие собственных технологий и, как следствие, зависимость от зарубежных поставок)[35].

Границы возможностей

Оборонная промышленность Турции находится на долгосрочном восходящем тренде: зависимость от импорта сокращается, а экспорт растёт. Помимо маркетинговых приёмов, общих для стран – производителей ВиВТ второго эшелона, Турция активно использует политический и культурный инструментарий: значительная часть покупателей турецкого оружия заинтересована в военно-техническом сотрудничестве с Анкарой по политическим, а также культурно-религиозным соображениям. В этой части можно особо выделить взаимодействие со странами Ближнего Востока, бывшими советскими республиками, например, Азербайджаном[36][37], а также Туркменией[38] и другими центральноазиатскими странами. Вклад в рост популярности турецких вооружений внесла Вторая карабахская война, специфические условия которой способствовали росту репутации БПЛА типа Bayraktar TB2 и некоторых других видов вооружений[39][40]. Беспилотники можно считать турецкой «визиткой», обсуждаемой активнее прочих элементов ВТС Турции с иностранными государствами[41][42]и оказывающей существенное влияние на региональный баланс сил[43].

За пределами Ближнего Востока и Центральной Азии Турция также сотрудничает в первую очередь с исламскими странами, от Северо-Западной Африки до Малайзии и Индонезии. С одной стороны, азиатские рынки продолжают расти, что обеспечивает и дальнейший потенциал роста военного экспорта, с другой – чтобы экспорт стал в должной мере диверсифицирован, ему не помешало бы расширение за пределы исламского мира. Особого внимания заслуживают два неудачных примера: (1) участие турок в совместных проектах с США, резко сократившееся после того, как Турцию исключили из числа стран-подрядчиков производства истребителей F-35, и (2) попытка сотрудничества с Украиной на фоне её конфликта с Россией. Последнее, учитывая туманное будущее украинской военной машины, вряд ли можно рассматривать как нечто долгосрочное и перспективное. Кроме того, спорные результаты применения БПЛА типа Bayraktar TB2 в российско-украинском конфликте не очень способствуют продвижению этого важного в турецком экспортном портфеле продукта.

В ближайшие годы поставки турецкого оружия за рубеж будут расти в силу продолжения проектов, начатых в предшествующий период.

Рост в среднесрочной перспективе (после 2025—2026 гг.) зависит от того, насколько успешными окажутся попытки расширить рынок лёгкой и средней бронетехники, систем ПВО и боевых кораблей, а также найти покупателей на новые типы беспилотных аппаратов, основной боевой танк Altay и ряд других видов ВиВТ национального производства. Анализируя тенденции развития турецкого военного экспорта и соседей Турции по второй десятке крупнейших экспортёров оружия, можно предположить, что во второй половине 2020-х гг. Турция либо войдёт в топ-10 поставщиков в мире по данным SIPRI, либо вплотную приблизится к этому, заняв одиннадцатое место.

Долгосрочные перспективы, в свою очередь, прямо зависят от способности предложить совершенствование выпускаемых сегодня вооружений. А она будет определяться развитием собственно турецкой экономики и промышленности и возможным участием Турции в военно-промышленной кооперации с другими странами – производителями ВиВТ первого и второго эшелонов.

На всю глубину возможного прогнозирования значение сохранят кооперационные связи со странами НАТО – в силу накопленной инерции, выраженной в составе имеющегося парка ВиВТ и технологических процессов промышленности. Даже в случае дальнейших закупок крупных партий вооружений или достижения договорённости о совместном производстве с Россией или Китаем, изменения сложившегося баланса будут небыстрыми и в первые годы – неглубокими.

Поучительный опыт

История развития ОПК Турции поучительна. Даже при исходно слабых позициях (практическое отсутствие на старте самостоятельной оборонной промышленности и высочайший уровень зависимости от зарубежных поставок) последовательная политика укрепления ОПК и развития военно-технического сотрудничества в сочетании с гибкой маркетинговой стратегией позволяет добиться многого.

Иностранные санкции, накладываемые из-за политических противоречий, служат не причиной отказаться от самостоятельной политики, а дополнительным стимулом для независимой оборонной промышленности.

Уроки из турецкого опыта могут извлечь и более крупные игроки оружейного рынка. В частности, повышение гибкости маркетинговой политики с расширением возможных кооперационных схем и условий трансфера технологий способно поддержать оборонно-промышленный комплекс России даже в условиях сильнейшего санкционного давления, и соответствующие возможности обсуждаются уже не первый год[44].

В России, как и в Турции, первую скрипку в управлении оборонной промышленностью играют гражданские структуры – в лице федеральных органов исполнительной власти (Минпромторг) и крупнейших холдингов оборонной промышленности. Более централизованное управление военным экспортом в России (благодаря наличию «Рособоронэкспорта» и ФСВТС) даёт больше возможностей по управлению деятельностью различных предприятий и предложению комплексных продуктов, что может стать маркетинговым преимуществом[45]. Это касается и сотрудничества России с её традиционными партнёрами, с которыми кооперационные схемы уже давно задействованы (например, Индия), и расширения сотрудничества с другими акторами, заинтересованными в развитии своей оборонной промышленности, в том числе в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и других регионах. Учитывая исходно значительно более обширный экспортный портфель России и возможность предложить имеющимся и потенциальным покупателям практически полный спектр ВиВТ, ключевым вопросом становится организационное оформление изменений в подходах к ВТС. Насколько можно судить по данным, имеющимся у авторов, такая работа ведётся по ряду направлений экспорта продукции военного и двойного назначения, что позволяет рассчитывать на результат.

СНОСКИ

[1] Мировой рынок вооружений: структура, тенденции, вызовы / под ред. К.В. Макиенко. М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2018. С. 16.

[2] Ежегодник SIPRI 2021: вооружения, разоружение и международная безопасность. М.: ИМЭМО РАН, 2022. 964 с. См.: Табл. 9.1: 40 крупнейших поставщиков обычных вооружений и их основных получателей, 2016—2020 гг. С. 345.

[3] Примеры подобной классификации в зарубежной литературе см., в частности: Bitzinger R., Kim M. Why Do Small States Produce Arms? The Case of South Korea // Korean Journal of Defense Analysis. 2005. Vol. 17. No. 2. P. 183—205; Bitzinger R. The Rise and Fall of Second-Tier Arms Producers // The Adelphi Papers. 2010. Vol. 43. No. 356. P. 11—38. В отечественной литературе она используется здесь: Евтодьева М.Г., Крамник И.А., Стефанович Д.В. Военно-техническое сотрудничество стран Юго-Восточной Азии. М.: ИМЭМО РАН, 2021. C. 12.

[4] Aselsan’s New Sensor Ball Fails to Convince the Foreign Market // Intelligence Online. 23.02.2022. URL: https://www.intelligenceonline.com/surveillance—interception/2022/02/23/aselsan-s-new-sensor-ball-fails-to-convince-the-foreign-market,109735906-gra (дата обращения: 14.04.2023).

[5] Medium Tank Buatan Anak Negeri // Antara News. 31.08.2018. URL: https://www.antaranews.com/infografik/743964/medium-tank-buatan-anak-negeri (дата обращения: 14.04.2023).

[6] A Look at PN MILGEM/JINNAH Program // Defence Turkey. 2020. Vol. 15. No. 103. URL: https://www.defenceturkey.com/en/content/a-look-at-pn-milgem-jinnah-program-4338 (дата обращения: 14.04.2023).

[7] Евтодьева М.Г., Крамник И.А., Стефанович Д.В. Указ. соч. C. 51.

[8] Там же. С. 82.

[9] SIPRI Arms Transfers Database // SIPRI. URL: https://www.sipri.org/databases/armstransfers (дата обращения: 10.04.2023).

[10] Stocker J. Pakistan Finalizes Purchase of 4 Ada Class Corvettes from Turkey // The Defense Post. 05.07.2018. URL: https://www.thedefensepost.com/2018/07/05/pakistan-finalizes-turkey-ada-class-corvette-purchase/ (дата обращения: 10.04.2023).

[11] Евтодьева М.Г., Крамник И.А., Стефанович Д.В. Указ. соч. C. 52.

[12] Akça İ., Özden B. A Political-Economic Map of the Turkish Defense Industry. Istanbul: Citizens’ Assembly, 2021. 84 p.

[13] Bekdil B.E. Turkey’s Defense Industry Eyes Export Expansion as Government Navigates Geopolitical Stage // Defense News. 08.08.2022. URL: https://www.defensenews.com/top-100/2022/08/08/turkeys-defense-industry-eyes-export-expansion-as-government-navigates-geopolitical-stage/ (дата обращения: 13.04.2023).

[14] Ежегодник SIPRI 2021: вооружения, разоружение и международная безопасность. Указ. соч.

[15] Gross Domestic Spending on R&D // OECD. URL: https://data.oecd.org/rd/gross-domestic-spending-on-r-d.htm (дата обращения: 13.04.2023).

[16] Government Expenditures on Defense Research and Development by the United States and Other OECD Countries: Fact Sheet // Congressional Research Service. 28.01.2020. URL: https://sgp.fas.org/crs/natsec/R45441.pdf (дата обращения: 13.04.2023).

[17] Durmaz M. The U.S. Embargo of 1975-1978 and Its Effects on the Development of the Turkish Defense Industry. Monterey: Naval Postgraduate School, 2014. 94 p.

[18] Şahir M. Explaining the Expansion of Turkey’s Arms Industry. Istanbul: Boğaziçi University Press, 2020. P. 47.

[19] Türkiye’nin Son Anda İptal Edilen Eğitim — Taarruz Uçağı Projesi // Siyah Gri Beyaz. 15.02.2016. URL: https://www.siyahgribeyaz.com/2016/02/turkiyenin-son-anda-iptal-edilen-egitim.html (дата обращения: 10.04.2022).

[20] Kurç Ç. Between Defence Autarky and Dependency: The Dynamics of Turkish Defence Industrialization // Defence Studies. 2017. Vol. 17. No. 3. P. 260–281.

[21] С 2018 г. – Управление оборонной промышленности (Savunma Sanayii Başkanlığı).

[22] Seren M. Osmanlı’dan günümüze savunma sanayii // M5Dergi. 14.05.2018. URL: https://m5dergi.com/kapak/osmanlidan-gunumuze-savunma- sanayii/ (дата обращения: 10.04.2023).

[23] Karar Sayısı: 98/11173. Türk Savunma Sanayi Politikası ve Strateji Esasları // T.C. Resmî Gazete. 20.06.1998. URL: https://www.resmigazete.gov.tr/arsiv/23378.pdf (дата обращения: 10.04.2022).

[24] Wezeman S., Wezeman P., Kuimova A. Trends in International Arms Transfers, 2021 // SIPRI. 2022. URL: https://www.sipri.org/publications/2022/sipri-fact-sheets/trends-international-arms-transfers-2021 (дата обращения: 10.04.2023).

[25] Соблазн объяснить это падение американскими санкциями вследствие приобретения Турцией в России ЗРС С-400 достаточно велик, однако этот фактор начал действовать только с 2018 г., в то время как доступная статистика SIPRI показывает резкое сокращение импорта оружия Турцией уже в 2015—2016 годах. См.: Arms Imports – Türkiye // SIPRI. URL: https://data.worldbank.org/indicator/MS.MIL.MPRT.KD?locations=TR (дата обращения: 10.04.2023).

[26] Stratejik Plan 2017–2021. Ankara: Savunma Sanayii Mustesarligi, 2017. 140 p.

[27] Stratejik Plan 2019–2023. Ankara: Savunma Sanayii Başkanlığı, 2019. 99 p.

[28] Demirhan M. Sanayi ve Teknoloji Bakan Yardımcısı Hasan Büyükdede: Savunmayı tasarlayan ve ihraç eden ülkeyiz // Yeni Şafak. 19.11.2021. URL: https://www.yenisafak.com/ekonomi/sanayi-ve-teknoloji-bakan-yardimcisi-hasan-buyukdede-savunmayi-tasarlayan-ve-ihrac-eden-ulkeyiz-3722194 (дата обращения: 10.04.2023).

[29] Dünyanın ilk 100 savunma şirketi listesinde yedi firmayla temsil ediliyoruz // T.C. Cumhurbaşkanlığı. 10.11.2021. URL: https://www.tccb.gov.tr/haberler/410/122774/-dunyanin-ilk-100-savunma-sirketi-listesinde-yedi-firmayla-temsil-ediliyoruz- (дата обращения: 10.04.2023).

[30] Stratejik Plan 2019–2023. Op. cit.

[31] TOP 100 Defense Companies–2022 // Defense News. URL: https://people.defensenews.com/top-100/ (дата обращения: 10.04.2023).

[32] Turkey's 2021 Defense and Aerospace Industry Turnover Exceeds US$ 10 Billion // Defence Turkey. 2022. Vol. 16. No. 114. URL: https://www.defenceturkey.com/en/content/turkey-s-2021-defense-and-aerospace-industry-turnover-exceeds-us-10-billion-5131 (дата обращения: 10.04.2023).

[33] Burak Ege Bekdil: Turkish Defense Exports Pass $4 Billion in 2022, Says Procurement Boss // Defense News. 30.12.2022. URL: https://www.defensenews.com/industry/2022/12/30/turkish-defense-exports-pass-4-billion-in-2022-says-procurement-boss/ (дата обращения: 10.04.2023).

[34] Our Goal is to Completely Eliminate External Dependency in Defense Industry by 2023” // Presidency of the Republic of Türkiye. 05.05.2015. URL: https://www.tccb.gov.tr/en/news/542/32432/amacimiz-2023-yilinda-savunma-sanayimizi-disa-bagimliliktan-tamamen-kurtarmaktir (дата обращения: 10.04.2023).

[35] Mevlutoğlu A. Turkish Defense Industry Facing Major Challenges. In: Ç. Kurç, R.A. Bitzinger, S.G. Neuman (Eds.), Defence Industries in the 21st Century. A Comparative Analysis. London: Routledge, 2020. P. 63—75.

[36] Шумилов М.М., Шумилов Ю.М. Военное сотрудничество Турции и Азербайджана в контексте реализации проекта создания пантюркистской армии // Большая Евразия: развитие, безопасность, сотрудничество. 2022. No. 5–1. С. 322—326.

[37] Аватков В.А., Касьяненко А.В. Военно-политические отношения на Южном Кавказе в контексте треугольника «Россия—Турция—Иран» // Мировая политика. 2021. No. 3. С. 1—18.

[38] Турция укрепляет военно-техническое сотрудничество с Туркменистаном // Каспийский вестник. 07.04.2023. URL: http://casp-geo.ru/turtsiya-ukreplyaet-voenno-tehnicheskoe/ (дата обращения: 10.04.2023).

[39] Лавров А. Применение вооружений и военной техники во Второй карабахской войне // Экспорт вооружений. 2020. No. 5. С. 25—30.

[40] Шеповаленко М. Вторая карабахская война: Первые размышления // Экспорт вооружений. 2020. No. 5. С. 22—23.

[41] Nazlan E. Turkey, Kazakhstan Sign Joint Production Accord for Drones // Al Monitor. 11.05.2022. URL: https://www.al-monitor.com/originals/2022/05/turkey-kazakhstan-sign-joint-production-accord drones#ixzz7ySj9Yir8 (дата обращения: 10.04.2023).

[42] Timucin Turksoy: Turkish Drone Producer Registers Subsidiary in Azerbaijan // Caspian News. 28.12.2022. URL: https://caspiannews.com/news-detail/turkish-drone-producer-registers-subsidiary-in-azerbaijan-2022-12-27-0/ (дата обращения: 10.04.2023).

[43] Fehim Tastekin: Are Turkish Drones Complicating Disputes in Central Asia? // Al Monitor. 26.09.2022. URL: https://www.al-monitor.com/originals/2022/09/are-turkish-drones-complicating-disputes-central-asia#ixzz7ySkJWRAo (дата обращения: 10.04.2023).

[44] Барабанов М.С., Денисенцев С.А. и др. Новые военно-промышленные державы. М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2016. С. 5—8.

[45] В числе примеров таких продуктов можно назвать комплексные системы борьбы с БПЛА, береговой обороны и ряд других решений, основанных на гибкой интеграции систем разных разработчиков в единый контур управления. В рамки подобных систем при необходимости могут включаться и средства иностранной разработки, что облегчает работу с заказчиками, уже обладающими сложившимся арсеналом.

Турция. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389655 Алина Вернигора, Илья Крамник

Турецкий кульбит

Стратегическое хеджирование – опыт практического применения

ПАВЕЛ ШЛЫКОВ

Доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Шлыков П.В. Турецкий кульбит // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 142–159.

В последнее десятилетие среди специалистов по теории международных отношений получила распространение концепция стратегического хеджирования. Она позволила преодолеть чёрно-белый подход неореализма с его противопоставлением стратегий «балансирования» и «примыкания» к сильному/большинству, используемых малыми и средними государствами на международной арене.

На деле их действия редко соответствовали неореалистской парадигме балансирования-примыкания в чистом виде. Ведь при наличии даже минимальной возможности они стремились расширить поле для манёвра во взаимодействии со сверхдержавами и диверсифицировать внешнюю политику[1]. Смысл стратегического хеджирования – отказ от простой формулы отношений с глобальными державами в пользу более сложных и многомерных схем.

Наиболее точной представляется характеристика внешнеполитического хеджирования как модели поведения, в рамках которой страна стремится компенсировать риски через множественность и разновекторность внешнеполитических шагов, направленных на обеспечение взаимоусиливающего эффекта. Её предложил малайзийский исследователь Ченг-Чви Куик[2]. Хеджирование предполагает способность «сочетать одновременно принятие и отвержение силы» глобальной державы на региональном уровне[3], иными словами – умение выстраивать относительно сбалансированные отношения, не предполагающие ни открытого антагонизма, ни полного подчинения доминирующему партнёру. У хеджирующего государства нет другого выбора, кроме сосуществования с соседней великой державой и другими региональными акторами, но в его активе – понимание региональной специфики, исторической динамики и красных линий.

От большинства «малых» и «средних» стран Турция отличается политическим и экономическим потенциалом, а также особым географическим положением на стыке нескольких стратегически значимых геополитических регионов (Южная Европа, Средиземноморье, Закавказье, Ближний Восток). В основу стратегического хеджирования положено стремление воздействовать на региональный порядок и асимметрию геополитических потенциалов не непосредственно, а косвенно – через других региональных акторов. Другой важной чертой является стремление ограничивать вовлечение внерегиональных сил, не заинтересованных в поддержании статус-кво, что особо проявилось в чёткой позиции Анкары по купированию региональных конфликтов.

В 2000-е гг. и особенно в 2010-е гг. внешнеполитическое хеджирование постепенно вошло в арсенал важнейших инструментов Турции (в т.ч. и по отношению к России, которая, несмотря на относительное ослабление в 1990-е гг., сохраняла влияние в регионах, значимых для Анкары). Этим объяснялась, с одной стороны, «особая позиция» по Грузии и Украине, с другой – максимальное использование всего дипломатического потенциала для сдерживания стран региона от вызывающих шагов, что можно было наблюдать и в случае с Грузией накануне и после обострения в конце 2000-х гг., и в периоды эскалаций ситуации вокруг Украины в 2010-е и начале 2020-х годов.

Анкара, поддерживая территориальную целостность Грузии и Украины, не солидаризировалась с позицией Запада, назначившего Россию единственным виновником.

Политика стратегического хеджирования отчётливо проявилась и в вопросе о пропуске военных кораблей через Черноморские проливы в соответствии с Конвенцией Монтрё. Турция продемонстрировала понимание озабоченности России по поводу попыток американских военно-морских сил проникнуть в Чёрное море во время грузинского и украинского кризисов в 2000-е годы. Аналогичное понимание Турция проявила и после украинского кризиса 2014 г. на фоне настойчивого стремления США и Великобритании отправить военные корабли в знак солидарности с Украиной. В такие моменты Анкара предпочитала дистанцироваться от союзников по НАТО, действия которых провоцировали рост напряжённости в регионе. Контроль над Черноморскими проливами позволял Анкаре преодолевать структурные ограничения и выступать в более высокой весовой категории, сдерживая и даже иногда сковывая действия более мощных партнёров.

Турция в поисках своего понимания стратегической автономии

Понятие стратегической автономии утвердилось в турецком политическом лексиконе в конце 2010-х годов. В условиях роста международно-политической неопределённости и ослабления межгосударственных институтов Турция сочла необходимым принять на себя более самостоятельную роль в региональных делах и мировой политике[4]. Концепт стратегической автономии опирался на принципы «негативной» и «позитивной» свободы, т.е. свободы от внешнего давления и возможности действовать исходя из своих интересов и целей.

Императив стратегической автономии стал продолжением дискуссии о конце однополярного мира и констатацией новой насущной задачи: не приспосабливаться к меняющейся международной обстановке, а целенаправленно влиять на эти изменения[5]. В основе лежало разочарование в западных союзниках, особенно США, прибегнувших в отношении Турции к политике санкций и угрозам разрушить национальную экономику (2018—2020). Возросшие геополитические амбиции Анкары плохо соотносились с политико-экономическим и военным потенциалом. Хотя по размеру экономики (19-е место по итогам 2021 г.), численности населения (17-е место в мире) и военному потенциалу (на оборонные нужды тратится 2,5% ВВП) Турцию можно рассматривать как типичную «среднюю державу», в представлении президента Реджепа Тайипа Эрдогана Турция – это даже не региональный, а глобальный игрок, ставший частью урегулирования кризисов в Ираке, Сирии и других горячих точках[6].

Позиционирование Турции в качестве глобальной державы определило три императива стратегической автономии: создание высокотехнологичного оборонного комплекса, примат исламской идентичности и формирование гибких союзов-альянсов с разными странами в разных сферах для достижения конкретных внешнеполитических целей.

Обеспечение стратегической автономии путём перехода к наступательной внешней политике и наращиванию инструментария «жёсткой силы» (развития национального ВПК, диверсификации номенклатуры и географии ВТС, наконец, использования армии за пределами Турции), в представлении Эрдогана, было не только полностью оправданно в условиях геополитических рисков, но и соотносилось с задачей обеспечения национальной безопасности.

Как с гордостью отмечал Эрдоган, за время правления ПСР Турции удалось снизить технологическую зависимость ВПК с 70 до 30 процентов. Количество турецких компаний, работающих на оборонный заказ, увеличилось с полусотни в 2000 г. до более чем полутора тысяч в 2020 г., а объём экспорта турецких вооружений вырос с 248 млн до более чем 3 млрд долларов[7]. По данным SIPRI, с середины 2010-х гг. Турция в целом снизила объём закупаемых вооружений почти на 60%, а поставки вооружений из США сократились более чем на 80 процентов. Развитие оборонной промышленности подталкивало к проецированию военного потенциала за пределы собственных границ. Дополнительным инструментом наращивания влияния стало открытие турецких военных баз в Катаре (2015), Сирии (2016) и Сомали (2017), трансграничные военные спецоперации в Сирии (2016—2022) и Ливии (2019), обеспечение долговременного военного присутствия в Ираке и на Северном Кипре, а также активная военно-техническая помощь Азербайджану во время Карабахской войны 2020 года.

В системе внешнеполитических координат Эрдогана Турция – лидер исламского мира, её историческая миссия – защищать интересы мусульман, а турецкие вооружённые силы – «опора и надежда всех угнетённых… всей мусульманской уммы»[8]. В рамках дихотомии Север-Юг Анкара позиционировала Турцию как одну из «ведущих стран Глобального Юга», которая вместе со странами БРИКС отстаивает принцип полицентричного мира и защиты менее развитых стран. Этот тезис был подкреплён турецкими программами помощи международному развитию, о чём не уставал говорить Эрдоган: «Если в 2002 г. Турция выделила лишь 85 млн долларов на помощь другим странам, то в 2020 г. на эти цели мы потратили почти 9 млрд долларов, что ставит нас на шестое место в общем зачёте и на первое по соотношению объёма выделенных средств к ВВП»[9].

Стержневым компонентом обеспечения стратегической автономии стало расширение финансового, торгового и военно-технического партнёрства с Россией и Китаем, что по логике турецких властей должно комплексно снижать зависимость Турции от Запада. Благодаря внушительным показателям экономического роста в 2000-е гг.

Турцию часто причисляют не только к «средним», но и «поднимающимся державам», что подстёгивало интерес к таким символам нового миропорядка, как ШОС, БРИКС и G20.

За последние годы правительство ПСР инициировало серию специальных законов, регулирующих сотрудничество с Китаем в разнообразных сферах (от энергетики, торговли и транспорта до высоких технологий, здравоохранения и культуры)[10]. Объём двухсторонней торговли с Китаем за время правления Эрдогана вырос почти в 20 раз (с 1,6 млрд долларов в начале 2000-х гг. до 32,5 млрд в 2021 г.), а китайские фирмы стали подрядчиками амбициозного проекта создания сети высокоскоростного железнодорожного сообщения между крупнейшими городами страны (Анкара – Стамбул). Турция горячо поддержала китайскую инициативу «Пояса и Пути», которую Эрдоган назвал «политико-экономической основой новой эры стабильности и процветания в регионе»[11]. Китай, в свою очередь, протянул руку помощи в непростые для Анкары моменты – выделил крупные кредиты во время валютного и долгового кризиса 2018 г., а также летом 2019 г. после неудачных для режима Эрдогана муниципальных выборов и во время пандемии COVID-19. В 2020 г., когда экономическая ситуация в Турции обострилась на фоне пандемии, Пекин разрешил турецким компаниям, страдавшим от нехватки валюты, использовать юань для торговых платежей.

Демонстративная ориентация на лидеров незападного мира стала одним из главных трендов в политике Анкары. В 2012 г. Турция – единственная из стран НАТО – формализовала отношения с Россией и Китаем, получив статус диалогового партнёра ШОС. В 2018 г. Турция в качестве представителя Организации исламского сотрудничества приняла участие в X саммите БРИКС в Йоханнесбурге, что Эрдоган представил как признание Турции в качестве «потенциального члена БРИКС»[12]. В 2019 г. министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу на традиционной конференции турецких послов объявил об инициативе «Снова Азия» (Yeniden Asya Açılımı) – приоритетном развитии экономического партнёрства с ведущими азиатскими державами.

Взаимодействие с Россией как ключевым союзником Китая стало стержневым элементом большинства глобальных инициатив Турции рубежа 2000-х и 2010-х годов.

«Поворот к Азии» означал также повышенный интерес к евразийской интеграции и поиску места Турции в таких проектах, как «Большая Евразия».

Однако сотрудничество с ведущими странами Запада как в сфере инвестиций и торговли, так и в вопросах безопасности продолжило развиваться. Это не мешало использовать антизападную риторику для консолидации электората, демонизировать Запад как силу, которая ущемляет национальные интересы Турции, не выдавая Анкаре зачинщиков путча 2016 г., и подрывает её суверенитет, поддерживая курдов в Сирии или выступая на стороне Греции в борьбе за энергоресурсы Средиземного моря.

Несмотря на членство в НАТО и традиционную для себя роль важного геополитического партнёра Запада на Ближнем Востоке, Турция за последние пятнадцать лет переосмыслила своё международно-политическое положение и предприняла значительные усилия, чтобы заставить Запад смотреть на неё по-новому. Активно развивая сотрудничество с Россией, Китаем, Ираном и странами Центральной Азии и Африки, Анкара старалась следовать принципу разделения и комплементарности, чтобы существующие трения и разногласия не отражались на позитивных аспектах. Так, глава МИД Мевлют Чавушоглу разъяснял турецкую позицию по Украине: «Турция как страна, развивавшая сотрудничество с Россией и Украиной, в условиях войны не может принимать чью-либо сторону, напротив, мы должны выстроить диалог между всеми участниками конфликта ради прекращения войны»[13].

Анкара превратила стратегическое хеджирование в часть более масштабной и амбициозной внешнеполитической стратегии, сделав её главным элементом в выстраивании отношений с западными и незападными партнёрами, налаживании взаимодействия с турецкой диаспорой и родственными общинами за рубежом[14] и наращивании геополитического влияния на Балканах, Ближнем Востоке и Южном Кавказе[15]. Аналогичным подходом Турция руководствуется в проекте реформы ООН, основывающемся на известном турецком лозунге «Мир больше пяти»[16]. Проект предполагает расширение состава Совета Безопасности ООН и в целом придание структурам ООН более инклюзивного и всеобъемлющего характера, отражающего многоукладность и многополярность миропорядка.

Внешнеполитические устремления не ограничиваются достижением международно-политической автономии, а направлены на обретение статуса страны, определяющей параметры текущего процесса трансформации либерального (или западноцентричного) миропорядка и стержневых для него международных институтов и норм.

Россия как ресурс стратегической автономии Турции

В стремлении Турции сотрудничать со всеми странами, раздражёнными «безапелляционным доминированием Запада», развитие многоаспектных партнёрских отношений с Россией при всей их сложности и нелинейной динамике стало важным ресурсом наращивания стратегической автономии.

В политическом плане сближение объяснялось тремя причинами – разочарованием в союзничестве с Западом и осознанием ограниченности перспектив евроинтеграции, системными последствиями внутриполитической трансформации (укреплением авторитарных тенденций в период правления ПСР) и личными симпатиями между Реджепом Эрдоганом и Владимиром Путиным. Немаловажным фактором стала безусловная поддержка российскими властями Эрдогана в дни путча 15—16 июля 2016 г., которая резко контрастировала с поведением западных союзников. Во второй половине 2010-х гг. Путин и Эрдоган стали ещё чаще встречаться и проводить телефонные переговоры (без малого три десятка личных очных встреч за 2016–2022 гг.).

В международно-институциональном плане Турция, со второй половины ХХ века интегрировавшаяся в общеевропейские структуры и ставшая частью пространства Запада, в середине 2010-х гг. фактически отказалась от идеи опоры на западный опыт в процессе собственной экономической модернизации и сохранения дружественных отношений с Западом как краеугольного камня внешнеполитической стратегии[17]. Институциональная связь с Западом – членство в НАТО, Таможенном союзе с ЕС и других общеевропейских структурах – сохранялась при декларируемом стремлении повысить статус и роль Турции в международных организациях и демонстративном интересе к ШОС, БРИКС и «Двадцатке».

Тезис о сближении России и Турции на почве их отчуждения Западом получил распространение ещё в 2000-е годы. Две страны, таким образом, формировали, как поэтично выразился турецкий исследователь Омер Ташпынар, «ось отверженных»[18]. Несмотря на различия во взглядах по многим вопросам мировой и региональной политики, Россия и Турция разделяли разочарование Западом и его политикой двойных стандартов[19], в том числе применительно к Ближнему Востоку и в особенности сирийскому кризису.

Внешнеполитический курс Путина и Эрдогана на взаимное сближение не был аномалией с точки зрения исторического развития России и Турции или исключительно следствием хороших личных отношений. Стремление к признанию за своей страной справедливого места в системе международных отношений, неудовлетворённость Западом – всё это хорошо вписывалось в историческую канву. Но Турция стремилась занять равное положение с ведущими европейскими державами – Германией, Великобританией, и пересмотреть свои отношения с США в более выгодном для себя русле. Россия же хотела вернуть себе статус мировой державы, равной по потенциалу и влиянию Соединённым Штатам, и провести ревизию отношений с Европой, исходя из цивилизационного и культурного единства[20].

С точки зрения военно-технического и экономического взаимодействия знаковыми стали сделка по покупке российских зенитно-ракетных комплексов С-400 и строительство газопровода «Турецкий поток» по дну Чёрного моря[21]. Контракт по С-400 сделал Турцию единственной страной НАТО, закупившей высокотехнологичное российское оружие. Это не только привело к трениям внутри альянса и росту напряжённости между Анкарой и Вашингтоном, но и положительно сказалось на международном имидже российского оружия. Самой Турции пришлось заплатить высокую цену. Американцы не только исключили её из участия в программе по производству истребителей пятого поколения F-35, но и ввели санкции в рамках закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA).

В свою очередь, «Турецкий поток» дал стране возможность стать одним из ключевых игроков мирового рынка энергоресурсов, не обладая их существенными запасами, и получить от Москвы скидку на газ, не отказавшись от проработки альтернативных маршрутов транзита из Центральной Азии на Запад. К концу 2010-х гг. Турция смогла закрепиться в роли важнейшей транзитной страны для экспорта углеводородов из Каспийского региона в Европу – Болгарию, Сербию, Венгрию.

В условиях санкций у энергетического сотрудничества Москвы и Анкары появились дополнительные перспективы.

В октябре 2022 г. президент Путин предложил создать на базе «Турецкого потока» международный газовый хаб, участники которого могли бы определять ценовую конъюнктуру на трубопроводный и сжиженный газ, что дало бы возможность Анкаре объединить разных поставщиков на одной площадке и влиять на мировое ценообразование. Эрдоган активно включился в продвижение этой идеи.

Региональное измерение взаимодействия в 2010-е гг. и в начале 2020-х гг. стало одним из наиболее показательных с точки зрения стремления Турции использовать любые региональные асимметрии для наращивания своих возможностей, и способности Турции и России к объединению интересов друг друга в чувствительных областях региональной безопасности.

Одним из катализаторов сотрудничества можно считать переход региональной системы международных отношений на Ближнем Востоке к большей полицентричности, что произошло в результате снижения роли Соединённых Штатов и Евросоюза в регионе и заполнения вакуума местными игроками – Турцией, Ираном, Саудовской Аравией, Израилем, ОАЭ, Катаром. Возникшая на Ближнем Востоке специфическая модель партнёрско-конкурентного взаимодействия с Россией воспринималась турецким истеблишментом как следствие трансформации системы международных отношений и «геополитический императив» для Турции.

Новый формат региональной кооперации проявился и в специфическом взаимодействии Москвы и Анкары по урегулированию кризиса в Сирии, затем в Ливии и, наконец, в Нагорном Карабахе. Сирийский конфликт, начавшийся на рубеже 2010-х гг., создал основу особой модели регионального партнёрства в условиях несовпадающих, но перекрещивающихся интересов.

Можно выделить две ключевые характеристики российско-турецких отношений второй половины 2010-х гг. Во-первых, по большинству чувствительных для Турции вопросов Россия демонстрировала понимание и стремление учитывать «турецкие обстоятельства», что контрастировало с подходами к Анкаре западных союзников – США и ЕС. Во-вторых, Россия и Турция демонстрировали определённую степень учёта интересов друг друга, а значит, и некоторое самоограничение, что способствовало появлению у Анкары новых внешнеполитических возможностей. Впоследствии это проявилось во время украинского кризиса.

Кризис на Украине и российско-турецкие отношения

После начала специальной военной операции РФ 24 февраля 2022 г. Турция сразу отказалась присоединиться к антироссийским санкциям и предложила выступить посредником. Анкара увидела возможность утвердиться в роли страны, способной определять конфигурацию формирующегося нового регионального, а возможно, и мирового порядка. Внешнеполитическая линия Турции в условиях СВО стала качественно новым этапом в балансировании между Западом и Россией и хеджировании внешнеполитических рисков.

С середины 2010-х гг. Турция придерживалась прозападной позиции по украинскому кризису. Анкара не признала присоединение Крыма к России в 2014 г. и независимость Донецкой и Луганской народных республик, демонстративно укрепляла отношения с Киевом в рамках Совета сотрудничества высшего уровня. В 2015 г. Турция открыла для Украины кредитную линию на более чем 50 млн долларов, объявила о выделении гуманитарной помощи на 10 млн долларов, наконец, в 2020 г. подписала с Киевом договор о военно-техническом сотрудничестве, а в 2022 г. — о создании зоны свободной торговли. Помимо поставок современных средств связи украинской армии, турецкая компания Baykar Makina планировала не только построить на Украине завод по производству дронов, но и создать совместный турецко-украинский центр аэрокосмических технологий. Украина намеревалась использовать турецкие технологии при производстве дронов «Сокол 300» в конструкторском бюро «Луч». Турция заключила контракты на поставку украинских двигателей для стратегических ударных беспилотников, разработала несколько совместных проектов, в рамках которых на перспективный тяжёлый беспилотник Bayraktar Akıncı предполагали устанавливать украинские двигатели. Другим амбициозным совместным проектом должна была стать разработка сверхзвукового ударного беспилотника. Турция также стала одним из крупнейших партнёров военно-морских сил Украины, заключив контракт на постройку корвета для ВМФ Украины.

Ведущие западные страны скептически оценивали вовлечённость Турции в украинский кризис до февраля 2022 года. Несмотря на поддержку Украины (поставки оружия, дипломатическая солидарность), Анкару не допустили до участия в консультациях западных стран по украинскому кризису и в общих дебатах по европейской безопасности. На видеоконференцию президента США Джо Байдена с европейскими лидерами по России и Украине 24 января 2022 г. Эрдоган также приглашён не был.

Специальную военную операцию РФ, хотя и не сразу, Анкара объявила «незаконным военным вторжением», проголосовав за осуждение России на Генассамблее ООН 2 марта 2022 года. Официальный Киев не скупился на комплименты в адрес Турции. В конце февраля 2022 г. Владимир Зеленский эмоционально благодарил «своего друга президента Эрдогана» за поддержку Украины и закрытие Черноморских проливов для российских кораблей в соответствии с Конвенцией Монтрё[22], забывая, что в начале февраля Россия перебросила в Чёрное море через проливы значительные военно-морские силы. Глава минобороны Украины выразил признательность за поставки новой партии БПЛА Bayraktar TB2 в дополнение к тем, что Украина получила в 2021 году.

Анкара старалась не раздражать Москву и максимально дистанцировалась от санкционной войны. Турция одновременно стремилась защитить экономические интересы и утвердиться в роли «честного посредника», сохраняющего относительный нейтралитет и хорошие отношения со всеми. В экономическом плане это позволило более чем двукратно увеличить товарооборот с Россией (с 33 до более чем 70 млрд долларов, по оценочным данным) и вывести Турцию к концу 2022 г. на второе место после Китая по объёму торговли с РФ.

Для Москвы Турция стала выполнять роль связующего звена с Европой в решении транспортно-логистических, товарных и энергетических вопросов.

В условиях обострившейся конфронтации между Западом и Россией Анкара отчётливо обозначила стремление не только выступить в качестве посредника в урегулировании конфликта на Украине, но и стать реальной «третьей силой» в противостоянии Запада и Востока, повысить международно-политическую субъектность, чётко обозначив спектр национальных интересов, а не извлечь выгоду из простого примыкания к западному или антизападному лагерю.

Принятие на себя посреднической миссии по Украине, во-первых, обеспечило Турции и Эрдогану повышенное внимание мировых СМИ, что подняло популярность президента и правящей партии, рейтинги которых снижались на фоне экономического кризиса. Во-вторых, дало Турции дополнительный аргумент в отстаивании права на продолжение разностороннего взаимодействия с Москвой и отказ от присоединения к антироссийским санкциям. В-третьих, создало плацдарм для дальнейшего наращивания геополитического и дипломатического влияния в регионе. Неслучайно именно в Турции произошёл обмен осуждённого в России бывшего американского морского пехотинца Тревора Рида на отбывавшего заключение в США лётчика Константина Ярошенко. Летом 2022 г. заключена «зерновая сделка» – соглашение между Россией, Украиной, Турцией и ООН об организации безопасного морского коридора для сельскохозяйственных грузов c Украины, а осенью 2022 г. на фоне разговоров о возросших рисках ядерной эскалации в Анкаре прошли переговоры между главами СВР Сергеем Нарышкиным и ЦРУ Уильямом Бёрнсом. Это была первая личная встреча высокопоставленных представителей сторон с начала СВО.

Жизнеспособность «новой экономической модели» Эрдогана (борьба с инфляцией без повышения процентных ставок ЦБ) была под вопросом ещё до начала украинского кризиса. Последствия войны подорвали планы Анкары на преодоление задолженности Турции перед другими странами за счёт стимулирования экспорта и стабилизации национальной валюты через внедрение госпрограммы защиты депозитов в лирах. Россия и Украина долго были основными экономическими партнёрами Турции в сфере торговли сельскохозяйственной продукцией, энергетики, оборонной промышленности и прежде всего туризма. Страна надеялась вернуться к допандемийному туристическому уровню в 2022 г., но число туров из России и Украины резко сократилось, а из европейских стран заметно упало. Россияне были самой большой группой иностранных туристов в Турции в 2021 г. – около 4,7 млн человек, или 19% всех туристов. Украинцы располагались на третьем месте после немцев, около 2 млн, или 8 процентов[23].

Рост цен на энергоносители также больно ударил по Турции, поскольку каждое повышение цены на нефть на 10 долларов увеличивает дефицит счёта текущих операций на 5 млрд долларов. Боевые действия остановили транспортировку товаров на Украину и закрыли сухопутные пути в Россию. Ощутимо пострадала турецкая текстильная промышленность. Особенно это коснулось центров текстиля и кожи в Стамбуле, которые зависели от покупателей из России и Украины (на российский и украинский рынки приходилось 40% годового объёма продаж в размере более 3 млрд долларов).

Россия и Украина – крупные экспортёры пшеницы, конфликт поднял мировые цены до рекордного уровня, стимулируя продовольственную инфляцию во всём мире. Для Турции, которая почти 80% зерна закупала в России и на Украине, это оказалось особенно болезненным.

Санкционная война против России и вызванный этим энергетический коллапс перечеркнул наметившиеся в конце 2021 г. позитивные тенденции по преодолению тяжёлого экономического кризиса. Но Турция нацелилась на получение максимально возможных дивидендов от санкционной войны против Москвы, рассчитывая привлечь спешно покинувшие Россию крупные международные компании, а также наладить поставки на российский рынок для заполнения дефицита, вызванного уходом из России многих западных брендов. Турция стала развивать инфраструктуру для работы с российской платёжной системой «МИР». Самые крупные государственные и частные банки начали принимать российские карты, а министр финансов Турции Нуреддин Небати говорил о 15% турецких компаний, работающих с системой «МИР». Однако в сентябре 2022 г. из-за угрозы вторичных санкций США турецкие банки перестали принимать карты «МИР», а правительство заявило о работе над новым механизмом взаимных расчётов с Россией.

Во внешней политике Турции 2020-х гг. наметилась тенденция максимально использовать геостратегический потенциал для выстраивания транзакционных отношений даже с теми, с кем у Анкары долгое время был открытый антагонизм.

Так, Эрдоган начал делать шаги по налаживанию диалога с Израилем, ОАЭ, Саудовской Аравией, Египтом и даже Арменией. В какой-то мере это соотносилось и с попытками снизить напряжённость в отношениях с ЕС и США на фоне подготовки к президентским и парламентским выборам 2023 года.

Если на дипломатическом уровне кризис открыл для Турции окно возможностей, в военном плане обострение ситуации на Украине стало не менее серьёзным вызовом, чем экономические проблемы. Стране пришлось перейти к политике жёсткого балансирования, нарастив военный потенциал в Чёрном море[24], расширив военно-техническое сотрудничество по линии НАТО и наладив кооперацию в сфере военных технологий с Украиной. Эти шаги не изменили установившийся во второй половине 2010-х гг. общий военно-политический баланс. Новая турецкая военно-морская база в Трабзоне в дополнение к старым в Синопе и Самсуне, учитывая её скромное оснащение, существенно не повысила военный потенциал Турции. Участие же в американо-украинских учениях «Морской бриз 2021» трудно считать принципиально новым явлением. Турция как член НАТО и Блэксифора за последние два десятилетия стала завсегдатаем аналогичных военно-морских учений[25].

Единственным существенным шагом, который, казалось бы, нарушил логику стратегического хеджирования, можно считать наращивание взаимодействия с Украиной в сфере безопасности и военно-промышленного сотрудничества. Турция не ставила цели создания оборонительного альянса, не говоря уже о вхождении в антироссийский фронт, который фактически сформировался из ряда прибалтийских и восточноевропейских стран. Через ограниченное и во многом ситуативное военное сотрудничество с Киевом (поставки дронов и другого оборудования) Анкара посылала сигналы Москве об обеспокоенности ростом российского военного потенциала в регионе.

Заключение

Неоднозначная позиция Турции по отношению к региональным событиям с участием России труднообъяснима с точки зрения классических подходов неореалистической парадигмы, поскольку не укладывается в логику ни балансирования, ни примыкания, ни сохранения нейтралитета в чистом виде. Концепция стратегического хеджирования и стратегической автономии в турецком понимании даёт возможность понять разнонаправленную и порой противоречивую внешнюю политику и сложный характер отношений Анкары с Москвой конца 2010-х – начала 2020-х годов.

Рассмотрение российско-турецких отношений и внешней политики Анкары в рамках концепции хеджирования помогает преодолеть заблуждение о примате экономики во взаимодействии Москвы и Анкары. Если бы прагматические связи преобладали над соображениями безопасности, едва ли мы увидели бы поставки турецкого оружия Украине или лоббирование вступления Украины и Грузии в НАТО. Тесные и бурно развивающиеся экономические связи Анкары с Москвой не помешали первой предпринять шаги, направленные на уравновешивание военно-стратегического потенциала России в Черноморском регионе, Средиземноморье, на Ближнем и Среднем Востоке, иными словами, стремиться помешать России сместить региональный баланс сил в свою пользу. Эти тенденции свидетельствуют о превалировании структурных императивов обеспечения собственной безопасности над более меркантильными целями внешней политики Турции в целом и при выстраивании отношений с Россией, что и является ключевой характеристикой стратегического хеджирования.

Турция – уникальный пример успешного и продуктивного сочетания стратегического хеджирования, различных форм балансирования и проактивной внешней политики по всем направлениям для обеспечения и наращивания стратегической автономии.

Турция, как и любая держава среднего уровня, ограничена в ресурсах. Но наступательная политика на региональном и макрорегиональном уровне в сочетании с поддержкой внешнеполитических концептуальных идей (в частности, превращение в логистический и энергетический хаб), до недавнего времени «спящих» из-за недостатка ресурсов или ограничений международной среды, способны создать сильный синергетический эффект.

Использование России как ресурса стратегической автономии и украинского кризиса как особой возможности позволило Турции претендовать на статус международного игрока гораздо более высокого уровня, чем допускают её фактические возможности (отсутствие реальной опоры на «свой» регион, сложные отношения с соседями, проблемы в экономике), и даже попытаться преодолеть структурные ограничения членства в НАТО. В России Анкара видит непосредственный источник повышения своей международной роли и стремится закрепить положение особого транзитного хаба, уникальной переговорной площадки, а также канала выхода на международные структуры, с которыми Россия либо прекратила диалог, либо не в состоянии его использовать для реального решения важнейших проблем.

Удивительная комбинация трудно сочетаемых, на первый взгляд, прагматизма и напористости, милитаризации и способности налаживать взаимодействие с региональными и глобальными антагонистами на фоне демонстративного дистанцирования от западоцентричных институтов и ценностей – во всём этом не стоит видеть исключительно производные от амбиций Эрдогана. Турция проходит очередной этап в континууме стратегического балансирования и хеджирования, из которых состоит вся новейшая история страны. Особенно это проявлялось в годы Второй мировой войны, прошедшие под знаком «лукавого нейтралитета» Анкары.

Спекуляции об уходе Эрдогана из политики стали неотъемлемой частью каждой избирательной кампании со времён протестов 2013 года. Но если это и случится, то едва ли приведёт к кардинальному изменению вектора внешней политики Анкары. Конечно, менее эмоциональный глава государства будет в большей степени опираться на традиционные внешнеполитические институты и инструменты. Это обеспечит стабильность и последовательность в отношениях Анкары с привычными союзниками и партнёрами. Однако наивно ожидать «“нормализации” постэрдогановской Турции» в понимании Брюсселя и Вашингтона, то есть возвращения в русло послушного союзника и верного проводника западных интересов и стратегического видения в регионе. Структурные изменения в системе международных отношений, идейно-ценностная трансформация Турции и турецкого общества XXI века, равно как и новая система геополитических координат и потенциалов, сложившаяся на Ближнем Востоке после «арабской весны», – всё это рисует иные перспективы и сценарии.

Внешняя политика Турции – иллюстрация наступления полицентричного миропорядка.

Он (к удивлению многих) характеризуется не сосуществованием узкого круга равновеликих и уравновешивающих друг друга «полюсов», а появлением множества разнокалиберных акторов. Последние стремятся не к обеспечению стабильности и упорядоченности, а к удовлетворению собственных интересов и амбиций, повышению веса и статуса в региональной и мировой политике. Турция – концентрированное проявление этой общемировой тенденции и вектора развития международных отношений.

СНОСКИ

[1] Kuik C.-C. How Do Weaker States Hedge? Unpacking ASEAN States’ Alignment Behavior Towards China // Journal of Contemporary China. 2016. Vol. 25. No. 100. P. 504–505.

[2] Kuik C.-C. The Essence of Hedging: Malaysia and Singapore’s Response to a Rising China // Contemporary Southeast Asia. 2008. Vol. 30. No. 2. P. 162–163.

[3] Kuik C.-C. How Do Weaker States Hedge? Unpacking ASEAN States’ Alignment Behavior Towards China. Op. cit. P. 503.

[4] См.: Dalay G. Dış politikada otonomi arayışı // Karar. 07.12.2016. URL: https://www.karar.com/yazarlar/galip-dalay/dis-politikada-otonomi-arayisi-2785 (дата обращения: 25.02.2023); 11. Büyükelçiler Konferansı Açılış Konuşması. 5 Ağustos 2019, Ankara // T.C. Dış İşleri Bakanlığı. 05.08.2019. URL: https:.www.mfa.gov.tr.data.BAKAN.bkon2019.pdf (дата обращения: 25.02.2023).

[5] Ibid.

[6] Erdoğan R.T. How to Fix the UN – and Why We Should // Foreign Policy. 26.09.2018. URL: https://foreignpolicy.com/2018/09/26/how-to-fix-the-u-n-and-why-we-should/ (дата обращения: 25.02.2023).

[7] Erdoğan R.T. Cumhurbaşkanlığı Hükümet Kabinesi İki Yıllık Değerlendirme Toplantısı’nda Yaptıkları Konuşma // T.C. Cumhurbaşkanlığı. 21.07.2020. URL: https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/120687/cumhurbaskanligi-hukumet-kabinesi-iki-yillik-degerlendirme-toplantisi-nda-yaptiklari-konusma (дата обращения: 25.02.2023).

[8] Cumhurbaşkanı Erdoğan: Karada, denizde ve havada karşımıza çıkacak herkes Türkiye’nin kararlılığını gördü // Anadolu Ajansı. 30.08.2020. URL: https://www.aa.com.tr/tr/turkiye/cumhurbaskani-erdogan-karada-denizde-ve-havada-karsimiza-cikacak-herkes-turkiyenin-kararliligini-gordu/1957938 (дата обращения: 25.02.2023).

[9] Erdoğan R.T. Cumhurbaşkanlığı Hükümet Kabinesi İki Yıllık Değerlendirme Toplantısı’nda Yaptıkları Konuşma // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 21.07.2020. URL: https://www.tccb.gov.tr/konusmalar/353/120687/cumhurbaskanligi-hukumet-kabinesi-iki-yillik-degerlendirme-toplantisi-nda-yaptiklari-konusma (дата обращения: 25.02.2023).

[10] 13 законов были приняты ВНСТ в 2010–2022 гг.

[11] Erdoğan R.T. Bölgemizde İstikrar ve Refah Temelli Yeni Bir Dönemin Kapıları Aralanacak // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 14.05.2017. URL: https:.www.tccb.gov.tr.haberler.410.75192 (дата обращения: 25.02.2023).

[12] BRICS’e ‘T’ eklenirse bize fırsat yaratabilir // Hürriyet. 29.07.2018. URL: https://www.hurriyet.com.tr/yazarlar/vahap-munyar/bricse-t-eklenirse-bize-firsat-yaratabilir-40911660 (дата обращения: 25.02.2023).

[13] İbrahim Kalın, “Rusya’ya yaptırım planlamıyoruz” dedi // Hürriyet. 01.03.2022. URL: https://www.hurriyet.com.tr/gundem/son-dakika-rusyanin-ukraynayi-isgali-ibrahim-kalindan-onemli-aciklamalar-42013925 (дата обращения: 25.02.2023).

[14] Kinship and Diasporas in Turkish Foreign Policy: Examples from Europe, the Middle East and the Eastern Mediterranean. PRIO Cyprus Centre Report. Nicosia: PRIO Cyprus Centre, 2019. 116 p.

[15] Shlykov P. The “Turkish Model” in Historical Perspective // Russia in Global Affairs. Vol. 16. No. 2. P. 34–59.

[16] Erdoğan R.T. Dünya 5’ten büyüktür’ sözümüz küresel adaletsizliğe karşı yapılmış en büyük başkaldırıdır // T.C. Cumhurbaşkanlığı, 10.01.2018. URL: https:.www.tccb.gov.tr.haberler.410.89038 (дата обращения: 25.02.2023).

[17] Dalay G., Lesser I., Talbot V. et. al. Turkey and the West: Keep the Flame Burning. Washington: The German Marshall Fund of the United States, 2020. 18 p.

[18] Hill F., Taspinar O. Turkey and Russia: Axis of Excluded? // Survival. 2006. Vol. 48. No. 1. P. 81–92.

[19] Baev P., Kirişçi K. An Ambiguous Partnership: The Serpentine Trajectory of Turkish-Russian Relations in the Era of Erdoğan and Putin. Washington: Brookings, 2017. 27 p.

[20] Сессия онлайн-форума «Давосская повестка дня 2021» // Президент России. 27.01.2021. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/64938 (дата обращения: 25.02.2023).

[21] Впервые о проекте «Турецкий поток» президенты двух стран объявили в декабре 2014 г., однако после инцидента со сбитым турецкими ВВС российским СУ-24 в ноябре 2015 г. переговоры о его реализации были заморожены, формально соглашение о строительстве газопровода подписано осенью 2016 г., а окончательно ратифицировано в 2017 году.

[22] Zelensky V. Twitter Post // Twitter. 26.02.2022. URL: https:.twitter.com.ZelenskyyUa.status.1497564078897774598 (дата обращения: 25.02.2023).

[23] Sınır İstatistikleri Yıllık Bülteni // T.C. Kültür ve Turizm Bakanlığı. 2022. URL: https://yigm.ktb.gov.tr/TR-249709/yillik-bultenler.html (дата обращения: 25.02.2023).

[24] После 2014 г. турецкие военно-морские силы утратили превосходство в Чёрном море, где господствующее положение заняла Россия.

[25] Официальный перечень см.: Doğu Akdeniz Naval Exercise 2019 // Bosphorus Naval News. 13.11.2019. URL: https://turkishnavy.net/?s=Naval+Exercise (дата обращения: 25.02.2023).

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389654 Павел Шлыков

Жизнь в интересные времена

Обстоятельства внешней политики диктуют изменения дипломатической практики

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Фабричников И.С. Жизнь в интересные времена // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 77–89.

Новое издание Концепции российской внешней политики, обнародованное в начале апреля, вызвало разнообразные отклики. Оценка философского, идейного содержания крайне интересна. Однако МИД – ведомство, прежде всего ориентированное на практику.

Реализация доктринального документа потребует серьёзного переосмысления работы всех российских внешнеполитических ведомств и служб, переоценки показателей эффективности их деятельности, подходов к комплектации росзагранаппарата, смещения акцентов в формировании штатов росзагранучреждений (РЗУ), более проактивного подхода в реализации внешнеполитической линии, более тесной координации между различными ведомствами за счёт устранения межведомственной конкуренции.

Автор не претендует на исключительное и детальное знание внутреннего устройства Министерства иностранных дел Российской Федерации – одного из самых консервативных и респектабельных учреждений в многовековой истории Отечества. Это, скорее, попытка непредвзятого взгляда со стороны. Тем не менее наблюдение за работой и самого центрального аппарата, и некоторых РЗУ, понимание, как устроена их деятельность, анализ последствий обрушения дипломатических отношений со странами Запада позволяют сделать некоторые предположения о том, как в среднесрочной перспективе могла бы быть перестроена работа МИДа.

Начинаем с начала

Будем объективны, развитие министерства на постсоветском этапе диктовалось не единой стратегией и замыслом, а скорее, аппаратно-политической логикой: политические и дипломатические позиции, наработанные СССР, утрачивались, усиливался отток из центрального аппарата в коммерческие структуры, традиционно прочные позиции в Африке и Латинской Америке перестали быть востребованы, кадровое пополнение истончалось, валютные зарплаты (один из козырей советской дипломатической службы) перестали быть эксклюзивными. Вспоминается период, когда семьи молодого дипсостава «пересиживали» в Москве на зарплате в полторы-две тысячи рублей (по меркам 1994–1996 гг. – примерно 40 долларов), чтобы потом уехать в долгосрочную загранкомандировку на зарплату в 2,5 тысячи долларов. Вряд ли такие условия благоприятствовали продвижению стратегических национальных интересов.

К сожалению, этот во многом инерционный подход (от командировки до командировки) сохранялся и на протяжении «сытых нулевых». Желанными направлениями для выпускников МГИМО и других вузов, поставлявших кадры для загранслужбы, были США и страны Европейского союза с понятным культурным контекстом, не очень высокой, но стабильной зарплатой и чётко очерченными должностными обязанностями.

С начала горячей фазы противостояния с Западом в феврале 2022 г. в организационном смысле изменилось немногое. За год иностранные государства (страны англосаксонской сферы и ЕС) объявили о высылке более шестисот российских дипломатов разного ранга. Дипломатические миссии обескровлены, политико-дипломатический диалог поставлен на паузу. Отношения продолжают деградировать. К примеру, МИД Германии в марте заявил, что планирует выслать ещё тридцать дипломатов с семьями. Поток телеграмм по ключевым политико-экономическим вопросам из Германии (выслала в 2022 г. 40 человек), Италии (30 человек), Франции (43 человека) да и из остальных стран ЕС превратился в тонкий ручеёк. Дипломатические коммуникации практически остановлены, сотрудники дипломатической и консульской службы в странах Европы подвергаются угрозам, зачастую инспирированным местными контрразведывательными органами или при их полном попустительстве, нередки «лобовые» вербовочные подходы.

Дипломаты возвращаются на родину, МИД сталкивается с необходимостью переносить фокус деятельности на другие регионы, перераспределять кадры внутри центрального аппарата и среди функционирующих зарубежных точек, меняются внешнеполитические приоритеты.

Возникает вопрос, как вести дипломатическую работу, когда «железный занавес» опустился от «Выборга на Финском заливе до Несебра на Чёрном море»? Ведь, согласно новой Концепции, ситуация не изменится как минимум в среднесрочной перспективе.

Очевидно, что политико-дипломатические усилия и кадровые ресурсы необходимо переносить в регионы и страны, которые заинтересованы в сотрудничестве и развитии отношений, но нельзя забывать соотечественников, которые продолжают быть нашими гражданами, оставшихся в «недружественных странах». Имеет смысл начать придерживаться подлинно прагматического подхода в выстраивании дипломатических связей на долгосрочную перспективу. Как это могло бы выглядеть на практике?

И дружба, и табачок

Давайте посмотрим на список наших ключевых внешнеэкономических партнёров по итогам 2022 года. Где они среди условных «дружественных стран», с которыми имеется не только экономический, но и внятный политико-дипломатический диалог? Китай (товарооборот 190 млрд долларов), Турция (50 млрд), Белоруссия (50 млрд), Индия (35 млрд), Казахстан (26 млрд), Узбекистан (10 млрд), ОАЭ (9 млрд), Египет (6 млрд), Монголия (3 млрд). В целом торговый оборот со странами Ближнего Востока приближается к 50 млрд долларов, со странами АСЕАН – к 25 млрд долларов. Это львиная доля российской ВЭД. Да, естественно, торговля со странами Европы если и сократилась, то незначительно. Но она уже давно существует (и, скорее всего, будет существовать) помимо наших дипломатических усилий.

Экономика – ещё не всё. Политическое «дружественное подбрюшье» России – те же Казахстан, Узбекистан, Азербайджан, Таджикистан, Киргизия, Армения, Туркмения. Даже Грузия демонстрирует мудрую сдержанность в своих внешнеполитических инициативах. Да, если вычесть Белоруссию и Казахстан, торговый оборот с остальным окружением России выглядит скромно, но ведь не экономикой единой, особенно когда речь идёт о долгосрочных вопросах военно-политической безопасности.

А что с другими «дружественными» странами? Помимо государств БРИКС, есть Алжир (крупный покупатель военной техники), Пакистан (рассчитывает на поставки энергии), Иран, Сирия, Венесуэла, африканские государства, ожидающие российской поддержки. В каждой из этих стран, в каждом регионе сложная политическая, экономическая обстановка, требующая специального подхода. Но, с другой стороны, их желание взаимодействовать открывает перед российской дипслужбой огромный простор для работы и творчества.

Пожалуй, все мы сегодня являемся свидетелями того дивного нового мира, где количество вызовов с лихвой компенсируется количеством предоставившихся новых возможностей.

Нельзя забывать и о русскоязычных соотечественниках. Крупнейшие русские диаспоры в мире – США (свыше 3 млн), Германия (2,2 млн), Канада (622 тыс.), Израиль (1 млн), Аргентина (300 тыс.). Мы не берём в расчёт по крайней мере 15 миллионов русскоязычных в бывших национальных республиках СССР (включая Прибалтику), многие из которых нуждаются в защите и консульском сопровождении.

Таким образом, чётко сформированы по меньшей мере три ключевых направления, которые, на наш взгляд, требуют внимания в контексте новой Концепции: развитие экономического сотрудничества, поддержка и укрепление политических союзов, обеспечение консульской защиты соотечественников.

Политическое взаимодействие

По логике вещей наши главные политические союзники должны находиться в странах СНГ, Закавказье, на Дальнем Востоке, чтобы сопредельные территории не становились источником угроз национальной безопасности. Там же проживает и большинство соотечественников, нуждающихся в защите. Автору этих строк не раз приходилось слышать от русских, оставшихся в Казахстане или Узбекистане: «Большая земля нас забыла». На протяжении трёх десятков лет для многих кадровых дипломатов работа в СНГ была скорее ссылкой или возможностью привезти домой достаточно валюты для решения бытовых вопросов, чем почётным и перспективным с кадровой точки зрения назначением.

Оставим в стороне негласные ведомственные противоречия в том, что касается работы с ближайшими соседями. То, что общие подходы к бывшим советским республикам давно пора менять, сомнения не вызывает. В том числе и за счёт расширения количественного и качественного состава дипломатических миссий, генеральных консульств, наращивания гуманитарных проектов, придания этому направлению статуса престижного. Важно менять мировоззрение сотрудников дипкорпуса (да и не только их), многие из которых воспринимают собеседников в СНГ высокомерно, не считают нужным погружаться в местные политические реалии, учить языки стран пребывания (ведь все говорят по-русски). Специалистов, к примеру, с хорошим белорусским языком на весь МИД можно пересчитать по пальцам двух рук. Равно как и знатоков структуры казахстанской политической «поляны». Вероятнее всего, то же касается Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, Азербайджана, Армении, Грузии.

А незнание языка страны пребывания – демонстрация колониального мышления, против которого наша страна сейчас так ярко выступает.

Вообще, в СНГ элементарно мало российских дипломатов. Одним из самых вопиющих примеров может служить дипмиссия в Ереване, с трудом насчитывающая (по разным оценкам) сто сотрудников. Для сравнения, Соединённые Штаты держат в Армении не только одно из своих крупнейших (по площади) зарубежных диппредставительств, но и одно из самых наполненных в кадровом отношении – около полутора тысяч человек. Получается — один дипломат на две тысячи местных жителей. А ведь Армения почитается нашим важным партнёром и союзником.

Генеральное консульство в Алма-Ате – вряд ли больше 20 человек – крупная точка по меркам МИДа, хотя это важнейший экономический и политический центр Казахстана. Посольство в Минске страдает той же кадровой ограниченностью, хотя, казалось бы, ближайший союзник. Про посольства и генконсульства в других странах-соседях и говорить нечего. А ведь СНГ остаётся нашим важнейшим торгово-экономическим партнёром, в перспективе и одним из ключевых направлений для российских инвестиций.

Если Москве важно выстраивать прочные добрососедские отношения с партнёрами по СНГ, количественное и, что немаловажно, качественное укрепление дипломатического присутствия представляется приоритетом. Да, любое увеличение происходит на принципах взаимности. Однако разве мы не заинтересованы в интенсификации двухсторонних отношений с нашими партнёрами? Кроме того, сегодня политика диктует экономику.

Перспективное сотрудничество

Дипломатическое присутствие в ключевых для российской внешнеэкономической деятельности регионах важно, как никогда. Возьмём, к примеру, Алжир. Он не только является крупнейшим потребителем продукции российского ВПК, но и последовательно демонстрирует если не поддержку, то по крайней мере понимание российских шагов. Кроме того, это важный собеседник по теме энергетики. Тем не менее наше дипломатическое присутствие в Алжире нельзя даже сравнить с недавним присутствием, к примеру, в Болгарии или, если брать что-то ближе, в Египте. То же касается Турции. Посольство в Анкаре вряд ли сопоставимо с посольством в Берлине или Токио. Хотя тем для двухстороннего взаимодействия кратно больше, и они много сложнее.

Несмотря на скромный товарооборот, ОАЭ обладает огромным региональным потенциалом, прежде всего в качестве мирового финансового центра, и является одной из точек притяжения российского капитала. Капитал означает влияние, он требует защиты и дипломатического сопровождения, в конце концов это значимый внешнеполитический ресурс. Тем не менее в Дубае, где находятся представительства ключевых российских госкорпораций и целого ряда компаний, работают в лучшем случае двадцать сотрудников генерального консульства, а в Абу-Даби от силы пятьдесят дипломатов. Отвечает ли это российским претензиям на деятельное участие в трансформации системы межгосударственных отношений, особенно принимая во внимание роль ОАЭ в региональных делах? Нет, не отвечает.

Султанат Оман в последний год всё больше заявляет о себе как о важном посреднике в региональных делах, на него замкнуты интересы США, Израиля, Ирана, ОАЭ, Индии, Пакистана и Бангладеш. Способна ли Россия хотя бы просто отслеживать всё это густое переплетение региональных интересов, располагая посольством, едва превышающим 10 человек, из которых кадровых дипломатов пять, остальные – техсостав, включая коменданта и водителя? Ответ очевиден.

Наибольшие дипломатические усилия и по сей день сосредоточены на странах «Большой семёрки».

Но в чём сегодня необходимость сохранять такое широкое и статусное присутствие в Германии, Франции, Великобритании, Испании, Италии, США, Японии, Австралии? Политические контакты либо прерваны, либо заморожены, либо саботируются. Основной объём информации по этим странам черпается из передовиц газет. Под влиянием местных служб безопасности даже те, кто традиционно был настроен к России благожелательно, избегают личных контактов. В чём смысл многолюдного присутствия именно в этих странах, которые демонстративно отказываются от любого диалога?

Меняется карта того, что представляет интерес с политико-дипломатической точки зрения. Например, в большей ли степени Париж влияет сегодня на ситуацию на Украине, чем Исламабад на Афганистан и наше «мягкое южное подбрюшье»? И кто демонстрирует большую готовность к взаимодействию? Что важнее для будущего евразийского континента, сформированного в том числе и с учётом российского видения ситуации, – долгосрочное и прочное дипломатическое урегулирование в Афганистане при деятельном российском участии или наше «историческое» дипломатическое присутствие в Брюсселе?

Судьба соотечественников

Анализируя возможную трансформацию российского дипломатического присутствия в мире, нельзя не коснуться жизни соотечественников, многие из которых не только оказались в «недружественных странах», но и крайне отрицательно воспринимают нашу текущую политическую позицию. Тем не менее они остаются нашими гражданами, которые не готовы терять связь с Родиной или отказываться от российского гражданства. Более того, часть из них всерьёз задумывается о возвращении. Так или иначе, по закону они имеют полное право на весь спектр государственных услуг, в том числе и тех, что связаны с консульским обслуживанием.

Автору этих строк неоднократно приходилось слышать от соотечественников в разных странах мира, что консульские работники относятся к ним как ко «второму сорту». Это не означает, что такой подход – повсеместность, но грубость, высокомерие консульских офицеров – частые претензии людей, которые приходят в генеральные консульства и консульские отделы по своим скромным делам: подтверждение пенсий, выписка доверенностей, получение государственных документов установленного образца, свидетельств о рождении и пр.

Многие скажут – система слишком косная и консервативная, её невозможно перестроить. На это есть встречный аргумент – даже такую косную и консервативную систему, как Сбербанк, удалось перестроить и сделать ориентированной на людей. Так что ничего невозможного нет.

В конце концов консульские подразделения за рубежом такая же важная витрина человеческих отношений и недискриминационного подхода со стороны государства, как и МФЦ.

В свете происходящего имеет смысл перенести тяжесть дипломатического присутствия в «недружественных странах» с посольств на консульства, параллельно перестраивая их на более персонализированный, организованный и человеческий подход. Опыт внутри России показывает – это возможно и не так сложно. И может стать эффективным примером человеческого отношения государства к гражданам. По крайней мере тем, кто сохраняет связи с ним. И задача МИД сегодня, на наш взгляд, одна из важнейших — обеспечить для соотечественников высокий уровень комфорта при соприкосновении с государственной машиной оказания услуг.

Распределение дипломатических ресурсов

К сожалению, у России сегодня нет возможности поддерживать подлинно глобальный аппарат, способный отслеживать весь объём вызовов и угроз, с которыми страна сталкивается на международной арене. Количество проблем, которые вынуждено купировать Министерство иностранных дел, растёт день ото дня.

Активно развиваются отношения не только с традиционными партнёрами, такими как Индия, Китай, Египет. Многие страны Глобального Юга смотрят на Россию с надеждой, что устоявшаяся система «райского сада», активно эксплуатирующего «джунгли», будет сломана.

Вопрос, готова ли Россия и российский дипломатический корпус воспринимать себя в качестве такого активного проводника в «дивный новый мир», пока открыт.

Важным представляется не механическое увеличение «точек» за счёт перераспределения дипломатов, изгнанных из европейских стран. Необходимо формировать гибкую систему мотивации, чтобы из желающих уехать в длительную загранкомандировку в Индию, Китай, Алжир, Египет, ЮАР, Пакистан, Афганистан, Сирия стояли очереди. И конкуренцию им могли бы составить только массы желающих поехать в Ереван, Баку, Астану, Минск и Улан-Батор. Самые качественные и опытные кадры нужны именно там. А для молодых дипломатов работа на «дружественных» направлениях должна стать важным условием дальнейшего карьерного пути. Безусловно, это потребует выхода из привычной для многих дипломатов зоны комфорта, но и времена теперь настали некомфортные.

Молодым дипломатам нужно не только осознавать государственную важность таких командировок и огромную ответственность, которая на них ложится, но и чётко представлять возможности, которые перед ними открываются с точки зрения карьерного роста и в плане финансового вознаграждения.

Безусловно, сразу обеспечить все «точки» большим числом качественных дипломатов в странах наших реальных или потенциальных друзей не получится – это большая работа на перспективу. В этой связи имело бы смысл рассмотреть практику создания «региональных хабов» МИДа – насыщенных разноплановыми специалистами локальных «штаб-квартир», способных покрывать несколько стран в регионе или усиливать конкретные посольства в нужный момент. Это, конечно, внесёт определённый диссонанс в устоявшуюся веками дипломатическую традицию, потребует изменений в традиционных практиках. Впрочем, хотелось бы посмотреть на сферу деятельности, которая за последний год не подверглась самым драматическим изменениям.

Ключевые показатели эффективности

Любое российское государственное ведомство действует исходя из ключевых показателей эффективности работы. Чаще всего они количественные. Применительно к МИД РФ – это число ответов на обращения граждан, телеграмм из загранточек по разным вопросам – от экономики до культуры и политики. Автор сам был невольным свидетелем, как от нового руководителя РЗУ, отъезжающего в одну из стран Латинской Америки, требовали увеличения количества телеграмм по сравнению с предшественником. «На местах» прибегают к невинной уловке: субстантивные (как принято говорить) телеграммы разбиваются на две-три. Таким образом выполняется поставленная задача. В этом смысле целесообразно отойти от количественных показателей в пользу качества и обстоятельности. Это, правда, требует совсем других подходов к оценке работы соответствующих РЗУ в Центре.

Если говорить про развитие экономических отношений (а сегодня для России это важно, как никогда), понятным критерием эффективности должен служить объём деловых контактов и их качество, а также участие, в том числе и сотрудников РЗУ, в их сопровождении. Так, даже незначительное увеличение товарооборота можно записывать в актив деятельности при условии, что персонал посольства принял деятельное участие в установлении новых контактов по бизнес-линии, защите интересов. В этом случае, правда, необходимо отойти от уже привычной парадигмы, которую часто исповедуют росзагранучреждения: «Мы тут защищаем интересы Родины, а не интересы бизнеса». Любое содействие со стороны РЗУ большому, среднему и малому бизнесу, любая организация взаимодействия с местными предпринимателями – это не только про бизнес и деньги, это ещё и про организацию общения между дипломатами и чиновниками на долгую перспективу. А значит, качественное расширение контактов, возможность дипломатического воздействия на бюрократию страны пребывания для обеспечения российских национальных интересов.

В этой связи важным представляется и возвращение в повседневную деятельность как росзагранаппарата, так и Центра практики подробного изложения бесед с зарубежными визави. Сейчас, насколько можно судить, нет повсеместной практики детальной записи бесед с иностранными дипломатами, политиками и представителями зарубежных общественных организаций. А это, в свою очередь, не позволяет всесторонне, нюансировано и качественно анализировать отношения с зарубежными контрагентами. Да, обработка и обобщение такого дополнительного массива информации «с земли» потребует дополнительных аналитических ресурсов. Но, с другой стороны, это позволит более всесторонне оценивать ситуацию «в поле», накапливать «базу знаний».

Вероятно, имеет смысл подумать и над волевым отказом от поддержания верхнеуровневых дипломатических связей с «недружественными странами» в пользу консульских отношений. Сегодня мы выстраиваем отношения с государствами Африки, Южной Америки, но есть ли у нас на этих ключевых направлениях достаточное число опытных дипломатов, способных заниматься многочисленными межгосударственными вопросами?

Возникает закономерный вопрос – так ли в новых условиях необходим Департамент общеевропейского сотрудничества? Новая концепция внешней политики, конечно, отводит отдельную роль организациям вроде ОБСЕ (почитая конкретно её важной диалоговой площадкой, но это, скорее, рудимент последнего по-настоящему крупного успеха ещё советской дипломатии). На фоне наличия ДОС в структуре Мининдел бросается в глаза отсутствие отдельного подразделения, занимающегося вопросами евразийской интеграции (что также заявлено в Концепции). Схожая ситуация с БРИКС. Да, есть отдел под руководством посла по особым поручениям Павла Князева. Но концепция БРИКС существует уже больше десятка лет, желающие присоединиться к этому клубу (который по совокупному ВВП уже превышает «страны ядра») буквально выстраиваются в очередь, а авторитетного структурного и хорошо укомплектованного подразделения, с ведомственным статусом, отвечающего за координацию политики и выработку предложений на этом направлении, не хватает.

Стоит ли в условиях нового регионалистского подхода сохранять четыре департамента, занимающихся исключительно европейскими странами, которые демонстрируют завидное политическое единство в вопросах развития (точнее, неразвития) дальнейших отношений с Российской Федерацией? Сохраняющийся «европейско-англосаксонский» крен говорит о том, что мы ещё не осознали себя (согласно Концепции) отдельной самобытной цивилизацией, не зависящей от мнения «цивилизованных» столиц.

Открытым остаётся и вопрос, насколько целесообразно сохранение Департамента многостороннего сотрудничества по правам человека в его нынешнем формате. Возможно, стоит переосмыслить его роль с учётом новых реалий и объективно тенденциозного использования темы прав человека западными идеологическими центрами? Наднациональная концепция прав человека как важного компонента международной деятельности (в её нынешнем изводе – за пределами устава ООН) – идея чуждая и нашей стране, и многим другим государствам, непонятно, зачем продолжать ей руководствоваться.

Важнейшее значение приобретает и информационно-пропагандистская функция МИДа.

В условиях дефицита возможностей донести свою точку зрения до массовых зарубежных аудиторий, отстаивать позиции эта функция, а также координация распространения российского мнения с использованием всех возможных каналов коммуникации – как публичных и общедоступных, так и кулуарных, частных – будет приобретать всё большее значение. В этой связи важно иметь возможность привлекать профессиональные кадры, обладающие опытом работы вне стен Мининдел, умеющие формировать комплексные информационные планы и успешно их реализовывать, донося до граждан иностранных государств российские взгляды по наиболее щепетильным вопросам. На этом поприще сделано немало, но заметна необходимость расширять эту функцию.

Отдельного анализа заслуживает и система реализации внешнеполитических гуманитарных проектов по работе с нашими друзьями, с соотечественниками, зарубежной молодёжью. Вероятно, она подлежит полной перестройке, следует вывести её из жёсткого подчинения МИДу, однако эту объёмную тему мы вряд ли сможем проанализировать в рамках этого материала.

Концепция – важный и своевременный документ. Но чтобы его положения были реализованы, необходима разработка региональных стратегий, конкретных подходов к регионам, странам и межрегиональным объединениям. Тех, которые в своей повседневной работе могли бы учитывать не только наши дипломаты, но их зарубежные собеседники, наши бизнесмены, работающие в различных странах мира. В частных беседах необходимость такого подхода признают и подчёркивают и сами сотрудники дипведомства.

Изменения в работе не должны быть равны «оптимизации» издержек. МИД в любой стране – это престиж. А за престиж нужно платить. С ростом количества вызовов и количества возможностей затраты неизбежно возрастут. Главное, чтобы они способствовали достижению стоящих перед страной целей.

Трансформация МИДа потребует масштабных финансовых и кадровых вложений со стороны государства, новых подходов к кадровому наполнению, к программам подготовки и повышения квалификации молодых дипломатов, изменения баланса региональных и языковых специалистов внутри структуры министерства. Это, однако, неизбежно, если Россия не хочет остаться в учебниках истории как государство, которое во многом инициировало всемирную трансформацию, но не смогло воспользоваться её плодами.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389649 Илья Фабричников

Правила для игры без правил

В поисках прорыва по-внешнеполитически

АЛЕКСАНДР КОНЬКОВ

Кандидат политических наук, доцент кафедры политического анализа факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Коньков А.Е. Правила для игры без правил // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 54–67.

Утверждённая 31 марта 2023 г. Концепция внешней политики (КВП) стала шестой по счёту в Российской Федерации и пятой с начала века.

Никаких требований, в том числе и по срокам действия в отношении КВП в России не предусмотрено, но в соответствии с Федеральным законом «О стратегическом планировании в РФ» существует норма о корректировании каждые шесть лет ключевого стратегического документа – Стратегии национальной безопасности. КВП основывается на ней и развивает её внешнеполитические положения. Нынешняя версия Стратегии национальной безопасности утверждена в начале июля 2021 г., после чего актуализировалась и тема разработки новой КВП.

Правовую основу КВП традиционно составляет Конституция РФ, которая ввиду недавних поправок, затрагивающих в том числе и отдельные принципы внешней политики, создала дополнительные предпосылки для обновления Концепции. В частности, утверждённая КВП дословно повторяет принципиально значимую конституционную норму статьи 79: решения межгосударственных органов, принятые на основании международных договоров в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, не подлежат исполнению в России. Кроме того, в число участников формирования и реализации внешней политики страны включён Государственный совет как новый конституционный орган, имеющий полномочия и во внешнеполитической сфере.

Сразу после публикации КВП внимание привлекла норма об особом положении России как самобытного государства-цивилизации. В известной степени это понятие проистекает из ключевой конституционной новации: «Российская Федерация, объединённая тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признаёт исторически сложившееся государственное единство». В упомянутой статье Концепции, определяющей роль России в мире, содержится ещё одна нетипичная характеристика страны как евро-тихоокеанской державы. С одной стороны, это расширяет устоявшийся взгляд на евроазиатскую или евразийскую природу Российского государства, с другой – формулирует новое измерение евро-тихоокеанского региона с иными перспективами для выстраивания коммуникаций и неизбежным противопоставлением западной идее индо-тихоокеанского пространства.

КВП конкретизирует отдельные положения Стратегии национальной безопасности, а также иных документов стратегического планирования, в частности утверждённых в 2022 г. Концепции гуманитарной политики РФ за рубежом и Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей.

Национальные интересы и структура целеполагания

Прежде всего появился принципиально новый раздел, где сконцентрированы стратегические установки внешней политики, интегрирующие её в единый вектор и одновременно выделяющие из других направлений государственной политики – «Национальные интересы РФ во внешнеполитической сфере, стратегические цели и основные задачи внешней политики РФ». Понятие национальных интересов всегда плотно увязано с внешнеполитической активностью, однако поскольку в прежних версиях КВП не приводилось их формулировок, понимание российских национальных интересов часто становилось предметом спекуляций. Несмотря на довольно общее, но чёткое их перечисление в Стратегии национальной безопасности, разные «фланги» и «башни» разнообразного российского социума могли позволить себе вольные трактовки.

Сегодня российские национальные интересы выглядят следующим образом:

Важно, что у России появился не только конкретный перечень национальных интересов, но и система их воплощения в стратегическом целеполагании. Девять национальных интересов (детализирующих и углубляющих формулировки из Стратегии национальной безопасности) реализуются через три стратегические цели, интегрирующие и направляющие отныне активность российской дипломатии:

1) обеспечение безопасности Российской Федерации, её суверенитета во всех сферах и территориальной целостности;

2) создание благоприятных внешних условий для развития России;

3) упрочение позиций Российской Федерации как одного из ответственных, влиятельных и самостоятельных центров современного мира.

В свою очередь, три стратегические цели достигаются через решение четырнадцати основных задач, сформулированных в этом же разделе. Остальные разделы КВП, таким образом, представляют собой уже инструменты для их решения – приоритетные направления внешней политики, её региональные направления, а также механизмы её формирования и реализации.

Представленное в КВП структурирование национальных интересов, целей и задач внешнеполитической деятельности образуют более понятную и логичную рамку для дальнейших действий страны и её представителей на международной арене. Нельзя не обратить внимание и на отсутствие упоминания национальных целей развития, которые с 2018 г. стали приоритетом высшего уровня для всех органов государственной власти и в соответствии с которыми должны выстраиваться все направления политики вне зависимости от отрасли и горизонта действия. Впрочем, то, что на национальные цели развития прямо опирается Стратегия национальной безопасности, в соответствии с которой и разрабатывалась КВП, позволяет рассматривать последнюю как механизм достижения целей национального развития на внешнем контуре.

Приоритетные направления внешней политики пришли на смену приоритетам РФ в решении глобальных проблем, которые в прежних редакциях КВП носили довольно стабильный характер. Раньше их было шесть, теперь девять, добавились следующие:

Обеспечение интересов РФ в Мировом океане, космическом и воздушном пространстве.

Охрана окружающей среды и глобальное здравоохранение (выделены из международного экономического и экологического сотрудничества).

Защита российских граждан и организаций от иностранных противоправных посягательств, оказание поддержки соотечественникам, проживающим за рубежом, международное сотрудничество в сфере прав человека (раньше права человека были объединены с международным гуманитарным сотрудничеством).

Кроме того, задача «Укрепления международной безопасности» стала приоритетным направлением «Укрепление международного мира и безопасности».

Региональные направления внешней политики также радикально реструктурированы. Вместо во многом западноцентричных приоритетов, раскрывавшихся в логике «СНГ – Запад – Арктика и Антарктика – АТР – Ближний Восток – Латинская Америка и Карибский бассейн – Африка», сформирована принципиально новая последовательность:

Ближнее зарубежье (пожалуй, впервые как официальный термин)

Арктика

Евразийский континент. КНР. Индия

Азиатско-Тихоокеанский регион

Исламский мир

Африка

Латинская Америка и Карибский бассейн

Европейский регион

США и другие англосаксонские государства

Антарктика

Среди заявленных региональных направлений прямо названы лишь три страны: КНР, Индия и США. В остальном региональные направления обобщают внешнеполитические векторы и гораздо меньше, чем предыдущие редакции Концепции, углубляются в двустороннюю повестку.

Пересборка содержания

Налицо попытка действительно по-новому подойти к планированию не просто дипломатической работы, но и международного взаимодействия. Здесь и уже упомянутая самобытность государства-цивилизации, и переосмысление географии региональных направлений, и более пристальное внимание к истории, и итоговый постулат о необходимости всё более широкого вовлечения конструктивно настроенных общественных сил во внешнеполитический процесс для формирования общенационального согласия в отношении внешней политики (отлично от более бюрократического подхода к формированию в этой связи «консенсусного характера внешней политики», как определялось в КВП-2016).

Впервые предпринимая попытку всесторонне и скрупулёзно определить место России в мире, Концепция даёт отечественную трактовку понятия «великая держава» – пусть и условного, но неизменно востребованного в реальных международных отношениях. В КВП названы десять параметров, легитимирующих уже не только статус, но и амбициозные приоритеты того самого государства-цивилизации во внешней среде – именно в них легко уловить самовосприятие великой державы:

1) наличие значительных ресурсов во всех сферах жизнедеятельности;

2) статус постоянного члена Совета Безопасности ООН;

3) участие в ведущих межгосударственных организациях и объединениях;

4) одна из двух крупнейших ядерных держав;

5) государство – правопреемник Союза ССР;

6) решающий вклад в победу во Второй мировой войне;

7) деятельная роль в создании современной системы международных отношений;

8) деятельная роль в ликвидации мировой системы колониализма;

9) один из суверенных центров мирового развития;

10) выполнение уникальной миссии по поддержанию глобального баланса сил и выстраиванию многополярной международной системы, обеспечению условий для мирного, поступательного развития человечества на основе объединительной и конструктивной повестки дня.

С одной стороны, в акцентировании внимания на собственных заслугах, как правило, не принято находить добавленной стоимости (в том числе и в подобного рода документах). С другой стороны, сам себя не похвалишь – никто не похвалит: Россия регулярно на разных площадках старается пояснить, на каких основаниях претендует на место «в партере», с какой стати её критическое мнение, например, относительно «порядка, основанного на правилах», должно кого-то интересовать. Ответ зачастую носил весьма ситуативный и подчас бессвязный характер, не способный выдержать тяжесть фундаментальных расхождений с контрагентами, нарратив которых отличается стройностью.

Теперь Россия не просто не стесняется своего несогласия, но и заявляет о бесспорном праве на него.

Другая новая норма Концепции снимает потребность в эвфемизмах и экономит время для действительно нужной коммуникации. Отношения с другими странами могут быть конструктивными, нейтральными и недружественными, что будет определяться отношением самих этих стран к России. В числе принципов, на которых должен основываться справедливый и устойчивый миропорядок, авторы Концепции отмечают единый для всех мировых религий и светских этических систем духовно-нравственный ориентир. В прежних редакциях говорилось об общем (но не едином) духовно-нравственном потенциале (КВП-2016) или даже знаменателе (КВП-2013) основных мировых религий.

Концепция фиксирует политизацию различных сфер международного сотрудничества, что трактуется как негативные тенденции, которым российской внешней политике следует противодействовать. Среди таковых упоминается политизация международной платёжной инфраструктуры, природоохранной и климатической деятельности, сотрудничества в здравоохранении, спорте, сфере прав человека, диалога и межгосударственного взаимодействия в различных сферах в АТР.

Несмотря на уважительное отношение к ООН как главной площадке согласования интересов и кодификации международного права, КВП подчёркивает серьёзное давление, которое оказывается на организацию, и впервые ни словом не упоминает реформирование ведущей мировой структуры. Во всех последних редакциях делался акцент на рациональном реформировании ООН – теперь же говорится о необходимости восстановления её роли в качестве центрального координирующего механизма.

Прежде речь обычно шла и о реформировании исполнительных структур ОБСЕ, которое позволило бы повысить востребованность и авторитет этой крупнейшей региональной площадки. В актуальной Концепции внешней политики Россия уже не обращается к необходимости такого реформирования, как, впрочем, и к самой ОБСЕ, упоминание которой носит эпизодический характер – в качестве одного из многосторонних форматов в европейской части Евразии.

Впервые открытым текстом

Нынешняя КВП заметно усиливает идеологические начала российской внешней политики. Так, впервые в рамках Концепции используется понятие «Русский мир»: дважды отмечается роль России в его цивилизационной общности. В условиях активного неприятия вплоть до откровенной демонизации идеи Русского мира в некоторых западных государствах российская внешняя политика уверенно берётся за публичное её отстаивание.

Впервые фигурирует понятие русофобии, противодействие которой развивает отдельные приоритетные направления внешней политики.

Очевидно, что прежде в силу казавшейся маргинальности соответствующих движений ставить отдельно подобную задачу не приходилось, однако новые вызовы потребовали непосредственного дипломатического реагирования на попытки дискриминации всего русского.

Впервые в КВП упоминается понятие «цветная революция». Хотя основной пик угроз, ассоциируемых с этим явлением, пришёлся на 2000—2010 гг., оно не попадало в нормативную базу стратегического планирования. Скорее оставалось устойчивым маркером для обозначения особого класса практик вмешательства во внутренние дела государств, как правило, постсоветского пространства. После событий 2014 г. на Украине термин «цветная революция», казалось, утратил актуальность. Но на фоне перехода к большей прямолинейности в обозначении политических установок, а также неизменного возвращения к рефлексии о природе украинского кризиса Россия теперь чётко обозначает намерение пресекать инспирирование «цветных революций» и иных попыток вмешательства во внутренние дела союзников и партнёров. Иными словами, никаких признаний «свободного выбора» народа более не будет, если имеется убеждение, что он никакой не свободный и совсем не выбор.

Впервые и сразу весьма обширно в Концепции говорится о проблеме неоколониализма. Указывается на деятельную роль России в ликвидации мировой системы колониализма и продолжающемся процессе необратимого ухода в прошлое модели опережающего роста колониальных держав за счёт присвоения ресурсов. Отмечается приоритет отказа любого государства от неоколониальных амбиций, а также выражается солидарность с африканскими странами, стремящимися к устранению неравенства, усугубляющегося из-за изощрённой неоколониальной политики.

Идея объединения усилий вокруг противодействия неоколониализму активно проникает в отечественный внешнеполитический дискурс в последние месяцы – после знакового выступления президента Владимира Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» осенью 2022 г., где он подче

ркнул неоколониальную суть западной модели глобализации.

От силы мягкой к силе подлинной

Среди основных задач внешней политики вновь называется формирование объективного восприятия России за рубежом. А в рамках приоритетных направлений по содействию международному развитию и гуманитарному сотрудничеству обозначены цели по формированию и укреплению именно позитивного восприятия России в мире. Само международное гуманитарное сотрудничество предстаёт уже не просто как линейный вид деятельности, но и подразделяется, по сути, на два направления. Одно связано с целями формирования позитивного восприятия, усиления роли России в мировом гуманитарном пространстве, отдельным аспектом которого остаётся развитие механизмов общественной дипломатии. Второе же нацелено на укрепление моральных, правовых и институциональных основ современных международных отношений: противодействие фальсификации истории, распространению неонацизма, расовой и национальной исключительности. Особо можно отметить и изменения в целеполагании парламентской дипломатии. Все прежние версии ограничивались универсальной формулировкой о том, что Совет Федерации и Государственная Дума способствуют повышению эффективности парламентской дипломатии. В новой редакции они способствуют выполнению задач парламентской дипломатии.

Более символичной новацией следует признать отсутствие в тексте КВП какого-либо упоминания о мягкой силе. Все 2010-е гг. в ключевых внешнеполитических документах она ставилась в ряд неотъемлемых составляющих международной политики и пронизывала внутриполитическую риторику относительно стремления к более эффективному самопозиционированию страны. Россия активно поощряла использование инструментов мягкой силы, развивала соответствующие институты и даже занимала не самые плохие позиции в разного рода рейтингах и индексах. По многим причинам, но главное, вероятно, вследствие чужеродности для российской почвы термина «мягкая сила» интерес к нему в определённый момент стал угасать.

Одновременно с отказом от мягкой силы в Концепции подчёркнут фактор силы в её традиционном понимании.

Тезис о повышении его роли воспроизводит нормы и предыдущих редакций, однако впервые обстоятельно анализируются реалии формирования новых сфер военных действий и развязывания гибридной войны против России, формулируются направления внешнеполитического реагирования.

Впервые допускается возможность использования Россией вооружённых сил. Отмечая приверженность статье 51 Устава ООН о самообороне, КВП перечисляет следующие основания для применения вооружённых сил:

1) отражение и предотвращение нападения на Россию и (или) её союзников;

2) урегулирование кризисов;

3) поддержание (восстановление) мира в соответствии с решением СБ ООН, других структур коллективной безопасности с участием России в их зоне ответственности;

4) обеспечение защиты своих граждан, находящихся за рубежом;

5) борьба с международным терроризмом и пиратством.

Подчёркивается, что по отношению к Западу, где и находится основная часть недружественных государств, у России нет враждебных намерений, она не изолируется от него и не считает себя его врагом. Просто выражает отношение в ответ на отношение к ней самой.

Взаимность становится не столько частью политики как таковой, сколько формой реализации духовно-нравственного ориентира «око за око», предлагаемого в качестве основы многополярного мира.

Взаимность – продолжение подлинного суверенитета, где всегда есть место для доброй воли самостоятельного игрока, не испытывающего волнений из-за чинимых ему препятствий и оставляющего шансы для возобновления отношений, но и одновременно – где есть место для силового ответа на случай, когда «не хотят по-хорошему».

Новая палитра для контурных карт

Региональные направления внешней политики образуют отмеченный перечень из десяти регионов, упоминаемых в порядке, отражающем степень их приоритетности. Впервые минимальное число государств называется напрямую – таковых в тексте насчитывается 18, и в данном случае говорить о приоритетности уже некорректно, поскольку упоминание происходит как раз в рамках разных региональных направлений:

Белоруссия

Абхазия

Южная Осетия

Китайская Народная Республика

Республика Индия

Монголия (упомянута в рамках экономического коридора «Россия—Монголия—Китай»)

Афганистан

Иран

Сирия

Турция

Саудовская Аравия

Египет

Израиль

Бразилия

Куба

Никарагуа

Венесуэла

США

Европейский союз впервые не фигурирует в числе региональных приоритетов, он упоминается лишь однажды в общем ряду с НАТО и Советом Европы в контексте недружественных европейских государств. Сам же европейский регион (именно такая формулировка) предсказуемо рассматривается как третье с конца направление внешней политики и через призму отдельных стран Европы. Условием отношений ставится «осознание государствами Европы безальтернативности мирного сосуществования и взаимовыгодного равноправного сотрудничества с Россией, повышение уровня их внешнеполитической самостоятельности и переход к политике добрососедства».

Впервые в КВП вводится понятие англосаксонских государств, которые входят в когорту «и других» в контексте взаимодействия с Соединёнными Штатами и вместе с ними образуют предпоследнее региональное направление. Применительно к США формулируется «комбинированный» характер отношений, включающий восприятие и как одного из влиятельных суверенных центров, и как «главного вдохновителя, организатора и исполнителя агрессивной антироссийской политики». С другими англосаксонскими государствами разговаривать, по сути, не о чем: всё вновь будет определяться их отношением к России.

Африка впервые становится не просто самостоятельным направлением внешней политики, но и ярко выраженным приоритетом.

Россия солидаризируется с антиколониальными устремлениями африканских государств, а сама Африка определяется в качестве самобытного и влиятельного центра мирового развития. В КВП выражается поддержка принципу «африканским проблемам – африканское решение», и помимо укрепления двусторонних отношений отмечается целый ряд многосторонних структур, с которыми Россия намерена углублять взаимодействие: Африканский союз, Форум партнёрства Россия – Африка, Африканская континентальная зона свободной торговли, Африканский экспортно-импортный банк и др.

Акцент на многосторонние форматы традиционно делается и в контексте Латинской Америки и Карибского бассейна как отдельного регионального направления внешней политики. Здесь, правда, наоборот, число приоритетных объединений для сотрудничества сокращено с семи (в прежних версиях) до шести (исключён в силу внутренних разногласий Союз южноамериканских государств). В числе прочего впервые отмечается поддержка латиноамериканских государств, подвергающихся давлению США и их союзников, в обеспечении суверенитета и независимости.

Всё и сразу

Новаторский характер Концепции внешней политики не отменяет противоречивости подобного рода документов. С одной стороны, в силу нормативно-правового характера, они становятся прямым руководством к действию для всей дипломатической вертикали и любых смежных ведомств на среднесрочную перспективу. С другой – поскольку жизнь не стоит на месте и меняет описываемую в Концепции ситуацию уже в следующее после её утверждения мгновение – документа всё равно оказывается, как правило, недостаточно для отражения потребностей и намерений страны в столь сложном и турбулентном мире. Выход на оперативный простор государства-цивилизации позволяет приобретать новое качество политико-пространственного мышления, в котором нет места дискретным параметрам: все направления становятся потенциально главными, а всякие парадигмы – условными и мимолётными.

Задача новой Концепции внешней политики, как, впрочем, и любого другого плана в условиях перманентного хаоса, – собрать воедино размётанные уже прошедшими глобальными бурями элементы прежнего порядка, рассчитаться на «свой-чужой» и во всеоружии шагать навстречу новым катаклизмам. Способность не только выжить, но и развернуть ситуацию в свою пользу – вот навык, освоение которого становится испытанием для всех, и сформулированные внешнеполитические приоритеты призваны этому способствовать.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389647 Александр Коньков

Разворот через сплошную

Уроки вооружённого конфликта на Украине 2022–2023 гг.: первые оценки

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

АЛЕКСАНДР ЕРМАКОВ

Младший научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стефанович Д.В., Ермаков А.С. Разворот через сплошную // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 22–41.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

События 2022–2023 гг. на Украине (и отчасти в России) стали наиболее масштабным вооружённым конфликтом на европейском континенте со времён Второй мировой войны. Значительные массы войск и практически весь спектр современных (да и, казалось бы, устаревших) вооружений задействованы в беспрецедентном объёме. Образ боевых действий последних десятилетий XX и первых десятилетий XXI века, в ходе которых технологически более развитые державы проводили операции против значительно более слабого противника, фактически исчез.

Конечно, и ранее такое превосходство не всегда вело к успеху, что ярко показал опыт афганских кампаний СССР и США, однако сама практика военных действий имела явно асимметричный характер. После окончания прошлой холодной войны вооружённые силы в разных странах рассматривали сценарии крупных сухопутных операций в столкновениях с равным или превосходящим противником, но такие планы долгое время оставались теорией.

Боевые действия на Украине подвергают подобные теории проверке практикой. Российским силам противодействует противник, обладающий сходными системами вооружений и военной техники (как устаревшими постсоветскими аналогами, так и западными образцами), а также получающий западное вооружение и современные средства поражения. Влияние конфликта на подходы к боевому применению вооружений и военной техники (ВиВТ), на стратегию, оперативное искусство и тактику в полной мере можно будет оценить лишь по итогам конфликта. Однако уже просматривается ряд реалий политико-экономического характера, которые определят развитие оборонно-промышленных комплексов государств мира, структуру их оборонных расходов, направления дальнейших разработок, распределение приоритетов между ними и прочее. В частности, можно выделить следующие наблюдения:

Компактные вооружённые силы, укомплектованные исключительно контрактниками, имеют серьёзные ограничения. Нехватка обученной пехоты сдерживает операции даже относительно современной и хорошо оснащённой армии. В долгосрочной перспективе это может привести к росту численности вооружённых сил стран мира, частичному восстановлению или расширению масштабов призыва, а также развитию промежуточных форм набора в виде добровольческих сообществ, различных движений при государственной поддержке, а также частных и условно частных военных компаний.

Существующие объёмы производства обычных ВиВТ, и в особенности различных средств поражения, не соответствуют условиям конфликта наблюдаемого масштаба. Поставки вооружений на Украину уже в значительной степени опустошили арсеналы западных стран. Темпы их восполнения при сохранении текущих производственных мощностей были бы крайне медленными, соответственно, уже сегодня наблюдаются действия для расширения промышленных фондов ОПК, наращивания средств производства и собственно объёма производства вооружений и техники. В условиях весьма насыщенной и разнообразной ПВО и традиционной чувствительности к потерям авиации (в связи со стоимостью как самих воздушных судов, так и сложностью и опять же дороговизной подготовки пилотов) вновь возрастает значение таких обычных вооружений, как танки, артиллерия, боевые бронемашины. В перспективе придётся вернуться к их массовому производству, что, возможно, потребует унификации образцов для их удешевления. Поиск баланса между массовостью и технологическим совершенством вновь актуален.

Оборонные расходы в текущих масштабах недостаточны для подготовки к конфликту, подобному украинскому (а также, возможно, и для предотвращения такового). Необходимо их наращивание. Структурно потребуются вложения в модернизацию ОПК, в производство новых объёмов, в содержание и обучение более многочисленной армии.

Роль высоких технологий сохранится на всех уровнях – от надёжной связи и разведки до господства в воздухе и предотвращения такого господства у противника.

Дороговизна развития ОПК под новые задачи потребует всё более широкой международной кооперации. На условном Западе она отработана и будет далее развиваться в рамках НАТО, а также отношений США и стран Европы с формальными и неформальными союзниками в Азии. Вероятно, следует ожидать углубления кооперации России с КНР, Ираном и другими странами, не входящими в западные альянсы. Но это ещё только предстоит сделать.

Перечисленные тенденции требуют глубокого и разностороннего исследования. Настоящая статья предлагает ряд базовых выводов, а также некоторые пути решения вскрывшихся проблем.

Выявленные проблемы

Люди. Одной из ключевых проблем, вскрывшихся в ходе СВО, стала необходимость значительного числа подготовленного личного состава, в первую очередь в пехоте, особенно «лёгкой».

Большинство развитых стран в конце XX – начале XXI века отказались от комплектования вооружённых сил по призыву или сделали эту практику вспомогательной. Вкупе со снижением рождаемости (меньше добровольцев, выше чувствительность потерь) это привело к значительному сокращению численности вооружённых сил и переориентации на так называемые профессиональные армии, за единичными исключениями (в первую очередь в США) очень компактными.

Однако в условиях вооружённого конфликта значительного масштаба (особенно на географически обширном сухопутном театре) даже на голову превосходящая противника качественно, но уступающая количественно армия испытывала серьёзные проблемы, в первую очередь с точки зрения контроля территории. Наиболее ярким проявлением стали войны в Афганистане, как СССР, так и американской коалиции – практически всегда побеждая повстанцев «в поле», армии сверхдержав не имели даже на пике развёртывания контингентов, достаточных для контроля всей страны, что в итоге приводило к неудаче кампании. В наше время группировку, близкую по численности к задействованной СССР, западной коалиции удалось развернуть только с привлечением множества стран, а также частных военных компаний.

Помимо создания условий для появления частных военных компаний, одним из возможных направлений повышения количества (а в перспективе и качества) мобилизационных ресурсов, в первую очередь в развитых странах, может и уже отчасти становится превращение военной службы в инструмент интеграции национальных и иных меньшинств.

Россия в украинской кампании 2022 г. после начального этапа стремительного захвата значительных территорий столкнулась с нехваткой личного состава, причём не только для продолжения наступления, но и для прочной обороны, что вынудило в отдельных случаях пойти на отвод войск и частичную мобилизацию резервистов.

Нельзя не отметить и такое измерение человеческих ресурсов, как их качество, что в приложении к военным сценариям означает умение выполнять поставленную боевую задачу на уровне как рядового, так и генерала. Справедливо мнение, что ничего подобного СВО по масштабу и интенсивности не происходило в Европе очень давно, поэтому недочёты, безусловно, будут[1]. Однако изучение опыта СВО в контексте подготовки личного состава, в том числе командных кадров, безусловно, одна из важнейших задач.

Ракеты и снаряды. СВО также вскрыла недостаточные запасы вооружений, особенно высокоточного оружия различных видов базирования, назначения и дальности, причём опять же у большинства стран мира.

Вопреки медийным мифам, запасы высокоточного оружия даже у наиболее богатых стран и военных блоков далеки от неисчерпаемых. Так, например, в ходе первой войны в Ираке в 1991 г. лишь малая доля авиационных средств поражения (АСП) была управляемой. Эта доля возросла с появлением комплектов переоборудования обычных бомб в корректируемые JDAM. Для сравнения: в ходе «Бури в пустыне» только около 6% тоннажа АСП было управляемым, в операции «Союзная сила» – около 42%, в первые полтора месяца интенсивной воздушной кампании в Афганистане в 2001 г. – около 60 процентов. Во второй половине бомбардировок Югославии (продолжавшихся два с половиной месяца) и в связи с незапланированным пиком расхода АСП в начале войны в Афганистане (операция «Анаконда» в марте 2002 г.) ощутимый дефицит высокоточных боеприпасов испытывали даже Соединённые Штаты. Особенно ярко это проявилось у союзников США в ливийской кампании, когда выяснилось, что запасов АСП многих малых европейских стран не хватает даже на короткую воздушную войну низкой интенсивности.

По опыту этих конфликтов и благодаря развитию массовых типов АСП в США с базовым авиационным высокоточным вооружением вопрос был, судя по всему, в определённой мере решён, но, как выяснилось, вниманием обошли другие типы вооружений, в частности пехотное. По последним оценкам американских специалистов[2], в случае крупномасштабных боевых действий с серьёзным противником крылатые ракеты семейства JASSM (включая JASSM-ER увеличенной дальности и противокорабельные LRASM) могут закончиться примерно за неделю. Да и в целом по практически всем основным видам вооружения и военной техники запасы оцениваются как низкие и средние.

В отношении конфликта на Украине заметно быстрое исчерпание запасов даже более простых и массовых управляемых вооружений – так, США очень быстро израсходовали «комфортный» (по ряду видов номенклатуры до половины и более) лимит на поставки Украине противотанковых пехотных ракетных комплексов и переносных зенитно-ракетных комплексов. Пополнение арсеналов объявлено стратегической задачей в ряде стран Запада, в первую очередь в США[3]. Заявлено, что необходимо переходить от философии «достаточных запасов самого ходового оружия» к «запасам на всякий случай» (transition from just-in-time stockpiles of weapons and munitions to just-in-case stockpiles)[4].

Это требует усилий оборонно-промышленного комплекса и открывает перед ним широкие возможности для заработка.

Так, корпорация Lockheed Martin заявила, что в 2024 г. планирует повысить выпуск управляемых реактивных снарядов семейства GMLRS, используемых в комплексах РСЗО HIMARS и MLRS, с 10 тыс. до 14 тыс. штук в год, но дальнейшее наращивание потребует значительно больших сроков из-за более серьёзных ограничений (наращивания поставок компонентов субподрядчиками, найма рабочей силы, закупки станков и инструментов)[5]. Примечательно, что в данном случае речь не столько о пополнении американского арсенала, сколько о реализации распухшего благодаря «рекламе» экспортного портфеля корпорации – закупки для внутреннего заказчика пока на том же уровне, так как расход именно этих боеприпасов в конфликте относительно терпим, что неудивительно, учитывая небольшое количество поставленных пусковых установок. Впрочем, в качестве основных заказчиков выступают союзники Вашингтона по НАТО, и можно сказать, что мы наблюдаем расширение и насыщение натовского арсенала, косвенно подчинённого США.

Одним из путей увеличения запасов в Соединённых Штатах видится переход к практике пакетных, многолетних контрактов на закупку АСП (в частности, крылатых ракет) и боеприпасов. Это позволит подрядчику больше инвестировать в производство и заранее планировать закупки компонентов[6][7]. Как считается, такие действия (разумеется, вместе с расширением производства) позволят через несколько лет вдвое нарастить годовой выпуск авиационных крылатых ракет семейства JASSM/LRASM – с пятисот с небольшим до тысячи с лишним[8].

На фоне конфликта на Украине открылись – по крайней мере на короткий срок, «золотые жилы» для ряда производителей в Восточной Европе, резко увеличивших выпуск вооружения, которое по историческим причинам относительно совместимо/схоже с советскими стандартами[9].

Огромен расход артиллерийских снарядов ходовых калибров – за два-три дня боёв в 2022 г. ВСУ расходовали количество, производимое в США за месяц мирного времени[10] [11]. По оценкам, приведённым в тематическом отчёте CSIS[12], даже в случае повышения темпов производства компенсация переданного Украине, например, по артиллерийским снарядам 155 мм, займёт 4—5 лет, по ПТРК Javelin в оптимистичном случае 5 лет, по ПЗРК неопределённо долгий срок, так как производство фактически надо восстанавливать. Разумеется, американская промышленность и ОПК обладают огромным потенциалом. Однако запланированная стратегия военного строительства, ориентированного на противостояние с Китаем, не подразумевала таких отчасти «посторонних» усилий. В частности, руководство ВМС США уже открыто выражает недовольство или, по крайней мере, обеспокоенность[13]. В странах Европы проблема проявляется ещё более выпукло[14]. Уже осенью 2022 г. в отдельных случаях им пришлось передавать Украине собственный «неприкосновенный запас»[15], а последние планы ЕС на поставку большого количества снарядов подразумевают ещё большую чистку складов с намерением пополнить их позже, возможно, через многие годы[16].

Более того, повышенная интенсивность применения вооружений, в первую очередь ракетных войск и артиллерии, не может не привести к пересмотру целевых характеристик тех или иных изделий[17]. Например, возможно, будет признано целесообразным повышение надёжности в ущерб выдающимся характеристикам дальности, допустимы и иные размены.

Информационное обеспечение. По отдельным направлениям украинская сторона и её «группа поддержки» справились на высоком уровне, а именно в части обеспечения связи (в том числе с применением коммерческого сервиса «Старлинк», во многом опережающего военные аналоги), разведки путём оперативной агрегации данных из всего спектра источников, логистической поддержки, несмотря на сложности с разнообразием применяемого вооружения.

Вместе с тем, конечно, необходимо делать поправку на достаточно специфический подход к боевым действиям российской стороны, в соответствии с которым нанесение ударов по логистической инфраструктуре не носит системного характера, а относительно массированные удары по энергетической инфраструктуре начаты только ближе к концу 2022 года.

Несмотря на регулярные заявления противников о случившемся либо вскоре неизбежном истощении запасов высокоточного оружия большой дальности в российском арсенале, на деле имеющийся расход крылатых ракет соответствующих классов, похоже, превосходит самые смелые оценки, и, видимо, существует как должный запас комплектующих, так и возможности для повышения интенсивности работы производителей. При этом сохранение этих запасов и в целом всё ещё достаточно ограниченный характер применения ВТО БД может объясняться в том числе и недостаточным информационно-разведывательным обеспечением таких ударов, а также, возможно, тактико-техническими характеристиками соответствующих средств поражения.

Ограничения в возможности исправления и купирования проблем. Оборонно-промышленные комплексы практически всех ведущих игроков после окончания холодной войны переориентировались в первую очередь на выполнение ограниченных по объёмам коммерческих, зачастую экспортных, заказов. Иметь мощности, простаивающие большую часть времени, в таких условиях было просто невозможно – и в Соединённых Штатах, и в России в 1990-е гг. осуществлялась масштабная «оптимизация» ОПК, больше похожая на погром.

Считать, что в США как победителе в холодной войне в этом плане было лучше – иллюзия. В ряде отраслей дело обстояло ещё хуже.

Яркий пример – ПЗРК «Стингер». После поставок на Украину примерно половины арсенала американских вооружённых сил (его хватило, судя по всему, только на первые месяцы конфликта) выяснилось, что серийное производство возобновить невозможно, потому что часть компонентов недоступна, а подрядчики отошли от дел. Принято решение о разработке нового ПЗРК, что включено в проект бюджета на 2024 финансовый год (с началом производства по плану с 2027 г.), а до того будут предприняты попытки каким-то образом восстановить и продлить срок службы оставшихся запасов[18]. Ряд производителей других типов ВТО (например, носимых ПТРК или управляемых снарядов РСЗО) отрапортовали о планах нарастить производство, но это даст результат только через год-два.

Если после текущего кризиса наступит (хотя бы у части игроков) период успокоения, содержать лишние мощности ОПК вновь станет нерентабельно, практически невозможно. Постоянное производство огромных объёмов вооружений про запас или для регулярной их утилизации в локальных войнах (в т.ч. через прокси), как поступали в годы советско-американской холодной войны, выглядит неприемлемой нагрузкой на экономику. Правда, такой сценарий возможен в случае долгосрочного ухудшения международной обстановки.

Можно сделать вывод, что наихудший вариант для обороноспособности любого государства – это одновременная нехватка людей и нехватка современного вооружения, военной техники и сервисов разведки и боевого управления. В наиболее уязвимом положении могут оказаться государства, не обладающие ни значительным числом комбатантов, ни запасами современных образцов вооружения и военной техники, ни базой по их производству. Соответственно, большинство стран мира будут стремиться решить обе эти проблемы в соответствии с собственными возможностями, а также архитектурой своих военно-политических отношений.

Возможные пути решения

Ревизия существующих подходов. Многие страны задумались о том, что недостаточно закупить передовое вооружение. Его понадобятся действительно большие запасы: если даже американские арсеналы по ряду наименований номенклатуры сгорают на современной войне если не за недели, то за считанные месяцы, что говорить, например, о европейских армиях.

Рост закупок боеприпасов, судя по всему, будет общим трендом, в отличие от наглядных контрактов по закупкам военной техники, он не столь бросается в глаза общественности и экспертам. Остаётся вопрос – предпочтут ли правительства афишировать подобные закупки, чтобы показать налогоплательщикам, куда идут деньги, или, напротив, не будут раздражать население на фоне экономических проблем во многих странах. По крайней мере в США пока громко говорят о восстановлении производств тех видов вооружений, которые в значительных объёмах переданы Украине.

Увеличение оборонных расходов ещё весной анонсировали ведущие в военном отношении страны Европы и от этих планов не отказываются, хотя реализация не везде проходит гладко и мало где они привели к громким сделкам по закупкам вооружений. Впрочем, это, очевидно, связано с инерцией бюджетного процесса.

В первую очередь необходимо отметить Германию. Еще 27 февраля 2022 г. канцлер Олаф Шольц объявил, что в ближайшие годы «на нужды обороны» будет сформирован специальный фонд объёмом около 100 млрд евро (то есть примерно два годовых обычных оборонных бюджета ФРГ). В июне план одобрил Бундестаг, так как для таких значительных внеплановых трат потребовались даже поправки в Конституции. Шольц анонсировал намерение в перспективе создать «крупнейшую армию Европы» – впрочем, реальные шаги по радикальному повышению численности Бундесвера пока не сделаны и изыскать людские резервы возможно будет труднее, чем денежные. Однако в Германии уже начались закупки с расчётом на дополнительное финансирование, например, подписан контракт на приобретение американских малозаметных многоцелевых истребителей F-35A, что давно напрашивалось, так как они практически единственная доступная замена физически и морально устаревшим бомбардировщикам «Торнадо» в качестве носителей ядерных бомб «Совместных ядерных миссий НАТО». В целом, по предварительным планам, на закупку авиатехники пойдёт почти половина средств дополнительного фонда (около 41 млрд евро), а на технику для сухопутных войск только пятая часть (около 18,5 млрд евро) – тут сказывается не опыт конфликта на Украине, а местная специфика: Бундесвер вооружён относительно неплохо бронетехникой, но с вертолётами, БПЛА и ещё рядом направлений застарелые проблемы.

Практически сразу после начала военного конфликта на Украине значительный рост оборонных расходов анонсировали такие страны альянса, как Бельгия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Норвегия, Румыния, Франция.

Далеко не во всех из них разработаны и утверждены дорожные карты роста оборонных бюджетов, но затягивание конфликта способствует тому, что в том или ином виде они появятся.

Следует отметить достаточно осторожные экспертные оценки, например, в Великобритании, указывающие на возможность преодоления тенденции к исчерпанию боеприпасов лишь к 2025–2026 гг., и опять же с акцентом на ключевую роль сохранения соответствующей политической воли[19].

Рекордсменом по росту оборонных расходов в Европе, по относительным показателям, однозначно является Варшава (если смотреть ближайшее будущее и траты именно на закупки вооружений и военной техники, то, вероятно, и по абсолютным). Оборонные расходы Польши, включая траты из специально сформированного Фонда вооружённых сил, составят в 2023 г. около 27–29 млрд долларов. Оборонный бюджет на 2022 г. составлял 12,5 млрд долларов, то есть речь идёт об увеличении в два раза с лишним, до огромных 4,5% от ВВП. Польша, в отличие от Германии, вероятно, по опыту конфликта сосредоточилась в основном на приобретении техники для сухопутных войск: танков, ствольной и реактивной артиллерии, боевых вертолётов. Аргументируется это в том числе и передачей части запасов вооружений (например, находившихся в резерве танков Т-72) Украине.

Достаточно ярким эпизодом стало стремительное наращивание военно-технического сотрудничества между Польшей и Южной Кореей. Так, решено приобрести основные танки K2 Black Panther (180 машин за 3,4 млрд долларов), самоходные артиллерийские установки K9PL Thunder (212 машин за 2,4 млрд долларов), реактивные системы залпового огня К239 Chunmoo (рамочное соглашение до 288 машин за 6 млрд долларов), учебно-боевые самолёты/легкие истребители FA-50 (48 машин за 3 млрд долларов). Вероятно, это крупнейшие оборонные сделки Евросоюза по итогам года. Поляки также продолжают активно закупать американскую военную технику, в частности танки M1A2 Abrams, ранее уже заключены контракты на истребители F-35A Lightning II и комплекс ПВО/ПРО MIM-104 Patriot в перспективной конфигурации PAC-3+.

Военно-техническое сотрудничество с Азией вызывает понятное раздражение в странах ЕС – фактически вместо стимулирования развития европейского ОПК открываются ворота для нового игрока на европейском рынке продукции военного назначения. С другой стороны, это естественный результат сложившейся ситуации – в свете резкого расширения спроса и нехватки возможностей у традиционных поставщиков удовлетворить его (например, та же Польша заявляла, что хотела бы купить американские HIMARS, но заказы расписаны) уникальные возможности получают новые игроки: не только Республика Корея, но и Турция, Иран, Израиль (разумеется, Израиль нельзя назвать новичком ВТС, но он значительно расширяет свои компетенции) и Япония. Примером расширения присутствия молодых игроков на рынке Старого Света может служить также достаточно неожиданный выбор ФРГ в качестве перспективного комплекса ПРО ТВД израильского IAI Arrow 3. В апреле 2023 г. израильский ЗРК David’s Sling приобрела только что вступившая в НАТО Финляндия[20].

Вероятно, дополнительные усилия будут предприниматься и для оснащения вооружённых сил беспилотными платформами всех видов, а также барражирующими боеприпасами, в том числе большой дальности. Не исключено, что активизировавшийся (пусть и, по сути, никогда не исчезавший) интерес Японии к формированию ударного потенциала на основе высокоточного оружия большой дальности в определённой мере связан с украинским (точнее, российским) опытом в рамках СВО. В принятых в декабре доктринальных документах в области безопасности японское правительство официально провозгласило необходимость приобретения «оружия для контрударов по базам и командным пунктам», т.е. на первом этапе американских крылатых ракет Tomahawk, а в дальнейшем собственных систем, включая гиперзвуковые. В случае реализации мер по резкому росту оборонных расходов Япония станет бороться за третье место по их абсолютным размерам в мире – с Германией, если и она осуществит свои планы.

Особое внимание будет уделяться системам ПВО/ПРО и их комплексированию и интеграции.

СВО в очередной раз (но теперь особенно ярко) продемонстрировала как необходимость эшелонирования обороны от всего спектра средств воздушно-космического нападения, так и невозможность создания непробиваемых «зонтиков». Бомбардировщики теперь, конечно, не всегда могут гарантированно прорваться к цели (не в последнюю очередь в связи с политической чувствительностью потери таковых), а вот ракеты и иные средства поражения способны гарантированно перегружать любые оборонительные системы.

Усилия в правильном направлении. По мере анализа опыта СВО уже в ближайшие месяцы будут приниматься конкретные решения по усилению оборонного потенциала не только в странах, вовлечённых в конфликт (пусть и опосредованно). Как только такие решения будут формализованы, мы сможем наблюдать резкий рост нагрузки на оборонно-промышленные комплексы, логистическую инфраструктуру, а также попытки сделать более привлекательной службу в армии. Соответственно, активизируется конкуренция в разных областях: от борьбы «покупателей» за ту или иную «продукцию», наращивание выпуска которой потребует времени, до соперничества за качественный «личный состав» между различными родами войск, да и вооружённых сил в целом с коммерческими структурами, в том числе транснациональными корпорациями.

С другой стороны, активизируется партнёрство военных с частным сектором, например, взаимодействие с коммерческими цифровыми сервисами, использование гражданских спутниковых группировок связи и дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), ускорится процесс оборонных закупок и смягчатся бюрократические препоны для инноваций или крупных закупок боеприпасов (что, разумеется, вызовет не всегда легальные, но зачастую приятные для заинтересованных лиц проявления сращивания «покупателей» и «продавцов»).

Расходы на оборону вновь начинают рост, соответственно, под это будут подводиться всё более креативные обоснования в жанре угроз как со стороны «стран-изгоев», так и вообще в связи с «противоборством великих держав».

Например, Япония обуславливает наращивание трат, с одной стороны, СВО, а с другой – обострением ракетной угрозы от КНДР, а главное – всё возрастающими глобальными амбициями КНР и их противостоянием с США и союзниками последних (даже Россия волнует Токио в первую очередь как союзник Китая). Схожей риторикой пользуется Республика Корея, сдабривая её слабо скрываемой критикой в адрес Японии. Польша и прибалтийские страны до предела выкрутили громкость привычной песни о русской угрозе. Страны Западной Европы с точки зрения риторики чувствуют себя пока в основном недостаточно уверенно.

В США имеется в целом консенсусная позиция, согласно которой вооружённые силы требуют скорейшей модернизации для обеспечения превосходства над Китаем. Внутри этого нарратива уже появляются вариации на тему, стоит ли тратить силы и ресурсы на сдерживание России и поддержку Украины. Мнение, что это только отвлекает от противостояния Пекину, мягко говоря, не является маргинальным. То, в какой мере Вашингтон в среднесрочной перспективе будет вовлекаться в европейскую безопасность – вопрос перипетий американской внутриполитической борьбы, которая таким образом будет оказывать (косвенно и без излишней рефлексии) сильное влияние на общемировую ситуацию, так как от этого напрямую зависит политика европейских союзников Соединённых Штатов.

Что необходимо делать нам?

В отношении отечественных подходов представляются целесообразными ряд рекомендаций:

а) Возможно, назрел пересмотр ключевых показателей эффективности военных расходов. Насколько можно судить, до последнего времени российское военно-политическое руководство гордилось относительно низким положением в рейтингах стран по расходам на оборону. Видимо, именно минимизация расходов была одним из «ключевых показателей эффективности», что до начала СВО и в условиях кризисных явлений в экономике в какой-то мере было обоснованно. Вместе с тем наблюдаются негативные последствия таких приоритетов, и, соответственно, можно ожидать изменений.

б) В текущей ситуации требуется акцент на системах «здесь и сейчас». Теперь ключевой задачей становится стремительное наращивание производства и закупок необходимой номенклатуры уже имеющихся образцов вооружения, военной техники и иных видов продукции военного назначения. Такой процесс, возможно, пойдёт в ущерб разработке и испытаниям перспективных систем. Стремительное движение научно-технического прогресса в военной сфере вспять развернуть невозможно, соответственно, проблема поиска баланса приоритетов в условиях СВО и обострения международной обстановки в целом становится едва ли не ключевой задачей.

в) Оптимизация процедур государственного оборонного заказа также назрела. Вслед за лучшими мировыми примерами напрашивается создание условий по более активному вовлечению частных подрядчиков в выполнение соответствующих задач. Для снятия препятствий таким процессам может потребоваться в том числе и некоторое снижение избыточных требований к продукции военного назначения. Итогом должно стать выстраивание системы, избавленной от устаревшей надежды на превращение ОПК в локомотив инновационного развития: в мире наблюдаются прямо противоположные процессы, передовые разработки попадают в «оборонку» из гражданской промышленности.

г) Повышение открытости оборонной сферы может показаться противоречащим общему тренду милитаризации и соперничества великих держав. Однако особое значение для решения перечисленных задач играет налаживание обратной связи между разработчиками и пользователями вооружения и военной техники, а также их взаимодействие с научно-экспертным сообществом. Безусловно, защита государственной тайны остаётся важнейшим элементом поддержания обороноспособности государства, однако «взаимное опыление» идеями и оценками, привлечение «взгляда со стороны» должно сыграть позитивную роль, в том числе и в решении проблем балансировки немедленных результатов и долгосрочных приоритетов.

д) В условиях беспрецедентного санкционного давления и фактически реанимации наиболее жёстких практик экспортного контроля чрезвычайно актуальным становится поиск новых форматов взаимодействия с союзниками и партнёрами, а также источников технологий. В наше время автаркия невозможна (да и вряд ли таковая могла быть успешной в другие эпохи), хотя в целом Россия находится на более высоком уровне самодостаточности в военной сфере, чем большинство стран мира. И всё же с учётом сохраняющегося технологического доминирования стран условного Запада, ребром встаёт вопрос создания экономически и технологически эффективных производств, в том числе в микроэлектронике. Разумным выглядит выстраивание кооперации со странами, столь же заинтересованными в повышении независимости своих вооружённых сил от «политически заряженных» компонентов, что позволит формировать рынки для новых производств, а также создавать каналы (в том числе «серые») для доступа к передовым технологиям из недружественных стран.

Заключение: жестокий новый мир

Разговоры о стремительной деградации системы международных военно-политических отношений как в глобальном, так и в региональном масштабе стали общим местом. Боевые действия на Украине заставили большинство стран вновь задуматься о собственном потенциале на случай межгосударственного военного конфликта высокой интенсивности со своим участием в национальном или коалиционном качестве. Нельзя сказать, что 24 февраля 2022 г. наступило внезапно (пусть ход боевых действий вряд ли ожидался в том виде и масштабе, в которых мы это наблюдаем вот уже более года), не стоит надеяться и на неожиданное изменение глобальной обстановки.

В среднесрочной перспективе в случае «разгона» ОПК, в первую очередь в Европе, мы вкатываемся во взрывоопасную ситуацию до зубов вооружённых противников на линии соприкосновения, и ещё менее, чем во время прошлой холодной войны, можно говорить о единстве целей и задач стран по обе стороны от этой линии. Особенно угрожающим может стать массированное развёртывание высокоточного оружия большой дальности всех видов базирования, с помощью которого с минимальным временем предупреждения возможны удары на всю глубину территории противников. Серьёзные угрозы возникнут для российского флота, как военного, так и гражданского, в силу известных географических ограничений акваторий Балтийского и Чёрного морей. Россия, конечно, будет усиливать свой потенциал, и в итоге, вероятно, мы придём к сбалансированной, но весьма нестабильной ситуации.

Целесообразно думать о новых мерах по снижению рисков, а в перспективе и полноценному контролю над вооружениями. Сегодня сложно говорить, например, о возвращении России и США в Договор по открытому небу, а уж о новом варианте ДОВСЕ заводить речь вообще неприлично. Но ничего лучше пока не придумали. Особое внимание следует уделить так называемым эскалационно-опасным ВиВТ, к ним следует отнести вооружения, которые по умолчанию находятся в высокой степени боевой готовности в мирное время, способны наносить поражение на оперативную и стратегическую глубину, а также применяться для сигнальных и разведывательных действий – в том числе формально при мероприятиях боевой подготовки (включая так называемые «электронные пуски») в непосредственной близости от линий соприкосновения вероятных противников[21].

И всё же, думается, в Европе, включая Россию, слишком хорошо помнят, что происходит, когда договориться о панъевропейской безопасности не удаётся. Соответственно, смеем надеяться, что, когда эмоциональный накал вокруг украинской ситуации несколько остынет, найдутся какие-то взаимоприемлемые решения.

В полный рост встанет другой вопрос: что делать с накопленной военной мощью? Непосредственно для Европы перспективным направлением может стать укрепление позиций в Африке, в то время как американские союзники будут стремиться привлечь европейские контингенты к «тихоокеанскому сдерживанию» Китая. Последняя задача вполне может оказаться успешной – и тогда уже Россия, видимо, предложит Китаю поддержку в развёртывании, например, военно-морских или военно-воздушных контингентов в непосредственной близости от европейского континента.

Мир становится в полной мере многополярным, но ничуть не более безопасным. «Дилемма безопасности», видимо, вновь победила, казалось бы, документально зафиксированный принцип неделимости безопасности.

Ход боевых действий на Украине в 2022–2023 гг. уже привёл к тектоническим сдвигам в оборонной промышленности и военном строительстве большинства стран. Радикальные перемены происходят в военно-техническом сотрудничестве, как в части совместных разработок, так и импорта и экспорта продукции. Приоритетом вновь становится формирование эффективного потенциала сил общего назначения, как в количественном, так и в качественном отношении. Ключевыми задачами, вставшими перед оборонными и промышленными ведомствами стран мира, являются создание запасов и наращивание производства средств поражения, боеприпасов всех видов (как «умных», «высокоточных» и т.п., так и традиционных) и пересмотр штатной численности и организационно-штатной структуры строевых частей. Изучается и практический опыт.

Пожалуй, неизменна лишь одна из ключевых тенденций последних десятилетий: информатизация всех элементов военной деятельности. Создание единых контуров сбора и анализа разведывательных данных (в том числе с использованием космического эшелона), доведение аналитической информации до лиц, планирующих боевое применение и принимающих соответствующие решения, а также непосредственно до участников сражений, целеуказание и оценка эффективности поражения целей – всё это, опираясь на наиболее передовые технологии вычислительной техники (в т.ч. и так называемые «элементы искусственного интеллекта»), коммуникационных средств, а также разнообразных датчиков, сенсоров и локаторов, становится важнейшим фактором успеха или провала на поле боя. Но этот фактор в полной мере работает лишь при наличии достаточного количества соответствующих средств поражения и личного состава.

Актуален вопрос, какие изменения претерпит архитектура военно-политических союзов и иных подобных форматов, какие страны постараются уйти от непосредственного вовлечения в конфликтные события, оставаясь поставщиками продукции военного назначения, а главное, как на указанные в настоящей статье изменения отреагирует социально-экономическая среда в тех или иных государствах. Специальную военную операцию сложно назвать революционным событием, однако перечисленные изменения в подходах к военному строительству окажут долгосрочное влияние на развитие как минимум тех стран, которые считают происходящие события ключевым фактором национальной безопасности сегодня и в будущем.

Данный материал является доработанной версией доклада, подготовленного по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликованного в апреле 2023 года.

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389645 Дмитрий Стефанович, Александр Ермаков

Первый год большой войны

Предварительные итоги новой реальности

ВАСИЛИЙ КАШИН

Кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Кашин В.Б. Первый год большой войны // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. № 3. С. 10–21.

Российская специальная военная операция на Украине, первое крупное вооружённое столкновение между государствами в XXI веке, стала результатом реализации долгосрочных планов великих держав, прежде всего – Соединённых Штатов и России. Украинский конфликт – их схватка на территории Украины, а для США – и посредством Украины.

Располагая значительным военным потенциалом и сильнейшей сухопутной армией в Европе за пределами России, эта страна никогда не обладала собственными ресурсами для сопротивления России дольше нескольких месяцев. К середине 2022 г. стало очевидно, что способность Киева продолжать борьбу является производной от готовности Запада предоставлять ей значительную военную и экономическую поддержку.

Ещё в октябре 2022 г., когда военная ситуация выглядела максимально благоприятной для Киева, а российские бомбардировки украинской инфраструктуры ещё не начались в полную силу, предполагалось, что украинский бюджет на 2023 г. будет обеспечен иностранными кредитами и грантами на 58 процентов[1]. Фактически же зависимость Украины от внешнего финансирования может приближаться к таковой у афганского правительства президента Ашрафа Гани и достигать 80 процентов. Кроме того, исчерпание имевшихся на начало кампании гигантских ресурсов советской военной техники и боеприпасов означает, что и военные усилия Украины обуславливаются пределами Запада по её снабжению.

Таким образом, ход и исход конфликта прежде всего определяются, с одной стороны, целями и возможностями Соединённых Штатов, с другой – целями и возможностями России. Устремления прочих игроков, включая саму Украину, влияют на ход противостояния в меньшей степени.

Американский контроль над воюющей Украиной не стоит преувеличивать. Имеющиеся данные, в том числе появившиеся в Сети в апреле американские документы (степень достоверности которых, впрочем, ставится под сомнение), говорят о том, что у Вашингтона есть проблемы с получением полной информации о «ситуации на земле». Во многих случаях США вынуждены иметь дело с ложью, искажениями и умалчиваниями с украинской стороны, которые отчасти компенсируются ведением полномасштабной разведывательной деятельности против украинского союзника. Американцы обеспокоены обострением коррупции на Украине в ходе конфликта, но далеко не всегда могут добиться увольнения чиновников, подозреваемых в хищениях западной помощи.

Украина, как и многие другие младшие партнёры Вашингтона, активно пытается воздействовать на американский процесс принятия решений, используя традиционные инструменты лоббирования и узаконенной американской практики политического манипулирования. Тем не менее жесточайшие ресурсные ограничения и высокий уровень коррупции, очевидный для посвящённых в украинскую тему американских представителей, не позволяют «хвосту вилять собакой», как, возможно, об этом мечтают в Киеве.

Цели США

И Россия, и США довольно чётко определили свои стратегические цели в рамках конфликта. Для Соединённых Штатов это нанесение стратегического поражения России, то есть такое политическое, военное и экономическое ослабление России, которое устранит её из числа значимых составляющих мирового баланса сил. Достигнуть этой цели предполагалось за счёт провоцирования экономической и политической дестабилизации России под комбинированным влиянием санкций, пропагандистской кампании и военных потерь. США рассчитывали добиться этих результатов в короткие сроки, вероятно, в первые несколько недель после начала боевых действий.

Имелось и планирование на случай затягивания вооружённого противостояния. В 2020–2021 гг. американцы и их союзники принимали меры по накоплению в Восточной Европе запасов оружия советских типов, при западной помощи на Украине создана работоспособная система мобилизации, произведено рассредоточение военных запасов. Но меры подготовки к длительной войне были крайне ограниченными, что отражало ошибочные представления американцев о степени устойчивости российской экономики, масштабах российского военного производства и внутриполитической ситуации в стране.

Цели России

Цель России – устранение Украины как источника угроз для своей военной безопасности и внутриполитической стабильности, в изложении российских лидеров – недопущение создания «Анти-России». В качестве оптимального пути достижения этой цели российское руководство, очевидно, рассматривало дестабилизацию и разгром украинского государства в течение считанных недель за счёт комбинации специальных операций, политического давления и быстрого продвижения войск вглубь страны. Результатом должно было стать навязывание Украине мирного соглашения на выгодных России условиях, её превращение в слабое в военном отношении нейтральное государство, с автономизацией или присоединением к России части территории.

Известная на данный момент информация свидетельствует, что существенная роль в российской операции отводилась «специальному» компоненту, связанному с деятельностью агентурной разведки и сил специальных операций.

Исходные условия

Россия заведомо не обладала силами для быстрого сокрушения военной державы масштабов Украины, если украинское правительство и военное командование не были бы дестабилизированы в течение первых дней войны. Любые аналогии между войной на Украине и американским вторжением в Ирак в 2003 г., а также другими конфликтами после завершения холодной войны носят поверхностный характер. Достаточно сказать, что на момент начала прямого столкновения Украина обладала 38 рабочими дивизионами комплексов С-300 (модификаций ПТ, ПС и В), 15 дивизионами зенитных ракетных комплексов «Бук» и сотнями самоходных зенитных ракетных комплексов малой дальности «Оса», «Стрела-10», «Тор» с колоссальными запасами зенитных ракет.

Численность украинских войск мирного времени превосходила численность российских войск, которые могли принять участие в войне, ввиду политических ограничений российского руководства (отказ от использования призывников; продолжение контрактной службы по правилам мирного времени с правом расторжения контракта и отказ от мобилизации до сентября 2022 г.). Количество доступного Украине тяжёлого вооружения сухопутных войск (танки, лёгкая бронетанковая техника, артиллерия) на начало 2022 г. по некоторым компонентам было сопоставимо с таковым в российских сухопутных войсках (без учёта запасов на базах хранения военной техники) при сравнимом качестве. Собственно говоря, недостаток оружия никогда и не был главной проблемой ВСУ. Возможности украинской армии образца 2014 г. ограничивала не нехватка железа, а низкая боевая готовность, слабая мотивация, коррупция и отсутствие дисциплины.

Срочной замены требовали в основном средства связи, разведки, управления – именно те области, где технологии холодной войны полностью утратили актуальность. На это и была направлена основная западная помощь. Украина своими силами вела работы над высокоточным оружием (РСЗО «Ольха», управляемый снаряд «Квитник») и модернизировала парк бронетанковой техники, что привело к увеличению количества боеготовой техники в разы без масштабного импорта. Необходимость в крупных поставках на Украину тяжёлого оружия западного производства для восполнения потерь, ставшая очевидной уже в апреле-мае 2022 г., оказалась, по всей видимости, неприятной неожиданностью для США и их союзников. Серьёзной подготовки к этому не проводилось, и такое упущение дорого обошлось Украине.

Запоздалая российская реакция

Процесс технической модернизации ВСУ мог быть объективно оценён путём наблюдений за закупками, производством и учениями, хотя крупных, резонансных событий вроде поставок крупных партий новейшего оружия не происходило. Не менее важный процесс трансформации украинского общества, роста национализма, закрепления устойчивого антироссийского консенсуса в украинской элите, видимо, был осознан в России не сразу, что обусловило позднее понимание неизбежности войны.

По словам секретаря СНБО Украины Алексея Данилова, Украина начала готовиться к неизбежной полномасштабной войне после провала встречи в «нормандском формате» в Париже в декабре 2019 года. Россия, похоже, пришла к выводу о неотвратимости вой­ны существенно позже, вероятно – весной 2021 г. (в апреле начались масштабные учения у границ Украины), хотя некоторые меры по подготовке к большому конфликту принимались и раньше. Запоздалая реакция на действия другой стороны предопределила поспешную и неполную подготовку к СВО.

В целом отсутствие в России систематического, масштабного научного изучения современной Украины (как, впрочем, и других постсоветских стран), видимо, сыграло роль в неспособности своевременно оценить трансформацию украинского общества и государства. Это – самый дорогостоящий во всех смыслах провал российской научной политики за всю постсоветскую эпоху.

Специальная операция

Невозможность быстрого разгрома Украины российской армией мирного времени образца начала 2022 г. была очевидна для военных специалистов, пытавшихся реально вникнуть в масштаб проблемы (можно вспомнить опубликованную в начале февраля 2022 г. статью Михаила Ходарёнка «Прогнозы кровожадных политологов»[2]). Рискованная ставка на «специальную» составляющую специальной военной операции была, таким образом, вынужденным следствием слабости военного компонента СВО. При этом необходимость начала СВО, с точки зрения российского руководства, не вызывала сомнений в силу продолжавшейся быстрой милитаризации Украины и углубления её сотрудничества с НАТО. Конфликт с Украиной из-за Донбасса и Крыма рассматривался как неизбежный, затягивание его начала привело бы лишь к ухудшению соотношения сил и росту потерь.

Провал специального компонента СВО в первые её дни (вероятно – везде, кроме юга Украины) был во многом связан с экстренными, масштабными и жестокими мероприятиями украинских спецслужб по «зачистке тыла», проводившимися при масштабной технической помощи США в последние месяцы до и первые месяцы после начала войны.

Судьба лиц, даже подозревавшихся в тот период в сотрудничестве с Россией, была незавидной. Опубликованные позднее украинской военной разведкой данные о гибели её особо ценного агента Дениса Киреева – тому свидетельство. Киреев, участник украинской делегации на первом раунде мирных переговоров с Россией, был схвачен СБУ 5 марта в Киеве и сразу же убит выстрелом в затылок как предатель. Не предпринималось никаких попыток расследования, суда, сбора доказательств. Не выполнялись никакие формальности. Причиной ареста и расстрела было то, что Киреев по заданию военной разведки поддерживал систематические контакты с различными российскими структурами и попал в поле зрения СБУ. Казнь состоялась настолько молниеносно, что украинская военная разведка не успела вмешаться и спасти своего агента. Реальное число менее известных людей, ликвидированных таким образом, на основе весьма эфемерных свидетельств их вины, было, вероятно, весьма значительным.

Затяжная война

Российская ставка на «специальную» составляющую выглядела изначально шатко; едва ли есть сферы человеческой деятельности более непредсказуемые, чем агентурная разведка.

Первая «специальная» фаза СВО была отчаянной попыткой избежать полноценной затяжной войны, и эта попытка оказалась, во-первых, неудачной, во-вторых, затратной для России в политическом и военном отношении.

Ставка на специальные инструменты сработала лишь в Херсонской области, где, по последующим заявлениям СБУ, российской агентуре удалось дезорганизовать украинскую оборону. Попытка быстрого захвата Харькова силами спецназа с опорой на помощь агентуры внутри города провалилась с заметными потерями российской стороны, как и попытки вызвать шок и панику в украинском руководстве быстрым движением российских войск к Киеву в сочетании с деятельностью агентов внутри.

Понимая шаткость «специального» инструментария, российское руководство готовилось и к затяжной войне. В 2021 г. существенно выросло производство ряда видов вооружений и военной техники (по-видимому, крылатых ракет и ракет для систем ПВО), была развёрнута подготовка мобилизации экономики. Ретроспективно становятся понятны некоторые шаги, осуществлявшиеся за месяцы, предшествовавшие войне. Например, внезапная проверка министром обороны Сергеем Шойгу Черёмушкинского военкомата в Москве 8 июня 2021 года. Военкоматы не пользовались особым вниманием российских военных руководителей со времён «сердюковских реформ»; обнаружив в военкомате натуральные руины, отсутствие компьютеров и горстку престарелых сотрудников, Шойгу устроил разнос подчинённым и потребовал исправить недостатки. Сделать это не удавалось вплоть до начала мобилизации, объявленной в сентябре 2022 г., несмотря на принимавшиеся меры (например, уточнение данных воинского учёта по всей стране в конце 2021 – начале 2022 г.).

Многие подготовительные меры сталкивались с проблемами из-за секретности, окружавшей весь процесс подготовки, которая, в свою очередь, могла диктоваться большой ролью «специального» компонента СВО. Фразы «приведите в порядок военкоматы» и «приведите в порядок военкоматы, потому что завтра война» содержат идентичные указания, но исполняться они будут по-разному. Режим секретности и связанное с этим отсутствие всякой пропагандистской подготовки предстоящей кампании также привели российские вооружённые силы в первые недели конфликта к полностью рукотворной пиар-катастрофе, последствия которой не преодолены до сих пор. Завышенные ожидания общества в отношении победы над якобы слабым противником многократно усугубили негативный эффект от неудач российской армии на раннем этапе.

К настоящему времени под влиянием перенесённой травмы для российской пропаганды характерен обратный крен: подчёркивается затяжной, крайне тяжёлый характер происходящего. В публикациях российских военных телеграм-каналов и большинстве комментариев СМИ настойчиво проводится мысль, что предстоит долгая борьба, потери, возможны новые неудачи. Вместе с тем показательно, что, несмотря на информационную катастрофу марта 2022 г. и последующие трудности и потери, в российском обществе сохраняется высокий уровень поддержки действий властей и веры в победу. Надежды Запада на быструю дестабилизацию России оказались столь же нелепыми, как и надежды России на возможность быстрой политической дезорганизации Украины.

К чему мы пришли

Ещё к ноябрю 2022 г. стало очевидно, что США не достигают своих стратегических целей в украинском конфликте. Экономического развала и политической дестабилизации России не произошло. Большую часть 2022 г. Россия вообще вела «экспедиционную вой­ну» армией мирного времени, частичная мобилизация носила весьма ограниченный характер. В стране продолжалась реализация крупных инфраструктурных проектов вроде завершения строительства в Москве самой длинной в мире кольцевой линии метро. Ввод жилья в России в январе 2023 г. превысил прошлогодний показатель на 19 процентов.

Россия продолжает держать под контролем бюджетный дефицит и пока может вести боевые действия, не прибегая к экстренным методам финансирования госрасходов вроде выкупа гособлигаций Центробанком. Укрепление отношений с Китаем, ярко проявившееся в ходе визита Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 г., позволяет смотреть на экономические перспективы с определённым оптимизмом. Несомненно, санкции замедлили и будут в долгосрочной перспективе замедлять рост российского «экономического пирога». Но они не привели к его существенному уменьшению. В то же время очевидно, что куда большая доля этого пирога будет теперь доставаться армии, спецслужбам и внешнеполитическому аппарату. В декабре 2022 г. объявлено об увеличении постоянной численности российской армии в полтора раза до полутора миллионов человек. Наблюдался быстрый рост военного производства и нарастающая милитаризация различных сторон жизни общества.

Российские неудачи на фронте (поражение в Харьковской области и отступление из Херсона) не сопровождались окружением и гибелью крупных группировок российских войск. Они не подорвали способность России продолжать боевые действия. Российские потери в живой силе и темпы их прироста не настолько велики, чтобы вести к внутренней дестабилизации и резкому росту антивоенных настроений.

Фактически украинский конфликт ведёт не к устранению России как оппонента США на международной арене, а к её превращению в ещё более неприятного противника – озлобленного, прошедшего суровую школу и лучше вооружённого.

С другой стороны, достижение российских максимальных целей «ликвидации Анти-России» выглядело и продолжает выглядеть, мягко говоря, крайне отдалённой перспективой. Темпы российского наступления на Донбассе остаются низкими, ожидается крупное украинское контрнаступление.

Россия, по-видимому, наносит украинским силам потери, значительно превосходящие её собственные. Отрывочные данные позволяют предположить, что масштабы украинских потерь убитыми могут оказаться, как говорил украинский посол в Великобритании Вадим Пристайко, «огромными и непостижимыми». Украина вынуждена распространять мобилизацию на всё новые категории населения и прибегать ко всё более радикальным мобилизационным практикам. Однако пока отсутствуют свидетельства надлома в работе украинской машины перманентной мобилизации, как и снижения готовности стран Запада снабжать Украину.

К январю 2023 г. общий объём помощи Украине составил около 157 млрд долларов, вероятно, второй год войны обойдётся Западу намного дороже из-за исчерпания собственных украинских военных запасов. Но пока что США и их союзники готовы идти на такие жертвы. Долгосрочные перспективы зависят во многом от темпов роста российского военного производства и аналогичного производства на Западе. Пока представляется, что Россия наращивает производство как минимум отдельных категорий оружия быстрее из-за определённой предварительной подготовки и ресурсной обеспеченности.

При меньших ресурсах Россия концентрирует их все на Украине, в то время как перед США стоят также задачи сдерживания Китая, Ирана, КНДР и масса других проблем. Вместе с тем предсказать динамику военного производства у участников конфликта на основе открытых данных мы не можем. Не исключено, что Москве удастся в ходе затяжной кампании истощить противника и добиться подавляющего превосходства на фронте. Например, обескровить и подавить украинскую ПВО на важных участках, что откроет возможности для возвращения к манёвренной войне и проведению крупных наступлений. Но также возможно, что страны Запада за счёт сокращения присутствия в других частях мира и порой оголения собственных вооружённых сил смогут этого не допустить.

Если Россия не сможет занять и удержать в обозримом будущем крупные экономические центры Украины и лишить её экономической жизнеспособности, можно будет констатировать, что российская попытка решения «украинской проблемы» так же не удалась, как и американская попытка решения «российской проблемы».

«Анти-Россия» в таком случае продолжит существование. Её ресурсы будут основательно подорваны СВО, разрушением экономики, потерей территорий и эмиграцией значительной части населения. Тем не менее Украина станет главной проблемой российской внешней политики на десятилетия вперёд, как Пакистан стал вечной проблемой для Индии.

Перспективы

Первая волна слухов и сигналов о возможности переговоров России и США начала нарастать ещё осенью 2022 г. и увенчалась безуспешной встречей директора ЦРУ Уильяма Бёрнса и директора СВР Сергея Нарышкина в Стамбуле в ноябре. Председатель объединённого комитета начальников штабов США Марк Милли в то же время выступил с серией заявлений об отсутствии военного решения украинского конфликта. Тогда же стало очевидно, что запросные позиции сторон серьёзным образом расходятся.

Неразрешимым противоречием остаётся территориальная целостность новых субъектов Российской Федерации, поскольку по этому вопросу Москва не готова к компромиссам. Для США территориальная целостность Украины не является приоритетом до тех пор, пока Украина сохраняет экономическую жизнеспособность как государство и даёт возможность использовать её в качестве антироссийского плацдарма. Но значительные российские территориальные приобретения могут создать проблемы для американской внутренней политики и международного авторитета. Стороны также не готовы к соглашению о будущем статусе Украины, механизмах возможных гарантий безопасности для Украины и России, украинских военных возможностях и условиях, при которых приемлемо прекращение огня.

В 2023 г. наблюдается уверенное ужесточение риторики и с американской, и с российской стороны. Госсекретарь Энтони Блинкен говорит о допустимости прекращения войны лишь в случае полного восстановления территориальной целостности Украины и вывода российских войск. Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Галузин заявляет, что «мы не потерпим существования на своих рубежах откровенно антироссийского государства, каковы бы ни были его границы».

Обе стороны ожидают масштабной эскалации боевых действий весной-летом 2023 года.

США надеются, что украинский успех позволит подойти к переговорам с более сильными позициями. В случае своей победы Россия имеет основания рассчитывать на надлом Украины и установление контроля над значительными новыми территориями. Отсутствие решительных результатов у предстоящей военной кампании, либо обозначившийся успех России с выходом на границы новых субъектов Федерации могут вновь привести к попыткам начала диалога, вполне возможно, длительного и с неясными перспективами.

На данный момент нельзя исключать повторения динамики Корейской войны, когда, оказавшись в стратегическом тупике в июле 1951 г., стороны два года вели переговоры на фоне продолжавшихся боевых действий. Если военная кампания весны-лета сложится для России неудачно, она, скорее всего, пойдёт на дополнительные шаги по мобилизации населения и экономики. Её возможности для компромиссов по украинской проблеме куда более ограниченны, чем у США.

В настоящее время и Москва, и Вашингтон осуществляют долгосрочные программы наращивания мощностей военной промышленности в расче?те на многолетний конфликт. При этом ни одна из сторон не допускает для себя вероятности полного поражения в этом конфликте и при угрозе такого поражения пойде?т на эскалацию с угрозой прямого столкновения сторон. Эта угроза определяет границы возможного и для России, и для Соедине?нных Штатов.

СНОСКИ

[1] Соколов А. Бюджет Украины в 2023 году на 58% профинансируют из-за рубежа // Ведомости. 09.10.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/10/10/944611-byudzhet-ukraini-v-2023-g (дата обращения: 01.04.2023).

[2] Ходаренок М. Прогнозы кровожадных политологов // Независимое военное обозрение. 03.02.2022. URL: https://nvo.ng.ru/realty/2022-02-03/3_1175_donbass.html (дата обращения: 01.01.2023).

Россия. Украина. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 мая 2023 > № 4389644 Василий Кашин

США и Иран обменялись захватами танкеров

На прошлой неделе США в рамках операции по обеспечению соблюдения санкций захватили иранский танкер Suez Rajan.

В ответ ВМС Ирана остановили, а затем направили в свои территориальные воды танкер Advantage Sweet.

По словам замкомандующего ВМС Ирана контр-адмирала Таджодини, танкер столкнулся с иранским рыболовным судном, не оказал помощь пострадавшим и 8 часов не выходил на связь.

Кстати, танкер следовал из Кувейта в США.

Оба танкера класса Suezmax, так что, можно сказать, обмен получился равноценный.

Без запаса прочности: цементникам все сложнее противостоять росту издержек и падению спроса на свою продукцию

На этой неделе в Санкт-Петербурге прошла 11-я международная конференция по цементу PetroCem, в рамках которой эксперты обсудили ключевые проблемы цементной индустрии. В частности, выступая на мероприятии, председатель правления НО «СОЮЗЦЕМЕНТ» и генеральный директор компании «ЦЕМРОС» Вячеслав Шматов отметил, что в текущей ситуации цемент превратился в стратегический стройматериал, поэтому российским предприятиям как никогда важно сосредоточиться на развитии производства. Для этого необходимо не только своевременно решать неиссякаемые производственные вопросы — от импортозамещения до индексации зарплат, — но и реализовывать социальные проекты на территориях присутствия, для чего требуется поддержка со стороны государства.

О необходимости дальнейшего укрепления взаимодействия цементников и госорганов также заявила заместитель директора департамента металлургии и материалов Минпромторга РФ Наталья Попкова. По ее словам, сегодня налажен «хороший» диалог между ведомством и отраслью, и это имеет важное значение, так как цемпром является локомотивом всего российского стройкомплекса и его любое «недомогание» негативно сказывается на всей цепочке строительства. При этом представители цементной индустрии и профильные эксперты призвали власти более оперативно откликаться на происходящие в отрасли процессы, констатировав, что уже сегодня цементные предприятия оказались в очень сложной ситуации, и если падение спроса на их продукцию продолжится, то неизбежна остановка некоторых заводов, что повлечет за собой дефицит цемента на рынке и срыв строительных проектов. Меры, способные предотвратить этот сценарий, хорошо известны — и их давно пора задействовать.

Штормовое предупреждение

Уровень потребления цемента является надежным маркером, по которому можно судить о происходящих в строительном комплексе в частности и в экономике в целом процессах. И сравнение российских реалий с тем, что имеет место в других странах, свидетельствует о явном неблагополучии. Так, в нашей стране потребление цемента в 2021 году составило 420 кг на человека, тогда как в Казахстане — 620 кг, а в Китае и вовсе 1 630. Это говорит о том, что экономика соседних государств развивается существенно динамичнее, рост городов и создание новой инфраструктуры там идут более быстрыми темпами.

К сожалению, в настоящее время отставание России от более успешных государств продолжает нарастать, так как в отечественном строительном комплексе отмечается спад и производство цемента сокращается. По данным Росстата, этот процесс начался еще в конце прошлого года, а за январь-февраль текущего производство цемента сократилось на 9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Перспективы будущего производства и потребления также носят отрицательный характер. «Согласно прогнозу, в 2023-м ожидается стагнация в стройотрасли, снижение объема цементного рынка может составить 10% к уровню 2022-го, а по пессимистичному сценарию — и вовсе 20%», — предупреждает исполнительный директор НО «СОЮЗЦЕМЕНТ» Дарья Мартынкина.

Схожего мнения придерживается и управляющий партнер аналитического агентства «СМ ПРО» Владимир Гузь: «Ситуация напоминает приближение шторма на море. Как будто он где-то уже начался, но до нас еще не дошел».

Ралли издержек

Такие перспективы вызывают обоснованное беспокойство, ведь цементная отрасль — крупнотоннажная, технологически сложная, энергои капиталоемкая, и чтобы даже в более благоприятных, нежели сегодня, условиях существенно увеличить объемы производства, цементным заводам требуется от года до трех лет. Между тем, уже в течение длительного времени предприятия отрасли функционируют в неблагоприятных условиях, и хотя производители пытаются модернизировать заводы и инвестируют в их развитие, начавшийся спад может перечеркнуть существенную часть этих усилий и остановить даже успешные предприятия.

Как отмечает Дарья Мартынкина, износ основных фондов, импортозависимость и постоянно повышающиеся требования к качеству цемента, его ассортименту, уровню промышленной и экологической безопасности требуют от производителей значительных инвестиций. При этом доля условно постоянных затрат высока, так как средний уровень загрузки производств составляет в России не более 60%.

Однако на протяжении длительного времени цена реализации цемента существенно отстает от роста его себестоимости и от динамики индекса цен производителей промышленных товаров, не учитывает объемы ремонтных и инвестиционных программ, которые проводились за собственные и кредитные средства, взятые под высокие проценты. «Отсутствие возможности инвестировать в развитие производства в необходимых объемах может привести к деградации отрасли, которая является системообразующей, обеспечивает страну стратегически значимым продуктом — цементом», — опасается Дарья Мартынкина.

В нынешних экономических условиях ежегодный рост издержек цементных предприятий является неизбежным. В частности, причинами удорожания в 2022 году стали (рост цен/тарифов, доля в себестоимости): газ (+8,5%, 13%), электроэнергия (+9%, 9%), ж/д перевозки (+21,4%, 23%), сырье (+17,5%, 5%), зарплата (+15%, 13%). Для сравнения: в 2022 году цементники были вынуждены повысить цены на 17%, тогда как себестоимость цемента увеличилась на 30%.

И это ралли продолжается. Только с января по март рост затрат цементных предприятий — членов НО «СОЮЗЦЕМЕНТ» составил: на ремонт и техническое обслуживание оборудования — от 40 до 70%, на электроэнергию — от 12 до 22%, на газ — от 8,5%, на железнодорожные перевозки — от 10%, на заработную плату — до 30%. В результате себестоимость цемента в среднем выросла от 17% до 30%.

Меры известны

Сегодня потребность стройрынка в цементе сокращается. Падение спроса только началось и может оказаться еще более серьезным, как только закончатся госпроекты. Сочетание этих двух факторов способно остановить многие цементные заводы, что поставит под вопрос сроки реализации крупных инфраструктурных и других проектов, скажется на их стоимости. Причем это относится и к другим отраслям промышлености стройматериалов (ПСМ).

Поэтому в сложившихся обстоятельствах нужны энергичные шаги по предотвращению кризиса в строительном комплексе и обеспечивающих его материалами отраслях. «У цементной отрасли есть определенная «подушка безопасности», но она достаточно быстро тает: отрасль в значительной степени зависит от поставок импортного оборудования, а рост цен на него и сложности поставки заметно ухудшают прогнозы развития. Поэтому вопросы импортозамещения в цементной отрасли стоят очень остро», — констатирует руководитель компании «Амикронконсалтинг» Ольга Соколова.

Из этого следует, что надо срочно сформировать госпрограмму импортозамещения оборудования и запчастей в ПСМ с необходимыми мерами поддержки и начать ее реализацию уже в этом году. Далее, необходимо получить от Минстроя и Минтранса гарантированный прогноз потребления цемента в разрезе федеральных округов и регионов. Также нужны меры поддержки инвестпрограмм по созданию инфраструктуры, субсидии на производство и доставку альтернативного топлива до цементных предприятий. Наконец, пора усовершенствовать меры финансовой поддержки, в том числе включить продукцию «цемент» (ОКПД2 — 23.51) в «Перечень приоритетной продукции», предусмотренной проектом постановления о поддержке организаций, реализующих инвестиционные проекты, и установить минимальную стоимость таких проектов на уровне 500 млн рублей.

Кроме того, добавляет Дарья Мартынкина, драйверами рост спроса на цемент должно стать наряду с увеличением объемов строительства и расширение областей его использования. Например, перспективным направлением развития цементной отрасли является применение дорожного цементобетона и минеральных вяжущих в дорожном строительстве.

«Сегодня цементная отрасль способна в полной мере обеспечить страну высококачественными дорожными цементами соответствующих ГОСТ и адресных рецептур. Такие стройматериалы уже сертифицированы многими отечественными предприятиями, при грамотном долгосрочном планировании дорожных работ заводы смогут гарантировать своевременность поставок и стабильно высокое качество цемента», — заявила представитель «СОЮЗЦЕМЕНТа».

Сомнительный импорт

Главная особенность российского рынка цемента — он был и остается высококонкурентным. Огромный профицит мощностей, транспортная доступность большинства регионов, активность зарубежных поставщиков — все это заставляет бороться за каждого потребителя. Однако сегодня идет активный импорт цемента из Ирана, Казахстана и Белоруссии, где цементные предприятия еще и пользуются господдержкой. Поставщики и из Ирана, и из Белоруссии намерены наращивать поставки. Так, в 2022 году резкое увеличение белорусского импорта совпало с сезонным спадом потребления цемента на российском рынке и изменило доли рынка других производителей цемента. Поэтому если не принять соответствующих мер, то импорт достигнет критических 5-7 млн тонн в год, что может привести к вынужденному закрытию отечественных заводов по производству цемента. Владимир Гузь из «СМ ПРО» считает, что такая угроза более чем реальна и уже реализуется. «Остановка отечественных заводов в условиях сокращения спроса — вполне вероятное событие. В силу политизации этого вопроса решением может быть, с одной стороны, сохранение спроса на цемент, с другой, договоренности с партнерами из Белоруссии и Ирана об ограниченных объемах», — считает эксперт, отмечая, что «не советует отечественным потребителям брать зарубежный цемент из-за рисков низкого качества как следствия длительной транспортировки и нахождения заводов-производителей, отвечающих за качество продукции, в другой правовой среде».

«В связи с увеличением объема ввозимой на территорию РФ цементной продукции из третьих стран необходимо применение защитных мер в отношении отечественных производителей, в том числе предлагается обсудить возможность введения мер нетарифного регулирования импорта цемента», — говорит Дарья Мартныкина.

И конечно, цементники должны иметь четкую перспективу. «Задача прогнозирования потребления базовых стройматериалов по-прежнему очень актуальна. Государство является агрегатором всей информации о строящихся в стране объектах (поскольку выдает разрешения на строительство), на основе этих данных можно строить адекватные прогнозные модели. Однако до сих пор эта работа не ведется», — заключила Ольга Соколова.

Дарья МАРТЫНКИНА, исполнительный директор НО «СОЮЗЦЕМЕНТ»:

«В среднесрочной и долгосрочной перспективах положительными факторами для отрасли станут антикризисные мероприятия правительства страны и региональных властей, пакеты поддержки экономики, системообразующих предприятий и населения, а также реновация жилого фонда, реализация проектов комплексного освоения территорий, увеличение доли строительства цементобетонных дорог, выполнение национального проекта «Жилье и городская среда», реализация социальных инициатив президента России»

Владимир ГУЗЬ, управляющий партнер «СМ ПРО»:

«Самой эффективной, простой и быстрой мерой поддержки могло бы быть кредитование производителей цемента на покупку российского оборудования с минимальной процентной ставкой, например, 0,5% годовых. В этом случае деньги остаются в нашей экономике, снижается давление на курс рубля, стимулируется импортозамещение»

Авторы: Алексей ЩЕГЛОВ

Номер публикации: №15 28.04.2023

Mobarakeh Steel Company сохраняет лидерство в металлургии региона

Mobarakeh Steel Company (MSC), крупнейший производитель стали в Иране, произвела 10,24 млн. тонн полуфабрикатов в прошлом иранском году, который закончился 20 марта 2023 года, что на 10% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

За этот период сталелитейный завод также произвел 8,14 млн. тонн готовой стали, что на 5% больше, чтобы сохранить первое место по производству стали на внутреннем рынке, свидетельствуют новые данные, опубликованные иранской организацией по развитию и реконструкции шахт и горнодобывающей промышленности.

Mobarakeh Steel Company является крупнейшим производителем стали не только в Иране, но и на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Государственная компания расположена в 65 км к юго-западу от города Исфахан, недалеко от города Мобараке.MSC была введена в эксплуатацию в 1993 году.В 2000 году предприятие подверглось серьезной реконструкции.

Мохсен Назири Асл: кризис на Украине требует решения дипломатическим путем

О том, остались ли на сегодняшний день возможности для диалога по иранской ядерной сделке, каковы шансы завершить эти переговоры в ближайшее время, а также о сотрудничестве иранской стороны с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и о готовности Тегерана внести вклад в урегулирование кризиса на Украине в интервью корреспонденту РИА Новости Светлане Берило рассказал постоянный представитель Ирана при ООН и МАГАТЭ в Вене Мохсен Назири Асл.

– Ранее глава МИД Ирана Хоссейн Амир Абдоллахиан в интервью телеканалу "Аль-Джазира" сообщил, что парламент Ирана рассматривает законопроект о возможности выхода из ядерной сделки. Не могли бы вы подробнее рассказать о содержании этого законопроекта?

– Как правильно сказал министр иностранных дел доктор Амир Абдоллахиан в интервью "Аль-Джазире": "Окно переговоров по возвращению к СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий – ред.) не будет оставаться открытым вечно". Он указал на атмосферу, которая преобладает в парламенте, говоря о том, что в парламенте есть идея, что правительство не должно постоянно находиться на пути переговоров, чтобы вернуть все стороны к СВПД. По словам министра, некоторые фракции иранского парламента продвигают предложения и законы, которые могут "усложнить" работу правительства, продолжая переговоры в течение длительного времени без каких-либо ощутимых результатов. Фактически, он подчеркнул подход, которого придерживается правительство, заявив, что окно времени для переговоров по возвращению к СВПД для США не будет оставаться открытым вечно, и что этот подход имеет сильную поддержку и со стороны парламента.

Как вы знаете, в декабре 2020 года, после трех лет, прошедших с момента неспровоцированных действий и незаконного выхода США из сделки и неспособности "большой тройки" и ЕС выполнить свои собственные обязательства, парламент Ирана принял закон, касающийся ядерной сделки, который потребовал от правительства прекратить осуществление всех добровольных мероприятий по проверке и мониторингу за рамками Соглашения о всеобъемлющих гарантиях Ирана и установил крайний срок для США, чтобы положить конец своей пресловутой кампании "максимального давления" против Ирана и вернуться к своим обязательствам по соглашению.

Следует отметить, что Иран добровольно выполнил свои обязательства по СВПД, несмотря на то, что одна из сторон, а именно США, вышла из соглашения, а другие участники "большой тройки" ЕС по СВПД не предприняли никаких действий для выполнения своих обязательств, а также не потребовали от этого участника выполнения своих обязательств по данному документу.

Требования, предусмотренные законом, не были выполнены в надлежащие сроки, и в результате правительство Ирана склоняется к выполнению закона и предусмотренных в нем мер по исправлению ситуации. На самом деле, доктор Амир Абдоллахиан объяснил свою интерпретацию ситуации, он предупреждает об ограниченном времени для другой стороны, чтобы принять решение и вернуться к своим обязательствам, основанным на СВПД.

– Видите ли вы сегодня возможность для диалога? Каковы условия для него?

– Нынешний статус СВПД – это результат политики и просчетов США. Наш прошлый опыт научил нас участвовать в новом раунде переговоров с большей осторожностью и деликатностью. Те немногие вопросы, которые остались после последнего раунда переговоров, могут быть решены.

Поэтому без каких-либо предварительных условий, благодаря доброй воле и решимости всех сторон и в рамках переговоров, проводимых до сих пор, могут быть предприняты заключительные шаги в переговорах. США необходимо иметь волю и силу, чтобы завершить длительные переговоры. Иран постоянно выражал свою готовность продолжать переговоры до заключения соглашения.

– Гендиректор МАГАТЭ в марте был с официальным визитом в Тегеране, тогда он заявил, что агентство собирается заключить с Ираном соглашение, которое поможет возродить Совместный всеобъемлющий план действий по иранскому атомному проекту. Актуальны ли еще эти планы? Какие следующие шаги ожидаются по теме выработки соглашения?

– По поводу визита генерального директора МАГАТЭ Рафаэля Гросси в Тегеран и того, что он сказал о соглашении с Ираном, следует отметить, что совместное заявление от 4 марта 2023 года отражает решимость Ирана сотрудничать по доброй воле с агентством, а также его уважение к процедурам, практике и профессиональной работе агентства. Состоялось несколько последующих встреч, и в отношении того, что было согласовано, произошли значительные подвижки.

Следует подчеркнуть, что МАГАТЭ и Иран в совместном заявлении договорились в продолжение предыдущего сотрудничества ускорить и укрепить свое сотрудничество и диалог, направленный на решение остающихся вопросов, связанных с гарантиями. Это процесс, который должен быть завершен в полном объеме.

Тем не менее, несмотря на этот выдающийся прогресс, некоторые конкретные государства не жалеют усилий, чтобы поставить под сомнение продолжающееся взаимодействие Ирана с агентством, а также поставить под сомнение перспективу достижения соглашения, на основе которого все участники СВПД должны будут выполнить свои обязательства без повторения прошлого опыта. Прискорбно, что эти государства намеренно игнорируют ведущиеся переговоры по возобновлению СВПД, а также сотрудничество Ирана с агентством и предпринимают систематические усилия, чтобы сорвать процесс, в который международное сообщество вложило много сил.

– В марте МИД Германии заявил о прекращении действия совместного механизма для расчетов с Ираном (INSTEX). Какова реакция иранской стороны на это решение? На что оно повлияет?

– Как вы знаете, после одностороннего и незаконного выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий европейские правительства обязались предоставить Ирану возможность продолжать получать экономические дивиденды от обязательств СВПД по снятию санкций путем принятия необходимых решений. Одним из механизмов, который европейцы предложили для выполнения этого обязательства, было создание INSTEX в качестве финансового канала для содействия торговле между Ираном и Европой. Хотя Исламская Республика Иран никогда не рассчитывала на этот механизм и не возлагала на него никаких надежд, она без колебаний предложила любое необходимое сотрудничество по доброй воле, с тем чтобы этот канал начал функционировать.

Но, к сожалению, помимо бездействия по другим своим обязательствам, европейские правительства также не смогли эффективно запустить INSTEX и принять необходимые меры для его активации в соответствии со своими обязательствами по СВПД. Основной причиной неудачи INSTEX стало отсутствие серьезной воли со стороны европейских правительств, их неспособность выполнить свои обязательства в отношении компенсации одностороннего выхода США из СВПД и поддержки незаконных американских санкций, поскольку эти страны не вложили в этот канал никаких финансовых ресурсов или долгосрочных кредитных линий в течение всего периода, когда INSTEX был активен.

Исламская Республика не возлагала никаких надежд на INSTEX и вела свою международную торговлю через другие международные финансовые и банковские каналы. Таким образом, обвинение Ирана в резолюции о закрытии INSTEX – это фиктивная попытка прикрыть абсолютную неспособность Европы быть финансово независимой от Америки даже на минимальном уровне.

– Ранее иранская сторона заявляла, что при решении украинского конфликта необходимо опираться на политическое урегулирование. Планирует ли Тегеран в ближайшие время выступить с инициативами в этой связи?

– Принципиальная позиция Исламской Республики Иран, ставшей жертвой навязанной войны, угроз и односторонних санкций со стороны США и Запада, заключается в уважении Устава ООН и международного права, включая неприменение силы или угрозы силой, территориальную целостность и суверенное равенство. Иран осуждает войну и односторонние санкции и отдает абсолютное предпочтение диалогу и дипломатии в разрешении споров между государствами. В частности, Исламская Республика Иран осуждает гегемонистский менталитет времен холодной войны и односторонний подход Соединенных Штатов и некоторых других западных стран, выражающийся в национальной политике и региональных соглашениях (например, НАТО), что стало одной из основных первопричин многих кризисов в мире, включая продолжающийся кризис на Украине.

После более чем одного года военного конфликта на Украине, который нанес человеческие и материальные потери сторонам конфликта и имел пагубные последствия для всего мира, международному сообществу необходимо активизировать свои усилия по немедленному мирному урегулированию этого кризиса дипломатическим путем. Сейчас настало время активизировать подлинную дипломатию для прекращения конфликта и всех односторонних действий вместо того, чтобы пропагандировать и разжигать войну, а также безосновательно обвинять других и настаивать на односторонних мерах.

Иран объявил о своей готовности внести вклад в мирное урегулирование кризиса в случае необходимости, а также поддержал позицию Китая по политическому урегулированию кризиса на Украине от 24 февраля 2023 года.

Иран. МАГАТЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Электроэнергетика > ria.ru, 28 апреля 2023 > № 4358819 Мохсен Назири Асл

Сионистский режим на пути упадка и разрушения

Генеральный секретарь Движения «Исламский джихад Палестины» Зияд ан-Нахалех заявил, что израильский режим находится на пути упадка и разрушения.

Аль-Нахалех сделал это заявление на встрече с министром иностранных дел Ирана Хосейном Амир-Абдоллахианом в Бейруте в четверг.

В ходе встречи обе стороны обсудили последние события в регионе, недавние нападения сионистов и сопротивление палестинцев силам израильского режима.

Ссылаясь на принципиальную политику Исламской Республики Иран в поддержке угнетенной палестинской нации против сионистского режима, Амир-Абдоллахян подчеркнул необходимость объединения палестинских групп, а также единства мусульманских правительств и наций в поддержке палестинской нации и принятии эффективных и сдерживающих мер против агрессивных действий сионистов против палестинцев и исламских святынь.

Аль-Нахалех, со своей стороны, приветствовал политическую поддержку Исламской Республики Иран Палестине на региональных и международных форумах, добавив, что группы палестинского сопротивления сейчас находятся в лучшем положении.

Силы ПВО Ирана «абсолютная власть» в регионе

Командующий Силами противовоздушной обороны иранской армии заявляет, что его силы обладают абсолютной властью в регионе, ссылаясь на их уверенность в собственных силах в производстве военной техники и возможности ее экспорта.

Бригадный генерал Алиреза Сабахи Фард приветствовал «технический прогресс» в противовоздушной обороне страны, заявив, что «мощные силы ПВО Исламской Республики Иран являются абсолютной силой ПВО в регионе, и это неоспоримый факт».

«Оборудование, которое мы в настоящее время используем в противовоздушной обороне страны, на 100% является отечественным и является наиболее оснащенным и современным на переднем крае мировых технологий», — сказал он в среду иранской арабоязычной новостной сети Al-Alam News Network.

«Мы стоим на своих ногах и не имеем никакой потребности или зависимости от других стран в средствах ПВО в области обнаружения и опознавания, а также систем поражения и информационно-коммуникационных технологий».

Сабахи Фард также отметил, что вся техника противовоздушной обороны страны является «местной», поскольку производится иранской молодежью.

«Раньше средства ПВО были очень ограничены и полностью зависели от иностранцев. Сейчас мы достигли такого уровня технического прогресса и знаний в области производства техники ПВО, который позволяет нам экспортировать ее», — добавил он.

Далее генерал сообщил, что в зоне ПВО, прикрывающей юго-восток страны, включая Персидский залив, Оманский залив и острова, размещена самая современная техника.

Санкции, подчеркнул он, не смогли помешать достижениям, достигнутым в области техники, используемой вооруженными силами Ирана.

Касаясь угроз, исходящих от израильского режима в отношении Ирана, Сабахи-Фард предупредил, что иранские ракеты готовы поразить сердце узурпирующего государства или любой страны, которая жадно посматривает на воздушное пространство Ирана.

Израильтянам «не следует даже думать о вторжении и нападении на священное небо Исламской Республики Иран. Конечно, они знают, что если решатся на такой поступок, то столкнутся с сокрушительным ответом, о котором потом пожалеют», — сказал он.

Также в своем интервью Сабахи-Фард сказал, что небо Ирана является «самым безопасным» по сравнению с небом региональных государств, отметив, что этот факт признают и другие страны.

Министр обороны Ирана: Западные государства отправляют Украине оружие для войны на истощение

Министр обороны Ирана бригадный генерал Мохаммад Реза Аштиани заявил, что Соединенные Штаты и некоторые западные страны стремятся к войне на истощение в Украине, продолжая оказывать военную поддержку и отправляя в страну оружие.

Бригадный генерал Мохаммад Реза Аштиани на встрече со своим белорусским коллегой Виктором Хрениным заявил, что Беларусь занимает особое положение во внешней политике Исламской Республики, и это свидетельствует о заинтересованности Ирана в развитии и укреплении двусторонних связей во всех сферах, включая оборонную.

Далее он сказал, что взаимодействие и сотрудничество Ирана и Беларуси развиваются по важным глобальным и региональным вопросам, включая Шанхайский саммит, Евразийский экономический союз и Организацию Объединенных Наций.

Коснувшись недавнего визита Президента Беларуси в Тегеран и подчеркнув вывод двусторонних отношений и сотрудничества на стратегический уровень, он сказал, что это взаимодействие улучшает перспективы отношений в будущем.

Касаясь интервенционистских и односторонних подходов США и некоторых западных стран, он заявил, что США и некоторые западные страны ищут войны на истощение в Украине, продолжая оказывать военную поддержку и отправляя в страну оружие.

Ссылаясь на четкие позиции Ирана по различным региональным и глобальным вопросам, чиновник отметил, что Исламская Республика Иран поддерживает любые дипломатические усилия, ведущие к мирному урегулированию конфликтов на Украине.

Министр обороны Беларуси Виктор Хренин, в свою очередь, заявил, что обе стороны стремятся к многосторонности и уважению суверенитета и территориальной целостности стран, добавив, что санкционная политика в отношении обеих стран — это провальная политика.

Международная конференция по борьбе с песчаными и пыльными бурями пройдет в Иране

Организация по охране окружающей среды Ирана примет как минимум пять международных конференций в текущем году, одна из которых – конференция по борьбе с песчаными и пыльными бурями. Об этом в среду сообщил вице-президент и глава Организации по охране окружающей среды Ирана Али Саладжеге.

Выступая на 12-м заседании Национального совета по выработке политики и координации борьбы с пыльными бурями, Саладжеге заявил, что летом прошлого года было принято решение создать региональную организацию по борьбе с пыльными бурями. «Мы должны открыть эту организацию до годовщины конференции», - добавил он.

По его словам, экологическая дипломатия является главным приоритетом политической дипломатии страны, поэтому для Ирана важно достижение данной конференции.

Ирану ежегодно необходимо импортировать 10 млн. кубометров древесины

Иран ежегодно нуждается в 16 млн. кубометров древесины, но только 5,5-6 млн. кубометров обеспечивается за счет внутреннего производства, а остальное необходимо импортировать, считает глава Организации по управлению природными ресурсами и водосборными бассейнами Ирана.

«Иран расположен в засушливом регионе, а его коммерческие леса площадью 2 миллиона гектаров расположены на севере страны, что жизненно важно для сохранения экологии Ирана. Поэтому их добыча запрещена уже около шести лет», — цитирует Аббасали Нобахата информационное агентство Mehr.

Ссылаясь на план правительства по посадке одного миллиарда саженцев за четыре года, чиновник сказал: «Для удовлетворения потребностей внутреннего рынка нам необходимо импортировать 10 миллионов кубометров древесины в год. Что касается импорта, мы обеспокоены передачей вредителей и болезней деревьев через импорт древесины, что представляет угрозу для нашей растительности».

Древесные волокна (целлюлозные элементы, используемые для изготовления материалов, включая ДСП и МДФ) составляют львиную долю потребления древесины в Иране.

Иран отрицает, что помогает воюющим сторонам на Украине

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амирабдоллахян опроверг обвинения в том, что страна оказывает помощь одной из воюющих сторон на Украине.

Амирабдоллахян сделал это заявление во вторник на встрече в Тегеране с заместителем Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам и координатором чрезвычайной помощи Мартином Гриффитсом.

Министр подробно остановился на принципиальной позиции Ирана в отношении войны на Украине и сказал, что Иран не рассматривает войну как решение споров между странами, сохраняя при этом необходимость уважения суверенитета и территориальной целостности всех народов.

Он сказал, что Иран принимает миллионы беженцев в результате многолетних конфликтов в Афганистане.

Амирабдоллахян также попросил поддержки ООН в создании необходимой инфраструктуры для афганских беженцев в Иране.

Между тем, Гриффитс проинформировал Амирабдоллахяна о его усилиях по решению гуманитарных вопросов во всем мире и в регионе, а также подробно изложил свои взгляды на ситуацию в Афганистане и Украине.

Встреча министров обороны стран ШОС началась с участием Ирана

В пятницу утром в Индии стартовала встреча министров обороны государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) с участием министра обороны Ирана генерала Аштиани.

От Ирана министра обороны бригадного генерала Мохаммада Резу Аштиани на встрече министров обороны ШОС сопровождают заместитель командующего операциями Генерального штаба Вооруженных сил Мехди Раббани и заместитель министра обороны бригадный генерал Сейед Хамзе Каландари.

По сообщению индийских СМИ, сегодня в Нью-Дели проходит встреча министров обороны стран ШОС. На встрече председательствует министр обороны Индии Раджнатх Сингх. Во встрече принимают участие министры обороны Китая, Казахстана, Кыргызстана, России, Таджикистана, Узбекистана. Индия пригласила к участию в заседании Беларусь и Иран, которые в настоящее время являются наблюдателями в ШОС. Министр обороны Пакистана будет участвовать виртуально. Министры обсудят вопросы, касающиеся регионального мира и безопасности, борьбы с терроризмом в рамках ШОС и эффективной многосторонности.

В провинции Тегеран произведено более 2 миллиардов цветов

Как заявил председатель отдела производителей и продавцов цветов и декоративных растений провинции Тегеран, в провинции Тегеран производится более 2 миллиардов цветочных ветвей.

Заявив, что в стране производится четыре миллиарда цветочных ветвей, Акбар Шахрохи сказал, что большая часть цветов и декоративных растений поступает в другие провинции из провинции Тегеран.

В настоящее время в провинции Тегеран насчитывается 15 цветочных рынков, на которых расположено более 7000 флористов.

Иран занимает 17-е место в мире по производству цветов и декоративных растений, но по экспорту занимает 107-е место.

Учитывая высокий потенциал и объемы импорта цветов и декоративных растений государствами побережья Персидского залива и странами Центральной Азии, для увеличения доли Ирана на мировых рынках необходимо проводить эффективную и целенаправленную политику для решения проблемы на пути производства и экспорта цветов и декоративных растений.

Как сообщается, Иран может экспортировать цветов и декоративных растений на сумму более одного миллиарда долларов в год, и официальные лица Министерства сельского хозяйства также подчеркивают экспортные возможности сектора цветов и декоративных растений страны.

Хотя у производителей этого сектора есть проблемы и ограничения, большинство из которых связаны с министерствами энергетики и промышленности, которые должны быть устранены путем принятия эффективной и целенаправленной политики.

VI Форум ректоров вузов России и Ирана открылся в Москве

VI Форум ректоров ВУЗов России и Ирана в четверг открылся в МГУ имени М. В. Ломоносова при присутствии министра науки и высшего образования РФ Валерия Фалькова и посла Исламской Республики Иран в Москве Казема Джалали.

Выступая на открытии форума, ректор МГУ Виктор Садовничий заявил о научном сотрудничестве между Ираном и Россией за последние 20 лет. "Сотрудничество Тегерана и Москвы в настоящее время повышено до уровня стратегического сотрудничества, и обе страны стремятся к расширению отношений во всех ключевых областях", - добавил он.

"Московский университет имени Ломоносова, включающий 40 факультетов, 16 научно-исследовательских институтов и семь междисциплинарных научно-образовательных школ, готов развивать и укреплять сотрудничество с иранскими вузами", - отметил Садовничий.

В рамках форума запланировано проведение тематических сессий, организованных совместно с Российским центром научной информации, по следующим темам: «Межуниверситетское сотрудничество России и Ирана: академическая мобильность, совместные образовательные программы и научно-исследовательские работы»; «Гуманитарный вектор научного сотрудничества России и Ирана: традиции и перспективы»; «Векторы научного сотрудничества России и Ирана: естественные науки»; «Векторы научного сотрудничества России и Ирана: научные исследования по Каспию».

Программой форума также предусмотрено подведение промежуточных итогов и планирование дальнейшей деятельности Ассоциации университетов России и Ирана как координационного центра сотрудничества университетов двух стран.

Иран. Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > iran.ru, 28 апреля 2023 > № 4357677

Microsoft устремилась от одного штрафа за нарушение санкций в РФ к другому

Анна Швецова

Российская "дочка" американской корпорации Microsoft - ООО "Майкрософт Рус" весь 2022 г. оказывало услуги премьер-поддержки ПО госкомпаниям. При этом в 2022 г. "Майкрософт Рус" получил выручку, соразмерную доходу в 2021 г., а в октябре заключил арендный договор с фирмой Романа Абрамовича, находящегося под санкциями США, ЕС и Великобритании.

Хотя Microsoft Corp. еще 4 марта 2022 г. объявила о приостановке новых продаж продуктов и услуг на российском рынке, а позднее сообщила о полном сворачивании бизнеса в РФ. Весьма вероятно, что деятельность в 2022 г. в России приведет Microsoft к новым штрафам за нарушение санкционного режима со стороны властей США.

Буквально 6 апреля 2023 г. Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов (OFAC) и Бюро промышленности и безопасности Министерства торговли (BIS) Соединенных Штатов оштрафовали корпорацию Microsoft за нарушение законов о санкциях и экспортном контроле в России в 2012-2019 гг. на $3,3 млн.

Как выяснили OFAC и BIS, с 2012 г. по 2019 г. корпорация Microsoft и ее дочерние компании, Microsoft Ireland Operations Ltd и "Майкрософт Рус", нарушали программы санкций OFAC, продавая лицензии на программное обеспечение и предоставляя сопутствующие услуги конечным пользователям в Крыму и России, а также на Кубе, в Иране и Сирии. В итоге Microsoft выплатит более $3,3 млн в виде совокупных гражданских штрафов в пользу BIS и OFAC для устранения предполагаемых и очевидных нарушений экспортного контроля и санкций США.

"Это урегулирование перекликается с постоянным преследованием регулирующими органами США компаний и частных лиц, нарушающих санкции и экспортный контроль, - указывает старший партнер юридической фирмы Torres Trade Law Деррик Кайл. - Компании должны пересмотреть и обновить программы соответствия, чтобы свести к минимуму риск нарушения этих правил".

Похоже, что Microsoft пока не последовала этим рекомендациям. По данным ФНС, в 2022 г. ООО "Майкрософт Рус" заработало в РФ почти столько же, сколько годом ранее. Выручка "Майкрософт Рус" в 2022 г. превысила 6,44 млрд руб. Это всего на 6,6% меньше, чем в предыдущем году: по итогам 2021 г. "Майкрософт Рус" заработал почти 6,9 млрд руб.

Вместе с тем чистая прибыль ООО "Майкрософт Рус" в 2022 г. рухнула на 75%: с 638 млн руб. в 2021 г. до 159,8 млн руб. К концу 2022 г. на счетах ООО "Майкрософт Рус" осталось 180,5 млн руб., тогда как 1 января 2022 г. эта сумма достигала 877,3 млн руб.

Как следует из пояснений ООО "Майкрософт Рус" к отчетности за 2022 г., основными плательщиками для него являются иностранные дочерние структуры Microsoft: зарегистрированные в Ирландии фирмы Microsoft Ireland Operations Ltd и Microsoft Ireland Research в 2022 г. заплатили российскому ООО более 5,97 млрд руб., или 93% всей его выручки. "Майкрософт Рус" проинформировал, что занимается продвижением продуктов Microsoft на российский рынок, получая на это средства от дочерних структур американской корпорации в Ирландии.

Оставшиеся 7% продаж ООО "Майкрософт Рус" (на 462,6 млн руб.) обеспечили российские заказчики, среди которых есть как компании, аффилированные с правительством РФ (ПАО "Ростелеком" и ООО ИК "Сибинтек" - дочерняя ИТ-структура "Роснефти"), так и частные (АО "Тандер" - дочка ретейлера ПАО "Магнит", ПАО "ВымпелКом", АО "Лаборатория Касперского"). Все российские плательщики "Майкрософт Рус" пользовались в 2022 г. его услугами премьер-поддержки программных продуктов (Premier Support Services).

АО "Деловые решения и технологии" (ДРТ, бывшее подразделение аудиторской компании Deloitte) настаивает, что бизнес Microsoft в России прервался. В аудиторском заключении по отчетности ООО "Майкрософт Рус" за 2022 г. ДРТ отметила, что корпорация Microsoft приостановила новые продажи продуктов и услуг, а также "сократила многие аспекты бизнеса" в России. "В связи с данными обстоятельствами допущение о непрерывности деятельности неприменимо при подготовке данной бухгалтерской отчетности", - сообщил Евгений Голубков, руководитель задания, подписавший аудиторское заключение ДРТ.

ДРТ также указала, что в течение 2022 г. персонал ООО "Майкрософт Рус" был уволен и в компании остались только два сотрудника (годом ранее в ней работали 376 человек). Несмотря на это, ООО "Майкрософт Рус" и по сей день является действующим российским юрлицом, и - как подчеркивает ДРТ - Microsoft Corp. не рассматривает решения о его ликвидации.

"Майкрософт Рус" проинформировал, что в октябре 2022 г. расторг долгосрочный договор аренды офисных площадей в Москве, на Крылатской ул., 17, и тут же заключил новый арендный договор по тому же адресу (с меньшими площадями и сроком) с ООО "Вестерн Эстейт". Собственниками последнего выступают ООО "Миллхаус" и Protonius Investments Ltd - структуры российского олигарха Романа Абрамовича, в 2022 г. попавшего под западные санкции.

ComNews направил в пресс-службу Microsoft Corp. запрос, поинтересовавшись, в частности, знала ли корпорация об аффилированности Романа Абрамовича с ООО "Вестерн Эстейт", однако ответа не получил.

Павел Катков, юрист, экономист, член Комитета ТПП РФ по предпринимательству в сфере медиакоммуникаций, считает, что сложно оценить, как американские власти расценят действия Microsoft - по его словам, санкционное зарубежное законодательство является не системой, а точечными действиями. Он считает, что, скорее всего, США предпримут соответствующие меры: "Аренда - это сделка, при которой арендатор платит арендодателю. В данном случае это может быть расценено как финансирование лица, находящегося под санкциями. Это, с позиции американских санкционных регуляторов, может оказаться серьезным нарушением".

Антон Именнов, старший партнер коллегии адвокатов Pen & Paper, рассказал, что из ответов OFAC на часто задаваемые вопросы следует, что санкционные ограничения США обязаны соблюдать все американские граждане и постоянные резиденты Америки вне зависимости от места их нахождения, все лица и компании в США, а также все лица, инкорпорированные в Соединенных Штатах и их иностранные представительства. Есть санкционные программы, по которым дочерние организации, находящиеся во владении или под контролем американских компаний, также должны соблюдать санкции США. Однако российская санкционная программа к их числу не относится.

"Microsoft имеет российскую дочернюю компанию, а не филиал или представительство. По общему правилу, при формальном подходе дочерняя компания Microsoft не является субъектом, который обязан соблюдать американское санкционное законодательство", - объяснил Антон Именнов. Он добавил, что следование формальному подходу не защищает от рисков, поскольку он не всегда осуществляется на практике. Это связано с тем, что деятельность иностранных дочерних компаний очень сложно отделить от деятельности материнского офиса в США и его финансовых потоков.

"Что касается Microsoft, возможно, рассматриваемая сделка заключена на основании специальной лицензии, выданной американским регулятором, и каких-либо рисков в связи с этим возникать не должно", - сказал Именнов.

Помимо "Майкрософт Рус", у корпорации Microsoft есть еще несколько действующих дочерних компаний в России. Среди них - ООО "Майкрософт Пейментс Рус", которая в 2022 г. также незначительно сократила выручку по сравнению с досанкционным 2021 г. Так, в 2022 г. ООО "Майкрософт Пейментс Рус" заработало 1,68 млн руб., а в 2021 г. - 1,76 млн руб. (разница составляет 4,8%).

ООО "Майкрософт Пейментс Рус" является платежным агентом и производит сбор платежей на территории России по поручению фирмы Microsoft Payments (Ирландия). При этом в 2022 г. единственным источником выручки для "Майкрософт Пейментс Рус" была связанная с ней фирма Microsoft Payments.

Еще одна аффилированная структура Microsoft Corp. в России - ООО "Майкрософт Девелопмент Центр Рус" даже нарастило выручку в "санкционном" 2022 г.: оно заработало 424,77 млн руб., что на 9,1% превышает выручку в 2021 г. (тогда она достигла почти 389,35 млн руб.). Чистая прибыль ООО "Майкрософт Девелопмент Центр Рус" в 2022 г. превысила 20,82 млн руб., что на 12,4% ниже показателя 2021 г. Владельцем 100% долей в ООО "Майкрософт Девелопмент Центр Рус" является компания Skype Technologies, зарегистрированная в Люксембурге.

ООО "Майкрософт Девелопмент Центр Рус" участвует в разработке информационных систем управления предприятием (Microsoft Dynamics ERP: Microsoft Dynamics 365 Finance & Operations и Microsoft Dynamics 365 Business Central), а также оказывает услуги по их адаптации и модификации. В 2022 г. 100% выручки компания получила от единственного покупателя - связанной стороны Microsoft Ireland Research (Ирландия). В 2022 г. "Майкрософт Девелопмент Центр Рус" сократила штат с 72 сотрудников до одного.

Как следует из пояснений к бухгалтерской отчетности ООО "Майкрософт Девелопмент Центр Рус" за 2022 г., в октябре 2022 г. эта компания договорилась о предоставлении займа с другой связанной стороной - ООО "Майкрософт Рус". Величина кредитной линии составляет 80 млн руб., с процентной ставкой около 7% годовых.

Бывшие дистрибьюторы Microsoft в России - компании Merlion и Axoft отказались отвечать на вопрос ComNews о том, можно ли считать объем продаж продуктов и сервисов Microsoft в России в 2022 г. сравнимым с продажами в 2021 г. на том основании, что выручка ООО "Майкрософт Рус", которое отвечало за маркетинг и продвижение в РФ, осталась в 2022 г. на уровне предыдущего года. Дистрибьюторы Treolan (ГК "Ланит"), ГК Mont и ООО "1С-Дистрибьюция" также не ответили на запрос. Промолчала и пресс-служба Microsoft Corp.

Марат Хуснуллин провёл заседание оргкомитета форума «Россия – Исламский мир: KazanForum»

Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин провёл заседание организационного комитета Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum». В нём приняли участие глава Республики Татарстан Рустам Минниханов, советник Президента Антон Кобяков, помощник Президента Игорь Левитин и другие члены оргкомитета.

«Развитие сотрудничества со странами исламского мира – один из приоритетов внешней политики Российской Федерации. Президент страны неоднократно отмечал, что Россия всегда будет расширять и углублять взаимодействие с мусульманским миром. Ключевую роль в усилении отношений между нашими странами должен играть KazanForum», – отметил Марат Хуснуллин и напомнил, что форум ранее проводился в Татарстане на протяжении 13 лет.

По словам главы Республики Татарстан, заместителя председателя оргкомитета KazanForum Рустама Минниханова, участие в форуме подтвердили представители 65 стран и более 30 субъектов Российской Федерации. «Это подчёркивает высокий статус форума как главной площадки экономического взаимодействия России и стран исламского мира, что также является частью деятельности группы стратегического видения “Россия – Исламский мир”. Проведена серьёзная работа по наполнению деловой программы предстоящего форума: состоятся более 150 деловых сессий, в которых примут участие свыше 750 спикеров», – подчеркнул он.

Ожидается участие в форуме делегаций стран Азии, Ближнего Востока, включая Турцию, Индонезию, Малайзию, Иран, Египет, Катар, ОАЭ, Узбекистан, Азербайджан, Таджикистан и др.

Как подчеркнул советник Президента России, ответственный секретарь оргкомитета KazanForum Антон Кобяков, в рамках деловой программы форума планируется подписание порядка 75 соглашений. «На сегодняшний день для участия в форуме уже зарегистрировались более 2500 участников. В международном аэропорту Казани в период с 15 по 23 мая будет организована работа консульского пункта для поддержки и консультаций наших участников. В целом подготовка к форуму ведётся в штатном режиме», – добавил он.

Участники заседания обсудили вопросы, связанные с логистикой форума, обеспечением безопасности, готовностью мероприятий деловой программы и т.д. Для гостей форума подготовлена также большая культурная и спортивная программа.

«Хочу отметить, что Россия всегда поддерживала и будет поддерживать честные, уважительные отношения со странами исламского мира. Сегодня мы вместе выступаем за формирование многополярного, справедливого демократического мира. Дальнейшее укрепление этих отношений – наша первоочередная задача. Насыщенная деловая программа KazanForum должна дать хорошую практическую отдачу во всех сферах», – резюмировал вице-премьер.

Международный экономический форум «Россия – Исламский мир: KazanForum» пройдёт 18–19 мая 2023 года в Казани в 14-й раз. В соответствии с указом Президента с 2023 года форум получил федеральный статус. В рамках деловой программы состоится более 150 мероприятий по 16 тематическим трекам, включая финансы, промышленность, технологии, принципы ESG, малый и средний бизнес, медицину, спорт и др. Ключевая задача форума – развитие экономических, торговых, социально-культурных отношений России и исламских государств.

В Ярославле состоится Международный музыкальный фестиваль под руководством Юрия Башмета

Наталья Соколова

Международный музыкальный фестиваль под руководством Юрия Башмета, Ярославль, 1-9 мая.

Юрий Башмет - человек-оркестр. Весенний фестиваль под его чутким артистическим руководством пройдет в Ярославле уже в 15-й раз. Стартовавший в 2009-м как небольшой региональный проект, праздник музыки в этом древнем городе расширял программу, приглашал звезд, став постепенно международным. Вот и на этот раз маэстро создаст мультижанровое действо, в программе которого соединятся классика, джаз, мало исполняемая в России музыка и литературные спектакли.

Гала-концерт открытия пройдет 1 мая на сцене Ярославской филармонии и будет посвящен великому австрийцу Вольфгангу Амадею Моцарту. Концерт с названием "Моцарт-Моцарт" представит Моцарта известного и Моцарта редко исполняемого. В программу войдут увертюра к опере "Волшебная флейта", два хора, Концерт № 9 для фортепиано с оркестром, ария и дуэт, и Симфония № 40 в эталонном исполнении австрийской пианистки, ученицы Святослава Рихтера Елизаветы Леонской, солистов оперной труппы Большого театра Анны Юркус и Ильи Кутюхина, Филармонической хоровой капеллы "Ярославия" и симфонического оркестра "Новая Россия" под управлением маэстро Башмета.

Не обойдут вниманием и 150-летие Сергея Рахманинова. Ему будет посвящено 2 мая. В программе - "Симфонические танцы" и Второй концерт для фортепиано с оркестром.

Артисты МХТ им. Чехова Михаил Пореченков, Игорь Верник, Игорь Золотовицкий, Авангард Леонтьев, Кристина Бабушкина, Анна Чиповская и оркестр "Солисты Москвы" 3 мая представят трогательные истории любви Бунина, Куприна, Булгакова, Чехова.

4 мая на сцене Ярославской филармонии - экзотика: вечер чарующей музыки Персии. Концерт дуэтов музыкальных инструментов с шутливым названием "2х2" исполнят 5 мая. В программе - концерты для двух скрипок Баха, Концерт для флейты и гобоя Сальери, Концерт для скрипки и виолончели Доницетти и Концерт для двух роялей Моцарта. 6 мая состоится традиционный для фестиваля вечер музыки для духовых инструментов. В этом году в Ярославль впервые приедет Белградский духовой квинтет.

Барочно-солнечный концерт-тарантелла 7 мая в своем зажигательном танцевальном ритме объединит исполнителей из разных стран: Софию Ванден Эйнде (лютня, Бельгия), Саада Махмуда Джавад (уд, Бахрейн), Луку Изолани (гитара, Италия), Ирене Изолани (вокал, Италия).

А Игорь Бутман 8 мая привезет в Ярославль горячо любимую Юрием Абрамовичем музыку в программе "Классика встречает джаз".

И, наконец, в День Победы Ярославль увидит спектакль Полины Агуреевой "Живые и мертвые. Солдатами не рождаются" по роману Константина Симонова, премьера которого прошла в Волгограде и Москве.

Кроме концертов в самом Ярославле фестиваль подарит возможность услышать известных музыкантов в других городах и поселках Ярославской области: Башмета ждут в Рыбинске (4 мая), селе Вятское (6 мая), городе Данилове (6 мая).

"Одновременно с пушками могут и должны говорить музы". Денис Майданов - о фестивале "Дорога на Ялту"

Александр Алексеев

Пятый Международный музыкальный фестиваль "Дорога на Ялту" откроется 29 апреля в Государственном Кремлевском дворце. Вокалисты из 15 стран, пробившиеся в финал, исполнят свои любимые советские песни о Великой Отечественной войне на своих родных языках. Желающих исполнить наши песни в Москве было еще больше: на предварительном этапе Оргкомитет получил заявки от музыкантов из 56 стран! В качестве специального гостя прилетит и звезда итальянской эстрады еще с 80-х Pupo.

Ну, а в завершающем гала-концерте 2 мая на сцену в дуэтах с конкурсантами выйдут Екатерина Гусева, Полина Агуреева, Юта, Ярослав Сумишевский, Анна Большова и другие…

Какие задачи у "Дороги на Ялту" в непростые времена, когда недружественные страны стараются "отменять" русскую культуру, но их обычные граждане, музыканты все равно хотят ехать петь в Москву свои любимые русские песни?

Об этом и о многом другом обозреватель "РГ" спросил у Дениса Майданова - члена жюри фестиваля, Первого заместителя председателя Комитета по культуре Государственной думы, популярного певца, музыканта, заслуженного артиста России.

В этом году "Дорога на Ялту" пройдет, наверное, в самых сложных условиях за время существования фестиваля. Во многих странах не хотели, чтобы их певцы ехали в Москву. Это скажется на уровне и задачах конкурса?

Денис Майданов: Как и многие, я уверен в том, что правительства в Европе и других странах наших политических неприятелей в мире - отдельно, а люди, живущие там, - отдельно. Они тянутся к вечным, крепким, истинным ценностям и стонут от своих правительств, их не устраивает то, что они делают. И эти нормальные люди хотят отмотать мир к тому, каким он был раньше в идеологии: с четким пониманием, кто победил в Великой Отечественной войне. Все они знают, что это наша победа и как тяжело она далась. И понимают, что расширение НАТО на Восток и спровоцировало то, что происходит сегодня в Европе. Сейчас Украина, следующая - Польша, потом Словакия, Румыния, Чехия - если так будет продолжаться, то все они окажутся втянутыми в войну руками Америки… Поэтому большое количество заявок из европейских стран подчеркивает значимость фестиваля "Дорога на Ялту" на международной арене. И те музыканты, которые приезжают на него из других стран - по сути, бойцы за справедливость, понимающие, что одновременно с пушками могут и должны говорить музы. И как раз музы, как правило, соединяют мосты и налаживают связи между народами и государствами. Вот и поэтому тоже они едут на фестиваль "Дорога на Ялту".

Изменились ли задачи фестиваля в пору продолжения СВО?

Денис Майданов: Мечта всей нашей команды - возвращение фестиваля в свое родное место: в Крым, в Ялту. Для этого в мире произойти те события, которые снова сделают полуостров безопасным. И сделают дорогу до Ялты в прямом и переносном смыслах не сложной, а главное - не подвергаемой санкциями стран, откуда приезжают конкурсанты. Мы протягиваем свой фестиваль сквозь пандемию и СВО. И пусть сейчас проводим его не там, где он затевался и шел изначально, мы обязательно дождемся вместе с ним Победы. Уверен: когда "Дорога на Ялту" вернется туда, откуда началась - на священную землю Крыма, то это уже будет победой: и культурной, и военной, и идеологической.

Да, задачи фестиваля немного изменились - нам еще больше стало интересно евразийское пространство. К нам уже приезжали участники из Китая, Республики Корея, Индии, в этом году будут и из Монголии, Индонезии. Но особо важны и заявки из Ирана, Саудовской Аравии и других государств, которые, устав от вероломства США, держатся России - за ее стабильность и ее верность своему слову.

Сможет ли "Дорога на Ялту" изменить ситуацию с тем, что в Европе продолжают "отменять" русскую культуру? Знаете, как этому противостоять?

Денис Майданов: За каждым из участников "Дороги на Ялту" огромная армия поклонников. Наши конкурсанты, как правило, известные в своих странах исполнители или средне известные, но желающие получить еще большую популярность как внутри своей страны, так и за ее пределами. Ведь за нашим фестивалем следят в онлайне по всему миру - трансляция идет и на сайте, и в соцсетях.

Для нас эта работа сродни задаче "Россотрудничества", у которого в разных государствах открыты Русские дома. Где-то эти дома более успешны в силу эффективной работы организации или нашего активного присутствия в определенных странах, а где-то менее. И мы с фестивалем своего рода - помощь "Россотрудничеству". Все наши участники создают культурный мост между странами. Они наши посланники и разделяют наше мировоззрение, наши ценности и наши идеалы.

При создании "Дороги на Ялту" у вас были глобальные задачи, составить, например, конкуренцию "Евровидению" или конкурсу песни в Сан-Ремо?

Денис Майданов: Это идеи и явления разного порядка. У фестивалей абсолютно разные задачи: "Евровидение", "Интервидение", Сан-Ремо - это все конкурсы песен, конкурсы исполнителей. А у нас все-таки очень субъективная музыкальная палитра - именно наши, военные песни. И конкурсантам "Дороги на Ялту" порой необязательно быть отличными вокалистами - люди порой с такими драматизмом исполняют песни, что аж до дрожи, до мурашек, до слез! Так что сравнивать эти фестивали нельзя. "Дорога на Ялту" - отдельное культурное и историческое и географическое явление.

Фестиваль растёт и развивается год за годом. Будет ли он меняться и искать новые форматы?

Денис Майданов: Я знаю, что настанет победа России в СВО, победа эта будет не только фактическая и с военной точки зрения, но и победа идеологическая. Потому что важна и сама победа в историческом моменте, и, самое главное, следствие этой победы. И вот здесь дальнейшее развитие фестиваля возымеет еще большую значимость. Песен о Великой Отечественной войне такое большое количество, что их хватит на всех, и даже если одни и те же песни будут повторяться участниками из разных стран, это будет еще ценнее. Я за расширение географии. Я понимаю и прогнозирую развитие фестиваля в этом векторе. "Дорога на Ялту" должна стать некой межгосударственной площадкой.

В этом году песни о Великой Отечественной войне как никогда схожи по содержанию и духу с теми, которые сочиняют авторы в пору СВО, в том числе и солдаты в окопах. Есть ли те, которые вам особенно запомнились и тоже станут "классикой российской песни"?! Вы ведь и сами не раз бывали на Донбассе?

Денис Майданов: С начала СВО пошла целая волна песен о Донбассе, о России и СВО - от ребят и из окопов, и из тыла, из разных городов. Какие-то песни удачные и успешные, какие-то становятся информационным материалом, информационной тканью о нынешней повестке. Многие из них появляются не только на RuTube и YouTube, но и в Telegram-каналах, потому что Telegram стал хоть и политической, но очень читаемой площадкой, много творчества появилось и там.

Моя мама с Луганска, и я в детстве проводил там все летние каникулы. Дед, бабушка, мамины братья - все жили там. Потом развалился Союз, и мы какое-то время туда не ездили.

После событий 2014 года на Донбасс я ежегодно по многу раз приезжал с разными миссиями - и творческими, и благотворительными. После начала СВО я уже сбился со счета, сколько раз там был - но 10 точно. И мы исполнили там песню "Победа Zа нами" с Романом Разумом. Это интересный и уникальный случай. Кто-то из подписчиков прислал мне фрагмент видео, где парень стоит на освобожденной территории города Счастье - в бронежилете, в каске, в военной форме, за спиной автомат, а в руках гитара. И он поет песню "Победа Zа нами".

Она мне понравилась, мои помощники разыскали этого парня - им оказался гвардии старший лейтенант 2-го армейского корпуса ЛНР Роман Разум. Он и воюет, и развозит по фронту гуманитарную помощь, и еще успевает писать песни!

Я с ним связался, и он предложил исполнить "Победа Zа нами" вместе - мы записали дуэт. После, 17-18 марта 2022 года, когда я приезжал в составе благотворительной миссии депутатов Государственной Думы, на блок-постах на освобожденных территориях мы сняли клип, выложили его в Интернет и получили многомиллионные просмотры.

Мой канал на YouTube грохнули в ходе санкций, примененных ко мне американцами, но на канале Романа клип выжил. Песня стала духоподъемной композицией на фронте и в тылу. Она звучит и на моих концертах, люди ее любят, и первые месяцы СВО прошли под знаком этой песни, а потом уже начали появляться многие другие.

А 10 марта 2023 года я выпустил альбом "Русский мир". В него вошли абсолютно разные песни, в том числе и свежие про СВО. Это патриотический альбом. Для меня он юбилейный, 10-й по счету. Какое время - такие и песни. Сейчас мне не до любовной лирики - нужны идеологические песни, которые должны поддерживать и ребят на фронте, и наш народ в тылу. На песни "Победа Zа нами", "Сарматушка", "Русский мир" совместно с Хором Пятницкого летит отличная реакция летит и с фронта, и изнутри страны.

Дух песен 1941-го года и 2023-го во многом схожи?

Денис Майданов: Да, я понимаю, что в 1941 году с началом ВОВ целая группа авторов и композиторов создала плеяду духоподъемных произведений, которые потом стали важной материей для всей страны - это и "Вставай страна огромная", и другие песни. Это наше идеологическое оружие, нужна идеологическая подпитка, идеологическая ткань современности, она обязательно должна появляться. Самое главное, это сигнал - всем предателям: тем, кто не поддерживает страну и президента о том, что нас, патриотов, больше, чем их.

И мы будем петь свои песни, и будем продолжать делать свое дело, и страна и люди будут за нами, а не за ними. Так и происходит.

Удастся ли вам спеть на фестивале и хиты своего нового альбома "Русский мир"?

Денис Майданов: Год назад я написал песню "Дорога на Ялту", которая уже стала частью фестиваля, а потом вошла и в мой альбом. Таких знаковых, якорных песен у нас уже несколько. Это и наша визитная карточка "Темная ночь", которую начинаю я и заканчиваю я, а в середине очень много артистов из разных стран поют строки на своих языках. Это и "День Победы", которая всегда звучит в финале в исполнении Льва Лещенко, председателя жюри.

Это песня Bella Ciao и первый гимн фестиваля - в исполнении Эрнеста Мацкявичюса (телеведущий ВГТРК и художественный руководитель фестиваля, - Прим. А.А.). И моя "Дорога на Ялту", которая прозвучит в первый конкурсный день.

Марат Хуснуллин: Дорожная отрасль переориентируется на южное и восточное направления

Заместитель Председателя Правительства Марат Хуснуллин провёл заседание президиума (штаба) Правительственной комиссии по региональному развитию в РФ и научно-практической конференции Федерального дорожного агентства «Эффективные подходы к реализации дорожной деятельности на территории субъектов РФ».

Выступление вице-премьер посвятил задачам, которые стоят перед Правительством, по развитию дорожной сети. «Текущие геополитические условия диктуют изменение логистических цепочек и переориентацию на южное и восточное направления. Наши крупнейшие дорожные проекты связаны с маршрутом "Россия" от Санкт-Петербурга до Владивостока и международным маршрутом "Север – Юг". Кроме того, развиваем железнодорожную инфраструктуру Восточного полигона», – сказал Марат Хуснуллин.

Он пояснил, что важно обеспечить необходимой инфраструктурой растущий грузооборот с Востоком, создать обходы Каспийского моря с выходом через Иран на Индию. «Для этого ускоренно работаем по строительству обходов Астрахани, Хасавюрта, Дербента, Махачкалы», – отметил вице-премьер. Ещё одним направлением он назвал Азово-Черноморский бассейн. В этом контексте стоит новая задача построить автомобильное кольцо вокруг Азовского моря.

Для достижения всех целей был утверждён пятилетний план дорожной деятельности с общим объёмом финансирования из всех источников почти 13 трлн рублей. «Росавтодором с регионами подписаны меморандумы по региональным опорным сетям. При этом важно увязать проекты со всеми программами, тогда синергетический эффект от них будет гораздо выше. Прошу глав регионов обратить на это внимание», – подчеркнул Заместитель Председателя Правительства.

Марат Хуснуллин добавил, что для региональных дорог активно используется инструмент опережающего финансирования. По его словам, показатели прошлого года необходимо сохранить на том же уровне – 181,4 млн кв. м асфальтобетона, или 26 тыс. дорог, построено и отремонтировано. В результате в 2024 году 53% региональных дорог и 85% дорог в крупнейших агломерациях будет в нормативном состоянии. Кроме того, по поручению Президента появился новый показатель – 85% дорог опорной сети должны быть приведены к нормативному состоянию в 2027 году, напомнил вице-премьер.

Глава Республики Татарстан Рустам Минниханов в ходе заседания отметил, что при поддержке Правительства в республике реализуются крупномасштабные федеральные проекты. Это строительство трассы М-12, строительство автомагистрали Казань – Екатеринбург, в рамках соединения двух транспортных коридоров М-7 и М-5 ведётся строительство автодороги Алексеевское – Альметьевск с использованием механизма государственно-частного партнёрства.

«Реализация указанных проектов позволит создать новые логистические маршруты, соединяющие республику с регионами Поволжья, центральной России и Урала, а также придаст дополнительный импульс развитию межрегиональной кооперации в рамках санкционных ограничений. По завершении этих масштабных проектов важно восстановить сеть региональных и местных дорог, которые сегодня активно используются для их строительства», – подчеркнул Рустам Минниханов.

Глава Росавтодора Роман Новиков доложил, что ведомством совместно с регионами актуализированы программы дорожной деятельности на 2023–2027 годы с учётом достигнутых в 2022 году результатов. Аналогичные документы уже подготовлены с Луганской и Донецкой народными республиками, Запорожской и Херсонской областями.

«Соответствующие меморандумы о развитии дорожной сети 30 марта направлены на рассмотрение в Правительство Российской Федерации. Предложения по осуществлению дорожной деятельности на опорной сети дорог учитывают уникальность каждого региона и конкретных потребностей местных жителей. Отдельное внимание необходимо уделять приведению в нормативное состояние искусственных сооружений: это позволит обеспечить бесшовную логистику по автомобильным дорогам опорной сети», — подчеркнул Роман Новиков.

Камни притяжения. Тянь-шаньские находки интригуют археологов

История появления человека современного вида и его расселения по нашей планете до сих пор изобилует белыми пятнами. В частности, долгое время территория западной части Центральной Азии считалась транзитной – наши предки, по мнению ученых, лишь мигрировали здесь из одной области Евразии в другую, не добавляя в культуру ничего самобытного. Такое мнение бытовало среди археологов до начала XXI века. Однако за последние 20 лет на территории Казахстана были сделаны настолько значимые находки, что можно говорить о новом открытии, – вкладе российских археологов в мировую науку. Изучение палеолитических стоянок в предгорьях Тянь-Шаня удалось значительно продвинуть благодаря поддержанному Российским фондом фундаментальных исследований (ныне – Российский центр научной информации) проекту «Культурно-исторические и палеогеографические исследования проблемы заселения Северного Тянь-Шаня (Юго-Восточный Казахстан) в эпоху позднего плейстоцена». К запуску этого проекта его руководитель кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела археологии каменного века Института археологии РАН Дмитрий Ожерельев шел достаточно долго.

Остановить экскаватор

– Когда я учился в аспирантуре Казахского национального университета (Алма-Ата), мой научный руководитель, специалист по палеолиту Жакен Кожахметович Таймагамбетов взял меня в экспедицию, – рассказывает Дмитрий Ожерельев. – Местные краеведы Владимир Сараев и Юрий Мотов, занимаясь курганами железного века, периодически находили под Алма-Атой какие-то обработанные камни, но у археологов не доходили руки заняться изучением этих находок. Наконец, в 2004–2006 годах Жакен Таймагамбетов организовал экспедицию на место, где ранее находили единичные камни, имеющие отношение к палеолиту. Это, собственно говоря, и оказалось многослойной открытой стоянкой Майбулак. Раньше я о таком только в книгах читал, опыта работы с подобными памятниками не было. Но сразу стало ясно: раскапываем что-то незаурядное, находок очень много, причем на разной глубине – кострища, угли, прокалы, обработанный камень.

Раскапывали стоянку и обрабатывали коллекции в силу нашего тогдашнего умения. Даже опубликовали пару статей в местных журналах. Потом я переехал в Москву, однако родные места не забывал: в 2015–2016 годах, проводя разведку, мы нашли еще 2–3 точки под Алма-Атой. Перемещаясь по региону, от Балхаша до Тянь-Шаня, а это территория в несколько сотен квадратных километров, приходили к выводу: здесь для археологов может быть много интересного. В 2006 году Талгат Мамиров из Института археологии им. А. Х. Маргулана первым обнаружил многослойную верхнепалеолитическую стоянку Рахат в 80 километрах от уже упомянутого Майбулака. Мой коллега и друг работал в музее «Иссык» (Музей «Золотого человека»), откуда до этой стоянки рукой подать, и летом 2016 года мы поехали посмотреть новый памятник времен палеолита.

Приехав, были огорошены: узнали, что местные археологи собрались раскапывать Рахат и… пригнали экскаватор. Поверьте, для палеолита экскаватор – инструмент неподходящий! В душе что-то перевернулось: я понял, что, если не хочу, чтобы памятник был уничтожен, нужно самому начинать раскопки Рахата. В конце мая 2018 года вновь приехал в Казахстан, мы с другом из музея поставили две палатки под единственным росшим рядом деревом, поскольку солнце уже палило нещадно, и приступили к работе.

Первую траншею сделали ступенчатой, разведочной – надо было посмотреть всю стратиграфию. И даже в небольшой врезке шириной в полтора метра мы нашли много слоев. Я понял: памятник очень интересный, разновременной, перспективный. Опираясь на эти результаты и планируя дальнейшие исследования, в 2019 году наш институт подписал соглашение о сотрудничестве с казахстанским Институтом археологии им. А. Х. Маргулана. В команду проекта РФФИ помимо меня от Института археологии РАН вошел Сергей Лев.

Мы вместе с казахстанскими коллегами проводили раскопки на Рахате с 2019-го по 2022 годы, продолжим и в этом году. Параллельно ездим с разведками вокруг и открываем очень много памятников. Сегодня можно четко классифицировать стратифицированные стоянки с различными культурными слоями – Майбулак, Рахат, Узынагаш 1-3, Сарыжазык.

В планах 2023 года – серьезные раскопки в долине Узынагаш (в переводе на русский – «высокое дерево»). Кроме того, судя по поднятому из осыпей материалу, в окрестностях наличествуют не менее 10 палеолитических стоянок. Практически каждое ущелье Заилийского Алатау (хребет Северного Тянь-Шаня) можно смело исследовать. Следовательно, эта территория была вовсе не транзитной, а густозаселенной. Видимо, очень привлекала наших предков в каменном веке: первобытные люди приходили сюда, поселялись, уходили и снова возвращались. На протяжении всего палеолита, хотя о самых поздних этапах верхнего палеолита, как ни парадоксально, мы мало что знали. В этом районе все новое: что бы мы ни раскопали, это будет открытием. Культуры представлены самые разные, что видно и по камню, и по индустрии.

Французский след

В начале XX века Франция стала местом многочисленных находок, относящихся к каменному веку, именно здесь были выделены многие палеолитические культуры, радующие слух звучными названиями: мустье, перигор, ориньяк (по местам обнаружения памятников). Ориньякская культура (по названию пещеры в департаменте Верхняя Гаронна) затем была зафиксирована в ряде стран Западной и Центральной Европы и на территории Леванта (Сирия, Палестина, Израиль, Ливан).

– Наши находки на территории Северного Тянь-Шаня нельзя отнести к чисто ориньякской культуре, но есть много схожих элементов, поэтому археологи применяют термин «ориньякоидная», – поясняет Дмитрий Викторович. – Это ранний верхний палеолит – около 40–30 тысяч лет назад. Подобные приемы обработки орудий встречаются не только во Франции. Многие исследователи считают, что эта индустрия есть в наличии в Иране, Афганистане (совсем рядом с Тянь-Шанем) и Узбекистане.

Мы датировали наши находки разными методами: и радиоуглеродным, и ОСЛ (оптически стимулируемое люминесцентное датирование). Культурные отложения на стоянках Майбулак и Рахат дополняют друг друга: на Майбулаке наиболее ярко представлены остатки поселений ранней поры верхнего палеолита (примерно 41–31 тысячу лет назад), а на стоянке Рахат фиксируются многократные посещения первобытным человеком в среднем и начале позднего этапа верхнего палеолита (30–23 тысячи лет назад).

Находки из слоев 3–5 на Майбулаке содержат ориньякоидные признаки: пластинки с чешуйчатой ретушью, кареноидные нуклеусы-скребки и так далее. Развитая микропластинчатая культура из самого раннего слоя 6, видимо, была привнесена на территорию предгорий Северного Тянь-Шаня из Леванта или Иранского нагорья. Археологическая культура из слоев 3-5 стоянки Майбулак существовала практически в одно время с ранним и классическим европейским ориньяком, но обладает значительным своеобразием.

Вообще, первобытный человек был, как говорится, легок на подъем: об этом, в частности, свидетельствуют раковины, найденные на стоянке Рахат.

Загадочные раковины

Не только охотой и собирательством жили наши предки: некоторые находки можно отнести, скорее, к украшениям времен каменного века, нежели к орудиям труда. Так, на стоянке Рахат археологи обнаружили одну целую и три фрагментированные раковины речных моллюсков со следами вещества красного цвета (предположительно, охры). Судя по проделанным отверстиям, раковины использовались в качестве украшений.

– В слоях 2 и 3 стоянки Рахат мы в 2019 году нашли раковины двустворчатого моллюска Corbicula tibetensis. Что интересно, в ближайшей округе эти моллюски не водятся, – задает загадку руководитель проекта. – Мы достоверно знаем, что раковины Corbicula можно в больших количествах найти на берегах озера Балхаш, которое расположено в 400 (!) километрах от стоянки Рахат. Видимо, моллюски водились и во впадающей в озеро реке Или, но это все равно 50–60 километров к северу от места нашей находки. По углям из очага, найденным в том же культурном слое, что и раковины, мы смогли провести датировку: возраст этих находок – 19,5–20 тысяч лет. Анализ красного пигмента на раковинах сделали вместе с коллегами из Новосибирского государственного университета. Охра, кстати, активно использовалась человеком во времена верхнего палеолита.

Многокилометровые перемещения людей того времени подтверждаются и принесенным издалека сырьем для орудий: некоторые из найденных камней явно взяты в долине реки Или. Возможно, это были сезонные перемещения – летом наши предки приходили в предгорья и жили там, а на зиму уходили на север, в долину реки Или. В долине, хоть она и располагается севернее, зимы существенно мягче. Современные казахи, занимающиеся разведением скота, так и поступают: летом пользуются горными пастбищами, а зимуют в долине. Это и заставило ученых предположить, что первобытные охотники перемещались вслед за животными.

Гоняясь за архаром

Проект РФФИ стал, без преувеличения, междисциплинарным: археологи тесно сотрудничали с палеонтологами, в частности, с Михаилом Саблиным из Зоологического института (Санкт-Петербург). И неудивительно, ведь основной добычей охотников в предгорьях Тянь-Шаня был горный баран – архар.

– Судя по нашим находкам, архары перемещались на зимовку, охотники шли за ними, – считает Дмитрий Ожерельев. – Один из подвидов архара – муфлон – стал предком всем известной домашней овечки. Основываясь на материале стоянки Рахат, мы полагаем, что у человека в палеолите были особые отношения с архарами. Возможно, первые попытки их одомашнивания произошли именно тогда в предгорьях Северного Тянь-Шаня.

Предгорья эти покрыты слоем лёссовых отложений. Лёсс, напоминающий мелкую пыль, выдувался ветром из близлежащих пустынь, а горы стояли заслоном, мешая его дальнейшему перемещению. Лёсс быстро «запечатывал» остатки поселений, обеспечивая их сохранность. Однако такие отложения – агрессивная химическая среда, которая нещадно разъедает, например, кости. Между тем для палеонтологов это очень информативный материал. Промывая землю культурных слоев, археологи часто встречают косточки грызунов. И именно по ним можно реконструировать изменения климата много веков назад: грызуны очень чувствительны к переменам окружающей среды.

Этими исследованиями занимался еще один участник проекта – специалист по мелким животным из Геологического института РАН Алексей Тесаков. Помимо палеонтологов в команду проекта вошли и почвоведы. Екатерина Столпникова из Московского государственного университета анализирует литологические свойства уже упомянутых лёссовидных суглинков. Пытаются ученые также выделить из почвы споры и пыльцу, чтобы понять, что росло в этих местах в каменном веке. Комплексный характер исследований позволяет извлечь из археологических памятников максимум информации. Но работы, по мнению Дмитрия Ожерельева, хватит еще и следующим поколениям ученых.

Стоянка в наследство

– Открытые многослойные стоянки – уникальные археологические памятники. К ним возвращались не только первобытные люди, но много лет здесь работают и ученые, – убежден Дмитрий Викторович. – Например, Алтай уже давно и заслуженно стал, без преувеличения, мировой археологической Меккой. И Заилийский Алатау таит в себе огромные перспективы. Я очень благодарен РФФИ – поддержка Фонда свидетельствовала о настоящем исследовательском интересе в нашем сообществе к такому сложному проекту. Мы работаем на территории другой страны, очень важно взаимодействие нашего института с коллегами из Казахстана. Это прорыв российских археологов, но и для Казахстана открытие самых богатых на материалы верхнего палеолита памятников на их территории дорогого стоит. По-настоящему новое направление в археологии каменного века, которое займет достойное место в науке.

Сейчас нам нужно осмыслить найденное, выдвинуть гипотезы, на которые можно будет «нанизать» все находки. Думаю, в ближайшее время издадим монографию. Но впереди открывается еще много интересных сюжетов и линий, которые станем развивать. Исследования уже не остановишь. Материала настолько много, что здесь будут работать и наши ученики, и ученики наших учеников.

Источники: Ольга Колесова,

мультимедийный портал «Поиск».

Валерий Фальков выступил на открытии форума ректоров России и Ирана

На площадке Интеллектуального центра — Фундаментальной библиотеки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова — стартовал VI Форум ректоров вузов Российской Федерации и Исламской Республики Иран. В торжественном открытии принял участие глава Минобрнауки России Валерий Фальков, полномочный посол Ирана в России Казема Джалали, а также руководители 130 российских и иранских университетов.

На полях форума участники обсудят вопросы межуниверситетского взаимодействия, реализацию программ академической мобильности, совместных образовательных программ и научно-исследовательских работ. Одной из тем мероприятия станет возможность продвижения персидского и русского языков на взаимной основе.

Старт работе ежегодного форума дал ректор МГУ имени М. В. Ломоносова Виктор Садовничий, который отметил, что между Россией и Ираном последовательно проводится курс на расширение двустороннего сотрудничества во всех ключевых сферах.

«Сегодня мы видим, насколько сильны эти связи. Это проявляется в постоянном диалоге практически на всех уровнях. Активно развивается российско-иранское сотрудничество в гуманитарной сфере, где значительную роль играет развитие в области образования и науки. Я уверен, что у российских и иранских университетов очень много перспективных направлений для совместной работы», — сказал он.

В своем выступлении Валерий Фальков акцентировал внимание, что подготовка национальных кадров Ирана в российских университетах — одно из основных направлений двустороннего сотрудничества государств.

«В этом году обучение в России проходят свыше 6,5 тысяч студентов из Ирана, из них более 250 — по квоте Правительства России. По сравнению с прошлым годом число обучающихся увеличилось почти на две тысячи человек. Это демонстрирует положительную динамику и интерес к российскому образованию со стороны граждан Ирана. На предстоящий учебный год планируется выделить 300 бюджетных мест. Мы готовы и дальше предоставлять стипендии на обучение специалистов, необходимых для развития экономики республики. Хочу заверить, что мы приложим максимум усилий к тому, чтобы расширить взаимодействие студентов, профессоров, преподавателей и исследователей», — обратился к участникам форума Валерий Фальков.

Министр добавил, что профильные министерства продолжают работу по согласованию проекта межправительственного соглашения о взаимном признании образования, квалификаций и ученых степеней, что существенно облегчит трудоустройство иранским студентам, завершившим свое обучение в России.

C приветственными словами выступили также полномочный посол Ирана в России и президент саммита ректоров ведущих университетов Ирана, ректор Тегеранского университета Сейед Мохаммад Могими.

В настоящее время между университетами двух стран действуют более 150 соглашений и меморандумов. К основным направлениям сотрудничества между российскими и иранскими образовательными и научными организациями относятся академический обмен и совместные научные исследования.

В качестве примера глава Минобрнауки России привел несколько успешных проектов межвузовского взаимодействия.

Санкт-Петербургским государственным университетом в 2022 году совместно с Технологическим университетом Шарифа велась работа в области химии, физики и компьютерных наук, а с Тегеранским университетом была издана совместная Энциклопедия по иранистике.

Северо-Осетинский государственный университет имени К. Л. Хетагурова реализовал с иранскими партнерами ряд проектов в области истории, языкознания и сопоставления языковых групп.

Валерий Фальков также подчеркнул, что в России придается большое значение изучению персидского языка. Например, Центры иранистики и персидского языка функционируют на базе Казанского (Приволжского) федерального университета, в Московском государственном лингвистическом университете и в Уральском федеральном университете имени первого Президента России Б. Н. Ельцина. Санкт-Петербургский государственный университет успешно реализует онлайн-курсы по персидскому языку, а в 2018 году на его базе был открыт Центр изучения Исламской Республики Иран.

В 2022 году Минобрнауки России поддержало два российско-иранских научно-исследовательских проекта в области медицины и биологии в рамках конкурса со странами Ближнего и Среднего Востока.

Также продолжается успешная работа 41 научно-исследовательского проекта при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (в настоящее время — Российский центр научной информации) и Национального научного фонда Ирана в таких областях, как физика, химия, биология, медицина, инженерные и гуманитарные науки.

Двухдневная работа форума пройдет в формате сессионных заседаний и завершится 28 апреля. Повестка посвящена разным направлениям российско-иранского образовательного и научного сотрудничества. Будут сделаны доклады и презентации, представлены наиболее интересные и успешные проекты и кейсы.

Россия. Иран. ЦФО > Образование, наука > minobrnauki.gov.ru, 27 апреля 2023 > № 4358283

США должны выплатить миллиарды долларов компенсации жертвам терактов 2017 года

Суд в Тегеране постановил, что США должны выплатить миллионы долларов в качестве возмещения ущерба семьям жертв двух одновременных террористических атак на парламент Ирана и мавзолей имама Хомейни в 2017 году.

Управление судебных органов по международным делам и правам человека огласило вердикт суда в отчете, опубликованном в среду.

Решение было принято после того, как семьи жертв двух нападений подали жалобы на Вашингтон в 55-е отделение Тегеранского суда.

После проведения нескольких слушаний по делу суд постановил, что правительство США, а также некоторые американские официальные лица и учреждения должны выплатить 312 950 000 долларов в качестве компенсации за ущерб семьям жертв.

Постановление, согласно отчету судебной власти, было направлено на предотвращение дальнейших нарушений США международного права, включая поддержку террористической группировки ИГИЛ в совершении терактов, повлекших за собой гибель невинных людей, а также нанесение материального, морального и финансового ущерба их семьи.

Он также установил 9 950 000 долларов в качестве компенсации материального ущерба, 104 миллиона долларов в качестве компенсации морального ущерба, причиненного истцам, и 199 миллионов долларов в качестве штрафных санкций.

Ответчиками по делу являются 9 американских юридических лиц, в том числе правительство США, бывшие президенты США Барак Обама и Джордж Буш-младший, бывший генерал США Томми Фрэнкс, Центральное разведывательное управление (ЦРУ), Центральное командование США (ЦЕНТКОМ), Министерство финансов США, Lockheed Martin Corp. и American Airlines Group Inc.

Суд указал, что причинами приписывания преступлений Вашингтону являются заявления высокопоставленных американских чиновников о главной роли этого правительства в организации и руководстве террористическими группами, достоверные новости и информация, опубликованные в американских СМИ, а также выступления официальных лиц США и книги о роли ЦРУ в создании террористических группировок, в том числе ИГИЛ.

7 июня 2017 г. терактам подверглись парламент Ирана и мавзолей имама Хомейни в столице Ирана Тегеране.

Нападение на парламент произошло, когда по меньшей мере четверо боевиков, переодетые женщинами, вошли в зал для посетителей здания и открыли там огонь по охранникам. Согласно заявлению МВД, все террористы были уничтожены до того, как смогли добраться до административного здания парламента.

Отдельно боевики напали на мавзолей имама Хомейни в Тегеране, открыв огонь по находившимся внутри людям и ранив нескольких из них.

По меньшей мере 17 человек были убиты в результате нападений и около 50 получили ранения в результате нападений, ответственность за которые позже взяла на себя ИГИЛ.

*ИГИЛ признана Верховным судом России террористической организацией и ее деятельность запрещена на территории РФ.

Спикер Госдумы подчеркнул важность расширения связей с Ираном

Председатель Государственной Думы России Вячеслав Володин заявил на конференции в среду, что расширение отношений между Тегераном и Москвой имеет большое значение, поскольку две страны сталкиваются с давлением Запада.

«Уже более четырех десятилетий давление западных государств на Исламскую Республику Иран, а нынешние антироссийские санкции заставили всех понять, что сотрудничество Москвы и Тегерана важно», — заявил председатель Государственной Думы РФ Вячеслав Володин.

Состоялось послание к международной конференции «Российско-иранское сотрудничество в меняющемся мире», которая прошла в Москве в среду с участием главы Центра политических и международных исследований МИД Ирана и посла Исламской Республики Ирана в России, а также группы российских экспертов и официальных лиц, активно работающих в сфере двустороннего сотрудничества.

«Сегодня Россия и Иран проводят независимую внешнюю политику в мире и тесно взаимодействуют против стран, которые стремятся к превосходству и пытаются обеспечить свои интересы в одностороннем порядке», — добавил российский законодатель.

В другом месте своего послания Володин упомянул о десятилетиях сотрудничества между Ираном и Россией в области мирной ядерной энергетики, а также строительства и ввода в эксплуатацию Бушерской атомной электростанции на юге Ирана и сказал: «Хотя двусторонняя торговля удвоилась за последние лет, она не выросла до желаемого и подходящего уровня в соответствии с возможностями и потенциалами двух стран».

Послание председателя Думы на конференции зачитал первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по делам СНГ и связям с гражданами Российской Федерации за рубежом Константин Федорович Затулин.

Сирия планирует связать свою железную дорогу с иранской

Министр транспорта Сирии Зухайр Хазим заявил, что его страна планирует связать свою железную дорогу с железной дорогой Ирана, чтобы расширить двустороннее сотрудничество в области торговли и транспорта.

Об этом Зухайр Хазим заявил в интервью «Аль-Ватан» в кулуарах сирийско-иранского семинара, где он также сообщил, что будут изучены все подходы к укреплению сотрудничества между двумя странами, важнейшим из которых является соединение сирийской железной дороги с иранскими и иракскими железными дорогами и ввод в эксплуатацию передачи и перевозки грузов и транзита.

Он добавил, что его страна готова создать совместную транспортную компанию, которая будет приносить большой доход двум странам в сотрудничестве с соответствующими сторонами.

Заявив о готовности Дамаска расширить торговлю с Тегераном, Хазим охарактеризовал отношения между Ираном и Сирией в области транспорта как прочные и укоренившиеся и добавил, что благодаря общей готовности обеих сторон эти отношения становятся крепче с каждым днем.

«В сфере транспорта много общих вопросов, наиболее важными из которых являются авиаперевозки, сотрудничество между техническими командами, передача опыта, подключение железных дорог Шаламче и Басры к Сирийской железной дороге», — продолжил министр транспорта.

Министр дорог и городского развития Ирана Мехрдад Базарпаш, председатель совместной ирано-сирийской комиссии, прибыл во вторник в Сирию во главе высокопоставленной делегации для двухдневных переговоров.

В качестве одной из целей своей поездки иранский министр сообщил, что в рамках совместной комиссии они намерены обсудить, среди прочего, вопрос интеграции железных дорог Ирана, Ирака и Сирии.