Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Сегодня около 8 часов по местному времени в провинции Керман на юго-востоке Ирана произошло землетрясение магнитудой 4,7 балла.

Как сообщает в четверг Trend, информацию об этом распространил Национальный центр сейсмологии Института геофизики Тегеранского университета.

Согласно информации, эпицентр землетрясения был зафиксирован в Фарьябском районе провинции. Очаг подземных толчков расположен на глубине 9 км.

О разрушениях и пострадавших не сообщалось.

Отметим, что накануне в одноименном районе провинции Керман произошло землетрясение магнитудой 4,6 балла.

Турция всерьез занялась диверсификацией газовых поставок

Турция ищет поставщиков СПГ в США, пересматривает контракты с РФ и Азербайджаном

Анкара приступила к реструктуризации газовых контрактов, хочет сформировать на долгосрочной основе до 80% закупок, оставшиеся объемы приобретать на споте.

Турция рассматривает возможность закупки до 4 млрд кубометров СПГ у Соединенных Штатов. Кроме того, Турция ведет переговоры с Азербайджаном о новом газовом контракте. Также обсуждаются изменения договоренностей о закупках голубого топлива у России и Ирана.

Об этом министр энергетики и природных ресурсов Турции Алпарслан Байрактар рассказал газете Sabah. Чиновник отметил, что Турция стремится реструктурировать свои газовые контракты так, чтобы порядка 70-80% закупок были долгосрочными, а оставшиеся объемы приобретать на споте.

Ранее, напомним, министр говорил в интервью Financial Times о долгосрочной закупке 2,5 млн тонн СПГ у американской Exxon. До текущего момента Анкара покупала американский СПГ на спотовой основе — сейчас речь идет о заключении СПГ-контракта на 5-10 лет.

Есть, правда, один в перспективе положительный нюанс. Если Турция начала искать газ в долгосрок, то необязательно потому, что на нее давят сотрудничеством с РФ. Не исключено, что проект регионального газового хаба все-таки двигается, а для того, чтобы продавать газ, Турция должна его где-то покупать.

Напомним, в Турция в 2023 году импортировала 50,484 млрд куб. м газа, при этом импорт СПГ составил 14,27 млрд куб. м; трубный газ — 36,213 млрд куб. м.

Из России в 2023 году в Турцию поставлено примерно столько же голубого топлива, что и в 2022 году — 21,34 млрд куб. м, в большей мере это трубопроводные поставки, но были и разовые партии СПГ.

Экспорт азербайджанкого газа в Турцию в 2023 году вырос почти на 18% — до 10,2 млрд кубометров. Поставки из Ирана упали на 42% — до 5,4 млрд куб. м.

Марат Хуснуллин: Опубликована расширенная программа форума «Россия – Исламский мир: KazanForum»

На официальном сайте Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum» опубликована расширенная деловая программа мероприятия. Ключевая тема форума – «Доверие и сотрудничество».

«Сегодня форум “Россия – Исламский мир” – важнейшая площадка по укреплению связей со странами исламской экономики. Россия и исламские страны разделяют позицию по формированию честного и справедливого многополярного мироустройства, основанного на принципах международного права. Развитие многогранного сотрудничества со странами исламского мира имеет и экономическое измерение, выраженное в кратном увеличении товарооборота за прошедший год», – отметил Заместитель Председателя Правительства, председатель организационного комитета Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum» Марат Хуснуллин.

Международный экономический форум «Россия – Исламский мир: KazanForum» будет проходить в Татарстане на площадке МВЦ «Казань Экспо» с 14 по 19 мая 2024 года. Ожидается участие представителей Азербайджана, Алжира, Афганистана, Бахрейна, Египта, Индонезии, Ирана, Казахстана, Катара, Кувейта, Малайзии, Марокко, ОАЭ, Сирии, Таджикистана, Узбекистана и многих других стран.

«В условиях новых экономических реалий KazanForum имеет стратегическое значение для нашей страны. Что самое ценное для российских регионов – в рамках KazanForum отечественные предприятия могут расширить свои экспортные возможности. Площадка форума активно привлекает представителей международного бизнеса. В этом году здесь проведут свои сессии Международный форум торгово-промышленных палат исламских стран и Российский экспортный центр. Пройдут межправительственные комиссии», – сообщил глава Республики Татарстан, заместитель председателя оргкомитета KazanForum Рустам Минниханов.

Деловая программа KazanForum объединит несколько тематических треков: международное сотрудничество, туризм, бизнес, наука и технологии, исламские финансы и инвестиции, спорт, индустрия халяль и др. В программе – 125 тематических сессий с участием экспертов из российских регионов, стран Организации исламского сотрудничества (ОИС) и других государств.

«Развитие сотрудничества с исламскими странами является сегодня одним из стратегических векторов развития, способных поддержать формирование новой модели международных отношений в многополярном мире. KazanForum – это прикладная площадка для организации взаимодействия и обмена компетенциями с исламским бизнес-сообществом зарубежных стран. В этом году программа форума будет особенно масштабной и охватит все аспекты взаимодействия – от экономики до культуры, от дипломатии до образования. Работа будет организована на всех уровнях, а это значит, что впереди – новые совместные проекты», – отметил советник Президента России, ответственный секретарь оргкомитета Антон Кобяков.

Делегаты встретятся на сессиях, посвящённых в том числе развитию мультимодальных транспортных коридоров, туризма, экспорта российской халяльной продукции, экономической безопасности, партнёрского финансирования, промышленных, технологических, образовательных и культурных проектов. В ИТ-парке им. Б.Рамеева пройдёт заседание группы стратегического видения «Россия – Исламский мир».

В программе – X Казанский форум молодых предпринимателей стран ОИС, форум молодых дипломатов стран ОИС, презентации стартапов, турнир молодых поваров и другие мероприятия.

Пленарное заседание состоится 17 мая. Эксперты обсудят перспективы взаимодействия России и стран Организации исламского сотрудничества в разных сферах и подведут итоги работы форума.

В рамках KazanForum в МВЦ «Казань Экспо» будет работать международная выставка Russia Halal Expo. На полях форума состоятся двусторонние деловые встречи закупщиков и дистрибьюторов халяль-продукции с участием 100 зарубежных специалистов.

На площадке агропромышленного парка «Казань» откроется международная торговая ярмарка Kazan Halal Market – крупнейшая в России халяльная торговая площадка, где будет представлено более 4,5 тыс. товаров от ведущих компаний-производителей стран исламского мира.

Россия. ОАЭ. Азербайджан. Ближний Восток. ПФО > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 2 мая 2024 > № 4638901 Марат Хуснуллин

Торговля Ирана и ОАЭ увеличится до $ 30 млрд в следующем году

Министр дорог и городского развития Ирана Мехди Базрпаш спрогнозировал, что двусторонняя торговля Ирана и Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) увеличится до 30 миллиардов долларов в следующем году с нынешних 27 миллиардов долларов.

Мехрдад Базарпаш, министр дорог и городского развития Исламской Республики Иран, выступил с замечаниями в кулуарах заседания Совместной комиссии по экономическому сотрудничеству между Ираном и ОАЭ, проходящего в Абу-Даби.

Он сказал, что "Двусторонний товарооборот между Ираном и ОАЭ в настоящее время составляет 27 миллиардов долларов, что является немалой цифрой, и ОАЭ являются вторым по величине торговым партнером Ирана после Китая".

"Благодаря деятельности этой комиссии и решимости двух стран ожидается, что в следующем году это число увеличится до 30 миллиардов долларов", - добавил Базрпаш.

Он отметил, что "Примерно через 10 лет состоялось заседание по совместному экономическому сотрудничеству между двумя странами, и в начале его были подписаны 2 документа для официального оформления самой комиссии".

Глава Совместной экономической комиссии Ирана и ОАЭ далее заявил, что в общей сложности уже подготовлено 22 документа, которые по итогам предварительных встреч будут подписаны двумя сторонами, и сказал: "На этой встрече обсуждались различные секторы туризма, облегчение коммерческих перевозок, роль каждой страны в коридоре Север-Юг, развитие портовой деятельности и увеличение количества рейсов".

"Развитие портовой деятельности и инвестиции эмиратских компаний в иранские порты были еще одним важным вопросом, поднятым на встрече. Еще одним вопросом было упрощение банковских процессов, что является одной из важнейших предпосылок для ведения бизнеса, и требование иранских бизнесменов из ОАЭ облегчить банковские финансовые операции, и в этом отношении были даны хорошие обещания, и мы надеемся увидеть хороший прогресс в этом ", - далее сказал иранский министр.

Иран. ОАЭ > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637616

Товарооборот между Ираном и Турцией превысил $ 1,3 млрд в первом квартале 2024 года

Торговый обмен между Ираном и Турцией за первые три месяца 2024 года достиг 1,362 миллиарда долларов, зафиксировав 16-процентный спад по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Согласно последним данным, опубликованным Турецким статистическим институтом (TURKSTAT), товарооборот Ирана с соседней страной в январе-марте 2023 года составил 1,635 миллиона долларов.

По данным TURKSTAT, экспорт Турции в Иран за указанные три месяца достиг 817 миллионов долларов, что на 16 процентов больше по сравнению с соответствующим периодом прошлого года.

За первые три месяца 2023 года Турция экспортировала в Исламскую Республику товаров на сумму более 701 миллиона долларов.

Однако импорт Турции из Ирана сократился на 41 процент и сократился с 934 миллионов долларов в январе-марте 2023 года до 547 миллионов долларов в первом квартале 2024 года.

Торговый обмен между Ираном и Турцией в 2023 году составил 5,490 миллиарда долларов, сократившись на 14 процентов.

Согласно данным, ранее опубликованным Турецким статистическим институтом, стоимость экспорта Ирана в Турцию увеличилась на 19 процентов и достигла 3,35 миллиарда долларов в 2022 году.

Иран. Турция > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637615

Тегеран реагирует на претензии Кувейта по нефтяному месторождению Араш

Официальный представитель Министерства иностранных дел Ирана Насер Канани отреагировал на претензии Кувейта по поводу нефтяного месторождения Араш, сделанные в заключительном заявлении по итогам визита эмира Кувейта в Египет.

Подчеркивая право Исламской Республики Иран на нефтяное месторождение Араш, основанное на исторических правах и предыдущих переговорах, Канани отметил: "Как и прежде, мы приглашаем кувейтскую сторону достичь прочного соглашения, основанного на дружественном сотрудничестве и общих интересах".

Это было реакцией на совместное заявление Кувейта и Иордании по итогам встречи их лидеров, в котором подчеркивалось, что газовое месторождение, Дурра, как они его называют, расположено в кувейтских территориальных водах, а все его ресурсы принадлежат Кувейту и Саудовской Аравии.

Неоднократные заявления и предъявление односторонних претензий не создадут никаких прав для правительства Кувейта с юридической точки зрения, сказал он.

"Мы рекомендуем властям этой страны воздержаться от использования бесплодных политических методов и средств массовой информации в отношении вопроса о нефтяном месторождении Араш", - отмечается.

Исламская Республика Иран всегда следила за региональными взаимодействиями, призывая правительства предпринять шаги для объективной реализации принципа добросовестности и развития отношений и сотрудничества.

Спор по поводу газового месторождения Араш восходит к 1960-м годам, когда Иран и Кувейт получили перекрывающие друг друга шельфовые концессии на месторождение после его открытия.

Спор претерпел несколько раундов утверждений и опровержений со стороны вовлеченных сторон, став точкой трения между тремя соседними государствами Персидского залива.

Иран заявляет, что диалог является основным средством разрешения спора.

Газовое месторождение Араш, по оценкам, содержит запасы в 20 триллионов кубических футов газа, что потенциально дает суточную добычу в миллиард кубических футов. Некоторые исследования показывают, что примерно 40% месторождения находится в пределах морских границ Ирана.

Иран. Кувейт > Нефть, газ, уголь > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637614

Сила сдерживания Израиля уменьшилась

Представитель ливанского парламента подчеркнул, что сила сдерживания сионистского режима против Исламской Республики Иран и сопротивления в Ливане и Палестине уменьшилась, и "Хезболла" продолжит свои операции против режима до окончания войны в Газе.

Хусейн Хадж Хассан, член парламента Ливана, заявил, что до тех пор, пока продолжается война в Газе, исламское сопротивление в Ливане будет продолжать свои операции в поддержку жителей региона и в ответ на нападения сионистского режима на гражданское население.

Он добавил, что если бы операции "Хезболлы" на юге были неэффективными, мы бы не увидели всей этой суматохи, посреднических усилий, давления и угроз.

Ливанский законодатель продолжил, что “когда мы отправились в Сирию, чтобы предотвратить свержение Дамаска, некоторые в Ливане были довольны свержением сирийского режима, но мы изгнали большую угрозу ИГИЛ* и "Ан-Нусры"* из Ливана, в то время как некоторые не чувствовали опасности, исходящей от террористов. В настоящее время мы являемся свидетелями угрозы со стороны сионистского режима Ливану, и мы столкнемся с такой ужасающей угрозой ”.

Обращаясь к тем в Ливане, кто занимает позицию против сопротивления, он заявил, что “у вас всегда неправильный выбор, и вы никогда не были с сопротивлением. С вашей точки зрения, Ливан должен оставаться слабым и зависимым от внешних сил. Вы хотите, чтобы Америка была нашим союзником, в то время как Америка является основным сторонником сионистского врага”.

Хадж Хассан подчеркнул, что Америка, Англия, западные и арабские страны пытались предотвратить нападения Йемена на корабли сионистского режима, но потерпели неудачу. Это также произошло в Ираке и Сирии. После нападения режима на иранское консульство в Дамаске большинство стран мира выступили против нападения, хотя нападение на консульство должно было быть защищено международными договорами.

Он также отметил, что сила сдерживания сионистского врага против Ирана, а также против сопротивления в Ливане и Газе уменьшилась, и ось сопротивления находится с ним в состоянии войны. Врагу не удалось достичь своих целей, несмотря на весь его военный потенциал и технологии за последние семь месяцев.

Ливанский депутат подчеркнул, что более важно, потеря доверия сионистов к израильской армии значительна, о чем свидетельствует увольнение высокопоставленных генералов этого фальшивого режима.

Израильский авиаудар, который был нанесен в районе Меззе в Дамаске 1 апреля, привел к гибели семи военных советников Корпуса стражей исламской революции (КСИР).

Иранские официальные лица поклялись дать решительный ответ на то, что они назвали нарушением международных обязательств и конвенций.

Нападение вызвало резкие упреки со стороны правительств и министерств иностранных дел, сославшись на нарушения международного права и дипломатических норм.

Выступая с заявлением, официальный представитель Министерства иностранных дел Насер Канаани заявил, что ”варварское" нападение на иранское консульство открыто нарушило международные нормы, особенно Венскую конвенцию 1961 года.

Канаани также сказал, что важно, чтобы международное сообщество, особенно Организация Объединенных Наций, самым решительным образом осудило этот акт Израиля и приняло необходимые меры в связи с агрессией.

Далее представитель министерства сказал, что различные “аспекты этого ужасного нападения расследуются, и агрессивный сионистский режим несет ответственность за все последствия”.

Представитель КСИР заявил в понедельник, что 10 стран не смогли защитить Израиль, поскольку Иран наказал Израиль за воздушный налет на иранское консульство в Дамаске.

Бригадный генерал Рамезан Шариф подчеркнул, что, несмотря на поддержку 10 стран, карательная операция Ирана, получившая название “Операция Истинное обещание”, завершилась победой.

13 апреля Иран выпустил около 300 ракет и беспилотных летательных аппаратов по Израилю за нападение на консульство, которое привело к гибели семи иранских военных советников в Сирии.

Шариф также подчеркнул непреходящее значение палестинского вопроса, назвав митинг в День Кудса второй по величине демонстрацией в стране.

Шариф подчеркнул неизменную поддержку Палестины, примером которой является операция "Буря Аль-Аксы", которая, по его словам, подорвала предполагаемое доминирование сионистского режима в военных операциях и обороне.

Несмотря на успехи сионистского режима в области вооруженных сил и мер безопасности, генерал отметил его неспособность достичь заявленных целей в Газе в течение семи месяцев, несмотря на непрекращающиеся бомбардировки.

Что касается военной мощи Ирана, генерал Шариф заявил о непрерывных усилиях по укреплению страны со времен ирано-иракской войны в конце 1980-х годов под руководством революционного руководства.

В заключение генерал подтвердил победу Ирана над системами обороны известных стран, поддерживающих сионистский режим, во время операции "Истинное обещание".

* ИГИЛ* и "Ан-Нусра" признаны Верховным судом РФ террористическими организациями и их деятельность запрещена на территории России.

Президент Раиси призывает к участию в выборах для выполнения социальных, исламских обязанностей

Президент Ирана Эбрахим Раиси подчеркнул важность выборов как краеугольного камня "религиозной демократии", призвав иранский народ активно участвовать во втором туре парламентских выборов, запланированных на 10 мая.

В своем обращении в среду президент Раиси подчеркнул двойную важность участия в избирательном процессе: выполнение как общественных, так и исламских обязательств.

Он подчеркнул острую необходимость создания условий, способствующих высокой явке избирателей, сравнив участие в выборах с гражданской и религиозной ответственностью, при которой отдельные лица выбирают представителей, на которых возложены законодательные обязанности, и продвигают процедурные усовершенствования.

Кроме того, он подчеркнул соответствие участия в выборах всеобъемлющей национальной цели этого года, обозначенной лидером исламской революции Аятоллой Хаменеи: "рост производства за счет участия людей".

26 апреля министр внутренних дел Ирана Ахмад Вахиди заявил о готовности приступить ко второму этапу парламентских выборов.

Вахиди сообщил, что все необходимые приготовления к предстоящему избирательному процессу завершены. Он подчеркнул масштабную подготовку, проведенную во всех 22 избирательных округах ко второму туру 12-х парламентских выборов.

Примечательно, что Вахиди подчеркнул, что в восьми избирательных округах выборы будут проводиться исключительно электронными средствами.

Запланированная дата проведения этого этапа парламентских выборов назначена на 10 мая.

Ранее, 1 марта, в стране состоялись парламентские выборы в Ассамблею экспертов. Избирательные участки открылись по всему Ирану в 8 часов утра по местному времени (04.30) в пятницу для проведения парламентских выборов и выборов в Ассамблею экспертов.

Более 61 миллиона человек имели право голоса.

Около 15 000 кандидатов в депутаты боролись за 290 мест на четырехлетний срок.

Одновременно люди проголосовали за 88 членов Ассамблеи экспертов, органа, отвечающего за надзор за деятельностью лидера исламской революции. Кандидаты в ассамблею избираются сроком на восемь лет.

Аятолла Али Хаменеи, лидер исламской революции, отдал свой бюллетень на избирательном участке в Тегеране в первые минуты голосования.

Аятолла Хаменеи призвал избирателей прийти большим числом, чтобы порадовать друзей и разочаровать врагов.

“Мы просим Всемогущего Бога сделать сегодняшний день счастливым для иранской нации и чтобы результаты усилий наших дорогих людей и тех, кто вовлечен в различные вопросы выборов, могли достичь желаемых результатов и принести пользу иранской нации”, - сказал Лидер после голосования.

“Наш дорогой народ должен знать, что сегодня взгляды многих людей в мире, как частных лиц, так и политиков, а также тех, кто занимает престижные национальные и политические должности, обращены на Иран и вас”.

“Они хотят увидеть, что вы делаете на этих выборах и каков будет результат вашего избрания. Как наши друзья, так и люди, интересующиеся иранской нацией, а также недоброжелатели со всех сторон наблюдают за проблемами нашей страны и нашего любимого народа. Обратите на это внимание; сделайте друзей счастливыми и разочаруйте недоброжелателей”.

Лидер повторил свою рекомендацию избирателям на предыдущих выборах прийти на избирательные участки и проголосовать как можно раньше.

“Вторая рекомендация заключается в том, чтобы голосовать за столько людей, сколько вам нужно, а не меньше, в любом избирательном округе. Например, в Тегеране проголосуйте за 30 человек в Исламской консультативной ассамблее и за 16 человек в Ассамблее экспертов”, - добавил он.

Позже, 5 марта, Мохсен Эслами, представитель избирательного штаба, представил подробную информацию о выборах в парламент и Ассамблею экспертов.

Эслами объявил, что, как показывают результаты, 45 мест в 290-местном парламенте будут распределены во втором туре выборов. Он сказал, что кандидаты, которым удалось набрать не менее 20 процентов голосов, весной снова будут соревноваться, чтобы определить, кто займет вакантные места.

Согласно закону о выборах, за каждое оставшееся место будут бороться два кандидата.

Однако все 88 мест в Ассамблее экспертов были заполнены на выборах 1 марта.

Что касается участия в выборах, 48% составили женщины и 52% - мужчины, при этом 85% использовали свои национальные удостоверения личности для голосования. В этом году впервые после исламской революции 1979 года Иран разрешил избирателям использовать различные документы, удостоверяющие личность, для голосования. Перед последним туром выборов людям разрешалось голосовать только по удостоверяющим личность буклетам (Шенаснаме).

Официальный представитель Пентагона заявил: США не видели никаких признаков ядерной активности в Иране

Соединенные Штаты не видели никаких доказательств того, что Иран работает над программой создания ядерного оружия, заявил во вторник первый заместитель помощника министра обороны по космической политике Випин Наранг.

"Иран не принимал решения о строительстве объекта по производству ядерного оружия. Политика администрации заключается в том, чтобы не позволить Ирану получить ядерное оружие. Мы очень, очень внимательно следим за деятельностью по обогащению. Но политика администрации остается прежней: мы не позволим Ирану разрабатывать ядерное оружие", - сказал Наранг, сообщает Sputnik.

Ранее на этой неделе Госдепартамент заявил, что Соединенные Штаты не принимают участия в прямых переговорах с Ираном о возвращении к ядерному соглашению, формально известному как Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA).

В 2015 году Иран подписал СВПД с Китаем, Францией, Германией, Россией, Соединенным Королевством, Соединенными Штатами и Европейским Союзом.

Соглашение обязывало Иран свернуть свою ядерную программу в обмен на ослабление санкций. Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из соглашения в 2018 году, но затем возобновили переговоры с Ираном в попытке возобновить сделку. С тех пор переговоры зашли в тупик.

Иран неоднократно заявлял, что его ядерная программа предназначена исключительно для мирных целей.

Иран. США > Армия, полиция. Электроэнергетика > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637611

Командующий КСИР: "Истинное обещание" - исключительное решение исламского истеблишмента

Главнокомандующий Корпусом стражей исламской революции (КСИР) подчеркнул, что иранская операция "Истинное обещание" была самым исключительным решением, принятым исламским истеблишментом Ирана.

Выступая на церемонии по случаю национального дня учителя в Иране в штаб-квартире командования КСИР в Тегеране, главнокомандующий КСИР подчеркнул, что операция, проведенная Ираном в середине прошлого месяца, получившая название "Истинное обещание", стала проявлением силы воли иранского народа.

Иранские военные провели успешную карательную атаку на сионистский режим Израиля 13 апреля в ответ на его предыдущее террористическое нападение на консульство Ирана в Дамаске, Сирия, 1 апреля.

Салами считает операцию "Буря Аль-Аксы", начатую палестинскими группами Сопротивления 7 октября прошлого года, фактором, выявившим провал разведки сионистского режима, добавив, что "Истинное обещание" также выявило провал сдерживания режима.

Он похвалил Иран за то, что тот вышел победителем и могущественным после четырех с половиной десятилетий давления и санкций. "В истории не найти такой страны, как Иран, которая в течение четырех с половиной десятилетий вела традиционные и современные войны с врагом, обладающим половиной экономической, культурной, военной и политической мощи мира, но после всего этого периода она находится в своем самом могущественном, командном и сильнейшем положении".

Далее он описал "Истинное обещание" как "самое исключительное решение" исламского истеблишмента.

"Истинное обещание" было самым исключительным решением Истеблишмента. "Ни один лидер или военный не может принять такое решение ни в одной части мира".

Командующий КСИР далее сказал, что операция Ирана была основана на "великом мужестве" и "глубокой мудрости".

Иранские академики поддерживают своих коллег из США и ЕС

Группа иранских профессоров и студентов написала письмо студентам-борцам за свободу в Соединенных Штатах и Европе, которые протестуют за народ Газы, выражая солидарность с ними.

Салам

Согласно мусульманскому обычаю, мы начинаем с "Салам", что означает пожелание здоровья и мира. Нам сказали, что Америка и Европа являются колыбелью свободы, свободы мысли, убеждений и самовыражения. И вам сказали, что наша религия - это религия насилия и направлена против свободы. Это было не то, что мы или вы видели и понимали сами. Это был образ, который СМИ и их правители создали для нас.

Газа и кровь ни в чем не повинных женщин, мужчин и детей опровергли эти ложные мифы. Теперь мы видим, что на Западе существует красная черта для свободы выражения мнений: вы не имеете права защищать людей, которые лишены своих основных прав, воды, еды, безопасности и земли, только потому, что они палестинцы и выступают против Израиля. Израиль перешел все красные линии, которые каждый человек признает как человеческие, но правительство Соединенных Штатов, наряду со многими западными правительствами, заявляющими, что они выступают за права человека, не прекращает оказывать финансовую, военную или медийную поддержку этому режиму.

Мы являемся свидетелями того, что голос вашего несогласия с этим геноцидом жестко подавляется. Полиция входит в кампусы, чтобы подавить вас, и самым жестоким образом реагирует на ваши гуманитарные протесты. Мы очень рады, что голос угнетенных Газы преодолел толстые стены цензуры и лжи основных СМИ и достиг вашего сознания, стремящегося к правде.

Мы, в Иране, годами выступали против преступлений Израиля и вместе с палестинским народом, и теперь вы и мы вместе и бок о бок с народом Газы.

Мы поддерживаем вас в построении моста справедливости и разума и выше этого, восхваляя правду и истинную свободу. Мы с вами и будем бороться с угнетением, насилием и дискриминацией до пришествия Спасителя, которого мы называем "Махди".

Искренне ваша, Группа иранских профессоров и студентов

Иран. США. Израиль > Образование, наука. СМИ, ИТ > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637609

Иран отремонтирует заводы по производству сахарного тростника на Кубе

Выступая на ирано-кубинском бизнес-форуме, проходящем в Тегеране, генеральный директор Иранской организации малых предприятий и индустриальных парков сказал, что на прибыльном кубинском рынке начаты технико-экономические обоснования, и результаты вскоре будут доступны иранским экономическим предприятиям, которые заинтересованы в сотрудничестве с латиноамериканской страной.

Фаршад Мокими отметил, что после 39-й Гаванской международной ярмарки (FIHAV) в ноябре 2023 года многие кубинские делегации посетили Иран и провели переговоры о реконструкции и оптимизации 160 заводов по производству сахарного тростника на Кубе.

Также ведутся консультации по экспорту сельскохозяйственной продукции, удобрений и пестицидов на Кубу, добавил он, сообщает Mehr.

С того момента, как испанские колонисты впервые посадили тростник на Кубе в 16 веке, сахар прочно вошел в душу латиноамериканского острова.

Но на протяжении десятилетий производство сахарного тростника на Кубе находилось в упадке. В то время как в 1980-х годах на острове регулярно производилось более 7 миллионов тонн сахара, в 2022 году объем производства сахара на Кубе составил всего 480 000 тонн под давлением санкций США.

После падения мировых цен на сахар на протяжении 1990-х годов бывший президент Кубы Фидель Кастро в 2002 году объявил о планах закрыть около половины из 156 заводов на острове. В последующие годы были демонтированы еще несколько заводов, которые постепенно превращались в руины.

Только за последние шесть лет производство сахара сократилось с более чем 1,5 млн тонн в год до менее чем полумиллиона тонн на фоне ужесточения санкций в отношении Кубы, введенных администрацией бывшего президента США Дональда Трампа и сохраняемых нынешним президентом Джо Байденом.

Иран. Куба > Агропром > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637608

Иран готов расширять торговлю с Ираком

Глава таможенного управления Исламской Республики Иран (IRICA) заявил, что иранская таможня полностью готова к расширению торговли с Ираком.

Во время встречи со своим иракским коллегой Мохаммадом Резванифаром подчеркнул важность укрепления торговых связей между Ираном и Ираком.

Заместитель министра Ирана и глава иранской таможни выразили готовность обмениваться таможенной информацией с иракской таможней для облегчения и расширения торговли.

Ссылаясь на привилегированное положение Ирана во внешнем транзите, в результате которого в прошлом году автомобильным и железнодорожным транспортом было перевезено 17 миллионов метрических тонн товаров, Резванифар также объявил о готовности Ирана внедрить eTIR (Электронную транзитную систему) на иракской стороне.

На той же встрече глава иракской таможни Хамуд Хессани признал Иран одним из наиболее важных торговых партнеров Ирака. Он подчеркнул, что развитие торговых отношений между двумя странами является главным приоритетом для Ирака.

Иран. Ирак > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637607

Военная мощь Ирана за пределами операции "Истинное обещание"

Высокопоставленный командующий Корпусом стражей исламской революции (КСИР) заявил, что ответные действия Ирана против Израиля использовали лишь часть военного потенциала страны.

Бригадный генерал Амир-Али Хаджизаде, командующий аэрокосмическим подразделением КСИР, рассказал о недавней операции беспилотных ракет, направленной против сионистского режима, известной как операция "Истинное обещание".

Хаджизаде сообщил, что, несмотря на сложность операции, только 20% имеющихся у Ирана военных ресурсов были задействованы для карательных мер.

Он подчеркнул, что, хотя операция была результативной, она представляла собой лишь небольшую часть общей военной мощи Ирана. Даже при таком ограниченном использовании операция принесла значительные результаты.

Кроме того, Хаджизаде подробно остановился на участии Соединенных Штатов, Великобритании и Франции, которые поддерживали сионистский режим во время конфликта. Он подчеркнул их широкое военное участие, которое включало развертывание боевых кораблей и авианосцев.

Хаджизаде объяснил победу непоколебимой решимостью иранских вооруженных сил, стратегическим руководством лидера Исламской революции и коллективной решимостью иранского народа.

14 апреля Иран запустил рой беспилотных летательных аппаратов и ракет по оккупированным палестинским территориям в ответ на трусливый удар сионистского режима по консульству Ирана в Дамаске 1 апреля.

В результате израильских авиаударов по посольству Ирана в Дамаске погибли два генерала Сил "Кудс" Корпуса стражей исламской революции, бригадный генерал Мохаммад Реза Захеди и генерал Мохаммад Хади Хаджи Рахими, а также пятеро сопровождавших их офицеров.

После операции Иран предостерег Израиль от каких-либо ответных действий и призвал Соединенные Штаты стараться не ввязываться в конфликт.

Несмотря на растущие свидетельства агрессии Израиля и нарушения международного права, многие страны либо демонстративно хранили молчание, либо выступили с прохладными заявлениями, не осудив преступления, совершаемые Израилем, будь то в Газе или против Ирана.

К настоящему времени израильская агрессия в секторе Газа привела к гибели более 34 000 палестинцев, большинство из которых составляют женщины и дети.

Более 130 инспекторов МАГАТЭ допущены в Иран

Выступая перед журналистами в кулуарах заседания кабинета министров в среду, Мохаммад Эслами заявил, что Иран не запрещал въезд в страну ни одному инспектору МАГАТЭ.

В настоящее время более 130 инспекторам МАГАТЭ разрешено проводить инспекции в Иране, добавил он, отметив, что Международное агентство по атомной энергии регулярно проводит инспекционную деятельность на ядерных объектах Ирана в рамках Гарантий – деятельности, посредством которой МАГАТЭ может проверить, выполняет ли государство свои международные обязательства не использовать ядерные технологии для разработки атомного оружия.

Подчеркивая постоянное взаимодействие и диалог между Ираном и ядерным агентством ООН в рамках гарантий, Эслами сказал, что обсуждения по двум из четырех так называемых незадекларированных объектов в Иране завершены, в то время как переговоры по двум другим предполагаемым незадекларированным объектам продолжаются.

Он также отметил, что во время его предстоящего визита в Иран будут проведены переговоры с генеральным директором МАГАТЭ Рафаэлем Гросси, выразив надежду, что переговоры помогут разрешить неясности и укрепить взаимодействие между Ираном и МАГАТЭ в рамках гарантий.

Гросси примет участие в 1-й иранской конференции по ядерной науке и технологиям в ближайшие несколько дней.

6-8 мая в Исфахане состоится ядерная конференция, посвященная 50-летию основания Организации по атомной энергии Ирана.

Иран. МАГАТЭ > Электроэнергетика > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637605

Аятолла Хаменеи: Палестина должна быть возвращена своим истинным владельцам

Лидер Исламской революции Аятолла Сейед Али Хаменеи подчеркнул, что Палестина должна быть возвращена ее истинным владельцам.

Аятолла Хаменеи сделал это заявление на встрече с группой иранских учителей в Национальный день учителя.

В среду утром, приуроченную к годовщине мученической смерти аятоллы Мортезы Мотахари, которая в Иране считается Национальным днем учителя, Лидер исламской революции принял 3000 учителей со всей страны в Хоссейнии имама Хомейни.

Лидер исламской революции заявил, что сегодня вопрос о Газе является первоочередной проблемой мира, подчеркнув, что сионисты и их американские и европейские сторонники не могут убрать вопрос о Газе с повестки дня мирового общественного мнения.

Ссылаясь на недавние пропалестинские протесты в университетах США, он отметил, что давление на сионистский режим должно усиливаться день ото дня.

Он добавил, что поведение США по вопросу Газы доказывает законность недоверия Ирана к США.

Он подчеркнул, что Палестина должна быть возвращена ее истинным владельцам, заявив, что нормализация отношений с сионистским режимом никогда не решит проблему региона Западной Азии.

Студенты, молодежь и подростки должны знать логику, стоящую за политикой и поведением исламского истеблишмента, а также логику, стоящую за лозунгами "Смерть Америке!" и "Смерть Израилю!", и причины, по которым Иран не желает устанавливать отношения с некоторыми странами и правительствами, сказал лидер.

Он добавил, что действия США демонстрируют их соучастие в преступлениях сионистского режима.

В другом месте своего выступления Лидер упомянул о роли учителей в обществе, считая одной из обязанностей учителей правильное разъяснение молодежи фундаментальных проблем страны и исламского истеблишмента.

Он также призвал учителей вселять надежду в своих учеников, сказав: "Надежда гарантирует будущее страны".

Иран. Палестина. Израиль > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 2 мая 2024 > № 4637604

Шаг за шагом прочь от доллара

Можно ли примирить многополярный мир с однополярной валютной системой

ПАУЛУ НОГЕЙРА БАТИСТА

Вице-президент Нового банка развития (2015–2017), исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Предпосылки недавних дискуссий между странами БРИКС по международным валютно-финансовым вопросам и по возможным совместным инициативам в общих чертах хорошо известны.

Во-первых, существует широко распространённое мнение, что нынешняя международная валютная система, ориентированная на доллар США, становится дисфункциональной. Во-вторых, растущая многополярность мира в экономическом и политическом плане кажется несовместимой с бессрочным сохранением однополярной мировой валютной системы. Речь идёт о вопросах международной политической экономии, то есть о проблемах, которые являются одновременно политическими и экономическими.

Кризис международной валютной системы

Рост дисфункции нынешнего валютно-финансового порядка (возможно, лучше сказать «беспорядка») – следствие экономических и политических факторов в Соединённых Штатах, подрывающих доверие к системе и её основной валюте. В экономической сфере мы являемся свидетелями относительной потери экономикой США мощи и эффективности и, в частности, роста неразрешимых финансовых проблем, с которыми сталкивается американская администрация. Сверхбыстрое накопление государственного долга после финансового кризиса 2008–2009 гг. не имеет прецедентов в мирное время. Эксперты сходятся во мнении, что реальной перспективы снижения уровня долга в обозримом будущем нет. Привилегия быть основным поставщиком международной ликвидности, разумеется, даёт Америке значительную дополнительную свободу действий. Но безгранична ли она? Вряд ли. Экономисты, исповедующие так называемую современную монетарную теорию, могут не согласиться, но большинство из нас полагают, что в какой-то момент за это придётся заплатить нестабильностью.

По мере того как восприятие риска возрастает, доверие к доллару США падает.

На политической арене американская валюта страдает от злоупотребления ею со стороны правительства Соединённых Штатов, то есть от так называемой вепонизации. Россия, как известно, стала крупнейшей мишенью таких злоупотреблений. Подчеркну любопытный парадокс: главный враг доллара США – само правительство США. Ничто не подрывает доверие к доллару больше, чем односторонние меры, которые Вашингтон и их союзники принимают против ряда стран, которые они считают враждебными. Права «государств-изгоев», выражаясь высокомерным западным языком, нарушаются в огромных масштабах. Среди прочих это Афганистан, Венесуэла, Иран, а теперь и Россия.

Методы, использованные против этих стран, были настолько нецивилизованными, если не сказать больше, настолько неуважительными к основным правам собственности, что теперь именно Соединённые Штаты и их союзники больше, чем кто-либо другой, заслуживают называться «государством-изгоем».

Несоответствие между многополярным миром и однополярной валютой

Второй фоновый момент, не менее важный, – тектонические геополитические и геоэкономические сдвиги, происходящие в мире. Их часто называют переходом к многополярности. Тот мир, который возник после распада советского блока и самого Советского Союза и просуществовал около двадцати лет, давно ушёл в прошлое. Однополярный момент истории, когда Североатлантический блок под руководством США доминировал над всей планетой, закончился и уже не вернётся. Американцам трудно это принять – и русские понимают их, как никто другой, – но им придётся смириться с новой реальностью.

Можно ли примирить многополярный мир с однополярной валютной системой, основанной на долларе США и резервных валютах основных союзников Соединённых Штатов? Многополярная экономика, вероятно, несовместима с однополярной международной валютной и платёжной системой. Напомним, что, строго говоря, это означает, что доллар США не может быть заменён другой национальной валютой. Международная система, основанная на юане или любой другой национальной валюте, будет страдать от тех же структурных проблем, которые преследуют систему, ориентированную на американские деньги.

Задача, стоящая перед нами, поистине грандиозна. Способны ли страны БРИКС предложить приемлемые альтернативы нынешнему денежно-кредитному и финансовому беспорядку?

В денежно-кредитных и финансовых механизмах существует большая инерция. Да, упадок доллара США происходит медленно. Вероятно, нынешняя международная система не рухнет и не исчезнет в одночасье. Но снижение устойчиво и всё более заметно. Решать проблемы системы становится всё труднее.

Что мы можем сделать как БРИКС? Не сомневайтесь, весь мир наблюдает за нами и пытается оценить, действительно ли мы как группа серьёзно относимся к дедолларизации и в состоянии ли мы технически и политически разработать альтернативу нынешней системе. Пока слишком рано рассуждать о том, сможем ли мы действительно изменить ситуацию. Вокруг инициатив БРИКС в этой области много шумихи, но, если хотеть перейти от неё к практическим и эффективным мерам, ещё многое предстоит обсудить и сделать.

Это один из важнейших вызовов российскому председательству в БРИКС в 2024 году. И тот же вызов унаследует предстоящее в 2025 г. председательство Бразилии. Президенты Путин и Лула наиболее откровенно высказываются по этим вопросам. В августе прошлого года президент Лула в своём заключительном слове на саммите в Йоханнесбурге говорил о необходимости решения проблемы, заявив, что лидеры БРИКС «одобрили создание рабочей группы для изучения вопроса о принятии базовой валюты БРИКС. Это расширит наши возможности оплаты и уменьшит уязвимость».

Экспертная группа действительно создана при российском председательстве в БРИКС и приступила к работе. Относительно простым шагом, предложенным российскими экономистами, могло бы стать создание корзины, подобной специальным правам заимствования. Её можно было бы назвать R5, чтобы отразить тот факт, что все валюты пяти первоначальных членов БРИКС в английском языке начинаются с буквы R. Почему бы не создать такую расчётную единицу с весами, основанными на размере экономик участвующих стран? Подобная монетарная инициатива получила дальнейшее развитие во время президентства Бразилии с дальнейшими шагами по преобразованию расчётной единицы в полноценную базовую валюту.

Три измерения проблемы финансовых расчётов

Обсуждаемый вопрос имеет как минимум три измерения: а) создание единой базовой валюты БРИКС; б) развитие международной платёжно-транзакционной системы взамен SWIFT; и в) увеличение использования национальных валют в торговых и финансовых операциях внутри БРИКС и со странами, не входящими в группу.

В последнем пункте БРИКС добилась наибольшего прогресса. В двусторонних сделках между нашими странами доллар США во многом заменяется национальными валютами. В этом отношении дедолларизация продвигается быстрыми темпами, снижая транзакционные издержки и политические риски. Однако мало кто замечает, что этот прогресс имеет ограничения, которые можно преодолеть только путём создания общей базовой валюты. Почему? Если существуют двусторонние профициты и дефициты, как это обычно бывает, страны с профицитом будут накапливать валюту стран с дефицитом. Такое накопление нежелательно, если есть сомнения в стабильности валют этих стран. В результате страны с профицитом захотят избавляться от своих запасов валют стран с дефицитом на международных рынках, что приведёт к обесцениванию и возможной нестабильности. Если бы базовая валюта БРИКС существовала и пользовалась доверием, страны с профицитом могли бы накапливать резервы в ней. Без надёжной валюты использование национальных валют будет неизбежно ограничено.

Обратите внимание: я не говорю о единой валюте, подобной евро. В странах БРИКС такое невозможно себе представить. Национальные валюты и национальные центральные банки продолжат существовать и выполнять свои обычные функции. Базовая валюта БРИКС будет использоваться для международных транзакций и в качестве резервной валюты вместо доллара США и других существующих в настоящее время резервных валют.

Эта задача может показаться лёгкой, но на самом деле она совсем непростая. Я бы выделил три основных условия для успеха инициатив БРИКС в области финансовых расчётов.

Во-первых, мы, БРИКС, должны продемонстрировать профессиональную и техническую компетентность для решения сложных вопросов, связанных с этими инициативами. Эта проблема – не гордиев узел.

Во-вторых, требуется политическое мужество. Реорганизация международных валютно-финансовых механизмов является важнейшим вопросом мировой политической экономии. Можно ожидать, что США и их союзники будут до упора сопротивляться любым инициативам, которые бросают вызов их привилегированному положению. Американцы как будто хотят оставить задачу подрыва доллара за собой и не одобряют иностранные попытки помочь им в этом.

В-третьих, непременным условием успеха является высокая степень сплочённости стран БРИКС. Наши страны должны убедиться в осуществимости этих инициатив и привлечь лучших специалистов и чиновников к работе над их реализацией.

Выполняются ли эти требования сегодня? Это ещё предстоит увидеть. Что касается мужества, мы могли бы черпать вдохновение у наших российских партнёров, выдерживающих военную конфронтацию с НАТО на Украине. Однако сплочённость всегда была проблемой БРИКС, даже когда за столом было всего пять стран. Для достижения сплочённости и минимальной координации потребуется много дискуссий и переговоров.

Но мы не должны позволить трудностям посеять сомнение. Реализация грандиозных проектов всегда требует воображения и предполагает настойчивость в преодолении препятствий. Будем надеяться, что БРИКС подтвердит ожидания остальных стран Глобального Юга и примет вызов по созданию конструктивных альтернатив для всего мира.

Автор: Паулу Ногейра Батиста, вице-президент Нового банка развития (2015–2017), исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Данный материал был впервые опубликован на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай» в феврале 2024 года. Другие аналитические материалы сайта можно найти здесь: https://ru.valdaiclub.com/a

Бразилия. Весь мир > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2024 > № 4720799 Паулу Ногейра Батиста

Ощетинившиеся акторы

Государства в поисках лекарства от вмешательства

АЛЕКСЕЙ ЧЕСНАКОВ

Профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель научного совета Центра политической конъюнктуры.

ДАНИИЛ ПАРЕНЬКОВ

Заместитель заведующего кафедрой политической теории МГИМО МИД России.

Быстрые социальные, технологические и культурные изменения последних двух десятилетий радикально усложнили взаимодействие субъектов международных отношений. Государства оказались заложниками этих новых процессов в своей традиционной «зоне ответственности». Эти изменения требовали безусловной реакции и вынуждали на скорую руку пересматривать прежние практики.

Одним из феноменов стал количественный рост и диверсификация форм внешнего влияния в сферах, которые принято было считать суверенными. Рост чувствительности государств к вмешательству извне и сопутствующий всплеск их институциональной активности обусловлены двумя основными факторами: качественным изменением среды и сменой взаимодействующих субъектов.

Сдвиг

С точки зрения среды решающее значение имели технологические изменения и сопутствующее им умножение политических эффектов экстерриториальности. Развитие технологий привело к информационной открытости, упрощению инфраструктурных, логистических и иных экономических коммуникаций. Политические процессы охватили цифровое пространство. Возможность онлайн-коммуникации и цифровизация привели к размыванию традиционных границ политических действий.

Перед национальными властями возникла реальная угроза потери монополии на принятие решений. Появились новые виды политической активности в традиционной сфере контроля государств. Так, они столкнулись с претензиями IT-гигантов на автономное цифровое насилие, а политики как лидеры общественного мнения вынуждены конкурировать за аудиторию с инфлюэнсерами.

Ряд технологических и коммуникативных процессов приобрели политический смысл, но остались вне зоны государственного контроля. В руках транснациональных цифровых платформ оказались алгоритмы таргетированной рекламы, появилась возможность конвертации пользователей в особый вид социального капитала. Коммуникация проникла в компьютерные игры и развлекательные стримы.

Политические манифесты Канье Уэста и предвыборная агитация в Twitch стали симптомами размывания привычных институциональных рамок. Сформировалась обширная серая зона, в которой политическое действие стало возможным вне существующих правил. Правовые лакуны образовались в сферах, наиболее открытых для внешнего воздействия.

Ранее внешнеполитические угрозы чётко ассоциировались с действиями государств либо их прямых агентов.

Эрозия культурных, нормативных, информационных, технологических и ресурсных границ усложняет идентификацию источника угрозы. В результате повысилась тревожность и осознание необходимости ответных действий.

В списки потенциальных источников политических рисков попали транснациональные компании, международные организации и программы, трансграничные социальные движения и даже индивиды. Цифровому политическому действию или позиции нет нужды опираться исключительно на физическую поддержку сторонников внутри страновых границ.

По сути, появился неограниченный по размерам «избирательный округ» онлайн (constituency), в котором за голоса можно бороться, невзирая на наличие или отсутствие гражданства. Популярный инфлюэнсер мультиплицирует влияние за счёт количества подписчиков, страна происхождения которых размывается. Например, для влияния на общественное мнение в Скандинавии по вопросам защиты окружающей среды и продвижения конкретных решений одинаково эффективны лайки из Пакистана и Пуэрто-Рико.

Свою роль сыграли и многочисленные межправительственные организации и международные НПО. Экспансивная трактовка собственного мандата или миссии побудила часть из них всё активнее пересекать рудиментарные, как им казалось, национальные границы. Развернувшиеся дискуссии о снижении роли и эффективности международных организаций подталкивали их ко всё более вызывающим действиям и оценкам. Некоторые государства оправданно восприняли это как открытый вызов собственному суверенитету и задумались о защитных механизмах.

Так, принятые в России в 2020 г. конституционные поправки установили приоритет Основного закона над решениями международных организаций и судов[1], а в Концепции внешней политики РФ в 2023 г. в качестве одного из приоритетов зафиксировано противодействие «использованию правозащитной тематики в качестве инструмента внешнего давления, вмешательства во внутренние дела государств и оказания деструктивного влияния на деятельность международных организаций»[2].

Качественно преобразилась и социальная ситуация. Новые каналы взаимодействия изменили характер принадлежности к большим группам как способ формирования идентичности. Теперь не требуются физические контакты и общность повседневных практик. Социальные идентичности вышли за пределы национальных границ и получили возможность «удалённой верификации» через включение в общее коммуникативное пространство с представителями группы вне зависимости от страны пребывания или прописки.

Это затронуло и субъективные, и объективные аспекты идентичности. Получили распространение субъективные идентификации, опирающиеся исключительно на виртуальный опыт. После террористических актов 11 сентября 2001 г. социологи обратили внимание на спонтанное объединение людей вокруг тезиса «все мы ньюйоркцы», который использовали даже те, кто в Нью-Йорке никогда не был. Формулы «все мы…», «я/мы», “Me too” затем неоднократно использовались для создания субъективных и ситуативных идентичностей, имеющих политическую окраску. Ряд объективных идентичностей, включая политически неотчуждаемые (пол, раса, этнос, возраст, сексуальная ориентация и т.д.), получили возможность внешней поддержки и подкрепления со стороны зарубежных и международных организованных сообществ. Для таких идентичностей распространённым явлением стала двойная политическая лояльность. С одной стороны – национальным государствам, с другой – всё более тесная привязанность к группам, к которым они себя причисляют. Эта идентичность подтверждается разного рода феноменами, связанными с общими интересами и повесткой.

Транснационализацию процессов групповой идентификации государства воспринимают как потенциальную угрозу. Политические приоритеты некоторых групп очевидно закладывают основу конфликта с национальной (гражданской) идентичностью.

Жёсткие подходы к решению этой проблемы через запреты или «отмену» некоторых групповых идентичностей создали предпосылки для усложнения ситуации. Актуализировалась компенсаторная функция идентичностей, которые могут быть источником солидарности и сопричастности в случае отчуждения от социального окружения[3].

Там, где какая-либо социальная идентификация воспринимается в качестве девиантной или находится под давлением, у её носителей появилась возможность поиска поддержки за пределами государства. Раньше требование политической эмансипации уступало страху утратить гражданскую идентичность и сопутствующие ей права и свободы. Теперь опасения могут компенсироваться связью с большой наднациональной группой и ожидаемой от неё поддержкой. Это может провоцировать переход в группу политических оппонентов.

Очевидным фактором также являлись не решённые или плохо решённые проблемы, вызванные геополитическими кризисами девяностых. Распад Советского Союза, окончание холодной вой­ны и завышенные ожидания от перспектив сближения бывших противников на фоне глобализации породили на короткий период иллюзию неизбежной открытости. Даже явные формы участия иностранных государств во внутренней политике зачастую воспринимались как необходимая часть процесса встраивания в новый миропорядок. Так, Майкл Макфол (посол США в России в 2012—2014 гг.), работавший в 1990-е гг. в Московском центре Карнеги (Фонд Карнеги за международный мир решением Министерства юстиции Российской Федерации от 14 апреля 2023 г. включён в реестр иностранных агентов. Решением Министерства юстиции Российской Федерации № 896-р от 18 июля 2024 г. объявлен организацией, деятельность которой признана нежелательной на территории Российской Федерации.), пишет, что в 1992 г. Национальный демократический институт провёл серию рабочих встреч по развитию электоральной и партийной системы России с авторами существовавших на тот момент законодательных проектов[4].

Однако с постепенным осознанием реалий нового миропорядка (включая ограниченные возможности по интеграции в проект глобального Запада) Россия, Китай и другие незападные державы начали переоценку своего места в мире и границ собственного суверенитета. В результате во взаимодействии с зарубежными контрагентами стали отчётливо видеть не только возможности, но и угрозы.

На Западе отказ России и Китая от западного проекта демократизации восприняли как форму сохранения идеологического противостояния.

Дихотомия «демократия — авторитаризм» породила настороженное отношение к взаимодействию с недемократическими режимами.

Именно в 1990-е гг. тема вмешательства получает особое звучание в академических исследованиях. Деон Гелденуйс в работе 1998 г. определил вмешательство после окончания холодной войны как «целенаправленное действие государства, группы государств, международной организации или другого международного актора по оказанию влияния на политическую систему другого государства (включая его структуру управления, внутреннюю политику и политических лидеров) против его воли с использованием тех или иных средств принуждения (насильственных или ненасильственных) для достижения конкретных политических целей»[5]. В том же году Патрик Реган указал на нацеленность актов иностранного вмешательства «против властных структур правительства с целью повлиять на баланс сил между правительством и оппозицией»[6].

Первый этап. Восприятие

Угрозы и регулятивный дисбаланс в отдельных сферах общественных отношений, вызванные технологическими, социальными и геополитическими изменениями, не могли оставаться без ответа. Политические системы должны были выровнять внутреннее давление с учётом воздействия внешней среды. На первом этапе осознание проблемы привело к естественным хаотичным реакциям защиты и отгораживания.

Изначально вмешательство было уделом сильных и чаще всего принимало форму открытых военных интервенций и переворотов. Как отмечает Уильям Уолфорт, знание о вмешательстве в основном «основано на свидетельствах вмешательства могущественных государств в дела слабых»[7]. Однако со временем феномен начал принимать всё более проникающий характер и сложные формы.

Субъекты международных отношений осознали новую реальность. Важным стимулом для более осмысленного анализа проблемы стало включение крупными державами внешнего вмешательства в список рисков и угроз. Ранее инициаторы вмешательства были заинтересованы в первую очередь в легитимации собственных действий (этой цели во многом обязана своим рождением концепция «гуманитарных интервенций»). Объекты вмешательства боролись за политическое выживание и в концептуальные игры не включались. Как результат, у одной части акторов для глубокого осмысления феномена не было мотивов, у другой – необходимых интеллектуальных ресурсов и концептуального аппарата.

Ситуация изменилась с включением новых акторов и сменой ролей. Исторически СССР и США, безусловно, пытались воздействовать друг на друга, однако действия оппонентов вписывались в чёткие рамки идеологической борьбы и неписаных, но устойчивых правил разведывательной деятельности.

Внешне схожие попытки вмешательства до Второй мировой войны и в период холодной войны опирались на принципиально иные подходы. Так, поддержка зарубежных коммунистических партий Советским Союзом, скорее, диктовалась логикой партийно-идеологической работы, а не действий государства. Не случайно в Постановлении Президиума Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала о роспуске Коминтерна отмечалось[8], что уже VII конгресс Коммунистического Интернационала, состоявшийся в 1935 г., подчеркнул необходимость «исходить из конкретных условий и особенностей каждой страны и избегать, как правило, непосредственного вмешательства во внутриорганизационные дела коммунистических партий»[9].

Генеральный секретарь Исполнительного комитета Коминтерна Георгий Димитров в дневниках обращал внимание на то, что в речи о причинах роспуска Коминтерна на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 21 мая 1943 г. Иосиф Сталин разъяснял, что «компартии, входящие в КИ, лживо обвиняют[ся], что они являются якобы агентами иностранного государства, и это мешает их работе среди широких масс. С роспуском КИ выбивается из рук врагов этот козырь. Предпринимаемый шаг, несомненно, усилит компартии, как нац[иональные] рабочие партии и в то же время укрепит интернационализм народных масс, базой которого является Советский Союз»[10].

В случае Соединённых Штатов, как пишет Игорь Истомин, «хотя Советский Союз представлял собой наиболее значимую стратегическую цель для США, он подвергался относительно скромной подрывной деятельности по сравнению с менее способными государствами»[11]. Либеральные демократии рассматривали интервенции и вмешательства в качестве пригодного инструмента для воздействия на «слабые, нелиберальные государства»[12].

После завершения холодной войны вмешательство стало использоваться крупными державами по отношению друг к другу в совершенно ином масштабе и качестве. Не случайно во многих странах в концептуальном осмыслении иностранного вмешательства активно участвует разведывательное сообщество, которое проводит чёткую границу между вмешательством и шпионажем. Если шпионаж относится к различным видам сбора информации для получения преимущества перед соперником, то вмешательство нацелено на изменение поведения и воздействие на национальные интересы объекта[13].

Как и дипломатия, шпионаж является частью устоявшихся норм, элементом признанного государственного инструментария. Директор ЦРУ Уильям Бёрнс удачно подметил, что «шпионаж был и будет неотъемлемой частью искусства государственного управления»[14]. Вмешательство, напротив, рассматривается как нечто, выбивающееся из сложившихся правил игры, а своими отдельными правилами ещё не располагающее. Даже в тех редких случаях, когда шпионаж относят к вмешательству, подчёркивается его рутинный характер в отличие от современных форм воздействий. Так, французская парламентская делегация по разведке назвала шпионаж «классической» формой вмешательства[15].

Субъекты вмешательства примерили на себя роль объекта воздействия. Описанные выше смысловые ограничения были сняты. В России процесс переосмысления проблемы вмешательства как объективно существующей угрозы начался в 2000-е годы.

Этому способствовали разочарование в проектах интеграции со странами Запада и всё более очевидные попытки внешнего влияния на ход внутриполитических процессов.

Значимым поводом для переоценки рисков, связанных с иностранным вмешательством, стала серия «цветных революций» и переворотов у границ России, начиная с так называемой «революции роз» в Грузии. Самой заметной из них была «оранжевая революция» на Украине в 2004 году. Реакция на эти события проявилась в весьма острой риторике на высшем уровне и открытых спорах о специфике национального суверенитета в условиях усиливающейся глобализации.

В 2006 г. в России вносятся первые изменения в законодательство, направленные на регулирование деятельности НКО с иностранным финансированием. В западной литературе эти новации часто рассматриваются как отправная точка развития международной практики ограничения иностранного участия в деятельности НКО. Однако процесс не ограничивался российскими реалиями и, скорее, отражал общемировой тренд на рост опасений в связи с политической активностью финансируемых из-за рубежа организаций. Так, в Индии в 2006 г. появляется одна из наиболее жёстких законодательных инициатив об ограничении возможностей иностранного участия в деятельности НКО. Законопроект в итоге был принят в 2010 г. и установил полный запрет на иностранное финансирование политической деятельности[16].

Настоящим триггером, сделавшим проблему массовой, стали события «арабской весны» 2010–2011 гг., которые привели к смене власти, гражданским войнам и восстаниям почти во всех арабских странах африканского севера. Внимание к темам вмешательства стало последовательно нарастать и среди политиков-практиков, и в экспертной среде. Однако в восприятии и политиков, и экспертов политические цели вмешательства зачастую растворялись в сопровождающих социальных и информационных процессах.

В России на оценку событий «арабской весны» наложились массовые акции протеста в декабре 2011 – феврале 2012 гг., сопровождавшиеся активным вливанием иностранных ресурсов. Власти сделали выбор в пользу жёсткого подхода к управлению рисками вмешательства. 13 июля 2012 г. Госдума приняла поправки к закону «О некоммерческих организациях», которые ввели статус «иностранного агента» для российских НКО, занимающихся политической деятельностью на территории России и получающих иностранное финансирование. Позднее, в 2015 г., в законодательство добавлено понятие «нежелательная организация».

Новый импульс дискуссии об иностранном вмешательстве получили после выборов в США 2016 г., когда тема стала одной из ключевых в рамках президентской кампании. С того момента внимание к проблеме иностранного вмешательства по всему миру приобретает всё более системный характер. Феномен вмешательства получил признание в стратегических документах и нормах поведения. Соответствующее понятие и связанные с ним категории закрепляются на законодательном уровне, в административном и уголовном праве фиксируются составы преступлений, связанных с иностранным вмешательством, создаются специализированные институции по противодействию попыткам вмешательства. К 2018 г. ограничения или полный запрет на иностранное финансирование политической деятельности НКО и других субъектов уже действовали более чем в пятидесяти странах[17] (не считая других форм и институтов противодействия вмешательству).

Использование темы вмешательства для внутриполитической конкуренции в США в 2016 г. осложнило возможность содержательных дискуссий о феномене. Конъюнктурное обострение и политизированное использование отдельных аспектов проблемы привело к повышенной взрывоопасности темы. На политическом уровне любое рассуждение о вмешательстве оказалось зажато между двумя крайностями: либо жёсткими ограничительными мерами, либо оправданием попадающих под категорию вмешательства практик.

Кроме того, для темы вмешательства характерно сохранение интеллектуальных реликтов и концептуальных атавизмов. Субъекты международных отношений остро воспринимают проявившиеся проблемы и чувствуют открывшиеся возможности, но не обладают достаточным терминологическим инструментарием. В результате на свет появляются понятия и определения, вызывающие новые споры. Один из примеров – трактовка понятия «иностранный агент». Обе используемые коннотации (и негативная, связанная с деятельностью иностранных спецслужб, и нейтральная, отражающая действия в интересах принципала) отсылают к практикам предыдущих эпох и практик. На деле лица и организации, определяемые в рамках этого понятия, находятся под влиянием новых факторов. Это субъекты с размытой политической лояльностью, которая по-разному кристаллизуется в зависимости от условий среды и характера внешнего воздействия.

Далеко не все действуют осознанно. Однако все являются носителями смешанных смысловых матриц и выступают в роли каналов миграции ценностей. Власти и акторы политической системы воспринимают их в качестве опасных раздражителей, носителей инородных интересов. Даже если эти интересы не обязательно противоречат интересам остального общества. Однако они всё равно имплицитно враждебны как продукты иной политической системы, другого символического универсума, если использовать концептуальную схему Бергера и Лукмана[18].

Второй этап. Использование и адаптация

Глубокий анализ практик вмешательства осложняется асинхронностью процессов адаптации к новым условиям. Каждая из стран действует в собственном ритме. У каждой своя степень погружения в новый технологический уклад и собственная история столкновений с попытками вмешательства.

Для части стран некоторые аспекты вмешательства попросту не существуют. Нельзя вмешаться в цифровую электоральную инфраструктуру, если она отсутствует. Для большинства государств угроза вмешательства в инфраструктуру выборов означает разве что физический захват избирательного участка или целого округа в результате «старой доброй» интервенции.

Отдельные страны, исходя из своего политического опыта, демонстрируют повышенную чувствительность к проблеме вмешательства, в то время как другие ещё не выработали достаточных механизмов распознавания.

В России обострённому восприятию связанных с вмешательством угроз способствовал процесс распада СССР и последовательное изживание иллюзий об открытости как однозначном и исключительном благе.

Развитие национальных институтов противодействия иностранному вмешательству от страны к стране имеет разную динамику и формы. В одних случаях приоритетное внимание уделяется защите электоральных процессов и ограничению возможностей для поддержки оппозиции. В других – регулированию деятельности цифровых платформ или защите от вмешательства в образование и исследовательскую деятельность. Конкретные решения принимаются на уровне как инфраструктуры, так и воздействия на индивидов и организации. В первом случае речь идёт о развитии технологического инструментария по защите критической инфраструктуры (данных, систем коммуникации, электоральных электронных систем и т.д.). Во втором – о системе запретов, ограничений и связанных с ними санкций, направленных на сокращение возможностей для иностранного воздействия на политические процессы через конкретных субъектов.

Ряд стран дополняет вводимые институциональные ограничения общественно-политическим давлением на участников политических процессов, которые ищут поддержку за рубежом или прямо действуют в интересах иностранных государств. Поддерживаемая и спонсируемая из-за рубежа политическая и околополитическая деятельность стигматизируется. Создаются условия, в которых участники такой деятельности и их проекты становятся «неприкасаемыми», предпринимаются усилия по вытеснению их на периферию политической арены или вовсе за её пределы.

Институционализация и легитимация политической стигматизации осуществляется трояко. Во-первых, конкретные государства и их сторонники или представители обозначаются как носители угрозы в законодательных актах, рекомендациях и доктринальных документах. Характерный пример – упоминание на Западе «китайской угрозы» вмешательства в академическую сферу.

Во-вторых, стигматизация может достигаться за счёт вовлечения в показательные процедуры, предполагающие ту или иную форму осуждения. Пример – слушания в Комиссии Национального собрания Франции по расследованию иностранного политического, экономического и финансового вмешательства.

В-третьих, может вводиться социальная стигматизация в прямом смысле этого слова в форме специализированной маркировки.

К последнему можно отнести реестр иностранных агентов в России, американский Закон о регистрации иностранных агентов (FARA), британскую Схему регистрации иностранного влияния (FIRS), предусмотренную Законом о национальной безопасности. Схожие механизмы внедряет Европейский союз в рамках Пакета мер в защиту демократии (Defence of Democracy Package). Необходимость оперативного создания реестров иностранного влияния в духе FARA и FIRS также обсуждается во Франции и Канаде.

Для России и Китая характерна универсализация угрозы через привязку к государственному суверенитету. Иностранное вмешательство подаётся как общая для всех стран опасность, проистекающая из попыток отдельных государств размыть границы национального суверенитета и вмешаться в чужие внутренние дела. США и их союзники, напротив, отказываются от универсализации угрозы и строят свои нарративы о вмешательстве на иных принципах. В западном официальном дискурсе иностранное вмешательство редко используется в связке с концепцией суверенитета. Более того, на уровне официальных документов вмешательство чаще всего сужается до более узкой категории «вмешательство в демократические процессы» и ещё более частного случая «вмешательства в выборы»

Так, в указе (E.O. 13848) «о введении определённых санкций в случае иностранного вмешательства в выборы в Соединённых Штатах»[19] подчёркивается, что «иностранные державы исторически стремились использовать свободную и открытую политическую систему Америки». Схожие формулировки содержатся в Стратегии национальной безопасности США. В документе фиксируется, что страна «не потерпит иностранного вмешательства» и «будет действовать решительно, чтобы защитить и предотвратить нарушения демократических процессов»[20].

При этом в описании вмешательства ключевым остаётся электоральный фрейм. Под попытками иностранного вмешательства в первую очередь понимаются попытки повлиять на выборы через воздействие на электоральную инфраструктуру и информационные кампании в поддержку или против конкретных партий и кандидатов.

Такое избегание более общих концептуализаций можно объяснить использованием в странах Запада гибких подходов к интерпретации угрозы и обоснованию мер по защите. Западный стратегический нарратив о вмешательстве строится вокруг трёх ключевых элементов: нормативного разделения на вмешательство в демократии и действия в отношении недемократических режимов; инструментализации рисков через сужение представлений о вмешательстве до конкретных практик; приписывания угрозы конкретным странам или группам стран. Последнее наблюдается и в России, где дискурсивно вмешательство связывается со странами Запада, однако на уровне законодательных инициатив и декларируемых подходов к противодействию вмешательству это проявляется ограниченно.

В свою очередь, в американских нарративах привязка угрозы вмешательства к конкретным акторам опирается на устоявшуюся традицию. Еще в 1918 г. в Сенате был создан подкомитет «по расследованию немецкой и большевистской пропаганды»[21]. В 1938 г. на фоне опасений в связи с пропагандистской активностью нацистской Германии принимается Закон о регистрации иностранных агентов (FARA), который и сегодня декларируется в качестве «важного инструмента для выявления иностранного влияния в Соединённых Штатах и устранения угроз национальной безопасности»[22]. Эту традицию продолжает опубликованная в октябре 2022 г. Стратегия национальной безопасности США, в которой иностранное вмешательство связывается с конкретными странами: КНР, Россией и Ираном[23].

Третий этап. Проблема концептуализации

За два десятилетия государства перешли от осознания проблемы вмешательства к попыткам системного противодействия.

Первичная реакция оказалась подобна пиломоторному рефлексу у животных. Эволюционно данный рефлекс служит реакцией на угрозу. Он призван продемонстрировать чувствительность к внешним раздражителям, готовность к ответным действиям, и в том числе связан с поддержанием или оспариванием существующей иерархии[24]. Образно говоря, государства «ощетинились», демонстрируя готовность отстаивать суверенитет в различных сферах и используя доступные инструменты защиты. «Рефлекторная» реакция неизбежно опережает рациональное осмысление новых реалий на достаточном уровне. Концептуализация феномена остаётся обрывочной.

Новые технические и технологические возможности предоставили государствам расширенный инструментарий для реализации внешнеполитических стратегий. Ранее субъекты мировой политики действовали, как правило, напрямую. При наличии достаточного дисбаланса возможностей и ресурсов (или представлений о наличии такого дисбаланса) более сильные акторы использовали против оппонентов различные формы давления (дипломатического, экономического, политического), а при очевидном доминировании не гнушались и прямыми военными интервенциями.

С развитием технологий (в первую очередь информационно-коммуникационных) государства получили возможность использовать более широкий спектр непрямых инструментов воздействия и возможность регулировать «степень нажима». Часть процессов была осмыслена в рамках концепции «мягкой силы», которая не могла бы появиться без достаточного уровня повышения интенсивности информационных потоков – чтобы влиять на зарубежные аудитории, нужны соответствующие каналы коммуникации. Однако попытка деления инструментов внешнего воздействия исключительно по степени их жёсткости для объяснения текущих процессов явно недостаточна.

В определении и описании вмешательства и схожих с ним феноменов сложилась концептуальная неопределённость. Первые попытки осмысления привели к смешению понятий «интервенция» и «вмешательство»[25], а некоторые авторы и вовсе заявляют о сущностной неопределимости концепта[26]. В попытках уловить суть происходящих изменений исследователи, эксперты и практики мечутся в поисках возможных решений, предлагая взаимоисключающие варианты разграничения «вмешательства» и «влияния» и множественные типологии форм вмешательства.

В эти процессы включились государственные акторы. Так, в рамках гранта министерства обороны Австралии предложена модель анализа вмешательства через «Пять И» (Five Is) – наиболее уязвимые элементы политических систем, на которые нацелено большинство попыток деструктивного воздействия. Это институты, инфраструктура, индустрия, индивиды и идеи[27].

Ключевая проблема существующих подходов в том, что они нацелены на исчерпывающее объяснение ряда связанных феноменов через одну категорию. Но происходящие изменения ведут не только к кристаллизации феномена вмешательства. Меняется весь набор внешнеполитических инструментов. Вмешательство не вытесняет, а дополняет ранее существовавшие практики, которые трансформируются и получают большую гибкость и возможности использования.

Важнейшими характеристиками выступают прямой или косвенный характер воздействия и степень его жёсткости. Все действия государств могут быть жёсткими или мягкими, прямыми и непрямыми и укладываются в представленную ниже матрицу:

Прямые действия государств могут принимать форму интервенций или открытого давления. В первом случае они носят подчёркнуто жёсткий характер. Но интервенция не обязательно сводится к военному вторжению. Принципиальным маркером жёсткости выступает пересечение суверенных границ государства в различных сферах. Сегодня можно уверенно говорить об информационных, электоральных, культурных, образовательных и иных интервенциях. К культурной интервенции, например, можно отнести поддержку и реализацию на территории иностранного государства проектов в сфере искусства, нацеленных на подрыв авторитета действующей власти.

Во втором случае речь идёт об относительно мягком воздействии, когда государства прямо используют имеющиеся у них экономические, дипломатические, политические и иные инструменты, чтобы попытаться изменить поведение другого субъекта международных отношений. Например, односторонние экономические санкции.

Непрямые действия в жёсткой форме могут быть обозначены как вмешательство, а в мягкой – как влияние. Как и с прямыми действиями, влияние отличается по степени жёсткости от вмешательства отсутствием намеренного пересечения суверенных границ. Влияние необязательно имеет негативные последствия для объекта воздействия, может осуществляться открыто и в целом рассматривается как легитимная практика в международных отношениях. Вмешательство, напротив, обычно скрыто и всегда нацелено на ослабление оппонента. Довольно точно принципиальная разница между влиянием и вмешательством указана в опубликованном в июне 2023 г. докладе французской Комиссии по расследованию иностранного вмешательства: «Влияние чаще всего можно терпеть и его терпят, чего нельзя сказать о вмешательстве»[28].

В данную аналитическую матрицу вписываются любые действия государств вне зависимости от конкретного направления. Так, в наиболее чувствительной к внешнему воздействию электоральной сфере отчётливо прослеживаются все четыре типа попыток иностранного воздействия.

Влияние проявляется в оценках со стороны иностранных субъектов существующих электоральных процедур и/или хода электоральных кампаний.

Давление реализуется, например, за счёт введения санкций в отношении ответственных за проведение выборов лиц, призывах к изменению законодательства и т.д.

Вмешательство проявляется в более скрытых формах: от непубличной поддержки оппозиции до целенаправленного долгосрочного «взращивания» будущих кандидатов через программы подготовки лидеров.

Наконец электоральными интервенциями стоит считать прямые атаки на электронную инфраструктуру выборов и сопутствующие информационные атаки в форме распространения лживой информации и сфальсифицированных соцопросов. Инструменты попыток иностранного воздействия на выборы не ограничиваются приведёнными примерами, однако любые из используемых попадают в одну из четырёх рассматриваемых категорий.

Балансировка

Возросшая чувствительность к попыткам вмешательства и институциональные реакции показывают, что вмешательство активно используется и будет ещё более интенсивно применяться в дальнейшем. Тем более что внешнее воздействие стало возможным в «эндоскопической» форме. Каналы и инструменты скрыты, а внешние интересы получили возможность реализоваться изнутри суверенного политического пространства.

Радикализация отношений России и Запада на фоне специальной военной операции, осложнение отношений между США и Китаем и общее нарастание напряжённости в международных отношениях лишь повышает значимость темы. Проблема вмешательства уже не исчезнет.

В грядущие политические циклы государства вступают, наблюдая различные лики вмешательства и уповая, что наиболее деструктивный обращён не к ним.

Государства оказались в новой реальности множащихся вызовов иностранного воздействия. Первые реакции направлены на устранение проявившихся уязвимостей. В ключевых государствах процесс возведения защитных механизмов запущен, однако это только начало. Сейчас государства особенно энергично реагируют на иностранное вмешательство и связанные феномены в электоральной сфере. В британском Законе о национальной безопасности и венгерском Законе о защите национального суверенитета, принятых в 2023 г., особое место отведено противодействию иностранному вмешательству в выборы. В Соединённых Штатах различные инициативы постоянно появляются и на федеральном уровне, и на уровне штатов[29].

На Тайване перед выборами президента, вице-президента и парламента 2024 г. приняли решение выплачивать денежное вознаграждение за предоставление доказательств иностранного вмешательства. Ещё до начала президентской кампании в России было ясно, что попытки вмешательства станут частью общей драматургии. Можно уверенно прогнозировать, что попыткам вмешательства будет уделено особое внимание и на предстоящих выборах в США и Великобритании.

Такая концентрация внимания понятна и объясняется особой чувствительностью к процессам формирования власти. Однако повышенная сосредоточенность исключительно на выборах может быть контрпродуктивной.

Во-первых, фактор иностранного вмешательства, очевидно, используется во внутриполитических битвах, что уводит от объективного анализа реальных процессов. Во-вторых, чрезмерная фокусировка на выборах рискует оставить за скобками менее яркие, но не менее значимые процессы: культурные, образовательные, экономические (защита стратегической инфраструктуры и т.д.).

Излишнее упрощение описываемых реалий и использование редуцированных категорий ведёт в одних случаях к избыточным реакциям, а в других – к их беспечному отсутствию. Без содержательных дискуссий осмысление вмешательства и связанных феноменов рискует быть вытесненным моральными оценками, далёкими от реальных процессов. Дальнейшее технологическое развитие, включая распространение искусственного интеллекта, будет способствовать росту конфликтности темы[30]. Государства ещё надолго останутся в роли Ахиллеса, вынужденного латать правовые лазейки в попытке угнаться за новыми технологическими решениями конкурентов.

На длинной дистанции расхождения в подходах к концептуализации вмешательства рискуют только усилиться. Нас ожидает фрагментация подходов к описанию феномена. За этим последует ужесточение риторики и внутренних способов противодействия. Чем быстрее государства осознают, что имеют дело со сложной системой взаимосвязанных феноменов, тем эффективнее и менее болезненно завершится процесс адаптации. Должно произойти уравновешивание новых реалий, вызовов и институциональных ответов. Исходя из скорости происходящих процессов, такая балансировка будет возможна не ранее чем через пару десятилетий.

Влияние, давление, вмешательство и интервенции требуют различных ответов. Тем, насколько быстро их найдут, будет определяться степень суверенности при формировании новой системы международных отношений.

Авторы:

Алексей Чеснаков, профессор департамента политики и управления факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель научного совета Центра политической конъюнктуры.

Даниил Пареньков, заместитель заведующего кафедрой политической теории МГИМО МИД России.

СНОСКИ

[1] Ст. 79: «<…> Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации».

[2] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // МИД РФ. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/#sel=2:1:7Uh,2:9:GCB (дата обращения: 04.04.2024).

[3] Bilgrami A. Notes Toward the Definition of Identity // Daedalus. 2006. Vol. 135. No. 4. P. 5–14.

[4] McFaul M., Mendelson S.E. Russian Democracy – A US National Security Interest // Demokratizatsiya. 2000. Vol. 8. No. 3. P. 330–353.

[5] Geldenhuys D. Foreign Political Engagement: Remaking States in the Post-Cold War World. L.: Palgrave Macmillan, 1998. P. 6.

[6] Regan P.M. Choosing to Intervene: Outside Interventions in Internal Conflicts // The Journal of Politics. 1998. Vol. 60. No. 3. P. 754–779.

[7] Wohlforth W.C. Realism and Great Power Subversion // International Relations. 2020. Vol. 34. No. 4. P. 459–481.

[8] Постановление Президиума Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала о роспуске Коминтерна. Москва, 15 мая 1943 г. // Электронная библиотека исторических документов. URL: https://docs.historyrussia.org/ru/nodes/46346-postanovlenie-prezidiuma-ispolnitelnogo-komiteta-kom-locale-nil-munisticheskogo-internatsionala-o-rospuske-kominterna-moskva-15-maya-1943-g (дата обращения: 04.04.2024).

[9] В документе также отмечалось, что «теми же соображениями руководствовался Коммунистический Интернационал, приняв к сведению и одобрив решение Коммунистической партии США в ноябре 1940 г. о выходе её из рядов Коммунистического Интернационала».

[10] Политбюро ЦК РКП(б)—ВКП(б) и Коминтерн. 1919–1943 гг. Документы / под ред. Г.М. Адибекова. М.: РОССПЭН, 2004. С. 812–813.

[11] Istomin I.A. Military Deterrence vs Foreign Interference? Record of the Cold War // MGIMO Review of International Relations. 2023. Vol. 16. No. 1. P. 106–129.

[12] Doyle M.W. Kant, Liberal Legacies, and Foreign Affairs. P art 2 // Philosophy & Public Affairs. 1983. Vol. 12. No. 4. P. 323–353.

[13] См., например: New Zealand’s Security Threat Environment 2023 // New Zealand Security Intelligence Service. 2023. URL: https://www.nzsis.govt.nz/assets/NZSIS-Documents/New-Zealands-Security-Threat-Environment-2023.pdf (дата обращения: 04.04.2024).

[14] Burns W.J. Spycraft and Statecraft // Foreign Affairs. 30.01.2024. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/cia-spycraft-and-statecraft-william-burns (дата обращения: 04.04.2024).

[15] Rapport Relatif à l’activité de la délégation parlementaire au renseignement pour l’année 2022–2023 // Sénat. 29.06.2023. URL: https://www.senat.fr/rap/r22-810/r22-810_mono.html (дата обращения: 04.04.2024).

[16] Foreign Contribution (Regulation) Act, 2010 // FCRA. 27.09.2010. URL: https://fcraonline.nic.in/home/PDF_Doc/FC-RegulationAct-2010-C.pdf (дата обращения: 04.04.2024).

[17] Mayer L.H. Globalization without a Safety Net: The Challenge of Protecting Cross-Border Funding of NGOs // Minnesota Law Review. 2018. No. 102. URL: https://scholarship.law.umn.edu/mlr/102 (дата обращения: 04.04.2024).

[18] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. С. 176.

[19] Executive Order 13848 – Imposing Certain Sanctions in the Event of Foreign Interference in a United States Election // The American Presidency Project. 12.09.2018. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/executive-order-13848-imposing-certain-sanctions-the-event-foreign-interference-united (дата обращения: 04.04.2024).

[20] National Security Strategy // The White House. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 04.04.2024).

[21] Foreign Agents Registration Act (FARA): Background and Issues for Congress // Congressional Research Service. 30.06.2020. URL: https://sgp.fas.org/crs/misc/R46435.pdf (дата обращения: 04.04.2024).

[22] FARA Brochure: Protecting the United States from Covert Foreign Influence // The US Department of Justice. URL: https://www.justice.gov/nsd-fara/page/file/1312086/download (дата обращения: 04.04.2024).

[23] National Security Strategy // The White House. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 04.04.2024).

[24] Muller M.N., Mitani J.C. Conflict and Сooperation in Wild Chimpanzees // Advances in the Study of Behavior. 2005. Vol. 35. P. 275–331.

[25] Бартенев В.И. Вмешательство во внутренние дела: спор о дефиниции // Вестник Московского университета. Серия 25: Международные отношения и мировая политика. 2018. Т. 10. No. 4. С. 79–108.

[26] Истомин И.А. Иностранное вмешательство во внутренние дела: проблематизация сущностно неопределимого концепта // Полис. Политические исследования. 2023. No. 2. С. 120–137.

[27] Henschke A., Sussex M., O’Connor C. Countering Foreign Interference: Election Integrity Lessons for Liberal Democracies // Journal of Cyber Policy. 2020. Vol. 5. No. 2. P. 180–198.

[28] Rapport d’enquête n°1311 – Tome 1 // Assemblée nationale. 01.06.2023. URL: https://www.assemblee-nationale.fr/dyn/16/rapports/ceingeren/l16b1311-t1_rapport-enquete#_Toc256000008 (дата обращения: 04.04.2024).

[29] Например, в июле 2023 г. в палату представителей был внесён законопроект о доверии к выборам в США (American Confidence in Elections Act). Суть инициативы заключается в ограничении прямого и косвенного участия в выборах лиц, не являющихся гражданами США. В законопроекте предлагается ввести уголовное наказание за иностранное финансирование в ходе выборов и референдумов. Так, предлагается ввести полный запрет на иностранное финансирование крупных комитетов политического действия (Super PACs) — структур, которые имеют право на сбор неограниченного количества средств на финансирование политических кампаний и на принятие анонимных пожертвований.

[30] Например, в докладе об иностранном вмешательстве Постоянного комитета палаты общин Канады по вопросам доступа к информации, неприкосновенности частной жизни и этики уже сейчас отмечается, что ИИ позволит более эффективно определять потенциальные цели для воздействия в ходе кампаний по вмешательству.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2024 > № 4720794 Алексей Чеснаков, Даниил Пареньков

Граждане мирового большинства

Гражданство мирового большинства открыто для всех, кто готов принять на себя эту роль

НИКОЛАЙ СИЛАЕВ

Ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России.

Понятие «средняя держава» обретает новую актуальность и требует уточнения в соответствии с произошедшими в мире изменениями. Так, придётся убрать ранее присущие этому понятию нормативные коннотации и признать, что определить, какие государства входят в эту категорию, можно лишь контекстуально – по крайней мере пока не будут существенно реформированы ключевые международные институты. Для описания новых средних держав полезно использовать либеральную по своему происхождению метафору международного гражданства – переосмыслив её в соответствии с изменившимися мировыми образцами.

Понятие мирового большинства, предложенное Сергеем Карагановым[1], стремительно вошло в русский внешнеполитический словарь и заняло в нём весьма заметное место. Поиск в Google по интернет-сайту Министерства иностранных дел России (запрос: «“мировое большинство” site:mid.ru») даёт 329 документов[2]. Это очень много для понятия, которое появилось только осенью 2022 года. Для сравнения, аналогичный запрос для словосочетания «традиционные ценности» дает 779 документов, хотя это понятие уже много лет играет важную роль в российской внешней и внутренней политике.

Успех понятия в России объясним. Оно отвечает сразу нескольким политическим запросам, возникшим с началом специальной военной операции на Украине. Во-первых, оно дало возможность обозначить страны, которые не присоединились к антироссийской коалиции Запада. Они составляют большинство государств мира, благодаря Китаю и Индии представляют большинство населения планеты и более половины мировой экономики. Говоря о мировом большинстве, Россия доказывает, что расчёты Запада на её внешнеполитическую изоляцию провалились. Во-вторых, в понятии мировое большинство можно объединить Россию и страны Глобального Юга, тем самым поставив конфликт Москвы с Западом в широкий контекст освобождения мира из-под власти «золотого миллиарда»[3]. В-третьих, хотя каждый, кто говорит о мировом большинстве, подчёркивает его политическую и культурную неоднородность, сам термин имеет коннотацию общности: ведь у любого большинства есть некий единый признак, по которому оно образовано. Конечно, нет оснований считать все государства мирового большинства союзниками России, но, называя их большинством, можно дать понять, что у них есть совпадающая и благоприятная для Москвы позиция по важным вопросам мировой политики.

Заслуживает внимания, однако, то обстоятельство, что понятие мирового большинства не получило (пока?) признания тех, кто его составляет. На интернет-сайте премьер-министра Индии Нарендры Моди “global majority” не упоминается ни разу, а “world majority”[4] лишь однажды в выступлении о проблеме изменения климата в ноябре 2015 года[5]. Сайт МИД Китая на русском языке также не употребляет это понятие[6]. В таблице приводится результат поиска по запросам “global majority” и “world majority” на сайтах лидеров государств и министерств иностранных дел ключевых стран мирового большинства (в данном случае были взяты страны БРИКС, а также Турция и Индонезия как крупные незападные региональные державы).

Известная неоднозначность и нечёткость понятия «мировое большинство» не должна смущать. Как и любая политическая категория, эта имеет не столько аналитическую, сколько перформативную, «учредительную» функцию, которая призвана не столько описывать мир, сколько творить его[7]. Также неудивительно, что понятие, широко используемое дипломатами одной страны, не используется таким же образом и другими, даже дружественными странами: взять хоть расхождения между Россией и Индией по поводу понятия «индо-тихоокеанский» (Indo-Pacific)[8]. Такого рода дискурсивные противоречия нет смысла разбирать с точки зрения «правильности» или «неправильности» понятия, важнее, что само существование этой скрытой полемики говорит нам что-то о её участниках и ситуации, в которую они вовлечены.

Итак, Россия в политическом описании сегодняшнего мира обращается к понятию мирового большинства, но сами его представители не принимают такое определение. В широком смысле слова есть два способа трактовать это противоречие. Первый – и более отвечающий российской традиции изучения международных отношений, преимущественно страноведческой – состоит в том, чтобы разбирать политическую риторику каждой отдельной страны мирового большинства, чтобы найти конкретные причины, заставляющие её принимать или отвергать ту или иную категорию. Второй – посмотреть на это противоречие в контексте всей системы международных отношений, и такой подход оправдан, поскольку понятие «мировое большинство» оперирует именно системными факторами и связано с проблематикой международного порядка, в то время как система международных отношений несводима к простой совокупности её участников[9].

На наш взгляд, скрытая полемика о мировом большинстве говорит о появлении категории стран, которые можно было бы назвать новыми средними державами. Такое название отражает как преемственность, так и разрыв с понятием «средняя держава», бытующим уже несколько десятилетий в науке о международных отношениях. Исторически оно включало в себя государства, стремящиеся к международному влиянию посредством многосторонней дипломатии и подчёркнуто соблюдающие международные нормы – под последними подразумевались нормы либерального мирового порядка. Новые средние державы обладают значительным потенциалом влияния, претендуют на роль в формировании международного порядка и, если угодно, представляют собой типичных его «граждан». Однако они – не региональные державы в том значении слова, которое предполагает влияние и интересы, ограниченные определённым географическим регионом – сама природа международной системы не способствует региональной замкнутости.

С точки зрения их представленности в мире новые средние державы составляют если не большинство, то значительную часть государств мира и в совокупности играют определяющую роль в поддержке международных институтов.

Вполне естественно, что они скептичны в отношении внешней категоризации (а понятие мирового большинства как раз и является такой попыткой): соглашаясь с данным тебе извне определением, ты тем самым умаляешь свою самостоятельность.

Ускользающая «средняя держава»

Карстен Холбрад, автор подробного и весьма цитируемого исследования о средних державах в международной политике[10], ссылается на черновики известного британского международника Мартина Уайта (одного из основателей Английской школы международных отношений) и возводит историю теоретизирования о средних державах к Джованни Ботеро, савойскому философу, политическому и религиозному деятелю XVI века. Отметим, что другие исследователи видят истоки понятия в Китае VI в. до н. э.[11]. Но что касается политической проблематизации понятия, Холбрад прослеживает её с Венского конгресса. Действительно, установление международного порядка после Наполеоновских войн потребовало определения принципов участия различных государств в «европейском концерте», а это поставило вопрос об их иерархии.

В современном смысле понятие «средняя держава» (middle power) появилось как продукт дискуссии об устройстве ООН в 1944–1945 гг., когда несколько государств, в том числе Канада, Австралия, Бразилия и некоторые другие, настаивали на предоставлении особых прав внутри организации странам, которые способны внести значительный вклад в международную безопасность, занимают особое положение в своих регионах или обладают серьёзными экономическими возможностями и ресурсами. Важно, что это обосновывалось особой логикой международной иерархии, согласно которой следует выделить и те державы, которые, не являясь великими, всё же обладают существенным потенциалом. «Простое разделение мира на великие державы и всех остальных нереально и опасно», – заявил премьер-министр Канады Маккензи Кинг[12]. Хотя предложения Канады и Австралии по организации ООН в целом были отвергнуты, в частности возобладал не функциональный (по масштабу вклада в решение общих задач), а географический (представительство регионов) принцип отбора непостоянных членов Совета Безопасности ООН. Именно создание всемирной организации большинство авторов считают моментом рождения понятия «средняя держава» как категории политической практики.

Можно уже говорить о традиции изучения истории самого понятия и его определений[13]. Некоторые страны в дипломатической риторике прибегают к прямому или косвенному самоописанию в качестве «средних». В таком случае определение простое: средний – тот, кто сам себя так называет. Канаду и Австралию нередко именуют «самопровозглашёнными» (self-proclaimed) средними державами[14]. Впрочем, как видно из цитаты премьера Кинга выше, слово «средний» может и не использоваться, а принадлежность к этой категории стран определяется иносказательно. Например, замечанием, что помимо «великих» и «всех остальных» имеются те, кого не принято называть великими, но и малыми тоже не назовёшь.

Есть два препятствия с определением средних держав через их самоидентификацию. Первое: идентификация зависит от политического контекста, может динамично меняться и не всегда определённо формулируется. Джеффри Робертсон и Эндрю Карр указывают, что, помимо Канады и Австралии, к средним державам в той или иной форме когда-то причисляли себя Южная Корея, Турция, Мексика, Индонезия[15]. Однако, например, трансрегиональное объединение МИКТА (Мексика, Индонезия, Корея, Турция, Австралия), учреждённое в 2013 г., не описывается её участниками как объединение средних держав. Встречается формулировка «развивающиеся страны» (developing countries)[16], «растущие региональные акторы» (emerging regional actors)[17], но не «средние державы». Исследователи также не вполне уверены, уместно ли в данном случае говорить о «средних», «региональных» или «поднимающихся» державах[18] – что, к слову, свидетельствует о взаимозаменяемости этих категорий.

Второе препятствие заключается в том, что определение через самоидентификацию делает когорту средних держав потенциально очень малочисленной, вплоть до сокращения всего до двух: Канада и Австралия[19]. Некоторые авторы предлагают оставить за понятием лишь значение категории политической практики и изучать не средние державы в международной среде, а само конструирование «среднедержавности»[20]. Правда, и в таком случае придётся ограничить круг исследований лишь странами, которые в политической риторике определяют себя как средние.

Другое возможное определение, в основе реалистское, связано с показателями мощи, когда вслед за сверх- и великими державами выделяют также средние. Не говоря о сложностях с оценками самой мощи (как определять и по каким показателям оценивать), затруднения с классификацией возникают уже на высшем её уровне. Широко признано, что сверхдержавой был Советский Союз, а ныне таковой являются Соединённые Штаты. В отношении Китая вопрос ещё решается, и к слову «сверхдержава» добавляются уточняющие определения: «развивающаяся», «хрупкая», «неизбежная» и прочие.

Круг великих держав можно ограничить пятёркой членов Совета Безопасности ООН, но как в таком случае быть, например, с Индией?

Ещё сложнее со средними державами. В верхней части их список будет пересекаться с категорией великих, нижнюю границу определить особенно трудно. Кроме того, нужно принять во внимание, что в данном случае слово «средний» способно ввести в заблуждение. Даже если оставить спор о реестре великих держав, в случае со «средними» речь пойдёт о государствах, входящих во второй и третий десяток в любом индексе национальной мощи[21]. Неудивительно, что в разное время и в разных исследованиях к средним державам причисляли Бразилию, Германию[22] и даже Индию[23].

Реалистская школа международных отношений, сосредоточенная на политике великих держав, сравнительно мало интересовалась державами средними. В последней четверти XX века тема разрабатывалась преимущественно представителями либеральной школы. С точки зрения либерализма исследование средних держав оказалось делом благодарным. Во-первых, оно позволяло выйти за рамки анализа силовой политики. Во-вторых, давало материал для исследования международных институтов через поведение «рядовых» стран, институты составляющих. В-третьих, поскольку государства, относимые в тот период к «средним державам», представляли собой либеральные демократии, их изучение позволяло оценивать влияние политического режима на внешнюю политику на большом числе случаев. Если угодно, средние державы можно было отождествить с «большинством», на которое опирается либеральный международный порядок. То есть доминирующий пока подход сформирован преимущественно в рамках либерализма и, помимо характеристик самоидентификации и сравнительной мощи, включал в себя несколько показателей с ярко выраженной нормативной коннотацией.

Так называемое «поведенческое» (behavioural) определение средних держав предполагало, что они склонны продвигать многостороннее решение мировых проблем, искать компромиссы и в целом стараться действовать в соответствии с идеалом «доброго гражданина» международной системы (good international citizenship). В этом качестве они также поддерживали американскую гегемонию и основанную на ней систему глобальных институтов[24], то есть выступали предполагаемым (и искомым) большинством, которое могло бы «населять» либеральный международный порядок. Предполагалось также, что средние державы обладают некоторым международным влиянием, выходящим за узко региональные рамки[25]. Такое определение сформулировано на материале Австралии и Канады, однако надолго осталось одним из самых влиятельных. Джон де Бал остроумно сравнил понятие «средней державы» с понятием «среднего класса», и в связи с «поведенческим» определением средних держав это сравнение особенно точно. «Средний класс» не имеет общепринятого определения, и представляет категорию политической практики, широко используемую для отстаивания тех или иных идеологических позиций. Не важно, что являет собой «средний класс», а важно то, кем, как и зачем он конструируется[26]. По сути, средние державы в «поведенческом» определении оказывались «средним классом» «граждан» международного либерального порядка.

«Поведенческое» определение «средних держав», разумеется, обладало многими слабостями. Оно было перегружено нормативностью, сформулировано на минимальном числе примеров, игнорировало многочисленные случаи, когда державы по потенциалу и международному влиянию подходили под определение средних, но исключались из этой категории по причине своей нелиберальности. Яркий, но не единственный пример – Иран. Отсюда попытки, с одной стороны, поправить дефиницию, а с другой – ввести уже внутреннюю классификацию для средних держав. Так, Сара Тео, совершенствуя определение, пишет[27], что средние державы стремятся ослабить стратификацию, и в то же время усилить функциональную дифференциацию международной системы. То есть, мягко балансируя сильнейших игроков за счёт международных институтов и многосторонней дипломатии, искать новые содержательные области, в которых они могли бы сыграть уникальную или значительную роль. Последнее перекликается с идеей «нишевой» дипломатии, которой привержены средние державы, стремящиеся к лидирующей роли в отдельных отраслях международной жизни[28].

Что касается установления внутренних классификаций для средних держав, то здесь можно назвать два примера. Один – работа Эдуарда Джордана, в которой проводится различие между «традиционными» (Австралия, Канада, Швеция, Нидерланды и другие) и «возникающими» (emerging) средними державами. Первые – устоявшиеся демократии и социальные государства с относительно равномерно распределённым общественным богатством, в то время как вторые недавно стали демократическими и сохраняют высокий уровень социального расслоения[29].

Отметим, что и здесь проявляет себя либеральная логика увязывания внутриполитических порядков с внешнеполитическим поведением. Другой пример классификации средних держав – выделение трёх их «волн». Первая связана с попытками Канады, Австралии и ещё нескольких стран в середине 1940-х гг. получить особый статус в ООН. Вторая – с периодом после завершения холодной войны, ознаменовавшимся внешнеполитической активизацией ряда средних держав, как уже известных в этом качестве, так и новых: Южная Корея, ЮАР, Индонезия. Третью, несколько упрощая, можно связать с созданием «Большой двадцатки», что, с одной стороны, означало институциональное признание особого статуса ряда держав, попадающих по своему потенциалу в разряд средних, а с другой – усугубило неоднородность этой категории[30].

Именно неоднородность группы стран, которые можно отнести к средним державам, побуждает порой исследователей предложить вовсе отказаться от этого понятия, оставив за ним лишь историческое значение. Кризис либерального международного порядка влечёт за собой и кризис «гражданства» в нём: средние державы, ранее считавшиеся образцовыми, всё в меньшей степени либеральны и склонны полагаться на международные институты и многостороннюю дипломатию[31]. К тому же понятие «средняя держава» испытывает сильное (пусть и не намеренное) давление теоретиков регионализации[32], возможно, нет смысла говорить о средних державах, если уже есть хорошо теоретически и эмпирически описанные региональные.

Есть, однако, соображение, которое побуждает всё же побороться за жизнь понятия. Большинство авторов согласны, что средние державы пережили два пика активности: один после окончания Второй мировой войны, второй – после окончания войны холодной. Джефри Робертсон и Эндрю Карр связывают это с ситуацией слабо выраженного соперничества великих держав в первом случае и установлением однополярности во втором. В середине 1940-х гг. ещё не успел сформироваться биполярный блоковый порядок, характерный для холодной войны, и это оставляло средним державам известную свободу действий. В конце 1980-х гг. блоковый порядок ослабел, а установление однополярности привело к торжеству либерального международного порядка, который, согласно «поведенческому» определению, является чем-то вроде естественной среды обитания средних держав.

Но что, если на оба исторических момента – середина 1940-х и начало 1990-х гг. – посмотреть не с реалистской (что делали в это время великие державы), а с системной и институциональной (что представлял собой международный порядок) точки зрения? Тогда мы увидим схожесть двух этих моментов. В обоих случаях речь шла о формировании нового международного порядка. Да, в 1990-х в США был провозглашён «однополярный момент». Однако отнюдь не единогласно. В глазах многих теоретиков и практиков той эпохи завершение холодной войны открывало перспективу не американской гегемонии, а укрепления многосторонних государственных и негосударственных международных институтов.

Высказывались сомнения, что какая бы то ни было держава или коалиция способна установить новый гегемонистский международный порядок[33]. Возникла идея «управления без правительства» как возможности международного порядка в отсутствие единого центра власти или хотя бы одной доминирующей державы. Ожидалось, что глобализация, согласие между ведущими ядерными державами и принятие большинством стран мира либеральных ценностей как универсальных создают условия для установления принципиально нового международного порядка. Дитер Зенгхаас в связи с этим говорил о «мировой внутренней политике», предметом которой должны были стать экологические проблемы, развитие беднейших стран, контроль за ядерными и обычными вооружениями[34]. Казалось, подтверждение получил тезис о росте новых центров власти (authority, т.е. легитимной власти) на транснациональном (например, международные неправительственные организации) и субнациональном (например, организации этнических меньшинств) уровне, которые размывают власть и авторитет национальных государств[35]. Позже такой подход был назван «постнациональной парадигмой» в международных отношениях.

Хотя теоретики либерального международного порядка проводят различие между этим порядком и американской гегемонией[36], с точки зрения российского наблюдателя, в силу исторического опыта последних десятилетий, американская гегемония, либеральный мировой порядок и «постнациональная парадигма»[37] в международных отношениях (говоря просто, умаление государств в пользу негосударственных институтов) слились до неразличимости. Практические различия между ними сейчас и правда несущественны, но теоретически полезно признать два тезиса. Первый заключается в том, что средние державы поднимают голос в момент формирования (или реформирования) международного порядка. Второй – что само понятие «средняя держава» представляет собой производное от международного порядка и имеет смысл лишь в связи с ним. Причём последнее верно и для либерально-конструктивистского «поведенческого» определения средней державы, и для реалистской её характеристики через глобальную иерархию мощи.

1945, 1991, 2022?

В феврале 2022 г. украинский кризис превратился из регионального в глобальный. Это поставило с новой остротой вопрос о его последствиях для международного порядка. Некоторые авторы полагают, что 2022 г. станет в ряд основополагающих дат истории международных отношений: 1648 г., 1815 г., 1919 г., 1945 г. и 1989 год[38]. Отметим, что эти даты всё же знаменуют не начало, а окончание вооружённых (или невооружённых, как холодная война) конфликтов, а дата окончания специальной военной операции на Украине пока неизвестна. Оценка масштаба событий тем не менее показательна. Хотя китайские авторы полагают, например, что попытка представить европейский, то есть региональный кризис в качестве глобального отражает наследие европоцентризма[39].

Правда, от антироссийских санкций досталось всем, и для мировой экономики кризис всё же оказался глобальным.

Мнения о сути перемен пока расходятся. Ранние западные реакции носили триумфалистский характер: демократии консолидировались перед российской угрозой, что укрепит либеральный международный порядок[40]. Хотя примешивался и драматический оттенок последнего шанса этот порядок сохранить[41]. Есть утверждения и прямо противоположные: 24 февраля 2022 г. окончательно похоронило либеральный международный порядок как универсальный проект, и в дальнейшем нас ждёт «многопорядковое» мироустройство[42]. Новое дыхание получило понятие американского империализма, против которого Россия борется теперь на Украине[43]. С теорией «многих порядков» перекликается тезис, согласно которому глобализация перестала быть единым для всего мира состоянием или процессом и распадётся на два потока: либеральный и нелиберальный, условно западный и восточный[44].

Поскольку речь о мировом большинстве и составляющих его средних державах, особый интерес представляет позиция авторов, рассуждающих о мотивах стран Глобального Юга. В общем, и западные авторы признают, что у развивающихся стран есть серьёзные основания не выбирать сторону Запада или России[45]. Глобальный Юг не видит для себя угрозы в украинском кризисе и сопротивляется попыткам Глобального Севера втянуть его в противостояние, воспроизводящее его подчинённый статус, констатируют Андрей Крикович и Ричард Саква[46]. Отказываясь втягиваться в противостояние России и Запада, Глобальный Юг не спешит и покидать международные институты, связанные с либеральным международным порядком[47]. Амитав Ачарья указывает, что либеральный международный порядок обещал мир, но не смог его обеспечить; международной системе предстоит существовать без гегемона, а мировое устройство будет «мультиплексным» (к этому понятию вернёмся чуть позже)[48]. Аршин Адиб-Могаддам говорит о «неполярности» (non-polarity) мира, в котором военная мощь и война больше не обеспечивают стратегических результатов, порядок построен на взаимозависимости многих малых элементов, а власть и безопасность проистекают из способности к консенсусу и обеспечению легитимности[49]. Примечательно, что этот пацифистский (что так нехарактерно для нашей эпохи) текст принадлежит перу работающего в Великобритании исследователя, а опубликован в Пакистане, стране, определённо входящей в мировое большинство, определённо соответствующей категории средних держав по параметру мощи, но не имеющей доминирования в своём регионе.

В разнообразии мнений и оценок выделяется несколько тем. Во-первых, рассуждения о формирующемся мировом порядке в целом идут в русле дискуссии, возникшей ещё до 2022 года. Кризис либерального международного порядка признавался и ранее, хотя имеется полемика о его истоках[50] и о том, является ли он терминальным. Перспективу сосуществования двух порядков, американского и китайского, а также заведомую невозможность сделать либеральный порядок универсальным отстаивает Джон Миршаймер[51]. Его тезис о либеральном мировом порядке как о наборе правил и институтов, которые будут действовать лишь для союзников США из числа либеральных демократий, разделяет и Амитав Ачарья. Предложенный последним образ «мультиплексного мира» как кинотеатра с множеством залов разного размера с разными фильмами говорит не о политической или институциональной, а скорее о дискурсивной многополярности: внутри единой архитектуры мировой экономики и безопасности разные «авторы» рассказывают разные истории, причём историю можно выбрать[52].

Во-вторых, все согласны, что мир находится в процессе формирования нового порядка или, по крайней мере, глубокой трансформации старого. Есть и точка зрения, что новый мировой порядок уже существует, а наличие конфликтов и противоречий представляет собой его сущностную черту[53]. Политическое, идеологическое, институциональное разнообразие в мире не просто усилилось (мир никогда не был однообразным), но стало фактором, формирующим международный порядок. Также можно сказать, что «обособление» Запада стало отчасти результатом давнего кризиса либерального мирового порядка, отчасти провала попытки втянуть Глобальный Юг в противостояние с Россией.

В-третьих, широко разделяемое мнение состоит в том, что, каким бы ни стал мировой порядок, круг участников его формирования значительно шире, чем в середине сороковых или начале девяностых годов прошлого века. В последние годы обострился интерес к незападной истории (точнее, историям) международных отношений и незападным международным порядкам[54]. Айше Заракол обращает внимание на особые, отличные от вестфальских, но обладавшие универсалистскими притязаниями международные порядки в Евразии в XIII–XVII веках[55]. Общим местом становится критика теорий мирового порядка, основанных лишь на европейской истории[56].

Что именно изменилось за последние десятилетия? Несколько лет назад Барри Бузан и Джордж Лоусон опубликовали работу[57], в которой указали на то, что теория международных отношений практически не заметила проблемы, центральной для других общественных наук: как возникла современность (modernity) и что она собой представляет? Международники, и особенно, по-видимому, реалисты, говорят о мировой политике так, как будто природа её участников и отношений между ними не изменилась со времен Фукидида. О Вестфальском мире (1648 г.) говорится как об исходной дате возникновения современных международных отношений, но игнорируется глубочайшая и очень быстрая по меркам мировой истории трансформация, которую человечество пережило в XIX веке: возникновение нового «режима власти» (mode of power), связанного с индустриальным капитализмом, рациональным бюрократическим государством и идеологиями прогресса: либерализмом, социализмом, национализмом и «научным» расизмом. В международной системе XIX и XX веков игроки, усвоившие этот новый, не существовавший ранее режим власти, получили колоссальное преимущество, что и обусловило глобальную гегемонию Запада и разделение мира на центр и периферию[58]. К началу XXI века новый режим власти усвоен если не всеми, то большинством стран мира, капитализм, пусть и в разных формах, стал общей для всех формой организации хозяйства, а из идеологий прогресса сохранились только либерализм и национализм. Из этого Бузан и Лоусон выводят довольно оптимистичную картину наступающего международного порядка, в котором геополитическое соперничество государств будет вытесняться геоэкономическим (по Эдварду Люттваку), глобальная гегемония станет невозможной, хотя нельзя исключить возникновение гегемоний региональных (например, вокруг России и Китая). Поскольку глобальные рынки требуют некоторой универсальности и интернациональности, у всех игроков будет потребность в сохранении общих правил игры хотя бы в некоторых областях[59].

Возможно, оптимизм чрезмерен. Авторы склонны не замечать сокрушительную мощь капиталистической конкуренции. Говоря о тесной взаимосвязи между рынками и государствами, они не упоминают империалистический характер двух мировых войн, обусловленных, среди прочего, борьбой за рынки и экономические ресурсы. В западном либеральном порядке разрушительный потенциал сдерживался политической гегемонией Соединённых Штатов, сумевших, например, без применения силы подавить экономическую конкуренцию со стороны Японии в 1980-е годы. С Китаем так не получится.

«Цунами» санкций против России и других стран заставляет сомневаться, что для международных игроков глобальные рынки представляет такую уж неизменную ценность. Если идеологическая приверженность большинства стран (и практически всех средних держав) национализму не предполагает универсалистскую миссию, как это было с социализмом, то либерализм сейчас претендует именно на универсальность и более того, на статус единственной идеологии, воплощающей прогресс, в доказательство чего и вывешиваются радужные флаги на американских посольствах по всему миру.

Наконец, неясно, что делать, если границы одной региональной гегемонии пересекутся с границами другой, и что будет с державами, претендующими на гегемонию в нескольких регионах. Это не отменяет ключевого тезиса: резкое разделение мира на центр и периферию с огромным разрывом в потенциалах, характерное для XIX и XX веков, значительно ослабело. И это вновь подводит к пониманию, что в строительстве международного порядка предстоит участвовать большему числу участников, чем случалось в истории ранее. А значит – средние державы вновь ожидаются на авансцене.

Как конструировать мировое большинство?

Бруно Латуру принадлежит полезное замечание о конструировании. Специалисты по общественным наукам нередко говорят о «сконструированном» как о синониме «неподлинного» или «искусственного», предмете лишь веры или убеждений. А для инженера вопрос о подлинности не имеет смысла, действительно важный вопрос в том, сконструировано хорошо или плохо. Хорошо сконструированный самолёт может летать, правильно сконструированный дом прочен[60].

С такой точки зрения мировое большинство сконструировано хорошо. Кроме того, что оно отвечает актуальным российским внешнеполитическим запросам и схватывает текущий момент мировой истории с той мерой определённости, какая возможна.

Понятие фиксирует главное явление международной системы: круг держав, которые могут (и, по-видимому, будут) участвовать в создании нового порядка, резко расширился по сравнению с прошлыми эпохами крутых перемен. Нежелание других, кроме России, участников мирового большинства принимать это обозначение свидетельствует, как ни парадоксально, о серьёзном отношении к нему. Дать имя – значит проявить власть; принимая имя, признаёшь и власть его давшего, а какую-либо внешнюю власть сейчас признают весьма неохотно. Отсюда, кстати, и сокращение числа тех, кто открыто относит себя к средним державам. Средний – значит, над тобой ещё кто-то есть.

Однако мировому большинству не хватает субъектности и внутреннего наполнения. Пока оно определяется по преимуществу негативно: «те, кто не…» (не вводит против России санкции, не признаёт американского доминирования и т.д.). Понятие новых средних держав как творцов миропорядка может решить эту проблему. Здесь можно заимствовать и либеральную метафору «международного гражданства». Граждане мирового большинства – это средние державы.

Придётся отказаться от либеральных нормативных коннотаций, связанных со словом «гражданство». Гражданин мирового большинства высоко ценит суверенитет, стремится играть важную роль в мире, заинтересован в прогрессе как экономическом и технологическом развитии, но он определённо не либерал. Зато можно добавить нормативные коннотации, связанные с гражданством как несущим элементом демократии. Рост числа акторов, претендующих на участие в создании международного порядка, знаменует собой движение к его демократизации. Тогда гражданин – тот, кто не признаёт гегемонии и стоит за суверенное равноправие.

Подчеркнём, что речь идёт не о региональных державах. Некоторые из новых средних держав и граждан мирового большинства не доминируют в своих регионах. Некоторые могут принадлежать к разным регионам и играть в них различные роли. Само понятие региона и его географические границы подвижны и зависят от политических представлений. Наконец, в фокусе именно международный порядок за пределами региональных рамок. У новых средних держав, очевидно, есть интерес к глобальному институциональному строительству, об этом говорит расширение БРИКС в 2024 г. и очень представительный саммит ШОС в сентябре 2022 года.

Важно, что с точки зрения иерархии мощи список средних держав не имеет ограничений. Потенциально гражданство мирового большинства открыто для всех, кто готов принять на себя такую роль. Поэтому нет смысла давать исчерпывающий список. Однако из числа «новых средних» выпадают те, кто принадлежит к блокам – а блоки в полном смысле слова есть только у США – и усердно следует блоковой дисциплине. Гражданство в мировом большинстве предполагает индивидуальное участие.

Статья подготовлена при финансовой поддержке Института международных исследований МГИМО МИД России, проект № 2025-04-06.

Автор: Николай Силаев, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России.

СНОСКИ

[1] Сергей Караганов: Мы наблюдаем появление нового мира в момент его создания // Российская газета. 26.10.2022. URL: https://rg.ru/2022/10/26/osypavshijsia-mir-uroki-na-budushchee.html (дата обращения: 01.04.2024).

[2] На 10 января 2024 года.

[3] Караганов С.А., Крамаренко А.М., Тренин Д.В. Политика России в отношении Мирового большинства. Экспертный доклад // Россия в глобальной политике. 2023. URL: https://globalaffairs.ru/wp-content/uploads/2023/12/doklad_politika-rossii-v-otnoshenii-mirovogo-bolshinstva.pdf (дата обращения: 01.04.2024).

[4] Запросы в Google «“world majority” site:narendramodi.in», «“world majority” site:narendramodi.in».

[5] Innovation Is Vital for Combating Climate Change & Ensuring Climate Justice: PM at Mission Innovation Event Hosted by the US President // Narendra Modi. 30.11.2015. URL: https://www.narendramodi.in/od/pm-modi-attends-mission-innovation-event-hosted-by-president-obama-385256 (дата обращения: 01.04.2024).

[6] Запрос в Google «“мировое большинство” site:fmprc.gov.cn/rus/».

[7] Brubaker R. Ethnicity without Groups. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2006. 296p.

[8] Куприянов А.В. Индо-Пацифика как геополитический конструкт: подход Индии и интересы России // Международная жизнь. 2021. No. 11. С. 60–71.

[9] Цыганков П.А. Системный подход в теории международных отношений // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2013. No. 5. С. 3–25.

[10] Holbraad C. Middle Powers in International Politics. L.: The Macmillan Press, 1984. 234 p.

[11] Abbondanza G. The Historical Determination of the Middle Power Concept. In: T.S. de Swielande, D. Vandamme, D. Walton (Eds.), Rethinking Middle Powers in the Asian Century. L.: Routledge, 2018. P. 32–44.

[12] Цит. по: Holbraad C. Middle Powers in International Politics. L.: Springer, 1984. P. 58.

[13] Вершинина В.В. «Державы среднего уровня» в международных отношениях: сравнительный анализ концептуальных подходов // Сравнительная политика. 2020. Т. 11. No. 3. С. 25–40.

[14] Chapnick A. The Middle Power Project: Canada and the Founding of the United Nations.Vancoever: UBC Press, 2007. 224 p.

[15] Robertson J., Carr A. Is Anyone a Middle Power? The Case for Historicization // International Theory. 2023. Vol. 15. No. 3. P. 379–403.

[16] What is MIKTA? // MIKTA. URL: http://mikta.org/about/what-is-mikta/ (дата обращения: 01.04.2024).

[17] Davutoglu A., Bishop J., Natalegawa M. et al. MIKTA as a Force for Good // Daily Sabah. 25.04.2014. URL: https://www.dailysabah.com/opinion/2014/04/25/mikta-as-a-force-for-good (дата обращения: 01.04.2024).

[18] Шлыков П.В. Поиск трансрегиональных альтернатив в Евразии: феномен МИКТА // Сравнительная политика. 2017. Т. 8. No. 4. С. 127–144.

[19] Abbondanza G., Wilkins T.S. The Case for Awkward Powers. In: G. Abbondanza, T.S. Wilkins (Eds.), Awkward Powers: Escaping Traditional Great and Middle Power Theory. Singapore: Palgrave Macmillan, 2022. P. 3–39.

[20] de Bhal J. Rethinking “Middle Powers” As a Category of Practice: Stratification, Ambiguity, and Power // International Theory. 2023. Vol. 15. No. 3. P. 404–427.

[21] Abbondanza G., Wilkins T. S. Op. cit.

[22] См.: Otte M. A Rising Middle Power? German Foreign Policy in Transformation, 1988–1995. N.Y.: St. Martin’s Press, 2000. 324 p.; Coticchia F., Moro F.N. Aspiring and Reluctant Middle Powers? In: G. Giacomello, B. Verbeek (Eds.), Middle Powers in Asia and Europe in the 21st Century. Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 2020. P. 57.

[23] См.: Sethi J.D. India as Middle Power // India Quarterly. 1969. Vol. 25. No. 2. P. 107–121; Efstathopoulos C. Reinterpreting India’s Rise Through the Middle Power Prism //Asian Journal of Political Science. 2011. Vol. 19. No. 1. P. 74–95.

[24] Cooper A.F., Higgott R.A., Nossal K.R. Relocating Middle Powers: Australia and Canada in a Changing World Order. Vancouver: UBC Press, 1993. P. 19–20.

[25] Carr A. Is Australia a Middle Power? A Systemic Impact Approach // Australian Journal of International Affairs. 2014. Vol. 68. No. 1. P. 70–84.

[26] de Bhal J. Rethinking “Middle Powers” As a Category of Practice: Stratification, Ambiguity, and Power // International Theory. 2023. Vol. 15. No. 3. P. 404–427.

[27] Teo S. Toward a Differentiation-Based Framework for Middle Power Behavior // International Theory. 2022. Vol. 14. No. 1. P. 1–24.

[28] Cooper A.F. Niche Diplomacy: A Conceptual Overview. In: A.F. Cooper (Ed.), Niche Diplomacy: Middle Powers after the Cold War. L.: Palgrave Macmillan, 1997. P. 1–24.

[29] Jordaan E. The Concept of a Middle Power in International Relations: Distinguishing between Emerging and Traditional Middle Powers // Politikon. 2003. Vol. 30. No. 1. P. 165–181.

[30] de Swielande T.S., Vandamme D., Walton D. et al. Op. cit.

[31] Robertson J., Carr A. Op. cit.

[32] Buzan B., Waever O. Regions and Powers: The Structure of International Security. N.Y.: Cambridge University Press, 2003. 564 p.

[33] Rosenau J.N. Citizenship in a Changing Global Order. In: J.N. Rosenau, E.O. Czempiel (Eds.), Governance without Government: Order and Change in World Politics. Cambridge, MA: Cambridge University Press, 1992. P. 293.

[34] Senghaas D. Global Governance: How Could It Be Conceived? // Security Dialogue. 1993. Vol. 24. No. 3. P. 247–256.

[35] Rosenau J.N. Governance in the Twenty-First Century // Global Governance. 1995. No. 1. P. 13–43.

[36] Ikenberry G.J. Liberal Leviathan: The Origins, Crisis, and Transformation of the American World Order. Princeton: Princeton University Press, 2011. 392 p.

[37] Brand U. Order and Regulation: Global Governance as a Hegemonic Discourse of International Politics? // Review of International Political Economy. 2005. Vol. 12. No. 1. P. 155–176.

[38] Flockhart T., Korosteleva E.A. War in Ukraine: Putin and the Multi-Order World // Contemporary Security Policy. 2022. Vol. 43. No. 3. P. 466–481.

[39] Jiemian Y. The Changing World Order and the Responsibilities of Developing Countries during the Ukraine Crisis // China International Studies. 2022. No. 95. P. 72.

[40] Way L.A. The Rebirth of the Liberal World Order? // Journal of Democracy. 2022. Vol. 33. No. 2. P. 5–17.

[41] Daalder I.H., Lindsay J.M. Last Best Hope: The West’s Final Chance to Build a Better World Order // Foreign Affairs. 2022. Vol. 101. No. 4. P. 120.

[42] Flockhart T., Korosteleva E.A. Op. cit.

[43] Artner A. A New World Is Born: Russia’s Anti-Imperialist Fight in Ukraine // International Critical Thought. 2023. Vol. 13. No. 1. P. 37–55.

[44] Benedikter R. The New Global Direction: From “One Globalization” to “Two Globalizations”? Russia’s War in Ukraine in Global Perspective // New Global Studies. 2023. Vol. 17. No. 1. P. 1–104.

[45] Spektor M. In Defense of the Fence Sitters: What the West Gets Wrong about Hedging // Foreign Affairs. 2023. Vol. 102. No. 3. P. 8.

[46] Krickovic A., Sakwa R. War in Ukraine: The Clash of Norms and Ontologies // Journal of Military and Strategic Studies. 2022. Vol. 22. No. 2. P. 89–109.

[47] Schirm S.A. Alternative World Orders? Russia’s Ukraine War and the Domestic Politics of the BRICS // The International Spectator. 2023. Vol. 58. No. 3. P. 55–73.

[48] Acharya A. A Multiplex World: The Coming World Order. In: M. Khan (Ed.), Emerging World Order after the Russia-Ukraine War. Washington, D.C.: New Lines Institute for Strategy and Policy, 2023. P. 8–14.

[49] Adib-Moghaddam A. World Politics after the War in Ukraine: Non-Polarity and Its South Asian Dimensions // IPRI Journal. 2022. Vol. 22. No. 2. P. 61–75.

[50] Ikenberry G.J. The End of Liberal International Order? // International Affairs. 2018. Vol. 94. No. 1. P. 7–23.

[51] Mearsheimer J.J. Bound to Fail. The Rise and Fall of the Liberal International Order // International Security. Vol. 43. No. 4. P. 7–50.

[52] Acharya A. The End of American World Order. Cambridge, MA: Polity Press, 2014. 157 p.

[53] Сафранчук И.А., Лукьянов Ф.А. Современный мировой порядок: адаптация акторов к структурным реалиям // Полис. Политические исследования. 2021. No. 4. С. 14–25.

[54] Zhang F. Chinese Hegemony: Grand Strategy and International Institutions in East Asian History. Stanford, CA: Stanford University Press, 2015. 280 p.

[55] Zarakol A. Before the West: The Rise and Fall of Eastern World Orders. Cambridge, MA: Cambridge University Press, 2022. 300 p.

[56] Acharya A. The End of American World Order. P. 11.

[57] Buzan B., Lawson G. The Global Transformation: History, Modernity and the Making of International Relations. Cambrigde, MA: Cambridge University Press, 2015. 396 p.

[58] Несмотря на схожую терминологию, подход Бузана и Лоусона к проблематике центра и периферии отличается от мир-системной теории Иммануила Валлерстайна, которая возводит центр-периферийное разделение к механизмам рыночного обмена и утверждает, что позиции отдельных стран в центре или на периферии характеризуются высокой стабильностью.

[59] Buzan B., Lawson G. Op. cit.

[60] Latour B. Reassembling the Social: An Introduction to Actor-Network-Theory. Oxford: Oxford University Press, 2007. P. 88–91.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2024 > № 4720792 Николай Силаев

Бремя белого человека: в погоне за миражом

Поддержание доминирующего положения силой льстит самолюбию американских силовиков, но с финансовой точки зрения не стоит свеч

ВЛАД ИВАНЕНКО

Доктор экономики (г. Конкорд, США).

В 1899 г. английский писатель Редьярд Киплинг создал оду «Бремя белого человека», в которой воспел усилия своих соплеменников – прежде всего, англичан и американцев: «Несите бремя Белых / Среди племён чужих – / Сынов своих отправьте / Служить во благо их». В поэме провозглашалась моральная обязанность белой расы: «Без устали работать / Для страждущих людей – / Наполовину бесов, / Настолько же детей». В оригинале можно уловить призыв вести «только что покорённые народы» к свету с помощью грубой силы, если потребуется.

Автор оставил читателям возможность домыслить, почему и каким образом именно у белой расы возник долг нести «свет» – под которым понимались плоды цивилизации белого человека – по всему миру, как будто ответы на эти вопросы были очевидны. Однако уже тогда были возможны альтернативные толкования. Например, другой английский писатель, Хилэр Беллок, в стихотворении «Современный путешественник» (1898) подытожил то же ощущение превосходства белой расы, что и Киплинг: «На каждый вопрос есть чёткий ответ: / У нас есть «Максим», у них его нет». На понятном английском языке он объявил, что именно «сила меча» делает белую расу более «цивилизованной» в сравнении с другими.

Действительно, техническое превосходство даёт средства для навязывания своей воли, но применение горькой пилюли насилия со временем становилось всё более невыгодным для белой расы. Необходимо было найти некую «ложку сахара», чтобы упростить процесс принятия «горького лекарства», и эта ложка была найдена в желании обычного человека разбогатеть, да ещё без особых усилий.

Я научу вас, как стать богатыми

В 1776 г. шотландский экономист Адам Смит опубликовал трактат «Исследование о природе и причинах богатства народов», где констатировал парадокс: «Жилище трудолюбивого и бережливого европейского крестьянина превосходит жилище многих африканских королей, абсолютных хозяев жизни и вольностей десятков тысяч голых дикарей». Как так получилось, размышлял автор, что власть могущественного короля не способна удовлетворить его потребности в той же степени, в какой рыночные силы удовлетворяют потребности бережливого и трудолюбивого крестьянина? Он пришёл к выводу, что процветание наций зависит от их способности производить, а не от способности править[1].

Вывод оказался провидческим. Согласно господствовавшей в то время теории меркантилизма, государство могло богатеть только за счёт других стран. Рассматривались два подхода. Первый, предпочитаемый торговцами, заключался в том, чтобы вывозить за границу товары, превосходящие по стоимости импортируемые, а разницу в стоимости превращать в слитки драгоценных металлов. Второй подход, который предпочитала знать, делал упор на военные мероприятия за границей, достаточно успешные, чтобы доходы от трофеев превышали расходы на войну.

Новая теория наметила третий, совершенно отличающийся подход к тому, как попасть «из грязи в князи». Он не требовал не только опасных подвигов и авантюр в других странах, но даже и накопления драгоценных металлов дома. Вместо того чтобы искать хитроумные способы приумножения золота и серебра, приверженцы этого подхода рекомендовали странам перенести усилия на внутреннее производство. Таким образом, рассуждали они, упорный труд в сочетании с хорошими навыками управления приведёт нацию к такому же, если не большему изобилию, чем походы в неведомые края.

Теоретически новый путь к богатству был открыт для каждого народа, независимо от его способности воевать или заниматься мореплаванием. В действительности же это несбыточная мечта.

Данный метод применим только в тех странах, в которых имелись все необходимые средства и ресурсы для самодостаточного существования, а в ту эпоху таких государств не было. Чтобы данный метод заработал по-настоящему, требовалось наладить сотрудничество. Напрашивалось создание союзов, в которых каждый регион специализировался бы на собственных сравнительных преимуществах; всё остальное резонно импортировать. Однако для нормального функционирования такие союзы должны были жить по определённым правилам, чтобы никто из участников технологических цепочек – добычи, переработки, производства, транспортировки, продажи и логистики – не пытался эксплуатировать попадающих от них в зависимость партнёров или наживаться за их счёт.

Решить задачу установления мирового правопорядка было непросто. Великие европейские империи той эпохи и более позднего времени – Британия, Франция, Германия, Россия – непрерывно боролись за расширение сфер влияния, чтобы получить кусок пирога больший, чем им полагалось. Малые европейские государства искали покровительство одной из империй, чтобы получить то, чего хотели, и уйти от того, чего не хотели. Остальным странам – преимущественно нехристианским и, следовательно, не подпадавшим под принцип вестфальского суверенитета – доставались лишь крохи, если только они, подобно Османской империи, не были в состоянии защитить свои интересы силой меча. Чтобы остудить горячие головы королевских особ, требовался другой механизм, более деликатный, и его нашли в нарождающихся денежных рынках.

Восходящая звезда Лондонского Сити

Когда Адам Смит писал свой трактат, понятие богатства не требовало пояснений. Богатый современник в то время просто «стоил очень дорого», то есть имел богатство, состоящее из наличных денег и легко обналичиваемых активов, таких как земля, недвижимое и движимое имущество. Финансовые активы были незначительны и состояли в основном из торговых кредитов, выдаваемых под залог купцам (залог же включал ходовые товары, стоимость которых кредиторы считали достаточной для компенсации в случае банкротства), или венчурного капитала, предоставленного начинающим предпринимателям-соседям. Такие инвестиции должны были либо полностью возвращаться с процентами по истечении срока, либо предоставлять их подателю право на долю в прибыли предприятия. Подобное требование существенно ограничивало использование кредитов.

Сложных механизмов не требовалось – кредиторы и заёмщики знали друг друга – и это вполне удовлетворяло запросы медленно развивающейся экономики. Ситуация изменилась в XIX веке, когда череда технологических инноваций нарушила традиционный порядок. Спрос на кредиты вырос в разы, и механизм его удовлетворения нашёлся на денежных рынках.

В 1873 г. английский журналист Уолтер Бейджхот написал книгу «Ломбард-стрит – критическое исследование об организации и деятельности английского денежного рынка», в которой поднял вопрос, почему именно в Англии, «во все времена, за исключением редчайших периодов, деньги всегда можно получить под надёжный залог» (конкретно на Ломбард-стрит – в главном финансовом районе Лондона)? И почему, дополнительно спрашивал автор, в других богатых европейских странах, где «гораздо больше денег обращается вне банков», например, во Франции или Германии – трудно собрать деньги? Разница, по мнению Бейджхота, состояла в том, что европейская наличность разбросана по всей стране и, таким образом, недосягаема, тогда как английская сосредоточена в банках, что даёт английским банкирам огромную власть.

«Почему так произошло?» – размышлял Бейджхот и пришёл к выводу, что ответ кроется в специфике английской финансовой системы. Она стимулировала владельцев наличных денег за пределами урбанистических центров вкладывать средства в местные банки. Не найдя применения собранным средствам на местах, эти банки размещали незадействованную наличность в крупных банках и брокерских конторах на Ломбард-стрит. Такие вклады в лондонских финансовых учреждениях считались безопасными, поскольку от потерь их фактически страховал Банк Англии – специальное учреждение, созданное лондонскими купцами для управления королевскими финансами в 1694 г. и приобретшее статус «банка всех банков» после принятия Банковского акта 1844 года. Таким образом, Банк Англии принял на себя обязанности того, что позже стало известно как «кредитор последней инстанции».

Это нововведение создало совершенно новую двухуровневую банковскую систему, эффективность которой зависела от существования супербанка. Последний был больше, чем обычный банк: его основная функция заключалась в том, чтобы гарантировать вкладчикам безопасность депозитов независимо от того, какие инвестиции осуществляют их банки. Прямая связь владельцев свободной наличности с предпринимателями, нуждающимися в деньгах, больше не требовалась.

Расширение инвестиционных возможностей имело далеко идущие последствия не только для долгосрочных капиталовложений. Оно изменило определение богатства.

Число нуворишей, чьё богатство состояло в основном из финансовых бумаг, росло в геометрической прогрессии. Более того, привлекательность приносящих доход «финансовых активов» или выпускаемых финансистами векселей, гарантировавших прибыль, притягивала в Лондон «старые деньги» из континентальной Европы. По мере увеличения притока наличности в лондонские банки и брокерские конторы возрастала и нагрузка на центральный банк, Банк Англии, который волей-неволей вынужден был принять на себя новую обязанность в рамках «бремени белого человека» и защищать всё европейское богатство от финансовых кризисов. Это горько-сладкое обязательство вызывало всеобщее восхищение британской финансовой системой и укрепляло веру в надёжность её валюты, фунта стерлингов.

Эволюция новых систем всегда сопряжена с трудностями, непредвиденными в момент их внедрения, и британская банковская система не стала исключением. Другие хотели подражать успеху британцев – в первую очередь Германия, создавшая в 1876 г. собственный банк банков, Рейхсбанк, и конкурировавшая за привлечение денег со всего мира. Какое-то время объём средств, уже привлечённых в Лондон, и репутация города как мирового финансового центра помогали поддерживать уверенность вкладчиков в стабильности международной финансовой системы, регулируемой влиятельным Банком Англии посредством рыночных операций.

Однако Британия постепенно теряла лидерство, сначала в технологической области, а впоследствии и в морской торговле. Снижалась и её финансовая привлекательность. В силу традиций фунт стерлингов всё ещё считался предпочтительной валютой в международной торговле в 1920-е гг., а по некоторым позициям и в 1960-е годы. Однако растущий разрыв между внешними обязательствами и внутренними британскими активами вынудил Банк Англии отказаться в 1931 г. от золотого стандарта, которого он придерживался большую часть времени с 1717 года. Мир финансов приходил в упадок. Начало Великой депрессии в 1930-е гг. и порождённый ею хаос потребовали нового, более инновационного подхода к управлению международными деньгами.

Богатые всех стран, соединяйтесь!

В 1900 г. британское казначейство не нашло денег на Ломбард-стрит и ему пришлось разместить заём в 30 млн фунтов стерлингов на Уолл-стрит (главном финансовом районе Нью-Йорка) для финансирования неожиданно затянувшейся войны в Южной Африке. Поползли слухи, что Нью-Йорку суждено вытеснить Лондон с позиции мирового финансового центра, однако американские банкиры того времени отнеслись к ним скептически. Хотя у них вскоре появился свой банк всех банков – Федеральная резервная система США, созданная в 1913 г. по образцу немецкого Рейхсбанка, американские финансисты полагали, что их британские коллеги более проницательны и опытны в заключении контрактов. Не способствовал самоутверждению американцев и тот факт, что британцы затянули с выплатой американских долгов, накопленных во время Первой мировой войны, а в 1934 г. и вовсе перестали их обслуживать. В то время президент США Франклин Рузвельт горько сетовал, что Америка всегда проигрывала в сделках с британцами.

Только после того, как британцы признали сначала в ходе внутренних дебатов, что «наше лидерство ослабело ввиду того положения, которое заняла Америка» (доклад комитета Макмиллана, 1931 г.), а затем заявили и на международном уровне на конференции, состоявшейся во время Второй мировой войны и посвящённой вопросам формирования новой системы глобального финансового управления (позже получившей название Бреттон-Вудской системы), что «британцы не должны проявлять инициативу… но делегировать это почётное право американцам», стало понятно, что Уайтхолл согласился передать эстафетную палочку мирового финансового лидерства Белому дому.

Экономика нового лидера быстро развивалась и являлась технологически передовой. Страна имела стабильное положительное сальдо торгового баланса, умело используя своё преимущество в обладании полезными ископаемыми и человеческими ресурсами. Более того, из Второй мировой войны американцы вышли богаче, чем кто бы то ни было в мире: их реальный ВВП на душу населения в 1950 г. составлял более 15 тысяч долларов (в долларах США 2011 г., см. Maddison Project Database). Казалось, что американская финансовая система была способна собрать любое количество денег для выдачи в долг нуждающимся странам, особенно разорённой войной Европе. Более того, в обмен на особое место в новой системе доминирования британцы демонстрировали готовность поделиться с США своим ценным финансовым опытом. После завершения Второй мировой войны американское правительство было уже настолько уверено в своих силах, что приглашало все страны антигитлеровской коалиции к участию в формировании новой мировой системы финансового управления – правда, в качестве миноритарных акционеров.

Приглашение приняли практически все, за исключением стран, впоследствии образовавших Восточный блок[2], и новая система, названная в честь конференции в Бреттон-Вудсе (штат Нью-Гэмпшир), на которой она первоначально обсуждалась, была введена в действие в 1944—1958 годах. Она сохранила основные черты предыдущей британской системы – наличие кредитора последней инстанции и резервной валюты – и добавила в неё международные финансовые организации, призванные выполнять три функции, которых, как посчитали, недоставало в период между двумя мировыми войнами.

Во-первых, в системе предусмотрели механизм, контролирующий обменные курсы валют. Опасения заключались в том, что курсами можно манипулировать для проведения торговой политики, получившей название «разори соседа», которая задушила мировую торговлю в 1930-е годы. Функцию контроля возложили на Международный валютный фонд (МВФ), которому поручили наблюдать за курсовой политикой стран-членов и предоставлять им краткосрочные кредиты для покрытия временного торгового дефицита. Таким образом, члены организации могли поддерживать фиксированный курс валют по отношению к доллару США. Поскольку американский торговый дефицит считался чем-то маловероятным, Соединённые Штаты принимали на себя обязательство конвертировать доллар в золото по фиксированной ставке с поставками золота в обмен на доллар, осуществлявшимися лишь в крайнем случае.

Во-вторых, разработчики системы посчитали важным поддерживать контроль над международными инвестиционными потоками. Опасения заключались в том, что внезапное изменение настроений на рынке встревожит инвесторов и спровоцирует внезапный отток капитала из определённой валюты, что поставит под угрозу способность страны гарантировать фиксированный обменный курс. В связи с этим управление теми потоками капитала, которые поддерживали правительства стран-кредиторов, осуществлялось через институционального поставщика инвестиционных фондов на долгосрочной основе – Международный банк реконструкции и развития (МБРР). С течением времени выяснилось, что средства из неправительственных источников (не охваченных МБРР) также могут приходить и уходить слишком быстро, и для контроля движений капитала такого рода были созданы ещё две частно-государственные кредитные организации, которые управляли их движением[3]. Тем не менее оказалось, что и эти контролирующие структуры не могут в полной мере стабилизировать рынок международных инвестиций, потому национальные правительства всё же должны сохранять возможность вводить контроль над движением капитала, когда обменные курсы их валют выходят за пределы определённого диапазона.

Наконец, разработчики Бреттон-Вудского соглашения задумались о создании организации, управляющей международной торговлей, но разногласия по поводу заградительных пошлин доказали неосуществимость идеи. Меньшее число стран выработало более простое соглашение о режиме свободной торговли некоторыми товарами, известное как Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ)[4].

Кроме мировых организаций система включала несколько региональных структур. Главной из них, имевшей долгосрочные институциональные последствия, был План Маршалла, или Европейская программа восстановления. План Маршалла представлял собой европейскую инвестиционную программу, начатую в 1948 г. и финансируемую американским правительством. Согласно американскому видению ситуации в Европе, требовалось исключить возможность втягивания европейских стран в междоусобные торговые войны, поэтому американские средства выделялись на те проекты, продукция которых выводилась из-под действия европейских пошлин. В результате страны – получатели помощи обязывались согласовывать свою торговую политику со специальным агентством, координирующим финансовую помощь, которое впоследствии стало называться Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Аналогичная инвестиционная программа проводилась и в Японии на двусторонней основе.

Система создавалась так, что она фактически принуждала национальные власти делать выбор: или следовать её правилам, или столкнуться с серьёзными негативными последствиями для экономик своих стран. Демократический стиль правления с разделением властей по американскому образцу оказался наиболее приемлемым для устранения оппозиции, поскольку экономические проблемы являются анафемой для часто переизбираемых и посему зависимых от общественных настроений правительств. Неудивительно, что страны – участницы придерживались правил, которые казались достаточными для бесперебойной работы системы.

Но одно уязвимое место всё же оставалось: исключительное положение США как гаранта системы делало страну неподотчётной в случае возможных нарушений ею же установленных правил.

Когда американский доллар начал играть роль международной резервной валюты, спрос на него оказался искусственно завышен. Другие страны конкурировали за валютные резервы в долларах, которые можно было пополнить только за счёт превышения экспорта над импортом. Повышенный спрос привёл к переоценке доллара по отношению к другим валютам, но в течение нескольких лет золотые запасы в Соединённых Штатах продолжали расти: другие страны выкупали за золото американские долги, связанные со Второй мировой войной. Тенденция изменилась в 1950 г., когда американскому правительству понадобились деньги на Корейскую войну, и поток золота пошёл в обратную сторону.

По мере того как Америка теряла золотой запас, возникали сомнения, сможет ли она поддерживать фиксированный обменный курс доллара за золото. Активизировались валютные спекулянты, делавшие ставки на разницу между официальной и теневой рыночной ценой золота. Чтобы противостоять их влиянию, группа центральных банков создала в 1961 г. Лондонский золотой пул для контроля цен на золото на лондонском рынке драгоценных металлов. Некоторое время их интервенции сдерживали спекулянтов, но, когда Соединённые Штаты увеличили денежную массу для финансирования войны во Вьетнаме, Франция первой вышла из этого пула в 1967 году[5]. За ней последовали другие.

Столкнувшись с критическим оттоком золота, президент Ричард Никсон объявил в 1971 г. о «временной» приостановке конвертируемости доллара в золото. Возникла угроза повторения Великой депрессии. Страны – участницы отчаянно пытались реанимировать систему, но безуспешно. В 1973 г. приостановка конвертируемости золота стала постоянной, что привело к развалу Бреттон-Вудской системы.

Однако в период действия этой «несистемы» – так экономисты назвали время после прекращения действия Бреттон-Вудского соглашения – было замечено интересное явление: страны-участницы не раскололись на враждующие группировки, как это было в 1930-е гг., а переживали ненастье как единая группа, получившая название «коллективный Запад». Внутри этой группы торговля и движение капитала продолжали процветать, несмотря на хаотичные колебания валютных курсов. Казалось, что мировое богатство наконец-то сплотилось на Западе, привлекая к себе оставшиеся частички некой силой финансового притяжения. Наглядное воплощение идеи о том, как «трудолюбивый и бережливый европейский крестьянин» может стать богатым в рамках западного демократического правления охватило воображение всего мира, включая страны бывшего советского блока.

«Несистема» в работе: камо грядеши?

«Несистема», установившаяся полвека назад, привела к двум пусть и непреднамеренным, но долговременным институциональным изменениям в Европе и Америке, о которых стоит упомянуть.

Завершившийся в 1951 г. План Маршалла создал импульс такой силы, что его хватило европейским странам для продолжения интеграции в рамках созданного в 1957 г. Европейского экономического сообщества (ЕЭС) – консультативной структуры, призванной согласовывать экономическую политику разных стран этого региона[6]. Последующий переход на плавающие валютные курсы вынудил страны ЕЭС, особенно сильно зависимые от внешней торговли Германию и Францию, договориться о создании в 1979 г. Европейской валютной системы, привязавшей их валюты к средневзвешенной корзине европейских валют, названной Европейской валютной единицей[7].

После отмены золотого стандарта Америка столкнулась с проблемой сохранения ведущей роли своей валюты, для чего ей пришлось убедить своих экспортно-ориентированных партнёров, таких как Япония и недавно обогатившиеся арабские страны – экспортёры нефти, продолжать вкладывать свой торговый профицит в долларовые инструменты. Постепенно был выработан двойственный подход. Политическая нестабильность на Дальнем и Ближнем Востоке использовалась, чтобы убедить дружественных лидеров этих регионов положиться на защиту, которую им мог обеспечить американский военный комплекс. В обмен на лояльность американскому доллару правительство США в 1970-е гг. взяло на себя негласное обязательство поставлять в эти страны передовое военное оборудование и вмешиваться в случае направленных против этих стран недружественных действий. Параллельно, реагируя на критику, согласно которой американское банковское регулирование сделало отечественные банки менее инновационными и конкурентоспособными, чем прежде, власти США в 1980-е гг. приняли ряд законов, ослаблявших государственный и регулятивный надзор за финансовым сектором. Смягчение законов позволило банкам разрабатывать новые финансовые инструменты, которые, в частности, давали стимул богатым иностранцам хранить состояния в Америке.

С экономической точки зрения ситуация «несистемности» в сочетании с демократической формой правления, делавшая политических лидеров чувствительными к требованиям богатых спонсоров, создала условия, наиболее благоприятные для роста финансового богатства – особенно того, что хранилось в американских долларах. С 1980-х гг. общая стоимость таких активов резко возросла по сравнению со стоимостью нефинансовых активов (например, недвижимости)[8]. «Делать деньги из денег» (именно этим занимается финансовый сектор) становилось самым прибыльным предприятием Америки. Другие отрасли, делавшие ставку на качество продукции и сервиса, теряли свою конкурентоспособность. Новые виды финансовой деятельности – такие как корпоративное рейдерство с использованием заёмных средств, выпуск «мусорных» облигаций и субстандартных ипотечных кредитов, а также другие инструменты, обеспечивающие высокую доходность инвестиций без производства реальных материальных благ – распространялись в ущерб промышленному производству, значение которого постепенно снижалось.

Однако вопрос, останется ли «несистема» жизнеспособной в долгосрочной перспективе, остаётся открытым. Инженеры знают, что система, которая теряет контроль – а именно это и произошло с «несистемой», – становится неустойчивой и в итоге приходит к саморазрушению. Когда это случается в социальной сфере (к которой относится финансовая), то при её разложении возникают конфликты, которые бросают вызов существующему порядку. Один конфликт – на Украине – уже столкнул элиты коллективного Запада, стоящие на страже старого порядка, с лидерами новой «оси зла» (Китай, Россия, Иран и т.д.), стремящимися перераспределить мировой экономический «пирог» в пользу своих стран.

Возникли и другие, менее заметные и более коварные, линии разлома, которые проходят уже внутри коллективного Запада. Увеличение финансовых активов не гарантирует всеобщего процветания, поскольку с активами растут и финансовые обязательства. Делать деньги из денег может тот, кто уже имеет под рукой начальный капитал. С другой стороны, тот, у кого денег нет, должен ещё больше влезать в долги, чтобы система работала.

Поэтому нет ничего удивительного, что вновь созданное финансовое богатство скапливается в руках тех, кто уже богат, а те, кто беден, погружаются в долги ещё глубже.

Профессиональные финансовые консалтинговые компании, такие как UBS или McKinsey, подтверждают, что рост финансового благосостояния на Западе сопровождается неуклонным увеличением неравенства. Неравномерное распределение богатства разжигает недовольство среди бедных и нервирует сверхбогатых, которые чувствуют, что нынешнее благоденствие долго не продлится. Неравенство питает внутренний социальный конфликт, который в конце концов выплеснется наружу, если только менеджеры от власти не найдут способ сбросить накопившееся недовольство за пределы «несистемы».

Мир на перепутье

В предыдущей работе «Ускользающий синтез: война злата и булата»[9] была выдвинута гипотеза, что украинский конфликт – эпизод в борьбе за власть между золотом (сверхбогатые) и булатом (авторитарные лидеры), в которой булат завёл золото в ловушку, поскольку конфликт лишил золото одной из его защит (доступ к обеим сторонам противостояния). Приведённая выше дискуссия всё же показывает, что потеря золотом защитной структуры в данном случае произошла непреднамеренно. Историческая оценка эволюции мировой финансовой системы не выявляет ни формальных, ни неформальных институтов власти, связанных с золотом. Деньги играют доминирующую роль в контроле над выбором политических властей в демократических странах, но они не правят в открытую, напрямую.

Американский экономист Чарльз Киндлбергер любил описывать отношения между этими двумя составляющими власти в демократических странах как симбиотические, говоря, что «правительства предлагают, а рынки располагают». По его мнению, политики (власти) выбирают условия, которые с их точки зрения полезны для финансов, а участники рынка (владельцы денежных активов) на них реагируют – либо вознаграждая политиков, либо разрушая их карьеру. В этом смысле цель эксклюзивных международных встреч политических боссов и финансовых магнатов, таких как ежегодный Всемирный экономический форум в Давосе, заключается в том, чтобы дать политикам возможность оценить реакцию участников рынка на предполагаемые изменения в политике, а финансистам – получить инсайдерскую информацию о грядущих изменениях, ещё не объявленных широкой публике[10].

В этой интерпретации американские политики как лидеры «несистемы» несут исключительную и полную ответственность за мировые дела. До украинского конфликта лидеры рассматривали два возможных политических курса. Первый, рождённый в ЕС, заключался в следовании «зелёной повестке», под которой понималась декарбонизация энергетики, переработка отходов и эффективное использование природных ресурсов. Этот подход контрастировал с американской политической оценкой поддержки всемирной «демократизации» как способа «обеспечения мира, сдерживания агрессии, расширения открытых рынков и содействия экономическому развитию».

Начало украинского конфликта поставило крест на европейском подходе, оставив второй политический курс в качестве единственной жизнеспособной альтернативы. Однако американское политическое видение и планы становятся всё более размытыми, поскольку «несистема» не указывает, какие тактические ходы будут одобрены финансовым миром. Не видя чёткого пути вперёд, политики остаются в неведении относительно своих обязанностей по отношению к мировому богатству. Преследуя исключительно политические цели, они решают, как реагировать на неожиданные события, что называется, «на коленке», и с этой точки зрения развязывание украинского конфликта является прискорбным продуктом политической близорукости при полном пренебрежении финансовыми последствиями.

Другие действия США в отношении как Украины, так и прочих «недружественных» стран подтверждают этот вывод. Когда горизонт в тумане, старые политические рецепты, которые успешно применялись много лет назад, используются шаблонно, без оценки их пагубного воздействия на иные сферы. В качестве примера можно привести Атлантическую хартию, согласованную Соединёнными Штатами и Великобританией в 1941 году. По всей видимости, она продолжает рассматриваться политиками США как краеугольный камень мирового порядка, построенного по лекалам «Американского мира». Только этим можно объяснить, почему цель ослабить Россию «до такой степени, чтобы она не могла делать такие вещи, которые сделала, вторгнувшись на Украину», – как заявил министр обороны Ллойд Остин 25 апреля 2022 г., – была установлена: эта цель соответствует пункту 8 данной Хартии[11].

Однако те политические вопросы, которые нельзя рассматривать с позиции Хартии, оставляют американские власти в неведении, как им реагировать. Например, европейские дебаты о необходимости создать конфедеративную армию ЕС, опирающуюся преимущественно на промышленную мощь Франции и Германии, не вызывают энтузиазма в Вашингтоне. С одной стороны, там понимают, что американское бремя военных расходов слишком тяжело и часть его следует переложить на других, но, с другой стороны, эта идея противоречит принципу гегемонистской военной силы, сосредоточенной в Америке. Отсутствие стратегического видения не позволяет американским политикам однозначно встать на сторону той или иной стороны в дебатах.

Дискуссии, связанные с финансами, вызывают ещё больше вопросов. В качестве примера можно привести дебаты о том, как использовать замороженные на Западе российские суверенные активы. С политической точки зрения их конфискация – разумный ход, чтобы утереть нос политическому противнику. Однако с финансовой точки зрения это предприятие чревато неприятными последствиями. Предлагаемый план выпуска украинских облигаций, обеспеченных российскими активами, напоминает выпуск субстандартных ипотечных кредитов, которые казались западным финансистам привлекательным активом в 2000-х гг. (и приведшие к катастрофическим последствиям в 2008 г.), но это птицы разного полёта. Финансисты не привыкли бросать вызов государям, которые всё ещё находятся у власти.

Прежде чем наложить руку на российские активы, они хотели бы убедиться, что русский медведь не нанесёт ответный удар.

Ещё более непредсказуемы долгосрочные последствия такого шага для финансовых рынков. Вместо привлечения иностранных активов в западную систему накопления богатства подобная конфискация может отпугнуть богатых иностранцев, понимающих, что их достояние будет зависеть от прихоти западных политических кругов. Эта мысль способна подтолкнуть к поиску необычных убежищ для активов и, следовательно, рассеиванию по другим местам богатства, до недавнего времени накапливаемого на Западе.

Что важнее для мирового лидера – мягкая сила богатства или жёсткая сила меча? Исторические аналогии с тем затруднительным положением, в котором оказался нынешний носитель «бремени белого человека», будут уместны. Всё более бескомпромиссная позиция Вашингтона как гегемонистской державы – под предлогом защиты существующего «международного порядка, основанного на правилах» – заставляет вспомнить выбор, который сделали британские власти в период расцвета Британской империи в 1870—1914 годах. Тогда, как тонко заметил историк Эрик Хобсбаум, «Британия… обменяла неформальное владычество над большей частью мира на формальную империю, господствующую над четвёртой частью этого мира». По его мнению, такой обмен оказался невыгоден. Поддержание силой оружия формально доминирующего положения в мире льстит самолюбию американских политиков, но финансовые круги вряд ли посчитают, что эта игра стоит свеч.

Автор хотел бы поблагодарить Жан Рэнк и Антона Иваненко за конструктивные комментарии, которые были своевременно учтены в тексте. Все ошибки и упущения – на совести автора.

Автор: Влад Иваненко, доктор экономики (г. Конкорд, США).

СНОСКИ

[1] Безусловно, такой взгляд на богатство как на совокупность жизненно необходимых вещей был рационализацией популярной в Шотландии того времени кальвинистской теологии, согласно которой трудолюбие и бережливость были сами по себе духовными действиями, ведущими, как следствие, к созданию богатства.

[2] Хоть СССР и участвовал в переговорах на начальной стадии, советское руководство быстро пришло к выводу, что США будут доминировать в новых мировых институтах так, что последние окажутся всего лишь «филиалами Уолл-стрит», подчинёнными политическим целям «одной великой державы», как советские представители в ООН доказывали в 1947 году.

[3] В конце концов МБРР и эти две организации были слиты воедино, образовав Всемирный банк.

[4] По мере того как торговля успешно развивалась с помощью ГАТТ, другие страны подавали заявки на присоединение к этому соглашению, и в ходе последующих раундов переговоров пошлины снижались на всё большее число товаров. В конце концов ГАТТ было преобразовано во Всемирную торговую организацию.

[5] Франция с самого начала неохотно участвовала в пуле, поскольку не одобряла непомерные привилегии доллара в качестве резервной валюты. Впоследствии она стала главным суверенным бенефициаром, которому удалось обменять свои долларовые запасы на золото до того, как соглашение о фиксированной цене рухнуло.

[6] В 1993 г. ЕЭС было преобразовано в политическую организацию – Европейский союз.

[7] В 1999 г. эта система привела к образованию регионального валютного союза, известного как «Еврозона».

[8] Достаточно взглянуть на динамику основных индексов фондовой биржи США, чтобы понять эту закономерность. Например, Индекс S&P500, колебавшийся вокруг отметки 100 в 1980 г., достиг значения 5000 в 2024 г., то есть вырос в 50 раз.

[9] Иваненко В. Ускользающий синтез: война злата и булата // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 4. С. 56–70.

[10] Один американский экономист, приглашённый на конференцию, в которой участвовали руководители крупных инвестиционных фондов, сказал потом, что ожидал встретить стаю хищных волков, а нашёл стадо испуганных и очень опасных овец.

[11] Пункт 8 Хартии гласит, что необходимо разоружить «государства, которые угрожают… агрессией за пределами своих границ». В том же ключе можно рассматривать операцию США по обеспечению свободы судоходства в Южно-Китайском море или недавние военные действия в Красном море против хуситов, поскольку они следуют пункту 7 Хартии, гарантирующему возможность всем людям «беспрепятственно пересекать любые моря и океаны».

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2024 > № 4720791 Влад Иваненко

Международное сообщество спектакля

Ги Дебор и кризис дипломатического диалога

СТАНИСЛАВ БЫШОК

Кандидат политических наук, специалист кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова.

Десятилетие назад министр иностранных дел России Сергей Лавров рассказывал, как его тогдашний американский коллега Джон Керри посоветовал «не обращать внимания» на публичные заявления президента Барака Обамы, поставившего Россию в один ряд с международным терроризмом и лихорадкой Эбола. Для традиционной дипломатии обычное дело, что резкие слова, рассчитанные на внешнюю аудиторию, серьёзно отличаются от предметных разговоров за закрытыми дверями. Но что происходит, когда эти символические двери становятся прозрачными или вовсе исчезают?

В 1967 г. в Париже вышла книга марксистского философа и активиста Ги Дебора «Общество спектакля», сразу ставшая знаменитой и дополненная в 1988 г. обширными комментариями. Период позднего капитализма, по мысли автора, представляет собой такую стадию развития производственных отношений, на которой отчуждённым оказывается не только труд, но и отношения между людьми, а также между государством и гражданами. Любая страна превращается в «необъятное нагромождение спектаклей»[1], т.е. образов и ролей, где репрезентация – картинка – затмевает возможность живого, неотчуждённого взаимодействия. При позднем капитализме «специализация образов мира оказывается завершённой в ставшем автономным мире образов». Вновь и вновь повторяясь, множество спектаклей служит «упрочению условий разобщённости одиноких толп»[2] – рядовых граждан. Говоря современным языком, речь идёт об информационных пузырях, или эхо-камерах, вполне автономных и способных поддерживать сами себя неопределённо долгое время. Действующие лица спектакля – «противоположность индивида, враг индивида как в нём самом, так и в других»[3]. В актёрах «персонифицируется система» отчуждения.

Данная концепция не замысливалась автором в качестве возможной методологической рамки для анализа международных отношений, как изначально не предназначались для этого критическая теория или постструктурализм. Однако обстановка в мире подталкивает к тому, чтобы попытаться применить модель «общества спектакля» не только к отдельным государствам позднего капитализма, о котором с 1960-х гг. пишут марксисты, но и к системе дипломатической коммуникации эпохи предполагаемого перехода к (ранней) многополярности[4]. Ведь помимо общего убеждения, что «конец истории» перенесён на неопределённый срок, широко распространено и мнение, что современная дипломатия, как и миропорядок вообще, пребывает в глубоком кризисе. Говоря словами Ги Дебора, «мировое разделение зрелищных задач»[5] уже вполне свершилось.

Дипломатия как призвание и профессия

Каковы роль и место дипломатии в этом меняющемся мире – и каковы они были раньше, в более стабильные эпохи? С «ностальгической» точки зрения XIX век или вторая половина холодной войны могут восприниматься нами как период торжества дипломатии[6]: Венская система международных отношений предполагала «Европейский концерт» – согласие больших государств поддерживать текущий миропорядок, Ялтинско-Потсдамская – готовность его, по крайней мере, не подрывать, оперируя в рамках своих обозначенных сфер интересов. Однако рано или поздно, отмечает Тимофей Бордачёв, фундамент такого порядка разрушался в результате эволюции составляющих его живых организмов-государств. Когда правила и процедуры перестают действовать, дипломатия «отдаёт лидерство политике»[7]. Понижение роли дипломатии случается «на каждом новом витке истории» – тогда государственные лидеры становятся востребованы уже как дипломаты, определяющие «степень допустимой несправедливости» мирового порядка и границы суверенитета – своего и чужого[8]. После решения новых проблем политическими лидерами государств профессиональные дипломаты возвращаются к работе в изменившихся условиях. До этого момента дипломатам приходится замыкаться внутри сообщества дружественных стран, которые готовы соглашаться с основными тезисами вашего внешнеполитического позиционирования или, во всяком случае, публично им не возражать.

Традиционно считается, что за закрытыми дверями агенты международных отношений гораздо более откровенны, прямолинейны и циничны (в смысле называния вещей своими именами), чем на публике, где действуют иные правила[9]. На сегодняшний день, в контексте всё большей прозрачности политических процессов для широкой публики (публикации WikiLeaks как наиболее яркий пример), встаёт вопрос, возможно ли в принципе сохранить прежнюю закрытость дипломатии. Если мы принимаем новую прозрачность международного общения как норму, с которой приходится считаться, то и диалог с партнёрами по переговорам начинаем выстраивать соответствующим образом. Так, западные лидеры, включая канцлера Германии Ангелу Меркель и президентов Франции Франсуа Олланда и Эммануэля Макрона, описывая общение один на один с президентом России Владимиром Путиным, сетовали, что его конфиденциальное объяснение позиции Кремля в отношении украинского кризиса ничем принципиально не отличается от того, что он говорит публично. Лидеры западных государств такой подход к дипломатии восприняли как неуважительный, подрывающий традиционную откровенность и ценность общения с глазу на глаз на высшем уровне. Идея о возможном совпадении – пусть и частичном – публичного и закрытого послания в ситуации конфликтной коммуникации инстинктивно отвергается.

Спектакль, по Ги Дебору, «оказывается не чем иным, как издержками массмедиа»[10]. Если граница между конфиденциальным и публичным исчезает, публичность моментально заполняет пространство, которое мгновение назад было приватным. Когда процедура как набор норм и принципов межгосударственного взаимодействия ставится под сомнение переговорщиками, «её исполнение с лёгкостью передаётся в сферу публичного и театрализированного действия»[11]. К таким можно отнести эпизод с трансляцией в прямом эфире французского ТВ части конфиденциального (по протоколу) звонка Макрона Путину или же с одинаковой лёгкостью публично декларируемые и затем дезавуируемые угрозы военного свойства.

Если классическая дипломатия – искусство управлять противоречиями, то логика спектакля или политического ток-шоу как его разновидности основана на игре эмоций и заострении противоречий.

В ток-шоу диалог зачастую переходит в два параллельных монолога, которые, в свою очередь, могут скатиться до рукоприкладства. В миниатюре данная картина напоминает международные отношения в условии кризиса, однако ток-шоу принципиально отличается наличием признаваемого всеми участниками модератора и студийной охраны за кадром. В реальном мире редко наличествует признаваемый всеми модератор – конкретный актор или набор общезначимых правил, – а охраны нет даже теоретически.

Сосредоточенная театрализация

Рассуждая о текущей конфронтации между Россией и западными державами, Дмитрий Тренин пишет: принципиальной особенностью нынешнего времени является то, что «главное поле ведущейся борьбы находится внутри страны – там же, где расположен основной объект противоборства»[12]. Исходя из такого секьюритизирующего видения реальности (безопасность произвольно трактуется максимально широко, границы между внутренней и внешней политикой стираются), необходимо чёткое установление и разделение, по Карлу Шмитту[13], «друзей» и «врагов» уже внутри государства – с соответствующими оргвыводами в отношении последних. «Вражеское» мнение в этом случае воспринимается не как допустимое в рамках публичной дискуссии высказывание, равнозначное любым другим точкам зрения и достойное свободного обсуждения, но как потенциально криминализуемый проступок. «Там, где господствует сосредоточенная театрализация, также господствует и полиция»[14].

Секьюритизация, с тенденцией к формированию воображённого внутреннего лоялистского большинства, оправдывается спецификой внешнеполитического момента. Шмиттовское «чрезвычайное положение» не вводится формально, однако подразумевается на дискурсивном уровне. Стремление к внутренней идейной гомогенизации общества и его сплочению вокруг патриотических и оборонческих установок несколько подмывает транслируемые вовне тезисы о борьбе с идейно-политической гегемонией США и их союзников, о переходе к многополярности, мировоззренческому плюрализму, цветущей сложности разных цивилизационных укладов. Взаимосвязь или автономность внутристрановой и межгосударственной демократии – вопрос для отдельного разговора.

По мнению Андрея Цыганкова, российская «традиция осознания себя в мире… опирается на диалог с окружающими государствами и народами», а русские мыслители писали о «мире, свободном от идеологических и иных крайностей, [где] духовная свобода, экономическое развитие, социальные и геополитические ценности утверждаются не посредством эксплуатации других народов, а на основе равного диалога»[15]. Иван Тимофеев указывает на «исторически присущую» России «эмпатию в диалоге во взаимодействии с самыми разными культурами и укладами»[16]. Сергей Караганов пишет о «необходимости сохранения свободы дискуссий, интеллектуального творчества» внутри страны, об императиве «говорить правду себе, обществу, власти»[17]. Он же призывает к «качественному укреплению системы обратной связи между властью и обществом, управленческим аппаратом и мыслящими элитами»[18]. Учитывая же, что, согласно Тренину, Россия «сегодня и на обозримое будущее – воюющая страна»[19], расширение или даже просто сохранение пространства реального внутринационального диалога может быть крайне проблематичной задачей. Со спектаклем дело обстоит проще, ведь он представляет собой «непрерывную речь, которую современный строй ведёт о самом себе, его хвалебный монолог»[20].

Реальность и дискурс

Масштабная конфронтация с Западом диктует свою логику, которая зависит от многих факторов, прежде всего от того, насколько в том или ином регионе партнёры открыты к сотрудничеству. В этом контексте антиколониальная риторика, которую зачастую использует внешнеполитический официоз России, может иметь некоторое прикладное значение в Африке, Азии и Латинской Америке. Но в принятых историографиях ряда постсоветских государств Россия трактуется именно как колониальная держава. Таким образом, Москва может быть частью пост- или антиколониального тренда только в отдалённых регионах, которые никогда не находились под прямым или косвенным контролем Российской империи или Советского Союза. В противном случае антиколониальный диалог вряд ли возможен – на его месте оказываются противоположно направленные антиколониальные монологи, нацеленные на построение или поддержание собственной новой/старой национальной и/или, что бы это ни значило, цивилизационной идентичности. В рамках таким образом выстраиваемого общества спектакля нейтральная историческая, политологическая или философская экспертиза внешней политики не имеет собственной значимости. Гуманитарная наука теряет автономность и инструментализируется для «незамедлительного оправдывания происходящего»[21].

Дмитрий Тренин пишет, что России необходимо «последовательное выстраивание элементов новой системы международных отношений вместе со странами не-Запада, формирование во взаимодействии с ними новой мировой повестки дня и её последовательное продвижение»[22]. Страны не-Запада, которые желают развивать сотрудничество с Москвой, заинтересованы в поставках энергоносителей, совместных инфраструктурных проектах и сотрудничестве в военно-технической сфере, но вряд ли в коллективном продвижении повестки по защите традиционных ценностей. Тем более что ценности эти, сами по себе являющиеся современным конструктом, серьёзно разнятся в Иране и Бразилии, Китае и ЮАР, России и Пакистане. Спектакль традиционализма «обретает право противоречить самому себе и исправлять своё прошлое»[23]. Прошлое переосмысливается – или переизобретается – для решения текущих задач.

Крайне удачный, на наш взгляд, проект «Бессмертный полк», по сути, остаётся инструментом группового сплочения преимущественно русских или русскоязычных граждан, в какой бы части света они ни жили, и не имеет существенного выхлопа вне «ойкумены» русской культуры. Защита Москвой российской трактовки общей борьбы с агрессией нацистской Германии и её союзников всё чаще интерпретируется в ряде стран, не только посткоммунистических, как попытка приватизации Кремлём этой темы для дальнейшего использования её в своих интересах. По словам Ги Дебора, «рассуждение об истории неотделимо от рассуждения о власти»[24] – о власти актуальной.

От традиции к постмодерну

Одним из элементов гибридной войны западных стран и России является максимальное затруднение работы дипломатов, которым, по словам министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, сегодня «часто приходится трудиться в экстремальных условиях, иногда с риском для здоровья и жизни»[25]. Коллективные «высылки» мотивируются либо неуставной деятельностью, либо ответом на аналогичные действия противоположной стороны. Пространство для традиционной дипломатии сужается, но парадоксальным образом дипломатический дискурс всё более публичен. Обладание «информационным статусом» «приобретает неизменно большую значимость, чем стоимость того, что кто-либо… способен создать реально»[26].

Ксения Шилихина отмечает, что, хотя межгосударственный диалог – это «не предвыборная агитация и не парламентские дебаты», всё более заметным становится «состязательный характер дипломатической коммуникации»[27]. Эта состязательность не предполагает наличия признаваемого обеими сторонами арбитра, а сами критерии победы в риторической битве неясны и не коррелируют с достижением внешнеполитических целей. Если в ситуации нормальных межгосударственных отношений «дипломатические тексты… максимально эксплицитны и формально-безэмоциональны», что «снижает [потенциальную] конфликтогенность коммуникации», то в условиях обострения отношений «баланс между рациональным и эмоциональным в публичной дипломатии… нарушается»[28]. Шилихина указывает, что тенденция к «карнавализации общения» явно присутствует в дипломатическом дискурсе в последние годы, а частое использование иронии, призванное «понизить авторитет оппонентов, показав несостоятельность их позиции, её несоответствие международным стандартам дипломатии», повышает «конфликтогенность речевого действия»[29]. В получающемся спектакле, говоря словами Ги Дебора, искусственно «возрождаются ложные архаические оппозиции – регионализмы и расизмы»[30], целью чего является подтверждение собственной идентичности через резкое и прямое противопоставление своим визави.

Следует разделять иронию, направленную на других и понижающую их статус, от иных видов юмора, включая самоиронию, которая призвана как раз снизить градус напряжённости. Презентуя себя в качестве эталона здравомыслия и выставляя партнёра по переговорам недалёким, некомпетентным дипломатом, можно ожидать определённой поддержки со стороны лояльной аудитории или непосредственного руководства, но никак не улучшения международных отношений. Переговорщики отрицают какую-либо собственную идеологизированность, при этом видят её в оппоненте.

В отсутствие всеобщего порядка, признаваемого легитимным основными акторами, разрушается даже язык нормальной дипломатической коммуникации.

Отдельные языки межгосударственного общения сохраняются «только в рамках более узких региональных сообществ – группы либеральных демократий, объединённых в институты НАТО и Европейского союза, особой системы отношений России и Китая, постсоветского пространства, других объединений»[31]. Встречи представителей сообществ, фактически перешедших на разные языки, зачастую завершаются взаимными обвинениями в отсутствии доброй воли, нежелании слышать оппонента и идти на компромисс. Каждая из сторон успешно находит примеры нечестности своих визави, вовсе не обязательно привязанные к сегодняшнему дню или веку: «Вы утверждали, что ваши войска не перейдут границы Украины». – «А вы обещали Горбачёву не расширять НАТО». В итоге возникает ситуация, когда «всякая коммуникация радостно провозглашается отсутствующей»[32] – всегда по вине ваших утративших связь с реальностью оппонентов.

От постмодерна к традиции

Осуществление дипломатической деятельности в обстановке, когда значимая часть наиболее ценных партнёров в принципе отказывается от какой-то коммуникации, ссылаясь на текущее положение дел в двусторонних отношениях, представляется нерешаемой задачей. Отсутствие доверия между странами сказывается на дипломатах, одной из принципиальных функций которых как раз и является установление и поддержание доверительных отношений. Снижение возможности вести профильную деятельность вкупе с невозможностью минимально долгосрочного планирования ведёт к психологической и профессиональной фрустрации. Появляющиеся в этой атмосфере призывы к «методичному сокращению дипломатических контактов с континентально-европейской и англосаксонской общностями»[33] вполне объяснимы.

В период политической мобилизации возрастает цена ошибки.

В условиях неопределённости ориентированность на достижение конечной цели представляется опасной и часто подменяется более формализованной – и более безопасной для исполнителя – активностью, вплоть до практически дословного повторения официальных документов. Вместе с тем ответственным государствам следует в известной степени двигаться наперекор времени, чтобы через систему обучения и основанного на принципах меритократии отбора сохранить собственную дипломатическую и экспертную сферу в кондиции, необходимой для выполнения традиционных задач осмысленного международного диалога.

Согласно Концепции внешней политики Российской Федерации, внешнеполитическая деятельность государства направлена на обеспечение безопасности, суверенитета и территориальной целостности страны, создание благоприятных внешних условий для её развития, упрочение позиций России как одного из ответственных, влиятельных и самостоятельных центров современного мира[34]. Перевод дипломатических усилий в регистр «спектакля» не способствует достижению ни одной из заявленных целей, хотя порой и забавляет непритязательную публику. Постмодернизм Ги Дебора следует заменить или, во всяком случае, уравновесить более традиционными – сдержанными и содержательными – формами международной коммуникации. Согласно классическому тексту Антуана Пеке XVIII века об искусстве официальных переговоров, «составляющие своего рода независимое сообщество» представители дипломатического корпуса должны «держаться друг с другом соответственно взаимоотношениям их государей, но неизменно учтиво и порядочно, даже когда их повелители пребывают в состоянии войны»[35]. В дипломатическом контексте возвращение к традиции не отягощено рисками архаизации, но связано с историей успешного урегулирования международных конфликтов. В спектакль же, даже самый зрелищный, «никто по-настоящему не верит»[36].

Автор: Станислав Бышок, кандидат политических наук, специалист кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова.

СНОСКИ

[1] Дебор Ги. Общество спектакля (1967) / Пер. с фр. С. Офертаса. М.: АСТ, 2022. С. 27.

[2] Там же. С. 38.

[3] Там же. С. 55.

[4] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // МИД РФ. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 10.03.2024).

[5] Дебор Ги. Общество спектакля. С. 53.

[6] Бордаче?в Т.В. Дипломатия после процедуры // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 114–131.

[7] Там же.

[8] Там же.

[9] Mearsheimer J. Why Leaders Lie. N.Y.: Oxford University Press, 2011. 142 p.

[10] Дебор Ги. Комментарии к «Обществу спектакля» (1988) / Пер. с фр. С. Офертаса. М.: АСТ, 2022. С. 17.

[11] Бордачёв Т.В. Указ. соч.

[12] Тренин Д.В. Политика и обстоятельства. Способны ли мы сохранить страну и развивать её дальше // Россия в глобальной политике. 20.05.2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/politika-i-obstoyatelstva/ (дата обращения: 10.03.2024).

[13] Шмитт К. Понятие политического / К. Шмитт // Понятие политического / Пер. с нем. А.Ф. Филиппова. СПб.: Наука, 2016. С. 280–408.

[14] Дебор Ги. Общество спектакля. С. 58.

[15] Цыганков А.П. Глобальный конфликт позднего модерна: логика и пределы эскалации // Россия в глобальной политике. Т. 20. No. 6. С. 10–21.

[16] Тимофеев И.Н. Россия: путь к «мировому большинству» // МДК «Валдай». 05.04.2023. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/rossiya-put-k-mirovomu-bolshinstvu/ (дата обращения: 10.03.2024).

[17] Караганов С.А. От не-Запада к Мировому большинству // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 5. С. 16.

[18] Там же.

[19] Тренин Д.В. Политика и обстоятельства. Способны ли мы сохранить страну и развивать её дальше // Россия в глобальной политике. 20.05.2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/politika-i-obstoyatelstva/ (дата обращения: 10.03.2024).

[20] Дебор Ги. Общество спектакля. С. 34.

[21] Дебор Ги. Комментарии… С. 205.

[22] Тренин Д.В. Политика и обстоятельства. Способны ли мы сохранить страну и развивать её дальше // Россия в глобальной политике. 20.05.2022. URL: https://globalaffairs.ru/articles/politika-i-obstoyatelstva/ (дата обращения: 10.03.2024).

[23] Дебор Ги. Комментарии… С. 194.

[24] Дебор Ги. Общество спектакля. С. 112.

[25] Выступление министра иностранных дел Российской Федерации С.В. Лаврова на XXX Ассамблее Совета по внешней и оборонной политике. Москва, 14 мая 2022 года // МИД РФ. 14.05.2022. URL: https://www.mid.ru/ru/press_service/video/posledniye_dobavlnenniye/1813377/ (дата обращения: 10.03.2024).

[26] Дебор Ги. Комментарии… С. 177.

[27] Шилихина К.М. Иронические комментарии в публичном дискурсе российских дипломатов // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2021. No. 3. С. 77.

[28] Там же. С. 78.

[29] Там же. С. 79–80.

[30] Дебор Ги. Общество спектакля. С. 56.

[31] Бордачёв Т.В. Указ. соч.

[32] Дебор Ги. Общество спектакля. С. 147.

[33] Сушенцов А.А. Борьба за инициативу: Россия, Запад и «не определившиеся» // МДК «Валдай». 12.12.2022. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/borba-za-initsiativu/ (дата обращения: 10.03.2024).

[34] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В. Путиным 31 марта 2023 г.) // МИД РФ. 31.03.2023. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 10.03.2024).

[35] Пеке А. Рассуждение об искусстве переговоров / Пер. с фр. Л.А. Сифуровой. М.: Научная книга, 2007. 187 с.

[36] Дебор Ги. Комментарии… С. 225.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2024 > № 4720790 Станислав Бышок

Главная тайна чучхе

непостижимая Северная Корея: вчера, сегодня, завтра

Константин Асмолов Андрей Фефелов

"ЗАВТРА". Константин Валерианович, всем известны такие понятия, как коллективный Запад и коллективный Юг. Но сегодня на фоне этих двух явлений формируется и концепция коллективного Востока. Это не военный союз, не какой-то жёсткий геополитический конструкт, а пока ещё некое представление о будущем. Коллективный Восток складывается из взаимодействия России, Китая, Белоруссии, Ирана и Северной Кореи, к которой в последние годы в мире сложилось совершенно иное отношение, чем это было ещё 10-20 лет назад. Вы согласны с тем, что взгляд на эту страну повсеместно меняется, в том числе и внутри России?

Константин АСМОЛОВ. Я бы сказал, что немного изменилось соотношение взглядов. В российском массовом сознании относительно этой страны всегда было три глобуса. На одном видели настоящую Северную Корею, на другом страну воспринимали сквозь "чёрные" очки: ужас, Мордор, людей расстреливают за кей-поп (популярный в Южной Корее музыкально-танцевальный жанр. — Ред.). А на третьем — наоборот, её рассматривали через "красные" очки и называли Спартой наших дней, последним островом коммунистической духовности. После того как КНДР очень серьёзно поддержала российский политический курс, а также осуществила солидный прорыв в военной сфере и отчасти во внешней политике, количество сторонников "красных очков" сильно выросло.

Но всегда важен объективный взгляд — мы должны хорошо понимать, что там происходит на самом деле, чтобы потом не чувствовать себя обманутыми. Северная Корея — очень интересная страна. Она существует как социалистическое государство с 1948 года, то есть дольше, чем любое другое в этом регионе, в том числе и Китай, и обогнала по "продолжительности жизни" СССР.

Конечно, всегда были вопросы о том, какой там социализм. Ведутся разговоры, что на Севере никакого социализма нет, а есть нечто похожее на национал-социализм. Такая позиция распространена и среди российских "евролевых". Но хочу отметить, что даже гибрид национализма и социализма далеко не всегда даёт национал-социализм гитлеровского извода. Более того, идеи чучхе — это не столько о национализме в чистом виде, сколько о национальной суверенности. Это важный момент.

Термин "чучхе" можно переводить по-разному. Слог "чу" означает "сам" или "хозяин", а "чхе" — более сложное понятие, которое иногда обозначает "тело", а иногда — "сознание".

"ЗАВТРА". Что-то вроде самобытности…

Константин АСМОЛОВ. Проще всего переводить "чучхе" как "суверенность". Для традиционной Кореи нехватка суверенности была важной проблемой. В период колониальной зависимости она находилась в рамках японского миропорядка. А до того Корея раньше многих других стран вошла в конфуцианский культурный регион и на каком-то этапе воспринималась как образцовый вассал Китая. После прихода к власти в Поднебесной маньчжурской династии Цин в Корее была в ходу так называемая теория Малого Китая, которая говорила о том, что классическое конфуцианство теперь сохранилось только у них. В связи с этим позже возникла очень болезненная проблема, когда патриоты и прогрессисты в Корее оказались в разных лагерях. Стоящие за независимость страны сочетали это с махровым традиционализмом настолько рьяно, что обращение к народу они писали на древнекитайском языке, который народ плохо понимал, и активно боролись с западным влиянием путём выкапывания телеграфных столбов. А те, кто хотел для корейского государства прогресса, не мыслили его как нечто самостоятельное, и, по сути, дискуссии велись относительно того, на чьих штыках или по чьему образцу нужно переделывать Корею.

"ЗАВТРА". Всё-таки японцы были модернизаторами?

Константин АСМОЛОВ. Они просто выиграли у трёх других держав, которые в той или иной мере претендовали на Корею: царской России, Китая, вассалом которого корейцы формально считались, и США. При этом у Кореи с Японией сложились, мягко говоря, непростые отношения ещё со времён Имчжинской войны конца XVI века. Геополитика диктует, что если ты, находясь в Японии, хочешь завоевать мир, тебе придётся начинать с Кореи. Тогда у японцев этого не получилось по ряду причин: против Японии выступил корейский флот во главе с адмиралом Ли Сунсином, началось партизанское движение, к которому японцы оказались не готовы, а также корейцам немалую помощь оказывал Китай. В результате японцев выгнали, но очень дорогой ценой. Исторических претензий у Кореи к Японии огромное количество.

На каком-то этапе Китай предлагал Корее больше опасаться Японии и России, но дружить с Америкой. При этом у Российской империи в регионе были, скорее, не территориальные претензии — ей был нужен незамерзающий порт.

"ЗАВТРА". Потому что во Владивостоке порт иногда замерзает…

Константин АСМОЛОВ. Да. И когда после японо-китайской войны 1894–1895 годов Россия внезапно получила Порт-Артур, российский интерес к территории Кореи начал снижаться. Это произвело огромное впечатление на правящую в Корее королеву Мин и её окружение, и бывшие консерваторы и китаефилы взяли курс на сближение с Россией. Японцы такого не простили, и в результате налёта на дворец японцев и прояпонски настроенных корейцев королеву жестоко убили, когда стало понятно, что такая политика приведёт к остановке реформ в Корее. Японцы и связанные с ними корейские прогрессисты и без того с трудом пытались заставить государя провести их, но король Кочжон всякий раз, когда возникала дилемма, проводить преобразования в стране или нет, без определённого толчка к ним не приступал. Убийство королевы послужило таким толчком: реформы получили некоторое движение. Даже был принят указ об отказе от корейских стрижек в пользу европейских. Для традиционного общества это был серьёзный удар, после чего в стране начались восстания. Под влиянием прорусской фракции государь сбежал в российское посольство и сидел там целый год.

Тут нужно понимать накал борьбы прогрессистов и патриотов. Традиция боевых искусств в Корее всегда была достаточно велика, но самый распространённый их вид — это фракционная борьба.

"ЗАВТРА". Это присутствует в большинстве стран…

Константин АСМОЛОВ. Но не до такой степени, как в Корее. В Средневековье, например, были определённые правила, когда окровавленная одежда человека, которого принудили совершить ритуальное самоубийство, висела на почётном месте до тех пор, пока представителя другой фракции не доведут до чего-то подобного. Соответственно, все идеи, даже если они являются спасительными для государства, но принадлежащие другой фракции, надо было топить. Японское вторжение в Корею в XVI веке во многом получилось столь успешным именно из-за фракционной борьбы. Потому что, когда государь отправил в составе посольства представителей разных фракций, те дали два абсолютно противоположных по своему содержанию отчёта. В одном было написано, что японцы вот-вот вторгнутся в Корею, нужно срочно собирать армию и назначать полководца из рядов их фракции. В другом отчёте сообщалось, что никакого вторжения не предвидится, а представители противостоящей группировки просто хотят отдать армию своему человеку и осуществить государственный переворот.

"ЗАВТРА". Фракций было две?

Константин АСМОЛОВ. Нет, в разное время фракций было больше. Перед тем, как японцы окончательно прибрали к рукам Корею, ситуация там была хорошо охарактеризована одним из российских дипломатов, который говорил, что у корейцев есть прорусская фракция, прояпонская, проамериканская, нет только своей собственной.

Проамериканская фракция убедила государя, сидевшего в русском посольстве, вернуться во дворец и даже принять императорский титул, но в итоге нормальной модернизации, похожей на японскую, в Корее так и не случилось. В начале ХХ века страна погрязла в коррупции и разрухе. И вопрос заключался только в том, какая из ближайших стран её первой "съест". Японцы выиграли Русско-японскую войну, которая во многом воспринималась как война за Корею. Сразу же после этого Корее был навязан протекторат, а в 1910 году японцы её аннексировали.

В самой Японии шли дискуссии о том, как лучше присоединять Корею. Первый генеральный резидент Ито Хиробуми, который и ранее занимался осуществлением японской политики в Корее, предлагал вариант, напоминающий отношения Великобритании и Ирландии. Его противники настаивали на более жёстком варианте из-за ширившегося корейского сопротивления. И когда корейские герои-патриоты убили именно этого человека, разумеется, маятник качнулся в противоположную сторону.

Но есть один интересный момент. Дело в том, что в рамках японского политикума существовал лозунг "Япония и Корея — в одном теле". Именно поэтому отношение японцев к Корее отличалось от классического подхода европейцев, которые почти никак не инвестировали в колонии. Японцы осваивали Корею как часть будущей территории метрополии и вкладывались туда довольно серьёзно, в результате чего, в частности, их стараниями средняя продолжительность жизни там увеличилась вдвое за счёт падения детской смертности.

"ЗАВТРА". Но была и обратная сторона японской политики в Корее…

Константин АСМОЛОВ. Да, была и политика этноцида, когда корейская идентичность оказалась под угрозой уничтожения. В школах учили японский язык как родную речь, за разговор на корейском штрафовали, корейские имена предлагали поменять на японский аналог. Если бы колониальное господство продержалось ещё лет двадцать, то мы вполне могли бы увидеть поколение, не имеющее корейской идентичности.

Но даже первые сорок лет наложили отпечаток на позицию большинства корейцев. Это были люди, которые могли любить Японию или ненавидеть её, но они никакой другой модели, кроме японской, не знали. И даже если бы они получили возможность строить своё государство, они бы это делали по известным им лекалам.

"ЗАВТРА". Нельзя не вспомнить и о японской жестокости в период корейской колонизации.

Константин АСМОЛОВ. Японский политический режим был не просто жёстким, а очень жёстким. Напомню, что в рамках Гражданской войны в России японцы были самым длительным, самым серьёзным и самым суровым нашим противником. При этом методы, которыми они боролись с красными на территории Советской России, с точки зрения зачистки партизан и обеспечения лояльности, — это тень того, что они делали в Корее. Поэтому очень скоро любое левое и всё вооружённое сопротивление на территории самого Корейского полуострова исчезло полностью. А корейские партизаны после 1911–1912 годов действовали не на территории Кореи, а в основном в Маньчжурии, конкретно — в регионе Кандо, где исторически сложилась корейская диаспора. Обычно люди бежали от разрухи или в Китай, в котором до сих пор сохранился так называемый Яньбянь — Корейский автономный округ, или в Россию, где изначально они находились в расположении советских корейцев, а в 1937 году по комплексу причин их с Дальнего Востока переселили в Среднюю Азию.

Понятно, что когда сопротивление действует в эмиграции и у него нет нормальной материальной базы, это очень сильно бьёт по национально-освободительному движению. В связи с этим в Корее культурный национализм и, условно говоря, ненасильственное или не особо насильственное сопротивление во многом осуществлялось под религиозной, в первую очередь, протестантской "крышей". Дело в том, что, с одной стороны, правительству США Корея в целом была не очень интересна, и попытки корейского двора засылать тайных эмиссаров в надежде на американскую помощь терпели крах. Но с другой стороны, большое число американских миссионеров сделало для Кореи довольно много. Современные больницы и университеты зачастую выросли из тех площадок, которые устраивали протестантские миссионеры, проповедовавшие по принципу "хочешь научиться управлять паровозом — крестись".

"ЗАВТРА". "Мягкая сила" Америки действовала и в других странах под крышей протестантского миссионерства. В России была знаменитая ИМКА, её секретари сопровождали Чехословацкий корпус, ставший детонатором Гражданской войны.

Константин АСМОЛОВ. ИМКА — международная протестантская организация, естественно, в Корее она тоже была. Пока Япония не поссорилась с западным миром и не стала самостоятельным игроком, бить протестантов было неудобно. В результате получилось, что большую часть своего существования в корейский колониальный период христианство было не религией оккупантов, как у колоний европейских стран, а религией гонимых.

Корейское национально-освободительное движение было раздроблено: с одной стороны, Временное правительство Республики Корея (основная организация националистов) сидело при правительстве Чан Кайши, с другой стороны, были ушедшие в Советский Союз красные партизаны. Но фракционная борьба очень сильно подрезала крылья всем, и коммунистического движения это тоже коснулось.

Сначала возникли две корейские компартии: одна находилась в Шанхае, другая — в Иркутске. В 1925 году стараниями Коминтерна появляется компартия в Корее, которую спустя три года он же официально распустит. Роспуск был связан с тем, что за это время в партии сменились четыре Центральных комитета, причём в основном потому, что одна фракция в рамках борьбы с оппортунизмом выдала японской охранке другую. При этом никакой другой активности, кроме борьбы за освоение средств, выделяемых Коминтерном, не наблюдалось, программы, устава и прочего у неё не было.

После того, как Корейской компартии не сложилось, те, кто хотел, мог вступать в компартию Китая. И даже такой человек, как Ким Ир Сен, который значительную часть своей жизни прожил в Китае, состоял в КПК.

В конце Второй мировой войны на северной половине Кореи японцы сдались нам. А на южной они сначала пошли за помощью к правым националистам, но те испугались, что народ растерзает их как коллаборационистов. В итоге обустройством юга Кореи стали заниматься левые националисты. И когда туда с опозданием в три недели добрались американцы, там уже была так называемая Корейская Народная Республика.

"ЗАВТРА". Переброшенные с запада эшелоны подготовленных, обстрелянных, опытных людей стремительно расправились с Квантунской армией и тем самым обусловили завершение войны.

Константин АСМОЛОВ. Правильно. Мы тогда победили японцев в том, в чём они сами считали себя крутыми. Они могли проходить там, где, как все думали, никто просочиться не может. Так, например, прошли через джунгли и взяли Сингапур. Но японцы не предполагали, что можно пройти через безводную пустыню и примыкающий к ней хребет танковыми армиями.

Вскоре стало понятно, что все предварительные планы США летят кувырком, и в итоге два американских офицера должны были срочно разработать план "раздела региона". В целом это была история о решении за полчаса до дедлайна, которое было простым. Маньчжурия остаётся русским, потому что они всё равно уже там. Японию Америка забирает себе. Вопрос Кореи ушёл на второй план, поскольку самым важным тогда был вопрос о том, будет ли Красная Армия высаживаться на Хоккайдо. По Корее нормальных специалистов не было ни в Штатах, ни в Советском Союзе. Поэтому решили "разрезать" её условно пополам.

"ЗАВТРА". Что и было сделано.

Константин АСМОЛОВ. Да. Кроме того, есть ещё одна важная деталь. В декабре 1945 года прошло Московское совещание министров иностранных дел Англии, США и Советского Союза, на котором обсуждали в том числе и корейский вопрос. В итоге было принято решение оставить страну под комплексной международной опекой, потому что не очень понятно, готовы ли корейцы к самостоятельному управлению. Через какое-то время там должны были пройти единые выборы, а оккупационные зоны считались временным явлением. Совместная советско-американская комиссия была призвана решать все вопросы по Корее. Понятно, что у каждой из сторон был свой туз в рукаве: Советский Союз ставил на естественный левый уклон после освобождения, американцы — на христианизированную, протестантскую элиту.

Но началась холодная война, и идея выборов в единое корейское государство постепенно сошла на нет. Советско-американские переговоры по Корее зашли в тупик. США передали корейский вопрос на рассмотрение в ООН, которая в то время представляла собой совершенно прозападную организацию, поэтому СССР решил проводить выборы по той процедуре, которая планировалась ранее. Причём они прошли и на Севере, и тайно (насколько это было возможно) — на Юге. ООН тоже заявила о формировании выборной комиссии, но Советский Союз не пустил её на Север. Тогда провели выборы "там, где это возможно". И, несмотря на то, что некоторые члены комиссии, в том числе от Канады и Австралии, выступают с особым мнением в отношении того, можно ли признать эти выборы выборами из-за насилия и подтасовок, 15 августа 1948 года была провозглашена Республика Корея, а 9 сентября — КНДР. При этом каждая сторона заявляет, что легитимна. Южане утверждают, что образовались раньше, и их признала ООН.

"ЗАВТРА". И поэтому они представляют всю Корею?

Константин АСМОЛОВ. Да. Северяне парируют, что проводили выборы, в отличие от Юга, по всей стране и по процедуре, которая была запланирована изначально. До определённого времени и Север, и Юг претендовали на всю территорию полуострова и были свято уверены, что на другой половине страны сидят марионетки. И достаточно будет решительного удара, чтобы их смести и объединить территории. Столицей Северной Кореи до начала 1970-х формально считался Сеул, который находится "на временно оккупированной территории". И в нынешней Конституции КНДР нет чёткого определения границ страны. А в 3-й статье Конституции Юга чётко говорится о том, что территория Республики Корея — это весь Корейский полуостров и принадлежащие ей острова.

В таких условиях Советскому Союзу на Севере нужен был человек, являющийся проводником нашей политики. Им стал 33-летний Ким Ир Сен. Во-первых, он не имел никакого прямого отношения к старой команде коминтерновцев, которые могли в основном плести интриги и осваивать деньги. Во-вторых, он был реальным командиром в партизанском движении.

"ЗАВТРА". Почему это было так важно?

Константин АСМОЛОВ. Надо понимать, что у корейских партизан в то время не было Большой земли, как у советских партизан, и преследовали их гораздо более жестокие каратели. Выживать в подобной ситуации — это уже подвиг, учитывая, что на территориях Китая и Северной Кореи зимой температура опускается до минус сорока градусов. В 1937 году Ким сделал то, что ни до него, ни после не делал никто, — провёл партизанский рейд на территорию генерал-губернаторства. Его небольшой отряд перешёл границу и атаковал пограничный город, уничтожил полицейский участок и местную ратушу и провёл митинг. Потом, когда выяснил, что идут каратели, отступил из городка, устроил им засаду, разбил их и ушёл в Китай. Японцы восприняли Ким Ир Сена очень всерьёз, создали для борьбы с ним и прочими партизанами специальное подразделение.

Если читать документы 1940–1950-х годов, то Ким предстаёт в них именно как легендарный партизанский командир.

"ЗАВТРА". За кем тогда оставалась ниша главного коммуниста Кореи?

Константин АСМОЛОВ. За типичным представителем коминтерновцев — Пак Хон Ёном. Он в 1930-е годы жил в Москве, учился в Коммунистическом университете трудящихся Востока, писал статьи в газету "Правда" и имел много "правильных" знакомых в столице. Потом уехал в Корею, какое-то время находился в японской тюрьме, а после, по его собственным словам, активно занимался подпольной работой. Правда, никаких доказательств этому не нашлось.

Пак воспринимался во многом как лидер коммунистов Юга. В будущей Трудовой партии Кореи было четыре группировки. Первая — "местная", состоящая из коммунистов во главе с Пак Хон Ёном, находившихся в Корее на момент её освобождения. Можно сказать, что это была фракция Пака и коминтерновцев старого извода.

Вторая группа — это Ким Ир Сен и его команда.

Надо понимать, что Ким был действительно очень харизматичным человеком среди тех, кто партизанил в 88-й бригаде — и китайских, и корейских бойцов. Там было много людей и взрослее, и опытнее его, но своим командиром они выбрали Ким Ир Сена.

При этом в рассекреченных документах есть характеристика на Кима, где советские командиры подчёркивают, что он, конечно, как командир хорош, но над своим политическим образованием работает не систематически, критикует политзанятия, например, на тему "Япония — наш главный враг", считая, что это общеизвестно, и требуя говорить о чём-то более полезном. Вряд ли Ким сдал бы экзамен по догматике, потому что в его сознании совмещались идеи и коммунизма, и левого национализма, и христианства. Вести беседы по марксистско-ленинской философии ему было и некогда, и не с кем. Это важный момент: люди Кима считали себя коммунистами, хотя левого национализма в их багаже тогда тоже было немало. Всё это проложило дорогу к идее чучхе.

"ЗАВТРА". Что из себя представляли оставшиеся две фракции?

Константин АСМОЛОВ. Третья фракция — янаньская. Её члены, в отличие от Кима сотоварищи, не воевали в Маньчжурии, а находились непосредственно при ставке Мао Цзэдуна. Поэтому их можно условно назвать прокитайской фракцией, хотя красный Китай образовался позже Северной Кореи — в 1949 году.

Ещё одна важная фракция — это советские корейцы. Дело в том, что когда японцы эвакуировались, в Корее случился довольно жёсткий кадровый кризис, поскольку, опасаясь национально-освободительного движения, японцы не учили местных специалистов выше определённого уровня. На Юге эту проблему решить не смогли, а на Севере сделали просто: коллаборационистов благополучно репрессировали, затем составили список необходимых специалистов, нашли нужных людей в Средней Азии и привезли в КНДР. Эти люди не смотрелись чужаками, потому что тоже говорили на корейском языке, но при этом были, скорее, советскими гражданами корейской национальности. И во многом их стараниями Север, по сравнению с неразберихой, которая установилась в 1948 году на Юге, стал нормальным, работоспособным государством.

"ЗАВТРА". Сохранилась ли на сегодняшний день идея единой Кореи?

Константин АСМОЛОВ. Проект единой Кореи закрыт. Сначала на декабрьском пленуме Трудовой партии Кореи 2023 года, а потом и на январской сессии Верховного Народного собрания КНДР Ким Чен Ын прямо сказал, что они убирают из Конституции всё, что касалось объединения и примирения с Югом и термина "соотечественники". Даже была демонтирована "Арка объединения", построенная в 2001 году после визита в Пхеньян президента Южной Кореи Ким Дэ Чжуна.

"ЗАВТРА". Этот момент, похоже, не все у нас заметили…

Константин АСМОЛОВ. Да, но он важен с точки зрения понимания реальности. Когда страна только-только раскололась, народ жаждал объединения. Но время работало против этой идеи. Уже в 1980 году концепция КНДР по этому вопросу предполагала конфедерацию, то есть одна страна — две системы. Но даже тогда это выглядело, как попытка впрячь в одну телегу лебедя, рака и щуку.

На Юге объединение территорий всегда воспринимали как процесс, при котором Юг поглощает Север. Естественно, что за 75 лет основа для объединения постепенно сошла на нет. Немцы вернулись в единое государство спустя 40 лет после раскола, и всё равно было много проблем. А в Корее за три четверти века уже умерли все те, кто помнил единое пространство. Ещё рано говорить про существование двух разных наций, но, например, корейский язык Севера и Юга движется в разных направлениях с точки зрения лексики, наблюдаются разные уклоны в культуре и ментальности людей.

По сути, Ким Чен Ын призвал признать реальность, что на полуострове сейчас существуют два разных и достаточно враждебно настроенных друг к другу государства. Ким считает, что в этом виноваты южане, которые запоганили свою культуру и сделали её клоном Америки. При этом отсутствие основы для объединения убирает и обязательное желание видеть единую страну. Это очень важный факт, который избавляет от опасных геополитических иллюзий.

Ким Чен Ын подчеркнул, что если Южная Корея совершит провокацию по отношению к КНДР, то, конечно, придётся её захватить и ассимилировать. Но только если они сделают первый ход в этом направлении. Надеюсь, что, несмотря на всплеск гонки вооружений и воинственную риторику, ни та, ни другая сторона черту не перейдёт.

"ЗАВТРА". Онтологическая основа будущего конфликта как бы исчезает…

Константин АСМОЛОВ. Да. На Севере уходит тема единого пространства и соответствующих взаимных претензий. И на Юге потихоньку начали от этого дистанцироваться. Просто те процессы, которые в Южной Корее не попали в объектив, на Севере — попали. То есть, когда КНДР запускает ракету, об этом начинают писать так, как будто бы она запустила "звезду смерти". Южнокорейско-американские учения, которые не меньше повышают градус напряжённости на полуострове, в объектив не попадают. Поэтому складывается впечатление, что все подобные тревожные инициативы исходят от Севера, что не так.

"ЗАВТРА". Какие ещё изменения происходят при Ким Чен Ыне?

Константин АСМОЛОВ. Ким довольно сильно меняет внутриполитическое устройство страны, хотя за распространёнными штампами о КНДР этого никто не видит. Большинство смотрят на Север сквозь те самые "чёрные" или "красные" очки.

От образа харизматического лидера, когда всё в государстве держится на вожде, Ким идёт к модели, когда в стране важны государственные институты. В частности, он не устанавливает культ личности, равный культам отца и деда. День рождения Ким Чен Ына до сих пор не является государственным праздником. В Северной Корее есть практика, когда школьники выписывают цитаты вождей в специальную тетрадку. У Ким Ир Сена и Ким Чен Ира она красного цвета, у Ким Чен Ына — синего. То есть он как бы держит себя на одну ступеньку ниже. Также нет и его массовых портретов, значков, титулатура ограничивается фразой "уважаемый товарищ" плюс официальные титулы.

Второй важный момент. На Севере начинают довольно открыто говорить о своих проблемах. Например, на последней сессии Верховного Народного собрания КНДР Ким заявил о том, что надо преодолеть "вековую отсталость" окраин от центра, деревни от города. Страна начинает серьёзную реконструкцию на местах. То есть проблемы не просто признаются, а с этим активно работают.

И при этом надо помнить, что Северная Корея строит самодостаточную экономику. Делать это очень тяжело. С 2017 года уровень санкций — это фактически эмбарго. В 2020 году из-за ковида КНДР всей страной села на самоизоляцию и только сейчас постепенно открывается. И несмотря на столь затянутые пояса, там есть время и силы на осуществление серьёзных инфраструктурных проектов.

"ЗАВТРА". В путешествии по Северной Корее у меня сложилось ощущение, что почитание великих вождей корейского народа имеет всё же религиозный характер. Например, один из представителей марксистской науки в беседе отметил, что вожди Корее дарованы небом.

Константин АСМОЛОВ. Это опять отсылает нас к очень большому вопросу: в какой мере идея чучхе — это марксизм? Потому что, с одной стороны, со времён Ким Ир Сена можно было наблюдать некоторое вытеснение идей Маркса и Ленина. В частности, говорилось о том, что они проявили некую историческую ограниченность, не рассмотрев вопрос о передаче власти по наследству. Формально Ким Чен Ир получил свою должность не потому, что он сын Ким Ир Сена, а потому что он — лучший из возможных кандидатов на этот пост. Но с другой стороны, это действительно было важно, поскольку растянутый на 30 лет переход власти от Ким Ир Сена к Ким Чен Иру лишил страну классического набора проблем, которые случились в СССР после смерти Сталина, а в Китае — смерти Мао (Пекин, конечно, учитывая наши ошибки, после ухода своего вождя чётко выстроил схему, по которой Мао можно критиковать за культурную революцию, Большой скачок и прочее, но он не прав всего на 30%, а на 70% остаётся вождём-основателем государства). Северокорейцы решили проблему преемственности. Ким Чен Ын, возможно, тоже пробыл бы в переходном статусе больше, чем 1,5 года, но Ким Чен Ир скончался довольно рано, в возрасте 69 лет.

В идее чучхе есть много моментов, которые часто ставились выше, чем экономические мотивации. На этом, в частности, были построены некоторые системы руководства экономикой, от которых при Ким Чен Ыне начали отказываться в пользу более материальных механизмов. К примеру, тэанская система хозяйствования во многом строилась на том, что главным на заводе является не директор, а секретарь парткома, потому что важно правильно мотивировать людей. Отчасти из-за этого Северная Корея тогда начала экономически сдавать позиции. Обратите внимание, что Юг по ключевым показателям обогнал Север только в середине 1970-х годов — в ходе своего "экономического чуда".

"ЗАВТРА". Как развивалась бы Северная Корея, если бы против неё не вводили санкции? В какой мере КНДР зависима от внешних связей?

Константин АСМОЛОВ. Даже сейчас официальная позиция Москвы сводится к тому, что новых санкций она не допустит, но старые санкции Совбеза ООН старается соблюдать. Это, разумеется, накладывает определённые ограничения на сферы сотрудничества. Вполне вероятно, что по мере распада существующего миропорядка вопрос санкций будет пересмотрен. А пока на территории Севера не хватает энергоносителей. КНДР имеет месторождения урана, и если бы она смогла развивать ядерную энергетику, то, возможно, в её экономике многое пошло бы по-другому. Но пока там важную роль играют энергоносители из России и Китая.

Сейчас мы видим очередную попытку помочь Северной Корее с геологоразведкой. Северяне таким образом ищут нефть уже примерно 20 или 30 лет, но пока не нашли её. Нормальных рек, где можно построить классические ГЭС советского образца, там тоже нет. Малые ГЭС — это, скорее, то, что питает окружающую экосистему. Северяне экспериментируют и с возобновляемыми источниками энергии, но понимают, что таким образом можно обеспечивать дома, но не заводы. Разговоры о строительстве АЭС в Северной Корее пошли с 2016 года. По ряду причин, в том числе и из-за ковида, обсуждения отложили, но сейчас Север к этим проектам возвращается.

"ЗАВТРА". Как раз в 2016 году в Пхеньяне открыли Дворец науки и технологий, который демонстрирует приоритеты развития страны — внедрение передовых технологий, привлечение молодёжи в научно-техническую сферу…

Константин АСМОЛОВ. Это очень важно. Несмотря на санкции, северяне сохранили кадровую инженерную базу. Я очень надеюсь, что после открытия Московского политехнического музея по уровню пробуждения интереса к науке он будет напоминать этот "Храм науки и техники". Потому что, с одной стороны, это серьёзная электронная библиотека, а с другой — там много вещей, рассчитанных на детей и подростков с точки зрения интерактива и вовлечённости в процесс.

"ЗАВТРА". Спасибо, Константин Валерианович, за интересный рассказ!

КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 1 мая 2024 > № 4688414 Константин Асмолов

США – Китай: переговоры между военными ведомствами возобновлены, но вероятность войны за Тайвань остается высокой

так считает американская военно–морская разведка

Владимир Овчинский Юрий Жданов

17 апреля китайское командование направило истребители для наблюдения за патрульным самолетом ВМС США Boeing P-8 Poseidon над Тайваньским проливом и для передачи его экипажу требований соблюдать международное право.

«Войска в этом районе всегда находятся в режиме повышенной готовности и решительно защитят суверенитет страны и безопасность, так же, как и мир и стабильность в регионе», - отмечено в заявлении Восточного театра боевого командования Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в связи с этими событиями.

В свою очередь в 7-м флоте ВМС США заявили, что полет Boeing P-8 проходил в международном воздушном пространстве в соответствии с международными нормами, и тем самым Вашингтон вновь подтвердил свою поддержку свободы навигации всех стран мира.

В предыдущий раз американское командование заявляло о полете Boeing P-8 Poseidon над проливом в декабре 2023 года. Тогда НОАК также поднимала в воздух самолеты.

Пекин заявляет о суверенитете Китая над Тайваньским проливом. В свою очередь США и власти Тайваня утверждают, что этот пролив является международным водным путем.

Инцидент состоялся через несколько часов после первых с 2022 года переговоров по видеосвязи министра обороны КНР Дун Цзюня с министром обороны США Ллойдом Остином.

В Минобороны Китая сообщали, что Дун Цзюнь в ходе беседы потребовал от США уважать территориальную целостность Китая. Он подчеркнул, что тайваньский вопрос лежит в основе основных интересов Китая.

Анализируя складывающуюся ситуацию бывший руководитель Управления военно – морской разведки Индо – Тихоокеанского командывания США Майк Студеман пишет в статье в War On Rocks «Китай готовится к надвигающейся буре вокруг Тайваня» (17.04.2024):

«Китайские военные барабаны гремят, а эксперты горячо спорят о том, попытается ли Пекин силой захватить Тайвань и когда это произойдет. Очевидного обратного отсчета до дня «Д» для начала блокады или вторжения не существует, но основные стратегические индикаторы ясно показывают, что генеральный секретарь Си Цзиньпин все еще готовит свою страну к решающему противостоянию. Происходящие события позволяют предположить, что Тайвань столкнется с экзистенциальным кризисом через несколько лет, скорее всего, во второй половине 2020-х или в первой половине 2030-х годов.

Несмотря на очевидную опасность, недавние экономические неудачи Китая и ложные примирения предполагают, что некоторым кажется, в том числе президенту Джозефу Байдену, что опасность минует, и Китай в конечном итоге окажется слишком озабочен внутренними проблемами, чтобы сосредоточиться на борьбе, и рискует подвергнуться глобальному остракизму, что приведет к дальнейшему экономическому бедствию.

К сожалению, верно обратное. Си Цзиньпин милитаризирует китайское общество и готовит свою страну к потенциальной войне высокой интенсивности. Траектория Китая сигнализирует о растущей опасности и ужесточении намерений Си совершить акт агрессии».

«Простой факт заключается в том, что мир в Индо-Тихоокеанском регионе и даже во всем мире будет заложником одного человека с тоталитарным контролем, мессианскими амбициями, стратегическим нетерпением и непримиримой решимостью.

Си Цзиньпин сделал объединение с Тайванем главным вопросом своего пребывания на посту. Теперь он называет это сутью национального возрождения.

В течение многих лет его выступления внутри страны готовили чиновников, военных и общественность к «великой борьбе» и «серьезному испытанию», которое потребует чрезвычайных жертв. На каждом шагу он бросает им вызов сражаться и делать это хорошо. На встрече с Байденом в конце 2023 года Си Цзиньпин заявил : «Послушайте, мир… это все хорошо, но в какой-то момент нам нужно двигаться к урегулированию».

Наиболее важные решения Си отражают путь к войне. Например, смена руководства на XX съезде партии в конце 2022 года превратила Политбюро в орган, более похожий на военный кабинет. Пятнадцать из 24 его членов теперь имеют опыт работы в Тайване. В этот кадровый состав включен последний бывший командующий восточным театром военных действий — генерал, ответственный за ведение боевых действий на Тайване, — которого сразу ввели в Политбюро, хотя он не был членом Центрального комитета».

У Студемана вызывает тревогу то, что «военная машина Народно-освободительной армии продолжает стремительно модернизироваться во всех областях. Гипермилитаризация Китая представляет собой крупнейшее наращивание вооружений со времен окончания холодной войны. В 2020 году Си Цзиньпин ускорил реализацию важных военных вех с 2035 по 2027 год, поскольку он хотел, чтобы китайская армия модернизировалась быстрее и раньше предоставила ему возможность выбора Тайваня.

С тех пор Народно-освободительная армия построила обширные подземные комплексы, модернизированную и расширенную космическую систему, мощную авиацию и средства противовоздушной обороны , а также крупнейший в мире военно-морской флот. Китай также создал Силы стратегической поддержки, которые объединяют возможности космоса, электронной войны и кибербезопасности. Пекин может похвастаться самыми активными и современными силами баллистических ракет в мире.

Одновременно Китай галопом наращивает свою ядерную триаду. Китай стремится нейтрализовать любое возможное ядерное преимущество Америки в условиях кризиса, чтобы передать борьбу обычным силам там, где, по мнению Китая, он может иметь преимущество.

Бывший командующий Стратегическим командованием США адмирал Чарльз Ричард неоднократно называл развитие ядерных сил Китая «захватывающим дух», «взрывным» и «стратегическим прорывом».

Их разработки в области ядерных ракет, расширения боеголовок, запуска по предупреждению, строительства шахт и орбитальных бомбардировок — все это часть более широкого плана Си Цзиньпина на 2020-е годы по подготовке к потенциальной конфронтации между крупными державами.

Вдобавок ко всему, Си Цзиньпин развертывает больше вооруженных сил ближе к Тайваню, чтобы сократить время предупреждения Тайбэя, провести практику в предполагаемых районах военного времени, продемонстрировать предполагаемое военное превосходство Китая, а также медленно истощить и деморализовать тайваньскую армию. На языке США эти действия сродни попыткам «смягчить поле боя» для последующих действий. Применяя тактику «кипящей лягушки», Китай стремится принудить Тайвань к постоянно растущему числу сил, окружающих остров. Дополнительные схемы патрулирования к востоку от Тайваня являются формой психологической войны, пытающейся подчеркнуть способность Китая перекрыть пути снабжения. Между тем, китайские военные также увеличивают масштабы учений, отрабатывающих нападения на Тайвань, которые длятся на восточном побережье Китая каждый год в течение многих месяцев.

На стратегическом уровне Китай отказался от «мирного воссоединения» как своего давнего официального подхода к решению тайваньской проблемы. Си Цзиньпин принял новые законы, разрешающие национализацию иностранных активов в военное время, а также более жесткие меры по общенациональной гражданской мобилизации, включая дополнительные общественные учения, чтобы улучшить поддержку Народно-освободительной армии в военное время.

Усилия по повышению продовольственной и энергетической безопасности уже идут полным ходом, и Китай с новым рвением строит наземные трубопроводы и угольные электростанции в ожидании ограничения воздействия ожидаемого иностранного морского перехвата нефти и газа во время любого конфликта.

Китай на протяжении многих лет накапливал свои стратегические запасы нефти в наземных и подземных объектах, значительно превышающих номинальные резервы национального государства в мирное время. В то же время Пекин углубил свои альянсы, чтобы обеспечить потоки энергии от глобальных поставщиков энергии, в частности, от России, стран Совета сотрудничества стран Персидского залива, Ирана, Ирака, Анголы, Бразилии и других.

Абсолютный приоритет Си в вопросах безопасности над экономикой, возможно, является наиболее красноречивым из всех показателей подготовки к войне. Только за последние 18 месяцев Си Цзиньпин предпринял огромные усилия, чтобы оградить китайскую экономику от потенциальных внешних уязвимостей, подчеркивая уверенность в своих силах в ущерб экономическому росту. Этот стратегический сдвиг связан не только с торговыми войнами, предполагаемыми уязвимостями цепочек поставок или динамикой снижения рисков. Си Цзиньпин, похоже, изучил сценарий санкций, которые Запад использовал против России из-за Украины, и впоследствии инициировал долгосрочные защитные меры, чтобы задраить люки китайской экономики и противостоять аналогичному давлению. В отличие от резкого сопротивления со стороны других ведущих держав после того, как Китай поставил Гонконг под свой сапог, Си, вероятно, знает, что попытка ассимилировать Тайвань приведет к гораздо более жесткому глобальному сопротивлению и более жестким последствиям для всего общества, которые, вероятно, продлятся годы. И он намерен подготовить Китай к тому, чтобы их пережить.

В дополнение к чрезвычайным мерам, которые Си Цзиньпин уже предпринял для защиты китайских цепочек поставок, кибербезопасности и критически важной инфраструктуры, Китай, возможно, незаметно снижает риски своих валютных резервов. Устойчивое снижение китайских запасов казначейских облигаций США с 2018 года (с $1,2 трлн до менее $800 млрд) примерно соответствует ежегодному увеличению в Бельгии и Люксембурге , что позволяет предположить, что Китай, возможно, меняет финансовое хранение своих американских облигаций. Если это правда, то, по-видимому, это послужит своего рода защитой от прямого захвата Вашингтоном резервов Китая в военное время. Остается неясным, может ли переход Китая на агентские облигации США (которые принадлежат спонсируемым государством предприятиям, а не Казначейству США) также служить защитной мерой. Эти шаги имели бы смысл, учитывая приказ Си Цзиньпина китайским банкам в мае 2022 года переоценить риски и оградить себя от возможных «жестоких санкций США». Подобное руководство может также объяснить и другие курьезы, например, почему Китай, как крупнейший в мире производитель золота, покупает золото на мировых рынках уже 16 месяцев подряд. Экономисты, которые склонны объяснять эти финансовые шаги исключительно диверсификацией, дедолларизацией или повышением стоимости юаня, возможно, упускают из виду «лес за деревьями». Эти меры также помогут защитить Китай от циклических санкций, вызванных тайваньским конфликтом».

«Си намеренно переключил мандат партии с обеспечения экономической жизнеспособности Китая и наращивания всеобъемлющей национальной мощи в стабильной экосистеме на секьюритизацию всего и ужесточение мер в ожидании «воссоединения Родины» и подготовки к восстановлению Тайваня за счет этой власти».

«Наступление Си Цзиньпина на Белый дом и попытки завоевать расположение корпоративных лидеров США отражают не столько перераспределение приоритетов экономических императивов в пользу высших чиновников, сколько эмпирическое понимание того, что многих близоруких к прибыли американцев все еще можно использовать в интересах Китая и вовлечь в бизнес».

«Перенаправление общественных страстей может оказаться важным, поскольку растет критика по поводу самопроизвольного экономического спада, вызванного усилением государственного вмешательства в частную промышленность, ослаблением доверия инвесторов, демографическим старением, вызванным партийной политикой одного ребенка, последствиями жесткой политики карантина во время пандемии. и «длительные последствия COVID», безработицей среди молодежи , высоким соотношением долга к валовому внутреннему продукту, низкими темпами внутреннего потребления и снижением рисков со стороны иностранных компаний, которые видят как больший геополитический, так и финансовый риск в будущем Китая».

Даже в так называемой «войне выбора», когда Пекин может тщательно выбирать, когда действовать против Тайваня без какого-либо внутреннего давления, возраст Си (70 лет) имеет значение. У него есть только десять надежных лет жизненной силы, чтобы провести крупную операцию, а затем провести Китай через неизбежное многолетнее восстановление после ожидаемого международного давления».

«Следуя традиционному китайскому подходу к принятию решений , который делает акцент на наступлении, когда склонность факторов благоприятствует в чьем-либо направлении, Си, вероятно, будет склонен выжидать, прежде чем принимать важное решение по Тайваню. У него больше шансов сделать большой шаг, когда Народно-освободительная армия будет считаться более готовой и когда внутренняя и международная динамика будет развиваться таким образом, который будет более способствовать успеху».

«Международные взгляды на мощь Китая могут серьезно повлиять на расчеты Си Цзиньпина при принятии решений. У него может возникнуть соблазн действовать до того, как Китай окажется за пределами вершины своей мощи, чтобы он все еще мог использовать кооптированные страны, чтобы они оставались послушными перед лицом китайской агрессии».

«Шторм из Пекина направляется на Тайвань. Хотя были большие надежды на то, что российско-украинская война может удержать Си Цзиньпина от военных действий в отношении Тайваня.

Ничто в его поведении, речах или действиях пока не указывает на то, что он учится чему-то другому, кроме того, как лучше подготовиться к подчинению Тайваня».

«Обострение внутренних экономических проблем Си Цзиньпина в ближайшие годы может только усилить его искушение принять крайние меры, особенно когда станут очевидны истинные пределы китайского принуждения».

Студеман рекомендует военному руководству США усилить эффективность сдерживания:

расширить систему глубоких хранилищ дальнего огня;

увеличить количество передовых сил — особенно максимального количества небольших, мобильных, смертоносных, стойких и беспилотных типов.

Это не увеличит вероятность войны, как ошибочно опасаются некоторые. Скорее, это может отговорить потенциального агрессора от стратегической ошибки эпических масштабов.

Иран разрешил 130 инспекторам МАГАТЭ работать в стране

Разрешение на работу в Иране получили 130 инспекторов МАГАТЭ. Об этом сообщил глава Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) Мохаммад Эслами, передает Trend.

"Мы не запретили ни одному инспектору МАГАТЭ приезжать в Иран. В общей сложности 130 инспекторам МАГАТЭ разрешено посещать Иран и проводить инспекции", - заявил Эслами.

Импорт газа Турцией в феврале пошел вниз

Турция в феврале импортировала на 11% меньше газа

Объемы закупок голубого топлива Анкарой упали во втором месяце года после роста в течение 4 месяцев подряд

Покупки газа Турцией в феврале-2024 снизились к февралю-2033 на 11% — до 5,3 млрд куб. м. Ранее покупки голубого топлива Анкарой росли четыре месяца. Причиной февральского снижения потребления голубого топлива стала теплая погода, пишет «Интерфакс».

Единственным импортером газа в февраля оказалась госкомпания Botas. У «Газпрома» было закуплено 2,6 млрд куб. м газа по трубе (рост на 35%). Кроме того, из России в Турцию пришел один СПГ-танкер. Общий импорт российского голубого топлива в феврале был около рекорда — 2,7 млрд куб. м.

Из Франции поступила одна СПГ-партия, импорт из США достиг 8 СПГ-партий, из Алжира — 7. При этом импорт из Азербайджана снизился на 5% — до 776 млн куб., а поставки из Ирана упали в 3 раза.

Общие покупки СПГ Анкарой снизились на 42% — до 1,6 млрд куб. м.

Иран сократил внешний долг

Международный валютный фонд заявил о значительном уменьшении внешнего долга Ирана в 2023 году, подчеркнув, что как Иран, так и Алжир имели самые низкие уровни внешнего долга на Ближнем Востоке и в Центральной Азии за прошлый год, передает Trend.

В своем новом отчете под названием "Экономические перспективы Ближнего Востока и Центральной Азии" Международный валютный фонд проанализировал объем внешнего долга 28 стран региона, включая Иран.

Согласно отчету, в 2023 году соотношение внешнего долга Ирана к ВВП составило всего лишь 1,7%, что ниже, чем у всех стран Ближнего Востока и Центральной Азии, за исключением Алжира.

Внешний долг Ирана в 2023 году значительно сократился по сравнению с предыдущим годом. В 2022 году соотношение внешнего долга Ирана к ВВП составляло 2,2%, а в 2023 году этот показатель снизился на 22%.

Отмечается, что средний уровень долга стран Ближнего Востока, Северной Африки и Центральной Азии к их совокупному валовому внутреннему продукту в 2023 году оценивается в 47,8%.

Бензин в США с начала года вырос в цене на 18%

До выборов в США остается всего полгода, а стратегия Джо Байдена по снижению цен на бензин оказалась под угрозой.

Мягкий подход действующей администрации к нефтяным санкциям в отношении Ирана, России и Венесуэлы играл ключевую роль в сдерживании цен на топливо. Но атака Ирана на Израиль привела к усилению давления конгресса на Джо Байдена с требованием ввести жесткие ограничения на экспорт нефти из Исламской Республики Иран, пишет Bloomberg.

Отметим, дело не только в санкциях против Ирана — действующих или планирующихся, — в Штатах свои проблемы у переработки, начиная с «зимнего шторма» и заканчивая снижением маржи. Спрос на топливо падал в том году, кроме того, существует вполне конкретная «зеленая» повестка, которая препятствует инвестициям в новые нефтеперерабатывающие мощности — там даже на модернизацию средств у инвесторов сложно выпросить.

И все же на фоне боевых действий на Ближнем Востоке рост стоимости бензина в США в этом году уже составил 18%, а ведь летний автосезон в Штатах еще даже не начался.

Золотые резервы Ирана беспрецедентно увеличились

Золотые резервы Ирана в прошлом году продемонстрировали беспрецедентный рост, особенно за последние три месяца, сообщает Al Mayadeen со ссылкой на надежные иностранные источники.

Ливанский телеканал в понедельник заявил, что запасы золота и драгоценных металлов в Иране за последние месяцы росли, что в значительной степени объясняется среднесрочной зависимостью страны от импорта.

В нем, однако, говорится, что главной козырной картой Ирана является изменение корзины иностранных активов центрального банка, отмечая, что страны, на которые распространяются санкции, как правило, меняют свои активы на золото или другие драгоценные металлы, чтобы защититься от последствий финансовых санкций.

Несомненно, Иран стремится создать безопасный маршрут для финансовых расчетов во внешней торговле на фоне санкций США в отношении страны, говорится далее в заключении.

Турция хочет покупать газ у американской Exxon

Пока сделка с американцами только обсуждается, но чиновники Турции не исключают такой возможности, тем более что долгосрочные контракты с РФ и Ираном истекают в ближайшие 2 года

Турецкое правительство обсуждает с американской ExxonMobil поставки 2,5 млн тонн СПГ ежегодно в течение 10 лет, заявил министр энергетики страны Алпарслан Байрактар в интервью FT.

Он пояснил, что Турция ищет поставщиков голубого топлива, поскольку в следующем году заканчивается долгосрочный контракт с РФ, а еще через год — с Ираном. Собственно, турецкий чиновник не исключил, что Москва и Тегеран продолжат поставки, как и Баку, но сказал, что покупать газ Турция может у кого угодно, а будет там, где газ дешевле.

Агентство Argus подсчитало, что сумма 10-летнего контракта на поставки 2,5 миллиона тонн сжиженного метана может составить $1,1 миллиарда. По оценке FT, эти поставки закроют 7% ежегодного потребления газа Турцией.

Также газета уточняет, что 40% своего газа сейчас Турция получает по газопроводам из России.

Тяжелая нефть, включая Urals, становится все более привлекательной для мирового рынка

Спрос на тяжелую нефть, включая Urals, на мировом рынке растет

Эксперт Тамара Сафонова рассказала, что спрос на нефть будет расти, а дефицит средне- и высокосернистой нефти может повысить стоимость черного золота из РФ.

Поставки средне- и высокосернистой нефти в Азию сократились на 920 тыс. б/с по сравнению с аналогичным периодом 2023 года. При этом, как утверждают в Bloomberg, ссылаясь на данные Vortexa, нефть с более высоким содержанием серы и высокой плотностью набирает популярность на физическом рынке Азии.

Это является редким отклонением от обычной ситуации на рынке. Почему мировой рынок испытывает сегодня повышенную потребность в тяжелых сортах, включая российскую Urals, и как долго это продлится?

Тяжелая, значит выгодная

Доходы от переработки тяжелых сортов нефти растут. При этом увеличивается премия даже к ближневосточным среднесернистым Oman и Upper Zakum, которые стоят теперь больше, чем легкий Murban.

Казалось бы, легкие сорта, за счет того что содержат бензиновые фракции и меньше серы, позволяют произвести больше и светлых дорогостоящих нефтепродуктов: ДТ, бензин, керосин. На различных рынках такие они всегда премиальные. Почему тяжелая нефть сегодня оказалась ни чуть не менее желанным продуктом на рынке? Причин несколько:

в Азии увеличилась прибыль от мазута, для производства которого нужны среднесернистые сорта;

доходы от производства дизеля (для которого нужны именно легкие сорта) в Азии снизились, поскольку на рынке есть небольшой переизбыток предложения такого топлива;

летом на Ближнем Востоке требуется больше электроэнергии, поэтому экспортеры среднесернистой нефти (вроде ОАЭ) приберегают ее для собственных нужд для производства мазута;

прекращение Мексикой экспорта ряда сортов нефти, включая тяжелый Maya (к слову, говорят, что в мае сокращения будут отменены).

При этом нет особых предпосылок для появления новых объемов средне- и уж тем более высокосернистой нефти.

Во-первых, есть хоть и пока что только потенциальные, но все же возможные в недалеком будущем новые санкции США против иранской нефтянки, которая экспортирует на мировой рынок около 1 млн б/с, в том числе достаточно много высокосернистой нефти.

С Венесуэлой, которая когда-то наполняла внушительными объемами рынки (преимущественно американский) тяжелыми сортами, тоже все непросто. Хоть Chevron и разрешили вновь там работать, сняв часть санкций с Каракаса, добыча растет крайне медленно. Для сравнения: в марте этого года добыча нефти в Венесуэле составила 870 тыс. б/с, осенью 2023-го — 760 тыс. б/с, в среднем за 2022-й — 730 быс. б/с.

Во-вторых, серьезную роль играет сокращение поставок ОПЕК+. В начале апреля страны этого объединения сообщили, что продолжат добровольно сокращать добычу суммарно почти на 2,2 млн б/с в течении II квартала этого года. Среди них была и РФ (в среднем по трем месяцам добыча и экспорт сократятся на 471 тыс. б/с.), которая поставляет на мировой рынок тяжелый сорт Urals.

Сезонность и конъюнктура на рынке или тенденция?

В беседе с «НиК» гендиректор ООО «НААНС-МЕДИА» Тамара Сафонова рассказала, что в настоящее время стоимость ближневосточных сортов нефти Oman, Upper Zakum, Murban на партии с поставкой в июне 2024 года находится на уровне $86 за баррель.

«Месяц назад ценовая конъюнктура демонстрировала те же самые тренды: оценка перечисленных сортов была сопоставима. Кроме того, в информационных сообщениях не корректно отражены характеристики сорта Urals: содержание серы в этой российской экспортной смеси не превышает 1,8%, что соответствует определению сернистой нефти.

Спрос на нефть по итогам 2024 года может возрасти на 2 млн б/с по сравнению с 2023 годом, рынок к концу года может войти в период дефицита. Дисконт на малосернистую нефть ВСТО сейчас не превышает 5%, а дефицит нефти в мире может привести и к росту стоимости российской нефти Urals на мировом рынке», — поделилась мнением Тамара Сафонова.

О дефиците предложения на мировом рынке, кстати, говорили даже в МЭА в середине марта этого года. Тогда агентство считало, что добыча нефти сократится на 870 тыс. б/с в I квартале 2024 года по сравнению с IV кварталом 2023-го. Незадолго до этого в Минэнерго США сообщили, что спрос на нефть в среднем в 2024 году составит 102,91 млн б/с (в 2023-м было 101 млн б/с).При этом в американском ведомстве отметили, что дефицит черного золота во II квартале увеличится до 0,9 млн б/с.

К этому стоит добавить, что аппетиты в Азии к Urals, как и к другим средне- и высокосернистым сортам, в перспективе могут вырасти и в случае с отдельными странами — закрепиться на таких отметках.

Это касается даже не столько Китая, который уже почти дошел до намеченной цели по нефтепереработке в 1 млрд т в год, сколько Индии. Ряд крупных компаний из этой страны планирует к 2030 году нарастить нефтепереработку на 1 млн б/с, до 6,8 б/с. Цель — закрепиться не только на азиатском рынке в качестве крупнейшего поставщика, но и в Атлантическом бассейне, куда Индия стала после 2022-го отправлять гораздо больше топлива, чем прежде.

Для этих целей, разумеется, Urals с дисконтом — это весьма желанный товар. Причем некоторые компании активно инвестируют в модернизацию НПЗ под работу с тяжелыми сортами (включая Urals). Яркий пример, если верить данным Argus, — в феврале этого года HPCL ввела в эксплуатацию установку по переработке высокосернистых сортов жидких углеводородов из России и государств Латинской Америки на своем НПЗ в Вишакхапатнаме.

Часть факторов, подстегнувшая стоимость тяжелой нефти, включая Urals, действительно можно отнести к колебаниям рынка или к определенному сезону. Однако такая «сезонность», учитывая грядущий дефицит нефти, о котором говорят западные аналитические агентства, может затянуться больше чем на пару месяцев. Что благоприятно скажется на поставщиках средне- и высокосернистой нефти, включая российскую.

Новые члены БРИКС вовлекаются в сотрудничество в сфере интеллектуальной собственности

26 апреля 2024 г. в Москве в рамках Международной конференции ЭРА IP Quorum «Креативная собственность: интеллектуальная экономика» прошла сессия ведомств по интеллектуальной собственности стран БРИКС.

В мероприятии приняли участие представители Роспатента, профильных ведомств ЮАР, ОАЭ, Бразилии, Китая, Эфиопии, Индии и Ирана.

С приветственным словом выступил руководитель Роспатента Юрий Зубов. «В год председательства Российской Федерации в БРИКС, мы делаем акцент на том, как плавно и гармонично интегрировать новых членов в формат БРИКС. Сегодняшняя встреча имеет для нас особое значение, ведь это возможность познакомиться с системами ИС наших стран, первый шаг на пути к пониманию особенностей нашего законодательства и практик.»

В ходе сессии участники представили информацию о национальных системах интеллектуальной собственности, в частности рассказали о деятельности ведомств, выполняемых ими функциях и структуре, национальном законодательстве, регистрируемых объектах интеллектуальной собственности, ключевых инициативах, направленных на совершенствование работы ведомств, содействию правообладателям и повышению общественной осведомленности, а также о международной деятельности.

Кроме того, Роспатентом был представлен краткий обзор деятельности механизма сотрудничества ведомств по ИС стран БРИКС.

Участники выразили уверенность в эффективном сотрудничестве в рамках БРИКС в новом составе.

Иран представит новые спутники

Министр информационных и коммуникационных технологий Ирана Исса Зарепур обнародовал планы страны по производству и запуску спутников, передает Trend.

Зарепур подчеркнул предстоящие космические начинания Ирана в текущем году, отметив, что в ближайшие два месяца планируется запуск новых спутников.

Он также упомянул успехи в охвате интернетом, отметив, что более 7 000 000 домашних хозяйств в настоящее время имеют доступ в интернет, охватывая более трети территории страны. Зарепур выдвинул амбициозные цели на предстоящий год, направленные на расширение охвата интернетом до минимум 14 000 000 домохозяйств.

Министр также подчеркнул необходимость увеличения количества подключений к оптоволокну и выразил уверенность в росте подписок в этом году. Он признал, что достижение поставленных целей, таких как увеличение количества абонентов, является сложной задачей.

Зарепур также сообщил о прогрессе в разработке спутников, подчеркнув значимость наличия большего количества спутников на низкой околоземной орбите. Он выразил гордость за достижения иранских ученых в этой области и выразил оптимизм относительно будущих шагов Ирана в развитии телекоммуникационных спутников и спутников обработки изображений.

Иран готовит финансовую инфраструктуру для приема российских кредитных карт

Иран готовится начать принимать российские дебетовые и кредитные карты "Мир" в ближайшие несколько месяцев, сообщил торговый атташе посольства Тегерана в Москве Мохсен Рахими, передает Trend.

По его словам, подготовка технической инфраструктуры уже идет, но внедрение системы потребует времени. Этот шаг призван укрепить экономические связи между Россией и Ираном, которые продолжают развиваться на фоне западных санкций. Тестирование системы "Мир" в Иране может начаться уже в конце лета или начале осени.

Иран и Россия также договорились интегрировать систему "Мир" с иранским аналогом Shetab, что облегчит взаимные транзакции. Подключение двух стран к своим системам межбанковской связи и переводов поможет стимулировать торговлю и финансовые транзакции между ними.

Нападение Ирана на Израиль унизило Тель-Авив по всему миру

Заместитель командующего Корпусом стражей исламской революции (КСИР) заявил, что операция "Истинное обещание", начатая Ираном против Израиля, унизила режим Тель-Авива по всему миру.

Лидеры сионистского режима поступили глупо, напав на консульство Исламской Республики, и они должны были понести суровое наказание, заявил бригадный генерал Али Фадави на церемонии в среду вечером.

Далее он сказал, что, хотя враги умоляли Исламскую Республику не предпринимать никаких действий, КСИР преподал урок Израилю, проведя операцию "Истинное обещание".

Отныне, если сионисты будут угрожать Исламской Республике Иран, они будут наказаны, сказал он, добавив: "Это новое правило, которое было установлено, и они больше не могут от него убежать".

1 апреля израильский режим атаковал консульство Ирана в сирийской столице Дамаске. Израильская агрессия привела к разрушению всего здания, мученической смерти и ранениям всех людей, находившихся в нем.

Семь военных советников Корпуса стражей исламской революции (КСИР) стали мучениками в результате израильского нападения на консульство Ирана в Дамаске, говорилось в заявлении КСИР.

В ответ на израильскую агрессию Иран атаковал оккупированные Израилем палестинские территории шквалом беспилотных летательных аппаратов и ракет.

После нападения Иран объявил, что он не стремится создать напряженность в регионе и провел антисионистскую операцию, чтобы наказать сионистский режим. Однако иранские политические и военные чиновники решительно предупредили, что страна даст суровый ответ в случае любой новой израильской агрессии.

В Москве стартовала встреча БРИКС с участием Ирана

В Москве, Россия, стартовала встреча заместителей министров иностранных дел и специальных представителей группы развивающихся экономик, известной как БРИКС, с участием Ирана.

В четверг в Москве стартовала встреча БРИКС, посвященная обсуждению последних событий на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

На встрече также присутствовала иранская делегация во главе с Али Багери Кани, заместителем министра иностранных дел Ирана по политическим вопросам.

Встреча началась со вступительного слова Михаила Богданова, заместителя министра иностранных дел России и Специального представителя Президента России по Ближнему Востоку и Северной Африке.

После вступительного слова посланник ООН представил доклад о текущей ситуации в Газе, гуманитарном кризисе в Палестине и недавних нападениях на сотрудников ООН.

Багери Кани планирует обсудить позицию Исламской Республики Иран по событиям на Ближнем Востоке с точки зрения продолжения убийств невинных палестинцев оккупационным сионистским режимом и недавней агрессии этого режима против стран региона, включая консульство посольства Ирана в Дамаске.

Перед посещением встречи БРИКС Багери Кани встретился с Богдановым, чтобы обсудить последние события на Ближнем Востоке.

Таджикистан выразил заинтересованность в инвестировании в иранский порт Чабахар

Заместитель министра транспорта Таджикистана Сафаи Шайеста Морадзаде выразила заинтересованность своей страны в инвестировании в иранский порт Чабахар для развития логистики, передает Trend.

Согласно информации, в ходе встречи с заместителем министра транспорта и городского развития Ирана Али Акбаром была подчеркнута заинтересованность Таджикистана вложить инвестиции в порт и укрепить сотрудничество в сфере логистики. Она также отметила положительный уровень торгово-экономических отношений между Тегераном и Душанбе, основанный на общих исторических и культурных корнях.

Сообщается, что глава Организации портов и морского судоходства Ирана подчеркнул готовность Ирана развивать торговлю и экономическое сотрудничество с соседними странами, включая Таджикистан. Он выразил уверенность в перспективном развитии порта Чабахар и приветствовал инвестиции таджикских компаний в этот порт, обещая поддержать транзит товаров через Чабахар и строительство логистического комплекса для этой цели.

Академик Чубарьян: Ученые нащупывают контуры новой международной системы

Елена Новоселова

В Москве соберутся историки из разных стран мира, чтобы, используя исторический опыт, спрогнозировать, какие изменения ждут граждан Земли в ближайшем будущем. Какие роли будут играть Китай, Россия и США в новой международной многополярной системе, почему Глобальный Юг не пойдет на поводу у Запада, размышляет научный руководитель Института всеобщей истории РАН, академик Александр Чубарьян.

Александр Оганович, сейчас много говорят о том, что мировой порядок, установленный после Второй мировой войны, доживает последние дни. Ему на смену идет новый. Все политики твердят о тектонических сдвигах в старой системе. Но реалистично ли думать, что в наши турбулентные времена он будет мирным и устойчивым?

Александр Чубарьян: Ученые-историки только нащупывают контуры новой международной системы. Ее идеология рождается у нас на глазах. На базе Института всеобщей истории РАН мы в октябре прошлого года провели большую международную конференцию о многополярном мире.

Было принято решение, что эта площадка будет работать и станет постоянной. Как Примаковские чтения или Валдайский клуб, только по актуальным вопросам истории. Президент одобрил эту идею. И коллеги-иностранцы согласились, чтобы это была именно московская площадка. Пришло время для второй встречи. Международная конференция открывается 26 апреля. Сейчас в мире много разговоров в связи с событиями на Украине, но помимо оценок конкретной ситуации важно обсудить структуру будущего мироустройства.

Кто согласился принять участие в московском мероприятии? Обсуждение будет в онлайн-формате?

Александр Чубарьян: Все приедут в Москву и представят свои доклады. А это ученые из Китая, Индии, Южной Африки, Ирана, Сербии, Болгарии, Англии, Канады, Ирландии, Франции, Казахстана, Армении. Тематика их научных интересов касается истории мировых систем и использования этого опыта для современности. Однако по сравнению с первой конференцией она углубляется. Например, представитель Индии выскажется о том, какой он видит роль своей страны в мире "без гегемона". Китайские коллеги развивают свою идею о проблеме судьбы всего человечества. Южная Африка хочет сконцентрироваться на БРИКСе, а французский коллега сделает обзор работ, вышедших в его стране.

На конференции мы предполагаем обсудить программу действий на будущее по конкретным вопросам. Например, планируем провести семинар "Роль Глобального Юга в современном мире", обсудить интересующий китайских коллег вопрос "Один путь" и что это за система. Историк из Бразилии предложил устроить круглый стол о БРИКС и его перспективах, а также роли международных организаций, таких, как ООН, которая, без сомнения, остается главенствующей, несмотря на все ее недостатки.

Любое новое явление требует каких-то теоретических аргументов. Кто будет готовить концепцию многополярного мира?

Александр Чубарьян: Мы со своей стороны подготовили документ, довольно обширный, переведенный на английский язык, основанный на материалах прежней конференции, где попытались описать концептуальные основы нового миропорядка. На конференции его получит каждый участник. Это проект. Кто-то скажет, что нынешняя ситуация в мире очень острая, идут разговоры о войне, о ядерном столкновении, поэтому не время для таких мирных инициатив. Действительно, накал страстей очень силен. Украинский кризис ощутимо испортил международную ситуацию, позиция Украины только нагнетает международное напряжение. Но все равно продолжаются поиски мирных решений.

Однако наша задача как ученых попытаться с точки зрения опыта мировой истории рассказать, на каких основах может быть построен этот новый многополярный мир. Мы внимательно разбираем ситуацию, которая сложилась после распада СССР, когда США решили, что победили в холодной войне. И теперь мир будет жить и работать по правилам из Вашингтона.

Главная наша идея состоит в том, что смена систем - это объективный процесс. Мы отдаем себе отчет в том, что США и Европа, которая приняла концепцию однополярного мира во главе со Штатами, так просто не откажутся от своих убеждений и интересов. Поэтому так важно показать объективный характер мировых процессов. А они сегодня развиваются далеко не только по рецептам "гегемона". В числе важнейших перемен - появление новых центров с очень большой экономической и моральной силой. Это Китай, Индия, Россия… К слову, в новой концепции есть раздел о том, какова будет роль США. Потому что позиции запада нельзя не учитывать. Но влияние на их политику будет оказываться через укрепление других стран, в том числе Глобального Юга.

Чем может быть привлекательна для этих поднимающихся стран многополярная система?

Александр Чубарьян: Прежде всего это мир без хозяина, без держав, которые претендуют на роль вершителя судеб, мир, основанный на суверенитете, учете независимости каждой страны. Если угодно, мы употребляем термин - государства-цивилизации. И еще одно важное отличие новой системы - это сочетание международного сотрудничества с ценностными вещами - проблемой идентичности, правом каждой страны на собственное развитие, культуру и религию. Такой подход встречает поддержку коллег в Африке, Латинской Америке и на азиатском континенте. Рождение нового миропорядка - длительный и трудный процесс. Прежние мировые системы возникали после очень серьезных и даже кровавых событий, а однополярный мир, который возник после краха СССР, не имеет такой причины, поэтому его преодоление и возникновение нового будет длительным и сложным.

А в чем вы видите интерес и место России в рождающемся мире?

Александр Чубарьян: Россия сегодня заинтересована в рождении и оформлении многополярного мира еще и потому, что однополярный настроен против нее. На недавней встрече в Китае главы нашего МИДа Сергея Лаврова с китайским министром иностранных дел была выведена новая формула: "Двойственное противодействие". Я это прочитываю так: Китай и Россия будут противостоять попыткам препятствовать формированию новой мировой системы.

На 15-16 июня на швейцарском курорте Бюргеншток намечена так называемая "мирная конференция по Украине". Россию не приглашают, а Глобальный Юг всячески заманивают…

Александр Чубарьян: Понимаете в чем дело, нас ждут далеко не небезмятежные времена. И сторонники однополярности так просто свои позиции сдавать не будут. Но есть исторический опыт. Например, во времена холодной войны шла жесткая борьба между Западом и СССР за Африку. И сегодня она продолжается. Швейцарская встреча - это пиар "поддержки Украины", но, очевидно, что никакого реального значения для ситуации на фронте и решения украинского кризиса она не имеет, поскольку собираться без России бессмысленно. Ну а поговорить - поговорят, конечно. Другое дело, что США используют экономические методы давления, например, на Индию, на страны СНГ.

Идет противодействие попыткам России и Китая налаживать сотрудничество с африканскими странами. Но то, что происходит с БРИКС, это прежде всего выгодно участникам этой организации, а вот политически никто на них не давит и их права на независимое развитие не лишает. И страны-участницы это видят. Однако важно не закрывать глаза на то, что силы, которые против нового мирового порядка, располагают достаточными возможностями.

Что этому может противостоять, если на экономике все держится?

Александр Чубарьян: В мире сейчас есть отчетливая тенденция к суверенности и независимости. Это видно на примере отношения к колониализму. После долгого перерыва страны, которые были колониями, начали требовать возврата награбленного и вывезенного. Сегодня это разгорелось с новой силой. Независимость не менее важна, чем экономика.

Россия. Весь мир. ЦФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > rg.ru, 26 апреля 2024 > № 4634633 Александр Чубарьян

Ирано-израильское противостояние: правила сдерживания

ЗЕЙД ИЯДАТ

Директор Центра стратегических исследований Иорданского университета.

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

Иран не желает быть втянутым в большую войну, но хочет изменить баланс сил в регионе. Его зрелищный ответ Израилю после долгого стратегического молчания на предыдущие вызовы был воспринят неоднозначно. Удалось ли Ирану поменять правила сдерживания? Об этом Фёдору Лукьянову рассказал Зейд Иядат, директор Центра стратегических исследований Иорданского университета, в интервью для программы «Международное обозрение».

Фёдор Лукьянов: Как вы оцениваете общую обстановку на Ближнем Востоке?

Зейд Иядат: Общий контекст происходящего – это прежде всего соперничество между Израилем и Ираном за доминирование в регионе. Израиль пытается уменьшить и сдержать власть Ирана, в первую очередь за счёт препятствования ядерной программе. В случае успеха Израиль сохранит региональную монополию на ядерное сдерживание, а значит – будет иметь заведомое превосходство над всеми.

События 7 октября 2023 г. должны были этому противодействовать, а также положить конец проекту коридора из Европы в Индию через Аравийский полуостров. Иран был бы главным проигравшим в случае реализации этого проекта.

Эскалация между соперниками растёт с 7 октября, однако Иран принял стратегическое решение не позволить втянуть себя в прямую войну. Причины понятны: Иран верно оценивает свою способность противостоять Израилю, особенно если на стороне последнего выступают США и другие союзники. Иран к такому не готов и попросту не может себе такого позволить – ни с точки зрения политического влияния, ни в плане военной силы и поддержки общества. Хорошо известно, что режим испытывает серьёзные проблемы, начиная с женских протестов против хиджабов полтора года назад.

У Ирана свои проблемы, и я всегда рассматривал Иран как страну, находящуюся в постоянном кризисе и неспособную его разрешить. Ну, и вечная дихотомия власти в Иране, кто принимает окончательные решения – есть официальная иерархия, а есть Корпус стражей исламской революции, и понятно, кто главнее.

Фёдор Лукьянов: Насколько Израиль заинтересован в конфликте?

Зейд Иядат: Израиль ведёт игру в сфере сдерживания. Он стремится установить новые правила конфронтации, протестировать границы стратегического терпения Ирана, а точнее – пределы его возможностей: что вызовет реакцию. Они уничтожали лидеров ХАМАС в Бейруте, лидеров «Хизбаллы», поубивали много народу в Сирии – Иран бездействовал. Он только грозил: «Мы ответим, обязательно ответим, дайте время». Это подорвало репутацию Ирана.

Иран стали рассматривать как слабеющую силу. Это происходило и внутри страны, в том, что касается социальной поддержки проводимого курса, не обошло и проиранские группировки, которые стали задавать вопросы. Особенно после того, как по ошибке был атакован американский объект на границе Иордании и Сирии. Иран тогда ясно передал американцам, что это было непреднамеренно, ошибочно, что Иран не давал на это согласия.

Нет сомнения, Иран знает и свои ограничители, и красные линии, которые нельзя пересекать. А Израиль пытается его спровоцировать, чтобы понять возможности противника.

Фёдор Лукьянов: Удалось?

Зейд Иядат: Иранцы сочли, что удар по консульству в Дамаске, то есть суверенной территории Ирана, – хорошее оправдание, чтобы ответить. Это поможет вселить уверенность в дружественные организации, укрепить внутреннюю поддержку, а заодно послать сигнал по всему региону, что Иран в состоянии серьёзно отвечать.

С моей точки зрения, то, что Иран сделал, скорее ослабило его, чем усилило.

Во-первых, несмотря на все заявления о приверженности делу палестинцев, Иран ничего не предпринял, чтобы ответить на гибель 33 тысяч жителей Газы, что было следствием действий ХАМАС, то есть организации, связанной с Ираном. Но когда Израиль атаковал иранцев на сирийской территории, Тегеран совершил акцию возмездия. Это, на мой взгляд, подрывает уважение к Ирану. Получилось, что палестинцы для Ирана не так важны, как собственные граждане.

Вторая причина – сам способ, которым Иран действовал. Бесконечные заявления: «Нас вынудили это делать, не препятствуйте нам в наших действиях…»

И, наконец, иранский арсенал дронов и ракет оказался, похоже, не столь хорош, как это хотели бы представить сами иранцы. А системы противоракетной обороны, которые установили в регионе израильтяне и их союзники, продемонстрировали высокую степень эффективности.

Плохая новость для Ирана в том, что его арсенал ракет и беспилотников теперь будет выглядеть не столь угрожающим. На это можно возразить, что Иран задействовал далеко не все свои возможности, что он специально хотел избежать нанесения реального ущерба, потому что знал, что Израиль тогда ответит с привлечением союзников. То есть Иран продемонстрировал желание переписать правила сдерживания, но не рискуя тем, что Израиль возьмётся отвечать в полную меру. Возможно, и так.

Тем не менее эксперты и наблюдатели убедились в возможностях Ирана, которые не такие уж и сокрушительные. Даже если считать всё это просто игрой, доверие к Ирану как к мощному игроку снизилось.

Фёдор Лукьянов: Вы не преуменьшаете значение иранской атаки? Шума много всё же было наделано.

Зейд Иядат: Думаю, что главный адресат того, что хотел сказать Иран, – не Израиль, а арабские страны – Саудовская Аравия, ОАЭ и так далее. «Вы намеревались объединиться с Израилем против Ирана? Хотели методами сдерживания ослабить Иран? У нас есть арсеналы, с помощью которых можем достать до Тель-Авива, так что подумайте о судьбах Дубая или Эр-Рияда». Это был основной смысл действий, и, думаю, он воспринят адресатами. В этом смысле Иран добился своего, но очень высокой ценой, можно было сделать это иначе.

Что будет делать Израиль? Израиль находится в сложном положении. Но важно следующее: существует американо-израильское взаимное понимание: инцидент исчерпан. Иранцы должны были это сделать, они ответили очень умеренно, не нанесли никакого реального урона – всё, продолжения не нужно. Израиль ответил на ответ тоже аккуратно.

Но игра продолжается. Иранцы говорят: «Нет, мы меняем правила сдерживания. С этого момента – если Израиль затрагивает наши интересы, мы наносим удар по Израилю». И это больше не скрытая, а открытая атака: «Мы против вас, мы отвечаем». Иранцы фактически заявляют: «Мы в игре, и мы ведём её с нашей собственной территории». Это действительно меняет сложившийся баланс.

Израиль теперь должен напоминать Ирану: «Как бы вы себя ни вели, мы всё равно обладаем преимуществом, и любая попытка нанести урон Израилю или израильским интересам приведёт к ответу, который сделает ваши действия для вас неприемлемыми».

Фёдор Лукьянов: Умеренность Израиля – это следствие внешнего давления?

Зейд Иядат: Израиль не может рисковать двумя важными вещами: во-первых, поддержкой США, Европы и региональных стран, как, например, Иордания, во-вторых, избеганием более жёсткой иранской реакции в самом Израиле или где-то ещё.

Две недели назад, до того, как Иран нанёс удар, Израиль был в почти полной международной изоляции.

Как только Иран использовал силу, все снова демонстрируют поддержку Израилю, включая Конгресс США, даже ту его часть, которая до этого выступала против военной помощи Израилю.

Законопроект принят. И в Израиле понимают, что это возможность вернуть поддержку США и Европы, без которой Израиль не может обойтись. Сейчас даже арабские страны, Саудовская Аравия и Иордания, открыто заявляют: «Мы помогали отразить иранский удар беспилотниками». То есть Израилю необходимо укрепить этот прототип нового альянса, а не подрывать его. Ну и, конечно, очень важно, что сейчас все говорят не о происходящем в Газе, не о военной операции Израиля там – разговор только о том, что и как Израиль будет делать в ответ на иранские действия. Таким образом, незаметно у Израиля оказались развязаны руки, и он может делать в Газе то, что он хочет.

Фёдор Лукьянов: В самом Израиле внутренние кризисные явления тоже налицо.

Зейд Иядат: Израиль – пример того, как работает демократия. На Ближнем Востоке такое не принято говорить, но Израиль – предельно демократическая страна, когда дело касается еврейского народа. Война ли идёт или ещё что-то, они не стесняются выходить на улицу и выражать своё мнение. Всё, что там происходит, следует воспринимать сквозь призму выборов, электоральных перспектив, а не с точки зрения стратегического позиционирования.

По стратегическим вопросам в Израиле есть консенсус. Это три пункта, чего не должно быть: нет ХАМАС, нет палестинскому государству, нет иранскому региональному доминированию. Нетаньяху лично непопулярен, но его повестка общепринята.

Иран. Израиль > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 25 апреля 2024 > № 4721848 Зейд Иядат

Фильм режиссера Абу Бакра Шоки «Жокей пустыни» взял главный приз кинофестиваля стран БРИКС, который прошел в рамках 46-го Московского международного кинофестиваля (ММКФ).

«Для меня большая честь объявить, что главный приз достается фильму "Жокей пустыни". Большое спасибо вам за теплый прием в прохладной Москве», - сказала первая женщина-сценарист, режиссер и продюсер в Объединенных Арабских Эмиратах Найла Аль Хаджа.

Приза за лучшую женскую роль удостоена Рана Хаттаб за фильм «Крысиная дыра» Моххамеда Эль-Саммана (Египет). Приз за лучшую мужскую роль присужден российскому актеру Александру Яценко за фильм «Ненормальный» режиссера Ильи Маланина.

Специальный приз жюри вручен фильму «Шаг к мечте: раз и навсегда», режиссер Да Пэн (Китай). Награду за лучшую режиссерскую работу получил Абу Бакр Шоки за фильм «Жокей пустыни» (Саудовская Аравия, Египет, Иордания). Лучшим фильмом жюри также признало «Жокея пустыни».

Программный директор 46-го Московского международного кинофестиваля Иван Кудрявцев отметил, что кинофестиваль стран БРИКС «вносит значимый вклад в развитие сотрудничества и кинематографии между странами».

«В этом смысле я надеюсь, что фестиваль был весьма полезен. Напомню, что в основном конкурсе участвовало семь картин из России, Китая, Индии, Саудовской Аравии, Египта, Иордании, ЮАР и Ирана. Более 20 фильмов были представлены во внеконкурсной программе кинофестиваля стран БРИКС», - сказал он.

По его словам, в рамках кинофестиваля также прошла деловая программа, где обсуждались особенности национальной кинематографии и дистрибуции, права интеллектуальной собственности в творческих индустриях стран БРИКС, влияние фестивалей на возможность попасть на мировой кинорынок.

Командующий армией.: Иран при необходимости запустит ракеты в любую точку Израиля

Командующий иранской армией генерал-майор Абдолрахим Мусави заявляет, что страна при необходимости запустит ракеты в любую точку оккупированной Палестины.

Главнокомандующий иранской армией выступил с речью на церемонии в провинции Кохгилуйе и Бойер-Ахмад в четверг.

В своем выступлении Мусави приветствовал операцию "Истинное обещание", в ходе которой Иран атаковал Израиль шквалом беспилотных летательных аппаратов и ракет в ответ на обстрел сионистами иранского консульства в Дамаске 1 апреля.

Ответ Ирана был законным актом защиты от незаконных действий сионистского режима, убивающего детей, подчеркнул он.

Убивающий детей сионистский режим с его варварством в Газе подвергает ужасным мучениям невинных людей, чтобы создать о себе нерушимый образ, но операция "Истинное обещание" разрушила этот образ.

1 апреля израильский режим атаковал консульство Ирана в сирийской столице Дамаске. Израильская агрессия привела к разрушению всего здания и мученической смерти и ранениям всех людей, находившихся в нем.

Семь военных советников Корпуса стражей исламской революции (КСИР) погибли в результате израильского нападения на консульство Ирана в Дамаске, говорилось в заявлении КСИР.

В ответ на израильскую агрессию Иран атаковал оккупированные Израилем палестинские территории шквалом беспилотных летательных аппаратов и ракет.

После нападения Иран объявил, что он не стремится создать напряженность в регионе и провел антисионистскую операцию, чтобы наказать сионистский режим. Однако иранские политические и военные чиновники решительно предупредили, что страна даст суровый ответ в случае любой новой израильской агрессии.

Иран представит новый спутник

Министр информационных и коммуникационных технологий Ирана Исса Зарепур обнародовал планы страны по производству и запускам спутников.

Выступая в среду перед журналистами, Зарепур подчеркнул предстоящие космические начинания Ирана в текущем году, отметив, что на горизонте маячат важные события.

"В течение следующих двух месяцев мы станем свидетелями открытия и запуска новых спутников", - заявил Зарепур.

Подчеркивая успехи в охвате Интернетом, Зарепур упомянул, что более 7 000 000 домашних хозяйств, охватывающих более трети территории страны, в настоящее время имеют доступ в Интернет.

Он наметил амбициозные цели на предстоящий год, нацеленные на расширение охвата по меньшей мере до 14 000 000 домохозяйств, при этом 2 000 000 домохозяйств будут подписаны на интернет-услуги.

"В настоящее время подключено около полумиллиона домохозяйств, и только 400 из них используют волоконно-оптические соединения. Однако эта цифра должна значительно увеличиться, ожидается, что количество подключений к оптоволокну в этом году вырастет как минимум в 4-5 раз ", - уточнил министр.

В заключение министр Зарепур признал предстоящие вызовы, особенно в достижении поставленных целей. "Расширение с 400 000-500 000 абонентов за 10 лет до пятикратного увеличения всего за один год, несомненно, является сложной задачей", - отметил он.

Министр объявил о прогрессе в разработке спутников почти неделю назад, заявив, что несколько спутников готовы к запуску, уделяя особое внимание возможностям получения изображений.

"Мы активно разрабатываем несколько спутников для расширения наших национальных возможностей получения космической информации", - сказал Зарепур, подчеркнув продолжающееся строительство второго спутника Pars I.

Министр подчеркнул преимущества наличия большего количества спутников на низкой околоземной орбите (LEO). "В то время как спутники LEO обеспечивают частое покрытие в течение дня, их высокие скорости ограничивают непрерывное наблюдение", - пояснил он, добавив, что "Увеличение количества спутников обеспечит более постоянный доступ к данным и информации".

Зарепур подчеркнул важность разработки спутниковой системы, сложной возможности, которой обладает лишь горстка стран по всему миру. Он выразил гордость за то, что иранские ученые достигли такого уровня знаний.

Завершая свое выступление, министр выразил оптимизм по поводу того, что Иран предпримет значительные шаги в развитии телекоммуникационных спутников и спутников обработки изображений в этом году.

ХАМАС: У нас в плену находятся 30 высокопоставленных генералов и офицеров Израиля

Высокопоставленный член Палестинского исламского движения сопротивления (ХАМАС) заявил, что ХАМАС в одиночку удерживает в плену около 30 высокопоставленных генералов и офицеров Израиля.

Этот официальный представитель в условиях анонимности в интервью "Аль-Араби Аль-Джадид" заявил, что они не могут раскрыть число живых израильских пленных, но их число значительно превышает то, что сообщается в израильских СМИ.

Он также сказал: "ХАМАС в одиночку удерживает около 30 высокопоставленных израильских генералов и офицеров, которые были захвачены в плен 7 октября на военных базах и некоторых чувствительных объектах безопасности".

Этот высокопоставленный представитель ХАМАС продолжил, что эти пленные содержатся в хорошо защищенных местах, недоступных для оккупационных войск, и доступ к ним невозможен при любых обстоятельствах.

Таджикистан заинтересован в инвестициях в стратегический порт Ирана Чабахар

Заместитель министра транспорта Таджикистана заявила, что ее страна заинтересована в инвестировании в иранский порт Чабахар в вопросах логистики.

На встрече с заместителем министра транспорта и городского развития Ирана Али Акбаром Сафаи Шайеста Морадзаде подчеркнула заинтересованность своей страны во вложении инвестиций в порт в вопросах логистики.

Она также приветствовала хороший уровень двусторонних торгово-экономических отношений между Тегераном и Душанбе.

Морадзаде указала на общие исторические и культурные корни между Ираном и Таджикистаном и добавила, что торгово-экономические отношения между двумя странами находятся на траектории роста, особенно за последние два года.

Глава Организации портов и морского судоходства Ирана (PMO), со своей стороны, указал на решимость нынешней администрации развивать торговлю и экономическое сотрудничество с соседними странами, особенно с персоязычными государствами, и подчеркнул, что Иран придает большое значение укреплению транзитного и транспортного сотрудничества с соседями.

Сафаи отметил, что в будущем порт Чабахар ожидает очень хорошая торговля, и в настоящее время линейные суда причаливают в его порту Шахид Бехешти напрямую из Индии и Китая.

Чиновник приветствовал инвестиции таджикских компаний частного сектора в порт Чабахар и добавил, что таджикским инвесторам будет разрешено осуществлять транзит своих товаров в другие страны через порт Чабахар со строительством логистического комплекса в этом стратегическом порту.

Как единственный океанский порт Ирана в Оманском заливе, порт Чабахар имеет большое значение для страны как в политическом, так и в экономическом плане. Страна предприняла серьезные меры по развитию этого порта, чтобы улучшить морскую торговлю страны.

Порт состоит из терминалов Шахид Калантари и Шахид Бехешти, каждый из которых имеет по пять причалов. Порт расположен в иранской провинции Систан-Белуджистан и находится примерно в 120 километрах к юго-западу от пакистанской провинции Белуджистан, где расположен финансируемый Китаем порт Гвадар.

В мае 2016 года Индия, Иран и Афганистан подписали трехстороннее соглашение о стратегически расположенном порту Чабахар, который предоставит Нью-Дели доступ к Кабулу и Центральной Азии.

Позже, на основе отдельной сделки с Ираном, Индия согласилась установить и эксплуатировать современное погрузочно-разгрузочное оборудование, включая мобильные портовые краны, в порту Шахид Бехешти в Чабахаре.

В рамках упомянутого соглашения индийская сторона работает в порту Шахид Бехешти в форме контракта "Строительство–эксплуатация–передача"; это первый случай, когда такой контракт был реализован в одном из портов страны со 100-процентными иностранными инвестициями.

Иран. Таджикистан. Пакистан > Транспорт. Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 25 апреля 2024 > № 4636458

Советники из Ирана продолжают выполнять обязанности в Сирии

Представитель Оси сопротивления сообщил местным СМИ в Сирии, что иранские военные советники находятся в Сирии на законных основаниях и по соглашению с сирийскими властями.

Новости, распространяемые международными СМИ и арабскими веб-сайтами об эвакуации иранцев с юга Сирии и сокращении их численности, не соответствуют действительности, сообщил в среду ливанскому телеканалу Al Mayadeen news network, близкому к движению Сопротивления в регионе, представитель Оси сопротивления.

Чиновник подтвердил, что в Сирии нет иранских вооруженных сил, а есть военные советники, которые присутствуют на законных основаниях и по соглашению с сирийскими властями.

По словам чиновника, иранские военные советники продолжают выполнять свои обязанности в Сирии в соответствии с соглашением с Дамаском.

Западные СМИ не в первый раз публикуют ложные сообщения о сокращении иранского присутствия в Сирии.

В ответ на израильскую террористическую атаку на здание консульства Ирана в Сирии 1 апреля Корпус стражей исламской революции (КСИР) и другие вооруженные силы Ирана 13 апреля атаковали военные объекты в оккупированной Палестине (израильский режим) шквалом беспилотных летательных аппаратов и ракет.

На совещании по безопасности в России, Ахмадиан подробно описал предложение Ирана по борьбе с односторонностью

Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана (SNSC) Али Акбар Ахмадиан представил ряд предложений по смягчению воздействия односторонности Запада на информационную безопасность.

Выступая в среду на форуме по безопасности в Санкт-Петербурге, Ахмадиан оценил текущее состояние информационной безопасности во всем мире и представил рекомендации Ирана по ее улучшению.

Он подчеркнул необходимость расширения сотрудничества региональных организаций, таких как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и БРИКС, и создания новых инструментов, институтов и структур для противодействия угрозам, создаваемым односторонностью Запада в сфере информационной безопасности.

Глава службы безопасности Ирана выступил за "многосторонность" международных институтов и структур, занимающихся информационной безопасностью, чтобы разрушить монополию одной страны или группы стран.

Ахмадиан также призвал к расширению сотрудничества в разработке законов и нормативных актов, касающихся глобальной информационной и кибербезопасности, а также к скоординированной защите от односторонности со стороны Соединенных Штатов в киберпространстве на международных форумах, таких как Международный союз электросвязи (ITU).

Кроме того, он предложил сформировать коалиции для противодействия санкциям и использовать неамериканские системы и платформы для финансовых, экономических и административных обменов между членами.

Ахмадиан далее предложил распределить обязанности между независимыми странами по производству оборудования, программного обеспечения, центров обработки данных и независимых платформ в качестве еще одного компонента предлагаемого Ираном пакета.

Иран не сдастся перед травлей Запада и санкциями

Лидер исламской революции заявляет, что Иран не поддастся санкциям Запада, с помощью которых враги стремятся навязать стране свой гегемонистский диктат.

В первый день рабочей недели группа рабочих со всей страны встретилась с лидером исламской революции аятоллой Сейедом Али Хаменеи в хусейнии Имама Хомейни (мир ему!) в Тегеране в среду утром.

Говоря о жестоких санкциях врагов против Ирана, лидер исламской революции сказал, что цель санкций - оказать давление на исламский истеблишмент, чтобы тот следовал их колониальному и высокомерному пути, добавив, что исламский истеблишмент никогда не сдастся на это.

Живая нация Ирана создает для себя возможность избежать враждебности врагов, отметил Лидер, заявив, что большой прогресс в области производства вооружений является ярким примером этой проблемы, а также другого большого прогресса в других секторах.

Лидер сказал, что в разных странах, нациях и культурах есть День работника, но материальный мир и ислам имеют два разных взгляда на работников, добавив, что материальный мир смотрит на работника как на инструмент, но взгляд ислама на работника исходит из его ценности для самого труда.

"Сегодня мы сталкиваемся с экономической войной, подобной восьми годам навязанной войны после революции", - сказал лидер, отметив, что США и их союзники борются с Ираном и исламским истеблишментом.

Он также подчеркнул, что рабочие и предприниматели находятся на передовой в борьбе с экономической войной.

Что касается экономических санкций против Ирана, он заявил, что США и некоторые европейские страны признают, что санкции против Ирана беспрецедентны в истории.

Они вводят санкции против Ирана по ложным причинам, таким как обвинение Ирана в проблемах, связанных с ядерной энергетикой и правами человека, сказал он, указав, что причиной санкций Ирана является поддержка Газы.

Лидер подчеркнул, что вражда вызвана независимостью Ирана, который не приемлет травли и не следует провальной политике высокомерных.

Что касается пропалестинского марша по всему миру, Лидер отметил, что сегодня мы являемся свидетелями того, что не только Иран, но и люди в городах США поддерживают Газу и "Хезболлу".

Иран готовит финансовую инфраструктуру для приема российских кредитных карт

Иран готовит необходимую финансовую инфраструктуру для приема российской альтернативы основным международным системам кредитных карт, чтобы укрепить экономические связи между двумя странами, сообщают СМИ.

Иран может начать принимать российские дебетовые и кредитные карты "Мир" в течение ближайших нескольких месяцев, сообщил торговый атташе посольства Тегерана в Москве газете "Известия" в понедельник, которую цитирует RT.

По словам Мохсена Рахими, работа по подготовке необходимой технической инфраструктуры уже ведется; однако внедрение системы потребует времени. Рахими подчеркнул, что Россия и Иран продолжают укреплять экономические связи.

Москва и Тегеран укрепили отношения перед лицом западных санкций. Товарооборот между двумя странами в прошлом году составил 4 миллиарда долларов и имеет потенциал для дальнейшего роста, особенно в обрабатывающей промышленности, машиностроении и транспорте, считает доцент Финансового университета в Москве Михаил Хачатурян.

Тестирование системы "Мир", российской альтернативы Visa и Mastercard, может начаться в Иране уже в конце лета или начале осени, сообщил он изданию.

Запуск Mir в Иране является логичным шагом вперед в развитии двустороннего сотрудничества после присоединения Тегерана к экономической группе БРИКС в этом году, заявила Татьяна Монаган, генеральный секретарь Международной торговой палаты (ICC).

В прошлом году две страны объявили на Казанском форуме, что завершили все предварительные расчеты за использование карт "Мир". Иран и Россия также договорились интегрировать систему с ее иранским аналогом Shetab для облегчения взаимных транзакций.

Еще в январе 2023 года Иран и Россия объявили, что две страны подключили свои системы межбанковской связи и переводов, чтобы помочь стимулировать торговлю и финансовые транзакции.

С момента повторного введения санкций США в отношении Ирана в 2018 году после того, как Вашингтон отказался от ядерной сделки Тегерана с мировыми державами 2015 года, Исламская Республика была отключена от бельгийской службы финансовых сообщений SWIFT, которая является ключевой международной точкой доступа к банковским услугам.

Аналогичные ограничения были введены в отношении некоторых российских банков после начала боевых действий между Россией и Украиной.

"Иранским банкам больше не нужно использовать SWIFT ... с российскими банками, что может быть связано с открытием аккредитивов и переводами или гарантиями", - заявил заместитель главы Центрального банка Ирана Мохсен Карими полуофициальному информационному агентству Fars в конце января 2023 года.

"Около 700 российских банков и 106 иностранных банков из 13 разных стран будут подключены к этой системе", - сказал Карими, не уточнив названия иностранных банков.

Высокопоставленные сотрудники служб безопасности Ирана и России подписали Меморандум о сотрудничестве

Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Акбар Ахмадиан провел встречу с секретарем Совета безопасности России Николаем Патрушевым в среду в Санкт-Петербурге.

В заявлении Совета безопасности России говорится, что Патрушев и Ахмадиан подписали меморандум о взаимопонимании между Советами безопасности России и Ирана, а также обсудили налаживание практического сотрудничества между Россией и Ираном в области безопасности.

На основе меморандума о взаимопонимании уровень отношений и сотрудничества между двумя странами повысится в различных стратегических областях.

Находясь в Санкт-Петербурге для участия в международной встрече высоких представителей, ответственных за вопросы безопасности, Ахмадиан во вторник провел встречу с советником Ирака по национальной безопасности Касимом Мохаммадом Джалалом аль-Араджи. На встрече Ахмадиан и Аль-Араджи рассмотрели процесс реализации ирано-иракского соглашения о безопасности и договорились организовать заседание соответствующих комитетов как можно скорее.

Товарооборот между Ираном и Китаем превысил $4 млрд

Таможенная служба Китая сообщила, что оборот торговли между Ираном и Китаем за первые три месяца 2024 года составил 4,2 миллиарда долларов, что на один процент больше, чем за аналогичный период прошлого года, передает Trend.

Из этой суммы Китай экспортировал товаров на 2,7 миллиарда долларов и импортировал из Ирана более 1,2 миллиарда долларов. Важно отметить, что статистика импорта не учитывает покупку китайскими компаниями иранской нефти, поэтому общий объем торговли может быть еще выше.

В 2023 году общий оборот торговли между двумя странами составил более 14,6 миллиарда долларов, что на 6,2 процента меньше, чем в 2022 году. В то же время, экспорт Ирана в Китай за последние месяцы 2023 года вырос на 30 процентов по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года.

Таким образом, Китай продолжает оставаться одним из основных торговых партнеров Ирана, поддерживая прочные экономические связи, несмотря на санкции, наложенные США.

Индекс потребительских цен Ирана упал на 4,8%

Индекс цен производителей (PPI), который отражает оптовую инфляцию, сократился с 40,7% в марте 2023 года до 24,5% к концу марта 2024 года, что составляет падение на 16,5%, передает Trend.

Индекс потребительских цен (ИПЦ), отражающий уровень инфляции на основе цен, уплаченных потребителями, также снизился на 4,8% с 37,3% в марте 2023 года до 32,6% в марте 2024 года.

Февральские данные от Статистического центра Ирана (SCI) показали, что средний уровень инфляции за двенадцать месяцев, закончившихся 20 января, снизился на 1,1 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составив 42,5%.

Центр также оценил точечный уровень инфляции в стране на уровне 35,8% в 10-м иранском календарном месяце, что означает увеличение расходов семей на 35,8% на приобретение того же набора товаров и услуг по сравнению с предыдущим годом.

Международный валютный фонд (МВФ) предсказал в июльском отчете об экономических перспективах, что инфляция в Иране, которая составила 49% в 2022 году, снизиться до 30% в 2024 году.