Уфа – поворотный этап современной истории

Марина Рогова

Столица республики Башкортостан город Уфа, до сих пор не столь уж известная за пределами стран, входивших в СССР, отныне останется в анналах мировой истории. 8-10 июля с.г. там состоялись события эпохального для современного мира значения.

В указанные три дня там были проведены форумы трех объединений: очередные саммиты стран БРИКС, ШОС, где председателем была Россия, и встреча глав ЕАЭС. Тот факт, что входящие в них государства оказались в одном временном и территориальном пространстве не только не умалило значение каждого из них, но, скорее, подтвердило их значимость в мировой политике и при этом оттенило и показало общность интересов, взаимосвязь и взаимопроникновение. Эти объединения оказались как бы под сенью общего купола и, поскольку вместе они являют собой мощный динамичный сплав с огромным человеческим (половина населения планеты), природным, энергетическим, культурным, можно сказать, космическим и духовным потенциалом, произошло смещение мирового баланса сил, основных векторов развития.

Это не механический поворот на Восток, как об этом принято писать в СМИ. На деле – это естественное взаимопритяжение, консолидация стран, представляющих различные и при этом древнейшие, существовавшие на протяжении веков, уникальные цивилизации. Это была беспрецедентная демонстрация намерения государств с трех континентов отстаивать и действовать во имя достижения целей, которыми они руководствуются: обеспечение безопасности, права на выбор собственного пути развития, равноправных отношений, взаимовыгодного сотрудничества. В Уфе оформилось новое направление в поступательном развитии истории, лозунг его – гуманизм.

Уфа стала не только местом для концептуальных дискуссий, но и плацдармом для развертывания практической деятельности, нацеленной на обеспечение безопасности, стабильности, на преодоление спровоцированных мировым экономически кризисом препятствий, создание условий для развития экономики, достойного уровня жизни широких масс, решения проблемы занятости, повышение уровня образования. Только простой перечень подписанных документов, согласованных и одобренных проектов, структур – финансовых, банковских, экономических, транспортных, культурных и прочих, занял бы многие десятки страниц. Главное – практически запущен механизм их функционирования. Важно, что в центре внимания – проблемы молодежи, ведь это половина населения в растущих государствах. И, разумеется, – самый острый вопрос современности – борьба с рукотворным злом, ставшим повсеместным бедствием: с терроризмом, экстремизмом, ползучим радикализмом, насилием, очернением религии ислам и ее использованием в злонамеренных политических целях. Логично, что в числе приоритетных документов, утвержденных на заседании глав государств-членов ШОС, была Программа сотрудничества в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на 2016–2018гг.

В Уфе вершилась история. Символично, что именно в Уфе, в самом сердце Евразии положено практическое начало переформатированию мирового порядка, сложились новая система и новые структуры отношений между странами, в основе которых не подчинение, не зависимость, а равноправное взаимодействие. Это не просто важная веха, но поворотный этап в истории, переход к новой системе международных отношений. Человечество прошло в Уфе точку невозврата – от однополюсного западного, а точнее англо-саксонского мира, к полицентричному миру, в котором на равной основе должны быть представлены и учитываться интересы всех народов и континентов.

Указанная концепция со всей полнотой отражена в основополагающих документах БРИКС. Это – Уфимская Декларация, План действий с масштабными задачами по работе БРИКС на следующий год и на долгосрочную перспективу, Стратегия экономического партнерства БРИКС. При этом в ее рамках создаётся собственная структура финансовых организаций. На заседании в расширенном составе было объявлено о завершении процесса создания Нового банка развития и Пула условных валютных резервов с совокупным объёмом ресурсов в 200 миллиардов долларов. В ближайшее время они начинают функционировать в полную силу, а Новый банк займётся кредитованием совместных крупномасштабных проектов в транспортной и энергетической инфраструктуре, в сфере индустриального развития.

По итогам саммита Шанхайской организации сотрудничества подписана Уфимская декларация глав государств-членов ШОС, в которой зафиксированы подходы стран-участниц к дальнейшему развитию этого объединения, ключевым международным и региональным проблемам, а также Стратегия развития ШОС до 2025 года.

Повторим: произошло смещение баланса сил, и дальнейшее движение будет определять содружество, своего рода оркестр сил, представляющий большую часть народов планеты. Причем это народы в демографическом, экономическом планах на подъеме, на взлете своего биологического и духовного развития. Да, бедность во многих этих странах значительная, но надо и можно ее сделать стимулом для пробуждения и раскрепощения огромных потенциальных сил молодого их населения. Они разные, но их объединяют общие моральные ценности, менталитет, мировосприятие, и это могучая сила.

На Западе, в западной цивилизации ключевое слово – прибыль, охрана индивидуальной неприкосновенности. В новом мире доминирующим станет справедливость. Это коллективный менталитет общины, где свободное развитие каждого является условием свободного развития остальных членов. Где ценны не размер личного состояния, богатства, а честь и добродетельное поведение. Верующие, например, считают, что богатство даровано Всевышним для равного распределения, и каждый должен, обязан делиться им с другими. Достижение этого в повсеместной жизни трудно, но это должно быть целью, к которой каждый должен стремиться. Именно так закладывается путь к обществу справедливому, где каждый сможет осуществить право на достойную жизнь.

Основу исторического поворота составили две, охватывающие три континента, самостоятельные организации БРИКС и ШОС – это не блоки, не альянсы, а структуры для сотрудничества и развития. Они не бросают вызов ООН и не претендуют на то, чтобы быть альтернативой или противовесом другим международным организациям. Это и не элитарный закрытый клуб; напротив, ШОС уже сейчас из «шестерки» начинает превращаться в «восьмерку», увеличивая свой вес благодаря присоединению Индии и Пакистана – государств не только влиятельных, ядерных, но и носителей древнейших цивилизаций. А в близкой перспективе намечено присоединение Ирана. В орбиту ШОС стремятся включиться и другие страны, например, в статусе наблюдателя, как это в Уфе сделала Белоруссия. В статусе партнёров по диалогу к семье ШОС присоединяются Азербайджан, Армения, королевство Камбоджа и Непал. Аналогичную заинтересованность проявляет и ряд других стран.

Главное все же в том, что в Уфе от этапа декларирования, подготовки документов, выработки конкретных структур произошел запуск в действие конкретных, ранее разработанных практических реальных структур нового мирового порядка. Некоторые из этих структур могут оказаться несовершенными, будут меняться, но главное – основные рычаги, механизмы нового порядка запущены, начинают работать. Уфа стала перекрестком передвижения мировых гигантов, тяжеловесов. Причем это все молодые страны, быстро растущие и по численности и освоению ключевых знаний современной эпохи, ее технологий. И под стать им грандиозные проекты, которые подробно изложены в Стратегии развития ШОС до 2025 г., в документах по стыковке гигантского экономического пояса «Шелкового пути» и ЕАЭС.

Локомотивом процесса становления новой эпохи стали Россия и Китай; они прошли через тяжелые испытания, выкарабкались из кризисов и не позволили себя унизить. Во многом это заслуга их лидеров – Президента В.В. Путина и Председателя КНР Си Цзиньпина.

В самом начале мы отметили, что Башкирия не столь уж известна в мировом сообществе. Это не совсем так. И все зависит от того, как на это посмотреть. Ведь еще в VIII веке великий Фазлаллах Рашид-ад-дин в известном своем труде «Огуз-намэ» писал о Башкирии, как повсеместно известной и упоминающейся в арабско-персидских источниках. О стране башкир, её народе и обычаях сообщали в IX—XIII веках арабские географы Ахмед ибн Фадлан и аль-Балхи, итальянский монах Карпино Плано. А персидский ученый-энциклопедист Ибн Руст писал, что башкиры, проживающие на территории по обеим сторонам Уральского хребта между Волгой, Камой, Тоболом и верхним течением Яика, – это народ гордый, самостоятельный.

Впрочем, можно не сомневаться, что после прошедших, безусловно имеющих историческое значение, саммитов в Уфе, о Башкирии и ее славном гостеприимном народе будут знать на всех континентах.

The Geopolitics and Economics of the Iran Nuclear Deal

Eric Draitser

The Joint Comprehensive Plan of Action agreed to in Vienna by the P5+1 countries and Iran is clearly a landmark agreement, one which will significantly alter the political and economic balance of power in the Middle East, as well as the global strategic picture. However, amidst the chorus of celebration from many capitals around the world, and condemnations from Israel, some of the Gulf states, and certain segments in Iran, much of the geopolitical significance of the agreement has been overlooked.

From this perspective, the deal is more than simply a new chapter in Iran’s relations with the West and the world at large; it is the agreement by which Iran will transform itself from a potentially powerful, though politically and economically isolated country, to an emerging regional power that will become a linchpin of the strategies of both the western and non-western worlds. Of course, this potential benefit came at the cost of major concessions from Tehran, concessions which are in many ways difficult to justify, especially within the context of Iranian domestic politics where issues of national pride have a very real political currency and cannot necessarily be measured in rials, euros, and dollars.

However, an analysis of the impact of the deal cannot simply be relegated to what is in Iran’s immediate interests, nor those of the P5+1 countries, but rather must take into account the long-term strategic imperatives of each. Moreover, the emerging non-western alliance of BRICS, Shanghai Cooperation Organization (SCO), New Silk Road, and Eurasian Economic Union (EEU) broadly speaking, factor significantly into this deal. So too does Turkey, both an important trading partner for Iran, but also a political adversary.

Seen in this way, the agreement reached in Vienna is a watershed in early 21st Century geopolitics and economic development, one which will have vast implications for years, and perhaps decades, to come.

A Nuclear Deal, a Business Deal

While the specifics of the agreement hinge on a number of specific issues such as the timetable for the lifting of sanctions and the arms embargo, the accepted level of uranium enrichment, and many other technical specifications, the agreement is not, in and of itself, a purely technical deal. Rather, it is in many ways an economic agreement. Put slightly differently, the deal was made possible, and driven to its completion, because of economic incentives on both sides.

For Iran the motivation is clear: ending the sanctions will allow it to return to normalcy and its economy to regain its dynamism lost since the imposition of sanctions in 2007, as well as providing Iran with access to an international market both for imports and exports, as well as financing and investment. In short, Iran’s central concern was having the ability to reintegrate itself into the global economy in order to continue to grow its economic and political power.

For the US and its western partners, this agreement provides a new opportunity for corporations to rake in untold billions of dollars in profits by penetrating a virtually untapped market for everything from consumer goods to energy investments and financial services. In this way, Iran offers the potential for massive profits from a market comprised of tens of millions of highly educated citizens and thousands of small and medium sized companies looking to make deals and grow in the near and long term.

From the financial side, the benefits are clear. As the Wall Street Journal recently wrote:

Iran’s $100 billion stock market is a major focus, given that there is no limit on foreign investment and [investors] view it as severely undervalued… If Iran transitions from a fringe market dominated by local investors to an open one with a size commensurate with its economy, the upside could be huge. Companies listed on the Tehran exchange are worth about 28% of the country’s gross domestic product, a lower ratio than most of the largest emerging markets.

In other words, international investors, be they western corporations, venture capitalists, or asset managers see in Iran an emerging market that, unlike some other emerging markets in the world, already has much of the technical infrastructure in place to rake in massive profits. Rather than having to wait to train the engineers, computer technicians, scientists, and entrepreneurs, these capitalist interests will be able to simply enter the market with their major cash holdings, and immediately capitalize on it.

There is, of course, also the question of investment in Iran’s vast energy sector. It is certainly no secret that the Islamic Republic has one of the largest reserves of energy in the world, as it has been a major player on the global market for decades. However, because of the sanctions, not only has the world been closed off to Iran to a large extent, but Iran has likewise been a no-go zone for energy investments, especially for major corporations. In one of the most high profile examples of this point, France’s energy giant Total was forced to suspend its billions of investments in Iran in 2008 due to sanctions and the political risk associated with the country. Undoubtedly Total and its western and non-western competitors are anxious to get back into Iran.

As Bloomberg correctly noted in late March 2015 on the eve of the initial framework agreement which laid the groundwork for the negotiations in Vienna, “[Iran] is emerging again as a potential prize for Western oil companies such as BP, Royal Dutch Shell Plc, Eni SpA and Total SA. The Chinese can also be expected to enter the race, while U.S. companies, more burdened by sanctions and legacy, will be further down the pack…‘Iran is the big prize…The resource size is very attractive.’” Depending on political circumstances both in the US and Iran, US oil companies such as Exxon-Mobil and Chevron might have a difficult time penetrating that market, but that shouldn’t be an issue for their European competitors, nor for China’s massive Sinopec and Chinese National Petroleum.

It is important to remember that the market for consumer goods in Iran is massive, stemming from the upper-middle income nature of Iran’s population, and its long-standing taste for western trends. Companies such as Coca-Cola and Starbucks, Apple and Dell are all highly desirable in a country where more than half the population has internet access, literacy among the 15-24 year old demographic is 98%, and per capita income is higher than Brazil and South Africa, both members of BRICS. Iran is also a massive potential market for automobile and airplane manufacturers, both sectors highly sought after by Iranian consumers and companies.

One could easily wonder though why the Obama administration, and the major segment of the US ruling establishment that it represents, would push so hard for this deal when it’s unlikely that US companies are going to benefit from it to nearly the same extent as those in Europe and other parts of the world might? Is it merely that Obama is trying to shore up his own legacy, crowning his tenure in office with a deal of historic proportions, or is there another motive?

Neutralizing Iran: A Lever against Eurasia?

Anyone who understands the imperial and hegemonic agenda of the US should immediately understand that there is an ulterior motive for Washington in securing this deal, one which has nothing to do with morality, peace, or cooperation. Instead, the US wants to transform Iran from a regional and global adversary into something of an asset. This is not to say that Tehran and Washington will become instant allies, but rather the idea that Iran could be made into a neutral party, one that will cease to be an obstacle to the US agenda.

Essentially, the strategy relies on the tried and true colonial tactic of “divide and conquer,” or perhaps more appropriate in this case, “divide and neutralize.” What the US would like to achieve is a sort of fracturing of the Iranian political establishment, where the business elites with tremendous influence in Iranian society will have a vested interest in not creating or exacerbating tensions with their associates in the West, thereby making Iran into a de facto partner for western-led hegemony. Were Iran’s political leadership to become less assertive in the region and internationally thanks to internal pressure from powerful economic and business interests, this would greatly benefit US plans, and of course those of its allies in Saudi Arabia, Qatar, Turkey and, despite its belligerent rhetoric, Israel.

Consider for a moment how Iran might have responded to the war in Syria had it not been economically isolated from the West. Does anyone truly believe that Tehran would have been as steadfast in its support for Damascus and Hezbollah if it stood to lose hundreds of billions of dollars in long term investment and ran the risk of crippling its own economy? It may seem counter-intuitive, but the harsh sanctions and restrictions on Iran gave it far more freedom to act independently in the region as it was exposed to far less economic risk. Were Iran instead cooperating with the West, it is a virtual certainty that the Syrian government would have long since fallen, and Syria would be a failed state similar to Libya or, at best, a puppet state of Turkey.

The importance of this point should not be understated. Iran’s lack of economic engagement with the West allowed it to grow into the counter-terrorism force that it has become in the region. Military experts understand that, despite the bellicose language employed by Obama and US political elites and their media mouthpieces, Iran is the single most effective force fighting against the Islamic State and Wahhabi extremism generally throughout the Middle East. Take away Iran’s motivation to be assertive, and complicate the puzzle with competing interests in Iran’s domestic politics, and suddenly you find that that force becomes far less potent, and the region becomes far more dangerous.

Perhaps the single most important objective for US strategic planners though is to prevent Iran’s integration into the emerging non-western, Eurasian political, economic, and military architecture. Washington has watched over the last few years as institutions such as BRICS, the SCO, the New Silk Roads, and the EEU grew from drawing board ideas into tangible realities which now threaten to coalesce into all-encompassing geopolitical alliances.

With Russia and China becoming closer by the day, and the former Soviet Republics of Central Asia following suit, regional integration has been proceeding at breakneck speed. Add to that the emergence of a still chaotic, but increasingly less NATO-dependent Afghanistan, along with the newly added SCO members India and Pakistan, and it is clear that the United States is faced with a daunting geopolitical imperative.

Therefore, the US must create a mechanism to slow down, if not stop and reverse, this burgeoning integration. It is here that Iran serves its most useful purpose in the eyes of imperialists in the US whose primary goal is the maintenance and expansion of US hegemony for another hundred years.

While Iran already has “observer” status in the SCO, its formal relationship with the bloc is uncertain at best. There are some who believe that the lifting of sanctions and normalization of relations would lead to Iran’s quick accession to the SCO. However this is perhaps a bit of wishful thinking.

With Iran free to make such decisions, it might decide that it has vested economic interests in the West that would make jeopardizing them with Russian and Chinese friendship a risky move. Iran could be made to feel that the advantages it will easily gain from cooperation with the West outweigh the potential of junior status within the SCO-EEU-New Silk Road framework, especially with Iran being a competitor with Russia for energy exports both to Europe and China. Indeed, this is part of the calculus as far as Washington sees it, that is to say, those in Washington with even a little vision. They want to force Iran into a competitive, rather than cooperative, relationship with Russia. Additionally, they’d like to see Iran playing the role of SCO home-wrecker, as it plays China against India in major investments such as Chabahar, the all-important Iranian port seen as a major prize by both Beijing and Delhi.

In this way, the US wants to remake Iran from a bulwark against US-NATO-GCC-Israeli hegemony, into a weapon to be used as a wedge against BRICS-SCO-EEU-New Silk Road cooperation. If this sounds far-fetched, it shouldn’t; this is precisely the same sort of tactics the US employed throughout the Cold War with many different countries that it sought to “weaponize” against the Soviet Union and the non-aligned states.

With a “New Cold War” being trumpeted by many, as well as the growing US-China conflicts in the South China Sea, Washington seeks to remake the geopolitical chessboard in both Eastern Europe and Asia. In order to do so it must realign its strategy and forge new alliances, de facto or otherwise. The seemingly eternal villain of Iran might just fit the bill.

Тегеран после подписания временного женевского соглашения в 2013 году получил около 12 миллиардов долларов в результате смягчения санкций, сообщает агентство Sputnik со ссылкой на пресс-секретаря правительства Ирана.

Тегеран и главы МИД "шестерки" по итогам переговоров в Женеве 24 ноября 2013 года достигли предварительно договоренности, согласно которой Иран сократит работы в рамках ядерной программы, предоставит международным экспертам доступ для более тщательных проверок, а экономические санкции в отношении страны будут ослаблены.

"После достижения временного соглашения в Женеве Тегеран в течение 22 месяцев получил около 12 миллиардов долларов и некоторые золотые активы", — заявил во вторник пресс-секретарь правительства Ирана Мохаммад Багер Нобахт на пресс-конференции, которую транслировал иранский телеканал "Аль-Алам".

Пресс-секретарь добавил, что правительство Ирана решило направить накопления и ресурсы иностранной валюты на повышение уровня ВВП и обеспечение населения рабочими местами. Также правительство Ирана уделяет огромное внимание вложению инвестиций в нефтяной и газовый секторы и намерено удвоить экспорт нефти и газа.

Ранее сообщалось, что при успешном исполнении соглашения с "шестеркой" Иран получит доступ к более чем 100 миллиардам долларов с ранее замороженных счетов.

Переговоры между "шестеркой" международных посредников и Ираном по ядерной программе страны начались более десяти лет назад, в ноябре 2013 года приняв временный совместный план действий. В ночь на 14 июля этого года стороны достигли исторического соглашения об урегулировании многолетней проблемы иранского атома. Многомесячные переговоры завершились принятием совместного всеобъемлющего плана действий, выполнение которого полностью снимет с Ирана введенные ранее экономические и финансовые санкции со стороны СБ ООН, США и Евросоюза.

Достигнутая Ираном и "шестеркой" международных посредников договоренность по ядерной программе Тегерана может открыть ему доступ к более современным комплексам ПВО, чем системы С-300, заявил агентству Sputnik источник в министерстве обороны Ирана.

"Договоренность по ядерной программе может привести к получению Ираном более модернизированных систем, чем C-300", — сообщил собеседник агентства, отказавшись при этом комментировать вопрос снятия иска, который иранская сторона направила в Международный арбитражный суд после того, как Москва заморозила контракт на поставку Ирану этих ПВО.

Собеседник агентства также заявил, что достигнутое в Вене соглашение по ядерной программе Ирана и его пункты касательно импорта оружия не повлияют на процесс передачи комплексов С-300 Ирану, несмотря на то, что дата поставок этих систем до сих пор не определена.

"Переговоры о контракте и передаче (систем ПВО) продолжаются, результаты переговоров в Вене (по ядерной программе) не повлияют на процесс передачи", — добавил он.

"Я не могу сказать, что есть конкретная дата, дату определяет российская сторона, и передача не состоится до конца переговоров и решения всех вопросов, связанных с передачей", — сказал он.

Комментируя другие возможные направления военного сотрудничества между Ираном и Россией, он сказал "конечно, Россия сильная страна с военной точки зрения, и мы стремимся укрепить военное сотрудничество между нашими странами".

Россия и Иран заключили в 2007 году контракт на поставку С-300 стоимостью около 900 миллионов долларов. Однако после принятия Советом Безопасности ООН резолюции 1929, которая предусматривала введение санкций в отношении Ирана, бывший в то время президент Дмитрий Медведев своим указом приостановил выполнение контракта. В ответ Иран подал в Международный арбитражный суд иск в отношении РФ на сумму 4,2 миллиарда долларов. Сейчас стороны ведут переговоры об отзыве этого иска.

Президент РФ Владимир Путин подписал в апреле этого года указ, который снимает запрет на поставку этих комплексов в Иран. В июне помощник президента по вопросам военно-технического сотрудничества Владимир Кожин сообщил, что Москва и Тегеран готовят контракт на поставку С-300. При этом он подчеркнул, что система С-300 претерпела изменения, улучшены тактико-технические характеристики.

В Турции растет производство фисташек

После такого заявления президента Союза сельскохозяйственных палат Турции Семзи Бейрактара отраслевые специалисты сделали вывод, что цены на эти орехи должны наконец-то упасть. В последние два года стоимость фисташек на рынке была слишком высокой. Причиной этого был чрезвычайно маленький урожай в 2014 году – всего лишь около 80 тысяч тонн.

В этом году сбор должен начаться уже через десять дней. Этому способствовала жара в начале вегетации. Тем не менее, урожай обещает быть довольно крупным – примерно 150-160 тысяч тонн.

Около 84% мирового производства фисташек обеспечивают три государства. Лидером среди них считается Иран. США и Турция пока ведут борьбу за второе место. Турецкие фисташки принято считать более вкусными, хотя их сложнее очищать. Также напомним, что крупнейшим турецким регионом выращивания фисташек является юго-восточная провинция Шанлыурфа.

Также г-н Семзи Бейрактар добавил, что производство фисташек может расти и далее, если будут улучшены условия ирригации, а также применены технические средства для улучшения качества этих орехов. По его мнению, в стране необходимо учредить специальную стипендию, которая позволит усовершенствовать «фисташковый» маркетинг, особенно за рубежом.

«Не могу понять, почему Россия отказалась от вето»

Александр Братерский - обозреватель Газеты.Ru

Джон Болтон - экс-посол США при ООН

Резюме Экс-посол США при ООН Джон Болтон против трибунала по Boeing и сделки с Ираном

Сегодня в ООН состоялось голосование по проекту резолюции, которая предусматривает приостановку санкций против Ирана. Джон Болтон, бывший посол США при ООН, занимавший этот пост во времена администрации Джорджа Буша-младшего, рассказал «Газете.Ru», почему он настаивает на нанесении военного удара по Ирану и не приемлет трибуналы под эгидой ООН.

— Вы последовательно выступали против заключения ядерной сделки с Ираном и заявляли, что программу надо остановить военным путем. Ваша позиция остается неизменной?

— Я считаю, что соглашение – путь к тому, чтобы Иран обладал ядерным оружием. Это большая победа для режима аятолл, которая несет риск распространения ядерного оружия. И речь не только об Иране: за ним может последовать Саудовская Аравия, Египет, Турция, возможно, другие страны. Я не думаю, что при Обаме США будут что-то предпринимать.

Если удар и будет нанесен в ближайшие год-полтора, это будет удар со стороны Израиля.

— Есть риск, что атака против Ирана может спровоцировать большую войну на Ближнем Востоке.

— Я не думаю. Если вы поговорите с саудитами или представителями других монархий Персидского залива, вы поймете, что они не хотят, чтобы у Ирана было ядерное оружие так же, как этого не хочет Израиль. Да, есть риск ответного иранского удара, но суннитские арабские государства хотя и могут публично покритиковать Израиль, на самом деле будут очень довольны.

— Не видите ли вы возможность пересмотра ядерной сделки в случае победы на президентских выборах брата Джорджа Буша-младшего, Джеба Буша?

— Я знаю, что он очень критично относится к соглашению, но не знаю, говорил ли он что-то о возможности использования военной силы.

— Будет ли сделка одобрена республиканским конгрессом?

— Я думаю, что конгресс будет голосовать против сделки, но Обама наложит вето на это решение. Главный вопрос: будет ли в каждой палате две трети голосов, чтобы преодолеть президентское вето? И в ближайшие 60 дней мы об этом узнаем.

— Россия удостоилась редкой для сегодняшнего времени похвалы от президента Обамы за совместную работу по Ирану. Не просматривается ли здесь возможная сделка между странами: Иран в обмен на Украину?

— Это возможно. Многие говорят, что это неправда, но подобное всегда возможно. Главное, чего я не понимаю: почему Россия отказалась от своего вето по вопросу автоматического применения санкций. Вы знаете, что в соглашении, как и в резолюции Совбеза ООН, есть пункт, который подразумевает возможность автоматического возвращения санкций.

Я не могу понять, почему Россия отказалась от вето. Меня беспокоит, что это создает прецедент, который может возникнуть в другой противоречивой ситуации, когда, например, свое вето не смогут наложить США.

Я всегда говорил россиянам, когда работал в администрации Буша, что ядерная программа Ирана создает проблемы и для России так же, как и для США. Правда, я не смог их в этом убедить.

— Видите ли вы возможность для улучшения отношений между Россией и США при следующей американской администрации?

— Есть много сложных вопросов, такие как Украина, с которыми надо разбираться. Но у нас есть и общие интересы, такие как война с терроризмом. Новый президент должен рассматривать отношения с Россией как приоритетные, но их, конечно, будет трудно восстановить. Печально, что администрация Обамы сначала пыталась нажать на кнопку «перезагрузки», а впоследствии пришла к таким плохим отношениям.

— Как вы относитесь к созданию трибунала в ООН по Boeing?

— Я против международных трибуналов в принципе. В данном случае я понимаю, почему общественность этого желает, но я не думаю, что трибуналы преследуют правильные цели, поэтому отношусь к ним скептически. Это, конечно, не имеет отношения к уничтожению Boeing — я просто не люблю подобные трибуналы как метод решения проблем. Вместо них должно быть международное расследование с участием Украины, Голландии, Малайзии, России. Но для этого не нужен трибунал.

— В этом году ООН исполняется 70 лет. Вы неоднократно критиковали эту организацию. Как бы видели ее возможную реформу?

— Совет Безопасности, Генассамблея, Совет по правам человека находятся в достаточно плачевном состоянии, и я не вижу шансов на улучшение даже к юбилею. ООН делает немало хорошего в гуманитарном смысле, однако если говорить о механизмах разрешения международных конфликтов, я не думаю, что они отражают те чаяния, о которых мечтали создатели этой организации. Но я не думаю, что что-то новое будет лучше: то, что есть, отражает сегодняшнее состояние мира, а он остается очень разделенным и опасным.

Газета.Ру

Россия. США. ООН > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 июля 2015 > № 2851573 Джон Болтон

По итогам января-июня 2015 г., объем внешней торговли Синьцзян-Уйгурского автономного района с Россией достиг 2 млрд юаней ($326 млн). Это на 40,5% больше, чем за январь-июнь 2014 г., сообщило таможенное ведомство региона.

За первые шесть месяцев текущего года внешнеторговый оборот Синьцзяна превысил 43,19 млрд юаней ($7,05 млрд). Он сократился на 28,9% в годовом сопоставлении. Так, экспорт региона составил 36,95 млрд юаней со снижением на 31,1%, а импорт – 6,23 млрд юней с падением на 12,1%. В частности, объем экспорта Синьцзяна в Пакистан вырос на 25% относительно уровня января-июня 2014 г., в Иран – на 74,4%, в Афганистан – 43,8%.

Напомним, что по итогам января-июня 2015 г., объем внешней торговли Китая достиг 11,53 трлн юаней ($1,89 трлн). Это на 6,9% меньше, чем за январь-июнь 2014 г. За первую половину 2015 года экспорт Китая составил 6,57 трлн юаней с приростом на 0,9%, а импорт – 4,96 трлн юаней с сокращением на 15,5%. В частности, за январь-июнь текущего года объем торговли КНР с США увеличился на 4%, со странами АСЕАН – на 1,6%, а с Индией – на 1,1%.

СУАР И РОССИЯ АКТИВНО ТОРГУЮТ

По данным таможни Урумчи, в первом полугодии 2015 года между Синьцзян-Уйгурским автономным районов и Россией общий внешнеторговый оборот СУАР составил 43 млрд. 192 млн. юаней, что на 28,9% меньше, чем в АППГ, однако, объём двусторонней торговли между Синьцзяном и Россией достиг 2 млрд. юаней, что на 40,5% больше, чем в первом полугодии 2014 года. В то же время вырос объём экспорта Синьцзяна в Пакистан, Иран и Афганистан соответственно на 25% 74,4% и 43,8%.

Кроме того, отмечается рост внешней торговли в особых зонах таможенного контроля Синьцзяна с июля 2014 года. В частности, оборот в комплексной беспошлинной зоне Алашанькоу в июне этого года достиг 1,94 млрд. долларов США, грузооборот - 470,6 тыс. тонн.

Напомним, в первом полугодии 2015 года внешнеторговый оборот КНР сократился на 6,9% и составил 1,89 трлн. долл. Однако, грузооборот железнодорожных перевозок из России в Китай существенно вырос.

Накануне с визитом в Кабул прибыл председатель Объединённого комитета начальников штабов ВС США генерал Мартин Демпси. Генерала принял президент Ашраф Гани, обсудивший с ним проблему «Исламского государства».

На встрече с афганским лидером Демпси охарактеризовал деятельность ИГ, относительно недавно начавшего расширять своё влияние на территории ИРА, как межрегиональную террористическую угрозу, соответственно требующую противодействия на межрегиональном уровне.

Как передаёт информационное агентство «Пажвок», в ходе переговоров Ашраф Гани выразил надежду на то, что его страна сможет сделать значимый вклад в борьбу с терроризмом в сотрудничестве с НАТО.

Кроме того, президент упомянул о том, что другие страны, в том числе Россия, Китай и Иран, также обеспокоены проблемой «Исламского государства», и Афганистан может сыграть роль посредника в деле налаживания взаимодействия в рамках программы борьбы с общим врагом.

Также стороны обсудили более общие вопросы развития отношений между Кабулом и Вашингтоном и перспективу дальнейшей поддержки афганских правоохранительных органов со стороны США.

В понедельник (20 июля) Совет безопасности ООН принял резолюцию, которая ставит под международный контроль ядерную деятельность Исламской республики Иран.

За проект резолюции единогласно проголосовали все пять постоянных членов Совбеза ООН (Россия, Великобритания, Китай, США и Франция), а также 10 непостоянных членов.

Напомним, что Документ был вынесен на рассмотрение в СБ ООН делегацией США на прошлой неделе и основывался на договоренностях Ирана и "шестерки" международных посредников, достигнутых 14 июля в Вене по итогам почти 20 месяцев обсуждений.

По информации Iran.ru, ранее заместитель главы МИД ИРИ, также являвшийся членом иранской ядерной команды переговорщиков, Аббас Аракчи назвал принятие резолюции по иранскому ядерному вопросу в СБ ООН «уникальным случаем» в истории этой международной организации.

При этом Аракчи отметил наличие у данного документа ряд важных особенностей. По его словам в отличие от шести предыдущих резолюций СБ ООН по иранской ядерной программе, сейчас этот вопрос не соотносится со ст. 7 Устава ООН. «Таким образом атомная программа Ирана больше не рассматривается как угроза, и это является большим достижением».

Если американский Конгресс США проголосует против ядерного соглашения с Ираном, то это "уничтожит возможность" помешать Тегерану создать ядерное оружие. С таким заявлением выступил госсекретарь США Джон Керри.

«Если по итогам рассмотрения Конгресс торпедирует достигнутое соглашение, у нас не будет ограничений для Ирана, поскольку у нас не будет санкций», — заявил Керри в эфире одного из американских телеканалов.

По мнению госсекретаря, в таком случае США будут выглядеть в глазах мирового сообщества как страна, которая уничтожила возможность помешать Ирану в получении ядерного оружия. «Иранцы начнут снова обогащать уран, после чего мы с большой вероятностью получим войну», — предположил Керри.

По информации Iran.ru, кроме того, в своем выступлении госсекретарь отметил что, американцы в таком случае окажутся в одиночестве. «Все наши союзники оставят нас», — пояснил Керри, обращаясь к Конгрессу.

Не смотря на заключение соглашения по иранской ядерной программе, возможность применения военных действий в отношении Ирана остаётся в силе, если Тегеран приступит к разработке атомной бомбы. Об этом заявил глава Пентагона Эштон Картер.

«Одна из причин, по которой данное соглашение является хорошим — то, что оно не предусматривает полный отказ от применения военного варианта», — заявил Картер журналистам на борту самолета во время своего полета в Израиль.

В воскресенье министр обороны США начал ближневосточное турне, в рамках которого глава Пентагона помимо Израиля, также посетит Саудовскую Аравию и Иорданию для обсуждения иранской тематики, борьбы с группировкой "Исламское государство" и терроризмом.

Как стало известно Iran.ru, при этом Картер отметил, что Вашингтон «сохраняет и непрерывно совершенствует» возможные военные варианты решений и действий, которые могут быть применены в случае нарушения Ираном условий ядерного соглашения.

Ежедневная британская газета «Гардиан» («The Guardian») объявила Иран самой безопасной страной на Ближнем Востоке, подчеркивая, что заявление министерства иностранных дел Великобритании относительно небезопасности поездок в Иран не соответствует действительности.

«Исламская республика Иран обладает исключительным культурным наследием. Но к сожалению, в настоящее время многие исторические места страны находятся вне поля зрения западных туристов. Тегеран принял серьезные меры для облегчения процедур получения визы или ее отмены, а также приезда иностранных туристов. Наряду с этим для расширения туристической индустрии с 2013 года в Иране было начато строительство 200 отелей»- сообщает издание.

При этом «Гардиан» указывает, что кроме того, что на территории Исламской республик Иран находятся древнейшие исторические места в мире, включая» множество великолепных мечетей и удивительных пейзажей».

По информации Iran.ru, владелец одного из крупных британских туристических агентств Дэвид Мак Гиннес указал на увеличение туристического спроса на туры в Иран за последние два года. Кроме того, Гиннес отмечает высокий уровень безопасности в Иране. По его словам, в ходе своих поездок в эту страну он не столкнулся с проблемами и почувствовал себя в большей безопасности, чем во многих местах Лондона.

Директор департамента особых экономических зон Высшего совета по делам свободных и особых экономических зон Ирана Джафар Ахангаран в интервью агентству ИСНА сообщил, что основными приоритетными сферами для зарубежных инвесторов в свободных и особых зонах Ирана после отмены санкций станут энергетика и транспорт.

По словам Джафара Ахангарана, энергетика в Иране обладает целым рядом существенных преимуществ, и при этом значительная часть этой отрасли сконцентрирована в свободных и особых экономических зонах страны (СЭЗ и ОЭЗ). Таким образом, инвесторы, которые хотят принимать участие в энергетических проектах, могут остановить свой выбор на Иране.

Как известно, к числу важных энергетических центров в Иране относятся ОЭЗ в районе Асалуйе и СЭЗ на острове Кешм. Весьма привлекательной для зарубежных инвесторов является также СЭЗ на острове Киш. Важными в плане инвестирования энергетических проектов считаются также города Абадан и Хорремшехр в провинции Хузестан. Кроме того, вторым Асалуйе с точки зрения развития энергетики называют СЭЗ в районе порта Чабахар на юго-востоке Ирана.

Далее Джафар Ахангаран отметил, что иранские СЭЗ и ОЭЗ обладают еще одной важной особенностью. Они имеют большое значение в плане транспортировки различных грузов, поскольку Иран находится на пересечении международных транспортных коридоров «Восток – Запад» и «Север – Юг» и через его территорию проходят многочисленные транзитные маршруты. Такие маршруты пересекают, в частности, СЭЗ «Чабахар», «Маку», Арас» и «Араванд», а также ОЭЗ «Салафчеган», «Сирджан» и «Серахс».

Директор Германо-Иранской торгово-промышленной палаты Даниэль Бернбек в интервью агентству ИРНА сообщил о готовности Германии сразу же после отмены санкций экспортировать в Иран необходимой ему продукции и оборудования на сумму в 5 млрд. евро. По его словам, для взаимовыгодного сотрудничества между двумя странами имеется достаточно высокий потенциал, и Германия всеми силами стремится к укреплению торгово-экономических связей с Ираном.

Как заявил Даниэль Бернбек, Германия весьма заинтересована в сотрудничестве с Ираном области водного хозяйства, нефтегазовой промышленности, использования восполняемых видов энергии, производства медицинского оборудования, производства специальной машиностроительной продукции и автомобилестроения.

Затронув вопрос о начавшемся визите в Иран высокопоставленной делегации из Германии во главе с вице-канцлером Зигмаром Габриэлем, Даниэль Бернбек отметил, что в состав этой делегации входят представители таких крупных компаний, как Фольксваген и Сименс и данный визит можно рассматривать как своего рода символ высокой заинтересованности Германии в торгово-экономическом сотрудничестве с Ираном.

По словам Даниэля Бернбека, основная проблема, мешающая сотрудничеству Германии с Ираном, связана с межбанковскими взаимоотношениями, поскольку Иран отключен от платежной системы SWIFT. При этом есть все основания надеяться на то, что после отмены санкций эта проблема будет быстро устранена.

Глава Германо-Иранской торгово-промышленной палаты подчеркнул, что Германия готова предоставлять Ирану инвестиции и новые технологии. Она хотела бы наладить с Ираном долгосрочное сотрудничество в рамках созидательного и абсолютно прозрачного взаимодействия.

Член энергетической комиссии меджлиса Исламского совета ИРИ Джалил Джафари заявил, что одним из главных приоритетов министерства нефти Ирана с отменой санкций станет газовый экспорт, который как один из способов дипломатии послужит налаживанию позитивного и созидательного взаимодействия между Ираном и странами, приобретающими иранский газ.

По словам Джалила Джафари, газовый экспорт представляет собой важную часть стратегии, направленной на развитие страны и обеспечение национальной безопасности. Именно поэтому министерству нефти Ирана после отмены санкций необходимо сосредоточиться на экспорте газа.

Джалил Джафари напомнил, что на данный момент Иран председательствует в Форуме стран-экспортеров газа (ФСЭГ). Это позволяет ему успешнее реализовывать свою программу по развитию газового экспорта, а также повышает его роль в качестве страны, обеспечивающей энергетическую безопасность стран-потребителей голубого топлива.

Как отметил Джалил Джафари, иранские руководители всегда рассматривали поставки газа в Европу в качестве одной из своих важных программ. Такие поставки позволят Ирану в политическом отношении занять особое место на Ближнем и Среднем Востоке и во всем мире.

Член энергетической комиссии меджлиса обратил внимание на то, что в последние годы торговля сжиженным природным газом (LNG) на мировом рынке в своем развитии опережает по темпам роста трубопроводную торговлю и в этой связи необходимо уделять внимание строительству заводов по производству LNG при участии зарубежных инвесторов с целью выхода на мировой газовый рынок и увеличения доли Ирана на этом рынке. Джалил Джафари добавил, что исследования в рамках проектов по производству LNG ведутся в Иране уже на протяжении нескольких лет и на данный момент Иранская национальная нефтяная компания планирует создать несколько консорциумов с участием зарубежных крупных нефтяных компаний для налаживания производства LNG в Иране.

США могут помочь арабским странам создать единую для всего региона систему противоракетной обороны. Об этом сегодня, 20 июля, сообщает издание The Wall Street Journal, ссылаясь на источник в американской администрации.

США уделяют большое внимание поиску различных возможностей для ускорения поставок оружия арабским государствам Персидского залива, а также активному воплощению планов по созданию в них системы ПРО. Это решение было принято в Вашингтоне из-за желания успокоить своих союзников на Ближнем Востоке по поводу соглашения по ядерной программе Ирана. Крупным вызовом для американских властей стало предотвращение возможных негативных последствий после снятия санкций на поставку Тегерану вооружений и предоставление ракетных технологий, пишет издание.

14 июля в Австрии завершились успехом беспрецедентные по продолжительности и накалу страстей переговоры между Ираном и шестеркой международных посредников (США, РФ, Китай, Великобритания, Франция и Германия) закончились подписанием всеобъемлющего соглашения по ядерной программе Тегерана, к которому стороны шли почти 13 лет. Западные участники переговоров заявили, что отныне «любые пути к ядерному оружию для Ирана будут перекрыты».

Глава дипломатии ЕС Федерика Могерини заявила, что в скором времени посетит Тегеран.

"В качестве высокого представителя я сохраню за собой ключевую роль на стадии имплементации (соглашения с Ираном — ред.). Я буду координировать совместную комиссию, и мы все уже работаем, чтобы поддержать первые шаги в рамках этого соглашения. Я собираюсь посетить Тегеран очень скоро", — заявила она журналистам на пресс-конференции по итогам Совета ЕС по иностранным делам.

Иран и "шестерка" международных переговорщиков в ночь на 14 июля достигли исторического соглашения об урегулировании многолетней проблемы иранского атома. Многомесячные переговоры завершились принятием совместного всеобъемлющего плана действий, выполнение которого полностью снимет с Ирана введенные ранее экономические и финансовые санкции со стороны СБ ООН, США и Евросоюза. Соглашение с Ираном критикует Израиль, оно вызывает беспокойство и других стран на Ближнем Востоке.

Совет безопасности ООН в понедельник принял резолюцию, которая поставит под международный контроль ядерную программу Ирана, позволит убедиться в ее мирном характере и не даст исламской республике создать ядерное оружие.

Наталья Добровольская.

Американские власти в составе "шестерки" международных посредников заключили соглашение по иранской ядерной программе, чтобы сосредоточить свои силы на борьбе с Россией и Китаем, считает американский политолог Пол Крейг Робертс.

Обращая внимание на заявление помощника госсекретаря США Виктории Нуланд о готовности Штатов усилить давление на Россию в случае эскалации конфликта в Донбассе, Робертс делает вывод, что президент США Барак Обама совершенно не заинтересован в снижении напряженности, созданной Вашингтоном в отношениях с Москвой.

"США и их доверенные лица продолжают убивать людей на большей части земли. Очевидно, что Обама — не человек мира", — пишет обозреватель.

По его словам, Россия и Китай ограничивают действия США. После распада СССР Штаты привыкли к возможности беспрепятственно диктовать свою волю миру.

Однако подъем России при Владимире Путине, а также рост мощи Китая разрушил привилегированное положение США. И теперь Штаты хотят вернуть свое влияние, пишет Робертс.

При этом он замечает, что США сейчас находятся не в лучшей военной и экономической форме.

"Несмотря на гигантское высокомерие, Вашингтон понял, что Штаты не могут одновременно бросать вызов России, Китаю, Ирану и радикальной группировке "Исламское государство" (ИГ). Осознание этого факта стало одной из причин заключения соглашения с Ираном", — полагает аналитик.

Он замечает, что сделка с Ираном позволит теперь Тегерану действовать против боевиков ИГ. До этого угроза радикального ислама и проблемы с Ираном отнимали время, энергию и ресурсы, необходимые Вашингтону для борьбы с Россией и Китаем.

Кроме этого, соглашение с Ираном, вероятно, позволит ослабить столь невыгодную США энергетическую зависимость Европы от России.

"Вашингтон хочет покончить с этой зависимостью и надеется, что деньги помогут превратить Иран в поставщика природного газа и нефти в Европу", — полагает политолог.

Роухани: ядерное соглашение может помочь нормализации ирано-турецких отношений

По случаю наступления одного из двух главных мусульманских праздников Ид-аль-Фитр состоялся телефонный разговор президента Ирана с главой Турции, в ходе которого Хасан Роухани отметил, что достижение договоренности положительно повлияет на отношения Ирана с соседними странами, включая Турцию.

«Мы преодолели несправедливые санкции и смогли добиться конструктивных путей решения проблемы. и теперь в сложившейся позитивной атмосфере можем посредством сотрудничества выработать взаимовыгодный путь решения региональных проблем», - заявил Роухани.

При этом президент Исламской республики Иран также поблагодарил турецкую сторону за активное сотрудничество в области решения ядерных вопросов, которое по словам главы иранского правительства имело место в последние годы.

По информации Iran.ru, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган со своей стороны, выразил готовность Анкары к сотрудничеству с Ираном в решении региональных вопросов посредством близкого взаимодействия двух стран на парламентском и правительственном уровне.

WikiLeaks раскрывает саудовскую одержимость Ираном

Согласно содержанию тысяч секретных саудовских документов, недавно опубликованных сайтом WikiLeaks, одна из целей активной проповеднической деятельности саудовского правительства в последние годы состояла, в том числе в создании препятствий для роста влияния Ирана на Ближнем Востоке.

Аналитики, занимающиеся изучением конфиденциальной документации Министерства иностранных дел Саудовской Аравии, попавших в распоряжение WikiLeaks, указывают, что документы иллюстрируют «серьезную одержимость» Эр-Рияда Ираном.

Эксперты отмечают, что подобная кампания включала в себя тотальный мониторинг ситуации в ИРИ, включая иранские СМИ, а также масштабную проповедническую деятельность для противодействия распространению ислама шиитского толка, что также косвенно могло бы ослабить Иран.

При этом документы указывают на наличие обширного аппарата в саудовском правительстве, посвященном миссионерской деятельности, в котором задействованы министры иностранных и внутренних дел, разведывательная служба и даже лично король Саудовской Аравии.

Иранская нефть и газ после Венского соглашения

Игорь Панкратенко,

Среди части иранских бизнесменов и в международных околоделовых кругах после подписания «Венского пакта» − итогового Соглашения по ядерной программе – слухи бродят один фантастичнее другого. Кто-то ожидает ливня инвестиций в экономику и огромной очереди из иностранных бизнесменов, ожидающих раздачи кусочков рынка. Кто-то говорит об обрушении цен на нефть и газ. И все это – и позитивное, и негативное – должно, по мнению комментаторов, произойти буквально со дня на день…

Легкая истерия в прогнозах возникает из-за убежденности, что до Вены Тегеран находился в глухой изоляции, будучи полностью отрезан от мировой экономики. Что в корне неверно, поскольку даже на пике санкций ни Вашингтону, ни комиссарам Евросоюза изолировать иранский бизнес от остального мира не удавалось. «Двойной удар», нанесенный по Исламской республике в 2012 году − эмбарго на поставки нефти и отключение Ирана от SWIFT – конечно, серьезно повлиял на возможности Тегерана во внешнеэкономической деятельности. Но и полной изоляции не случилось.

Действительно, к концу 2014 года подавляющее большинство иранских государственных и частных банков оказались отрезанными от европейских и американских финансовых систем и, соответственно, имели минимальные возможности по покупке долларов США и евро для проведения внешнеторговых сделок. Но вместе с тем в этот период Тегеран и его торговые партнеры начали активно применять схемы расчетов без доллара и евро. Резко возросла трансграничная торговля Ирана с Турцией, Ираком, Афганистаном и Пакистаном. В страну потоком шли китайские мобильники, пакистанские сигареты и южнокорейская бытовая техника. Города южного Ирака восстанавливались иранскими строительными материалами. Корпорация Маджид аль-Футтайн возводила гипермаркет в западной части Тегерана.

Ни о какой полной экономической изоляции даже на пике санкций речь не шла, свидетельством чему были совместные проекты иранцев с китайским, индийским, южнокорейским и вообще иностранным бизнесом. Это совершенно необходимо учитывать для дальнейшего разговора – дверь в Иран никогда не была закрыта полностью. «Венский пакт» лишь чуть шире приоткрыл ее. Но значит ли это, что сейчас у порога этой двери начнется ажиотаж? Вряд ли.

И вот почему. Огромный рынок – почти 81 миллион населения, большинство из которых молоды, а значит, по западным стандартам, являются просто «идеальными потребителями» − без всякого сомнения лакомый кусок. Иностранные компании, занятые продажами, от сетей быстрого питания до мобильных телефонов, от бытовой техники до лекарственных препаратов, уже готовят презентации расширения присутствия на иранском рынке и подсчитывают возможные прибыли. Что же касается более «серьезных» отраслей экономики, инвестиций в промышленность и энергетику, то здесь все обстоит далеко не так однозначно.

Новые и старые опасения иностранных инвесторов

«Венский пакт» крупный международный бизнес оценил именно таким образом, каким он, по большому счету и является – предварительное соглашения с довольно неясными перспективами реализации. Действительно, сегодня за закрытыми дверями руководство корпораций обсуждают планы присутствия на иранском рынке и отправляют своих представителей в Тегеран на разведку. Но это пока – только планы. Первые лица этих корпораций за несколько прошедших после подписания в Вене договоренностей между Ираном и «шестеркой» международных посредников уже успели сформулировать и единодушно вынести свой вердикт: «Венский пакт» на сегодняшний день не дает гарантий необратимости санкций, не подкреплен изменениями как в международной нормативно-правовой базе, так и в законодательстве США и ЕС.

Несколько проще обстоит ситуация для тех, кто уже активно работал на иранском рынке, например, для французских «Пежо» и «Ситроена», тесно сотрудничавших с местным автомобильным гигантом «Иран Ходро». Руководство этих компаний уже объявило, что намерено возобновить поставки комплектующих для иранских предприятий. Но – не раньше конца нынешнего – начала следующего года. Более того, французские менеджеры готовы обсудить проекты сборки на иранских заводах более современных моделей автомобилей. Опять же это самое «но» − не раньше, чем будут внесены соответствующие изменения в законодательство Евросоюза и США.

Годы напряженности в отношениях Ирана с Западом, санкционной истерии, многомиллионных штрафов за сотрудничество с Тегераном сделали свое дело. Крупные корпорации пока еще не очень доверяют «Венскому пакту», опасаются, что ситуация в любой момент может развернуться на 180 градусов, а потому крайне осторожно подходят к вопросам перспектив своего присутствия на иранском рынке.

Их можно понять. Ни один санкционный акт, касающийся Тегерана, еще не отменен. Все политические договоренности существуют пока только на словах. «Обжегшись на молоке, дуют на воду» − в справедливости этой поговорки еще предстоит убедиться. Бизнесу потребуется достаточно долгое время, чтобы поверить, что крупные долгосрочные проекты с Ираном безопасны. Причем, убеждать его в этом придется сразу с двух сторон. Внося изменения в законодательство США и ЕС, что само по себе достаточно длительная и сложная процедура. И, одновременно, серьезно реформируя иранское законодательство, приспосабливая его к изменяющимся условиям, делая более прозрачным. Что, разумеется, тоже станет предметом жестких дискуссий между иранскими элитами.

«Нефть» − как много в этом слове…

Льющиеся после отмены санкций потоки иранской нефти, в которых захлебнется мировой рынок и пойдут на самое «дно» цены, – кошмар, лишающий сна и покоя многочисленных комментаторов. Такое впечатление, что каждую ночь является к ним призрак Бижана Зангене и доводит до холодного пота обещаниями сегодня-завтра довести ежесуточную добычу почти до четырех с половиной миллионов баррелей. Это действительно может произойти, и цифра вполне реальна. С двумя оговорками. Во-первых, данный объем будет достигнут только к 2020 году. И, во-вторых, только в том случае, если в реконструкцию инфраструктуры − которая сегодня по техническому развитию серьезно отстает от возможностей Саудовской Аравии, США и России – иранское руководство вложит не менее 70 миллиардов долларов.

В оценке же краткосрочных перспектив наиболее серьезные западные эксперты, те же Гэри Росс из PIRA Energy Group и Сара Вахшури, президент SVB Energy International, единодушно сходятся на том, что за ближайшие 8-12 месяцев максимум увеличения добычи составит от 500 до 800 тысяч баррелей в день. Соотнесите этот показатель с двумя цифрами – сегодня на мировой рынок ежедневно поступает около 94 миллионов баррелей при спросе чуть больше 92,5 миллионов. Прогноз увеличения мирового спроса на 2016 год – до 93,9 миллиона баррелей в сутки. Реальные объемы иранской нефти, а не те политически ангажированные декларации, которое заявляет министерство Зангене, мировой рынок способен «переварить» без особых для себя потрясений.

Простой пример – на сегодняшний день Тегеран располагает 40 миллионами баррелей добытых, но нераспроданных запасов, загруженных на танкера и в хранилища. После подписания «Венского пакта» о готовности приобрести этот объем уже заявили Китай, Индия, Южная Корея и Япония. Рынок данной сделки практически не заметил, а наблюдающиеся в последние дни ценовые колебания не носят принципиального характера. В среднесрочной перспективе цены на нефть будут снижаться. Но не потому, что на рынок потоком хлынет иранская нефть, а из-за мировой экономической конъюнктуры. Собственно, иранская нефть сколько-нибудь серьезно начнет влиять на ценообразование не раньше конца 2016 года. И главным фактором здесь будет отнюдь не Тегеран, а позиция Саудовской Аравии и США.

В прошедшие месяцы саудиты довели добычу нефти до пиковых показателей – 10,4 миллиона баррелей в день. Это – своеобразный сигнал Тегерану: «Вы тоже можете наращивать добычу, но дополнительной доли рынка не получите. Как не получите и ожидаемых высоких доходов после снятия санкций». Да и в США есть кому позаботиться о том, чтобы ограничить экспорт иранской нефти. Достаточно вспомнить совершенно свежий доклад сенатора от Аляски Лизы Марковски, в котором она выражает единое требование американского «нефтяного лобби» к нынешней и будущей администрациям Белого дома: «Иран не должен получить облегчение по санкциям в нефтяной сфере до того, как производители в США не займут своей доли международного рынка».

И, конечно, газ

Необоснованность вымыслов об «Иранской энергетической революции», о которой заговорили сразу после подписания «Венского пакта», получает еще большее подтверждение при анализе второй «основы основ» современного мира – газового рынка.

Информационное агентство Iran.ru уже подробно рассказывало о тех проблемах, которые существуют в газовой отрасли Исламской республики. Потребность этого сектора в иностранных инвестициях оценивается десятками миллиардов. Обладая вторыми по величине после России разведанными запасами газа, Иран далеко не лидер в его производстве. В прошлом году было добыто 173 миллиарда кубов «голубого топлива». Масс-меди говорили о четвертом месте в мире. Но вот истинная «цена» этого места: первое место в тройке лидеров (США, Россия, Канада) – у американцев с объемом 728 миллиардов. А в «затылок дышат» занимающему четвертое место Ирану тот же Катар (161 миллиард) и даже Китай с его 135 миллиардами.

Причем, из нынешних объемов добычи почти 30 миллиардов закачивается в старые нефтяные скважины для поддержания их производительности. Еще 17 миллиардов «уходит в факел» (в России – около 7-8 миллиардов, в США – около 5 миллиардов) из-за низких пропускных объемов инфраструктуры. Кроме того, ежегодное увеличение добычи практически полностью съедает растущее потребление газа внутри страны. Даже если реализация «Венского пакта» в части снятия санкций пойдет по оптимистическому сценарию – без осложнений, даже если иностранные инвесторы в самое ближайшее время рискнут миллиардными вложениями в газовый сектор – даже при этих благоприятных условиях Иран сможет нарастить к 2020 году свой экспорт в Турцию и Европу в диапазоне от 10 до 20 миллиардов кубов, не больше.

В Евросоюзе, разумеется, рады будут принять иранский газ как замену российскому. В последнее время в Брюсселе много говорят об «уникальном шансе раскрыть истинный потенциал Ирана в качестве поставщика энергоносителей для Евросоюза». Но, как и многое за последнее время исходящее из Брюсселя, это больше политика и мечты, чем серьезные намерения, основанные на экономических расчетах. Миллиарды долларов инвестиций, тысячи километров инфраструктуры, коренная модернизация этого сектора иранской экономики – все это делает «рывок иранского газа на мировые рынки» вопросом долгосрочной перспективы. Поскольку даже среднесрочное увеличение добычи уже, фактически, законтрактовано – внутренним потребителем, Пакистаном, Турцией, Оманом и далее по списку.

И к этой экономической реальности следует добавить политику, куда же без нее. США, конечно, горячо приветствуют намерение Европы максимально снизить за счет Ирана свою зависимость от российского газа. Но это совершенно не означает, что Вашингтон позволит европейцам безоглядно упасть в объятия иранских газовиков, у них и свой товар на продажу имеется.

******

Одним словом, «Венский пакт» и особенно неопределенность, заложенная в той его части, где говорится о санкциях, не станет началом экономического бума в Иране и его стремительного выхода на мировые рынки. Все рассуждения об этом – достаточно спекулятивны и конъюнктурны. При самом благоприятном развитии событий – отсутствие конфликтов и проволочек при реализации итогового Соглашения, первые реальные и серьезные последствия снятия санкций экономика Ирана ощутит не раньше, чем через год-полтора. Примерно столько же потребуется иностранным инвесторам для того, чтобы убедиться в безопасности вложений в Исламскую республику. И только после этого можно будет всерьез говорить о реальном значении для Тегерана и остального мира подписанных в Вене соглашений.

С Ирана снят запрет на приобретение пассажирских авиалайнеров

Согласно некоторым положениям Совместного комплексного плана действий по окончательному урегулированию иранской ядерной программы (ИЯП), впервые за последние 30 лет снят запрет на приобретение Ираном пассажирских авиалайнеров. Таким образом, у ИРИ появилась возможность обновить авиапарк страны и существенно повысить безопасность полетов.

По данным министерства дорог и городского строительства Ирана, гражданская авиация страны относилась к числу отраслей, которые в течение 36 лет со времени победы Исламской революции подвергались жестким санкциям. Теперь же эти санкции будут сняты, и в отношениях Ирана с мировым сообществом в области авиации может начаться новый этап. В частности, помимо прочего будет открыт доступ к аэропортам стран Евросоюза для грузовых иранских самолетов.

Объем производства алюминия в Иране вырос на 5%

По данным Организации развития и модернизации горнорудной и горноперерабатыващей промышленности (ИМИДРО), в первом квартале текущего года по иранскому календарю (21.03-21.06.15 г.) объем производства алюминиевых слитков на трех крупнейших алюминиевых комбинатах страны («Ираналко», «Аль-Мехди» и «Хормозал») составил 93 тыс. 836 т, что на 5% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года (89 тыс. 370 т).

При этом на комбинате «Иралко» произведено 46 тыс. 230 т алюминиевых слитков, на комбинате «Аль-Мехди» − 21 тыс. 100 т и на комбинате «Хормозал» − 26 тыс. 506 т.

В Ираке состоится специализированная выставка иранской продукции

Торговый советник Ирана в Ираке Мохеммед Резазаде во время встречи с журналистами в ходе поездки в Ардебиль заявил, что в иракской провинции Бабиль состоится специализированная выставка иранской продукции, в которой примут участие около 250 иранских компаний.

Указав на то, что в течение последних 8-ми месяцев в названной иракской провинции не было зафиксировано никакой террористической деятельности, М.Резазде напомнил о том, что руководство и население провинции всячески поддерживают поставки иранских товаров и это создает благоприятные условия для присутствия иранских компаний в провинции Бабиль, которая может быть использована в качестве своего рода центра по распределению иранских потребительских товаров и строительных материалов по всему Ираку.

М.Резазаде подчеркнул, что предстоящей выставкой следует воспользоваться для проведения конференции по вопросам предоставления инженерно-технических услуг и для представления на ней потенциала иранских компаний в плане расширения сотрудничества с пятью иракскими провинциями, Бабиль, Неджеф, Кербела, Кадисия и Васит.

Иран будет наращивать добычу и экспорт нефти в четыре этапа

Согласно публикуемым данным, с отменой санкций перед Ираном открывается возможность нарастить объем производства нефти и газа, однако для существенного увеличения экспорта этой продукции потребуются годы.

Как известно, Иран располагает четвертыми по объему запасами нефти в мире (после Венесуэлы, Саудовской Аравии и Канады) и вторыми доказанными запасами природного газа (после Катара). Кроме того, Иран дольше других стран Ближнего и Среднего Востока занимается производством нефти. При этом если в 1974 году Иран добывал более 6 млн. баррелей нефти в день, то в 2014 году, после революции, войны с Ираком и нескольких десятилетий санкций, объем добычи сырой нефти и газового конденсата в стране сократился до 3,6 млн. баррелей в день. В Саудовской же Аравии, которая считается основным конкурентом Ирана, объем производства нефти, напротив, вырос с 8,6 млн. баррелей в день в 1974 году до 11,5 млн. баррелей в день в 2014 году.

С подписанием ядерного соглашения у Ирана появилась надежда на увеличение производства и экспорта нефти. Иранские власти заявляют об увеличении добычи нефти в перспективе до 5 млн. баррелей в день или больше, и для достижения этой цели уже начаты соответствующие переговоры с крупными зарубежными компаниями. Тем не менее, для обеспечения существенного и стабильного роста производства нефти потребуется несколько лет. При этом наращивание добычи и экспорта нефти будет происходить в четыре этапа.

На первом этапе, по всей видимости, Иран поставит на экспорт те объемы нефти и газового конденсаты, которые он не смог продать в период санкций. На втором этапе должна возобновиться добыча нефти на тех скважинах, которые в свое время были закрыты из-за санкций. На третьем этапе Иран постарается компенсировать естественное падение добычи нефти на активно эксплуатируемых скважинах за счет закачки в них природного газа. А на четвертом этапе будут приняты меры к началу разработки новых, ранее разведанных месторождений. Кроме того, продолжится дальнейшая разведка месторождений. Как отмечается, на четвертом этапе будут использоваться инвестиции зарубежных компаний, и для получения практических результатов на этом этапе потребуется как минимум пять лет.

Более ста экс-дипломатов США поддержали соглашение с Ираном

Более ста широко известных в прошлом американских дипломатов направили письмо американскому президенту Бараку Обаме в поддержку ядерного соглашения, достигнутого в ходе переговоров с Ираном.

В своем обращении экс-послы подчеркивают, что достигнутые договоренности, могут быть «эффективным инструментом» для приостановки иранской ядерной программы и предотвращения распространения ядерного оружия в Ближневосточном регионе.

При этом дипломаты также отметили «решительность» Барака Обамы и «блестящую работу» госсекретаря Джона Керри, которому совместно с главами МИД России, Китая, Франции, Германии и Великобритании удалось достичь окончательного соглашения.

По информации Iran.ru, в письме также содержится призыв к Конгрессу США тщательно рассмотреть, отраженные в соглашен возможности ограничить иранскую ядерную программу без применения военной силы.

Эр-Рияд выразил намерения бороться с Ираном

В рамках встречи с госсекретарем США Джоном Керри министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр не стал публично комментировать итоги ядерных переговоров, отмечая только готовность Эр-Рияда "бороться с Ираном".

Встреча госсекретаря Джона Керри с главой МИД Саудовской Аравии посвящалась обсуждению вопросов, касающейся соглашения по иранской ядерной программе, ситуации в Йемене и Сирии, а также борьбы против группировки «Исламское государство».

При этом Керри также сообщил о готовящемся визите главы Пентагона Картера в Эр-Рияд, который должен состояться на следующей неделе в рамках регионального турне. Аль-Джубейр со своей стороны отметил, что Саудовская Аравия готова решительно противостоять попыткам Ирана «создавать смуту» в регионе. «Мы надеемся, что иранцы используют сделку для улучшения экономической ситуации в стране», - добавил министр.

Как стало известно Iran.ru, министр иностранных дел Саудовской Аравии также провел встречу с президентом США Бараком Обамой. Данные переговоры явились первой встречей Обамы с ключевым союзником США на Ближнем Востоке после заключения всеобъемлющего соглашения с Ираном.

В Иране может появиться представительство ЕС

В связи с заключением соглашения по иранской ядерной программе Евросоюз приступил к проведению подготовительной работы для того чтобы открыть представительство в Исламской республике Иран.

"Что касается открытия делегации ЕС, мы действительно имеем намерения сделать это, и в настоящее время находимся на этапе подготовки", - заявил представитель ЕС, пожелавший остаться неназванным. При этом источник отказался называть точные даты начала работы представительства.

Как сообщал Iran.ru, в прошлом году председатель комиссии Меджлиса по национальной безопасности и внешней политике Ирана Аллаэдин Боруджерди высказался против открытия представительства ЕС в Тегеране, однако это было связано с принятием антииранской резолюции Европейским парламентом.

Между тем видный религиозный деятель Ирана аятолла Мохаммад-Али Мовахеди-Кермани также предостерег от возможного создания офиса ЕС в стране, охаркетризовав представительство «шпионским гнездом», а европейцев «наемниками США».

Enemy of My Enemy: Keeping Iran Cornered through Saudi-Israeli Strategy

Matthew Crosston

The endlessly fickle oscillation of global affairs is being witnessed today by the waxing and waning of American enthusiasm for an Iranian nuclear deal, now supposedly concluded with a brokered agreement on July 14. But that supposition is in error. The debate between the initial liberal excitement of rapprochement with the long-time adversary that was always quickly countered by the expected conservative skepticism of a deal being nothing but Persian subterfuge to sneak nuclear weapons past the nose of Western inspectors is going to continue. The subsequent broadsides taken by said skeptics by a “counter counterpunch” will also continue: failure to engage Iran will only undermine any latent local democratic passion in-country while strengthening the true adversary – the Guardian Council and its overarching theocratic irrationality. If that has not spun your diplomatic head enough, given that we are all supposed to be celebrating the newly concluded deal, consider these battling fear and fantasy logics about engagement with Iran (how continuing, or not continuing, sanctions against Iran is either incitement to create an imperial Persian tyrant or, conversely, much ado about nothing) will ultimately be insignificant compared to how both Israel and Saudi Arabia work strategically to keep Iran deep in its global community corner, deal or no deal.

The fear aspect comes from worrying about ‘freeing’ Iran from crippling sanctions. While those who view Iran from a more hawkish perspective lament how much influence the Shiite republic has managed to obtain across the Middle East while ‘weakened,’ they are nearly apoplectic with the possibility of removing sanctions and actually letting Iran enter the world market and start to develop global economic stability. The fear logic dictates that a prosperous Iran would not be newly responsible but only more bullish and disruptive across the region. The fantasy aspect, however, decries that the West is making too much out of Iranian desires to be a regional military hegemon. This dismissal relies on materiel statistics that judge Iranian war-making capability as not just obsolete and behind most of the possible regional rivals it might challenge, but as possibly decrepit. Indeed, Saudi Arabia and Israel both massively outspend and out-invest Iran in terms of defense and military capacity and their current standing in terms of direct comparison is considered laughable: simply put, Saudi Arabia and Israel are modern 21st century militaries while Iran is a mid-20th century military at best. All of this back-and-forth, however, misses one very key aspect: it plays exactly into the geopolitically manipulative interests of Saudi Arabia and Israel as it concerns holding Iran down.

This is not necessarily a criticism of either Saudi Arabia or Israel aiming to accomplish this goal. Geopolitical competition is always about advantage and disadvantage and most view that game still as zero-sum. This has been especially so in the Middle East. In the world of Intelligence Studies, however, what matters most is gaining insight from information. And while that is possible when the information is impartial, it becomes nearly impossible when the information is flawed or misleading. This is what will happen in the aftermath of the nuclear deal with Iran, as anyone who reads it will notice almost immediately that it is much more a temporary postponement rather than a permanent solution. What I find so distasteful is not how the interested parties are all now trying to cater and ‘manage’ the information to their own national agendas. To me, that is a basic definition of foreign affairs, albeit a somewhat callous and blunt one. No, what is distasteful is how the United States often fails to see itself being played by ‘allies’ while being adamantly watchful against such possibilities with ‘adversaries.’ The problem, of course, is that whether you are played by friend or foe you are still, in the end, simply PLAYED. And being played doesn’t usually end up in your own favor. A recent piece from Foreign Policy perfectly illustrates how this can be both openly evident and inexplicably not noticed:

“The Russian and Iranian position is that the Security Council resolutions rested on the understanding that the arms embargo would be lifted once concerns regarding Iran’s nuclear program were resolved. Provided that a deal is reached on Iran’s nuclear program, Russia and Iran thus argue, the arms embargo loses its legal justification. The current U.S. position, however, may be less interested in maintaining coherence with past policy than it is with ensuring that it mitigates regional allies’ concern as much as possible as part of a nuclear deal with Iran. Understandably, U.S. President Barack Obama’s administration fears that undoing the arms embargo on Iran would be a step too far for some of the United States’ key regional allies, all of which — but particularly Saudi Arabia — threaten to undermine the administration’s case for a nuclear deal should they perceive their interests to dictate in favor of doing so.” (The Myth of the Iranian Military Giant, Foreign Policy, July 10, 2015)

The line emphasized in bold and italics is a nod to Israeli and Saudi concerns about Iran as a legitimate regional presence. It is not so much about military conquest or even regional defense hegemony, which is what the original Foreign Policy piece was trying to dismiss from the discussion table. Rather, it is acknowledgement of a very serious but more implicit reason: namely, Saudi Arabia and Israel never want to see a Middle East that has a globally-embraced or even slowly-integrating Iran. In Israel’s case, it is an obvious reference to Iran’s so-called foreign policy goal to wipe the Jewish state off the map. No matter what changes happen within Iran, no matter what reforms or constraints or inroads made against the Guardian Council, Israel will never see Iran other than the Holocaust-denying, anti-Semitic, radical Shiite republic incapable of ever truly altering the political course set in 1979 by the Ayatollah (Prime Minister Netanyahu’s comments today only bear witness to this).

In Saudi Arabia’s case, it is the sometimes shrill Wahhabist concern over Shiite encroachment in the Gulf and any perceived challenge, no matter how remote, that Iran might make against the Ummah, the transnational Muslim community writ large. It is easy to forget the radical cleric community within Wahhabism is not exactly tame and docile compared to the radical cleric community within Shia Islam. We are, in essence, witnessing the battle between Gulf radical Islam versus Persian radical Islam for the ‘religious conscience’ of the region. This is not, of course, the official diplomatic line given from the Saudi royal family in terms of its priorities or agendas. But it is, without question, a matter of ‘soul importance’ to the religious community within Saudi Arabia. And the fact of the matter is that Saudi religious zealots do not take a back seat to Iranian religious zealots as it concerns zealotry. America just chooses to not draw its attention to that fact and the nuclear deal is not going to lessen this intense rivalry in the least.

And thus, back to the original quote above. What that piece fails to observe or conclude is just how long-term damaging such a position is to the diplomatic and foreign policy credibility of the United States. Put another, more blunt, way: it is stating that America honors or betrays its own policies not because of coherence or rationality or justice. But rather it arbitrarily alters course dependent upon present-day allegiances and the needs of those duly initiated into the ‘inner American circle.’ What mitigating allies’ concerns truly means in this case is America may ultimately betray its promises and principles on stage today for other promises made to friends tomorrow. It just depends on how important the friends are. And Israel and Saudi Arabia are banking on always being very good friends. This is the true Great Game of the Middle East that no one likes to talk about. It is a game of strategic doubletalk. What is potentially the most frustrating in this particular context is how the Great Game might in the end actually backfire on the long-term security of not just the Middle East region or the United States national security agenda but of the actual nuclear deal concluded today.

Truly turning Iran, long-term, into a functioning member of the global community, not just with its benefits but with its responsibilities and obligations, might be the only real plan that allows the Iranian people, long-studied and long-documented as perhaps the most democratically-knowledgeable and democratically-aspiring people within the Muslim world, to finally reconstruct its own society in a manner that fundamentally changes the nature and the dynamic of the region. That possibility has only an inkling of a chance if the present deal is not actively undermined, if the powers on the stage that crafted it work in the coming years to turn what was initially a temporary band-aid into a full-on permanent brace. And that, quite frankly, won’t happen if the two most important countries that did not have their flags on the dais today in front of the cameras work hard to ensure this temporary solution becomes simply a confirmation of everyone’s worst assumptions about Iran. Perhaps, in the end, that is exactly what Israel and Saudi Arabia want the most. They don’t want change. They want affirmation. Sometimes status quo has its seduction.

Пакистан и Центральная Азия: новый этап – прежние цели

Наталья Замараева

В мае – июне 2015 г. Исламабад сделал очередной рывок в сторону государств Центральной Азии. Премьер-министр Миан Мухаммад Наваз Шариф с официальными визитами посетил Туркменистан, Кыргызстан и Таджикистан. Обсуждались давние и традиционные проекты – инвестиции, торговля, энергетика. Затем делегация Исламабада приезжала в Россию. Пакистан «задыхается» от нехватки электроэнергии, пресной воды, отсутствия емких внешних рынков и т.д. Все требуемое он может получить у ближайших западных соседей.

Чем вызвано усиление центрально-азиатского вектора внешней политики правительства Наваз Шарифа на третьем году его правления? – Причин, на наш взгляд, несколько; они и политически и хронологически взаимосвязаны.

Вывод коалиционных войск США/НАТО в декабре 2014 г. в связи с завершением боевой миссии в Афганистане привел к падению интереса Вашингтона к региону Аф-Пака в целом, и к основному стратегическому партнеру в борьбе с международным терроризмом – Пакистану. Исламабад вновь, как и в 80-е годы ХХ столетия, остался без финансовой и инфраструктурной поддержки из-за океана. Вашингтон заявил, что Исламабад вправе и в силах самостоятельно вести борьбу с терроризмом и одновременно решать социально-экономические вопросы.

Евросоюз также немного охладел по отношению к Пакистану; одна из причин – отмена Исламабадом в декабре 2014 г. моратория на смертную казнь. С января 2014 г. в стране действует режим G+: льготное налогообложение на импорт пакистанских товаров на европейский рынок в обмен на соблюдение Пакистаном гражданских прав и свобод.

Саудовская Аравия резко сократила инвестиции и иную помощь после решения Национальной ассамблеи (нижней палаты парламента) Пакистана 10 апреля 2015 г. об отказе направить войска федеральной армии воевать на стороне КСА против повстанцев хуситов в соседнем Йемене.

Имплементация ряда турецких проектов замедлилась в последнее время. Круг богатых друзей (заокеанских) Исламабада сужается.

В отличие от 80-х годов прошлого века, когда страны Западной Азии только ставили вопрос о региональной интеграции, в 2015 г. центростремительные силы возобладали. Исламабад вновь возвращается к соседям, но с иных позиций.

В последние годы налицо последовательно расширяющееся укрепление пакистано-китайских политических отношений, военно-технического сотрудничества и торгово-экономических связей. Ежемесячный журнал «Hilal», издаваемый военным ведомством, писал в июньском номере 2015 г., что «экономическая модернизация благодаря китайским инвестициям и успешная борьба с терроризмом и этнической воинственностью создают благоприятные условия для твердого основания национальной безопасности». Иными словами, финансовая помощь Пекина, наряду с национальной интеграцией, политической стабильностью, ответственными военно-гражданскими отношениями и государственной программой экономического роста является одним из компонентов безопасности государства.

В «исламабадском проекте» Пекин преследует цель многовекторного географического подключения к центрально-азиатской (далее – российской), ближневосточной (далее – африканской) экономическим зонам. Комплекс различных проектов носит название «Шелковый путь». Разговор идет о возрождении исторических торговых путей с учетом политической целесообразности, требований безопасности, экономической устойчивости и структуры спроса стран-участниц. Иначе говоря, изменившиеся геополитические реалии и экономические приоритеты дали толчок его возрождению. Это отвечает стратегии Китая, направленной на активизацию своих внутренних, менее развитых регионов северо-запада, в частности, таких как Синьцзян.

В свою очередь Пакистан, являющийся ресурсодефицитной страной (в частности, в области обеспечения электроэнергией, пресной водой, ограниченного наличия полезных ископаемых, финансов), предоставляет свою территорию и в этом проекте выступает транзитной стороной; продвигает собственные экономические цели и одновременно обслуживает интересы основного заказчика.

В марте 2015 г. Исламабад и Пекин подписали десятки инфраструктурных и иных соглашений на общую сумму в 46 млрд долларов. Часть этих проектов связана с Центрально-азиатским региональным экономическим сотрудничеством.

Например, благодаря транспортным коридорам 5 и 6, Пакистан будет соединен с Центральной Азией, подключив китайский Кашгар и Бишкек с городами Ош в Кыргызстане, а также Мургаб в Таджикистане с Карасу.

Дорожное сообщение Читрал – Ишкашим свяжет Пакистан, Афганистан и Таджикистан через Ваханский коридор (расположен в непосредственной близости от границы с Китаем).

Четырехстороннее Соглашение о транзитных перевозках между Пакистаном, Китаем, Кыргызстаном и Казахстаном является еще одним важным инструментом для продвижения экономических отношений между странами.

В Туркменистане стороны вновь заговорили о необходимости продвижения трансрегиональных энергетических проектов, в том числе TAPI для дальнейшего развития региональной интеграции. Пакистан дорожит отношениями с Туркменистаном не только учитывая потенциальный источник углеводородного сырья, но и как страну, имеющую выход к Каспийскому морю, и далее – короткий путь к западным рынкам.

Проект CASA-1000, развитие пакистанского порта Гвадар и прокладка газопровода между Гвадаром и Навабшахом также входят в этот перечень. К другим важным проектам относится газопровод Север–Юг и модернизация двух тепловых электростанций в Пакистане по проектам российской компании Технопромэкспорт.

Планируемые инфраструктурные проекты, пролегающие по территории Пакистана, дали дополнительный толчок «рабочим» проектам в Западной Азии. Так, Китай и Иран подтвердили намерение строительства железной дороги. Свое начало ветка берет в китайском Кашгане, далее – по территории Афганистана, Таджикистана, Кыргызстана и только затем следует подключение к железнодорожной сети Ирана.

Расширение связей с государствами Центральной Азии Исламабад рассматривает не только для укрепления своего экономического потенциала, но и продвигает политические цели. Он благодарен центрально-азиатским республикам за поддержку его запроса о членстве в Шанхайской организации сотрудничества на постоянной основе.

Не менее важным для Исламабада остается вопрос о реформе Совета Безопасности ООН. Известна его позиция о нерасширении состава СБ. Он последовательно на протяжении многих лет выступает против увеличения числа постоянных членов, учитывая заявку Индии; и благодарен центрально-азиатским государствам, когда они выдвигают требование «принять во внимание интересы малых государств о реформе СБ».

Параллельно с торгово-экономическими проектами страны предпринимают совместные меры в борьбе с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков.

Преждевременно говорить о каких-либо выводах и итогах «Великого шелкового пути», но в мировой прессе все чаще мелькает информация, что его возрождение несет потенциал для трансформации региональной политики, как ответ на коллективные действия Евросоюза и США.

Посол ИРИ в Кувейте и глава Организации портов и судоходства этой страны обменялись мнениями о расширении двухсторонних отношений по морскому транспорту.

Алиреза Энаяти на встрече с главой Организации портов и судоходства Кувейта шейхом Юсуфом Абдуллой ас-Сабахом, изучая стратегические отношения между двумя соседними и мусульманскими странами, подчеркнул необходимость улучшения систем мореплавания двух государств, воссоздания портов и также упрощения проезда лодок и перевоза товаров из Ирана в Кувейт и наоборот.

Рассматривая пути усиления торговых взаимосвязей с Кувейтом на основе существующих потенциалов, посол Ирана назвал необходимым увеличение возможностей портов Кувейта для получения иранских товаров.

Шейх Юсуф Абдулла ас-Саба приветствовал расширение сотрудничества с Ираном и сообщил о готовности своей страны представить необходимые средств для развития морского транспорта в Персидском заливе.

Сирия рассчитывает получить от Ирана многомиллиардную финансовую помощь после снятия с него санкций. Об этом заявил премьер-министр Сирии Ваиль аль-Хальки.

По его словам, подписание соглашения по иранской ядерной программе и освобождение ее от санкционного режима даст Ирану возможность развиваться. Этому поспособствует вливание в экономику размороженных активов на сумму 150-170 миллиардов долларов.

Ваиль аль-Хальки напомнил, что между Ираном и Сирией сложилась давняя дружба , и события в Иране отразятся а Сирии только в положительном плане.

«В ближайшей перспективе у нас развитие совместных проектов в области туризма, нефтегазовой отрасли, электроэнергетике и транспортной инфраструктуре», — сообщил он и выразил надежду, что размороженные иранские активы помогут партнерам вкладываться серьезнее в совместные проекты.

В данный момент, не смотря на санкции Тегеран спонсирует проекты в нефтегазовой отрасли на сумму 3,6 миллиарда долларов, а также вложил 1 миллиард в социальные сферы и здравоохранение Сирии.

Аль-Хальки заявил, что соглашение по ИЯП позволит Ирану сильнее и качественнее поддерживать союзников в регионе — Сирию, Ирак и Ливан.

Нурсултан Назарбаев: “Мир должен создать единую сеть борьбы с терроризмом”

Оксана Кононенко

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во время заседания Совета глав государств - членов Шанхайской Организации Сотрудничества в Уфе в минувшую пятницу предложил внести на рассмотрение предстоящей Ассамблеи ООН вопрос о создании единой мировой сети борьбы с терроризмом, сообщает пресс-служба Акорды. Глава государства также отметил, что в нынешний ответственный для всего мирового сообщества период ШОС переживает серьезное испытание на жизнеспособность.

“Мы находимся в начале очередного этапа развития организации, дальнейшего роста ее влияния и престижа на мировой арене, - сказал г-н НАЗАРБАЕВ. - Наряду с другими положительными примерами, об этом свидетельствует синхронное продвижение двух стратегических треков ШОС: с первых дней своей деятельности шанхайский процесс позиционирует себя как открытая и сбалансированная многосторонняя структура. В этой связи мы полностью поддерживаем решение о запуске процедур по обретению Индией и Пакистаном статуса государств - членов ШОС. Международный авторитет, опыт и экономический потенциал Индии и Пакистана - большое подспорье для будущих перспектив нашей организации”, - добавил он. Напомним, что в ШОС входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан, статус наблюдателей имеют Афганистан, Индия, Иран, Монголия и Пакистан.

По мнению Президента Казахстана, ярким свидетельством качественного совершенствования организации является подписание Стратегии развития ШОС до 2025 года: данный документ, по оценке казахстанского лидера, призван стать “становым хребтом шанхайского процесса в следующие десять лет”. “В свете происходящих в мире событий и процессов ШОС должна оставаться гарантом стабильности, безопасности и процветания стран региона. На этом, без преувеличения, историческом этапе наш долг - явить миру единство и незыблемость “шанхайского духа”, - сказал г-н Назарбаев. Одним из проявлений этого духа должна стать борьба с терроризмом, демонстрирующим реальную угрозу благополучию стран, региональному миру и безопасности.

“С начала XXI века число жертв террористических атак выросло в 5 раз и составило порядка 150 тысяч человек, - подчеркнул президент Казахстана. - Более 80% этих случаев приходятся на государства Азии, Ближнего Востока и Африки. Почти 70% бесчеловечных преступлений против мирных граждан и стран совершили 4 организации - “ДАИШ”, “Боко Харам”, “Талибан” и “Аль-Каида”. Идеология и методы достижения целей “сил современного зла” в корне противоречат канонам и философии всех религий без исключения. Серьезной проблемой становится участие наших граждан в боевых действиях на стороне террористов”, - отметил он. И заявил о назревшей необходимости определения единого международного порядка противодействия данной угрозе.

“ШОС должна внести лепту в налаживание диалога между членами мирового сообщества, готовыми бороться с насильственным экстремизмом, - считает г-н Назарбаев. - Правильно было бы внести этот вопрос на повестку дня предстоящей Ассамблеи ООН для создания единой мировой сети борьбы с терроризмом. Надеюсь, принятие Программы ШОС в борьбе с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, а также Конвенции по борьбе с терроризмом станут отправной точкой нашего общего дела”, - подчеркнул он. В этом контексте им был обозначен ряд задач, стоящих перед государствами - членами ШОС, в числе этих задач - необходимость международного сотрудничества в целях ликвидации источников финансирования терроризма, юридическое закрепление вопроса выявления и замораживания их имущества, а также поддержка усилий ООН по разработке Плана действий по предупреждению насильственного экстремизма.

В свою очередь Президент Российской Федерации Владимир Путин на этом же заседании заявил, что страны ШОС продолжат практику ежегодных антитеррористических учений, поскольку одним из приоритетов организации по-прежнему остается обеспечение безопасности на пространстве и внешних границах ШОС. “Серьезную тревогу вызывает деградация ситуации в Афганистане”, - отметил г-н ПУТИН, подчеркнув, что десятилетнее пребывание международного военного контингента в этой стране не принесло качественного улучшения ситуации. “Условились с коллегами наращивать координацию по линии Министерств обороны для более эффективного мониторинга ситуации и согласования совместных действий по оккупированию возможных угроз. Договорились также о продолжении практики ежегодных антитеррористических учений”, - резюмировал глава РФ.

Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин отметил необходимость укрепления дееспособности ШОС и создания “крепкой защитной стены безопасности в регионе”. “Следует активизировать политические контакты и координацию, разработать меры реагирования и совместно защищать безопасность власти, политического строя, общественную стабильность во всех государствах - членах организации”, - сказал г-н ЦЗИНЬПИН. Г-н Назарбаев же, помимо усиления борьбы с терроризмом, призвал государства - члены ШОС приступить к разработке проекта плана сотрудничества в области предупреждения экологических проблем, а также техногенных или природных катастроф.

“Международный опыт показывает, что затраты на прогнозирование и подготовку к природным чрезвычайным ситуациям до 15 раз меньше, чем расходы на преодоление их последствий, - сказал казахстанский лидер. - В этой связи Казахстан предлагает предпринять комплекс упреждающих мер и выработать Концепцию ШОС в области устойчивого развития и превентивных шагов против столкновения с такими угрозами”, - добавил глава государства. Президент Казахстана также считает, что для раскрытия экономического потенциала участников шанхайского процесса необходимо форсировать интеграцию пространства ШОС в международную транспортно-логистическую систему.

“Не вызывает сомнения, что это выгодно всем без исключения регионам и континентам, включая Азию, Европу, Ближний Восток и Африку. Реализация новой экономической программы Казахстана “Нурлы жол” и китайской инициативы “Экономический пояс Шелкового пути”, благоприятные условия, создаваемые в рамках Евразийского экономического союза, всецело совпадают с задачами ШОС, - подчеркнул глава государства. - Все это позволяет достичь еще одной амбициозной цели - создание макроэкономического пространства взаимодополняющего развития в Центральной Евразии. Для полноценного запуска экономического трека ШОС нужно продолжать поиск компромисса. Перспективным видится использование потенциала Азиатского банка инфраструктурных инвестиций в качестве единой платформы для реализации экономических проектов”, - отметил Президент Казахстана.

По его мнению, ШОС должна строго соблюдать принцип открытости и сохранять свою притягательность, в частности, поддержать намерение Азербайджана, Армении, Беларуси, Ирана и Турции активно работать в Организации. Г-н Назарбаев отдельно остановился на необходимости вовлечения Афганистана в региональные интеграционные процессы, укрепления экономического и гуманитарного сотрудничества с этой страной, а также развития инфраструктурных проектов, которые ранее составляли основу афганской экономики.

“Считаем, что альтернативы мирному урегулированию конфликта в Украине нет, Казахстан и впредь готов вносить вклад в разрешение этой проблемы и сближение позиций сторон, - продолжил казахстанский лидер. - Сложная обстановка сохраняется и на Ближнем Востоке. Вызывает большую озабоченность ситуация в Сирии, Йемене, Ливии и Ираке. Горячим очагом нестабильности по-прежнему остается палестино-израильский конфликт”, - добавил он, отметив, что все указанные события являются следствием трансформаций глобального характера, включая формирование многополярного мироустройства и очередной виток мирового экономического кризиса.

“Хочу подчеркнуть, что Тегеран занимает важное место в обеспечении региональной и международной безопасности, а также в системе наших торгово-экономических связей. Надеемся на скорейшее завершение переговоров Ирана с группой международных посредников и подписание всеобъемлющего соглашения по “иранскому досье”, - отметил Президент Казахстана. В заключение глава государства выразил уверенность, что государства - члены ШОС, опираясь на твердую волю, единство и приверженность “шанхайскому духу”, внесут свой вклад в обеспечение мира и безопасности, устойчивого развития и сотрудничества. По итогам заседания была подписана Уфимская декларация глав государств - членов ШОС, а также ряд других документов, направленных на укрепление межгосударственного сотрудничества в различных сферах.

Иранское соглашение: образец для России?

Сальваторе Бабонес – адъюнкт-профессор социологии и социальной политики факультета общественных наук и политологии, Сиднейский университет.

Резюме Иран и его партнеры по переговорам из шестерки международных посредников согласовали «Совместный всеобъемлющий план действий», который положит конец озабоченности западных стран в отношении целей иранской ядерной программы.

14 июля 2015 г. Иран и его партнеры по переговорам из шестерки международных посредников согласовали «Совместный всеобъемлющий план действий», который положит конец озабоченности западных стран в отношении целей иранской ядерной программы. Подписание документа знаменует окончание 36-летнего периода западных санкций против Ирана. После утверждения плана действий всеми членами Совета Безопасности ООН большинство действующих санкций против Ирана будут сняты.

Шестерка посредников представлена пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН, а также Германией, которая была поставщиком технологий для иранской ядерной программы еще до Исламской революции 1979 года. Группа также известна как Евротройка+3, поскольку в ее состав вошли три европейские и три неевропейские державы.

Подписание плана действий не означает немедленную отмену всех западных санкций в отношении Ирана. Некоторые американские санкции прописаны непосредственно в законодательстве США и не могут быть отменены без одобрения Конгресса. В связи с положением об истечении срока действия многие из этих санкций автоматически утратят силу 31 декабря 2016 года, если Конгресс не примет решение продлить их. Ожидается, что Б. Обама просто дождется истечения срока этих санкций.

Американский президент также вправе отказаться от применения, прекратить действие либо внести исключения в отношении большинства санкций США против Ирана. Конечно, новый президент США сможет возобновить действие санкций, однако в американской политической культуре случаи пересмотра таких решений президентом весьма редки. Во избежание нового витка напряженности между США и Ираном следующий президент, скорее всего, не станет пересматривать решения Б. Обамы по этому вопросу.

Это шаг вперед как для народа Ирана, так и для международного сообщества. В. Путин приветствовал подписание соглашения, в переговорный процесс по которому Россия внесла существенный вклад. Увеличение объемов добычи нефти в Иране в результате отмены санкций может привести к дальнейшему снижению цен на нефть и повышению давления на российскую финансовую систему, однако большинство аналитиков полагают, что в целом Россия получит преимущества от снятия санкций с Ирана.

Далеко не все испытали радость по поводу подписания плана действий: некоторые западные аналитики утверждают, что поддержка Россией международного соглашения с целью снятия санкций с Ирана — это часть российско-иранского заговора, направленного на распространение ядерных технологий и подавления демократии на Ближнем Востоке. Разумеется, ярым противником соглашения остается правительство Израиля: один из министров израильского Кабинета назвал 14 июля «одним из самых мрачных дней в мировой истории». Однако в целом новость была воспринята мировыми СМИ весьма положительно.

Кому это выгодно?

Президент Обама, чей президентский срок подходит к концу в январе 2017 года, стремится к внешнеполитическим успехам, чтобы «обеспечить себе место в истории» (как говорят в Вашингтоне). В 2015 году он предпринимал решительные действия для разрешения многолетних конфликтов с Кубой и Ираном, в отношении которых санкции США действовали на протяжении нескольких десятилетий. Подобные действия стали неожиданностью для многих.

Я сам писал для РСМД меньше года назад, что «режим санкций США в отношении Ирана и Кубы подтверждает, что введенные США санкции практически невозможно отменить». Однако оказалось, что и Куба, и Иран идут на сближение с США (а то и стремятся к установлению дружеских отношений). Это уже реальные изменения, а не просто слова.

И все же основная логика моего тезиса остается верной. В 2014 году я отмечал, что санкции США против России весьма опасны, поскольку относительное отсутствие экономических интересов США в России означало, что в США не будет внутреннего лобби, призывающего к снятию санкций. Поэтому я написал, что санкционную войну с Россией «легче начать, чем закончить».

В настоящее время подходят к концу санкционные войны США с Кубой и Ираном (они длились 55 и 36 лет соответственно). По-видимому, режим санкций подходит к концу благодаря тому, что второе поколение эмигрировавших американских кубинцев хотят инвестировать в Кубу и крупные американские нефтесервисы, в то время как производители самолетов хотят продавать свою продукцию на территории Ирана. Ожидается, что проекты в обеих сферах принесут американским компаниям значительную прибыль.

Скорее всего, именно финансовый аспект стал решающим фактором при разрешении обеих санкционных проблем. К концу срока своего президентства Б. Обама имел достаточно политической воли для того, чтобы использовать именно его. Тем не менее без перспектив огромной непредвиденной прибыли для американских компаний ни одно из соглашений, по-видимому, не было бы достигнуто. Ведь именно денежные вопросы и привели к введению санкций.

Не все помнят, но изначально американские санкции против Кубы были введены не из-за ситуации с правами человека или надуманных обвинений в пособничестве терроризму. США в 1960 году ввели в отношении Кубы эмбарго в ответ на национализацию Кубой сахарных плантаций, а после и нефтеперерабатывающих заводов и банков, которыми владели американские компании.

Аналогичным образом, санкции США против Ирана были введены не из-за угрозы распространения ядерного оружия. США одобрили санкции против Ирана в 1979 году в ответ на нападение на посольство США иранских студентов и захват американских заложников. В 1981 году 52 заложника были отпущены, проведя в плену 444 дня. Ответные санкции длились 36 лет (и не отменены до сих пор).

После введения первых санкций против Кубы и Ирана были введены новые, расширенные либо дополнительные санкции, которые номинально применялись, чтобы наказать правящие режимы за нарушения прав человека или пособничество терроризму. Однако некоторые страны, в которых дела с правами человека обстоят гораздо хуже, являются верными союзниками США и даже получают от них значительную помощь. А доказательств того, что Куба или Иран поддерживают террористов, весьма мало или нет совсем.

Было бы полезно сравнить санкции в отношении Кубы и Ирана с применением американских санкций против Китая после событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. Большинство из этих санкций не продержались и двух лет. К 2014 году годовой товарооборот между США и Китаем превысил 590 миллиардов долларов США, однако китайский режим остается репрессивным.

Для сравнения: товарооборот США с Россией в 2014 году составил менее 35 миллиардов долларов США, а пик был достигнут в 2011 году, когда товарооборот между двумя странами составил 43 миллиардов долларов США. Западные санкции были введены в марте 2014 года в ответ на аннексию Крыма. С тех пор снижение взаимного товарооборота составило 25% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Перспективы отмены американских санкций против России выглядят не очень обнадеживающими.

«Историческое» соглашение

Практически все издания в своих новостных статьях назвали «историческим» соглашение по ядерной программе Ирана. Это несомненно так, ведь для его достижения потребовалось больше десяти лет. По степени важности его можно сравнить с соглашением, направленным на нормализацию отношений США с Кубой. Когда международные споры решаются при помощи дипломатии, а не бомб, нельзя не радоваться. А в случае, если еще одна страна отказывается от ядерного оружия, мир становится еще более безопасным.

В то же время

соглашение с Ираном создает негативный прецедент: получается, что сильные государства могут запугивать более слабые с целью заставить их уступить в важных политических вопросах.

У Ирана нет ядерного оружия. Оно есть у его соседей — Индии, Израиля и Пакистана. Но за столом переговоров сидят представители Ирана, которым приходится идти на уступки просто ради того, чтобы вновь получить возможность стать полноправным игроком на мировой арене. Индия, Израиль и Пакистан разрабатывали ядерное оружие и остались безнаказанными.

Принцип «кто сильнее, тот и прав» — опасная и аморальная основа для международных отношений. Соединенные Штаты — не единственная страна, негласно им пользующаяся. Китай, Россия и многие другие государства также не упускали случая воспользоваться им. Тем не менее, будучи наиболее влиятельной державой в мире, Соединенные Штаты несут особую ответственность за то, чтобы воздерживаться от подобных практик. Более того, действия США имеют такую значимость ввиду того, что в ближайшие десятилетия (если не века) эта страна с большой долей вероятности останется мировым гегемоном, устанавливающим нормы, которым будут следовать другие государства.

Можно только догадываться о том, какие нормы международного взаимодействия будут сформированы на Ближнем Востоке. Остается надеяться, что обычные иранцы смогут воспользоваться новоприобретенными свободами и благосостоянием. Но у них для этого может быть не так много времени. Сегодня в Иране не ведутся военные действия. Тем не менее войны идут в соседних странах — Сирии, Ираке и Йемене, и Иран так или иначе принимает в них участие. В Пакистане и Афганистане — восточных соседях Ирана — также всегда неспокойно.

Теперь все внимание в плане санкций переключится на Россию. После шестнадцати месяцев санкционного противостояния с Западом Россия, несомненно, находится в гораздо лучшей форме, чем Иран. Но шестнадцать месяцев в мгновение ока могут превратиться в шестнадцать лет (или тридцать два, а может даже шестьдесят четыре года). Усилятся ли санкции в отношении России (или российские встречные санкции), как это было в случае с Китаем после событий на площади Тяньаньмэнь? Или это превратится в долгую войну санкций, направленную на истощение противника?

Во введении Западом долгосрочных санкций в отношении России мало логики. Подобно Кубе и Ирану, Россия не худшая страна в мире. В ней намного больше демократии, чем в Китае, и намного больше свободы, чем в Саудовской Аравии. По правде говоря, она намного свободнее и демократичнее Кубы и Ирана. Россия не является государством, угрожающим международной безопасности.

Тем не менее в экономическом плане Россия недостаточно интегрирована в глобальные цепочки создания добавочной стоимости и так же, как Иран, во многом зависит от экспорта энергоносителей. Одним из аспектов советского наследия стало то, что российские промышленные кластеры сосредоточены на территории страны и в пределах Содружества независимых государств. Лишь небольшое количество иностранных игроков действительно заинтересованы в обеспечении беспрепятственного перемещения товаров и услуг через границы России.

Разумеется, Европа зависит от поставок энергоносителей из России. Однако подобная межгосударственная экономическая зависимость по своему характеру отличается от четких цепочек поставок, связывающих страны Центральной Европы или северо-восточной Азии. Несмотря на масштабные межгосударственные провокации, в северо-восточной Азии сохраняется мир во многом благодаря тому, что в каждой из стран экономическая деятельность очень сильно зависит от тесной интеграции государств.

Вызывает беспокойство предположение о том, что в будущем введение санкций против России может пойти по иранскому сценарию.

Изначальной целью санкций было наказать Россию за аннексию Крыма, однако они могут быть расширены по причине нарушения прав человека, а затем расширяться вновь уже по другим причинам, пока в один прекрасный день (почему бы и нет?) Россию не обвинят в распространении ядерного оружия или финансировании терроризма.

Конечно же, Россия не Иран. Ее население в два раза больше, экономика — более чем в четыре раза крупнее, военный потенциал — намного масштабнее. Кроме того, Россия — постоянный член Совета Безопасности ООН. Как минимум в ближайшем будущем она продолжит играть важнейшую роль в обеспечении энергетической безопасности Европейского союза.

Западные санкции могут не принести такого же результата, как в случае с Ираном. Но России следует быть готовой к подобному сценарию, по крайней мере, как к худшему из возможных.

Подчеркну: принцип «кто сильнее, тот и прав» является опасной и аморальной основой для международных отношений. Многие в Украине, Европейском союзе и США могут заявить, что, аннексируя Крым, Россия сама воспользовалась этим принципом. Однако народная мудрость гласит: злом зла не поправишь. Путь к разрешению украинского кризиса пока неясен, однако очевидно, что новая война санкций — это неправильный выбор.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 июля 2015 > № 2907502 Сальваторе Бабонес

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с заместителем Премьер-министра, Министром иностранных дел Королевства Таиланд Т.Патимапраконом, Москва, 16 июля 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень полезные и содержательные переговоры с заместителем Премьер-министра, Министром иностранных дел Таиланда Т.Патимапраконом.

Таиланд – старейший партнер России в Юго-Восточной Азии. В основе наших связей – традиции дружбы, взаимного уважения и доверия. В июле 2017 г. будем отмечать 120-летие установления дипломатических отношений между нашими странами. Сегодня договорились сделать все, чтобы это событие отметить на достойном уровне, провести ряд масштабных мероприятий.

Предметно рассмотрели состояние и перспективы двустороннего сотрудничества. Отметили, что дополнительный импульс нашим связям был придан в апреле этого года, когда состоялся официальный визит в Таиланд Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева. Проанализировали ход выполнения договоренностей, достигнутых на той встрече.

С удовлетворением констатировали, что состоявшееся вчера шестое заседание Смешанной российско-таиландской комиссии по двустороннему сотрудничеству, сопредседателем которой является Т.Патимапракон вместе с Министром промышленности и торговли России Д.В.Манутровым, было весьма конкретным и успешным. Принятые на этом заседании решения, наверняка, будут способствовать более полной реализации имеющегося потенциала торгово-инвестиционных связей.

Мы также условились предпринять дополнительные шаги в целях поступательного развития нашего политического диалога, расширения контактов между различными ведомствами, углубления культурно-гуманитарных обменов, к чему у наших народов есть искренний и неподдельный интерес.

Обсудили актуальные вопросы глобальной и региональной повестки дня. У нас очень близкие, а чаще всего совпадающие подходы по вопросам международной политики. Мы выступаем за коллективный поиск ответов на вызовы и угрозы современности на основе международного права, за уважение права народов самим определять свое будущее.

Необходимым условием развития сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) является упрочение региональной стабильности. Мы вместе с нашими таиландскими друзьями согласны с необходимостью создавать надежные механизмы обеспечения равной и неделимой безопасности в АТР. Вместе работаем в рамках Восточноазиатских саммитов над реализацией российской инициативы, нацеленной на выработку рамочных принципов новой архитектуры в АТР. Состоялось уже три раунда консультаций на эту тему. Очередной раунд намечен через несколько дней. Мы надеемся, что он приблизит нас к согласованию всеобъемлющей договоренности.

Мы будем и дальше наращивать наше сотрудничество в различных механизмах, которые существуют в АТР – Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество, региональный форум безопасности АСЕАН, многие другие структуры, которые создаются или уже созданы вокруг Ассоциации государств Юго-Восточной Азии.

У нас хорошее сотрудничество в ООН. Мы признательны Таиланду за солидарность с целым рядом наших инициатив, включая резолюции о недопустимости героизации нацизма, о развитии сотрудничества и укрепления доверия в космосе, о продвижении международной информационной безопасности.

В целом наши контакты на ближайшую перспективу поставлены на плановую основу. Мы только что подписали документ, который содержит перечень консультаций между министерствами иностранных дел на 2016-2018 гг.

Мы вполне удовлетворены итогами переговоров, которые подтвердили взаимный настрой на поступательное развитие разносторонних отношений между Россией и Таиландом. Искренне признателен моему коллеге.

Вопрос: Какие выгоды для России в международном отношении несет подписанный недавно договор по иранской ядерной программе, и как он может повлиять на безопасность в регионе Ближнего Востока и решение кризиса в Сирии?

С.В.Лавров: В этом случае правильнее говорить не о том, какие выгоды этот договор несет России, потому что он не предназначен для того, чтобы кому бы то ни было предоставлять односторонние выгоды. Изначально договоренность была нацелена на то, чтобы выработать всеобъемлющий подход к устранению любых рисков для режима нераспространения ядерного оружия и сделать это на основе признания закрепленного в международных документах права государств (в данном случае Ирана) на мирную ядерную деятельность, включая обогащение урана. Такая всеобъемлющая договоренность достигнута и отвечает интересам всех. Безусловно, она укрепила режим нераспространения ядерного оружия и, конечно же, должна существенно снизить напряженность в этом очень непростом регионе мира, помочь искать точки соприкосновения между иранцами, арабами и израильтянами. Важным косвенным, но очень существенным, результатом я считаю факт, что эта договоренность, безусловно, укрепила предпосылки для выполнения решения, принятого еще в 2010 году, которое пока не выполнено. Речь идет о созыве конференции по созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от ОМУ. Если говорить о том, на чем зиждется такая уверенность в позитивном благотворном влиянии достигнутого соглашения на ситуацию с безопасностью в регионе, позволю себе занять ваше внимание перечислением ключевых опорных пунктов согласованных документов.

Во-первых, Иран согласился существенным образом ограничить свою ядерную деятельность на продолжительный период по большинству направлений на 8-10 лет, по другим вопросам в части, касающейся так называемых усиленных мер проверки по линии МАГАТЭ, – вплоть до 25 лет. Иран согласился ограничить свою обогатительную деятельность одним объектом (раньше их было несколько), где будут расположены центрифуги, количество которых в несколько раз сокращается. При том, эти центрифуги будут первого поколения. Другие использоваться не будут.

Во-вторых, обогатительные работы на этом единственном объекте на фиксированном количестве центрифуг будут ограничены обогащением урана до 3,67%. Весь запас низкообогащенного урана, наработанного Ираном, за исключением всего 300 кг, будет вывезен за границу. Закрывается тяжеловодный реактор в Араке. Он будет реконструирован таким образом, что лишится возможности нарабатывать оружейный плутоний. Также закрывается подземный обогатительный объект в Фордо, который будет перепрофилирован в производство стабильных изотопов для медицинских целей. Такие шаги предпринимаются Ираном. Они будут подвергнуты очень серьезной проверке. Прежде всего, большое значение имеет то, что Тегеран будет применять (как это записано в договоренностях) так называемый дополнительный протокол к соглашению о гарантиях и модифицированный код 3.1. Россия всегда подчеркивала, что именно эти инструменты являются ключом к проверке исключительно мирного характера ядерной программы Ирана.

Корме того, увеличивается штат инспекторов МАГАТЭ, которые будут на постоянной основе находиться на иранских ядерных объектах. У них будут самые передовые технологии мониторинга и верификации, включая электронные печати, системы непрерывного электронного контроля за уровнем обогащения. Повторю, непрерывно 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Помимо двух упомянутых мной документов соглашение предусматривает и дополнительные меры контроля со стороны Агентства, которые покроют весь без исключения ядерный топливный цикл в Иране, начиная с добычи и переработки урановой руды.

Еще один момент, создан эффективный механизм урегулирования спорных вопросов и развеивания подозрений, включая доступ Агентства на объекты Ирана, где даже гипотетически может осуществляться деятельность, которая не соответствует заключенной всеобъемлющей программе действий. При возникновении любых обоснованных сомнений со стороны МАГАТЭ любые пробуксовки в вопросах предоставления инспекторам доступа будут исключены. На этот счет закреплены четкие процедуры и предельные сроки предоставления доступа. Важно и то, что Тегеран взял обязательство до конца этого года завершить в сотрудничестве с МАГАТЭ прояснение всех остающихся вопросов в контексте так называемых предполагаемых исследований, которые могли иметь военно-ядерную направленность. Эта работа будет выстраиваться на основе специальной «дорожной карты», которая была подписана Ираном и МАГАТЭ синхронно с одобрением Всеобъемлющего соглашения. Таким образом, и в этом вопросе будет поставлена точка. Все белые пятна в истории ИЯП будут устранены. Соответственно, и у МАГАТЭ, и у всего международного сообщества появится полная и достоверная картина не только нынешнего состояния ИЯП, но и истории ее развития. Убежден, что совокупность этих мер позволит и укрепить доверие между «шестеркой» и Ираном, и, как я уже сказал, между Ираном и странами региона. В целом, она дает надежную гарантию того, что любые попытки каким-то образом нарушить договоренности будут тут же однозначно зафиксированы инспекторами МАГАТЭ. Логика дальнейшего развития ИЯП будет полностью понятна и контролируема.

Таким образом это без преувеличения выверенный честный баланс интересов всех участников переговоров. Каждый из них внес существенный вклад в достижение позитивного результата – это и европейская «тройка», и Китай, и США, и Россия, разумеется, это Иран и ЕС, который координировал переговорный процесс в течение этих многих лет.

Говоря о слагаемых успеха, хочу так же отметить очень серьезное значение той роли, которую сыграли страны-хозяйки переговоров, и прежде всего, Австрия, где состоялись решающие раунды, но также и Швейцария, где проходили предыдущие контакты. На определенном этапе несколько раундов приняли у себя и наши казахстанские друзья. Все они помогли создать необходимые условия для того, чтобы все завершилось так, как завершилось.

Отмечу, что Россия самым активным образом содействовала формированию согласия как через внесение конкретных технологических решений, так и через развязки сложных политических вопросов.

Мы сегодня часто слышим, что без России эта сделка была бы невозможной, думаю, что это правда, но завершить хочу тем, что главный, решающий, без преувеличения неоспоримый вклад в достижение договоренности внесли переговорщики от США. Это действительно непреложный факт. Без нацеленности США на результат, на поиск взаимоприемлемых развязок, компромиссов эта сделка не могла бы состояться.

Вопрос: Завтра исполняется год с момента трагедии малайзийского «Боинга». Не могли бы Вы прокомментировать ситуацию вокруг инициативы ряда стран в отношении создания международного трибунала для уголовного преследования ответственных за катастрофу, а также недавнее заявление ряда официальных лиц, например, Посла США в России Дж.Теффта о том, что США уже точно известно, кто сбил «Боинг»?

С.В.Лавров: Да, я помню это интервью Посла США в России Дж.Теффта, в котором он безапелляционно заявил, что Вашингтон точно знает, кто сбил этот самолет, но тут же добавил: «И сейчас мы ждем окончания расследования». Немножко противоречивая фраза, учитывая, что уверенность у США есть. Если Вашингтон действительно считает так, как это излагает Посол Дж.Теффт, то тогда, наверное, чуть более ясной становится и ситуация с задумкой о создании трибунала. Если в Вашингтоне все известно, а США активнейшим образом поддерживают создание трибунала через резолюцию Совета Безопасности ООН, то, наверное, очень легко свести концы с концами и понять, какую цель этот трибунал будет преследовать. Получается, он должен обеспечить наказание тех, в чьей виновности уверен Вашингтон. Это я оставляю на совести Дж.Теффта. Он в том интервью, если я правильно помню, много еще чего рассказывал, включая категоричные заявления о том, что непосредственная причина кризиса на Украине – это «аннексия» Крыма; что он категорически отвергает тезис о майдане как причине госпереворота на Украине; что он сомневается в действительном отражении в результатах референдума в Крыму волеизъявления населения – все это я оставляю на его совести.

Когда почти год назад произошла эта жуткая катастрофа, эта трагедия, мы были среди тех, кто инициировал принятие резолюции Совета Безопасности ООН, которая получила номер 2166. С тех пор мы неоднократно призывали к тому, чтобы данная резолюция выполнялась добросовестно во всех своих компонентах. Как вы помните, резолюция постановила обеспечить всестороннее, тщательное, независимое расследование катастрофы, которое бы проводилось в полном соответствии с самой резолюцией и с правилами Международной Организации Гражданской Авиации (ИКАО). К сожалению, в этой части, как и в некоторых других, резолюция не была выполнена. Расследование ведется без признания ключевой роли ИКАО, не под эгидой этой организации. Вместо этого был выбран специфический вариант расследования на основе двусторонних соглашений отдельных стран с Украиной. Причем, если я правильно помню, эти соглашения не публиковались полностью. По резолюции 2166 Генеральный Секретарь ООН должен был представить в Совет Безопасности комплексные предложения о тех мерах, которые ООН и Совет Безопасности ООН могут принять для содействия расследованию. Таких предложений предоставлено не было. Информация о ходе расследования на основе тех самых двусторонних соглашений в Совет Безопасности ООН не предоставлялась, хотя резолюция прямо это требует. Все попытки российской стороны через пару-тройку месяцев после принятия резолюции организовать в СБ ООН обсуждение хода расследования были заблокированы теми странами, которые сейчас выступают за создание трибунала. Вопросы, которые появлялись у наших авиационных властей, экспертов Министерства обороны России и были опубликованы, а также распространены нами в Совете Безопасности ООН, так и не получили какого-либо ответа или реакции со стороны тех, кто проводили это расследование. Наших специалистов пригласили в международную группу по расследованию, но пока мы находимся там в неравном положении, поскольку доступ к информации, имеющейся у международной группы, является различным: некоторые члены получают доступ ко всем документам и материалам, а нашим экспертам эту информацию дают дозировано. Мы обращались с вопросом, почему так происходит, но внятных объяснений не получили.

Само расследование вызывает многочисленные вопросы, начиная с того, что вывоз с места событий и изучение обломков самолёта (обязательный первый шаг) начался только спустя несколько месяцев после трагедии. Некоторые из этих предметов до сих пор остаются на месте катастрофы. Всё ещё не предоставлены записи переговоров украинских авиадиспетчеров, которые вели военные самолёты, запрошенные нами данные о вылетах военных самолётов с близлежащих аэродромов Украины и т.д. Мы предлагали, чтобы на ранней стадии расследования СБ ООН санкционировал направление миссии ООН. Эта идея не получила поддержку, и нам было отказано. Мы выступали с инициативой, чтобы Совет Безопасности поручил Генеральному секретарю ООН не только внести предложение, которое он так и не внёс (хотя резолюция это предполагала), но и назначить специального представителя, который курировал бы все вопросы, связанные с расследованием этой ужасной трагедии – но в этом нам тоже было отказано. Получается, что почти после годового бездействия, когда игнорировались многочисленные обращения России в СБ ООН с призывами активизировать его роль в этом вопросе, нам предлагают срочно создать международный трибунал, причём проекты, связанные с его созданием, и появившиеся сейчас тексты вызывают очень много вопросов. Не буду вникать в суть, но главное, что эта катастрофа квалифицируется как угроза международному миру и безопасности, хотя резолюция 2166 такой квалификации не содержала. Никогда Совет Безопасности ООН не квалифицировал такие катастрофы с воздушными судами как угрозу международному миру и безопасности. Это уголовное преступление, которое и расследуется нидерландцами и другими основными участниками этой международной группы как уголовное. Есть техническое расследование и уголовное. СБ ООН здесь абсолютно не при чём. Те параметры, которые относились к его мобилизующей роли, уже закреплены в резолюции 2166.

В ситуациях крушений гражданских лайнеров, будь то 1988 г., когда американцы по ошибке сбили иранский пассажирский самолёт, или 2001 г., когда украинские военные сбили российский пассажирский самолёт авиакомпании «Сибирь», в других похожих случаях СБ ООН никогда не создавал никаких трибуналов. Даже в хорошо известном деле «Локерби» Совбез многократно занимался этим вопросом, но суд проходил в Нидерландах по шотландскому законодательству.

Сейчас мы исходим из того, что не нужно «ставить телегу впереди лошади» – расследование ещё не завершено. Резолюция 2166 действительно призвала обеспечить правосудие и привлечь к ответственности виновных после завершения расследования, которое закончится не раньше октября, как нам говорят голландские коллеги, а, скорее всего, чуть позже (они надеются, до конца года). С учётом всего этого главными для нас являются две вещи: во-первых, доступ всех заинтересованных государств (как минимум, тех, которые представлены в международной группе) к результатам расследования, имеющегося на сегодняшний день, без какой-либо дискриминации; во-вторых, мы исходим из того, что только после этого может состояться предварительное рассмотрение вопроса об ответственности виновников, и можно будет советоваться о том, в каких формах оптимально это сделать, чтобы не злоупотреблять функциями, прерогативами и авторитетом СБ ООН.

Россия. Таиланд > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 16 июля 2015 > № 1459140 Сергей Лавров

Так убивают «сланец»?

Мировые цены на нефть продолжают «гулять» в диапазоне от 55 до 65 долларов за баррель. По мнению экспертов, это происходит потому, что главные игроки рынка не заинтересованы в быстром возвращении цен на докризисный уровень. // Иван Скогорев, «Национальный банковский Журнал», №6 (134), июнь 2015 года

Последние месяцы 2014 года аналитики увлеченно обсуждали ситуацию на мировых товарных рынках и особенно возможную динамику цен на нефть и нефтепродукты. В I квартале 2015 года мало что изменилось: черное золото продолжило приковывать к себе внимание экспертов. В прогнозах – как оптимистических, так и пессимистических – нет недостатка: кто-то говорит, что в перспективе следующих четырех-пяти лет котировки нефтяных контрактов взлетят аж до 200 долларов за баррель нефти марки Brent, кто-то, напротив, считает, что нынешние значения (от 55 до 65 долларов за баррель) сохранятся еще долго. Те, кто специализированно занимается проблемами российской нефтегазовой отрасли, призывают к оценке ситуации исходя из объективных факторов, а не из надежд или страхов.

Веское слово «сланца»

Большинство экспертов солидарны во мнении: падение цен на нефть было предсказуемым – неожиданностью оно стало только для тех, кто либо невнимательно наблюдал за этим сегментом мирового товарного рынка, либо по каким-то причинам вообще не уделял ему внимания. Одна из главных причин в том, что экономический рост в мире не достиг предкризисных показателей: в странах Европы наблюдается стагнация, темпы роста ВВП в Китае и Индии замедляются, США, благодаря «сланцевой революции», перестали быть крупнейшим импортером «черного золота». В общем, спрос на нефть и нефтепродукты начал снижаться, предложение не уменьшалось – этот дисбаланс неизбежно потащил вниз мировые цены на данные виды товаров.

Международное энергетическое агентство (International Energy Agency, IEA) оценило сложившуюся ситуацию следующим образом: дефицит на глобальном рынке углеводородов в 2013 году сменился избытком предложения в 2014 году. Избыточное сырьевое предложение, по мнению экспертов агентства, сохранится в 2015 году и в меньшей степени в 2016 году. Так что быстрого восстановления котировок нефтяных контрактов на докризисных уровнях аналитики IEA не ожидают.

«Главная причина падения цен на нефть – это избыток нефти на рынке (1,3-2 млн баррелей в день), который возник из-за роста добычи сланцевой нефти и снижения спроса. Во вторую очередь на нефтяные цены оказал давление укрепляющийся доллар США», – так оценивает причины негативной динамики цен на нефть доцент факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Сергей Хестанов.

Аналитик инвестиционного департамента ВТБ24 Олег Душин также отмечает значительную роль американской сланцевой нефти: «Добыча сырой нефти в США стала резко нарастать еще с 2012 года (+15,4%), продолжила рост в 2013 году (+14,3%) и в 2014 году (+16,2%). «Сланцевая революция» перевесила все остальные факторы. Как пример, западные санкции против Ирана, затрудняющие его поставки нефти (с 2010 года), не изменили картину общей стабильной добычи в странах ОПЕК». Со сланцевой же нефтью все вышло иначе: она свое слово сказала, и, как выяснилось, очень даже веское.

ОПЕК и Россия – никто не хотел уступать?

Аналитики не сомневаются: если бы страны-экспортеры черного золота захотели бы стабилизировать ситуацию с мировыми ценами на нефть, они предприняли бы конкретные шаги в данном направлении. Для ОПЕК это не первый кризис, когда динамика цен на нефть начинает резко снижаться. Скачки цен на нефть были неотъемлемой частью всех многочисленных и кровопролитных событий на Ближнем Востоке – войн в Ираке и Ливии, гражданских выступлений в Египте, арабо-израильских конфликтов и т.д. И каждый раз ОПЕК удавалось удерживать ситуацию под контролем.

По убеждению главного экономиста компании BP по России и странам СНГ Владимира Дребенцова, ОПЕК могла бы спасти положение на рынке, снизив квоты на добычу. Однако на своей ежегодной встрече в ноябре картель решил не принимать никакого решения по данному поводу. В результате цены на нефть и другие ресурсы активнее пошли вниз. При этом даже страны, заявившие об особой позиции, такие, как Венесуэла, ничего не смогли сделать для того, чтобы руководство картеля изменило свою позицию.

Впрочем, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности, первый проректор по внешним коммуникациям Финансового университета при Правительстве РФ Константин Симонов считает, что дело тут не в символизме. По его мнению, ОПЕК – институт старого мира, его решения более не являются руководством к действию даже для стран, входящих в него. «Ни для кого из экспертов не является секретом, что ОПЕК с упорством, достойным лучшего применения, не выполняла собственных решений, точнее, не обеспечивала контроль за их выполнением. То есть, к примеру, она принимала решение о сокращении объемов добычи и продажи нефти, и все страны-участники вроде бы подписывались под ним, а потом то одна, то другая страна начинала увеличивать добычу. Мол, ведь если я немножко пошалю, то никто не заметит», – поясняет Константин Симонов. Ну а если так, то какой смысл ОПЕК расписываться в своей беспомощности даже при условии, что страны, входящие в организацию, напрямую страдают от низких цен на черное золото?

С другой стороны, есть игрок, которого уж точно никто не рассматривает как символичного. Россия – очень важный участник мирового нефтяного рынка, поскольку наша страна обладает 8% мировых запасов нефти, а добывает ежегодно более 11% черного золота. Поэтому теоретически она могла бы оказать непосредственное влияние на динамику котировок нефтяных контрактов. Но среди российской политической и экономической элиты появилось мнение – надо перетерпеть неприятности, чтобы не потерять свою долю на рынке. Ведь очевидно, что в сложившихся условиях место игрока, сократившего объемы экспорта нефти, тут же займут поставщики, готовые продавать свои ресурсы по бросовой цене.

Конечно, снижение доходов напрямую бьет по различным проектам в нефтегазовой отрасли. «Мы сегодня пытаемся понять, где находится «болевая точка» нефтяных компаний, – поясняет директор департамента добычи и транспортировки нефти и газа Министерства энергетики Российской Федерации Александр Гладков. – Ведется работа по импортозамещению нефтегазового оборудования. Одновременно ищется финансирование». В Минэнерго рассчитывают, что сильного снижения добычи нефти в России, в том числе благодаря господдержке, не произойдет. Не будет, по оценкам правительственных экспертов, и заметного снижения экспорта сырой нефти (кстати, доходы от этого экспорта составили в 2014 году свыше 50% доходной части государственного бюджета).

Так что, по мнению специалистов, нет смысла ожидать, что в обозримом будущем Россия откажется от нынешних объемов поставок энергоресурсов на мировые рынки. Идет игра на выбывание: кто первым сдастся, тот потеряет если не полностью свою долю на рынке, то частично. Пока ни ОПЕК, ни наша страна на такие жертвы идти не готовы.

Подобное лечится подобным?

Рано или поздно сложатся такие ценовые условия, при которых странам-экспортерам придется торговать нефтью, что называется, себе в убыток. Хотят они этого или нет, а им придется сокращать объемы своего экспорта. «Очевидно, что в случае снижения цен до 40 долларов за баррель с рынка уйдет достаточный для возобновления роста цены объем нефти», – прогнозирует Владимир Дребенцов (компания BP). То есть, по мнению эксперта, соотношение между спросом и предложением изменится в сторону первого.

Сергей Хестанов (РАНХиГС) отмечает, что на дальнейшее развитие ситуации на мировом рынке нефти и нефтепродуктов оказывают влияние противоречивые геополитические факторы и тенденции. «Можно констатировать, что падение нефтяных цен из острой фазы перешло в хроническую. Ожидаемый выход на рынок иранской нефти (около миллиона баррелей в день) способен опустить цены еще в два раза. Однако США пока не дают вырвать инициативу из своих рук. На фоне новой войны в Йемене ситуация может коренным образом измениться», – подчеркивает специалист.

Главные надежды специалистов, рассчитывающих на восстановление мировых цен на нефть на приемлемых (с точки зрения российского бюджета) уровнях, связаны с резким сокращением добычи сланцевой нефти в США, что приведет к уменьшению поставок американского «сланца» на внешние рынки. В 2012 году журнал Time опубликовал следующие данные: по оценкам опрошенных изданием экспертов, себестоимость добычи одного барреля нефти из горючих сланцев в 2012 году составила порядка 100 долларов. Правда, есть и более оптимистичные оценки – от 75 до 80 долларов. Однако в любом случае это на порядок выше, чем мировые цены на черное золото, установившиеся сейчас.

«Совсем недавно Управление энергетической информации Министерства энергетики США пересмотрело прогноз по стоимости североморской нефти марки Brent: в этом году средняя цена составит около 60 долларов за баррель. Ранее предполагалось, что она не превысит отметку 57,5 долларов за баррель. В следующем году цена на Brent вырастет до 75 долларов за баррель. Такая динамика объясняется снижением числа буровых установок в США, заявленным уменьшением капитальных затрат крупнейших нефтяных компаний. Уже во второй половине 2015 года добыча сланцевой нефти в стране будет расти самыми медленными темпами за более чем четырехлетний предшествующий период», – приводит цифры главный аналитик компании «Управление Сбережениями» Александр Потавин.

Первые ласточки, свидетельствующие о том, как сказывается на американской нефтедобывающей промышленности удешевление черного золота, уже появились. В январе заявление о защите от кредиторов, то есть иск о признании банкротом, вынуждена была подать американская WBH Energy. Техасская компания владела почти четырьмя десятками скважин, ее задолженность к моменту прекращения деятельности достигала 50 млн долларов. И хотя по американским меркам ее сложно было назвать крупной, данный прецедент вызвал у экспертов и аналитиков чувство обеспокоенности. «Если выяснится, что нефть – это «пузырь», надутый дешевыми деньгами, то что же тогда с фондовым рынком и рынком недвижимости? А если они все «пузыри»? Если нефтяной лишь первый из тех, что «лопнут»? У нас будут большие проблемы», – считает глава инвестиционной компании Euro Pacific Capital Питер Шиф.

Открытым остается вопрос, можно ли будет в случае сокращения поставок американской нефти, добываемой нетрадиционными способами, говорить о конце «сланцевой революции»? Или речь пойдет о том, что она просто возьмет тайм-аут и вспыхнет с новой силой, когда мировые цены на нефть вернутся на подходящие для нее уровни? Эксперты расходятся во мнениях. Так, начальник отдела валютно-финансовых операций банка «КОЛЬЦО УРАЛА» Игорь Нестерович полагает, что «сланцевая революция» может обрести второе дыхание. «Скорее всего, низкорентабельные точки добычи сланцевой нефти будут закрываться или консервироваться, в то же время сильные игроки будут совершенствовать технологии и добиваться снижения издержек», – прогнозирует специалист.

«Говорить об окончании «сланцевой революции» можно будет, когда операционно основные «поля» будут освоены, а дебит со скважин пройдет свой пик. При сохранении нормальных ценовых условий мы ожидали бы, что это произойдет примерно в 2017 году (фаза пиковой добычи на сланцевых месторождениях невысока, примерно три-пять лет)», – считает руководитель направления анализа отраслей и рынков капитала Промсвязьбанка Евгений Локтюхов.

Сейчас, конечно, трудно что-либо определенное сказать по этому вопросу, признают эксперты. Если не все, то очень многое будет зависеть от того, как поведут себя в дальнейшем основные игроки. Пока наблюдатели считают, что Россия и другие страны ОПЕК в целом держат удар. В этом контексте почти символично звучат слова, сказанные президентом РФ Владимиром Путиным в конце прошлого года: впереди Россию ожидает непростой с экономической точки зрения период, но продлится он относительно недолго – два-три года. По иронии судьбы именно столько времени эксперты отводят для того, чтобы понять, закончится «сланцевая революция» в США крахом или обретет силы для нового рывка.

Иран берет курс на Запад

Петр Львов

Итак, 14 июля в Вене заключено окончательное соглашение по иранской ядерной программе (ИЯП). Соглашение предполагает ограничение ядерных разработок Ирана на более чем десять лет в обмен на постепенное снятие санкций. Оно предусматривает сохранение оружейного эмбарго в отношении Ирана в течение еще пяти лет.

В то же время ограничительные меры на поставки ракетного оружия должны будут действовать в течение восьми лет. Данный вопрос был одним из главных камней преткновения. Иран требовал снять эмбарго на поставку материалов чувствительных в плане распространения ядерной деятельности и развития программ разработки баллистических ракет, а также запрет на экспорт оружия и связанных с ним материалов.

Россия в этом вопросе поддержала Иран, однако западные страны выразили опасение, что Иран увеличит военную поддержку шиитских вооруженных формирований в Ираке, в Йемене, а также окажет поддержку президенту Б. Асаду в Сирии.

При этом Иран принял так называемый «SNAPBACK», который позволит восстановить санкции в 65 дней, если Тегеран нарушит соглашение по ограничению ядерной программы страны.

По соглашению, инспекторы МАГАТЭ будут иметь доступ ко всем подозрительным объектам в Иране, в том числе к военным. Резолюция Совбеза ООН об отмене санкций может быть принята в течение месяца. В соглашении также предусмотрено ограничение на обогащение Ираном урана сроком на восемь лет. В дальнейшем Тегеран может постепенно перейти к следующим программам по обогащению урана, но исключительно в мирных целях. Кроме того, Иран должен преобразовать реактор на объекте в Араке для использования в мирных целях, за его перестройкой будет следить МАГАТЭ.

В соглашении отмечается, что в случае выполнения Ираном взятых на себя обязательств по соглашению с «шестеркой» иранская ядерная проблема (ИЯП) будет снята с повестки дня Совета Безопасности ООН через 10 лет. Речь идет о семи резолюциях СБ ООН, принятых ранее в связи с иранским ядерным досье. Действие этих резолюций будет прекращаться поэтапно и в соответствии с ходом выполнения иранской стороной взятых на себя обязательств под контролем МАГАТЭ.

В обмен Тегеран получит снятие международных санкций против ИРИ, введенных как через СБ ООН, так и на двустороннем уровне. К системе международных финансовых переводов SWIFT его уже подключили. А вот в остальном все будет не так быстро. Санкции будут сниматься постепенно, по мере выполнения иранцами обязательств по ядерной программе. Но, в принципе, к концу 2015 г. практически все торгово-экономические и финансовые ограничения могут быть полностью сняты, включая экспорт нефти и инвестиции в иранскую экономику. А именно это нужно как ИРИ, так и Западу.

Зато Россия мало что получит: ограничения на поставку продукции ВТС, где у Москвы есть что предложить, сохранятся еще на 5 лет. А поставлять Ирану современные технологии и вкладывать инвестиции в иранскую экономику Россия не в состоянии, учитывая, что сама получает их на Западе, а в условиях антироссийских санкций из-за Украины средств для инвестирования за рубежом у РФ просто нет.

Так что самый лакомый кусок иранской экономики – нефтегазовый сектор – достанется для освоения Западу, что позволит ИРИ увеличить выброс нефти на мировой рынок. А со временем и начать поставки газа в ЕС по газопроводам, на которые уже составлены проекты. Это нанесет серьезный удар по интересам «Газпрома» в Южной Европе. Не сейчас, конечно, но через 2-3 года. Ничего не выиграла Москва в военно-политическом плане: расчет на то, что соглашение по ИЯП закроет вопрос с ЕвроПРО, не оправдался, о чем уже заявили в госдепартаменте США. Более того, позитивная роль РФ в достижении договоренности с Ираном никак не отразится на западных санкциях в отношении России. Хотя Москва и удостоилась 14 июля положительного отзыва со стороны президента Обамы, который похвалил российскую дипломатию «за большой вклад в соглашение по ИЯП».

Что же означает все это в стратегическом плане? Надо быть абсолютно откровенным: соглашение по ИЯП стало событием глобального исторического значения. Оно означает следующее: Иран взял курс на Запад, на сближение с США и ЕС, а эксперимент с исламской революцией завершается. Он не удался. Так что победителем сделки в Вене стали Запад, нынешний иранский президент А. Роухани и его прозападно-либеральная команда. И это было в определенной мере естественным, учитывая настроения подавляющего большинства иранского общества. Население устало от лишений, которые принесли с собой международные санкции. Экономика ИРИ уже длительный период переживает период стагнации. Правительство страны с трудом осуществляет социальные программы из-за нехватки средств, а молодежь, на которую приходится свыше 50% населения ИРИ, не понимает, почему она должна жить религиозными заветами айятоллы Хомейни, а не следовать в русле современного технологического и интеллектуального развития вместе со всем миром.

Продолжение модели исламского государства начало грозить Ирану реальной возможностью зарождения в обществе настроений «цветной» революции под воздействием западной пропаганды, да еще и в условиях многонационального государства, где права нацменьшинств не всегда соблюдаются. Да и религиозная верхушка во главе с айятоллой Хаменеи начинала понимать, что идеи хомейнизма быстро теряют свою привлекательность. Поэтому Тегеран пошел на существенные уступки на переговорах в Вене, иначе правящий режим мог затрещать по швам в любой момент в случае сохранения санкций.

Понятно, что отныне все надежды на быстрое восстановление и развитие иранской экономики руководство ИРИ возлагает на приток западных технологий и инвестиций. Причем предварительно многие крупные американские и европейские корпорации уже провели закрытые переговоры с иранскими представителями относительно того, как и на каких условиях они вернутся в Иран. И можно не сомневаться – все это пойдет быстрыми темпами. Ведь победит тот, кто быстрее сможет занять ниши. Все это создаст прочный экономический фундамент привязки Ирана к Западу. Ясно, что уже через несколько лет, если не месяцев, изменится и политический строй в ИРИ, где религиозная верхушка вынуждена будет уйти, уступив место современным механизмам госуправления. Не исключено, что Тегеран возьмет курс и на получение статуса ассоциированного члена ЕС. Хотя это вовсе не означает, что Иран почти сразу же изменит свою региональную политику и, прежде всего, прекратит свою поддержку Ирака, Сирии и Йемена.

Но ясно и другое – Россия отныне не является столь привлекательным партнером для Тегерана, как это было до заключения соглашения по ИЯП. Просто потому, что она не в состоянии выдержать конкуренцию с Западом в борьбе за иранскую экономику. А поставлять оружие ИРИ Москва не сможет еще 5 лет. Хотя, конечно, какое-то время иранцы могут разыгрывать российскую карту против Запада, чтобы как можно скорее избавиться от всех санкций.

В любом случае игра вокруг Ирана почти закончилась. И эта страна явно взяла курс на Запад. Правда, здесь ей предстоит еще побороться за место в западной орбите со своими арабскими соседями, прежде всего, Саудовской Аравией. Но это уже другой вопрос. И Вашингтон способен повлиять здесь таким образом, что два вчерашних непримиримых врага вскоре могут оказаться союзниками в зоне Персидского залива. Так или иначе, региону Ближнего и Среднего Востока нужно готовиться к предстоящим переменам.

The Iran Agreement, More Nuclear Theatre

Gordon Duff

The planet is saved from the brink of war, we are told today. Everyone is weighing in, broken politicians, the walking dead of the geopolitical world hoping their inane observations on the obvious and meaningless might bring an iota of attention their way.

The whole thing is theatre.

There are the simple and inexorable facts, that Iran had halted its military uranium enrichment program in 2003, a fact long observed by both the IAEA and CIA. There has been nothing but agreement on that fact with two National Security Estimates, the first from 2007. From the New York Times, December 3, 2007:

‘A new assessment by American intelligence agencies made public Monday concludes that Iran halted its nuclear weapons program in 2003 and that the program remains on hold, contradicting an assessment two years ago that Tehran was working inexorably toward building a bomb.

The report seems likely to weaken international support for tougher sanctions against Iran and raise new questions about the credibility of the beleaguered American intelligence agencies, while reshaping the final year of the Bush administration, which has made halting Iran’s nuclear program a cornerstone of its foreign policy.

The assessment, a National Intelligence Estimate that represents the consensus view of all 16 American spy agencies, states that Tehran is most likely keeping its options open with respect to building a weapon, but that intelligence agencies “do not know whether it currently intends to develop nuclear weapons.”’

What we have to understand is that there had been no subsequent report from anywhere, not the CIA, not the IAEA, nothing at all indicating that anything contained in the original 2007 report was wrong, quite to the contrary.

Every piece of evidence presented since then not only backed up this report but indicated increasing openness on the part of Iran to disclose more aspects of a nuclear program that had already been under a very high level of inspection for some time.

What does this mean about the current agreement? Well, for sure there are domestic political issues in the United States. The agreement with Iran to save the world from a nuclear attack by a nation with no nuclear program and no nuclear weapons is certainly quite an accomplishment, right up there with the American and British cleansing of Iraq of their non-existent weapons of mass destruction.

Obama can now ride into the sunset having saved the world from weapons that never existed and for killing Osama bin Laden, long exposed as a prime CIA asset who actually died in 2001 after unsuccessful treatments for kidney disease at the Bethesda Naval Medical Center in Maryland, according to highest level sources.

What is the real aftermath likely to look like? First of all, if you are a hotel owner in Tehran, the already heavy influx of western business executives, Israeli’s included, that have taken Tehran by storm, will be dwarfed by what is to come.

You see, not only will sanctions open the door to oil trading, and in the process collapse world oil and gas markets, unless of course those markets have been rigged all along, but Iran has had assets frozen around the world. Billions will flow into Iran, money long owed to Iran. Being a friend of Iran will become much like being a friend of Saudi Arabia.

Toward this end, ISIS and those standing behind that organization, nominally Qatar, Saudi Arabia, Israel and Turkey, can expect major reverses.

The upcoming S300 air defense deliveries, putting Russia’s prestigious reputation behind securing Iran from Israeli and Saudi attack, should quell what have always been empty threats. Soon, Iran will have the air force it has not possessed since the days of the Shah.

With both Israel, Saudi Arabia and the Gulf states buying in on the F 35 or continuing to upgrade their F 15s, an export version of the Sukhoi T50, even “detuned,” would outperform anything in the region, a plane with range capable of dominating the region. Would Iran put an air umbrella or enforce a no fly zone over Yemen?

Another place to look is Hezbollah. Most experts agree that, were Turkey and Qatar, operating out of Hatay, to have secured a more durable foothold for their al Qaeda forces in Syria and were Saudi efforts to mount an offensive in both Bekaa, Lebanon and the Qalamoun –Zabadani region north of Damascus, Israel would have moved into Lebanon in attempt to avenge their 2006 defeat at the hands of Hezbollah.

With Hezbollah off terrorist lists and Iran capable of even more robust financial support for their chief ally, a number of steps can and likely will be taken that will alter the balance of power in the region. It has always been considered a major security risk for Israel were Hezbollah to have a robust air defense system. There is little question now that this will become a reality and that Israeli attempts to curtail installation of this purely defensive capability will be futile.

This will change everything, ending forever Israel’s “Nile to the Euphrates” dream of a “borderless state.”

Since that first report, back in 2007, 8 years have passed. With the potential power base of BRICs taking on Iran as a full partner and the Silk Road projects increasing economic focus on Iran, the Caspian Basin and the Caucasus regions, an inexorable power shift toward not just Tehran but the region as a whole is well in the works.

This will leave the next looming question the fate of the Kurdish people and how long Turkey as we know it, can continue to exist.

Двенадцатый арбитражный апелляционный суд признал незаконным сделки по установлению контроля над ОАО «Астраханским портом» иранскими компаниями «Хазар Си Шиппинг Лайнз», «Саус Уэй Шиппинг Эдженси» и компанией «Азорес Шиппинг Компани Эл.Эл.ЭфЗэтИ» из Арабских Эмиратов.

Таким образом, судебная инстанция подтвердила законность решения Арбитражного суда Астраханской области по исковому заявлению ФАС России 2012 года о признании этих сделок недействительными.

По версии надзорного ведомства, данные инвестиции не были согласованы с государственным регулятором и противоречили Федеральному закону №57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства».

В 2012 году суд удовлетворил жалобу ФАС на действия иностранных компаний, но тогда они подали апелляцию и обжаловали решение. Накануне суд поставил окончательную точку в затянувшемся судебном процессе.

«Теперь деятельность иностранных компаний будет приведена в полное соответствие с требованиями российского законодательства», — подчеркнул начальник Управления контроля иностранных инвестиций ФАС России Армен Ханян.

Алексей Аванов

Достигнутое соглашение по иранской ядерной программе СМИ называют историческим. Могерини заявила, что главным выгодоприобретателем станет Европа. Для России существуют две стороны медали, и Сергей Лавров "спешно маневрирует, чтобы извлечь выгоду из сделки", пишет NYT. Возвращение Ирана на нефтяной рынок - вызов не только для России, но и для его старых соперников Саудовской Аравии и Ирака.

Российский министр иностранных дел Сергей Лавров не терял времени даром, говоря о соглашении по иранской ядерной программе. Он выступил по телевидению через несколько минут после того, как сделка была заключена, и даже до начала официальной пресс-конференции, подчеркнув перед домашней аудиторией многие потенциальные выгоды для России, пишет The New York Times.

Соглашение вновь открывает Москве путь для выгодных контрактов с Тегераном в сфере мирной атомной энергетики, говорится в статье, а также может нейтрализовать главную причину для развертывания американской системы ПРО в Европе, которую Путин называл угрозой для безопасности России.

Россия обладает передовыми экспертными знаниями и опытом в атомной энергетике, и она многие годы помогала строить и обслуживать атомные реакторы в Иране, напоминает автор. Кроме того, она рассчитывает осуществить значительные продажи обычных видов вооружения в Иран. На последних этапах переговоров Лавров приложил значительные и энергичные усилия к немедленному и полному снятию с Ирана международного эмбарго на поставки оружия.

По компромиссному решению, эмбарго продляется на срок от пяти до восьми лет, однако Лавров предположил, что Россия возобновит оружейные контракты с Тегераном раньше, поскольку в рамках соглашения могут быть допущены исключения, сообщает издание, добавляя, что Путин уже заявил о намерении поставить Ирану в этом году ракетные комплексы С-300.

Обама в интервью The New York Times похвалил Путина и Россию за помощь в заключении сделки, несмотря на напряженность, связанную с политикой России на Украине.

"Россия оказала нам помощь, - заявил Обама. - Буду с вами честен: я не был уверен, учитывая сильные расхождения, которые сейчас имеются у нас с Россией по Украине, сохранится ли она. Путин и российское правительство рассмотрели эти вопросы по отдельности так, что меня это удивило, и мы бы не достигли этого соглашения, если бы не готовность России остаться на одной стороне с нами и другими членами группы "5+1" в поддержке этой важной сделки".

Отмена санкций против Ирана может иметь для России и оборотную сторону, отмечает автор статьи: полномасштабное возвращение этой страны на международный нефтяной рынок, как ожидается, снизит мировые цены на нефть.

Обозреватель The Washington Times Л.Тодд Вуд отмечает неоднозначность и опасность ядерной сделки с Ираном.

Россия ожидает, что США откажутся от своих усилий в сфере ПРО в Европе. И это несмотря на то, что сделка "не запрещает Ирану продолжать обогащение урана и, в конечном итоге, создать атомную бомбу", что "Россия регулярно посылает ядерные бомбардировщики вдоль границ союзников НАТО", а Северная Корея пытается развивать ракетные технологии, возмущается Вуд.

Возможность уничтожать вражеские боеголовки пугала российское министерство обороны с тех пор, как Рональд Рейган впервые объявил о создании Стратегической оборонной инициативы, пишет автор. "Только дурак - или человек, который хочет ослабить американскую безопасность - откажется от этой возможности и остановит ее разработку перед лицом действий России", - заключает Вуд.

"Ядерная сделка, заключенная между Ираном и Западом, постепенно введет на мировой энергетический рынок нового крупного игрока", - констатирует Дэвид Фрэнсис в Foreign Policy.

Нефтяная инфраструктура Ирана на десятилетия отстает от таковой в России, Саудовской Аравии и США, но благодаря потенциалу его ресурсной базы (считается, что иранские резервы больше, чем у каждого из трех упомянутых выше энергетических гигантов), некоторые фирмы горят желанием это изменить, говорится в статье.

Сара Вакшури, президент SVB Energy International и бывший советник National Iranian Oil Company, обнародовала следующие оценки: чтобы Иран достиг стоящей перед ним цели - вырабатывать 5 млн баррелей в день к 2020 году, ему необходимо порядка "70 млрд долларов инвестиций в нефтяные и газовые месторождения".

Если данная оценка верна, то Ирану потребуется так много денег и времени для совершенствования инфраструктуры, что это может подорвать критические аргументы противников сделки, в числе которых Израиль и Саудовская Аравия: по их словам, после отмены санкций Иран быстро получит миллиарды долларов, которые передаст союзникам типа сирийского диктатора Башара Асада или марионеткам вроде "Хизбаллы".

У России, экономика которой, изнемогающая под тяжестью западных санкций, сильно зависит от энергетики, теперь может появиться новый региональный соперник, говорится далее.

Вакшури отметила, что это ставит президента России Владимира Путина перед трудным выбором: сотрудничать или пострадать. "Если геополитическая напряженность на Ближнем Востоке не приведет к перебоям поставок, то рынку и производителям нефти - главным образом, ОПЕК и России - придется либо согласиться на урезание объемов производства, либо... начать ценовую войну", - передает издание.

Важнейшие страны-поставщики нефти уже обеспокоены возвращением на и так перенасыщенный международный нефтяной рынок Ирана, пишут обозреватели Die Welt Нандо Зоммерфельдт и Хольгер Цшепиц. "Саудовская Аравия и Ирак, старые соперники Ирана, могут попытаться протолкнуть свои геополитические интересы через энергетический рынок", - предупреждают журналисты.

В прошедшие месяцы Саудовская Аравия существенно увеличила добычу нефти: к концу июня показатели достигли небывалых 10,4 млн баррелей в день. "Эксперты усматривают в этом явный сигнал: саудиты не только хотят всеми средствами защитить свою долю на нефтяном рынке от США, добывающих нефть путем фрекинга, но и готовятся к возвращению Ирана. При этом они осознанно делают ставку на снижение нефтяных цен", так как низкие цены делают добычу в США нерентабельной, пишут авторы. Цены на нефть, как напоминает издание, упали за год вдвое: со 115 долларов за баррель в июне 2014 года до 46 - в январе 2015-го.

"Саудовская сторона сигнализирует своему иранскому сопернику, чтобы тот не увеличивал добычу нефти после отмены санкций, если, конечно, Тегеран не хочет спровоцировать коллапс нефтяного рынка", - пишет Die Welt, добавляя, что до введения санкций в 2012 году Иран добывал 3,5 млн баррелей в день и входил в число крупнейших производителей нефти в мире, сегодня он добывает значительно меньше 3 млн баррелей, а экспорт сократился вдвое.

Как последние события отразятся на цене на нефть, зависит, прежде всего, от способности Ирана начать быстро поставлять нефть на международный рынок, говорится далее. Прогнозы специалистов разнятся, пишут журналисты, приводя выкладки экспертов.

Уже сейчас, как добавляет Die Welt, предложение нефти превышает спрос на 2,5 млн баррелей в день.

Венские переговоры по иранской ядерной программе стали первой значительной победой Федерики Могерини на посту главы европейской дипломатии, пишет Corriere della Sera.

"Я убеждена, что Евросоюз особенно заинтересован в том, что будет происходить в будущем, - сказала Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности. - Мы самые близкие к Ирану в географическом и историческом смысле, мы имеем общие тысячелетние культурные корни, мы были их первыми торговыми партнерами. И мы делим с ним охваченный огнем ближневосточный регион. Я верю, что Европа станет одним из самых крупных бенефициаров этого договора, имеющего положительное значение для всего мира".

По словам Могерини, политический капитал, вложенный в эти переговоры, принесет дивиденды иранскому руководству, которое сделало ставку на диалог и сотрудничество, взяв на себя большие обязательства. "Если с завтрашнего дня Тегеран начнет инвестировать в новые, основывающиеся на доверии и поддерживаемые мировым сообществом отношения с соседними странами, Ближний Восток и мир могут измениться в ближайшие 10 лет", - подчеркнула Могерини.

В 2014 году экспорт чешского военного материала - техники, оружия и боеприпасов вновь заметно вырос. Итоговый показатель составил 11,6 миллиарда крон (421,9 миллиона евро). По сравнению с 2013 годом окончательная сумма увеличилась на 3,75 миллиарда крон (137 миллионов евро). Упоминаемые данные содержит годовой отчет о контроле над вооружениями, который для ознакомления правительству передал министр промышленности торговли Ян Младек.

По информации ведомства, всего в течение 2014 года на экспорт чешской военной техники и оружия было выдано 1109 лицензий на общую сумму в объеме 19,8 миллиарда крон (717,9 миллиона евро). Реализованными оказались, учитывая лицензии, выданные также и в прошлом году, торговые сделки на уже упомянутую сумму 11,6 миллиарда крон (421,9 миллиона евро).

Большая часть военного материала была экспортирована в Саудовскую Аравию, а именно на сумму 1,9 миллиарда крон (69 миллионов евро), в Германию – более 1 миллиарда крон (36,4 миллиона евро), а также в Алжир и США (почти 900 миллионов крон – 33 миллиона евро) и в Словакию (641 миллион крон - 23 миллиона евро).

Разрешениями для осуществления поставок военной техники и оружия за пределы Чешской Республики к концу 2014 года располагало 213 юридических лиц и два физических. Всего было выдано 49 новых разрешений.

«Отказано было в расширении экспорта военного материала в Беларусь, Зимбабве, Судан, Эритрею, на Кубу, в Южный Судан, Иран, Сирию и Сахарскую Арабскую Демократическую Республику», - сообщает Министерство промышленности и торговли.

Экспортные поставки чешских военно-промышленных фирм в последние годы ощутимо растут. Для сравнения – в 2005 году были осуществлены сделки на общую сумму 88 миллионов евро, а в 2010 году – 217 миллионов евро.

Общие объемы чешского экспорта и импорта вооружений в 1994 году составили 172 миллиона евро, в 2001 – 60,5 миллиона евро, а в 2014 году – почти 422 миллиона евро.

Антон Каймаков

Достижение соглашения по ядерной программе Ирана означает для России возможность подписания выгодных контрактов, связанных с атомной энергетикой и поставками вооружений, а также определенные политические преимущества, пишет New York Times.

Россия действует быстро, чтобы использовать заключенные договоренности в своих интересах, полагает издание. Министр иностранных дел России Сергей Лавров напомнил об "амбициозных планах" двух стран в энергетической сфере сразу же после подписания соглашения, отмечает издание.

Россия располагает большим опытом в области атомной энергетики, одним из наиболее передовых в мире, пишет New York Times. В течение многих лет она помогает строить и эксплуатировать атомные реакторы в Иране. Государственная компания "Росатом" участвовала в создании АЭС "Бушер" и уже имеет контракты на ее расширение, отмечает СМИ.

За рамками энергетического сектора Москва планирует значительные поставки обычных видов вооружений в Иран, пишет издание. Ранее, напоминает оно, сообщалось о намерении России продать Тегерану несколько зенитно-ракетных комплексов С-300.

Перспективы возобновления торговли с Ираном могут поддержать российскую экономику, подвергшуюся ударам международных санкций из-за ситуации вокруг Украины, считает New York Times.

По мнению СМИ, соглашение по иранской ядерной программе может нейтрализовать основную причину для развития европейского сегмента ПРО, которое Россия рассматривает как угрозу для своей безопасности. Впрочем, в Госдепартаменте США уже заявили, что Иран располагает самым крупным запасом баллистических ракет на Ближнем Востоке и это по-прежнему обусловливает необходимость создания ПРО.

Роль российской дипломатии в переговорах по ядерной программе Ирана получила высокую оценку со стороны президента США, отмечает New York Times.

Россия сможет увеличить товарооборот с Ираном с 1,5 млрд долларов США до 10 млрд долларов США уже к 2020 году благодаря принятию соглашения по иранскому атому.

Снятие Западом финансовых и экономических санкций с Ирана позволит России импортировать иранские фрукты, овощи и орехи. В предыдущие годы РФ усиленно готовила почву для этого, устанавливая и развивая контакты с иранскими поставщиками и производителями.

За счет устранения ограничений в деятельности банков Ирана и экспортных поставок, страна существенно улучшит свою обеспеченность финансовыми средствами. Это, в свою очередь, также благоприятно скажется на перспективах малого и среднего бизнеса, представители которого смогут поставлять России плодоовощную продукцию.

Первая партия F-16 прибыла в Ирак

В понедельник, 13 июля, в Ирак прибыла первая партия из четырех заказанных в США истребителей F-16. Самолеты приземлились на авиабазе Балад (фото Reuters - ВП), сообщает Defense News 14 июля.

О прибытии самолетов заявили в Минобороны Ирака, а также в правительстве страны. Представитель президента США Барака Обамы по международной коалиции против боевиков организации ИГ Бретт Макгурк (Brett McGurk) также подтвердил прибытие истребителей. «После нескольких лет обучения в США иракские летчики 1-й эскадрильи F-16 приземлились в Ираке», написал он в Твиттер.

Поставка была задержана в связи с опасениями в безопасности Балада, который находится примерно в 70 км (45 милях) к северу от Багдада. В начале этого года правительственные войска вели бои с джихадистами ИГ недалеко от Балада, что было признано небезопасным для базирования истребителей на этом месте.

Ирак в общей сложности заказал в США 36 самолетов F-16. Из-за задержек поставок Ирак вынужден был усилить свои ВВС самолетами «Су» из России и Ирана.

Дубай предвкушает рост деловой активности в связи с подписанием соглашения по ядерной программе между Ираном и шестеркой мировых держав, одним из следствий которого станет отмена большинства санкций.

Во вторник Иран и шестерка мировых держав достигли соглашения по поводу снятия торговых санкций в обмен на приостановку ядерной программы Ирана, что должно привести к всплеску деловой активности в регионе, и, в первую очередь – у ближайшего соседа Ирана, ОАЭ.

Почти 25 лет действуют санкции, наложенные на торговлю с Ираном со стороны США; с 2006 года ООН наложила на Иран 4 пакета санкций в связи с подозрениями о военной направленности ядерной программы страны. США и Европейский Союз за последние годы наложили на Иран жесткие финансовые санкции, практически заморозившие международные банковские операции Ирана. В связи с санкциями пострадали традиционно сильные торговые связи Ирана и Дубая, где проживает около 400 000 иранцев. В 2008 году Иранский совет предпринимателей в Дубае насчитывал более 450 компаний-членов, сейчас их число едва достигает сотни. Иран является важным торговым партнером ОАЭ - объем внешней торговли (товары, не относящиеся к энергетическому сектору) 2014 году составил US$ 11,5 млрд.

В 2013 году, правитель Дубая – Шейх Мохаммед бен Рашид Аль Мактум апеллировал против санкций, наложенных на Иран, объясняя это тем, что его эмират сильно страдает в связи с торговыми ограничениями.

Иран остро нуждается в развитии инфраструктурных проектов. Поставки строительных материалов, оборудования и других товаров будут осуществляться через крупные порты соседних государств, в первую очередь – ОАЭ. Роста торговых оборотов и Ираном с нетерпением ждут как крупные компании, так и мелкие торговцы, отправляющие свои товары на традиционных деревянных судах, стоящих под погрузкой в старинном торговом порту Дубая.

Ожидается, что снятие санкций увеличит объем торговли Дубая с Ираном на 15-20% уже в ближайший год.

Иранцы являются важными игроками на рынке дубайской недвижимости – их доля во время действия жестких санкций сократилась, но все равно составляет 2,6% рынка. Порядка 100 млрд. долларов хранится на счетах иранцев за рубежом, половина из них заморожена. Со снятием санкций эти деньги хлынут не только в Иран, но и на рынки других стран региона.

Цены на аренду и продажу недвижимости в дорогих районах Дубая снижаются быстрее, чем в бюджетных.

В Дубае продолжается «бегство» арендаторов и инвесторов из дорогих районов в районы с более доступными ценами на жилье. Во втором квартале 2015 года продолжилась корректировка цен. Так, жилье в самом дорогом районе Дубая, на рукотворном острове Palm Jumeirah, подешевело на 2% (квартиры) и 3% (виллы).

Аналогичная картина наблюдается и на рынке аренды. В таких районах, как Palm Jumeirah, JBR, Dubai Marina, JLT цены на аренду снизились в среднем на 2% (на 6% на Palm Jumeirah и на 7% вдоль автострады шейха Заеда - по данным компании Asteco), в то время как в бюджетных районах, например, International City или Discovery Gardens они не изменились, а в Sports City даже выросли на 1%.

Никто на дубайском рынке недвижимости не ожидал снижения цен до начала экономических трудностей в России и странах Европы в связи с введением санкций против России и кризисными явлениями в странах еврозоны, а также падения цен на нефть. Прогнозы начала 2014 года были радужными. Сейчас эксперты говорят о том, что корректировка цен продлится еще 2-3 квартала, а затем наступит их стабилизация с последующим ростом. Новым фактором, влияющим на цены на дубайскую недвижимость, станет снятие санкций против Ирана, которое должно начаться в 2016 году, однако, дубайский рынок очень подвержен влиянию эмоций и ожиданий, поэтому достижение соглашения между Ираном и шестеркой стран-переговорщиков может оказать свое позитивное влияние еще до снятия санкций.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам визита в Узбекистан, Ташкент, 15 июля 2015 года

Завершился наш визит в Республику Узбекистан, состоялась продолжительная, насыщенная встреча с Президентом Узбекистана И.А.Каримовым, переговоры с Министром иностранных дел А.Х.Камиловым. Мы также посетили русский православный храм – кафедральный собор.

В ходе бесед рассмотрели состояние российско-узбекистанских отношений. По признанию обеих сторон, они находятся на хорошем уровне, имеют тенденцию к дальнейшему расширению и углублению во всех областях. Это касается и экономического сотрудничества, хотя здесь есть небольшое замедление темпов, прежде всего, связанных с курсом рубля. Но у нас есть уверенность, что ближайшее заседание межправительственной комиссии, которое состоится осенью в Москве, сможет рассмотреть дополнительные меры, позволяющие восстановить устойчивую тенденцию роста взаимного товарооборота, продвижения инвестиций. Это подтвердил Президент Узбекистана И.А.Каримов, и в этом заинтересованы обе стороны.

Мы подчеркнули, что хотели бы более активно развивать схемы, которые позволяли бы узбекским производителям сельскохозяйственной продукции и продовольствия экспортировать их в российские регионы. Мы в этом заинтересованы, у Узбекистана прекрасная репутация в этом сегменте рынка.

Военно-техническое сотрудничество развивается, реализуется программа по содействию модернизации вооруженных сил Узбекистана. Конкретные переговоры проходили в прошлом месяце, обсуждаются специфические параметры дальнейшего сотрудничества.

Большое внимание уделили гуманитарным связям, культурным обменам, совместному проведению мероприятий, посвященных памятным датам, в частности, в будущем году исполняется 575 лет со дня рождения Алишера Навои. Как и в Узбекистане, мы в России каждый год 9 февраля отмечаем день рождения этого великого узбекского поэта, но учитывая юбилейный характер будущего года, решили сделать специальные дополнительные шаги для того, чтобы широко и достойно отметить этот праздник.

Мы высказали искреннюю признательность Президенту Узбекистана И.А.Каримову и, в целом, руководству страны за постоянное внимание к русскому языку. Его преподают во многих школах, практически во всех высших учебных заведениях Узбекистана, работает Русский культурный центр. Узбекистанские студенты обучаются в Москве, в том числе и по предоставляемым нами бюджетным стипендиям, а всего учится в России более 11 тысяч узбекских граждан.

Мы отмечаем постоянное внимание Президента Узбекистана И.А.Каримова, узбекистанского руководства к нашим соотечественникам. Я встречался с ними, когда посещал кафедральный собор. Они чувствуют себя здесь комфортно, абсолютно как дома, любые возникающие вопросы решаются с вниманием к их нуждам. То, что, конечно, делается для поддержки функционирования в Узбекистане храмов Русской Православной церкви, - тоже очень большой вклад в укрепление духовных связей между нашими народами.

Значительное внимание мы уделили международной проблематике, прежде всего, в контексте ситуации в регионе, сохраняющихся угроз с территории Афганистана: и террористической, и наркотической. Мы условились активизировать нашу совместную работу по двусторонним каналам. Соответствующие ведомства России и Узбекистана находятся в постоянном контакте, обмениваются информацией, которая необходима для того, чтобы на практике нейтрализовывать террористическую и наркотическую угрозы. Конечно, обсудили, как будет развиваться наше взаимодействие в этих сферах не только по двусторонним каналам, но и в рамках Шанхайской организации сотрудничества, где после саммита ШОС в Уфе Узбекистан перенял от России функции председателя. Наши узбекские друзья очень серьезно, ответственно подходят к этой миссии, разрабатывают программу своего председательства. Мы условились тесно сотрудничать и поддерживать реализацию всех намеченных мероприятий.

Мы обменялись мнениями о нашем сотрудничестве в рамках СНГ, особенно с учетом того, что с 2013 года Узбекистан присоединился к Зоне свободной торговли Содружества. Рассмотрели наше взаимодействие в ООН, где мы традиционно продвигаем совместные инициативы, поддерживаем друг друга. В нынешнем году это особенно проявилось в нашей работе по продвижению и принятию резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которая посвящена противодействию героизации нацизма. Мы также признательны Узбекистану за поддержку других российских инициатив, таких как международная информационная безопасность, укрепление доверия в космосе и ряд других.

Россия и Узбекистан являются участниками ОБСЕ. Подтвердили нашу нацеленность на то, чтобы продвигать в этой организации реформы, позволяющие сделать ее более открытой, уважающей межправительственный характер этой структуры, помогли бы учреждению необходимых норм и правил, которые были бы понятны и обеспечивали бы нормальное функционирование всех институтов: и БДИПЧ, и Представителя по свободе СМИ, и Верховного комиссара по национальным меньшинствам с тем, чтобы ОБСЕ все-таки действительно работала на основе принципов равноправия, взаимного уважения интересов и, самое главное, укрепления культуры консенсуса.

Я удовлетворен визитом, подтвердил, что в России ждут Президента Узбекистана И.А.Каримова с государственным визитом. Такое приглашение было передано Президенту Узбекистана Президентом России В.В.Путиным во время их встречи в Уфе «на полях» саммита ШОС. Договорились в ближайшее время согласовать сроки этого визита и приступить к его содержательному наполнению. Рассчитываем на подготовку солидного пакета документов. В любом случае очень рады видеть Президента Узбекистана И.А.Каримова в Российской Федерации.

Вопрос: Израиль называет достигнутые в Вене договоренности по ИЯП «разрешением на убийство». Будем ли мы как-то успокаивать Израиль?

С.В.Лавров: Любые эмоциональные высказывания в отношении достигнутой договоренности, наверное, стоит отложить до того, как все государства изучат достигнутое соглашение. В нем содержится надежный, проверяемый и честный баланс интересов, который обеспечивает не только соблюдение, но и укрепление режима нераспространения ядерного оружия, права Ирана на мирную ядерную деятельность, причем исключительно мирную. Соглашение надежно гарантирует отсутствие в ядерной деятельности Ирана военного компонента и создает верификационные механизмы с участием МАГАТЭ и стран, которые его готовили. В одобренных документах изложены четкие, недвусмысленные процедуры, позволяющие на каждом этапе выполнения сделки убеждаться, что никто не отступает от своих обязательств.

Вопрос: Госдеп США заявил, что сделка по иранской ядерной программе не помешает развертыванию ПРО в Европе, так как это необходимо для сдерживания ракетной программы Ирана. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Напомню, что в рамках заключенной в Вене договоренности предусмотрено, что ракетная программа Ирана не будет развиваться в течение восьми лет. Никакого содействия этой программе извне просто быть не может. Согласованные и утвержденные механизмы проверки дают основание с полной уверенностью полагать, что так оно и будет.

Россия. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 15 июля 2015 > № 1459142 Сергей Лавров

Шведский экспорт может выиграть от соглашения с Ираном

Подписанное накануне соглашение с Ираном открывает возможности для шведской экспортной индустрии. Напомним, соглашение достигнуто между Ираном и, так называемой, группой P5+1, т.е. "шестерки", куда входят Франция, Великобритания, Россия, Китай, США и Германия.

Договоренность означает, что Иран сократит свою программу развития ядерной техники в обмен на отмену международных санкций, действовавших много лет со стороны США, ЕС и ООН.

Наиболее важным моментом для шведского экспорта, является возможность своевременно получать банковские платежи от иранской стороны, которые на данный момент сопряжены с рядом трудностей из-за введённых 10 лет назад банковских санкций в отношении Ирана.

Теперь, если санкции отменят полностью, то Иран представляет собой довольно привлекательный рынок для продукции шведских компаний.

Швеция традиционно имела хорошие торговые отношения с Ираном. До введения санкций, 10 лет назад, торговый оборот между двумя странами составлял 8 миллиардов крон. Санкции заметно сократили объемы шведского экспорта в Иран, в прошлом году он насчитывал около 2 миллиардов крон.

Наиболее активны на иранском рынке шведские транспортные и телекоммуникационные компании, а также компании специализирующиеся в области обрабатывающей промышленности.