Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Директор Исфаганского металлургического комбината Ардешир Саад Мохаммади в ходе пресс-конференции заявил, что производство железнодорожных рельсов на предприятии, которое он возглавляет, позволит положить конец вывозу из страны значительных валютных средств, сообщает агентство ИРНА.

По словам А.С.Мохаммади, договоренность о производстве названной продукции на Исфаганском металлургическом комбинате достигнута с компанией Иранские железные дороги.

Исфаганский металлургический комбинат готов начать производство железнодорожных рельсов уже в этом году. Потребности в названной продукции составляют как минимум 150 тыс. т рельсов в год, и ввод в эксплуатацию новой линии прокатного стана на комбинате позволит удовлетворить часть этих потребностей.

Далее А.С.Мохаммади сообщил, что в текущем году на комбинате планируется ввести в эксплуатацию третью установку по производству металлургического кокса мощностью до 900 тыс. т названной продукции в год. Это также позволит существенно сократить расходы валютных средств.

Как заявил А.С.Мохаммади, на комбинате запланирована реализация еще целого ряда проектов по развитию производства.

Заместитель министра дорог и городского строительства, глава Организации гражданской авиации Ирана Хамид Реза Пахлавани в ходе состоявшейся в воскресенье пресс-конференции заявил, что самолеты «Туполев» могут быть возвращены в авиапарк страны, сообщает агентство ИРНА.

По словам Х.Р.Пахлавани, этот вопрос может быть рассмотрен после того, как производителем названных самолетов будут улучшены технические параметры самолетных двигателей.

Х.Р.Пахлавани отметил, что самолеты «Туполев» были сняты с эксплуатации в том числе и из-за несоответствия необходимым требованиям ряда технических характеристик. В Иране насчитывается 31 исправный самолет «Туполев». Кроме того, имеется 45 новых двигателей для этих самолетов. Этим объясняется причина, по которой в правительстве ставится вопрос о возвращении самолетов «Туполев» в авиапарк страны.

Как подчеркнул Х.Р.Пахлавани, официальная позиция Организации гражданской авиации Ирана по-прежнему состоит в том, что если параметры, приведшие к тому, что самолеты «Туполев» выведены из эксплуатации, не будут изменены и улучшены, названные самолеты ни под каким видом не появятся на летном поле. При этом, если производитель данных самолетов выполнит требования Организации гражданской авиации Ирана по улучшению параметров, вопрос о возвращении самолетов «Туполев» в авиапарк страны может быть рассмотрен.

По словам Х.Р.Пахлавани, к числу параметров, которые требуют улучшения, относятся в первую очередь технические характеристики двигателей самолетов «Туполев».

Вопрос о выводе из эксплуатации самолетов «Туполев» был поставлен после того, как 15 июля 2009 г. самолет «Туполев» авиакомпании «Каспиан», совершавший рейс из Тегерана в Армению, потерпел крушение в 12 км к югу от Тебриза, в результате чего погибли все находившиеся на борту самолета 169 пассажиров и членов экипажа. Именно этот инцидент стал причиной снятия названных самолетов с эксплуатации. В феврале 2010 года Организацией гражданской авиации было отдано официальное распоряжение о прекращении эксплуатации 31-го самолета «Туполев», общее число посадочных мест в которых достигает 3,1 тысяч.

Заместитель министра нефти, генеральный директор Иранской национальной компании нефтехимической промышленности Абдолхосейн Байат в интервью агентству «Мехр» сообщил, что в течение двух ближайших лет объем производства мочевины (карбамида) в Иране удвоится и Иран станет крупнейшим в мире производителем названной продукции.

Затронув вопрос о важнейших проектах по увеличению производства карбамида, А.Байат отметил, что в настоящее время объем производства мочевины составляет 4,5 млн. т названной продукции в год.

В текущем году будет введено в эксплуатацию крупнейшее предприятие по производству карбамида. Это будет нефтехимический комбинат в Мервдеште (провинция Фарс) производственной мощностью 1,1 млн. т мочевины в год. Кроме того, началось строительство еще двух новых нефтехимических комбинатов в Ясудже (провинция Кохгилуйе и Бойерахмед) и Зенджане (провинция Зенджан) производственной мощностью до 1 млн. т мочевины в год каждый.

К концу выполнения 5-ой пятилетней программы развития страны (к марту 2016 года) объем производства мочевины в Иране должен увеличиться в общей сложности на 7,5-8 млн. т в год.

К числу важных проектов по увеличению производства мочевины можно отнести также проекты, которые реализуются в провинции Голестан, на острове Хенгам, в районе Асалуйе, в Масджеде-Солейман.

Сегодня от производимой иранской нефтехимической промышленностью мочевины во многом зависит пищевая промышленность многих стран Южной Азии и Индостанского полуострова.

По данным Таможенной администрации Ирана, в прошлом 1390 году (21.03.11-20.03.12 г.) объем экспорта иранской мочевины вырос на 142% и достиг в стоимостном выражении 1 млрд. 45 млн. 92,5 тыс. долларов. К числу основных экспортных рынков для иранской мочевины относились такие страны, как Афганистан, Пакистан, Турция, Сирия, Шри-Ланка, Малайзия, Мексика, Мозамбик и Индия.

Невзирая на нефтегазовые санкции Евросоюза против Ирана, пять европейских стран (Испания, Нидерланды, Бельгия, Турция и Румыния) остаются крупнейшими покупателя иранского газа с месторождения Южный Парс, сообщает MehrNews.

В текущем году, несмотря на эмбарго, ИРИ поставила в страны Европы и Азии природный газ и газовые конденсаты на общую сумму более 7 млрд. долларов. Всего за 336 дней с иранских нефтегазовых терминалов в районе Ассалуйе на мировые рынки было отгружено 8 млн. тонн газовых конденсантов. За этот же период Иран экспортировал более 15, 8 млн. тонн разной нефтехимической продукции (полиэтилена, бензена, парацителена) на общую сумму 12, 86 млрд. долларов.

Отмечается, что главными покупателями нефтехимической и газовой продукции месторождения Южный Парс являются КНР, Япония, ОАЭ, Индия, Индонезия, Нидерланды, Бельгия, Испания, Турция, Румыния, Тайвань, Таиланд, Малайзия, Вьетнам и Афганистан.

Генеральный директор Иранской национальной газовой компании (ИНГК) Джавад Оуджи в интервью агентству ИРНА в рамках церемонии по случаю начала строительства пакистанского участка газопровода «Мир», по которому иранский газ будет поставляться в Пакистан, сообщил, что по названному газопроводу Пакистан будет получать до 21 млн. куб. м иранского газа в сутки.

По словам Джавада Оуджи, пакистанская сторона уже сейчас обращается с просьбой об увеличении поставок газа до 30 млн. куб. м в сутки, и переговоры по этому поводу начались.

В проекте по строительству газопровода «Мир» предусмотрена возможность увеличения объема поставок газа до 60 млн. куб. м в сутки, и поэтому просьба пакистанской стороны об увеличении объема поставок с 21 млн. куб. м до 30 млн. куб. м в сутки вполне может быть удовлетворена.

Джавад Оуджи напомнил, что газопровод «Мир» представляет собой продолжение 7-го транснационального газопровода. Участок этого газопровода протяженностью 900 км, который соединяет Асалуйе с Ираншехром в провинции Систан и Белуджистан, уже построен, и на данный момент жители названной провинции получили возможность пользоваться бытовым газом.

Строительство оставшегося участка газопровода на иранской территории протяженностью 320 км продолжается. 80-километровый участок уже построен. А сегодня, 11 марта, началось строительство пакистанского участка газопровода «Мир».

Общая протяженность газопровода на территории Пакистана составит 780 км. На его строительство потребуется около 2 млрд. долларов, и примерно 500 млн. долларов из названной суммы в виде кредита предоставляются иранскими банками и компаниями.

Джавад Оуджи подчеркнул, что строительство пакистанского участка газопровода «Мир» будут вести иранские подрядные организации.

Как сообщил глава ИНГК, строительство газопровода «Мир» должно завершиться к концу декабря 2014 года.

По словам Джавада Оуджи, Иран, располагающий 35 трлн. куб. м природного газа, может стать для своих соседей надежным поставщиком энергоносителей.

На данный момент Иран уже обменивается газом с Турцией, Арменией, Туркменистаном и республикой Нахичевань.

Член совета директоров Общества специалистов обувной промышленности Али Лашгари в интервью агентству ИРНА сообщил, что объем экспорта иранской обуви за 11 месяцев текущего 1391 года (20.03.12-18.02.13 г.) достиг примерно 117 млн. долларов.

По словам Али Лашгари, доходы обувной промышленности по сравнению с аналогичным периодом прошлого года сократились примерно на 3,1%, и при этом с учетом колебаний курса доллара на внутреннем рынке объем экспорта иранской обуви в риалах вырос.

Али Лашгари уточнил, что экспорт обувной продукции за указанный период в весовом выражении вырос на 21%, а в стоимостном – сократился на 19,5%.

За 11 месяцев текущего года было экспортировано 17 тыс. 234 т обувной продукции.

При этом около 50% экспортных поставок иранской обуви приходится на Ирак, 17% − на Афганистан, 15% − на Азербайджан. Оставшаяся часть была экспортирована в другие страны.

За 11 месяцев текущего года Иран импортировал обувь зарубежного производства на общую сумму примерно в 10 млн. долларов, что на 26,7% меньше, чем было импортировано за аналогичный период прошлого года.

Директор департамента планирования и развития Иранской национальной компании нефтехимической промышленности Рамазан Оулади заявил, что нефтехимическая промышленность страны постоянно развивается и за период с 2005 года по настоящее время реализовано 49 нефтехимических проектов общей производственной мощностью до 38 млн. т продукции в год, сообщает агентство ИРНА.

По словам Рамазана Оулади, к весне 2009 было реализовано 29 проектов из названного количества, а с того момента по конец 2012 года – еще 20 проектов.

В общей сложности за период с 2005 года по настоящее время в нефтегазовую промышленность страны инвестировано 8 105 трлн. риалов (примерно 660 млрд. долларов).

Рамазан Оулади отметил, что важнейшая цель при реализации нефтехимических проектов состоит в обеспечении наиболее рационального использования ресурсов газообразных углеводородов и в налаживании полного цикла производства нефтехимической продукции с высокой добавленной стоимостью при максимальном использовании внутренних возможностей страны и привлечении частных инвестиций.

Правительство Швеции поручило органам полиции привести в исполнение решения о высылке из страны беженцев, получивших отказ в просьбе о политическом убежище в стране. Около 7000 беженцев живут в Швеции открыто без документов, удостоверяющих личность. 4000 из них - "трудные случаи", когда осуществить высылку невозможно. 1100 из них должны быть высланы в Ирак, остальные - в Сомали, Иран, Афганистан.

Многие, подлежащие высылке, живут в Швеции с 2008 года. С тех пор оценка ситуации в Ираке изменилась, и тысячи иракских беженцев получили отказы от Миграционного ведомства.

Швеция и Ирак заключили договор о репатриации беженцев. Швеция утверждает, что разночтений по этому поводу быть не может, но правительство Ирака призвали Швецию прекратить насильственную высылку иракских мигрантов. Посольство Ирака в Швеции перестало выдавать документы выдворяемым из Швеции беженцам. Такую же позицию занимают посольства Ирана и Афганистана.

Замкнутый круг, в котором подлежащие высылке влекут нищенское существование.

Министерство внутренних дел Йемена объявило в четверг о задержании у побережья страны иностранного судна с различными видами оружия на борту, сообщает телеканал Sky News на арабском языке.

Как говорится в заявлении МВД, судно "Джихан-2" было задержано возле принадлежащего Йемену острова Ас-Саваба при перегрузке ящиков с оружием на йеменскую рыбацкую лодку.

Задержанное йеменскими ВМС судно было отбуксировано в один из портов Йемена для тщательного досмотра и допроса членов экипажа сотрудниками службы безопасности. Никаких данных о видах оружия и их количестве на борту арестованного судна в сообщении МВД Йемена не приводится, добавляет телеканал.

В конце января СМИ сообщали о задержании у побережья Йемена иранского судна "Джихан-1" с 40 тоннами оружия и взрывчатки на борту. Йемен обвинил тогда Иран в попытке контрабанды оружия йеменским вооруженным группировкам, ведущим борьбу против центрального правительства.

Директор энергетической особой экономической зоны (ОЭЗ) «Парс» Масуд Насури на совещании руководителей территориальных представительств Информационного агентства Исламской Республики (ИРНА), состоявшемся в администрации ОЭЗ «Парс» в Асалуйе, заявил, что за последние годы Иран добился больших успехов в области нефтегазовой промышленности, однако его достижения не получают должного освещения как в самом Иране, так и за рубежом, сообщает агентство ИРНА.

Масуд Насури отметил, что за последнее время в иранской нефтегазовой промышленности и в смежных производствах, несмотря на санкции, предприняты беспрецедентные шаги и необходимо активнее, чем прежде, прилагать усилия к тому, чтобы о результатах этих шагов стало известно общественности, в особенности за границей.

По словам Масуда Насури, представителям средств массовой информации следует приехать на место и отсюда наладить целенаправленное информирование общественности о достигнутых успехах, используя для этого весь свой талант и профессиональные навыки.

Далее директор ОЭЗ «Парс» сообщил, что в настоящее время на повестке дня стоит вопрос о строительстве в ОЭЗ 28 новых нефтеперерабатывающих и 30 нефтехимических установок. Таким образом, в частности, закладывается прочная основа для дальнейшего расширения экспорта инженерно-технических услуг.

Масуд Насури отметил, что на данный момент около 60% оборудования для предприятий ОЭЗ «Парс» производится отечественной промышленностью и 100% работ на всех фазах освоения газового месторождения «Южный Парс» выполняются иранскими специалистами. Это свидетельствует о широких возможностях Ирана в данной сфере, и для того, чтобы эти возможности получили должное освещение, необходимо использовать все ресурсы средств массовой информации.

Иран спустил на воду баржу-кран модели "HL 5000", предназначенную для установки морских нефтяных платформ в Персидском заливе, сообщило агентство Pana.

Кран будет использован при установке 12000-тонной платформы на 24-й фазе разработки нефтегазового месторождения "Южный Парс".

В ближайшем будущем "HL 5000" также будет использована для извлечения затонувшей 29 января морской платформы на 13-й фазе ненфтегазового месторождения "Южный Парс".

Месторождение "Южный Парс" разделено между Ираном и Катаром. Иранский участок содержит около 14 триллионов кубометров газа, или около восьми процентов от общемировых запасов, и более 18 миллиардов баррелей газового конденсата.

Иран придает приоритетное значение повышению потенциала добычи газа на своих совместных с Катаром и Саудовской Аравией нефтяных месторождениях.

Иран недавно начал бурение первой эксплуатационной скважины на фазах 22-24 газового месторождения "Южный Парс".

В настоящее время Иран добывает на месторождении "Южный Парс" 300 миллионов кубических метров газа.

Запасы газа на месторождении, согласно оценкам, составляют 14 триллионов кубических метров.

Туроператоры и представители туристических служб Ирана предлагают вниманию посетителей достопримечательности своей страны на 47 ярмарке туризма ITB, которая была официально открыта во вторник вечером в Берлине, сообщает агентство IRNA.

На этом пятидневном мероприятии, которое предоставляет полный обзор всех продуктов, связанных со свободным отдыхом, либо с деловым путешествием, присутствуют и многочисленные туристические компании Ирана.

Чтобы принять участие в самой крупной торговой туристической ярмарке в мире, охватившей 26 павильонов, регистрацию прошли, в общей сложности, 10 086 туристических групп от 188 стран.

Среди тем ярмарки этого года присутствуют как экологический и социально ответственный туризм, так и путешествия по городам.

Индонезия была выбрана в качестве страны-партнера туристической ярмарки ITB на этот год.

Высококлассная выставка примет приблизительно 170 тысяч гостей, среди которых 100 тысяч экспертов по путешествиям и туризму.

Иран. Германия > Миграция, виза, туризм > iran.ru, 7 марта 2013 > № 772386

Директор департамента торговли со странами Европы и Америки Организации развития торговли Абдолхамид Асадиян в интервью агентству ИСНА сообщил, что между Ираном и Туркменистаном достигнута договоренность о бартерном обмене газа на товары.

По словам А.Асадияна, Иран будет поставлять в Туркменистан свои товары в счет оплаты импортируемого газа.

А.Асадиян напомнил, что Иран ежегодно закупает в Туркменистане природный газ на сумму около 3 млрд. долларов.

Указав на успешное проведение на прошлой неделе выставки иранских товаров в Ашхабаде, А.Асадиян сообщил, что в этой выставке приняли участие около 80 иранских компаний и она была открыта в течение трех дней. Кроме того, два месяца назад Туркменистан посетила иранская экономическая делегация. Результатом проведенных переговоров и стала договоренность о двусторонней торговле на основе бартера.

Далее А.Асадиян указал на то, что в течение последнего года Иран провел совместные совещания с Кыргызстаном, Казахстаном, Россией, Туркменистаном и Таджикистаном. По его словам, деятельность департамента, который он возглавляет, направлена на развитие торговли со странами СНГ, Европы и Америки, однако в текущем году внимание департамента сконцентрировано на странах СНГ.

Иран. Туркмения > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 7 марта 2013 > № 772385

Глава Иранского национального центра ковров Мохаммед Багер Ага-Алихани на церемонии открытия постоянно действующей ковровой выставки в провинции Керман заявил, что иранские ковры экспортируются в 70 стран мира, сообщает агентство ИРНА.

По словам М.Б.Ага-Алихани, около 45% экспортируемых ковров поставляются в станы Азии и 43% − в страны Европы.

В связи с антииранскими санкциями поставки ковров на некоторые рынки сопряжены с определенными трудностями, однако предприняты шаги для поиска новых экспортных рынков.

К числу новых рынков для экспорта иранских ковров в первую очередь относится Китай. Начались поставки названной продукции в Бразилию. Изучаются также рынки Южной Африки и Вьетнама в плане поставок на них иранских ковров.

В качестве основных конкурентов Ирана на мировом ковровом рынке М.Б.Ага-Алихани назвал Индию, Пакистан, Непал Афганистан и Китай.

Далее М.Б.Ага-Алихани отметил, что в Иране принимаются меры по регистрации интеллектуальной собственности на ковры и на данный момент во Всемирной организации интеллектуальной собственности зарегистрировано уже 6 брендов иранских ковров.

В Иранском национальном центре ковров создан специальный отдел по регистрации интеллектуальной собственности, который предпринимает все необходимые шаги в данной сфере.

М.Б.Ага-Алихани сообщил, что в области производства ковровой продукции в Иране так или иначе занято около 8 млн. человек или 10% от общей численности населения страны.

Заместитель главы Организации развития торговли по вопросам маркетинга Тоуфики на совещании по вопросам сотрудничества с Пакистаном в администрации свободной экономической зоны (СЭЗ) «Чабахар» заявил, что Пакистан принадлежит к 10-ти странам, торговле с которыми придается приоритетное значение, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Тоуфики отметил, что товарооборот между Ираном и Пакистаном достиг 930 млн. долларов и к 2015 году планируется довести этот показатель до 3 млрд. долларов. По его словам, для того, чтобы поставленная цель была достигнута, необходимо проводить регулярные двусторонние совещания на экспертном уровне, которые позволят определить ключевые характеристики пакистанского рынка и укрепить торговые связи между двумя странами.

Заместитель директора СЭЗ «Чабахар» Хедаяти на названной совещании в администрации СЭЗ перечислил экономические особенности зоны, которые способствуют укреплению торговых связей и развитию торгово-экономических отношений с зарубежными странами. По его словам, к числу этих особенностей относятся предоставление инвесторам и предпринимателям льгот при хранении продукции и аренде земельных участков, наличие относительно дешевой рабочей силы, освобождение от целого ряда налогов, меры по привлечению и поддержке зарубежных инвестиций, низкие налоги на добавленную стоимость при производстве некоторых видов продукции, создание коридора для экспорта нефтехимической продукции, наличие международного аэропорта, создание международных транспортных компаний и т.д.

В настоящее время Иран предоставляет услуги по доступу в Интернет Ираку и Афганистану, заявил Ахмад Поурангния, официальный представитель крупнейшего телекоммуникационного оператора Ирана - компании "Telecommunication Infrastructure Company" /TIC/" .

По его словам, компания имеет ряд проектов, которые позволят стать Ирану международным поставщиком интернет-услуг в регионе, сообщает Tehran Times со ссылкой на Fars News.

Помимо предоставления интернета странам региона, был разработан также проект по оказанию интернет-услуг европейским странам, - добавил Поурангния.

Иран. Афганистан > СМИ, ИТ > iran.ru, 7 марта 2013 > № 772372

Представитель США при МАГАТЭ Джосеф Макманус (Joseph Macmanus) покинул в среду в знак протеста заседание Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии после того, как представитель Ирана обвинил Израиль в геноциде, сообщает агентство Рейтер.

На заседании представитель Ирана Али Ашгар Солтани заявил, что действия Израиля в отношении проживающих в стране палестинцев являются "геноцидом".

Как сообщает агентство, к Макманусу присоединились представители Канады и Австралии. Как заявил Макманус, действия Ирана способствуют лишь "дальнейшей изоляции и критике со стороны мирового сообщества". Он охарактеризовал позицию страны как "обман, вызывающее поведение и отсрочки". Агентству не удалось получить комментарий Солтани.

Солтани сделал свое заявление в ходе обсуждения сирийского конфликта. Помимо этого на собрании обсуждалась и ядерная проблема Ирана. Ранее сообщалось, что Иран не намерен немедленно допускать экспертов МАГАТЭ на военный объект "Парчин" и готов обсудить возможный визит только в рамках структурных договоренностей по решению ядерной проблемы Тегерана.

Переговоры между "шестеркой" и Ираном возобновились на прошлой неделе в Алма-Ате, продолжатся технической встречей в Стамбуле и в апреле возобновятся в Казахстане. США, а также некоторые другие страны Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

Главы оборонных и внешнеполитических ведомств России и Великобритании 13 марта в Лондоне обсудят ситуацию в Сирии, сообщил журналистам официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич.

"Предполагается обсуждение широкого круга вопросов международной и региональной безопасности, в частности касающихся ситуации в Сирии, Афганистане, ближневосточного урегулирования, а также иранской ядерной программы", - сказал дипломат.

По его словам, на переговорах в формате "2+2" будут также рассмотрены вопросы взаимодействия двух стран в таких ключевых структурах, как Совет Безопасности ООН, "Группа восьми" (G8) и "Группа двадцати".

"Министры затронут также вопросы двустороннего сотрудничества военного и военно-технического взаимодействия", - сказал Лукашевич.

Иран, Ирак и Сирия подписали трехстороннее телекоммуникационное соглашение по созданию совместной системы оптоволоконной связи.

Об этом сообщил управляющий директор Телекоммуникационной инфраструктурной компании Ирана (TIC) Махмуд Хосрови.

По его словам, соглашение подписано в Тегеране представителями «TIC», иракской компанией «Al-Sard Group» и сирийской компанией «Telecom», передает PressTV.

«На основании данного соглашения, информационные и звуковые сигналы будут транслироваться из Ирана в Ирак, а затем в Сирию и европейские страны. «TIC», в соответствии с проводимой внешней политикой, стремится к созданию телекоммуникационной связи с соседними государствами.

Данное соглашение является взаимовыгодным для трех стран и всего региона.

Реализация проекта даст возможность Сирии посредством использования сети «TIC» обрести надежный и безопасный маршрут для общения с другими странами по всему миру», - отметил Махмуд Хосрови.

Министр нефти Ирана Ростам Касеми на завершающем заседании в рамках встречи министров энергетики и нефти стран-членов Организации экономического сотрудничества (ЭКО) в Тегеране заявил, что Иран готов к расширению нефтяного сотрудничества со странами-членами ЭКО, сообщает агентство ИРНА.

По словам иранского министра, Иран может предоставить странам региона все, что имеется в распоряжении министерства нефти Ирана.

Иран располагает огромными запасами нефти и газа, им накоплен богатый и успешный опыт в области нефтехимического производства, и он готов укреплять взаимовыгодные связи с другими странами в самых разных областях, в том числе в сфере образования и проведения научных исследований, связанных с развитием нефтегазовой промышленности.

Ростам Касеми заявил, что Бог наделил страны ЭКО, которые представляют собой единую семью, богатейшими ресурсами и ими следует распорядиться наилучшим образом.

Министр нефти Ирана выразил надежду на то, что консультации между странами-членами ЭКО, которые состоятся в ходе следующей встречи в Турции, будут еще более продуктивными.

Парламент Сирии утвердил открытие кредитной линии между Торговым банком Сирии и Банком развития экспорта Ирана в объеме $1 млрд.

Данная кредитная линия предназначена для финансирования экспорта иранских товаров в Сирию, а также реализацию ряда проектов в этой стране, сообщает 5 марта IRNA.

Отмечается, что данное соглашение имеет важное значение для улучшения экономического и финансового положения Сирии в условиях существующего кризиса.

На заседании парламента также была выражена благодарность правительству Ирана, оказывающему поддержку стране, ведущей борьбу с заговорами, инициируемыми США, Израилем, а также рядом западных и арабских государств.

Отметим, что соглашение об открытии кредитной линии между Сирией и Ираном было подписано 16 января в Тегеране руководителями Торгового банка Сирии и Банком развития экспорта Ирана.

Из Савадкуха (провинция Мазендеран) в Ирак экспортирована первая партия тяжелой дорожно-строительной техники, в частности погрузчики и дорожные катки, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Представитель администрации промзоны (так называемого промышленного городка) «Савадкух-Бешел» Махбуби заявил, что в названной промзоне в 2010 году начала производственную деятельность национальная компания «Ходроу», которая способна производить до 500 погрузчиков и 300 дорожных катков и экскаваторов в год.

По словам Махбуби, в Ирак, в частности, отправлено 5 погрузчиков, около 40% комплектующих которых произведено в самом Иране и 60% импортировано из-за границы. При этом на будущий год запланировано увеличить долю комплектующих отечественного производства до 60%.

Махбуби сообщил, что конечная стоимость экспортируемых погрузчиков, произведенных в промзоне «Савадкух-Бешел», составляет 45 тыс. долларов.

Вице-губернатор провинции Систан и Белуджистан Раджабали Шейхзаде в ходе заседания рабочей группы по вопросам организации транзитных перевозок в провинции заявил, что маршрут Чабахар – Милак представляет собой кратчайший и наиболее удобный путь в страны Средней Азии и его эксплуатация способствует развитию восточных провинций Ирана, сообщает агентство ИРНА.

Раджабали Шейхзаде отметил, что расширение транзитных перевозок и развитие соответствующей инфраструктуры в Милаке создает условия для дальнейшего развития иранского морского порта Чабахар и обеспечивает восточным соседям Ирана надежный выход на Среднюю Азию.

Милак находится в приграничном шахрестане Хирменд на севере провинции Систан и Белуджистан и имеет выход на афганскую провинцию Нимруз. Здесь создан совместный приграничный рынок и таможенный терминал. Через Милак ведется активная торговля с Афганистаном.

Раджабали Шейхзаде подчеркнул, что через Милак проходит кратчайший и наиболее выгодный в экономическом отношении путь, который связывает расположенный на побережье Оманского залива порт Чабахар с Афганистаном, и этому транзитному маршруту следует уделять более пристальное внимание.

Член совета директоров Ассоциации производителей медицинского оборудования Али Мохаммед Амроллахи в интервью агентству «ИРИБ ньюз» сообщил, что в самом Иране производится более 50% необходимого стране медицинского оборудования.

По словам А.М.Амроллахи, на отечественных предприятиях, в основном, производятся медицинские инструменты, оборудование для стоматологических кабинетов и медицинских лабораторий, и импорт названной продукции сокращается.

А.М.Амроллахи сообщил, что в Ассоциацию производителей медицинского оборудования входят около 150 компаний и примерно столько же компаний, занимающихся изготовлением этой продукции, пока не являются членами ассоциации. По его словам, все производители медицинского оборудования считают своей первостепенной задачей производить качественную продукцию в достаточном количестве и прилагают все силы для ее выполнения.

Далее А.М.Амроллахи сообщил, что последние достижения отечественных производителей медицинского оборудования будут представлены на 16-ой выставке «Здоровье» (Health), открытие которой состоится 18 мая в Тегеранском выставочном центре. На данный момент о своем желании принять участие в этой выставке заявили многие отечественные производители, а также компании из Турции, Тайваня, Китая и Индии.

Промышленная эксплуатация нефтяного пласта газового месторождения «Южный Парс» начнется во второй половине этого года, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Названный пласт находится в 100 км от иранского побережья в районе Асалуйе (провинция Бушер). Его доказанные запасы оцениваются более чем в 1,6 млрд. баррелей нефти, и он одновременно принадлежит Ирану и Катару.

По предварительным оценкам, здесь можно извлечь около 750 млн. баррелей нефти.

Названный пласт был разведан в 1988 году, и первая скважина на нем была пробурена спустя 10 лет после его обнаружения.

Исполнительной директор проекта по освоению нефтяного пласта месторождения «Южный Парс» компании «Петро Иран» Зареи сообщил, что с июня прошлого года началось бурение семи эксплуатационных скважин на названном пласте, и на данный момент пять скважин уже пробурены. Две оставшиеся скважины будут пробурены к середине апреля этого года.

К настоящему времени в разработку нефтяного пласта газового месторождения «Южный Парс» инвестировано 210 млн. долларов. С началом эксплуатации этого пласта на нем можно будет добывать до 35 тыс. баррелей сырой нефти в сутки.

В период с 5 по 8 марта 2013 года в Алжире прошла Третья Международная нефтегазовая выставка. Это мероприятие, ежегодно проходящее в «нефтяной столице» страны – городе Хасси-Мессауде – объединяет профессионалов нефтегазовой отрасли различных стран мира, заинтересованных в развитии своей деятельности в Северной Африке. Выставка в Хасси-Мессауде – своеобразная платформа для прямого общения компаний, работающих в нефтегазовом и нефтесервисном секторе Алжира, поставщиков товаров и услуг в нефтегазовом секторе.

Уже второй год подряд под эгидой Российско-Арабского Делового Совета и выставочного оператора ООО «Арабия-ЭКСПО» в нефтегазовой выставке в Хасси-Мессауде принимает участие российская делегация. В 2013 году Россия была представлена на выставке тремя стендами. Машиностроительная отрасль РФ была представлена предприятиями, входящими в крупнейший холдинг «Уралвагонзавод». Предприятия, входящие в УВЗ, уже не первый раз принимают участие в выставках в АНДР, показывают новейшие образцы производимых машин и оборудования, что привлекает интерес алжирских и североафриканских партнеров, заинтересованных в расширении партнерской базы.

Так же стенд «Уралвагонзавода» представлял деятельность Российско-Алжирского Делового Совета, основной целью которого является укрепление исторических связей и реализация широких возможностей развития торгово-экономических отношений между предпринимателями двух стран, расширение информационной базы, содействие экспортно-импортной диверсификации взаимного товарообмена, росту инвестиций между Российской Федерацией и АНДР.

На выставке была также представлена специализированная продукция российской компании «Четра» – «Тракторные заводы», которая в этом году провела демонстрацию своих продуктов и услуг совместно с алжирским партнером.

Объединенный стенд Российско-Арабского Делового Совета также представил участникам и гостям выставки такие компании, как ЗАО «Вэлан» (ассоциированный член РАДС), ООО НПП «Геофизика» и ЗАО «Саратовэнергокомплект».

В целом, в прошедшей выставке приняли участие более 280 экспонентов из 25 стран-участниц (Россия, Франция, Италия, Испания, США, Англия, Бельгия, Китай, Канада, Германия, Польша, Австрия, Египет, Тунис, Катар, Турция, Эмираты, Голландия, Япония, Иран и др.). Основной темой выставки стало исследование инвестиционных возможностей, деловые переговоры и поиск партнеров.

Во время проведения мероприятия российские компании получили возможность встретиться с руководителями нефтегазовых компаний Алжира, расширить клиентскую базу, воспользоваться новыми возможностями для развития бизнеса, представить новинки своей продукции, установить контакты с руководителями нефтегазовых компаний, потенциальными клиентами и партнёрами из Алжира и других стран региона. В рамках выставки состоялась презентация российский компаний и организаций, принимавших участие в выставке.

В ходе работы Третьей международной нефтегазовой выставки в Хасси-Мессауде российскими компаниями были достигнуты цели по поиску и установлению контактов, проведены интенсивные профильные переговоры, намечены пути взаимодействия с алжирскими предприятиями, объединениями предпринимателей и экономическими операторами в самых разных сферах.

Хасси-Мессауд - это город в юго-восточной части Алжира с населением чуть более 50 тысяч человек. Рядом с городом в пустыне находится одноимённое гигантское нефтяное месторождение, открытое в 1956 году. Месторождение относится к Сахаро-Ливийскому нефтегазоносному бассейну. Залежи на глубине 3,3-3,4 км, геологические запасы оцениваются в 2,4 млрд. т.

Иностранные СМИ, давая необъективную информацию, не позволяют инвесторам делать бизнес в Иране, сказал заместитель министра экономики страны Бехруз Алишири, сообщает во вторник агентство IRIB.

"Многие иностранные инвесторы стремятся вкладывать средства в рынки Ирана, однако в связи с ограничениями, которые были созданы, они не могут делать здесь бизнес", - сказал Алишири, добавив, что средства массовой информации также препятствуют инвестированию в Иран.

"Западные СМИ выступают в качестве еще одного фактора влияния, помимо санкций", - подчеркнул Алишири.

По его словам, Запад пытается ввести в заблуждение другие страны, демонстрируя состояние экономики Ирана в более негативном свете, чем она находится на самом деле.

"В последние четыре года иностранные инвестиции в Иране выросло более чем 150 процентов, - сказал Алишири. - Конечно, мы не можем раскрывать методы, которые были использованы для увеличения инвестиций".

Он также отметил, что страны, которые поддержали санкции против Ирана, на самом деле страдают больше, чем сам Иран.

"В результате санкций Иран смог добиться определенных успехов, которых не смог бы достичь при нормальных обстоятельствах", - сказал Алишири, добавив, что Иран сумел преодолеть "голландскую болезнь".

В экономике "голландской болезнью" называют связь между ростом эксплуатации природных ресурсов и снижением производственного сектора.

Алишири также отметил, что санкции сказываются негативным образом на населении Ирана.

"Они говорят, что санкции не направлены на иранский народ, они говорят, что санкции наложены на правительство. Это ложь", - сказал Алишири, упомянув санкции на самолеты и лекарства, которыми пользовались простые граждане.

В прошлом году страны Евросоюза ввели эмбарго на импорт иранской нефти, которое вступило в силу 1 июля 2012 года. Аналогичный пакет мер против Тегерана ранее ввел и Вашингтон. В начале 2013 года США ввели ряд новых санкций, направленных на сокращение доходов Ирана от продажи нефти, а также установили меры против иранской государственной телекомпании. Они сокращают список стран, которые, не нарушая санкционный режим США, могут покупать нефть у Ирана. Эти меры также затрудняют Тегерану доступ к средствам, вырученным от продажи нефти за рубеж.

Иран > Приватизация, инвестиции > iran.ru, 5 марта 2013 > № 772378

Генеральный директор Иранской национальной компании нефтехимической промышленности Абдолхосейн Байат на церемонии чествования передовиков нефтехимической промышленности заявил, что в текущем году на нефтехимических предприятиях страны произведено около 5 млрд. литров высококачественного бензина, сообщает агентство ИРНА.

А.Байат подчеркнул, что нефтехимическая отрасль страны не испытывает никаких ограничений в области производства бензина, таких удобрений, как мочевина, и других продуктов глубокой переработки нефти.

По словам А.Байата, в текущем 1391 году (20.03.12-20.03.13 г.) в Иране произведено и направлено в сельское хозяйство 1,6 млн. т мочевины. Это при том, что еще несколько лет назад, когда Иран хотел принять участие в международном тендере на приобретение мочевины, одна из зарубежных стран бесцеремонно вытеснила его из этого тендера.

А.Байат отметил, что в будущем году установленная производственная мощность иранской нефтехимической промышленности будет доведена до 60 млн. т продукции в год.

Генеральный директор Иранской национальной компании нефтехимической промышленности сообщил, что с целью выполнения заданий 5-ой пятилетней программы развития страны (2011-2015 гг.) в области производства нефтехимической продукции на повестке дня стоит вопрос о дальнейшем расширении производственных мощностей в особых экономических зонах в Асалуйе, Чабахаре, на острове Лаван и в Серахсе.

Заместитель министра нефти Мохсен Ходжастемехр в интервью агентству «Мехр» сообщил, что потребление природного газа в качестве сырья для нефтехимической промышленности вырастет в три раза. При этом объем производства нефтехимической продукции увеличится в два раза.

М.Ходжастемехр подчеркнул, что одна из главных целей министерства нефти, закрепленных в 5-ой пятилетней программе развития страны (2011-2015 гг.), заключается в увеличении объемов производства нефтехимической продукции и полимерных материалов.

По словам заместителя министра нефти, в настоящее время на предприятия нефтехимической промышленности поставляется в среднем около 40 млн. куб. м природного газа в сутки, и со строительством новых нефтехимических заводов объем потребления газа в отрасли вырастет в три раза. Таким образом, объем поставляемого на предприятия нефтехимической промышленности газа достигнет 130 млн. куб. м в сутки.

М.Ходжастемехр отметил, что в стране запланировано реализовать около 70 нефтехимических проектов и построить целый ряд новых предприятий. Благодаря этому объем производства нефтехимической продукции должен вырасти с сегодняшних 60 млн. т до 130 млн. т в год.

Иран планирует предложить иностранным инвесторам участвовать в создании индустриальных парков в стране, цитирует агентство IRIB заместителя министра промышленности Ирана Факроллу Молаи.

Иран призвал инвестировать в завершение тех проектов, которые продвинулись на 50 процентов, добавил он.

По словам Молаи, сегодня в Иране существует 321 промышленный проект, в чью реализацию было вложено около 40 миллиардов риалов (около 3,3 миллиона долларов). Эти проекты готовы наполовину и требуют завершения.

В провинции Бушер томаты возделываются на 14 тыс. га сельскохозяйственных угодий, и она занимает первое место в стране по внесезонному производству названной продукции, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Заместитель главы Организации сельскохозяйственного джихада провинции Бушер по вопросам производства растительной продукции Манучехри заявил, что в текущем 1391 году (20.03.12-20.03.13 г.) в провинции произведено 400 тыс. т внесезонных томатов, примерно 62 тыс. т из которых стоимостью 124 млн. долларов экспортировано на рынки других стран через таможенные терминалы Касре-Ширин и Астара.

В прошлом 1390 году провинция Бушер экспортировала 39 тыс. т внесезонных томатов.

По словам Манучехри, к концу текущего года (к 20.03.13 г.) в провинции Бушер планируется произвести около 600 тыс. т внесезонных томатов.

Основным потребителем томатов, выращиваемых в провинции Бушер, является Ирак. За ним следуют страны Средней Азии и Россия.

Внесезонный сбор урожая томатов в провинции Бушер начинается в середине ноября и заканчивается в последних числах апреля.

Компания, созданная ОАО "РЖД", займётся инжинирингом зарубежных проектов.

На международной арене интересы холдинга "РЖД" будет представлять новая структура - "РЖД Интернешнл". О задачах, которые стоят перед ней, газете "Гудок" рассказал генеральный директор компании Сергей Павлов.

- Сергей Алексеевич, чем было вызвано создание новой структуры вместо прежней "Зарубежстройтехнологии"?

- "Зарубежстройтехнология" (ZST) создавалась под конкретный ливийский проект, который в то время был самым крупным железнодорожным проектом в мире. Как исполнитель этого проекта компания состоялась - были мобилизованы ресурсы и выполнен огромный объём работ. Но был и отрицательный опыт, поскольку мы всё старались делать своими силами. Решение о создании "РЖД Интернешнл" было принято на совещании у президента ОАО "РЖД"Владимира Якунина в августе прошлого года. От ZST компания отличается тем, что является инжиниринговой, то есть управляющей проектами. Здесь не стоит задача обязательно всё делать самим, поэтому это совершенно другая структура, другие функциональные обязанности. Мы будем выбирать наиболее эффективную модель управления зарубежными проектами. Что то, в чём у нас есть хорошие компетенции, сделаем сами, под другую часть подберём исполнителя. То есть мы должны выбрать самый оптимальный вариант реализации проектов, учитывая особенности каждой страны. А они везде разные.

Перед РЖД сейчас стоят задачи расширения географии своей деятельности и увеличение портфеля зарубежных инфраструктурных проектов. Поэтому перед нашей компанией поставлена цель реализации внешнеэкономической деятельности холдинга. На сегодняшний день мы, во-первых, должны эффективно управлять уже существующими проектами, а во-вторых, обеспечить холдингу доходы за счёт реализации новых. Кроме того, мы будем популяризировать бренд РЖД за рубежом, продвигать его на другие рынки.

- Какие проекты перешли к вашей компании и в каком они состоянии?

- Главный на сегодняшний момент проект - это строительство и реконструкция железных дорог в Сербии. Он включает в себя строительство новой однопутной электрифицированной линии протяжённостью 68 км на участке Вальево - Лозница, строительство и электрификацию второго пути на участке Белград - Панчево, реконструкцию линии Белград - Бар (200 км) и реконструкцию шести участков линии Европейского транспортного коридора Х, поставкудизель-поездов.

Мы ожидаем утверждения Межправительственного соглашения в парламенте Сербии, после чего можно осуществить подписание основного контракта. Предположительно это будет уже в марте. В июне можем приступить к началу работ.

Второй проект - это электрификация линии Гармсар - Горган (386 км) в Иране. Сейчас проект договора на проектные работы находится на рассмотрении у руководства "Иранских железных дорог".

- РЖД приходится участвовать в международных тендерах с другими зарубежными компаниями. Каковы сильные и слабые стороны нашей компании по сравнению с конкурентами?

- Зарубежные железнодорожные компании зачастую для победы в тендерах делают акцент на готовности инвестирования части собственных средств в первоначальную проработку и подготовку проекта. И, конечно, это даёт им значительное конкурентное преимущество. Нам же для побед на тендерах необходимо разработать оптимальный портфель предложений, исходя из рыночных возможностей, компетенций и ресурсов компании. Наше неоспоримое преимущество - это огромный опыт строительства и эксплуатации железных дорог в различных геологических и климатических условиях, оперирование движением поездов на больших географических территориях в условиях повышенной грузонапряжённости, производство ремонта пути с большей производительностью, чем предусмотрено европейскими стандартами. Мы научились ремонтировать пути в условиях повышенного количества поездов, чего нет в других странах. Когда на тендере в Сербии после всех презентаций европейских компаний мы показали, чего можно добиться во время 6-, 8- и 12-часовых "окон", все были поражены нашими цифрами. Технология управления движением с помощью наших центров - это также наше ноу-хау. Наши тоннелестроители показали в Сочи мировой уровень и получили в Сеуле приз за лучший проект года. Всё это мы будем использовать на тендерах, и нам есть что предложить за рубежом.

Нашей слабой стороной является то, что мы больше ориентированы на внутренний рынок, на нашу колею 1520, а в других странах другие стандарты и технологические процессы. Однако мы уже начинаем производить железнодорожную технику на колею 1435, ведём переговоры с "Ремпутьмашем" по поводу производства линейки новых машин, чтобы применять наши технологии ремонта на иностранной колее. Уже в Сербии будем применять новые технологии. Обучим свой персонал и получим новые компетенции. Возможно, даже будем покупать эти новые компетенции и проектные мощности, учитывая, что мы всё-таки больше ориентированы на внутренние стандарты.

- Какие перспективные страны вы видите для реализации новых проектов?

- В том договоре, который мы готовимся подписать с РЖД, у нас определена в качестве перспективных 21 страна. В частности, это Индия, Эквадор, Вьетнам. Индонезия, Иран. Мы должны оценить возможность работы там по многим параметрам: с точки зрения государственного законодательства, налогового, конкурентоспособности, перспектив, наконец, безопасности. Мы с холдингом должны выбрать наиболее интересные страны и проекты, а дальше будем работать, углубляясь в конкретные проекты. Каждый будет детально рассматриваться с учётом того опыта, который у нас есть, и после этого уже примем конкретные решения, "заходим" мы в эту страну или нет.

Проекты даже в одной стране бывают разные. В Иране мы электрифицировали железную дорогу Тебриз - Азершахр с инвестициями иранской стороны, а вот в строительство линии Тегеран - Мешхед нам предлагают на начальном этапе инвестировать самим. Мы самостоятельно будем выискивать в каких-то странах интересные проекты и предлагать их РЖД, не исключая и пространство СНГ. Сейчас мы готовим подписание меморандума о совместной работе с "РЖДстроем" и "Росжелдорпроектом".

На самом деле предложений по проектам немало, однако большинство стран нам предлагают делать собственные инвестиции с обещанием последующей компенсации. Но у нас нет такой цели - вкладывать средства в иностранные государства, имея большое количество нерешённых проблем у себя. Поэтому мы выбираем оптимальные модели, которые позволяют делать бизнес, принося доход холдингу.

Беседовал Сергей Плетнёв

Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 5 марта 2013 > № 770297 Сергей Павлов

Евросоюз считает, что преждевременно вносить какие-либо изменения в действующий в отношении Ирана режим санкций, заявил в понедельник Майкл Манн, пресс-секретарь главы дипломатии ЕС Кэтрин Эштон.

"Изменений в санкционный режим не вносилось", - сказал он журналистам в Брюсселе. По словам Мэнна, "шестерка" международных посредников (США, Великобритания, Франция, Россия, Китай, Германия) по итогам недавних переговоров в Алма-Ате ждет от Ирана "конкретных действий" по представленным властям страны предложениям по иранской ядерной программе. "На данный момент у международного сообщества по-прежнему остаются обеспокоенности в отношении ядерной программы Ирана", - указал Мэнн.

На встрече 26-27 февраля в Алма-Ате делегации Тегерана и "шестерки" договорились провести следующий раунд переговоров 5-6 апреля. Ему будет предшествовать встреча на экспертном уровне, которая пройдет 17-18 марта в Стамбуле.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН и принятые в одностороннем порядке рядом стран и организаций резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность.

В прошлом году страны Евросоюза ввели эмбарго на импорт иранской нефти, которое вступило в силу 1 июля 2012 года. Аналогичный пакет мер против Тегерана ранее ввел и Вашингтон. В начале 2013 года США ввели ряд новых санкций, направленных на сокращение доходов Ирана от продажи нефти, а также установили меры против иранской государственной телекомпании. Они сокращают список стран, которые, не нарушая санкционный режим США, могут покупать нефть у Ирана. Эти меры также затрудняют Тегерану доступ к средствам, вырученным от продажи нефти за рубеж. Александр Шишло.

Иран построит 3000 новых центрифуг для обогащения урана

Они придут на замену устаревшим агрегатам

Иран закончил организацию поточной линии для сборки 3 тысяч центрифуг нового поколения, которые придут на замену устаревшим агрегатам для обогащения урана, сообщил телеканал Press-TV со ссылкой на руководителя Организации по атомной энергии Ирана Ферейдуна Аббаси Давани.

Согласно отчету МАГАТЭ, иранские специалисты уже установили на ядерном объекте в городе Натанз 180 центрифуг IR-2М. По данным телеканала, на объекте поэтапно будет установлено еще столько же центрифуг этого типа. Давани отметил, что специалисты энергетики из частного сектора страны уже разработали собственный проект ядерного реактора на 360 мегаватт. Ядерщик пообещал, что в будущем Иран объявит о новых достижениях в ядерной сфере, чтобы обеспечить «политическую поддержку» на новых переговорах Тегерана с «шестеркой» международных посредников.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. В конце февраля в Казахстане состоялась встреча в рамках четвертого раунда переговоров «шестерки» с Тегераном. Представители РФ, США, Великобритании, Китая, Франции и Германии представили иранской стороне свои обновленные предложения.

Первая иранская атомная станция в Бушере 4 марта успешно вышла на минимально контролируемый уровень мощности (МКУ), сообщил РИА Новости представитель Росатома.

"АЭС "Бушер" успешно вышла на МКУ. Идет набор мощности", - сказал он.

Атомная станция, согласно докладу Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по Ирану, была в очередной раз остановлена в середине февраля 2013 года. Как сообщил РИА Новости источник, знакомый с ситуацией, АЭС была остановлена до 28 февраля из-за ремонта генератора турбины.

Иран намерен откладывать прием АЭС "Бушер" в эксплуатацию до полной уверенности в том, что на станции устранены все технические проблемы, заявил ранее министр иностранных дел Исламской Республики Иран Али Акбар Салехи. Глава МИДа Ирана отметил, что русские специалисты при строительстве упомянутой АЭС использовали самые передовые технологии.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху предупредил, что гражданская война в Сирии может вскоре перерасти в "стратегический кризис монументальных пропорций" из-за стремления радикальных группировок овладеть оружием массового поражения из арсеналов сирийской армии.

Израиль неоднократно угрожал военным вмешательством в случае потери сирийским режимом контроля над химическим оружием, дальнобойными ракетами или современными системами ПВО. В конце января Сирия обвинила израильскую авиацию в налете на военно-исследовательский центр в районе Дамаска. Израильские власти официально это не подтвердили, но и не опровергли, дав при этом понять, что проблема далека от разрешения.

"Сирия, где уже происходит великая трагедия гуманитарного кризиса, может в скором времени стать эпицентром стратегического кризиса, причем монументальных пропорций. Сирия - очень бедная страна, но у нее есть химическое оружие, противовоздушные системы и многое другое из самых смертоносных и сложных вооружений в мире. По мере распада сирийского режима опасность попадания этих средств к террористическим группам очень реальна", - сказал Нетаньяху, выступая в режиме видеоконференции перед участниками съезда американского произраильского лобби AIPAC в Вашингтоне.

"Пока мы сейчас с вами говорим, террористические группы, подобные (ливанскому движению) "Хезболлах" и "Аль-Каиде", предпринимают попытки захватить это оружие. Они, как гиены, обгладывающие скелет, причем это скелет еще даже не умер", - сказал Нетаньяху, пообещав поднять этот вопрос в ходе мартовского визита в Израиль президента США Барака Обамы.

Он также затронул проблематику иранского атома, вновь заявив, что переговоры и санкции не работают и должны быть дополнены "внятной и внушающей доверие угрозой применения военной силы". "Я высоко ценю то, что неоднократно говорил президент Обама... Израиль должен быть всегда в состоянии защитить себя сам от любой существующей угрозы", - подчеркнул Нетаньяху.

Заместитель министра промышленности, рудников и торговли Ирана Ферейдун Ахмади во время встречи с членами российской делегации в Тегеране заявил, что в Иране имеются все условия для развития таких отраслей горнорудной промышленности, как добыча редкоземельных металлов, производство свинца, цинка и меди, а также таких сфер производства, как изготовление железнодорожных рельсов и бурового оборудования, сообщает агентство ИРНА со ссылкой на пресс-службу Организации развития и модернизации горнорудной промышленности Ирана (ИМИДРО).

По словам Ферейдуна Ахмади, ИМИДРО имеет положительный опыт сотрудничества с Россией, и названная организация может успешно инвестировать проекты в упомянутых отраслях совместно с российскими компаниями.

Глава российской делегации заместитель министра промышленности и торговли России Георгий Каламанов затронул вопрос о проекте по освоению свинцово-цинкового месторождения Мехдиабад и заявил, что по оценке российских специалистов, на названном месторождении имеются большие запасы свинцово-цинковой руды, а также сопутствующих металлов, таких как серебро, и это месторождение будет считаться одним из крупнейших рудников открытого типа.

По словам главы российской делегации, на месторождении Мехдиабад могут быть построены горно-обогатительный комбинат и два завода по производству свинца и цинка.

Директор департамент металлургии и тяжелого машиностроения министерства промышленности и торговли России Виктор Семенов в свою очередь заявил о заинтересованности российской стороны в участии в проекте по развитию производства на Исфаганском металлургическом заводе. Он также отметил, что с учетом богатых запасов железной руды в разных районах Ирана имеется реальная возможность построить новые металлургические предприятия в этой стране при сотрудничестве с Россией.

Центральный банк Ирана планирует выпустить банкноты достоинством в 200 тыс. и 500 тыс. риалов.

В настоящее время крупнейшая купюра, находящаяся в обращении в Иране, равна 100 тыс. реалам, сообщают в понедельник иранские СМИ.

Они отмечают, что в ходе первой половины текущего календарного года, который заканчивается в Иране 20 марта, бюджетный дефицит составил 47,7 трлн риалов (около $3,8 млрд). Если ситуация в стране не изменится, бюджетный дефицит может возрасти до 171 трлн риалов (примерно $13,8 млрд), отмечают иранские СМИ.

Правительство Ирана собирается постепенно сокращать субсидии на топливо, электроэнергию и ряд товаров в течение предстоящих пяти лет. При этом семьи с низкими доходами будут получать от государства компенсационные выплаты наличными.

Сейчас государственные субсидии выплачиваются государством 74,5 млн иранцам.

Ранее представители западных стран заявляли, что введенные против Ирана жесткие санкции ощутимо сказываются на экономике страны.

Глава совместной Ирано-Китайской торговой палаты Асадолла Асгароулади на совещании в отделе Китая Палаты торговли, промышленности и рудников Ирана заявил, что в 2012 году объем товарооборота между Ираном и Китаем достиг 37 млрд. долларов, что на 8 млрд. долларов меньше по сравнению с 2011 годом, сообщает агентство ИРНА.

А.Асгароулади отметил также, что в 2012 году Китай инвестировал в иранскую экономику более 600 млн. долларов.

В прошедшем году Китай занял первое место среди торговых партнеров Ирана.

А.Асгароулади подчеркнул, что политика Ирана направлена на укрепление связей с Китаем, который в свою очередь активно способствует этому своими инвестициями.

Глава Ирано-Китайской торговой палаты высказался за необходимость скорейшего устранения препятствий, мешающих дальнейшему развитию двусторонних отношений.

По словам А.Асгароулади, в настоящее время иранские импортеры и экспортеры, в основном, сталкиваются с банковскими проблемами, которые во многом препятствуют увеличению объемов внешней торговли.

Ранее глава Ирано-Китайской торговой палаты заявлял, что в 2014 или 2015 годах объем товарооборота между Ираном и Китаем достигнет 50 млрд. долларов.

Статистические данные свидетельствуют о том, что в прошлом году Китай оставался крупнейшим рынком для иранской экспортной продукции.

Губернатор провинции Мазандаран Али Акбар Тахаи, в пятницу, 1 марта, встретился в Баку с заместителем министра сельского хозяйства Бахрамом Алиевым.

Как сообщили в пресс-службе посольства Ирана в Баку, в ходе встречи были обсуждены вопросы сотрудничества в сфере сельского хозяйства, молочного и мясного животноводства, садоводства.

В ходе встречи было рассказано о достижениях Ирана в сфере сельского хозяйства, подробно обсуждены реформы, осуществляемые в сельском хозяйстве Азербайджана, и внедрение новых технологий.

Губернатор пригласил азербайджанских коллег посетить провинцию для обмена опытом в сфере рисоводства.

Делегация иранских бизнесменов, возглавляемая губернатором иранской провинции Мазандаран Сейедом Али Акбаром Тахаи, прибыла в четверг, 28 февраля, в Баку по приглашению главы МЧС Азербайджана Кямалетдина Гейдарова.

Глава иранской провинции Мазандаран Али Акбар Тахаи пригласил азербайджанских инвесторов и бизнесменов вкладывать инвестиции в нефтяной сектор и в сферу сельского хозяйства.

"Мы приглашаем азербайджанских инвесторов вкладывать инвестиции в Мазандаран. Бизнесмены, проживающие в Азербайджане и в других странах, могут самостоятельно или совместно с иранскими бизнесменами вкладывать инвестиции в Мазандаран", - сказал в пятницу, 1 марта, Тахаи во время своего визита в Азербайджан.

Тахаи также пригласил азербайджанских инвесторов и бизнесменов вкладывать инвестиции в строительство нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) в Мазандаране.

"В Мазандаране планируется строительство НПЗ мощностью переработки 200 тысяч бареллей нефти в сутки, и азербайджанские бизнесмены могут участвовать в этом проекте", - сказал он.

"Под строительство этого НПЗ государство выделило территорию в 200 гектаров. Министерство экологии Ирана дало разрешение на его строительство, и имеются все условия для инвестирования", - сказал глава провинции.

Тахаи также отметил, что в Мазандаране имеется широкий потенциал для вложения инвестиций в аграрный сектор, в том числе в сферу по разведению осетровых и других видов рыб.

"На долю провинции Мазандаран приходится 11 процентов в сфере производства птицы в стране. В провинции производится 180 тысяч тонн кур в год. Азербайджанские бизнесмены и инвесторы могут вкладывать инвестиции и в сферу обеспечения кормами, кукурузой и соей", - сказал Тахаи.

По его словам, провинция Мазандаран заинтересована в развитии связей с приграничными с Ираном и другими районами Азербайджана.

Из Мазандарана в Азербайджан экспортируется в основном цемент, сказал Тахаи.

"Цементный завод "Neka" в Мазандаране является самым большим цементным заводом в северных районах страны. Мощность этого завода составляет 100 тысяч тонн цемента в сутки. Часть производимого цемента экспортируется в Азербайджан, а также через Азербайджан в другие страны, в том числе в Россию и Грузию", - сказал он.

Кроме цемента Мазандаран экспортирует в Азербайджан цветы, растения, цитрусовые и промышленную продукцию, сказал глава провинции.

Тахаи также подчеркнул, что открытие воздушных и морских рейсов в сфере грузовых и пассажирских перевозок между Баку и иранскими городами Сари, Решт и Горган послужит толчком для развития связей между двумя странами.

Азербайджан является значимым соседом и братской страной для Ирана, сказал он. Между двумя государствами есть много общего, что связывает их, эти связи имеют древнюю историю.

По словам Тахаи, в Азербайджане произошли большие перемены, в последние годы в стране наблюдается бурное развитие.

"С 1992 года, когда я был главой провинции Гилан, я продолжаю работу по развитию связей с Азербайджаном. На тот период уже существовал нагорно-карабахский конфликт, много азербайджанцев стали шехидами, в стране было много проблем. В тот период из Гилана в Азербайджан была отправлена мука и другие продовольственные продукты. Сегодня мы являемся свидетелями коренных перемен в Азербайджане. Азербайджан хорошо развит, и во многих сферах, в частности в дорожном строительстве, в сфере строительства аэропортов и отелей и в других, достигнуты большие успехи и проделана огромная работа", - сказал Тахаи.

Ярославль хочет закупать в Иране аттракционы, спорткомплексы и цветы для клумб. Власти города заявляют, что это обойдется дешевле, чем покупка в России и других странах.

Ярославские власти намерены закупать в Иране не только аттракционы, но также и спортивные комплексы, и цветы для клумб. Об этом после поездки в Тегеран рассказал директор муниципального предприятия «Городской парк культуры и отдыха» Тарас Буряк. По его словам, все это в Иране в несколько раз дешевле, чем в России и других странах.

- К примеру, цепочная карусель в России стоит три миллиона рублей, в Иране такая же с мировыми стандартами качества ТЮФ и ИСО – порядка миллиона рублей. Сейчас прорабатываем схему по доставке их сюда с наименьшими затратами, - отметил Тарас Буряк. - Даже луковичные растения для клумб нам в разы дешевле закупать в Иране и доставлять морскими контейнерами, чем закупать в России. То же самое можно сказать и о приобретении спортивных комплексов - стоимость их в Тегеране в десятки раз меньше. Если в России каждый объект уличных тренажёров стоит порядка 20 тысяч рублей, то в Тегеране – 2,5 тысячи рублей. Сейчас я веду переговоры с представителями в Тегеране по закупке 5 таких комплексов. Мы планируем размесить их в парке на Даманском, на ул. Нефтяников, в Юбилейном парке, парке «Рабочий сад».

Также руководитель «Городского парка культуры и отдыха» сообщил, что приобретаться оборудование для парков будет, скорее всего, на средства инвесторов.

Ожидается, что Иран подпишет с Турцией новый контракт с целью увеличения объема поставок природного газа в эту страну на 5 млн. куб. м в сутки, сообщает агентство ИСНА.

Названный контракт планируется подписать в рамках начавшегося сегодня в Тегеране совещания министров энергетики и нефти стран-членов Организации экономического сотрудничества (ЭКО).

В случае подписания нового контракта объем поставок иранского природного газа в Турцию составит 30-35 млн. куб. м в сутки.

В декабре прошлого года министр энергетики и природных ресурсов Турции Танер Йылдыз заявил, что Турция, несмотря на финансовые ограничения, введенные в отношении Ирана Западом, продолжит закупки природного газа в Исламской Республике.

Иранский газ имеет очень большое значение для Турции. Значительная его часть используется для производства электроэнергии на турецких электростанциях.

В настоящее время помимо переговоров об экспорте газа в Турцию, Армению и Пакистан Иран решает вопрос о поставках голубого топлива в Ирак.

Министр нефти Ирана заявил, что с учетом самообеспеченности Ирана в нефтеперерабатывающей промышленности, ИРИ может пересмотреть политику экспорта сырой нефти.

Ростам Касеми сообщил, что новейшие разработки иранских специалистов в области строительства "под ключ" нефтеперерабатывающих заводов и производства высококачественных нефтепродуктов с высокой добавочной стоимостью способны не только полностью удовлетворить внутренние потребности страны, но и превратить Иран в одного из главных мировых поставщиков нефтепродуктов, а не сырой нефти.

Сообщив также о планах миннефти Ирана повысить мощность нефтеперерабатывающих предприятий до 3, 5 млн. баррелей в день министр отметил, что эта цель будет достигнута за счет наращивания мощности существующих заводов и строительства малых НПЗ.

В Тегеране открылось третье заседание министров энергетики и нефти Организации экономического сотрудничества (ОЭС), сообщает в понедельник агентство Mehr News.

В ходе заседания будут обсуждены вопросы расширения регионального сотрудничества и обмена опытом, а также поощрения свободной торговли в области энергетики.

Первое и второе совещания министров ОЭС были проведены в Пакистане и Таджикистане.

ОЭС является межправительственной региональной организацией, созданной в 1985 году Ираном, Пакистаном и Турцией, которая обеспечивает платформу для продвижения экономического, технического и культурного сотрудничества между государствами-членами.

Организация была расширена в 1992 году, приняв в свои ряды Азербайджан, Афганистан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.

Угрозы реальные и мнимые

Военная сила в мировой политике начала XXI века

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме: Значение ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении.

Данная статья развивает и дополняет тезисы автора, изложенные в его выступлении на международной конференции «Россия в мире силы XXI века», приуроченной к 20-летию СВОП и 10-летию журнала «Россия в глобальной политике». Генеральный спонсор конференции – Внешэкономбанк.

Сила оружия, иначе говоря – роль военной силы в политике и войне, более всего определяется характером прогнозируемых и реальных вооруженных конфликтов; военно-техническим прогрессом и доступными для нужд обороны экономическими ресурсами; амбициями и фобиями государственных руководителей и оборонно-промышленных комплексов и их подрядчиков в научных центрах и СМИ.

Предчувствие войны

Вопреки широко распространенным в российской военно-политической элите ощущениям, по объективным показателям угроза большой войны ныне меньше, чем когда-либо в новейшей истории. И дело вовсе не в наличии у ведущих держав ядерного оружия (ЯО). В годы холодной войны его было намного больше, но вероятность глобального вооруженного столкновения оставалась неизмеримо выше.

За последние два десятилетия число международных конфликтов и их масштабы значительно уменьшились по сравнению с любым из 20-летних периодов холодной войны (условно датируемой с конца 40-х до конца 80-х гг. прошедшего века). Достаточно напомнить о войне в Корее, двух войнах в Индокитае, четырех на Ближнем Востоке, войне в Афганистане, индо-пакистанской и ирано-иракской войнах, не говоря уже о многочисленных пограничных и гражданских конфликтах в Азии, Африке и Латинской Америке зачастую с внешним вмешательством. По разным подсчетам, в конфликтах времен холодной войны погибли не менее 20 млн человек. Только Соединенные Штаты потеряли в те годы около 120 тыс. человек – столько же, сколько в Первой мировой войне.

Великие державы прошли через череду кризисов, которые в биполярной системе отношений угрожали вылиться в глобальную войну. К счастью, катастрофы удалось избежать. Многие считают это демонстрацией эффективности ядерного сдерживания, другие (в том числе автор этой статьи) – просто везением, особенно когда речь идет о Карибском кризисе 1962 года.

С начала 1990-х гг. и по сей день по масштабам жертв и разрушений с теми событиями можно сопоставить только две войны США и их союзников с Ираком, гражданские войны с внешним вмешательством в Югославии, Таджикистане, Афганистане и Ливии. При этом в последние два десятилетия великие державы не вступали даже в скрытой форме в вооруженные конфликты друг с другом (как было в Корее, Индокитае, на Ближнем Востоке) и не оказывали помощь государствам и негосударственным боевым формированиям, против которых воевали другие великие державы.

После 1991 г. не было ни одного кризиса, который поставил бы великие державы на грань вооруженного столкновения. Теперь даже при несогласии с действиями друг друга никому не приходит в голову замышлять глобальную войну или грозить ядерным оружием из-за военной акции Вашингтона в Ираке, стран НАТО в Ливии, России в Грузии и даже в случае удара Израиля или Соединенных Штатов по Ирану. Многие государства проводят модернизацию вооруженных сил и военные реформы, но нет ничего даже отдаленно сопоставимого с гонкой ядерных и обычных вооружений в годы холодной войны.

Распространенное ощущение опасности объясняется более всего контрастом между прошлыми надеждами и нынешними реалиями. После окончания холодной войны и устранения угрозы глобальной ядерной катастрофы во многих странах, которые десятилетиями стояли на передовой линии конфронтации, появились наивные ожидания всеобщей гармонии. Международное сообщество попросту забыло, насколько опасным и насыщенным кровавыми столкновениями был мир до холодной войны – даже если не считать две мировые войны XX века.

Не многие задумывались о том, сколь трудным и полным коварных ловушек окажется переход от биполярности к полицентричному миру. Отсутствовали новые механизмы глобального управления. Сохраняются накопленные арсеналы ядерного оружия, материалов, технологий и знаний. Изменились финансово-экономические и социально-политические условия. Происходит информационная революция, быстрый технический прогресс способствует развитию массовых коммуникаций.

В годы холодной войны над человечеством постоянно тяготела угроза ядерной катастрофы в результате вооруженного столкновения Востока и Запада. На этом фоне региональные и локальные конфликты воспринимались как неизбежные и периферийные проявления соперничества сверхдержав. Они считались «наименьшим злом», поскольку удавалось избегать масштабного столкновения СССР и США, к которому интенсивно готовились оба лагеря.

После окончания холодной войны главная угроза отошла на второй план, но всеобщей гармонии и мира не наступило. После эйфории конца 1980-х и начала 1990-х гг. на авансцену международной безопасности вышли новые многоплановые угрозы и вызовы: этнические и религиозные конфликты, распространение оружия массового уничтожения (ОМУ) и его носителей, международный терроризм и др. Вместо идеологического противостояния капитализма и коммунизма во всех их вариациях пришло столкновение национализмов и религий.

Ощущение опасности особенно сильно в России, поскольку переход от биполярного к полицентричному миру совпал с распадом Советского Союза и всеми его последствиями. Россия более не занимает одной из лидирующих позиций по большинству критериев национальной мощи (кроме количества ядерного оружия, площади территории и запасов природного сырья).

Глобальная расстановка сил

После прекращения борьбы двух коалиций за мировое господство значительно уменьшились и желание, и возможности великих держав выделять большие ресурсы ради контроля событий на региональном уровне. В 1990-е и начале 2000-х гг. эту роль попытались взять на себя Соединенные Штаты и Североатлантический альянс, но кампании в Ираке и Афганистане обошлись им слишком дорого по сравнению с достигнутыми результатами. В условиях начавшегося в 2008 г. экономического кризиса они отошли от этой утопической идеи.

В 1990-е гг. имел место небывалый всплеск миротворческой деятельности ООН. В течение десятилетия предприняты 36 таких операций. Ныне ООН осуществляет 17 миротворческих миссий с участием более 100 тыс. военнослужащих, полицейских и гражданских лиц. Такие операции оказались намного результативнее и дешевле, чем односторонние действия США и НАТО, несмотря на превосходящий военно-технический уровень последних. На основе этого опыта мог сложиться новый механизм взаимодействия великих держав и региональных государств по предотвращению и урегулированию конфликтов. Но он не появился.

Силовой произвол стран Запада во время операций, проводившихся с санкции Совбеза ООН в Югославии в 1999 г. и в Ливии в 2011 г., привел к разочарованию. В 2012 г. проблемы Сирии и Ирана вновь раскололи и парализовали Совет Безопасности. Причем в последнем случае это произошло после нескольких лет взаимодействия, которое выразилось в шести единогласных резолюциях и санкциях против военных аспектов иранской ядерной программы. Новая многосторонняя система миротворчества и предотвращения ядерного распространения оказалась заморожена из-за растущих противоречий членов Совбеза.

После выборов 2011–2012 гг. в России и Соединенных Штатах великие державы вновь вступили в период отчуждения, что пагубно отразится на перспективах их сотрудничества по всему диапазону проблем международной безопасности. При администрации Барака Обамы США и их союзники более не желают брать на себя бремя поддержания международной безопасности. Вашингтон стремится действовать через Совет Безопасности, но не готов поставить военную мощь НАТО, способную выполнять функцию миротворчества, под эгиду ООН, ее норм и институтов. Военные ресурсы Москвы ограничены и направлены на другие задачи. Логика российских внутриполитических процессов не соответствует идеям сотрудничества с Западом. Китай на мировой арене действует весьма сдержанно и исключительно исходя из своих прагматических, прежде всего экономических, интересов.

В отличие от «Концерта наций» XIX века нынешние центры силы не равноудалены, среди них нет согласия о разделе «сфер влияния». Более того, сами прежние «сферы влияния» активно «возмущают» региональную и глобальную политику, огромную роль играют экономические и внутриполитические факторы.

В полицентричном мире вновь наметились линии размежевания. Одна проходит между Россией и НАТО по поводу расширения альянса на восток, соперничества за постсоветское пространство, вокруг применения силы без санкций СБ ООН, по программе ЕвроПРО и использованию жестких санкций против Сирии и Ирана. Другая линия обозначилась между Китаем, с одной стороны, и Соединенными Штатами и их азиатскими союзниками – с другой. Это подталкивает Москву и Пекин к более тесному союзу, подспудно стимулирует ОДКБ/ШОС/БРИКС на создание экономического и политического противовеса Западу (США/НАТО/Израиль/Япония).

Подъем исламского радикализма по идее должен был бы объединить Запад, Россию и Китай. Однако в отличие от конца прошлого и начала нового столетия, ознаменованного терактами в Америке и Европе, а также коалиционной антитеррористической операцией в Афганистане, обострение противоборства суннитов и шиитов в мире ислама внесло дополнительное напряжение в отношения России и Китая с Западом. Первые по политическим и экономическим причинам тяготеют к шиитам, а Запад – к суннитам.

Впрочем, эти тенденции едва ли выльются в новую биполярность. Экономические связи основных членов ШОС/БРИКС с Западом и их потребность в получении инвестиций и новейших западных технологий намного шире, чем взаимосвязь, существующая у них между собой. Внутри ОДКБ/ШОС/БРИКС есть более острые противоречия, чем между государствами этих сообществ и Западом (Индия и Китай, Индия и Пакистан, Казахстан и Узбекистан, Узбекистан и Таджикистан).

Россия: синдром отката

Россия занимает в этой системе отношений уникальное положение. В отличие от всех других государств определение превалирующей внешней ориентации для Москвы – далеко не решенный вопрос, во многом связанный с внутренней борьбой вокруг политической и экономической модернизации. Термин «откат» стал универсальным в определении raison d’etre государственной политики и экономики России. В последнее время это понятие распространилось в определенном смысле и на внешнеполитическую сферу. Начался откат от идеи европейской идентичности России к «евразийству» с сильным националистическим и авторитарно-православным духом в качестве идеологической доктрины.

Концепция партнерства (с Западом) «ради модернизации» заменяется лозунгом опоры на собственные силы – «реиндустриализации», где локомотивом выступала бы «оборонка», а идейным багажом – «положительный опыт» СССР 1930-х годов. (Не уточняется, правда, какой именно опыт: пятилеток, коллективизации, массовых репрессий?) Во внешней политике и экономике заложен крутой поворот от Европы к Азиатско-Тихоокеанскому региону (видимо, забыли, что помимо Китая ведущие страны АТР – Соединенные Штаты, Япония, Южная Корея – тот же Запад).

Скорее всего, это диктуется преимущественно внутренними мотивами: стремлением постсоветской номенклатуры оградить сложившуюся экономическую и политическую систему от давления зарождающегося гражданского общества, ориентированного на пример и содействие Запада в контексте «европейского выбора» России. Однако наметившийся курс ведет к обособлению от передового демократического сообщества, превращению в сырьевой придаток новых индустриальных государств (Китай, Индия, страны АСЕАН), влечет за собой растущую экономико-технологическую и социально-политическую отсталость от динамично развивающегося мира.

Тем не менее диалектика этой темы такова, что под влиянием внутренних и внешних факторов в России довольно скоро может произойти перелом тенденции отката на «круги своя», поскольку такая колея абсолютно противоположна интересам развития страны и магистральному пути современной цивилизации. Осознание подобного императива есть и на самом верху. Так, президент Владимир Путин заявил в послании Федеральному собранию от 2012 года: «Для России нет и не может быть другого политического выбора, кроме демократии. При этом хочу сказать и даже подчеркнуть: мы разделяем именно универсальные демократические принципы, принятые во всем мире… Демократия – это возможность не только выбирать власть, но и постоянно эту власть контролировать…» Что касается экономического развития, президент и тут вполне недвусмысленно декларировал: «Убежден, в центре новой модели роста должна быть экономическая свобода, частная собственность и конкуренция, современная рыночная экономика, а не государственный капитализм».

Остается претворить прекрасные, хотя и совсем не новые концепции развития в жизнь. Это будет нелегко, учитывая, что сегодня Россия очень далека от провозглашенных принципов. И в то же время совершенно ясно, что откат «на круги своя» уведет страну еще дальше от заявленных идеалов. Оговорки относительно особого национального пути России к демократии сколь бесспорны, столь и тривиальны, поскольку любая другая демократическая страна шла к нынешнему положению своим путем – будь то Испания, Швеция или Япония. Декларации президента – не дань моде, а отражение единственно перспективного пути развития великой державы. А значит – скорее раньше, чем позже линия отката будет пересмотрена нынешним или будущим российским руководством.

Военное соперничество

Вероятность вооруженных конфликтов и войн между великими державами сейчас мала, как никогда ранее. Углубляющаяся в процессе глобализации экономическая и социально-информационная взаимозависимость ведущих субъектов мировой политики сделает ущерб в таком конфликте несоизмеримым с любыми политическими и иными выигрышами. Вместе с тем между ними продолжается соперничество с использованием косвенных средств и локальных конфликтов за экономическое, политическое и военное влияние на постсоветском пространстве, в ряде регионов (особенно богатых сырьем) Азии, Африки и Латинской Америки. Также имеют место попытки получения военных и военно-технических преимуществ в целях оказания политико-психологического давления на другие государства (ПРО, высокоточное обычное оружие, включая суборбитальное и гиперзвуковое).

Военная сила используется, чтобы заблаговременно «застолбить» контроль над важными географическими районами и линиями коммуникаций (Восточное Средиземноморье и Черноморье, Ормузский, Малаккский и Тайваньский проливы, Южно-Китайское море, морские трассы Индийского океана, продолжение шельфа и коммуникации Арктики и др.). Интенсивное соперничество с использованием политических рычагов и с политическими же последствиями идет на рынках поставок вооружений и военной техники (в первую очередь в странах Ближнего и Среднего Востока, Азии, Латинской Америки и Северной Африки).

Среди конфликтов великих держав наибольшую опасность представляет столкновение КНР и США из-за Тайваня. Есть вероятность обострения кризиса вокруг островов Южно-Китайского моря, в котором Соединенные Штаты поддержат страны ЮВА против Китая. В целом соперничество Вашингтона и Пекина за доминирование в АТР становится эпицентром глобального военно-политического противостояния и соревнования.

Срыв сотрудничества великих держав и альянсов в борьбе с общими угрозами безопасности (терроризм, распространение ОМУ и его носителей) вполне вообразим, и результат этого – неспособность противостоять новым вызовам и угрозам, нарастающему хаосу в мировой экономике и политике.

Относительно более вероятны конфликты между крупными региональными державами: Индией и Пакистаном, Израилем (вместе с Соединенными Штатами или без них) и Ираном, Северной и Южной Кореей. Опасность всех трех конфликтов усугубляется возможностью их эскалации вплоть до применения ядерного оружия. В этом плане наибольшую угрозу представляет военно-политическое противостояние в Южной Азии.

Локальные конфликты и миротворчество

За последнее десятилетие (2000–2012 гг.) только три из 30 крупных вооруженных конфликтов были межгосударственными (между Индией и Пакистаном, Эфиопией и Эритреей и вооруженная интервенция США в Ираке в 2003 году). Все остальные носили смешанный характер с прямым или косвенным вмешательством извне. Главная угроза международной стабильности будет и впредь проистекать из подобных всплесков насилия. Речь идет о внутренних конфликтах этнической, религиозной или политической природы в нестабильных странах, в которые будут втягиваться другие государства и блоки. При этом целью вмешательства будет как поддержка повстанцев против центрального правительства (Ливия, Сирия), так и помощь центральному правительству в подавлении вооруженной оппозиции (Ирак, Афганистан, Бахрейн). Нередко за спиной локальных конфликтующих сторон стоят крупные державы и корпорации, соперничающие за экономическое и политическое влияние, получающие доход от поставок наемников, вооружений и боевой техники.

На протяжении 1990-х гг. российские военные действовали в 15 миссиях ООН. Однако после 2000 г. участие России в международной миротворческой деятельности стало существенно сокращаться. По численности персонала в миротворческих операциях ООН Россия занимает сегодня 48-е место в мире (в 1990 г. СССР был на 18-м месте, Россия в 1995 г. – на четвертом, а в 2000 г. – на 20-м). В известной степени это стало ответом на проявления неконструктивного курса Соединенных Штатов и их союзников (военные акции против Югославии и Ирака, поддержка «бархатных революций» в Грузии, Украине и Киргизии). Кроме того, снижение миротворческой активности России объясняется тем, что в ее военной политике все больший акцент делается на противостояние и соперничество с США и НАТО. Это пока не вызвало масштабной реакции с их стороны – наоборот, на Западе всячески подчеркивается, что перспективные военные программы (ПРО, высокоточное обычное оружие) не направлены против России. Однако подспудно вызревают концепции и технические проекты, которые могут быть обращены и на противостояние с Москвой.

Несоответствие статуса и международной роли, на которые претендует Россия, и степени ее участия в миротворчестве ООН существенно ослабляет позиции державы как мирового центра силы и субъекта управления процессами международной безопасности. Заметно снижается престиж и влияние страны на мировой арене и в отношениях с другими ведущими державами и союзами, несмотря на запланированное наращивание российской военной мощи.

Военная сила нового типа

Военная сила останется инструментом политики, но в условиях глобализации, растущей экономической и гуманитарно-информационной взаимозависимости стран ее роль относительно уменьшилась по сравнению с другими («мягкими») факторами силы и национальной безопасности. К последним относятся финансово-экономический потенциал и диверсифицированные внешнеэкономические связи, инновационная динамика индустрии и прогресс информационных технологий, инвестиционная активность за рубежом, вес в международных экономических, финансовых и политических организациях и институтах.

Правда, в последние годы военная сила опять стала играть более заметную роль в качестве инструмента прямого или косвенного (через политическое давление) воздействия. Тем не менее «жесткая» военная мощь, оставаясь политическим инструментом, не способна восполнить дефицит «мягкой» силы в качестве фактора международного престижа и влияния. Даже ядерное сдерживание, гарантируя государство от угрозы прямой масштабной агрессии, имеет убывающую ценность в качестве актива, обеспечивающего престиж, статус, способность воздействия на международную безопасность.

К тому же эффективный военный потенциал – это не традиционные армии и флоты, а сила иного качества – прежде всего информационно-сетецентрического типа. Ее определяют финансово-экономические возможности государств, инновационная динамика их индустрии и прогресс информационных технологий, качество международных союзов и стран-союзников.

В применении силы будет и дальше возрастать доля быстротечных локальных военных операций и точных неядерных ударов большой дальности («бесконтактных войн»), а также действий мобильных воинских соединений и частей высокого качества подготовки и оснащенности для специальных операций. К ним относятся: оказание политического давления на то или иное государство, лишение его важных экономических или военных активов (включая атомную промышленность или ядерное оружие), применение санкций, нарушение коммуникаций и блокада.

Операции по принуждению к миру, предотвращению гуманитарных катастроф предстоят и в дальнейшем. С прогнозируемым ростом международного терроризма и трансграничной преступности соответственно будут расширяться вооруженные силы и операции по борьбе с ними. Отдельным направлением станет применение силы для предотвращения распространения ядерного оружия и пресечения доступа к нему террористов.

Реальные угрозы

Десять с лишним лет мирной передышки, которую получила Россия после второй чеченской кампании (прерванной на пять дней конфликтом с Грузией в августе 2008 г.), заканчиваются, безопасность страны может снова оказаться под угрозой, причем вполне реальной. Уход миротворческих сил ООН и контингента НАТО из Афганистана после 2014 г., скорее всего, повлечет реванш движения «Талибан» и захват им власти с последующим наступлением на Центральную Азию на севере и Пакистан на юге. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия, а затем и Казахстан окажутся под ударом исламистов, и России придется вступить в новую продолжительную борьбу против воинственного мусульманского фундаментализма. Такая война, наряду с дестабилизацией Пакистана и последующим вовлечением Индии, превратит Центральную и Южную Азию в «черную дыру» насилия и терроризма. Эта зона расширится, если сомкнется с войной внутри и вокруг Ирака и конфронтацией Израиля с Ираном. Не исключен новый конфликт на Южном Кавказе, который перекинется на Северный Кавказ.

В ближне- и среднесрочной перспективе дестабилизация Южной и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока и Кавказа – это самая большая реальная угроза России, в отличие от мифов, порожденных политическими, ведомственными и корпоративными интересами.

Конечно, желательно, чтобы в борьбе с этой угрозой Россия опиралась на сотрудничество с США, другими странами НАТО, Индией и Китаем. Однако в свете последних трений между великими державами это не выглядит очень вероятным. России нужно готовиться к опоре на собственные силы, и потому оптимальное распределение ресурсов становится вопросом национального выживания. Похоже, однако, что к названной угрозе Россия, как бывало нередко в ее истории, не готова ни в военном, ни в политическом отношениях, отдавая приоритет подготовке к войне с Америкой и Североатлантическим альянсом на суше, на море и в воздушно-комическом пространстве.

В развитии военной силы и систем оружия качественно нового типа Россия все более отстает от Соединенных Штатов, их союзников, а в последнее время – даже от Китая. Нет уверенности в том, что реальные (в отличие от декларативных) плоды военной реформы 2008–2012 гг. и грандиозная государственная программа перевооружения (ГПВ-2020) способны переломить эту тенденцию. Запрограммированный вал производства бронетанковой техники, боевой авиации, кораблей и подводных лодок, ракет и антиракет вовсе не обязательно выведет российские Вооруженные силы на качественно новый уровень.

Нынешняя критика этой реформы, звучащие предложения о ее коррекции в ряде случаев могут усугубить проблемы: нивелировать положительные элементы новой военной политики и возродить негативные стороны прежней системы. К последним относится увеличение срока службы по призыву, отход от контракта, призыв в армию женщин, ослабление роли объединенных стратегических командований в пользу командований видов ВС, возврат к дивизионной структуре и пр.

Делая растущий упор на ядерном сдерживании США (в т.ч. начав программу разработки новой тяжелой МБР), Россия все больше отстает в развитии информационно-управляющих систем, необходимых для боевых операций будущего, координации действий разных видов и родов войск, применения высокоточных оборонительных и наступательных неядерных вооружений. Развертывая малоэффективную воздушно-космическую оборону против НАТО, Россия не обретет надежной защиты от ракетных и авиационных ударов безответственных режимов и террористов с южных азимутов.

Наращивание атомного подводного флота и прожекты строительства атомных авианосцев могут подорвать возможность ВМФ в борьбе с браконьерством, пиратством, контрабандой (наркотиков, оружия, материалов ОМУ), поддержания контроля над морскими коммуникациями и экономическими зонами. Российские ВВС будут обновляться многочисленными типами боевых самолетов, для которых нет дальнобойных высокоточных средств ударов извне зон ПВО противника. Новая бронетехника сухопутных войск не имеет эффективной противоминной защиты, а ракетно-артиллерийские системы не обладают достаточной дальностью и точностью стрельбы.

Поддерживая большую по численности (1 млн человек) и паркам оружия армию, Россия катастрофически проигрывает в стратегической мобильности, которая необходима ввиду размера ее собственной территории и прилегающих зон ответственности в СНГ/ОДКБ. Готовясь к масштабным региональным войнам в Европе, страна демонстрирует низкую эффективность в неожиданных быстротечных локальных конфликтах (как в августе 2008 года). Внедрению новых сложных систем оружия и боевой техники, методам ведения интенсивных операций не соответствует план сохранения более 30% личного состава на базе призывников с 12-месячным сроком службы.

Все это может подорвать возможности России по эффективному применению силы в вероятных конфликтах на южных и восточных рубежах страны, в дальнем зарубежье для миротворческих задач и борьбы с угрозами нового типа. Россия в очередной раз рискует потратить огромные ресурсы, готовясь к прошлым войнам, и окажется неприспособленной к реальным вооруженным конфликтам будущего.

Реформа и техническое перевооружение армии и флота в огромной мере диктуются ведомственными и корпоративными интересами, мотивами символического характера (тяжелая МБР уязвимого шахтного базирования, новый дальний бомбардировщик, истребитель пятого поколения, авианосцы и пр.). Объявляются заведомо нереальные планы технического переоснащения, невыполнение которых в очередной раз повредит национальному престижу. Но есть опасность, что даже реализованная модернизация Вооруженных сил повлечет огромные затраты и накопление гор ненужных вооружений и военной техники, но, вопреки надеждам Сергея Караганова, не обеспечит «парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России…», не возвратит ей «роль ключевого гаранта международной безопасности и мира».

Ядерное оружие

За прошедшие два десятилетия после окончания холодной войны запасы этого оружия в количественном отношении сократилось практически на порядок – как в рамках договоров между Россией и США, так и за счет их (а также Британии и Франции) односторонних мер. Однако число стран – обладательниц ЯО увеличилось с семи до девяти (в дополнение к «ядерной пятерке» и Израилю ядерное оружие создали Индия, Пакистан и КНДР, а ЮАР отказалась от него).

Отметим, что за сорок лет холодной войны вдобавок к Соединенным Штатам возникло шесть ядерных государств (семь, если считать атомное испытание Индии в 1974 году). А за 20 лет после холодной войны образовалось еще три ядерных государства (два, если не считать Индию). Добровольно или насильно ядерного оружия либо военных ядерных программ лишились девять стран: Ирак, Ливия, Сирия, ЮАР, Украина, Казахстан, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. Более 40 государств присоединилось к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), включая две ядерные державы (Франция и КНР). В 1995 г. ДНЯО стал бессрочным и самым универсальным международным документом помимо Устава ООН – за его рамками остаются всего четыре страны мира. Таким образом, вопреки общепринятому заблуждению, темпы распространения ЯО после холодной войны снизились. Но они могут резко ускориться в будущем в зависимости от решения проблемы Ирана.

В период холодной войны главным дипломатическим способом предотвращения ядерной катастрофы было ядерное разоружение (СССР и США), а нераспространение играло подчиненную роль. Теперь основным направлением становится ядерное и ракетное нераспространение, а разоружение все больше выполняет функцию вспомогательного стимула и условия сотрудничества великих держав.

Практически все государства признают, что распространение ядерного оружия, критических материалов и технологий превратилось в серьезнейшие новые угрозы международной безопасности XXI века. Однако приоритетность их в восприятии разных держав не одинакова. Так, Соединенные Штаты ставят их на первое место, а Россия отдает приоритет опасности глобализации операций и расширения военной инфраструктуры и контингентов НАТО вблизи российских границ, созданию систем стратегической противоракетной обороны, милитаризации космического пространства, развертыванию стратегических неядерных систем высокоточного оружия. А распространение ядерного оружия и терроризм, с точки зрения Москвы, расположены намного ниже в списке военных опасностей. Указанная асимметрия в восприятии безопасности во многом проистекает из исторической специфики условий и последствий окончания холодной войны. Но она ощутимо затрудняет сотрудничество в борьбе с новыми угрозами.

В обозримый период прогнозируется значительный абсолютный рост атомной энергетики, который имеет самое непосредственное отношение к вероятности распространения ЯО. Всего в мире (по данным на апрель 2011 г.) эксплуатируется 440 энергетических реакторов, строится – 61, запланировано – 158, предложены проекты – 326. К новым угрозам, сопряженным с атомной энергетикой, относится стирание грани между «военным» и «мирным атомом», прежде всего через технологии ядерного топливного цикла. Расширение круга государств – обладателей атомных технологий двойного назначения и запасов ядерных материалов создает в обозримой перспективе новый тип «виртуального распространения» по иранской модели. А именно: формально оставаясь в ДНЯО и под контролем МАГАТЭ, страны могут подойти к «ядерному порогу», т.е. иметь и материалы, и технологии для быстрого (несколько месяцев) перехода к обладанию ядерным оружием.

Таким образом, при глубоком общем сокращении мировых ядерных арсеналов происходит процесс перераспределения военного и мирного «ядерного фактора» с центрального и глобального на региональный уровень отношений третьих стран между собой и с великими державами. Еще большая угроза связана с приобретением ядерных материалов террористическими организациями (например, «Аль-Каидой»), которые могут использовать их в актах «катастрофического терроризма».

Роль ядерного сдерживания в обеспечении безопасности великих держав будет и далее снижаться, вопреки нынешним попыткам России придать ему более значительную роль и несмотря на тупиковую ситуацию в ядерном разоружении. Во-первых, это снижение обусловлено уменьшением вероятности большой войны, тогда как в противодействии другим угрозам роль ЯО весьма сомнительна. Во-вторых, не очевидна эффективность сдерживания против возможных новых стран – обладателей ЯО в силу их политико-психологических и военно-технических особенностей. Тем более ядерное сдерживание не может пресечь действия ядерных террористов. В-третьих, ядерное оружие утрачивает свой статусный характер, все более становясь «оружием бедных» против превосходящих обычных сил противников.

Среди всех крупнейших держав Россия из-за своего геополитического положения, новых границ и внутренней ситуации подвергается наибольшей угрозе ядерного удара в случае распространения ЯО в странах Евразии, как и наибольшей опасности атомного терроризма. Поэтому Москва, по идее, должна была бы стать лидером в ужесточении режимов ядерного и ракетного нераспространения, сделать эти задачи приоритетом своей стратегии безопасности. Однако на практике такая тема стоит отнюдь не на первом месте.

Вопреки расхожим доводам о том, что ядерное разоружение не влияет на нераспространение, которые приводятся вот уже много десятилетий, опыт 1990-х гг. лучше всяких теорий демонстрирует такую взаимосвязь. Самые крупные прорывы в разоружении и мерах укрепления нераспространения имели место в 1987–1998 годах. Негативный опыт 1998–2008 гг. по-своему тоже подтвердил такую взаимосвязь доказательством «от обратного».

Новый Договор по СНВ между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в апреле 2010 г. в Праге, возобновил прерванный на десятилетие процесс договорно-правового взаимодействия двух ядерных сверхдержав в сокращении и ограничении вооружений. Благодаря этому относительно успешно в том же году прошла Обзорная конференция по рассмотрению ДНЯО. Объективно Москва и Вашингтон должны быть заинтересованы в дальнейшем взаимном понижении потолков СНВ. Этого требуют как необходимость укрепления режима ядерного нераспространения, так и возможность экономии средств России и США на обновление стратегических арсеналов в 2020–2040 годах. Из всех третьих ядерных держав препятствием этому может стать только Китай ввиду полной неопределенности относительно его нынешних и будущих ядерных сил и огромного экономико-технического потенциала их быстрого наращивания.

Однако в государственных структурах и политических элитах двух держав эти идеи пока не обрели широкой опоры. После 2010 г. камнем преткновения стал вопрос сотрудничества России и Соединенных Штатов (НАТО) в создании ПРО в Европе для защиты от ракетной угрозы третьих стран (прежде всего Ирана).

Новейшие высокоточные вооружения

Окончание холодной войны, процессы распространения ракет и ядерного оружия, технический прогресс повлекли переоценку роли противоракетной обороны в военной политике и военном строительстве США. Их программы переориентировались на неядерный, контактно-ударный перехват (один из успешных проектов СОИ) для защиты от ракетных ударов третьих стран и, возможно, по умолчанию – от ракетно-ядерных сил Китая. Россия восприняла это как угрозу своему потенциалу сдерживания в контексте двустороннего стратегического баланса. С задержкой на несколько лет она последовала данному военно-техническому примеру со своей программой Воздушно-космической обороны (ВКО), но открыто с целью защиты не от третьих стран, а от средств воздушно-космического нападения Соединенных Штатов.

Современный этап характеризуется тем, что, потерпев неудачу в согласовании совместной программы ПРО, стороны приступили к разработке и развертыванию собственных систем обороны национальной территории (и союзников). В обозримый период (10–15 лет) американская программа с ее глобальными, европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран (и, вероятно, при определенном сценарии – Китая). Но она не создаст сколько-нибудь серьезной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Точно так же российская программа ВКО, которая по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО, не поставит под сомнение ядерное сдерживание со стороны Соединенных Штатов. Этот вывод справедлив как для стратегического баланса держав в рамках нового Договора СНВ от 2010 г., так и для гипотетической вероятности снижения его потолков примерно до тысячи боезарядов при условии поддержания достаточной живучести стратегических сил обеих сторон.

Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что Россия гораздо более уязвима для ракетной угрозы третьих стран, чем США, но при этом всецело ориентирована на двусторонний стратегический баланс, возможные опасности его дестабилизации и получения Соединенными Штатами военно-политического превосходства. Кроме того, нельзя не признать, что непомерное преувеличение вероятного влияния американской ПРО на российский потенциал сдерживания имеет внутриполитические причины. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что в диалоге с Россией в 2006–2008 гг. и 2010–2011 гг. Вашингтон не проявлял достаточной гибкости и понимания того, что единство с Россией по проблемам нераспространения намного важнее тех или иных технико-географических параметров программы ПРО.

Несмотря на неудачу в налаживании сотрудничества России и НАТО в области противоракетной обороны, в обозримый период будут возрастать как императивы, так и объективные возможности такого взаимодействия. Продолжается развитие ракетных технологий Ирана, КНДР, Пакистана и других государств, отличающихся внутренней нестабильностью и вовлеченностью во внешние конфликты. Одновременно ускоряется распространение технологий и систем ПРО, которые до недавнего времени имелись только у СССР/России и США. Национальные и международные программы ПРО разрабатываются в рамках НАТО, в Израиле, Индии, Японии, Южной Корее, Китае. Эта тенденция, несомненно, является крупнейшим долгосрочным направлением мирового военно-технического развития.

Важнейшей тенденцией (где лидером тоже выступают Соединенные Штаты) является подготовка высокоточных ударных ракетных средств большой дальности в неядерном оснащении, опирающихся на новейшие системы управления и информационного обеспечения, в том числе космического базирования. В обозримой перспективе вероятно создание частично-орбитальных, ракетно-планирующих высокоточных ударных систем.

Ядерное сдерживание в обозримом будущем, скорее всего, останется важным элементом стратегических отношений великих держав и гарантий безопасности их союзников. Но его относительное значение станет уменьшаться по мере появления неядерных высокоточных оборонительных и наступательных систем оружия. В том числе возрастет роль этих новых систем в отношениях взаимного сдерживания и стратегической стабильности между ведущими державами.

Поскольку сдерживание предполагает нацеливание на комплекс объектов другой стороны, постольку обычные системы будут впредь способны частично замещать ядерные вооружения. Важно, однако, чтобы это не создавало иллюзии возможности «экологически чистого» разоружающего удара. Во взаимных интересах устранить такую вероятность как посредством ПРО/ПВО и повышения живучести ядерных сил, так и путем соглашений по ограничению вооружений (прецедент создан новым Договором СНВ, по которому баллистические ракеты с обычными боеголовками засчитываются наравне с ядерными ракетами).

Силы общего назначения

Процесс сокращения ядерного оружия, особенно оперативно-тактического назначения, неизбежно упирается в проблему ограничения и сокращения обычных вооруженных сил и вооружений. Некоторые ядерные и «пороговые» государства (Россия, Пакистан, Израиль, КНДР, Иран) могут рассматривать ядерное оружие как «универсальный уравнитель» превосходства вероятных противников по обычным вооружениям и вооруженным силам общего назначения (СОН).

В настоящее время есть два больших договора по СОН. Это Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ от 1990 г. и Адаптированный ДОВСЕ – АДОВСЕ от 1999 г.) и Договор об ограничении вооруженных сил и вооружений в зоне советско-китайской границы (от 1990 года). Еще есть Договор открытого неба (1992 г.) для Евроатлантического пространства, позволяющий контролировать с воздуха деятельность вооруженных сил стран-участниц, а также Венский документ (2011 г.) по обмену военной формацией в зоне ОБСЕ. Они воплотили идею стратегической стабильности применительно к силам общего назначения, ограничив на паритетной основе количество наступательных тяжелых вооружений и военной техники и уменьшив их концентрацию в зоне соприкосновения союзных вооруженных сил. В рамках этих договоров масштабное нападение сторон друг на друга стало невозможно не только в политическом, но и в военном плане.

Поскольку страны НАТО необоснованно затянули ратификацию АДОВСЕ, Россия в 2007 г. объявила мораторий на его соблюдение. Тупик был закреплен кавказским конфликтом 2008 года. В 2011 г. Договор формально перестали соблюдать страны НАТО. Никаких политических дивидендов ни одна из сторон не получила – только проигрыши. Данный пример (как и выход США из Договора по ПРО в 2002 г.) должен послужить уроком всем, кто склонен лихо и безответственно обращаться с документами об ограничении вооружений.

Удовлетворяющего все стороны решения проблемы в ближайшее время не просматривается именно в силу политических, а не военных факторов: проблем статуса Южной Осетии и Абхазии (независимость которых признали только Россия, Венесуэла и Никарагуа). Но в перспективе всеобщая ратификация Адаптированного ДОВСЕ с рядом существенных поправок стала бы огромным прорывом в укреплении европейской безопасности.

Периодические кампании об «угрозе» Запада или России, подстегиваемые крупными военными учениями, показали, что большие военные группировки не могут просто мирно соседствовать и «заниматься своими делами», если стороны не являются союзниками и не развивают военное сотрудничество. Политические процессы и события, военно-технический прогресс регулярно дают поводы для обострения напряженности.

В частности, если Россия всерьез обеспокоена военными последствиями расширения НАТО, то АДОВСЕ эффективно решает эту проблему с некоторыми поправками. Важнейшим стимулом достижения соглашения может стать начало диалога по ограничению нестратегического ядерного оружия, в котором заинтересованы страны НАТО – но на условиях, реализуемых на практике и приемлемых для Российской Федерации.

* * *

Исходя из вышеизложенного, общую схему стратегии укрепления российской безопасности на обозримый период можно представить следующим образом:

Первое: разумная и экономически посильная военная реформа и техническое переоснащение Вооруженных сил России для сдерживания и парирования реальных, а не надуманных военных угроз и не для того, чтобы, по словам Сергея Караганова, «компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Во-первых, такой компенсации не получится, скорее указанная слабость будет усугублена. Во-вторых, без наращивания других факторов силы не удастся создать современную и эффективную оборону, отвечающую военным вызовам и тем самым укрепляющую престиж и статус России в мире, ее позиции по обеспечению международной безопасности, ограничению и сокращению вооружений.

Второе: сотрудничество великих держав и всех ответственных государств в предотвращении и урегулировании локальных и региональных конфликтов, в борьбе с международным терроризмом, религиозным и этническим экстремизмом, наркобизнесом и другими видами трансграничной преступности. Прекращение произвола больших держав в применении силы, и в то же время существенное повышение эффективности легитимных международных норм и институтов для проведения таких операций, когда они действительно необходимы.

Третье: взаимодействие в пресечении распространения ядерного оружия и других видов ОМУ и его носителей, опасных технологий и материалов. Укрепление норм и институтов ДНЯО, режимов экспортного контроля, ужесточение санкций к их нарушителям.

Четвертое: интенсификация переговоров по ограничению и сокращению ядерных вооружений, стратегических средств в неядерном оснащении, включая частично-орбитальные системы, придание этому процессу многостороннего формата, сотрудничество великих держав в создании систем ПРО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 3 марта 2013 > № 886285 Алексей Арбатов

Умерить пыл

Доводы в пользу менее активной внешней политики

Барри Поузен – международный профессор политологии и директор Программы исследования безопасности в Массачусетском технологическом институте.

Резюме: Соединенным Штатам следует отказаться от избыточных, неэффективных и дорогостоящих гегемонистских устремлений и заменить их более сдержанной глобальной военно-политической стратегией.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Несмотря на десятилетие дорогостоящих, но нерешительных военных действий и растущего давления на бюджет, среди ведущих американских политиков и стратегов сохраняется неизменный консенсус относительно глобальной военно-политической стратегии США. Президентская кампания показала, что республиканцы и демократы могут препираться по поводу второстепенных внешнеполитических вопросов, но в главном между ними царит согласие. И те и другие уверены, что Соединенным Штатам положено доминировать в мире в военном, экономическом и политическом отношении, поскольку после окончания холодной войны США осуществляют стратегию либеральной гегемонии. Обе партии считают, что стране необходимо поддерживать убедительное превосходство в мировом раскладе сил, укреплять экономическое лидерство, расширять сообщество рыночных демократий и сохранять гипертрофированное влияние в международных организациях.

С этой целью американское правительство расширяет круг обязательств перед другими странами в области безопасности, принятых в эпоху холодной войны, и наращивает сеть военных баз. Оно укрепляет существующие альянсы, принимая в НАТО новых членов, и углубляет соответствующее соглашение с Японией. Свои танкеры, транспортирующие нефть через Персидский залив, Америка стремится обезопасить с помощью военно-воздушных, военно-морских и наземных сил, на что уходит как минимум 15% оборонного бюджета. Вашингтон включил Китай в «сторожевой лист», окружив его со всех сторон сетью союзников, менее формальных отношений и военных баз. Активная позиция Соединенных Штатов породила череду честолюбивых внешнеполитических проектов. Вашингтон пытается спасать страны с распадающейся государственностью, проводя военные интервенции в Сомали, Гаити, Боснии, Косово и Ливии, разными способами защищая права человека, подавляя националистические движения и устанавливая демократические режимы. Проводятся операции по сдерживанию так называемых «государств-изгоев», противостоящих Америке, таких как Иран, Ирак при Саддаме Хусейне и, в меньшей степени, Сирия. После 11 сентября на передний план внешнеполитической повестки дня вышла борьба против «Аль-Каиды» и ее союзников, но администрация Джорджа Буша шире истолковала эту кампанию и вовлекла страну в мучительные войны в Ираке и Афганистане. Хотя США давно борются с распространением ядерного оружия, перспектива появления террористов, вооруженных ОМУ, делает эту задачу тем более безотлагательной. Нарастает напряженность в отношениях с Ираном и Северной Кореей.

Стремясь реализовать свои честолюбивые планы, Соединенные Штаты последовательно тратят сотни миллиардов долларов в год на армию, что значительно превосходит оборонные бюджеты дружественных стран и потенциальных противников. Американские вооруженные силы отнюдь не пассивны: после окончания холодной войны они воевали в два раза чаще, чем в эпоху биполярного мира. Сегодня примерно 180 тыс. солдат расквартированы на территории иностранных государств, не считая десятков тысяч других военных, сменявших друг друга в зоне военных действий в Афганистане и Ираке. Тысячи американских и союзнических военнослужащих погибли в результате войсковых операций, не считая бесчисленное количество гражданских лиц, попадавших под перекрестный огонь.

Эта беспорядочная, дорогостоящая и кровавая стратегия нанесла колоссальный урон национальной безопасности. Она порождает новых врагов почти так же быстро, как уничтожает их, убивает у союзников всякое желание платить за собственную оборону и побуждает могущественные государства объединяться против планов Вашингтона, тем самым только увеличивая издержки от проводимого курса. В 1990-е гг. с последствиями внешнеполитических авантюр можно было еще как-то справляться, потому что США пользовались благоприятной расстановкой сил и взвешенно подходили к участию в войнах. Однако в последнее десятилетие относительная мощь страны сократилась, а политики стали принимать совершенно необдуманные решения по поводу того, каким образом вести боевые действия. Что еще важнее, у Пентагона развилась привычка к постоянным вливаниям наличности просто для поддержания сложившейся структуры вооруженных сил. Однако с началом Великой рецессии и с учетом быстрорастущего долга такой уровень военных расходов стал неподъемным.

Соединенным Штатам пора отказаться от гегемонистской стратегии и заменить ее сдержанным подходом, который означал бы отказ от глобальной трансформации и защиту интересов, ограниченных исключительно сферой национальной безопасности. Это предусматривало бы сокращение численности вооруженных сил и ведение войн лишь в силу крайней необходимости. Большая часть воинского контингента была бы отозвана с зарубежных военных баз, а союзники получили бы стимул к тому, чтобы самостоятельно решать вопросы собственной безопасности. Подобное смещение приоритетов позволило бы США тратить казенные деньги только на устранение действительно серьезных международных угроз, в результате им удалось бы сохранить процветание и безопасность в долгосрочной перспективе.

Действие и противодействие

После окончания холодной войны Соединенные Штаты оказались единственной мощной сверхдержавой современности. Это положение сохраняется благодаря диверсифицированной и высокопроизводительной американской экономике. Хотя доля Америки в мировом ВВП неизбежно снижается по мере того, как другие страны стремятся сократить свое отставание, США еще долгие годы останутся в числе двух-трех самых мощных экономик мира, то есть будут производить современную продукцию в условиях устойчивого внутреннего рынка. Бог одарил Северную Америку завидными месторождениями полезных ископаемых и сырьевых ресурсов, при этом примерно 29% торгового оборота приходится на ближайших соседей – Канаду и Мексику. Удачное геостратегическое положение подчеркивает экономические преимущества. Соседние страны на севере и на юге содержат крохотные армии. От потенциальных противников страну отделяют гигантские океаны на западе и востоке. Кроме того, тысячи ядерных боеголовок удерживают остальных от малейших поползновений на вторжение в пределы американской территории.

Но как ни иронично это звучит, вместо того чтобы полагаться на преимущества в сфере безопасности, Соединенные Штаты ведут себя так, будто над ними нависает серьезная угроза. Отсюда милитаризация и не в меру агрессивная внешняя политика. Подобная стратегия спровоцировала вполне предсказуемое противодействие. С 1990-х гг. соперничающие державы используют, по выражению политологов, стратегию «мягкого выравнивания» – неявное дипломатическое противодействие. Китай и Россия регулярно апеллируют к принципам либеральных международных организаций, чтобы объявлять действия США нелегитимными. В Совете Безопасности ООН они дважды применяли вето в целях отклонения предложенных Западом резолюций о бомбежках Косово в 1999 г. и о вторжении в Ирак в 2003 году. Совсем недавно они торпедировали усилия по изоляции Сирии. Иногда оппоненты совместно работают и на других площадках, таких как Шанхайская организация сотрудничества. Хотя отношения между Пекином и Москвой не слишком впечатляют в сравнении с такими военными альянсами, как НАТО, примечательно то, что они вообще существуют и развиваются с учетом длительной истории пограничных конфликтов и враждебных действий. Как часто происходит в истории, угроза со стороны одной более сильной державы подтолкнула две другие к искусственному сближению.

Активная внешнеполитическая линия Америки порождает неодолимое стремление найти ей противовес. Китай усердно занимается военным строительством и повышает боеспособность своей армии, а Россия продает современные истребители-бомбардировщики, ракеты класса «земля-воздух» и подводные лодки на дизельном топливе. Тем временем Иран и Северная Корея осуществляют ядерные программы, дабы нейтрализовать решительное превосходство Соединенных Штатов в обычных вооружениях. В той или иной форме подобная реакция имела бы место в любом случае; при общей анархии в системе международных отношений страны находят союзников и наращивают военную мощь, думая о собственной безопасности. Но присутствие такой большой и деятельной страны, как США, служит катализатором.

И противодействие будет только нарастать, по мере того как развивающиеся экономики претворяют свое материальное благополучие в военную мощь. Хотя экономически и технологически Китай и Индия, наверное, никогда не сравняются с Соединенными Штатами, пропасть между ними неизбежно будет сокращаться. КНР потенциально уже готова превратиться в серьезного конкурента. В самый разгар холодной войны, в середине 70-х гг., ВВП СССР, рассчитанный по паритету покупательной способности, составлял 57% ВВП США. В 2011 г. тот же показатель у Китая составлял 75%, а по данным Международного валютного фонда к 2017 г. он сравняется с американским уровнем. Конечно, для поддержания производства в Китае на плаву требуется вчетверо больше людей, и это ограничивает те средства, которые страна может израсходовать на военные цели. И все же их достаточно, чтобы вставлять палки в колеса американской внешней политики. Тем временем Россия, хотя и представляет собой лишь тень советской махины, уже не незадачливый карлик, каким она была в 1990-е годы. По экономическим показателям она примерно сравнима с Великобританией или Францией, массированно экспортирует энергоносители и по-прежнему способна производить впечатляющие вооружения.

Воинствующее самоопределение

Усиливаются не только развивающиеся, но и менее крупные государства и террористические негосударственные объединения, которые Соединенные Штаты пытаются призвать к порядку, демократизировать или уничтожить. В Сомали, Сербии, Афганистане, Ираке или Ливии американская армия сталкнулась с более упорным неприятелем, чем ожидалось. Только представьте, что Вашингтон потратил в реальном выражении столько же средств на войну в Ираке, сколько и на войну во Вьетнаме. А ведь иракские повстанцы не имели за спиной таких помощников, как Китай и Советский Союз, которые энергично поддерживали Вьетконг и Северный Вьетнам. Вместе с тем Вашингтон, похоже, не сможет стоять в стороне и от конфликтов с негосударственными структурами – отчасти потому, что их стихийный и неуправляемый характер противоречит ценностям мирового сообщества, которые глобальная военно-политическая стратегия США призвана защищать и сохранять. Разрекламировав на весь мир военное превосходство Америки, политики теперь не могут сказать «нет» тем, кто утверждает, будто престиж страны сильно пострадает, если мировой лидер позволит, чтобы большие и малые войны проходили без его участия.

Разве не обескураживает американцев стойкость негосударственных структур, черпающих свои силы в национализме и жажде самоопределения, против которых как раз и направлено острие нынешней глобальной военно-политической стратегии? Эти структуры являются источником организационной энергии для групп, конкурирующих за власть внутри стран (например, в Боснии, Афганистане и Ираке), сепаратистов (Косово) и террористов, отрицающих либеральный мировой порядок (в основном «Аль-Каида»). Однако официальные лица в Вашингтоне действуют так, как будто им по силам противостоять энергии этнического и национального самоопределения с помощью демократических процессов, свободы информации и экономического развития, а также дозированного применения военной силы. На самом деле национальное самоопределение – непреодолимое стремление, и народы враждебно реагируют на попытки сторонних сил контролировать их жизнь.

Ирак стал дорогостоящим уроком. Официальные лица в администрации Буша убедили себя, что быстрое применение подавляющей военной силы сделает Ирак демократическим, повлечет за собой волну демократизации в арабском мире, вытеснит «Аль-Каиду» на периферию и гарантирует влияние США в регионе. Вместо этого шииты, сунниты и курды разожгли в стране пожар насилия, который Вашингтон изо всех сил пытается погасить. Шиитские и суннитские фракции сражались не только друг с другом, но и с американской армией. Нынешнее шиитское правительство в Багдаде неэффективно и недемократично. Суннитские террористы продолжают серию терактов. Курдские провинции Ирака практически не признают себя частью страны.

На сегодняшний день понятно, что Соединенные Штаты исчерпали лимит гостеприимства и Афганистана. «Талибан» продолжает сопротивляться американскому присутствию, мобилизуя силы в основном среди пуштунских националистов, а представители афганских сил безопасности уничтожают все больше американских и других натовских солдат, которые прибыли к ним на помощь. Вместо того чтобы просто наказать «Талибан» за косвенную роль в событиях 11 сентября и нанести как можно более ошеломляющий удар по «Аль-Каиде», администрация Буша, верная своему глобальному плану, развернула масштабную, дорогостоящую и совершенно бесполезную операцию по демократическому строительству в Афганистане, которую продолжила администрация Обамы.

Невыгодные друзья

Еще одна сомнительная реакция на глобальную военно-политическую стратегию США исходит от друзей, которые привыкли к бесплатному участию во всех благах системы безопасности. Альянсы времен холодной войны, которые было так трудно поддерживать – а именно НАТО и американо-японский договор по безопасности, – дали Соединенным Штатам европейских и азиатских партнеров, которые уверены, что могут постоянно сокращать свои армии и доверять собственную оборону Вашингтону. После окончания холодной войны европейские страны урезали военные бюджеты в реальном выражении примерно на 15%. Единственное исключение – Великобритания, но она вскоре последует примеру остальных, поскольку вынуждена проводить курс на жесткую экономию. В зависимости от того, как считать, расходы на оборону Японии за последнее десятилетие сократились или в лучшем случае оставались неизменными. Токио тратил непропорционально много на сухопутные силы, хотя отдельные лидеры выражали тревогу по поводу роста китайской военной угрозы – воздушной, ракетной и военно-морской.

И Япония, и Европа избежали крупных войн, но Соединенным Штатам приходится нести все более тяжкое бремя поддержания мира. В настоящее время США тратят 4,6% своего ВВП на оборону, тогда как общие расходы их европейских союзников по НАТО составляют лишь 1,6% ВВП, а Японии – 1%. С учетом высокого уровня доходов на душу населения союзники могли бы тратить больше, но для этого у них нет стимула. Подумывая о драконовских сокращениях расходов на социальное обеспечение, чтобы финансово оздоровить американскую экономику, американское правительство продолжает субсидировать безопасность Германии и Японии. Это не что иное, как воспомоществование богатым.

Американские гарантии безопасности вдохновляют «отважных» союзников – те бросают вызов более могущественным странам, твердо уповая на то, что Вашингтон в последний момент спасет их – классический пример репутационных издержек. Соединенным Штатам приходится нести политический риск, настраивая против себя и в ущерб себе большие и малые державы и тем самым воодушевляя их на ответные провокации. Пока Америке удавалось избегать того, чтобы ввязаться в бессмысленные войны, хотя Вашингтон был на волоске от этого в Тайване, когда островом с 2000 по 2008 гг. управляла Демократическая прогрессивная партия Чэнь Шуйбяня. Его неоднократные намеки на независимость, шедшие вразрез с политикой США, негласно поощрялись некоторыми официальными лицами в администрации Буша и провоцировали китайское правительство. Это не могло продолжаться до бесконечности, не вызвав опасный кризис. Чэнь никогда не позволил бы себе такую бесстрашную риторику, не будь он уверен в неизменной поддержке со стороны Белого дома.

Филиппины и Вьетнам (последний не заключал формального договора о коллективной обороне с Вашингтоном) тоже смекнули, что могут раздражать Китай в связи со спорами о морских границах, а затем искать защиты Америки. Эти конфликты не только осложняют Вашингтону задачу сотрудничества с Пекином по вопросам общемирового значения; высок риск, что они могут втянуть Соединенные Штаты в конфликты вокруг территории, малозначимой со стратегической точки зрения.

Грузия – еще одно государство, которое играло в эти игры, причинив ощутимый вред репутации США. Абсолютно уверенная в поддержке Вашингтона и его доброй воле, в августе 2008 г. эта крошечная республика сознательно бросила вызов России из-за спорного региона Южной Осетии. Независимо от того, что именно стало непосредственной причиной боевых действий, Грузия действовала авантюрно с учетом ее размеров, близости к России и расстояния до реальных источников военной помощи. Ирония в том, что эта ненужная война позволила Москве выглядеть «крутой», тогда как в надежности Соединенных Штатов как союзника возникли сомнения.

Та же логика прослеживается и в действиях Израиля на Ближнем Востоке. Хотя американские официальные лица то и дело дают понять иерусалимским политикам, что чувствуют себя неловко от того, что Израиль продолжает строить поселения на территориях, оккупированных во время войны 1967 года. Но размеры и численность этих поселений неуклонно увеличиваются. Военная щедрость Соединенных Штатов и заверения в поддержке убедили израильских ястребов, что если они проигнорируют совет американцев, последствий не будет. Чтобы добиться мира в израильско-палестинском конфликте, требуется добрая воля обеих сторон, но постоянное унижение, которому подвергаются палестинцы, не приближает урегулирование конфликта. А политика Израиля в отношении палестинцев – серьезная помеха для улучшения отношений между США и арабским миром.

Более гибкая стратегия

Соединенным Штатам пора отказаться от избыточных, неэффективных и дорогостоящих гегемонистских устремлений и заменить их более сдержанной глобальной военно-политической стратегией. Вашингтону не следует полностью отгораживаться от мира; однако усилия нужно перенаправить на решение трех главных задач в области безопасности: не допустить, чтобы могущественный соперник изменил глобальный баланс сил; противостоять терроризму и ограничить распространение ядерного оружия. Эти вызовы не новы, но надо действовать более взвешенно и осмотрительно, чтобы достойно ответить на них.

Почти 100 лет американские стратеги стремятся не допустить того, чтобы какое-либо государство доминировало на огромной территории Евразии, получив возможность мобилизовать ресурсы и непосредственно угрожать Америке. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, США воевали против Германии и Японии, а затем сдерживали Советский Союз. Хотя Китай может в конечном итоге попытаться примерить на себя мантию евразийского гегемона, ничто не свидетельствует в пользу того, что подобный исход уже близок или неизбежен. В китайской экономике по-прежнему много подводных камней, страна окружена могущественными государствами, такими как Индия и Россия, которые обладают ядерным оружием и готовы сдерживать экспансию КНР. Хотя Токио сегодня в полной мере не финансирует оборонную отрасль, это достаточно богатая и технологически развитая страна, способная внести вклад в коалицию государств, которым под силу создать противовес Китаю. Другие азиатские страны, имеющие выход к морю, даже без опоры на такого могущественного союзника, как Америка, могут объединить силы для противодействия гегемонистским устремлениям Китая. Соединенным Штатам нужно сохранить возможность помогать им, но при этом действовать осторожно, чтобы не угрожать Пекину без крайней необходимости и не поощрять амбиции, которые Вашингтон надеется сдерживать. Соединенным Штатам также ни к чему необдуманное или провоцирующее поведение в Азии союзников, уповающих на безвозмездную помощь Америки.

США должны защитить себя от «Аль-Каиды» и других террористических группировок, представляющих угрозу жизни американцев. На правительстве лежит ответственность за принятие разумных оборонительных мер, способствующих снижению риска терактов – например, вести более энергичную разведку и лучше организовать службу безопасности аэропортов. (Поможет и менее интервенционистская внешняя политика – отчасти именно присутствие американской армии в Саудовской Аравии превратило Усаму бен Ладена и его последователей в радикалов.) Если говорить о наступательных действиях, то Соединенным Штатам по-прежнему необходимо преследовать террористов, действующих за рубежом, чтобы те тратили последние деньги на спасение собственных душ, а не на подготовку к новым терактам. Вашингтон обязан сотрудничать с другими правительствами, которые сталкиваются с аналогичными угрозами, и помогать им в создании полиции и вооруженных сил. Время от времени американской армии придется дополнять эти усилия воздушными ударами с помощью «дронов» (беспилотных летательных аппаратов) и спецопераций.

Но следует учитывать масштаб угроз. Террористы слишком слабы, чтобы покуситься на суверенитет или территориальную целостность страны, и по большому счету они не могут ее ослабить. Поскольку угроза носит умеренный характер, а попытка реформировать другие общества силой слишком дорого обходится, США должны осторожно и обдуманно применять военную мощь в борьбе с терроризмом вместо того, чтобы заниматься государственным строительством, как они делают в Афганистане.

Наконец, при осуществлении сдержанной военно-политической стратегии пристальное внимание следует уделять вопросу нераспространения ядерного оружия, но меньше прибегать к угрозе применения силы. Благодаря сдерживающему эффекту собственных ядерных арсеналов Соединенные Штаты почти не рискуют оказаться объектом прямой ядерной атаки со стороны другого государства. Но Вашингтону важно не допустить того, чтобы ядерное оружие или ядерное топливо попало в руки негосударственных акторов. Дабы пресечь их проникновение на ядерные объекты из-за недостаточной охраны, правительству целесообразно делиться лучшими методами ядерной безопасности с другими странами – даже с теми, которым, по мнению американского истеблишмента, лучше вообще не иметь ядерного оружия. США уже сотрудничают по этому вопросу с Пакистаном, но надо быть готовыми на большее и принимать аналогичные меры в отношении других ядерных держав.

Потеря контроля над ядерными арсеналами намного вероятнее в случае государственных переворотов, революций или гражданских войн. Вероятно, американским военным нужно самим позаботиться об охране ядерных объектов с помощью местных сил, понимающих, какая опасность грозит их стране в случае бесконтрольного распространения ядерного оружия. В отдельных ситуациях не исключено нанесение превентивного удара, захвата или обезвреживания ОМУ. Или, наоборот, придется действовать без применения оружия. Американским официальным лицам, возможно, будет достаточно предупредить террористов, захвативших ядерное оружие во время беспорядков, что они станут мишенью беспощадного возмездия, если когда-либо осмелятся им воспользоваться. Наконец, правительству нужно организовать более эффективное наблюдение за морскими акваториями и воздушными путями в глобальном масштабе, более интенсивно контролировать собственные границы, чтобы исключить контрабанду ядерных материалов, и помогать в охране границ стран – потенциальных источников утечки ядерного оружия.

Эти меры кому-то покажутся мизерными в сопоставлении с ужасающими последствиями ядерного взрыва. Но ведение профилактических традиционных войн против потенциальных ядерных держав – чересчур дорогостоящее и ненадежное решение проблемы. Часто повторяемое администрацией Барака Обамы предупреждение, что сдерживать ядерный Иран будет поздно, не имеет большого смысла. Ведь превентивная война по разным причинам может зайти слишком далеко, не говоря о том, что Соединенные Штаты уже обладают избыточным потенциалом. Действительно, чем больше Вашингтон полагается на военную силу в деле недопущения распространения ОМУ, тем выше вероятность того, что страны пожелают обзавестись этим главным сдерживающим средством.

Более осмотрительное поведение Америки никоим образом не означало бы, что она перестанет заботиться о предотвращении гонки ядерных вооружений. Недавний опыт холодной войны показывает, что риск, связанный с размером, составом, доктриной и степенью боеготовности американских и советских ядерных вооружений, зачастую оказывался намного выше, чем необходимо для обеспечения стратегической стабильности. Ядерное оружие – мощное средство сдерживания агрессии. Но с этой задачей вполне способен справиться гораздо менее внушительный арсенал, чем тот, что имеется сегодня в распоряжении США. Надо просто разумно им управлять. Во избежание повторения сценария конкуренции между ядерными державами по советско-американскому сценарию Соединенным Штатам следует добиваться введения нового многостороннего режима контроля над ядерными вооружениями, ограничивающего количество ядерных боеголовок. Нельзя допустить, чтобы малейшая ошибка привела к развязыванию ядерного конфликта.

Сдержанность на практике

Cдержанная глобальная стратегия позволит сфокусировать внешнюю политику США на трех фундаментальных целях. Во-первых, Соединенные Штаты переформатируют свои альянсы таким образом, чтобы другие страны тоже брали на себя ответственность за собственную оборону. НАТО – простейший случай; Вашингтону нужно выйти из структуры военного командования и превратить альянс в преимущественно политическую организацию, которой он когда-то являлся. От решения самих европейцев зависит, сохранится ли структура военного командования под эгидой Евросоюза или будет полностью демонтирована. Большая часть американского воинского контингента должна вернуться из Европы на родину, но по взаимному согласию. США могут оставить на континенте ограниченное число военно-воздушных и военно-морских баз.

Сложнее с договором о безопасности с Японией; от него нельзя отказываться, но он все же подлежит пересмотру. По существующим сегодня условиям Соединенные Штаты берут на себя большую часть бремени по защите Японии, а Токио согласен помогать им в этом деле. Следует поменяться ролями так, чтобы Япония взяла на себя всю полноту ответственности за собственную оборону, а Вашингтон оказывал ей поддержку. В связи с обеспокоенностью растущей мощью Китая не все американские войска должны покинуть этот регион. Но Пентагону следует ограничить военное присутствие в Японии, сосредоточившись на решении непосредственно возникающих военных проблем. Все американские морские пехотинцы могут быть выведены. Тем самым был бы положен конец тягостным переговорам об их будущем на острове Окинава. ВМС и ВВС США должны сохранить костяк своих сил в Японии и вокруг нее, но численность также подлежит сокращению. В других странах Азии американская армия могла бы наладить рабочий контакт с правительствами для обеспечения доступа к региону в случае возникновения кризисов в будущем, не пытаясь, однако, договориться о создании новых постоянных баз.

Военным пора произвести переоценку своих обязательств в Персидском заливе: на Соединенных Штатах лежит ответственность за обеспечение защиты стран региона от нападений извне, что не предполагает защиту от внутренних междоусобиц. Вашингтону по-прежнему нужно заверять в своей поддержке правительства, которые опасаются Ирана. Они боятся, что эта держава, единственная, претендующая на региональную гегемонию, нападет на них и отберет нефтяное достояние. Вне всякого сомнения, Иран способен натворить много бед. Но армия США уже доказала свою способность предотвращать подобные исходы в прошлом, когда защитила Саудовскую Аравию и изгнала войска Саддама Хусейна из Кувейта в 1991 году. Наземные силы, развернутые для вторжения, представляют собой удобную мишень для авиаударов. Американская авиация и крылатые ракеты на борту военных кораблей, дислоцированных в данном регионе, сразу придут на помощь. При заблаговременном оповещении ВВС быстро усилят наземные базы арабских государств Персидского залива, как во время войны 1991 г., когда региональные державы, противостоявшие агрессии Саддама, подготовили все необходимое для усиления американских армейских подразделений за счет поддержания инфраструктуры и запасов топлива на военных базах.

Но солдатам США больше не обязательно расквартировываться на побережье Персидского залива, где они возбуждают антиамериканские настроения у местного населения. Тем самым Белый дом прерывает тесные связи с автократическими режимами сомнительной легитимности. Например, внутренняя ситуация в Бахрейне неустойчива, и это порождает сомнения в том, что Соединенным Штатам в будущем удастся наращивать там военное присутствие. Война в Ираке доказала, что попытки установления новых режимов в арабских странах – задача для узколобых политиков; защита нынешних режимов от внутренних мятежей не менее сложна.

Сдержанная глобальная стратегия позволила бы существенно сократить численность вооруженных сил США, сэкономить денежные средства и послать союзникам сигнал о том, что им пора быть более самостоятельными. Пентагон мог бы снять с себя ответственность по противодействию повстанцам, что позволит вдвое сократить численность сухопутных войск. Вместе с тем ВМС и ВВС подлежат сокращению лишь на четверть или на треть, так как строительство самолетов и кораблей требует длительных сроков, а они еще могут понадобиться для поддержания баланса сил. ВМС и ВВС также хорошо приспособлены для решения проблем безопасности в Азии и Персидском заливе. Поскольку они чрезвычайно мобильны, в ключевых регионах достаточно оставить лишь некоторые подразделения. Остальные могут базироваться в портах приписки в качестве мощного стратегического резерва.

Общая численность и качество американских вооруженных сил должны определяться масштабом поставленных перед ними задач: защита важных месторождений полезных ископаемых и союзников от прямого нападения. В прошлом Вашингтон слишком часто использовал свою дорогостоящую армию для решения вопросов, которые следовало бы оставить дипломатам. Это положение недопустимо. Хотя Пентагону следует и дальше продолжать отработку взаимодействия с армиями других стран в ключевых регионах, он должен позаботиться о том, чтобы не перегружать календарь военными учениями. Подобные изменения будут способствовать целости и сохранности войск, предотвратят износ вооружений и оборудования, а главное – не будет создаваться впечатления, будто США готовы брать на себя решение всех возникающих проблем глобальной безопасности.

Отпустить с миром

Переход к более сдержанной внешней политике означал бы серьезные выгоды, спасение жизней, экономию ресурсов и снижение негативной реакции в мире. Но Вашингтону необходимы дальновидные и продуманные шаги сегодня, чтобы подготовить союзников к принятию на себя ответственности за собственную безопасность и оборону. Снижение уровня военного присутствия США на протяжении десятилетия дало бы партнерам массу времени, чтобы укрепить армии и обрести политико-дипломатические возможности для проведения самостоятельной военно-политической стратегии. Постепенный отвод избыточных войск из разных регионов снизил бы вероятность образования вакуума в сфере безопасности, который могут попытаться заполнить авантюристические региональные державы.

Конечно, союзники сделают все возможное, чтобы убедить Вашингтон не менять нынешнюю политику. Некоторые пообещают усовершенствовать свои вооруженные силы, но забудут об обещаниях, как только это будет им выгодно. Некоторые заявят, что уже сделали все возможное, поскольку внутриполитический и экономический кризис в их странах гораздо серьезнее, чем в Америке. Третьи попытаются увести дискуссию в русло общих ценностей и принципов, а четвертые намекнут, что перейдут на сторону сильных соседей вместо того, чтобы сдерживать и уравновешивать их. Со стороны отдельных союзников не исключены даже угрозы провести военные операции против американцев.

Американским политикам следует сохранять спокойствие, помня о том, что богатые союзники вряд ли уступят свой суверенитет региональным державам. На самом деле история показывает, что государства чаще выступают в качестве противовеса могущественным державам, нежели переходят на их сторону. Что касается потенциального противника, то Соединенным Штатам ничто не мешает продолжать сдерживать активность тех, кто несет непосредственную угрозу их жизненно важным интересам. Но необходимо более точно определить область этих интересов и сохранять достаточную военную мощь для их защиты.

Конечно, США могут оставить все без изменений и продолжать транжирить ресурсы, настраивать против себя страны и народы, нянчиться с отнюдь не бедными союзниками. Возможно, экономические и геополитические тенденции изменятся, тогда нынешняя стратегия позволит Вашингтону на радость всему остальному человечеству чувствовать себя вполне комфортно в роли рулевого. Но если государственный долг продолжит расти, а сила будет дальше смещаться в сторону от Америки, то очередной экономический и политический кризис заставит Вашингтон резко изменить курс, и тогда дружественные и не очень дружественные страны так же быстро начнут приспосабливаться к новым условиям. Такой путь представляется наиболее опасным.

Холодная война 2.0?

Киберпространство как новая арена противостояния

Е.В. Черненко – кандидат исторических наук, обозреватель международного отдела газеты «Коммерсантъ».

Резюме: Отследить источник кибератаки крайне сложно, а чаще всего и вовсе нереально. Поскольку и Вашингтон и Москва оставляют за собой право реагировать на инциденты в этой сфере как на традиционные акты агрессии, жизненно необходимы меры доверия.

В проекте новой «Концепции внешней политики РФ», подготовленной Министерством иностранных дел, впервые упоминается о международной информационной безопасности. Россия, сказано в документе, «будет принимать необходимые меры в интересах обеспечения национальной и международной информационной безопасности, предотвращения угроз политической, экономической и общественной безопасности государства, возникающих в информационном пространстве». Меры также предусмотрены для «борьбы с терроризмом и иными криминальными угрозами в сфере применения информационно-коммуникационных технологий», противодействия их использованию «в военно-политических целях, противоречащих международному праву, включая действия, направленные на вмешательство во внутренние дела, а также представляющие угрозу международному миру, безопасности и стабильности». Москва намерена«добиваться выработки под эгидой ООН правил поведения в области обеспечения международной информационной безопасности» и всячески способствовать «формированию и укреплению высоких правовых и этических норм безопасного использования информационно-коммуникационных технологий».

В концепции затрагиваются проблемы как внешней, так и внутренней политики, которые в современном мире невозможно разграничить. Информационная безопасность имеет отношение к борьбе с преступностью и терроризмом, военному делу, разведке и дипломатии, соблюдению прав человека и ограничению этих прав во имя национальной безопасности.

Однако наибольшую опасность российские власти усматривают в информационном противоборстве и использовании информационно-коммуникативных технологий в политических целях. Эта тема стала приоритетной для Москвы, после того как в ходе так называемой «арабской весны» проявился мобилизационный потенциал интернета, а точнее социальных сетей вроде Twitter и Facebook. И хоть впоследствии многие комментаторы сошлись во мнении, что социальные сети являются не столько причиной революций, сколько новым (но далеко не единственным) оружием революционеров, в России к этой сфере стали относиться с повышенным вниманием и подозрением. Тем более что большинство российских чиновников и силовиков не сомневаются в том, что сценарий «арабской весны» писался на Западе.

Сегодня мы наблюдаем два противоположных по направленности, но неразрывно связанных друг с другом процесса. Это растущая технологическая открытость государства (обусловленная быстрым развитием информационно-коммуникационных технологий и их проникновением во все новые сферы жизни), с одной стороны, и стремление властей к закрытости и политическому контролю этого пространства – с другой.

Во внутренней политике этот тренд прослеживается в существенном расширении полномочий правоохранительных органов и спецслужб по борьбе с правонарушениями в сети (от размещения противоправного контента до атак на государственные ресурсы). А во внешнеполитической сфере наблюдается дипломатическая активность, направленная на продвижение российских подходов к управлению интернетом и правилам поведения в киберпространстве. Эти процессы сопровождаются растущей милитаризацией глобального киберпространства и попытками использовать его потенциал в целях шпионажа, в том числе и промышленного.

О будущем международного информационного пространства с недавних пор говорят на всех влиятельных площадках – от ООН, G8 и G20 до ОБСЕ, БРИКС и ежегодной конференции по безопасности в Мюнхене, не говоря уже о специализированных форумах. Причины возросшего внимания к проблемам киберпространства могут быть разными. Однако их объединяет одно: самые продвинутые в этой области страны оказались одновременно и наиболее уязвимыми. Но если Россию сегодня особенно волнует использование новых технологий для ведения информационных войн и дестабилизации режимов, то Соединенные Штаты беспокоит перспектива их применения в преступных, террористических и военных целях. Стоит, впрочем, отметить, что до недавнего времени Вашингтон официально не признавал угрозы милитаризации киберпространства и возможности межгосударственных конфликтов в этой сфере.

Наследие Джорджа Буша-младшего

Между тем именно США первыми успешно применили кибероружие. Историю создания вируса Stuxnet, существенно замедлившего ядерную программу Ирана, описал обозреватель газеты The New York Times, обладатель Пулитцеровской премии Дэвид Сэнгер в книге «Противостоять и скрывать: тайные войны Обамы и неожиданное использование американской силы», которая вышла в прошлом году. Он утверждает, что, покидая в 2009 г. президентский пост, Джордж Буш попросил Барака Обаму сохранить две запущенные им секретные программы – по использованию беспилотников в Пакистане и созданию кибероружия для атак на инфраструктурные объекты враждебных государств. Вторая особенно понравилась новому президенту, и он распорядился активизировать работы в этой области. Так появился вирус Stuxnet и ряд других инициатив.

Многие российские и западные эксперты полагают, что и вирус Flame – самое изощренное кибероружие на сегодняшний день по версии российской «Лаборатории Касперского» – создан разработчиками Stuxnet. Подробности об этом опасном черве стали известны лишь минувшей весной, хотя он поражал объекты в Иране и ряде других государств Ближнего Востока как минимум с 2010 года. Flame проникал в компьютер с флешки или по локальной сети, копировал информацию и посылал ее на командные серверы. Червь крал не только данные из папок – каждые 60 секунд он делал скриншоты. Если же открыта электронная почта или ICQ, скриншоты делались каждые 15 секунд. Программа позволяла с помощью удаленного доступа включать встроенный микрофон и записывать происходящее. Более того, используя Wi-Fi и Bluetooth, она собирала информацию и с окружающих устройств: мобильных телефонов и ноутбуков.

Стоит, впрочем, отметить, что ряд западных комментаторов считают первым примером межгосударственной кибервойны атаку на эстонские правительственные сайты в 2007 г., после скандала вокруг переноса Бронзового солдата в Таллине. Доказать причастность официальных российских структур так и не удалось. А впоследствии было установлено, что большая часть трафика шла через серверы вне территориальных границ России и даже через эстонскую инфраструктуру.

До недавнего времени Соединенные Штаты предпочитали не говорить об угрозе использования киберпространства в военных целях (Россия об этом твердила с конца 1990-х гг.), но теперь они вдруг стали активнее других готовиться к кибервойне. В 2010 г. США первыми официально признали киберпространство таким же потенциальным полем боя, как сушу, море и воздух. В 2011 г. они первыми разработали государственную стратегию действий в киберпространстве, оставляющую за Вашингтоном право реагировать на компьютерные диверсии всеми доступными средствами вплоть до применения ядерного оружия. Раньше других американцы создали отдельную военизированную структуру для отражения виртуальных атак – киберкомандование США (USCyberCommand), возглавляемое генералом Китом Александером. Изначально численность его сотрудников составляла около 1 тыс. человек, однако минувшей осенью Пентагон объявил о начале масштабной программы рекрутирования специалистов соответствующего профиля, в том числе и бывших хакеров. По данным The Washington Post, штатный состав планируется увеличить почти в пять раз.

При этом изначально Вашингтон категорически отрицал, что существуют планы разработки наступательного кибероружия. В незасекреченной части киберстратегии Пентагона сказано, что действия американских военных будут носить сугубо оборонительный характер. Однако в конце 2011 г. Конгресс дал добро и деньги на развитие наступательных кибертехнологий. А минувшей осенью появились первые подтверждения того, что Пентагон начал предпринимать практические шаги в этом направлении: командование американских ВВС планирует закупить целый ряд вредоносных программ, способных нарушить или уничтожить компьютерные сети и центры управления вероятного противника. Одновременно управление перспективных научно-исследовательских разработок Пентагона DARPA объявило тендер на создание интерактивной карты, чтобы отслеживать степень защищенности объектов военной инфраструктуры других стран от кибератак со стороны Соединенных Штатов.

Параллельно с этим США и их союзники по НАТО начали укреплять защиту сетей и объектов критически важной инфраструктуры. Эта работа далека от завершения. В октябре минувшего года министр обороны Леон Панетта признал, что последствия мощной кибератаки на такие объекты могут сравниться с терактами 11 сентября 2001 г. и привести к «кибернетическому Пёрл-Харбору». «При помощи кибератак агрессоры или государства, враждебные Соединенным Штатам, имеют возможность получить контроль над важнейшими системами управления. Они способны вызвать железнодорожную аварию или пустить под откос поезд со смертоносными химикатами. Могут спровоцировать отравление воды в мегаполисах или отключить электроэнергию на большей части страны», – предупредил глава Пентагона.

Догнать и обуздать

В Москве к активизации деятельности Вашингтона относятся настороженно, считая ее одной из главных причин гонки кибервооружений, охватившей весь мир. С недавнего времени специальные киберподразделения имеются в вооруженных силах ряда государств (Китай, Индия, Израиль, Великобритания, Иран, Эстония и др.).

Оборонный и наступательный потенциал России в киберпространстве пока явно уступает возможностям США, однако в последнее время и Москва все активнее осваивает эту сферу. В конце декабря 2011 г. Минобороны представило документ под названием «Концептуальные взгляды на деятельность Вооруженных сил РФ в информационном пространстве», в котором это пространство также отнесено к потенциальным театрам военных действий. Кроме того, Москва оставляет за собой право «в условиях эскалации конфликта в информационном пространстве» воспользоваться правом на индивидуальную или коллективную самооборону с применением любых способов и средств. В марте 2012 г. российские власти официально объявили о намерении создать киберкомандование по аналогии с американским. Впрочем, по некоторым данным, такая структура уже год как существует, и в ней работают около 150 человек. В январе 2012 г. Владимир Путин поручил ФСБ разработать государственную систему прогнозирования и предотвращения кибератак, наделив это ведомство новыми полномочиями по борьбе с преступностью в информационном пространстве.

Большое внимание международной информационной безопасности уделяет Совет безопасности РФ и МИД, где в марте 2012 г. появилась новая должность – спецкоординатора по вопросам политического использования информационно-коммуникационных технологий в ранге посла по особым поручениям. На нее назначен Андрей Крутских, ранее занимавший пост заместителя директора департамента новых вызовов и угроз МИДа. Ожидается, что в ближайшее время в российском внешнеполитическом ведомстве появится «отдел по международной информационной безопасности при Департаменте новых вызовов и угроз МИД», который будет заниматься исключительно вопросами международной информбезопасности.

Одной из его ключевых задач станет продвижение упомянутых в «Концепции внешней политики РФ» инициатив по принятию ООН международных правил поведения в интернете. Речь идет прежде всего о двух документах, обнародованных в 2011 году. 12 сентября 2011 г. Россия, Китай, Таджикистан и Узбекистан представили на сессии Генассамблеи ООН совместный проект «Правил поведения в области обеспечения международной информационной безопасности». Авторы документа призвали бороться «с распространением информации, которая вдохновляет терроризм, сепаратизм, экстремизм или подрывает политическую, экономическую и социальную стабильность других стран». Двумя неделями позже в Екатеринбурге главам силовых ведомств 52 стран был предложен разработанный Совбезом и МИД России проект конвенции ООН «Об обеспечении международной информационной безопасности», в котором детально прописаны нормы регулирования интернета с учетом военно-политических, криминальных и террористических вызовов.

Среди основных угроз, на борьбу с которыми направлены продвигаемые Россией документы, перечислены «использование информационных технологий для враждебных действий и актов агрессии», «подрыв политической, экономической и социальной систем» одного государства другим, «манипулирование потоками в информационном пространстве других государств с целью искажения психологической и духовной среды общества». Также к ним относится «массированная психологическая обработка населения для дестабилизации общества и государства». Москва считает подобные действия элементами «информационной войны» и требует признать их преступлением против международного мира и безопасности.

Кроме того, Россия добивается закрепления в конвенции принципа невмешательства в информационное пространство: «Каждое государство вправе устанавливать суверенные нормы и управлять в соответствии с национальными законами своим информационным пространством». И хотя в документе указывается, что государства должны защищать свободу слова в интернете и «не вправе ограничивать доступ граждан к информационному пространству», в тексте делается важная оговорка: правительства могут вводить ограничения «в целях защиты национальной и общественной безопасности».

Помимо запрета использования сети для вмешательства в дела других стран и свержения неугодных режимов Россия предлагает запретить милитаризацию этого ресурса, но при этом наделить правительства широкой свободой действий внутри национальных сегментов интернета. В то же время в Москве подчеркивают, что эти документы являются лишь основой для дальнейшей дискуссии, своего рода «приглашением на танец».

Предчувствие катастрофы

США и их союзники по НАТО, однако, отвергли российские инициативы, увидев в них стремление более слабой стороны ограничить возможности более сильной. Предложение запретить странам развивать наступательные кибертехнологии Вашингтон назвал «нереалистичным», ссылаясь на то, что традиционные соглашения (вроде Договора о нераспространении ядерного оружия) в киберпространстве будут малоэффективными. А требование распространить принцип суверенитета и невмешательства во внутренние дела государств на всемирную паутину – «попыткой насаждения цензуры и государственного контроля в сети».

Госсекретарь Хиллари Клинтон заявила: «Власти некоторых стран используют тему управления интернетом как прикрытие для планов по ограничению прав человека в онлайне. Они хотят отстранить гражданское общество и бизнес от управления сетью, возвести национальные барьеры в киберпространстве, желая заменить эффективно работающую систему репрессивной. Для интернета это чревато катастрофой». В отличие от России, американцы не признают существования «национальных интернетов» и не считают, что меры по взлому цензурных барьеров других стран (в том числе Китая) являются вмешательством во внутренние дела. Доступ к интернету Вашингтон включает в набор универсальных прав человека, ограничивать которые нельзя ни под каким предлогом.

При этом в Соединенных Штатах считают, что новые договоренности не нужны, а можно адаптировать к современным реалиям существующие – например, Будапештскую конвенцию (2001) по борьбе с киберпреступностью. (Россия не присоединилась к этому договору, поскольку ее не устраивает закрепленное в документе право спецслужб одних стран проникать в киберпространство других и проводить операции, не ставя местные власти в известность.)

Фундаментальное противоречие между Западом, считающим киберпреступность, шпионаж и терроризм основными угрозами, и Россией, которую волнует прежде всего информационное противостояние, наглядно проявляется и в терминологии. В Москве говорят о «международной информационной безопасности», акцентируя внимание на политико-идеологическом противоборстве; в Вашингтоне же предпочитают термин «кибербезопасность», делая упор на защиту компьютерных сетей и ресурсов.

Последний шанс на прорыв

В процессе обсуждения этой темы сформировались две группы государств, имеющие серьезные разногласия по поводу будущего всемирной паутины. По одну сторону оказались США и их союзники по НАТО. По другую – Россия, Китай, Казахстан, Белоруссия, Армения, Таджикистан, Иран и ряд других стран. Некоторые эксперты тут же поспешили окрестить виртуальный конфликт между Востоком и Западом «холодной войной 2.0».

Наиболее явно противоречия проявились в декабре 2012 г., на конференции Международного союза электросвязи в Дубае. Москва и ее единомышленники предприняли попытку ограничить влияние Вашингтона на управление всемирной сетью, передав часть полномочий, которые ныне принадлежат базирующейся в Америке НКО ICANN (занимается распределением доменных имен) ООН и национальным правительствам. Соединенные Штаты и Евросоюз предприняли титанические усилия для нейтрализации российской заявки, объявив, что ее реализация приведет к «катастрофическим последствиям». Схватка завершилась вничью: 89 стран подписали новую редакцию договора по телекоммуникациям, в которой частично отражены и предложения России, однако 55 государств выступили против. Де-факто это означает, что позиционная война продолжится.

Существенно сблизить позиции и подготовить всеобъемлющее международное соглашение в ближайшее время вряд ли удастся. Тем не менее переговоры между Россией и США продолжаются. Не надеясь друг друга переубедить, Москва и Вашингтон стараются хотя бы предотвратить худшее. Дело в том, что отследить источник атаки крайне сложно, а чаще всего и вовсе нереально. Китайский хакер, к примеру, может сидеть в интернет-кафе в Новой Зеландии и через российскую инфраструктуру атаковать американские объекты. А с учетом того, что и Вашингтон и Москва оставляют за собой право реагировать на киберинциденты как на традиционные акты агрессии, такая ситуация может привести к катастрофе. Чтобы ее не случилось, стороны пытаются договориться о мерах доверия: обмене информацией, создании специальных горячих линий на случай масштабных кибератак. Это принципиально важные инициативы. Допустим, кто-то посредством компьютерных диверсий выведет из строя, к примеру, дамбу в Америке, в результате чего погибнет большое число людей. Но даже если следы атаки будут вести в Москву, американцы не станут сразу наносить ответный удар. При наличии горячей линии они по крайней мере должны будут сначала попросить объяснений.

Однако даже по этой, казалось бы, выгодной для обеих сторон теме переговоры продвигаются тяжело, раз за разом упираясь в идеологические противоречия. То Соединенные Штаты потребуют внести в текст абзац о необходимости соблюдения прав человека в сети, то Россия настаивает на незыблемости принципов суверенитета государств и невмешательства в их внутренние дела. Дело доходит порой до абсурда. Президенты Владимир Путин и Барак Обама могли подписать двустороннее соглашение о сотрудничестве в киберпространстве и мерах доверия еще в июне 2012 г. «на полях» саммита G20 в Мексике, однако договоренности сорвались из-за одного слова. Чтобы уйти от спора – «международная информационная безопасность» или «кибербезопасность», – стороны выработали компромиссную формулировку «безопасность в сфере использования информационно-коммуникационных технологий». Однако в последний момент Вашингтон потребовал убрать из этой конструкции слово «использования», делая опять же упор лишь на физической защите своих компьютерных систем. Но для Москвы этот вопрос оказался принципиальным – она-то как раз считает, что дело не в защите сетей и ресурсов, а в том, кем, как и с какой целью информационно-коммуникационные технологии могут быть использованы (иными словами, не будут ли они оружием для психологических войн и пропаганды). Консультации по этой теме продолжаются.

В условиях нынешнего ухудшения российско-американских отношений международная информационная безопасность остается едва ли не единственным направлением, где еще возможен прорыв. Но если в ближайшее время договориться о мерах доверия не удастся, то киберпространство из объединяющей среды и потенциальной площадки для практического сотрудничества между Россией и Соединенными Штатами может окончательно превратиться в арену их противостояния.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что возобновившиеся переговоры международного сообщества с Ираном только дают тому время на беспрепятственное продолжение ядерной программы.

Он рассказал, что получил от США подробную информацию о встрече представителей шести мировых держав с иранской делегацией и не увидел позитивных подвижек. Переговоры прошли на этой неделе в Алма-Ате, продолжатся технической встречей в Стамбуле и в апреле возобновятся в Казахстане.

"У меня создалось впечатление, что единственное, что было достигнуто на переговорах, это пауза, которую Иран собирается использовать для продолжения обогащения урана с целью создания атомной бомбы, и он действительно продвигается к этой цели", - сказал Нетаньяху, выступая на воскресном заседании правительства.

Ранее премьер уже ставил под сомнение целесообразность диалога с Ираном и призывал международное сообщество к ужесточению санкций, подкрепленных угрозой применения силы. Нейтрализацию угрозы иранского атома Нетаньяху обещает сделать основной задачей формируемого им правительства и главной темой переговоров с президентом США Бараком Обамой, которого в конце марта ждут в Израиле. В Иране отрицают наличие военного компонента у своего атомного проекта и настаивают на суверенном праве самостоятельно обогащать ядерные материалы.

Об итогах алма-атинской встречи руководителей Израиля уведомил заместитель госсекретаря США Уэнди Шерман, возглавлявший американскую делегацию на переговорах с Ираном. Он встречался в Иерусалиме с президентом Израиля Шимоном Пересом и советником Нетаньяху по национальной безопасности Яаковом Амидрором.

Строительные работы в рамках реализации проекта по строительству третьей фазы автомобильной дороги Шагон-Зигар завершены, на стадии завершения находятся берегоукрепительные работы и возведение мостов. Третья фаза проекта предусматривает строительство 18,7 километров автомобильной дороги, а также укладку асфальта на участках, построенных в рамках первой и второй фаз. Общая протяжённость дорог в рамках трех фаз проекта составляет 34 километра. Его стоимость - около 30 млн. долл. США, 18,5 млн. долл. США из которых составляет кредит Исламского банка развития и более 11,3 млн. долл. США - доля Правительства Республики Таджикистан. Реализация проекта завершится в последней декаде текущего года. Генеральным подрядчиком проекта является иранская компания Sober. Таджикистан. Иран > Транспорт > НИАТ «Ховар», 2 марта 2013 > № 789188