Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Мировым лидером по закупкам золота за первый квартал 2019 года стала Россия, сообщает Всемирный совет по золоту (World Gold Council, WGC).

По данным WGC, Москва закупила 55,3 тонны золота. Таким образом, общее количество золотого резерва страны составило более 2168 тонн. В 2018 году Россия приобрела 274,3 тонны золота.

Отмечается, что Москва, скупая золото, стремится снизить свою зависимость от американского доллара на случай расширения санкций со стороны США.

На втором месте расположился Центробанк КНР, который также пытается дифференцировать свои активы, двигаясь к отказу от американского доллара на фоне напряженных отношений с Вашингтоном.

В число самых активных скупщиков золота в начале 2019 года также вошли Турция, Казахстан, Эквадор, Катар и Колумбия.

В целом мировые центробанки побили шестилетний рекорд по закупкам золота за отчетный период — 145,5 тонны золота, что на 68 процентов больше, чем в начале 2018 года.

Закупки золота Россией

Банк России за прошлый год нарастил резервы монетарного золота на 14,9 процента, или почти на 275 тонн — до 67,9 миллиона унций (более двух тысяч тонн). В течение года он регулярно закупал его для пополнения золотовалютных резервов, в частности приобретя в декабре 9,3 тонны.

Глава Центробанка Эльвира Набиуллина неоднократно заявляла, что регулятор ведет политику по диверсификации вложений международных резервов, учитывая все риски, включая финансовые, экономические и геополитические. Так, например, в прошлом году, после введения Вашингтоном антироссийских санкций, ЦБ начал распродавать американские гособлигации. К началу осени 2018 года вложения, которые в 2010 году составляли 176 миллиардов долларов, сократились до 14 миллиардов.

Рынок жилья Катара становится более доступным для иностранцев

Недавняя поправка к закону о расширении владения недвижимостью в жилом и коммерческом секторах привлечет инвесторов в Катар, полагают эксперты.

По данным ведущей региональной компании ValuStrat, цены на рынке смягчились ещё больше в 2019 году. Причём как в отношении покупки, так и аренды. По словам генерального менеджера MRICS-ValuStrat Павла Банаха, в сумме с недавней поправкой в законодательстве это даёт ещё больше поводов владеть собственностью в стране, сообщает The Peninsula.

По словам эксперта, конкурентоспособные цены могут частично объяснить скачок объема транзакций на 20% за год к первому кварталу 2019 года. Павел Банах отмечает, что существующие и предстоящие пополнения запаса жилья в 2019 году повлекут за собой дальнейшее смягчение цен, гарантируя, что Катар останется дружественным к покупателю рынком в течение следующих кварталов 2019 года. В попытке соблазнить арендаторов и покупателей собственники предложили ряд привлекательных стимулов.

В первом квартале 2019 года стоимость жилья по всей стране снизилась на 18,3% по сравнению с тем же кварталом два года назад, на 9,9% за год и на 2,2% за квартал.

Средняя стоимость недвижимости в Дохе в первом квартале 2019 года составляла $2 250 за кв.м: для квартир - $3 280, для вилл - $1 740. Виллы в West Bay Lagoon, Al Waab, Fereej Soudan, Ain Khalid Abu Hamour, Duhail и Muaither и Al Kharaitiyat за квартал подешевели в среднем на 10%. Арендные ставки в городе снизились на 10,3% за последние 12 месяцев и на 2% с четвёртого квартала 2018 года.

Во многих районах цены на недвижимость снизились больше, чем арендная плата, что благоприятно сказалось на доходности для собственников. Эксперты полагают, что данная тенденция продолжится.

Автор: Виктория Закирова

Парламент Бахрейна принял законопроект о запрете покупки недвижимости иностранцами в старых жилых районах, сообщила во вторник бахрейнская газета "Аль-Айям" со ссылкой на министра по делам парламента Ганима аль-Буайнейна.

"Проект закона отражает действительность, когда владение недвижимостью в традиционных жилых районах на Бахрейне разрешено только подданным королевства и других стран, входящих в Совет сотрудничества стран Персидского залива", - сказал аль-Буайнейн.

Продажа жилья иностранцам разрешается только в так называемых "районах для вложения инвестиций", новой насыпной территории в море далеко от центра городов.

В то же время депутат Абдалла аль-Досери заявил, что покупка недвижимости иностранцами в районах, где проживают местные, отрицательно скажется на демографической составляющей и социальном климате. Кроме того, депутаты считают, что из-за этого стоимость земли может подняться в несколько раз.

Население Бахрейна, чья площадь не превышает 934 квадратных километра, составляет 1,3 миллиона человек, при этом более половины из них - иностранцы. Самые многочисленные диаспоры, проживающие на Бахрейне, - индийская и пакистанская. Однако островное государство пользуется популярностью и у западных пенсионеров. Незадолго до смерти дом в Бахрейне купил американский певец Майкл Джексон.

Отдельные страны Персидского залива, в том числе ОАЭ и Катар, разрешают иностранцам покупать недвижимость, но за пределами центральных районов в крупных городах, в новых районах, созданных на насыпной территории, где не селятся местные.

Ашраф Гани и Залмай Халилзад подчеркнули необходимость возобновления межафганского диалога

В субботу президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани провел переговоры со спецпредставителем США по вопросам афганского урегулирования Залмаем Халилзадом, прибывшим с визитом в Кабул.

Как сообщает пресс-служба президентского дворца, в ходе встречи стороны обсудили афганский мирный процесс и подчеркнули необходимость возобновления межафганского диалога.

Кроме того, Халилзад проинформировал Гани о предстоящей серии иностранных визитов, направленных на координацию международных усилий по вопросам примирения.

«Обе стороны настаивают на возобновлении внутриафганского диалога и считают его прелюдией к началу прямых переговоров между афганским правительством и движением “Талибан”», — отмечается в заявлении президентской пресс-службы. (Движение запрещено в РФ).

В воскресенье американский дипломат также встретился с главой исполнительной власти Абдуллой Абдуллой и проинформировал его о трехсторонних консультациях по Афганистану, состоявшихся на этой неделе в Москве.

Как уже отмечал «Афганистан.Ру», в минувший четверг в Москве прошли трехсторонние переговоры при участии представителей России, Китая и США. Спецпредставители выразили поддержку мирного процесса, в том числе перспективу проведения второго заседания межафганского диалога в Катаре, и выразили готовность оказать необходимое содействие мирному процессу.

Россия, Китай и США обменялись мнениями по афганскому мирному процессу

Накануне в Москве были проведены трёхсторонние консультации по мирному процессу в Афганистане, проводящиеся при участии представителей России, Китая и США.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», обсуждение афганского вопроса в данном формате проходит уже во второй раз. Предыдущие консультации были проведены месяц тому назад в Вашингтоне.

Состав участников нового раунда консультаций остался прежним: на мероприятии присутствовали спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов, спецпредставитель Китая по Афганистану и Пакистану Дэн Сицзюнь и спецпредставитель США по вопросам афганского примирения Залмай Халилзад.

По итогам переговоров стороны отметили, что с уважением относятся к суверенитету, независимости и территориальной целостности Афганистана, а также признают стремление афганского народа к восстановлению мира.

Спецпредставители выразили поддержку мирного процесса, в том числе перспективу проведения второго заседания межафганского диалога в Катаре, и выразили готовность оказать необходимое содействие мирному процессу.

Напомним, что неделю назад в Дохе должны были состояться переговоры при участии представителей запрещённого в России движения «Талибан» и легальных афганских политических кругов, в том числе делегатов от Кабула. Тем не менее, на фоне разногласий вокруг состава кабульской делегации встреча была отложена на неопределённый срок.

Участники трёхсторонних консультаций воспользовались случаем, чтобы призвать «Талибан» в как можно более краткие сроки согласиться на участие в переговорах с делегацией, включающей представителей афганского правительства, по вопросу мира.

Обращаясь к каждой из сторон конфликта, спецпредставители также призвали их согласиться на конкретные меры по снижению уровня насилия, а также выразили надежду на «упорядоченный и ответственный вывод войск из Афганистана» в рамках мирного процесса.

С другой стороны, участники консультаций выступили в поддержку усилий по противодействию террористической и наркотической угрозой в Афганистане, как отмечается в совместном заявлении, принятом представителями трёх стран по итогам мероприятия.

Также стороны выразили готовность к взаимодействию со странами региона и формированию более широкого консенсуса по афганскому вопросу, как на региональном, так и на международном уровне. В частности, было принято решение о поэтапном расширении состава участников консультаций до следующей трёхсторонней встречи, которую планируется провести в Пекине.

Иран закроет Ормузский пролив в случае угрозы своим интересам и безопасности

Командующий Военно-морскими силами КСИР Ирана предупредил, что если Ирану будет отказано в преимуществах в Ормузском проливе, который по международным правилам является международным водным путем, то он закроет этот стратегический пролив.

Выступая на Тегеранском арабоязычном телеканале "Аль-Алам", командующий ВМС КСИР контр-адмирал Алиреза Тангсири сказал, что замена главнокомандующего КСИР лидером Исламской революции прошлой ночью не имела ничего общего с недавним решением США против КСИР, сообщает Mehr News.

Заявив, что КСИР является не только военной силой, но и играет важную роль в развитии страны, Тангсири добавил, что гвардейцы сыграли значительную роль в спасательных и гуманитарных операциях в пострадавших от наводнения районах и в оказании помощи обездоленным людям этих регионов.

Командующий Военно-морскими силами КСИР далее отметил, что враждебность США по отношению к Ирану является результатом их полной поддержки израильского режима.

Он сослался на угрозы США в отношении продажи иранской нефти, и заявил что "если Ирану будет отказано в выгодах в Ормузском проливе, который по международным правилам является международным водным путем, мы его закроем".

"Если будет какая-то угроза, мы не будем сомневаться в защите наших вод", - сказал он, добавив: "Когда дело доходит до защиты Ирана, мы будем предпринимать ответные действия".

Он назвал присутствие иностранных войск в регионе дестабилизирующим фактором, добавив, что их действия приведут к разрушению региона.

Командующий Военно-морских сил КСИР также отметил, что его силы имеют прочные отношения и постоянное сотрудничество с военно-морскими силами двух стран - Омана и Катара.

Иран закроет Ормузский пролив в случае угрозы своим интересам и безопасности

23 апреля 2019 A A A

Командующий Военно-морскими силами КСИР Ирана предупредил, что если Ирану будет отказано в преимуществах в Ормузском проливе, который по международным правилам является международным водным путем, то он закроет этот стратегический пролив.

Выступая на Тегеранском арабоязычном телеканале "Аль-Алам", командующий ВМС КСИР контр-адмирал Алиреза Тангсири сказал, что замена главнокомандующего КСИР лидером Исламской революции прошлой ночью не имела ничего общего с недавним решением США против КСИР, сообщает Mehr News.

Заявив, что КСИР является не только военной силой, но и играет важную роль в развитии страны, Тангсири добавил, что гвардейцы сыграли значительную роль в спасательных и гуманитарных операциях в пострадавших от наводнения районах и в оказании помощи обездоленным людям этих регионов.

Командующий Военно-морскими силами КСИР далее отметил, что враждебность США по отношению к Ирану является результатом их полной поддержки израильского режима.

Он сослался на угрозы США в отношении продажи иранской нефти, и заявил что "если Ирану будет отказано в выгодах в Ормузском проливе, который по международным правилам является международным водным путем, мы его закроем".

"Если будет какая-то угроза, мы не будем сомневаться в защите наших вод", - сказал он, добавив: "Когда дело доходит до защиты Ирана, мы будем предпринимать ответные действия".

Он назвал присутствие иностранных войск в регионе дестабилизирующим фактором, добавив, что их действия приведут к разрушению региона.

Командующий Военно-морских сил КСИР также отметил, что его силы имеют прочные отношения и постоянное сотрудничество с военно-морскими силами двух стран - Омана и Катара.

В каких странах мира дороже всего жить?

Чем больше развита инфраструктура в стране, тем выше цены на недвижимость, коммунальные и транспортные и иные расходы — такую теорему доказывает РБК.

10. Ирландия

Высокие социальные выплаты, демократичные налоги, а также качественная бесплатная медицина привлекают множество иммигрантов в Дублин и другие города Ирландии. Только стоимость аренды квартиры в центре столицы составляет 1,5 тысячи долларов в месяц, а на окраине — 1,1 тысячи долларов. Приобрести собственное жилье можно по цене 5,6-8 тысяч долларов за квадратный метр.

9. Южная Корея

В Южной Корее дорогое и жилье, и продукты. Так, издание приводит цену буханки хлеба и килограмма яблок — 2 и 3 доллара соответственно. Аренда среднестатистической квартиры в Южной Корее на 71% дороже, чем в России. При этом прожиточный уровень в стране почти на 104% выше, чем в России.

8. Гонконг

Гонконг считается одним из ведущих финансовых центров не только Азии, но и всего мира. Важное преимущество государства — налог на доход физлиц, который составляет 15%, но рассчитывается по ставке в пределах 7-15%. У Гонконга есть еще одна особенность — очень дорогое жилье. При средней зарплате в 2-3 тысячи долларов аренда квартиры-студии составляет 1,8 тысячи долларов.

7. Дания

Последние год-два Дания считается одной из самых комфортных для жизни стран. Такое звание это государство завоевало не только благодаря популярности книги про Хюгге, но и развитой инфраструктуре. Среднемесячный доход в Дании равняется 5 тысячам долларов до вычета налогов, а маленькую квартиру здесь можно арендовать за 950 долларов в месяц.

6. Япония

Средняя месячная зарплата в Японии невысока — около 2 тысяч долларов, но это не останавливает иммигрантов, желающих построить карьеру в одной из самых быстроразвивающихся стран мира. Арендовать крохотную квартиру в Токио можно от 440 до 1300 долларов.

5. Люксембург

После Катара Люксембург занимает второе место в списке самых богатых стран мира. Здесь практически нулевая инфляция, низкий уровень безработицы, а также самая высокая планка минимальной зарплаты в Евросоюзе. При этом налог на доходы физических лиц равняется 39%.

4. Багамские острова

Не только за роскошную жизнь на Багамских островах надо платить немалые деньги. Так, по данным издания, за десяток яиц на Багамских островах придется заплатить в десять раз больше, чем, например, в России. Связано это с тем, что большую часть продуктов государство импортирует из-за границы.

3. Норвегия

Норвежцы — счастливые люди. Такой вывод можно сделать, опираясь на Всемирный доклад о счастье, который в 2018 году опубликовала ООН. В докладе учитывался уровень ВВП и жизни граждан, социальная поддержка, продолжительность жизни и другие важные критерии. За счастье норвежцы вынуждены платить: аренда квартиры в Осло обойдется в 1,2-1,6 тысячи долларов, а квадратный метр собственной квартиры стоит в среднем 6,5-9,5 тысячи долларов.

2. Исландия

Самая безопасная страна в мире — Исландия. Почетный статус государство получило по результатам отчета «Глобальный индекс мира — 2018». При составлении документа учитывались экология, политическая ситуация, социальные и экономические критерии, территориальные особенности. Что останавливает иммигрантов поскорее перебраться в Исландию? Высокие цены — бизнес-ланч на двоих в местном ресторане обойдется в среднем в 100 долларов. Также в большую сумму обходится аренда жилья и оплата коммунальных услуг.

1. Швейцария

Швейцария уже несколько лет занимает статус самой дорогой страны для проживания. Здесь высокие зарплаты и уровень жизни, но очень дорогое жилье. 10-11 тысяч долларов стоит квадратный метр жилья в центре города. Небольшую квартиру можно снять примерно за 2 тысячи долларов в месяц. Также заплатить надо и за парковочное место — 600-1000 долларов в год.

Юлия Трубицына

«Роснефть» идет на новый рекорд

Захар Антонов

Совет директоров компании обсудил дивиденды и экологическую политику

На этой неделе внимание инвесторов и финансового рынка приковала к себе крупнейшая российская нефтяная компания «Роснефть». Во вторник состоялось заседание совета директоров нефтяного гиганта, где были приняты решения о проведении годового собрания акционеров и даны рекомендации по выплате дивидендов по итогам 2018 года.

Утвержденные рекомендации в итоге оказались самыми высокими за всю историю «Роснефти» и закрепили компанию в статусе лидера по дивидендной доходности госкомпаний на российском рынке.

Также на совете были подведены итоги работы компании в сфере охраны окружающей среды и обозначены планы на будущее. В соответствии с ними в ближайшие три года «Роснефть» намерена стать одним из мировых лидеров по сокращению выбросов парниковых газов.

Составляющие успеха

Совет директоров «Роснефти» на очном собрании принял решение созвать годовое общее собрание акционеров и провести его 4 июня в Санкт-Петербурге. Мероприятие пройдет в Северной столице после трехлетнего перерыва, когда собрания акционеров проводились в Сочи (2017 год) и Красноярске (2018 год).

Кроме того, совет директоров нефтяной компании утвердил годовой отчет «Роснефти» и размер дивидендов за второе полугодие 2018 года. Дивиденды компании должны составить 11,33 рубля за акцию. Учитывая выплаты по итогам I полугодия, которые составили 14,58 рубля за акцию, общая сумма выплат за акцию за 2018 год составит 25,91 рубля. Таким образом, суммарные дивидендные выплаты акционерам составят 274,6 млрд рублей, что является рекордным результатом за всю историю нефтяной компании и почти в 2,5 раза превышает аналогичный показатель за 2017 год. Напомним, что в 2017 году «Роснефть» направила акционерам суммарно 111 млрд рублей в качестве дивидендов (10,48 рубля за акцию).

Контролирующим акционером «Роснефти» является государственный «Роснефтегаз», которому принадлежит чуть более 50% акций. Соответственно, в качестве дивидендов он может рассчитывать почти на 140 млрд рублей.

Сделать приятный подарок своим акционерам «Роснефть» смогла сразу по нескольким причинам. Во-первых, компания за прошедший год нарастила свой производственный потенциал: добыча по итогам 2018 года увеличилась на 1,3% — до 285,5 млн тонн. Среднесуточное производство углеводородов, в свою очередь, достигло уровня 5,8 млн баррелей нефтяного эквивалента, установив новый ориентир в отрасли. Кроме того, компания заявила об увеличении доказанных запасов углеводородов на более чем 1,5 млрд баррелей, что составило четырехпроцентный прирост к показателям конца 2017 года.

Второй причиной, отмечают аналитики, являются высокие финансовые показатели «Роснефти» в 2018 году. «В этом году «Роснефть» значительно увеличила свои финансовые показатели. Компания получила рекордную прибыль — 549 млрд рублей, что почти в 2,5 раза выше, чем годом ранее», — отметил старший аналитик «БКС-Премьер» Сергей Суверов.

Третьей составляющей успеха компании аналитики отмечают то, что еще в августе 2017 года «Роснефть» внесла изменения в свою дивидендную политику, увеличив целевой уровень выплат с 35 до 50% от чистой прибыли по международной системе финансовой отчетности.

Эксперты оценили доходы

Объявленный рост дивидендов выводит нефтяного гиганта в лидеры по доходности среди российских госкомпаний. По словам Суверова, дивидендная доходность акций «Роснефти» по итогам 2019 года может составить порядка 7-8%. При этом аналогичный показатель у конкурентов компании («ЛУКОЙЛа» и «Газпрома»), по предварительным данным, ниже — 6-7% и 5-6% соответственно.

По его словам, важным фактором является то, что «Роснефть» отличается наиболее низкой себестоимостью добычи среди крупных игроков нефтегазового сектора. «Это также способствует ее высокой инвестиционной привлекательности. Поэтому я полагаю, что акции «Роснефти» на сегодняшний день недооценены примерно на 20-25%, что соответствует их потенциалу роста в среднесрочной перспективе», — сообщил Суверов.

«На сегодняшний день «Роснефть», пожалуй, самый привлекательный актив для инвестирования на российском топливном рынке. Только за последние три года дивиденды компании выросли более чем в четыре раза, а капитализация — почти вдвое», — заявила партнер WMT Consult Екатерина Косарева.

Кроме того, «Роснефть» анонсировала целый ряд инициатив, нацеленных на дальнейший рост стоимости ее акций, в том числе сокращение долговой нагрузки. «В стратегии «Роснефть-2022» компания также заявила о своем намерении занять лидирующие позиции по показателям экологичности бизнеса, а также озвучила цель войти в первый квартиль международных компаний по удельным выбросам парниковых газов. В декабре 2018 года «Роснефть» одобрила стратегию в части приверженности 17 целям устойчивого развития ООН. Это важный ориентир для инвесторов», — отметила Косарева.

По подсчетам аналитиков Sberbank CIB, дивидендная доходность акций «Роснефти» по итогам 2018 года составляет 6% и в ближайшие годы показатель будет только расти: 7% по итогам 2019 года, 9% — 2020 года. В Инвестбанке ожидают, что «нефтяная компания и дальше будет выплачивать доход в соответствии с дивидендной политикой».

Слова российских экспертов подтверждают данные их зарубежных коллег. Так, по оценкам Credit Suisse, дивидендная доходность акций компании продолжит расти и составит в 2019 году 7,7%, в 2020-м — 9,5% и 2021-м — 11,2%.

Стоит отметить, что за последнюю неделю акции «Роснефти» выросли более чем на 5%.

Перспективность ценных бумаг компании и ее инвестиционную привлекательность признают зарубежные финансовые корпорации. Крупным акционером «Роснефти» является ее многолетний партнер — британская BP, владеющая 19,75% акций группы. С прошлого года акционером российской компании является и суверенный фонд Катара (Qatar Investment Authority, QIA), владеющий 18,93% акций. Также известно, что швейцарский сырьевой трейдер Glencore владеет 0,57% «Роснефти».

На прошлой неделе также стало известно, что фонд New Perspective Fund, находящийся под управлением одной из крупнейших в США инвестиционных компаний Capital Group (активы около 1,9 трлн долларов), в I квартале 2019 года увеличил объем инвестиций в акции «Роснефти» почти в два раза. Согласно его отчетности, по состоянию на 31 декабря фонд владел 10,04 млн GDR «Роснефти» (одна GDR эквивалентна одной акции), в то время как по состоянию на 3 марта этот показатель составлял 19,26 млн GDR. Стоимость своего мартовского пакета фонд оценил в 120,94 млн долларов.

Экологический вектор

Нефтяная компания на этой неделе также обозначила вектор развития в сфере промышленной безопасности, охраны труда и окружающей среды. Совет директоров «Роснефти» рассмотрел отчет о деятельности в этом направлении по итогам 2018 года, обозначив также контуры работы на будущие годы. Об этом по итогам заседания рассказал журналистам директор департамента интегрированной системы управления ПБОТ и экологии «Роснефти» Валерий Маркеев.

Он напомнил, что компания с 2010 года является членом глобального договора ООН. Эта инициатива направлена на поощрение социальной ответственности бизнеса и предусматривает предоставление отчетов о реализации такой политики. Договор, в том числе, призывает участников поддержать цели устойчивого развития ООН.

«В соответствии с практикой работы международных мейджоров в конце прошлого года компания определила для себя пять приоритетных целей, достижению которых она будет способствовать в ходе своей основной деятельности: «Хорошее здоровье и благополучие», «Недорогостоящая и чистая энергия», «Достойная работа и экономический рост», «Борьба с изменениями климата», «Партнерство в интересах устойчивого развития». Сюда входят освещение таких вопросов, как экологическая политика, охрана здоровья, деятельность в области энергоэффективности, инновационная деятельность, борьба с изменением климата и участие в глобальных инициативах», — рассказал Маркеев.

При этом, с учетом системообразующей роли в энергоотрасли и масштабов деятельности, «Роснефть» также содействует и достижению остальных 12 целей ООН: обеспечивая качество жизни людей, инвестируя в здравоохранение, образование, социально-экономическое развитие регионов деятельности, сохранение окружающей среды.

Как отметил представитель нефтяной компании, участие «Роснефти» в инициативе ООН открывает новый формат коммуникаций с инвесторами. «Многие инвестбанки оценивают инвес-тиционную привлекательность компаний, в том числе на основе раскрытия показателей в области охраны окружающей среды, социальных вопросов и корпоративного управления. И в этих реалиях уже недостаточно публиковать только отчет в области устойчивого развития. Приверженность «Роснефти» 17 целям устойчивого развития ООН говорит о том, что компания осознает свою ответственность в решении глобальных проблем и работает в этом направлении. Это повышает имидж компании и в конечном счете является одним из факторов роста ее капитализации», — говорит Маркеев.

Стратегические планы

Между тем задачи по улучшению экологических показателей закреплены в стратегии «Роснефть-2022», принятой еще в декабре 2017 года. В своем документе компания заявила о намерении занять лидирующие позиции по показателям экологичности бизнеса, а также озвучила цель войти в первый квартиль международных компаний по удельным выбросам парниковых газов.

Ориентиры развития «Роснефти» учитывают запросы общества в области экологии и направлены на наращивание добычи природного газа, использование которого, по сравнению с другими видами топлив, позволяет значительно снизить парниковые выбросы; модернизацию НПЗ, наращивание выпуска востребованной продукции, сырья для нефтехимии; снижение выбросов на производственных объектах; создание и выпуск новых более экологичных видов топлива.

«В 2018 году компания запустила новый высокоэкологичный бизнес, который предполагает создание сети газозаправочных станций. Как вы знаете, «Роснефть» договорилась с китайской Beijing Gas о развитии такой сети на территории России — планируется построить около 170 станций. В прошедшем году было уже построено 10 модулей копримированного природного газа на действующих АЗС, которые позволяют снизить выбросы вредных веществ», — рассказал Маркеев.

Кроме того, в 2018 году на АЗС компании в отдельных регионах была запущена реализация новых видов топлив с улучшенными характеристиками — это высокооктановое топливо Pulsar 100, топливо «Евро 6», а также новая линейка топлив с технологией ACTIVE на заправках BP«, — сказал директор департамента «Роснефти».

«Зеленые» инвестиции

Компания уже сегодня принимает меры по снижению выбросов парниковых газов на объектах нефтедобычи, в том числе по повышению уровня утилизации попутного нефтяного газа (ПНГ). Так, в нефтеперарботке компания сократила удельные выбросы парниковых газов на 11% по сравнению с 2017 годом. Ощутимый эффект был достигнут после реализации таких проектов, как переход на использование природного газа в качестве топлива на Уфимском НПЗ, установка теплообменников усовершенствованной конструкции на Ачинском и Рязанском НПЗ и проект по применению теплозащитного покрытия печей на Сызранском и Уфимском НПЗ.

Кроме того, «Роснефть» реализует масштабную газовую программу, предусматривающую в том числе снижение показателя сжигания попутного нефтяного газа до уровня менее 5%. Компания постарается достичь этого уровня к концу 2021 года. По словам Маркеева, эта задача решается за счет комплексного подхода к обустройству месторождений: создания инфраструктуры для сбора, использования и поставок газа потребителям или обратной закачки газа в пласт.

Нефтяной гигант уже сегодня при обустройстве новых добычных активов применяет комплексный подход, включающий мероприятия по рациональному использованию ПНГ уже на стадии составления проектных технологических документов на разработку месторождений.

Уделяя повышенное внимание проблеме выбросов парниковых газов, «Роснефть» рассматривает различные возможности присоединения к международным отраслевым инициативам, направленным на сокращение эмиссии парниковых газов и переход к низкоуглеродной экономике.

По словам Маркеева, компания в будущем может присоединиться к инициативе Всемирного банка по нулевому сжиганию попутного нефтяного газа к 2030 году и Нефтегазовой инициативе по климату (Oil & GasClimate Initiative). Сейчас же российская компания приняла решение присоединиться к другой глобальной инициативе — Основополагающие принципы «Сокращение выбросов метана в производственно-сбытовой цепочке в газовом секторе».

Данная инициатива нацелена на повышение прозрачности и предоставление более точной информации по выбросам метана и дальнейшее снижение его эмиссии. Цель участников данного соглашения, в котором участвуют такие мейджоры, как Eni, Equinor, ExxonMobil, BP и другие, — предпринять все возможные усилия для того, чтобы использование природного газа (который содержит парниковый газ метан) в будущем не вредило окружающей среде.

«Роснефть» уже сегодня вносит существенный вклад в сокращение выбросов метана. Показательный пример компании — проект «Краснодарнефтегаза», где были созданы и запущены объекты сбора и переработки газа. В 2018 году выбросы метана уменьшились на 63% по сравнению с 2017 годом. Введение в эксплуатацию временного подземного хранилища газа и компрессорной станции обратной закачки в пласт для утилизации газа в на проекте «Верхнечонскнефтегаз» позволило предприятию сократить выброс парниковых газов на 39% в 2018 году.

Во все эти мероприятия «Роснефть» вкладывает значительные финансовые средства. «Зеленые» инвестиции компании за последние 5 лет составили 240 млрд рублей. Маркеев уточнил, что в период с 2018 по 2022 год «зеленые» инвестиции «Роснефти» составят около 300 млрд рублей.

Участие в нацпроекте

Компания в рамках работы над охраной окружающей среды также планирует принять участие в национальном проекте «Экология», реализация которого предполагается до 2024 года в рамках исполнения соответствующего указа президента РФ Владимира Путина.

Сейчас «Роснефть» ведет переговоры с Минприроды РФ по участию в проекте. Компания, отметил Маркеев, определила для себя те направления, где может потенциально принять участие и повлиять с положительной стороны на ситуацию в тех регионах, где она присутствует. «Свои предложения компания направила в Минприроды России. 10 апреля состоялась очередная встреча с представителями Минприроды. Ожидается, что министерство в ближайшее время озвучит условия участия в федеральных проектах в сфере экологии. По итогам компания конкретизирует предложения, обозначив ключевые мероприятия с указанием сроков и планируемых затрат на их реализацию», — подытожил топ-менеджер «Роснефти».

Разведку на шельфе Аргентины будет вести Qatar Petroleum 

Qatar Petroleum получила права на ведение поисково-разведочных работ на пяти морских блоках в Северной Аргентине и в бассейне западных Фолклендских островов, сообщила катарская госкомпания. «Победившие заявки были объявлены секретариатом энергетического министерства Аргентины как итог открытого тендерного процесса, начавшегося в ноябре 2018 года», — приводит выдержку из сообщения Qatar Petroleum РИА Новости.

Разведку на блоках катарская госкомпания будет проводить в консорциумах. Вблизи островов разведка трех блоков пройдет вместе с аффилированной с ExxonMobil (70% доли в консорциуме) компанией. Разведка двух других, в бассейне в районе Северной Аргентины, — консорциумом, состоящим из «дочки» Shell (60% долей в проекте) и Qatar Petroleum (40%).

Производительность "Южного Парса" вырастит за счет сокращения сроков ремонта заводов

Производительность газоперерабатывающих заводов месторождения "Южный Парс" (на юге Ирана) увеличится более чем на семь миллиардов кубометров за счет сокращения сроков их капитального ремонта, сообщает Shana со ссылкой на управляющего директора газовой компании "Южный Парс" (SPGC).

"Организованное и точное планирование позволило нам сократить период ремонта на 27 дней по сравнению с прошлым годом", - рассказал Хади Хашемзаде Фарханг.

По словам чиновника, каждый год в течение первых шести месяцев иранского календарного года (начинающегося 21 марта), нефтеперерабатывающие заводы гигантского месторождения "Южный Парс" проходят реконструкцию и капитальный ремонт, и, следовательно, производительность падает.

"В прошлом году этот период составлял 201 день, а в этом году - 174 дня. Это означает увеличение перерабатывающих мощностей комплексов на 7,4 миллиарда кубометров", - отметил он.

На нефтеперерабатывающие заводы "Южного Парса" приходится 74 процента добываемого в Иране газа.

На первом этапе, газовое месторождение "Южный Парс" было разделено на 24 стандартных фазы разработки. Большинство фаз в настоящий момент полностью работоспособны.

Огромное месторождение, которое Иран разделяет с Катаром в Персидском заливе, занимает площадь в 9 700 квадратных километров, 3700 квадратных километров которых, называемых "Южный Парс", находятся в территориальных водах Ирана. Остальные 6000 квадратных километров, называемые "Северным куполом", расположены в территориальных водах Катара.

По словам Хашемзаде, добыча на месторождении выросла на 12 процентов в прошлом 1397 иранском календарном году (закончившемся 20 марта 2019 года) по сравнению с предыдущим годом.

Повышение произошло в результате ввода в эксплуатацию новых фаз разработки этого гигантского газового месторождения, которые также позволили Ирану обогнать Катар по добыче газа с совместного месторождения, подчеркнул чиновник.

Он рассказал, что на "Южном Парсе" есть 14 триллионов кубометров природного газа и 19 миллиардов баррелей газового конденсата, что эквивалентно 50 процентам общих запасов страны и 8 процентам мировых запасов газа.

17 марта 2019 года президент Ирана Хасан Роухани официально открыл фазы №№ 13, 22, 23 и 24 газового месторождения "Южный Парс".

С открытием этих фаз, впервые добыча газа Ираном с гигантского "Южного Парса" превысила добычу в Катаре.

Ашраф Гани встретился с делегатами межафганской встречи в Катаре

В среду президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани провел встречу с делегацией, которая примет участие в переговорах с запрещенным в России движением «Талибан» в Катаре.

Напомним, что открытие мероприятия назначено на 19 апреля. На встрече в Дохе планируется присутствие представителей легальных политических кругов и «Талибана».

В ходе выступления в президентском дворце глава государства подчеркнул, что для достижения мира в стране необходимы единство, солидарность и консенсус между всеми афганцами. Он добавил, что окончательное решение об установлении мира принадлежит афганскому народу, передает телеканал «Толо».

«В Катаре вы будете представлять правительство Исламской Республики Афганистан и верную афганскую нацию. Вы будете представлять права каждого ребенка, каждой женщины, каждого инвалида, каждой семьи мучеников и каждого гражданина Афганистана», — обратился президент к членам делегации.

Ашраф Гани также отметил, что повстанческое движение должно осознать, что у него другого пути, кроме переговоров с официальным Кабулом.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру»,на катарской встрече готовится присутствие 240 делегатов, в том числе 150 представителей правительства и 90 независимых участников. Со стороны талибов на встрече предполагается присутствие примерно 25 человек.

Повстанческое движение подвергло критике список делегатов, опубликованный афганскими властями, и выразило уверенность в том, что присутствие столь многочисленной делегации не соответствует планам катарского правительства и фактически до участия в конференции будет допущено лишь небольшое число представителей.

Катар расширит мощности по производству СПГ

Qatar Petroleum объявил тендер на строительство четырех линий сжижения природного газа. Приглашение к участию в тендере направлено в адрес нескольких совместных предприятий — Chiyoda Corporation и Technip France S.A, JGC Corporation и Hyundai Engineering and Construction Co. Ltd и Saipem S.p.A, McDermott Middle East Inc. и CTCI Corporation.

«Тендер предусматривает проектирование, закупку и строительство четырех мега-СПГ-линий с установками для обработки газа, производства и фракционирования этана и СПГ, строительство завода по производству гелия, а также сопутствующей инфраструктуры», — говорится в релизе компании. Этот проект, отмечается в документе, станет частью планов Qatar Petroleum увеличить действующие в стране производственные мощности по сжижению газа до 110 млн тонн с нынешних 77 млн к 2024 году. Четыре производственные линии заработают на базе Северного газового месторождения. Контракт на подготовку проектной документации (FEED) для новых мощностей в марте получила японская Chiyoda Corporation.

В Кыргызстане в текущем сезоне ожидают большой наплыв туристов из Катара, Сеула, Индии, Китая и Эмиратов

В 2019 году в Кыргызстане ожидают самый большой наплыв туристов. Об этом сообщил генеральный директор ГП «Кыргыз туризм» Данияр Казаков на встрече с журналистами во вторник.

«В этом году ожидаем самую пиковую посещаемость туристами в Кыргызстан, так как открывается прямой рейс из Катара и Сеула, что поспособствует увеличению числа туристов. Так же много заявок поступило из Индии, Китая и Арабских Эмиратов», - сообщил он.

Кроме того, Казаков рассказал, что в этом году разрабатываются новые маршруты и будет делаться акцент на развитие регионов.

«В этой связи мы готовности поддержать инициаторов, которые готовы предоставлять свои площадки для развития туризма. В частности, поддержка будет оказана в виде прокладывания инфраструктуры», - сказал он.

Помимо этого, острой проблемой эко-туризма является вопрос элементарных условий для туристов.

«Вопрос туалетов на джайлоо и вообще в целом является наболевшим. Мы работаем в этом направлении плотно. На сегодня уже на Иссык-Куле установлено 7 дополнительных общественных туалетов. Также мы разработали проект придорожного кафе быстрого питания. Это будет сеть кафе под одним брендом. Там будет подаваться быстрое питание, продаваться сувениры, будут утепленные туалеты и намазкана», - добавил он.

Новый арабский порядок: власть и насилие на современном Ближнем Востоке

Марк Линч

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Марк Линч — профессор политологии и международных отношений Джорджтаунского университета (Вашингтон, округ Колумбия, США), старший сотрудник Центра Карнеги за международный мир, автор книги «The New Arab Wars: Uprisings and Anarchy in the Middle East» (2016).

[стр. 15—27 бумажной версии номера] [1]

В 2011 году улицы арабских городов заполнили миллионы протестующих. Народные волнения, начавшиеся в Тунисе и Каире, предвещали крах автократий и начало демократизации. В какой-то момент стало казаться, что в скором времени на Ближнем Востоке прежний, устоявшийся порядок сменится новым, более совершенным. Однако вскоре все эти надежды рухнули. Некоторые арабские государства не выдержали потрясений и погрузились в пучину гражданских войн. Другие же устояли и смогли восстановить контроль над своими гражданами. Но, как бы то ни было, семь лет спустя от былых надежд на кардинальное изменение ближневосточной политики не осталось и следа.

Впрочем, из прошедших потрясений все же родился новый арабский порядок — оказавшийся совсем не таким, каким его представляли. Эффективные новые демократии в регионе так и не сложились, но зато взаимоотношения региональных держав стали принципиально иными. Привычные местные «тяжеловесы» в лице Египта, Ирака и Сирии ощутимо ослабли. Богатые и репрессивные режимы Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — наоборот, укрепились. Увеличение числа слабых и разваливающихся государств открыло новые возможности для политической конкуренции и вмешательства в дела соседей, а также предопределило появление новых действующих лиц и освободило пространство для политического маневрирования. Традиционные союзы и старые споры больше не определяют динамику международных отношений в регионе. Каналами перераспределения власти на Ближнем Востоке стали непрямые военные действия и торговля влиянием.

На сегодняшний день внешняя политика почти каждого арабского государства представляет собой реакцию на совокупность существующих угроз и открывающихся возможностей. Страхи, вызванные нарастающей дестабилизацией внутриполитической обстановки, усилением Ирана и отстраненной позицией США, сочетаются со стремлением выгодно воспользоваться слабостью соседей и разбродом на международной арене. Подобная динамика втягивает ближневосточные державы в разрушительные конфликты, сеющие хаос во всем регионе, а любые намеки на утверждение в этой части мира сколько-нибудь устойчивого политического баланса оказываются несостоятельными. Новый порядок характеризуется полным отсутствием какого-либо порядка.

Торжество беспорядка

Череда несчастий, которые обрушились на Ближний Восток, без преувеличения безмерна. Гражданская война в Сирии, погубившая полмиллиона гражданских лиц и изгнавшая из родных мест десять миллионов, обернулась одной из самых масштабных гуманитарных катастроф в истории человечества. Ирак добился значительных успехов в борьбе с «Исламским государством» (ИГ), но население освобожденных территорий заплатило за это огромную цену. Следствием гражданской войны в Йемене стала самая масштабная эпидемия холеры в истории человечества и угроза голодной смерти, нависшая над восемью с половиной миллионами человек. От государственности Ливии почти ничего не осталось.

Даже государствам, избежавшим коллапса, приходится нелегко. Египет все еще переживает последствия военного переворота 2013 года, поскольку репрессивная внутренняя политика тормозит политический процесс и развитие туризма, подогревая протестные настроения и народное недовольство. В Бахрейне по-прежнему неспокойно после кровавого подавления религиозных волнений 2011 года: власти не нашли иного способа положить им конец, кроме как расправиться с политической оппозицией. Относительно благополучные государства в лице Иордании, Марокко и Туниса столкнулись с серьезными экономическими проблемами, разочарованием молодежи и нестабильностью на границах. Почти во всех странах региона экономические и политические проблемы, толкнувшие арабский мир в кризис 2011 года, сегодня ощущаются более остро, чем семь лет назад.

Между тем регион не испытывает недостатка в очагах потенциальных конфликтов. После выхода США из ядерной сделки с Ираном весьма реальной стала перспектива нанесения американского или израильского удара по этой стране, что может в свою очередь развязать полноценную войну. Бойкот Катара, инициаторами которого выступили Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, расколол Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, прежде казавшийся наиболее успешной международной организацией арабского мира. Из-за участившихся израильских бомбардировок, трансграничных операций турецкой армии и сохраняющегося иранского военного присутствия гражданская война в Сирии не только не прекращается, но приобретает новые формы — и это при том, что вооруженное сопротивление режиму Башара аль-Асада почти подавлено. Затянувшаяся гражданская война в Йемене грозит перекинуться на соседние страны. Ракеты, запускаемые повстанцами-хуситами, падают на территории Саудовской Аравии, ответные удары саудовских ВВС убивают мирных йеменских граждан, а Объединенные Арабские Эмираты приступили к строительству на Сомалийском полуострове военно-морской базы, задуманной для ужесточения блокады Йемена и содействия воюющим там армиям возглавляемой Эр-Риядом коалиции. Наконец, постоянные вспышки насилия в Газе и неудачи проектов, предполагающих соседство в Палестине двух государств, вновь угрожают вывести палестинскую тему на первый план мировой политики.

На фоне этих событий США под руководством Дональда Трампа с воодушевлением солидаризируются со своими местными единомышленниками, в списке которых Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. Однако американской попытке восстановить что-то похожее на порядок, существовавший на Ближнем Востоке до 2011 года, грозит неудача, поскольку сегодня этот регион превратился в зону острой политической конкуренции. Любое стремление консолидировать здешние властные институты остается нереализованным из-за расширения рядов государств-неудачников и неразрешимости кризиса управления. Если же власти того или иного государства начинают усердствовать в упрочении своего внутреннего доминирования или внешнего влияния, то они неизменно рискуют сделать свое положение еще более опасным. Стремление администрации Трампа усилить поддержку авторитарных режимов, не обращая внимания на тектонические сдвиги, принципиально блокирующие воссоздание старого порядка, не сможет обеспечить ни региональной стабильности, ни продвижения американских интересов.

Неустойчивый баланс

Во вмешательстве ближневосточных государств в дела соседей едва ли можно усмотреть что-то новое, но структура и динамика региона сегодня значительно отличаются от того, что было ранее. 1950—1960-е годы прошли под знаком «арабской холодной войны», как метко определил этот период арабист Малкольм Керр. В то время Египет под руководством президента Гамаля Абделя Насера конкурировал с прозападными арабскими режимами и консервативно настроенной Саудовской Аравией по широкому кругу вопросов — от косвенного вмешательства во внутренние дела Иордании, Ливана и Сирии до прямой военной интервенции в Йемене. Одновременно набирал силу и панарабизм — доктрина о единстве арабской нации, исходившая из того, что и солидарность, и соперничество региональных флагманов должны осуществляться на основе антиколониализма, арабского братства и ненависти к Израилю.

Традиционно историки придерживаются той точки зрения, что в 1970-е межгосударственному идеологическому противостоянию на Ближнем Востоке пришел конец. Со смертью Насера и наступлением нефтяного изобилия ближневосточные страны стали больше интересоваться сохранением своих политических режимов, а не фундаментальными идеологическими спорами. Именно в это время государства региона обзавелись карательным аппаратом, способным противостоять массовым протестам. Соответственно, по мере укрепления внутренней безопасности прежние возможности для косвенного вмешательства из-за границы заметно сузились. (Это правило сработало везде, за исключением Ливана, где длившаяся с 1975-го по 1990 год гражданская война создала благоприятные условия для разнообразного внешнего давления.) Даже иранская революция 1979 года, которая явила новые формы надгосударственной мобилизации исламистов, воодушевленных крахом деспотичного американского ставленника, оказалась не в силах возродить былые практики прокси-войн. Вместо этого, консолидировавшиеся арабские государства объединились против общего внешнего врага в лице Израиля и усилили натиск на внутреннего врага в лице исламистов.

Однако вопреки общераспространенному мнению эра «крепкой государственности» на Ближнем Востоке подошла к концу еще до катаклизмов 2011 года. Уже в 1990-е сложившийся в регионе политический порядок начал меняться под воздействием глобализации. Новые экономические модели заставляли здешние правительства урезать расходы на социальные нужды и сокращать рабочие места в бюджетной сфере. Крупные страны арабского мира стали беднеть, а их социальная инфраструктура начала ветшать. Даже богатые государства, живущие за счет нефти, почувствовали себя заложниками глобальной экономики, столкнувшись в 2008 году с финансовым кризисом и колебаниями нефтяных цен. Постепенной дестабилизации режимов, привыкших контролировать информационные потоки и ограничивать свободу выражения, также способствовали спутниковое телевидение, смартфоны, социальные сети и другие современные информационные технологии. После 2001 года основы регионального сотрудничества были подорваны началом глобальной войны с террором и хаосом, набиравшим обороты вследствие американской оккупации Ирака, и провалом израильско-палестинского мирного процесса. К 2010 году у старого политического порядка на Ближнем Востоке не осталось иных опор, кроме необходимости сдерживать Иран и желания препятствовать демократическим преобразованиям.

Волнения 2011 года начались не на пустом месте: они стали кульминацией структурных трансформаций, начавшихся гораздо раньше. Народное недовольство экономическим застоем и отсутствием политических свобод назревало как минимум десятилетие. Спутниковое телевидение, Интернет и другие транснациональные каналы коммуникации превратили регион в единое политическое пространство, что позволило протестам стремительно перекинуться с Туниса на Египет, а затем охватить и прочие близлежащие государства. Одновременные и повсеместные неурядицы позволили проверить государства арабского мира на прочность: некоторые из них легко приспособились к новым условиям, другие едва-едва смогли с ними совладать, а третьи просто рухнули.

Если внутриполитические последствия народных волнений были вполне очевидными, то вызванному ими изменению регионального баланса сил наблюдатели уделили гораздо меньше внимания. Политические гиганты прошлых десятилетий, такие, как Сирия или Египет, настолько глубоко погрузились во внутренние конфликты, что утратили способность влиять на положение дел за границей. Но богатые государства Персидского залива, напротив, сумели наилучшим образом приспособиться к новым реалиям. Деньги, медиа-империи и ключевые позиции в разветвленных транснациональных структурах — в организации «Братья-мусульмане» в случае Катара или в международном бизнес-сообществе в случае Объединенных Арабских Эмиратов — позволили им эффективно использовать «мягкую силу». Несмотря на небольшие размеры, эти государства обладают хорошо подготовленными и прекрасно оснащенными армиями, которые поддерживаются щедро оплачиваемыми наемниками. Это позволило им применить «жесткую силу» в Ливии и Йемене в том диапазоне, в каком прежние политические тяжеловесы региона действовать не могли. Еще важнее, что все эти режимы установили почти тотальный контроль над собственным населением, тем самым предельно минимизировав перспективы стороннего вмешательства в свои внутренние дела. Другие арабские государства — более крупные, менее богатые и не такие авторитарные — не смогли обезопасить себя подобным образом. Сказанное остается верным даже в тех случаях, когда новые региональные лидеры сталкиваются друг с другом. Например, Саудовская Аравия совместно с Объединенными Арабскими Эмиратами почти год пыталась дестабилизировать Катар, прибегнув к разрыву дипломатических отношений, распространению ложной информации и введению торгово-экономического эмбарго. Однако все эти усилия оказались безрезультатными, поскольку у Катара хватило финансовой и репрессивной мощи, чтобы справиться с любыми потенциальными вызовами, вызревающими внутри страны.

Время прокси-войн

В реалиях нового порядка власть на Ближнем Востоке также реализуется по-новому. Народные восстания поставили под сомнение устойчивость политических режимов даже в тех государствах, где «арабская весна» отшумела относительно мирно. В то же время возникшие из-за нее «несостоявшиеся» государства и гражданские войны открыли для наиболее удачливых игроков новые возможности — прежде всего в плане распространения собственного влияния. Волна народного возмущения в определенном смысле объединила арабский мир, но при этом ее опыт заставляет арабских правителей видеть в любом региональном событии свидетельство возвышения соседей и сигнал исходящей от них угрозы. Подобный подход был воспринят всеми ближневосточными государствами. Руководствуясь стремлением распространить свое влияние, либо, напротив, воспрепятствовать в подобной же экспансии зловредным соседям, почти каждый арабский режим оказался соучастником какой-нибудь гражданской войны или другой политической распри.

Если примеры Туниса и Египта продемонстрировали, какая судьба может ожидать лидеров, непоколебимо уверенных в своей способности предотвратить любые угрозы собственному правлению, то пример Ливии показывает, как политическая смута в одной стране может с выгодой использоваться другими странами. Когда в Ливию пришла «арабская весна», три государства Персидского залива — Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, — а также Турция, решили воспользоваться благоприятным моментом, чтобы выступить против ненавистного им лидера Джамахирии Муамара Каддафи. Страны Залива использовали свои медиа-империи для того, чтобы привлечь внимание к беззаконию, творимому ливийским режимом (хотя, например, в Бахрейне в тот же период власти вели себя столь же антигуманно). Они инициировали принятие Лигой арабских государств специальной резолюции по Ливии, призванной подтолкнуть США и ООН к гуманитарной интервенции в эту страну. Кроме того, они щедро снабжали оружием и деньгами приглянувшиеся им формирования ливийских ополченцев, выступавших против Каддафи.

Подобное непрямое вмешательство повлекло за собой долгосрочные и негативные последствия. Например, и Катар, и Объединенные Арабские Эмираты в период восстания поддерживали ливийскую оппозицию, но у них были разные местные фавориты. После краха режима вооруженные оппозиционеры, сохранившие независимые друг от друга зарубежные источники помощи, затормозили превращение Ливии в жизнеспособное государство и способствовали развязыванию гражданской войны. На сегодняшний день военная поддержка, оказываемая Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами альянсу «Достоинство Ливии», который возглавляет командующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар, уже взявший под контроль восточную часть страны, делает военное противостояние в Ливии все более ожесточенным.

Но разрушительный эффект, вызванный иностранным вмешательством в дела Ливии, проявился далеко не сразу. В эйфории 2011 года государства Залива и Турция, подобно США, рассматривали собственную интервенцию как «историю успеха»: они видели, что помощь, оказываемая их местным ставленникам, приносит плоды, и надеялись, что поддержка американцев, европейцев и ООН позволит им расправиться с соперниками. Воодушевившись этим опытом, они расценили народные выступления против сирийского президента Башара аль-Асада как уникальный шанс вырвать Сирию из-под влияния Ирана и решительно изменить баланс сил в регионе в свою пользу. Когда же в начале 2012 года стало понятно, что ливийский сценарий в Сирии не повторится, поскольку международной интервенции против аль-Асада Совет Безопасности ООН не поддержит, государства Залива и Турция занялись вооружением сирийских повстанцев. Как они полагали, даже если избранный ими сценарий не сработает и нынешний сирийский режим сохранится, то ближайший союзник Ирана все равно будет обескровлен, а борьба развернется на поле их главного соперника.

Поддержка сирийских повстанцев из-за рубежа обернулась катастрофическим взрывом насилия при отсутствии видимых путей для его укрощения. И хотя основная тяжесть ответственности за преступления военного времени лежит на сирийских правительственных силах, зарубежные спонсоры оппозиционеров так же внесли свой вклад в разжигание войны. При этом новые политические технологии, опробованные в регионе ранее, в Сирии начали давать сбой: всякий раз, когда повстанцы одерживали верх, на стороне аль-Асада выступали симпатизирующие ему внешние силы в лице Ирана, движения «Хезболла» и России. Таким образом, за победой одной из сторон неизменно следовал реванш другой стороны, а это лишь умножало страдания и жертвы. Ярчайшим примером этого порочного круга стали события 2015 года, когда в ответ на укрепление оппозиционеров в северной Сирии Россия всей своей мощью обрушилась на Алеппо.

Конкурирующие в Сирии стороны практикуют искусство прокси-войны по-разному. С одной стороны, для сторонников аль-Асада объединяющей целью вмешательства остается поддержка его режима. Иранцы, например, преуспели в спонсировании местных ополчений, непосредственное руководство действиями которых зачастую осуществляется Корпусом стражей исламской революции. С другой стороны, Катар, Саудовская Аравия и Турция видят друг в друге не столько союзников, сколько соперников, и поэтому их разрозненные и противоречивые действия нередко оборачиваются против них самих. (Что касается вмешательства в сирийский конфликт Объединенных Арабских Эмиратов, то оно остается незначительным.)

Попытки США консолидировать действия катарских, саудовских и турецких ставленников в Сирии обернулись неудачей: их спонсоры продолжали бороться между собой, отказываясь подчиняться единой стратегии. Ситуация усугубилась тем, что в решающий для конфликта период конца 2012-го — начала 2013 года к спонсорству повстанцев подключились сети салафитов из стран Персидского залива, а это перевело снабжение сирийской оппозиции под контроль частных лиц. Итогом стало обострение напряженности и смещение идейных установок повстанческих групп к джихадистской части политического спектра. По мере того, как война разгоралась все жарче, государства Залива и Турция, надеясь опереться на более действенную военную силу, переходили к поддержке радикальных исламистских группировок. Так на свет появилось «Исламское государство» — структура, не подчинявшаяся ни одной из указанных стран, но быстро нашедшая для себя место на обломках разваливающейся Сирии.

После многолетних попыток формировать, вооружать и контролировать сирийскую оппозицию дистанционно США все-таки решились на прямое вмешательство в Сирии, целью которого, однако, оказался не аль-Асад, а ИГ. В каком-то смысле эта инициатива оказалась успешной, поскольку американцы уничтожили квазигосударство исламистов не только в Сирии, но и в Ираке. Кроме того, четко поставленная цель операции позволила американцам избежать затяжного конфликта с аль-Асадом и Россией. Но при этом реализация даже ограниченной операции против ИГ повлекла за собой немалые сложности и непредвиденные последствия. Пока американцы и русские на протяжении нескольких лет боролись за доминирование в Сирии, поддерживаемый Тегераном и Москвой дамасский режим понемногу отвоевывал территории, занятые выдыхающимися повстанцами.

Даже победа над ИГ и фактически полное восстановление правительством аль-Асада контроля над сирийской территорией не приблизили окончания конфликта. Немощность Сирии по-прежнему соблазняет амбициозных политических игроков. Так, кампания по борьбе с ИГ привела к расширению турецкого вмешательства в дела этой страны. В 2015 году США, также испытывая острую нужду в местных ставленниках, готовых сражаться с ИГ, избрали себе в союзники Отряды народной самообороны, состоящие преимущественно из курдов. На их основе и с участием некоторых других группировок были созданы Сирийские демократические силы, вооружаемые американцами. Военные успехи курдов не обрадовали Анкару; угроза курдского сепаратизма заставила турецкие власти в 2017 году подготовить вторжение в северные области Сирии. Параллельно с этим Израиль начал наращивать авиаудары по объектам Ирана и движения «Хезболла», находящимся на сирийской территории. Иначе говоря, разгром армией аль-Асада оппозиционных его режиму сил и завершение войны с ИГ никак не сказались на интернационализации сирийского конфликта, которая по-прежнему набирает обороты.

Хотя ее случай остается самым вопиющим, Сирия была далеко не единственной страной Ближнего Востока, где развернутая региональными акторами борьба за влияние обернулась человеческими жертвами и политическими неурядицами. Их усилия дестабилизировали даже те страны, которым удалось избежать гражданских войн. Наихудшим примером в данном отношении выступает Египет. В 2013 году Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поддержали военный переворот, который организовал генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, лишивший власти первого демократически избранного египетского президента Мухаммеда Мурси, члена организации «Братья-мусульмане» и протеже Катара. Но, несмотря на десятки миллионов долларов, полученных ас-Сиси от его покровителей из стран Персидского залива, созданный им репрессивный режим не смог вернуть Египет к нормальной жизни. Даже в Тунисе, сумевшем относительно успешно приспособиться к реалиям «арабской весны», конкуренция Катара и Объединенных Арабских Эмиратов породила внутреннюю нестабильность, поскольку масштабные вливания денежных средств из-за рубежа и внешняя поддержка местных политических сил исказили естественный процесс развития молодой демократии.

Дилеммы безопасности

Региональная турбулентность на Ближнем Востоке стала следствием классической дилеммы безопасности. Попытки государств укрепить собственное положение в регионе неизменно проваливаются, поскольку неизбежно сталкиваются с противодействием конкурентов. В результате слабее становятся все: каждый арабский режим сегодня живет с глубочайшим ощущением угрозы. Несмотря на браваду, нередко демонстрируемую властями арабских стран, их ужасает перспектива новой волны народных протестов. Стремительное распространение беспорядков в 2011 году свидетельствует, что пламя, вспыхнувшее в одном месте, может запросто охватить весь регион. Когда в мае 2017 года Иордания столкнулась с экономически мотивированными протестами, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты поспешили возобновить оказание финансовой помощи Амману, чтобы утихомирить его возмущенных подданных.

Но, когда государства пытаются нейтрализовать потенциальных возмутителей спокойствия, ужесточая контроль над обществом, это обычно лишь усугубляет ситуацию. Чем сильнее государственное давление, тем больше ожесточения в народных массах и тем ощутимее запрос на демократизацию. Подобная динамика хорошо просматривается в Египте, где организованные ас-Сиси гонения на исламистов постепенно распространились и на гражданских активистов, журналистов, деятелей науки. В результате от генерала отвернулись многие из тех сторонников по коалиции, кто в свое время поддержал совершенный им военный переворот.

Дилеммы безопасности, возникающие во внутренней политике, помогают объяснить кажущиеся странности политики внешней. Обратимся к примеру Саудовской Аравии и политическим решениям наследника саудовского престола Мохаммеда бин Салмана. Консолидировав власть, он внедрил во внутреннюю жизнь королевства ряд заметных новаций: например, в ходе запущенных им социальных реформ женщинам разрешили водить автомобили и посещать кинотеатры. В то же время он развернул преследования активисток, выступавших за права женщин, арестовывал и запугивал представителей местных элит, оттеснил на второй план влиятельные группировки религиозного истеблишмента. Однако укрепление позиций принца внутри королевства нельзя рассматривать в отрыве от разрушительного и ультраагрессивного курса, проводимого им за границей. Еще до укрепления своей власти внутри страны он принял решение вмешаться в гражданскую войну в Йемене, рассчитывая на то, что быстрая победа за рубежом позволит ему мобилизовать дополнительную поддержку дома. Вместо этого саудовские войска увязли в трясине чужой войны. Таким же безнадежным предприятием в 2017 году оказалась и экономическая блокада Катара, целями которой были утверждение гегемонии Саудовской Аравии в Совете сотрудничества арабских стран Персидского залива и устранение внутренней угрозы, исходящей от поддерживаемых катарцами «Братьев-мусульман». Катар, однако, оказался сильнее, чем предполагалось, а политика Саудовской Аравии ударила по ней самой: блокада ухудшила отношения королевства с Вашингтоном, затруднила сдерживание Ирана и необратимо, как представляется, подорвала авторитет упомянутого Совета сотрудничества. В обоих случаях — и в йеменском, и в катарском — королевство угодило в одну и ту же ловушку: не имея достаточных сил, чтобы решительно одолеть внешнего врага, оно не может отступить, опасаясь негативных последствий в своих собственных границах.

Соперничество между арабскими государствами и Ираном представляет еще одну иллюстрацию того, как работают дилеммы безопасности. Хотя опасения, которые у арабских политиков вызывает иранская экспансия, не лишены оснований, они вряд ли основаны на адекватной оценке могущества современного Ирана. Парадоксальным образом, однако, чем больше арабских государств втягиваются в конфронтацию с Ираном, тем сильнее он становится. Например, имевшийся в Йемене миниатюрный форпост шиитского влияния из-за вмешательства в здешнюю гражданскую войну Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии превратился в мощную базу для стратегического альянса иранцев с повстанцами-хуситами и усиления прочих ориентированных на Иран сил. Аналогичным образом и в Сирии содействие, оказываемое странами Залива и Турцией местным оппозиционерам, в итоге привело к превращению Ирана во влиятельнейшего игрока на сирийском политическом поле. Наконец, в Ливане не поддающиеся разумному объяснению действия Эр-Рияда, несколько недель удерживавшего в заложниках ливанского премьер-министра Саада Харири, спровоцировали внутриполитический кризис, который привел к ослаблению ориентированной на саудитов суннитской коалиции в ливанском парламенте.

Разумеется, вся эта новая динамика во многом обусловлена межгосударственной конкуренцией в регионе, но в то же время это закономерное следствие слабости и хрупкости государств, которые, стремясь преодолеть собственные дилеммы безопасности, создают вокруг себя вакуум власти. И даже если какая-то региональная держава первоначально не собирается использовать образовавшуюся пустоту для расширения собственного влияния, ей приходится идти на это, поскольку иначе это сделает кто-то из соседей. А вступив в экспансионистскую гонку, страна будет исходить из того, что недостаточная поддержка ее ставленников неминуемо усилит агентов, представляющих интересы ее противников. Именно такие страхи препятствуют снижению напряженности в Ливии, Сирии и Йемене. Даже придя к осознанию, что вмешательство во внутренние дела ослабевших соседей проваливается, ближневосточные политические акторы остаются заложниками состязательной логики, диктуемой дилеммами безопасности — они не могут ни выиграть, ни уйти.

Становление новой нормы

Бремя неразрешимых дилемм безопасности, которое тяготит Ближний Восток, настолько значительно, что, несмотря на всю поддержку, исходящую от США, она едва позволит преодолеть кризис. Желая опереться на сотрудничество с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами в ядерной сделке с Ираном, администрация Барака Обамы в минувшие пять лет поставила в эти страны беспрецедентное количество оружия, что ничуть не сделало их более устойчивыми. Даже отказ Вашингтона от риторического отстаивания демократизации и прав человека не смог упростить задач по преодолению внутренних вызовов, решаемых региональными автократиями. Последующий отказ США от ядерной сделки лишь усилил обеспокоенность арабских государств, опасающихся усиления иранского могущества. Односторонняя поддержка, оказываемая Вашингтоном Тель-Авиву на фоне эскалации насилия в секторе Газа, усугубила международную изоляцию еврейского государства, а в будущем, вероятно, приведет к новым конфликтам. И, хотя США способствовали заметному сближению израильтян с суннитскими государствами Персидского залива, эти усилия почти сошли на нет из-за противостояния Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов с Катаром.

Несмотря на то, что нынешний американский президент считает Иран врагом, а авторитарное правление его не слишком смущает, арабские режимы больше не рассматривают Соединенные Штаты в качестве гаранта собственного выживания или обеспечения своих внешнеполитических интересов. Интересно, что в новом ближневосточном раскладе даже ближайшие союзники США считают целесообразным сближение с Китаем, Россией и Европейским союзом. Именно этим, в частности, сегодня заняты Египет, Саудовская Аравия, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и даже Иордания. По их мнению, такая линия гарантирует надежный тыл в случае неадекватного поведения США — но при этом она же способна и усугубить те дилеммы безопасности, которые дестабилизируют прочие измерения региональной политики.

Администрация президента Трампа пытается совладать с новыми реалиями. Тем не менее резкие изменения политического курса и абсолютно противоречивые импульсы, исходящие из разных министерств и ведомств американского правительства, сбивают с толку как союзников, так и противников США. Безусловно, Саудовской Аравии и Объединенным Арабским Эмиратам может импонировать избранная Трампом жесткая линия в отношении Ирана и поддержка им войны в Йемене, однако прочие аспекты американской политики — например, предъявляемые им требования прекратить экономическую блокаду Катара или увеличить объемы нефтедобычи, а также намеки на вывод американских войск из Сирии — напротив, создают новые раздражители.

Как бы то ни было, сумбурному правлению Трампа нужно учитывать глубочайшие структурные сдвиги на Ближнем Востоке, которые стали бы проблемой и для любого другого американского президента. Нынешние Соединенные Штаты не имеют ни сил, ни влияния, чтобы навязать региону свою модель политического порядка. Скорее всего эпоха американской гегемонии в этой части Земного шара ушла безвозвратно, поскольку местные реалии стали фундаментально иными. Преодолеть наследие войн и политических катастроф, последовавших за «арабской весной», будет очень непросто — нанесенный ими урон слишком велик.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Lynch M. The New Arab Order: Power and Violence in Today’s Middle East // Foreign Affairs. 2018. September—October. P. 116—126.

Александр Горовой встретился с делегацией правоохранительных органов Катара

В МВД России прошла встреча с представителями МВД Катара и сил внутренней безопасности государства. Российскую делегацию возглавил первый заместитель Министра внутренних дел Российской Федерации генерал-полковник полиции Александр Горовой, катарскую - командующий Национальным командным центром генерал-майор Халифа Абдулла Аль-Нуэйми.

Александр Горовой, открывая встречу, поблагодарил зарубежных коллег за участие катарских специалистов в работе российского центра международного полицейского сотрудничества и выразил готовность российских полицейских оказать необходимую помощь, учитывая важность предстоящего в 2022 году очередного Чемпионата Мира по футболу в Катаре.

Первый заместитель Министра рассказал об алгоритме и последовательных действиях МВД России совместно с другими правоохранительными органами во время подготовки к ЧМ-2018 и при его проведении, сделав акцент на различных аспектах работы полиции с болельщиками из разных стран.

Во встрече приняли участие руководители подразделений центрального аппарата МВД России, в том числе УБКМ, ГУОБДД, УМС МВД России. Они поделились опытом обеспечения безопасности во время подготовки и проведения Чемпионата Мира по футболу 2018 года.

Представители катарской делегации заявили, что действия российских правоохранительных органов в период Чемпионата стали для многих стран показательным примером, и они готовы перенять положительный опыт России, в том числе по введению «паспорта болельщика», с целью повышения безопасности предстоящего футбольного форума в Катаре.

(Актуально)

Источник: https://мвд.рф/news/item/16554483/

Кризис в стране потребовал всеобъемлющих решений…

Переходный военный совет в Судане призвал все политические силы к широкому диалогу.

В минувший четверг министр обороны Судана Авад ибн Ауф объявил, что президент Омар аль-Башир взят под стражу и страной в течение двух лет будет управлять переходный военный совет. Решительные действия военного командования, вышедшие за конституционные рамки, носили вынужденный характер и происходили на фоне массовых протестов в столице и других городах страны по поводу инфляции и роста цен на продовольствие.

Генерал Омар Зейн аль-Абидин, глава политического комитета военного совета, на пресс-конференции объяснил общественности действия армии. «Мы приняли решение об изменении ситуации, когда она зашла в тупик, – заявил он. – Это был не переворот, кризис в стране потребовал всеобъемлющих решений, основанных на требованиях протестующих на улице».

Протесты в Судане начались в декабре минувшего года, когда сотни людей вышли на улицы городов Гедареф и Атбара. Причиной тому стало решение властей поднять втрое цены на хлеб после трёхнедельного дефицита, что ещё сильнее ударило по карману подавляющего большинства суданцев – в результате затяжного экономического кризиса инфляция в стране достигла 70 процентов, национальная валюта обесценилась на 80 процентов, остро ощущалась нехватка продуктов первой необходимости. Акции начинались под лозунгом «Нет голоду», но вскоре зазвучали политические лозунги и призывы к свержению режима.

Выступления быстро перекинулись на другие города, в том числе на столицу Хартум. Протестующие пытались ворваться в официальные учреждения и полицейские участки, в ответ структуры безопасности применяли силу.

В конце февраля после двух месяцев волнений генерал Омар аль-Башир, пришедший к власти в 1989 году тоже в результате военного переворота, распустил правительство, отправил в отставку глав администраций всех провинций и объявил в стране чрезвычайное положение сроком на год для принятия экстренных мер по выходу из экономического кризиса. Однако это не успокоило протестующих.

6 апреля тысячи суданцев вновь вышли на улицы столицы. На их стороне выступало объединение профсоюзов Судана, которое и было организатором антиправительственных акций. Центром событий стал комплекс зданий министерства обороны страны в Хартуме недалеко от президентского дворца, перед которым расположился постоянный лагерь демонстрантов. 9 апреля началась перестрелка между представителями сил безопасности и некоторыми военнослужащими, поддержавшими демонстрантов, появились жертвы.

Ситуация стала развиваться всё более бесконтрольно. Наметилась тенденция перехода части офицеров среднего и низшего звена на сторону протестующих. Перед высшим военным командованием замаячила перспектива раскола вооружённых сил, чего армия допустить не могла. Это и вынудило военачальников перейти к решительным действиям. В ночь на 11 апреля Омар аль-Башир был взят под домашний арест, начались аресты лиц из его ближайшего окружения, включая главу президентской гвардии и председателя правящей партии «Национальный конгресс», известного своей приверженностью воззрениям «Братьев-мусульман»*.

Следует отметить, что, придя к власти со словами «Демократия, которая не может прокормить свой народ, недостойна того, чтобы продолжать своё существование», генерал аль-Башир так и не смог накормить свой народ. И это при том, что Судан богат природными ресурсами – нефтью, золотом… Однако, как это бывает при авторитарной форме правления, эти богатства были использованы не на пользу населения страны. Бесконтрольно обогащалась верхушка бюрократии, отягчающим фактором стала коррупция. Судан, по оценке экспертов ООН, является одним из самых коррумпированных государств мира.

Более того, политика аль-Башира во многом привела к расколу Судана, когда в 2011 году от него отделилась южная часть страны. В результате три четверти нефтяных месторождений оказались на территории Южного Судана (12 млн жителей), в то время как на основной части страны (40 млн человек) осталась транспортная инфраструктура – нефтепровод до порта Порт-Судан на Красном море.

Военный переворот в Судане совпал по времени с событиями в Ливии, где в эти дни генерал Хафтар пытается поставить под свой контроль столицу страны, и в Алжире, многолетний президент которого был вынужден 2 апреля уйти в отставку под давлением демонстрантов и армии. Некоторые эксперты-арабисты указывают в связи с этим, что происходящие в Северной Африке общественно-политические события имеют отчасти и скрытый от глаз общественности аспект. В суннитской ветви ислама, считают они, продолжается глубинное столкновение двух течений. У каждого из них свой взгляд на государство как социальный институт, есть и поддержка со стороны тех или иных государств мира ислама.

Отсюда, к примеру, напряжённые отношения Катара с Саудовской Аравией и Объединёнными Арабскими Эмиратами, хотя они, на первый взгляд, кажутся однотипными аравийскими монархиями.

В Северной Африке, с одной стороны, присутствуют «Братья-мусульмане»*, которые придерживаются так называемого политического ислама. Один из их ведущих идеологов в минувшем веке – египтянин Сейид Кутб, казнённый в 1966 году. По оценке гуру западной геополитики Генри Киссинджера, его творчество, призывавшее к вооружённому джихаду и установлению исламского правления во всемирном масштабе путём воссоздания великого халифата, представляет собой «своего рода объявление войны против существующего порядка».

В Египте представитель этого исламистского движения Мухаммед Мурси в 2012 году победил на президентских выборах, но на следующий год был низложен в результате военного переворота. «Братья-мусульмане»* имеют сегодня существенное влияние в западной части Ливии (Триполитании), вооружённые отряды их сторонников контролируют Триполи, Мисурату, Сирт, поддерживая правительство национального согласия во главе с Фаизом Сараджем. Арабские СМИ утверждают, что «Союз революционеров Мисураты» пользовался благосклонностью со стороны Катара и Турции.

С другой стороны, мадхалиты – течение внутри салафитского движения, базирующееся на трудах саудовского мыслителя Раби аль-Мадхали. Краеугольным камнем его общественно-политических взглядов является беспрекословная лояльность к правительству, даже если оно подвергает своих подданных неоправданному насилию. Салафиты-мадхалиты пользуются покровительством со стороны Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов…

Как бы там ни было, сейчас в Судане ответственность за развитие страны взял на себя временный военный совет. Первоначально его возглавил министр обороны Судана генерал Авад бен Ауф. Но не прошло и суток, как власть перешла к 59-летнему генерал-лейтенанту Абделю Фаттаху аль-Бурхану. С февраля этого года он – генеральный инспектор вооружённых сил, а до этого – начальник штаба сухопутных войск.

По мнению экспертов, он опирается на силы быстрого реагирования под командованием 43-летнего бригадного генерала Мухаммеда Хамдана Дакло, известного в стране как Хамидти («Достойный похвалы»). Силы быстрого реагирования (именуются также как «силы быстрой поддержки») находятся в составе национальной службы безопасности и разведки Судана и выполняют функции внутренних войск, занимаясь подавлением мятежей, борьбой с контрабандистами и террористами.

Аль-Бурхан и Хамидти, отмечают арабские СМИ, «притёрлись» друг к другу в процессе координации действий суданских войск в Йемене, где те действуют в составе возглавляемой Саудовской Аравией коалиции. Отсюда, кстати, и хорошие связи этих военачальников с саудовским руководством.

Власти Саудовской Аравии уже поддержали военный переворот в Судане. В сообщении официального информагентства королевства SPA говорится, что официальный Эр-Рияд одобряет действия переходного военного совета Судана и поддерживает народ этой африканской страны. Король Саудовской Аравии поручил направить в Судан груз гуманитарной помощи, включая топливо, зерно и лекарства.

Глава Национальной службы разведки и безопасности Судана Салах Гош подал в отставку вслед за Авадом бен Ауфом. Гош считал причастными к происходящему спецслужбы Израиля. По его утверждению, в Судан из Кении были переброшены около 300 повстанцев, связанных с израильской разведкой «Моссад». Он также возлагал ответственность за организацию беспорядков в провинциях на антиправительственную группировку «Суданская освободительная армия».

Хамидти, ставший заместителем главы переходного военного совета, выдвинул свою программу политических реформ в стране, которая сводится к ограничению переходного периода 3–6 месяцами, пересмотру конституции, созданию гражданского правительства и проведению отвечающих международным требованиям выборов, а также привлечению к суду коррумпированных чиновников.

В свою очередь, генерал Аль-Бурхан объявил, что военный совет отменил чрезвычайное положение и комендантский час. По его словам, в стране будет сформировано гражданское правительство и армия не будет вмешиваться в процесс его формирования и работы. Военачальник призвал все политические силы «к широкому диалогу», при этом указав, что переходный период составит два года.

* Экстремистская организация, запрещённая в РФ.

* * *

12 апреля специальный представитель Президента Российской Федерации по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов принял посла Республики Судан в Москве Надира Бабикера по его просьбе, сообщил МИД России. В ходе беседы обсуждалось последнее развитие событий в Судане. При этом суданский посол подчеркнул, что произошедшая в Хартуме смена власти не отразится на внешнеполитическом курсе Судана, который твёрдо нацелен на дальнейшее укрепление отношений дружбы и взаимовыгодного многопланового сотрудничества с Россией.

С российской стороны был подтверждён универсальный принцип о невмешательстве во внутренние дела суверенных государств и при этом выражена надежда на скорую стабилизацию обстановки в дружественном Судане в интересах обеспечения безопасности и поступательного социально-экономического развития суданского общества.

Владимир Молчанов, «Красная звезда»

Бодрум привлекает состоятельных покупателей жилья со всего мира

Популярный у состоятельных турок полуостров Бодрум вызывает всё больший иностранный интерес благодаря развитой инфраструктуре, близости к крупному аэропорту, красоте и мягкому климату, а также перспективным инвестиционным возможностям.

Примерно за €450 000 покупатели могут приобрести виллу площадью 200 квадратных метров с тремя спальнями, бассейном и видом на море, сообщает Mansion Global. Более крупные роскошные объекты на полуострове, например, особняк площадью 350-500 кв.м на участке площадью 5 000 квадратных метров, обойдётся более чем в €1,5 млн. Если поблизости море, стоимость может быть вдвое выше, по словам директора Luxury Property Turkey Даррена Эдвардса.

Цены на кондоминиумы в роскошных комплексах, таких как Marriott The Bodrum Edition, начинаются примерно с €1,2 млн. Дальше от центра в последние годы наблюдается всё большее разнообразие стилей, тогда как раньше преобладали коттеджи в традиционном греческом духе. Современные дома с высокими потолками и большой площадью остекления становятся всё более популярными, особенно в Ялыкавак. Всё чаще в спектр удобств входят солнечное отопление, экологически чистые материалы и интеллектуальные технологии, а на территории есть домашние кинотеатры, сауны, бассейны и частные гаражи.

Около 20% иностранцев приобретают новостройки. Половину из оставшихся 80% интересует вторичное жилье, а другая половина ищет дома престарелых. В последнее время растущий международный интерес обусловлен, в частности, британскими, европейскими и американскими покупателями. Также интересуются местным жильём граждане Ливана, Кувейта, Катара, Дубая и Саудовской Аравии.

В целом в Турции продажи жилья иностранцам взлетели на 92% за год.

Автор: Виктория Закирова

СОВМЕСТНОЕ ЗАСЕДАНИЕ РОССИЙСКО - КАТАРСКОГО И КАТАРСКО - РОССИЙСКОГО ДЕЛОВЫХ СОВЕТОВ

12 апреля 2019 г., в Торгово - Промышленной Палате РФ (Малый зал), состоялось совместное заседание Российско - Катарского и Катарско - Российского Деловых Советов.

На заседании присутствовали:

Падалко Владимир Иванович (ведущий) - Вице - Президент ТПП РФ;

Гвилава Татьяна Александровна - Директор Российско - Арабского Делового Совета;

Паланкоев Ахмет Магомедович (модератор) - Председатель Российско - Катарского Делового Совета;

Г-н Али Абдуллатиф Альмиснед - Председатель Катарско - Российского Делового Совета, Член Президиума ТПП Катара;

Г-н Фахад Аль-Аттыйя - Чрезвычайный и Полномочный Посол Катара в РФ.

Выступления российских и катарских участников встречи с предложениями о сотрудничестве в практических областях:

Мейер Максим Михайлович - советник Министра экономического развития РФ (о промышленной политике РФ);

Манойло Андрей Федорович - первый заместитель директора Фонда развития промышленности (о промышленной политике РФ);

Шмаль Генадий Иосифович - президент Союза нефтегазопромышленников России, заместитель председателя Комитета ТПП РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК.

Спикер по теме нефти и газа от катарской стороны:

Шигапов Ренат Фаритович - Заместитель Генерального директора Группы агропредприятий «Ресурс».

Нефть и газ в марте 2019 года

Рынок нефти. Сдержанность ответственных нефтяников против истерик Трампа и перспективы сланцевой нефти

В марте нефтяной рынок по-прежнему находился в растущем тренде. Цены на нефть продолжили обновлять годовые максимумы. За март цена Brent выросла на 4% до $67,46 за баррель. Это новый максимум с лета 2018 г., однако в марте темпы роста цены Brent были более медленными, чем в феврале. Нефть WTI росла более быстрыми темпами, подорожав на 7,6% до $60,14 за баррель, превысив уже позабытый максимум в $60. За I квартал 2019 г. Brent подорожала на 22,5%, WTI — на 28,7%. Средняя цена барреля Brent за квартал — $61,26.

Рост цены был, прежде всего, связан с тем, что участники ОПЕК+ выполняли обязательства.

В России за I квартал 2019 г. добыча нефти и конденсата выросла на 3,4% к I кварталу 2018 г. до 139,19 млн т (11,3 млн б/с); за март добыто 47,78 млн, что на 10% ниже уровня февраля и на 1,36% ниже уровня декабря 2018 г., когда соглашение было продлено.

1 марта, как сообщили российские СМИ, в Минэнерго РФ прошло совещание с руководителями крупнейших нефтяных компаний России. Все единогласно подтвердили исполнение обязательств по сокращению производства нефти в рамках ОПЕК+ в течение I полугодия 2019 г. Ранее российские СМИ со ссылкой на источники в крупных нефтяных компаниях сообщали, что единства мнений о необходимости участия России в сделке ОПЕК+ в 2019 г. среди глав нефтяных компаний нет.

В марте 2019 г. многие участники ОПЕК+ пришли к выводу, что соглашение как механизм регулирования нефтяного рынка эффективно работает и есть смысл продлить его на более длительный срок. Об этом говорилось и на состоявшейся в марте в Хьюстоне международной конференции по энергетике CERAWeek. На возможность продления сделки ОПЕК+ во II полугодии 2019 г. на конференции указывал и представитель Саудовской Аравии, и генеральный секретарь ОПЕК Мохаммед Баркиндо.

В начале марта США устроили распродажу нефти из стратегического резерва. Американцы пытались «выбросить» на рынок 6 млн баррелей с целью обвалить цены.

Нефть была быстро раскуплена, но обвала не получилось — с начала марта цены на нефть непрерывно шли вверх. В конце марта США была предпринята новая попытка понижения цен — путем вербальных интервенций. Британские и американские новостные агентства сообщили, что США начнут поставлять на свои НПЗ вместо тяжелой венесуэльской нефти более легкую Mars, добываемую на шельфе Мексиканского залива BP и Shell. Но Mars подорожала с ростом рыночной цены других сортов нефти.

Эксперты ОПЕК в мартовском докладе подтвердили прогноз мирового спроса на нефть на уровне 1,24 млн б/с, повысив оценку предложения за счет пересмотра прогноза поставок нефти из ряда стран в сторону повышения, в том числе из Канады. В связи с ожидаемым ростом предложения «ответственные производители» должны продолжать сотрудничество по стабилизации цен на нефть в 2019 г. Примечательно, что ОПЕК и ее партнеры по ОПЕК+ характеризуются в докладе именно как «ответственные производители».

В Баку 18 марта состоялось 13-е заседание министерского мониторингового комитета ОПЕК+. Накануне министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих заявил, что по итогам марта можно будет увидеть 100-процентное исполнение сделки, на начало марта оно было близко к 90%. По итогам российский министр энергетики Александр Новак в интервью телеканалу «Россия 24» рассказал, что в марте спрос и предложение были достаточно сбалансированными, однако есть свои «черные лебеди», как, например, санкции США против Ирана и Венесуэлы, а также ситуация в Ливии и Нигерии, которые способны радикально изменить баланс спроса и предложения. Прогноз Новака оказался верным: в конце марта администрация Трампа предупредила как американских, так и иностранных нефтетрейдеров о том, что за сделки с венесуэльской нефтью могут последовать санкции. Так как президент Венесуэлы Мадуро не сдается, а проамерикански настроенный оппозиционер Гуайдо не пользуется большой популярностью, США прилагают усилия, чтобы дестабилизировать ситуацию. Рикошетом это сказывается на разбалансировке рынка.

Новак заявил, что хартия ОПЕК+, закрепляющая принципы сотрудничества, может быть подписана в ближайшие месяцы. Он подчеркнул, что ОПЕК+ станет консультационным органом профильных министров нефтедобывающих стран.

Заседание министерского комитета ОПЕК+ и его итоги были в фокусе пристального внимания СМИ. Reuters раньше всех сообщило, что в апреле ранее объявленная министерская встреча ОПЕК+ не состоится и будет перенесена на июнь. По мнению экспертов агентства, это связано с тем, что очередная встреча стран — участниц ОПЕК+, которая состоится в Вене 25–26 июня, будет рассматривать вопрос о продлении соглашения ОПЕК+ на II полугодие, причем СМИ называют разные сроки продления — до сентября или до конца 2019 г. Вероятно, что именно тогда и произойдет подписание хартии. В результате нового картеля не получится, но число стран ОПЕК+ в будущем может быть расширено; не исключено и участие американских производителей сланцевой нефти.

Аль-Фалих неоднократно отмечал, что интенсивный рост добычи сланцевой нефти в перспективе будет уравновешиваться таким же сильным падением. По оценкам саудовского Минэнерго, через несколько лет рост добычи сланца начнет ослабевать. В ближайшее время даже интенсивного роста добычи нефти в США будет недостаточно, чтобы компенсировать естественное сокращение запасов нефти в других регионах.

Но пока Международное энергетическое агентство ожидает, что добыча сланцевой нефти в ближайшие несколько лет будет бурно расти. К 2021 г. США из импортера превратятся в чистого экспортера, а к 2024 г. станут вместе с Саудовской Аравией крупнейшим экспортером нефти, обогнав по объемам экспорта Россию. Тем не менее глава ВР Роберт Дадли категорично заявил о кризисе в отрасли и даже поразил всех нетривиальным прогнозом о том, что ей «ничего не поможет из-за отсутствия мозгов». Производители сланцевой нефти, по оценкам многих экспертов, при существенном падении цены на нефть не заботятся о сокращении добычи нефти, в отличие от производителей традиционных энергоресурсов, особенно в России и ОПЕК.

Бум акций производителей сланцевой нефти на Уолл-стрит, возникший в середине нулевых годов, выдохся отчасти из-за того, что владельцы и топ-менеджеры компаний в процессе IPO обещали инвесторам более высокие коэффициенты нефтеотдачи и более высокие уровни рентабельности, чем на самом деле.

По прогнозу норвежской консалтинговой компании Rystad Energy, в ближайшие 30 лет объем добычи сланцевой нефти в США может оказаться на 1 млрд б/с меньше, чем ожидали Минэнерго США и МЭА.

Норвежцы считают, что реальная добыча американских сланцевиков в ближайшие несколько лет окажется на 10% ниже прогнозируемой, а в отдельных регионах — на все 50%. В частности, речь идет о прогнозах компаний Pioneer Natural Resources и Parsley Energy, добывающих нефть в Западном Техасе и штате Нью-Мексико (в основном на крупнейшем месторождении сланцевой нефти Баккеновском). Рекордные объемы добычи в США со временем будет очень непросто поддерживать. Отрасль из-за того, что ее рентабельность оказалась ниже прогнозируемой, рискует столкнуться с нехваткой инвестиций. Интерес американских инвесторов уже заметно снизился. Индекс производителей сланцевой нефти и сланцевого газа с 2007 г. упал на 31%, в то время как индекс S& P 500 с 2007 года вырос на 80%.

СМИ недавно сообщали, что две южнокорейские нефтеперерабатывающие корпорации отказались покупать сланцевую нефть США из-за примесей, делающих переработку более дорогостоящей. Чаще всего в конденсате содержатся продукты окисления и металлы. Примеси характерны не для всех партий из США, но у покупателей возникли сомнения в качестве. Потеря части клиентов может негативно отразиться на прибыли и рентабельности компаний, но отрасль все еще способна приносить быструю отдачу от вложений. О выходе на пик добычи можно будет говорить, вероятно, после 2020 г. Цены на нефть на фоне высокого спроса готовы расти, но влияние резкого роста добычи нефти в США будет их сдерживать. Вероятно, и ОПЕК+ будет учитывать этот фактор.

Нельзя исключать, что истеричные посты Трампа могут быть связаны с тем, что на бурный рост добычи сланцевой нефти, способный опустить цены на нефть до $40-50 за баррель, он не может положиться, да и самим сланцевикам из США это невыгодно. В апреле мы ожидаем цену нефти на уровне $62-72 за баррель.

Рынок нефтяных акций. Рынки ненадолго испугались инверсии кривой доходности

Нефтяные акции в марте, как и индекс Московской биржи, показали неоднозначную динамику. Индекс Мосбиржи вырос только на 0,77%, к отметке в 2500 пунктов он за месяц не смог вернуться. Третья декада марта испугала мировые финансовые рынки возможностью нового кризиса в мировой экономике. 22 марта доходность казначейских векселей США поднялась до 2,455%, превысив доходность 10-летних казначейских облигаций (2,442%).

Возникла ситуация, которую аналитики долговых рынков называют «инверсией кривой доходности облигаций», ее многие эксперты считают показателем возможного начала экономического кризиса.

Произошло это почти сразу после обнародования решения ФРС США сохранить процентную ставку без изменений и намеков, что в 2019 г. повышения не будет. Американские рынки, видимо, были обеспокоены столь поспешным возвращением к мягкой монетарной политике. Но уже 25 марта на Азиатской инвестиционной конференции в Гонконге бывшая глава ФРС Джанет Йеллен успокоила рынки, заявив, что «кривая доходности будет очень ровной» и что инверсия не всегда надежный показатель кризиса. В конце марта руководители ряда федеральных резервных банков заявляли, что Федрезерв, вероятно, не будет в 2019 г. резко переходить к смягчению монетарной политики, более того, некоторые ожидают, что во II полугодии повышение процентной ставки все-таки вероятно.

Фондовые рынки немного успокоились, но опасения новой рецессии и неопределенность в переговорах между США и Китаем не были полностью развеяны. На российский фондовый рынок по-прежнему влияли опасения ужесточения санкций против российского энергетического сектора, банков и госдолга. Законопроект о санкциях в марте был внесен в Конгресс, но до конца месяца не состоялось даже обсуждение.

Для нефтяных акций неопределенность оказалась хуже, чем, вероятно, какое-либо решение о санкциях.

В марте упали обыкновенные акции «Сургутнефтегаза», «Татнефти» и «Газпром нефти» более чем на 2% каждые, оказавшись «хуже рынка». Лидерами роста в марте стали акции ЛУКОЙЛа, подорожавшие на 7,1%, и «Роснефти», прибавившей 3,4%. ЛУКОЙЛ дорожал из-за программы обратного выкупа акций с биржи. Рост акций «Роснефти» был вызван преимущественно тем, что угроза госпереворота в Венесуэле несколько отступила.

По итогам марта «Роснефть» утратила позиции самой крупной российской компании по рыночной капитализации, уступив первое место Сбербанку, чья капитализация за март превысила 5,1 трлн руб. У «Роснефти» капитализация на уровне 4,43 трлн, но в нефтегазовом секторе она остается крупнейшей публичной компанией. ЛУКОЙЛ идет следом с капитализацией 4,32 трлн руб.

В апреле ситуация может измениться к лучшему. Внимание будет приковано к дивидендам «голубых фишек» за 2018 г.

Мы полагаем, что наиболее высокие дивиденды по обыкновенным акциям стоит ожидать от «Татнефти» и «Газпром нефти».

«Татнефть», согласно дивидендной политике, может направить на дивиденды 50% чистой прибыли по МСФО. «Газпром нефть», вероятнее всего, выплатит за 2018 г. дивиденды не ниже 15 руб. на акцию, как и по итогам 2017 г.

Газовая отрасль. НОВАТЭК и Total совершили сделку года, «Газпром» построил «Северный поток — 2» уже на треть

За I квартал 2019 г. добыча газа в России выросла на 3,3% в годовом исчислении до 197,037 млрд куб. м, в марте 2019 г. добыча газа выросла на 3% в годовом исчислении до 67,56 млрд куб. м. По сравнению с февралем добыча газа подскочила на 9,3%.

Пока в центре внимания остается борьба против «Северного потока — 2», немного недооцененной осталась сделка года, которую в начале марта осуществили НОВАТЭК и Total.

Французская корпорация приобрела у НОВАТЭКа 10%-процентную долю в «Арктик СПГ — 2» с возможностью увеличить долю до 15%.

Фактическое разрешение на сделку корпорациям выдали президенты России и Франции еще в мае 2018 г. на Петербургском международном экономическом форуме, и менее чем через год сделка была закрыта. Проект включает развитие газодобычи на двух крупных месторождениях Гыданского полуострова и строительство завода по производству сжиженного природного газа мощностью 18 млн т СПГ в год. Общие инвестиции составят $20 млрд. Планируется, что НОВАТЭК через иностранных партнеров будет поставлять произведенный СПГ в Европу. Сделка имеет стратегическое значение для России, несмотря на то, что доля иностранных поставок СПГ на европейский газовый рынок составляет не более 1%, остальные потребности закрывает импортный природный газ и газ, добываемый в Европе.

На CERAWeek руководитель подразделения Total по геологоразведке и добыче Арно Брюллак рассказал, что, по оценкам Total, рынок СПГ в Европе будет расти до 2040 г. в среднем на 5% в год. Он отметил, что российский газ, в том числе СПГ, «очень перспективный» и что запасы газа на Ямале «сопоставимы с запасами газа Катара». Это действительно так: если ВР и ряд независимых экспертов оценивают запасы газа Катара в 20 трлн куб. м, то в «Газпроме» приводили оценку запасов газа на полуострове Ямал в 25-26 трлн куб. м. На Ямале работает также «Газпром» и еще ряд независимых производителей.

В марте президент России Владимир Путин дал старт освоению Харасавэйского газового месторождения на Ямале, которое по объему запасов газа (2 трлн куб. м) относится к крупнейшим в мире.

Предполагается, что поставки с месторождения пойдут в Европу по газопроводу «Северный поток» и строящемуся «Северному потоку — 2».

Спрос на СПГ в Европе достаточно высок. Еврокомиссия оценила, что импорт газа с даты совместного заявления ЕС и США о расширении «стратегической торговли» (25 июля 2018 г.) вырос на 181%. Рост впечатляющий, но США пока далеко не лидер на рынке СПГ.

В феврале Россия поставила в Европу 1,41 млн т СПГ, согласно данным терминала Refinitiv Eikon. Это крупнейший объем поставок с российского терминала «Ямал СПГ», построенного НОВАТЭКом в 2019 г. Катар, ранее крупнейший поставщик СПГ в Европу, оказался на втором месте с объемом 1,33 млн т. США среди крупнейших поставщиков СПГ на европейский рынок занимают только 5-е место — на 3-м и 4-м находятся Алжир и Нигерия.

По оценкам НОВАТЭКа, рыночная цена поставляемого в Европу 1 млн единиц топлива (mmBtu) составляет $3,15 за mmBtu. США аналогичный объем продают за $7-8 — в 2-2,5 раза дороже. Но российский СПГ пока не конкурент природному, несмотря на то, что у «Газпрома» в период повышенного спроса газ может стоить около $6 за mmBtu. НОВАТЭК и другие поставщики СПГ пока не могут поставлять в Европу те объемы, что способен поставлять «Газпром» по трубопроводам. По оценкам «Газпрома», когда «Северный поток — 2» будет построен, совокупный объем поставок российского природного газа в Европу составит 235 млрд куб. м в год; проектная мощность «Ямала СПГ» составляет 23 млрд куб. м. Тем не менее в российском Минэнерго возлагают большие надежды на СПГ, ожидая, что к 2025 г. на поставки российского СПГ будет приходиться около 15% всего мирового рынка.

Строительство «Северного потока — 2» идет своим ходом.

На встрече с главой австрийской нефтегазовой корпорации OMV Райнером Зеле председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер рассказал, что к началу марта в Балтийском море уложено около 818 км труб, около 1/3 общей протяженности. Работы идут по плану. Тем не менее в марте еврочиновники попытались подогнать «Северный поток — 2» под 3-ю газовую директиву ЕС, предполагающую допуск к трубе независимых производителей: часть газопровода будет проходить через внутренние воды Германии, что распространяет на него регулирование, касающееся сухопутных газопроводов. Но европейские СМИ сообщили, что этот участок «Газпром» может передать немецкой газовой компании — таким образом, под директиву подпадет немецкий партнер.

У противников «Северного потока — 2» остается аргумент в виде Дании, которая пока не выдала разрешения на строительство в своих территориальных водах. Но в Датском энергетическом агентстве опровергли распространенный в марте фейк об отказе «Газпрому» и заявили, что заявки еще рассматриваются. Александр Новак заявил, что отказ Дании даже если будет иметь место, не повлияет на объявленные сроки ввода «Северного потока — 2».

Акции «Газпрома» за март упали сильнее всех в российском нефтегазе. За месяц он потерял 4,5% капитализации, которая снизилась до 3,825 трлн руб., но все равно позволила стать 4-й российской компанией по капитализации. Ожидания низких дивидендов вместе с периодически возникающей напряженностью по «Северному потоку — 2» негативно повлияли на акции «Газпрома».

Акции НОВАТЭКа прибавили 1,85%, оказавшись лучше рынка и показав динамику лучше многих других нефтяных акций. Но по капитализации ему все равно не удалось догнать «Газпром». Капитализация НОВАТЭКа к концу марта составила 3,28 трлн руб., он остался 5-й публичной российской компанией и 4-й публичной компанией нефтегаза.

Наталья Мильчакова,

кандидат экономических наук, финансовый аналитик

Поражение Трампа: Египет отказался от арабского НАТО

Египет сообщил США об отказе участвовать в «арабском НАТО»

Египет сообщил о своем нежелании принимать участие в американской инициативе по созданию ближневосточного военного альянса, пишут СМИ. «Арабское НАТО», как назвали еще нереализованный проект журналисты, трещит по швам на этапе обсуждения — между потенциальными участниками остается слишком много противоречий.

Египет уведомил США об отказе от участия в формировании Ближневосточного стратегического альянса, также известного как «арабское НАТО». Об этом сообщает Reuters.

По данным агентства, Египет уведомил о своем решении всех участников предполагаемого ближневосточного альянса. Как отмечается, в Каире считают, что формирование «арабского НАТО» может привести к напряженности в отношениях с Ираном.

При этом Египет обеспокоен тем, что альянс окажется под угрозой в случае проигрыша президента США Дональда Трампа на новых выборах.

Еще не созданный союз должен объединить Иорданию, Египет, а также шесть государств Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Оман и Саудовскую Аравию.

Идея создания ближневосточного военного союза была выдвинута президентом США Дональдом Трампом 2017 году в ходе его визита в Эр-Рияд. С тех пор американские дипломаты активно проводят встречи с представителями потенциальных участников организации.

Одна из таких встреч прошла на днях и с представителями Египта. 9 апреля президент этой страны Абдель-Фаттах Ас-Сиси встретился со своим американским коллегой Дональдом Трампом в Белом доме.

Во время этой встречи Трамп отметил «значительный прогресс» Египта в борьбе с терроризмом. Стороны также обсуждали вопросы торговли и военного сотрудничества. Судя по всему, именно во время этой встречи Египет сообщил о своем нежелании быть частью «арабского НАТО».

В Вашингтоне рассчитывают, что главной целью еще не созданной организации станет защита Ближнего Востока от «внешней агрессии» и «укрепление отношений между США и странами региона».

Предполагается, что военный союз станет не только площадкой для совместных консультаций, но также послужит основой для создания региональных систем ПВО и ПРО, совместных боевых учений и тесного сотрудничества контртеррористических структур. Программа максимум — заключение договора о коллективной безопасности и формирование общего воинского контингента.

Кроме того, создание такого альянса способствовало бы реализации идеи Трампа о сокращении военного присутствия США на Ближнем Востоке.

Намерения Трампа соответствуют Стратегии национальной безопасности США, в которой говорится о необходимости «расширения региональных консультативных механизмов» и «углубления взаимодействия» между поддерживаемыми Штатами странами.

С точки зрения Трампа, США слишком долго платили за безопасность своих союзников на Ближнем Востоке — теперь настало время им самим защищать себя.

И если Вашингтон действительно сократит свое присутствие в регионе, новый стратегический альянс будет призван не позволить Ирану заполнить образовавшийся вакуум.

Де-факто сотрудничество между США и рядом государств Персидского залива для сдерживания Ирана уже существует. Но назвать это полноценной коалицией можно с трудом, так как отсутствует какая-либо общая стратегия действий.

Арабские страны — союзники, но в то же время и непримиримые конкуренты, борющиеся за лидерство в регионе.

Одним из главных препятствий для создания военного союза может стать конфликт между Саудовской Аравией, ОАЭ, Бахрейном и Египтом с одной стороны и Катаром — с другой.

Последний уже больше года находится в дипломатической изоляции со стороны других арабских стран, а недавно объявил о своем выходе из ОПЕК, неформальным лидером которой является Саудовская Аравия.

Пусть власти Катара ссылаются на экономические причины выхода из нефтяного картеля (страна собирается значительно сократить добычу нефти, а в рамках ОПЕК это было бы сделать сложно), политическую подоплеку проследить нетрудно.

Членство Омана в «арабском НАТО» также выглядит туманным.

Обозреватели издания Defense News считают, что страна вряд ли пожертвует своим традиционным нейтралитетом ради борьбы с Ираном.

Заключение соглашения между арабскими странами помимо всего прочего осложняется из-за убийства саудовского журналиста Джамаля Хашукджи, в организации которого обвиняют наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бин Салмана.

Остается неясным, как на появление военного союза на Ближнем Востоке отреагирует Израиль.

С одной стороны, альянс выгоден для Тель-Авива, так как в регионе появится еще один влиятельный противник Ирана. «Арабское НАТО» может стать сдерживающим фактором распространения радикального ислама и терроризма, что благоприятно скажется на безопасности Израиля.

С другой стороны, арабский военный альянс может, наоборот, стать угрозой для Израиля ввиду распространенных антиизраильских настроений в регионе. Ведь еще совсем недавно еврейскому государство приходилось вести кровопролитные войны с объединенными арабскими силами.

На данный момент вокруг ближневосточного стратегического альянса гораздо больше вопросов, чем ответов. Будущее данной инициативы выглядит крайне туманным.

«Даже если такой альянс будет создан, насколько он будет эффективен? Саудовская Аравия уже создала в 2015 году «Исламскую военную коалицию» для борьбы с «Исламским государством» (организация запрещена в России) (ИГ, организация запрещена в России), которая оказалась фиктивной», — отметил в беседе с «Газетой.Ru» эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.

«Для существования военного союза нужен реальный противник. Возможна ли война между Ираном и Саудовской Аравией? По-моему, нет. А так, любой альянс имеет пропагандистский оттенок», — добавил эксперт.

$12 млрд заняла Saudi Aramco на долговом рынке ценных бумаг 

Государственная нефтяная компания Saudi Aramco заняла $12 млрд на долговом рынке ценных бумаг — на $2 млрд больше, чем ожидалось. Спрос на бумаги оказался самым крупным в истории развивающихся рынков. Инвесторам были предложены бумаги со сроком погашения три года — на $1 млрд, на пять лет — на $2 млрд, а также 10-, 20- и 30-летние бонды объемом $3 млрд каждый.

Совокупный спрос при этом превысил предложение почти в 10 раз и составил $100 млрд — рекорд для развивающихся рынков. В 2018 году при размещении гособлигаций Катара спрос составил $52 млрд, в 2016 году при размещении гособлигаций Саудовской Аравии — $67 млрд.

Это первый выход Saudi Aramco на долговой рынок в ее истории. Деньги планируется направить на покупку 70% нефтехимической компании Saudi Basic Industries Corp. Общая сумма сделки составит почти $70 млрд.

Турция, Катар, Китай и Ирак осудили признание Трампом КСИР Ирана террористической группировкой

Турция, Катар, Китай и Ирак по отдельности осудили недавний шаг президента США Дональда Трампа о признании иранского Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) террористической группировкой, сообщает Press TV.

Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу во вторник предупредил, что этот шаг является шагом вне международного права, и что он проложит путь к дальнейшей нестабильности в регионе.

"Соединенные Штаты приняли это одностороннее решение в контексте санкций и давления на Иран", - сказал он на совместной пресс-конференции со своим катарским коллегой.

"Мы не поддерживаем Иранскую революционную гвардию в Сирии, но ни одна страна не может объявлять Вооруженные силы другой страны террористической организацией. Мы также не поддерживаем односторонние решения", - отметил он.

Высокопоставленный дипломат Катара Мухаммед бин Абдулрахман Аль Тани также осудил США за внесение в "черный список" иранских вооруженных сил, заявив, что разногласия по поводу поведения армии другой страны не должны решаться путем введения санкций.

Багдад также предупредил США и их союзника Эр-Рияд, что их действия будут иметь "негативные последствия в Ираке и в регионе", и что этот шаг может еще больше дестабилизировать регион.

Согласно сообщениям, премьер-министр Ирака также связался с королем Иордании Абдаллой II и египетским правительством по этому вопросу.

"Мы пытались остановить американское решение. Мы обратились ко всем сторонам, к США и саудитам", - заявил премьер-министр Ирака Адель Абдель Махди на пресс-конференции во вторник. По его словам, любая эскалация "сделает нас всех проигравшими".

Ранее в тот же день президент Ирака Бархам Салих встретился с Кеннетом Маккензи, главнокомандующим американского Центрального командования (CENTCOM), в Багдаде, призвав к снижению напряженности на Ближнем Востоке.

Этот шаг также был осужден Народными мобилизационными силами Ирака и политическими группировками этой страны.

Официальный представитель МИД Китая Лу Канг заявил во вторник, что Китай всегда поддерживает то, что все страны должны соблюдать основные руководящие принципы международных отношений на основе целей и принципов Устава ООН, а не проводить политику силы и издевательства.

"Мы надеемся, что соответствующие страны, особенно крупные державы за пределами региона, будут делать больше вещей, способствующих миру и стабильности на Ближнем Востоке, вместо того, чтобы принимать меры, которые приведут к дальнейшей напряженности в регионе", - сказал Лу на регулярном брифинге для прессы.

Эти заявления поступили после того, как Дональд Трамп опубликовал в понедельник заявление, в котором КСИР был назван "иностранной террористической организацией" (FTO) в соответствии с разделом 219 "Закона об иммиграции и гражданстве".

В ответ на это Иран назвал CENTCOM США террористической организацией и пригрозил, что американские силы в регионе больше не будут спокойны.

Абдулла Абдулла: Примирение откроет талибам путь к участию в политической жизни страны

Движение «Талибан» может получить право на участие в легальной афганской политической деятельности, заявил глава исполнительной власти Афганистана Абдулла Абдулла.

На полях Всемирного экономического форума в Иордании государственный деятель заявил о возможности интеграции запрещённого в России движения в афганскую политическую систему, в том числе на правах политической партии.

«После того, как они оставляют насилие, рвут свои связи с террористическими группами и организациями, они могут включиться в политический процесс, – отметил Абдулла. – Они могут стать народными представителями, если за них проголосуют. И они смогут представлять народ Афганистана на любом уровне».

Тем не менее, глава исполнительной власти признал, что подобный процесс будет сопряжён с определёнными трудностями – в частности, с несоответствием реальных устремлений населения ожиданиям талибов, передаёт информационное агентство “Associated Press”.

«Беспокойство вызывает то, что даже если они будут осведомлены о порядке выборов, они могут потерпеть неудачу, поскольку народ Афганистана не желает «талибанизации», – подчеркнул государственный деятель. – Люди желают мира, но не хотят жить так, как им указывают талибы».

Заявление было сделано Абдуллой Абдуллой за несколько дней до планируемого открытия межафганской встречи в Катаре. Как уже сообщал «Афганистан.Ру», проведение мероприятия запланировано на 14 – 15 апреля. На встрече по вопросам мирного урегулирования конфликта собираются присутствовать представители легальных афганских политических кругов и движения «Талибан».

Глава исполнительной власти отметил значимость переговоров с вооружённой оппозицией при участии афганского правительства и других политических сил для формирования будущего страны.

При этом Абдулла Абдулла подчеркнул необходимость участия женщин, как представительниц половины населения Афганистана, в мирных переговорах, выразив уверенность в том, что в противном случае мир в стране не будет достигнут.

Иран призывает к прекращению финансирования терроризма со стороны США

Спикер парламента Ирана Али Лариджани на встрече, с вице-президентом Бундестага Германии Клаудией Рот, состоявшейся в понедельник, призвал к прекращению финансирования терроризма самопровозглашенными защитниками прав человека, ссылаясь на США.

Крайне важно положить конец финансированию терроризма и подрывным мерам тех стран, которые претендуют на защиту прав человека, заявил Лариджани в столице Катара Дохе, в кулуарах 140-й Ассамблеи Межпарламентского союза, сообщает Fars News.

"К сожалению, США заблокировали помощь Красного Креста пострадавшему от наводнений в Иране народу, и это шаг страны, которая претендует на защиту прав человека", - отметил он, пояснив, что имел в виду Вашингтон в качестве самопровозглашенного защитника прав человека.

По словам Лариджани, Иран делает все возможное для ликвидации терроризма в регионе, добавив, что необходимо, чтобы страны, претендующие на защиту прав человека, прекратили финансирование терроризма.

Ссылаясь на давние отношения между Ираном и Германией в экономической и политической сферах, он подчеркнул важность развития отношений между двумя странами.

Немецкий старший парламентарий, со своей стороны, выразила сочувствие правительству и народу Ирана в связи с недавними разрушительными наводнениями в Иране.

"Иран играет очень важную роль в регионе, и, учитывая влияние страны в регионе, крайне важно, чтобы он играл ключевую роль в восстановлении районов, подвергающихся террористическим атакам, включая Сирию", - добавила она.

20 марта министерство иностранных дел Сирии охарактеризовало планы Вашингтона выделить 5 миллионов долларов неправительственной организации "Белые каски" в Сирии как отчаянный шаг и призвало Соединенные Штаты прекратить финансирование терроризма.

"Этот отчаянный шаг Соединенных Штатов ... доказывает, что Соединенные Штаты по-прежнему рассчитывают на поддержку терроризма, как средства для достижения своих целей в Сирии ... Сирийская Арабская Республика решительно осуждает поддержку Вашингтоном террористов, в частности "Белых касок", и призывает администрацию США прекратить финансирование и поставки оружия "Аль-Нусре" и связанным с ней террористическим группировкам", - заявили в министерстве иностранных дел Сирии.

«Ничему не удивляться, быть ко всему готовым!»

в Северной Африке «загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине»

Олег Щукин

4 апреля командующий Ливийской национальной армией фельдмаршал Халифа Хафтар приказал начать наступление на Триполи с целью «освобождения столицы от террористов».

«Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не бывает даже при бензине», — цитата из булгаковского романа сегодня как нельзя лучше подходит к ситуации в Северной Африке (Магрибе), где войска из Бенгази штурмуют столицу «нефтяной» Ливии, откуда в спешном порядке выведены американские военнослужащие, а в соседнем «газовом» Алжире массовые протесты оппозиции, в рядах которой видное место занимают сторонники «исламского социализма» и террористических организаций, запрещённых в России, добились освобождения правящим с 1991 года президентом этой страны Абдельазизом Бутефлики своего поста. Добавьте к этому угрозы Саудовской Аравии отказаться от продажи своего «чёрного золота» исключительно за доллары, если Соединённые Штаты примут закон “No Oil Producing and Exporting Cartels Act” (NOPEC), и вы поймёте, какая лавина почти мгновенно стронулась после «золотого» решения Банка международных расчётов в Базеле.

Теперь у монархий Персидского залива появился выбор между долларом и золотом, итог которого априори ясен: благородный металл является куда более стабильным и надёжным активом, чем радужные бумажки, которые ревностным приверженцам ислама даже неприлично в руки брать — в отличие от старого, «вечнозелёного» доллара. Проблема только в том, кто, когда и как сделает этот выбор. Наступление Хафтара — это выбор, прежде всего, Египта и Саудовской Аравии, чья правящая династия традиционно «зациклена» на золоте. Как утверждает большинство информационных источников — правда, по преимуществу, западных — Хафтар рассчитывает и на поддержку со стороны Москвы, с которой последние годы стремился наладить максимально хорошие отношения.

Его главный противник, премьер-министр «правительства национального согласия» Фаиз Сарадж, признанный ООН в качестве легитимного правительства Ливии, как утверждают, опирается на поддержку США, Италии, Катара и ОАЭ. О роли Франции и Турции поступают противоречивые сведения. Во всяком случае, официальный Триполи обвиняет Париж в поддержке Хафтара, а Турция, которая после «дела Хашогги» активно выступает против Эр-Рияда, является сегодня нашим союзником в Сирии и участвует в целом ряде совместных с Россией экономических проектов («Турецкий поток — 2», АЭС «Аккую», контракт на покупку С-400 и т.д.). В боевых действиях вокруг Триполи задействована тяжёлая техника, авиация и военно-морские силы.

После уничтожения Муаммара Каддафи и Ливийской Джамахирии осенью 2011 года Россия лишилась всех своих инвестиций в экономику Ливии и, самое главное, участия в ряде весьма перспективных проектов на территории этой страны. Поэтому для нас не настолько важно, кто и когда победит во внутриливийском конфликте — важно, чтобы победившая сторона в обязательном порядке учитывала интересы России. И не ухудшала ситуацию на других «участках глобального фронта».

С Алжиром ещё веселее, чем с Ливией: после отставки Абдельазиза Бутефлики и возможного прихода к власти представителей «исламской оппозиции» все договорённости по алжирскому газу, которым в значительной степени снабжается Южная Европа, могут быть подвергнуты пересмотру. В 2017 г. Алжир добыл 93 млрд. кубометров "голубого золота", из них больше половины ушло на экспорт, прежде всего — в Испанию. Но для того, чтобы стать альтернативой российско-турецкому маршруту, экспортный потенциал Алжира желательно увеличить хотя бы на 20—25 млрд. "кубов" в год. А для этого есть два пути: или увеличить добычу, или снизить внутреннее потребление. Первое — дорого и долго, второе — быстро и дёшево (см. газовую историю Украины после Евромайдана). Да и весь европейский рынок газа, где конкурируют, при участии Алжира, Катар и Россия, тоже ждут большие потрясения.

Как бы то ни было, уже ясно, что геополитический «пейзаж» современного мира вошёл в период очень сильных, можно даже сказать — тектонических потрясений, когда традиционные «сферы влияния» и «разломы» (они же «линии фронта») будут претерпевать весьма неожиданные и сверхбыстрые изменения. И главным лозунгом этой эпохи снова станет: «Ничему не удивляться, быть ко всему готовым!»

С миром покончено: кто победит в войне в Ливии

Стороны конфликта в Ливии начали воздушные военные операции

Конфликт в Ливии вышел на новый уровень. В воскресенье Правительство национального согласия и Ливийская национальная армия обменялись авиаударами. Несмотря на призывы ООН, стороны так и не объявили гуманитарную паузу, чтобы позволить мирным жителям покинуть район боевых действий.

В попытке остановить наступление Ливийской национальной армии (ЛНА) на Триполи в воскресенье, 7 апреля Правительство национального согласия Ливии (ПНС) нанесло авиаудары по базе ан-Накиля неподалеку от ливийской столицы.

Эта атака стала частью операции «Вулкан гнева», цель которой — остановить наступление руководимой фельдмаршалом Халифой Хафтаром ЛНА.

«Мы начинаем военную операцию «Вулкан гнева» для очищения ливийских городов от тех, кто вне закона», — сказал на пресс-конференции представитель ВС ПНС Мухаммад Кануну. Он также пообещал, что будет бить «железной рукой» всех, кто пытается милитаризировать Ливию.

Хафтара, впрочем, эти угрозы не напугали. Вскоре СМИ сообщили о начале операции военной авиации ЛНА в небе над Триполи. Несколько ударов были нанесены по позициям ВС ПНС в пригороде Триполи.

«Истребители ВВС Ливии совершают налеты в пригороде Триполи на позиции вооруженных группировок, поражая цели с большой точностью. Удары стали ответом на применение этими группировками тяжелых вооружений, что угрожает жизни мирных граждан. Этим мы заверяем, что в состоянии подавить силы противника и способны защитить гражданское население, их жизни и имущество», — говорится в заявлении ЛНА.

Миссия ООН в Ливии призвала стороны конфликта объявить перемирие на два часа в южной части Триполи для того, чтобы эвакуировать раненых. Однако эти призывы не были услышаны. Бригады врачей и сотрудники чрезвычайных служб так и не смогли попасть в охваченные боями районы в южных пригородах ливийской столицы, сообщают местные СМИ.

Этот эпизод лишь подтверждает отсутствие краткосрочных перспектив на проведение переговоров.

Ситуация обостряется тем, что глава ПНС Фаиз Сарадж потребовал «наказать всех, кто связан с нападениями на города Ливии, привлечь к ответственности всех нарушителей закона и передать их дела в суд», а также потребовал от военного прокурора арестовать Халифу Хафтара.

У сторонников Хафтара, разумеется, совсем другой взгляд на происходящее. Бригадный генерал ЛНА Ахмед аль-Мисмари заявил, что бои в столице «по сути идут с боевиками «Аль-Каиды» (организация запрещена в России) (запрещенная в РФ террористическая группировка).

«Налицо связь между Президентским советом [выполняет функции главы государства, им руководит Сарадж] с «Братьями-мусульманами» (организация запрещена в России) (исламистская ассоциация, запрещена в РФ) и экстремистскими группировками, — заявил он. — Мы знаем о проходящих встречах «Аль-Каиды» и «братьев» в Катаре и Турции с целью объединения их рядов для противостояния армии».

Главной надеждой на мирное урегулирование на данный момент остается запланированная на 14-16 апреля конференция по национальному примирению в Гадамесе. По крайней мере, даже несмотря на активные боевые действия обе стороны до сих пор поддерживают ее проведение.

«Эта конференция по-прежнему остается нашим выбором после освобождения Триполи. Хочу напомнить: операция в столице отделена от политического процесса, ее цель — борьба с терроризмом».

Существует мнение, что наступление ЛНА на Триполи могло быть организованным Хафтаром для получения более выгодной переговорной позиции на этой конференции.

После свержения Муаммара Каддафи в 2011 году в Ливии фактически сформировалось двоевластие. В Триполи под эгидой ООН появилось «правительство национального согласия», которое возглавил Файез ас-Сарадж.

Однако парламент, заседающий в восточном городе Тобрук, не поддержал этот орган власти и выдвинул ему вотум недоверия. Верховным главнокомандующим был назначен бывший друг Каддафи, после перешедший к нему в оппозицию, — генерал Халифа Хафтар.

Долгое время конфликт находился в замороженном состоянии — страна ожидала выборов. Хотя и в период затишья случались вспышки насилия. Посредники много раз пытались проводить переговоры между Хафтаром и правительством в Триполи, но они завершились безуспешно.

Ситуация обострилась 4 апреля — армия Хафтара повела войска на Триполи. Представители правительства в столице заявили, что генерал ведет наступление на город по нескольким направлениям. Ставший фельдмаршалом в 2016 году Хафтар заявил, что войска были направлены к Триполи, чтобы освободить его от вооруженных группировок.

Наблюдатели считают, что шаг Хафтара направлен на то, чтобы фактически покончить с двоевластием в стране.

Подобного развития событий надо было ожидать, поскольку еще в феврале этого года Хафтар провел операцию на юге страны в провинции Феццан. Наступление на юге открыло парламенту новую возможность, чтобы оказать давление на Триполи и структуру нового правительства.

Хафтар — генерал армии времен правления Муаммара Каддафи — стал одним из лидеров оппозиции в Ливии. Офицер опирается на различные племенные группы в Ливии, в том числе на различные салафитские группы сторонников борьбы за чистоту ислама, которые пользуются поддержкой со стороны Саудовской Аравией и ОАЭ.

Пользуется Хафтар и расположением Москвы. Несколько раз он бывал в России, где встречался с главой Минобороны РФ Сергеем Шойгу и главой Генштаба Валерием Герасимовым.

Однако нынешние действия фельдмаршала Москва не поддержала. Пресс-секретарь России Дмитрий Песков заявил, что в Кремле внимательно следят за развитием ситуации в Ливии. Он также добавил, что необходимо и дальше прилагать все возможные усилия для урегулирования ситуации мирным способом.

При этом, отвечая на вопрос, собирается ли Москва участвовать в поддержке командующего Ливийской национальной армии фельдмаршала Халифа Хафтара, Песков ответил отрицательно.

СМИ: США планируют сократить дипломатическое присутствие в Афганистане

Вашингтон рассматривает вопрос о сокращении дипломатического присутствия в Афганистане, сообщает американский журнал “ForeignPolicy”.

По данным издания, число американских дипломатов в Кабуле к 2020 году может сократиться вдвое. Ожидается, что США также сократят дипломатическое присутствие в Ираке. В публикации журнала отмечается, что данные меры связаны с намерением Вашингтона сократить военное присутствие на Ближнем Востоке и Южной Азии, чтобы подготовиться к эре «конкуренции великих держав» с Китаем и Россией.

«Мы регулярно слышим из Африки, что китайские дипломаты, работающие там над экономическими и другими вопросами, превышают нас в количестве четыре или пять к одному. Мы не можем продолжать концентрировать все деньги в Афганистане и Ираке», — цитирует издание анонимного представителя Госдепартамента США.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», несколькими неделями ранее в Катаре завершился пятый раунд переговоров между представителями США и запрещенного в России движения «Талибан», в ходе которого обсуждались условия мирного соглашения между сторонами, в частности, перспектива вывода войск из Афганистана.

Откажемся от доллара: Саудовская Аравия угрожает США

Саудовская Аравия пригрозила США уходом от доллара

Саудовская Аравия может отказаться от доллара при торговле нефтью. Так королевство может ответить в случае принятия закона США, направленного против ОПЕК. Ранее о намерении снизить использование американской валюты при торговле экнергоносителями заявили Евросоюз и Россия.

Саудовская Аравия может отказаться от расчетов в долларах при продаже нефти, если США примут антикартельный закон NOPEC (No Oil Producing and Exporting Cartels Act), пишет Reuters. Он позволит американскому правительству подавать в суды антимонопольные иски против стран-членов ОПЕК.

Власти Саудовской Аравии на протяжении нескольких месяцев обсуждают вариант отказа от доллара и уже сообщили об этом Вашингтону.

Саудиты также обсудили план с другими членами ОПЕК, говорят источники агентства.

«Я не думаю, что законопроект NOPEC будет принят, но у саудитов есть план на этот случай», — сказал один из источников.

Саудовская Аравия также рассматривает продажу активов королевства в США, пишет Reuters. Саудиты инвестировали в США почти $1 трлн. Эр-Рияд владеет казначейскими облигациями США на сумму около $160 млрд.

Кроме того, Саудовская Аравия рассматривает вариант отказа от привязки к доллару саудовского риала, который торгуется по фиксированному курсу с 1986 года, пишет агентство.

Если Эр-Рияд откажется от доллара при торговле своей нефтью, это подорвет статус американской валюты как основной резервной, пишет Reuters. К тому же, это ослабит влияние США на мировую торговлю и возможность Вашингтона применять санкции.

Однако Саудовской Аравии, скорее всего, не придется прибегать к такому варианту, поскольку принятие NOPEC маловероятно, отмечает агентство.

Нефтяная компания Saudi Aramco является крупнейшим в мире экспортером нефти. В прошлом году объем продаж составил $356 млрд. Не вся нефть торгуется в американской валюте, однако большинство сделок проходит в долларах.

Ранее министр энергетики ОАЭ Сухейль аль-Мазруи предупредил инвесторов в Вашингтоне, что в случае принятия NOPEC пострадает в первую очередь американская сланцевая отрасль, писал Bloomberg. При таком сценарии картель ОПЕК перестал бы работать. В таком случае, по его словам, каждая страна увеличила бы добычу до максимума, обрушив мировые цены на нефть.

В Саудовской Аравии тоже анализировали возможность распада ОПЕК. Газета The Wall Street Journal осенью сообщила о том, что финансируемый из казны королевства Центр нефтяных исследований имени короля Абдаллы проводит исследование о том, как возможный распад ОПЕК повлияет на страну и нефтяной рынок в целом.

В феврале юридический комитет палаты представителей США одобрил законопроект NOPEC, который предоставляет американским судам полномочиями рассматривать антимонопольные иски против стран ОПЕК и других участников картелей на нефтяном рынке.

В международную организацию, входят 14 стран: Алжир, Ангола, Венесуэла, Габон, Иран, Ирак, Конго, Кувейт, Ливия, ОАЭ, Нигерия, Саудовская Аравия, Экваториальная Гвинея и Эквадор. До 2019 года в состав входил также Катар.

Проживем без доллара

Зависимость от доллара стремятся снизить и в Европе. В конце прошлого года Брюссель призвал членов ЕС переходить на расчеты в евро в стратегических отраслях, прежде всего в торговле нефтью и газом.

Годовой объем торгов на европейских энергетических рынках превышает 40 трлн евро, говорится в материалах ЕК. Но более 90% сделок, связанных с нефтью, газом и другими энергоносителями, осуществляются в валютах, отличных от евро, отмечала Еврокомиссия.

Операторы стратегических запасов нефти и нефтепродуктов должны увеличить долю контрактов в евро на приобретение, обслуживание, управление и продажу энергоносителей, говорилось в рекомендациях комиссии.

«Неправильно, что Европа оплачивает 80% своего импорта энергоносителей, который достигает €300 млрд в год, в американских долларах, тогда как лишь 2% нашего импорта энергии приходится на США», — говорил ранее глава ЕК Жан-Клод Юнкер.

Что касается России, то страна смогла подготовиться к западным санкциям и снизить зависимость от доллара в своей экономике, писал The Wall Street Journal в ноябре.

Так, российская политика ухода от доллара привела к резкому падению доли банковских вкладов в иностранных валютах. Если в 2016 году таких вкладчиков было 37%, то по итогам 2018 года едва превышала отметку в 20%.

Доля доходов от экспорта в долларах снизилась с 80% до 68% за последние пять лет.

Газета отмечает, что при этом взрывной рост показала двусторонняя торговля с Китаем в национальных валютах. В течение четырех лет количество сделок в рублях и юанях выросло в четыре раза, и достигло 19%. Такие же усилия Россия предпринимает в отношении Турции и Ирана.

Снижение зависимости экономики России от доллара потребует много времени, но обеспечит стране устойчивость и независимость, заявил ранее министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в интервью газете «Московский комсомолец».

INSYTE Electronics будет поставлять оборудование для "умного дома" и "умного города" на рынок Германии

Компания INSYTE Electronics (Пермь) заключила соглашения о сотрудничестве с Российско-Германской внешнеторговой палатой (ВТП), Объединением торгово-промышленных палат Германии (DIHK/ДИХК) и немецким разработчиком цифровых платформ "умного дома" и "умного города" — компанией Embeteco. Партнёры будут продвигать на рынке ФРГ гибридную систему автоматизации недвижимости "Умный дом INSYTE" и цифровую облачную платформу для энергосбережения EMS INSYTE.

Переговоры прошли на выставке промышленных технологий Hannover Messe, где INSYTE Electronics представляла Пермский край. Участие компании в выставке и встречи с заинтересованными структурами были организованы Министерством экономического развития Пермского края.

Кроме компаний из Германии интерес к продуктам INSYTE Electronics проявили китайские интеграторы "умного дома" и представители арабских стран. Министерство инвестиционного развития Катара предложило пермской компании открыть представительство в стране.

"Интерес к российским технологиям в мире огромен, в этом мы снова убедились на этой выставке. Решения в сфере IoT — это будущее, которое в технологически развитых странах по сути уже наступило, поэтому они готовы прямо сейчас покупать российские разработки, которые соответствуют всем нужным требованиям и при этом дешевле европейских. Еще один важный вопрос для Европы — экономия энергоресурсов, поэтому наши технологии автоматизации недвижимости и энергосберегающая платформа EMS INSYTE оказались такими востребованными", — говорит генеральный директор INSYTE Electronics Сергей Грибанов.

За три дня выставки представители INSYTE Electronics провели более 40 встреч с компаниями из Европы, Китая и Ближнего Востока.

Продукты компании INSYTE Electronics уже востребованы мировым рынком. Через представительство в Силиконовой долине Дубая компания работает на рынке "умных домов" в шести странах Ближнего Востока, а платформа EMS INSYTE будет внедрена на государственных инфраструктурных объектах в ОАЭ.

Названы лучшие аэропорты мира

Британская консалтинговая компания Skytrax опубликовала собственный рейтинг. Отдельной награды удостоился и один из воздушных вокзалов в регионе «Россия и СНГ».

Первое место в списке Skytrax занял аэропорт Чанги в Сингапуре. Вторая позиция досталась воздушному вокзалу Токио, а на третьей строчке расположился южнокорейский Инчхон. Напомним, что сингапурский аэропорт оказался лучшим также и в рейтинге от AirHelp 2017 года.

В ТОП-10 Skytrax попали также аэропорты Дохи, Гонконга, Мюнхена и Цюриха, лондонский Хитроу, японские Нарита и Тюбу. Кстати, в регионе «Россия и СНГ» отдельную награду получил аэропорт Гейдара Алиева в Азербайджане.

ТОП-10 лучших аэропортов мира:

1. Аэропорт Чанги (Сингапур)

2. Аэропорт Токио (Япония)

3. Аэропорт Хамад в Дохе (Катар)

4. Аэропорт Гонконга

5. Аэропорт Тюбу (Япония)

6. Мюнхенский аэропорт (Германия)

7. Лондонский аэропорт Хитроу (Великобритания)

8. Аэропорт Нарита (Япония)

9. Цюрихский аэропорт (Швейцария)

Добыча газа на иранском месторождении "Южный Парс" увеличилась на 12%.

Управляющий директор газовой компании "Южный Парс" Хади Хашемзаде Фарханг заявил, что добыча природного газа на крупнейшем иранском газовом месторождении увеличилась на 12%.

Хади Хашемзаде Фарханг рассказал, что открытие двух фаз на "Южном Парсе" помогло Ирану обогнать Катар по добыче газа с общего месторождения, сообщает Mehr News.

Управляющий директор "Южного Парса" также отметил, что в прошлом 1397 иранском году (21 марта 2018- 20 марта 2019), добыча газа на месторождении увеличилась на 7% по сравнению с прошлым годом, добавив, что при надлежащем планировании производства газа, производство может вырастить примерно на 12%.

"Южный Парс" обладает 14 триллионами кубометров природного газа и 19 миллиардами баррелей газового конденсата, что эквивалентно 50% общих запасов страны и 8 % мировых запасов газа.

Провал Трампа: Россия обошла США по поставкам СПГ в Европу

Россия опередила США по объемам поставок СПГ в Европу

Екатерина Каткова

Россия обошла США по объемы поставок СПГ в Европу. Благодаря ямальскому проекту и спаду на азиатских рынках, поставки СПГ из РФ в Европу почти вдвое превысили объем американского экспорта. При этом эксперты уверены, что трубный газ для ЕС все еще более выгоден, чем морские поставки сжиженного газа.

Поставки сжиженного природного газа (СПГ) из России в Европу в прошлом году по объему практически вдвое превысили импорт американского СПГ.

Согласно ежегодному докладу Международной ассоциации импортеров сжиженного газа (GIIGNL), обнародованному 1 апреля, чистый импорт СПГ из России в ЕС в 2018 году составил 4,4 млн тонн, поставки СПГ из США в Европу - 2,7 млн тонн.

Благодаря запуску новых очередей проекта «Ямал СПГ» компании «Новатэк», Россия вплотную приблизилась к американским показателям по экспорту СПГ: так, в 2018 году, согласно данным GIIGNL, весь экспорт СПГ из США составил 20,7 млн т, российские поставки достигли 18,4 млн тонн.

Кроме ямальского СПГ, российские сжиженный газ идет с проекта «Сахалин-2». Поставки с предприятия осуществляются на рынки азиатско-тихоокеанского региона.

Европейский газовый рынок - одна из ключевых площадок, на которой разворачивается геополитическое противостояние между Москвой и Вашингтоном.

Россия много лет остается одним из ключевых поставщиков газа в страны ЕС, США развивают производство собственного СПГ и его экспорт. Неоднократно власти Соединенных Штатов заявляли, что видят перспективы для поставок своего газа в ЕС и недовольны тем, что их партнер по НАТО впадает во все большую зависимость от энергоспоставок из РФ.

С учетом планов ЕС отказаться от атомной и угольной генерации в пользу более чистых для экологии источников энергии потребности в газе со стороны европейских стран будут расти. А если принимать во внимание, что собственная добыча газа в Европе неуклонно снижается, то очевидно, что страны ЕС будут все больше впадать в зависимость от импорта энергоресурсов. Неудивительно, что число желающих побороться за этот «пирог» все время растет и амбиции сторон тоже.

Так, в прошлом году чистый импорт СПГ странами Европы увеличился на 6,4% - до 48,9 млн тонн. На 1 млн тонн вырос объем поставок в Бельгию, на 1,3 млн тонн - в Нидерланды.

Лидером по объему закупок СПГ в Европе остается Испания - хотя она снизила закупки сжиженного газа в пользу трубного газа на 1,4 млн тонн. В 2018 году Испания импортировала 10,8 млн тонн СПГ, Турция - 8,3 млн тонн, Франция - 7,8 млн т, Италия - 6 млн т.

Значительную долю европейского рынка СПГ ямальскому газу удалось занять еще в ноябре прошлого года. По данным международного консалтингового агентства ICIS, тогда РФ стала второй после Катара страной по объему экспорта СПГ в ЕС, заняв 17% этого рынка. В феврале по этому показателю мы уже стали первыми, заняв 20% рынка. По данным информационной системы Refinitiv Eikon, за месяц с проекта «Ямал СПГ» в Евросоюз было отгружено 19 партий или 1,41 млн тонн СПГ.

По данным экспертов, рост поставок из РФ в Европу был вызван более низким по сравнению с ожиданиями спросом на СПГ в Азии. Этому способствовало и снижение возможностей по ценовому арбитражу с азиатским рынком.

Если сравнивать с американским СПГ, то ямальский выглядит сейчас более коммерчески привлекательным. Стоимость добычи газа на Ямале во много раз ниже.

Сверхдешевая добыча компенсирует несколько более высокую стоимость сжижения на российском проекте, отмечает аналитик по газу Центра энергетики Московской школы управления Сколково Сергей Капитонов.

Аналитики полагают, что при имеющихся планах развития в пятилетней перспективе российский СПГ вполне может достичь на европейском рынке паритета с катарским газом.

К 2025 году планируется реализация проекта «Арктик СПГ-2». «Это еще почти 20 млн тонн к существующим мощностям», — оценивал ранее в интервью «Газете.Ru» глава Минэнерго Александр Новак.

По его словам, Россия планирует занять до 20% мирового рынка СПГ.

«После ввода в прошлом году на полную мощность завода «Ямал СПГ» на севере ЯНАО производственные мощности уже равны более 27 млн тонн. Это порядка 9% мирового рынка, то есть буквально за последние несколько лет мы увеличили долю участия России на мировом рынке СПГ (с 4,5%). Наша задача — увеличить долю до 15-20%», — заявил министр.

Проект «Ямал СПГ» по производству сжиженного природного газа на базе Южно-Тамбейского месторождения реализуется на одноименном полуострове совместным предприятием российской «Новатэк», французского концерна Total, Китайской национальной нефтегазовой корпорации и Фонда Шелкового пути. Первый танкер с ямальского завода вышел в конце 2017 года. Предполагается, что с запуском всех линий завода «Ямал СПГ» доля России на мировом рынке СПГ увеличится в 2,5 раза и достигнет около 10%, с запуском проекта «Арктик СПГ» этот показатель может удвоиться.

На 15% сократила Япония импорт СПГ из России в феврале 2019

В феврале 2019 года Япония сократила импорт СПГ из России на 15% — до 604 тыс. тонн, сообщается на сайте японского таможенного управления. Стоимость закупленного у РФ СПГ составила 34,3 млрд иен ($310,5 млн). В то же время закупки СПГ у Катара подскочили на 58,7%, до максимума за 11 месяцев — 1,05 млн тонн. Тем не менее крупнейшим поставщиком СПГ в Японию оставалась Австралия — 2,32 млн тонн при снижении на 13,7% в годовом выражении.

В общей сложности Япония, крупнейший импортер сжиженного природного газа в мире, сократила закупки на мировом рынке на 11,4% — до 7,35 млн тонн.

Масштабное открытие крупнейшего на Ближнем Востоке Национального музея пройдет в среду в Катаре при участии эмира и ряда глав других государств, сообщило Катарское агентство новостей.

Построенный по проекту известного французского архитектора Жана Нувеля в виде так называемой "розы пустыни" и расположенный на набережной Персидского залива музей обещает стать главным украшением столицы эмирата.

По информации агентства, открытие музея наряду с руководством Катара посетят "главы государств и правительств дружественных стран", а также мировые деятели искусства и культуры, представители самых известных музеев мира. Как ожидается, в числе высокопоставленных гостей будет премьер-министр Франции Эдуар Филипп.

"Мы работали с экспертами из Катара и со всего мира, чтобы восстановить и сохранить каждый из объектов Национального музея, которые помогают рассказать историю Катара, его народа и о том, какое место он занимает в мире", - рассказала журналистам куратор музея Хайя аль-Тани.

По ее словам, в одиннадцати галереях происходит погружение в катарскую действительность через творческое сочетание многих элементов - музыки, устного повествования, архивных изображений и даже запоминающихся местных ароматов. Помимо этого, в музее представлено множество археологических находок и объектов культурного наследия: рукописи, документы, фотографии, ювелирные украшения и костюмы.

Главным экспонатом нового музея площадью 40 тысяч квадратных метров стал отреставрированный исторический дворец шейха Абдаллы бен Джассема Аль Тани, сына основателя современного Катара. Это здание в прежние времена было одновременно домом семьи эмира и резиденцией правительства. Он был построен в 1906 году и восстановлен.

Кроме того, в числе основных достопримечательностей - отделанный перламутром купеческий сундук 19-го века, который был найден на месте раскопок в историческом месте эль-Зубара, а также самый старый Коран в Катаре, который был написан в начале 19-го века Ахмедом бен Рашидом аль-Мрайхи. Как установили специалисты, он был обернут в страницы еще более древнего Корана.

Одним из наиболее ценных экспонатов музейной коллекции как свидетельство процветающих торговых отношений между Индостаном и регионом Персидского залива является самый дорогой в мире жемчужный ковер Барода, сотканный по приказу индийского махараджи Кханда Рао из более чем 1,5 миллионов жемчужин, выловленных в Персидском заливе, чтобы украсить гробницу пророка ислама Мухаммеда.

Вход в галереи Национального музея Катара будет украшать скульптура самого известного в мире иракского скульптора Ахмеда аль-Бахрани под названием "караван-сарай". В парке перед зданием музея посетители смогут полюбоваться на монументальную установку танцующих стеклянных фонтанов французского художника Жана-Мишеля Отоньеля, состоящую из 114 отдельных фонтанов, установленных в лагуне, их потоки будут повторять арабскую каллиграфию.

Цифровой архив тысяч изображений, видеороликов и документов из Катара и других стран станет доступен всем посетителям музея.

Анархия, нефть и федерация: Ливия после «арабской весны»

Андрей Захаров, Леонид Исаев

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Андрей Александрович Захаров (р. 1961) — специалист по сравнительному федерализму, редактор журнала «Неприкосновенный запас», доцент Российского государственного гуманитарного университета.

Леонид Маркович Исаев (р. 1987) — арабист, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Санкт-Петербург).

[стр. 60—82 бумажной версии номера] [1]

Результаты прошедшей в середине ноября минувшего года в Палермо масштабной конференции по Ливии оказались, как и ожидали многие наблюдатели, достаточно скудными: ее участникам так и не удалось добиться прогресса в урегулировании ливийского конфликта, а в качестве итога им пришлось ограничиться общими декларациями о стремлении к скорейшему компромиссу, обеспечиваемому мирным путем. Прошлогодняя конференция также показала, что внешние игроки в ливийском конфликте не столько напрямую влияют на события, сколько используются в корыстных целях ведущими военно-политическими группами внутри страны, для которых главным предметом торга даже сейчас, спустя почти восемь лет после свержения диктатуры Муамара Каддафи, по-прежнему остается перераспределение полномочий в будущей государственной структуре — если, конечно, такую структуру вообще удастся создать.

Но, несмотря на предельную расплывчатость контуров будущего, не вызывает сомнений радикальный отказ едва ли не всех ливийских акторов от избыточно централизованной управленческой модели, которую внедрила в свое время Джамахирия:

«После десятилетий предельно сконцентрированного правления политические деятели, ученые и гражданские активисты упорно размышляют над тем, как рассредоточить центральную власть, наделив ею города и регионы страны»[2].

По крайней мере такое единодушие можно считать принципиальной отправной точкой для выстраивания каких-то реалистичных планов. Более того, в кажущейся беспросветности ливийской ситуации — а по словам комментаторов, «после Каддафи страна остается полем боя, на котором и огнем, и словом продолжают сражаться между собой мириады военно-политических группировок»[3], — неспособность ни одной из сторон ливийского конфликта однозначно взять верх и подчинить себе остальных парадоксальным образом способствует умиротворению.

Метастазы распада

Будущему успеху урегулирования способствует и то важное обстоятельство, что ливийский раскол, в отличие от гражданских конфликтов в других арабских странах, содержит гораздо меньше ингредиентов, стимулирующих непримиримость и ожесточение: в Ливии антагонисты воюют друг с другом не ради утверждения высоких истин религиозного, политического или этнического свойства, а за прозаические, вполне «земные» вещи, которые можно потрогать руками. Авторы недавнего доклада о децентрализации Ливии отмечают:

«Ливийские ополчения и политические силы имеют определенные племенные основы, но у них почти полностью отсутствуют те токсичные религиозно-идеологические мотивации, которые поддерживают циклическое воспроизведение насилия в других странах региона. Их более волнует борьба за собственный кусок государственного пирога, а также за сохранение своего доминирования в территориально ограниченных зонах, обладающих для них ценностью»[4].

Столь же слабым образом в ливийской драме проявляет себя и голый трайбализм: несмотря на наличие на территории страны 140 племен и кланов, сколько-нибудь заметным политическим «весом» обладают лишь около 30 из них, причем в реализации племенного или кланового влияния материальные выгоды давно перевешивают кровное родство[5].

Вынужденная и невольная федерализация все чаще упоминается среди опций, способных приблизить изнуренную бесконечным гражданским противостоянием страну к разрешению ее фундаментальных проблем. Недавно Африканский союз — влиятельное международное объединение, в составе которого более полусотни членов, — выступил с предложением созвать в июле 2019 года новую, еще более глобальную конференцию по ливийскому урегулированию под эгидой ООН. Наряду с темой всеобщих выборов, которые международное сообщество хотело бы провести осенью текущего года, на встрече неминуемо, в том или ином разрезе, будет обсуждаться и вариант федеративного государства для Ливии — и не исключено, в итоге обозначатся конкретные шаги и меры, к нему ведущие. Впрочем, несмотря на основательные предпосылки, подталкивающие сегодня к федерализации, такому исходу может помешать непродуманное внешнее вмешательство, от которого в последние месяцы настойчиво предостерегают зарубежные и местные аналитики[6]. В настоящее время, между тем, одним из главных инициаторов и организаторов такого вмешательства способна выступить Россия.

Судя по всему, сложившийся в Ливии баланс сил не позволяет ни одной из основных противоборствующих групп добиться безраздельной победы военным путем. На сегодня страна крайне сегментирована и поделена местными игроками на своеобразные зоны ответственности — «десятки ополчений по всей Ливии заявили о притязаниях на “собственные” кусочки ее территории»[7], — но при этом ни одна из этих зон не является экономически самодостаточной. Например, бóльшая часть месторождений, нефтепроводов, а также нефтеналивных терминалов находится в сфере влияния Ливийской национальной армии (ЛНА) маршала Халифы Хафтара, опекающего в основном Киренаику, традиционно вооружаемого Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами, поддерживаемого Саудовской Аравией, а в последнее время установившего близкие отношения с Москвой. Однако, несмотря на то, что под началом этого деятеля сосредоточена самая крупная военно-политическая группировка, насчитывающая до 25 тысяч регулярных военнослужащих, ополченцев и наемников, а также имеющая, в отличие от конкурентов, внушительную авиацию[8], нормальная работа подконтрольной ему экономической инфраструктуры невозможна без договоренностей с иными внутриливийскими силами.

Как и положено, распределение экономической власти оборачивается вполне ожидаемыми политическими последствиями. Именно в силу отмеченных особенностей нет серьезных оснований ожидать скорого распада ливийского государства, предвосхищавшегося специалистами после на редкость бесславного упразднения Ливийской Джамахирии и временами казавшегося неминуемым на фоне все новых раундов гражданской войны. Анализируя многочисленные заявления о самоопределении, которые со времен «арабской весны» делали разнообразные местные элиты, нужно отделять друг от друга действительное стремление к административной автономии и разговоры о ней, используемые здешними игроками в качестве рычага политического давления на своих контрагентов, будь то местные, региональные или международные партнеры. Перепады между политической риторикой, которая в рассматриваемом контексте оформляется по-арабски цветисто, и политическим действием, которое оказывается по-арабски скромным, в ливийском случае особенно велики, а игнорирование этого факта способно ввести в заблуждение даже искушенного наблюдателя. Между тем, против целенаправленного развала Ливии сегодня работают два чрезвычайно серьезных фактора.

Во-первых, как уже отмечалось выше, несмотря на общую неоднородность и даже пестроту местного общественного ландшафта, «ливийская национальная идентичность избавлена от таких этнических и религиозных разломов, которые зачастую делают гражданские войны абсолютно безудержными». В отличие от Ливана или Сирии, с которыми Ливию принято — причем несправедливо — сравнивать, этничность и религия в ее случае проявляют себя по большей части в конфликтах локального уровня, в то время как «основным драйвером гражданской войны в общенациональном масштабе выступает политика, а именно вопрос о том, кем и как будет управляться послереволюционное государство»[9]. Как следствие борьба многочисленных «антагонистов» оказывается вялотекущей и вполне братской. О том же говорит и статистика, фиксирующая число погибших в вооруженных конфликтах во всем мире: так, в 2017 году, когда гражданская война в Ливии пусть тихо, но продолжалась, в стране погибли в 2,7 раза меньше людей, чем в Йемене, и в 46,7 раза меньше, чем в Сирии (981 против 2670 и 45 878 соответственно)[10]. Иначе говоря, ливийская драма, несмотря на всю ее кажущуюся безысходность, представляет собой конфликт малой интенсивности, природа которого в обозримой перспективе едва ли изменится.

Во-вторых, курс на реальную сецессию любой части этой взбаламученной североафриканской страны, обосновываемый административно-территориальными, культурно-историческими, этническими либо любыми иными резонами, не вписывается в стратегию рационального выбора, которой, безусловно, несмотря на внешне неоспоримый хаос, придерживаются все вовлеченные в ливийскую драму акторы. В случае Ливии гипотетическая независимость любого сегмента национальной территории способна лишь ухудшить положение элит конкретного региона, вынужденно, но неразрывно связанных с иными местными элитами. Следовательно, вопреки тому, что «нет никаких оснований полагать, будто ливийская гражданская война в обозримом будущем завершится безоговорочной военной победой одной из сторон, поскольку силовое равновесие здесь поддерживается извне»[11], ее участники и дальше будут следовать курсом business as usual. Извлекать ренту по отдельности в ливийском контексте невозможно, и поэтому сама жизнь требует определенной сплоченности тех, кто занимается этим. А раз так, будут найдены и выработаны соответствующие механизмы, позволяющие обеспечить нужный расклад.

Внешне, впрочем, метастазы распада могут показаться более чем устрашающими. После крушения диктатуры Каддафи единая прежде Ливия развалилась на несколько враждующих между собой крупных территориальных фрагментов или центров организованного насилия, иногда даже претендующих на государственный статус, и бесчисленное количество мелких образований, опекаемых городскими или сельскими ополчениями. Как и следовало ожидать, линии дезинтеграции прошли по административным границам трех областей, сложившимся еще в эпоху Османской империи и подтвержденным в 1930-х итальянскими колонизаторами, — хотя и не ограничились ими.

Запад есть Запад, Восток есть Восток — а Юг есть Юг

Уже в марте 2012 года, через несколько месяцев после крушения Джамахирии, Переходный совет Киренаики, собравшийся в Бенгази и объединивший здешних племенных, военных и политических руководителей, потребовал самой широкой автономии для этой области и возвращения Ливии к федеральной Конституции 1951 года, учреждавшей государственный союз трех территорий: Востока (Киренаики), Запада (Триполитании) и Юга (Феццана). Для инициаторов акции лидерство Киренаики в этом процессе выглядело естественным. И дело не только в том, что с провозглашения независимости именно этой бывшей итальянской колонии эмиром Идрисом ас-Сенуси 1 июня 1949 года начиналось создание под патронажем англичан Объединенного королевства Ливии, завершившееся через два года. Поскольку главный город Киренаики был освобожден от войск Каддафи в то время, когда вокруг столицы соседней Триполитании (и всей Джамахирии) еще продолжались бои, среди части местных революционеров возникла идея, воспользовавшись вакуумом власти, перенести столицу из Триполи в Бенгази. Это было вполне объяснимо, поскольку «для многих обитателей Киренаики революция 2011 года стала восстанием не только против режима Каддафи, но и против гегемонии Триполитании»[12].

Уместно отметить, что ливийский Восток смог сохранить свою историческую идентичность даже в период итальянской оккупации, причем местные жители никогда не отождествляли себя с населением ливийского Запада. Ограниченность коммуникаций и разорванность политического пространства, отличавшие Ливию в османскую эпоху, оборачивались тем, что восточная часть этих владений султана тяготела к Египту, а западная их часть ориентировалась на страны Магриба, и в особенности на Тунис. Поскольку именно Киренаика была вотчиной суфийского ордена Сенусийя, с конца XIX века выступавшего главной социально-экономической силой всего региона Сахары и Сахеля, а также давшего стране ее первого (и пока единственного) монарха[13], режим Каддафи никогда не доверял местным элитам. Так, после переворота 1969 года в столице региона Бенгази базировались элитные подразделения, рекрутируемые исключительно в лоялистских общинах Триполитании. Конфликт Запада и Востока тлел на протяжении всех четырех десятилетий, отведенных Джамахирии историей. Разумеется, после крушения диктатуры противоречия не могли не выйти на поверхность. Привилегии и вольности, на которых настаивали в Бенгази, основывались не только на стародавнем, хотя и героическом, сопротивлении итальянским оккупантам, но и на более весомых аргументах: в регионе, на который приходились около половины ливийской территории и более трети ливийского населения, располагаются самые крупные и производительные нефтяные месторождения, ранее обеспечивавшие три четверти национального дохода. Неудивительно, что именно в Киренаике после 2011 года громче всего звучали голоса, настаивавшие на федерализации Ливии. Так, согласно послереволюционным социологическим данным, если в этой области за восстановление федеративного государства выступали 15% граждан, то в Ливии в целом эту идею поддерживали лишь 8%[14].

После того, как учрежденный в Триполи Национальный переходный совет в том же 2012 году категорически отверг этот план «конституционной реставрации», обвинив федералистов в стремлении развалить страну, на улицах Бенгази начались стычки между сторонниками федерации и ее противниками. Дело в том, что на ливийском Западе к постреволюционным проектам децентрализации и автономизации сразу же отнеслись с подозрением, усмотрев в них «попытку традиционных восточных элит, связанных с кланом ас-Сенуси, восстановить и упрочить утраченное после 1969 года общенациональное влияние»[15]. Более того, региональную деволюцию отвергали не только в столице — против нее выступили такие влиятельные общенациональные игроки, как верховный муфтий Ливии, консервативный шейх Садик аль-Гарьяни и организация «Братья-мусульмане». Кроме того, у федеративного проекта было немало противников и в самом Бенгази. Результатом этих словесных и не только словесных распрей стало то, что революционные власти Киренаики отказали революционным властям Триполи в признании, тем самым ослабив и без того немощное центральное правительство. Из-за этого конфликта международно признанный ливийский парламент (Палата представителей Ливии) по-прежнему работает не в Триполитании, где расположена национальная столица, а в находящемся на территории Киренаики захолустном Тобруке (это двенадцатый по численности населения город страны). Кстати, именно этот орган в феврале 2015 года утвердил Халифу Хафтара на посту главнокомандующего Ливийской национальной армией, с чем категорически не согласилось правительство в Триполи.

Лежащая на востоке страны Триполитания всегда была особенным регионом, что также проявилось по ходу революции. Еще в период османского правления в городе Триполи образовался небольшой, но влиятельный слой интеллектуалов, которые пропагандировали идеи арабского национализма и исламской реформы, вызревавшие в эпоху модерна во всем ближневосточном и североафриканском регионе. К началу итальянского вторжения, развернутого перед Первой мировой войной, элиты ливийского Запада отличались республиканскими настроениями, которые противоречили династическим проектам ордена Сенусийя, популярным на Востоке. Не приходится удивляться, что именно в этой части страны в 1918—1922 годах обосновалась недолговечная Триполитанская республика — «первая попытка внедрения республиканской формы правления в арабском мире»[16], — которую итальянцы смогли ликвидировать только с приходом к власти Бенито Муссолини. Революционное восстание против Каддафи в столичном регионе также имело свою специфику.

«В Триполитании административные структуры прежнего режима были уничтожены в ходе ожесточенной и кровавой кампании, в которой самое активное участие принимали разнообразные исламистские ополчения. В Киренаике, напротив, ничего подобного не было, поскольку в первые же дни беспорядков ключевые фигуры и организации Джамахирии массово стали переходить на сторону повстанцев»[17].

И если на Западе высокий градус насилия обусловил столь же высокую активность вооруженных исламских радикалов, то на Востоке, где смена элит происходила довольно мягко, исламисты столкнулись сначала с ощутимым противодействием, а потом и с силовым отпором, не позволившим им консолидироваться.

После свержения диктатуры революционерам, обосновавшимся в Триполи, так и не удалось консолидировать власть. Помимо признанного ООН Правительства национального согласия, которое возглавляет Фаиз Сарадж, в ливийской столице действует и Высший государственный совет под руководством Халеда аль-Мишри — консультативный орган, созданный в соответствии с Ливийским политическим соглашением 2015 года для содействия кабинету министров из Триполи и парламенту из Тобрука. Эти структуры откровенно не ладят между собой, причем ни одна из них не способна реализовать свои полномочия даже в пределах столичного региона, не говоря уж о стране в целом. Правительство, опирающееся на несколько вооруженных формирований общей численностью около шести тысяч бойцов, выглядит мощнее, но его силовой потенциал гасится поделившими Триполи между собой 25—30 вооруженными группировками, среди которых преобладают четыре, считающиеся наиболее сильными[18]. В настоящее время ни главный город Ливии, ни западная часть страны в целом не имеют фактически никакой центральной власти. Именно здесь наиболее ярко раскрывается проблема самовластья неуправляемых ополчений, численность бойцов которых с падением старого режима не только не сократилась, но, наоборот, постоянно множится. «Общее число революционеров, сражавшихся с Каддафи по всей стране, не превышало 40 тысяч, — говорит лидер одной из таких группировок. — Мы не понимаем, почему это число сегодня выросло до 200 тысяч, и не знаем, откуда вдруг взялись еще 160 тысяч ветеранов»[19]. Объяснение, впрочем, лежит на поверхности: вооруженная милиция — это в первую очередь доходный бизнес, у которого в современной Ливии просто нет альтернативы.

Наконец, вслед за Киренаикой и Триполитанией в постреволюционный период об обособлении задумалась и ливийская периферия. Южная область Феццан, населенная преимущественно кочевниками, хотя и не только ими, в 2013 году тоже объявила о своей автономии, создав Верховный совет Феццана, в ведение которого были переданы формирование региональной армии, содержание судебной и полицейской системы, защита провинциальных границ, а также контроль над нефтяными и газовыми месторождениями. По заявлениям здешних старейшин, первый шаг к федерализации был сделан из-за слабости центральной власти и игнорирования ею потребностей южан. Важно отметить, что инициаторами этого политического демарша, не имевшего, впрочем, видимых последствий, выступили племена, ранее тесно сотрудничавшие с правительством Каддафи — кадафа, магарха и туареги[20]. Ливийская часть Сахары, помимо Феццана включающая в себя и южную окраину Киренаики, в годы Джамахирии вообще считалась оплотом режима (как, кстати, и горы Нафуса, о которых речь пойдет ниже). Но, если феццанские арабы и туареги легко находили взаимопонимание с властями Каддафи, то третья составляющая населения юга, а именно народность тубу, которая насчитывает в Ливии около 50 тысяч человек и живет на юго-западе страны, подвергалась жестокой маргинализации — и потому инициативу лоялистов, желавших обособиться от нового режима, не поддержала. Эти темнокожие кочевники, основная масса которых расселена в соседних Чаде и Нигере, устав от засух конца 1970-х — начала 1980-х, зачастую искали прибежища в пухшей от нефтедолларов Ливии. Местные власти, однако, подвергали их агрессивной арабизации, подавляя развитие культуры и языка[21]. Кроме того, гнев тубу вызывало и то обстоятельство, что именно их земли стали зоной боевых действий во время развязанной Каддафи пограничной войны с Чадом, продолжавшейся без малого десятилетие — с 1978-го по 1987 год.

Перечисленные обстоятельства помогают понять, почему в 2011 году тубу с легкостью поднялись на восстание, причем самостоятельно, не получая помощи со стороны других центров сопротивления. Ни Триполи, ни Бенгази не могли оказать тубу эффективного содействия, но зато им помог Судан, незадолго до начала революции возмущенный попытками Каддафи вмешаться в конфликт в Дарфуре. В итоге созданная тубу вооруженная милиция сумела даже принять участие в охране находящихся на территории Киренаики нефтяных месторождений. В последние месяцы ополченцы тубу стали важным подспорьем Ливийской национальной армии Хафтара, приступившей в январе 2019 года к «зачистке» южных регионов страны и восстановлению контроля над местными нефтяными объектами. По сообщениям прессы, «перед началом операции в Феццане командование ЛНА заручилось поддержкой Высшего совета шейхов и старейшин проживающих в этих местах племен тубу и обратилось с призывом к местному населению оказывать всяческое содействие принимающим участие в операции армейским подразделениям»[22]. Ирония истории заключается в том, что в прошлом столетии Халифа Хафтар был одним из героев войны Джамахирии с Чадом, оставившей у тубу самые неприятные воспоминания.

Понятно, что подобное взаимодействие не может не вызывать недовольства у южных арабов и туарегов, традиционно конкурирующих с тубу за территории, ресурсы и торговые пути. Особенно болезненно на подъем тубу реагировали туареги, которые с уходом Каддафи лишились влиятельного защитника, выступавшего посредником в спорах их единоплеменников с правительствами Нигера и Мали. (После крушения французской колониальной империи кочевые маршруты туарегов пролегали, кроме Ливии, по территориям еще нескольких стран; по этой причине численность их в той или иной стране не поддается учету, а конкретно в Ливии варьирует от 10 до 100 тысяч человек.) В прежние времена туареги подчеркивали свою лояльность режиму: власти с удовольствием рекрутировали их в элитные войска Джамахирии, взамен предлагая ливийское гражданство. Во время гражданской войны 2011—2012 годов некоторые вожди туарегов пытались вербовать наемников для Каддафи, из-за чего оказались в санкционных списках ООН[23]. Кстати, благодаря именно их поддержке ключевые фигуры режима в тот же период смогли бежать в Нигер. Хотя о стремлении к независимости ливийские туареги не заявляют, у них тоже есть собственное вооруженное ополчение, решающее в основном экономические задачи: совместно с бригадами Зинтана, о которых речь впереди, они контролируют потоки мигрантов, оружия, наркотиков и потребительских товаров, идущие из Феццана через горы Нафуса к средиземноморскому побережью Ливии. Интересно, однако, что с ополченцами Зинтана Халифа Хафтар тоже находит общий язык.

С монополией на насилие покончено

Полифония вооруженных группировок, ополчений, милиций, отстаивающих те или иные местнические интересы и не умеющих договариваться между собой, пресекла вызревание в постреволюционной Ливии нового властного ядра.

«Свержение прежнего режима оставило вакуум, который заполнялся среди прочего временными правительствами, революционерами, политическими партиями и неправительственными акторами, продвигавшими собственные повестки и не имевшими никаких навыков взаимодействия друг с другом»[24].

В данном отношении показателен опыт Триполитании, где в 2011—2013 годах оформились сразу несколько центров влияния, позволяющих себе не считаться с заседающими в Триполи революционными политиками и их вооруженными отрядами, тоже опирающихся на военную силу и нередко враждующих между собой. В этой роли выступили: а) третий по величине ливийский город Мисурата, население которого превышает 500 тысяч человек; б) примыкающий к границе с Тунисом горный массив Нафуса, в котором расположен имеющий выраженную специфику город Зинтан, а также проживает полумиллионное национальное меньшинство ливийских берберов (амазигов); в) находящийся между Триполи и Бенгази портовый город Сирт. В каждом из перечисленных мест сложилось свое ядро вооруженных акторов, активно применявших насилие для продвижения собственных интересов. Сирт, впрочем, в последнее время свое самостоятельное значение утратил, поскольку обосновавшийся здесь единственный в Ливии оплот «Исламского государства» к настоящему моменту полностью уничтожен объединенными усилиями прочих ливийских формирований и международных игроков.

Военный совет Мисураты, который, по некоторым данным, сейчас имеет в своем распоряжении шесть—восемь тысяч дружинников, был сформирован в ходе осады этого стратегически важного города войсками Каддафи. В ходе жестоких боев за обладание находящимся здесь глубоководным портом — главным центром внешней и внутренней торговли и, соответственно, важнейшим экономическим активом — гражданское и военное руководство города явило такой уровень боевой сплоченности и политической целеустремленности, какого не сумело продемонстрировать никакое другое местное ливийское ополчение. В разгар противостояния в 2011—2012 годах в бригадах Мисураты состояли 30 тысяч бойцов, принадлежавших к 200 различным минигруппировкам; это означает, что здешние вооруженные формирования, несмотря на нынешнее снижение численности, сохраняют большой мобилизационный потенциал[25]. Из-за того, что город избрали своей базой ливийские «Братья-мусульмане», его военно-политические структуры получают помощь от Катара и Турции — традиционных спонсоров этой организации. Это, соответственно, означает, что местные ополченцы считают своим главным противником Хафтара с его Ливийской национальной армией, у которого, как отмечалось выше, совсем иные спонсоры. Наконец, уместно добавить, что именно Военный совет Мисураты сыграл наиболее заметную роль в семимесячных уличных боях 2016 года за освобождение Сирта от «Исламского государства», потеряв 700 бойцов убитыми и 3200 ранеными[26].

Правда, боевой дух местной армии имеет и оборотную сторону: во время боев с подразделениями Джамахирии и в ходе освобождения Триполи ополченцы из Мисураты отличились необычайной жестокостью, в массовом порядке пытая и расстреливая бывших лоялистов. Широкую известность приобрели и коллективные репрессии, которым они подвергли расположенный в 35 километрах южнее Мисураты город Таверга. 42 тысячи его жителей без учета пола и возраста были изгнаны из своих домов после того, как Военный совет Мисураты обвинил их племенную группу в пособничестве войскам Каддафи во время восстания, а также в массовых изнасилованиях женщин из семей повстанцев. Стоит отметить, что для мусульманской страны последнее обвинение беспрецедентно: по словам Салаха аль-Маргани, министра юстиции Ливии в 2012—2014 годах, «ливийская правовая система знает, как работать с индивидуальными случаями изнасилования, но она бессильна там, где один город обвиняет в массовых изнасилованиях другой город»[27]. Сегодня город Таверга абсолютно опустошен, а его жилая, коммерческая и производственная инфраструктура подвергается систематическому и целенаправленному разрушению, делающему возвращение жителей в родные места невозможным. Эти гонения, кстати, стали проявлением нередкой для Ливии межплеменной или даже расовой неприязни: Таверга традиционно населена темнокожими ливийцами, предки которых были выходцами из глубинных районов Африки, в то время как в Мисурате преобладают светлокожие потомки арабов, турок и черкесов, причем считается, что в давние времена первые находились в рабстве у вторых.

После падения Каддафи возвысившейся в Триполитании Мисурате бросил вызов небольшой — около 20 тысяч жителей — город Зинтан, находящийся в горах Нафуса. Два преимущества этого горного массива — относительная изоляция, обеспечившая региону спокойствие даже в период наиболее острой фазы войны, и непосредственный выход к границам с Тунисом, Алжиром и Нигером — позволили области Нафуса стать самостоятельным центром влияния. Более уместно, впрочем, множественное число, поскольку общины, проживающие в этом горном массиве, различаются не только по политическим, но также по религиозным и этническим критериям. Если окрестности Зинтана, населенные суннитами, при Каддафи считались оплотом лоялистских настроений, то компактно обосновавшееся в горах берберское меньшинство (амазиги), напротив, в годы Джамахирии подвергалось гонениям. Ливийские берберы исповедуют ибадизм — направление в исламе, заметно отличающееся и от суннизма, и от шиизма. Они с самого начала с трудом вписывались в унифицирующий религиозно-националистический нарратив, продвигаемый «молодыми офицерами» после революции 1969 года, постоянно испытывая давление со стороны правительства. В отличие от нотаблей Зинтана, среди вождей амазигов не было сомнений в том, поддерживать ли восстание против Каддафи.

Впрочем, если Зинтан и колебался, то не слишком долго. Каддафи с почтением относился к этому городу, поскольку местные уроженцы годами пополняли его офицерский корпус, а здешними рекрутами комплектовали элитные войска режима. Однако, когда представители Джамахирии попытались привлечь Зинтан к подавлению восстания 2011 года, они не встретили поддержки. Вместо этого руководители города учредили Военный совет Зинтана, формирования которого, во-первых, не позволили войскам Каддафи взять горы Нафуса под свой контроль, а во-вторых, не допустили их к границе с Тунисом, имеющей стратегическое значение для противоборствующих сторон. При этом Зинтан отказался передать свое ополчение под начало так же воевавшего с диктатором Национального переходного совета, основанного в Триполи. Бригады Зинтана участвовали в освобождении ливийской столицы, где прославились тягой к мародерству и грабежам. Вместе с тем их боеспособность и плотные связи с бывшими спецслужбами Каддафи позволили Военному совету Зинтана на первых порах взять под контроль аэропорт Триполи (правда, ненадолго) и, что еще важнее, главные нефтяные месторождения юго-западной Ливии (Элефант и Шарара). Важным «козырем» в политическом торге, который Зинтан вел с Национальным переходным советом, оказался плененный его ополченцами сын Каддафи Саиф аль-Ислам, который несколько лет содержался в местной тюрьме, а в 2015 году был отпущен на свободу. В настоящее время бригады Зинтана, составляющие от трех до шести тысяч бойцов, выступают важным союзником Ливийской национальной армии маршала Хафтара в западной части страны.

Что касается ливийских берберов, численность которых составляет около полумиллиона человек, то сформированный ими в дни восстания Верховный совет амазигов опирается на шеститысячную милицию и защищает в первую очередь безопасность этого национального и религиозного меньшинства. Его главными программными лозунгами остаются прекращение политики «арабизации», обеспечение берберам языкового равноправия и предоставление им гарантий участия в предстоящей разработке национальной конституции. Протестуя против низкой, по их мнению, квоты для этнических меньшинств, установленной в ходе прошедшего в феврале 2014 года избрания Конституционной ассамблеи, общины берберов почти полностью бойкотировали голосование. Они неоднократно и настойчиво выражали недовольство временной Конституционной декларацией 2011 года из-за того, что этот документ, как и во времена Каддафи, не уделяет должного внимания лингвистическому равноправию для национальных меньшинств[28]. Амазигов Ливии довольно активно поддерживают единоверцы из аравийского султаната Оман, где ибадиды составляют около половины населения.

Трехцветное полотно

Конечно, на события последних лет, а также на взаимоотношения трех частей арабского государства между собой повлиял предшествующий политический опыт. После обретения в 1951 году независимости Ливия стала федеративной монархией, состоявшей из трех субъектов, обладавших широкой автономией. Подобный проект, однако, был вынужденным: в глазах местных политических брокеров все остальные варианты были еще хуже. И само учреждение монархии, и провозглашение федерации рассматривались ими в качестве компромиссов, на которые приходилось идти ради того, чтобы избежать новой колониальной опеки. Между тем шансы на такой исход действительно были велики. После изгнания в 1943 году итальянских оккупантов Ливия перешла под контроль двух военных администраций, британской и французской, причем Париж и Лондон поначалу не предполагали запросто расставаться с новыми территориями. Предвосхищая рассмотрение вопроса о будущей судьбе Ливии в ООН, намеченное на сентябрь 1948 года, державы-победительницы выступили с так называемым «планом Бевина—Сфорца», согласно которому бывшие итальянские владения предстояло передать в доверительное управление европейским державам. Согласно плану, на десять лет Великобритания должна была получить Киренаику, Франции отходил Феццан (французы мечтали присоединить его к Французской Экваториальной Африке), а Италии, ставшей к тому моменту республикой, вновь доставалась Триполитания (на ее территории после войны оставались около 40 тысяч итальянских переселенцев). Однако мощное недовольство ливийских нотаблей, а также бурные протесты СССР заставили ООН отказаться от предложенного европейцами сценария. В ноябре 1949 года Генеральная Ассамблея приняла решение о том, что Ливия должна получить независимость до 1 января 1952 года.

Несмотря на неудовлетворенные колониальные аппетиты, европейцы (и американцы) приняли самое деятельное участие в оформлении на карте мира нового политического образования. Как пишет специалист по ливийской истории: «Соединенное королевство Ливия изначально было случайным государством: великие державы создавали его в собственных интересах, а местные провинции лишь одобрили это начинание, опасаясь иных, менее приятных, альтернатив»[29]. Разумеется, запас прочности у этой искусственной конструкции изначально был невелик. Во-первых, к моменту провозглашения независимости страна была не просто нищей, а запредельно нищей: среднедушевой доход ливийца в начале 1950-х равнялся 25 долларам в год(!), детская смертность была на уровне 40%, а неграмотные составляли 94% населения[30]. Понятно, что, когда львиная доля национального дохода обеспечивается за счет сдачи бронетанкового металлолома времен Второй мировой войны и арендной платы за две военные базы НАТО, трудно ожидать федералистского процветания. Во-вторых, новоявленный монарх и глава ордена Сенусийя Идрис I ас-Сенуси не стремился к возлагаемой на него ноше: эмир Киренаики был скромным исламским книжником, всегда тяготившимся государственными обязанностями — он не позволил разместить свой портрет на новых банкнотах и назвать своим именем аэропорт в Триполи и до конца жизни мыслил клановыми, племенными или в лучшем случае религиозными категориями. Современные представления о государственности были для него чуждыми. Всякое проявление политического разнообразия казалось королю и его окружению настораживающей нелепостью, что уже в 1952 году позволило им с легкостью распустить все ливийские политические партии, а в 1963-м упразднить сам федеративный проект.

Но главный недуг федерации заключался все-таки не в этом. Дело в том, что провинции, в начале 1950-х внезапно оказавшиеся в едином государстве, фундаментально не доверяли друг другу. В ходе разработки государственного проекта для будущей Ливии на федерализации особенно громко настаивали Киренаика и Феццан, опасавшиеся, что при унитарной схеме Триполитания подомнет их под себя. В самой Триполитании, напротив, федерализм не вызывал никакого энтузиазма[31]. Такие установки выглядят вполне понятными, если учесть, что к провозглашению независимости население Триполитании составляло 750 тысяч, Киренаики — 300 тысяч, а Феццана — 60 тысяч человек. В итоге в ходе конституционных дискуссий, предшествовавших образованию новоявленного союза, его будущие участники расходились почти во всем. Тем не менее под давлением международных кураторов договоренность была достигнута и конституционно оформлена: федерация родилась. Одной из ее особенностей стали широчайшие совместные полномочия центра и регионов, предоставлявшие провинциям богатый диапазон прав. Желая избежать ненужной политической ревности, в молодом государстве учредили сразу две столицы, обладавшие равным статусом: национальный парламент поочередно работал то в Триполи, то в Бенгази — главных городах Триполитании и Киренаики. Как и подобает любой федерации, в стране был создан двухпалатный парламент, состоявший из палаты представителей, где регионам отводилось число мест, пропорциональное населению (Триполитании — 35, Киренаике — 15, Феццану — 5), а также сената, в который каждый регион делегировал по восемь представителей. Разумеется, федеративное устройство благоприятствовало малонаселенным Киренаике и Феццану, которые в период монархии заметно укрепили свой политический потенциал.

Впрочем, почти сразу же на поверхность вышли и все пороки нового государственного устройства. Вплоть до упразднения федерации слабо связанные друг с другом центры власти постоянно конфликтовали по самым разным поводам, включая налогообложение, электоральную политику, экономические проекты. Управленческих структур было слишком много, поскольку функции федеральной бюрократии дублировались в регионах: фактически в стране одновременно функционировали четыре правительства — федеральное и три региональных, — каждое из которых имело собственного руководителя, легислатуру, кабинет министров и набор административных служб. Неудивительно, что по численности государственных служащих на душу населения небогатая королевская Ливия занимала одно из первых мест в мире. Так, в 1959 году в федеральном правительстве страны, население которой, уместно напомнить, составляло чуть больше миллиона человек, работали 1200 чиновников, а в Триполитании и Киренаике – шесть и четыре тысячи соответственно. На выплату заработной платы центральной и региональной бюрократии уходили 12% валового национального продукта[32].

Но в 1959 году в Ливии были открыты богатейшие месторождения нефти, и это все изменило. Всего за несколько лет страна стала четвертым в мире производителем углеводородного сырья. И почти сразу же выяснилось, что федерализм и нефть плохо согласуются друг с другом. Модернизация, ускорившаяся с началом нефтяного бума, требовала сосредоточения властных полномочий в одних руках — теперь нужно было упорядочить распределение сырьевой ренты. К федералистской схеме предъявлялись две основные претензии: во-первых, внезапно ставшее актуальным включение в экономический оборот все новых месторождений требовало долгих и трудных согласований с провинциальными властями; во-вторых, если бы доходы от нефти распределялись так, как это предписывала федералистская Конституция, то тогда разбогатевшие и окрепшие провинции могли бы позволять себе слишком многое — а это подрывало бы экономический курс центральных властей и, возможно, обернулось бы для них политическими вызовами. В итоге в 1963 году король Идрис преобразовал Ливию в унитарное государство, а федеративный опыт сделался предметом острой критики.

Что же касается наступившей в 1969-м эпохи Джамахирии, то она совсем не располагала к федералистским экспериментам: децентрализация надолго стала неактуальной, а прямые контакты между регионами жестко пресекались центром. Иначе говоря, если современная Ливия и вернется к федеративной модели, то это будет федерация нового типа: вместо политических амбиций региональных кланов движущим фактором ее образования станут их экономические интересы. Политика в новом государстве будет подчиняться экономике, а не наоборот. Таким образом, путь Ливии по-настоящему причудлив: если полвека назад обретение нефтяных богатств покончило с децентрализацией власти, то теперь та же самая нефть опять заставляет ливийцев рассредоточить власть. Причем зачастую этот процесс сопровождается реанимацией былого федералистского нарратива, облекаемого в форму славного исторического мифа: по крайней мере трехцветный флаг королевской Ливии был очень популярен среди инсургентов, свергавших Каддафи — особенно в Киренаике, хотя и не только.

Хаос и федерация

Таким образом, ливийцы сейчас вновь становятся федералистами, но как бы внепланово и невольно. На этот раз, в отличие от середины ХХ столетия, к переосмыслению природы собственной государственности их подталкивают не иностранные державы, но запросы самой ливийской жизни. Основным фактором, стимулирующим этот процесс, выступает неоспоримый военно-политический факт: ни одна из вооруженных группировок, действующих в Ливии, неспособна взять под монопольный контроль углеводородные богатства страны. Причем новый раунд гражданской войны, открывшийся в 2014 году и расколовший страну на две коалиции — «Ливийское достоинство» и «Ливийскую зарю», — в указанном отношении ничего не изменил. Констатация пата важна еще и потому, что в Ливии, в отличие от Сирии или Ирака, топливно-энергетическая инфраструктура практически не была разрушена, несмотря на долгие годы внутреннего противостояния и внешней интервенции, и в периоды мирных интерлюдий незамедлительно включалась в работу, принося ее обладателям немалые средства[33]. Безусловно, в каждом конкретном случае ливийские нефтегазовые объекты кто-то контролирует — но ключевая деталь в том, что подобных контролеров слишком много: у одних группировок в руках добыча сырья, у других — переработка, у третьих — доставка. Полный же цикл пока недоступен никому, поскольку противоборствующим сторонам не хватает сил, чтобы заполучить всю производственную цепочку целиком. Именно это создает предпосылки для действенной сделки, федеративной по своей природе, которая, по-видимому, в конце концов и будет заключена вопреки пестрому и многочисленному составу ее участников. Изучая опыт федеративного строительства в США, американский историк Чарльз Бирд в начале XX века выдвинул гипотезу, что склонность политиков к федеративным решениям подогревается в первую очередь экономическими предпосылками — более конкретно: желанием всех вовлеченных сторон стать богаче[34]. На протяжении минувшего столетия эта точка зрения не раз критиковалась[35], но нынешний ливийский опыт, похоже, вновь свидетельствует в ее пользу.

Как отмечалось выше, в настоящее время доступ к нефтегазовой инфраструктуре Ливии делят между собой несколько военно-политических группировок, сосредоточенных в разных регионах страны или же действующих на всей ее территории и состоящих в весьма сложных отношениях друг с другом. Все они так или иначе имеют свою долю в нефтегазовом секторе, причем некоторые, пользуясь влиянием лишь в одном регионе или даже городе, способны тем не менее заявлять о себе на общенациональном уровне — благодаря контролю хотя бы над кусочком трубопровода, проходящего через их земли. Среди них есть малые и большие — скажем, численность «штыков» Ливийской национальной армии превышает количество бойцов Верховного совета амазигов в три раза, — но количественные показатели, как в настоящей федерации, не являются критерием политической мощи того или иного объединения, поскольку все зависят друг от друга.

Кроме того, бесспорное на первый взгляд территориальное и численное превосходство Ливийской национальной армии не должно вводить в заблуждение. Ее внутренний состав настолько разнороден — от иностранных наемников до умеренных исламистов, — что практически не вызывает сомнений исключительно ситуативный характер этого военно-политического союза. Несмотря на распространенное мнение об исключительно светском характере ЛНА, до трети ее состава составляют боевики различных исламистских группировок, связанных с Саудовской Аравией. По большей части это последователи саудовского богослова Раби аль-Мадхали, в 2016 году издавшего фетву о необходимости поддержки Халифы Хафтара. Их альянс с Ливийской национальной армией обусловлен в первую очередь неразрешимыми противоречиями с идейными конкурентами в лице «Братьев-мусульман» и иных сторонников политического ислама, поддерживающих Правительство национального согласия. Разумеется, как справедливо отмечают наблюдатели, «наличие отрядов салафитов в одном лагере с ЛНА подрывает репутацию Хафтара как бескомпромиссного борца с джихадистами»[36]. Еще одно обстоятельство, играющее не в пользу Хафтара, — иностранные наемники, представленные в его частях такими группировками, как Суданская освободительная армия или Фронт перемен и согласия в Чаде[37]. К слову, именно они сыграли важную роль в военных операциях по захвату и удержанию некоторых ключевых нефтяных месторождений. Иначе говоря, любая фракция Ливийской национальной армии не постесняется сменить союзников, если только это покажется более выгодным. В сущности это колосс на глиняных ногах. Хотя, разумеется, нельзя отрицать и того, что фигура «объединителя нации», на лавры которого претендует маршал из Бенгази, остро востребована ливийским обществом, изнуренным многолетней и безысходной войной. «Если бы Хафтара не существовало, ливийцам пришлось бы его выдумать, — пишет один из исследователей. — Для страны, находящейся в таком разброде, его появление не выглядит странным. Удивительно лишь то, что он или кто-то, подобный ему, не появился значительно раньше»[38].

Наконец, уместно снова подчеркнуть, что отсутствие в нынешнем ливийском размежевании какой-либо идеологической составляющей потенциально облегчает задачи федеративного строительства. В Ливии, в отличие от некоторых других арабских стран, так же затронутых «арабской весной», в процессе торга, который обычно предшествует образованию федерации, антагонизм идейных или религиозных установок не будет фигурировать вовсе, а это сведет распределение компетенций и полномочий к сугубо техническим аспектам. Такая диспозиция благоприятствует заключению федеративного договора, делая его в первую очередь экономически целесообразным и вынося за скобки улаживание идейных конфликтов. Иначе говоря, федерация в Ливии, несмотря на торжествующий сегодня хаос, представляется более близким к реализации проектом, чем, например, федерализация Сирии или Йемена. Кстати, учитывая отторжение, с которым к подобным проектам относятся некоторые солидные политические игроки, федеративное переустройство можно проводить не напрямую, лобовым порядком, а косвенно, облекая его в формы децентрализации. По наблюдениям ученого, изучающего процесс государственного строительства в постреволюционной Ливии, федерализм и децентрализация в ливийском конституционном дискурсе не равнозначны: если требование децентрализации означает перенос части столичных учреждений и государственных корпораций из Триполи в другие города, то лозунг федерализма символизирует предоставление более широкой самостоятельности историческим регионам[39]. Понятно, что о первом договориться значительно легче, чем о втором, но согласие на запуск децентрализации с большой вероятностью повлечет за собой и начало федерализации.

Что может помешать Ливии договориться об условиях рассредоточения власти? В первую очередь внешнее вмешательство. Если кто-то из участников ливийской игры, надеясь склонить чашу весов на свою сторону, попытается явным образом, как в 2011 году, вовлечь в конфликт союзников извне, то это нарушит устоявшийся шаткий баланс и с новой силой разожжет гражданскую смуту. В таких условиях появление на ливийской территории регулярных формирований или частных военных компаний третьих стран не может не настораживать. Начиная с 2015 года, когда Ливийская национальная армия начала получать из Египта устаревшее российское оружие, ее представители подчеркивали колоссальную роль этих поставок для упрочения позиций ЛНА в Киренаике в частности и потенциала «Ливийского достоинства» в целом[40]. Но о прямой вовлеченности Российской Федерации в гражданское противостояние речь все же не шла, несмотря на реверансы Москвы в адрес Хафтара. В последнее время, однако, все чаще появляется информация о военных специалистах из России, которые либо собираются в Ливию, либо уже там находятся[41]. Разумеется, Москву можно понять: вакуум власти в сочетании с богатствами арабской страны создают манящие возможности — тем более, что попытки закрепиться на этом участке Африки, обзаведясь там полноценной военно-морской базой, предпринимались нашей страной и ранее; как известно, после завершения Второй мировой войны Советский Союз безуспешно пытался участвовать в дележе итальянского колониального наследства и просил международное сообщество передать ему мандат на управление частью ливийской территории. Тем не менее исторические прецеденты не могут быть вескими аргументами для текущей политики, особенно если учесть, в какие опасные дебри они способны порой завести.

Разумеется, потенциальное российское вмешательство не автономный фактор, а возможность его активации будет определяться не только внутрироссийскими, но и сторонними обстоятельствами. В частности, многое будет зависеть от миротворческих усилий, предпринимаемых в Ливии странами Европейского союза и НАТО. Их ливийская политика, однако, пока характеризуется несогласованностью и разобщенностью: например, оживившаяся в последнее время активность Италии, вспомнившей о своем долге бывшей метрополии, вызывает настороженность, а то и раздражение у некоторых ее соседей. Между тем, учитывая весьма теплые связи, установившиеся между популистами из Рима и Кремля, обе стороны могут — теоретически — играть на ливийском поле скоординированно. Впрочем, насколько сложным и предсказуемым окажется ливийский пасьянс, покажет только будущее.

***

Пока этот текст готовился к печати, Ливийская национальная армия маршала Хафтара начала масштабное наступление на Триполи. Однако, как и прогнозировалось в нашей статье, очередная попытка монополизировать политическую власть в Ливии, судя по всему, оказалась безуспешной.

[1] Со стороны Леонида Исаева исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2019 году при поддержке гранта РНФ № 18-18-00254.

[2] Pickard D. Decentralization in Libya // Atlantic Council. 2013. October 1 (www.atlanticcouncil.org/blogs/menasource/decentralization-in-libya).

[3] Libya Remains a Battleground Eight Years after Gaddafi Revolt // Al Jazeera. 2019. February 17 (www.aljazeera.com/news/middleeast/2019/02/libya-remains-battleground-years-gaddafi-revolt-1902170625….

[4] Empowered Decentralization: A City-Based Strategy for Rebuilding Libya. Washington, D.C.: The Brookings Institution, 2019. P. 3 (www.brookings.edu/wp-content/uploads/2019/02/FP_20190213_libya.pdf).

[5] См.: Erdağ R. Libya in the Arab Spring: From Revolution to Insecurity.New York: Palgrave Macmillan, 2017. P. 26.

[6] См., например: El-Gamaty G. How Can Libya Be Stabilized? // Al Jazeera. 2018. August 31 (www.aljazeera.com/indepth/opinion/libya-stabilised-180830151116488.html).

[7] Fraihat I. Unfinished Revolutions: Yemen, Libya, and Tunisia after Arab Spring. New Haven; London: Yale University Press, 2016. P. 26.

[8] Приводимые в настоящей статье данные о военном потенциале Ливийской национальной армии и других вооруженных группировок извлечены из целого ряда российских и зарубежных источников. См., в частности: Семенов К. Кому принадлежит Ливия? // Российский совет по международным делам. 2018. 9 ноября (http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/komu-prinadlezhit-liviya/); Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози: будущее Ливии сегодня определяет человек с ружьем // Независимое военное обозрение. 2018. 24 августа (http://nvo.ng.ru/wars/2018-08-24/1_1010_future.html); Empowered Decentralization…

[9] Mundy J. Libya. Cambridge: Polity Press, 2018. P. 178.

[10] См. программу данных о конфликтах, которую поддерживает Университет Упсалы (Швеция) (https://ucdp.uu.se/#/year/2017).

[11] Fraihat I. Op. cit. P. 33.

[12] Mundy J. Op. cit. P. 114.

[13] Подробнее об ордене и его социальной роли в Ливии см.: Vandewalle D. A History of Modern Libya. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 18—20.

[14] См.: Schnelzer N. Libya in the Arab Spring: The Constitutional Discourse since the Fall of Gaddafi. Wiesbaden: Springer VS, 2016. P. 75.

[15] Mundy J. Op. cit. P. 118.

[16] Vandewalle D. Op. cit. P. 27.

[17] Mundy J. Op. cit. P. 133.

[18] Подробнее о вооруженных формированиях, контролирующих сейчас ливийскую столицу, см.: Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози…

[19] Fraihat I. Op. cit. P. 27.

[20] См.: Schnelzer N. Op. cit. P. 75.

[21] См.: Zurutuza K. Tebu Cultural Awakening: «We May Not Be Arabs, But We Are Libyans» // Al Jazeera. 2018. October 13 (www.aljazeera.com/news/2018/10/tebu-cultural-awakening-arabs-libyan-181011085101279.html).

[22] Мустафин Р. Столица и юг Ливии снова в огне // Независимая газета. 2019. 17 января (www.ng.ru/world/2019-01-17/6_7485_livia.html).

[23] Mundy J. Op. cit. P. 113.

[24] Fraihat I. Op. cit. P. 23.

[25] Mundy J. Op. cit. P. 101.

[26] Ibid. P. 196.

[27] Подробнее об этих репрессиях см.: Fraihat I. Op. cit. P. 33—37 (цит. по: P. 35—36); см. также: Libya: Militias Terrorizing Residents of «Loyalist» Town // Human Rights Watch. 2011. October 30 (www.hrw.org/news/2011/10/30/libya-militias-terrorizing-residents-loyalist-town).

[28] Abdelwahed M. Libya: Amazighs Demand Language Be Recognized in Constitution // Al Jazeera. 2018. May 25 (www.aljazeera.com/news/2018/05/libya-amazighs-demand-language-recognized-constitution-18052510503615….

[29] Vandewalle D. Op. cit. P. 40.

[30] Ibid. P. 42.

[31] Ibid. P. 46—47.

[32] Ibid. P. 42.

[33] См.: Erdağ R. Op. cit. P. 2.

[34] Beard C. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. New York: Macmillan, 1913.

[35] См., например: Riker W. Federalism: Origin, Operation, Significance.Boston; Toronto: Little, Brown and Company, 1964. P. 17—19.

[36] Мустафин Р. Из «революционеров» — в мафиози…

[37] Подробнее см.: Семенов К. Указ. соч.

[38] Fraihat I. Op. cit. P. 31.

[39] Schnelzer N. Op. cit. P. 71.

[40] См.: Mundy J. Op. cit. P. 198—201.

[41] См., например: ЧВК Вагнера нашли в Ливии // Лента.ру. 2019. 4 марта (https://lenta.ru/news/2019/03/04/chvk_livia/).

Русский музей передал на выставку в Третьяковскую галерею около 70 картин Ильи Репина, несмотря на инцидент в конце января, когда картину Архипа Куинджи "Ай-Петри. Крым" похитили прямо с выставки в Третьяковке, сообщил РИА Новости директор Государственного русского музея Владимир Гусев, который приехал в Катар на открытие выставки Малевича.

Как отметил глава Русского музея, сотрудничество между Русским музеем и Третьяковской галереей идет постоянно, как и с другими музеями. "Сейчас им передали на выставку где-то 70 картин Репина", - добавил Гусев.

Масштабная выставка, посвящённая 175-летию великого русского художника Ильи Репина, включает свыше 300 полотен и рисунков, строится по хронологическому принципу и включает 14 разделов. Ретроспектива продлится до 18 августа.

Также он сообщил, что картина Куинджи сильно не пострадала, и подтвердил, что она уже снова выставляется в Русском музее.

Масштабная ретроспектива Архипа Куинджи проходила четыре месяца в Третьяковской галерее, откуда 27 января прямо с выставки была похищена картина "Ай-Петри. Крым" из коллекции Русского музея. На следующее утро МВД РФ объявило о задержании подозреваемого в совершении преступления, само полотно нашли в Одинцовском районе Подмосковья. В конце февраля все 116 работ Куинджи, в том числе картина "Ай-Петри. Крым", вернулись в Русский музей. Реставрация картины, получившей несколько царапин в результате похищения, пройдет после экспонирования в марте.

"Реставраторы посмотрели, сказали, сильных повреждений нет, она уже представлена у нас в музее на камерной выставке работ Куинджи", - сказал Гусев. По его сведениям, украденная картина была застрахована на 12 миллионов рублей.

По его словам, после кражи картины "Ай-Петри. Крым" в Третьяковке Русский музей пересмотрел меры безопасности, но он делает это на регулярной основе, не дожидаясь эксцессов.

Юлия Троицкая.

Замир Кабулов: Россия и Китай заинтересованы в успешных переговорах США с талибами

Россия и Китай поддерживают переговоры между США и запрещенным в РФ движением «Талибан» и заинтересованы в скорейшем успехе этого диалога, заявил спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов.

Заявление российского дипломата было сделано в ходе встречи с журналистами по итогам консультаций со спецпредставителями США и КНР по Афганистану Залмаем Халилзадом и Дэном Сицзюнем в Вашингтоне.

Кабулов отметил, что возвращение талибов к власти и их монопольное правление не может быть итогом переговоров. Он добавил, что новая система управления в Афганистане должна обеспечивать интересы всех слоев афганского общества.

Кроме того, спецпредставитель подчеркнул, что повстанческое движение заинтересовано в том, чтобы гарантами договоренностей с Вашингтоном выступили Россия и другие страны.

«Движение талибов в своих разговорах не только с американцами, но и другими [сторонами] не раз говорило о том, что хотело бы видеть серьезных гарантов будущего соглашения с Соединенными Штатами. В числе таких гарантов ими называлась Россия, [а также] Китай, Пакистан, Иран», - цитирует дипломата информационное агентство «ТАСС».

Кабулов также заявил, что Москва обеспокоена американскими военными базами на территории Афганистана. Он отметил, что США стремятся сохранить сильное военное присутствие в ИРА не в целях борьбы с терроризмом, а для того, чтобы иметь возможность в стратегическом плане влиять на весь регион.

По его мнению, после вывода американских войск в Афганистане не будет возобновления конфликта, а начнется межафганский диалог.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», на этой неделе Замир Кабулов совершил визит в Вашингтон в целях участия в консультациях по афганскому вопросу. Напомним, что на прошлой неделе в Катаре завершился пятый раунд переговоров между США и «Талибаном», в ходе которого предположительно обсуждались условия мирного соглашения между сторонами.

Госсекретарь США пообещал усилить давление на Иран, пытаясь помочь премьер-министру Израиля сохранить пост

В ходе поездки на оккупированные палестинские территории в преддверии всеобщих выборов в Израиле, госсекретарь США Майк Помпео пообещал усилить давление на Иран в явной попытке помочь премьер-министру Биньямину Нетаньяху сохранить свою позицию.

Помпео и Нетаньяху заявили в ходе совместной пресс-конференции в среду, что они собираются использовать все свои силы для противодействия так называемой иранской "агрессии", сообщает Press TV.

"Учитывая такие угрозы, которые ежедневно становятся реальностью израильской жизни, мы сохраняем нашу беспрецедентную приверженность безопасности Израиля и твердо поддерживаем ваше право защищать себя", - сказал главный американский дипломат.

Помпео заявил, что антииранская конференция под руководством США в столице Польши Варшаве в прошлом месяце, в которой приняли участие Израиль и некоторые арабские страны, была сосредоточена главным образом на изучении возможных вариантов "прекращения регионального буйства Ирана".

Встреча обернулась для Вашингтона неудачей, так как многие страны либо отказались присутствовать, либо решили отправить чиновников низкого уровня, чтобы выразить свое недовольство политикой Трампа в отношении Ирана.

Израиль и США отчаянно искали способы положить конец влиянию Ирана в ближневосточном регионе, но это помогло правительствам Ирака и Сирии изгнать поддерживаемых иностранцами террористов с большей части их территорий.

Нетаньяху подтвердил свое обещание предотвратить присутствие иранских советников в Сирии и поблагодарил администрацию Трампа за свою поддержку. "Мы не ограничиваем нашу свободу действий, и мы очень ценим тот факт, что Соединенные Штаты поддерживают наши действия так, как мы их делаем", - сказал Нетаньяху.

Региональное турне Помпео сосредоточено, в основном, на Иране, но его встреча с Нетаньяху была расценена как шаг, чтобы помочь Нетаньяху в его борьбе за переизбрание, тем более что он отклонил просьбы о встрече с политическими оппонентами израильского премьера.

Столкнувшись с жесткой конкуренцией со стороны Центристского альянса, в преддверие 9 апреля, когда ему грозит обвинение в коррупции, Нетаньяху должен прибыть в Вашингтон на следующей неделе, где он дважды встретится с Трампом.

Помпео, который планировал далее поехать в Ливан, начал свой региональный тур в Кувейте, где он встретился с эмиром шейхом Сабахом аль-Ахмадом ас-Сабахом, чтобы обсудить Ближневосточный стратегический альянс (MESA), блок в стиле НАТО, нацеленный на объединение арабских союзников Вашингтона против Тегерана.

Он призвал Катар и Саудовскую Аравию, как членов MESA, прекратить продолжающийся политический спор, поскольку Эр-Рияд и некоторые из его региональных союзников, включая Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), с 2017 года организовали блокаду Дохи за финансирование терроризма и поддержание тесных связей с Ираном. Катар отрицает эти обвинения и говорит, что конкурирующие государства стремятся спровоцировать смену режима в Дохе.

Предупреждения, которых не слышали

о взглядах Линдона Ларуша, право-левых играх и крахе либерального мирового порядка

Константин Черемных Елизавета Пашкова

"ЗАВТРА". Константин Анатольевич, недавно в США скончался философ, политик Линдон Ларуш. Вы были с ним лично знакомы?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да. Я оказался на его конференции в Вашингтоне в самом начале 1994 года. Ларуша только что освободили из тюрьмы, где он пробыл пять лет из пятнадцати, которые ему были присуждены.

Его обвиняли в создании теории заговора, называли фашистом и т.п. А непосредственным поводом для его преследования в середине 1980-х годов стала книга "Dope Inc", что означает, условно, "Корпорация «Наркомафия»".

В книге было очень много имён солидных людей из элиты в контекстах, в которых они не хотели бы себя видеть. Причём представлено это было настолько доказательно, что одним каким-то судом по поводу клеветы это было бы не решить. Более того, и сами персонажи этой книги не хотели бы таких публичных обсуждений. Было бы гораздо удобнее, чтобы нашли какие-то финансовые нарушения в деятельности созданных Ларушем организаций, каковые и были "найдены". И по ним он был тогда посажен в тюрьму.

"ЗАВТРА". А как можно охарактеризовать взгляды Ларуша?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Консервапедия (Conservapedia) приводит пять пунктов. Первое –социалистический подход к экономике. Например, Ларуш выступал за объявление моратория на долги всех стран третьего мира Международному валютному фонду.

Второе — пролайфизм. Движение «пролайф» – это движение против абортов, но Ларуш понимал это шире. Он противостоял мальтузианцам в самых разных формах этого явления, независимо от авторитетов, будь это хоть Рокфеллеры. Более того, он писал о том, как рокфеллеровское семейство приложило руку к концепции "Пределов роста", из которой дальше следовал "прогрессизм", трансгуманизм и прочее.

При этом нельзя сказать, что Ларуш базировался только на своих собственных представлениях. Он опирался, например, на американского экономиста XIX века Генри Кэри, о котором в любой энциклопедии можно найти только уважительные слова. Этот американский политэконом, во-первых, был сторонником протекционистской политики, во-вторых, написал книгу о том, как победить Британскую империю, не вступая с ней в войну, и в-третьих, категорически отвергал мальтузианскую концепцию. Прямой предшественник Ларуша. Другое дело, что в ту пору, когда жил Кэри, за такие "мыслепреступления" не преследовали.

"ЗАВТРА". А четвертый и пятый пункты?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Четвёртый пункт — категорический противник гомосексуальной повестки дня, пятое — сторонник программы Стратегической оборонной инициативы (СОИ).

"ЗАВТРА". Президента Рейгана?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, но суть позиции Ларуша состояла в том, что достижения, которые есть у СССР и США в военно-космической области, должны быть использованы для сотрудничества двух стран: не воевать между собой, а вместе двигаться вверх, в космос.

При этом нельзя сказать, что только Ларуш в Америке хорошо относился к России. Но только Ларуш мог написать в 2008 году, после событий в Южной Осетии, короткую статью под названием «Putin was right» ("Путин был прав"). Ни от профессора Ноама Хомски, ни от профессора Стивена Коэна, ни от Ренда Пола мы бы такого услышать не могли. Почему? У Ларуша был другой подход к политике, в том числе к силовой политике. Когда он говорил о дирижизме, то есть о политике государства, которое добивается экономических целей путём управления собственной банковской системой, он понимал, что такое государство прибегает к принуждению. Он не говорил о постоянном принуждении, но он его допускал.

Из дружественных России американцев только он мог, например, сказать о Сталине: «Мы должны признать, что Сталин был единственным из лидеров России, который мог сломать англичан».

"ЗАВТРА". Тема Англии была одной из постоянных тем в деятельности Ларуша...

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, и за это его часто критиковали, даже пытались высмеивать: дескать, что вы говорите, эта Англия уже давно и не империя, а так, одна из многих европейских стран. Ларуш считал иначе. В 2004 году он совершенно неожиданно для своих коллег сказал, что источниками кардинальных сдвигов в концептуальной мировой политике могут быть либо США, либо Россия, либо Англия - та самая Англия, о которой он так много и обстоятельно писал: о её центрах, о её банкирах, о её клубах, от которых произошли соответствующие международные клубы, о том, как осуществляется управление этими клубами.

В 2004 году ещё никто не знал, что будет Brexit, что в Англии возникнет какое-то странное течение. А он это предвидел, как он, вообще, умел предвидеть: например, за 30 лет он предсказал ипотечный финансовый кризис. И то, что он предвидел за 12 лет Brexit, связано было с тем, что он был хорошо информирован. Его команда работала как разведка. У него были контакты, в том числе на уровне монархических кругов Великобритании. Я думаю, что речь шла о сэре Найджеле Уолсоне — человеке, который основал Фонд политики климатических изменений, который на самом деле представлял собой организацию, собирающую материалы против теории глобального потепления. И именно Уолсон оказался в самом центре движения за выход Британии из Евросоюза. Эти его взгляды не возникли случайно: ещё будучи канцлером при Тэтчер, он вышел демонстративно из состава правительства, когда Тэтчер стала «прогибаться» под европейские нормативы.

В собственном особняке Уолсон поселил штаб-квартиру движения за Brexit. Там вместе с людьми совершенно правого толка оказалось и небольшое количество людей левого толка — команда сайта «Morning Star», оставшегося от одноименной газеты Коммунистической партии Великобритании. Это были люди, связанные с промышленными профсоюзами.

"ЗАВТРА". А значит, с "физической экономикой", как называл Ларуш реальную экономику, а не с финансовыми пузырями, против которых Ларуш всегда выступал...

Константин ЧЕРЕМНЫХ. … и предупреждал, но его предупреждений не слышали. Но сказать, что его полностью замалчивали и что его идеи ни на что не повлияли, нельзя. Например, сейчас Трамп предлагает включить в состав управляющего совета Федеральной резервной системы (ФРС) США человека по имени Херман Кейн. Этот афро-американец в 2012 году был участником праймериз от республиканской партии, но сошёл с дистанции после клеветы. Запомнился он тем, что во время дебатов сказал, что самая правильная система управления финансами была в период чистого золотого стандарта, с 1870-го по 1914 год, то есть до создания ФРС.

"ЗАВТРА" Речь идёт о том, чтобы в управление ФРС ввести человека, который выступает против её основ?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, и это то, о чём Ларуш говорил много лет: отрыв доллара от золотого эквивалента и введение фиктивных финансовых инструментов приведёт к кризису. Конечно, он понимал, что тот, кто последует его рекомендациям, столкнётся с жесточайшим сопротивлением сложившейся мировой системы, а не только одних финансовых кругов.

"ЗАВТРА". И он оказался прав, потому что все попытки того же Трампа что-то изменить в мировой политике наталкиваются на сопротивление. Но это говорит о том, что в западный мир сейчас неустойчив, более того, на недавней Мюнхенской конференции по безопасности было сказано, что либеральный мировой порядок разваливается...

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, это сказал председатель конференции Вольфганг Ишингер. Этой конференции уже прилепили ярлык «Конференция по небезопасности». В чём эта небезопасность? Даже внешне там были заметны неприятие, напряжённость: выступает вице-президент США Пенс, говорит, что он представляет президента Трампа, ждёт, что будут аплодисменты. А их нет! Там много таких эпизодов было.

Обычно Мюнхенской конференции предшествуют НАТОвские мероприятия, которые тоже в последнее время стали напряжёнными и неопределёнными. Например, в центре саммита НАТО в июле 2018 года, хотя и не официально, не на трибуне, был Афганистан. И саммит закончился большим знаком вопроса о том, как дальше делить зону территориальной ответственности в Афганистане, что вообще там делать. А в это время администрация Трампа начала переговоры с талибами. В это же время Иран начал переговоры с талибами. И Москва начала переговоры с талибами. Не говоря уже о том, что происходит на Ближнем Востоке, на Балканах и т.д.

То есть, очень многие вещи приводят к растерянности очень влиятельных политиков. Это касается и финансов, и клановых взаимоотношений, и борьбы корпоративных интересов. Например, в конце декабря было заявление Трампа о выводе войск из Сирии, после чего ушёл в отставку министр обороны США Мэттис. Это было 21 декабря. А 14 декабря были переговоры Трампа с Эрдоганом, и в тот же самый день вышла статья в Defense News о том, что Германия ведёт с Соединёнными Штатами закулисные переговоры о компьютерной модели для системы ПРО, которая, по немецкому соображению, должна строиться на модели корпорации Локхид. Но получить эту программу Германия не может, потому что кто-то в США хочет, чтобы Германия оставалась с прежней моделью корпорации Рэйтеон, производящей ракеты "Пэтриот".

И в чём же заключались переговоры Трампа с Турцией, входящие в пакет переговоров о выводе американских войск из Северной Сирии? Это продукция той же Рэйтеон, это "Пэтриот", а вовсе не F-35 корпорации Локхид. После этого Мэттис хлопает дверью, после этого оказывается, что некоторые другие назначения тоже оказались совсем не такими. Что на позицию будущего главы, например, Объединённого генерального штаба выдвинут генерал Милле, а не генерал Гольдфайн, которого продвигал Мэттис. И когда сейчас Гольдфайн что-то очень громко кричит про F-35, совершенно понятно, в каком лагере этот человек и почему Мэттис его продвигал. То есть Боинг, представляемый министром обороны Шэнахэном, присутствовавшим на Мюнхенской конференции, и Рэйтеон, вместе взятые, оказались на одной стороне этого кланового противостояния, а Локхид — с другой. То есть Локхид оказался в рамках той англо-американской клановой структуры, которая представляет для Трампа угрозу, и Трамп это понимает.

"ЗАВТРА". А связано ли это как-то с недавним выходом США из договора о РСМД?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Не совсем. РСМД – это тема, прежде всего связанная с Китаем, поскольку китайские системы средней дальности не ограничивались ни этим договором, ни какими-то другими.

Что касается Китая, я на минуту вернусь к Ларушу. У него в 2000-х годах был период большого очарования Китаем. Потом он поехал туда на переговоры с какими-то очень высокими людьми, и на этом его очарование Китаем закончилось. Один из коллег Ларуша сказал мне, что в китайской картине мира весь мир – это большой Китай.

"ЗАВТРА". Никакая не многополярная, система, а ничего, кроме Китая?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да. Кстати, в Мюнхене китайская позиция лоб в лоб столкнулась с американской, прямо на сцене конференции.

На той же сцене уже не в качестве корпоративных лоббистов, а в качестве претендентов на будущие должности присутствовали и политические оппоненты Трампа. Всеобщее внимание привлекла совершенно не агрессивная, а умиротворяющая речь Джо Байдена. Суть умиротворения состояла в том, что не волнуйтесь, скоро всё это «безумие» закончится…

"ЗАВТРА". Трамповское "безумие"?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, Байден старался внушить эту надежду. И в целом всё действо, которое происходило на конференции, имело вид действа заведомо антитрампистского.

"ЗАВТРА". Но, вроде бы, политический истеблишмент США выступает в некоторых вопросах заодно с Трампом, например, по Венесуэле?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это в комментариях на наших телеканалах сложился стереотип, что США в сплочении бушевцев и трамповцев ведут, начиная с Бразилии, искоренение левых правительств, насаждение вместо них правых и т.д. Но если присмотреться, разве реакция на события в Бразилии была такой же, как реакция на события в Венесуэле? Когда победил Болсонару, разве всё мировое сообщество побежало ему руки пожимать? Нет, паника была, настоящая паника! Зато этого Гуайдо все лобызать готовы… Что из этого следует? Что Гуайдо – трампист? Нет, как раз наоборот.

"ЗАВТРА". Но ведь Трамп выразил поддержку Гуайдо?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Если говорить конкретно, там была не поддержка, а только согласие на то, чтобы этот человек исполнял обязанности до выборов.

"ЗАВТРА". То есть, попытка переворота в Венесуэле – это антитрамповская акция?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Во-первых, эта попытка имеет долгую историю. Начинали заниматься венесуэльским античавесовским проектом люди совершенно не республиканского свойства. Сначала это был Джек Дюваль, известный тем, что он снял фильм «Свержение диктатора» про свержение Милошевича. Этот Джек Дюваль был первым организатором попыток свержения Уго Чавеса. Потом инициатива перешла к "Осло Фридом Форум", который возглавляется человеком венесуэльского происхождения. Это та структура, которая пыталась заниматься суррогатными революциями в Гонконге и Тайване, и во многом их усилиями в Тайване сменилась правящая партия.

Так что это никакие не республиканцы саблезубые и не консервативная номенклатура занимались этим. Наоборот, это одни левые борются с другими левыми, другого свойства.

И для администрации Трампа в венесуэльской ситуации я лично никакой выгоды не вижу.

"ЗАВТРА". Да, интересный взгляд на Венесуэлу.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. В неоднозначной ситуации с Венесуэлой, как и с Северной Кореей, как только Трамп собирается там что-то делать, появляются партия «давай-давай» и партия «ай-ай-ай». То есть одни люди в прессе требуют от него, чтобы он ещё сильнее надавил в переговорах на другую сторону, а другие, одновременно, как по разнарядке, впадают в ужас от того, что происходит: «Сейчас будет военный удар!», «Трамп – милитарист!» и т.д. Идёт такая игра.

Кстати, впервые оказавшись у Ларуша в Шиллеровском институте, я, глядя через чью-то голову в компьютер, увидел их рубрикатор, по которому они собирают разные материалы по всему миру. И там была рубрика «Право-левые игры». Увидев это, я понял, что это совершенно уникальное учреждение!

"ЗАВТРА". "Право-левые игры"... Это очень подходит к ситуации, сложившейся во Франции. Ведь, с одной стороны, протест "жёлтых жилетов" против налогов — это левая повестка...

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Левая-то левая, но откуда возникла проблема? Проблема возникла с климатическим налогом. И реакция истеблишмента на протесты против экологического налога была ровно такая же, как на победу Болсонару в Бразилии: что это катастрофа, это кошмар, то, что происходит во Франции — ведь это движение против Парижского соглашения. Парижского! Там, где это "Великое климатическое соглашение" было подписано, выходят люди, требуя отмены экологического налога. В СМИ была истерика!

"ЗАВТРА". Да, но сейчас для Макрона в какой-то степени спасительным оказалось то, что увидели некий право-антисемитский след в движении "жёлтых жилетов". Ведь их обвинили и в осквернении еврейского кладбища, и в оскорблении философа Финкелькраута?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, если говорить о правых и левых... У нас нет прямых доказательств, что кладбище разрушили по политическому заказу, но многим это представляется вероятным, поскольку во Франции такое уже было в 1980 году, когда Миттерану было категорически не интересно, чтобы возник блок между голлистами и Жан-Мари Ле Пеном. Была проведена заказная акция, и впоследствии даже глава внутренней разведки Франции признал публично, что это был сценарий Миттерана.

И сейчас не исключен повтор той ситуации, которая была в 1980 году. Сейчас это особенно актуально в связи с тем, что Франция теряет позиции на Ближнем Востоке. А ей очень хотелось бы туда вернуться, и это вполне можно понять, поскольку когда-то в зону французского мандата входили и Сирия, и Ливан. Но для возвращения на Ближний Восток нужен повод, чтобы быть услышанными в Израиле.

"ЗАВТРА". Тем более, что политическая конфигурация в Израиле в ближайшее время может измениться?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, и это было очень заметно на Мюнхенской конференции. На этой конференции государство Израиль непонятно почему представлял генерал Бени Ганц — человек, который ещё никаких выборов не выиграл и который сейчас не возглавляет ни одно из ведомств. То, что в 2011 году он стал главой Генштаба Израиля, объясняется тем, что тогда происходили события "Арабской весны", и министр обороны Израиля Эхуд Барак очень хотел сделать красивый жест в сторону Белого дома и взял себе в качестве главы Генштаба человека, который до этого несколько лет провёл в США и заведомо устраивал и тогдашний Госдеп, и Пентагон.

Можно сказать, что на Мюнхенской конференции, где обычно присутствуют всё-таки официальные лица, Бени Ганца представили как будущего политика, и это произошло в то же самое время, когда возник острый внутриэлитный конфликт между корпорациями в США.

С изменениями политического расклада в Израиле может измениться ситуация во всём ближневосточном регионе. Например, тот факт, что Нетаньяху должен был приехать в Москву 21 февраля, но не приехал, объясняется тем, что 21-го был последний день регистрации списков на досрочные выборы в Кнессет. И в этом последний день что-то должно было произойти, чего он не хотел, но чего мог ожидать.

"ЗАВТРА". А это как-то связано с Мюнхеном?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, это произошло именно после Мюнхена. А произошло то, что два ведущих оппозиционных списка, которые казались несовместимыми ни идеологически, ни личностно, вдруг взяли и объединились. Во главе одного списка стоял вышеупомянутый Бени Ганц, которого ведёт политтехнологическая фирма, прямым клиентом которой является израильский банк "Апоалим". Главой второго был Яир Лапид, тот самый человек, который спровоцировал роспуск Кнессета. А человеком, который их соединил, явился однокурсник Лапида Габи Ашкенази.

Интересно, что Габи Ашкенази является деловым партнёром бывшего директора ЦРУ, бывшего главы объединённого контингента в Ираке и Афганистане Дэвида Петреуса — человека, скажем так, с неоднозначной репутацией. О нём много писалось в связи с возникновением ИГИЛ (организация запрещена в РФ). У Петреуса были и президентские амбиции, и лоббистские старания. Он провёл в Белый дом в качестве главы Совета национальной безопасности своего ближайшего коллегу-подчинённого по Ираку и Афганистану Герберта Макмастера. Макмастер уже покинул Белый дом, однако амбиции Петреуса на этом не закончились.

"ЗАВТРА". А чем такая расстановка сил в Израиле может грозить нам, России?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Для нашей страны это очень чувствительно, поскольку по сирийским вопросам придётся договариваться с совершенно другими людьми и совершенно на другом языке. Это абсолютно другая публика, и публика опасная.

И по Ирану ситуация может стать гораздо хуже, чем сейчас. Ведь что бы там Нетаньяху ни говорил, как бы ни размахивал руками и ни плевался на Иран, это не идёт ни в какое сравнение с тем, что люди Петреуса могут сделать в Иране. И иранцы сами об этом очень хорошо знают, по крайней мере, судя по докладу, который был сделан после волнений конца 2017 – начала 2018 гг. В докладе говорилось о некой тайной встрече, которая происходила в городе Эрбиль, где присутствовали некие американцы и бывшие родственники Саддама Хуссейна. Речь шла о партнёрах Петреуса из "Армии Накшбанди" — структуры, помогавшей ИГИЛ занять город Мосул, не без участия Петреуса, который общался с накшбандийскими шейхами несколько лет.

"ЗАВТРА". А сейчас Дэвид Петреус занимает какие-то посты?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Сейчас он является старшим вице-президентом Королевского института объединённых служб (военных) — британского центра, который занимается отслеживанием официальной и неофициальной экономики нашей страны, стран Средней Азии и т.д., а также состояния разведок других стран.

И если в Израиле к власти придут люди Петреуса, а затем, скорее всего, поменяются фигуры и в Палестине, то тогда «Большая сделка» Трампа по Ближнему Востоку провалится.

"ЗАВТРА". А не связан ли с этим уже состоявшийся провал встречи Вышеградской четвёрки (Польши, Чехии, Словакии и Венгрии) в Иерусалиме, куда не приехали поляки?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Чтобы ответить на этот вопрос, надо посмотреть на события в других регионах.

Во-первых, в результате развития переговоров в Афганистане, которые ведёт администрация Трампа с талибами, американская сторона всё больше и больше зависит от единственного государства, на территории которого талибы сейчас соглашаются встречаться — это государство Катар. Более того, зависимость США от Катара проявляется и в том, что Катар с помощью своих инвестиций фактически установил контроль над американскими месторождениями сланцевого газа.

Во-вторых, давайте вспомним, для чего строился в Польше газовый терминал Свиноуйсьце? Он строился для газа из того же самого Катара.

В-третьих, из нескольких альтернатив газовых поставок есть те, которые происходят из Восточного Средиземноморья, а именно из шельфа Израиля и Кипра, соответственно, месторождений «Левиафан» и «Афродита». Администрация Нетаньяху была готова на некий большой обмен в рамках «Большой сделки» по Ближнему Востоку, а именно: Израиль, став поставщиком газа с «Левиафана», смог бы компенсировать те потери, которые возникли бы у него в результате соглашений с палестинцами, которые устраивали бы, например, Саудовскую Аравию, Иорданию и другие арабские страны.

"ЗАВТРА". И что бы ни говорили американские газовики, очевидно, что сжижать газ, везти через океан и т.п. — крайне затратно...

Константин ЧЕРЕМНЫХ. А в случае поставок из "Левиафана" Восточная Европа, которую Брюссельская бюрократия Евросоюза контролирует откровенно плохо, вошла бы в новый формат партнёрства с Израилем.

К тому же Брюссель очень недоволен Трампом в связи с тем, что Трамп везде насаждает правые правительства. А правые правительства Восточной Европы постоянно раздражают евробюрократию своей позицией по миграционному вопросу, своим негативным отношением к Соросу и т.д. И эти же страны оказались в Иерусалимской партии, то есть вслед за Трампом признали Иерусалим столицей Израиля. Но всё это действует, пока есть Нетаньяху.

И ещё один важный аспект — это вопрос конкуренции с Китаем. Когда Китай купил порт Пирей в Греции, тема китайского влияния в Юго-Восточной Европе приобрела совершенно другое качество. У Китая есть целая серия инфраструктурных проектов, связанных с этим портом. И Трамп всеми силами старается не отдать Восточную Европу под китайский контроль, ведь Китай уже многократно проводил конференции в формате «Китай+16» с участием восточно-европейских стран, включая Прибалтику, и им гораздо интереснее было общаться, например, с Си Цзиньпином, чем с Обамой, когда это было при Обаме.

"ЗАВТРА". Но провал Иерусалимской встречи Вышеградской четверки произошёл по вине Польши?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, но сначала немного предыстории. Польский план возродить Речь Посполитую или то, что называется проектом "Междуморье" Пилсудского, исторически был профранцузским. И на Францию действительно был какое-то время ориентирован польский премьер-министр Моравецкий, которого пригласили в Иерусалим. Но влияние Макрона стало на глазах слабеть, и одним из показателей этого стала встреча Меркель и Макрона в Аахене, на которой выяснилось, что теперь Германия, а не Франция будет контролировать платёжный механизм с Ираном в обход американских санкций. То есть Франция перестаёт быть мощным субъектом политического процесса, и в этих условиях польское руководство на Францию уже не ориентируется, а готово иметь дело с Трампом, предлагая ему лестные проекты, которые заведомо раздражают Брюссель.

"ЗАВТРА". И, тем не менее, именно поляки проваливают задуманное Трампом мероприятие в Иерусалиме?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Дело в том, что та фраза Нетаньяху о поведении поляков во время Второй мировой войны, из-за которой начался конфликт между Израилем и Польшей, была подслушана и записана его оппонентами, чтобы лишний раз вставить шпильку собственному премьер-министру. Это классический информационный слив. Но это проблема с израильской стороны. Есть ещё проблема с польской стороны, которая состоит в том, что есть две разных системы отношений между США и Польшей. Одно — это отношения Трампа с правящей польской партией "Право и справедливость", а другое — это отношения, которые строились ещё при Тиллерсоне, с теми людьми, которых Тиллерсон набрал из польской оппозиционной "Гражданской платформы". И эти две системы имеют прямое отношение к конкуренции оружейной. Здесь важную роль играет Центр европейского политического анализа — структура, набитая антироссийскими авторами разных антироссийских проектов. Этот Центр выходит на польскую оппозицию, на "Гражданскую платформу", а основным спонсором этого центра является "Локхид".

"ЗАВТРА". То есть, в срыве иерусалимского мероприятия была заинтересована и израильская оппозиция, и польская?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, их интересы совпали. И этот скандал с фразой Нетаньяху не выгоден не только самому израильскому премьеру, он не выгоден ни президенту Польши Дуде, ни Трампу. Он выгоден оппозиции, о конфигурации которой с израильской стороны было сказано выше. А с польской стороны он выгоден тамошней оппозиции и лично председателю Европейского совета Дональду Туску, который был бы не прочь вернуться в Польшу в качестве президента.

"Завтра". Подводя итоги, давайте очертим общие контуры противоборства...

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, с одной стороны есть Трамп, Помпео и команда Джона Болтона, которому помогает Стивен Бэннон и лобби корпораций Боинг и Рэйтеон, а с другой стороны, Локхид и очень мощная структура, связанная с Джоном Керри и Джо Байденом, к которым ещё добавляется команда Петреуса. И получается, что сейчас против Трампа, с одной стороны, весь тот аппарат, который работал во время выборов на Хилари Клинтон и ориентировался на Мадлен Олбрайт, а с другой стороны, их бывшие конкуренты из команды Джона Керри. Между этими сторонами стёрлись противоречия, и они теперь оказались в одной антитрамповской упряжке.

Из новых факторов следует отметить появление в Вашингтоне организации «Демократическое большинство за Израиль». Казалось бы, уже есть множество организаций подобного рода, но зачем-то понадобилась ещё одна. Эту организацию возглавил Марк Меллман – президент Меллман Групп, он же является главой Американской ассоциации политических консультантов. Это человек с большим опытом, к примеру, в 1996 году он работал на Б.Н. Ельцина, а совсем недавно он работал на Джареда Полиса. Напомним, что Джаред Полис – это первый открытый гомосексуалист, ставший губернатором (в штате Колорадо). Напомним также, что его победе очень помогла право-левая история, связанная со стрельбой в синагоге в Питтсбурге. И этот же Марк Меллман обслуживал ещё и Джона Керри в 2004 году, а в Израиле этот человек работал на Яира Лапида. И вот теперь именно он позиционируется в качестве главы новой американо-израильской организации. В прессе это интерпретируется, в основном, как создание альтернативы Берни Сандерсу, Рашиде Тлаиб и прочей публике разных национальностей и разных рас, которые сочувствуют палестинской стороне, а с точки зрения финансов больше зависят от Сороса, чем от Бнай Брит.

Любопытно, что когда Марк Меллман говорит о себе, он не упоминает ни про Керри, ни про свою работу в России. Он говорит о себе буквально следующее: «Я был главным стратегом потрясающего роста партии Яира Лапида с нулевых мест в Кнессете до второй по значению партии. Кроме того, я сделал Сесара Гавириа президентом Колумбии. Я не позволил Люльзиму Баша в Албании получить титул международного мэра года».

То есть, представляя себя, человек на первое место ставит свой израильский результат, из чего, как минимум, можно предположить, что его появление в качестве руководителя новой американо-израильской организации является далеко не только внутриамериканской политической игрой. Это двусторонняя инициатива — и в США, и в Израиле, и связана она с тем же самым проектом, о котором так много писал и говорил Линдон Ларуш.

Беседовала Елизавета ПАШКОВА

США > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 22 марта 2019 > № 2953717 Константин Черемных

Росгеология расширит сотрудничество со странами Персидского залива

Росгеология расширит сотрудничество со странами Персидского заливаАО «Росгеология» является участником Международной Ближневосточной выставки и конференции по нефти и газу MEOS-2019 (Middle East Oil & Gas Show and Conference), прошедшей в г. Манама (Королевство Бахрейн).

Российский геологический холдинг представил свой фирменный стенд, на котором были проведены презентации для потенциальных клиентов, а также ряд переговоров и встреч с недропользователями стран Персидского залива.

В рамках обзорной презентации было рассказано о компетенциях холдинга, а также продемонстрирован опыт выполнения геологоразведочных работ в транзитных зонах и современные технологии разведки на суше, применяемые компанией. Отдельное внимание привлекли наработки Росгеологии в области производства собственных виброисточников для геофизических исследований.

Конференция является одним из крупнейших событий для мировой нефтегазовой отрасли. Мероприятие проводится каждые 2 года, начиная с 1979 г. в центре одного из самых активных нефтедобывающих регионов мира, который включает ОАЭ, Саудовскую Аравию, Катар, Кувейт и др.

Присутствие на данном рынке для Росгеологии важно со стратегической точки зрения. Холдинг активно работает с недропользователями региона, расширяя портфель зарубежных заказов. На полях конференции, в частности, был подписан контракт с Tatweer Petroleum о выполнении комплексных региональных геофизических работ на территории Королевства Бахрейн.

Первая СПГ-бункеровка осуществлена в Польше 

Польша провела первую операцию по бункеровке морских судов сжиженным природным газом. 13 марта 54 тонны СПГ было поставлено на танкер-химовоз «Fure Valo», 18 марта 18 тонн было отгружено на цементовоз «Ireland». Бункеровали «с колес», отмечает Benzol.ru.

Пока такой вариант бункеровки доступен в портах Гданьск и Гдыня. Однако в перспективе стоит задача освоить метод «с борта на борт» и к 2025 году предоставлять услуги по бункеровке СПГ также в портах Щецин и Свиноуйсьце.

Газ для бункеровки польская PGNiG импортирует из Катара, Норвегии и США через СПГ-терминал в Свиноуйсьце.

Россия вошла в число ведущих экспортеров СПГ в Великобританию

За несколько лет со времени пуска «Ямал СПГ» в 2017 году поставки из России стали одним из ключевых источников СПГ для британских потребителей, свидетельствуют данные терминала Refinitiv Eikon, которые опубликовало агентство Reuters. Поставки энергоносителей с «Ямал СПГ» «изменили энергетический ландшафт Европы», считают в агентстве.

Заметное увеличение импорта Великобританией СПГ из России и США привело к резкому сокращению доли Катара, который занимал 1-е место по поставкам СПГ в туманный Альбион на протяжении многих лет. В 2017 году, в частности, доля Катара на британском рынке СПГ составляла 87%. В 2018 году этот показатель снизился до 39%, а с начала 2019 года — до 34%.

Поставки СПГ из других стран, в том числе России, позволили, помимо всего прочего, снизить розничные цены на газ для британских потребителей.

По итогам февраля 2019 года благодаря развитию проекта «Ямал СПГ» Россия смогла занять 1-е место по поставкам СПГ в Европу, отмечает портал «Вести.Экономика».

Инкубатор террора

роль спецслужб США и Великобритании в захвате Ираком Кувейта 29 лет назад

Рами Аль-Шаер

В газете "Завтра" (2019, №4) была опубликована статья под названием "Спецслужбы. Война миров". В ней шла речь о недавних политических и военных событиях на Ближнем Востоке, о том, какие попытки предпринимаются Вашингтоном и его союзниками, чтобы сорвать усилия мирового сообщества, направленные на достижение мира на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также о роли спецслужб НАТО в этой нечестной и опасной игре.

Статья вызвала вопросы: "Неужели спецслужбы западных стран действительно способны оказывать столь сильное влияние на ход событий в этих регионах и на судьбы их народов? Нет ли здесь преувеличения их роли?"

Вопросы эти были вполне обоснованными: не так много людей знает о масштабах и множестве акций западных спецслужб, ведь они действуют в "серой зоне", в условиях строжайшей секретности. И я решил написать статью, которая хоть чуть-чуть приоткрыла бы завесу, пролила бы свет на то, что происходит в этой "серой зоне", в закулисье, на те методы и приёмы, которыми пользуются агенты ЦРУ США и их коллеги в британской разведке МИ-6. Сразу заметим: эти спецслужбы имеют большой опыт работы в разных странах мира и способны путём оказания давления на политиков или с помощью подкупа влиять не только на формирование внешней политики этих стран, но и на их внутренние дела. Их влияние ощущается порой как в органах исполнительной, так и законодательной власти, и нередко определяет политику той или иной страны на десятки лет вперёд. При этом принцип их деятельности — это обеспечение собственных национальных интересов, а точнее — интересов их правящей верхушки за счёт интересов других народов. А неразборчивость методов их деятельности давно печально известна.

Хочется привести один из конкретных примеров, который характеризует хитроумные планы Запада, в данном случае, в отношении Ирака и других стран Залива, осуществлённые примерно тридцать лет назад. Всё, о чём пойдёт речь — вовсе не выдумка!

Смена экономической формации в России, распад социалистического лагеря, ликвидация Варшавского договора и прекращение, пусть и ненадолго, гонки ядерных вооружений дали России возможность на какое-то время выйти и на иной политико-экономический простор: начать строить свои отношения с теми странами мира, которые Запад постоянно запугивал мифом об экспорте коммунистической идеологии, якобы осуществлявшейся Советским Союзом. Особенно успешно действовала пропаганда такого рода на исламские страны. Западные пропагандисты всячески убеждали их в том, что коммунизм не признаёт никакие религии. Многие мусульманские страны, увы, верили им, что и было препятствием в развитии отношений между Москвой и странами Залива. Достаточно вспомнить, что в 1983 году Москва имела отношения только с одной его страной — с Кувейтом.

Но со временем и другие страны открыли свои посольства в Москве, и чем шире становились отношения России со странами Востока, тем больше росла озабоченность в Вашингтоне и Лондоне. Ведь развитие отношений России с ними вовсе не входило в далеко идущие планы НАТО. Поэтому блок начал разрабатывать новую стратегию и новые методы для сохранения влияния на страны Залива. В их основе были, с одной стороны, стремление сохранить контроль над их природными богатствами, а с другой — создание условий для обустройства новых военных баз вблизи границ России. Хотя страны НАТО и надеялись со временем создать такие базы на территории Восточной Европы, они, учитывая огромные размеры России, хотели придвинуть свои базы поближе и к азиатским районам страны.

А чтобы осуществить планы такого рода и усилить своё присутствие на территории арабских стран в зоне Залива, нужно было создать ситуацию, грозящую катастрофой для многих народов региона, и особенно для нефтедобывающих стран. Чтобы завуалировать свои цели, западные политики, дипломаты и военные начали при помощи своих спецслужб разрабатывать коварный план, чтобы разжечь войну в регионе. Для этого было решено спровоцировать тогдашнего президента Ирака на захват Кувейта. В ближайшем окружении Саддама Хусейна нашёлся человек, который по заданию западных спецслужб стал внушать Хусейну, что Кувейт ведёт секретные переговоры с шиитским Ираном и намерен договориться с ним о том, чтобы Иран взял на себя оборону Кувейта в случае нападок Ирака.

То была ложь, конечно, потому что Кувейт на протяжении всей ирако-иранской войны оказывал большую гуманитарную помощь Ираку и этим не мог не вызвать недовольство Ирана. Но зёрна этой лжи сделали своё дело. Саддам Хусейн не желал признавать Кувейт как независимое государство и давно лелеял план присоединить его к Ираку. Но ещё больше должно было побудить его на агрессию то, что ему также внушили, что Иран и Кувейт сговариваются его физически уничтожить, чтобы раз и навсегда покончить с его режимом.

Этот высокопоставленный провокатор из окружения Саддама, имя которого не называется по вполне понятным соображениям, организовал встречу между Саддамом Хусейном и временным поверенным США в Ираке г-жой Эйприл Глэспи (April Glaspie). Задача, которую она получила, вероятно, из Госдепартамента и ЦРУ США, была такой: сообщить президенту Саддаму Хусейну, что США не против того, чтобы Ирак присоединил к себе Кувейт, и что Вашингтон поддержит Ирак и будет опираться на него как на страну, являющуюся передовым отрядом борьбы с планами шиитского Ирана, который "осуществляет экспансию" на Ближнем Востоке.

С этого времени НАТО усиленно начало вести двойную игру, подлость и коварство которой по отношению к арабским странам ещё только предстоит оценить. Чтобы снять с себя любые подозрения в сговоре с Саддамом Хусейном, Вашингтон предпринял такой шаг: менее чем за двое суток до вторжения Ирака в Кувейт Госсекретарь США Джеймс Бейкер передал советскому министру иностранных дел Шеварднадзе сообщение о том, что Ирак концентрирует свои войска на границе с Кувейтом с явной целью захватить эту страну. Предотвратить вторжение не было никакой возможности. Кувейт был захвачен в считанные часы. Между тем, как только это стало свершившимся фактом, американские дипломаты, сотрудники американских и британских спецслужб, а также их местная агентура в странах Залива и Северной Африки начали активно агитировать арабских политиков обратиться к США и НАТО с просьбой срочно вмешаться, защитить арабские страны Залива и помочь освободить Кувейт.

То была масштабная операция, включавшая в себя не только многочисленные встречи дипломатов и военных, но и активную закулисную деятельность, которую осуществляли многочисленные советники и представители американских и британских "общественных организаций" и "консультативных фирм". А их было немало при дворцах королей и эмиров, а также при министерствах и ведомствах в странах Залива. Просьбу о помощи, обращённую к Америке и её союзникам, тут же подхватили СМИ всех натовских стран.

Соединённые Штаты "откликнулись" на просьбу о помощи: теперь они собрались положить конец иракскому режиму, который сами снабжали военными материалами и системами связи и который подтолкнули на захват Кувейта. Пентагон организовал "авиамост", и на Ближний Восток были переброшены американские войска. По сути дела, это была самая масштабная после Вьетнама военно-стратегическая операция. Да, Кувейт был освобождён, и его народ вернулся к мирной жизни, но в результате крупнейшей в Заливе провокации там были созданы или укрупнены американские военные базы, существенно облегчавшие НАТО развёртывание сил, включая военно-морские, в регионе и вообще в южной Азии. Замечу, что присутствие многочисленных военных баз в регионе не регламентируется ни одним соглашением с арабскими странами Залива. Но хочу подчеркнуть, что сегодня Кувейт с его эмиром занимают конструктивную позицию с целью нормализации отношений между странами Залива и снятию напряжения в отношении Ирана, а также для достижения мира и спокойствия на Ближнем Востоке.

Попутно страны НАТО, и в первую очередь США и Великобритания, решают ещё одну свою задачу — выкачивание денег из стран Залива. Страшно даже представить себе, что за последние пять лет арабскими странами, в первую очередь странами Залива, было закуплено 18% всей боевой техники и вооружения, производимых в мире на экспорт. А это сотни миллиардов долларов! Не стоит забывать, что, активно вооружая страны Залива, Пентагон рассматривает их армии как свой "боеготовый резерв", который он может применить в ходе широкомасштабного конфликта. А это делает страны Залива мишенями для ответных акций.

Во время моей работы над этой статьёй, 13 марта 2019 года, средства массовой информации мира передали сообщение министра иностранных дел Бахрейна Шеха Халеда бин Ахмада Аль-Халифа, что бывший министр энергетики Катара Абдалла бин Хамат Аль-Атия лишился рассудка во время лечения в Лондоне. Такое заключение министра иностранных дел Бахрейна сделал после того, как прочитал интервью бывшего министра энергетики Катара в катарской газете "Луасиль" о том, что Саудовская Аравия, Бахрейн, Эмираты и Египет намеревались захватить Катар. Интересно получается: 30 лет назад Ирак захватил Кувейт, а сегодня возникла такая большая проблема между странами Залива. Не похоже ли, что за всеми этими провокациями стоит один и тот же центр? Все эмиры и короли Залива учились в Лондоне и США, всю жизнь у них были братские отношения. Чей интерес может лежать в основе такого конфликта, где Ближний Восток раскололся на два лагеря: Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Египет — с одной стороны, и Катар, Иран и Турция — с другой. Предполагаю, что здесь снова поработали спецслужбы США и Великобритании и присоединившийся к ним Израиль со своей агентурой. Очевидна цель: подготовить арабские страны и регион к принятию нового плана Вашингтона по урегулированию арабо-израильского конфликта, или как называет его Трамп — "Сделка века".

Позволяя странам НАТО расширять базы в Заливе и щедро финансируя совместные с ними программы, тратя миллиарды долларов на закупки оружия и платя за содержание этих баз в той или иной форме, страны Залива, и это очевидно, действуют против интересов России, в ущерб её безопасности. Что особенно актуально в условиях нынешнего обострения отношений между США и Россией, а также выхода США из договора по РСМД и из договора по ядерной программе с Ираном. Поразительно, что некоторые политики в странах Залива не понимают, что порой их страны становятся разменной монетой в той хитроумной игре, которую ведут США на международной арене.

Натовские базы, существующие на территории стран Залива, являются, как мы теперь знаем, инкубаторами террористов. Большая часть из ста шестидесяти тысяч боевиков, которые воевали в Сирии, была подготовлена на натовских базах и снабжена оружием и разведданными, которые помогли им вести боевые действия против сирийской армии, захватить почти половину территории Сирии и усугубить сирийский кризис. Как следствие всего этого, а также из-за повреждённой инфраструктуры и страшных разрушений, в лагерях беженцев оказалось 8 миллионов сирийских граждан! Если бы Россия, откликнувшись на просьбу официального Дамаска, не вмешалась в ситуацию, эти 100 тысяч боевиков из различных группировок, включая "Фронт Ан-Нусра" (террористическая организация, запрещённая в Российской Федерации. — ред.) могли бы проникнуть в любой район Ближнего Востока, включая страны Залива. К счастью, угрозу, которую терроризм несёт и тем странам, которые его некогда спонсировали, поняли, наконец, и страны Залива. Одна за другой они отказывались помогать боевикам деньгами и оружием, принимали решение изолировать террористов и на своей земле. Но сколько было потеряно жизней и разрушено городов, пока понимание угрозы терроризма не пришло к политикам региона…

Россия, помимо военной помощи в ликвидации террористов и освобождении большой части территории Сирии, продолжает прилагать дипломатические усилия для улучшения отношений между странами этого региона. В начале марта этого года министр иностранных дел России Сергей Лавров посетил Саудовскую Аравию, Кувейт, Катар и Арабские Эмираты. Судя по сообщениям, переговоры носили деловой характер. Словом, усилия России по созданию бесконфликтных зон в таких регионах, как Залив, заслуживают высокой оценки.

Как реагирует на эти усилия Запад? Спецслужбы и СМИ США и Великобритании делают всё возможное, чтобы дискредитировать заявления российского министра, а Россию вновь пытаются обвинить в агрессии.

Появились сообщения о заявлениях Биньямина Нетаньяху, что результатом переговоров с президентом России Владимиром Путиным стала договорённость о выводе из Сирии всех иностранных военных формирований. Но это не соответствует действительности. Такой вопрос с российской стороной не обсуждался.

Хотел бы остановиться на факте, который наглядно демонстрирует и другие козни западных стран в отношении арабских государств, в первую очередь, Сирии. Как известно, некоторые из арабских стран, по заявлениям их министров, не собираются пока принимать решение о возвращении Сирии в Лигу арабских государств (членство Сирии в ней было заморожено 8 лет назад). И это при том, что в Сирии умирают от голода дети, гибнут от холода женщины и старики. В результате санкций и блокады в Сирии имеет место самая масштабная гуманитарная катастрофа после Второй мировой войны. Страна лишилась половины инфраструктуры, большинство жилых домов разрушено. По существу, Лига арабских государств, оставаясь на прежней позиции, принимает участие в коллективном наказании народа Сирии.

Объяснение этому есть: стали достоянием гласности факты, что на Лигу арабских государств оказывают мощное давление страны Запада. Достаточно привести в пример заявление спецпосланника США по Сирии из Вашингтона Джеймса Джеффри (James Jeffrey), сделанное в субботу 9 марта, что США — против возврата Сирии в Лигу арабских государств.

Разве США являются членами этой арабской организации? Проиграв битву за Сирию и её богатства, Запад и США хотят отомстить, принеся её народу новые страдания.

Рынок СПГ будет более независим от нефтяного

Роль Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) на мировом энергетическом рынке будет расти из года в год, уверен глава «НОВАТЭКа» Леонид Михельсон, который 17 марта встретился в Баку с министром энергетики Саудовской Аравии Халидом аль-Фалихом. «Это была встреча, обмен мнениями. В Баку заседает комитет ОПЕК, но есть и газовый ОПЕК (ФСЭГ), про него мало кто знает. Я считаю, что из года в год он будет приобретать большее значение на мировом энергетическом рынке», — сказал Михельсон журналистами по итогам встречи.

«Сейчас основная масса контрактов по СПГ все равно привязана к нефтяной составляющей. И мы думаем, что в недалеком будущем будут рождаться другие индексы, и будет рождаться более независимый рынок СПГ от нефтяного», — отметил он.

ФСЭГ — международная межправительственная организация, объединяющая ведущих мировых экспортеров газа. Ее членами являются Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, Объединенные Арабские Эмираты, Россия, Тринидад и Тобаго, Экваториальная Гвинея. Статус наблюдателей имеют Ирак, Казахстан, Нидерланды, Норвегия, Оман, Перу и Азербайджан, уточняет «Прайм».

Украина претендует на второе место в Европе по залежам газа

На конец 2017 года залежи газа на Украине оценивались в 1,1 трлн кубометров, что делает ее второй после Норвегии в Европе по объемам залежей голубого топлива, говорится в отчете BP Statistical Review of World Energy. В первую тройку рейтинга, уточняет информационный бизнес-портал Liga.net, вошли Норвегия, которая по оценкам аналитиков имеет 1,7 трлн кубометров газа, Украина (1,1 трлн) и Нидерланды (0,7 трлн).

Самые большие запасы газа в мире имеют Россия (35 трлн кубов), Иран (33,2 трлн), Катар (24,9 трлн) и Туркменистан (19,5 трлн).

По оценкам «Нафтогаза Украины» и Министерства энергетики и угольной промышленности страны объемы голубого топлива в Украине составляют 0,6 трлн кубометров. При этом «Нафтогаз» включает в расчеты только данные по своим компаниям без учета частных добытчиков.

Разница в цифрах объясняется разными методиками оценки. Кроме того, объемы разведочного бурения растут, и методология оценки запасов месторождений меняется. Поэтому переоценка запасов газа — постоянный процесс для всех стран, поясняет портал.

Саудовцы могут купить до 30% в «Арктик СПГ — 2»

«Если все будет хорошо, будем рассматривать», — заметил глава «Новатэка» Леонид Михельсон. Ранее в марте компания уже продала 10% в проекте французской Total

«Новатэк» может продать саудовской нефтяной компании Saudi Aramco до 30% в «Арктик СПГ — 2». Об этом заявил глава компании Леонид Михельсон. В «Новатэке» рассчитывают на сотрудничество на выгодных условиях, отметил он. «Если все будет хорошо, будем рассматривать», — сказал Михельсон.

В ближайшие месяцы стороны могут выйти на конкретные условия. В начале марта «Новатэк» закрыла сделку с французской Total по продаже 10% в этом проекте. А саудовцы еще в прошлом году заявляли, что «Арктик СПГ — 2» станет частью газовой стратегии Saudi Aramco. Однако до каких-то конкретных параметров еще далеко, комментирует руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник:

Александр Пасечник

«Саудовский министр нефти заявлял еще осенью, что они нацелены на солидную долю в «Арктик СПГ — 2». Это все вербальные интервенции, до каких-то конкретных параметров еще далеко. Опять же замечу, глава «Новатэка» Михельсон уже заявлял о том, что выросла оценка «Арктик СПГ — 2», то есть это уже не первоначальные 25 млрд долларов, это уже 45 млрд, может быть, даже уже и выше. Но это не независимая оценка, все-таки больше субъективная. Поэтому здесь и возможны какие-то переговорные сценарии. Был порыв у саудовцев, но сейчас эта амбициозность стала более умеренной. Видимо, есть еще и понимание перспективности развития мирового рынка СПГ. На горизонты трех-пяти лет приходятся серьезные предложения дополнительных объемов от Австралии, Катара, США, мы тоже в этом глобальном портфеле. Так что факт затоваривания рынка существует, и где гарантии, что Китай и вообще в целом азиатский рынок покажут тот спрос, на который рассчитывают производители СПГ? Таких гарантий пока нет. Поэтому и повышенная осторожность».

Ранее глава Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев заявлял, что Саудовская Аравия может инвестировать в проект около 5 млрд долларов. «Новатэк» планирует оставить под своим контролем 60% в «Арктик СПГ — 2», остальные 40% предложены иностранным инвесторам.

В Иране введены в строй 13,22,23 и 24 фазы месторождения "Южный Парс", а также другие объекты

В воскресенье президент Ирана Хасан Роухани официально открыл фазы 13, 22, 23 и 24 иранского газового месторождения "Южный Парс", сообщает Shana.

Министр нефти Ирана Биджан Намдар Зангане опровождал президента на церемонии запуска объектов.

Общий объем инвестиций в эти мегапроекты оценивается примерно в 11 млрд. долларов США, и, учитывая Валовой внутренний продукт (ВВП) страны в 1396 иранском календарном году (то есть 427 млрд. долларов США), стоимость этих проектов превышает два процентов от общего ВВП страны.

С открытием этих фаз, добыча газа Ираном с гигантского "Южного Парса" впервые превысит добычу в Катаре, с которой страна делит это месторождение в Персидском заливе.

Упомянутые фазы нацелены на добычу 56 миллионов кубометров газа, 75 000 баррелей газового конденсата и 400 тонн серы в день в дополнение к одному миллиону тонн этана и одному миллиону тонн пропана и бутана в год.

Во время своего визита в провинцию Бушер, находящуюся на юге страны, президент Ирана также открыл с помощью видеоконференции систему учета газа на нефтеперерабатывающих заводах "Южного Парса", завод по производству меркаптана в портовом городе Ассалуйе, а также газопровод Ассалуйе-Канган.

"Южный Парс" делится на 24 стандартных фазы развития на первом этапе. Большинство фаз в настоящий момент полностью работоспособны.

"Южный Парс" занимает площадь 9 700 квадратных километров, из которых 3700 квадратных километров, находятся в территориальных водах Ирана. Остальные 6000 квадратных километров, называемые "Северным куполом", расположены в территориальных водах Катара.

По оценкам, месторождение содержит значительное количество природного газа, на которое приходится около восьми процентов мировых запасов, и примерно 18 миллиардов баррелей конденсата.

Во время визита президента Ирана Роухани в провинцию Бушер в ходе видеоконференции также был открыт завод по производству цемента, а также было заложено основание для трех других промышленных проектов.

Как сообщалось, при объеме инвестиций в 3,8 трлн. риалов (около 90,48 млн. долларов) цементный завод Монд-Дашти имеет ежегодную мощность производства 1,2 млн. тонн цемента и создает более 170 рабочих мест.

Другие три проекта включали производство бумаги и два резервуара для хранения свинцовой кислоты для производства батарей, в которые было инвестировано 1,9 триллиона риалов (45,57 миллиона долларов США).

Президент Ирана также открыл шесть энергетических проектов на сумму 899 миллиардов риалов (около 21,4 миллиона долларов) в провинции Бушер.

«Арабская весна» и ее итоги: религия и политика

Валери Хоффман

Перевод с английского Екатерины Захаровой

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2019

Перевод Екатерина Захарова

Валери Хоффман — специалист по современному исламу, профессор религиоведения Колледжа свободных наук Иллинойского университета (Урбана-Шампейн).

[стр. 38—59 бумажной версии номера] [1]

Принято считать, что ислам не предполагает обособления политического от религиозного. Хотя этот тезис по-прежнему вызывает полемику, исследователи продолжают настаивать, что природа взаимоотношений между политикой и исламом уникальна[2]. Действительно, было бы ошибкой утверждать, что именно мусульманство предопределяет политические реалии Ближнего Востока, но одновременно никаких сомнений не вызывает уверенность большинства жителей этого региона в том, что только учение пророка Мухаммеда способно обеспечить базис социальной справедливости и, следовательно, политической легитимности.

Требования людей, которые протестовали в государствах, охваченных «арабской весной», преимущественно не имели отношения к религии. Они выступали за демократию, свободу, человеческое достоинство и искоренение коррупции, не делая отсылок к религиозной проблематике. Первые очаги протестной активности появились в небольших тунисских городах Сиди-Боузид и Кассерин, где в основном проживает рабочий люд. Это были стихийные возмущения, спровоцированные дурным обращением с трудящимся человеком, издевательствами над ним и его беспросветным положением. В случае торговца фруктами Мохаммеда Буазизи отчаяние оказалось настолько велико, что 17 декабря 2010 года он совершил самосожжение. Тунисские блогеры, узнавшие об акциях протеста и жестоком обращении полиции с их участникам, были молодыми и образованными представителями среднего класса с секулярным мировоззрением. Они организовали акции в поддержку протестующих в столице Туниса, продемонстрировав тем самым солидарность с бедствующими рабочими южных регионов страны и резкое неприятие коррумпированного политического режима. Они настаивали на свободе и демократии, требуя смены власти. Последнее из этих желаний исполнилось 14 января 2011 года, когда президент Туниса Зин аль-Абедин Бен Али бежал из страны, а некоторые члены его правительства, попытавшиеся сделать то же самое, были арестованы.

«Арабская весна» и светские протесты

Неожиданный успех массовых демонстраций, во многом обусловленный нежеланием тунисских военных стрелять в народ, подстегнул аналогичную социально-демографическую группу египтян — молодых, образованных и технологически продвинутых — организовать протестные акции в Каире на площади Тахрир. В 2008 году молодежное движение «6 апреля» уже использовало Facebook для поддержки рабочих промышленного города Эль-Махалла-эль-Кубра, поднявшихся на забастовку под лозунгом повышения зарплаты. На протяжении многих лет власти Египта не справлялись с обеспечением выпускников университетов ранее обещанными им рабочими местами в бюджетной сфере. Подобная политика привела к тому, что уровень безработицы среди молодых египтян, получивших высшее образование, в десять раз превышал аналогичный показатель для той группы молодежи, которая подобного образования не имела[3]. В довершение всего неолиберальный экономический курс, реализуемый в Египте с середины 1970-х, когда президент Анвар Садат начал проводить политику «открытых дверей», привел к такому резкому скачку цен, что зарплаты на государственной службе больше не позволяли людям обеспечивать свои семьи. Многие были вынуждены искать себе вторую или даже третью работу.

В свою очередь низкий уровень оплаты труда полицейских оборачивался всепоглощающей продажностью, взяточничеством, рутинными пытками задержанных и общей безнаказанностью. В большинстве своем жертвами полицейского произвола становились исламисты, чья участь не слишком интересовала светскую молодежь. Но ситуация изменилась, когда 6 июня 2010 года в Александрии двое полицейских, задержав в Интернет-кафе молодого Халеда Саида, забили его до смерти в соседнем переулке[4]. Брату убитого удалось сфотографировать его изуродованное тело; снимок разошелся по Сети, подстегнув протестные акции против полицейского произвола. Ваиль Гоним, директор по маркетингу офиса «Google» в Дубае, создал в Facebook группу «Все мы Халед Саид». К январю 2011 года в нее вступили пять тысяч человек[5]. Тем не менее никто в Египте не ожидал каких-либо масштабных перемен — пока не пришел день, когда граждане Туниса изгнали своего президента Бен Али.

Начало египетских акций протеста было запланировано на 25 января 2011 года. Дата выбиралась неслучайно: это национальный День полиции, а демонстранты как раз намеревались выступить против полицейской жестокости и потребовать отставки министра внутренних дел Хабиба аль-Адли. Также они настаивали на отмене закона о чрезвычайном положении, на протяжении десятилетий позволявшего произвольно арестовывать людей, ограничивать их конституционные права и пресекать политическую деятельность общественных организаций. Если бы протестующие взывали только к собственной социально-демографической группе, то протест быстро бы выдохся. Но в бедных кварталах Каира услышали их лозунги, осуждавшие высокие цены, низкие зарплаты, безработицу и коррупцию, — и жители городских окраин тоже начали стекаться на площадь Тахрир. Полиция и силы безопасности ответили на протест с прежней жестокостью. Поэтому 28 января, в «день гнева», в центре города оказалось еще больше людей: здесь были мужчины и женщины, молодые и пожилые, бедные и состоятельные, образованные и неграмотные. Впервые среди них оказалось значительное число исламистов.

Поначалу, учитывая явно нерелигиозный характер протестных акций, лидеры крупнейшей исламистской организации Египта «Братья-мусульмане» отказались принять участие в демонстрации 25 января. Некоторые молодые «братья», которые все же пришли на площадь Тахрир, подчеркивали при этом, что находятся здесь как египтяне, ратующие за свободу и справедливость, но не как исламисты, поддерживающие создание исламского государства. Однако «в ответ на всеобщую мобилизацию простых египтян руководство “Братьев” изменило свою первоначальную позицию и вечером 27 января официально обратилось к членам организации с призывом действовать»[6]. Тем самым «Братья-мусульмане» поставили свои недюжинные организационные возможности и многочисленных сторонников на службу демократии. Без умения этой организации вести за собой людей протесты могли бы кончиться ничем.

Между тем патриарх Коптской православной церкви Шенуда III «официально выразил свою поддержку президенту Хосни Мубараку и его легитимному правлению, призывая представителей коптской общины бойкотировать манифестации»[7]. Тем не менее среди 11% населения Египта, совокупно принявших участие в акциях протеста, оказалось немало коптов. Поэтому 11 февраля 2011 года, когда президент Мубарак ушел в отставку, патриарх подготовил новое заявление, в котором говорилось, что «коптская церковь признает благое начинание благородных молодых египтян, “молодежи 25 января”, тех, кто совершил в Египте славную революцию, мучеников нации, проливших за нее свою бесценную кровь»[8].

В порыве стремления к единой цели протестующие всячески подчеркивали нераздельность мусульман и коптов Египта. В пятницу, 4 февраля, коптские демонстранты образовали на площади Тахрир живое кольцо, чтобы защитить совершавших пятничный намаз мусульман от полиции. А через день, в воскресенье, мусульмане ответили коптам таким же благородным жестом, дав им возможность отслужить на площади мессу. Вероятно, необыкновенное зрелище распятия, поднятого на площади в центре Каира, вызвало слезы радости у многих христиан, привыкших к запрету публичного использования христианских символов и иных проявлений христианской веры. Протестные акции стали ярчайшим свидетельством межконфессионального единства, воплощением которого также выступали красочные изображения, появившиеся на ранее пустующих стенах по всему Каиру. После того, как 11 февраля 2011 года военные заставили президента Мубарака уйти в отставку, в Египет из Катара после полувековой ссылки возвратился Юсуф аль-Кардави — видный член «Братьев-мусульман» и богослов, окончивший университет Аль-Азхар. Когда на следующий день после изгнания Мубарака у него спросили, должен ли теперь Египет начать жить по шариату, он ответил: «Сохранить свободу людей важнее, чем утвердить шариатские нормы»[9]. 18 февраля в пятничной проповеди на площади Тахрир аль-Кардави недвусмысленно адресовал свое послание как мусульманам, так и коптам[10], заявив, что на революционной площади межконфессиональным розням пришел конец[11].

Единственным восстанием «арабской весны», в ходе которого восторжествовал религиозный раскол, стали беспорядки в небольшом островном государстве Бахрейн, где суннитская монархия угнетает шиитов, составляющих большинство населения. Первоначально шииты протестовали бок о бок с суннитами, тоже требуя демократических реформ, свободы самовыражения и ликвидации коррупции — того же, на чем настаивали люди, вышедшие на улицы в других арабских странах. Как справедливо отмечают Лин Нойхед и Алекс Уоррен:

«Недовольство граждан Бахрейна не имело связи с религией — в его основе лежали предъявляемые правящей династии Аль Халифа повсеместные требования ограничить полноту власти в пользу народа, наделить реальными полномочиями избираемый парламент, повысить прозрачность управленческих практик и положить конец дискриминации. Но уже к концу года общественные разногласия начали выливаться в религиозные формы. […] Сунниты, которые в начале 2011 года считали, что реформы помогут снять политическую напряженность, к концу года уже были уверены, что шиитов удовлетворит только свержение монархии. В свою очередь шииты, которые на заре протестов полагали, что мирных реформ будет достаточно, к концу года были твердо убеждены: семья Аль Халифа должна уйти»[12].

По мысли тех же авторов, несмотря на жесткий отпор, который встретили протестующие, в Бахрейне все же удалось избежать вооруженного конфликта, поскольку люди выходили на улицы без оружия[13]. В отличие от Ливии и Сирии, где Катар и Саудовская Аравия вооружали повстанческие группировки, в Бахрейне та же Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты помогли правительству подавить народное возмущение.

Возможно, обострение конфликтов и разногласий религиозного толка было неизбежным следствием народных волнений на Ближнем Востоке. Но причина этого кроется отнюдь не в безусловной вражде между суннитами и шиитами или мусульманами и христианами. Диктаторы и прежние владыки региона предупреждали мировое сообщество, что, если они потеряют власть, бразды правления перейдут к исламистам. Особенно чутко отнеслись к этому предупреждению Соединенные Штаты. Президент Барак Обама отнюдь не спешил поддержать борцов за демократию в арабском мире. Эти опасения не были беспочвенными: в странах, где инакомыслие подавлялось, просто не было политических партий, способных вырвать власть у диктаторов, вцепившихся в нее мертвой хваткой, — и поэтому представители сильной и организованной политической оппозиции собирались не в стенах парламентов, а в мечетях. «Братья-мусульмане», будучи старейшей, наиболее крупной и слаженно работающей исламистской организацией региона, создали родственные по духу группы по всему суннитскому Ближнему Востоку. В Египте действовал запрет на создание политических партий по религиозному принципу, но в эпоху Мубарака «Братья-мусульмане» присоединялись к другим политическим партиям и благодаря этому получали места в парламенте. Именно им обязаны своим появлением «Партия справедливости и развития» в Марокко и «Фронт исламского действия» в Иордании. Обе партии добивались некоторых электоральных успехов в пределах, определяемых дозволением монархов этих государств. Партия «Аль-Ислах» в Йемене стала самой видной оппозиционной силой, выступившей против президента страны Али Абдаллы Салеха. Но первого электорального успеха ближневосточные исламисты добились на выборах в Турции — единственной стране региона, государственность которой построена на сугубо секулярной основе. Турецкая «Партия справедливости и развития» пришла к власти в 2002 году и остается у руля по сей день. Администрация президента Джорджа Буша-младшего приняла в свое время специальную программу, нацеленную на продвижение демократии, но победа движения ХАМАС на парламентских выборах в Палестине в 2006 году показала, насколько уязвим демократический процесс, если поддерживающие его либеральные ценности отсутствуют.

30 января 2011 года после почти 23-летнего изгнания в Тунис возвратился Рашид аль-Ганнуши — лидер «Партии возрождения» («Ан-Нахда»), созданной в 1989 году Тунисским исламистским движением и долгое время подвергавшейся репрессиям со стороны властей. Первые после начала «арабской весны» выборы состоялись в Тунисе 23 октября 2011 года. На них определялся состав Национальной конституционной ассамблеи, членам которой предстояло разработать текст новой Конституции. Как и ожидалось, «Партия возрождения» получила большинство мест. Вместе с тем секулярная традиция Туниса подтвердила свою силу: так, устремления изменить правовой статус женщин, гарантированный им Кодексом гражданского состояния 1956 года, или же попытки рассуждать о них как о «дополнении» мужчины в ущерб принципу равноправия были решительно пресечены. Однако это не смогло предотвратить убийства двух виднейших светских политиков, произошедшего в 2013 году и совершенного, по-видимому, салафитами.

«Арабская весна» и религиозные конфликты

Учитывая вышесказанное, внезапное появление салафитов на улицах Туниса стало шоком. Сам вид длиннобородых мужчин в просторных одеждах и женщин в платьях до земли, прячущих свои волосы и лица, каких нередко можно увидеть в Египте или других ближневосточных странах, рядовым тунисцам, особенно из среднего класса, напоминал о далеком прошлом — о временах, когда и в их стране люди появлялись на улицах в традиционных сафсари. «Салафизм» означает сохранение древних мусульманских устоев жизни, а сам термин происходит от слова «салаф», которым обозначали относительно либеральное и модернистское реформаторское движение под началом Мухаммеда Абдуха (1849—1905) и Рашида Риды (1865—1935). Эти люди хотели возродить динамизм, присущий молодому исламу, не воспроизводя при этом образ жизни и обыкновения первых мусульман. В наше время, однако, салафитами стали называть наиболее косных сторонников буквального толкования священных текстов; их лучше было бы именовать исламскими фундаменталистами, поскольку они хотят возродить ислам в его первозданном виде и следовать буквальным трактовкам шариата. Салафиты заставили содрогнуться светскую интеллигенцию Туниса, выступив с требованием создания исламского государства под черным флагом «Аль-Каиды». После революции они разрушали гробницы марабутов[14] — исламских святых, мужчин и женщин, — почитание которых было неотъемлемой частью местной культуры. В мусульманском мире принято преклоняться перед избранными «друзьями» Бога. Их могилы притягивают паломников, которые надеются получить Божье благословение, соприкоснувшись с их добродетельностью и святостью. Ибн Таймия Дамасский (1265—1328) считал подобные практики идолопоклонством, но популярность святых была настолько велика, а основанные ими суфийские ордена настолько сильны, что на закате жизни этот богослов оказался в тюрьме. Лучшим доказательством его идейного поражения стало то, что после смерти его могила на суфийском кладбище сама сделалась местом массового паломничества — несмотря на все его выпады против таких практик. Но в XVIII веке учение Ибн Таймии было с живостью воспринято воинственным движением ваххабитов, идеология которых составила фундамент трех последовательно сменявших друг друга государств саудитов, включая и нынешнее Королевство Саудовская Аравия, основанное в 1932 году. Саудовцы тоже уничтожали гробницы и другие религиозные святыни, а салафиты распространили эту практику по всему исламскому миру. Уход диктаторов Ирака, Туниса, Египта и Ливии развязал салафитам руки, и они начали крушить памятники культуры, оскорблявшие их представления об «истинном» исламе, причем их агрессивные действия почти не встречали сопротивления. Высокопоставленные религиозные деятели Египта, шейх университета Аль-Азхар и великий муфтий — оба состоят в суфийских орденах, — гневно реагировали на разрушение салафитами суфийских святынь[15]. Надо сказать, что суфийские ордена, которые играют заметную роль в египетской культуре, долгое время оставались в стороне от политики. Однако, отзываясь на салафитский натиск, некоторые последователи суфизма объявили о создании новых политических партий[16] — в большинстве своем, впрочем, так и не проявивших себя[17].

В Египте за акциями протеста последовали многочисленные нападения на коптские церкви. Высший совет вооруженных сил, взявший власть после отставки президента Мубарака, отказался предпринять какие-либо меры для защиты христианских храмов и прекращения насилия. Напротив, 11 октября 2011 года военные крайне жестоко подавили акцию протеста коптов у здания телецентра в каирском квартале Масперо, направляя бронетехнику прямо в собравшуюся толпу, из-за чего многие люди погибли под гусеницами танков. В тот день 27 протестующих были убиты и 329 ранены. В телеобращении Совета говорилось, что копты сами атаковали военных, а народ Египта призывался на защиту собственной армии. Некоторые мусульмане с готовностью откликнулись на призыв генералов — и число жертв среди беззащитных протестующих еще более возросло. Появлялись многочисленные сообщения о том, что военные не пускают к пострадавшим медиков. Межконфессиональное единение, сложившееся в дни протестов, теперь целенаправленно разрушалось[18]. Неделю спустя после событий в Масперо христиане и мусульмане собрались на мосту Каср-эль-Нил почтить память погибших, безмолвно протестуя против грубого попрания справедливости военными.

Первоначально «Братья-мусульмане» пытались успокоить тех, кто опасался исламистского переворота: они заявляли, что не собираются создавать политическую партию или выдвигать кандидата на президентских выборах. Но со временем оба эти заявления оказались опровергнутыми: они учредили партию «Свобода и справедливость» и начали выдвигать кандидатов на выборные должности. Египетские салафиты, которые традиционно отказывались участвовать в электоральной политике, тоже изменили тактику. В Египте появились несколько салафитских партий, самой заметной из которых стала «Аль-Нур». Их успех, как и сокрушительное поражение секулярных партий в первом туре парламентских выборов, повергли в шок светских активистов, в свое время инициировавших восстание 25 января. В ходе президентских выборов, состоявшихся весной 2012 года, во второй тур вышли генерал, ранее занимавший пост премьер-министра в правительстве Мубарака, и Мухаммед Мурси, кандидат от «Свободы и справедливости». Выбирая между представителем старого режима и ставленником «Братьев-мусульман», египтяне отдали свои голоса Мурси, посчитав такой исход меньшим из зол. В моральном отношении «Братья» заметно превосходили политиков, связанных с правлением Мубарака или Высшим советом вооруженных сил, перенявшим у старого режима прежние коррупционные практики. Таким образом, военные уступили пост президента своему давнему врагу — «Братьям-мусульманам», но при этом армия по-прежнему оставалась мощной политической силой.

Президентство Мурси оказалось неэффективным, и он утратил народную поддержку. Несмотря на то, что в ходе голосования его поддержали менее 52% избирателей, он решил, что победа предоставляет ему абсолютную свободу рук, и не видел необходимости искать союза с другими политическими силами. Ему не хватило решимости попытаться навязать неоднородному и многочисленному населению Египта нормы шариата, но зато он быстро растратил репутационный капитал, который «Братья-мусульмане» успели аккумулировать, поддержав революцию и занимаясь благотворительностью. Большие сегменты электората от него просто отвернулись. Между тем нападения на церкви не прекращались, и это заставило патриарха коптской церкви Феодора (Тавадроса) II публично выступить с осуждением правительства, что для Египта было весьма необычным явлением[19].

В период президентства Мурси все громче звучали обличительные и ненавистнические речи в адрес шиитов. Своим присутствием на выступлении салафитского лидера 15 июня 2013 года, в котором последний назвал шиитов «неверными, достойными смерти», президент Мурси молчаливо одобрил подобную агрессивную риторику. На следующий день в Гизе были убиты четверо шиитов[20]. 21 июля 2016 года организация «Египетская инициатива в области прав человека» опубликовала доклад, в котором сообщалось о семидесяти случаях нападений на шиитов в период с января 2011-го по май 2016 года[21]. Шииты, доля которых в населении Египта настолько мала, что не учитывается статистикой, неожиданно оказались в крайне опасном и уязвимом положении.

Вопреки здравому смыслу население Египта, несомненно, ожидало, что первый президент страны, избранный на честных и свободных выборах, изменит жизнь к лучшему. Но самонадеянность Мурси и его нежелание вступать в союзы с не-исламистами послужили причинами новых народных волнений. Министр обороны Египта, генерал Абд аль-Фаттах ас-Сиси, публично предупредил, что разворачивающийся конфликт «может привести к крушению государства». Это было заявление из разряда тех, которые делают военные, намеревающиеся совершить государственный переворот[22]. Сегодня уже известно, что именно армия была истинным организатором сбора подписей в поддержку досрочных президентских выборов, инициированного движением «Таммаруд»[23]. Политические маневры Мурси были настолько неуклюжими, что он заставил отвернуться от себя даже других исламистов. Салафиты, например, с ликованием приветствовали военный переворот 3 июля 2013 года. Мурси был отстранен от власти, а «Братья-мусульмане» признаны террористической организацией, членство в которой стало уголовно наказуемым деянием. Тысячи исламистов — и прочих политических активистов — были арестованы, а сотни из них приговорены к смерти.

Итак, непосредственным выгодоприобретателем от революционных беспорядков в Тунисе, Египте и Марокко стали исламисты. Однако после переворота, произведенного египетскими военными, сторонники тунисской «Партии возрождения» начали всерьез опасаться, что и их ждет та же участь. Эти страхи, а также волна возмущения, поднявшаяся в стране после убийства светских политиков, подтолкнули эту исламистскую партию к проведению досрочных выборов, на которых победу одержала коалиция светских политических сил «Голос Туниса» («Nidaa Tounès»)[24].

Исключением из правила стала Ливия: «арабская весна» в этом государстве не принесла исламистам легкой победы. Каддафи пришел к власти в 1969 году в результате военного переворота. Продвигаемая им оригинальная трактовка ислама и его политическая философия были изложены в «Зеленой книге», которая, подобно «Маленькой красной книжице» Мао Цзэдуна, была написана «простым и ясным языком, изобилующим легко запоминающимися лозунгами»[25]. Ливийские школьники должны были заучивать выдержки из «Зеленой книги» и читать их вслух нараспев — точно так же, как в других мусульманских странах заучивают и декламируют строки из Корана[26]. Каддафи распустил все имевшиеся в стране политические и деловые организации, перевел предприятия в совместную собственность рабочих и служащих и передал их под управление народных комитетов. Себя он наделил множеством титулов, среди которых были «братский вождь и руководитель революции» и «царь царей Африки». Вечный ужас и фактическое рабство, терзавшие граждан Ливии под гнетом страдающего мегаломанией, крайней жестокостью и беспредельным гедонизмом диктатора, ярко описаны в шокирующей книге французской журналистки Анник Кожан «Гарем Каддафи»[27]. Свидетельством того, насколько сильно ливийцы ненавидели своего вождя, стала жуткая уличная расправа над ним. Навязываемая им идеология так и не прижилась: после свержения диктатора в Ливии не осталось никого, кто был бы готов сказать о нем доброе слово.

С одной стороны, несмотря на глубокий консерватизм ливийского общества, после краха диктатуры исламистам не удалось прийти к власти электоральным путем. Но, с другой стороны, в Ливии не оказалось политической силы, которая была бы достаточно мощной для того, чтобы взять под контроль всю территорию страны. Многочисленные вооруженные ополчения вступали в стычки друг с другом прямо на улицах крупнейших городов. За четыре беспокойных года в стране семь раз менялся глава правительства, а один из премьер-министров в октябре 2013 года был даже ненадолго похищен. Переходное правительство было вынуждено покинуть Триполи в августе 2014 года, когда столицу захватили ополченцы из Мисураты, учредившие собственный кабинет министров и собственный парламент. 11 сентября 2012 года в Бенгази, где годом ранее началось восстание против Каддафи, группа боевиков-салафитов напала на консульство США, убив американского посла в Ливии Джона Кристофера Стивенса и еще троих американцев. Некоторые области на востоке страны оказались под полным контролем исламистов. После того, как правительство «Братьев-мусульман» в Египте было свергнуто армией, боевики из «Исламского государства» начали расправляться с египетскими рабочими в Ливии. Самым известным из этих случаев стало демонстративное обезглавливание двух десятков коптов на побережье вблизи Мисураты, состоявшееся 15 февраля 2015 года и заставившее Египет на следующий день нанести бомбовый удар по Ливии[28]. Однако, несмотря на то, что во всех резонансных актах насилия фигурировали исламисты, было бы ошибкой утверждать, что гражданская война в Ливии ведется между исламистами и их противниками: в этот конфликт вовлечены носители различных интересов и мотиваций[29].

«Арабская весна» и гражданские войны

Йемен представлял собой типичное слабое государство, юго-восток которого — мухафазы Абьян, Эль-Бейда, Шабва и Хадрамаут — фактически контролировался фундаменталистами из «Аль-Каиды на Аравийском полуострове». В результате событий «арабской весны» президент республики Али Абдалла Салех лишился своего поста, однако созданный им политический режим устоял, поскольку оппозиционные силы Йемена не были консолидированы. Наиболее видное место в их ряду занимала партия «Ислах» («трайбалистско-исламистский альянс»[30]), но бесцеремонность, с какой она присвоила себе заслуги в организации протестов, оттолкнула от этой группы многих возможных союзников[31]. После отставки президента Салеха его место занял вице-президент Абд-Раббу Хади. В 1994 году, по прошествии четырех лет после того, как Народная Республика Южного Йемена и Йеменская Арабская Республика объединились в Республику Йемен, южная часть страны восстала против северной, обвинив ее в ущемлении своих прав. Хади был уроженцем юга, но в тех событиях командовал правительственными силами, подавившими восстание южан. Видным деятелем «Ислах» была Таввакуль Карман, удостоившаяся в 2011 году Нобелевской премии мира совместно с двумя дамами из Либерии — президентом страны Элен Джонсон-Серлиф и активисткой миротворческого движения Леймой Гбови. Однако довольно скоро слава Таввакуль Карман как политика померкла. Кроме того, позиция партии «Ислах» оказалась ослаблена после того, как конференция Национального диалога, продолжавшаяся десять месяцев, с марта 2013-го по январь 2014-го, так и не смогла выработать устраивающего все политические группировки плана будущего устройства страны[32].

Одной из групп, последовательно вытесняемых из политической жизни Йемена, традиционно были хуситы (они же «хути»). Вопреки зачастую повторяемым утверждениям, что они якобы принадлежат к шиитами-двунадесятникам, хути — шииты-зейдиты. В свою очередь зейдизм есть одна из трех основных ветвей шиизма — наряду с двунадесятничеством (имамизмом) и исмаилизмом. Двунадесятничество сегодня преобладает в Иране, Ираке, Ливане и Бахрейне. Исмаилиты же оказывали сильное влияние на политику в стародавние времена, в Х—ХI веках, но сейчас они представляют лишь конфессиональные меньшинства среди мусульман Индии и в сообществах индийцев за ее пределами. В X—XI веках в центральной части Аравийского полуострова и Марокко существовали даже имаматы зейдитов, но в наши дни заметное число приверженцев этого ответвления шиизма проживает лишь на севере Йемена. Имам-зейдит правил почти всей современной территорией Йемена до 1962 года, пока военный переворот не превратил монархию в республику. Новые республиканские власти относились к зейдитам враждебно. По словам Наджама Хайдера, «хотя последние имамы зейдитов явно благоволили богословам-суннитам, их тем не менее сегодня принято считать фанатиками, одержимыми идеей преследования всех прочих религиозных общин. В свете сказанного и революция интерпретировалась как победа основной массы йеменского населения над зейдизмом — племенным и местечковым верованием»[33]. Государство подвергало гонениям сторонников зейдизма и сокращало финансирование их сообществ, поощряло распространение суннизма на их территории, объявляло экстремистскими их классические доктрины, закрывало их учебные заведения. В этой новой атмосфере враждебности многие зейдиты отказались от своей веры, сделавшись суннитами. «В сложившихся обстоятельствах человек просто не мог быть одновременно гражданином Йемена и зейдитом», — пишет Хайдер[34].

Острое переживание несправедливости и пренебрежения со стороны государства спровоцировали подъем движения «Ансар Алла», сторонников которого часто называют «хуситами», поскольку представители хути доминируют в его руководстве. Восстание, поднятое хуситами в 2004 году, было жестоко подавлено, а на конференции Национального диалога хуситов представлял единственный делегат. Кстати, вскоре после того, как он не согласился с предложенным пересмотром границ мухафазов, сочтя его несправедливым, его попросту убили[35]. Добиваясь для себя допуска к принятию решений, хуситы в сентябре 2014 года выступили походом на йеменскую столицу Сану, где взяли в осаду президентский дворец. Президент Хади распустил парламент и 22 сентября бежал в Саудовскую Аравию, оставив столицу в руках хуситских формирований, у которых вовсе не было намерения ее покорять. Но теперь город стал плацдармом, откуда власть хуситов постепенно распространялась на остальные регионы страны. Против них выступили остатки правительственной армии и сепаратисты-южане, а на юго-востоке им бросила вызов «Аль-Каида». Тем не менее 25 марта 2015 года хуситы заняли Аден, бывшую столицу Южного Йемена и центр сопротивления сепаратистов-южан; одновременно они продолжали воевать с «Аль-Каидой» в других йеменских регионах.

Саудовская Аравия, сосед Йемена, считала хуситов чем-то вроде нерегулярной армии Ирана, своего главного соперника в регионе. В действительности же финансовая помощь, получаемая хуситами от иранцев, оставалась незначительной, а сами хуситы не были агентами Ирана, не признавали какой-либо связи с этой страной и не придерживались иранской формы шиизма. Однако после падения режима Саддама Хусейна Иран открыто вмешивался в политику Ирака и выступил на стороне Башара аль-Асада в гражданской войне в Сирии. По этой причине само соседство йеменских шиитских общин с северными рубежами Саудовской Аравии, а также распространение шиитских доктрин на юге Аравийского полуострова доставляли саудовцам серьезное беспокойство. Йемен, беднейшее государство арабского мира, всегда зависел от помощи Саудовской Аравии, а многие его граждане работали в этой стране. Теперь же помощь прекратилась; одновременно были перекрыты поставки нефти, продуктов питания и иных необходимых для жизни товаров. 26 марта 2015 года коалиция арабских государств, в которую, помимо возглавившей ее Саудовской Аравии, вошли Катар, Бахрейн, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Египет, Иордания, Марокко и Судан, начала интенсивные бомбардировки Йемена. Целью этих ударов выступали вооруженные формирования хуситов, однако в ходе бомбежек были убиты сотни мирных жителей и сильно пострадали некоторые районы столицы, включая исторические кварталы Саны, находящиеся под защитой ЮНЕСКО[36]. Хотя США выражали обеспокоенность в связи с большим числом жертв среди гражданского населения, это не помешало им по-прежнему снабжать саудовцев оружием и оказывать коалиции логистическую поддержку. Произведенные в США кассетные бомбы, применение которых запрещено международными соглашениями, причиняли огромные страдания жителям Йемена, и без того находящимся на грани голода. Попытки наладить переговорный процесс, предпринимаемые под эгидой ООН, остались безрезультатными: миротворцы даже не смогли свести конфликтующие стороны лицом к лицу. К октябрю 2016 года в результате военных действий погибли 4125 и были ранены 7207 гражданских лиц[37]. К маю 2017 года две трети из 26 миллионов жителей Йемена начали испытывать нехватку продовольствия, а еще семь миллионов уже страдали от острого недоедания. Кроме того, в стране свирепствовали эпидемические заболевания, погубившие сотни жизней и угрожавшие еще большим уроном[38].

Однако из всех внутренних конфликтов, начало которым положила «арабская весна», самым драматичным оказался сирийский. Волнения в Сирии начались с требований демократизации страны и отставки ее президента. Изначально конфликт не был обременен религиозной составляющей, но само устройство сирийского государства таково, что конфессиональная проблематика неизбежно должна была оказаться в эпицентре противоречий. С 1920-го по 1946 год, когда Сирия была подмандатной территорией Франции, колонизаторы, желавшие предотвратить возможность массового восстания, передали командование местными вооруженными силами религиозному меньшинству — алавитам, составлявшим всего 12% сирийского населения. Алавиты сохранили контроль над сирийской армией и после ухода французов; в частности, именно это в 1970 году позволило алавиту Хафезу аль-Асаду совершить успешный военный переворот. Алавиты представляют ответвление шиитов-двунадесятников, для которого характерен неприемлемый для суннитов культ почитания (или даже обожествления) двоюродного брата и зятя пророка Али ибн Абу Талиба — первого из двенадцати почитаемых шиитами имамов[39]. В эпоху правления партии «Баас» Сирия оставалась секулярным государством, но ближайшим ее союзником в регионе в последние десятилетия выступал шиитский Иран. По этой причине одним из видных участников гражданской войны, разразившейся в Сирии в 2012 году, стала поддерживаемая Ираном и базирующаяся в Ливане группировка «Хезболла». Сирийская оппозиция никогда не была единой: Свободная сирийская армия, подготовкой и оснащением которой занимались США, представляет собой коалицию идеологически разнородных групп. При этом Катар щедро финансировал и поддерживал «Братьев-мусульман», а Саудовская Аравия вооружала и спонсировала «Фронт ан-Нусра», сирийский филиал «Аль-Каиды», который довольно быстро стал основным противником сирийских властей[40]. Учитывая доминирование джихадистов в рядах повстанцев, сирийские христиане и алавиты закономерно связывали собственное выживание с сохранением прежнего политического режима. Свободной сирийской армии трудно приписывать приверженность демократическим идеалам, о чем свидетельствует хотя бы история американского журналиста Тео Падноса, который сбежал из плена «Ан-Нусры», но на посту Свободной сирийской армии вновь был возвращен ее бойцами своим прежним тюремщикам[41]. Поддержка, которую Соединенные Штаты оказывают Свободной сирийской армии, обернулась непредумышленным альянсом американцев с «Аль-Каидой», поскольку обоих акторов объединяет желание любой ценой отстранить Башара аль-Асада от власти.

Президент США Барак Обама неоднократно и публично говорил, что аль-Асаду следует оставить свой пост. Но со временем смещение аль-Асада перешло для США в разряд второстепенных задач, поскольку оформилась новая, более серьезная угроза интересам Америки на Ближнем Востоке — «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). США не смогли помешать сирийской армии пытать своих сограждан, убивать детей, бомбить гражданское население и разрушать жилые кварталы города Хама. 20 августа 2012 года президент Обама заявил: если применение сирийскими военными химического оружия против гражданского населения подтвердится, то это станет для США «красной линией», за которой последует американская интервенция. Однако после 21 августа 2013 года, когда сирийская армия провела самую масштабную химическую атаку за всю войну, Обама решил уступить Конгрессу, отказавшемуся одобрить нанесение удара по Сирии. Государственный секретарь Джон Керри выступил тогда с заявлением, что США не станут вводить войска в Сирию, если ее правительство позволит международной команде экспертов провести ликвидацию химоружия. Россия подхватила его слова, после чего начался процесс вывоза и уничтожения сирийских химических арсеналов[42].

«Аль-Каида в Ираке» неоднократно упоминалась в заголовках новостей в связи с ее жестокостью. После того, как в 2006 году ее лидер Абу Мусаб аз-Заркави был убит американцами, его группировка через почти неохраняемую границу перебралась в соседнюю Сирию. В этой стране она стала известна под именем «Исламский призыв для Ирака и Сирии» (сокращенно с арабского — ДАИШ). После волнений в Рамади в 2013 году власть иракского правительства пошатнулась, и ДАИШ вновь активизировалась на иракской территории, захватывая нефтеперерабатывающие заводы и похищая ради огромных выкупов иностранных журналистов и сотрудников гуманитарных организаций. Поскольку власти США и Великобритании отказывались выкупать своих граждан, тех предавали смерти с ужасающей жестокостью, а сами акты убийства записывали на камеру и выкладывали в Интернет. Боевики ДАИШ зверски убивали мужчин, не принадлежащих к суннитам, и обращали в рабство немусульманских женщин (в особенности из общин езидов), выставляя их, снабженных ценниками, на продажу на специальных рынках под открытым небом. В июне 2014 года, когда формирования ДАИШ захватили иракский Мосул, их лидер Абу Бакр аль-Багдади со ступеней главной мечети города официально возвестил о создании «Исламского государства Ирака и Леванта». Позже оно было переименовано в «Исламское государство Ирака и Сирии», а затем просто в «Исламское государство» (ИГ). Сам Аль-Багдади принял символический титул халифа.

Последний раз исламский правитель обладал этим титулом во времена Османской империи; в 1924 году Ататюрк вообще упразднил халифат. Провозглашение халифата превращало ДАИШ в нечто большее, чем просто террористическая организация, какой всегда оставалась, например, «Аль-Каида». Это событие воодушевило многих мусульман во всем мире, поскольку, по их мнению, означало конец всем унижениям, каким правоверных подвергали европейские колонизаторы, американские империалисты и евреи, дерзнувшие создать свое государство в самом сердце арабского мира. Десятки тысяч молодых мусульман хлынули на Ближний Восток даже из таких отдаленных краев, как США и Индонезия, чтобы присоединиться к ДАИШ. Большинство джихадистов прибыли из Туниса[43], на втором месте оказались выходцы из Саудовской Аравии, воинствующий ваххабизм которой ранее способствовал пополнению рядов «Аль-Каиды»[44]. Кстати, «Аль-Каида» и ДАИШ считают себя заклятыми врагами аравийского королевства, поскольку, с их точки зрения, оно предало собственные основополагающие идеи ради контрактов с США, но сказанное не отменяет того факта, что религиозные постулаты «Аль-Каиды» и Саудовской Аравии фундаментально схожи. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что именно саудовцы щедро финансировали «Аль-Каиду» и ее региональные подразделения, составляя при этом одну из самых многочисленных национальных групп среди боевиков ИГ. Пока мир с ужасом наблюдал за массовыми казнями, распятиями на крестах и обезглавливанием мужчин, а также обращением в рабство и массовыми изнасилованиями женщин, будучи не в состоянии распознать источник привлекательности происходящего для молодежи, все большее число неприкаянных и озлобленных мусульман стекалось в Сирию, чтобы присоединиться к исламистам. Подконтрольная боевикам сирийская территория расширялась, а их столицей стала Ракка, расположенная на севере страны. Лидеры исламистов заявляли, что они сотрут границу между Ираком и Сирией, установленную колонизаторами.

Появление нового участника гражданской войны в лице ИГ спровоцировало оформление новых тактик и складывание невиданных прежде альянсов. Когда в октябре 2014 года возникла реальная угроза того, что находящийся на турецко-сирийской границе город Кобани попадет в руки ИГ, Турция, которая прежде поддерживала сирийских повстанцев-исламистов и покупала нефть у сил аль-Багдади, поддалась давлению со стороны США и пошла на беспрецедентный шаг: она позволила «Курдской рабочей партии», своему давнему и непримиримому противнику, передислоцировать вооруженные формирования по турецкой территории, перебросив их на подмогу защитникам Кобани[45]. Подвергая бомбардировке военные объекты ИГ в Сирии, американцы и французы опирались на негласное содействие сирийской армии и движения «Хезболла». В сентябре 2015 года о подключении России к военной кампании в Сирии объявил и президент Владимир Путин, но при этом из сотен бомб, сброшенных российскими самолетами, лишь немногие поражали ИГ. В большинстве своем они обрушивались на подразделения «Ан-Нусры» и Свободной сирийской армии, то есть на оппозицию, представлявшую угрозу для режима Башара аль-Асада. По замечанию Максима Трудолюбова, «по-видимому, Россия принимает за ИГИЛ всех, кто против аль-Асада»[46]. Развернутая Путиным сирийская кампания получила широкое одобрение внутри страны, поскольку стала символом возвращения России в разряд тяжеловесов мировой политики.

Масштабы катастрофы, вызванной войной в Сирии, сопоставимы лишь с последствиями Второй мировой войны. Население довоенной Сирии составляло 23 миллиона человек, но из-за боевых действий половина этих людей превратилась в вынужденных переселенцев. Причем более четырех миллионов сирийцев бежали от войны в соседние страны, что создало реальную угрозу для их и без того шаткой стабильности. Сказанное особенно верно в отношении Ливана. В августе 2015 года Европа оказалась неподготовленной к захлестнувшему ее потоку мигрантов, многие из которых бежали из Сирии. По данным Сирийского центра политических исследований, к февралю 2016 года в вооруженном конфликте погибли 470 тысяч человек[47]. Среди них много мирных граждан. По данным Сирийской правозащитной сети, число гражданских лиц, убитых в период с марта 2011-го по март 2017 года, составило 206 923. Главное, однако, состоит в том, что конца войне в Сирии пока не видно.

Политика или религия?

Однако, несмотря на то, что после краха режима Саддама Хусейна на Ближнем Востоке наблюдается явная эскалация религиозных конфликтов, не следует объяснять это явление, ссылаясь на многовековую вражду суннитов и шиитов или же на ожидаемые следствия ослабления авторитарных режимов. Жестокое противостояние между суннитами и шиитами не было исторически предопределенным и потому не является неизбежным. Обострение же межконфессиональных противоречий на Ближнем Востоке обусловлено наложением друг на друга нескольких факторов, которые перечисляются ниже.

1. Ушедшие колонизаторы реализовали в регионе принцип «разделяй и властвуй», поощряя доминирование меньшинств: суннитов в Ираке и алавитов в Сирии. Такое положение сохранилось и при авторитарном правлении иракских и сирийских баасистов, несмотря на его секулярную природу. Но распределение властных полномочий и привилегий по конфессиональному признаку превращает принадлежность к определенной группе в крайне важное обстоятельство. Из него рождается недовольство большинства правящим меньшинством и страх меньшинства уступить свои позиции большинству. В свою очередь немусульманские меньшинства ищут союза с властвующими мусульманскими меньшинствами, надеясь объединенными усилиями отстоять свое право на существование, отразив натиск негодующего большинства.

2. Саудовская Аравия использовала свои нефтяные доходы для распространения ваххабизма — воинственной формы радикального ислама, сторонники которой с XVIII столетия враждуют с последователями шиизма и суфизма.

3. Революция в Иране и установление там нового, враждебного по отношению к США, режима встревожили американцев, которые привыкли полагаться на иранского шаха как на преданного им стража, поддерживавшего порядок в зоне Персидского залива. Учреждение исламской республики в стране, населенной преимущественно шиитами, обеспокоило также Саудовскую Аравию, которая лишалась ценимого ею статуса образцового мусульманского государства на Ближнем Востоке. Подобно аравийскому королевству, Исламская республика Иран, по крайней мере на начальном этапе, стремилась распространять свою идеологию за пределами страны. Подъем движения «Хезболла» в Ливане и его активное включение в арабо-израильский конфликт показывают, насколько сильно Иран влияет на положение дел в арабском мире.

4. В ирано-иракской войне 1980—1988 годов обе стороны стремились использовать конфессиональный фактор в собственных интересах. В то время, как режим Саддама Хусейна ассоциировал шиизм с персидской культурой, а суннизм — с арабской, иранское руководство изображало свое противостояние иракской агрессии в качестве акта борьбы с безверием и старалось апеллировать к притесняемым шиитам Ирака. Хотя эта война проходила в основном под националистическими лозунгами, ретроспективный анализ позволяет увидеть в ней предвестие будущего обострения религиозных конфликтов.

5. Альянс Соединенных Штатов и Саудовской Аравии с Пакистаном, в основе которого лежала их совместная помощь афганским моджахедам, воюющим с СССР, послужил заделом для распространения радикального салафизма в Южной Азии и на Ближнем Востоке.

6. После того, как в 1991 году американо-британские силы одержали победу в «войне в заливе», президент Джордж Буш-старший воодушевил иракских диссидентов на устранение Саддама Хусейна, но при этом не оказал им никакой конкретной помощи. В результате при подавлении поднятого ими восстания власти Ирака перебили почти 30 тысяч шиитов[48], что углубило в их рядах чувство несправедливости и возмущения.

7. Одним из самых мощных катализаторов межконфессионального противостояния на Ближнем Востоке стало вторжение США в Ирак в 2003 году. Последовавший вслед за ним крах авторитарного режима меньшинства и проведение свободных выборов привели к тому, что у власти оказалось правительство, состоящее из преобладающих в стране шиитов. Роспуск прежней армии, наложенный на бывших баасистов запрет занимать государственные должности и возвышение большинства, ранее подвергавшегося гонениям со стороны суннитских властей, в совокупности способствовали обострению межконфессиональных противоречий. Присутствие же в Ираке американских оккупационных войск побудило суннитов из разных стран присоединиться к тому, что представлялось им суннитским джихадом.

8. В Сирии и Йемене религиозная составляющая конфликта, изначально вызванного социально-экономическими и общественно-политическими факторами, формировалась вместе с вовлечением в него сторонних участников: Ирана и движения «Хезболла», с одной стороны, и Саудовской Аравии, Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, — с другой. По-видимому, правы те авторы, которые полагают, что за вспышками религиозного насилия стояли не сущностные различия между суннизмом и шиизмом, а раздувание этих различий в политических целях[49].

***

На первых этапах «арабской весны» протестующие выходили на улицы, требуя свободы, демократии, уважения человеческого достоинства и улучшения условий жизни. Но крушение некогда могучих диктатур открыло дорогу для выхода на поверхность самых разнообразных религиозных конфликтов. Салафиты выступили против приверженцев суфизма и секуляризма, исламские фундаменталисты — против христиан и езидов, шииты — против суннитов. В регионе, где полвека назад религия фактически выбыла из политической повестки, а трения между суннитами и шиитами были едва ощутимы, вновь бушует насилие, зачастую оправдываемое ссылками на религиозные постулаты или опасениями, что власть достанется конкурирующей религиозной группе. Устранение или ослабление ближневосточных авторитарных режимов привело в Ливии, Сирии и Йемене к гражданским войнам, в которые были втянуты также соседние государства и негосударственные акторы из иных стран. Конечно, было слишком наивно надеяться, что на смену тирании непременно придет демократия, но даже самые убежденные пессимисты не могли предположить, насколько мощный всплеск насилия последует за «арабской весной». Политизация религии, понемногу разворачивавшаяся с 1970-х, достигла ужасающего апофеоза.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод осуществлен по изданию: Hoffman V.J. Religion and Politics in the Arab Spring and Its Aftermath // Idem. (Ed.). Making the New Middle East: Politics, Culture, and Human Rights. Syracuse: Syracuse University Press, 2019. P. 47—70.

[2] Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2006. P. 5.

[3] LaGraffe D. The Youth Bulge in Egypt: An Intersection of Demographics, Security, and the Arab Spring // Journal of Strategic Security. 2012. Vol. 5. № 2. P. 73.

[4] Danahar P. The New Middle East: The World after the Arab Spring. London; New York: Bloomsbury, 2015. P. 91.

[5] Ibid.

[6] Hellyer H.A. Faking Egypt’s Past: The Brotherhood and January 25 // Al Arabia News. 2014. January 20 (http://english.alarabiya.net/en/views/news/middle-east/2014/01/20/Faking-Egypt-s-past-the-Brotherhoo…).

[7] Guirguis M. The Copts and the Egyptian Revolution: Various Attitudes and Dreams // Social Research: An International Quarterly. 2012. Vol. 79. № 2. P. 512.

[8] Ibid. P. 513.

[9] Al-Qaradawi: Freedom Takes Priority over Islamic Law // Egypt Independent. 2012. February 12.

[10] Kirkpatrick D. After Long Exile Sunni Cleric Takes Role in Egypt // The New York Times. 2011. February 18 (www.nytimes.com/2011/02/19/world/middleeast/19egypt.html?_=0).

[11] Murphy D. Egypt’s Revolution Unfinished, Qaradawi Tells Tahrir Masses // The Christian Science Monitor. 2011. February 18 (www.csmonitor.com/World/Middle-East/2011/0218/Egypt-revolution-unfinished-Qaradawi-tells-Tahrir-mass…).

[12] Noueihed L., Warren A. The Battle for the Arab Spring: Revolution, Counter-Revolution and the Making of a New Era. New Heaven: Yale University Press, 2013. P. 136.

[13] Ibid. P. 161.

[14] Исламский паломник, побывавший в Мекке. — Примеч. перев.

[15] El-Kashef I. The Shrine Affair // Al-Ahram Weekly. 2011. April 7 (http://masress.com/en/ahramweekly/26273).

[16] Contested Sufi Electoral Parties: The Voice of Freedom Party and the Liberation of Egypt Party // Islamopedia Online. 2011. December (www.islamopediaonline.org/country-profile/egypt/electoral-parties/contested-sufi-electoral-parties-v… ).

[17] El Masri S. Sufi Islam in Egypt // Daily News Egypt. 2012. October 21 (https://dailynewssegypt.com/2012/10/21/sufi-islam-in-egypt/).

[18] Tadros M. Egypt’s Bloody Sunday // Middle East Research and Information Project. 2011. October 13 (https://merip.org/2011/10/egypts-bloody-sunday/).

[19] Associated Press: Coptic Pope Tawadros III Criticizes Egypt’s Islamist Leadership, New Constitution // AhramOnline. 2011. February 5 (http://english.ahram.org.eg/NewsContent/1/64/64135/Egypt/Politics-/Coptic-Pope-Tawadros-II-criticise…).

[20] Lynching the Shias Follows Months of Hate Speech // Human Rights Watch. 2013. June 27 (www.hrw.org/news/2013/06/27/egypt-lynching-shia-follows-months-hate-speech).

[21] Hidji A. How Do Egypt’s Religious Authority View Shi’ites? // Al-Monitor. 2016. August 12 (www.al-monitor.com/pulse/originals/2016/08/egypt-divide-sunni-shiites-accusations-abuse-azhar.html).

[22] Danahar P. Op. cit. P. 118.

[23] Dreyfuss B. Egypt’s Fake Mass «Rebellion»? // The Nation. 2013. July 11 (www.thenation.com/article/egypts-fake-mass-rebellion/); Giglio M. A Cairo Conspiracy // The Daily Beast. 2013. July 12 (www.thedailybeast.com/articles/2013/07/12/a-cairo-conspiracy.html).

[24] Beinin J. Sanitizing the Tunisian Revolution // Stanford University Press Blog. 2015. October 13 (https://stanfordpress.typepad.com/blog/2015/10/sanitizing-the-tunisian-revolution.html).

[25] Metz H.C. «The Green Book» // Libya: A Country Study. Washington, D.C.: Library of Congress, 1987 (http://countrystudies.us/libia/80.htm).

[26] Anderson L. Qaddafi’s Islam // Esposito J. (Ed.). Voices of Resurgent Islam.New York: Oxford University Press, 1987. P. 134—149; Mayer A.E. Islamic Resurgence or New Prophethood: The Role of Islam in Qadhdhafi’s Ideology // Hillal Dessouki A. (Ed.). Islamic Resurgence in the Arab World. New York: Praeger, 1982. P. 196—219.

[27] Cojean A. Gaddafi’s Harem: The Story of a Young Woman and the Abuses of Power in Libya. New York: Grove Press, 2013.

[28] Alrababa’h A., Wehrey F. Rising Out of Chaos: The Islamic State in Libya // Carnegie Endowment for International Peace. 2015. March 5 (https://carnegie-mec.org/diwan/59268).

[29] McQuinn B. Debunking Three Dangerous Myths about the Conflict in Libya// The Conversation. 2015. January 20 (http://theconversation.com/debunking-three-dangerous-myths-about-the-conflict-in-libya-36521).

[30] Noueihed L., Warren A. Op. cit. P. 199.

[31] Bruck G. vom, Alwazir A., Wiacek B. Yemen: Revolution Suspended? // Gerges F. (Ed.). The New Middle East: Protest and Revolution in the Arab World. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 294—297.

[32] Thiel T. Yemen’s Imposed Federal Boundaries // Middle Ease Research and Information Project. 2015. July 20 (https://merip.org/2015/07/yemens-imposed-federal-boundaries/).

[33] Haider N. What Do the Leaders of Yemen’s Houthis Want? // Al Jazeera. 2015. February 7 (http://america.aljazeera.com/opinions/2015/2/what-do-the-leaders-of-yemens-houthis-want.html).

[34] Ibid.

[35] Thiel T. Op. cit.

[36] Gladstone R. Explosion Destroys Ancient Cultural Heritage Site in Yemen Capital // The New York Times. 2015. June 12(www.nytimes.com/2015/06/13/world/middleeast/yemen-sana-explosion-houthis-saudi-arabia.html).

[37] Cole J. The U.S. Goes to War with Houthis in Yemen (Openly) // Informed Comment. 2016. October 13 (https://juancole.com/2016/10/houtis-yemen-openly.html).

[38] Dingli S. Saudi-U.S. War on Yemen: No Victory, but Cholera, Famine and State Collapse // The Conversation. 2016. May 31 (https://theconversation.com/after-two-years-of-war-yemenis-face-cholera-famine-and-state-collapse-77…).

[39] Freidman Y. The Nysauri-‘Alawis: An Introduction to the Religion, History and Identity of the Leading Minority in Syria. Leiden: Brill, 2009.

[40] Danahar P. Op. cit. P. 376.

[41] Padnos T. My Captivity: Theo Padnos, American Journalist, on Being Kidnapped, Tortured and Released in Syria // The New York Times. 2014. October 29 (www.nytimes.com/2014/10/28/magazine/theo-padnos-american-journalist-on-being-kidnapped-tortured-and-…).

[42] Danahar P. Op. cit. P. 403—405.

[43] Этот факт обескураживает, если принимать во внимание давнюю светскую традицию Туниса. Попытку его объяснения см. в работе: Hamid S. Islamic Exceptionalism: How the Struggle over Islam Is Reshaping the World. New York: St. Martin’s Press, 2016. Ch. 7.

[44] Hashim M. Iraq and Syria: Who Are the Foreign Fighters? // BBC News. 2014. September 3 (www.bbc.com/news/world-middle-east-29043331).

[45] Parkinson J. In Reversal, Turkey to Open Passage to Kobani for Kurdish Fighters // The Wall Street Journal. 2014. October 20 (www.wsj.com/articles/turkey-to-allow-transfer-of-iraqi-kurdish-fighters-to-kobani-1413810406).

[46] Trudolyubov M. Sheikh Putin of Syria // The New York Times. 2015. October 22 (www.nytimes.com/2015/10/23/opinion/sheikh-putin-of-syria.html).

[47] Boghani P. A Staggering New Death Toll for Syria’s War — 470 000 // Frontline. 2016. February 11 (www.pbs.org/wgbh/frontline/article/a-staggering-new-death-toll-for-syrias-war-470000/).

[48] Mass Grave Unearthed in the Iraq City // BBC News. 2005. December 27 (http://news.bbc.co.uk/2/hi/middle_east/4561872.stm).

[49] См.: Hashemi N., Postel D. (Eds.). Sectarianization: Mapping the New Politics of the Middle East. Oxford: Oxford University Press, 2017.

Саудовская Аравия замахнулась на статус великой газовой державы

Власти Саудовской Аравии все более настойчиво заявляют о намерении стать одним из крупнейших игроков на мировом рынке СПГ. Несмотря на то, что крупных мощностей по производству СПГ в стране нет, а почти весь добываемый газ идет на внутреннее потребление, у саудитов достаточно свободных денег для инвестиций в СПГ-проекты по всему миру, включая Россию, а также ресурсный потенциал для наращивания добычи на экспорт. Планы Саудовской Аравии в сфере СПГ отвечают ее потребностям в диверсификации экспорта, а заодно могут доставить большие неприятности главному сопернику в Ближневосточном регионе — Катару. Значительный интерес в превращении Саудовской Аравии в ведущего газового игрока имеют США, поскольку это вписывается в их планы развития инфраструктуры и отвечает американскому представлению о том, как должны формироваться мировые цены на газ.

Газ как новая нефть

«Политики и регуляторы, инвестиционные компании, неправительственные организации и многие другие испытывают беспокойство и все больше уверены, что у нашей отрасли мало или вовсе нет будущего… Наиболее влиятельные игроки убеждены, что весь мир вскоре будет держаться на чем угодно, кроме нефти. Подобные представления основаны не на логике и фактах — они сформированы в ответ на затруднительные обстоятельства и хайп. Но их придерживаются искренне, и наши стейкхолдеры определенно расстроены», — заявил в конце февраля на открытии Международной нефтяной недели в Лондоне исполнительный директор крупнейшей в мире нефтяной компании Saudi Aramco Амин Нассер.

Эти откровения в преддверии запланированного на 2021 г. IPO Saudi Aramco звучали бы странно, если бы у Саудовской Аравии не было стратегического «плана Б», который, похоже, заключается в том, чтобы резко нарастить присутствие на мировом рынке газа, а фактически выйти на него впервые со значительным объемом предложения.

Еще в феврале 2018 г. саудовский министр энергетики Халид аль-Фалих заявил о планах увеличить добычу газа вдвое с текущего объема 110 млрд куб. м в год в предстоящее десятилетие. Вскоре после этого Saudi Aramco заключила соглашение с Shell о разведке газа в Красном море и добыче сланцевого газа на севере страны; несколько дней назад аль-Фалих сообщил, что в Красном море было обнаружено «огромное количество газа».

Параллельно Saudi Aramco наращивала активность в СПГ-проектах: переговоры стартовали с США, Россией, Австралией и другими странами.

В частности, в России саудиты намерены войти в проект «Арктик СПГ 2» НОВАТЭКа — меморандум о сотрудничестве был подписан в феврале 2018 г.

«Я надеюсь, что в 2019 г. мы завершим сделку и увидим поставки СПГ Saudi Aramco в качестве одного из основных игроков на рынке. Независимо от того, состоится эта сделка или нет, Saudi Aramco станет крупным и основным участником рынка газа как в добыче, так и в трейдинге. Трейдинг, скорее всего, станет первым, и я буду приятно удивлен, если первые объемы будут осуществлены, например, в 2020 г.», — заявил в середине января аль-Фалих.

Кроме того, в ноябре 2018 г. саудовская нефтегазовая компания подписала с Abu Dhabi National Oil Company (ADNOC) из ОАЭ соглашение об объединении усилий в области СПГ-бизнеса, оценке реализации совместных проектов и инвестиций в этой области, а также об обмене технологиями. Основным стимулом для сближения стал начавшийся в середине 2017 г. кризис вокруг Катара — крупнейшего мирового поставщика СПГ. Группа арабских стран, включая Саудовскую Аравию и ОАЭ, обвинив Катар в поддержке терроризма и экстремизма, вмешательстве во внутренние дела соседей и т. д., разорвала с ним дипломатические отношения, попытавшись устроить блокаду. Для Эмиратов участие в акции было весьма опрометчивым решением: значительную часть газа ОАЭ получает именно из Катара по газопроводу Dolphin. В связи с этим ОАЭ решили переориентироваться на СПГ, вступив в альянс с саудитами.

Совсем недавно Саудовская Аравия четко обозначила интерес к СПГ-проектам США.

Так, обсуждается участие в строительстве экспортного СПГ-терминала Driftwood компании Tellurian в штате Луизиана, в американо-мексиканских проектах компании Sempra Energy, в проекте Port Arthur LNG (штат Техас). О сделках, по сообщению Wall Street Journal, саудовская компания намерена объявить в первом полугодии.

Инвестиции в обмен на лояльность

В заявлениях саудитов о внешних инвестициях в СПГ-проекты главным, скорее всего, является не сам СПГ, а политическое влияние и лояльность, которые покупаются за счет инвестиций, предполагает ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. По его словам, российскими СПГ-проектами Саудовская Аравия стала интересоваться в тот момент, когда Россия начала проявлять активность на Ближнем Востоке. До этого были только разговоры, а на политическом уровне отношения России и Саудовской Аравии были далеко не теплыми.

Как только Россия обозначила свои интересы в Сирии, Саудовская Аравия пошла на сближение — вплоть до первого в истории визита короля Салмана в Москву в октябре 2017 г.

«О том, что интерес саудитов к «Арктик СПГ» преимущественно политический, можно судить по экономике этого проекта: он объективно тяжелый, не предвещающий большую прибыль инвестору, — рассуждает Юшков. — Интерес же к американским СПГ-проектам действительно может быть конкуренцией за внимание США. Американцы все меньше импортируют нефть, основной экспортный товар Саудовской Аравии, а это, в свою очередь, может вылиться в снижение поддержки саудовской монархии со стороны США. Нельзя исключать, что саудиты ищут некий новый вектор взаимозависимости: если вы не импортируете нашу нефть, давайте мы будем инвестировать в инфраструктуру вашего экспорта — СПГ-заводы и терминалы.

Если раньше американские компании вкладывались в добычу и экспорт саудовской нефти, то теперь саудиты будут вкладываться в американские активы — с той разницей, что американцы с деньгами приносили в Саудовскую Аравию технологии, а у саудитов технологий для СПГ нет, их основная «компетенция» — это деньги».

Такой подход, по мнению эксперта, не противоречит текущей американской экономической политике, ориентированной на увеличение экспорта. Это способствует росту добычи природных ресурсов и созданию новых рабочих мест, а заодно может подвинуть Россию на газовом рынке Европы. В августе 2018 г. по итогам вашингтонской встречи Дональда Трампа и председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера президент США заявил, что ЕС пообещал закупать больше американского СПГ, что прозвучало явным сигналом инвесторам.

«Видимо, саудиты этот момент уловили и сейчас пытаются на нем сыграть», — резюмирует Юшков.

Что же касается связи планов Саудовской Аравии в сфере СПГ с конфликтом вокруг Катара, то здесь, полагает Юшков, нужно принимать во внимание ограниченные возможности ресурсной базы саудитов. По последним данным ВР, запасы газа у Катара оцениваются в 24 трлн куб. м, а у Саудовской Аравии — всего 8 трлн куб. м, хотя разрыв в фактическом объеме добычи меньше. По данным ОПЕК, Катар в 2016 г. добыл 182,8 млрд куб. м газа (4-е место в мире), а Саудовская Аравия — около 111 млрд куб. м (8-е место). При этом ее добыча постоянно показывает рост: в 2007 г., для сравнения, она составляла лишь 70,1 млрд куб. м, хотя практически весь добываемый газ идет на внутреннее потребление.

«Падение цен на нефть в 2014 г. заставило саудитов задуматься о диверсификации своей экономики иначе, чем прежде, — напоминает Юшков. — До этого они собирались делать ставку на альтернативные источники энергии, чтобы обеспечивать за их счет внутреннее энергопотребление и больше нефти направлять на экспорт.

Теперь в Саудовской Аравии понимают, что надо диверсифицировать экспортный портфель, и СПГ выступает одним из элементов этой стратегии».

По американским правилам

Возвращаясь к политическому контексту саудовских планов в сфере СПГ, стоит напомнить, что с приходом в Белый дом Трампа отношения США и Саудовской Аравии как главного партнера Штатов на Ближнем Востоке претерпели перезагрузку. При Бараке Обаме саудиты были очень недовольны, что США пошли на «ядерную сделку» с Ираном, а жесткая позиция Трампа по этому соглашению стала основой для нового саудовско-американского альянса. После того как Трамп и министр обороны Саудовской Аравии Мухаммад ибн Салман аль-Сауд во время переговоров в Вашингтоне в марте 2017 г. сошлись во мнении, что Иран представляет угрозу безопасности в Ближневосточном регионе, в Эр-Рияде назвали встречу «историческим поворотным моментом». Трамп со своей стороны заявил о совместной программе США и Саудовской Аравии в области энергетики, производства, инфраструктуры и технологий, на реализацию которой потребуется около $200 млрд прямых и косвенных инвестиций в течение 4 лет.

Наблюдатели однозначно связали план с обещаниями Трампа привлечь в модернизацию инфраструктуры США триллион долларов, благо нехватки свободных капиталов Саудовская Аравия не испытывает. Тем более что именно СПГ-проектам в представлении Трампа о том, как должна выглядеть новая индустриализация Америки, отведено особое место. Как отмечается в опубликованном в 2018 г. исследовании мирового рынка СПГ компании Vygon Consulting, 55% строящихся мировых мощностей по сжижению газа (в общей сложности 93 млн т) приходится именно на американские проекты. В приведенном в исследовании базовом сценарии к 2025 г. США должны выйти на 2-е место по производству СПГ после Катара (92,7 млн т), а к 2030 г. стать мировым лидером. В этой связи руководство США, ориентируясь на саудовские инвестиции, может преследовать далекоидущие планы перекройки мирового газового рынка.

«В Саудовской Аравии прекрасно понимают, что газ перестал быть региональным товаром и благодаря новым технологиям производства СПГ превратился в такой же глобальный товар, как нефть.

Это, в свою очередь, предполагает совершенно другое ценообразование с помощью биржевых механизмов и фьючерсов. При этом из трех ключевых газовых рынков — европейского, азиатского и американского — в развитии СПГ-индустрии больше всего заинтересована Америка, поскольку никаких возможностей протянуть туда трубу нет», — обозначает точки пересечения саудовских и американских интересов Леонид Крутаков, нефтегазовый эксперт, преподаватель департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ.

Но, по его словам, политическая конфигурация газового рынка не соответствует экономической. Из трех главных, помимо США, мировых добытчиков газа два — Россия и Иран — не являются союзниками американцев. Катар, попытавшись наладить взаимодействие с Ираном по расположенному между двумя странами месторождению Южный Парс, получил блокаду со стороны суннитских стран, включая Саудовскую Аравию. Это вполне объяснимо, поскольку в перспективе Катар и Иран могут построить трубу в Индию, Китай или Европу, сняв зависимость от дорогостоящей СПГ-индустрии.

«Именно поэтому американцы подталкивают саудитов к выходу на мировой рынок СПГ, чтобы увеличить его объемы, убить долгосрочный контракт как основу прямых трубопроводных поставок газа и перевести всю торговлю голубым топливом на биржевые рельсы, — комментирует Крутаков. — В какой валюте происходит биржевая торговля, лишний раз напоминать вряд ли нужно. Американцам нужно создать на рынке газа, как и на рынке нефти, такой механизм ценообразования, который они смогут контролировать через биржевую торговлю. Тем более что для инсайдеров биржевые механизмы открывают потрясающие возможности для обогащения.

Позиция США на рынке нефти уникальна: они и крупнейший производитель, и крупнейший покупатель, и крупнейший спекулянт.

Для американцев принципиально важно воспроизвести систему, уже созданную для нефти, на формирующемся мировом рынке газа, оторвав цены на газ от нефтяных. Но для того, чтобы влиять на цены через биржу, нужно контролировать существенные объемы сырья, в данном случае СПГ.

США закрыли свои внутренние потребности за счет добычи сланцевого газа, который транспортируется по самой масштабной в мире сети газопроводов. Теперь принципиально важно взять под контроль часть мирового рынка поставок СПГ, и здесь может прийти на помощь Саудовская Аравия, которая точно такую же роль для США играет на нефтяном рынке. Как старейший союзник американцев на Ближнем Востоке, саудовская королевская семья понимает, кто является гарантом ее существования».

Создавая внутреннюю конкуренцию среди экспортеров СПГ, каждый из которых заинтересован в высоких ценах, США играют на понижение. По мнению Крутакова, место в СПГ-сегменте, который пока занимает сравнительно небольшую долю мирового рынка энергоносителей, должно найтись всем. Конечным потребителям СПГ — США, Европе, Японии, Корее — важно наличие избытков предложения. Другое дело, что дирижировать игрой будут из Вашингтона, полагает Крутаков: «В процесс вовлечено большое количество стран, включая Россию. Мы заявляем о суверенитете, но, существуя в едином финансовом пространстве, вынуждены играть в чужую игру на рынке СПГ».

Николай Проценко

Алексей Господарев принял участие в заседании Исполнительного совета Форума стран-экспортеров газа

Состоялось 33-е заседание Исполнительного совета Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ). Делегацию Российской Федерации, включающую представителей Минэнерго России, МИД России и ПАО «Газпром» возглавил Директор Департамента международного сотрудничества Минэнерго Алексей Господарев, для которого это мероприятие стало первым в статусе постоянного представителя Российской Федерации в Исполнительном совете ФСЭГ.

Исполнительный совет рассмотрел ряд административно-финансовых вопросов, касающихся текущего управления деятельностью организации, хода подготовки очередной Министерской встречи, а также 5-го Газового саммита в Экваториальной Гвинее.

В рамках обсуждения научно-аналитической деятельности Форума по предложению российской стороны было решено уделить большее внимание перспективам и роли природного газа в качестве моторного топлива.

Также участники заседания высоко оценили результаты первой встречи Научного комитета форума и детально проработали проекты уставных документов, необходимых для создания Газового исследовательского института ФСЭГ.

По завершению деловой программы мероприятия члены Исполнительного совета приняли участие в торжественной церемонии посадки деревьев в Ботаническом саду Национального фонда Катара, посвященной юбилею организации.