Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Ответы на вопросы журналистов.

Владимир Путин ответил на вопросы российских журналистов по завершении рабочего визита в Китайскую Народную Республику для участия в саммите «Группы двадцати».

В.Путин: Здравствуйте!

Знаете, я без вступительных слов, давайте прямо поговорим. Постараюсь ответить на те вопросы, которые вас интересуют.

Вопрос: Владимир Владимирович! В этом году впервые ключевые темы саммита «большой двадцатки» были близки в прикладном плане – темы, которые актуальны для внутриэкономической ситуации. Это построение инновационной экономики, доступ к новым технологиям, вообще к технологиям, справедливая торговля, новая финансовая система. Не могли бы Вы рассказать, как проходила дискуссия с Вашими коллегами в Ханчжоу по этим темам и что это было больше – упражнение в красноречии (как Вы здесь сказали) или же это будет иметь прикладное значение для России?

В.Путин: Я шутил, когда говорил об упражнении в красноречии. Я имел в виду внешнеполитическую сторону дела и взаимоотношений. Что касается работы, то она была вполне серьёзной, содержательной. Действительно, это отражало интересы всех стран «двадцатки», в том числе и России.

В этом году по предложению китайской стороны мы сосредоточились на ключевых вопросах сегодняшнего дня. Какие они? Первый вопрос: как обеспечить темпы экономического роста? Ясно, что вчерашние инструменты – надеюсь, они не заржавели окончательно, тем не менее – эффекта не дают. Имею в виду инвестиции, которые сдержанные, имею в виду торговлю, которая не растёт, и некоторые другие компоненты.

Поэтому наши китайские партнёры, друзья, обратили внимание на те источники роста, которые считаются наиболее перспективными в долгосрочном ключе. Какие это? Прежде всего инновации, инновационное развитие.

Они сосредоточили на этом внимание, мы считаем, что это очень важно, очень важно, чтобы была зафиксирована необходимость обмена информацией, передачи информации и так далее, научное сотрудничество при цифровом информационном обеспечении. Под этим многие понимают обеспечение интересов людей, которые эти инновации генерируют. Это прежде всего цивилизованная патентная защита. Это первая составляющая, там много компонентов, но это как направление.

Второе. Впервые мы начали говорить и зафиксировали начало этой дискуссии в документах – создание единообразно понимаемых правил в сфере инвестиционной деятельности.

И третье. Был продолжен разговор об обеспечении принципов развития, целей развития с набором необходимых компонентов для достижения этих целей.

Что, я считаю, для нас тоже было важным и полезным – это то, что были продолжены дискуссии и подтверждены выводы, которые мы в своё время сделали во время председательствования в «двадцатке» в 2013 году в Санкт-Петербурге. Речь идёт о борьбе с уходом от налогообложения и сокращением налогооблагаемой базы.

Это всё было в центре внимания, это зафиксировано. Были вещи, которые не лежали в центре, тем не менее считаю их не менее важными. Например, проблемы и вопросы, которые мешают развитию вообще.

Что это за вопросы – они всем хорошо известны. Это неконтролируемая миграция, это региональные конфликты, это терроризм, это необходимость борьбы за сохранение окружающей среды и так далее. Такие направления, и всё это изложено в материалах и документах.

Вопрос: Япония по–прежнему является членом «семёрки», и как Вы считаете, совместная позиция «семёрки» об Украине может мешать развивать двусторонние отношения с Японией? И как Вы оцениваете то, что Премьер-министр Абэ пригласил Вас не в Токио, не в Исашима, а в Ямагути?

В.Путин: Не надо искать каких–то проблем в наших отношениях в связи с этими вопросами, о которых Вы сказали. У Японии особые отношения с Соединёнными Штатами, и дело не в том, что она член «семёрки», а дело в том, что она действует и выверяет свою внешнеполитическую позицию, в значительной степени ориентируясь на мнение своего основного, главного стратегического партнёра – Соединённые Штаты.

С этим были связаны и ограничения в наших контрактах в предыдущие год-полтора. И для нас это было странно, потому что Япония вроде бы заинтересована в развитии диалога, особенно по мирному договору и решению других вопросов, которые связаны с этим (наша дискуссия по территориальным вопросам), но по инициативе японской стороны такие контакты были фактически прекращены.

Но сейчас мы вернулись за стол переговоров, мы работаем над этим. Более того, на мой взгляд, Премьер-министр Абэ выступил с очень интересными инициативами, когда приезжал в Сочи. Он предложил нам подумать и разработать восемь основных направлений нашего взаимодействия в экономической сфере. Полагаю, что это чрезвычайно важно для того, чтобы решить не только насущные экономические задачи, перед которыми стоят наши страны, но и для того, чтобы создать условия с целью решения других вопросов, в том числе и политического характера.

Может или не может помешать позиция Японии по Украине? Нет, не может. Ничего здесь такого мы не видим, что мешало бы нашим взаимоотношениям. Хотя мы с Премьер-министром это обсуждаем, он эту тему поднимает, я ему разъясняю, рассказываю о том, что там происходит, но, собственно говоря, мы здесь проблем (во всяком случае, пока) никаких не видим. А вот создание благоприятных условий для решения любых вопросов, в том числе и по заключению мирного договора, чрезвычайно важно.

Совсем недавно кто–то вспоминал наши взаимоотношения с Китайской Народной Республикой, с решением, правда, не территориальных, а просто чисто пограничных, вопросов. Я тогда сказал, сейчас могу повторить: мы 40 лет вели переговоры с Китаем по пограничным вопросам и смогли их решить. Но на основании чего? На основе того, что у нас была достигнута к моменту заключения этих договорённостей очень высокая степень взаимного доверия и сотрудничества.

Вопрос: Удалось ли Вам продвинуться вперёд по ситуации в Сирии на переговорах с Президентом США? Ту же тему Вы обсуждали, насколько я понимаю, на переговорах с Президентом Турции. Ясны ли для Вас цели Турции в Сирии? Не получится ли так, что турецкие войска зайдут на территорию Сирии и там останутся?

В.Путин: Мы не можем быть уверены ни в чьих целях стопроцентно и окончательно. Но диалог у нас идёт по этим вопросам, по вопросам Сирии, и с турецкими партнёрами, и с американскими. Мы ничего не поддерживаем и поддержать не можем из того, что противоречит международному праву. Это первое.

Второе. Несмотря ни на что, у нас есть определённое сближение позиций и понимание, что мы могли бы сделать для разрядки ситуации в Сирии и поиска взаимоприемлемых решений. Не считаю себя вправе сейчас говорить об этом окончательно, потому что Госдеп и наше Министерство иностранных дел дорабатывают некоторые наши предварительные договорённости, но мне кажется, что мы на правильном пути и могли бы, во всяком случае на какой–то период времени, договориться о том, чтобы взаимно предпринять, хочу это подчеркнуть, энергичные попытки ситуацию в Сирии оздоровить. Разумеется, мы должны будем проконсультироваться и с сирийским Правительством, должны будем проинформировать других наших партнёров, в том числе Иран.

Вопрос: Можно я продолжу немножко? Был ли для России неожиданным недавний ввод турецких войск в Сирию? И у Вас уже вторая за месяц встреча с Президентом Эрдоганом. Как Вы в целом оцениваете ход реализации той самой реанимации восстановления двусторонних отношений?

В.Путин: Что касается неожиданностей, то у нас для этого и существует Министерство иностранных дел и специальные службы, чтобы у нас было поменьше неожиданностей. В принципе мы понимали, что происходит, куда дело идёт. Видно же: и передвижения видны, и стремления, и проблемы видны, которые возникают у той же Турции в связи с событиями в Сирии. А у неё возникают такие проблемы. Думаю, что не нужно быть большим аналитиком, чтобы понять, какие. Мы это всё прекрасно видим, и по большому счёту никаких неожиданностей здесь для нас нет. Хотя, повторю ещё раз, мы не приветствуем никаких действий, которые противоречат нормам и принципам международного права.

Что же касается восстановления наших двусторонних отношений, то работа идёт, работа идёт по плану. Не так быстро, как бы хотелось нашим турецким партнёрам. Но и мы хотели бы, может быть, побыстрее всё это делать. Знаете, когда мы что–то ломаем, это всегда быстро, а восстанавливать всегда сложнее. Это требует определённых процедур, связанных с решениями Правительства, связанных, допустим, с работой наших фитосанитарных учреждений и так далее. Но работа двигается.

Самое главное, что у нас создана база для восстановления полноформатного сотрудничества. Этой базой является и то обращение, которое было сделано турецким руководством к нам с извинениями по поводу трагических событий, произошедших с нашим самолётом и с гибелью нашего лётчика. Это связано с тем, что в Турции, как вы знаете, арестован пилот, который нанёс удар по нашему самолёту. Арестован и человек, который, находясь на территории Сирии, стрелял по нашим лётчикам, которые катапультировались.

Сейчас мы слышим, что этот инцидент произошёл вообще без всяких санкций турецкого руководства с целью осложнить наши отношения с Турцией. И сделали это те люди, которые позднее пытались совершить государственный переворот. Мы этого не знаем, мы ждём расследований, которые проводятся турецкими властями. Во всяком случае, мы видим желание, стремление турецкого руководства восстановить российско-турецкие связи.

А что касается народа Турции, думаю, что любой обыватель видит, что народ Турции приветствует это восстановление, и очень много людей – тысячи, сотни, а может быть, миллионы людей – и в нашей стране, и в Турции искренне хотят восстановления российско-турецких связей.

Вопрос: Владимир Владимирович, одна из интересных тем – это встреча на полях саммита с Вашим американским коллегой Бараком Обамой. Сирийский трек уже был затронут Вами сейчас, вы ещё обсуждали Украину. Какие ещё темы вы обсуждали? Как вообще прошла встреча? Затрагивалась ли какая–то санкционная тематика? Вот об этом событии расскажите, пожалуйста.

В.Путин: Да, санкционная тематика затрагивалась, но вскользь, ничего подробно мы не обсуждали, да я и не вижу смысла обсуждать какие–то вопросы подобного рода. Это была не наша инициатива – вводить эти ограничения. Думаю, что, видимо, это дело будущего – обсуждать эти вопросы, если мы до обсуждения дойдём. Надеюсь, что когда–нибудь это произойдёт, и нормализация, полноформатная нормализация отношений, в том числе и с Соединёнными Штатами, которые, безусловно, для нас являются очень важным партнёром, произойдёт. Хотя торговый оборот с Соединёнными Штатами, можно сказать, минимальный. Он был–то всего 28 миллиардов, а сейчас вообще опустился до 20. То есть, если честно сказать, большой ценности торгово-экономические связи, чисто торгово-экономические связи, со Штатами для нас не представляют.

Что касается ограничений в сфере технологий, то они всегда были, КОКОМовских списков фактически никто и не отменил. Там потом списки сократили, формально их убрали, но ограничения были сохранены даже в самые лучшие времена (начало и середина 90-х), когда у нас вроде бы ничего и не предвещало ухудшения. Но даже тогда действовали ограничения. Но сегодня они их просто чуть увеличили. Не принципиально абсолютно. Но это ненормальное сегодняшнее состояние, и мы за то, чтобы восстановить в полном формате отношения с Соединёнными Штатами.

Что же касается тем, которые мы действительно обсуждали. Первая тема – это Сирия и о возможном нашем сотрудничестве на этом направлении. А мы – и США, и Россия, – заинтересованы в борьбе с терроризмом, и мы чувствуем (я, во всяком случае, чувствую) заинтересованность Президента Соединённых Штатов, мне кажется, что он абсолютно искренне стремится к достижению результатов в борьбе с терроризмом и к разрешению сирийского конфликта.

И второе, – конечно, говорили о разрешении ситуации на Украине.

Вопрос: Владимир Владимирович, разрешите уточнить по взаимоотношениям с Японией. На пленарном заседании во Владивостоке Синдзо Абэ довольно эмоционально, перейдя даже на «ты», призывал Вас принять историческое решение, взять на себя ответственность. Имелась в виду, безусловно, территориальная проблема. У обеих сторон разные взгляды. Когда вы обсуждали, что хочет Япония и на что готова пойти Россия? Где эта «красная линия» в отношении Южных Курил?

В.Путин: Давайте не будем искать «красных линий». Давайте будем идти не в тупики, а будем идти по улицам, которые открывают движение, причём движение в обе стороны.

Что касается обращения на «ты», по именам, мы с Синдзо на «ты» вообще. В нашем обычном режиме он меня называет по имени, я его – по имени, мы на «ты». Он говорил, Вы сказали, эмоционально. Но он вообще яркий политик и блестящий оратор, он умеет говорить. Ну, проявил себя в таком виде на встрече во Владивостоке, но в данном случае ценность его появления и выступления не в этом, а в том, что он продолжил реализацию своих идей по поводу этих восьми направлений нашего взаимодействия. Мы дополнительно об этом говорили, наметили определённые планы и шаги по движению для достижения этих целей. Это очень интересно. Это не секрет, просто времени неохота терять. Посмотрите, что предлагается.

Что касается «красных линий», то повторяю: здесь не нужно говорить о «красных линиях», мы ведь вернулись к этим переговорам. Я уже много раз говорил, я могу напомнить, это тоже договор несекретный, 1956 года. Советский Союз получил эти территории как результат Второй мировой войны, и эти результаты зафиксированы в международно-правовых документах.

Но сам же Советский Союз в 1956 году после достаточно длительных и упорных переговоров подписал с Японией договор, в котором написано, по–моему, в статье 9 – надо просто проверить, я не помню, могу ошибаться, – что два южных острова передаются японской стороне. Два передаются.

Но поскольку здесь не все юристы, я могу сказать, что я как юрист, особенно человек, который занимался международным правом, – правда, в основном я занимался международным частным правом, тем не менее, – вам могу сказать, что написано «передаются», но не написано, на каких условиях передаются и чей суверенитет сохраняется.

Здесь много ещё вопросов, которые требовали даже после подписания договора 1956 года дополнительных уточнений. Но после подписания и после ратификации, что чрезвычайно важно, японским парламентом и Верховным Советом СССР японская сторона от выполнения этого договора отказалась. Ей показалось, что этого недостаточно. Японские партнёры решили, что они должны претендовать на все четыре острова, и договор, по сути, ни одна из сторон не выполняла, он просто завис. А потом и Советский Союз объявил, что не собирается его выполнять. Позднее японцы попросили вернуться к обсуждению, мы согласились, начали. Но вот это в таком состоянии находится.

Почему я вспомнил про договор 1956 года? Советский Союз получил, Советский Союз готов был два острова и вернуть. Повторяю, непонятно, на каких условиях, там это не написано, но вернуть. Там есть вопросы, связанные и с хозяйственной деятельностью, и с проблемами безопасности, там их много, есть и вопросы гуманитарного характера. Всё это находится в сфере нашего внимания и рассмотрения.

Вопрос: Владимир Владимирович, по БРИКС хотелось бы вопрос задать. Вот в этом формате встречались сейчас на полях «двадцатки». Стабильные ситуации в экономике и в политике в странах БРИКС, но есть исключения, если говорить, в частности, о Бразилии. В этой связи комфортно ли сейчас общаться, планировать что–то на будущее, обсуждать какие–то важные моменты? С чем мы едем в Индию? И какова, собственно, повестка будет?

И, поскольку такое немножко неформальное общение, чуть-чуть к Обаме позвольте вернуться. Говорилось о том, что он инициативу проявил встретиться с Вами. Когда он проявил эту инициативу? На каком этапе вчерашнего дня он подошёл к Вам и предложил встретиться? И когда сегодня Вы выходили из зала, Вы посмотрели на часы, – говорит ли это о том, что пообщаться удалось дольше, чем предполагалось? И продуктивнее, может быть?

В.Путин: Вы знаете, по поводу часов, по поводу когда, кто подошёл, – я даже не фиксирую на этом своё внимание. Какая разница? Лавров подошёл, по–моему, сначала, или Ушаков сказал, что американская сторона хотела бы встречу организовать. Когда они сказали? Когда они договорились? Я понятия не имею. Да и какое это значение имеет? Подошёл, сказал: хотят, мы встретимся. Почему же мы должны уклоняться от этих прямых контактов с одним из наших ключевых партнёров в сфере безопасности? Да и по другим вопросам у нас много пересекающихся интересов. Вчера «на ногах» мы перекинулись двумя словами и подтвердили, что, да, мы встретимся сегодня. Вот сегодня встреча произошла.

Говорили достаточно подробно. Я уже не помню, когда я на часы смотрел и в связи с чем. Но всё, что мы хотели обсудить, это было не на ходу, не на бегу, это было основательно, мы обсуждали, причём погружаясь в детали, сами. Мы с ним в основном дискутировали друг с другом и погружались в детали. Мне кажется, что мы добрались до понимания друг друга и понимания проблем, перед которыми мы стоим. Но некоторые технические вещи нужно доработать. Если Керри и Лаврову удастся это сделать, значит, мы сделаем ещё один шаг вперёд по проблемам сирийского урегулирования.

Вопрос: По БРИКС?

В.Путин: По БРИКС. Извините, пожалуйста, что я не ответил. Каждая из стран какие–то проблемы когда–то испытывает. Сейчас мы видим, что в Бразилии происходят достаточно тяжёлые внутриполитические процессы. Но и до этого накопились вопросы экономического, социального характера. Это правда. Там их много достаточно. Бразилия огромная страна, это в Латинской Америке крупнейшая держава с очень хорошими перспективами развития, богатейшая страна с очень талантливым народом.

У нас БРИКС как складывался? Я вам напомню. Когда у нас проходила «восьмёрка» в Петербурге, я тогда предложил встретиться Премьер-министру [Индии] и Председателю КНР втроём. Вы же знаете тоже, между соседями всегда есть какие–то проблемы, но нам удалось договориться об этом, мы встретились, а потом начали это институировать, потом это начало превращаться в постоянные контакты.

А потом к нам решили присоединиться и Бразилия, и Южная Африка. Мы посчитали все, что это очень хорошо, потому что раскрывает континент и латиноамериканский, и южноамериканский, и Африку. Но у каждой страны есть какие–то проблемы. И у нас с вами тоже есть проблемы. И в Китае могут быть проблемы, и в Южно-Африканской Республике есть проблемы. Ну и что? Мы для этого и объединяемся, чтобы искать пути преодоления этих проблем.

Вопрос: Вы встречались вчера с новым Премьер-министром Великобритании Терезой Мэй. Каковы результаты этой встречи, Ваши впечатления от неё? И как Вы считаете, есть ли перспективы на нормализацию отношений между двумя странами, и если есть, то какие?

В.Путин: Думаю, что это понятно. Премьер-министр только начинает работу, ей ещё нужно с внутренними вопросами разобраться. Но между Великобританией и Россией в своё время были очень устойчивые, полноформатные отношения, мы готовы к ним вернуться. Вопрос не в нас, а вопрос в британской стороне. Мы отметили, что только что прошли мероприятия, связанные с юбилеем северных конвоев, приезжала принцесса Анна.

У нас было немало проблем в прежней истории, но были такие моменты, которые, безусловно, нас объединяют до сих пор. Мы это помним, знаем, и мы готовы восстанавливать отношения с Великобританией, идти с ними так далеко, как они этого захотят, но навязывать, конечно, ничего не собираемся, да и не можем. Мы же не можем за них решить, в каком объёме нам восстанавливать отношения. Тем не менее, скажем, где–то порядка 600 компаний из Великобритании работают на нашем рынке и уходить никуда не собираются. Есть совсем крупные компании – скажем, BP, как известно, является одним из крупнейших акционеров «Роснефти», много других, работающих в разных отраслях. Но я думаю, что на этом этапе задача политического руководства обеих стран – не мешать тем людям, которые занимаются нужным делом.

Вопрос: Владимир Владимирович, если позволите, в продолжение других двусторонних Ваших переговоров. Все ждали, по крайне мере, мы, журналисты, сегодня на этом саммите, что Вы проведёте трёхсторонние переговоры с главами Франции и Германии. Но, как я понимаю, по их инициативе были проведены отдельные встречи. Главной темой, естественно, наверное, была Украина. О чём удалось договориться? И вообще, раз уж если вы по отдельности Украину обсуждали, каково будущее у «нормандского формата»?

В.Путин: Действительно, мы собирались встретиться втроём по их инициативе, по их же инициативе встретились в двухстороннем формате. Связано это было с тем, что госпожа Федеральный канцлер должна была в это время заниматься вопросами внутриполитического характера: как вы знаете, там выборы в одной из земель проходили, и она просто в этот момент была занята. Поэтому мы сначала начали с Президентом Франции, а когда закончили, госпожа Федеральный канцлер подошла. Да, мы говорили в основном про украинский кризис.

Что касается «нормандского формата». Хорошо это или плохо, но другого варианта хотя бы предпринять попытки урегулирования нет. И поэтому, конечно, Россия этот формат будет поддерживать.

Вопрос: И Вы будете общаться с Порошенко?

В.Путин: Наверное, куда деваться, придётся общаться.

Но я сказал и Федеральному канцлеру, и Президенту Франции, что вопрос не в том, чтобы встречаться или не встречаться. Вопрос в том, чтобы эти наши встречи вели к какому–то позитивному движению вперёд на пути урегулирования. Я считаю, что бессмысленно просто отмечаться самим фактом встреч. У меня создалось впечатление, что просто так встречаться ради встреч никто и не хочет. Может быть, кроме самого Порошенко. Я не знаю, я с ним уже давно не разговаривал.

Вопрос: Владимир Владимирович, позвольте про Саудовскую Аравию и про Ваши переговоры с бен Сальманом.

Вы обсуждали, я так понимаю, и Сирию, и какие–то военные вопросы. И в то же время точно много говорили про нефть, потому что сегодня было объявлено о некоем соглашении между Россией и Саудовской Аравией. Я говорю «некое», потому что там нет всё–таки конкретных параметров, просто говорится о том, что две стороны собираются вместе сотрудничать для балансировки нефтяного рынка. Но хотелось в этой связи про нефть чуть конкретней у Вас уточнить. Саудовцы всё–таки говорят, что пока заморозка не нужна, а Вы считаете, что она нужна.

В.Путин: Когда? Сейчас сказали?

Вопрос: Да. Министр был на брифинге. Мы как бы говорим о том, что заморозка – наиболее идеальный способ решения проблем балансировки цен на мировом нефтяном рынке, саудовцы говорят, что пока этого делать не надо. Всё–таки когда это должно быть сделано, должно ли это быть сделано, какого уровня цены на нефть Вы хотите достигнуть за счёт этого соглашения, которое сегодня заключило с Саудовской Аравией Министерство [энергетики] России?

И второй момент. После нефти ответьте ещё немножко про Сирию. Всё–таки конкретно вопросы военного сотрудничества с Саудовской Аравией и с Обамой Вы проговаривали, и то соглашение с США по Сирии, по которому Вы говорите, что, возможно, будет достигнуто, насколько амбициозно, позволит ли оно к совместным военным действиям, например, в Сирии привести?

В.Путин: Что касается наших отношений с Саудовской Аравией, то у нас отношения носят дружеский характер. И если уж в чём–то мы и пересекаемся, то в необходимости как–то взаимодействовать на мировом нефтяном рынке. В целом – Вы же тоже знаете об этом – Саудовская Аравия не исключала возможности замораживания объёмов добычи, и дискуссии долго шли по этому вопросу.

Там ведь проблема в чём? Проблема в наращивании добычи со стороны Ирана. Но, на мой взгляд, я уже тоже говорил об этом, ведь у Ирана в рамках санкций добыча была минимальной, и поэтому я считаю справедливым, если Иран досанкционного уровня достигнет. Ничего здесь такого, сверхзапроса какого–то со стороны Ирана нет.

Но мы знаем об особенностях отношений между Ираном и Саудовской Аравией, к сожалению, мы туда стараемся не вмешиваться. Но у меня создалось впечатление в ходе контактов с саудовской стороной, что, в общем, они тоже для себя этого не исключают. Что касается теперь цены, какая должна быть цена? Я вам дам совершенно конкретный ответ: цена должна быть справедливая.

Вопрос: Она сейчас справедливая?

В.Путин: Сейчас нет. Можно было бы чуть и повыше. Но, имея в виду, что мы бюджет, как вы знаете, верстали из расчёта 40 долларов за баррель, нас это устраивает. Сегодняшняя цена нас, в принципе, устраивает.

Вопрос: (Без микрофона).

В.Путин: Про Сирию? Я, в принципе, уже говорил. Мне представляется преждевременным сейчас говорить о каких–то параметрах наших договорённостей. Но я очень рассчитываю, что если договорённости будут достигнуты, – а у меня есть основания полагать, что это может произойти в ближайшие дни, – то мы можем говорить о том, что наша совместная работа с Соединёнными Штатами в борьбе с террористическими организациями, в том числе и на сирийском направлении, будет значительно улучшена и интенсифицирована.

Вопрос: Саммит «двадцатки» показал, что, собственно, у всех стран есть экономические и политические проблемы, и Россия не исключение. Но часто так бывает, что, действительно, сложнейшие проблемы решаются на человеческом уровне, когда лидеры исчерпывают возможности для восстановления диалога, а как–то на простом уровне проблемы начинают решаться. Пример Эрдогана, например: тоже такая история была, когда человек погорячился и дал понять, что он погорячился, сдал немножко назад, и теперь отношения с Турцией восстанавливаются.

Великобритания. Тоже вроде бы ничего не изменилось, но сменился лидер, и есть шанс теперь на восстановление.

Но хочется к Обаме опять же перейти – ключевой партнёр и всё такое. Есть, может быть, что–то такое, что если бы Обама сказал: «Я в этом месте погорячился», – может быть, секторальные санкции, может быть, персональные. Что–то, может быть, Вас как–то задело, показалось несправедливым? Если бы он как–то по–человечески, не как лидер страны, сказал: «Да, я тут немножко перегнул».

В.Путин: То есть санкции ввёл, но по–человечески? (Смех.) Давайте, по–человечески, не по–человечески. Есть, как дипломаты говорят, субстантивная, содержательная часть наших отношений. Если они совершают шаги, направленные на ухудшение наших отношений, то уж от этого никуда не деться. И ведь есть решения, в том числе санкционного характера. Но если хотят восстановить отношения, видимо, эти решения просто нужно отменить, вот и всё. А как это будет сделано, в какой форме – в конце концов, это уже второй вопрос.

Главное – решить проблему по существу и стремиться не решать возникающие проблемы исключительно в свою пользу (во всяком случае так, как сегодняшнее руководство понимает эту пользу), а стремиться к поиску компромиссов, которые бы отражали интересы обеих сотрудничающих сторон. Если мы на такой основе будем работать вместе с любой страной, в том числе и с Соединёнными Штатами, что же, мы будем стремиться к тому, чтобы всегда, насколько это возможно, достигать этого самого компромисса не только на радость нам самим, но и в пользу наших партнёров, потому что иначе сотрудничать невозможно. Но мне бы хотелось, чтобы и наши партнёры в Штатах, в конце концов, подходили бы к нам с такими же мерками и с таких же позиций. Вот и всё.

Вопрос: Здравствуйте! Как Вы оцениваете вклад Китая в развитие мировой экономики и механизм работы «большой двадцатки»?

В.Путин: Что же, здесь, наверное, не скажу ничего нового, всем хорошо и так известно, это объективные данные: Китай является сегодня лидером по темпам экономического роста, и все очень внимательно наблюдают за тем, что происходит в Китае, в китайской экономике. Поэтому лидер – он и есть лидер, и любой успех, думаю, что даже в тех странах, которые имеют какую–то сложную предысторию отношений с Китаем, всё равно не может не вызывать удовлетворения, потому что это отражается на всей мировой экономике.

Что же касается нас, то мы тем более этому радуемся, потому что Китай в страновом измерении – самый крупный наш торгово-экономический партнёр. Да, у нас немножко упали цифры по товарообороту, но нас это не смущает, потому что происходит нечто более важное, на мой взгляд.

Что это – более важное? Это изменение структуры нашего товарооборота. Он становится более благородным, происходит облагораживание этой структуры, увеличивается количество машин и оборудования, которое мы поставляем из России на китайский рынок. И у нас есть очень крупные, перспективные проекты в высокотехнологичных сферах. Это не только атомная энергетика, хотя это очень важно, но это и самолётостроение, это и космос, это и микроэлектроника. У нас очень много совместных направлений деятельности, и это тоже большой плюс в наших двусторонних связях. Объём и диверсификация.

И конечно, Китай проделал колоссальную работу по подготовке «двадцатки» и очень хорошо её провёл. Просто организовано с душой, я бы сказал, и с результатами. Потому что всё, о чём мы договаривались, мы, несмотря на некоторые спорные вещи, обо всём договорились, все документы подписаны, и с душой. Красиво – так, как китайцы умеют это делать.

Вопрос: Скажите, обсуждалась ли проблема создания де-факто закрытых объединений, таких, как трансатлантическое торговое инвестиционное партнёрство, транстихоокеанское партнёрство? На Ваш взгляд, проведение встреч, например в формате «двадцатки», насколько это эффективно, если ряд стран всё равно действуют по своим собственным правилам? И в таких условиях, на Ваш взгляд, насколько Россия готова к конкуренции на глобальном рынке в таких непростых экономических условиях?

В.Путин: Вы знаете, конечно, здесь нет решений, которые имели бы директивные указания для стран-участниц. Юридически обязывающих решений «двадцатка» не принимает. Многие такие форматы не принимают таких решений, да практически никто не принимает. Но ценность таких обсуждений и таких документов в другом. Ценность в том, что они задают как бы тренд.

Допустим, сейчас китайское председательство выбрало в качестве основного вопроса обеспечение устойчивых темпов долгосрочного роста за счёт инноваций. И там мы о чём говорили, я воспроизведу ещё раз: обмен информацией, обмен научными исследованиями, патентная защита, цифровая экономика и так далее.

Всем должно быть ясно, что для этого вида деятельности нужно дать зелёный свет. А если кто–то действует в другую сторону, он действует вопреки желанию мирового сообщества и как бы нарушает общепринятые нормы, пускай даже необязательные. И эти тренды очень важны. Так что в этом есть определённая ценность, и немаленькая.

Реплика: А что касается готовности к конкуренции…

В.Путин: А мы в этом заинтересованы, как раз Россия в этом заинтересована – в обмене технологиями, инновациями, научными знаниями. Даже в сфере образования. И нам здесь есть что предложить.

Причём, посмотрите, допустим, мы вместе с европейцами, скажем, Германией, делаем очень хорошую работу под Гамбургом, по–моему, на быстрых нейтронах… Понимаете, это уникальный абсолютно проект и уникальные технологии, в основном наши, и мы их продвигаем в данном случае на европейский рынок для исследования и последующего, может быть, использования. Мы как раз заинтересованы и самим что–то предложить, и получить от партнёров то, в чём мы сами нуждаемся.

Вопрос: Владимир Владимирович, возвращаясь к сотрудничеству с Китаем. И на площадках саммита, и в кулуарах, и перед его началом фигурировала не раз тема касательно Гаагского суда относительно Южно-Китайского моря. И не раз эти территориальные споры комментировал и Президент США Барак Обама, ещё до приезда на саммит, и китайская сторона, глава КНР Си Цзиньпин давал свой комментарий. Какова позиция России по этому вопросу? Хотелось бы услышать Ваше мнение. И особый интерес, конечно, вызывают российско-китайские учения «Морское взаимодействие», которые пройдут как раз в акватории Южно-Китайского моря.

В.Путин: Вы знаете, у нас с Председателем Си Цзиньпином сложились очень доверительные, добрые отношения. Дружеские, я бы сказал. Но он никогда, я хочу это подчеркнуть, никогда не обращался ко мне с просьбой как–то комментировать, как–то вмешиваться в этот вопрос. Никогда ничего подобного из его уст не звучало. Тем не менее у нас, конечно, есть собственное мнение на этот счёт. В чём оно заключается? Прежде всего, мы не вмешиваемся. И считаем, что вмешательство любой нерегиональной державы идёт только во вред урегулированию этих вопросов. Вмешательство третьих, нерегиональных держав, на мой взгляд, вредно и контрпродуктивно. Это первое.

Второе. Что касается самого этого Гаагского арбитража и его решения. Мы солидарны и поддерживаем позицию Китая по этому вопросу о непризнании решения этого суда. И скажу почему. Это не политическая позиция, а чисто юридическая. Заключается она в том, что любые третейские разбирательства должны быть инициированы спорящими сторонами, а арбитражный суд должен выслушивать аргументы и позиции спорящих сторон. Как известно, Китай в Гаагский арбитраж не обращался, и его позицию там никто не слушал. Как же можно признавать справедливыми эти решения? Мы поддерживаем позицию Китая по этому вопросу.

Что касается учений, то они ничьих интересов не затрагивают, а идут на пользу безопасности как России, так и Китайской Народной Республики.

Вопрос: Владимир Владимирович, про доверительные отношения можно ещё? Си Цзиньпин попробовал мороженое? Понравилось ли оно ему?

В.Путин: Я не знаю. Он был очень занят, но мы ему передали мороженое. Когда я ему сказал, что я ему принёс, он говорит: «Где мороженое?» Так что мы ему уже передали.

Вопрос: Какое мороженое?

В.Путин: Если по–честному, не буду врать, я не знаю, но вкусное. Китайцы сказали во Владивостоке, что вкусное: «Мы, – говорят, – в Китае очень любим». Мои ребята взяли и сказали, что всё у них есть, мы готовы передать. Я говорю: «Передавайте, чего ждёте? Пока сами не съели».

Вопрос: Один вопрос, не связанный с саммитом, но который обсуждается последние дни. После смерти Ислама Каримова выдвигаются различные версии по поводу развития ситуации в Узбекистане. Каков Ваш прогноз, как будут развиваться отношения Москвы и Ташкента в ближайшее время? Нет ли у Вас опасений?

В.Путин: Надеюсь, что всё, что было сделано Исламом Абдуганиевичем в плане выстраивания двусторонних отношений между Россией и Узбекистаном, будет сохранено и будет развиваться дальше. Ислам Абдуганиевич очень много сделал для становления Узбекистана как независимого государства, и, думаю, что ещё предстоит оценить всё, что он сделал для страны. Можно по–разному оценивать разные моменты в новейшей истории Узбекистана, но он сохранил стабильность в стране, он сохранил её поступательное развитие.

Новые люди придут, они будут решать, что делать дальше. Очень надеюсь на то, что им удастся сохранить эту самую стабильность, о которой я сказал. Для такой страны, как Узбекистан, это крайне важно, это просто необходимо для самосохранения и будущего поступательного развития. Но и мы, со своей стороны, будем отвечать тем же, сделаем всё для того, чтобы двигаться вперёд.

Я, имея в виду наши очень добрые личные отношения, за все годы нашего знакомства и совместной работы, особенно за последние несколько лет, должен вам сказать, что Ислам Абдуганиевич (такую его человеческую сторону, что ли, могу приоткрыть) очень по–доброму, у нас были очень добрые отношения, он ко мне лично очень по–доброму относился. Он был постарше, как вы знаете, он ко мне всё время по имени обращался, на «ты», когда мы были вдвоём.

Считаю, что для Узбекистана это большая потеря, конечно, и вообще это беда, когда человек из жизни уходит. И думаю, что я завтра обязательно заеду для того, чтобы поклониться его памяти.

Спасибо большое.

Китай. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 сентября 2016 > № 1886741 Владимир Путин

Интервью международному информационному холдингу Bloomberg.

Опубликована полная версия интервью Владимира Путина международному информационному холдингу Bloomberg. Запись состоялась 1 сентября во Владивостоке.

Дж.Миклетвейт (как переведено): Господин Президент, спасибо большое, что согласились поговорить с Bloomberg. Мы во Владивостоке находимся, на границе России, – Тихоокеанское побережье, практически граница, – и это уже второй ВЭФ, который будет проводиться. Что Вы планируете достичь в рамках этого форума?

В.Путин: Это способ привлечь внимание наших партнёров, потенциальных инвесторов к Дальнему Востоку России. В этом смысле данное мероприятие, данное событие мало чем отличается от других региональных форумов подобного рода. Мы в России проводим таких много: это и Экономический форум в Санкт-Петербурге (обычно мы проводим его летом, в начале лета), это Экономический форум в Сочи.

Дальний Восток для нас имеет особое значение, имея в виду приоритетность развития этого региона. В последние годы, даже, скажем так, в последние десятилетия мы здесь столкнулись с большим количеством проблем. Мало уделяли внимания этой территории, а она заслуживает гораздо большего, потому что здесь сосредоточены огромные богатства и возможности будущего развития России. Не только развития России как таковой, но и развития всего региона АТР, потому что эта земля очень богата природными и минеральными ресурсами.

Обычно, когда мы говорим о Дальнем Востоке, мы имеем в виду и собственно Дальний Восток – Приморский край, Хабаровский край, это Камчатка, это Чукотка, но это и так называемая Восточная Сибирь. Если всё это вместе взять, то вся эта земля содержит колоссальные ресурсы: это нефть, газ, это 90 процентов запасов российского олова, 30 процентов запасов российского золота, 35 процентов запасов леса, здесь добывается 70 процентов российской рыбы, в этих водах.

И это регион, где достаточно развита транспортная инфраструктура, железнодорожная. Мы в последние годы активно развиваем автомобильное сообщение. И огромный потенциал: возможности развития авиационной промышленности, космической промышленности. Если Вы обратили внимание, мы запустили в одном из регионов Дальнего Востока новый российский космодром. Здесь традиционно развивается, как я уже сказал, авиация, в том числе и боевая авиация. Известные во всём мире самолёты «Су» производятся именно на Дальнем Востоке России.

Наконец, мы возобновляем здесь производство морских судов, прежде всего гражданского назначения. Только сегодня я присутствовал при начале работы одной из очень перспективных площадок в этом плане.

И это очень хорошая возможность для обмена в гуманитарном плане с нашими соседями. Мы предполагаем здесь развивать музыку, театральную деятельность, выставочную деятельность. Совсем недавно прошли концерты нашего выдающегося музыканта, дирижёра господина Гергиева. Мы открываем здесь филиал петербургского Мариинского театра. Планируем здесь открыть также филиалы петербургского Эрмитажа, Вагановского балетного училища.

Как видите, мы с Вами сейчас работаем в здании Дальневосточного федерального университета. Я думаю, что Вы тоже смогли оценить масштаб этого учебного заведения: здесь уже тысячи молодых людей из зарубежных стран учатся, большое количество иностранных преподавателей. Нам бы очень хотелось, чтобы здесь развивалась наука и высшая школа, образование, причём с тем, чтобы это было одним из заметных центров научной деятельности во всей системе АТР. Конечно, здесь ещё многое можно сделать, но с учётом потребностей рынка труда востребованность такого учебного заведения, она очевидна.

Но есть ещё одно направление, которое для нас очень интересно и перспективно, кроме всего, что я перечислил выше, – это биология моря. Традиционно и на протяжении многих лет здесь находится один из ведущих институтов Академии наук России как раз по изучению биологии моря. Вы знаете, мы здесь запускаем новый центр, при нём мы построили океанариум, который должен быть не просто площадкой для публики, которая, думаю, будет получать удовольствие от общения с живой природой, но это ещё и часть самого Института биологии моря. Здесь складывается интересный, перспективный кластер, и нам бы очень хотелось, чтобы наши потенциальные инвесторы, наши коллеги из зарубежных стран, прежде всего из стран АТР, знали о нём больше.

Дж.Миклетвейт: Один из гостей [форума] – это Премьер-министр Японии Абэ, он приезжает во Владивосток, и кажется, что намечается политическая сделка, можно так сказать. Возможно, вы отдадите один из Курильских островов в обмен на серьёзное экономическое сотрудничество, его наращивание. Готовы ли Вы к такой сделке?

В.Путин: Мы не торгуем территориями, хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы. У нас ещё в 1956 году был подписан договор, и, на удивление, он был ратифицирован и Верховным Советом СССР, и японским парламентом. Но затем японская сторона отказалась его выполнять, а затем и Советский Союз как бы свёл тоже на нет все договорённости в рамках этого договора.

Несколько лет назад японские коллеги попросили нас вернуться к обсуждению этой темы, и мы это сделали, мы пошли навстречу. За предыдущие пару лет не по нашей инициативе, а по инициативе японской стороны фактически эти контакты были заморожены. Но сейчас наши партнёры проявляют желание вернуться к обсуждению этой темы. Речь не идёт о каком–то обмене, о каких–то продажах. Речь идёт о поиске решения, при котором ни одна из сторон не будет чувствовать себя внакладе, ни одна из сторон не будет чувствовать себя ни побеждённой, ни проигравшей.

Дж.Миклетвейт: Но а вы сейчас к этой сделке близко подошли? Ближе, чем в 1956 году?

В.Путин: Я не думаю, что ближе, чем в 1956 году, но, во всяком случае, мы возобновили диалог на этот счёт и договорились о том, что наши министры иностранных дел и соответствующие эксперты на уровне заместителей министров активизируют эту работу. Конечно, это всегда является и предметом обсуждения и на уровне Президента России, и Премьер-министра.

Уверен, что, когда мы будем встречаться с господином Абэ здесь, во Владивостоке, мы также будем эту тему обсуждать, но для того, чтобы её решить, она должна быть очень хорошо продумана и подготовлена, повторяю ещё раз, на принципах не нанесения ущерба, а наоборот, на принципах создания условий для развития межгосударственных связей на длительную историческую перспективу.

Дж.Миклетвейт: Действительно, мне кажется, что территория на восточном фланге Вас не так сильно волнует. Вы остров Тарабаров, например, Китаю отдали в 2004 году, а вот Калининград, например, может, тоже отдать?

В.Путин: Мы ничего не отдавали, это были территории, которые являлись спорными и в отношении которых мы вели переговоры с Китайской Народной Республикой в течение 40 лет – хочу это подчеркнуть, 40 лет, – и в конце концов нашли компромисс. Часть территории окончательно закреплена за Россией, часть территории окончательно закреплена за Китайской Народной Республикой.

Хочу подчеркнуть, что это стало возможным исключительно – это очень важно – на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьёмся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие–то компромиссы.

Но есть принципиальная разница между вопросом, связанным с японской историей, и, скажем, с нашими переговорами с Китаем. В чём она заключается? Она заключается в том, что японский вопрос возник как результат Второй мировой войны и закреплён в международных документах, связанных с результатами Второй мировой войны. А наши дискуссии с китайскими друзьями по пограничным вопросам ничего общего со Второй мировой войной и с какими–то военными конфликтами не имеют. Первое. Вернее, это уже второе.

А третье – что касается западной части. Вы сказали про Калининград.

Дж.Миклетвейт: Это шутка, конечно.

В.Путин: А я Вам скажу без всяких шуток. Если кому–то хочется начать пересматривать итоги Второй мировой войны, давайте попробуем подискутировать на эту тему. Но тогда нужно дискутировать не по Калининграду, а в целом по восточным землям Германии, по Львову, который был частью Польши, и так далее, и так далее. Там есть и Венгрия, есть и Румыния. Если кому–то хочется вскрыть этот ящик Пандоры и начать с ним работать, – пожалуйста, флаг в руки, начинайте.

Дж.Миклетвейт: А про Китай могу ещё спросить? В 2013 году Вы сказали, что хотели бы, чтобы торговый оборот с Китаем достиг 100 миллиардов долларов к 2015 году и 200 миллиардов – к 2020 году. В прошлом году товарооборот снизился где–то до 70 миллиардов долларов. Что же пошло не так? Я знаю, что есть проблемы с ценой на нефть, с курсом рубля. Думаете ли Вы, что этот целевой ориентир – 200 миллиардов долларов в 2020 году – всё ещё достижим?

В.Путин: Да, думаю, что это вполне достижимо, и Вы сами назвали причины падения уровня товарооборота. Мы на первом этапе ставили перед собой цель достичь оборота где–то в 100 миллиардов долларов, и мы почти добрались до этой цифры, потому что она была под 90 миллиардов. Так что эта цифра была почти уже достигнута. Но мы знаем причины, они действительно заключаются в падении цен на наши традиционные экспортные товары, они заключаются в курсовой разнице. И это просто объективные данные. Вы прекрасно это знаете.

Дж.Миклетвейт: Санкции как–то повлияли на это?

В.Путин: Санкции и наши отношения с Китаем друг с другом никак не связаны, потому что Китайская Народная Республика, с которой у нас сложились отношения беспрецедентно высокие и по уровню, и по качеству, мы их называем «всеобъемлющего партнёрства и стратегического качества». Санкции здесь совершенно ни при чём. В основе падения товарооборота лежат вещи объективного характера, связанные с ценами на энергоносители и с курсовой разницей. Но физические объёмы у нас не упали, они даже растут.

Что касается наших торгово-экономических отношений с Китаем, то они на сегодняшний день всё больше и больше приобретают диверсифицированный характер, чего мы постоянно добивались вместе с нашими китайскими партнёрами. Обратите внимание: кроме чисто торговли, причём традиционными товарами (с одной стороны, скажем, энергоносители – углеводороды, нефть и теперь уже газ, нефтепродукты, с другой стороны, допустим, текстиль и обувь), мы перешли совершенно к другому уровню кооперации. Мы работаем, допустим, уже по космическим совместным программам. Сейчас мы разрабатываем, и в ближайшее время этот проект будет реализован, производство тяжёлого вертолёта, работаем над планом создания широкофюзеляжного дальнемагистрального самолёта.

Мы кооперируемся в области машиностроения, в области высокоскоростного железнодорожного сообщения, в области переработки, переработки леса и так далее, в области атомной энергетики.

Мы уже построили Тяньваньскую атомную электростанцию, два блока уже работают, причём работают очень хорошо, строим ещё два блока. Так что та цель, которую мы перед собой ставили, – диверсифицировать наши отношения, – она реализуется.

Дж.Миклетвейт: Я слушал Вас, и давайте, если мы посмотрим назад, когда Вы в 2000 году стали Президентом, за этот период посмотрим на то, что происходило. Россия за это время стала всё–таки более азиатской страной и немного менее европейской? Как Вы считаете?

В.Путин: Вы знаете, она стала более развитой страной. Я вообще не стал бы сегодня проводить черту между азиатами, европейцами, водораздел лежит в другой плоскости – в плоскости развития. Объём российской экономики увеличился в 1,7 раза, почти в два раза выросла российская экономика. По паритету покупательной способности российская экономика стала занимать пятое-шестое место в мире на сегодняшний день.

И совершенно точно десять, уж не говоря о том, что пятнадцать лет назад, мы бы не могли ответить на те санкции, которые ввели в отношении России, ответными мерами, скажем, в области сельского хозяйства. Мы не смогли бы закрыть свой рынок для сельхозпродуктов тех стран, которые недружественно поступили в отношении нашей страны, потому что мы не могли обеспечить собственный рынок своими собственными товарами, а теперь мы можем. Первое.

Второе – освобождение собственного рынка даёт возможность нашим сельхозпроизводителям наращивать товарное производство внутри страны. У нас при общем падении ВВП в связи с целым рядом событий (не только санкционного характера, но и чисто объективного – с процессами в мировой экономике) небольшое падение ВВП есть, и промышленности тоже есть. А вот сельское хозяйство растёт темпами три процента в год, причём стабильно растёт, и в этом году будет три процента, а может быть, больше, и в следующем.

Поэтому, если говорить о том, что произошло, скажем, за 15 лет – произошло очень многое, но не только в этом дело, дело ещё и в том, что произошло существенное оздоровление российской экономики. В 2000 году у нас было 12 миллиардов золотовалютных резервов и, по–моему, свыше 20 миллиардов внешних долгов.

Сегодня Россия входит в десятку стран с наиболее благоприятным соотношением внешнего долга и золотовалютных резервов. На 1-е число прошлого месяца у нас было почти 400 миллиардов долларов золотовалютных резервов – 395 миллиардов, и где–то всего около 13 процентов от ВВП внешнего долга. Это соотношение – одно из лучших в мире считается.

У нас за чертой бедности жила треть населения – свыше 40 миллионов человек, сейчас эта цифра упала почти в три раза, но за последние год-полтора, к сожалению, немножко подрастает с учётом экономических сложностей и общего падения доходов населения, но всё–таки это несопоставимо положительная величина с тем, что было 15 лет назад. Пенсии выросли в разы, реальная заработная плата выросла несопоставимо с тем, что было. Поэтому эти составляющие привели к тому, за что мы боролись и что лежит в основе развития каждого государства – демография.

В начале 2000-х казалось, что нам не переломить негативную демографическую тенденцию, население России убывало с каждым годом, сейчас я Вам назову ужасную цифру: почти на миллион человек (минус 900 тысяч ежегодно). Сейчас, в последние три года, мы наблюдаем естественный прирост населения, у нас самая низкая….

Дж.Миклетвейт: Романы, видимо, поддерживаете.

В.Путин: Мы можем считать и записать себе в актив, что у нас самая низкая младенческая смертность и самая низкая материнская смертность за всю нашу новейшую историю. По–моему, в советское время такого не было.

Мы ставили перед собой задачу роста продолжительности жизни. Она за последние пять лет росла темпами гораздо большими, чем мы планировали. Так что всё это вместе даёт нам основания полагать, что мы были на правильном пути.

Конечно, ещё многое можно и нужно сделать и, наверное, можно было добиться и больших результатов, но в целом мы двигаемся в правильном направлении.

Дж.Миклетвейт: Вы говорили о российской экономике, о ресурсах (мы об этом ещё поговорим), но пока Вы говорили, я подумал, что Вы дали детали, насколько Россия усилилась. Вы поедете на «двадцатку», Вы смотрели, как идут дела на Западе, давно за этим наблюдаете, и Вы были на саммите «двадцатки» больше, чем любой другой лидер. Вы когда–либо видели, чтобы Запад был так разделён, так недоволен собой, в таких сомнениях? Мы все помним про выход Великобритании, миграционный кризис, выборы и все остальные проблемы. Сейчас кажется ли Вам Запад разобщённым как никогда или нет? Как Вы это объясните?

В.Путин: Много проблем в мировой экономике в целом, в западной экономике тоже много проблем: старение населения, падение темпов роста производительности труда. Это очевидные вещи. Вообще, в целом демография такая очень тяжёлая.

Потом, наверное, ведь сами специалисты, а Вы как раз один из лучших специалистов в этой сфере, считают, что в политике расширения Евросоюза не были учтены некоторые элементы, связанные с готовностью тех или иных экономик к вхождению в зону евро, допустим.

Войти в единую валюту с достаточно слабыми экономическими показателями и удержать не то чтобы темпы роста, а удержать саму экономику от тяжёлых испытаний очень сложно. Мы это проходили не только в Европе, мы знаем это (сколько там – лет десять назад или больше) по Аргентине, когда они привязали национальную валюту жёстко к доллару, а потом уже не знали, что с этим делать. Так же вход в зону евро.

Дж.Миклетвейт: Как Вы думаете, евро выживет вообще, валюта евро?

В.Путин: Надеюсь, что да, потому что, во–первых, мы верим в фундаментальные основы европейской экономики. Мы видим, что западноевропейские лидеры в основном (идут споры, конечно, всё это понятно, мы это прекрасно тоже видим и наблюдаем, анализируем), но всё–таки придерживаются, я считаю (не могу сказать, правильных, неправильных, – это всегда с какой стороны посмотреть), очень прагматичных подходов к решению экономических проблем.

Они не злоупотребляют финансовыми инструментами, финансовой накачкой, а стремятся прежде всего к структурным изменениям, что, собственно говоря, не менее остро стоит и в нашей экономике, а может быть, даже более остро, имея в виду проблему, которую мы до сих пор не можем преодолеть, а именно, доминирование нефтегазового сектора в Российской Федерации и как результат – зависимость от этих нефтегазовых доходов.

Но и в Европе тоже есть это, не зависимость от нефти и газа, но структурные реформы давно назрели, и думаю, что ведущие экономики очень прагматично и грамотно подходят к решению стоящих перед европейской экономикой проблем. Поэтому мы и держим примерно 40 процентов наших золотовалютных резервов в евро.

Дж.Миклетвейт: Как Вы думаете, Европа выживет, и будет столько же членов? Из Европейского союза никто не выйдет больше после Британии?

В.Путин: Вы знаете, я не хочу отвечать на Ваш провокационный вопрос, хотя я понимаю, что он может быть интересен.

Дж.Миклетвейт: Но Вы много раз критиковали Европу, почему бы сейчас…

В.Путин: Да, я критиковал, но повторяю ещё раз: мы держим 40 процентов наших золотовалютных резервов в евро, и мы не заинтересованы в развале зоны евро. Хотя я не исключаю, что могут быть приняты какие–то решения, которые консолидируют группу стран, равную по развитию экономики, и тем самым, на мой взгляд, это приведёт только к укреплению евро.

Но могут быть какие–то и другие промежуточные решения с целью сохранения в зоне евро имеющегося количества членов сегодня. Это не наша задача, но мы всегда очень внимательно следим и желаем успехов нашим европейским партнёрам.

То, что Вы говорили о критике, я критиковал внешнюю политику, но это совсем не значит, что мы должны со всем соглашаться. Мы действительно многие вещи критикуем, мы считаем, что наши партнёры совершают немало ошибок (наверное, мы тоже, никто не гарантирован от ошибок), но что касается экономики, повторяю ещё раз, на мой взгляд, и Еврокомиссия, и ведущие экономики Европы действуют очень прагматично и находятся на правильном пути.

Дж.Миклетвейт: Можем к российской экономике вернуться? Может быть, начнём с обменного курса рубля? Я знаю, что Вы скажете, что это прерогатива Центрального банка и устанавливается курс рынком, но 19 июля, когда за доллар давали 62,8 рубля, Вы сказали, что рубль слишком крепок. Вы раскритиковали эту тенденцию. Сейчас 65 рублей дают. Достаточно ли он ослаб, чтобы Вы были довольны, или надо дальше?

В.Путин: Я не раскритиковал позицию Центрального банка. Я действительно всегда считал и считаю, что Центральный банк должен действовать самостоятельно. На самом деле он так и действует, можете мне поверить. Я не вмешиваюсь в решения Центрального банка и не даю директивных указаний правлению Центрального банка либо председателю Центрального банка.

Центральный банк смотрит на то, что происходит в экономике, и, разумеется, я в контакте и с членами правления, и с председателем Центрального банка, но я никогда не даю директивных указаний. Если я говорил о том, что рубль слишком окреп, то я не говорил, что позиция Центрального банка неправильная. Я говорил о том, что это накладывает дополнительную нагрузку на экспортно ориентированные отрасли экономики. А то, что это так, мы с вами хорошо понимаем, когда рубль послабее, легче продавать, здесь производить за дешёвый рубль, а продавать за дорогой доллар и получать большую выручку в долларах, а потом менять на рубли и потом получать больший доход. Поэтому это элементарные вещи.

Но если говорить о фундаментальных вещах, то вопрос регулирования курса действительно относится к функции главного регулятора, а именно, к функции Центрального банка. И здесь он должен думать, конечно, о том, как экономика, как промышленность реагируют, но он должен думать и о своих фундаментальных задачах, чтобы обеспечить стабильность курса.

Главный вопрос в стабильности курса, а это так или иначе Центральному банку при всех нюансах всё–таки удаётся. И это удалось в конце концов сделать, после того как Центральный банк перешёл к плавающему курсу национальной валюты.

Центральный банк должен учитывать и другие вещи: стабильность банковской системы страны, должен смотреть на то, как увеличивается либо сокращается денежная масса в экономике, как это влияет на инфляцию. Там очень много составляющих, о которых должен подумать Центральный банк, и лучше не трогать его компетенции.

Дж.Миклетвейт: А Вы хотели бы, чтобы рубль всё–таки ещё немножко ослаб? Это помогло бы российской экономике? Вот лично Вы? Я знаю, что это не Ваша зона ответственности, но Вы прокомментировали. А сейчас Ваша позиция какая?

В.Путин: Вы знаете, моя позиция заключается в том, что курс должен соответствовать уровню развития экономики. Потому что это всегда баланс, баланс интересов, и в нём должен отражаться этот баланс. Баланс между теми, кто продаёт что–то за границу, и им выгоден слабый курс, и баланс между интересами тех, кто покупает, а им нужно, чтобы курс был повыше.

Баланс между производителями внутри страны, скажем, сельхозпроизводителями, – это их интерес. А у нас так или иначе с селом связано 40 миллионов российских граждан. Это очень важная вещь! Но также нужно не забывать про интересы просто покупателей, которым нужно, чтобы цены в магазинах были чуть-чуть пониже.

Поэтому, повторяю, курс не должен ориентироваться на интересы конкретной группы либо одной-двух групп, он должен соответствовать фундаментальным интересам развития самой экономики.

Дж.Миклетвейт: Больше Вы не жалуетесь, больше Вы не выражаете недовольства, я могу так судить?

В.Путин: Я и не выражал недовольства, и не жаловался. Я просто отмечал, что для одной из групп, а именно экспортёров, выгодней было бы иметь более слабый рубль.

Дж.Миклетвейт: Что касается резервов. Вы сказали, что было 500 миллиардов долларов, сейчас – 400. Конечно, лучше, чем в начале кризиса. Вы хотите вновь нарастить до 500 миллиардов долларов. Как Вы думаете, реалистично на такие показатели ориентироваться и когда Центробанку надо начать покупать доллары, чтобы ресурсы нарастить, и нужно ли вообще?

В.Путин: Центробанк и так постоянно покупает, покупает-продаёт – это его работа. За последние полгода, по–моему, золотовалютные резервы Центрального банка выросли на 14 процентов.

Дж.Миклетвейт: Немножко вернулись к прошлому уровню, но они так же не продолжают систематически покупать доллары, как раньше.

В.Путин: Знаете, мы знаем с Вами о необходимом уровне запасов Центрального банка, а цель нам тоже с Вами хорошо известна, но для широкой публики мы можем с Вами сказать. Цель золотовалютных резервов Центрального банка не в том, чтобы финансировать экономику, а в том, чтобы обеспечивать внешнеторговый оборот. Для этого нужно, чтобы этот уровень был бы способен обеспечить внешнеторговый оборот для такой экономики, как Россия, как минимум на три месяца. Но у нас уровень такой, что он может обеспечить наш товарооборот, если всё прекратит работать, только за счёт золотовалютных резервов как минимум полгода, а то и больше, поэтому это более чем достаточно.

Поэтому с точки зрения обеспечения стабильности экономики и внешнеторгового оборота у нас сегодня абсолютно достаточный уровень золотовалютных резервов. А всё другое – покупка и продажа валюты – связаны с регулированием внутреннего валютного рынка. А как на это будет реагировать Центральный банк и приведёт ли это к росту ЗВР – пока трудно сказать. Давайте не будем забывать, что у нас ещё два резервных фонда Правительства: собственно Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, а это, то и другое вместе, – 100 миллиардов долларов.

Дж.Миклетвейт: Могу спросить Вас о цене на нефть, Ваша любимая тема. Два года назад Вы говорили, когда цена на нефть упала до 80 долларов, что если это произойдёт, то добыча нефти схлопнется. Цена всё ещё ниже 50 долларов, и добыча не прекратилась. Изменился ли Ваш подход к этому вопросу?

В.Путин: Если я говорил, что добыча нефти прекратится, то я ошибался. Правда, не помню, где я это сказал, видимо, сгоряча, но, по–моему, я даже такого и не говорил, но может быть, не помню этого. Я говорил о том, что при определённом уровне цены на нефть новые месторождения вряд ли будут вводиться. Собственно говоря, так и происходит. Но, может быть, даже на удивление наши нефтяники и газовики (нефтяники главным образом) продолжают инвестировать.

За последний год нефтяники проинвестировали полтора триллиона рублей, а если учитывать ещё инвестиции государства в развитие трубопроводного транспорта и в электроэнергетику, то у нас общие инвестиции в энергетику получились 3,5 триллиона рублей за прошлый год. Это очень существенно.

У нас растёт добыча нефти, производство электроэнергии. У нас немножко сократилась, по–моему, на один процент… Кстати говоря, по экспорту газа мы занимаем лидирующее место в мире – 20 процентов мирового рынка. По экспорту жидких углеводородов мы тоже заняли лидирующую позицию, заняли первое место.

У нас, несмотря на то что мы сохраняем первое место по экспорту газа, немножко сократилась внутренняя добыча, но связано это с тем, что увеличился объём гидрогенерации для электроэнергетики, и поэтому потребность в газе на тепловых электростанциях несколько упала. Это результат реструктуризации ситуации на внутреннем энергетическом рынке. Но в целом «Газпром» в отличной форме и наращивает экспорт в страны своих традиционных партнёров.

Дж.Миклетвейт: Вы будете говорить с наследным принцем Саудовской Аравии Сальманом на «двадцатке». Будете ли Вы дальше поддерживать заморозку добычи нефти, если саудовцы захотят сделать это?

В.Путин: Господин Сальман, насколько мне известно, является заместителем наследного принца, но это уже детали. Он очень энергичный государственный деятель, у нас с ним действительно сложились очень добрые отношения. Это человек, который знает, чего он хочет, и умеет добиваться своих целей. Но в то же время я считаю его очень надёжным партнёром, с которым можно договариваться и можно быть уверенным в том, что договорённости с ним будут исполнены.

Но ведь это не мы отказались от замораживания объёмов добычи, это наши саудовские партнёры в последний момент изменили свою точку зрения и решили сделать паузу в принятии этого решения. Но хочу повторить нашу позицию, она не изменилась. Если мы с принцем Сальманом будем говорить на этот счёт, я, конечно, нашу позицию воспроизведу снова: мы считаем, что это для мировой энергетики правильное решение – первое.

Второе. Всем хорошо известно, о чём спор шёл: спор шёл о том, что если замораживать добычу, то это должны сделать все, в том числе и Иран. Но ведь мы понимаем, что Иран начинает с очень низкой позиции, связанной с известными санкциями в отношении этой страны, а было бы несправедливо оставлять его на этом санкционном уровне. Думаю, что на самом деле с точки зрения экономической целесообразности и логики было бы правильно найти какой–то компромисс, уверен, что все это понимают.

Вопрос лежит не в экономической, а в политической плоскости. Мне очень хотелось бы надеяться, что все участники этого рынка, заинтересованные в сохранении стабильной и справедливой мировой цены на энергоносители, всё–таки в конце концов примут необходимое решение.

Дж.Миклетвейт: То есть Вы бы поддержали заморозку добычи нефти, позволив Ирану несколько компенсировать свои позиции?

В.Путин: Да.

Дж.Миклетвейт: Вернёмся немножко назад. Цена на нефть, многие разные факторы, тем не менее ваш бюджет сейчас находится в периоде дефицита, необходимо повышать выплаты пенсионерам, в какой–то момент придётся занимать деньги. Будете ли вы обращаться на внутренний рынок либо вы будете обращаться на внешний рынок для того, чтобы заимствовать ресурсы?

В.Путин: Пока такой необходимости нет. У нас нет необходимости заимствования на внешнем рынке, хотя как такой традиционный инструмент – инструмент в мировых финансовых отношениях – мы применяем всегда и сейчас применяли, и у нас были размещения, и желающих приобрести наши финансовые инструменты достаточно, у нас просто нет такой необходимости сегодня. При наличии таких резервных фондов Правительства – в 100 миллиардов долларов – это просто для нас бессмысленно, имея в виду стоимость заимствований. Здесь всегда нужно внимательно смотреть. Кстати говоря, и заимствования тоже возможны, надо только понимать, что выгоднее на данный момент времени. Это первое.

Второе – что касается дефицита. В прошлом году дефицит федерального бюджета был 2,6 процента. Это, согласитесь, достаточно приемлемая величина. В этом году мы ожидаем, что он будет чуть побольше, где–то в районе трёх процентов, может, три с небольшим. Это тоже абсолютно приемлемая величина. Но мы идём по какому пути? По пути оптимизации бюджетных расходов. Мы в этих не простых для нас условиях, на мой взгляд, прагматично очень подходим к решению экономических, социальных вопросов, мы решаем основные задачи социального характера, выполняем обещания перед населением.

Сейчас только Правительство объявило о том, что мы проиндексировали пенсии на четыре процента, но второе полугодие не индексировали, зато в начале следующего года сделаем единовременную выплату в размере пяти тысяч рублей для каждого пенсионера, которая, в общем–то, сопоставима с компенсацией. Мы действуем очень прагматично и очень осторожно. Мы сокращаем расходы по тем позициям, которые не считаем первоочередными, и не собираемся бездумно раскидывать наши резервы и бездумно жечь их в угоду каким–то политическим амбициям. Мы будем действовать очень осторожно.

Надеюсь, что нам особенно и не потребуется, у нас не будет нужды, во всяком случае, обращаться за внешним финансированием. Ведь у нас, обратите внимание, упал [торговый баланс], но всё–таки сохраняется положительное сальдо. У нас сейчас, по–моему, за первое полугодие 45 миллиардов долларов положительное сальдо торгового баланса.

Инфляция сократилась год к году в разы. В разы просто сократилась! У нас была, если год к году смотреть, где–то под 10, что ли, процентов уже, если смотреть август к августу, а сейчас – 3 с небольшим процента. Безработица сохраняется на достаточно приемлемом уровне – 5,7 процента. У нас макроэкономические показатели стабильны. И это даёт мне основания полагать, надеяться на то, что мы спокойно, уверенно будем проходить этот непростой период в нашей экономике, которая, безусловно, уже адаптировалась к современным условиям.

Дж.Миклетвейт: Хотел бы опять задать вопрос о приватизации и нефти. Приватизация «Башнефти», Вы отложили приватизацию? Как мы сообщали, Игорь Сечин из «Роснефти» предложил купить за 5 миллиардов долларов половину «Башнефти», но Вы всегда говорили, что не хотите, чтобы крупные государственные компании приобретали новые приватизируемые компании. То есть Вы не разрешите этому случиться?

В.Путин: Знаете, Вы сейчас сказали о государственных компаниях. «Роснефть», строго говоря, не является государственной компанией. Давайте не будем забывать, что часть принадлежит компании BP, кстати говоря, британской компании, Вы же – поданный Британии, правда? То есть Вы, по сути дела, в известной степени тоже являетесь….

Дж.Миклетвейт: Но, вероятно, у Вас больше контроля за «Роснефтью», чем у Терезы Мэй над BP.

В.Путин: Да, может быть, у нас и больше контроля, но, строго говоря, это не государственная компания. Я вот о чём хотел сказать, и думаю, что это очевидный факт: 19,7 процента принадлежит иностранному инвестору. Тем не менее, имея в виду, что контрольный пакет находится у государства, наверное, это всё–таки не лучший вариант, когда одна компания, подконтрольная государству, приобретает другую, чисто государственную компанию. Это одна позиция.

А вторая заключается в том, что в конечном–то итоге для бюджета важно, кто даст больше денег при торгах, которые должны быть организованы в ходе приватизационного процесса. И в этом смысле мы не можем дискриминировать участников рынка, ни одного из них, но пока это не актуально, поскольку Правительство приняло решение приватизацию «Башнефти» отложить.

Дж.Миклетвейт: И опять–таки вопрос приватизации. Вы говорили в 2012 году, что хотите наращивать обороты приватизации, однако время было не самым лучшим. Почему не всё сработало? Почему Российскому государству необходимо, чтобы ему принадлежало 50 процентов таких компаний, может быть, нужно больше продавать?

В.Путин: Российскому государству нет необходимости держать такие крупные пакеты, и мы намерены обязательно реализовать наши планы. Вопрос не в том, хотим мы этого или не хотим, вопрос в том, целесообразно или нет и в какой момент. В целом это целесообразно хотя бы с одной точки зрения – с точки зрения структурных изменений в самой экономике. Государства, действительно, слишком много, может быть, сегодня в экономике России, но делать это на падающем рынке даже с точки зрения фискальных интересов не всегда целесообразно. Поэтому мы подходим аккуратно, но наш тренд с точки зрения приватизационных процессов и постепенного ухода государства из определённых активов остаётся неизменным.

Кстати говоря, Вы упомянули компанию «Роснефть». Мы сейчас активно занимаемся подготовкой приватизации части пакета самой «Роснефти». Это лучшее подтверждение того, что мы своих кардинальных планов не поменяли. Или, например, одна из крупнейших российских компаний в мире по добыче алмазов. Мы приватизируем часть этого пакета.

Дж.Миклетвейт: «АЛРОСА»?

В.Путин: «АЛРОСА». Также мы действуем и по другим направлениям, поэтому мы принципиально своей позиции не меняем. Просто это не тот случай, когда мы должны, как у нас говорят, суетиться, то есть проявлять какую–то нервную реакцию: мы должны немедленно и любой ценой. Нет, любой ценой мы делать не будем. Мы будем делать с максимальным эффектом для Российского государства, российской экономики.

Дж.Миклетвейт: То есть вы планируете продать акции «Роснефти» в этом году?

В.Путин: Мы готовимся к этой сделке в этом году. Не знаю, сможет ли Правительство подготовиться, реализовать эту сделку вместе с менеджментом самой «Роснефти», найдут ли соответствующих стратегических инвесторов. Мне кажется, речь должна идти именно о таких инвесторах. Но мы готовимся и планируем сделать это именно в текущем году.

Дж.Миклетвейт: И что касается этой доли, 50 процентов… Российскому государству принадлежало менее 50 процентов в этих компаниях?

В.Путин: Мы здесь не видим ничего страшного. Вы знаете, я помню, у нас была одна из компаний, сейчас не буду называть её, но когда в неё вошли на 50 процентов иностранные акционеры, иностранные инвесторы, их взнос в федеральный бюджет и налоговые платежи увеличились в несколько раз сразу, а эффективность компании нисколько не ухудшилась. Поэтому, с точки зрения интересов государства, конечных интересов государства, с точки зрения фискальных интересов мы имеем положительный опыт, скорее всего, а не отрицательный.

Дж.Миклетвейт: Можно я на Вас немного надавлю?Я смотрел на Вас все эти годы. Вы очень решительно и агрессивно действовали в проведении внешней политики. Все согласятся с этим. С точки зрения экономики…

В.Путин: Я не соглашусь с Вами. Я действовал решительно, но не агрессивно.

Дж.Миклетвейт: Да, скорее решительно.

В.Путин: Действовал в соответствии с складывающимися обстоятельствами.

Дж.Миклетвейт: Но с точки зрения экономики, напротив, Вы действовали менее решительно, с точки зрения продвижения реформ. Есть такие страны, как Китай, Вьетнам. Вы знаете, они существенным образом изменили свою экономику. А Россия по–прежнему зависит от нефти, от небольшого количества компаний, всё ещё управляемых одними и теми же людьми. Не думаете ли Вы, что Вы не провели достаточное количество реформ в этой связи?

В.Путин: Нет, я так не думаю. Более того, смотрите, мы провели земельную реформу, у нас в России трудно было себе представить, что это когда–нибудь будет возможно. Обратите внимание, в отличие от многих государств мира с достаточно развитой рыночной экономикой у нас, скажем, нефтяной сектор почти полностью приватизирован. Вы назвали компании «Роснефть» и «Башнефть», все остальные – частные компании. И смотрите, что в Саудовской Аравии происходит в этом секторе, в Мексике, во многих других нефтедобывающих странах.

Почему Вы считаете, что Россия меньше продвинулась в направлении этих реформ?

Другое дело, что при высокой цене на нефть очень трудно переориентировать участников экономической деятельности от тех отраслей, где они получают большие доходы, и побудить их вкладывать деньги, ресурсы в другие отрасли.

Для этого нужно осуществлять целый набор мер, вот мы их и делаем постепенно. К сожалению, может быть, эффект не такой большой, как нам бы хотелось, сейчас я закончу, секундочку, наберитесь терпения, но всё–таки результат тоже есть.

Смотрите, в позапрошлом году от доходов от нефти и газа бюджет получал 53 процента, в позапрошлом году, в 2014-м; в 2015-м, – 43, а в этом году будет 36 примерно. Так что всё–таки и структурные изменения тоже происходят. Дело не только в цене, дело и в росте экономик, в росте отдельных отраслей производства. Мы, допустим, сейчас наблюдаем рост промышленного производства в целом по стране – 0,3 процента, небольшой, но всё–таки есть. А, скажем, на Дальнем Востоке, где мы с Вами находимся, рост промышленного производства, именно промышленного, – 5,4 процента.

Дж.Миклетвейт: Хотел бы привести Вам пример. Недавно прошли перестановки в политической среде, в Администрации, но посмотрим сейчас на такие компании, как, например, «Газпром». Только что проверил, что в долларовом выражении «Газпром» теперь стоит всего лишь 15 процентов того, что он стоил десять лет назад, и из крупнейших десяти компаний теперь занимает 188-е место в мире. Алексей Миллер управляет компанией уже 15 лет, Вы продлили его срок ещё на пять лет, то есть я говорю, что Вы не так жёстко подходите к деловикам, которые работают в нефтяном секторе, по сравнению с другими людьми в других секторах. Думаете ли Вы, что это так, и почему Вы с этим миритесь? Вы известны как эффективный управленец.

В.Путин: Послушайте, «Газпром» явно недооценён, это абсолютно очевидный факт. Мы его продавать пока не собираемся, и связано это с особенностями российской экономики, социальной сферы и российской энергетики. Одна из функций «Газпрома» – обеспечить бесперебойное прохождение страны на осенне-зимние максимумы, обеспечить большую энергетику России, и он справляется с этой функцией. Думаю, что оценки «Газпрома» носят сегодня достаточно спекулятивный характер, и нас это абсолютно не беспокоит и не волнует.

Мы знаем, что такое «Газпром», чего он стоит и чего он будет стоить в ближайшие годы, несмотря на, допустим, развитие газа в Соединённых Штатах или где–то в других регионах мира. Трубный газ всегда будет дешевле. И «Газпром» наращивает сейчас экспорт в страны своих традиционных партнёров. В Европу, посмотрите отчёты «Газпрома», особенно за последние месяцы растут продажи.

Уверен, так и будет в будущем. Почему? Потому что в ближайшее время, несмотря на развитие альтернативной энергетики, всё–таки, если посмотреть на экономическую составляющую и на требования к экологическим стандартам, никакого другого первичного энергетического источника, кроме газа, в мире нет. Кроме что атомной энергетики. Но здесь тоже очень много проблем и противников атомной энергетики. У газа нет таких противников. Но есть страна, которая, безусловно, является лидером по запасам газа. Это наша страна, Российская Федерация. И «Газпром» исполняет все функции, которые на них, на менеджмент возложены.

Есть, конечно, и вопросы, есть и проблемы. Мы их видим. Знаю, что менеджмент «Газпрома» предпринимает необходимые шаги для того, чтобы эти проблемы решать, борется за свои интересы на мировых рынках. Хорошо он это делает, плохо – это другой вопрос. Многие его критикуют, говорят, что нужно было бы вести себя более гибко, надо было бы перейти на плавающие цены в зависимости от текущей ситуации в экономике.

Но газовый бизнес очень специфический. Это даже не торговля нефтью. Это отдельный бизнес, который связан с большими инвестициями в добычу и транспортировку, и,значит, добывающие структуры должны быть уверены, что они реализуют и по определённой цене.

Можно, конечно, договариваться с партнёрами о каких–то плавающих рамках в зависимости от каких–то условий. Думаю, что это тоже может быть предметом переговоров, но, если, скажем, наши европейские партнеры хотят обеспечить свою конкурентоспособность на мировых рынках, они сами, в конечном итоге, должны быть заинтересованы в долгосрочных контрактах с «Газпромом».

Смотрите, когда цены были высокими, сколько было претензий к «Газпрому» о том, что нужно что–то сделать для того, чтобы верхнюю планку цены немножко понизить. Сейчас цены на нефть упали, а цена на газ привязана к нефти, и никто не поднимает почему–то вопрос о том, что нужно поднять цены на газ, всех это устраивает. Значит, есть естественные противоречия между продавцом и покупателем. Но есть и какие–то рамки, в которых они могут договариваться для того, чтобы минимизировать свои риски. Но, наверное, они могут об этом поговорить.

Дж.Миклетвейт: Я знаю, что Вы щедрый человек, но представьте себе, что у Вас есть генерал, который потерял бы 50 процентов армии, – вряд ли бы его сохранили на этой позиции. То же самое можно сказать о «Газпроме», потому что «Газпром» справляется даже хуже, чем тот генерал.

В.Путин: Это другой случай. Если говорить о генерале, то в данном случае генерал ничего не потерял, а перевёл в резервы, которые в любой момент могут быть востребованы и использованы.

Дж.Миклетвейт: Итак, на предстоящей «двадцатке», вероятно, Вы в последний раз увидите Барака Обаму. Как Вы знаете, предстоят выборы в Америке – и предстоит выбрать между Дональдом Трампом и Хиллари Клинтон. С кем бы Вы скорее контактировали по ту сторону океана с точки зрения геополитической ситуации – с Дональдом Трампом или Хиллари Клинтон? Есть ли у Вас какие–то соображения на этот счёт?

В.Путин: Мне бы хотелось иметь дело с человеком, который может принимать ответственные решения и исполняет достигнутые договорённости. Фамилии совершенно не имеют значения. И конечно, нужно, чтобы этот человек пользовался доверием американского народа, тогда у него будет не просто желание, но и подкреплённая политическая воля для того, чтобы исполнять все эти договорённости.

Поэтому мы никогда не вмешивались, не вмешиваемся и не собираемся вмешиваться во внутриполитические процессы, будем внимательно смотреть за тем, что происходит, и ждать результатов выборов, а потом готовы работать с любой администрацией, если она сама этого хочет.

Дж.Миклетвейт: Немножко надавлю. В 2011 году Вы обвиняли Хиллари Клинтон в том, что она пыталась подогреть протесты, которые разгорелись в России в тот момент. Дональд Трамп много говорил о Вас в 2007 году, он говорил, что «Путин прекрасно справляется»; в 2011 году он хвалил Вас; в следующем году он сказал, что Вы его новый друг, лучший друг; потом сказал, что Вы опережаете Америку ,– много таких примеров. Если будет выбор между женщиной, которая, вероятно, пытается избавиться от Вас, и мужчиной, который так хорошо о Вас думает, с чрезвычайной симпатией, – Вы могли бы принять решение, потому что один из таких выборов, который Вы сделаете, будет более благоприятным.

В.Путин: Вы знаете, я уже, по сути, ответил на Ваш вопрос, а ещё раз могу его переформулировать, другими словами сказать: мы готовы работать с любым Президентом, но, конечно, – я тоже об этом сказал – настолько, насколько готова будет будущая администрация. И, если кто–то говорит, что он хочет работать с Россией, мы приветствуем это. А если кто–то, как Вы выразились (может быть, неточный перевод), хочет от нас избавиться, это совершенно другой подход. Но мы и это переживём: здесь неизвестно, кто больше потеряет при таком подходе.

Вы понимаете, в чём дело, я уже неоднократно видел, что антироссийские карты разыгрываются в ходе внутриполитических кампаний в Штатах. Я считаю, что это очень недальновидный подход.

В то же время нам присылают всякие сигналы со всех сторон, что на самом деле всё хорошо. И в прежних администрациях так было в ходе предвыборных кампаний, что мы там всё восстановим потом. Но, Вы знаете, мне кажется, что это не отвечает тому уровню ответственности, которая лежит на плечах Соединённых Штатов. Мне представляется, что всё это должно быть более солидно, спокойно, более уравновешенно.

По поводу того, что нас кто–то критикует. Вы знаете, и со стороны команды господина Трампа тоже раздаются критические высказывания в наш адрес. Например, один из участников или членов его команды сказал, что якобы Россия платила семье Клинтон через какие–то фонды и что на самом деле мы руководим семьёй Клинтон. Ерунда полная. Я даже не знаю, где там Билл выступал, через какие фонды. Это просто и одной, и второй стороной используется в качестве инструмента внутриполитической борьбы, что, на мой взгляд, плохо. Но, разумеется, когда кто–то говорит о том, что он хочет работать с Россией, мы это приветствуем – и вне зависимости от того, как фамилия этого человека.

Дж.Миклетвейт: Еще одно обвинение, которое часто звучит, что люди, которые поддерживаются Россией, взломали базу данных Демократической партии. Но, наверное, это совсем неправда?

В.Путин: Я об этом ничего не знаю. Вы знаете, столько много хакеров сегодня, причём они действуют настолько филигранно, настолько тонко, могут показать в нужном месте и в нужное время свой след – или даже не свой след, а закамуфлировать свою деятельность под деятельность каких–то других хакеров из других территорий, из других стран. Это абсолютно труднопроверяемая вещь, если вообще возможно её проверить. Во всяком случае на государственном уровне мы этим точно не занимаемся.

А потом, разве это важно, кто взломал эти какие–то данные из предвыборного штаба госпожи Клинтон? Разве это важно? Важно, что является содержанием того, что было предъявлено общественности. Вокруг этого должна вестись дискуссия на самом деле. Не нужно уводить внимание общественности от сути проблемы, подменяя какими–то второстепенными вопросами, связанными с поиском того, кто это сделал.

Но хочу Вам ещё раз сказать, мне об этом точно совершенно ничего не известно и на государственном уровне Россия никогда этим не занимается. Я, честно говоря, даже не мог себе представить, если сказать Вам откровенно, что информация подобного рода может представить интерес для американской общественности, что, оказывается, предвыборный штаб одного из кандидатов, в данном случае госпожи Клинтон, работал на неё, а не равномерно на всех кандидатов Демократической партии. Да мне просто в голову не приходило, что это может быть для кого–то интересно. Поэтому даже с этой точки зрения мы никак туда официально не могли залезть. Для этого, понимаете, нужно чувствовать нерв и особенности внутриполитической жизни Соединённых Штатов. Не уверен, что даже наши специалисты в МИДе чувствуют это должным образом.

Дж.Миклетвейт: Сейчас такое время, когда надо

признаться честно, Америка пытается Россию взламывать и наоборот, Китай пытается взломать и Америку, и Россию – все друг друга взламывают, пытаются взломать.

И «двадцатка», например, попытается выработать свод правил для того, чтобы как–то упорядочить внешнюю политику. Или, может быть, нам надо признать, что это имеет место и это будет просто новая реальность?

В.Путин: Мне думается, что лучше бы «двадцатке» в это не вмешиваться, для этого есть другие площадки. «Двадцатка» всё–таки собиралась как площадка для обсуждения, прежде всего, вопросов мировой экономики.

Конечно, политика влияет на экономические процессы, это очевидный факт, но если мы туда переложим какие–то склоки или даже не склоки, а вопросы очень важные, но относящиеся к чисто мировой политике, то мы перегрузим повестку дня «двадцатки» и вместо того, чтобы заниматься вопросами финансов, вопросами структурных изменений экономики, вопросами ухода от налогообложения и так далее, – вместо этого будем бесконечно спорить по проблемам Сирии или по каким–то другим мировым проблемам, их достаточно много, по ближневосточной проблеме начнём дискутировать… Для этого лучше находить другие площадки, другие форумы, их достаточно: ООН, например; Совет Безопасности.

Дж.Миклетвейт: По Трампу последний вопрос. Кто–то говорит, что он слишком переменчив, чтобы быть Президентом США. А Вы рады были бы, чтобы он стал Президентом? Или всё–таки Клинтон, например, предпочтительнее?

В.Путин: Мы не можем отвечать за американский народ. Ведь при всём эпатаже одного и, кстати говоря, другого кандидата (они же оба занимаются эпатажем, только каждый по–своему) они же умные люди, очень умные люди, и они понимают, на какие точки нужно немножко поднажать, чтобы их поняли, почувствовали и услышали избиратели в самих Соединённых Штатах.

Трамп делает упор на традиционный республиканский электорат, на среднего человека со средним достатком, на рабочий класс, на определённую группу предпринимателей, на людей, которые придерживаются традиционных ценностей.

Госпожа Клинтон – на другую часть электората, тоже на неё пытается воздействовать своими способами, поэтому они друг на друга нападают и в некоторых случаях, я бы не хотел, чтобы мы брали с них пример, как они это делают. Думаю, это не самый лучший пример, который они подают. Но такова политическая культура в Соединённых Штатах, это просто нужно принять как есть. Америка – великая страна, и она заслужила того, чтобы никто не вмешивался и извне не комментировал.

Отвечая на Ваш вопрос в третий раз, могу сказать, что мы будем работать с любой администрацией, с любым Президентом, которому окажет доверие американский народ – если, конечно, он сам будет хотеть сотрудничать с Россией.

Дж.Миклетвейт: Про другую страну спрошу. Вы на «двадцатке» встретитесь с Терезой Мэй, это другой человек. Британия скоро, возможно, будет в той же ситуации, как и Россия. Она – часть Европы, но скоро она не будет частью Европейского союза, скорее всего. Вы будете с ними вести переговоры о зоне свободной торговли?

В.Путин: Чтобы закончить предыдущий вопрос. Вы всё–таки много лет в журналистике работаете, Вы очень информированный человек и понимаете все угрозы, связанные с обострением международной обстановки, правда? Особенно между крупнейшими мировыми ядерными державами. Мы же все это понимаем.

Вы меня, конечно, спрашиваете: это – интервью, которое Вы у меня берёте, а не наоборот. Но всё–таки я позволю Вас спросить: Вы хотите обострения на уровне Карибского кризиса?

Дж.Миклетвейт: Никто не хочет.

В.Путин: Конечно, нет, никто не хочет.

Дж.Миклетвейт: Именно поэтому я спросил о Трампе, потому что он более непредсказуемым кажется, чем Хиллари Клинтон.

В.Путин И Вы наверняка бы тоже хотели, чтобы у России складывались добрые отношения и с Великобританией, и с Соединёнными Штатами, правда? И я этого хочу. Если кто–то в Америке, в Соединённых Штатах говорит: «Я хочу наладить хорошие партнёрские отношения с Россией», – значит, мы с Вами это должны поприветствовать: и Вы, и я, такие, как я, и такие, как Вы. А что там на самом деле как будет проходить после выборов, мы пока не знаем. Именно поэтому я говорю, что мы будем работать с любым Президентом, которого назовёт в качестве такого народ Америки.

Что касается Великобритании. У нас запланирована встреча с Премьер-министром в Китае, на полях «двадцатки». Мы разговаривали по телефону. К сожалению, не самым лучшим образом складывались отношения между Россией и Великобританией в последнее время, но не по нашей вине. Не мы сворачивали отношения с Великобританией – это Великобритания решила заморозить по многим направлениям наши взаимные контакты. Если британская сторона считает, что необходимость диалога есть по некоторым направлениям, то мы готовы, мы не собираемся здесь как–то надувать губы, обижаться на кого–то. Мы очень прагматично подходим к сотрудничеству с нашими партнёрами, считаем, что это полезно было бы между двумя странами.

Вот мы говорили о нашей крупнейшей нефтяной компании «Роснефть», и уже я вначале вспомнил, что почти 20 процентов (19,7) принадлежит BP. А это чья компания? «Бритиш петролеум», правда? Наверное, уже неплохо. Должен вам сказать, что капитализация «Бритиш петролеум» в значительной степени связана и с тем, что она владеет 19 процентами с лишним «Роснефти», которая располагает огромными запасами в России и за рубежом. Это же отражается на устойчивости компании.

Вот BP попала в сложное положение после известных печальных событий в Мексиканском заливе. Мы всё делали для того, чтобы её поддержать. Разве Британия в этом не заинтересована? Думаю, что заинтересована – так же и по другим направлениям.

Сейчас мы отмечаем юбилей Северных конвоев, Вы знаете об этом, да? Мы реально, это не для красного словца я говорю, относимся к участникам Северных конвоев как к героям. Они и были такими на самом деле. Мы знаем, в каких условиях они воевали – в тяжелейших. Они каждый раз шли на смерть ради общей победы, и мы это помним.

Дж.Миклетвейт: Возможно, Британия сейчас, когда она выходит из Европейского союза, будет более расположена к достижению соглашения с Россией?

В.Путин: Британия выходит и вышла уже фактически из Европейского союза, но она не вышла из особых отношений с Соединёнными Штатами – и, думаю, то, что касается отношений с Россией, зависит не от её присутствия либо отсутствия в Европейском союзе, а зависит от её особых отношений со Штатами. Если она будет проводить более независимую внешнюю политику, то тогда, наверное, можно будет сделать это. А если Британия будет руководствоваться союзническими обязательствами и будет считать, что это представляет больший национальный интерес, чем сотрудничество с Россией, тогда пусть будет так.

Это же не наш выбор в конечном счёте, это выбор наших британских партнёров, выбор приоритетов. Но так или иначе, конечно, мы понимаем, что в рамках союзнических отношений и особых партнёрских отношений со Штатами Великобритания должна делать поправку в отношениях с Россией на мнение своего главного партнёра – Соединённых Штатов. Мы относимся к этим реалиям как к данности, но, повторяю, как далеко Великобритания готова будет пойти на установление сотрудничества с нами, настолько же и мы готовы будем идти. Это зависит не от нас.

Дж.Миклетвейт: Последний вопрос по «двадцатке» – Эрдоган. Когда недавно турецкие танки вошли на территорию Сирии, Вы не протестовали особенно. Почему? Вы считаете, что Турция сейчас перешла ближе к вашим позициям, что всё–таки в какой–то степени Президент Асад останется в будущем, или как? Вы как–то изменили своё отношение к Президенту Эрдогану? Вы говорили, что он ударил вас в спину, когда был сбит российский бомбардировщик. Что–то изменилось в Турции, как Вам кажется, как Вы считаете?

В.Путин: Прежде всего, мы исходим из того, что Турция принесла извинения за инцидент, который произошёл, за гибель наших людей, сделала это прямо, без всяких оговорок, и мы это ценим. Президент Эрдоган пошёл на это, и мы видим явную заинтересованность Президента Турции в полноформатном восстановлении отношений с Россией. У нас много совпадающих интересов и в регионе Чёрного моря, и в глобальном плане, и в регионе Ближнего Востока.

Мы очень рассчитываем на то, что нам удастся наладить конструктивный диалог, у нас много больших проектов в сфере энергетики – тот же самый «Турецкий поток». Думаю, что мы его в конечном итоге реализуем, во всяком случае первую часть, касающуюся расширения транспортных возможностей и увеличения поставок на внутренний турецкий рынок, но с возможностью транспортировки и для европейских партнёров, – если они опять же этого захотят, если Еврокомиссия будет это поддерживать.

У нас очень большой проект по строительству атомной электростанции – по уникальным условиям. Они состоят там из нескольких элементов: мы кредитуем, владеем и эксплуатируем. Эта уникальность даёт нам основания полагать, что это реализуемый проект с учётом тех договорённостей по экономическим параметрам, в основе которых лежит стоимость киловатт-часа электроэнергии, что это будет экономически выгодный проект обеим сторонам.

Но кроме всего прочего, как я уже говорил, у нас есть взаимное стремление прийти к договорённости по проблемам региона, в том числе и по сирийской проблеме. Я как считал, так и продолжаю считать, что извне нельзя ничего решать по политическим режимам, по смене власти.

Когда я слышу, что какой–то президент должен уйти, слышу не внутри страны, а со стороны, то это вызывает у меня большие вопросы. Я уверен просто, и такую уверенность мне придают события последних десяти лет, а именно попытки демократизации в Ираке, попытки демократизации в Ливии, – мы видим, к чему это там привело: по сути, к развалу государственности и к росту терроризма.

Где в Ливии Вы видите элементы демократии? Может быть, они когда–то возникнут, я очень на это рассчитываю. Или продолжающаяся гражданская война в Ираке – а что там будет вообще с Ираком в целом в будущем? Пока это всё большие вопросы.

То же самое и в Сирии. Когда мы слышим, что Асад должен уйти (почему–то со стороны кто–то так считает), то у меня большой вопрос: а к чему это приведёт? Вообще, соответствует ли это нормам международного права? Не лучше ли набраться терпения и способствовать изменению структуры самого общества – и, набравшись этого терпения и способствуя изменению структуры общества, подождать, пока произойдут естественные изменения внутри.

Да, это не произойдёт с сегодня на завтра, но, может быть, в этом и заключается политическая мудрость – в том, чтобы не суетиться, не забегать вперёд, а постепенно вести дело к структурным изменениям, в данном случае в политической системе общества.

Что касается действий Турции. Мы находимся в контакте с нашими турецкими партнёрами. Всё, что противоречит международному праву, мы считаем недопустимым. Но мы находимся в контакте и на политическом уровне, и на уровне Министерства обороны, Министерства иностранных дел. Уверен, что и на встрече с Президентом Турции господином Эрдоганом в Китае мы тоже будем об этом говорить.

Дж.Миклетвейт: По Сирии. Мы приблизились к соглашению между Россией и США по плану того, что будет с Сирией в итоге. Мне кажется, что там были переговоры, и недавно мы всё–таки небольшой шажок в этом направлении сделали, небольшой прогресс достигнут всё–таки.

В.Путин: Вы знаете, переговоры идут очень тяжело. Одна из кардинальных сложностей заключается в том, что мы настаиваем, и против этого не возражают наши американские партнёры, что так называемая здоровая часть оппозиции должна быть отделена от радикальных группировок и террористических организаций, таких как «Джабхат ан-Нусра».

У нас складывается впечатление, что «Джабхат ан-Нусра» и иже с ней мимикрируют, другими названиями себя уже обозначают, но по сути ничего не меняется. Они начинают поглощать так называемую здоровую часть оппозиции, и в этом нет ничего хорошего. Кроме всего прочего, это уже не элемент внутренней борьбы – это пришлые боевики, получающие вооружение и амуницию из–за границы. И, по сути, наши американские партнёры с этим согласны, но они не знают, как это сделать.

Тем не менее, несмотря на все эти сложности, мы всё–таки находимся на правильном пути. Должен отметить, что госсекретарь Керри проделал, конечно, колоссальную работу. Я удивляюсь его терпению и настойчивости одновременно. Но всё–таки, на мой взгляд, мы постепенно двигаемся в правильном направлении, и не исключаю того, что в ближайшее время можем уже о чём–то договориться и предъявить мировой общественности наши договорённости. Пока об этом рано говорить, но мне кажется, что мы действуем, как я уже сказал, двигаемся в нужном направлении.

Дж.Миклетвейт: Если мы посмотрим на всё Ваше президентство, Вы можете сказать, что ситуация с Западом всегда характеризовалась нехваткой доверия, там были разные конфликты. Но, если обозревать весь этот период, как Вы думаете, что–то сделали бы Вы по–другому, если бы знали, как всё повернётся?

В.Путин: Нет, я бы ничего не стал делать по–другому. Думаю, что наши партнёры должны были бы сделать многое по–другому. Ведь когда Советский Союз прекратил существование, образовалась новая Россия, мы просто открыли свои объятия для наших партнёров на Западе. Вспомните, чего стоил хотя бы такой жест, как открытие наших систем подслушивания в американском посольстве в Москве. Никто в ответ нам ничего подобного не сделал. Вы что думаете, у ЦРУ нет подслушивающих устройств где–то у нас? Конечно, есть. Больше того, они ещё усилили свою работу по этому направлению.

Мы, например, прекратили полёты нашей стратегической авиации вдоль границ Соединённых Штатов, а Соединённые Штаты – нет. Мы десять лет не летали, а Соединённые Штаты так и не прекратили, так и летали. Зачем? Мы говорили о том, что мы готовы были бы создать какую–то новую систему европейской безопасности с участием Соединённых Штатов. Вместо этого начался процесс расширения НАТО, продвижение его к нашим границам: одна итерация, потом вторая.

Мы говорили о том, что нужно вместе решать вопросы, связанные с системами противоракетной обороны и сохранить или модернизировать Договор о противоракетной деятельности. Соединённые Штаты в одностороннем порядке вышли из Договора по ПРО и развернули активное строительство стратегической системы противоракетной обороны, именно стратегической системы как части своих стратегических ядерных сил, вынесенных на периферию, перешли к строительству позиционных районов в Румынии и затем в Польше.

Тогда, на первом этапе, как Вы помните, делали это со ссылкой на иранскую ядерную угрозу, потом с Ираном подписали договор, в том числе Соединённые Штаты, ратифицировали уже сейчас, никакой угрозы нет, а позиционные районы продолжают строить. Вопрос: против кого? Нам тогда говорили: «Мы не против вас», – а мы отвечали: «Но мы тогда будем совершенствовать наши ударные системы». А нам ответили: «Делайте, чего хотите, мы будем считать, что это не против нас». Мы это и делаем. Сейчас видим, что, когда у нас кое–что начало получаться, наши партнёры забеспокоились, говорят: «Как же так, что ж там происходит?»

Почему был такой ответ в своё время? Да потому что никто не думал, наверное, что мы в состоянии это сделать.

В начале 2000-х годов на фоне полного развала оборонно-промышленного комплекса России, на фоне, прямо скажу, низкой, мягко говоря, боеспособности Вооружённых Сил в голову никому не приходило, что мы в состоянии восстановить боевой потенциал Вооружённых Сил и воссоздать оборонно-промышленный комплекс. У нас же наблюдатели из Соединённых Штатов – Вы знаете об этом, да? – сидели на наших заводах по производству ядерного оружия. Они прямо на заводе сидели, вот такой был уровень доверия. И потом эти шаги – один, второй, третий, четвёртый. Мы же должны как–то на это реагировать. А нам всё время говорят: «Это не ваше дело, это вас не касается, а это не против вас».

Я уже не говорю об очень чувствительном периоде нашей истории – о тяжёлых событиях на Кавказе и в Чеченской Республике. Вы же журналист, Вы знаете, как реагировал политический истеблишмент Запада и пресса. Это что, была поддержка законной российской власти в восстановлении и укреплении государственности? Нет, совсем наоборот, это была поддержка сепаратизма и, по сути дела, терроризма. Потому что никто не хотел слышать, что на стороне боевиков и сепаратистов воюет «Аль-Каида». Нам говорили: «Вы беспокоитесь, а мы только думаем о развитии демократии в вашей стране». Спасибо большое за такую заботу. Тем не менее мы настроены благожелательно, мы понимаем логику политической и геополитической борьбы, мы готовы к сотрудничеству – если готовы к такому сотрудничеству наши партнёры.

Дж.Миклетвейт: Если посмотреть на Запад и суммировать, резюмировать, что они думают, – наверное, по их мнению, корни недоверия в том, что Вы хотите расширить зону влияния России, может быть – не географически, но, по крайней мере, контролировать приграничные страны. Сейчас, конечно, нервозность в основном из–за Прибалтики (Латвия, Эстония, Литва). Вы говорили о доверии. Вы можете сказать что–то, что успокоило бы их на этот счёт?

В.Путин: Послушайте, думаю, что все здравомыслящие люди, которые реально политикой занимаются, понимают, что ссылки на угрозы со стороны России в отношении, скажем, Прибалтики – это полный бред. Мы что, собираемся воевать с НАТО, что ли? В странах НАТО сколько человек проживает – где–то 600 миллионов, да? А в России – 146 миллионов. Да, мы – крупнейшая ядерная держава. Но Вы что, реально предполагаете, что мы собираемся завоевать Прибалтику, используя ядерное оружие, что ли? Что за бред? Это первое, но далеко не самое главное.

Самое главное заключается совершенно в другом. У нас очень богатый политический опыт, который заключается в том, что мы глубоко убеждены в том, что ничего нельзя делать вопреки воле народа. Вопреки воле народа ничего нельзя сделать, а некоторые наши партнёры как будто этого не понимают. Когда вспоминают о Крыме, они стараются не замечать, что воля народа, проживающего в Крыму, где 70 процентов этнических русских, а все остальные говорят на русском языке как на родном, была присоединиться к России. Этого стараются просто не видеть. В одном месте, в Косово, можно волю народа исполнить, а здесь нельзя. Это всё – политические игрища.

Так вот, чтобы успокоить, я Вам могу сказать, что Россия проводила и собирается проводить абсолютно миролюбивую внешнюю политику, направленную на сотрудничество.

Что касается какого–то расширения зоны нашего влияния. Я из Москвы во Владивосток летел 9 часов. Это немножко меньше, чем из Москвы до Нью-Йорка через всю Западную Европу и Атлантический океан. Как Вы думаете, у нас есть необходимость что–то расширять, что ли? Вопрос совершенно не в территориях.

А что касается влияния, то да, мы хотим, чтобы влияние России было более заметным, существенным, но мы вкладываем в это абсолютно мирное и позитивное содержание: влияние экономическое, гуманитарное, влияние, связанное с развитием равноправного сотрудничества с нашими соседями – вот на что мы нацеливаем нашу внешнюю политику и, кстати говоря, и внешнеэкономическую деятельность, в этом может никто не сомневаться.

Дж.Миклетвейт: Пример приведу. Вы говорили о Крыме, упомянули, что там произошло, Вы дали какие–то гарантии, успокоили, Вы говорили о 2014 годе. Наш корреспондент в это время спрашивал Вас несколько раз (по–моему, три раза), что же происходит в Крыму и знаете ли Вы что–нибудь о российских войсках в Крыму, которые там занимают правительственные здания? Вы сказали, что ничего не знаете, а потом через год Вы говорили, что Вы руководили операцией по приведению под контроль Крыма. Что–то можете прокомментировать на сей счёт?

В.Путин: Конечно. Я уже много раз комментировал эти вещи. Здесь нет ничего проще, я уже об этом говорил. Да, наши военнослужащие обеспечили безопасное проведение голосования и референдума. Если бы мы этого не сделали, мы столкнулись бы с трагедией худшей, чем сожжение заживо людей в Доме профсоюзов в Одессе, когда националисты окружили людей беззащитных и безоружных и заживо их сожгли. В Крыму это бы носило массовый характер. Мы этого сделать не позволили. А то, что люди сами пришли на избирательные участки и проголосовали ,– это факт, под дулом автомата никто бы не пошёл на избирательные участки.

Это настолько очевидно, что спорить с этим невозможно, поезжайте сами в Крым сейчас, погуляйте там – и Вам всё станет ясно. Вот и всё. Поэтому, да, наши военные были в Крыму, мы даже не превысили численного состава нашей группировки, которая находилась там в рамках соответствующего договора с Украиной.

Но самое главное совершенно в другом: самое главное, что за этот референдум, а потом и за независимость проголосовал парламент Крыма, избранный за два года до голосования по украинскому закону, то есть это абсолютно легитимный представительный орган власти людей, проживающих в Крыму. Это первая позиция, а вторая – международно-правовая составляющая. В ходе решения вопроса по Косово Международный суд ООН принял решение, и все западные партнёры аплодировали этому решению, а решение заключается в том, что при определении вопроса по независимости решения центральных властей той или иной страны не требуется. Вот и всё. Так что мы действовали в полном соответствии с международным правом, с Уставом Организации Объединённых Наций и на основе демократических принципов, а это прежде всего не что иное, как волеизъявление людей.

Дж.Миклетвейт: Последние несколько вопросов по наследию и достижениям. Вы решили – участвовать ли в 2018 году в президентских выборах или нет?

В.Путин: Сейчас мы стоим перед парламентскими выборами. Нужно пройти эти выборы, посмотреть на результат. И даже после этого ещё впереди у нас будет почти два года. Поэтому говорить об этом абсолютно преждевременно. Знаете, в современном быстро меняющемся мире говорить об этом просто вредно. Нужно работать, нужно добиваться того, чтобы были реализованы планы и задачи, которые мы перед собой ставили, нужно добиваться повышения жизненного уровня людей, развития экономики, социальной сферы, повышения обороноспособности страны. В зависимости от решения этих задач будем потом смотреть, как организовывать кампанию президентских выборов в 2018 году и кто должен принять в ней участие. Я пока ничего для себя не решил.

Дж.Миклетвейт: Думаете ли, что сейчас проще управлять Россией или, наоборот, сложнее?

В.Путин: Проще, чем когда: при Иване Грозном, или при Николае II, или при Брежневе, Хрущёве, Сталине?

Дж.Миклетвейт: В Ваше время.

В.Путин: Думаю, что сложнее, потому что всё–таки – при всей критике со стороны прежде всего наших западных партнёров – у нас развиваются процессы внутренней демократии. У нас, скажем, на этих выборах на порядок больше будут участие принимать партии, чем в предыдущие годы. И это, безусловно, будет накладывать отпечаток на ход и результаты избирательных кампаний.

Это имеет практическое измерение, вот о чём я говорю. Сейчас, мы смотрим, рейтинг ведущей нашей политической силы, партии «Единая Россия», – он немножко понизился, и многие задаются вопросом: «А что такое, что произошло, что случилось?» Да что? Началась активная избирательная кампания, и это большое количество партий, которые сейчас принимают участие в избирательном процессе, – они все выходят на экраны телевизоров, в средства массовой информации, в газеты. А с чем они выходят? Они все критикуют власть. Они, правда, не говорят, как сделать лучше, или говорят такие вещи, которые даже для человека с поверхностными взглядами кажутся малореалистичными или вообще неисполнимыми, но зато они очень красиво смотрятся на экране телевизора: они ругают, они клеймят позором представителей правящей партии. Но они не говорят, готовы ли они взять на себя ответственность за принятие каких–то не очень популярных, но нужных в конечном итоге [решений].

Дж.Миклетвейт: Китайцам не приходится проходить через все эти выборные процедуры.

В.Путин: В Китае другая политическая система, там и другая страна. Думаю, что Вы бы не хотели, чтобы полтора миллиарда человек почувствовали какую–то дезорганизацию своего общества и государства. Поэтому давайте предоставим китайцам право и возможность решать, как им нужно организовать свою страну, своё общество. Россия – другая страна, у нас другие процессы, другой уровень развития политической системы, и это вообще другое качество. Даже дело не в уровне, а дело в качестве политической системы, но она развивается, она становится сложнее.

На самом деле меня это только радует, и мне бы хотелось, чтобы и в будущем эта система укреплялась, чтобы возникли такие балансы внутри политической системы страны, которые бы позволяли ей всегда находиться в дееспособном состоянии и быть нацеленной на развитие.

Дж.Миклетвейт: В 2018 году Вы станете Президентом, который дольше всего оставался у власти. Есть ли у Вас какие–то соображения в отношении того, как Вы сдадите свои полномочия?

В.Путин: Я могу либо принять участие в выборах, либо не принимать. Если не буду принимать участия, то тогда будет избран другой глава государства, другой Президент России, и тогда уже сами граждане решат, за кого нужно проголосовать.

Но я на что хочу обратить внимание: в любом случае мы уже сейчас должны думать о том, как мы видим (когда я говорю «мы», я имею в виду и себя, и членов моей команды: Правительство, Администрацию Президента) будущее развитие страны: и политические, и внутриполитические, и экономические процессы. Поэтому уже сейчас мы работаем над стратегией развития экономики, прежде всего экономики, конечно, – после 2018 года.

Как бы ни развивались внутриполитические процессы, мы, и я в этом убеждён, должны будем предложить стране наше видение этого развития. А дело будущего Президента, будущего Правительства согласиться с этим, не согласиться, скорректировать как–то либо предложить что–то совершенно новое.

Дж.Миклетвейт: Вы только что реорганизовали своё Правительство: некоторых повысили, некоторых бывших из Службы охраны Вы повысили. Думаете ли Вы, что будущий лидер России будет представителем более молодого поколения?

В.Путин: Да, конечно. Исхожу из того, что будущий лидер должен быть достаточно молодым человеком, но зрелым.

Что касается представителей различных спецслужб, Вооружённых Сил, никакой новизны здесь нет. У нас не в первый раз, скажем, на уровне руководства регионов выдвигаются представители Министерства обороны, Федеральной службы безопасности, не исключением является, скажем, Федеральная служба охраны, чем они хуже? Главное, чтобы человек хотел расти, был бы способен к этому росту, хотел бы служить своей стране на участке работы с более широкими полномочиями и ответственностью. И если он хочет и я вижу, что у человека есть потенциал, – почему нет, он вполне может поработать.

В конце концов что касается, скажем, регионального уровня управления, то тоже придётся пройти через выборы и внести свои предложения на суд населения того или другого региона, нужно, чтобы люди посмотрели, познакомились с этими программами, с человеком познакомились. Должна сложиться определённая химия отношений между лидером региона и людьми, которые там проживают. Люди должны почувствовать своего возможного будущего руководителя, и, если уж будут за него голосовать, исхожу из того, что будут ему доверять, иначе они не проголосуют.

Дж.Миклетвейт: Вы только что говорили о системе, которая сложится после Вас. Можно сказать, что в России очень личная система, система, основанная на личности: голосуют за Вас, а не за партию. С другой стороны, в России всё ещё есть сложности с точки зрения соблюдения закона – случай убийства Немцова. Знаю, что Вы осудили этот инцидент. Сложно ли управлять Россией на данный момент?

В.Путин: Вы знаете, любой страной сложно управлять, я Вас уверяю. Что, Соединёнными Штатами легко управлять, что ли? Разве легко решать даже, казалось бы, такие несложные задачи – Гуантанамо, допустим? Президент Обама в первом сроке своём сказал, что он ликвидирует Гуантанамо. Но оно до сих пор живо. Почему? Он не хочет, что ли? Конечно, хочет. Уверен, что хочет. Но просто тысяча обстоятельств возникает, которые не дают окончательно решить этот вопрос. Кстати говоря, это очень плохо на самом деле, но это другая тема.

Любой страной сложно управлять, даже очень маленькой. Вопрос не в том, большая страна или маленькая, – вопрос, как относиться к своему делу, насколько ответственно к этому относиться.

И Россией сложно управлять. Но Россия находится на этапе развития и политической системы, и становления рыночных принципов экономики. Это процесс сложный, но очень интересный. Россия действительно не просто большая, а великая страна – имея в виду её традиции, культурные особенности. Да, есть свои особенности и свои традиции в политической сфере. Но, чего греха таить, мы же знаем прекрасно, у нас была абсолютная монархия, потом почти сразу наступили коммунистические времена – база немножко расширилась, но в известной степени система руководства страны стала даже ещё более жёсткой. Только в 1990-х годах мы перешли к строительству совершенно другой внутриполитической системы, основанной на многопартийности. И это тоже такой сложный, неоднозначный процесс, нельзя перепрыгивать через определённые этапы. Нужно, чтобы и граждане привыкли, чтобы они чувствовали свою собственную ответственность, когда идут к избирательным участкам, чтобы не доверялись просто, скажем, таким популистским решениям, соображениям или просто ругани одних претендентов в адрес других претендентов.

Надо, чтобы граждане тоже внимательно смотрели, анализировали, что предлагается кандидатами: это касается и выборов в парламент, это касается и президентских выборов. Но, кстати говоря, там, где чёткая президентская форма правления, там в значительной степени голосуют не за партию, а голосуют за кандидата в Президенты; это везде практически так, поэтому здесь в этом смысле ничего необычного в положении в нашей стране нет.

Дж.Миклетвейт: Посмотрим Чечню и влияние Кадырова, скажем. Он полностью свободно управляет, отдельная ситуация, отдельная система сложилась в Чечне, там больше беззакония и больше личностных подходов.

В.Путин: Вы знаете, это как посмотреть. Мы же не должны забывать, что там было совсем недавно, там на рынках открыто людьми торговали, там господствовали представители международных террористических организаций, включая Аль-Каиду, людей обезглавливали. Мы что, всё это забыли, что ли? Нет. А тот же сегодняшний Глава Чечни Рамзан Кадыров – он в так называемую первую чеченскую войну с оружием в руках воевал против федеральных сил. Это ведь очень сложная и большая трансформация, причём, когда его отец сначала, первый Президент Чечни, а затем он сам – они пришли к выводу о том, что будущее Чечни связано с Россией, они же сделали это не под давлением какой–то силы – они это сделали по внутренним убеждениям.

Прекрасно помню свои первые разговоры с отцом Рамзана Кадырова, с первым Президентом Чечни. Он мне прямо сказал, я был премьером тогда, в 1999 году: «Мы видим, что будущее Чечни не может быть отделено от России, иначе мы попадём под зависимость других сильных мира сего, и там нам будет хуже. Но главное, – я это тоже очень хорошо запомнил, – чтобы вы нас не предали».

Тогда была очень сложная ситуация, федеральный центр вёл себя непоследовательно: то наступал, то отступал, то с чем–то соглашался, то потом рвал договорённости. Чеченскому народу нужна была последовательная, ясная позиция центральной власти страны. Но надо не забывать, через какие трансформации прошли эти люди. Мы подписали договор с Чечнёй, этот договор находится полностью в рамках Конституции Российской Федерации. Но у нас федеративное государство и у нас члены Федерации наделены определёнными правами, и это, как мы видим на примере Чечни, не разрушает, не разваливает страну, а, наоборот, объединяет её.

Да, конечно, наверное, многое ещё нуждается в совершенствовании, многое нуждается в том, чтобы эти тяжёлые события середины 1990-х годов забылись и окончательно зарубцевались, на всё это нужно время.

Я уверен, что мы будем укреплять свою внутреннюю политическую структуру и экономику, и просто никаких сомнений у меня в этом нет. Думаю, что самые тяжёлые страницы своей истории Россия перевернула, мы будем только идти вперёд и только укрепляться.

Дж.Миклетвейт: Вы смогли управлять Россией 16 лет. Посмотрим на ключевых лидеров: мало кто из них держится дольше пяти-шести лет. Какой совет Вы дали бы этим людям, чтобы они подольше продержались у власти?

В.Путин: Как это ни странно прозвучит, но не нужно хвататься, любой ценой стараться удержаться за какое–то кресло. Ведь я не просто, как Вы сказали, был там 16 лет: я восемь лет был Президентом Российской Федерации, а потом, не нарушая Конституции, не изменяя её под себя, просто не стал баллотироваться на третий срок (что было невозможно в рамках действующей Конституции). У нас в Конституции написано, что можно избираться два срока подряд. Всё, я так и сделал: два срока был избран, а потом просто ушёл и перешёл на другую работу – работал четыре года Председателем Правительства. В соответствии с Конституцией, когда такое право у меня возникло через четыре года, я баллотировался на должность Президента, был избран и работаю сейчас.

Так что это не 16 лет, это четыре и четыре, восемь, и сейчас четыре: в должности Президента я работаю 12 лет.

Дж.Миклетвейт: Хотел понять просто, какова причина Вашего успеха. В чём заключается Ваш успех?

В.Путин: Сейчас, подождите. Что касается длительности, один из примеров – Канада, допустим: по–моему, 16 лет был у власти; а канцлер ФРГ – она сколько у власти, если мы говорим о первой позиции в исполнительной власти?

Дж.Миклетвейт: Но не 16 лет. Вы преуспели, Вы обогнали всех их.

В.Путин: Я не 16, я – 12. Она уже, по–моему, не меньше.

Дело ведь не в этом. Я не знаю, какие здесь могут быть секреты. У меня секретов нет, я просто всегда стараюсь чувствовать настроения людей, чувствовать их потребности, их настрой на формы, на способы решения задач, на их приоритеты и ориентировать прежде всего на это. И мне думается, что это самое главное в работе любого человека, который занимается той работой, которую народ России доверил мне.

Дж.Миклетвейт: Посмотрите на мир сейчас, много стран, которые стали династиями: это Клинтоны и Бушы; на юге много людей, дети которых продолжают работу. Хотели ли бы Вы, чтобы Ваши дочери имели такую жизнь, как Вы, – работали в политике?

В.Путин: Я не считаю себя вправе хотеть чего–то за них. Они молодые, но всё–таки взрослые люди, и они сами должны определить своё будущее. В целом, насколько я себе представляю, они уже выбрали: они занимаются наукой, ещё кое–какими видами деятельности, весьма благородными и нужными людям. Они чувствуют себя востребованными, они получают удовольствие от своей работы, и меня это очень радует. Они очень ответственно и по–честному относятся к тому делу, которое для себя выбрали.

Дж.Миклетвейт: Последний вопрос. Когда я летел сюда на «Корейских авиалиниях», у меня был выбор: посмотреть фильм «Доктор Живаго», а второй фильм – «Крёстный отец». Что бы Вы посоветовали посмотреть тому, кто пытается понять Россию?

В.Путин: Не знаю. Вы знаете, у нас есть известное высказывание: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать, в Россию можно только верить». Но русская культура многогранна и многообразна. Поэтому, если Вы хотите понять, почувствовать Россию, конечно, нужно и книжки почитать: и Толстого, и Чехова, и Гоголя, и Тургенева, – послушать музыку Чайковского, посмотреть наш классический балет. Но самое главное – с людьми нужно поговорить. Я вас уверяю, как только Вы начнёте встречаться с обычными, рядовыми гражданами, Вы поймёте, что русский человек, да и вообще россиянин, будь то татарин, мордвин, чеченец, дагестанец, – очень открытые люди, открытые и даже немного наивные. Но есть одна отличительная черта, которая, наверное, у всех народов есть, но у нас она особенно ярко выражена, – это стремление к справедливости. Это одна из доминирующих черт, мне кажется, в менталитете россиянина и русского человека.

И ещё одна составляющая, которая характерна для ментальности российского человека, – это стремление к каким–то [идеалам]. Конечно, это такая общая черта, нас – миллионы людей, все люди разные, но в среднем всё–таки мы, конечно, хотим жить материально очень хорошо, и я буду стремиться всё, что от меня зависит, сделать для того, чтобы люди жили лучше, чтобы уровень жизни становился лучше. Но при всём при этом в ментальности, в душе русского человека всегда есть стремление к какому–то высокому моральному идеалу, к каким–то высоким моральным ценностям. Это нас точно отличает – и, уверен, в хорошую сторону.

Дж.Миклетвейт: Тогда скорее всего «Доктор Живаго».

Президент Путин, благодарю Вас за то, что поговорили с нами, Вы очень щедро распорядились своим временем.

В.Путин: Спасибо Вам большое.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 5 сентября 2016 > № 1886737 Владимир Путин

«Мы сильная страна. Чего нам бояться»

Интервью полпреда президента РФ в Дальневосточном округе Юрия Трутнева

Рустем Фаляхов

Раздача бесплатного гектара земли и создание территорий опережающего развития пока не смогли остановить отток населения с Дальнего Востока на Большую землю. Об идее офшора и особенностях ведения бизнеса с китайцами в интервью «Газете.Ru» рассказал Юрий Трутнев, полпред президента в ДВФО.

— За два года на Дальнем Востоке для инвесторов открыто 13 ТОРов – территорий опережающего развития. Не мало. Но ни один из девяти дальневосточных регионов не вошел в топ-20 лидеров Национального рейтинга состояния инвестиционного климата в субъектах Российской Федерации за 2016 год. Чего в этих ТОРах не хватает, чтобы стать по-настоящему привлекательными?

— А может, в самом рейтинге чего-то не хватает?

— Остроумно. Но вы недавно высказывались в том духе, что те, например, налоговые преференции, которые имеются в ТОРах, возможно, придется расширять. Если другие государства считают возможным перетягивать налоговый потенциал путем предоставления налоговых преференций, то, в общем, тем же самым можно заниматься и у нас. Так считаете?

— Не отказываюсь от своих слов. Это было сказано на заседании набсовета Свободного порта Владивосток.

— Где заканчивается узаконенный ТОР и не очень законный офшор? Как будут ТОРы развиваться?

— Прежде всего: мы считаем, что ТОРы работают и работают хорошо. Мы часто встречаемся с инвесторами и знаем, что бизнесу всегда хочется еще больше льгот и преференций. Иногда даже высказываются экзотические пожелания. Но ТОРы развиваются. Триллион инвестиций, оформленных договорами. Если бы мы назвали такую сумму привлеченных инвестиций год или два назад, до создания ТОРов, никто бы не поверил, что такое возможно. Игорь Иванович Сечин, глава «Роснефти» мне рассказал, сколько он сэкономил благодаря ТОРам. Это только за счет льгот. И он еще не упомянул, что мы в ТОРах создаем инфраструктуру для бизнеса. А это еще позволит сэкономить не мало.

— «Роснефть» утверждает, что готова вложить 1,5 трлн руб. в развитие Дальнего Востока.

— Мы пока не можем записать это в свой актив, но надеемся, что так и случится.

Если вы помните, была программа развития Дальнего Востока, в который планировалось привлечь (из бюджета) 2-3 трлн рублей. Выделят эти деньги и Дальний Восток расцветет. А мы сами нашли триллион. Он идет частями, поэтапно, но это деньги законтрактованы.

А теперь получается, что и триллиона вроде мало. Я сам себе иногда задаю этот вопрос. Много или мало? Получается, что мало. Если триллион рублей пересчитать на доллары. То есть $15 млрд – это не такие уж большие деньги, а территория огромная.

Сейчас мы в самом начале пути. Мы создали не офшор, мы создали механизм привлечения инвестиций. К тому же изначально не было идеи переманить работающий бизнес откуда-нибудь из Европы или из средней полосы России, чтобы они здесь закрепились. Мы не должны создавать благополучную территорию на Дальнем Востоке за счет ухудшения в европейской части России.

Я как-то раз попросил коллег записать все значимые события, которые происходили на Дальнем Востоке за последние три года…

— Это с момента вашего назначения полпредом президента?

— Да. Получился свиток длиной в пять метров и в него вошло 39 событий, то есть каждые три недели происходило что-то значимое.

— Например?

— Например, поддержка инвестиционных проектов за счет создания инфраструктуры. Или создание свободного порта Владивосток. Или возьмите Фонд развития Дальнего Востока. Фонд был мертвым, к сожалению. Деньги только на себя тратил, но как институт развития ничего не делал. Сейчас фонд работает – кредиты под 5% годовых в рублях и на длительный период выдает – до 10-15 лет. Не каждый банк этим может похвастаться. Фонд выделил средства на строительство моста через Амур. Это затянувшаяся история, совместный проект с китайскими партнерами. Решение по этому проекту было принято еще до моего прихода на Дальний Восток. Сейчас будем достраивать…

Еще один заметный шаг — выравнивание энерготарифов для бизнеса. В средней части России тариф в 3 с лишним рубля за киловатт, а в регионах Дальнего Востока в 2-3 раза выше. Понятно, что передача электроэнергии на расстояние – это расходы, но это одновременно и дополнительные расходы для местного бизнеса. Это дополнительные издержки, не конкурентная среда. Позиция энергетиков была такая: как выросло, так и выросло, ничего у себя не менять, а власти пусть поощряют конкуренцию на Дальнем Востоке и за счет этого снижают тарифы. Но люди же не виноваты, в том что здесь гигантские расстояния и замкнутая энергосистема. Какая тут может быть конкуренция? Президент эту идею с выравниванием тарифов поддержал. Осенью внесем необходимые поправки в закон. Значимое событие для бизнеса, для ТОРов? Безусловно.

— А китайцы свою часть моста уже построили...

— Я в курсе.

— Причем их часть – это 4/5 от всей длины моста. Китай жалуется на нерасторопность российских партнеров, мне об этом в интервью говорил зампосла Китайской народной республики в РФ.

— Для понимания. Мы двигаемся очень быстро относительно многих наших коллег, реализующих подобные проекты в других регионах. Но резервы еще есть. Я уверен, что даже такая задача, как рост ВВП на Дальнем Востоке на 10% — решаемая задача.

— Рост ВВП на 10% — российская утопия…

— Нет, не утопия. Если хорошо и честно работать, все получиться.

— Вернемся к «развороту на Восток», к Китаю, в первую очередь. Не разочаровались в китайских партнерах?

— Время нужно. Чтобы любой бизнес мог принять взвешенное инвестиционное решение – на это месяцы, годы иногда уходят.

— А с мостом этим через Амур, Нижнеленинское—Тунцзян – такая же история?

— Нет. …Тут бизнес-игра была, если кратко. Кое-кто хотел забрать под себя весь горно-обогатительный комбинат и мост, по которому будут возить руду. Не получилось. Знаете, не вдаваясь в подробности, нет у нас таких мест, где все само растет. Да, приходится заниматься в ручном режиме. Надо просто наращивать сотрудничество, больше проектов реализовывать, повышать доверие друг к другу.

— В совместных с Китаем проектах нередко присутствует опасение, что китайцы заполонят Дальний Восток…Они предлагают свою рабочую силу использовать на российской территории. Россия против и из-за этого многие проекты не срастаются. Мы чего боимся?

— Мы сильная страна. Чего нам бояться.

Просто надо все продумать. Мы готовы работать с китайцами на таких условиях: земля наша, решения принимаем мы, за нами последнее слово, и 80% работников в совместном проекте – это россияне, 20% — китайцы. Это по-честному.

— Подлетаешь к Владивостоку и другим крупным городам и видишь в иллюминатор: на сопках проплешины. Лес вырубается и целыми составами вывозится за рубеж. Проблема известная, но десятилетиями не решается. Мы им лес, как сырье, они нам – мебель, деревянные панели и т.п. Можно переломить этот тренд?

— Можно. И нужно. Есть потенциально большой проект с японцами. Мы им поставили условие: вся переработка на нашей территории. Эта компания занимает 30% рынка панелей для домостроения в Японии.

— Проблема островов не решается на политическом уровне…

— Премьер Абэ сказал недавно: политика территориальных споров не дает результата и необходимо сменить образ мышления. Почти дословно цитирую. Он дал понять, что экономическое сотрудничество расширяет возможности и для политического диалога. Тут с ним трудно спорить. Очевидно, что сидеть и ничего не делать в этом направлении неправильно. Но это вопрос не ко мне.

— Владимир Путин назвал одной из ключевых задач, стоящих перед страной, прекращение оттока населения, проживающего на Дальнем Востоке. Как вы считаете, создание ТОРов и раздача бесплатных гектаров решает проблему депопуляции? Или хотя бы замедляет отток населения на «большую землю»?

— Это уже работает. Раньше в год уезжало по 20 тысяч человек. Сейчас – 4 тысяч.

— Но это как с оттоком капитала. Он замедлился, потому что все, кто хотел уже вывели деньги из России в другие юрисдикции, больше пригодные для ведения бизнеса…

— Мы можем развернуть процесс депопуляции…

— Вы хотите сказать – россияне потянутся на Дальний Восток?

— Да, за два года можно прекратить отток, возможен даже приток.

— За счет чего можно явить такое чудо?

— За счет реализации наших проектов, в каждом из которых создаются рабочие места. Завод «Звезда» строит 7400 квартир. Для тех, кто приедет. К ним уже очередь из специалистов стоит, не рабочих, а инженеров.

— «Звезда» — это сфера ВПК, для них деньги найдут. А мелкий и средний бизнес? Много ли он принесет рабочих мест?

— 300 проектов сейчас реализуется и в основном в сфере малого и среднего бизнеса. Таких больших проектов, как на «Звезде», не много.

— Вы грозились увольнять тех чиновников, которые препятствуют реализации проекта по выдаче земли? Уволили хотя бы одного? Ведь десятки отказов в каждом регионе…

— Да, увольняли. Но там часто дело не в нежелании выдать гектар. От незнания закона. Не все знают, что подать заявку можно сначала было только в пилотных регионах, что сначала эта норма закона распространялась только на жителей Дальнего Востока, а на всех россиян будет распространена с 1 февраля 2017 года… На этих основаниях, вполне законно, отказывали. Много земли неоформленной.

Есть населенные пункты в Приморье, где элементарно карту местности не скачаешь – скорости интернета не хватает.

Вот по этим причинам тормозится выдача бесплатного гектара. Нам еще с полгода потребуется, чтобы это все отладить.

— Сколько подано заявок на гектар и сколько утверждено?

— Не много пока.

— В KPI чиновнику запишете беспрепятственную выдачу земли?

— Я предупреждал коллег из регионов. Площадь земли, которая могла быть предоставлена по программе бесплатного гектара, но не была предоставлена, я расцениваю как элемент коррумпированности местной власти.

— На каком уровне?

— На губернаторском. Все же идет от губернатора.

Если губернатор захочет решить проблему, он ее, конечно, решит. Или поменяет людей, которые не готовы эффективно работать. Думаю, меня услышали.

— Многих придется менять?

— Есть примерно 5% или максимум 10% руководителей в системе исполнительной власти, которых не надо особо мотивировать. Они всегда будут делать то, что надо, исходя из идейных соображений. Это золотой фонд управленцев. Они болеют за дело, за страну. Или просто хотят гордиться собой. Но факт есть факт – они трудятся на совесть. И есть примерно такое же количество руководителей, которые сделают все, чтобы ничего не делать. И есть все остальные. Им нужна мотивация. Им нужны месседжы. И дело наладится, хотя и не сразу, может быть. Наша задача этих людей мотивировать, поставить им правильные задачи.

— В чем отличие нынешнего Восточного экономического форума от прошлогоднего?

— Механизмы привлечения инвестиций, о которых мы заявляли на прошлогоднем форуме, которые пропагандировали, уже работают. Везде инвесторы пришли. Уже триста проектов в стадии реализации. Триллион привлеченных инвестиций. Более того, на этом форуме мы не планировали большого количества выступлений чиновников и разного рода руководителей. Вот у меня в ходе форума было одно выступление.

— Зато министр Александр Галушка активно выступает…

— Мы постарались сделать так, чтобы больше говорили сами инвесторы. Все-таки когда чиновник говорит, что мы создаем условия и поддерживаем, это все равно звучит, скорее, как обещание. А когда выступает с докладом инвестор и говорит, сколько денег он вложили и в какие проекты, какую и где получил землю, что он на ней будет делать, какими льготами воспользовался и так далее — это совсем другая песня. И второй форум – он про это. Про реальные дела.

— А реальных инвестиций этот форум принес ли больше, чем прошлогодний?

— ВЭФ-2015 собрал 1,3 трлн рублей. На этом форуме урожай контрактов выше – 1,76 трлн рублей.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 4 сентября 2016 > № 1896847 Юрий Трутнев

Роман Горюнов об инвестиционной системе «Восход» и «народном капитализме»

Президент Некоммерческого партнерства развития финансового рынка РТС в интервью главному редактору Business FM на полях ВЭФ рассказал о специфике покупки ценных бумаг на Дальнем Востоке и о том, какие выгоды инвесторам сулит активность на этом рынке

Президент Путин, выступая во Владивостоке, упомянул инвестиционную систему «Восход», которая создается специально для предприятий Дальнего Востока. Роман, очень коротко ее задачи и функции.

Роман Горюнов: Очень коротко: задача инвестиционной системы «Восход» — привлечение инвестиционных ресурсов посредством финансового рынка для развития компаний и проектов российского Дальнего Востока.

Это понятно, это из учебника. Предположим, существует некий частный, частно-государственный, какой угодно инвестиционный проект на Дальнем Востоке, который хочет привлекать деньги на открытом рынке. Открытого рынка во Владивостоке на данный момент нет, в Хабаровске тоже нет дальневосточной биржи, и даже брокерских компаний, с помощью которых можно что-то делать на других площадках, тоже нет. Что вы предоставите, какую возможность?

Роман Горюнов: Мы предоставим инфраструктуру и экспертизу. Эти компании хотят привлекать средства, а многие из них даже не задумывались о том, что финансовый рынок может предоставить им такую возможность. Они не готовы, с нуля пришедшие или вообще задумавшиеся об этом. Они получат экспертизу, поддержку и инструментарий, чтобы реализовать размещение и, в конечном итоге, разместить свои ценные бумаги на финансовом рынке.

А почему не создать во Владивостоке или в Хабаровске просто отдельно дальневосточную биржу, на которой бы все эти процессы протекали?

Роман Горюнов: На самом деле, мы же понимаем, что главная проблема, почему сейчас этих эмитентов на рынке нет, не в том, что во Владивостоке или в Хабаровске нет биржи, как места, где совершаются сделки, потому что сейчас, в век электронной технологии, в век удаленного доступа, совершенно не важно, где находится биржа. Очень важно, чтобы эти компании получили соответствующую поддержку, экспертизу, с одной стороны. И с другой стороны, инвесторы получили комфорт, что эти компании реально надежные, в них можно вкладывать деньги. В этой связи ключевым моментом инвестиционной системы «Восход» является то, что она строится нами в партнерстве с Фондом развития Дальнего Востока, который помимо непосредственно инвестиций собственных в проекты, осуществляет экспертизу большого количества компаний дальневосточных, которые к нему приходят с заявками и с желанием привлечь финансирование в разной форме, в том числе, и государственное.

Физически это будет некий офис в каких-то крупнейших городах Дальнего Востока, куда местные компании смогут прийти, а система «Восход» поможет им подготовить документы, найти потенциальных покупателей их ценных бумаг, будь то акции, облигации, что угодно еще, и затем эти ценные бумаги могут быть размещены на каких угодно других биржах при помощи системы «Восход», да?

Роман Горюнов: В целом, да. Но это все делается в партнерстве с профессиональными участниками, с брокерами, в частности, у нас сейчас в рамках первого размещения хабаровского аэропорта партнерами выступила компания «БрокерКредитСервис», которая выступала андеррайтером, плюс компания «Фридом финанс», которая технологическую поддержку проекта осуществляла.

А система «Восход» физически будет существовать, в виде менеджеров здесь, в виде людей, к которым можно прийти?

Роман Горюнов: Система «Восход» будет существовать и уже существует в виде онлайн-ресурса, на котором может и инвестор найти информацию о тех эмитентах, которые в ней находятся, и получить возможность тремя-четырьмя, мы надеемся, как можно меньшим количеством кликов приобрести эти ценные бумаги. С другой стороны, эмитенты, естественно, не получают консультации онлайн, но они получают возможность доступа к профессионалам, которые им помогут.

Об этом упоминает президент Путин, выступая на очень знаковой сессии с премьер-министром Японии, с президентом Кореи. Значит, государство в курсе, государство как-то специально поддерживает этот проект?

Роман Горюнов: Безусловно, государство в курсе, и мы его делаем в тесном сотрудничестве с Фондом развития Дальнего Востока, с поддержкой Министерства развития Дальнего Востока, безусловно, это проект, который мы делаем вместе с государством, но не за государственные деньги, а за собственные.

Инициатива была государства, допустим, какие-то финансисты из финансирующих Дальний Восток структур пришли к вам и сказали: помогите нам что-нибудь, чтобы привлекать еще деньги частные, или это ваша инициатива?

Роман Горюнов: Это инициатива совместная, потому что, с одной стороны Некоммерческое партнерство РТС объединяет большое количество профессиональных участников, и мы находимся в очень тесной связи взаимодействия с ними, с точки зрения оценки потенциала развития российского финансового рынка и все время смотрим те проекты, которые можно сделать для рынка.

В общем, ваша инициатива.

Роман Горюнов: Ряд участников нам высказывал заинтересованность в том, что неплохо было бы подумать на предмет организации площадки на Дальнем Востоке, с одной стороны. С другой стороны, сразу же буквально с первой встречи с коллегами из Фонда Дальнего Востока мы поняли, что это та тема, которая им очень интересна, и они готовы в ней активно участвовать.

Вы уже упомянули хабаровский аэропорт, который разместил облигации. Какие еще примеры размещения, кто покупатели и кто инвесторы? Потому что на Дальнем Востоке собственно дальневосточных компаний, местных, мы знаем, что здесь работают «СИБУР», «Роснефть», у них все в порядке с присутствием на рынке, но нет ни рекорда, ни представления о них. Вообще, нам кажется, что здесь, если есть компании, то они связаны разве что с ВПК, скорее, не прозрачные, не открытые, не рыночные компании.

Роман Горюнов: Это понятное представление, более того, это понятное представление из города Москва. Мне очень интересно быть во Владивостоке, я до этого в Магадан уже летал, потому что очень сложно заниматься созданием площадки на Дальнем Востоке, если ты не знаешь, не понимаешь, что здесь происходит. А что касается того, кто является инвесторами, символизм заключается в следующем, что в размещении хабаровского аэропорта, в покупке облигаций принимали участие исключительно физические лица из 33 городов РФ. Было 224 человека.

Сколько размер средний?

Роман Горюнов: Средний размер чека был 600 тысяч рублей, достаточно небольшой размер чека.

Я поинтересуюсь, под какой процент?

Роман Горюнов: 15% купон. На мой взгляд, для физических лиц сейчас это очень неплохая альтернативная история банковским депозитам.

А для хабаровского аэропорта 15% это?..

Роман Горюнов: Это приемлемая ставка, потому что мы понимаем, что это финансирование без обеспечения, то есть облигации сейчас размещаются необеспеченные. Понятное дело, когда ты приходишь в банк, он потребует обеспечение, дополнительную гарантию и так далее, что не требует выпуск облигаций.

Это один конкретный пример. Есть ли еще примеры, по которым можно судить?

Роман Горюнов: Мы вчера подписали с Фондом развития Дальнего Востока соглашение о том, что у нас в плане компаний, которые мы готовим на следующее размещение, 16 компаний. Сейчас, после первого пилота, надо понимать, что это был пилот, который показал работоспособность идеи, потому что идея сама по себе, когда мы начали о ней говорить, выглядела слегка утопичной.

Как мне и кажется из Москвы.

Роман Горюнов: Да, большинство людей на самом деле ее так и воспринимают, но мы сделали это очень быстро, то есть мы в рамках питерского форума подписали с Фондом соглашение о том, что мы создаем эту систему, и сказали, что наш план к Восточному форуму ее подготовить и провести первое размещение.

Прошло всего 2,5 месяца, меньше даже.

Роман Горюнов: Вот за 2,5 месяца мы это сделали, самое главное — мы сделали реальное размещение, не декоративное, не тестовое, а реальное размещение реального эмитента, которого никто не знал до этого. Еще важный момент, что книга заявок была собрана за один день, и переподписка была в полтора раза — 143 млн.

Эти физические лица из 33 городов — видимо, квалифицированные инвесторы, не профессиональные, но квалифицированные, которые видят то, что предлагается на биржах. Кстати, на какой бирже происходило размещение?

Роман Горюнов: Это были биржевые облигации с листингом на Санкт-Петербургской бирже.

То есть, это те, кто на Санкт-Петербургской бирже покупают, они и купили?

Роман Горюнов: Безусловно, что в этом размещении участвовали те люди, которые уже на рынке есть. Но идея, которую мы сейчас обсуждаем, и которая находит отклик и среди тех же компаний, которые готовятся к размещению, заключается в том, что это небольшие компании, и покупать их должны, скорее всего, те люди, которые знают, что это за компании.

То есть, локальный инвестор.

Роман Горюнов: Да. Народный капитализм, я бы так сказал. И цель в этом, чтобы бумаги этих компаний покупали люди, которые знают, что это за бизнес, и хотят в нем поучаствовать, с одной стороны, а с другой стороны, когда ты размещаешь ценные бумаги, среди людей, которые тебя знают лично, собственника, то это совершенно другое отношение, и с точки зрения исполнения своих обязательств. Одно дело — взять кредит в каком-то московском банке, а другое дело — продать ценные бумаги людям, дети которых учатся с твоими детьми.

Тогда и продажа должна на Дальнем Востоке происходить, а все-таки у вас первое размещение на Петербургской бирже? То есть, понятно, что покупатели, инвесторы Петербургской биржи из разных регионов, но это средняя взвесь по стране.

Роман Горюнов: Инвестиционная система «Восход» — это онлайн-платформа, в которой каждый инвестор, находясь в любом месте, на диване своем собственном, может стать клиентом брокера и купить бумаги. То есть, протестированная сейчас работа системы выглядит следующим образом: инвестором можно стать за 10 минут, находясь у себя дома, перед компьютером или перед «айфоном», или перед «айпадом»; бумаги можешь купить за несколько кликов, перечислив деньги либо с карточки, либо, предварительно переведя деньги по системам онлайн-банкинга на счет. С этой точки зрения, любой человек во Владивостоке, в Хабаровске или в любом другом городе может сделать это очень просто. И в этом вторая составляющая этой идеи, в том, чтобы приблизить российский финансовый рынок на Дальний Восток. И здесь совершенно неважно наличие офиса, биржи, потому что финансовый рынок приближается сейчас через мобильное устройство.

Аналоги есть где-то в мире именно такой системе размещения ценных бумаг?

Роман Горюнов: Безусловно, какие-то аналоги тех или иных функций есть.

Но вы об этом не думали, когда это придумали.

Роман Горюнов: С другой стороны, понимаете, Дальний Восток тоже не имеет аналогов, просто нет никакой другой территории, которая 30% территории Российской Федерации, которая и так самая большая территория в мире, и столько часовых поясов, и такие особенности географические, экономические и так далее. Мне кажется, что идея в том, чтобы, с одной стороны, использовать мировой опыт и переход к онлайн-торговле, и как Алексей Чекунков (генеральный директор Фонда развития Дальнего Востока и Байкальского региона — BFM.ru) любит говорить, что теперь покупать ценные бумаги стало так же просто, как купить букет цветов, что, в общем, правда. И мы находимся в той стадии, когда российский финансовый рынок к этому подошел. Потому что в прошлом году было принято регулирование, оно сейчас внедряется на российском рынке, и, действительно, приближает российский рынок к тому, чтобы он стал абсолютно онлайновым, но это дань времени, то есть, российский рынок до этого дошел.

Илья Копелевич

Россия. ДФО > Финансы, банки > bfm.ru, 4 сентября 2016 > № 1885024 Роман Горюнов

Денис Мантуров: наша задача – увеличить приток на Дальний Восток новых рабочих мест.

О том, как проводится новая экономическая политика для Дальнего Востока, в рамках Восточного экономического форума главный редактор Business FM Илья Копелевич побеседовал с главой Министерства промышленности и торговли Денисом Мантуровым.

– Денис Валентинович, год прошел после объявления и введения в действие, как мы это называли, новой экономической политики для Дальнего Востока. С точки зрения промышленных проектов о каких результатах за этот год можно говорить?

– Во-первых, традиционно с момента вступления в силу каких-либо решений или организации мер поддержки есть определенная инерция. Если применительно к Дальнему Востоку, период с момента решения и имплементации тех мер поддержки, которые были приняты, на мой взгляд, я даже вряд ли примеры приведу, насколько быстро все претворяется в жизнь. Потому что регион действительно очень интересный, с точки зрения инвесторов как зарубежных, так и российских. Да, может быть, кого-то смущают вопросы, связанные с логистикой из европейской части России на Дальний Восток или наоборот. Но я приведу пример, когда время транспортировки морем произведенной продукции из Японии до Западной Европы занимает три месяца. А сколько занимает из Владивостока до Западной Европы времени по железной дороге?

– Значительно короче.

– Сколько? Хорошо, не мучайтесь. Две недели в среднем. Это при сегодняшнем состоянии тех маршрутов, которые традиционно используются. Если оптимизировать и улучшить качество, добавить дополнительные мощности, то можно еще оптимизировать и сроки доставки продукции. Это колоссальная разница, и это вызывает дополнительный интерес. Мы буквально вчера с одной японской компанией на эту тему говорили. То есть они серьезно об этом задумались, поскольку, во-первых, замораживаются оборотные средства на несколько месяцев; во-вторых, теряются на транспортировке не только оборотные средства, но и возможность оперативно реагировать на запросы рынка. Этот вопрос сегодня крайне актуален, и вчерашнее подписание специального инвестиционного контракта с Mazda Corporation лишний раз подчеркивает, что коллеги думают и считают деньги, подписав этот контракт, будут развивать дополнительные мощности на «Соллерсе» во Владивостоке по производству 50 тыс. автомобильных двигателей для своих производств за рубежом. То есть они определили точкой и центром компетенции производства определенной модификации двигателей Владивосток для дальнейшей отгрузки на свои производства.

– Я помню, что об этом заводе, об этом контракте с «Маздой» говорили и год назад. И в этом году это все-таки все равно событие?

– Первый старт этого производства, и не только с «Маздой», изначально это было с другими производителями – с SsangYong, с Toyota, у «Соллерса» начался 4,5 года назад. За это время много воды утекло, много изменений и в экономике в том числе произошло, много разных решений, в том числе со стороны государства, по мерам поддержки этого проекта было реализовано и реализовывается за счет компенсации затрат на логистику по транспортировке по железной дороге до европейской части России. Но принятие такого кардинального решения – это основной интерес по созданию таких производств, экспортоориентированных, принят был только окончательно вчера, и он формализован и займет недолгое время для имплементации. То есть общий объем инвестиций, уже вложенных Mazda, – 2,5 млрд рублей, еще где-то около 3 млрд будет дополнительно вложено.

– В рамках форума был подписан меморандум, я назову две организации, назначение коих и функции мне мало известны: это японское Агентство по новым видам энергии и по технологическому развитию, в особенности по новым видам энергии. О чем это и что это с точки зрения нашей промышленной политики?

– Агентство NEDO, японское агентство, занимается не только вопросами развития новых форм энергии или альтернативных видов энергетики. Как раз на моей встрече с президентом этого агентства в феврале этого года, когда я был в Токио в рамках проведения бизнес-миссии, мы вышли на понимание о более глобальном сотрудничестве. Основная тема нашей встречи была связана с проектом по уничтожению, точнее утилизации, твердых бытовых отходов, сжиганию по технологии японской в Бурятии. Это был основной предмет встречи, мы даже по таймингу предполагали, что это дежурная встреча займет 15–20 минут, а заняла она полтора часа, потому что мы начали обсуждать разные форматы сотрудничества. Я просто изначально не предполагал, что мы выйдем на такое полномасштабное, полноформатное сотрудничество. Мы недавно по решению президента и правительства создали Агентство по технологическому развитию, которое и подписало сейчас соглашение о трансфере технологий в тех отраслях, областях промышленности, где у нас в России есть интерес. Это и станкостроение, и робототехника, поэтому энергетика – это интересно, одна из отраслей, но не единственная, где у нас есть перспектива развития.

– В целом мы знаем, что впервые в таком формате происходит российско-японская встреча с участием первых лиц. Известно, что после майской поездки в Сочи премьер-министра Абэ был дан ряд поручений по поводу интенсификации экономических связей с Японией. За эти месяцы что-то изменилось принципиально или то, о чем мы говорим сейчас, – это все-таки еще результат до майского, чисто предпринимательского процесса?

– Мы с коллегами работаем быстро, и с момента принятия решения в феврале этого года и подписания соответствующих документов по созданию, например, подкомиссии по промышленности между Министерством экономики, промышленности и торговли Японии, после встречи лидеров наших стран в мае и проведенной уже подкомиссии 1 августа мы видим не только нарастающий интерес со стороны российского и японского бизнеса, но мы уже передали ответ на те восемь направлений, о которых говорилось на встрече президента Путина и премьер-министра Абэ, мы уже направили конкретный перечень проектов в тех отраслях экономики, за которые отвечает наше ведомство. В том числе то, что наши агентства подписали соглашения, – это одно из содержательных наполнений по реализации этих направлений развития отраслей экономики.

– Ключевой вопрос все-таки не только технологии японские, но и инвестиции, поскольку мы нуждаемся в капитале. Известно, что американские, в особенности американские, санкции большое воздействие имеют и на японские банки, без них не обойтись. Многие обратили внимание вчера на слова главы JBIC, который демонстративно сказал, обращаясь к другим коллегам из японского финансового сектора, что вот «мы подписываем соглашение с Фондом развития Дальнего Востока», мы знаем, что, как «дочка» ВЭБа, это подсанкционная тоже наша структура. Что касается инвестирования японского, какие-то принципиальные сдвиги происходят после майской встречи, возможно, после этой очень яркой совместной сессии здесь, во Владивостоке, где участвовал премьер-министр Японии?

– Я думаю, что та динамика, которая сложилась по этому году, она будет сохраняться и в будущем. И те инструменты финансово-инвестиционного характера, которые обсуждались в начале и середине этого года, и то, что было объявлено JBIC вчера, это даст дополнительный импульс и для японского бизнеса по реализации тех проектов, в которых коллеги заинтересованы. Начиная от аграрного сектора и заканчивая высокотехнологичным в области медицины, станкостроения, робототехники, фармацевтики и машиностроительных проектов. Я думаю, что другие финансовые учреждения Японии будут также активно принимать решения, как JBIC, будут вкладывать свои средства в новые проекты.

– Здесь на вашем стенде большое место уделено новым лесопромышленным предприятиям. Расскажите об этом. Это важная составляющая здесь, на Дальнем Востоке?

– Конечно, да. Поскольку огромная территория занята именно лесом и это один из восполняемых ресурсов в отличие от углеводородов. Что касается развития именно этой отрасли на Дальнем Востоке, за последние три года было реализовано беспрецедентное решение по предоставлению отдельной субсидии для лесопромышленных проектов, связанных с глубокой переработкой леса, чтобы экспортировать продукцию не в виде круглого леса, а уже с высокой добавленной стоимостью. И те новые проекты, которые сегодня рассматриваются нашим министерством на предмет углубленной переработки, вплоть до создания целлюлозно-бумажных химических комбинатов в области лесопереработки, а также развития программы деревянного домостроения, мы специально сейчас прорабатываем механизмы по мотивации населения к приобретению именно деревянных домов, включая льготные ипотеки и т.д. Поэтому эта отрасль заслуживает огромного внимания, и мы будем предпринимать все усилия, чтобы эта отрасль на Дальнем Востоке развивалась.

– Если в целом охватить промышленную политику в отношении Дальнего Востока, мы прекрасно знаем, что тут уделяется большое внимание судостроению, завод «Звезда», но там скорее «Роснефть», есть завод «Звездочка», который под санкции попал, в общем, судостроение.

– «Звездочка» находится на севере.

– На севере, в Архангельске.

– Здесь «Звезда», а там «Звездочка».

– Из общеизвестного мы сейчас говорили о лесе, естественно, нефтехимия, газохимия – тут большие проекты у «СИБУРа» и некоторых других компаний, но еще авиационный кластер. Какие там перспективы? И в Комсомольске-на-Амуре завод, к счастью, даже все эти трудные предыдущие годы работал нормально, потому что выпускал военные самолеты, которые были востребованы? Что сейчас, этот завод будет расти, надстраиваться, увеличиваться, что там будет происходить?

– В Комсомольске-на-Амуре авиационный завод сегодня уже диверсифицировал свою продукцию с учетом политики и стратегии развития Объединенной авиастроительной корпорации, в состав которой входит это предприятие. С учетом налаженного производства «Сухого Суперджета» основной акцент сейчас, наверное, будет ставиться на создании сопутствующих производств, таких как аутсорсинг, для обеспечения комплектации в первую очередь именно гражданского авиастроения, что будет формировать добавленную стоимость именно в Комсомольске-на-Амуре. Этот город формирует практически 50% промышленного объема производства всего Хабаровского края, поэтому мы исходим из того, что у предприятия есть перспективы и по военной составляющей, это самолет пятого поколения, который испытан и будет поставляться в ближайшее время в серийных объемах нашей Российской армии, и по гражданскому авиастроению с учетом увеличения объемов производства «Сухого Суперджета».

– МС-21.

– МС-21 – это Иркутск и другие предприятия.

– Вы сказали, что тут будет развиваться на аутсорсинге производство комплектующих для авиационной промышленности. Можно несколько вопросов уже за рамками? Один общий вопрос еще по промышленной политике здесь. В рамках тех проектов, которые ваше министерство курирует, есть ли какие-то целевые по времени ориентиры? Сколько новых рабочих мест должно быть создано, примерно с какой зарплатой и насколько должен вырасти объем продукции, который будет выпускаться в рамках таких поддержанных министерством и государством промышленных проектов?

– Если вы задаете общий вопрос, то у нас есть отраслевые стратегии практически по всем основным отраслям промышленности. Естественно, одним из индикаторов успешности реализации этих стратегий является создание высокопроизводительных, высокотехнологичных рабочих мест. Поэтому Дальний Восток является одной из составляющих, и в тех отраслях, тех направлениях, которые будут развиваться здесь, естественно, для нас основным или одним из основных аспектов является создание новых высокотехнологичных, производительных рабочих мест на Дальнем Востоке, чтобы не то что снизить, потому что тенденция по снижению миграции, уже и президент сегодня сказал, уменьшилась в 3,5 раза за эти полгода с Дальнего Востока, но наша задача – обеспечить создание новых производств, которые переломят ситуацию. Не то что снизить отток из Дальнего Востока, наоборот, увеличить приток на Дальний Восток новых рабочих мест.

– Здесь же сейчас будет очень много стройки. По крайней мере, «СИБУР» строит и т.д. Здесь вообще кадры найдутся, чтобы это строительство проводить?

– Вы знаете, я думаю, что первое время тенденция сохранится по привлечению сторонней рабочей силы, так, как это было в советское время.

– В наше время здесь, во Владивостоке, тоже новые объекты строили гастарбайтеры, как известно.

– Да, конечно. Но что касается, например, того же самого комплекса «Звезда», в общей сложности будет создано 7 тыс. постоянных рабочих мест. Для этого необходимо создать бытовые и социальные условия, будет строиться отдельный микрорайон с хорошими, достойными бытовыми и социальными условиями, чтобы было интересно и выгодно ехать и жить, и работать на этих предприятиях.

– Две темы очень коротко, которые как проблемные называют предприниматели: это, и президент об этом говорил, тарифы на электроэнергию и таможня здесь работает не так, как в западной части России. Что можно сказать, когда с этим удастся справиться?

– С этим удается справляться уже сегодня, поскольку даже вчера на встрече с президентом и бизнес-сообществом отмечалось, что происходят резкие изменения в сторону улучшения работы административных аспектов, включая таможню. Но нет пределов совершенству, поэтому в этом направлении будут еще происходить изменения в лучшую сторону, мы на это рассчитываем.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 4 сентября 2016 > № 1883016 Денис Мантуров

Лев Кузнецов: "Режим территории опережающего развития будет создан в Кавминводах"

О том, какие практики Дальнего Востока могут быть применены на Северном Кавказе, будет ли использован опыт свободного порта при реализации Каспийского хаба и что так тесно связывает два стратегических региона России — Северный Кавказ и Дальний Восток, — рассказал в интервью ТАСС на ВЭФ-2016 министр по делам Северного Кавказа Лев Кузнецов.

— На Госсовете по санаторно-курортному комплексу вы озвучили ряд инициатив, в числе которых распространение на курортные зоны режима территории опережающего развития (ТОР), который уже успел себя хорошо зарекомендовать на Дальнем Востоке и в моногородах. Какие требования должны быть к ТОР, если мы говорим о санаторно-курортном комплексе, возможно ли Северному Кавказу перенять тот опыт, который есть сейчас на Дальнем Востоке?

— У нас создано очень много специальных режимов для инвесторов: и специнвестконтракты, и льготы, которые помогают реализовывать им проекты и привлекать деньги в регионы. Режим ТОР дает возможность комплексно по разным направлениям создать максимально комфортные условия для инвесторов: определить специализацию, не ущемляя права других, и выделить ту точку роста, которая сегодня важна для экономического и социального развития. Сейчас ТОР есть на Дальнем Востоке и в моногородах, на остальных территориях она начнет действовать только с 2018 года. Мы предложили, и Министерство экономического развития РФ нас поддержало, досрочно распространить этот режим на курорты, выбрать инвестиционно-привлекательные площадки: рассмотреть не только Кавказ, но и Алтай, Краснодарский край, Крым. Создать максимально благоприятный инвестклимат для данного направления, в первую очередь для частных инвестиций. Этот режим в отличие от особой экономической зоны более универсальная площадка с особым "стимулирующим набором" преференций для инвесторов. И его распространение на курортные зоны может благоприятно сказаться не только на инвестклимате, но и на качестве сервиса и услуг. Единственное, мы предлагаем отказаться от льгот по страховым взносам.

— В каких регионах Северного Кавказа вы хотите применить эту практику?

— Мы хотим применить комплексно, в первую очередь в Кавказских Минеральных Водах. Это и по масштабу достойная площадка, и с точки зрения специализации она является драйвером развития территории. Там не будет конфликта с другими отраслями, это даст новый импульс развитию территории. Почему еще Кавминводы этого заслуживают? Потому что это не региональный, не окружной, а федеральный и международный проект.

— На ВЭФ сегодня обсуждаются механизмы поддержки инвесторов. На Госсовете вы предложили для эффективных инвесторов предусмотреть льготное налогообложение. Это хорошо накладывается на идею по внедрению ТОР на Северном Кавказе.

— Подчеркну, что мы предлагаем льготное стимулирование для новых инвесторов. Очень важно через эти льготы не подорвать и без того хрупкую доходную базу регионов. Все-таки в режиме ТОР основная нагрузка ложится на региональный бюджет: это и местный налог на прибыль, и налог на землю, и другие преференции. Важно, стимулируя инвестора, делая благое дело, не создать дополнительных сложностей субъектам с пилотными проектами.

— Что делать с теми инвесторами и собственниками, которые не выполняют взятые на себя обязательства, но получили те или иные льготы на региональном уровне?

— На Госсовете я озвучил инициативу разработать режимы стимулирующие, но в то же время некоего дисциплинарного характера. Потому что курорт в отличие от других площадок очень ограничен сам по себе. Важно, чтобы на этой ограниченной территории максимально был задействован имеющийся ресурс и эффективно развивался именно курорт. Наша задача — понять, какие у инвестора сложности и почему он не реализует проект. Надо смотреть каждый отдельный случай. Тем, кто хочет вкладывать, нужно помогать, а тем, кто не вкладывает, нужно помочь решить проблемы, а дисциплинарные меры должны быть применены в последнюю очередь. Нужно создать прозрачные и четкие правила, которые бы подвигли инвестора воспользоваться поддержкой государства, привлечь партнеров и развить проект или отказаться от проекта в цивилизованной форме. Если взять те же ТОР, здесь, на Дальнем Востоке, есть специальные инвестиционные соглашения, которые четко регулируют права и ответственности сторон при невыполнении обязательств. Возвращаясь к курортам — должен быть применен точно такой же стимулирующе-мотивационный принцип, который создает условия для того, чтобы эта уникальная территория развивалась, а не доминировала по большому количеству недостроев или пустот.

— У вас есть список инвесторов, которые зашли с заявлениями, но по факту ничего не делают? Или это просто объекты, которые стоят много лет и в которые просто никто не вкладывает деньги?

— Первые, кто в этом списке должны быть, — это государственные объекты. Потому что много на курортах, особенного федерального уровня, государственной собственности. К сожалению, по большинству из них именно государство — неэффективный собственник. В том же Кисловодске и Ессентуках есть объекты, где ранее были санатории, но они по каким-то причинам сейчас не используются. Никаких активных действий балансодержатели, очень часто ведомственные, не предпринимают. Понятно, что при сегодняшнем состоянии бюджета они вряд ли что сделают. Мы предложили использовать как форму эффективного управления государственно-частное партнерство или привлекать бизнес к эффективному управлению через приватизацию, если объект не имеет какой-либо социальной значимости и может быть передан в руки частному бизнесу. К этому вопросу нужно отнестись чутко и внимательно: часть санаториев обязательно нужно сохранить в госсобственности, среди них — специализированные детские санатории, санатории для военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. Остальных собственников можно и нужно стимулировать к повышению эффективности управления. К счастью, сегодня инструментов для этого достаточно. Мы предлагаем государству продемонстрировать свою активную позицию, а потом требовать от других такого же поведения.

— Вы также предложили вернуть экологическую экспертизу при строительстве и реконструкции санаторно-курортных объектов. Не станет ли это очередным бюрократическим препятствием и насколько она сейчас важна?

— Речь об объектах только в курортной зоне, это очень важно. К сожалению, в связи с изменением законодательства в 2014 году курорты ушли из особо охраняемых территорий и, соответственно, автоматически потеряли право проведения экологической экспертизы. Мы считаем — и опять же нашли полную поддержку всех коллег из экономического и социального блока, работавших над подготовкой Госсовета, — ценностью курортов являются природные и лечебные факторы. Мы обязаны передать будущим поколениям то, что является нашей государственной ценностью. Это наше самое конкурентное преимущество с точки зрения внутреннего, въездного, медицинского туризма в разрезе санаторно-курортного комплекса. Цель экологической экспертизы — не создавать дополнительные препоны для инвесторов, а защитить природу и сделать так, чтобы эти курорты у нас были и через 100, и через 200 лет и служили оздоровлению людей. Наша задача как государства — создать прозрачные механизмы прохождения этой процедуры. Мы хотим помочь инвесторам при разработке и проектировании объектов принять правильное решение.

— Когда вы планируете инициировать этот процесс?

— Как только выйдет поручение, думаю, что будут внесены поправки в соответствующий закон, связанный с правилом регулирования деятельности. Дальше будет принято решение представительным органом власти, и будет воплощаться в жизнь. Это будет не раньше 2018 года. Единственное исключение — это Кавминводы. Мы надеемся внести в правительство РФ до конца года закон об особом эколого-курортном регионе Кавказские Минеральные Воды, хотим реализовать его на этой территории. При положительном результате можно будет распространить практику через общее законодательство по всей территории России.

— Если продолжить тему законопроектов, то Минкавказ России является разработчиком законопроекта о введении курортного сбора. На Госсовете президент эту идею поддержал. Означает ли это, что курортный сбор может быть введен на всех российских курортах, в частности на горнолыжных?

— Это была совместная инициатива с полпредством СКФО и Ставропольским краем. Мы планируем осенью начать его разработку, а затем вынести на площадку правительства, а потом — на заседание Госдумы. Курортный сбор — это новация, за рубежом география его применения широкая. Наша ключевая задача — через курортный сбор повысить конкурентоспособность наших территорий. Как показывает практика, курорт только тогда привлекателен, когда хорошие медучреждения и гостиничные комплексы находятся в балансе с развитой городской и курортной инфраструктурой. К сожалению, в последние годы все легло на муниципалитеты и очевидно пришло в ненадлежащее состояние. Постоянного источника финансирования на поддержание инфраструктуры города-курорты не имеют. Сбор предлагается ввести, чтобы вместе с развитием санаторно-курортных учреждений дать возможность развивать вокруг территорию и создать комфортные условия для туристов. На федеральном уровне нужен четкий и понятный перечень направлений, на что он может тратиться. Правила расходования этих денег должны принимать сами субъекты, на которые в виде пилота этот проект, по нашей оценке, должен распространиться.

Изначально пилотным регионом для введения курортного сбора выбрали Ставропольский край, ежегодно турпоток на курорты края увеличивается. В этом году мы ожидаем более миллиона туристов. Но в процессе обсуждения заинтересованность проявили Краснодарский край, Алтайский край, Крым и город Севастополь. Было решено в законе дать право этим регионам выступить пилотными площадками для курортного сбора. Надеемся этот закон в ближайшее время разработать, тем более его все принципиально поддержали. Президент сказал, что надо взвешенно подойти к разработке законопроекта, сохранив доступность курорта, но в то же время дать муниципалитетам возможность повысить качество услуг и сервиса.

— Сейчас Дальний Восток активно занимается развитием внутреннего и въездного туризма, особую ставку делая на путешественников из Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Северный Кавказ пользуется популярностью у зарубежных туристов? Есть ли перспективы по увеличению потока иностранных туристов в СКФО?

— Эта работа приобретает новое качество — совместно с Ростуризмом популяризируем наши курорты, мы интегрированы в процессы для того, чтобы показать, какими конкурентными преимуществами обладает Северный Кавказ. Пока акцент у нас на страны ближнего зарубежья. Только курорты Кавминвод ежегодно посещают более 90 тыс. иностранных граждан из Азербайджана, Армении, Казахстана, Узбекистана. В странах Ближнего Востока мы видим потенциал в разрезе медицинского и горнолыжного туризма. Заинтересованность бальнеологическими курортами Северного Кавказа выражает Иран, где спрос на лечебно-оздоровительный отдых растет. Кроме того, есть перспектива привлечения туристов из Китая в рамках запуска межрегионального туристического маршрута по кавказскому участку Великого шелкового пути. Туроператоры Поднебесной уже в конце сентября отправятся в инфотур для ознакомления с маршрутом и программой. Массовый поток туристов из Азиатско-Тихоокеанского региона — это вопрос времени. Будем смотреть опыт Дальнего Востока. Мы создали необходимую инфраструктуру, в частности, возвели самый высокий подъемник в Европе на Эльбрусе, на очереди — строительство медицинского кластера европейского уровня. Ценность наших курортов — во всесезонности и близких расстояниях. Турист за одну поездку по Кавказу может посетить много интересных мест. Сейчас мы запускаем новый проект "Шелковый путь", который проходит через древнейший город России Дербент. В Дербенте, кстати, начали строительство набережной, город благоустраивается.

И тем не менее в приоритете для нас отечественный турист. Важно добиться того, чтобы наш турист, побывав однажды в регионе, захотел вернуться и порекомендовал путешествие по Северному Кавказу своим родным и друзьям. Развитие туризма позволит усовершенствовать инфраструктуру, чтобы в каждом городе были туроператоры, гостиницы, сервис, транспорт.

— С точки зрения логистики нет ли подвижек по строительству аэропорта в Дербенте?

— В Дербенте мы точно не будем аэропорт строить, там нет такого турпотока. К тому же каждый регион на Северном Кавказе имеет современный аэропорт, пока этого достаточно для того количества туристов, которое посещает наш округ. Очень хорошо, что сейчас есть авиакомпании, обеспечивающие полеты внутри Северо-Кавказского региона. Например, между Махачкалой и Минеральными Водами, это придает мобильность и жителям округа, и туристам.

— По иностранцам обсуждали введение режима "свободного неба", если ориентируемся на туристический поток?

— Мы по Минводам обсуждали, у нас были предложения из Германии, Турции, Австрии, но с учетом кризиса процесс приостановлен. Но мы надеемся, что как раз турпоток и станет основой для того, чтобы опять поднять этот вопрос и вынести его на повестку дня.

— На ВЭФ отдельная сессия посвящена обсуждению возможностей развития международного медицинского кластера в свободном порту Владивосток, а ведь ваше ведомство как раз курирует реализацию проекта по созданию медкластера в Кавминводах. На какой стадии сейчас находится проект? Реализуется ли он с участием иностранных инвесторов?

— Мы уже утвердили медико-техническое задание. Соответственно, Внешэкономбанк как институт развития, который является акционером нашей корпорации, проводит дополнительную оценку бизнес-модели, что тоже очень важно. Сейчас выделяем деньги на проектно-сметную документацию (ПСД). Когда будет ПСД, тогда будет более предметный разговор с инвесторами. Да, на Петербургском экономическом форуме мы подписали с рядом компаний из Италии соглашения, подтверждающие их желание принципиально участвовать в этом проекте и в качестве строителей, и в качестве инвесторов. Мы уверены, что этот проект действительно жизнеспособен в нынешних условиях и отвечает и социальным, и экономическим вызовам.

— До конца года вы успеете объявить конкурс на ПСД?

— Мы планируем сделать все, чтобы его объявить, создана экспертная группа, которая сформирует конкурсные условия на ее разработку. Ресурсы все есть, понимание того, что мы хотим, тоже есть. Будем строить якорный проект — университетскую клинику, вокруг которой должны сформироваться все остальные составные части этого проекта. Мы считаем, что следующий год уйдет на разработку, и в 2018-м планируем приступить к строительству объектов медкластера в Кавминводах. По крайней мере, такую модель в бюджетных проектировках мы закладывали.

— Мы можем говорить о том, что Каспийский хаб, идея которого сейчас обсуждается, может включить в себя элементы свободного порта по примеру Дальнего Востока?

— Все режимы, связанные с логистической инфраструктурой, с налоговыми преференциями, заслуживают того, чтобы рассмотреть возможность их применения. Лучше инвестиционные модели должны работать на территории всей нашей страны. Каспий для государства так же важен, как акватория Тихого океана. Сейчас на Дальнем Востоке изучают перспективы Северного морского пути — коридора между Азией и Европой. Мы же прорабатываем пути развития транспортного коридора "Север—Юг". В первую очередь речь идет как раз о создании Каспийского транспортно-логистического комплекса на базе Махачкалинского порта. У нас на Каспии есть три порта: Астрахань, Махачкала и Каспийск. Наша задача — не конкурировать, а дополнять друг друга, распределить движение грузов, особенно учитывая ограничение по тоннажности судов в Астрахани. Единственный порт, который не замерзает, — Махачкалинский. Мы должны использовать наши конкурентные географические преимущества. Сейчас мы подготовили проект "дорожной карты" по созданию Каспийского хаба и определили круг ведомств, которые будут привлечены к работе. Говорить о том, когда может быть разработана концепция и сколько понадобится частных инвестиций на ее реализацию, пока преждевременно.

— Как Северный Кавказ может сотрудничать с Дальним Востоком в части использования трудовых ресурсов?

— Это самое ценное. Исторически Кавказ был в хорошем смысле территорией, которая в советский период поставляла трудовые ресурсы всей стране. За счет этого осваивались нефтяные и золоторудные месторождения, металлургические проекты. Мы хотим эту практику возобновить. На форуме говорят, что проектов на Дальнем Востоке много, нужны ресурсы для их реализации. Мы сейчас работаем с Агентством по развитию человеческого капитала на Дальнем Востоке, интегрируем возможности Северо-Кавказского федерального университета и Дальневосточного, чтобы наладить общую систему подготовки кадров, при которой ребята с Северного Кавказа могли бы быть конкурентоспособны, востребованы на Дальнем Востоке и во всей стране.

Для молодых специалистов Северо-Кавказского федерального округа это возможность себя реализовать не только в своих регионах, но и за их пределами. Надо в первую очередь активировать трудовую миграцию. С вузами СКФО мы прорабатываем возможность целевой подготовки инженерных, менеджерских и других кадров для работы в инвестиционных проектах ДФО.

Здесь, на Дальнем Востоке, есть программы по адаптации рабочих кадров. Такой комплексный пакет, когда человек интегрируется в общество, сохраняя свои традиции, культуру. Кроме того, мы прорабатываем вопрос о создании на Северном Кавказе рекрутинговых организаций, которые взяли бы на себя организационное и информационное сопровождение первых пилотных проектов трансфера кадров. Осилит дорогу идущий.

ТАСС

Россия. СКФО. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > vestikavkaza.ru, 3 сентября 2016 > № 1881379 Лев Кузнецов

Глава Россотрудничества: «Люди должны чувствовать, что с приходом российской компании их жизнь улучшилась»

Любовь Глебова в интервью Business FM на полях Восточного экономического форума во Владивостоке рассказала, зачем российские компании проводят гуманитарные программы за рубежом

Развитие бизнеса на международном рынке невозможно без гуманитарной составляющей. Соответствующими программами российских компаний занимается Россотрудничество. Об этом на Восточном экономическом форуме в интервью Business FM рассказала руководитель Россотрудничества Любовь Глебова. С ней беседовал главный редактор радиостанции Илья Копелевич.

На моей памяти Россотрудничество впервые активно участвует именно в экономическом форуме. Как я посмотрел в ваших целях, задачах, документах вашей политики, вы хотите работать с бизнесом, с компаниями на международных площадках, за рубежом, и чтобы продвижение российских компаний за рубежом было облачено именно в продвижение российского гуманитарного продукта. Что бы это могло быть?

Любовь Глебова: Вы абсолютно верно заметили. Мы действительно с вами, с моей точки зрения, присутствуем в исторический период, когда организаторы экономического форума посчитали необходимым хорошо разобрать, проанализировать с участием представителей госорганов гуманитарную составляющую сегодняшней экономической интеграции. В связи с тем, что это возникло у организаторов форума, это означает, что потребность сегодняшнего бизнеса в гуманитарном сопровождении своих экономических действий на территории других стран стало их реальной потребностью. Это не потому, что государство сказало: давайте вы будете гуманитарно сопровождать. Сегодня на одном из круглых столов, в котором я принимала участие, организованном «Росатомом» по вопросу гуманитарной экономической модели действий сегодня на международной гуманитарно-экономической арене, как раз было подчеркнуто, что в условиях глобальной экономики технологии уже не конкурируют друг с другом, они одинаковые. Все сегодня могут построить атомную станцию, технологии понятны.

Пока еще не все.

Любовь Глебова: Я имею в виду те страны, которые предъявляют этот продукт на рынок. Но чем-то должна формироваться эта конкурентоспособность на международном рынке, и ответ, который мы получаем в сегодняшнем анализе, что повышение конкурентоспособности сегодня связано не столько с совершенством технологий, сколько с созданием приемлемости этого действия для той страны, в которую он входит. Люди, которые живут в этой стране, должны понимать, что если сюда входит российская компания по строительству атомной станции, значит, они должны на себе что-то почувствовать, какое-то изменение. В этой связи гипотеза заключается в том, что гуманитарные действия по поводу детей, которые есть в этом городе, где они устанавливают станцию, обучение их по программам, в которых хотели бы участвовать эти дети, организация их отдыха, совместное продвижение по российской культуре или разные потребности, которые есть там, на месте — не те, которые мы считаем нужным туда привезти, а те, которые есть на месте, — это важнейшая составляющая, которая сегодня очень понятна бизнесу. Бизнес хочет, чтобы его там ждали, а чтобы его там ждали, он должен быть интересен сегодня людям, а людям они не будут интересны, если будут рассказывать, в чем технология их лучше. Люди на себе должны почувствовать, что с приходом какой-то российской компании их жизнь улучшилась. Каким образом может улучшиться жизнь людей в этой стране с приходом российской компании — центральный вопрос, который сегодня обсуждается на форуме. Уже есть в этом смысле практики, и очень интересные. Если раньше российские компании говорили: надо заняться благотворительностью, дай-ка я сюда привезу концерт кого-то или балет Большого театра, то сегодня бизнес по-другому строит свою работу: а что интересно тем, кто живет в этой стране? Не что интересно мне привезти и навязать им, а что интересно тем, кто там живет? И это выявление потребности местного населения — очень интересное действие, которое не может происходить без специалистов и профессионалов в этой области. Поэтому ключевое во второй части вашего вопроса — не Россотрудничество обращается к бизнесу, а бизнес обращается к Россотрудничеству и к представительствам Россотрудничества на местах, чтобы изучить возможности гуманитарного продвижения, гуманитарных способов продвижения их бизнеса на местах.

Практики, вы говорите, есть.

Любовь Глебова: Практики очень интересные, очень разные. К примеру, совсем недавно в рамках совместного проекта с «Росатомом», который мы ведем в течение уже целого года, мы делали гуманитарную экспедицию в Индонезию. Индонезия — это предмет потенциально возможного участия компании. Компания изучает какие-то свои технологические возможности. Нас они мало касаются, вернее, они делаются другими специалистами, а вопрос о том, что будет приемлемо для Индонезии с точки зрения того, что российская компания может предложить — а им будет интересно — было предметом этой гуманитарной экспедиции. Мы в ее рамках встречались с представителями образовательных структур, министерствами, высшими учебными заведениями, семьями, общественностью, выявляя потребности.

И каковы они оказались в Индонезии?

Любовь Глебова: В Индонезии очень интересны взаимоотношения между университетом. Сегодня на круглом столе был ректор университета, который рассказывал о том, как здорово, что они сейчас будут вместе с университетами в России делать сетевые образовательные программы. Сетевые образовательные программы стали возможны только после того, как в 2012 году в России был принят новый закон об образовании. Об этом ничего не знали в Индонезии. Вот приехали, свели этих людей, посмотрели ту тему, которая для них интересна. Там интересны разные направления подготовки. Живая связь между вузами. У них возникли теперь контакты, которые будут жить сами по себе. Но мы понимаем, что если там будет российская компания, эти связи будут поддерживаться с большей интенсивностью.

Как «Росатом» встроится в это, наденет это на себя?

Любовь Глебова: Ему не надо надевать на себя, ему нужно надеть это на индонезийских людей. Ему на себя нужно взять в данном случае поддержку этого контакта, не просто решить, что я вложу деньги в то, что мне хочется, а посмотреть, как будут развиваться эти отношения, и помогать в тех точках, в которых будет поддержка этой уже живой связи, не свое навязывать, а удовлетворять то, что есть. Очень много больших интересов к нашему дошкольному образованию, к начальному образованию, к вопросам дополнительного образования. Кстати, надо признать, мы сами мало гордимся достижениями нашего образования, а вот другие национально-образовательные системы с большой радостью берут те методики, те образовательные программы, стандарты, системы оценки качества, которые есть в нашей системе образования. Русский детский сад — это такое учреждение, которое хотела бы иметь каждая страна. Просто наш русский детский сад построен на методиках развивающего образования, а в основном в других странах дошкольное образование построено на уходе за детьми. Это две принципиально разные вещи. И когда мы рассказываем о том, что есть в нашем дошкольном образовании, люди открывают рот и говорят: а можно мы тоже это будем делать? Мы говорим, что не просто можно, мы в этом поможем вам вместе с компанией, в данном случае «Росатом».

«Росатом» понятно, это у нас экспортоориентированная отрасль, причем одна из немногих высокотехнологичных. Скажем, по продаже и продвижению наших энергоносителей может возникнуть такая тема?

Любовь Глебова: Может возникнуть по поводу чего угодно. Больше того, обязательно возникнет, потому что когда ты приходишь на чужую территорию, важно, чтобы тебя хотели, а хотеть тебя будут только тогда, когда ты точно придешь с тем, что изменит жизнь этих людей. Неважно, что ты с собой несешь, это всегда будет твоим конкурентным преимуществом. В этой связи компания «Росатом» не единственная, просто я рассказываю на примере, потому что только что прошел этот круглый стол. У нас очень много ориентированных на гуманитарную составляющую компаний, которые уже хорошо понимают, что для того, чтобы укорениться в стране, надо, чтобы жители этой страны понимали, чем выгодно им, людям, присутствие этой компании. В этой связи это новая для бизнеса деятельность.

Как возникает ваш контакт? Для многих, особенно для частного бизнеса, когда им говорят, что нужно что-то сделать для культуры, для спорта, да, это все прекрасные и очень важные брендоразвивающие мероприятия, при этом всегда затратные.

Любовь Глебова: Вы сами в своем вопросе сформировали ответ на ваш вопрос. Когда происходит так, что об этом бизнесу кто-то сверху говорит…

Очень часто говорят, что надо дать денег на клуб, на гастроли, на проведение какой-то российской акции — благородное, хорошее дело, и имя компании будет представлено. Но зачастую все равно смотрят на это как на некую социальную обязанность.

Любовь Глебова: До тех пор, пока компания будет только слушать, что ей говорят, и не будет сама производить никаких действий, чтобы понять, а что надо в этой стране, будет происходить процесс навязывания. Когда процесс из навязывания превратится в процесс потребности — он таковой и есть, потому что любая компания, если она озабочена этой историей, начинает изучать, что в этой стране более приемлемо, что сделать такого для них, — и когда возникают предложения по поводу поддержки этого, поддержки этого или этого, любой бизнес может смотреть, насколько это действие вписывается в ту страновую программу гуманитарного действия, которая есть на территории страны. Благотворительность — это не плохо, это замечательно. Мы просто говорим о том, что благотворительность всегда была единственным форматом гуманитарного действия. Но когда расширяется их гуманитарное присутствие, когда они видят, что эффект их бизнеса зависит еще и от того, как их воспринимают в этой стране люди, вот тогда возникает потребность в том, чтобы сделать что-то для этих людей, и тогда возникает потребность в профессионалах гуманитарного действия.

С чисто частными компаниями у вас есть уже опыт и практики?

Любовь Глебова: Конечно. Мы не говорим о явлении, которое возникло вчера. Оно возникает в рамках жизни наших представительств. Я лишь только напомню, что у нас 93 представительства более чем в 80 странах, и в каждой стране есть знание о том, какой бизнес присутствует, каким образом они позиционируются в стране, какие у них есть потребности. И в каждой мы взяли крен на то, чтобы у нас в одной стране была одна программа. В каждой стране есть необходимость знать, кто там есть, и нужно понять, какой формат гуманитарного действия позволителен, уместен, какой будет эффективным. Россотрудничество — это площадка, представительство. Мы не сами выступаем профессионалами в этой области. Есть потребность, к примеру, в школе — мы смотрим, у кого есть потребность и кто может дать удовлетворение этой потребности. На этой площадке мы говорим, что организуем вам тех людей, которые умеют это делать. Мы такая структура, в которой встречают спрос и предложение. Мне кажется, это очень важно на данном этапе развития, расширения нашего международного бизнес-участия, чтобы было место, в котором есть люди, которые знают, что из России можно взять. В этом же месте сидят люди, которые знают, что для этой страны нужно. Вот такая связь между спросом и предложением — это очень не простая функция, но развивающаяся, и, как показывают сегодняшние обсуждения на форуме, очень востребованная функция.

Илья Копелевич

Россия. Весь мир > Приватизация, инвестиции. Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > bfm.ru, 2 сентября 2016 > № 2206803 Любовь Глебова

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова «на полях» Восточного экономического форума, Владивосток

Скажу несколько слов о состоявшихся переговорах между Президентом России В.В.Путиным и Премьер-министром Японии С.Абэ.

Переговоры касались всех без исключения направлений отношений: политического диалога, экономики во всех ее измерениях, межпарламентских связей, гуманитарного взаимодействия и сотрудничества во внешнеполитических вопросах. По экономике разговор строился вокруг тех идей, которые были высказаны во время визита Премьер-министра Японии С.Абэ 6 мая с.г. в Сочи, когда в дополнение к уже имеющимся формам сотрудничества он предложил разработать план из восьми пунктов, охватывающий различные сферы: энергетику, медицину, градостроительство, высокие технологии и многое другое. Сегодня японские коллеги представили детализированные идеи о том, как можно было бы более эффективно и сконцентрированно взаимодействовать по этим восьми областям. С нашей стороны была высказана поддержка такому настрою.

Между сочинской встречей и сегодняшним саммитом состоялись многочисленные встречи экспертов по линии министерств экономического развития, министерств промышленности и торговли и других ведомств, на уровне правительственных экспертов. Можно сказать, что целый ряд очень перспективных, крупных проектов находится в высокой степени проработки и готовы к реализации. Условились сделать все необходимое, чтобы объявить о некоторых таких проектах уже в ходе предстоящего визита Президента России В.В.Путина в Японию, который, как согласовали наши руководители, будет планироваться до конца этого года.

Еще одно мероприятие в сфере экономики состоится осенью этого года – очередное заседание Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Продолжит работать механизм по согласованию инвестиционных и финансовых аспектов нашего взаимодействия. Так что здесь, как я уже сказал, достаточно конкретные и очень насыщенные планы.

(после перерыва)

Мы сейчас провели дополнительные контакты с японскими коллегами, уточняя некоторые детали. Помимо насыщенного обсуждения экономического блока нашего взаимодействия, включая инвестиции, финансы, торговлю и подготовку крупных совместных проектов, мы обсудили все остальные сферы взаимодействия. Отметили интенсивное развитие межпарламентских связей. Председатель Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации С.Е.Нарышкин был в очередной раз в Токио в июне 2016 г. на открытии Фестиваля российской культуры. Ожидаются контакты по линии верхних палат парламентов. Отметили взаимный интерес к интенсификации гуманитарных связей, включая возможности проведения в ближайшее время специальных крупных мероприятий в культурно-образовательной области.

Внешнеполитические аспекты нашего взаимодействия также получили плотное внимание наших руководителей. Отмечалось, что, несмотря на непростой период в отношениях, интенсифицировались контакты по линии министерств иностранных дел, советов безопасности России и Японии. В этом году только за несколько последних месяцев после визита Премьер-министра Японии С.Абэ в Сочи состоялась серия консультаций на уровне министерств иностранных дел по стратегической стабильности, по вопросам урегулирования различных конфликтов. Приобрел регулярный характер обмен визитами руководителей секретариатов советов безопасности.

Мы тесно сотрудничаем с Японией в ООН. В 2016-2017 гг. наши японские соседи являются непостоянными членами СБ ООН, поэтому у нас появились дополнительные сферы приложения обоюдных усилий. Рассмотрели вопросы, которые стоят на повестке дня ООН и его Совета Безопасности, включая сирийский кризис. Япония при нашей поддержке, как известно, стала участницей Международной группы поддержки Сирии (МГПС) и в этом качестве активно включилась в разработку тех решений, которые впоследствии были одобрены СБ ООН и сейчас, по сути дела, составляют основу всех действий мирового сообщества по преодолению конфликта, который продолжается в САР и вокруг нее.

Также обсудили вопросы, связанные с борьбой против терроризма, наркотрафика, организованной преступности. Помимо участия в выработке решений СБ ООН по этим вопросам, у нас есть целый ряд конкретных проектов с японскими соседями. В частности, по линии Управления ООН по наркотикам и преступности мы реализуем совместный проект при японском софинансировании, который нацелен на повышение квалификации, подготовку наркополицейских из Афганистана и стран Центральной Азии на учебной базе МВД России в Домодедово. Кроме этого, сейчас обсуждаем возможности дополнительных шагов по укреплению способностей афганских властей противодействовать наркотрафику, включая возможное создание совместными усилиями России и Японии кинологического центра в Кабуле. По линии Организации ООН по промышленному развитию (ЮНИДО) у нас также идут контакты с японскими коллегами по их подключению к проектам, которые готовит Россия для стран Центральной Азии, включая проекты, нацеленные на развитие возможностей государства в экономической и инфраструктурной сферах.

Наши руководители, конечно же, обсуждали вопрос о мирном договоре. В соответствии с договоренностями, которые были достигнуты 6 мая в г.Сочи, состоялось два раунда консультаций на уровне заместителей министров иностранных дел. Обсуждались вопросы, связанные с теми поручениями, которые Президент Российской Федерации В.В.Путин и Премьер-министр Японии С.Абэ дали в Сочи по итогам своей встречи. Условились, что мы продолжим эти консультации. О результатах будет доложено в ходе визита Президента России В.В.Путина в Японию, который состоится, как я уже сказал, до конца этого года.

Вопрос: Действительно ли Россия и Япония приступили к обсуждению совместной хозяйственной деятельности на Курилах, в частности, на четырех островах?

С.В.Лавров: Как вам известно, мы давно предлагаем нашим японским коллегам заняться этой проблематикой. Какое-то время назад (еще при предыдущем кабинете министров) отношение к этому было настороженное. Сейчас мы ощущаем готовность японских партнеров обсуждать не только вопросы, связанные с совместной хозяйственной деятельностью на островах, но и касающиеся обменов между людьми, гуманитарных связей. В ходе раундов консультаций, о которых я упомянул, и предстоящих раундов это, конечно же, будет обсуждаться в качестве очень важных аспектов проблемы мирного договора.

Вопрос: Как Вы оцениваете текущую ситуацию в Сирии? Сколько может еще продлиться операция ВКС России в Сирии?

С.В.Лавров: Дело не в том, чтобы ответить на вопрос, сколько может продлиться операция. Мы боремся против терроризма, выступаем за то, чтобы создать по-настоящему универсальный фронт борьбы с ним, как это предложил Президент России В.В.Путин, выступая на прошлогодней сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Уже не первую неделю мы совместно с американцами как два сопредседателя Международной группы поддержки Сирии (МГПС), как две страны, которые реально работают по террористическим целям в Сирийской Арабской Республике, ведем интенсивные консультации, чтобы выработать единый алгоритм действий, основывающийся на координации усилий антитеррористического характера. Этому была посвящена моя встреча с Госсекретарем США Дж.Керри 26 августа в Женеве, наши многочисленные телефонные разговоры. Предметно эта тема стала обсуждаться после того, как 14-15 июля Дж.Керри посетил Москву и был принят Президентом России В.В.Путиным.

Продолжаются, по сути дела, ежедневные и еженедельные контакты по линии военных, спецслужб России и США для того, чтобы такой алгоритм выработать. Мы рассчитываем, что эта работа завершится в самое ближайшее время. Практически все компоненты этой задачи уже понятны. По большинству вопросов достигнуто понимание. Но самое главное, что любые наши договоренности с американцами о практических шагах, о координации действий против террористов и работы ВКС России с ВВС США и ведомой ими коалицией не будут поддаваться осуществлению, если наши американские партнёры не выполнят давно данного ими обещания отмежевать оппозиционеров, которые сотрудничают с США, от террористов, прежде всего, от «Джабхат ан-Нусры». Многие группы, которые американцы считают приемлемыми для ведения переговоров, по сути дела, «прислонились» к «Джабхат ан-Нусре» (или как теперь она называется). «Джабхат ан-Нусра» их использует для того, чтобы уйти из-под ударов. Эта ситуация не может продолжаться бесконечно. Еще раз подчеркну, что от решения этой главнейшей проблемы зависит возможность реализации во многом уже согласованных между нами и американцами планов по координации антитеррористических действий.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 сентября 2016 > № 1908144 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова изданию Совета по внешней и оборонной политике, Москва

Вопрос: Сергей Викторович, добрый день. Хотел задать Вам несколько вопросов, прежде всего, по поводу азиатского направления внешней политики России. Как Вы оцениваете его состояние? Что еще требуется, чтобы по-настоящему превратить этот вектор в приоритетный? Иногда складывается ощущение, что при всей важности Азии, наши западные направления вызывают больший интерес и азарт.

С.В.Лавров: В дипломатии такие категории, как азарт, неприменимы. Дипломатия по определению основывается на расчете, выверенных шагах, которые позволят двигаться более эффективно к обеспечению национальных интересов страны.

Что касается азиатского направления нашей внешней политики, то оно неизбежно присутствует, и никакой азарт здесь не нужен. Мы евразийская держава, большая часть нашей территории находится в Азии, причем эта часть наименее освоена и развита по сравнению с европейской. Так сложилось исторически, и не потому, что мы недооценивали Азию, а потому, что в период, когда формировались нынешние основные структурные компоненты нашей экономики, вся активность – экономическая, технологическая, новаторство – все было сконцентрировано в Европе и США. Азия лишь совсем недавно стала демонстрировать свои качества нового «локомотива» экономического роста в мире, источника новейших технологий, инноваций и того, что называют «экономикой знаний». 60% ВВП приходится на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), включая США и, конечно, все азиатские страны. Половина мировой торговли – это тоже АТР. Смещается центр развития, и это происходит объективно. Невозможно представить ситуацию, когда только один регион, одна точка на земном шаре будет генерировать все хозяйственные и технологические процессы в мире.

Диалектически мир становится многополярным. Это проявляется в появлении новых экономических центров роста и финансовой мощи, с которыми приходит, естественно, политическое влияние. Это в полной мере соответствует нашей философии, опирающейся на учет этой объективной тенденции в нашей работе. Сейчас, когда у нас открываются новые экономические возможности на Востоке, что совпало с принятием российским руководством принципиальных решений об ускоренном развитии Восточной Сибири и Дальнего Востока, как говорится, «сам Бог велел» максимально использовать предоставляемые Азией возможности. Тем более что, помимо объективного экономического аспекта, о котором я сейчас сказал, при перемещении центра роста мировой экономики на Восток, есть и политический фактор: Европа сама сейчас хочет «обрезать» свои отношения с нами под диктовку США. Однако в Европе есть немало стран, которые делают это абсолютно осознанно, прямо заявляя, что в данном случае политика (наказания России) должна довлеть над экономикой. Это полностью противоречит тому, что всегда исповедовал Запад.

На Востоке есть огромное количество структур, в которых членствует Россия, где не может быть никаких дискриминационных подходов по отношению к нам. Это Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), включая ежегодные саммиты, а также Восточноазиатские саммиты (ВАС), которые являются относительно молодой структурой, но уже стали популярны и занимаются сопряжением экономических, геополитических и военно-политических вопросов в этом регионе. Создано немало структур, опирающихся на АСЕАН, в которых есть формат диалогового партнерства. Россия – один из партнеров, наряду с США, Китаем, Индией, ЕС. АСЕАН ежегодно проводит региональные форумы по проблемам безопасности. Есть еще Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), которое в свое время было инициировано президентом Казахстана, а также ряд других механизмов, как, например, Диалог по сотрудничеству в Азии (ДСА). Этих механизмов много, и мы считаем их весьма полезными. Стоит вопрос о том, чтобы упорядочить такую многосторонность в данном регионе. В Европе есть такая организация, как ОБСЕ, в Латинской Америке – Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), а в Африке – Африканский союз (АС). В Азии такого универсального «зонтика» не существует. Наверное, не стоит искусственно пытаться его создать.

Пожалуй, естественный ход вещей подведет в какой-то момент к тому, чтобы гармонизировать все эти различные процессы. Рассчитываю, что это произойдет на основе осознания необходимости открытости в современном мире, потому что противоборствуют две тенденции: одна – это открытость, а вторая – возвращение к блоковой психологии, когда создаются закрытые военно-политические блоки.

В Азии существуют разные «тройки» с участием США и их союзников. Там же создается Транстихоокеанское экономическое партнерство, которое является закрытым блоком, поскольку присоединиться к нему тем, кто не включен в состав первоначальных участников, можно будет только, когда эти привилегированные участники определят свои правила игры. Инициаторы по определению руководствуются зачастую неравноправной логикой.

Мы этому противопоставляем открытые подходы. В рамках ВАС около шести лет назад мы предложили начать диалог без каких-либо обязательств, чтобы найти общие внеблоковые подходы, которые будут опираться на принцип инклюзивности и обеспечивать равные безопасность и экономические возможности. Интересно, что это предложение было поддержано всеми участниками Восточноазиатских саммитов, включая наших американских партнеров. Прошло уже пять раундов такого диалога, в том числе в Индонезии, Брунее, Камбодже, Китае. Это, правда, неспешный процесс, но в Азии спешить с оформлением правовых рамок не принято. Нужно уважать традиции, которые существуют в том же АСЕАН.

Совокупность факторов, собственные нужды в развитии нашего Востока, экономический подъем Азии и АТР и политическая предвзятость Европы обусловили ситуацию, которую мы сейчас имеем и которая дает нам дополнительные шансы сократить разрыв в развитии различных частей нашей страны.

Вопрос: Вы только что отметили роль Азии как «локомотива» развития и нового экономического центра мира. Что мы вкладываем в термин «Евразия»? Что это значит для нас? Каковы ее перспективы?

С.В.Лавров: Я еще из школьных учебников по географии помню, что Евразия – это тот самый континент, на котором расположена вся Европа, Россия и еще целый ряд таких стран, как Китай, Индия, Пакистан, Бангладеш и многие другие. Помимо географического названия, конечно же, Евразия сейчас обрела смысл и с точки зрения обозначения интеграционных процессов. У нас создан Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Это результат многолетней работы по сохранению всего того позитивного, что дала экономика Советского Союза ныне независимым государствам, включая взаимозависимость, сравнительные преимущества, разделение труда и многое другое. Также существует Таможенный союз (ТС). К ЕАЭС сейчас проявляется большой интерес. Уже пять государств являются его членами. Другие наши соседи также активно размышляют над этим. Помимо непосредственных и потенциальных членов существует огромный интерес к тому, чтобы договариваться с Евразийским экономическим союзом о свободной торговле. Уже заключено первое соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Целый ряд других стран АСЕАН, включая Сингапур, проявляют такой же интерес. На саммите Россия-АСЕАН в Сочи в мае этого года речь шла о том, чтобы подумать о начале консультаций по созданию зоны свободной торговли между Россией и всей Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии в целом. Еще не один десяток стран, в том числе из Латинской Америки и Азии, заинтересованы в переговорах о либерализации торговли с ЕАЭС. С двенадцатью из них уже подписаны меморандумы о начале таких консультаций. Еще с пятью готовится подписание соответствующих документов.

Мы понимаем, что Евразийский экономический союз – это огромный рынок (180 миллионов человек), экономически мощный блок с природными ресурсами, очень интересным и привлекательным рынком труда, с высокообразованной рабочей силой. Он представляет самоценность для всех нас. Однако также есть понимание, что развиваться в изоляции от всех остальных государств, расположенных в Евразии, было бы неправильно. Именно поэтому с самого начала формирования ЕАЭС его создатели держали в уме необходимость сохранить открытость для сотрудничества с другими структурами, тем более что в этом регионе расположены организации, членство в которых перекликается с составом участников Евразийского экономического союза.

Очень хороший пример тому – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Сейчас, как Вы знаете, наряду с Евразийской экономической интеграцией Китай продвигает свою концепцию Экономического пояса «Шелкового пути», предполагающую развитие экономических, инвестиционных связей и особенно – транспортной и логистической инфраструктуры. Это вещи, напрямую затрагивающие наши интересы, интересы других членов Евразийского экономического союза и членов ШОС. Логика, которая была применена, прямо противоположна попыткам конкурировать (хотя конкуренция – это вещь, от которой трудно уйти). Очевидно, что если бы мы стали рассматривать эти различные проекты – Евразийский экономический союз, Шанхайскую организацию сотрудничества, китайскую инициативу по созданию Экономического пояса «Шелкового пути» – в разрезе противостояния и пытаться извлечь односторонние выгоды, то ничего хорошего это бы нам не дало. Наша логика и курс, который был взят по решению Президента России В.В.Путина, заключается в необходимости искать компромиссы, обоюдно выгодные, общеприемлемые подходы.

Президент России В.В.Путин провозгласил концепцию Большой Евразии, которая может быть реализована через диалог всех заинтересованных в этом государств. Между ЕАЭС и Китаем уже начат разговор о создании документа об экономическом сотрудничестве. Уже идет процесс, инициированный на саммитах Президентом России и Председателем КНР, который занимается сопряжением Евразийской экономической интеграции и китайской концепции Экономического пояса «Шелкового пути». Более того, мы считаем важным обозначить уже на этом этапе, когда пока еще неясно, в какие формы выльется этот процесс, готовность к дальнейшему расширению числа участников этих консультаций и переговоров. Президент России В.В.Путин выступил с инициативой подумать о том, как развивать самое широкое экономическое, торговое, инвестиционное, транспортно-логистическое партнерство с участием государств ЕАЭС, ШОС, включая потенциальных членов (Индию, Пакистан, Иран), а также с участием государств-членов АСЕАН.

Вернусь к самому началу Вашего вопроса. Евразия – это не только Азия, это еще и Европа. Волею судеб, геологии и географии они оказались на одной «плите» современного мира. Несмотря на то, что в наших политических отношениях с Евросоюзом сейчас не самый лучший период, мы не собираемся вставать в позу обиженных. Убеждены, что надо исходить не из каких-то сиюминутных скандалов, а из долгосрочных интересов. Нет никаких сомнений, что в долгосрочном плане необходимо, чтобы Евросоюз, другие страны Европы и государства, расположенные в азиатской части этого огромного континента, наводили между собой больше мостов и более предметно занимались сотрудничеством. Россия по своему геополитическому, геоэкономическому расположению – страна, которой сам Бог велел способствовать этим процессам. Проект Большой Евразии, о котором мы сейчас говорим, абсолютно не противоречит, а наоборот вписывается и усиливает концепцию Европы от Атлантики до Урала, которая выдвигалась много десятилетий назад еще Ш.де Голлем. Теперь Президент России В.В.Путин сформулировал ее уже как пространство от Лиссабона до Владивостока. Все это остается актуальным. Когда политическая, в том числе и внутриполитическая, конъюнктура в западных странах мешает двигаться в этом стратегическом, обоюдно выгодном направлении – это аномалия. Надеюсь, что постепенно лидеры на Западе поймут, что, конечно, важно каждые четыре или пять лет бороться за то, чтобы тебя избрали, но пытаться нарастить свою популярность на русофобии – это тупиковый путь.

Вопрос: Насколько важным является для Вас выстраивание личных отношений с партнерами? Можете ли Вы сказать, что многие вопросы лучше решаются в неформальной обстановке, когда есть атмосфера взаимного доверия. Если да, то каким партнером для Вас является Госсекретарь США Дж.Керри как личность?

С.В. Лавров: Я считаю, что древнейшей профессией в мире является дипломатия, кто бы что ни говорил про другие профессии. Дипломатия – это по определению отношения между людьми. В первобытно-общинном строе было необходимо как-то договариваться: кто сегодня идет убивать мамонта, кто разводит огонь в пещере, кто охраняет женщин. Это на самом деле так. Дипломатия мало отличается от обычных отношений между друзьями, между людьми, которые прохладно друг к другу относятся. Есть ситуации, когда люди вынуждены общаться, решать вопросы с теми, кого они рассматривают в качестве своих противников. То же самое между странами. Здесь все зависит от того, насколько один человек способен услышать другого. Необязательно с ним соглашаться, но, услышав его, ты сможешь гораздо более эффективно выстроить свою линию по достижению того, чего тебе хочется и требуется. Это самое простое объяснение того, чем мы занимаемся. Конечно, когда разговариваешь с человеком, которого ты слышишь и который слышит тебя, особенно когда это происходит без видеокамер, вспышек фотоаппаратов, журналистов и вообще без большого скопления людей, гораздо проще понимать друг друга и находить прагматичные решения, которые будут определяться балансом интересов. Как эти решения «упаковать», как их «продавать» на публику – это, как говорится, уже дело дипломатической техники.

Конечно, мы вынуждены следовать традициям. Когда встречаются руководители государств, министры иностранных дел, принято сидеть за большим столом, чтобы стояли флаги, чтобы глав делегаций обрамляли министры или их советники, в случае министров иностранных дел – директора департаментов и так далее. Эта форма переговоров имеет свое значение, потому что позволяет официально фиксировать протоколы, чтобы потом никто не забыл, о чем шло обсуждение. Однако реальные договоренности в подавляющем большинстве случаев достигаются, когда после такого публичного заседания главы делегаций с одним-двумя помощниками удаляются, уединяются и говорят уже без оглядки на то, как это будет воспринято журналистами или станет предметом спекуляций.

Убежден, что публичность обязательно должна присутствовать в дипломатии (без этого ее не бывает), но сочетание публичности и доверительности, наверное, дает наилучший результат. Это в полной мере относится к моим отношениям с Госсекретарем США Дж.Керри, которого я знаю очень давно, когда еще он был сенатором и даже не помышлял о том, что станет Государственным секретарем. Тогда он боролся за право стать Президентом США, но не Госсекретарем. Мы с ним общались в самых разных ситуациях, включая абсолютно неформальные. Есть такая форма работы, когда собираются политические деятели, дипломаты, парламентарии без какого-либо объявления где-нибудь в укромном месте на берегу озера или где-то еще и просто проводят полтора дня вместе: жарят шашлыки, разговаривают, знакомятся. У нас с Дж.Керри, честно скажу, никогда не возникало проблем с взаимопонимаем. Мы далеко не всегда соглашаемся друг с другом, но уважаем ту позицию, которую каждый из нас должен отстаивать. Это, кстати, помогает договариваться. Не случайно мы с Госсекретарем США только с января этого года беседовали, как подсчитали мои помощники, около 40 раз. Это беспрецедентно, я такого не помню. Не то, чтобы мы хотели ставить какие-то рекорды, но такого на самом деле никогда не было в отношениях между министрами иностранных дел не только России и США, но и любых других двух государств. С начала года Дж.Керри дважды был в России, а если брать период с мая прошлого года, это был уже четвертый его визит. Каждый раз у нас получается больше или меньше продвигаться вперед по тем вопросам, которые мы обсуждаем. Поэтому личные отношения, конечно, очень важны. Это не единственный мой коллега, с которым я установил такие взаимоотношения. Не хочу никого обидеть, но такие отношения у меня с очень многими, включая министров иностранных дел Германии, Франции, Венгрии и целого ряда других стран. Естественно, очень близкие отношения с нашими коллегами из Египта, многих стран Персидского Залива. Именно личные отношения и помогают лучше понимать достаточно серьезные противоречия, существующие между нами, скажем, по Сирии.

Вопрос: В последнее время ведется много разговоров о том, где мы: в новой «холодной войне» или в «холодном мире»? Риторика, которую мы слышим, иногда просто зашкаливает. Если мы в «холодной войне», то это значит, какие бы договоренности ни были, они могут попросту не соблюдаться. Если мы в «холодном мире», то, наверное, больше шансов соблюдения достигнутых договоренностей. Или я концептуально ошибаюсь? Как Вы охарактеризуете состояние наших отношений сейчас?

С.В.Лавров: Это, конечно, не «холодная война», а что-то другое. С одной стороны, ситуация сложнее, чем «холодная война», с другой – понятнее. Сложнее потому, что мир уже не биполярен и не существует «палочной дисциплины». Есть попытка ее сохранить, но дается это весьма непросто. Всё больше государств понимают, что при всей важности глобализации и общечеловеческих ценностей, блоковости и солидарности в рамках структур, созданных в период «холодной войны», есть ещё и национальные интересы.

То, что сейчас происходит в Евросоюзе, весьма показательно. Я говорю об этом без тени злорадства, потому что текущие процессы обусловлены тем, что принципы солидарности и «круговой поруки» воплощены в бюрократию, которая начинает не просто выполнять функции, делегированные государствами-членами, но и тянет на себя то «одеяло», которое пока еще прикрывает эти страны-члены, не дает им «замерзнуть» и позволяет чувствовать себя уютно. В СССР бюрократия тоже довлела над cоюзными республиками. Но Евросоюз «перещеголял» всех, даже НАТО, где дискуссия выстраивается более демократично, хотя русофобское меньшинство спекулирует самым беспардонным образом на принципе консенсуса и блоковой солидарности. Бюрократия Евросоюза пытается запретить странам поступать по своему усмотрению в тех сферах, которые никто Брюсселю не делегировал. Таких примеров очень много. Я надеюсь, этот «перегиб» будет осознан и исправлен, потому что мы заинтересованы в том, чтобы ЕС не раздирали внутренние противоречия, чтобы он был вменяемым партнером и руководствовался экономическими интересами стран-членов, а не какими-либо геополитическими условиями, не имеющими ничего общего со здравым смыслом и экономикой.

Наши коллеги из Евросоюза, например, говорят нам о готовности возобновить энергетический диалог. Будто это нужно только России, а они милостиво согласились обсуждать «Северный поток – 2» и другие возможные маршруты при условии, что транзит через Украину будет обязательно сохранен. Почему? Давайте обсудим то, что экономически более выгодно и надежно с учётом того опыта, который мы уже пережили с этим транзитом и многим другим.

Что касается нынешнего периода в наших отношениях, то стоит сказать, что мы уже обжигались не раз на обещаниях, которые нам давали и не выполняли, начиная с устных заверений не расширять НАТО и не продвигать его инфраструктуру на Восток вплоть до неразмещения военной структуры НАТО на территории бывшей ГДР. Все это было зафиксировано в беседах, но никаких политических или тем более юридических документов с нашей стороны, к сожалению, никто даже не пытался заключить. Все это воспринималось как данность. Мы находились в состоянии эйфории, что теперь идеологические противоречия в прошлом. Ничего подобного – интересы остаются и, к сожалению, что неизбежно, не могут совпадать на 100%. Другое дело, что интересы, которые сейчас отстаивает Североатлантический альянс под воздействием США, мы не можем признать законными с точки зрения национальных интересов каждого государства, потому что налицо попытки нас демонизировать. Нас есть за что критиковать, так же, как и любую другую страну. У нас были диалоговые механизмы с США и ЕС, в ходе которых мы обменивались озабоченностями в отношении того, что происходит в США, России, Европе. При всем несовершенстве этих диалогов, они были равноправными и позволяли решать многие вопросы по-человечески или, по крайней мере, если не решать, то обсуждать.

Сейчас все эти диалоги закрыты, как и многое другое. Страны НАТО с разной степенью интенсивности (по крайней мере, многие из них) выносят вердикты в отношении того, чем является Российская Федерация и как квалифицировать существующий в ней режим. На мой взгляд, это делается, во-первых, для того, чтобы сохранить Североатлантический альянс. В Афганистане была предпринята попытка отстоять смысл существования этой структуры, которая, к сожалению, привела к тому, что ситуация в стране в разы ухудшилась после того, как там «поработало» НАТО (наркоугроза возросла в несколько раз, террористическая угроза никуда не делась – наряду с талибами появился ИГИЛ), Афганистан был использован как объект приложения коллективных усилий, как общая цель. Сейчас это не работает, потому что теперь в Афганистан никого уже не заманишь. Там будет ограниченная миссия НАТО, в основном американцы. Нужен новый предлог для сохранения Североатлантического альянса. Более того, для укрепления американской роли и влияния на европейские страны, придумали угрозу со стороны России, воспользовались тем, что произошёл переворот на Украине, который был немедленно активнейшим образом поддержан Западом, несмотря на все их принципы. Двойные стандарты налицо. Никому из наших западных партнеров не пришло в голову сказать про Украину то, что сейчас говорится по поводу попытки переворота в Турции – что перевороты неприемлемы. А ведь в отношении Турции не было никаких обязательств наподобие тех, которые подписали Франция, Германия и Польша 20 февраля 2014 г., заручившись поддержать договорённость между В.Ф.Януковичем и оппозицией. Наутро все это рухнуло, они «умыли руки», сказав, что «так получилось, извините». Когда мы пытались их пристыдить, сказав, что заключённая сделка была ими гарантирована, они «ушли в тень», «спрятались в кусты», смутились. Американцы просили нас поддержать эту договорённость, а когда мы это сделали, и соглашение уже наутро было «растоптано», тоже стыдливо промолчали. То есть были обязательства со стороны ЕС, стояли подписи. Это двуличие. То, что так произошло, однозначно показывает, что Запад был заинтересован в этом перевороте. Они говорят, что не готовили его, что народ просто восстал, но мы-то знаем, что это не совсем так. То, что западные страны были заинтересованы в этом перевороте и потом фактически разрешили пришедшему к власти после путча 21 февраля режиму использовать армию против Донбасса и других восточных частей Украины, которые не поддержали этот антигосударственный переворот, является «медицинским» фактом. У нас есть документы, в которых ещё во время кризиса НАТО требовало от В.Ф.Януковича не применять армию против народа, а сразу после переворота, когда была объявлена т.н. антитеррористическая операция, прозвучали призывы к новым властям на Украине при наведении конституционного порядка использовать силу пропорционально. Тут даже не нужно объяснять, как это называется.

Нынешняя ситуация отражает стремление США сохранить дисциплину и своё влияние в Европе. Их сильно тревожили разговоры, которые начались несколько лет назад по инициативе Германии и Франции о том, что ЕС необходимо иметь свою военную структуру, чтобы больше обеспечивать безопасность Евросоюза собственными силами. После того, как украинские события были достаточно беспардонно использованы для наращивания военного присутствия в Европе, американцы в четыре раза (практически до 4 млрд. долл.) увеличили расходы на эти цели, прежде всего, в Восточной Европе. Вторая причина, наверное, состоит в том, что неплохо бы обновить вооружения, дать заработать ВПК. Я даже не знаю, как назвать это состояние. После авантюры М.Н.Саакашвили в августе 2008 г., когда мы потребовали созвать Совет Россия – НАТО (СРН), чтобы рассмотреть эту ситуацию, К.Райс, являвшаяся на тот момент Государственным секретарем США, категорически отказалась, и по её настоянию работа Совета была «заморожена». Потом этот шаг был признан ошибкой. Наши коллеги из НАТО заявили, что СРН должен работать в «любую погоду», тем более, когда «штормит». «Заштормило» на Украине, а они закрыли Совет Россия – НАТО. Теперь пытаются снова его собрать.

В июне состоялось заседание, на котором наши военные, наряду с нашим представителем в НАТО, внесли целый ряд предложений по укреплению доверия. Во-первых, мы поддержали инициативу Президента Финляндии С.Нийнистё о выработке механизма обеспечения безопасности при полётах военной авиации России и НАТО. Во-вторых, представили целый ряд совместных действий, включая анализ военной ситуации в Европе, не просто с точки зрения избежания инцидентов, но и рассмотрения сложившейся ситуации и определения путей обеспечения интересов каждого государства. Мы пригласили наших коллег из НАТО на военные учения, которые будут проводиться, в частности, на Кавказе, на международный форум «Армия – 2016», на Армейские игры. Со стороны Североатлантического альянса никаких идей не прозвучало. Создалось впечатление, что Совет Россия – НАТО собирали только для того, чтобы ещё раз «оттоптаться» по украинской тематике. Это означает, что Североатлантический альянс превратился в какую-то идеологическую организацию, где его члены пытаются друг перед другом показывать свои способности и выискивать антироссийские аргументы. Конечно, этим занимаются далеко не все, там есть люди, которые понимают, что это путь в никуда, и что нужно возвращаться к нормальным, уважительным отношениям, потому что делать вид, что только твоя логика и подходы должны быть восприняты всем остальным миром – это колониальное мышление. Оно, к сожалению, проявляется у некоторых политиков, прежде всего, в странах, которые никак не могут смириться с тем, что империя распалась. Надо быть скромнее и объективно подходить к тому, что ты из себя представляешь в современном мире.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 сентября 2016 > № 1908141 Сергей Лавров

«Чем больше узнаешь о России, тем меньше опасаешься санкций»

Интервью с полномочным министром, советником по торгово-экономическим вопросам посольства Китая в России Чжан Ди

Рустем Фаляхов

Китайский бизнес готов инвестировать в России едва ли не во все отрасли: от выращивания кукурузы до автосборки. Но в ответ рассчитывает на преференции, которые не предусмотрены даже территориями опережающего развития. Что мешает интенсификации российско-китайского делового партнерства, «Газете.Ru» рассказал полномочный министр посольства КНР в России, участник Восточного экономического форума Чжан Ди.

— В какие сектора российской экономики предпочитает сейчас инвестировать китайский бизнес?

— В агросектор, выращивание кукурузы, пшеницы и других зерновых культур.

— А японский бизнес планирует чуть ли не свеклу выращивать в России…

— Да, мы тоже готовы инвестировать в выращивание овощных культур. Интерес также представляет, конечно же, угольная отрасль, добыча руды, а также древесина, лесопереработка. Для этого у нас есть и технологии, и деньги.

Китайский бизнес готов идти в ТОРы, в территории опережающего развития, расположенные на Дальнем Востоке. Между Китаем и Россией обсуждается вопрос о создании механизма на правительственном уровне по сотрудничеству между регионами Дальнего Востока и северо-востока Китайской Народной Республики. И будет возможность к этому механизму привлечь Сибирский округ (Забайкальск, Иркутск, а также Бурятию). С российской стороны куратором этого проекта, по-видимому, будет полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев.

Но в первую очередь я бы отметил интерес китайских компаний к автосборочному производству. Есть два крупных проекта, один из них в Липецке. Там фактически начинается строительство автозавода по производству легковых автомобилей Lifan.

— Это будет автосборочное, отверточное производство?

— Нет, возводится полноценный автозавод с нуля, гринфилд. В Тульской области тоже строится китайский автозавод — GreatWall, уже подписаны все необходимые контракты.

— Объем инвестиций?

— В Тульской области инвестиции составят $400 млн, в Липецкой — $300 млн. Этот объем инвестиций рассчитан на 5–6 лет.

— Старт этим проектам был дан на предыдущем инвестфоруме во Владивостоке?

— Нет, намного раньше...

— Темп реализации совместных проектов не впечатляет…

— Внешние сложности тормозят. Санкции Запада. Честно говоря, китайские компании много размышляют над теми предложениями, которые исходят от России, смотрят, интересуются, но санкции нас настораживают.

Хотя санкции очень конкретны, некоторые китайские компании этого не знают, они не знают, как можно обойти санкции, на какой бизнес санкции действуют, на какой — не действуют.

Опасения самые общие. Чем больше китайские компании узнают о России, тем меньше у них опасений.

Хорошая новость состоит в том, что китайский бизнес видит, что экономическая ситуация в России меняется и в конце концов изменится к лучшему, мы в этом уверены.

— Вернемся к теме совместных проектов… Неужели санкции Запада настолько сильно влияют на взаимные инвестиции?

— Не только, конечно. Знаете, бизнес привык, что у нас, в Китае, если привлекаешь иностранные инвестиции, участвуешь в совместных проектах, получаешь много преференций. Бизнес избалован. Российское правительство только год назад создало для бизнеса по-настоящему льготные условия — в ТОРах. И пока что китайский бизнес не в полном объеме знает об этих преференциях, не во всех деталях.

— Насколько интересен китайской стороне проект строительства автомобильного моста через Амур от Благовещенска до Хэйхэ?

— Огромная заинтересованность существует. На политическом уровне решение принято, с этим проблем нет.

— А почему тогда так долго реализуется этот проект?

— Могу объяснить. И в этой связи хочу вспомнить строительство другого моста, тоже через Амур — Нижнеленинское — Тунцзян, это железнодорожный мост.

С китайской стороны часть моста уже стоит. Почти два километра. Для нас такая длина — это мелочь. А с российской стороны --долго выбирался инвестор и строитель, теперь только стройплощадка готовится, материалы начали завозить.

Я не хочу сказать, что россияне нетрудолюбивы. Наоборот, россияне очень трудолюбивы, но иногда бюрократы мешают.

— О строительстве моста говорили еще в 2011 году…

— Видимо, тендер на выбор генподрядчика затянулся. Сначала выбрали одного, потом его убрали, другого взяли. Только в июле утвердили генподрядчика. Утверждали российско-китайский инвестфонд, выбирали банк.

В общем, выбирали, отбирали, но моста с российской стороны нет до сих пор. Хотя с российской стороны необходимо построить только 315 м. Общая протяженность российско-китайского железнодорожного моста составит 2215 метров. Планируемая скорость составов — 100 километров в час, пропускная способность — 21 млн тонн в год. Мост Нижнеленинское — Тунцзян объединит сеть железных дорог Северо-Восточного Китая с российским Транссибом в новый единый путь международного сообщения.

— Когда объединит?

— Если все пойдет как запланировано, в июне 2018 года.

— Не могу не спросить про «Шелковый путь» — не похоже, что Китай готов встроить Россию в этот проект.

— Строительство мостов, заводов, лесопереработка, о которых мы говорили, это тоже часть большого пути.

— В России эту идею «Шелкового пути» понимают не совсем так, как вы…

— Думают, «Шелковый путь» — это дорога с верблюдами, да?

— Нет, но обсуждалась идея строительства «Шелкового пути» в виде железнодорожной ветки от северо-восточной границы Китая через Дальний Восток, Сибирь, Урал в Европу. А не так, как сейчас это реализуется: через Казахстан, от западной границы Китая…

— «Шелковый путь» — это не просто дорога из одной местности в другую. Это экономическая стратегия, глобальная идея, и она реализуется. И Россия в ней участвует.

— Чего ждете от ВЭФ-2016?

— Надеемся, на форуме мы получим гарантии дальнейшего улучшения инвестиционного климата в России.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 2 сентября 2016 > № 1896841 Чжан Ди

Сергей Дарькин, президент Тихоокеанской инвестиционной группы (ТИГР) и бывший губернатор Приморья, начинает наше интервью с, пожалуй, своей самой известной фразы: "Я ничего кроме не умею, кроме как инвестировать в Дальний Восток".

И пока стратегия ТИГР полностью соответствует этой формуле. Хотя под управлением группы находятся три инвестиционных фонда общим объемом 1,4 млрд долларов, и этих средств было бы достаточно, чтобы, например, поучаствовать в M&A сделках, ТИГР все равно сохраняет свой фокус и работает только на Дальнем Востоке. С какими проблемами сталкиваются предприниматели региона, о перспективах создания крупного рыбного холдинга и экспорте женьшеня, бизнесмен в кулуарах ВЭФа рассказал в интервью агентству "Прайм".

- С какими проблемами сталкиваются инвесторы, работающие на Дальнем Востоке?

- Главная проблема – это расстояние. У абсолютного большинства крупных инвесторов центры принятия решений находятся в Москве, а оттуда крайне сложно управлять и реализовывать какие-то проекты в столь отдаленном регионе.

Вторая проблема – прямое следствие первой: внешним инвесторам трудно находить местных партнеров, которые знают слабые и сильные стороны региона и настроены на долгосрочное сотрудничество. Отчасти поэтому в регионе до сих пор не работают крупные розничные сети: у них логистика завязана на Европу, а на Азию они почти не смотрят.

И третья проблема – отсутствие кадров. Очень трудно найти качественного специалиста на нужную позицию.

- Получается замкнутый круг: бизнесу трудно развиваться из-за отсутствия квалифицированного персонала, а работники не спешат в регион из-за неразвитости местного бизнеса. Как выйти из этой ситуации?

- Дальнему Востоку пока нужно ручное управление. Каждый проект требует отдельной проработки, поиска кадров и технологий. Единственный способ утолить кадровый голод – использовать традиционные финансовые методы: повышать зарплаты, предоставлять возможности по покупке жилья и недвижимости в регионе, создавать комфортные условия для жизни.

- В какие проекты сейчас вкладывается Тихоокеанская инвестиционная группа?

- За последний год мы инвестировали в регион 50 млн долларов. Средства пошли в новый проект по аквакультуре, в проект по выращиванию женьшеня, в разработку одного из месторождений золота. Сейчас в работе проект по модернизации одного из портов. Планируем построить новый нефтеналивной терминал в Находке и сухой порт на границе с Китаем.

- Вам интересно приглашать в проекты зарубежных партнеров?

- Многие международные инвесторы не до конца понимают специфику работы на Дальнем Востоке. В такой ситуации нам проще самим сперва полностью брать на себя тот или иной проект, выводить его на определенный уровень, и когда уже он становится заметным, привлекать к нему зарубежного партнера.

- У вас уже есть опыт такой работы?

- Недавно мы впервые со времен СССР организовали поставки в Гонконг трепанга. Опыт оказался успешным, сейчас мы ведем переговоры о создании СП с китайскими партнерами по продаже и переработке трепанга.

Другой пример – ведем переговоры с японскими инвесторами об СП по производству сурими. Специально под этот проект мы готовы вкладываться в строительство новых судов, но нужны гарантии, что наша продукция получит доступ на рынок страны.

- Импортозамещение стало драйвером для вашего бизнеса?

- Безусловно. Если в прошлом году мы отправляли на экспорт половину выловленной рыбы, то в этом году лишь треть. Спрос на нашу рыбу внутри страны сильно вырос. Например, за год мы поставили 3,5 тысячи тонн филе минтая на российский рынок.

Мы планируем работать в этом направлении и дальше и не исключаем возможности строительства теплиц в Приморье, где будем выращивать помидоры и огурцы. Это новый для нас бизнес и сейчас изучаем его перспективы.

- В группу ТИГР входит "Находкинская база активного морского рыболовства" (НБАМР), акции которой котируются на внебиржевом рынке. Есть ли в планах получение полноценного листинга?

- Мы за последний год выкупили с рынка 10% акций. Наша цель – ускорить рост, мы готовы искать бизнесы для покупки и объединить компанию с другими нашими активами в этом секторе. После того, как они будут интегрированы в единую структуру, будет проведен ребрендинг и лишь после этого планируем провести полноценный листинг.

- Вы планируете собрать 100% акций НБАМР?

- Не готов комментировать. Могу сказать лишь, что мы контролируем более 90% акций компании и анализируем различные способы ее реорганизации.

- Сколько времени это займет?

- Зависит от того, какие активы в итоге решим включить в объединенную структуру. Мы хотели бы создать действительно глобальный вертикально-интегрированный холдинг, который занимался бы и логистикой, и дистрибуцией в европейской части страны.

- Речь идет о дистрибьюторском бизнесе "Русской аквакультуры"? Вам не интересно получить ее контрольный пакет?

- Речь действительно идет об этой компании, но наша доля в ней нас полностью устраивает. У нас коммерческие торговые отношения: компания полностью справляется со своими обязательствами по продаже выловленной нами рыбы. Такой формат сотрудничества выгоден обеим сторонам.

- Сколько всего вы планируете инвестировать в рыбный бизнес?

- Примерно 1 млрд долларов. Я и мои партнеры видят большой потенциал в этом секторе: при правильной организации маржа в рыбной отрасли может достигать 20-25% и сама отрасль готова принять крупные инвестиции. У нас есть очень эффективный закон о рыбной отрасли, стратегия ее развития и самое главное конструктивная позиция Росрыболовства, которое действительно поддерживает отрасль.

- Помимо рыбного бизнеса группе ТИГР также принадлежит банк "Приморье". ЦБ последние несколько лет проводит политику по консолидации сектора, как в таких условиях себя чувствует региональный банк?

- Уверенно. У нас хорошие позиции в своем регионе, и ЦБ, и акционеры довольны нашими финансовыми показателями. Мы нашли свою нишу.

- Вы не рассматриваете вариант продажи банка кому-то из мейджеров?

- Мы рассматривали разные варианты развития банка, но пока решили продолжить развитие в качестве самостоятельного игрока. Правление планирует продолжить работу по расширению бизнеса и намерено увеличить свое присутствие на Сахалине и в Хабаровском крае.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 2 сентября 2016 > № 1887860 Сергей Дарькин

О ходе проведения в 2016 году сезонных полевых работ.

Селекторное совещание.

Из стенограммы:

Д.Медведев: У нас сегодня выездной видеоселектор, посвящённый сезонным полевым работам.

Сначала несколько цифр по текущей ситуации. По данным на 31 августа текущего года, урожай убран практически с 70% посевов, намолочено 91,7 млн т зерна, в том числе пшеницы – приблизительно 63,5 млн т. Темпы уборки и средняя урожайность очень неплохие, превышают прошлогодние показатели, хотя они тоже были не самые худшие. Если погода будет благоприятной, то мы можем получить очень приличный, можно сказать, высокий урожай.

Ситуация такова, что мы на сегодня не только полностью закрываем собственные потребности в зерне, но можем и дополнительно зарабатывать на нём. Сегодня российская пшеница экспортируется во многие страны мира. Учитывая размеры нашей пашни, мы просто обязаны сделать аграрный экспорт стабильной статьёй доходов. Причём мы можем продавать за границу не только пшеницу, но и некоторые другие культуры. В частности, и по подсолнечнику мы тоже практически закрываем потребности внутреннего рынка, можем уже думать о поставках на внешние рынки подсолнечного масла. На Дальнем Востоке серьёзно увеличилось производство сои, которая в настоящий момент уже экспортируется в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Экспортный потенциал высокий, и им нужно правильным образом распорядиться, естественно, не забывая о внутреннем рынке. Увеличение производства и увеличение урожайности в растениеводстве также должно стимулировать развитие животноводства, создание новых мощностей в животноводческом комплексе.

Здесь важно правильным образом настроить систему регулирования зернового рынка. Эта система должна защищать производителей от рисков, в том числе рисков сезонного колебания цен. У нас уже применяются такие инструменты, как государственные интервенции (закупочные и товарные), а также экспортная пошлина. Но нужно дополнительно простимулировать и экспортные возможности с учётом текущей ситуации. Хочу ещё раз напомнить, мы приняли решение обнулить экспортную пошлину на пшеницу на ближайшие два года. В результате зерновой рынок получит дополнительный стимул для развития и бо?льшую предсказуемость, в том числе будут исключены риски потерь от колебаний валютных курсов. Рассчитываю на то, что эта мера сможет поддержать в том числе и экспортёров, и число заключаемых контрактов вырастет.

В целях стабилизации цен на внутреннем рынке Минсельхоз по моему поручению уже приступил к закупочным интервенциям. Первые торги были проведены в Крыму. Государство также планирует закупить зерно у производителей из тех регионов, где большие запасы зерна, а цены на него достаточно сильно просели. Речь идёт о Приволжском округе, об Уральском, Сибирском федеральных округах. Будем надеяться, что это сможет обеспечить более справедливую цену на зерно. Аграрии смогут, соответственно, получить дополнительные деньги, закупить всё необходимое к посевной, так что эта практика будет продолжена.

У нас также увеличивается производство овощей – как в открытом грунте, так и в теплицах. Мы находимся в Астраханской области, где овощеводство – один из самых развитых сегментов. Только что побывали в одном из хозяйств, была встреча с предпринимателями, руководителями небольших предприятиятий, которые занимаются прежде всего овощеводством, аквакультурой, некоторыми другими видами аграрного дела. Но овощи нужно не только собрать, но и хранить, упаковывать, перевозить, доставлять до прилавка, и чтобы это не очень сильно сказалось на цене продукции. Ситуация достаточно разная. Мы сейчас зашли в магазин, не так много местной продукции на прилавках. Продукция из других регионов приходит, что само по себе неплохо, но нужно создавать условия, для того чтобы и местные производители могли продавать свою продукцию. Необходимо также, чтобы эта продукция доходила до наших крупных мегаполисов, до центра страны, до Москвы, до Петербурга – это тоже отдельная задача. Ещё совсем недавно на рынке доминировала иностранная продукция. Сейчас ситуация поменялась, нужно это ценить. Нам важно продолжить курс на замещение избыточного импорта.

Только что разговаривал с аграриями, они просили повременить с отменой ограничений на импорт сельхозпродукции. У нас все решения приняты, ограничения сохраняются. Это мера по защите рынка, в то же время это контрсанкционная мера. Но самое главное, что мы надеемся: это действительно поможет нашим аграриям выращивать хорошие урожаи, поставлять свою продукцию в магазины, чтобы она продавалось по разумным ценам, чтобы наши люди были довольны. Вот главная цель такого рода решений.

В этом году также планируется ввести в строй и модернизировать почти 200 га теплиц. Эта мера также направлена на то, чтобы на прилавках появилось больше российских овощей.

Уверен, что практически любой руководитель региона сможет рассказать об успехах в сельском хозяйстве, они сейчас есть у всех – это не фигура речи, это именно так. Куда бы я ни приезжал, везде сельское хозяйство развивается – и на севере, и в центре страны, и на юге, и на западе, и на востоке. Сельское хозяйство, аграрный сектор в настоящий период – это один из немногих стабильно растущих сегментов российской экономики. И в этом году этот сектор, эта отрасль покажет рост, в отличие от целого ряда других отраслей, где есть проблемы. Это нужно ценить и всячески стимулировать. Мы прекрасно понимаем, что за этими результатами, за этими цифрами – напряжённый труд миллионов аграриев по всей стране.

Сегодня мы поговорим и о некоторых проблемах, которые существуют. Одна из самых сложных проблем, о которой мы сегодня также говорили на встрече с аграриями, – это семена. У нас сохраняется чрезмерная зависимость от импорта по семенам, особенно при выращивании сахарной свёклы, кукурузы, подсолнечника, целого ряда овощей. Инструментами поддержки предусмотрен опережающий рост семеноводства. Субсидии в целях поддержки элитного семеноводства должны быть направлены на возмещение затрат (до 20% затрат) на модернизацию селекционно-семеноводческих центров. Это исключительно важно. Это вопрос государственной безопасности в полном смысле этого слова. Нужно обязательно этим заниматься – и науке, и бизнесу.

Ещё одна тема – современная техника. У нас с 2013 года работает программа субсидирования российской сельхозтехники. В этом году на неё выделено 10 млрд рублей. За счёт субсидий сельхозпроизводители закупают новые комбайны, новые тракторы по более доступным ценам. В целом программа весьма востребована, и мы надеемся сохранить существующий уровень поддержки.

Кредиты – тоже важнейший вопрос. Надо обеспечить бесперебойное финансирование уборочных работ, своевременное доведение до сельхозпроизводителей средств господдержки. Эта задача является актуальной, я и в этом году неоднократно на это ориентировал коллег по Правительству. Необходимо быстрее принимать решения, чтобы из Москвы эти деньги быстрее перечислялись в регионы, чтобы они в регионах не оседали где-то на бюджетных счетах, чтобы быстрее доходили до сельхозпроизводителей. Прошу за этим сохранять максимально тщательный контроль.

По мере возможности будем уделять приоритетное внимание и другим вопросам. Рассмотрим это в ближайшее время на заседании комиссии по развитию сельского хозяйства. Это и вопросы удобрений, топлива, и, естественно, того, как проходит сев озимых культур под урожай будущего года, как обстоят дела с софинансированием обязательств в рамках государственной программы сельского хозяйства.

Давайте прежде всего сконцентрируемся на текущем состоянии сезонных полевых работ, но с теми основными нюансами, о которых я сказал.

А.Ткачёв: Вы абсолютно правильно отметили, что Минсельхоз, как и Правительство, ставит вопросы перед регионами о том, чтобы вопросы самообеспечения были в компетенции и ответственности, прежде всего продуктами питания, регионов. Это, на мой взгляд, и политически очень важно. Я знаю, что многие регионы, не говоря уже о юге, работают над этим, и сделано немало, есть огромный потенциал. И должен сказать, что в Астраханской области, может быть, только по свинине и отчасти по птице они не закрывают на 100%, но резерв есть. Я уверен, что в течение одного-двух лет максимум Астраханская область выйдет на уровень самообеспечения. Но подчёркиваю, это, на мой взгляд, задача престижа. Каждый регион своими продуктами – свинина, говядина, молоко, овощи закрытого грунта – должен кормить собственный народ. Остальное всё на экспорт, потому что экспорт в ближайшие пять лет станет основной статьёй дохода для аграриев всей страны, нам есть, куда продавать. И сегодня мы активно при Вашей поддержке этим занимаемся.

Что касается текущего дня уборочной кампании, подведения итогов, то, конечно, благодаря достаточно благоприятным погодным условиям мы подошли к хорошим заделам уборки. У нас достойные показатели по целому ряду направлений. Как Вы уже отметили, по прогнозам, если погода и дальше будет благоволить, ожидаемый рекордный урожай зерна – не менее 110 млн т. При сохранении благоприятных погодных условий урожай зерновых может возрасти и достичь (я, конечно, с осторожностью говорю, но тем не менее) от 113 до 116 млн т. Мы уже перевалили за половину, остался месяц-полтора. И всё-таки очень надеемся, что это будет рекорд практически за всю новую историю.

Д.Медведев: Это тогда будет абсолютный рекорд.

А.Ткачёв: Но хочу сказать, что Россия в 1990 году собирала 116 млн т зерна, уже эту цифру преодолевала. За 26 лет мы, к сожалению, должны констатировать, посевные площади, занятые под зерновые, сократились на 20%, и у нас выбыло более 13 млн га. Но урожайность была порядка 12–15, а сегодня 24 центнера с га. Но самый выдающийся урожай, это для истории, был в 1978 году – 127 млн т, 17 центнеров с га. И это опять же благодаря объёмам пашни.

Д.Медведев: Сохраняется задача восстановления объёмов пашни.

А.Ткачёв: Я сейчас буду об этом говорить в том числе. О чём это говорит? Мы на правильном пути, безусловно. Мы поднимаем объёмы зерна за счёт урожайности, за счёт технологий, интенсивных технологий прежде всего. Получаемая господдержка даёт возможность аграриям добиваться рекордных показателей на меньших посевных площадях за счёт повышения урожайности.

Мы прекрасно понимаем, что нам нужно идти дальше и менять на 2017 год правила распределения погектарной поддержи так, чтобы каждый потраченный рубль попадал в десятку и приносил максимальную отдачу. И здесь две составляющие.

Первая – надо стимулировать внесение минеральных удобрений. Прежде всего хочу напомнить, что половина страны сеет вообще без удобрений и получает 10–12 центнеров, рентабельность там от 10%, и вроде бы как неплохо. Но тем не менее мы прекрасно понимаем, что потенциал у каждого региона, до Дальнего Востока, гораздо выше. Я уверен, что если мы начнём заниматься предметно этим вопросом, для многих земель впервые, если будут внесены удобрения, конечно, земля наша благодатная отреагирует сразу. Я в этом убеждён, в течение пяти-семи, максимум 10 лет мы можем поднять нашу среднюю урожайность с 24 до 30 центнеров с га.

Конечно, с одной стороны, мы должны, как я уже сказал, стимулировать внесение удобрений, то есть из погектарной поддержки доплачивать тем, кто занимается предметно плодородием почвы и сеет с удобрениями, тем самым поднимая урожайность, и стимулировать, с другой стороны, возврат в оборот, как Вы сказали, неиспользованных земель. Вот эти 10 млн в течение 10 лет мы можем монотонно год за годом возвращать. Там, Вы знаете, уже кусты, уже деревья. Работы много. Но мы будем стимулировать, финансировать и субсидировать эти работы. Мы впервые этим будем заниматься в современной России, и я уверен, что аграрии воспримут это как большой стимул. Эти земли, конечно, нужны всем – это их доходы, это их результат труда и так далее.

За счёт введения повышающих коэффициентов акцент при распределении связанной поддержки должен быть смещён также в пользу регионов с непростыми природно-климатическими условиями. У нас, плохо или хорошо, наверное, не очень, но погектарная поддержка на юге была выше, чем в Сибири. То есть мы исходили из критериев, что большое плодородие, вроде бы 60 центнеров с гектара, надо ещё больше. Но с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что денег в большей степени не хватает тем территориям, у которых рентабельность ниже на земле, условия климатические хуже, поэтому мы переворачиваем эту систему поддержки.

Я уверен, если мы пойдём по этому пути, плюс будем доплачивать за удобрения, плюс за ввод новых земель, то, я Вас уверяю (мы подключили экспертное сообщество), если до 2030 года эта работа будет проводиться, можно получить 170 млн т зерна. Я хочу напомнить, что Китай производит 507 млн, Соединённые Штаты Америки – 428. Мы говорим: 116. Да, у нас седьмая позиция, но понятно, что зерно – это очень высокодоходная часть аграриев, мы умеем заниматься производством зерна. Конечно, чем больше мы будем продавать на экспорт и внутри страны, естественно, от этого мы будем только богаче. Мы посчитали, что дополнительные доходы от экспорта, если продавать порядка 60 млн на экспорт, составят 11 млрд долларов.

Такие подходы по корректировке несвязанной поддержки, я уверен, одобряет большинство регионов. Мы планируем согласовать наши предложения с регионами и заинтересованными ведомствами, до конца года представить их в Правительство.

На сегодняшний день уборочная кампания приближается к завершающей стадии, почти 70% площадей уже убрано, собрано свыше 92 млн т зерна, почти на треть больше, чем годом ранее. Урожайность выше на 7%. Планируется собрать рекордный урожай пшеницы, сахарной свёклы, сои, у нас здесь большой потенциал.

Уборка масличных культур, подсолнечника, сои, льна, тоже находится в активной фазе. По прогнозам, удастся собрать до 15 млн т масла семян. Рассчитываем, что снова побьём рекорд по сбору сои. Позавчера я в этом лично убедился в ходе рабочей поездки в Амурскую область, Хабаровский край, где мы проводили Всероссийский день сои. В Приамурье сосредоточено 40% всех посевов сои по стране, мы производим порядка 3 млн т. Хочу напомнить, 2 млн т закупаем в Бразилии, Парагвае. Должен сказать, что это, к сожалению, генно-модифицированная соя, которую мы должны, конечно, компенсировать, восполнить своей, экологически чистой, нормальной. Для этого есть потенциал. Кстати, рентабельность сои – больше 60%, то есть достаточно высокая, почти как зерна. Я имею в виду в лучших территориях.

Всё это формирует высокий экспортный потенциал зерновых и растительных масел. Планируем сохранить наступательную стратегию на мировые рынки сбыта в этом году и закрепиться на позиции крупнейшего экспортёра пшеницы. В 2016–2017 годах планируем экспортировать до 40 млн т зерна, в том числе до 30 млн т пшеницы.

Введение ограничений на ввоз в Россию овощей оказало положительное влияние на развитие овощеводства. Производство тепличных овощей в сельхозпредприятиях, по прогнозам, вырастет на 25% и достигнет по итогам года 800 тыс. т. А нам нужно, чтобы закрыть дефицит, 2 млн, то есть ещё чуть больше 1 млн т нужно произвести. Мы продолжаем их закупать, это десятки миллиардов рублей. В целом планируется собрать 16,5 млн т овощей, 31 млн т картофеля.

Вы правильно сказали, что мы сегодня закладываем 200 га теплиц, но чтобы выполнить задачу, которую Вы ставите вместе с Президентом, – за 5 лет обеспечить себя овощами, – нам нужно 300 га. Тогда к 2020 году мы практически произведём тот объём, 1 млн т, который нам необходим.

Сегодня мы уже приступили к закладке фундамента урожая будущего года. Засеяно 17% прогнозной площади озимых. Всеми необходимыми ресурсами для проведения осенних полевых работ сельхозпроизводители обеспечены. Продолжается подготовка семян к озимому севу, запасы превышают прошлогодние. Обеспеченность семенами составляет 95%, из них кондиционных семян – 97%.

За последние два года наметилась тенденция сокращения импорта семян на 15–20% в зависимости от сельхозкультур. Этому способствовало развитие отечественных семенных компаний, увеличение спроса на рынке семян отечественной селекции. Тем не менее по итогам первого полугодия сохраняется высокая зависимость от иностранного селекционного материала: по сахарной свёкле – 76%, по кукурузе – 25%, по подсолнечнику – 38%, по овощам – 23%.

Для развития отечественной селекции предусмотрены субсидии на поддержку элитного семеноводства, а также возмещение 20% прямых понесённых затрат. До 2020 года в регионах планируется ввести в эксплуатацию 87 селекционно-семеноводческих центров, в том числе построить 61 центр и модернизировать ещё 26.

Но, Дмитрий Анатольевич, мы об этом тоже с Вами говорили и будем очень благодарны, если Вы поддержите. Вы чётко сказали, что это продовольственная безопасность, поэтому, чтобы быстрее дело шло и была окупаемость этих центров, мы просим, чтобы всё-таки капексы были не 20, а 40%. Их всего 80 на всю страну, но это скелет, базис, который будет нас сопровождать на десятки лет вперёд.

Предлагаю ФАНО России совместно с Минсельхозом усилить работу по подготовке программ развития селекции и семеноводства наиболее импортозависимых культур до 2030 года и проработать вопрос их финансирования совместно с Минфином.

Запасы минеральных удобрений и топлива выше, чем в прошлом году. Готовность техники в среднем по России остаётся на уровне прошлого года, что позволит завершить сезонные работы в оптимальные сроки. Благодаря поддержке Правительства за последние два года мы существенно увеличили темпы обновления парка сельхозтехники. Если в 2014 году в общем объёме закупок на 40% отечественной сельхозтехники приходилось 60% импортной, то уже в этом году доля закупок отечественной техники выросла на 15%, то есть соотношение 55 на 45 по тракторам и комбайнам. В последующие годы необходимо сохранить достигнутые объёмы субсидирования, чтобы растущие темпы приобретения новых сельхозмашин компенсировали выбытие старой техники. На полях страны работает порядка 600 тыс. тракторов и комбайнов, и у половины из них износ уже более 10 лет.

Что касается ситуации по финансированию отрасли. В этом году на развитие растениеводства мы направили в регионы порядка 62 млрд рублей, из них три четверти, или 77%, уже доведено до сельхозтоваропроизводителей. Это на 7% больше, чем в прошлом году.

Весомой помощью остаётся привлечение кредитов. Динамика кредитования сезонных полевых работ на 20% опережает прошлогоднюю. Банками выдано кредитов на сумму 186 млрд рублей, в том числе лидер Россельхозбанк – 123 млрд, Сбербанк – 63 млрд рублей.

Несколько слов о ситуации на рынке зерна. Мы ведём ежедневный мониторинг. Спасибо, что поддержали наше предложение обнулить экспортную пошлину. Это даст экспортёрам больше определённости, они смогут заключить долгосрочные контракты на поставку зерна, не переживая из-за колебаний курсов валют.

Во избежание резкого падения цен с учётом высокого урожая уже ведётся закупка зерна, как Вы отметили, в интервенционный фонд. Мы начали с Крыма, уже к сентябрю перейдём в центральную часть России. До конца сельхозгода планируем закупить в наш фонд до 2 млн т по предельно минимальным закупочным ценам на зерно, которые Минсельхоз утвердил в марте.

Завершая своё выступление, Дмитрий Анатольевич, хочу напомнить, что 18–19 ноября в Сочи состоится второй Всемирный зерновой форум, организованный по Вашей инициативе. Россия вновь станет мировой ареной для выработки предложений, рекомендаций по дальнейшему развитию зерновой отрасли и обеспечению глобальной продовольственной безопасности. За семь лет, прошедших со дня проведения первого Всемирного зернового форума в Санкт-Петербурге, российский экспорт зерна расширил свою географию с 60 до 100 стран, производство зерна выросло на треть. Россия выходит в четвёрку лидирующих стран по производству и экспорту зерновых. Эти факты свидетельствуют о возрастающей роли России в числе ключевых игроков на глобальном рынке зерна, усилении её влияния на мировую агропромышленную, агропродовольственную политику.

Пользуясь случаем, хочу пригласить всех принять участие в работе второго Всемирного зернового форума.

А.Жилкин: Дмитрий Анатольевич, хочу от всех сельхозпроизводителей поблагодарить Вас лично, Правительство России за реализацию последовательной политики в развитии агропромышленного комплекса, который обеспечивает продовольственную безопасность страны и реально решает политику импортозамещения. Отмечу, что долгосрочные планы развития отрасли получили существенный импульс, в том числе это контрсанкции, которые ввела наша страна. Освободившиеся на рынке ниши обеспечивают устойчивый повышенный спрос на продукцию.

В региональном АПК начинает складываться система расширенного воспроизводства, увеличивается занятость, растёт количество хозяйств, внедряются новые технологии. Мы активно используем современные методы орошения, добиваемся высокой урожайности за счёт применения научно-обоснованных норм внесения минеральных удобрений. Сегодня в передовых хозяйствах средняя урожайность – 80 тонн с гектара по овощам, до 100 тонн с гектара по луку, и это не предел.

Сегодня Вы, Дмитрий Анатольевич, видели продукцию астраханских аграриев, Вы видели запуск нового завода по переработке томатов, его первую очередь – получение томатной пасты отечественной. В следующем году на этой площадке будут запущены вторая и третья очереди, объём готовой продукции будет доведён до 50 тыс. т томатной пасты.

Все организационные и финансовые вопросы решены. Опираясь на этот факт, мы планируем нарастить объёмы производства сельхозпродукции. Только в этом году объём растениеводческой продукции перешагнет планку 1,5 млн т. Хочу напомнить, что в лучшие советские годы Астраханская область выращивала не более 800 тыс. т.

При этом структура меняется, я не буду всё перечислять, но структура меняется в сторону выращивания тех растений, которые раньше закупались за пределами Российской Федерации. Мы устойчиво по многим видам овощных культур, лука и картофеля вышли на получение двух урожаев с одного поля.

Хочется отметить, что все планы, которые мы ставили на 2016 год, будут выполнены. Но это не означает, что у нас нет проблем или все они преодолены. Ввиду того, что регион расположен в зоне рискованного земледелия, выращивание растениеводческой продукции здесь невозможно без оросительных систем, что отражается на высокой себестоимости сельскохозяйственной продукции. Поэтому в первую очередь хочу поблагодарить Министерство сельского хозяйства и Правительство за оказываемую поддержку в вовлечении в сельскохозяйственный оборот неиспользуемых земель сельхозоборота за счёт мелиорации. В этом году только будет введено 4 тыс. га. В этом году также по линии Минсельхоза был выполнен значительный объём работ, для того чтобы мы могли поднимать и направлять воду в наши полупустынные земли. Мы используем активно систему капельного орошения, на сегодня «под капелькой» находится 50 тыс. га земли. Для того чтобы помочь аграриям, Дмитрий Анатольевич, я Вам докладывал, в особой экономической зоне начинается строительство завода по производству трубок для капельного орошения, в том числе на основе биоразлагаемых технологий. Это российская технология, в апреле следующего года завод будет запущен.

Ещё обеспечение овощной продукцией во внесезонный период. Здесь у нас два направления, и первое – это овощеводство защищённого грунта. У нас ЛПХ достаточно активные, где-то 500 га – это площадь с использованием плёночных укрытий. Но это сверхранняя продукция, то есть они там круглогодично выращивать не могут. Поэтому ту поддержку, которая сегодня присутствует в Минсельхозе, я думаю, надо продолжить, чтобы общую программу, поставленную для круглогодичного выращивания в закрытом грунте, выполнить.

И второе направление – единовременное хранение и логистика. Хочу доложить, что в регионе функционирует 92 овощераспределительных центра, половина из них введена была при поддержке в том числе бюджета в последние пять лет. Объём единовременного хранения составляет 160 тыс. т. Мы планируем довести до 35% объём возможного сохранения для дальнейшей реализации в течение двух-трёх лет.

Всё это, конечно, возможно при достаточно комфортном взаимодействии с Минсельхозом. И я бы хотел повторить своё обращение, Дмитрий Анатольевич, – сегодня при формировании программ поддержки аграрного сектора страны учесть особенности таких регионов, как мы, высокозасушливых: к ним относится часть районов Ростовской области, Волгоградской области и Ставропольского края. Здесь нужны несколько иные коэффициенты, Александр Николаевич (А.Ткачёв) об этом знает. Если такое поручение будет, мы Вам будем благодарны.

А.Карлин: Уборочная кампания в Алтайском крае находится на пике. Сегодня 52% площадей в нашем регионе убрано, намолочено 3 млн т зерна. И у нас есть уверенность, что мы свои обязательства, которые взяли согласно соглашению с Минсельхозом, не только выполним, но и перевыполним примерно на 10–15%. Не менее 5 млн т зерна Алтайский край в этом году стране даст. Это обеспечит устойчивое развитие отрасли и сельского хозяйства на последующие периоды и полностью загрузит самые крупные мощности по мукомольной, комбикормовой, макаронной промышленности в Алтайском крае и крупяные наши производства.

Дмитрий Анатольевич, к уборке мы подготовились достаточно серьёзным образом. На полях сегодня работает только зерноуборочных комбайнов 8,5 тыс. В этом году приобретено крестьянами 170 комбайнов, практически подавляющая часть – это комбайны отечественного производства. Мы использовали механизмы государственной поддержки крестьян согласно известному постановлению №1432. За последние пять лет наши крестьяне приобрели более 1,2 тыс. только зерновых комбайнов.

Это наряду с другими мерами и системной государственной поддержкой сегодня позволяет нашим сельхозтоваропроизводителям, крестьянским (фермерским) хозяйствам, несмотря на погодные аномалии, которые случались и в этом году, в целом вести отрасль устойчиво и демонстрировать положительные экономические результаты деятельности на земле.

Я хотел бы особо доложить по гречихе. Алтайский край в среднем половину объёмов в стране по этой культуре даёт. Доложу, что положение здесь спокойное, стабильное, 560 тыс. га гречихи с хорошей урожайностью мы имеем. Это культура поздней уборки, поэтому убрано пока ещё только 7%, но примерно 85% этих площадей сегодня уже в валках, культура требует раздельной уборки. Мы специально ориентировали крестьян, чтобы они ускорились по этому виду работ, потому что культура имеет потенциальную угрозу терять часть урожая от сильных осенних ветров. То, что крестьяне сделали, гарантирует нам, что выращенное будет собрано и переработано у нас, в Алтайском крае.

Поэтому мы просили бы, чтобы средства массовой информации наше население информировали правильно, чтобы избежать какого-то ажиотажного спроса. Поверьте, нашим крестьянам и зернопереработчикам это не с руки, нам выгоднее работать на устойчивом потребительском рынке, мы в этом заинтересованы.

Крестьяне уже активно работают по обработке почвы, ведут вспашку зяби. Мы уже приступили к посеву озимых. Предполагается, что мы в следующем году будем иметь озимых посевов 185 тыс. га. Это создаст определённую подушку безопасности для наших очень сложных климатических условий.

Мы единственный регион на востоке страны, в Зауралье, который занимается производством сахарной свёклы. Мы в этом году имеем более 23 тыс. га посевов этой технической культуры. К уборке свёклы также приступили. Мы приближаемся к решению задачи самообеспечения нашего региона по сахару. Для нас это принципиально важно, поскольку по всем основным другим продуктам питания мы не только покрываем собственные потребности, но являемся в этом смысле регионом – продовольственным донором и намерены эту миссию выполнять и дальше.

У нас более 0,5 млн га под важной технической культурой – подсолнечником. Мы в прошлом году экспортировали за пределы нашей страны алтайское растительное масло замечательное, экологически качественное в объёме более 80 тыс. т. Виды на урожай неплохие, мы надеемся, что будем достойно присутствовать и на мировых рынках по поставкам этого вида продовольствия.

Я одобряю позицию Александра Николаевича, высказанную сегодня здесь. Мы эти мысли обсуждали у нас, в Алтайском крае, в июле, по корректировке механизмов субсидирования сельского хозяйства, в частности по несвязанной поддержке. Я думаю, принимаемые корректировки позволят этот механизм организовать более эффективно.

Ю.Берг: На сегодня уже убрано 80% посевных площадей, намолочено более 2 млн т зерна, средняя урожайность – 13,1. Валовой сбор зерна в 2016 году сохраняется в пределах 3 млн 200 тыс. т при средней урожайности 11,5, что обеспечит область семенами, фуражом и позволит иметь 2 млн т товарного зерна для реализации. Не сомневаюсь, что главную задачу – завершение уборочной страды, вспашка зяби и пара на площади более 2 млн га и сев озимых культур – область выполнит в срок.

Я поддерживаю все предложения, которые были высказаны моими коллегами Александром Александровичем (А.Жилкиным), Александром Богдановичем (А.Карлиным) по тем госпрограммам, которые есть. Также выражаю благодарность за эти программы. Мы все надеемся, что они и дальше будут работать.

Р.Минниханов: Формирование урожая в этом году в Татарстане прошло в тяжёлых погодных условиях. Сумма положительных температур оказалась на 30% выше, а количество осадков – на 38% ниже среднемноголетних показателей. Но благодаря соблюдению технологий возделывания сельхозкультур, а также системному внедрению инноваций и элементов влагосбережения нам удалось полностью обеспечить потребности республики в сельхозпродукции.

В целом под урожай текущего года нашими хозяйствами направлено свыше 24 млрд рублей, из которых 18 млрд – кредиты.

Что касается уборочной, завершена уборка зерновых и зернобобовых культур на площади 1,5 млн га. Валовой сбор превысил 4 млн т при урожайности 27 центнеров с гектара. Мы приступили к уборке масличных культур – рапса и подсолнечника. В текущем году планируем собрать до 400 тыс. т маслосемян. Сахарной свёклы планируем собрать более 2 млн т, на сегодня накопано свыше 200 тыс. т. Сахарные заводы приступили к приёмке и переработке сырья.

Засуха прошлых лет заставила нас более внимательно отнестись к вопросам мелиорации. В республике восстановлено свыше 30 тыс. га орошаемых земель. Кроме того, овощами начали серьёзно заниматься на приусадебных участках.

Потепление климата в последние годы позволяет нам увеличивать площади кукурузы на зерно. В текущем году они доведены до 100 тыс. га. Планируем намолотить более 400 тыс. т зерна кукурузы. И большие планы на будущее – в ближайшие годы довести валовой сбор по этой культуре до 1 млн т.

В республике продолжается подготовка грубых и сочных кормов. Предстоит прокормить более 1 млн голов крупного рогатого скота. Кормами для высокопродуктивной зимовки республика будет обеспечена в полном объёме.

Началась работа по закладке урожая следующего года. Планируем посеять 600 тыс. га – это более 35% зернового клина. Все площади подготовлены, на сегодня посеяно 480 тыс. га.

Из республиканского бюджета на посевные дела мы дополнительно выделили 1 млрд рублей по статье несвязанной поддержки для проведения осеннего сева. Основная часть этих средств хозяйствами направлена на закупку минеральных удобрений.

По техническому обеспечению активно используется федеральная программа, через «Росагролизинг» приобретено 340 единиц техники на сумму более 1 млрд рублей. По постановлению Правительства Российской Федерации №1432 приобретено 535 единиц техники на сумму 1 млн 230 тыс. рублей. Также из республиканского бюджета три года подряд ежегодно выделяем порядка 2 млрд рублей на возмещение 40% стоимости приобретённой техники. Кроме того, для проведения всего комплекса полевых работ сельхозпроизводителям республики выделено 140 тыс. т дизельного топлива по льготной цене.

Я хотел бы обозначить один вопрос. Перерабатывающие предприятия для закупки сырья привлекают большие суммы краткосрочных кредитов, которые в настоящее время не субсидируются. Это, конечно, отрицательно влияет на обеспечение сырьём переработчиков и на их финансовое положение. Я бы просил рассмотреть возможность возобновления господдержки по данным видам кредитов.

В.Владимиров: Уборку мы практически завершили, осталось немного кукурузы и свёклы. Ожидаем, что урожай Ставропольского края будет чуть более 10 млн т. Это хороший урожай. Достигнуто, конечно, это не только благодаря погодным условиям. За три года мы нарастили в три раза количество удобрений, вносимых на один гектар, – до 180 кг. Мы в два раза увеличили площади посевов высокопродуктивными или репродуктивными семенами, это тоже даёт эффект практически 50%. Сегодня мы гордимся урожаем. Соберём ещё, я думаю, 1 млн т кукурузы, 2 млн т свёклы, ориентируемся на 800 тыс. т картофеля, овощей закрытого грунта будет чуть более 300 тыс. т.

Мы, как и вся Россия, в сельском хозяйстве устойчивы, ежегодно прирастаем на цифры от 4 до 7% по разным видам культур и в целом по производству.

К посевной 2016 года мы готовы полностью: 100% – ГСМ, 100% – удобрения. Спасибо за решение по удобрениям. Сегодня мы видим снижение по цене на удобрения. Применяем новые удобрения, так называемые жидкие удобрения, безводные удобрения, это тоже даёт свой особый эффект.

Разрешите три вопроса.

Первый. Александр Николаевич, спасибо за инициативу о перераспределении несвязанной поддержки. Но хотелось бы дополнить, помимо коэффициентов удобрений, продуктивности, плодородности почв, также наличием животноводства на этой территории. Сегодня мы практически на 30% снизили количество населения, занятого в сельском хозяйстве, только из-за одного: в два раза снизили количество производимой продукции животноводства – это мясо, молоко, субпродукты. Желательно было бы нам такой коэффициент ввести.

Второй вопрос, актуальный и с каждым годом всё более актуальный вопрос на юге России, – это град. Сегодня только Ставропольский край потерял уже 1 млрд рублей. У нас 35 тыс. га посевных площадей выбыло из строя из-за градовых явлений. Сегодня в целом 2,5 млн га находится под противоградовой защитой, но тем не менее необходимо усиливать эту службу, что важно, делать ответственной за свои действия. Я из краевого бюджета сегодня плачу 75 млн рублей за противоградовые мероприятия, но град как падал, так и падает, причём это у нас, в Кабардино-Балкарии, Краснодарском крае. Необходимо усиливать и выводить в отдельную службу.

Д.Медведев: В отдельную службу где?

В.Владимиров: Моё глубокое убеждение, что это должно быть Министерство по чрезвычайным ситуациям. Но здесь, что называется, кто это будет тянуть на себе. Чтобы была ответственность.

И третий вопрос. Дмитрий Анатольевич, спасибо за поддержку, Вы поддержали меня по АПП «Ставрополье». Я бы хотел немножко усилить. Сегодня мы на территории АПП «Ставрополье» планируем детское питание производить, питание для спортсменов, сублимированные продукты. Таких проектов, я уверен, в регионах очень много, именно по переработке сельхозпродукции.

Мы по образу Минпрома видим поддержку на создание инфраструктуры в рамках региональных парков. Если есть такая возможность, сделать целевым решение об обеспечении инфраструктурой объектов сельхозпереработки на территории Российской Федерации тех регионов, которые в этом заинтересованы.

В.Голубев: Вы сказали, что урожай этого года неплохой, и первая часть уборки показала, что он действительно выше прошлого года. И надежды на вторую половину уборки у нас такие же. Мы уже начали активную работу по подготовке урожая будущего года. Планируем посеять не меньше 2,2 млн га озимых. Сегодня хозяйства готовят почву и кондиционный семенной материал, которым, мы уверены, будут обеспечены полностью.

Какие проблемы я бы сегодня хотел выделить, актуальные для Ростовской области? Мне кажется, часть из них коллеги уже обозначали. Для нас актуальным является развитие тепличных комплексов, мы планируем строительство нескольких таких объектов. Это позволит увеличить производство местных овощей закрытого грунта, например, в следующем году на 14 тыс. т. Но в то же время сегодня в области есть мощности для единовременного хранения, они примерно на 148 тыс. т овощей. К сожалению, это только 19% от потребности формирования запасов длительного хранения и ритмичной отгрузки в течение года. Поэтому мы принимаем дополнительные меры по расширению ёмкости хранилищ, планируем в 2016–2017 годах дополнительно ввести мощности на 32 тыс. т.

Отдельная тема – это создание условий для модернизации существующих консервных заводов. В первом полугодии текущего года по сравнению с аналогичным периодом прошлого у нас увеличился выпуск продукции из овощей, но в то же время серьёзно поддержать консервные заводы могло бы субсидирование процентной ставки по кредитам на пополнение оборотных средств для закупки сырья. Думаю, что здесь у нас есть примеры, это аналогия с масложировой отраслью.

Область участвует в федеральной программе, о которой также говорили, Александр Александрович говорил, – это мелиорация, для нас она очень актуальна. В своё время примерно 10% посевных площадей гарантированно обеспечивали 30% урожая Ростовской области. Мы, конечно, добавляем из года в год, за три последних года 12,5 тыс., а в текущем году 6 тыс. га орошаемых земель у нас появится. Но в то же время из-за смены условий финансирования господдержки сегодня реально хватает на возмещение не многим более 20% затрат на строительство оросительных систем и приобретение оросительного оборудования. Поэтому мы предлагаем рассмотреть возможность увеличения суммы возмещения этих затрат.

Следующий вопрос. Речь идёт о науке. Несомненно, что сегодня наука стремится, но в полной мере не обеспечивает введение научно обоснованных систем ведения отраслей селекции сельхозкультур и животных. Предлагается Федеральному агентству научных организаций проработать с регионами и согласовать с органами управления АПК субъектов проведение научно-исследовательских работ на территории конкретных субъектов.

Что беспокоит? Беспокоит рост цен на ГСМ. На 21,8% с начала года выросла цена на бензин марки Аи-92, им заправляется почти 75% автопарка. Поэтому я считаю, что нужны дополнительные меры по остановке роста цен.

И последнее. По-прежнему селяне высказывают мнение о том, что необходимо принятие решений по укреплению финансовой устойчивости сельхозпредприятий. Сегодня в области их кредиторская задолженность к июлю текущего года составляет 97 млрд рублей. Мы уже высказывали это предложение, считаю возможным его повторить: всё-таки рассмотреть вопрос и принять нормативную базу, которая позволит банкам реструктурировать задолженность предприятий АПК на более длительный срок.

С.Собянин: В Москве за последние годы происходит резкое изменение структуры продовольственной группы с точки зрения резкого уменьшения импорта. В 2014 году импортные товары на 28% просели, в этом году в I квартале – ещё на 13%. Все эти товары, естественно, замещаются отечественными товарами. Для примера скажу, что поставки отечественного картофеля составляют 96% от потребности, сахара – 90%, молока и молокопродуктов – 88%, масла растительного – 87%, мяса и мясопродуктов – 83%, рыбы – 70%. Это серьёзная подвижка в силу того, что Москва всегда была городом, который потребляет большой объём импорта. Причём качество этих товаров в своём большинстве соответствует потребительским критериям.

Для развития товаропроводящей сети мы создали агропродовольственный кластер «Фудсити», который заключил соглашения практически со всеми сельхозрегионами и с двумя десятками стран, у которых можно купить товары мелкооптовым покупателям по достаточно сходной цене, с низкими наценками. Кроме того, со всеми регионами заключены соглашения, проводим региональные ярмарки. Почти в каждом районе Москвы созданы фермерские рынки выходного дня, на которые мы записываем фермеров напрямую в электронной форме, что обеспечивает доступ на рынок Москвы, причём места им предоставляем бесплатно.

Какие проблемные вопросы могут возникнуть, на мой взгляд, в связи с обнулением экспортной пошлины? Как я мог понять, не знаю, насколько это правильно, в 2014 году цена на зерно резко выросла, есть опасения, что такие же ценовые колебания могут произойти и в этом году. Хотелось бы минимизировать эти риски.

В.Кондратьев: Первый вопрос касается обеспечения семенами. Я понимаю, что в перспективе, может быть, будет государственно-частное партнёрство по этим селекционно-садоводческим центрам, но это долгосрочная перспектива или краткосрочная?

Сегодня есть наше уважаемое ФАНО, и у нас в крае тоже присутствуют ФГУПы, которые входят в это агентство. И дело в том, что сегодня у нас в крае все 16 сахарных заводов заработали, и сегодня бизнес очень активно заинтересован в сахарной свёкле. И они готовы пойти на это самое государственно-частное партнёрство, 50 на 50 или как мы определим, потому что сегодня это уже для них жизненная необходимость. Причём условия таковы, что им не нужна земля, им не нужно имущество, им нужна только возможность, то есть площадка, остаток научного потенциала, который ещё есть в федеральных государственных унитарных предприятиях, для того чтобы они смогли создать родительские формы семян, в данном случае свёклы. Кроме того, они готовы пойти на то, что эти родительские формы останутся в собственности Российской Федерации. То есть им нужны сами семена.

Д.Медведев: А что нужно от ФАНО?

В.Кондратьев: Поручение, чтобы они не начали сейчас заниматься укреплением. ФАНО сегодня говорит: давайте, к примеру, Гулькевическое федеральное государственное унитарное предприятие присоединим к такому, которое помощнее. Но это всё форма, а содержание не меняется. Поэтому нужно поручение: рассмотреть вопрос о конкретном подходе к государственно-частному партнёрству Гулькевической по крайней мере семеноводческой станции, ну и в целом по ряду федеральных предприятий.

Ещё вопрос о внесении изменений в закон о карантине. У нас сегодня из закона о карантине ушло такое понятие, как «партия семян». На селекционной станции, к примеру, чтобы было понятно, 160 т семян находится. У нас есть фермеры, есть малые и крупные формы, так вот, чтобы приобрести даже мешок семян, необходимо брать карантинный сертификат. А почему нельзя его получить на всю партию и не заморачиваться фермерам, которые должны потом проходить опять целый круг, грубо говоря, на тонну (им больше не нужно) получать карантинный сертификат. То есть ввести, как было раньше, – «партия семян». Они получат карантинный сертификат на 160 т и всё. А потом просто отнимите, если нужно проконтролировать, если свыше 160 т, это уже «левак».

И второй момент немаловажный. Даже если ты покупаешь 300 кг семян (это фермеры), то требуется документ, подтверждающий фитосанитарную обработку складских помещений. Это целый круг вопросов. Конечно, фермер сам себе во вред не сработает, он не будет хранить семена в непригодных условиях. А это опять разрешительные документы, куча справок. Они просто эти вопросы поднимают всегда, потому что для них каждая копейка на счету. Не нужно отрывать их от дел, которые для них приоритетные.

Россия > Агропром > premier.gov.ru, 2 сентября 2016 > № 1887125 Дмитрий Медведев, Александр Ткачев

Глава Россотрудничества: «Люди должны чувствовать, что с приходом российской компании их жизнь улучшилась»

Любовь Глебова в интервью Business FM на полях Восточного экономического форума во Владивостоке рассказала, зачем российские компании проводят гуманитарные программы за рубежом

Развитие бизнеса на международном рынке невозможно без гуманитарной составляющей. Соответствующими программами российских компаний занимается Россотрудничество. Об этом на Восточном экономическом форуме в интервью Business FM рассказала руководитель Россотрудничества Любовь Глебова. С ней беседовал главный редактор радиостанции Илья Копелевич.

На моей памяти Россотрудничество впервые активно участвует именно в экономическом форуме. Как я посмотрел в ваших целях, задачах, документах вашей политики, вы хотите работать с бизнесом, с компаниями на международных площадках, за рубежом, и чтобы продвижение российских компаний за рубежом было облачено именно в продвижение российского гуманитарного продукта. Что бы это могло быть?

Любовь Глебова: Вы абсолютно верно заметили. Мы действительно с вами, с моей точки зрения, присутствуем в исторический период, когда организаторы экономического форума посчитали необходимым хорошо разобрать, проанализировать с участием представителей госорганов гуманитарную составляющую сегодняшней экономической интеграции. В связи с тем, что это возникло у организаторов форума, это означает, что потребность сегодняшнего бизнеса в гуманитарном сопровождении своих экономических действий на территории других стран стало их реальной потребностью. Это не потому, что государство сказало: давайте вы будете гуманитарно сопровождать. Сегодня на одном из круглых столов, в котором я принимала участие, организованном «Росатомом» по вопросу гуманитарной экономической модели действий сегодня на международной гуманитарно-экономической арене, как раз было подчеркнуто, что в условиях глобальной экономики технологии уже не конкурируют друг с другом, они одинаковые. Все сегодня могут построить атомную станцию, технологии понятны.

Пока еще не все.

Любовь Глебова: Я имею в виду те страны, которые предъявляют этот продукт на рынок. Но чем-то должна формироваться эта конкурентоспособность на международном рынке, и ответ, который мы получаем в сегодняшнем анализе, что повышение конкурентоспособности сегодня связано не столько с совершенством технологий, сколько с созданием приемлемости этого действия для той страны, в которую он входит. Люди, которые живут в этой стране, должны понимать, что если сюда входит российская компания по строительству атомной станции, значит, они должны на себе что-то почувствовать, какое-то изменение. В этой связи гипотеза заключается в том, что гуманитарные действия по поводу детей, которые есть в этом городе, где они устанавливают станцию, обучение их по программам, в которых хотели бы участвовать эти дети, организация их отдыха, совместное продвижение по российской культуре или разные потребности, которые есть там, на месте — не те, которые мы считаем нужным туда привезти, а те, которые есть на месте, — это важнейшая составляющая, которая сегодня очень понятна бизнесу. Бизнес хочет, чтобы его там ждали, а чтобы его там ждали, он должен быть интересен сегодня людям, а людям они не будут интересны, если будут рассказывать, в чем технология их лучше. Люди на себе должны почувствовать, что с приходом какой-то российской компании их жизнь улучшилась. Каким образом может улучшиться жизнь людей в этой стране с приходом российской компании — центральный вопрос, который сегодня обсуждается на форуме. Уже есть в этом смысле практики, и очень интересные. Если раньше российские компании говорили: надо заняться благотворительностью, дай-ка я сюда привезу концерт кого-то или балет Большого театра, то сегодня бизнес по-другому строит свою работу: а что интересно тем, кто живет в этой стране? Не что интересно мне привезти и навязать им, а что интересно тем, кто там живет? И это выявление потребности местного населения — очень интересное действие, которое не может происходить без специалистов и профессионалов в этой области. Поэтому ключевое во второй части вашего вопроса — не Россотрудничество обращается к бизнесу, а бизнес обращается к Россотрудничеству и к представительствам Россотрудничества на местах, чтобы изучить возможности гуманитарного продвижения, гуманитарных способов продвижения их бизнеса на местах.

Практики, вы говорите, есть.

Любовь Глебова: Практики очень интересные, очень разные. К примеру, совсем недавно в рамках совместного проекта с «Росатомом», который мы ведем в течение уже целого года, мы делали гуманитарную экспедицию в Индонезию. Индонезия — это предмет потенциально возможного участия компании. Компания изучает какие-то свои технологические возможности. Нас они мало касаются, вернее, они делаются другими специалистами, а вопрос о том, что будет приемлемо для Индонезии с точки зрения того, что российская компания может предложить — а им будет интересно — было предметом этой гуманитарной экспедиции. Мы в ее рамках встречались с представителями образовательных структур, министерствами, высшими учебными заведениями, семьями, общественностью, выявляя потребности.

И каковы они оказались в Индонезии?

Любовь Глебова: В Индонезии очень интересны взаимоотношения между университетом. Сегодня на круглом столе был ректор университета, который рассказывал о том, как здорово, что они сейчас будут вместе с университетами в России делать сетевые образовательные программы. Сетевые образовательные программы стали возможны только после того, как в 2012 году в России был принят новый закон об образовании. Об этом ничего не знали в Индонезии. Вот приехали, свели этих людей, посмотрели ту тему, которая для них интересна. Там интересны разные направления подготовки. Живая связь между вузами. У них возникли теперь контакты, которые будут жить сами по себе. Но мы понимаем, что если там будет российская компания, эти связи будут поддерживаться с большей интенсивностью.

Как «Росатом» встроится в это, наденет это на себя?

Любовь Глебова: Ему не надо надевать на себя, ему нужно надеть это на индонезийских людей. Ему на себя нужно взять в данном случае поддержку этого контакта, не просто решить, что я вложу деньги в то, что мне хочется, а посмотреть, как будут развиваться эти отношения, и помогать в тех точках, в которых будет поддержка этой уже живой связи, не свое навязывать, а удовлетворять то, что есть. Очень много больших интересов к нашему дошкольному образованию, к начальному образованию, к вопросам дополнительного образования. Кстати, надо признать, мы сами мало гордимся достижениями нашего образования, а вот другие национально-образовательные системы с большой радостью берут те методики, те образовательные программы, стандарты, системы оценки качества, которые есть в нашей системе образования. Русский детский сад — это такое учреждение, которое хотела бы иметь каждая страна. Просто наш русский детский сад построен на методиках развивающего образования, а в основном в других странах дошкольное образование построено на уходе за детьми. Это две принципиально разные вещи. И когда мы рассказываем о том, что есть в нашем дошкольном образовании, люди открывают рот и говорят: а можно мы тоже это будем делать? Мы говорим, что не просто можно, мы в этом поможем вам вместе с компанией, в данном случае «Росатом».

«Росатом» понятно, это у нас экспортоориентированная отрасль, причем одна из немногих высокотехнологичных. Скажем, по продаже и продвижению наших энергоносителей может возникнуть такая тема?

Любовь Глебова: Может возникнуть по поводу чего угодно. Больше того, обязательно возникнет, потому что когда ты приходишь на чужую территорию, важно, чтобы тебя хотели, а хотеть тебя будут только тогда, когда ты точно придешь с тем, что изменит жизнь этих людей. Неважно, что ты с собой несешь, это всегда будет твоим конкурентным преимуществом. В этой связи компания «Росатом» не единственная, просто я рассказываю на примере, потому что только что прошел этот круглый стол. У нас очень много ориентированных на гуманитарную составляющую компаний, которые уже хорошо понимают, что для того, чтобы укорениться в стране, надо, чтобы жители этой страны понимали, чем выгодно им, людям, присутствие этой компании. В этой связи это новая для бизнеса деятельность.

Как возникает ваш контакт? Для многих, особенно для частного бизнеса, когда им говорят, что нужно что-то сделать для культуры, для спорта, да, это все прекрасные и очень важные брендоразвивающие мероприятия, при этом всегда затратные.

Любовь Глебова: Вы сами в своем вопросе сформировали ответ на ваш вопрос. Когда происходит так, что об этом бизнесу кто-то сверху говорит…

Очень часто говорят, что надо дать денег на клуб, на гастроли, на проведение какой-то российской акции — благородное, хорошее дело, и имя компании будет представлено. Но зачастую все равно смотрят на это как на некую социальную обязанность.

Любовь Глебова: До тех пор, пока компания будет только слушать, что ей говорят, и не будет сама производить никаких действий, чтобы понять, а что надо в этой стране, будет происходить процесс навязывания. Когда процесс из навязывания превратится в процесс потребности — он таковой и есть, потому что любая компания, если она озабочена этой историей, начинает изучать, что в этой стране более приемлемо, что сделать такого для них, — и когда возникают предложения по поводу поддержки этого, поддержки этого или этого, любой бизнес может смотреть, насколько это действие вписывается в ту страновую программу гуманитарного действия, которая есть на территории страны. Благотворительность — это не плохо, это замечательно. Мы просто говорим о том, что благотворительность всегда была единственным форматом гуманитарного действия. Но когда расширяется их гуманитарное присутствие, когда они видят, что эффект их бизнеса зависит еще и от того, как их воспринимают в этой стране люди, вот тогда возникает потребность в том, чтобы сделать что-то для этих людей, и тогда возникает потребность в профессионалах гуманитарного действия.

С чисто частными компаниями у вас есть уже опыт и практики?

Любовь Глебова: Конечно. Мы не говорим о явлении, которое возникло вчера. Оно возникает в рамках жизни наших представительств. Я лишь только напомню, что у нас 93 представительства более чем в 80 странах, и в каждой стране есть знание о том, какой бизнес присутствует, каким образом они позиционируются в стране, какие у них есть потребности. И в каждой мы взяли крен на то, чтобы у нас в одной стране была одна программа. В каждой стране есть необходимость знать, кто там есть, и нужно понять, какой формат гуманитарного действия позволителен, уместен, какой будет эффективным. Россотрудничество — это площадка, представительство. Мы не сами выступаем профессионалами в этой области. Есть потребность, к примеру, в школе — мы смотрим, у кого есть потребность и кто может дать удовлетворение этой потребности. На этой площадке мы говорим, что организуем вам тех людей, которые умеют это делать. Мы такая структура, в которой встречают спрос и предложение. Мне кажется, это очень важно на данном этапе развития, расширения нашего международного бизнес-участия, чтобы было место, в котором есть люди, которые знают, что из России можно взять. В этом же месте сидят люди, которые знают, что для этой страны нужно. Вот такая связь между спросом и предложением — это очень не простая функция, но развивающаяся, и, как показывают сегодняшние обсуждения на форуме, очень востребованная функция.

Россия. Индонезия. Весь мир > Образование, наука. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > bfm.ru, 2 сентября 2016 > № 1885034 Любовь Глебова

Глава «Почты России»: «Вопрос об IPO не стоит, это вопрос трансформации из ФГУПа в акционерное общество»

«Сегодня не стоит вопрос о продаже доли на рынке, это вопрос трансформации из ФГУПа в акционерное общество со стопроцентным участием государства», — заявил Дмитрий Страшнов в интервью Business FM

«Почта России» — лидер по международным направлениям, гордо заявляет гендиректор компании Дмитрий Страшнов. По другим направления «Почта» — «догоняющая компания», но «мы динамично растем». Тем не менее, компания сегодня уже сама может зарабатывать и заниматься реинвестированием. Своей задачей она видит присутствие не только на российском рынке. Об этом Дмитрий Страшнов рассказал в кулуарах Восточного экономического форума. С ним беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.

Дмитрий Евгеньевич, с вашим приходом почта стала заниматься различными коммерческими проектами, то, чего, очевидно, не хватало этой огромной системе. Про «Почтабанк» на нашей радиостанции мы рассказывали много, сейчас, может быть, об этом не стоит. Мы хорошо знаем об интернет-сервисах. И для жителей больших городов почта — это не письма, а посылки. А вот бизнес-почта, если в целом на картину посмотреть, из чего складывается, что приносит доход, а что является главной убыточной социальной статьей?

Дмитрий Страшнов: Ну, наверно, вряд ли я скажу что-то новое, поскольку у почты три основных источника дохода, три основных бизнеса: бизнес почтовый, посылочный и финансовые услуги. Если о финансовых услугах более-менее все понятно, про банк мы сегодня не говорим, пенсии и пособия мы продолжаем выплачивать, принимаем коммунальные платежи в почтовых отделениях, то, наверно, наиболее динамично развивающийся бизнес — это бизнес посылочный, и большинство молодых людей, пользователей почтовых услуг, которые покупают товары в Интернете, они услугами почты пользуются. У них есть возможность почувствовать изменения, которые на почте происходят, потому что, помимо того, что можно заказать и получить доставку в достаточно короткие и конкурентные сроки, есть возможность и трекинга посылок онлайн, и масса других интересных решений, которые мы предлагаем. Я не соглашусь, что почтовый бизнес в меньшей степени известен и пользуется популярностью, в основном это продукты, которые направлены на корпоративных клиентов, это компании, которые занимаются массовой рассылкой, это и государственные органы, всем известные долговые, налоговые.

Долговые и «письма счастья»?

Дмитрий Страшнов: ГИБДД и так далее, там тоже есть интересные решения, включая электронные заказные письма, которые, имея юридическую значимость, не требуют долгого хождения от одного государственного института до конечного потребителя, получателя в бумажном виде, а, собственно говоря, файлы пересылаются в электронном виде, распечатываются уже максимально близко к последней миле, оптимизируя затраты на все звено логистики между отправителем и получателем. Это большой бизнес, и он остается большим, продолжает расти, поэтому я бы тоже не стал его игнорировать. Тем не менее, посылочный бизнес, наверно, наиболее быстрый и динамический.

Самое заметное — это то, что все обсуждали, что «Почта» купит свои самолеты, чтобы возить посылки. Сколько самолетов, какие самолеты? Потом с учетом российской географии, все-таки, наверно, до сих пор вы перевозили другими компаниями, что, 5 самолетов что-то решат?

Дмитрий Страшнов: Пока два самолета. Я думаю, что основные объемы почтовых отправлений будут перевозиться все-таки регулярными рейсами официальных авиаперевозчиков в стране. Это наиболее эффективно, это наиболее дешево. Приобретение самолетов связано с потребностью закрыть такие сложные направления — Сибирь и Дальний Восток, потому что с уходом с рынка одной из больших авиакомпаний мы почувствовали дефицит свободных емкостей, поэтому мы будем ставить эти два борта на маршруты, связанные с покрытием Сибири и Дальнего Востока. Мы в рамках эксплуатации самолетов в ближайшие два-три месяца попробуем их уже на международных направлениях, в основном на Юго-Восточную Азию и Китай.

Это должны быть тогда дальнемагистральные самолеты?

Дмитрий Страшнов: Это среднемагистральные самолеты, они будут по маршруту — условно Китай — Москва — делать как минимум одну посадку. Если мы почувствуем, что потребности в самолетах, авиаперевозках будут расти, по этому направлению мы отдельно будем вести разговоры о приобретении дополнительных бортов с большими объемами, которые мы поставим на международные маршруты.

Всем известный «пакет Яровой», который предусматривает тотальный досмотр, проверку отправляемых с помощью посылок грузов. Что вы можете сказать об этом?

Дмитрий Страшнов: Действительно очень много было дискуссий на эту тему. Я считаю, что предмет был немножко эмоционально перегрет в определенной степени. Закон правильный по сути, вопрос его трактования, понимания участниками рынка, потому что в той или иной степени мы можем уже сегодня говорить, что практически все отправления, которые пересылаются через «Почту России», проходят тотальный контроль. Вопрос: на каком этапе, на каком звене? Потому что сегодня наши все современные сортировочные центры оборудованы такими сканерами, и мы фактически проверяем все потоки, которые проходят, в соответствии с теми требованиями, которые предписывает нам закон. Необходимо ли увеличивать количество таких точек, необходимо ли ставить такое оборудование в каждом почтовом отделении — это уже вопрос анализа самого текста закона, это вопрос консультаций, которые мы ведем совместно с профильным министерством. Я думаю, что в ближайшее время мы получим ответ, надеюсь, что не будет необходимости устанавливать такое оборудование в каждом почтовом отделении, что не потребует дополнительных инвестиций в эту инфраструктуру. В любом случае, мы не планируем просить у бюджета, у государства деньги, чтобы реализовать закон на 100%.

Ну а все-таки там есть требование тотального контроля каждой посылки. Насколько я понимаю, там не говорится, где именно это должно производиться, ставить на каждом почтовом отделении, куда, может быть, вообще раз в год посылка должна проходить, рентгеновский сканер, который стоит очень дорого, выглядит безумием. Но есть ли в системе логистики какие-то общие центры, где это можно сделать оптом, где этот сканер реально будет работать 24 часа в сутки?

Дмитрий Страшнов: Я об этом сегодня и говорю. В рамках нашей программы, во-первых, мы строим сеть логистических почтовых центров — Москва, Петербург, Хабаровск, Новосибирск, Ростов, Казань — все эти центры оборудованы данными устройствами, плюс мы планируем дополнительно в ближайшие несколько лет дооборудовать такими же устройствами другие магистральные сортировочные центры. Это и железные дороги, и центры, которые будут обслуживать автомобильные маршруты, порядка еще 20 центров в рамках нашего инвестиционного бюджета, поэтому здесь, если мы правильно понимаем закон, скорее всего, мы не будем оборудовать каждое почтовое отделение такой техникой. Это действительно экономически не эффективно, потому что вряд ли это даже окупится не только в сельской местности, но и в конкретном отделении города Москвы.

Еще на эту тему, все-таки это всех волнует. Допустим, в каком-то логистическом, пересылочном центре в ходе контроля выяснилось, какое-то подозрение возникло у сканера, у того, кто сидит за этим сканером, что что-то запрещенное находится в посылке, причем это будет довольно далеко как от отправителя, так и от получателя. Тут понятно, как действовать?

Дмитрий Страшнов: Есть определенные правила и процедура, прописанная в требованиях к безопасности почтовых отправлений, мы плотно работаем с нашими смежными правоохранительными службами, которые в рамках этих процедур могут производить выемку этого отправления и дальше уже начинать оперативные процедуры, действия в отношении адресата.

Что касается рынка, все это называют интернет-доставкой, люди заказывают по Интернету, а дальше посылка физически идет тем или иным почтовым сервисом. С кем вам приходится в основном конкурировать, и как меняется доля рынка и доля доходов почты от этого бизнеса?

Дмитрий Страшнов: Рынок достаточно глубоко либерализирован, это рынок не монопольный, и должен сказать, что «Почта» вышла на этот рынок одной из последних компаний, которая такие услуги предоставляет. Напомню, в 2013 году, в момент как раз моего появления на почте, были сильно удивлены нашей долей рынка в городах-миллионниках, в частности, в Москве и Петербурге — у нас было меньше 4% и в Москве, и в Петербурге, поэтому мы догоняющая компания. На рынке присутствует достаточно большое количество игроков и зарубежных, и российских, и они все известны, я не буду заниматься их рекламой, это экспресс-компании, курьерские компании, некие почтовые компании, которые также занимаются этим бизнесом. В России выдано более 500 лицензий предоставления услуг почтовой связи. Сегодня мы достаточно динамично растем, увеличивая долю рынка. Если говорить о направлениях международных, я думаю, что здесь мы являемся лидером, и у нас действительно происходит удвоение объемов ежегодно с 2013 года. Если привести свежие данные, то более 98 млн международных отправлений было обработано в первой половине этого года. Если мы посмотрим на прошлый год, это более чем в два раза. И здесь «Почта» занимает большую долю рынка, чем все остальные игроки, потому что мы фактически являемся основным проводником международных почтовых отправлений, международного почтового обмена. Доля на рынке отправлений внутри страны у нас поменьше, но она растет за счет новых продуктов, которые мы предлагаем.

Но ведь международная в плане интернет-торговли, она же и доминирующая, потому что то, что уже находится внутри страны, как правило, находится в том же городе, не обязательно везти из города в город, примерно в одной таможенной, в одной ценовой категории.

Дмитрий Страшнов: К сожалению, пока это так. Если мы посмотрим на рост объемов отправлений внутри страны, он тоже растет, динамика неплохая, я думаю, что он сегодня на 15-20% меньше, чем объемы международных отправлений, в основном это посылки из Китая, тем не менее, такая динамика позитивная есть, что радует.

Что касается сроков, какие новые планки вы вводите и планируете вводить, какие нормативы, потому что, может быть, это самое главное для клиента?

Дмитрий Страшнов: Регулятор установил нормативы доставки простых письменных отправлений, это то, что действительно жестко контролируется государством, и там выполнение этих нормативов критичное, это некий показатель качества работы почты в целом. Все остальные нормативы по доставке посылок и любых других отправлений — это нормативы рыночные. И здесь вопрос, наверно, не какие нормативы мы установим сами для себя и будем их выполнять или не выполнять, а насколько мы будем конкурентными по отношению к рынку. Сегодня, если говорить о доставке посылок внутри страны между городами-миллионниками, эти сроки составляют не более недели в среднем по рынку. Если мы берем экспресс-доставку от отправителя до дома получателя с помощью курьерского сервиса в более короткие сроки, это может быть от полутора до двух дней. Есть ощущение, что происходит некая тенденция перетока объемов из бизнеса по курьерской доставке, наиболее дорогой, там, где задействован курьер на последней миле, все-таки в сторону отправки посылок и получения их через его почтовые отделения или через другие решения на последней миле, это может быть и постамат и так далее, причем это тенденция не только российская, она в большей степени была видна за рубежом на протяжении последних пяти лет, и это тоже немножко играет нам на руку, потому что все-таки, обладая сетью в 42 тысячи отделений, как раз та самая последняя миля, которая у нас есть, тот самый актив, который у нас есть, он будет играть решающую роль. Вопрос: насколько он хорошо работает, и работает ли он вообще?

Насчет работает, почта, как известно, есть везде, даже в тех местах, где нет ничего, кроме почты, все равно существует почта, в райцентрах, даже меньше, в населенных пунктах совсем небольших, там иногда не бывает магазина, но все равно обязана работать почта. Как вы с этой обязанностью справляетесь, и что можно развивать на базе существующей почты там, где больше нет ничего? Почта будет торговать, оказывать медицинские услуги, может быть, потому что в действительности это заведение, которое найдется в любой зоне доступности, в любых краях? При этом работать оно может крайне неэффективно, потому что там в зоне досягаемости, как правило, 60 человек, и один из них — почтальон, и это помещение и так далее.

Дмитрий Страшнов: Как бы нам иногда ни хотелось бы, чтобы почта занималась только почтой и занималась своим основным делом профессионально и качественно, мы все равно будем выполнять некий дополнительный социальный спектр услуг, предоставлять их населению в тех местах, где нет магазинов, ничего, поэтому зачастую, если вы приходите в сельской местности в почтовое отделение, ощущение, что вы приходите в магазин в первую очередь. Вы можете купить товары первой необходимости и отправить письмо или получить, получить посылку. Да, это данность. Я думаю, что мы переосмыслили наш подход к формированию рыночной сети, это вопросы категоризации, это вопросы, связанные с тем, в каких отделениях представлены только почтовые услуги, какие отделения у нас будут специализироваться на корпоративных клиентах, в каких отделениях (мы говорим о сельской местности) мы будем предоставлять еще возможность приобретения розничных товаров. Не секрет, что в сельской местности выручка от реализации товаров первой необходимости занимает более 50% от выручки, которую приносит почтовый бизнес. Это большие показатели, от этого мы тоже отказаться не можем, потому что это экономика предприятия. Самое важное, наверное, что сегодня мы начинаем реформировать сеть розничных отделений. Это самый долгий, сложный и дорогой проект, который может быть в рамках модернизации почтовой связи, потому что это опять же и количество отделений, это и география их присутствия, и помимо колоссальных инвестиций, которые требуются и на строительство, и на ремонт этих отделений, и на оснащение новой техникой, на развитие новой IT-инфраструктуры, это еще и люди, потому что людям нужно будет переучиваться, людям нужно будет действительно работать по-новому, это будет занимать серьезное время.

Сколько сейчас людей работает на почте?

Дмитрий Страшнов: Сегодня это более 350 тысяч человек, часть из них работает на полную ставку, часть — нет.

А зарплаты по регионам разнятся?

Дмитрий Страшнов: Конечно. Мы ориентируемся на региональные показатели, соответственно, у нас нет ни одной заработной платы ниже МРОТ

Ниже МРОТ она и быть не может.

Дмитрий Страшнов: Который сейчас подкорректировался, это важный фактор, раньше такие случаи были, поэтому сегодня мы говорим о том, что мы потихонечку приближаемся к рынку, хотя опять же уровень зарплат пока еще достаточно низкий.

Вот стало известно, что даже Гознак собирается превращаться в акционерное общество. «Почта» — государственная, с государственными функциями, с государственными обязанностями, но абсолютно коммерческое предприятие. Тем не менее, пока это федеральное государственное унитарное предприятие, которое формально никак не заинтересовано в экономических показателях, работаете, и слава Богу! Или будет что-то меняться в этом?

Дмитрий Страшнов: Я немножко дополню, Гознак на прошлой неделе уже стал акционерным обществом, так что у них процесс перехода уже завершен, с чем я коллег поздравляю. Действительно, мы видим некий парадокс, наверное, мы самые из всех государственных предприятий, будучи ФГУПом, одна из наиболее коммерческих организаций, потому что «Почта» не получает дотации от государства ни по одной из статей, включая подписку.

Очень долго, кстати, было наоборот, когда, действительно, «Почта» стагнировала, она и свои основные почтовые функции выполняла все хуже на протяжении двух десятилетий, а о том, чтобы выйти в те сферы, где у нее есть огромные конкурентные преимущества, этого просто не происходило до вашего прихода туда.

Дмитрий Страшнов: Спасибо, да, это так. И сегодня мы вправе сказать, что мы зарабатываем деньги сами и уже реинвестируем те заработанные деньги в наши заработные платы и в те проекты, которые позволят «Почте» реформироваться. Это сложный процесс, мы видим в акционировании определенные решения, связанные с финансированием и трансформацией. Проекты, связанные с трансформацией, — это, прежде всего, вопросы дополнительных ресурсов, которые могут высвобождаться в результате более эффективного использования имущественного комплекса. Сегодня я уже говорил о том, что, с этой точки зрения, компания готова уже к акционированию на 100%. У нас около 30-35 тысяч объектов — уже в собственности РФ. Мы периодически находим определенные объекты, которые просто были утеряны в силу отсутствия документов. С 2013 года мы нашли более 6 тысяч объектов, которые могли просто исчезнуть. Эти объекты выявлены и сейчас находятся в процессе регистрации. По тем объектам, которые были выявлены на вторую половину 2014 года, количество этих объектов уже 100% зарегистрировано и находится в собственности Российской Федерации, поэтому, с этой точки зрения, готовность «Почты» очень высокая. В случае если акционирование произойдет, безусловно, получаем колоссальный актив в виде имущественного комплекса, который сегодня пока еще используется не очень эффективно, потому что большинство объектов, которые есть у нас, которые используются «Почтой» по договорам хозяйственной деятельности, они требуют дополнительных инвестиций. При этом не всегда они используются для основного производства, но мы должны инвестировать, чтобы содержать их в надлежащем порядке. Часть каких-то объектов, наверно, могут быть реализованы через открытые государственные аукционы на рынке, в часть объектов мы готовы привлекать дополнительных соинвесторов.

А в случае, если акционирование произойдет, мне кажется, что вы как раз заинтересованы в этом, означает ли это, что какой-то пакет акций может быть продан на рынке, будет ли на него спрос, как вы себе это представляете?

Дмитрий Страшнов: Мы сегодня такой задачи перед собой не ставим, я не думаю, что сегодня задача, в том числе правительства, наверно, вывести такой актив на IPO и продать часть компании на открытом рынке. Задача — просто трансформироваться из ФГУП в акционерное общество, что дает дополнительные возможности по повышению конкурентоспособности организации. Это, в том числе и вопросы, связанные с MNA, с приобретением определенных активов, причем не только на российском рынке, но и на зарубежном. Почему это важно? Сегодня почтовый бизнес выходит за рамки границ государств. Если мы не будем эффективно работать с нашими зарубежными партнерами — это и почтовые организации, и международные лидеры в области интернет-торговли — если мы не будем развивать сеть своих международных логистических хабов, то даже российский рынок мы можем проиграть. Поэтому сегодня речь идет о том, что мы должны иметь присутствие не только в России. И не секрет, что зачастую гораздо более эффективно инвестировать и приобрести часть актива за рубежом, часть компетенции, которая есть там, и получить более четкое понимание рынка и присутствие на том рынке, который интересен для «Почты России». Поэтому это тоже такой аспект, который надо учитывать, когда мы говорим о возможном акционировании компании. Сегодня не стоит вопрос о продаже доли на рынке, это вопрос трансформации из ФГУПа в акционерное общество со стопроцентным участием государства.

А что это даст, с точки зрения взаимоотношений компаний с тогда уже акционером единственным, если компания будет 100% государственная?

Дмитрий Страшнов: Я думаю, что процедурно это более быстрый путь при принятии решений.

То есть появляется больше автономии у руководства компании в принятии хозяйственных решений?

Дмитрий Страшнов: Упрощение процедур, потому что решение будет приниматься советом директоров. В совете директоров будут представители государства. Помимо представителей государства, будут еще, я надеюсь, авторитетные представители бизнеса — это люди, которые за счет своего профессионального опыта будут, наверно, работать достаточно эффективно, чтобы не допустить принятия неправильных решений и в то же время мотивировать управленческую команду, чтобы решения, направленные на рост бизнеса, на развитие компании, принимались быстрее и их было больше.

Если «Почта» превращается в акционерное общество, вы видите возможность выплачивать дивиденды государству?

Дмитрий Страшнов: Мы делаем это сегодня.

То есть вы просто отдаете часть заработанной прибыли?

Дмитрий Страшнов: Конечно, отдаем.

И сколько это было бы?

Дмитрий Страшнов: Дивидендную политику утверждает совет директоров.

Сейчас есть планка — не менее 25% от чистой прибыли либо по РСБУ, либо потом до 50% там правительство пытается поднять. Но никто не говорит, а сколько там прибыли. До 50% от прибыли, важно, чтобы прибыль была.

Дмитрий Страшнов: Я думаю, что это должно быть взвешенное решение. С одной стороны, есть сомнения, что будущий, потенциальный совет директоров будет принимать решение о том, что размер дивидендов, выплачиваемый государством, будет меньше, чем размер дивидендов, которые выплачивает «Почта» уже сегодня. С другой стороны, это будет зависеть от долгосрочной инвестиционной программы. Если мы будем понимать, что в определенный период времени нам необходимо будет усилить инвестиции в то или иное направление, будь то инфраструктура, будь то, условно, человеческий капитал, рост заработных плат, то, наверно, будут приниматься гибкие решения в соответствии с этой программой. Но, в любом случае, это все будет обсуждаемо на уровне совета директоров, и решение будет приниматься коллегиально.

Сейчас сколько вы из прибыли государству отдаете?

Дмитрий Страшнов: 25%, положено 25%.

А в деньгах это?

Дмитрий Страшнов: В прошлом году наша прибыль составила, если не ошибаюсь, около 1,6 млрд рублей, соответственно 400 млн.

Илья Копелевич

Россия > СМИ, ИТ. Финансы, банки > bfm.ru, 2 сентября 2016 > № 1885023 Дмитрий Страшнов

Алексей Нефедов, «Югра»: «Мы видим обширные перспективы на Дальнем Востоке»

В рамках Восточного форума главный редактор Business FM Илья Копелевич расспросил президента банка «Югра» Алексея Нефедова о перспективах развития бизнеса на Дальнем Востоке и наиболее выгодных вариантах вложения капитала

Вы впервые на Восточном форуме?

Алексей Нефедов: Да, на Восточном форуме впервые, но хотим сделать это постоянной практикой, все-таки это действительно крупнейшее мероприятие для региона, собираются как крупнейшие компании под патронажем правительства, так и крупные бизнесмены.

Какие возможности для банка существуют в регионе?

Алексей Нефедов: Мы видим перспективы. Регион стал одним из самых перспективных в России в части вложений сюда государства и возможностей для развития малого, среднего бизнеса, развития самого региона, куда пытаются привлечь дополнительные ресурсы. Мы понимаем, что и банк здесь будет довольно-таки неплохо себя чувствовать в связи с тем, что клиенты будут более активными.

То есть вы на частного клиента будете здесь ориентироваться? Потому что пока что тут крупные государственные контракты, есть некие специальные условия. Мы еще не знаем, как они за год себя проявили для инвесторов, про инвесторов пока мало что известно, про частных крупных. Но вы ориентируетесь именно на частную бизнес-среду?

Алексей Нефедов: Да, у нас банк как раз ориентирован именно на частный бизнес в большей степени, иногда на стык частного и государственного сектора, когда частные компании выполняют определенные заказы, но в то же время частный малый и средний бизнес — это то, к чему мы больше всего стремимся.

Какие конкретно возможности вы видите здесь? Я прочитал, что 10 офисов будет открыто у Банка «Югра» в регионе. Вы говорите, что регион — один из самых потенциально интересных. Какие виды бизнеса вы здесь видите, какого клиента?

Алексей Нефедов: Мы сегментированы на различных клиентов, но в то же время в большей степени были связаны пока со сферой услуг, с небольшими компаниями, средним бизнесом. Сейчас хотели бы посмотреть несколько проектов, у нас есть на выходе, наших клиентов, которые связаны с развитием гостиничного бизнеса в регионе. А открытие офисов — это первая предпосылка нахождения здесь, и уже в офисы приходят клиенты, которые хотят получить качественный сервис, который мы умеем предоставлять, ну вот такие города, как Петропавловск-Камчатский, Южно-Сахалинск, Комсомольск-на-Амуре, Хабаровск, близлежащие к Владивостоку города — Находка, Артем, Уссурийск. Мы будем стараться развиваться на всей территории.

Какие-то особенности по работе именно на Дальнем Востоке существуют? Прежде всего, тут близость Китая и Японии, и торговые операции, очевидно, с Китаем в первую очередь. Подразумевает это какой-то специальный банковский сервис?

Алексей Нефедов: Думаю, что да, потому что как раз именно перспективные направления, которые мы видим в части обслуживания клиентов, — это вопросы экспортно-импортных операций. Потому что даже развитие компаний региона идет с упором реализации этой продукции на рынках как Китая, так и Японии. Действительно это громадные рынки, которые могут в себя впитать большое количество продукции, которая производится. И в таком случае мы действительно сейчас запускаем программу для клиентов по расчетам как в юанях, так и в дальнейшем в японских иенах. Не думаю, что будем предоставлять в юанях, но все, может быть, к этому тоже придет, если подпишем кредитное соглашение с китайскими банками.

Что касается общей ситуации для банка, этот год в банковской сфере у нас в целом по системе во много раз выросла прибыль, просто после жутких цифр прошлого года все равно для всех актуальна тема увеличения уставного капитала. Как это для вас выглядит?

Алексей Нефедов: Увеличение предусмотрено в этом году. С акционерами достигнуты определенные соглашения об увеличении на сумму порядка 6-7 млрд рублей уставного капитала и самого капитала банка, что позволит, во-первых, работать над дальнейшим развитием банка. И это возможность для увеличения бизнеса банка, в том числе в случае возможных возникающих вариаций, связанных с увеличением резервов: где-то рыночная конъюнктура, где-то по каким-то индивидуальным клиентам — придется эти резервы создавать, для этого и идет увеличение.

Все за счет акционеров, в какой форме все это происходит? Или с привлечением новых акционеров?

Алексей Нефедов: Да, мы пытаемся сделать пробный шаг в части проведения IPO на небольшой пакет — порядка 10%, он будет пробным, надеюсь, что успеем в этом году, будем смотреть на конъюнктуру рынка. Но пока в большей степени стабильно надеемся на существующих акционеров, а уже будут дополнительные новые, мы будем только рады.

Что касается банковских продуктов для населения, как работает новая платежная система, работаете ли вы с картой «Мир», получает ли она какое-то развитие? Есть ли стимул, чтобы с картой «Мир» именно работали?

Алексей Нефедов: Стимул самый главный — это создание независимой национальной системы, которая в случае каких-либо возможных вариаций может действительно остаться единственной платежной системой. Но в то же время она уже выстраивается как один из самых перспективных и новых продуктов, которые по сравнению с существующими платежными системами уже из лучших вещей сложены, поэтому надеемся. Многие системы платежные выстраивались десятилетиями, а у нас еще не так много времени прошло, но все усилия, которые банковское сообщество прилагает, надеюсь, что дадут развитие системе.

Население как-то откликается, спрос на эту карту появился?

Алексей Нефедов: Пока существенного спроса, может быть, нет, но я думаю, что через год-два проникновение этой системы будет очень существенное. Мы сейчас вместе с Ночной Хоккейной Лигой запустили узкоспециализированный ко-брендинговый проект на базе платежной системы «Мир», платежной карты, связанный с любительским хоккеем, она является универсальной и с платежной функцией и может использоваться как паспорт игрока на любительских соревнованиях.

Если вернуться сюда, в Дальневосточный регион, здесь какие чисто карточные продукты, на ваш взгляд, наиболее востребованы с учетом близости Китая, UnionPay?

Алексей Нефедов: Мы для себя рассматривали возможность входа в платежную систему UnionPay, но в перспективе одного года этого нет, но если востребованность будет, то мы с удовольствием этим будем пользоваться. Хотя, думаю, что тут надо больше продвигать наоборот нашу систему платежную в Китае, в близлежащих городах, стараться ее туда вводить.

Мы пока ее у себя не можем как следует продвинуть, потому что она есть, но люди привыкли к другим картам, у них нет конкретного стимула взять и перейти.

Алексей Нефедов: Да, стимул — это все-таки, наверно, реклама национальной системы, но другое дело, людям нужен комфорт в части безусловного принятия этой карты практически во всем мире, чтобы не было этих ограничений. Пока эти ограничения есть, поэтому в основном мы рассчитываем, что это будет вторая-третья карта в кошельке, пока не первая. Надеюсь, что в дальнейшем, через несколько лет или десятилетий это будет уже единственная карта в кошельке россиянина.

Помимо бизнеса, Банк «Югра» мы видим в соседстве с какими-то интересными крупными культурными проектами. Все запомнили участие банка в шоу «Голос», вот эта дверь, которая выводит на сцену. Что нового у вас будет в союзе с музами, простите за громкое слово?

Алексей Нефедов: Мы продолжаем поддерживать проект «Голос». И в этом году опять вы увидите нашу поддержку на экранах телевизора в рамках этого проекта и тех участников, тех молодых дарований, которые могут выйти и показать себя, показать то, что они умеют, и действительно сделать прорыв в своей жизни, карьере. Завтра с нашим партнерством, с нашей скромной помощью запускается еще один крупный проект — «Новая волна», конкурс молодых исполнителей в Сочи. Мы стараемся быть на виду, быть рядом, поддерживать социально значимые проекты: хоккеистов, любительский хоккей, те сферы, где действительно видим необходимость развития для населения, народа, поиск чего-то нового, того, что может быть интересно, как определенным целевым аудиториям, так и всему населению.

Илья Копелевич

Россия. ДФО. УФО > Финансы, банки > bfm.ru, 2 сентября 2016 > № 1885020 Алексей Нефедов

История одного сбежавшего робота: глава Promobot рассказал о пути к успеху

О том, чем уникальны эти роботы, и как молодые основатели пермского стартапа проснулись знаменитыми, на Восточном экономическом форуме Business FM рассказал глава компании Олег Кивокурцев

Как «с нуля» создать в России производство инновационных роботов и за три года выйти с ними на мировой рынок? Об этом рассказал в интервью Business FM в кулуарах Восточного экономического форума глава компании по производству «умных» роботов Promobot Олег Кивокурцев. Promobot взорвал российские соцсети, когда в начале июня робот сбежал с тестовой площадки и устроил пробку на одной из дорог Перми. С Олегом Кивокурцевым беседовал главный редактор радиостанции Илья Копелевич.

Компания замечательна тем, что вы производите роботов. Что они делают, как это назвать?

Олег Кивокурцев: Мы производим абсолютно автономных сервисных роботов для бизнеса. Они могут общаться на любые темы, передвигаться, избегая столкновений, двигать руками, головой, транслировать различные промоматериалы на своем дисплее и работать в качестве администратора, промоутера, хостеса, гида в местах повышенного скопления людей: в кинотеатрах, бизнес-центрах, торговых центрах.

То есть они встречают людей и направляют их туда, куда им нужно?

Олег Кивокурцев: Да. Разгружают административный персонал от одинаковых вопросов, которые каждый, кто заходит, им задает, и таким образом увеличивают продажи, лояльность клиентов, качество сервиса и основные показатели любого бизнеса.

Сколько лет компании?

Олег Кивокурцев: Три года.

И вам удалось выйти на международный рынок, причем произошло это не благодаря, а вопреки, и это очень важная и интересная бизнес-история, реальный кейс.

Олег Кивокурцев: Мы на сегодняшний день уже продали 156 роботов, и у нас еще подписано около 100 контрактов на поставку. Мы поставляем роботы в США, Чехию, Великобританию, наш самый крупный иностранный заказчик — это Китай. На одной из выставок в Японии мы познакомились с китайским бизнесменом, он представляет компанию, которая производит микроэлектронику. Он анализировал, какие есть решения на рынке сервисных роботов, что может помочь его бизнес-центру, что может помочь в торговых центрах, которые находятся рядом, и сравнивал. Увидел европейские разработки — они относительно хорошие по качеству, но ценник нереальный. Увидел роботов из США — та же самая история. Из Китая наоборот — качество и функционал достаточно низкий, цена доступная. И увидел наши решения. У нас золотая середина: по функциональным характеристикам многие решения наши роботы превосходят, а по цене мы в пять, а то и в шесть раз дешевле. Тут же на этой выставке мы подписали контракт на поставку, было все достаточно торжественно, и на сегодняшний день выполняем этот контракт. Выполнять его достаточно непросто, потому что у экспорта в Китай особые правила, но как бы то ни было мы потихоньку работаем, и все больше и больше наших роботов появляется в Китае.

К чему привела прекрасная история, когда робот оказался на улице и пошел погулять?

Олег Кивокурцев: Недавно мы тестировали новую систему позиционирования и передвижения роботов, один из инженеров забыл закрыть ворота на тестовом полигоне, робот этим воспользовался и выехал в эти ворота. Примерно через 40-50 минут мы обнаружили пропажу робота и нашли его на проезжей части. К тому моменту он уже успел отъехать достаточно далеко, порядка 100 метров, остановился на проезжей части и вызвал небольшой затор.

Он сам остановился? Понял, что вышел из зоны контроля?

Олег Кивокурцев: Он не был рассчитан на такой длинный промежуток, у него села батарея. Остановился на проезжей части, создал затор. Мы его нашли в окружении полицейских. Приехала машина, кто-то, видимо, предупредил, что робот. Эта история получила очень широкую огласку.

Как все дальше развивалось?

Олег Кивокурцев: Сначала написали местные СМИ, потом подхватили федеральные. Из российских взяли уже международные.

Под названием «Робот вышел на дорогу».

Олег Кивокурцев: Да, Russian Robot Escaped Testing Area — робот сбежал с завода. Через три дня об этой новости уже знали в Северной Америке, Южной Америке, Австралии, Японии, Китае. Все об этом написали, и это вызвало необычайный интерес. По факту повторился сценарий фильма «Короткое замыкание», когда робот тоже сбежал от своих создателей. Люди начали изучать, что за компания, каких роботов они делают, начали приходить к нам на сайт, и одна из компаний из Великобритании, которая занимается тем, что внедряет интерактивные решения в бизнес, стала нашими дистрибьюторами. Тут же они закупили у нас пять роботов, ровно в тот же день, как они написали нам письмо: «Здравствуйте, видели, читали, изучили, что вы делаете».

Видели фотографию вашего робота на дороге.

Олег Кивокурцев: Да. Видели фотографию, изучали видео, почитали ваш сайт. Мы хотим быть вашими партнерами, давайте заключать договор, высылайте нам пять роботов. Тут же подписали и таким образом открыли для себя рынок Великобритании. Многие компании стараются, офисы открывают, на выставки едут, маркетинг какой-то, рекламу закупают и так далее. А мы вот таким образом, просто на особенности нашего производства...

А в первый момент не было желания наказать того инженера, который не закрыл ворота?

Олег Кивокурцев: Да, я на самом деле очень злился первое время. Мне было крайне неприятно писать объяснительную полицейским. Они сказали, по факту это хулиганство и мы имеем право задержать вас на 15 суток.

Или робота.

Олег Кивокурцев: Да, или робота, или вместе с роботом. Но поскольку вы занимаетесь вроде бы хорошим делом и это сделали непреднамеренно, мы вас на данном этапе отпустим, но больше такого не допускайте. Было очень неприятно, хотелось наказать этого человека, но в итоге это сыграло нам в плюс.

Ведь не могли предположить тогда, что так произойдет.

Олег Кивокурцев: Да, не могли предположить, и очень рады, что так получилось.

Теперь немножко о бизнесе. Как это все началось?

Олег Кивокурцев: У нас на сегодняшний день предприятие находится в Перми, мы на нем осуществляем производство. Технологическая линия разбита на пять циклов: производство пластика, производство металла, производство электроники, сборка, покраска. Мы активно используем субподрядчиков, и на нашем предприятии мы осуществляем только сборку и пуско-наладку. Практически все комплектующие, кроме электроники, у нас отечественные, российского производства, что нам дает определенное преимущество в цене. На сегодняшний день наше предприятие — это 500 квадратных метров — находится в центре Перми.

Но здесь же главное разработка. Вы совсем молодой человек. Откуда взялось и сколько времени потребовалось, чтобы создать этот бизнес?

Олег Кивокурцев: На пятом курсе мы с однокурсниками начали думать, чем заниматься. Хотелось сделать что-то свое. Отметили тенденцию робототехники, что это активно развивающийся рынок, нужно в этом направлении идти, и чем скорее, тем лучше.

Студенческая компания, в общем.

Олег Кивокурцев: Да. И с пятого курса начали уже потихоньку производить, ездить по выставкам. На одном научно-техническом конкурсе мы познакомились с Алексеем Ужаковым. Он пришел выступить перед студентами с напутственным словом — он к тому моменту уже восемь лет занимался инновационным бизнесом, внедрял системы «умный дом» в различные здания, торговые центры, бизнес-центры. Мы подошли к нему и предложили посотрудничать. У нас на тот момент был немного другой робот — мы производили снегоуборочную роботизированную технику, а он нам ответил, что есть сейчас большой спрос и его часто спрашивают клиенты о роботе для сервиса, чтобы разгрузить административный персонал. Давайте, ребята, сделаем: с меня — деньги, с вас — разработка. И будем партнерами.

Вы все студенты были Пермского политехнического университета?

Олег Кивокурцев: Да, разных кафедр. Я сам учился на инженера-конструктора, еще один наш товарищ Максим Утев учился тоже со мной на инженера-конструктора, был лучшим студентом на курсе. Игорь Еремеев учился на кафедре автоматики и телемеханики и как раз разрабатывал программно-аппаратную часть. Алексей Ужаков был такой бизнес-ангел. Мы начали работать. Через четыре месяца мы выкатили первый прототип, Алексей показал его тем клиентам, которые спрашивали, показал другим, и у нас получилось продать десять роботов. Цена на тот момент была 300 тысяч рублей. Десять роботов, 300 тысяч рублей — это было 3 млн. На тот момент это было 100 тысяч долларов. Вот они, сидовые инвестиции, посевные инвестиции. На эти деньги мы смогли пойти дальше, доработать первую модель, начали участвовать в различных стартап-мероприятиях, конкурсах и в 2014 году стали лучшим индустриальным стартапом по версии конкурса GenerationS — победили в номинации Industrial. Нас признали, что у нас сильная команда, хороший сбыт, перспективная технология. Действительно, на тот момент, когда мы начали делать, мы проанализировали, что все существующие роботы — это удаленно управляемые людьми машины, а наш робот абсолютно автономный — включил кнопку и ушел. Он сам ездит, сам общается и сам выполняет функции.

Главное ворота закрывать.

Олег Кивокурцев: Да, главное ворота не забывать закрывать, и все будет хорошо. После чего мы выиграли в конкурсе и получили 1,25 млн рублей. На эти деньги мы создали вторую версию нашего робота и начали активно ее продвигать и продавать. Написали заявку в Фонд «Сколково», нас приняли в резиденты. У Фонда «Сколково» есть такое направление, как выставки: они арендуют на международных выставках площади и позволяют стартапам, которые их резиденты, участвовать там бесплатно. Мы начали ездить, и на одном из форумов Slush 2015 — это крупнейшая технологическая конференция в Европе, проходит в Хельсинки, туда приезжают ежегодно порядка 20 тысяч человек — мы начали принимать участие в конкурсе Slush 100. Это такой конкурс, где разные технологии борются за приз в 500 тысяч долларов. Попасть на этот конкурс было крайне тяжело, было 16 тысяч заявок, из них отобрали только 100. Одни из них были мы. Всего из России были только две компании, которые приняли участие. Мы начали выступать в номинации Hardware и раскрывать свои финансовые показатели. К тому моменту у нас уже были подписаны длинные контракты, и оборот составлял порядка 1 млн долларов. В жюри был редактор европейского Forbes. У них как раз-таки в тот момент формировался впервые в истории список предпринимателей младше 30 лет. Написали об этом, пошел огромнейший информационный шум, и у нас увеличилось количество дилеров после этого в 2,5 раза: было на тот момент семь, стало около 20. Нам начали доверять. Начали писать люди из Европы: а что вы делаете, если вас журнал признал такими успешными? Наверное, с вами стоит иметь дело. И это послужило следующим толчком к нашему развитию. Сейчас уже сентябрь 2016 года. Мы дважды выполнили объем, который реализовали в 2015 году, хотя еще только девятый месяц, а мы уже дважды выполнили тот объем и по производству, и по финансам. Сейчас мы активно разрабатываем третью версию нашего робота. Будет большая презентация на форуме «Открытые инновации» в октябре в Москве.

Кому и за что вы бы сейчас хотели сказать спасибо за то, что так все получилось? Не случайным обстоятельствам, как то что робот выкатился за ворота и это имело такой неожиданный эффект, что о вас узнали и к вам пришли, а у вас, оказывается, есть,что предложить. Кому всерьез хотите сказать спасибо, что все так получилось? Может, родной школе, может быть, институту, Ужакову, Фонду «Сколково»?

Олег Кивокурцев: Хотелось бы сказать большое спасибо Российской венчурной компании, их конкурсу GenerationS — они решают огромнейшую проблему российских технологий. Они доносят до ученых, до молодых специалистов то, что знания и разработки можно коммерциализировать, это не так сложно, они эти знания дают, что, собственно, когда-то нам очень помогло, и мы этими знаниями пользуемся до сих пор. Спасибо хотелось бы сказать им. Но и, соответственно, нашему Пермскому политехническому университету, который дает одно из лучших технических образований на сегодняшний день в России.

Вы откуда знали про все, как делать роботов? Это совсем передовая вещь. Оттуда знали?

Олег Кивокурцев: Именно оттуда знали, изучали, брали базу знаний и читали очень много зарубежной технической, научной литературы и применяли эти знания. Конечно же, всего знать заранее не получается, разработка технологических продуктов — это сложный процесс, требует огромнейшего терпения, усилий и финансов. Но мы с этим пока справляемся и останавливаться не планируем. Естественно, я бы хотел сказать огромнейшее спасибо российским СМИ. Они всегда очень открыты, и всегда нравится с ними сотрудничать.

Вы сами создаете повод. Робот на улице — нарочно не придумаешь.

Олег Кивокурцев: Благодаря тому, что СМИ такие инфоповоды берут, у нас получается очень активно развиваться.

Я правильно понимаю, что от государства денег вообще не брали?

Олег Кивокурцев: Мы единственный раз выиграли в конкурсе GenerationS 1,25 млн рублей.

Такая стипендия для компании.

Олег Кивокурцев: Но мы уже трижды выплатили эти деньги в качестве налогов. И все, в принципе, больше от государства денег не просили, не брали. Бывает, предприниматели говорят: почему государство нам не дает денег, мы такие передовые. Это никогда работать не будет. Нужно просто идти и делать. У государства совсем другие функции: есть специальные институты, которые дают деньги. Нужно этим и пользоваться.

На Восточном форуме вы зачем?

Олег Кивокурцев: Здесь мы представляем наши разработки в рамках стенда Сбербанка.

Это уже ваш клиент?

Олег Кивокурцев: Это наш клиент.

Вы поставляете свои роботы за границу. А в России есть спрос?

Олег Кивокурцев: Пока мы еще только начали поставлять роботов за границу: экспорта менее 30%, остальное — это все Россия. Наши роботы на сегодняшний день расположены по всей России от Крыма до Якутска. Пока на Дальнем Востоке наших роботов нет, но я думаю, что это вопрос времени. Дальневосточный форум может нам в этом помочь. Здесь мы представляем наши технологии на стенде Сбербанка, это наш клиент. Мы потихонечку начинаем внедрять туда наших роботов. Они повышают сервис и лояльность клиентов. На форуме наших роботов можно найти, с ними пообщаться. Они расскажут про все продукты, какие делает Сбербанк, ответят на любые вопросы. Я думаю, что в будущем, лет через 20, а может, даже меньше, наш робот будет стоять во многих отделениях Сбербанка.

Спасибо и удачи.

Илья Копелевич

Россия. ПФО > СМИ, ИТ > bfm.ru, 2 сентября 2016 > № 1884980 Олег Кивокурцев

Алексей Улюкаев: РФ предложила Японии 49 инвестпроектов в рамках сотрудничества

Илья Копелевич

Глава Минэкономразвития в интервью Business FM на Восточном экономическом форуме во Владивостоке уточнил, что экономическая повестка российско-японской встречи не связана с политикой

Во Владивостоке началась встреча Владимира Путина с японским премьером Синдзо Абэ. Российский президент заявил, что Москва внимательно изучает предложения, сделанные Токио. Путин отметил, что «очень важно с политического уровня поддержать намерение бизнес-сообщества развивать взаимные проекты». В свою очередь, Абэ сказал, что Япония готова приложить максимальные усилия для развития отношений с Россией.

Еще до начала встречи о планах экономического сотрудничества между Россией и Японией Business FM рассказал министр экономического развития Алексей Улюкаев. С ним на полях Восточного экономического форума побеседовал главный редактор радиостанции Илья Копелевич.

Это очень крупное, важное, отчасти для нас неожиданное событие — большая российско-японская встреча, причем не только на высшем уровне, но и на экономическом. Какая есть между нами сейчас экономическая повестка, как давно это готовилось, и что будет обсуждаться?

Алексей Улюкаев: Готовилось с мая. Я считаю, что майская встреча в Сочи президента Путина и премьера Абэ была исторической, на которой мы договорились, что называется, котлеты отдельно, а мухи отдельно. Работа очень важная, она ведется по линии министерств иностранных дел. Экономическая повестка не будет с ней связана, она будет вестись по специальному плану, так называемому плану из восьми пунктов, куда входит энергетика, и апстрим, и даунстрим, городская среда, медицина, сотрудничество по линии малого и среднего предпринимательства, региональная работа на Дальнем Востоке, модернизация промышленности и сельского хозяйства. Для подготовки этой встречи в мае я ездил в Японию, встречался с нашими коллегами, в том числе с недавно назначенным министром промышленности, экономики и торговли. Тогда он еще не был в этом статусе, сейчас он получил дополнительные погоны министра по экономическим связям с Россией.

То есть это министерство было создано специально после майской встречи?

Алексей Улюкаев: Честно говоря, я не знаю, будет ли это министерство.

Тем не менее специальное правительственное агентство, которое будет заниматься экономическими связями.

Алексей Улюкаев: Там есть координационный частно-государственный комитет. Он возглавляется как раз министром экономики, промышленности и торговли, со стороны бизнеса там есть сопредседатель. Это такой форум для рассмотрения инвестиционных проектов и так далее. Кроме того, мы предложили нашим японским друзьям создать рабочую группу, уже просто государственную, и было бы резонно, чтобы ее возглавил как раз министр промышленности, экономики и торговли Японии и министр экономического развития Российской Федерации. Мы передали 49 инвестиционных проектов по всем разделам плана, сейчас ждем ответа от японской стороны. У нас есть и некоторые практические результаты. В чем большая проблема? У нас есть набор серьезных инвестиционных проектов с Японией, которые перестали реализовываться, потому что прекратилось финансирование. Японские банки считают большим риском с точки зрения антироссийских американских санкций работу по кредитованию поставок и так далее. Японский бизнес терпит большие убытки, плохо со всех сторон. У них есть такой государственный банк JBIC по внешней торговле, но он по закону может кредитовать вместе с частным бизнесом. В принципе, это правильно. Сейчас сделали исключение именно для того, чтобы как-то столкнуть с мертвой точки наши российско-японские инвестиционные связи, в июле как раз было подписано, JBIC кредитует стопроцентно первый проект по созданию порта Восточный.

Я правильно понимаю, что этот государственный банк развития не боится американских санкций?

Алексей Улюкаев: Да. Есть еще категория так называемых региональных небольших банков, которые точно не боятся санкций, потому что они не делают проводки через счета американских банков. Но у них не большой ресурс. По одному проекту мы тоже с банком Хоккайдо работаем, они кредитуют один небольшой проект. А это большие объемы, и мы сейчас договариваемся и, думаю, договорились в основном о том, что мы сможем этот опыт использовать для других крупных проектов, мы обсуждаем его возможность для проектов в области «Арктик СПГ», второй этап после «Ямала СПГ», у нас есть проект «Аммоний-2». В свое время «Аммоний-1» был прокредитован японской стороной и вступил в работу в начале этого года, сейчас мы хотим делать его второй этап, тоже, может быть, если получится, на основном стопроцентном кредитовании JBIC.

Вы сказали 49 проектов. Каких отраслей они касаются? Я так понимаю, энергетика во главе.

Алексей Улюкаев: Я уже назвал отрасли. Да, во главе энергетика: расширение мощностей «Сахалин-2» по производству сжиженного природного газа, переработка — Амурский газоперерабатывающий завод, некоторые другие. Там есть проекты, которые находятся уже на высокой стадии разработки. Часто это просто второй или третий этап существующих проектов, а есть совершенно новые, которые японским коллегам еще не знакомы, это просто наше предложение.

В ходе форума было подписано с Mazda инвестиционное соглашение, или это история, которая развивалась самостоятельно, без нового импульса?

Алексей Улюкаев: И так, и так. История с Mazda более длинная. Первый специнвестконтракт подписан — это завод двигателей, будем работать дальше.

49 инвестпроектов — какая это примерно сумма японских инвестиций, и о каком сроке можно говорить?

Алексей Улюкаев: Часть из них японцам совершенно не знакома, мы сейчас ждем их фидбек. Их будет меньше. Это пока наши интересы. Там совершенно разные проекты. Есть сравнительно небольшие — несколько десятков миллионов долларов, есть и миллиардные, например, «Арктик-СПГ».

Россия. Япония > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 2 сентября 2016 > № 1881742 Алексей Улюкаев

Олег Кожемяко: Надо смелее передавать полномочия по «прибрежке» региону

Тему участия субъектов Федерации в регулировании рыболовства поднял на ключевой сессии в рамках ВЭФ глава Сахалинской области Олег Кожемяко. Нужно смелее передавать полномочия на региональный уровень, особенно в «прибрежке», заявил губернатор.

Глава Сахалинской области Олег Кожемяко выступил на ключевой сессии в рамках ВЭФ «Водные биоресурсы Дальнего Востока в обмен на инвестиции». Губернатор высказал позицию по вопросам распределения квот на инвестиционные цели, обновления флота, сообщает корреспондент Fishnews.

Также Олег Кожемяко выступил с предложениями в сфере добычи водных биоресурсов в шестимильной зоне — в регионе реализуется экспериментальный проект по упрощению доступа населения к рыбным запасам. Недавно вступили в силу соответствующие изменения в правила рыболовства. Губернатор предложил расширить перечень разрешенных орудий лова, увеличить их размеры. «Если мы запустили этот механизм, давайте запускать так, чтобы рыбаки могли по нему выйти и что-то поймать», - сказал глава региона.

Отметил он и перспективы электронных торговых площадок по реализации рыбопродукции — правительство Сахалинской области совместно со «Сбербанком» продолжает работу над этим проектом, определены направления для его развития.

Также губернатор обратился к теме участия субъектов Федерации в регулировании рыболовства. Нужно смелее передавать полномочия в этой сфере на региональный уровень, особенно в части «прибрежки», уверен глава Сахалинской области. В качестве примера он привел ситуацию с распределением рыбопромысловых участков. «Не может федеральное агентство следить за каждой речкой — возникает путаница, роль региона незначительна в этом вопросе. Надо смелее передавать полномочия по «прибрежке» региону — и на месте мы разберемся. Так было раньше, и считаю, что нужно к этой модели возвращаться», - заявил Олег Кожемяко.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 2 сентября 2016 > № 1881533 Олег Кожемяко

Выступление Министра Вероники Скворцовой на сессии "Стратегические векторы развития здравоохранения на Дальнем Востоке" в рамках Восточного экономического форума

Уважаемые коллеги!

Данная сессия посвящена вопросу номер один для страны – развитию здравоохранения.

Позитивные изменения, которые наблюдаются в округе за последние несколько лет, позволили значительно приблизить Дальний Восток

к целевым показателям в области здравоохранения. Достаточно сказать, что показатель младенческой смертности в ДФО за период с 2014 по 2015 годы снизился с 9 на 1000 родившихся живыми до 7,5, а по итогам 7 месяцев текущего года опустился еще ниже, до 6,4 на 1000 родившихся живыми.

Также наблюдается снижение смертности от основных причин. За 7 месяцев текущего года показатель смертности на Дальнем Востоке снизился на почти на 4 % и составил 12,5 на 1000 населения. При этом в большинстве регионов Дальнего Востока показатель смертности значительно ниже, менее 9 на 1000 населения.

С 2012 года в ДФО успешно выстраивается 3-х уровневая система здравоохранения. Уже сейчас более 70% объемов медицинской помощи на Дальнем Востоке оказывается в первичном звене. Хотелось бы отметить, что мы не только сохранили систему фельдшерско-акушерских пунктов, но и развили ее. В ближайшие годы будут построены 43 модульных ФАПа и 4 врачебных амбулатории общей практики. При этом в Российской Федерации за прошлый год было построено 580 и отремонтировано почти 300 ФАПов. Также важно отметить, что Минздравом России была создана геоинформационная система и обновлены правила размещения стационарных объектов первичного звена.

Благодаря этому существенно увеличились число профилактических осмотров и охват диспансеризацией жителей Дальнего Востока. По результатам первого полугодия 2016 года Дальний Восток смог обеспечить одну из самых высоких в стране активную выявляемость онкологической патологии – 30% от всех диагностированных заболеваний. Например, Евросоюз ставит перед собой задачу выявлять 20-30% онкологических патологий, а аналогичной показатель по Российской Федерации в среднем составляет 21%.

Говоря о скорой медицинской помощи на Дальнем Востоке, необходимо отметить, что в округе очень низкая плотность населения. Причём если для городов она составляет 1 человек на 1 кв. км, то в отдаленных районах этот показатель равен 0,2 – 0,1. В этой связи очень сложно организовать срочный вывоз, эвакуацию для оказания своевременной экстренной помощи. Из 6 миллионов жителей Дальнего Востока 210 тыс находятся в зоне риска из-за невозможности их транспортировки в течение «золотого часа» в медицинскую организацию.

Мы не только совершенствуем работу скорой помощи через формирование централизованных диспетчерских в системе ГЛОНАСС, но и активно развиваем санитарную авиацию. За последние 1,5 года количество вылетов увеличено в 2 раза. Сейчас на Дальнем Востоке ежегодно осуществляется до 5,6 тыс. вылетов, но это примерно в 2 раза ниже, чем нам нужно для обеспечения потребности населения. Поэтому один из приоритетных проектов, который был отобран на этой неделе президиумом при Президенте Российской Федерации, полностью посвящен развитию санитарной авиации, в том числе – на Дальнем Востоке, так как это зона для нас наиболее значима.

С 2010 года реализуется система межмуниципальных технопарков, где оказывается специализированная медицинская помощь при острых сосудистых нарушениях, остром коронарном синдроме, инфаркте миокарда и других сердечно-сосудистых заболеваниях. В этих центрах высококвалифицированную помощь получают более 70% нуждающихся.

Во Владивостоке функционируют 1 региональный сосудистый и 9 первичных межмуниципальных сосудистых отделений, которые соединены сетью телемедицины. Это позволяет в круглосуточном режиме снимать информацию с компьютерных томографов и анализировать ее на уровне регионального сосудистого центра, при необходимости – обращаться к выездной хирургической помощи.

Третий уровень системы – это развитие высокотехнологичной медицинской помощи. За последние годы в округе было создано 4 перинатальных центров и несколько высокотехнологичных центров. В начале 2017 года мы планируем сдать два новых перинатальных центра, один из них на Сахалине, другой - в Республике Саха (Якутия). Это позволило нам существенно нарастить объемы высокотехнологичной помощи населению.

Перед нами стоит задача развития информационной системы и IT-технологий. Это второй приоритетный проект, который был утвержден на этой недели. В настоящее время на Дальнем Востоке только 30% территории покрыто широкополосной связью Интернета.

Например, Приморский край обеспечивает только начальный уровень информатизации, 4 региона Дальнего Востока имеют базовый уровень, 2 региона, на сегодняшний день, не имеют информатизации.

На модернизацию медицинской инфраструктуры мы направили 40,5 млрд руб. Благодаря программе модернизации удалось компьютеризировать медицинские организации, городские больницы, поликлиники и региональные учреждения.

Россия. Азия. ДФО > Медицина > minzdrav.gov.ru, 2 сентября 2016 > № 1880973 Вероника Скворцова

Совещание по вопросу о паводковой ситуации на Дальнем Востоке.

Владимир Путин провёл совещание с заместителем Председателя Правительства – полпредом Президента в Дальневосточном федеральном округе Юрием Трутневым, главой МЧС Владимиром Пучковым и губернатором Приморского края Владимиром Миклушевским. Обсуждалась ситуация, сложившаяся в отдельных регионах Дальнего Востока в связи с наводнением.

В ходе совещания глава государства заявил о необходимости наладить связь с попавшими в зону подтопления населёнными пунктами, обеспечить снабжение пострадавших районов водой и продуктами питания.

Владимир Путин также выразил соболезнования семье погибшего при ликвидации последствий паводка начальника Главного управления МЧС по Приморскому краю Олега Федюры.

По итогам совещания Президент дал поручение премьер-министру Дмитрию Медведеву подготовить постановление Правительства, предусматривающее оказание всесторонней помощи регионам и содействие людям, оказавшимся в трудном положении. Региональным властям поручено совместно с МЧС максимально оперативно определить уровень и масштабы необходимой помощи.

* * *

В.Путин: (Обращаясь к В.Миклушевскому) Владимир Владимирович, Вы собирались в регионы – посмотреть, что происходит после известных событий, связанных с непогодой. Владимир Андреевич [Пучков] мне докладывал о том, как идет работа. Давайте обсудим это в небольшом составе совещания.

В.Миклушевский: Владимир Владимирович, я так и сделал: я вчера улетел в пострадавшие регионы, провел там совещание. Сегодня ко мне присоединился Владимир Андреевич.

Кратко докладываю: подверглись подтоплению 13 муниципальных районов из 34, которые есть в Приморье. По сути, выпало до трехмесячной нормы осадков за три дня. Подтоплено 2338 домов, в которых проживает 5 тысяч человек, и 1062 придомовых территории.

На дорогах общей протяженностью 27 километров наблюдаются переливы. В настоящее время от внешнего мира остаются отрезанными 17 населенных пунктов, отсутствует связь с 19-ю населенными пунктами по причине того, что отсутствует электроэнергия, я чуть позже об этом скажу.

Подтоплено девять социально значимых объектов: четыре детских сада, четыре школы, одна больница. Отключено электроснабжение в 51 населенном пункте в 11 муниципальных образованиях, всего почти 7 тысяч домов, в которых проживает 27642 человека. Эвакуирован 641 человек, из них 466 размещены в восьми пунктах временного размещения.

Я вчера сразу по прилету был в ПВР, мы сегодня еще раз туда заходили с Владимиром Андреевичем…

В.Путин: В качестве ПВР что используете?

В.Миклушевский: Сейчас там используется ледовая арена – в Чугуевке есть ледовая арена, и в ней есть подсобные помещения, буфет, люди размещены. Это не с моих слов, а с их слов – они довольны: там есть кровати, есть белье чистое, и несколько раз повторяли, что их там хорошо кормят, то есть в этой части довольны.

Дальше мы были в нескольких селах сегодня, в том числе отрезанных от внешнего мира, – там люди, конечно, обеспокоены. Понятно их состояние, особенно когда связи нет – я был в одном из сел, там нет связи… В целом, просят воды, потому что источники водоснабжения, по сути, испорчены паводковыми водами, и мы сейчас вместе с МЧС активно этим занимаемся; питание – крупы, консервы. Такая сейчас ситуация.

У нас отрезаны два крупных районных центра, это Кавалерово и Дальнегорск.

В.Путин: Сколько там человек живет?

В.Миклушевский: В каждом примерно по 40 тысяч человек.

В.Путин: Большие населенные пункты.

В.Миклушевский: Да, поэтому, как только спадет вода, мы немедленно приступим к восстановлению дорожного покрытия, потому что вода верхом идет. И думаю, что буквально в течение суток, я надеюсь, мы восстановим движение к этим населенным пунктам. Пока мы задействовали группировку сил и средств в составе 14,5 тысячи на устранение [последствий], 400 единиц техники, 78 плавсредств. Это касается, прежде всего, конечно, и наших плавсредств, то есть краевых, и МЧС.

Кроме этого, я запросил помощь у армии, у Сергея Кужугетовича [Шойгу], и дополнительно сейчас прибывают (речь идет об инженерных войсках, прежде всего – восстановление дорог и мостов, потому что на это требуются большие силы) 3,5 тысячи человек и 400 единиц техники. Они сейчас прибывают в край.

Ситуация непростая.

В.Путин: Послушайте, конечно, нужно думать о восстановлении дорожного сообщения, автомобильного сообщения, дороги надо восстанавливать. Но пока это не сделано, люди не должны чувствовать себя брошенными. Поэтому нужно связь восстановить как можно быстрее. Там разные варианты восстановления связи есть, ничего сложного при современной технике здесь нет, нужно просто это сделать. Первое.

И второе – конечно, наладить с помощь МЧС (сейчас Владимир Андреевич доложит) снабжение продуктами питания, водой.

Пожалуйста, Владимир Андреевич.

В.Пучков: Товарищ Президент Российской Федерации!

С учетом оценки обстановки введен федеральный уровень чрезвычайной ситуации, развернута мощная группировка сил общей численностью 14,5 тысячи человек и более тысячи единиц техники. Работают вместе подразделения МЧС России, прибывает Министерство обороны, подразделения Минздрава, МВД и других федеральных структур и работают все службы Приморского края и муниципальных образований.

В настоящее время приоритет нашей работы – это оказание помощи и поддержки населению в населенных пунктах, которые отрезаны. Мы организовали поддержку и размещение на восьми пунктах временного пребывания, трехразовое горячее питание, работает медицина, работают психологи, все службы. И с сегодняшнего дня работает воздушный мост: товарищ Президент, мы с учетом того, что нет транспортной доступности, организовали доставку воды, продуктов питания, медикаментов, а также жителей, которые оказались отрезанными по тем или иным причинам.

Кроме того, организована работа, комплексные оценочные бригады уже приступили к своей деятельности. Как только уходит вода, мы с привлечением местных жителей осуществляем оценку домовладений и оказываем всяческую необходимую помощь и поддержку. За каждым домовладением у нас закрепляются расчеты спасателей, пожарным помогаем расчистить дворы, навести порядок в домах, и эта работа у нас только начинается, потому что после ухода воды предстоит очень большой объем работы.

Также организовали взаимодействие с энергетиками, потому что легли в том числе и тяжелые линии ЛЭП, 115 киловатт. И сейчас шаг за шагом, товарищ Президент, энергетику будем подключать, но только после того, как расчетами будут расчищены домовладения, пожарными автомобилями мы откачаем из подвалов воду и проведем просушку всех помещений.

У нас в зоне затопления оказалось большое количество школ, детских садов и других социально значимых объектов. Мы также в приоритетном порядке организовали мониторинг их состояния, и как только полностью уходит вода, занимаемся восстановлением. Сейчас в трех муниципальных районах занятия планируется начать 5 сентября, и мы сегодня с главами муниципальных образований дополнительно обсудили размещение ребятишек (там, где не будет представляться возможности их учить) в других школах, предусмотреть транспорт, размещение и решение всех других задач, чтобы детишки могли учиться. Хотя сегодня мы с детворой пообщались: не все хотят попасть в школу, хотя мы сказали, что учиться нужно.

В целом работа организована, мы внимательно под эгидой Национального центра управления в кризисных ситуациях мониторим ситуацию, организовываем взаимодействие с нашими китайскими коллегами. По прогнозу, у нас 4 сентября ожидается циклон со стороны Китая, и 5–6 числа может тайфун из Японии юг Приморья также затронуть. Но мы наращиваем группировку сил, подключили наши спасательные подразделения из Сибири, из других регионов, и работа будет продолжаться.

Еще раз докладываю, товарищ Президент: приоритет нашей работы – это оказание помощи людям в этой сложной ситуации.

В.Путин: Вот видите, погода не успокаивается, возможны еще неожиданности, связанные с погодой, поэтому нужно быть к этому готовыми. Первое.

Второе. Нужно здесь иметь такую группировку, которой будет достаточно для решения всех задач, которые встают в связи с этой непогодой.

Знаю, что у вас есть потери, к сожалению, погиб ваш сотрудник. Передайте соболезнования его семье, и разумеется, нужно все сделать для того, чтобы их поддержать – членов семьи.

И конечно, нужно сделать то, о чем я сказал. Люди и в крупных населенных пунктах (по 40 тысяч – это крупные населенные пункты), и в маленьких населенных пунктах, отдельно стоящие даже какие–то строения не должны быть брошены. Надо внимательно все посмотреть, никто не должен быть забыт. А в тех [населенных пунктах], которые сейчас оказались отрезанными, нужно, повторяю еще раз, наладить связь, безусловно. На вопросы медицины обратите внимание – никто из вас об этом не сказал – в этих условиях это очень важно. И нужно, чтобы местные муниципальные органы власти работали ритмично, чтобы у них была связь с региональными властями и с силами МЧС.

(Обращаясь к Ю.Трутневу.) Юрий Петрович, я Вас прошу держать это на контроле, и завтра до конца дня мне доложите, как идет работа по оказанию помощи людям.

Ю.Трутнев: Есть.

Россия. ДФО > Экология > kremlin.ru, 2 сентября 2016 > № 1879050

Интервью международному информационному холдингу Bloomberg. Часть 4.

Публикуем четвёртую часть интервью Президента международному информационному холдингу Bloomberg. Запись состоялась 1 сентября во Владивостоке.

Дж.Миклетвейт: Последний вопрос по «двадцатке» – Эрдоган. Когда недавно турецкие танки вошли на территорию Сирии, Вы не протестовали особенно. Почему? Вы считаете, что Турция сейчас перешла ближе к вашим позициям, что всё–таки в какой–то степени Президент Асад останется в будущем, или как? Вы как–то изменили своё отношение к Президенту Эрдогану? Вы говорили, что он ударил вас в спину, когда был сбит российский бомбардировщик. Что–то изменилось в Турции, как Вам кажется, как Вы считаете?

В.Путин: Прежде всего, мы исходим из того, что Турция принесла извинения за инцидент, который произошёл, за гибель наших людей, сделала это прямо, без всяких оговорок, и мы это ценим. Президент Эрдоган пошёл на это, и мы видим явную заинтересованность Президента Турции в полноформатном восстановлении отношений с Россией. У нас много совпадающих интересов и в регионе Чёрного моря, и в глобальном плане, и в регионе Ближнего Востока.

Мы очень рассчитываем на то, что нам удастся наладить конструктивный диалог, у нас много больших проектов в сфере энергетики – тот же самый «Турецкий поток». Думаю, что мы его в конечном итоге реализуем, во всяком случае первую часть, касающуюся расширения транспортных возможностей и увеличения поставок на внутренний турецкий рынок, но с возможностью транспортировки и для европейских партнёров, – если они опять же этого захотят, если Еврокомиссия будет это поддерживать.

У нас очень большой проект по строительству атомной электростанции – по уникальным условиям. Они состоят там из нескольких элементов: мы кредитуем, владеем и эксплуатируем. Эта уникальность даёт нам основания полагать, что это реализуемый проект с учётом тех договорённостей по экономическим параметрам, в основе которых лежит стоимость киловатт-часа электроэнергии, что это будет экономически выгодный проект обеим сторонам.

Но кроме всего прочего, как я уже говорил, у нас есть взаимное стремление прийти к договорённости по проблемам региона, в том числе и по сирийской проблеме. Я как считал, так и продолжаю считать, что извне нельзя ничего решать по политическим режимам, по смене власти. Когда я слышу, что какой–то президент должен уйти, слышу не внутри страны, а со стороны, то это вызывает у меня большие вопросы. Я уверен просто, и такую уверенность мне придают события последних десяти лет, а именно попытки демократизации в Ираке, попытки демократизации в Ливии, – мы видим, к чему это там привело: по сути, к развалу государственности и к росту терроризма.

Где в Ливии Вы видите элементы демократии? Может быть, они когда–то возникнут, я очень на это рассчитываю. Или продолжающаяся гражданская война в Ираке – а что там будет вообще с Ираком в целом в будущем? Пока это всё большие вопросы.

То же самое и в Сирии. Когда мы слышим, что Асад должен уйти (почему–то со стороны кто–то так считает), то у меня большой вопрос: а к чему это приведёт? Вообще, соответствует ли это нормам международного права? Не лучше ли набраться терпения и способствовать изменению структуры самого общества – и, набравшись этого терпения и способствуя изменению структуры общества, подождать, пока произойдут естественные изменения внутри.

Да, это не произойдёт с сегодня на завтра, но, может быть, в этом и заключается политическая мудрость – в том, чтобы не суетиться, не забегать вперёд, а постепенно вести дело к структурным изменениям, в данном случае в политической системе общества.

Что касается действий Турции. Мы находимся в контакте с нашими турецкими партнёрами. Всё, что противоречит международному праву, мы считаем недопустимым. Но мы находимся в контакте и на политическом уровне, и на уровне Министерства обороны, Министерства иностранных дел. Уверен, что и на встрече с Президентом Турции господином Эрдоганом в Китае мы тоже будем об этом говорить.

Дж.Миклетвейт: По Сирии. Мы приблизились к соглашению между Россией и США по плану того, что будет с Сирией в итоге. Мне кажется, что там были переговоры, и недавно мы всё–таки небольшой шажок в этом направлении сделали, небольшой прогресс достигнут всё–таки.

В.Путин: Вы знаете, переговоры идут очень тяжело. Одна из кардинальных сложностей заключается в том, что мы настаиваем, и против этого не возражают наши американские партнёры, что так называемая здоровая часть оппозиции должна быть отделена от радикальных группировок и террористических организаций, таких как «Джабхат ан-Нусра». А у нас складывается впечатление, что «Джабхат ан-Нусра» и иже с ней мимикрируют, другими названиями себя уже обозначают, но по сути ничего не меняется. Они начинают поглощать так называемую здоровую часть оппозиции, и в этом нет ничего хорошего. Кроме всего прочего, это уже не элемент внутренней борьбы – это пришлые боевики, получающие вооружение и амуницию из–за границы. И, по сути, наши американские партнёры с этим согласны, но они не знают, как это сделать.

Тем не менее, несмотря на все эти сложности, мы всё–таки находимся на правильном пути. Должен отметить, что госсекретарь Керри проделал, конечно, колоссальную работу. Я удивляюсь его терпению и настойчивости одновременно. Но всё–таки, на мой взгляд, мы постепенно двигаемся в правильном направлении, и не исключаю того, что в ближайшее время можем уже о чём–то договориться и предъявить мировой общественности наши договорённости. Пока об этом рано говорить, но мне кажется, что мы действуем, как я уже сказал, двигаемся в нужном направлении.

США. Турция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 сентября 2016 > № 1879047 Владимир Путин

Встреча с перспективными инвесторами Дальневосточного федерального округа.

На полях Восточного экономического форума состоялась встреча Владимира Путина с перспективными инвесторами Дальневосточного федерального округа.

В.Путин: Добрый день, дорогие друзья, уважаемые господа! Я очень рад вас видеть.

Мы, собственно говоря, вчера ещё начали общение с некоторыми из здесь присутствующих – у стендов, у которых вы рассказывали мне о своих планах и о том, что уже сделано вами на Дальнем Востоке. И я начать наш разговор хотел бы с того, что выразить слова благодарности вам за то внимание, которое вы уделяете усилиям России по развитию нашего Дальнего Востока, в частности Приморского края, но не только Приморского, но и Хабаровска, Амурской области и так далее, включая и Камчатку, и Чукотку.

Вы видите, что мы предпринимаем в последние годы энергичные усилия для того, чтобы создать на этих территориях благоприятные условия для работы бизнеса. Выработана целая система мер и инструментов поддержки бизнеса на территории Дальнего Востока России: это и территории опережающего развития, и свободный порт Владивосток. А сейчас, вы знаете, это в целом пять портов на востоке страны, с очень льготными условиями ведения бизнеса, с минимальным административным сопровождением. Во всяком случае мы стремимся к тому, чтобы это сопровождение шло действительно на пользу бизнесу, а никак не сковывало вашу инициативу.

Вы тоже знаете, что уже создано 13 территорий опережающего развития, в пяти субъектах, как я уже говорил, запущен режим свободного порта. Набор льгот и преференций в этих свободных портах примерно такой же, как и на территориях опережающего развития.

Сегодняшняя встреча проходит по вашей просьбе, но и мы: и я, и мои коллеги – с удовольствием не только принимаем участие в ней, но и считаем её очень важной, потому что мы хотим послушать ваше мнение о том, что нам удаётся сделать по созданию условий для развития экономики на Дальнем Востоке, что нужно сделать дополнительно. Разумеется, самый взыскательный и самый объективный участник этого процесса – тот, на ком и лежат основные трудности в реализации проектов, поэтому мы вас выслушаем с удовольствием и готовы будем внести коррективы в нашу работу.

На этом я бы хотел свой монолог закончить, мы с удовольствием вас послушаем.

Наверное, нужно, чтобы кто–то взял на себя инициативу. Пожалуйста, уважаемые коллеги, мы вас просим начать эту дискуссию.

С.Колесников: Здравствуйте, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые участники совещания!

Компания «ТехноНИКОЛЬ» – это частная компания, у нас 49 предприятий в шести странах мира. 4 августа мы получили разрешение на пуск завода на территории ТОР «Хабаровск».

Мы производим строительные материалы, в частности каменную вату, кровельные материалы. И за последние два года наш экспорт вырос почти в четыре раза. Сейчас примерно 15 процентов нашей продукции в целом от Выборга до Хабаровска мы экспортируем. С прошлого года стали активно экспортировать в Китай, 25 августа начали поставки в том числе и в Канаду.

Соответственно с какими проблемами мы столкнулись? Проблем по ТОРу у нас уже нет, мы уже работаем. Мы столкнулись с тем, что при экспорте через пост «Пограничный» Уссурийской таможни наши машины, каждая вторая, стоят в очереди четверо суток, в то время как на западной границе мы проходим границу меньше чем за 12 часов. Естественно, что мы получили недовольство наших транспортных коллег, они подняли нам цены из–за этого. И в целом, конечно же, мы видим в этом узкое место.

И вторая проблема или предложение. У меня есть опыт работы с Европой: наши немецкие и польские коллеги могут приезжать к нам на заводы, а наши машины могут в принципе доезжать до любого европейского города. Нам было бы удобно, если бы мы не перегружали свою продукцию в Китае – мы её перегружаем, поскольку у нас нет соглашения: мы перевозим, границу пересекаем и перегружаем её в китайские машины. Нам было бы очень легко, если бы наши машины ездили по всей территории Китая.

И третий пункт. Мы уже с Минпромторгом согласовывали, и нас Денис Валентинович поддержал, – это субсидии на сертификацию экспортной продукции, поскольку стройматериалы сертифицируются во всех странах, это существенная статья. Если раньше мы поставляли в 30 стран, теперь ещё 49 добавилось, и эти расходы стали существенными для нас.

Спасибо большое.

В.Путин: Коллеги мои добавят, я коротко постараюсь ответить на Ваши озабоченности.

Первое – это таможня. Здесь несколько проблем, одна из них заключается в том, что водители занимают очередь на пункты пропуска до окончательного оформления документов, и потом это просто создаёт проблемы для них самих. Они сначала занимают очередь, а потом начинают документы оформлять. Но это, конечно, не значит, что таможня и пограничные службы не должны совершенствовать свою деятельность. В планах и таможни, и Пограничной службы ФСБ заложено решение вопросов, связанных с расшивкой этих сложных мест, с дополнительным строительством и с дополнительным количеством людей, которые должны на этих таможенных пунктах пропуска работать.

Кроме того, вы знаете о решении, что пункты пропуска должны работать круглосуточно, а сейчас они работают, по–моему, с 9 до 21 часа. Это необходимо согласовать, в том числе и прежде всего с нашими китайскими партнёрами. Мы над этим работаем, причём с обеих сторон, такие переговоры ведутся. В принципе решения приняты, нам нужно только их довести до реализации. Надеюсь, что это поможет в вашей работе. Я это услышал, понимаю, теперь ещё более понятно становится, что это реальная, практическая задача, которая перед нами стоит, и реальная проблема для вас при реализации своих бизнес-планов и практической работы.

Второй вопрос, который Вы затронули, связан с перегрузкой товаров. Проблема не в том, что у нас нет соответствующего соглашения с Китаем, – проблема в том, что в самом Китае есть ограничения, связанные с политикой Китайской Народной Республики по транспортировке и доставке грузов на территории Китая. У них общее правило, согласно которому машины должны двигаться по заданным маршрутам, первое, и, второе, [перевозки] осуществляются внутренними перевозчиками. Это касается не только российских перевозчиков, но и всех остальных.

Вместе с тем и наши китайские друзья понимают, что эти естественные ограничения создают проблемы для участников экономической деятельности. Мы сейчас с ними ведём переговоры по поводу того, как можно эту сферу деятельности либерализовать. Надеюсь, что мы достигнем каких–то конкретных решений, особенно если это касается конкретных производителей и конкретных маршрутов движения. Думаю, что мы найдём общий язык, и будет достигнута договорённость, во всяком случае что от производителя до получателя продукции можно будет разбюрократить эту проблему.

И ещё одна – субсидии. Вы знаете, что Российский экспортный центр субсидии выдавал, и у него было соответствующее финансирование. Я уже не помню, сколько первоначально мы выделяли денег.

Д.Мантуров: Владимир Владимирович, в РЭЦ всего было дано 8,9 миллиарда.

В.Путин: 8,9 миллиарда было дано. Я понимаю и знаю, что эти средства практически уже израсходованы. Стоит вопрос о том, чтобы дофинансировать их деятельность. Источник Минфином не определён в связи с бюджетными ограничениями, никаких других причин нет. Мы понимаем, что это нужно сделать, что это полезно сделать.

Есть разные предложения, у Минвостокразвития было предложение достаточно оригинальное, которое заключалось в том, что часть налогов, которые идут в федеральный бюджет, нужно направить на проблемы Дальнего Востока, в том числе и на решение этой задачи. Естественно, Минфин считает, что это подрывает единую систему бюджетирования, налогообложения, и он возражает. Тем не менее мы будем думать над тем, как эти деньги раздобыть. Я согласен, это реальный вопрос, который нужно решить.

(Обращаясь к Д.Мантурову.) Хотите что–то добавить? Пожалуйста.

Д.Мантуров: Если можно, Владимир Владимирович.

Сергей Анатольевич [Колесников] как раз сказал по поводу поддержки в части сертификации омологации на внешних рынках. Да, у нас отдельные мероприятия в «антикризисе» этого года прописаны. По следующей трёхлетке мы ведём работу в рамках нашего бюджета. И я думаю, что мы решим уже в этом году путём переориентации других мер поддержки, которые сегодня менее актуальны и востребованы. И тот запас средств, которые мы направим в этом году по этой статье, в том числе хватит, я думаю, и по следующему году. Поэтому, если Вы поддержите, мы в ближайшее время выйдем с такой инициативой.

В.Путин: Денис Валентинович нас всех порадовал. Если сделать это как можно быстрее, будет лучше.

Д.Мантуров: Около миллиарда рублей мы планируем пустить на эти мероприятия.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста.

М.Соколов: Вопрос первый был по поводу [пункта] пропуска «Пограничный». План по его расширению есть, проектная документация уже разработана, до конца этого года мы заключим договор на строительство со сроком его исполнения – I квартал 2018 года. Таким образом, необходимая ёмкость и пропускная способность – с учётом того, что будет, конечно, обеспечен и численный состав со стороны сотрудников пограничных служб и таможни, – будут обеспечены уже в начале 2018 года с нашей стороны.

В.Путин: Пожалуйста, Вадим Николаевич, прошу.

В.Мошкович: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые участники совещания!

Компания «Русагро». Мы реализуем проект по строительству свиноводческого комплекса, 30 миллиардов рублей инвестиций, вчера мы Вам докладывали на стенде.

Благодаря действиям Правительства, под Вашим руководством проблема продовольственной безопасности, на наш взгляд, решена. Сегодня основная задача – это открытие экспортных рынков, и, конечно, китайский рынок для нас один из ключевых, Игорь Иванович Шувалов активно этим занимается. Просим включить этот вопрос и в Вашу повестку дня, если можно.

В.Путин: Во–первых, мы уже об этом с нашими китайскими партнёрами разговаривали. Я говорил об этом и в ходе последнего визита в Пекин, партнёры знают об этом – больше того, они положительно к этому относятся. Мы указывали на то, какие страны имеют доступ на внутренний китайский рынок по мясу свинины. Они это все понимают, надеюсь, что решение будет. Мы эту дискуссию будем продолжать.

В.Мошкович: Второй вопрос уже на нашей, российской, стороне лежит – это африканская чума свиней. И без решения этой проблемы мы, несмотря на всё Ваши усилия, не откроем китайский рынок. Просьба уделить этому вопросу повышенное внимание. Распространение чумы идёт; мы пока не можем купировать, это большая проблема для нас.

В.Путин: Я знаю, мы последний раз это обсуждали на встрече в Тверской области, были разные предложения. Сейчас Минсельхоз в диалоге с Минприроды это изучают – мы найдём решение.

Пожалуйста, Андрей Рэмович добавит.

А.Белоусов: Во исполнение поручения Президента Российской Федерации, которое было дано как раз на совещании в Твери, Правительство сейчас подготовило развёрнутый план по борьбе с африканской чумой свиней.

Он касается двух аспектов. Первый аспект – это, собственно, пресловутые дикие кабаны, это простая сторона вопроса. Сложная сторона вопроса, но и решающая – это борьба с АЧС в личных подсобных хозяйствах.

Тем не менее решение есть, этот план будет в понедельник рассматриваться окончательно у вице-премьера Аркадия Владимировича Дворковича, и 7-го числа планируется доложить его Президенту уже публично. Поэтому работа такая ведётся.

В.Мошкович: Спасибо большое.

Третье. Владимир Владимирович, важный вопрос – это наука. Мы видим гигантский потенциал в генетике, селекции семян и животных. Просим Вас и этому вопросу уделить сегодня внимание, потому что мы можем расти дальше в сельском хозяйстве и выйти на все мировые рынки. Спасибо.

В.Путин: Мы этим и занимаемся, Вы знаете.

Пожалуйста, господин Маэда.

Т.Маэда (как переведено): Это вторая моя возможность встретиться с Вами, господин Президент, после Санкт-Петербурга.

Я хотел бы остановиться на двух вопросах. Первый – это значение рыночной интеграции не только российского Дальнего Востока, но и соседних стран, в том числе Японии.

Имеется меморандум о взаимопонимании с «РусГидро» относительно участия в капитале; кроме этого, они и мы будем осуществлять стратегические проекты в регионе, мы будем предоставлять финансовую поддержку современного энергетического оборудования на российском Дальнем Востоке. И мы надеемся, что будет обеспечена необходимая связь между Сахалином и островом Хоккайдо в Японии (северный остров в Японии), и это проложит путь к большей рыночной интеграции России и Японии.

Второе. Мы подписываем меморандум о взаимопонимании с Фондом развития Дальнего Востока по повышению эффективности деятельности специальных экономических зон, территорий опережающего развития. Из–за американских санкций потенциальные японские инвесторы испуганы, потому что это долгосрочные обязательства, – необходимо повысить у них уровень уверенности. У нас имеется опыт такой работы в других странах, например в Индии (промышленный коридор Дели – Мумбаи), а также в Мьянме, в их особой экономической зоне.

Самое главное – собрать необходимую информацию для того, чтобы разобраться в информации для потенциальных инвесторов, и сориентировать инвесторов с тем, чтобы они эффективнее инвестировали свои средства. Мы будем создавать совместную организацию вместе с Российским фондом развития Дальнего Востока для представления консалтинговых услуг, для повышения уровня менеджмента – вот то, что мы планируем делать.

Третье и последнее, мы будем предъявлять некоторые дополнительные требования. Например, мы подписали меморандум о стратегическом альянсе с «НОВАТЭК» на Ямале для того, чтобы проложить вот этот арктический путь для сжиженного природного газа с Ямала на Дальний Восток. Если у вас есть какие–то идеи создания, например, портовых возможностей, терминала для СПГ на российском Дальнем Востоке, то мы были бы очень рады предоставить поддержку для этого. Спасибо.

В.Путин: Что касается портовых возможностей на Дальнем Востоке. Вы знаете, что из всего сжиженного газа, который добывается у нас на Сахалине, скажем, в рамках проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2», 70 процентов идёт на японский рынок. Мы знаем потребности Японии, понимаем проблемы, связанные с ядерной энергетикой. Мы готовы к этому сотрудничеству, в том числе, если потребуется, и по развитию портовой инфраструктуры, потому что при транспортировке сжиженного газа есть свои особенности, требуются дополнительные инвестиции.

Но вот то, что делается на Сахалине, вполне всех устраивает и работает эффективно. Всё работает как часы, никаких проблем не возникает.

Есть идеи и по «Сахалину-3», в целом мы тоже это поддерживаем, вопрос только в договорённости между участниками экономической деятельности.

Что касается «Ямал СПГ», это крупнейший проект, идёт он достаточно успешно, на удивление. На удивление, потому что условия суровые, арктические, но всё идёт по плану, без всяких сбоев. И, если японская сторона заинтересована в получении продукта, я думаю, что здесь нужно просто вместе сесть и как следует подумать о логистике. Потому что мы понимаем, если по Северному морскому пути надо передвигаться, тогда надо понять, в какие сроки, когда, в какое время года. Или это можно делать по свопу вполне, здесь есть варианты. Потому что логистика смотрит на Европу в основном, на другие регионы мира, но по свопу вполне можно работать. И здесь мы можем договориться с кем угодно. «Газпром», допустим, может поставлять в одном направлении, а вы можете получать соответствующие квоты по другому. Можно договариваться и с другими производителями, можно с Катаром договариваться. Это предмет таких серьёзных переговоров и расчётов, но мы готовы к этому, и мы здесь не видим никаких проблем.

Теперь, что касается «РусГидро». Мы активно работаем и, по сути, считаем, что мы знаем, что нужно сделать, как нужно поставить точку в расшивке вопросов финансового характера, связанных с «РусГидро». Если японские наши партнёры и друзья собираются войти в капитал, мы будем это только приветствовать, здесь мы не видим никаких политических ограничений, у нас их ни от чего нет. Вы сказали сейчас про американские санкции, но мы никаких санкций в отношении Японии не вводили и вводить не собираемся, поэтому нужно просто работать и договариваться с партнёрами об условиях вхождения в капитал.

А «РусГидро» – одна из крупнейших мировых компаний в своей сфере, она будет работать, будет работать самостоятельно, это будет самостоятельная компания, мы не собираемся её ни с кем ни сливать, никак поглощать – ничего подобного здесь происходить не будет, эта компания будет работать как самостоятельная структура. А как с ней вам выстраивать отношения на будущее – я думаю, что здесь тоже варианты возможны.

Вы сейчас сказали про энергомост на Хоккайдо – мы давно об этом говорим и всячески будем поддерживать, нужно только найти способ, который сделает этот проект экономически целесообразным. Но я считаю, что это очень полезная вещь, это будет реальным шагом к интеграции региона.

М.Сато (как переведено): Я возглавляю компанию «Джей Джи Си», меня зовут Сато. Занимаюсь проектом на Ямале, и мы ещё в Хабаровске занимаемся выращиванием овощей в закрытом грунте – занимаемся такими разными задачами.

Как мы добиваемся успеха? Есть три причины: во–первых, это желание, скорость и прозрачность. Конечно, мы чувствуем, что есть желание со стороны Правительства на федеральном уровне, также со стороны местных властей. И для успеха в Хабаровске мы сотрудничали с российскими коллегами.

Что касается прозрачности, то это лицензии и прохождение всех процедур, это открытый подход со стороны Правительства. Мы очень благодарны в этом плане, это очень хорошо. Хабаровское правительство тоже нас всячески поддерживает, это, я думаю, важно.

И что касается скорости. Что требуется для инвесторов? Быстро проходить различные процедуры. Надо сокращать сроки, это будет залогом успеха. Короткий срок нужен, это открывает большие пути. Спасибо большое.

В.Путин: Срок решения каких вопросов, о каких вопросах Вы говорите? Какие конкретно вопросы, Вы считаете, требуют особого внимания, чтобы ускорить процедуры окончательного принятия решения, о чём речь?

М.Сато: Например, разрешение на строительство. Конечно, это уже ускорено, но хотелось бы ещё быстрее. Это просьба, конечно.

Чтобы в этом регионе работать, нужны выдающиеся кадры. Хотели бы, чтобы эти выдающиеся кадры не уезжали в другие регионы, это нам было бы очень полезно.

Ещё один момент: думаю, что цель – экспорт. Естественно, что здесь нужно улучшение условий по логистике – это, наверное, предложение. Мы с нашими российскими партнёрами очень хорошо сотрудничаем, увеличиваем инвестиции в контакте с малыми и средними предприятиями. Конечно, это тоже путь к дальнейшему успеху. Спасибо.

В.Путин: Что касается разрешения на строительство. Во Владивостоке находится губернатор Хабаровского края (я просто не знаю, здесь он или нет, наверное – нет, – мы его найдём), я попрошу его с Вами встретиться, и Вы поговорите с ним напрямую. Уверен, что реакция будет. Это первое.

Что касается логистики и экспортной ориентированности. Вы предполагаете из Хабаровского края или из Амурской области, где у вас сельхозпроизводство, экспорт на китайский рынок или на японский?

М.Сато: В основном на российский рынок сейчас.

В.Путин: Вы сказали, должна быть ориентация на экспорт – имеется в виду китайский рынок или японский?

М.Сато: Китайский.

В.Путин: Думаю, это очень правильно, потому что уровень благосостояния китайского народа растёт, где–то под 200 миллионов в ближайшее время людей будут ориентироваться на чистую агропродукцию, это совершенно точно будет интересно. Но мы не просто думаем над этим, а мы осуществляем ряд проектов в приграничных территориях в строительстве дорог, мостов и будем это делать дальше, даже не сомневайтесь – будет работа.

Министр транспорта, как осуществляются у нас планы по строительству моста в Амурской области?

М.Соколов: У нас в Амурской области строится мост между Благовещенском и Хэйхэ, в прошлом году подписано Межправительственное соглашение. Сейчас ищем совместно с Фондом Дальнего Востока инвесторов, в том числе с китайской стороны.

А что касается железнодорожного моста в Еврейской автономной области Нижнеленинское – Тунцзян, то проект стартовал с нашей стороны в этом году, и мы надеемся, что войдём в график и в 2018 году он будет введён в эксплуатацию.

В.Путин: То есть мы над этим работаем и будем работать дальше.

В.Рубахин: Владимир Владимирович, я представляю компанию «Агротек». Мы работаем на Камчатке и занимаемся производством продуктов питания, в частности работаем в сфере мясопереработки. Доля рынка, которую мы насыщаем своей продукцией, порядка 70 процентов. Пять лет назад мы реализовали проект в сфере свиноводства и постепенно наращиваем производство свинины, уже охлаждённой, в Камчатском крае.

Те меры поддержки, которые сейчас формируются на Дальнем Востоке, нам очень нравятся в целом. Мы чувствуем постоянно внимание Правительства по развитию Дальнего Востока и поддержку нашего проекта. В частности, нам было обещано строительство инфраструктуры.

Владимир Владимирович, если коротко, то в настоящее время мы планировали увеличить производство на Камчатке и полностью уйти от привозного импортного сырья, которое мы используем, в пользу своего, местного. Кормовая база у нас тоже развивается в Приморском крае. Мы потихоньку осваиваем, распахиваем новые земли, и именно это служит для того, чтобы дальше поставлять зерно на Камчатку, там есть комбикормовый завод. Проект получил поддержку и стал значимым для Камчатского края, поддержан Правительством – все плюсы.

Компания работает уже 20 лет на рынке, и ровно 17 лет мы берём кредиты во всех банках. Мы никогда не испытываем никаких проблем с этим, в том числе и с исполнением своих обязательств перед банками. Что интересно, последнее время мы стали испытывать трудности с крупнейшими банками Российской Федерации с госучастием. То есть затягиваются сроки рассмотрения наших кредитных заявок, и уже полтора года мы находимся между небом и землёй, как говорится. Знаете, ведь инфляция, постоянно финансовая модель крутится, и уже нет сил.

В этой ситуации мы обратились в Фонд развития Дальнего Востока. Мы знаем, что там есть недорогие ресурсы, но, к сожалению, и там всё подходит к концу, и требуются дополнительные усилия по наполнению этого Фонда. В связи с этим, Владимир Владимирович, к Вам вопрос. Есть ли в Правительстве Российской Федерации какая–нибудь программа по стимулированию банков к поддержке кредитования именно Дальнего Востока – для предприятий, которые сегодня, видя перспективы, хотят расти и развиваться дальше?

И второй вопрос. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы Фонд Дальнего Востока постоянно пополнялся средствами. Спасибо большое.

В.Путин: Что касается докапитализации Фонда, то это то же самое, что и предыдущий вопрос от Вашего коллеги. Этот вопрос связан с бюджетными ограничениями, тем не менее мы над этим думаем, и такие планы на последующие годы есть.

А вот работа с банками, конечно, заслуживает особого внимания, потому что банки ищут хороших клиентов, мне совершенно точно известно. И у них нет вопросов с наличием ресурсов на сегодняшний день, таких проблем у наших ведущих банков не существует: свободные ресурсы есть.

Что касается идеи, которую Вы сейчас сформулировали, а именно создать какой–то особый режим работы наших крупнейших банков с госучастием для Дальнего Востока, над этим точно надо подумать. Я попросил бы Минфин проработать и с ЦБ, и с ведущими центральными банками, подумать на эту тему. Это совершено точно небесполезно сделать. Правительство это делает, и нужно, чтобы наши финансовые институты тоже создали какие–то особые режимы работы по Дальнему Востоку. Понятно, что есть свои принципы работы финансовой системы в целом, это всё понятно, но в рамках этих принципов сосредоточить особое внимание на этих территориях не помешает, а даже будет очень полезно. Мы это пометим для себя и поработаем с ними.

Д.Сарана: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые участники совещания!

Владивостокский морской рыбный порт.

Дальний Восток – рыба и порты. По размеру наш порт второй во Владивостоке примерно из 20 и крупнейший в России по рыбной продукции. Предприятию уже скоро 80 лет, полторы тысячи сотрудников. Порт наш – давно универсальный, самые разные грузы, но рыба всегда остаётся в приоритете, в прошлом году мы в два раза увеличили её перевалку. Практически весь прирост добычи дальневосточной рыбы в прошлом году прошёл через наши краны, причалы.

В.Путин: Сейчас селёдка подошла?

Д.Сарана: Всё: и минтай, и селёдка.

В.Путин: Сейчас подошла какая?

Д.Сарана: Сейчас красная рыба.

В целом около 40 процентов всей дальневосточной рыбы проходит через нас. Раньше это было и 1,5 миллиона тонн в год, сейчас – 300–350 тысяч.

Тарифы постоянные уже лет пять, наверное (все рублёвые, естественно), то есть мы рынок держим, но на этом не останавливаемся. У нас сейчас большие планы развития, хотим по самым современным технологиям построить огромный холодильник на 40 тысяч тонн, это сразу на 50 процентов увеличит все ёмкости на Дальнем Востоке.

Проект достаточно дорогой, более миллиарда рублей, для отрасли это много. В принципе уже давно ничего подобного в портах не делалось. При этом – учитывая вид груза – экономика достаточно сложная и окупается долго. И здесь как раз очень кстати режим свободного порта Владивостока, он вовремя был принят.

На сегодня проект признан приоритетным Правительством, мы стали самым первым резидентом в свободном порту. Одобрено финансирование, подписано Фондом развития Дальнего Востока на 10 лет, меморандум мы как раз на прошлом форуме год назад подписали, сейчас всё готово. В целом Юрий Петрович [Трутнев], Министерство нам помогает, сопровождают – в общем, всё хорошо. Заканчиваем сейчас проектирование, к следующему году уже его возведём: 10-этажное здание почти, если считать высоту. Пригласим Вас, Владимир Владимирович.

Но проблема есть небольшая, она в чём: кроме холодильников, кранов, железных дорог в порту, складов, то есть наземной всей инфраструктуры, нам нужна собственно морская: сами причалы, доступ к морю. За этими причалами нужно следить, глубины нужно поддерживать, ремонтировать постоянно.

На Дальнем Востоке причалов у нас много, береговая линия – видите сами какая. Грузов не хватает. Многие причалы до сих пор государственные, остались со времён ещё приватизации, некоторые частные. Так вот в нашем случае деньги до них не доходят, они как бы государственные, но бесхозные. И в это время соседи вкладывают успешно в свою инфраструктуру, успешно её развивают, и нам конкурировать гораздо сложнее.

Чтобы грузы привлечь, тем более международные, нужна эффективность, нужны инвестиции, нужно технологии подтягивать и всё остальное. То есть нужны деньги, нужны инвесторы. Инвесторам нужна стабильность и понятность.

Владимир Владимирович, мы с коллегами, с экономистами всё просчитали, всю нашу портовую экономику по региону. Самый эффективный вариант для отрасли – это всё–таки приватизация того, что осталось: причалов. Либо, может быть, где–то концессия, если сначала восстановить надо. И налогов будет поступать больше в бюджет однозначно, инвесторы на много лет вперёд уверены сразу, и издержки у нас минимальные будут, стимул есть. Сохранность имущества: причалы – их никуда не увезут, в России они как были, так и останутся, поэтому рисков никаких нет.

Вы в августе в Волгограде именно про это говорили, я помню, читал. Были рекомендации рабочей группы Госсовета, на Сахалине Юрий Петрович и Игорь Евгеньевич Левитин были. Очень просим поддержать, разрешить приватизацию либо концессию для инфраструктуры в морских портах, терминалах на Дальнем Востоке, в свободном порту Владивосток. Это будет очень экономически эффективно, никаких расходов не нужно; даст нам мощный импульс развития. Необходимо Ваше государственное решение. Спасибо большое.

В.Путин: Государственно-частное партнёрство не устраивает?

Д.Сарана: Концессия есть. У нас есть такие разрушенные причалы здесь, Юрию Петровичу в прошлом году показывали, их приватизировать невозможно, их никто не купит, ни рубля не даст, туда нужно вкладывать и вкладывать. Их можно по ГЧП передать собственнику на 49 лет, он будет эти 49 лет вкладывать, содержать, потом как новенькие передаст обратно государству, тоже рабочий вариант. А там, где они хорошие, – их просто продать, будут доходы, и всё, потому что половина уже частных и так.

В.Путин: Давайте мы сейчас договоримся о том, что Минвостокразвития получит такое поручение и вместе с ведомствами, с Минэкономразвития, Росимуществом, Минтрансом всё это как следует просчитают и доложат. Я в целом считаю, что Вы правы. Что пропадает зря? Это должно быть пущено реально в хороший коммерческий оборот и приносить доход, быть элементом развития региона. Тем не менее, Вы меня извините, с голоса прямо здесь окончательное решение принять не можем, но в целом я на Вашей стороне, только надо проработать.

Д.Сарана: Спасибо большое.

В.Путин: Посмотреть все нюансы, на все стороны проблемы посмотреть, в том числе и вопросы конкуренции (я сейчас не говорю о каких–то других), вопросы, чисто связанные с экономикой. Спасибо.

Прошу Вас.

В.Путин: Посмотреть все нюансы, на все стороны проблемы посмотреть, в том числе и вопросы конкуренции (я сейчас не говорю о каких–то других), вопросы, чисто связанные с экономикой. Спасибо.

А.Сарапкин: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые участники совещания!

Компания «Амурагроцентр», мы – резиденты ТОРа «Белогорск», это сельскохозяйственный ТОР, который находится в Амурской области.

Задам, наверно, общий вопрос, который интересует всех резидентов и всех участников сегодняшнего совещания, которые занимаются инвестициями: это вопрос возврата НДС, который мы выплачиваем на таможне при импорте технологического оборудования, которое используем при строительстве наших объектов. Дело в том, что, на наш взгляд, не существует единой информационной базы или координации между Федеральной таможенной службой и Федеральной налоговой службой. Как правило, налоговики не могут, скажем так, корректно оценить добросовестность импортёра и не могут принять своевременное решение для возврата НДС, крайне необходимого нам для осуществления наших инвестиций.

Было бы неплохо, если бы дали поручение Минфину для того, чтобы все участники этого процесса были заинтересованы: и налоговики, и таможенники, естественно – мы, – чтобы своевременно получать эти средства и возвращать их дальше в инвестиции. Это первый вопрос.

Если можно, я второй вопрос сразу задам. Он касается, наверное, преимущественно сельхозпереработчиков: это вопрос субсидирования краткосрочных кредитов, которые мы получаем на закупку сельхозпродукции ежегодно. Мы берём средства в банках, срок кредита – не больше года, мы финансируем сельхозтоваропроизводителей, покупая сырьё будущего урожая, и покупаем в момент уже производства этого урожая непосредственно у них.

Существует федеральный закон. Каждый год Министерство сельского хозяйства принимает порядки, по которым мы имеем право получать эти средства. Учитывая напряжённость бюджета, мы это понимаем, уже второй год мы, переработчики, не получаем средств вообще. Сельхозтоваропроизводители, которые непосредственно работают на земле, в полях, имеют возможность получать эти средства, но не в полном объёме. А переработчики уже второй год практически лишены этого права. EBITDA [прибыль до вычетов] невысокая в переработке, бывает 5–6 процентов, высокая конкуренция, высокая насыщенность этих предприятий, но проценты составляют до половины EBITDA, то есть мы остаёмся в достаточно сложных условиях. Как предложение – может быть, если это возможно, хотя бы предприятиям, находящимся на Дальнем Востоке (у нас всё–таки не совсем равные условия с компаниями в Европейской [части] России), тем более на территории опережающего развития, дать возможность в каком–то объёме получать средства по субсидии коротких кредитов, направленных опять же для сельского хозяйства на закупку сырья?

В.Путин: Первая реакция с нашей стороны: несколько странно то, что сейчас сказали, потому что никаких ограничений на получение субсидий нет. Я лично не понимаю, с чем это связано, но, может быть, связано с какими–то чисто финансовыми ограничениями и приоритетами, которые выстраивает Минсельхоз, но мы посмотрим на это и на необходимость особого внимания к территориям Дальнего Востока ещё раз.

Думаю, что с учётом предыдущего выступавшего и Вашего [выступления] нужно будет всё–таки сориентировать ещё раз министерства и ведомства на принятие соответствующих решений по работе на Дальнем Востоке. Мы создали специальное Министерство, вице-премьер здесь и полпред, который занимается этим, но нужно выстроить, видимо, и дополнительно настроить работу министерств и ведомств, финансовой системы. Посмотрим насчёт этих субсидий ещё раз, почему сбои происходят.

Первый вопрос – НДС. В ТОРах, территориях опережающего развития, так же как и в свободном порту, принято решение об ускоренном возврате НДС. Вы в ТОРе не работаете, Вы не являетесь резидентом ТОРа, да?

А.Сарапкин: Мы являемся. Я начал с того, что мы являемся резидентом.

В.Путин: Тогда я не очень понимаю, в чём проблема.

А.Сарапкин: Вы знаете, я высказываю общее мнение всех участников территорий опережающего развития Амурской области.

В,Путин: Понятно.

А.Сарапкин: Коллективная просьба. Дело в том, что наше предприятие имеет свободную таможенную зону, и мы как бы от этого ушли, а другие резиденты ТОРа не являются.

В.Путин: И у них проблемы есть.

А.Сарапкин: У них нет такой возможности.

В.Путин: Да, я понял.

А.Сарапкин: Они не могут уже в течение значительного периода времени (я боюсь ошибиться – наверное, с год) получить эти возможности, потому что хозяйственную деятельность они не начали.

В.Путин: Хорошо. Первое, мы подумаем, как можно усовершенствовать эту систему так, чтобы она распространялась на всех участников экономической деятельности и как можно быстрее. Прошу на это обратить внимание моих коллег.

Вообще–то, мы специально для того, чтобы избежать сбоев подобного рода, передали ФТС (Федеральную таможенную службу) и ФНС (Федеральную налоговую службу) в ведение Министерства финансов. В Федеральной налоговой службе очень много внимания в последнее время уделяли разработкам соответствующих программ. Эти программы разработаны и достаточно эффективно функционируют. Именно для того, чтобы не было сбоев между двумя федеральными ведомствами, мною и было принято в своё время решение, не так давно, передать это всё под контроль и под управление Министерства финансов. Перед ФНС поставлена задача выработать единые информационные системы. Они сейчас над этим работают. Я справлюсь, в каком состоянии находится эта работа, и, конечно, мы постараемся подтолкнуть.

А.Сарапкин: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста, Дмитрий Владимирович.

Д.Конов: Уважаемый Владимир Владимирович!

Я представляю нефтехимическую компанию «СИБУР» и хотел бы рассказать об особенностях проектов, которые реализует «СИБУР» и в какой–то части «Газпром» в Амурской области. Почему я могу рассказать о проекте «Газпрома»? Потому что входящий в «СИБУР» проектный институт выполняет большую часть работ по проектированию и управлению проектом.

На схеме, которая перед вами, в принципе показана их взаимосвязь, этих проектов. Амурский газоперерабатывающий завод «СИБУРа» – это проект, который является «финальной пробкой» на газопроводе «Сила Сибири»: очищает все фракции из природного газа, после того как они добываются на Чаядинском месторождении в Ковыкте, и дальше поставляются по контракту в Китай. Часть из этого отделяемого продукта впоследствии может быть использована как сырьё для нефтехимии. То есть два проекта, которые зависят друг от друга. Бюджет, если посмотреть на бюджет этих проектов, около 700 миллиардов рублей у «Газпрома» и около 550 – проект «СИБУРа». Немного разнесены по времени, потому что мы ждём, пока появится сырьё оттуда, пока построится ГПЗ, и это сырьё необходимо будет для «СИБУРа».

Помимо большой работы Минвостокразвития по ТОСЭРам (ТОРам), которая крайне важна, и мы считаем, что это исключительно полезный и эффективный инструмент, мы видим несколько особенностей такого рода больших проектов, которые, может быть, стоит учесть при следующей стадии развития законодательства о ТОСЭР.

Хотел бы сказать о шести особенностях проекта. Буду говорить быстро.

Первое – то, как работает режим сейчас. Инвестор, который приходит, имеет право на определённые льготы – льготы как быстрые, так и длительные. Быстрые – это таможня и земля, возможность по изъятию земли, что является иногда проблемой. А длительные необходимы для окупаемости: налог на прибыль и налог на имущество.

С учётом проекта «Газпрома», который идёт около восьми лет (проектирование, потом строительство), проект «СИБУРа», который идёт примерно шесть-семь лет (тоже проектирование и строительство), получается, что мы должны побежать либо за одним, либо за другим. Потому что режим сегодня работает следующим образом: льготы выделяются тому, кто пришёл и зарегистрировался в течение определённого количества лет. И мы не успеваем. Мы или не заходим, тогда мы теряем право по земле и по таможне, – либо мы заходим сейчас и теряем налог на прибыль и на имущество.

Одна из вещей, которую, возможно, стоит рассмотреть, – это корректировка в этой части в законодательстве. Это первый вопрос.

Второй вопрос. Мы говорим: проект газоперерабатывающего завода появился, за ним пошла нефтехимия, дальше за нами пойдёт переработка. Всё это занимает достаточно долгое время и много лет. Сегодня законодательство, например, по соцстраху, по льготам построено так, что тот, кто пришёл в течение трёх лет, льготы имеет, а тот, кто пришёл позже, нет.

Мы создаём мультипликативный эффект для того, чтобы переработка развивалась, но, так как мы всё это строим долго, а ТОСЭР регистрировались много лет назад, новый переработчик, которому особенно это важно, потому что мелкий и средний бизнес, на это право не имеет. Это тоже, если есть возможность, хотелось бы рассмотреть для такого продления, по сути, эффекта от больших проектов, которые здесь реализуются.

Третья тема касается реализации крупных проектов, когда есть инжиниринговые компании, которые привлекаются для взятия на себя целого пакета обязательств. То есть один большой проект обычно разрезан на несколько связанных технологиями подпроектов, когда заказывается проектирование и вместе с этим проектированием заказываются поставки оборудования. Часть из этого оборудования, например, импортная. Причём эти компании могут быть как российскими, так и зарубежными, которые эту услугу оказывают.

Сейчас право на получение льгот имеет резидент – это тот, кто инвестирует. Получается, что оборудование привозит клиент, которого резидент привлёк, а тот, кто привозит это оборудование, резидентом не является и право на льготы не имеет. Получается, что заказчик имеет льготу, но он купил услугу по изготовлению, по проектированию изготовления оборудования, оно пришло, а тот, кто его привёз, право на эту льготу не имеет. Это тоже по возможности хотелось бы скоординировать. Вот три темы, которые связаны с особенностями реализации крупнобюджетных проектов именно с точки зрения размеров бюджета и сроков.

Второй блок вопросов, две маленькие темы, – это реализация проекта в городе Свободный. Если посмотреть на ту схему, которая перед Вами, то город Свободный, где примерно 50 тысяч человек, является концентрацией большой инвестиционной активности. Есть газоперерабатывающий завод, есть газохимический завод, процесс активного строительства одного и другого – около восьми лет, они все одинаковы. Пиковая нагрузка строителей на Амурскую область, это 25 тысяч человек. Когда проекты пересекаются, это очень много.

С точки зрения рабочих мест, которые создаются. «Газпром» создаёт около 2 тысяч. Если это будут и члены семей, то они почти все прибудут из других регионов – будет 6–7 тысяч. Сибуровский проект – 1,5 тысячи и до четырёх тысяч соответственно с увеличением. На город в 50 тысяч человек падают две нагрузки: одна в ходе реализации проекта, другая – после. Получается, что город Свободный, который находится в списке моногородов, получает одновременно 25 тысяч строительных рабочих, которые там каким–то образом должны содержаться, их жизнь должна обеспечиваться, а инфраструктура социальная, транспортная и прочая не позволяет это делать. То же самое происходит потом по людям, которые приезжают туда работать.

Получается, что это изменение профиля города, кардинальное изменение его статуса, а активы или средства, которые могут быть на это выделены, находятся в разных источниках, в разных карманах.

Мы совершенно чётко понимаем, что происходит, – и «Газпром», и «СИБУР» будут в это инвестировать. С другой стороны, было бы полезно скоординировать усилия по различным программам, чтобы для проектов такого масштаба сделать это централизованно и более концентрированно.

Вторая тема, касающаяся города Свободный. Если посмотреть на транспорт крупногабаритного оборудования, который не проходит по железной дороге, – это несколько сотен единиц до 950 тысяч тонн, до 100 метров, идущих едиными кусками. Мы видим, основной транспортный путь, единственно возможный, – это река Амур, потом Зея. Мы активно работаем с Министерством транспорта по этому вопросу. В Зее небольшая глубина, совсем небольшая, 60–70 сантиметров местами – примерно 230 километров. Проблема ещё в том, что достаточно илистая почва, она постоянно заносится. Поэтому мы хотели доработать (ещё раз хочу сказать, что Министерство транспорта активно принимает в этом участие) программу по поддержанию судоходства на Зее, потому что без этого все эти проекты «Газпрома» и «СИБУРа» реализоваться не смогут.

Шестая тема, на которую у меня нет предложения по решению. Мы говорим о российском проекте, и мы рассматриваем это как российский проект. Если, например, посмотреть на проект, который Вы хорошо знаете, в Тобольске, который мы сейчас активно строим, – оборудование идёт и из России, и из–за рубежа. Из–за рубежа оно идёт в четыре раза дороже, потому что путь дольше: через Суэцкий канал, наверх, потом опускается вниз. В России идёт только по железной дороге или поверху. Это создаёт возможность для российских производителей оборудования.

Если мы смотрим на проект в Амурской области, то, наоборот, российское оборудование, например, из Петербурга поедет обратным ходом через Суэцкий канал, через Амур и Зею приедет сюда, а производимые в Японии и в Китае (мы любим наших партнёров, но всё–таки для российского машиностроения – это некий вызов) – то, что будет производиться в Японии, в Корее, в Китае, которые являются достаточно мощными производителями оборудования для наших отраслей, – они имеют транспортировку в пять раз дешевле по объективным причинам, чем из России.

У меня действительно нет решения, что можно сделать, я не понимаю, как можно субсидировать такого размера перевозку: это сотни миллионов долларов каждому из проектов. Объективно получается, что, строя в этой географии, мы имеем меньше возможностей использовать российское оборудование.

Мы активно над этим работаем и с Министерством промышленности и торговли, Денис Валентинович Мантуров и его коллеги плотно мониторят это направление, но для больших проектов с крупным оборудованием, которые реализуются на Дальнем Востоке, в частности в Амурской области, российские машиностроители находятся в гораздо более проблемной ситуации.

В.Путин: Если начать с последнего, то нужно просто не спеша подумать. Надеюсь, что мы заинтересованы в реализации проектов подобного рода, разумеется, и нужно спокойно, не за этим столом, а вместе с вами, вместе с Минтрансом, вместе с Минфином, с Минэкономразвития подумать над этой логистикой и над финансовым сопровождением. У меня тоже сейчас прямо сходу ответа нет, но, имея в виду заинтересованность государства в реализации проектов подобного рода, мы постараемся как–то продвинуться в решении этого вопроса.

Теперь по поводу социальной инфраструктуры и координации усилий. Да, конечно, надо это сделать. Вчера только, когда мы занимались вопросами судостроения, в частности судостроительного завода здесь, под Владивостоком, «Звезда» (город Большой Камень), уже стало ясно, что и АИЖК, и наше агентство новое, и местные власти, и само предприятие, и акционеры даже уже на конкретном предприятии – всё это нуждается в координации. Возникает много мелких вопросов, если не собраться, не скоординироваться, ничего не получается.

Мы вчера за три минуты обо всём договорились, просто за три минуты, встали и договорились. Поэтому это всё можно сделать, и Министерство должно обратить на это внимание. Безусловно, проблема острая, а может стать острее, если её вовремя не решать.

Теперь по поводу инжиниринговых компаний. Тот, кто закупает, имеет льготы, а тот, кто привозит, не имеет. Но это можно, мне кажется, юридически выстроить: распространить льготы на тех, кто приобретает. Нужно просто с юристами проработать.

Д.Конов: Самый первый быстрый путь, который кажется реализуемым, – того, кто привозит, тоже зарегистрировать резидентом. Но это неправильная дорога, потому что он привозит, получает льготы, а сам не инвестирует.

В.Путин: Вы понимаете, это же можно выстроить, просто юридическая схема должна быть. Вы можете заключить с ними какой–то договор, они могут создать филиал, который станет частью вашей компании. Мне кажется, это можно сделать.

Андрей Рэмович, Вы посмотрите.

Д.Конов: Продолжим работать.

В.Путин: С господином Белоусовым напрямую поработайте.

Что касается увеличения срока получения льгот при длящихся контрактах, при больших проектах, я с Вами согласен и думаю – не думаю, а уверен, что мы такие решения должны принять, и мы их примем. Более того, я об этой проблеме знаю, вчера только разговаривал с Министром финансов, он это тоже поддерживает.

Д.Конов: Спасибо.

В.Путин: Так что надо просто технически отработать и внести соответствующие коррективы в действующее законодательство, в том числе и в Налоговый кодекс, наверное.

Пожалуйста, господин Нисикава.

Пожалуйста, господин Нисикава.

Ё.Нисикава (как переведено): Благодарю Вас за то, что дали возможность поучаствовать в этом разговоре.

Я представляю «Иида груп холдингс», меня зовут Нисикава.

Мы являемся одним из крупнейших строителей жилищных объектов в Японии, в год мы производим порядка 40 тысяч дешёвых деревянных домов в Японии.

Вообще в Японии, как вы знаете, много сложных природных условий: землетрясения, тайфуны, – и наша компания, конечно же, учитывает это. Крупнейшее землетрясение в Кумамото, в северной и восточной Японии несколько лет назад – наши дома практически не разрушались, как все знают, нам удалось избежать человеческих жертв и даже травм.

Что касается Дальнего Востока России, то мы хотели бы рассмотреть все возможности выхода на этот рынок, вовлечения в этот регион. При этом мы могли бы использовать прекрасные лесные ресурсы региона, то есть соединить эти два фактора в плодотворную деятельность.

Два вопроса я хотел бы в связи с этим задать. Первый вопрос: существуют ли на Дальнем Востоке потребность в наших домах такого рода, нужны ли наши дома Дальнему Востоку?

Второй вопрос. Мы сами хотели бы как можно скорее определиться со своими планами в этой области. Сейчас, я так понимаю, прервано обсуждение в комитете по рассмотрению иностранных инвестиций. Можно ли будет рассмотреть наш проект в рамках формата обсуждения внешних инвестиций?

В.Путин: Конечно, почему нет? Всё, что представляет из себя ценность, может быть рассмотрено в рамках этого формата. Здесь я не вижу никаких ограничений.

А что касается востребованности вашей продукции в России – конечно, востребована. Потому что и в районах Дальнего Востока мы живём, так же как и японцы, в условиях большой сейсмики, у нас тоже происходят постоянные землетрясения, достаточно вспомнить землетрясение на Сахалине несколько лет назад. Да и не только, кстати говоря, на Дальнем Востоке – на Юге Российской Федерации, в районе Черноморского побережья, тоже дома должны строиться под 8–9 баллов. Поэтому такая продукция, конечно, востребована, вопрос – в продвижении этой продукции. Это чисто коммерческий рыночный вопрос. Я здесь не вижу вообще никаких ограничений.

Д.Мантуров: Владимир Владимирович, я просто добавлю.

Мы как Минпромторг, который курирует деревянное домостроение и переработку стройматериала, вместе с Минстроем делаем отдельную программу по продвижению деревянного домостроения и вышли с предложением в Правительство, нас поддержали, в части введения отдельной категории деревянных домов по льготной ипотеке.

Думаю, что это будет стимулировать население к тому, чтобы приобретать именно деревянные дома. Это всё–таки вопрос больше уже ментальности. Все привыкли: если дом, то он должен быть каменный или бетонный. Мы постепенно меняем эти подходы, потому что сегодняшний деревянный дом – не просто из бруса или кругляка: это и клеёный брус, и специальные деревянные домостроительные панели.

Мы сейчас прорабатываем даже стандарт строительства многоэтажных, до пяти этажей, деревянных домов. Поэтому будем всячески помогать, стараться продвинуть этот проект. Если коллеги к нам обратятся, мы готовы.

В.Путин: Современные технологии делают эти дома достаточно надёжными и очень удобными в эксплуатации. Уверен, что японские партнёры именно такие изделия и производят.

Ю.Трутнев: Уважаемый Владимир Владимирович, проект группы «Иида» рассматривали на комиссии, там была проблема с объёмами инвестиций и с глубиной переработки. Поэтому проект, к сожалению, был разрешён в части приобретения порта, но отклонён в части приобретения лесосек, поскольку объём инвестиций не предполагал глубокой переработки на территории Российской Федерации.

Мы говорили с руководством компании, договорились о том, что будут представлены новые расчёты, и мы вновь будем рассматривать.

В.Путин: Я этого не знал. То есть вы в диалоге находитесь. Давайте продолжим его и будем стремиться к выходу на взаимовыгодные и приемлемые решения.

Пожалуйста.

К.Богданенко: Здравствуете, Владимир Владимирович!

Меня зовут Богданенко Константин, я представляю владивостокский проект, он называется «Авиаполис Янковский».

«Авиаполис Янковский» сейчас стал одним из первых резидентов свободного порта Владивосток. И надо признать, что мы с самого начала работы над законом очень активно над ним работали и помогали, так что спасибо Юрию Петровичу и Александру Сергеевичу [Галушке], это правда.

«Авиаполис Янковский» – это технопарк, промышленный парк, он достаточно большой. К 2025 году, когда мы планируем его завершить, он должен занять примерно 180 гектаров земли. При условии, что он будет полностью заполнен, а мы постараемся это сделать, объём инвестиций туда составит 24 миллиарда, даже больше немножко. Сейчас мы находимся в завершении первого этапа, он закончится в следующем году, – 25 гектаров земли.

Казалось бы, в общем–то, всё нормально и можно продолжать дальше. Так оно и есть, но есть два момента, два вопроса, которые сейчас заставляют волноваться о ближайшем будущем. Они, конечно, локальные, тем не менее от этого менее важными не становятся.

Первый вопрос касается выделения дополнительной земли под проект с точки зрения его расширения. Да, на сегодняшний день в Земельном кодексе предусмотрена возможность выделения земли резидентам свободного порта без конкурса, но, к сожалению, надо признать, что за последний год с момента прошлого форума, где мы подписали, кстати, соглашение с региональной администрацией о совместном развитии этого проекта, мало что сдвинулось с места.

Этот вопрос действительно важный и общий, потому что в середине августа Приморское отделение «ОПОРА России» (мы активно там тоже работаем) собрало всех действующих резидентов свободного порта Владивосток, чтобы выяснить, какие вопросы являются наиболее важными, всё–таки уже полгода прошло с момента начала проекта. И вопросы, касающиеся выделения земли, волнуют всех на сегодняшний день.

Вы знаете, у нас есть, может быть, пожелание следующего рода: нам кажется, что системным решением проблемы может стать расширение полномочий Корпорации развития Дальнего Востока с точки зрения единого окна, в которое должен обращаться резидент свободного порта Владивосток, и, возможно, наделение Корпорации развития полномочиями для выделения этих участков земли.

В.Путин: Можно продумать, но здесь придётся вносить, видимо, какие–то изменения в законодательство, потому что, собственно, землю в соответствии с действующим законодательством должен оформлять муниципалитет, насколько я понимаю. И если это является какой–то проблемой, надо будет это проработать, я согласен. Здесь тоже все эти вопросы лежат в области межведомственных согласований, и лучше их, конечно, избегать. Нам надо, видимо, принять какое–то общее решение, согласно которому, если вся территория выделяется, в том числе и при участии муниципалитета, то дальше работа должна строиться в рамках, наверное, самой Корпорации.

Ю.Трутнев: Владимир Владимирович, у нас порядок на территории опережающего развития: мы изымаем землю и раздаём её инвесторам от Корпорации развития, и там проблем ни у кого нет. Проблемы действительно есть в свободном порту, потому что свободный порт не ограничен границами. Соответственно мы должны изъять всю землю у субъекта, что невозможно. Поэтому в свободном порту порядок другой, землю предоставляет не Корпорация – предоставляет субъект. Действительно, есть проблемы по Приморью, я с губернатором говорил, там будут приняты достаточно серьёзные решения.

В.Путин: Нужно, чтобы это было общее решение, понятное и прозрачное, иначе это каждый раз будет упираться в беготню по административным кабинетам.

А.Галушка: Это можно сделать через соответствующие поправки в закон о свободном порте Владивосток.

В.Путин: Вот над этим нужно подумать – так, чтобы территория развивалась, а не развивались только левые доходы чиновников, которые уполномочены принимать решения. Давайте продумаем.

К.Богданенко: Второй вопрос касается энергообеспечения юга Приморья. К сожалению, до сих пор, по крайней мере наши объекты, а они достаточно большие, мы вынуждены отапливать с помощью угля, использовать топливо для отопления: уголь, дизельное топливо и так далее.

Программа газификации в Приморье – честно говоря, нам неизвестно, в каком состоянии она находится, и не очень понятно, когда она завершится. И поэтому хотелось бы Вас попросить внести какую–то определённость в этот вопрос для того, чтобы можно было планировать. Потому что на сегодняшний день, для примера могу сказать, стоимость отопления квадратного метра здесь, во Владивостоке, если взять, например, местную цену на литр дизельного топлива и среднюю цену природного газа из трубы, отличается на 64 процента. Это огромная цифра, и в итоге за шесть месяцев зимы она набегает тоже в очень большие цифры. И для резидентов это становится очень большой, серьёзной проблемой в процессе принятия решения о заходе.

В.Путин: Да, действительно, эта проблема возникла не вчера даже, а гораздо раньше, ещё с советских времён. Здесь никогда не занимались газификацией – ведь об этом идёт речь, о газификации. Никогда не занимались газификацией, и результат какой? Если газификация здесь, в Приморском крае, находится на уровне 0,1 процента, в то время как по Российской Федерации это свыше 66 процентов – 66,7. В городах в Приморском крае газификация – 0,2 процента, а в Европейской части – 70 процентов; газификация здесь на селе – вообще ноль.

Поэтому это проблема, которая требует решения, не имеет быстрого решения, но планы, о которых Вы сказали, есть. Это касается и разработки соответствующих газовых месторождений на Сахалине, и связно с трубой, которая сюда уже дошла, связано с разработками других газовых месторождений в Восточной Сибири, в том числе и с «Силой Сибири», от которой тоже планируем направлять ресурсы на внутреннюю газификацию.

Проект плана «Газпрома» по газификации есть и предложен на рассмотрение руководству Приморского края. Планируется, по–моему, что до 2020 года уже изменения должны быть заметными.

Я попрошу Министра энергетики Новака Александра Валентиновича прокомментировать, может быть, он скажет ещё что–то поподробнее. Пожалуйста.

А.Новак: Уважаемый Владимир Владимирович, действительно, «Газпром межрегионгаз» направил соответствующую программу в администрацию Приморского края. Она подразумевает газопроводы и отводы, 11 штук, общей протяжённостью порядка 164 километров на период с 2016 по 2020 годы. То есть постепенно эта задача будет решаться.

Как Вы, Владимир Владимирович, справедливо отметили, она должна решаться параллельно с возможностью разработки месторождений на Сахалинском шельфе, поскольку это Южно-Киринское месторождение, как раз то, которое должно быть источником для поставок газа, для газификации восточных регионов – синхронизированно с газификацией непосредственно населённых пунктов.

Потому что сейчас тот газ, который приходит на ТЭЦ, условно, субсидируется, причём субсидируется за счёт бюджета Российской Федерации, потому что цена его абсолютно рыночная, по мировым ценам, а реализуется потребителям по ценам, сопоставимым с теми, которые были до газификации при потреблении альтернативных источников: регулируемые тарифы.

Поэтому здесь двойная задача: с одной стороны, уйти от субсидий, с другой стороны – разработать месторождение и реализовать программу газификации. Мы работаем с «Газпромом».

В.Путин: Но я бы ещё добавил. У «Газпрома» есть планы соединения западносибирских источников, месторождений, добычи и этой нашей газотранспортной системы с той системой, которая складывается на Дальнем Востоке. И такие планы не только есть – они реально приступают к проектированию этой работы. Это связано и с внутренними потребностями дальневосточных регионов, и с желанием «Газпрома» расширить свой рынок сбыта на экспорт. И, если какие–то сложности будут возникать в Европе, мы легко будем переключать потоки на восток, и это тоже даст нам серьёзные дополнительные возможности по газификации дальневосточных регионов.

К.Богданенко: Владимир Владимирович, я сказал про «ОПОРА России» – от лица членов Приморского отделения я бы хотел Вам подарить книгу: эта книга как раз рассказывает о тех предпринимателях, которые стояли у истоков развития государственности и вообще бизнеса в Приморском крае, это было в XIX веке, очень интересно.

В.Путин: Спасибо большое, с удовольствием почитаю.

А.Бин-Сулайем (как переведено): Добрый день!

Мне очень приятно находиться здесь сегодня. Я хотел бы поздравить вас с тем, что делается относительно свободного порта Владивосток. Мы уже встретились с господином Трутневым, который оказал нам большую поддержку в наших инициативах, далее мы подписали совместное соглашение.

Сегодня мы обслуживаем большое количество морских терминалов, обрабатываем миллионы контейнеров во всех регионах мира. Я говорю об этом вот почему: сегодня мы подписали меморандум о взаимопонимании с «Суммой» с тем, чтобы развивать свободную зону.

Одним из наиболее важных моментов является следующее: таможенные процедуры – на всех наших терминалах, господин Президент, мы используем безбумажный документооборот. Это позволяет нам видеть всё до того, как приходит груз, мы всё знаем заранее, всё контролируется. Имеется специальный движок, который отделяет подозрительные грузы, подозрительных лиц, подозрительных клиентов. Надёжные компании обрабатываются быстро, а ненадёжные компании задерживаются.

Мы хотели бы провести дальнейшее обсуждение вместе с налоговыми органами России возможности использования такой системы, мы хотим использовать её на наших терминалах, она прекрасно работает. Это обязательно нужно сделать, особенно когда приходят грузы из Китая и из Северной Кореи – естественно, эти грузы будут проходить.

Мы управляем тремя портами в Китае. Китайцы разрабатывают один очень важный проект, который настроен на ускорение работы. Проблема с логистикой состоит в том, что любые задержки усложняют всё и всё удорожают. Спасибо.

В.Путин: Только, наверное, Вам нужен дополнительный контакт не с налоговой, а с Федеральной таможенной службой, об этом идёт речь. Давайте это и сделаем, мы организуем такой контакт, и Вы с ними подискутируете.

Но перед Таможенной службой России стоит задача как раз перехода на электронное оформление. Они над этим работают, и думаю, что Ваш опыт, конечно, можно и нужно будет учитывать.

А вы в каких странах ещё работаете? В США не работаете, нет?

А.Бин-Сулайем: Нет. Канада, Латинская Америка – четыре терминала, конечно – Китай, Вьетнам, Австралия. В Соединённых Штатах у нас нет бизнеса, но мы отправляем туда грузы из Перу, мы используем порт Доминиканской Республики, а также мы отправляем туда грузы из Канады.

В.Путин: По–моему, в Штатах есть просто ограничения законодательные, они, по–моему, в оперирование иностранным компаниям свои порты не отдают. Может быть, я ошибаюсь.

А.Бин-Сулайем: Мы сейчас не работаем в Соединённых Штатах, а в Канаде у нас есть бизнес.

В.Путин: Понятно, спасибо.

Прошу Вас.

С.Цивилёв: Цивилёв Сергей Евгеньевич, компания «Колмар», Южная Якутия.

Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые участники совещания!

У Советского Союза и у Японии есть хороший опыт совместной деятельности. В 1974 года было подписано соглашение о поставке южно-якутских углей в Японию, а из Японии – машин и механизмов. Это соглашение очень эффективно работало 25 лет. За счёт этого был построен город Нерюнгри, Нерюнгринский [угольный] разрез, Восточный порт.

Мы, компания «Колмар», в Южной Якутии второе градообразующее предприятие. Сегодня добываем 4,5 миллиона тонн угля, у нас больше миллиарда тонн запаса коксующихся углей, и наша программа позволит к 2019 году добывать 20 миллионов [тонн угля в год] – превзойти даже те результаты, которые были у Нерюнгринского разреза.

Интерес к нам со стороны японских коллег очень большой, у нас подписано соглашение с Sojitz, Sumitomo, с Marubeni, у нас сегодня грузится в Восточном порту, во время экономического форума, первая партия концентрата коксующихся углей для компании «Джей Эф И».

По нашему мнению и по мнению наших японских коллег, учитывая предыдущий опыт, как это было сделано в 1974 году, – если будет поддержка, появится второе дыхание у этого проекта на высшем государственном уровне, то, конечно, это существенно ускорит продвижение нашего проекта. Поэтому если это возможно, в период пребывания здесь Премьер-министра…

В.Путин: Мы с Вами вчера уже об этом говорили. У меня через час как раз будет встреча с Премьером, так что мы поговорим по всем аспектам нашего взаимодействия.

Вы знаете, что сама японская сторона неожиданно для меня во время встречи в Сочи предложила довольно развёрнутый план развития сотрудничества по восьми направлениям, энергетика там занимает одно из ведущих мест. Мы поговорим об этом тоже обязательно.

С.Цивилёв: Спасибо большое.

В.Путин: Коллеги, есть ещё что–то? Пожалуйста.

Хуаньлинь Лю (как переведено): Большое спасибо за возможность напрямую поговорить с Президентом. Мы также при поддержке Юрия Трутнева и Александра Галушки создали агропромышленный фонд на 16 миллиардов рублей – переработка сои и морепродуктов. Это два основных направления нашей работы. Поэтому у нас есть планы на ближайшие 5–10 лет, мы их согласуем с правительствами Приморья. Мы хотели бы согласовать их – вот это просьба.

Кроме того, у нас есть делегация из провинции Хэбэй. Эта авторитетная делегация хотела бы встретиться и с Министерством развития Дальнего Востока, и с администрацией Приморья для того, чтобы создать отношения побратимства с Приморьем. У них есть очень сильное желание развивать сотрудничество. Это две просьбы.

В.Путин: Отлично. Мы рады тому, как развиваются наши отношения с Китаем в целом и с пограничными провинциями. Будем только приветствовать эти идеи. Министр Галушко здесь находится, слышит, наверняка воспринимает это положительно. Так что считайте, что договорённость об этой встрече достигнута. Я желаю вам успехов.

Пожалуйста.

О.Мисевра: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович! Коллеги! Я постараюсь коротко. «Восточная горнорудная компания», Мисевра Олег Анатольевич.

Мы осуществляем проект по добыче угля, строительству конвейера по транспортировке угля в порт и соответственно экспортный проект, Вы его в своё время поддержали на конференции. Проект стоимостью 42 миллиарда, уже более 10 миллиардов мы проинвестировали.

Проект развивается успешно, удачно, всё хорошо. Есть одна маленькая и в то же время серьёзная просьба. Все присутствующие, когда говорят о портах, говорят о свободном порте, и я им завидую белой завистью. Потому что мы, к сожалению туда не попали, а сейчас готовится закон по свободным портам Дальнего Востока, насколько я понимаю.

В.Путин: Там пять портов у нас уже выделено. А Вы о каком сейчас говорите?

О.Мисевра: У нас маленький порт Шахтёрск, поэтому его никто не замечает.

В.Путин: Это где?

О.Мисевра: На Сахалине.

В.Путин: А почему не попали? Знаете, у нас федеральные ведомства беспокоит, что те льготы, которые предоставляются на Дальнем Востоке, нельзя распространять на другие территории.

Эти ограничения логичны, потому что иначе Дальний Восток не будет настолько привлекательным. А что касается вашего порта, он же на Дальнем Востоке находится. Я здесь не вижу никаких ограничений для того, чтобы эти льготы тоже и на вас распространились. Мы же хотим развивать эти территории в целом. Так что давайте подумаем.

Я попрошу своих коллег сейчас это проработать.

О.Мисевра: Спасибо.

В.Путин: Да, прошу Вас.

Жань Тао (как переведено): Спасибо.

Я также представляю Китай. Год назад я здесь участвовал в первом форуме. И я вижу, как действительно нарастает позитив во всех сферах. Это внушает оптимизм, в том числе и для нас, тех, кто работает здесь.

Мы в целом, наша компания «Сириус» вложила 200 миллионов долларов, построен цементный завод, он уже работает.

Мы хотели бы поблагодарить Ваше Превосходительство Президента за Вашу поддержку, потому что после того, как Вы распорядились, Юрий Трутнев и Министр развития Дальнего Востока, многие вопросы получили разрешение.

Я сегодня хотел бы высказать два соображения.

Первое. В то время как рубль сейчас пока находится – в общем, он стоит дёшево, появилась возможность для российских экспортёров нарастить экспорт. Это, возможно, привлечёт многих китайских предпринимателей в Россию.

В мае этого года мы создали электронную платформу для электронной торговли для таких городов, как Хэйхэ, Пекин. Уже 300 производителей активно продают там свои товары. То есть эта платформа позволяет производителям в Китае напрямую выходить на потребителей в России, поэтому там очень большой объём сделок произошёл.

В чём преимущество? Мы можем снизить себестоимость в два раза; сейчас мы подсчитали, что эта платформа позволяет снизить эти расходы на 20–25 процентов. Мы считаем, что это позитивное развитие, и очень многие в России этим заинтересовались. Я надеюсь, что мы сможем рассчитывать на поддержку властей в России, в том числе чтобы российские товары поступали на китайский рынок.

Второе, мне кажется, нужно больше внимания уделять пропаганде того, что в России можно работать, чтобы больше китайских предпринимателей знали о тех возможностях, которые здесь открываются. Например, мы занимаемся цементом, нефтепереработкой, уже вложили большие инвестиции в Россию, и очень многие частные, именно частные предприниматели – они пока не знают об этом, но они тоже могли бы воспользоваться этими возможностями, в том числе низким рублём.

Можно ли предпринять какие–то специальные меры для поощрения частных предпринимателей из Китая? Вот такой вопрос я хотел задать.

Мы могли бы предложить в ТОРах, например в Хэйхэ и Благовещенске, в этом районе, на острове Большой Уссурийский на море, рядом с Хабаровском, создать какие–то трансграничные зоны, где как раз можно было бы сконцентрировать этих людей, их капиталы, их проекты. Приведу пример – например, мороженое. Мы, китайцы, очень любим российское мороженное, но его не разрешают вывозить. Можно только приехать в Россию и здесь полакомиться. Тут можно что–то сделать, чтобы облегчить это, чтобы китайцы могли запросто приехать, закупить партию мороженого и продать его в Китае.

Пожалуй, на этом я остановлюсь. Спасибо.

В.Путин: Вы меня очень удивили по поводу запрета на вывоз мороженого, как будто это национальное достояние, культурная ценность, – первый раз об этом слышу. Теперь, когда буду ездить, то Председателю Си буду привозить с собой мороженое, если так сложно его добыть, как особый подарок.

Что касается трансграничных зон, то это интересная идея, об этом нужно, безусловно, подумать.

Теперь по поводу мер привлечения предпринимателей вообще и китайских в частности. Мы исходим из того, что, создав, скажем, территории опережающего развития, создав свободные порты, мы как раз и создаём эти условия для привлечения наших друзей, наших партнёров для работы в России.

Теперь что касается относительно слабого рубля – конечно, нужно воспользоваться этим. Мы исходим из того, что этим и пользуются российские производители и те производители, которые пришли из–за границы и работают у нас; мы вас тоже рассматриваем, как своих производителей и будем к вам относиться именно таким образом.

Но мы должны ориентироваться не на сегодняшнюю курсовую разницу – мы должны ориентироваться на фундаментальные основы развития российской экономики.

Сегодня у нас же плавающий курс валюты, вы знаете. Поэтому здесь есть большие плюсы. Сейчас один из этих плюсов Вы обозначили. Есть и определённые сложности, которые возникают. Но мы решение такое приняли. Просто вы должны знать, что эти решения состоялись надолго. Первое.

Второе. Мы никогда не уклонялись от принятых когда–то принципов либерализации движения капитала, и это тоже вы должны знать. Даже в самых сложных условиях 2008–2009 годов я не пошёл на то, чтобы ограничивать вывоз капитала. Такие предложения и в прошлом, в позапрошлом году звучали. Мы этого не делаем и делать не собираемся. Да, мы понимаем, что есть такой административный способ ограничения вывоза капитала, в том числе ограничения его движения, но в среднесрочной перспективе, не говоря уже о более отдалённой, мы думаем, что это будет вредно, и поэтому мы этого не делаем.

Должен сказать, что эта наша политика даёт определённые плоды. Если посмотреть год к году, то в этом году у нас вывоз капитала сократился по сравнению с прошлым годом в пять раз. Мы это фиксируем, и это очень хороший показатель доверия к экономической политике российского Правительства.

Что касается главного вопроса – электронной торговли, мы будем её развивать. Вместе с тем мы должны быть очень аккуратными с тем, чтобы эти современные способы торговли не наносили ущерба фискальным интересам государства. Но я с вами согласен в том, что электронная торговля разбюрокрачивает очень многие вещи, понижает себестоимость в конечном счёте и может способствовать – и способствует на самом деле – снижению цен для конечного потребителя. Конечно, государство в этом заинтересовано. Будем работать.

Коллеги, мне потихонечку надо будет, наверное, завершать уже нашу встречу.

Мы на эту сторону переедем. Давайте.

А.Колот: Уважаемые коллеги, меня зовут Колот Андрей Викторович, генеральный директор компании «Мерси Агро Приморье». В рамках этого холдинга работают два резидента ТОР «Михайловский»: это компания «Мерси трейд» и «Приморский бекон». Цель проекта – строительство холдинга с сетью свиноводческих комплексов общей производственной мощностью 540 тысяч голов в год на убой. Что сделано на сегодня? Работает свинокомплекс мощностью 39 тысяч голов, в октябре начинаем получать 83 тысячи голов. Есть свой департамент растениеводства (обрабатываем 12 тысяч гектаров земли), свои элеваторные мощности, свой комбикормовый завод. То есть мы двигаемся, скажем так, семимильными шагами.

У меня даже не вопрос, а хочу просто поделиться коротко своим впечатлением от работы в ТОР. Уже 10 месяцев мы в ТОР, преференции реально работают. И все обязательства государства перед нами неукоснительно выполняются.

Знаете, когда на одной чаше весов преференция, то на другой чаше весов – это однозначно ответственность сами резидентов ТОРа и мы это очень хорошо понимаем.

Я хочу выразить надежду и уверенность в том, что взаимодействие резидентов ТОРов и государства будут таким же стабильными, правила меняться не будут, будут надёжными и взаимовыгодными. Хочу пожелать всем удачи.

В.Путин: Хочу за Вас заверить, что мы здесь ничего менять не собираемся. Всё будет функционировать так, как принято. Совсем недавно мы запустили эти вопросы. Мы видим, что действительно эффект есть. Он нарастает, мне очень приятно констатировать, что и Вы отмечаете, и наши иностранные друзья это отмечают, наши партнёры. Мы совсем недавно только это запустили, опыт совсем незначительный, когда был принят закон о ТОРах?

А.Галушка: Закон о ТОРах вступил 30 марта прошлого года, а первые ТОРы были созданы в июне юридически.

В.Путин: 30 марта прошлого года. Год с небольшим, как закон принят, год прошёл с небольшим. Поэтому только первые шаги, и мы видим положительный эффект. Конечно, ничего мы здесь отменять не собираемся. Исключено.

Пожалуйста, давайте завершающий вопрос.

В.Рашевский: Владимир Владимирович, уважаемые коллеги.

Компания «СУЭК». Мы более 10 лет работаем на Дальнем Востоке, более 40 миллиардов уже инвестировали и в добычу угля, и в строительство транспортной инфраструктуры. Опыт у нас большой; должен сказать, что за последнюю буквально пару-тройку лет, конечно, качественный скачок сделан в регулировании и выстраивании условий снятия административных барьеров. Большое спасибо Вам, Юрию Петровичу, Министерству Дальнего Востока за это.

Какая проблематика осталась? Мы её частично касались. Одна из ключевых проблем – это привлечение специалистов. Территории большие, много проектов, которые реализуются в медвежьих углах. Один из вопросов – это, конечно, жильё; второй – это упомянутая социальная инфраструктура; третий – транспортная доступность.

Жильё. О чём хотелось бы попросить подумать? Есть механизмы льготной ипотеки, но сегодня льготная ипотека – это 11–12 процентов годовых. Жильё, особенно на удалённых территориях, получается по объективным причинам – транспортное расстояние – более дорогим; финансовая модель даже при более высоких заработных платах, чем в среднем по стране, не особо складывается. Поэтому, если бы было можно посмотреть ТОРы, например, по критериям, – критерий, например, территорий, где реализуются ключевые проекты Дальнего Востока, свободный порт, попробовать сделать механизмы, чтобы ставку сделать на уровне 5–6 процентов годовых, – тогда, по нашим оценкам, модель сложится. Это первое соображение.

В.Путин: Это без субсидий не обойтись.

В.Рашевский: Мы и сейчас субсидируем, когда 11–12 процентов. Здесь вопрос размера субсидий. То есть, по сути дела, можно ли по критерию, который я обозначил, посмотреть возможность более глубокого субсидирования? Не думаю, что это великие деньги будут.

Второе соображение. На самом деле опять в отдалённой территории люди психологически не очень готовы покупать жильё, они думают: «Я приеду года на три, может – на пять, потом уеду». На самом деле на три-пять лет приехал, а потом остался. Человека надо завлечь. Чем его можно было бы завлечь? Арендным жильём.

Вот тут надо разработать механизм: либо государство строит арендное жильё, либо, были мысли такие, через концессионные механизмы строить арендное жильё, причём потом совместить с переходом в какую–нибудь льготную ипотеку. Думаю, это бы заработало. То есть сначала арендное жильё, а потом с возможностью выкупа, или самостоятельно. Это сюжет номер один.

По поводу социальной инфраструктуры. Тут, конечно, координация важна, чтобы и регион, и Министерство Дальнего Востока, и компании, которые развивают, но всё как всегда в деньги упирается. Поэтому, если по тому же самому критерию, то есть ТОРы, свободный порт, территории, где развиваются ключевые проекты, можно было бы посмотреть какую–то программу специальную, где бы из федерального бюджета какую–то денежку добавить.

Обычно это работает хорошо: если есть софинансирование из федерального бюджета, то в региональном бюджете деньги находятся быстрее. Это второе соображение.

Третье соображение – авиационная и транспортная доступность. Здесь много территорий, где автомобильных дорог нет, где железная дорога сводится к одному поезду. Например, в советские времена построено довольно много аэродромов: и грунтовых, и бетонных аэродромов. Развитие авиационно-транспортного сообщения было бы очень важно.

Спасибо.

В.Путин: Здесь у меня больших комментариев нет. Мы все эти проблемы видим, думаем над их решением. Что касается развития малой авиации, совсем недавно было принято решение о том, что мы возобновим производство, уже даже нашли источники для производства авиационной техники соответствующего уровня и для решения как раз этих самых задач, турбовинтового самолёта.

Будем развивать сеть аэродромов. Здесь, конечно, такие территории – с учётом, прямо скажем, небольшого объёма перевозок далеко не всегда экономически целесообразно дороги строить, если они будут пустовать. Мы даже дорогу Чита – Хабаровск строили – считали пропускную способность и по количеству машин, которые должны там ездить, даже не стали строить дополнительные полосы, зарезервировав только необходимые участки земли для расширения, когда это потребуется. Поэтому всё это ясно.

По поводу экономических инструментов решения проблем инфраструктуры, в том числе социальной, строительство жилья – тоже думаем. Руководитель Министерства и полпред Президента здесь присутствуют, и мой помощник Андрей Рэмович Белоусов тоже занимается постоянно со своим аппаратом этими вопросами. Я услышал, мы для себя пометили, и вместе с вами будем думать над тем, как решать эти вопросы.

Вам большое спасибо. Мы с вами ещё увидимся завтра. Надеюсь, вы остаётесь, будете здесь до конца.

Хочу вас ещё раз поблагодарить за те усилия, которые вы прикладываете для работы на Дальнем Востоке, и желаю вам успехов.

Россия. Весь мир. ДФО > Приватизация, инвестиции. Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 сентября 2016 > № 1879028 Владимир Путин

Интервью международному информационному холдингу Bloomberg. Часть 3.

Публикуем третью часть интервью Владимира Путина международному информационному холдингу Bloomberg. Запись состоялась накануне, 1 сентября, во Владивостоке.

Дж.Миклетвейт: Вы говорили о российской экономике, о ресурсах (мы об этом ещё поговорим), но пока Вы говорили, я подумал, что Вы дали детали, насколько Россия усилилась. Вы поедете на «двадцатку», Вы смотрели, как идут дела на Западе, давно за этим наблюдаете, и Вы были на саммите «двадцатки» больше, чем любой другой лидер. Вы когда–либо видели, чтобы Запад был так разделён, так недоволен собой, в таких сомнениях? Мы все помним про выход Великобритании, миграционный кризис, выборы и все остальные проблемы. Сейчас кажется ли Вам Запад разобщённым как никогда или нет? Как Вы это объясните?

В.Путин: Много проблем в мировой экономике в целом, в западной экономике тоже много проблем: старение населения, падение темпов роста производительности труда. Это очевидные вещи. Вообще, в целом демография такая очень тяжёлая.

Потом, наверное, ведь сами специалисты, а Вы как раз один из лучших специалистов в этой сфере, считают, что в политике расширения Евросоюза не были учтены некоторые элементы, связанные с готовностью тех или иных экономик к вхождению в зону евро, допустим.

Войти в единую валюту с достаточно слабыми экономическими показателями и удержать не то чтобы темпы роста, а удержать саму экономику от тяжёлых испытаний очень сложно. Мы это проходили не только в Европе, мы знаем это (сколько там – лет десять назад или больше) по Аргентине, когда они привязали национальную валюту жёстко к доллару, а потом уже не знали, что с этим делать. Так же вход в зону евро.

Дж.Миклетвейт: Как Вы думаете, евро выживет вообще, валюта евро?

В.Путин: Надеюсь, что да, потому что, во–первых, мы верим в фундаментальные основы европейской экономики. Мы видим, что западноевропейские лидеры в основном (идут споры, конечно, всё это понятно, мы это прекрасно тоже видим и наблюдаем, анализируем), но всё–таки придерживаются, я считаю (не могу сказать, правильных, неправильных, – это всегда с какой стороны посмотреть), очень прагматичных подходов к решению экономических проблем.

Они не злоупотребляют финансовыми инструментами, финансовой накачкой, а стремятся прежде всего к структурным изменениям, что, собственно говоря, не менее остро стоит и в нашей экономике, а может быть, даже более остро, имея в виду проблему, которую мы до сих пор не можем преодолеть, а именно, доминирование нефтегазового сектора в Российской Федерации и как результат – зависимость от этих нефтегазовых доходов.

Но и в Европе тоже есть это, не зависимость от нефти и газа, но структурные реформы давно назрели, и думаю, что ведущие экономики очень прагматично и грамотно подходят к решению стоящих перед европейской экономикой проблем. Поэтому мы и держим примерно 40 процентов наших золотовалютных резервов в евро.

Дж.Миклетвейт: Как Вы думаете, Европа выживет, и будет столько же членов? Из Европейского союза никто не выйдет больше после Британии?

В.Путин: Вы знаете, я не хочу отвечать на Ваш провокационный вопрос, хотя я понимаю, что он может быть интересен.

Дж.Миклетвейт: Вы много раз критиковали Европу, почему бы сейчас…

В.Путин: Да, я критиковал, но повторяю ещё раз: мы держим 40 процентов наших золотовалютных резервов в евро, и мы не заинтересованы в развале зоны евро. Хотя я не исключаю, что могут быть приняты какие–то решения, которые консолидируют группу стран, равную по развитию экономики, и тем самым, на мой взгляд, это приведёт только к укреплению евро. Но могут быть какие–то и другие промежуточные решения с целью сохранения в зоне евро имеющегося количества членов сегодня. Это не наша задача, но мы всегда очень внимательно следим и желаем успехов нашим европейским партнёрам.

То, что Вы говорили о критике, я критиковал внешнюю политику, но это совсем не значит, что мы должны со всем соглашаться. Мы действительно многие вещи критикуем, мы считаем, что наши партнёры совершают немало ошибок (наверное, мы тоже, никто не гарантирован от ошибок), но что касается экономики, повторяю ещё раз, на мой взгляд, и Еврокомиссия, и ведущие экономики Европы действуют очень прагматично и находятся на правильном пути.

Дж.Миклетвейт: Можем к российской экономике вернуться? Может быть, начнём с обменного курса рубля? Я знаю, что Вы скажете, что это прерогатива Центрального банка и устанавливается курс рынком, но 19 июля, когда за доллар давали 62,8 рубля, Вы сказали, что рубль слишком крепок. Вы раскритиковали эту тенденцию. Сейчас 65 рублей дают. Достаточно ли он ослаб, чтобы Вы были довольны, или надо дальше?

В.Путин: Я не раскритиковал позицию Центрального банка. Я действительно всегда считал и считаю, что Центральный банк должен действовать самостоятельно. На самом деле он так и действует, можете мне поверить. Я не вмешиваюсь в решения Центрального банка и не даю директивных указаний правлению Центрального банка либо председателю Центрального банка.

Центральный банк смотрит на то, что происходит в экономике, и, разумеется, я в контакте и с членами правления, и с председателем Центрального банка, но я никогда не даю директивных указаний. Если я говорил о том, что рубль слишком окреп, то я не говорил, что позиция Центрального банка неправильная. Я говорил о том, что это накладывает дополнительную нагрузку на экспортно ориентированные отрасли экономики. А то, что это так, мы с вами хорошо понимаем, когда рубль послабее, легче продавать, здесь производить за дешёвый рубль, а продавать за дорогой доллар и получать большую выручку в долларах, а потом менять на рубли и потом получать больший доход. Поэтому это элементарные вещи.

Но если говорить о фундаментальных вещах, то вопрос регулирования курса действительно относится к функции главного регулятора, а именно, к функции Центрального банка. И здесь он должен думать, конечно, о том, как экономика, как промышленность реагируют, но он должен думать и о своих фундаментальных задачах, чтобы обеспечить стабильность курса. Главный вопрос в стабильности курса, а это так или иначе Центральному банку при всех нюансах всё–таки удаётся. И это удалось в конце концов сделать, после того как Центральный банк перешёл к плавающему курсу национальной валюты.

Центральный банк должен учитывать и другие вещи: стабильность банковской системы страны, должен смотреть на то, как увеличивается либо сокращается денежная масса в экономике, как это влияет на инфляцию. Там очень много составляющих, о которых должен подумать Центральный банк, и лучше не трогать его компетенции.

Дж.Миклетвейт: А Вы хотели бы, чтобы рубль всё–таки ещё немножко ослаб? Это помогло бы российской экономике? Вот лично Вы? Я знаю, что это не Ваша зона ответственности, но Вы прокомментировали. А сейчас Ваша позиция какая?

В.Путин: Вы знаете, моя позиция заключается в том, что курс должен соответствовать уровню развития экономики. Потому что это всегда баланс, баланс интересов, и в нём должен отражаться этот баланс. Баланс между теми, кто продаёт что–то за границу, и им выгоден слабый курс, и баланс между интересами тех, кто покупает, а им нужно, чтобы курс был повыше. Баланс между производителями внутри страны, скажем, сельхозпроизводителями, – это их интерес. А у нас так или иначе с селом связано 40 миллионов российских граждан. Это очень важная вещь! Но также нужно не забывать про интересы просто покупателей, которым нужно, чтобы цены в магазинах были чуть-чуть пониже.

Поэтому, повторяю, курс не должен ориентироваться на интересы конкретной группы либо одной-двух групп, он должен соответствовать фундаментальным интересам развития самой экономики.

Дж.Миклетвейт: Больше Вы не жалуетесь, больше Вы не выражаете недовольства, я могу так судить?

В.Путин: Я и не выражал недовольства, и не жаловался. Я просто отмечал, что для одной из групп, а именно экспортёров, выгодней было бы иметь более слабый рубль.

Дж.Миклетвейт: Что касается резервов. Вы сказали, что было 500 миллиардов долларов, сейчас – 400. Конечно, лучше, чем в начале кризиса. Вы хотите вновь нарастить до 500 миллиардов долларов. Как Вы думаете, реалистично на такие показатели ориентироваться и когда Центробанку надо начать покупать доллары, чтобы ресурсы нарастить, и нужно ли вообще?

В.Путин: Центробанк и так постоянно покупает, покупает-продаёт – это его работа. За последние полгода, по–моему, золотовалютные резервы Центрального банка выросли на 14 процентов.

Дж.Миклетвейт: Немножко вернулись к прошлому уровню, но они так же не продолжают систематически покупать доллары, как раньше.

В.Путин: Знаете, мы знаем с Вами о необходимом уровне запасов Центрального банка, а цель нам тоже с Вами хорошо известна, но для широкой публики мы можем с Вами сказать. Цель золотовалютных резервов Центрального банка не в том, чтобы финансировать экономику, а в том, чтобы обеспечивать внешнеторговый оборот. Для этого нужно, чтобы этот уровень был бы способен обеспечить внешнеторговый оборот для такой экономики, как Россия, как минимум на три месяца. Но у нас уровень такой, что он может обеспечить наш товарооборот, если всё прекратит работать, только за счёт золотовалютных резервов как минимум полгода, а то и больше, поэтому это более чем достаточно.

Поэтому с точки зрения обеспечения стабильности экономики и внешнеторгового оборота у нас сегодня абсолютно достаточный уровень золотовалютных резервов. А всё другое – покупка и продажа валюты – связаны с регулированием внутреннего валютного рынка. А как на это будет реагировать Центральный банк и приведёт ли это к росту ЗВР – пока трудно сказать. Давайте не будем забывать, что у нас ещё два резервных фонда Правительства: собственно Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, а это, то и другое вместе, – 100 миллиардов долларов.

Дж.Миклетвейт: Вернёмся немножко назад. Цена на нефть, многие разные факторы, тем не менее ваш бюджет сейчас находится в периоде дефицита, необходимо повышать выплаты пенсионерам, в какой–то момент придётся занимать деньги. Будете ли вы обращаться на внутренний рынок либо вы будете обращаться на внешний рынок для того, чтобы заимствовать ресурсы?

В.Путин: Пока такой необходимости нет. У нас нет необходимости заимствования на внешнем рынке, хотя как такой традиционный инструмент – инструмент в мировых финансовых отношениях – мы применяем всегда и сейчас применяли, и у нас были размещения, и желающих приобрести наши финансовые инструменты достаточно, у нас просто нет такой необходимости сегодня. При наличии таких резервных фондов Правительства – в 100 миллиардов долларов – это просто для нас бессмысленно, имея в виду стоимость заимствований. Здесь всегда нужно внимательно смотреть. Кстати говоря, и заимствования тоже возможны, надо только понимать, что выгоднее на данный момент времени. Это первое.

Второе – что касается дефицита. В прошлом году дефицит федерального бюджета был 2,6 процента. Это, согласитесь, достаточно приемлемая величина. В этом году мы ожидаем, что он будет чуть побольше, где–то в районе трёх процентов, может, три с небольшим. Это тоже абсолютно приемлемая величина. Но мы идём по какому пути? По пути оптимизации бюджетных расходов. Мы в этих не простых для нас условиях, на мой взгляд, прагматично очень подходим к решению экономических, социальных вопросов, мы решаем основные задачи социального характера, выполняем обещания перед населением.

Сейчас только Правительство объявило о том, что мы проиндексировали пенсии на четыре процента, но второе полугодие не индексировали, зато в начале следующего года сделаем единовременную выплату в размере пяти тысяч рублей для каждого пенсионера, которая, в общем–то, сопоставима с компенсацией. Мы действуем очень прагматично и очень осторожно. Мы сокращаем расходы по тем позициям, которые не считаем первоочередными, и не собираемся бездумно раскидывать наши резервы и бездумно жечь их в угоду каким–то политическим амбициям. Мы будем действовать очень осторожно.

Надеюсь, что нам особенно и не потребуется, у нас не будет нужды, во всяком случае, обращаться за внешним финансированием. Ведь у нас, обратите внимание, упал [торговый баланс], но всё–таки сохраняется положительное сальдо. У нас сейчас, по–моему, за первое полугодие 45 миллиардов долларов положительное сальдо торгового баланса. Инфляция сократилась год к году в разы. В разы просто сократилась! У нас была, если год к году смотреть, где–то под 10, что ли, процентов уже, если смотреть август к августу, а сейчас – 3 с небольшим процента. Безработица сохраняется на достаточно приемлемом уровне – 5,7 процента. У нас макроэкономические показатели стабильны. И это даёт мне основания полагать, надеяться на то, что мы спокойно, уверенно будем проходить этот непростой период в нашей экономике, которая, безусловно, уже адаптировалась к современным условиям.

Дж.Миклетвейт: Итак, на предстоящей «двадцатке», вероятно, Вы в последний раз увидите Барака Обаму. Как Вы знаете, предстоят выборы в Америке – и предстоит выбрать между Дональдом Трампом и Хиллари Клинтон. С кем бы Вы скорее контактировали по ту сторону океана с точки зрения геополитической ситуации – с Дональдом Трампом или Хиллари Клинтон? Есть ли у Вас какие–то соображения на этот счёт?

В.Путин: Мне бы хотелось иметь дело с человеком, который может принимать ответственные решения и исполняет достигнутые договорённости. Фамилии совершенно не имеют значения. И конечно, нужно, чтобы этот человек пользовался доверием американского народа, тогда у него будет не просто желание, но и подкреплённая политическая воля для того, чтобы исполнять все эти договорённости.

Поэтому мы никогда не вмешивались, не вмешиваемся и не собираемся вмешиваться во внутриполитические процессы, будем внимательно смотреть за тем, что происходит, и ждать результатов выборов, а потом готовы работать с любой администрацией, если она сама этого хочет.

Дж.Миклетвейт: Немножко надавлю. В 2011 году Вы обвиняли Хиллари Клинтон в том, что она пыталась подогреть протесты, которые разгорелись в России в тот момент. Дональд Трамп много говорил о Вас в 2007 году, он говорил, что «Путин прекрасно справляется»; в 2011 году он хвалил Вас; в следующем году он сказал, что Вы его новый друг, лучший друг; потом сказал, что Вы опережаете Америку ,– много таких примеров. Если будет выбор между женщиной, которая, вероятно, пытается избавиться от Вас, и мужчиной, который так хорошо о Вас думает, с чрезвычайной симпатией, – Вы могли бы принять решение, потому что один из таких выборов, который Вы сделаете, будет более благоприятным.

В.Путин: Вы знаете, я уже, по сути, ответил на Ваш вопрос, а ещё раз могу его переформулировать, другими словами сказать: мы готовы работать с любым Президентом, но, конечно, – я тоже об этом сказал – настолько, насколько готова будет будущая администрация. И, если кто–то говорит, что он хочет работать с Россией, мы приветствуем это. А если кто–то, как Вы выразились (может быть, неточный перевод), хочет от нас избавиться, это совершенно другой подход. Но мы и это переживём: здесь неизвестно, кто больше потеряет при таком подходе.

Вы понимаете, в чём дело, я уже неоднократно видел, что антироссийские карты разыгрываются в ходе внутриполитических кампаний в Штатах. Я считаю, что это очень недальновидный подход.

В то же время нам присылают всякие сигналы со всех сторон, что на самом деле всё хорошо. И в прежних администрациях так было в ходе предвыборных кампаний, что мы там всё восстановим потом. Но, Вы знаете, мне кажется, что это не отвечает тому уровню ответственности, которая лежит на плечах Соединённых Штатов. Мне представляется, что всё это должно быть более солидно, спокойно, более уравновешенно.

По поводу того, что нас кто–то критикует. Вы знаете, и со стороны команды господина Трампа тоже раздаются критические высказывания в наш адрес. Например, один из участников или членов его команды сказал, что якобы Россия платила семье Клинтон через какие–то фонды и что на самом деле мы руководим семьёй Клинтон. Ерунда полная. Я даже не знаю, где там Билл выступал, через какие фонды. Это просто и одной, и второй стороной используется в качестве инструмента внутриполитической борьбы, что, на мой взгляд, плохо. Но, разумеется, когда кто–то говорит о том, что он хочет работать с Россией, мы это приветствуем – и вне зависимости от того, как фамилия этого человека.

Дж.Миклетвейт: По Трампу последний вопрос. Кто–то говорит, что он слишком переменчив, чтобы быть Президентом США. А Вы рады были бы, чтобы он стал Президентом? Или всё–таки Клинтон, например, предпочтительнее?

В.Путин: Мы не можем отвечать за американский народ. Ведь при всём эпатаже одного и, кстати говоря, другого кандидата (они же оба занимаются эпатажем, только каждый по–своему) они же умные люди, очень умные люди, и они понимают, на какие точки нужно немножко поднажать, чтобы их поняли, почувствовали и услышали избиратели в самих Соединённых Штатах. Трамп делает упор на традиционный республиканский электорат, на среднего человека со средним достатком, на рабочий класс, на определённую группу предпринимателей, на людей, которые придерживаются традиционных ценностей; госпожа Клинтон – на другую часть электората, тоже на неё пытается воздействовать своими способами, поэтому они друг на друга нападают и в некоторых случаях, я бы не хотел, чтобы мы брали с них пример, как они это делают. Думаю, это не самый лучший пример, который они подают. Но такова политическая культура в Соединённых Штатах, это просто нужно принять как есть. Америка – великая страна, и она заслужила того, чтобы никто не вмешивался и извне не комментировал.

Отвечая на Ваш вопрос в третий раз, могу сказать, что мы будем работать с любой администрацией, с любым Президентом, которому окажет доверие американский народ – если, конечно, он сам будет хотеть сотрудничать с Россией.

Дж.Миклетвейт: Про другую страну спрошу. Вы на «двадцатке» встретитесь с Терезой Мэй, это другой человек. Британия скоро, возможно, будет в той же ситуации, как и Россия. Она – часть Европы, но скоро она не будет частью Европейского союза, скорее всего. Вы будете с ними вести переговоры о зоне свободной торговли?

В.Путин: Чтобы закончить предыдущий вопрос. Вы всё–таки много лет в журналистике работаете, Вы очень информированный человек и понимаете все угрозы, связанные с обострением международной обстановки, правда? Особенно между крупнейшими мировыми ядерными державами. Мы же все это понимаем.

Вы меня, конечно, спрашиваете: это – интервью, которое Вы у меня берёте, а не наоборот. Но всё–таки я позволю Вас спросить: Вы хотите обострения на уровне Карибского кризиса?

Дж.Миклетвейт: Никто не хочет.

В.Путин: Конечно, нет, никто не хочет.

Дж.Миклетвейт: Именно поэтому я спросил о Трампе, потому что он более непредсказуемым кажется, чем Хиллари Клинтон.

В.Путин: И Вы наверняка бы тоже хотели, чтобы у России складывались добрые отношения и с Великобританией, и с Соединёнными Штатами, правда? И я этого хочу. Если кто–то в Америке, в Соединённых Штатах говорит: «Я хочу наладить хорошие партнёрские отношения с Россией», – значит, мы с Вами это должны поприветствовать: и Вы, и я, такие, как я, и такие, как Вы. А что там на самом деле как будет проходить после выборов, мы пока не знаем. Именно поэтому я говорю, что мы будем работать с любым Президентом, которого назовёт в качестве такого народ Америки.

Что касается Великобритании. У нас запланирована встреча с Премьер-министром в Китае, на полях «двадцатки». Мы разговаривали по телефону. К сожалению, не самым лучшим образом складывались отношения между Россией и Великобританией в последнее время, но не по нашей вине. Не мы сворачивали отношения с Великобританией – это Великобритания решила заморозить по многим направлениям наши взаимные контакты. Если британская сторона считает, что необходимость диалога есть по некоторым направлениям, то мы готовы, мы не собираемся здесь как–то надувать губы, обижаться на кого–то. Мы очень прагматично подходим к сотрудничеству с нашими партнёрами, считаем, что это полезно было бы между двумя странами.

Вот мы говорили о нашей крупнейшей нефтяной компании «Роснефть», и уже я вначале вспомнил, что почти 20 процентов (19,7) принадлежит BP. А это чья компания? «Бритиш петролеум», правда? Наверное, уже неплохо. Должен вам сказать, что капитализация «Бритиш петролеум» в значительной степени связана и с тем, что она владеет 19 процентами с лишним «Роснефти», которая располагает огромными запасами в России и за рубежом. Это же отражается на устойчивости компании.

Вот BP попала в сложное положение после известных печальных событий в Мексиканском заливе. Мы всё делали для того, чтобы её поддержать. Разве Британия в этом не заинтересована? Думаю, что заинтересована – так же и по другим направлениям.

Сейчас мы отмечаем юбилей Северных конвоев, Вы знаете об этом, да? Мы реально, это не для красного словца я говорю, относимся к участникам Северных конвоев как к героям. Они и были такими на самом деле. Мы знаем, в каких условиях они воевали – в тяжелейших. Они каждый раз шли на смерть ради общей победы, и мы это помним.

Дж.Миклетвейт: Возможно, Британия сейчас, когда она выходит из Европейского союза, будет более расположена к достижению соглашения с Россией?

В.Путин: Британия выходит и вышла уже фактически из Европейского союза, но она не вышла из особых отношений с Соединёнными Штатами – и, думаю, то, что касается отношений с Россией, зависит не от её присутствия либо отсутствия в Европейском союзе, а зависит от её особых отношений со Штатами. Если она будет проводить более независимую внешнюю политику, то тогда, наверное, можно будет сделать это. А если Британия будет руководствоваться союзническими обязательствами и будет считать, что это представляет больший национальный интерес, чем сотрудничество с Россией, тогда пусть будет так.

Это же не наш выбор в конечном счёте, это выбор наших британских партнёров, выбор приоритетов. Но так или иначе, конечно, мы понимаем, что в рамках союзнических отношений и особых партнёрских отношений со Штатами Великобритания должна делать поправку в отношениях с Россией на мнение своего главного партнёра – Соединённых Штатов. Мы относимся к этим реалиям как к данности, но, повторяю, как далеко Великобритания готова будет пойти на установление сотрудничества с нами, настолько же и мы готовы будем идти. Это зависит не от нас.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 сентября 2016 > № 1879020 Владимир Путин

Интервью международному информационному холдингу Bloomberg. Часть 2.

Публикуем вторую часть интервью Владимира Путина международному информационному холдингу Bloomberg. Запись состоялась накануне, 1 сентября, во Владивостоке.

Дж.Миклетвейт: А про Китай могу ещё спросить? В 2013 году Вы сказали, что хотели бы, чтобы торговый оборот с Китаем достиг 100 миллиардов долларов к 2015 году и 200 миллиардов – к 2020 году. В прошлом году товарооборот снизился где–то до 70 миллиардов долларов. Что же пошло не так? Я знаю, что есть проблемы с ценой на нефть, с курсом рубля. Думаете ли Вы, что этот целевой ориентир – 200 миллиардов долларов в 2020 году – всё ещё достижим?

В.Путин: Да, думаю, что это вполне достижимо, и Вы сами назвали причины падения уровня товарооборота. Мы на первом этапе ставили перед собой цель достичь оборота где–то в 100 миллиардов долларов, и мы почти добрались до этой цифры, потому что она была под 90 миллиардов. Так что эта цифра была почти уже достигнута. Но мы знаем причины, они действительно заключаются в падении цен на наши традиционные экспортные товары, они заключаются в курсовой разнице. И это просто объективные данные. Вы прекрасно это знаете.

Дж.Миклетвейт: Санкции как–то повлияли на это?

В.Путин: Санкции и наши отношения с Китаем друг с другом никак не связаны, потому что Китайская Народная Республика, с которой у нас сложились отношения беспрецедентно высокие и по уровню, и по качеству, мы их называем «всеобъемлющего партнёрства и стратегического качества». Санкции здесь совершенно ни при чём. В основе падения товарооборота лежат вещи объективного характера, связанные с ценами на энергоносители и с курсовой разницей. Но физические объёмы у нас не упали, они даже растут.

Что касается наших торгово-экономических отношений с Китаем, то они на сегодняшний день всё больше и больше приобретают диверсифицированный характер, чего мы постоянно добивались вместе с нашими китайскими партнёрами. Обратите внимание: кроме чисто торговли, причём традиционными товарами (с одной стороны, скажем, энергоносители – углеводороды, нефть и теперь уже газ, нефтепродукты, с другой стороны, допустим, текстиль и обувь), мы перешли совершенно к другому уровню кооперации. Мы работаем, допустим, уже по космическим совместным программам. Сейчас мы разрабатываем, и в ближайшее время этот проект будет реализован, производство тяжёлого вертолёта, работаем над планом создания широкофюзеляжного дальнемагистрального самолёта.

Мы кооперируемся в области машиностроения, в области высокоскоростного железнодорожного сообщения, в области переработки, переработки леса и так далее, в области атомной энергетики. Мы уже построили Тяньваньскую атомную электростанцию, два блока уже работают, причём работают очень хорошо, строим ещё два блока. Так что та цель, которую мы перед собой ставили, – диверсифицировать наши отношения, – она реализуется.

Дж.Миклетвейт: Могу спросить Вас о цене на нефть, Ваша любимая тема. Два года назад Вы говорили, когда цена на нефть упала до 80 долларов, что если это произойдёт, то добыча нефти схлопнется. Цена всё ещё ниже 50 долларов, и добыча не прекратилась. Изменился ли Ваш подход к этому вопросу?

В.Путин: Если я говорил, что добыча нефти прекратится, то я ошибался. Правда, не помню, где я это сказал, видимо, сгоряча, но, по–моему, я даже такого и не говорил, но может быть, не помню этого.Я говорил о том, что при определённом уровне цены на нефть новые месторождения вряд ли будут вводиться. Собственно говоря, так и происходит. Но, может быть, даже на удивление наши нефтяники и газовики (нефтяники главным образом) продолжают инвестировать.

За последний год нефтяники проинвестировали полтора триллиона рублей, а если учитывать ещё инвестиции государства в развитие трубопроводного транспорта и в электроэнергетику, то у нас общие инвестиции в энергетику получились 3,5 триллиона рублей за прошлый год. Это очень существенно.

У нас растёт добыча нефти, производство электроэнергии. У нас немножко сократилась, по–моему, на один процент… Кстати говоря, по экспорту газа мы занимаем лидирующее место в мире – 20 процентов мирового рынка. По экспорту жидких углеводородов мы тоже заняли лидирующую позицию, заняли первое место.

У нас, несмотря на то что мы сохраняем первое место по экспорту газа, немножко сократилась внутренняя добыча, но связано это с тем, что увеличился объём гидрогенерации для электроэнергетики, и поэтому потребность в газе на тепловых электростанциях несколько упала. Это результат реструктуризации ситуации на внутреннем энергетическом рынке. Но в целом «Газпром» в отличной форме и наращивает экспорт в страны своих традиционных партнёров.

Дж.Миклетвейт: Вы будете говорить с наследным принцем Саудовской Аравии Сальманом на «двадцатке». Будете ли Вы дальше поддерживать заморозку добычи нефти, если саудовцы захотят сделать это?

В.Путин: Господин Сальман, насколько мне известно, является заместителем наследного принца, но это уже детали. Он очень энергичный государственный деятель, у нас с ним действительно сложились очень добрые отношения. Это человек, который знает, чего он хочет, и умеет добиваться своих целей. Но в то же время я считаю его очень надёжным партнёром, с которым можно договариваться и можно быть уверенным в том, что договорённости с ним будут исполнены.

Но ведь это не мы отказались от замораживания объёмов добычи, это наши саудовские партнёры в последний момент изменили свою точку зрения и решили сделать паузу в принятии этого решения. Но хочу повторить нашу позицию, она не изменилась. Если мы с принцем Сальманом будем говорить на этот счёт, я, конечно, нашу позицию воспроизведу снова: мы считаем, что это для мировой энергетики правильное решение – первое.

Второе. Всем хорошо известно, о чём спор шёл: спор шёл о том, что если замораживать добычу, то это должны сделать все, в том числе и Иран. Но ведь мы понимаем, что Иран начинает с очень низкой позиции, связанной с известными санкциями в отношении этой страны, а было бы несправедливо оставлять его на этом санкционном уровне. Думаю, что на самом деле с точки зрения экономической целесообразности и логики было бы правильно найти какой–то компромисс, уверен, что все это понимают. Вопрос лежит не в экономической, а в политической плоскости. Мне очень хотелось бы надеяться, что все участники этого рынка, заинтересованные в сохранении стабильной и справедливой мировой цены на энергоносители, всё–таки в конце концов примут необходимое решение.

Дж.Миклетвейт: То есть Вы бы поддержали заморозку добычи нефти, позволив Ирану несколько компенсировать свои позиции?

В.Путин: Да.

Дж.Миклетвейт: Хотел бы задать вопрос о приватизации нефти. Приватизация «Башнефти», Вы отложили приватизацию? Как мы сообщали, Игорь Сечин из «Роснефти» предложил купить за 5 миллиардов долларов половину «Башнефти», но Вы всегда говорили, что не хотите, чтобы крупные государственные компании приобретали новые приватизируемые компании. То есть Вы не разрешите этому случиться?

В.Путин: Знаете, Вы сейчас сказали о государственных компаниях. «Роснефть», строго говоря, не является государственной компанией. Давайте не будем забывать, что часть принадлежит компании BP, кстати говоря, британской компании, Вы же – поданный Британии, правда? То есть Вы, по сути дела, в известной степени тоже являетесь….

Дж.Миклетвейт: Но, вероятно, у Вас больше контроля за «Роснефтью», чем у Терезы Мэй над BP.

В.Путин: Да, может быть, у нас и больше контроля, но, строго говоря, это не государственная компания. Я вот о чём хотел сказать, и думаю, что это очевидный факт: 19,7 процента принадлежит иностранному инвестору. Тем не менее, имея в виду, что контрольный пакет находится у государства, наверное, это всё–таки не лучший вариант, когда одна компания, подконтрольная государству, приобретает другую, чисто государственную компанию. Это одна позиция.

А вторая заключается в том, что в конечном–то итоге для бюджета важно, кто даст больше денег при торгах, которые должны быть организованы в ходе приватизационного процесса. И в этом смысле мы не можем дискриминировать участников рынка, ни одного из них, но пока это не актуально, поскольку Правительство приняло решение приватизацию «Башнефти» отложить.

Дж.Миклетвейт: И опять–таки вопрос приватизации. Вы говорили в 2012 году, что хотите наращивать обороты приватизации, однако время было не самым лучшим. Почему не всё сработало? Почему Российскому государству необходимо, чтобы ему принадлежало 50 процентов таких компаний, может быть, нужно больше продавать?

В.Путин: Российскому государству нет необходимости держать такие крупные пакеты, и мы намерены обязательно реализовать наши планы. Вопрос не в том, что хотим мы этого или не хотим, вопрос в том, целесообразно или нет и в какой момент. В целом это целесообразно хотя бы с одной точки зрения – с точки зрения структурных изменений в самой экономике. Государства, действительно, слишком много, может быть, сегодня в экономике России, но делать это на падающем рынке даже с точки зрения фискальных интересов не всегда целесообразно. Поэтому мы подходим аккуратно, но наш тренд с точки зрения приватизационных процессов и постепенного ухода государства из определённых активов остаётся неизменным.

Кстати говоря, Вы упомянули компанию «Роснефть». Мы сейчас активно занимаемся подготовкой приватизации части пакета самой «Роснефти». Это лучшее подтверждение того, что мы своих кардинальных планов не поменяли. Или, например, одна из крупнейших российских компаний в мире по добыче алмазов. Мы приватизируем часть этого пакета.

Дж.Миклетвейт: «АЛРОСА»?

В.Путин: «АЛРОСА». Также мы действуем и по другим направлениям, поэтому мы принципиально своей позиции не меняем. Просто это не тот случай, когда мы должны, как у нас говорят, суетиться, то есть проявлять какую–то нервную реакцию: мы должны немедленно и любой ценой. Нет, любой ценой мы делать не будем. Мы будем делать с максимальным эффектом для Российского государства, российской экономики.

Дж.Миклетвейт: То есть вы планируете продать акции «Роснефти» в этом году?

В.Путин: Мы готовимся к этой сделке в этом году. Не знаю, сможет ли Правительство подготовиться, реализовать эту сделку вместе с менеджментом самой «Роснефти», найдут ли соответствующих стратегических инвесторов. Мне кажется, речь должна идти именно о таких инвесторах. Но мы готовимся и планируем сделать это именно в текущем году.

Дж.Миклетвейт: И что касается этой доли, 50 процентов… Российскому государству принадлежало менее 50 процентов в этих компаниях?

В.Путин: Мы здесь не видим ничего страшного. Вы знаете, я помню, у нас была одна из компаний, сейчас не буду называть её, но когда в неё вошли на 50 процентов иностранные акционеры, иностранные инвесторы, их взнос в федеральный бюджет и налоговые платежи увеличились в несколько раз сразу, а эффективность компании нисколько не ухудшилась. Поэтому, с точки зрения интересов государства, конечных интересов государства, с точки зрения фискальных интересов мы имеем положительный опыт, скорее всего, а не отрицательный.

Дж.Миклетвейт: Ещё одно обвинение, которое часто звучит, что люди, которые поддерживаются Россией, взломали базу данных Демократической партии. Но, наверное, это совсем неправда?

В.Путин: Я об этом ничего не знаю. Вы знаете, столько много хакеров сегодня, причём они действуют настолько филигранно, настолько тонко, могут показать в нужном месте и в нужное время свой след – или даже не свой след, а закамуфлировать свою деятельность под деятельность каких–то других хакеров из других территорий, из других стран. Это абсолютно труднопроверяемая вещь, если вообще возможно её проверить. Во всяком случае на государственном уровне мы этим точно не занимаемся.

А потом, разве это важно, кто взломал эти какие–то данные из предвыборного штаба госпожи Клинтон? Разве это важно? Важно, что является содержанием того, что было предъявлено общественности. Вокруг этого должна вестись дискуссия на самом деле. Не нужно уводить внимание общественности от сути проблемы, подменяя какими–то второстепенными вопросами, связанными с поиском того, кто это сделал.

Но хочу Вам ещё раз сказать, мне об этом точно совершенно ничего не известно и на государственном уровне Россия никогда этим не занимается. Я, честно говоря, даже не мог себе представить, если сказать Вам откровенно, что информация подобного рода может представить интерес для американской общественности, что, оказывается, предвыборный штаб одного из кандидатов, в данном случае госпожи Клинтон, работал на неё, а не равномерно на всех кандидатов Демократической партии. Да мне просто в голову не приходило, что это может быть для кого–то интересно. Поэтому даже с этой точки зрения мы никак туда официально не могли залезть. Для этого, понимаете, нужно чувствовать нерв и особенности внутриполитической жизни Соединённых Штатов. Не уверен, что даже наши специалисты в МИДе чувствуют это должным образом.

Дж.Миклетвейт: Сейчас такое время, когда, надо признаться честно, Америка пытается Россию взламывать и, наоборот, Китай пытается взломать и Америку, и Россию – все друг друга взламывают, пытаются взломать.

И «двадцатка», например, попытается выработать свод правил для того, чтобы как–то упорядочить внешнюю политику. Или, может быть, нам надо признать, что это имеет место и это будет просто новая реальность?

В.Путин: Мне думается, что лучше бы «двадцатке» в это не вмешиваться, для этого есть другие площадки. «Двадцатка» всё–таки собиралась как площадка для обсуждения, прежде всего, вопросов мировой экономики. Конечно, политика влияет на экономические процессы, это очевидный факт, но если мы туда переложим какие–то склоки или даже не склоки, а вопросы очень важные, но относящиеся к чисто мировой политике, то мы перегрузим повестку дня «двадцатки» и вместо того, чтобы заниматься вопросами финансов, вопросами структурных изменений экономики, вопросами ухода от налогообложения и так далее, – вместо этого будем бесконечно спорить по проблемам Сирии или по каким–то другим мировым проблемам, их достаточно много, по ближневосточной проблеме начнём дискутировать… Для этого лучше находить другие площадки, другие форумы, их достаточно: ООН, например; Совет Безопасности.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 сентября 2016 > № 1878918 Владимир Путин

Интервью международному информационному холдингу Bloomberg. Часть 1.

Владимир Путин дал интервью международному информационному холдингу Bloomberg. Запись состоялась накануне, 1 сентября, во Владивостоке.

Дж.Миклетвейт (как переведено): Господин Президент, спасибо большое, что согласились поговорить с Bloomberg. Мы во Владивостоке находимся, на границе России, – Тихоокеанское побережье, практически граница, – и это уже второй ВЭФ, который будет проводиться. Что Вы планируете достичь в рамках этого форума?

В.Путин: Это способ привлечь внимание наших партнёров, потенциальных инвесторов к Дальнему Востоку России. В этом смысле данное мероприятие, данное событие мало чем отличается от других региональных форумов подобного рода. Мы в России проводим таких много: это и Экономический форум в Санкт-Петербурге (обычно мы проводим его летом, в начале лета), это Экономический форум в Сочи.

Дальний Восток для нас имеет особое значение, имея в виду приоритетность развития этого региона. В последние годы, даже, скажем так, в последние десятилетия мы здесь столкнулись с большим количеством проблем. Мало уделяли внимания этой территории, а она заслуживает гораздо большего, потому что здесь сосредоточены огромные богатства и возможности будущего развития России. Не только развития России как таковой, но и развития всего региона АТР, потому что эта земля очень богата природными и минеральными ресурсами.

Обычно, когда мы говорим о Дальнем Востоке, мы имеем в виду и собственно Дальний Восток – Приморский край, Хабаровский край, это Камчатка, это Чукотка, но это и так называемая Восточная Сибирь. Если всё это вместе взять, то вся эта земля содержит колоссальные ресурсы: это нефть, газ, это 90 процентов запасов российского олова, 30 процентов запасов российского золота, 35 процентов запасов леса, здесь добывается 70 процентов российской рыбы, в этих водах.

И это регион, где достаточно развита транспортная инфраструктура, железнодорожная. Мы в последние годы активно развиваем автомобильное сообщение. И огромный потенциал: возможности развития авиационной промышленности, космической промышленности. Если Вы обратили внимание, мы запустили в одном из регионов Дальнего Востока новый российский космодром. Здесь традиционно развивается, как я уже сказал, авиация, в том числе и боевая авиация. Известные во всём мире самолёты «Су» производятся именно на Дальнем Востоке России.

Наконец, мы возобновляем здесь производство морских судов, прежде всего гражданского назначения. Только сегодня я присутствовал при начале работы одной из очень перспективных площадок в этом плане.

И это очень хорошая возможность для обмена в гуманитарном плане с нашими соседями. Мы предполагаем здесь развивать музыку, театральную деятельность, выставочную деятельность. Совсем недавно прошли концерты нашего выдающегося музыканта, дирижёра господина Гергиева. Мы открываем здесь филиал петербургского Мариинского театра. Планируем здесь открыть также филиалы петербургского Эрмитажа, Вагановского балетного училища.

Как видите, мы с Вами сейчас работаем в здании Дальневосточного федерального университета. Я думаю, что Вы тоже смогли оценить масштаб этого учебного заведения: здесь уже тысячи молодых людей из зарубежных стран учатся, большое количество иностранных преподавателей. Нам бы очень хотелось, чтобы здесь развивалась наука и высшая школа, образование, причём с тем, чтобы это было одним из заметных центров научной деятельности во всей системе АТР. Конечно, здесь ещё многое можно сделать, но с учётом потребностей рынка труда востребованность такого учебного заведения, она очевидна.

Но есть ещё одно направление, которое для нас очень интересно и перспективно, кроме всего, что я перечислил выше, – это биология моря. Традиционно и на протяжении многих лет здесь находится один из ведущих институтов Академии наук России как раз по изучению биологии моря. Вы знаете, мы здесь запускаем новый центр, при нём мы построили океанариум, который должен быть не просто площадкой для публики, которая, думаю, будет получать удовольствие от общения с живой природой, но это ещё и часть самого Института биологии моря. Здесь складывается интересный, перспективный кластер, и нам бы очень хотелось, чтобы наши потенциальные инвесторы, наши коллеги из зарубежных стран, прежде всего из стран АТР, знали о нём больше.

Дж.Миклетвейт: Один из гостей [форума] – это Премьер-министр Японии Абэ, он приезжает во Владивосток, и кажется, что намечается политическая сделка, можно так сказать. Возможно, вы отдадите один из Курильских островов в обмен на серьёзное экономическое сотрудничество, его наращивание. Готовы ли Вы к такой сделке?

В.Путин: Мы не торгуем территориями, хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы. У нас ещё в 1956 году был подписан договор, и, на удивление, он был ратифицирован и Верховным Советом СССР, и японским парламентом. Но затем японская сторона отказалась его выполнять, а затем и Советский Союз как бы свёл тоже на нет все договорённости в рамках этого договора.

Несколько лет назад японские коллеги попросили нас вернуться к обсуждению этой темы, и мы это сделали, мы пошли навстречу. За предыдущие пару лет не по нашей инициативе, а по инициативе японской стороны фактически эти контакты были заморожены. Но сейчас наши партнёры проявляют желание вернуться к обсуждению этой темы. Речь не идёт о каком–то обмене, о каких–то продажах. Речь идёт о поиске решения, при котором ни одна из сторон не будет чувствовать себя внакладе, ни одна из сторон не будет чувствовать себя ни побеждённой, ни проигравшей.

Дж.Миклетвейт: Но а вы сейчас к этой сделке близко подошли? Ближе, чем в 1956 году?

В.Путин: Я не думаю, что ближе, чем в 1956 году, но, во всяком случае, мы возобновили диалог на этот счёт и договорились о том, что наши министры иностранных дел и соответствующие эксперты на уровне заместителей министров активизируют эту работу. Конечно, это всегда является и предметом обсуждения и на уровне Президента России, и Премьер-министра.

Уверен, что, когда мы будем встречаться с господином Абэ здесь, во Владивостоке, мы также будем эту тему обсуждать, но для того, чтобы её решить, она должна быть очень хорошо продумана и подготовлена, повторяю ещё раз, на принципах не нанесения ущерба, а наоборот, на принципах создания условий для развития межгосударственных связей на длительную историческую перспективу.

Дж.Миклетвейт: Действительно, мне кажется, что территория на восточном фланге Вас не так сильно волнует. Вы остров Тарабаров, например, Китаю отдали в 2004 году, а вот Калининград, например, может, тоже отдать?

В.Путин: Мы ничего не отдавали, это были территории, которые являлись спорными и в отношении которых мы вели переговоры с Китайской Народной Республикой в течение 40 лет – хочу это подчеркнуть, 40 лет, – и в конце концов нашли компромисс. Часть территории окончательно закреплена за Россией, часть территории окончательно закреплена за Китайской Народной Республикой.

Хочу подчеркнуть, что это стало возможным исключительно – это очень важно – на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьёмся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие–то компромиссы.

Но есть принципиальная разница между вопросом, связанным с японской историей, и, скажем, с нашими переговорами с Китаем. В чём она заключается? Она заключается в том, что японский вопрос возник как результат Второй мировой войны и закреплён в международных документах, связанных с результатами Второй мировой войны. А наши дискуссии с китайскими друзьями по пограничным вопросам ничего общего со Второй мировой войной и с какими–то военными конфликтами не имеют. Первое. Вернее, это уже второе.

А третье – что касается западной части. Вы сказали про Калининград.

Дж.Миклетвейт: Это шутка, конечно.

В.Путин: А я Вам скажу без всяких шуток. Если кому–то хочется начать пересматривать итоги Второй мировой войны, давайте попробуем подискутировать на эту тему. Но тогда нужно дискутировать не по Калининграду, а в целом по восточным землям Германии, по Львову, который был частью Польши, и так далее, и так далее. Там есть и Венгрия, есть и Румыния. Если кому–то хочется вскрыть этот ящик Пандоры и начать с ним работать, – пожалуйста, флаг в руки, начинайте.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 сентября 2016 > № 1878768 Владимир Путин

Курсанты ДВОКУ в новом учебном году приступают к занятиям с использованием информационных ресурсов системы «Электронный ВУЗ»

В Дальневосточном высшем общевойсковом командном училище стартовал новый учебный год. Преподаватели и курсанты впервые приступают к занятиям с использованием информационных ресурсов военных учебных заведений, научно-исследовательских организаций и библиотек в созданной в текущем году системе «Электронный ВУЗ», открытие которой состоялось в «День знаний».

Работа системы в ДВОКУ пока осуществляется в тестовом режиме, но ближайшее время она заработает в полном объеме.

Каждый курсант получил специальный флэш-носитель, с помощью которого можно свободно получать необходимую информацию на автоматизированных средствах обучения. На носителях установлена программа «электронный портфель», которая, кроме доступа в систему, подсказывает курсанту, какие будут экзамены и промежуточный контроль, а также, какой литературой пользоваться при подготовке.

Система "Электронный ВУЗ" объединила информационные ресурсы всех учебных и научных заведения Минобороны. Она призвана сделать обучение курсантов более доступным, качественным и позволит увеличить интенсивность учебного процесса. На базе «Электронного ВУЗа» планируется проводить интерактивные конференции, семинары и мастер-классы ведущих преподавателей военных училищ, академий и университета. Кроме того, она решит важную задачу оперативности информации о поступающей в войска новой сложной технике и высокотехнологичных системах вооружения.

Пресс-служба Восточного военного округа

Россия. ДФО > Армия, полиция. Образование, наука. СМИ, ИТ > mil.ru, 1 сентября 2016 > № 1880095

В День знаний Владимир Путин посетил гимназию во Владивостоке.

Владимир Путин посетил гимназию №2 во Владивостоке. Глава государства поздравил учащихся и преподавателей с Днём знаний, осмотрел несколько классов и кабинетов, а также побеседовал со старшеклассниками.

Гимназия №2 Владивостока основана в 1990 году, в ней учатся около 1400 человек; в учебном заведении преподают шесть иностранных языков (английский, французский, немецкий, китайский, корейский и японский). Гимназия сотрудничает с Институтом Конфуция ДВФУ, французскими образовательными учреждениями, школами Азиатско-Тихоокеанского региона. В 2016 году гимназия вошла в число 11 пилотных школ по развитию Российского движения школьников.

* * *

В.Путин: Добрый день! Хочу прежде всего вас, всех школьников России, всех преподавателей школ поздравить с праздником, с началом учебного года – Днём знаний, пожелать вам успехов.

Мне сейчас директор гимназии [Инна Шендрик] рассказала о том, как у вас строится процесс, как вы боретесь за результаты и чего вы добиваетесь. Я посмотрел: такое большое количество всяких кубков у вас в фойе – видимо, успех действительно приходит к тем, кто к нему стремится.

У вас школа необычная, всё–таки это одна из базовых школ для работы с ребятами, которые стремятся к успеху и могут его добиваться, это площадка для работы с одарёнными молодыми людьми. Кроме этого вы дополнительно изучаете иностранные языки – корейский, японский, китайский, – что, безусловно, раскрывает горизонты, возможности для последующих профессий и жизненного успеха.

Вы знаете, я не хотел бы произносить длинных монологов. Давайте с вами побеседуем в живом режиме. Мне было бы интересно услышать, как вы сами оцениваете особенности вашего школьного процесса обучения. У вас есть возможности производственной практики, что, на мой взгляд, чрезвычайно важно для того, чтобы молодой человек, будущий специалист, даже специалист со средним специальным и тем более со специальным высшим образованием, почувствовал, где он может применить свои навыки, свои умения, знания, свои способности для того, чтобы найти себя в жизни, заняться любимым делом. А это, вы знаете, чрезвычайно важно и даже самое главное – найти то дело, которым ты будешь заниматься с удовольствием, потому что если человек приходит на работу с удовольствием, он, как правило, добивается хороших результатов.

У вас есть возможности общения со сверстниками в других учебных заведениях и в стране, и за рубежом. Если бы вы мне всё это рассказали со своим, так скажем, критическим анализом того, что происходит, мне это было бы очень интересно и полезно. А если у вас есть вопросы, я на них постараюсь ответить.

О.Котляр: Наверное, хотелось бы рассказать Вам о нашем общении с ребятами из сеульской школы, которые приезжают к нам по обмену. Это мужская гимназия. Ребята к нам приезжают осенью, мы их принимаем в свои семьи, и весной мы летим к ним с обратным визитом. Также мы до сих пор поддерживаем связи с теми, у кого жили, с кем общались, с ребятами. Иногда они просто приезжают к нам в гости.

Очень интересно смотреть на другую культуру, жить в другой семье. Когда ты привык к одному – и тут смотришь, что в других странах живут люди по–другому: еда другая, всё другое. Ребята очень приветливые, с ними интересно общаться.

Мы смотрим на то, как чем–то отличается школа, особенно то, что это мужская гимназия, для нас это немного непривычно, потому что все мы учимся в школе – и мальчики, и девочки, – совмещённая школа, а у них только мальчики. И то, как они занимаются спортом, то, какое у них развитие, – это очень интересно наблюдать.

В.Путин: Кстати говоря, вы знаете, что такая система образования, когда либо только мальчики учатся в школах, либо только девочки, они во многих странах сохранились. Вы к этому как относитесь? Как считаете, это хорошо или не очень?

О.Котляр: С одной стороны, это хорошо, а с другой стороны, не очень, наверное.

В.Путин: Тебе нужно дипломатом быть. Так хорошо или нет?

О.Котляр: Я больше считаю, что лучше, когда совмещённая школа.

В.Путин: Почему?

О.Котляр: Часто бывает, допустим, когда мужская гимназия и мальчики не видят девушек, то им не к чему стремиться. Также девушки пытаются как–то перед парнями больше выделиться, и у них есть стимул к учёбе.

В.Путин: На самом деле я согласен с тобой и, на мой взгляд, дело не в том, что кто–то хочет выделиться, а в том, что это создаёт культуру общения между мужчинами и женщинами. А когда такого общения нет, то и такой культуры не возникает или она возникает с опозданием, какие–то большие проблемы возникают во взаимоотношениях.

И то, что ты сказала, это тоже правильно, что девушки хотят понравиться юношам и наоборот, поэтому в этом тоже есть определённый смысл. А то, что у вас складываются такие отношения со сверстниками из соседней страны, в данном случае из Республики Корея, это очень хорошо.

Это экономически очень развитая страна, и там есть на что посмотреть. И в то же время и нам наверняка есть что показать детям, не сомневаюсь. Взаимный обмен – всегда интересно.

Кстати говоря, вы знаете, что мы подошли наконец к открытию дельфинария. И на это торжественное мероприятие согласились приехать и принять участие Премьер-министр Японии и Президент Южной Кореи. Я вас приглашаю тоже принять участие в этом, у вас будет возможность посмотреть, а может быть, пообщаться с лидерами стран – с нашими соседями. И дельфинарий посмотрите как минимум. (Смех.) Поскольку вы изучаете корейский, японский, думаю, что такое мероприятие может представить для вас интерес.

В.Полищук: У нас в школе есть совет управления, мы занимаемся организацией различных мероприятий в школе, помогаем учителям при надобности, иногда занимаемся со школьниками, которые младше нас, – это начальные классы. Но в скором времени благодаря Российскому движению школьников у нас пройдут выборы. Мне очень хотелось узнать…

В.Путин: И у вас выборы – везде выборы. (Смех.)

В.Полищук: И, может быть, советы Вы дадите тем, кто хочет баллотироваться в председатели совета или просто кто хочет узнать, как нужно правильно это сделать, чтобы заинтересовать людей в деле, которое мы делаем.

В.Путин: Это человек сам должен для себя определить. Но я думаю, что если человек хочет куда–то избираться и продвигать какие–то свои идеи, во–первых, у него эти идеи должны быть для организации какой–то структуры, в данном случае школьной структуры. Первое.

Второе, он должен уметь убедить других в том, что его идеи направлены на какие–то позитивные цели.

И самое главное, у этого человека или у этих людей, которые хотят заниматься организацией жизни каких–то коллективов (больших или маленьких – не важно) на уровне школы, института, университета, района, города, края, страны, самое главное – в душе должен быть настрой на то, чтобы приносить пользу тем, ради кого он собирается это делать. Не удовлетворять своё эго, не удовлетворять свои амбиции, а должно быть стремление к улучшению жизни коллектива или района, края. Если этого нет, то тогда бессмысленно.

Это так же, как медицинским работникам: если нет внутреннего горячего желания помогать людям, лечить людей, тогда лучше в медицинский вуз не идти. То же самое и здесь.

И потом, во внешних проявлениях нужно стремиться, конечно, избегать крайностей в отношениях, нужно быть сдержаннее и доброжелательнее.

Е.Монахов: В конце года у нас проводится фестиваль «Лидер», где награждают тех, кто отличился в течение года больше всего либо обладает какими–либо талантами во всех областях, начиная с пения и заканчивая наукой или участием в олимпиадах. В связи с этим возникает вопрос: были ли подобные фестивали в Ваше время и в Вашей школе?

В.Путин: Нет, у нас таких фестивалей не было. И, наверное, это имеет смысл. В этом есть смысл, безусловно, в том, что вы делаете. Но я учился в двух школах: в обычной, а потом в специализированной. Там всё было нацелено на поступление в высшее учебное заведение. И это было мерилом успеха – поступить в институт. Это первое.

Второе, что касается лидерства и проявления талантов. Специалисты считают, что практически у каждого человека талант есть. Вопрос в том, сможет ли он сам проявить этот талант и есть ли вокруг него люди, которые помогают ему это сделать. В этой связи хотел бы что сказать.

Что тот, кто добивается того, чтобы считаться лидером и получить какую–то номинацию, никогда не должен задирать нос, полагая, что он лучше всех. Как только человек начинает считать, что он лучше всех, с этого момента он начинает проигрывать. Амбиции – хорошо, зазнайство – плохо.

А сама эта система, которая ведёт к закалке характера, конечно, правильная как одна из форм воспитания личности, воспитания человека, который способен к активной жизненной позиции, борьбе и за себя, и за свою школу, за район, за город, за страну, это очень правильно.

С.Нуянзина: Я представляю школьную газету и школьное телевидение. У нас это довольно развитая тема – массмедиа, у нас уже четвёртый год существует. И конечно, очень заметна разница того, с чего мы начинали и какая она сейчас.

Хотелось бы, наверное, сказать, что с нашей газетой мы ездили в Петербург, наша редакция, в Царское Село. Там проходил конкурс. Девочки уже выпустились, к сожалению, но очень больших успехов добились. И сейчас наша редколлегия, которая была в самом начале, года два-три назад, она уже почти вся выпускается сейчас, и у нас подрастающее поколение – новая редакция. И на газету смотришь – тоже очень сильно меняется в зависимости от людей.

И также у нас существует школьное телевидение, оно у нас существует уже второй год. Активно существует. Получается, на всех школьных мероприятиях присутствуем, снимаем, всё это монтируем, по школьным телевизорам показываем. То есть это всё довольно чётко ученикам потом подаётся. И получается, в Российском движении школьников планируем тоже рассказывать и в газете школьной, и школьном телевидении показывать это всё.

Сами, допустим, тоже думаем снимать какие–то видеоролики, чтобы это не был видеоролик, который прислан из Москвы, с другими детьми, а чтобы это именно наши ученики снимались в видеоролике, чтобы ребята видели, что действительно в нашей школе это есть, что это интересно.

И также хотелось бы добавить про центр интерактивного общения, это сейчас мы, грубо говоря, в нём находимся. Эти две камеры у нас стоят, это круговые камеры, и недавно у нас школа выиграла грант, и планируется до декабря закончить оборудование нашего интерактивного центра и также обучить ребят, учеников старших классов, чтобы они могли тут работать.

И про сеульскую школу уже сказали, планируем видеоконференции с ними создавать, какие–то общие мероприятия проводить. Но так как нет возможности, конечно, всё это лично делать, два раза в год всего видимся. И, на самом деле, мы очень благодарны за то, что будет такая возможность с ребятами не просто прийти, пообщаться сюда, потому что такое расстояние, и очень бы хотелось тут с ними видеться, проводить какие–то мероприятия. Нам это очень интересно.

В.Путин: Молодцы. Но то, что вы два раза в год имеете возможность общаться, – это уже хорошо. Уверен, что несколько лет назад такой возможности вообще не было, даже никто не думал, а теперь она есть, и это здорово. Уверен, что такие возможности будут дальше расширяться.

Что касается деятельности вашего средства массовой информации, то вы правильно сориентировались. Зачем перепечатывать какие–то вещи федеральной повестки дня или из других городов и весей? Это тоже интересно, но только как сравнение с тем, что происходит в собственном коллективе. Потому что ценность средств массовой информации, даже очень скромных, таких, как ваше, заключается в том, чтобы освещать деятельность в данном случае своей собственной школы. И конечно, посмотреть, что происходит и в других коллективах подобного рода, что в стране происходит.

Но это аккуратно нужно делать, опять же применительно к тому, что происходит у вас внутри коллектива. Конечно, это здорово, но нужно тоже никогда не забывать, что самое главное в работе таких структур, вообще средств массовой информации – это объективность. Это не только подача своего собственного мнения, а если это собственное мнение, об этом нужно сказать, что это собственное мнение, но самая основная задача – информационное обеспечение работы и жизни школы. Здесь нужно быть также последовательным, как и в случае с теми, кто занимается какой–то выборной работой. Если этот человек, как я уже сказал, любит это дело и к людям относится по–доброму, тогда следует этим заниматься.

Я вчера с губернатором разговаривал – у вас сейчас, мы знаем, непогода. Он мне говорит: «Можно я с Вами первый день проведу, а потом поеду всё–таки по краю, посмотрю, чем людям помочь?» Это правильный подход. Также и в средствах массовой информации нужно из этого исходить.

В.Маняков: Как Вы видите, у нас в школе очень много организаций, в которых дети принимают участие, проводится большое количество конкурсов, фестивалей, праздников. И, думаю, назревает вопрос: участвовали ли Вы в свои школьные годы в таких организациях, и какого рода деятельности, какой направленности они были?

В.Путин: Да, что–то подобное было. Это же было в советское время, были пионерские дружины, отряды, я там где–то функционировал в каком–то качестве. И должен сказать, что мне запомнилось с тех пор, а мне кое–что запомнилось, как это ни покажется странным, несмотря на то, что прошло столько лет. И я, кстати говоря, сейчас об этом только что, отвечая на вопрос, сказал.

Нельзя быть слишком резким, некорректным. Надо перед тем, как что–то сказать и сделать, вообще подумать, каковы будут последствия. Поэтому такой юношеский радикализм, он присущ всем людям молодого возраста, но надо всегда помнить о том, что всем молодым людям присущ этот радикализм, и его нужно немножко притапливать, и тогда результат будет лучше.

Д.Попинака: Хотела бы затронуть тему личностного развития у школьников. Есть такое предложение – включить в систему метапредметное образование, то есть собрать определённые группы людей, которые хотели бы развиваться в различных сферах. Я предлагаю геополитику, предпринимательство и архитектуру.

В.Путин: Геополитику?

Д.Попинака: Да. И архитектуру, то есть различные сферы. Можно ещё психологию. Пригласить молодых специалистов, которые готовы разработать программу, чтобы преподнести школьникам это в интересном виде, чтобы разнообразить выбор профессий, и проводить мастер-классы.

В.Путин: Очень интересно. Просто такая разнообразная палитра: от геополитики до архитектуры. А что Вы хотите сказать о геополитике?

Д.Попинака: Я к геополитике мало отношусь.

В.Путин: Понятно, что пока мало. (Смех.)

Д.Попинака: У меня есть знакомые, которые хотели бы этим заниматься. Я лично пробовала себя в предпринимательстве, проходила какие–то модули – в этом себя пробовала, и в архитектуре.

В.Путин: А какие?

Д.Попинака: Я принимала участие в Тихоокеанской проектной школе, и там у нас были занятия. То есть мы сначала разрабатывали архитектурный проект, и потом нас учили, как его подать с точки зрения предпринимательства. То есть мы это немного на практике пытались сделать, занимались с различными молодыми специалистами.

В.Путин: Здорово, это очень интересно, конечно. Здесь есть чем заниматься, во Владивостоке. Несмотря на то, что город преобразился после подготовки и проведения саммита АТЭС, всё–таки, как говорили в советские времена, родимые пятна военной базы ещё присутствуют во Владивостоке, и нужно, конечно, очень много ещё сделать для того, чтобы он был краше, чем сегодня.

Потому что то, что у вас в песенках поётся: «Владивосток – это фонтаны, мосты, сопки, море и песок», – этого недостаточно. Здесь нужно ещё поработать с точки зрения архитектуры, и есть что сделать, есть над чем работать. И главное, что задача это благородная, результаты этой работы остаются на века. А если это ещё и сопряжено с возможностью продвижения своих идей, то это тем более нужно делать.

Д.Попинака: А скажите, пожалуйста, посоветуйте нам, именно школьникам, чем мы можем помочь нашему городу развиваться? Мы в будущем студенты – это всё понятно, у них там свои студенческие отряды, они этим занимаются. Вот нам именно в рамках движения школьников что можно было бы такого сделать, чтобы город преобразился в лучшую сторону?

В.Путин: Надо показать, что здесь самые талантливые, самые трудолюбивые и успешные школьники страны, и тогда это будет реально привлекать сюда людей со всей страны. И это не шутка, это действительно так. Представляете, если утвердится в сознании миллионов людей России, что здесь шикарная, эффективная система подготовки молодых специалистов, школьная система, которая даёт публичную путёвку в жизнь? Это уже будет привлекать сюда людей, а это одна из ключевых задач сегодня в стране, а именно: прекращение депопуляризации районов Дальнего Востока, в том числе и Приморского края.

Это такая глобальная задача, а есть ещё и более скромные, но только на первый взгляд. На самом деле, скажем, более прикладные. Сейчас девушка говорила по поводу архитектуры. Молодые люди вполне могут генерировать такие идеи, которые являются абсолютно свежими, талантливыми, очень перспективными. И так, собственно говоря, во всех сферах жизни, особенно это касается, конечно, старших классов, таких, как вы.

Н.Горбунова: Мы изучаем языки, конечно же, и у нас вообще очень развито азиатское направление в школе. Вообще по городу во многих школах идёт такой профиль, как восточные языки. В нашей школе мы более подробно погружаемся в культуру, традиции, изучаем даже коренные народы Приморья и погружаемся в историю Приморья. И такой вопрос: сейчас вообще актуально азиатское направление для России, чтобы к нам сюда ехали и погружались тоже вместе с нами?

В.Путин: Вы же знаете, что Азиатско-Тихоокеанский регион наиболее быстрыми темпами развивается. Объём экономики растёт такими темпами, которых не знает ни один другой регион мира. Даже в недавнем прошлом это и Япония, так называемые «азиатские тигры», Южная Корея та же самая. Но не только.

Индия – такой колосс, колоссальная страна, самая большая демократия в мире. Поэтому и мы всё больше и больше (мы – я имею в виду Россию) внимания уделяем этому азиатскому вектору, нашему сотрудничеству и взаимодействию. Не случайно мы здесь организовали и Восточный экономический форум, на который в этом году, по–моему, 2,5 тысячи человек приезжает. Уже даже в первом форуме почти на 1 триллион 300 миллиардов рублей заключили контрактов. Поэтому, конечно, это очень важное направление. А потом нам, для того чтобы эффективно развивать эти территории, конечно, нужно сотрудничать с нашими соседями. Это высокотехнологичные страны.

Скажем, Япония. Основные предприятия Япония открывает в сфере, скажем, машиностроения, в европейской части, а сырьевые – здесь. И нужно договариваться с ними, чтобы они вкладывали свои ресурсы, свои капиталы в эту часть нашей страны. Мы очень многое можем дать нашим соседям и многое от них можем получить.

Видите, мы здесь фактически построили, вторая и третья очереди должны быть космодрома. Мы возрождаем здесь, но я не Приморье имею в виду, а Дальний Восток, в Приморье возрождаем судостроительный кластер, я сейчас поеду на строящийся завод «Звезда». Мы здесь продолжаем развитие авиационной промышленности. В Комсомольске-на-Амуре одно из самых успешных предприятий, которое производит лучшие в мире боевые самолёты.

И я сказал об океанариуме только что. Кстати, не просто какой–то объект показа, а это часть очень крупного международного уровня центра по изучению биологии моря. И по всем этим направлениям (это не окончательный список) мы должны активно и быстро развиваться. Активно и быстро развиваться в современном мире в изоляции невозможно. Поэтому, конечно, нам эти контакты нужны. И то, что вы сейчас уже, будучи школьниками, развиваете контакты со своими сверстниками, это очень хороший задел на будущее. Так что этот вектор очень важен.

Е.Белова: У нас в школе существует патриотическое воспитание детей, у нас организован краеведческий кружок. Совместно с учителем истории мы посещаем порты Владивостокской крепости, изучаем историю, образование, заброшенные и действующие порты. Также мы ездили в археологическую экспедицию и раскапывали государство, которое было на территории Приморского края, Бохай, находили различные артефакты. Как Вы думаете, полезно ли такое развитие для детей?

В.Путин: Во–первых, это очень интересно – интересно знать, где мы живём, каковы наши корни. А ведь вы хоть и изучаете времена, давно ушедшие от нас, но всё равно, как бы ни было, даже если считается, что тот или иной этнос исчез с лица Земли, всё равно он оставляет после себя определённые следы и наследие, в том числе и культурное наследие. По–другому невозможно.

И мы являемся продолжателями того, что было на самом деле за тысячу лет до нас. Как бы ни было, так или иначе культура народов, которые жили на определённых территориях, остаётся и в сегодняшнем поколении. Даже пускай самое минимальное значение, но это есть. Поэтому, конечно, нужно знать, наследниками чего мы являемся. Это первое.

Второе – это тоже сближает нас с нашими соседями, потому что, как правило, это часть нашего общего прошлого. Границы государств меняются, а народы переселяются, передвигаются. Это, безусловно, нечто, что нас объединяет. Это интересно, поэтому я желаю вам успехов.

Е.Монахов: Каково быть единственным лидером страны на протяжении такого долгого срока и сколько Вам приходится учиться в настоящее время, чтобы быть в курсе текущих событий?

В.Путин: Каково – я не буду говорить. Каково – это люди определяют на выборах, куда приходят и голосуют. А учиться нужно всю жизнь, постоянно, каждый день. Каждый день нужно что–то получать новое. Насколько я понимаю, когда я посмотрел справки, в том числе о вашей школе, на это ваши преподаватели вас и нацеливают: учиться и учиться, уметь учиться.

Если человек сделал такую привычку для себя, приобрёл такой навык, – каждый день искать что–то новое, получать что–то новое и уметь пользоваться этим новым, дополнять свои знания, – то тогда, безусловно, я считаю, это существенные преимущества при любого рода деятельности, в том числе и в той сфере, которой мне приходится заниматься. А вам хочу пожелать успехов. Поздравляю вас ещё раз с началом учебного года!

Россия. ДФО > Образование, наука > kremlin.ru, 1 сентября 2016 > № 1878737 Владимир Путин

Илья Шестаков: в экспорте рыбы из РФ нет ничего плохого, вопрос в его структуре и качестве

В преддверии Восточного экономического форума (ВЭФ) заместитель министра сельского хозяйства РФ, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков рассказал ТАСС об ожидаемом эффекте от принятых поправок в закон о рыболовстве, ориентирах в стратегии развития отрасли и о том, почему в России продолжает дорожать красная рыба и не мешает ли российским потребителям то, что Россия активно вывозит рыбу за рубеж.

— На ВЭФ будут обсуждаться вопросы инвестиционного развития рыбной отрасли. Одним из перспективных проектов на Дальнем Востоке ранее назывался рыбный кластер. На каком этапе сейчас находится проект? Много ли инвесторов готовы прийти сюда? Каково будет участие государства в проекте?

— Сейчас продолжается работа по привлечению инвесторов. У ряда компаний есть заинтересованность в проекте. Конечно, основной площадкой для кластера должен стать Приморский край, а его якорными объектами — портовые инфраструктурные объекты и рыбоперерабатывающие фабрики. Но сейчас нет возможности запустить реализацию проекта, так как площадки, предложенные Приморским краем, требуют значительных финансовых вливаний, в том числе из федерального бюджета.

В то же время, как мы и говорили, под кластером подразумеваем не только комплекс в отдельном регионе, а цепочку отраслевых проектов в различных дальневосточных регионах. Например, на Сахалине сейчас реализуется проект по модернизации рыбного порта и расширению перерабатывающих мощностей, в Камчатском крае заявляются новые проекты, в основном это переработка лососевых.

Инструменты поддержки отрасли будут нескольких видов. Речь идет, в частности, о квотах на инвестиционные цели. Квоты также будут предоставляться под создание рыбоперерабатывающих береговых фабрик, так как стоит задача переориентироваться с поставок сырья за рубеж на развитие переработки на территории России

Что касается государственного участия, то инструменты поддержки будут нескольких видов. В том числе это ТОР, субсидии, ну и, конечно, серьезные стимулы заложены в обновленном законе о рыболовстве. Речь идет о квотах на инвестиционные цели. Строительство судов рыбопромыслового флота на российских верфях с поэтапным повышением степени локализации даст импульс развитию судостроения и судоремонта в целом в приморских регионах, в том числе на Дальнем Востоке, обеспечит рост операций с рыбными грузами, так как рыбакам будут созданы условия, аналогичные современному сервису того же порта Пусана. Квоты также будут предоставляться под создание рыбоперерабатывающих береговых фабрик, так как стоит задача переориентироваться с поставок сырья за рубеж — а у нас минтай является основной экспортной позицией — на развитие переработки на территории России.

Не последнюю роль в сроках реализации проекта играет и позиция региональных властей. В случае заинтересованности это может быть как субсидирование процентной ставки по кредитам на инвестиционные цели из регионального бюджета, так и поддержка административным ресурсом, ускоренное согласование документации, подведение коммуникаций, льготные тарифы на энергоресурсы.

— Сообщалось, что ключевым производством проекта может стать флагманский завод по производству филе минтая и завод по выпуску замороженных полуфабрикатов. Где в итоге будут размещены данные производства?

— В проекте размещение промышленного парка предполагается в Приморском крае, недалеко от Владивостока. На его территории будут построены флагманский завод и завод по производству полуфабрикатов. Здесь же может быть создан многоцелевой перерабатывающий комплекс, включая производство так называемых инновационных продуктов.

Сейчас безотходная система работы различных производств, не только рыбной направленности, — мировой тренд. Речь идет о создании индустрии по производству специализированной пищевой продукции из водных биоресурсов, биологических активных добавок и множества других полезных продуктов, повышающих качество жизни. Такие производства уже появляются в других регионах. Например, на Сахалине летом заработал рыбокомбинат, в сутки там перерабатывают на рыбий жир и муку более 60 тонн сырья. На предприятии установлено 90% российского оборудования.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее о порядке распределения квот "под киль", который разработало Росрыболовство. Какие конкретно механизмы предлагает Росрыболовство? Как это должно повлиять на рынок?

— Проекты актов правительства, содержащие требования к объектам инвестиций, порядок расчета обеспечения реализации проектов, порядок закрепления за типовыми объектами инвестиций долей квот долго обсуждались с рыбаками, сейчас они разработаны и размещены для общественного обсуждения на официальном портале. Все желающие могут вносить предложения.

По сути, механизм понятен и логичен. Субсидируются в первую очередь сложные, капиталоемкие проекты. Это строительство крупнотоннажных и среднетоннажных судов с переработкой и безотходным производством. Мощности береговых заводов ориентированы на производство продукции из тех видов рыб, квоты на которые и будут выделяться дополнительно: минтай, сельдь, треска, пикша. Объект инвестиций должен соответствовать минимальным критериям, перечисленным в документах, иные параметры определяет сам инвестор.

Срок реализации проекта должен составлять не более пяти лет с даты заключения договора о предоставлении доли квот на инвестиционные цели, суммарный объем вложений в проект — не менее 1 млрд руб. Инвестор должен предоставить бизнес-план, проектную документацию, графики строительства, инвестиций и ввода в эксплуатацию объекта.

Механизм инвестиционных квот позволит повысить эффективность освоения водных биоресурсов, стимулировать приток инвестиций в отрасль, увеличить объем производства рыбной продукции, в первую очередь с добавленной стоимостью, повысить уровень безопасности работы на флоте и улучшить условия труда и, конечно, насытить внутренний рынок отечественной продукцией. Серьезный вклад в достижение этих задач должна внести еще одна мера, заложенная в обновленном законе, — повышающий коэффициент 1,2 для предприятий, осуществляющих прибрежное рыболовство.

— Была информация, что рыбохозяйственные предприятия в лице Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) недовольны предложенным вариантом проекта. В частности, члены ассоциации считают, что проект не решает задачу внутреннего насыщения рынка. Как вы можете это прокомментировать?

— Конечно, недовольные чем-то всегда есть и будут. Есть те, кто не хочет ничего менять, продолжая работать на старых судах и поставляя рыбу в виде сырья за рубеж. Стремление таких участников всячески затормозить процесс понятно, но мы все же ориентируемся на интересы всей отрасли, людей, которые трудятся в море и на берегу, и просто потребителей. Поэтому отсеиваем эмоции и берем в расчет факты, экономические расчеты.

— По вашим расчетам, с помощью квот "под киль" сколько судов в России может быть построено в ближайшие годы? В каких (средне-, крупнотоннажных) судах отрасль нуждается сегодня больше всего?

— За пять-семь лет из расчета выделяемых объемов ожидаем, что будет построено 150 судов различных типов: крупно- и среднетоннажных, малых судов. Если говорить о Дальнем Востоке, то есть потребность в крупнотоннажном флоте. Для Северного бассейна актуальнее среднетоннажные траулеры и ярусоловы. Кроме того, в законе заложена еще одна стимулирующая мера — дополнительная квота для тех, кто поставляет в рамках прибрежного рыболовства рыбу на берег в живом и охлажденном видах. Этот ресурс станет дополнительной поддержкой для строительства маломерного флота.

— Насущный вопрос сегодня — о ценах на рыбу. Не секрет, что рыбная продукция дорожает в последнее время опережающими темпами. Стоимость креветок за последний год увеличилась как минимум в два раза, охлажденная красная рыба также продолжает расти в цене. С чем связано такое подорожание? Есть ли у вас какие-то предварительные итоги исследования ФАС по ценам на рыбную продукцию? Завершили ли они его? К каким выводам пришли, какие меры по решению предложены?

— Вопрос, скорее, к ФАС, с итогами исследования мы до сих пор не знакомы. Что касается перечисленных вами продуктов, то это все-таки традиционно премиум-сегмент, охлажденная рыба и креветки — деликатесная продукция.

Мировые цены на лосось растут. Плюс предприятия, занимающиеся разведением семги в Мурманске, еще не оправились от массовой гибели рыбы, которая случилась в прошлом году. Сейчас на Дальнем Востоке идет красная путина, выловы растут, рыба поступает на рынок, в том числе европейской части России.

Да, у нас по-прежнему сохраняются вопросы к торговому звену. У рыбаков-то цена прослеживается. По данным мониторинга, оптовые цены на Дальнем Востоке на треску тихоокеанскую составляют в среднем 140 руб. за килограмм, минтай — 75 руб., камбалу — 80 руб., сельдь — 60 руб., горбушу — 115 руб., кету — 160 руб.; нерка, самая деликатесная рыба, стоит 325 руб. за килограмм.

— Понятно, что в условиях удорожания рыбы население вынуждено покупать недорогую продукцию, например тилапию и пангасиуса, дебаты о вреде / безвредности которого идут уже давно. Считается, что это не очень качественная рыба, тем не менее на российский рынок она исправно поступает. Не считаете ли вы нужным ограничивать или регулировать ввоз этой продукции?

— И регулирование, и контроль, конечно, осуществляются. За безопасностью пищевой продукции следят Россельхознадзор и Роспотребнадзор. При выявлении нарушений уже не раз вводили запрет на поставки. Например, закрывали рынок для ввоза пангасиуса из Вьетнама. Хочу заметить, что объем поставок сокращается. Если в 2014 году в Россию завозили почти 21 тыс. тонн пангасиуса, то в 2015 году объем поставок снизился на 40% — до 12 тыс. тонн, в первом полугодии этого года — до 6,6 тыс. тонн, что на 1,75 тыс. тонн меньше прошлогоднего объема. Тилапии в 2015 году ввезено на 21% меньше предыдущего года — 8 тыс. тонн, в первой половине этого года импорт сократился почти на четверть — до 1,77 тыс. тонн.

— Еще один вопрос, имеющий отношение к ФАС. Как обстоит ситуация с выявлением иностранных инвесторов в рыбной отрасли России? Работаете ли вы с ФАС по этому направлению? Возможно ли действительно снизить долю иностранного капитала в отрасли, ведь доказать данный факт очень непросто.

— В этом году принят документ, регламентирующий процесс изъятия квот у лиц, находящихся под иностранным влиянием, и позволяющий, собственно, расторгать договоры пользования. Конечно, как федеральное ведомство, мы заинтересованы в прозрачности и порядке в отрасли, чтобы соблюдались национальные, государственные интересы, а рыбаки понимали, какие требования к ним есть у государства.

Изъятие будет происходить только по результатам вступивших в законную силу заключений ФАС России — это единственный орган, в рамках полномочий которого находится контроль за иностранным влиянием на рыбодобывающую отрасль. Мы направляем материалы для рассмотрения, решений пока никаких не поступало.

— Не секрет, что рыбаки по-прежнему предпочитают поставлять продукцию на экспорт, нежели на внутренний рынок. Возможно ли изменение ситуации в ближайшее время?

— В экспорте нет ничего плохого. Вопрос в структуре экспорта, в его качестве. Например, основной экспортный продукт — мороженый минтай. Внутренний рынок просто не потребляет его в таком количестве, в котором наши рыбаки его добывают.

Российские компании расширяют присутствие на рынке ЕС — одного из основных потребителей филе минтая. Ранее в этой нише лидировал Китай, который закупает сырье у нас и пускает его в производство продукции для Европы. И к нам возвращался наш же минтай, реэкспортом. Рассчитываем, что тенденция развития собственной переработки в России будет усиливаться

При этом объем поставок за границу России в натуральном выражении снизился, по свежей оперативной статистике. За полгода, по предварительным данным Росстата, экспорт уменьшился на 10,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 838 тыс. тонн.

Замечу, что процесс переориентации потока рыбной продукции начался с момента введения контрсанкций, а сейчас идет изменение в структуре самого экспорта. Растет объем поставки переработанной рыбы. Российские компании расширяют присутствие на рынке ЕС — одного из основных потребителей филе минтая. Ранее в этой нише лидировал Китай, закупающий сырье у нас и пуская его в производство продукции для Европы. Причем к нам возвращался наш же минтай, реэкспортом. Рассчитываем, что тенденция развития собственной переработки в России будет усиливаться, когда начнет работать механизм инвестиционных квот.

— В этом году ведомство уже неоднократно пересматривало прогноз по вылову тихоокеанских лососей. Возможно ли дальнейшее увеличение этого показателя?

— Решения по корректировкам прогнозов выловов тихоокеанских лососей принимают специальные комиссии по анадромным видам рыб, которые работают в каждом регионе, где идет путина.

Это стандартная практика, необходимая для эффективного освоения водных биоресурсов. В своих выкладках они отталкиваются от информации, предоставленной отраслевой наукой по подходам лососей, основанной на подсчетах популяции и изучения плотности скоплений данного вида в водах региона.

С начала хода лососей сделано уже 25 корректировок возможного вылова тихоокеанских, первоначальный прогноз увеличен на 37%. Объем вылова по состоянию на 30 августа 2016 года составил 356 тыс. тонн, что почти на 44% больше уровня аналогичного четного 2014 года. В некоторых районах лососевая путина подходит к завершению, например в Камчатском крае, в других — на Сахалине и Курилах — ученые прогнозируют более поздние подходы в связи с гидрологическими и погодными аномалиями.

— Каков текущий прогноз по вылову в целом и каких итогов вы ожидаете от отрасли в этом году?

— На промысле с начала года наблюдается положительная динамика. Идем с плюсом по всем бассейнам в российской зоне вылова. По итогам ожидаем прибавку к прошлогоднему рекордному показателю как минимум на 1,5%.

Такие прогнозы позволяют сделать и удачная лососевая путина, и начало освоения дальневосточной сардины, известной в народе как сельдь иваси. Возобновившийся после многолетнего перерыва специализированный промысел иваси уже к концу августа дает неплохой результат и повод для оптимизма: вылов этого вида находится на уровне 2,5 тыс. тонн. Ученые говорят о наличии плотных и перспективных для освоения скоплений. Кроме того, есть надежды на осенне-зимний сезон охотоморской минтаевой путины.

— Каков текущий прогноз по экспорту, импорту продукции?

— В настоящее время наблюдается тенденция к снижению поставок рыбной продукции за рубеж. За январь—июнь 2016 года, по предварительным данным Росстата, экспорт снизился более чем на 10% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Что касается импорта, то тут тоже видим планомерное снижение. За январь—июнь 2016 года объем поставок в Россию сократился более чем на 15% в сравнении с аналогичным периодом 2015 года. Продолжается процесс импортозамещения.

— Осенью 2015 года сообщалось, что Росрыболовство и ФСБ намерены создать рабочую группу для решения проблемных вопросов в отрасли. Создана ли такая группа, каковы ее полномочия, какие вопросы она решает?

— Да, такая межведомственная группа была создана в декабре прошлого года. Ее задача — выработка совместных решений по вопросам, которые возникают при контроле рыболовства в море, связанным с пересечением судами государственной границы и доставкой уловов в порты, соблюдением рыбаками правил пограничного режима и с ведением промысла в темное время суток маломерным флотом в прибрежных морских водах и пограничных водоемах.

За время существования группы выработаны предложения по более чем 20 вопросам, значительная часть которых вошла в нормативные правовые акты. Например, подготовлен и проект федерального закона, позволяющий транзит российских рыбопромысловых судов через первый курильский пролив при пересечении границы. Идет совместная работа по оптимизации системы контрольных точек при пересечении границы; здесь, как отмечают в пограничной службе, даже рассматривается вариант ее отмены в принципе.

Кроме того, для устранения излишнего контроля достигнуто понимание по разграничению зон ответственности территориальных органов Росрыболовства и пограничной службы на территории Магаданской области и Приморского края. Завершается работа по порядку предоставления капитанами судовых суточных донесений, что сделает систему прозрачной и исключит возможность мошенничества при отчете о вылове.

Наталья Новопашина

Россия. ДФО > Рыба > fish.gov.ru, 1 сентября 2016 > № 1878067 Илья Шестаков

Денис Мантуров: интерес к ВЭФ год от года будет расти.

Восточный экономический форум мы рассматриваем прежде всего как коммуникационную площадку для обсуждения путей развития не только Дальнего Востока России, но и всего Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Значимость форума подчеркивает решение Президента России провести здесь ряд встреч с лидерами стран региона. Партнерство с ними очень важно в контексте повышения внешнеторгового оборота и сотрудничества в области промышленных и информационных технологий.

Придание ВЭФ статуса ежегодного мероприятия – это признак того, что площадка привлекает внимание как внутри страны, так и наших коллег из стран АТР. Уверен, что интерес год от года будет расти и его участники выработают эффективные решения, направленные на рост инвестиционной привлекательности Дальнего Востока и дальнейшую его интеграцию в экономику стран региона.

Минпромторг России примет активное участие в целом ряде мероприятий форума, отмечая таким образом особую важность темы промышленного подъема ДФО. Я, со своей стороны, буду участвовать в обсуждении вопросов реализации стратегии промышленного развития региона, которые планируется рассмотреть на сессии «Производственные кластеры на Дальнем Востоке: точки сборки». Речь пойдет о точках роста в ДФО, реализации мер для создания современных промышленных предприятий на территориях опережающего развития, перспективах экспортных поставок продукции промышленных кластеров региона в страны АТР и привлечении прямых инвестиций.

Россия. Азия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 31 августа 2016 > № 1883020 Денис Мантуров

Рабочая встреча с губернатором Приморского края Владимиром Миклушевским.

В.Миклушевский доложил Президенту о ходе формирования территорий опережающего развития в Приморье, развитии крупных культурных проектов, мерах по поддержанию уровня заработной платы в регионе.

В.Путин: Владимир Владимирович, несмотря на дождь и ненастную погоду, уверен, Дальневосточный экономический форум пройдёт успешно. Но мы с Вами сейчас поговорим не о работе с нашими иностранными инвесторами, а поговорим о задачах, которые стоят перед Вами как перед руководителем края, поговорим о задачах, которые перед Приморьем стоят в целом, о том, как эти задачи решаются, что сделано за последнее время и что Вы считаете приоритетом на ближайшую перспективу.

Вы знаете, что завтра мы займёмся судостроением и тем судостроительным кластером, который развивается и должен развиваться в Приморье, поговорим о перспективах развития судостроительного предприятия «Звезда». Но кроме этого много других вопросов, которые Вы решаете и которые стоят перед Приморским краем. Давайте на этом и сосредоточим своё внимание в сегодняшней беседе.

В.Миклушевский: Спасибо, Владимир Владимирович.

Прежде всего, хочу сказать, что те законы (я считаю их по сути революционными, в хорошем смысле слова), которые приняты совсем недавно в Думе: территории опережающего развития, свободный порт Владивосток, дальневосточный гектар, – мы начали уже реализовывать, и есть первые результаты.

Если говорить про ТОРы, территории опережающего развития, – их у нас создано три. Одна из них будет сельскохозяйственная. Другая будет заниматься больше логистикой, она находится в непосредственной близости от Владивостока, называется «Надеждинская». И третья ТОР, о которой Вы только что сказали, – завод «Звезда». Мы считаем, что это, конечно, крупнейший проект для Приморья и в общем–то для всей страны, тем более с учётом поставленных Вами задач о производстве, постепенном переходе всех наших перевозчиков на закупки всех видов судов на наших отечественных верфях. Мы считаем, что это очень важно, потому что это и создание рабочих мест, самое главное – развитие технологий в судостроении.

Свободный порт Владивосток – уже сейчас там 96 резидентов. Мы сделали так, чтобы барьер был максимально низкий, потому что резидент в любом случае получает льготу только тогда, когда он что–то построит – новое предприятие. Поэтому 96 – мы думаем, что до конца года будет больше ста.

Все эти проекты реальные, мы их рассматриваем с Юрием Петровичем Трутневым на специальном совете, и каждый инвестор там докладывает о своём проекте.

Безусловно, помимо экономики, которая чрезвычайно важна, ТОР даёт рабочие места – и, самое главное, высокотехнологичные рабочие места. Например, на заводе «Звезда», куда мы с Вами завтра поедем, ожидается средняя заработная плата 80 тысяч рублей, это при том, что сейчас средняя по экономике – 33 тысячи. Конечно, туда будут люди стремиться. И это будет рабочее место, даже если мы говорим о сварщике, который будет варить корпуса, – там уже одного среднего профессионального образования будет не хватать, это уже по сути должен быть человек с техническим бакалавриатом, то есть он должен знать гораздо больше, чем обычный рабочий.

Но, конечно, Владимир Владимирович, этого недостаточно, потому что я всё же считаю, что те усилия, которые прежде всего с Вашей лёгкой руки были предприняты, под Вашим руководством, имею в виду и саммит Краткая справка Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС) АТЭС, и последующее развитие Приморья, – они невозможны без развития культуры. Потому что, безусловно, Владивосток, не побоюсь этого слова, превращается в тихоокеанскую столицу или уже является тихоокеанской столицей.

А для того, чтобы так называться, надо иметь хорошее образование (мы сейчас находимся в Дальневосточном федеральном университете, который развивается). Конечно, должна быть хорошая медицина, и мы планируем здесь, на острове Русский, по Вашему поручению вместе с «Роснано» и «Росатомом» создать на условиях государственно-частного партнёрства центр ядерной медицины: у нас пока что не всё благополучно, к сожалению, с онкологией, и он нам очень нужен. И конечно, это культура, здесь без этого невозможно, и мы: и я, и все жители Приморья – Вас очень благодарят за то решение, которое Вы приняли, по открытию филиала знаменитого Мариинского театра. Это, конечно, другой уровень сразу.

В.Путин: Валерию Абисаловичу надо сказать спасибо.

В.Миклушевский: И Валерию Абисаловичу, безусловно: мы с Валерием Абисаловичем очень тесно работали.

В.Путин: Сразу же после концертов во Владивостоке мы с ним встречались в Москве.

В.Миклушевский: И надо сказать, что он действительно взялся за это непростое дело (с учётом расстояния), но, мне кажется, оно его вдохновляет – действительно, у нас получается.

Теперь, Владимир Владимирович, мы поставили задачу создать филиал Академии русского балета имени Вагановой. Мы посовещались все вместе: и с Николаем Максимовичем Цискаридзе, и с Валерием Абисаловичем, который, естественно, тоже является сторонником создания этого филиала, – и мы нашли один промежуточный вариант. У нас есть краевое здание, которое сейчас отдано под школу одарённых детей; эту школу одарённых детей поддерживает Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, он его содержит и развивает там именно высокое качество школьного образования, – на первые два года мы планируем, потому что там помещений хватает и, самое главное, балетных классов. А потом мы планируем создать этот филиал уже полноценный, в здании бывшего технического университета.

Это бывшее здание Дальневосточного федерального университета, 25 тысяч квадратных метров. То, что Вы держите в руках, это план размещения. Там есть всё, даже маленький театр, то есть там можно создать полноценные балетные классы. Конечно, пока оно находится в слабом техническом состоянии – то, о чём Вы мне говорили, – и предстоит его ремонтировать.

Здание это федеральное, поэтому, Владимир Владимирович, здесь есть два варианта: либо выделение денег из федерального бюджета, либо передача в краевую собственность, и мы готовы за свои деньги отремонтировать и потом безвозмездно, как мы сделали с театром оперы и балета (мы безвозмездно его передали Мариинскому театру на 15 лет), можем точно так же передать. Я готов это сделать, потому что это крайне важное направление для нас.

Кроме этого, Владимир Владимирович, мы подготовили вариант [для филиала] Эрмитажа, я Вам докладывал на нашей предыдущей встрече, и это одно из самых красивых зданий во Владивостоке, это улица Светланская, самый центр города, бывший торговый дом «Кунст и Альберс». Я Вам докладывал, мы сейчас сделали проект, согласовали с Михаилом Борисовичем Пиотровским, потому что это сложное и техническое сооружение, и музейное, и конечно, предстоят реставрационные работы в нём. Планируем с осени этого года начать уже работы.

Кроме этого, Владимир Владимирович, мы по Вашему поручению работали над поиском помещений под Государственный Русский музей.

В.Путин: Под филиал.

В.Миклушевский: Конечно, под филиал. У нас есть несколько предложений, но мы сейчас ждём представителей Русского музея с тем, чтобы им показать. Эти все здания, правда, федеральные, Владимир Владимирович, поэтому, если они подойдут для размещения музея, тогда, может быть, мы будем к Вам обращаться с просьбой тоже их передать нам. Мы готовы сами их, опять же повторюсь, сделать, потому что люди ждут.

В.Путин: Давайте обращение, мы с коллегами в Правительстве это обсудим.

Но, Вы правы, безусловно, для того, чтобы создать здесь нормальные, я уже не говорю – запредельные, просто нормальные условия для жизни людей, для того, чтобы детей можно было воспитывать, чувствовать, что здесь комфортно живётся, – всё, что касается культуры, должно быть поддержано в первоочередном порядке, не забывая, конечно, про создание новых рабочих мест, про те задачи, которые перед краем стояли всегда, стоят и стоять будут. Имею в виду уровень заработной платы – поддержание уровня заработной платы как в экономике, так и в социальной сфере. Что, кстати говоря, в этом смысле происходит?

В.Миклушевский: Владимир Владимирович, если говорить об указах, которые Вами были подписаны 7 мая 2012 года, то мы их полностью выполняем и идём в тех рамках федеральных, которые нам задают наши федеральные коллеги. И никаких сомнений в том, что они будут выполнены, у нас нет.

В.Путин: Хорошо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 31 августа 2016 > № 1878743 Владимир Миклушевский

Рабочая встреча с врио губернатора Забайкальского края Натальей Ждановой.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с временно исполняющей обязанности губернатора Забайкальского края Натальей Ждановой. Обсуждалось социально-экономическое положение в регионе, в частности комплексный план развития Забайкальского края.

В.Путин: Наталья Николаевна, Вы хотите подготовить план развития региона.

Н.Жданова: Есть план развития, да, есть такие идеи. Если можно, Владимир Владимирович, мы обращаемся к Вам за поддержкой.

Идея заключается вот в чём: для того, чтобы выйти из той сложной финансовой и экономической ситуации, которая на сегодня, к сожалению, сложилась в крае, нужно предпринимать серьёзные действия, а именно, искать внутренние источники экономического роста, вообще перенастраивать всю систему.

Мы думаем, что нужно разумно опираться на соседство с нашим приграничным соседом и более интенсивно, более активно выстраивать взаимодействие на региональном и на приграничном уровне. Для этого мы предлагаем разработать комплексный план развития Забайкальского края, который будет способствовать его социально-экономической стабилизации.

Основой этого плана, предполагаем, может стать именно торгово-инвестиционное соглашение с нашим китайским соседом как раз в формате тех директив, которые провозгласили, и курса – поворот на Восток. То есть очень чётко выстраивается связка – интеграция России в АТР, развитие Дальнего Востока и Байкальского региона, развитие российско-китайских региональных связей.

Если можно, мы просим взять этот проект под Ваш личный патронаж, поскольку инвестиции без государственной поддержки, без политической воли руководителя государства вряд ли пойдут.

В.Путин: С Минэкономразвития это обсуждали?

Н.Жданова: Собственно говоря, побудительным фактором послужило наше общение с Вашим помощником Андреем Рэмовичем Белоусовым. Именно он натолкнул нас на мысль – посмотреть тульский опыт. Мы ездили в Тулу не так давно, установили там взаимодействие со специалистами, и в том числе в общих чертах обсуждали на их уровне этот вопрос и эту идею.

В.Путин: Хорошо, сейчас подробнее это обсудим.

Что касается социально-экономического положения территории, как Вы его оцениваете?

Н.Жданова: Оно не простое, Владимир Владимирович, к сожалению, но нужно отметить, тем не менее, что ситуация относительно стабилизировалась в настоящее время. На момент моего назначения, к сожалению, были допущены даже срывы выплат заработных плат.

В.Путин: Я знаю.

Н.Жданова: Выполняем Ваше поручение максимально стабилизировать ситуацию. Я определила для себя это основной задачей. Спасибо Вам за всегда оказываемую поддержку, на сегодня удалось стабилизировать ситуацию. Мы закрыли вопросы по зарплатам, отпускным. Тем не менее ситуация остаётся напряжённой, Владимир Владимирович.

Мы, ещё раз повторяю, видим выход из этой ситуации. Понятно, экономическая, финансовая поддержка федерального центра, понятно, поиск других ресурсов, тем не менее, конечно, понимаем, что нужно предпринимать очень серьёзные меры именно по стабилизации экономики и создавать условия для её развития.

Мы в целом определили параметры нового экономического курса. Определяем для себя четыре основных блока, где, на наш взгляд, мы наиболее конкурентоспособны, – это лесная переработка, горная отрасль, сельское хозяйство, безусловно, потому что всегда наша область, а теперь край были сельскохозяйственной территорией. И смотрим по–новому на развитие въездного и внутреннего туризма.

Мы выстраиваем новую модель взаимодействия с бизнесом, инвесторами, недавно создали промышленно-инвестиционный совет, провели первое заседание, определили конкретный план действий. В рамках этого совета планируем создавать проектный офис, который будет в том числе заниматься привлечением инвесторов на территорию и затем анализировать реализацию на территории края этих инвестиционных проектов.

На сегодня мы рассматриваем первые проекты, их около 20 для моногорода Краснокаменска, который недавно получил статус территории опережающего развития. Если всё получится, то думаем создать дополнительно 3–4 тысячи рабочих мест и привлечь около 30 миллиардов рублей.

Завершается ключевой, наверное, инвестиционный проект по строительству Быстринского горно-обогатительного комбината. Нужно сказать, это, наверное, первый в полном смысле пример государственно-частного партнёрства на территории края с горно-металлургической компанией «Норильский никель». В этот проект уже инвестировано более 100 миллиардов рублей.

Действительно крупный, серьёзный проект, и недавно вице-президент компании приезжал к нам в Читу, мы ещё раз обсудили вопрос завершения работ и окончательно договорились о том, что в четвёртом квартале 2017 года этот проект будет завершён и начнёт работать первая очередь этого комбината.

В.Путин: Хорошо.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 30 августа 2016 > № 1878732 Наталья Жданова

Присутствие русской рыбы на ВЭФ будет тотальным

Иван ФЕТИСОВ, Генеральный директор Expo Solution Group

Цикл мероприятий по продвижению российской рыбы как внутри страны, так и на внешнем рынке преодолел своеобразный экватор. Точкой отсчета для него стал мурманский форум по судостроению, где рыбаки смогли завязать прямой диалог с судостроителями и наконец-то услышать друг друга. Последующий круг деловых встреч, совещаний, круглых столов позволил представителям бизнес-сообщества и государства проработать целый комплекс остроактуальных вопросов и договориться о путях их решения. Параллельно о разнообразии и вкусе русской рыбы напомнили населению: ярмарочно-фестивальное лето позволило широко представить продукцию российских производителей жителям обеих столиц. Не менее жаркой для отрасли обещает стать нынешняя осень. Какие ожидания рыбопромышленники связывают с Восточным экономическим форумом и ждет ли отрасль прорыв на азиатском фронте, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал генеральный директор Expo Solution Group, партнера Росрыболовства по разработке и реализации проекта по продвижению российской рыбы, Иван Фетисов.

– Иван, спустя полгода как бы вы могли охарактеризовать промежуточные итоги программы по продвижению российской рыбы? Какая работа была проделана, по каким направлениям удалось добиться успехов, а где, наоборот, были допущены ошибки?

– В первую очередь я бы сказал, что нам удалось хотя бы немного объединить рыбопромысловые и рыбоперерабатывающие компании. Это показал и Петербургский международный экономический форум, а если вернуться назад, и форум по судостроению в Мурманске. На питерском форуме наши предприятия подтвердили, что такой формат общения раз в квартал, который собирает и бизнес, и чиновников, и финансовые структуры, кажется им наиболее продуктивным. По одной из актуальных тем – судостроению – мы начали диалог в Мурманске, а продолжили уже с первыми лицами ОСК и Минпромторга на ПМЭФ, где президент госкорпорации Алексей Рахманов даже дал определенные гарантии рыбакам. В этом направлении, я считаю, работа как минимум на 50% проведена.

В части продвижения бренда «Русская рыба» и фестивалей, не буду скрывать, что мы допустили ошибку в Санкт-Петербурге. Заранее не изучили потребительские предпочтения – какую рыбу люди хотят видеть и будут покупать. К сожалению, цена все еще остается одним из основных критериев при принятии решения о покупке. В дальнейшем мы учтем и внимательно разберем все промахи, но в целом можно сказать, что россияне повернулись к рыбе, это заметно даже по мониторингу социальных сетей: люди начинают изучать материалы по рыбе, глубже погружаются в эту тему.

Со своей стороны на некоторых каналах мы уже начали популяризировать отдельные виды российской рыбы, такие как треска, пикша и минтай, и потихоньку появляется отклик. Как мне кажется, глобальную задачу привлечь внимание к рыбной отрасли и к рыбной продукции после питерского форума мы выполнили примерно на 70%. Разумеется, только форумами, выставками и фестивалями наша работа не ограничивается. Это длительный и тяжелый процесс, потому что развернуть людей от негативного отношения к рыбе и рыбопромышленникам в другую сторону очень сложно.

Я, например, не очень понимаю, почему сразу идут нападки на промысловиков, если вдруг где-то выложили испорченную рыбу или кто-то ее купил. Это же нелогично. Причем здесь рыбаки, если нарушения, как правило, допускаются на каком-то этапе хранения, переработки или реализации рыбной продукции? Никто же не кричит, что если мясо испортилось, в этом виноваты фермеры. Поэтому сейчас мы ведем работу над прослеживаемостью продукции, чтобы не возникало голословных обвинений.

– Последний этап в цепи поставок рыбы к потребителю всегда вызывал массу нареканий: отношения рыбаков с торговыми сетями выстраивались очень непросто. Получилось ли у вас продвинуться в этом вопросе?

– Я считаю, что мы вплотную подошли к такой границе, когда нужно абсолютно четко обсудить с ретейлом правила игры. Это будет сделано не сегодня, возможно, к концу года, но мы постараемся выйти на правильный диалог с сетями, когда поймем, какие условия нам предложит ретейл и что мы сможем ретейлу предложить на их условиях. Я бы не сказал, что на сегодняшний день рыба широко представлена в торговых сетях. И здесь мы могли бы помочь в плане маркетинга. Мы знаем, как раскрутить тот или иной продукт из рыбного ТОП-5 или ТОП-8 – это треска, минтай, пикша, зубатка, сельдь – народная рыба. Но для того чтобы это сделать, рыбу нужно завести в сеть.

Торговые сети – это довольно жесткие структуры, у них очень много условий. Поэтому мы ищем варианты, чтобы пойти на эти условия, но не в ущерб интересам рыбаков. Для этого и создан, как мне кажется, зонтичный бренд «Русская рыба», который будет скорее не курировать, а следить за соблюдением правил игры и помогать рыбопромышленным компаниям с продвижением их продукции в сетевых магазинах. Должна быть некая структура, которая играла бы роль буфера между отдельными производителями и сетями. Это абсолютно европейская схема. Там существует профсоюз, который не только диктует условия государству и закупщикам, отстаивая интересы своих членов, но и контролирует порядок внутри отрасли.

– Весной, когда проект только запускался, перед Мурманском в рыбацком сообществе ощущалось определенное недоверие. Предприятия, даже согласившись на участие в программе, очень настороженно к этому подходили, не зная толком, чего ждать. Сейчас, как вам кажется, это настроение изменилось?

– Настороженность будет присутствовать всегда, потому что формат каждого мероприятия по-своему уникален – мы не хотим, чтобы одно было похоже на другое. Мы должны пройти этот цикл, все его этапы вместе с рыбаками, вместе с Федеральным агентством по рыболовству и нащупать те форматы и площадки, которые дают реальный эффект. Не хотелось бы, чтобы однажды бизнес и регулятор сказали, что это мероприятие прошло не так хорошо, как предыдущее, или что надежды, которые возлагали на него, не оправдались.

Пока мы движемся поступательно. Впереди Восточный экономический форум в столице Приморья. Дальше у нас крупнейшая отраслевая выставка Азии в Циндао (Китай). И в принципе на этом годовой цикл закончится. Скорее всего, мы проведем анализ всех наших мероприятий в ноябре непосредственно на выставке, потому что туда приезжает очень большое количество рыбопромышленников, и все вместе с федеральным агентством решим, чего мы достигли и что будем делать в следующем году. Посмотрим, что нужно будет поправить, на что обратить внимание и сделать упор, как перераспределить средства – и наши, и рыбаков, и вообще определимся с планами на 2017 год.

– В рамках ПМЭФ вы предложили рыбакам интересный формат для встреч и переговоров. В «Русском рыбном доме», организованном совместно с Росрыболовством, рыбопромышленники, можно сказать, были на своей территории и свободно общались с представителями финансовых кругов и крупнейших судостроительных компаний. Насколько продуктивным, на ваш взгляд, оказался такой подход и планируете ли вы применять его в дальнейшем?

– Да, абсолютно точно планируем. Формат оказался на 100% продуктивным, а поскольку и для нас он был чем-то новым, и у нас было очень мало времени, чтобы все продумать, то мы сами удивились по большому счету, когда он сработал. Если будет принято общее решение на следующий год вновь участвовать в Петербургском международном экономическом форуме, то мы уже за полгода – с января – начнем работать над деловыми мероприятиями, чтобы рыбаки могли решить свои проблемы в рамках ПМЭФ.

Идея соединить ресторанную зону и деловую несмотря на некоторые технические огрехи вполне себя оправдала. Получилась серьезная площадка, где рыбодобывающие предприятия могли обсудить абсолютно все волнующие их проблемы, получить ответы, организовать встречи с другими участниками форума. Да, мероприятие дорогое, но и отдача от него ощутимая. О «Русском рыбном доме» знали и говорили, к нам шли буквально на запах жареной рыбы, и все понимали, кто там присутствует.

В следующий раз мы намерены серьезнее подойти к рекламной составляющей, чтобы на сайте организаторов форума можно было сразу посмотреть, какие компании у нас участвуют и кого мы пригласим для диалога с ними. Внутреннюю программу «Русского рыбного дома» мы тоже сформируем заблаговременно и вынесем ее на рассмотрение организаторов форума.

Может быть, это смелое заявление, но, на мой взгляд, с учетом масштабов рыбохозяйственного комплекса по-другому нельзя. Такой формат позволяет заявить о себе и крупным и сравнительно небольшим компаниям, а вопросы, которые они поднимают, могут быть актуальными для всех. Любой из рыбаков, я считаю, имеет право задать их на такой площадке ответственным лицам и, возможно, найти решение. Поэтому мы постараемся увеличить качественное присутствие рыбной отрасли в деловом разделе ПМЭФ.

– На предстоящем Восточном экономическом форуме рыболовство и аквакультура заявлены одним из основных тематических блоков, поскольку рыба рассматривается в числе стратегических ресурсов Дальнего Востока. Какие важные для отрасли мероприятия и встречи предусмотрены в деловой программе ВЭФ?

– Прежде всего, это ключевая сессия «Водные биоресурсы Дальнего Востока в обмен на инвестиции». Мне кажется, она даже может стать главным деловым мероприятием форума в целом, потому что Дальний Восток ловит больше всех в стране, и важнейшие виды ВБР – минтай, сельдь, крабы, лососевые – сосредоточены именно здесь. Разумеется, в дни форума запланировано очень много встреч, на ВЭФ приезжает масса иностранных гостей, в числе которых партнеры наших дальневосточных компаний.

На форуме будет представлена мультимедийная презентация дальневосточного кластера с разбивкой на дивизионы, для которой мы совместно с Минвостокразвития и Росрыболовством разрабатываем карту аквакультурных участков на Дальнем Востоке. Это участки, которые будут выставляться на торги и могут представлять интерес для инвесторов, желающих развивать марикультуру.

«Русский рыбный дом» во Владивостоке мы тоже организуем по аналогии с ПМЭФ, но добавим еще одну «фишку». Мы изготовим открытую палубу, которая будет примыкать к «Русскому рыбному дому» и где можно будет посмотреть презентации компаний, ознакомиться с ассортиментом дальневосточных морепродуктов и тут же на месте их продегустировать. Упор будет сделан на перспективные виды для марикультуры – это краб, гребешок, трепанг, а также трубач и креветка.

Кроме того, во время форума на набережной острова Русский в кампусе Дальневосточного федерального университета пройдет фестиваль «Улица Дальнего Востока», на территории которого будет организована зона «Рыбный рынок». Каждое торговое шале будет посвящено одному из девяти дальневосточных регионов. В них будет отражена специфика территорий – какой рыбой и морепродуктами они богаты и какую продукцию выпускают. Мы подготовили зрелищную кулинарную программу, которая включает не только мастер-классы с дарами моря, но и поединки самых искусных шеф-поваров. Обещаю, присутствие русской рыбы на Восточном экономическом форуме будет тотальным.

– Не менее важное направление вашей работы – это продвижение российского рыбного бизнеса за рубежом. В этом году вы организовывали национальный стенд на Seafood Expo/Processing Global в Брюсселе. На очереди – выставка в китайском Циндао. Какие планы у вас на ноябрьскую China F isheries & S eafood Expo и в чем ее специфика? Много ли российских компаний собираются участвовать в этой выставке и какие преимущества дает бизнесу объединенная экспозиция от страны?

– Отличий от Брюсселя будет очень много, мы учли пожелания компаний после апрельской Seafood Expo Global. Во-первых, мы позаботились о мощной рекламе: на выставке – при входе и внутри павильонов – везде будут рекламные носители и указатели российской экспозиции. Во-вторых, объединенный стенд Российской Федерации будет заметно больше, чем в Бельгии. Его общая площадь составит порядка 900 квадратных метров. Это логично, ведь в Азии позиции наших рыбаков традиционно сильны.

Совершенно другим будет оформление павильона. Мы облегчили его визуально, увеличили количество аквариумов, теперь они размещены практически на каждом стенде. Мы видоизменили верх павильона, чтобы его было видно издалека. Расширили дегустационную зону, где будут работать сразу три повара – российский, китайский и японский. С одной стороны, разнообразие блюд как европейской, так и азиатской кухни привлечет дополнительное внимание посетителей выставки, а с другой – таким образом мы сможем продемонстрировать большее количество российской продукции.

Состав и наполнение стенда практически согласованы. Могу сказать, что интерес со стороны рыбацкого сообщества очень большой, но опять-таки у многих предприятий остаются сомнения. В Брюсселе все прошло благополучно, но они возникают вновь и вновь – и по Восточному экономическому форуму, и по выставке в Циндао – и, наверное, будут возникать всегда. Значит, будем каждый раз стремиться развеять эти опасения.

На сегодняшний день участие в составе российской делегации на China Fisheries & Seafood Expo уже подтвердили ГК «ФЭСТ», «Южно-Курильский рыбокомбинат», «Приморская рыбопромышленная компания», ГК «ФОР», «Антей», «Сигма Марин», «Русская рыбопромышленная компания», «Находкинская БАМР», РХ «Карат» (Ocean Trawlers). Обратите внимание: в списке участников присутствуют не только дальневосточные предприятия, но и компании с Северо-Запада. Часть из них заинтересована в продвижении на азиатских рынках рыбы, сбыт которой в России наладить очень трудно. Это, например, путассу – на внутреннем рынке она пока идет тяжеловато, и производители хотели бы прощупать экспортные перспективы.

Как и в Брюсселе, на выставке в Циндао на нашем стенде пройдут официальные мероприятия Росрыболовства. После Восточного экономического форума мы сформируем совместно с Федеральным агентством по рыболовству и рыбопромышленниками общую программу, чтобы выступать единым фронтом. Мы продолжим работу по привлечению представителей иностранных деловых кругов. Задание, которое мы получили от наших рыбаков, включает расширение рынков сбыта, уменьшение количества мелких трейдеров, привлечение внимания крупных потребителей, в том числе международных торговых сетей, смещение акцентов с поставок сырья на продукцию с высокой добавленной стоимостью, что, в свою очередь, будет способствовать увеличению маржинальности российских товаров.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба > fishnews.ru, 29 августа 2016 > № 1875010 Иван Фетисов

Заседание Правительства.

Первый вопрос повестки – о формировании системы ранней помощи детям, имеющим ограничения по здоровью.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Перед началом работы хочу ещё раз представить нашу новую коллегу – Ольгу Юрьевну Васильеву, Министра образования и науки. Прошу оказывать ей максимальное содействие в исполнении обязанностей.

Теперь несколько слов о недавно подписанных документах. Они направлены на то, чтобы создать благоприятные условия ведения бизнеса.

Два постановления касаются эффективности системы закупок.

Первое предусматривает проведение обязательного общественного обсуждения государственных и муниципальных закупок на сумму свыше 1 млрд рублей. Цель, естественно, в том, чтобы устранить излишние и неэффективные траты. Расходы должны быть прозрачными, обоснованными. Очевидно, что недопустима ситуация, когда деньги тратятся на приобретение неоправданно дорогих и необязательных для исполнения обязанностей вещей. Постановление чётко определяет, как проводить подобное обсуждение.

Второе постановление расширяет доступ малого и среднего бизнеса к участию в закупках со стороны госкомпаний. По действующим правилам доля малых и средних предприятий в годовом объёме должна составлять не менее 10%. Но этот документ поднимает этот порог до 15%. В результате должен быть обеспечен дополнительный спрос на товары и услуги малого и среднего бизнеса. Изменения вступают в силу с 2018 года. У госкомпаний есть время, чтобы к этому подготовиться.

Третий документ вводит так называемый риск-ориентированный подход при организации государственного контроля. Мы об этом с вами многократно говорили в последнее время. Были президентские и правительственные поручения. Суть в том, чтобы направить основное внимание контрольно-надзорных органов туда, где риск нарушений очевидно выше. Это должно избавить добросовестных представителей бизнеса от излишней административной опеки.

Постановление определяет, каким образом и в каких видах надзора риск-ориентированный подход начнёт применяться с 1 января 2017 года. Это санитарно-эпидемиологический и пожарный надзоры, а также надзор в области связи. С 2018 года планируется распространить эти принципы на все без исключения виды надзоров. Это часть масштабной работы по совершенствованию контрольно-надзорных функций государства. Документы готовились с участием бизнес-сообщества и членов Экспертного совета.

Теперь непосредственно к повестке дня. Мы начнём с формирования системы ранней помощи детям, которые имеют различные ограничения по здоровью. Эта система рассчитана на самых маленьких – на детей в возрасте до трёх лет. Понятно, что это очень чувствительная тема. Надо, чтобы первые шаги таких детей вызывали у родителей радость, а не боль. Им нужно помогать, так же как и их семьям. Естественно, нужно сделать так, чтобы семьи здесь не оставались одни. У них должна быть поддержка со стороны государства и со стороны общества, тем более что помощь на раннем этапе, как известно, по медицинским показаниям гораздо более эффективно помогает профилактике осложнений и в целом позволяет и болезнь победить, и решить другие социальные задачи.

Программ поддержки детей, которые имеют различные ограничения по здоровью, создавалось довольно много, но важно соблюдать главные принципы ранней помощи – непрерывность и семейную ориентированность.

Чтобы поддержка государства была более системной, мы подготовили проект концепции развития ранней помощи. В целом эта работа должна позволить подготовить единые подходы, нормы и стандарты организации системы ранней помощи, а также сопровождения детей и их семей специальными силами, то есть профильными специалистами; сформировать комплекс медицинских, социальных, психологических и педагогических мер, которые нужны и детям, и родителям, повысить компетентность родителей в вопросах реабилитации; адаптировать и внедрить наиболее удачные практики.

Отмечу специально также то, что на помощь государства могут рассчитывать не только те дети, у которых уже выявлены проблемы, но и те малыши, у которых обнаружили пока только риск развития подобных заболеваний.

Концепция рассчитана на три этапа. Сначала формируется нормативная основа, потом готовятся типовые программы, пройдёт апробация и, наконец, внедрение на всей территории страны.

Несмотря на обширный перечень мероприятий, действовать нужно и максимально оперативно, и, конечно, очень деликатно. Речь идёт именно о детях, и понятно, что вовремя оказанная помощь действительно может быть исключительно эффективной.

Подробнее доложит Министр труда и социальной защиты, несколько слов скажет также руководитель Республики Бурятия.

Также рассмотрим важный законопроект, который касается налогообложения денежных выплат, предусмотренных для ветеранов боевых действий. Из-за правовой неопределённости эти выплаты облагались раньше налогами на доходы физических лиц. Такая ситуация вызвала вопросы. Были приняты решения Конституционного Суда, поскольку подобная трактовка закона была несправедливой по отношению к тем, кто рисковал жизнью и здоровьем, защищая Отечество, поэтому в эти решения вносятся изменения.

Несколько слов по другим вопросам. Скоро 1 сентября, дети идут в школу. Есть большой рынок, который может использоваться для продвижения качественной российской продукции. Но сегодня наши ткани, из которых шьётся школьная форма, зачастую не могут конкурировать по цене, притом что и качество этих тканей очень часто лучше, чем иностранных, поскольку меньше синтетики. Мы приняли решение дополнительно поддержать текстильную промышленность, просубсидировать закупку тканей у российских предприятий, чтобы направить эту ткань на пошив формы. На эти цели будут выделены из антикризисного фонда 400 млн рублей, с тем чтобы цены на школьную форму не повышались.

И ещё один вопрос посвящён развитию Дальнего Востока. Мы примем проект распоряжения, который предусматривает оказание государственной поддержки ещё трём инвестиционным проектам в этом регионе. Речь идёт о создании производства пиломатериалов, комплекса по хранению зерна и производству семян и строительстве золотодобывающего предприятия. Там значительные инвестиции государственные, но ещё более значительные инвестиции частные, порядка 18 млрд рублей, создаётся более тысячи рабочих мест.

Таковы основные пункты повестки дня. Давайте приступим к обсуждению первого вопроса – о системе ранней помощи и сопровождении детей с инвалидностью, а также их семей.

Пожалуйста, Максим Анатольевич Топилин.

М.Топилин: Защита детства, сохранение здоровья детей, развитие их интеллектуального потенциала – приоритетное направление нашей социальной политики. Гармоничное развитие ребёнка укрепляет институт семьи, семейные ценности, и создавать условия для такого развития нужно с самого раннего возраста, когда у детей формируются основные навыки. Напротив, заболевание ребёнка создаёт для семьи как материальные, так и психологические трудности. К такой ситуации родители, как правило, просто не готовы и зачастую не в состоянии справиться с этой бедой самостоятельно.

Конечно, в последние годы в Российской Федерации сделано много для того, чтобы выявлять нарушения здоровья, оказывать медицинскую помощь своевременно. Органы социальной защиты поддерживают такие семьи. Наработаны некоторые методики в рамках психолого-педагогической помощи детям с нарушениями здоровья, однако, несмотря на эти усилия, от момента выявления проблем до момента непосредственного предоставления семье необходимого комплекса услуг, как правило, проходит слишком много времени. Консультативная помощь родителям осуществляется, как правило, фрагментарно, то есть нет системного подхода, и родители, как правило, не знают, куда им обращаться, как им справляться с этой задачей.

Конечно, нельзя сказать, что ничего не сделано в этом направлении. В отдельных регионах (таких регионов 45) подобные решения принимаются, создаются отдельные фрагменты системы ранней помощи. Неплохо обстоят дела в республиках Татарстан, Бурятия, Воронежской и Новосибирской областях. Но надо сказать, что на федеральном уровне и на региональном уровне предоставляются лишь отдельные услуги, то есть отсутствуют фактически и координация этой работы, и единые подходы. Эта задача была поставлена перед нами прежде всего общественными организациями, родительскими организациями, и в рамках работы Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при Правительстве Российской Федерации нам было дано поручение подготовить проект концепции. Мы его готовили в непосредственном сотрудничестве и контакте со всеми общественными и родительскими организациями, которые эту тему поднимали и озвучивали.

В концепции определён круг тех детей, которым будет оказываться ранняя помощь. Это прежде всего дети до трёх лет. Но мы пошли немного дальше и говорим о том, что после этого возраста всё равно необходимо, если это требуется, до 7–8 лет продолжать работу с такими семьями, такими детьми и уже направлять в большей степени свою деятельность на подготовку к обучению, адаптацию в социальной среде, обучение общению со сверстниками и так далее.

Пусковым моментом для ранней помощи станет выявление проблемы у ребёнка. Специалисты сферы здравоохранения, образования и социальной защиты – прежде всего это медицинские и социальные работники, педагоги, психологи, дефектологи, логопеды – должны будут определить такие проблемы и своевременно дать сигнал в систему ранней помощи о заболевании ребёнка или о риске возникновения такого заболевания. Мы тоже немножко расширили эту тему, по предложениям прежде всего общественных организаций прописав в проекте концепции подходы к неблагополучным семьям, чтобы затрагивать тему не только здоровья, но и неблагополучия семей, чтобы это на ранней стадии выявлять.

Следующим шагом в проекте концепции предусмотрена разработка индивидуальной программы ранней помощи такому ребёнку. Программа будет готовиться на основе оценки выявленных нарушений здоровья ребёнка, будет содержать конкретный набор услуг, реализация которых позволит максимально развивать потенциал ребёнка. При этом для максимально полного понимания родителями, как именно, куда именно им нужно будет обращаться по взаимодействию со всеми специалистами, концепцией предусматривается введение куратора случая. По каждому случаю будет соответствующий специалист, который будет объединять усилия всех специалистов в разных сферах и, соответственно, контролировать исполнение индивидуальной программы, помогать родителям обращаться в те или иные органы.

Очень важным моментом является именно включённость семьи в эту работу, потому что все семьи разные, есть национальные традиции, есть различные другие особенности, есть привычки, взгляды. Поэтому очень важно именно эти вещи учитывать при работе с семьёй, с тем чтобы обеспечить коммуникацию с ребёнком и дать возможность взаимодействовать со специалистами.

Как я уже сказал, мы не ограничиваемся тремя годами. При необходимости эти программы будут реализовываться и дальше. Концепцией предусмотрено расширение перечня услуг, которые сейчас оказываются различными органами. Это связано и с координацией и сопровождением при реализации индивидуальной программы ранней помощи, это и разработка рекомендацией по подбору питания для ребёнка, это и возможные организации краткосрочного пребывания ребёнка вне дома с сопровождением соответствующим, так называемая социальная передышка для родителей. Это тоже является очень важным для стабильного развития семей и оказания им помощи.

Концепция предусматривает три этапа. На первом этапе нам нужно понять и договориться о том, какие изменения в законодательство мы будем вносить, разработать модельные программы. При этом мы исходим из того, что сейчас будем использовать финансовый ресурс для оказания помощи регионам и отработки технологий, прежде всего Фонда оказания помощи и поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации (соответствующие средства в бюджете каждого года у нас предусматриваются), и будем в рамках пилотных программ отрабатывать соответствующие документы.

В последующем мы предполагаем реализовывать эти программы в рамках существующих госпрограмм «Доступная среда», «Развитие здравоохранения», «Развитие образования». Если потребуется в последующем выделение дополнительных средств, эти вопросы будем прорабатывать с Минфином, но пока мы исходим из того, что это в основном организационное налаживание работы и обеспечение координации. Мы уже готовим соответствующий план мероприятий и просим принять решение об утверждении концепции, с тем чтобы начать эту работу.

Каких результатов мы предполагаем достичь? Максимально полно развить собственный потенциал ребёнка (это главная задача), нормализовать жизнь семей, которые оказываются в такой ситуации, и уменьшить количество отказов от детей, имеющих проблемы со здоровьем.

В подготовке проекта документа принимали участие многие министерства и ведомства, прежде всего Министерство здравоохранения, Министерство образования. Мы, как я уже сказал, работали в тесном сотрудничестве с общественными организациями. Документ ими тоже поддерживается и был одобрен на Совете по вопросам попечительства. Просьба поддержать.

Д.Медведев: Пожалуйста, Вячеслав Владимирович Наговицын.

В.Наговицын: Вопрос ранней диагностики и сопровождения детей с инвалидностью, а также их семей, на наш взгляд, для страны является крайне важным как мера снижения общей инвалидности.

Республика Бурятия системно занимается этим вопросом с 2009 года. Семь лет назад специалистами Минздрава Бурятии был зафиксирован устойчивый рост заболеваемости детей в возрасте от нуля до 14 лет по заболеваниям нервной системы и психическим нарушениям, которые являются основными причинами развития инвалидности.

Специалисты республики изучили ведущие российские практики по вопросам реабилитации детей, которые показали высокую эффективность применения реабилитации для детей в возрасте от нуля до четырёх лет. При содействии Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, в Бурятии была создана служба ранней помощи, которая начала свою работу по технологии раннего вмешательства для детей первых лет жизни, имеющих риск отставания или нарушений в развитии. При этом в процесс реабилитации специалисты стали активно вовлекать семью ребёнка, обучая родственников приёмам реабилитации в домашних условиях.

Первые положительные результаты и востребованность данной услуги у населения подтолкнули нас к созданию дополнительно ещё четырёх таких центров. За пять первых лет реализации программы численность полностью реабилитированных детей-инвалидов, то есть тех, которые сегодня полностью интегрированы в нормальный жизненный процесс, увеличилась на 36%.

В Бурятии создана целая система раннего выявления проблем с развитием ребёнка и передачи этой информации в центры ранней помощи. В центрах для каждого вновь поступившего ребёнка составляется индивидуальная программа реабилитации и сопровождения. Каждая такая семья наблюдается специалистами медицинских и социальных учреждений.

Учитывая накопленный опыт, правительством Бурятии в 2016 году принята новая программа развития и модернизации службы ранней помощи семьям с детьми с ограниченными возможностями здоровья с целью обеспечения 100-процентного охвата всех нуждающихся в реабилитации детей.

Реализация данной программы также расширяет круг специалистов, задействованных в процессе реабилитации. С помощью межведомственного взаимодействия ребёнку будет обеспечен плавный переход из программы ранней помощи в образовательную среду с сохранением сопровождения и дальнейшей реабилитации.

Д.Медведев: Пожалуйста, коллеги, какие будут комментарии, замечания к проекту решения?

В.Скворцова: Я хотела от имени Министерства здравоохранения всецело поддержать эту концепцию, которую, как сказал уже Максим Анатольевич, мы вместе разрабатывали.

Хотелось бы отметить, что за последние несколько лет создана система раннего мониторинга любой врождённой, наследственной патологии, связанной с патологией перинатального периода у детей. Мы попали в тройку ведущих стран мира по скорости выявления патологий и охвату, что и позволило нам существенно снизить младенческую и детскую смертность за последние годы. Но та проблема, о которой говорил Максим Анатольевич, реально существует. Необходимо поддерживать и оказывать такую межведомственную, междисциплинарную помощь семьям, которая включает не только высокотехнологичную медицинскую помощь, с чем у нас уже хорошо, а педагогическую, психолого-коррекционную, социальную поддержку и моральную поддержку, поэтому на это направлена данная концепция. Мы действительно с рядом регионов уже отработали пилотные проекты на базах детских поликлиник. Я очень надеюсь, что мы все вместе эту проблему решим.

А.Дворкович: В качестве новой услуги концепция предусматривает рекомендации по подбору и помощи в обеспечении специальным оборудованием и материалами, в том числе адаптивными вспомогательными устройствами для специального использования детьми с задержкой развития или инвалидностью. Это абсолютно правильно и необходимо. При этом у нас на рынке есть очевидный дефицит подобных устройств. Отдельные образцы мы уже сами делаем, но их пока очень мало, а устройства зарубежного производства слишком дороги. Мне кажется, можно было бы протокольно дать отдельное поручение соответствующим ведомствам вместе с институтами развития поддержать разработку таких медицинских изделий, специально сфокусированных на детях в этом возрасте для их адаптации и использования при реализации программ реабилитации.

О.Голодец: Документ, мне кажется, надо не просто поддержать, а поставить его во главу угла работы целого ряда министерства и ведомств. Мне хочется отметить, что при подготовке этого документа мы действительно достигли очень высокого уровня межведомственного взаимодействия. И одновременно было достигнуто полное взаимопонимание с представителями гражданского сообщества, потому что эта тема несколько раз стала предметом внимательного рассмотрения Попечительского совета при Правительстве Российской Федерации, и тот документ, который мы имеем, со всеми сложностями и нюансами сегодня этой работы действительно согласован и находится уже на контроле и в министерствах и ведомствах, и у представителей гражданского общества. Предлагаю поддержать.

Д.Медведев: Действительно, документ очень важный, серьёзный. Конечно, под него ещё должна быть подготовлена серьёзная основа в виде поэтапного плана работы, как я и сказал. Естественно, всё это должно быть просчитано по финансам, с привлечением и государственных источников финансирования, и внебюджетных источников финансирования.

Что касается предложений, в частности, по дополнению решения поручением ведомствам проанализировать возможности изготовления специальной медицинской техники для таких детей. Я думаю, что это хорошая идея. Давайте это обязательно отметим.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 25 августа 2016 > № 1873850 Максим Топилин, Вероника Скворцова, Ольга Голодец

Значимость промысла иваси трудно переоценить

Александр ЕФРЕМОВ, Управляющий группой компаний «Доброфлот»

После перерыва в 25 лет тихоокеанская сардина – знаменитая «сельдь-иваси» - вернулась к российским берегам. Несмотря на широкую популярность, которую эта рыба имела в СССР, сейчас лишь немногие дальневосточные предприятия решили открыть промысел тихоокеанской сардины. Одним из первых на ее добычу суда отправил «Доброфлот». По данным на 25 августа, его усилиями выловлено 1229,8 тонны. Руководитель группы компаний Александр Ефремов рассказал Fishnews, с какими сложностями связан лов иваси и какие перспективы она открывает для «Доброфлота» и рыбной отрасли России в целом.

– «Доброфлот» готовился к добыче сардины-иваси более двух лет. Александр Владимирович, расскажите, пожалуйста, что было сделано.

– Все началось с того, что мы в свое время выкупили за границей крупнейшую плавбазу «Всеволод Сибирцев», вернули ее в Россию, модернизировали, переоборудовали, поставили пресервные линии. Без переработки в море, непосредственно в районах вылова, добычу иваси везти нельзя: рыба очень жирная и нежная, поэтому продукцию из нее необходимо изготавливать немедленно, а перерабатывающих мощностей – плавбаз – в России практически не осталось. Наша группа компаний изначально делала ставку на промысел тихоокеанской сардины, и именно поэтому мы сохранили три плавзавода. Кроме того, «Доброфлот» готовил среднетоннажные суда, которые занимаются непосредственно добычей иваси. Ну и ключевое усилие - подготовка особых орудий лова, неводов кошелькового типа. Такой невод позволяет сохранить улов иваси в пригодном для обработки виде, учитывая, что эта рыба очень нежная и в трале просто рассыпается, превращаясь в фарш. «Кошелек» - достаточно сложное в производстве, очень дорогостоящее орудие лова, традиции применения которого на сегодняшний момент практически утеряны. Но «Доброфлот» за два года благодаря энтузиастам своего дела – руководителю направления промвооружения и такелажа Сергею Ивановичу Антонову и его коллегам – восстановил и запустил этот вид промысла для нашей группы компаний. Надеюсь, это будет примером для всей рыбной отрасли Дальнего Востока.

Дальневосточные рыбаки – люди консервативные: пока на чужом примере не увидят реальный результат, вряд ли рискнут пойти на такие временные, организационные и финансовые затраты. Сейчас – другое дело, есть подтвержденный значительный улов. Раньше подобные риски – промышленную разведку и экспериментальный промысел – на себя брало государство. Сегодня же этим вынуждены заниматься те немногочисленные компании, которые не имеют достаточно квот для загрузки производственных мощностей. Именно к таким не обеспеченным квотным ресурсом компаниям относится «Доброфлот».

– Почему же кошельковый промысел пришлось фактически создавать заново?

– Этот вид промысла был забыт сразу же после того, как иваси ушла в 1991 году от наших берегов, традиционно используемый советскими рыбаками кошельковый невод практически потерял свою актуальность. И я очень долго не понимал, почему это произошло, пока мы сами не занялись восстановлением кошелькового лова. Оказалось, что это один из самых сложных видов промысла. Любой капитан, акустик, тралмейстер в теории знает, как работать «кошельком», но на практике использование этого орудия лова сродни искусству. Необходимо учитывать огромное количество очень сложных в оценке факторов, начиная от скорости косяка рыбы, его курса, времени начала замета, градуса циркуляции при заходе на косяк, направления и скорости течения и заканчивая скоростью и силой ветра. Очень сложно не только поймать и удержать рыбу, но и не потерять невод, не запутаться в нем. При замете капитан и весь экипаж должны одновременно учитывать минимум 5-7 постоянно изменяющихся параметров, каждый из которых критичен. Ошибка грозит в лучшем случае потерей улова, а в худшем – потерей невода стоимостью 23-25 млн. рублей.

Именно сложность и риски этого промысла и привели к тому, что, в частности, сельдь российские компании перестали облавливать «кошельком» и последние 20 лет в России ее добывали только тралом. Он значительно проще в использовании и дешевле в изготовлении, а риск его потери при добыче пелагической рыбы минимален. Хотя, например, в Норвегии сельдь преимущественно ловят кошельковым неводом, так как он лучше сохраняет сырец, рыба не мнется, не погибает и практически в живом виде идет на охлаждение или сразу в обработку. Именно этой особенностью промысла можно объяснить большую популярность скандинавской сельди у российского потребителя в досанкционный период, притом что сельдь из Норвегии и Исландии стоила примерно на 15-20% дороже тихоокеанской.

– «Доброфлот» приобрел кошельковые неводы в России или за рубежом?

– Производство этого орудия лова - отдельная проблема. Но начать нужно с промыслового оборудования. Для того чтобы использовать кошельковый невод, на судне необходимо установить специальное оборудование - целый ряд приспособлений, агрегатов, аппаратов, которые позволяют работать «кошельком». Все это называется промысловой схемой. Это оборудование на сегодняшний момент практически утеряно, а его единственный производитель в России уже давно обанкротился, предприятие разрушено. Пришлось искать и выкупать оставшееся оборудование с различных складов по всей стране. Заказ на производство самого невода также оказался непростым делом. На Дальнем Востоке наша группа компаний не нашла ни одного подрядчика, который мог бы пошить кошельковый невод, поэтому мы были вынуждены организовать изготовление этого орудия лова самостоятельно. Под руководством Сергея Ивановича Антонова мы шили «кошелек» в собственном цеху в течение пяти месяцев, а всего от заказа материала до выпуска готового невода прошло полтора года! При производстве «кошелька» стоимость только материала и оборудования составляет около 15 млн. рублей. Всего невод обходится в 20-25 млн. рублей в зависимости от размеров, сроков изготовления, используемого материала.

– Группа компаний «Доброфлот» добывает минтай, сайру, сельдь и другие объекты. С сардиной-иваси вы связываете какие-то особые надежды?

– Значимость добычи тихоокеанской сардины трудно переоценить. В советское время дальневосточники вылавливали этой рыбы больше миллиона тонн в год, это четверть от всего, что сейчас добывает российский рыболовецкий флот!

Промысел иваси намного дешевле промысла минтая и, самое главное, практически не ограничен по запасам биоресурсов. У тихоокеанской сардины высокая уловистость за счет значительной биомассы, очень хорошие вкусовые качества. По соотношению цены и качества это народная рыба, крайне привлекательная для потребителя.

Есть, правда, проблемы, связанные со сроками реализации пресервов, поэтому пока они будут продаваться в основном на Дальнем Востоке. Но мы будем стараться решить этот вопрос и довезти продукцию и до центральных регионов.

– Вы назвали иваси народной рыбой. Можно ли уже говорить о сроках, когда ее популярность у населения позволит возместить затраты на организацию промысла?

– У рыбака сегодня самая главная проблема – ограниченность биоресурса, ограниченность квот. Наше предприятие не может вылавливать столько, сколько позволяют его производственные возможности. Поэтому вопрос стоимости тех или иных объектов промысла – это прежде всего вопрос, связанный с доступом к биоресурсу. В виде тихоокеанской сардины мы получили биоресурс, который циклически зашел в экономическую зону РФ, пришел к российским берегам, можно сказать, неограниченно с точки зрения современных возможностей отечественного рыболовного и перерабатывающего флота. Но говорить о рентабельности можно будет только тогда, когда «Доброфлот» научится эффективно осваивать этот объект и полностью загрузит свои производственные мощности. Наша группа компаний в состоянии перерабатывать около 200 тыс. тонн сардины в год. Если сможем освоить этот объем, то и себестоимость рыбы будет соответственно низкая.

– То есть пока количество рыбы в море позволяет давать оптимистичные прогнозы?

– Да, наблюдения наших рыбаков и облов обнаруженных скоплений говорят о том, что плотность биоресурса высока, подходы достаточно серьезные. По нашему мнению, иваси можно было начать облавливать раньше, еще год-два назад.

– Какую помощь вам оказывает наука на промысле сардины?

– По сообщениям ученых, ТИНРО-Центр не имеет достаточно финансирования, чтобы исследовать этот вопрос серьезно, так, как это было организовано в советское время, когда в научном обеспечении сардинной путины задействовали большое количество поискового, исследовательского флота, а также авиаразведку. В этом году НИС института работало в районе Южных Курил около полутора месяцев, обеспечивало рыболовные суда информацией по районам скоплений, но из-за нехватки средств эту деятельность пришлось прекратить и фактически рыбаки остались без научного обеспечения. Сейчас наука оказывает нам только информационное содействие по обобщению и анализу данных из различных, прежде всего японских, информационных источников. Но нам в первую очередь не хватает практических данных по промразведке, поиску рыбы, использованию орудий лова, производственных и технологических решений.

– Какие действенные меры поддержки в развитии этого нового вида промысла может оказать рыбакам государство?

– Самое простое – субсидировать добывающим компаниям затраты на топливо, как делают все азиатские страны. Отмечу, что за судосутки работы плавбаза «Всеволод Сибирцев» потребляет 35 тонн мазута, добывающее судно - 3,5-4 тонны ТСМ.

Страны Азиатско-Тихоокеанского региона на уровне государственной политики стимулируют использование мировых биоресурсов, прежде всего в северных широтах. В Корее, Китае, Японии существует официальный термин – «Промысел в высоких морях» или «Промысел в северных морях». Во всех этих странах действуют серьезные программы субсидирования затрат для поддержки такого промысла. Выплаты составляют от 300 до 400 долларов за тонну затраченного топлива. В Китае и Японии строительство судов для добычи рыбы в так называемых «высоких морях» государство финансирует на 100%, списывая долг за 10 лет при условии поставок уловов на внутренний рынок.

– Консервы и пресервы из иваси вновь появятся на прилавках после 25-летнего перерыва. Нет ли опасения, что старшее поколение отвыкло от этой продукции, а молодежь и вовсе ничего про нее не знает?

– Это абсолютно резонное опасение. Но мы рассчитываем на две вещи. Первое и главное – на силу самого продукта. У людей есть сложившиеся вкусовые предпочтения, и если они в советское время потребляли этой продукции более миллиона тонн в год, то почему российский потребитель сейчас откажется от иваси? Мы рассчитываем на традиционность вкусовых предпочтений, которая не изменяется поколениями. Кроме того, я уверен, что если эти пресервы будут произведены в том качестве, в каком люди их запомнили, они найдут своего потребителя. На фоне импортозамещения в сфере продуктов питания очевидна тенденция по возвращению на полки российских магазинов давно забытых простых продуктов, рецептов, вкусов. Рассчитываем на это и мы, производя «сельдь-иваси».

Еще один немаловажный фактор – цена. Продукция из иваси будет дешевле даже селедки, она станет фактически самой дешевой рыбой в России. В условиях кризиса не у всех есть возможность покупать выращенные норвежскую семгу или чилийский лосось. Учитывая сегодняшнее сокращение спроса на дорогие виды рыбопродукции на потребительском рынке, мы надеемся, что выпуск консервов и пресервов из сардины-иваси позволит в целом снизить стоимость рыбы на прилавках.

Алексей СЕРЕДА, газета «Fishnews Дайджест»

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 25 августа 2016 > № 1872570 Александр Ефремов

Сергей Якушев: «От лишнего шума москвичей избавят защитные экраны и технология бархатного пути»

До начала пассажирского движения на Московском центральном кольце (МЦК, ранее МКЖД) осталось три недели. О ходе завершающих работ на транспортно-пересадочных узлах и особенностях инфраструктуры МЦК рассказал первый заместитель генерального директора АО «МКЖД» Сергей Якушев.

– Реконструкция и подготовка к запуску Московского центрального кольца вступили в завершающую стадию. Какие работы сейчас ведутся на объектах?

– На всех 22 транспортно-пересадочных узлах, которые возводит АО «МКЖД», основные работы сейчас связаны с гидроизоляцией кровли, обустройством фасадов и витражей, облицовкой стен и пола мрамором и гранитом. Например, на ТПУ «Стрешнево» завершается монтаж фасадных систем. На входном терминале № 1 рабочие заканчивают армирование несущих конструкций, бетонирование плиты перекрытия и облицовку пола гранитом. А на ТПУ «Владыкино» продолжаются облицовочные и отделочные работы как снаружи, так и внутри терминала. На ТПУ «Коптево» заканчивается укрепление несущих конструкций надземного терминала. Работы ведутся круглосуточно.

– Какие новшества ожидают пассажиров во время поездок по кольцу?

– По нему будут курсировать комфортабельные поезда «Ласточка» (ЭС2Г), которые отличаются почти бесшумным ходом. Они состоят из пяти вагонов, общая длина всего состава достигает 130 м. В подвижном составе современные, плотно закрывающиеся двери, обеспечивающие защиту от проникновения внутрь вагона холода, пыли и осадков. Салоны оснащены панорамными окнами с теплоизоляционными свойствами, в них установлены мягкие кресла, информационные табло с указанием маршрута, следующей остановки, а также температуры воздуха как в салоне, так и снаружи поезда. На полках для ручной клади есть электророзетки для подзарядки мобильных телефонов и планшетов.

Кстати, точно такие же «Ласточки» обслуживали гостей и участников зимней Олимпиады 2014 года в Сочи. Новая их серия на 60% состоит из российских комплектующих: в её производстве используются преимущественно отечественные детали и материалы. Важно также отметить, что от лишнего шума москвичей избавят защитные экраны и технология так называемого бархатного пути, которая исключает привычный стук колёс. Для этого на отдельных участках уложены плети рельсошпальной решётки длиной свыше 800 м.

– Какую выгоду сулит реализация этого масштабного проекта?

– По экспертным оценкам, Московское центральное кольцо (МЦК) позволит обеспечить перевозку порядка 75 млн пассажиров уже в первый год работы и 120 млн человек к 2020 году. МЦК должно снизить нагрузку на Кольцевую линию столичного метрополитена на 15%, а это немало. А самое главное – оно поможет москвичам и гостям столицы существенно сократить время в пути на привычных городских маршрутах. Так, например, сейчас, чтобы добраться от станции метро «Партизанская» до «Шоссе Энтузиастов», потребуется 25 минут, а после запуска МЦК – всего 5 минут.

Стоимость проезда в метро и по Московскому центральному кольцу будет одинаковой.

Сергей Евсеев

Россия. ЦФО > Транспорт > gudok.ru, 22 августа 2016 > № 1868545 Сергей Якушев

Я живу сегодня в другой стране, и она мне нравится

Заметки совсем не постороннего

У меня ощущение, что сегодня мало кто помнит о путче, случившемся 25 лет назад. Он не является частью нашей повседневной истории. Я имею в виду, что, скажем, Октябрьская и Февральская революции 1917 года — они до сих пор присутствуют в нашем культурном багаже, влияют на мировоззрение, а вот основные события августа 1991-го, имена и лица путчистов напрочь выветрились из коллективной памяти. Об этом, кроме специалистов, уже никто не помнит. И ощущение не случайно.

Путч ярчайшим образом продемонстрировал: советская элита, которая руководила страной к концу 80-х, была уже неспособна ничего предпринять и организовать. Если бы переворотом 1991 года, условно говоря, руководили Дзержинский или Ленин, у них были бы все шансы на успех предприятия, поскольку они были харизматиками, пассионариями. А у испуганных путчистов не вышло. Так могла ли у них выполниться такая несравнимо более тяжелая задача, как развитие страны, решение ее многочисленных проблем? Однозначно нет.

Тем не менее, последствия этого неудачного путча оказались огромными и, скажем так, разнонаправленными. Развалился Советский Союз, на карте мира появились новые независимые государства. В самой России изменилась форма собственности, поменялась модель экономического развития. Наконец, сформировалась новая элита, которая в общем-то в последние четверть века справляется с задачей модернизации страны (представляю, сколько критических и возмущенных стрел полетят в мою сторону за такое высказывание). Можно много говорить о серьезнейших проблемах, которые нам предстоит решать, но за последние 25 лет Россия изменилась кардинально. И по сравнению с советским прошлым, которое я люблю и от которого не отрекаюсь, в лучшую сторону.

Мы привыкли бесконечно посыпать себе голову пеплом, не замечая, что у нас за четверть века многое сделано. Начнем с самого очевидного. Например, с инфраструктуры потребления, которую Страна Советов не могла построить за 70 лет. А сегодня пройдитесь по Москве (да и не только по Москве, а хотя бы по Туле, где я недавно снимал кино). Все эти бесконечные магазины, рестораны, интернет-кафе, парикмахерские, бензоколонки, прачечные, фитнес-центры, бассейны, гостиницы... Ничего же этого еще 30 лет назад не было. Или было в таком мизерном количестве, что умещалось в ныне забытое понятие «дефицит». Теперь дефицита товаров и услуг в помине нет. Разве это не благо для страны и для ее населения?

Но есть и куда более грандиозные прорывы — например, в космической отрасли, оборонке, судостроении, освоении Арктики. Мало кто знает, но Россия сегодня занимает одно из лидирующих мест в мире по темпам строительства. Разве это не обнадеживающий сигнал? Недавно я побывал во Владивостоке и обалдел. Какие там мосты построены — это же шедевры инженерной мысли и настоящие произведения искусства. А строительство Крымского моста — разве это не масштаб Днепрогэса, если уж сравнивать с советскими временами? Мы привычно ругаем наше сельское хозяйство, но в этом году мы выйдем на первое место в мире по производству пшеницы. Разве это не повод для гордости?

И еще. Мы часто повторяем как мантру, что наша страна сидит на нефтяной игле и газовой трубе. Во-первых, в этом нет ничего ужасного. Многие успешные, богатые страны делают или хотели бы делать то же самое, и никто их за это не порицает. А во-вторых, добыча нефти и газа, их переработка, хранение, транспортировка — это сама по себе гигантская индустрия. И Россия занимает в этом сложнейшем и высокотехнологичном бизнесе одно из первых мест в мире.

Я совсем не хочу походить на вольтеровского Панглосса, который был уверен, что живет в лучшем из миров. Но надо все-таки смотреть на жизнь страны объемно, объективно, в исторической перспективе. При всех трудностях развития и роста я вижу очевидное: Россия развивается очень бурно. И я живу сегодня в другой стране, чем 25 лет назад. Я словно попал в другой мир, и этот новый мир мне — человеку, родившемуся и выросшему в СССР, — в общем-то нравится.

Что меня серьезно огорчает, так это то, что в современной России не произошло прорыва, взлета в области культуры, который наблюдался в СССР в 20-30-е годы, да и позже. Сколько тогда возникло новых имен, течений, открытий. Советская власть вкладывала в культуру огромные усилия и средства. Вот этого сегодня нет. Не потому, что наши нынешние власти такие плохие. Просто сама природа капитализма, в котором мы сегодня живем, не способна дать мощный импульс для расцвета культуры и искусства. Но это тема для отдельного большого разговора.

Карен Шахназаров, кинорежиссер, народный артист России

Россия > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 19 августа 2016 > № 1907957 Карен Шахназаров

Александр Галушка: В госпрограмме отразили новые механизмы развития ДФО

В обновленной госпрограмме по развитию Дальнего Востока учтены инструменты по развитию макрорегиона, которые были созданы за последние два года, рассказал министр Александр Галушка.

Напомним, что постановлением Правительства РФ от 9 августа 2016 г. № 757 утверждена в новой редакции госпрограмма «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона».

«В этой новой государственной программе нашли свое отражение все те новые механизмы и инструменты развития Дальнего Востока, которые были созданы буквально за последние два года», – рассказал журналистам руководитель Минвостокразвития Александр Галушка.

Как сообщает корреспондент Fishnews, среди механизмов глава ведомства назвал законы о территориях опережающего развития, свободном порте Владивосток, Фонд развития Дальнего Востока, поддержку приоритетных инвестиционных проектов, закон о «дальневосточном гектаре». Теперь все эти новации учтены в государственной программе, заявил министр. Он добавил, что о каждом из инструментов развития макрорегиона планируется подробно говорить на Восточном экономическом форуме, который пройдет во Владивостоке 2 – 3 сентября.

«Мы хотим представить наши новые предложения о том, как эти механизмы будут развиваться и совершенствоваться. Мы хотим услышать бизнес о том, где и чего не хватает и что нужно еще добавить. Мы так вообще работу строим, просто форум – это такая точка сборки и катализатор многих процессов. Поэтому в таком ключе применительно к конкретным инструментам, механизмам и будет обсуждаться госпрограмма», – заявил Александр Галушка на пресс-конференции, посвященной ВЭФ.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 19 августа 2016 > № 1873506 Александр Галушка

«Квоты под инвестиции» – ключевая тема ВЭФ

Подготовку подзаконных актов по «инвестиционным квотам» необходимо вести в сотрудничестве с рыбной отраслью, уверен глава Минвостокразвития Александр Галушка. Механизмы реализации закона планируется обсудить в рамках открытой сессии на ВЭФ.

На пресс-конференции в преддверии второго Восточного экономического форума министр по развитию Дальнего Востока Александр Галушка рассказал, что инвестиции в рыбопромышленный комплекс станут темой одной из ключевых сессий.

«В апреле прошлого года мы инициировали такой новый механизм, как квоты с инвестиционными обязательствами. Механизм, который предполагает, что право на вылов рыбы связано с обязанностью либо перерабатывающие мощности строить на Дальнем Востоке, либо приобретать суда, построенные на российских верфях. Закон такой принят, 3 июля он подписан президентом России и вступил в силу», – напомнил глава ведомства.

Подзаконные акты, по словам Александра Галушки, планируется обсудить на ВЭФ. «Отдельная сессия посвящена именно этому», – заявил министр корреспонденту Fishnews.

По словам главы Минвостокразвития, закрытая подготовка нормативной правовой базы во исполнение закона в принципе недопустима. «Она должна не просто открыто готовиться, она должна готовиться во взаимодействии, в соработничестве, в сотрудничестве с самой рыбной отраслью. Мы приглашаем к этому процессу иностранных партнеров, которые заинтересованы в том, чтобы, получая квоты на вылов рыбы, инвестировать в рыбопереработку и в судостроение на российском Дальнем Востоке», – отметил министр.

На сегодняшний день формируется состав участников открытой сессии. По словам Александра Галушки, интерес к этой теме проявляют не только российский бизнес, но и деловые круги Японии, Южной Кореи, Китая. «Будем обсуждать конкретные механизмы практической реализации закона, – пообещал министр. – Наши коллеги из Росрыболовства это готовят, все это представим».

В правительстве поставлена цель, в том числе в рамках контроля исполнения поручений президента, «до конца года вся нормативная база должна быть сформирована», уточнил руководитель министерства. «Мы следим за этим, и это будет сделано. Форум – это этап ее формирования», – заявил Александр Галушка.

Он также напомнил о создании в рамках большой правительственной комиссии по развитию Дальнего Востока специального органа – подкомиссии по развитию рыбной отрасли, которую возглавил вице-премьер Юрий Трутнев. «Дальний Восток – это 80% водных биоресурсов Российской Федерации, их там много, очень много. Поэтому мы уделяем отдельное внимание этому вопросу», – обратил внимание министр, добавив, что рыбная отрасль способна внести значительный вклад в развитие Дальнего Востока.

«У нас около 20 лет обсуждалась идея так называемых «квот под киль», то есть квот с инвестиционными обязательствами. Нас очень радует, что мы от двадцатилетнего обсуждения пришли к тому, что чуть более чем за год мы такой закон приняли. И теперь это не разговоры, а закон. Мы обсуждаем, как закон будет работать, а не идеи о том, как и что можно было бы здесь сделать. Это другое качество вопроса», – подчеркнул глава Минвостокразвития.

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 19 августа 2016 > № 1873504 Александр Галушка

Рабочая встреча с губернатором Магаданской области Владимиром Печеным.

Президент провёл рабочую встречу с губернатором Магаданской области Владимиром Печеным.

В.Печеный информировал главу государства о социально-экономическом положении в регионе. Обсуждались, в частности, перспективы развития золотодобывающей отрасли и реализация программы по обновлению автомобильного парка скорой помощи.

* * *

В.Путин: Владимир Петрович, с темы золота начнём, и потом у Вас, я знаю, движется программа по скорой помощи.

В.Печеный: Да, было Ваше поручение.

В.Путин: Давайте с этих двух вопросов начнём.

В.Печеный: Что касается текущей ситуации по добыче золота, в минувшем году мы добыли 24,5 тонны, в этом году в плане 27 тонн. То есть предполагается серьёзный рост, но прежде всего это базируется на том, что в конце минувшего года было запущено крупное предприятие на месторождении «Павлик», которое в минувшем дало только тонну, в этом, наверное, даст четыре.

Что касается перспективы, это завершение строительства крупнейшего в России ГОКа, который «Полюс [Золото]» сегодня завершает, в следующем году будет запущено. Кстати, там установлена одна из самых крупных мельниц – стотонная.

Поэтому Магаданская область в этом смысле находится в ситуации, когда добыча и переработка рудного золота будет преобладать над россыпным. А в перспективе это значительный рост добычи. Тем более что инвестпроект был одобрен правительственной комиссией под руководством Юрия Петровича Трутнева. 10 миллиардов федеральной поддержки, часть из них уже в этом году будет направлена на строительство линии электропередачи «Усть-Омчуг – Омчак», которая позволит развить полностью Яно-Колымскую золоторудную провинцию.

По серебру тоже в минувшем году был рекорд, «Полиметалл» дал более тысячи тонн серебра. В этом, может быть, будет чуть поменьше, но уровень всё–таки высокий. Новые месторождения также будут запущены.

Что касается майских указов, дети от трёх лет практически все обеспечены местами, более 800 мест.

В.Путин: В детских садах.

В.Печеный: Да, в детских садах. Достаточно хорошо идёт и с маленькими детьми, от полутора до трёх, тоже очереди практически нет. Процесс, в общем–то, идёт нормально.

Ну и хотел также доложить Вам, Владимир Владимирович, по Вашему поручению по скорой помощи. В текущем году мы приобрели за счёт бюджета Магаданской области 10 автомобилей класса B. Но то, о чём Вы как раз и говорили, мы просили у заводчан сделать их в северном исполнении, поскольку в серии этого нет. Они постарались, сделали с двойным остеклением, со вторыми печками. И этот процесс достаточно хорошо идёт. Водителям они понравились.

И также здесь представлен, в этом году приобретён реанимационный модуль на вертолёт МЧС, который может оказывать помощь в том числе в акватории Охотского моря, и вездеходная техника.

Но я хотел бы Вас попросить. Всё–таки в серийном производстве нет автомобилей для наших дорог, для нашего сурового климата. И мы с КамАЗом разработали техническое задание и на производство автомобиля скорой помощи на базе высокопроходимого шасси «КамАЗа», но с дополнительным оснащением. Сегодняшний статус, собственно говоря, – шасси изготовлены, фургон изготовлен, идёт оборудование автомобиля. И я просил бы Вас поддержать, поручить Минздраву вместе с Минпромторгом рассмотреть впоследствии после испытаний в Магаданской области возможность запуска в серию нашего российского высокопроходимого автомобиля скорой помощи.

В.Путин: Если он востребован – почему нет? Хорошо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 18 августа 2016 > № 1867506 Владимир Печеный

Резиденты Свободного порта Владивосток объединятся в Ассоциацию

Объединение нужно для выработки консолидированной позиции по действию федерального закона «О Свободном порте Владивосток»

Ассоциация резидентов Свободного порта Владивосток могут появиться в Приморье. Об этом было заявлено на круглом столе с участием резидентов Свободного порта Владивосток, сообщает пресс-служба администрации Приморского края.

Участники мероприятия обсудили необходимость выработки консолидированной позиции по действию федерального закона «О Свободном порте Владивосток» для внесения предложений в основной закон, а также в сопутствующие правовые акты.

Уже сейчас всеми сторонами реализации проектов в рамках Свободного порта Владивосток проделана большая работа в данном направлении. На сегодняшний день администрация региона внесла на рассмотрение в Законодательное Собрание Приморского края все необходимые законы регионального уровня о льготах для участников Свободного порта Владивосток.

Как подчеркнул директор департамента экономики и развития предпринимательства Приморского края Сергей Павленко, это касается налоговых льгот на имущество, на прибыль и земельный налог. При этом все льготы, предусмотренные федеральным законодательством на территории Приморья, реализованы и предоставлены полностью.

В настоящее время в Приморье при поддержке Фонда развития Дальнего Востока резидентами Свободного порта Владивосток уже реализуются два проекта на 1,9 млрд рублей. Это проект Владивостокского морского рыбного порта по строительству холодильно-складского комплекса и строительство транспортно-логистического комплекса сухого порта группы компаний «Юнион».

Режим Свободного порта распространяется на 16 муниципальных образований Приморского края и предполагает большой спектр преференций. Общий размер страховых взносов для резидентов составляет 7,6% (не для резидентов порядка 30%). Налог на прибыль равен 0%, в течение 5 лет в федеральный и региональный бюджет, кроме того следующие 5 лет поступления в региональный бюджет равны 10% (не для резидентов 2% в федеральный и 18% в региональный). В течение 5 лет налог на землю равен 0%. До 15 дней сокращено время проведения контрольных проверок, до 40 дней сокращены сроки получения разрешительной документации на капитальное строительство.

Для вхождения в Свободный порт потенциальному резиденту необходимо соответствовать нескольким критериям. Во-первых, это должен быть новый бизнес, зарегистрированный на территории Свободного порта Владивосток. Во-вторых, объем инвестиций должен быть не менее 5 миллионов рублей в течение трех лет. И в-третьих, бизнес должен соответствовать разрешенным в законе видам деятельности.

Ирина Таранец

Россия. ДФО > Транспорт. Внешэкономсвязи, политика > gudok.ru, 15 августа 2016 > № 1860079

Совещание с членами Правительства.

Владимир Путин провёл в Кремле совещание с членами Правительства. Обсуждался комплекс мер по развитию Дальнего Востока, а также ряд текущих вопросов, в частности итоги сдачи в школах Единого государственного экзамена и пути поддержки моногородов.

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами договорились сегодня обсудить вопросы развития Дальнего Востока, поговорить о том, как выполняются наши планы по Дальнему Востоку; меры развития этого важнейшего региона.

Перед тем как мы начнём обсуждать вопрос, ради которого собрались, попросил бы Дмитрия Викторовича Ливанова несколько слов сказать об итогах сдачи ЕГЭ и приёмной кампании в высшие учебные заведения, а потом Игоря Ивановича Шувалова – по моногородам, потому что вопросы важные, давайте не будем выпускать это из нашего поля зрения. Тем более что, знаю, Правительство принимало в последнее время дополнительные решения на этом направлении.

Пожалуйста.

Д.Ливанов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Восьмого августа завершилась приёмная кампания в наши вузы на очное отделение. В этом году при определении структуры и количества бюджетных мест мы делали акцент на инженерные, медицинские и педагогические направления подготовки. Почему?

Потому что мониторинг трудоустройства выпускников показал, что именно эти направления пользуются наибольшим спросом у работодателей, процент трудоустройства выше и уровень заработной платы в течение первого года после окончания вуза выше, чем по другим направлениям.

Общее количество бюджетных мест для приёма в вузы в этом году превысило 507 тысяч, мы обеспечиваем доступность мест на I курсе вузов для выпускников 11-х классов на уровне примерно 60 процентов. Это происходит в течение последних пяти лет, и дальше мы этот уровень планируем поддерживать таким же.

Процедура распределения бюджетных мест по конкретным направлениям подготовки, регионам, вузам определяется потребностью рынка труда, в соответствии с этим изменяется и структура приёма. Мы в этом году существенно увеличили объём подготовки на инженерные, естественнонаучные направления, например, по химии, биологии, информационной безопасности, ядерной энергетике, самолётостроению, судостроению – на 20 процентов, нанотехнологий – на 18 процентов, на медицину. И в целом в структуре приёма этого года почти 50 процентов принятых – это будущие инженеры, 9 процентов – это будущие педагоги, и 8,5 процента – это будущие медики.

Хочу отметить, что и со стороны абитуриентов растёт интерес именно к этим специальностям, несмотря на увеличение приёма, на расширение возможностей, конкурс всё равно вырос, на технические направления он составляет, например, в этом году восемь человек на место.

Говоря о Едином государственном экзамене, хочу подчеркнуть, что в этом году он прошёл максимально организованно и прозрачно с минимальным количеством нарушений: не было ни утечек экзаменационных материалов в интернет, ни массовых случаев списывания и подсказок на экзамене.

Этому, конечно, способствует то, что мы максимально широко используем систему видеонаблюдения. В этом году около 80 процентов пунктов приёма экзамена были оснащены этой системой. В следующем году этот показатель достигнет 90 процентов.

Для нас честный экзамен – это крайне важный индикатор состояния качества образования. Когда мы три года назад впервые в условиях открытости и прозрачности провели экзамен, то мы увидели, что в целом ряде регионов страны показатель знаний, успеваемости выпускников школ существенно ниже, чем средний.

И мы уже тогда приняли специальные меры для того, чтобы целевым образом повышать качество преподавания русского языка, математики в этих регионах. Наши ведущие педагогические университеты были подключены к этому проекту, и уже сейчас мы видим результаты.

В этом году, например, число тех, кто не смог преодолеть минимальный пороговый бал, существенно снизилось – оно сейчас меньше одного процента. Это те ребята, которые не смогли сдать экзамен и, соответственно, не могут получить аттестат о среднем образовании. Но для них мы специально в этом году (это тоже впервые произошло) в сентябре предусмотрели возможность пересдать экзамен так, чтобы, сделав это, они смогли поступить на программу среднего профессионального образования уже в этом году, без потери года.

Хочу также отметить, что меняется структура самих экзаменов. Мы уходим от тестовой части, мы вводим устную часть, она уже используется в экзаменах по иностранному языку. И в течение двух-трёх лет мы после режима апробации сделаем это в экзамене по русскому языку и, возможно, в других экзаменах гуманитарного цикла.

Мы также отмечаем в этом году рост интереса выпускников 11-х классов к сдаче по выбору экзаменов естественно-научного цикла, таких как физика, химия, биология. Например, по физике на 21 тысячу выпускников больше, чем в прошлом году, сдавали экзамен.

Хочу также отметить, что сейчас идут международные предметные олимпиады по школьным дисциплинам, и наши сборные команды показывают очень хорошие результаты. Сейчас прошли четыре таких олимпиады (по математике, физике, химии и биологии), и все наши команды показали результаты существенно лучше, чем в последние годы.

По химии мы заняли второе место в мире, по физике заняли четвёртое в мире, лучшее – в Европе, по биологии высокие результаты, по математике наша команда привезла четыре золотых медали, выступив гораздо лучше, чем в прошлом году.

Хочу также отметить, что команда по математике проходила тренировочный сбор в центре «Сириус», и ребята, и тренеры отмечают, что это оказало очень хорошее влияние на результат. У нас очень много талантливых ребят. Приведу только один пример.

Александр Артемьев из Кировской области показал уникальный результат на Едином экзамене – он сдал на 100 баллов три предмета: математику, физику и информатику. Он стал победителем нашей Всероссийской олимпиады по физике, вошёл в состав национальной команды по физике, и на Международной олимпиаде, которая была в Цюрихе в августе, он не только привёз золотую медаль, но и получил приз как лучший теоретик. То есть он лучше всех участников олимпиады выполнял задания теоретического тура и также был признан лучшим участником из Европы. Задача нашей образовательной системы – дать возможность каждому ребёнку, каждому школьнику максимально раскрыть свой талант.

Сейчас идёт активная подготовка к началу нового учебного года, мы проверяем школы на готовность ко Дню знаний, к безопасному проведению учебных занятий в течение года, уверены в том, что будет обеспечена стопроцентная готовность образовательных организаций к началу нового учебного года.

Хочу также отметить, что мы в этом году начали масштабную программу создания новых мест в системе школьного образования, и 1 сентября откроют двери 92 новые школы – такого не было все последние годы. А в целом сейчас в стадии строительства почти 200 школ, они будут введены в эксплуатацию в этом и в следующем году, и дальше, естественно, эта программа будет продолжаться.

Доклад закончен, спасибо.

В.Путин: Хорошо. А средний балл по стране больше 7?

Д.Ливанов: У нас средний балл Единого экзамена чуть-чуть вырос по всем предметам, но, в общем, находится на уровне прошлого года.

В.Путин: То есть не балл, а конкурс, извините, – конкурс, оговорился.

Д.Ливанов: Средний конкурс – около 7.

В.Путин: Около 7 или свыше 7?

Д.Ливанов: 7,3. Сейчас ещё результаты уточняются, потому что только 8 августа были подписаны вузами приказы о зачислении, поэтому сейчас мы статистику в течение двух недель окончательно дадим, но в целом конкурс выше, чем в прошлом году.

В.Путин: Хорошо.

Игорь Иванович, пожалуйста, по моногородам.

И.Шувалов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Правительство активно занимается отслеживанием ситуации в монообразованиях, начиная с осени 2008 года, и мы стали понимать, что из 319 монообразований около 100 городов находятся в очень сложной ситуации. Сейчас в системе мониторинга ситуации моногородов как раз находятся эти 319 образований, в «красной зоне» – около 100 моногородов.

В этих городах проживает 9 процентов населения страны, и свыше 7 миллионов человек – это люди трудоспособного возраста. Уровень регистрируемой безработицы чуть выше, чем в среднем по стране. Если по стране – это 1,3 процента, то здесь на один процент выше.

Что мы делаем сейчас, Владимир Владимирович. Проводя Совет по стратегическому развитию и приоритетным проектам, Вы определили направления, по которым Правительство будет работать вместе с парламентом, с региональными правительствами по определённым проектам.

Комплексное развитие моногородов обозначено как один из приоритетов. Мы, работая по этому проекту, должны будем в ближайшее время, в ближайшие недели на заседании президиума, которое проводит Председатель Правительства, по Вашему поручению определить ключевые показатели эффективности.

Сейчас по предварительным материалам, которые мы получаем из Министерства экономического развития (а это Министерство отвечает за комплексное развитие моногородов), предлагается взять наиболее важные параметры для таких монообразований, как высшие показатели эффективности. Это сколько создано новых рабочих мест, не связанных с базовым предприятием (градообразующим предприятием города), сколько привлечено новых инвестиций не в это предприятие, а при создании новых рабочих мест. И как изменяется городская среда в таких монообразованиях.

Мы считаем, что успешно можно этот проект развивать, в том числе сопрягая и административные, и финансовые возможности с другими приоритетными проектами, которые мы будем проводить в это время. А именно – это малый бизнес и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы (это тоже один из приоритетов).

Международная кооперация и экспорт – многие предприятия будут создавать экспортно ориентированные направления, и продукция будет успешно продаваться на зарубежных рынках. Ипотека и арендное жильё, ЖКХ и городская среда. То есть в совокупности все эти направления по монообразованиям мы будем комплексно смотреть, как по каждому из направлений можно поддержать проект, чтобы был совокупный эффект значительно выше, если бы мы просто рассматривали этот проект в отдельности.

Мы сейчас рассматриваем наиболее сложные моногорода и понимаем, что по этим моногородам к концу текущего 2016 года Фондом развития моногородов будет принято решений порядка на 20 миллиардов рублей. И это будет касаться 20–25 городов, где ситуация наиболее сложная.

Вместе с тем мы приняли решение, что Фонду поддержки моногородов, который создан при Вашей поддержке Внешэкономбанком (и этот Фонд работает под Министерством экономического развития), необходимо рассматривать и наиболее удачные способы избавления от монозависимости – не только те города, которые находятся в «красной зоне», но и те, которые демонстрируют совершенно новый подход в муниципальном управлении и взаимодействие с правительственными источниками (такими, как Фонд поддержки промышленности и другими), образовывают новые рабочие места и создают новую современную городскую среду.

По поручению Правительства комиссия и представители Фонда поддержки моногородов провели совещание в Краснотурьинске, это город в Свердловской области, который совсем недавно пережил сложное время, и по Вашему поручению Ваш помощник Андрей Рэмович Белоусов занимался ситуацией, когда закрывалось алюминиевое производство в этом городе. Ситуация была крайне напряжена, и базовый инвестор – это «РУСАЛ» – при поддержке теперь Фонда моногородов и вместе с администрацией Свердловской области образовали управляющую компанию.

Что в этом городе будет проходить? Будет создаваться индустриальный парк и новые рабочие места, которые в том числе будут посвящены созданию комплектующих для авиапрома. Это совсем не связано с глинозёмом и алюминиевым производством. Есть уверенность в том, что такая продукция будет восприниматься рынком.

Договорённости, в том числе и с компаниями с государственным участием, которые занимаются самолётостроением, ОАК. Это абсолютно частный инвестор, не связан с государством, который является базовым инвестором в соседней области, и им те условия, которые предлагает Свердловская область и Правительство Российской Федерации, представляются привлекательными.

Почему ещё привлекательным становится этот механизм? Те решения, которые Правительство раньше принимало в отношении в первую очередь дальневосточных регионов, по созданию территорий опережающего развития, было принято решение, что в отношении моногородов как исключение будут приниматься решения о наделении монообразований таким специальным статусом ТОРов или ТОЭСов, как их называют теперь, и для новых производств будут все те льготы, которые предусмотрены для дальневосточных регионов, в этих муниципальных образованиях будут также на них распространяться.

Какие, разрешите я скажу сейчас, наиболее интересные проекты проходят в моногородах. В Набережных Челнах – Камский индустриальный парк «Мастер». Сейчас будет запускаться, мы будем работать по запуску шестой очереди – это около трёх тысяч новых рабочих мест, и вообще это очень хороший проект, Владимир Владимирович, как на высвобождаемых площадях старого советского автомобильного гиганта, когда эти площади были абсолютно разрушенными, вместе с федеральным Правительством и Республикой Татарстан создавали новые индустриальные парки, рабочие места как по комплектующим для «КамАЗа», так и вообще по производственной сфере, которая не связана с автопроизводителем.

Дальше, это новые предприятия в городах Кузбасс, Югра и Анжеро-Судженск – это 3,5 тысячи новых рабочих мест, также они связаны с ранее существовавшими градообразующими предприятиями. И, как я Вам сказал, индустриальный парк в городе Краснотурьинск Свердловской области – это две тысячи новых рабочих мест к 2020 году.

Мы сейчас обсуждаем, как по проектному методу вместе с Министерством экономического развития и Фондом развития моногородов нам выстроить новую систему управления. Это тоже задача, которую Вы ставили, когда проводили Совет. И задача – это не только по направлению, но и научиться работать по–новому.

Мы намереваемся вне министерств и ведомств, а, скорее всего, на базе этого фонда создать институт линейных менеджеров, которые будут работать – каждый из них – по 8–10 моногородам.

Мы провели весной учёбу, на которую пригласили всех руководителей монообразований на базе бизнес-школы «Сколково». И сейчас большой запрос, в том числе и от руководителей регионов, которые хотят вместе с руководителями моногородов, чтобы Правительство ещё раз организовало такой семинар.

Сейчас мы ведём переговоры со Сбербанком России, чтобы после утверждения ключевых показателей эффективности по этому проекту в октябре на базе Корпоративного университета Сбербанка провести такой семинар. То есть мы будем смотреть и обсуждать сами показатели, как этих показателей лучше добиться, и порядок работы, как мы будем вместе с проектными командами отрабатывать в течение 1,5–2 лет по этому направлению.

В.Путин: У нас 319 моногородов, где проживает 13,5 миллиона человек, – направление чрезвычайно важное. Мы знаем, как реагирует экономика этих образований в случае каких–то сбоев в текущих внутренних экономических делах, и реакция идёт на ситуацию на мировых рынках. Столкнулись с этим ещё в 2008 году.

И тогда ещё мы начали складывать систему целенаправленной работы по этим моногородам для того, чтобы диверсифицировать экономику в этих точках. Надо её настойчиво продолжать. Вот то, что Вы сейчас изложили, это хороший пример целенаправленной работы. Главное здесь – не снижать внимания к этим вопросам, а целенаправленно вести дело к реализации этих планов, о которых Вы сейчас сказали.

И.Шувалов: Будем работать и докладывать.

В.Путин: Спасибо.

Александр Сергеевич, начнём. Прошу Вас.

А.Галушка: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

Прежде всего хотел бы отметить, в этом году на Дальнем Востоке лучшая демографическая динамика начиная с 1992 года. С 1 января по 1 июня 2016 года в четыре раза сократился отток населения с Дальнего Востока, естественный прирост населения составил 935 человек (это в 1,7 раза больше показателя за аналогичный период прошлого года), а миграционная убыль сократилась в 3,2 раза.

При этом в трёх регионах Дальнего Востока рост численности населения: в Якутии – на 1463 человека, в Хабаровском крае – на 913 человек, в Чукотском автономном округе – на 131 человека. А в Сахалинской области прекратился отток населения, и его численность не сократилась за первые пять месяцев этого года.

Позитивным демографическим тенденциям способствовали положительные изменения в экономике и социальной сфере Дальнего Востока. По итогам первого полугодия 2016 года рост промышленного производства составил 5,4 процента, в первом квартале 2016 года рост инвестиций на Дальнем Востоке составил 1,8 процента. Всего же в 2015 году было реализовано инвестиций на Дальнем Востоке в объёме 885 миллиардов рублей.

Со второй половины прошлого года начали работать и сегодня уже вносят свой вклад в развитие Дальнего Востока новые механизмы: ТОРы, свободный порт Владивосток, доступное под 5 процентов годовых и длинное, до семи лет, финансирование Фонда развития Дальнего Востока и субсидии инвесторам на создание инфраструктуры.

Уже в этом году по новым механизмам развития стартует и будет запущено 51 новое предприятие, за которыми стоят 80 миллиардов рублей вложенных инвестиций, что даст до 10 процентов прибавки к инвестициям 2015 года.

Кроме того, мы рассчитываем на устойчивую тенденцию прироста инвестиций и роста экономики. Это связано с тем, что 61 инвестиционный проект с объёмом инвестиций 617 миллиардов рублей находится на этапе строительно-монтажных работ, а 28 проектов с объёмом инвестиций 113 миллиардов рублей – на этапе разработки проектно-сметной документации.

Всего же до 2024 года объём привлечённых уже сегодня инвестиций позволит реализовать 295 инвестиционных проектов на сумму 1 триллион 160 миллиардов рублей, будет создано 67 тысяч новых рабочих мест. Мы ни в коем случае не собираемся останавливаться на достигнутом. Работаем регулярно по привлечению новых инвестиций и в течение года рассчитываем достичь объёма таких привлечённых инвестиций на Дальний Восток два триллиона рублей.

Во многом достижению указанных результатов способствует Восточный экономический форум, который помогает и новых инвесторов находить, и привлекать их на Дальний Восток. Форум состоится через три недели. Для представления на полях Восточного экономического форума отобрано 111 проектов с объёмом инвестиций 2,2 триллиона рублей. Интерес к форуму большой: 1647 человек из 24 стран мира по состоянию на сегодня зарегистрировано в качестве его участников, и ожидаем на форуме более 2,5 тысячи гостей.

Закреплению положительных тенденций развития Дальнего Востока будет способствовать и бесплатное предоставление земельных участков на Дальнем Востоке. Соответствующий закон реализуется в настоящее время в пилотном режиме в девяти муниципальных районах Дальнего Востока. Идёт отработка нормативно-правовой базы, технологии работы, специального электронного сервиса.

До 1 февраля 2017 года правом на получение земельных участков обладают только дальневосточники, что, в общем–то, справедливо, а с 1 февраля 2017 года любой гражданин России сможет получить бесплатно земельный участок на Дальнем Востоке. Интерес к дальневосточному гектару значителен. Об этом говорит интенсивность посещения сайта «На Дальний Восток.рф», через который происходит соответствующее предоставление земель. На сегодняшний день его посетило более 400 тысяч человек.

Далее. Вслед за экономикой важно развивать и социальную сферу. Ряд задач были решены за последние три годы. А именно: на Дальнем Востоке ликвидирована очередь в детские сады, построено 152 новых объекта образования, начали работать 58 новых учреждений культуры, построено 36 новых спортивных объектов, открыто 7 новых крупных больниц.

Кроме того, в 2016 году приняты и реализуются новые программы развития Курильских островов, города Комсомольск-на-Амуре, в которых преобладает социальная составляющая. В целом новое качество развития социальной сферы на всём Дальнем Востоке должно обеспечить новый системный подход к развитию Дальнего Востока в государственных программах Российской Федерации, которые реализуются в настоящее время Правительством в соответствии с Вашим, Владимир Владимирович, поручением.

В рамках этого подхода Дмитрий Анатольевич Медведев утвердил перечень из 27 государственных программ, в которых формируются специальные дальневосточные подпрограммы, ориентированные на специфические проблемы Дальнего Востока и потребности ускоренного развития Дальневосточного региона.

Прежде всего это госпрограммы социальной направленности в сфере здравоохранения, жилищного строительства, транспортной и социальной инфраструктуры. Именно тех направлений, которые, как показывают социологические опросы и регулярные встречи с людьми, наиболее волнуют жителей Дальнего Востока. Данную работу реально сделать полностью в течение года, приступив к прицельной реализации соответствующих подпрограмм по ключевым направлениям развития Дальнего Востока.

Просили бы, уважаемый Владимир Владимирович, Вашей поддержки для того, чтобы эта работа была проведена, не буксовала, и соответствующего поручения до 1 июля 2017 года завершить формирование подпрограмм по опережающему развитию Дальнего Востока в 27 госпрограммах и предусмотреть их финансирование, в том числе в рамках реализации комплексного плана развития Комсомольска-на-Амуре.

Из числа проблем, которые традиционно волнуют жителей Дальнего Востока, хочу выделить доступность авиасообщения, и прежде всего приемлемость цены на авиабилеты. В этом направлении реализуется ряд решений. Во–первых, компанией «Аэрофлот» для всех групп населения установлен плоский тариф в дальневосточном направлении. Сегодня билет в один конец в компании «Аэрофлот» стоит 12 тысяч рублей, и туда и обратно стоит 20 тысяч рублей. В 2015 году данным тарифом воспользовался 1миллион 400 тысяч пассажиров, в 2016 году ожидается, что это уже будет 1 миллион 600 тысяч пассажиров.

Во–вторых, работает программа поддержки регионального авиасообщения, в рамках которой из федерального бюджета субсидируется 20 маршрутов внутри Дальневосточного федерального округа, из региональных бюджетов – 233 маршрута. За шесть месяцев этого года в рамках этой программы перевезено 225 тысяч человек.

В–третьих, субсидируются из федерального бюджета в размере более трёх миллиардов рублей перелёты молодых граждан и пенсионеров, проживающих на Дальнем Востоке. Всего субсидируется 52 маршрута в европейскую часть России и обратно, цена на билеты составляет от 1800 рублей до 12 500 рублей в одну сторону, в зависимости от дальности перелёта. В первом полугодии в рамках данной программы перевезено 158 тысяч пассажиров.

Уважаемый Владимир Владимирович! Также просили бы Вас поддержать увеличение субсидирования перелётов в европейскую часть России и обратно. С начала реализации этой программы перечень маршрутов был расширен более чем в два раза – с 24 до 52 – без соответствующего увеличения финансирования.

Ещё один вопрос, который сдерживает развитие Дальнего Востока и решается в настоящее время, это снижение тарифов на электроэнергию в тех регионах Дальнего Востока, где они выше среднероссийского уровня. Законопроект, позволяющий реализовать принятые вами решения, полностью готов к рассмотрению в осеннюю сессию работы Государственной Думы, что позволит приступить к снижению энерготарифов на Дальнем Востоке с 1 января 2017 года.

И последнее. Вчера Председатель Правительства Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев утвердил новую редакцию государственной программы развития Дальнего Востока до 2025 года, которая учитывает все новые механизмы развития Дальнего Востока и всю ту работу, которую необходимо выполнить для успешного развития нашего Дальнего Востока.

В ней заложены ориентиры бюджетного финансирования на 2017–2019 годы в размере 46,7 миллиарда рублей ежегодно, что позволит продолжить последовательную работу по развитию Дальнего Востока. Таковы ключевые итоги на сегодняшний день.

В.Путин: Хорошо. Спасибо большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 10 августа 2016 > № 1853440 Владимир Путин

Рыбная отрасль Камчатки в рекламе не нуждается

Марина СУББОТА, Заместитель председателя правительства Камчатского края

В непростых экономических условиях один из основных вопросов – как развивать производства, обеспечить приток инвестиций? А когда ситуация осложняется территориальной отдаленностью, реализовывать самые интересные и перспективные проекты становится вдвойне сложнее. Тем не менее Камчатскому краю удается удерживать пальму первенства по многим показателям. Вот уже несколько лет регион занимает лидирующие позиции по инвестициям в рыбную отрасль, а опыт взаимодействия властей края и бизнеса входит в сборник лучших практик по стране. О том, как создать благоприятные условия для ведения бизнеса, с корреспондентом Fishnews побеседовала заместитель председателя правительства Камчатки Марина Суббота.

– Марина Анатольевна, для улучшения инвестиционного климата в Камчатском крае создана специальная «дорожная карта». Расскажите, пожалуйста, как работает эта инициатива? Какие результаты уже достигнуты?

- В Камчатском крае уже на протяжении нескольких лет (с 2012 года) реализуется план по внедрению инвестиционного стандарта, который был разработан Агентством стратегических инициатив (АСИ). Это ключевой проект Агентства по созданию благоприятных условий для ведения бизнеса в регионах.

В рамках реализации инвестиционного стандарта в крае была разработана инвестиционная стратегия, где обозначены инвестиционные приоритеты региона. Документ определяет механизмы господдержки, основные инвестиционные проекты по отраслям, критерии и показатели эффективности. Учитывая, что жизнь не стоит на месте – политическая и экономическая обстановка меняется, раз в год мы актуализируем инвестиционную стратегию. В начале нового года мы уже видим, сколько инвестиций пришло в ту или иную отрасль по итогам прошлого года, анализируем причины и корректируем документ. На данный момент в регионе внедрено уже 15 пунктов стандарта. Мы проводим постоянный мониторинг. У нас создан экспертный совет, куда входят представители власти и бизнеса. Этот орган отслеживает, как работают требования стандарта. Напомню, в основе внедрения стандарта лежит оценка бизнесом усилий региональных властей по исполнению того или иного требования. В этом процессе задействованы все деловые сообщества и объединения.

Сегодня мониторинг проходит успешно. Отрицательных оценок у нас нет. Если говорить об инвестклимате, то одним из основных цифровых показателей за 2015 год можно назвать увеличение внебюджетных инвестиций по краю на 15%. Такого прироста мы достигли впервые за последние годы. Обычно наблюдалось сокращение.

Мониторинг внедряем уже третий год. В дальнейшем мы намерены приступить к реализации рейтинга национальной предпринимательской инициативы. В рамках его исполнения уже создана «дорожная карта», оргштаб и проектный офис. Однако пока этот проект не столь успешен. Мы являемся лидером по развитию малого и среднего предпринимательства - вошли в десятку лучших регионов. Среди «успешных» показателей - меры государственной поддержки, законодательная база, а также численность субъектов малого и среднего предпринимательства на тысячу жителей. В то же время мы испытываем сложности с развитием инфраструктуры для бизнеса. В прошлом году в регионе был открыт коворкинг-центр, организована работа над созданием бизнес-инкубаторов, инвестиционных площадок. Однако, как вы понимаете, все инвестплощадки требуют подведения инфраструктуры – линий электропередач, водоснабжения, иных коммуникаций. А это достаточно дорого. Впрочем, сегодня мы ищем даже не ресурсы, а те площадки, которые были бы интересны для бизнеса, чтобы наши траты получили отдачу. Такие площадки будут созданы в рамках территорий опережающего развития. Кстати, на некоторых из них работа по подведению инфраструктуры уже началась. Одна из таких площадок – Зеленовские Озерки, где будут развиваться туристическое и агропромышленное направления. Сегодня мы проектируем линию электропередач, договариваемся о постройке ГРЭС и проектируем дороги. Надеемся, что в следующем году уже будут первые результаты. Есть еще ряд аналогичных площадок. Резиденты на эти площадки уже есть.

- А рыбаки проявили интерес к таким площадкам? Для каких сфер рыбного хозяйства Камчатки на сегодняшний день наиболее интересны инвестиции?

- Хочу отметить, что рыбная отрасль в Камчатском крае – одна из самых успешных. Рыбаки получают поддержку, но пока не в рамках ТОР. Однако, как показывает практика, текущий уровень оказываемой властями поддержки достаточен. В частности, в рамках госпрограммы «Развитие рыбохозяйственного комплекса Камчатского края на 2014-2020 годы», которая была разработана по поручению губернатора два года назад, мы субсидируем часть затрат на уплату процентов по кредитам и лизинговым платежам, если средства были привлечены на строительство, приобретение и модернизацию рыбопромысловых судов для прибрежного рыболовства. Аналогичная мера поддержки распространяется и на тех, кто привлек средства для строительства и модернизации объектов рыбоперерабатывающей инфраструктуры. И именно этот механизм работает в рыбной отрасли успешно. Если не говорить об изменениях федерального закона и о федеральных субсидиях, то в рамках проводимой регионом инвестиционной политики оказываемой поддержки рыбакам достаточно, и главный показатель этого - рост вложений в отрасль. Так, за последние пять лет в строительство рыбоперерабатывающих заводов было инвестировано более 12 млрд. рублей. Сегодня в крае действуют новые современные заводы по переработке, хранению продукции.

– Вы полагаете, предпринимателям комфортно работать в Камчатском регионе? Как сейчас построена работа по устранению избыточных ограничений?

- По этому показателю мы «в середине». В конце прошлого года Инвестиционный совет в Камчатском крае рекомендовал региональным ведомствам усилить работу по снятию административных барьеров в экономике. Однако многие вопросы требуют решения на федеральном уровне.

На текущий момент основным административным барьером являются процедурные сложности при регистрации предприятий. Эту проблему отмечали и рыбаки.

Чтобы решить проблему, мы работаем сразу по нескольким направлениям. С одной стороны, создаем переговорные площадки, коллегиальные органы, где органы власти, органы местного самоуправления и бизнес вырабатывают те или иные решения. Второе направление – процедурное. Речь идет о «дорожных картах» в рамках внедрения национального рейтинга и «дорожных картах» по упрощению тех или иных процедур. Третье - внедрение Стандарта развития конкуренции, в рамках которого постоянно проводится мониторинг административных барьеров по социально значимым рынкам. Отраслевые группы проводят соответствующую работу с бизнесом. И последнее – мы создали каналы связи бизнеса и руководства Камчатского края для оперативного решения возникающих в процессе инвестиционной и предпринимательской деятельности вопросов. Мы действительно открыты для общения и стараемся оперативно решать те или иные вопросы. Более того, мы также внедрили оценку регулирующего воздействия.

Отмечу, в последнее время серьезных заявлений не было.

- Если предприниматель столкнулся с препоной, куда ему следует обращаться на краевом уровне?

- В основном, обращаются к нам, в правительство. Наши телефоны указаны на сайте, и нас легко найти напрямую. Во-вторых, у нас есть экспертная группа, в которую входят представители бизнеса. По каждому проблемному вопросу создана отдельная рабочая группа, где мы в ручном режиме отрабатываем все регламенты. Хочу отметить, что наш бизнес активно участвует в решении проблем. Они предоставляют четкую «раскадровку» своих действий: в какой инстанции сколько времени тратили, с какими проблемами сталкивались и прочее. За счет такого пошагового контроля нам удалось разработать действительно рабочие регламенты действий. Именно так мы решаем практически все острые вопросы по земельному законодательству. Такая же группа сейчас работает над проблемой выдачи разрешений на строительство. Недавно краевое министерство строительства ознакомилось с регламентами всех муниципалитетов и постаралось выработать типовой документ. Он был доведен до каждого ответственного муниципального органа и сегодня министерство отслеживает, как он реализуется. Да, мы работаем в ручном режиме, но мы создаем рекомендации, которые затем успешно реализуются. Мы, конечно, впоследствии проводим своего рода «контрольные закупки». Обычно реакция довольно быстрая.

При Инвестиционном совете действуют отраслевые инвестгруппы, которые возглавляет профильный министр. Именно на таких группах рассматриваются все инвестпроекты, а также барьеры, которые мешают их реализации. Любой систематический барьер выносится на совет по развитию предпринимательства или на заседание Инвестсовета. К слову сказать, как раз работа Инвестиционного совета у нас была признана одной из лучших практик.

– А как вы представляете богатый потенциал и возможности региона перспективным инвесторам? В том числе возможности рыбохозяйственного комплекса Камчатского края?

- Во-первых, у нас выпущен инвестиционный паспорт региона. Он постоянно пополняется и обновляется. Повторюсь, в крае действует инвестиционная стратегия развития территории, которая на регулярной основе обсуждается и актуализируется. Новые инвестиционные проекты вносятся в паспорт. Последний доступен каждому.

Помимо этого мы организуем дни Камчатского края, один из них прошел в Корее. Камчатская делегация представила вниманию корейской стороны наиболее перспективные и значимые инвестиционные проекты, в том числе по созданию территории опережающего социально-экономического развития «Камчатка». Рассказали о завершении строительства современного здания морского порта, реконструкции взлетно-посадочной полосы в главном аэропорту полуострова. Аналогичные дни мы также проводили в Японии. В позапрошлом году мы организовали инвестиционный форум «Дальний Восток – 2014», от которого получили хорошую отдачу. Однако сейчас мы отказались от идеи организации форума на нашей территории и представляем свои проекты в рамках Восточного экономического форума (ВЭФ). Для нас это довольно продуктивная площадка. В прошлом году наша экспозиция на ВЭФ получила гран-при «Комсомольской правды».

Мы, конечно, немного ограничены в средствах, чтобы принимать участие в федеральных мероприятиях в западной части страны из-за довольно высоких транспортных расходов. Поэтому мы ориентируемся, скорее, на Азиатско-тихоокеанский регион, чем на Европу. У нас работает совет по внешнеэкономической деятельности, куда входят и представители бизнеса. На этой площадке мы обсуждаем необходимость участия в выставках, форумах с учетом результативности мероприятий.

Два года мы участвовали в агропромышленной выставке «Золотая осень», однако в этом году решили взять паузу. Активно работаем на туристических выставках.

- Какие проекты в сфере рыбного хозяйства вы хотели бы представить инвесторам?

- В этом году мы не повезем ни одного «рыбного» проекта. Хотя отрасль действительно является визитной карточкой нашего региона, но более она в рекламе не нуждается. В этой сфере нет недостатка инвесторов. В отрасли давно сформировано понимание того, что и как надо делать, в каком направлении развиваться. На ВЭФ мы организуем работу рыбного рынка и, конечно, примем участие в обсуждении проблематики отрасли на всех круглых столах. Но каких-либо инвестпроектов не повезем. Более того, наши предприниматели, которые занимаются рыбой и переработкой, уже начинают развивать другие отрасли и сферы. Например, в прошлом году мы построили завод по переработке оленины. Инвестором выступило предприятие из рыбохозяйственнной отрасли. Все это говорит о стабильной работе рыбного комплекса и высокой его отдаче.

Сейчас нам интересно выгодно представить проекты в туристической отрасли, агропромышленном комплексе, новый аэропорт.

– От темы инвестиций хотелось бы перейти к вопросу насыщения внутреннего рынка отечественной продукцией. В Камчатском крае организована работа по продаже рыбопродукции непосредственно от производителей. Планируется ли развивать это направление, открывать новые площадки?

- Регион активно продвигает бренд «Камчатская рыба» внутри страны. Мы работаем над популяризацией нашей продукции в западной части РФ. Среди российских субъектов-партнеров можно отметить города Санкт-Петербург и Москву, Калининградскую, Мурманскую, Московскую, Новосибирскую, Магаданскую и Сахалинскую области, Краснодарский, Алтайский, Красноярский, Приморский, Хабаровский края.

В 2014 году губернатор Камчатского края Владимир Илюхин и мэр Москвы Сергей Собянин подписали соглашение о взаимодействии в сфере продвижения камчатской рыбопродукции на столичном рынке. В рамках выполнения этого соглашения мы наладили обмен информацией. В Москву направляются данные о ведущих предприятиях полуострова с перечнем производимой продукции, а также всех необходимых реквизитов. В свою очередь, в министерство рыбного хозяйства Камчатского края поступает список торговых организаций столицы (также с указанием всех реквизитов), которые заинтересованы в поставках камчатской продукции на свои прилавки. Наши рыбаки определенно заинтересованы в новых возможностях сбыта.

Пока нам не выделили отдельные площадки. Однако камчатские стенды, в том числе рыбные, уже присутствуют в супермаркетах столицы. Некоторые наши предприятия активно сотрудничают с сетями.

Помимо этого, мы продвигаем сеть магазинов местных товаропроизводителей на территории Камчатки. Вскоре будем открывать магазин в Елизово. В таких точках мы организуем продажу рыбы и рыбной продукции, а также других продуктов местных товаропроизводителей по доступным ценам. К проекту подключился местный банк, который выпустил специальные карты, дающие 10% скидку определенным категориям покупателей, если они оплачивают покупку с помощью карты. Банк эту скидку затем возвращает производителю, который размещает в банке свои счета. Большого оборота пока нет, однако мы планируем расширять этот проект.

Мы нацеливаем свою работу на поддержку агропромышленного комплекса, развитие рыбной промышленности, добычу полезных ископаемых. Это основные, капиталоемкие, проекты. Уверена, они позволят нам сохранить темпы роста экономики в основных отраслях.

Ксения ПИСАРЕВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 9 августа 2016 > № 1873949 Марина Суббота

Картина на промысле в корне изменилась

Сергей ФИНЕНКО, Капитан СРТМ «Таманго» (ООО «Антей»)

У крабового промысла в дальневосточных морях непростая история. Ценный (особенно для зарубежного рынка) ресурс всегда привлекал к себе повышенное внимание, в том числе со стороны браконьеров, и в результате порой оказывался на грани истощения. В последние годы ситуация начала стремительно выправляться. Помогли комплексные меры по усилению госконтроля и регулирования промысла, вовлечение в эту работу соседних государств и, конечно, активные действия со стороны бизнеса, который ведет легальный промысел.

О том, что картина меняется к лучшему, говорят не только цифры. Показательны отзывы самих рыбаков. Сегодня работа на судах компаний, которые специализированно занимаются выловом краба, привлекает людей достойными заработками, стабильностью и тем отношением, которое складывается к их профессии в обществе. О промысловых буднях краболовного траулера корреспонденту Fishnews рассказал Сергей Финенко, капитан СРТМ «Таманго» компании «Антей». Судно совсем недавно завершило свой очередной рейс.

– Сергей Викторович, из нынешнего рейса вы вернулись с отличными результатами. Как складывалась работа в море, все ли проходило гладко?

– Этот рейс начался для нас 29 марта. Сменив экипаж в Пусане, мы вышли в район промысла и приступили к постановке 10 апреля. Хотя изначально планировалось выходить в рейс в начале февраля. Но так как ледовая обстановка в Охотском море была очень тяжелая, все пароходы (не только наши, но и других компаний) снялись в порт и промысел никто не вел.

Так что пришлось корректировать планы. И уже позже, когда ледовая обстановка стала легче, флот вышел на промысел, но уже в Берингово море – Охотское так и не пустило.

– Сколько продлился сам промысел?

– Закончили мы 15 июня и сразу отправились в Петропавловск-Камчатский. Там предъявились властям и вышли к другому судну нашей компании, которое у берегов Камчатки занимается приемкой и переработкой лососевого сырья, чтобы забрать рыбопродукцию. Дальше уже в транспортном режиме мы направились обратно во Владивосток.

– То есть уже и с крабом, и с лососем на борту.

– Да, с остатками крабового улова. Основную часть мы еще в ходе промысла передали на берег с транспортными судами: лов шел активно, поэтому как только «забивались», сгружали уловы на транспортные суда и дальше продолжали промысел.

– Какой общий улов в итоге?

– Менее чем за три месяца в общей сложности мы выловили больше 800 тонн краба: 500 тонн синего и около 300 тонн стригунов. Это почти вдвое больше норматива, который нам предстояло выполнить за этот рейс. Если бы была возможность задержаться в промысловом районе еще на пару недель, то взяли бы и все 1000 тонн. Так что уловы, конечно, порадовали.

– Значит, рейс можно смело назвать удачным.

– Удачным, но все-таки тяжелым. Каждый раз в море для себя получаешь что-то новое, одинаковых рейсов не бывает, все отличаются друг от друга по насыщенности и по промысловой обстановке. В этот раз как никогда сложная была ледовая обстановка, низкие температуры. Ну, ничего, справлялись, возможности «Таманго» позволяли – судно ледового класса. Работали очень аккуратно, без фанатизма. Результат ведь зависит не только от погодных условий, но и профессионализма людей, а экипаж у меня очень слаженный, есть даже такие, кто в компании третий десяток работает. Плюс старший помощник у меня сам из капитанов, очень опытный моряк – Александр Ломакин. Давно работаем вместе и всегда прорабатываем совместно разные внештатные ситуации, обсуждаем, планируем. Тем более у нас есть опыт работы в море Росса, в Антарктике, а там льда гораздо больше.

– Передаете свой опыт молодежи?

– Конечно. У нас в компании сейчас нет проблем с кадрами, в коллективе есть и молодежь. Вот, у меня третий помощник Василий Беломестнов – молодой и перспективный, сейчас уже, считай, готовый второй помощник. Или Володя Ярчук – работал матросом, а сейчас уже помощником мастера обработки. Так что и 20-летних ребят хватает, учим их, передаем свой опыт.

– А кроме природных условий трудностей в море не возникло?

– Вы про контроль и проверки? Знаете, именно на уровне отдельно взятого судна при хорошем, профессиональном подходе со стороны капитана и контролирующих органов проблем не возникает. Если все документы в порядке, то все оформления проходят без проблем. Да, и сейчас всегда можно известить берег о внештатной ситуации, предупредить заранее, так что я бы сказал, что в целом механизм взаимодействия отлажен. Какие-то моменты более глобального характера существуют, но это уже больше уровень судовладельцев.

– Лет 7-10 назад от капитанов приходилось слышать о проблемах, которые законопослушным рыбакам в море создавали крабовые браконьеры.

– Вы знаете, картина в корне изменилась, сейчас в море действительно не встретишь подобного, давно такого нет.

– В последнее время о противодействии ННН-промыслу действительно много говорится. Большая работа в этом направлении ведется и со стороны объединений рыбаков: члены Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, куда входит и компания «Антей», принимали на себя с этой целью серьезные обязательства. Отмечается работа контролирующих органов. То есть вы и на промысле ощущаете, что все это действительно работает?

– Да, все работает. Ну, и продать куда-то нелегальный улов сегодня, думаю, уже очень большая проблема – работают антибраконьерские соглашения, заключенные с нашими ближайшими соседями по АТР. К примеру, заходишь в корейский порт с задекларированной крабовой продукцией, и там так же приходят представители властей, так же внимательно проверяют разрешения, сертификат на вывоз, убеждаются, что оформлено через таможню, копию промыслового журнала снимают, технологический журнал, т.е. смотрят все документы, все считают, чтобы лишнего не завезли, не продали.

Кстати, на этом фоне и в России начинает оживать рынок краба. Например, компании нашего холдинга «Антей» принимают участие в московских специализированных ярмарках со своей крабовой продукцией и сами стараются все больше поставлять на внутренний рынок.

– Вы упомянули про опыт работы в Антарктике – это все в рамках работы в ООО «Антей»?

– Да, наша компания занимается добычей не только краба, но и клыкача в зоне действия международного соглашения АНТКОМ. Был небольшой перерыв, но в этом году руководство «Антея» планирует снова выставлять туда флот. И, я думаю, это хорошая идея. Во-первых, это неплохие уловы: пускай для российского рынка клыкач не самая известная рыба, но и на него есть спрос. Во-вторых, это важный практический опыт. Да и присутствие российских судов в международных водах тоже всегда было важно.

– А сколько лет вы уже в рыбной отрасли?

– На самом деле даже не считал, на это и не обращаешь внимания, когда работается с увлечением. «Антей» знаю с момента основания, но непосредственно работаю здесь лет 18. Причем, можно сказать, у нас тут целая династия: мой отец тоже был капитаном в этой компании.

– Запомнился первый выход в море за штурвалом, когда это было?

– Я был в пятом классе, когда в первый раз доверили постоять за штурвалом. Конечно, под наблюдением капитана. Это был даже не рейс, просто короткий переход со Славянки в Зарубино, но я все очень хорошо помню до сих пор – это действительно незабываемо. После такого разве мог я выбрать другую профессию?

Так что после школы отправился во Владивостокское мореходное училище и после армии (здесь, кстати, тоже получил полезные навыки механика) приступил к трудовой деятельности в отрасли. Позже еще получил диплом тралмастера, но это больше для собственного развития: капитану важно понимать все процессы на судне.

А сам траулер «Таманго» знаю очень давно, еще с начала 90-х. Пришел сюда сперва вторым помощником, затем стал старпомом, а после небольшого перерыва – и капитаном. Судно, конечно, уже возрастное, но поддерживаем его в отличном состоянии, ремонтируем, слабые узлы заменяем, следим за корпусом. Так что, скажу я вам, не надо смотреть на возраст – двигатели на «Таманго» свежие (Caterpillar), в море на промысле и на переходах чувствуем себя очень уверенно.

– А как вы можете оценить курс государства на обновление промыслового флота, правки в закон о рыболовстве для стимулирования судовладельцев к строительству новых судов? Действительно ли существует такая острая необходимость срочно избавляться от неаварийных, рабочих траулеров и переходить на современный флот?

– Вы знаете, это очень интересный закон, я тоже слежу за поправками, хотелось бы увидеть, как они заработают на практике. И меня радует, что перспективы развития для нового флота, судостроения есть, что старый флот будет отходить – это правильно. Я так думаю, что процесс этот будет постепенным, не в одночасье, поэтому и возрастные суда, которые сегодня заняты на промысле, еще успеют выработать вложенные в них средства.

– Но подразумевается, что новый флот должен быть еще и более эффективным на промысле. Как это относится к добыче краба?

– Как показала практика, именно для этого вида промысла эффективны среднетоннажные суда: СРТМ 502-го проекта с крейсерской кормой, как наш «Таманго», очень удачный. И ходовые качества у него отличные. Что касается промысловых возможностей, то на крабе работают ловушками, так что здесь каких-то дополнительных мощностей не требуется.

Да и с размещением заказов на среднетоннажники, думаю, меньше проблем будет. В скором времени наша компания «Антей» уже начнет строительство нового краболова на ленинградском предприятии «Пелла». Со своей стороны будем советовать, как сделать его интереснее и удобнее для экипажа, чтобы работалось комфортнее и еще безопаснее.

Наталья СЫЧЕВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба > fishnews.ru, 5 августа 2016 > № 1874271 Сергей Финенко

Пропорциональное регулирование и надзор — либерализация или сегрегация?

Гарегин Тосунян, член-корреспондент РАН, президент Ассоциации российских банков

Опубликованный Банком России 28 июля проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», сразу же получивший название «проект о региональных банках», вызвал в банковском сообществе значительные споры.

С учётом значения данного законопроекта для развития российской банковской сферы, считаем необходимым донести нашу точку зрения о «пропорциональном регулировании».

Но перед разговором об этом позвольте немного истории.

«Региональные банки»: уроки истории и реалии наших дней

Во многих странах существуют как территориальные банки, работающие только в определённых регионах, так и банки, действующие на территории всей страны.

Это — наследие истории этих стран и истории становления их банковских систем.

И если в целях минимизации рисков для стабильности финансовой системы и её участников наш регулятор предлагает разделить банки на «региональные» и «федеральные», нам не пройти мимо уроков из истории других стран.

В США изначально лицензии на право осуществления банковской деятельности предоставлялись исключительно надзорными органами штатов, и только с принятием в 1864 году Закона о национальных банках (National Banking Act) федеральное правительство США получило право выдавать банковские лицензии. Так и возникло разделение между «национальными» банками, имевшими право на операции по всей стране, и банками штатов. При этом «национальные» банки, в отличие от банков штатов, не имели права заниматься операциями с ценными бумагами, и прежде всего их андеррайтингом. Это ограничение можно было легко обойти, используя режимы некоторых штатов, позволявших при регистрации филиалов на территории штатов осуществлять такие операции. Ни закон о создании Федеральной резервной системы 1913 года, ни закон Макфаддена 1927 года так и не устранили риски использования средств клиентов на фондовых рынках как «национальными» банками, так и банками штатов. И только с принятием в 1933 году закона Гласса — Стиголла, то есть 4 года спустя после череды крахов банков в 1929 году, было введено разделение банков на «коммерческие» банки, имевшие право осуществлять депозитно-ссудные операции и некоторые операции с ценными бумагами для населения и бизнеса, и «инвестиционные» банки, имевшие права на любые операции с ценными бумагами, включая андеррайтинг, но лишённые права на так называемые «классические» операции.

Вывод очевиден: территориальные ограничения не спасли систему от глубокого кризиса. Рецепт был найден в ограничении видов деятельности, то есть в регулировании не пропорционально территориям, на которых мог работать банк, а пропорционально рискам, которые могли для вкладчиков нести те или иные операции…

(Можно долго спорить о том, какую роль сыграл демонтаж этой «китайской стены» в кризисе 2008 года в США, но для нашего обсуждения сейчас это не самое главное.)

Развитие современных технологий делает ещё более призрачной возможность эффективного контроля за «территориальностью» вкладчика и заёмщика. Современного клиента всё меньше волнует, сколько отделений у банка и как они далеко расположены. Потребитель, будь то физическое лицо или бизнес, ищет скорость и удобство за разумную плату и не хочет оплачивать расход банка по содержанию отделений, в которые он заходит теперь очень и очень редко.

Территориальные ограничения, призванные снизить риски небольших банков, также не учитывают и географию нашей страны: при принятии этого законопроекта маловероятно, что в Калининградской области, на острове Сахалин и в Крымской республике, у которых нет «соседних» сухопутных регионов, останутся хоть какие-либо эффективные «региональные» банки, так как слишком мал любой регион для тех расходов, которые несут банки.

В случае же переоформления в «региональные» банки финансовые организации должны будут в ускоренном темпе, то есть с убытками для себя, уйти из регионов, которые по прихоти истории нельзя назвать соседними, хотя, может быть, до них езды на автомобиле и меньше часа.

Пропорциональное регулирование: цели и способы

Любое регулирование должно (1) быть единым для всех участников рынка,

(2) способствовать росту их количества и, через развитие конкуренции,

(3) вести к росту качества их услуг.

И если регулирование ставит своей целью сокращение рисков для стабильности финансовой системы, то «пропорциональность» такого регулирования означает более «плотный» надзор за теми, кто несёт больше рисков и более либеральный — для тех, чья деятельность такой не является.

Законопроект указывает минимальный и максимальный размер капитала и максимальный размер активов «регионального» банка, однако ни пояснительная записка к данному тексту, ни ранее опубликованные «Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2016–2018 годов» не дают обоснования того, почему банки, желающие осуществлять операции на территории нескольких регионов нашей страны, должны иметь капитал не менее 1 млрд рублей.

Тем самым вместо либерализации и отказа от избыточного регулирования для действующих банков мы получаем требование к ним менее чем за 18 месяцев существенно нарастить капитал. Что само по себе уже есть значительное ужесточение требований к 300 с лишним действующим банкам, так как найти дополнительный капитал так быстро очень сложно даже в условиях растущей экономики.

Разделение банков на «федеральные» и «региональные» по принципам, изложенным в законопроекте, приведёт к ещё большим перекосам в конкурентной среде, за что, в конечном счёте, всегда платят именно потребители услуг. Например, при сохранении текущих правил определения максимальных величин ставок по депозитам и полной стоимости кредита, «региональные» банки должны будут играть по правилам, изначально построенным на доминировании «федеральных» банков, что оставит им ещё меньше возможностей для выживания и «вытолкнет» потребителей в нерегулируемые законодательством о банках сферы.

Можно долго спорить о том, что такое «пропорциональное регулирование» и надо ли вводить в законодательство указание особого типа банков с указанием максимального размера их капитала и активов. Но для системно значимых банков — то есть тех, риски которых значимы не только для их финансовой надёжности, но и для всей банковской системы — существующее законодательство этого не делает и указывает, что определяются такие банки «на основании методики, установленной нормативным актом Банка России» (cт. 24 ФЗ «О банках и банковской деятельности» и ст. 57 ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»).

Вывод прост: существующих у Банка России полномочий достаточно для пропорционального регулирования и надзора, и введение особого типа банков приведёт к подмене заявленных целей, а с учётом возможных проблем в поиске капитала и неизбежного падения доверия к таким банкам, приведёт к достижению совсем иных результатов.

Либерализация регулирования — это не столько ограничение деятельности кредитного учреждения, сколько уменьшение избыточного регулирования, в том числе и уменьшение детально прописанных процедур и цифр в текстах федеральных законов, а значит и расширение компетенции Банка России как надзорного органа.

И последнее. Любые изменения происходят не в безвоздушном пространстве и не «с чистого листа». С учётом масштабности изменений, предлагаемых данным законопроектом, и сложившейся практики отсутствия исключений на основании «дедушкиной оговорки», считаем необходимым предусмотреть не менее чем трёхлетний переходный период для уже существующих банков.

Мы не претендуем на полноту и окончательность наших аргументов — это приглашение к разговору. Будем рады дискуссии и диалогу для совместного поиска оптимальных решений.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 5 августа 2016 > № 1859002 Гарегин Тосунян

По данным Владивостокской таможни, в первом полугодии 2016 года по сравнению с показателями первого полугодия 2015 года внешнеторговый оборот Владивостока сократился на 16,6 в стоимостном выражении и на 4,7% в натуральном выражении. В то же время, на 8% увеличился экспорт в натуральном выражении (82,3% экспорта – продукция морского промысла). Большую часть импорта во Владивосток составляют автотранспорт и детали (18%), механические машины и оборудование (17,9%), электрические машины и оборудование (11,1%). Направление в Китай и из Китая составляет почти 50% общего товарооборота Владивостока.

Во Владивостоке, напомним, действует режим свободного порта. Под свободным портом Владивосток понимается часть территории Приморского края, на которой в соответствии с настоящим Федеральным законом и иными федеральными законами устанавливаются меры государственной поддержки предпринимательской деятельности.

Недавно, на профильном совещании вице-премьер РФ Юрий Трутнев доложил премьер-министру Дмитрию Медведеву о том, что подготовлены документы о создании зон по примеру свободного порта Владивостока еще в четырех субъектах Российской Федерации.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > chinalogist.ru, 4 августа 2016 > № 1846291

С 2017 года в России вводится запрет на захоронение отходов, подлежащих переработке

Об этом глава Минприроды России Сергей Донской сообщил на состоявшемся 3 августа 2016 г. Всероссийском селекторном совещании по вопросу формирования системы обращения с отходами.

С 1 января 2017 г. запрещается захоронение отходов, в состав которых входят полезные компоненты, подлежащие утилизации. Перечень таких видов отходов устанавливается Правительством РФ. «Фактически, будет запрещено захоронение большинства видов отходов», – отметил Министр.

Как отметил С.Донской, принятые поправки в закон «Об отходах производства и потребления» охватили две сферы регулирования – природоохранную и жилищно-коммунальную, создав условия для формирования нового сектора экономики – индустрии переработки отходов, ухода от системы складирования и захоронения.

Министр подчеркнул, что формирование системы обращения с отходами – это практическая работа, ответственность за которую лежит в основном на органах региональной власти. «В преддверии Года экологии мы должны сформировать чёткие стратегии решения накопленных экологических проблем, снижения нагрузки на окружающую среду», – подчеркнул С.Донской.

Территориальная схема в области обращения с отходами должна включать в себя всю цепочку данных об отходах, начиная от источника их образования, количестве отходов с разбивкой по видам и классам опасности, до мест обработки, утилизации, обезвреживания, размещения.

Законом введен новый экономический механизм, основанный на обязанности производителей и импортеров товаров и упаковки утилизировать их после утраты потребительских свойств – так называемая расширенная ответственность производителя. Это создаст замкнутые циклы в обращении с отходами, возвращая их в хозяйственный оборот и исключая захоронение.

Ежегодно на ликвидацию накопленного экологического ущерба, прежде всего, отходов, будет поступать более 2 млрд руб., а также средства экологического сбора. В 2017 г. объём средств от экологического сбора составит не менее 1 млрд руб. Также средства на строительство новых мощностей предусмотрены в целом ряде федеральных и региональных программ, однако, по словам Министра, необходимо привлекать, прежде всего, средства частных инвесторов. Замглавы Минстроя России Андрей Чибис также отметил, что в этой работе необходимо сделать акцент не на бюджетных ресурсах, а на частном инвесторе. «Уже сегодня действует 25 концессионных соглашений в отношении объектов обращения с отходами на общую сумму 7 млрд рублей. Наша общая задача - обеспечить внедрение новой системы обращения с отходами в полном объеме», - отметил он.

По словам Сергея Донского, в ближайшее время региональные власти должны установить предельные тарифы на обращение с ТКО, выбрать региональных операторов, разработать программы в области обращения с отходами и территориальные схемы.

26 сентября 2016 года наступает срок завершения разработки территориальный схем в области обращения с отходами. Практически во всех субъектах Российской Федерации приступили к их разработке, однако разработка находится в разной степени готовности. Министр призвал региональные власти ускорить работу, обеспечив при этом качественную подготовку документов.

«В настоящее время требуется обеспечить максимально эффективное взаимодействие федеральных и региональных органов исполнительной власти, общественных организаций, в том числе ОНФ, участвующих в этой работе», - отметил Министр.

В совещании приняли участие председатель комитета Государственной Думы РФ по природным ресурсам, природопользованию и экологии Владимир Кашин, заместитель Министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства РФ Андрей Чибис, начальник Управления регулирования в сфере жилищно-коммунального хозяйства Федеральной антимонопольной службы Алексей Матюхин, руководитель Росприроднадзора Артем Сидоров, заместитель руководителя Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека Ирина Брагина, председатель Комиссии по экологии и охране окружающей среды Общественной палаты РФ Сергей Чернин, а также представители профильных ведомств субъектов РФ из Воронежской, Челябинской, Мурманской, Омской, Тверской, Иркутской, а также Краснодарского края и Республики Бурятия.

Россия > Экология > mnr.gov.ru, 3 августа 2016 > № 1921863

Вода и мир

Почему не нужно поворачивать сибирские реки, или что такое конкуренция за пресную воду

Анастасия Лихачева – кандидат политических наук, заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме: Обязательным условием эффективного развития водоемких производств в Сибири и на Дальнем Востоке является экспорт в несколько стран АТР – тогда можно говорить об использовании водных ресурсов как стратегического политического ресурса.

Россия. СФО. ДФО > Экология > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850838 Анастасия Лихачева

Ислам на российском Дальнем Востоке

Динамика развития и перспективы

А.В. Малашенко – доктор исторических наук, профессор, член научного совета Московского Центра Карнеги, председатель программы «Религия, общество и безопасность».

Алексей Старостин – кандидат исторических наук, заведующий кафедрой теологии, директор Центра тестирования по русскому языку иностранных граждан Уральского государственного горного университета, председатель Общественно-консультативного совета при Управлении Федеральной миграционной службы России по Свердловской области.

Резюме: Евразия испещрена очагами радикального ислама. В России трудно назвать крупный город, где не было бы исламистов. Свободной от радикалов, кажется, остается лишь Чукотка. Но сравнительно недавно то же говорили и о Дальнем Востоке.

Россия. ДФО > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850837 Алексей Малашенко, Алексей Старостин

Духовной отраве вопреки.

В нашем обществе время от времени вспыхивают споры об альтернативном пути развития языческой, дохристианской России. Проводниками таких взглядов являются в большинстве своём так называемые неоязычники. Накануне дня Крещения Руси мы попросили прокомментировать сложившуюся ситуацию одного из сотрудников Синодального отдела РПЦ МП по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами, кавалера ордена Мужества протоиерея Дмитрия Василенкова, давно и успешно занимающегося миссионерской деятельностью в силовых структурах России и хорошо знакомого с историей вопроса.

Осторожно, подделка!

- Неоязычество - это современная неудачная попытка реконструкции того древнего язычества, в котором пребывали когда-то наши предки. Современное неоязычество, или родноверие, чаще всего является довольно примитивным новоделом, загруженным идеологическими и религиозными схемами, которые к древности не имеют никакого отношения. Это скорее псевдорелигия, которая предлагается обществу с определённой целью.

Задумайтесь: что сегодня объединяет россиян? Общей для страны идеологии, к сожалению, нет. Остаются язык, культура, над которыми тоже ведётся скрупулёзная, разрушительная работа, и - вера.

Представьте, что один человек живёт в Брянске, а другой - во Владивостоке, и они оба ходят в православный храм Русской православной церкви и худо-бедно ощущают себя православными. Вера нас сближает. А если у нас, скажем, в Новгороде одним богам будут поклоняться, а в Самаре - другим, в Москве - третьим (что, кстати, хотел сделать Гитлер), то такому государству жить останется недолго. Ведь для того же новгородца жители Белгородчины будут чужаками.

А как быть, например, с чувашами и мордвой? Они к славянам не имеют никакого отношения. У них в древности были свои боги, язык и культура, но, крестившись, они стали нам - славянам - родными именно по вере.

А как быть с нашими соседями - мусульманами? К христианству традиционный ислам относится терпимо, мы для них «люди книги», но зато к язычеству, согласно Корану - отрицательно. В свою очередь, неоязычники также нетерпимы к мусульманам, и по мере продвижения своих идей среди коренного населения они будут дестабилизировать обстановку, призывая «бить нерусь». Вот вам и новое разделение страны, разрушение изнутри единства народа. А дальше - как в известной сказке про прутики. Когда они все вместе связаны, их разломать практически невозможно, а поодиночке нас - раз, два, и переломали. Так и здесь.

Мостик для славян

Неоязычество - это вражеский продукт, взращённый и вброшенный в наше общество извне. Для того, чтобы разделить нас перед новыми угрозами. И желательно разделить таким образом, чтобы мы были готовы друг другу в глотку вцепиться. Нездоровые прецеденты уже есть. Помните случай, не так давно произошедший на Дальнем Востоке, в Южно-Сахалинске, когда вооружённый охранник ЧОПа - неоязычник - зашёл в храм и без лишних разговоров застрелил нескольких человек?

Неоязычество - орудие деструктивных сил, враждебных в принципе любому государству, но оно с позиций наших врагов особенно актуально в православных странах. Не удивительно, что эту идеологию подхватили, в первую очередь, неонацистские организации и вооружённые формирования Украины, такие, как батальоны «Азов» и «Айдар», запятнавшие себя преступлениями против мирного населения на востоке своей же страны. Их нацистские пристрастия для мировой общественности не секрет. Недаром на шевронах батальонов красуется до боли знакомая надпись «С нами Бог!» или не менее характерная «Рабов в рай не пускают!». В действительности же военнослужащие этих подразделений фактически являются неоязычниками, как и те, кого они почитают за кумиров, - германские нацисты, которые также полонялись древним языческим богам.

Кстати, на остающейся по-прежнему православной Украине 28 июля также отмечается праздник Крещения Руси (Киевской). Не это ли тот «мостик», который объединял нас века и который поэтому сегодня усиленно хотят разрушить и неоязычники, и националисты?

В прицеле - неравнодушные

Кому же, прежде всего, адресована духовная отрава неоязычества? Отнюдь не тем, кто равнодушен к вере, судьбе Отечества. Не тем, кто живёт мечтами о том, как подешевле купить «крутую тачку» или съездить на отдых за границу. Она адресована людям, неравнодушным к судьбе своего народа. То есть рассчитана на людей активных, которым хочется трудиться на благо Отечества и защищать его. Поэтому духовную отраву и стараются распространить в первую очередь среди той части молодежи, которая способна на труд во славу Родины. Среди тех, кто добровольно идёт служить в армию, и не просто в какие-то «кухонно-комбайновые войска», а в спецназ. Эту отраву распространяют, увы, и среди офицеров. Процесс запущен, неоязычество пустило достаточно глубокие корни в наших силовых структурах.

Мы, священнослужители и активные христиане, должны понимать, как с этим бороться. Я вижу только два пути. Первый - заниматься просвещением народа, в первую очередь - молодёжи. Грамотно, на хороших примерах критиковать и разоблачать эти заблуждения. Но без второго пути он будет малоэффективным. А второй путь такой: мы должны сами показать пример и предложить что-то лучшее. Если я буду просто рассказывать, что неоязычество - плохо, а люди будут смотреть на меня и видеть, что сам я, назвавшись христианином, живу, как свинья, то кого мои слова тронут? Если мы считаем себя по-настоящему православными, то должны подтвердить это делом, стать «светом Христовой истины», чтобы, глядя на нас, люди прославляли Господа. Когда мы твёрдой ногой встанем на дорогу, ведущую к Храму, это и будет лучшим средством борьбы с неоязыческой отравой.

Подготовил Роман ИЛЮЩЕНКО,

религиовед

Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > mvd.ru, 27 июля 2016 > № 1941362 Дмитрий Василенков

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова для интернет-сайта Императорского Православного Палестинского Общества, Москва, 25 июля 2016 года

Вопрос: Сергей Викторович, как известно, Императорское Православное Палестинское Общество исторически связано с Ближним Востоком, с народами, населяющими этот важный для судеб мира регион – землю трех мировых религий. ИППО всегда служило благородным целям, утверждало позицию России на Ближнем Востоке. 3 июня 2017 года исполняется 135 лет этому старейшему Обществу. Как Вы оцениваете современную деятельность ИППО, в том числе по укреплению дружественных связей с народами ближневосточного региона, вклад Общества в сохранение культурного, исторического, духовного наследия и, прежде всего, такого феномена как «Русская Палестина»? Что, на Ваш взгляд, обеспечивает такую высокую жизнеспособность и востребованность Общества на Ближнем Востоке как старейшей неправительственной организации на протяжении более чем вековой истории?

С.В.Лавров: Прежде всего, хотел бы поздравить всех членов Общества с наступающим 135-летием с того дня, когда Указом Александра III оно было создано по инициативе многих видных людей того времени, общественных деятелей. Общество было нацелено на продвижение дружественных связей с народами этого региона с акцентом на создание оптимальных условий для паломничества. Однако, оно было учреждено не только для того, чтобы россияне ездили к святым местам, но и в интересах создания присутствия России на Святой Земле, той самой «Русской Палестины», о которой Вы упомянули.

С тех пор Общество активнейшим образом работало на Ближнем Востоке. Оно приобрело многие участки земли в этом святом для всех христиан, иудеев и мусульман месте. ИППО реализовывало многочисленные образовательные, гуманитарные и просветительские миссии, тем самым завоевав себе в регионе очень высокий авторитет и прочную, надежную репутацию. То, что после паузы, которая произошла в советский период, мы сейчас активно занимаемся восстановлением позиций Императорского Православного Палестинского Общества, я считаю, отвечает коренным интересам российского государства, благородной задаче сохранения преемственности нашей истории. Сегодня, помимо духовных аспектов «Русской Палестины», это еще очень важный инструмент укрепления позиций России – дополнительное общественное измерение нашей дипломатии на этом очень важном направлении.

Вопрос: С.В.Степашин – председатель ИППО, имеет очень хорошие контакты с лидерами ближневосточных государств. Он встречается с Президентом Палестины М.Аббасом, Премьер-министром Израиля Б.Нетаньяху, Президентом САР Б.Асадом. У нас были встречи с Папой Римским еще в 2014 г., а также с патриархами восточных церквей, лидерами мусульманских, христианских общин. Как Вы сказали, у Общества достаточно высокая степень доверия на Ближнем Востоке. Как Вы считаете, как Общество в качестве неправительственной международной организации могло бы действовать эффективнее с позиции «мягкой силы», общественной дипломатии, а в качестве проводника общественной дипломатии использовать свой миротворческий потенциал на Ближнем Востоке в урегулировании различного рода конфликтов?

С.В.Лавров: Если я правильно помню, С.В.Степашин возглавляет Императорское Православное Палестинское Общество с 2007 г. За этот период работа Общества существенно активизировалась. Я тоже являюсь членом ИППО.

Вопрос: Почетным членом.

С.В.Лавров: Да, почетным членом. Но «почетным» не в смысле «ничего не делающим», а стараюсь активно помогать и вижу, как Общество наращивает практический результат в своей работе.

Начнем с того, что в 2008 г. мы подписали Соглашение о безвизовых поездках граждан России и Израиля, что сделало существенно более комфортным паломничество наших граждан, которые проявляют огромный интерес к посещению Иерусалима и других святых мест в Палестине. С тех пор Общество вернуло несколько участков, которые принадлежали ему до революции: несколько участков в Иерихоне, участок в Вифлееме, Сергиевское подворье в Иерусалиме, которое сейчас реставрируется, эта работа там практически завершена. Надеюсь, скоро все вместе будем отмечать новоселье.

Ведутся работы и по другим направлениям, в том числе по возвращению Александровского подворья. Это уникальное подворье, которое находится в непосредственной близости от Храма Гроба Господня. На участке в Иерихоне был заложен и уже функционирует музейно-парковый комплекс. На этой территории стоит древнейшая смоковница, в тени которой, как говорят, отдыхал Иисус Христос, вел беседы со своими учениками. В Вифлееме на участке Императорского Православного Палестинского Общества создан Российский центр науки и культуры, рядом располагается штаб-квартира ИППО в Вифлееме. Я считаю, что одни эти достижения, которые прямо создают условия для расширения нашего присутствия на Святой Земле, уже помогают продвигать нравственные идеалы, подходы, которые отражают толерантность, стремление жить в мире, искать гармонию между всеми религиями. Эта работа, безусловно, очень важна.

Параллельно с этим, помимо демонстрации личным примером того, насколько важным мы считаем выстраивание отношений между различными религиями, необходимо проводить специальные мероприятия. Что уж греха таить, христиане на сегодняшний день подвергаются очень серьезным гонениям на Ближнем Востоке и, прежде всего, в Сирии и Ираке. Их количество в этих странах резко сократилось. Исход христиан из региона, где зародилось христианство, был бы, конечно, колоссальным ударом по всей истории, по духовной стороне не только Святой Земли, но и всего Ближнего Востока. Поэтому вместе с ИППО, нашими правительственными организациями мы активно используем международные структуры, чтобы привлекать внимание к этой острой проблеме.

Полтора года назад в Женеве вместе с представителями Ватикана и нашими коллегами из Ливана и Армении мы провели первую конференцию по защите христиан. Сейчас мы готовим вторую конференцию, которая будет более масштабной. Она запланирована ориентировочно на осень 2016 года. Мы уверены, что участие ИППО в этой работе сделает её более эффективной.

Не стоит ограничиваться регионом Ближнего Востока. ИППО накопило опыт и завоевало высокий авторитет, а интересы христиан в других регионах мира требуют не меньшего внимания, в том числе в европейских странах, где порой под предлогом толерантности христиан, которые там в большинстве, ограничивают их в правах: христианам запрещают публично отмечать свои праздники, носить крест. Это очень опасная тенденция. Я бы был за то, чтобы по линии ИППО выступить с инициативой о разработке универсальных межгосударственных механизмов продвижения межрелигиозного диалога, воспитания граждан во всех странах в духе уважения к чужим религиям и высоких нравственных ценностей, которые являются, между прочим, общими для всех мировых религий. Святая Земля – это символ такого «сожительства» и совместной работы.

Вопрос: Императорское Православное Палестинское Общество возвышает свой голос в Совете ООН по правам человека (СПЧ), в ОБСЕ. Мы участвуем в конференциях по вопросам христианофобии, в ЮНЕСКО пытаемся привлечь внимание мировой общественности и реагировать на трагическое положение, в котором находятся христиане не только на Ближнем Востоке, но и в Европе, где постепенно утрачиваются важнейшие христианские устои. Мы создали Общественный центр в рамках Общества по защите христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Для нас было большой честью участвовать вместе с Вами и ещё с двумя министрами иностранных дел в марте прошлого года в конференции высокого уровня в Женеве на сессии СПЧ. Тогда был впервые принят документ, который подписали 65 стран, в том числе Ватикан. Однако, к сожалению, геноцид христиан и религиозных меньшинств на Ближнем Востоке продолжается. Какой Вы видите судьбу ближневосточного христианства? Почему террористы ИГИЛ столь яростно и целенаправленно уничтожают именно христианские памятники и святыни? Что могло бы сделать в такой ситуации ИППО, какое содействие оказать в сохранении христианского присутствия в Сирии, Палестине, Ливане и других государствах Ближнего Востока?

С.В.Лавров: ИГИЛ не ограничивается репрессиями против христиан. Они с не меньшим остервенением отрезают головы шиитам, оскверняют и разрушают как христианские святыни, так и шиитские. Более того, в отношении суннитов тоже применяются «особые критерии». Не всякий суннит будет «приемлем» для ИГИЛ с его идеологией. Мы все понимаем, что те, кто стоит во главе этой структуры, кто её вдохновляет, – совсем не набожные люди. Это люди, которые борются за власть, за территории. ИГИЛ первая среди других террористических структур хочет создать халифат от Лиссабона до Пакистана, как они заявляют. Кстати, «костяк» боевой мощи ИГИЛ составляют бывшие генералы армии С.Хусейна, которых распустили американцы, когда оккупировали Ирак в 2003 г. США разогнали армию и силы безопасности Ирака, тем самым оставив умеющих хорошо воевать людей без каких-либо средств к существованию. Все это сейчас прекрасно понимают. По-прежнему лицемерные призывы к смене режима, в том числе в Сирии, после того, что стало с Ираком, когда сбросили С. Хусейна, или с Ливией, когда по-варварски растерзали М.Каддафи, показывают, мне кажется, что люди, стоящие на этих позициях, как минимум, недалёкие, если не злодеи, которые просто получают удовольствие или ставят целью разрушение стран и регионов в надежде на получение своей выгоды.

Вы правы, есть масса примеров, и Пальмира – один из них. Сейчас в Пальмире уже начинают работать археологи, специалисты по этому направлению из России и других стран-членов ЮНЕСКО. Но все-таки надо бороться с корнем проблемы. Корень проблемы – это человеконенавистничество, отказ признать право других людей на выбор собственных религиозных ценностей и попытки использовать религиозные чувства для воспитания ненависти к тем, кто исповедует другую веру.

Думаю, что распространение правды о том, как зарождались христианство и ислам, какую роль сыграл иудаизм в жизни Ближнего Востока и как потом все это распространялось на другие регионы – очень серьезная просветительская задача. ИППО, возможно, лучше других приспособлено к тому, чтобы вносить вклад в эту работу. Я убежден, что многие государства будут рады сотрудничать с ИППО. Предстоящий юбилей – очень хороший повод, чтобы громко, внятно и консолидированно об этом заявить.

Вопрос: С марта 2013 г. по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла мы оказываем гуманитарную помощь страдающему народу Сирии – не только христианам, но и мусульманскому населению через духовных лидеров этой страны. Сейчас мы готовим пятнадцатую партию гуманитарной помощи. Мы очень благодарны российским гражданам, которые откликнулись на призыв нашей неправительственной организации. От Владивостока до Калининграда люди откликаются и участвуют в этих гуманитарных миссиях. Как бы Вы оценили реакцию гражданского общества России на события в Сирии и участие ИППО в гуманитарной миссии в Сирии?

С.В.Лавров: Вы уже все это оценили: «от Владивостока до Калининграда». Я уверен, что наше общество никогда не утрачивало и не утратит традиции благотворительности, сострадания, тем более к народу, который нам очень дружествен, близок.

Сирия – прекрасная страна. Между прочим, между нами и Сирией есть немало общего, потому что в России и в Сирийской Арабской Республике народ многонациональный, многоконфессиональный. Везде – и у нас, и у сирийцев – в психологии и в государственной традиции преобладает межрелигиозный, межконфессиональный, межэтнический мир и согласие. Когда мир и согласие нарушаются, то, это, конечно, не идет на пользу обществу.

Некоторое время назад мы прошли через непростой этап. Сейчас мы восстановили целостность нашего народа, и, уверен, что никому не удастся ее нарушить. Важно, чтобы сирийский народ сохранялся таким, каким мы все его знаем, когда все ценности великих мировых религий сосуществовали друг с другом и доставляли радость и удовольствие всем без исключения сирийцам и огромному количеству туристов, которые посещали Сирию и наслаждались этим прекрасным государством и народом.

Мы будем продолжать предоставлять гуманитарное содействие сирийскому народу по государственной линии в дополнение к той помощи, которую оказывают наши общественные организации, включая ИППО. Правительство России направило уже десятки рейсов с гуманитарной помощью: продовольствием, медикаментами, различным оборудованием, которое требуется для школ и госпиталей. Сейчас в наших планах, и Императорское Православное Палестинское Общество с нами в этом сотрудничает, строительство школы в САР. Надеюсь, что она станет одним из наиболее популярных учебных заведений в этой стране.

Вопрос: Это дар российского гражданского общества сирийскому народу. Мы очень надеемся, что, возможно, настанет день, когда Вы вместе с председателем ИППО С.В.Степашиным проведете своего рода урок мира в этой школе в Дамаске. Будем надеяться, что нам удастся это сделать.

Вы касались важности темы паломничества, вспоминали объекты, которые все мы посещали в свое время в Сирии. Сейчас у нас активно растет сеть зарубежных отделений Общества не только в странах Ближнего Востока: есть уже десятки отделений ИППО в Европе. Стоит задача привлечения туристов и паломников как в Россию, так и к местам вселенского православия. По инициативе ИППО планируется открыть национальные туристические центры в Иерусалиме, Вифлееме. Как Вы относитесь к такого рода международной деятельности ИППО?

С.В.Лавров: Отношусь позитивно, мы будем ее всячески поддерживать по линии Министерства иностранных дел.

Россия. Палестина > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 июля 2016 > № 1908164 Сергей Лавров