Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Польша

Последние несколько лет ситуация с соблюдением прав человека в Польше имеет тенденцию к ухудшению, в польском обществе нарастают проявления ксенофобии, нетерпимости в отношении мигрантов, польские власти ограничивают свободу выражения мнения в рамках кампании по переписыванию истории. Польские и международные правозащитные НПО связывают это с приходом к власти в октябре 2015 г. национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) и проводимыми ею реформами.

Помимо прочего, это оказывает непосредственное воздействие на национальный правозащитный институт. Так, в сентябре 2020 г. были сорваны сроки выборов нового Уполномоченного по гражданским правам из-за нежелания Сейма (нижней палаты парламента Польши) одобрить выдвиженку действующего омбудсмена З.Рудзинскую-Блущ, которую на тот момент уже поддержало более 1 тыс. польских неправительственных организаций. Польские СМИ сложившуюся ситуацию связывали с продолжающимся противостоянием между правящей партией ПиС и занимающим пост Уполномоченного по гражданским правам А.Боднаром (находится в должности с 2015 г.), который открыто обвинял власти в ухудшении ситуации в правозащитной сфере.

В стране регулярно нарушается право на свободу мнения и его свободное выражение и на мирные демонстрации. Фактически, властями ведется неприкрытое преследование участников протестных движений. Так, в отношении десятков оппозиционеров в 2019 г. были возбуждены уголовные или административные дела за участие в мирных протестах. На это, в частности, обращала внимание правозащитная НПО «Международная амнистия» в своем ежегодном докладе, опубликованном в апреле 2020 г.[613]

Кроме того сообщается, что 8 июня 2020 г. сотрудники правоохранительных органов провели обыск дома у польской гражданки, конфисковали ее компьютер, планшет и телефоны, а затем конвоировали её в наручниках в отделение полиции. Поводом для задержания послужила расклейка ею на автобусных остановках информационных плакатов, согласно которым польское правительство якобы манипулирует статистическими данными относительно распространения COVID-19. Сотрудники польской полиции не предоставили задержанной возможности связаться с адвокатом. По данным правозащитников, упомянутая гражданка с 2016 г. активно участвует в общественных протестах в поддержку прав женщин и занимается оказанием правовой помощи участникам протестного движения в Польше.[614]

В ноябре 2020 г. начался судебный процесс в отношении трех активисток, которых польские власти обвиняют в «оскорблении чувств верующих» на основании ст. 196 Уголовного кодекса Польши в связи с изготовлением плакатов с изображением Божьей Матери с нимбом в цветах «радуги», символизирующих ЛГБТ-движение. Согласно информации польской прокуратуры, упомянутые лица в г. Плоцк 29 апреля 2019 г. расклеили плакаты в общественных местах (в том числе на переносных туалетах, мусорных урнах, трансформаторе, дорожных знаках и стенах зданий). За данные действия им грозит до двух лет лишения свободы.[615]

Международные правозащитные структуры обеспокоены расширением полномочий правоохранительных органов Польши в области слежки и прослушивания личных контактов граждан (согласно Закону о борьбе с терроризмом от июня 2016 г. и внесенным в январе 2016 г. поправкам в Закон о полиции 1990 г. и ряд других нормативных актов). В частности, высказываются опасения в связи с возможностью чрезмерного и неоправданного вмешательства государства в личную жизнь граждан[616]. После этих изменений неоднократно фиксировались случаи слежки органов правопорядка за оппозиционными политическими и общественными деятелями. Так, в польских СМИ появлялась информация, что в рамках полицейских операций «Сейм» и «Рекогносцировка» полицейские следили за участниками протестных акций 16-21 июля 2017 г.[617] 

В конце октября 2020 г. – январе 2021 г. в стране проходили массовые протесты в связи с решением Конституционного Суда Польши от 22 октября 2020 г., признавшим неконституционной норму, разрешавшую прерывать беременность при обнаружении врожденных дефектов у плода. Организаторы акций воспользовались нормой «Закона о собраниях», предусматривающей возможность организовывать «спонтанные» манифестации и таким образом обходить введенные к тому времени в стране строгие ограничения количества участников собраний (не более 5 человек). Для сдерживания сотен тысяч польских граждан, вышедших на улицы городов, власти задействовали многочисленные силы правоохранительных органов. В ходе упомянутых событий было отмечено значительное число нарушений прав граждан Польши.

Фиксировались случаи избиения полицейскими задержанных участников протестов, отказы таким лицам в проведении медицинского освидетельствования полученных травм, запреты связываться с  родственниками либо адвокатами. Например, 30 октября 2020 г. полиция с  применением силы задержала представителей всепольского профсоюза «Рабочая инициатива», направлявшихся на протестную акцию в Варшаву. Через несколько часов их отпустили, но по данному факту не были составлены соответствующие протоколы; также не были даны разъяснения относительно оснований для задержания[618]. 10 ноября 2020 г. полиция не допустила представителей польского Национального превентивного механизма по предотвращению пыток к правозащитнице, которая находилась в изоляторе временного содержания районной комендатуры полиции Варшава VI. После освобождения активистки выяснилось, что при задержании полицейские применяли к ней силу, а также насмехались, намекая, что могут вывезти её в неизвестном направлении[619].

В октябре 2020 г. опубликован доклад по результатам внепланового визита в сентябре 2019 г. в Польшу представителей Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство, обращения или наказания. В документе отмечаются многочисленные случаи чрезмерного применения силы сотрудниками правоохранительных органов в ходе задержания или первичного допроса лиц, которые уже находятся под контролем или не оказывают сопротивления. Одновременно выражается озабоченность в связи с отсутствием какого-либо прогресса в части, касающейся соблюдения прав задержанных лиц, в том числе права на доступ к адвокатской и врачебной помощи.[620]

В марте-мае 2020 г. в связи с распространением коронавирусной инфекции в Польше был введен режим самоизоляции. Правительство осуществляло контроль за передвижением граждан, занималось сбором их персональных данных через приложение для смартфонов, что вызвало критику со стороны правозащитников. В отношении нарушителей выписывались высокие штрафы. Польская общественность посчитала принятые властями меры по поддержке населения в период пандемии недостаточными. Несмотря на введенный на фоне пандемии коронавируса  запрет на массовые собрания, в середине мая в столице прошли антиправительственные демонстрации. Сотни манифестантов протестовали против нарушения их гражданских прав, а также против того, что правительство оказывает, с их точки зрения, недостаточную финансовую поддержку полякам в условиях кризиса, связанного с коронавирусом. Полиция разогнала демонстрацию, применив слезоточивый газ. Несколько человек были временно задержаны[621].

Весной 2021 г. в стране началась третья волна пандемии с высокими показателями суточного прироста заболевших, аналогичными тем, что были отмечены во время второй волны осенью 2020 г. В конце марта 2021 г. польские власти ввели новые ограничительные меры, которые польские СМИ называют локдауном. Это решение спровоцировало новые выступления. По центральным улицам Варшавы прошла массовая акция протеста под девизом «Нас объединяет сила». Её участники требовали  соблюдения свободы выражения мнений, права на передвижение и массовые собрания, возможности вести бизнес и доступа к медицинским процедурам[622].

Варшава проводит интенсивную кампанию по переписыванию истории, отрицанию решающего вклада Красной Армии в разгром гитлеровской Германии и ликвидации советского/российского мемориального наследия в Польше. В русле этой логики «затирается» решающая роль Красной Армии не только в освобождении Польши, но и спасении польского народа от физического уничтожения нацистами. Продвигается тезис о Польше как главной жертве «двух тоталитаризмов», равной ответственности СССР и гитлеровской Германии за развязывание Второй мировой войны (в этих целях даже была принята резолюция польского Сейма соответствующей направленности). При этом основной акцент делается даже не на нападении Третьего Рейха на Польшу 1 сентября 1939 г., а на «нападении СССР на Польшу» 17 сентября 1939 г., которое-де привело к окончательной утрате независимости и разделу польского государства.

Одновременно предпринимаются усилия по героизации участников польского вооруженного антисоветского и антикоммунистического подполья 1944-начала 1950-х гг. – «пр?клятых солдат» – в качестве героев «национально-освободительной» борьбы[623].

В итоге под видом «сохранения памяти о борцах с коммунизмом» открыто насаждается культ лиц, которые запятнали себя сотрудничеством с нацистами, военными преступлениями и убийствами мирного населения. В последние годы в г. Хайнувка (Подляское воеводство) (большинство жителей города – этнические белорусы, в годы Второй мировой многие из них стали жертвами коллаборационистов) 23 февраля польские националисты организуют марш памяти «пр?клятых солдат», на которых прославляют их главарей Ромуальда Райса («Бурого») и Юзефа Курася («Огня»)[624]. Попытки властей города и общественных активистов запретить проведение марша неизменно оказывались безрезультатными (суд отменял соответствующие решения городских властей, ссылаясь на закон об общественных собраниях).

В кампаниях по прославлению коллаборационистов участвует и высшее руководство страны. Например, в августе 2019 г. в Варшаве под патронатом президента Польши А.Дуды с участием представителей законодательной и исполнительной властей, Войска Польского состоялись памятные мероприятия, посвященные образованию «Свентокшиской бригады» Национальных вооруженных сил[625].

28 февраля 2021 г. консул Республики Польша в г. Бресте (Республика Беларусь) Е.Тимофеюк принял участие в посвященном памяти «пр?клятых солдат» неофициальном мероприятии, организатором которого выступили представители связанных с Польшей неправительственных и молодежных организаций, включая Брестский форум польских локальных инициатив. По факту проведения  мероприятия по героизации военных преступников Прокуратура Бреста возбудила уголовное дело[626]. Белорусские власти выразили возмущение этими действиями польского консульского сотрудника, нарушающими Венскую конвенцию о консульских сношениях, и предложили консулу покинуть территорию Республики Беларусь[627]. Варшава назвала эти действия белорусских властей неоправданными[628].

Дополнительные штрихи в искаженную картину истории вносит деятельность частных польских структур. Так, в сентябре 2020 г. стало известно о том, что польская компания «D-Day Miniature Studio», которая выпускает фигурки солдат Первой и Второй мировых войн, представила новую коллекцию фигурок «Красная буря над Европой» (Red Storm over Europe). В ней советские воины были изображены мародёрами. Появление этой коллекции вызвало возмущение среди российской общественности.

«Казалось бы, безобидные игрушки, но они добавляют дополнительные штрихи в искаженную картину истории, которую пишет Запад. Они встают в один ряд с резолюцией Европарламента 2019 г., публикациями настенных календарей с фотографиями лидеров Третьего рейха, глумлением над памятниками советским военачальникам и воинам-освободителям в той же Польше и Чехии, с безответственными заявлениями политических лидеров», – заявил заместитель Общественной палаты Российской Федерации, директор Музея Победы в Москве А.Школьник[629].

Усугубляет ситуацию и периодически появляющаяся продукция с нацистской символикой или трудами нацистов. Так, в январе 2021 г. вышло второе в Польше (первое увидело свет в начале 1990-х гг.) издание книги Адольфа Гитлера «Майн кампф» под видом академического издания. Этот факт вызвал возмущение и в самой Польше. Руководитель Содружества «KURSK» Е.Тыц в интервью телеканалу «Звезда» заявил, что издание запрещенной автобиографии А.Гитлера «Майн кампф» в Польше является преступлением и издевательством, заявив о намерении своей организации обратиться в компетентные польские органы по этому вопросу. Он отметил, что поляки охотно приобретают книгу, хвастаясь этим в социальных сетях[630]. В двухтомнике собраны 5 тысяч комментариев экспертов и историков[631]. Книга оформлена в цветах нацистской символики. Весь тираж в две тысячи экземпляров был раскуплен почти сразу же после поступления в продажу. После этого владелец издательства «XXL», готовившего польскую версию книги к печати, заявил, что подумывает о дополнительном тираже. При этом польские законы не позволяют изъять книгу из продажи. Так, публичная пропаганда фашизма в Польше карается лишением свободы, но польская прокуратура могла бы вмешаться в происходящее лишь в том случае, если бы книгой «Майн кампф» торговала организация, распространяющая нацистскую идеологию. Издательство XXL такой организацией не является[632].   По данным СМИ, власти федеральной земли Бавария, которой формально принадлежат авторские права на книгу, предпринимают усилия по борьбе с попытками издать произведения Гитлера за рубежом. В этом Баварии помогает министерство иностранных дел Германии. Дипломатические представительства ФРГ в странах, где планируется издать «Майн кампф», изучают возможность воспрепятствовать появлению или распространению этой книги. Сообщается, что аналогичным образом действия ведутся и в данном случае[633].

Помимо этого польские власти в последние годы ведут «войну» с памятниками и мемориалами благодарности советским воинам. Эти действия подаются как реализация закона «О запрете пропаганды коммунизма или иного тоталитарного строя» от 1 апреля 2016 г. (с последующими поправками)[634]. В соответствии с его положениями из публичного пространства устраняются памятники советским воинам-освободителям как «символизирующие коммунизм» либо «пропагандирующие» этот строй. Причём происходит это не только путём сноса, но также посредством их обезличивания (то есть удаления упоминаний о воинах Красной Армии, в честь которых монументы были поставлены) или изменения внешнего облика и характера. В 2020 — первой половине 2021 гг. в стране подобным образом были уничтожены около 2 десятков памятников. Таким образом, Польша по-прежнему нарушает свои международные обязательства, вытекающие из Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 г., межправительственных соглашений о сотрудничестве в области культуры, науки и образования от 25 августа 1993 г. и о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий от 22 февраля 1994 г.

Подобная политика официальной Варшавы по героизации приспешников нацистов приводит к тому, что в стране отмечается увеличение числа экстремистских и националистических организаций. Польские СМИ приводили данные, что спецслужбы знают о порядка 200 «опасных неонацистах», а численность активистов неонацистского движения оценивается приблизительно в 600-700 чел. В то же время польская неправительственная организация «Никогда больше» («Nigdy Więcej») называла цифру в несколько тысяч поклонников фашизма и нацизма и свыше 10 тыс. чел., находящихся под влиянием данной идеологии.[635]

На территории Польши действует несколько десятков националистических организаций, поддерживающих связи с «родственными» по духу структурами в других странах Европы. К наиболее крупным объединениям, официально зарегистрированным в Польше, относятся «Национально-радикальный лагерь» (НРЛ), «Всепольская молодежь» и «Национальное движение» (НД)[636]. Их члены поддерживают тесные контакты с националистическими организациями Европы и выступают за выход Польши из ЕС, возвращение польского общества к традиционным ценностям и жесткую миграционную политику.

НРЛ в специальных лагерях до 2019 г. регулярно проводил занятия для польской молодежи по огневой подготовке и рукопашному бою[637]. В них также участвовали националисты-радикалы из Швеции, Чехии, Словакии и Венгрии. Некоторых из них Агентство внутренней безопасности Польши впоследствии высылало из страны в связи с участием в деятельности экстремистских и террористических организаций. При этом подобные действия зачастую приводятся польскими властями в качестве примеров превентивной борьбы с неонацизмом.

Активисты НРЛ поддерживают контакты с белорусскими националистами, продвигающими идеи «общего польско-белорусского исторического наследия», и польскими фондами, занимающимися популяризацией польских традиций, культуры, истории и языка на территории Белоруссии. Члены НРЛ создают в социальных сетях сообщества, в которых призывают жителей западных регионов Белоруссии во всех официальных документах указывать свое польское происхождение.

В отношении украинских националистов позиции польских правых сил расходятся. Большинство их них (НРЛ, «Всепольская молодежь») с украинскими радикалами не сотрудничают из-за противоречий по историческим вопросам (в том числе из-за героизации на Украине боевиков Украинской повстанческой армии)[638]. Одновременно внутри страны проявляется разное отношение к отдельным группировкам. Некоторых из них обвиняют в сотрудничестве с российскими спецслужбами, которые якобы используют националистов для разжигания польско-украинской ненависти[639]. Тогда как в отношении других организаций известны факты их активного сотрудничества с украинскими радикалами, в том числе в виде участия в событиях на киевском Майдане в 2014 г. [640]

Польские националисты (НРЛ, НД, «Всепольская молодежь») создали обширную сеть Интернет-порталов (включая «nczas.com», «wolnosc24.pl», «narodowcy.net») с общим числом посещений примерно 12 млн. в месяц и сообществ в социальных сетях (преимущественно в «Твиттер» и «Фейсбук» с примерно 1,8 млн. подписчиков) и используют её для распространения своих идей и влияния внутри страны, а также для антиесовской пропаганды и продвижения крайне правых идей за рубежом (в Германии, Франции, Нидерландах и т.д.)[641]. Так, европейские СМИ обвиняют польских националистов из НД в создании и спонсировании крайне правого французского Интернет-портала «Франс-либр24»[642], симпатизирующего «Национальному объединению» Франции и дискредитирующего миграционную и климатическую политику ЕС.

Под руководством членов НД работает PR-агентство «Cat@Net», которое при помощи обширной сети «Интернет-ботов» распространяет дезинформацию о преступлениях мигрантов против европейцев и несостоятельности есовской миграционной политики. Финансирование подобных проектов осуществляется на деньги фонда «Самое время»[643], работающего в основном за счет частных пожертвований. По сообщениям СМИ, с НД также связано польское агентство «6S Media», занимающееся созданием видеоконтента для новостных Интернет-порталов польских националистов, используемого в том числе для распространения дезинформации.

Особую обеспокоенность в связи с деятельностью в Польше организаций расистского толка выражал Комитет по ликвидации расовой дискриминации в августе 2019 г. [644]

На то, что в стране сохраняется атмосфера нетерпимости, расизма и ксенофобии, также указывал Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в январе 2020 г. Также было отмечено, что представители национальных меньшинств считают, что реакция как местных, так и центральных органов власти на высказывания и акты насилия со стороны экстремистских групп является недостаточной. По их мнению, отношение польских властей к конкретной этнической группе зависит от отношений Польши с соответствующими странами.[645]

Национальная прокуратура Польши с 2018 г. перестала публиковать статистические данные по преступлениям на почве расовой и иной нетерпимости, ссылаясь на то, что такие документы содержат сведения исключительно для внутреннего служебного пользования. По мнению ряда правозащитников, делается это с целью скрыть резкий рост подобных преступлений. В августе 2019 г. Комитет против пыток со ссылкой на доклад об обследовании характера и масштабов незарегистрированных преступлений на почве ненависти, подготовленный БДИПЧ ОБСЕ и Управлением Уполномоченного по правам человека, выразил обеспокоенность по поводу серьезного занижения Варшавой официальной статистики по преступлениям на почве ненависти и призвал ее принять меры в целях устранения этой ситуации, а также для борьбы с проявлениями дискриминации по расовым, национальным и иным признакам.[646]

В ноябре 2019 г. польская правозащитная ННО «Никогда больше» представила собственный ежегодный доклад (без соответствующей статистики) о совершенных в 2019 г. преступлениях по мотивам ненависти, в котором упоминались государственные и националистические СМИ – такие, как «ТВП-Инфо», «Телевидение Республика», «Мысль польска», «Радио Мария» и ряд других – в качестве площадок для распространения шовинистических и антисемитских взглядов. В январе 2019 г. в обстановке травли оппозиционного мэра г. Гданьск П.Адамовича со стороны подобных СМИ произошла резонансная трагедия – убийство главы города психически неуравновешенным гражданином Польши.

В исследовании, подготовленном организацией «Никогда больше» совместно с организацией «OpCode», посвященном теневому мониторинговому исследованию по проблематике использования языка ненависти в соцсетях, отмечалось, что серьёзной проблемой в Польше является не только само распространение ненавистнической риторики на социальных Интернет-платформах, но и отсутствие реакции на такие проявления со стороны таких медиа-гигантов, как «Facebook», «Twitter» и «YouTube». Статистика показывает, что большинство сообщений об использовании языка ненависти в соцсетях компании оставляют без реакции и надлежащей оценки, а сами материалы такого содержания не убираются[647].

 В марте 2021 г. данная правозащитная организация объявила о своём совместном проекте с крупнейшей в Польше рекламной платформой «OLX» (принадлежит южноафриканской технологической корпорации «Naspers») для отслеживания и удаления из продаж материалов, содержащих пропаганду расизма, нацизма и фашизма и антисемитизма. Сообщается, что в первые недели партнерства «OLX», действуя в соответствии с рекомендациями НПО «Никогда больше», было удалено свыше 600 предложений неонацистской продукции, включая таблички с изображением Гитлера и значки с символикой СС, а также публикации антисемитского характера[648].

С приходом национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) к власти в октябре 2015 г. участились публичные националистические высказывания известных людей, придерживающихся таких взглядов. По информации НКО «Центр мониторинга проявлений расизма и ксенофобии», депутат городского совета г. Вроцлав от «Солидарной Польши» Д.Матецкий[649] ведет около 40 учетных записей в соцсетях, преимущественно в «Facebook», через которые критикует оппонентов ПиС, оппозиционно настроенных польских судей и неправительственные организации, публикует посты антииммигрантского, антиисламского содержания.

Продолжаются провокационные проявления в отношении белорусского национального меньшинства. 23 февраля 2020 г. национал-радикалы в привязке ко Дню «пр?клятых солдат» в очередной раз вопреки протестам местных жителей провели марш в г. Хайнувка (Подляское воеводство), где проживает значительное число православных белорусов, предки которых стали жертвами польского антикоммунистического подполья в послевоенный период.

9 февраля 2020 г. в г. Торунь семеро местных жителей избили пятерых граждан Белоруссии, Польши, России и Украины за общение на русском языке. Данный инцидент в значительной степени является следствием культивируемой политическими элитами русофобии в польском обществе.

Следует отметить, что намерения националистических структур Польши провести в феврале 2021 г. мероприятие в честь «пр?клятых солдат» в Хайнувке не были полностью реализованы: общественные активисты зарезервировали все возможные даты и места, где он мог пройти, под альтернативные мероприятия[650]. Тем не менее националисты организовали автопробег из Хайнувки в близлежащую д. Наревка с возложением цветов в местах памяти «пр?клятых солдат» по пути следования[651].

Планы польских националистов провести очередной марш в Хайнувке решительно осудил МИД Белоруссии. В заявлении белорусского внешнеполитического ведомства было отмечено, что «праворадикальные мероприятия в местах компактного проживания этнических белорусов в Польше – это открытое циничное оскорбление памяти жертв бандформирований «пр?клятых солдат», неприкрытое потворствование героизации нацизма»[652]. Особое возмущение вызывает один из так называемых героев – капитан Ромуальд Райс, который 75 лет назад командовал нападениями на деревни, населенные белорусами в окрестностях Бельска-Подляского. «На его совести сотни убитых и раненых мирных жителей, чья вина была только в том, что они были белорусами», – говорится в заявлении.[653]

В связи с распространением пандемии коронавируса в Польше участились случаи проявления агрессии против выходцев из стран Восточной и Юго-Восточной Азии. В мае 2020 г. НКО «Никогда больше» опубликовала доклад, в котором перечислены наиболее вопиющие случаи. Например, 28 февраля 2020 г. в Варшаве продавщицы магазина свадебных платьев, опасаясь заразиться, отказали в обслуживании двум клиенткам из Индонезии. 1 марта 2020 г. во Вроцлаве священник Л.Вильчиньский во время богослужения заявил, что «китайцы нечистоплотны, едят летучих мышей и мертвых зародышей». 8 марта 2020 г. во Вроцлаве группа местных жителей избила гражданина Польши китайского происхождения, который уже 25 лет проживает на территории страны и является известным в городе поваром.

В Польше по-прежнему фиксируется высокий уровень антисемитизма. Согласно данным Министерства внутренних дел и администрации  Польши, уровень антисемитизма в стране значительно вырос с 30 зарегистрированных инцидентов в 2010 г. до 179 в 2018 г., а затем несколько снизился до 128 инцидентов[654]. Следует также отметить, что факт распространения антисемитских настроений в стране признаётся в самом польском обществе. Согласно данным, приведенным в исследовании 2018 г. Агентства ЕС по основным правам человека «Опыт и восприятие антисемитизма» по результатам опроса о дискриминации и ненависти по отношению к евреям в Евросоюзе, 89 % польских респондентов еврейского происхождения считают расизм в стране «очень большой проблемой». Около половины опрошенных сообщили, что за последние пять лет сталкивались с теми или иными проявлениями антисемитизма. 70 % респондентов не еврейского происхождения заявили о том, что «у евреев слишком много власти в Польше». Вместе с тем они признали, что уровень антисемитизма значительно вырос за последние пять лет. При этом в Польше отмечается самый высокий уровень недоверия к действиям властей в этой сфере: 91 % респондентов посчитали усилия польских властей по борьбе с антисемитизмом недостаточными и не эффективными[655]. По данным исследования НПО «Антидиффамационная лига», доля населения, признанного антисемитски настроенным, в Польше доходит до 48 %[656].

Эти показатели проявляются на практике. Антисемитская риторика звучала в ходе агитационной кампании, предварявшей выборы президента страны в 2020 г. Лидер правящей партии ПиС Я.Качиньский в июле 2020 г.  в интервью польскому католическому изданию обвинил оппонента А.Дуды мэра Варшавы Р.Тржасковски в том, что он поддерживает идею выплаты польским евреям компенсации за утраченную в годы Второй мировой войны собственность[657]. Критику подхватили польские государственные телеканалы. Эксперты указывают на то, что такая тактика была направлена на завоевание поддержки крайних националистов, и отмечали опасность подобного шага[658].

Продолжаются и акты вандализма в отношении еврейских кладбищ и религиозных объектов. Так, в конце января 2021 г. неизвестные разрисовали знаками свастики и рунами СС стены еврейского кладбища в Освенциме, расположенного неподалеку от мемориала и музея Аушвиц-Биркенау, который был создан на месте печально известного концентрационного лагеря[659].

Международные правозащитные организации выражают обеспокоенность положением в Польше цыган. Так, в августе 2019 г. Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации отметил продолжающееся притеснение этой этнической группы, низкую посещаемость цыганскими детьми начальной и средней школы, недостаточную их представленность в системе высшего образования, а также дискриминацию в сфере труда. Схожую обеспокоенность в отношении положения цыган выражал и Консультативный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств[660].

Положение дел подтверждается и результатами мониторинга общественного мнения. Согласно данным опроса польского Центра исследования общественного мнения (CBOS) об отношении поляков к другим национальностям и этническим группам, проведенного в феврале 2021 г., 42 % польских граждан испытывают неприязнь к цыганам. В негативном отношении к арабам признались 46 % респондентов. В CBOS подчеркивают, что симпатии к украинцам, белорусам и евреям (43 %, 47 % и 38 % соответственно) превалируют над неприязнью (негативное отношение выразили 26 %, 17 % и 29 % опрошенных). По сравнению с мартом 2020 г. констатируется снижение уровня неприязни к выходцам из арабских стран (на 9 %), белорусам (на 8 %), русским и украинцам (на 7 %) и евреям (на 1 %)[661].

Проведенное также в феврале 2021 г. международной компанией «Ipsos» исследование для Всемирного экономического форума показало, что 32 % поляков считают, что распространение коронавируса оказало негативное воздействие на положение национальных меньшинств. Почти половина опрошенных отметила, что во время пандемии представители этих групп чаще сталкивались с проявлениями дискриминации в разных сферах жизни, включая социальное обеспечение (52 %), образование (47 %), трудоустройство (56 %). При этом 31 % респондентов, принадлежащих к этническим меньшинствам, отметили ограничения в доступе к труду, 29 % и 31 % - имели трудности в сферах образования и социального обеспечения соответственно[662].

13 октября 2019 г. в Польше состоялись парламентские выборы, которые наблюдательная миссия ОБСЕ в целом оценила положительно. В то же время была выражена определенная озабоченность по поводу ангажированности государственных СМИ в пользу кандидатов от правящей партии, высокой поляризации общества и распространенности «нарратива нетерпимости».

Комитет против пыток в августе 2019 г. раскритиковал поспешно принятые Сеймом в мае 2019 г. поправки в УК Польши, направленные на дегуманизацию уголовного законодательства, а также призвал польскую сторону гарантировать соблюдение правовых норм в отношении лиц, нуждающихся в международной защите. Кроме того, КПП отметил, что Варшава по-прежнему затягивает расследование по делу о причастности польских служащих к применению пыток к заключенным в секретных тюрьмах ЦРУ на территории Польши, которое тянется с 2008 г.[663]

Серьезные нарекания вызвала ситуация вокруг президентских выборов (изначально намечались на 10 мая 2020 г., в итоге первый тур выборов состоялся в конце июня, а второй – в начале июля 2020 г.). ПиС форсировала их проведение, несмотря на введенные властями ограничения в рамках борьбы с распространением коронавирусной инфекции. С этой целью в начале апреля 2020 г. в Сейм (нижняя палата парламента) был внесен законопроект о проведении голосования по почте. В связи с этим БДИПЧ ОБСЕ обратило внимание на проблемы организации выборов по этой схеме. Сомнения по поводу возможности провести в условиях пандемии справедливые и свободные выборы высказали также заместитель председателя Европейской комиссии В.Юрова и представители ПАСЕ.

В рамках кампании по переписыванию истории в Польше подавляется любое инакомыслие, преследованию и давлению подвергаются представители общественных движений, журналисты и политические деятели. Начиная с 2015 г. применялись репрессивные меры в отношении российских граждан: польские власти высылали из страны общественных активистов – граждан России якобы за ведение «гибридной войны» против Польши, а также вносили отдельных наших политологов в списки лиц, въезд которых в страны Шенгенской зоны нежелателен.

Так, в декабре 2015 г. страну был вынужден покинуть корреспондент РИА «Новости» Л.В.Свиридов, которого польские власти обвинили в недозволенной деятельности (без уточнения её характера и предъявления доказательств), лишив его журналистской аккредитации и вида на жительство в Польше.

С 2016 г. действует запрет на въезд в Польшу членов мотоклуба «Ночные волки», которые ежегодно в мае организуют международный мотопробег по случаю Дня Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

В октябре 2017 г. из Польши был выдворен российский историк Д.В.Карнаухов, обвиненный в «деятельности, противоречащей польским интересам» (разъяснения на этот счет властями не были даны). Помимо этого, по инициативе Варшавы российским политологам О.В.Бондаренко и А.А.Мартынову в конце 2017 г. – начале 2018 г. был на три года запрещен въезд в страны, входящие в Шенгенскую зону.

В мае 2018 г. россиянки Е.Ю.Цивильская и А.В.Смирнова были задержаны в Польше и выдворены из страны по обвинению в участии в «гибридной войне против Польши» и деятельности неких двух «сетевых организаций». Обе гражданки России являлись активистками, выступавшими против ликвидации советского / российского военно-мемориального наследия. В октябре 2018 г. стало известно о том, что из Польши за аналогичную деятельность были выдворены еще две российские гражданки И.А.Столярчик и О.Ротхштейн якобы в связи с тем, что они представляли «угрозу для безопасности» страны.

Борьба с инакомыслием затрагивает и польских граждан. С мая 2016 г. по май 2019 г. в следственном изоляторе по подозрению в шпионаже в пользу России и Китая находился общественный деятель и лидер незарегистрированной партии «Смена» М.Пискорский. Несмотря на то, что М.Пискорский был выпущен из-под ареста под залог в 200 тыс. злотых (около 54 тыс. долларов США), начатый осенью 2018 г. судебный процесс над ним продолжается, он ограничен в свободе передвижения и публичной деятельности.

Распространение русофобии порой доходит до абсурда. Широкий резонанс получил в мае 2019 г. инцидент в связи с запретом директора Музея Второй мировой войны в Гданьске К.Навроцкого на исполнение польским музыкантом П.Косевским советской фронтовой песни «Темная ночь» во время общенациональной акции «Ночь музеев».

По итогам проведенных в 2016 г. реформ правительство установило жесткий контроль над СМИ с государственным участием, в рамках «кадровых чисток» было уволено около 140 «нелояльных» журналистов. Такое вопиющее давление на СМИ не смогла обойти вниманием западная правозащитная НПО «Репортеры без границ»: в её рейтинге свободы прессы Польша опустилась с 18-го места в 2015 г. на 62-е в 2020 г. При этом польские власти и проправительственные СМИ неоднократно были замечены в попытка очернения польских журналистов и блогеров, которые в последние годы в рамках организованных Фондом поддержки публичной дипломатии им. А.М.Горчакова пресс-туров посещали Россию. За независимое и отличное от «мейнстрима» мнение они объявлены в Польше «агентами Кремля», в их адрес высказываются подозрения в шпионаже в пользу России.

Остро в польском обществе стоит вопрос педофилии. Так, согласно официальным данным, в 2017 г. жертвами сексуального насилия стали около 1,3 тыс. детей. В марте 2019 г. польская католическая церковь опубликовала доклад, согласно которому в период с 1 января 1990 г. по 30 июня 2019 г. зарегистрировано 382 обращения по случаям педофилии среди священнослужителей, при этом по 362 инцидентам были проведены расследования, а по 20 – данные отсутствуют.

Норвегия

Норвегия провозглашает поощрение и защиту прав человека в качестве одного из основных приоритетов государственной политики. Однако представление об этой стране как об «эталоне» в названной области не всегда соответствует действительности. Беспокойство правозащитников вызывают: дискриминация мигрантов; рост числа ненавистнических высказываний; безнаказанность правоохранительных органов и спецслужб; использование методов принуждения в психиатрической и социальной сферах; действия органов опеки по изъятию детей; распространённость бытового и сексуального насилия. Вместе с тем, благодаря системе взаимодействия государства и финансируемых им институтов гражданского общества, правительством принимаются меры по исправлению ситуации.

В государстве действует разветвлённая сеть правозащитных институтов, работает ряд национальных омбудсменов – по гражданским делам, по правам детей, военных, по равноправию и недопущению дискриминации, по защите прав пациентов и пользователей социальных услуг[576]. Жалобы граждан на случаи дискриминации со стороны государственных органов рассматриваются Комиссией по равноправию и недискриминации. С осени 2020 г. приступил к работе Уполномоченный по правам пожилых людей. С 2015 г. при Стортинге (парламенте) функционирует Норвежский национальный институт по правам человека (NIM) в качестве независимого национального правозащитного учреждения.

В последнее время Норвегия зачастую подвергается критике в связи с проводимой ею политикой в отношении беженцев.

Так, сохраняются нарекания, связанные с ограничением прав несопровождаемых несовершеннолетних мигрантов в возрасте 15-18 лет. На эту проблему указывали, в частности, Управление Верховного Комиссара ООН по правам человека, Комитет по правам ребёнка[577] и Комитет против пыток[578], а также Норвежский институт исследований по вопросам труда, профсоюзного движения и публичной политики в докладе «Безопасное место для ожидания»[579]. В указанном документе также отмечаются значительные различия в положении детей в приёмных пунктах для беженцев, в том числе при предоставлении им медицинских услуг, обращается внимание на отсутствие в отдельных случаях условий для полноценного питания и сна.

В ответ на это норвежскими властями были предложены законодательные поправки, направленные на регулирование ответственности за опеку над ними. Вместе с тем, по оценкам НПО «Спасите детей», предложенные изменения на практике не будут способствовать улучшению их положения, а фактически лишь закрепят дифференцированный подход к двум группам детей – в возрасте до и после 15 лет.

В представленном в марте 2018 г. докладе ЮНИСЕФ, посвящённом анализу действий североевропейских стран в отношении детей-беженцев, отмечается, что малолетние соискатели убежища в Норвегии (в 2017 г. таковых насчитывалось 1055 человек) получают ограниченную по объёму социальную и врачебную помощь, не имеют полноценной возможности посещать детские сады или получать полное среднее образование.

Вызывают вопросы правозащитников и методы проверки миграционными органами информации о заявителях. По данным Института общественных исследований, Директорат по делам иностранцев (ДДИ) при принятии решений о лишении иностранцев вида на жительство в связи с предоставлением ложных сведений зачастую основывается только на информации, полученной из соцсетей. По мнению правозащитников, нельзя считать её фактологической и отталкиваться от неё при принятии таких важных решений, как лишение вида на жительство.

26 ноября 2018 г. гостелерадиокомпания «НРК» сообщила, что после получения отказа несовершеннолетние беженцы зачастую лишаются права посещения школ. Предложение Социалистической левой партии о внесении поправок в законодательство, позволяющих всем несовершеннолетним беженцам посещать школы, было отклонено парламентом.

Положительно следует оценить данные о том, что с 2018 г. семьи с детьми не направляются в Центр временного содержания беженцев «Трандум»[580]. В январе 2019 г. функционирующий в рамках Совета Европы Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) в докладе по Норвегии вновь критиковал условия размещения в Центре, назвав «однозначно непропорциональной и неприемлемой» практику систематического использования наручников и проведения обысков. Комитет призвал норвежские власти ограничить по времени нахождение в «Трандуме» отбывших тюремное наказание мигрантов, подлежащих высылке, прекратить практику содержания в Центре несовершеннолетних лиц, которая «хотя и реже, но по-прежнему имеет место», а также расширить возможности общения находящихся там людей с внешним миром (например, разрешить пользоваться мобильными телефонами)[581].

Жёсткая миграционно-интеграционная политика властей нередко приводит к дискриминации мигрантов, в том числе на рынке труда, жилья, а также со стороны полиции и органов опеки «Барневерн».

В СМИ периодически появляются сообщения о социальном демпинге иностранных рабочих, прежде всего выходцев из стран Восточной Европы и Прибалтики[582].

Согласно исследованию, проведённому в Германии, Испании, Великобритании, Нидерландах и Норвегии, шансы быть вызванными для интервью с целью получения работы у норвежских мусульман на 30 % меньше, чем у кандидатов с норвежскими именами[583].

В докладе «Глобальный индекс рабства 2018 г.» правозащитной организации «Walk Free Foundation» отмечается, что в Норвегии около 9 тыс. человек являются «рабами, которые подвергаются эксплуатации на рынке труда». Речь в документе идёт о мигрантах, которые получают мизерную зарплату, живут в непригодных для проживания помещениях, работают по 12 часов в день, осуществляют трудовую деятельность «под воздействием угроз или в результате обмана со стороны работодателя»[584].

По результатам исследования, проведённого в марте 2018 г. Университетом Агдера (Южная Норвегия), норвежки с иммигрантскими корнями подвергаются систематической дискриминации на рынке труда (в 25 % случаях их анкеты даже не рассматриваются работодателем).

По данным Норвежского института исследований по вопросам труда, профсоюзного движения и публичной политики, шансы лиц с иностранными фамилиями быть вызванными для собеседования при устройстве на работу на 25 % меньше, чем у обладателей норвежских фамилий.

В самой многочисленной польской диаспоре (около 150 тыс. чел.), которую составляют главным образом трудовые мигранты, занятые в строительной отрасли и сфере обслуживания, указывают на дискриминацию на рынке труда. Отмечается, например, что как только на стройке появляется коренной норвежец, общие условия труда меняются в лучшую сторону. Имеет место и предвзятое отношение к полякам со стороны органов опеки. В качестве причин называются: плохое владение норвежским языком, социально-культурные различия и слабая интегрированность в норвежское общество.

В то же время власти предпринимают шаги для преодоления дискриминации на рынке труда. Правительством принята Стратегия по интеграции на 2019-2022 гг., направленная на обеспечение равноправия мигрантов в трудовой и общественной жизни. В апреле 2019 г. Министерство коммунальных дел и модернизации Норвегии объявило, что в «тестовом режиме» ряд государственных органов будет рассматривать резюме соискателей должностей в анонимном порядке. В январе 2020 г. правительство объявило о намерении рассмотреть целесообразность принятия отдельного закона против «современного рабства». Готовится также закон, цель которого состоит в том, чтобы обязать предприятия информировать общественность о состоянии дел с соблюдением прав человека и условиях труда на всех стадиях производства.

В Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев в свою очередь критикуют норвежскую процедуру воссоединения семьи. В частности, экспертами отмечалось, что административный сбор, взимаемый с беженцев, желающих воссоединиться со своими семьями, самый высокий в мире (10500 норв. крон/1000 долл.[585]), а в само понятие членов семьи здесь включают исключительно супругов и детей до 18 лет[586].

Помимо негативных тенденций общего характера, следует уделить внимание и отдельным, наиболее резонансным случаям нарушения прав беженцев и соискателей убежища в Норвегии.

В частности, показательной в этом отношении является история гражданки Ирана Л.Байат, запросившей убежище в 2009 г. на том основании, что в своей родной стране она была приговорена к 80 ударам плетью за употребление алкоголя. В 2017 г. она была выслана из Норвегии, где у неё остались муж и ребёнок, поскольку представленные ею доказательства избрания судебным органом соответствующей меры наказания были признаны недостаточно убедительными. Разрешение на пребывание в Норвегии она получила только после того, как в Иране вынесенный приговор был приведён в силу[587].

В июне 2019 г. выдворению подверглась также семья Аббази (мать и трое детей 22, 20 и 16 лет), проживавшая в стране с 2012 г. Формальным основанием для этого послужило то, что женщина не являлась одинокой матерью, не имеющей родственников-мужчин в Афганистане. Грубые действия сотрудников полиции, пришедших в дом Аббази среди ночи, как и то обстоятельство, что мать семейства при выдворении была больна и находилась без сознания, закономерно вызвали возмущение общественности. После этого власти позволили всем четверым вернуться в Норвегию. В марте 2020 г. дети получили разрешение на временное пребывание, матери было предписано покинуть страну до 30 августа 2020 г.

В Норвежской организации соискателей убежища считают, что ДДИ незаконно отказал в пересмотре дел 95 афганских беженцев – «октябрьских детей»[588]. В ноябре 2017 г. Стортинг принял предписание, обязывающее норвежские миграционные органы заново рассмотреть все дела, касающиеся одиноких соискателей убежища из Афганистана. На пересмотр было принято 395 заявок. В результате 95 подросткам было отказано со ссылкой на то, что обращения от них поступили после установленного предписанием срока – 2 мая 2018 г.

Под давлением ряда партий и гуманитарных НПО, настаивающих на том, что Норвегия должна взять на себя дополнительную ответственность в части размещения беженцев, в июне 2019 г. в страну из Сирии были ввезены пять оставшихся без родителей детей с норвежским гражданством, в январе 2020 г. – двое детей (один из которых серьёзно болен) вместе с их матерью, норвежской гражданкой пакистанского происхождения, примкнувшей к «Исламскому государству». Весной 2020 г. в Министерстве юстиции Норвегии, однако, сочли неактуальным участие в перераспределении беженцев с греческого о. Лесбос, сославшись на тяжёлую ситуацию в стране в связи с коронавирусом.

В стране наблюдается рост числа высказываний, направленных на возбуждение ненависти или вражды, в том числе в сети Интернет. Нередки проявления антисемитизма и исламофобии.

По данным доклада Полицейского управления Осло за 2019 г., увеличение частоты обращения к ненавистнической риторике с 2016 г. составило 58 %; а число высказываний, направленных против исповедующих ислам, возросло в 1,5 раза.

В январе 2020 г. Верховный суд Норвегии впервые вынес обвинительный приговор по делу об использовании языка ненависти в социальных сетях, избрав в качестве наказания условное тюремное заключение сроком на 24 дня.

По итогам рассмотрения объединённых 23-го-24-го периодических докладов Норвегии в декабре 2018 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) отметил, что в стране стало более заметно присутствие расистских и неонацистских организаций, и что «Норвегия в соответствии со своими обязательствами не объявила незаконными организации, продвигающие и призывающие к расовой ненависти»[589]. При этом официальные власти, комментируя указанные выводы Комитета, по сути, оправдывали беспрепятственную деятельность крайне правых организаций, ссылаясь на то, что в Норвегии в соответствии с Уголовным кодексом запрещаются не сами организации, а совершаемые ими противоправные деяния.

По данным правоохранительных органов[590], в Норвегии действует ряд праворадикальных группировок, исповедующих идеи национальной и расовой исключительности. Однако норвежские ультраправые достаточно разрознены, количество активных членов составляет не более 50 чел.

Наиболее организованной националистической группой считается Североевропейское движение сопротивления (СДС), зарегистрированное в Норвегии в 2011 г., но координируемое из Швеции. В основе его идеологии лежит вера в «мировой еврейский заговор», а его сторонники считают себя «национал-социалистами». Его активисты участвуют в неонацистских демонстрациях (в основном, в Швеции и Финляндии), занимаются расклеиванием плакатов, распространением листовок. При этом они действуют публично и не скрывают свою личность, избегают явно насильственных методов борьбы (хотя и не исключают обращения к ним «при необходимости»). По аналогии с политическими партиями СДС организует «образовательные» мероприятия, летние лагери для молодёжи, «семейные» мероприятия и празднования.

Другие действующие праворадикальные группировки в основном маргинализированы и представлены «филиалами» европейских организаций, таких как «PEGIDA», «Солдаты Одина», «Остановим исламизацию Норвегии», Лига норвежской обороны, Партия отечества, Норвежская народная партия, партии «Остановим миграцию», «Белый избирательный альянс», «Патриоты Норвегии», «Демократы», «Альянс». В то же время отмечается рост популярности (особенно среди молодёжи) международных идеологических движений, таких как «идентаристы» («новые правые») и «альтернативные правые».

В то же время можно констатировать, что в силу исторических причин[591] потенциал популярности национал-социалистической идеологии в Норвегии низок. Отношение к проявлениям неонацизма в норвежском обществе в целом негативное. Власти страны не допускают героизации нацистского движения и бывших членов СС, включая «Ваффен-СС», в какой-либо форме.

Широкий резонанс вызвал произошедший в августе 2019 г. в Кристиансанде инцидент с поджогом Корана участниками демонстрации, организованной праворадикальной организацией «Остановите исламизацию Норвегии». По соображениям безопасности в проведение акции вмешалась полиция. Министр юстиции Й.Каллмюр и статс-секретарь МИД Норвегии Й.Ф.Хольте «дистанцировались» от действий националистов, назвав их провокационными, однако одновременно квалифицировали их как законное проявление свободы выражения мнений. Против бездействия норвежских властей прошли массовые протесты в Пакистане. МИД Пакистана призвал привлечь зачинщиков к ответственности и предотвращать подобное в дальнейшем.

10 августа 2019 г. придерживающийся праворадикальных взглядов Ф.Мансхаус убил свою 17-летнюю сводную сестру китайского происхождения, после чего проник в мечеть «Al-Noor» в пригороде Осло и произвёл там несколько выстрелов с целью «посеять страх среди мусульман» (жертв нет). Как было установлено следствием, «источником вдохновения» Ф.Мансхауса послужил теракт в г.Крайстчерч в Новой Зеландии в марте 2019 г. Во время судебного заседания обвиняемый перед тем, как занять место рядом со своими защитниками, отдал суду нацистский салют. Члены коллегии окружного суда Аскера единогласно признали его виновным, приговорив к 21 году лишения свободы.

Одновременно под влиянием исламизации, вызванной миграционным притоком населения, и роста антииммигрантских настроений ухудшается отношение населения к определённым религиям вообще и ужесточается законодательство, регулирующее отношения в сфере вероисповедования в частности. Так, в июне 2018 г. парламент одобрил поправки в Закон «Об образовании» 1998 г., в соответствии с которым был введён запрет на ношение закрывающих лицо головных уборов персоналом детских садов и преподавателями учебных заведений во время занятий.

В то же время в настоящий момент ведётся подготовка Плана действий по борьбе с дискриминацией и проявлениями ненависти в отношении мусульман, а в декабре 2019 г. был представлен правительственный План действий по борьбе с расизмом и дискриминацией на основе религиозной и этнической принадлежности.

В докладе Норвежского института исследований по вопросам труда, профсоюзного движения и публичной политики «Отношение к дискриминации, равноправию и высказываниям, разжигающим ненависть»[592] по результатам опросов отмечается, что 25 % норвежцев считают представителей отдельных рас «более интеллигентными», 39 % полагают, что выходцы из Сомали никогда не станут «полноценными норвежцами», 22 % то же самое говорят о шведах, 16 % – о представителях негроидной расы. 33 % респондентов опасаются проходить мимо группы лиц мусульманской внешности, 35 % полагают, что женщина, носящая хиджаб, не может рассчитывать на равноправное отношение. 38 % опрошенных не хотели бы иметь соседями цыган, 16 % – мусульман.

Согласно опросам, проведённым Центром изучения Холокоста в 2017 г., 75 % норвежцев еврейского происхождения опасаются дискриминации и враждебных действий. С предубеждением к евреям относятся 8,3 %, в среде норвежских мусульман этот показатель составляет 28,9 %.

Непросто складывается ситуация с реализацией прав коренного населения страны – саамов, компактно проживающих в пределах трёх северных губерний: Финнмарк, Тромс, Нурланд. В июне 2019 г. Министерство коммунальных дел и модернизации Норвегии представило на рассмотрение Стортинга доклад, посвящённый положению саамского языка, культуры и общественной жизни[593].

Документ выявил многочисленные негативные тенденции в саамской среде, которые властям пока не удалось преодолеть. Так, численность населения в районах компактного проживания саамов остаётся относительно стабильной[594]. Однако в этих районах выше, чем в остальной Норвегии, доля пожилых лиц, и численность поддерживается в основном за счёт притока мигрантов несаамского происхождения[595]. По прогнозам, в период до 2030 г. саамское население продолжит сокращаться.

Среди саамов, особенно мужчин, ниже процент лиц с высшим образованием, чем в среднем по стране. Те же тенденции характерны для сферы среднего образования (не все саамы завершают обучение).

В саамском обществе высок уровень насилия. Согласно опросам, ему когда-либо подвергались до 45 % саамов (по сравнению с 29 % населения в остальной части Норвегии).

Ещё хуже выглядят показатели, характеризующие уровень дискриминации этой категории населения в различных сферах. Саамские источники указывают на 10-кратное превышение по сравнению с дискриминацией среди норвежского населения (35 % против 3,5 %). Отмечается негативное отношение к саамам в социальных сетях и СМИ.

Отдельная глава доклада посвящена состоянию и тенденциям развития саамского языка[596]. Констатировано ослабление его позиций, постепенное размытие норвежскими «вкраплениями». Отмечается малое количество носителей саамского языка. Из доклада также следует, что языковая проблема затрагивает и социальную сферу – здравоохранение, социальный уход и др. Даже в районах с компактным проживанием саамов отмечается дефицит грамотной диагностики заболеваний в силу недостаточной подготовки медперсонала к использованию профессиональной терминологии на саамском языке.

В отношении общей ситуации правозащитники отмечают, что, несмотря на предпринимаемые властями значительные усилия по «искуплению» вины перед саамами и национальными меньшинствами (квены/норвежские финны, евреи, лесные финны, цыгане/рома, татеры/романи), ставшими «жертвами» политики Осло по их ассимиляции, в последнее время нередки случаи нарушения прав саамов, особенно в связи с реализацией промышленных проектов на территориях их традиционного проживания.

Согласно докладу NIM за 2019 г.[597], защита прав саамов наиболее актуальна в свете строительства в традиционных районах выпаса оленей промышленных объектов. В частности, в феврале 2019 г. Министерством промышленности и рыболовства Норвегии было принято решение разрешить компании «Нуссир» добычу медной руды в коммуне Квалсунд (губерния Финнмарк) с депонированием отходов во фьорде. По мнению президента Саметинга А.Кескитало, подобное производство представляет угрозу для оленеводства в регионе и морской экологии.

Норвежские власти также отказались приостановить строительство госкомпанией «Статкрафт» ветряного парка на полуострове Фосен (губерния Трёнделаг, район традиционного саамского оленеводства) на время рассмотрения Норвежского управления по оленеводству по югу Фоссена, несмотря на то, что обеспокоенность сложившейся ситуацией выразил в декабре 2018 г. КЛРД в ходе рассмотрения объединённых 23-го-24-го периодических докладов Норвегии[598].

Широкий резонанс получило дело оленевода Й.А.Сара, вынужденного осенью 2019 г. передать часть поголовья другим оленеводам в связи с принятым в 2013 г. Министерством сельского хозяйства и продовольствия Норвегии решением сократить поголовье оленей в губернии Финнмарк. Й.А.Сара безуспешно пытался опротестовать решение властей в национальных судебных инстанциях. В настоящее время его жалоба рассматривается в Комитете по правам человека.

В докладах NIM[599] неоднократно отмечалось, что представители нацменьшинств, особенно женщины и дети, по-прежнему сталкиваются с проявлениями дискриминации. Цыгане чувствуют себя обделёнными на рынке жилья и труда, жалуются на недостаточные возможности изучения родного языка. Для евреев основной проблемой являются высказывания, разжигающие ненависть и иные проявления антисемитизма. Квены/норвежские финны испытывают трудности с обучением на родном языке и недостаточностью издаваемых на нём СМИ, лесные финны – с сохранением своей культуры в целом.

С другой стороны, в стране реализуются и определённые меры по поддержке языков, культур и уклада нацменьшинств. В 2018 г. Стортингом создана Комиссия по расследованию «норвегизации» (или ассимиляции) квенов/норвежских финнов и саамов, которая должна представить отчёт по соответствующей проблематике к 1 сентября 2022 г. В феврале 2020 г. были завершены общественные слушания по поправкам в Закон «О саамах», направленным на закрепление отдельной главой обязанности властей проводить консультации с саамским парламентом по касающимся коренного народа вопросам.

12 мая 2020 г. Министерство культуры Норвегии представило на рассмотрение парламента проект Закона «О языках». Следует отметить, что положение саамских языков по сравнению с норвежским уже определено в действующем законодательстве более подробно. Однако они впервые получат свой официальный уточнённый статус на национальном уровне – «языка коренных народов». В законопроекте подчёркивается равноценное положение норвежского и саамских языков. Квенский, финский, цыганский язык и романи получат официальный статус «языков национальных меньшинств». Предлагается также закрепить норвежский вариант языка глухонемых (в отличие от международной жестовой речи) в качестве «государственного жестового языка».

Специалисты и представители профильных НПО сошлись во мнении о «позитивности» документа в этой части. Положительно оценивается и новое требование об использовании доступного, «неканцелярского» языка в законотворчестве и взаимодействии с населением, учитывающего целевую аудиторию документа. По мнению властей, данная норма должна будет повысить осведомлённость населения о законодательстве Норвегии, а также помочь в работе по цифровизации госуслуг и переходе к электронному документообороту.

В стране отмечаются случаи проявления негативного восприятия выходцев из России.

Российское происхождение может стать основанием для отказа в предоставлении допуска гражданам, призванным на службу в армию, игнорирования анкет кандидатов на трудоустройство, необоснованных обысков, задержаний и депортаций, оскорбительного отношения в общественных местах[600].

Из-за чрезмерной подозрительности администрации Стортинга в сентябре 2018 г. в Осло был арестован сотрудник Аппарата Совета Федерации М.А.Бочкарёв по бездоказательному обвинению в шпионаже. Россиянин был освобождён в октябре 2018 г. В апреле 2019 г. его дело было закрыто за «недостаточностью доказательств», однако извинений не последовало.

Продолжает деятельность проживающий в Осло видеоблогер, иранский гражданин Ф.М.Инджех, в 1996 г. осуждённый в России за угон самолета (скрывается под псевдонимами «FarhadStream», «FarhadShow», «FarhadBlog», «FarhadBlogLive»), занимающийся разжиганием межнациональной розни, пропагандой фашизма, глумлением над национальной символикой России.

В последнее время критике правозащитного сообщества подвергаются представители правоохранительных органов в связи с хранением и использованием частной информации о гражданах.

В докладе NIM за 2018 г. отмечается, что в июне 2018 г. Комитет по контролю за коммуникациями, надзирающий за полицией, обратил внимание Министерства юстиции Норвегии на систематическое нарушение правил удаления информации, полученной в результате оперативных действий по контролю за коммуникациями (такая информация хранилась дольше, чем положено). По мнению NIM, незаконное хранение информации противоречит Конституции Норвегии и ст. 8 Европейской конвенции по правам человека[601].

4 марта 2019 г. газета «Aftenposten» сообщила, что полицейские в ходе учений с использованием ложных базовых станций (устройств для перехвата телефонных разговоров) незаконно собирали информацию с мобильных телефонов случайных прохожих. В частности, считывались международные идентификаторы мобильных абонентов (IMSI), позволяющие определить владельца сим-карты. Полученные данные в течение года хранились в полицейской базе данных.

В фокус внимания правозащитников попадают и спецслужбы. В декабре 2019 г. парламентской Комиссией по контролю за службами разведки, наблюдения и безопасности (СРНБ) представлен специальный доклад в связи с незаконностью сбора и хранения Полицейской службой безопасности (PST/контрразведка) информации об авиапассажирах. При этом Комиссия еще в 2014 г. высказывала в этой связи замечания, которые так и не были учтены.

В докладе NIM за 2019 г. вновь отмечается серьёзная обеспокоенность авторов, которую вызывает готовящийся Закон «О военной разведке» (в апреле 2020 г. он был внесён на рассмотрение парламента). Его основное нововведение – предоставление спецслужбе права сбора и хранения пересекающей границы страны информации. Правозащитники предъявили к документу целый ряд претензий: противоречие международным обязательствам государства в сфере прав человека (в частности, подрыва «защиты» доверительных отношений представителей ряда профессий, например, адвокатов, общающихся с клиентами, журналистов, получающих информацию от «источников»); введение «массовой слежки», угрожающей правовой безопасности граждан; отсутствие возможности независимого контроля (формально им будет заниматься Комиссия СРНБ, однако фактически по согласованию с самой военной разведкой, «выборочно» и без права наложения санкций).

Комиссия СРНБ в отчёте за 2019 г. раскритиковала PST за то, что та вела «учёт» депутатов, входящих в одну из «групп дружбы» с зарубежными парламентами (предположительно – с Россией). По мнению Комиссии, подобные действия подрывают правовую безопасность и чреваты последствиями для всего общества. Президент Стортинга Т.В.Трёен считает, что незаконная регистрация спецслужбами лиц по политическим мотивам представляет угрозу демократическим ценностям.

В докладе NIM также отмечается чрезмерное использование в качестве меры воздействия на заключённых изоляции, а также методов принуждения, особенно в отношении психически больных лиц, совершивших преступления[602].

В докладе омбудсмена по гражданским делам на тему изоляции в тюрьмах, представленном в июне 2019 г., говорится, что норвежские власти не соблюдают международные правозащитные стандарты в этой области, чем заключённым наносится серьёзный вред. В документе представлена статистика, согласно которой 20-40 % лиц, содержащихся в тюрьме Осло, находятся в изоляции как минимум 22 часа в сутки. Отбывающим наказание также приходится неоправданно долго ожидать медицинской помощи[603].

Обеспокоенность частым применением и чрезмерной продолжительностью изоляции в качестве меры дисциплинарного воздействия на заключённых также высказывал в январе 2019 г. ЕКПП по итогам очередного цикла мониторинга[604].

В то же время в 2019 г. выпущена серия брошюр об изоляции с рекомендациями для заключённых, их близких, персонала тюрем и адвокатов. В 2020 г. было создано отделение для особо агрессивных преступников, страдающих психическими заболеваниями. Директорат исполнения наказаний разработал план мер с целью снижения «негативных последствий» изоляции. В 2021 г. планируется создание системы регистрации использования принудительных мер в тюрьмах, которая позволит вести систематизированную статистику в этой области.

По-прежнему имеют место нарушения прав пациентов с психическими расстройствами в лечебных учреждениях. Речь идёт о применении механических мер усмирения без должной регистрации причин, добавлении в пищу лекарств без уведомления об этом больного, «лечении» электрическим током, отсутствии доступа к прогулкам на свежем воздухе на внутренней территории больниц и др. Факты необоснованного и незаконного использования методов принуждения при лечении в 2017-2018 гг. приводятся, в частности, в докладе омбудсмена по гражданским делам за 2019 г.

Уполномоченный по равноправию и недопущению дискриминации осенью 2019 г. провёл проверку 112 случаев применения мер принуждения (ограничение в питании, пользовании личными принадлежностями, физическое удержание, запирание дверей и т.п.) в отношении 32 человек, страдающих психическими расстройствами, в губернии Хедмарк. В результате им было выявлено масштабное использование таких методов, недостаточность контроля за их применением и некорректность оценки возможных последствий.

В феврале 2020 г. спецдокладчик Совета ООН по правам человека по правам инвалидов К.Девандас Агилар представила доклад по итогам инспекции, проведённой в октябре 2019 г., выразив озабоченность ростом использования принудительных мер и «устаревшей» системой опекунства, из-за которой над взрослыми людьми зачастую оформляется опека без их согласия[605].

В настоящее время в правительстве Норвегии рассматривается возможность принятия закона об ограничении применения методов принуждения социальными и медицинскими учреждениями (с декабря 2019 г. обрабатываются результаты общественных слушаний по соответствующему законопроекту).

Сохраняются серьёзные нарекания правозащитников в адрес органов опеки «Барневерн» в связи с чрезмерным числом случаев изъятия детей, дискриминационным подходом в отношении детей ненорвежского происхождения (при населении 5,3 млн человек более 15 тыс. детей, с которыми работает «Барневерн», имеют иностранные корни), неудовлетворительной квалификацией персонала, высоким уровнем насилия в отношении приёмных детей. Иллюстрацией неблагополучного положения дел в указанной сфере может служить тот факт, что только в 2019 – марте 2020 гг. Европейский Суд по правам человека 6 раз признавал Норвегию нарушителем ст. 8 ЕКПЧ по «детским» делам.

В докладе NIM о ситуации с соблюдением прав человека в Норвегии за 2019 г. властям рекомендуется рассматривать изъятие ребёнка из семьи в качестве временной меры, в то время как основной целью органов опеки должно быть содействие воссоединению семьи в дальнейшем. Судебные органы, принимающие решения относительно судьбы детей, должны оценивать их с точки зрения соблюдения прав человека. Отмечается среди прочего и необходимость повышать компетенцию сотрудников органов опеки[606].

По данным опроса, проведённого НПО «Фабрика изменений» в 2018 г. среди 55 подростков, находившихся на попечении норвежских органов опеки, выяснилось, что все они подвергались принудительным действиям со стороны персонала «Барневерн», что во многих случаях имело серьёзные последствия для их психики.

Согласно докладу, представленному в ноябре 2019 г. компанией «Deloitte» по заказу Директората образования, в норвежских школах также иногда безосновательно применяются методы принуждения в отношении учеников (не только в случаях, когда есть угроза их жизни или здоровью). Например, «непослушных» выставляют из класса, забирают мобильные телефоны и т. п. В этой связи Министерство по вопросам знаний Норвегии намерено впервые разработать правила использования методов «принуждения и силы» в детских садах и школах.

Укреплению прав детей призван содействовать и принятый в 2017 г. Закон «Об усыновлении», а также поправки в Закон «О службе опеки над детьми/«Барневерн», предусматривающие, в частности, учёт мнения несовершеннолетних и обязанность персонала органов опеки сотрудничать с родителями и возвращать им детей, когда «интересы ребёнка этому не противоречат». Наряду с этим в настоящее время действует Стратегия по повышению компетентности персонала органов опеки на 2018-2024 гг. В планах – принятие нового Закона «О службе опеки над детьми/«Барневерн» (в настоящее время обрабатываются результаты общественных слушаний).

Среди других законодательных нововведений – поправки, лишающие родителей права доступа к истории болезни детей, ведущейся психологом или психиатром. При этом, по информации Управления по делам детей, молодёжи и семьи, 22 ребёнка, страдающие психическими расстройствами и находящиеся на попечении органов опеки, не получают достаточной медицинской помощи, 16 из них проживают в изоляции[607].

Ещё одна животрепещущая проблема норвежского правозащитного досье – распространённость бытового и сексуального насилия, которому наиболее подвержены дети, пожилые люди, а также представители коренного народа саамов. Необходимость принятия властями активных мер для скорейшего выправления ситуации констатировал NIM в докладе о ситуации с правами человека в Норвегии за 2019 г.[608], а также в отдельном докладе о ситуации с соблюдением прав пожилых людей, представленном в марте 2019 г. Авторы двух документов выразили озабоченность не только в связи со случаями насилия, но и с оказанием этой категории лиц принудительной медицинской помощи, недостаточным питанием и неправильным использованием лекарств, ограниченным доступом к информационно-коммуникационным услугам, возрастной дискриминацией при приёме на работу.

По данным НПО «Amnesty International», несмотря на рост числа поступающих в полицию сообщений об изнасилованиях, только в 14,3 % случаях решения принимаются в пользу пострадавшего, остальные дела закрываются из-за отсутствия доказательств.

В феврале 2019 г. ряд норвежских СМИ (в том числе гостелерадиокомпания «НРК», газеты «Aftenposten», «VG») сообщили, что опросы военнослужащих выявили высокий уровень насилия в норвежских Вооруженных силах. Из 8805 опрошенных за последний год были изнасилованы 24 женщины и 20 мужчин, в отношении 123 были предприняты попытки изнасилований, 35 – были принуждены к «нежелательным действиям сексуального характера». При этом за этот же период в правоохранительные органы были поданы всего два заявления о таких инцидентах.

В марте 2019 г. правительством Норвегии принят План по предупреждению и борьбе с изнасилованиями на 2019-2022 гг. Оппозиционные Рабочая партия и Социалистическая левая партия неоднократно выступали с предложением принять закон о запрете на сексуальные отношения без согласия, однако оно не получало поддержки парламентского большинства.

В октябре 2019 г. при финансовой поддержке Министерства юстиции Норвегии была открыта бесплатная круглосуточная «прямая линия» для жертв насилия, поддерживаемая НПО «Секретариат кризисного центра». В декабре 2019 г. на конференции по профильной проблематике в Крисгансанде прошла ежегодная церемония вручения премии Минюста за вклад в борьбу с насилием в семьях.

Определённым ограничениям права и свободы жителей Норвегии подверглись в связи с принятием официальными властями ряда мер, сдерживающего характера, направленных на предотвращение резкого роста заболеваемости COVID-19.

В марте-апреле 2020 г. действовал временный запрет на ночёвки на дачах, расположенных вне коммун постоянного проживания. Для нарушителей был предусмотрен штраф около 1,6 тыс. долларов или 10 дней тюремного заключения. По мнению директора Норвежского института по правам человека А.Местад, тем самым были ограничены такие основные права, как право на свободу передвижения, право на уважение частной жизни и право беспрепятственно пользоваться своим имуществом.

В апреле 2020 г. для отслеживания случаев заражения коронавирусом было запущено специальное телефонное приложение, установка которого, впрочем, осуществлялась добровольно. Эксперты не исключают возможных утечек предоставленных пользователями персональных данных. Кроме того, отмечались проблемы с его применением у представителей ряда профессий, связанных обязательством неразглашения информации (адвокаты) или защиты «источников» (журналисты).

Согласно докладу созданной правительством экспертной группы по оценке ситуации с положением детей «группы риска» в период пандемии (подготовлен в апреле 2020 г.), из-за чрезмерно строгих мер в отношении социальных служб, отделений полиции и больниц (прежде всего, вводившихся на местном уровне), а также перераспределения медперсонала многие дети и подростки оказались лишены помощи[609].

Значительный резонанс вызвала экстрадиция 26 марта 2020 г. из Норвегии в Италию гражданина Ирака Н.Ф.Ахмада, известного как мулла Крекар[610]. Его адвокат Б.Мелинг отметил «бесчеловечность» властей, отправивших его подзащитного, находящегося в «группе риска» в связи с возрастом (63 года), диабетом и высоким давлением, в Италию в самый разгар там эпидемии.

Опасения в связи с возможными злоупотреблениями со стороны официальных властей также высказывались в связи с принятием так называемого закона о коронавирусе, предоставляющего правительству полномочия по принятию подзаконных актов без согласования с парламентом.

В 2019 г. вскрылись масштабные нарушения законодательства, касающегося выплат социальных пособий, из-за его неправильного толкования Норвежской службой труда и благосостояния. В ведомстве исходили из того, что для их получения необходимо находиться в Норвегии, в то время как согласно инкорпорированной в норвежское законодательство директиве ЕС о страховании перемещение граждан в пределах стран Европейского экономического пространства не влияет на начисление им социальных выплат. В результате от около 2 тыс. получателей пособий, выехавших за границу, потребовали их вернуть, и в отношении как минимум 80 были вынесены несправедливые судебные решения в связи с «незаконным присвоением средств», около 40 человек отбыли наказание в виде тюремного заключения. В докладе NIM за 2019 г. справедливо отмечается, что если граждане были осуждены и заключены в тюрьму без достаточного правового основания, то это «серьёзно и противоречит требованиям в сфере прав человека»[611].

Власти принесли свои извинения пострадавшим, ошибочные решения в настоящее время пересматриваются. Для выяснения всех обстоятельств дела и рассмотрения жалоб в случаях отказа от выплаты компенсации были специально созданы две независимые комиссии.

В сентябре 2019 г. Норвегию посетил спецдокладчик Совета ООН по правам человека по правам человека и окружающей среде Д.Бойд. В своём докладе, представленном в марте 2020 г., он рекомендовал норвежским властям отказаться от разведки ископаемых видов топлива и развития соответствующей инфраструктуры, а также запретить формы нефтегазодобычи, наносящие наибольший вред окружающей среде[612].

В декабре 2018 г. выпущена правительственная стратегия «Общество для всех» на 2020-2030 гг. по правам людей с ограниченными возможностями, в декабре 2019 г. – План действий по достижению равноправия людей с ограниченными возможностями на 2020-2025 гг. С 2013 г. также действует Закон «О запрете дискриминации инвалидов».

В ноябре 2019 г. Минкультуры объявило об учреждении Комиссии по свободе слова, в мандат которой включены, в частности, оценка текущей ситуации в Норвегии в этой области и целесообразности принятия новых мер в сферах противодействия распространению фальшивых новостей и высказываний, разжигающих ненависть.

В качестве итогового замечания остаётся отметить, что, несмотря на наличие нарушений прав человека со стороны Норвегии, признаваемых профильными национальными и международными институтами, ситуацию на правозащитном направлении в этой стране принято характеризовать как в целом благополучную.

Нидерланды

Нидерланды демонстрируют довольно высокие результаты в области защиты прав человека, а большинство фиксируемых в стране нарушений не носят систематического, масштабного характера.

Вместе с тем, имеется ряд областей защиты прав человека в Королевстве Нидерландов, в отношении которых по-прежнему сохраняется обеспокоенность. Прежде всего, обращают на себя внимание положение с нелегальными иммигрантами и соискателями убежища, дискриминация в отношении разного рода меньшинств, использование госструктурами персональных данных граждан. Кроме того, в карибской части Королевства[492] остаются такие проблемы, как торговля людьми, ненадлежащие условия содержания в тюрьмах и др.

Эти проблемы, в частности, нашли отражение в материалах третьего цикла Универсального периодического обзора Совета ООН по правам человека (2017 г.)[493], материалах Комиссара Совета Европы по правам человека (в докладе по итогам визита в Нидерланды в 2014 г.[494] и в письме 2016 г.[495]), а также в докладах различных международных универсальных и региональных конвенционных органов (в том числе Комитета по экономическим, социальным и культурным правам, Комитета против пыток, Европейского Комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, Группы экспертов по борьбе с торговлей с людьми), национальных правозащитных учреждений (Национальный омбудсмен, Омбудсмен по правам ребенка, Коллегия по правам человека), неправительственных правозащитных организаций и СМИ.

В Нидерландах продолжают фиксироваться проявления дискриминации в отношении представителей этнических, национальных и религиозных меньшинств, в том числе законных и натурализированных мигрантов. Различные статистические данные свидетельствуют о росте количества жалоб на неравное обращение, в особенности по признаку расы. При этом большинство экспертов признает невозможность измерить реальный уровень дискриминации в силу сложности и завуалированности явления.

На проблемные аспекты политики Нидерландов по борьбе с дискриминацией обращали внимание Комитет по правам человека (в 2019 г.), Комитет по ликвидации расовой дискриминации (в 2015 г.), специальные процедуры Совета ООН по правам человека, а также европейские правозащитные мониторинговые механизмы. КЛРД делал акцент на напряженной ситуации с меньшинствами в Нидерландах и, в частности, указывал на дискриминацию в отношении еврейских и мусульманских общин. Отдельно Комитет затрагивал тему персонажа голландских новогодних празднований «Черный Пит», охарактеризовав его, как «отражающего негативные стереотипы, которые испытывают на себе выходцы из Африки в качестве пережитка рабства». Было также отмечено, что в СМИ страны и Интернете повсеместно распространена расистская риторика, тон этому задает деятельность ряда политиков правого толка.[496] Эти политические силы также осуществляют нападки на гражданских активистов, выступающих против расизма. Подобные действия находят одобрение отдельных региональных политиков[497].

ЕКРН также обращала внимание на усиление в общественно-политических дискуссиях в Нидерландах ксенофобской и расистской риторики. Причем было отмечено, что такая идеология используется не только ультраправыми партиями, но и отдельными умеренными политиками и чиновниками, открыто выражающими свои расистские убеждения. Также зафиксированы случаи реализации подобной идеологии на практике (например, запуск сайтов для подачи жалоб на работников из Румынии, Польши и Болгарии и  лиц, ищущих убежище, в 2012 и 2015 гг. соответственно (2015 г.).[498]

Ярким примером служит вызвавшее широкий резонанс ксенофобское по сути высказывание Министра иностранных дел Нидерландов С.Блока в 2018 г. о том, что не существует «мирных многокультурных обществ» и что генетически люди остерегаются незнакомцев[499].

По мнению специального докладчика Совета ООН по правам человека по современным формам расизма Е.Тендаи Ачиуме, в голландском обществе существует опасность распространения расистских идей, вызванная ростом в последние годы в стране националистической популистской риторики. В своем заявлении по итогам визита в страну в начале октября 2019 г. она подчеркнула высокую степень поляризации политической сферы жизни голландского общества, в которой распространена риторика нетерпимости. Эксперт также отметила, что в общественном сознании популярен стереотип восприятия настоящего гражданина Нидерландов как человека европейского происхождения, в то время как выходцы из африканского или азиатского региона, даже если имеют голландское подданство и живут в стране не в первом поколении, все равно воспринимаются как чужеродный элемент[500]. По мнению спецдокладчика, это выражается в том, что раса, этническая принадлежность, национальное происхождение, религия и другие подобные факторы определяют, к кому в полной мере относятся как к гражданину.

В стране по-прежнему фиксируются случаи расового профилирования среди сотрудников правоохранительных органов. В большей степени проверкам документов и задержаниям подвергаются представители этнических меньшинств. По мнению экспертов, подобным злоупотреблениям способствует слабый контроль за деятельностью правоохранительных органов. Проведённое в 2016 г. по заказу правительства Нидерландов исследование показало, что полицейские используют превентивные задержания значительно чаще в отношении этнических общин, а в 40 % случаев для подобных действий не было объективных и разумных оснований.

На практикуемое голландскими полицейскими расовое профилирование в отношении этнических меньшинств указывали Комитет по правам человека[501] и спецдокладчик СПЧ по современным формам расизма.

Опрос 2019 г., проведенный Агентством Европейского союза по основным правам человека, показал, что 61 % лиц-выходцев из стран Северной Африки или их потомков в Нидерландах подвергалась проверкам голландских полицейских; респонденты назвали причиной этих действий этническое профилирование. Согласно данным исследования Нидерландского института социальных исследований 2014 г., 33  % респондентов турецкого и марокканского происхождения, 25 % выходцев из Суринама и 20 % выходцев из стран Карибского бассейна, которые в предыдущем году в той или иной форме вступали в контакт с полицейскими, указывали на дискриминационное отношение. Кроме того, респонденты североафриканского происхождения сообщили о том, что подвергались очень или в значительной степени неуважительному обращению при полицейских проверках ­ в два раза чаще, чем респонденты европейского происхождения. Подобная негативная практика способствует росту недоверия к действиям властей Нидерландов и, в частности, к усилиям полиции. Это, в свою очередь, приводит к тому, что представители этих групп считают бессмысленным обращаться в правоохранительные органы в случае проявления расизма[502].

В октябре 2019 г. 20 организаций гражданского общества Нидерландов, представляющих интересы этнических меньшинств, подали жалобу на действия полиции. В частности, было указано на этническое профилирование и нежелание руководства правоохранительных органов принять меры по жалобам на выявленные нарушения.

Специальный докладчик СПЧ по вопросу о свободе религии или убеждений А.Шахид по итогам визита в Нидерланды 27 марта – 5 апреля 2019 г. также отметил тенденцию к распространению в общественном дискурсе идей «высшей» голландской национальной идентичности и стигматизации отдельных религиозных общин. Он отметил, что «голландские ценности»  всё чаще упоминаются в дебатах о государственной политике и часто используются для неявного определения поведенческих норм. В этом контексте ислам и «голландцы» или «западноевропейский образ жизни» обычно характеризуются как несовместимые. Например, призывы политических партий к мусульманам признать голландскую или европейскую культуру как доминирующую и ассимилироваться с ней – не редкость. По его мнению, это может способствовать дальнейшей поляризации конфессиональных общин. Также обеспокоенность спецдокладчика вызвали попытки законодательного регулирования религиозных практик таких общин. В числе прочего был упомянут проект законодательного ограничения финансирования из «несвободных стран», которое используется для «покупки нежелательного влияния» и «злоупотребления голландскими свободами»[503].

В контексте вскрывшихся в последнее время фактов сотрудничества голландских властей с нацистами в годы Второй мировой войны (включая помощь муниципальных властей отдельных городов по выявлению неугодных лиц и перевозку евреев, цыган и представителей других «второсортных наций» в нацистские концлагеря компанией нидерландских железных дорог «Nederlandse Spoorwegen») и действия по выплате компенсаций жертвам Холокоста и их родственникам обращает на себя внимание выявленное спецдокладчиком СПЧ по свободе религии скептическое отношение представителей еврейской общины к готовности голландских учреждений бороться с антисемитизмом. Также им было отмечено, что многие опрошенные им лица подчеркивали неспособность голландской полиции распознавать антисемитские оскорбления, а иногда и точно идентифицировать антисемитские инциденты.

В 2018 г. голландскими правоохранительными органами было зафиксировано 275 ненавистнических преступлений антисемитского характера. В основном это были акты вандализма, словесные оскорбления и рассылка угроз по Интернету. В последнее время отмечен рост числа случаев отрицания Холокоста в Интернете. Также было зафиксировано использование болельщиками антисемитских лозунгов в ходе спортивных мероприятий[504].

В Нидерландах довольно широко распространены антимусульманские настроения. Пока, несмотря на политику и программы, разработанные властями в этой сфере, их снижения не наблюдается. Согласно официальной статистике, 88–91 % преступлений на почве ненависти, задокументированных полицией, совершаются в отношении мест отправления культа и членов мусульманских общин (192 инцидента в 2017 г. и 197 в 2018 г. – по сравнению с 2015 г. (439) это почти в 2 раза меньше). Исследования показывают, что мусульмане редко сообщают о подобных инцидентах. Помимо этого, в голландских СМИ мусульмане часто изображаются как террористы. Эту общину своей главной мишенью выбрала «Партия свободы», занявшая на последних выборах в парламент 13,3 % мест. Её лидер Г.Вилдерс публично заявлял о том, что считает ислам «самой большой проблемой в Нидерландах». В преддверии парламентских выборов 2017 г. активисты партии также призывали к закрытию всех мечетей в стране[505].

На усиление в Нидерландах исламофобии обратила внимание и спецдокладчик СПЧ по современным формам расизма Е. Тендаи Ачиуме, с обеспокоенностью указав на значительную терпимость в обществе к исламофобским настроениям, в том числе среди правозащитников[506].

У правозащитного сообщества сохраняется обеспокоенность в связи с жесткими мерами голландских властей по отношению к соискателям убежища и нелегальным мигрантам (в числе таких называют, прежде всего, чрезмерно частое помещение по стражу таких лиц, включая несовершеннолетних, непредоставление им необходимой медицинской помощи, недостаточную гибкость системы предоставления видов на жительство, а также неэффективное обеспечение прав подлежащих депортации лиц, которым отказано в предоставлении убежища (в особенности лиц из Афганистана).[507]

Комитет против пыток в 2018 г. указывал на такие проблемные аспекты обращения с нелегальными мигрантами и соискателями убежища, как недобросовестное рассмотрение ходатайств о предоставлении убежища, длительные сроки и тяжелые условия содержания в спеццентрах[508]. Были предприняты попытки улучшить на законодательном уровне качество содержания мигрантов в этих центрах (такая инициатива появилась в конце 2017 г.). Однако правозащитная НПО «Международная Амнистия» указывает, что этот режим по-прежнему похож на тюремный. Центры размещения переполнены (по данным на конец 2019 г. в них находилось 27 тыс. человек), ощущается нехватка персонала в компетентных органах для рассмотрения заявок мигрантов и т.п.[509]. Нидерландский институт прав человека указывал, что срок рассмотрения заявлений о предоставлении убежища для всех ограничен восемью днями, но ему предшествует период ожидания около 10 месяцев. Ввиду увеличения числа соискателей убежища, последних размещают не только в центрах приема, но и в неприспособленных для этого временных убежищах. Пандемия коронавируса только ухудшила данную ситуацию. На тот же круг проблем указал с обеспокоенностью Комитет по правам человека, отметив в том числе длительные сроки ожиданий решений по существенному количеству прошений о предоставлении убежища и о воссоединении семей[510].

Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью отмечала также ряд проблем в области обращения с мигрантами. В частности, было обращено внимание на то, что бремя издержек интеграции мигрантов переложено на них самих при одновременном введении санкций за невыполнение этих мер (несдача экзаменов). Кроме того, были отменены индивидуальные интеграционные меры, направленные на отдельные наиболее уязвимые группы. Следствием такой политики, по мнению ЕКРН, является дискриминация и эксплуатация мигрантов, а также то, что дети мигрантов и выходцев с антильских островов составляют основную часть учеников специализированных учебных заведений. ЕКРН также указывала на то, что большинство мигрантов не знает, куда они могут обратиться в случае нарушения их прав или для получения консультации. Они чаще, чем лица европейской внешности, подвергаются проверкам со стороны голландской полиции. Среди мигрантов выше уровень безработицы[511].

На дискриминацию мигрантов указывали также спецдокладчики СПЧ по вопросу о свободе религии или убеждений[512] и по современным формам расизма[513].

В конце мая 2019 г. в голландских СМИ[514] – со ссылкой на компетентные органы власти – появилась информация о том, что Нидерланды стали «перевалочным пунктом» для лиц, стремящихся через континентальную Европу попасть в Великобританию. Эксперты называли причиной активизации такой деятельности выход Соединенного Королевства из состава ЕС.

Сохраняется обеспокоенность в связи с негуманностью голландской политики в отношении несовершеннолетних нелегальных мигрантов, широко критикуется недостаточная гибкость системы предоставления им «амнистии» (то есть выдачи видов на жительство в случае вынужденного длительного нелегального проживания в стране). Омбудсмен по правам ребенка неоднократно отмечал, что практика миграционных органов по рассмотрению заявлений детей о воссоединении с родителями, иммигрировавшими в Нидерланды, ограничивает права детей, предусмотренные Конвенцией о правах ребенка[515].

Имеются также сообщения[516] об увеличении числа апатридов в Нидерландах (в основном, за счет новорожденных). Главной причиной называют отсутствие голландского гражданства у родителей. Немалую долю в этой категории составляют выходцы из стран бывшего СССР. Эксперты отмечают, что запись в паспорте «национальность неизвестна» была первоначально введена как временное решение проблемы для тех, чье гражданство установить не удалось. На настоящий момент оптимальных путей решения проблемы власти найти не могут. Эксперты также не исключают, что новые меры в этой сфере закончатся усложнением получения статуса апатрида.

Остаются без решения основные проблемы, с которыми сталкиваются представители цыганской общины: бедность, безработица, социальная изоляция. Также среди цыган в Нидерландах низкий процент лиц с образованием. Цыганские дети недостаточно знают голландский язык, они практически не посещают дошкольные учреждения, а в средней школе они наряду с мигрантами составляют основную часть учеников специализированных школ. Кроме того, фиксируется высокий уровень отсева представителей этих групп из начальной и средней школы, а также прогулы.[517]

Немало вопросов с точки зрения обеспечения права на неприкосновенность частной жизни вызывает деятельность голландских госорганов по сбору персональных данных граждан и их обработке, несмотря на то, что в стране функционируют специальные механизмы по надзору в этой сфере – созданная в соответствии с нормами ЕС Коллегия по защите персональных данных (The Dutch Data Protection Authority), а также Комитет по надзору за службами безопасности и разведки (Review Committee on the Intelligence and Security Services). Последний, в частности, подтверждал тот факт, что разведывательная служба и служба безопасности Нидерландов передавали своим иностранным партнерам большие массивы информации, содержащей персональные данные.

С принятием ряда законодательных актов были расширены возможности спецслужб по отслеживанию контактов граждан. Так, узаконены полномочия разведывательных служб и служб безопасности по осуществлению тотальной слежки и прослушивания, а также перехват сообщений не обозначенных конкретно категорий лиц в случае, если они будут «касаться соответствующего дела» (по сути, критерий весьма расплывчатый). При этом в законодательстве отсутствуют надлежащие гарантии против злоупотреблений со стороны силовых структур, а положения о гарантиях соблюдения прав человека в контексте использования, хранения и уничтожения данных о частных сообщениях, недостаточны. Обеспокоенность в связи с упомянутыми законодательными нормами выразил Комитет по правам человека[518].

Согласно правительственной статистике, в Нидерландах ежегодно для обеспечения национальной безопасности и борьбы с преступностью совершается около 22-26 тыс. подключений к телефонным сетям в целях прослушивания, растёт число случаев прослушки через Интернет. Правозащитники отмечали с обеспокоенностью, что эти показатели превышают данные по другим европейским странам. В 2012 г. факт прослушивания голландскими спецслужбами журналистов был подтверждён Европейским Судом по правам человека[519].

В поле зрения общественности попал также факт ведения NCTV слежки за журналистами, сбор их контактов и другой личной информации. НПО «Reporters sans frontières» указывает на то, что массовый сбор данных спецслужбами неоднократно нарушал конфиденциальность журналистов, сохраняя также угрозу конфиденциальности их источников. Кроме того, голландские политики-популисты неоднократно предпринимали попытки дискредитировать деятельность ряда солидных изданий СМИ, в том числе  государственной телекомпании «NOS», с целью изобразить их как источники «фейковых новостей».

В СМИ получили широкий резонанс злоупотребления специализированного подразделения министерства обороны Нидерландов — экспериментального центра обработки данных (LIMC), который с марта 2020 г. интенсивно осуществляет сбор данных из открытых и закрытых источников на территории страны. В журналистском расследовании известного общенационального издания «НРЦ Хандельсблад» (NRC Handelsblad) отмечается, что в центре внимания этой структуры оказались сторонники движений «желтые жилеты» и «вирусного безумия». Кроме того, повышенный интерес спецслужб был направлен на деятельность газеты «De Andere Krant» (одно из крупнейших печатных изданий в стране), которая известна своей критикой небеспристрастного расследования крушения рейса МН-17. 

В то же время есть примеры, когда общественные активисты предпринимают успешные усилия по признанию подобной практики вне закона. Так, в начале 2020 г. было вынесено судебное решение о запрещении программного обеспечения SyRI (System Risk Indication), использовавшегося правительством Нидерландов для контроля за системами социального обеспечения и выявления возможных преступных махинаций. Иск в судебную инстанцию подала НПО «Комитет голландских юристов по правам человека» (Dutch Lawyers Committee on Human Rights, NJCM). Суд постановил, что данная программа нарушает право человека на неприкосновенность частной жизни[520].

Опасения правозащитных структур вызывают и критерии для применения силы правоохранительными органами при осуществлении мероприятий по поддержанию правопорядка, которые считают, что эти нормы не соответствуют международным принципам необходимости и соразмерности и требованиям, когда может быть применено огнестрельное оружие[521].

На практике также оказывается, что полиция применяет довольно жёсткие меры в отношении участников массовых акций. Так, в конце января 2021 г. в Нидерландах начались массовые демонстрации против ограничительных мер из-за пандемии коронавирусной инфекции. Сначала это были мирные выступления, участники которых соблюдали общественный порядок и которые пользовались поддержкой отдельных оппозиционных политиков. Эксперты даже признали эти акции самым массовым протестным выступлением в Нидерландах за последние 40 лет. Однако после ужесточения мер, включая введение комендантского часа, протесты приняли агрессивный характер и привели к столкновениям с полицейскими. К протестующим применяли  дубинки, водомёты и слезоточивый газ. Правоохранители начали массовые задержания, а затем выслеживали и преследовали зачинщиков по отдельности. По данным информационного агентства Reuters, было задержано около 500 человек[522].

Очередная волна протестов прошла в Нидерландах в середине марта 2021 г. накануне парламентских выборов и также привела к столкновениям. Для разгона толпы полиция применяла дубинки и водометы. В Гааге было задержано около 20 участников протестов. Несколько человек пострадали от полицейских собак после того, как отказались подчиниться требованиям правоохранителей. Также голландская полиция сообщила, что полицейские  при задержании сделали предупредительные выстрелы, когда протестующие ударили полицейскую собаку и угрожали кинологу[523].

Еще одним объектом критики со стороны как правозащитных мониторинговых механизмов, так и международных НПО стало расширение использования законодательства в сфере противодействия терроризму, которое в действительности используется в конъюнктурных целях.

Правозащитники с обеспокоенностью отмечают, что голландские власти в предупреждении терроризма всё больший акцент делают на административных мерах, не предусматривающих достаточных гарантий пересмотра дела в порядке судебного надзора или обжалования. Озабоченность вызывали и принятые поправки в Закон о гражданстве (Закон о временных административных контртеррористических мерах), предусматривающие возможность лишения гражданства в интересах национальной безопасности и при наличии подозрений в причастности лица к террористической деятельности – то есть на основании предположений, а не установленного факта совершения преступления. Устранению обеспокоенности не способствует тот факт, что всего за период с вступления соответствующего положения в силу гражданства были лишены чуть более десятка человек (в судебном порядке такое решение нередко оспаривают)[524]. На это обращали внимание Комитет по правам человека, спецдокладчик СПЧ по современным формам расизма, а также НПО «Международная Амнистия».

Спецдокладчик по современным формам расизма указывала также, что правовые процедуры, связанные с лишением гражданства Нидерландов, в непропорционально большей степени затрагивают лиц марокканского и турецкого происхождения, из-за чего насаждаются стереотипы, ассоциирующие терроризм с определёнными этническими группами[525].

В Нидерландах, как и в других европейских государствах, сохраняется напряженность вокруг вопроса о возвращении на родину бывших террористов-боевиков, их жен и детей. Голландцы возглавляют работу по созданию трибунала над иностранными террористами-боевиками для отправления правосудия в государствах ближневосточного региона (прежде всего, в Ираке и на территории Сирии, неподконтрольной официальному Дамаску). К началу 2020 г. в целом была достигнута договоренность в отправлении правосудия над игиловцами, однако вопрос застопорился из-за распространения коронавируса. Подобный подход вызвал немало вопросов и, прежде всего, относительно того, на основании какого законодательства осуществлялось бы правосудие и каким органом. Эксперты выражали опасения, что Нидерланды вряд ли смогут при таком процессе обеспечить соблюдение прав человека и, в частности, права на справедливое судебное разбирательство. Также указывалось на то, что Гаага, организуя такие судебные процессе, откладывает в перспективе решение самой проблемы голландских сторонников террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в России).

В целом же возвращение детей боевиков ИГИЛ из Сирии остаётся для Голландии серьезной проблемой. Сообщается, что в САР (преимущественно в лагерях) остаются, по меньшей мере, 170 детей нидерландского происхождения.

В то же время голландский подход к этой далеко не простой проблеме выделяется на фоне остальных государств. Официальная Гаага не только закрывает глаза на случаи нарушения прав соотечественников и отказывается им помогать, но и старается при возможности лишить их голландского подданства.

Более того, Нидерланды решили узаконить эту линию соответствующей судебной практикой. В 2019 г. Гаагский суд отменил решение суда нижестоящей инстанции о возврате из Сирии 23 женщин и 56 детей и постановил, что правительство не имеет никаких обязательств перед этими лицами. Окончательное решение, согласно вердикту, остается за кабинетом министров, и является вопросом не права, а политической целесообразности. Верховный суд Нидерландов в июне 2020 г. подтвердил справедливость такого решения, поставив точку в данном деле. В этой связи правозащитники указывают на явное нежелание властей возвращать таких лиц, которые, по их мнению, якобы могут быть подвержены дальнейшей радикализации и призывают к активным действиям[526].

Циничное отношение к своим гражданам со стороны голландских властей, выражающих обеспокоенность судьбой отдельных «правозащитников» и «активистов» в зарубежных странах, подтвердилось в начале апреля 2021 г. в решении апелляционного суда Гааги, подтвердившего правомерность решения Нидерландов отказать в репатриации подданной Королевства, находящейся в лагере для беженцев на севере Сирии. Суд при этом признал, что что женщина, страдающая от тяжелого заболевания и получившая серьезные травмы, содержится в нечеловеческих условиях, в том числе без достаточного количества еды и питьевой воды. Её возвращение признано невозможным в том числе и потому, что для этого пришлось бы направить в Сирию голландских специалистов, что «исключено в свете имеющихся рисков для их жизни и безопасности». В качестве ещё одного осложняющего аспекта было названо то, что у Нидерландов нет никаких формальных связей ни с официальным правительством Сирии, ни с группировками, контролирующими север страны.

Широкий ряд проблем существует в сфере защиты прав детей. В декабре 2020 г. в стране разразился скандал вокруг ошибочных обвинений налоговой службой более 20 тыс. голландских семей в злоупотреблении системой детских пособий, когда парламент Нидерландов представил расследование этого вопроса. Выяснилось, что ошибочно обвиненные родители были вынуждены вернуть государственные пособия на детские сады и ясли за период 2013-2019 гг. В отдельных случаях суммы выплат составляли несколько десятков тысяч евро. Одновременно родители были лишены возможности обжаловать эти несправедливые решения. Председатель парламентского комитета расследования К. ван Дам сообщил, что обвинения затронули более 20 тыс. работающих семей. Часть родителей, оказалась на грани банкротства, несколько семей распались. Из-за скандала правительство Нидерландов было вынуждено уйти в середине января 2021 г. в отставку[527]. Несколько родителей подали иски против членов голландского правительства, включая министра финансов и министра экономики.  Правительство объявило о выделении каждой из пострадавших семей компенсации в размере 30 тыс. евро[528].Скандал также вызвал очередную критику голландских властей в связи с практикой расового профилирования, поскольку большинство семей, ошибочно обвинённых в мошенничестве, были выходцами из среды мигрантов. Также в упрёк правительству ставили стремление выгородить чиновников, имевших отношение к данному делу.

Серьезную проблему представляют проявления педофилии и распространение детской порнографии в стране. В 2019 г. расформированное в 2014 г. общество педофилов «Мартейн» объявило о планах по созданию собственного политического объединения. При этом по данным расследования голландской телекомпании «RTL», указанное сообщество «Мартейн», несмотря на роспуск, по-прежнему действует, его участники никуда не делись. При подготовке расследования журналисты телекомпании несколько месяцев под прикрытием собирали информацию о деятельности сообщества в закрытой электронной группе[529].

Результатом серьёзного недоверия в голландском обществе к действиям властей по борьбе с данным явлением стала значительная активизация общественного движения активистов против педофилии. Участники сами отслеживают подозрительную активность на сайтах знакомств, создавая поддельные аккаунты подростков. Лиц, попытавшихся встретиться с несовершеннолетними в приватной обстановке, участники движения принуждают сдаваться правоохранительным органам. Такие встречи зачастую заканчиваются избиениями – известно о примерно 250 подобных инцидентов.

Распространение проявлений педофилии в стране подтверждается статистическими сведениями. НПО «Internet Watch Foundation» в 2019 г. отметила, что в странах Европы зафиксировано 89 % всех известных сайтов, содержащих материалы с детской порнографией и издевательствами над детьми. При этом организация выявила в Нидерландах 71 % (93 926) таких ресурсов. Это почти в два раза больше показателя 2018 г., когда на голландских серверах находилось 47 % известных сайтов с детской порнографией[530].

Ранее национальный докладчик по вопросам торговли людьми и сексуальной эксплуатации детей Х.Болхаар критиковал голландские власти за фрагментарный подход к борьбе с этими явлениями и указывал, что в том числе не предпринимается решительных действий против циркулирования таких материалов в соцсетях[531].

В то же время на высказывания против представителей ЛГБТ-сообщества, а также любые заявления, которые могут быть истолкованы как направленные против ЛГБТ, следует незамедлительная реакция со стороны властей. Показательна в этом плане ситуация вокруг министра начального и среднего образования и СМИ А.Слоба, который во время тематических парламентских дебатов в начале июня 2020 г. вступился за консервативную протестантскую школу, предлагавшую родителям своих учеников подписать заявление о неприемлемости «гомосексуального образа жизни». Он, в частности, выразил мнение, что религиозные школы могут выдвигать подобные требования к семьям учащихся, поскольку такое мировоззрение разделяют все участники образовательного процесса. Нидерландское законодательство гарантирует равную защиту как консервативным религиозным слоям населения, так и представителям ЛГБТ. За озвучивание этого мнения политик подвергся широкой публичной травле. Более того, по призыву голландских НПО прокуратура Нидерландов начала расследование с связи с его высказыванием[532].

Особое внимание в последнее время стали привлекать нидерландские органы опеки, сообщения о проблемах в функционировании которых все чаще появляются в прессе. Омбудсмен по правам ребенка обращал внимание на ряд серьезных недочетов[533]: голландская служба опеки (Bureau Jeugdzorg) зачастую поверхностно оценивает ситуацию ребенка, однобоко толкует субъективные свидетельства отдельных наблюдателей, смешивает в своих докладах факты и непроверенные сообщения, что впоследствии может приводить к серьезным ошибкам, вплоть до принятия необоснованных решений об изъятии ребенка из семьи.

Комитет по правам ребенка указывал также на необходимость принятия мер для обеспечения равных прав детей во всех частях Королевства, в том числе обеспечения эффективной системы мониторинга детской эвтаназии (законодательством допускается эвтаназия детей в возрасте от 12 до 18 лет), защиты детей от телесных наказаний и пр. Эксперты выражали обеспокоенность в связи с увеличением числа случаев жестокого обращения с детьми, особенно такого, как оставление детей без присмотра и насилие в семье, а также сексуальным надругательством над детьми в интернатах и в системе патронатного воспитания[534].

Вызывает беспокойство и ситуация с обеспечением прав человека в карибской части Королевства Нидерландов. Коррупционные скандалы имели место на Синт-Мартене и Кюрасао, где несколько бывших министров, действующих парламентариев и других публичных фигур были обвинены в коррупции, незаконной деятельности, связанной, в том числе, с торговлей людьми, и прочих злоупотреблениях своими полномочиями. В марте 2016 г. бывший премьер-министр Кюрасао Г.Шотте был признан виновным по обвинениям в коррупции и получил трехлетний тюремный срок[535].

На Арубе, Кюрасао, Синт-Мартене по-прежнему фиксируются случаи торговля людьми в целях сексуальной эксплуатации и для принудительного труда.

Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин выражал особую обеспокоенность в связи с тем, что на Синт-Мартене аборты запрещены законом, а Уголовный кодекс предусматривает уголовную ответственность за предоставление информации или услуг, связанных с абортами.

Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев заявило, что ни Кюрасао, ни Синт-Мартен не располагают законодательством или иными нормативными актами, регулирующими вопросы предоставления убежища, а также что на Арубе не было принято законодательства, обеспечивающего выполнение Протокола 1967 г. к Конвенции о статусе беженцев 1951 г.[536] 

Латвия

Ситуация с соблюдением прав человека в Латвийской Республике  остаётся неблагополучной. Правящая коалиция, сформированная по итогам парламентских выборов в октябре 2018 г., продолжает курс на построение моноэтнической модели государства. Русскоязычное население страны по-прежнему рассматривается ею в качестве чужеродного и дестабилизирующего элемента. Вследствие этого национально ориентированная политика официальных властей сопровождается многочисленными нарушениями прав нацменьшинств.

Основной проблемный аспект – отсутствие у значительной части латвийского населения гражданства. По данным Центрального статистического управления (ЦСУ), на начало 2020 г. к «негражданам» относились 10,4 %, или 197,8 тыс. жителей. Согласно информации Управления по делам гражданства и миграции Министерства внутренних дел Латвийской Республики, их доля составляет около 12 % населения, или 216,7 тыс. чел. На протяжении долгого времени официальная Рига не предпринимала реальных шагов для урегулирования этого вопроса, ограничиваясь разного рода «косметическими» улучшениями.

Тем не менее после вступления в силу с 1 октября 2013 г. поправок к Закону «О гражданстве» 90 % детей «неграждан» наконец приобрели политико-правовую связь со своим государством[369]. Кроме того, с 1 января 2020 г. вступил в силу Закон «О прекращении присвоения статуса неграждан новорождённым детям с 1 января 2020 г.», ознаменовавший фактическое прекращение «воспроизводства» данного статуса.

Однако потенциальные изменения носят скорее символический характер и никак не повлияют на дискриминационное положение, в котором уже оказались более 200 тыс. лиц. Появление на свет новых «неграждан» как раз не является столь острой проблемой. В 2020 г. данный статус получил всего 31 ребенок (в 2019 г. – 27 детей, в 2018 г. – 38 детей, в 2017 г. – 51 ребёнок, в 2016 г. – 47 детей). Всего в стране несовершеннолетних «неграждан» насчитывается менее 5 тыс. чел. При этом никаких предпосылок к полной ликвидации массового безгражданства в Латвии в ближайшем будущем не предвидится.

«Неграждане» по-прежнему лишены целого ряда социальных, экономических и политических прав. В настоящее время латвийские правозащитники насчитывают 84 отличия их статуса от статуса гражданина (для сравнения: в 2004 г. таковых было 61), в том числе 47 ограничений в профессиональной сфере (в 2004 г. – 25). «Неграждане», в частности, не имеют права занимать посты государственной, муниципальной и военной службы, быть судьями, прокурорами и т.п. Им также запрещено учреждать политические партии, участвовать в работе судов в качестве судебных заседателей, заключать сделки по покупке земли и недвижимого имущества без согласия муниципальных властей и т.д.

Неблагополучную ситуацию в сфере натурализации подтверждает официальная статистика: темпы получения гражданства с каждым годом снижаются. В 2017-2019 гг. этот показатель оставался на рекордно низком уровне и составил 915, 930 и 808 чел. соответственно, достигнув самой низкой отметки – 725 чел. – в 2020 г. Для сравнения: в 2005 г. было натурализовано 19169 чел., в 2012 г. – 2213 чел. В случае сохранения сложившейся внутриполитической конъюнктуры можно прогнозировать дальнейшее усугубление этой тенденции. Уже сейчас сокращение количества «неграждан» происходит лишь за счёт естественной убыли этой категории населения и его миграционного оттока.

Результаты исследования, проведённого Управлением по делам гражданства и миграции Министерства внутренних дел Латвийской Республики в 2019 г., подтверждают отсутствие у этой категории населения интереса к натурализации. О подобном желании заявили только 24 % респондентов (для сравнения: в 2016 г. – 35 %). При этом около четверти опрошенных довольны своим статусом либо заняты и не имеют времени, чтобы заняться оформлением гражданства. Данная ситуация складывается в том числе и потому, что 48 % «неграждан» уже достигли возраста старше 60 лет.

При этом процедура натурализации предусматривает не только сдачу специальных экзаменов на владение латышским языком, но и получение от претендента официального «признания» факта оккупации Латвии Советским Союзом.

Организации гражданского общества, представляющие русскоязычное население, в своей деятельности уделяют тематике «негражданства» значительное внимание. В частности, Латвийский комитет по правам человека ведёт систематическую работу на этом направлении с международными правозащитными институтами, дипломатическим корпусом Риги и другими заинтересованными структурами. В феврале 2020 г. он также координировал подачу заявлений в Европейский Суд по правам человека по поводу реализуемой в стране образовательной реформы. Подобная активность вызывает подозрения у официальных властей и на ежегодной основе находит отражение в отчётных докладах Службы государственной безопасности (ранее – Полиции безопасности). В частности, в исключительно негативном ключе оценивается работа российского Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, оказывающего этой и другим заинтересованным организациям прямое финансовое содействие.

На европейском уровне проблематика массового безгражданства в Латвии и Эстонии в 2017-2018 гг. рассматривалась в соответствующих комитетах Европейского парламента (ЕП) по инициативе евродепутата Т.Жданок и бывшего евродепутата А.Мамыкина, которым в 2016 г. удалось собрать 20 тыс. подписей граждан стран-членов Евросоюза в поддержку петиции о предоставлении «негражданам» права голосовать не только на муниципальных выборах, но и на выборах в Европарламент. По итогам голосования Комитета по петициям ЕП в апреле 2018 г. было принято решение направить от европейских депутатов в адрес латвийских властей письма, выражающие обеспокоенность положением «неграждан». В апреле 2018 г. инициатива НПО «Федеративный союз европейских национальных меньшинств» (при активном участии Т.Жданок) «Спасательный пакет для меньшинств» собрала более 1 млн подписей, необходимых для дальнейшего рассмотрения вопроса в структурах ЕС.

Не меньшей критике подвергаются действия латвийских властей в языковой сфере, принимающих активные меры по созданию одноязычного общества. Согласно заключению Консультативного комитета Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (КК РКЗНМ), языковая политика руководства страны ведёт к сокращению пространства использования языков национальных меньшинств[370]. В частности, всеобъемлющая реформа образования, проводимая в стране, фактически направлена на ликвидацию билингвальных школ и отказ от использования русского языка в учебных заведениях всех ступеней образования. Между тем, по данным Центрального бюро статистики за 2017 г., русский язык является вторым по распространённости среди населения в стране: на нём говорят 37,7 % жителей Латвийской Республики (при этом на латышском – 61,3 %)[371].

Одобренные в апреле 2018 г. поправки к Закону «Об образовании» и к Закону «О всеобщем образовании» предусматривают полный переход на латышский язык обучения в средней школе (10 – 12 классы) и увеличение часов преподавания на нём до 80 % в основной (7 – 9 классы) с 2021/2022 учебного года. При этом итоговая аттестация выпускников основных школ полностью проходит на латышском уже с 2019/2020 учебного года, а средних школ – с 2017/2018 учебного года.

Попытки заинтересованной общественности добиться пересмотра реформы не увенчались успехом. 23 апреля 2019 г. Конституционный суд Латвийской Республики огласил решение по иску против поправок к Закону «Об образовании», поданному партией «Согласие», признав образовательную реформу соответствующей основному закону страны. После скандального вердикта родители русскоязычных школьников при поддержке Латвийского комитета по правам человека и Сообщества родителей в Латвии[372] направили  значительное число жалоб (из них зарегистрировано 131 обращение) в Европейский Суд по правам человека[373].

Все упомянутые меры по переводу образования на латышский язык проводятся властями без учёта мнения самих учеников. По данным опроса латвийских школьников, проведённого газетой «Latvijas Avize», большинство из них считает русский язык инструментом повышения конкурентоспособности, открывающим возможности трудоустройства во многих странах мира.

Согласно результатам социологического исследования, организованного онлайн-журналом «Спектр» и проведённого в июле и августе 2020 г. по всей территории страны Центром исследования общественного мнения SKDS при поддержке посольства Нидерландов и посольства Швеции в Латвии, 84 % респондентов – представителей русскоязычного населения стремятся сохранить свою принадлежность к культурному пространству русского языка. 88 % участников опроса считают важной возможность получать образование на родном языке[374].

КК РКЗНМ также указал на то, что проводимая латвийскими властями образовательная реформа ставит учащихся, принадлежащих к национальным меньшинствам, в заведомо невыгодное положение с точки зрения успеваемости, что в свою очередь может отрицательно сказаться на их возможностях успешной интеграции в социально-экономическую жизнь общества[375].

При этом, несмотря на всю серьёзность складывающейся ситуации, учителя и администрация школ, в которых обучаются дети – представители национальных меньшинств, также оказываются лишены права голоса в вопросе дальнейшей организации образовательного процесса и целесообразности проведения реформы. Изменения, внесённые в Закон «Об образовании» в 2015-2016 гг., обязывают их проявлять лояльность государству под угрозой увольнения.

Серьёзному переформатированию подвергается и дошкольное образование. 1 сентября 2019 г. вступили в силу Правила Кабинета министров Латвии № 716 от 21 ноября 2018 г., предусматривающие использование латышского языка в качестве основного средства общения во время игр с детьми младшего возраста. Правозащитники отмечают, что перед разработкой этих мер консультаций с представителями национальных меньшинств не проводилось. Попытки русскоязычных правозащитников оспорить это решение в судебном порядке не увенчались успехом.

Озвучиваются намерения властей по полному переводу всего дошкольного образования на латышский. 14 мая 2020 г. Сейм уже принял поправки к Закону «О всеобщем образовании», имеющие целью обязать все муниципальные дошкольные учреждения обеспечивать возможность обучения на латышском языке с 2021 г.

Наиболее опасными данные нововведения оказались для небольших русскоязычных детских садов, ресурсов которых не хватит на полноценную реализацию двух программ. Таким образом, требование об открытии в них латышских групп на практике чревато полной дерусификацией. Дополнительные трудности возникают в связи с тем, что большинство сотрудников дошкольных учреждений составляют люди предпенсионного возраста, не владеющие или весьма слабо владеющие государственным языком[376].

19 июня 2020 г. Конституционный суд Латвии признал конституционными введённые положения. В этой связи по состоянию на 19 декабря 2020 г. в ЕСПЧ уже были поданы 46 жалоб, три из которых уже зарегистрированы и ожидают рассмотрения[377].

Под пристальное внимание властей попали и частные учебные заведения. 4 июля 2018 г. занимавший в то время пост президента Латвии Р.Вейонис утвердил поправки к закону «О высшей школе», затрагивающие возможность граждан воспользоваться услугами частных вузов и колледжей с русскоязычными программами обучения. С 1 января 2019 г. перестали производиться новые наборы студентов. Однако 11 июня 2020 г. данный запрет был отменён решением Конституционного суда. В документе был установлен и срок официального прекращения действия оспоренных норм – 1 мая 2021 г. Незадолго до назначенной даты Министерство образования и науки Латвии предложило внести в законопроект поправки, которые якобы отвечают требованиям, изложенным в названном решении. В частности, основное уточнение состоит в том, чтобы допустить обучение в вузах, помимо латышского, на официальных языках ЕС, а также тех стран, с которыми у Латвии заключены соответствующие договоры, но в объёме не более 20 %. Зачёты и экзамены также было решено проводить исключительно на государственном языке. При этом никаких различий в регулировании для государственных и частных высших школ предусмотрено не было. Предложенные поправки были в срочном порядке утверждены в двух чтениях.

В то же время в ноябре 2019 г. Конституционный суд Латвии признал соответствующим основному закону страны перевод обучения на государственный язык в частных школах для национальных меньшинств.

2 июля 2020 г. латвийский парламент принял Закон «О международных школах», наделив эти учебные заведения правом использовать исключительно официальные языки ЕС и НАТО.

В январе 2020 г. депутаты Сейма от Национального объединения в очередной раз выступили с предложением полностью перевести на государственный язык предвыборную агитацию, однако эта идея поддержки не нашла. Кроме того, 7 мая 2020 г. был принят новый закон «Об административных наказаниях за правонарушения в сфере управления, общественного порядка и использования государственного языка». Данный акт предусматривает административную ответственность «за проявление серьёзного неуважения к государственному языку», заключение трудовых договоров с работником, не владеющим латышским, нежелание обеспечить использование государственного языка на работе, а также контроль соблюдения правил о распространении информации: печатная рекламная продукция, распространяемая среди граждан Латвии, должна быть исключительно на латышском языке, если только гражданин не выразил согласия на получение материалов и на других языках.

В 2017-2018 гг. депутаты Сейма от Национального объединения также неоднократно выступали за внесение в законодательство изменений, обязывающих работников сферы обслуживания не использовать никакого другого языка, кроме государственного, а также запрещающих предвыборную агитацию на русском языке и ретрансляцию российских каналов на территории Латвии.

С дискриминацией по языковому признаку русскоязычному населению пришлось столкнуться и во время пандемии. Подробная информация о заболевании на русском языке стала доступна только после того, как жители страны начали массово выражать своё недовольство в социальных сетях, а депутаты оппозиционной партии «Согласие» подняли этот вопрос в парламенте. Кроме того, после закрытия школ большинство заданий в условиях новой системы распространялось на латышском языке, что создало трудности для учеников из числа представителей нацменьшинств. Образовательный телеканал «Tava klase», который был специально создан для поддержки дистанционного обучения во время карантина, также транслировал программы только на государственном языке.

В соответствии с Законом «О государственном языке» отказаться от использования латышского при обращении в государственные органы можно только в случае обращения в полицию, медицинские учреждения и спасательные службы с целью сообщения о чрезвычайной ситуации. Вместе с тем латышский является единственным языком, используемым муниципальными органами власти независимо от доли населения, принадлежащего к национальным меньшинствам. Всё это создаёт трудности при получении госуслуг для пожилых жителей, не изучавших государственный язык. По результатам последней переписи, 40,2 % жителей Риги заявили о русской этнической принадлежности, а на русском языке, согласно тому же источнику, дома говорят 55,8 % жителей Риги и 60,3 % жителей Латгальского района.

В докладе Латвийского комитета по правам человека о языковой политике Латвии среди прочего выражается обеспокоенность в связи с неравным уровнем финансирования Рижского русского театра и особенно двуязычного Даугавпилсского театра по сравнению с основными латышскоязычными театрами. Таким образом, дискриминация русского национального меньшинства постепенно распространила своё влияние и на сферу культуры[378].

Последовательная политика дерусификации проявилась и в отмене языковых квот на радио- и телепередачи Конституционным судом Латвийской Республики 5 июня 2003 г. Статья 32 Закона «Об электронных средствах массовой информации» предписывает общегосударственным и региональным электронным и телевизионным СМИ показывать 65 % всех программ, за исключением рекламы, на латышском языке. В 2014 г. Сейм принял поправки к данному акту. Они предусматривали перевод на государственный язык вещания подавляющего большинства (50 из 67) коммерческих радиостанций с января 2016 г. Однако после волны протестов в эти положения были внесены изменения, отложившие их вступление в силу до 2017 г. и сократившие число «пострадавших» до 37. Новые законодательные положения обязали радиостанции заполнять не менее 90 % еженедельного эфирного времени собственным контентом, очевидно, в целях ограничения ретрансляции продуктов иностранного производства. Для обеспечения соблюдения установленных правил в Кодекс об административных нарушениях было введено наказание в виде штрафа от 2100 евро до 10000 евро за нарушение лицензионных условий. КК РКЗНМ признал, что, условия и требования, установленные настоящим законодательством, нарушают Рамочную конвенцию, выходят за рамки лицензионных требований и неоправданно препятствуют частным вещателям, тем самым ограничивая доступ к СМИ лицам, принадлежащим к национальным меньшинствам[379].

11 июня 2020 г. вновь были приняты поправки к закону «Об электронных СМИ». Они предполагают увеличение доли контента на официальных языках ЕС и ЕЭЗ при одновременном ограничении до 20 % программ на русском языке в основных пакетах кабельных телеоператоров.

В политической сфере силы, позиционирующие себя в качестве борцов за права русскоязычного населения, систематически подвергаются серьёзному давлению. Так, в июне 2018 г. Т.Жданок было отказано в участии в выборах в Сейм на основании Закона «О выборах», запрещающего участвовать в них лицам, состоявшим в определённых советских организациях после 13 января 1991 г. (например, в Коммунистической партии и т.п.).

Немногим ранее, в марте 2018 г., против Т.Жданок, В.Линдермана и ещё 6 организаторов Вселатвийского родительского собрания было начато уголовное преследование. Несмотря на то, что в апреле 2020 г. оно было прекращено в связи с отсутствием состава преступления, уже в июне 2020 г. следственные действия возобновились в отношении В.Линдермана.

В июле 2019 г. в связи с «публичным прославлением и оправданием совершённого СССР на территории Латвии геноцида» было возбуждено уголовное дело против организатора акции «Тотальный диктант» в Риге А.Филея.

Продолжается уголовное преследование лидера «Конгресса неграждан» Ю.Алексеева в связи с его комментариями в соцсетях, идущими вразрез с официальной латвийской трактовкой советского периода истории.

3 апреля 2020 г. Видземский районный суд Риги вынес решение удовлетворить иск Службы государственных доходов Латвии о прекращении деятельности Общереспубликанского общества ветеранов, объединявшего в своих рядах более 2 тыс. пенсионеров. Председатель этой организации, российский военный пенсионер В.Норвинд 6 октября 2020 г. был лишён вида на жительство, а уже 10 октября грубо выдворен из страны, несмотря на резкое ухудшение здоровья у него и у его супруги, имеющей латвийское гражданство.

17 августа 2020 г. обвинительный приговор был вынесен латвийским судом представителю русскоязычной диаспоры О.Бураку. В настоящее время он обжалуется стороной защиты.

17 декабря 2020 г. за критику насаждаемой в Латвии героизации нацизма правозащитник А.Гапоненко был приговорён к 1 году заключения условно и 2 годам пребывания под контролем службы пробации Латвии.

В качестве предлога для прекращения полномочий избранных членов местных советов зачастую используются всё те же языковые требования. Один из таких случаев связан с именем депутата Балвской думы И.Баранова, мандат которого был аннулирован на основании недостаточного владения латышским языком.

Мэр г. Даугавпилса Р.Эйгим был оштрафован в октябре 2017 г. за недостаточное владение латышским языком. Ему было предложено улучшить свои знания в течение шести месяцев и после этого сдать новый экзамен[380].

Подобная практика свидетельствует о сокращении возможности занятия государственных и муниципальных должностей латвийскими гражданами, не являющимися носителями языка.

Более того, требования к определённому уровню владения латышским предъявляются к представителям 3600 профессий, перечисленных в приложении к правилам Кабинета министров № 733 от 7 июля 2009 г. «Об объёме знания государственного языка и порядке проверки навыков владения государственным языком, необходимых для выполнения профессиональных и должностных обязанностей, получения постоянного вида на жительство и приобретения статуса постоянного жителя Европейского сообщества, и о государственной пошлине за проверку владения государственным языком», включая могильщиков, пастухов, конюхов и водителей автобусов.

В апреле 2021 г. президент Латвии Э.Левитс адресовал правительству призыв в ближайшее время устранить «дискриминацию» на рынке труда, где необоснованно требуют знания русского языка.

Латвийские власти также ведут ожесточённую борьбу с инакомыслием в СМИ. Наиболее показательным в данном контексте стало приостановление в 2014 г. и в 2016 г. вещания телеканала «РТР-Планета», а также канала «Россия РТР» в январе 2019 г. сроком на три месяца на основании решения латвийского Национального совета по электронным СМИ (НСЭСМИ). Поводом для этого стали озвученные в новостных и аналитических передачах канала оценки событий на Украине, отличавшиеся от официальной их трактовки Ригой, в которых Совет усмотрел «разжигание ненависти и призыв к военным действиям».

18 июня 2019 г. НСЭСМИ обратился в Сейм с просьбой принять поправки к закону, позволяющие ограничивать трансляцию телепередач любых стран на территории Латвии, если они нарушают установленные ограничения, а именно содержат призывы к насилию или разжиганию ненависти, дискриминации в отношении какого-либо лица или группы лиц; призывы, несущие опасность для общественного порядка, в том числе госбезопасности и обороны и т. д. По мнению Совета, это позволит эффективно обеспечивать защиту информационного пространства Латвии.

В ноябре 2019 г. НСЭСМИ была запрещена трансляция 9 российских телевизионных каналов, входящих в частный медиахолдинг «Национальная Медиа Группа». Формальным основанием для блокировки послужило то, что одним из его бенефициаров является российский предприниматель Ю.В.Ковальчук, включённый в санкционный список ЕС за «подрыв территориальной целостности, суверенитета и независимости Украины». Кроме того, под надуманными предлогами был заблокирован принадлежащий «МИА «Россия сегодня» сайт Baltnews.lv.

В марте 2020 г. в результате давления на медиахолдинг «Baltijas Mediju Alianse» в Латвии также закрылась служба новостей русскоязычного Первого Балтийского канала и прекратился выпуск ежедневных новостных передач и авторских программ.

Кроме того, в отношении «Первого Балтийского канала», радиостанции «Радио Пик» и «Балтком», а также некоторых других русскоязычных СМИ применяются штрафные санкции под предлогом «незаконной ретрансляции российского контента» и публикации интервью с российскими политиками.

В августе 2020 г. Фонд интеграции общества лишил финансирования, выделенного в рамках поддержки на период коронавирусного кризиса, газете «Сегодня» и порталу BB.lv. Оба СМИ были обвинены в распространении дезинформации, в том числе о пандемии COVID-19.

В ноябре 2020 г. НСЭСМИ заявил о планах по полному переводу на латышский язык LTV7 – единственного государственного многоязычного канала. Объявлено о планах сохранить на онлайн-платформе определённую часть контента на языках нацменьшинств.

В феврале 2021 г. латвийский медиарегулятор приостановил ретрансляцию уже 17 российских телеканалов, в том числе «Ren TV Baltic», «NTV Mir Baltic» и «РТР-Планета». Ретрансляция канала «Россия-РТР» была запрещена на год.

Примечательно, что, по оценкам Европейской комиссии, этот очередной русофобский выпад следует рассматривать как непротиворечащую европейскому праву пропорциональную и обоснованную меру, направленную против СМИ, нарушившего запрет на трансляцию призывов к насилию или ненависти[381].

31 марта 2021 г. НСЭСМИ заблокировал доступ к сайтам «РТ на русском», «ntv.ru», «rus24.ru» и «teledays.net», через которые можно было смотреть российские телеканалы в Интернете. Основанием для этого якобы послужило нелегальное распространение программ, содержание которых «может нарушать законы об авторском праве, оказывать негативное воздействие и быть направлено против Латвии и её граждан».

Подвергаются давлению российские и русскоязычные журналисты. 24 февраля 2020 г. в международном аэропорту Риги был задержан сотрудник «Известий» А.Захаров, а его многократная шенгенская виза была аннулирована по запросу эстонских властей.

10 июня 2020 г. со ссылкой на рекомендации латвийских органов госбезопасности МИД Латвии отказал в продлении аккредитации сотрудникам рижского корпункта ВГТРК Д.Григоровой и А.Чагаеву.

Резонансными стали проведённые Службой государственной безопасности Латвии 3 декабря 2020 г. обыски и допросы видных русскоязычных журналистов и активистов русскоязычной общины, которые активно сотрудничают с российскими новостными ресурсами «Baltnews» и «Спутник Латвия» в качестве внештатных авторов. Семерых представителей СМИ обвинили в нарушении режима санкций ЕС в контексте их сотрудничества с медиагруппой «RT». 14 апреля 2021 г. ещё пятеро журналистов были вызваны на допрос для предъявления статуса подозреваемого.

18 февраля 2021 г. латвийские власти внесли в список нежелательных лиц российского журналиста В.Р.Соловьева, которого министр иностранных дел Латвии обвинил в «прославлении нацизма».

В последнее время Национальный совет по информационной безопасности Латвии активизировал работу по поддержанию русофобских настроений в обществе. По инициативе его руководства с февраля 2020 г. началось распространение материалов, содержащих ярко выраженную антироссийскую риторику. В этих публикациях информагентства и должностные лица государственных органов Российской Федерации обвинялись в умышленном распространении дезинформации о пандемии COVID-19, а также её экономических и социальных последствиях для стран Европы. При этом санитарно-эпидемиологическая обстановка в самой России описывалась как крайне тяжёлая, а принимаемые её руководством меры характеризовались как неэффективные. На этом фоне имели место отдельные информационные сообщения, в которых русскоязычная часть населения Латвии неоднократно упрекалась в несоблюдении ограничений, введённых правительством страны для борьбы с коронавирусом.

Ранее, осенью 2017 г., были приняты поправки к Закону «Об обществах и фондах», предусматривающие возможность упрощённого закрытия организаций под предлогом угрозы безопасности страны и общественному порядку. Истинная направленность этих изменений не скрывается: по словам представителей Национального объединения, они «в случае нарушений позволят пресекать деятельность финансируемых Кремлём негосударственных организаций».

Международные правозащитные организации неоднократно обращали внимание латвийских властей на проблемы с правозащитной ситуацией в стране, особенно в части, касающейся положения нацменьшинств.

Всего за последние годы опубликовано несколько десятков подобного рода рекомендаций и предложений, причём в этой работе участвовали не только структуры Совета ООН по правам человека, Совета Европы, ОБСЕ, но и Парламентские ассамблеи СЕ и ОБСЕ.

В 2018 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) выразил обеспокоенность образовательной реформой, а также проблемой «неграждан». Эксперты рекомендовали Латвии предпринять необходимые усилия, чтобы языковая политика и законодательные нормы не приводили к прямой или косвенной дискриминации населения[382].

В мае и августе 2019 г. эксперты КЛРД пытались запросить у правительства Латвии подробную информацию о проводимых в сфере образования реформах, а именно о ситуации с дошкольным образованием. Тем не менее власти Латвии так и не предоставили ответ относительно того, насколько дискриминационный эффект на доступ нацменьшинств к образованию окажет новое регулирование.

В марте 2019 г. в Латвии с визитом находился Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств Л.Заньер. Он дал осторожные оценки проводимой реформе образования, а также выразил обеспокоенность проблемой массового безгражданства, в том числе приветствовал законодательную инициативу президента Р.Вейониса о предоставлении автоматического гражданства детям «неграждан».

В сентябре 2019 г. специальные докладчики Совета ООН по правам человека по вопросу о праве на образование, по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение, по вопросам меньшинств и по современным формам расизма направили в адрес премьер-министра Латвии К.Кариньша письмо, в котором выражали озабоченность увеличением доли использования госязыка в дошкольных учреждениях. По мнению спецдокладчиков, исключение родного языка из учебного процесса будет препятствовать реализации права на образование, а вводить подобные законодательные предписания следует только после консультаций с представителями нацменьшинств, чего в данном случае сделано не было.

В октябре 2019 г. Комиссар Совета Европы по правам человека Д.Миятович в своём заявлении по языковой политике в очередной раз подчеркнула, что образовательная реформа 2018 г. в Латвии может привести к фактической трансформации билингвального обучения в систему, где на языке нацменьшинства будут проводиться только уроки родного языка и культуры.

Кроме того, в 2019 г. международные структуры поднимали вопрос об имеющемся в Латвии «дефиците демократии». В январе 2019 г. Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ обнародовало подготовленные по итогам последних выборов в Сейм ЛР материалы. По оценкам Организации, в голосовании могли бы принять участие около 227 тыс. совершеннолетних «неграждан». Латвии было рекомендовано повысить вовлечённость населения в политические процессы через повышение темпов натурализации, в частности путём упрощения процедуры получения гражданства, а также увеличения числа бесплатных курсов латышского языка.

ЕКРН в своём очередном докладе[383] отметила, что будет особо пристально следить за созданием в Латвии спецподразделения Госполиции по работе с уязвимыми группами населения, а также за обеспечением присвоения автоматического гражданства детям «неграждан».

Одновременно Латвии было рекомендовано уделять больше внимания правам цыган, беженцев, а также провести расследования по заявлениям о расовой дискриминации в секторе здравоохранения.

Прогресс, достигнутый страной в решении проблемы безгражданства, в декабре 2019 г. приветствовал и КПП. Тем не менее эксперты выразили озабоченность тем, что закон об автоматическом предоставлении гражданства детям «неграждан», не затрагивает всех несовершеннолетних «неграждан», и призвали латвийские власти принять дополнительные меры по продвижению процесса натурализации и интеграции в общество «неграждан»[384].

В январе 2020 г. Верховный комиссар ОБСЕ по делам нацменьшинств Л.Заньер направил письмо в адрес спикера Сейма И.Мурниеце относительно поправок, предусматривающих обязанность самоуправлений при наличии спроса открывать латышские группы даже в русских детских садах. Он указал на то, что это может привести к сужению образовательных возможностей для детей из семей нацменьшинств, а также на необходимость проведения предварительных консультаций со всеми заинтересованными сторонами.

18 июня 2020 г. было опубликовано заключение функционирующей в рамках Совета Европы Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии Совета Европы) по образовательной реформе в Латвии. Комиссия признала, что увеличение пропорции использования латышского языка в образовательных программах для нацменьшинств является легитимным, поскольку конечной целью реформы является повышение уровня всех учеников. Однако вопрос о введении латышского языка в качестве основного в детских садах, по мнению экспертов, необходимо пересмотреть, поскольку обучение на родном языке важно для сохранения идентичности и лингвистического разнообразия в обществе. Частные школы при этом также должны иметь право реализации программ на языках меньшинств, что сейчас фактически запрещено.

В марте 2021 г. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) отметил рост в стране тенденции предвзятого отношения и дискриминации к отдельным лицам и группам по признакам языка, религии, национального или этнического происхождения, а также отсутствие всеобъемлющей антидискриминационной политики и законодательства. Критике КЭСКП подверглось то, что национальным меньшинствам затруднён доступ к услугам здравоохранения, социального обеспечения, образованию, трудоустройству, причём безработице наиболее подвержены «неграждане». Поправки в Закон «Об образовании» и Правила кабинета министров Латвии от 21 ноября 2018 г. № 716  были квалифицированы КЭСКП как дискриминационные, создающие неоправданные ограничения для обучения на языке меньшинств и обучению языку меньшинств как в государственных, так и в частных учреждениях дошкольного и начального образования.

Говоря о проблемах, с которыми сталкиваются нацменьшинства в Латвии, необходимо помнить также о том, что это государство не подписало Европейскую хартию региональных языков от 5 ноября 1992 г., а Рамочную конвенцию Совета Европы о защите национальных меньшинств (РКЗНМ) ратифицировало только в 2005 г. При этом были сделаны две оговорки, ограничивающие действие положений Конвенции, в соответствии с которыми национальным меньшинствам в местах их компактного проживания предоставляется возможность общаться с властями на родном языке, а также использовать его в топографических названиях. Кроме того, в принятой при ратификации РКЗНМ латвийским парламентом дополнительной декларации отдельно оговорено, что «неграждане» не являются субъектами упомянутой Конвенции, то есть они не рассматриваются Ригой в качестве представителей национальных меньшинств.

3 марта 2021 г. Комитет министров Совета Европы принял резолюцию о реализации Латвией Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. В документе отмечается, что государство неудовлетворительно выполняет свои обязательства по Конвенции, ограничивая возможность получения образования на родном языке, нарушая права нелатышского населения на полноценное участие в культурной, экономической, социальной и политической жизни страны, запрещая использование языков нацменьшинств при взаимодействии с региональными и муниципальными органами власти[385].

Продолжает оставаться дискриминационным положение проживающих в Латвии ветеранов Великой Отечественной войны. В отличие от признанных национальными партизанами «лесных братьев», многие из которых в годы войны служили в добровольческих легионах «Ваффен-СС», они не могут претендовать на надбавки к пенсиям и соцпакет. В январе 2018 г. был принят Закон «О статусе участника Второй мировой войны», который фактически поставил знак равенства между солдатами Советской Армии и сражавшимися на стороне фашистов легионерами. Решение об установлении льгот для обладателей этого статуса самоуправления принимают самостоятельно.

Эти меры полностью следуют в русле проводимой латвийскими властями на самом высшем уровне последовательной линии по фальсификации истории, направленной на то, чтобы заретушировать собственные неприглядные страницы истории сотрудничества с нацистами. В 2019-2020 гг. кампания по «десоветизации» и «очернению» подвига солдат Красной Армии продолжила набирать обороты. 16 января 2020 г. было опубликовано заявление Сейма «О 80-летии оккупации Латвийской Республики и недопустимости искажения истории Второй мировой войны». В данный опус был включён призыв «обратить внимание и критически оценить попытки должностных лиц Российской Федерации переписать историю Второй мировой войны, а также оправдать противоправную оккупацию и аннексию Латвии». В аналогичном ключе выдержана и принятая Сеймом 7 мая 2020 г. декларация «О 75-й годовщине со дня Второй мировой войны и необходимости создания всеобъемлющего понимания событий в Европе и мире».

В парламенте страны по-прежнему обсуждается законопроект о сносе Памятника Освободителям Риги от немецко-фашистских захватчиков в рижском Парке Победы. В случае демонтажа этого монумента будет нарушено российско-латвийское межправительственное Соглашение от 30 апреля 1994 г. о социальной защите проживающих на территории Латвийской Республики военных пенсионеров Российской Федерации и членов их семей.

Ранее вопреки положениям указанного договора был снесён памятник советским подводникам Балтики, за которым ухаживали общественные активисты из объединения моряков и местные жители. Проводившее демонтаж Государственное агентство по недвижимости сообщило, что во время работ монумент развалился и восстановлению не подлежит.

С 1 января 2020 г. официально запрещено носить униформу тоталитарных режимов, в том числе форму военнослужащих Советской Армии, в ходе шествий и пикетов. 5 июня 2020 г. были также одобрены поправки, вводящие административную ответственность за ношение военной формы и символов СССР в ходе публичных и праздничных мероприятий, причём как для участников, так и для зрителей.

В сентябре 2020 г. Сейм Латвии в первом чтении одобрил законопроект, запрещающий использование георгиевской ленточки.

Прославление латышских легионеров «Ваффен-СС» и попытки представить гитлеровских приспешников «борцами за свободу» остаются одним из ключевых элементов доказательной базы концепции «советской оккупации» и «патриотического воспитания» молодежи[386].

В апреле 2021 г. группа депутатов от «Национального объединения» подала на рассмотрение Сейма законопроект о штрафах за публичную демонстрацию военной техники СССР и гитлеровской Германии сроком более чем на 30 дней. В сферу действия акта не попадают только музеи. Это означает, что в случае принятия предложенного законопроекта и его вступления в силу данные положения будут представлять угрозу для памятников советским солдатам и офицерам, в конструкции которых присутствуют элементы вооружений.

Ежегодно в Риге 16 марта проводятся шествия бывших легионеров «Ваффен-СС» при участии представителей ультраправых партий. Эти акции неонацистов представляются официальной Ригой как «мирные мероприятия», якобы соответствующие демократическим стандартам.

В 2020 г., несмотря на нарекания со стороны международных профильных правозащитных организаций и обращение 38 депутатов Европарламента к властями Латвии с призывом осудить и запретить прославление нацизма в стране, марш легионеров СС 16 марта был разрешён Рижской думой. Только после объявления чрезвычайного положения в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции руководство столичного муниципалитета было вынуждено отменить своё решение. Однако даже в таких условиях отдельные почитатели латышских эсэсовцев возложили к памятнику Свободы цветы и венки, один из которых был в виде шеврона Латышского легиона.

В 2021 г. в силу эпидемиологической обстановки шествия также не проводились. Однако двумя годами ранее шествие легионеров беспрепятственно состоялось в центре Риги. В нём приняли участие парламентарии «Национального блока» и советник премьер-министра по вопросам демографии. При этом латвийский Антифашистский комитет был лишён возможности проводить в этот день полноценные «ответные» мероприятия. Несмотря на своевременную подачу соответствующих заявок, пикет ветеранов Великой Отечественной войны и бывших узников фашистских лагерей перенесли от Памятника Свободы (конечная точка маршрута шествия в поддержку легионеров) в более отдалённое место под предлогом «обеспечения безопасности».

Марши ветеранов «Ваффен-СС» подвергаются серьёзной критике международного сообщества. Функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) в своих докладах неоднократно выражала озабоченность в связи с ежегодным проведением 16 марта церемоний поминовения латвийских легионеров «Ваффен-СС». ЕКРН обратила внимание на то, что в участии в этих церемониях были замечены члены парламента, принадлежащие к партии «Национальный альянс», которая входит в правящую коалицию. Эксперты Комиссии неоднократно выносили рекомендации латвийским властям осудить все попытки увековечивания памяти воевавших в «Ваффен-СС» и сотрудничавших с нацистами, а также призвать членов парламента воздержаться от участия в подобных церемониях[387]. 

Однако вместо мер, направленных на борьбу с неонацизмом, в стране на государственном уровне предпринимаются попытки предоставить сторонникам этой идеологии легальные основания для проведения акций. Так, президент Латвии Э.Левитс выдвинул инициативу объявить 17 марта днём памяти движения национального сопротивления, чтобы почтить память «патриотов», якобы боровшихся с «оккупационными режимами».

На контрасте совершенно иное отношение наблюдается у латвийских властей к празднованию Дня Победы 9 мая и тем, кто отмечает этот праздник. В связи с ограничительными мерами из-за карантина все массовые мероприятия на этот день в 2020 г. были отменены. Однако жителям латвийской столицы не запрещалось прийти в парк Победы и возложить цветы к Памятнику Освободителям Риги в индивидуальном порядке. Это вызвало негодование «патриотично» настроенной общественности и лично премьер-министра Латвии К.Кариньша, который потребовал от министра внутренних дел С.Гиргенса разъяснений о том, как работала полиция 9 мая. Министр обороны Латвии А.Пабрикс вовсе предложил не лечить от коронавируса тех, кто пришёл отдать дань бойцам Красной Армии, и обязать их оплачивать лечение «тем, кого они окружали». В ответ на это С.Гиргенс сообщил, что «распоряжение не делит людей на национальности, не делит их на тех, у кого есть право возлагать цветы, и тех, у кого нет, а также уважает личную мотивацию каждого человека при возложении цветов. Особенно в случаях, когда люди поминают погибших родственников». Вместе с этим министр уточнил, что сам возлагал цветы к памятнику Свободы 4 мая, отмечая восстановление независимости Латвии[388].

В 2021 г. личное возложение цветов к памятнику было запрещено под предлогом эпидемиологической безопасности. Рижанам было предложено оставлять их у специально установленного полицией ограждения.

Спецдокладчик Совета ООН по правам человека по современным формам расизма указывала в своём докладе 38-й сессии Совета, что в ежегодном докладе полиции по охране общественного порядка за 2016 г., опубликованном в апреле 2017 г., была сделана запись, согласно которой неофициальные празднования Дня Победы над нацистской Германией представляют угрозу национальной безопасности[389]. Какие-либо предпосылки  изменения такого подхода со стороны латвийских властей отсутствуют.

В преддверии Дня Победы в 2020 г. в стране произошла серия актов вандализма в отношении мемориалов красноармейцам. В посёлке Скулте с памятника лётчикам 1-го Гвардейского авиаполка ВВС Балтийского флота снесли памятную табличку. В Валмиере находящийся в центре города мемориал на братской могиле советских воинов вандалы залили краской. Осквернение этого памятника зафиксировали сотрудники российского посольства в ходе объезда братских захоронений советских воинов и возложения к ним цветов[390]. А 24 февраля 2021 г. в г. Екабпилс было похищено установленное на советском мемориале, посвящённом освободителям, 76-мм орудие.

Наряду с этим латвийские официальные лица регулярно выступают с публичными заявлениями, направленными на оправдание пособников нацистов. Так, 2 марта 2020 г. министр юстиции Латвии Я.Борданс принял участие в собрании, посвящённом памяти «лесных братьев», в Вилякском крае по случаю 75-летия событий у болот Стомпаку – операции по ликвидации латышского бандподполья советскими органами госбезопасности. На мероприятии также присутствовал бывший президент Латвии Р.Вейонис. В последующем, комментируя это событие в сети «Facebook», Я.Борданс публиковал хвалебные отзывы в адрес главаря преступников П.Супе.

Еще одним примером может служить заявление министра обороны Латвии А.Пабрикса, сделанное им на кладбище легионеров у населённого пункта Море 27 сентября 2019 г. на акции, посвящённой «75-летию оборонительных боёв против Красной Армии». Тогда он назвал легионеров СС гордостью латышского народа и государства и призвал чтить их память. Позицию главы оборонного ведомства Латвии поддержал его однопартиец – министр регионального развития Ю.Пуце, который заявил, что не видит проблем в высказывании о «героизме» латышских легионеров.

Инструментом продвижения политики властей выступают латышскоязычные СМИ. Так, накануне 16 марта они регулярно готовят почву для «правильного» восприятия населением этой даты и связанных с ней мероприятий. Их авторы напоминают о тех «унижениях, которые выпали на долю латышей по вине СССР», а также противопоставляют празднование 16 марта торжествам по случаю 9 мая в г. Риге у «навязанного оккупантами символа Победы» – Памятника Освободителям Риги в Пардаугаве.

Одновременно официальные власти Латвии предпринимают усилия по насаждению трепетного отношения к памяти о пособниках нацистских преступников на европейском уровне. Так, с подачи музея оккупации Латвии 23 сентября 2018 г. в г. Зедельгем (Бельгия) открыт памятник латышским легионерам «Ваффен-СС», которые в конце войны оказались в местном лагере для военнопленных.

Для Латвии характерны и другие попытки фальсификации истории. Так, в феврале 2019 г. Генеральная прокуратура Латвии приняла решение прекратить уголовное преследование Г.Цукурса[391] в связи с его возможной причастностью к уничтожению еврейского населения Латвии в годы Второй мировой войны. Однако уже 16 сентября 2019 г., после обращения Совета еврейских общин, процесс был возобновлён с указанием, что предыдущее заключение было принято «преждевременно, без использования всех предусмотренных в Законе «Об уголовном процессе» следственно-процессуальных действий по получению и проверке доказательств». Для ведения дела был назначен другой прокурор.

Политика поощрения неонацизма и ксенофобии, проводимая официальными властями, закономерно негативным образом сказывается на общем уровне терпимости к различным группам населения.

В 2016 г. Латвийский центр по правам человека провёл опрос среди представителей 11 НПО и мигрантов, а также иностранных студентов, обучающихся в Латвии, относительно проявлений дискриминации. Почти 68 % были жертвами, а 33 % – свидетелями инцидентов на почве ненависти или проявлениями дискриминации, или слышали о таких случаях. 13 % респондентов стали жертвами нападений или попыток нападения, либо слышали о других жертвах таких нападений. По мнению респондентов, инциденты на почве ненависти были мотивированы расовым происхождением (36 %), этническим происхождением/ксенофобией (25 %), языком (22 %), религией (6 %). Вместе с тем НПО и представители меньшинств указали экспертам на то, что жертвы разжигания вражды предпочитают не сообщать о подобных случаях в полицию из-за сомнений в способности или готовности правоохранительных органов эффективно расследовать эти инциденты[392].

Более 40 % граждан третьих стран сообщают о том, что они подвергались дискриминации, например, во время обращения в государственные органы, полицию, медицинские учреждения, при прохождении пограничных пунктов, а также на улице и в общественном транспорте[393].

Какие-либо серьёзные столкновения на этнической почве между латышами и представителями национальных меньшинств не зафиксированы. По заверениям властей, расизм в Латвии вообще «не относится к числу центральных проблем». Этим заявлениям противоречат данные опросов общественного мнения, согласно которым 26 % жителей Латвии в возрасте от 18 до 60 лет заявили, что сталкивались с проявлениями расизма и дискриминации. При этом только 20 % латвийских граждан не имеют предубеждений против представителей других национальностей.

Пробелы в законодательстве Латвии, касающиеся запрета расовой дискриминации, а также публичного выражения или разжигания ненависти, оскорблений на почве расы, языка, религии или этнического происхождения, отмечала Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью[394].

ЕКРН также указывала на усиление исламофобской риторики в Латвии в общественно-политических дискуссиях. В ходе обсуждения принятия Латвией беженцев по квотам были отмечены исламофобские комментарии, приравнивающие беженцев к террористической угрозе и направленные в целом против мигрантов. Вопиющие примеры включают случай с латвийским предпринимателем, который использовал пространство Интернет для разжигания расовой вражды к лицам африканского происхождения, объявив о своей готовности расстреливать их, а также комментарии пользователей сети Интернет, призывающие к сожжению мусульман[395].

Нередки в Латвии случаи антисемитских высказываний в сети Интернет, угроз в адрес еврейской общинной школы, вандализма и осквернения еврейского кладбища в Риге. Латвийские СМИ сообщали, что еврейское кладбище в Резекне четыре раза подвергалось актам вандализма в августе и сентябре 2017 г.[396]

Как показал опрос общественного мнения, проведённый исследовательским центром SKDS в 2019 г., примерно один из трёх человек на 1005 жителей Латвии не хочет работать совместно с рома (33 %), афганцами (30 %), пакистанцами (29 %), сирийцами (26 %) или африканцами (25 %)[397].

В своём последнем докладе по Латвии ЕКРН отметила и отсутствие в стране всеобъемлющего законодательства, запрещающего расовую дискриминацию. В том числе указано, что оно не содержит норм, запрещающих массовое распространение, производство или хранение письменных, изобразительных и иных материалов, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц по признаку расы, языка, религии, национального или этнического происхождения, а также предусматривающие ответственность за публичные оскорбления, диффамацию или угрозы по вышеперечисленным признакам[398].

Случаев пыток и негуманного обращения, в том числе в местах лишения свободы, в государстве зафиксировано не было. Комитет против пыток (КПП) в своих заключительных замечаниях по шестому периодическому докладу Латвии от 5 декабря 2019 г. в целом удовлетворительно оценил инициативы страны по пересмотру своего законодательства. Тем не менее он указал и на пробелы в части, касающейся определения пытки как отдельного уголовного преступления, меры наказания за данное деяние и установления срока давности[399].

Кроме того, по мнению КПП, в стране имеются проблемы с обращением с лицами, лишёнными свободы. Заключённые в Латвии на практике не пользуются всеми основными правовыми гарантиями, а также не получают всю необходимую информацию, в том числе из-за недостаточного владения государственным языком. Основной проблемой (и это признают местные власти) по-прежнему является невозможность обеспечения заключённым надлежащих условий, поскольку ни одно из зданий, в которых сейчас располагаются тюрьмы, не было построено специально для этих целей, а 6 из них (всего в Латвии 9 тюрем) старше 118 лет. В заключении либо под стражей в Латвии сейчас находятся 3,4 тыс. человек[400].

Положение уязвимых групп населения в Латвии (дети, женщины, пожилые люди, лица с инвалидностью) серьёзной критике со стороны международных правозащитных институтов не подвергалось. В то же время уровень латвийского пенсионного обеспечения является одним из самых низких в ЕС, а риску материальной необеспеченности подвержены 52,5 % пенсионеров. По последней доступной информации ЦСУ, всего в 2018 г. на пороге бедности находились 434 тыс. чел. (22,9 % населения), при этом самый высокий показатель был зафиксирован в Латгалии (40,4 %) – регионе с традиционным преобладанием представителей русскоязычного меньшинства.

Согласно заключительным замечаниям Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) от 10 марта 2020 г. по результатам рассмотрения очередного доклада Латвии, страна достигла определённого прогресса в проведении реформ, направленных на улучшение правового положения женщин. Однако отмечается, что в государстве сохраняются дискриминационные гендерные стереотипы, а также проблемы с положением маргинализированных женщин и женщин – представительниц этнических меньшинств. В связи с этим КЛДЖ подчёркивает необходимость повышения осведомлённости женщин об их правах и средствах правовой защиты, выработки всеобъемлющей стратегии обеспечения равенства мужчин и женщин во всех областях, в том числе в политической жизни и на рынке труда[401].

Стремительное распространение коронавирусной инфекции стало серьёзным испытанием для латвийской системы здравоохранения. Пациентам, обратившимся за помощью в медицинские учреждения, пришлось столкнуться со множеством проблем: недостатком коек, особенно в отделениях интенсивной терапии, низкой квалификацией персонала, отсутствием необходимого оборудования. Ненадлежащая подготовка медработников среди прочего стала причиной ограниченных диагностических возможностей и несоразмерного увеличения сроков готовности тестов[402].

Подводя итоги, следует отметить исключительную политизированность правочеловеческой проблематики в Латвии, а также беспрецедентный характер дискриминации огромной группы населения по национальному признаку. Примечательно то, что люди – представители института «неграждан» не просто ограничены в реализации ряда основных прав – путём ограничения сферы действия РКЗНМ по кругу лиц Рига отказывается даже признавать за ними статус носителей таких прав. В свою очередь курс на героизацию нацизма и переписывание истории – кощунственные итоги деятельности политических элит – лишь усугубляют разобщённость латвийского населения, способствуют распространению и укоренению идей нетерпимости в общественном сознании. Всё это вместе едва ли отвечает высоким идеалам демократии, верховенства права и защиты прав человека – универсальных ценностей, приверженность которым Латвия декларирует с завидной регулярностью.

Бельгия

Несмотря на то, что Бельгия является государством – участником основных международных договоров в сфере поощрения и защиты прав человека, а продвижение соответствующих высоких стандартов объявляется одним из ключевых приоритетов государства, здесь регулярно фиксируются случаи нарушения общепризнанных прав и свобод. Благодаря деятельности СМИ, национальных и международных правозащитных организаций такие факты, как правило, становятся достоянием общественности, однако власти не всегда принимают меры по исправлению ситуации.

В государстве функционирует несколько секторальных правозащитных учреждений с различными мандатами, включая Межфедеральный центр по обеспечению равенства возможностей («Униа»). При этом в 2019 г. был принят Закон «О создании Федерального института по защите и поощрению прав человека». В этой связи обеспокоенность международных мониторинговых органов вызывает вопрос о координации между новым учреждением и уже действующими[64]. Мандат института на федеральном уровне пока ограничен и не включает в себя полномочий принимать индивидуальные жалобы.

Наряду с этим фламандское правительство приняло решение о создании собственного института по борьбе с дискриминацией во Фландрии и выходе в 2023 г. из Соглашения о сотрудничестве, регулирующего создание и деятельность «Униа». По мнению экспертов, в результате этого Межфедеральный центр потеряет часть своих ресурсов, а система поощрения и защиты прав человека ещё больше усложнится[65].

Власти Фландрии также продолжают выступать против ратификации Рамочной Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств[66]. Европейскую хартию региональных языков и языков меньшинств Бельгия не подписала. При этом ситуация в этой сфере является далеко не безоблачной. Так, НПО «Ассоциация по поддержке франкофонии во Фландрии» указывает на ущемлённость в правах проживающих на севере страны валлонов. В частности, для них органичен доступ к социальному жилью, франкофонные культурные объединения лишены возможности претендовать на финансирование со стороны региона, в подавляющем большинстве коммун документооборот на уровне органов местного самоуправления осуществляется лишь на нидерландском языке, что противоречит конституционным положениям о языковой свободе.

В особенно тяжёлом положении находятся представители цыганского национального меньшинства. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСКП) в своих заключительных замечаниях по итогам рассмотрения 5-го периодического доклада Бельгии в марте 2020 г. отметил упущения в реализации Национальной стратегии интеграции рома и отсутствие конкретных мер борьбы с дискриминацией в отношении представителей этой народности. Эксперты высказали критику в связи с ростом числа принудительных выселений и одновременным отсутствием на федеральном уровне соответствующих агрегированных данных, а также отсутствием адекватной защиты трейлеров как места проживания[67].

Ранее Межфедеральный центр «Униа» также заявлял о своей обеспокоенности в связи с проведением 7 мая 2019 г. крупномасштабной операции «Страйк» в рамках расследования крупной автомобильной мошеннической схемы. В ходе неё был проведён рейд по автостоянкам, итогом которого стала конфискация 90 домов на колёсах. В результате проживавшие в них люди остались без крова. По мнению представителей центра, предпринятые правоохранителями меры были чрезмерными и негативно сказались на положении семей, в составе которых есть дети, пожилые и лица, имеющие проблемы со здоровьем[68].

В своём докладе по Бельгии, подготовленном в рамках шестого мониторингового цикла функционирующая в рамках Совета Европы Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью (ЕКРН) отметила тенденцию ко всё большей маргинализации кочевых общин и обнищанию. В документе также отмечается нехватка в стране транзитных и долгосрочных стоянок[69].

В мае 2021 г. Комитет по ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) отметил, что по-прежнему актуальными остаются проблемы бедности и социальной изолированности народа рома, в особенности детей. Среди представителей этой группы по сравнению с остальной частью населения высок процент безработицы. Лишь немногие из них имеют медицинскую страховку.

КЛРД указал также на то, что пандемия COVID-19 крайне негативно сказалась на и без того ограниченных возможностях пользования своими социальными, экономическими и культурными правами цыган и кочевников[70].

В своём докладе о соблюдении основных прав человека за 2020 г. АОПЧ отметило затруднённость доступа цыган к образованию. Кроме того, дети рома по-прежнему перепредставлены в специальных образовательных учреждениях[71].

Положение дел с экстремизмом, расизмом, ксенофобией, неофашизмом, антисемитизмом не только не улучшается, но и имеет тенденцию к ухудшению. Эксперты отмечают, что в последнее время участились марши националистов и групп неонацистской окраски (очередной пик пришёлся на декабрь 2018 г. – январь 2019 г.). Регистрируется всё больше случаев незаконного использования нацистской символики, особенно во Фландрии.

Показательной стала установка в сентябре 2018 г. в Зуделгеме (Западная Фландрия) местными властями в сотрудничестве с «Музеем оккупации Латвии» памятника в честь латвийских легионеров «Ваффен-СС». Монумент расположен на месте бывшего британского лагеря военнопленных, где легионеры содержались после Второй мировой войны. В ответ на обращение активистов Бельгийской федерации русскоязычных организаций к руководству коммуны бургомистр Зеделгема А.Вермеулен сообщила, что памятник был установлен с учётом «исторических связей» этого бельгийского города с Латвией, чтобы «вспоминать о бывших легионерах с чисто человеческих позиций» и «в целях пропаганды современного искусства».

Комитет по правам человека (КПЧ) в 2019 г. и КЛРД в 2021 г. сообщали о своей обеспокоенности в связи с тем фактом, что Брюсселем до сих пор не принят национальный или межфедеральный план действий по борьбе с расизмом.  Кроме того, бельгийское законодательство до сих пор не содержит положений относительно объявления противозаконными любых организаций, подстрекающих к расовой дискриминации. Нет в нём и норм, позволяющих запрещать «губительные для свободы» партии или фактически существующие организации, поощряющие расовую дискриминацию[72].

Между тем в стране ощущается ухудшение климата в отношениях между различными этническими и религиозными группами бельгийского общества. Особые сложности с обеспечением атмосферы терпимости возникают в школах, где учителя не обладают достаточными знаниями и навыками для предотвращения любых проявлений дискриминации и ксенофобии[73].

Оживлённые дебаты в бельгийском обществе по-прежнему вызывает вопрос о ношении головных платков. Решение об их полном запрете в учреждениях высшего образования было отменено Государственным советом, постановившем, что применять подобную меру следует избирательно и что это должно быть оправдано спецификой самого учреждения. Тем не менее, по информации ЕКРН, никаких практических последствий вынесения названного вердикта не последовало: в учреждениях высшего образования (вне зависимости от того, являются ли они официальными, независимыми, субсидируемыми, религиозными или нерелигиозными) по-прежнему действуют правила внутреннего распорядка, запрещающие ношение религиозной символики.

В своём последнем докладе эксперты Комиссии рекомендовали властям обеспечить условия для того, чтобы решения, принимаемые школами и высшими учебными заведениями относительно установления запрета на ношение религиозных символов или одежды, отвечали принципу законности и принимались на недискриминационной основе[74].

В свою очередь КПЧ подверг критике законодательство о ношении паранджи в общественных местах. Тот факт, что оно предусматривает в качестве санкции наложение штрафа или тюремное заключение, свидетельствует о несоразмерном вмешательстве в свободу исповедовать свою религию или убеждения. Кроме того, Комитет обеспокоен запретом на ношение религиозных символов на работе, в некоторых государственных органах, а также учителями или учащимися государственных школ, что может привести к дискриминации и маргинализации некоторых лиц, принадлежащих к религиозным меньшинствам[75].

Наряду с этим к числу проблемных аспектов ЕКРН отнесла отсутствие в стране независимого органа, в компетенцию которого входили бы вопросы дискриминации по языковому признаку, несмотря на то, что его создание предусмотрено на законодательном уровне.

Между тем КПЧ отметил, что данный вид дискриминации проявляется, в частности, в виде создания препятствий для доступа к жилью или получения социальных пособий без предоставления эффективных средств правовой защиты[76].

Отмечается высокий процент безработных и лиц, выполняющих низкоквалифицированный труд, среди лиц африканского происхождения. Эта категория населения подвержена расовой дискриминации не только в сфере трудоустройства, но и в области образования и жилья. Темнокожие также недопредставлены в сфере государственного управления, в СМИ, в культурной, научной, университетской среде[77].

Задержание в марте 2021 г. мигрантки из Конго в Льеже породило очередную волну общественного недовольства и вылилось в проведение демонстрации в защиту лиц африканского происхождения под лозунгом «Black Lives Matter». Женщина обвинила полицейских в расизме и насилии. Начавшаяся мирно стихийная акция протеста закончилась столкновениями митингующих с полицией[78].

Ранее аналогичная ситуация имела место в январе того же года в Брюсселе, где массовые беспорядки вспыхнули после того, как в полицейском участке погиб 23-летний выходец из Гвинеи. Он был задержан после отказа представить стражам порядка документы и попытки бегства. В участке ему стало плохо, он потерял сознание и умер[79].

В докладе Агентства ЕС по основным правам человека за 2020 г. со ссылкой на данные исследования, проведённого в июне 2019 г. Антверпенским университетом, отмечалось существование в Бельгии проблемы этнического профилирования. Согласно ему, молодых людей – представителей этнических меньшинств – полицейские останавливают для проверки в три раза чаще, чем остальных граждан. В работе делается вывод, что подобная практика подрывает доверие этой группы населения к органам правопорядка[80].

Озабоченность КЛРД также вызвал риск злоупотреблений, которые могут возникать на практике в результате свободного толкования термина «разумные основания», используемого в Законе «О деятельности полиции» относительно права стражей порядка производить проверку документов, удостоверяющих личность[81].

Система сбора данных об использовании языка ненависти и совершении преступлений на почве ненависти не позволяет идентифицировать, какие из них являются проявлениями антисемитизма, исламофобии, антицыганизма, афрофобии или ненависти к лицам азиатского происхождения. Она также недостаточно достоверно отображает, с какими конкретно проблемами сталкиваются различные группы жертв[82].

Отмечается рост числа проявлений антисемитизма. Большинство случаев зарегистрировано в Брюсселе и Антверпене. Среди них преобладают оскорбления евреев в общественных местах, акты вандализма (вывешивание свастики, националистические наклейки на здании Еврейского музея и Центра документации по Холокосту и правам человека), письменные и устные угрозы, антисемитские высказывания, публикуемые в Интернете. В 2018 г. в Бельгии вынесен как минимум один судебный приговор за отрицание Холокоста.

КЛРД указал также на многочисленные сообщения о случаях правонарушений на почве ненависти, поступавшие с начала пандемии COVID-19 и направленные, в частности, на лиц азиатского происхождения. Отмечен рост использования языка ненависти, в особенности антисемитского и исламофобского характера, а также ужесточение в Интернете и в социальных сетях риторики в отношении мигрантов, беженцев и соискателей убежища.

Остро ощущаются последствия миграционного кризиса. Основная претензия правозащитников к бельгийским властям в данной области – ненадлежащие условия содержания соискателей убежища, нелегальных иммигрантов и членов их семей. Зачастую потенциальным беженцам приходится размещаться на улице. Так, сохраняется стихийный палаточный лагерь в парке Максимилиан в центральной части Брюсселя. Ситуация ещё больше усугубилась в конце 2018 г. из-за временного введения квоты на приём соответствующих заявлений (50 заявок в день). Эта практика была подвергнута критике группой бельгийских правозащитных НПО, включая «Лигу прав человека», а также «Врачами без границ».

Как отмечает Агентство ЕС по основным правам человека в своём докладе за 2020 г., возможности приёма новых беженцев остаются очень ограниченными. Подавляющее большинство центров размещения уже полностью заполнены или перенаселены[83]. Причинами этого, по мнению экспертов, являются дефицит финансирования профильных служб и нехватка подготовленных кадров.

Для лиц, находящихся в стране без надлежащего правового обоснования и пострадавших в результате уголовного правонарушения, обращение в полицейский участок с жалобой может закончиться арестом для целей иммиграционного контроля. Такое положение дел противоречит принципу запрета криминализации жертв преступления[84]. КЛРД и КЭСКП добавляют к этому, что риск высылки также негативно сказывается на осуществлении ими таких основных прав, как право на образование, на доступ к здравоохранению и жилью. Даже для получения срочной медицинской помощи нелегальные мигранты должны пройти множество сложных и дорогостоящих бюрократических процедур[85].

Наряду с этим широко распространена трудовая эксплуатация мигрантов и беженцев в сфере интенсивного малоквалифицированного труда.

Вызывают обеспокоенность «карательные» меры властей в отношении сочувствующих мигрантам или беженцам. Так, два журналиста, социальный работник и еще один человек предстали перед судом за то, что они предоставили убежище или иным образом поддержали мигрантов[86].

КЭСКП с обеспокоенностью отмечает сохраняющуюся в государстве-участнике соответствующего Пакта практику задержания на основаниях, связанных с иммиграцией, и прежде всего возвращение к практике лишения свободы семей, беременных женщин и детей из числа мигрантов[87].

С августа 2018 г. по апрель 2019 г. властями и вовсе применялась практика размещения несовершеннолетних в закрытых центрах. На то, что несопровождаемые дети помещаются в центры для взрослых соискателей убежища, указывал Комитет по правам ребёнка (КПР) в январе 2019 г. Он также отмечал, что в Бельгии широко распространены случаи исчезновения среди несопровождаемых детей, следующих транзитом через территорию страны[88].

КЛРД указывает на сообщения, согласно которым иностранцы перепредставлены в бельгийских пенитенциарных учреждениях. При этом отсутствуют достоверные данные касательно их гражданского или этнического происхождения, в особенности применительно к длительности заключения[89].

Миграционная проблематика стала одним из ключевых сюжетов избирательной кампании 2018-2019 гг. Обращает на себя внимание волна не всегда стыкующейся с международными обязательствами Бельгии охранительной риторики со стороны представителей правых партий и националистических движений. Так, например, высказывались предложения о немедленной высылке всех нелегалов, «зачистке» парков и вокзалов, о предоставлении мигрантам «особого статуса», который предполагал бы возможность доступа к социальным пособиям лишь после нескольких лет пребывания в стране. Бельгийские правозащитники раскритиковали появившийся непосредственно накануне майских выборов дискриминационный циркуляр полиции, призывающий администрации школ предоставлять правоохранительным органам досье на «трудных» подростков из мигрантской среды.

Несовершенной, по мнению ЕКРН, остаётся также интеграционная политика бельгийских властей. Концентрируясь на приобретении переселенцами определённых, в частности языковых, навыков и ознакомлении с образом жизни общества государства приёма, она не поощряет развитие культурного разнообразия среди населения в целом и не стремится к преодолению существующих дискриминационных практик в отношении мигрантов[90].

Далека от благополучной также ситуация в сфере защиты прав детей. Недостаточный доступ франкоязычного меньшинства к образованию на французском языке в Брюссельском столичном регионе; опасность школьного отсева вследствие запрета ношения религиозных символов в государственных учебных заведениях; нерегулярность посещения дошкольных учреждений и диспропорции между регионами и социально-экономическими группами; нехватка данных о детях рома, в частности для проведения оценки эффективности принимаемых мер по упрощению их доступа к образованию; фактическая сегрегация детей на основе социального происхождения и трудности, которые испытывают дети-инвалиды в учебных заведениях[91] – это далеко не полный перечень проблем, вызывающих обеспокоенность мониторинговых органов.

Так, КПР указывал на усиливающуюся тенденцию радикализации детей и разжигания ненависти. В стране по-прежнему широко распространены случаи травли и насилия в школах, причём не только со стороны учеников, но и со стороны учителей. Из-за предрассудков и дискриминации трудности в получении образования испытывают несовершеннолетние мигранты.

Фиксируется постепенное ухудшение здоровья маленьких бельгийцев. Эксперты КПР отмечают, что всё большее число детей оказываются подвержены стрессу, всё большие масштабы набирает проблема суицида среди несовершеннолетних. В этой связи указывается на недостаточный объём оказания своевременной первичной психологической помощи, которая более эффективна на начальных стадиях развития психологических проблем, нежели применяемые обычно медикаментозная терапия и помещение в психиатрические учреждения.

Отсутствует прогресс и в развитии инклюзивного обучения. Эксперты констатировали непрекращающуюся дискриминацию в образовательной сфере в отношении учеников с ограниченными возможностями, а также рост числа детей, обучающихся в учреждениях специального образования, во франкоговорящей общине[92].

Кроме того, КПР отметил, что данные о случаях жестокого обращения с ребёнком, насилия в семье, занижаются властями или регистрируются не в полном объёме, а также обратил внимание на проблему сексуальных домогательств в общественных местах[93].

В свою очередь КЭСКП сообщал о своей обеспокоенности количеством рождённых от граждан Бельгии детей, которые всё ещё находятся в зонах конфликта, и условиями, в которых они там находятся, без доступа к четкой и справедливой процедуре, установленной для репатриации всех этих детей в соответствии с принципом наилучшего обеспечения интересов ребенка[94].

В национальных и международных правозащитных кругах высказывается мнение, что в своей контртеррористической деятельности бельгийские власти в ряде случаев заходят слишком далеко, используя вопросы борьбы с терроризмом и обеспечения безопасности в качестве предлогов для ограничения свободы выражения мнения и вмешательства в частную жизнь граждан. Критике подвергается, в частности, закреплённая на законодательном уровне практика массового предоставления правоохранителям работниками социальных органов личной информации об их подопечных. Передача данных налажена через «Отделы комплексной безопасности на местном уровне», учреждённые в каждой коммуне Бельгии. Эти структуры, объединяющие сотрудников полиции, представителей районных администраций и социальных работников, в частности, систематизируют информацию о зарегистрированных на территории муниципалитета радикально настроенных элементах. Правозащитники настаивают на том, что выстроенная таким образом система потенциально предполагает нарушение ст. 23 Конституции Бельгии, гарантирующей равные права на социальную защиту, доступ к системе здравоохранения, юридической помощи.

С сентября 2017 г. на соцработников была возложена обязанность докладывать в полицию о подозрениях относительно возможных связей своих клиентов с террористами. Однако в марте 2019 г. Конституционный суд отменил соответствующую норму как нарушающую право на неприкосновенность частной жизни.

КПЧ в 2019 г. подверг критике отсутствие правовых гарантий в отношении процедур сбора и обработки данных в целях предупреждения терроризма и насильственного экстремизма и борьбы с ними, а также положения Кодекса бельгийского гражданства и Консульского кодекса, позволяющие лишить гражданства лицо, представляющее серьёзную угрозу для общественного порядка или безопасности.

Нерешённой остаётся также проблема систематического незаконного использования полицейскими служебных баз данных в личных целях.

Нередки случаи превышения полномочия и применения чрезмерной силы работниками правоохранительных органов. При этом в наиболее уязвимом положении перед стражами порядка находятся беженцы. По оценкам НПО «Врачи без границ», из 600-700 мигрантов, размещавшихся в 2018 г. в районе парка Максимилиан, насилию со стороны полиции подверглись порядка 100 человек. Фиксировались как случаи оскорблений и  психологического давления, так и избиений.

В 2021 г. КЛРД выказывал озабоченность в связи сообщениями о случаях гибели от рук правоохранителей мигрантов, соискателей убежища и лиц, принадлежащих к этническим меньшинствам. Указывается, что подобная практика набирает обороты в контексте контроля за соблюдением мер по обеспечению самоизоляции в связи с пандемией COVID-19.

Обращает на себя внимание тот факт, что случаи насилия со стороны полицейских, продиктованного расистскими соображениями, расследуются изолированно. Не существует единого последовательного и систематического подхода к искоренению данной проблемы, что, по мнению экспертов КЛРД, может свидетельствовать о существовании в Бельгии структурной дискриминации[95].

В мае 2019 г. парламентский «Комитет П», контролирующий деятельность правоохранительных органов, опубликовал очередной доклад о правонарушениях, совершённых полицейскими[96]. В документе отмечается тенденция к росту числа подаваемых в этот орган жалоб: 2452 в 2010 г., 2733 в 2017 г. Согласно статистическим данным, в 2017 г. суды вынесли 97 обвинительных вердиктов в отношении сотрудников сил правопорядка, в том числе по обвинениям в кражах, сбыте наркотических веществ, подделке документов. 531 раз принимались меры дисциплинарного воздействия.

В свою очередь КПЧ отмечает расхождение между, с одной стороны, количеством жалоб на жестокое обращение со стороны сотрудников полиции, поданных в Постоянный комитет по надзору за полицейскими службами, и, с другой стороны, количеством судебных расследований, обвинительных приговоров и дисциплинарных санкций, наложенных Следственной службой за такие действия. Кроме того, сомнения у экспертов вызывает степень независимости Постоянного комитета[97].

Одна из наиболее острых проблем бельгийской системы правосудия – это авральный режим функционирования пенитенциарных учреждений. Острие критики независимых экспертов направлено, в первую очередь, на переполненность тюрем. На это, в частности, обращал внимание КПЧ в 2019 г. [98]

По состоянию на 2018 г. в Бельгии насчитывалось всего 35 тюрем. Из них 17 – во Фландрии, 16 – в Валлонии и 2 – в Брюссельском столичном округе. При этом по информации Главного тюремного управления Королевства, опубликованной в декабре 2018 г., в Бельгии насчитывается 113 заключённых на 100 тыс. жителей. Это один их самых высоких показателей в Западной Европе (в соседних Нидерландах – 53). В исправительных учреждениях, рассчитанных в среднем на 500-600 человек, находится до 700-900 лиц. В отдельных пенитенциарных заведениях число отбывающих тюремное заключение превышает количество предусмотренных мест почти в 2 раза[99].

Ранее проблему удавалось решить благодаря совместной программе с Нидерландами, где с середины 2000-х гг. наблюдалось стабильное уменьшение количества заключённых. Это приводило к высвобождению мест в тюрьмах, которые сдавались в аренду бельгийцам. Однако программа партнёрства завершилась в конце 2017 г., так как с возросшим количеством мигрантов серьёзно выросло и количество совершаемых преступлений и выносимых приговоров, что поставило правительство Нидерландов перед аналогичной с соседями проблемой перенаселённости тюрем. В результате всех лишённых свободы бельгийцев пришлось возвращать обратно.

Международные эксперты в своих докладах обращают внимание официальных властей на недостаточность применения мер наказания, альтернативных лишению свободы[100]. Вместе с тем следует отметить, что Федеральное правительство уже с начала 2000-х гг. предпринимает попытки сократить количество заключённых. После прихода к власти кабинета Ш.Мишеля для Министерства юстиции была поставлена цель снизить количество отбывающих наказание до 10 тыс. человек. Работа по уменьшению этого показателя осуществлялась путём профилактики правонарушений и вынесения более мягких приговоров за преступления малой тяжести (замены лишения свободы либо домашним арестом с обязательным ношением электронного браслета, либо исправительными работами). В ноябре 2018 г. министр юстиции Бельгии К.Геенс заявил, что цель достигнута и в тюрьмах Бельгии содержатся менее 10 тыс. человек. Однако уже в январе 2019 г. этот показатель вновь превысил установленную планку и составил 10 305 человек.

Ещё одна немаловажная проблема пенитенциарной системы Бельгии – действующий в стране запрет на ношение огнестрельного оружия для персонала тюрем. Из экипировки сотрудникам разрешены только дубинки, реже – электрошокеры и рации. Существует специальная экипировка на случай тюремного бунта, состоящая из защитного костюма и щита. Как правило, при возникновении чрезвычайной ситуации персоналу исправительного учреждения предписано блокировать все выходы из тюрьмы и ждать прибытия вооружённой полиции. Это приводит к снижению уровня безопасности исправительных учреждений и увеличивает шансы заключённых на побег. Показательный случай был зафиксирован в тюрьме под Остенде, где подельники одного из отбывающих наказание наняли в частной фирме вертолёт и, прилетев на нём в тюрьму, забрали его прямо с прогулочного двора. Охрана в связи с отсутствием каких-либо оборонительных средств оказалась неспособна что-либо предпринять в этой связи.

Как показывают исследования, большая часть тюремного персонала в связи с постоянным стрессом страдает хроническими заболеваниями, в том числе нервными расстройствами и на этой почве избыточным весом. Забастовки работников тюрем, требующих улучшения условий труда, – частое явление в Королевстве. При этом международные мониторинговые структуры не перестают обращать внимание властей на то, что подобные забастовки персонала самым негативным образом сказываются на положении заключённых[101].

Среди других выделяемых экспертами проблем – грубые нарушения санитарно-эпидемиологических требований и правил противопожарной безопасности[102], отсутствие доступа лишённых свободы лиц к здравоохранению и медицинским услугам и в то же время чрезмерное использование лекарств в пенитенциарных учреждениях, содержание лиц с психическими расстройствами в психиатрических отделениях тюрем, где необходимый уход и лечение являются недостаточными, а также высокое число самоубийств в местах содержания под стражей[103].

Критике КЛРД подверглось сохранение практики торговли людьми и заметное увеличение в последние годы числа случаев закрытия дел без передачи их в прокуратуру. При этом отмечается недостаточность как финансовых, так и человеческих ресурсов для эффективной борьбы с этим явлением, в том числе для выявления конкретных случаев и защиты жертв[104].

Международное правозащитное сообщество выражает определённую обеспокоенность ситуацией с независимым функционированием СМИ в Бельгии. По оценкам НПО «Репортёры без границ», в рейтинге свободы прессы за 2020 г. Бельгия заняла 12 позицию (для сравнения: в 2019 г. страна находилась на 9-ом месте, в 2018 г. – на 7-ом).

Отмечаются попытки цензурирования новостей. В феврале 2019 г. вступил в силу циркуляр Генеральной прокуратуры, согласно которому представители печатной и аудиовизуальной прессы должны предоставлять подготовленные ими материалы, посвящённые работе правоохранительных органов, на визу пресс-секретарю заинтересованной структуры. Этот сотрудник имеет право в одностороннем порядке и без объяснения причин корректировать репортаж, удалять любые его элементы или запретить его распространение целиком.

Международные мониторинговые органы фиксируют ряд проблем и в сфере охраны права бельгийских граждан на труд. Так, по мнению КПЧ, в стране отмечается весьма низкий уровень занятости инвалидов в частном секторе, сохраняется безработица и практика неполной занятости среди молодежи и лиц старше 55 лет. Кроме того, обеспокоенность экспертов вызывают: отмена мер по развитию занятости среди лиц старше 50 лет; непропорциональное расхождение показателей безработицы среди различных категорий занятости в зависимости от уровня квалификации; отсутствие законодательного признания права на забастовку[105].

Наряду с этим КЭСКП среди проблемных аспектов выделяет дискриминацию в отношении женщин в экономической и социальной сферах, в частности сохранение разрыва в оплате труда между мужчинами и женщинами, а также препятствия, с которыми женщины сталкиваются при доступе к руководящим должностям в государственном и частном секторах. Отмечаются также трудности при доступе к постоянной занятости для женщин, в частности для матерей с детьми[106].

В Бельгии не зафиксированы массовые нарушения прав российских граждан и соотечественников. На этом фоне беспрецедентным представляется случай дискриминации в отношении Е.Тынянской, бывшей гражданки Украины. Уроженка города Севастополь проживала в Бельгии с 2007 г. После признания гражданкой России и документирования в 2015 г. заграничным паспортом гражданина Российской Федерации Е.Тынянская была депортирована. Её личные вещи до настоящего времени находятся в Бельгии, однако оформить визу в страны ЕС ей не позволяют из-за регистрации по месту проживания в Севастополе.

Пандемия COVID-19 высветила ряд недостатков в бельгийском правозащитном досье. В наиболее уязвимом положении перед лицом нового заболевания оказались пожилые люди, которым зачастую бывало отказано в медицинской помощи и помещении в лечебные учреждения в связи с меньшими шансами на выздоровление. Об этом говорится в информационном бюллетене Агентства ЕС по основным правам человека, посвящённом воздействию пандемии на правозащитную ситуацию в государствах-членах объединения, со ссылкой на информацию Специальной комиссии по оценке подходов к решению проблемы COVID-19 в Валлонии. Впоследствии в методические рекомендации Бельгийского сообщества Геронтологии и Гериатрии были внесены изменения, разъясняющие недопустимость отказа в больничном приёме пациентам по причине их возраста.

Ограничениям подверглось и право бельгийцев, в особенности пожилой части населения, на здоровье. Исследования подтверждают, что лишь около 19 % лиц старше 65 лет сдали тест на COVID-19, в то время как для других возрастных групп данный показатель составил около 24 %. Кроме того, затруднён доступ пожилых к получению медицинской консультации. Такая возможность была лишь у 13 % населения этой возрастной категории при 28 – 29 % людей 25 – 44 лет.

При таком положении дел на дома престарелых пришлось 53 % всех летальных исходов вследствие коронавируса. После публикации этих данных официальный Брюссель заявил, что в статистику были включены все подозрительные случаи смерти, и что COVID-19 в действительности был подтверждён лишь в 10 % случаев.

В тяжёлом положении в связи с пандемией оказались также лица с ограниченными возможностями. В частности, меры по социальному дистанцированию и строгость гигиенических требований в конечном счёте повлияли на скорость движения школьных автобусов, вследствие чего детям-инвалидам приходилось проводить в них до 5 часов ежедневно. Позитивной оценки заслуживают действия фламандского правительства, выделившего 2 млн евро на закупку новых транспортных средств. Кроме того, в этом же регионе власти на временной основе увеличили пособия для инвалидов на 25,5 %. Данная мера была направлена на компенсацию дополнительных расходов, вызванных недоступностью медико-санитарной помощи[107].

В конце марта 2021 г. Брюссельский суд первой инстанции принял решение, обязывающее бельгийское государство отменить чрезвычайные меры, принятые в условиях пандемии в течение 30 дней. С иском об оспаривании продления данных мер до 1 апреля 2021 г. прямым министерским постановлением без достаточного юридического обоснования ранее обратилась «Лига прав человека». В обоснование своего вердикта суд сослался на статью 159 Конституции Бельгии, согласно которой суды и трибуналы применяют правила, только если они соответствуют законам. При этом, по его мнению, приостановка занятий в школах, ограничение общественных и частных собраний, закрытие целого ряда учреждений и прочие подобные шаги, предпринятые правительством, а не законодательным органом страны,  не соответствуют положениям Закона «О чрезвычайных обстоятельствах с «реквизицией и эвакуацией», сослаться на которые пытались официальные власти[108].

В апреле и мае 2021 г. в Брюсселе также прошли несанкционированные танцевальные вечеринки – протесты против антиковидных мер. Чтобы пресечь данные акции, полицейские использовали водомёты, перцовый газ и дубинки. По сообщениям местных СМИ, во время беспорядков один демонстрант потерял сознание после того, как его сбил грузовик с водомётом[109].

Таким образом, анализ правозащитного досье Бельгии демонстрирует, что, несмотря на приверженность официальных властей идеалам демократии и верховенства права, ряд аспектов по-прежнему требует их самого пристального внимания и принятия мер по выправлению ситуации.