Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент США Дональд Трамп обещал определиться в ближайшие 24 часа, поддержит ли он предложенные в конгрессе санкции против Ирана за поддержку шиитского движения "Хезболлах", которое США считают террористической организацией.

"Я ясно выскажу свою позицию в последующие 24 часа", — сказал Трамп в ответ на соответствующий вопрос журналистов на пресс-конференции в Вашингтоне.

"Я встречаюсь с замечательными военными экспертами и очень скоро скажу о своем решении", — добавил президент.

Конгресс США обсуждает законопроект об ужесточении санкций против РФ, КНДР и Ирана. Более ранняя версия этого законопроекта, к настоящему времени снятая с рассмотрения, прошла в сенате почти единогласно — 97 голосами из 100. Нынешний законопроект предполагает ограничить полномочия президента по отмене санкций и предоставить конгрессу последнее слово в этих вопросах.

Ранее США внесли 18 организаций и физлиц в список санкций по ракетной программе Ирана, об этом сообщили в заявлениях госдепартамент и министерство финансов США. Госдеп в своем заявлении повторил длинный список претензий США к Ирану, включая поддержку организаций "Хезболлах", ХАМАС и "Исламский палестинский джихад", "угрозы Израилю и стабильности на Ближнем Востоке", поддержку властей Сирии и повстанцев-хуситов в Йемене.

Глава Палестинской национальной администрации (ПНА) Махмуд Аббас заявил, что Палестина не восстановит связи с Израилем, несмотря на демонтаж металлоискателей при входе на Храмовую гору в Иерусалиме, сообщает агентство Франс Пресс.

"Пока все не вернется к положению, которое было до 14 июля, никаких изменений не будет", — заявил Аббас.

Он добавил, что только после отмены всех новых мер израильских властей в отношении Храмовой горы ПНА рассмотрит вопрос возвращения к налаживанию двухсторонних отношений. "Все новые израильские меры… должны быть отменены. Тогда ситуация в Иерусалиме нормализуется, и мы продолжим нашу работу над двусторонними отношениями", — заключит Аббас.

Израильские власти ранее убрали с главного входа на Храмовую гору в Иерусалиме металлоискатели и видеокамеры, которые вызвали массовые протесты арабо-мусульманской общины.

Системы контроля у Храмовой горы появились больше недели назад в качестве реакции на убийство в этом районе Старого города двух полицейских. Арабы-мусульмане в ответ обвинили Израиль в использовании трагедии как предлога для ограничения их прав на третью по значимости святыню ислама, где на руинах древних еврейских храмов стоят мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра.

В ежедневных протестах против новых мер безопасности погибли четверо палестинцев, счет раненым идет на сотни. Считается, что события вокруг Храмовой горы побудили 19-летнего арабского жителя Западного берега реки Иордан проникнуть в соседнее еврейское поселение и убить трех его жителей.

Из-за металлоискателей палестинское руководство объявило о разрыве всех связей с Израилем, в том числе в сфере борьбы с террором. Ситуация в Иерусалиме стала темой экстренных совещаний СБ ООН, Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества.

Король Иордании Абдалла II в ходе телефонного разговора с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху заявил о необходимости отменить новые меры безопасности у иерусалимской Храмовой Горы, сообщает издание Haaretz.

По данным газеты, Абдалла II в ходе разговора заявил, что необходимо убрать металлоискатели у входов на Храмовую гору.

"Король отметил, что должно быть найдено быстрое решение, ликвидированы причины нынешнего кризиса вокруг Храмовой горы, восстановив ситуацию, которая была перед кризисом, и снова (должна быть) полностью открыта мечеть Аль-Акса", — приводит издание выдержки из заявления королевской семьи Иордании.

Король добавил, что необходимо предотвратить "повторение подобной эскалации в будущем при соблюдении статус-кво Храмовой горы".

В последнее время палестинцы протестуют против установки Израилем металлоискателей у входов на иерусалимскую Храмовую гору, почитаемую как третья по значимости святыня ислама. Кульминацией протестов стала пятница, когда в стычках с полицией в Иерусалиме погибли четверо палестинцев. Всего за 10 дней обострения ситуации вокруг Храмовой горы пострадали около 900 палестинцев, подсчитал Красный полумесяц, выполняющий функции скорой помощи.

В пятницу вооруженный ножом палестинец проник в одно из еврейских поселений на Западном берегу и убил трех израильтян. Еще одна женщина была тяжело ранена. Свои действия террорист, оставивший запись в социальной сети, объяснил событиями вокруг Храмовой горы.

Установку металлоискателей и введение поголовных проверок палестинцы называют посягательством на святыню и попыткой ограничить там права мусульман. Отвергая обвинения в свой адрес, израильтяне напоминают, что ужесточение мер безопасности стало реакцией на убийство в этом районе двух полицейских, и обещают, что нововведения не изменят статус-кво Храмовой горы.

Ситуацию с новыми мерами безопасности в Иерусалиме необходимо урегулировать до пятницы, чтобы избежать эскалации насилия, заявил спецпредставитель ООН по ближневосточному мирному процессу Николай Младенов.

"Очень важно найти решение для существующего кризиса к пятнице", — приводит агентство Рейтер слова Младенова. "Опасность возрастет, если мы придем к пятничной молитве без разрешения этого кризиса", — заявил Младенов после брифинга Совета Безопасности ООН.

В последнее время палестинцы протестуют против установки Израилем металлоискателей у входов на иерусалимскую Храмовую гору, почитаемую как третья по значимости святыня ислама. Кульминацией протестов стала пятница, когда в стычках с полицией в Иерусалиме погибли четверо палестинцев. Всего за десять дней обострения ситуации вокруг Храмовой горы пострадали около 900 палестинцев, подсчитал Красный полумесяц, выполняющий функции скорой помощи.

Установку металлоискателей и введение поголовных проверок палестинцы называют посягательством на святыню и попыткой ограничить там права мусульман. Отвергая обвинения в свой адрес, израильтяне напоминают, что ужесточение мер безопасности стало реакцией на убийство в этом районе двух полицейских, и обещают, что нововведения не изменят статус-кво Храмовой горы.

Святыня иудаизма и ислама, где на руинах древнего храма иудеев стоят мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра, была в пятницу использована боевиками для нападения на израильских полицейских, двое из которых были убиты. Трех нападавших, которые оказались арабами-израильтянами, ликвидировали при попытке скрыться на Храмовой горе.

Персонал посольства Израиля в Иордании вернулся на родину, включая сотрудника службы охраны, который накануне застрелил двух местных жителей, отбиваясь от нападения, сообщила канцелярия главы израильского правительства Биньямина Нетаньяху.

Инцидент, подоплека которого выясняется, стал причиной эвакуации дипмиссии, а вывоз на родину легко раненого охранника потребовал интенсивных контактов с иорданскими властями, которые сначала отказывались его выпускать.

"Персонал израильского посольства в Иордании во главе с послом Эйнат Шлайн сегодня вечером пересек КПП "Мост Алленби" и вернулся в Израиль. В числе прибывших сотрудник службы безопасности посольства, который был накануне ранен в результате нападения с применением холодного оружия в Аммане. Все чувствуют себя хорошо", — объявила канцелярия.

"Возвращение персонала посольства стало возможным благодаря тесному сотрудничеству между Израилем и Иорданией, которое имело место последние сутки", — сказано в пресс-релизе.

Эвакуация дипломатов потребовала, помимо прочих контактов, визита в Амман главы израильской антитеррористической спецслужбы ШАБАК, а также телефонной беседы Нетаньяху с королем Абдаллой II. Канцелярия премьер-министра подчеркнула, что, вопреки появившимся сообщениям, Иордания не требовала в обмен на возвращение охранника демонтировать металлоискатели, недавно установленные на иерусалимской Храмовой горе к неудовольствию арабо-мусульманской общественности.

Ранее сообщалось, что у охранника по не афишируемой пока причине произошла ссора с рабочими, которые меняли мебель в арендованной им квартире в Аммане. Один из рабочих набросился на израильтянина с отверткой, тот открыл ответный огонь. От полученных ранений скончались нападавший и хозяин квартиры.

Эксперты высказывали опасения, что инцидент мог помешать взаимодействию двух стран в урегулировании кризиса вокруг Храмовой горы. Иордания, чей король имеет статус хранителя святынь Иерусалима, считается ключевым адресатом для Израиля в решении этого вопроса.

Новые меры безопасности, предпринятые Израилем у мечетей на Храмовой горе в Иерусалиме, являются ошибочными и ведут страну к изоляции, заявил президент Турции Тайип Эрдоган.

"Действуя с таким пренебрежением к закону, Израиль наносит вред не только себе, но и всему региону. Его шаги (на Храмовой горе) ошибочные, и говоря откровенно, он катится к изоляции", — сказал Эрдоган на пресс-конференции в Анкаре.

Турецкий лидер назвал действия Израиля "неприемлемыми" и добавил, что они не могут быть оставлены без ответа.

В последнее время палестинцы протестуют против установки Израилем металлоискателей у входов на иерусалимскую Храмовую гору, почитаемую как третья по значимости святыня ислама. Кульминацией протестов стала пятница, когда в стычках с полицией в Иерусалиме погибли четверо палестинцев. Всего за 10 дней обострения ситуации вокруг Храмовой горы пострадали около 900 палестинцев, подсчитал Красный полумесяц, выполняющий функции скорой помощи.

В пятницу вооруженный ножом палестинец проник в одно из еврейских поселений на Западном берегу и убил трех израильтян. Еще одна женщина была тяжело ранена. Свои действия террорист, оставивший запись в социальной сети, объяснил событиями вокруг Храмовой горы.

Установку металлоискателей и введение поголовных проверок палестинцы называют посягательством на святыню и попыткой ограничить там права мусульман. Отвергая обвинения в свой адрес, израильтяне напоминают, что ужесточение мер безопасности стало реакцией на убийство в этом районе двух полицейских, и обещают, что нововведения не изменят статус-кво Храмовой горы.

Израиль не будет чинить препятствий молитве мусульман на Храмовой горе, заявил постоянный представитель еврейского государства при ООН Данни Данон. В то же время он уклонился от ответа на вопрос, может ли Израиль пересмотреть решение об установке металлодетекторов при доступе к священному месту мусульман.

"Израиль обеспечивает свободу религии в Иерусалиме и продолжит это делать… Мы обеспечим, чтобы мусульмане могли молиться на Храмовой горе", — сказал Данон журналистам в ООН.

"В то же время мы сделаем все необходимое, чтобы обеспечить безопасность на этом священном месте", — добавил он. Данон также повторил претензии Израиля к ПНА, призвав палестинское руководство "перестать поддерживать насилие".

В ООН в понедельник ожидаются закрытые консультации по ситуации в Иерусалиме.

В последнее время палестинцы протестуют против установки Израилем металлоискателей у входов на иерусалимскую Храмовую гору, почитаемую как третья по значимости святыня ислама. Кульминацией протестов стала пятница, когда в стычках с полицией в Иерусалиме погибли четверо палестинцев. Всего за десять дней обострения ситуации вокруг Храмовой горы пострадали около 900 палестинцев, подсчитал Красный полумесяц, выполняющий функции скорой помощи.

Установку металлоискателей и введение поголовных проверок палестинцы называют посягательством на святыню и попыткой ограничить там права мусульман. Отвергая обвинения в свой адрес, израильтяне напоминают, что ужесточение мер безопасности стало реакцией на убийство в этом районе двух полицейских, и обещают, что нововведения не изменят статус-кво Храмовой горы.

Святыня иудаизма и ислама, где на руинах древнего храма иудеев стоят мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра, была в пятницу использована боевиками для нападения на израильских полицейских, двое из которые были убиты. Трех нападавших, которые оказались арабами-израильтянами, ликвидировали при попытке скрыться на Храмовой горе.

Решение палестинских властей о прекращении сотрудничества с Израилем распространяется и на взаимодействие в сфере безопасности, сообщил РИА Новости внешнеполитический советник президента Палестины Махмуда Аббаса Мажди аль-Хальди.

О разрыве связей с Израилем Аббас объявил в пятницу после кровопролитных столкновений с израильскими силами представителей местной арабо-мусульманской общины, которая протестует против установки металлоискателей у входов на иерусалимскую Храмовую гору — третью по значимости святыню ислама.

"Позиция палестинского руководства выражена в выступлении президента Махмуда Аббаса, который объявил о прекращении всех форм взаимодействия с израильской стороной, включая координацию или сотрудничество в сфере безопасности", — сказал собеседник агентства.

О разрыве отношений стороны не раз объявляли и раньше, но при Аббасе еще никогда дело не доходило до прекращения сотрудничества силовиков, которое и израильтяне, и палестинцы называют эффективным инструментом противодействия террору.

Израильская пресса пишет, что взаимодействие выражалось в форме постоянных контактов израильской армии и силовых структур Палестины на предмет предотвращения терактов и задержания подозреваемых, помощи израильтянам, которые по ошибке заезжают в зону А — часть Западного берега реки Иордан под полным палестинским контролем, обеспечения израильских антитеррористических операций на территориях, беспрепятственного перемещения палестинской полиции.

Израильские эксперты отмечают, что для палестинских властей координация с Израилем — средство борьбы с исламистской оппозицией и гарантия от повторения на Западном берегу событий в секторе Газа, где десять лет назад к власти пришло движение ХАМАС.

Палестина находится в контакте с Россией по поводу обострения ближневосточного конфликта из-за событий на Храмовой горе в Иерусалиме, сообщил РИА Новости внешнеполитический советник президента Палестины Махмуда Аббаса Мажди аль-Хальди.

Палестинцы требуют от Израиля убрать со входов на территорию третьей по значимости святыни ислама рамки металлоискателей, установка которых спровоцировала кровопролитные столкновения местной арабо-мусульманской общины с израильской полицией.

"Мы поддерживаем координацию и связь с Россией, которая согласилась провести заседание Совета Безопасности ООН, чтобы обсудить ситуацию в Иерусалиме и в мечети Аль-Акса", — сказал собеседник агентства.

Внеочередное совещание СБ ООН, где у России есть место постоянного члена, запланировано на понедельник. Палестинцы, по словам аль-Хальди, добились созыва встречи, действуя через Египет, Францию и Швецию. При помощи Иордании инициировано обсуждение темы в Лиге арабских государств, через Турцию — в Организации исламского сотрудничества, сказал он.

В столкновениях в Иерусалиме за пятницу и субботу погибли четверо палестинцев, сотни получили ранения. Трое израильтян стали в пятницу жертвами нападения вооруженного ножом палестинца, который объяснил свои действия событиями вокруг Храмовой горы.

Установку металлоискателей и введение поголовных проверок палестинцы называют посягательством на святыню и попыткой ограничить там права мусульман. Отвергая обвинения в свой адрес, израильтяне напоминают, что ужесточение мер безопасности стало реакцией на убийство в этом районе двух полицейских, и обещают, что нововведения не изменят статус-кво.

Применительно к Храмовой горе статус-кво означает, что святыня находится под управлением мусульманской администрации, там вправе молиться только последователи ислама, а представителям других конфессий разрешено свободно ее посещать.

За колючей проволокой: ЕС отгораживается от России забором

К 2020 году Европейский союз отгородится от России заборами

На западных рубежах России со стороны стран Балтии возводятся трехметровые заборы с системами видеонаблюдения. Калининградский эксклав тоже отгораживают от Евросоюза и по суше, и по морю. К 2020 году Россия окажется за колючей проволокой.

По параметрам НАТО

Восточная Европа отгораживается от России — не только санкциями, но и заборами. Первопроходцем стала Эстония. Власти два года обсуждали, какой забор приличествует этому случаю. Какой высоты, какой ширины должна быть контрольная полоса, с какими системами видеонаблюдения. И в конце концов определились с параметрами.

«Мы возведем забор высотой 2,5 м примерно на 90 км», — рассказал порталу Delfi глава МВД республики Ханно Певкур. На пограничной полосе появится патрульная тропа шириной не менее 2 м и контрольная линия шириной до 8 м, будут также установлены преграды для животных, шлагбаумы, пограничные столбы, предупреждающие знаки и освещение.

«Эстония нуждается в современной госгранице, достойной быть внешней границей Европы и НАТО», — считает эстонский чиновник.

На заболоченных участках границы планируется поставить лишь пограничные столбы, а на Чудском озере разместить 600 буйков. Следить за безопасностью собираются с помощью видеокамер и беспилотников.

Латвийская стена выше

За Эстонией потянулась Латвия. Латвийско-российская стена будет немного выше — 2,7 м. Сначала Латвия намерена возвести 24 км стены, после общая протяженность конструкции будет доведена до 92 км. Забор должен быть оснащен камерами видеонаблюдения и сенсорными системами. Завершить строительство планируется в 2020 году.

Рига также объявила, что ограду поставят и на границе с другим соседом — Белоруссией. Здесь проходит внешняя граница Евразийского экономического союза. Планировался бетонный забор на отдельных участках границы.

Евросоюз, впрочем, денег на этот проект пока не выделил, а на свои средства латвийские власти обустраивать границу не спешат.

Для начала решено, что государство будет заниматься выкупом земельных участков вдоль границы с Белоруссией.

Литва: церемония закапывания

У Литвы также имеется госграница и с Белоруссией, и с Россией, а точнее, с российским эксклавом — Калининградской областью, бывшей Восточной Пруссией. Литва еще в прошлом месяце начала строительство забора, чтобы отгородиться от Калининградской области. «До конца года это ограждение будет возведено на литовской стороне на участке протяженностью 44,6 км», — сообщали местные СМИ со ссылкой на Службу охраны государственной границы республики.

Здесь будет построен металлический сегментный забор примерно двухметровой высоты с дополнительным оборудованием, уточнили пограничники. Церемония закапывания первого столба прошла в деревне Рамонишкю. Ограждение будет находиться на участке границы трех государств: Литвы, Польши и России. Но 44,6 км — это лишь часть 145-километровой сухопутной границы с территорией России (Калининградская область). Литва планирует полностью закрыть сухопутную границу с Россией — от реки Неман на севере до Виштынецкого озера на юге.

Водная часть границы (109 км) проходит по Неману, она уже была оборудована системой видеонаблюдения. Новый приграничный забор установят и здесь, теперь по суше, вдоль реки.

«В нашей программе четко указано: цель — чтобы к 2020 году граница с Белоруссией и Калининградской областью охранялась при помощи современных средств», — поясняли ранее литовские чиновники.

Восстановление колючего прошлого

Если посмотреть на карту Восточной Европы, то заборы можно обнаружить и на юге, и на севере от наших европейских соседей. Южнее стран Балтии — Украина. Там граница местами уже укомплектована забором. Украина начала возводить стену уже после присоединения Крыма к России — в 2015 году. Протяженность стены — 2 тыс. км. Из них 400 км — мятежные самопровозглашенные республики. Стоимость — 4 млрд грн. Срок окончания строительства — 2018 год.

Севернее стран Балтии Россия граничит с Финляндией и Норвегией. Финны утверждают, что не хотят строить заборы. Но та же Эстония в 2015 году отрицала возможность возведения ограждения.

А Норвегия строит. Хотя эта страна граничит с Россией за полярным кругом, что является естественным препятствием для желающих прорваться в страну нелегально. До распада СССР здесь уже была проволочная стена. В 90-е, после распада Союза, норвежская сторона настаивала на демонтаже советских пограничных заграждений. Колючку в итоге убрали.

Но в прошлом году официальный Осло распорядился приступить к строительству нового забора высотой 3,5 м. Пока возвели только 200 м возле КПП Стурскуг — Борисоглебск. Всего же протяженность российско-норвежской границы составляет почти 200 км. Такой километраж богатую Норвегию не остановит.

Почем заборы от народа?

Забор на границе — дорогое удовольствие. Литва объявила, что первая часть забора длиной 44,6 км обойдется госбюджету страны в €1,3 млн. То есть стоимость 1 км забора равна примерно €30 тыс., не считая его обслуживания.

В среднем же примерно в €26 тыс. обойдется каждый километр забора для Литвы. Общая протяженность запланированной ограды — 135 км стоимостью €3,5 млн.

Врио губернатора Калининградской области Антон Алиханов в шутку посоветовал Литве закупать для забора не проволоку, а кирпичи, которые производятся на одном из российских приграничных заводов.

Стоимость забора, похоже, напрямую зависит от того, за чей счет он возводится. В Эстонии новым обустройством границы с Россией планируют заняться в основном за счет Евросоюза. На 108 км потребуется €71 млн, утверждают эстонские власти. Итого 1 км тянет на €657 тыс. В свое оправдание — почему так дорого? — эстонцы отвечают: верхнюю часть забора необходимо усилить колючей проволокой.

Зачем огород городить?

У тех, кто уже строит новые погранзаборы, и у тех, кто только собирается реализовать заградительные планы, нет внятного ответа, будет ли толк от этой затеи. В случае военного конфликта проволока не остановит. Против отчаявшихся мигрантов тоже вряд ли поможет. Мигрантов на границе РФ — ЕС ловят чуть ли не каждый день. Причем это не только граждане соседних государств, но и беженцы из стран Средней Азии и даже из Вьетнама.

Начальник Государственной службы пограничной охраны Латвии Нормундс Гарбарс считает, что «любое ограждение, за исключением трехметровой стены, можно физически преодолеть».

Решить проблему контрабандной торговли стена тоже не в состоянии. Более или менее внятный мотив есть у Польши, граничащей с Россией, Украиной и Белоруссией (и через последнюю — с Россией). Так вот, экономический совет при совете министров Польши четко заявил, что готов построить забор на границе с Белоруссией и Украиной длиной в 729 км из-за африканской чумы свиней. Ориентировочная стоимость строительства — $27 млн, сообщает Tut.by.

В Польше уже зафиксировано 380 случаев АЧС у диких кабанов, обитающих преимущественно в Белоруссии. Заодно, видимо, решили поляки, забор подкосит и контрабанду дешевого белорусского табака и сигарет, а также станет препятствием для мигрантов.

«Закон о безопасном заборе»

Несмотря на высокие затраты и сомнительную отдачу, страны отгораживаются друг от друга. В 2004 году израильтяне отгородились от Палестины на 700-километровом участке общей границы. Турция с 2014 года возводит 500-километровую стену вдоль границы с Сирией. Здесь планируют поставить трехметровый забор с наблюдательными башнями. Саудовская Аравия в 2015 году начала возведение стены на 900-километровой границе с Ираком.

Самое внушительное заградительное сооружение — проект США на границе с Мексикой. В 2006 году президент Джордж Буш подписал «Закон о безопасном заборе», предусматривающий строительство новых заградительных сооружений местами до 4,5 м высотой и протяженностью 1,1 тыс. км. Уже построено около 1 тыс. км — это треть от общей границы с Мексикой. Дональд Трамп во время своей избирательной кампании заявлял о намерении продолжить возведение стены, чтобы сократить поток мигрантов и вернуть рабочие места американцам. По экспертным оценкам, мегапроект обойдется американским налогоплательщикам в $25 млрд.

Подземные ходы уже прорыты

«Президент Трамп, одобряющий строительство забора на границе с Мексикой, ничего не добьется. У них реальная проблема с перетоком рабочей силы, но мексиканцы уже прорыли десятки подземных ходов, чтобы пробраться в Америку», — говорит «Газете.Ru» Алексей Портанский, профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.

По мнению эксперта, возведение заградительных сооружений со стороны Евросоюза — это чисто символический шаг. «Это сигнал Брюсселю, что вот, мол, смотрите, у нас есть проблемы с недружественным восточным соседом и мы пытаемся с этим что-то делать, помогите нам», — говорит Портанский.

Затея с заборами — это и попытка сплотить электорат внутри самих стран, тех же Балтии или Норвегии, уточняет Валентина Комлева, декан факультета международного регионоведения и регионального управления Института государственной службы и управления РАНХиГС. По ее мнению, власти, воздвигая заборы, пытаются оказать давление на общественное мнение в силу того, что доверие к самой этой власти снижается, все меньше людей приходят на выборы, все больше недовольных, в том числе действиями России.

Правда, рост негативного отношения заметен не только в бывших советских республиках, но и в «старой Европе» — во Франции, Италии, Венгрии. Brexit— пример такого же рода.

По мнению экспертов, решить проблему, в основе которой лежит геополитика, чисто механическим способом, конечно же, не получится. Никто не хочет новой войны, но если произойдет нечто подобное, то забор точно не защитит.

Рустем Фаляхов 

Баба-яга против

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что выступает против соглашения о прекращении огня на юге Сирии, достигнутого Соединенными Штатами и Россией, поскольку оно закрепляет присутствие Ирана в соседней стране.

Исраэль Шамир

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что выступает против соглашения о прекращении огня на юге Сирии, достигнутого Соединенными Штатами и Россией, поскольку оно закрепляет присутствие Ирана в соседней стране.

Израиль больше всего хотел бы, чтобы война в Сирии продолжалась вечно. Желательно до последнего сирийца. В принципе, это главная мечта Израиля: чтобы его соседи воевали между собой, чтобы у них шли гражданские войны. Иран способствует стабильности в регионе, что Израилю очень не нравится. В реальности же нет оснований утверждать, что Иран прямо угрожает Израилю. Тель-Авив также не хочет, чтобы на его границах присутствовали русские. Поэтому израильтян не устраивают договорённости РФ и США по Сирии. Нетаньяху на днях связывался по телефону и с Трампом, и с Путиным. Обоим сказал одно и то же: "Необходимо, чтобы Америка и Россия учли израильские пожелания; ни Иран, ни Хезболла, ни русские войска не должны присутствовать в окрестностях Голанских высот". Требования Израиля учтены не были. Россия и Америка договорились напрямую, не слушаясь команд из Тель-Авива. Нетаньяху-то думал, что у него есть два дрессированных льва, которые прыгают через обруч по команде Израиля. Оказывается, они прыгают сами по себе — а не туда, куда определит Нетаньяху. Поэтому израильский премьер-министр поднял крик — мол, не допустим, не позволим, не простим.

Израиль постарается торпедировать соглашения России и США. Наибольшая опасность в том, что он их постарается торпедировать путём бомбёжки. Я не исключал бы возможности того, что американская и (или) израильская авиация нанесут удар по сирийским или даже российским формированиям.

Вспомним: было соглашение между Лавровым и Керри по Сирии. Оно продержалось ровно пять дней. Потому что через пять дней американская авиация бомбила сирийцев. После этого Керри признался, что Пентагон просто не послушался команды Госдепа.

Повторюсь, для Нетаньяху оптимально — это выжженная пустыня вокруг Израиля. Однако Тель-Авив готов пойти и на какие-то возможные и выгодные ему сценарии. Например, Сирия фрагментирована, разбита на 5-6 зон влияния, между которыми проходят барьеры. На этом фоне аннексированные Израилем Голанские высоты уже не будут казаться чем-то из ряда вон выходящим. Если кусок Сирии конфискует Турция, кусок возьмёт Иран, то это в аргументации Израиля — самый реальный проект для Сирии. Ведь Израиль изначально не против того, чтобы Башар Асад остался у власти, в то время как Франция и Штаты говорили: "Асад должен уйти". Израиль эту позицию не разделял, поэтому многим в России казалось, что Тель-Авив — наш союзник. Однако позиция Израиля была совсем иной: "Пусть Асад остаётся, однако он не будет правителем всей Сирии — только части Сирии".

Кстати, после недавнего визита Трампа Нетаньяху резко повысил агрессивный градус речей об Иране. Если раньше звучало: "Если они на нас полезут, мы ответим", то сейчас он говорит: "Тот, кто нам хочет угрожать, пусть знает, что рискует собственной аннигиляцией", то есть мы Иран не просто разобьём, а уничтожим. Раньше таких формул не было. При этом нынешний президент Ирана сделал много попыток повысить бесконфликтность отношений, сгладить ситуацию. Но Израиль не очень-то этого хочет. Я думаю, во многом такая позиция связана с мечетью Эль-Масджид эль-Акса, расположенной на Храмовой горе Иерусалима. Израиль хочет захватить мечеть эль-Акса и ликвидировать её как исламский культовый центр. Для этого ему надо нейтрализовать крупные мусульманские страны, из которых реально противодействовать Израилю может только Иран.

Это по поводу того, что хочется Израилю, а теперь по поводу того, что ему "можется". Есть такое мнение, что израильское лобби практически контролирует что Вашингтон, что Москву. Однако такого контроля нет. В частности, и потому, что израильское лобби состоит из двух антагонистических частей: евреи-сионисты и евреи-либералы. Между собой они грызутся. Особенно рельефно мы это видим сейчас в США, где между ними идёт прямо-таки настоящая война. Отголоски этого противостояния есть и в Израиле. Например, Нетаньяху резко выступил против Джорджа Сороса. Финансист нами воспринимается как воплощение израильского лобби — просто патентованный еврей! Однако Израиль выступает против него.

В Москве уже нет израильского лобби, ибо наиболее произраильски настроенные евреи России уехали на "землю обетованную". И скажем прямо — там их ждал большой облом. Одни вернулись обратно, другие остались в Израиле, но ни первые, ни вторые не стали особо активными и влиятельными лоббистами.

Касательно американской линии — при Трампе вообще нет ощущения, что США делают всё, что хочет Израиль. Например, когда Трамп приезжал в Израиль, то Нетаньяху очень хотел пойти с ним к Стене плача. Однако Трамп отказался, потому что, по его словам, Стена плача находится на оккупированной палестинской территории. Надо учитывать, что есть подход самого Трампа, есть взгляд его еврейских друзей. Но это те же друзья-евреи, что и у Путина — а именно "Хабад". Но у хасидов довольно слабые позиции в Израиле.

Я вообще не исключаю, что Трамп захочет удержать достигнутое с Россией соглашение по Сирии. Главная проблема — согласится ли с ним Пентагон. Ведь сейчас в Штатах, в отличие от России, нет единой системы власти. Америка не говорит сегодня одним голосом. И возможность Трампа удержать Пентагон от агрессивных шагов очень ограничена.

Президент Израиля Реувен Ривлин обсудил со своим турецким коллегой Тайипом Эрдоганом рост напряженности вокруг иерусалимской Храмовой горы, сообщила пресс-служба главы еврейского государства.

К кризису, чреватому очередным обострением ближневосточного конфликта, привела установка металлодетекторов у входа на территорию третьей по значимости святыни ислама, где на руинах древних еврейских храмов стоят мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра. Заметная часть местной арабо-мусульманской общины, включая многих ее лидеров, отказывается подчиняться новым требованиям и проводит на улицах молитвы, уже не раз перераставшие в стычки с полицией.

"Президент Реувен Ривлин сегодня вечером побеседовал по телефону с президентом Турции по его просьбе на фоне последних событий в регионе", — сказано в сообщении. Беседа двух лидеров выглядит как продолжение дипломатических усилий, направленных на то, чтобы разрешить конфликтную ситуацию до пятницы — дня массовых молитв, когда в мечети Храмовой горы традиционно стекаются десятки тысячи верующих из числа израильских арабов и палестинцев.

Установка металлоискателей и поголовные проверки посетителей стали реакцией на убийство на прошлой неделе двух израильских полицейских в историческом центре Иерусалима. Трое боевиков, в которых опознали арабов-израильтян, использовали святыню для нападения и попытались там же скрыться от преследования. Израиль отвергает обвинения своих оппонентов в стремлении использовать трагедию для расширения влияния на Храмовой горе, которая также почитается последователями иудаизма как величайшая святыня их религии.

"Президент Ривлин подчеркнул, что Израиль сохраняет и продолжит сохранять статус-кво святых мест. Он добавил, что меры, предпринятые на Храмовой горе, призваны исключить возможность повторения актов террора", — сообщила пресс-служба израильского президента, который наделен в основном представительскими функциями.

Применительно к Храмовой горе статус-кво означает, что святыня находится под автономным управлением мусульманской администрации, там могут молиться только последователи ислама, а представителям других конфессий разрешено свободно ее посещать. Местные СМИ сообщают, что в поисках компромисса, который бы позволил избежать пятничных столкновений, власти Израиля также поддерживают постоянный контакт с палестинцами и представителями Иордании, чей король Абдалла II имеет статус хранителя свянь Иерусалима.

Президент Турции Тайип Эрдоган в ходе телефонного разговора со своим израильским коллегой Реувеном Ривлином призвал его не ограничивать посещение мусульманами мечетей на Храмовой горе в Иерусалиме, сообщает телеканал NTV со ссылкой на источник в администрации турецкого лидера в четверг.

К росту напряженности, чреватой очередным обострением ближневосточного конфликта, привела установка металлодетекторов у входа на территорию третьей по значимости святыни ислама, где на руинах древних еврейских храмов стоят мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра. Многие арабы-мусульмане отказываются проходить через рамки и проводят на улицах молитвы, перерастающие в стычки с полицией.

Установка металлоискателей и проверки посетителей стали реакцией на убийство 14 июля двух израильских полицейских в историческом центре Иерусалима. Трое боевиков, в которых опознали арабов-израильтян, использовали святыню для нападения и попытались там же скрыться от преследования. Израиль отвергает обвинения в стремлении использовать трагедию для расширения своего влияния на Храмовой горе, которая также почитается последователями иудаизма как величайшая святыня их религии.

По данным источников телеканала, Эрдоган выразил глубокую скорбь в связи с терактом в Иерусалиме 14 июля и озабоченность произошедшим. В то же время он призвал не ограничивать свободу вероисповедания в связи с этим. Мусульмане должны посещать мечети на Храмовой горе в Иерусалиме, в том числе мечеть Аль-Акса, без ограничений, добавил турецкий лидер.

Алена Палажченко.

Глава МИД РФ Сергей Лавров и глава МИД Иордании Айман ас-Сафади по телефону обсудили сирийское урегулирование, меры для установления режима прекращения боевых действий в Сирии, говорится в сообщении российского внешнеполитического ведомства.

"Главы внешнеполитических ведомств обменялись мнениями по актуальным региональным проблемам с упором на сирийское урегулирование в развитие состоявшегося 13 июля телефонного разговора президента России Владимира Путина и короля Иордании Абдаллы II. Были обсуждены меры, предпринимаемые Россией и рядом других стран, включая Иорданию, для установления режима прекращения боевых действий в Сирии, в частности в контексте реализации подписанного 7 июля в Аммане представителями России, Иордании и США Меморандума о создании зоны деэскалации на юго-западе Сирии. Подчеркнута необходимость уважения суверенитета и территориальной целостности САР в соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН", — говорится в документе.

Кроме того, указали в МИД РФ, состоялся обмен мнениями о необходимости преодоления тупика в палестино-израильском урегулировании через возобновление прямых переговоров по всем аспектам окончательного статуса, включая проблему Иерусалима.

Лавров 7 июля сообщил, что эксперты России, США и Иордании согласовали меморандум о создании зоны деэскалации на юго-западе Сирии: это районы Дераа, Кунейтра и Сувейда. Режим прекращения огня вступил в силу в этой зоне с 12.00 9 июля по дамасскому времени.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в понедельник подтвердил тезис о неделимости Иерусалима как столицы еврейского государства.

"Иерусалим является неделимой столицей еврейского государства и останется ею", — сказал Нетаньяху, выступая по видеосвязи на конференции движения "Единые христиане за Израиль" в Вашингтоне.

Израильский премьер отметил, что "Тель-Авив является прекрасным городом, экономическим центром, но это не Иерусалим, как для США любой другой город — это не Вашингтон". В этой связи он отметил, что "посольства всех стран должны находиться в Иерусалиме".

Неурегулированность статуса города и чувствительность этой проблемы для отношений с арабо-мусульманским миром заставила президента США Дональда Трампа пойти вразрез со своими предвыборными обещаниями и отложить как минимум на полгода передислокацию дипмиссии, которая находится сейчас в Тель-Авиве.

Конгресс еще в 1995 году принял закон о переносе посольства США в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим, но из-за спорного статуса города президенты каждые полгода подписывают документ, откладывающий исполнение этого решения.

Дмитрий Злодорев.

Израильские силовики застрелили на Западном берегу реки Иордан палестинского боевика, который разыскивался за два вооруженных нападения и оказал сопротивление при аресте, сообщили армия и полиция.

Палестинец подозревался в том, что в субботу он обстрелял автомобиль в районе еврейского поселения Атереи и армейский пост у деревни Наби-Салех.

"При попытке задержания он достал самодельное оружие и направил его на израильские силы. Увидев, что разыскиваемый вооружен, бойцы (спецподразделения пограничной полиции) ЯМАМ открыли огонь на поражение и убили его", — сообщила пограничная полиция.

Пограничники участвовали в операции вместе с военнослужащими и сотрудниками антитеррористической спецслужбы ШАБАК.

"Арестован еще один подозреваемый. Он получил легкое ранение, помощь ему была оказана на месте", — сообщила армейская пресс-служба. Со стороны израильтян потерь нет.

Нападения на Западном берегу продолжили череду из сотен арабских атак, которая началась осенью позапрошлого года, унесла жизни свыше 40 израильтян и иностранцев, в последние месяцы пошла на спад, но до конца не прекратилась. Такие вылазки в Израиле признают действиями одиночек, но обвиняют палестинские власти, группировки и контролируемые ими СМИ в разжигании радикальных настроений.

В пятницу трое арабов-израильтян застрелили двух полицейских в историческом центре Иерусалима и были убиты ответным огнем при попытке скрыться на Храмовой горы — главной святыни иудаизма и третьей по значимости для последователей ислама.

Чей же носик?

реакция на смерть Антона Носика разбила иллюзии, что в медиасреде есть враждующие либералы и "охранители"

Владислав Мальцев

В некрологах, заполнивших СМИ и соцсети, нельзя не заметить один важный момент: панегирики "потерянному другу" и "отцу русского интернета" от патентованных оппозиционеров с "Медузы" и штатных "охранителей" вроде Минаева или Кононенко поражают своей абсолютной схожестью. Ладно бы речь шла о признанном символе нации - артисте, писателе, художнике. Но тут - человек с, мягко говоря, весьма специфичными взглядами и спорным реноме. «Никогда не расстающийся с кипой артикулированный сионист, встречающий тебя зигой с "Хайль Гитлер", пишущий чудовищные вещи про палестинских или сирийских детей», - характеризует своего знакомого Максим Кононенко. Носик открыто опекал Навального в период его раскрутки как блогера в Живом Журнале, входил в "контрольный совет" при электронных кошельках этого деятеля, позже играл аналогичную функцию при организации митинга на проспекте Сахарова. Но "говорящие головы", дежурно ругающие Навального или "болотников" в прокремлевских СМИ, при этом нежно и трепетно любят "крестного отца" таковых. Почему?

Во-первых, дело в том, какую роль играл Носик в медиасреде. "Отец Рунета" это слишком пафосно и слишком расплывчато. Как такового можно упомянуть скорее Павла Дурова, создателя "ВКонтакте" и Telegram, где сидит сейчас онлайн практически каждый из нас. Роль Носика иная - медиатор. Великий медиатор.

Медиатор сводит между собой людей и контролирует процесс их взаимодействия, чтобы он шел в нужном темпе и в нужном направлении. Носик был таким своего рода "живым хабом", связующим кого угодно с кем угодно. Нужны журналисты, нужны инвесторы, нужны иные связи? Все тут, как в масонской ложе. "Ты легко расставался с идеями, деньгами, работой. Никогда — с людьми. Как я сердилась на твои дружбы со всеми подряд, на твою бесконечную толерантность", - пишет сейчас главред "Медузы" Галина Тимченко, начинавшая при Носике в "Ленте.ру". Но это не терпимость. Это деловые связи, а в таковых нет места собственным идеологическим симпатиям, а они у него, как было показано выше, были и достаточно вызывающие. И почему нет? Работа, деньги? Это он всегда нужен всем как носитель знакомств, через которые сам перетащит кого и куда угодно. Глобальный медиатор Рунета.

Во-вторых, есть и другой момент, который является тревожным звонком для нашей власти. Реакция на смерть Носика разбила иллюзии, что в медиасреде есть враждующие либералы и "охранители". Оказалось, что есть либералы, работающие сейчас по старинке на Ходорковского, и либералы же, просто в какой-то момент перебежавшие к более состоятельному заказчику на Старой площади. Но все они - плоть от плоти одной тусовки, одним из фронтменов которой долгое время был Носик. Идейно, мировоззренчески они одинаковы. Просто, "ключевые клиенты" сейчас по разным адресам. Но иных оснований для борьбы друг с другом - или, например, защиты режима от Майдана - у них нет.

10 июля на базе Высшего совета по делам молодежи и спорта Палестины в г.Рамалла состоялось итоговое совещание, посвященное отбору участников Всемирного фестиваля молодежи и студентов, который пройдет 14-22 октября 2017 года в Москве и Сочи.

В ходе совещания были проведены итоговые собеседования с кандидатами, сформированы списки участников команды от Палестины с западного берега реки Иордан, определены направления дальнейшей подготовки Палестинской делегации к участию в Фестивале. Так, с целью ознакомления участников Фестиваля из других стран, сформированы собственные секции, разделенные по роду деятельности, такие как культурная секция, целью которой является презентация культуры и национальных традиций палестинского народа, политико-экономический сектор, предназначенный для ознакомления с политической обстановкой Палестины. Также сформированы секции спортивного, экологического и многих других направлений.

Дальнейшая работа Национального подготовительного комитета Палестины направлена на консолидацию участников Фестиваля и отработку слаженности команды.

Израиль считает легитимной критику в адрес американского миллиардера Джорджа Сороса и винит его в систематических попытках "подорвать демократически избранные правительства" еврейского государства, заявил местный МИД.

Отношение к финансисту, спонсирующему сеть международных неправительственных организаций, внешнеполитическое ведомство сформулировало в виде разъяснения к словам своего посла в Венгрии Йосси Амрани. Тот недавно выразил обеспокоенность формами, которые порой приобретает антисоровская кампания в стране пребывания, и предостерег об угрозе пробуждения "демонов и теней прошлого".

"Израиль сожалеет о любом проявлении антисемитизма в любой стране и повсюду поддерживает еврейские общины в противостоянии этой ненависти. Это была единственная цель заявления, с которым выступил посол Израиля в Венгрии", — сказано в пресс-релизе.

"Оно ни в коей мере не преследовало цели делигитимизировать критику (в адрес) Джорджа Сороса, который систематически подрывает демократически избранные израильские правительства, финансируя организации, которые порочат еврейское государство и отрицают его право на самозащиту", — пояснил МИД, имея в виду поддержку Соросом НКО, которые критикуют политику Израиля на оккупированных палестинских территориях.

На следующей неделе премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху планирует посетить Венгрию, власти которой столкнулись с внешним и внутренним противодействием попыткам провести законы, позволившие им ограничить свободу действий структур Сороса и, в частности, закрыть патронируемый миллиардером Центрально-Европейский университет.

В ходе встречи Министр иностранных дел России С.В. Лавров и Генеральный секретарь ЛАГ А.Абуль-Гейт обменялись оценками относительно положения дел на Ближнем Востоке и Севере Африки с упором на необходимость наращивания координации в борьбе с террористической угрозой во всем регионе и урегулирование кризисных ситуаций.

Особое внимание уделили одной из наиболее острых проблем региона - необходимости достижения всеобъемлющего, справедливого и прочного урегулирования арабо-израильского конфликта.

Россия как постоянный член СБ ООН и участник "квартета" международных посредников будет продвигать необходимость возобновления прямых переговоров между Израилем и Палестиной, а также необходимость преодоления межпалестинского ракола, отстаивать недопустимость попыток модифицировать Арабскую мирную инициативу.

Также С.В. Лавров и А.Абуль-Гейт затронули ситуацию вокруг Катара и подтвердили их общую позицию о необходимости ее решения путем диалога.и считают необходимым добиваться того, чтобы возникшие озабоченности снимались и разрешались в духе взаимного уважения в интересах устойчивого развития всех стран региона.

Кроме того, они рассмотрели состояние двусторонних отношений между Россией и ЛАГ, прежде всего в том, что касается реализации Плана действий по реализации принципов, целей и задач российско-арабского Форума сотрудничества на 2016-2018 годы. С удовлетворением констатировали, что все мероприятия, предусмотренные этим Планом, выполняются в срок и с хорошей отдачей.

Более того, они обсудили инициативу, выдвинутую Генеральным Секретарем ЛАГ А. Абуль-Гейтом в рамках их прошлой встречи в Москве в феврале прошлого года, а именно создание Арабского Культурного Центра в Москве.

Лига арабских государств (ЛАГ) выступает против раскола любых арабских государств, в том числе Йемена, заявил в интервью генсек организации Ахмед Абуль-Гейт.

"Мы точно не поддерживаем раскол арабских государств", — ответил генсек на вопрос о сепаратизме в Южном Йемене, где ранее в этом году местные политики заявили о создании независимого политического совета.

Абуль-Гейт добавил, что в этой связи ЛАГ не поддерживает палестинский раскол на правительство в Газе и администрацию Западного берега реки Иордан. Он добавил, что организация испытывает опасения насчет референдума в Иракском Курдистане.

"Соседние государства опасаются, и мы со своей стороны в ЛАГ предпочли бы, чтобы подобный референдум проходил в условиях общего консенсуса. Надеемся, что наши братья в Курдистане и курдское руководство углубятся в последствия, которые влекут за собой результаты этого референдума", — отметил генсек ЛАГ, добавив, что результат может отразиться не только на Ираке, но на Сирии, Иране и Турции.

Власти автономного Иракского Курдистана планируют провести референдум о независимости 25 сентября этого года.

Без обязательств, но с надеждой: межконфессиональный диалог

Алексей Юдин – кандидатом исторических наук, доцентом Центра изучения религий РГГУ, ответственным секретарем Католической энциклопедии.

Резюме Религия – один из способов самоидентификации в современном мире, а это подразумевает фиксацию особости. Способен ли межконфессиональный диалог смягчить противоречия или становится дополнительным их катализатором? Об этом интервью с историком религии Алексеем Юдиным.

Роль религий в современном мире снова растет – на фоне политических потрясений, социальных трансформаций и революционных технологических прорывов. Религия служит одним из способов самоидентификации, а это подразумевает и фиксацию особости, отстранения от других. Что означает в таких условиях межконфессиональный диалог, способен ли он смягчить противоречия или, напротив, становится дополнительным их катализатором? Об этом Александр Соловьев беседует с Алексеем Юдиным – кандидатом исторических наук, доцентом Центра изучения религий РГГУ, ответственным секретарем Католической энциклопедии.

– У религий есть одна общая характеристика: каждая утверждает, что обладает монополией на истину, в то время как остальные – ложны. Как можно говорить о каком-то диалоге, если ты изначально прав, причем в самом фундаментальном смысле, а твой собеседник – нет?

– Надо сразу оговориться, что это верно не для всех религий. Конечно, авраамические религии – иудаизм, христианство, ислам – каждая из них, безусловно, утверждает, что именно она обладает истиной в полной мере. И все они, включая и иудаизм, в определенное время высказывали претензии на универсализм.

Действительно, на первый взгляд, если я владею истиной в ее полноте, а оппонент ею не обладает, или обладает лишь частью ее, то зачем вообще нужен диалог? Пусть признает мою истину – тогда и поговорим. До конца объяснить природу этого чудесного явления – зарождения межконфессионального и межхристианского, в частности, диалога, практически невозможно. Во всяком случае, в исторической перспективе ХХ века. В какой-то момент христианские исследователи Востока начинают вдруг интересоваться исламом не так, как раньше. Авторитетнейшие источники западного христианства – Фома Аквинский, Лютер – трактуют ислам как религию заблуждений, искушений или даже религию сатаны. Однако в XX веке происходит качественный поворот, почти парадигмальный сдвиг, как это видно на примере католического священника и выдающегося исламоведа Луи Массиньона. Христиане начинают видеть ислам как религию, созвучную своему вероучению. Они начинают задаваться вопросом – зачем пришел Мохаммед, пусть и не считая его до конца пророком. Но зачем-то он все-таки пришел? Обнаруживается множество исторических парадоксов, а смысловых – еще больше.

– Когда и как начинается такой диалог?

– Когда возникает желание – и возможность – увидеть человека в ином свете и заговорить с ним. До конца объяснить генезис этого явления, повторюсь, невозможно. Произошло оно внутри самой христианской семьи, а затем и в отношениях между крупнейшими мировыми религиями. Таким образом, можно утверждать, что именно христиане стали инициаторами межрелигиозного диалога. Кто бы мог раньше подумать, например, о христиано-буддийском диалоге? А он существует. Оказывается, им есть о чем поговорить.

Вероятно, такое желание возникает, когда на христиан обрушиваются драматические, «парадигмальные» события, качественно меняющие мир – те же мировые войны. Переживая эти события, христиане начинают задаваться вопросами такого же масштаба, чтобы эти события и эти переживания осознать, отрефлексировать.

– Как происходит межконфессиональный диалог? Вообще, что это такое? Чем он отличается от любого иного?

– В официальных церковных документах, имеющих в том числе и богословский характер, есть четкое определение того, что в самой церкви, внутри нее, понимается под диалогом, ведущимся с пространством вне церкви. А эти документы – отражение практики, ее формализация. Есть, в частности, такой католический документ 1968 г. – «Диалог с неверующими». Он составлен Секретариатом по делам неверующих (сформирован в 1965 г., когда католики осознали необходимость такого диалога). Он и определяет, что диалог в «общем смысле» есть «любая форма встречи и поиска взаимопонимания между людьми, группами и общинами, осуществляемая в духе искренности, уважения и доверия к другому человеку как к личности и имеющая целью углубленное познание какой-либо истины, либо стремление сделать взаимоотношения между людьми более соответствующими достоинству человека». Смотрите, какие слова! «Форма встречи и поиска взаимопонимания», «человек как личность», «искренность», «уважение и доверие», «углубленное познание какой-либо истины» и «достоинство человека»! Для католической церкви того времени просто новояз какой-то.

– Такой диалог как-то формализован институционально?

– В форме экуменического движения прежде всего. И то, что мы понимаем под экуменическим движением, межхристианским диалогом – инициатива не католиков и не православных, это протестантский проект. Он родился в XIX веке из осознания совершенно практических задач, которые можно назвать церковной политикой. Протестантов много, и они разные. Монополии на истину нет ни у кого.

Протестантские миссионеры из различных ассоциаций пришли к выводу, что надо как-то договариваться между собой, чтобы не тиражировать расколотое христианство по всему миру. Из этого желания и вырос экуменизм.

Экуменическое движение складывается из двух больших составляющих. Стратегия одного направления: «Давайте работать вместе, как будто нас ничего и не разделяет – перед нами стоят слишком большие задачи, чтобы размениваться на мелочи». Это драматургия движения «Жизнь и деятельность». Вторая же линия настаивает, что надо с самого начала разобраться, «кто есть кто» перед Богом. Это стратегия движения «Вера и церковное устройство».

У них разные мотивации, разное богословие, разные лидеры. С одной стороны мы видим такого выдающегося человека, как Натан Сёдерблум, лютеранский архиепископ Упсалы, лауреат Нобелевской премии мира, один из ранних христианских миротворцев ХХ века. Это родоначальник движения «Жизнь и деятельность». А с другой стороны – Карл Барт, величайший протестантский богослов ХХ века. Его «богословие кризиса» и есть попытка перестроить активизм по отношению к Богу, перевести его из горизонтали (отношения между людьми) в вертикаль (отношения между людьми и Богом).

– Насколько иные христианские церкви вовлечены в экуменическое движение?

– Поначалу, естественно, там не было ни католиков, ни тем более православных. Протестанты опасались, что католики хотят затащить их обратно, в свою римскую историю, а православных воспринимали вообще как каких-то дремучих дедов с бородами, погрязших в историческом прошлом. Будущее же, полагали протестанты, принадлежит как раз им, протестантам. Позднее они начали обращать внимание на Восток – для протестантизма восточное направление христианства было более востребованным, а Рим – ну, Рим и есть Рим, это враждебный папизм.

И уже в 20-е гг. ХХ в. православные примкнули к экуменическому движению (первыми из непротестантских конфессий), причем вполне официально. А католики подошли к этому вопросу только после II Ватиканского собора 1962–1965 годов. Но до сих пор католическая церковь не является членом экуменического Всемирного совета церквей, а, например, Русская православная церковь является. Правда, католики участвуют в работе комиссии «Вера и церковное устройство», которая занимается теоретическими, богословскими вопросами, но в целом подход к экуменизму у них такой: «Вы, ребята, сначала разберитесь сами с тем, какая вы церковь, а там мы посмотрим».

– Предмет экуменического разговора – вещи богословского порядка, устройства общины или вопросы прозелитизма, миссионерской деятельности?

– Устройство общины, то есть церкви – это экклесиология, учение о церкви. Это богословский вопрос. Здесь экуменизму свойственна крайняя неопределенность. «Ты церковь в крапинку – ну и будь ей, раз у тебя такая церковная идентичность. А вот я – церковь в полосочку. И называть тебя церковью не обязана. Но при этом, сами для себя, мы обе – церкви». То есть с одной стороны – Русская православная церковь, а с другой – какая-то довольно либеральная протестантская «церковь в крапинку». И обе они – церкви в экуменической «системе координат».

Для православия это очень большая проблема. Православные постоянно об этом говорили и говорят. Поэтому даже теоретическое обоснование вступления РПЦ в ВСЦ в 1961 г. было представлено очень аккуратно. Митрополит Никодим (Ротов), тогдашний глава Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата, заявил, что этот шаг «нельзя рассматривать как церковный в экклезиологическом смысле слова акт». Митрополит Никодим предпочитал говорить не о «вступлении РПЦ в ВСЦ», а о «соглашении между руководством РПЦ, с одной стороны, и руководством ВСЦ, с другой стороны, о включении представителей РПЦ в постоянное сотрудничество с представителями других Церквей, объединившихся в экуменическом содружестве, именуемом ВСЦ». Тем не менее православные церкви вошли в этот экуменический поток раньше, чем католики. Те сопротивлялись еще четыре года.

– Иными словами, экуменизм – не традиция, а постоянный метод проб и ошибок?

– Экуменизм – пространство диалога, своеобразный межхристианский полигон, на котором постоянно что-то обкатывается. Вечные обвинения в том, что экуменисты притязают на создание некой «сверхцеркви», под эгидой которой хотят всех объединить, всех туда затащить – чистой воды конспирология. Это никогда не было задачей экуменического движения. У него вообще с самого начала не было никакой конкретной цели. Практический и теоретический диалог, взаимное познание и общение и были по сути его самоцелью. Как говорили ранние лидеры экуменического диалога, «все остальное – дело Святого Духа».

– Сводится ли межконфессиональный, хотя бы христианский, диалог только к экуменическому?

– Экуменический диалог – безусловно, синоним межхристианского. И за пределы общехристианского диалога он не выходит. Если говорить шире – о межрелигиозном диалоге, например, диалоге авраамических религий христианства, ислама и иудаизма или еще шире – христианства, буддизма и индуизма, то это уже, конечно, совсем не экуменизм. Тут уже иная реальность, которую очень хорошо типологически иллюстрирует католическая энциклика Ecclesiam suam 1964 года. Это очень серьезный документ папы Павла VI, в котором пространство диалога представлено в виде концентрических кругов. В центре, конечно, католическая церковь, и малый круг вокруг нее – это внутрицерковный диалог; следующий круг – общение с иными христианскими исповеданиями; третий, более широкий круг – все мировые религии, и, наконец, последний, самый широкий круг – это внешний, по преимуществу нерелигиозный мир.

Такая модель очень удобна для анализа потенциального диалога для церкви, будь она католической или православной. Принципиально важно, что признается возможным диалог с внешним миром, который может быть индифферентен или даже агрессивно настроен по отношению к религии. Здесь, как говорится, почувствуйте разницу с католическими документами XIX в.: знаменитый Syllabus, приложение к энциклике Quanta cura папы Пия IX (1864), осуждал современную культуру в «главнейших заблуждениях нашего времени» и, соответственно, отрицал любую форму диалога.

– Диалог в конечном счете имеет целью обращение? Это вид миссионерской деятельности, разновидность прозелитизма?

– Вот тут и возникает проблема: как соотносится диалог и миссия, изначальное призвание церкви. Выход может быть найден такой: диалог даже без какой-то определенной цели уже есть миссия, как внешняя, так и внутренняя. Ведь если существуют проблемы взаимопонимания, их надо проговаривать. Это важно для всех участников диалога, поскольку не только ведет к общему пониманию проблемы, но и проясняет собственную идентичность.

Возьмем для примера тему современного атеизма, которая очень сложно обсуждалась на Втором Ватиканском соборе. В то время уже существовал государственный атеизм в Восточной Европе – от албанского, крайне жесткого, до польского, сравнительно мягкого. Но так или иначе в странах коммунистического блока доминировал системный атеизм государственного образца. А с другой стороны, в Западной Европе присутствовал интеллектуальный атеизм. Существовали его гуру, Сартр, например. Такое красивое интеллектуальное фрондерство.

И на обсуждениях между католическими епископами, сумевшими приехать из Восточной Европы, и западноевропейскими (Латинскую Америку не берем – это вообще другая история) возникало непонимание: для одних атеизм являлся просто интеллектуальным вызовом, а для других представлял собой жесткую политическую реальность, в которой верующие должны были как-то выживать. И то и другое, конечно, воспринималось как реальная угроза устоям веры. Но – по-разному.

Необходимость вести политический диалог с атеистическими государствами коммунистического блока породила ватиканскую Ostpolitik – «восточную политику» времен папы Павла VI: с коммунистическими властями нужно договариваться, нужен политический компромисс в религиозных вопросах. Но, как сказал архитектор этой политики, государственный секретарь Ватикана кардинал Агостино Казароли – «это был не modus vivendi, а modus non moriendi» – нужно делать что-то, чтобы не дать умереть верующим в коммунистических странах. Чисто политический диалог с реально поставленной целью. Этот диалог ватиканская дипломатия вела в формате переговоров с представителями коммунистических властей, в том числе и советских, но неофициально, конечно.

– Насколько такой, парадоксально-настороженный, подход русского православия к экуменическому движению, к самой готовности к диалогу, связан с тем, что в России в отличие от Европы социально-культурно-религиозная традиция прервалась?

– В большей части Европы, безусловно, эта религиозная традиция непрерывна, и она, конечно, оказывает прямое влияние и на культуру, и на иные аспекты жизни. Что же касается России, то я бы предлагал не зацикливаться на этих семидесяти годах, а заглянуть глубже. За исключением периода некоторого религиозного перевозбуждения при Александре I в начале XIX века элиты в России жили достаточно отстраненно от непосредственного церковного влияния, живого религиозного контекста. Существовал, конечно, предписанный набор религиозных практик, но вот насколько живая религиозность входила в плоть и кровь русской культуры и на каком уровне – большой вопрос.

Начать хотя бы с того, что социальный статус духовенства в Европе и в России несопоставим исторически. В протестантском, а особенно в католическом мире духовенство очень часто – представители благородного сословия: князья, графы и так далее. В православии людей с титулами в высшем духовенстве можно пересчитать по пальцам. Среднего сословия, «среднего класса» у нас толком не было в начале XIX века – остаются крестьяне. Из них и мещан преимущественно и рекрутируется духовенство. Светские элиты не воспринимали тех, кто шел в семинарии (пусть даже из своих рядов), подобными себе. А в сословном обществе это серьезная проблема.

– Можно ли говорить о диалоге со старообрядцами?

– Это был опыт крайне неудачного диалога. Речь шла о единоверии, а по существу о церковной унии. В начале XIX века запущен государственно-церковный проект воссоединения старообрядцев с господствующей церковью, сначала добровольно-принудительно, а затем и жестко принудительно. Но этот проект по сути провалился.

Между православными «никонианами» и старообрядцами накопилось слишком много жестоких обид и вопросов, которые так и остались непроговоренными. Раскол имел очень сложные причины и мощнейшие последствия не только религиозного, но и социокультурного свойства.

Если в Европе в результате Реформации произошло то, что мы называем конфессионализацией – государственно-политическое размежевание по конфессиональному признаку, то в России после раскола XVII в. таких демаркаций не было. Все разделившиеся православные остались в одном котле, и внутри этого котла шло бурление. Конечно, Европе для религиозно-политического упорядочивания пришлось пройти через десятилетия религиозных войн, но и в России все происходило достаточно драматично. Во всяком случае, в результате Европа разложила все по полочкам – хорошо ли, плохо ли, но системно, а в нашем отечестве религиозное и социальное напряжение сохранялось.

– Казалось бы, это как раз та среда, которая предполагает возникновение потребности в диалоге…

– А вот тут давайте вернемся к тому определению диалога – «встреча и поиск взаимопонимания». А искали ли в России это взаимопонимание? Нужно ли оно было? Старообрядцы как социо-религиозная группа достаточно герметичны. Любой иноверец для них нечист – они просто не будут вступать с ним в коммуникацию, чтобы самим не оскверниться. Ведь только они войдут в Царствие Небесное, а все остальные погибнут. Конечно, протестанты могли относиться к католикам так же, но там все-таки были какие-то экономические, культурные, социальные взаимоотношения, а в России гигантские пространства: убежали, укрылись в лесах, на горах и в скитах – и все, нету их, и нет необходимости ни с кем общаться. Даже в городской культуре старообрядцы жили компактно и обособленно.

– Акт о каноническом общении между РПЦ и РПЦЗ – пример успешного межконфессионального диалога?

– Не совсем. Тут же нельзя говорить о том, что эти конфессии – разные. Это два направления одной традиции. Один наблюдательный русский католик написал в 1917 г., что православные в новой ситуации, после крушения монархии, при Временном правительстве, не говоря уж о большевиках, были похожи на детей, потерявшихся на улице. Они ищут, кого взять за рукав, чтобы их отвели домой. Он вовсе не издевался, он искренне сострадал, потому что православные оказались в тяжелейшей и непривычной для них ситуации – в ситуации безвластья. Как быть?! К кому прислониться? Православная церковь никогда не существовала без власти…

Сам же Акт о каноническом общении – это политический компромисс, который не всех устроил в Зарубежной церкви. У РПЦЗ было ясно сформулировано миссионерское задание – вот рухнет богоборческая власть, мы вернемся и объединимся. То есть политическое стало регулятором религиозного. Но вот советская власть ушла – и что? А где монархия, где император? Где реставрация? Михаил Сергеевич, Борис Николаевич – это вообще кто? А ведь монархизм для РПЦЗ – религиозный концепт: царь богоданный, последний государь со своим семейством – царь-мученик. В религиозно-политической идеологии РПЦЗ уход богоборческой власти означает неизбежную реновацию империи, ее перезагрузку. Монархия – божественная легитимация законной российской власти.

– А сейчас РПЦ претендует ли на какую-то ведущую роль в межконфессиональном диалоге на межгосударственном уровне?

– Межконфессиональные диалоги бывают разных видов. Вот диалог экспертов, обсуждение каких-то вероучительных, смысловых положений (в том же экуменическом движении такой диалог ведется постоянно), то, что называется «диалог истины». Для этого существуют специальные комиссии. Есть такая комиссия и для диалога православных церквей с католиками, Смешанная богословская комиссия, куда входят представители 15 поместных православных церквей и представители католической церкви.

Существует и другой диалог, «диалог любви», диалог жестов и символов. Вот, в январе 1964 г. в Иерусалиме встречаются Константинопольский патриарх Афинагор и папа Павел VI. Впервые после 1054 г. папа встречается с патриархом, они обнимаются и обмениваются братским поцелуем. Сенсация! И это тот символ, тот жест, который переворачивает многовековую историю. После чего начинается проработка вопроса: а что нас разделяет? Была ли схизма? Был ли раскол? И каково содержание этого раскола? А что же там было, в этом пресловутом 1054 году?..

И вот, когда в 1965 г. поняли, что Восток содержанием раскола считает анафему на церкви, а Запад полагает ее исключительно персональной, то составили особую декларацию, которую и зачитали 7 декабря 1965 г. одновременно в Риме и в Стамбуле. И решили эти анафемы просто «изъять из памяти церкви». Такой нашли компромисс. Не денонсировать, не признавать их недействительными, а просто стереть из памяти церкви. Это было признано и в Риме, и в Константинополе.

– Очень человеческий, ницшеански-человеческий подход: не помню – значит, не было.

– Да, просто решили предать забвению. У нас есть власть это сделать, и мы это можем. Очень интересна была реакция Москвы. Митрополит Никодим отозвался в принципе позитивно, признав это очень важным шагом для улучшения отношений между католической церковью и православными церквами в целом. И патриарх Алексий I сказал, что это очень важный шаг в отношениях Рима и Константинополя, однако отметил, что богословского значения для всей полноты православия этот акт не имеет. Церковная Москва сочла произошедшее внутренним делом Константинопольского патриархата.

Теперь, собственно, по поводу претензий. В то время патриарх Афинагор решил перезагрузить эту пентархию (пятиправление) с константинопольским лидерством. Иными словами, Константинополь хотел стать лидером всего православного мира, в том числе и в вопросе участия в экуменическом движении. РПЦ сразу же выразила особое мнение: каждая из поместных Православных церквей будет принимать решения по этому вопросу самостоятельно, без кураторства Константинополя. Эпизод с отправкой православных наблюдателей на Второй Ватиканский собор прекрасно иллюстрирует эту ситуацию. Кстати, на Первый Ватиканский собор в 1869 г. тоже приглашали наблюдателей – но буквально как провинившихся школяров: ну-ка, приезжайте, одумайтесь и покайтесь, и мы вас, так и быть, простим.

В этот раз все было по-другому. II Ватиканский собор был вообще очень миролюбивым, никаких анафем, даже атеизм не осудили. Более всего католики стремились наладить общение в христианском мире и запустить свой экуменический проект. Поэтому наблюдателям, православным и протестантам сказали: «Пожалуйста, приезжайте, посмотрите и послушайте, о чем мы будем говорить, но мы и вас хотим послушать, узнать, что вы думаете». Католики как люди системные решили поступить с православными так же, как и с протестантами. Тем приглашения разослали по главам федераций – пусть решают, кто поедет. Так же действовали и с православными: кто у них главный? Константинополь, так пусть константинопольский патриарх и определяет, кто приедет от каждой из 15 церквей. Туда и послали приглашение.

Церковная Москва тут же заявила: нет, пусть каждый решает за себя, пусть каждая церковь сама определяет, кто поедет и поедет ли вообще. В Константинополе изумились: как так? Мы же первые среди равных, давайте встретимся и договоримся, и если поедем, то совместно. И пока Константинополь пытался реализовать свое функциональное первенство, РПЦ все решила за себя и в октябре 1962 г. прислала наблюдателей на первую сессию католического собора. Остальные подтянулись к третьей сессии в 1964 году.

Только представьте себе: 1962 г., еще никого из православных нет, а Москва уже в Риме! Это был фурор. И без того внимание всех СМИ было приковано к собору, ведь по сути это был первый крупный церковный форум в медийную эпоху. А тут еще из-за «железного занавеса», где, как полагали на Западе, и верующих-то почти не осталось, приезжают люди в рясах, улыбаются, культурно разговаривают. Пресса вынесла фотографии московских наблюдателей на первые полосы.

Это, кстати, был серьезный внешнеполитический успех СССР. Ведь решающую роль в решении об отправке наблюдателей от РПЦ сыграли аргументы, которые митрополит Никодим представил в Совет по делам религий (и, следовательно, в ЦК КПСС). Во-первых, на Втором Ватиканском соборе развернется борьба между католиками-прогрессистами и католиками-консерваторами. От исхода этой борьбы будет зависеть направление дальнейшего курса католической церкви. Приезд наблюдателей от «прогрессивной» РПЦ может если не решить исход этой борьбы, то серьезно скорректировать ее последствия. Во-вторых, явившись в Рим первыми, без согласования с Константинополем, мы докажем свою самостоятельность и поставим амбициозного патриарха Афинагора на место. А это важно вдвойне, поскольку тогдашнего главу Константинопольской церкви считали проамерикански настроенным.

– Как можно в контексте «диалога жестов и символов» оценить встречу патриарха Кирилла и папы римского Франциска в 2016 году?

– Прежде всего есть документ, совместная декларация, принятая по итогам этой встречи. Что бы там ни говорили, это очень грамотный и логичный документ. Причем построен он, что примечательно, по принципу контрапункта – в единый текст синтетически сведены формулировки и позиции обеих сторон. Получившийся текст выглядит очень гармонично, все стройно и обоснованно. А вот что означает этот документ и кому он предназначен – отдельный вопрос. Главное, что он есть.

При этом – особенно в медийном освещении – главным символическим и содержательным элементом встречи стали братские объятия. Это яркий пример диалога любви и диалога символов. Исторический контекст этого события очень сложный и даже драматический. Встреча Римского понтифика и патриарха Московского готовилась очень долго и тяжело. Первые инициативы начались еще при папе Иоанне Павле II и патриархе Алексии II. Но каждый раз эта подготовка натыкалась на какие-то преграды. Прижилось даже клише – «традиционная невстреча лидеров» двух церквей.

Очень горячим, неоднозначным этот диалог был в девяностные годы. Католиков обвиняли в прозелитизме, в том, что они ищут в постсоветской России, кого бы еще завербовать, кого бы обратить. Эти обвинения звучали на самом высоком уровне, в том числе и из уст патриарха. То, что это наконец произошло, говорит прежде всего о возможности таких встреч в настоящем и в будущем. Практические последствия гаванского межцерковного саммита – уже совсем другой разговор. На первом месте – добрый знак надежды, на втором – совместная декларация.

Встреча патриарха Кирилла и папы Франциска в Гаване стала фантастическим событием в плане реализации возможностей, которые раньше были подавлены. Братский поцелуй, объятия, возможность прикоснуться друг к другу… Вообще, тактильность – важный элемент культурного кода папы Франциска. Это, несомненно, и пасторский элемент, и принадлежность к экспансивному латинскому культурному типу. Патриарх Кирилл в этом смысле более сдержан, закрыт, отстранен. И это единение в символическом плане производило тем более сильное впечатление.

– Можно ли через межконфессиональный диалог добиться решений текущих политических кризисов – на Украине, в Сирии, в Малайзии, где угодно?

– Для большой политики религиозный фактор – дополнительный ресурс. Если прорывные решения недостижимы традиционными политическими средствами, можно попробовать задействовать и его: вдруг сыграет? И, как мы видим, большая политика даже в ХХ веке была заинтересована в подключении этого дополнительного ресурса. Об этом свидетельствует и история Русской православной церкви в военный и послевоенный период.

На мой взгляд, ничего страшного в этом нет. Та же встреча патриарха Кирилла и папы Франциска – большое политическое событие. После Гаваны было множество комментариев в духе: «Патриарх Кирилл – агент Кремля! Он выполняет задания администрации президента». Порой даже казалось, что эта тема проходила буквально красной нитью.

Конечно, сами по себе подозрения, что патриарх Кирилл – чей-то там агент и выполняет чьи-то задания – абсолютный бред, обсуждению не подлежащий. Но какие-то внешнеполитические государственные задачи и внешнеполитические церковные задачи всегда сопрягаются. Какие между ними отношения – сложноподчиненные, сложносочиненные – это другой вопрос, но они так или иначе идут рука об руку, и это нормально.

– Возможен ли такой «диалог жестов и символов» между религиозными и политическими деятелями?

– Отношения между религией и большой политикой незаметно и неожиданно для многих начинают переустраиваться, здесь появляются новые акценты. Показательный пример – послание папы Франциска, направленное президенту Путину 4 сентября 2013 г., накануне саммита G20 в Санкт-Петербурге, и речь в нем шла о критической ситуации в Сирии. А Путин тогда председательствовал на саммите. Само по себе это сильное, очень внятное послание, но мало кто обращает внимание на то, как оно заканчивалось.

А заканчивается оно буквально так: «Испрашивая Ваших молитв, господин Президент…». То есть папа Франциск обращается к президенту России, председателю крупнейшего международного форума, как к верующему человеку, как к христианину. Папа Франциск не обязывает его ни к чему как некий духовный наставник, он лишь напоминает о реальности взаимной молитвы. Важна сама форма обращения – он испрашивает, просит, благословляя при этом встречу глав государств в надежде, что она даст благие результаты.

Получается, что обмен молитвами и благословлениями может форматировать новую политическую реальность. Без обязательств, но с христианской надеждой на практические результаты в политическом и гуманитарном решении проблемы.

– Часто ли приходится ради возможности вести диалог выходить за пределы вероисповедания или, наоборот, сужать поле диалога с тем, чтобы он не выходил из «зоны комфорта», не затрагивал вопросов, чувствительных для церковных догматов?

– Это две степени риска на пути ведения диалога. В ходе реализации диалога неизбежно встает вопрос идентичности: кто мы? и где границы диалога? Где пределы наших возможностей? 2000-й год, год Великого юбилея христианства, дал хороший пример того, как болезненно определяются такие границы. В тот год одновременно появились два католических документа – декларация Dominus Jesus и нота о выражении «церкви-сестры». Этот термин – очень неаккуратный с экклезиологической точки зрения – родился в эпоху развитого экуменизма 1970-х – 1980-х гг., а авторство приписывалось папе Павлу VI. Но «церквями-сестрами», с точки зрения ватиканского документа 2000 г., могут быть только поместные церкви: церковь Рима и поместная православная церковь – это сестры, а Католическая церковь – всем церквям мать.

В свою очередь декларация Dominus Jesus прямо предостерегала от расширения диалога в ущерб пониманию того, кто такой Христос. Для христиан Иисус Христос – единственный спаситель и воплощенное Слово Божие. Здесь не может быть компромиссов в межрелигиозном диалоге. Собственно, оба документа 2000 г. представляют собой попытку с католической стороны обозначить границы ведения как экуменического, так и межрелигиозного диалога. И, нужно сказать, это вызвало большой переполох среди православных и протестантских экуменистов.

– На каком языке – в философском смысле – может вестись такой диалог?

– Проблематика языка – центральная тема ХХ века: философская, филологическая, социокультурная, какая угодно. И ранние – да по сути и все основные – документы экуменического движения посвящены как раз богословским терминологическим и в широком смысле языковым проблемам. Вот главный сюжет христианства – Пресвятая Троица. Как ты мыслишь и что говоришь о ней на языке своей конфессиональной традиции? Изложи. И я изложу. А потом сравним.

Вопрос богословского языка – ключевой в этой проблеме. Первые документы Смешанной православно-католической богословской комиссии – также очень яркий пример того, как собеседники пытаются выстроить богословский язык, договориться о терминах. Это не «изобретение» нового языка, профессионального «экуменического арго», это попытка определить основополагающую терминологию и коммуникативные стратегии дальнейшего диалога. Найти взаимно непротиворечивые понятия и снять противоречия там, где их изначально нет.

– Может ли этот диалог дать что-то миру нехристианскому, нерелигиозному? Есть от него какая-то практическая польза?

– А в чем вообще польза миру от христианства? Культурное наследие? Мне приходится часто слышать от наших просвещенных современников такие суждения: «А если бы был жив античный мир, он это христианское культурное наследие перекрыл бы стократно! Да эти христиане вообще ничего своего практически не создали – все от античных греков и римлян натащили! Ренессанс какой-то у них там был, тоже мне»! Признаться, есть некий резон в этих обличениях.

Дело в другом. Христианство как мировоззрение, как способ видения человека у нас во плоти, в крови. Даже если мы этого не ощущаем. Весь наш мир выстроен на христианском мировоззрении, на христианском взгляде. Христианство – это закваска, которая перебраживает и изменяет существующий мир и его культуру. Хотим мы этого или нет, признаем или нет, мы воспринимаем этот мир по-христиански. Но вот те, допустим, филологи-античники, мнения которых я привел выше, вполне могут относиться к христианству в духе заветов Марка Аврелия, своего духовного учителя. Они логично могут считать христиан шпаной и варварами, разрушившими великую древнюю цивилизацию и поглумившимися над ее культурой.

Полная версия интервью опубликована на сайте svop.ru в разделе «Российский диалог культур и цивилизаций – взаимное обогащение».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2017 > № 2258193 Алексей Юдин

Изобретение истории

Как в историческом сознании соседствуют мифы и наука

Сергей Перевезенцев – доктор исторических наук, профессор факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Какую именно интерпретацию истории можно рассматривать как основу для единого исторического сознания народа? Главным критерием является необходимость сохранения и дальнейшего существования народа в истории, а, значит, на первый план выходят такие понятия, как субъектность народа, национальный и духовный суверенитет.

Историческое сознание – сложный социально-психологический феномен, включающий в себя множество различных элементов: память о прошлом, политические, социальные, общенациональные и региональные оценки прошлых событий, образы исторических героев, традиции, исторические знания, символы, предметы и др. Зачастую именно историческое сознание играет важнейшую роль в определении отдельным человеком или социальной группой собственной идентичности и, как следствие, заметно влияет на выбор политических, социальных, религиозных и даже бытовых предпочтений. Источники формирования исторического сознания разнообразны: историческая память, фольклор, религиозные учения, историческая мифология, официальные государственные концепции, научные интерпретации, произведения литературы, искусства и архитектуры и др.

Историческое сознание – устоявшееся явление, опирающееся на традиционные исторические ценности, но одновременно очень гибкое, податливое влиянию как извне, так и изнутри, меняющееся в зависимости от изменчивости внешних обстоятельств. Огромную роль играет государственная политика в области истории, реализуемая через систему образования, культуру, средства массовой коммуникации, поддержку тех или иных религиозных учений и др.

Однако всегда существовала, а в современном мире намного увеличилась возможность негосударственного и антигосударственного влияния на историческое сознание. К примеру, любая универсалистская идеология, претендующая на всемирную гегемонию, предполагает целенаправленные действия по размыванию и даже уничтожению традиционного национального, государственного или религиозного исторического сознания для замещения его собственным видением истории («история – это борьба классов»; «история – это борьба за права человека» и др.). Подвержено историческое сознание и влиянию отдельных социальных групп, которые представляют свои групповые или корпоративные исторические приоритеты как общезначимые. Поэтому эта сфера во все времена остается ареной борьбы различных социально-политических сил с целью утверждения определенных целей исторического развития. Ведь борьба за историю – это всегда борьба за настоящее и будущее.

Понимание сущности исторического сознания, его форм и процессов развития зависит от религиозно-философских предпочтений и методологических принципов тех или иных мыслителей, политических, религиозных и общественных деятелей. Здесь невозможно охарактеризовать все аспекты исторического сознания и продемонстрировать все подходы к его анализу. Поэтому историческое сознание будет рассматриваться в определенных рамках: во-первых, с позиций традиционалистско-консервативной методологии; во-вторых, как явление прежде всего национальное, т.е. как историческое сознание народа; и, в-третьих, на примере развития исторического сознания русского народа, т.е. с учетом русской национальной специфики.

«Родство по истории»

В России все дискуссии, будь то о проблемах экономики, актуальной политики, культуры, да о чем угодно, довольно быстро превращаются в споры об истории. Видимо, это неизбежно, ибо без единства в том, что касается исторических вопросов, трудно объединиться и в том, что касается современности и самое главное – будущего. Следовательно, для существования русского народа и Российского государства большое, если не решающее, значение имеет единое историческое сознание.

Причины этому можно найти в далекой древности. У славянских народов основой социума стала территориальная или соседская община, члены которой были связаны не столько кровным родством, сколько общей хозяйственной жизнью, общей территорией, духовными и культурными предпочтениями. Более того, в такой общине уживались не только выходцы из разных племен, но и представители разных народов, т.е. этнически отдаленные друг от друга. Но подобные исторические феномены обернулись тем, что практически у всех славянских народов отсутствует память о дальнем кровном родстве.

В самом деле, большинство русских обычно помнят своих родственников максимум до 4–5 колена. Между тем представители какого-либо кавказского или тюркского народа всегда готовы рассказать о далеких предках, включая прародителей, потому что память о них трепетно хранят семейные и родовые предания. А, к примеру, в скандинавских сагах перечислены имена предков из 30–40 предшествующих поколений. У русской же элиты, бояр и дворян, первые родословные появились только во второй половине XVI века, да и то чаще всего были выдуманными, особенно в тех частях, которые касались происхождения родов. Тогда было модным придумывать себе иноземных прародителей: с одной стороны, вроде бы почетно вести свой род от какого-нибудь знатного иностранца, а с другой стороны, пойди докажи, что это не так, ведь в Московской Руси практически ничего не знали о генеалогических связях Западной Европы.

Самый яркий пример такой придуманной генеалогии – родословная сначала бояр, а потом царей из рода Романовых, начало которой возводили к мифическим предкам, выехавшим на Русь «из Пруссии» в начале XIV века. Подобные истории случались и позднее, причем на вполне официальном уровне. Так, в начале XVIII века по заданию Петра I была придумана мифическая родословная его любимца Александра Даниловича Меншикова, который благодаря этой выдумке получил титул светлейшего князя Священной Римской империи. Основное же русское население, крестьяне, даже фамилии получили только в XVIII–XIX вв. в ходе ревизских переписей, а так каждое новое поколение прозывалось или по имени деда, или по профессии какого-то недавнего предка, или по его прозвищу.

Таким образом, одним из кардинальных качеств русского национального сознания является не «родство по крови», а «родство по истории». А от ответов на исторические вопросы зависит не только современное положение, но и будущее русского народа, более того, само его существование. В отличие от многих иных народов, у русских, как, впрочем, и у большинства других славян, вместо «крови» одним из объединяющих начал наряду с образом единой Земли, единым языком, единой верой, общей культурой и единым государством является и единое историческое сознание (то самое «родство по истории»).

Это целый комплекс важнейших событий, единая оценка которых отточена веками общей исторической судьбы, а признание этой оценки и обозначает, собственно говоря, принадлежность к народу. И вполне реальное ощущение человеком причастности собственной судьбы к чему-то большому, значимому, великому, причастности современных поколений к исторической судьбе своего народа, понимание ими собственной исторической и нравственной ответственности за свою землю и свой народ перед прошлыми и будущими поколениями.

Само по себе единое историческое сознание состоит из нескольких условных «уровней». В основе «родства по истории» лежит общая историческая память народа. Это чувство (осознанное или неосознанное) единства исторической судьбы и потому самая распространенная форма исторического сознания, чаще всего существующая в виде чувственных образов, представленных в различных устных и письменных источниках (преданиях, сказаниях, былинах, поговорках, песнях, литературных и художественных произведениях и т.д.). Историческая память возникает в далекой древности, но существует на протяжении всего времени исторического бытия народа, в том числе и в современном его состоянии. Именно в силу своей чувственной природы историческая память часто противоречит научному историческому знанию, ведь для нее далеко не всегда важны точные даты и места событий, реальные имена участников этих событий и даже реальность самих исторических личностей. Более того, историческая память народа существует преимущественно в мифологизированном виде и иной быть не может, ибо миф – обыденное и совершенно нормальное состояние исторической памяти народа.

К примеру, в исторической памяти русского народа очень популярен Владимир Красное Солнышко. Но ведь это персонаж русских былин, а значит, собирательный образ древнерусского князя (X–XIII вв.), имеющий мало общего с реальными историческими личностями. Однако даже в научной литературе можно иногда найти отождествление былинного Владимира Красное Солнышко с историческим киевским князем Владимиром Святославичем, Крестителем Руси (ум. в 1015 г.), а в обыденной исторической памяти народа князь Владимир Святославич чаще всего и присутствует под прозванием «Красное Солнышко».

Помимо того что историческая память может противоречить научному знанию, она еще и внутренне противоречива. Это особенно характерно для больших народов, проживающих на обширных территориях и контактирующих с иными этносами. По этой причине возникали и параллельно существовали, во-первых, многообразные варианты общих исторических преданий, и, во-вторых, локальные предания, не имеющие аналогов. В русской исторической памяти, наверное, самым ярким локальным преданием можно считать «Слово о полку Игореве» (XII в.). В этом памятнике, с одной стороны, отразилась древнейшая южнорусская историческая и религиозная мифология, восходящая к IV в. н.э. и не имеющая аналогов ни в русских, ни в других славянских преданиях, а, с другой стороны, никак не отражена уже существовавшая к тому времени летописная версия истории, представленная в «Повести временных лет».

На определенном этапе существования народа, чаще всего в период создания государства, возникает необходимость в структурировании исторической памяти и создании концепции истории, отвечающей государственным интересам (в первую очередь интересам правящего рода). Постепенно из разных вариантов преданий в ходе их целенаправленной редактуры складывается официальная государственная интерпретация истории, которая начинает оказывать решающее влияние на формирование исторического сознания народа.

История «сверху»

В истории России было несколько официальных интерпретаций отечественной истории. В первые века существования Древнерусского государства (конец IX–XI вв.) в историческом сознании населения различных регионов сосуществовали разные представления о том, «откуда пошла Русская земля и кто на Руси стал первым княжить?». На северо-востоке, в Новгороде, придерживались версии о призвании варягов Рюрика с братией, а на юге, в Киеве, считали «отцом-основателем» некоего Кия со своим семейством. Этот спор ярко отражен в «Повести временных лет» — первой русской летописи, где присутствуют обе версии. Но были несогласные и с этими двумя преданиями. Так, одни «несогласные», среди которых был, например, первый русский митрополит Иларион (XI в.), автор знаменитого «Слова о Законе и Благодати», первым русским князем считали князя Игоря Старого. Другие, в том числе неизвестный нам автор «Слова о полку Игореве», родоначальником русов называли некого Трояна, то ли языческого бога, то ли мифического предка, а саму Русскую землю именовали «землей Трояна».

Судя по всему, рождению первой официальной интерпретации русской истории мы обязаны прежде всего князьям Владимиру Всеволодовичу Мономаху (1053–1125) и его сыну Мстиславу Владимировичу Великому (1076–1132). Это были два последних князя, боровшихся за общерусское единство, и последние правители единого Древнерусского государства. Именно в годы их правления, и, возможно, по их заданию, в первой четверти XII в. русские книжники-летописцы в Киеве свели различные легенды и предания славянских и неславянских народов в единый текст «Повести временных лет», и тем самым создали первую единую интерпретацию отечественной истории. Тогда впервые были определены специфические черты Русской земли, а отечественная история впервые «вписана» во всемирную и прежде всего христианскую историю, было определено место Русской земли в христианском мире.

Наконец, именно тогда были включены в единую последовательную цепь событий разные версии возникновения Древнерусского государства («Русской земли») и происхождения русского княжеского рода. Какие-то боковые варианты генеалогии киевских князей были отброшены (например, фигуры Аскольда, Дира и Олега, которых стали именовать не князьями, а «боярами» и «воеводами». Следствие этому – отсутствие названных фигур на памятнике «Тысячелетия России», поставленному в Великом Новгороде в 1862 г.). Зато выделялась главная фигура – общим предком всех русских князей объявлялся Рюрик. И это притом что, судя по всему, до конца XI века в Киеве мало кто знал о Рюрике, а летописцам пришлось искусственно связывать между собой узами родства Рюрика и Игоря, отстоящего от своего якобы «отца» минимум на два поколения!

Со временем предложенная авторами «Повести временных лет» интерпретация отечественной истории стала общепризнанной и затем включалась во все последующие летописи как повествование о начальных этапах существования русского народа (самый ранний вариант «Повести временных лет» сохранился в Лаврентьевской летописи, известной в рукописи XIV в.). Немного позже именно эта интерпретация русской истории наряду с единой православной верой помогла русскому народу противостоять ордынскому владычеству и сохранить сначала призрачную, а в дальнейшем все более реалистичную надежду на возрождение русского единства, в том числе и единства государственного.

Впрочем, нужно иметь в виду, что на Руси во все времена существовало несколько летописных центров. В XI–XIII вв. при изложении и оценке современных им и некоторых исторических событий между собой спорили Киев, Новгород, Ростов, Галич и др., да и в Киеве по-разному смотрели на историю, например, отлично друг от друга толковали события прошлого и настоящего книжники Десятинной церкви и Киево-Печерского монастыря. В XIV–XV вв. в северо-восточной Руси соперничали московские и тверские летописцы, кроме того, специфические взгляды на современность и историю сохраняли новгородские и псковские летописи. Эти разные летописные традиции повлияли на формирование последующих официальных и научных интерпретаций отечественной истории.

Еще более значимой для благодатного развития русского народа и Российского государства оказалась вторая официальная интерпретация истории, возникшая в XVI веке. Причиной ее возникновения стали изменившиеся исторические обстоятельства: в конце XV столетия Русская держава обрела независимость и одновременно после падения в 1453 г. Византийской империи осталась единственным независимым православным государством. Именно поэтому в начале XVI в. в России происходит какой-то неимоверный по силе и последствиям духовный и интеллектуальный взрыв – церковные и светские мыслители начали напряженнейшую работу по поиску нового места Русского государства и русского народа в мировой истории.

Результатом этого поиска стало появление ряда важнейших духовно-политических комплексов и образов («Третий Рим», «Новый Израиль», «Новый Иерусалим», «Святая Русь»), в которых нашли выражение все смысловые и целевые установки исторического бытия России и русского народа. А в русской книжной традиции появились важнейшие, основополагающие исторические сочинения: «Сказание о князьях Владимирских», «Лицевой летописный свод», «Никоновская летопись», «Степенная книга царского родословия» и множество других значительных произведений, на идейной основе которых потом вырастало Русское царство, а затем Российская империя. Официальная интерпретация, созданная в XVI в., оказала наибольшее влияние на формирование русского исторического сознания, предложив современникам и потомкам основную периодизацию, основные оценки и основных героев отечественной истории, которые во многом сохранились до нашего времени.

Причем Романовы, став царствующей фамилией в XVII веке и не имея прямого кровного родства с Рюриковичами, тем не менее всячески подчеркивали и обосновывали свое родство с предшествующей династией, что позволило им перенести на себя все сакральные, символические и легендарные представления, которые в русском сознании были связаны с царствующим от века родом Рюриковичей.

В то же время в этот период продолжали существовать неофициальные интерпретации истории: во-первых, до начала XVII в. в отдельных центрах сохранялось собственное летописание с оригинальными толкованиями исторических событий, во-вторых, с середины XVI в. стали появляться сочинения различных авторов, представляющих собственные интерпретации прошлого и современности (например, сочинения Андрея Курбского). Эти неофициальные трактовки сыграли роль в формировании последующих концепций отечественной истории.

В XVIII столетии в ответ на преобразования русской жизни в ходе реформ Петра I и Екатерины II возникает не просто третья интерпретация, а, скорее, целый комплекс новых интерпретаций отечественной истории. При этом различные толкования существуют параллельно и оказывают примерно одинаковое влияние на историческое сознание народа.

Прежде всего создается научная интерпретация отечественной истории. Ее появление было неизбежным: смысловые и целевые установки бытия России необходимо было понять с точки зрения нового рационалистического мировоззрения. Поэтому существовавшие до той поры религиозные духовно-политические концепты были отброшены, а в понимании истории постепенно утверждается так называемый «научный подход», т.е. рациональный, критический взгляд на прошлое.

Начало этому положил первый русский историк Василий Татищев (1686–1750), а продолжилось дело в трудах Михаила Щербатова (1733–1790), Николая Карамзина (1766–1826), Михаила Погодина (1800–1875), Николая Устрялова (1805–1870), Николая Костомарова (1817–1875), Сергея Соловьёва (1820–1879), Василия Ключевского (1841–1911), Сергея Платонова (1860–1933) и других, теперь уже профессиональных историков. Важная особенность научной интерпретации состояла в том, что в ней не было никакого единства, ибо всякий историк или выстраивал собственную концепцию истории России, или же примыкал к уже существующей, развивал и дополнял ее. Таким образом, в этот период появляется сразу несколько интерпретаций отечественной истории, объединенных только общим методологическим подходом — все они строились на рационалистических, научно-критических началах.

Кроме того, в XVIII – начале XX вв. существовало несколько официальных интерпретаций истории, последовательно сменявших друг друга. Причем они редактировались в определенном духовно-политическом ключе при непосредственном участии российских императоров (особую заинтересованность в этом проявили в XVIII в. Пётр I и Екатерина II, в XIX в. – Николай I). Наиболее влиятельными можно признать официальные интерпретации, предложенные авторами гимназических учебников: в XIX в. – курс русской истории Устрялова, а в начале XX в. – Платонова.

После революционных событий 1917 г. и установления советской власти создается четвертая, официальная интерпретация отечественной истории – «марксистская». При этом иные трактовки были запрещены, а их последователи подвергались репрессиям (можно вспомнить печально знаменитое «Академическое дело» 1929–1931 гг., по которому пострадали академики Сергей Платонов, Евгений Тарле и многие другие историки).

Эта интерпретация основывалась все на тех же рационалистических началах, но поначалу довела их до абсурда: в первые годы советской власти в интересах подготовки населения к мировой революции предшествующая история России вообще отрицалась или же приобретала причудливые формы, как, например, в сочинениях «главы марксистской исторической школы в СССР» академика Михаила Покровского. Только в середине 1930-х гг., когда большевистское руководство отказалось от идеи мировой революции и сосредоточило силы на собственной стране, появляется госзаказ на разработку концепции отечественной истории. И в 1940-е –1950-е гг. массовому сознанию была предложена вполне внятная конструкция под названием «История СССР». Иначе говоря, вновь «сверху» была установлена гегемония одной из возможных интерпретаций истории. Однако нужно иметь в виду, что даже в рамках марксистской идеологии в советской исторической науке продолжались дискуссии по различным проблемам, и в целом советские ученые внесли весомый вклад в развитие мировой исторической науки.

После распада СССР в России сосуществовали различные научные, религиозные, идеологические и даже ненаучно-фантастические интерпретации отечественной и мировой истории. «Исторический плюрализм» обернулся настоящей «исторической вакханалией», и возникла опасность разрушения единого исторического сознания, а значит, угроза существованию народа и государства. Ответом на эти опасения стала так называемая «Концепция нового учебно-методического комплекса по отечественной истории», которая должна послужить основой создания учебников для общеобразовательных школ. Впрочем, в научном сообществе (в том числе и авторским коллективом «Концепции») идея разработки новой официальной интерпретации истории воспринята скептически, а в некоторых случаях – критически. Думается, поэтому и сама «Концепция» получилась рыхлой по структуре и противоречивой по содержанию. Таким образом, на сегодняшний день вопрос о разработке официальной интерпретации истории России, которая послужила бы дальнейшему существованию и развитию единого исторического сознания народа, остается открытым.

Пределы рационализма

Как можно видеть, споры об истории велись на Руси всегда. Но периодически удавалось вырабатывать некое единое представление о прошлом, некую признаваемую всеми (или большинством) интерпретацию истории. И затем на ее основании выстраивалось будущее России, а сама эта интерпретация становилась частью общего исторического сознания народа.

На каких принципах может строиться новая трактовка истории России? Сегодня общепринято, что единственно верным является научное знание, основанное на критическом осмыслении источников, ибо именно оно представляет некое объективное видение исторических событий. Следовательно, научное знание – вершина исторического сознания народа. Иначе говоря, на первый план выдвигается именно знание, обоснованное рационалистическими, научными методами.

В подобном убеждении есть большая доля истины, однако не следует думать, что историческое сознание народа можно свести лишь к научному знанию. Все-таки историческое сознание – намного более сложное явление, нежели какая-либо из научных интерпретаций истории. Больше того, научное знание и не может претендовать на вытеснение из исторического сознания народа исторической памяти. Научное понимание любого предмета познания, в том числе и истории, предполагает равноправное существование различных трактовок одних и тех же сюжетов. Вот почему не существует и, скорее всего, даже не может существовать «единственно правильной» и на все века принятой научной интерпретации истории вообще и отечественной истории в частности. Обязательно параллельно или вслед существующей появится другая интерпретация, создатели которой будут считать ее столь же «единственной» и «правильной».

При этом различные интерпретации разнятся не только по степени приближения к исторической правде, но и по своим задачам, целям, по уровню общественного влияния и т.д. И по-другому в науке быть не может, да и не должно быть. Наука ведь только предлагает власти и обществу разные решения, разные пути, разные толкования прошлого, однако любой более или менее окончательный выбор – за самим обществом и властью.

Следовательно, только рациональное историческое знание нельзя считать единственной формой единого исторического сознания. Но тогда какую именно интерпретацию истории можно рассматривать как основу для сохранения и развития единого исторического сознания народа? В данном случае главным критерием является необходимость сохранения и дальнейшего существования народа в истории, а значит, на первый план выходят такие понятия, как субъектность народа в истории, национальный и духовный суверенитет, традиционные ценности, национальная, религиозная, социальная, политическая самобытность и др. В таком случае меняется и понимание самой науки истории. С традиционалистско-консервативной точки зрения, история – наука, раскрывающая смысл исторического развития, а значит, наука о том, как с помощью знания и понимания прошлого устроить жизнь настоящую и будущую.

С этой точки зрения оказывается, что далеко не все интерпретации истории «одинаково полезны». К примеру, одни могут служить укреплению и становлению народа, формированию его единого исторического сознания, выработке и утверждению идейных, духовных, социально-политических основ народного бытия. Другие же, наоборот, своим гиперкритицизмом или же ориентацией на иные, не традиционные для России ценности могут способствовать дальнейшей атомизации и российского населения, и Российского государства.

Есть и еще один сложный момент. Как уже говорилось, разные интерпретации истории как важнейшие составляющие исторического сознания по-разному влияют на развитие страны и народа. В частности, первые две официальные интерпретации отечественной истории (возникшие, соответственно, в XII в. и в XVI в.) сыграли выдающуюся роль в истории России, обеспечили идейное и духовно-политическое становление и развитие русского народа и Российского государства. Но обе они не были научными. И первая, и вторая были построены не столько на фактическом материале (хотя и с использованием определенных фактов), сколько на религиозной истине и исторических мифах, иногда даже созданных русскими любомудрами и затем введенных ими в историко-политический обиход.

Например, в начале XVI века усилиями ряда русских мыслителей (по имени мы знаем только одного из них – некоего Спиридона-Савву) была создана мифологизированная версия происхождения династии Рюриковичей от римского императора Августа, которая считалась абсолютной истиной в XVI–XVII вв. и даже была перенесена на новую царскую династию Романовых, не имевших к Рюриковичам никакого отношения. Казалось бы, наши предки сильно погрешили против «исторической правды». Но вот парадокс! Именно эти духовно-политические концепты и историко-мифологические сюжеты стали идейной основой будущей Российской империи и идейным обоснованием прорыва России в мировое пространство. Иначе говоря, подобный подход к осмыслению истории и утверждение подобного понимания в общественном сознании сыграли немалую, а иногда и решающую роль в мощном поступательном движении России.

И, наоборот, возникшее в XVIII–XIX вв. научное, т.е. «правильное», критическое (иногда – гиперкритическое) отношение к собственной истории, отказавшееся, казалось бы, от исторических мифов, сыграло значительную роль в подготовке крушения и Российской империи, и комплекса традиционных русских ценностей в начале XX века. Та же история повторилась и в конце XX столетия: «марксистская» версия истории, при всей своей претензии на научность, оказалась насквозь мифологичной. Но именно советский исторический миф в свое время помог социалистическому строительству в России, однако со временем утратил свои творческие силы, и единое историческое сознание советского народа, сформированное марксистской схемой, разрушилось под напором иных концепций истории.

Казалось бы, эти примеры доказывают обратное тому, что утверждает автор: научное историческое знание демонстрирует свое громадное преимущество перед мифологичностью традиционного исторического сознания, а значит, в современную эпоху только наука и может служить основой общенародного восприятия прошлого. Но следует иметь в виду, что утверждение истинности только рационального подхода к изучению истории – это или искреннее заблуждение, или же намеренный обман. Дело в том, что всякая научная интерпретация также не лишена мифологии, тем более если является частью некой исторической концепции, построенной на определенных религиозно-философских методологических основаниях. А всякая абсолютизация какой-то одной научной интерпретации истории – уже целенаправленное создание очередного мифа, может быть, нового, а может, возрождение старого.

Иначе говоря, противоречие между традиционным и научным представлением об истории не разрешается в результате победы одной из интерпретаций, потому что в этом случае всего лишь торжествует какой-то очередной миф.

Все эти рассуждения вовсе не означают, что научное понимание истории – это плохо, а мифологическое представление – хорошо (или наоборот). Это всего лишь напоминание о том, что упование на всесилие науки и рационального знания вообще – тоже миф. И ограниченность научного понимания окружающего мира и, в частности, истории нужно принимать как данность. Поэтому строго научное представление об истории – дело относительно узкого круга профессионалов, которые понимают всю сложность и неоднозначность исторического познания, владеют специальными методами и методологиями и готовы к обоснованной защите своей точки зрения в дискуссиях со своими столь же подготовленными коллегами.

Но если говорить об историческом сознании народа, о том, как себе представляет историю б?льшая часть общества, невозможно обойтись без признания того, что в этих представлениях значимую роль продолжает играть историческая мифология как важнейшая часть общей исторической памяти, а значит, и единого исторического сознания. И в этом нет ничего плохого и страшного. Пытаться превратить историческую память в исключительно «научную» – не только очередной миф, но и разрушение исторической памяти, а значит, уничтожение народа, намеренное разрушение его национальной и духовно-политической идентичности.

Нынешнее поколение отечественных историков стоит перед необходимостью создания новой интерпретации русской истории, которая смогла бы стать идейной основой возрождения народа, помогла бы народу осознать свое место в новом мировом пространстве и которая была бы основана не только на научном знании, но и на традиционных ценностях русского народа и всех народов России.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 июля 2017 > № 2258192 Сергей Перевезенцев

Найти и уничтожить

о романе Александра Проханова "Востоковед"

Татьяна Лестева

Новый роман Александра Проханова, как и некоторые его предыдущие, задуман как боевик или, точнее сказать, как шпионский детектив. Читать его необычайно интересно, потому что главный герой — советский разведчик "востоковед" Леонид Васильевич Торобов, полковник будто бы в отставке, но снова призванный на свою разведывательную службу, отправляется на поиски диверсанта Фарука Низара. Последний якобы осуществил диверсию российского самолёта над Синаем, при которой погибли свыше двухсот тридцати пассажиров. Существовал ли такой Фарук Низар, неизвестно, но из текста романа следует, что он один из организаторов Исламского государства ИГИЛ, запрещённого в России. Но главным в сюжете романа является то, что президент России дал личное поручение спецслужбам уничтожить диверсанта. Для выполнения этого спецзадания на службу вызывается вышедший в отставку по возрасту разведчик — спецагент, лично знакомый с Фаруком Низаром по прошлой деятельности: найти и уничтожить. Такие приказы не обсуждаются, а выполняются любой ценой.

В соответствии с жанром "экшн", в романе одно событие сменяется другим, благо, что многолетний опыт предыдущей жизни разведчика-востоковеда Торобова и многогранная журналистская судьба Александра Проханова позволяют весьма достоверно описать те страны, города и веси, где побывал в разные годы своей жизни автор. Герой романа — человек, уставший от постоянной смены масок, опаснейших приключений — разведчик в отставке, человек одинокий, у которого умерла жена, а выросшие и обзаведшиеся семьями дети весьма далеки от отца. Проханов не был бы Прохановым, если бы его герой не являлся правоверным христианином, обращающимся с молитвами к Всевышнему в самые опасные минуты своей жизни. Простим ему это, свобода совести — конституционное право каждого россиянина. Возможно, это вклад его личного "я" в душу героя, в котором, исключая остросюжетную фабулу романа, видятся автобиографические события и черты писателя, его личного восприятия природы, обычаев, жителей стран кипящего Ближнего Востока. И это ярко метафорическое описание жизни и быта не менее интересно читателю, чем развитие остросюжетного шпионского романа.

Герой романа — патриот России, человек долга. Какими бы ни были его предвидения об опасности и невыполнимости задания, каковым бы ни было его самочувствие ("Я не могу. Я не молод. Не хочу возвращаться к прежнему"), но он через тернии идёт к поставленной цели — найти и уничтожить террориста. В этом помогает ему периодически возникающие в его памяти точно кинематографические кадры падения взорванного над Синаем русского самолёта:

"У самолёта медленно отламывался хвост, и люди сыпались, как семена из головки мака. Девочка вцепилась в мать, ветер рвал на обеих юбки, и казалось, они танцуют. Младенец летел рядом с люлькой, как крохотная личинка, выставив руки с растопыренными тонкими пальчиками. (…) Все они летели, осыпались, ударялись о землю, превращались в мокрые кляксы".

Образность никогда не покидает прозу А. Проханова, впрочем, как и публицистические страницы, удачно вплетённые в ткань романа.

"Торобов слышал гул громадной воронки, в которой вращались изувеченные страны и обугленные города, регулярные армии и повстанческие отряды. Турецкая артиллерия била по сирийским горам, громя позиции курдов. Курды взрывали в Стамбуле рестораны и рынки. Растерзанная Ливия походила на тушу с окровавленными костями. Ирак озарялся факелами взорванных нефтепроводов. Ливан посылал отряды Хизбаллы под Алеппо, получал назад завёрнутые в саваны трупы. Русская авиация взлетела из Латакии, взрывала ИГИЛ, и отряды Джабхат-Нусра жгли христианские храмы. Агенты спецслужб сновали по воюющим странам, проводя караваны с оружием, устраняя неугодных правителей. Ближний Восток был похож на огромный котёл, в котором пузырилось жирное варево, всплывали обломки стран, раздробленные кости городов, гибнущие в муке народы".

И вот в этот огромный котёл попадает русский полковник Торобов, который должен использовать весь свой опыт, все свои личные связи с самыми различными людьми, весь свой ум, интуицию и предвидение для победного решения поставленной президентом задачи. Герой романа идёт к цели вопреки предательству тех лиц, с которыми он раньше сотрудничал. И первым его предаёт профессор Иерусалимского университета Шимон Брауде, курсировавший "между Москвой и Иерусалимом, искусно продвигая через еврейские круги политические интересы Израиля". Вот почему с первых минут вояжа разведчика по разным странам от Бельгии, Ливана, Египта, Турции до Сирии за ним идёт постоянная слежка. Но о предательстве герой романа узнаёт только на его последних страницах от Фарука Низара, встреча с которым вопреки всем преградам — арестам, тюрьме — всё-таки состоялась: "Израильская разведка, к которой ты обратился за помощью, очень коварна. Ни один еврейский самолёт не взлетел с аэродрома Хайфы, и ни одна еврейская бомба не упала на "Исламское государство". А “Исламское государство” не взорвало ни одной синагоги. (…) Израильская разведка запустила свой корень в разведку НАТО и в спецслужбы Бельгии. Брюссель не то место, где следует обсуждать с аналитиками НАТО местопребывание Фарука Низара". Так поучает "дорогого Леонида" "дорогой Фарук" прежде, чем дать приказ его убить.

Александр Проханов вкладывает в уста игиловца Низара обвинение против американцев, разрушивших благоденствующий Ирак, и то, что их политика на Ближнем Востоке привела к созданию ИГИЛа. И снова тема предательства: "Нас погубили предатели в гвардии и разведке. Саддам Хусейн до последнего не верил, что его предадут любимые генералы. Что они пустят американцев в Багдад. Он не верил даже тогда, когда на него надевали петлю. (…) Меня взяли в плен под Киркуком. И я год просидел в Гуантанамо вместе с моими друзьями-офицерами. Нас пытали (…) вкалывали препараты (…) страшнее которых я не знаю. Я согласился сотрудничать с американцами. Как и некоторые мои друзья. Американцы завербовали нас. Создали сеть диверсионно-разведывательных групп и перебросили в Сирию. Они дали нам деньги, оружие, и мы начали войну против Башара Асада. Но очень скоро мы истребили наших американских кураторов и с помощью богословов, историков и гениев разведки создали то, что теперь зовётся “Исламским государством”. (…) Аллах вдохнул в него Свою волю, и оно непобедимо".

Роман-предвидение Александра Проханова вышел в свет в 2016 году, но особенно актуально он звучит сегодня, когда по всему христианскому миру идут один за другим теракты, за которыми стоят исламисты "Меча пророка". В этом романе Проханов отметил и религиозную вражду исламистов к христианам — разрушение христианского храма, убийство священника, сцены дикого насилия над монашенками, сожжение русского пленного. Всё это описано ярко и красочно в присущем Александру Проханову образном метафорическом стиле. И через все эти сцены ада идёт главный герой романа "мужественный человек Леонид", русский полковник, разведчик Торобов.

В ближневосточной эпопее войн и конфликтов, которой посвящён роман, Александр Проханов, естественно, не может обойти тему героической борьбы жителей блокированного сектора Газа. Именно здесь "брат Леонид" встречается с "братом" Хабабом Забуром. Чтобы попасть туда, Торобову приходится воспользоваться туннелем, прорытым в песках под границей между Египтом и сектором Газа, находящимся под контролем ХАМАС. "Дно колодца было утрамбовано, от него уводил туннель. Лежал пластмассовый короб, похожий на открытый гроб. Стальной трос, привязанный к коробу, уводил в туннель. (…) Трос натянулся, дёрнулся. Узкая щель всосала Торобова. Гроб шелестел, дрожал. (…) В полном мраке, стиснутый со всех сторон, он испытал ужас. Ему показалось, что трос оборвётся, и он застрянет здесь, сдавленный могильной тьмой". Читаешь — и мурашки по коже. Но ведь это не триллерная фантазия автора, а жизнь палестинцев, борющихся за своё государство.

Автор рассказывает о героических судьбах этих людей, о матери, у которой погибли пять сыновей в боях за возвращение своей родины Палестины, и она привела шестого: "Вот мой последний сын. Он уже вырос. Забирай его, Хабаб. Пусть он сражается за Палестину". Трагическая сцена с матерью, сын которой — смертник, плывёт на рыбацкой лодке, чтобы взорвать израильский катер, блокирующий подходы к сектору Газа с моря. Погибает в бою с израильтянами и сын Хабаба Забура. Невозможно читать эти страницы без чисто человеческого сочувствия этим людям. Но ведь за этими действиями стоит ИГИЛ, враг России. И особенно остро понимаешь всю тяжесть и ответственность героя романа, который должен на словах, артистически, без капли фальши, поддерживать преступные для россиян деяния исламистов, чтобы достичь своей цели — найти и уничтожить главаря "Меча пророка" Фарука Низара.

Предательство, да, оно идёт рука об руку с Торобовым во время его странствий в поисках Низара, путь которого пролегает там, "где гремят взрывы". Но нет, порой военное братство сохраняется. В Бейруте Торобов встречается с Гассаном Абдуллой, руководителем военной разведки Хизбаллы, с которым он сотрудничал в советское время в войне против Израиля. Гассан пошёл вместе с ним на встречу с Фаруком Низаром, первым вошёл в дом и "перехватил летящую в Торобова смерть, принял её удар на себя", тем самым оставив русского разведчика для выполнения задания Кремля.

Трагически звучат последние страницы романа, когда встреча Леонида Торобова с создателем "Меча пророка" всё-таки состоялась. Фарук Низар бросает в лицо обезоруженному Торобову обвинение в предательстве, говорит, что Россия стала "жалким хвостом американской собаки", что над ней занесён меч пророка и что он разработал операцию, когда в Москве на всех одиннадцати вокзалах одновременно прозвучат взрывы.

"— Зачем ты мне об этом сказал, Фарук? Это ставит под угрозу всю операцию.

— Нет никакой угрозы. Ты об этом никому не скажешь. Ты будешь сейчас убит".

Александр Проханов оказался почти пророком: 3 апреля 2017 года была взорвана бомба в петербургском метро.

Но вернёмся к сюжету романа. Торобов выполнил свою миссию, убив Фарука Низара выстрелом из авторучки с символической надписью "70 лет Победы", в которую был вмонтирован пистолет с единственной пулей. Победа? Но герой погибает и сам от выстрела охранника Низара. Типичный финал поединка добра и зла. Вспомним хотя бы Шерлока Холмса и профессора Мориарти. Победителей нет. Терроризм не остановлен. Война продолжается. И, цитируя Забура Хабаба: "Эта война не знает милосердия", что подтверждают сегодняшние ракетные бомбардировки Сирии и Ирака..

Четвёртая политическая теория

главный редактор газеты «Завтра» беседует с лидером Международного Евразийского движения Александром Дугиным

Александр Проханов Александр Дугин

Александр ПРОХАНОВ.

Александр Гельевич, не я один полагаю, что вы являетесь очень крупным, может быть, даже единственным в России идеологом. Мы с вами познакомились, когда вы после 1991 года вбрасывали в российское сознание колоссальные идеи, как-то — евразийство, консервативная революция. Вам принадлежит возрождение и укоренение такой дисциплины, как геополитика.

И всё это проходило быстро, одно за другим, усваивалось обществом. Это было, конечно, странно, потому что эти идеи были настолько новы и громадны. Казалось, мы не были готовы к их усвоению, тем не менее всё это абсорбировалось моментально и теперь живёт как некая идеологическая обыденность. А что теперь у вас назрело? Какую идеологему вы готовы впрыснуть в наше русское, восприимчивое к вашим идеям тело?

Александр ДУГИН.

Благодарю, Александр Андреевич, за такую оценку. Я хочу напомнить, что мы познакомились ещё в конце 80-х. Я принёс вам в журнал "Советская литература" статью "Конец пролетарской эры", которую никто нигде в Советском Союзе, даже в самую открытую перестройку, не рискнул бы публиковать. Но вы, будучи сторонником советской империи, её поставили в журнал. Я тогда аж присвистнул от удивления.

С этого наше сотрудничество началось, и все те идеи, о которых вы говорили, термины, которые вошли в наш язык, в наш политологический дискурс — евразийство, геополитика, консервативная революция, традиционализм, конспирология — проходили в газетах "День" и "Завтра". То есть нас связывает фундаментальное единство. Конечно, ваши взгляды были гораздо шире, вы предоставляли трибуну самым разным мыслителям. В то время когда сектантство других патриотических изданий очень строго их делило — вы пытались объединить. Это была историческая миссия. Важно написать статью, книгу, но не менее важно её опубликовать.

Если же говорить о будущем, все вышеупомянутые элементы были некоторыми ступенями работы. То, что в 90-е годы звучало неожиданно, сейчас стало банальным. Я сейчас готовлю и достраиваю следующую ступень, которая тоже пока кажется невостребованной, но, возможно, и ей уготована та же судьба, что идеям, воплощённым в жизнь. Евразийский союз — наша реальность, геополитика повсеместно преподаётся, традиционализм — расхожая вещь. Да и тот режим, в котором мы живём, — отчасти реализация наших грёз, проектов...

Александр ПРОХАНОВ.

Вы — демиург, между нами говоря.

Александр ДУГИН.

Мы вместе с вами демиурги. Мы меняем ход истории в том направлении, в котором считаем нужным, и ничего не сравнится с этим вкусом. Ни богатство, ни успехи, ни власть. Всё это опьяняющие вещи, конечно. Но вкус творения истории — куда сильнее.

Кстати, ещё одна очень важная модель — национал-большевизм. Это же не только и не столько молодёжная инициатива, партия. Это идеология, это метод понимания нашей истории. Есть марксистское объяснение советского периода. Но как национальное явление советизм был не осмыслен. Именно национал-большевизм стал моделью национального осмысления советского периода.

Национал-большевизм привёл меня к мысли о том, что русская политическая модель определяется правой политикой и левой экономикой. Это сочетание правой политики (консерватизм, традиция, религиозные и семейные ценности) и левой экономики (социальная справедливость, сильное государство). Что характерно, современный либерализм выстроен наоборот — левая политика и правая экономика.

Завершив в какой-то момент национал-большевистскую, евразийскую модель, я стал придавать этому более формализованный научный характер. Шесть лет я возглавлял кафедру социологии международных отношений в МГУ и там проработал следующий этап. В результате сложилось две следующие ступени, на которые пока ещё никто внимания не обратил, но это карта завтрашнего дня. Я говорю про Четвёртую политическую теорию и Теорию многополярного мира. Это две стороны одной и той же теории. И это ещё более высокий уровень обобщения — Четвёртая политическая теория, которая утверждает, что мы должны выйти за пределы либерализма, коммунизма и фашизма. Все эти идеологии принадлежат эпохе европейского Модерна. Но Модерн исчерпан, либерализм победил коммунизм и фашизм. И когда он победил, то пришёл и к своему собственному концу. Либерализм обнаружил свою тоталитарную природу, с чем мы наглядно имеем дело. Современный либерализм тоталитарен, глобален.

И чтобы противостоять ему, ни в коем случае нельзя возвращаться ни к коммунизму, ни к фашизму, ни даже к их национал-большевистской помеси, потому что это тот же самый Модерн. Четвёртая политическая теория предлагает выйти за пределы политического Модерна, за пределы и либерализма, и коммунизма, и фашизма, и соединить будущее — постсовременность, постмодерн — с традицией, с возвратом к традиции, интерпретированной как вечное, а не как прошлое. В духе Нового времени мы обычно считаем, что настоящее отменяет прошлое. Это гипотеза времени, которая отменяет вечность. Но традиционное общество основано на гипотезе вечности, а не прошлого. Поэтому защищать вечное можно и сегодня, и завтра. Именно из вечности время берёт свой содержательный потенциал. Защита вечности через одновременное обращение к Премодерну и Постмодерну — в этом смысл Четвёртой политической теории.

Александр ПРОХАНОВ.

Вечность как изначальность? Вечность как неподвижность?

Александр ДУГИН.

Скорее — как подвижная неподвижность. То, что Аристотель называл недвижимым двигателем, — неподвижная ось, которая заставляет всё вращаться. И это не застывшая неподвижность, это живая неподвижность, которая организует вокруг себя время. Платон говорил, что время — образ вечности. Но когда образ с оригиналом утрачивает связь, то время начинает распоясываться, сходить со своей орбиты, впадает в либеральный постмодерн, рушится, начинает повторяться, рециклировать. Возникает феномен постистории, "конца истории", о чём говорил Фукуяма.

То, с чем мы имеем дело, — это время, отпавшее от своей оси. Возвращение к оси, по образу и подобию которой время и создано, есть задача Четвёртой политической теории. На этом основании строится проект будущего, который воплощается в теорию многополярного мира, поскольку каждый народ в ней являет главную ценность. Народ становится носителем той вечности, о которой идёт речь, поэтому пробиться к ней, минуя народ, невозможно. Универсализм здесь очень тонкий. Соединение всего происходит через углубление каждого народа в своё частное.

Александр ПРОХАНОВ.

Но как религиозная категория вечность — что это?

Александр ДУГИН.

Религии разные. Для нас это — Пресвятая Троица. Вечность — свойство Бога в нашей христианской православной традиции. И, по большому счёту, переход к политике, к культуре, основанный на времени и становлении, невозможен без атеизма, без демонтажа Бога, без свержения религии...

Александр ПРОХАНОВ.

Мы должны понимать, что угодно Богу, и реализовывать это в практике политической, семейной, духовной?

Александр ДУГИН.

Не совсем так. Думаю, самое главное в проекте Четвёртой политической теории — всерьёз обратиться к инстанции Вечности. Вечность говорит с нами очень многими способами. Она говорит с нами через религию. Христос — это вечный Бог, который стал человеком. В нём время и вечность пересекаются. Для нас, христиан, вечность вполне конкретна — это Христос, это Бог. И Он пришёл вовремя. Он пришёл в человечество. Соответственно, Церковь и есть некое развёртывание послания вечности. Это вечная Церковь, которая живёт сквозь земную Церковь. Поэтому для нас вход в вечность — это таинства. Наша Церковь — эксплицированная вечность. Но для других религий вечность излагается иначе.

Александр ПРОХАНОВ.

Но для того, чтобы осуществить богопознание, необходим мистический опыт. Мистическим опытом обладают отдельные индивидуумы и, может быть, целые народы. Как оперировать вечностью, чтобы она проецировалась в мир города, в мир асфальта и бетона? Нужны жрецы? Нужны проводники? Нужны трансляторы этого в политику, в культуру?

Александр ДУГИН.

Если мы внимательно посмотрим на то, как устроен наш мир, то заметим, что он построен на математической формуле, из которой вечность исключена, и где вечность заменена понятием времени. Дальше эта математическая формула обрастает другими, вторичными формулами: бетон, асфальт, демократия, парламент, рынок, столкновение цивилизаций, саммиты. Всё это в действительности не что иное, как развитие изначальной порочной формулы. Она исключает вечность как явление и говорит: а зачем нам вечность, она нас только сдерживает, давайте с ней порвём и построим новый мир. Сегодня этот мир уже в вещах. А вначале он был в идее. И победить его на уровне вещей, на уровне альтернативных технологий, например, экономического развития — невозможно, потому что пока мы находимся в этой системе координат, мы находимся в рамках абсолютно порочной формулы, основанной на исключении вечности.

И если мы введём просто эту формулу, даже без мистического опыта, то все уравнения перестроятся. Начиная с самого главного уравнения: время и вечность. Начнут выстраиваться иные политические, социальные, экономические, культурные модели. И, конечно, кто-то хочет получить опыт вечности. Они едут на Афон, на Валаам, в леса и монастыри. Культура, которая признаёт вечность, выделяет в том числе специальные институты для созерцания этой вечности. Это личный путь, но это далеко не всё. Более того, я бы сказал, что это не самое главное. В Четвёртой политической теории и в Теории многополярного мира я как раз и показываю: стоит всего лишь изменить теоретические установки, базовые параметры, и мы получаем совершенно иную философию, иную науку, иную технологию. Само понятие техники перестаёт быть тем, чем оно является в нашем мире, основанном на времени. И этот подход не совсем связан с мистикой, потому что на гипотезе вечности можно построить вполне рациональную научную модель.

Александр ПРОХАНОВ.

Пофантазируйте, как выглядит город, который построен согласно вашим взглядам.

Александр ДУГИН.

Он, во-первых, должен быть концентричен. Если мы сейчас предложим этот город, мы придём к Москве дораскольного периода. В центре находится ось — воплощение самой вечности в человеческом мире. Царь и патриарх, духовное и земное, связанное воедино. Этот город строится вокруг своего центра. Центр является священным. В нём находится дворец и храм. Два уровня вечности: вечности небесной, которая воплощена в патриархе, в церкви, и вечности земной, недвижимым двигателем которой является царь. Соответственно, вокруг него эта вечность расходится лучами, как солнце нисходит по вертикали. Создаётся сословное или вертикальное общество. Но только оно создаётся не по принципу, кто богаче, кто подлее или даже активнее. Но по принципу кто умнее, кто мужественнее. Поэтому монашеское сословие выполняет функцию интеллектуальной элиты, и чистота их опыта и вечности является залогом, что и научные труды у них будут выверены. Так же тот, кто готов жертвовать жизнью своей для всех, становится повелителем других, которые более трусоваты. Так складывается военная иерархия. Из этой военной и духовной иерархии складывается элита общества. Ещё одним традиционным сословием являются труженики, которые представляют собой третий уровень. Они живут, допустим, за пределами города-центра, создавая уже на земле дворцы, только из брёвен, и создавая такие же иерархические системы, только на уровне семьи или рода. Так мы приходим к идеалу Святой Руси. Есть Святая Русь — перемещаем в XXI век. Другие материалы, но вечные формы.

Александр ПРОХАНОВ.

Такие цивилизации существовали, скажем, и в Древнем Египте.

Александр ДУГИН.

Практически вечно существовали, по сравнению с Новым временем. Вообще Новое время — это некий мираж, помутнение сознания. Тысячелетиями существовали цивилизации. И вот на этом фоне появилась некая аномалия — Эпоха Просвещения. Цивилизация, основанная на просветительских моделях, существует три сотни лет, за которые просто загадила планету, испортила человеческие жизни, разрушила идентичности, технологическим развитием практически превратила людей в полуроботную массу. По большому счёту, превратило человечество в огромную помойку. За триста лет! А до этого те же самые фараоны в Египте со своими жреческими обрядами и священными животными веками существовали — менялись династии, государства, но принцип сохранялся. Была своя динамика, но везде это было традиционное общество.

И христианство привнесло в традиционное общество потрясающий аспект, практически стало венцом сакральной цивилизации. Греческая философия, иранский дух световой мистики, учение о царстве — всё это вошло в христианство. Поэтому христианство могло претендовать на универсальность традиционного общества. До какого-то момента так оно и было.

Думаю, что представить себе это в будущем очень легко. Именно потому, что это существовало всегда, можно сказать, всегда по-новому, но с основой вокруг оси вечности. Только в последние триста лет на Западе решили эту вертикаль завалить. И завалили успешно. Всего за триста лет модерна мы пробили дно! Тогда как египтяне, иранцы, индийцы существовали тысячелетиями. А тут появляются наглые европейцы и говорят: эти недоразвитые, эти тупые, у этих недостаточный ВВП на душу населения, поэтому "мы летим к вам". На основании собственного свинства стали судить древние культуры и перевернули всё вверх ногами. Но, как мне кажется, это время проходит.

Александр ПРОХАНОВ.

Значит, Четвёртая политическая теория — это возвращение к пратеории? Этакое снятие накипи, ржавчины, окалины?

Александр ДУГИН.

С одной стороны. С другой стороны, новое рождается из вечного, потому что вечное содержит в себе это новое. Но что произошло с эпохой модерна? Она посчитала, что время самодостаточно, что оно может питаться из самого себя, в самом себе несёт развитие и прогресс. А это было не так. Оно жило в эмпирическом поглощении старыми лучами вечности. То есть модерн — самая старая, самая древняя из форм цивилизации. Но вечность всегда свежа, всегда нова, всегда несёт в себе то неожиданное, чего ещё никогда не было. Каждая весна, каждое воскресение Христово, каждая Пасха — это Событие. Мы просто утратили понимание этого. Мы утратили понимание жизни как открытия вечности. Поэтому для нас и бессмертие души, и вечное созерцание Вечной Троицы, Её лучи — абстракция или принадлежащее прошлому. А это не так. Поэтому Четвёртая политическая теория — это не обращение к прошлому. Вечность — это совсем иное. Вечность — это всегда новое. Любое соприкосновение с вечностью порождает ощущение абсолютного творческого импульса. То есть будущее не просто содержится в вечности. Вечность давит на нас для того, чтобы мы это будущее создали. Вечность живёт нами, она не отдельна от нас.

Александр ПРОХАНОВ.

Значит, это иллюзия, что люди строят социум, создают города, политические системы, творят историю? Получается, что история творит людей. Вечность творит ситуацию. Время проецируется в человека и придаёт ему те или иные временные формы. А если это так, то смещение из области вечного в область временного — тоже каприз самой истории. Это не сделали изобретатели, алхимики, искатели философского камня. Это сделало само время. Ему было почему-то тесно в своей прежней чаше. Оно выплеснулось за её пределы. Теперь можно уповать на то, что оно вернётся в свои чертоги, и опять это — не проблема нашего конструирования, не проблема нашей людской революции, а проблема самого времени, самой истории. Станет тесно в общежитии, которое создано, и оно уйдёт из него. И этот улей станет пустым, и история переместится в другие объёмы.

Александр ДУГИН.

Когда мы рассуждаем так, получается, что есть человек, который что-то своё создаёт, и есть вечность, которая другая. Но ведь наши отношения с вечностью более тонкие. Наши отношения с вечностью и с логикой истории не просто такие, что кто-то творит свой проект, а мы лишь фигурки. На самом деле человек и есть представитель вечности, и он принимает решения.

У меня есть отдельное философское направление о Радикальном Субъекте. Конечно, здесь мы — пешки, но мы пешки даже не столько вечности или истории, а пешки парадигм, кодов. Но кто устанавливает этот код? Это мы и есть, только в нашем вечном измерении. Реально мы как раз и есть существа вечности, мы — световые души. А световые души, у которых есть полномочия на творение мира, могут сделать мир так или иначе. Они могут его сотворить в духе вечности и стать соучастниками Творца — тогда они строят традиционное общество, когда вся культура становится неким гимном вечности. Отсюда возвышенный характер: всё восходит вверх.

Но можно построить и ад на земле, мы свободны в этом. То есть от нас зависит очень многое именно потому, что мы являемся носителями того творческого начала, которое вечность вкладывает в людей. Мы когда-то приняли решение принести вечность в жертву времени, построить рай на земле без Бога. Это обернулось адом. Но это наша ответственность. А вот могущество, которое нам дали, — это наша свобода. И не просто всё само собой вернётся. Было испытание, и те, кто пошёл за Модерном, не выдержали испытания. Они предали самое важное, самое ценное, что делает человека человеком. В конечном счёте, они предали человека, и мы сейчас видим переход к постгуманистическим эпохам в постмодерне. Роботизация, киборгизация — последний шаг убийства человеческого в людях. Но началось это на заре Нового времени. И теперь то, что находится в конце этого периода, то, что уже живёт после катастрофы, то есть уже на пределе — это не просто жалкие человечишки, которые поднимают руки, взывают к Богу: спаси нас, построй нам новый мир. Нет, это и есть та самая вечность, которая в нас и которая подталкивает нас изменить ход истории в прямо противоположном направлении и участвовать в суде над историей. Это есть Четвёртая политическая теория. И построить тот мир, который будет основан не по человеческим лекалам, но как в Библии сказано в псалмах: "не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу". Это должно быть не человеческое творение, но сотворчество с Богом. То есть будущее строится не нами, но и не без нас. Мы должны построить это будущее не для себя, не для того, чтобы жить ещё более комфортно, с привилегиями — совершенно не для этого. Мы должны понять, что ориентация человека на самого себя есть не что иное, как убийство человеком самого себя, своего внутреннего достоинства. Обнаружение вечности внутри — вот в чём задача. Мы прошли испытание Модерном, всё потеряли, но что-то осталось верным, что-то не утратило связи с тем, что является человеческим архетипом. Хотя Запад решил утратить человеческое полностью. Новый президент Франции, похоже, реально претендует на роль мирового антихриста. Он — болт системы, возомнивший себя глобальным мошиахом. Это уже приближение к электронному мессии, который станет последним словом цивилизации, катящейся в бездну. Макрон напоминает киборга. Следующий Макрон, или Микрон, будет уже настоящим роботом.

Александр ПРОХАНОВ.

Вы уповаете на древние цивилизации, на традиционные общества. Но ведь что такое рождение христианства — это отрицание традиционных обществ. Традиционные общества завели человечество в тупик, привели его к Содому. Христос явился, чтобы изменить трагическую детерминированность — когда люди пришли к абсолютной тьме. Христос — это огромная духовная революция. Так зачем идеализировать эти дохристианские общества? Они сделали то, что сейчас делает постхристианское общество.

Александр ДУГИН.

И христианское общество дошло до такого же. Это некий закон — закон энтропии…

Александр ПРОХАНОВ.

Такого закона нет. Это физический закон. Закон энтропии — это физический закон.

Александр ДУГИН.

Не совсем так. Человек принимает решение об усилии или расслабленности. И, например, если содомляне приняли решение о расслабленности, то Авраам принял решение о собранности, решение о благочестии. И после Содома был период процветания духовной сакральной цивилизации. Поэтому нельзя сказать, что всё лишь деградирует. Просто в определённой ситуации и христианство, как это произошло на Западе и даже у нас, и другие религии принимают решение не поддерживать огонь священной традиции...

Александр ПРОХАНОВ.

Но это — дело рук человеческих?

Александр ДУГИН.

Дело выбора. Ведь человек — это тоже могущественное существо.

Александр ПРОХАНОВ.

Значит, вечность каждый раз отдаёт себя на растерзание?

Александр ДУГИН.

Да. Вечность создаёт свободу. Вечность проявляется в свободе. И свободой можно воспользоваться как в одном ключе, так и в другом. В этом и состоит открытость священной истории. История становится священной, когда этот выбор есть, когда мы можем идти путём Содома или путём Авраама. Когда мы можем идти путём Христа или путём Великого Инквизитора. Сама христианская традиция, как и любое сакральное общество, несёт в себе возможность подмены. Это и произошло. Старообрядцы напрямую указывают, где и когда это произошло. Западная церковь с точки зрения православных показывает ещё более древние ситуации отступничества. Ни одна религия от этого не застрахована. Здесь как раз и есть самая большая ответственность: выбрав священное учение, мы ещё не застрахованы от того, что, даже встав на правильный путь, не дойдём до правильной цели.

Александр ПРОХАНОВ.

Более того, поскольку мы имеем свободу выбора — эта свобода, в конечном счёте, приводит нас к Содому, и необходимо вмешательство извне. Значит, по существу, вечность приводит человечество, а значит, себя самоё в тупик — с тем, чтобы вечность вмешалась в вечность же. Значит, Второе пришествие?

Александр ДУГИН.

Конечно.

Александр ПРОХАНОВ.

Тогда Второе пришествие — это и есть воплощение Четвёртой политической теории?

Александр ДУГИН.

Это уже слишком будет. Я считаю, здесь надо быть скромнее. Я не пытаюсь создать новую эсхатологию, я православный человек и придерживаюсь тех норм, которые существуют в нашем Предании. Меня интересует другое. Четвёртая политическая теория ориентирована не столько на ожидание Второго пришествия, сколько на обращение к нему со стороны человека. Мы не можем ни ускорить, ни замедлить это пришествие. Но мы можем свободно поступить сами с собой. Второе пришествие от нас не зависит. Мы можем к нему быть готовы или не готовы, оно произойдёт тогда, когда Бог посчитает нужным. Но с самими собой мы можем поступить здесь и сейчас, ничего не дожидаясь. Можем сделать тот самый выбор, который сделали наши предки, но только в другом направлении, вступив в сторону Модерна. Или же обратиться к совершенно другой формуле, к формуле вечности, обратиться к традиции.

Александр ПРОХАНОВ.

Но что бы мы ни предприняли, всё равно Второе пришествие неизбежно. Мы же не о сроках говорим и не о временах. Значит, оно неизбежно. Как бы мы здесь ни изворачивались и ни пытались улучшить себя или наш мир, без Второго пришествия нам не обойтись.

Александр ДУГИН.

Не оно для нас — мы для него. Не то, что оно придёт как бы полностью независимо от нас. Оно придёт тоже в какой-то очень тонкой связи с тем, каковы мы, что мы делаем, как живём, на что ориентируемся. И Четвёртая политическая теория обращается к человеку, чтобы он изменил своё отношение к вечности. Это мы можем сделать, мы можем пересмотреть, сделать огромный разбор завалов Модерна. Можем вернуться к традиционному обществу сами по себе, и каждый может вернуться сам по себе. И если один вернётся, то он увлечёт за собой других. Значит, один человек воин, а два человека — это уже вообще всё…

Александр ПРОХАНОВ.

Армада.

Александр ДУГИН.

Да. Христос сказал: "Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них". А если Он с нами, то никто не против нас. Очень важно, что Четвёртая политическая теория в данном случае не затрагивает теологию. Она обращается к людям на таком языке, который понятен мусульманину, латиноамериканцу, индусу, европейцу. Я сознательно избегаю конкретики нашей с вами православной религии. Я пытаюсь описать ту форму, которая понятна всем. Любопытно, что Четвёртая политическая теория в России пока — закрытая книга. Она не вызвала никакого интереса. Ничего страшного. Зато эта моя книга переведена на пятнадцать языков. Я беседую с политиками, общественными деятелями, философами, религиозными деятелями разных стран, и каждый видит в ней своё. Каждый интерпретирует Четвёртую политическую теорию в том контексте, как он её понимает. То есть мне удалось самое главное — создать модель, которая обращает целые культуры, народы, системы против либеральной доминации. Это и есть настоящая глубинная теория антиглобализации. Причём для того, чтобы всех, кто выступает против либерализма, не запихнули опять в коммунизм или фашизм, люди, осознав эти три-четыре формулы и найдя в них своё собственное место, пользуются этим всё более эффективно.

Если первая часть моей деятельности была в значительной степени сосредоточена на России, то Теория многополярного мира и Четвёртая политическая теория гораздо больше влиятельны за пределами России. Я был поражён: встречаюсь со спикером иранского парламента, и два часа мы обсуждаем связь иранских мыслителей и Четвёртой политической теории. По деталям! Потому что в Иране есть традиция осмысления Хайдеггера в рамках шиизма. То есть мы друг друга прекрасно понимаем. И такие собеседники есть на Филиппинах, в Аргентине, не говорю про Францию, Италию, Штаты. Кстати, в Америке окружение Трампа читает Четвёртую политическую теорию, как раз люди из окружения Трампа опубликовали её и ряд других моих книг. Каждый видит в ней своё, интерпретирует по-своему. Получается, что мы можем, по крайней мере, на уровне формул создать серьёзный зазор в фундаменте либерального воззрения, продемонстрировать тоталитарность этой идеологии и отвоевать пространство для того, чтобы с ней полноценно и равновесно сражаться. Либералы отрицают возможность Четвёртой политической теории. Недавно в "Ньюсуик" против меня вышла статья: "вот Дугин — представитель фашизма-национализма, сторонник Путина" (а это для них всё равно, что фашизм). Дальше они цитируют книгу "Четвёртая политическая теория" и оговариваются, что сам Дугин пишет, что он против либерализма, коммунизма и фашизма. То есть теперь они вынуждены откровенно врать и приводить из "Четвёртой политической теории" те фрагменты, которые отрицают то, что они сами пишут. А люди в сети легко отыскивают сайт Четвёртой политической теории и не видят там никакого фашизма, наоборот, читают критику фашизма.

Четвёртая политическая теория предельно важна, ибо крайне правое или крайне левое восстание против либерализма будет сметено. Вот нынешний европейский бунт против либерализма — это либо левый популизм (СИРИЗА, "Подемос", "Пять звёзд"), либо правый (Марин Ле Пен, "Альтернатива для Германии"). И либерализм очень хочет загнать нарастающий глубинный протест в старые привычные схемы, в коммунизм или фашизм. Этого четвёртая политическая теория предлагает избежать. Даже не объединить коммунизм и фашизм, но отставить теории Модерна и двинуться в другом направлении. И это послание, которое оказывается крайне востребованным.

Александр ПРОХАНОВ.

У ваших идей интересная судьба. Вы вбрасываете их в мир, они не усваиваются адептами, но каким-то странным образом просачиваются в жизнь как таковую. И носителями этих идей становятся сами процессы, которые происходят в нашем обществе. Однако вам же не удалось создать школу, у вас довольно трагические или драматические отношения с учениками. Почему? Почему конкретные люди не доходят до высоких степеней понимания вас? При этом ваши представления вовсе не исчезают, наоборот, абсорбируются в реальные жизненные процессы.

Александр ДУГИН.

Я тоже об этом думаю. Я согласен, что это с индивидуальной точки зрения неприятно, хотя есть и удачные последователи. Но, конечно, такого масштаба, которым обладают идеи, эти школы не приобретают. Может быть, дело в том, что существует зазор между народом и населением, между человеком и индивидуумом. Может быть, я часто напрямую обращаюсь к человеку, народу, истории. И история меня слышит, и народ меня слышит, и те инстанции, к которым я апеллирую, меня слышат. А в отдельности — никто. То есть я нахожусь в этакой пустыне, но она живёт и откликается. Я постоянно с ней взаимодействую, я вижу, как реализуются мои проекты, как они воплощаются в жизнь. Но не в глобальном масштабе.

Раньше я возмущался и переживал. Последние несколько циклов я уже перестал и возмущаться, и удивляться. Я понял, что мой разговор не с ними, то есть мне вообще неважно, как ко мне люди относятся. Раньше я хотел быть капитаном корабля, который станет претворять планы в действительность. А теперь я вижу, что они воплощаются без команды, без корабля, просто исходя из моей мечты. Я не могу даже сказать, что смирился, — я увидел некоторую закономерность в этом, ведь чтобы быть носителем идеи, человеку надо очень много работать. А в наше время мир не даёт такой возможности. Сколько было и последователей, и врагов. Даже враги устают быть моими врагами. Они поорут, поорут... Есть некоторые бесноватые, которые держатся, и они вызывают у меня глубокое уважение. Долгая ненависть, как и долгая любовь, вызывает почтение.

Александр ПРОХАНОВ.

Ненависть — это та сила, которая превращает молоко в сметану.

Александр ДУГИН.

Это хорошая идея. Да, самое главное — долгая. Вспышка неприязни, плевок, какое-то хамство свойственны низким душам. А ненавидеть долго, язвительно, ядовито в течение всей жизни — одно из таких качеств, которые меня заставляют, по крайней мере, присвистнуть. В этом есть то внимание, которое и должно быть обращено на мои идеи. С плюсом или с минусом...

Александр ПРОХАНОВ.

Вы преодолели эту драму, повернулись к ней спиной. Но ведь есть драма познания. Для исследователя, для визионера очень большим испытанием является приближение к границе познания. Там, где кончаются возможности и ты изнемогаешь, а перед тобой огромная непознанность.

Александр ДУГИН.

Этой драмы я не знаю, потому что для меня мир метафизики представляет собой открытый мир. Секрет внутренней границы заключается в том, что его нет. Просто мы открыты полностью. Поэтому когда мы приближаемся к границе, мы приближаемся к новому пути. Мы приближаемся к новой возможности преодоления.

Александр ПРОХАНОВ.

Но эта граница ведь не только вовне, она и в вас. Эта граница ваших возможностей.

Александр ДУГИН.

Они бесконечны.

Александр ПРОХАНОВ.

Есть непознаваемые миры.

Александр ДУГИН.

И слава Богу. Это и делает процесс по-настоящему вечным. Всегда есть что-то, о чём сказано у Гумилёва: "Но в мире есть иные области, луной мучительной томимы. Для высшей силы, высшей доблести они навек недостижимы". И это не драма, это вызов. Как здорово, что есть такие миры, как здорово, что есть границы, как здорово, что трансцендентное никогда не будет доступно. Это делает наше бытие по большому счёту бесконечным. И пусть, ведь главной фигурой моей философии является Радикальный Субъект. Это не я и не вы, и не кто-то ещё. Это то человеческое, что абсолютно открыто и всегда заключается в преодолении самого себя. Радикальный Субъект выше, чем наша жизнь, поэтому он не начинается с нашим рождением, с нашими текстами, с нашей деятельностью. Когда обращаюсь к древним текстам, когда читаю философские и религиозные произведения, я вижу его присутствие. Иногда мне кажется, что будущее можно читать точно так же, как прошлое. Оно также есть, оно проистекает из вечности. И чтение этого будущего как текста, например, ненаписанной книги или картины, ещё не созданной художником, или города, построенного ещё не родившимся архитектором, может освящать меня, потому что всё это творение Радикального Субъекта. И этот Радикальный Субъект не имеет границ. Если мы на него ориентированы, если мы им живём и к нему движемся, то мы сами постепенно перестаём представлять какой-либо интерес. Мы больше уже не страдаем от того, что понимают или принимают, не радуемся, когда достигаем успехов, и особенно даже не заботимся о жизни своей и чужой, потому что это не так принципиально. То принципиальное, что составляет дух, смысл, цели, задачи и одновременно то колоссальное богатство ума и его свечения, которое мы косвенно можем увидеть, само по себе настолько прекрасно, полно, настолько драматично и настолько проблематично в самом себе! Потому что божественный мир я воспринимаю как вопрос, а не как ответ. Я не считаю, что это некая компенсация за наши поиски. Это начало пути. Я думаю, что божественное динамично. Вечность — не застывшая, она абсолютно живая. Более того, она — то, что делает нашу жизнь живой.

Александр ПРОХАНОВ.

Но вы же не можете поддерживать это состояние ежесекундно. Это момент. Вас посещает чудо, и вы встречаетесь с Радикальным Субъектом. А когда вы отпадаете от него, разве вас не посещает уныние, тьма, разве вы не плачете ночами?

Александр ДУГИН.

Дело в том, что эти вещи сосуществуют. Настоящее присутствие, о котором можно говорить, может быть, даже первичное присутствие, которое мы ещё не определяем в религиозных или каких-то других терминах, не покидает никогда. Оно сосуществует с драмой. Человек огорчается, теряется, грустит, впадает в отчаяние, радуется, веселится, и это не имеет никакого значения. То есть это некие события как бы на поверхности нас самих, наше внутреннее измерение не колеблется, как холодный наблюдатель за нами самими. И наша драма, наши страдания, слёзы или восторги — это просто ничто. Не в этом — человек. Человек — в том закрытом и глубинно недоступном нам самим измерении, в котором мы можем выступать лишь обратной стороной. Мы — тень самих себя. И в той степени, в которой мы — тень, всё теневое нам свойственно. Но в той степени, в которой мы то, что отбрасывает эта тень, — наоборот. У Плотина есть прекрасная формула: игру всерьёз воспринимают только игрушки. То есть в той степени, в какой мы игрушки, мы плачем и радуемся. Но как играющим в самих себя — нам это не так важно. Ну да, какой-то минимальный азарт есть, но совсем не такой, каким мог бы быть в иных случаях.

Александр ПРОХАНОВ.

Может быть, перемещаясь с одного уровня на другой, мы просто усложняем тип игры.

Александр ДУГИН.

Я не исключаю присутствие этого другого уровня, который воспринимает нас как шахматные фигуры. Целиком со всеми его качествами, со всеми его свойствами, со всей его ограниченностью. Это настолько меняет свойство игры, что у нас все пропорции становятся другими. Вызовы, удары, победы, поражения имеют совершенно своё значение. Я допускаю, что и там всё очень живо. У английских романтиков есть произведение о том, как боги оказываются шахматными фигурами, которыми двигает невидимая рука. И это созерцание богов, которые оказываются просто персонажами в руках ещё более высокой инстанции, в то время как для людей они — последняя инстанция судьбы, есть открытая система, она вполне возможна.

Александр ПРОХАНОВ.

Там, где кончаются игры, начинаются игрища.

Александр ДУГИН.

Может быть, да. Или то, что люди называют играми, — банальная рутина, механическое движение шариков.

Александр ПРОХАНОВ.

Я иногда думаю, что наше русское архаичное сегодняшнее — это наше спасение.

Александр ДУГИН.

И проклятье одновременно.

Александр ПРОХАНОВ.

Проклятье — нет. Потому что прогресс, к которому мы стремимся, уводит нас от традиции.

Александр ДУГИН.

Это верно. У меня есть важная работа "Мартин Хайдеггер: возможность русской философии". Я анализирую структуру нашего общества, где в знаменателе архаика, а в числителе модерн. Получается такой археомодерн. Архаика не даёт возможности проводить модернизацию, потому что надо всё время её переинтерпретировать. А модернизация не даёт возможность архаике высказаться, не даёт возможности породить Логос. И одно не спасает другое, одно мучает другое. Это, кстати, почувствовали славянофилы и западники. И они попытались это решить, одни — в сторону архаики, другие — в сторону модернизации.

И мы до сих пор с этим не справились. Я считаю, что архаика прекрасна, но мы должны её освободить, она в тюрьме. Над скованной, прикрученной к батарее архаической сущностью каждый день производятся омерзительные, бесчеловечные эксперименты по телевидению, в культуре, в политике. Наша архаика страдает. И представлять её в качестве девиц с балалайками или медведей с хлебом-солью — это издевательство. Архаике не дают расцвести, это бутон. Это наше всё, но модерн мешает раскрыть наш Логос.

Александр ПРОХАНОВ.

Я думаю, что наша архаика не в том, что нам предлагают на сковородке, а в том, что мы остаёмся по-прежнему душевными, наивными, доверчивыми, безумными, сердобольными, предельно жестокими. Мы живые, и наша архаичность делает нас способными к трансформации, о которой вы говорили. Отсутствие стальной железной структуры в душе русского человека, может быть, делает его очень привлекательным для других народов мира. И, наверное, по-прежнему Россия считается душой мира, которая нуждается в том, чтобы ей дали слово.

Александр ДУГИН.

Полностью согласен. Россия является душой мира. И она нуждается в том, чтобы ей дали возможность сформулировать собственный логос. Но этого права мы лишены. Это исток, то есть драма моей личной борьбы. Я считаю, что нашему архаическому началу необходимо стать словом. Не просто получить право голоса, мы должны выплеснуть из нашего русского мифа, из русского сновидения русское слово, русский логос. Исторически мы несколько раз подходили к этому. Я вижу, как это же самое движение повторяется: раз — железные ворота закрылись, второй раз — опять железные ворота закрылись. И здесь уже, поскольку я русский человек и для меня невозможно прорваться к субъекту, минуя русское начало, без русского субъекта не будет самой главной ступени. Соответственно, русский субъект для меня и является той главной целью, главной ставкой уже в экзистенциальном воплощении в жизни здесь, в России. И это составляет пафос моей борьбы: борьба за русского субъекта, за русский логос, за то, чтобы русское архаическое начало смогло заявить о себе не только этим предварением, о котором вы говорили, какой-то душевностью, открытостью, особенностью, которой мы действительно всех и пугаем, и привлекаем. Но есть ещё нечто, ради чего всё это. Ради чего наша тысячелетняя история. Мы не сказали самого главного слова в своей истории. Может быть, это как раз слово русской вечности. Мы подходили к этому несколько раз. Мы почти уже говорили наше слово, наши губы уже складывались таким образом, что формула русского логоса уже готова была сорваться с наших уст, и в это время нас сметал какой-то железный поток или катастрофа, нам стреляли в лицо. И это всё продолжается, только мы подходим — нас косит.

Александр ПРОХАНОВ.

Что это за моменты?

Александр ДУГИН.

Я думаю, самый ярчайший — это "Москва — Третий Рим". Когда мы освободились и от Византии, и от Орды, но одновременно взяли на себя их миссии. Мы стали оплотом православной империи, стали Катехоном, Третьим Римом. И Иван Грозный практически достиг этого. При нём русское приобрело характер уже отстроенного здания. Это самый презираемый в нашей модернистской историографии период, но это самое прекрасное, самое оболганное время, когда мы, русские, подходили к вечности. Мы уже почти сказали это слово. Может быть, с помазанием Ивана Грозного, со Стоглавом почти сказали, уже оставалось буквально чуть-чуть, но потом — Смутное время нас отбросило.

Второй период очень неплохой был после Смутного времени. Опять мы начинаем подниматься. Но происходит Раскол — кошмарная травма.

Конец XIX века, пробуждается русское сознание. Отступает синодальный петровский момент. Мы начинаем двигаться к Серебряному веку, к новой религиозной философии. Россия готова высказать своё Я, свою тайную мысль. Уже наши поэты, художники, музыканты (а все русские классические музыканты были славянофилами) отображали эту идею. Мы подходим к русскому логосу и — революция нас выбрасывает.

И вот, казалось бы, сейчас нет ни одного препятствия, ни другого, ни коммунистического, ни петровско-западнического. Казалось бы, мы свободны. Но мы никогда не были так закабалены, как сегодня. Если посмотрим на культуру, на политику, на государственность, на экономику, всё русское, которому, казалось бы, сам Бог велел сейчас проявиться, отстранено от участия в истории так, как никогда не было. При том, что у нас есть и исторические предпосылки, и народ, который сохранил своё Я. Вопреки всему. По сути дела, мы такие же русские, как были всегда, и у нас есть президент — наш шанс. Он отражает все русские структуры. Я прекрасно понимаю, он — часть русского народа. Но что между ним и нами? Что это за забетонированный бункер, в который русскому человеку, как в Санкт-Петербург XVIII века человеку с бородой, был запрещён вход? И бороды у наших царей появляются в конце XIX века под воздействием славянофильских идей. Славянофилы, кстати, тоже сначала всё проиграли, а потом практически всё выиграли. Последний царь Николай II был царём-славянофилом, но, к сожалению, тоже трагично всё получилось.

Александр ПРОХАНОВ.

Путин должен перестать бриться?

Александр ДУГИН.

Это уж как он хочет. Мы и так видим, что это русский человек. Но между ним и нами стоит бункер. Кто эти люди, которые находятся между ним и нами? Они и есть та железная хватка, которая держит мой народ в подвале. Формально тоже русские, но это обратная сторона русского человека. Я вижу вокруг Путина три типа, три партии: коррупционеры, которые любое действие превращает в собственную выгоду; шпионы, которые всё согласовывают с Западом; и дебилы — это все остальные. Ещё есть промежуточные формы. И эти люди, с одной стороны, часть нашей культуры, это русско-советские люди, они представляют собой антинарод. Они блокируют президента от его народа. И это продукт того отчуждающего модерна. Это бесконечное напластование ложных формул, выстроенных на изначальной ошибке. Нельзя сказать, что дебилы, шпионы и коррупционеры — это явление техническое, спонтанное, что они там оказались по случайным обстоятельствам. Наша элита есть некий негативный результат истории. И на Западе абсолютно такая же элита доминирует, только коррупционеров, думаю, поменьше.

Александр ПРОХАНОВ.

Несмотря на это, русская трава прорастает сквозь асфальт, и её пока не косят. Просто есть медленный и угрюмый рост этой травы. Сегодняшняя ситуация по сравнению с девяностыми, конечно, сильно изменилась. Русский фактор очистил себя от безумия постсоветского. Там исчезли мелкие группы, течения, общественные организации. Значит, это было просто очищение. А потом ядро, наполнение русского движения медленно и неуклонно выдавливает либерализм. Причём я с вами согласен, что одним из проявлений этого выдавливания является президент. Само появление Путина и его эволюция в русской истории — это, конечно, эволюция русского фактора в постсоветский период, я вижу четыре-пять периодов его самоощущения, самосознания. И я уверен, что не Путин строит государство, а оно его строит. Не Путин создаёт новую форму для поведения государства Российского, а оно вытачивает в нём, в Путине русло для своей реализации.

Александр ДУГИН.

Согласен с вами. Я думаю, что Путин — это народ. Его плюсы и минусы — наши плюсы и минусы. И мне кажется, что народ с Путиным общается теневым образом, на уровне бессознательном, на уровне сновидений. Когда ситуация становится жёсткой, Путин даёт русские ответы на любые вызовы. Другой вопрос, что политически в девяностые патриотическое движение проиграло, и Путин пришёл не от нас. Это не наш кандидат. Но именно он стал выразителем русской стратегии или русского ответа вопреки всему.

Александр ПРОХАНОВ.

Это свойство русской истории, которую не понять без категории чуда. Её не понять через рациональную последовательность явлений, через экономические факторы, через поведение элит. Русская история объяснима только через чудо.

Александр ДУГИН.

Да. И сейчас мне кажется, что элита, которая отделяет Путина от народа, — рациональная сторона, которая не нам принадлежит. То есть дискурс, уровень беседы, уровень осмысления — всё это фундаментально заминировано. Либо одним, либо другим, либо третьим. И разомкнуть систему, которая отделяет Путина от народа, на мой взгляд, — задача и его самого тоже. И он должен бурить, и мы должны бурить тоннель сквозь массу этого кошмара.

Александр ПРОХАНОВ.

Как бы не промахнуться.

Александр ДУГИН.

Вы правы, можно и промахнуться, потому что налицо очень твёрдая гранитная порода — коррупционеров, шпионов и дебилов. Каждый имеет свою собственную конфигурацию, свои собственные кланы. И уже существуют десятки тысяч кандидатов. Уже подрастают юные коррупционеры. На подходе юные дебилы. И, конечно, формируются либеральные поколения. Это такая гранитная плита политических элит России. Они обладают определённой жизненной, своего рода вампирической силой. Они втягивают новых людей. Независимо от смены руководителей этих магистральных направлений, к ним притягиваются новые и новые. Они меняются, а система нет. Система меняется только принципиально. Когда Путин сомкнётся с народом, то она должна иметь рациональный характер. Это та русская мысль. Уже не просто чувства и не просто надгосударственное управление, а именно мысль должна их объединить. Когда эта мысль возникнет, вокруг этой тоненькой нити образуется институт. Может быть, именно этот институт и является единственно важным. То есть надо создать некую четвёртую колонну между шпионами, дебилами и коррупционерами в общении нашего президента с его собственным народом.

Александр ПРОХАНОВ.

Тогда появится помазанник.

Александр ДУГИН.

Не знаю. Может быть. Что касается монархии в России, она ведь, согласно старцам, перед концом света будет восстановлена. Другое дело, что это будет за монархия. Если, например, приходить к монархии сейчас, то запросто возникнет чудовищная пародия, ибо всё нынешнее ворьё, которое представляет политическую элиту, присвоит себе статус наисветлейших князей, бояр и лишь добавит себе безнаказанности. Монархия в эпоху постмодерна — крайне опасная вещь, потому что в пародию она превращается легко. И то, что не может сделать президент, как мы знаем, монарх с точки зрения добивания страны спокойно делает.

Александр ПРОХАНОВ.

Помазание может происходить не в храме и не через венец. Помазание может происходить через победу — великую духовную победу. Мне кажется, что Путин чувствует свою миссию. У меня несколько недель назад была с ним личная встреча, и я рассказывал ему о нём самом, так, как я его вижу и понимаю через таинственные русские коды, которые в нём просыпаются. Он слушал это всё с интересом, вниманием и пониманием. Поэтому преодоление этого тромба, этого бункера — не просто возможно, оно неизбежно. Стоит провозгласить такую категорию, как русская мечта, и тромб рассосётся. Потому что это и есть смыкание двух тоннелей: идущего от него к нам, и тоннеля, который мы прокладываем к нему.

Александр ДУГИН.

Я полностью с вами согласен. Единственное: неизбежность — это не категория истории.

Александр ПРОХАНОВ.

Почему? Второе пришествие неизбежно.

Александр ДУГИН.

Да, но это другое. Я думаю, самое интересное — что в истории мы открыто рискуем тем, что это может случиться, и тем, что это может не случиться. Если это так, то жизнь приобретает по-настоящему терпкость. Например, успеем или нет? До какой степени наш президент понимает эту необходимость? Как он видит? Ведь его же мысли в этой системе политической элиты тут же преломляются. Он много раз говорил: дайте национальную идею. Но это задание он предоставлял либо коррупционеру, либо шпиону, либо дебилу. Либо всем троим. В итоге версия одного — надо распилить, другого — превратить всё в либерализм, ну, а третий просто не понимал, чего от него хотят.

Александр ПРОХАНОВ.

Детерминизм носит пасхальный характер. Русская история — это пульсар, в котором мы возникаем, расцветаем и потом гибнем, превращаемся в тьму, в ничто. И из этой тьмы, из ничто опять возникает цветение. Это напоминает въезд Христа в Иерусалим, бичи, распятие, смерть и восстание из гроба. В этом смысле русская история предопределена. Россия не исчезнет. Я этого не знаю, я просто в это верю. Я к этому пришёл не через понимание текстов и изучение летописей. Я верю, что русская история как часть надмирной, надвечной России неистребима, не подвержена смерти. И в контексте этого моего собственного сознания неизбежность путинского пришествия очевидна. Может быть, это уже свершилось, несмотря на существование тромба. Может быть, через Крым, может быть, через его последний срок. Путин ворвался в русскую историю, как чудо, и трансформировал эту историю. В очередной раз выхватил нас из пасти чёрного страшного зверя.

Александр ДУГИН.

То, что он сделал, — это настоящий подвиг. Это спасение страны. Поэтому Путин вполне может иметь статус национального спасителя в критический момент, он до сих пор держит всё на себе. И хрупкость ситуации именно в этом. Конечно, он не сам, он — народ. Он как народ держит. Битва за Крым, битва за Донбасс, битва за Сирию. Битва за Украину. Битва за Трампа. Битва за сохранение суверенитета. Каждый день такое впечатление, что Путина заставляют сдавать экзамен. Каждый день на протяжении этих семнадцати лет он получает чёрную метку — письмо от мирового правительства, которое говорит: всё, закончил, хватит, иначе мировая война, иначе — то. Это действительно подвиг — держаться в такой ситуации.

Но я не могу понять, почему не создать четвёртую линию, четвёртую колонну, о которой мы говорим. Ведь народ его поддерживает через этот гранит. Неслучайно рейтинги Путина зашкаливают, а рейтинги правительства — наоборот. Или Путин приходит на Конгресс семей для того, чтобы вместе с семьями протестовать против закона, который принимает. У меня даже гипотеза была, сейчас её политологи на Западе используют: солнечный и лунный Путин. Налицо раздвоение: Путин как государственная элита и Путин как русский человек. И между ними до сих пор идёт открытая борьба. И мы в ней тоже аргументы, мы в ней может что-то терять, что-то приобретать.

Александр ПРОХАНОВ.

Мы в ней — не только аргументы. У нас в этой борьбе есть место, есть задачи и миссии. Мне кажется, задача русских движений не в том, чтобы создать ещё одну партию, стремящуюся к власти, и не в том, чтобы навязать какой-то новый уклад. Она в том, чтобы пробиться к Путину. Пробить этот тромб.

Александр ДУГИН.

Я именно это и имею в виду. И здесь есть риск: мы ориентированы на победу, но нет победы без возможности поражения. То есть без риска потерять всё, ничего нет. Если мы будем считать, что всё за нас решено, мы ослабим нашу внутреннюю пробуждённость.

Александр ПРОХАНОВ.

Я-то говорю, что реальность такова, что мы проиграли, мы в поражении. Надо эту тьму, ощущение огромной неудачи трансформировать в ощущение победы. Нам не нужно бояться поражения — мы в нём.

Александр ДУГИН.

Более того, Путин сейчас держит на пределе. Это как на человека нагрузили двенадцатиэтажный дом, а он держит. Это подвиг реальный, но это не навсегда. Это рискованно. Мы должны понимать, что это всё может рухнуть. Поэтому, засучив рукава, каждый из нас должен действовать, от каждого из нас зависит всё. Вы правильно сказали: пишешь, и никто не обращает внимания. Но если ты опустил руки — тогда ты проиграл. Не обращают внимания — ничего страшного: работаешь, проигрываешь, опять встаёшь. Мы очень плохо переносим неудачи, начинаем грустить, впадаем в депрессию, пьём. Надо научиться стоять до конца. Полагая: да, хорошо, Путин. Но нужно взять часть с него на себя. И нести.

Александр ПРОХАНОВ.

Но мы это с вами и делаем.

Александр ДУГИН.

И все должны так делать. Русские люди, когда включатся — могут чудеса творить. Русские вообще границ не знают. Великий по-настоящему народ, но спит. Спит и во внутренних снах благословляет Путина.

Александр ПРОХАНОВ.

Народ-соня. Но не дай Бог, если его посетит бессонница. Тогда никакое снотворное не поможет.

Александр ДУГИН.

Я-то как раз считаю, что нам надо не бояться его пробуждения. Я со многими в окружении Путина говорил — они реально боятся народа. Боятся, что когда он проснётся, то будет совсем не таким, каким кажется. Будучи русскими людьми, мы понимаем, какая вселенная в нас содержится. Но надо решиться. Потому что — тут Ницше можно вспомнить — только тот, кто носит в душе хаос, может родить танцующую звезду. Мы родим из себя логос, только если освободимся.

Александр ПРОХАНОВ.

Мы с вами провели довольно мощный экскурс нашего Я — и нашего общего Я, и нашего отдельного друг от друга Я. Просто какое-то камлание было. Значит — работать и не сомневаться.

Александр ДУГИН.

Да.

Александр ПРОХАНОВ.

"Дроби, мой гневный ямб, каменья!" Спасибо за беседу.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 29 июня 2017 > № 2484209 Александр Дугин

Торжественное открытие площади имени Марка Шагала состоялось 28 июня в Иерусалиме.

Имя всемирно известного художника, уроженца Витебска, знают и чтят в Израиле. Художник подарил Иерусалиму прекрасные витражи, которые находятся в медицинском центре «Хадасса»; его гобеленами и мозаиками украшен зал в Кнессете. В 1977 году Марку Шагалу было присвоено звание почетного гражданина города Иерусалима.

На торжественной церемонии открытия площади присутствовали мэр Иерусалима Нир Баркат, чрезвычайный и полномочный посол Беларуси в Израиле Владимир Скворцов, заместитель руководителя Российского культурного центра в Тель-Авиве Денис Пархомчук, член горсовета муниципалитета Иерусалима Марина Концевая и глава общины выходцев из Франции Ариэль Кандель.

Израильские военные застрелили вооруженного палестинца в ходе операции на Западном берегу реки Иордан, передает армейская пресс-служба.

"В ответ на непосредственную угрозу военные открыли огонь в направлении подозреваемого, который в результате был убит", — говорится в сообщении.

Операция проходила в городе Хевроне. Ее целью был поиск нелегального оружия, сообщают военные.

Армейская пресс-служба распространила фотографию оружия, найденного при убитом. Это самодельный пистолет-пулемет типа "Карл-Густав". Такое оружие применялось в десятках нападений на израильтян.

Ракета, выпущенная палестинскими боевиками из сектора Газа, разорвалась на юге Израиля, не причинив ущерба, сообщили израильские военные.

В Палестине отреагировали на планы Израиля по новым поселениям

"Ракета… упала на открытой местности", — сказано в сводке армейской пресс-службы.

В поисках места падения военные прочесывают местность у границы с палестинским анклавом.

Ответственность за обстрелы Израиль традиционно возлагает на правящее в анклаве исламистское движение ХАМАС, требуя от него обеспечить соблюдение всеми палестинскими фракциями перемирия, которое действует с осени 2014 года.

На ракетные пуски военные обычно отвечают ударами авиации или артиллерии по инфраструктуре боевиков.

О том, как российские мусульмане отмечают один из главных праздников в исламе "Ид аль-Фитр" (Ураза-байрам, 25-27 июня), который в этом году совпадает с Международным днем борьбы с наркоманией, в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказал председатель Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ), верховный муфтий России Талгат Таджуддин.

- Уважаемый муфтий, с какими чувствами мусульмане встречают в этом году праздник Ураза-байрам? Как прошел месяц поста Рамадан?

— Праздник Ураза-байрам любой правоверный мусульманин встречает как огромный праздник, потому что соблюдение поста в этом месяце является одним из столпов ислама. Их пять: вера во Всевышнего, исполнение намаза, пост, закят и хадж. Соблюдение поста – такой обряд, что никто его проверить, удостовериться не может. Это тайна между верующим человеком и Создателем.

На самом деле, пост – это Божественная профилактика от греха, Всевышний учит в этом месяце нас терпению. Любой машине, какой бы прекрасный производитель и какие бы сильные двигатели у нее не были, нужен обязательно тормоз. Если тормоза нет, в перспективе это не машина — а только металлолом. И у каждого человека должен быть этот тормоз. Этот врожденный тормоз – совесть. Но очень многие в жизни его теряют.

И соблюдение поста – один из самых действенных механизмов, когда человек не только разумом, логикой, а всем своим организмом учится воздерживаться от греха, от непотребных слов и деяний. За целый месяц поста он получает огромный заряд и видит, что не хлебом единым жив человек – ему нужна и духовная пища: делать добро и прежде всего – помочь окружающим, не быть равнодушным к ним. Прежде всего, куском хлеба поделиться. И глубоко символично, что в завершение этого месяца бедным, неимущим и сиротам с каждого человека раздается очистительная милостыня – фитр-садака. Этот месяц учит милосердию и состраданию.

Во время Рамадана люди за одним столом принимают пищу – это очень сближает. Сейчас уже очень редко в семьях можно увидеть, чтобы старшее поколение и дети, все вместе за одним столом собирались. А этот месяц учит делиться, угощать друг друга, заботиться друг о друге. И пророк Мухаммед не зря говорил: "Кто засыпает сытым, зная, что сосед его голоден, вера того не искренняя – она ущербна".

В этом году, в 1438 году по хиджре, пост в России пришелся на самый длинный день — почти 20 часов воздержание от приема пищи. Это даже на четыре-пять часов больше, чем в Мекке, в Медине. И в добром здравии, слава Всевышнему, очень многие, даже из молодежи, соблюдали пост. Радость от этого переполняет наши сердца.

- Что мусульмане делают в день, когда наступает Ураза-байрам, какие традиции празднования существуют в России? В чем заключается смысл праздника?

— Смысл самого праздника – благодарение Всевышнему. Нужно отмечать с радостью и благодарностью этот день.

В этот праздник самое первое деяние – это после совершения праздничной молитвы посетить родных и близких, встретиться с ними за праздничным столом, помянуть и тех, кто вернулся в мир вечности, и затем, до следующего Рамазана, творить только добро.

Если ты хочешь быть ближе к Богу – значит, нужно быть ближе и к его созданиям, весь смысл праздника в этом. Праздник Ураза-байрам длится три дня.

- Дни месяца Рамадана омрачились серией терактов в Великобритании и ряде других стран. На фоне этого отмечается резкий рост проявлений исламофобии в Европе. Что могло бы снизить накал страстей, где искать выход?

— Во всех священных писаниях и проповедях пророков и посланников Божиих говорится: "Что посеешь – то и пожнешь".

Когда человек верит в Бога, соблюдает пост и совершает молитвы, он никогда не забудет слова пророка Мухаммеда: "Мусульманин — тот, от рук и языка которого никто никогда не видит вреда".

Не только в Великобритании – прямо перед праздничным днем даже в священной Мекке готовили теракт. Кто сеет экстремизм и терроризм, который возвысился до рамок международного терроризма, многим понятно. Причина тому — и двойные стандарты, и попытки использовать некоторыми силами священную религию, традиционные конфессии в своих низменных, кощунственных целях, с целью противопоставления народов и государств.

Сегодня самые горячие точки на планете – это Ближний Восток; уже более 70 лет длится конфликт в Палестине. Идет ужасная гражданская война в Сирии. До этого, да и сейчас продолжается, — война в Ираке, в Ливии, в Афганистане. Здесь "фобий" очень много. Не только исламофобия.

И нашу страну – Россию, которая вобрала в себя 193 больших и малых народа, тоже пытаются представить в виде источника агрессии, но это абсолютно не так. Народы нашей страны объединил в течение веков, в истории сам Всевышний. Взаимное доверие, мир и согласие – слава Богу, у нас это реальность жизни. И никто не делит людей по нациям и по религиям. Мы вместе в веках защищали Отчизну, делили вместе ее радости и горести, — в этом добрый пример для других народов мира.

Те, кто сеют экстремизм и терроризм, на самом деле, играют с огнем: он возвращается. Посмотрите: миллионы беженцев в Европе. Никто их и не ждал. Для европейцев это обуза. Вместо того чтобы играть с огнем на Ближнем Востоке, лучше всего было бы реально объединять усилия всего международного сообщества для того, чтобы помогать сирийцам, иракцам восстанавливать экономику.

На Ближнем Востоке веками жили последователи традиционных конфессий мира – и христиане, и мусульмане, и иудеи, во взаимном понимании и уважении друг к другу. А здесь совершенно искусственно привносится противостояние. Уже дошло до того, что и шииты и сунниты не могут ужиться.

Почему нас это особенно тревожит? Это все происходит на южных границах нашей страны. И на священных землях, где все посланники Божии и пророки за всю историю проповедовали истину. А здесь теперь истина извращается полностью. Взрывают церкви, мечети, убивают христиан, мусульман… Это глобальная угроза миру во всем мире.

Человечество должно сотрудничать на пути добра и милосердия, укрепления мира и взаимопонимания – только тогда Всевышний будет милосерден к людям. И поэтому объединить усилия всего международного сообщества в противостоянии темным силам экстремизма и международного терроризма – это насущная необходимость для всех.

- В этом году праздник Ураза-байрам выпадает, в том числе, на отмечаемый во всем мире Международный день борьбы с наркоманией (26 июня). Как мусульмане относятся к запрету на употребление наркотиков и алкоголя, часто ли вы сталкиваетесь с нарушениями этого запрета последователями ислама? И что ЦДУМ предпринимает в этой связи?

— Как должен относиться верующий человек к запрету на спиртное и наркотики? Когда есть повеление Всевышнего, верующий человек с полной искренностью и готовностью должен только принять и исполнить это повеление. Зачем и почему – об этом уже подробно говорят врачи и ученые.

Для того чтобы ребенок стал настоящим человеком, нужна воспитательная работа в течение одной трети его жизни, а иногда и больше. В семье, в школе, в вузе. Сейчас дети какие: еще год не исполнился – а он уже телефоном орудует вовсю. Еще не может говорить, не может ходить, но уже пальцем тыкает в сотовый телефон и все, что нужно для себя, познает. Но при этом в простейших жизненных обстоятельствах молодой человек сразу теряется. Все игры может пройти, а игры жизни пройти еще не может… И первейший враг в воспитании детей в нашей стране сегодня – это именно наркомания и алкоголь.

Мы видим, очень многие мусульмане, слава Богу, воздерживаются, но немало и тех, которые страдают от этого. Мы видим, что из мусульманской страны, из Афганистана тоннами и сотнями тонн поступает в Россию и в другие страны мира… А пророк Мухаммед говорил: "Не только тот, кто употребляет, грешен, но тот, кто и производит, и кто распространяет, и кто помогает в этом подлом деле, — на них тоже проклятье Бога и всех ангелов".

Поэтому всем обществом нужно противостоять этому злу и помогать государству в оздоровлении жизни подрастающих поколений. В этом и школа, и родители, и все общество должны участвовать – чтобы прекратить развращение молодежи от пагубного действия наркотиков и спиртного. И прежде всего самим нужно давать своим детям и внукам добрый пример в этом.

- Существует ли для общин ЦДУМ такая проблема, как нехватка мечетей и мест для молитвы в дни главных мусульманских праздников — Ураза-байрам, Курбан-байрам, когда особенно большое скопление верующих? Как решается эта проблема?

— Сейчас нет такой проблемы, как нехватка храмов, мечетей. Хвала Всевышнему, правоверные мусульмане нашей страны второй раз за короткий период совершили огромный подвиг. После Октябрьской революции всего за 11 лет они построили более 7 тысяч мечетей. В годы репрессий, "культа личности" они в подавляющем большинстве были разрушены. И вот с 1990-х годов менее чем за 20 лет в нашей стране уже построено более 7 тысяч мечетей, и каждый год открываются десятки новых. Так что у этого вопроса сейчас нет никакого ажиотажа. В тех местах, где традиционно проживают мусульмане, — в подавляющем большинстве городов и сел построены приличные мусульманские храмы, мечети.

Причем это духовно-нравственное возрождение касается не только мусульман. И наши православные соотечественники, последователи других конфессий тоже строят свои храмы. И их тоже предостаточно.

А для праздничных коллективных молитв, — они у нас в году совершаются дважды: на Курбан-байрам и Ураза-байрам, — не обязательны мечети. Даже во времена пророка Мухаммеда совместные праздничные молитвы совершались на открытой местности, в поле, в окрестностях, за чертой города. Для этого можно использовать любые помещения. Если хорошая погода, лето, — можно и в поле это совершить, ведь это на час всего. Для этого огромных зданий строить не обязательно. Можно даже на стадионах, в спортзалах совершить праздничную молитву, как это и практикуется во многих городах.

А на праздники людей приходит все больше и больше. В мечетях сегодня подавляющее большинство — более 90 процентов – это молодежь.

- Защита молодежи от притязаний радикальных проповедников и профилактика экстремизма обсуждались в ходе вашей недавней встречи с министром внутренних дел республики Романом Деевым. Как здесь взаимодействуют представители духовенства и государственной власти?

— Эти встречи у нас регулярные, а новый министр назначен совсем недавно. В священном Коране говорится: "Повинуйтесь Всевышнему, его посланнику и власть предержащим из вас". Это наше государство. Несомненно, религиозные организации и духовные деятели должны вносить свой вклад в сохранение мира и согласия в Отечестве. Воспитывать нашу молодежь, доводить до них истину – что такое вера, что такое религия, – это наша обязанность. Вера, религия — не в разбое, не в бесчестье, а в том, чтобы видеть, прежде всего, в каждом человеке брата и сестру.

К сожалению, мы видим, что подавляющая часть молодых людей, которые участвуют в кощунственных делах международного терроризма, обмануты или подкуплены, для них нет ни чести, ни Родины. Как могут творить верующие люди такое – убивать людей, натравливать народы и последователей традиционных конфессий друг на друга?

Поэтому мир и согласие, безопасность нашего государства, укрепление единства и монолитности общества – задача всех соотечественников, и прежде всего, верующих людей, последователей всех традиционных конфессий. Это священный долг каждого из нас. Об этом мы говорили и с министром внутренних дел.

- Известно, что во время Рамадана представители всех традиционных религий России приняли участие в сборе гуманитарной помощи населению Сирии. Как в этом участвовало ЦДУМ, будут ли продолжения у подобного начинания?

— Несомненно, будут. Все участники совета глав конфессий при президенте РФ, лидеры традиционных религий в мае приняли решение участвовать в благотворительной, гуманитарной помощи многострадальному народу Сирии, который пострадал от ужасов гражданской войны. И мусульмане к этому, конечно, присоединились. Во все региональные духовные управления и общины наших приходов были разосланы письма – собирать добровольные пожертвования для того, чтобы направить его в Сирию. 23 июня первая часть помощи уже направлена.

Сбор этот продолжается, подводятся итоги. Собранные суммы будут направляться в фонд поддержки сирийского народа, на них будут закупаться продукты. Отправка гуманитарной помощи в Сирию от лица всех традиционных конфессий России будет продолжена. Мы надеемся, что и все наши соотечественники поддержат эту добрую инициативу.

Но также необходима помощь и самих мусульманских стран, и всего международного сообщества, — тогда многие проблемы на Ближнем Востоке могли бы решиться. Но почему ее не оказывают? Почему террористам в Сирии и Ираке продают оружие – уже на миллиарды, сотни миллиардов они закупают оружие. Для чего, кому это выгодно? Для того, чтобы опять продолжать эту войну?

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 26 июня 2017 > № 2223438 Талгат Таджуддин

Распутье: русскоязычный прозаик в начале третьего тысячелетия

Заметки о современном кросскультурном литературном опыте

— Ну барин, — закричал ямщик, — беда: буран!..

Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностию, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли шагом — и скоро стали.

— Что же ты не едешь? — спросил я ямщика с нетерпением.

— Да что ехать? — отвечал он, слезая с облучка. — Невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла кругом.

А.С.Пушкин. «Капитанская дочка»

Современная русская литература, литература на русском языке строится в ситуации небывалой неопределенности. Предмет ушел из виду. Ни в текущем (откуда-куда?) времени, ни в наличном пространстве нет слишком надежных ориентиров. Старая идентичность (восходящая ли к исторической России, советская или антисоветская) разрушена, новая не сложилась. Человек, пожалуй, перестал быть «красным» (Светлана Алексиевич чересчур категорична в утверждении незыблемости этой матрицы), но не стал зачастую никаким иным. Общество отмобилизовано разве что сиюминутными сигналами федеральных телеканалов, повестка дня которых ориентирована на решение не столько реальных проблем, сколько пропагандистских задач. Сбились мы, что делать нам?..

Увы, современный писатель скорее разделяет это тягостное мыслечувствие, выражает эту травму несовпадения, чем рискует выйти хоть к какому-то горизонту определенности. У него нет правильных ответов. Он, как и все (или как многие) попал в пространство неопределенности, безыменности, где производятся фантомальные эссенции.

Русский писатель нашего века редко владеет реальностью, скорее она завладела им и легла ему на душу грузом странных впечатлений, с трудом поддающихся художественной рефлексии. Писатель находит себя в критической ситуации выбора. Но выбрать ему подчас как будто и не из чего.

Литературная динамика привела к той ситуации, которую я для себя определил как кризис тотального неучастия писателя в актуальной жизни. Большая редкость, почти диковина — дельный и подробный роман о современной жизни. Да даже и рассказ. Предмет русского прозаика — обычно либо прошлое, либо будущее в парадигме алармизма, в ракурсе антиутопии (последняя стрела вслед стае, в 2000-х уже выпущенной туда, в будущее, — мрачный роман Валерия Бочкова «Коронация зверя»1).

На первый взгляд, это не совсем так. Писатель участвует, только не в тех жанровых форматах, которых я от него ждал. Некоторым авторам, кажется, отчасти удается компенсировать нерешенность проблемы творческого преображения современного бытия в традиционный жанр — за счет публицистики, эссеистики и блогинга. Это, как правило, дробные и краткие высказывания, зато они часто регулярны, накапливаются и в сумме так или иначе характеризуют писателя, и даже создают какой-никакой образ реальности.

Однако выглядит это участие в актуальной реальности довольно неубедительно, не всегда убеждающе: именно как подключенность к злобам дня, не позволяющая приподняться над сиюминутным и предложить формулу современности.

А может быть, сегодня уже и невозможно свидетельствовать от имени истины? Может быть, скепсис проел амбицию разговора с позиции всезнания и всепонимания?.. Ни одна деталь не значит того, что значит, и не стоит того, что стоит. Удача некстати. Беда врасплох. Посуда бьется, а счастья нет. Хочешь того, чего никогда не получишь, а получаешь то, чего не хочешь. Что значит такой человек? Может быть, сам по себе и ничего не значит. Может быть — он только нитка, на которую нанизаны бусины эпизодов, встреч, сцен, фигурации социума, причуды Тюхе. Куда и откуда едем? А кто его знает! Мир сошел с рельсов. А ты обречен метаться от пункта А к пункту Я и обратно, не зная, где остановишься, — и никогда не попадешь в ту точку, в которую метишь.

Это едва ли не главный узел творческих проблем, развязать который мало кому удается.

Такова специфика жизни за пределами. Усвоенной культурой (культурным багажом) писателя по сию пору обычно является так или иначе обжитая культура российской исторической традиции (включая русскую литературную классику) и позднего СССР. Но этот бэкграунд плохо помогает в постижении хаотической, гибридной, миражирующей современности. Иногда скорей вредит. Это та ментальная родина, которая давно за шеломянем еси.

Драматично влияет на ситуацию уход с исторической сцены русской интеллигенции как культурного явления и социального слоя, сообщества, состоящего из людей, предрасположенных к размышлению о жизни. Этот уход и сокращает число читателей, и проблематизирует вероятность появления рефлексивной интеллигентской прозы в духе, скажем, Юрия Трифонова, Владимира Кормера. Современный русский писатель лишен страховочной связи с солидарными общностями, он находит себя (или теряет себя) в мире, где уже ни одна вещь не стоит на своем месте, не соответствует самой себе или чему-то иному, еще более надежному («идее вещи»).

Границы осознаваемой, различимой разумом ойкумены размыты. Граница рядом, везде и нигде. Писатель, как некий нелегал с грузом непонятной контрабанды, пересекает ее вдоль и поперек. И к тому же происходит все это в глобальном мире, где русский кризис только частный случай, в мире, который вообще стирает своим ластиком границы, упраздняет барьеры, но при этом создает грандиозные смысловые лакуны, производит огромное количество неопределенности и сумятицы.

Общественно-исторический перелом осознается как роковой надлом. Туда, в открывшуюся воронку пустого пространства, засасывает человека, вчера, как казалось ему, имевшего дом и двор. И забор с калиткой. И караульного шарика на цепи. Это гнездо просквозила смертельным сквозняком и разорила эпоха. Выстыло и развеялось гнездо.

Возникла экзистенциально-пограничная, осевая ситуация, в которой перманенция кризиса и подступившее ножом к горлу одиночество вроде бы подталкивают к тому, чтобы начать новый поиск истины, новую формулу спасения. Выйти во внеисторическое пространство чистых смыслов. Это до крайности характерная русская реакция на провал миссии, на несвершенность замысла — уход из истории, которая оказалась слишком скверной. Но что могло бы сегодня удержать человека от смерти и ее аналога — тотального отсутствия смысла? Чем жить, если жить нечем? И куда уйти сегодня? Где ищет писатель (и подчас его герой) очаг настоящего, подлинного бытия? Существуют ли еще те святые острова, где не едят надломленного хлеба?

Поиск этих островов в океане тоски идет в современной литературе в очень разных направлениях.

Бросишь взгляд — а в литературе сплошной вокзал. Разъезды, съезды, чемоданы, автоматы, заплеванный длинный перрон, пропахший потом и мочой зал ожидания, пьянка в соседнем купе. Раньше по крайней мере было всем хорошо известно, по какой дороге надо идти, какая дорога правильная, а на какой только шишки да оплеухи. А сегодня — собрались в путь, подходим к кассе — и растерялись: куда ехать-то? Нити рельсов, убегающие в тоску. Бесприютная маята. Писатель то безоговорочно «присоединяется к большинству», не очень, как правило, понимая, что оно такое значит, но разделяя с уличной, вокзальной, вагонной толпой (и не реже — телевизионной массовкой) ее ощущения, то демонстрирует их вчуже, имея и свои особые намерения.

В литературных отзвуках случившейся исторической перемены хотелось бы найти какую-нибудь поучительную логику, чтоб она не казалась псевдоморфозой. Попытаемся систематизировать некоторые социокультурные параметры новой литературной активности.

В пределах России и ныне вполне традиционно русскоязычная литературная жизнь со всеми ее актуальными возможностями концентрируется в литературной мекке — Москве, меньше в Петербурге и разве что еще в нескольких больших городах (это, например, уральский треугольник). Здесь — по-прежнему почти все авторитетные инстанции: издательства, журналы, премии (в том числе «Русская премия» для русскоязычных иностранцев), премия «Дебют» (еще недавно) для молодых и др. Для авторов, разбросанных в пространстве России и мира, характерна ориентация на удаленное участие в московской (питерской) издательско-журнально-премиальной жизни (с учетом сложившегося в советский период москвоцентризма русской литературы, с небольшими коррективами, учитывающими и Петербург) — и на гипотетически зависимого от этих механизмов функционирования литературы читателя. Это своего рода литературная, профессиональная эмиграция (скорее отход) в Москву. Неудивительно, что и сегодня не кончается дрейф литераторов из провинций в Москву и Петербург.

Москва с ее магнетическими возможностями и институциями — центр притяжения. С нею, например, связан многолетний проект Сергея Филатова, направленный на поддержку молодых дарований, в основном пишущих именно на русском языке: ежегодный форум молодых литераторов России и Зарубежья. В этой затее есть героическая попытка удержать или, скорее, воссоздать в ситуации критического разброса писателей и читателей единое русскоязычное литературное пространство — ну или, по крайней мере, образовать некую литературную общность, состоящую из литераторов, причастных к форумной жизни. Эксперимент с непредрешенным результатом!..

Во многих других местах огромной страны литературная динамика почти незаметна, непостоянна, оставляет ощущение случайности или даже неполной уместности. Даже само место проживания зачастую определяется писателем-регионалом как случайность, связанная с непринципиальными биографическими обстоятельствами и не особо детерминированная творчеством. Попытки создать региональные очаги региональной литературной жизни во всяком случае не выглядят слишком успешными. Прошумело — и затихло. Писатели живут в одиночку, робинзонами, и высматривают в округе своих читателей-пятниц, но часто видят только пустые четверги и субботы. Региональные литературные школы — практически пустое множество, сколько бы чего ни говорили об уральской или еще какой традиции. По крайней мере, я ее не весьма уверенно ощущаю и там, где она настойчиво декларируется (как в Петрозаводске с вышедшими недавно двумя альманахами — северной и северо-западной прозы — заявкой на новое качество и особый статус)…

Пограничная ситуация может быть связана (и часто реально связана) с миграциями.

Еще недавно в заводе были окрашенные в неосентименталистские цвета варианты натуралистической полуутопии: бегство на лоно природы. Путь испытанный: давнишняя, пришвинско-паустовская традиция неучастия, абсентеизма — уйти из эпохи в леса, в болота, куда Макар телят не гонял, уйти, чтобы о тебе не вспомнили и не сослали куда похуже. В конце ХХ века уединение получило новые стимулы. В 90-х годах Марк Костров, Белла Улановская, Ян Гольцман, Геннадий Головин почти, кажется, не выбирались из своих зеленых палестин. Сочиняли «Уолдены». История, которая казалась вечной, хотя от роду ей века полтора, от силы два: маленький человек, заброшенный в большой и чуждый мир, терпящий лишения и бедствия, ищет спасения в какой-нибудь щели, на краю света. Теперь нечто в этом роде я нахожу у петрозаводца Дмитрия Новикова, у Ильи Кочергина, Михаила Тарковского… Но вообще эта ситуация больше проблематизируется, чем воспевается.

Интрига современной литературы в том, что попытка слиться с природой обнаруживает невозможность слиться с природой. Невозможно без чрезмерного самоограничения гармонически реализовать стратегию естественности, натуральности, стихийной жизненности. В этом смысле самоизоляция автора, равно как и самоизоляция героя, в одинаковой степени бесперспективны, духовно не весьма плодотворны. Не всякий писатель примет робинзонаду всерьез. Ее пробуют на вкус, настраиваясь на скромные радости степенного бытия,— но ничегошеньки не выходит. Земля бесплодна. Она не обещает и не порождает из себя счастливой идиллии. Художник находит свой миф о природе — и тут же, случается, теряет его.

Вспоминаю, как тот же Головин, имевший дар переводить чутье на тревожные вещи века в предельно ясные беллетристические ходы, после идиллического «Покоя и воли» предложил что-то вроде автопародии в новой повести «Жизнь иначе»: алкаш пропивает на даче жизнь в компании собутыльников, таких же, как он. Ветшают и рушатся натуралистические мифы, в которых уютно было существовать, спасаясь от исторических пертурбаций в складках нетронутой природы.

Нередкий случай — миграция писателя из (пост)советского русскоязычного ареала (причем в относительно зрелые годы) — с проблематизацией авторской установки думать по-старому и писать по-русски. Созревший и вполне распространенный вариант, предполагающий в русскоязычном писателе как минимум готовность к более острой ментальной авантюре и (часто) георокировке, — это смена культурной и/или социополитической прописки, определяющая и место жительства за пределами России. Это чаще всего не вынужденная эмиграция, а осмысленный выбор, и благодаря этому выбору мы находим авторов-мигрантов, пишущих на русском, в США и Канаде, Швейцарии, Англии, Израиле, в Киеве и Минске... Радикальная смена культурной прописки как особый формат творческого выбора — выбор русскоязычным по генезису писателем новой культурной ориентации, языка и/или жанра, опыты качественного скачка, связанного со становлением новой идентичности, новой аккультурацией (перешедший на французский язык Андрей Макин, перешедшая на английский Марина Кошкина/Эпли).

Или почти уже универсальный вариант — результат того, что можно назвать ситуацией специфического исторического попаданства, когда литератор оказывается в специфической социально-политической и социально-культурной ловушке: либо в среде, где культурный климат складывается так, что русские культура и язык, русская литература перестают доминировать и/или получать преференции (страны т.н. ближнего зарубежья) — либо в той реальности, которая вроде бы имеет место в пределах отечества, однако настолько парадоксальна, что не производит впечатления родной и даже не кажется понятной.

Иногда декларируется, а чаще подразумевается амбициозная цель — создать на новой культурной почве израильскую (украинскую, тбилисскую, калифорнийскую и т.п.) русскую литературу в плюральном мультикультурном сообществе. Конечно, кое-что здесь зависит от активности русскоязычной культурной читающей среды: помимо России, она наверняка есть в Израиле и США (многочисленная диаспора), Украине и Беларуси (русскоязычная читательская публика). Но в принципе граница в сознании и художественной практике и личный веер возможностей автоконцептуализации писателя задаются в наше время персонально.

Создается квазиметрополия или филиал московской литературной среды: литературные издания с участием литераторов метрополии (редактируемый Мариной Адамович «Новый журнал» в Нью-Йорке, бостонский «Лебедь» Валерия Лебедева, канувшие, увы, в Лету «Зарубежные записки» Даниила Чконии и Ларисы Щиголь в Германии; копенгагенский «Новый берег» и т.п.), фестивали (Всемирный поэтический фестиваль «Эмигрантская лира» (Брюссель), конкурсы (международный конкурс «Литературная Вена»)… Средства для этого — литературные кружки, вечера, литература как образ жизни, литературность как состояние в локальном русскоязычном сообществе; часто без серьезных достижений и громкого резонанса, а иногда и с ними. Характерна, например, ситуация в Тбилиси, тщательно описанная восемь лет назад Михаилом Беденеишвили2.

Тут много шуму, иногда есть и толк. Симптоматичны декларации редакции «Нового берега» на сайте издания: «Проект рассчитан на долгосрочную цель интеграции русской литературы в культурное пространство Европы. Начинавшийся как местное издание, печатавшее живущих в Дании литераторов, журнал получил широкую поддержку творческой интеллигенции, став де-факто подлинно общероссийским проектом. В редколлегию «Нового берега» вошли известные писатели, обитающие как в России, так и за ее пределами. <…> Местожительство наших авторов простирается во весь обитаемый ареал, что позволяет воссоздавать полную картину современной русской словесности»3.

Конечно, сделать из Копенгагена литературную столицу едва ли легко. Скорее дело идет к тому, что так характеризует редактор «Интерпоэзии» Андрей Грицман (США): «Нет одной единой русской литературы: имеется московская ситуация, израильская и т.п. <…> Интонация другая, звучание другое»4.

Впрочем, я пока что не уверен и в том, что где-то там складывается швейцарская русская или, к примеру, израильская русская литература. Зато за пределами России иногда удобнее и проще фиксировать и культивировать себя в качестве специфического исторического консерва — советского (антисоветского) писателя. Признается же, например, Сергей Юрьенен: «Советский Союз, моя, можно сказать, пожизненная страсть, конечно, обломался по краям, но никуда он не ушел: он внутри нас. <…> Интересная страна — сталинский Союз. Интересная система — тоталитаризм»5.

Особый, весьма нечастый и в принципе интересный случай — предметный диалог современного русскоязычного писателя с новой для него культурной средой, в которую он попал по факту миграции или вследствие изменения параметров самой среды в странах, возникших на месте СССР. Этот диалог реализуется наружно в формате значимого локального культуртрегерства и внутренне — в диалоге языка и ментальности, в творческом и культурном самоопределении, когда язык противоречиво сопрягается с экзистенциальным и социокультурным выбором.

Максимально интересна в этом ракурсе литературная ситуация в Украине. Характерный персонаж культурной авансцены здесь — киевлянка Наталья Бельченко, тотальный билингв: она пишет по вдохновению стихи на украинском и русском языке, делает переводы в ту и другую сторону.

Очень яркая фигура — Александр Кабанов. Как назвать то, что он делает подчас с провоцирующей откровенностью, — и что вызывает в современном радикализированном украинском обществе противоречивые реакции? Это украинская поэзия на русском языке? Или поэзия украинца на русском языке? Ведь не языковая же диверсия, подрывающая украинскую культуру? С другой стороны, его стихи в сильнейшей степени иноконтекстны московской или питерской поэзии; это украинский киевский поэтический локус, обаятельный и неповторимый.

Скажем прямо, в сложившейся ситуации непроста задача Кабанова и как координатора литературной жизни. Его долгоиграющие проекты — журнал «ШО» и фестиваль «Киевские лавры» — по характеристике самого Кабанова, это то, что «приумножает и украинскую, и русскую культуру, то, что приращивает смысл текста, написанного на русском ли, на украинском языке»6.

А может быть, они космополитизуют русский язык, почвой для которого теперь могут стать хоть пески Сахары, создают какое-то особое и небывалое культурное качество?

Если русский язык сам по себе осознается как прописка, как родина, как почва, то это резко меняет приоритеты и в принципе освобождает от многих привычных связей. Кажется, в довольно традиционном духе об этом рассуждает поэт Даниил Чкония (Германия): «Эмиграция обостряет чувство языка. Находясь в определенной степени в поле чужого языка, вы с большей интенсивностью стараетесь в себе сохранить то, что вы увезли, то чувство языка, которое вам было присуще»7.

Но в этом традиционализме есть подвох, есть продуктивная червоточина. Язык порой начинает жить с особой степенью интенсивности. Недавно мне довелось услышать от московского набоковеда Александра Леденева рассуждение о том, что в диаспоре ХХ века русский язык достиг высшего своего развития — и мне трудно было ему возразить.

С другой стороны, в современном мире русский язык как глобальная универсалия приземляется на разную почву и приобретает разный колорит. Наверное, постепенно могут складываться и разные версии русского языка (русский израильский, русский американский, русский украинский и т.п.). Нечто подобное происходит в наше время с английским языком, и это никого не удивляет. Андрей Грицман рассуждает так: «Если ты живешь 20—30 лет в Израиле или в Америке, это имеет какое-то значение. Стихи пишутся на русском языке, но перемена среды играет роль. <…> Поэзия русской диаспоры дает что-то новое, во-первых, из-за того что среда другая, во-вторых, потому что, в плохом и в хорошем смысле, мы в отрыве одичали. Даже в Израиле одичали»8.

Тот же Грицман фиксирует, однако, и другой аспект ситуации пространственного разброса творцов русскоязычной литературы: «Русский язык стал <…> “lingua franca”, — это язык общения, который у нас общий с человеком, пишущим по-русски в Узбекистане или в Харбине»9.

В итоге огромная ноша ложится на авторское сознание творческой личности. Региональные аспекты, локальное укоренение важны, но в эпоху постмодерна, мне кажется, важнее и очевидней личный способ творческой самоидентификации — персональная концептуализация в качестве гражданина иного мира, иначе локализованного или вовсе не локализованного, глобала-космополита, гастролера, дачника, тотального маргинала и отщепенца. Произведения современных писателей-мигрантов часто создаются в модусе опыта социальной и культурной маргинальности. Они и посвящены нередко экстремальной ситуации, в которую автор/герой попадает ввиду своего пограничного статуса. Так, живущий между Минском и Москвой прозаик Саша Филипенко говорит: «В России я не русский писатель, в Беларуси не белорусский»10.

Эта остро личная автоконцептуализация дает иногда вполне зрелые результаты. Так, давно живущая в Голландии бывшая ленинградка Марина Палей реализует себя в самых разных горизонтах, весьма факультативных и по отношению к Голландии, и по отношению к Питеру. Ее связь с голландской и российской почвой, скорее, конфликтная и травматическая. Ее проза, по сведениям из Википедии, переведена на английский, французский, финский, норвежский, немецкий, шведский, итальянский, нидерландский, словацкий, словенский, эстонский, латышский, японский языки. Сама она переводит поэзию с итальянского, нидерландского, новогреческого, английского и словенского языков, а также фламандскую прозу. Ее опыт — попытка стать актуальным художником: писательница создает арт-перфоманс в жанре «one-person-show»: соединяет исполнение своих текстов с музыкой и фотоизображениями, на которых она выступает как «объект разнообразных имиджей»…

Вообще на примере прозы Палей можно наиболее доказательно искать и находить в художественной ткани стигму особого опыта отчужденности, чуждости среде — то, что присуще в той или иной мере многим писателям с изменившейся жизненной пропиской. Это, как говорят, пограничная проза, улавливающая сигналы разных культур, силой обстоятельств автора настроенная на небесконфликтный диалог и учитывающая множественные нарративы.

Опыт странствий и почвенных синтезов более органично, чем Палей, соединяют в своем творчестве Дина Рубина, Александр Иличевский, Михаил Шишкин… Здесь назревает нередкий в современном мировом контексте, но крайне нечастый у литераторов с российским опытом опыт гибридизации культур и стилей, которая приводит к созданию, как сформулировал английский литературовед Roger Bromley, «мультилингвистических, поливокальных, вариативно фокусных, интертекстуальных, мультиакцентированных текстов»11.

Осознать современность как мир возможностей, отрефлексировать историческую травму и выйти к горизонтам трезвого опыта, синтезирующего трудные уроки жизни, — трудная, рискованная и, возможно, для многих неизбежная перспектива.

___________________

1 Валерий Бочков. Коронация зверя: Роман. — «ДН», 2016, № 7.

2 Беденеишвили М. Тбилиси: до и после. Дежавю, или проект типового проекта // Знамя. 2009. № 2.

3 Новый берег. Журнал литературы и истории. — http://www.novijbereg.net/

4 Эмигрантские мотивы в мировой поэзии. Второй Всемирный поэтический фестиваль «Эмигрантская лира» (Брюссель, 8—10 окт. 2010 г.). — URL: http://www.russianwashingtonbaltimore.com/ru/article/11-11-2010/emigrantskie-motivy-v-mirovoy-poezii-vtoroy-vsemirnyy-poeticheskiy-festival

5 Замысливший побег. Беседа Сергея Юрьенена и Татьяны Аптулаевой // Топос. 2003. 12 февраля. — http://www.topos.ru/article/890

6 Русская диаспора за рубежом и эмигрантская поэзия // Интерпоэзия. 2010. № 2. URL: http://magazines.russ.ru/interpoezia/2010/2/d22.html

7 Русская диаспора за рубежом и эмигрантская поэзия // Интерпоэзия. 2010. № 2. URL: http://magazines.russ.ru/interpoezia/2010/2/d22.html

8 Русская диаспора за рубежом и эмигрантская поэзия // Интерпоэзия. — 2010. № 2. URL: http://magazines.russ.ru/interpoezia/2010/2/d22.html

9 Эмигрантские мотивы в мировой поэзии. Второй Всемирный поэтический фестиваль «Эмигрантская лира» (Брюссель, 8—10 окт. 2010 г.). — URL: http://www.russianwashingtonbaltimore.com/ru/article/11-11-2010/emigrantskie-motivy-v-mirovoy-poezii-vtoroy-vsemirnyy-poeticheskiy-festival

10 Саша Филипенко: «В России я не русский писатель, в Беларуси не белорусский». — URL: http://bolshoi.by/persona/sasha-filipenko-2/

11 Bromley, R. Narratives for a New Belonging: Diasporic Cultural Fictions (Tendencies Identities Texts Cultures EUP) / Roger Bromley. — Edinburgh: Edinburgh University Press, 2000. С.10.

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2017, 6

Евгений ЕРМОЛИН

Сто лет без черты оседлости: к юбилею еврейской эмансипации в России

Павел Маркович Полян (р. 1952) – географ, историк и (под псевдонимом Нерлер) литератор. Сотрудник Института географии РАН (с 2010 года сотрудник Фрайбургского университета), член Русского Пен-центра, председатель Мандельштамовского общества.

[1]

Первая и главная черта оседлости

Черта оседлости, или, точнее, «черта постоянной еврейской оседлости», – это особый ареал, открытый для легального и постоянного проживания в Российской империи евреев, исповедующих иудаизм. Из двух столпов еврейской идентичности – этнического и конфессионального – в этой дефиниции задействованы, на первый взгляд, только конфессиональные коннотации, но это не совсем так.

За пределами ее периметра проживание евреев строго воспрещалось и преследовалось, за исключением выкрестов (крещеных евреев), так называемых «кантонистов», или «николаевских солдат», и некоторых других категорий, состав которых периодически менялся. Ограничения имелись и внутри самой черты оседлости, например, на проживание евреев в сельской местности (при этом к городским поселениям относились и местечки, или, на идише, штетлы).

В переносном смысле понятие черты оседлости стало синонимом политики государственного антисемитизма в России, особенно во второй половине XIX века. Режим черты оседлости растянулся на семь царствований и строго коррелировал с политикой российских монархов в еврейском вопросе. Периодами относительной либерализации в этом отношении считались царствования Павла I и Александра II.

На царствование Екатерины II пришлись все три раздела Польши (1772, 1793, 1795), каждый из которых добавлял России на западе обширные земли, плотно заселенные евреями. После первого раздела 1772 года в России оказалось около 60 тысяч евреев, а после третьего – вдесятеро больше (около 570 тысяч)[2].

Как таковая черта оседлости в России была введена между первым и вторым разделами. De jure это произошло в конце 1791 года, а de facto раньше: по одной версии – с 1780 года, когда в Могилевской и Полоцкой губерниях купцов-евреев уравняли в правах с неевреями, а по другой – с 1790-го и по инициативе московских купцов, всерьез напуганных сильной конкуренцией. 72 купца-еврея с семьями были тогда обвинены в демпинге и контрабанде, изгнаны из Москвы и Смоленска с ограничением их правожительства Белоруссией и Новороссией: по сути это была первая внутрироссийская депортация евреев.

Однако нормативным актом, маркирующим начало черты оседлости, традиционно считается екатерининский указ от 23 декабря 1791 года, давший евреям права гражданства и мещанства в Белоруссии, в курляндском посаде Шлок, в Екатеринославском наместничестве и в Таврической области. Напуганная Французской революцией, Екатерина в 1792 году – как ранее Елизавета – повелела изгнать из России всех иностранных евреев. На собственных же евреев – и купцов, и мещан – императрица, выдержав трехлетку послаблений, наложила в 1794 году двойное налогообложение[3].

Второй и третий разделы Польши состоялись уже с учетом наличия режима черты оседлости: в 1794 году в нее вошли Минская, Изяславская (впоследствии Волынская), Брацлавская (Подольская), Полоцкая (Витебская), Могилевская, Киевская, Черниговская и Новгород-Северская губернии, а в 1796-м – Виленская и Гродненская.

В 1795 году Екатерина приказала выселить евреев из деревень. Тогда же, в 1795-м, забит был и первый клин, разделяющий проживающих в России евреев: было сделано различение между дискриминируемыми евреями-ашкенази, для которых, собственно, черта оседлости и вводилась, и караимами как полноправными и свободными гражданами страны (на крымчаков такая же милость не распространялась, что аукнулось в 1942 году).

Перед смертью Екатерина II запретила проживание евреев в Курляндии, однако взошедший на трон Павел I в 1796 году успел остановить эту едва ли не начавшуюся уже депортацию, а в 1799-м право проживания евреев было распространено с единственной слободы Шлок на всю Курляндскую губернию (разумеется, «временно» и с разными ограничениями в правах).

Вторая и третья черты оседлости

Александровское «Положение для евреев» от 9 декабря 1804 года – первый в России систематический свод законодательства о евреях – базировалось на «Мнении» Гаврилы Державина, министра юстиции и сенатора, по совместительству придворного пиита и просвещенного антисемита. «Положение» строго предписывало всем евреям записываться в одно из пяти возможных «состояний» – фабрикантов, ремесленников, купцов, мещан или земледельцев – и позволяло еврейским купцам, фабрикантам и ремесленникам вместе с семьями пребывать и за пределами черты оседлости, но только на временной (пусть и длительной) основе.

Именно «Положение» 1804 года придало черте оседлости почти окончательное юридическое оформление, зафиксировав свод составляющих ее губерний и территорий, причем право жительства, право аренды и право торговли могли и не совпадать. Поэтому тот, казалось бы, широкий жест, который оно содержало – расширение черты за счет окраинных Астраханской и Кавказской губерний, – на самом деле был мнимым: евреям-земледельцам разрешалось приобретать там незаселенные земли и владеть ими, но селиться там по-прежнему запрещалось. За исключением, разумеется, тех, кто уже там жил – грузинских евреев и горских евреев. Принципа черты оседлости, правда, не избежали и они, другое дело, что контуры их собственной черты оседлости – кавказской – были иными: Кавказская, Бакинская, Тифлисская и Кутаисская губернии.

Но особенно щедрым на пополнение евреями России оказался 1815 год – год очередного раздела Польши после ликвидации Герцогства Варшавского. В состав России – в порядке личной унии – было включено так называемое Царство Польское с широкими правами автономии. Торжественное обозначение – Царство Польское – после восстания 1830–1831 годов постепенно вывели из обихода, заменив на «привислинские губернии», каковых к 1915 году насчитывалось десять: Варшавская, Калишская, Петроковская, Келецкая, Радомская, Сувалкская, Ломжинская, Плоцкая, Люблинская и Холмская.

С присоединением к России Царства Польского автоматически возникали две разные зоны черты оседлости – старая[4] и новая, состоявшая из привислинских губерний. Зоны эти не была слиты в единый ареал уже имевшейся черты как таковой, а существовали в силу своей исторической и правовой специфики параллельно и автономно. Мало того: евреи из официальной черты оседлости не могли переселяться в Царство Польское и наоборот, что было отменено только в 1868 году. Но с точки зрения проницаемости остальной России для евреев различий не было никаких.

После включения в 1818 году в черту оседлости Бессарабской области ее сводный контур более не менялся и охватывал воеводства и следующие губернии: Бессарабскую, Виленскую, Витебскую (в том числе Себежский и Невельский уезды, ныне в Псковской области, и Велижский уезд, ныне в Смоленской области), Волынскую, Гродненскую, Екатеринославскую, Киевскую, Ковенскую, Минскую, Могилевскую, Подольскую, Полтавскую, Таврическую, Херсонскую и Черниговскую (в том числе Суражский, Мглинский, Новозыбковский и Стародубский уезды, ныне находящиеся в Брянской области). Но даже внутри этого ареала черта оседлости вовсе не была сплошной зоной, а напоминала швейцарский сыр, причем с преобладанием «дырок»: в ее пределах евреям запрещалось селиться в сельской местности[5], а также в некоторых городах, в частности в Николаеве, Ялте, Севастополе и, частично, в Киеве, где им дозволялось жить только в особой части города, а именно – на Подоле.

Как бы то ни было, но в 1825 году под скипетром русского царя оказалась едва ли не половина мирового еврейства – около 1,6 миллиона человек[6].

Центральный инструмент государственного антисемитизма

Исторически запреты и элементы принудительной оседлости еврейского населения встречались и в других странах, например, в формате гетто или запретов на проживание и даже ночлег для евреев во многих немецких городах в Средневековье. Но только в России черта носила не точечный, а сплошной ареальный характер, и только в ней она просуществовала, мало меняясь по существу, целый век с четвертью.

Изначальная опора в контроле и управлении на кагал, то есть на замкнутую, с круговой порукой еврейскую общину, объективно поддерживала традиционный еврейский уклад и делала царское правительство и еврейскую верхушку своего рода союзниками в управлении еврейской массой[7]. Социально-политически именно черта оседлости и кагал с его мандатом на всеобщий контроль, в том числе и за передвижениями евреев внутри черты, оказались главными помехами на пути к официально провозглашенной стратегической цели России – ассимиляции евреев. И в 1844 году кагал все же упразднили.

На самом деле установление черты оседлости было едва ли не осевым антисемитским инструментом в политике российского правительства по отношению к еврейскому населению. С помощью черты резко ограничивались или дозировались межнациональные, межконфессиональные, межсословные и межрегиональные контакты с участием евреев.

При Николае I: первые бреши в черте

Царствованию Николая I принадлежит сомнительная честь артикуляции самого понятия «черты оседлости» – сокращенной формы от официального названия «черты постоянного жительства евреев». Уже в 1826 году многие евреи были изгнаны из Санкт-Петербурга, в 1829-м – из Курляндии, Севастополя и Николаева, с 1837-го – из Ялты (все евреи, кроме рекрутов). В 1843 году в связи с борьбой с еврейской контрабандой из контура оседлости хотели вырезать самую западную – 50-верстную – полосу вдоль границ с Австрией и Пруссией, но выселения из этой зоны не производились. При разработке «Положения о евреях» от 1835 года впервые был поднят принципиальный вопрос о допустимости постоянного проживания хотя бы небольшой части евреев, например, купцов I гильдии, вне черты оседлости.

Вопрос был поднят, но не решен, зато условия для временного пребывания за пределами черты были облегчены: так, врачи-евреи, если их принимали на государственную службу, могли проживать на период занятости по месту работы. Выгода, упущенная из-за недопущения еврейских купцов на ярмарки и иные торги, была очевидна, и в результате в Харькове, Киеве и Москве стали открываться «еврейские подворья» – своего рода временные гетто (точнее – караван-сараи) для еврейских купцов.

При Александре II: ручейки сквозь черту

Александр II, став освободителем для российских крестьян, для российских евреев таковым по большому счету не стал или, возможно, не успел стать. В октябре 1838 года, путешествуя по Италии, двадцатилетний престолонаследник поделился с отцом-императором тонкими впечатлениями об итальянцах: «Народ вообще учтив, но неопрятен до крайности и похож на жидов»[8]. Мельчайший, казалось бы, штрих, но как много он говорит об атмосфере, в которой воспитывались даже царственные отпрыски (а ведь тот же Александр Николаевич – питомец Василия Жуковского).

Вместе с тем именно Александр II с первых дней своего царствования, пусть и не всегда последовательно, взял курс на либерализацию статуса вверенных ему евреев и 31 марта 1856 года издал «Высочайшее повеление об устройстве быта евреев». При нем правомочие на постоянное пребывание вне черты оседлости получили следующие категории «полезных евреев»: купцы I гильдии (1859), купцы II гильдии (1861, поначалу только в Киеве), академики, то есть выпускники вузов, и лица со степенью доктора или магистра (1861), мастеровые и ремесленники, в том числе механики, винокуры и пивовары (1865), отставные рекруты (1867), помощники аптекарей, дантисты, фельдшеры и повивальные бабки (1879), причем купцы, врачи и лица с высшим образованием могли взять с собой не только членов семьи, но и до четырех человек обслуги.

Отдельного упоминания заслуживают еще два события из эпохи царствования Александра II.

Во-первых, принятие под скипетр еще одного «типа» евреев, а именно «бухарских» – вследствие завоевания Средней Азии и образования Туркестанского генерал-губернаторства (1867). Дискриминация бухарских евреев в тамошних ханствах и эмирствах была настолько сильной, что не стоит удивляться тому, что российская власть обрела в их лице не только надежного экономического, но и политического союзника. В этом свете любые послабления в адрес бухарских евреев выглядели ожидаемыми и логичными – тем более в юдофильское царствование Александра II и в генерал-губернаторство Константина Кауфмана.

Но все же едва ли их статус следует интерпретировать как равноположный христианскому[9] или, например, караимскому – приводимые свидетельства относятся скорее всего не ко всем бухарским евреям, а лишь к купцам. Впервые российское гражданство было предложено бухарским евреям еще в 1865 году, после взятия Ташкента, но не всем скопом или не всем желающим, а только лишь тем, кто вступил в купеческие гильдии, приписанные к Оренбургу.

При этом бухарские евреи были разделены на так называемых «туземных», то есть пребывавших на месте непосредственно во время завоевания края (они признавались по этому факту российскими гражданами), и собственно «бухарских», массово переселявшихся в Самарканд и воспринимавшихся как иностранцы. Еще в 1842 году, когда своих – российских – «бухарских евреев» еще не было и в помине, бухарско-еврейским купцам-иностранцам разрешалось приезжать с особыми подорожными по торговым делам в Оренбург, а с 1843–1844 годов – на ярмарки в Нижнем Новгороде, Ирбите и Коренном[10]. Но, возникнув в 1865 году, российская Средняя Азия, стала для «туземных» бухарских евреев чертой их оседлости, для еврейской России в целом – уже четвертой.

Контур ее первоначально составляла Туркестанская область, образованная в 1865 году в составе Оренбургского генерал-губернаторства. В 1867-м она была преобразована в Туркестанское генерал-губернаторство, из двух областей которого – Сыр-Дарьинской и Семиреченской – в эту черту оседлости входила только первая; позднее к контуру этой черты были «присоединены» Ферганская область и Зеравшанский округ. С иностранно-подданными бухарскими, как и со своими ашкеназскими, евреями при Александре III и Николае II уже не церемонились, а в 1910 году генерал-губернатор Александр Самсонов распорядился о выселении из Русского Туркестана всех иностранных евреев, включая и насильственно исламизированных персидских евреев. Само выселение состоялось в августе 1911 года, нанеся непоправимый вред экономике края.

Во-вторых, военная реформа 1874 года, впервые допустившая гражданское равноправие евреев в вопросах мобилизации в солдаты. Но офицерская карьера по-прежнему оставалась для евреев закрытой, а солдатская – пусть и не на правах рекрутчины – нежеланной. Налицо была явная тенденция к уклонению евреев от призыва, служившая типичным оправданием «справедливости» еврейской дискриминации. Впрочем, к середине 1900-х годов доля евреев среди новобранцев достигла 4%, то есть сравнялась с их долей в общем населении[11]. И нельзя не отметить, что именно армия и казарма, прорывая в черте оседлости отдельные дыры для еврейских призывников, открывали для них новые горизонты, становясь пространством социальной модернизации.

Несмотря на то, что даже временный выезд за пределы черты оседлости был для евреев чрезвычайно затруднен, многие из них шли на риск и, так или иначе обходя существующие законы, оседали во внутренних областях России. В циркуляре от 3 апреля 1880 года министр внутренних дел Лев Маков предписал губернаторам внутренних губерний не выселять незаконно поселившихся в них евреев до пересмотра всех законов о евреях, что интерпретировалось как признак подготовки к освобождению российских евреев и отмене черты оседлости.

Но независимо от того, имелись ли такие планы, цареубийство на Екатерининском канале 1 марта 1881 года перечеркнуло их на корню.

При Александре III: латание дыр и депортации из столиц

Александр III, став царем, зарекомендовал себя убежденным контрреформатором и наряду с Елизаветой I, пожалуй, самым яростным антисемитом во всей династии Романовых. С изданием новых Городского и Земского положений у евреев-налогоплательщиков стали отбирать уже предоставленные им его отцом элементы пассивного и активного избирательного права.

С воцарением Александра III по России прокатилась первая из трех больших волн еврейских погромов – в 1881–1884 годах (две другие – 1903–1906 и 1917–1921). Он не давал указаний погромщикам, но его отношение превосходно характеризует пассаж из письма варшавскому генерал-губернатору Иосифу Гурко: «Сердце мое радуется, когда били евреев, но допускать этого ни в коем случае нельзя, так как от них богатеет земля русская»[12]. Впрочем, любой цинизм лучше фанатизма, и даже такое отношение – прогресс на фоне елизаветинского: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».

Одним из самых первых деяний Александра III в вопросах, касающихся черты оседлости, стало разрешение на гонения евреев-ремесленников в Москве: запрет селиться новым желающим и выдавливание под любыми предлогами старых[13]. Введенные им 3 мая 1882 года «Временные правила» евреям, правомочным проживать вне черты, закрыли для поселения сельскую местность и во внутренних губерниях. Впрочем, процесс дифференциации внутренних областей России по признаку отношения к праву жительства евреев начался сразу же после смерти Александра II. Так, в 1882 году всем правомочным на проживание вне черты оседлости евреям, за исключением лиц, имеющих ученые степени, и государственных служащих, было запрещено жить в области Войска Донского и владеть в ней имуществом (в 1887 году, с присоединением Таганрогского градоначальства и Ростовского уезда к области Войска Донского, этот режим распространился и на них). Тот же статус в 1892 году по указу царя получили Кубанская и Терская области. Устрожался режим и внутри черты оседлости. Так, в 1887 году для евреев-ремесленников закрыли Екатеринославскую губернию: выселение для осевших не предусматривалось, однако для них вводились квоты.

Но самым страшным для евреев при Александре III оказалось даже не изменение правового поля, а устрожение правоприменения. 29 марта 1891 года был издан циркуляр «О воспрещении евреям-ремесленникам, винокурам и пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам переселяться на жительство в Москву и Московскую губернию». По настоянию московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича, в Москве в 1890-е было фактически введено особое региональное антиеврейское законодательство: отдельным пригородам Москвы придавался сельский статус единственно для того, чтобы в соответствии со «Временными правилами» 1882 года изгнать оттуда евреев. В 1891–1892 годы из Москвы, а также из Ростова-на-Дону были выселены уже жившие там евреи-ремесленники и отставные солдаты, служившие по рекрутским наборам, вместе с членами их семей. В интервале между августом 1891-го и июлем 1892-го из Москвы, по оценке Самуила Вермеля, были выселены около 38 тысяч человек. Одним из немногих «счастливчиков», получивших разрешение остаться, был Исаак Левитан.

В 1893 году из черты оседлости была исключена Ялта как место отдыха царской семьи: находиться в ней было разрешено только евреям, имевшим право повсеместного жительства (но уже их женам-еврейкам – только в присутствии мужей). Надо сказать, что в конце XIX века еврейки – жены евреев, имевшие не личное, а сообщенное, то есть не на них самих, а на мужей замкнутое правожительство, – стали едва ли не излюбленной мишенью антисемитского правоприменения. Так, в 1891 году в Москве полиция выселяла жен, даже если их мужья уезжали по делам хотя бы на время.

Другой мишенью стали евреи-военнослужащие. Нарушая принцип необратимости силы законов, права еврейских вдов пытались ограничить лишь периодом их супружества, а у «николаевских рекрутов» «Военный устав» 1874 года, отменивший рекрутчину, фактически ликвидировал и недавнюю привилегию евреев: при выходе в запас автоматически приобретать право повсеместного жительства. Мало того, военный министр Петр Ванновский учинил для военных врачей и фармацевтов нечто вроде собственной, внутриармейской, черты оседлости: согласно его циркуляру «О приведении в исполнение мер по ограничению наплыва лиц Моисеева закона в военно-медицинскую службу» от 10 апреля 1882 года, евреев-военных медиков переводили из западных военных округов (Виленского, Киевского, Одесского и Варшавского) в Туркестанский и Восточно-Сибирский.

Толерантности позднего Александра III едва-едва хватало на то, чтобы прощать Сергею Витте, своему министру финансов, свободное от антисемитизма и сугубо прагматичное отношение к евреям. Вот сценка из воспоминаний Витте, относящаяся ориентировочно к 1893 году:

«Я расходился с Плеве[14] и по еврейскому вопросу. В первые годы моего министерства при Императоре Александре III, Государь как-то раз меня спросил: “Правда ли, что вы стоите за евреев?” – Я сказал Его Величеству, что мне трудно ответить на этот вопрос, и просил позволения Государя задать Ему вопрос в ответ на этот. Получив разрешение, я спросил Государя, может ли Он потопить всех русских евреев в Черном море? Если может, то я понимаю такое решение вопроса, если же не может, то единственное решение еврейского вопроса заключается в том, чтобы дать им возможность жить, а это возможно лишь при постепенном уничтожении специальных законов, созданных для евреев, так как в конце концов не существует другого решения еврейского вопроса, как предоставление евреям равноправия с другими подданными Государя. Его Величество на это мне ничего не ответил и остался ко мне благосклонным и верил мне до последнего дня своей жизни»[15].

Однако в том же 1893 году министр внутренних дел Иван Дурново отменил циркуляр Льва Макова, сделав исключение для Лифляндской и Курляндской губерний. Выселению подлежали 70 тысяч еврейских семей, но губернаторам оставили право ходатайствовать об оставлении конкретных евреев и их семей.

Numerus clausus

В 1870–1880-е годы в гимназиях и университетах отмечался быстрый и опережающий рост числа и доли евреев среди абитуриентов. Не стерпев такого безобразия, правительство – при министре народного просвещения Иване Делянове и обер-прокуроре Священного Синода Константине Победоносцеве – ввело в 1886 году numerus clausus для государственных гимназий и университетов, более известную как «трехпроцентная норма».

На самом деле норма не была фиксированной. Она заново устанавливалась каждый год и фактически колебалась вокруг следующих квот: в черте оседлости – не более 10%, на остальной территории России – не более 5%, а в Москве и Санкт-Петербурге – не более 3%[16]. «Нормы» эти, как правило, полностью выбирались медалистами, что фактически закрывало немедалистам дорогу к отечественному высшему образованию и толкало их или в заграничные университеты, или к вынужденному крещению.

Призванная поставить заслон неуклонному, но нежелательному повышению доли евреев в российской культурной элите и простоявшая почти три десятилетия «процентная норма» и сама стала формой «черты оседлости». Задавая антисемитский бонус всем неевреям, numerus clausus стала своеобразным «признанием» высокой конкурентной способности еврейской молодежи в России. Тот же Победоносцев в снисходительной беседе с хлопотавшим об отмене «нормы» еврейским банкиром и меценатом, бароном Морисом фон Гиршем, сказал так:

«Политика правительства исходит не из “вредности” евреев, а из того, что благодаря многотысячелетней культуре они являются элементом более сильным умственно и духовно, чем все еще некультурный русский народ, – и потому нужны правовые меры, которые уравновесили бы “слабую способность окружающего населения бороться”»[17].

Как сказал Макс Нордау, «евреи добиваются превосходства только потому, что им отказано в равенстве»[18]. Недопущение к определенным ремеслам понуждало евреев предельно совершенствоваться в тех, к которым их допускали. И тем не менее каждый «университетский диплом в руках еврея был, кроме того, овеществленным оскорблением, нанесенным государственному строю, символом победы, одержанной над сводом законов, над рогатками черты оседлости и, свидетельствуя об особенном упорстве и настойчивости обладателя документа, становился волчьим паспортом»[19]. Но одессит и киевлянин Бенедикт Лившиц был медалистом, а вот его будущий друг, петербуржец Осип Мандельштам, уже не представлявший своей жизни вне Петербурга, им не был. И для него оставалась лишь форточка избавления от клейма «веры Моисеевой», то есть сугубо формальное крещение в любую признаваемую христианскую конфессию.

Переход в православие (и шире – в христианство) снимал перед еврейским юношей многие ограничения и открывал немалые перспективы, в том числе карьерные. Вопреки поговорке («Еврей крещеный, что вор прощенный») выкресты и их потомки нередко «делали исключительную карьеру на светской, военной и даже на религиозной службе»[20]. Из них вышли известные люди искусства, купцы, политики, военачальники[21] и даже архиепископ[22].

В 1897 году лишь 0,8% из более чем пяти миллионов российских евреев указали родным языком не идиш, а русский и лишь менее 0,2% не отождествляли себя с иудаизмом[23]. Общее же число крещений иудеев на протяжении всего XIX века оценивается скромной для России цифрой – 86,5 тысяч, из них 69,4 тысячи перешли в православие, а 17,1 тысячи в католичество и протестантизм. Тогда как во всем остальном мире (а это примерно столько же евреев, что и в России) крестились в 2,5 раза больше: около 224 тысяч[24].

При Николае II: погромы, депортации, денонсации

Царствование Николая II, начавшееся в октябре 1894 года, явилось продолжением отцовской, а не дедовской линии. Начал он, так сказать, с малых дел. В 1897 году запретил евреям, изучающим фармацевтику, фельдшерское и повивальное искусство, селиться во внутренней России, а в 1899-м затруднил запись в купеческое сословие евреев – купцов I гильдии.

Этот русский царь верил не только Распутину, но и в «Протоколы сионских мудрецов», а когда выяснилось, что «Протоколы» – фальшивка, не постеснялся сожалеть об этом. И не случайно в середине его царствия по России прокатилась новая волна погромов, начавшаяся в апреле 1903 года с кишиневского, с его полусотней трупов и шестью сотнями раненых. После этого погромы и черта оседлости сделались предметом не только внутренней, но и внешней политики, став камнем преткновения на переговорах с иностранными державами о новых займах России. Так, в 1904 году президент США Рузвельт сделал представление России, жестко потребовав от нее изменений в еврейском вопросе и строгого соблюдения Русско-Американского соглашения о торговле и навигации 1832 года.

Реагируя на это давление, царский указ от 10 мая 1903 года перевел 101 село в пределах черты в местечки, открытые и для евреев, а указ от 11 августа 1904 года расширил перечень категорий еврейского населения с правом повсеместного жительства: его предоставили советникам коммерции и мануфактуры, участникам Русско-японской войны 1904–1905 годов и членам их семей. Сельскую местность открыли для купцов I гильдии и некоторых категорий ремесленников, а внутренние губернии открыли не для жительства, но для многократного посещения – в целях закупки, производства и продажи товаров. Но, когда Столыпин предложил царю вообще отменить запреты на проживание евреев в сельской местности по всей империи (за исключением областей Донского, Терского, Кубанского казачьих войск), Николай II отказался. Отказался царь и пойти навстречу США в их требовании выполнять условия торгового соглашения 1832 года и не чинить препятствий перемещениям по России граждан США, в том числе евреев, среди коих встречались и бывшие российские подданные.

Упрямое отстаивание черты оседлости подрывало международный авторитет Российской империи и осложняло экономические связи с другими странами. После Кишинева получить кредит от европейских банковских консорциумов – и не только с еврейским участием – стало крайне сложно. Из-за российской политики в еврейском вопросе США денонсировали в 1911 году двухстороннее торговое соглашение 1832 года.

Борьба за отмену черты

Не удивительно, что призывы к царям и правительствам об отмене черты оседлости и об уравнении евреев в правах звучали постоянно, и не только из еврейских кругов, но и от высокопоставленных российских чиновников и деятелей культуры, таких, как: Михаил Сперанский, Александр Строганов, Сергей Витте, Петр Столыпин, Павел Милюков, Лев Толстой. На рубеже XIX–XX веков оно стало лозунгом всех еврейских партий (Бунда, «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России» и других) и частью программ ряда общероссийских партий, кроме, разумеется, черносотенных. Витте улавливал и провиденциальную связь между еврейской политикой царя, революцией и судьбой монархии: «Я убежден в том, что, покуда еврейский вопрос не получит правильного, неозлобленного, гуманного и государственного течения, Россия окончательно не успокоится»[25].

25–27 марта 1905 года в Вильно по инициативе руководства «Бюро защиты евреев» и по решению совещания представителей еврейских общин 32 городов «Бюро» трансформировалось в более массовый «Союз для достижения полноправия еврейского народа в России», или «Союз полноправия». Его председателем был избран Максим Винавер (1863–1926), а секретарем – историк Юлий Гессен (1871–1939). Его уставными задачами были борьба против антисемитизма и погромов, помощь жертвам погромов, борьба за самоуправление во всех делах еврейского народного быта, за право пользования еврейским языком в школах, судах и общественных заведениях, а также за созыв всероссийского еврейского национального собрания для выработки статуса русского еврейства.

«Союз полноправия» принял участие в выборах в первый в истории Российской империи парламент: при его поддержке думский мандат получили 12 евреев, в том числе девять кадетов и трое трудовиков. И именно «еврейский» вопрос, наряду с земельным, стал тем камнем, напоровшись на который, совещательная, но бескомпромиссная «булыгинская» Дума пошла ко дну.

В конце 1906 года, переработав думские и правительственные предложения в компромиссный вариант еще даже не отмены черты оседлости, но лишения ее крайней одиозности, Столыпин представил царю на высочайшее утверждение журнал с соответствующим законопроектом. Царь долго держал журнал у себя, 10 декабря вернул, но закона не утвердил. Лично Столыпину он так комментировал свое решение:

«Задолго до представления его мне могу сказать, денно и нощно я мыслил и раздумывал о нем. Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, что вы тоже верите, что “сердце царево в руцех Божьих”. Да будет так»[26].

Выборы во вторую Думу раскололи евреев, и «Союз полноправия» вынужден был самораспуститься. Следующая атака на черту состоялась уже в третьей Думе. 31 мая 1910 года евреи-депутаты Нафтали Фридман от Ковенской губернии и Леопольд Ниселович от Курляндской – сами кадеты и при поддержке кадетов – внесли законопроект об отмене черты на рассмотрение Думы. Их поддержали 166 депутатов, в том числе 26 от партии октябристов. Но правые добились передачи законопроекта в Комиссию о неприкосновенности личности, где его благополучно «замылили».

Развилка у черты оседлости: революция и эмиграция

На фоне заданной Александром II тенденции к медленному, но верному расширению круга корпораций, свободных от дискриминации, тем более следует подчеркнуть, что подавляющее большинство российского еврейства составляли еврейские массы в городах и местечках, находящихся внутри черты оседлости. Учитывая, что средняя продолжительность жизни у евреев значительно превышала тот же показатель у русских и сочеталась с повышенной рождаемостью, области, входящие в черту оседлости характеризовались перенаселенностью, а также явной и латентной безработицей. Все бóльшая часть российского еврейства погружалась в бедность и нищету, толкавшие их к перекрестку трех дорог, ведущих к эмиграции, легальному просачиванию за пределы черты оседлости и революционному движению.

Составляя лишь 4% общероссийского населения, евреи, по некоторым оценкам, почти не отставали от русских по количеству революционеров. Нормирование же по доле в населении дает в четыре раза бóльшую революционную активность у евреев, чем у русских. Но еще более активны (в восемь раз!) были латыши, да и поляки лишь ненамного «отстают» от евреев[27].

В конце 1906 года в Совете министров обсуждалась «Записка о правах жительства и передвижения евреев», в которой содержатся следующие выводы:

«[Причина участия евреев в революционном движении] кроется не столько в разрушительной силе, которую, может быть, и носит в себе еврейство, но главным образом в его бесправном и тяжелом экономическом положении, из которого со свойственной еврейскому народу страстностью он ищет выхода, не стесняясь способами борьбы. [...] Многочисленные исторические примеры доказывают, что стеснения и лишение свободы, неравноправие и гонения не делают человеческие общества лучшими и более преданными своим повелителям: неудивительно, что евреи, воспитанные на столетнем репрессивном законодательстве, остаются в категории подданных, менее исправных, уклоняющихся от исполнения государственных повинностей и не приобщившихся вполне к русской жизни. [...] Одним словом, ненормальность теперешнего положения евреев в России очевидна в отношении шаткости и неопределенности их юридических прав. Отнюдь не с точки зрения защиты или симпатии к евреям, но с точки зрения государственной справедливости, высшего беспристрастия и правосудия, нельзя не признать, что евреи имеют право жаловаться на свое положение. Таким образом, ограничение евреев в правах надо отменить»[28].

Политическое бесправие и депортации привели также к тому, что началась массовая эмиграция евреев из России, а погромы ее многократно усилили: в 1881–1914 годах только в США из России эмигрировали полтора миллиона человек. Примечательным выглядит и следующее обстоятельство:

«Еврейская миграция конца XIX – начала XX века поощрялась правительством. Это означало, что правительство, во-первых, расписалось в своей неспособности решить еврейскую проблему, во-вторых, его опасения перед начавшейся мобилизацией российских евреев были столь сильны, что оно готово было заплатить высокую цену за миграцию: ведь эмиграция – это утечка капитала, рабочей силы, налогоплательщиков, воинов. […] Если бы российские евреи получили полное равноправие в результате Великих реформ, то скорее всего они бы думали не об эмиграции и революции, а заботились бы не покладая рук о своем благосостоянии и интеграции в российское общество. В России остались бы более 2 млн. трудолюбивых, активных, законопослушных работников, которые умножали бы богатство России, а не США, куда эмигрировали 84% российских евреев. Это тем более досадно, что усиленная эмиграция конца XIX – начала XX века происходила именно тогда, когда российская экономика быстро развивалась и особенно сильно нуждалась в предпринимателях и капитале»[29].

Первая мировая и ликвидация черты оседлости de facto

Развязка, однако, наступила иначе и как бы сама собой – во время Первой мировой войны и благодаря ей. При обсуждении самой проблемы в правительстве министр иностранных дел Сергей Сазонов настаивал на принятии демонстративного акта по еврейскому вопросу, так как союзники были крайне недовольны преследованиями евреев, о которых так много (и, очевидно, справедливо) говорила немецкая пропаганда.

О чем же она говорила?

В 1914–1916 годах по причине якобы поголовной нелояльности из западных прифронтовых губерний во внутренние губернии России были выселены 250–350 тысяч евреев, причем на сборы им давались всего 24 часа. Самым первым – и уже в начале августа 1914 года, вместе с местными немцами – было выселено еврейское население Яновца, Радомской губернии. Большинство выселенных польских евреев устремлялось в Варшаву, где их скопилось до 80 тысяч, но вскоре въезд в любые крупные города был для евреев закрыт.

Однако все эти отдельные выселения и бедствия, как отмечал Самуил Вермель, посвятивший им серию статей, «бледнеют перед грандиозным массовым выселением из Ковенской и Курляндской губернии»[30]. В виду быстрого наступления немецкой армии 30 апреля 1915 года для Курляндской и 3 мая для Ковенской и, частично, Сувалкской и Гродненской губерний последовали распоряжения русской военной администрации о немедленной и поголовной депортации всех местных евреев. Всего из Курляндии тогда были выселены около 40 тысяч человек, а из Ковенской – 150–160 тысяч. Местами их нового поселения были назначены отдельные уезды Полтавской, Екатеринославской и Таврической губерний. В июне 1915 года выселение евреев продолжилось, захватив теперь уже и Юго-Западный край – Подольскую и Волынскую губернии.

И все это – невзирая на то, что почти в каждой еврейской семье кто-нибудь воевал в русской армии и что еврейскую молодежь, в том числе и из числа выселенцев, продолжали призывать в действующую армию.

Таким образом, именно параноидальное недоверие правительства к евреям фактически ликвидировало черту оседлости. Еврейские беженцы широко расселились по внутренним губерниям. Признанием этого факта стал циркуляр очередного министра внутренних дел Николая Щербатова от 13 августа 1915 года, обсуждавшийся на заседании Совета министров 4-го и опубликованный 21 августа[31]. Циркуляр, если его утверждал император, носил временный характер, не имел статуса закона, но позволял обходить Думу. Его срочное принятие обосновывалось экстренностью и временностью – «впредь до пересмотра всех законов о евреях в России». Формально циркуляр не упразднял черту оседлости, но разрешал евреям жить – разумеется, временно – во всех городских поселениях страны, кроме столиц и местностей, находившихся в ведении министерства Императорского двора и Военного министерства (Москва, Петербург, Ялта, Царское Село, области казачьих войск, а также – по-прежнему – сельская местность).

Реализация циркуляра Щербатова (в начале 1917 года поползли слухи чуть ли не о готовящемся придании ему силы закона) встречала определенное сопротивление на местах. Так, в ряде губерний (Курской, Калужской, Тверской) власти даже выдворяли поселившихся в них еврейских беженцев в административном порядке.

Черта оседлости, ассимиляция и эмансипация

Если правительство и интересовалось перспективой еврейской эмансипации, то по соображениям исключительно прагматическим. Точнее и откровеннее других это, пожалуй, сформулировал Сергей Витте:

«Я был бессилен заставить пересмотреть все существующие законы против евреев, из которых многие крайне несправедливы, а в общем законы эти принципиально вредны для русских, для России, так как я всегда смотрел и смотрю на еврейский вопрос не с точки зрения, что приятно для евреев, а с точки зрения, что полезно для нас, русских, и для Российской империи»[32].

С той же точки зрения государственной целесообразности смотрит на евреев и праволиберальный оппонент царской власти Петр Струве:

«По отношению к вопросу “еврейскому” власть держится “политики страуса”. Она не признает предмета, которого не желает видеть. Центр тяжести политического решения “еврейского вопроса” заключается в упразднении так называемой черты оседлости. С точки зрения проблемы русского могущества, “еврейский вопрос” вовсе не так несуществен, как принято думать в наших soit disant консервативных кругах... Если верно, что проблема Великой России сводится к нашему хозяйственному “расширению” в бассейне Черного моря, то для осуществления этой задачи и вообще для хозяйственного подъема России евреи представляют элемент весьма ценный. В том экономическом завоевании Ближнего Востока, без которого не может быть создано Великой России, преданные русской государственности и привязанные к русской культуре евреи прямо незаменимы в качестве пионеров и посредников. Таким образом, нам, ради Великой России, нужно создавать таких евреев и широко ими пользоваться. Очевидно, что единственным способом для этого является последовательное и лояльное осуществление “эмансипации” евреев. По существу, среди всех “инородцев” России – несмотря на все антисемитические вопли – нет элемента, который мог бы легче, чем евреи, быть поставлен на службу русской государственности и ассимилирован с русской культурой»[33].

Но уже одно то, как Струве оперирует термином «инородцы», видя в евреях лишь инструмент для отстаивания неких русских интересов, говорит о том, что главная «черта оседлости» носила не географический, а общекультурный характер.

Вопрос же о том, каково самим евреям за чертой столь приятной оседлости, по большому счету никого, кроме самих евреев, не волновал и никем, кроме них, не ставился. А как он ими самими решался, мы знаем: эмиграция, революция, ренегатство. Искренне и отчетливо стремясь к полной и никакой иной интеграции, они, не разрушая дамбу, сочились и, просачиваясь через нее, вынужденно довольствовались интеграцией селективной (терминология Бена Натанса[34]).

В результате в Петербурге и Москве к 1881 году проживали по 16–17 тысяч евреев (около 2% населения столиц), но главным еврейским городом был Киев, еврейское население которого за 1861–1913 годы увеличилось с 1,5 тысяч до 81 тысячи, а доля – с 2% до 16%[35]. Грамотность евреев на идише еще в 1897 году была поголовной, но и на русском она была выше, чем у трех главных славянских народов (31,2% среди мужчин и 16,5% у женщин – против, соответственно, 29% и 8,2%).

Упразднение черты оседлости de jure

Формальное упразднение черты оседлости произошло только после февральской революции. 20–21 марта 1917 года, или 2–3 апреля по новому стилю, на заседании Временного правительства по представлению министра юстиции Александра Керенского было внесено и принято постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений». Но ни выражение «черта оседлости», ни слово «евреи» в нем, по просьбе представителей нескольких еврейских организаций, даже не назывались.

Самой последней среди европейских стран[36] полиэтничная Россия признала достоинство и равноправие своих еврейских сограждан – тем самым сделав шаг и к своей собственной свободе.

А что же черта оседлости? Просуществовав de jure 126 долгих и унизительных для евреев лет, она навсегда осталась в российской истории несмываемым пятном.

[1] Работа выполнена в рамках ГЗ № 01201356200 (0148-2014-0014) (проект «Пространственная динамика, градиенты и территориальные конфликты в современной России»).

[2] Клиер Д.Д. Россия собирает своих евреев. Происхождение еврейского вопроса в России. 1772–1825. М.; Иерусалим, 2000. С. 40, 98–99.

[3] Этот режим действовал до 1808 года, когда ставка налога у евреев была уравнена с русскими и всеми прочими подданными.

[4] К старой черте в 1815 году была присоединена и Сибирь, но в 1825-м Николай I «забрал» у евреев этот отцовский «подарок», как, впрочем, и Северный Кавказ с нижним Поволжьем, об этом см.: Миронов Б.Н. Российская империя: от традиции к модерну: В 3 т. СПб.: Дмитрий Буланин, 2014. Т. 1. С. 197–198.

[5] Сначала не повсеместно, в особо оговоренных губерниях, а с 1881 года и по всей черте оседлости.

[6] Клиер Д.Д. Указ. соч. С. 40, 98–99. Численность еврейского населения на 1772–1773 годы оценивается различными исследователями по-разному – от 45 до 200 тысяч человек: Кабузан В.М. Народы России в первой половине XIX в. М.: Наука, 1992. С. 162–168. Интересно, что выкрестов среди них практически не было. В 1817 году под покровительством Александра I было создано «Общество израильских христиан», предоставлявшее евреям, принявшим христианство, землю, освобождение от налогов на 25 лет и от любой гражданской и военной службы навечно, самоуправление, право на винокурение и другие привилегии. Однако в течение всего периода существования «Общества» (1817–1833) на отведенные земли оно не сумело поселить ни одного «израильского христианина».

[7] С 1815-го до 1844 года, причем в вертикальном – от губернии до местечка – исполнении. Но в самой Польше кагал был отменен еще в 1764 году.

[8] Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. 1838–1839. М.: РОССПЭН, 2008.

[9] Как об этом говорится в книге: Каганович А. Друзья поневоле: Россия и бухарские евреи. 1800–1917. М.: Новое литературное обозрение, 2016. С. 99–106.

[10] Там же. С. 22–23.

[11] Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 207.

[12] История России 1861–1917. М.: Терра, 1996. С. 175.

[13] Вермель С.С. Московское изгнание (1891–1892 гг.). Впечатления, воспоминания. М., 1924.

[14] Именно Плеве, наряду с Победоносцевым, Витте считал злым гением российского еврейства – «душою и сочинителем всех антиеврейских проектов и административных мер», к тому же и главным вдохновителем погромной волны 1903–1906 годов (Витте С.Ю. Воспоминания. Царствование Николая II. Берлин: Слово, 1922. Т. I. С. 192).

[15] Там же. С. 188–189.

[16] В 1909 году правительство подняло норму до 5% в столицах, до 10% вне черты оседлости и до 15% в черте оседлости, хотя фактически они уже были везде превышены.

[17] Цит. по: Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 210.

[18] Там же.

[19] Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. Л., 1989. С. 374.

[20] Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 204.

[21] В том числе и последний защитник Николая II, генерал Николай Иванов.

[22] Например, Александр Кржижановский (1796–1863), внук крещеного еврея.

[23] Бруцкус Б.Д. Статистика распределения по территории, демографические и культурные признаки еврейского населения по данным переписи 1897 г. СПб., 1909. С. 36–37.

[24] Еврейская энциклопедия: свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем: В 16 т. СПб., 1908–1913. Т. 11. С. 894; Поляков Л. История антисемитизма: эпоха знаний. М.; Иерусалим, 1998. С. 279.

[25] Витте С.Ю. Указ. соч. С. 192.

[26] Коковцов Н.В. Из моего прошлого. Воспоминания 1903–1919. Париж, 1933. Т. I. С. 164–165.

[27] Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 211.

[28] Там же. С. 219.

[29] Там же. С. 217–218, 220.

[30] Вермель С.С. Указ. соч.

[31] Златина М.А. Циркуляр от 13 августа 1915 года о разрешении евреям проживать вне черты оседлости: отношение местных властей и проблемы реализации // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2009. Вып. 115. С. 61.

[32] Витте С.Ю. Указ. соч. С. 189.

[33] Струве П.Б. Великая Россия: из размышлений о проблеме русского могущества // Русская мысль. 1908. № 1.

[34] Natans B. Beyond the Pale. The Jewish Encounter with Late Imperial Russia. Berkely; Los Angeles: University of California Press, 2002.

[35] Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 200.

[36] На Западе эмансипация евреев также достигалась нередко в результате революции: во Франции евреи сравнялись в правах с французами в 1789-м, в Италии и Германии – в 1848-м, а в Австро-Венгрии – в 1867 году.

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2017, 3

Павел Полян

Демиург

мир управлялся с помощью танцев, которые исполняли в беседке ведущие радиостанции "Эхос Мундис"

Александр Проханов

На атаку своей страницы в Фейсбуке, что Александр Проханов считает составной частью информационно-идеологической войны против России и Русского мира, писатель и главный редактор "Завтра" отвечает новым циклом под условным названием "Покайтесь, ехидны!".

В Парке культуры и отдыха на набережной стояла беседка с колоннами. Впрочем, и теперь стоит. Днём в этой беседке встречались влюблённые. Старики играли в шашки. Одинокие мечтатели пили баночное пиво, любуясь водами Москвы-реки. Эта беседка была достопримечательностью Парка культуры, её изображали на открытках. Но всё это было днём. Ночью, когда Парк культуры закрывался и пустел, беседка превращалась в центр управления миром. В этой беседке появлялся демиург — Алексей Алексеевич Венедиктов, который выдавал себя за главного редактора радиостанции "Эхос Мундис". Он, живя в России, находился в тесной связи с мировым правительством и получал от него установки, в какую сторону двигаться миру.

Мир управлялся с помощью танцев, которые исполняли в беседке ведущие радиостанции "Эхос Мундис". Во время танцев возникали особые вибрации, на которые демиург Алексей Алексеевич Венедиктов накладывал свою волю, и эта воля двигала мир в угодном мировому правительству направлении. Когда Ольга Бычкова и Ольга Журавлёва, обнявшись, начинали кружиться в стремительном вальсе, Алексей Алексеевич Венедиктов издалека дул на них, в результате чего киевские войска начинали своё наступление на Донбасс. Нателла Болтянская и Оксана Чиж, как наиболее подвижные сотрудницы радиостанции "Эхос Мундис", принимались танцевать степ, отбивали в беседке чечётку. Эти ритмы кодировались волей демиурга Алексея Алексеевича Венедиктова, и страны ОПЕК увеличивали добычу нефти — цена на нефть падала на 5-6 долларов. Когда обнажённая Майя Пешкова, гремя кастаньетами, отплясывала страстный танец тарантелла, источая загадочное свечение, этой лучистой энергией, исходящей от Майи Пешковой, овладевал демиург Алексей Алексеевич Венедиктов и встраивал свою волю в ход мировой истории. В результате случались террористические акты в Англии, Франции, Испании, и в Европе начинали таять либеральные ценности. Ксения Ларина, которая когда-то работала в стриптиз-клубе, начинала змеёй извиваться вокруг шеста, издавая при этом жаркий шипящий звук. И когда она в танце избавлялась от последней, ничего не значащей части своего туалета, и москвичи с другого берега Москвы-реки, разглядывая её в театральные бинокли и лорнеты, аплодировали, — натовские танки начинали двигаться по странам Балтии, приближаясь к границам России. Когда Евгения Марковна Альбац, побывавшая в плену у арабских шейхов, принималась исполнять танец живота, беседка начинала покачиваться, а по Москва-реке бежали волны, словно по ней прошла тяжёлая, гружённая щебнем баржа.

Демиург Алексей Алексеевич Венедиктов, стоя в некотором отдалении от беседки, начинал своим животом воспроизводить круговые движения живота Евгении Марковны Альбац. И тогда американские авианосцы приближались к побережью Северной Кореи, грозя развязать ядерную войну. Таким образом, мир менял свои очертания, начинал двигаться в ином направлении. История подчиняется воле мирового правительства, а демиург Алексей Алексеевич Венедиктов переходил от одной степени просвещения к другой, получая от мирового правительства награды — такие, как Орден Луны, Склеп (скелет) Адама, Орден лучистой тьмы, Орден шестиконечного молота.

Утром, когда открывался Парк культуры и отдыха, приходил служитель и видел на полу беседки оставленные кем-то дамские трусики или тюбик с кремом. Служитель ворчал на распущенную молодёжь, не догадываясь, что эти трусики принадлежат Ксении Лариной, которая змеёй извивалась вокруг шеста, стремясь движением бёдер вызвать политический кризис в североафриканской стране Судан. Этот наивный служитель не знал, что через беседку проходят силовые линии мира, и эта незамысловатая ампирная беседка является сакральным местом России. Именно к ней, к этой беседке, стараясь ею завладеть, стремились танки группы "Центр", уже почти достигнув окраин Москвы. На этих силовых линиях мира, как на струнах, играл демиург Алексей Алексеевич Венедиктов. Он чувствовал себя великим композитором, который сочиняет симфонию мироздания.

Однако с некоторых пор в этой мировой симфонии начали звучать фальшивые ноты. Происходили странные сбои, когда воля демиурга Алексея Алексеевича Венедиктова, наложенная на вибрации, производимые танцами, вызывала непредвиденный, непредсказуемый результат. То есть мировая история хоть и меняла своё направление, но в совершенно иную сторону. Так, например, Ольга Бычкова и Ольга Журавлёва с упоением танцевали вальс-бостон, и демиург Алексей Алексеевич Венедиктов, в глубине души шалун и женский угодник, старался щекотать пятки танцующим женщинам, полагая, что тем самым вызовет военно-морские учения кораблей НАТО у берегов России… но вместо этого Эстония объявила о своём добровольном вхождении в состав России, что привело к кризису в мировом правительстве. Или когда Нателла Болтянская и Наргиз Асадова отплясывали чечётку, да так, что их подошвы перелетали Москву-реку и ударялись о стены Министерства обороны, что должно было вызывать резкое сокращение военного бюджета России, — вместо этого к власти во Франции пришла Марин Ле Пен, Франция вышла из НАТО, а Центр Помпиду в Париже был переименован в Центр Миклухо-Маклая, русского исследователя, от которого получил своё начало род Ле Пен.

Когда Евгения Марковна Альбац по обыкновению натёрла свой живот кремом из тюбика, подобного тому, что подбирал растерянный служитель с пола в беседке, когда она стала танцевать танец живота, породившего сейсмические волны, на которых, как при сёрфинге, перемещался демиург Алексей Алексеевич Венедиктов, думая, что вот-вот начнутся израильские бомбардировки Сектора Газа, — вместо этого китайский Шёлковый путь был продлён до Манхеттена, и пугающая мир китаизация человечества получила своё дальнейшее развитие. А каково же было разочарование демиурга Алексея Алексеевича Венедиктова, когда он направил к шесту гибкую, как кобра, шипящую Ксению Ларину, та принялась сбрасывать с себя мешавшие танцу отдельные части своего туалеты и кидать их в Москву-реку. Последним был сброшен парик. Он плыл по Москве-реке, и обитатели Новоспасского монастыря, увидев на воде этот парик, решили, что это женщина, бегущая по волнам. И появилось сказание о чудесном явлении парика на Москве-реке.

По замыслу демиурга Алексея Алексеевича Венедиктова, танец у шеста Ксении Лариной должен был увеличить богатство Алишера Усманова, и без того не малое. Но вместо этого резко увеличилось поголовье белых медведей, о чём сообщили русские десантники, высадившиеся у Северного Полюса. Демиург Алексей Алексеевич Венедиктов был обескуражен. Он искал причину сбоев, понимая, что эта причина коренится в метафизических глубинах мира, и не ошибся. Оказывается, толстопузый писатель Проханов, незаметно прокравшись в Парк культуры, зарыл у основания беседки мёртвого ворона, скончавшегося от обилия перенесённых скорбей. Этот грозный ворон летал над Москвой ещё во времена Ивана IV Грозного и выклёвывал глаза у отрубленных голов, принадлежавших именитым боярам. Эти головы грозный царь насаживал на острые колья, врытые в землю в районе Оружейной слободы. Мёртвый ворон, зарытый у основания беседки, и после смерти обладал магической силой и мешал демиургу Алексею Алексеевичу Венедиктову управлять историей. Начались нарекания мирового правительства, которое обвиняло демиурга Алексея Алексеевича Венедиктова в некомпетентности и грозило отстранить его от дел.

Оккультные знания, которыми в совершенстве владел демиург Алексей Алексеевич Венедиктов, ещё раз подтвердили, что ворона под беседку подложил толстопузый писатель Проханов, который уже не раз своими произведениями срывал планы мирового правительства. Демиург Алексей Алексеевич Венедиктов стал уговаривать писателя Проханова убрать из-под беседки чёрного ворона добром и не доводить дело до крупного конфликта. Писатель Проханов наотрез отказался убирать ворона. Тогда демиург Алексей Алексеевич Венедиктов вызвал толстопузого писателя Проханова на мистический поединок. Поединок проходил ночью в помещении обсерватории, когда купол планетария был открыт и звёзды освещали арену. Алексей Алексеевич Венедиктов считал, что в эту ночь звёзды складываются в его пользу. Поединок состоял в том, чтобы каждый из участников наносил другому метафизические удары, от которых противник в конце концов изнемог бы и признал своё поражение. Если проиграет писатель Проханов, он должен будет убрать из-под беседки чёрного ворона. Если проиграет Алексей Алексеевич Венедиктов, он должен незамедлительно распустить свой танцевальный коллектив и навсегда покинуть беседку.

Демиург Алексей Алексеевич Венедиктов перед началом поединка выпил волшебный стакан виски, который налили ему его друзья-лимоновцы. А писатель Проханов ничего не выпил, и поэтому стартовые условия поединка оказались неравными.

Первым удар чудовищной силы нанёс Алексей Алексеевич Венедиктов. Он утверждал, что глазное яблоко мухи и созвездие Орион — суть явления одного порядка и их различия столь незначительны, что описываются дифференциальным уравнением Лагранжа. Писатель Проханов парировал этот смертоносный удар и заявил, что тот, кто часто употребляет виски, становится невыносим для клещей, которые впиваются в его тело. Клещи, как и тот, в кого они впиваются, пьянеют. А пьяный клещ никому не любезен. Тогда демиург Алексей Алексеевич Венедиктов нанёс сопернику колющий удар. Он сказал, что число зубцов на Кремлёвской стене с годами уменьшается, потому что страшные бородатые мужики из газеты "Завтра" похищают эти зубцы и складывают из них в деревнях русские печки, что сообщает печам державную мощь. И всякий, кто возляжет греться на такую печь, становится преемником. Магический удар демиурга Алексея Алексеевича Венедиктова не причинил вреда писателю Проханову, потому что тот сумел его ловко отразить, нанеся противнику ответный сокрушительный удар. Он ответил, что турки носят обувь с загнутыми кверху носами, и это вызвано кривизной земли. Носы у арабов слегка опущены книзу, чтобы им легче было садиться в скоростные поезда и не цепляться носами за пневматические двери.

Демиург Алексей Алексеевич Венедиктов неохотно признал своё поражение и был вынужден увести свой танцевальный коллектив из Парка культуры. Ведущие радиостанции "Эхос Мундис" удалялись от Парка культуры по Садовому кольцу, и каждый танцевал свой танец. Все они так отплясывали, что снесли почти всю плитку, уложенную на Садовом кольце мэром Собяниным. Ксения Ларина прихватила из беседки свой заповедный шест. Её стали называть "девушка с шестом". Удаляясь из парка культуры, она продолжала танцевать и тихонько шипеть, восторженные москвичи кричали ей: "А трусы-то? Трусы!".

Евгения Марковна Альбац танцевала прощальный танец живота. Она натёрла свой живот кремом до такого блеска, что это слепило водителей, и все попадали в ДТП. Попавшие в ДТП водители не требовали с Евгении Марковны возмещения ущерба, а напротив, сами жертвовали ей деньги на крем. Таким образом, танцовщицы удалились из Москвы, пересекли МКАД, и последний раз видели их на Новой Риге, в окрестностях Истры. Их следы уводили на дно Истринского водохранилища.

Чёрный ворон, лежавший в основании беседки, оказался живым. В действительности он бы ясным соколом. Ясный сокол уселся на плечо писателя Проханова и чистил свои ясные перья. И в этот момент все узнали, что Латвия, Литва вслед за Эстонией объявили о своём добровольном вхождении в Россию. По этому поводу в Парке культуры и отдыха состоялся большой праздник. Бородатые мужики из газеты "Завтра" показывали забавные фокусы. Они проглатывали стаканы, ходили на руках, и на голове одного из мужиков был замечен парик Ксении Лариной. Праздник состоялся под девизом "Народы Прибалтики вернулись в родную гавань". В беседке состоялся концерт Кубанского казачьего хора. Руководитель хора Захарченко и писатель Проханов выпили по рюмке самогона и, обнявшись, спели песню "Распрягайте, хлопцы, коней!.."

Совместное заявление Российской Федерации и Федеративной Республики Бразилии о стратегическом внешнеполитическом диалоге.

По приглашению Президента Российской Федерации В.В.Путина Президент Федеративной Республики Бразилии М.Темер 20–22 июня 2017 года посетил с официальным визитом Российскую Федерацию.

В ходе переговоров главы государств обсудили различные вопросы двусторонней, региональной и международной повестки дня, а также определили пути развития стратегического партнерства между Россией и Бразилией.

1. Президент Российской Федерации и Президент Федеративной Республики Бразилии приняли решение об укреплении стратегического диалога между двумя странами по вопросам внешней политики, в том числе в рамках Организации Объединенных Наций (ООН), БРИКС, «Группы двадцати» и других международных форумов.

2. Россия и Бразилия будут прилагать усилия в целях становления более справедливой демократической и многополярной системы международных отношений, основанной на центральной роли ООН, верховенстве международного права и на коллективных началах. Совместные действия России и Бразилии будут ориентированы на укрепление центральной роли ООН как многосторонней комплексной организации, обладающей полномочиями по поддержанию мира и безопасности, защите прав человека и продвижению устойчивого развития.

3. Россия и Бразилия подчеркивают важность мирного урегулирования разногласий политическими и дипломатическими средствами и отмечают, что уважение принципов доброй воли, суверенного равенства государств, невмешательства во внутренние дела других государств и сотрудничества не совместимо с односторонним применением принудительных мер и экономических санкций, не основанных на нормах международного права. Россия и Бразилия подчеркивают необходимость повышения эффективности координации по различным вопросам международной повестки дня и двустороннего сотрудничества в духе солидарности, взаимопонимания и доверия. Они преисполнены решимости развивать конструктивный диалог и понимание между цивилизациями, укреплять согласие и с уважением относиться к роли различных культур и религий.

4. Перед лицом общих вызовов в мировой политике и экономике Россия и Бразилия выступают за наращивание координации в целях противодействия традиционным и новым угрозам, углубление диалога и сотрудничества для обеспечения устойчивого мира и комплексной безопасности.

5. Россия и Бразилия подчеркивают важность усилий по продвижению реформы ООН в целях наиболее адекватного отражения современных реалий и повышения таким образом эффективности работы ООН для успешного противодействия общим глобальным вызовам. Оба государства отмечают необходимость продолжения межправительственных переговоров по вопросу реформы Совета Безопасности ООН в целях повышения представительности этого органа, несущего основную ответственность за поддержание международного мира и безопасности. В связи с этим Россия вновь подчеркивает, что поддерживает Бразилию как достойного и сильного кандидата на место постоянного члена реформированного Совета Безопасности ООН.

6. Россия и Бразилия будут укреплять сотрудничество в рамках Первого комитета Генеральной Ассамблеи ООН, Организации по запрещению химического оружия, Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении, Договора о нераспространении ядерного оружия и других механизмов по контролю и нераспространению оружия массового уничтожения в целях придания дополнительного импульса разоружению, способствуя укреплению международной стабильности и равной и неделимой безопасности для всех без исключения государств.

7. Россия и Бразилия будут содействовать выполнению всех обязательств, предусмотренных Договором о нераспространении ядерного оружия, в равной степени поощрять универсализацию этого Договора и способствовать повышению его эффективности. Они подчеркивают необходимость строгого выполнения всеми сторонами международных обязательств, принятых в соответствии с Договором о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне (Договор Тлателолко) и дополнительными протоколами к нему.

8. Россия и Бразилия последовательно поддерживают деятельность Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), выступают за сбалансированный подход по всем уставным направлениям деятельности Агентства, отмечают его усилия, направленные на содействие использованию атомной энергии и атомных технологий в мирных целях, укрепление ядерной и физической безопасности, осуществление проверок непереключения ядерного материала и установок с мирных ядерных программ на запрещенные военные цели.

9. Россия и Бразилия рассмотрят возможности расширения сотрудничества в области мирного использования атомной энергии в следующих сферах: радиационные технологии и ядерная медицина, ядерный топливный цикл, подготовка и повышение квалификации специалистов в области использования атомной энергии в мирных целях, завершение работ по сооружению третьего энергоблока АЭС «Ангра», а также сооружение новых АЭС на территории Бразилии.

10. Президенты двух государств отметили большой потенциал и активную роль России и Бразилии в развитии мировой энергетики, значимость наращивания двустороннего сотрудничества по таким направлениям, как разведка нефти и природного газа, атомная энергетика, возобновляемые источники энергии, включая биоэнергетику, повышение энергоэффективности, а также сотрудничество в осуществлении научных исследований и технологическом развитии. Главы государств подтвердили готовность продвигать совместные инициативы в области энергетики в рамках международных форумов, в которых они участвуют.

11. Россия и Бразилия отмечают общность интересов и единство целей сотрудничества в космической области. Оба государства подтверждают готовность рассматривать возможные предложения и инициативы в этой области, в том числе в формате БРИКС.

12. Россия и Бразилия стремятся сотрудничать в осуществлении деятельности по исследованию и использованию космического пространства исключительно в мирных целях и способствовать сохранению этого пространства в качестве безопасной и бесконфликтной среды. Для достижения этой цели они будут стремиться наращивать диалог в рамках Комитета ООН по использованию космического пространства в мирных целях, в частности с учетом ведущейся в этом Комитете разработки свода руководящих принципов обеспечения долгосрочной устойчивости космической деятельности.

13. Россия и Бразилия отмечают достигнутый прогресс в деле глобализации инициативы/политического обязательства о неразмещении первыми оружия в космосе (НПОК). Инициатива по НПОК должна в том числе способствовать началу переговоров по выработке многостороннего юридически обязывающего соглашения, устанавливающего надежные гарантии сохранения космоса свободным от оружия, что является одной из приоритетных задач для международного сообщества. Оба государства рассматривают российско-китайский проект договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов в качестве походящей основы для будущих соглашений.

14. Россия и Бразилия продолжат налаживание двустороннего обмена в сфере обороны в областях, представляющих взаимный интерес, в соответствии с положениями Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Федеративной Республики Бразилии о военном сотрудничестве, подписанного в Москве 14 декабря 2012 года. Стороны отмечают готовность к укреплению взаимоотношений в сфере военно-технического сотрудничества на конструктивной, равноправной и взаимовыгодной основе.

15. Россия и Бразилия выражают глубокую обеспокоенность в связи с ситуацией на Ближнем Востоке и в Северной Африке и поддерживают усилия, направленные на долгосрочное политическое урегулирование конфликтов в регионе путем соблюдения норм международного права через инклюзивный национальный диалог при уважении независимости, суверенитета и территориальной целостности стран этих регионов.

16. Россия и Бразилия вновь подтверждают свою приверженность решению палестино-израильского конфликта в соответствии с принципом мирного сосуществования двух государств на основе общепризнанной международно-правовой базы и соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН, предусматривающих прекращение начавшейся в 1967 году оккупации Израилем арабских земель и создание независимого, жизнеспособного, территориально целостного палестинского государства, существующего бок о бок и в мире с Израилем в безопасных и признанных границах, со столицей в Восточном Иерусалиме. Россия и Бразилия подтверждают понимание того, что израильские поселения на оккупированных палестинских территориях, незаконные в соответствии с нормами международного права, являются препятствием для воплощения такого решения конфликта и достижения справедливого и долгосрочного мира.

17. Россия и Бразилия выступают за скорейшее нахождение политического решения вооруженного конфликта в Сирии на основе резолюции Совета Безопасности ООН 2254 от 18 декабря 2015 года и осуществляемого сирийцами политического процесса при сохранении независимости, целостности и суверенитета Сирии и уважении законных стремлений сирийского народа. В связи с этим Россия и Бразилия подтверждают свою поддержку продолжающимся в Женеве переговорам при посредничестве ООН и приветствуют достигнутое в Астане 4 мая 2017 года соглашение о создании в Сирии зон деэскалации, призванных способствовать обеспечению режима прекращения боевых действий, облегчению гуманитарной ситуации, созданию условий для восстановления объектов инфраструктуры, безопасного и добровольного возвращения беженцев и внутренне перемещенных лиц.

18. Россия и Бразилия подтверждают решимость активно сотрудничать в сфере противодействия международному терроризму и трансграничной организованной преступности, в том числе незаконному производству и обороту наркотиков, коррупции и другим угрозам. Борьба с международным терроризмом должна вестись на прочной основе международного права, в том числе в области прав человека, под эгидой ООН при ведущей роли государств и их компетентных органов. Оба государства высоко оценивают укрепление потенциала БРИКС в сфере противодействия всему комплексу новых вызовов.

19. Россия и Бразилия убеждены в необходимости консолидации усилий всего мирового сообщества в борьбе с терроризмом, включая противодействие его финансированию, в рамках максимально широкого международного антитеррористического фронта, на основе норм и принципов международного права, уважения прав человека и основных свобод при центральной роли ООН, без политизации и двойных стандартов. Стороны едины в том, что терроризм во всех формах и проявлениях представляет угрозу международному миру и безопасности, а также основополагающим правамчеловека. Они убеждены, что ни один акт терроризма не имеет оправдания независимо от его мотива, от того, когда бы и кем бы он ни был совершен. Россия и Бразилия приветствуют образование в сентябре 2016 года Рабочей группы БРИКС по вопросам борьбы с терроризмом – механизма сотрудничества и углубления взаимодействия стран объединения и их компетентных ведомств.

20. Россия и Бразилия отмечают важность комплексного и сбалансированного подхода к мировой проблеме оборота наркотиков, предусматривающего применение как действенных правоохранительных мер, так и программы сокращения уровня потребления наркотиков в рамках существующей международной системы контроля над наркотиками, основанной на трех конвенциях ООН 1961, 1971 и 1988 годов, которые наряду с другими соответствующими международными инструментами являются краеугольным камнем системы международного контроля над наркотиками. Россия и Бразилия договорились продолжать сотрудничество по итогам состоявшейся в 2016 году спецсессии Генеральной Ассамблеи ООН по мировой проблеме наркотиков. В связи с этим они отмечают важность переговоров в рамках антинаркотической рабочей группы БРИКС, подтверждают готовность к взаимодействию в рамках Межамериканской комиссии по контролю за злоупотреблением наркотиками (СИКАД).

21. Россия и Бразилия выступают за наращивание международных усилий в борьбе с коррупцией при центральной роли ООН, прежде всего в рамках Конвенции ООН против коррупции. Они исходят из того, что антикоррупционное сотрудничество должно быть сфокусировано на достижении практических результатов, базироваться на уважении к национальным правовым системам и осуществляться в деполитизированной обстановке без оказания какого-либо давления на суверенные государства. В связи с этим оба государства отмечают существенный потенциал взаимодействия в форматах БРИКС и антикоррупционной рабочей группы «двадцатки».

22. Россия и Бразилия отмечают необходимость принятия международным сообществом универсальных правил, норм или принципов ответственного поведения государств в области использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), подтверждают стремление наращивать сотрудничество по вопросам предупреждения использования ИКТ в целях подрыва международного мира и стабильности и в нарушение норм международного права. Россия и Бразилия обязуются соблюдать право на неприкосновенность частной жизни, в том числе при использовании ИКТ. Стороны решили активизировать двустороннее сотрудничество в области международной информационной безопасности на основе имеющихся международно-правовых договоренностей.

23. Россия и Бразилия будут развивать инициативы по сотрудничеству в области поощрения и защиты прав человека в рамках Совета ООН по правам человека и Генеральной Ассамблеи ООН на основе Устава ООН, Всеобщей декларации прав человека, действующих международных договоров в сфере прав человека, общепризнанных норм и принципов международного права в области прав человека.

24. Россия и Бразилия будут поощрять межкультурный диалог и противодействие современным формам расизма, дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, в том числе в целях эффективной реализации Дурбанской декларации и Программы действий от 8 сентября 2001 года.

25. Россия и Бразилия будут взаимодействовать в вопросе реализации принятой 25 сентября 2015 года Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, включая 17 Целей устойчивого развития, направленных на ликвидацию нищеты и содействие устойчивому развитию в трех измерениях.

26. Россия и Бразилия подтверждают свою приверженность глобальным усилиям по борьбе с изменением климата и реализации Парижского соглашения. Они подчеркивают, что борьба с изменением климата является необратимым и безотлагательным процессом, совместимым с экономическим ростом. Они также отмечают, что Парижское соглашение предоставляет каждой стране возможность самостоятельно определить меры и политику в области регулирования выброса парниковых газов с учетом внутренних обстоятельств.

27. Россия и Бразилия подчеркивают важность дальнейшего укрепления и последующего усиления стратегического партнерства стран БРИКС в духе открытости, солидарности, равенства, взаимопонимания, инклюзивного и взаимовыгодного сотрудничества. Они отмечают растущую роль стран БРИКС в международных делах и подчеркивают важность согласованных усилий на основе консенсуса для противодействия возникающим вызовам, обеспечения мира и безопасности, сотрудничества в экономической и финансовой областях, содействия устойчивому развитию, решения проблем, связанных с искоренением нищеты, неравенства и безработицы, на благо народов стран БРИКС и всего международного сообщества. Они с удовлетворением подчеркивают успешную работу Нового банка развития (НБР) и Пула условных валютных резервов БРИКС, которые вносят большой вклад в развитие глобальной экономики и укрепление международной финансовой архитектуры. Россия и Бразилия выражают поддержку текущему председательству КНР в БРИКС и ожидают успешного проведения девятого саммита объединения в Сямэне 3–5 сентября 2017 года.

28. Россия и Бразилия подтверждают необходимость продолжить активную координацию в рамках «Группы двадцати» по вопросам международной финансово-экономической повестки дня, представляющим взаимный интерес, включая укрепление многосторонней торговой системы, основанной на нормах и принципах Всемирной торговой организации (ВТО). Они подтверждают важный вклад «Группы двадцати» в формирование прочного международного консенсуса, в том числе в соответствующих случаях по вопросам на стыке экономики и политики, а также в дело укрепления более инклюзивного управления мирового сообщества.

29. Россия и Бразилия подчеркивают центральную роль ВТО в укреплении открытой, прозрачной, недискриминационной и инклюзивной многосторонней торговой системы. Они отмечают рост числа двусторонних и региональных торговых соглашений, соглашений с ограниченным участием и заявляют, что такие соглашения должны дополнять многостороннюю торговую систему.

30. Россия и Бразилия выражают озабоченность в связи с развитием протекционизма в условиях снижения темпов роста глобальной торговли и выражают намерение способствовать наращиванию, диверсификации и либерализации торговых потоков, рассматривая такие меры как действенный инструмент сдерживания этой тенденции. Они отмечают важность сохранения эффективности переговорного трека ВТО, уже реализованного в решениях министерских конференций на Бали и в Найроби, и необходимость продвижения по оставшимся вопросам Дохийской повестки и достижения конкретных результатов на 11–й министерской конференции ВТО в декабре 2017 года в Буэнос-Айресе.

31. Российская Федерация подчеркивает свое стремление к всестороннему развитию отношений с государствами Латинской Америки и Карибского бассейна – региона, являющегося важным центром политического и экономического влияния современного многополярного мира.

32. Федеративная Республика Бразилия отмечает свою готовность содействовать продвижению связей Российской Федерации с интеграционными объединениями Латинской Америки и Карибского бассейна.

33. Россия и Бразилия приветствуют проведение 14 ноября 2016 года в г. Сочи министерской встречи между «квартетом» Сообщества латиноамериканских и карибских государств (СЕЛАК) и Российской Федерацией. Эта встреча определила основные направления сотрудничества между Российской Федерацией и СЕЛАК в рамках созданного в 2015 году Постоянного механизма политического диалога и сотрудничества.

34. Россия и Бразилия также выражают намерение совместно работать в целях скорейшего заключения меморандума о сотрудничестве по торгово-экономическим вопросам между Евразийской экономической комиссией и правительствами государств – участников Южноамериканского общего рынка.

35. Президент Федеративной Республики Бразилии М.Темер выразил признательность Президенту Российской Федерации В.В.Путину за теплый прием, оказанный делегации Бразилии во время ее пребывания в России, и пригласил Президента Российской Федерации В.В.Путина посетить Федеративную Республику Бразилию с официальным визитом в удобное для него время, которое будет согласовано по дипломатическим каналам. Приглашение было с благодарностью принято.

Президент

Российской Федерации

В.В.Путин

Президент

Федеративной Республики Бразилии

М.Темер

Морские шахматы Египта и Саудовской Аравии

14 июня 2017 г. высший орган законодательной власти Египта, Совет представителей, руководствуясь «принципом общественного блага», ратифицировал заключенное в апреле 2016 г. саудовско-египетское соглашение о демаркации морской границы. Соглашение предполагало, что Саудовской Аравии передаются находящиеся в Тиранском проливе у входа в Акабский залив (где расположен израильский порт Эйлат) острова Тиран и Санафир.

Подписанное заместителем наследника престола принцем Мухаммедом бен Сальманом и премьер-министром Шарифом Исмаилом соглашение стало итогом состоявшегося в апреле 2016 г. официального визита короля Сальмана в Египет. Провозгласив этот визит историческим, саудовский истеблишмент рассматривал его не только как залог «восстановления отношений стратегического братства», прерванного в эпоху Мухаммеда Мурси, но и как «апогей двустороннего взаимопонимания». Визит монарха предваряла и более ранняя, состоявшаяся в конце июля 2015 г., поездка принца Мухаммеда бен Сальмана в египетскую столицу, где в ходе его встречи с президентом ас-Сиси была принята Каирская декларация. Обе стороны брали на себя обязательство развивать военное сотрудничество для создания объединенных арабских вооруженных сил, поощрять взаимные инвестиции в интересах реализации совместных экономических проектов, стремиться к претворению экономической интеграции. Намерение сторон осуществить демаркацию морской границы было также включено в текст Декларации. Саудовская пресса квалифицировала этот документ как основополагающий для безопасности и стабильности арабского региона.

Распространенная египетским кабинетом министров версия оправдывала передачу островов тем, что они расположены в границах саудовских территориальных вод. Однако в январе 1950 г. в условиях связанной с возникновением Израиля трансформации Ближнего Востока король Ибн Сауд передал эти острова под охрану Египта. Саудовская версия содержала дополнительные детали: «Израильская оккупация района, где возник порт Эйлат, вызвала опасения египетских властей. Соглашение же с властями Королевства позволило египетским вооруженным силам занять Тиран и Санафир с тем, чтобы обеспечить безопасность международной навигации в Тиранском проливе». Саудовское согласие на египетское военное присутствие на островах не означало их передачи под юрисдикцию страны-соседа, став лишь мерой, направленной на то, чтобы не допустить расширения зоны израильской военно-политической экспансии. Эр-Рияд никогда не отказывался от своего «суверенного права» обладать островами, частью «саудовской территории». В свою очередь, нынешняя региональная ситуация, требующая противостоять терроризму и в этой связи укреплять стратегические связи с Египтом, позволила окончательно урегулировать вопрос о морской границе.

Точка зрения египетской оппозиции выглядела иной. Опубликованное в середине июня 2017 г. Заявление партии Вафд опровергало правительственную интерпретацию вопроса об островах, подчеркивая, что они неотъемлемая часть национальной территории, и требуя проведения общенародного референдума. Сторонники Социалистической партии труда (имеющей длительную историю контактов с исламистской оппозицией) были более решительны. Официальный орган партии писал о национальном предательстве, совершенном режимом генералов во главе с ас-Сиси, о сделке «деньги в обмен на землю» [1] и, спекулируя памятью о событиях июня 1967 г., о территории, политой кровью сынов народа и отдаваемой на откуп сионистам.

Упоминание сионистов (мир с Израилем для значительного сегмента египетского общества остается «холодным») имело под собой основания. Подписанию соглашения о демаркации египетско-саудовской границы предшествовали египетско-израильские консультации, необходимость которых определялась тем, что Саудовская Аравия юридически находится в состояния войны с еврейским государством. Осуществленная Гамалем Абдель Насером блокада Тиранского пролива стала предлогом для июньской войны 1967 г. Израильский военный контроль над обоими островами продолжался вплоть до 1979 г., когда было подписано египетско-израильское соглашение о мире. Изменение статуса Тирана и Санафира вызывало опасения Израиля в силу того, что они должны были войти в зону патрулирования кораблей саудовского военно-морского флота.

Израильская сторона была проинформирована о том, что Саудовская Аравия обязуется уважать международные обязательства Египта, вытекающие из египетско-израильского мирного договора и предполагающие присутствие международных миротворческих сил как гаранта неиспользования островов Тиран и Санафир в военных целях и недопущения угроз свободе судоходства в Акабском заливе. Обязательство, взятое на себя Эр-Риядом, было подчеркнуто саудовским министром иностранных дел Адилем аль-Джубейром, сопровождавшим короля Сальмана в его поездке в Каир.

В течение всего времени после подписания соглашения оно становилось объектом жесткой критики со стороны оппозиции. Гамаль Абдель Гавад, обозреватель старейшего египетского издания, говоря об обстановке в Совете представителей, писал, что высший орган законодательной власти превратился в поле сражения: «Рукоприкладство, вырванные из рук оппонентов и разбитые микрофоны, скандирование противоречивших друг другу лозунгов. Границы между институтами [власти] и улицей исчезли; в зал заседания перенесена площадь Освобождения». В статье «Смута двух островов» египетские консерваторы обвиняют исламистов в расколе нации и дают негативную характеристику «арабской весне». Объявленные спикером результаты голосования оппозиция встретила криками возмущения, плачем и скандированием «египетские, египетские [острова]».

Сделка «деньги в обмен на землю»?

Саудовская стратегия расширения стратегического партнерства с Египтом значительно шире, чем частный случай островов Тиран и Санафир. Июльский государственный переворот 2013 г., определивший восхождение ас-Сиси на вершину политического истеблишмента, стал отправной точкой саудовской экономической экспансии. Саудовская Аравия — второй по объему капиталовложений и первый арабский инвестор в египетскую экономику. Общая совокупность саудовских капиталов, вложенных к декабрю 2016 г. в различные отрасли экономики страны-соседа, составила 7,2 млрд долларов. В ходе визита короля Сальмана речь шла также и о возможности инвестирования дополнительных 8 млрд долларов, гарантированном снабжении Египта продуктами саудовской нефтяной промышленности, поддержке компании Суэцкого канала за счет увеличения числа проходящих через эту артерию судов под флагом королевства.

В ходе визита были подписаны 21 договор и меморандум о взаимопонимании, касающиеся широкого спектра двустороннего сотрудничества. Речь шла о «реабилитации» Синайского полуострова, предполагающей создание транспортной и туристической инфраструктуры (обеспечивающей приток саудовских туристов на курорты полуострова), строительство электростанций, развитие сельского хозяйства и создания университетского комплекса. В пределах этой части Египта предполагалось создать зону свободной торговли, связанную с территорией королевства мостом над Тиранским проливом (что и заставило Эр-Рияд поставить вопрос о «возвращении» двух островов под его юрисдикцию), идентичным мосту, связывающему Саудовскую Аравию и Бахрейн. Египетские средиземноморские порты (в рамках реализации проекта «Видение Королевства Саудовская Аравия: 2030») должны были стать пунктами саудовского экспорта в Европу.

Проблема передачи островов не кажется исчерпанной в силу весомых обстоятельств, связанных с внутриегипетской ситуацией. Время между подписанием соглашения о демаркации границ и его ратификацией Советом представителей стало эпохой усиления противостояния между политическим истеблишментом и оппозицией, одним из наиболее ярких проявлений которого стал беспрецедентный для власти жест Государственного совета, независимого юридического института, в сферу полномочий которого входит и вынесение суждений в отношении соглашений, заключаемых государством. В середине апреля 2016 г. Совет признал заключенное соглашение незаконным. Чтобы изменить положение, Эр-Рияд использовал мощные рычаги давления, включая и отказ Саудовской компании Saudi Aramco от поставок нефтепродуктов, возобновленных только после того, как египетский парламент начал обсуждение вопроса о ратификации.

Но и после ратификации соглашения оппозиция заявила, что борьба только началась. К лагерю сторонников противостояния власти примкнули и бывшие соратники ас-Сиси, участвовавшие в его избирательной кампании, заявляющие, что «день 14 июня 2017 г. чернее, чем Накса 2». Действуя в рамках Национальной коалиции революционеров Египта, оппозиция призвала своих сторонников выйти 16 июня 2017 г. на улицы, требуя разорвать предательское соглашение и «вернуть острова матери-родине». Наряду с другими проблемными вопросами (падением уровня жизни, коррупцией, внутренним террором, сохранением отношений с Израилем) лозунг возвращения островов создал для сторонников оппозиции дополнительный (и продуктивный) предлог для дискредитации режима.

Дело, однако, связано не только лишь с этим обстоятельством. Реализуемый Эр-Риядом курс на «укрепление стратегического братства» с Египтом, или, если использовать иной термин саудовской риторики, на его превращение во «второе крыло арабо-мусульманской нации», продолжающее политику Королевства, сужает возможности Каира сохранить свою самостоятельную роль в арабском мире. Возникает тенденция превращения Египта (если иметь в виду и его экономическую зависимость от страны-соседа) в «младшего партнера» саудовского королевства. Во всяком случае, египетский политический истеблишмент поддерживает саудовские действия в Йемене и инициированную Саудовской Аравией антикатарскую кампанию, как и видит (вслед за Эр-Риядом) в ХАМАС и «Хезболле» своих противников.

1. Перефразирование принципа палестино-израильского урегулирования — «мир в обмен на землю».

2. Катастрофа, термин обычно используемый в отношении поражения арабских армий в Палестинской войне 1948-1949 гг.

Григорий Косач

Д.и.н., профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ, эксперт РСМД

Палестинец напал с ножом на израильских военных на Западном берегу реки Иордан и был убит ответным огнем, сообщила армейская пресс-служба.

Инцидент у еврейского поселения Адам, в нескольких километрах к северу от Иерусалима, продолжил череду из сотен арабских атак, жертвами которых за последние полтора года стали более 40 израильтян и иностранцев.

"Злоумышленник попытался ударить ножом военнослужащих… Реагируя на непосредственную угрозу, те открыли огонь по нападавшему. Попадание подтверждено", — сказано в сообщении.

"Со стороны наших сил пострадавших нет. Нападавший убит", — добавили военные.

Подобные нападения в Израиле признают действиями одиночек, но обвиняют палестинские власти, группировки и контролируемые ими СМИ в разжигании радикальных настроений, особенно в молодежной среде.

На прошлой неделе трое палестинцев с ножами и пистолетом-пулеметом напали на израильских силовиков в центре Иерусалима и смертельно ранили девушку-пограничницу прежде, чем их ликвидировали ответным огнем.

«Просто люблю читать...»

Разговор ведет Наталья Игрунова

Степашин Сергей Вадимович — Председатель Правительства Российской Федерации (1999), председатель Счётной палаты РФ (2000—2013), председатель Императорского Православного Палестинского Общества, президент Российского книжного Союза.

Встреча с Сергеем Степашиным состоялась в особняке Императорского Православного Палестинского Общества, председателем которого он является. И хотя собирались мы поговорить о другом: о чтении, книге и проблемах ее бытования сегодня, — естественно, интересно было узнать, как человек, за плечами которого работа в силовых ведомствах и правительстве России, сделал для себя такой выбор.

— У Палестинского Общества большая история и великолепные традиции. Организовал его 135 лет назад Александр III именным указом. Я пришел сюда десять лет назад, потому что меня попросил об этом Патриарх Всея Руси Алексий, которого я очень любил и почитал и с которым мы были знакомы еще по Ленинграду. Отказать ему я не мог. Тем более что и до этого уже приходилось заниматься — и не один раз — восстановлением храмов и монастырей: в Муроме Спасо-Преображенского, в Городне; у меня там и две школы подопечных. Согласился. Избрали. Сейчас возвращаем собственность, которую потеряли в Иерусалиме «благодаря» Хрущеву. Плюс, конечно, ведется огромная просветительская и научная работа. Палестиноведение у нас сохранилось, слава богу. Наше Общество не закрывалось даже после семнадцатого года, только название сменили на просто «Палестинское», и входило оно в состав Академии Наук. Выдающиеся ученые занимались и занимаются этой тематикой. Отделение в Петербурге возглавляет директор Эрмитажа Михаил Борисович Пиотровский. Сейчас возрождаем не только туризм, но и паломничество. Человек, побывавший на Святой Земле, становится другим. Его туда тянет. Ежегодно на Святую землю приезжает порядка полумиллиона российских граждан. Они начинают узнавать историю, читать, у нас есть замечательные путеводители по Палестине. В общем, работа интересная и для души. Это как книга.

Вот так разговор и перешел на личный читательский опыт Сергея Степашина и повороты его судьбы, когда события, произошедшие в детстве, возможно, оказались звоночками в будущее.

— Сергей Вадимович, давайте начнем с самого начала: первые книги, семья… Кто ваши родители?

— Матушка — медицинский работник, отец — военно-морской офицер. Отец год назад ушел из жизни, к сожалению, мама, слава богу, жива. Родился я в Порт-Артуре. Первую книгу там, собственно говоря, и услышал. Естественно, не прочитал, потому что читать еще не умел. Книг этих было две. Первая — Александр Сергеевич Пушкин, «Сказка о Попе и работнике его Балде». Почему отец решил прочитать мне именно эту сказку, по сей день неизвестно, но (улыбаясь) возможно, поэтому я возглавляю сегодня Императорское Православное Палестинское Общество.

Я потом наизусть ее знал и до сих пор помню: «Пошел поп по базару прикупить кой-какого товару…» — и концовка там замечательная, всегда актуальная — «не гонялся бы ты, поп, за дешевизной». А вторая книга — Виталий Бианки, «Лесная газета». Я считаю, что это лучшее из написанного о природе. Потрясающая книжка. Сейчас я ее в новом издании подарил своей внучке. Вот это первые книги, которые я услышал в Порт-Артуре. А читать я начал рано, в пять лет, и читал все подряд. Потому что отец служил, и все, что было в гарнизонных библиотеках, я и читал. В основном взрослые книги.

— А свои книги были дома?

— Да, когда приехали в Ленинград к бабушке, там уже была своя библиотека. Она петербурженка, образованный человек, работала в театре Мариинском, в костюмерных мастерских, кстати, и дед мой покойный там трудился. У нее была своя библиотека.

— Вы были книжный мальчик?

— Читающий. Читающий, и по литературе всегда имел одни пятерки. В шестом классе я занял третье место в Ленинграде на конкурсе чтецов. И знаете, с каким стихотворением? Лермонтова. «Ветка Палестины».

— Мистика!

— Да, вот опять же — Палестинское общество... Это очень сложное стихотворение, особенно для мальчика двенадцати-тринадцати лет. Мне сказали, что блестяще прочитал и что дали бы первую премию — но если бы выбрал другое стихотворение. Тогда этот выбор непонятен был — почему не «Белеет парус одинокий»?

С учительницей литературы мы поддерживали отношения до ее последнего дня. Ее не стало год назад. Был у нее на похоронах. Она Заслуженный учитель. Ирма Вильевна Розенберг — из тех самых прибалтийских немцев, которые были более русскими, чем русские по национальности, знали и любили русский язык, российскую историю и землю. Раньше вообще ведь русскими считались все, кто принял православие. Как Елизавета Федоровна, которая руководила Палестинским Обществом, как и очень многие люди, которые создавали нашу литературу, — Пушкин, Лермонтов, Даль...

— Наверное, после сказанного уже не имеет смысла спрашивать, почему, уйдя из большой политики, вы возглавили Книжный союз — спрошу: как это произошло?

— Ну, я читающий человек был и в большой политике, что называется. Мало кто помнит, но оргкомитет по проведению празднования 200-летия Пушкина возглавлял и нашел деньги тогдашний премьер-министр Сергей Степашин. Кстати, я не читал докладов, я читал стихи — в Москве, когда мы Год открывали, и в Михайловском. Об этом даже кое-кто тогда писал.

— Это в тот год трехтомник Пушкина выходил каким-то невероятным тиражом?

— Да, совершенно верно. Так вот, когда я перешел из Госдумы в Счетную палату, мне позвонил Михаил Лесин, покойный ныне… Будучи премьер-министром, я предложил создать министерство печати, и Ельцин со мной согласился. Лесин стал первым министром печати. Сегодня, как вы знаете, у нас только Агентство по печати, и оно подчиняется министерству связи. Ну вот, звонит Лесин: есть идея создать Книжный союз. Не возглавишь? Я говорю — почему нет? Собрались наши замечательные книжники, руководители крупнейших издательств. Многих из них я к тому времени уже знал. (Незадолго до того Олма-Пресс издала книгу «Портрет министра в контексте смутного времени» — я ее в 1999 году наговорил по горячим следам — о том, как я понимаю и вижу ситуацию. Сейчас уже, наверно, какие-то вещи подзабылись, а тогда такая острота оставалась.) Согласился — и вот мы 15 лет вместе занимаемся книжными делами. На мой взгляд, неплохо. Я бы такую оценку поставил. Потому что книга, во-первых, не пропала в условиях рынка, во-вторых, уж если брать крупные города особенно, то и книжные магазины стали другими, и доступность книги другая. Да, где-то дороговато, но по сравнению с европейскими и СНГшными рынками гораздо дешевле. Много проблем, о них можно отдельно поговорить. Но со всеми этими разговорами, что все плохо-плохо-плохо-плохо, — я не согласен.

— В провинции очень тяжело.

— В провинции сложно. Но, вы знаете, тоже все зависит от людей. Мой друг Николай Фёдоров долгое время возглавлял Республику Чувашия. При нем все дороги были заасфальтированы, во всех населенных пунктах появились газ — и свои библиотеки. В том числе электронные. Все зависит от человека, а не от того, столица это или провинция.

— Это все понятно, но…

— А что провинция? Вот давайте так. Я никого не хочу защищать, я согласен с вами полностью — в провинции сложная ситуация…

— …да там просто закрываются магазины, в лучшем случае остаются крошечные отделы, где книги продают вместе с поздравительными открытками, сувенирами, канцтоварами и игрушками, и что это за книги — тоже большой вопрос.

— Согласен. А знаете, где больше всего магазинов закрылось в прошлом году? В Москве. В спальных районах. А не в провинции.

— Так в провинции все уже случилось раньше.

— Кстати, когда Сергей Нарышкин возглавил оргкомитет по проведению Года литературы (он был тогда председателем Госдумы, вы знаете), мы с ним вместе написали письмо в адрес главы государства, и была жесткая резолюция Владимира Владимировича о том, что книжные магазины, если они закрываются при реставрации или ремонте зданий, по окончании работ не должны подвергаться перепро-филированию. Не везде это сработало, но окрик произошел.

— Ну да, и здесь нужен окрик первого лица, ручное управление. Но в маленьких городах и в селах уже давно все закрыто, и книгами не торгуют. Сейчас иронизируют по поводу самой читающей литературоцентричной страны, но вот мой папа, книжник, каких поискать, часто вспоминал, что первая книга, купленная ему в подарок его отцом, моим дедом, была «Война и мир», и куплена она была в сельской скобяной лавке.

— Вы абсолютно правы. Сравнения с Советским Союзом мы не выдерживаем. Я не буду вас цифрами загружать, кто захочет, найдет в интернете, но по количеству магазинов на душу населения мы в самом низу в Европе.

— Да вот, я выписала к нашему разговору: в европейских странах один книжный магазин на 5-6 тысяч жителей, в России — на 50-55 тысяч.

— С нами могут соревноваться, пожалуй, только бывшие советские республики. Знаете, еще почему? Арендная плата неподъемная. Вот это сейчас должно быть отрегулировано законодательством. Надо отдать должное Нарышкину, настоял на том, чтобы изменить плату за аренду с книжных магазинов. Поправка в закон была внесена, ждем решения Госдумы, она у нас новая, как сейчас принято говорить, переформатированная, руки пока не дошли. И еще — НДС за книги платим мы и еще пара-тройка стран в Европе. Все скандинавские страны вообще освобождены от этого налога. Не такую уж большую прибыль он дает в бюджет. Мы должны понять, что книга, да, это товар, безусловно, однако это социальный товар. У нас же нередко решения принимают люди, облеченные властью, но не читающие книги. Иногда они напрягаются и говорят: «Я перечитываю Лермонтова», — или: «Я перечитываю Достоевского», — а я вижу их глаза и думаю: голубчик мой, да ты же их никогда и не читал…

— Как и беспроигрышный ответ про любимого писателя — Пушкин.

— Ну, Пушкин, безусловно, это наше все. И я его люблю и перечитываю по сей день. Но когда человек говорит, что перечитывает Достоевского?..

— А вы читатель или перечитыватель? Вы перечитываете книги?

— Кое-что, да. Я вообще считаю, что преподавать того же Достоевского в восьмом-девятом классе это был грех. И «Преступление и наказание», когда его проходили по школьной программе, понять было тяжело. Я потом перечитывал, когда уже стал постарше.

— Недавно как раз вокруг «Войны и мира» и произведений Достоевского развернулась дискуссия — после предложения президента Российской академии образования Людмилы Вербицкой их из школьной программы исключить. Мне ближе позиция (она не в этой дискуссии прозвучала) замечательного нейролингвиста Татьяны Владимировны Черниговской: «Люди должны читать не дайджесты по “Преступлению и наказанию”, не жаловаться на то, что это серьезная, тяжелая литература. Да, серьезная и тяжелая, но если так рассматривать этот вопрос, то вообще нужно убрать литературу. То есть, если человеку нужно знать, бросилась ли Анна Каренина под поезд или не бросилась, тогда это одна история и она скоро закончится. А если заставить себя и свой мозг трудиться, тогда это уже совсем другое».

Хотя на самом деле «Преступление и наказание», возможно, самый простой из романов Достоевского. Да еще и с детективной интригой.

— Но с такой философской и этической подоплекой… Кстати, как ни странно, вот «Война и мир» мне, мальчишке, была тогда почему-то понятна. Фёдор Михайлович очень тонкий писатель. Это нерв. Поэтому, конечно, перечитываешь. Ну и позже, уже когда сын учился, мы с ним вместе к классике возвращались. Внучке еще рано, семь лет, пока читаем с ней Бианки, стихи, она такая музыкальная девушка у нас, через это ее подводим к книге аккуратненько, через старые советские мультфильмы. Тогда уже интересно — а что, есть такая книжка? Есть, возьми прочитай. Вот так потихонечку приучаем. Чтобы любила читать, а не мучилась… В этом году в школу пойдет. Как бы там не отбили желание учиться. Школа, к сожалению, жесткая стала, я вообще не представляю, как можно сейчас учиться ребенку, жалко их просто. Честное слово, жалко.

Кстати говоря, что у нас еще получилось — и вот это уже позиция РКС, мы за это долго бились, и даже была записка Путину, когда он был премьером, — это приравнять по зарплате в школе библиотекаря к учителю. Сегодня они получают примерно одинаково. Потому что раньше зав. библиотекой в школе был как…

— …технический работник.

— Абсолютно точно. Каких-нибудь 4-5 тысяч получал. А по сути — это учитель книги.

— Сергей Вадимович, а если вернуться к разговору о ситуации в провинции — что тут от Книжного союза зависит?

— От Книжного союза зависит прежде всего то, о чем я уже говорил, — добиться чтобы книжные магазины не закрывались административным образом. Соответствующее решение Президента уже есть, нужно требовать, чтобы оно выполнялось.

— А наполнение?

— Здесь необходимо помогать. У нас есть специальная программа, когда мы открываем бесплатно библиотеки за счет средств крупных издательств. Ну вот, скажем, я вам такой пример приведу. Восстановлен замечательный старинный монастырь в Ярославской губернии. Епархия Русской православной церкви создала приют, там воспитываются шестьдесят девочек. У них есть своя маленькая библиотека. Вот мы сейчас приняли решение тысячу книг туда бесплатно отправить. И таких примеров сотни. Но это, что называется, гуманитарная помощь. А в принципе, конечно, важно, чтобы в тех субъектах, где действительно плохая бюджетная обеспеченность, где библиотеки нищие, все-таки появилась хотя бы небольшая дополнительная возможность для приобретения книг — и не закрывать, еще и еще раз повторю, магазины.

Если бы все упиралось только в книгу… У нас ведь разные страны в России. Есть страна Москва. Есть страна Ленинград, мой родной, теперь Санкт-Петербург. Есть, условно говоря, страна Кубань. Есть своя страна Чечня. Хотя у них, надо отдать должное Кадырову, достаточно много книжных магазинов, у них прекрасный театр, они все очень хорошо говорят по-русски и читают больше, чем в центральной России, и по крайней мере два русских писателя остались для них почитаемыми даже после второй чеченской войны (в первой-то я сам участвовал), и их музеи сохранились — Толстой и Лермонтов... Сейчас все-таки неплохо пошли ярмарки. Не только в Москве, но и питерская, которую мы восстановили восемь лет назад. Поволжская ярмарка пошла очень хорошо. Расширяем географию.

— Ну да, Красноярск, Новосибирск, фестивали в Воронеже, в Нижнем, в Иркутске… Вроде бы Белгород собирается.

— Белгород, да. Белгород, кстати, был признан читающим регионом. Ну, там губернатор толковый, Евгений Савченко. Опять-таки, хоть ты убей — от человека зависит!

— В Белгороде еще епархия в этом направлении активно работает. Я знаю, потому что это мой родной город. Там библиотека научная очень хорошая областная, недавно им здание реконструировали, директор — человек компетентный и энергичный. Но — в нынешнем году на подписку на литературные журналы денег нет. И «Дружбу народов» они уже не выписывают. Минкульт денег на подписку библиотекам не выделил.

— Это общая проблема.

— Общая-то общая, но журнал это подкосило, конечно, страшно.

— В самые тяжелые времена для нашей страны, если брать не только советский период, сельские библиотеки, сельские учителя — ведь этим же занималось государство. Не все упирается в деньги. Сегодня еще и другая проблема: закрывается очень много сельских школ. Укрупняются сельские населенные пункты — и люди уезжают. Это уже вопрос развития страны, ее будущего.

— Мы об этом не раз говорили с Борисом Петровичем Екимовым — самым сейчас известным писателем из тех, кого называли «деревенщиками». Он в Волгограде живет и в Калаче. В те места очень много приезжает народу с Северного Кавказа, покупают хутора — дома, землю. Местные держались за школу, понимали, что без образования детям не выбиться, теперь, когда школы закрываются, они уезжают.

— Нас может ждать то, что сейчас происходит с Европой. Со своими проблемами. Это вопрос не только миграционный, но и экономический. Скупка земель активно идет. Понятно, мы многонациональная страна, это тоже надо учитывать.

— Борис Петрович рассказывал, как эксплуатируется эта земля, потому что приезжие не считают ее своей, родной. Они приехали, чтобы заработать и вернуться домой, умереть хотят на родине.

— Да, получается по сути дела… не колония, конечно, но — чужая земля... Ну, чужая-то земля уже давно была. Вспомнить Валентина Распутина — его «Прощание с Матёрой». Когда еще он это писал?!

— Средина семидесятых.

— И вот — все выросло. Тогда казалось — ну пишет и пишет. Никто его не обижал за то, что он пишет…

— Да нет, не скажите, ему тоже пришлось в те годы не сладко. Вокруг «Матёры» дискуссии суровые шли — что важнее: личные судьбы огромного числа людей или интересы экономики.

— Ну, он всегда был абсолютно самостоятельный человек...

— Еще одна бесконечно обсуждаемая в последнее десятилетие тема — тоже уже почти экологическая — судьба бумажной книги. Другой абсолютно самостоятельный человек, итальянский прозаик и теоретик культуры Умберто Эко описал ситуацию так — цитата длинная, но уж очень красивая: «Книги <…> созданы для того, чтобы их брали в руки в кровати, или в лодочке, или вообще там, где нету электрической розетки, или там и тогда, когда разряжен аккумулятор, чтобы в них подчеркивали, оставляли пометки и закладки, позволяли им соскальзывать на землю и оставляли открытыми на груди или на коленях, когда сморит сон, таскали в кармане, тискали, чтобы они приобретали свое лицо в зависимости от того, как долго и часто мы их читаем, напоминали нам (своим слишком свежим видом), что их еще не читали, чтобы их можно было изучать, держа голову, как нам удобно, а не держа ее неподвижно перед экраном компьютера — чрезвычайно удобного во всех отношениях, кроме шейного. Попробуйте читать “Божественную комедию” на компьютере от начала до конца хотя бы по часу в день и потом дайте мне знать. Книга для чтения относится к таким же бессмертным чудесами технологии, что и колесо, нож, ложка, молоток, кастрюля, велосипед».

А вы читаете с экрана или книги?

— Электронные книги — только если в самолете. Да и то я почти всегда книгу с собой беру. Я уже взрослый, мягко говоря, человек, есть привычка. А что касается Умберто Эко — то, что он сказал, совершенно правильно. Потому что книга традиционная, как мы ее называем, — она живая. А электронная, прошу прощения, она и есть электронная. Другое дело — электронный учебник. Ради бога.

— Вы считаете, в школе нужно переходить на электронные книги?

— За исключением чтения художественной литературы. Чтобы детям не таскать тяжелые рюкзачки.

— А говорят, от этого чтения очень сознание меняется. Психологи считают — накапливается такая усталость от большого количества электронных устройств, что даже легкое чтение с экрана мозг уже не воспринимает как отдых. С бумажных «носителей» читают быстрее и информация усваивается легче — это касается и художественной литературы, и учебников.

— Мне сложно что-то по этому поводу сказать. Если меняется сознание… Да оно и так меняется. Они все равно все уже сидят в этих компьютерах. Покемонами становятся. Никуда не денешься. А что касается электронной книги — то для поездок удобно. Тем более что она и подешевле. А сейчас на вокзалах, в аэропортах и на нескольких станциях метро и МЦК вообще можно бесплатно загрузить книгу — там установлены специальные информационные панели с изображением книжных полок, можно скачать больше сотни книг: и классику, и современных писателей, и аудиокниги, и на английском… Слава богу, пускай зацепит. В электронке посмотрели — потом все равно к живой книге придут.

— Недавно где-то попалась статистика: в Великобритании продажи бумажных изданий в 2016 году достигли наибольшего за пять лет уровня, на электронные книги спрос упал на 3%, а на бумажные вырос на 8%. Это данные их Ассоциации издателей.

— У нас сегодня динамика такова: только 2-3% читателей, по тем опросам, которыми мы располагаем, пользуются электронными книгами, остальные — традиционными. Но количество читающих электронные книги людей с каждым годом потихоньку прибавляется. Это не страшно. У меня есть простое сравнение по этой части. Я вспоминаю фильм «Москва слезам не верит», когда вот этот нехороший телевизионщик — помните?..

— ...помню, его в начале Рудольф, а в конце Родион зовут — следует за модой. А знаете, что читает героиня в электричке, когда знакомится с Гошей? Она читает журнал «Дружба народов».

— О, не знал. Я не поэтому фильм вспомнил. Ну так вот, когда этот нехороший Рудольф-Родион говорит, что с телевидением через двадцать лет не нужно будет театра, театр исчезнет — ничего подобного. Вот телевидение, скорее, судя по тому, что мы сейчас смотрим, когда-нибудь исчезнет, потому что смотреть телевизор уже почти невозможно, за исключением нескольких передач. Я собственно интернетом пользуюсь. Новости, естественно, не смотрю, потому что это пропаганда. Некоторые фильмы еще можно посмотреть, но все меньше и меньше. Хотя когда классика экранизируется, это интересно. Жду не дождусь «Анну Каренину» Шахназарова.

— А соловьёвскую смотрели?

— Нет, я смотрел ту, старую. Теперь интересно будет сравнить. У Урсуляка интересные картины были. Тот же «Тихий Дон». Жесткий, по-своему сделанный. Особенно концовка сильная — заставляет задуматься о жизни вообще… Так что, возвращаясь к разговору об электронных книгах, я не вижу такой опасности, что книга традиционная уйдет. Нет. Я сам, например, читаю где-то с одиннадцати до полвторого ночи. Я так в школе читал, привык, потому и очки ношу. Другое дело — хотелось бы, чтобы бумажная книга была подоступней. Почему я и говорю про НДС.

— Очень дорого, конечно.

— Дорого в сравнении с нашим карманом. Покупательская способность россиян падает. А куда деваться? Какой-никакой рынок. Хотя если исходить из себестоимости, поверьте мне, недорого, не очень большая накрутка идет… Ну вот съездите, к примеру, в Германию — хорошая книга стоит в два-три раза дороже, чем у нас. Правда, там и семейный доход другой.

— Я зашла на днях в один из больших центральных книжных, чтобы купить последний роман Сорокина (не поклонница, для работы нужен). …Кстати, он у меня с собой.

— Сколько стоит?

— Он стоит… 550 рублей. Не будем говорить о качестве романа, даже у рьяных почитателей Сорокина рецензии очень аккуратные. Но сама книга: вы сказали про себестоимость — гляньте, какой шрифт, какая бумага и какая верстка. Беллетристику как книги для начальной школы издают или как подарочные издания… И это цена одной покупки. Но я же увидела монографию Леонида Карасёва про Достоевского и Чехова, увидела сборник статей той самой Татьяны Черниговской о языке и сознании, еще что-то... Вот, кстати, это Черниговская бьет тревогу по поводу бесконтрольного использования детьми компьютера — игр, соцсетей и электронных книг — и по поводу утраты навыка письма «от руки». Она говорит, что все это меняет сознание, мы утрачиваем культурную преемственность и вообще уже вступили в какую-то новую цивилизацию.

— Да, зайти в книжный магазин сегодня интересно. Это уже и не магазин в привычном смысле слова.

— Но так в больших магазинах в Москве или в совсем маленьких, частных, где работают фанаты и подвижники.

— И в Москве, и в моем родном Питере — Дом Зингера, который мы спасли с Валентиной Ивановной Матвиенко — его хотели закрыть, знаете, да?

— Ну да, за него боролись несколько лет.

— Сходите в книжный магазин «Москва» к Марине Ниловне Каменевой — замечательный магазин, там отдыхаешь. Книжные магазины стали театром книги. Даже если человек ничего не купит, он походит, посмотрит, полистает, посидит, послушает — теперь ведь и встречи с писателями в магазинах проходят, это здорово, и этого не было в Советском Союзе. В Союзе было другое — были молодые поэты, был музей Маяковского, были площади и стадионы… Я помню, как в Ленинграде мы ходили на Юрия Карякина — недавно его жена принесла мне книгу его воспоминаний. Несколько тысяч человек набилось в концертный зал у Финляндского вокзала, чтобы послушать его философские размышления. Люди стояли и слушали. Стояли! Вот это мы потеряли.

— Что-то потихоньку начинает возвращаться — не в таких, конечно, масштабах. Начинают ходить на поэтические вечера и встречи с писателями в литературные музеи и клубы, и на поэтические спектакли — в МХТ, в Доме музыки. В Гоголь-центре на Аллу Демидову с «Поэмой без героя» Ахматовой вообще не попасть. Сейчас появляется новая (она же старая) форма литературных вечеров — читки.

— Вот этого я не знал.

— Писатели довольно молодые, лет 30-35, но уже с именами, кооперируются и делают программы коротких рассказов. И они собирают молодую аудиторию.

— Молодые становятся другими. Помните те страшные красные пиджаки с золотыми цепями 90-х? У молодых 2000-х даже лица другие уже. Надежда на них, честно говоря.

— Посмотрим.

— Почему — посмотрим? Будем помогать!

— Чем?

— Книгами.

— Площадки нужны.

— Нужны. А вообще, если говорить серьезно, все зависит от дома и от семьи. Если в семье читают, есть детская или просто библиотека, все будет нормально. Если в семье не родители, а упыри — жрут, пьют, пялятся в телевизор или соцсети и ничего не знают и знать не хотят, если только 8% семей, где ребеночек узнает первую книгу от бабушки, дедушки и мамы с папой, а все остальные — в детском саду, а еще хуже — даже позже, в школе, — вот это уже беда для страны. Это уже не только про чтение. Папа с мамой теряют связь с ребенком.

— У нас есть постоянные авторы — белгородские школьники. Из самого интересного за последние годы: они рассказывали о том, что читают их мамы — это фейерверк, напечатай какая-нибудь массовая газета, разошлось бы на цитаты, и — в другой раз — о том, что они знают о Советском Союзе и причинах того, почему он распался. И вот тут — вы правы — что-то дельное ответить могли только те, кто признавался: мама с папой вспоминали, дедушка с бабушкой показывали фотографии. А вообще версии были и пронзительные: Союз распался, потому что «каждый захотел быть сам за себя», — и фантастические: по вине Ельцина, который поссорился с японцами из-за Курил, или «благодаря» Ленину — «революционеру Российской Федерации»…

— А ведь насчет Ленина — логика есть. Бомбу с правом наций на самоопределение заложил он: из единого имперского русского государства православного он нам слепил вот эти лепесточки, которые под дуновением сильного ветра при определенном стечении обстоятельств разлетелись. В этом правда. Сталин в свое время — на 4-ом, по-моему, съезде РСДРП (ему, правда, Роза Люксембург писала доклад, об этом мало кто знает) выступал за культурно-национальную автономию — не более того. Ленин, чтобы лупануть еще раз по царю-батюшке, решил так называемые национальные окраины поднять. Вот и поднял. Кстати — в чем был один из самых больших просчетов Горбачева, связанных с развалом Советского Союза? Тоже почему-то об этом редко говорят. По той конституционной реформе, которую он затеял (в Новоогарёвских соглашениях), тогдашние автономные республики должны были стать союзными. В результате Борис Николаевич Ельцин со своим Федеральным центром оказался бы зеро. Повторение — увы — не оказалось матерью учения... Все это не касается прямо литературы — хотя тоже и литературы касается: опыт.

— В связи с распадом Советского Союза, литературой и опытом. На Украине в 90-е и 2000-е годы очень активно работали писатели среднего поколения: Оксана Забужко, Юрий Андрухович, Мария Матиос, Сергей Жадан… Ряд мог бы быть большой. Они были очень популярны (и сейчас тоже, просто речь о ситуации до 2014 года) среди молодежи, собирали огромные залы. По взглядам — ориентированные на европейский выбор. (Западные гранты, конечно, были, но ведь не в этом же суть.) Они писали и говорили о голодоморе, о послевоенном сопротивлении на Западной Украине, о различии украинской и русской ментальности, выступали за ограничение сферы употребления русского языка. Талантливые писатели.

— И все это упало на благодатную почву. Резко вырос украинский национализм.

— Этот круг тем и яростное отстаивание самобытности, отдельности («Украина — не Россия») совершенно объяснимы и логичны с их точки зрения — строилось национальное государство. Вот как тут не вспомнить об опыте создания национальных государств в Европе XIX века — едва ли не главную роль тогда сыграли именно писатели.

— Если бы они не делали этого, Украина просто прекратила бы свое существование, ибо не было в истории такого государства. Однако давайте дальше пойдем: если бы Сталин не присоединил Западную Украину и Западную Белоруссию, современной Украины бы не было и нынешней проблемы бы не было.

— Но получается, что и во времена, когда, как мы все чаще слышим, закончилась эпоха литературоцентричности, роль, авторитет книги, писателя может быть огромным.

— Кто там мог обратить тогда на это внимание?! Назовите мне фамилии, кто мог этим заниматься… А сейчас уже проехали, пускай сами дозревают, как хотят. Ну а тогда… Я в те годы работал в правительстве. Кстати, когда я возглавлял ФСБ и МВД, мы работали вместе с украинскими коллегами, боролись с преступностью, у меня много товарищей и сейчас осталось в Украине — я даже говорю «в Украине», а не «на Украине», потому что им так больше нравится. У нас, в Москве, считали так: да никуда они не денутся, купим, если что. Вот Януковича купили. Остальных — другие скупили. В результате получили то, что получили. А надо было заниматься системно. Кстати, опять же в историю вернусь: ведь был же опыт 60-х годов, когда вместо Шелеста поставили Щербицкого, провели полную санацию. Правда, тогда, как всегда, с перегибами пошла атака на украинский язык и культуру.

— С украинскими писателями тогда обошлись жестоко — давали сроки, отправляли в ссылку, и поломанные судьбы поэта Василя Стуса и Ивана Дзюбы, автора трактата «Интернационализм или русификация?», украинцы и сегодня России не прощают.

— История, увы, не нова. А сегодня украинцы в результате всплеска национализма получили государство-сателлита, без экономики, без средств к существованию… Их скоро и от украинского языка отучат. Через поколение, если так пойдет, будут говорить на английском.

— Это — как прогноз и через поколение, а прежние возможности бытования русского языка на Украине уже утрачены. Россия теряет культурное пространство ближнего зарубежья — то единое культурное пространство, которым так гордились и которое скрепляло отношения с сопредельными странами.

— Есть еще понятие в филологии — «тупиковые языки», когда язык не способен в полном объеме охватить процессы, происходящие, скажем, в научной сфере. Это относится, в частности, к языкам прибалтийских стран — эстонскому, латышскому…

— Но это внутренняя проблема этих стран, их народов. А что можем сделать мы, чтобы сохранить там русский язык, русскую культуру, литературу — как очень важный канал общения, взаимопонимания?

— Тяжело, конечно. В Украине сейчас все что можно закрывают. Хотя до крымских событий и того, что за этим последовало, я мог бы смело сказать, что мы — Российский книжный союз — с ними здорово работали. Были и книжные ярмарки, и литературные фестивали, в которых издательства и писатели из России участвовали, — во Львове, в Одессе, в Коктебеле… Все это было. Сейчас нужно перетерпеть. И (улыбаясь) работать, как товарищ Ленин — с искрой.

— А вообще Книжный союз распространяет свою деятельность на ближнее зарубежье?

— Я бы не сказал, что системно, скорее пока спорадически… Мы много работаем с Киргизией: опять-таки — через библиотеки, проводим совместные мероприятия с Казахстаном. Тем более что я прекрасно знаю там первых руководителей. С Белоруссией у нас нет проблем абсолютно. С приходом к руководству Игоря Додона, думаю, больше возможностей для взаимодействия откроется в Молдавии, нужно их использовать в том числе и для возобновления культурных связей.

— Банально, но не случайно же говорят: найти общий язык. А нам нужно просто этот язык не утратить, не потерять. Не обольщаемся, не повторяем украинский опыт, не упускаем? Уже и Казахстан заявил о начале перехода на латиницу. В Белоруссии тоже все не так просто... Мы на своем журнальном опыте четко видим, что разрушен институт перевода с языков бывших республик СССР.

— Эту проблему я знаю, к сожалению. Катастрофа. Требуются финансы. И время очень сильно теряем. Фактически, вы остались единственными, кто этим системно занимается. Я даже удивился, когда договаривались об интервью: надо же — живой журнал… А название-то какое хорошее.

— Потому и не поменяли.

Сейчас практически во всех бывших союзных республиках активно работает поколение 30-40-летних русскоязычных писателей. Но молодые уже переходят на национальные языки. На литературных фестивалях грузинские и литовские писатели общаются на английском. Уже делают прямые переводы, минуя русский. Словари двуязычные издаются. И если в этих странах еще остались переводчики на русский, то в России старшее поколение практически ушло, а молодых — по пальцам пересчитать.

— Опять-таки — точно так же, как в ситуации с Украиной: кажется, что сейчас не до этого. Я так понимаю. Даже не знаю, кто этим может заниматься. Агентство по печати?

— Литинститут пытается возродить группы переводчиков с этих языков. Другие языковые институты, к сожалению, выпускают переводчиков — их тоже немного, — не готовых работать с художественной литературой. Все-таки это требует не только владения языком, но и литературных способностей и профессиональной подготовки.

Кстати сказать, чтение ведь тоже требует определенной подготовки. Был такой социолог замечательный Борис Владимирович Дубин — он проблемами культуры и чтения очень много занимался. Так вот он говорил, что в постсоветские десятилетия практически утрачен институт авторитетного первого читателя.

— Первого читателя. А кто этот первый читатель?

— Это люди, которые читали все подряд. Классическая реплика позднесоветских времен: «Как, вы еще не читали?!» Вот они всем рекомендовали, что стоит прочитать, все, что заслуживает внимания.

— (улыбаясь) Я это всегда делаю, хоть я и не первый.

— Тем, кто рядом, повезло. А вы как узнаёте, что непременно нужно прочитать? На кого, на что можете положиться: критики? премии? друзья?

— Критики, премии, друзья — и уже и фамилии. Я уже знаю практически всех писателей, которые мне интересны. Когда издательства присылают свои каталоги, я уже могу выбрать. Скажем, Даниил Александрович Гранин — это мой старший товарищ и учитель по жизни. Живущий классик. «Мой лейтенант» я читал, когда он еще не был издан. Его «Зубр» — я вообще считаю, что это книга, достойная Нобелевской премии. Мощная книга, и никакой там нет антисоветчины, просто размышления о жизни. Так вот это первый путь. Второй — то, что отбирается на «Большую книгу». Я член жюри. Все читать, конечно, не могу, но тех, кого знаю, обязательно пролистываю. Водолазкин, конечно. Последнее, что я прочитал у него, — «Авиатор». Даже не знаю, с чем это можно сравнить. Я вообще не ожидал, что он может такое написать. И русский язык прекрасный. «Ненастье» и «Тобол» Алексея Иванова прочитал с удовольствием. Роман Юзефовича «Зимняя дорога» о Пепеляеве и Строде дочитываю. У меня первое образование историческое, поэтому я тут же в те времена погружаюсь… Людмила Улицкая третье место заняла в прошлом году — роман «Лестница Якова». Ее сейчас все ругают за политические взгляды, но пишет она великолепно. Несмотря на то, что Захар Прилепин тоже со своими тараканами, я считаю, он две сильнейшие вещи написал: «Санькя» и «Обитель». Я даже патриарху порекомендовал прочитать «Обитель» — в связи с тем, что он занимается Соловками. Не знаю, прочитал или нет, переспрашивать было неудобно.

— А «Патологии» — первую книгу Прилепина, чеченскую, читали?

— Начинал читать… Но про Чечню я не хочу читать. Я воевал.

— Сильная книга.

— Он воевал в одно время со мной. Нет, про Чечню я сам могу написать. Я прожил там, не по газетам знаю. Не хочу читать. И телевизор сразу выключаю. Как мой покойный тесть, Герой Советского Союза, командир взвода саперов-разведчиков никогда не читал и не смотрел фильмы про Великую Отечественную войну… Ну вот. Кто еще? Быков. Он вообще талантливый парень, ерничает замечательно над всеми, кто под руку попадется, но «13-й апостол» про Маяковского — это явление. Я вообще читаю очень быстро, у меня есть свой способ скорочтения, могу книжку прочитать за несколько часов и не забыть, что прочитал. Эту книгу я месяца полтора осиливал. Тяжело. Он написал не только о Маяковском — о стране, о трагедии страны... «ЖЗЛовскую» серию читаю. «Молодая гвардия» — можно сказать, родственники любимые, потому что в бытность президентом Счетной палаты удалось спасти их от разграбления и приватизации. Их тогда чуть не скушали. Сейчас Святослав Рыбас издал у них интересную книгу, посвященную февральским событиям девятьсот семнадцатого года. С интересом жду книгу Льва Данилкина о Ленине…

— Детский вопрос: а зачем вы читаете?

— Люблю. А зачем человек живет?.. Просто люблю читать. Не потому что хочу что-нибудь почерпнуть из книг, мне уже шестьдесят пять лет, взрослый человек, а просто люблю — тянет.

— Спросила потому, что мы все время твердим — особенно детям: надо, надо читать! Уходит ощущение радости чтения.

— Ну что вы! Я, помню, после школы приходил, делал быстро уроки и садился за книжку. Ходил в школьную библиотеку на Скобелевском проспекте в Ленинграде — в Выборгском районе. Библиотекаря звали Нина Николаевна. Она потом расспрашивала — что ты прочитал и как понял. И мне выдавались дефициты — Майн Рид, Фенимор Купер… «Библиотека приключений». Я всегда ждал этого момента… Но это все, повторюсь, от семьи, от бабушки с дедушкой.

— Несколько лет назад я вас видела на спектакле Адольфа Шапиро «451о по Фаренгейту» в «Et Cetera».

— В «Et Cetera» я, кстати, в попечительском совете.

— Вы чувствуете себя Битти — таким пожарным-спасителем книг?

— Да нет, просто так получается иногда по жизни. «451о» — сильная вещь.

— Та книжка Сорокина, про которую мы уже говорили, «Манарага», она написана как рифма к «Фаренгейту».

— Вот как?

— Там у него прошла Вторая исламская революция, закончилось Новое Средневековье, жизнь переменилась до неузнаваемости, русскоговорящего человека не встретить. Книги сохранились только в музеях и библиотеках, их давно никто не читает, но существует запрещенная каста поваров — book’n griller’ы — и есть мода на приготовление гастрономических блюд на первых изданиях книг. Аромат времени, пылающие страницы — и шашлык из осетрины, приготовленный на «Идиоте». Литературный вкус — вкус книги.

— Уж больно натуралистично. Нет, у меня другой вкус. Не поварской, всяко. Лучше на голодный желудок глазами читать.

Опубликовано в журнале: Дружба Народов 2017, 6

Сергей СТЕПАШИН

Россия должна выдвинуть всеобъемлющую инициативу по решению проблем ближневосточного региона, которая бы включала как Сирию, Палестину, так и ситуацию в Персидском заливе, считает посол Палестины в РФ Абдель Хафез Нофаль.

По его словам, "американцы готовят себя и всех к выдвижению в ближайшее время инициативы по региону (Ближнего востока)".

"Мы можем с ней соглашаться или нет, но есть инициатива, которая в ближайшее время будет объявлена. Эта инициатива касается решения проблем Ближнего Востока через призму решения палестино-израильского конфликта", — сказал посол в ходе презентации доклада "Ближний Восток: тьма перед новым рассветом? Региональные конфликты и будущее глобального мира" на площадке Международного дискуссионного клуба "Валдай".

Посол отметил, что "американцы считают, что, выдвинув такую инициативу, они могут расширить своё присутствие на весь регион".

По его словам, "наверное, здесь нужно выработать другое видение на происходящее".

"Россия, со своей стороны, учитывая, что Ближний Восток представляет часть национальных интересов России, готова ли выдвинуть такую всеобъемлющую инициативу, которая бы касалась не только Сирии, но и всего Ближнего Востока с тем, чтобы эта комплексная инициатива охватывала как Сирию, так Палестину, так и ситуацию в Персидском заливе", — задал посол вопрос российским экспертам.

По его словам, "в течение 25 лет переговоров при посредничестве американцев мы просто зашли в тупик, перед нами стена".

"Если бы Россия выдвинула подобную инициативу, то это помогло бы пересмотреть подходы к региону Ближнего Востока и через международную конференцию, созванную с такой целью, могла бы стать стимулом для решения всех проблем", — подчеркнул Нофаль.

Трое палестинцев, совершивших нападение на израильских полицейских, не имеют связи с террористическими организациями, передает агентство Рейтер со ссылкой на полицию.

"Это была местная группировка. На настоящий момент не обнаружено никаких свидетельств того, что ею руководили террористические организации, и не было обнаружено связей с какой-либо организацией", — приводит агентство слова представителя полиции Лубы Симри (Luba Simri).

В пятницу трое палестинцев с ножами и пистолетом-пулеметом атаковали полицейских под стенами Старого города и были убиты ответным огнем. От полученных ран сотрудница пограничной полиции позднее скончалась.

Боевики террористической группировки "Исламское государство"* взяли на себя ответственность за нападение. Позже сообщалось, что палестинское движение ХАМАС отрицает связь ИГ с нападением.

Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу сообщил, что намерен в ближайшие дни посетить Кувейт и Саудовскую Аравию в поисках путей разрешения катарского кризиса.

Глава МИД Турции заявил, что направится в Кувейт после своего визита в Катар в среду. "Я также планирую побывать в Саудовской Аравии. Цель Анкары ясна — внести вклад в урегулирование кризиса вокруг Катара", — цитирует Чавушоглу агентство Anadolu.

По его словам, Турция не делает различий между странами Персидского залива. Министр напомнил, что власти Турции неоднократно выражали сожаление по поводу последних событий в этом регионе.

Утверждения о том, что Катар поддерживает Иран, в корне неверны, отметил Чавушоглу. "Наибольшее противодействие политике Тегерана в регионе оказывают как раз Саудовская Аравия, Турция и Катар", — сказал турецкий министр.

В качестве примера он привел конфликт в Йемене. "Разве Катар выступил против, когда коалиция во главе с Саудовской Аравией приняла решение начать операцию против проиранских сил? Власти Катара не раз выступали с жесткой критикой в адрес Тегерана и на международной арене", — отметил Чавушоглу.

По его словам, в отличие от Катара, ряд стран Персидского залива и Египет не раз открыто поддерживали позицию России и Ирана, что в итоге "могло подтолкнуть Доху к сближению с Тегераном".

Чавушоглу также отметил, что Турция не рассматривает египетскую организацию "Братья-мусульмане" и палестинское движение ХАМАС в качестве террористических. "Анкара не станет поддерживать ни одну группировку, совершающую теракты", — добавил министр.

Cаудовская Аравия, Бахрейн, ОАЭ и Египет 5 июня объявили о разрыве дипотношений с Катаром, обвинив Доху в поддержке террористических организаций и дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке. Власти восточной части Ливии, Йемена, Мавритания, а также Мальдивы и Маврикий впоследствии тоже заявили о разрыве отношений с Катаром.

Чавушоглу ранее заявил, что Анкара огорчена решением ряда арабских стран о разрыве дипотношений с Катаром и призывает к продолжению диалога между ними.

Итоги бизнес-форума «Израиль – весь мир в одной стране»

Итоги Международного бизнес-форума «Израиль – весь мир в одной стране»: российский рынок – в приоритете

В этом году традиционный ежегодный бизнес форум для партнеров, организованный Министерством туризма Израиля, прошел в двух городах – 6 июня в Санкт-Петербурге и в 8 июня – в Москве. В рамках мероприятий, которые в общей сложности посетили более 250 ведущих представителей туриндустрии, были презентованы туристические возможности пяти регионов Израиля: Иерусалима, Тель-Авива, Нетании, Эйлата и Мертвого Моря.

В этот раз, регионы представляли генеральный директор ассоциации отелей Иерусалима Арье Зоммер, генеральный директор Ассоциации отелей Мертвого моря Уди Зихерман, генеральный директор Ассоциации отелей Эйлата Шабтай Шай, директор по маркетингу Ассоциации отелей Тель-Авива Одед Грофман, помощник генерального директора мэрии Нетании Марк Злобинский.

В Северной столице мероприятие посетили более 100 гостей, каждый из которых мог не только получить подробную информацию о регионах в рамках презентации, но и лично, в режиме диалога, обсудить перспективы сотрудничества с израильскими и российскими туроператорами, представителями гостиничных ассоциаций и авиакомпаний.

Впервые в рамках форума Санкт-Петербург с официальным визитом посетил генеральный директор Министерства туризма Израиля Амир Халеви, который, совместно с главой департамента Министерства туризма Израиля в РФ и СНГ, Ксенией Кобяковой, а также представителями 4-х регионов дал официальную пресс-конференцию для журналистов.

Амир Халеви отметил: «Российский турпоток сейчас занимает второе место после США, опередив Францию. За первые 5 месяцев 2017 года, мы отмечаем рост в среднем на 30%. В связи с этим, мы приняли решение увеличить маркетинговый бюджет еще на 20% – для поддержки туроператоров и усиления рекламной кампании. Российский рынок является приоритетным для Израиля, поэтому бюджет на маркетинг и рекламу уже вырос почти в 2 раза с 2015 года».

В ходе конференции освещались темы продления программы субсидирования рейсов из РФ в аэропорт Овда города Эйлат, третий этап которой пройдет в период осень 2017 – весна 2018 гг.; увеличения количества регулярных рейсов из городов РФ в Тель-Авив до 74 полетов в неделю (сейчас их 72); а также программы, направленной на увеличение номерного фонда и позволяющей снизить цены на отдых на 20% в течение 5 лет. На данный момент в Израиле представлено 387 официально зарегистрированных отелей на 51 765 номеров.

Стоит отметить, что это уже второй визит генерального директора в Россию в этом году, первое посещение состоялось в рамках международной туристической выставки MITT-2017, что в очередной раз подчеркивает важность российского рынка для Израиля.

В Московском форуме приняли участие более 150 гостей. Все гости могли посетить презентацию, пообщаться с представителями пяти регионов Израиля и принять участие в пресс-конференции.

В рамках своего выступления для прессы, г-жа Кобякова поблагодарила высоких гостей, а также поделилась последними статистическими данными: с января по апрель 2017 года Израиль посетили 109 400 туристов из РФ, что на 37% больше, чем в прошлом году. Г-жа Кобякова также упомянула об успехе программы субсидирования чартерных рейсов из РФ в Эйлат: с октября по апрель, Эйлат посетили более 26 тыс. туристов из России, что на 113% больше, чем в прошлом году.

Глава представительства также сообщила, что в 2017 году Министерство туризма Израиля совместно с Ассоциацией туроператоров России организует конкурс на соискание премии Israel Travel Awards – для туроператоров, агентов, журналистов и блогеров. Главные призы – конечно, поездки в Израиль.

Также г-жа Кобякова подчеркнула: «Упор в рекламной кампании будет сделан на программу «Два города – один отпуск», и «Эйлат плюс пустыня Негев». Израильская пустыня – это нечто особенное, в Негеве регулярно проводятся мероприятия, доступны многочисленные маршруты пешего и велотуризма».

Как и в рамках пресс-конференции в Санкт-Петербурге, самыми последними новостями поделились представители 5 регионов Израиля.

В частности, директор Ассоциации отелей Иерусалима Арье Зомер проинформировал о росте российского турпотока в столицу Израиля: в первом квартале этого года количество россиян, останавливающихся в гостиницах города, увеличилось на 34%. В Иерусалиме более 90 отелей на 10 тысяч номеров, и до конца 2017 года появится еще свыше 1000 номеров. Одной из основных задач Ассоциации является увеличение количества ночевок туристов в рамках одной поездки – сейчас средняя продолжительность пребывания составляет 3 ночи.

По словам Одеда Грофмана, директора Ассоциации отелей Тель-Авива, за последние полгода количество российских туристов, посещающих вторую столицу Израиля, выросло на 50%. Российские туристы занимают второе место по количеству, после гостей из США. Кроме того, Одед подчеркнул успех программы «Два города – один отпуск», которая предлагает посещение сразу двух городов – Иерусалим и Тель-Авив, в рамках одной поездки.

Шабтай Шай, директор Ассоциации отелей Эйлата отметил, что 50% всех путешественников посещающих Эйлат – россияне. Всего за год Эйлат принимает около 2,5 млн отдыхающих, включая израильтян. На сегодняшний день город представлен 50 отелями на 12 000 номеров. Среди факторов успеха Эйлата среди российских туристов, г-н Шай отметил отличные погодные условия, море, отсутствие НДС, а также отсутствие языкового барьера, так как русский язык является вторым по популярности в Эйлате.

Представитель муниципалитета Нетании Марк Злобинский отметил, что 70% населения города на средиземноморском побережье говорят на русском языке. Кроме того, г-н Злобинский отметил, что в Нетании прекрасное море, при этом целых 7 пляжей отмечены голубым флагом ЕС. Также Нетания активно развивает такое направление как спортивный туризм – доступно множество спортивных баз, как для любителей, так и профессионалов.

В своем выступлении директор Ассоциации отелей Мертвого моря отметил, что россияне проводят на курорте самое длительное время по количеству ночей – 14 суток. При этом, на долю россиян приходится 40% ночёвок. Рост российского турпотока в этом году составил около 30%. Также, г-н Зихерман рассказал о недавно открытых новых пляжах, общая протяженность которых составляет около четырех километров.

По окончанию деловой части мероприятия, гостей ждала развлекательная программа в одном из лучших лофтов Москвы: концепция вечера подразумевала раскрытие 5 регионов Израиля с помощью 5 чувств. Гости вечера смогли по достоинству оценить незабываемую архитектуру Иерусалима, непревзойденное чувство ритма и музыки Тель-Авива, ароматы моря Нетании, целебные свойства Мертвого моря и, конечно, восточный вкус Эйлата. Кроме того, гостей ждали интересные шоу, мастер-классы и множество призов!

Израильские парламентарии утвердили в предварительном чтении законопроект, который предусматривает сокращение средств, переводимых Палестинской национальной администрации, на сумму, которую ПНА выплачивает "террористам" и их семьям, сообщила партия "Еш Атид", автор инициативы.

По израильским оценкам, палестинские власти ежегодно тратят около 300 миллионов долларов, 6-7% своего бюджета, на платежи семьям соотечественников, которые были убиты, ранены или арестованы за нападения на граждан еврейского государства.

"Согласно законопроекту, государство должно изъять из сумм, переводимых в Палестинскую автономию, ту часть, которую автономия выплачивает террористам и их семьям", — сказано в сообщении партийной пресс-службы. Документ был утвержден в предварительном чтении 48 голосами "за" при 13 "против". Чтобы стать законом, он должен быть принят парламентариями в трех основных чтениях.

Израиль собирает от имени и для нужд органов палестинского самоуправления налоги и пошлины в размере около 100 миллионов долларов в месяц. Эти средства составляют одну из основных доходных статей бюджета Палестинской национальной администрации. В прошлом еврейское государство не раз полностью прекращало налоговые перечисления палестинцам, которые в результате оказывались в состоянии острого бюджетного кризиса.

Прекратить выплаты "террористам" не раз призывал премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, в том числе в присутствии президента США Дональда Трампа. Местные СМИ цитируют американского госсекретаря Рекса Тиллерсона, который объявил, что ПНА согласилась выполнить израильское требование. С опровержением этого выступил министр обороны Израиля Авигдор Либерман. "Палестинская администрация… не только не прекратила выплаты семьям террористов, но и не демонстрирует никаких намерений пойти на подобный шаг", — цитирует министра пресс-служба его партии "Наш дом Израиль".

Песнь земли под белыми крыльями.

Литератор и этнограф Адам Киркор (1818–1886) писал о своей родине так: «Беларусь – край могил, курганов, городищ, городков, урочищ, замков, замковищ, край, где чуть ли не на каждом шагу вы встретите следы минувшего в памятниках, сказаниях, песнях». Эти слова, перенесённые на матрицу XXI века, не потеряли своей актуальности. Белорусская земля имеет богатую историю, и люди, живущие в краю заповедных лесов и бесчисленных синих озёр, помнят о своих корнях, свято чтут наследие предков и всегда готовы продемонстрировать его гостям из ближнего и дальнего зарубежья.

Край синих озёр

Существует множество версий о происхождении названия «Белая Русь» – от возвышенно поэтических до исторически обоснованных. Есть точка зрения, что слово «белая» некогда ассоциировалось с обликом коренного населения – светловолосого, светлоглазого, облачённого в основном в белые одежды из льна. Ещё этот признак отождествляется с понятием «чистый», «добрый», «благородный».

Если же обращаться к историческим версиям, то считается, что определение «белая» (Русь) могло иметь значение «свободная», «независимая» и употреблялось по отношению к территориям княжеств (Полоцкого, Туровского), которые в XIII веке не были завоёваны монголо-татарами. Есть также мнение, что название «Белая Русь» относится скорее к Московскому княжеству, находившемуся на протяжении трёх веков в составе Золотой Орды. Монголы по своей национальной традиции, перенятой у завоёванных ими китайцев, именовали стороны света цветами: чёрный (север), синий (восток), красный (юг), белый (запад). Таким образом, западная провинция Орды именовалась «Белой Русью». Позднее уже московские правители применяли к сопредельным территориям «монгольские» определения. Так название «Белая Русь» закрепилось за землями к западу от Московского царства.

За свою многовековую историю белорусские земли, расположенные в центре европейского континента, не раз становились ареной военных действий. Войска мощных держав в разные эпохи проходили по дорогам Понеманья, Поднепровья, Полесья и Поозёрья то на запад, то на восток, оставляя на своём пути сожжённые сёла, разорённые города. Но всякий раз народ, населявший этот край, находил в себе силы воспрянуть и на месте руин возвести новые города и деревни, чтобы было что оставить в наследство будущим поколениям.

Сквозь глубину веков

Понять душу народа без знакомства с его историей невозможно. А потому обратимся к истокам белорусского этноса.

В исторической ретроспективе первое упоминание о крупном политическом объединении относится к Полоцкому княжеству (IX в.), которое существовало на территории современной Витебской и северной части Минской области.

А такие источники, как «Повесть временных лет» и Новгородская первая летопись младшего извода, повествуют о знаменитом походе киевского князя Олега (Вещего) на Цесарьград (Константинополь) в 907 году. В завоевательный поход наряду с представителями других славянских племён отправились также кривичи и радимичи – предки белорусов.

В Х веке на территории современной Беларуси образуется несколько княжеств. Самым мощным из них становится Полоцкое. Наибольшего расцвета оно достигло в период правления Всеслава Брячиславича, в особенности с 1044 по 1067 год.

Личность князя Всеслава производила на его современников большое впечатление. На страницах летописей он предстаёт в образе легендарного полководца и мудрого государственного деятеля, обладающего фантастическими чертами и овеянного ореолом таинственности. Так, в «Слове о полку Игореве» князь наделён способностью оборачиваться волком, что помогало ему по ночам преодолевать огромные расстояния.

После смерти правителя Полоцкое княжество было разделено между его сыновьями на семь частей, что явилось причиной государственного ослабления и постепенного усиления политического влияния соседей.

С запада полочан теснили немцы и литовцы, с востока – смоленские князья.

Однако ХIII век внёс существенные коррективы в карту Восточной Европы. После двух походов Батыя (1237–1240) Восточная Русь подпала под монгольское владычество, а Западная – постепенно вошла в сферу литовского влияния.

С первой половины XIII и до конца XIV века на белорусских землях на основе соглашений между местной политической элитой и литовскими князьями, путём династических браков и захвата земель идёт процесс формирования Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского. Создание нового государства началось в середине XIII века с возвышения Новогрудского княжества и было связано с именем литовского князя Миндовга, который объединил Новогрудское княжество с частью балтских земель, создав ядро Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского. Первой столицей княжества стал Новогрудок. Впоследствии литовские князья оберегали новоприобретённые земли от сильных соседей – Тевтонского ордена и Золотой Орды – и прекратили происходившую здесь прежде жестокую междоусобную борьбу.

После объединения в 1569 году Польского королевства и Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского в Речь Посполитую в составе нового государства оказались и земли Белой Руси (так именовались во второй половине XVI века северные и восточные территории современной Беларуси).

В XVII веке в речи появляется слово «белорусцы», хотя одновременно большинство местных жителей называли себя «русскими» («русинами») и «литовцами» («литвинами»).

Но государство раздирали внутренние противоречия, оно постоянно было втянуто в войны, в том числе с Россией (1654–1667) и со Швецией в составе Северного союза (1700–1721).

В результате нескончаемых военных конфликтов Речь Посполитая сильно ослабела и перестала существовать как самостоятельное государство.

В конечном итоге её территории в 1772, 1793 и 1795 годах были разделены между Россией, Австрией и Пруссией. Таким образом, белорусские земли (кроме части с городом Белосток) перешли в состав Российской империи.

Век XIX запечатлелся в истории Беларуси Отечественной войной 1812 года, когда по дорогам Белостокской области, Гродненской, Виленской, Минской, Могилёвской и Витебской губерний сначала на восток, а потом на запад прошла Великая армия Наполеона. Французы и их союзники жестоко расправлялись с непокорными и сопровождали свой путь разграблением сёл и городов.

Расплата наступила в конце ноября, когда у реки Березина (совр. Борисовский район Минской области) остатки отступающей вражеской армии в двухдневном сражении были окончательно разбиты преследовавшими её русскими воинскими частями.

ХХ век также оставил кровавые следы на белорусской земле. Первая мировая, Гражданская, советско-польская, Вторая мировая войны – все они прокатились по здешним городам и весям, унося жизни десятков тысяч людей.

На закате второго тысячелетия Белоруссия, находившаяся в составе СССР с 1922 года в качестве Советской Социалистической Республики, приняла Декларацию о государственном суверенитете (27 июля 1990 года), и после распада Советского Союза 26 декабря 1991 года обрела независимость.

В плену нетленных слов

Безусловно, главным достоянием народа, населяющего земли от Бреста до Мстиславля, является его неповторимый язык, который некогда сыграл определяющую роль в формировании белорусского этноса.

Письменность на белорусских землях начала развиваться сравнительно рано. Первой рукописной книгой здесь считается пергаментное «Туровское Евангелие» (XI в.).

Сохранились в истории и имена первых белорусских книжников – Евфросинии Полоцкой, Кирилла Туровского и других. Но особую роль в развитии книжного дела сыграл уроженец Полоцка Франциск Скорина (XVI в.), чьё имя стало одним из символов эпохи Возрождения. Стремясь распространить просвещение в родном краю и дать своему народу книги на понятном языке, он заменял в тексте Священного писания непонятные простому люду выражения фрагментами живой разговорной речи и снабжал свои издания оригинальными предисловиями на старобелорусском языке, который в те времена назывался «русским». В иных случаях книги печатались на церковнославянском языке. Примером такой творческой обработки книжных текстов служат изданные с 1517 по 1519 год в Праге 22 книги из Ветхого Завета и Псалтырь.

В современной Беларуси имя Франциска Скорины носят учебные заведения, негосударственное общественное объединение «Общество белорусского языка» («Таварыства беларускай мовы»), а также главная государственная награда – орден Франциска Скорины. Памятники этому восточнославянскому первопечатнику, философу-гуманисту, писателю, учёному-медику установлены в Минске, Полоцке, Лиде, Калининграде (Россия) и Праге (Чехия).

Говоря о современном белорусском языке, надо заметить, что в печатное слово он воплощался постепенно. На белорусском долгое время общались в основном в быту. На бумагу же попадали только фольклорные стилизации, вроде сатирических поэм «Энеида наоборот» Викентия Ровинского (ок. 1820 г.) и «Тарас на Парнасе» Константина Вереницына (ок. 1837 г.). Тем не менее эти весёлые и остроумные стихотворные произведения с живописанием крестьянского быта оказали влияние на развитие последующего литературного процесса.

Драматические произведения на белорусском языке начали появляться лишь в начале XX века. На смену немногочисленным авторам пришла плеяда талантливых представителей интеллигенции, открывшая языковое богатство Беларуси в своих прозаических и стихотворных текстах. Самые известные из этих литераторов – Якуб Колас, Максим Богданович, Алоиза Пашкевич, известная под псевдонимом Тётка, и, конечно же, Янка Купала, чьи стихи до сих пор волнуют сердца любителей поэзии:

Молитва вечерняя в тот час родится

И жертвенно падает в сонные дали,

Невидимой нитью к созвездьям стремится,

Плывёт и меняется, словно в кристалле.

Традиции, заложенные в начале века, послужили надёжной творческой основой для развития белорусской литературы в дальнейшем. Так, уже в 1930-е годы произошла эволюция белорусского романа – жанра, который до этого времени не имел богатых традиций.

После Великой Отечественной войны главными темами для белорусских писателей стали фронтовые события и послевоенное становление деревни.

В национальную литературу вошли новые имена – Янка Брыль, Иван Мележ, Иван Шамякин, Алесь Адамович, Владимир Короткевич, Андрей Макаёнок.

Ярким явлением в белорусской литературе стало творчество бывшего фронтовика Василя Быкова. Известность ему принесли такие повести, как «Третья ракета», «Альпийская баллада», «Мёртвым не больно», «Сотников», «Обелиск», «Дожить до рассвета», «Пойти и не вернуться». Эти и другие работы автора были переведены с белорусского на многие языки мира.

Безошибочно опознаваемые знаки

У каждой страны, помимо государственных, есть и неофициальные символы, почитаемые её жителями и узнаваемые иностранцами. Главным из них в Беларуси считается шестиконечный крест, изображение которого с конца XIV века присутствовало на гербе Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского («Погоня»), а с 1990-го запечатлено на гербе Литовской Республики. С этим символом связано имя небесной покровительницы Беларуси – Евфросинии Полоцкой (1101–1167).

В миру она звалась Предславой и была дочерью витебского князя Святослава Всеславича и внучкой Владимира Мономаха. Говорят, её красота привлекала многих. Но вместо выгодной супружеской партии она выбрала Полоцкий монастырь, где приняла постриг под именем Евфросинии.

В монастыре княжна-монахиня занималась переписыванием Священного писания и святоотеческой литературы.

Со временем Евфросиния основала новый монастырь (ныне Спасо-Евфросиниевский), ставший духовным средоточием Полоцкого княжества. В нём работал центр по переписке книг – скрипторий, а также библиотека, приют и школа.

По заказу Евфросинии искусный мастер ювелирного дела Лазарь Богша в 1161 году изготовил шестиконечный крест удивительной красоты. Его ценность обуславливалась не только тончайшей работой и яркими рисунками эмалью, но и вложением в крест частицы Гроба Господня.

Евфросиния же на склоне лет отправилась в Иерусалим. Но тяготы пути подорвали здоровье полочанки, и возвратиться на родину у неё уже не хватило сил.

Из других белорусских «знаков отличия» можно выделить аиста (бел. бусел). Недаром классик белорусской литературы Владимир Короткевич назвал Беларусь «землёй под белыми крыльями».

Национальным символом стали и пояса, производство которых было начато на мануфактуре в г. Слуцке в середине XVIII века. Со временем этот элемент одежды превратился в произведение искусства, и цена на него могла равняться стоимости нескольких деревень. Но шляхтичи не скупились, так как знаковая деталь гардероба подчёркивала статус и аристократическое происхождение владельца. Оригинальный слуцкий пояс ткался из шёлковых, золотых и серебряных нитей, был в длину от 2 до 4,5 метров и имел четыре стороны.

Качество слуцких поясов было настолько высоким, что уже в XIX веке их подделки стали производиться в разных местах Западной Европы с надписью на латыни вроде: Sluck, Sluciae, Sluciae fecit, Mefecit Sluciae («Меня сделал Слуцк»). Так, выражение «слуцкий пояс» превратилось в название особой технологии производства, таких как богемское стекло или венецианское кружево.

Ещё одним узнаваемым романтическим символом Беларуси стал скромный полевой цветок – василёк. Без него невозможно представить образ белорусской красавицы в народном костюме с венком на голове.

Орнаментальный василёк использовали белорусские ткачихи и вышивальщицы в традиционных рушниках, которые и по сей день есть почти в каждом деревенском доме. Эта самотканая пиктография может о многом рассказать знающему человеку. Ведь каждый элемент национального орнамента имеет своё значение.

Например, голубки на языке рисунка обозначают любовь. Если они расположены один за одним – это ухаживание, если повернулись друг к другу – любовь, отвернулись – значит, отношения разладились. Прямая полоса означает дорогу, ромб с точкой внутри – засеянное поле или беременную женщину.

Вообще, в «словаре» белорусского орнамента – сотни понятий, и чтобы прочесть эти тканевые иллюстративные послания, нужно глубоко проникнуть в многовековую художественно-изобразительную культуру синеокой страны.

В гармонии с природой

Белорусские мастера прославились во многих ремёслах. Небывалых высот достигли они в кузнечном, гончарном, бондарном, плотническом и столярном деле, лозо- и соломоплетении, ткачестве, валянии из шерсти и народной декоративной росписи. Есть повод для гордости и у ремесленников-деревообработчиков.

Жизнь белорусского крестьянина во все времена была тесно связана с лесом, а потому ему сам бог велел изготавливать из древесины домашнюю утварь, мебель, дома и украшать всё это причудливой резьбой. Дерево под долотом мастера расцветало листьями и райскими плодами, обретало ажурную лёгкость и глубину.

Этот вид народных промыслов стал широко известен ещё со времён Средневековья и достиг своего расцвета в XVII–XVIII веках. Белорусская резьба украшала внутренние интерьеры Московского Кремля, царские и боярские палаты. Ею покрывались государевы сундуки, кареты, укладки, ризницы, «чудотворные раки» и т.д. До сих пор работу белорусов – сложнейшие кружевные рисунки из стружки разных пород дерева (гомельскую скань) – можно увидеть в кремлёвских церквях, Донском, Новодевичьем и других монастырях.

Не оставались без резного убранства и обычные крестьянские дома. Хотя украшались они гораздо скромнее, чем храмы, зато в каждой деревне были свои особенные узоры, которые вырезались на наличниках окон, сводах крыш и столбах крыльца.

Наряду с изображаемыми традиционными славянскими узорами, вроде завитков, древа-вазона, цветов-крин, птиц и зверей, на Полесье довольно часто вырезали и символ, внешне напоминающий интеграл. С его помощью запечатлевалась змея. И неспроста.

Если современные люди в качестве домашних питомцев, как правило, выбирают кошек, собак или морских свинок, то белорусы в средние века привечали в хатах ужей и полозов, которых любили и оберегали.

В фольклорных записях XVI века отмечается, что в Великом княжестве Литовском «многие держат в доме ручных змей и кормят их». При этом заботливые хозяева утверждали, что ужи не только ловят мышей, но и отгоняют от жилища ядовитых змей.

Любовь к пресмыкающимся нашла своё отражение и в белорусском фольклоре, где был широко распространён образ ужиного царя. Десятки народных сказок Полесья рассказывают о том, как гигантский змей с короной на голове похитил красивую девушку и сделал её своей женой.

Не могли обойти народные предания и самого могучего представителя белорусской фауны – зубра, который, являясь символом Полесья, был ещё и объектом охоты для белорусской шляхты. Но убить этого зверя было непросто, для этого требовалось изрядное мужество и умение.

Противостояние с лесным великаном подробно описано на латинском языке в поэме Николая Гусовского «Песнь о зубре» (1523 г.).

Иногда же знать устраивала представления вроде испанской корриды, где вместо быка на огороженную поляну выпускался зубр. Для зрителей специально устанавливали деревянные помосты, и собравшиеся наблюдали за тем, как охотники с помощью пик пытаются сладить с мохнатым исполином.

Чтобы увернуться от рогов зверя вместо тореадорского плаща использовали красную шапку. Её в случае опасности отбрасывали в сторону, отвлекая внимание зубра. Ещё одной возможностью спастись были деревья. За ними можно было укрыться от атакующего животного, которое отличалось быстротой лишь на прямой дистанции, двигаясь же по кругу, зубр становился медлительным и неуклюжим.

Из-за неограниченной охоты к началу XX века зубры оказались на грани вымирания.

К 1926 году во всём мире осталось лишь 52 особи. Тогда же восстановлением популяции этих животных занялись на территории Беловежской пущи. И уже сегодня этот вид парнокопытных практически восстановлен: в Беларуси существует 10 микропопуляций лесных великанов, самая большая из которых обитает в естественных условиях в национальном парке «Беловежская пуща».

Кстати, никто никогда не задавался вопросом: почему в популярной в 70-х годах песне «Беловежская пуща» в исполнении ансамбля «Песняры», нет ни полслова о зубрах, благодаря которым пуща, собственно, и получила широкую известность? На самом деле такое упоминание есть. Просто многие слышали песню, но немногие читали полный текст стихотворения Николая Добронравова, которое послужило основой для эстрадного шлягера. Между тем, третья «неизвестная» строфа этого произведения звучит так:

Многолетних дубов величавая стать.

Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий...

Дети зубров твоих не хотят вымирать,

Беловежская пуща, Беловежская пуща.

Из кладовой народной памяти

По-настоящему окунуться в историю и быт белорусов можно, увидев уникальные народные обряды. И хотя такие древние праздники, как Коляды, Масленица, «Гуканне вясны» («призвание/зов весны»), Юрьев день, Купалье, «Зажынкі» («начало жатвы») и «Дажынкі» (праздник сбора урожая) сильно осовременились и скорее представляют собой стилизацию старины, другие действа в отдельных местностях сохранились в первозданном виде с незапамятных времён.

Например, известно, что в старину во многих сёлах белорусской земли рождественские празднования завершал весёлый обряд «Тянуть Коляду на дуба». Сегодня он сохранился в деревне Новины Березинского района Минской области и выглядит следующим образом: на дуб или любое старое дерево 21 января затягивают деревянное колесо или сноп – так называемую Коляду. В народе верили, что это сулит богатый урожай, удачу и счастье на весь будущий год.

В деревне Аношки Лепельского района Витебской области сохранился другой фольклорный раритет – игрище «Жаніцьба Цярэшкі». Со стародавних времён в канун Рождества в деревне на один вечер каждый молодой парень становится «Цярэшкай» и выбирает себе спутницу.

А потом все пары играют шуточную свадьбу с песнями, танцами под гармонь и весёлыми играми.

Деревня Семежево Копыльского района Минской области славится обрядом «Колядные цари», уходящим корнями в XVIII век, когда здесь на постое находилось подразделение царской армии. В дни празднования Нового года (по старому стилю) солдаты и офицеры ходили по дворам, показывая шуточное представление, за что хозяева одаривали их угощением. Сегодня же с 13 на 14 января по улицам Семежево шествуют мужчины и юноши («цари») одетые в белые брюки и сорочки с повязанными на груди крест-накрест красными семежевскими поясами с традиционным орнаментом. На голове у них – высокие шапки, украшенные разноцветными лентами. Участники громкой праздничной процессии заходят в дома и разыгрывают театрализованное представление, а с наступлением темноты зажигают факелы. Считается, что в хате, где побывали «цари», весь год будут мир, согласие и богатство.

Вообще в Беларуси множество старинных народных обычаев и традиций перекочевало в сегодняшний день. Но современники порой даже не догадываются о том, что производимое ими действо берёт своё начало в глубине веков. Ведь вряд ли кто-то задумывается, что когда на современных белорусских свадьбах выпекают караваи, становятся на вышитое полотенце-рушник и даже когда «выкупают» невесту, происходит повторение древнего обряда, который насчитывает не одну тысячу лет. При этом каждое действие несёт в себе скрытый смысл.

По сей день новобрачную вносят в дом на руках, так как издревле порог считался опасным препятствием. А сигналящий свадебный кортеж – зеркальное отражение тех телег, бричек и саней, что ехали на венчание, звоня на все лады в колокольчики-погремушки. Это звуковое оформление процессии требовалось не только для того, чтобы привлечь внимание к торжеству, но и чтобы отвадить дурные взгляды.

Неотъемлемой частью традиционной белорусской свадьбы, как и в наши дни, был девичник, который называли «суборной субботой». В этот день подружки плели для невесты из цветов свадебный головной убор, готовили украшения для себя и друзей жениха.

Наследство, преумножаемое щедростью

Белорусы – очень дружелюбные и открытые люди, которые всегда рады гостям и готовы от души попотчевать их своими национальными блюдами. Белорусская кухня стала в мире таким же узнаваемым «продуктом» «синеокой» страны, как, например, слуцкие пояса, Полонез Огинского, самосвал «БелАЗ 75600», настойка «Беловежская» и т.д.

В национальной кулинарии ещё со времён Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского тесно переплелись славянские, балтийские, еврейские традиции. Поэтому-то она стала одной из самых разнообразных на континенте, необычайно сытной и вкусной, несмотря на экономичность в расходовании продуктов и небольшой выбор ингредиентов.

Исторически в белорусской кухне сложились целые направления, соответствующие гастрономическим вкусам и возможностям каждого сословия. Так что в ресторанах с национальным колоритом сегодня можно попробовать блюда, подаваемые некогда не только к крестьянским, мещанским и шляхетским, но и магнатским столам. А главным объединяющим продуктом стал картофель (бел. бульба), который культивировался на белорусской земле с XVIII века и получил название «второго хлеба». Количество кушаний из него трудно подсчитать. В поваренных книгах, выпускаемых в местных издательствах, описывается до 500 блюд из картофеля, хотя на самом деле их гораздо больше.

Вообще, белорусская кухня отличается довольно сложной и длительной обработкой продуктов. Тушение, томление, запекание, варка, бланшировка, жарение – эти приёмы могут чередоваться даже в одном рецепте.

Нельзя не попробовать и традиционный хлеб, который выпекается из ржаной муки без дрожжей, на специальной закваске.

В него (в зависимости от рецепта) добавляют тмин, семена льна, подсолнечника или орехи. Пекут такой хлеб в печах, подкладывая для ароматности кору дуба или листья фруктовых деревьев. Также нередко каравай выпекается на «подушке» из листьев берёзы или дуба. Стоит ли говорить, что этот продукт не только необыкновенно вкусен, но и полезен для здоровья.

Впрочем, не хлебом единым жив человек. Другой пищи – для ума и души – в Белой Руси тоже предостаточно. Немало тайн и загадок сокрыто на её просторах и в её недрах. И все они ждут своего часа, чтобы открыться людям.

Не все знают, что по числу обнаруживаемых за год кладов Беларусь идёт впереди всей Европы. Но несмотря на это, до сих пор никому не удалось обнаружить сокровища Радзивилловского клана, на протяжении нескольких веков владевшего огромными земельными угодьями в Великом княжестве Литовском, Русском и Жемойтском и Речи Посполитой, о богатстве которого ещё с XVII века ходили легенды.

Впрочем, разве могут сравниться слитки золота и драгоценные камни с той необъятной красотой, что простирается насколько хватает глаз и что досталась в наследство жителям белорусской земли? Невозможно перевести в денежный эквивалент ни богатую многовековую историю белорусского народа, ни его уникальную культуру и традиции, которые отличаются от банковских капиталов тем, что чем больше ими делишься, тем более они приумножаются.

Владимир Патрин

Украинские аграрии увеличили экспорт муки на 16%

Украинские аграрии за девять месяцев текущего 2016-2017 маркетингового года (МГ, июль 2016 – июнь 2017) экспортировали 330 тысяч тонн муки, что на 16% превышает объем поставок за аналогичный период 2015-2016 МГ, сообщается на сайте консалтингового агентства "УкрАгроКонсалт".

Согласно сообщению, основным импортером украинской муки традиционно является Китай с долей рынка в 21%.

При этом за отчетный период отечественные аграрии увеличили экспорт данного продукта в страны Африки. Так, экспорт украинской муки в Анголу составил более 28 тысяч тонн, что почти вчетверо превышает объем отгрузок за весь прошлый сезон (7,5 тысячи тонн). В Сомали аграрии поставили около 26 тысяч тонн муки против 1,9 тысяч тонн в 2015-2016 МГ.

Кроме африканских стран Украина активно экспортирует муку на рынки ОАЭ и Палестину. За отчетный период наша страна поставила в ОАЭ около 21 тыс. тонн муки против 3,1 тысячи тонн в 2015-2016 МГ. Экспорт в Палестину в текущем сезоне вырос на 27% – до 28 тысяч тонн.

Как сообщал УНИАН, в 2015-2016 МГ украинские аграрии экспортировали 344 тысяч тонн пшеничной муки, что на 32,5% больше, чем в 2014-2015 МГ, при этом цена украинской муки была самой низкой в мире.

По итогам 2016-2017 МГ украинские аграрии планируют установить рекорд по экспорту зерновых, поставив на внешние рынки 41,6 миллиона тонн этих культур. Предыдущий рекорд был зафиксирован в 2015-2016 МГ на уровне 39,4 миллиона тонн.

Постпред Израиля при ООН Дани Данон возмутился появлением на сайте Управления всемирной организации по обслуживанию проектов (UNOPS) вакансии в "палестинском Иерусалиме".

Постпред обратил внимание на вакансию менеджера проекта для офиса в Иерусалиме на сайте UNOPS. В разделе "место работы" было указано "Иерусалим, государство Палестина". Объявление было размещено 6 июня.

"Неприемлемо, чтобы структуры ООН использовались для анти-израильской деятельности и для попыток изменить факты на месте. UNOPS должно провести полную проверку своей работы, чтобы обеспечить, что подобное неподобающее поведение не повторится вновь", — говорится в заявлении постпреда. Он потребовал от исполнительного директора управления удалить соответствующее объявление.

На данный момент в разделе "работа" на сайте управления подобная вакансия отсутствует.

Днем ранее премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху призвал расформировать Ближневосточное агентство для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР). Он обвинил подразделение ООН в подстрекательстве против Израиля и ведении деятельности, направленной на "демонстрацию" проблемы вместо поисков ее решения. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш выразил беспокойство публичной критикой агентства и заявил о его поддержке и важной роли в регионе.

Ольга Денисова.

Катарский кризис: что дальше?

Ближний Восток, в особенности его арабская часть, не перестают удивлять мир, хотя, казалось бы, после турбулентных событий Арабской весны и недавних политических потрясений в США и Европе нас уже трудно чем-либо удивить. Сегодня новости дня начинаются с развития событий вокруг нового, катарского кризиса, имеющего не только региональное, но и глобальное измерения. На наших глазах, к изумлению многих правительств мира, в самом сердце Аравии, похоже, в дополнение ко многим уже существующим кризисам добавился еще один — между Катаром и рядом арабских государств во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ и разворачивается еще одна операция, которую можно назвать: «Преподадим урок Катару».

Непростые отношения между Катаром и Саудовской Аравией имеют давние исторические корни. Саудиты гордятся тем, что никогда не было колонией созданное ими государство, в котором его основателю — королю Абдель Азизу удалось, как они считают, с помощью свыше собрать бóльшую часть аравийских земель (но не все, как хотелось), а Катар рассматривается ими как детище британского колониализма. В Эр-Рияде с давних пор копилось недовольство независимой, своевольной политикой Дохи, не проявляющей должного уважения к Эр-Рияду как естественному гегемону в регионе, и претензиями семьи Ат-Тани на самостоятельную роль в качестве влиятельного регионального игрока, амбиции которого простираются далеко за границы Аравии и даже всего Ближнего Востока. Ну как может правитель карликового государства, в котором и коренного населения-то немногим более четверти миллиона человек, меряться силой с самим «Хранителем двух святынь», правителем государства, входящего в двадцатку самых сильных государств мира!

Неужто в результате обострившейся конфронтации нам суждено в скором будущем стать свидетелями распада еще вчера казавшегося прочным Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива? Хотя в нем с момента основания в 1981 г. существовали серьезные противоречия, и время от времени разгорались споры, в том числе и вокруг принадлежности некоторых территорий, интеграция все же развивалась. Еще несколько лет назад государства-члены ССАГПЗ предложили Йемену план урегулирования, реализация которого привела к отставке президента Али Абдаллы Салеха, а теперь сами эти государства приходится мирить между собой. Сегодня в ССАГПЗ, с одной стороны, сплоченно выступает блок из трех государств – Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна, которых за пределами этого объединения поддерживают Египет и Иордания. С другой стороны, это Катар, Кувейт и Оман, среди которых особняком стоит Катар, поддерживаемый извне Турцией, а теперь и в какой-то степени Ираном и Ираком. Оман и Кувейт проявляют осторожность, не желая портить отношения ни с одной из сторон. Напомню, что Оман не соглашался на саудовские планы объединения вооруженных сил государств-членов ССАГПЗ под единым командованием, не захотел присоединяться к Саудовской Аравии в продолжающейся до сих пор военной операции в Йемене (не стали этого делать ни Кувейт, ни Пакистан, несмотря на свои близкие отношения с Эр-Риядом).

На войну в Йемене (в большей степени, чем в Сирии и в Ираке) в исламском мире смотрят как на войну суннитов с шиитами. А тот же Кувейт, в котором проживает значительное шиитское меньшинство, не хочет разжигать межконфессиональную вражду (кстати, в Пакистане каждый пятый житель — шиит). Да и в ваххабитском Катаре эмиру Тамиму удалось недавно примирить суннитскую и шиитскую ветви своего племени бану тамим (сам эмир символически назван именем легендарного основателя племени), входящего в одно из древнейших родоплеменных объединений Аравии — мудар и проживающего также на территории Ирака и Саудовской Аравии — в различных районах Неджда, в том числе в самом Эр-Рияде. К тамимитам относится не только правящая семья Катара — Аль Тани, но и самые влиятельные богословские семейные кланы Саудовского королевства. Это, во-первых, род потомков основателя ваххабизма шейха Мухаммада Абдель Ваххаба — Аль аш-Шейх, к которому принадлежит нынешний верховный муфтий КСА, и, во-вторых, род Усайминов, из которого происходил один из наиболее почитаемых современных салафитских богословов — скончавшийся в 2001 г. шейх Мухаммад бин Салих бин Усаймин. Я хорошо знаком еще с одним влиятельным представителем семейства Усайминов — шейхом Абдаллой, братом покойного шейха Мухаммада и знаменитым в Аравии историком, книга которого об Абдель Ваххабе была переведена на английский язык и издана в США. Так или иначе, генеалогическая и конфессиональная близость не помогла предотвратить раскол в семье аравийских монархий.

Мне все еще кажется, что сторонам удастся договориться, так как никто не заинтересован в усугублении конфликта, в который вовлечены государства, держащие в руках главные карты на мировом нефтегазовом рынке. Только давление на Катар не ослабевает. От Катара требуют унизительных для него уступок. Уступи он, его будут считать «слабаком», в Дохе считают предъявляемые к нему требования попранием его суверенитета (однако при этом он почему-то не подходит с тех же позиций к своему вмешательству во внутренние дела Сирии, и получается прямо по известной в просторечье формуле «за что боролись, на то и напоролись»). От Катара арабские соседи требуют не столько прекращения финансирования признанных террористическими исламистских группировок (их подпитка идет и из других аравийских государств), сколько отказа от сближения с Ираном, изгнания из страны «Братьев-мусульман» и лидеров движения ХАМАС, закрытия таких финансируемых им медиа-ресурсов, как «Аль-Джазира», «Аль-Кудс аль-Араби», арабская версия «Huffington Post» и базирующиеся в Лондоне «Middle East Eye» и «Аль-Араби аль-Джадид», вместе с депортацией редактора и публициста, палестинца Азми Бешары — бывшего депутата кнессета, бежавшего из Израиля в 2007 г. и действующего на саудовский истэблишмент, как красная тряпка на быка. Ничего удивительного, ведь это издатель «Middle East Eye» Дэвид Херст угрожающе пишет сейчас: «Катар — не Газа. У него — страны с населением меньше, чем в Хьюстоне, и с суверенным фондом в 335 миллиардов долларов — есть друзья с большими армиями. Он — самый крупный производитель газа на Ближнем Востоке. Он поддерживает отношения с Эксоном». Но группу государств, возглавляемую Саудовской Аравией, раздражают не только слова таких публицистов, но и политическая всеядность, безграничный оппортунизм катарских эмиров, их «свадебные пляски со всеми». Ведь Доха развивает экономические связи не только с Ираном, но и с Израилем, не очень заботясь о соблюдении арабского бойкота, а одновременно поддерживает ХАМАС и палестинское сопротивление, помогает населению Газы.

Многие страны хотят выступать в кризисе вокруг Катара в качестве посредников-примирителей. Кувейт, Оман, Турция, США, да и Россия тоже готова помочь разрулить напряженность. По слухам, кувейтский правитель шейх Сабах, на днях побывавший в Дохе, уже добился некоторых успехов на пути к примирению сторон. Однако жесткость и непримиримость позиций входящих в клинч игроков не настраивает на оптимистический лад. Министр иностранных дел Катара Мухаммад бин Абдуррахман Аль Тани, который только что провел переговоры в Москве с Сергеем Лавровым, на днях сказал: «Мы не готовы сдаваться и никогда не отступим от независимости нашей внешней политики». Столь же непримиримы и критики Катара. Государственный министр по иностранным делам ОАЭ Анвар Гаргаш заявил агентству «Рейтер», что в случае необходимости Катар подвергнут новым мерам «экономического обуздания» и что Доха должна дать «железные» обещания отказаться от поддержки исламистских экстремистов. А по телеканалу France 24 он выразился еще более определенно: это будет «своего рода эмбарго против Катара». Хорошенькая тогда получится интеграция.

Этим списком требований дело может не ограничиться. Как в приватном порядке сказал мне один из высокопоставленных саудовских чиновников: «Мы не успокоимся, пока не добьемся отставки эмира Тамима, только это может разрешить кризис». Но о каком эмбарго может идти речь? Пока «меры обуздания» Катара не затронули экзистенциально важную для него сферу — нефтегазовую. Хорошо известно, что Катар фактически расположен на большом газовом озере, занимая третье место в мире после России и Ирана по разведанным запасам газа (более 25 трлн куб. м) и четвертое по его добыче после США, России и Ирана. Продолжает действовать трубопровод, идущий в ОАЭ в Оман, которые в ином случае лишатся поставок «голубого топлива». Катар обеспечивает 40% газа, потребляемого эмиратом Дубай, а Египет покрывает импортом СПГ из Катара 60% своих потребностей. А что будут делать азиатские потребители катарского газа, еще в большей степени зависящие от поставок СПГ из этой страны? Крупнейший в мире покупатель СПГ, японская компания JERA сообщила, что получила заверения от Дохи в гарантированной бесперебойности поставок в Японию СПГ.

Не стоит забывать, что помимо обладания гигантскими газовыми ресурсами Катар также располагает большими запасами гелия, входя в четверку мировых лидеров по объемам его доказанных запасов, и в будущем может присоединиться к крупнейшим производителям этого ценного стратегического сырья. Уже в 2005 г. гелий с завода в Рас Лаффане стал поступать на азиатские рынки, и нарушение этих поставок нанесет серьезный ущерб его потребителям. Остаются в катарских банках депозиты ОАЭ и Саудовской Аравии, а всего иностранные депозиты составляют 24% их общего объема в банках Катара. Полная транспортная блокада Катара без поддержки Ирана невозможна.

Инициаторы кампании давления на Доху также делают ставку на возможную отмену чемпионата мира по футболу, который должен состоятся в Катаре в 2022 г., заявляя о чудовищной коррупции и попрании прав иностранных рабочих в этой стране. Но если бы Катар был единственным аравийским государством, где распространена коррупция и нарушаются права гастарбайтеров! А решать вопрос о переносе чемпионата, насколько я понимаю, может только ФИФА.

Некоторые ближневосточные и западные политики еще заговорили о возможности переноса американской базы передового базирования Центрального командования в катарском аль-Удайде в Саудовскую Аравию или в ОАЭ. Американские СМИ сообщают, что влиятельный посол ОАЭ в Вашингтоне Юсуф аль-Утейба развернул там целую лоббистскую кампанию за перенос базы из Катара. Глава комитета по иностранным делам палаты представителей Конгресса США республиканец Эд Ройс предупредил: «Если ничего не изменится, Катар подвергнется санкциям через новый законопроект, который я внесу для того, чтобы наказать покровителей ХАМАС». Но не будем забывать, что американские военнослужащие в 1990-е годы перебазировались в Катар как раз из Саудовской Аравии, после того как руководство этой страны попросило их покинуть ее пределы из-за массовых протестов против пребывания там иностранных войск. ОАЭ тогда тоже не были готовы принять заокеанских изгнанников. При этом достаточно посмотреть в Google сверху на мощные сооружения базы, где расквартировано примерно десять тысяч американских военнослужащих, что представить себе, сколь дорогостоящим предприятием станет ее закрытие и обустройство новой базы. И, главное, ради чего, да и кто гарантирует, что новое пристанище окажется более надежным?

Ярко проявившееся в ходе последних событий непостоянство союзнических связей, когда симпатии игроков быстро меняются, а их политика носит все более оппортунистический характер, заставляет вспомнить о старых традициях родоплеменных обществ Аравии. Племена, постоянно конфликтуя друг с другом, часто меняли стороны, вчерашние друзья становились врагами, враги — друзьями. Казалось бы, еще вчера только ленивый (даже если он совсем не разбирался в делах исламского мира) не рассуждал о ставшей будто совсем непримиримой вражде между суннитами и шиитами, а сегодня Иран — опора шиитского мира — спешит на выручку ваххабитскому Катару. Еще до нынешнего катарского кризиса Турция лишь рассматривала вопрос о размещении на военной базе в Катаре в соответствии с договоренностью с этой страной своего воинского контингента, как считалось, для сдерживания Ирана, с которым она находится в Сирии по разную сторону баррикад. А теперь, в разгар кризиса, турецкий парламент моментально принял решение об отправке этого контингента (как сообщают, до 3 тысяч военнослужащих), но его присутствие выглядит как инструмент защиты Катара вроде бы уже вовсе не от Ирана. Правда, этот шаг правящей Партии справедливости и развития в критической ситуации может иметь серьезные последствия для Реджепа Эрдогана, который видит в катарских правителях своих самых близких союзников в регионе. Турецкая оппозиция устами заместителя председателя Народно-Республиканской партии Озтюрка Йылмаза предупреждает: «Мы знаем, что некоторые страны хотят свергнуть эмира и заменить его новым правителем…Если [Катар хочет] использовать эти войска, чтобы сохранить [власть] правящего катарского семейства, неужели мы будем это поддерживать?».

А не получится ли так, гадают самые смелые аналитики в регионе, что Турция станет чуть ли не союзником (хотя и в качестве «женитьбы по удобному случаю») Ирана? Ведь Иран сразу выразил готовность помочь союзнику Турции — Катару поставками продовольствия, которого он лишился из-за санкций со стороны Эр-Рияда и Абу-Даби (а одна треть катарского импорта продовольствия, который в 2015 г. оценивался в 1,05 млрд долларов, шла в страну через Саудовскую Аравию и ОАЭ). Но как тогда быть с суннитским альянсом во главе с Турцией и Саудовской Аравией, которую Тегеран обвиняет в причастности к терактам в иранском меджлисе и мавзолее имама Хомейни, унесшим жизни 12 человек?

На позицию Турции будет оказывать влияние еще одно обстоятельство. На фоне разворачивающегося джихада против движения «Братьев-мусульман» в Анкаре не могут не задаться вопросом: если Катар как союзник «Братьев-мусульман» будет поражен, не настанет ли за ним черед Турции?

Но что хорошо для нас, так это то, что созданная Россией «астанинская тройка» — Россия, Турция, Иран — наверняка получит импульс к более глубокому сотрудничеству по урегулированию конфликта в Сирии. А удастся ли убедить Катар смягчить свою позицию в отношении Дамаска и снизить уровень поддержки любых вооруженных группировок, ведущих войну против сирийской армии?

Размышляя о перспективах развития ситуации вокруг катарского кризиса, можно чисто гипотетически предположить несколько основных сценариев.

Первый: стороны в результате посредничества региональных и глобальных сил урегулируют свои разногласия. Катар пойдет на некоторые уступки, сохранив солидарность с другими членами ССАГПЗ, но не пожертвует теми направлениями в своей внешней политике, которые имеют для него ключевое значение, в частности — нормальными отношениями с Ираном, а также и связями с движением «Братьев-мусульман». ХАМАС от ухода из Катара не пострадает, так как его новое руководство находится в Газе. Впрочем, и «Братьям-мусульманам» будут рады в Турции.

Второй: давление на Катар будет возрастать, посреднические усилия не увенчаются успехом. Возникнет угроза более жесткого противостояния, результатом которого может быть вынужденная мягкая смена власти в эмирате.

Третий: конфронтация усилится, и Катар пойдет на решительные меры, вплоть до выхода из ССАГПЗ и большего сближения с Турцией и Ираном. В этом случае не исключено некоторое изменение катарской политики в отношении сирийского кризиса и присоединение Дохи к «астанинской тройке», которая превратится в квартет.

Четвертый: произойдет резкая эскалация конфликта, который выльется в силовое противостояние с тяжелыми для сторон последствиями. Но и при этом почти невероятном сценарии такое противостояние не может продлиться сколь-либо значительное время.

Россия, располагая ресурсом влияния на ближневосточных партнеров, может оказать умиротворяющее воздействие на конфликтующие стороны, непосредственно не вмешиваясь в конфликт. Этому будет способствовать то, что со всеми акторами разыгравшейся в регионе драмы Россию связывают исторические узы и немало общих интересов. У народов Востока историческая память намного сильнее, чем у нас, поэтому она оказывает влияние на восприятие нашей страны и в наше время. В отношениях России с Турцией, к примеру, были как темные, так и немало светлых страниц. Стоит напомнить, что первая посольская миссия была направлена из Москвы в Константинополь еще в 1496 г., а в 1702 г. там, как известно, открылось постоянное российское посольство во главе с Петром Андреевичем Толстым (в 1792–1794 гг. посланником был Михаил Илларионович Кутузов). Хотя в течение многих десятилетий Российская империя вела войны с Османской Турцией, после Первой мировой войны Советская Россия помогла новой Турции сохранить независимость и суверенитет, о чем там не забывают. Об этом, в частности, свидетельствует и увековечение в стоящей на площади Таксим скульптурной композиции фигуры советского военного деятеля Семена Аралова, первого руководителя РУ ПШ РВСР — предтечи Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС РФ. Членство Турции в НАТО не мешает ей продуктивно сотрудничать с Москвой не только в торгово-экономической сфере, но и в области политики и безопасности. Точно так же в Саудовской Аравии помнят, что Советский Союз был первым государством, признавшим в 1926 г. это государство, а первое постоянное консульство Российской империи открылось в главном городе Хиджаза — Джидде в 1891 г. Было немало драматических страниц в долгой истории российско-иранских отношений, но с Исламской Республикой Иран нас связывают тесные узы партнерства.

Без учета интересов России и ее отношения к происходящим в регионе событиям сегодня ни одно расположенное в нем государство не планирует своих действий на международной арене. Поэтому зарубежные аналитики оживленно обсуждают вопрос о том, выиграет Москва или проиграет от обострения катарского кризиса. Выиграет, говорят одни, так как могут подняться цены на нефть и, соответственно, на газовое топливо (правда, пока этого не произошло), кроме того, снизится объем поставок СПГ из Катара на мировой рынок, образовав нишу, которую могут занять российские производители. Нет, говорят другие, так как дестабилизация региона так или иначе причинит ущерб всем, кроме того, для реализации уже имеющихся немалых катарских инвестиций в российскую экономику и продолжения инвестиционного сотрудничества нужны стабильность и безопасность в этой стране. С учетом развивающихся отношений сотрудничества России с государствами Персидского залива, а также с Египтом и Иорданией Москва, вероятно, будет придерживаться равноприближенного курса в отношении конфликтующих сторон.

Виталий Наумкин

Научный руководитель Института востоковедения РАН, академик РАН, член РСМД

Катарский кризис: все дело в газе.

Согласно официальным данным причиной разрыва дипломатических и экономических отношений стран Персидского залива с Катаром стало финансирование последним различных террористических группировок. В частности, из последнего доклада FT известно, что Катар выплатил $1 млрд Ирану и "Аль-Каиде" якобы в качестве залога за членов катарской семьи, взятых в заложники.

Саудовская Аравия посчитала, что пора заканчивать отношения с ее соседом-изгоем, который делал слишком много идеологически неприемлемых реверансов в сторону шиитского Ирана и России.

Однако, как часто бывает, официальные данные не более чем удобная ширма, прикрывающая неприглядные реалии внутренней напряженности.

Реальная причина происходящего может быть гораздо проще: Катар слишком долго является лидером в сфере добычи и поставок сжиженного природного газа.

Многие предположили, что одна из причин затянувшейся войны с Сирией заключается в том, что Катар стремится проложить свой собственный газопровод, соединяющий Европу с его огромными залежами природного газа. А так как это нарушит монополию "Газпрома" на европейские поставки, Россия была решительно против этой стратегии с самого начала.

В отдельном анализе Bloomberg развенчивает "официальную позицию" кризиса в Персидском заливе и предполагает, что изоляция Саудовской Аравии Катара "лучше всего объясняется ситуацией с природным газом".

Природный газ уже не первый раз становится источником раздора начиная с 1995 г., "когда крошечный полуостров собирался поставить первую партию сжиженного природного газа". "Добыча на Северном месторождении, которое обеспечивает практически весь Катар газом, ведется совместно с Ираном, ненавистным соперником Саудовской Аравии", - пишет Bloomberg.

Богатство, которое Катар сумел заработать на поставках газа, превратило его не только в самую богатую страну в мире, с годовым доходом на душу населения в $130 тыс., но и в крупнейшего в мире экспортера СПГ. Это позволило ему обрести независимость от своих нефтедобывающих соседей в Совете по сотрудничеству стран Персидского залива и вырваться из-под господства Саудовской Аравии. Сейчас влияние Катара на газовом рынке может оспорить только "Газпром".

Крошечная, богатая газом страна Катар потратила целых $3 млрд в течение последних двух лет на поддержку войны в Сирии, что значительно превышает расходы любого другого правительства, но в настоящее время Катар благодаря усилиям Саудовской Аравии не является основным источником оружия повстанцев.

Стоимость участия Катара, его последний толчок к поддержке арабского восстания, составляет долю его международного инвестиционного портфеля. Но его финансовая поддержка революции, которая превратилась в порочную гражданскую войну, резко затмевает западную поддержку оппозиции.

Шли годы, Катар достаточно окреп, чтобы понять, что Россия не допустит прокладки его трубопровода через Сирию. Тогда страна свершила отличный стратегический разворот в пророссийском направлении: Суверенный фонд Катара договорился в прошлом году инвестировать $2,7 млрд в российскую "Роснефть".

Это добавило опасений, что Катар становится гораздо более активным сторонником оси Россия - Иран - Сирия в регионе, несмотря на его недавнюю финансовую и идеологическую поддержку Ирана.

Растущая финансовая и политическая "независимость" крошечного народа все больше пугает его соседей, отметил Джим Крейн, научный сотрудник Института Бейкера.

Кроме того, добыча природного газа в Катаре была "свободна от интриг" - и политического давления - в ОПЕК, в которой доминирует Саудовская Аравия.

"Остальная часть региона искала возможность подрезать крылья Катару, - пишет Bloomberg. - И эта возможность появилась после недавнего визита президента США Дональда Трампа в Саудовскую Аравию, когда он призвал изолировать Иран. Когда Катар публично не согласился, последовала реакция Саудовской Аравии".

Можно простить циников, которые читают сообщения Трампа в его твиттере о том, что цель изоляции Катара заключается в том, чтобы "положить конец ужасу терроризма", несмотря на то что в США только что подписали контракт на $100 млрд на поставку вооружений с самым ярым сторонником терроризма в мире - Саудовской Аравией.

И снова вернуться к вопросам поставок газа, в которых Катар быстро стал доминирующим игроком, с самым низким уровнем себестоимости производства СПГ. Как добавляет Bloomberg, "спрос на природный газ для производства электроэнергии и энергетики растет в странах Персидского залива".

"Они вынуждены прибегать к более дорогому импорту СПГ, разведка сложных внутренних газовых месторождений является дорогостоящей процедурой. Согласно исследованию добыча газа Катара имеет самую низкую себестоимость в мире", - подчеркнуло агентство Bloomberg.

Конечно, наряду с ростом финансового благосостояния возникает необходимость распространения политической независимости.

Газовое богатство Катара позволило ему развивать внешнюю политику, раздражающую соседей. Он поддержал "Братьев мусульман" (террористическая организация, запрещенная в России) в Египте, ХАМАС в секторе Газа и вооруженные группировки, которым противостоят ОАЭ или Саудовская Аравия в Ливии и Сирии.

Газ также позволил финансировать глобальную телевизионную сеть "Аль-Джазира", которая в разное время злила большинство ближневосточных правительств.

И прежде всего "газ побудил Катар содействовать региональной политике взаимодействия с шиитским Ираном, чтобы обеспечить источник его богатства".

И вот возник источник напряженности: как отметил Стивен Райт, доцент катарского университета, "вы можете спросить, почему Катар не желает поставлять газ соседним странам, лишенным этого природного ресурса". "Вероятно, у них было ожидание, что Катар будет продавать газ по сниженной цене", - считает он.

Он этого не сделал и вместо этого сделал шаг назад в 2005 г., когда Катар объявил мораторий на дальнейшее развитие Северного месторождения, которое могло бы обеспечить больше газа для местного экспорта. Разочарование соседей увеличилось еще больше.

Катар заявил, что нужно проверить, как месторождение поведет себя во время эксплуатации, отрицая, что учитывал уязвимость Ирана, который намного медленнее добывал газ из своей части общего месторождения. Этот двухлетний мораторий был отменен в апреле, десятилетие спустя, после того как показатели добычи Ирана сравнялись с показателями добычи Катара.

Так как Катар отказался уступить, обида росла.

По данным Reuters, трейдеры, испуганные развитием ситуации, начали строить планы для любого возможного варианта, особенно если произойдут сбои в поставках газа из Катара в ОАЭ. ОАЭ потребляет 1,8 млрд куб. футов в день катарского газа через трубопровод Dolphin и имеет договоры купли-продажи СПГ со своим соседом.

Трейдеры заявляют, что даже частичное отключение окажет влияние на глобальные рынки газа, заставляя ОАЭ искать замену поставок СПГ.

В конечном итоге, учитывая, что все сводится к тому, кто имеет наибольшее влияние, разворачивается этот кризис регионального "баланса сил". Катар может просто встать на путь взаимного гарантированного уничтожения и прекратить все поставки для своих соседей, что ударит по ним и по нему самому. Экономики в этом процессе нет, лишь попытка поиска "критической точки" для максимального воздействия.

Вероятность вооруженного конфликта

Официальные лица США заявили, что они наблюдают усиленную военную активность Катара, поскольку страна перешла в самый высокий уровень боевой готовности из-за опасений относительно возможного военного вторжения.

Помимо того, что Катар вывел 16 танков "Леопард" из хранилищ в Дохе, Министерство обороны Катара также направило письмо правительствам Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейна, заявив, что будет открыть огонь по любым военно-морским кораблям из тех стран, которые входят в катарские воды.

При этом Турция уже одобрила законопроект, позволяющий ускорить развертывание войск на турецкой базе в Катаре.

Президент США Дональд Трамп уже сообщил арабским монархом, что готов быть посредником на переговорах между арабскими государствами, некоторые из которых, включая Катар, располагают крупными американскими военными объектами. Администрация Трампа подчеркнула, что ей нужен доступ к четким условиям, которые предъявлены Катару, но президент США не обязательно будет их поддерживать.

Судя по заявлениям чиновников, официальный список требований будет завершен в ближайшие дни.

Василий Борисов: «Ты должен на пупе вертеться, чтобы тебя заметили!»

Василий Борисов, управляющий партнер коммуникационной компании «Борисов и партнеры»

Беседовала: Татьяна Терновская, редактор Банкир.Ру

Что общего между журналистикой, PR и цирком? Как зарождался банковский PR в новой России и какими были информационные войны в девяностых и нулевых? Что стало причиной краха банков «Мост» и «Гута»? Об этом и многом другом в интервью Bankir.ru вспоминает управляющий партнер коммуникационной компании «Борисов и партнеры» Василий Борисов.

— «Жизнь порой бывает причудливее вымысла» — сказал в Риме мне один официант украинец, студент Католического университета. И это чистая правда. Мог ли я подумать 1989 году, начиная делать одну из первых программ на советском тогда Центральном Телевидении о рыночной экономике, бизнесе, банках, биржах, что через 8 лет сам стану работать в банках, и свяжу с этим свою жизнь. Только, наверное, в страшном сне. Мы работали со всеми крупными банками. «Столичный», РНКБ, Мост, и это в программе главной редакции «Пропаганда» ЦТ, где Лигачев и другие члены Политбюро были как родные, и бывали с завидной регулярностью.

— Что за программа?

— Их было несколько, «Торговый ряд» «ТВ-Контакт», на Первом, «Время Деловых Людей» на России. Еще до НТВ была телекомпания АТВ, и там было «Времечко», был «Курс». Мы для программы активно искали спонсоров, поскольку это была первая хозрасчетная телепрограмма. И нашли — Мост-банк!

Помню, напечатали на куске блестящей бумаги птичку, логотип Мост-банка, и ставили ее рядом с собой на стол, когда вели программу. Вот такой был у нас доморощенный product placement. И только потом я понял, почему они свою птичку хотели разместить именно на 4 канале — через полгода перешел на НТВ и услышал, что НТВ будет вещать именно с четвертой кнопки, и еще через полгода так и случилось. То есть, я был первым, кто поставил логотип Мост-банка на 4 канале. И потом проработал на 4 канале на НТВ экономическим обозревателем в программе «Сегодня» и «Итоги».

— Вот как вы сразу о телевидении и банках… Вы же вообще из цирковой семьи, как получилось, что попали в среду журналистики и PR? Цирк, насколько я понимаю, дело династийное, почему не пошли по стопам родителей?

— Ну я бы не сказал, что прямо уж династийное.

— Как же? Куда ни глянь — масса примеров успешных цирковых династий.

— Это так кажется. Зачем далеко ходить — сын Юрия Никулина, Максим, тоже был журналистом.

Мой отец был клоуном, а дед — фотографом. Какое-то время он сотрудничал с «Вечерней Москвой» и дружил с главным редактором — давно, еще в 60-х годах… Потом, уже будучи студентом, я видел в журналистской среде много людей из цирковых семей, или даже таких, кто сам работал в цирке.

— Почему?

— Ну не знаю, видимо — такая профессия. Просыпаться рано не надо, видимо (смеется). У меня до сих пор эта дурацкая привычка.

Папа заканчивал работу поздно и, естественно, вставал поздно. И мама тоже цирковая, и жила в таком режиме. Ну не мог я родиться жаворонком. И когда я работал в банках, мне было, конечно, очень тяжело приехать на совещание в 8 часов утра, это в порядке вещей. Но я все равно как-то устраивал себе более-менее свободный график, редакции СМИ в 18.45 не подрываются все хором с места и не бегут в метро. Вносить правки в статью в «Коммерсанте» в 10 вечера, это случалось. Что цирк, что журналистика — это работа с людьми и иногда с животными, и мне это нравилось с детства. А цирка и в журналистике бывало достаточно.

— На пиарщиков тогда еще не обучали?

— Нет, конечно. Но университет дает навыки самообразования, первые несколько лет обкладывался учебниками, читал все, что появлялось нового о PR в Интернете, изучал кейсы тех или иных громких PR-ситуаций, кризисов. Ну и конечно — общение с мудрыми коллегами. Мы с Леной Коротковой в Мост-Банке в свободное время занимались самообразованием, через разбор и обсуждение тех или иных ситуаций, полезная, хочу вам сказать методика. Как-то раз, помнится, уйдя из банка «Союз», получил заказ от своего товарища по написанию стратегии для его мебельной компании. А там маркетинг в основном, чистой воды, честно сидел неделю над теорией, отделял мух от котлет, PR от маркетинга и рекламы, а потом собирал обратно.

— И когда вы перешли черту?

— Это было в 1997 году, кажется. Я тогда занимался экономикой на НТВ. Но если вспомнить те времена — телевидение было далеко от экономики, потому что все занимались политикой.

И тогда у меня несколько провис экономический раздел в программе «Сегодня». Поработал чуть-чуть на «Утре», но это оказалась совершенно не моя история. И тогда кто-то из моих руководителей — то ли Женя Киселев, то ли Игорь Малашенко — сказал: «Тебе надо идти в пиар. Есть у нас телекомпания «НТВ Плюс», у них нет пиарщика, а нам сейчас надо их поднимать». Потом, как мне передали, Олег Борисович Добродеев где-то сказал моему коллеге, что это было правильным кадровым решением. Вообще эти три человека очень сильно повлияли на мою карьеру, за что им до сих пор всем благодарен.

— Учились — у кого?

— В то время гуру PR еще не было. Они появились позже. Искал и читал вначале в основном учебники. Интересно, но наших учебников по PR тогда еще не было нормальных, а были на Украине. Королько, Почепцов, ну и конечно классический американский — Катлип, Брум, Сантер. Но PR это не свод нескольких учебников, это все, что касается: теории коммуникации, конфликтология, пропаганды, маркетинга, экономики вообще, социологии, социо-психологии. Тут и Бернайз, и Тоффлер, и Макклюэн, и Хантигтон, да и Стивен Хоукинг.

Переход на другую сторону баррикады мне дался сравнительно легко, я сразу для себя понял, что это иногда может быть даже интереснее журналистики — потому что ты занимаешься не изучением информационных потоков и вычленением оттуда самого интересного. Ты сам формируешь информационный поток.

— Ну а начинать надо с чего, какие книги помогут начинающему?

— Каждому будущему пиарщику, который только-только приходит в профессию, надо прочитать такую тоненькую маленькую книжку Сэма Блэка «Паблик Рилейшнз». Она ставит на место мозги, начинаешь понимать азы. А потом переходить ко всему объему PR-знаний. И конечно же на ней нельзя останавливаться! В этом месте хочется поставить несколько смайлов, потому, что, общаясь с некоторыми коллегами, понимаешь, что на ней они закончили с образованием.

— Как вам было в новой роли на «НТВ Плюс»? Классно, интересно?

— Я помню, что даже не принес еще свою трудовую книжку из НТВ, а уже начал заниматься проведением мероприятия с названием «100 тысяч абонентов «НТВ Плюс». Это была зима 1998 года, и я тогда совершил все ошибки, которые только можно сделать! Но я его все-таки провел — в 20-градусный мороз на Пушкинской площади. Там было несколько тысяч человек, выступал «Несчастный случай», за даже не скажу какой мизерный гонорар, потому что все будут смеяться — напомню, 1998 год. Я вручил стотысячному абоненту машину — красный Seat, как сейчас помню.

— А какие-то ошибки были?

— Я не уделил внимания приглашению журналистов, хотя должен был это сделать. Занялся этим в самый последний момент, а коллеги из НТВ мне в этом не вполне помогли. Я всем занимался один, у меня не было помощников. Делал сценарий, придумывал, какие выбрать ледяные скульптуры, какую машину подарить. Я сам выбирал этого стотысячного абонента, потому что определить его можно было только примерно, других людей, которых нужно было награждать. И это не только москвичи были. Всем надо было организовать приезд, вручить подарки.

Тем не менее, мероприятие провели, все рассказали, вручили машину. Потом напились с компанией в небольшом ресторанчике, где, как сейчас помню, был чилиец-бармен... Это было первое «боевое крещение», и оно помогло мне осознать реальные ошибки. Но, надо отдать должное моему генеральному директору, Владимиру Владимировичу Троепольскому, царствие ему небесное. Я его считаю одним из моих самых лучших шефов. Он прощал мои огрехи и помогал.

— В Мост-банк, насколько я знаю, вы ушли в том же году.

— Да, причем, в самый кризис. На «НТВ Плюс» я проработал полгода, но сейчас мне кажется, что несколько лет — очень насыщено все было и очень серьезно. Сидел я тогда в здании СЭВ, окна выходили на Белый дом. И помню стук шахтерских касок по Горбатому мосту, каждые полчаса. Для меня с этого стука кризис начался — я понял, что что-то произойдет, и достаточно серьезное. Все эти огромные профсоюзные демонстрации возле Белого дома, очень злые люди, и шахтеры были настроены отнюдь не благодушно.

В итоге случился тот самый дефолт 1998 года. Помню, как стоял к банкомату Мост-банка в очереди за зарплатой, и вся телекомпания НТВ стояла, потому что зарплату выдавали только в одном месте. Люди в очереди писали на руке номерочки. Тогда мне знакомый и сказал: «Есть предложение пойти в Мост-банк. Там коллега твоя не справляется, надо поработать». Я и согласился.

— «Коллега не справляется» — имелся в виду кризис и проблемы с клиентами, которые надо было разруливать?

— Да, потому что человек занимался в основном рекламной работой, а чистого пиара в банке не было. И я оказался с полугодовым пиар-опытом в ситуации, когда у банка стояли толпы людей, когда помощница бывшего пресс-секретаря через неделю уволилась и не оставила мне практически ничего, кроме пары-тройки факсов.

— Не страшно было?

— Слушайте, я все же был журналистом и его за это время в себе не истребил. У меня была возможность делать ошибки. Помню, журналисты из РИА «Новости» начали меня спрашивать про валютный рынок — и я дал комментарий по поводу ситуации с немецкой маркой. Хотя сейчас я себя бы за это убил, но тогда я посчитал, что вполне могу прокомментировать.

Потом мне позвонил Дмитрий Остальский, пресс-секретарь группы Мост, бывший главный редактор газеты «Сегодня», и говорит: «Приезжай». Я говорю: «Куда? Что такое?». Он ответил: «Тебя Владимир Саныч вызывает, сам все узнаешь».

— Гусинский?

— Да. Урок, полученный у него в кабинете, я запомнил на всю жизнь.

— Какой-то особенный кабинет? Или особенный урок?

— Обычный небольшой кабинет. Три секретарши, которые все время его с кем-то соединяют по телефону… Тогда он уже был не в «Мост-Банке», не занимался операционными вопросами, но курировал общую стратегию бизнеса. Оперативной работой занимался Джан Замани.

Так вот, кабинет был на двадцать-каком-то этаже здания СЭВ. Окна тоже выходили на Белый дом, также стучали каски. А он говорил с одним до сих пор олигархом банкиром на повышенных тонах и вообще матом. Я даже одну заковыристую матерную фразу, которую тогда Гусинский употребил, запомнил и с удовольствием использовал в разных жизненных ситуациях. Когда он закончил разговор и повернулся ко мне, я подумал: «Ну всё…».

— Подумали, что за самовольный комментарий про немецкую марку он вас просто убьет?

— Вроде того. Но он просто сказал такую фразу: «Когда тебе что-то хочется сказать, подумай два раза. Если чего-то не знаешь или не уверен в своих мыслях — вот тебе мои телефоны». И дает мне заламинированную карточку, размером с визитку. А там мелким шрифтом номера его телефонов в Нью-Йорке, в Лондоне, в Иерусалиме, в Тель-Авиве, на дачах, все телефоны всех его заместителей, своих шоферов, охранников. Номера Джана Замани — тоже в разных странах. Вот так вот. Я, к сожалению, ее не сохранил, потерялась в связи с переездами.

И тогда я все понял — что ценность слова огромная. И я не должен был этого делать, потому что не отвечаю за организацию своими деньгами или своей должностью. А ведь там работает очень много людей, и деньги — это не абстрактные цифры. За всем этим стоит очень многое… Да, в тот момент он научил меня, как говорится, следить за базаром.

— Вам приходилось пользоваться этой карточкой Гусинского? Звонили?

— Ни разу.

— А виделись с тех пор? Общались?

— Да, но недолго. Какое-то время сидел в Бутырке, а потом уехал за границу. Это уже другая история, но я с удовольствием вспоминаю и то время, и тех людей. Сам Гусинский был и остался уважаемым мной человеком. Он делал интересный бизнес, при этом стараясь не отнимать у кого-то, а создавать.

— Вам приходилось согласовывать выработанную позицию банка с акционерами или руководством?

— В принципе, Джан Замани доверял мне, с ним было интересно работать. Мне давали какие-то стратегические указания, а все остальное мы делали сами. У нас была хорошая команда розничного блока: Сергей Смирнов, Вячеслав Авдюков. Помогал Владимир Морсин. Мы потом с ним в Группе Гута работали.

— По сути, тогда был первый серьезный кризис, и антикризисного пиара, какого-то опыта и кейсов тогда не было? Как приходилось работать?

— Знаете, я тогда понял, что нельзя закрываться. С людьми надо говорить. Это как клиентов касается, так и журналистов. Журналистский опыт помог мне тогда правильно сформулировать позицию банка, как сейчас говорят месседжи. Использовали, все благоприятные внешние события и новости. Из пяти проблемных банков тогда было решено переводить вклады в Сбербанк, АСВ появилось лет через шесть только. Мы в первые дни делали новости о том, что только единицы переходят в Сбер, что идет переоформление вкладов на новые, и это сработало, в Сбер перешло около восьми процентов вкладчиков, а с января 1999 мы начали принимать новые вклады. Использовали ситуацию с объединенным тогда Госбанком, в которой планировали свести Онексим, Мост и еще один олигархических банк.

Мы проводили короткие брифинги «по ситуации», ездили в редакции, «пили кофе». И никакого бюджета! У меня вообще не было денег, я потратил на пиар 5-6 тысяч рублей, на которые купил 10-15 бутылок шампанского. Это были все мои траты на пиар.

— Были проблемы в выстраивании отношений с журналистами?

— Я понял, что надо общаться и самому инициировать это общение. Потому что, когда ты сам журналист, нет острой необходимости проявлять инициативу, все к тебе и так идут. А когда ты пиарщик — ты должен намного больше общаться и искать этого общения. Поэтому пришлось несколько перестроить себе мозг.

И была еще одна вещь: необходимость четкого формулирования фраз в своих выступлениях или текстах. Потому что я один раз допустил в пресс-релизе неточность. Да даже не неточность, просто одну фразу можно было «повернуть» по-другому. И, естественно, ее повернули. Я, конечно, чуть-чуть поругался с журналистом, но сделал вывод, текст должен быть простым и не дающим возможность и повод перевернуть твои слова.

— Те годы были еще периодом медиа-войн, «черного пиара» и прочих вещей. Доставалось и «Мосту», и Гусинскому. Приходилось сталкиваться с таким, противостоять таким атакам?

— Нет. В «Мосте» все было очень четко разделено: кто-то шьет сапоги, а кто-то делает пирожные. В данном случае я починял свой примус, я работал так, как я работал. А была служба, которую возглавляли тогда Сергей Зверев и Света Миронюк. Они, собственно, занимались всеми этими войнами и всем остальным. И делали это хорошо.

— Вас это обошло?

— Да. После этого не обошло, но здесь обошло.

— Вы проработали в Мост-банке до 2000 года?

— Да, до того времени, когда банк по сути закончил свою историю и ушел в ВТБ.

— И потом вы попали в Гута банк, который потом также достался ВТБ… Удивительные совпадения в карьере, конечно.

— Да, я всегда ВТБшникам говорю: «Ребята, вы мне должны!» (Смеется). Потому что все, что сейчас есть в ВТБ24 — основная сетка и основные технологии — это Мост-банк плюс «Гута». Но в Гута банке я оказался не сразу. Сначала я ушел в «Медиамост», потом немного поработал в агентстве «Михайлов и партнеры», где моими клиентами были страховые компании, банки, аудиторские компании. Вот тогда меня в «Гуту» и сосватали. Прежний пресс-секретарь уходил, и мне предложили его должность.

— Эта позиция аналогичная той, что была у вас в Мост-банке?

— Ну, пиар-директор и директор по рекламе — по сути, это вице-президент, но там вице-президентов не было.

— Вы знаете, что вас зачастую вообще банкиром называют?

— Да? Ок, я банкир! (Смеется).

— И вы пришли в «Гуту», когда там все было еще в порядке — верно?

— Более чем. Знаете, у меня от «Гуты» тоже осталось очень хорошее впечатление, и добрая память. Я до сих пор общаюсь и дружу со многими коллегами из «Гуты», да практически все «гутовские» до сих пор общаются, все знают друг о друге: кто куда пошел работать, кто женился, у кого дети. Связь осталась!

— И вы там проработали три года?

— Да, до 2004 включительно. Потом там уже начались проблема, начали сокращать персонал. Банк закрылся — и за ним закрылось все остальное.

— Тот самый «кризис доверия», когда народ побежал вытаскивать из банков деньги.

— Ну да. Причем, проблемы были у всех банков, но кто-то проскочил. Та же «Альфа» проскочила. Они и в 1998 году проскочили, и в 2004. А мы в тот год были в сильных корпоративных конфликтах, и дело не только в банке. В банке я был как бы по совместительству директором департамента PR и рекламы, а основным моим местом работы был «Госинкор Холдинг», потом группа «Гута», тогда подо мной было около 30 пресс-служб предприятий. В рамках холдинга активно шла работа по слияниям и поглощениям, тогда же мы бились за Бабаевскую фабрику, это была очень сильная история.

— Я помню какие-то постоянные суды, многочисленные публикации.

— Суды, да. Вот интересно: тогда я вел, по сути, PR-кампанию слияния и поглощения без обычных информационных войн. И «Гута» практически не тратила деньги ни на черный пиар, ни на заказуху. Это была абсолютно чистая кампания.

— Как вы это делали?

— Скажем так: мы занимали некую открытую информационную позицию, максимально широко ее транслировали, шли на контакт со СМИ. У нас четкая и понятная бизнес-ситуация, юридическая позиция, и мы ее отстаиваем, и демонстрировали слабые стороны оппонента СМИ.

Мы говорим о том, что и как делаем, и почему. Мы имеем на это право. И все. Наши оппоненты старались это делать по-другому. Но в моей практике это была удивительная кампания, которая позволила без — как бы это сказать? — использования технологий «темных сил» провести сделки по слиянию и поглощению. Это было интересно — правда, я испортил отношения с «Ведомостями».

— Как это получилось?

— Скажем так: один наш оппонент согласился, что нужно идти с нами дальше. Но его союзники могли расценить любое неосторожное слово, оценку, даже не нашу, а журналиста, как удар по их репутации, сделать совершенно неправильные выводы. Информационно их «лицо» не должно было пострадать.

Тогда у меня была единственная пресс-конференция в карьере, где сидел один журналист и пять бизнесменов-спикеров.

Переговоры с журналистом я провел заранее. Было два издания, на которые я вышел с таким предложением: «Ребята, мы даем эксклюзивную информацию о том, чем завершилось противостояние. Но по определенным причинам вы должны сохранить наши формулировки. Потом, в других публикациях пишите, что хотите. Но именно это первое объявление должно пройти так, как должно: именно с такими фразами и тезисами». «Коммерсант» на это согласился, а «Ведомости» нет. И Татьяна Лысова тогда обиделась очень сильно на нас. Но мы не могли поступить иначе, и подставлять нашего партнера под удар. Вот «Коммерсант» это понял, а «Ведомости» нет. И мы их просто, к сожалению, не позвали.

— Так что же все-таки сгубило Гута банк? Финансовые проблемы, корпоративные конфликты, информационные войны с «черным пиаром», политика?

— Однозначно сказать нельзя. Ну, например, в 2004 году мы были в сильном конфликте с банком за объект недвижимости, за фабрику мороженого. Это была реальная, очень серьезная война, которая испортила и их, и наши позиции. В какой-то момент мы поняли, что на поляну зашел кто-то третий и просто стал нас с оппонентами «мочить», как принято говорить. В какой-то момент начались проблемы с клиентами, с ликвидностью. В первую очередь начались проблемы с корпоративными клиентами. Короткие депозиты, длинные кредиты и все такое. Банку приходилось брать кредиты у других структур, в общем… Было очень трудно, и в итоге банк был проигран.

— А что за история была с обысками в Гута банке? Когда новость об этом якобы случайно появилась на лентах несколько лет спустя, и тоже в кризисный 2004 год? Такой элемент «черного пиара»?

— Новость появилась в 2001 или 2002 году в период очередной «войны» «Гуты» с правительством Московской области. Тогда действительно в банке были обыски, которые, собственно, ничем не закончились, но о факте обысков в новостях было. Так вот, в самый удобный момент в 2004 году кто-то эту новость вытащил и запустил в новостную ленту… Вот такой вот хорошо исполненный Черный пиар! Кстати до сих пор не могу понять кто стал называть первым манипуляционные технологии «Черным пиаром», ведь, как говорится, «это — две большие разницы» .

— Разъясните?

— «Черный пиар» — это термин, который применяется к любой форме психологической или информационной борьбы, манипулятивных технологиям. То есть, технологии массовой информации, массовой коммуникации используются в целях уничтожения репутации или разрушения имиджа того или иного человека или структуры.

Пиар занимается налаживанием взаимовыгодного диалога, пиар вообще — это когда тебя понимают. А «черный пиар», информационная война, информационно-психологическая война — это когда ты делаешь так, чтобы твоего оппонента не поняли или его вообще не стало. Здесь другие технологии, здесь все другое. Здесь уже пропаганда и контр-пропаганда. Хотите очень коротко поясню — в чем разница между рекламой, пиаром и пропагандой?

— Рассказывайте.

— Реклама воздействует на правую половину мозга, которая отвечает за чувства и эмоции. Это спонтанное принятие решения или закрепление эмоциональной привязанности к тому или иному бренду, имиджу, чему-то еще. Пиар воздействует на левое полушарие, которое отвечает за рацио и логику. Пиар — это логическое осмысление чего-либо, это формирование репутации, а репутация стоит ровно столько, сколько вам могут дать в долг. А пропаганда — это воздействие на подсознание. Это страхи, инстинкты и так далее. Это замена установок действием. И вот информационная война или «черный пиар» — это как раз пропаганда, работа с подсознанием.

— И больше решили в банках не работать? После «Моста» и «Гуты».

— Я несколько месяцев поработал в банке «Союз», но там не срослись отношения с председателем правления, а ведь PR — это такая история: если ты не чувствуешь человека, не работаешь на одной волне — все лучше уйти. У меня везде, и в «Мосте», и в «Гуте» были хорошие отношения и контакт с руководителями, мы с ними до сих пор встречаемся периодически. Коллеги по Гуте, кстати, свели меня тогда с одним из лучших PR агентств страны АГТ, с его владельцем Вячеславом Лащевским. С АГТ работал несколько лет. Теперь у меня свой бизнес.

— Что изменилось в банковском пиаре за последние двадцать лет?

— На самом деле, 20 лет назад было проще. Потому что банков, о которых говорят, было меньше. Информационное поле было не настолько развито. Журналисты были менее изощренны, чем сейчас. Было реально проще с точки зрения распространения информации. А сейчас… Вот сколько вам приходит пресс-релизов в день?

— Не помню, штук 30 в среднем.

— В неделю получается сотни две. И что нужно сделать банковскому пиарщику для того, чтобы донести до вас что-то серьезное? Чтобы вы поняли, что это достойно публикации, чтобы вы об этом написали? Да в этой ситуации надо на пупе вертеться, чтобы тебя заметили, и придумать столько нестандартных ходов. Вот тут начинается самая главная рубка у пиарщиков. Ну и плюс новые инструменты.

— В интернете? Соцсети?

— Все, что связано с digital. И пиарщику надо понимать, что и репутация, и пиар — все связано с твоей digital-стратегией, как ты себя ведешь в сети.

При этом многократно увеличивается ценность твоего слова. Как его сказать, куда пойти, с кем пойти. Тут очень много моментов. Чтобы разместить информацию на том или ином ресурсе, надо постараться. Раньше так стараться не было необходимости. Придумал, написал — как правило, хорошо и коротко написал, отправил факс. Посылаешь 15 факсов с приглашением на пресс-конференцию — все приходят.

Сейчас, чтобы к тебе пришли, надо что-то придумать. Надо, чтобы за словом шло дело, и привлекать внимание не к слову, а к делу. Парадигма серьезно меняется, и у нас у всех сейчас информационный инфаркт. Количество каналов коммуникации увеличилось, может, на 1-2, но масса информации увеличилась многократно.

— А банкиры, на ваш взгляд, сильно изменились с тех пор?

— Понимаете, в 90-х годах банкиры, топы были оптимистами, энтузиастами. В банки приходили люди, которые хотели что-то сделать, что-то изменить. Это такая советская и постсоветская генерация, когда ты пытаешься что-то изменить, выстроить новую систему. А что происходит сейчас? Рынок стагнирует. Я общаюсь со своими коллегами, и знаете — глаза не блестят. Есть несколько структур, которые идут вперед. У Грефа, у Тинькова (к ним можно по-разному относиться) — глаза горят. Идут вперед только те, кто развивает он-лайн банкинг.

— Люди не хотят идти работать в банки.

— Тут надо уточнить. Зачем и Кто? Банков не становиться больше, зарплаты в классических профессиях падают, банки закрывают и классические банкиры и банковские специальности просто не востребованы. Чем дальше, тем меньше будут востребованы операционисты, но на мой взгляд, они смогут переориентироваться, и стать клиентскими менеджерами в широком смысле слова. Те, кто ведет клиентов дистанционно, используя все доступные каналы коммуникации. Все больше будут востребованы IT-специалисты, весь спектр специальностей в маркетинг-коммуникациях, в том числе и в первую очередь, SMM-специалисты, компьютерная безопасность. Но для этого не надо учиться на банкира, на того, за кого раньше боролись.

— Многие считают, что и банков в их классическом виде скоро не останется.

— Сложно сказать. Сейчас вообще не вполне понятно, как будет развиваться банковский бизнес в связи с биткоинами и блокчейн-технологиями, по крайней мере с точки зрения законодательства и регулирования. У нас кроме одного-двух банков об этом мало кто думает. Но все равно у кого-то денег будет всегда больше, и они эти деньги будут предлагать использовать и, главное, знать как использовать лучше. И даже если IT-компании станут банками, а банки станут IT-компаниями, операторы, интеграторы финансов и инвестиций останутся в любом случае. И им все равно придется взаимодействовать с клиентами, причем более интенсивно, непосредственно, через терминалы, соцсети, приложения, но взаимодействовать, то есть технологии общественных коммуникаций, PR будут продолжать использоваться. Это не такое уже отдаленное, но все-таки будущее.

С другой стороны, за последнее время рынок довольно серьезно поменялся — конкуренция идет на уровне нематериальных активов, бренда, лояльности. Парадигма банковского рынка не та, что была в девяностые и нулевые. Конкуренция 2 лишним тысяч банков за счет стоимости услуг, доступности тех или иных новых технологий, приватизации активов или прибыли от госактивов закончилась. Число банков снижается, требования регулятора ужесточаются, доступных денег нет, западный рынок капиталов закрыт, набор услуг у всех в принципе у всех один и тот же. Оставшиеся доступные нефтяные скважины — карманы граждан. А за них бороться можно только на уровне создания нематериальных активов, бренда, новых маркетинговых инструментов, программ повышения лояльности. Вы посмотрите сколько рекламы банков идет по ТВ и в соцсетях. Такого объема я давно не припоминаю.

На мой взгляд будет сегментироваться банковские продукты, будет четко выраженный массмаркет, основанный на он-лайн инструментах, продуктах-соковыжималках типа Tinkoff’ских кредитных продуктов с элементами запредельного по ставкам микро-кредитования, и достаточно дорогой Private-банкинг, который будет расширен на высший средний класс. За доступ к качественным и надежным инструментам, специальному финансированию и инвестированию придется платить, например, размещением разного размера депозита. Я уже некоторое время советую развивать это направления своим клиентам. Так работают мировые банки.

Ты хочешь, чтобы с тобой в банке подобающим образом разговаривали — открывай депозит. Это является обеспечением серьезности твоих намерений. И только после этого ты получаешь доступ ко всем серьезным сервисам. Сервисы и опции стоят денег. А у нас все бесплатно, за десять лет в 90-х был взрывоподобный рост числа банков, поэтому потому что банки долго конкурировали за клиента. Но теперь все меняется.

Москва не будет переносить свое посольство в Израиле в Иерусалим до достижения окончательного соглашения о судьбе города между израильтянами и палестинцами, заявили РИА Новости в МИД РФ.

Неурегулированность статуса города и чувствительность этой проблемы для отношений с арабо-мусульманским миром заставила президента США Дональда Трампа пойти вразрез со своими предвыборными обещаниями и неделю назад отложить как минимум на полгода передислокацию дипмиссии, которая находится сейчас в Тель-Авиве. Накануне министр по делам Иерусалима и национального наследия Израиля Зеев Элькин призвал Россию воспользоваться промедлением США и стать первой страной в мире, которая перенесет свое посольство в Иерусалим.

В Департаменте информации и печати МИД РФ в ответ на это предложение напомнили, что еще 6 апреля 2017 года российской стороной было сделано официальное заявление, в котором была подтверждена приверженность Москвы "двухгосударственному решению палестино-израильского конфликта".

"Мы отметили, что рассматриваем Восточный Иерусалим в качестве столицы будущего палестинского государства, а Западный Иерусалим считаем столицей Израиля. При этом было подчеркнуто, что конкретные параметры решения всего спектра вопросов окончательного статуса палестинских территорий, включая проблему Иерусалима, должны быть согласованы в ходе прямых переговоров между сторонами. Имеется в виду, что до достижения финального соглашения между палестинцами и израильтянами, в частности, по судьбе Иерусалима, мы не будем предпринимать каких-либо действий, которые могли бы предвосхитить решение этого и других ключевых проблем урегулирования в пользу той или иной стороны. К таким действиям мы относим и возможный перенос нашего посольства из Тель-Авива в Иерусалим", — отметили в российском МИД.

Министр обороны Израиля Авигдор Либерман призвал постоянного представителя США в ООН Никки Хейли добиться выдворения боевиков палестинского движения ХАМАС из соседнего Ливана, где те, по словам главы военного ведомства, занимаются подготовкой антиизраильских терактов.

На состоявшейся в Иерусалиме встрече Либерман предупредил, что Ливан несет "полную ответственность" за деятельность боевиков. "В беседе с госпожой Хейли я отметил, что в Ливане создан оперативный штаб ХАМАС, занимающийся организацией терактов против Израиля. Возглавляет штаб известный террорист Салах аль-Арури. На мой взгляд, важно, чтобы США оказали давление на правительство Ливана и добились выдворения боевиков ХАМАС с территории этой страны", — написал он в социальной сети Facebook.

Министр подтвердил сообщения о том, что после недавней высылки из Катара аль-Арури вместе с двумя соратниками перебрался в Ливан, где, по словам Либермана, вероятно их сближение с проиранским движением "Хезболлах".

"Поскольку Ливан является суверенным государством, то несет полную ответственность за происходящее на своей территории, включая террористическую деятельность, направленную против Израиля", — предупредил министр, которого также цитирует пресс-служба его партии "Наш дом Израиль".

Перед началом встречи Либерман подарил Хейли миниатюрную серебряную туфельку. Он напомнил американской гостье ее слова о том, что она "пришла в ООН на высоких каблуках, не следуя моде, а чтобы растоптать тех, кто пытается опорочить Израиль".

"Мы высоко ценим бесценную помощь, которую вы оказываете нам, и бескомпромиссную борьбу, которую вы ведете против тех, кто пытается очернить нас. И в знак благодарности я хочу преподнести вам этот сувенир, который вы можете использовать в случае необходимости", — сказал министр.

Элита на горе Олимп

"гомоэротический" постскриптум экономического форума

Марина Алексинская

Одним из итогов Петербургского международного экономического форума-2017 называют посещение crème de la crème местной и мировой элиты Государственного Эрмитажа. Молодёжный центр совместно с отделом современного искусства Эрмитажа представил гостям образовательную публичную программу под названием "Оммаж Яну Фабру. Интеллектуальный марафон". Программа эта — тоже своего рода итог, но уже выставки "Ян Фабр: Рыцарь отчаяния — воин красоты" (куратор Дмитрий Озерков), скандал вокруг которой едва было вспыхнул: подвешенные на крюки дохлые собаки и кошки в залах ван Эйка и Рембрандта вызвали среди публики гнев и ярость… но был незамедлительно погашен: г-н Пиотровский с присущей ему фрондой в очередной раз продемонстрировал, кто здесь хозяин. Тогда же директор Эрмитажа дал интервью "Эху Москвы", в котором, в частности, отметил: "Мы в какое-то время решили, что уровень культурный достаточно высокий, и людям просто можно подсказать: вот, подумайте. Оказывается, нет. Оказывается, всё-таки надо рассказывать".

Программа "Оммаж Яну Фабру. Интеллектуальный марафон" не только рассказывает, но и показывает. Спектакль Яна Фабра "Гора Олимп". Спектакль длится двадцать четыре часа, в нём задействованы двадцать семь человек, каждый — "прославляет культ трагедии". Транснационального признания спектаклю не занимать — так, его премьера в Берлине завершилась овациями минут на сорок, в Амстердаме — на тридцать, в прошлом году спектакль прошёл в Театре Иерусалима и снова — успех. Знание греческой трагедии — ликовал автор издания Midnighteast — для понимания драматургии от Яна Фабра "на самом деле не так уж важно". Вот и в Эрмитаже спектакль взволновал публику, вызвал, если верить молве, овации стоя. Больше того, открыл Яна Фабра-режиссёра широкой российской общественности, фрагмент из "Горы Олимп" уже гуляет по интернету. И выглядит так.

Представьте себе театральную сцену, задник которой — фотография (или картина?) вальяжно возлежащего обнажённого мужчины. Действующие лица — тоже мужчины, две пары. Один, что в белой набедренной повязке, стоя на коленях, дует, как бы это сказать поделикатней, прямо в голую жопу другому, и тот, чуть приседая и на выдохе, поначалу орёт благим матом, потом артикулирует обрывки слов, потом уже складывает словосочетания. В переводе с английского звучат они следующим образом: "ветер дует", "поразит город прежде, чем наступит рассвет", "змея распрямится", "всё пошатнётся", "побег невозможен"…

Очевидно, концепция фабровского спектакля "Гора Олимп" по сложности, философским прозрениям не уступает концепции выставки "Ян Фабр: Рыцарь отчаяния — воин красоты". Удивляет другое. Замалчивание образчика современного театрального искусства под крышей Эрмитажа как министром культуры г-ном Мединским, так и всем административным ресурсом, что совсем недавно единым фронтом выступил в защиту фильма, "который никто не видел, но о котором все говорят". "Деятели искусств" тоже манкировали спектаклем, и даже Евгений Миронов в письме не пригласил президента на "Гору Олимп" (возможно, здесь есть элемент зависти). Кто же, в таком случае, препятствует прививке интереса широкой публики к духу современного искусства?..

Гадания на кофейной гуще будоражат умы.

Спектакль "Гора Олимп" Яна Фабра называют "гомоэротическим". А раз так, то не является ли визит crème de la crème местной и мировой элиты в Эрмитаж актом поддержки ЛГБТ-движения в нашей стране? Тому есть резон, просьба канцлера Германии Ангелы Меркель разобраться с "чеченскими геями".

Другой вариант гаданий: не слишком ли ретив и поспешен оказался визит в Эрмитаж? не прикроет ли он лавочку, "открытие эпохи в отношениях Старого и Нового Света"? Тем более что Ян Фабр "засветился" в Гоголь-центре, попавшем как будто бы под опалу нынче, где немало поразил собравшихся хипстеров идеальным чутьём "на время и место, форму и содержание".

Что же касается выражения "открытие эпохи в отношениях Старого и Нового Света", то принадлежит оно г-ну Швыдкому. В 2000-м году Министерство культуры РФ в лице г-на Швыдкого, Государственный Эрмитаж в лице г-на Пиотровского, Фонд Соломона Р. Гуггенхайма в лице г-на Кренса подписали в Петербурге ключевое соглашение о слиянии Фонда Гуггенхайма и Эрмитажа. Как результат: Эрмитаж получает "вожделенный ХХ век, Гуггенхайм — всё, что было до него создано". В настоящее время "Галерея Эрмитаж-Гуггенхайм", а это площадка Главного штаба, позиционирует себя как музей уже XXI века. В бэкграунде — глобальный проект "Манифеста 10" с горой мусора от Томаша Хиршхорна и имажинарием от Марлена Дюма, серией портретов знаменитых гомосексуалистов; выставка Теренса Коу с "волшебной люстрой" из грязи, конского волоса и фекалий; выставка "Конец веселья" братьев Чепменов, после которой в надзорный орган Петербурга поступило 114 жалоб от граждан: экспозиция оскорбляет чувства верующих — и так далее, и так далее… Делаем ставки на перформанс в стенах Эрмитажа в дни Петербургского международного экономического форума-2018.

P.S. "Время задать несколько неприятных вопросов в адрес Министерства культуры, руководства Эрмитажа и министра Мединского лично, — заявил в своём видео-обращении Руслан Осташко, главный редактор Polit­Russia. — Они не только знают о творящемся за счёт госбюджета безобразии, но и полностью его поддерживают, выделяя площадки и деньги на организацию выставок". Однако проблема, добавлю, заключается в том ещё, что все эти выставки — демагогическая ширма, за которой кураторы мозговых центров США реализуют свои истинные задачи и цели. Тогда как "наш ответ Чемберлену" — тишина. Тишина беспомощности. Идеологической, финансовой, политической…