Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

От сокращения добычи не уйти

Дополнительно сократить добычу нефти на 600 тыс. б/с для стабилизации нефтяного рынка после вспышки коронавируса рекомендует технический комитет ОПЕК+, сообщил Blomberg, ссылаясь на источники. «Эксперты технического комитета ОПЕК+ рекомендовали сократить добычу нефти на 600 тыс. б/с, чтобы компенсировать снижение спроса, возникшего из-за вспышки коронавируса», — говорится в сообщении агентства.

Рекомендация техкомитета не является окончательным решением, традиционно затем ее рассматривает министерский мониторинговый комитет альянса. По словам источников, техкомитет не пришел к соглашению по поводу проведения экстренной встречи ОПЕК+.

Соглашение ОПЕК+ о сокращении добычи нефти действует с начала 2017 года. Оно неоднократно продлевалось, а условия менялись. В первом квартале 2020 года альянс сократил добычу на 1,7 млн б/с от уровня октября 2018 года.

Дальнейшая судьба сделки ОПЕК+ будет определена на планируемых 5–6 марта министерских встречах альянса в Вене, отмечает ПРАЙМ. Однако из-за вспышки коронавируса в Китае ОПЕК+ обсуждает перенос министерских встреч на более ранний срок, а СМИ сообщали об анализе альянсом дополнительных действий для поддержания баланса на рынке, включая варианты увеличения сокращения добычи и продление соглашения.

Кто же послал Колчака на голгофу?

Сто лет назад в Иркутске был расстрелян Верховный правитель России адмирал Колчак

Текст: Александр Сабов

Сто лет назад, 7 февраля 1920 года, Иркутский Военно-революционный комитет в спешном порядке вынес постановление N 27 о расстреле Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака и председателя колчаковского правительства В.Н. Пепеляева, хотя последнего даже не успели допросить. Исполненный без промедления, в ту же ночь, приговор до сих пор вызывает немало вопросов. Разобраться в них хотя бы век спустя, видимо, самый верный способ понять, почему тема "белой" России сегодня снова стала темой острых общественных споров.

История не знает сослагательного наклонения, но это, как правило, уже послесловие к ней. Даже если Верховный правитель России и заслуживал самой суровой кары за "белый" террор на пространствах Сибирского края, высшей меры он мог избежать. Уже в эмиграции его боевой сподвижник генерал Константин Сахаров, участник Ледяного похода остатков колчаковской рати, спешивших спасти своего вождя из иркутской западни - что, увы, только ускорило развязку, - возложил ответственность за его бессудную казнь на "полу-большевиков". Что же это за "полу-партия" такая, истории вроде бы неизвестная, кого он имел в виду? Название мемуаров К. Сахарова "Чешские легионы в Сибири (Чешское предательство)" (Берлин, 1930) уже содержит часть ответа, но не случайно статус этих легионов генерал воспроизвел со ссылкой на чешского президента Масарика: "Мы были автономной армией, но в то же время были и составной частью французской армии; мы зависели в денежном отношении от Франции и от Антанты".

Если бы только в денежном! И если бы только "чехо-войско", легализованное Временным правительством России и правительством Франции из бывших военнопленных австро-венгерской армии! В России у Антанты было намного больше пособников, и выдвигала она их на первые роли попеременно, преследуя интересы, которые постоянными тоже не были. И то, что сам адмирал Колчак ощущал себя главной ударной силой Антанты, вовсе не гарантировало, что казнившие его "полу-большевики" играли в другую игру. Век спустя можно попробовать присмотреться, в какую именно.

Память и памятники

При всей одиозности фигуры бывшего Верховного правителя, чье имя неизменно оказывается в центре общественных споров об историческом примирении "белой" и красной" России, именно правовые формулировки его следственного дела (до суда оно так и не дошло) искрят больше всего - и больше всего зажигают. Хотя юридическая коллизия, казалось бы, исчерпана раз и навсегда. Еще в 1999 году суд Забайкальского военного округа вынес определение: военный преступник Колчак реабилитации не подлежит, а Военная коллегия Верховного суда РФ это определение подтвердила. Но не прошло и пяти лет, как у Знаменского монастыря под Иркутском адмирал Колчак поднялся в пятиметровый рост (кованая медь, скульптор Вячеслав Клыков), а следом и Омск, бывшая столица "сибирского правительства", стал хлопотать об увековечивании "своего Колчака". Пока безуспешно. Как ни трудно преодолевать правовые вето, противостоять несогласной части общества еще трудней. Иркутская общественность тоже много лет противилась идее воздвигнуть первый в России монумент Колчаку, чем и было вызвано определение суда ЗабВО, но благодаря настойчивости энтузиастов и местных властей перелом все-таки наступил: 55 процентов иркутян высказались за, 45 процентов - против. В Москве мемориальная доска в честь вождя Белого движения, установленная с "опозданием" в четыре года, в 2008-м, уже через неделю лежала в осколках. Аналогичную меморию на доме в Санкт-Петербурге, где когда-то жил Колчак, уберечь от молотков удалось, похоже, только благодаря Смольнинскому районному суду. Рассмотрев в 2017 году дело N 02а-0185/2017, он вынес решение, что Александр Колчак вообще не нуждается в реабилитации, и обосновал свое решение двумя аргументами. По нормам современного права ревкомы, которые дожили до 1921 года и только в Сибири до 1925-го, не были и не могут считаться правомочными судебными инстанциями, следовательно, приговор Иркутского ревкома был не чем иным, как бессудной отправкой на казнь. Но даже весомее второй аргумент: постановление N 27 от 7 февраля 1920 г. явно противоречило решению ВЦИК и Совнаркома от 17 января 1920 г., отменившего смертную казнь на всей территории РСФСР.

Так где же истина?

Напомним несколько забытых деталей той уже далекой поры, когда "белые" и "красные" еще не развесили по стенам свои зазубренные мечи. Протоколы допросов А.В. Колчака (Архив Октябрьской Революции, фонд LXXV, арх. N 51) за 100 лет переиздавались уже много раз, но только в 20-х годах они выходили с предисловием, в котором содержалась принципиально важная оговорка: "События на еще не ликвидированном фронте гражданской войны, висевшая несколько дней над Иркутском угроза временного захвата города подоспевшими остатками колчаковских войск, вынудили ревком расстрелять Колчака в ночь с 6 на 7 февраля вместо предполагавшейся его отправки после следствия на суд в Москву".

В Москву? На суд?! Значит, не расправа над главой контрреволюционных сил России, да еще такая крутая и скорая, входила в планы молодой советской республики, а показательный судебный процесс? Возможно, "всенародный", а то и "всемирный", учитывая, сколько раз Колчак присягал разным "отечествам"? Служил царю, но еще до Февральской революции примкнул к заговору против императорской власти (в мемуарах военного министра Временного правительства генерал-майора А.И. Верховского прямым текстом сказано: выдвижение Колчака на пост командующего Флотом Черного моря было "первой крупной победой этих (думских. - А. С.) кругов"). Служил Временному правительству, но разочаровался и в нем, и как только оно пало, предложил свою шпагу английскому королю. То есть опять присягнул, как и положено военачальникам такого высокого ранга, ведь это не рядовые наемники, которым достаточно согласиться только на плату. Оказался в конце концов в полном подчинении у командующего войсками Антанты в России французского генерала Мориса Жанена. Отсюда и несуразный мундир последних лет - адмиральские погоны, армейский френч, галифе, сапоги, каких моряки отродясь не носили, отсюда же и знаменитая частушка 1919 года: "Мундир английский, погон французский, табак японский, правитель омский". Но по состоянию на 1920 год все это уже было в прошлом и не подлежало суду, тем более смертной казни. Процесс в Москве наверняка закончился бы суровым приговором, но, во-первых, по другим обвинениям, во-вторых, уж никак не выше пожизненной планки. Зато какой был бы пропагандистский эффект! Не приходите к нам, иноземные люди, с мечом - от меча и погибнете, а вы, русские люди, не поднимайте меч на свою Родину - перевернулась только власть, а не Родина!

Не пришел ли к таким же заключениям и Александр Васильевич Колчак? Мог ли он не знать о публичном обещании следственной комиссии предать гласности тексты допросов, отрывки из которых в последние дни января 1920 года даже просочились в омскую большевистскую газету "Советская Сибирь"? Не потому ли так спокойно держался на допросах, фактически сотрудничая со следствием, что, по всей очевидности, сознавал себя перед судом истории? И не этими ли резонами объясняется почти моментальное по тем временам издание протоколов допросов за рубежом (Берлин, 1923) и в СССР (Ленинград, 1925), хотя бы отчасти восполнив задачу так и не состоявшегося показательного суда? Но главный вопрос: а насколько достоверно свидетельство о том, что такой процесс действительно замышлялся и почему он оказался сорван? Автор предисловия, который оставил это свидетельство, был участником всех девяти допросов Колчака и все девять протоколов заверил и подписал, причем первый из них и тогдашним своим титулом: К.А. Попов, председатель Чрезвычайной следственной комиссии. На последующих заседаниях он уже только "товарищ председателя" - заместитель. Прежнее кресло Константина Андреевича отошло большевику, которого прислал ревком. С этого момента большинство историков уверенно именуют комиссию "советской", хотя в ее составе и методах работы не изменилось ровным счетом ничего. Все те же четыре следователя - два меньшевика-интернационалиста и два левых эсера. Допросы продолжались по тому же плану и графику, что был намечен до смены председателей. Новый председатель С. Г. Чудновский появился только на двух заседаниях, каждый раз ограничиваясь одним-двумя вопросами типа "В каком месяце это было?". 6 февраля, когда он появился второй раз, ничто не предвещало финала, но утром оказалось, что допрашивать больше некого, постановление N 27 уже исполнено.

Среди ночи Самуил Гдальевич вызвал расстрельную команду ("наряд левоэсеровской дружины", как следует из воспоминаний председателя Иркутского ревкома А.А. Ширямова) и сопроводил "белых героев" на берег впадающей в Ангару реки Ушаковка, где теперь и высится памятник. Если верить Попову, в то время твердому меньшевику, которого непростая жизнь в СССР перековала в твердого ленинца и даже "красного профессора", для него и его коллег это стало полной неожиданностью: "Допрос поэтому оборвался там, где начиналась его самая существенная часть - колчаковщина в собственном смысле, период диктатуры Колчака как Верховного правителя". Однако будущий сотрудник Института красной профессуры в своем предисловии почему-то опустил существенный факт, о котором не позабыл напомнить в своих воспоминаниях Ширямов: еще 3 февраля та же следственная группа, собранная из "полу-большевиков", предложила ревкому список из 18 человек, подлежащих расстрелу "в случае боя на улицах". Последнее колчаковское войско - голодные, обмороженные, злые - приближалось к Иркутску, уповая на восстание застрявших в городе белых офицеров и состоятельных мещан. Ревком заготовил постановление на две фамилии, с которых начинался список, но с командой "пли!" потянул. Осадное положение в городе было объявлено только 7 февраля, когда расстрельная команда уже прогулялась на берег реки, но в городе восстания не произошло, а за городом сеча была хотя и лютая, но короткая. Понятно, что у страха глаза велики, понятно, что Верховный правитель без власти, без армии уже никому не был надобен, одно непонятно: почему не дали выговориться адмиралу, раз уж он явно стал говорить "для истории"? Кого могли задеть его признания, к тому же вряд ли до конца откровенные?

Большевики наполовину

Нынешние учебники истории не восполняют пробел в понимании событий, которые произошли в Сибири на переломе 1919-1920 гг. и аукаются нам уже век. В ноябре части РККА так стремительно перешли заледеневший за ночь Иртыш и заняли столицу "белой России", что даже правительственные учреждения не успели закрыться. Генерал Сахаров, отвечавший за оборону Омска, едва успел выскочить из мышеловки вслед за пятью эшелонами, на которых умчался Верховный правитель со своим штабом и золотым запасом царского времени. Ну и куда же теперь, хоть и с золотом, но без армии? Кроме Иркутска, другого пути не было. Остатки белой рати, от которой осталась едва десятая часть, больше месяца брели по старому Сибирскому тракту. Командование чешских легионов запретило им даже приближаться к Транссибу.

Новая столица края уже создала все законодательные и правительственные учреждения, включая революционный трибунал, подняла над ними бело-зеленые флаги и провозгласила себя Политическим центром Сибири. Впервые в России образовалась такая многоцветная коалиция, каждой твари по паре: эсеры, меньшевики, анархисты, кадеты, большевики, хотя последние примкнули к ней не столько по своей инициативе, сколько по воле Москвы. Тон и тут задавали эсеры, которые в свое время привели к власти Колчака, не случайно крупный историк сибирской эпопеи Гражданской войны, бывший член Омского правительства Г.К. Гинс предупреждал: "Эсеры, как кроты, взрывают почву, подготовляя ее для революционной вспашки, но сеять и пожинать им не суждено". Так случится и на этот раз. "Почвенным" орудием Политцентра стал Всесибирский союз земств и городов (Сибземгор), образованный делегатами от 28 земских объединений и 18 городских самоуправлений и расположившийся в Иркутске. Политцентр создал и свою революционную армию, но ей не понадобилось переходить Иртыш по льду. Чем больше Омск терял свою социальную базу, тем сильнее всех отшатнувшихся притягивал Иркутск.

Сибирский Политцентр объявил себя срединной землей между двух диктатур - ленинской и колчаковской, которую Иркутский Политцентр квалифицировал как "правобольшевистскую атамановщину". Местных большевиков, конечно, коробил этот термин, но они же и сами сотрудничали с "большевиками наполовину". А тут еще такая совместная победа: главный атаман умирающей диктатуры сам сломя голову несется прямо в разинутую пасть своих местных врагов под флагами пяти держав Антанты: американским, английским, французским, японским и чешским.

После того как РККА перешла Иртыш, Сибирский ревком в ознаменование победы ленинской диктатуры над колчаковской всего через неделю переместился из "провинциального" Челябинска в "столичный" Омск. Но он уже утратил былое значение. Бросить вызов новому сибирскому центру, до которого, шагая по долинам и по взгорьям, РККА дойдет только через месяц, в марте 1920 года, большевистский Омск и хотел бы, да не мог. Противопоставить его "демократической контрреволюции" было нечего, кроме фраз. И что же в такой ситуации оставалось Москве? Только одно: искать взаимопонимания с новыми сибирскими "товарищами", тем более что первым пунктом своей программы Политцентр наметил прекращение состояния войны с советской Россией (советской с маленькой буквы).

Разумеется, на определенных условиях. Россия (советская) должна согласиться с образованием трех буферных сибирских государств несоветского типа. Дальневосточный буфер образуют Приморское, Амурское, Сахалинское и Камчатское земства. Средне-Сибирский буфер соберет земства Забайкальское, Иркутское, Якутское, Енисейское, Томское и Алтайское. Ближе всех к Москве окажется Западно-Сибирский буфер - из Акмолинского, Тобольского, Семипалатинского, Семиреченского, Тургайского и Пермского земств.

Эта программа, как известно, осуществилась больше чем на треть. ДВР (Дальневосточная республика), созданная в 1920 году, включила помимо предусмотренных административной схемой Политцентра также часть забайкальских земель, или по старой терминологии - земств. Всего за два года этот буфер на краю русской земли, де-юре независимый от Москвы, помог охладить пыл японских самураев. Но если бы программа Политцентра осуществилась в полной мере, что осталось бы от России, будь она хоть советская, хоть несоветская, хоть с большой, хоть с маленькой буквы? Ведь Ленин не просто согласился с решениями иркутского "товарищества" (его слово), а немедленно взял быка за рога. Судите по шифровке Троцкому, чей бронепоезд продолжал бороздить по Сибири, подгоняя красные полки вперед: "Надо бешено изругать противников буферного государства, погрозить им партийным судом и потребовать, чтобы все в Сибири осуществили лозунг: "Ни шагу на восток далее, все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад в Россию". Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движением в глубь Сибири, а в это время Деникин оживет и поляки ударят. Это будет преступление" (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. С. 137, 466).

Тут в одном флаконе и стратегия, и тактика вождя пролетарской диктатуры. Троцкий свой бронепоезд, разумеется, не остановил, 5-я армия РККА с каждым днем приближалась к Иркутску, у которого хватило сил самостоятельно отбиться от последних колчаковских групп. 11 января Политцентр выслал навстречу Красной армии мирную делегацию - договориться о буферных государствах несоветского типа. Пока договаривались, в Иркутск в хвосте первого батальона 6-го чешского полка прибыл вагон с пятью флагами. Последний раз главнокомандующий Антанты генерал Жанен предложил Колчаку передать царский золотой запас под международную опеку, все пять держав гарантируют его сохранность для будущей России. Ответ адмирала: "Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам". Эти слова стоили ему жизни. За право пропуска чехословацкого корпуса через Иркутск его командование с санкции генерала Жанена вечером 15 января выдало Колчака и Пепеляева Политцентру, а сам Политцентр неделю спустя уступил Реввоенсовету и власть в городе, и золото России, и обоих пленников в придачу.

Все-таки Ленин был редкий стратег, его планы сработали и на западе, и на востоке. Два года спустя "и на Тихом океане свой закончили поход" дивизии красных партизан, уже фактически регулярные. Двум другим буферным государствам, как ни взрывали сибирскую почву кроты, сбежавшиеся со всех концов света, родиться, к счастью, было не суждено.

Все неоднозначно

Последний допрос Колчака историки не случайно называют "нервным". Остатки сибирской Белой армии стояли под Иркутском и торговались с Политцентром - отдайте нам адмирала, которого, чтобы вырваться из иркутской пробки, вам отдали "союзные" чехи, тогда и мы обойдем город стороной. Как назло, половодье сорвало мост над Ангарой, банды атамана Семенова тоже не смогли пробиться к городу. Пришло время говорить о всех тех, кто сначала приманил Колчака идеей сохранить "единую и неделимую Россию", потом стал подталкивать к ее разделу, признав Верховным правителем де-факто, но так и не признав де-юре. Адмирал, такой сговорчивый во всех прочих вопросах, тут заупрямился: только не дележ. А делили все, с кем бы он ни дружил или воевал, кто открыто, кто тайно, кто по стратегическим, кто по тактическим соображениям. В итоге и его самого выставили на торги. Колчак это предчувствовал еще до ареста.

Впрочем, кто только адмирала не продавал. Продала, причем самым бессердечным образом, Антанта. Выторговали и расстреляли "полу-большевики". А глупее всего перед историей выглядят большевики - хотели гласного суда, а в итоге их именем осуществлен расстрел еще одного бывшего правителя России. Так ведь трактуют записку Ленина заместителю председателя Реввоенсовета Э.М. Склянскому (ведомство Троцкого) со словами "Не распространяйте никаких вестей о Колчаке... Беретесь ли сделать архинадежно?", которая обернулась уже приказом Александру Ширямову (передаточному звену) и Самуилу Чудновскому (исполнителю).

Хотя и тут все неоднозначно. В книге "Адмирал Колчак и суд истории" (Центрполиграф, 2009) историк Сергей Дроков по итогам дотошного документированного расследования установил впечатляющий факт. Оказывается, через неделю после расстрела адмирала, "13 февраля (день, когда в городе было снято военное положение) в Иркутск прибыл представитель советской России (фамилия не установлена) вместе с 12 уполномоченными от центральной власти. Все они остались весьма недовольными скоропалительной казнью адмирала без санкции Москвы".

В октябре Россия у Америки была второй

Вторым по величине поставщиком энергоносителей в США стала Россия в октябре 2019 года, обогнав по поставкам Мексику, говорится в материалах департамента Минэнерго США за январь–ноябрь. В этот период США закупили у России 20,9 млн баррелей нефти и нефтепродуктов. Первое место осталось за Канадой — 136,5 млн баррелей. Из Мексики США получили 17 млн баррелей, из Саудовской Аравии — 13,7 млн баррелей. В ноябре, отмечает РБК, Мексика вновь опередила Россию.

После довольно успешного 2019 года российские нефтегазовые компании существенно сократили добычу нефти в январе — на 0,9%. Добыча газа упала еще сильнее — на 3,1% в целом и на 6% у единственного экспортера сырья по трубе — «Газпрома», уточняет «Коммерсант». Такое снижение эксперты объясняют аномально теплой зимой, отмечая, что до конца года компании могут его компенсировать.

Иран выбился в лидеры по экспорту бензина

Иран стал крупнейшим экспортером автомобильного бензина среди стран-участниц ОПЕК, объявил министр нефти Бижан Зангане в эфире телеканала IRIB TV1. «Мы стали крупнейшим экспортером бензина в ОПЕК», — приводит «Прайм» слова министра.

Ирану удалось увеличить экспорт бензина за счет введения квот для внутреннего рынка. Ежедневное потребление автомобильного бензина в стране составляет 75-75 млн литров, что примерно на 20 млн литров меньше, чем до принятия ограничительных мер в ноябре 2019 года.

По словам Зангане, министерство пока не видит целесообразности в снятии квот, в противном случае Ирану пришлось бы бензин импортировать.

В середине ноября 2019 года в Иране прошли акции протеста против повышения цен на топливо и введения квот на его потребление.

Кыргызстан увеличил экспорт сельхозпродукции в КНР на 23,7%. Об этом сказал президент Кыргызской Республики Сооронбай Жээнбеков сегодня, 6 февраля, на встрече с жителями Ысык-Атинского района Чуйской области.

Глава государства отметил, что в настоящее время Кыргызстан осуществляет экспорт продукции в Китай, ОАЭ, Саудовскую Аравию, Катар и другие страны. Отметил, что в целях расширения экспорта на рынки Китая был утвержден соответствующий план мероприятий. В результате реализации указанного плана, экспорт сельскохозяйственной продукции в Китай в 2019 году вырос на 23,7 %.

Президент также отметил, что была принята правительственная программа по развитию экспорта Кыргызской Республики на 2019-2022 годы. В ней предусмотрены меры по увеличению объема экспорта переработанных овощей и плодов на китайские рынки, обеспечению роста переработанной продукции.

«Это все в итоге позволило за год увеличить экспорт сельскохозяйственной продукции на 32,4 % с ростом в 54 млн долларов», - подытожил Сооронбай Жээнбеков.

Жила в клинике с рождения: суд решил судьбу пятилетней москвички

Суд ограничил в правах родителей живущей в медцентре девочки

Елизавета Королева

Пресненский суд Москвы постановил ограничить в родительских правах мать и отца пятилетней девочки, которая с рождения живет в столичной частной клинике. Ребенка передадут органам опеки. Родители настаивают, что не могут забрать дочь из центра, поскольку у них нет доказательств того, что она не нуждается в лечении. Врачи утверждают, что девочка полностью здорова.

Родителей пятилетней девочки, которая с рождения живет в столичном перинатальном центре, ограничили в правах. Такое решение принял Пресненский суд Москвы на заседании 5 февраля. «Суд постановил ограничить родительские права родителей девочки — Татьяны Максимовой и Юрия Зинкина», — зачитала решение судья Наталья Коржавина.

Ребенка передадут на попечение в орган опеки, на подведомственной территории которого расположен медицинский центр, где она до сих пор проживает.

Кроме того, суд постановил взыскать в пользу ребенка алименты в размере одной четвертой от суммы заработка или другого дохода родителей.

Защита родителей намерена обжаловать приговор. По мнению адвокатов, решение суда является преждевременным.

На сегодняшнее заседание родители не явились — их интересы представляли адвокаты. Они пояснили, что родители отказываются забирать ребенка из частной клиники, поскольку боятся за ее жизнь и здоровье — у них до сих пор нет доказательств, что девочка не нуждается в стационарном лечении.

Ранее Пресненский суд Москвы отказался назначать комплексную судебно-медицинскую экспертизу ребенку, на которой настаивали родители. К этому исследованию они требовали привлечь Департамент образования Москвы.

Прокурор, в свою очередь, отметил, что «родители могут сами провести обследование ребенка» и предоставить суду доказательства того, что она нуждается в стационарном лечении.

Сотрудники перинатального центра подчеркнули, что предоставили в полном объеме все документы, относящиеся к здоровью девочки. Среди них — медицинская карта в 13 томах, в которой содержится вся информация о ребенке за пять лет, и выписной эпикриз. На судебном заседании они также обратили внимание, что осенью прошлого года Гагаринский суд уже постановил, что девочка может покинуть центр без угрозы для здоровья.

Адвокат матери Ольга Лукманова, однако, сказала, что выписной эпикриз составлен с грубыми ошибками.

«В документе должно быть три печати, а есть только одна — лечащего врача. Нет истории болезни по периодам, не указано изменение состояния ребенка, не указаны патологии и нет данных об операционном вмешательстве. Из чего можно сделать вывод, что документ не соответствует нормам», — пояснила она журналистам.

По словам адвоката отца Нины Савиных, родители так и не получили достаточной информации о том, какие у нее заболевания и какое лечение ей оказывалось на протяжении пяти лет.

«У нас много вопросов к перинатального центру. Проводился ли ребенку мониторинг состояния зрелости мозга? Входит ли девочка в группу высокого риска с ее степенью недоношенности при рождении? <...> Если ответов нет – давайте проводить экспертизу», — приводит ее слова газета «Метро».

Напомним, родители девочки, которая родилась в 2014 году в клинике «Мать и дитя» на Севастопольском проспекте в Москве, через неделю после выписки вернули ее в отделение патологии новорожденных, побоявшись за ее здоровье. Дело в том, что она родилась преждевременно — на 24-й неделе с весом 860 г. С тех пор девочка находится в медучреждении, ее пребывание там, в том числе услуги нянь, оплачивает отец. В пресс-службе медцентра заявили, что сейчас здоровью девочки ничего не угрожает. Как следует из базы данных суда, к родителям ребенка ранее подавались иски об ограничении родительских прав, но они были отклонены.

Мать девочки передала через адвокатов сообщение, в котором рассказала, что любит свою дочь и не отказывается от нее, однако, несмотря на свое желание, не может присутствовать на заседании.

«На нервной почве у меня развился рак. Убедительно ходатайствую суд уважительно отнестись к моему состоянию здоровья, я хочу присутствовать на заседании, потому что мои доверители не обладают полной информацией», — этот комментарий матери ребенка зачитали в суде ее представители.

Оставили без нефти: в чем Лукашенко обвиняет Москву

Лукашенко обвинил Россию в нарушении обязательств по нефти

Отдел «Бизнес»

Александр Лукашенко обвиняет Россию в невыполнении обязательств по поставке нефти. Провокационные заявления сделаны накануне встречи российского и белорусского президентов. Она состоится в пятницу, 7 февраля. Вместо двух миллионов тонн нефти Москва поставила только половину, пожаловался Лукашенко.

В преддверии встречи президентов России и Белоруссии — Владимира Путина и Александра Лукашенко — Минск начал делать новые провокационные заявления. Россия не выполняет свои обязательства о поставках нефти, в результате чего Белоруссия недосчиталась сырья. Об этом сообщил Александр Лукашенко.

По его словам, речь идет о четырехкратном невыполнении плана, передает агентства «БелТА». Лукашенко указал, что в январе этого года Москва должна была поставить два миллиона тонн нефти, но Минск по факту получил только 500 тысяч тонн.

«Ни один житель Белоруссии, ни одно предприятие не должны ощутить на себе последствия от всякого рода маневров наших партнеров», — сказал он.

Также во время совещания по обеспечению эффективной работы топливно-энергетического комплекса Лукашенко потребовал доложить ему о том, что сделано, чтобы российская сторона выполняла свои обязательства.

Лукашенко еще раз указал на необходимость поиска альтернативных поставщиков сырья, сотрудничество с которыми должно обеспечить бесперебойную работу белорусских НПЗ.

В конце 2019 года Минск и Москва не смогли договориться о поставках нефти на 2020 год. Из-за отсутствия соглашения в начале января на несколько дней была приостановлена закачка российского сырья на белорусские НПЗ.

В результате 1 февраля тарифы на прокачку российской нефти в Европу по магистральному газопроводу «Дружба» поднялись на 6,6%. Белоруссии хотелось бы гораздо большего увеличения, которое помогло бы компенсировать потери от «налогового маневра» и поставок грязной нефти. Однако прийти к компромиссу не удалось.

В последнее время Минск вплотную занялся поисками альтернативных поставщиков.

Среди стран, которые могли бы завозить нефть в республику, уже назывались, в частности, Украина, Саудовская Аравия, прибалтийские государства, Норвегия.

Белоруссия уже закупила ресурсы из Норвегии. Первая партия (около 3,5 тыс. тонн) поступила утром 26 января в Новополоцк для переработки в ОАО «Нафтан». Транспортировка всей партии в 86 тыс. тонн займет около двух недель.

Соединенные Штаты Америки на днях сообщили о готовности обеспечить Белоруссию энергоресурсами по конкурентным ценам. Об этом в субботу, 1 февраля, заявил госсекретарь США Майкл Помпео.

Как информировал ранее Госдеп, целью нынешнего визита американского политика является поддержка независимости, стабильности и суверенитета Белоруссии. «Наши производители энергоресурсов готовы обеспечить вас на 100% по конкурентным ценам», — сказал Майкл Помпео.

Дело в том, что «США хотят помочь Белоруссии создать свое собственное суверенное государство». «Мы — самый крупный производитель энергоресурсов в мире, и все, что вам нужно, — сказать нам и обратиться к нам», — пообещал Помпео.

Активно пытается Белоруссия форсировать и сотрудничество с Казахстаном. В конце января Александр Лукашенко подписал указ, в котором поручил правительству вести переговоры с властями страны о торгово-экономическом сотрудничестве в области поставок нефти и нефтепродуктов.

В свою очередь министерство энергетики подтверждало, что ведет переговоры с Белоруссией.

Можно было бы завозить нефтепродукты железнодорожным транспортом и по системе трубопроводов. Например, по нефтепроводам Атырау — Самара, а также российско-белорусскому трубопроводу «Дружба», говорили казахские чиновники.

Однако конкретных договоренностей достичь нелегко. Так, казахстанский вице-премьер энергетики Мурат Журебеков отмечал, что в принципе вопрос поставок должен решаться между Россией и Белоруссией.

Таким образом, Казахстан вежливо дал понять, что не хотел бы вступать в прямой конфликт между двумя странами.

Поставки нефти в США: Россия обогнала Мексику

Россия стала вторым крупнейшим поставщиком нефти в США

Иван Апулеев

Россия заняла второе место среди поставщиков нефти в США, уступив только Канаде. По статистике американского Минэнерго, в октябре прошлого года РФ поставила 20,9 млн баррелей, а страна кленового листа — 136,5 млн.

Второе место среди поставщиков нефти в США в октябре 2019 года заняла Россия, обогнав Мексику и Саудовскую Аравию. Об этом говорится в отчете Управления по энергетической информации Министерства энергетики США.

На первом месте оказалась Канада — северный сосед поставил американцам 136,5 млн баррелей нефти и нефтепродуктов за отчетный период.

В июне 2019 года Россия отправила в США 16 млн баррелей, в июле — 15,2 млн, а в августе — 19 млн баррелей. В сентябре меньше — объем составил 14,2 млн баррелей.

В ноябре же объем поставок также был ниже в сравнении с рекордным октябрем — до 19,2 млн баррелей. Тогда же РФ уступила Мексике на 1,9 млн «бочек».

Первый в мире экспортер нефти — Саудовская Аравия — поставила в США за октябрь прошлого года 13,7 млн баррелей, а за ноябрь – 10,6 млн.

Аналитики Caracas Capital отмечают, что экспорт энергоносителей в США в октябре 2019-го стал для России рекордным с 2012 года. Как сообщает принадлежащая Григорию Березкину РБК, нарастить поставки в Штаты РФ смогла именно за счет нефтепродуктов – в сравнении с началом прошлого года объем российского импорта вырос в 2,5 раз.

Ранее в Минэкономразвития сообщили, что санкции США помогли российским экспортерам нефти заработать. Противостояние американских властей с Венесуэлой и Ираном увеличило мировой спрос на российские углеводороды. Больше всего наши энергоресурсы покупали США и Турция.

С января по ноябрь прошлого года экспорт российской сырой нефти возрос на 3,8%, а объем турецких закупок — в 4,5 раз – до 7,55 млн тонн.

Впрочем, цена на «черное золото» из России снизилась – и выручка за продажу нефти туркам поднялась чуть менее, чем на $2,6 млрд.

Экспорт в США возрос в 3,1 раза — до 4,28 млн тонн за первые 11 месяцев 2019 года. Выручка выросла до $1,95 млрд. Нефтепродуктов за тот же период Россия продала американцам на $3,8 млрд.

Кроме того, увеличились на 3,8% поставки российской нефти в Китай — однако выручка упала на 6,7%, до $30 млрд. Поставлено было 63,1 млрд тонн.

Совокупно продажа за рубеж сырой нефти принесла российским компаниям $121,6 млрд. Это почти на 6% меньше, чем в 2018 году, и если бы не американские санкции против Венесуэлы и Ирана, – снижение было бы более значительным.

В целом выручка от продажи ресурсов в прошлом году упала на 9,2% – топливно-энергетический сектор принес России $237,8 млрд, сообщает Центробанк. Общее снижение цены на нефтепродукты составило 9,6%.

Между тем в 2019 году в России добыли 560,2 миллиона тонн нефти, что стало рекордом со времен Советского Союза. В 2017 и 2018 годах, когда цены на «черное золото» находились на максимуме с советских времен, добыча составила 549 и 556 миллионов тонн, передает Bloomberg.

Согласно статистике, рекорд советской нефтяной промышленности по добыче был установлен в 1987 году – 569,5 миллионов тонн. Это эквивалентно 11,416 миллиона баррелей в день, тогда как показатель 2019 года составил 11,25 миллиона баррелей в день.

Отмечается, что данного результата Россия смогла добиться несмотря на сокращение добычи в рамках соглашения ОПЕК (Организация стран – экспортеров нефти). ОПЕК и ОПЕК+ (ряд стран, не входящих в организацию) приняли соглашение, которое неоднократно менялось и продлевалось, в 2017 году.

Американские государственные эксперты тем временем предсказывают, что Россия в 2050 году обгонит США по добыче нефти. Об этом говорится в обзоре управления по энергетике минэнерго США (EIA).

По прогнозам EIA, добыча ресурсов странами, не входящими в ОПЕК, в 2050 году вырастет на 23% по сравнению с 2018 годом. Основной рост покажет Россия (+22%), США (+11%), Канада (+126%) и Бразилия (+59%).

К 2050 году добыча нефти в США снизится до 12,2 млн б/с за счет перемещения производства в менее продуктивные регионы. Россия при этом увеличит добычу нефти к 2050 до 13 млн б/с. Однако отмечается, что РФ по производству газа «безнадежно отстанет» от США.

Стоит отметить, что в обзоре Центра стратегических и международных исследований (CSIS) говорится, что в течение десяти лет на мировом газовом рынке будет три основных экспортера: Россия, США и Катар.

Экспортные мощности России вырастут примерно на 168 млрд кубометров.

Экспорт сжиженного природного газа (СПГ) из Катара вырастет примерно на 45 млрд кубометров. США же станут основным мировым игроком за счет экспорта СПГ. В в середине 2020-х годов будут введены в эксплуатацию все строящиеся проекты и экспорт СПГ вырастет в США в пять раз, более чем на 140 млрд кубометров.

США увеличили покупки российской нефти и топлива

Россия нарастила присутствие на топливном рынке США, а в октябре 2019 года вообще заняла второе место после Канады среди поставщиков Штатам нефтепродуктов, обойдя Мексику.

Сергей Сильченко

Как говорится в отчете Управления энергетической информации Минэнерго США (Energy Information Administration – EIA) за январь – ноябрь 2019 года (данных за декабрь еще нет), пик закупок Америкой российской нефти пришелся на октябрь, когда Штаты купили 20,9 млн барр. черного золота и топлива.

Поставки энергоносителей в США в октябре прошлого года стали рекордным для России за последние 8 лет. Больше экспорт был только в ноябре 2011-го.

Рост российского экспорта в Штаты произошел за счет нефтепродуктов. Так, в октябре их поставки выросли в 2,5 раза по сравнению с началом прошлого года и составили 16 млн барр. На первом месте в списке поставщиков с большим отрывом была Канада, которая поставила 136,5 млн барр., Мексика продала 17 млн барр., Саудовская Аравия – 13,7 млн барр.

В ноябре Россия нарастила экспорт нефти в США до 19,2 млн барр., а Мексика – до 21,2 млн барр. То есть Россия, резко увеличив объемы поставок осенью, даже с учетом ноябрьских показателей остается вторым крупнейшим после Канады поставщиком нефтепродуктов в Штаты. Нефти все равно больше поставляет Мексика.

В ноябре экспорт российских нефтепродуктов в США составил 17 млн барр., что стало рекордным показателем за всю историю. В то же время поставки из Канады составили 18 млн барр. топлива.

Всего за 11 месяцев 2019 года экспорт нефти из России в США увеличился в 3,1 раза, до 4,28 млн т (31,2 млн барр.) против с 1,38 млн т (10,1 млн барр.) годом ранее, говорится в материалах Федеральной таможенной службы (ФТС) России.

Однако американское EIA сообщает, что поставки из России за этот период составили 40 млн барр., увеличившись в 2 раза по сравнению с аналогичным периодом 2018 года.

В денежном выражении, как говорится в материалах ФТС РФ, поставки российской нефти в США за январь – ноябрь 2019 года составили 1,95 млрд долл. против 740 млн долл. годом ранее. Также поставки нефтепродуктов составили 3,8 млрд долл.

Ранее российское Министерство экономического развития сообщало, что в 2019 году экспорт нефти в США был увеличен в связи с санкциями Вашингтона против Венесуэлы и Ирана.

Например, импорт нефти из Венесуэлы составлял около 15–20 млн барр. в месяц, нефтепродуктов – почти 2 млн барр. Однако летом 2019-го закупки полностью прекратились.

В США в основном добывают легкую сланцевую нефть, поэтому стране просто не хватает темных нефтепродуктов из тяжелой нефти, которая раньше закупалась в Венесуэле. Российский экспорт компенсировал эту нехватку.

Паническая атака на нефть

ОПЕК+ постарается остановить негативное влияние коронавируса на рынок

Текст: Сергей Тихонов

Глава Минэнерго России Александр Новак допустил, что падение цен на нефть - ниже 55 долларов за баррель - может быть следствием "панических страхов" рынка перед возможным сокращением потребления нефти в Китае. Он отметил, что прежде чем принимать решения о возможных дальнейших действиях стран-участников ОПЕК+, нужно правильно и взвешенно оценить ситуацию.

Цены на нефть опустились так низко впервые с начала января прошлого года. На ожиданиях результатов внепланового заседания совместного технического комитета ОПЕК+ (4-5 февраля) "черное золото" немного отыграло потери, но если не будет принято каких-то действенных решений, котировки могут опять устремиться вниз из-за новостей о расширении эпидемии коронавируса. Ранее Саудовская Аравия предлагала перенести встречу министров стран, участвующих в ОПЕК+ с 5-6 марта на более ранний срок, но пока решения по этому вопросу не принято. По-видимому, его отложили до подведения итогов заседания технического комитета. Спешка в этом вопросе едва ли нужна, поскольку многое зависит от информационного фона и новостей о борьбе с эпидемией.

Эксперты указывают, что сейчас на нефтяные цены влияют сразу несколько факторов. С одной стороны, невозможно отрицать усиление панических настроений на рынке в результате расширения эпидемии, что сильно давит на нефтяные котировки. С другой стороны, несомненно и влияние коронавируса на экономическое развитие Китая. Снижение производства из-за продления новогодних каникул до 10-13 февраля затронуло и некоторые крупные китайские НПЗ, что, естественно, сказывается на потреблении нефти. Аналогично повлияли уменьшение внутренних грузоперевозок, а также экспорта товаров и сельхозпродукции. Кроме того, 46 авиакомпаний приостановили полеты в Поднебесную, что, учитывая количество отмененных рейсов, значительно уменьшило потребление авиатоплива.

По мнению рейтингового агентства НКР, спад потребления углеводородов в Китае в связи c карантином в крупных городах может обусловить дальнейшее снижение цен на нефть, а также привести к сокращению физического экспорта российской нефти в Китай в 2020 году. Причем дополнительным негативным фактором для нас являются условия торговой сделки Вашингтона и Пекина, по которым Китай обязан закупать определенный объем энергоносителей в США.

Ослабление деловой и туристической активности в КНР может снизить потребление нефти и в Юго-Восточной Азии. Из-за этого глобальное сокращение спроса на нефть может оказаться еще значительнее, если к китайскому снижению импорта на 2,5-2,7 млн баррелей в сутки добавится снижение на 0,8-1,2 млн баррелей в сутки в других странах региона, прогнозируют аналитики. Для сравнения, объем сокращения ОПЕК+ сейчас - 1,7 млн баррелей в сутки

Пока российские нефтяники не говорят о снижении поставок в восточном направлении. Наоборот, в "Транснефти" на запрос "РГ" уточнили, что объемы трубопроводных поставок нефти в Китай не уменьшились. "У Китая объем потребления в год около 700 млн тонн, своя добыча - около 200 млн тонн. Мы по трубопроводу "Восточная Сибирь - Тихий океан" поставляем 30 млн тонн и транзитом через Казахстан еще 10 млн тонн", - уточнил советник президента "Транснефти" Игорь Демин.

Еще одним фактором, сказывающимся на мировом рынке, все чаще называются спекуляции крупных игроков на фоне вирусной угрозы из Китая. "Имеет место как реальное замедление экономической активности в Китае, так и спекулятивное давление на цену", - отмечает руководитель международной практики КПМГ по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Антон Усов. Он подчеркнул, что в случае продолжающегося негативного новостного фона действия ОПЕК+ смогут снова сбалансировать рынок, но не в краткосрочной перспективе.

Показательно, что международное рейтинговое агентство Moody"s утверждает, что инфекция окажет временное воздействие на экономику Китая и мировую экономику, поэтому не собирается пересматривать прогноз по ВВП КНР на 2020 год. Несмотря на то, что новости об эпидемии оказывают на рынки с каждым днем все меньшее влияние, давление на котировки сохраняется. По мнению Антона Усова, нужно еще несколько месяцев и определенность по ситуации с распространением вируса. "Считаю, что возможно падение цен на нефть до интервала 40-50 долларов, это очень зависит от длительности влияния эпидемии на экономическую активность", - подчеркнул Усов.

США, Израиль и ОАЭ провели секретную встречу с целью заговора против Ирана

США, Израиль и ОАЭ провели секретную встречу в Белом доме с целью создания заговора против Ирана.

По данным статьи в AXIOS, опубликованной во вторник, эта секретная встреча состоялась 17 декабря 2019 года.

Эта встреча, которая включала в себя обсуждение пакта о ненападении между Абу-Даби и Тель-Авивом, была названа попыткой наладить более тесные связи между ними.

Израильскую команду возглавлял советник премьер-министра Биньямина Нетаньяху по национальной безопасности Меир Бен Шаббат, а ОАЭ представлял посол этой страны в США Юсеф аль-Отайба, который поддерживает тесные связи с наследным принцем эмирата Мухаммедом бен Зайедом.

Американскими официальными лицами, участвовавшими в этом процессе, были советник по национальной безопасности Роберт О'Брайен, его заместитель Виктория Коутс и специальный посланник США по Ирану Брайан Хук.

В своем твите 21 декабря министр иностранных дел ОАЭ Абдулла бен Зайед указал на то, что «на Ближнем Востоке складывается арабо-израильский альянс» и назвал это «реформацией ислама», отмечает Press TV.

Днем позже израильский премьер ответил на твит, призвав Абу-Даби пока оставаться в стороне от этого вопроса.

«Министр иностранных дел ОАЭ Абдулла бен Зайед говорил о новом альянсе на Ближнем Востоке: израильско-арабском альянсе. … Я могу только сказать, что это замечание является результатом созревания многих контактов и усилий, которым в данный момент, и я подчеркиваю в данный момент, лучше всего будет служить молчание», - заявил Нетаньяху в начале еженедельного заседания кабинета.

Альянс ОАЭ-Израиль не стал неожиданностью после поддержки этой мусульманской страной так называемой «мирной» инициативы США между Израилем и палестинцами, получившей название «Сделка века».

Отвергнутое палестинцами и мусульманским населением мира, соглашение признает Иерусалим (аль-Кудс) «неделимой столицей» сионистского режима.

Это также равносильно нарушению основных прав палестинцев, игнорируя резолюции ООН и международное право.

Ранее Вашингтон уже высказывался в поддержку более тесных связей между своими союзниками в Западной Азии, а именно с израильским режимом, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией.

Как сказал высокопоставленный чиновник Белого дома, «хотя Соединенные Штаты, безусловно, приветствовали бы расширение отношений между нашими критически важными союзниками и партнерами на Ближнем Востоке, мы не будем подробно останавливаться на частных дипломатических разговорах и не будем ничего объявлять.

С чего начался 2020-й?

Центр энергетики Московской школы управления «Сколково» выпустил ежемесячный обзор мирового нефтяного и газового рынков. Главные тенденции по газу — затоваривание рынка и значительное падение мировых цен на газ. По нефтяному сектору определяющий тренд — замедление роста добычи сланцевой нефти в США. Однако опрошенные «НиК» эксперты считают, что нет поводов драматизировать ситуацию.

Аналитики «Сколково» отмечают: цены на газ падают на всех рынках. Цены «пробивают дно» в Европе, Азии, США. «Это небывалая ситуация для зимнего периода за всю историю наблюдений, — говорится в отчете. — На биржевых площадках в США цены сейчас порядка $70 за тысячу кубометров, в Европе — около $120, в Азии — порядка $140».

Главная причина столь серьезного обвала цен, указанная в обзоре — переизбыток газа.

Например, эксперты «Сколково» обращают внимание на погодный фактор в США. Как следует из аналитического материала, погода в 48 штатах в целом была теплее среднего уровня. В результате запасы газа в ПХГ США на 17 января составили порядка 83 млрд куб.м, что на 23% больше, чем год назад, и на 9% выше пятилетнего среднего показателя. При этом добыча газа в США растет рекордными темпами (порядка 2,7 млрд куб.м в сутки, что на 8% выше, чем в январе 2019 года).

В случае с азиатским рынком эксперты среди определяющих ценовых факторов переизбытка газа отмечают мягкую зиму и, кроме того, более сдержанные, нежели ожидалось, темпы роста спроса на газ со стороны Китая. Последнее обстоятельство, по всей видимости, внесет серьезные коррективы в долгосрочные тренды. По прогнозу Petrochina, в 2020 году потребление газа в стране вырастет на 8,6%, до 330 млрд куб.м, и это будут самые медленные темпы роста за последние четыре года. Также со ссылкой на агентство ICIS в обзоре «Сколково» приводится мнение, что на темпах потребления газа в КНР скажется коронавирус, который будет сдерживать экономическое развитие страны, а следовательно, окажет влияние и на газовый рынок.

Европейский газовый рынок, по оценкам экспертов Центра энергетики Московской школы управления «Сколково», также затоварен. По состоянию на 28 января в ПХГ Европы находилось порядка 78 млрд куб.м газа, а уровень заполнения составлял 72%. Год назад в ПХГ было около 58 млрд куб.м газа (54%-ный уровень заполнения). При этом интересен расклад сил основных поставщиков газа в Европу. Так, Норвегия сохранила поставки газа в континентальную Европу и Великобританию на уровне января прошлого года. Увеличились поставки СПГ: в январе 2020 года в ГТС Европы было поставлено 10 млрд куб.м регазифицированного СПГ (в январе 2019 года — 7,7 млрд куб.м). А вот поставки газа «Газпрома» в Европу в январе упали катастрофически. Если за 27 дней января 2019 года по основным газотранспортным магистралям (не включая «Голубой поток») было поставлено свыше 15 млрд куб.м газа, то за аналогичный период этого года — чуть более 10 млрд куб.м. При этом в начале года «Газпром» продавал большие объемы газа через свою электронную торговую площадку по ценам ниже средних по портфелю компании.

Опрошенные «НиК» аналитики расходятся во мнениях при оценке причин снижения мировых цен на газ. Алексей Кокин из УРАЛСИБа считает, что «тенденция снижения цен на газовом рынке больше связана с погодой, чем с долгосрочным трендом. Вряд ли кто-то ожидал такой ценовой слабости в начале года». Аналитик добавляет: «Снижение поставок “Газпрома” я бы не драматизировал. Возможно, это связано с тем, что компания нарастила продажи в III и IV квартале прошлого года для заполнения ПХГ и трейдерам, которые прогнозировали риски снабжения в начале 2020 года. Думаю, что в снижении поставок погода сыграла более существенную роль, чем другие факторы и, в частности, конкурентные проблемы».

Алексей Калачев, аналитик ГК «ФИНАМ», считает, что «снижение цен на газ происходит под влиянием избыточного предложения в условиях необычно теплой погоды». «Избыток газа на рынке обеспечивается, с одной стороны, ростом предложения СПГ, производство которого растет повсеместно. А с другой стороны, европейский рынок оказался переполнен газом к началу года. В ожидании разрешения ситуации с украинским транзитом, исход которой до самого конца прошлого года оставался неясным, европейские газовые хранилища были заполнены более чем на 90%. Теплая погода и избыток предложения пока не дают оснований для роста цен. Хотя технически цена находится в районе уровня поддержки, откуда она разворачивалась в 2012 и 2016 году. Если верить в этот четырехлетний цикл, то вскоре можно ожидать разворота в сторону роста. Несмотря на то что пока не видно объективных причин для этого», — говорит Калачев.

Аналитик ГК «ФИНАМ» уверен, что «Газпрому» придется учитывать новую реальность газового рынка, связанную с ростом поставок СПГ: «Заполнение европейских подземных хранилищ в конце прошлого года, в том числе и самим “Газпромом”, обусловило снижение экспорта в январе, которое было вполне ожидаемым, если вы верили, что транзитный договор с “Нафтогазом” будет подписан. Это, можно сказать, определенная плата за политический риск. В течение года, я полагаю, ситуация стабилизируется и объемы экспорта газа восстановятся. Хотя и не в полном объеме. Все-таки ситуация на газовом рынке меняется. Более мобильный, более технологичный, менее привязанный к монопольным поставкам СПГ в перспективе будет теснить трубопроводный газ даже на рынках, привязанных к трубе. Тем более у СПГ больше перспектив для расширения географии, чем у трубопроводных поставок».

Как отмечает Калачев, «СПГ потенциально интереснее мировой экономике, поскольку притягивает инвестиции. Это новое судостроение, строительство заводов по сжижению, терминалов для регазификации, криоконтейнеры для перевозки, новые энергогенерирующие мощности и модернизация старых. Это новые инвестиции и новые рабочие места. В то время как строительство газопроводов дает работу только трубникам и трубоукладчикам, да и то лишь на время прокладки. Эти процессы придется учитывать “Газпрому” в дальнейшей стратегии развития».

Доцент НИУ ВШЭ Станислав Рогинский при анализе текущей ситуации обращает внимание на роль СПГ: «Ключевым фактором снижения цен на газ является масштабный выход на мировой рынок больших объемов американского СПГ — того самого, который так любили показывать в виде капелек кофе по сравнению с полной чашкой кофе “Газпрома” на Днях инвестора. Теперь “Газпрому” предстоит столкнуться на деле с конкуренцией этих скромных “капелек” на фоне замораживания американцами строительства “Северного потока — 2” и необходимости переплаты за транзит через Украину».

Станислав Рогинский уверен, что в случае с падением цен на газ речь идет о долгоиграющем тренде: «В основе же современной ситуации — явное преобладание предложения над спросом. Представляется, что данная ситуация продлится ближайшие несколько лет, поскольку Северная Америка и некоторые другие поставщики будут вводить новые производственные объемы, а спрос не будет поспевать за предложением. При этом на рынке газа сейчас в принципе отсутствуют механизмы балансировки цен, такие как соглашение ОПЕК+ на рынке нефти. Форум стран — экспортеров газа, к сожалению, так и не смог стать консолидирующей силой этих стран и реальным координатором их действий в подобной ситуации, несмотря на имеющиеся у него потенциальные возможности для таких действий».

Перепроизводство — главная тема и в нефтяном секторе.

Аналитики Центра энергетики Московской школы управления «Сколково» отмечают рекордный уровень добычи нефти в США. Итоги 2019 года — 12,2 млн баррелей в сутки (б/с), что на 1,3 млн б/с больше, чем в 2018 году. При этом добыча нефти из плотных коллекторов составила 64% от общей добычи, или 7,7 млн б/с.

Тем не менее в качестве главного тренда эксперты «Сколково» обращают внимание на замедление темпов роста добычи сланцевой нефти. «После рекордных показателей роста добычи сланцевой нефти в 2018 году (на 1,6 млн б/с), сравнимых с годовой добычей Алжира или Анголы, рост на 1,1 млн б/с выглядит провалом», — говорится в обзоре. Правда, справедливости ради указывается, что «сланцевая промышленность США до 2018 года демонстрировала более скромный рост, а в период низких цен на нефть он и вовсе был отрицательным».

Причина замедления роста добычи нефти сланцевых плеев, по мнению авторов обзора, кроется в снижении количества буровых установок, которое за период с декабря 2018 по декабрь 2019 года сократилось почти на четверть, до 685 единиц. Снижение количества буровых установок, говорится в материале, произошло из-за снижения капиталовложений, на что повлияли нефтяные котировки. Так, средняя спотовая цена нефти марки WTI в Кушинге снизилась до $57 за баррель в прошлом году по сравнению с $65 за баррель в 2018-м.

Аналитики Центра энергетики Московской школы управления «Сколково» не склонны переоценивать замедление темпов добычи сланцевой нефти в США и обращают внимание на технологическую составляющую: «Развитие технологий совершенствуется: удешевление цифровых технологий, увеличение длины горизонтальных скважин, закачка большего объема пропанта и рост скорости бурения новых скважин помогли увеличить производительность скважин, контролировать расходы, расширить ресурсную базу сланцевой нефти, а также увеличить эффективность поиска наиболее продуктивных мест».

Что будет со сланцевой добычей дальше? Авторы из «Сколково» констатируют: «Управление энергетической информации США прогнозирует дальнейшее замедление роста добычи сланцевой нефти: в 2020 году он составит лишь 0,8 млн б/с. ОПЕК прогнозирует рост добычи на 1,3 млн б/с. Прогнозы МЭА варьируются от 0,73 млн б/с при средней цене нефти $65 за баррель и до 1,5 млн б/с при среднегодовой цене $70 за баррель. Тем не менее, несмотря на замедление темпов роста, добыча сланцевой нефти в ближайшие годы будет расти, пусть и более медленными темпами».

Эксперты, с которыми беседовал «НиК», сдержанно оценивают ситуацию с американским сланцем. Алексей Кокин из УРАЛСИБа отмечает, что, «почти по всем прогнозам, рост добычи сланцевой нефти в США будет продолжаться по крайней мере до 2025 года. И на сегодняшний день не очень понятен уровень, на котором этот рост остановится. Компании, добывающие сланцевую нефть, постоянно совершенствуют технологии и снижают издержки».

Алексей Калачев, аналитик ГК «ФИНАМ», комментирует, что «замедление темпов роста сланцевой нефтедобычи было прогнозируемо и ожидаемо. Любая индустрия не растет бесконечно и рано или поздно достигает предела. Это не значит, что сланцевая нефтедобыча в США начнет сокращаться. Просто от достигнутой, уже довольно высокой базы относительные изменения начинают выглядеть более скромно. В перспективе добыча может вообще выти на плато с более-менее постоянными объемами. Но до этого времени еще может произойти по крайней мере один рывок, связанный с завершением строительства трубопроводов от районов добычи к перевалочным терминалам. Это может придать новый импульс сланцевой отрасли».

Николай Иванов, заведующий сектором «Энергетические рынки» Энергетического департамента Института энергетики и финансов, говорит, что «если посмотреть на график добычи нефти плотных коллекторов по различным формациям США, то спад темпов роста виден только при очень внимательном рассмотрении — скептиков он вряд ли утешит».

«“На понижение” сланцевых перспектив играют сейчас Schlumberger и Halliburton, — говорит Иванов, — эти технологические гиганты разочаровались в сланцевой добыче, списали убытки на миллиарды долларов и объявили, что теперь сосредоточатся на глубоководной добыче. Это логично: свое место, соответствующее их амбициям, на американском рынке они так и не нашли».

Скептически оценивает эксперт и прогнозы относительно сланцевой нефти: «Важно понимать, что никто не обладает сокровенным знанием и достоверными моделями среднесрочного прогнозирования сланцевой добычи. Это вопрос оценок, поскольку исходные параметры находятся в постоянном движении, всё меняется, условия работы отрасли зависят от множества факторов. До сих пор каждый год появлялись новые обстоятельства, которые существенным образом корректировали прогнозы: совершенствование технологий, внедрение технологий искусственного интеллекта, использование новых материалов, нахождение новых источников пропанта, инфраструктурные ограничения, ввод новых трубопроводов и т. п.».

Сергей Кузнецов

Газовый рынок взывает к невидимой руке

Падение цен на газ, способное приобрести обвальный характер уже в ближайшие месяцы, вновь поднимает вопрос о выработке механизмов регулирования этого рынка в глобальном масштабе. Идея создания «газового ОПЕК» давно витает в воздухе, но существующий уже много лет Форум стран-экспортеров газа так и не стал международным институтом, способным влиять на цены — в силу иной структуры предложения в сравнении с рынком нефти картельное регулирование на рынке газа по мнению экспертов выглядит малореалистичным. Поэтому производителям газа пока остается полагаться на ту самую невидимую руку рынка, которая рано или поздно расставит все по своим местам. Для России это далеко не худший сценарий — ее запас прочности на мировом газовом рынке существенно выше, чем у многих «новых звезд».

Идеальный шторм на пороге

Согласно практически единодушному прогнозу аналитиков, наступивший год будет для производителей газа еще более сложным, чем предыдущий. Наибольшие риски, связанные с продолжающимся падением цен на газ, будут сосредоточены в сегменте СПГ. Как отмечается в первом в 2020 году ежеквартальном газовом обозрении Оксфордского института энергетических исследований (OIES), уже к середине года маржа производителей СПГ может упасть почти до нулевой отметки, хотя в начале 2019 года она приближалась к 4 долларам на миллион британских тепловых единиц (БТЕ), а еще годом ранее держалась в районе 6 долларов на миллион БТЕ.

Нижняя точка цен на СПГ на европейских хабах может быть достигнута в третьем квартале, предполагают аналитики OIES, особенно если газовые хранилища в Европе будут заполняться быстрее, чем в 2019 году.

«Учитывая то, что Европа выступает в качестве „рынка последнего прибежища“ для мировых поставок СПГ, это может оказаться серьезным вызовом для СПГ-экспортеров», — говорится также в оксфордском обзоре.

В октябре прошлого года один из наиболее авторитетных экспертов OIES Майк Фуллвуд в обзоре под заголовком «Сможем ли мы увидеть в Европе газ за 2 доллара [за миллион БТЕ]?» смоделировал сценарий идеального шторма на европейском газовом рынке, который, похоже, начинает сбываться. Как минимум два из пяти названных в этом документе факторов, способствующих чрезмерному избытку газа, уже в наличии — нынешняя зима, как и обещали синоптики, оказалась теплой, а договор по транзиту газа через Украину Россия все-таки подписала.

Сейчас, если следовать логике прогноза Фуллвуда, европейский газовый рынок находится в первой стадии идеального шторма, а вторая может начаться летом: «В начале летнего периода слабый спрос в Азии и в других регионах будет способствовать все большим поставкам СПГ на балансирующий европейский рынок, в результате чего хранилища станут заполняться быстрее. К концу июня они уже могут быть полны по мере того, как на рынок поступает все больше и больше СПГ, которому некуда идти. При таких обстоятельствах цены будут демонстрировать тенденцию к резкому падению — с большой вероятностью они будут двигаться в зону 2 доллара за миллион БТЕ». По прогнозу британских аналитиков, дальше маржинальность СПГ и цены на него будут восстанавливаться, но для начала рынку все же нужно пережить 2020 год.

Решительный, но не окончательный развод

С точки зрения экономической теории, мировой рынок газа движется в направлении к совершенной конкуренции. Количество стран, заявивших о реализации новых СПГ-проектов, уже исчисляется десятками, и наращивание предложения оказывает понижающее давление на цены — все как в классических учебниках по экономиксу. В результате динамика цен на газ вошла в явную противофазу с ценами на нефть, которые благодаря сделке ОПЕК+ последний год уверенно держались в районе $70 за баррель, что ставит под большой вопрос дальнейшие перспективы традиционного формирования цен на газ с привязкой к нефтяным котировкам.

Главным мировым лоббистом такого принципа ценообразования на сегодняшний день выступает основанный еще в 2008 году Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ), в котором участвуют государства, контролирующие порядка 42% мировой газодобычи. В значительной степени его состав совпадает с составом ОПЕК, хотя если в ОПЕК первым номером выступает Саудовская Аравия, то ключевыми участниками ФСЭГ являются Катар и Россия, председательствующая в этой ассоциации с 2018 года, когда ее генеральным секретарем стал заместитель министра энергетики РФ Юрий Сентюрин.

В декларации по итогам пятого саммита ФСЭГ, прошедшего в ноябре прошлого года в Малабо (Экваториальная Гвинея), было сказано, что участники организации намерены «поддерживать принципиальную роль долгосрочных газовых контрактов, а равно и ценообразование на газ, основанное на индексировании цен на нефть/нефтепродукты, для обеспечения стабильных инвестиций в разработку газовых ресурсов».

Однако давно обсуждаемая идея превращения ФСЭГ в некий аналог ОПЕК на мировом газовом рынке в прошлом году вновь не воплотилась в реальность. «Мы не обсуждаем вопрос превращения Форума стран — экспортеров газа в картель. У нас эта площадка для обсуждения ситуации на рынке и обмена опытом, технологиями», — заявил глава Минэнерго РФ Александр Новак незадолго до саммита в Малабо.

«На фоне тех огромных проблем, с которыми столкнулся ОПЕК, вынужденный обращаться за помощью России для участия в формате ОПЕК+, задача сформировать аналогичные механизмы в газовой сфере выглядит исключительно сложной, — комментирует ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. — Мировые производители газа отличаются друг от друга существенно больше, чем производители нефти, участвующие в ОПЕК.

Значительная часть мирового производства газа сконцентрирована на Западе или тяготеет к Западу, и это существенно осложняет возможности картелирования: такие страны как США, Австралия, Норвегия вряд ли на это пойдут.

Те же американцы точно ни с кем договариваться не будут, в том числе и потому, что нефтегазовые компании в США частные и никакого ограничения добычи исходя из нерыночных соображений они делать не будут. На данный момент на мировом рынке газа сложился очень большой профицит, но сокращать объемы добычи не хочет никто».

Если ценообразование на газ будет ориентировано на формулы, включающие индексацию нефтяных цен, то регулирование баланса производства газа может не оказать существенного влияния на конечную стоимость газа, считает Тамара Сафонова, доцент кафедры международной коммерции Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС. К тому же, напоминает она, в последнее время цены на нефть больше реагируют не на сбалансированность рынка в части спроса и предложения, а на более скандальные, стрессовые для участников рынка информационные поводы.

Но и утверждать, что цена на газ окончательно отвязалась от цены на нефть, явно преждевременно, несмотря на различные околоконспирологические теории о том, что именно в этом и состоит цель злокозненных американцев, добавляет Юшков. С одной стороны, ценообразование на газовом рынке действительно постоянно усложняется, и эта тенденция будет укрепляться — например, недавно были заключены контракты на поставку австралийского СПГ в Японию с привязкой к цене угля. Американские формулы ценообразования на СПГ тоже очень сложны — вплоть до распределения ценовых рисков по всей цепочке поставок. С другой стороны, нефтяная привязка, хотя она теперь и не является единственной моделью ценообразования, по-прежнему актуальна для газовых контрактов — ее использует не только «Газпром», но и тот же Катар в своих последних по времени СПГ-контрактах.

Более того, подчеркивает Юшков, привязка цены на газ только к спотовым площадкам уже продемонстрировала свою обратную сторону. После того как по такому пути пошла Норвегия, оказалось, что из-за постоянных колебаний цен она не может принимать инвестиционные решения по новым газовым проектам в Баренцевом море. В результате добыча газа в Северном море начинает снижаться, а восполнить ее фактически нечем.

Баланс между двумя механизмами ценообразования в последние годы претерпевает изменения, отмечает главный аналитик Промсвязьбанка Екатерина Крылова. На рынке трубопроводного газа, по ее словам, в последние годы складывается тенденция к доминированию ценообразования как раз по конкурентному механизму («газ-газ»), тогда как на рынке СПГ дело обстоит наоборот — доминирует ценообразование через привязку к ценам на нефть: за последние 15 лет доля поставок по конкурентному механизму на рынке трубопроводного газа выросла с 25% до 60%, а на рынке СПГ в целом держится стабильно на уровне 70-80%. Иными словами, оформлять окончательный развод между нефтью и газом явно преждевременно.

Естественный отбор

В ситуации, когда регулирование рынка с помощью картельных механизмов выглядит не слишком осуществимым, остается надеяться на то, что в соответствии с классическими законами спроса и предложения цена на газ достигнет некоего равновесного уровня, ниже которого вход на этот рынок потеряет экономический смысл.

Основная задача производителей газа — сокращать предложение: если не силами создания альтернативы ОПЕК, то за счет отсрочки ввода новых мощностей, того же СПГ.

Так считает Екатерина Крылова, предполагая, что нижняя точка ценового спада находится на уровне $100-115 за тысячу кубометров газа (спотовая цена Центральноевропейского хаба TTF). Тем не менее, по словам эксперта можно рассчитывать на рост потребления газа в Европе за счет падения добычи на крупнейшем Гронингенском месторождении в Голландии (к тому же на 2023 год запланировано его закрытие) и сворачивания угольной генерации в Германии. Кроме того, низкие цены на газ стимулируют наращивать его потребление в секторе электроэнергетики.

«Низкие цены на газ способствуют росту его потребления — газ активно вытесняет уголь, становясь более выгодным, — добавляет Игорь Юшков. — Рост спроса на дешевый газ должен сглаживать избыток предложения, а тот СПГ, который давил на цены на европейском рынке, может переместиться на рынки Азии и Южной Америки. Европа получила избыток предложения СПГ в 2019 году из-за низких цен в Азии, и если теперь европейские цены станут ниже, чем в Азии, то будет запущен обратный процесс — Азия станет более привлекательна даже для американских поставщиков».

Дополнительным фактором давления на цены является запуск все новых СПГ-проектов.

Как отмечается в недавнем обзоре OIES, помимо тех проектов, по которым были приняты решения в 2019 году, имеется по меньшей мере три проекта с вероятным принятием решений в первой половине 2020 года, включая перспективы новых газовых блоков в Катаре в общем объеме 48 млн тонн СПГ в год. На подходе также Rovuma LNG — совместный проект Exxon/ENI в Мозамбике — и небольшой канадский проект Woodfibre, которые совместно добавят еще 17 млн тонн. К принятию инвестиционных решений также может приблизиться ряд проектов в США — Tellurian, Next Decade, Venture Global (Plaquemines) и Texas LNG, если по ним удастся прийти к соглашениям о будущих закупках СПГ. Также обсуждается возможное расширение таких недавно стартовавших американских проектов как Cameron и Freeport. Кроме того, возможные новые СПГ-проекты рассматриваются в России, Папуа Новой Гвинее, Мозамбике, Сенегале/Мавритании и Австралии.

К концу 2019 года общий экспортный потенциал СПГ-проектов достиг примерно 520 млн тонн, а к 2027 году он увеличится до 700 млн тонн — и это только по тем проектам, по которым уже приняты инвестиционные решения, отмечает в своем январском комментарии Майк Фуллвуд. Если же к ним добавить упомянутые выше проекты Катара, Rovuma и Woodfibre, то в перспективе семи лет мощности по экспорту СПГ увеличатся до 785 млн тонн, то есть в полтора раза к уровню конца 2019 года, когда объем неиспользуемых мощностей составил 30 млн тонн. И если инвестиционные решения по проектам 2020 года будут приняты, то перспективы увеличения избытка СПГ на рынке к середине десятилетия очень реальны, предупреждает оксфордский аналитик. «Другим потенциальными проектам может быть сложно найти свое место на рынке. Поэтому 2020 год на некоторое время может задать обратный отсчет для принятия инвестиционных решений», — резюмирует Фуллвуд.

Еще есть куда падать

Если цены на газ действительно упадут до $100 за тысячу кубометров, как прогнозирует ряд аналитиков, есть риск, что ввод новых заводов по производству СПГ (прежде всего в США) будет заморожен, отмечает Игорь Юшков. Хотя остановка уже действующих американских производств, по его мнению, возможна только в одном случае — если операционные расходы на сжижение газа и его доставку будут выше, чем доходы компаний, а до этого уровня цены рынок пока не дошел.

«Чтобы проекты по сжижению — в основном это касается США, которые продают мощности, — только остановились, потребуется несколько месяцев стабильно низких цен. С учетом все-таки большого влияния климата и прогноза по оживлению спроса в Европе в текущем году мы такой вариант как базовый не рассматриваем», — добавляет Екатерина Крылова.

Ведущий аналитик инвестиционной компании QBF Олег Богданов считает, что даже январское падение цен на газ примерно на 10% не стоит рассматривать как повод для беспокойства лидеров отрасли и более интенсивных действий по созданию «газового ОПЕК».

«Вполне вероятна версия сознательной игры на понижение для того, чтобы выбить конкурентов, которые в большом количестве появились на мировом рынке в последние десять лет.

В конце января на конференции в Вене по газу представители Катара и Франции заявили, что текущая ценовая динамика для них комфортна и они обеспечат весь спрос, который есть у клиентов. Так что для многих традиционных производителей текущие цены вполне приемлемы, а вот в США ситуация другая. Нельзя забывать, что для американских сланцевых компаний ближайшие три года будут очень сложными с точки зрения рефинансирования долгов, а падение цен на газ может уменьшить желание банков предоставлять им кредиты».

Очевидно, для России как мирового лидера в экспорте газа такая конъюнктура рынка, скорее благоприятна. С того же европейского рынка Россия точно не уйдет первой — самые большие риски в данном случае у СПГ, считает Юшков. Поэтому и вступать в некий «газовый ОПЕК» для России, по его мнению, на данный момент точно нет смысла: «Можно вспомнить, как Саудовская Аравия в 2015 году, когда упали цены на нефть, ставила вопрос следующим образом: почему мы должны сокращать добычу, если есть более неэффективные производители нефти, которые и должны уходить с рынка? Тем не менее, саудиты поменяли свою точку зрения и пошли на сделку ОПЕК+. Для России же доходы от газового экспорта не столь принципиальны для бюджета, как доходы от экспорта нефти, так что аргументы в пользу участия в „газовом ОПЕК“ не столь сильны, как в случае сделки ОПЕК+. Поэтому Форум стран-экспортеров газа будет по-прежнему существовать в качестве площадки для диалога. Чтобы она стала чем-то большим, мировой рынок газа должен быть гораздо более концентрированным».

Николай Проценко

Выпадающих доходов от сделки ОПЕК+ нет

На фоне проведения налогового маневра в России выпадающих доходов бюджета РФ от сделки ОПЕК+ нет, сообщил журналистам замминистра финансов Алексей Сазанов.

«Этот вопрос можно рассматривать с двух сторон. С одной стороны, если бы в отсутствие сделки не было бы снижения нефти, то предположение верно. Если предположить, что сделка помогла стабилизировать цены и в отсутствие сделки цена бы снизилась, то безусловно, доходы бюджета сейчас выше, благодаря тому, что цена нефти выше, даже несмотря на ограничение в добыче. Поэтому о прямых выпадающих доходах от сделки с ОПЕК мы не говорим. Мы не считаем, что есть выпадающие доходы бюджета от сделки с ОПЕК», — цитирует Сазанова ПРАЙМ.

Соглашение ОПЕК+ о сокращении добычи нефти действует с начала 2017 года. Оно неоднократно продлевалось, а условия менялись. В настоящий момент договоренность предусматривает сокращение добычи на 1,7 млн б/с от уровня октября 2018 года на первый квартал 2020 года. Из-за эпидемии коронавируса в Китае спрос на нефть падает, поэтому Технический комитет ОПЕК планирует собраться в феврале, а не в марте, как планировалось ранее.

Что касается доходов России от сделки ОПЕК+, то за три года сделка принесла в российский бюджет 6,2 трлн рублей дополнительных доходов, сообщил в декабре 2019 г. глава Минэнерго РФ Александр Новак.

Лукашенко все больше ставит на Вашингтон и Пекин

Госсекретарь США Майк Помпео, побывавший на прошлой неделе в Минске, заявил, что американские компании готовы полностью обеспечить потребности Белоруссии в нефти.

ОБЕСПЕЧАТ НА 100%?

«США хотят помочь Белоруссии создать свое собственное суверенное государство. Наши производители энергоресурсов готовы обеспечить вас необходимой нефтью на 100 процентов, по конкурентным ценам», - сказал госсекретарь, напомнив, что США - самый крупный производитель энергоресурсов в мире. «И все, что вам нужно, - обратиться к нам», - добавил Помпео.

Не исключено, что именно так и будет. Недавно Лукашенко сообщил, что Белоруссия активно ищет альтернативные источники поставок нефти: переговоры ведутся не только с США, но и с Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами, Норвегией, Казахстаном и Азербайджаном. Из Норвегии Белоруссия уже получила в январе первую партию нефти - 80 тыс. тонн.

СТРАННОЕ СОЮЗНИЧЕСТВО

Лукашенко поручил правительству провести переговоры с Казахстаном о поставках нефти и нефтепродуктов. О возможности таких закупок в размере 3,2-3,5 млн тонн Минск договорился еще осенью прошлого года, однако пока никаких двусторонних соглашений не подписано.

Хотя подписать их - полдела. Белоруссии предстоит получить согласие России на транзит нефти по ее территории. Ее ведь никак не миновать - поставки возможны либо железнодорожным транспортом, либо нефтепроводами Атырау - Самара и «Дружба».

Разрешать транзит казахстанской нефти по своей территории Россия, однако, не торопится. Лукашенко считает странным, что союзник возглавляемой им страны - Россия - «не дает согласия на поставку нефти от нашего другого союзника».

При этом Лукашенко подчеркивает, что Минск не отказывается от российской нефти, однако намерен диверсифицировать поставки. По словам Батьки, нужно идти к тому, чтобы закупать у России 30-40% нефти. «Процентов 30 мы должны с Балтики завозить и процентов 30 - через Украину - проверенный уже путь. Возможно, Казахстан сможет поставить нам нефть, если Россия согласится с этим», - сказал Лукашенко.

ПО УГЛЕВОДОРОДАМ «ПОСТАВИЛИ РАКОМ»?

Почему же белорусское руководство засуетилось в поисках альтернативных поставщиков черного золота?

По словам Лукашенко, разногласия с Москвой вызваны тем, что она потребовала от Минска платить за нефть и газ по цене выше мировой. С этим, однако, согласиться сложно. По данным «Белнефтехима», сегодня стоимость российской нефти для Белоруссии составляет 83% от мировой цены на нефть.

Эксперты напоминают, что поставки нефти из России на рыночных условиях 2019 г. дешевле для Белоруссии как минимум на $1,6 млрд в год в пересчете на 24 млн тонн годового объема, чем покупка нефти на мировом рынке. Но Батька требует большего - чтобы нефть и газ поставлялись в Белоруссию по внутрироссийским ценам, иначе белорусские и российские предприятия будут конкурировать не на равных условиях, как того требуют принципы Евразийского экономического союза и Союзного государства России и Белоруссии.

«Что касается газа, нас кинули - не вывели нас на равные цены. Что касается нефти: платите больше, чем они продают полякам и немцам. Где такое видано?» - задается вопросом Лукашенко. Он считает, что, несмотря на все заверения в братских отношениях, Россия по-прежнему не относится к Белоруссии как к равному партнеру.

«Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел - плевать на все союзы и прочее», - не сдержал эмоций Лукашенко во время рабочей поездки по Могилевской области.

КОМПРОМИСС ПОКА НЕ ВИДЕН

Происходящее Лукашенко называет «войной за энергоресурсы». «В этом году мы должны очень серьезно поработать, чтобы преодолеть негативные явления, которые есть в экономике, особенно связанные с Россией. Те потери, которые подбросили наши братья, мы должны нивелировать за счет других направлений», - считает президент Белоруссии.

Как гласит народная мудрость, плохой мир лучше хорошей войны. Нежелание или неумение руководства двух братских стран достичь компромисса на переговорах по энергоносителям удручает.

БЕЛОРУС И КИТАЕЦ БРАТЬЯ НАВЕК?

Увы, наши отношения, во всяком случае экономические, заходят в тупик. Однако Батька, похоже, не унывает.

«Мы все больше и больше опираемся на помощь и поддержку Китая. Не только в строительстве перспективных предприятий в нашей стране, кредитовании, но и рынок Китай открыл для нас настолько, насколько мы можем туда войти», - заявил Александр Лукашенко, назначая нового посла в Пекин.

Год назад Минск попросил у Москвы кредит $600 млн. Вроде бы получил согласие, но денег так и не дождался. А вот Пекин Батьке не отказал. В конце минувшего года согласился выдать Белоруссии 3,5 млрд юаней (около $500 млн).

«Китайский кредит важен не только с экономической, но и с политической точки зрения, - говорит эксперт по проблемам российско-белорусских отношений Дмитрий Болкунец. - В 2020 году в Белоруссии пройдут выборы президента. КНР своим жестом дает понять, что поддерживает действующий режим Александра Лукашенко. Это для Минска важно на фоне нарастающих противоречий с Москвой».

Можно ли неуступчивость российского руководства по вопросам поставок энергоносителей объяснить тем, что Кремль окончательно разочаровался в строптивом Лукашенко и больше его не поддерживает? Вряд ли. Серьезной альтернативы на президентских выборах этого года Батьке, пожалуй, нет. Тем более с учетом кредита доверия, выданного ему Вашингтоном и Пекином. Чего же тогда добивается Москва? Неужели интересы нефтяных и газовых магнатов важнее добрых отношений с единственным пока что остающимся у нас союзником?

Игорь Минаев

Восток все ближе

Россия откроет в Саудовской Аравии торгпредство

Текст: Ирина Алпатова

Одна из самых консервативных мусульманских стран Ближнего Востока готова открыть двери для российских поставщиков. Консультативный совет (Меджлис аш-Шура) Саудовской Аравии одобрил взаимное открытие торговых представительств с Россией.

Соглашение об учреждении торговых представительств страны подписали в 2019 году. Новое, 58-е по счету торгпредство России откроется в столице Саудовской Аравии уже этой осенью.

"Соглашение крайне важное с точки зрения создания международной нормативно-правовой базы, позволяющей учредить торгпредство. Ожидаем от саудовской стороны официальное уведомление о выполнении внутригосударственных процедур, необходимых для вступления соглашения в силу", - сказал "РГ" глава Минпромторга России Денис Мантуров.

Россия не является основным партнером Саудовской Аравии в торговых и финансовых вопросах, но есть перспективы развития, например в секторе информационных технологий. На данный момент на долю Саудовской Аравии приходится всего лишь 0,35% российского экспорта (подсчеты Центра международной торговли на основе данных ФТС за 11 месяцев 2019 года). Однако стоимостные объемы в прошедшем году показали заметный рост. "По данным ФТС России, за 11 месяцев 2019 года товарооборот вырос в полтора раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 1,6 млрд долл. Причем российский экспорт увеличился на 79% до 1,3 млрд долл.", - говорит Денис Мантуров.

Основу экспорта составляет продукция АПК - в 2018 году доля этого сектора превышала 65% в структуре всего экспорта России в Саудовскую Аравию. Почти 30% российского экспорта ячменя приходится сейчас на Саудовскую Аравию. Также мы экспортируем продукцию черной металлургии, реализуем контракты в области военно-технического сотрудничества. Минпромторг России отмечает значительный потенциал для развития промышленной кооперации, например в сфере авиастроения, производства нефтегазового оборудования, внедрения цифровых технологий в различных индустриальных секторах.

С 2015 года Российский фонд прямых инвестиций и суверенный фонд Саудовской Аравии Public Investment Fund осуществляют капиталовложения в перспективные проекты на территории России.

Индексация пенсий приемным родителям-пенсионерам

В начале этой недели в Государственную Думу был внесен законопроект об индексации пенсий тем пенсионерам, которые на возмездной основе заключили договор об осуществлении попечительства или опеки над ребенком, а также договор о приемной семье.

Согласно действующему законодательству, граждане, воспитывающие детей по таким договорам, получают ежемесячный доход, размер которого определяется субъектом Российской Федерации. В большинстве регионов - это примерно четыре тысячи рублей в месяц. Речь идет не о денежных средствах на содержание детей, не о мерах социальной поддержки, а именно о вознаграждении приемным родителям. Таким образом, взяв на себя обязательства по воспитанию приемного ребенка за вознаграждение, приемный родитель выполняет оплачиваемую работу.

Если при этом он является пенсионером, то его страховая пенсия в период воспитания ребенка не увеличивается, потому что по закону индексация пенсий работающим пенсионерам в период осуществления ими оплачиваемой трудовой деятельности приостанавливается с 2016 года.

Отмечу, что в последние четыре года страховые пенсии неработающих пенсионеров индексируются темпами, опережающими инфляцию. Особенно заметный рост пенсий начался после внесения изменений в пенсионное законодательство в 2018 году. Так, 1 января 2019 года пенсии неработающих пенсионеров увеличились на 7%, а 1 января 2020 года - на 6,6%, то есть в среднем на две тысячи рублей. В 2021 году темпы индексации останутся прежними и пенсии вырастут в среднем еще на тысячу рублей.

Однако пенсионеры, ставшие приемными родителями на возмездной основе, лишены этих прибавок к своим доходам с 2016 года по настоящее время. По нашему мнению, это несправедливо, особенно учитывая тот факт, что вознаграждение от государства за воспитание детей невелико. В некоторых регионах вознаграждение меньше той прибавки к пенсии, которую могли бы получить люди, будучи неработающими пенсионерами. Получается, что им невыгодно заключать договор о приемной семье, об осуществлении опеки или попечительства.

Напомню, что в конце 2018 года эта проблема обсуждалась на встрече президента Владимира Путина с руководителем фракции "Единая Россия" в Госдуме Сергеем Неверовым. По итогам встречи глава государства дал поручение правительству подготовить решение данного вопроса.

В течение 2019 года депутаты Госдумы неоднократно проводили консультации с министерством труда и социальных отношений по этому поводу и сошлись на том, что необходимо вернуть индексацию страховых пенсий тем пенсионерам, которые являются приемными родителями и получают за это вознаграждение, поскольку воспитание подрастающего поколения - важнейшая государственная и морально-нравственная функция общества.

В начале 2020 года председателем Госдумы Вячеславом Володиным, Сергеем Неверовым и мною при участии министерства труда и соцзащиты был подготовлен соответствующий законопроект. По предварительной оценке, благодаря его принятию будет повышен уровень пенсионного обеспечения 29,6 тысячи человек. Именно столько российских пенсионеров являются сегодня приемными родителями, получающими вознаграждение от государства. Дополнительные расходы на индексацию назначенных им пенсий в 2020 году составят 720 млн рублей, в 2021 году - 1,8 млрд рублей, в 2022 году - 2,2 млрд рублей.

С нашей точки зрения, данный законопроект восстанавливает справедливость в отношении приемных родителей-пенсионеров, воспитывающих детей на возмездной основе, и способствует увеличению количества приемных семей, опекунов и попечителей в нашей стране.

Текст: Андрей Исаев (первый заместитель руководителя фракции "Единая Россия" в Государственной Думе)

Дадли: «Роснефть» — стратегический партнер для BP

Россия является для BP стратегическим регионом, а «Роснефть» — стратегическим партнером, сообщил главный исполнительный директор BP Боб Дадли в ходе конференц-звонка по раскрытию результатов компании за 4 кв. 2019 г.

«Россия очень важна для ВР […] На протяжении многих лет для меня это является примером превосходного партнерства. Усердным и стратегическим. У нас есть много опций, и речь не только об участии в акционерном капитале „Роснефти“, но и реализация совместных проектов», — сказал Дадли, отвечая на вопрос о работе с «Роснефтью» от главы аналитического подразделения по нефти и газу Credit Suisse.

Финансовый директор ВР Брайан Гилвари пояснил, что стратегическое партнерство с российской компанией «представляется одним из наиболее тесных и важных». «Я сам был членом Совета директоров ТНК-ВР на большей части 10-летнего периода, поэтому имею хорошее представление о России, трудностях и возможностях [связанных с ведением бизнеса в регионе]. Россия является для нас стратегическим регионом присутствия, в том числе с точки зрения сотрудничества с «Роснефтью», — пояснил Гилвари.

Он упомянул совместный проект «Таас-Юрях», «который генерирует прибыль и добычу» для BP и сообщил, что участие в «Роснефти» приносит BP дивидендный доход в размере 10% собственных дивидендов.

«Мы по-прежнему рассматриваем взаимоотношения как значимые. И мне кажется, я могу сказать, что Бернард [Луни] был в России несколько недель назад для укрепления этих отношений», — пояснил Гилвари.

Комментируя недавние сообщения СМИ о некоей «климатической» составляющей сотрудничества, Гилвари напомнил: «Россия подписала Парижское соглашение, проводит большую работу в части „энергетического перехода“, является сторонником целей устойчивого развития ООН».

Боб Дадли, в свою очередь, отметил, что видит «правильные» изменения в «Роснефти». «Компания сама трансформируется, как это в свое время делала ТНК-ВР. Акцент делается на модернизацию систем безопасности, сокращении коррозий, существенном снижении объемов сжигания [ПНГ] — всех тех правильных вещах, которые вы ожидаете от компании. Мне кажется, компанию немного сдерживает соглашение ОПЕК+, но есть значительные перспективы роста, ряд высококлассных проектов [планируемых к реализации]. Поэтому „Роснефть“ это не просто пассивная инвестиция, мы вместе работаем по множеству направлений», — резюмировал главный исполнительный директор BP.

Доля BP в капитале НК «Роснефть» — 19,75%. На мероприятии представители BP сообщили, что председатель совета директоров BP Хельге Лунд войдет в состав совета директоров «Роснефти». Компании осуществляют ряд совместных нефтяных и газовых проектов, а также проекты в области геологоразведки. В настоящее время ВР принадлежат доли в трех СП в России: OOO «Таас-Юрях Нефтегазодобыча» (20%), OOO «Ермак Нефтегаз» (49%) и «Харампурнефтегаз» (49%).

К координации готовы

Готовность к координации в формате ОПЕК+ подтвердили в ходе телефонного разговора президент России Владимир Путин и король Саудовской Аравии Сальман бен Абдель Азиз Аль Сауд. Они «обстоятельно обсудили текущую ситуацию на мировом рынке углеводородов», подтвердив готовность координировать действия в формате ОПЕК+ по обеспечению стабильности «глобального нефтяного рынка», сообщил ТАСС, ссылаясь на пресс-службу Кремля. Как отметили в Кремле, участники разговора условились продолжать контакты на различных уровнях.

Страны ОПЕК+, включая Россию, согласованно управляют добычей нефти с 2017 года. На встрече в начале декабря 2019 года было решено усилить сокращение добычи до марта на 0,5 млн баррелей — до 1,7 млн б/с. Квота России увеличена с 228 тыс. до 300 тыс. б/с к уровню октября 2018 года.

Тем временем Министр нефти Ирана Бижан Зангане призвал страны ОПЕК и Россию принять новые жесткие меры по ограничению добычи. «Цены упали до уровня ниже $60 за баррель. Необходимо приложить усилия, чтобы достичь баланса», — цитирует Зангане агентство Reuters. По данным ИА REGNUM, в ходе торговой сессии 3 февраля нефть марки Brent опустилась ниже $55 за баррель.

Как стало известно Reuters из нескольких источников в картеле производителей нефти, страны ОПЕК+ рассматривают планы по углублению сокращения ежедневной добычи нефти на 500 тыс. баррелей. Сокращения добычи рассматриваются как способ поддержки рухнувших из-за коронавируса нефтяных цен.

Саудиты хотят значительно снизить нефтедобычу

Саудовская Аравия призывает ОПЕК и другие страны, участвующие в сделке картеля, значительно снизить нефтедобычу на короткий период. Это нужно, чтобы компенсировать негативное влияние коронавируса на спрос на нефть, сообщает The Wall Street Journal, ссылаясь на официальных представителей ОПЕК. Саудиты аргументируют свое предложение тем, что на фоне эпидемии идет дестабилизация экономики, в том числе и на нефтяном рынке. Чтобы не доводить до кризиса, Эр-Рияд предложил сократить добычу на 0,5 млн б/с от 1,7 млн баррелей.

Цены на нефть Brent снизились на 15% в январе, что стало самым значительным месячным падением за 30 лет, отмечает WSJ. Причина — во вспышке коронавируса в Китае, крупнейшем мировом потребителе нефти. Из-за распространения инфекции, которая затронула уже более 17 000 человек, аналитики прогнозируют замедление экономического роста в Китае.

От того, как быстро будет распространяться вирус по миру и насколько успешными будут меры по борьбе с ним, зависит и ситуация в мировой экономике, рост которой начал понемногу ускоряться в конце прошлого года, отмечают, в свою очередь, «Ведомости».

«Тоже считать умеем»: Минск рассказал об обидах на Москву

Белоруссия готова покупать у России нефть по мировым ценам

Отдел «Бизнес»

Минск готов покупать нефть у Москвы по мировым ценам. Но этого не происходит, потому что Россия хочет еще и премии сверх этого. Об этом заявил президент Белоруссии Александр Лукашенко. «Старший брат» не должен так относиться к «самому близкому народу», считает он. Сейчас Минск занят поиском альтернативных поставщиков.

Минск готов покупать нефть у Москвы по мировым ценам, однако в России не соглашаются на такое предложение и настаивают на существенной премии компаниям сверх этого. Об этом президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил журналистам, передает агентство «БелТА».

«Что мы просим сейчас от россиян? Они там в позу ставили и нас на колени пытаются поставить…Если вы не можете в Евразийском союзе беспошлинно нам поставить нефть, налоговым маневром заменили, дурачков нашли, продайте нам по мировым ценам», — приводит слова главы государства агентство Sputnik Беларусь.

Но в Москве, по его утверждениям, настаивают на существенных премиях сверх этого.

«Не просим ничего дополнительно к тому, как они работают на Западе. Сегодня $127 за тысячу кубометров (российского – «Газета.Ru») газа предложили. Спотовые цены в Европе — до $100 газ стоит. Мы же тоже видим, что в мире происходит, и считать умеем. Поэтому не надо кричать, что вы нас кормите», — добавил он.

По словам Лукашенко, «старший брат» не должен так относиться к «самому близкому народу». Белоруссия готова сотрудничать с Россией на честной и прозрачной основе. Также он добавил, что Минск не просит у Москвы «никаких денег» и уже заплатил кредиты за прошлый год.

До этого Александр Лукашенко заявлял, что Россия специально ввела налоговый маневр в нефтяной сфере, чтобы надавить на Белоруссию. Лет пять-шесть назад, до проведения изменений в налоговой сфере РФ, республика «получала нефть с половиной таможенной пошлины», отметил он. Однако с 2019 года эта схема прекратила действовать.

В России был выбран следующий сценарий в рамках налогового маневра: в течение шести лет поэтапно будут снижаться экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты — с 30% до нуля в 2024 году.

«Отобрать ее (нефть — «Газета.Ru») неудобно, и они совершили маневр — ввели у себя налог на добычу полезных ископаемых и этим самым подняли цену на нефть. Постепенно по 15-20% подвели нас к мировой цене. Мы сегодня имеем 18-20% всего лишь от этой таможенной пошлины», — пояснял Лукашенко.

Сейчас Белоруссия занята поиском альтернативных каналов поставок топлива. В числе источников Лукашенко называл Прибалтику, Украину, Польшу, Азербайджан, Саудовскую Аравию.

На прошлой неделе в Минске прошла встреча госсекретаря США Майкла Помпео с Александром Лукашенко и министром иностранных дел страны Владимиром Макеем.

Во время этих переговоров стороны также затронули вопрос поставок нефти в страну, который в настоящее время стоит достаточно остро для республики. Помпео заявил, что его страна может полностью обеспечить потребности Белоруссии.

«США хотят помочь Белоруссии создать свое собственное суверенное государство. Наши производители энергоресурсов готовы обеспечить вас необходимой нефтью на 100%, по конкурентным ценам», — сказал госсекретарь, напомнив, что США являются самым крупным производителем энергоресурсов в мире.

«Заявление президента Белоруссии ничего не означает. Это лишь демонстрация готовности Минска в очередной раз попытаться обсудить контракт на поставку энергоресурсов из России. При этом Белоруссия получает и будет получать в 2020-2022 гг. нефть по ценам ниже мировых, даже с учетом премий для российских производителей», — опровергает слова Александра Лукашенко Артем Деев, руководитель аналитического департамента AMarkets.

Очередная встреча президентов России и Белоруссии Владимира Путина и Александра Лукашенко запланирована на пятницу, 7 февраля.

По словам аналитика ГК Алор Алексея Антонова, вряд ли лидеры двух стран смогут решить на ней все накопившиеся проблемы — в частности, уладить разногласия по поставке углеводородов.

«Белорусский рынок для России не так важен, как хотелось бы Александру Лукашенко, поэтому Москва может продолжать настаивать на своих условиях. Минск при этом, судя по анонсам местного Минэнерго, и правда всерьез задумался диверсифицировать закупки», — говорит эксперт «Газете.Ru».

Но любой альтернативный поставщик — это дополнительные траты. В любом случае российская нефть будет дешевле. Полностью от поставок из РФ Минск в любом случае не сможет отказаться, отмечает Антонов.

«За последние несколько лет республика достаточно экономила и зарабатывала как на реэскпорте, так и на продаже переработанного сырья, где без зазрения совести устанавливала свои пошлины,» — добавляет он.

Ход конём

шаги народной дипломатии

Екатерина Глушик

Философ, журналист, режиссёр-документалист Аднан Аззам проделал путь в 6 тысяч километров от родной Сирии до России, чтобы выразить благодарность своего народа нашей стране за помощь в борьбе с террористами и передать в дар породистого арабского скакуна.

Аднан Аззам — наследник героического рода: его предок Султан аль-Атраш — национальный герой Сирии, руководитель национально-освободительной революции 1925-1927 годов. "Он освобождал Сирию от трёхсотлетнего Османского ига, а потом продолжил борьбу с французами, которые пришли на место турок. Вместе со своими кавалерийскими отрядами активно сражался и одерживал потрясающие победы", — рассказывает Владимир Борев, который оказывал помощь Аднану Аззаму в его путешествии по территории России.

Сам Аднан в своё время поехал во Францию, чтобы получить образование, учился в Сорбонне на журналиста-международника. Женился, родились дети. И Аднан осел в Париже, писал книги, вёл небольшой бизнес. Но когда на его родине началась война, он расстался с бизнесом, вырученные деньги отдал для поддержки сирийской армии и вернулся в Сирию, воевал против террористов. Показателен эпизод участия Аднана в передаче на французском телевидении в самом начале развязывания войны против Сирии. Его, известного писателя и журналиста, пригласили в аналитическую передачу на французское телевидение, чтобы он осудил "диктаторский режим" Асада и поддержал нападение коалиции стран на Сирию. Но Аднан в прямом эфире заявил: это акт немотивированной агрессии против суверенного государства, возглавляемого уважаемым в народе президентом. Это терроризм со стороны западных стран. Ведущий завертелся, как уж на сковородке, занервничал, стал перебивать. Аднан в те краткие минуты, пока его не отключили от эфира, говорил: Франции должно быть стыдно, ведь в её истории уже есть позорные страницы военных действий против Сирии, хотя сирийский народ приходил на помощь французам в тяжёлые для тех времена.

Вот после этой передачи Аднан и принял решение поехать на Родину, быть с ней в трагические времена, отстаивать её независимость с оружием в руках, говорить миру о действительном положении дел в стране, что считал своим долгом. Этот эпизод отражён в документальном фильме о войне "Сирийская легенда", снятом Аднаном. Картину показали в Москве на пресс-конференции, где автор рассказал о своём конном походе. Фильм он показывал во многих городах Франции, и признаётся: картина адресована прежде всего французскому зрителю, в ней проводятся параллели между Францией 1940 года и Сирией 2011-го. Фильм напоминает, что во время Второй мировой войны некоторые французы поначалу даже поддержали оккупантов, но вскоре убедились, как горька судьба сдавшейся страны.

На пресс-конференции Аднан Аззам говорил о необходимости доносить до граждан стран, особенно тех, что принимают участие в агрессии на стороне террористов, каковы настоящие, а не выдуманные причины развязанной войны против Сирии.

Этот поистине героический поход начался в апреле 2019 года от мечети Омейядов в Дамаске. Конечно, коня можно было привезти на транспорте, но Аднан, член международной гильдии конных путешественников, справедливо считает, что конный поход привлекает внимание, и таким образом можно рассказывать большему количеству людей о событиях в Сирии, о роли России в борьбе с террористами. Ныне лошадь на дороге, в городе — экзотика, как во времена гужевого транспорта, на заре автомобилестроения экзотикой был бы автомобиль. Аднан уже совершал конные походы. Было кругосветное путешествие, длившееся четыре года, на коне прошёл и маршрутом Дамаск — Париж, и ему даже было позволено, по личному разрешению тогдашнего президента Франции Жака Ширака, верхом проехать по Елисейским полям и пройти через Триумфальную арку в Париже. Совершены походы по Северной Африке, в Мекку…

Арабские скакуны — это символ и гордость Востока, в его культуре — это ещё и символ победы, самый дорогой дар, и идеей Аднана преподнести скакуна народу (в лице её президента) государства, которое помогло Сирии отстоять независимость, поддержали власти этой страны. И министр сельского хозяйства Сирии Ахмед аль-Кадри лично передал миротворцу двух арабских скакунов.

Аднан отправился в поход: верхом на одном скакуне, второго (подарок) вёл в поводу. У этой лошади по кличке "Звезда Сирии", — непростая история: из 12 000 скакунов чистокровной арабской породы 3000 захватили террористы. Лошади-пленники. Только 500 из них удалось вернуть, в их числе — Звезду Сирии".

Двигался путешественник в сопровождении оборудованного микроавтобуса: спальные места, кухонька, запас фуража для коней, попоны, необходимые инструменты, чтобы поправить лошадь на ходу. Предстояло пройти через Иорданию, Ирак, Иран, Азербайджан. К несчастью, в Ираке скакуна, на котором ехал Аднан, насмерть сбила машина. Слава Богу, наездник уцелел, хотя и не обошлось без травм. Конный поход пришлось закончить, потому что, по обычаю, на лошадь, которую преподносишь в дар, нельзя садиться. Но Аднан решает продолжить путь пешком! Он шёл, ведя в поводу Звезду Сирии, и нёс в одной руке флаг Сирии, а в другой — флаг той страны, по территории которой проходил. Тысячи встреч с людьми, стихийные митинги. Народная дипломатия в действии.

Перейдя границу России, вступив на землю Дагестана, Аднан, по его словам, встретил такое гостеприимство, такое радушие людей, что был потрясён: совершенно незнакомые люди принимали его, преподносили дары, приглашали в гости, уговаривали остаться у них жить!.. А Уллубий Велибеков, просто силою обстоятельств познакомившийся с Аднаном, взял на себя все заботы во время пребывания путника в Дагестане. И, откликнувшись на просьбу путешественника, оставил все свои дела и 100 дней сопровождал того до самой Москвы. Воплотил памятный девиз "Если не я, то кто же?"

Чечня, Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская, Воронежская, Липецкая области, — по 30-40 километров пути в день. Надо отметить, что на территории России у него было постоянное сопровождение машинами ДПС. Аднан находился на постоянной связи с посольством Сирии, необходимую организационную помощь оказывал МИД РФ. Весь путь по территории России с Аднаном держали контакт члены Благотворительного фонда "РУССАР", ставящего своей целью духовно и материально помогать гражданам воюющей Сирии (а по прибытии Аззама в Москву "РУССАР" полностью взял на себя обеспечение путника всем необходимым).

К удивлению путешественника-миротворца, в Туле его сопроводили к начальнику УМВД по Тульской области и торжественно сообщили, что принято решение оставить дар президенту России — в Туле. Это ошеломило Аззама, за путешествием которого следили сотни тысяч сирийцев, французов, граждан стран, по которым проходил его маршрут, других государств. Все жаждали увидеть, как лошадь передают президенту России или его представителям…

Потом, в кулуарах, разочарованному дарителю объяснят, что в России как раз происходит смена кабинета министров, такая суета, что уже не до приёма даров и дорогих гостей. Можно только представить чувства человека, девять месяцев шедшего со скакуном, которого в итоге не принял адресат! А ведь были преодолены немыслимые трудности: путь пролегал по территориям, на которых ведутся бои, сотни километров пустыни… И этот поход способствовал взаимопониманию людей разных стран поболее, чем иные дипломатические миссии.

Конечно, сотни встреч, бесед Аднана с людьми во время путешествия по России — не могли не донести до него мнение наших граждан, что они горды тем, как наши военные одерживают победы над боевиками в Сирии. Но и в своей родной стране совсем не лишними были бы победы — над коррупцией, безработицей, в экономике, медицине, образовании. И Аднан отметил на конференции: взгляд со стороны и жизнь внутри страны — могут создавать разные впечатления, но он как сириец и как европеец одновременно, как журналист-международник, видит, что именно россияне защитили человека и человечество, стали преградой на пути вируса терроризма, который запущен американцами и подпитывается ими, именно Россия остановила Третью мировую войну, началом которой было нападение на Сирию, и это — благодаря политической воле руководства страны.

После просмотра фильма прозвучало предложение послать картину на фестиваль документального кино, чтобы его увидело как можно большее количество людей, чтобы фильм прозвучал, вызвал резонанс. А самого путешественника выдвинуть на Нобелевскую премию мира, поскольку народная дипломатия, актом которой и является этот конно-пеший поход, — это сильнейшее оружие в борьбе за мир. Аднан отмечает: все, кого он встретил на своём пути, люди во всех странах очень дружелюбны, все хотят мира, все просили передавать самые наилучшие пожелания гражданам государств, через которые пролегал его путь. И нам он привёз приветы из всех стран, через которые шёл. Автор 7 документальных фильмов и 10 книг, одна из которых называется "Всадник надежды", Аднан задумал написать и книгу о своём путешествии. Всадник надежды уверен, что вернётся в Россию и исполнит наказ сирийцев, и в столице нашей страны, в Москве передаст Звезду Сирии народу России в лице её президента.

Лукашенко заявил о желании покупать нефть у Москвы по мировым ценам

Президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что республика готова покупать российскую нефть по мировым ценам, но в Москве, по его словам, настаивают на премиальных надбавках сверх того. Об этом сообщает агентство Sputnik Беларусь.

"Что мы просим сейчас от россиян? Они там в позу ставили и нас на колени пытаются поставить… Если вы не можете в Евразийском союзе беспошлинно нам поставить нефть, налоговым маневром заменили, дурачков нашли, продайте нам по мировым ценам", — заявил Лукашенко.

Он добавил, что "старший брат" не должен так относиться к "самому близкому народу". По его словам, что Минск готов к честному сотрудничеству с Москвой. Лукашенко заявил, что в Белоруссии не вмешиваются в работу российских компаний на Западе.

"Сегодня 127 долларов за тысячу кубометров (российского – ред.) газа предложили. Спотовые цены в Европе — до ста долларов газ стоит. Мы же тоже видим, что в мире происходит, и считать умеем. Поэтому не надо кричать, что вы нас кормите", — добавил он.

Президент отметил, что у Белоруссии отрицательное сальдо во внешней торговле с Россией, и оно достигает девяти миллиардов долларов в год.

"Так кто кого кормит? Специалисты это понимают. А идет пропаганда, начинают уже россиян настраивать против "батьки Лукашенко" и Беларуси. Зачем им это надо? Ушли те времена, когда кричали, что Лукашенко схватит шапку Мономаха", - подчеркнул Лукашенко.

Сырьевые споры

В настоящее время Россия и Белоруссия испытывают трудности в переговорах по новому контракту на поставки нефти. Как рассказывал источник РИА Новости, стороны не могут договориться из-за нежелания белорусских НПЗ платить рыночную цену, притом что поставки из России на условиях 2019 года будут дешевле других как минимум на 1,6 миллиарда долларов при годовом объеме в 24 миллиона тонн.

Из-за отсутствия контрактов Россия с 1 января прекратила поставлять нефть на оба белорусских НПЗ, а Минск приостановил экспорт нефтепродуктов. Через несколько дней поставки частично возобновились, но договоренности стороны так и не достигли.

В конце января Белоруссия повысила тарифы на услуги ОАО "Гомельтранснефть Дружба" по транзиту нефти по территории республики на 6,6% в соответствии с ранее утвержденной сторонами методикой.

"Альтернативные источники поставок"

На фоне нефтегазовых споров Лукашенко неоднократно заявлял, что Белоруссия активно ищет альтернативные источники поставок. В частности, на прошлой неделе глава государства рассказал о переговорах с США, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. Сообщалось, что Минск уже получил первую партию нефти из Норвегии.

При этом Лукашенко подчеркивал, что Белоруссия не отказывается от российской нефти, но стремится таким образом диверсифицировать поставки.

В субботу Минск посетил госсекретарь США Майк Помпео. Во время визита он заявил, что американские компании способны полностью удовлетворить потребности Белоруссии в нефти, чтобы "помочь Белоруссии создать собственное суверенное государство".

Рост совершил плановую посадку

Экономику в 2019 году подвели доходы населения, экспорт и нацпроекты

Текст: Игорь Зубков

Экономика в 2019 году показала самый слабый за три года результат. Согласно первой оценке Росстата, ВВП в 2019 году вырос на 1,3% после 2,5% в 2018 году и 1,8% в 2017 году.

Таким образом, экономика выросла точно по прогнозу минэкономразвития, сделанному осенью позапрошлого года. Министерство рассматривало 2019 год как "адаптационный" - было ясно, что нацпроекты, ради которых с 1 января был повышен НДС, войдут в активную фазу ко второй половине года.

Нацпроекты успели отразиться на экономическом росте: конечное государственное потребление выросло на 2,8%, но в основном благодаря бюджетным расходам под конец года, указывает член-корреспондент РАН, замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования Александр Широв. В увеличение инвестиций вклад нацпроектов существенно меньше: их рост на 1,4% после почти нуля 2018 года означает ухудшение качественных характеристик производств, консервацию технологического отставания от стран-лидеров. Результаты были выше, если бы финансирование инвестиционных задач было более ритмичным. Другой причиной торможения экономики Широв называет низкий спрос населения, формирующий до 50% от ВВП: если в 2018 году он вырос на 3,3%, то в 2019 году - только на 2,3%, и то это даже выше ожиданий на фоне скромного роста реальных денежных доходов населения (на 0,8%) и мер ЦБ по охлаждению потребкредитования. Рост запасов в 2019 году означает, что предприятия выпускали и закупали продукцию в расчете на более высокий спрос, и это может стать фактором ограничения роста экономики в 2020 году.

Впервые за несколько лет сократился экспорт (на 2,1%), в том числе под влиянием сделки ОПЕК+. В то же время импорт поддерживается высокой зависимостью экономики от него. Как показала публикация Росстатом таблиц "затраты-выпуск", за 5 лет импортозамещение произошло лишь в сельском хозяйстве, пищевом производстве и фармацевтике, а зависимость от технологического оборудования даже подросла, указывает Широв. Импорт неизбежно будет возрастать как при ускорении темпов роста экономики, так и при увеличении инвестиций.

Данные Росстата говорят о сохранении сырьевой направленности экономики (вклад сырьевых производств в динамику ВВП достигает 75%), с другой стороны - о перераспределении доходов в пользу финансовой системы (добавленная стоимость в этом секторе выросла на 9,7%). При этом крайне незначительно росли сектора, связанные с развитием человеческого капитала: образования на 1,5%, культуры и спорта на 1,8%, а в здравоохранении вообще отмечен спад на 2%. "Структурные сдвиги в экономике с низкими темпами роста - вещь почти невозможная", - говорит Широв.

Первую оценку ВВП Росстат производит по предварительным данным по крупным и средним предприятиям и домашним хозяйствам. По мере поступления и уточнения других статданных (по малому и среднему бизнесу, финансовым корпорациям, сектора госуправления) Росстат произведет еще четыре оценки роста ВВП за 2019 год, и итоговый показатель может существенно отличаться от первоначального. Так, по первой оценке за 2018 год ВВП вырос на 2,3%, по третьей - на 2,5 (четвертая оценка ожидается в марте).

Льготные колеса

Спрос на автокредитование растет

Текст: Юлия Суконкина (Симферополь)

По данным Национального бюро кредитных историй, в 2019 году в России в кредит было продано рекордное за последние шесть лет количество автомобилей. Этому способствовала госпрограмма льготного кредитования. Крым не попал в топ-30 регионов по динамике выдачи займов на машины. В республике наблюдаются положительные тенденции в этом сегменте, но на место среди лидеров пока рассчитывать не приходится.

Автодилеры отмечают, что на материковой части РФ около 50 процентов авто приобретается на заемные деньги, в Крыму показатели куда более скромные, 28 - 30 процентов.

- Например, в Краснодарском крае по госпрограмме льготного кредитования "Первый автомобиль" и "Семейный автомобиль" работает 15 - 20 банков, в Крыму - всего один, - отмечает Михаил Смолянов, президент группы компаний, оказывающей услуги в приобретении, оформлении и обслуживании машин.

На эти программы в 2020-м выделено пять миллиардов рублей против 9,4 миллиарда в прошлом году. В 2019-м госпрограмма заработала не с начала года, и к середине октября ее бюджет был исчерпан. Так что многие желающие просто не успели "занять на баранку".

Воспользоваться субсидией в размере десяти процентов от стоимости могут заемщики, покупающие в кредит свой первый автомобиль, или клиенты минимум с двумя несовершеннолетними детьми, в том числе находящимися под опекой или на попечительстве, включая приемных. При этом необходимо, чтобы стоимость машины не превышала миллиона рублей, и она должна быть произведена в РФ.

Из шести крымских банков в программе госсубсидирования автокредитования участвует один. Как рассказали его сотрудники, за все время участия в программе льготного автокредитования (с мая 2017 года) более 1500 жителей полуострова приобрели машину на специальных условиях. В 2019 году банк выдал 820 автокредитов с господдержкой на сумму более 410 миллионов рублей, это в 2,7 раза больше, чем в 2018-м. Доля клиентов, оформивших льготный заем, выросла в 1,6 раза.

Впрочем, финансисты отмечают положительную динамику и в оформлении автокредитов без господдержки. В прошлом году таких займов было на 2,2 миллиарда рублей, что в два раза больше, чем в 2018 году.

Программы автокредитования предлагают все работающие в Крыму банки. Ассортимент их продуктов разнообразен: заем на новый или подержанный автомобиль иностранного или отечественного производства. Сотрудники финучреждений фиксируют ежегодное увеличение спроса. Условия для физлиц следующие: первоначальный взнос - 20 - 30 процентов от стоимости авто, от 11,5 до 13 процентов годовых, срок предоставления займа - 5 - 7 лет, сумма - до четырех миллионов рублей.

По наблюдению банкиров, чаще всего в Крыму в прошлом году приобретали в кредит автомобили Volkswagen, Kia, LADA, Ford, Hyundai, Nissan, Skoda.

Среди заемщиков преобладают мужчины, на их долю приходится 60 процентов автокредитов.

Средний чек автокредита в 2019 году увеличился по сравнению с 2018 годом на 15 процентов и составил 810 тысяч рублей.

По мнению автодилеров, на продажу машин влияет не только количество банков, но и отсутствие в регионе программы тrade-in с господдержкой (замена старого автомобиля на новый с доплатой в автосалоне).

Иран обвинил Саудовскую Аравию в препятствовании участию в заседании ОИС по "Сделке века"

Иран обвинил Саудовскую Аравию в том, что она запретила стране участвовать в министерском заседании Исполнительного комитета Организации исламского сотрудничества (ОИС), которое состоится в понедельник в Джидде для обсуждения так называемой "Сделки века".

3 февраля 2020 года в Джидде будет проведено чрезвычайное совещание на уровне министров Исполнительного комитета открытого состава по просьбе Палестинского органа и приглашению генерального секретаря ОИС для обсуждения самых последних событий, связанных с поддержкой Трампом сионистов в "Сделке века".

Официальный представитель МИД Ирана Аббас Мусави заявил в воскресенье, что Иран, как активный член организации, был приглашен Генеральным секретарем ОИС для участия в заседании, однако добавил, что «правительство Саудовской Аравии лишает Исламскую Республику участия».

Представитель отметил, что Саудовская Аравия, грубо нарушая принципы проведения встречи, включая бесплатное участие всех стран-членов, воздерживалась от выдачи виз представителям Ирана до позднего воскресенья.

«Министерство иностранных дел Ирана направит официальную ноту протеста в Секретариат Организации исламского сотрудничества, которая также будет распространена среди ее членов, чтобы выразить свой протест по поводу злоупотребления Саудовской Аравией своим принимающим положением, что соответствует нарушению текущей деятельности ОИС», - заявил Мусави, сообщает Mehr News.

Мусави заключил, что введение ограничений на свободное участие государств-членов в совещаниях организаций в Джидде, особенно по такому важному вопросу, как Палестина, серьезно ставит под сомнение компетенцию саудовского режима продолжать принимать встречи Исламской организации сотрудничества.

Президент США Дональд Трамп во вторник обнародовал свою так называемую "Сделку века", которая согласована с интересами израильского режима, но без палестинцев.

Палестинские лидеры, которые разорвали все связи с США в конце 2017 года после того, как Трамп признал Иерусалим (Аль-Кудс) столицей израильского режима, немедленно отвергли этот план, а президент Махмуд Аббас заявил, что тот «принадлежит мусорному ведру истории».

После обнародования плана, тысячи палестинцев на оккупированном Западном берегу и в осажденном секторе Газа вышли на улицы, чтобы решительно осудить этот план.

Предстоящая встреча ОИС будет проведена для обсуждения этого вопроса.

Опасность коронавируса признали в Минэнерго РФ

На фоне распространения нового коронавируса спрос на нефть может упасть, считает министр энергетики РФ Александр Новак. «Если сбудутся прогнозы и будет снижение экономического роста, то, конечно, спрос будет снижаться. Мы несколько раз это уже обсуждали с саудовским министром, мы готовы реагировать на эти вещи, но для этого нужно более точно оценить ситуацию», — отметил министр.

По его словам, встреча ОПЕК с Россией и другими участниками соглашения о сокращении добычи нефти, назначенная на март, может состояться раньше «при необходимости» или вообще быть перенесена. «Мы это обсуждали, мы готовы перенести», — цитирует министра РБК.

Технический комитет ОПЕК+, заседание которого было запланировано на 3 марта, может собраться на месяц раньше, 4–5 февраля, сообщил 2 февраля ТАСС источник в секретариате ОПЕК.

«Вероятнее всего, заседание технического комитета ОПЕК+ состоится во вторник-среду», — сказал он. Технический комитет состоит из экспертов министерств участвующих в соглашении стран. Его заседание обычно проходит накануне встречи министерского комитета, для которого JTC (Joint Technical Commette) готовит доклад о состоянии рынка нефти и сценарии его развития на ближайшую перспективу.

В субботу, 1 февраля, Bloomberg сообщал, что дата министерской встречи, которая изначально была запланирована на 5–6 марта, еще не определена. В проекте рассматриваются два варианта: 8–9 февраля и 14–15 февраля.

На встрече предполагается оперативно обсудить меры по обеспечению баланса на рынке на фоне опасений, вызванных распространением коронавируса, отмечает РБК.

Нефть впала в пессимизм

Текст: Сергей Тихонов

Падение цен на нефть из-за эпидемии коронавируса в Китае продолжается. Котировки опустились ниже 57 долларов за баррель маркерного сорта Brent. Опасения замедления экономики Поднебесной и отсутствие позитивных новостей о борьбе с вирусом нивелируют даже поступающую информацию о том, что в самом Китае все спокойно и никакой паники в стране нет.

Глава Минэнерго Александр Новак сказал, что его ведомство находится в постоянном контакте с коллегами из Саудовской Аравии, ОАЭ и Ирана по поводу ситуации с коронавирусом и его возможном воздействии на нефтяной рынок. В связи с этим российский министр допустил перенос мартовской встречи ОПЕК+ на более ранний срок. Он также уточнил, что распространение нового коронавируса может потенциально привести к снижению мирового спроса на нефть из-за замедления экономики Китая.

"Продолжение падающего тренда будет зависеть от состояния дел в Китае - как быстро удастся остановить распространение болезни и создать вакцину", - считает аналитик отдела глобальных исследований "Открытие Брокер" Оксана Лукичева. Она напомнила об атипичной пневмонии в 2003 году, когда купировать болезнь удалось в течение двух месяцев, но последствия устранялись почти в течение года. Впрочем, рынок пока больше реагирует на опасения и страхи, а не на реальное уменьшение импорта энергоресурсов в Китай. Например, "Газпром" даже сделал заявление, в котором говорится, что вспышка коронавируса никак не влияет на объемы поставок природного газа по трубопроводу "Сила Сибири". Также не поступало никакой информации о снижении закупок Пекином нефти или СПГ.

Фактически на данный момент речь идет о падении цен на "черное золото" в результате пессимистических настроений участников рынка. В случае успешной борьбы с эпидемией отыграть потери в цене нефть сможет за очень короткий срок. "В сегодняшних условиях усилий ОПЕК будет вполне достаточно для стабилизации рынка. Пока риски для рынка нефти оцениваются как невысокие", - считает директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики "Альфа-Капитал" Владимир Брагин.

Основные риски связаны с замедлением роста экономики Китая в сфере торговли, транспорта, перевозок и туризма. Из-за того, что речь идет о второй по объемам экономике мира, снижение внутренних торговых оборотов, экспорта товаров и услуг, а также туристических потоков как в Китай, так и из него оказывает сильное воздействие на экономики других стран. Результатом может стать снижение закупок КНР энергоресурсов, в том числе нефти и газа, что нарушит и без того хрупкий баланс на мировом рынке.

"На примере паники вокруг коронавируса мы наблюдаем, насколько топливный рынок стал зависим от спекуляций", - считает глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. По его мнению, у эпидемии пока не те масштабы, чтобы серьезно на что-то влиять. Но страхи, связанные с замедлением экономики Китая, присутствуют в мире уже давно. Раньше опасались торговых разногласий с США, и это давило на нефть, а теперь место Дональда Трампа занял коронавирус.

«Это не настоящая Палестина»: к чему приведет план Трампа

Эксперт оценил «сделку века» Трампа для Израиля и Палестины

Отдел «Политика»

США на этой неделе представили план по урегулированию палестино-израильского конфликта. Документ в Вашингтоне назвали «сделкой века», которая, как утверждают ее авторы, учитывает интересы всех сторон конфликта. Однако у Палестины остается достаточно много вопросов, а сама «сделка», похоже, не станет прорывом. Чем именно недовольны палестинцы, «Газете.Ru» рассказал научный сотрудник исследовательского центра в Институте Шалома Хартмана, эксперт клуба «Валдай» Мейр Краус.

— Как вы в целом оцениваете «сделку века», предложенную президентом США Дональдом Трампом? Можно ли этот план назвать жизнеспособным?

— План, предложенный Трампом, не включает в себя условий, которые поспособствовали бы началу мирных переговоров. План не предусматривает баланса интересов, который просто необходим.

Я не думаю, что план подразумевает создание настоящего Палестинского государства. Кроме того, неясно, что перед нами, — просто предложение или же полноценный план, который Вашингтон будет навязывать палестинцам всеми силами.

По всей видимости, это как раз план, альтернативы которому не предусматривается. Использованные формулировки, в целом, полностью отражают нарратив израильской политики в отношении Палестины.

— А что, в таком случае, принципиально нового предлагают США?

— Здесь можно говорить о трех новых аспектах. Во-первых, мы давно говорим о создании двух государств. И в Кэмп-Дэвиде в 2000 году, и в рамках процесса Аннаполиса в 2007-2008 годах обсуждалась проблема границ, установленных в 1967 году, обмена территориями — все, даже палестинцы, соглашались, что нужно считаться с теми территориальными изменениями, которые произошли за прошедшие годы.

В плане эти изменения не только не учитываются, но навязываются совершенно новые. Согласно сделке, где бы ни находилось еврейское поселение, оно может отойти Израилю.

Во-вторых, это вопрос статуса Храмовой горы. Впервые план мирного урегулирования предполагает свободный доступ на Храмовую гору для иудеев для совершения молитв. Это очень важно для израильтян, и в то же время, усложняет ситуацию для палестинцев и всего исламского мира. Но США закладывают это право для иудеев впервые.

В-третьих, это создание двух государств. Я не имею в виду саму идею — ей много лет. В течение 50 лет многие люди говорили, а факторы свидетельствовали, что это просто невозможно. Однако впервые США, несмотря на огромную поддержку, оказываемую Израилю, заявили, что территории надо поделить между двумя государствами. И это после долгих лет сомнений, которые выражали лидеры на этот счет.

— Почему же Палестина выступает против? Ведь, по большому счету, главные нюансы в территориальном вопросе учтены — Восточный Иерусалим, суверенитет.

— Палестинцы давно не являются полноценной частью населения этих территорий. За последние два-три года США сделали все возможное, чтобы усложнить их положение. Палестинцам затруднили доступ в Иерусалим, американское посольство было перемещено из Тель-Авива в Иерусалим, США прекратили финансирование Ближневосточного агентства ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ и так далее.

Более того, палестинцам было отказано в участии в подготовке этого плана, и сделка не учитывает их ситуацию.

Если остановиться подробнее на вопросе Иерусалима, то следует отметить, что как для палестинцев, так и для иудеев, это не просто город или земля, это очень важный объект с точки зрения государственности и религии, духовный центр. В «сделке» американцы ссылаются на ситуацию, когда Иерусалим, включая Старый город, находился под контролем Иордании в период с 1948 по 1967 годы.

В своем плане американцы предлагают устроить столицу палестинского государства за стеной Иерусалима, то есть на самом деле, за его пределами. Это не Иерусалим в понимании палестинцев. Это территория, которая не имеет для них большого значения.

Но это не единственная проблема. Согласно плану, Израиль может распространить свой суверенитет на любое еврейское поселение. Если мы посмотрим на карту, то станет ясно, что в таком случае большинство частей будущего палестинского государства не будут связаны с друг с другом. Они будут разрознены. Палестинцы согласны произвести обмен своих территорий с Израилем в соотношении 1:1, чтобы общая площадь их государства осталась неизменной. Согласно плану, 30% их территорий должны отойти к Израилю, а в сухом остатке они получат только 70% территории. К тому же, все палестинские территории будут окружены Израилем. А это значит, что для перемещения за пределы Палестины им в любом случае придется пересекать израильскую границу. Это вряд ли устроит палестинцев.

— В чем, кроме дипломатической стороны вопроса, выгода США от подобных предложений?

— Мне кажется, что кроме политических выгод, этот план более ничего не принесет США. Надо отдать им должное, они хотят снизить напряженность в отношениях между Израилем и Палестиной. И по всей видимости, они знают, как это сделать. Однако я не считаю, что на это способен план, который они предложили. Есть мнение, что они таким образом пытаются помочь Нетаньяху выиграть грядущие выборы. Они представляют этот план всего за месяц до выборов в Израиле и незадолго до выборов в США. Поэтому, как мне кажется, кроме политики, за этим предложением ничего не стоит.

— Почему Израиль поддержал предложенный вариант?

— Если рассмотреть на все предложения, которые выдвигались за последние 53 года по разрешению данного конфликта, то легко понять, что «сделка века» — это самый произраильский и однобокий план мирного урегулирования. Именно это объясняет, почему Израиль его поддерживает. Однако, как со стороны левых, так и правых в Израиле есть некоторые возражения против этого плана.

Левые считают, что в плане нет положений, которые способствовали бы снижению напряженности и привели бы к окончательному установлению мира. Они считают, что он скорее будет иметь обратный эффект. Что касается правых, то они выступают против плана, так как для них существование палестинского государства, даже демилитаризованного, в принципе недопустимо.

— Как отнесутся к предложенному плану другие страны Ближнего Востока и арабского мира? И какую позицию может занять Россия?

— Арабские государства, особенно в последние десятилетия или чуть больше, стали более открыты к отношениям с Израилем и даже допускают достижение на этом направлении определенного прогресса. Но они соглашаются на это, только на том условии, что такие отношения будут вестись втайне и неофициально. Причина тому — палестинский вопрос. Они не хотят афишировать эти отношения, пока палестинский вопрос не решен. Я не думаю, что такой подход изменится.

Наверное, нам надо подождать, и через пару недель мы увидим, что Иордания будет решительно выступать против этого плана, Египет заявит, что он не поддержит план. Возможно, Саудовская Аравия отнесется к нему более сдержанно, но все же заявит, что необходимо вести прямые переговоры с палестинцами.

Россия же, на мой взгляд, поддержит идею создания двух государств, но выступит за поддержание баланса интересов сторон, потому что без него не удастся достичь продолжительного мира. Россия призовет стороны сесть за стол переговоров, чтобы найти решение с опорой на идею создания двух государств. Как мне кажется, маловероятно, чтобы Россия поддержала американский план.

— Как вы считает, насколько вообще реализуем предложенный вариант? И какие риски срыва «сделки» вы видите?

— Я не думаю, что в нынешнем виде этот план сработает. Но я думаю, что в Израиле произойдут политические изменения и, возможно, после выборов мы станем свидетелями мирных переговоров между Израилем и Палестиной.

Эти переговоры вряд ли будут основываться на положениях «сделки», но стороны хотя бы начнут обсуждать вопросы, которые волнуют их больше всего. Это вполне может произойти. Обнародование этого плана может подтолкнуть стороны к диалогу. Но для этого Израилю необходимы политические изменения, потому что при нынешнем премьер-министре это вряд ли произойдет.

Мейр Краус — эксперт клуба «Валдай», научный сотрудник исследовательского центра в Институте Шалома Хартмана, президент Иерусалимского института политических исследований (2009-2016).

США. Израиль. Палестина > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 2 февраля 2020 > № 3279794 Мейр Краус

Пушков оценил слова Помпео о поставках нефти в Белоруссию

Сенатор Алексей Пушков прокомментировал заявление госсекретаря США Майка Помпео о способности американских компаний обеспечить на 100 процентов Белоруссию нефтью по конкурентным ценам.

"Узнаваемо: в свое время так "вывели на новый уровень" Януковича на Украине. Посол США Джеффри Пайетт сыграл заметную роль", — написал политик в Twitter.

Ранее Помпео в ходе визита в Минск заявил, что американские компании способны полностью удовлетворить потребности Белоруссии в нефти, чтобы "помочь Белоруссии создать собственное суверенное государство".

Вопрос о нефти

В данный момент Белоруссия покупает только российскую нефть, однако переговоры по новым контрактам идут тяжело. Как рассказывал источник РИА Новости, стороны не могут договориться из-за нежелания белорусских НПЗ платить рыночную цену, хотя поставки из России на условиях 2019 года будут дешевле других как минимум на 1,6 миллиарда долларов при годовом объеме в 24 миллиона тонн.

Из-за отсутствия контрактов Россия с 1 января прекратила нефтяные поставки на оба белорусских НПЗ, а Минск приостановил экспорт нефтепродуктов. Через несколько дней поставки частично возобновились, но стороны так и не смогли достичь договоренностей.

На этом фоне президент Александр Лукашенко неоднократно заявлял, что Белоруссия активно ищет альтернативные источники поставок. В частности, на прошлой неделе глава государства рассказал о переговорах с США, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. Сообщалось, что Минск уже получил первую партию нефти из Норвегии.

При этом Лукашенко подчеркивал, что Белоруссия не отказывается от российской нефти, но стремится таким образом диверсифицировать поставки.

Эксперт заявил о бессмысленности поставок нефти из США в Белоруссию

Сопредседатель партии "Демократический выбор", старший научный сотрудник Института экономической политики имени Е.Т. Гайдара Сергей Жаворонков в интервью порталу Ura.ru прокомментировал заявление госсекретаря США Майка Помпео о способности американских компаний обеспечить на 100 процентов Белоруссию нефтью по конкурентным ценам.

Ранее Помпео в ходе визита в Минск заявил, что американские компании способны полностью удовлетворить потребности страны в нефти с целью "помочь Белоруссии создать собственное суверенное государство".

По мнению эксперта, такое развитие событий окажется экономически невыгодным для Белоруссии.

"США не помогут президенту Белоруссии Александру Лукашенко, если начнут поставлять в страну свою нефть вместо российской, потому что Минску нужна не любая нефть, а нефть таких сортов, которые подойдут для загрузки в нефтеперерабатывающие заводы. Ее без таможенной пошлины поставляет Россия. США же предлагают нефть по рыночной цене – экономически это не имеет смысла для Лукашенко", – отметил Жаворонков.

Вопрос о нефти

Сейчас Белоруссия покупает только российскую нефть, однако переговоры по новым контрактам идут тяжело. Как ранее сообщалось, сторонам не удается договориться из-за нежелания белорусских НПЗ платить рыночную цену, хотя поставки из России на условиях 2019 года будут дешевле других не менее чем на 1,6 миллиарда долларов при объеме в 24 миллиона тонн в год.

В связи с отсутствием контрактов Россия с 1 января прекратила нефтяные поставки на оба белорусских НПЗ, а Минск приостановил экспорт нефтепродуктов. Несколько дней спустя поставки частично возобновились, однако стороны так и не смогли достичь договоренностей.

Лукашенко неоднократно заявлял, что Белоруссия ищет альтернативные источники поставок. На прошлой неделе он рассказал о переговорах с Соединенными Штатами, Саудовской Аравией и ОАЭ. Сообщалось, что Минск уже получил первую партию нефти из Норвегии.

По словам Лукашенко, Белоруссия не отказывается от российской нефти, однако хочет таким образом диверсифицировать поставки.

ОПЕК+ соберет техкомитет для анализа ситуации с коронавирусом

Страны ОПЕК+ решили провести заседание технического мониторингового комитета раньше первоначальных планов, чтобы проанализировать ситуацию с коронавирусом и ее влияние на рынок нефти, сообщил РИА Новости источник, знакомый с планами альянса.

"Заседание запланировано на вторник-среду (4-5 февраля - ред.)... Изначально его хотели провести перед министерскими встречами в марте", - сказал он.

Собеседник агентства отметил, что альянс продолжает обсуждать перенос на более ранний срок министерских встреч, которые сейчас назначены на 5-6 марта, но пока окончательного решения нет. Ранее в СМИ появилась информация о том, что такую идею обсуждает Саудовская Аравия с членами ОПЕК+.

В свою очередь министр энергетики России Александр Новак в пятницу подтвердил, что ОПЕК+ обсуждает перенос встречи на фоне ситуации в Китае с коронавирусом, но окончательного решения еще нет. Он также отметил, что для возможной реакции нужно точнее оценить ситуацию с коронавирусом, помониторить ее развитие в течение ближайших нескольких дней.

Соглашение ОПЕК и ряда не входящих в организацию стран (ОПЕК+) о сокращении добычи нефти действует с начала 2017 года. Оно неоднократно продлевалось, а условия менялись. Так, до конца 2019 года договоренность предусматривала сокращение добычи на 1,2 миллиона баррелей в сутки от уровня октября 2018 года, а в первом квартале 2020 года альянс сокращает добычу на 1,7 миллиона баррелей. Дальнейшая судьба сделки ОПЕК+ должна быть определена на планируемой 6 марта встрече альянса в Вене.

Как разные государства регулируют шифрование

Сегодня передача информации по каналам связи немыслима без надежного шифрования. Компании широко применяют его в интернете, при сотовой связи, без него была бы невозможна работа банкоматов, касс и многих сервисов. Но постоянно поднимается и вопрос о том, не стоит ли запретить шифрование данных частным лицам и небольшим предприятиям. Пока что ответы на него у разных государств отличаются.

 Евгений Воловик

Споры относительно запрета надежного шифрования информации частных лиц не утихают. Независимо от того, является ли страна демократической или нет, всегда возникает по сути один и тот же вопрос: следует ли разрешить шифрование в негосударственной сфере? Если да, то могут ли правоохранительные органы заставить операторов связи, оказывающих услуги шифрования, раскрывать информацию. Особенно остро этот вопрос стоит в странах, где заставить частное лицо предоставить ключ расшифрования на законных основаниях невозможно.

В разных странах шифрование регулируют по-разному. Некоторые признают, что на шифрование распространяется право на тайну и неприкосновенность частной жизни, в то время как другие государства использование технологий шифрования ограничивают. При необходимости оказания помощи правоохранительным органам в получении доступа к содержанию шифрованной связи закон ряда государств требует от операторов услуг расшифровать информацию и предусматривает наказание за невыполнение этого требования. В других странах право более мягкое, оно предписывает оказание помощи правоохранительным органам там, где это возможно, но признает, что многие системы исключают подобный доступ к открытым (нешифрованным) данным.

Золотой ключ

Поиск баланса между потребностями правоохранительных органов и правом личности на частную жизнь ведут многие государства. Согласно закону США (The Communications Assistance to Law Enforcement Act – CALEA) оператор связи не несет ответственности за расшифровывание либо за создание для государственных ведомств возможности получить доступ к содержанию зашифрованных сообщений, если «они были зашифрованы самим пользователем или подписчиком». В большинстве случаев этот закон оказывается бесполезен, поскольку телекоммуникационные компании, как правило, не располагают ключом расшифрования сообщений. Против правоохранительных органов, когда они пытаются заставить людей предоставить ключ расшифрования, работает Пятая поправка, и ведомства часто оказываются не в состоянии получить нужную информацию.

В Великобритании согласно закону «О правовом регулировании следственной деятельности» (Investigatory Powers Act) государство может заставить телекоммуникационную компанию предоставить техническую помощь в получении открытого текста зашифрованного сообщения. Компания обязана «убрать электронную защиту». Тем не менее английское законодательство оставляет неопределенным решение вопроса о том, применяется ли это правило в отношении провайдеров абонентского шифрования, которые не имеют возможности расшифровать сообщения пользователей. Предложения попросту запретить определенные системы шифрования в Великобритании по большей части проваливались. В 2015 году после теракта в «Шарли Эбдо» (Charlie Hebdo) в Париже премьер-министр Дэвид Камерон пытался запретить системы абонентского шифрования мессенджеров, однако из этой затеи ничего не вышло. Примерно в это же время во Франции обсуждался закон, который (в случае его принятия) потребовал бы от компаний предоставлять доступ к шифрованной связи через заранее предусмотренные бэкдоры (задние двери). Аналогичные предложения поступали в 2016 году и в США.

Первой западной страной, без всяких условий запретившей надежное шифрование, стала Австралия. Случилось это в январе прошлого года. Тогда власти поясняли, что запрет необходим для борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Закон был принят в экстренном порядке без широкого общественного обсуждения. Он потребовал от компаний передавать в полицию по ее запросу шифрованные данные, а также создавать бэкдоры. Невыполнение требований закона наказывалось штрафом, налагаемым на компанию в размере, эквивалентном примерно $7,3 млн США, и тюремным заключением физических лиц. После принятия закона в обстановке сильного несогласия с ним со стороны общественности были предложены поправки, учитывающие позицию технологических компаний, утверждавших, что выполнить требования закона без основательного снижения уровня защищенности связи невозможно. Судьба этих поправок неизвестна.

Германия пошла по другому пути. В 1999 году там решили не вводить «никакого запрета либо ограничений на криптопродукты» и позднее сосредоточились на создании в законодательном порядке средств хакинга, позволяющих раскрывать содержание шифрованных сообщений, ценных для уголовных расследований. В августе 2017 года вступили в силу поправки в уголовный кодекс, согласно которым правоохранительные органы получили право при сборе доказательств преступления проводить (при наличии судебного ордера) хакерские операции. В неотложных случаях непосредственной опасности осуществлять такие операции допускается и без ордера.

Другие страны (например, Россия и Китай) жестко регулируют компании в секторе шифрования. В Китае местным компаниям, владеющим популярными приложениями шифрованных мессенджеров, запрещается предлагать клиентам абонентское шифрование. Компании обязаны хранить сообщения в открытом виде для возможного чтения компетентными органами. С 1 января 2016 года китайские власти требуют от действующих на территории страны телекоммуникационных компаний предоставлять государственным органам техническую поддержку и помощь по различным вопросам, включая расшифровывание информации пользователей.

В Бразилии регулирование шифрования в явном виде отсутствует, конституция гарантирует тайну переписки, телеграфной и телефонной связи и передачи данных. Обеспечение этой тайны возложено на операторов телекоммуникационных услуг. Право на тайну может быть приостановлено только при запросе информации компетентным органом в судебном порядке.

В Канаде потребовать от оператора связи расшифровки зашифрованной связи нельзя. Тем не менее компетентное правоохранительное ведомство имеет право обратиться в суд за получением помощи провайдера в доступе к зашифрованной информации.

В Индии центральные власти и власти штатов имеют право выдать любому ведомству предписание на ведение перехвата либо на расшифровку любого сообщения, переданного компьютером, если «это необходимо… в интересах сохранения суверенитета или целостности Индии, государственной безопасности, сохранения дружеских связей с иностранными государствами, поддержания общественного порядка. Или для предотвращения подстрекательства к совершению какого-либо подсудного преступления в отношении этих целей. Или для расследования любого преступления». Невыполнение этих требований является уголовным преступлением и карается тюремным заключением на срок до 7 лет или штрафом. Либо тем и другим.

В Казахстане действует требование выпуска обязательного для использования национального SSL-сертификата, позволяющего выполнить так называемую MITM-атаку (Man in the Middle). В данном случае речь идет о перехвате сообщения в процессе его передачи, расшифровании, прочтении и последующем шифровании. В Казахстане пытались с помощью MITM получить массовый доступ к переписке в Telegram и WhatsApp, но это привело к тому, что приложения просто переставали работать.

Согласно уголовно-процессуальному кодексу Японии к оператору телекоммуникационных услуг могут обратиться за помощью в перехвате канала электронной связи, включая и расшифровывание. Несмотря на обязанность оператора оказывать содействие, за отказ сотрудничать наказать его нельзя. Также оператор не обязан разрабатывать системы дешифрования.

В Турции компания, желающая оказывать услуги шифрованной связи, обязана получить лицензию компетентного органа. Оператор должен иметь возможность блокировать доступ пользователя к услуге и вести перехват сообщений по требованию компетентного органа, оформленному в установленном порядке.

Объединенные Арабские Эмираты несколько лет планомерно ужесточают законодательство в сфере шифрования. Все началось с запрета на использование в стране таких сервисов, как WhatsApp, Viber, Facebook Messenger и SnapChat. А в Саудовской Аравии, например, законодательства о защите данных вообще нет. Поэтому нарушения конфиденциальности данных оцениваются судебными органами в каждом отдельном случае.

В США хотят запретить шифрование

В конце июня прошлого года стало известно, что в администрации президента США Дональда Трампа обсуждают идею запрета IT-компаниям использовать абонентское шифрование. Утверждают, что на состоявшемся 26 июня закрытом заседании Совета по национальной безопасности (National Security Council) США высокопоставленные сотрудники (заместители руководителей ведомств) администрации Трампа провели дискуссию о том, следует ли принять закон, запрещающий технологическим компаниям использовать системы шифрования, которые препятствуют доступу к информации правоохранительных органов.

На встрече этого так называемого Комитета заместителей (Deputies Committee) рассматривалось два варианта – опубликовать официальное заявление, отражающее позицию правительства относительно шифрования, либо же обратиться напрямую к конгрессу США с просьбой принять соответствующий запрещающий закон.

Тогда на заседании Совета, однако, окончательного решения принято не было. Мнения по поставленному вопросу разошлись: в министерстве юстиции и ФБР полагают, что поимка преступников и террористов – это первостепенная задача, несмотря на то, что заложенные заранее уязвимости в системах шифрования могут создать угрозу хищения личных данных американцев. В министерстве торговли и госдепартаменте считают иначе, указывая на экономические и дипломатические последствия применения силы к технологическим компаниям с целью силой заставить их перейти на менее надежные системы шифрования, которые позволяли бы американским государственным ведомствам раскрывать информационный обмен.

Комментаторы полагают, что законодательное внедрение (в интересах правоохранительных органов) в технику шифрования бэкдоров неминуемо приведет к облегчению перехвата разговоров американских граждан преступниками и зарубежными государствами. А террористы и другие преступники для обсуждения своих планов просто перейдут на менее популярные мессенджеры вроде Telegram и Signal. Компания Telegram – это неамериканская компания, и уже есть свидетельства того, что этот мессенджер использовался исламскими террористами. Signal – проект с открытым кодом, который может использовать любой квалифицированный специалист в мире. США могут попытаться запретить размещение этих приложений в американских магазинах, однако это не остановит скачивание их в гаджеты на платформе Android.

Осенью прошлого года свою позицию по вопросу технологии абонентского шифрования озвучили государства группы «Пять глаз» (Five Eyes), объединяющей США, Великобританию, Австралию, Канаду и Новую Зеландию. Государства группы считают эту технологию скорее угрозой, нежели защитой. Спецслужбы стран – членов клуба обнародовали «Заявление о принципах», в котором обозначили свое право на получение «законного доступа» к приватным данным.

По мнению США и их союзников, абонентское шифрование позволяет террористам и преступникам «создавать препятствия расследованиям, избегать розыска и уголовного преследования». IT-компании должны добровольно предоставлять спецслужбам доступ к зашифрованным данным. Если же индустрия отказывается сотрудничать, члены клуба посчитали необходимым применение «технологических, принудительных, юридических и других мер». «Законы о неприкосновенности личной жизни обязаны препятствовать произвольному или незаконному вмешательству, однако приватность не является абсолютной», – сказано в документе. Это означает, что те же нормы, которые охраняют право человека на личную жизнь, на законном основании дают властям право доступа к любым конфиденциальным данным (включая проведение обыска в частных домах).

В настоящее время общее мнение экспертов сводится к тому, что конгресс США, скорее всего, не станет принимать закон, требующий использовать системы шифрования с возможностью доступа к содержанию открытого текста по судебному ордеру (Warrant-compatible Encryption). Однако комментаторы полагают, что решение провести заседание Совета по национальной безопасности с такой повесткой дня указывает на то, что вопрос о шифровании не может долго оставаться на заднем плане.

Ситуация в России

Органом, осуществляющим регулирование и контроль в сфере шифрования, является Федеральная служба безопасности России. Она вправе:

· осуществлять в соответствии со своей компетенцией регулирование в области разработки, производства, реализации, эксплуатации шифровальных (криптографических) средств и защищенных с использованием шифровальных средств систем и комплексов телекоммуникаций, расположенных на территории Российской Федерации, а также в области предоставления услуг по шифрованию информации в Российской Федерации, выявления электронных устройств, предназначенных для негласного получения информации, в помещениях и технических средствах;

· осуществлять государственный контроль за организацией и функционированием криптографической и инженерно-технической безопасности информационно-телекоммуникационных систем, сетей связи специального назначения и иных сетей связи, обеспечивающих передачу информации с использованием шифров, контроль за соблюдением режима секретности при обращении с шифрованной информацией в шифровальных подразделениях государственных органов и организаций на территории Российской Федерации и в ее учреждениях, находящихся за пределами Российской Федерации, а также в соответствии со своей компетенцией контроль за обеспечением защиты особо важных объектов (помещений) и находящихся в них технических средств от утечки информации по техническим каналам;

· разрабатывать, создавать и эксплуатировать информационные системы, системы связи и системы передачи данных, а также средства защиты информации, включая средства криптографической защиты.

Компании, представляющие услуги шифрования в России, обязаны получить лицензию государства. Закон 2016 года обязывает их передавать метаданные либо контент в спецслужбы по их запросу без судебного ордера. В соответствии с Федеральным законом «О лицензировании отдельных видов деятельности» практически все виды деятельности в области шифрования подлежат лицензированию. Из-под лицензирования выведены:

· техническое обслуживание шифровальных средств, информационных систем и телекоммуникационных систем, защищенных с использованием шифровальных средств, которое осуществляется для обеспечения собственных нужд юридического лица или индивидуального предпринимателя;

· деятельность с использованием определенных видов шифровальных средств, в частности средств, предназначенных для защиты информации, содержащей сведения, составляющие государственную тайну (в этом случае лицензирование осуществляется в рамках законодательства о государственной тайне), а также, к примеру, товаров, содержащих шифровальные (криптографические) средства, имеющих либо функцию аутентификации, либо имеющих электронную подпись; или, например, шифровального оборудования, специально разработанного и ограниченного применением для банковских или финансовых операций в составе терминалов единичной продажи (банкоматов), POS-терминалов и терминалов оплаты различного вида услуг, криптографические возможности которых не могут быть изменены пользователями. На самом деле таких категорий примерно с десяток.

Проведение оперативно-разыскных мероприятий, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, допускается на основании судебного решения и при наличии информации:

1. О признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно.

2. О лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно.

3. О событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации.

В случаях, которые не терпят отлагательства и могут привести к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, а также при наличии данных о событиях и действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической, информационной или экологической безопасности Российской Федерации, на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность, допускается проведение оперативно-разыскных мероприятий с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов. В течение 48 часов с момента начала проведения оперативно-разыскного мероприятия орган, его осуществляющий, обязан получить судебное решение о проведении такого оперативно-разыскного мероприятия либо прекратить его проведение.

Закон о связи предусматривает обязанность операторов связи предоставлять правоохранительным органам (ФСБ России и органам внутренних дел) информацию о пользователях услуг связи и об оказанных им услугах связи, а также иную информацию, необходимую для выполнения возложенных на эти органы задач, в случаях, установленных федеральными законами. Все работающие в России почтовые сервисы, мессенджеры и социальные сети с июля обязаны сдавать ключи шифрования в ФСБ. «ВКонтакте», «Одноклассники» и ICQ, «Яндекс» и Mail.Ru, а также другие российские компании вынуждены подчиниться требованиям «пакета Яровой».

Операторы связи обязаны за свой счет обеспечивать реализацию установленных требований к сетям и средствам связи для проведения оперативно-разыскных мероприятий, а также принимать меры по недопущению раскрытия организационных и тактических приемов проведения указанных мероприятий. Ввод в эксплуатацию технических средств для проведения оперативно-разыскных мероприятий на сети электросвязи является условием начала эксплуатации такой сети (то есть не допускается оказание услуг связи на сети связи, где не внедрены специальные технические средства либо не согласован с ФСБ России план по внедрению технических средств).

Действующими требованиями к сетям электросвязи установлено, что техническими средствами должна быть обеспечена возможность:

а) передачи на пункт управления уполномоченного государственного органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность (далее – уполномоченный орган), информации об абонентских номерах и (или) кодах идентификации, которые были использованы для установления контролируемого соединения и (или) передачи сообщений электросвязи;

б) передачи на пункт управления информации, передаваемой в контролируемом соединении и (или) сообщении электросвязи, в том виде, в котором эта информация передается в сеть связи оператора связи с пользовательского (оконечного) оборудования или из присоединенной сети связи.

В сетях сотовой или аналогичной подвижной связи должна быть обеспечена возможность определения местонахождения пользовательского (оконечного) оборудования и передачи на пункт управления такой информации. При предоставлении каналов связи должна быть обеспечена возможность доступа к информации, передаваемой по каналам связи, указанным в запросе с пункта управления, и передачи ее на пункт управления.

В 2016 году Национальным антитеррористическим комитетом России была создана рабочая группа для обсуждения вопросов регулирования шифрованного трафика, ставящая своей целью создание в России такой среды, в которой зашифрованный интернет-трафик (включая сообщения и звонки через мессенджеры) будет подвержен облегченному дешифрованию со стороны госорганов, допускать фильтрацию по различным критериям и основаниям, а также проверку его содержания.

Безопасность и любовь

31 мая прошлого года Роскомнадзор включил в список организаторов распространения информации приложение Tinder. Причем не просто Tinder, а компанию-владельца приложения – MatchGroup, LLC. Tinder – это приложение знакомств в Интернете. Занесение компании в перечень организаторов распространения информации означает, что компания должна будет хранить переписку пользователей и предоставлять ключи шифрования к ней по запросу силовых структур. Между прочим, именно за отказ предоставлять ключи в России блокировали Telegram.

Все необходимые данные для включения в базу компания предоставила в добровольном порядке. Если открыть приложение Tinder, то в разделе конфиденциальности говорится, что сервис может предоставлять информацию третьим лицам, если этого потребует закон. Личные данные раскрываются в целях исполнения судебных решений, поиска преступников и защиты безопасности пользователей. Имея ключи шифрования, компетентный орган в реальном времени мониторит и расшифровывает трафик. Анализ осуществляется путем поиска подозрительных слов в пакетах (сообщениях).

Приложение для знакомств Tinder появилось еще в 2012 году. В настоящее время люди все чаще жалуются на использующих его аферистов. Пользователи-парни рассказывают, как мило общались с девушкой, которая в какой-то момент предлагала пойти на свидание, причем в конкретное заведение – кальянную или бар. Столик в этом заведении нужно было бронировать дистанционно. Удивляло, что бронь стоит около 5000 рублей, причем оплачивать надо было с карты сразу всю сумму. Парни проверяли место, предложенное новой знакомой, и быстро обнаруживали, что такого заведения вообще не существует. Молодые люди предлагали какое-то новое место для встречи, но девушки всегда отказывались под разными предлогами. Так люди узнали, что злоумышленники начали использовать приложение Tinder для мошеннических схем.

Пользователь Tinder обязан указать номер телефона и сообщить информацию по текущему местоположению, то есть включить геолокацию. Также можно добавить электронную почту, однако ее необязательно подтверждать. Tinder – это, по сути, мессенджер, особенность которого состоит в том, что общение пользователей в нем происходит только по взаимному согласию. Возможность начать диалог только в случае, если оба пользователя согласны, создает определенные неудобства. Tinder вполне подходит на роль мессенджера, но в нем есть и другое неудобство: все собеседники подбираются случайно. Возможно, спецслужбы обратили внимание на Tinder именно потому, что его можно использовать в качестве мессенджера.

Преступники тем не менее могут договориться заранее и использовать мессенджер в своих целях. То есть через сайты знакомств преступники могут передавать закодированные сообщения. В простом любовном сообщении в мессенджере может быть зашифровано послание, состоящее, например, из слов-паразитов, каждое из которых дает определенные указания (так, террористы могут о чем-то договариваться через Telegram, но правоохранители не могут ничего с этим поделать, потому что оказываются не в состоянии расшифровать сообщения).

Эксперты не исключают, что с Tinder все только начинается, и теперь спецслужбы займутся другими сайтами знакомств. Они будут анализировать переписку людей, а не просто данные в их профиле, которые вполне могут быть фейковыми. В Tinder же идентификация достаточно надежная, там можно зарегистрироваться, только указав свой номер телефона.

Дискуссия о регулировании шифрования по мере развития технологии, скорее всего, будет продолжаться. Технологическое развитие (от телефонных разговоров до цифровой связи) не изменяет основ индивидуальной свободы личности и ее права на конфиденциальность. Западные эксперты полагают, что появление новой техники не является основанием для сохранения в тайне содержания частного разговора либо переписки и для предоставления к ним доступа компетентных органов в случае необходимости.

Вместе с тем защита личных данных путем повышения надежности шифрования – мера, совершенно недостаточная. Одной из точек уязвимости остаются приложения, обрабатывающие данные в открытом виде, а это – основа цифровой экономики. Защита активов цифровой экономики и каналов доступа к ним нуждается в комплексном подходе, в котором применение надежного шифрования является лишь одним из элементов.

«Только попросите»: Помпео готов решить все проблемы Минска

«На 100%»: Помпео заявил о готовности обеспечить Минск энергоресурсами

Отдел «Бизнес»

США могут полностью обеспечить Минск энергоресурсами. Америка хочет помочь стране «создать собственное суверенное государство», пояснил Майкл Помпео. Это заявление было сделано после жалоб Минска, что Москва «раком поставила по углеводородам» республику, проведя налоговый маневр. Сейчас Белоруссия как раз активно ищет альтернативных поставщиков.

Соединенные Штаты Америки готовы обеспечить Белоруссию энергоресурсами по конкурентным ценам. Об этом в субботу, 1 февраля, заявил госсекретарь США Майкл Помпео.

В Минске у политика прошли переговоры с президентом страны Александром Лукашенко и главой МИД республики Владимиром Макеем.

Как информировал ранее Госдеп, целью нынешнего визита американского политика является поддержка независимости, стабильности и суверенитета Белоруссии.

«Наши производители энергоресурсов готовы обеспечить вас на 100% по конкурентным ценам», — сказал Майкл Помпео.

Дело в том, что «США хотят помочь Белоруссии создать свое собственное суверенное государство». «Мы — самый крупный производитель энергоресурсов в мире, и все, что вам нужно, — сказать нам и обратиться к нам», — пообещал Помпео.

Минск уже много лет покупает российскую нефть. Однако контракты на поставку энергоресурсов завершились 31 декабря 2019 года. Страны уже давно пытаются договориться об их продлении. Но все попытки проваливались. Причина — разногласия по цене.

Впрочем, с 4 января поставки нефти в Белоруссию возобновили подконтрольные российскому бизнесмену Михаилу Гуцериеву компании «Русснефть» и «Нефтиса». Однако это не означает, что удалось достичь договоренностей. Это временные поставки на январь и февраль по фиксированной цене.

В ходе недавнего рабочего визита на «Завод газетной бумаги» в Шклове, Александр Лукашенко еще раз вспомнил о своих разногласиях с Россией.

«Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел — плевать на все союзы и прочее», — заявил политик.

По его мнению, Москва специально ввела налоговый маневр в нефтяной сфере, чтобы надавить на Белоруссию. Минск оценивал убытки от маневра в России за шесть лет в сумму до $11 млрд, только в 2019 году — в $400 млн (при цене нефти в $70 за баррель).

Российские же чиновники, несмотря на неоднократные намеки со стороны Белоруссии, никак на них не реагировали.

Позиция Москвы неизменна — вопрос компенсации для Минска налогового маневра в целом можно обсуждать только при продвижении интеграции экономик двух стран. А этот процесс как раз в последнее время застопорился.

Белоруссия теперь активно ищет альтернативных поставщиков. Среди стран, которые могли бы завозить нефть в республику, уже назывались, в частности, Украина, Саудовская Аравия, прибалтийские государства, Норвегия.

В конце января Александр Лукашенко подписал указ, в котором поручил правительству вести переговоры с властями Казахстана о торгово-экономическом сотрудничестве в области поставок нефти и нефтепродуктов.

В свою очередь министерство энергетики этой страны подтверждало, что ведет переговоры с Белоруссией. Можно было бы завозить нефтепродукты железнодорожным транспортом и по системе трубопроводов. Например, по нефтепроводам Атырау — Самара, а также российско-белорусскому трубопроводу «Дружба», говорили казахские чиновники.

Впрочем, не факт, что договориться удастся. Казахстанский вице-премьер энергетики Мурат Журебеков при этом отмечал, что в принципе вопрос поставок должен решаться между Россией и Белоруссией.

Таким образом, Казахстан вежливо дал понять, что не хотел бы вступать в прямой конфликт между двумя странами.

Между тем поставки нефти из Осло в Минск уже идут.

Первая партия норвежской нефти (около 3,5 тыс. тонн) поступила утром 26 января в Новополоцк для переработки в ОАО «Нафтан». Транспортировка всей партии в 86 тыс. тонн займет около двух недель.

Впрочем, заместить российскую нефть альтернативными поставками Белоруссии будет нелегко.

Даже энергоресурсы из Казахстана обойдутся Минску дороже. С экономической точки зрения поиск альтернативных поставщиков — это абсолютно бессмысленная затея, с политической же — скорее попытка оказать давление на российскую сторону, говорит эксперт «БКС Брокер» Нарек Авакян.

«Белоруссия продолжает судорожные попытки сохранить остатки прежних взаимоотношений с Россией, которые позволяли на протяжении долгих лет зарабатывать на поставках российской нефти. В Москве же недовольны текущим прогрессом в реализации намеченных целей в рамках союзного государства и используют экономический рычаг для воздействия на президента Белоруссии Александра Лукашенко», — резюмирует Михаил Коган, руководитель отдела аналитических исследований «Высшей школы управления финансами».

Удивительное преображение ждет Гайану

Месторождение Uaru открыла нефтегазовая корпорация ExxonMobil на шельфе Гайаны. Uaru стало уже 16-м по счету месторождением, открытом на блоке Starbroek.

При бурении на участке Uaru был обнаружен 29-метровый пласт высококачественного нефтеносного песчаника. Скважина расположена примерно в 16 км к северо-востоку от месторождения Liza, которое было открыто первым несколько лет назад. Коммерческое производство нефти на проекте Liza началось в конце 2019 года. На первом этапе разработки добычу будет осуществлять FPSO Liza Destiny мощностью 120 тыс. б/с. На втором этапе подключится FPSO Liza Unity, который будет производить 220 тыс. б/с.

ExxonMobil объявила, что к 2025 году она планирует задействовать для добычи на шельфе Гайаны пять FPSO. Причем открытые 16 месторождений — далеко не предел. Кроме блока Starbroek есть еще лицензионные участки Turbot-Longtail, Kaieteur, Canje, Orinduik.

На блоке Orinduik работает компания Tullow Oil в партнерстве с Total, Qatar Petroleum и Eco Atlantic. В 2019 году было объявлено об открытии двух месторождений — Jethro-Lobe и Joe, запасы которых превзошли все ожидания. Добыча на первом месторождении должна составить 35-40 тыс. б/с, на втором — 25 тыс. б/с.

В конечном итоге Гайана — одна из беднейших стран Южной Америки, может стать мировым экспортером нефти. Всего пару лет назад страна была образцом нищенского существования, а теперь альянс ОПЕК+ внимательно следит за ней, видя угрозу для венской сделки.

МВФ ожидает, что ВВП Гайаны будет расти фантастическими темпами в течение 2020-х годов. В одном лишь 2020 году предполагается, что ВВП страны поднимется на 86%.

Бразильский феникс

Интриги, скандалы, расследования. Именно так можно в трех словах охарактеризовать происходящее в нефтегазовой отрасли Бразилии в последние 5 лет. Операция «Автомойка», начавшаяся в 2014 году, почти случайно превратила полуместечковое расследование об отмывании денег на мойках машин в крупнейший коррупционный скандал в Латинской Америке, а возможно, и в мире. Расследование стоило должностей, денег и свободы менеджерам, чиновникам, политикам, главам компаний и даже президентам — причем как бывшим, так и действующим.

От моек машин к президентам

Началась «Автомойка» с расследования провинциальных следователей города Куритабы на юге Бразилии об отмывании денег на одной заправке, однако постепенно региональные сыщики, распутывая клубок, один за другим начали вскрывать все более шокирующие факты коррупции. Сами следователи признаются, что и представить не могли, что их маленькое дело свалит олигархов, министров и даже президентов сразу нескольких стран. Сначала расследование привело в государственный нефтегигант Petrobras, где вскрылась схема миллиардных откатов от строительных компаний в обмен на получение контрактов по завышенным ценам, вывода средств за границу и отмывания денег. Затем прозвучало название крупнейшей строительной компании Odebrecht, производителя говядины JBS, Eletrobras, которые, по данным следствия, финансировали предвыборные кампании политиков, получая за это контракты от государства.

Дело росло как снежный ком. Дилме Руссефф, которая была президентом Бразилии, когда было начато расследование, был вынесен импичмент в 2016 году. Ее пост занял Мишель Темер, однако и против него были выдвинуты обвинения в коррупции, в результате в мае 2019 года политика арестовали. Был приговорен к многолетнему сроку другой экс-президент, до сих пор, похоже, остающийся самым популярным в стране политиком, — Луис Инасиу Лула да Силва. Арест поставил крест на его желании вновь поучаствовать в президентских выборах.

«Мойка» затронула не только Бразилию, но и всю Латинскую Америку, где несколько президентов лишились и постов, и свободы, а кто-то — и жизни.

Больше всех пострадали президенты Перу: ведется следствие о причастности Пабло Кучински и Ольянта Умала, Алехандро Толедо покинул страну, Алан Гарсия покончил жизнь самоубийством, лишь бы не быть задержанным в связи с подозрениями в причастности к делу Odebrecht.

Утопить Petrobras

Odebrecht заявила о начале процедуры банкротства, а Petrobras, поменявшая целый ряд руководителей и топ-менеджеров, начала борьбу. Компанию ждала смена нескольких глав компаний, потеря репутации, отказ аудитора PricewaterhouseCoopers подписывать финотчеты, задержка с их публикацией и — вишенкой на торте — миллиардные убытки. Долг государственного энергогиганта был самым большим в мире среди нефтяных компаний — более $100 млрд (впрочем, довольно скоро его обогнала мексиканская Pemex). Убыток бразильской корпорации в 2014 году, когда о коррупционной схеме впервые было заявлено публично, составил более $7 млрд.

Сыграло свою роль и падение нефтяных цен, однако, бесспорно, ключевым фактором стал скандал, который гигант тогда оценивал более чем в $2 млрд и еще почти на $15 млрд провел переоценку активов.

Petrobras очень были нужны деньги: разработка открытых в 2007 году крупнейших запасов нефти в подсолевом слое требовала гигантских инвестиций, а масштабный доступ иностранных инвесторов к проектам власти запретили. Впрочем, им довольно быстро пришлось передумать — уже в 2016 году Бразилия изменила законодательство, разрешив иностранцам быть операторами таких проектов и оставив за Petrobras право «первой ночи»: слишком уж больших инвестиций и технологий требует разработка огромных запасов углеводородов почти под двухкилометровым слоем соли.

Не заставили себя долго ждать и торги по новым участкам на шельфе страны, интерес к которым проявили такие крупные мировые компании, как Exxon, Shell, Repsol, CNOOC, Total и BP. Регистрировалась на ряд раундов торгов и дочка российской «Роснефти», которая затем, однако, приняла решение не участвовать в них.

«Роснефть» работает в Бразилии на проекте в бассейне реки Солимойнс в штате Амазонас, владея 13 участками общей площадью более 32 тыс. кв. км с перспективными ресурсами нефти и конденсата, по оценкам DeGolyer and MacNaughton, 57 млн тонн, газа — 176 млрд куб. м.

Распродажа по-бразильски

Бразильский нефтегигант заявил о грандиозной распродаже собственных активов, благодаря которой планирует до 2023 года получить от $20 до $30 млрд, и цифра может дойти до $35 млрд. Началось все с непрофильных активов, которые должны принести Petrobras от $10 млрд, — долей в транспортных компаниях, операторе газопроводов TAG (сумма сделки — $8,6 млрд), дистрибьюторах топлива.

Затем корпорация решила не мелочиться и выставила на торги сразу 8 НПЗ общей мощностью 1,1 млн баррелей в день и сеть заправок в Уругвае PUDSA. По мнению аналитиков, продажа позволит выручить до $18 млрд. «Экономическое самоубийство или продуманный шаг?» — задавались вопросом бразильские СМИ, комментируя новости о продаже. Всего у компании 13 НПЗ, обеспечивающих 98% переработки нефти в стране, и только время покажет, стало ли решение о продаже половины перерабатывающих мощностей страны ошибкой. Как сообщало издание WSJ, к четырем выставленным в рамках первого этапа заводам — двум на юге и двум на северо-востоке — уже был проявлен сильный интерес со стороны мировых нефтяных компаний, независимых переработчиков и небольших игроков Бразилии. Речь идет о заводах RNEST мощностью 130 тыс. баррелей в день, RLAM — 333 тыс. баррелей в день, REPAR и REFAP — по 208 тыс. баррелей в день каждый. Летом агентство Reuters писало об интересе к заводам со стороны Glencore, Trafigura, Vitol, китайских Chinese CNPC и Sinopec, а также Saudi Aramco.

Следующим этапом стала возможная продажа 100-процентной доли в 27 нефтегазовых месторождениях.

Речь идет о зрелых проектах в штате Эспирито Санто на юго-востоке страны, добыча на которых в 2018 году составила 2800 баррелей нефти в день и 11 тыс. м3 газа в день.

Позже стало известно о продаже компанией 34 небольших месторождений в штате Рио-Гранде ду Норте на северо-востоке страны за $266 млн. Покупателем стала компания Potiguar, подразделение бразильской независимой нефтегазовой PetroReconcavo. В 2018 году месторождения давали 5800 баррелей в сутки.

Упоминались в связи с распродажей и российские компании: в мае Petrobras объявила, что начала эксклюзивные трехмесячные переговоры с «Акроном» по двум предприятиям — Araucaria Nitrogenados в штате Парана и недостроенному Nitrogen Fertilizer Unit III в штате Мату-Гросу-ду-Сул. Однако переговоры ни к чему не привели и были остановлены.

Затем Министерство нефти Нигерии сообщило о заинтересованности ЛУКОЙЛа в покупке доли Petrobras в двух добычных проектах в Нигерии, но сам ЛУКОЙЛ заявил, что не вел никаких переговоров.

Что дальше?

Похоже, что план компании все-таки приносит результаты. После четырех лет убытков в 2018 году Petrobras вновь вернулась к чистой прибыли. В декабре глава Petrobras Роберту Кастелу Бранку заявил, что в ближайшую пятилетку компания потратит $34 млрд на дивиденды акционерам благодаря распродажам и уменьшению долга, в том числе в следующем году — $3 млрд. По его словам, компания уже смогла снизить долг до $75 млрд.

Petrobras уже заявила, что может и расширить план по продажам на ближайшие 5 лет за счет активов в Боливии, а также доли в петрохимической компании Braskem, ряда глубоководных проектов (в том числе Marlim и Papa-Terra) и оставшегося у энергогиганта пакета в дистрибьюторе топлива BR Distribuidora. Также возможны продажи мелководных и сухопутных месторождений углеводородов.

Компания ждет роста своей стоимости на 45% к 2021 году, долг планирует уменьшить до $60 млрд и намерена сконцентрироваться на разработке подсолевых проектов. Petrobras делает ставку на глубоководные месторождения, на которые уже в следующем году придется 88% активности по сравнению с нынешними 55%. Инвестиции компании до 2024 года превысят $75,7 млрд.

Не исключена и частичная приватизация государственного энергогиганта.

Слухи о такой возможности ходили давно. Нынешний президент Бразилии Жаир Болсонару изначально был против такой приватизации, однако, судя по заявлениям властей страны, частичная приватизация все-таки возможна. По данным источников Reuters, это может произойти в 2022 году. В январе отвечающий за приватизацию госактивов Салим Маттар говорил, что Petrobras должна продать большую часть из своих 36 подразделений в рамках правительственного плана по приватизации.

Как считают аналитики Rystad Energy, Petrobras на пути к тому, чтобы стать одним из крупнейших производителей нефти в мире к 2030 году. Бразилия может вложить около $70 млрд до 2025 года в разработку месторождения Buzios и других проектов.

Компания уже вошла в тройку крупнейших публичных компаний — производителей нефти.

Эксперты Rystad Energy прогнозируют, что Petrobras сможет увеличить показатели по добыче более чем на 1,3 млн баррелей в день в это десятилетие, подвинув PetroChina, а затем и «Роснефть». По мнению Rystad, к 2030 году добыча нефти в Бразилии составит более 5,5 млн баррелей в день.

Министр шахт и энергетики Бразилии Бенту Албукерке был гораздо более оптимистичным: по его прогнозу, добыча нефти в стране может вырасти более чем вдвое, до 7 млн баррелей в день. В августе показатель достиг рекордных 3 млн баррелей на фоне увеличения инвестиций в новые проекты. В основном рост добычи нефти в Бразилии обеспечивает именно подсолевая зона: в ноябре на нее пришлось две трети общего объема производства — 2,06 млн баррелей в день. Причем половину добычи в слое обеспечило крупнейшее месторождение зоны Lula.

Зазвучали даже заявления о возможном присоединении Бразилии к ОПЕК после неформального приглашения Саудовской Аравии. Генеральный секретарь ОПЕК Мохаммед Баркиндо приветствовал эту возможность, президент Бразилии Жаир Болсонару заявил, что хотел бы видеть свою страну в составе ОПЕК. Правда, профильные министры и глава Petrobras были не столь оптимистичны, заявляя, что не видят смысла в присоединении к организации. «Мы можем лучше», — говорил глава компании. В результате на декабрьском заседании ОПЕК+ Бразилия присутствовала в качестве наблюдателя.

Впрочем, по мнению экспертов, возможные ограничения добычи в той или иной форме полностью противоречат плану страны по ее наращиванию и не соответствуют энергетическим амбициям Бразилии.

Весьма вероятно, что в ближайшие несколько лет рост добычи в Бразилии замедлится до тех пор, пока не будут введены новые месторождения, купленные в последнее время на торгах. Petrobras уже заявила, что готовится ускорить ввод новых месторождений с пяти лет до трех, а выход на пик добычи — с года до девяти месяцев.

Помешать амбициозным планам Бразилии может и еще один фактор — недостаток интереса со стороны иностранных компаний.

Последний тендер, проведенный в ноябре, не был слишком успешным: правительство получило лишь $16 млрд от продажи прав на разработку двух блоков из четырех, выставленных на продажу. Победителями стали китайские компании CNODC и CNOOC, единственные подавшие заявки, в то время как мировые крупные нефтяные компании предпочли не участвовать в конкурсе. И вернутся ли они на следующие торги в ближайший год — большой вопрос.

Глава BP в Бразилии Адриано Бастос в интервью бразильскому изданию Valor Economico уже заявил, что в мире множество других, более привлекательных активов. По его мнению, крупные компании, скорее всего, не будут участвовать и в последующих конкурсах, даже если власти Бразилии сделают условия для них более привлекательными, поскольку другие проекты заставляют их более дисциплинированно относиться к расходам.

Готовы ли власти Бразилии к дополнительным стимулам и льготам для иностранцев на своем шельфе? На этот вопрос пока нет ответа, но, бесспорно, правительству южноамериканской страны стоит определиться с этим в ближайшее время, чтобы не потерять набранные темпы роста.

Елена Карьгина

Александр Новак: “Российско-казахстанское взаимодействие в ТЭК строится на взаимовыгодном партнерстве”

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие во встрече Председателя Правительства Российской Федерации Михаила Мишустина с Премьер-Министром Республики Казахстан Аскаром Маминым, состоявшейся “на полях” заседания Евразийского межправительственного совета.

В ходе переговоров главы правительств России и Казахстана обсудили ключевые темы двусторонних отношений, отметил Михаил Мишустин.

“Нас связывают давние дружеские, партнёрские отношения, динамично развивается наше торгово-экономическое и инвестиционное взаимодействие, укрепляются межрегиональные связи”, - сказал он.

Российско-казахстанское взаимодействие в топливно-энергетической сфере строится на взаимовыгодном партнерстве, развиваясь как в двустороннем, так и многосторонних форматах в рамках Электроэнергетического Совета СНГ, Евразийского экономического союза и в формате ОПЕК+, добавил Александр Новак по итогам встречи.

«Мы имеем прочные экономические связи и многолетние договоренности в части поставок и транзита угля, газа, нефти и нефтепродуктов, а также передачи электроэнергии. Электроэнергетические системы наших стран работают в синхронном режиме, что существенно повышает их надежность и экономические показатели ”, - сказал глава Минэнерго России.

Новак оценил возможное влияние вспышки коронавируса на нефтяной рынок

ОПЕК+ сможет отреагировать, если будут значительные последствия для нефтяного рынка из-за коронавируса, сообщил журналистам глава Минэнерго РФ Александр Новак.

"У нас четкое понимание, что сообща в рамках ОПЕК+ мы можем в том числе, если это будет касаться нефтяного рынка значительно, повлечет какие-то последствия, мы сможем на это отреагировать", - сказал министр в ответ на вопрос о последствиях распространения коронавируса для нефтяного рынка.

При этом Новак отметил, что потенциальным риском является лишь снижение спроса на нефть.

Всемирная организация здравоохранения признала вспышку нового коронавируса чрезвычайной ситуацией международного значения. Жертвами коронавируса в Китае стали уже 213 человек, заражены около 9,7 тысячи человек. Еще около 100 человек заболели вне Китая, почти в 20 странах. Два первых случая коронавируса выявлены в РФ, в Забайкальском крае и Тюменской области, оба граждане Китая. РФ ранее ограничила пассажирские ж/д перевозки с Китаем и сохранила грузовые.

ВЫБОРЫ В США И РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

ДМИТРИЙ ТРЕНИН

Директор Московского Центра Карнеги, член Совета по внешней и оборонной политике.

Когда-то главный советский американист Георгий Арбатов говорил: «Выборы в США – плохое время для хорошей политики и хорошее – для плохой». Эта максима, по-видимому, вечна. В последние четыре года, правда, оказалось, что «время плохой политики» может растянуться на целый президентский срок, если в этот период американский политический класс будет всецело поглощен острой внутренней борьбой, практически не оставляющей места для ответственных решений и долгосрочной стратегии, в том числе в сфере внешней политики. Завершится ли этот период в 2021 г. или продолжится до середины 2020-х гг., покажут результаты выборов в ноябре 2020-го. Для России это имеет важнейшее значение в выстраивании собственной среднесрочной стратегии на американском направлении, но в долгосрочном плане необходимо осмыслить и учесть опыт последних трех десятилетий.

Текущий диагноз

Сегодня политический класс Соединенных Штатов всецело сконцентрирован на президентской избирательной кампании и идущей параллельно процедуре импичмента президента Дональда Трампа. Все остальные вопросы текущей политики рассматриваются через эту призму. Риск принятия Конгрессом новых санкций в отношении России в самое ближайшее время снизится не только в связи с исключительной сосредоточенностью конгрессменов на импичменте, но и из-за того, что принятие санкций в нынешних условиях будет рассматриваться как удар по Дональду Трампу и его администрации, чего республиканцы, имеющие большинство в Сенате и вслед за своими избирателями поддерживающие президента, допустить не могут. С другой стороны, после вероятного неудачного завершения попытки импичмента республиканцы могут согласиться поддержать законопроект о санкциях, чтобы в очередной раз отмежеваться от «токсичной» России.

В обозримом будущем внутриполитическая борьба в Соединенных Штатах продолжит мешать стабилизации американо-российских отношений. Хотя фокус расследования действий Трампа в Палате представителей сместился в сторону Украины, истерия в отношении России продолжается и даже усиливается. Это происходит, несмотря на то, что трезво мыслящие американцы признают необходимость восстановления диалога с Россией и даже налаживания какого-то взаимодействия с ней в вопросах стратегической стабильности (судьба Договора СНВ-3) и по другим темам, связанным с безопасностью, – таким, как распространение ядерного оружия или противодействие терроризму. Проблема, однако, в том, что любое взаимодействие рассматривается как уступка России, требующая предварительных шагов Москвы навстречу американским требованиям, – например, признания факта вмешательства России в выборы 2016 г. и обязательства не вмешиваться в будущем в американский политический процесс. На подобной основе, конечно, нельзя договориться о возобновлении полноценного диалога до президентских выборов 2020 года.

Исход грядущих выборов не привнесет фундаментальных перемен в американо-российские отношения, но может по-разному повлиять на них в зависимости от качества победы того или иного кандидата. Победа действующего президента с убедительным отрывом голосов избирателей – 4–5 процентных пунктов или больше – способна укрепить положение Трампа настолько, что он сможет проводить свою политику, в том числе в отношении Российской Федерации, без оглядки на демократическую оппозицию. С другой стороны, уверенную победу кандидата от Демократической партии уже нельзя будет объяснить вмешательством Москвы. Такой исход мог бы со временем – после «одно- двухлетки ненависти» – открыть некоторые, хотя и строго ограниченные, возможности для возобновления диалога по вопросам, связанным с военно-политической и контртеррористической проблематикой. Такой прагматичный диалог, конечно, более чем уравновешивался бы – или прикрывался – в информационном пространстве резкой критикой внешней и внутренней политики России со стороны победивших демократов.

Избрание же Трампа на второй срок с небольшим отрывом или только голосами выборщиков, а не большинства избирателей, скорее всего, приведет к продолжению нынешней «холодной гражданской войны», в которой России будет по-прежнему уготована роль злого кукловода Трампа, а следовательно, заклятого врага американских демократов, СМИ и большей части политического истеблишмента. Неясно, насколько Трамп в этих условиях сохранит декларируемую заинтересованность в улучшении отношений с Москвой и насколько республиканцы в Конгрессе будут препятствовать усилиям демократов наложить на Россию более жесткие санкции.

Уникальная и опасно дестабилизирующая ситуация может сложиться, если Трамп откажется признать поражение на выборах и освободить Белый дом, а также призовет своих сторонников – вооруженных домашним оружием – «защищать выбор народа от посягательств элит». Такого в истории США не было никогда, но ситуация уже неординарная, а Трамп проявил себя человеком, не стесненным внешними ограничениями. Некоторые наблюдатели возлагают в этих условиях надежду уже не на суды и другие конституционные механизмы сдержек и противовесов, а на прямое вмешательство военных на стороне Конституции для смещения засидевшегося на своем посту главы государства.

Возможности Москвы воздействовать на ситуацию, чтобы уменьшить токсичность России в американской политике практически отсутствуют. Американский бизнес, уже работающий в России, остается прибыльным, но старается особенно не трубить о своих успехах, чтобы не привлекать внимания активистов санкционных мер. Потенциальные новые игроки боятся инвестировать в Россию, опасаясь санкций и внутрироссийских проблем, о которых постоянно сообщают американские СМИ. Сдвиги могут последовать, но в долгосрочной перспективе и если Россия возьмет курс на активное экономическое развитие, приватизацию и демонополизацию при укреплении независимости судебной системы. Тогда экономическая привлекательность может пересилить политическую неприязнь.

За пределами политических и медийных кругов – в основном вашингтонских – восприятие России как однозначно враждебной Америке страны гораздо слабее. В интеллектуальном сообществе США, особенно в университетской среде, начался процесс переоценки ценностей, в том числе в области внешней политики. Появились серьезные работы, критикующие либеральный интервенционизм и милитаризм как отличительные черты американской внешней политики последних десятилетий. Речь не столько о том, как лучше проводить внешнюю политику, а как выработать новый курс, больше отвечающий мировым реальностям. Эти тенденции не являются пока определяющими, но их появление симптоматично.

При всей важности выборы 2020 г. – в известном смысле промежуточные. Они отразят накал борьбы и раскол общества, но не дадут ответа на накопившиеся вопросы. Выход США из трех кризисов, в которые они погружены, – политического, социально-ценностного и внешнеполитического – будет долгим и болезненным. Речь идет о завершении целой эпохи, начавшейся с приходом в Белый дом Рональда Рейгана в 1981 году. В экономике – это неолиберализм «чикагской школы». В социальной сфере – резкое усиление неравенства, когда условно 20% по-крупному выиграли от глобализации и 80% остались «при своих», но относительно первой группы сильно проиграли. Во внешней политике – триумфализм, порожденный внезапной и полной победой США в холодной войне.

Контуры нового баланса в экономике, внутренней и внешней политике Соединенных Штатов пока не просматриваются, но процесс изменений уже запущен, и за ним необходимо внимательно следить. Как и за неизбежной сменой поколений в американском политическом классе: ведь основным нынешним претендентам на пост президента – Трампу, Джо Байдену, Элизабет Уоррен, Берни Сандерсу, а также Майклу Блумбергу – за 70. Возможно, уже президентские выборы 2024 г., которые совпадут с ожидаемой новой конфигурацией власти в Российской Федерации, явят миру новый облик политики США и создадут условия для нового начала в американо-российских отношениях.

Позиции и характер действий сторон

Стремиться перевернуть страницу заставляет то обстоятельство, что нынешнее состояние отношений России и Соединенных Штатов характеризуется как конфронтация. Это, однако, качественно иная конфронтация, чем в период холодной войны: преимущественно конфликт интересов вместо антагонизма мировоззрений.

Фундаментальная причина столкновения – отсутствие удовлетворительного урегулирования по итогам холодной войны. Проиграв тогдашнее противостояние под именем СССР, Россия отказалась интегрироваться в американскую систему на правах младшего партнера. Более того, стала стремиться к восстановлению статуса великой державы. Америка же, выиграв холодную войну и фактически списав Россию со счетов в качестве крупной международной величины, сочла неприемлемым для себя партнерство на паритетных условиях, предлагавшихся Москвой. Это главное. Субъективные ошибки и просчеты имели место с обеих сторон, но их значение вторично.

Россия отстаивает право самостоятельно определять, продвигать и защищать свои интересы. Америка отстаивает порядок, установленный по результатам холодной войны. Российские действия – в частности, на Украине и в Сирии – подрывают американский порядок и тем самым обесценивают его. Россия не может признать американоцентричный порядок, поскольку это равносильно признанию собственного подчиненного положения. Америка не может ни договариваться с Россией, ни игнорировать ее действия, поскольку и то, и другое означает отказ от глобального лидерства, на котором основана гегемония США.

Вызов Америке со стороны России укладывается в набирающий силу тренд усиления национальных государств и ослабления глобальных институтов, созданных Западом во главе Соединенными Штатами – системы Pax Americana. Продолжающийся мощный подъем Китая, начинающийся подъем Индии – еще более весомые свидетельства тенденции. Поднимаются региональные державы – Турция, Иран, Бразилия. Элементы самостоятельности заметны во внешней политике Японии. В отдаленном будущем процесс укрепления роли национальных государств может затронуть и Европу – в частности, Францию и Германию.

Форма нынешней российско-американской конфронтации – гибридная война. Основные поля/среды этой войны: информационная, экономическая, финансовая, технологическая. Характер действий Америки основан на ее колоссальных материальных преимуществах. США действуют прямо и массированно. Характер действий России основан на трезвом осознании ее руководством относительной слабости по отношению к Соединенным Штатам. Россия действует асимметрично, расчетливо и зачастую успешно. За прошедшие пять лет Вашингтону не удалось заставить Москву существенно изменить курс в желательном для него направлении.

Перспективы конфронтации

Состояние российско-американских отношений тяжелое, но стабильное. Дальнейшее ухудшение возможно, даже вероятно, но фатальное развитие может стать только результатом трагического стечения обстоятельств. Сетка безопасности, предохраняющая стороны от прямого вооруженного конфликта, существует. Ее образуют постоянные прямые контакты между высшим политическим руководством, военным командованием и верхушкой аппаратов обеспечения национальной безопасности двух стран. Обе стороны исходят из того, что текущая российско-американская конфронтация при всей своей серьезности и потенциальной опасности не носит, в отличие от холодной войны, экзистенциального характера.

В ближайшие пять-семь лет ожидать существенного улучшения отношений России и Америки трудно. Антироссийские санкции обрели силу закона и не будут отменены на протяжении очень длительного срока – то есть практически никогда, если иметь в виду ныне действующих политиков. Россия действует в целом прагматично, исходя из видения ее руководством национальных интересов. Основываясь на них, Москва готова сотрудничать с любыми государствами, если они принимают во внимание интересы России и уважают ее статус в мире. Проблема в том, что ожидать такого подхода от Вашингтона в обозримом будущем не приходится.

Разумеется, Москва и Вашингтон, несмотря на явные и непреодолимые различия, не являются вечными и непримиримыми противниками. Долгосрочные перспективы выхода из американо-российской конфронтации зависят главным образом от внутренних факторов в обеих странах. В США, вероятно, сохранится стремление к ограничению глобальной вовлеченности Америки и сосредоточенность на повышении конкурентоспособности национальной базы. Такая тенденция наметилась уже со второго срока президентства Джорджа Буша-младшего, явно проявилась при Бараке Обаме и стала доминирующей в период правления Дональда Трампа. Это стремление предвещает переформатирование отношений как с союзниками и партнерами Соединенных Штатов, так и с их конкурентами и соперниками на мировой арене, в том числе с Россией.

В России восстановление великодержавного положения во внешнем мире ставит вопрос об устойчивости статуса, не подкрепленного в полной мере экономическими показателями. Решение этого вопроса логически требует большей ориентации внешней политики на цели внутреннего – прежде всего экономического и технологического – развития страны. Такая коррекция, в свою очередь, подразумевает перенос внимания с вопросов мироустройства в целом на вопросы места России в складывающемся мироустройстве. Безопасность страны в XXI веке, достаточно обеспеченная потенциалом ядерного и неядерного сдерживания, будет все больше определяться невоенными параметрами. Урок Советского Союза заставляет думать об экономике и технологиях, социальной политике, а также о настроениях в обществе.

Если оба обозначенных фактора в наших странах выйдут на первый план, то могут сложиться условия, при которых в отдаленном будущем – в 2030-х – 2040-х гг. – российско-американские отношения, оставаясь по преимуществу отношениями соперничества, что нормально для великих держав, могут выйти из состояния острой конфронтации. В идеале – стать простыми отношениями конкурентов, способных к точечному прагматическому сотрудничеству.

Насущные задачи: стратегическая стабильность

Некоторые шаги в сторону ослабления напряженности могут быть предприняты еще в условиях противоборства. Основа для этого есть. Так, несмотря на продолжающуюся и временами обостряющуюся конфронтацию, Россия и США сознают опасность прямого военного конфликта. Созданы и функционируют каналы связи и предотвращения вооруженных столкновений, поддерживаются личные контакты между лицами, занимающими ключевые посты в структурах вооруженных сил и национальной безопасности двух стран. Несмотря на отсутствие диалога, коммуникация продолжается.

Серьезным негативным фактором является свертывание и возможное упразднение режима контроля над вооружениями. Пытаться сохранить его – бесполезное занятие. В современных условиях требуется новый подход к стратегической стабильности взамен того, который основывался на реалиях второй половины ХХ столетия. Основная цель такого подхода – предотвращение вооруженных конфликтов между ядерными державами. Основные методы достижения цели – поддержание постоянных контактов и обмен информацией между соответствующими государствами (как это практикуется сейчас между РФ и США); взаимная сдержанность и непровоцирующий характер военной деятельности; информационный диалог по военным доктринам и стратегиям; сотрудничество в вопросах нераспространения ядерного оружия; совместная деятельность по предотвращению ядерного терроризма.

В ближайшее время России и Америке имеет смысл продлить Договор СНВ-3, срок действия которого истекает в феврале 2021 г., на следующие пять лет, начать консультации по проблемам гиперзвукового оружия и космоса, а также проявлять сдержанность в дестабилизирующем развертывании ракетных систем средней и меньшей дальности, запрещенных в свое время Договором о РСМД. Кроме этого, полезен постоянно действующий семинар по проблемам стратегической стабильности, который поможет сторонам лучше понимать доктринально-стратегические установки друг друга.

Фактор Китая

Конфронтация между Россией и США, отражая дух эпохи, не является ее центральным конфликтом – в отличие от противостояния между Вашингтоном и Пекином. Именно американо-китайский сюжет уже стал важнейшим фактором формирования нового миропорядка. По сравнению как с Америкой, так и с Китаем Россия – экономически, технологически и демографически – относительно небольшая величина. Тем не менее именно эти три государства в настоящее время оказывают наибольшее влияние на геополитические и военные балансы в мире. В экономике и технологиях, однако, доминируют США и Китай. Для Соединенных Штатов именно Китай – главный соперник и потенциальный противник. Такое положение создает для России и риски, и возможности.

Возможность заключается в закономерном переключении основного внимания Вашингтона на Китай при дальнейшем снижении внимания к России как к угрозе. Реализовать это трудно из-за того, что даже при ослабленном внимании к России отношение американской политической элиты остается резко отрицательным. Кроме того, тесное сотрудничество РФ и КНР, особенно в военной и военно-технической областях, усиливает раздражение американцев действиями Москвы, переставшей быть главным противником, но способствующей теперь укреплению основного соперника Америки.

Риск состоит, прежде всего, в становлении новой биполярной модели, в которой Россия, отказавшаяся стать младшим партнером США, превратилась бы в вассала Китая. Одновременное давление Вашингтона на Москву и Пекин способствует реализации именно такого сценария. Противостоять подобной тенденции довольно сложно из-за того, что углубление отношений России с другими развитыми странами – в частности, Европы и Японией – сдерживается союзнической солидарностью этих стран с Америкой. В еще большей степени экономическое развитие России сдерживается структурными проблемами внутреннего характера, которые так или иначе будут решены, но, скорее всего, за пределами обозримого будущего.

В новом треугольнике «Вашингтон – Пекин – Москва» Россия, несмотря на очень разные отношения с Америкой и Китаем, пока стремится играть самостоятельную роль. От политики Соединенных Штатов зависит, насколько тесно Москва и Пекин будут координировать свои действия на американском направлении. Россия дорожит нынешними отношениями с Китаем и не встанет на сторону США в их противостоянии с КНР. Второго издания киссинджеровского «треугольника», выгодного Вашингтону, не будет. В то же время очевидно, что в условиях жесткого противостояния у России в какой-то момент может не хватить ресурсов, чтобы выдерживать самостоятельный курс. Можно обоснованно утверждать, что двойное сдерживание России и Китая не отвечает также стратегическим интересам Америки, но политика США в последнее время не всегда отличалась стратегической выверенностью.

В поиске региональных балансов

Если России все же удастся устоять на ногах и сохранить стратегическую самостоятельность, то отношения с Соединенными Штатами могут стать продуктивными. Менее глобальный и более национально-ориентированный подход США к мировым делам, создавая вакуумы безопасности в различных регионах мира – на Ближнем и Среднем Востоке, включая зону Персидского Залива, в Афганистане, Северо-Восточной Азии и не в последнюю очередь в Европе, – может сформировать условия для ограниченного российско-американского взаимодействия. Такое взаимодействие не должно быть исключительным. Напротив, оно способно стать частью многосторонних усилий ведущих игроков по стабилизации конфликтов, угрожающих их коренным интересам. Новый мировой порядок может возникнуть в том числе на основе региональных балансов.

Так, равновесия в Европе возможно достигнуть в случае урегулирования украинского кризиса. Условиями должны стать фактическое признание российского статуса Крыма и реинтеграция Донбасса в состав Украины на основе Минских соглашений 2015 года. Сама Украина стала бы в результате нейтральным по отношению к США/НАТО и Российской Федерации государством, ассоциированным партнером Европейского союза с возможностью свободно развивать дальше свои отношения с ЕС. Украинское урегулирование – дело самих украинцев, россиян и европейцев (немцев и французов в первую очередь, но не только), однако американцы могли бы внести свой вклад. Главное, что требовалось бы от США, – ясный отказ от дальнейшего расширения НАТО на Восток, которое реально уже заблокировано очевидным риском военного столкновения и очевидным нежеланием американцев брать под защиту периферийные для их интересов государства.

Таким же образом может выглядеть успешный вариант решения приднестровского конфликта в Молдавии: реинтеграция с разделом полномочий и военный нейтралитет при свободном развитии отношений с Евросоюзом. Снятие с повестки дня проблемы расширения НАТО позволило бы развивать ассоциацию Грузии с Европой и одновременно снижать напряженность между Грузией и Абхазией, Грузией и Южной Осетией, Грузией и Россией. Что касается Белоруссии, то она оставалась бы независимым государством, тесно связанным экономическими, политическими, военными и гуманитарными узами с Россией в рамках Союзного государства, ОДКБ и ЕАЭС, и при этом имела бы возможность развивать отношения с Евросоюзом.

На Ближнем и Среднем Востоке США могли бы начать взаимодействовать с Россией, как взаимодействуют с ней региональные государства – Израиль, Иран, Саудовская Аравия, Турция и другие. Москва и Вашингтон по-прежнему разделяют цель сдерживания распространения ядерного оружия в регионе. Ни Россия, ни Соединенные Штаты не надеются получить долгосрочную выгоду от войны между Ираном и Саудовской Аравией. И, конечно, Ближний и Средний Восток остаются очагом угрозы радикализма, экстремизма и терроризма, что одинаково заботит Вашингтон и Москву. Последнее целиком и полностью относится также к Афганистану.

В Северо-Восточной Азии укрепление российско-японских отношений полезно для США в условиях продолжающегося усиления Китая. Партнерство Москвы и Токио, как и тесное сотрудничество Москвы и Дели, способствует уравновешиванию обстановки в Азии, в бассейнах Тихого и Индийского океанов и в Арктике – от Мурманска до Мумбая. Этому также содействовало бы развитие американо-российских экономических и прочих связей через Тихий и Северный Ледовитый океаны.

Заключение

Россия в последние десятилетия была слишком зациклена на Америке. С одной стороны, у Москвы первоначально присутствовало жгучее стремление к дружественному единению двух стран, с другой – вскоре проявилось столь же жгучее стремление к реваншу за поражение в холодной войне. Российские руководители и элиты безуспешно искали в Америке истоки своих проблем и часто ждали от нее невозможного – признания равенства с Россией.

Вступая в третье десятилетие XXI века, россиянам нужно запастись терпением, обратить пристальное внимание на внутренние дела, на формирование ровных и взаимовыгодных отношений с гораздо более сильным Китаем. Москве стоит, конечно, отслеживать развитие ситуации в США, но не пытаться при этом вмешиваться в ход тамошних событий. Проникновение в политические спальни других государств всегда создает много шума и почти никогда не приносит пользу. Для России отстраненность от американской внутренней политики значительно выгоднее, чем вовлеченность в нее. Вполне возможно, что развитие как внутренней, так и международной ситуации в ближайшие 20 лет заставит Соединенные Штаты существенно изменить modus operandi на мировой арене. Тогда и появится реальная основа для новых российско-американских отношений конкуренции и взаимодействия, а пока нужно сосредоточиться на постепенном снижении уровня конфронтации, а в перспективе – на поиске условий выхода из нее.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305440 Дмитрий Тренин

ПУСТЬ РОССИЯ БУДЕТ РОССИЕЙ

ТОМАС ГРЭМ

Заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше.

АРГУМЕНТ В ПОЛЬЗУ ПРАГМАТИЧНОГО ОТНОШЕНИЯ К МОСКВЕ

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

После окончания холодной войны все президенты США обещали улучшить отношения с Россией. Однако каждый раз эти планы оказывались несбыточной мечтой. Билл Клинтон, Джордж Буш-младший и Барак Обама намеревались интегрировать Россию в евроатлантическое сообщество и сделать ее партнером в построении либерального мирового порядка. Но по окончании президентского срока каждого из них отношения с Россией становились гораздо хуже, чем до их прихода в Белый дом. Россия тем временем отдалялась все больше и больше.

Президент Дональд Трамп обещал наладить тесное партнерство с Владимиром Путиным. Однако его администрация лишь ужесточила тот конфронтационный подход, который взяла на вооружение администрация Обамы после того, как Москва начала агрессию против Украины в 2014 году. Россия не намерена сдавать позиции на Украине; она все более дерзко противостоит Соединенным Штатам в Европе и на Ближнем Востоке и продолжает вмешиваться в американские выборы.

Политика, проводимая четырьмя президентскими администрациями в отношении России, потерпела фиаско потому, что независимо от общей тональности, примирительной или конфронтационной, она базировалась на неизменной иллюзии: правильная стратегия США может принципиально изменить представление России о своих собственных интересах и ее фундаментальное мировоззрение. Было ошибочно основывать политику на предположении, что Россия присоединится к сообществу либеральных демократий, но не меньшей ошибкой было думать, будто более агрессивный подход заставит ее отказаться от своих жизненно важных интересов.

Для начала стоит признать, что отношения Вашингтона и Москвы были в принципе конкурентными с того момента, когда Соединенные Штаты стали мировой державой в конце XIX века, и что они остаются таковыми по сей день. Эти две страны отстаивают совершенно разные концепции мирового порядка. Они преследуют противоположные цели в региональных конфликтах – например, в Сирии и на Украине. Республиканская, демократическая традиция США прямо противоположна традициям России с ее длительной историей автократического правления. С практической и идеологической точек зрения тесное партнерство между этими двумя государствами не может быть устойчивым. В нынешнем международном климате американские политики должны естественным образом прийти к пониманию этого.

Намного труднее будет признать, что изгнание и изоляция России, скорее всего, будет контрпродуктивной мерой, с помощью которой вряд ли удастся чего-то добиться. Даже в случае уменьшения ее относительной мощи Россия останется ключевым игроком на мировой арене благодаря значительному ядерному арсеналу, обильным природным ресурсам, центральному положению в Евразии, праву вето в Совете Безопасности ООН и высококвалифицированным кадрам. Сотрудничество с Россией необходимо для совместной борьбы с глобальными вызовами и угрозами, такими как изменение климата, распространение ядерного оружия и терроризм. Ни от одной страны в мире (за исключением Китая) не зависит решение такого количества стратегических и экономических проблем, считающихся важными для США, как от России. И необходимо добавить, что никакая другая страна не способна уничтожить Соединенные Штаты за 30 минут.

Более сбалансированная стратегия сдержанной конкуренции не только снизила бы риск ядерной войны, но и стала бы основой для сотрудничества и совместного поиска ответов на глобальные вызовы. Более продуманные отношения с Россией помогут гарантировать безопасность и стратегическую стабильность в Европе, хотя бы немного упорядочить ситуацию на Ближнем Востоке, а также контролировать подъем Китая. Требуя от России умерить амбиции и вести себя более сдержанно, американские политики должны быть готовы отказаться от своих краткосрочных целей, особенно в части урегулирования кризиса на Украине, для выстраивания более продуктивных отношений с Москвой.

Прежде всего, политики США должны взглянуть на Россию без сантиментов или идеологических клише. В новой стратегии построения отношений с Россией необходимо отказаться от архаичного мышления, свойственного предыдущим администрациям, и стремиться к поступательному развитию взаимодействия, исходя из долгосрочных интересов Соединенных Штатов. Вместо того, чтобы пытаться убедить Москву пересмотреть российские интересы, Вашингтону необходимо доказать, что эти интересы надежнее продвигать посредством взвешенной конкуренции и сотрудничества с США.

Конец иллюзии

Делая акцент на партнерство и интеграцию сразу после окончания холодной войны, Вашингтон в принципе неверно понимал российские реалии, полагая, что страна переживает подлинные демократические преобразования и что она слишком слаба, чтобы сопротивляться политике, проводимой США. Вне всякого сомнения, в начале 1990-х гг. предположение, что Россия избавляется от своего авторитарного прошлого, не казалось притянутым за уши. С точки зрения Америки, холодная война закончилась торжеством западной демократии над советским тоталитаризмом. Страны бывшего советского блока начали демократизацию после революций 1989 года. Набиравшая силу глобализация подпитывала убеждение, что демократия и свободный рынок – путь к процветанию и стабильности в грядущие десятилетия. Лидеры новой России – президент Борис Ельцин и окружавшие его динамичные молодые реформаторы – объявили о приверженности курсу на всеобъемлющие политические и экономические реформы.

Но уже в 1990-е гг. по некоторым признакам можно было судить, что эти предпосылки были изначально неверны. Вопреки преобладавшему на Западе мнению, распад Советского Союза ознаменовал не демократический прорыв, а победу популиста Ельцина над советским лидером Михаилом Горбачёвым, который оказался более убежденным демократом, организовавшим самые свободные и справедливые выборы в истории современной России. В России имелось мало устойчивых национальных демократических традиций, из которых можно было черпать вдохновение, а политическое сообщество оставалось шатким и слабым: на таком фундаменте невозможно построить функциональную демократию. Положение усугублялось тем, что государственные институты стали жертвой хищных олигархов и региональных «баронов». В стране орудовали безжалостные банды, нередко прибегавшие к кровавым разборкам в стремлении завладеть активами некогда полностью государственной экономики. Коммунисты старой закваски и советские патриоты противостояли более прогрессивным силам. В стране воцарился политический хаос.

Он усугублялся на протяжении 1990-х гг., и дело дошло до того, что многие наблюдатели реально опасались распада России, как это случилось в начале десятилетия с Советским Союзом. Задача восстановления порядка легла на плечи ельцинского преемника Путина. Хотя он использовал демократическую риторику, разъясняя свои планы, в документе под названием «Россия на рубеже тысячелетий» (опубликованном 30 декабря 1999 г.) он дал ясно понять, что намерен вернуться к традиционной российской модели сильного и в высшей степени централизованного авторитарного государства. «Россия, – писал он, – не скоро станет, если вообще станет, вторым изданием, скажем, США или Англии, где либеральные ценности имеют глубокие исторические традиции… Крепкое государство для россиянина – не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен».

Официальные лица в США прекрасно видели препятствия на пути демократических реформ и не были слепы в отношении подлинных намерений Путина. Однако приятное чувство, оставшееся у них после победы в холодной войне, заставляло настаивать на том, что партнерство с Россией должно опираться на общие демократические ценности; одних лишь общих интересов было мало. Чтобы заручиться общественной поддержкой, каждая администрация заверяла американцев, что лидеры России привержены демократическим реформам и процедурам. Начиная с 1990-х гг. Белый дом во многом измерял успех своего подхода прогрессом России на пути к становлению более крепкой и функциональной демократии. Это был довольно неопределенный проект, успех которого едва ли зависел от усилий или влияния США. Неудивительно, что стратегия потерпела крах, когда стало невозможно заполнить пропасть между данной иллюзией и все более авторитарной российской реальностью. Для Клинтона момент истины наступил после того, как Ельцин утвердил новое правительство консерваторов и коммунистов после финансового коллапса 1998 г.; для Буша – когда Путин начал подавлять деятельность гражданского общества, реагируя на украинскую «оранжевую революцию» в 2004 г.; а для Обамы – когда Путин объявил в 2011 г., что после длительного пребывания в должности премьер-министра он снова будет баллотироваться на пост президента.

Вторая ошибочная предпосылка – будто у России нет сил, чтобы бросить вызов Соединенным Штатам, также выглядела правдоподобной в период с 1991 по 1998 годы. От некогда грозной Красной Армии, оказавшейся на голодном пайке, осталась лишь тень её былого могущества. Россия зависела от финансовой поддержки Запада, пытаясь сохранять на плаву экономику и правительство. В этих обстоятельствах администрация Клинтона, как правило, добивалась поставленных целей, когда вмешивалась в события на Балканах или расширяла НАТО, не встречая серьезного противодействия России.

Однако предпосылка стала менее правдоподобной, когда экономика России начала быстро восстанавливаться. Путин прибрал власть к рукам и восстановил порядок, прижав олигархов и региональных «баронов». Впоследствии он начал кампанию по модернизации вооруженных сил. Однако администрация Буша, убежденная в беспрецедентной мощи «однополярного момента», не проявляла большого уважения к обновленному военному потенциалу России. Буш вышел из Договора по противоракетной обороне (ПРО), продолжил расширение НАТО и приветствовал так называемые «цветные революции» в Грузии и на Украине с их антироссийской подоплекой. Аналогичным образом администрация Обамы, хотя уже и не была так уверена в мощи Америки, по-прежнему не считалась с Россией. Когда в 2011 г. начались волнения, названные «арабской весной», Обама заявил, что сирийский президент Башар Асад, проводник российского влияния на Ближнем Востоке, должен уйти. Вашингтон также не обратил особого внимания на возражения России, когда США и их союзники превысили выданный им Советом Безопасности ООН мандат на вмешательство в ливийские события и вместо защиты гражданского населения, оказавшегося в зоне военных действий, провели операцию по свержению ливийского диктатора Муаммара Каддафи.

Россия спустила администрации Буша и Обамы с небес на землю. Российское вторжение в Грузию в 2008 г. продемонстрировало, что Москва накладывает вето на дальнейшее расширение НАТО посредством применения военной силы против потенциальных новых членов альянса. Аналогичным образом захват Россией Крымского полуострова и дестабилизация восточной Украины в 2014 г. шокировали администрацию Обамы, которая ранее приветствовала изгнание Виктора Януковича – пророссийского президента Украины. Год спустя военная интервенция России в Сирии спасла Асада от неминуемого поражения от рук повстанцев, получавших поддержку и помощь США.

Воля к власти

Сегодня почти все в Вашингтоне отказались от мысли, будто Россия находится на пути к демократии, и администрация Трампа считает Россию стратегическим конкурентом. Подобная коррекция курса давно назрела. Вместе с тем нынешняя стратегия наказания и изоляции России также ущербна. Она не только игнорирует очевидный факт, что Соединенные Штаты не смогут изолировать Россию против воли таких крупных держав как Китай и Индия, но и содержит ряд серьезных ошибок.

С одной стороны, стратегия преувеличивает мощь России и демонизирует Путина, из-за чего отношения превращаются в борьбу с нулевой суммой, когда единственным приемлемым исходом любого спора становится капитуляция России. Однако внешняя политика Путина была менее успешной, чем афишировалось. Его действия на Украине, нацеленные на предотвращение включения страны в западные структуры и сообщества, лишь сильнее сплотили Украину с Западом и заставили НАТО вернуться к первоначальной миссии сдерживания России. Вмешательство Путина в американские выборы осложнило отношения с США, нормализация которых нужна России для увеличения притока иностранных инвестиций и создания долгосрочной альтернативы избыточной стратегической зависимости от Китая.

В отсутствие согласованных действий Запада Путин сделал Россию главным игроком во многих геополитических конфликтах – прежде всего, в Сирии. Но ему еще предстоит доказать, что он может положить конец любому конфликту с целью закрепления преимуществ России. В период экономической стагнации и распространения социально-экономического недовольства в обществе его активная внешняя политика рискует довести страну до истощения или перенапряжения. В этих обстоятельствах Путину нужно урезать расходы. И это открывает перед Соединенными Штатами новые возможности для возвращения к дипломатии и снижения остроты конкурентной борьбы с Россией при одновременной защите интересов США.

Еще один изъян нынешней американской стратегии в ее изначальной предпосылке, что Россия – это клептократия в чистом виде, лидерами которой движет только один мотив: сохранить богатство и обеспечить выживание. В основе этой политики лежит предположение, что российские олигархи и официальные лица, находящиеся под санкциями, окажут давление на Путина и потребуют, например, изменить политику на Украине или свернуть вмешательство России в американские внутренние дела. Ничего подобного не происходит, потому что Россия в большей мере является патримониальным государством, в котором личное богатство и положение в обществе в конечном итоге зависит от властей предержащих.

Американские политики также повинны в том, что не считаются всерьез с желанием России иметь имидж великой державы. По многим меркам Россия действительно слаба: ее экономика – лишь малая доля американской экономики, по стандартам Соединенных Штатов население России нездорово, а инвестиции России в высокие технологии намного отстают от американских вложений в этот сектор. Однако российские лидеры уверены, что для выживания их страна должна быть великой державой – одной из нескольких стран, определяющих структуру, суть и направление мировой политики, и в погоне за этим статусом они готовы переносить серьезные лишения. Этот менталитет был движущей силой поведения России на мировой арене со времен Петра Первого, который около 300 лет назад привел свое государство в Европу.

После распада Советского Союза российские лидеры сосредоточились на восстановлении великодержавного статуса России подобно тому, как поступили их предшественники после национального унижения в Крымской войне 1850-х гг. и после гибели Российской империи в 1917 году. Как писал Путин два десятилетия тому назад, «впервые за последние 200–300 лет Россия стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира. Чтобы этого не произошло, необходимо огромное напряжение всех интеллектуальных, физических и нравственных сил нации … Все сейчас зависит только от нашей способности осознать степень опасности, сплотиться, настроиться на длительный и нелегкий труд».

Часть этой задачи – противодействие Соединенным Штатам. По мнению Путина, именно они составляют главное препятствие для великодержавных устремлений России. В отличие от амбициозных представлений Вашингтона об однополярном мире Кремль настаивает на построении многополярного мира. Если говорить конкретнее, Россия стремится подорвать позиции Вашингтона, противодействуя его интересам в Европе и на Ближнем Востоке, а также пытаясь запятнать репутацию США как образцовой демократии посредством вмешательства в выборы и усугубления внутриполитического разлада в Америке.

Мир России

Стремясь восстановить великодержавный статус, Россия бросает геополитические вызовы Соединенным Штатам. Эти вызовы проистекают из вековых проблем России, вынужденной защищать огромную малонаселенную и многонациональную страну, лишенную физических заслонов и граничащую либо с могущественными государствами, либо с нестабильными территориями. Россия справлялась с этим, жестко контролируя внутриполитическую ситуацию, создавая буферные зоны на границах и не допуская формирования сильной коалиции соперничающих держав. Сегодня подобный подход противоречит интересам США в Китае, Европе, на Украине и Ближнем Востоке.

Ни одна часть Восточной Европы и бывшего СССР не представляется российским политикам более важной, чем Украина, которая стратегически позиционируется как путь на Балканы и в Центральную Европу, обладает огромным экономическим потенциалом и считается колыбелью великой русской цивилизации. Когда народное восстание 2014 г., поддержанное Вашингтоном, угрожало вывести Украину из орбиты российского влияния, Кремль захватил Крым и спровоцировал мятеж в восточной части Донбасса. То, что Запад счел вопиющим нарушением международного права, Кремль истолковывал как право на самооборону.

Глядя на Европу в целом, российские лидеры видят одновременно конкретную угрозу и сцену для демонстрации величия России. С практической точки зрения шаги, предпринятые Европой в направлении политического и экономического объединения, были чреваты появлением на границах России огромного образования, которое, подобно Соединенным Штатам, значительно превосходило бы Россию по численности населения, материальному богатству и силе. Психологически Европа по-прежнему возбуждает великодержавные амбиции России. За три прошедших столетия Россия не раз демонстрировала мастерство в ходе великих европейских сражений, вела искусную дипломатию и большую игру. Например, после поражения Наполеона в 1814 г. именно российский император Александр I принял ключ от Парижа. Объединение Европы и продолжающаяся экспансия НАТО привели к вытеснению России с европейского поля и к уменьшению ее влияния на европейскую политику. Поэтому Кремль удвоил усилия по углублению разногласий и линий размежевания между европейскими странами, а также начал сеять в умах политических лидеров уязвимых стран НАТО сомнения относительно приверженности их союзников обязательствам по коллективной обороне.

Россия вернулась на Ближний Восток после 30 лет отсутствия. Поначалу Путин вмешивался в сирийские события, чтобы защитить своего подопечного Асада и не допустить победы радикальных исламистских сил, которые поддерживали связи с экстремистами внутри России. Но после того, как он спас давнего друга, амбиции начали расти ввиду отсутствия решительных действий американцев в этой арабской стране. Россия решила использовать Ближний Восток в качестве арены для демонстрации своих претензий на статус великой державы. Действуя в обход миротворческого процесса под эгидой ООН, в котором США остаются главным игроком, Россия объединила усилия с Ираном и Турцией в поиске окончательного разрешения кризиса в Сирии. Для снижения риска прямой конфронтации между Ираном и Израилем Россия укрепила дипломатические связи с Израилем. Она восстановила отношения с Египтом и начала работать с Саудовской Аравией, чтобы взять под контроль цены на нефть.

Москва также продолжила курс на сближение с Китаем для создания стратегического противовеса Соединенным Штатам. Эти отношения помогли противостоять влиянию США в Европе и на Ближнем Востоке. Но у Вашингтона более серьезную озабоченность должно вызывать потенциальное расширение возможностей Пекина благодаря его сотрудничеству с Россией. Москва помогла Китаю выйти на рынки стран Центральной Азии и (в меньшей степени) на рынки Европы и Ближнего Востока. Она предоставила Китаю доступ к природным ресурсам по выгодным ценам и продала ему свои продвинутые военные технологии. Короче, Россия всячески способствует усилению Китая в качестве грозного конкурента Соединенных Штатов.

Нынешняя более самонадеянная внешняя политика Москвы отражает не столько возросшую силу страны (в абсолютном выражении ее потенциал не слишком увеличился), сколько ее веру в то, что на фоне нерешительности США ее относительная мощь возрастает. Одним из главных мотивов проведения Россией наступательной политики на мировой арене является устойчивый страх, боязнь того, что в долгосрочной перспективе возможно опасное отставание от Соединенных Штатов и от Китая. В российской экономике наблюдается застой, и даже по официальным прогнозам надежды на значительный прорыв в следующем десятилетии практически нет. Россия не может вкладывать столько же средств, сколько инвестируют два ее главных конкурента, в такие важные технологии, как искусственный интеллект, биоинженерные решения и роботизация. А ведь в будущем именно они будут определять суть силы и мощи страны. Возможно, Путин демонстрирует жёсткость сейчас, когда относительная мощь его страны возросла, чтобы лучше позиционировать Россию в новом многополярном мировом порядке, формирование которого происходит у него на глазах.

Между приспособлением и сопротивлением

Вызов, который современная Россия бросает США, не связан с экзистенциальной борьбой между этими странами в годы холодной войны. Скорее, это более ограниченное соперничество между великими державами с конкурирующими стратегическими интересами и задачами. Если Соединенные Штаты сумели договориться с Советским Союзом об укреплении мира и безопасности, продвигая при этом американские интересы и ценности, то, конечно же, они могут сделать то же самое и с современной Россией.

Начав с Европы, политикам США следует отказаться от расширения НАТО еще дальше на бывшие советские территории. Вместо того чтобы обхаживать страны, которые НАТО не готово защищать военными средствами (достаточно вспомнить вялую реакцию на российскую агрессию против Грузии и Украины), альянсу следует упрочивать внутренние связи и заверить уязвимые страны блока в приверженности обязательствам по коллективной обороне. Прекращение дальнейшего расширения НАТО на Восток устранит главную причину посягательств России на суверенитет бывших советских республик. Однако Соединенным Штатам нужно продолжать сотрудничество с этими странами в сфере безопасности, поскольку к подобным связям Россия относится терпимо.

До сих пор Соединенные Штаты настаивали на том, что для Украины остается возможность присоединения к НАТО. Вашингтон категорически отвергает включение Крыма в состав России и требует завершения конфликта в Донбассе на основании соглашения, подписанного в Минске в 2015 г. и предусматривающего особый автономный статус сепаратистских регионов внутри воссоединенной Украины. При таком подходе ситуация почти не сдвигается с мертвой точки. Конфликт в Донбассе продолжается, и Россия пускает все более глубокие корни в Крыму. Борьба с Россией отвлекает Украину от давно назревших реформ – страна страдает от коррупции, политической неопределенности и экономической отсталости. Избрание нового президента Владимира Зеленского, сторонники которого сейчас доминируют в парламенте, создало возможность для всеобъемлющего разрешения кризиса.

Необходимо пойти на два компромисса. Во-первых, чтобы успокоить Россию, Соединенным Штатам следует сказать Украине, что членство в НАТО снимается с повестки дня, но при этом продолжать углублять двустороннее сотрудничество с Киевом в вопросах безопасности. Во-вторых, Киеву следует признать включение Крыма в состав России в обмен на согласие Москвы на полное воссоединение Донбасса с Украиной без какого-либо особого статуса. Всеобъемлющее соглашение должно предусматривать компенсации Украине за утраченное в Крыму имущество, гарантии беспрепятственного доступа к прибрежным ресурсам и прохода через Керченский залив к портам на Азовском море. По мере реализации этих договоренностей США и Евросоюз постепенно снимали бы санкции с России. В то же время они могли бы предложить Украине существенную финансовую поддержку для облегчения реформ, исходя из того, что сильная, процветающая Украина – лучшее средство сдерживания российской агрессии в будущем и необходимый фундамент для построения более конструктивных российско-украинских отношений.

Первоначально такой подход будет скептически воспринят в Киеве, Москве и других странах Европы. Но Зеленский главную ставку в своей предвыборной программе сделал на разрешение конфликта в Донбассе, а Путин приветствовал бы любую возможность перенаправить средства и внимание на противодействие поднимающейся в России волне социально-экономических выступлений. Тем временем европейские лидеры устали от украинских проблем и хотят нормализации отношений с Россией, не отказываясь при этом от принципов европейской безопасности. Настало время смелой дипломатии, которая позволила бы всем сторонам заявить о частичной победе и смириться с жесткими реалиями: НАТО не готово принять в свой состав Украину, Крым не вернется к Украине, а сепаратистское движение в Донбассе нежизнеспособно без активной поддержки Москвы.

Более умная стратегия в отношении России не будет сбрасывать со счетов последствия военного вмешательства Кремля на Ближнем Востоке. Главные вызовы для США в этом регионе исходят от Ирана, а не от России. У Москвы свои интересы в Иране, которые не всегда совпадают с интересами Вашингтона, но вовсе необязательно противостоят им. Как и Соединенные Штаты, Россия не хочет, чтобы у Тегерана появилось ядерное оружие, поэтому она поддержала ядерную сделку с Ираном, так называемый Совместный всеобъемлющий план действий. Правда, администрация Трампа вышла из этой сделки в 2018 году. Как и Соединенные Штаты, Россия не хочет, чтобы Иран доминировал на Ближнем Востоке. Москва стремится добиться нового равновесия в регионе, хотя и не в той конфигурации, какую предпочел бы видеть Вашингтон. Кремль работает над улучшением отношений с другими региональными державами, такими как Египет, Израиль, Саудовская Аравия и Турция. Ни одна из этих стран не поддерживает теплые или дружеские отношения с Ираном. Россия уделяет особое внимание Израилю, позволяя ему наносить удары по позициям Ирана и «Хезболлы» в Сирии. Если бы США уважительно отнеслись к ограниченным интересам России в Сирии и приняли Россию в качестве регионального игрока, они, вероятно, смогли бы убедить Кремль делать больше для сдерживания агрессивного поведения Ирана. Администрация Трампа уже движется в этом направлении, но нужны еще более энергичные усилия.

Вашингтон должен также обновить подход к сдерживанию гонки вооружений. Соглашения, работавшие последние 50 лет, утратили актуальность. Мир движется к многополярному порядку – в частности, Китай активно модернизирует вооруженные силы. Страны разрабатывают передовые образцы обычных вооружений, способные уничтожать хорошо защищенные и укрепленные цели, которые когда-то были уязвимы только для ядерного оружия, а также кибероружие, способное выводить из строя командно-штабные системы управления. В результате разрушается режим контроля над вооружениями. Администрация Буша вышла из Договора по ПРО в 2002 г. – президент назвал этот договор «устаревшей реликвией» времен холодной войны. А в 2019 г. администрация Трампа вышла из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который она высмеяла как неэффективный и безнадежно устаревший.

Вместе с тем Соединенным Штатам следует продлить новый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), подписанный в 2010 году. Срок его действия истекает в 2021 году. Россия выступает за его продление, а администрация Трампа колеблется. Этот документ содействует прозрачности в отношениях между двумя странами и может укрепить доверие между ними, что немаловажно в эпоху натянутых отношений. Однако договор не сдерживает ускоряющуюся гонку все более мощных и изощренных вооружений. Например, наиболее многообещающие системы вооружений – сверхзвуковое оружие и кибероружие – не подпадают под действие СНВ. Политикам нужно разработать режим контроля над вооружениями с учетом современных, быстро развивающихся технологий, который включал бы и другие крупные державы. Хотя на определенном этапе Китай нужно подключить к этому процессу, Соединенным Штатам и России следует показать пример, как они это делали раньше, поскольку они накопили уникальный опыт учета теоретических и практических требований стратегической стабильности, а также принятия соответствующих мер по контролю над вооружениями. Вашингтону и Москве нужно разработать новый режим контроля над вооружениями, а затем подкрепить его многосторонней поддержкой.

Что касается стратегических проблем ядерных вооружений и других вопросов, то США не удастся предотвратить укрепление Китая, но они могут направить растущую китайскую мощь по пути, соответствующему американским интересам. Соединенным Штатам следует подключить Россию к этой работе вместо того, чтобы толкать ее в объятия Китая, как они это делают в настоящее время. Конечно, невозможно настроить Россию против Пекина, поскольку у нее есть веские основания для добрососедских отношений с Китаем, уже превосходящим Россию как великая держава. Однако США могли бы содействовать иному раскладу сил в Северо-Восточной Азии, который служил бы их целям.

Для этого американским политикам нужно способствовать умножению у России альтернатив Китаю. Это улучшит переговорные позиции Кремля и снизит риск перекоса в соглашениях между Москвой и Пекином в сфере безопасности в пользу Китая, как это происходит сейчас. По мере улучшения отношений между США и Россией в других областях Соединенным Штатам следует сосредоточиться на снятии санкций, которые сдерживают инвестиции Японии, Южной Кореи и США на российском Дальнем Востоке и создание совместных предприятий с участием российских компаний в Центральной Азии. Увеличение возможностей дало бы Кремлю больше рычагов воздействия во взаимоотношениях с Китаем, что выгодно Вашингтону.

Усилия Вашингтона по снижению конкуренции на региональном уровне могли бы убедить Россию уменьшить масштаб вмешательства в выборы, но эту проблему так быстро не решить. Определенное вмешательство России и других стран неизбежно в современном взаимосвязанном мире. Поскольку европейские демократии сталкиваются с похожими вызовами, Соединенным Штатам нужно работать с союзниками над общим согласованным и решительным реагированием на подобные киберугрозы. Должны быть проведены какие-то «красные линии» в отношении поведения России. Например, американским официальным лицам следует заявить о недопустимости компьютерных взломов, превращения украденной информации в оружие или искажения данных, включая списки избирателей и подсчет голосов. В случае согласованного обмена разведданными и опытом и проведения совместных операций США и их союзники смогут обезопасить важную электоральную инфраструктуру, противодействуя подрывной деятельности России с помощью уголовного преследования и точечных санкций, а также наносить превентивные контрудары в киберпространстве, когда это уместно.

Российские пропагандистские СМИ, такие как телеканал «Россия сегодня», радио «Спутник» и социальные сети, представляют собой более сложную проблему. Однако уверенное в себе, зрелое и искушенное демократическое общество должно легко сдерживать эту угрозу, не пытаясь при этом лихорадочно блокировать сайты и аккаунты в «Твиттере» с нежелательным контентом. В условиях межпартийного озлобления внутри Соединенных Штатов СМИ и политический класс преувеличивают угрозу, обвиняя Россию в провоцировании внутриполитических разногласий. При этом опасно сужается пространство для дебатов, поскольку американцам внушают, что любые мнения, совпадающие с официальной позицией России, – часть кампании влияния, инспирированной Кремлем. Более конструктивным подходом со стороны США и других демократий было бы повышение осведомленности широкой общественности об искусстве манипулирования сознанием, которым хорошо владеют средства массовой информации, а также улучшение навыков критического чтения разных материалов. При этом не стоит отказываться от энергичных дебатов, являющихся жизненной силой любого демократического общества. Некоторые скандинавские страны и прибалтийские государства прилагают значительные усилия для решения этих задач, но Соединенные Штаты отстают от них в этом вопросе.

Повышая защищенность своих систем и осведомленность граждан, США также должны вовлекать Россию в установление правил поведения в киберпространстве. Даже если на практике эти нормы не полностью соблюдаются, они помогут сдерживать и ограничивать наиболее возмутительное поведение и действия – наподобие того, как Женевские соглашения сдерживают вооруженные конфликты.

Предлагаемое сочетание компромиссов и мер противодействия учитывает интересы России и американской мощи. Данный подход резко отличается от тех, к которым американские администрации прибегали со времен окончания холодной войны. Прежние стратегии опирались на неверное истолкование намерений России, а их авторы отказывались признавать ограниченность возможностей Соединенных Штатов. Во многих отношениях данная стратегия олицетворяла бы возврат к традициям внешней политики США, сложившимся до окончания холодной войны.

Главная традиция всегда заключалась в предусмотрительных действиях, терпеливом проведении внешней политики на протяжении длительного времени. Что касается краткосрочной перспективы, то, согласно этой традиции, нужно довольствоваться постепенным прогрессом и пошаговыми завоеваниями. Соединенные Штаты не боялись идти на компромиссы (приспосабливаться), потому что были уверены в своих ценностях и в будущем триумфе. Они сознавали свою силу, но понимали ограниченность возможностей и уважительно относились к потенциалу и способностям противника. Это тонкое понимание было характерно для стратегий всех американских президентов во время холодной войны и позволяло справляться с вызовами, которые бросала им Москва. Вернувшись к истокам своего славного прошлого, США смогут справиться с теми вызовами, которые существуют сегодня.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305439 Томас Грэм

ОТ КЛИШЕ К НЕОЛОГИЗМАМ

РОМАН РАЙНХАРДТ

Кандидат экономических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России.

ЭВОЛЮЦИЯ ЯЗЫКА СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ДИПЛОМАТИИ

Язык современной российской дипломатии меняется. С одной стороны, как живой организм он не может не меняться – тем более что внешняя политика, одним из инструментов которой является дипломатия, во многом зависит от конъюнктуры. С другой стороны, его изменения на протяжении последних нескольких лет свидетельствуют не только и не столько о корректировках внешнеполитической риторики, сколько о качественных семантических сдвигах.

Следует сразу подчеркнуть, что подобные метаморфозы имеют главным образом эволюционный, а не революционный характер. Связывать их напрямую с набором отдельных эпизодов и личностей едва ли целесообразно. Изменение языка дипломатии – процесс объективный. Здесь уместно говорить о том, что язык служит орудием дипломата (причем основным – как активным, так и пассивным: дважды подумать на трех языках, прежде чем ничего не сказать, согласно старой поговорке), но и наоборот – дипломат является средством языка при исполнении своей общественной миссии. Под дипломатами в данном контексте следует подразумевать как кадровых сотрудников государственных органов внешних сношений, так и более многочисленную группу так называемой народной и общественной дипломатии. Все они суть носители и, если угодно, «пользователи» языка, находящиеся от него в сильнейшей зависимости. 

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305438 Роман Райнхард

ГЛОССАРИЙ

Вместе с замечательными авторами мы попробовали составить перечень наиболее важных понятий, которые употребляются для описания российской внешней политики: великодержавие, гибридная война, мессианизм, прагматизм, национальный интерес, равноправие, стратегия, стратегическая стабильность, суверенитет, справедливость. Это не классические словарные статьи, которые должны быть дистиллированными по определению, а осмысление, как те или иные понятия преломляются в прикладной деятельности.

В – Великодержавие - Андрей Цыганков

Г – Гибридная война - Василий Кашин

М – Мессианизм - Иван Сафранчук

П – Прагматизм - Мария Ходынская-Голенищева

Н – Национальный интерес - Павел Цыганков

Р – Равноправие - Николай Косолапов

С – Справедливость - Вера Агеева

С – Стратегия - Андрей Сушенцов

С – Стратегическая стабильность - Дмитрий Суслов

С – Суверенитет - Александр Филиппов

В – великодержавие

Андрей Цыганков

В теории международных отношений великодержавность связывают не только с независимостью внешней политики и безопасностью страны, но и с возможностями и влиянием, которыми обладают лишь немногие государства в мире. При этом в понятие «великая держава» вкладываются разные смыслы. Для одних речь идет о материально-силовых возможностях, для других – о статусе и престиже, для третьих – об идейно-политическом измерении и способности вести за собой силой примера. Наиболее упрощенной выглядит трактовка великодержавности представителями американского неореализма, для которого все государства одинаковы и различаются лишь силовым потенциалом.

Державное мышление отличают, по крайней мере, три принципа. Во-первых, державники выступают за раздельное рассмотрение роли внутренних и внешних факторов в развитии общества. Они убеждены в приоритетности факторов международного окружения как наименее подверженных контролю и наиболее потенциально дестабилизирующих. Внешняя политика, следовательно, не может быть лишь отражением потребностей внутреннего развития, но должна отвечать на международные вызовы. Во-вторых, державники исходят из постоянства геополитических интересов государства. У государства нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь постоянные интересы – вслед за лордом Пальмерстоном эту максиму нередко повторяют и российские державники. Державники могут выступать сторонниками национальной идеологии, если она не сковывает государство, а помогает сформулировать и защитить его интересы. Третий принцип связан со вторым и сводится к гибкости внешнеполитических союзов. Если у государства нет миссии, но есть постоянные национальные интересы, то руководители государства должны быть готовы сотрудничать с кем угодно, но ровно настолько, насколько это необходимо для соблюдения державного интереса.

За общими компонентами и принципами (велико)державности скрываются различные исторические условия ее формирования. Каждая держава национально и исторически своеобразна, по-своему решает возникающие перед ней задачи и вкладывает в обоснование значимости избранных решений свой смысл. Для России великодержавность исторически определялась важностью сохранения внутреннего единства территориально протяженного и социально-разнородного государства. Ее смыслом является конструкция сильного, способного к управлению сложной страной государства. Без такого государства трудно представить себе собирание земель и укрепление границ в московский период, нанесение поражения сильнейшей в начале XVIII века шведской державе, участие в поддержании европейского баланса сил в XIX столетии и создание советского строя в XX веке.

Своеобразие внешних условий России включает в себя протяженность сухопутных границ, соседство с мощными государствами, пограничное положение между западной и незападной цивилизациями и другие факторы. Следует подчеркнуть и то, что в силу относительной геополической удаленности, размера и православия Россия не является органической частью Европы. Но она стремилась слиться с западным миром, при этом утверждая себя в качестве самостоятельной, культурно своеобразной державы.

Русская великодержавность подразумевает наличие (1) сферы культурно-ценностного влияния в Евразии и Европе, (2) политико-экономической самодостаточности и (3) военного потенциала, достаточного для нанесения поражения любой другой державе. Понимаемая таким образом великодержавность обеспечивает достижение стратегических целей выхода в Европу, поддержания особых доверительных отношений с Востоком и сохранения определяющего влияния на евразийском материке.

Разделяя сформулированный набор принципов мышления, русские державники представляют собой неоднородную группу, различаясь предлагаемыми стратегиями достижения целей государства. С некоторой долей упрощения можно выделить три основные группы.

К первой относятся те, кто исторически выступал за союз с Западом против общих угроз. Примерами такого сотрудничества могут быть попытки России участвовать в Первой северной войне против Швеции (1655–1660) в союзе с другими европейскими государствами. Чуть позже Россия присоединилась к Священной лиге для противостояния Оттоманской империи, подписав в этих целях в 1686 г. договор о вечном мире с Польшей, своим давним соперником. Петр I начинал свое правление с посольского путешествия, преследовавшего целью объединение европейских государств против шведской угрозы. Провозглашение России «европейской державой» и екатерининское участие в Семилетней войне укладывается в то же понимание методов державничества. Еще более важный пример – Священный союз, заключенный Александром I с другими европейскими государствами во имя предотвращения опасности, подобной той, которая еще недавно исходила от наполеоновской Франции. Во второй половине ХIХ и в ХХ столетии примерами союзов с западными странами против общей угрозы были Антанта, попытка создать антигитлеровскую коалицию в преддверии Второй мировой войны, а также открытие Второго фронта в целях нанесения поражения фашизму. В ХХI веке Россия пыталась выстроить единый союз с Западом против международного терроризма.

Ко второй группе русских державников относятся выступающие за гибкую союзническую политику, не замкнутую на странах Запада как приоритетных партнерах. В условиях, когда России не удавалось достичь целей в союзе с западными странами или добиться их поддержки, российские правители нередко уходили в относительную изоляцию для перегруппировки сил, или получения «передышки» (Владимир Ленин). В начале ХVII века после нескольких поражений в противостоянии с Польшей Россия не выходила из изоляции до 1654 г., когда она начала новое наступление присоединением Украины. В XVIII веке Россия взяла двадцатилетнюю паузу, заняв позицию нейтралитета в войне со Швецией для финансового и демографического оздоровления. После поражения в Крымской войне Россия «сосредотачивалась», проводя в жизнь политику гибких союзов, пока не смогла наконец восстановить утраченные позиции на Черном море. «Мирное сосуществование» большевиков и сталинская теория «социализма в отдельной взятой стране» тоже относились к попыткам ослабить внешнеполитическую активность для укрепления страны, вышедшей из революции и гражданской войны. Наконец к этой же группе державного мышления можно относить попытки Евгения Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией после окончания холодной войны.

Для третьего типа русского державного мышления характерна наступательность, в том числе в отношениях с Западом, если последний отказывается признать важнейшие внешнеполитические интересы России. Россия неоднократно утверждала свои интересы в одностороннем порядке, невзирая на критику западных стран. В XVII веке российское государство вело многочисленные войны с Польшей и Оттоманской империей, стремясь к укреплению границ и защите балканских славян. В XVIII веке Пётр нанес сокрушительное поражение Швеции, не вступая для этого в союз с европейскими государствами. В основном успешные войны с Турцией продолжились вплоть до Крымской войны, которую Россия проиграла благодаря поддержке, оказанной Турции Англией и Францией. После внутреннего выздоровления Россия вернулась к активной политике на Балканах, нанеся туркам новое поражение в 1870-е годы. В ХХ веке большевистская доктрина «мировой революции» стала ярким примером наступательного мышления, поскольку ставила под сомнение саму систему западных государств-наций. В 1920 г. большевики даже попытались вторгнуться в Польшу для смены правительства. Во время холодной войны наступательным был курс Советского Союза, стремившегося к укреплению геополитического влияния в мире, как, например, в период Карибского кризиса в 1962 г. или в случае ввода войск в Афганистан в 1979 году. После окончания холодной войны российская наступательность проявилась в вооруженном вмешательстве в конфликт Грузии и Южной Осетии, присоединении Крыма и вступлении в войну в Сирии.

В зависимости от того, какие коалиции выстраивали державники и какого рода политику защищали внутри страны, их идейными оппонентами были представители западнического или самобытно-цивилизационного мышления. Западники опасались, что державность ослабит страну внутренне, поскольку противопоставит отсталую в материально-технологическом и политическом отношении Россию передовому Западу. Связывая российскую идентичность с Европой, западники выступают за воспроизводство на российской почве европейских политических институтов и выстраивание приоритетных, стратегических отношений с европейскими странами. Представители цивилизационного мышления нередко поддерживали державников, считая великодержавность условием защиты национальных ценностей от внешних посягательств. В то же время сторонники русской самобытности могут оказаться в числе критиков державности, если считают, что она ослабляет общество. Например, для славянофилов национальные интересы и границы были вторичны, а главным являлось создание условий для свободного общинного труда и жизни в православной вере.

Державный тип мышления традиционно поддерживался широкими слоями общества, особенно если не требовал значительных жертв со стороны населения и не оборачивался внешнеполитическими поражениями. При этом державность нередко оказывалась для русского народа тяжелой ношей, если государство решало внешнеполитические задачи за счет напряжения общественных ресурсов. Подвергаясь многочисленным опасностям извне, русские консолидировались вокруг государства для сохранения свободы от внешних посягательств, но при этом теряли свободу внутреннюю. Со временем они утратили возможности свободного общинного хозяйствования («мир») и участия в управлении и выборах князя («вече»), создав централизованное патримониальное государство. По оценке историка Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание». Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно стали самоцелью государственной политики. Бедность и крепостное право превратились в средства ускоренной мобилизации армии. Власть нередко игнорировала назревшие потребности в реформах, видя в них опасность для сложившейся в России системы правления.

Ценой внутреннего перенапряжения было ослабление внутреннего и внешнего компонентов державности. Распад советского государства – пример такого перенапряжения в результате длительного противостояния более развитым странам Запада. Традиционные опоры державности, в задачу которых входит защита безопасности государства – армия и силовые структуры – оказались в униженном положении, в то время как укрепился класс нового «боярства», или олигархов. Деморализации армии способствовала запоздалая и плохо продуманная военная кампания по стабилизации в Чечне. Население, лишившись денежных накоплений в результате олигархических в своей основе экономических реформ, не поддерживало власть. В стране подняла голову преступность, и государство не успевало реагировать на массовые нарушения законности против граждан. Конфликт исполнительной и законодательной властей, приведший к использованию силы против парламента в октябре 1993 г., довершал картину чрезвычайного ослабления государства. Во внешней политике российское руководство стремилось проводить прозападный курс, по существу отказавшись от принципов державной политики.

Постепенно, во многом благодаря усилиям созданного Совета по внешней и оборонной политике и деятельности министра иностранных дел Евгения Примакова, понятие державности вернулось в политический лексикон в качестве одного из центральных. В 2000-е гг. в целом благоприятное внешнее окружение и отсутствие угрозы войны позволило руководству страны сосредоточиться на решении внутренних задач, связанных с экономической и политической стабилизацией. Результатом стало завершение военных действий на Северном Кавказе, относительная консолидация политического класса и восстановление способности проводить независимую внешнюю политику.

Будущее российской державности связано с выстраиванием новых международных коалиций в условиях мировой турбулентности и способностью руководства страны осуществить переход к новой модели государства. С первым дело обстоит лучше, чем со вторым. Державность во внешней политике способствовала восстановлению важных и утраченных в 1990-е гг. позиций. Выдержала проверку временем ориентация на укрепление баланса сил и престижа великой державы. Уходит в прошлое мир единственной сверхдержавы. Меняется и децентрализуется Европа. Россия разворачивается к Азии, реализуя проекты Большой Евразии, Шанхайской организации сотрудничества и другие. Перед страной открываются новые возможности налаживания международного сотрудничества за пределами западного мира.

Более трудным является переход к новой государственности. Он сопряжен с комплексом мер по преодолению политического наследия 1990-х гг., связанного не столько с сильным державным государством, сколько с его отсутствием. Экономическое пробуксовывание, коррупция, ориентация на стабильность вместо развития – «родимые пятна» российского капитализма, возникновение которого связано с залоговыми аукционами, рейдерством, экспортом энергоресурсов, а также неспособностью правительства реализовать единые принципы и правила в политике и экономике. В этой области державность во многом остается благим пожеланием. Впереди трудный период, требующий новых стратегий формирования сильного и легитимного государства.

Без создания такого государства державность не может считаться полностью состоявшейся. Для державников является аксиомой, что государство должно обладать значительной свободой от вмешательства не только внешних, но и внутренних групп интересов, без чего невозможно осуществление политической стратегии в интересах общества в целом. В частности, Примаков в должности премьер-министра пытался бороться с засильем Бориса Березовского и других олигархов ельцинской «семьи». Позднее, на посту руководителя Торгово-промышленной палаты он отстаивал важность выработки и соблюдения четких правил в отношении экономики и собственности, предупреждал об опасности силовых «наездов» на бизнес. Понимал он и опасности, связанные с чиновничьим засильем и коррупцией. Сильное государство должно быть правовым и опирающимся на институты, а не на чреватые злоупотреблениями неформальные связи. Сильная исполнительная власть нуждается в независимости судов, частичной региональной децентрализации, честных выборах и борьбе с коррупцией.

В эпоху глобальной нестабильности и перехода власти выживет тот, кто сумеет приспособить к своим нуждам внешние и внутренние условия. В мире происходит масштабная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов. Современная державность должна сочетать отстаивание важнейших интересов в мире с активным выстраиванием нового миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Твердость защиты суверенитета предусматривает гибкое умение создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. С осуществлением такого курса сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия развитым в материально-экономическом отношении державам, но и способность выбирать растущие сферы внутреннего развития и вкладываться в перспективные международные проекты.

Г – Гибридная война 

Василий Кашин

Понятие «гибридная война» прочно связалось на Западе с Россией после присоединения Крыма. Значительную роль в этом сыграло распространение мифа о наличии у России специальной стратегии противостояния, известной как «доктрина Герасимова». Ее существование к настоящему времени опровергнуто самими авторами мифа. Но история с «доктриной Герасимова» показательна: за российскую стратегию гибридной войны были выданы идеи аналогичной стратегии Соединенных Штатов. Они, в свою очередь, сформировались у российских военных и политиков на основе осмысления опыта «цветных революций» 2000-х гг. и «арабской весны» начала 2010-х годов.   

К моменту крымских событий военные теоретики не только на Западе, но и на Востоке осмыслили различные формы невоенного противоборства государств. Высокая стоимость и чудовищная опасность современной высокотехнологичной войны требовала найти такие формы участия в конфликтах, которые позволяли бы контролировать эскалацию и добиваться целей строго дозированным применением силы. 

Эти концепции (например, в опубликованной в 1999 г. книге «Война без границ» // Unrestricted Warfare китайских полковников Цяо Ляна и Ван Сянсуя) не сводятся к распространенным в настоящее время представлениям о гибридной войне. Речь идет о комплексной стратегии противостояния великих держав с применением неограниченного арсенала методов. 

Концепции гибридной войны упрощают борьбу между государствами. Государство, взявшее их на вооружение, получает пропагандистский инструмент для демонизации противника, но наносит удар по собственной стратегической культуре. Его способности понимать намерения оппонента в результате падают. 

Гибридная война наиболее часто определяется как конфликт с использованием информационной борьбы, экономического и политического давления в сочетании с ограниченным применением вооруженной силы. Предполагается, что действия по всем направлениям помогают нивелировать превосходство Запада в обычных вооружениях. Это понятие расплывчато и опасно. Оно было введено в оборот в середине 2000-х гг., использовалось для описания войны в Ливане 2006 г., а по-настоящему популярным стало на волне украинского кризиса.   

Однако все приемы гибридной войны известны много лет, если не веков. Появление новых технологических возможностей в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий мало что меняет в сути отношений вовлеченных в конфликт стран. На протяжении всей истории человечества любая хорошо спланированная военная кампания сопровождалась усилиями в области пропаганды, дипломатии, разведки и экономики. О том, что победа с применением именно этих инструментов предпочтительней лобового столкновения, писал еще Сунь Цзы. 

Нет ничего нового в поддержке повстанческих движений на территории иностранного государства, вводе на его территорию собственных регулярных войск под видом добровольцев и в прочих методах, часто подаваемых в качестве неизвестной и страшной угрозы. Эти методы широко применялись всеми участниками холодной войны, прежде всего, США, СССР и Китаем. Они нередко использовались и до холодной войны. 

Фактически, гибридность позволяет навешивать устрашающую этикетку «война» на широчайший спектр достаточно рутинных внешнеполитических, пропагандистских и разведывательных мероприятий, зачастую являющихся неизбежной частью межгосударственных отношений.   

Приписывание стране гибридной стратегии может рассматриваться как элемент политики по ее изоляции. 

Цель такой политики – лишить противника возможности отстаивать свою точку зрения. Любая форма разъяснения позиции, попытки защититься от обвинений и изменить позицию другой стороны могут быть теперь интерпретированы как дезинформация и информационное нападение. Появляется также возможность ограничить дипломатическую активность противника, которая по своей природе предполагает установление связей, распространение и сбор информации и влияние на точку зрения собеседника. Фактическое разрушение российско-американских каналов политической коммуникации в посткрымский период и особенно на фоне истерии с российским «вмешательством в выборы» в Соединенных Штатах в этом отношении весьма показательно. 

Россия также склонна приписывать гибридную стратегию своим оппонентам. Предполагаемая гибридная угроза со стороны Европы и США, осмысливаемая под военным углом, ведет к вполне конкретным и важным выводам, касающимся внутренней политики. В известном выступлении начальника генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова на общем собрании Академии военных наук 1 марта 2019 г. в качестве элементов новой военной стратегии США и их союзников упоминаются «цветные революции» и «мягкая сила». Предполагается, что целью американских стратегий является «ликвидация государственности неугодных стран, подрыв суверенитета, смена законно избранных органов государственной власти». Герасимов отмечает, что Пентагон разрабатывает принципиально новую стратегию под названием «Троянский конь», которая заключается в использовании «протестного потенциала пятой колонны» с одновременным нанесением ударов высокоточным оружием по наиболее важным объектам. Соответственно, российский ответ предусматривает «комплекс мер по упреждающей нейтрализации угроз безопасности государства». 

Россия, как и прочие крупные военные державы, обладает военными и невоенными средствами борьбы, которые могут применяться в условиях мирного времени или вооруженного конфликта низкой интенсивности. Этот арсенал в его нынешнем виде создавался главным образом в эпоху холодной войны. Скрытные и не признаваемые военные вмешательства, поддержка повстанческих движений и создание «квазидобровольческих» формирований для интервенций за рубежом в сочетании с дезинформацией, пропагандой и поддержкой оппозиции использовались тогда всеми крупными странами.   

Что касается СССР, то ограниченные и тайные военные интервенции широко применялись им с раннего периода советской истории. Классическим примером можно считать вмешательство в гражданскую войну в Афганистане 1929 года. Под командованием Виталия Примакова двухтысячный отряд красноармейцев, облаченных в афганскую военную форму и вооруженных трофейным английским оружием, вторгся в эту страну. Целью знаменитого «рейда Примакова» было изменение хода войны в пользу дружественного СССР короля Амануллы-хана. Операция готовилась в тесной координации с представителями Амануллы, и к отряду Примакова присоединялись местные этнические формирования. Рейд, завершившийся захватом Мазари-Шарифа в апреле 1929 г., был предпринят, однако, слишком поздно и уже не смог переломить ход гражданской войны. Многое в его организации тем не менее можно считать характерным для подобных операций Советского Союза и постсоветской России. 

В ходе «афганской спецоперации» СССР пытался повлиять на внутренний конфликт за счет ограниченного, тайного и краткосрочного вмешательства в ключевой момент (который, как оказалось в дальнейшем, был выбран неверно). Советским силам следовало изменить ход конфликта в пользу союзника и уйти. Но они ни в коем случае не должны были выступать главной действующей силой в конфликте. СССР тщательно избегал привлекать внимание к своей операции и стремился жестко контролировать масштабы вовлеченности в войну. После того, как стало ясно, что поражение Амануллы-­хана предотвратить не удалось, СССР свернул интервенцию, невзирая на продемонстрированное подавляющее тактическое и техническое превосходство Красной Армии. 

Сходным образом осуществилось более крупное и успешное вмешательство в Синьцзяне в ноябре 1933 – апреле 1934 года. В операции в поддержку генерал-губернатора Шэн Шицая участвовали войска НКВД, замаскированные под действовавшие в регионе белоэмигрантские формирования. К ней привлекались собственно бывшие белогвардейцы, завербованные советской разведкой, а также просоветские формирования из числа местного населения. Интервенция продолжалась недолго, после решения поставленных задач советские войска ушли, оставив в Синцзяне ограниченный контингент и группу советников для наблюдения за ситуацией. 

«Квазидобровольческой» операцией было советское участие в гражданской войне в Испании. Несмотря на присутствие в стране тысяч советских военнослужащих и крупные военные поставки, вмешательство в конфликт СССР отрицалось. Советские летчики и военные советники в качестве «добровольцев» участвовали в китайско-японской войне в 1937–1940 годах. Подобная же практика продолжилась и с наступлением холодной войны. Советская истребительная авиация и зенитно-артиллерийские части с личным составом, замаскированным под китайских добровольцев, действовали в Корее. Советские летчики противостояли ВВС Гоминьдана в небе над Шанхаем в 1950 году. Советские зенитно-ракетные и авиационные части принимали участие в войне во Вьетнаме и в ряде конфликтов на Ближнем Востоке. 

Перечисленные интервенции были успешны с точки зрения достижения политических и стратегических целей Москвы. Все они следовали одной и той же модели, которая прослеживается со времен рейда Примакова в 1929 году. Это были короткие, внезапные, тщательно спланированные действия, направленные на то, чтобы в ключевой момент помочь важному союзнику, будь то дружественное государство или одна из фракций в гражданской войне. 

Операции имели разную степень секретности; как правило, СССР либо отрицал участие в конфликте в принципе, либо преуменьшал его масштабы. Главным условием успеха был тщательный расчет баланса сил, выбор времени, места и характера вмешательства. При этом сводились воедино возможности вооруженных сил, спецслужб, дипломатического аппарата. 

Сильной стороной Советского Союза при ведении таких операций была способность добиваться высоких результатов в обучении, а порой – в строительстве с нуля вооруженных сил дружественных стран или политических групп. На протяжении всей холодной войны созданные советскими инструкторами вооруженные формирования одерживали победы над противниками, обучаемыми и оснащаемыми США. 

Разумеется, речь идет о случаях, когда советские военные имели реальные возможности руководить процессом военного строительства, чего не было, например, в арабских армиях, воевавших с Израилем. Афганская кампания 1979–1989 гг. стала грубым нарушением всех старых советских принципов ведения зарубежных интервенций. Она была затяжной, масштабной, предпринятой без учета местных условий, главной силой в войне оказались собственно советские войска, а не формирования союзников. 

Тем не менее многие преимущества отечественной военной школы, прежде всего – способность налаживать работу с местным населением, создавать относительно боеспособные местные вооруженные силы и действовать совместно с ними, проявились и тогда. К моменту вывода советских войск в 1989 г. Республика Афганистан обладала армией и специальными службами, далеко превосходившими все, что было создано за 18 лет американской оккупации Афганистана после 2001 года. Падение режима Наджибуллы было связано с фактически продолжавшимся вмешательством в афганский конфликт ряда иностранных государств на фоне распада СССР и бездействия России. 

Офицеры советских вооруженных сил и спецслужб, вовлеченные в подобные операции на поздних этапах холодной войны, продолжали активную службу и с началом военных конфликтов 1990-х гг., когда этот опыт был значительно обогащен и расширен. Российские военные оказались вовлечены в столкновения на Южном Кавказе, в стабилизацию ситуации в Таджикистане в 1992–1997 годах. Но наиболее глубокое влияние на армию, спецслужбы и государственный аппарат России оказали боевые действия на Северном Кавказе в ходе двух чеченских войн. Армия и спецслужбы получили огромный опыт решения сложнейших задач при весьма ограниченных ресурсах с опорой на переговорные инструменты, агентурную разведку, взаимодействие с разнообразными вспомогательными вооруженными формированиями из местного населения. 

Присоединение Крыма, события на Восточной Украине и сирийская кампания показали, что Россия возвращается к старой модели применения вооруженных сил для обеспечения национальных интересов. Ставка делается на быстрые, внезапные действия с тщательным контролем уровня вовлечения в конфликт. Значительный опыт строительства и использования вспомогательных отрядов из числа добровольцев и местного населения, накопленный в ходе многолетних конфликтов на постсоветском пространстве, используется в полной мере. 

Такие действия едва ли делают Россию более непредсказуемой или агрессивной, чем другие державы. Даже Китай при всей его внешнеполитической пассивности последних десятилетий отметился уже в XXI веке в поддержке вооруженных формирований и непризнанных государственных образований на севере Мьянмы (так называемое государство Ва). Эта поддержка включала в себя обучение и оснащение, вплоть до поставок тяжелого вооружения. 

Интервенции США, Франции и Великобритании на Ближнем Востоке носили более систематический характер. Они сопровождались масштабным применением современных технологий, финансовых ресурсов и технических возможностей, недоступных для России. Однако результаты оказывались почти неизменно неблагоприятными для самих акторов. Они, в особенности американцы, демонстрировали неспособность к интерпретации разведданных и оценке политической ситуации. Строительство Соединенными Штатами союзных вооруженных сил из местного населения приводило к разочаровывающим результатам на фоне гигантского расхода средств. Взаимодействие американских и местных вооруженных формирований оставалось слабым. 

Российские действия на этом фоне отличаются не большей агрессивностью, а большей эффективностью. Россия в отличие от США и ряда их союзников не вторгалась в иностранные государства, штурмуя столицы и убивая политических лидеров. Россия не тратила триллионы долларов на многолетнюю оккупацию других стран, чтобы затем уйти, признав поражение. Но, применяя силу в куда меньших объемах, Россия в последние десятилетия добивалась куда большего в реализации своих политических целей. 

На стороне российской армии и спецслужб – многолетний опыт войн с сильным иррегулярным противником, получающим поддержку из-за рубежа, в условиях ограниченности собственных ресурсов. Переоснащение и реформирование российской армии в 2010-е гг. позволило резко повысить ее боевые возможности. Патриотический подъем, связанный с украинскими событиями и присоединением Крыма, обеспечил приток добровольцев для зарубежных операций в составе регулярных и иррегулярных формирований. 

Таким образом, в новых условиях российские Вооруженные силы превращаются в гибкий инструмент, который может быть использован для влияния на ситуацию в стратегически важных для России частях мира. 

Использование ярлыка гибридной войны уводит нас в сторону от того факта, что мы имеем дело с набором весьма традиционных приемов борьбы, восходящих к началу ХХ века или более ранним временам. Эти приемы используются всеми крупными игроками в современной международной политике. Но одни страны владеют ими хорошо, а другие – никак не могут научиться, даже потратив триллионы долларов и потеряв многие тысячи солдат убитыми. 

М – Мессианизм

Иван Сафранчук

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Россия никогда не была исключительно прагматической державой, движимой только практическими интересами. Чувство некой миссии, высшей цели России было присуще всегда.

Но исторически и в строгом смысле этого слова российское государство не является мессианским. Оно не сформировало чего-то похожего на политическую доктрину божественной предопределенности, которая обосновывала бы экспансионизм Божьим промыслом (как американский Manifest Destiny). У российской элиты никогда не было намерения способствовать политическими средствами приближению конца света и второго пришествия ради торжества Истины, к чему склонны американские правые евангелисты, время от времени обретающие влияние на внешнюю политику. Россия не была очарована цивилизаторским «бременем белого человека», как британский колониализм. И не несла в мир нерелигиозные философские идеалы, как в Новое время это делала Франция, а позже опять же – США.

Наиболее мессианским был, вероятно, советский период российской истории, когда Москва взяла на себя роль распространителя и защитника в мировом масштабе целостной философской и политико-экономической доктрины. Впрочем, после десятилетий осуществления этой миссии увлеченность ею стала быстро исчезать и в элите, и в обществе. К концу же существования Советского Союза сформировался невероятный по силе общественный и элитарный запрос на прагматизм.

Как бы сейчас ни называли внешнеполитический курс Бориса Ельцина и Андрея Козырева – наивным или идеалистическим, на самом деле он формировался именно в прагматических категориях. Избавление от излишней и идеологически обоснованной внешнеполитической нагрузки трактовалось как прагматизм, а не как идеализм (по сути, этот подход продолжал горбачёвское «новое мышление», практическим содержанием которого стало освобождение перенапрягшегося и пораженного внутренним кризисом СССР от бремени ответственности за «второй мир».)

В дальнейшем прагматизмом стали считать не столько редуцирование внешнеполитических интересов, сколько их расширение, но опять же ради удовлетворения прикладных интересов, а не воплощения в жизнь абстрактных идеалов. Хотя конкретное выражение прагматического начала в российской внешней политике в последнюю четверть века очень сильно менялось, твердая приверженность прагматизму после опыта советского мессианства все-таки остается.

Россия не является мессианской державой в «большом» смысле: она не готова убивать других и посылать на смерть своих за абстрактные идеалы и доктрины. Российское чувство миссии другое.

Россия – государство, собранное на огромном пространстве из множества неоднородных элементов, расположенное в сложных климатических и природных условиях, подвергавшееся крупным нашествиям. Своей миссией это государство всегда считало собственную способность быть – и быть не дикими, не варварами. В одной интерпретации миссия состоит в том, чтобы суметь стать развитой частью мира, то есть Западом, и в таком качестве добиться принятия в какую-то общую систему политических и социальных отношений. В другой – миссия сводится к тому, чтобы быть без (не путать с против) Запада. Эта трактовка имеет другой обязательный компонент – представление о том, что есть могущественные силы внутри и вовне, постоянно мешающие России исполнить свой долг, стремящиеся подорвать ее возможности.

Территориальная экспансия, участие в мировых делах, вершение судеб мира – все это явные свидетельства способности быть и успешности существования. Российская элита, особенно после Петра I, считала такую программу действий естественной для Российского государства. И для подобной традиции выпасть из первого ряда мировых держав – историческая катастрофа, там надо оставаться любыми средствами – миром или войной. Не случайно противодействие риску скатиться во второй, а то и третий эшелон международной политики было объявлено лейтмотивом президентства Владимира Путина в его программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», опубликованной за день до того, как он стал исполняющим обязанности главы государства после досрочной отставки Борис Ельцина.

Насколько чувство державности распространилось на весь народ – вопрос спорный. По всей видимости, общественные настроения по этому поводу могут колебаться в очень широкой амплитуде. Но всегда находились и те, кто был за сосредоточение на себе, за снижение бремени вовлеченности в мировые дела или даже за полное выключение из них. Великие русские писатели дают яркие примеры таких мыслей. Лев Толстой еще в «Севастопольских рассказах» обращал внимание на то, как чужда война русским крестьянам, а в дальнейшем чрезвычайно саркастично представлял геополитические, военные предприятия («Сказка об Иване-дураке и его двух братьях…») и даже характеризовал войну как «вредное учреждение», ставя ее в таком качестве в один ряд с рабством и проституцией (эссе «Так что же нам делать?»). Или Александр Солженицын в манифесте «Как нам обустроить Россию?»: «Пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления, от имперского дурмана. (…) Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”. (…) Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии, и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела. Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа».

Споры о том, в каком виде России существовать, продолжатся – у них давняя традиция. Но мощное стремление быть вопреки нескончаемым препятствиям (быть собой, но не пространством, признанным варварским) и стало миссией России. За века осуществления этой миссии у страны появился и некоторый собственно мессианский элемент. Но состоит он не в том, что Россия хочет переделать мир в соответствии с какой-то определенной программой, а в вере, что с Россией мир лучше, чем без нее.

П – Прагматизм

Мария Ходынская-Голенищева

В основе понятия «прагматизм» лежит примат пользы/выгоды, которую способно принести то или иное действие. Эвентуальные практические последствия определяют целесообразность конкретных шагов и одновременно служат критерием их эффективности. Философский словарь приводит слова одного из видных представителей прагматизма, американца Уильяма Джеймса: «Истина есть то, что лучше всего работает на нас».

Прагматизм – один из основополагающих принципов российской внешней политики. При некоторой абстрактности термина он имеет вполне конкретное содержание. Так, Концепция внешней политики России от 2016 г. ориентирует дипломатов на работу в пользу создания благоприятных внешних условий для поступательного и устойчивого внутреннего развития. Среди них – обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, формирование пояса добрососедства с сопредельными государствами, содействие повышению конкурентоспособности экономики России, ее технологическому обновлению, повышению уровня и качества жизни населения.

Рациональна российская интеграционная политика на постсоветском пространстве и в Евразии (СНГ, ЕврАзЭС, ШОС), которая должна привести к формированию широкого интеграционного контура (инициатива Большого евразийского партнерства). Позитивная, неконфронтационная повестка этих объединений предоставляет возможность не распылять ресурсы и сосредоточиться на задачах обеспечения ускоренного темпа развития в государствах-членах. Прагматична линия России и в относительно новых, отвечающих духу времени институтах глобального управления. Например, в БРИКС, где, кроме всего прочего, проводится курс на создание альтернативы доллароцентричной валютно-финансовой системе: наличие подобной «подушки безопасности» приобрело для России особую важность в контексте деградации отношений с Западом после 2014 г., включая обмены санкционными ограничениями.

Единственно рациональным с военно-политической точки зрения (и соотнесенным с общественным запросом, обусловленным ощущением исторической несправедливости) стало решение о воссоединении Крыма с Россией. Реалистичная, трезвая оценка ситуации вкупе с глубокой проработкой возможных сценариев и их последствий предопределили активное участие Москвы на уровне высшего руководства в выработке Минских договоренностей, связавших Киев и крупных европейских игроков соответствующими обязательствами с выгодной для России последовательностью шагов.

Высоким уровнем прагматизма характеризуется российская политика на сирийском направлении. В основе принятого руководством страны решения о начале военной операции в Сирийской Арабской Республике (САР) лежали интересы, связанные прежде всего с обеспечением национальной безопасности. В 2015 г. в рядах террористических групп сражались, по разным оценкам, до 6 тыс. выходцев из России и постсоветских республик, существовала угроза их возвращения. Нарратив Запада, пытавшегося навязать впечатление о российской линии в Сирии как о иррациональной («Москва поддерживает диктатора-союзника»), противоречил предыстории конфликта: Башар Асад посетил Москву на пятый год президентства (первый его зарубежный визит в качестве главы государства состоялся в Париж, второй – в Лондон); до кризиса Россия занимала лишь девятое место в товарообороте Сирии (3%).

Исключительный прагматизм российской линии на сирийском направлении проявился в деидеологизированном подходе, позволившем договариваться по отдельным аспектам урегулирования (прекращение огня, параметры политического урегулирования, выправление гуманитарной ситуации и так далее) со всеми внешними игроками. Так, в период, когда российско-американские отношения находились в низшей точке развития, Москва и Вашингтон выполняли роль сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (2015–2016 гг.), согласовали параметры режима прекращения боевых действий в САР (февраль 2016 г.), достигли договоренностей о деэскалации в Восточном Алеппо (декабрь 2016 г). С учетом неоднократно озвученной Россией принципиальной позиции о нелегитимном характере военного присутствия США в Сирии ничем, кроме как соображениями прагматизма, нельзя объяснить российско-американские договоренности о деконфликтации, в течение нескольких лет обеспечивающие отсутствие инцидентов «в воздухе» и «на земле».

Россия с рациональных позиций подходила к подбору внешних партнеров для диалога по сирийскому урегулированию. Яркий пример – астанинский формат (Россия, Иран, Турция) – объединение трех государств с несовпадающей, порой прямо противоположной повесткой. Сугубо реалистичный подход, продемонстрированный всеми странами-гарантами, позволил достичь важнейших договоренностей по прекращению боевых действий в САР, созданию зон деэскалации (2017 г.), а также сформировать Конституционный комитет (2018 г.). Сепаратная переговорная работа на двустороннем уровне с крупными региональными игроками, имевшими влияние на группы вооруженной оппозиции, – Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Египтом и другими – позволила перевести под контроль сирийского правительства такие стратегические районы (бывшие «зоны деэскалации»), как Восточный Алеппо, Восточная Гута, Хама/Хомс, Восточный Каламун, части провинций Сувейда, Кунейтра, Дераа, при этом не подорвав потенциала астанинского формата, создавшего эти зоны.

Отдельно стоит упомянуть российско-турецкий переговорный трек. Прагматизм вновь позволил преодолеть глубокий кризис между Москвой и Анкарой, который вызвали действия турецких ВВС, сбивших российский бомбардировщик Су-24 из состава группировки ВКС России, – тогда погиб один из катапультировавшихся пилотов Олег Пешков. После жесткой реакции Москвы и принесенных Анкарой (далеко не сразу) извинений диалог между Россией и Турцией возобновился и был максимально плодотворным: удалось договориться по окончательному решению проблемы Восточного Алеппо и согласовать условия деэскалации в Идлибе (2018 г.) и на северо-востоке САР (2019 г.).

Лишенная догматизма и конъюнктурных колебаний, последовательная линия России в сирийском урегулировании, вопреки некоторым прогнозам, не только не привела к ухудшению отношений нашей страны с суннитскими государствами, но, напротив, способствовала упрочению позиций Москвы в ближневосточных делах, закрепила за Россией образ надежного партнера.

На этом фоне некоторая отстраненность России в йеменских делах и осторожное балансирование в Ливии – также пример прагматичности и основанной на ней неготовности повышать ставки в ситуациях, развитие которых мало затрагивает национальные интересы России. Это не мешает Москве оставаться участником многосторонних форматов урегулирования йеменского и ливийского конфликтов, оказывать ощутимую поддержку соответствующим усилиям ООН.

Посредничество (как минимум в предоставлении московской площадки) в межпалестинском и межафганском примирении, без которых во многом девальвируются коллективные усилия по стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, – также мера, не превышающая полезную норму вовлеченности, но позволяющая оказывать необходимое влияние на соответствующие процессы.

Н – Национальный интерес

Павел Цыганков

Крен в сторону национальной политики, заметный сегодня во многих странах, в том числе ранее ориентированных на «трансферт суверенитета», вновь привлекает внимание к несколько подзабытому понятию «национальный интерес». Парадокс, однако, в том, что в науке о международных отношениях не прекращаются дебаты о его содержании. Будучи центральным для политического реализма, оно энергично оспаривается другими теоретическими школами.

С точки зрения канонического реализма конфликтная природа международных отношений является неизбежным следствием отсутствия в них верховной власти. В таком контексте государства постоянно испытывают страх за своё существование и им приходится полагаться только на свои собственные силы. Поэтому национальный интерес – это, прежде всего, рациональное осознание потребности государства в безопасности, что предполагает защиту не только физического выживания, но и территориальной целостности, независимости, экономического благосостояния и культурной идентичности. Безопасность зависит от положения государства в международной системе относительно других государств. А поскольку это положение производно от распределения способностей государств (в первую очередь в военном отношении), постольку национальный интерес определяется «в терминах власти (силы)», как считал один из основоположников реализма Ганс Моргентау.

Однако уже в рамках самого канонического реализма разгораются дискуссии. Так, Моргентау и Генри Киссинджер разошлись в оценке соответствия вьетнамской войны американскому национальному интересу. Возникшие впоследствии новые версии реализма – неореализм, наступательный реализм, неоклассический реализм – внесли дополнительные нюансы в релятивизацию понятия национального интереса.

Еще большей критике оно подверглось со стороны других теоретических течений. Позитивисты указали на его неоперациональность и даже антинаучность, ввиду невозможности его эмпирической верификации. В свою очередь, согласно либералам, национальный интерес определяется не внешней средой, а внутренними социетальными потребностями государства, которые являются не унитарными, а плюралистическими. В конечном счете национальный интерес представляет собой совокупность интересов тех групп, которым удается навязывать собственные политические предпочтения в качестве государственных. Хотя национальные интересы отражают приоритеты частного характера, они необязательно являются эгоистическими. По мнению неолибералов, понятие «национальный интерес» правомерно использовать только при условии, что его содержание составляют моральные нормы и глобальные проблемы, например, индивидуальные свободы. Сторонники экономического неолиберализма готовы согласиться с рациональностью, движущей силой национального интереса, и стремлением к безопасности как его главной составляющей, но лишь в аспекте рыночного измерения.

Конструктивисты предлагают свое объяснение интересов и условий, в которых они формируются и изменяются. С их точки зрения, национальные интересы основаны на идентичности и конструируются не столько самими государствами, сколько разделяемыми нормами и ценностями, которые структурируют международные отношения и придают им смысл. Критические теории, исследуя дискурс национального интереса, находят в нем интересы тех, кто его формулирует. Наконец, специалисты такого научного направления, как анализ внешней политики, настаивают, что она зависит от индивидуальных особенностей лиц, принимающих решения и от организационных процедур, представляя собой результат компромисса между бюрократическими структурами, члены которых зачастую думают вовсе не о национальном интересе.

Таким образом, содержание понятия «национальный интерес» выглядит размытым, а его роль во внешней политике – неочевидной.

Впрочем, сегодня в международно-политической науке сложилось понимание того, что разнобой в трактовке национального интереса не доказывает его «отсутствия» как мотива внешней политики и неэффективности как аналитического инструмента. Дискуссии полезны уже тем, что позволяют понять, каких ошибок следует избегать при анализе содержания и роли национального интереса в международном поведении государства. Уроки таких дискуссий сводятся к следующему.

Во-первых, необходимо помнить, что ни одна теория не дает полного объяснения национальных интересов. Поэтому не стоит опираться на одну из них, но использовать достижения каждой. Конкурируя, они дополняют друг друга и выявляют ошибки.

Во-вторых, не стоит противопоставлять интересы и ценности. Национальные интересы не могут не опираться на ценности, точно так же, как ценности невозможно понять вне национальных интересов. Не случайно реалисты (Арнольд Уолферс), говорят о том, что национальная безопасность объективно означает отсутствие угроз для приобретенных ценностей и субъективно – отсутствие страха, что эти ценности подвергнутся нападению.

В-третьих, в основе объясняющей функции национального интереса лежит признание связи внешней политики государства с его историей, географией, культурой, ментальностью и традициями народа, с его самобытностью. Хотя национальная идентичность со временем меняется, нельзя отрицать и ее преемственности.

Наконец, опора на интересы помогает лучше понять мотивы и оценить эффективность внешней политики государства в контексте конкретной международной обстановки, связанной с политикой и действиями других государств. Как писал еще в XIX веке русский дипломат Сергей Татищев, «в международных отношениях пользы и нужды родины – в постоянном столкновении со стремлениями и потребностями чужих стран».

Иначе говоря, реализация национальных интересов, как и внешней политики в целом, зависит не только от осознанного, научно обоснованного формулирования их содержания, но и от восприятия лидерами государства «польз и нужд своей родины и стремлений других стран».

В российских дискуссиях начала 1990-х гг. о национальных интересах страны доминировала идея, согласно которой ценности либеральной демократии автоматически должны были решить проблемы безопасности и развития страны. Устами главы МИДа Андрея Козырева было заявлено, что никаких особых национальных интересов у России нет: главное – присоединиться к сообществу цивилизованных стран Запада. Сотрудничество с ними будет сопровождаться серьезной экономической помощью США и стран ЕС. Во внешней политике был провозглашен общий курс с Западом на дружеские, даже союзнические отношения. Однако, несмотря на все уступки, экономических и финансовых дивидендов от Запада Россия не получила. Займы МВФ и Мирового банка были предоставлены ей на обычных, то есть крайне жестких условиях. Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала.

Интервенция НАТО в Боснии (1994), решение о расширении альянса на Восток, резкий рост антилиберальных настроений внутри страны вынудили Бориса Ельцина в 1995 г. заменить Козырева на посту министра иностранных дел Евгением Примаковым. С самого начала Примаков проводит линию на отстаивание национальных интересов страны и выступает с идеей многополярного мира. Будучи реалистом, Примаков считал нормальным, что на пути проведения независимой внешней политики у России могут возникать противоречия с другими странами. В то же время он видел свою задачу не в противостоянии Соединенным Штатам и Евросоюзу, а в отстаивании права России на самостоятельные позиции в вопросах, касающихся ее национальных интересов и собственных ценностей.

Придя к власти в 2000 г., президент Владимир Путин провозгласил деидеологизацию и прагматизм российской внешней политики. Вместе с тем, несмотря на резкое осуждение натовских бомбардировок Белграда и силовое отделение Косово от Сербии, он не собирался дистанцироваться от Запада. Так, в 2001 г. он был первым главой государства, кто выразил сочувствие и солидарность Вашингтону в связи с террористическими актами против Америки и предложил совместные действия против общей угрозы.

Однако последующий опыт взаимодействия с евроатлантическим сообществом постепенно создавал у значительной части российских правящих элит и политического класса устойчивое представление о нежелании «партнеров» идти на равноправное сотрудничество и признавать право России иметь собственные интересы, осуществлять внутренний и внешний национальный суверенитет. Запад все больше воспринимается как «другой» с отрицательным знаком, а российская идентичность – как незападная. Это стало одним из важных факторов поворота России на Восток, дальнейшего укрепления отношений стратегического партнерства с Китаем на основе взаимных интересов.

Постепенно повышая военно-силовой потенциал, Россия проводит все более активную национально-ориентированную политику на мировой арене. Рубежными в этом смысле стали 2007 г. («мюнхенская речь» Путина), 2008 г. («пятидневная война» с Грузией), 2014 г. (кризис вокруг Украины). В 2015 г. Российская Федерация начала военную операцию в Сирии по просьбе правительства этой страны. Борьба против международного терроризма – один из приоритетов российской политики национальной безопасности.

Успехи российской дипломатии несомненны. Они особенно заметны на Ближнем Востоке, где посредничество России позволило сблизить позиции, казалось бы, непримиримых противников (Сирия, Иран, Турция), отчасти в СНГ, где удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдавии. Сложнее ситуация в Европе, по-прежнему далек от серьезных сдвигов в сторону разрешения украинский конфликт. И практически на нуле находятся отношения с Америкой, несмотря на противоречивые сигналы со стороны Дональда Трампа.

Западные санкции не смогли ослабить российскую внешнюю политику, но серьезно повлияли на экономику. Не сломив ее, они обнажили остроту проблемы модернизации и выхода на новый уровень производительности. Эксперты сходятся в том, что именно экономическое отставание, недостаточный уровень благосостояния и качества жизни представляют собой самое слабое звено российского национального интереса.

Р – Равноправие

Николай Косолапов

Равноправие – одна из ключевых социальных ценностей в современном мире. Во внешней политике бывшего СССР и постсоветской России ей придается большое значение. Упоминание равноправия как принципа, ценности и цели содержится во всех основополагающих документах РФ – от Конституции до концепций и стратегий. Но каковы реальные проявления равноправия в межгосударственных отношениях?

За последние две тысячи лет мысль о равенстве претерпела в еврохристианской культуре сложнейшую и далеко не завершенную эволюцию. Равенство людей как акта и результата творения; равенство их перед Богом; равенство между собой как следствие первого и второго; равенство независимо от их социального положения, званий, рода занятий, доходов… Все эти интерпретации равенства распространяются лишь на межличностные отношения.

Вопрос, распространяется ли идея равенства на людей, принадлежащих к разным вероисповеданиям, в рамках религиозного сознания неизменно решался отрицательно. Однако сам этот вопрос выводил идею равенства на социальный уровень. Светская жизнь востребовала право, а с ним пришла необходимость установления критериев равноправия (или отсутствия, отрицания оного). Этот подход открывал принципиальную возможность (не всегда реализовывавшуюся) признания равенства людей даже в мультиконфессиональной среде. Классовый подход (не Марксом придуманный) окончательно перенес проблемы равенства и равноправия на уровень массовых социальных явлений и процессов.

Но при ближайшем рассмотрении взаимоотношения церкви и светских властей, последних между собой, власти и народа, социальных групп и классов оставались по сути межличностными. Восстававшие рабы и крестьяне, Реформация, революционеры во Франции XVIII в. и в России начала XX в., все общественные движения прошлого неизменно боролись с персонализированным противником и только потом и реже – с институтами и порядками.

Вестфальская система международных отношений, затем колониализм и распространение капитализма по миру выдвинули проблему равноправия на уровень межгосударственных отношений. В Вестфальских соглашениях особо оговаривалось, что их положения не распространяются на мусульман и исламские страны. Европейское международное право конца XIX – начала XX вв. делило страны на цивилизованные (западно-христианские), полуцивилизованные (к ним причислялись православно-христианские) и нецивилизованные (все прочие). Причем если войны между первыми считались недопустимыми, то в отношении вторых применение силы рассматривалось как приемлемое, а третьих – как иногда необходимое[1]. Проблема равноправия захватила тем самым интенсивно развивавшийся уровень межинституциональных отношений.

Войны и революции первой половины ХХ в. связали три уровня равенства и равноправия – межличностный, макросоциальный и институциональный (включая межгосударственный) – в единый и уже нерасторжимый комплекс со многими присущими ему внутренними противоречиями.

На первый план вышло равноправие. Оно предполагает наличие правовой системы, в рамках которой только и могут быть определены права. В межгосударственных отношениях роль такой системы выполняет международное право, являющееся по сути сложным и внутренне также противоречивым комплексом межправительственных соглашений. Это означает, что при серьезных изменениях внутри наиболее весомых государств и/или в международном порядке производная от них международно-правовая система может и, скорее всего, будет меняться. При этом политическое сознание в разных частях мира способно еще долгое время сохранять инерцию прошлых представлений, стандартов и норм.

Декларация прав человека (1948 г.) и ряд последующих международных документов в целом конкретизировали современное понимание этих прав. Устав ООН, Венская конвенция 1961 г., ряд других хорошо известных документов выполнили схожую функцию применительно к суверенитету государств и их политическому равноправию. Источником дестабилизаций остается уровень макросоциальный, на котором «обитают» такие неопределенные явления и понятия, как «права народов» (кто и по каким критериям признается «народом»; есть ли у народов не только права, но и обязанности, и если да, то по отношению к кому; могут ли народы наказываться за недолжное отправление их обязанностей, и если да, то кем, на основании чего и как) или «права меньшинств» (кто такие «меньшинства», по отношению к кому, на какой территории и прочая – см. выше).

Глобализация ставит объективный вопрос: будет ли институт государства встроен в какую-то надгосударственную систему – финансовую, религиозную, идеологическую, иную – или же, напротив, сами государства (или какая-то их часть) станут определять политико-экономическое, культурное ее содержание. В ответе на этот вопрос особое значение приобретает политико-правовой и социально-политический статус государства в международной системе.

Но в какой конкретно системе? Для Соединенных Штатов, уверовавших в реальность своей «победы» в холодной войне, это американоцентричный (в жестком варианте) или западоцентричный (в мягком) миропорядок. Россия как страна, «проигравшая» холодную войну, обязана встраиваться в этот порядок на условиях Запада – что, в общем-то, по-своему логично. Однако для России, Китая и ряда других государств международная система 2000-х гг. – переходная от американоцентричности к полицентричности. Состоится такой переход или возникнет нечто неожиданное, время покажет. Но и с западной, и с незападной, в том числе российской, точек зрения мир пребывает в состоянии перехода – значит, четкие критерии порядка, прав, статуса государств и их реального (а не политико-правового только) равноправия либо его отсутствия нарушены. Причем процесс их размывания продолжается, кристаллизация новых критериев пока не просматривается.

После развала СССР Россия признана в мире как государство – продолжатель бывшего Союза, а не его правопреемник. В 1990-е гг. это позволило успешно решить задачи тактического плана, прежде всего, сохранить место страны – постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в других международных организациях, решить вопросы с зарубежной собственностью бывшего Союза и ряд других. Но закономерно, что в долговременном плане все заметнее становятся и издержки такого решения: Россия де-факто по всем характеристикам все-таки другое государство, а не продолжение СССР. Как другое государство, Россия – главный победитель в холодной войне. Без ее усилий не рухнул бы СССР, и в этом плане ее претензии на весомую роль в мире и на равноправные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом более чем обоснованы. Как государство-продолжатель – она лишь страна, потерпевшая поражение в холодной войне и – с точки зрения Запада – ищущая реванша, стремящаяся изменить комфортное для Запада мироустройство.

Переходный характер современной международной системы ставит и другой вопрос: равноправие – с кем и в чем. Вряд ли России нужно равноправие с американцами в «праве» на интервенции, организацию «цветных революций», замену неугодных режимов и тому подобное. Конечно, логика международных процессов может в отдельных случаях вынудить действовать схожим образом. Но в долговременной перспективе России нужно не равноправие с США или кем бы то ни было еще в проведении имперской политики, а принуждение Соединенных Штатов к равноправию с другими государствами. Разумеется, одной России такая задача не под силу.

У проблемы равноправия есть и политико-психологическая сторона. Как идея и ценность равноправие может быть мощным источником мотивации и эффективным инструментом построения более безопасного и справедливого мира. Но, как и любая иная идея и ценность, равноправие при определенных обстоятельствах способно превращаться в свою противоположность. И тогда стремление уравнять всех во всем и со всеми может вести в лучшем случае к потере здравого смысла, в худшем – к слиянию с исторически сложившимися фобиями и комплексами, что чревато эффектом «вечно обиженных» и/или наделением себя полномочием отказывать тем или иным государствам, социальным группам в равноправии или даже в правах вообще.

С – Справедливость

Вера Агеева

Справедливость – одно из центральных и наиболее часто упоминаемых понятий российской внешней политики начала XXI века.

Категория справедливости по отношению к межгосударственным делам вошла во внешнеполитический лексикон еще в XIX веке: Александр Горчаков не раз повторял, что «нет таких расходящихся интересов, которые нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности»[2]. Данный подход позволил ему, с одной стороны, отстаивать российские стратегические интересы, в частности, путем пересмотра Парижского мирного договора 1856 г. и возврата Черного моря в зону российского влияния, с другой – сохранять взаимовыгодные отношения с ведущими европейскими державами сообразно текущей расстановке сил.

Идеи справедливого миропорядка также легли в основу концепции Гаагских мирных конференций, проведенных по инициативе российского императора Николая II в 1899 и в 1907 гг., по итогам которых были приняты первые международные конвенции о законах и обычаях войны, заложившие основы международного гуманитарного права. Как подчеркивал Федор Мартенс, российский юрист, дипломат, один из главных организаторов Гаагских конференций, цель заключалась не в поисках утопических рецептов установления вечного мира, а в «устройстве международной жизни на основах права и справедливости», в наведении порядка «там, где царит произвол»[3].

В условиях холодной войны и биполярного противостояния категория справедливости была почти исключена из словаря советских дипломатов: ни Вячеслав Молотов, ни Андрей Громыко не видели в ней отображения реалий мирового устройства того времени.

Однако в новейшей истории России произошел ренессанс идей справедливости по отношению к международному миропорядку. Редкий внешнеполитический термин мог бы конкурировать по числу упоминаний и в программных документах, и в официальных выступлениях политического руководства современной России. Интересно, что нынешняя внешнеполитическая интерпретация идеи справедливости явно перекликается с традициями русской философии конца XIX – начала XX века. Российская внутренняя политика не раз вдохновлялась идеями русских философов: в посланиях Федеральному собранию Владимир Путин ссылался и на Алексея Лосева, и на Льва Гумилева, и на Николая Бердяева, объясняя российскую модель консерватизма и ее укорененности в российской ментальности. По отношению к внешней политике востребованными оказались образ «цветущей сложности» Константина Леонтьева и идеи справедливости и правды Владимира Соловьева и опять же Николая Бердяева.

Правда-истина и правда-справедливость всегда были одними из центральных категорий русской мысли, которая изначально зародилась как историософская и социально-ориентированная. Она была сосредоточена на вопросах: что замыслил Творец о России, что есть Россия, какова ее судьба и какова ее роль в мировом историческом процессе, целью которого является построение справедливого миропорядка. «Всем предписана одна правда в двух своих степенях: как закон справедливости и заповедь совершенства. Вторая предполагает первый, то есть закон справедливости, безусловно, обязательный всегда и во всем», – писал Соловьев. Однако мировая справедливость не должна ограничиваться юридической интерпретацией: согласно Бердяеву, законническая трактовка не только онтологически неверна, но и практически опасна, так как «насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы, может порождать величайшие несправедливости».

В отличие от философов начала ХХ века российские дипломаты и политики эпохи глобализации стремятся подчеркнуть важность юридических норм и верховенства права как основы справедливой международной системы. Данная идея проходит красной нитью сквозь все редакции Концепции российской внешней политики с 2000 года. Согласно главному внешнеполитическому документу России, центральным элементом системы была и должна оставаться ООН, которая обладает «уникальной легитимностью» (2008) и является основной организацией, регулирующей международные отношения. Залогом стабильности справедливой международной системы выступают равноправные и партнерские отношения между странами, которые совместно должны выстраивать международную архитектуру «на коллективных началах».

Интересно, что в современной интерпретации понятие справедливости всегда соседствует с демократическими принципами. Так, одной из основных целей внешней политики декларируется «формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка», а в сфере экономического сотрудничества – построение «справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры».

На протяжении 2000–2013 гг. целый ряд региональных конфликтов оценивался Кремлем именно сквозь призму идеи справедливости. В Концепции внешней политики 2000 г. утверждалось, что требуется справедливое рассмотрение статуса Каспийского моря, который бы учитывал законные интересы всех сторон; там же постулировалось, что Россия будет «содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества» и гарантирующего территориальную целостность Союзной Рес­публики Югославии. Разрешение конфликта в Афганистане также видится современным российским лидерам с точки зрения справедливости: Россия всегда стремилась и продолжает стремиться к прочному и справедливому политическому урегулированию афганской проблемы и недопущению экспорта терроризма и экстремизма из этой страны.

В 2013–2014 гг. запрос на справедливость в международных отношениях фактически стал лейтмотивом Валдайских речей Владимира Путина, которые были обращены в первую очередь к широкой мировой общественности. В октябре 2013 г. президент заявил, что Россия, демонстрируя в своей внешней политике силу, всегда проявляла ее благородно и справедливо. Миропорядок, установленный по итогам и Венского конгресса 1815 г. и ялтинских соглашений 1945 г. при очень активной роли России, обеспечил долгий мир и справедливое мироустройство, которое отображало текущее распределение сил в мировой политике. При этом Путин подчеркнул, что Россия всегда дистанцировалась от несправедливных международных решений, каким, к примеру, был Версальский договор, создавший предпосылки для будущей Второй мировой войны.

В посткрымский период категория справедливости стала особенно важной. В Валдайской речи в октябре 2014 г. российский президент упомянул это слово в разных вариациях 8 раз. Речь преисполнена горечью от понимания образовавшейся пропасти между Россией и коллективным Западом. Истинной причиной явился отнюдь не Крым и будущее Украины, а накопившиеся противоречия, основанные на различных интерпретациях мирового порядка, который с российской точки зрения представляется однозначно несбалансированным и несправедливым. Истоки его – в итогах холодной войны, которая завершилась не заключением «мира» с понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, а иллюзией победы одного блока над другим и последующей за ней эйфорией, абсолютизирующей одну социально-экономическую модель как идеальную и всем подходящую. Объективность и справедливость принесли в жертву политической целесообразности, а юридические нормы подменили произвольным толкованием и пристрастными оценками. Вдобавок так называемые победители, объединившись, ввели практику наказаний для несогласных: к ним Путин относит и силовые акции, и экономическое и пропагандистское давление, и вмешательство во внутренние дела, и апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, и устранение неугодных режимов. Заканчивая описание сложившейся в мире ситуации, Путин сказал: «Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален?».

В 2016 г. справедливость становится одной из основных российских внешнеполитических категорий: в Концепции внешней политики 2016 г. появляется отдельный параграф под названием «Формирование справедливого и устойчивого мироустройства», который входит в раздел «Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем». В этом параграфе вновь повторяются идеи о верховенстве права и закона, а также о центральной роли ООН. Новеллой раздела является установка на обеспечение «устойчивой управляемости мирового развития», которая должна строиться на «коллективном лидерстве ведущих государств», круг которых не должен быть ограничен привычным списком развитых стран, но в обязательном порядке должен отображать географическое и цивилизационное (sic!) мировое разнообразие. В практической плоскости российская идея справедливости по отношению к международному мироустройству апеллирует к более значимой роли интеграционных объединений развивающихся стран – таких, как G20, БРИКС, ШОС и РИК.

Цивилизационное измерение идеи справедливости появляется также в разделе «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации» Отдельное внимание уделено формированию «ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие». Согласно документу, только на основе таких ценностей можно достичь подлинного объединения усилий международного сообщества.

Также с 2016 г. для Российской Федерации становится важным установление справедливой системы регулирования интернета, поскольку за последние годы всемирная сеть стала отдельным, требующим специального подхода измерением международных отношений. Позиция России по этому вопросу была отражена и в Концепции внешней политики, и в Доктрине информационной безопасности 2016 года. Суть ее состоит в том, чтобы содействовать справедливому распределению между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования Интернета, основанного на принципах доверия.

Установки на поиск и создание справедливой модели мироустройства, закрепленные в основополагающих внешнеполитических документах Российской Федерации, являются отражением видения российской политической и дипломатической элитой мировой политики и места в ней России. Евгений Примаков в своих трудах по внешней политике уделял значительное внимание этому направлению работы российского МИДа. Его размышления помогают глубже понять, почему категория «справедливости» стала одной из основных. В книге «Мир без России? К чему ведет политическая близорукость» (2009) Примаков возвращается к истокам сложившегося в начале XXI века миропорядка и доказывает, что «однополярный момент» был, во-первых, стратегической целью США, которые стремились к безраздельному доминированию в международных отношениях, а во-вторых, по сути являлся иллюзией, которая строилась на убежденности зарубежных партнеров в их «победе» над СССР в холодной войне. Данная интерпретация показала свою несостоятельность во время финансового кризиса 2008 г., который продемонстрировал, что Соединенные Штаты неспособны единолично управлять ни мировой политикой, ни мировой экономикой. Более того, такого рода концепция уже тогда не соответствовала международным реалиям, в которых развивающиеся страны начали играть более весомую, в том числе финансовую, роль.

Согласно Примакову, уроки конца XX – начала XXI вв. должны быть усвоены мировым сообществом, а новая система международных отношений – построена на сбалансированных и справедливых началах, которые не позволят позволять одной стране брать на себя слишком большие обязательства и одновременно будут отображать изменившуюся архитектуру мировой политики.

C – Стратегия

Андрей Сушенцов

Осыпание мирового порядка – метафора, вокруг которой строится доклад Валдайского клуба 2018 г., – продолжается. Наблюдатели все чаще затрудняются объяснить логику происходящего и указать направление перемен. В условиях нарастающего хаоса все большее значение обретают действия отдельных государств. Таким образом, внимание с уровня системы переключается на уровень ее участников, конкретных стран.

Но как измерить субъектность стран в международной системе? Какие из них более или менее важны? Ведь разница между потенциалами бывает драматична, но далеко не всегда потенциалы конвертируются в значимые внешнеполитические достижения. Вероятно, наиболее точным общим знаменателем является качество внешнеполитической стратегии государств. В этом контексте важны не только крупнейшие игроки, но и малые страны, которые смогли разработать комплексную внешнеполитическую стратегию, ставшую для них мультипликатором мощи. Можно сказать, что в высшей лиге мировой политики играют только качественные стратегии.

Прототип модельного государства в анархичном мире – Израиль. Эта небольшая и молодая страна, находящаяся во враждебном окружении, выстроила внутреннюю мотивацию и внешнеполитическую стратегию, нацеленные на максимальное использование ограниченных ресурсов для национального развития. Кандидатами в число государств с оптимальными стратегиями можно назвать несколько стран, находящихся в сложных геополитических условиях: Южная Корея, Финляндия, Узбекистан. Но каковы критерии качества стратегии?

Попробуем деконструировать само понятие стратегии. Классическое определение гласит, что стратегия – это способность правильно соотносить внешнеполитические цели с ресурсами. Но не менее важными составными частями ее являются и несколько других компонентов.

Во-первых, способность элит правильно выстраивать причинно-следственные связи в происходящем и формировать цели внешней политики, исходя из подлинных, а не мнимых потребностей развития. Другими словами, умение адекватно осознавать собственные потребности и не выдвигать ложных целей.

Во-вторых, стратегическая культура, которая выступает как своеобразная «кредитная история» использования силы в прошлом и является продуктом накопленного опыта великодержавной политики. Европейские страны с обширным опытом применения силы и ведения переговоров (всякая война неизбежно заканчивается миром) нередко более искусные стратеги, чем молодые государства с неопытной элитой, которая пускается во внешнеполитические эксперименты.

В-третьих, лидерство, являющееся продуктом воли и целеустремленности, готовности к жертвам. В мире, который становясь все более анархичным, остается сравнительно безопасным и сытым, готовность к жертвам – величина убывающая.

В-четвертых, эмпатия как способность построить конструктивную стратегию с учетом интересов всех вовлеченных сторон. Только комплексный подход, принимающий во внимание общий контекст и специфику других игроков, будет устойчив в долгосрочной перспективе.

Наконец, организационный ресурс, подразумевающий потенциал для внутренней мобилизации и навыки сосредоточения на ключевых задачах развития. Сытость и расслабленность препятствуют мобилизации и часто не позволяют даже богатым и состоятельным державам достигать целей.

Если разложить эти параметры и применить их к анализу ведущих государств, будет видно, что у каждого из них имеется существенный изъян, препятствующий реализации наиболее эффективной стратегии. Иногда он неустраним.

Так, у Китая, Саудовской Аравии, Индии, Японии есть проблема конвертации серьезного экономического и политического потенциала в пропорциональное влияние на международной арене. Несмотря на явные преимущества по ряду показателей (а в случае КНР – и по большинству из них), перечисленные державы испытывают трудности в достижении важных для них стратегических целей.

США и Европейский союз объединяет проблема самопоглощенности, зацикленности на внутренних обстоятельствах и идеологической ангажированности. Страны Запада взрастили самодовольные политические элиты, которые, уверившись в собственной абсолютной правоте и устав от стратегического мышления, взяли каникулы и часто принимают решения, мало связанные с подлинными национальными интересами. В Соединенных Штатах под воздействием острейшей внутренней поляризации стратегические линии, прежде незыблемые, размываются.

Для Ирана, Израиля, Кубы и Северной Кореи наиболее жгучей проблемой является внешнее давление. В большинстве случаев оно настолько велико, что оказывает определяющее влияние на формирование их идентичности. Если давление ослабнет или исчезнет, это повлечёт значительные последствия для внутриполитической жизни стран.

Бразилия, Мексика и Индонезия испытывают трудности с внутренней мобилизацией и концентрацией на решении принципиально важных задач. Неоднородность и глубокое расслоение населения не позволяет государствам сосредоточиться на достижении ключевых целей развития.

Наконец, Украину, Грузию, Палестину можно поставить в один ряд и отнести к группе стран, не сформулировавших целей развития и опирающихся на мнимые, а не на подлинные потребности. Трудно представить себе, как добиться успеха, если его условием объявляется крушение более сильного оппонента.

Россия представляет собой с точки зрения стратегии особенный случай. Ей (как и Турции) присуща проблема внутренней хрупкости, способная подкосить даже самую искусную внешнеполитическую стратегию. Однако в текущей международной ситуации у российских элит есть ряд преимуществ. Выработанный с опытом прагматизм (нередко на грани цинизма) позволяет лучше соотносить цели внешней политики с доступными ресурсами. Прагматизм сочетается с достаточным уровнем эмпатии, готовности учитывать интересы соперников. Именно по этой причине России удается быть эффективным диспетчером безопасности на Ближнем Востоке или строить комплексные отношения с Китаем. Правда, российская эмпатия не распространяется на США и многие страны Европы – причина кроется в концептуальной дистанции между отечественным реализмом и западным идеализмом.

У России имеется обширный исторический опыт применения силы и дипломатии, и это делает ее стратегическую культуру одной из наиболее плодотворных. Российские элиты обладают большим запасом решимости и умеют мобилизовывать ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Вероятно, стратегия, вытекающая из этих качеств, лучше прочих работает в условиях осыпания международного порядка и возрастающей анархии.

У каждого из названных государств есть существенные проблемы по части стратегий. Правда, наиболее крупные из них обладают тем преимуществом, что могут позволить себе ошибаться. По крайней мере, куда чаще, чем малые страны, у которых ресурс прочности существенно меньше и всякая ошибка грозит стать фатальной. Но и небольшие страны бывают значимы для международной системы, если их стратегия учитывает слабые места и формирует цели развития, опирающиеся на подлинные национальные потребности.

С – Стратегическая стабильность

Дмитрий Суслов

Д.В. Суслов – заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Понятие стратегической стабильности вошло в российский внешнеполитический вокабуляр на рубеже 1980-х – 1990-х гг. одновременно с появлением соответствующей концепции. При этом уже в 1990-е гг. выявились отличительные особенности именно российского подхода. После распада СССР поддержание стратегической стабильности стало для Москвы не только вопросом национальной и международной безопасности – предотвращения ядерной войны и гонки вооружений, но и поддержания международно-политического статуса великой державы.

В США в период холодной войны для концептуализации отношений с Советским Союзом в области ядерного оружия использовались понятия «кризисная стабильность», «стабильность первого ядерного удара» и «стабильность гонки вооружений». В Советском Союзе открытых теорий ядерного сдерживания до конца 1980-х гг. не было.

Концепция стратегической стабильности возникла, когда острая конфронтация холодной войны уже сошла на нет, но СССР и биполярная структура международной системы еще существовали, равно как и огромные ядерные запасы обеих сверхдержав. Эта концепция совмещает в себе «стабильность первого удара / кризисную стабильность» и «стабильность гонки вооружений» и при этом призвана подчеркнуть стремление сторон подходить к вопросам стратегического сдерживания позитивно, через сотрудничество.

Впервые понятие упоминается в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности[4], подписанном в 1987 году в Вашингтоне Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Затем оно получает развитие в «Совместном заявлении СССР и США относительно будущих переговоров по ядерным и космическим вооружениям и дальнейшему укреплению стратегической стабильности» (июнь 1990 г.). В этом документе говорится, что цель переговоров – «уменьшить опасность возникновения войны, особенно ядерной войны, обеспечить стратегическую стабильность, траспарентность и предсказуемость посредством дальнейших стабилизирующих сокращений стратегических арсеналов обеих стран. Это будет достигнуто путем поиска договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и воплощающих соответствующую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами».

То есть понятие «стратегическая стабильность» носило двусторонний российско-американский характер, касалось только стратегических ядерных вооружений и включало в себя как принципы развития ядерных арсеналов России и США, так и отношений двух стран.

Прежде всего, понятие «стратегическая стабильность», как и «стабильность первого удара / кризисная стабильность», означало поддержание такого состояния ядерных арсеналов двух стран и такого характера российско-американских отношений, при котором ни у одной из сторон нет стимула для нанесения первого удара. Это подразумевало, во-первых, наличие у обеих сторон надежного потенциала ответного удара, способного нанести неотвратимый неприемлемый ущерб, – то есть ситуацию взаимного ядерного сдерживания. Во-вторых, отсутствие у сторон вооружений, наиболее опасных с точки зрения ядерной эскалации. На тот период – систем ПРО и ракет средней и меньшей дальности, которые действительно могли бы создать соблазн нанести обезоруживающий (в случае с ПРО) или упреждающий (в случае с РСМД) удар. В-третьих, прозрачность и предсказуемость, что давало бы сторонам относительную уверенность в том, что угроза неожиданного ядерного удара минимальна и вторая сторона не стремится явным образом к стратегическому превосходству. Это обеспечивалось постоянным российско-американским диалогом по контролю над вооружениями, мониторингом и верификацией выполнения обязательств по ограничению и сокращению вооружений.

Общими для Москвы и Вашингтона целями укрепления стратегической стабильности (посредством двустороннего контроля над ядерными вооружениями и поддержания надежных потенциалов ответного удара) были уменьшение угрозы ядерной войны, ограничение гонки вооружений, постепенное сокращение ядерных вооружений в целом, а также укрепление двусторонних политических отношений.

Подобное понимание создало концептуальную основу для переговоров по Договору СНВ-1 (подписан в июле 1991 г.), а также установило тесную связь между понятиями «стратегическая стабильность» и «контроль над вооружениями». Мнение, что именно контроль над вооружениями является единственно надежным способом обеспечения стратегической стабильности, стало доминирующим. В дальнейшем эти понятия воспринимались как синонимы.

Однако распад СССР вскоре после подписания договора СНВ-1 и резкое сокращение международного веса России существенно скорректировали ее подход к концепции стратегической стабильности. Москва начала видеть в ней и в соответствующем взаимодействии с Вашингтоном способ обеспечения не только безопасности, но и статуса великой державы.

Это выразилось, прежде всего, в приверженности России приблизительному количественному паритету с Америкой в области стратегических ядерных сил (СЯС) и ситуации взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) в варианте «зрелого» периода холодной войны – несмотря на прекращение холодной войны и резко изменившееся положение России и США в мире. Изначальная концепция стратегической стабильности не настаивает на паритете и способности сторон стереть друг друга с лица Земли. В ней речь идет о сдерживании, понимаемом как сохранение потенциала для неотвратимого ответного удара с заведомо неприемлемым для агрессора ущербом, что отнюдь не обязательно обеспечивается паритетом. В отношениях Вашингтона и Пекина, например, сдерживание не имеет какого-либо намека на паритет (так называемое «минимальное сдерживание»).

Россия же на протяжении 1990-х и 2000-х гг. последовательно рассматривала любые отклонения от паритета и ВГУ как угрозу стратегической стабильности и собственной военной безопасности. Даже в период наибольших финансово-экономических трудностей 1990-х гг. Москва строго следила за тем, чтобы ее арсенал СЯС был приблизительно равен американскому и чтобы все последующие российско-американские договоры об ограничении и сокращении стратегических ядерных вооружений носили паритетный характер и не допускали приобретения одной из сторон количественного превосходства.

Также Россия жестко критиковала стремление Соединенных Штатов создать ограниченную систему стратегической ПРО. Именно фактор ПРО похоронил Договор СНВ-2. Сразу после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 г. (и выхода России из ДСНВ-2) Москва начала создавать вооружения, способные преодолевать любые перспективные системы противоракетной обороны, включая новейшие тяжелые жидкостные МБР и гиперзвуковые носители ядерного оружия.

Разумеется, изначальное понимание стратегической стабильности тоже рассматривало системы ПРО как дестабилизирующие, указывая на «взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами». Однако даже в российском, не говоря уже об американском, экспертном сообществе преобладает мнение, что никакие системы ПРО, которые США гипотетически могут создать в обозримой перспективе и тем более те, что создавались администрациями Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Дональда Трампа, не способны поколебать российский потенциал ответного удара. Более того, наличие продвинутой системы предупреждения о ракетном нападении означает, что на практике речь в случае ядерной войны будет идти не об ответном, а об ответно-встречном ударе, минимизировать который средствами ПРО физически невозможно.

Причина жесткого подхода России в том, что она воспринимала создание Соединенными Штатами системы ПРО не только как фактор ослабления сдерживания, а как угрозу для стратегического паритета и ВГУ в классическом смысле.

Еще один пример приверженности России паритету и ВГУ – нежелание идти на дальнейшие сокращения СЯС после ДСНВ-3, как указывалось в официальной позиции, «без учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность». Действительно, к началу 2010-х гг. США продвинулись существенно дальше России в области ПРО и высокоточных вооружений в неядерном оснащении, и эти системы стали рассматриваться как ослабляющие стратегическое сдерживание. Заговорили о «стирании грани» между ядерными и высокоточными обычными вооружениями в части их способности наносить обезоруживающий удар. Соответственно, Россия стала требовать их ограничения как условия дальнейшего сокращения СЯС.

Опять-таки на уровне теории российский подход полностью соответствует первоначальному пониманию стратстабильности. Однако на практике способность высокоточных неядерных вооружений вывести из строя значительную часть СЯС невелика, особенно в реалиях начала 2010-х годов. Россия стремилась не столько сохранить сдерживание как таковое, сколько предотвратить общий военный дисбаланс с США по мере их прогресса в области неядерных вооружений.

Наконец, доказательством приверженности России ВГУ и ее стремлению не допустить общий военный дисбаланс с Соединенными Штатами и НАТО служит повышение значимости ядерного оружия в ее военной доктрине после распада СССР. Это выразилось в отказе от советского принципа неприменения ядерного оружия первым (нынешняя ядерная доктрина РФ предполагает готовность применить ядерное оружие в ответ на неядерное нападение «в случае угрозы самому существованию государства») и в повышении значимости тактического ядерного оружия (ТЯО), которое стало рассматриваться как способ компенсировать превосходство НАТО в области неядерных средств. В связи с этим Москва жестко выступает против попыток Вашингтона включить ТЯО в контроль над вооружениями и установить для него какие-либо ограничивающие лимиты и правила.

Главная причина приверженности России стратегическому ядерному паритету и ВГУ – политическая. После распада СССР только в этих областях у Москвы сохранялось равенство с США и значительное превосходство над всеми другими центрами силы, включая Китай, а потому они стали важнейшими индикаторами статуса России как великой державы. Указание на особую ответственность России и Соединенных Штатов как стран, у которых свыше 90% мирового ядерного арсенала, за глобальную безопасность – одна из излюбленных тем внешнеполитической риторики Москвы.

Восприятие Россией статуса ядерной сверхдержавы как чуть ли не несущей опоры ее великодержавности предопределило и ее отношение к контролю над вооружениями. Москва воспринимала его не только как механизм уменьшения угрозы ядерной войны и ограничения гонки вооружений, но и как важнейший способ подчеркивать и институционализировать свой статус уникального партнера США по управлению стратегической стабильностью, державы, на которую возложена великая миссия обеспечивать мир и безопасность на всей планете.

Это выражалось, во-первых, в стремлении России сохранять процесс и континуум российско-американского контроля над вооружениями, не допускать периодов отсутствия действия договоров по типу СНВ-1 вопреки периодическим попыткам США положить этому процессу конец. Так, после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО и гибели ДСНВ-2 Москва приложила немалые усилия, убеждая администрацию Буша-младшего, утверждавшую, что контроль над вооружениями потерял актуальность, все же не допускать его полного развала. Результатом стал Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, который, хотя и казался легковесным по сравнению с Договорами СНВ-1, СНВ-2, все же был юридически обязывающим документом, сохранявшим формат двустороннего сотрудничества России и США по контролю над вооружениями. Аналогичные усилия Москва предпринимает сегодня, пытаясь убедить администрацию Трампа продлить ДСНВ-3.

Во-вторых, торжественное подписание «больших» договоров с американцами часто рассматривалось как признание лично президента России мировым лидером. Своего рода международная легитимация. Во многом именно соображения статуса толкали Москву к тому, чтобы подписать с США Договор СНВ-2 ещё до вступления в силу Договора СНВ-1: Борису Ельцину хотелось выглядеть не менее значимым мировым лидером, чем был подписавший ДСНВ-1 Михаил Горбачёв.

В-третьих, Россия болезненно реагирует на нынешние призывы администрации Трампа лишить ее статуса эксклюзивного партнера США по вопросам стратегической стабильности и включить в переговоры по контролю над вооружениями Китай. Негативное отношение к этой идее связано не только с невозможностью ее воплощения в жизнь в силу нежелания Пекина участвовать в подобном процессе, пока Москва и Вашингтон не понизят свои ядерные арсеналы до его уровня, и не только с тем, что оно в целом выглядит как попытка найти оправдание для непродления двустороннего российско-американского ДСНВ-3 на новый срок. Подключение Китая ликвидирует последнюю область мировой политики, в которой Москва заведомо важнее и влиятельнее Пекина. Вот почему Россия продолжает уговаривать администрацию Трампа все же продлить действие ДСНВ-3 до 2026 г. и использовать этот период для выработки новых или коррекции прежних подходов к поддержанию стратегической стабильности.

В последнее время в мире происходят настолько серьезные изменения, что и российский подход к стратегической стабильности, характерный для периода после распада СССР, и ее понимание образца 1990 г. стремительно устаревают. Приобретение неядерными вооружениями стратегических свойств и стирание грани между войной и миром в корне меняют содержание угрозы ядерной войны: сегодня ее начало гораздо более вероятно вследствие эскалации неядерного конфликта, нежели неожиданного ядерного нападения. Стремительная диверсификация средств нанесения стратегического ущерба, которые сегодня включают в себя в том числе киберсредства, меняют природу гонки вооружений и делают продолжение традиционного процесса ограничения и сокращения СЯС нереализуемым технически и бессмысленным с военной точки зрения.

Все это разрывает казавшуюся в 1990 г. незыблемой связь между стратегической стабильностью и контролем над вооружениями в виде системы соглашений и режимов по сокращению и ограничению СЯС. Последние уже не в силах гарантированно свести угрозу ядерной войны к минимуму. Они также перестают оказывать решающее влияние на гонку вооружений. Она ведется в других средах, ставших стратегическими. Гонка же ядерных вооружений теряет военный смысл в условиях появления гиперзвуковых носителей, позволяющих нанести агрессору неприемлемый ущерб при любом количественном уровне его СЯС и ПРО. Да и сами эти договоры последовательно отмирают.

Диверсификация стратегических вооружений делает поддержание количественного паритета с Соединенными Штатами по СЯС невозможным и еще более бессмысленным с точки зрения сдерживания. Даже новейшие российские гиперзвуковые системы – шаг в сторону от паритета и возможность отказаться от него на политико-доктринальном уровне.

Конфронтация США с Китаем, которая имеет все шансы стать главной темой международных отношений ближайших десятилетий, вкупе с совершенствованием стратегических сил КНР ставят крест на двусторонней российско-американской природе стратегической стабильности. Экономические и технологические ресурсы Китая позволяют ему совершить в случае необходимости рывок и выйти на уровни СЯС России и Соединенных Штатов к 2030-м годам. Уже сейчас Россия, как заявил в октябре 2019 г. Владимир Путин, содействует модернизации китайской СПРН, укрепляя тем самым ситуацию ВГУ между США и Китаем.

С – Суверенитет

Александр Филиппов

Понятие «суверенитет» – несомненно, одно из ключевых для российского политического, в том числе внешнеполитического, нарратива.

«Суверенитет» является, прежде всего, формулой политической риторики, то есть публичной речи, опознаваемой как политическая. Риторика суверенитета может иметь вид описания фактического положения дел, однако по сути это всегда послание о должном и недолжном. Упоминание о суверенитете есть способ напомнить о нем, утвердить требование, указать на возможность утраты и необходимость восстановления.

Смысл слова «суверенитет» ясен: это высшая власть. Поэтому суверенен в государстве тот, за кем, хотя бы на словах, она признается. В международных отношениях суверенитет есть признание, опять же – хотя бы на словах, независимости внутренней суверенной власти от внешних политических сил, от других государств, а еще более точно – независимость внутренних суверенов одних государств от внутренних суверенов других. Утверждение «такая-то страна есть суверенное государство» означает, что верховная власть в этой стране принимает решения, которые не продиктованы верховной властью других стран.

Но здесь-то и начинаются проблемы. Международное право и международные организации могут быть проблемой для тех, кто принимает суверенные решения, а внутренний суверенитет может быть проблемой для международного права и международных организаций. Способы постановки проблемы и ее решения меняются с годами, и если в 2000-е гг. и немного позже мы часто слышали, что время классического суверенитета ушло[5], что само понятие может считаться чуть ли не устаревшим, то в середине и ближе к концу 2010-х гг. ситуация изменилась. «Для нас суверенитет означает контроль над своим правительством. Таким образом, те, кто предлагает “разделить” или “объединить” американский суверенитет с международными организациями, чтобы вместе справляться с “глобальными” проблемами, говорят в реальности вот что: мы должны уступить часть нашего суверенитета институтам, которые будут находиться под влиянием или даже контролем также и других наций. Это, несомненно, формула уменьшения автономии США и нашего контроля над своим правительством»[6], – писал в начале десятилетия Джон Болтон. Болтон был последователен. Он атаковал не только Барака Обаму, левых университетских интеллектуалов и глобалистов, глобальное управление во всех его видах, но и саму идею международного права, проницательно, как оказалось впоследствии, указывая на то, что вопрос о роли и границах международного права и суверенитета станет ключевым в дискуссиях ближайших лет[7].

Действительно, чуть ли не наугад выбранное в источниках 2016 г. суждение в пользу Дональда Трампа кажется просто продолжением предыдущего: «Как следует нами править – посредством ли американского конституционализма или международного права? Должно ли правление быть укоренено в американском суверенитете или в глобальном управлении? … Есть ли право у американского народа сохранять и продолжить свой образ жизни или нет? Есть ли у американцев право быть законодателями самим себе или важнейшие решения будут принимать за них другие (например, иностранные судьи)?».[8]

Эти вопросы имеют риторический характер, все «да» и «нет» уже известны заранее. Однако такова риторика суверенитета! Несмотря на все значение этой позиции для Америки и Америки для всего мира, в самой сути этих формулировок нет ничего специфически американского, как нет ничего специфически американского в том более общем движении, которое эти формулировки иллюстрируют и которое, как мы видим, набирает силу в последние годы. Суверенитет видится в этой перспективе как род очевидности, безусловного блага. Мы должны рассмотреть эту очевидность, не останавливаясь на исследовании истории и множества источников, которые часто противоречат друг другу, хотя бы потому, что побеждающее в наши дни понимание суверенитета, в общем, достаточно простое и достаточно старое, словно бы выносящее за скобки всю интеллектуальную работу, которая совершается по сей день.

Что собой представляет это понятие? Прежде всего, оно предполагает, что суверенитет имеет отчетливо территориальный характер. Это далеко не очевидно по отношению ко всей вообще высшей власти, но имеет принципиальное значение в современном мире. Суверенная территория, то есть территория, на которую распространяется власть и на которой действуют законы, и является интуитивной очевидностью, опорой для политиков и политических публицистов. «Суверенитет – это территориальное определение политической власти. Территориальность стала принципом основания суверенной государственности в период раннего модерна и остается такой до сих пор»[9]. Территория, в принципе, может быть огорожена. Вокруг нее можно поставить забор, опутать колючей проволокой, закрыть небо над ней при помощи разного оружия… То же касается и людей: люди находятся на территории, и в понятие территориального государства недаром включено понятие физической силы, насилия, направленного на тело, которое находится в пределах досягаемости и, в целях реализации суверенной власти, может быть ограничено в перемещениях, подвергнуто чувствительному наказанию или, наоборот, снабжено пищей, теплом и средствами передвижения. Не в наказании и не в поощрении и поддержке как таковых состоит дело. Дело именно в живом теле. Из тел состоит население, народ, граждане, которые в большинстве современных стран объявлены носителями суверенитета, неотчуждаемым истоком власти.

Таким образом, суверенитет, как мы видим, без сомнения распространяется на людей в их телесности, поскольку они находятся на принципиально огораживаемой территории. Он распространяется на них, как на вещи, поскольку они доступны прямому физическому воздействию. Суверенитет также распространяется и на неодушевленные предметы, про которые можно сказать, например, что они находятся в собственности государства и под его контролем, а также на те нормы, в соответствии с которыми это воздействие на тела и предметы могло бы совершаться. Народ, что кажется вполне очевидным, располагается, как правило, на территории, является солидарным сообществом, которое определяет самое себя. Такова идея народного суверенитета, в ней так или иначе зашита идея «политического тела», как бы это ни называлось.

Конечно, это метафора, но иногда метафоры, употребляемые как бы полусознательно, без дополнительной работы над ними, начинают словно бы мыслить за нас, вместо нас. Полезно бывает вернуться к истокам собственной мысли, чтобы проверить, не связана ли с ней такая подспудная работа метафоры. В данном случае без метафоры тела все очевидности, все традиционные интуиции суверенитета кажутся бессмысленными.

Но чем больше мы отходим от этой, говоря языком философии, непосредственной телесности, тем сложнее говорить о суверенитете. Вся критика суверенитета так или иначе связана с оспариванием его основной метафоры и связанных с нею понятий. Здесь важно провести различия.

Один из самых распространенных способов борьбы против суверенитета государства связан не с отказом от метафорики политического тела как таковой, а с ее переинтерпретацией. Сначала связь государства и политического тела народа должна быть поставлена под сомнение. «Население», если оно очевидным образом разнородно, а территория, на которой оно находится, велика, риторически перестает считаться народом, за этим народом больше нет очевидности коллективного тела, зато она есть за другими, как правило, меньшими группами, однородность которых подтверждается языком, религией, подлинным или вымышленным общим происхождением и тому подобным. Логика сопряжения народа и территории, логика суверенитета сохраняется, но переносится на меньшие образования.

Иной случай – это сохранение ставки на телесность, но уже не коллективную, а индивидуальную. Отказ от метафорики политического тела и акцент на то, что самым подлинным, интуитивно неоспоримым, достоверным является индивид как живое смертное существо, приводит к идее естественных прав индивида, от имени которых можно оценивать, ставить под сомнение, оспаривать права любой общности, прежде всего, конечно, традиционного суверенного государства. Современное международное право, строго говоря, уже ставит права личности выше прав политической общности. Защита прав человека образует ядро международного права, в котором далеко не всегда удается находить баланс между уважением к правам человека и соблюдением принципа суверенитета. Однако критики суверенитета последовательны, они идут еще дальше, усматривая в перспективе «глобальный легальный порядок» всего человечества[10].

Наконец, третье направление – это радикальная детерриториализация социального.

Современные средства коммуникации уничтожают расстояния. Еще в самом начале XX века Георг Зиммель проницательно замечал, что деньги побеждают пространство. Если у вас есть деньги, недоступные прежде товары окажутся у вас, а события в мире денег подействуют одно на другое, даже если биржи, например, сильно отдалены друг от друга.

С введением электронных средств коммуникации не только в экономическую, но и в повседневную жизнь указание на уменьшение роли традиционно понимаемого физического пространства стало общим местом. Идеи, культурные образцы (например, образовательные системы, способы подачи новостей и многое другое) преодолевают государственные границы, не будучи телами, то есть, строго говоря, не преодолевают их, а существуют помимо них, в другом измерении. Новые пространственные образования вроде «мировых городов» иначе организуют территории, становятся узлами мировой системы коммуникаций, которые находятся, с одной стороны, в теле государств, а с другой – на совершенно особом, автономном положении.

Международные организации и международно-правовые регуляции, ими производимые, безусловно, требуют реализации на территориях. Отсюда, собственно, известная концепция «R2P» (Responsibility to Protect), которая широко обсуждалась международными юристами в начале 2000-х гг. Данная концепция «берет за отправную точку человеческие потребности и перемещает фокус с прав государства на обязанности государства (и его ответственность)», трансформируя тем самым понятие суверенитета[11]. 

Во всех этих случаях более традиционно понимаемый суверенитет размывается, находится под угрозой, кажется, ему грозит если и не исчезновение, то еще более существенное, чем прежде, ограничение. Но все ли чисто в этих аргументах? С одной стороны, мы видим, что пространство, тело и суверенитет действительно не могут быть сохранены в привычных форматах. Но с чем же тогда связаны успехи тех движений, которые в буквальном смысле слова могут быть названы реакционными, то есть являются реакциями на далеко зашедшие процессы глобализации и детерриториализации политики.

Возможно, вопрос о суверенитете должен быть действительно поставлен по-новому. Вот несколько оснований. Во-первых, его нужно радикально отделить от идеи коллективного тела, у которого есть некая особая, привилегированная естественность по сравнению с другими коллективными образованиями. Дело не в том, что государство не имеет здесь преференций, а в том, что в современном мире оно проиграет эту войну риторик другим поднимающимся общностям с их притязаниями. Радикальный отказ от этой риторики не подрывает государство, он подрывает притязания его соперников.

Во-вторых, государства должны перепроверить то, что может и что не может находиться в зоне их ответственности. Притязать на права там, где не способен проявить ответственность, – не лучшая тактика и худшая стратегия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305437

Электроника, энергетика и экзотика: как закрытие границы с КНР может сказаться на торговле?

Пока не затронуты грузовые перевозки. Однако в перспективе нескольких недель некоторые эксперты ожидают глобального сбоя в поставках товаров

Китайскую Народную Республику, границу с которой Москва закрыла для пассажирского сообщения в связи со вспышкой коронавируса, можно назвать главным внешнеторговым партнером России. По статистике ООН, на 2018 год более 21% российского импорта товаров поступало из Китая, а обратно уходило более 11% от суммы товарного экспорта России.

Крупнейшие импортные категории на китайском направлении — электроника и оборудование. О ситуации с поставками девайсов и других товаров с родины коронавируса рассказывает ведущий менеджер по коммуникациям Ozon.ru Наталья Филиппова.

— На Ozon представлены товары из разных стран: от Японии, Кореи до Канады и стран СНГ. Что касается поставок китайских товаров, то они идут в срок. Их доставка осуществляется в рамках правил, которые действуют в данный момент. Мы сейчас не прогнозируем какого-то дефицита товаров, потому что наши логистические центры обладают достаточными запасами товаров, и мы в том числе учитываем такие факторы, как длинные китайские праздники. У нас много товаров российского производства. Поэтому в любом случае наш клиент всегда найдет максимальный для себя ассортимент на Ozon.

— Даже если придется отказаться от этих партнеров в Китае?

— Мы такой возможности не рассматриваем пока.

В AliExpress тоже держат хорошую мину — представитель компании сообщил Business FM, что с отгрузкой заказов «нет никаких проблем», площадка работает в России «в штатном режиме». Тем не менее эффективная работа производств несовместима с карантином в одном из главных промышленных регионов Китая и продлением новогодних каникул — пока до конца недели, но часть фабрик в Шанхае и других городах уже планируют открыться только после 9 февраля. Продолжает гендиректор компании «Оптимальная логистика» Георгий Властопуло.

«Задержка товара — сейчас пока ее нет, но она будет через недели две, это однозначно. Все планы по выходу грузов на начало февраля, они все сорвались — у всех. Товары, которые можно быстро и безболезненно с точки зрения денег заменить другими поставщиками, — они, скорее всего, будут заменены. Но глобально поменять ничего так быстро не получится. Будет глобальный сбой в поставке товаров, где производителем является Китай. Невозможно, например, электронику резко закупать в Европе. Во-первых, она кратно дороже, во-вторых, в Европе действует санкционный режим на экспорт».

Негативный сценарий развития вирусного кризиса может представлять для российского потребителя и неожиданную угрозу. Обувь составляет незначительную долю российского импорта из Китая, однако, по данным ФТС, из страны поступает более 50% всей импортируемой в Россию продукции категории «Обувь, головные уборы, зонты и др.». Существует ли угроза остаться без ботинок? Комментирует гендиректор Национального обувного союза Наталья Демидова.

«Вообще, значительная доля — 80% мирового обувного производства — приходится на Юго-Восточную Азию. Даже больше чем 80%. Это по данным Мирового обувного конгресса. Не только мы, а весь мир в случае глобализации проблемы будет босиком ходить. Да? Вот, или, так сказать, перекинется на бразильскую, условно говоря, обувь. Которой, конечно, на всех не хватит. Но у нас рынок насыщен и несколько даже перенасыщен. Поэтому, в общем-то, все нормально — запасы есть».

В обратную сторону, из России в Китай, идут в первую очередь энергоресурсы. По данным ФТС, поставки газа и нефтепродуктов составляют более 70% российского экспорта на китайском направлении. В ситуации все новых отсрочек выхода китайской промышленности из новогоднего режима под ударом может оказаться как спрос на энергоресурсы, так и их котировки. Продолжающееся падение цен на нефть в ближайшее время будут обсуждать в рамках ОПЕК+.

Дальнейшая судьба торговли России со своим ключевым внешнеэкономическим партнером будет зависеть от развития коронавирусного кризиса. Китай признал всю серьезность ситуации чуть более недели назад, когда был введен карантин в Ухане. Инкубационный период заболевания составляет около 14 дней. Если меры окажутся эффективными, динамика фиксации новых случаев заражения должна сократиться в течение недели. В противном случае Москве может быть сложно выполнить поставленную в сентябре задачу увеличить товарооборот с Китаем почти вдвое — до 200 млрд долларов — к 2024 году.

Андрей Ромашков

Коронавирус переносит встречу ОПЕК+

Страны ОПЕК+ могут провести встречу по квотам добычи в 2020 году в феврале, а не в марте, как изначально планировалось, сообщает Algeria Press Service, ссылаясь на председателя конференции ОПЕК, министра энергетики Алжира Мухаммеда Аркаба. Перенос встречи может потребоваться, чтобы оценить меры, необходимые для обеспечения баланса на рынке нефти, на фоне опасений, вызванных распространением коронавируса. Однако прямых цитат министра издание не приводит.

В 2020 году Алжир председательствует в ОПЕК.

Аналитики прогнозировали снижение спроса на нефть, если распространение коронавируса, вакцина от которого еще не найдена, будет масштабным. Уже сейчас многие авиакомпании отменяют рейсы в Китай, а туристы отзывают оплаченные путевки. Сообщалось об угрозе остановки ряда производств в Китае.

Генсек ОПЕК Мухаммед Баркиндо в кулуарах форума в Давосе говорил, что коронавирус может оказать влияние на глобальное потребление нефти, если ВОЗ объявит ситуацию чрезвычайной. Позже ВОЗ признала вспышку национальной чрезвычайной ситуацией для КНР и направила в страну специалистов, уточняет ANGI.

Встреча ОПЕК+ планировалась на 5-6 марта 2020 года. На ней предполагалось обсудить дальнейшую судьбу соглашения о сокращении добычи нефти, которое действует до 31 марта 2020 года. Пока страны сокращают добычу на 1,7 млн б/с к уровню октября 2018 года. Источник ТАСС в ОПЕК говорил, что обсуждается идея продления квот до конца 2020 года с возможностью пересмотра квот в июне.

Ракеты, выпущенные по объектам Saudi Aramco, сбиты системами ПВО

Силы противовоздушной обороны Саудовской Аравии сбили на прошлой неделе ракеты, нацеленные на нефтяные объекты саудовской нефтегазовой госкомпании Saudi Aramco, сообщила американская газета The Wall Street Journal, ссылаясь на представителей королевства. «Представители Саудовской Аравии по этому поводу заявили, что все удары были сорваны на прошлой неделе. Aramco от комментариев отказалась», — уточняет издание.

Саудовская Аравия и США обвиняют в нападениях Иран, который поддерживает хуситов. Иран, отмечает WSJ, свою причастность отрицает.

29 января правящие на севере Йемена мятежники из движения «Ансар Алла» (хуситы) заявили о нанесении ракетных ударов по объектам Saudi Aramco и двум аэропортам в городах Джизане и Абхе на юго-западе королевства.

Удары по объектам Saudi Aramco в Саудовской Аравии в 2019 году, за которые взяли на себя ответственность хуситы, привели к падению наполовину нефтедобычи в королевстве, отмечает ПРАЙМ.

Нефть может подорожать до $183 к 2050 году

Цена нефти марки Brent может достигнуть $183 за баррель к 2050 году (по курсу 2019 года), прогнозирует статистическое подразделение Минэнерго США в Годовом энергетическом прогнозе 2020 года с прогнозом до 2050 года.

Агентство смоделировало самую высокую и самую низкую цену. По сравнению со $105 за баррель в контрольном примере цена может составить $46 в случае низкой стоимости нефти. Цены на нефть в будущем будут определяться балансом мировых рынков, на которые в первую очередь влияют факторы, не просчитываемые Национальной системой энергетического моделирования.

Распространение нового вида коронавируса в Китае, крупнейшем импортере нефти в мире, и связанные с этим опасения по поводу снижения спроса на сырье вызвали дискуссии относительно будущего сделки ОПЕК+. Текущее падение цен на нефть во многом вызвано другими факторами — теплой зимой и ослаблением геополитической напряженности вокруг Ирана, отмечает «Коммерсант».

«Ни о чем не договорились»: Минск требует от Москвы денег

Минск объявил о повышении тарифа на транзит нефти из России

Отдел «Бизнес»

Переговоры между Москвой и Минском ничем не закончились. С 1 февраля тариф на транзит российской нефти по территории Белоруссии вырастет на 6,6%. Однако вряд ли такой расклад устроит Минск. Белоруссия хотела бы гораздо больших компенсаций.

Минск и Москва не договорились об увеличении тарифа на транзит по территории Белоруссии российской нефти. В итоге он вырастет с 1 февраля более чем на 6%, сообщил в четверг, 30 января, министр антимонопольного регулирования и торговли страны Владимир Колтович.

«Переговоры (с российской стороной — «Газета.Ru») закончились, мы ни о чем не договорились. Поэтому вступает в силу статья инструкции, которой установлен порядок повышения тарифа на транзит нефти: это среднегодовой темп инфляции, установленный прогнозом России, увеличенный на три процентных пункта. Больше 6%, по-моему, 6,6%», — сказал министр журналистам.

Как заявляла ранее Федеральная антимонопольная служба (ФАС), решение по тарифу на транзит российской нефти через Белоруссию будет принято в ближайшее время. Размер тарифа будет зависеть от взаимных договоренностей по расходам на транспортировку, пояснял журналистам замглавы ФАС Анатолий Голомолзин.

«Методика говорит о том, что цена должна меняться по формуле: [прогнозная] инфляция [в России] плюс не более 3%. Прогнозная инфляция — 3%. Какой итоговой будет величина тарифа — это вопрос, придут ли стороны к окончательному пониманию согласованных расходов по транспортировке. Вопрос в том уровне расходов, которые стороны считают для себя обоснованными, — сказал Голомолзин. — Если не придут к обоснованным объемам, тогда работает эта формула. Если придут, то может быть другой уровень».

Белоруссия планировала в 2020 году повысить тариф на прокачку российской нефти на 16,6%. В него Минск хотел включить недополученную выручку за 2019 год из-за инцидента с загрязненной российской нефтью.

Напомним, ЧП на нефтепроводе «Дружба», по которому нефть поступает из России в Европу, произошло в апреле прошлого года. Прокачку на время пришлось остановить.

Но российскую сторону предложенное Минском увеличение тарифа не устраивало.

Для России это означает рост издержек, а для Белоруссии — способ хотя бы бы частично компенсировать убытки своих НПЗ из-за закупок более дорогой нефти, говорит Артем Деев, руководитель аналитического департамента AMarkets.

«Мы наблюдаем очередной акт трагедии под названием «российская нефть для Белоруссии: кто победит».

Это очередной виток конфликта, когда градус взаимных претензий повышается. В краткосрочной перспективе (в плане возможности дополнительного заработка для Белоруссии) это положительный момент. Но очередное ухудшение отношений с Россией республике вряд ли поможет в долгосрочной перспективе, скорее, наоборот», — предупреждает эксперт.

Повышение тарифа в среднем запланировано до 6,6%, что не выгодно Белоруссии, указывает между тем управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский. Минску необходима индексация как минимум на 21-23%. В прошлом году, даже до того, как в «Дружбу» попала некондиционная нефть, Минск пытался значительно поднять тариф.

Так, в апреле Белоруссия выступала повышение на 23,1%. По словам Минска, это необходимо сделать, чтобы обеспечить безопасность в процессе транспортировки.

В конце июня 2019 года была предпринята еще одна попытка , но и здесь поддержки со стороны РФ не последовало.

«Третий раз Минск предлагал повысить тариф, уже указывая на непоправимый урон, который нанесла инфраструктуре и государству «грязная нефть». В прошлом году с начала августа «Гомельтранснефть» предлагала «Транснефти» поднять тариф до 21,7%», — напоминает Жарский.

Параллельно требованиям о повышении тарифа ведомства президента Белоруссии Александра Лукашенко ведут также торг о снижении цены на поставки, пугая российских партнеров закупками нефти из стран дальнего зарубежья, говорит Петр Пушкарёв, шеф-аналитик TeleTrade.

Страна уже закупила нефть у Норвегии и продолжает поиски дальше. В числе альтернативных источников назывались страны Балтии, Украина, Польша, ОАЭ, Саудовская Аравия и даже США.

МОРАЛЬ И РЕАЛИЗМ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

РОССИЯ В ЭПОХУ МЕЖДУНАРОДНОЙ АНАРХИИ

«И следует похвалить тех, кто, несмотря

на врожденное людям стремление властвовать

над другими, все-таки управляют справедливее, чем это

им необходимо при существующей мощи их державы»

Фукидид, «История»

Вряд ли современное государство с его территориальными ограничителями, доктриной естественного или – в ряде исключений – божественного права является самым совершенным способом избежать взаимного истребления. Однако ничего лучше человеческая цивилизация пока не придумала – вне зависимости от того, по Гоббсу или по Руссо возникают ограничители и права. Попытки обосновать постепенное отмирание национального государства в качестве верховного носителя легитимности сталкиваются с неизменной реальностью. А именно: ни одна держава, особенно значимая в международном отношении, не способна хотя бы минимально применить к себе действие институтов, защищающих граждан «поверх границ». Например, Международного уголовного суда. Эпоха, когда представлялось, что трансграничное управление и правосудие необратимо стирают контуры государств и меняют сущность международной системы (так называемый либеральный мировой порядок после холодной войны), оказалась очень кратковременной.

Эта неизбежность центральной роли государства – института или индивидуума (в случае монархии либо диктатуры) – дает возможность рассматривать его и как меру вещей и категорий. В том числе таких понятий, как мораль – в ее применении к международным отношениям. Тем более что этическая составляющая мировой политики все равно неизбежно будет присутствовать. Так уж лучше двигаться по пути ее осмысления в рамках реалистской, наиболее искренней, традиции нашей дисциплины, чем оставлять на произвол тех, кто применяет ее инструментально, но под прикрытием либерального дискурса. Мы, таким образом, можем в качестве стартовой принять гипотезу о том, что мораль в международных делах не может рассматриваться в отрыве от государства. Реализация его интересов либо действия, не посягающие на существование государства как такового, а корректирующие его поведение в анархическом окружении, гораздо ближе к морали, чем противоположные по содержанию.

Российская внешнеполитическая практика по умолчанию исходит из примата государства. Соответственно, правомерно с этой точки зрения рассматривать и вопрос, ключевой для анализа деятельности любого субъекта международных отношений, – о моральных основах внешней политики России.

Мораль и сила

Исторически вся наука о международных отношениях и внешней политике – это дискуссия с Фукидидом. Значение его работы «История Пелопонесской войны» для осознания взаимодействия между социальными организациями – не меньше, чем значение, например, христианства, положившего начало универсалистскому подходу в понимании мира разных народов. Это неудивительно, хотя античная Греция представляла собой песчинку в море всемирной цивилизации. Многие столетия, на протяжении которых в мировых военно-политических делах преобладали интеллектуальные наследники древнегреческого автора, привели к тому, что альтернативные системы представлений о силе, морали и справедливости получили лишь субрегиональное воплощение в реальной политике и науке. Именно «цивилизация Фукидида» предлагает оптимальную методологию для анализа сравнительно автономных единиц, не стремящихся к подлинному культурному и политическому единству. Мир, который вслед за появлением Вестфальского порядка принял всеобщий характер, зародился на основе античных полисов, сохранив основные черты отношений между ними. Не случайно, кстати, сам Вестфальский порядок – это не единожды написанный кодекс, а сумма достижений международно-философской мысли Запада к середине XVII века.

То, какое место во взаимодействии государств занимает сила, – центральный вопрос, вокруг которого разворачивается большинство дискуссий и дебатов. Такой выбор темы естественен и разумен. Именно сила государств, которая объективно связана с материальными возможностями проецировать свою волю на других, представляет собой уникальный, измеряемый и поэтому надежный материал для анализа и прогноза природы межгосударственных отношений. Сила других становится единственным эффективным регулятором внешнеполитического поведения. И сейчас, после того как попытки создать международный порядок потерпели неудачу, только решимость каждого государства отстаивать свои интересы и ценности заставляет других задуматься о пределах действий в анархическом окружении. На первый взгляд, в этом мире нет места морали как объективно неизмеряемой и нематериальной категории.

Однако у Фукидида понятие силы неразрывно связано с понятием морали. Нельзя говорить о том, что реалистский стиль мышления о международных отношениях игнорирует мораль и таким образом аморален по существу. Это – ложь тех, кто использует абстрактное понимание морали для того, чтобы замаскировать эгоистические устремления отдельных стран. Мораль в реализме не может быть оторвана от силы и существует только в этой связке, но такая зависимость не означает возможности пренебрегать моралью как аналитической категорией. Более того, она становится определяющим фактором силы в ее политическом измерении, то есть в качестве инструмента достижения целей государства. Как мы увидим из приведенных примеров, применение силы, не ограниченное моралью, в значительной степени обессмысливается.

Мы даже можем предположить, что в реализме сила без морали не функциональна и, следовательно, теряет существенную часть своего значения. Поэтому Фукидид призывает «похвалить» тех, кто знаком с этим регулятором силы и способен достигать целей более эффективно. Так и мы, путем сравнительного анализа, сможем удостовериться в том, что сила, не связанная с «фукидидовой» моралью умеренности, теряет в конечном итоге политическое значение. И наоборот – те случаи в современной международной политике, когда применение силы может быть соотнесено с моралью «по Фукидиду», стали весьма успешными.

Гегемония, не ставшая правом

После завершения холодной войны торжество стран Запада требовало своего институционально-правового закрепления. Точнее, сила той группы, которая в результате продолжительной борьбы добилась доминирования в мире, должна была обрести характер права. С одной стороны, это позволило бы приглушить очевидную несправедливость нового порядка. А с другой, придать ему форму общепринятой нормы, что сделало бы такой порядок относительно устойчивым. Одним из центральных инструментов стало стремительное движение к распространению господствующих на Западе представлений о морали (и моральности войны в первую очередь) в качестве международных норм поведения.

Но даже этих колоссальных ресурсов (в какой-то период – фактической силовой и идейной монополии Запада) оказалось недостаточно для того, чтобы изменить международное право в направлении описанных представлений. В этом основная драма развития мировой ситуации после холодной войны. Победа Запада была полной, но не абсолютной, поскольку она не получила этического закрепления. Символом той самой незавершенности оказался Совет Безопасности ООН. Главный международный институт сохранился в неприкосновенности с тех времен, когда он отражал иную расстановку сил. В результате сам Запад отказался от стремления модифицировать международное право и перешел к внешней политике произвола.

Благодаря экспертным кругам и хлесткой публицистике Запад смог ввести во всеобщий оборот броское определение – «распространение либерального миропорядка». Отметим, что изначальная несправедливость любого международного порядка, как правило, не становится предметом обсуждения. Либеральный порядок в том виде, как его стремились утвердить с начала 1990-х гг. и фактически до середины 2010-х гг., также не мог быть справедлив по отношению к отдельным государствам, поскольку абсолютизировал представления о справедливости, существующие у группы стран, которые обладали силовыми привилегиями. Однако монополия, достигнув пика в 1999 г., затем последовательно подвергалась эрозии. Происходило это в силу по меньшей мере двух факторов. Во-первых, исчерпанности внутренней модели развития и политической устойчивости самих стран Запада и лежавшей в основе их способности проецировать силу. Во-вторых, неизбежного по мере развития экономической глобализации роста могущества остальных.

Лидером подъема стал Китай. Однако в этой категории оказалась и Россия, которой по причине геополитического положения пришлось фактически без перерыва с момента становления в качестве государства – правопреемника СССР использовать силу, принимая внешнеполитические решения. После 1991 г. и до середины 2000-х гг. Россия официально придерживалась политики интеграции в западное сообщество и соглашалась с его суждениями о своей внутренней политике, поэтому даже силовые меры против выступлений на Северном Кавказе имели международное измерение. Кроме того, и в период относительного международно-политического ничтожества Россия как минимум дважды использовала силовой потенциал вне собственной территории: для прекращения гражданских войн в Таджикистане и Молдавии. В обоих случаях российские действия напрямую соответствовали политическим задачам.

Умеренность как добродетель

За последние полтора десятилетия, после восстановления в качестве одной из ведущих мировых держав, Россия трижды использовала военные возможности при решении внешнеполитических задач, связанных с обеспечением национальной безопасности и реализацией интересов. Эта практика, конечно, не идет ни в какое сравнение с аналогичными действиями стран Запада, но именно поэтому позволяет четко обозначить политическую обусловленность и умеренность в каждом отдельном случае.

Военная операция против Грузии в августе 2008 г., содействие волеизъявлению населения Крыма в марте 2014 г. и кампания в Сирии, начавшаяся осенью 2015 г., – примеры относительно успешного решения дипломатических задач силовым путем. Каждый из случаев вызывал в военном и экспертном сообществе России дискуссии о необходимости ставить более амбициозные задачи и, соответственно, более решительно использовать силу. И это ни разу не было сделано. Если бы Россия насильственно сменила политические режимы в Грузии или на Украине, краткосрочные преимущества оказались бы более значительными, но последствия для международной политики – несравнимо более драматичными.

Сопоставление военных возможностей и масштабов их использования позволяет сделать вывод: они полностью коррелировали с конкретными и ограниченными политическими задачами и демонстрировали умеренность. При этом ни в одном из рассмотренных примеров Россия не рисковала эскалацией кризиса, сделай она ставку на гораздо более интенсивное применение силы.

Захвати российская армия Тбилиси в 2008 г. или Киев весной 2014 г., смени она режим в Грузии или на Украине, Третья мировая война не началась бы. У России были военные возможности для захвата. В 2008 г. российская армия не сталкивалась с серьезным военным сопротивлением, а в случае оккупации всей страны, вероятно, нашла бы опору в лице части местных политических сил. В конце зимы – начале весны 2014 г. по Украине бродили представители разгромленного националистами «Беркута», а украинская армия прекратила бы сопротивление в течение нескольких дней. Но о включении обеих стран в состав России, как это было сделано во время Гражданской войны 1918–1922 гг., речи идти не могло. То есть во всех случаях у России действовали внутренние ограничители, не связанные с внешними условиями. Наличие таковых ограничителей может рассматриваться как проявление морали, если рассматривать её в категории реалистского стиля мышления.

США и их союзники, напротив, только дважды смогли ограничить использование силы четко обозначенной политической задачей – заставили Саддама Хусейна покинуть оккупированный им Кувейт в 1991 г. и навязали в 1999 г. правительству Югославии тот план урегулирования в Косово, который это правительство изначально не устраивал. В отличие от «Бури в пустыне» операция против Югославии была грубым нарушением международного права и опиралась на силу одной изолированной группы, но не преследовала цель уничтожения югославского государства. Поэтому с точки зрения специфики применения силы кампания НАТО против Югославии оставалась моральной. Последующие крупные военные акции Запада – вторжение в Ирак и Афганистан, уничтожение режима Муаммара Каддафи в Ливии просто следовали в русле эгоистических сиюминутных интересов, но привели к разрушению государств, которые полноценно так и не восстановились.

Примечательно, что применение силы в Югославии, как уже сказано – моральное по своей сути, достигло желаемого результата: государства, возникшие на обломках федерации, с той или иной степенью интенсивности двигаются к тому, чтобы войти в состав международного сообщества стран Запада. Ирак 2003 г., Афганистан и Ливия, где соотношение применяемой силы не соответствовало поставленным задачам, ни при каких обстоятельствах не могут рассматриваться в долгосрочной перспективе как государства, дружественные США и их союзникам. То есть задача попросту не выполнена.

Неабстрактная мораль

Мораль – единственная категория международных отношений, которая не имеет под собой материальной основы. После падения христианской морали в Европе в эпоху Реформации главным философским вызовом в поиске выхода из ситуации всеобщего произвола было возвращение в международные отношения универсальных ограничителей. Таким ограничителем стало право, возникшее в первой половине XVII века. Оно не запрещало применения силы, а оговаривало справедливые, то есть моральные, основания для того, чтобы государства отстаивали свои интересы посредством силы.

Такой подход был сугубо реалистским и учитывал проделанный Никколо Макиавелли за сто лет до этого анализ внутренних факторов, определяющих природу внешнеполитического поведения государства. Попытки навязать государствам абстрактное понимание морали привели бы лишь к традиционной подмене моральных оснований представлениями тех, кто доминирует в силовом отношении. В XVII веке уникальность ситуации была в том, что такого государства (или группы государств) не было. Если бы империя Габсбургов могла доминировать, международное право не возникло бы.

Отличие разных подходов в философии международных отношений в том, что реализм делает мораль категорией рационального мышления, а подходы, истоки которых – в христианстве (либерализм и марксизм), оставляют мораль на уровне абстракции, существующей в отрыве от силовых возможностей ее носителей. Таким образом, именно в реализме мораль в наибольшей степени интегрирована в поведение государства и его национальные интересы. И именно в таком, рациональном, понимании мораль движется к тому, чтобы стать законом. Закон, в свою очередь, выступает единственным регулятором международных отношений с имманентно присущей им несправедливостью.

Мы приходим к двум выводам. Во-первых, сила без морали нефункциональна, поскольку оторвана от политического целеполагания и не ведет к стратегическим выгодам. Во-вторых, мораль как абстракция толкает к произволу, а мораль как часть рационального силового поведения – исправляет искажения, возникающие из-за того, что право не успевает адаптироваться к изменению соотношения сил. Несмотря на многочисленные сложности и недостатки, внешняя политика России в своем важнейшем измерении – стратегии применения силы – оставалась моральной и способствовала распространению морали в международных отношениях.

В период нахождения в Белом доме в 2017-2019 гг. Дональд Трамп стал самым мирным президентом США за сорок лет. Оба случая применения силы против суверенного государства – ракетный обстрел Сирии в апреле 2017 г. и уничтожение влиятельного иранского генерала в Багдаде в январе 2020 г. – имели дипломатические и даже демонстративные цели – о сирийской акции Трамп объявил во время встречи с председателем КНР Си Цзиньпином, а публичность убийства Касема Сулеймани говорит сама за себя. (Справедливости ради надо сказать, что последствия атаки на иранского военачальника могут быть неблагоприятными для Вашингтона, но и само это действие не вполне соответствует стилю поведения Трампа и явно было предпринято под воздействием части окружения.)

Наступившая в международных делах анархичность связана с решимостью крупных держав – Китая или России – отстаивать свои интересы в отношении произвола сильнейшего в военном плане Запада. Средние государства – Турция, Иран или Саудовская Аравия – в применении силы также остаются в рамках моральных норм реализма, то есть достигают ограниченных политических целей.

В целом анархичность среды весьма способствует торжеству морали в ее реалистском прочтении. Ведь важнейшим свойством международных отношений становится ограничение произвола государств не эфемерным международным правом, а решимостью других государств отстаивать свои интересы и ценности. Наличие у ведущих мировых держав ядерного оружия сокрушительной силы будет и дальше заставлять их искать способы борьбы, которые не чреваты скатыванием во всеобщую катастрофу. И поэтому есть основания надеяться на то, что мораль, выраженная в умеренности, будет все больше закрепляться в мировой политике. Отсутствие даже теоретической возможности господства одного государства уже создает для этого благодатные предпосылки.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 января 2020 > № 3305433 Тимофей Бордачев

Наталья Бахова: «Когда экспортеры выходят на новые для них рынки, они боятся не получить выручку от иностранного контрагента»

По ее словам, российским компаниям сложно самостоятельно проанализировать потенциальных покупателей за рубежом

Начальник управления продаж и развития продуктов документарного и международного бизнеса Московского кредитного банка в интервью BFM.ru рассказала о том, чем России помогла санкционная политика США, как российские экспортеры осваивают новые для себя рынки и с какими рисками они могут столкнуться.

По данным Минэкономразвития, санкционная политика США помогла России нарастить экспорт нефти. Даже поставки российской нефти непосредственно в США выросли втрое. Российский экспорт продукции АПК увеличился с 2000 года в 20 раз. Вот такими приятными заголовками сегодня пестрят российские СМИ. Понятно, что в плане США это все — эффект базы. То есть мы изначально туда не очень много поставляли, но вообще в целом все ли так хорошо с российским экспортом?

Наталья Бахова: По данным Федеральной таможенной службы за январь и ноябрь прошлого года, поставки сырой нефти выросли в районе 3,8%. Положительную роль сыграли санкции против Ирана и Венесуэлы. Российские экспортеры увеличили свои погрузки в Турцию и США. К примеру, в Турцию за предыдущий год экспорт январь — ноябрь составлял 1,7 млн тонн, при этом в 2019 году он составил 7,5 млн тонн. Мы также увеличили экспорт нефти в Китай — это наш основной покупатель. Хотела бы заметить, что в целом топливно-энергетический экспорт России, который включает не только нефть, но и газ, сжиженный газ, нефтепродукты, — он снизился. Снижение с января по ноябрь составило около 9%. В 2019 году произошло снижение экспорта в сравнении с 2018 годом около 7%. Все это за счет конъюнктуры рынка, за счет снижения цен на нефть, за счет уменьшения экспорта зерна. Сейчас государство нацелено на уменьшение доли экспорта зерна и на увеличение доли экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью. В текущий момент государство стимулирует экспорт масляничной продукции, масложировой продукции, мы экспортируем рыбу. И на текущий момент планируем это увеличивать.

Для того чтобы этого добиться, у государства есть программа поддержки, которую оно оказывает российскому экспорту. И эти программы, наверное, тоже видоизменяются.

Наталья Бахова: Программы поддержки соответствуют тем отраслям, которые государство стимулирует с точки зрения экспорта. Согласно 620-му постановлению 2017 года, банки могли предоставлять кредиты зернотрейдерам и финансировать их по субсидируемой ставке. По новым постановлениям мы не имеем возможности финансировать зернотрейдеров. При этом мы можем финансировать отрасли растениеводства, животноводства, масла, шоколада, хлеба, кондитерской продукции. Во всяком случае, новое постановление поддерживает именно продукцию с высокой добавочной стоимостью.

Расскажите, пожалуйста, о самой главной боли российских экспортеров на сегодняшний день. Чего боится бизнес, выходя на экспортные рынки?

Наталья Бахова: Когда экспортеры выходят на новые для них рынки, им нужно оценить все риски от этой сделки. Они боятся не получить выручку от иностранного контрагента, так как им, со своей стороны, тяжело проанализировать незнакомого покупателя. У наших экспортеров много конкурентов, потому что не только российские компании выходят на новые рынки со своим продуктом: также присутствуют игроки и с китайской стороны, и из Европы. Нашим экспортерам необходимо предоставить конкурентоспособный продукт, который будет включать в себя форму финансирования для иностранного покупателя.

Какие банковские продукты сейчас пользуются наибольшим спросом у российских экспортеров? Приведите, пожалуйста, несколько примеров знаковых для вас сделок.

Наталья Бахова: У нас есть ряд сделок, которые мы реализуем и реализовали. Например, в 2019 году — безрегрессный экспортный факторинг в Белоруссию. Покупателем выступил крупнейший ретейлер — «Евроторг». Мы установили лимит на эту кампанию и в рамках этого лимита предоставляем финансирование в рамках факторинга российским экспортерам. Недавно мы реализовали продукт, а именно дисконтирование экспортного аккредитива. Наш крупный машиностроитель отгружал технику в Казахстан, и без нашего инструмента российский экспортер использовал предоплатную форму расчетов от иностранного покупателя. С помощью дисконтирования аккредитива российский экспортер начал предоставлять строчку платежа своему дилеру в Казахстане, и мы этот аккредитив дисконтировали. Если зернотрейдер отгружает товар в Саудовскую Аравию либо в Египет, то там покупателями выступают государственные компании и наши зернотрейдеры должны участвовать в тендерах. Следовательно, они нуждаются в выпуске тендерной гарантии. При этом иностранные покупатели — государственные компании просят, чтобы гарантии были выпущены локальными банками. То есть должна быть, например, выпущена гарантия от египетского банка. В рамках нашей гарантии египетские банки выпускают уже гарантию на конечного покупателя.

Новый премьер Мишустин утвердил стратегию развития электронной промышленности России на период до 2030 года. Объем экспорта должен вырасти почти в три раза: до 12 млрд 200 млн долларов. Что мы можем продавать в этом сегменте?

Наталья Бахова: На текущий момент отрасль электроники не развита, то есть мы не видим на полках гаджеты российского происхождения. Согласно новой стратегии, государство планирует поддерживать эту отрасль с помощью экономического стимулирования и развития кадров. Мы, если говорить про Московский кредитный банк, работаем с этой отраслью. Наши клиенты в основном — это импортеры, которым мы предоставляем различные продукты. Как это происходит: российский импортер размещает заказ на китайской фабрике, и ему для этого нужно выпустить аккредитив — гарантийную функцию. Московский кредитный банк предоставляет опцию постфинансирования в отличной от аккредитива валюте. Что это значит: рынок сбыта у нашего клиента фактически — это Россия. У него вся выручка в рублях. При этом он продает ту продукцию, которую покупает в долларах. Следовательно, если ему предоставлять аккредитив в долларах с постфинансированием в долларах, то это неинтересно: он несет валютные риски. На любом этапе постфинансирования мы имеем возможность перевернуть задолженность одной валюты в другую. В общем-то, мы очень гибкий банк в этом направлении, клиентам это нравится, они с нами работают по аккредитивам. И гарантии также пользуются популярностью. Здесь есть такое новшество, когда у клиента, например, не одно юридическое лицо, а несколько, и ему неинтересно заключать соглашение по гарантии со всем рядом своих компаний, которые могут импортировать. Мы предоставляем опцию мультипринципального соглашения, когда у нас соглашение по гарантиям заключается с одним клиентом. И этот клиент нам дает гарантию за любых принципалов в рамках этого соглашения, и мы от лица любых принципалов, входящих в группу третьих лиц, выпускаем гарантии, когда клиенту это необходимо. Тоже достаточно оперативно получается, гибко и удобно.

Что касается планов на 2020 год. Насколько они оптимистичны?

Наталья Бахова: Планы такие, чтобы развивалась российская составляющая на международных рынках.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > bfm.ru, 29 января 2020 > № 3296402 Наталья Бахова

Беспилотники хуситов напали на объекты Саудовской Аравии

Йеменские повстанцы-хуситы из движения «Ансар Алла» заявили, что совершен ряд ракетных атак на Саудовскую Аравию: по объектам нефтегазовой госкомпании Saudi Aramco и двум аэропортам.

«В ответ на воздушные вражеские атаки ракетные и военно-воздушные силы провели крупные операции по нанесению ударов по объектам Saudi Aramco в Джизане и аэропортам в Абхе и Джизане, а также по саудовской военной базе в Хамис Мушит и чувствительным целям в глубине саудовской территории большим числом ракет и беспилотников», — цитирует ряд российских СМИ сообщение группировки в Telegram, уточняя, что Джизан находится на юго-западе Саудовской Аравии.

Противостояние между сторонниками президента Йемена Абд Раббу Мансура Хади и мятежными формированиями хуситов на севере страны продолжаются с 2014 года. Президента Йемена поддерживает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией — за это «Ансар Алла» подвергает обстрелам королевство. 14 сентября в результате атаки дронов на два НПЗ и месторождения в Саудовской Аравии Saudi Aramco сократила добычу почти вдвое, до 5,7 млн б/с, что отразилось на ценах на нефть на мировых рынках и повлияло на последующее IPO госнефтекомпании королевства.