Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Интервью Алексея Оверчука газете «Ведомости»

Алексей Оверчук: «Происходит смена технологического уклада»

О природе изменений, которые происходят в международной торговле, борьбе стран за доступ к редкоземельным полезным ископаемым, выстраивании новых торговых связей России рассуждает вице-премьер Алексей Оверчук в интервью «Ведомостям».

Вопрос: «Ведомости» совместно с «Росконгрессом» и экономистами подготовили к ПМЭФу доклад на тему «Глобальные возможности развития». Сейчас главный тренд, который отмечают эксперты, – фрагментация мировой экономики. На ваш взгляд, какой баланс сил может установиться в ближайшее время?

А.Оверчук: Действительно, фрагментация мировой экономики, или деглобализация, происходит. У этого есть экономическая подоплека.

Глобализация возникла в конце 40-х – начале 50-х гг. прошлого века как ответ на экономические и социальные успехи социалистической экономики. В США это рассматривалось как угроза образу жизни, основывающемуся на частной собственности.

В этом глобальном противостоянии СССР и его союзники исключались из глобальных цепочек поставок, против них вводились финансовые ограничения, применялись меры экспортного контроля, создавались препятствия для получения экспортных доходов, а также формировались условия для отвлечения ресурсов на непроизводительные расходы, например гонку вооружений и периферийные военные конфликты. Политика сдерживания ставила СССР в положение, где его доходные возможности сужались, а расходные обязательства возрастали. Расчет был на то, что в какой–то момент формируемый на основе жесткой системы планирования бюджет страны перевалит точку безубыточности и государство не сможет выполнять свои обязательства перед советским народом.

В то же самое время, в обмен на участие в политике сдерживания, США создали максимально благоприятные условия для развития поддерживающих их стран. Им был обеспечен доступ к дешевым финансам, технологиям, образованию, давались гарантии безопасности. Таким образом, в этих странах высвобождались средства, которые могли направляться на развитие, а рыночные условия и свобода движения капиталов позволяли выстраивать наиболее эффективные международные цепочки поставок. Инвестиции размещались там, где они давали наибольшую отдачу, что позволяло лучше насыщать рынок товарами. Была сформирована система международной торговли, стремившаяся к обеспечению свободного доступа товаров к зарубежным рынкам, включая самый емкий потребительский рынок на планете.

США на протяжении десятилетий несли бремя поддержания этой системы, но и благодаря мощи своего внутреннего рынка позволяли себе сквозь пальцы смотреть на тарифные ограничения и барьеры для американского экспорта на рынках дружественных им стран. Многие из этих государств воспользовались преимуществами глобализации, что продемонстрировало преимущества рыночной экономики. Особо не акцентировалось, что этот успех финансировался самой крупной экономикой мира. Исход противостояния двух экономических систем известен, и, очевидно, смысл дальше нести эти расходы уменьшился. Сегодня страны, в течение 70 лет пользовавшиеся преимуществами глобализации, ставятся в условия, когда им самим необходимо оплачивать собственные счета, меняются затраты и их структура, а это подталкивает мир к поиску нового баланса.

Вопрос: Почему именно сейчас началась фрагментация?

А.Оверчук: Эти процессы долгие и сейчас они просто становятся заметными. За последние 30 лет произошла целая серия экономических кризисов и региональных конфликтов, отвлекших ресурсы и повлиявших на рост государственного долга. США допускали торговый дисбаланс и барьеры в отношении своего экспорта. Подорвано доверие к основывающейся на долларе международной финансовой системе. Заморозка зарубежных российских активов и разговоры об их конфискации поставили под сомнение защищенность прав собственности. Появились новые технологии. Накопились внутренние проблемы. Очевидно, [президент США Дональд] Трамп задавался вопросом: зачем продолжать нести это глобальное бремя, когда решение накопившихся внутренних проблем требует соответствующих расходов? Это все имеет комплексное влияние.

Кроме того, пандемия высветила слабости глобальной экономики. Китай ушел в изоляцию, вызвав перебои поставок на глобальные рынки. Уязвимость международных товарных потоков и зависимость от иностранных поставщиков, например, тех же чипов начали восприниматься как угроза безопасности. Пришло осознание, что глобальная экономика не всегда работает так, как хотелось бы, необходимо сокращать транспортное плечо, перемещать производства ближе к потребителям, а еще лучше, особенно если это касается вопросов безопасности, не передавать технологии и развивать собственное производство.

Вопрос: Как бы вы определили потенциальные линии разлома глобальной фрагментации экономики?

А.Оверчук: Современный мир связан сложными экономическими нитями, и если они начнут разрываться, то их воссоздание в других регионах потребует очень крупных инвестиций, обоснованность которых часто будет вызывать сомнения. Вместе с тем уже запущены процессы, выводящие глобальную систему из равновесия и заставляющие формировать новые кооперационные цепочки и искать новые балансы. В этой среде страны будут притягиваться к крупнейшим экономикам своих регионов. Очевидно, здесь будут играть роль такие факторы, как наличие внутреннего потребительского спроса, способного обеспечить необходимый уровень устойчивого самостоятельного развития, наличие науки и производственной базы, поддерживающей технологический суверенитет, собственные ресурсы, необходимые для обеспечения продовольственной и энергетической безопасности, а также развития новой экономики. Критическое значение будет иметь доступность воды. Свою роль будет играть наличие цивилизационной общности и общего языка для общения. Под это описание подпадает не так много регионов планеты, которые, несмотря на фрагментацию, продолжат поддерживать связи друг с другом.

Вопрос: Торговый дефицит был основным поводом для двузначных и трехзначных пошлин США. К каким долгосрочным последствиям приведут американские тарифы?

А.Оверчук: Будут договариваться и искать баланс интересов. Сперва объявили об увеличении тарифов и дали понять партнерам, как все вдруг может поменяться и стать плохо, а потом откатились, и начались переговоры. Тарифы – это палка о двух концах. Их рост влечет повышение цен на импортные потребительские товары, что влияет на инфляцию, приводит к падению реальных доходов и т. д. Вряд ли кто–то хочет полностью пройти этот путь, но какие–то позиции американского экспорта могут улучшиться. Главная же цель этих усилий состоит в создании условий для перемещения производств в Северную Америку. Здесь формируется самодостаточный макрорегион с огромным потребительским рынком и глобальными экспортными возможностями. Такие сдвиги быстро не происходят, поэтому ближайшие годы пройдут в совместном поиске новых точек равновесия, которые будут очень динамичными. Договоренности будут достигаться и быстро пересматриваться.

Вопрос: Мы обсуждали с экспертами, насколько Китаю это будет тяжело преодолеть. У них курс на внутренний рынок, но экспортная экономика до сих пор дает значительную часть ВВП. Как по Китаю это ударит, даже если они договорятся о снижении пошлин до разумных величин?

А.Оверчук: Китай прикладывает много усилий для повышения уровня жизни людей и роста внутреннего потребления. Его прогресс в этом вопросе очевиден. С другой стороны, это, конечно же, экспортоориентированная экономика, извлекшая максимальные преимущества из глобализации и ставшая одной из самых технологически развитых на планете. Система международной торговли сделала экономики США и Китая взаимозависимыми, как никакие другие. Состояние связей между ними определяет благополучие всего мира, и обе страны понимают последствия их резкого разрыва. При этом известно, что рост Китая теперь воспринимается в США как угроза их лидерству. Отсюда применение мер экспортного контроля и вывод активов американских компаний. Кроме того, воссоздание сформированных в Китае и вокруг него международных цепочек поставок потребует привлечь неподъемный объем инвестиций. На это потребуется время. Так что по каким–то позициям будут договариваться.

Наряду с этим Китай активно диверсифицирует свои экспортные рынки. Как страна, обладающая стратегическим видением, Китай уже более 10 лет работает над реализацией своей инициативы «Пояс и путь», формируя благоприятные условия для продвижения на внешние рынки своих товаров, услуг, технологий и знаний. Это глобальный проект. География не позволяет говорить о нем как о макрорегионе – скорее как о глобальной сетевой структуре с центром экономического тяготения в Китае.

Вопрос: Раньше было принято, что производственный процесс распределен по разным странам: здесь добывается сырье, производится обработка и сборка – там идет работа над дизайном и ПО… Если цепочки создания добавленной стоимости будут разорваны, каким образом будет происходить производство и международная торговля?

А.Оверчук: До полного разрыва не дойдет. Сейчас мир очень сложный. Сотни и тысячи отдельных компонентов и деталей производятся в десятках стран и десятки раз пересекают государственные границы, прежде чем складываются в конечный продукт, который потребляется на каком–то совершенно другом конце света. Происходящие перемены приводят к изменениям структуры себестоимости производства и доставки товаров и услуг конечным потребителям, что для инвесторов не проходит незамеченным и они на это реагируют. Кроме того, система глобальной экономики показала свои уязвимости. Что–то продолжит создаваться как продукт, возникающий в результате скоординированных глобальных усилий, а что–то будет локализоваться в пределах отдельных макрорегионов и стран. Многое из этого основывается на экономическом расчете, а что–то диктует текущая глобальная ситуация.

Особое внимание следует обратить на новые виды ресурсов для новой экономики. Ведь страны, обладающие технологиями, не всегда имеют достаточную ресурсную базу. Поэтому международные цепочки поставок, связывающие различные регионы мира, скорее, получат новое наполнение. Страны, владеющие технологиями, будут стремиться развивать у себя и производства, а поэтому необходимость трансграничной передачи знаний снизится. Конечным потребителям будут доступны пользовательские устройства, подсоединенные к вычислительным мощностям, расположенным в странах, владеющих технологическими решениями и правами интеллектуальной собственности. Туда же будут направляться и основные потоки глобальных доходов. Избежать такой технологической зависимости удастся тем, кто сможет самостоятельно развить у себя соответствующие компетенции и защитить свой рынок. Потенциально на планете три-четыре макрорегиона, которые это уже делают или смогут сделать.

Вопрос: Это экономически целесообразно – делать все в одной стране?

А.Оверчук: Экономически целесообразно оптимизировать затраты, т. е. распределять производство таким образом, чтобы для каждого конкретного товара на потребительском рынке достигались наилучшие конкурентные условия. Так это работало в условиях глобализации. С другой стороны, есть факторы технологического суверенитета, продовольственной и энергетической безопасности. Какие–то страны могут себе позволить большую зависимость от внешних обстоятельств, какие–то меньшую. От этого же будет зависеть и уровень их доходов.

Вопрос: То есть это вопрос национальной безопасности и суверенитета?

А.Оверчук: Это на стыке интересов, амбиций и возможностей.

Вопрос: Если у нас произойдет возобновление торговых отношений с США, возможно ли наращивание товарооборота? В прошлом году это был минимум за 30 лет – $3,5 млрд. По сравнению с тем, какие это экономики, можно сказать, товарооборота просто не было.

А.Оверчук: С одной из двух крупнейших экономик мира (Китай. – «Ведомости») наш товарооборот превышает $244 млрд. С Белоруссией у нас $51 млрд, с Арменией превышал $12 млрд. Поэтому, как принято говорить, когда практически ничего нет, у российско-американской взаимной торговли есть хороший потенциал. С учетом эффекта низкой базы товарооборот с США будет быстро расти, если такие решения будут приняты.

США сейчас привлекают в свою страну инвесторов и стремятся создавать у себя новые производства. Даже с учетом емкости североамериканского рынка США будут заинтересованы в наращивании своего экспорта. С этой точки зрения ЕАЭС – это порядка 190 млн потребителей с неплохой покупательной способностью, живущих в периметре общего таможенного контура. Другими словами, для США это перспективный рынок. Что касается обратного товарного потока из ЕАЭС, то мы видим заинтересованность в доступе к критическим минералам и редкоземам, которыми богата Средняя Азия, расположенная между Китаем, Афганистаном, Ираном, Каспийским морем и Россией. Инвестирование в создание современных высокотехнологичных производств в Северной Америке требует обеспечения гарантированных поставок сырья, что делает критически необходимым существование безопасных цепочек поставок. Наиболее экономически эффективный и безопасный маршрут из Средней Азии в Северную Америку лежит на север от Казахстана к Балтике и Баренцеву морю. Есть и другие сферы, представляющие взаимный интерес, так что потенциал, несомненно, есть.

Вопрос: В этом году 10 лет идее Большого евразийского партнерства. Планировалось, что ЕАЭС будет «сопрягаться» с другими объединениями, которые уже есть на континенте. С какими больше перспектив?

А.Оверчук: На большом Евразийском континенте сегодня формируются различные интеграционные объединения. Есть ЕС, ЕАЭС, СНГ, АСЕАН. Китай развивает свой проект «Пояс и путь». ШОС в последнее время возрастающее внимание уделяет вопросам улучшения транспортной связанности на континенте, созданию общих инвестиционных механизмов для развития. Это уже механизмы сопряжения участвующих экономик.

Если говорить о ЕАЭС, то ведется работа над развитием международных транспортных коридоров, которые будут играть центральную роль в общем транспортном каркасе Большой Евразии, осуществляется сопряжение с китайской инициативой «Пояс и путь», поддерживаются проекты промышленной кооперации, выстраивающие цепочки создания добавленной стоимости, снижаются торговые барьеры, расширяется зона свободной торговли. Это то, что уже реально делается.

Особое значение для ЕАЭС имеет развитие торговых связей со странами Глобального Юга и формирование лучших условий для продвижения на этот рынок экспорта из наших стран, а также насыщения нашего общего рынка их продукцией. Эти усилия способствуют развитию взаимной торговли и с Индией, и с Ираном, и с Пакистаном, и с Афганистаном, и дальше – с Юго-Восточной Азией, с Африкой. Это все быстро развивающиеся рынки с хорошей демографией, и там перспектива.

Вопрос: Раз вы упомянули Афганистан… Верховный суд отменил террористический статус для «Талибана» – фактических властей страны. Как это, на ваш взгляд, может изменить подходы к реализации международных проектов в стране и участию в них России?

А.Оверчук: С этой страной Россию связывает разноплановая история, у многих нормализация отношений с движением «Талибан» вызывает вопросы. Что здесь следует понимать. Впервые за долгие годы в Афганистане сложилась ситуация, когда центральное правительство контролирует всю территорию страны и стремится обеспечить мирные условия. Представители Афганистана говорят, что они заинтересованы жить в мире с соседями и развивать собственную экономику. Уже заметны результаты этих усилий. Начал осуществляться автомобильный транзит из России, из Центральной Азии через Афганистан в Пакистан.

Афганцы предложили перечень проектов: от строительства жилых домов до электростанций, от прокладки дорог до производства и переработки сельскохозяйственной продукции. Такие действия будет предпринимать любое правительство, заинтересованное в улучшении жизни в своей стране. В наших интересах, чтобы Афганистан был мирным государством, а люди заняты в мирной жизни. Мы хотим этому содействовать. Тем более что руководство этой страны демонстрирует позитивный настрой по отношению к России.

Вопрос: К вопросу о евразийских транспортных коридорах. Есть Север – Юг. Ирак говорил о намерении построить ответвление из Ирана. Есть проект Турции «Дорога развития» – от Персидского залива через Ирак до Турции и Европы. Может ли это тоже как–то сопрягаться? Или это конкуренты?

А.Оверчук: На континенте есть много инициатив в транспортно-логистической сфере. Страны стремятся развивать международные транспортные коридоры. В итоге сформируется единый транспортный каркас Большой Евразии. Совокупность этих усилий, даже конкурирующих друг с другом, будет укреплять транспортную связанность в макрорегионе и способствовать развитию его экономик. В Большой Евразии все от этого выиграют. Только для этого нужен мир.

Вопрос: У нас есть зона свободной торговли с Вьетнамом. Планируются ли какие–то соглашения подобного порядка с Индией, с которой у нас растет торговля?

А.Оверчук: Целью таких соглашений является упрощение условий торговли, снижение затрат для бизнеса путем улучшения доступности зарубежных рынков, что приводит к увеличению взаимной торговли, взаимодополняемости и росту экономик участвующих стран. Государства – члены ЕАЭС рассматривают Индию как крупнейший и географически близкий к нашему союзу рынок Евразии, с которым возможно заключение соглашения о свободной торговле. Вместе с нашими партнерами по ЕАЭС и СНГ работаем над улучшением транспортной связанности с Индией и созданием лучших условий для взаимного перемещения товаров между нашими рынками. Афганистан, Иран и Пакистан тоже заинтересованы в развитии такой инфраструктуры. С Ираном соглашение о зоне свободной торговли вступило в силу в мае этого года. С Пакистаном велась подготовка к запуску первого грузового железнодорожного состава между нашими странами. Наше видение Большой Евразии, помимо прочего, включает в себя формирование континентального транспортного каркаса, который, где это возможно, будет подкрепляться соглашениями о свободной торговле. Понятно, что то, что сейчас начало происходить между Ираном и Израилем, отдаляет эту перспективу и тормозит экономическое развитие стран региона.

По вопросу соглашения с Индией ведутся консультации. Мы видим, что Индия тоже работает в этом направлении, заключая соглашения с другими странами, например с ОАЭ или совсем недавно, в мае, с Британией, развивает торгово-экономические связи с США. Совокупность таких усилий многих стран формирует новую сеть взаимовыгодных связей и отношений между государствами и международными интеграционными объединениями.

Вопрос: Какие позиции сторон?

А.Оверчук: Позиции сторон будут изложены в подписанном документе.

Вопрос: Вы говорили, что важно укреплять добрососедские отношения, чтобы противостоять внешним вызовам, которые нарастают с каждым годом. В связи с этим какие вы видите перспективы для развития ЕАЭС? Возможно ли расширение числа его участников?

А.Оверчук: ЕАЭС уже достиг очень высокого уровня экономической интеграции. Пять равноправных государств-членов имеют доступ к большому общему рынку, ввели в действие механизм поддержки промышленной кооперации и вместе расширяют зону свободной торговли, обеспечивая лучшие конкурентные условия для своего экспорта. В целом в ЕАЭС решены проблемы продовольственной и энергетической безопасности, укрепляется транспортная связанность. В прошлом году темпы роста ВВП государств – членов ЕАЭС превышали среднемировые. Все это не остается незамеченным, и возрастающее число стран проявляет интерес к более тесному сотрудничеству с нашим интеграционным объединением.

Что касается присоединения новых государств к ЕАЭС, то это всегда их суверенное решение, принимаемое на основе анализа плюсов и минусов, которые получат соответствующие экономики. Страны комплексно оценивают влияние интеграции на отдельные отрасли своей экономики, привлечение инвестиций, рынок труда, их внешнеэкономические и внешнеполитические связи с другими странами. Со своей стороны, мы тоже считаем эти модели, оцениваем, как открытие наших рынков для потенциальных государств-членов повлияет на наши экономики, а также как преобразуется структура их экономик. Понимаем, что для экономик наших ближайших соседей вступление в ЕАЭС создаст новые возможности для роста и развития.

Вопрос: У нас есть страны-наблюдатели в ЕАЭС. Как будто присоединение – следующий шаг для них?

А.Оверчук: Государства-наблюдатели при ЕАЭС – это Узбекистан, Иран, Куба. Такой статус дает стране возможность получить доступ к материалам, к документам, иметь возможность участвовать на экспертном уровне в рабочих совещаниях, могут там излагать свои позиции, а также принимать участие в регулярных заседаниях на уровне глав правительств и глав государств. ЕАЭС – это самое крупное экономическое интеграционное объединение в нашем регионе, и, понимая его логику, они могут принимать более осознанные решения для взаимодействия и развития своих экономик.

ЕАЭС – ведущий торговый партнер, например, для Узбекистана. Вместе с тем Узбекистан входит в СНГ, где также существует зона свободной торговли товарами и услугами. Наряду с этим у Узбекистана есть определенные преимущества при таможенном оформлении грузов, идущих на наши рынки. Российский бизнес активно инвестирует в экономику этой страны. У наших стран есть гибкий набор инструментов экономической интеграции и есть выбор поступать так, как они считают нужным. Если какая–либо страна когда–то сочтет для себя перспективным присоединиться к ЕАЭС, то она сделает соответствующее обращение, а государства – члены ЕАЭС его рассмотрят.

Вопрос: В ЕАЭС есть еще вопрос распределения пошлин. Это может быть барьером для стран по вступлению?

А.Оверчук: Система распределения таможенных пошлин устроена таким образом, что присоединение нового государства-члена потребует пересмотра существующих долей, причитающихся каждому государству. Это часть процесса присоединения, в ходе которого все страны будут договариваться о новой формуле распределения, что непосредственно влияет на размеры таможенных доходов каждого участника интеграционного объединения. Однако даже если представить, что у страны будут возникать потери, то она все равно в итоге выиграет от доступа к большему рынку, участию в кооперационных цепочках, ресурсам и связанного с этим всем экономического роста. Это все считается, и опыт ЕАЭС показывает, что всегда находятся договоренности. Так что барьера тут нет – будут переговоры, а это нормально.

Вопрос: Кажется, что есть угроза и обратного процесса – сокращения числа участников ЕАЭС. В Армении недавно приняли закон о стремлении в ЕС. Вы в конце 2024 г. говорили, что торговля с ним у Еревана падает – с ЕАЭС растет. В МИД Армении в мае говорили, что заявок в ЕС не подавали и намерены работать в ЕАЭС. Как вы оцениваете такие разнонаправленные сигналы?

А.Оверчук: В 2014 г., до присоединения к ЕАЭС, ВВП на душу населения в Армении составлял примерно $3850. Благодаря безбарьерному доступу к рынку ЕАЭС в 2024 г. этот показатель превысил $8500. Взаимная торговля c ЕАЭС в 2024 г. достигла $12,7 млрд. Для сравнения: объем взаимной торговли Армении и ЕС в 2024 г. составил $2,3 млрд. Обеспечение республики продовольствием и энергией на выгодных условиях также способствует устойчивому и динамичному развитию Армении как нашего союзника. Экономический успех Армении – это демонстрация преимуществ модели взаимодействия в рамках ЕАЭС. С одной стороны, это то, что формирует реальность в Армении, а с другой стороны, в Армении есть люди, которые считают, что развитие отношений с ЕС открывает для их страны больше перспектив, чем взаимодействие с ЕАЭС. В итоге это будет выбор народа Армении, и мы всегда будем к нему с уважением относиться.

Сейчас в Армении идет дискуссия и принимаются практические меры для сближения с ЕС. Это уже имеет негативный экономический эффект. Еще в сентябре прошлого года обращал внимание коллег на то, что из–за сближения с ЕС российские предприниматели начинают осторожнее относиться к ведению бизнеса с Арменией. По нашим оценкам, наш взаимный товарооборот в прошлом году уже недосчитался около $2 млрд. В текущем году уже потеряли $3 млрд, и общее падение по итогам года, очевидно, составит $6 млрд. Для страны с объемом ВВП примерно $26 млрд это очень заметные цифры. И это пока только реакция российского бизнеса на армянскую дискуссию о сближении с ЕС.

Очевидно, что ЕАЭС и ЕС несовместимы. Одновременно находиться в двух союзах не получится. К тому же и Брюссель, при том что в Армении многие не хотят разрыва, в нынешних условиях не позволит Еревану иметь нормальные отношения с Россией. Поэтому, когда народ Армении пойдет делать свой выбор, ему нужно будет представлять себе, как это отразится на жизнях обычных людей и что произойдет потом.

Например, в 2022 г. Брюссель закрыл небо Европы для российских авиаперевозчиков. Европейская перспектива означает, что и Еревану придется прекратить авиационное сообщение с Россией, так как решения уже будут приниматься в другом месте. Конечно, люди адаптируются, начнут летать через Тбилиси, но это означает, что семьи не смогут так же легко общаться со своими близкими в России или внуков из России нельзя будет просто посадить на прямой рейс в Ереван и прислать на лето к родственникам. Конечно, поток туристов из России – а это основной источник туристических доходов – сойдет на нет, что отразится на гостиничном и ресторанном бизнесе, повлияет это и на розницу.

Европа закрылась для российских автоперевозчиков и ответные меры были введены в отношении европейских автоперевозчиков. Сегодня на границах Союзного государства России и Белоруссии с ЕС происходит перецепка груза, и дальше его тянет машина с российскими или белорусскими номерами. Европейская перспектива означает, что и армянские фуры будут приходить на Верхний Ларс, делать перецепку и возвращаться обратно в Армению. Таких житейских примеров в будущем может быть много.

В текущем году динамика торговли Армении с ЕС показывает рост, при этом армянский экспорт в ЕС сокращается. К сожалению, в Армении уже принято решение об упрощении порядка оформления документов об оценке соответствия пищевой продукции, ввозимой на территорию Армении из государств, не являющихся членами ЕАЭС. Из–за этого, казалось бы, незаметного решения, помимо того что внутри Армении иностранные товары начнут создавать конкуренцию и вытеснять армянских производителей, России потребуется оценить угрозы для своего рынка. У авторов этого документа расчет на то, что ЕАЭС не сможет открыть свой рынок для товаров, которые не соответствуют его требованиям, а значит, России потребуется усиливать контроль в Верхнем Ларсе, который почувствуют многие добросовестные армянские производители, продающие свои товары в Россию, и это вызовет их недовольство действиями России и ЕАЭС. Нас ставят в такие условия, а конечной целью этих усилий, как того хочет ЕС, является полный разрыв между Россией и Арменией. Хотят ли этого армяне – это вопрос, на который им предстоит ответить. В сегодняшней реальности, с учетом состояния отношений между Россией и ЕС, жизнь выглядит именно так, и люди должны об этом знать.

Закон, декларирующий начало процесса присоединения к ЕС, уже принят, а у нас принято серьезно относиться к праву. Сложная ситуация: еще раз, это будет выбор народа Армении, и мы к нему отнесемся с уважением. Мы хотим развития разносторонних связей с Арменией. Армянские работодатели и регионы тоже за развитие связей с Россией, они говорят о назревшей необходимости увеличить количество пунктов пропуска.

Вопрос: С точки зрения глобальных трендов развития может ли ЕС как–то быть частью пространства Большой Евразии?

А.Оверчук: Когда–нибудь, может быть. Основная проблема Евросоюза – это отсутствие собственных ресурсов, и европейцы это давно и хорошо понимают. Каждый раз, когда мир стоял на пороге новой промышленной революции, возникал вопрос о доступе к ресурсам. Если вспомнить Версальский договор, то там значительное внимание уделялось углю, а если вспомнить послевоенные договоренности в ХХ в., то речь шла о газе и нефти. В условиях перехода к новому экономическому укладу Европа стремится получить доступ к ресурсам, которых у нее нет, но которые необходимы для сохранения позиций в новом мире.

ЕС – это крупнейший развитый рынок с высокой покупательной способностью населения. В сложившихся условиях ЕС перестает быть чисто экономическим союзом, при этом он теряет свою производственную базу, по ряду важных позиций зависит от иностранных технологий, а наиболее эффективные транспортные маршруты проходят через Союзное государство. Более трезвая оценка ситуации помогла бы Брюсселю мирно вписаться в глобальные тренды, стать частью Большой Евразии и в значительной степени сохранить свой уровень жизни.

Вопрос: БРИКС, куда входят Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР, ОАЭ, Иран, Египет, Эфиопия и Индонезия, в последние годы очень активно расширялся – до 2024 г. включительно. Какие возможности есть у России в БРИКС? Возможно будет дальнейшее расширение?

А.Оверчук: БРИКС – это уникальная площадка: там нет больших, маленьких, старших и младших. Он появился сравнительно недавно и, можно сказать, пока нащупывает возможные варианты взаимодействия, сверяет позиции сторон и, в силу своей глобальности и уважительного отношения к мнению всех партнеров, аккуратен в формировании институциональных механизмов взаимодействия. Дискуссии происходят на равных, без менторства, нравоучений и навязывания чьих–то позиций. Все имеют возможность донести свою точку зрения, и если остальные ее разделяют, то она находит отражение в итоговых документах, как правило отражающих позиции по вопросам глобальной повестки, а также определяющих совместное видение развития.

БРИКС не противопоставляет себя действующим международным институтам и не стремится прийти им на смену, скорее всего, вырабатывает совместную позицию для работы внутри их. При этом, не противопоставляя себя действующим международным структурам, БРИКС не исключает создания альтернативных структур. Например, создан Новый банк развития. Идет обмен опытом, знаниями, подходами, на межведомственном уровне определенные позиции вырабатываются. Происходит углубленное взаимодействие по линиям министерств финансов, центральных банков, налоговых органов, транспортников и другим направлениям. Это само по себе очень ценно и, в случае совместной заинтересованности, может начать обрастать конкретикой.

Еще важные моменты, на которые, наверное, мало обращают внимание: в БРИКС нет стран, чьи отношения были отягощены колониальным прошлым, как и нет деления на развитые и развивающиеся страны. Все это делает его привлекательным для многих стран мира.

Вопрос: Страны БРИКС сильно разбиты географически по регионам: есть интеграционные объединения, которые географически компактнее, – ЕАЭС, ЕС, НАФТА. То есть это не интеграционный процесс и организация, а, скорее, клуб, как G20 или альтернатива G7?

А.Оверчук: Преимущество БРИКС и в том, что это действительно не региональное объединение. Широкая географическая распределенность обеспечивает присутствие на этой площадке различных точек зрения, отражающих региональные особенности и видение. Там участвуют страны, которые в своих регионах играют ведущую роль. Многие из них в своих регионах являются центрами экономического притяжения, и в этом смысле БРИКС может стать координирующей опорой для взаимодействия будущих макрорегионов. И это придает БРИКС дополнительный вес, уже не говоря о том, что экономически БРИКС сегодня больше, чем G7.

Вопрос: Какие есть перспективы у России с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН)? Возможна ли зона свободной торговли с этим объединением?

А.Оверчук: Взаимодействие в формате ЕАЭС – АСЕАН развивается. На площадках АСЕАН и ЕЭК проводятся дни ЕАЭС и АСЕАН. В прошлом году в рамках Делового инвестиционного саммита АСЕАН была проведена сессия «Экономическая интеграция и связанность макрорегионов АСЕАН и Северной Евразии», где обсуждалось сопряжение их экономических потенциалов. За последние 10 лет взаимный товарооборот России со странами АСЕАН вырос более чем на 80%. Сотрудничество будет развиваться, но, конечно, перемещение производств, изменение тарифной политики, необходимость создания условий для развития в государствах – членах ЕАЭС требуют внимательной оценки последствий заключения соглашений о свободной торговле, что наши пять стран всегда делают.

А есть еще АТЭС, куда входят США, КНР, Япония, Мексика, Канада, Австралия и другие страны бассейна Тихого океана, где тоже ранее продвигалась идея создания зоны свободной торговли. В мире идут пробы взаимодействия в различных форматах, в которых, в принципе, все разделяют общие точки зрения относительно набора глобальных вызовов.

Вопрос: Ранее вы предсказывали, что возникнет борьба между странами за доступ к редкоземельным полезным ископаемым. Недавно США с Украиной подписали соглашение о доступе к ним. Почему редкоземельные полезные ископаемые стали таким важным ресурсом?

А.Оверчук: Падение стоимости хранения памяти и беспрерывно генерируемые интернетом вещей потоки данных, наряду с возможностью работать с неструктурированными данными, подтолкнули корпоративный мир к созданию цифровых сервисов, основывающихся на алгоритмах и методах предиктивной аналитики, позволяющих предсказывать поведение как различных систем, так и отдельных пользователей. В свою очередь, это все открыло дорогу развитию больших языковых моделей и искусственного интеллекта, которому требуется много энергии. Чуть раньше обострилась глобальная обеспокоенность ростом средней температуры на планете и необходимостью перехода на чистые источники энергии. Синергия этих изменений подводит к рубежу, за которым, как писали известные классики, начинают действовать иные производственные силы и производственные отношения. Все это пришло в активное движение примерно 15–17 лет назад. Так что если следить за этими процессами, то происходящее становится понятным.

Происходит смена технологического уклада, а это всегда требует новых ресурсов. Когда мы зависели – по–прежнему, правда, зависим – от двигателя внутреннего сгорания, нефть была основным ресурсом. Сегодня мир меняется – и приоритетными ресурсами становятся критические минералы и редкоземы. Но ни один серьезный инвестор не начнет вкладываться, до тех пор пока не просчитает все риски и не будет полностью уверен в контроле за бесперебойностью поставок сырья.

В современном мире все стремятся дышать свежим воздухом, иметь доступ к чистой воде и не допускать повышения температуры на планете. Достижение этих благородных целей требует реструктуризации экономики, закрытия старых и организации новых производств, что формирует новый спрос и структуру потребления сырьевых ресурсов. Например, переход на электромобили влечет за собой рост спроса на литий, медь, никель и другие так называемые критические материалы. Раньше в таких количествах эти ресурсы не были необходимы, а сегодня ситуация изменилась. Поэтому проводится оценка мировых запасов, в каких странах они находятся, в какой степени они смогут удовлетворить ожидаемый спрос.

Есть исследования, говорящие о том, что сохранение привычного для кого–то уровня потребления, например два автомобиля в каждой семье, может поставить вопрос о дефиците критических материалов на планете. Понятно, что настала экономика совместного потребления и становится удобнее через приложение заказать такси или взять машину в аренду, чем покупать ее в собственность, но тем не менее вопрос о ресурсном дефиците присутствует. Поэтому те, кто обладает соответствующими технологиями и пониманием вектора развития, стремятся получить контроль над критическими материалами и редкоземами. То, что произошло на Украине с подписанием известного соглашения, – это одна из иллюстраций процесса. Это действительно очень критично для развития общества, обеспечения лидерских позиций в мировой экономике и сохранения привычного уровня потребления. Кто этого пока до конца не понимает – заключает контракты с иностранными компаниями на разработку своих запасов.

Вопрос: Кроме новых видов ресурсов обсуждается также вопрос мирового голода. Считается, что будет меняться потребление, будут меняться пищевые предпочтения. Например, есть мнение, что мяса не будет на всех хватать, будет растительная пища.

А.Оверчук: На недавнем Астанинском форуме генеральный директор ФАО заявил, что Казахстан теоретически может прокормить 1 млрд человек. Это очень серьезная цифра, если принимать во внимание, что площадь посевов под зерновыми в Казахстане около 15 млн га, а в мире примерно 700 млн га. Это только речь об одном Казахстане. В России и площадей больше, и обеспеченность водой лучше, и урожайность выше. Кроме того, если говорить о производстве и экспорте удобрений на глобальные рынки, то здесь сильны позиции России и Белоруссии. Наш макрорегион очень хорошо позиционирован с точки зрения обеспечения собственной продовольственной безопасности и обладает уникальным экспортным потенциалом. Если нам не будут чинить препятствия в получении доходов от продажи зерна и продовольствия, то проблемы голода в мире будут менее острыми.

И конечно же, необходимо помогать нуждающимся странам развивать производство продовольствия, преодолевать бедность и увеличивать доходы. Этот потенциал тоже пока не исчерпан.

Вопрос: Еще один тренд, о котором говорят во всем мире, – это демографическая проблема: старение населения, сокращение рождаемости, даже в Индии. Это же тоже напрямую влияет на экономику через трудовые ресурсы, спрос. Как можно решать эту проблему у нас, в Северной Евразии? Привлекать рабочую силу из Южной Азии, АСЕАН, Африки?

А.Оверчук: Снижение предложения рабочей силы на рынке труда приводит к росту ее стоимости и инфляции. Импорт дешевой рабочей силы позволяет решать текущие задачи, но в более долгосрочной перспективе снижает стимулы к повышению производительности труда, переходу на новые технологии и приводит к экономическому отставанию. С учетом тех преимуществ, которые есть у Северной Евразии, она уже привлекает мигрантов из Южной Азии и Африки.

Где–то демографической проблемой считается убыль населения, а где–то, наоборот, его прирост. Где–то испытывают нехватку рабочей силы, а где–то – ее переизбыток и давление на социальную инфраструктуру. В целом Северная Евразия, скорее, выглядит сбалансированно. Узбекистан, Таджикистан или Казахстан фиксируют бурный прирост: например, в Узбекистане в 2024 г. при населении почти 38 млн человек родились 962 000 детей. Так что проблемы везде разные.

Северная Евразия представляет собой единое цивилизационное пространство с общим языком общения и мировоззрением. Это единство является величайшим преимуществом всех народов, населяющих наш регион, и поэтому очень важно его сохранять и поддерживать. Именно эти усилия, а также технологическое развитие и повышение производительности труда позволят сберечь нашу уникальность и обеспечить то, что необходимо для дальнейшего становления и развития нашего макрорегиона в новом мире.

Вопрос: Сейчас статус мировой фабрики – у Китая. Есть США, которые переводят к себе производство с помощью торговой войны. Есть АСЕАН, например, куда даже Китай переводит производство, потому что там дешевая рабочая сила. Есть Африка. Какие новые будущие расклады по глобальному разделению труда вы видите?

А.Оверчук: В мире эти процессы происходят постоянно. 70 лет назад основные производственные мощности располагались в США и Европе. Потом они переместились в Японию, потом в Южную Корею и Китай. Сейчас идет рост стран АСЕАН, начинает развиваться и Африка. Каждый раз, когда какая–то из стран достигала определенного уровня развития и доходов, у инвесторов возникал вопрос о целесообразности перемещения активов в экономики, требующие более низких затрат. Толчком к принятию таких решений, как правило, служит изменение стоимости труда и, например, тарифные меры. Также важны доступ к воде и энергии, среда для ведения бизнеса. Китай сейчас подошел к точке развития, где сам начал перемещать свои производства, причем не только в страны АСЕАН, но и в североамериканскую зону свободной торговли, активно работает с Африкой.

Этот процесс в том или ином виде повторялся в разных странах в разное время. Оценивая особенности нынешнего этапа, следует обратить внимание на сокращение доли живого труда в структуре себестоимости, которое происходит благодаря широкому внедрению новых технологий, в том числе искусственного интеллекта. Именно это делает возможным возвращение производств в высокоразвитые страны с традиционно высокой стоимостью рабочей силы. Преимущество будет у тех, кто овладеет технологиями и доступом к ресурсам, но это же увеличит разрыв между доходами, что поставит перед этими странами очень серьезные социальные вопросы, включая и необходимость более широкого распределения частной собственности и создаваемых ею доходов.

Вопрос: Каким будет этот меняющийся мир в среднесрочном, долгосрочном периоде и какова будет роль России в нем?

А.Оверчук: По паритету покупательной способности Россия входит в четверку ведущих экономик мира, что делает ее центром экономического тяготения Северной Евразии. У России и ее союзников по ЕАЭС и СНГ есть все необходимое для уверенного развития в мире будущего. Мы вместе имеем грамотное и относительно большое население, располагаем технологиями и всеми необходимыми ресурсами, включая воду, не испытываем острых проблем с продовольственной и энергетической безопасностью и расширяем зону свободной торговли. У стран СНГ есть все необходимое для успеха, который станет возможным, если мы будем взаимодополнять друг друга, развивать интеграцию и совместно выстраивать связи с другими макрорегионами формирующегося мира.

Источник – газета «Ведомости»

Россия. Весь мир. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 19 июня 2025 > № 4787714 Алексей Оверчук

Встреча с руководителями международных информагентств

Глава Российского государства провёл встречу с руководителями ведущих мировых информационных агентств.

М.Гусман: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Прежде всего для меня большая честь: мне поручено, как представителю принимающей стороны, агентства ТАСС, модерировать эту встречу. И мои первые слова благодарности – Вам, Владимир Владимирович, что Вы откликнулись на нашу просьбу. Кстати, это уже девятая Ваша встреча в таком формате.

И надо сказать, что раз от раза интерес к этой встрече становится всё большим и большим. Я помню, когда Вы встречались в прошлом году, мне потом коллеги из агентства Reuters сказали, что они не помнят за последние годы, чтобы так много «молний» распространялось после какой-либо политической встречи.

Можете представить, какой интерес к этой встрече, потому что за этот год, который пролетел так вроде бы быстро, столько всего произошло, что все наши коллеги просто рвались – не всем удалось принять участие. Здесь представители 14 ведущих мировых агентств.

И, если позволите, мы тогда, наверное, сразу перейдём к вопросам и ответам, потому что мы знаем, какой у Вас был сегодня напряжённый день.

Начнём?

В.Путин: Позвольте, я только два слова скажу.

М.Гусман: Да, пожалуйста, Владимир Владимирович.

В.Путин: Хочу вас всех поприветствовать, спасибо большое за ваш интерес.

Мы сейчас послушали, по-моему, небольшой, но очень хороший концерт, хорошего качества. Время уже позднее, у нас хорошее настроение – не будем друг друга мучить: позволим каждому из нас взять до второй октавы, как говорят специалисты, это для теноров очень хороший показатель, – позволим хорошо выступить друг другу, и пойдёмте отдыхать. У вас ещё будет много работы и завтра, и послезавтра.

Пожалуйста.

М.Гусман: Я первой хочу пригласить к микрофону нашу коллегу из Вьетнама, генерального директора Вьетнамского информационного агентства Ву Вьет Чанг. Это выдающийся журналист. Достаточно сказать, что за 75 лет работы Вьетнамского информационного агентства это первая женщина, которая возглавила это агентство. Она пользуется огромным авторитетом во Вьетнаме как журналист с огромным опытом, профессионал высшего класса.

Поэтому, госпожа Ву, Вам слово. Пожалуйста.

Ву Вьет Чанг (как переведено): Спасибо большое.

В своём приветственном слове XXVIII Петербургскому международному экономическому форуму я бы хотела узнать, какая повестка дня инициатив, способных изменить мир к лучшему? Могли бы Вы подробнее рассказать о тех инициативах и видении, которое Россия продвигает с целью построения мирного и устойчивого развивающегося мира? И какую роль в этой повестке играет сотрудничество России с Азией в целом и с Юго-Восточной Азией, включая Вьетнам, в частности?

Спасибо.

В.Путин: Официально у нас повестка дня заявлена, она всем хорошо известна. Мне, наверное, нет необходимости повторять. Но мы не ставим перед собой столь амбициозных целей, чтобы в ходе этой работы повлиять на какую-то мировую повестку и что-то поменять, нет. Этот форум проводится уже давно, действительно с 90-х годов. Он постепенно, постепенно начал расти, приобретать всё большую и большую популярность.

И как раз в силу того, о чём сказал господин Гусман, а именно что к нам приезжает всё больше и больше наших партнёров, сам факт общения между собой, сам факт подписания достаточно большого количества соглашений, договоров, всяких протоколов и так далее – вот, собственно говоря, основная цель работы, с тем чтобы создавать в современных, прямо скажем, непростых условиях.

Наверное, нет необходимости перечислять, почему они такие непростые сегодня: и конфликты вооружённые и, по сути, торговые войны и так далее. Всё это создаёт сложности для развития мировой торговли. Есть все основания полагать, что прогнозы, которые говорят о том, что мировая торговля будет замедляться, имеют под собой определённые основания.

Цель, если абстрагироваться от формально заявленной повестки, как раз заключается в том, чтобы вместе поискать пути преодоления этих сложностей, так или иначе, вот таким образом – опосредованным образом – повлиять на ситуацию в мировой экономике.

И с учётом того что на форуме будут представлены коллеги из многих стран, которые занимают ведущие позиции в сфере экономики – и прежде всего по объёму экономики, по своему влиянию на процессы в мировой экономике, – мы рассчитываем, что это будет позитивным образом влиять на эти процессы.

Сейчас, наверное, тоже нет необходимости вдаваться в то, что мы выступаем за справедливый миропорядок, за то, чтобы правила международной торговой организации соблюдались, а не менялись в силу политической конъюнктуры от одного месяца к другому. Мы выступаем против всяких, всевозможных торговых войн, ограничений и так далее.

Что касается нашего сотрудничества с Юго-Восточной Азией, то оно развивается и развивается поступательно из года в год. Объёмы товарооборота растут – я сейчас не буду приводить абсолютные цифры, чтобы не ошибиться, но это точно, это абсолютно достоверные факты: растут постоянно. И это касается всех стран региона, это касается и Вьетнама.

Что касается региона в целом – я сейчас про Вьетнам скажу отдельно, – то мы считаем его чрезвычайно перспективным, потому что доля стран Юго-Восточной Азии в общей мировой экономике и темпы роста, они превышают общемировые. Мы считаем, что это очень перспективные для нас партнёры.

Что касается Вьетнама, то у нас особые отношения с Вьетнамом – все это хорошо знают – начиная с 50-х, 60-х годов, особенно в период борьбы Вьетнама и вьетнамского народа за свою независимость. Но с тех пор, что называется, много воды утекло, мир изменился, и наши страны изменились, а вот отношения дружбы, сотрудничества, они сохраняются.

У нас много хороших проектов, я уж не говорю про известный Тропический центр и про энергетику, где мы работаем и на территории Вьетнама и на территории Российской Федерации совместно и готовы расширять это сотрудничество, в том числе предоставляя нашим вьетнамским друзьям возможность работать на территории Российской Федерации в области углеводородов.

Но не только: мы работаем в области сельского хозяйства. И, может быть, кому-то покажется странным и необычным, но вьетнамские бизнес-структуры инвестируют в сельское хозяйство Российской Федерации приличные суммы, которые измеряются миллиардами долларов, и функционируют очень успешно на протяжении последних лет. Коллега наверняка знает, о чём я говорю, про эти инвестиции.

Мы будем и дальше создавать все условия для того, чтобы предприниматели из Вьетнама чувствовали себя уверенно. У нас очень хороший задел, связанный с гуманитарной составляющей, и прежде всего, конечно, речь идёт о подготовке кадров.

На сегодняшний день у нас достаточно много – несколько тысяч – обучается вьетнамских студентов по разным направлениям и в высших учебных заведениях, и в средних. Мы всячески будем поддерживать этот процесс, имея в виду, что это выгодно не только вьетнамской стороне, но и нам, потому что мы, безусловно, создаём очень хорошую человеческую базу для развития отношений по всем направлениям.

Я когда был во Вьетнаме последний раз, если Вы обратили, наверное, внимание, я встречался и все мы, моя российская делегация встречалась с выпускниками российских вузов. Мы как будто на Родину вернулись, как будто я был в Москве или в Петербурге. Очень доброжелательная атмосфера, дружеская и большая заинтересованность у всех этих людей, и готовность, желание работать совместно, и, главное, возможности у них возрастают.

Последний визит Генерального секретаря Центрального комитета Компартии Вьетнама [То Лама] в Россию только подтвердил, что все наши планы, которые мы строим с вьетнамскими друзьями, абсолютно реалистичны и выполняемы. Уверен, что мы будем достигать поставленных целей.

М.Гусман: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Мы ещё останемся в Азиатском регионе. Я, не скрою, с особым чувством хочу предоставить слово нашему большому другу, генеральному директору китайского агентства Синьхуа – прямо рядом с вами – товарищу Фу Хуа.

Он кроме журналистики, кроме того, что он член ЦК Компартии Китая, специалист по истории китайской Компартии, доктор юридических наук. В прошлом году он у нас был на медиасаммите БРИКС. Мы вообще с агентством Синьхуа очень долгие и надёжные партнёры.

Товарищ Фу Хуа, пожалуйста.

Фу Хуа (как переведено): Благодарю, что предоставили возможность задать вопрос. Вы очень давний и хороший друг китайского народа. В прошлый раз Вы дали возможность выступить журналистам агентства Синьхуа, и это дало нам очень большую возможность – благодарим за это. И сейчас вопрос, который хотели мы Вам задать.

В последние годы российско-китайские отношения всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия демонстрируют устойчивое развитие и приносят весомые плоды в области укрепления политического доверия. Как Вы считаете, в каких новых сферах сотрудничества российско-китайские отношения могут углублять взаимодействие?

В прошлом году – во время интервью агентству Синьхуа – Вы сказали про интерес родных к изучению китайского языка. Хотели бы уточнить, какую значимую роль, на Ваш взгляд, играет народная дипломатия и укрепление фундамента российско-китайских отношений?

В.Путин: Вы знаете, когда я говорил о том, что некоторые мои близкие люди, родные изучают китайский язык, я сказал про свою внучку, у которой воспитательница из Пекина, и она с ней свободно говорит на китайском языке, свободно.

Но моя дочка ещё в начале 2000-х годов, до всех каких-то значимых и известных событий, начала инициативно изучать китайский язык – просто потому что ей так хотелось: взяла преподавателя и изучала.

Но, оттолкнувшись от этого, я могу сказать, что интерес к китайскому языку растёт в России. Здесь нет ничего удивительного и здесь нет ничего, что отличало бы в данном случае российско-китайские отношения от любых других отношений нашей страны с другими странами в случае расширения объёма контактов и экономической активности.

Как только экономическая активность возрастает – сразу появляется необходимость в специалистах, которые владеют когда-то английским языком, когда-то немецким. Когда-то, ещё в XIX веке, французский был, он до сих пор считается языком дипломатического общения. Но где – к сожалению для французского языка – его универсальность? Это всё заменено английским языком.

А по поводу роста контактов во всех сферах, как я уже сказал, всё это вызывает к жизни изучение языка. Сегодня у нас продолжается обмен студентами, например: у нас 51 тысяча китайских студентов учится в России, примерно 25 тысяч российских молодых людей учится в Китае. У нас между университетами налажены прямые контакты – между московскими университетами в Китайской Народной Республике.

У нас много контактов в области гуманитарных отношений и культуры. Мы проводим регулярно тематические годы: Китая в России, России в Китае. Если мне память не изменяет, мы эти тематические годы начали как раз с Года китайского языка в России и с Года русского языка в Китае не случайно. Я думаю, что мы сделали очень правильно, поскольку это сразу подтолкнуло интерес обоих народов друг к другу.

Послушайте, 240 миллиардов долларов – это прилично. Да, у Китая с Европой побольше и со Штатами побольше. Но Россия становится очень заметным партнёром для Китайской Народной Республики в области экономики. У нас одних только проектов и инвестпроектов с обеих сторон запланировано на 200 миллиардов долларов, и они все реалистичны, они все будут реализованы. У меня и сомнений нет никаких.

Конечно, нужны специалисты в области русского с одной стороны и китайского с другой стороны языка. Ну конечно, а как же? Так и будет, понимаете? Имея в виду, что Китай по объёму покупательной способности, по паритету покупательной способности сейчас первая экономика в мире, а Россия заняла четвёртое место, то, в принципе, у нас это будет нарастать.

И повторяю, я и в прошлом году это говорил: это не связано с каким-то разворотом России туда, в сторону Азии, нет, это естественное направление взаимодействия. Почему? Объёмы экономики растут, вот и всё. И мы этот тренд заметили ещё в начале 2000-х годов, если не в конце 90-х, и тогда уже ведь начали выстраивать отношения с Китаем – не вчера. Вот в чём дело.

Это не конъюнктурное дело: всё это происходит в значительной степени – должен сказать прямо, чего здесь, – в значительной степени происходит за счёт роста объёмов и качества китайской экономики и, надеюсь, роста объёма и качества российской экономики. Может быть, мы об этом ещё поговорим.

Здесь какие приоритеты у нас возникают? Конечно, это финансовая сфера. Нам нужно обеспечить, безусловно, надёжные финансовые потоки, обеспечивающие растущие объёмы товарообмена – товарооборот 240 миллиардов, прилично.

Нам нужно больше сосредоточить внимание на высокотехнологичных сферах. И здесь, конечно, я надеюсь, и нашим китайским друзьям будет на что посмотреть и чем заинтересоваться в России. Мы уже несколько лет, сейчас уже начали подходить к реализации проекта, допустим, тяжёлого вертолёта. Россия – безусловный лидер, ни одна другая страна мира тяжёлых вертолётов не делает. ООН пользуется нашими вертолётами, они по 20 тонн, что ли, перевозят. Китай заинтересовался, особенно после трагических событий, связанных со стихийными бедствиями. Есть другие направления: и космос, и самолётостроение.

Но что нас, честно говоря, порадовало, я скажу вам откровенно, во-первых, удивило и порадовало, это когда китайцы добились просто показательных, выдающихся результатов в области развития искусственного интеллекта. Это в десять раз дешевле получилось, чем у конкурентов, и в десять раз эффективнее – результат, которого добились наши китайские друзья. А генетика и биология? Понимаете, это направление, которое чрезвычайно важно – и в медицине, и в экономике, что интересно.

И не в последнюю очередь у нас развивается и военно-техническое сотрудничество, и военное. И, безусловно, это чрезвычайно важно для того, чтобы гарантировать стабильность в мировых делах. У нас целый план сотрудничества по этому направлению, и министерства обороны имеют свои планы взаимодействия. Мы регулярно проводим учения и будем проводить и в этом году.

И в военно-технической сфере сотрудничаем. Мы знаем пожелания наших китайских друзей: речь идёт не просто о купле-продаже, а речь идёт об обмене технологиями. Мы к этому готовы и будем работать по всем этим направлениям.

М.Гусман: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Тогда мы плавно переходим в Европу. Я хочу предоставить слово представителю страны, которая Вам очень хорошо известна – это, конечно, Германия.

Здесь с нами находится руководитель новостной службы агентства DPA. Новостная служба – это сердце любого агентства. Наш друг Мартин Романчик, он уже второй раз на наших встречах, он был в прошлом году. Он прошёл все стадии в своём агентстве: и спортивную редакцию возглавлял, и экономическую редакцию, и международную. Сейчас возглавляет службу новостей.

Мартин, Вам слово.

В.Путин: А когда Вы занимались спортом, Вы чему больше всего уделяли внимание, какому виду спорта?

М.Романчик (как переведено): Прежде всего футбол.

Добрый вечер, господин Президент!

Большое спасибо за приглашение, за возможность быть здесь.

Новый Федеральный канцлер [Германии] Фридрих Мерц недавно сказал, что он мог бы представить себе возможность проведения телефонных переговоров с Вами.

Как Вы считаете, было бы это полезно? Хотели бы Вы иметь контакты с новым Федеральным канцлером? И полагаете ли Вы, что Фридрих Мерц мог бы быть более успешным посредником между Россией и Украиной, чем Дональд Трамп?

Большое спасибо.

В.Путин: Если господин Федеральный канцлер хочет позвонить и переговорить, я уже много раз об этом говорил, мы не отказываемся ни от каких контактов и мы всегда к этому открыты. Года полтора назад – или сколько, два? – такие разговоры с канцлером [Олафом] Шольцем и с другими лидерами Европы носили регулярный характер. Но в какой-то момент, когда наши европейские партнёры задумали нанести нам поражение стратегического характера на поле боя, они сами прекратили эти контакты. Они прекратили – пожалуйста, они пускай возобновляют. Мы открыты, я много раз об этом сказал.

Может ли Германия внести больший вклад, чем Соединённые Штаты, в качестве посредника в наши переговоры с Украиной? Я сомневаюсь. Посредник должен быть нейтральным. А когда мы видим на поле боя немецкие танки «Леопард», а сейчас мы разговариваем и смотрим на то, что Федеративная Республика раздумывает поставлять «Таурус» для атак на российскую территорию с применением не только самой техники, но с использованием офицеров бундесвера, – конечно, возникают большие вопросы. Всем хорошо известно, что, если это произойдёт, это не повлияет на ход боевых действий, это исключено, но отношения наши совсем испортит.

Поэтому мы рассматриваем на сегодняшний день Федеративную Республику, так же как и многие другие европейские страны, не как нейтральное государство, а как сторону, поддерживающую Украину, а в некоторых случаях, пожалуй, как соучастника этих боевых действий.

Но тем не менее, если речь идёт о желании поговорить на эту тему, представить какие-то идеи на этот счёт, повторяю ещё раз: мы к этому всегда готовы, открыты, пожалуйста.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

Мы остаёмся в Европе. Агентство Рейтер не нуждается в особом представлении. Представители агентства Рейтер участвовали практически во всех этих встречах, которые Вы проводили.

Сегодня с нами ответственный редактор информационного агентства Рейтер Саймон Робинсон. Он, вообще-то говоря, родился в Австралии, но работал во всём мире: и на Ближнем Востоке, и в Соединённых Штатах, и в Африке. Он впервые на нашей встрече, но у него есть какие-то к Вам вопросы.

С.Робинсон (как переведено): Спасибо, господин Президент.

У меня вопрос по Ирану. Премьер-министр [Израиля Биньямин] Нетаньяху заявил, что нападение Израиля на Иран может привести к смене режима. Дональд Трамп призвал к безусловной капитуляции Ирана.

Вы согласны с Премьер-министром [Израиля] и с Президентом [США]?

В.Путин: Я не очень понимаю Ваш вопрос. Я согласен с чем? С чем Вы хотите, чтобы я был согласен или нет? Они заявили то-то и то-то, а потом Вы спросили: а Вы с этим согласны? С чем?

С.Робинсон (как переведено): Вы согласны с их оценками, что это может привести к смене режима и что Иран должен готовиться к безусловной капитуляции?

В.Путин: Как Вы знаете, Россия и я лично в контакте и с Премьер-министром Израиля и по этому вопросу в контакте с Президентом Трампом. Всегда нужно смотреть, цель достигается или нет при начале чего-то.

Мы видим, что на сегодняшний день в Иране при всей сложности происходящих там внутриполитических процессов – мы об этом знаем, и, я думаю, нет смысла углубляться, – но всё-таки происходит консолидация общества вокруг политического руководства страны. Это почти всегда и везде так происходит, и Иран не исключение. Это первое.

Второе, что очень важно – об этом все говорят, я только повторю то, что мы знаем и слышим со всех сторон, – эти подземные заводы, они существуют, ничего с ними не произошло. И в этой связи, мне кажется, было бы правильным всем вместе поискать пути прекращения боевых действий и найти способы договориться всем участникам этого конфликта друг с другом, с тем чтобы обеспечить как интересы Ирана, с одной стороны, на его атомную деятельность, в том числе мирную атомную деятельность, – разумеется, имею в виду и мирную атомную энергетику, и мирный атом в других сферах, – так и обеспечить интересы Израиля с точки зрения безусловной безопасности еврейского государства. Это тонкий вопрос, и, конечно, нужно здесь быть очень аккуратным. Но, на мой взгляд, в целом такое решение может быть найдено.

Мы, как вы знаете, в своё время подхватили проект в Иране, который осуществлялся немецкими компаниями, и достроили атомную электростанцию «Бушер»… Германские компании ушли, иранцы нас попросили продолжить – это было сложно, потому что то, что делали немецкие специалисты, это был их дизайн, и «Росатому» пришлось приложить немало усилий, для того чтобы адаптировать это всё под блок российского дизайна.

Но тем не менее мы это сделали, и этот блок работает, работает успешно. Мы заключили контракт на строительство ещё двух блоков. Работы идут, и наши специалисты находятся на площадке. Это свыше 200 человек. Мы договорились с руководством Израиля, что будет обеспечена их безопасность.

В целом мне кажется, что, имея в виду планы Ирана продолжить использование, развитие мирного атома, имеется в виду и в области сельского хозяйства это применимо, в области медицины и так далее, но это не атомная энергетика, и в атомной энергетике мы могли бы вместе с Ираном. Почему я так думаю? Потому что уровень доверия достаточно высокий между нашими странами. У нас очень добрые отношения с Ираном. Мы могли бы продолжить эту работу и обеспечить их интересы в этой сфере.

Я сейчас не буду вдаваться в детали – их много, и все эти детали нами обсуждались как с израильской стороной, так и с американской. Так мы определённые сигналы подали и иранским нашим друзьям. И в целом можно обеспечить интересы Ирана в области мирной атомной энергетики и в то же время выйти на снятие озабоченностей со стороны Израиля в отношении своей безопасности.

Такие варианты, на мой взгляд, есть. Мы их изложили, повторяю, всем нашим партнёрам: и США, и Израилю, и до Ирана довели. Мы ничего никому не навязываем – просто говорим о том, как мы видим возможный выход из ситуации. Но решение, конечно же, за политическим руководством всех этих стран, прежде всего Ирана и Израиля.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

В этом году, как Вы знаете, исполнилось 75 лет дипломатическим отношениям России и Индонезии. Президент Индонезии прибыл в Санкт-Петербург для участия в экономическом форуме, я так понимаю, завтра-послезавтра Вы с ним встречаетесь.

А вот генеральный директор индонезийского агентства опередил своего Президента и уже имеет возможность сегодня с Вами встретиться. Поэтому предоставим ему слово.

Пожалуйста.

А.Мунир (как переведено): Сегодня мы очень гордимся тем, что мы будем свидетелями визита Президента Прабово в Россию. Мы также хотим привнести большой вклад в работу Санкт-Петербургского международного экономического форума.

Мы видим, что у нашего президента Прабово есть особая близость с Россией. До того, как его назначили, он уже встретился с Вами, господин Президент. Мы видим это как очень важный официальный повод для наших стран.

И есть ещё один вопрос: какой приоритет у Владимира Владимировича в отношении Индонезии во времена, когда наши взаимоотношения с Россией празднуют юбилей – 75 лет?

И сейчас мы уже вносим инвестиции. У нас есть взаимодействие в рамках туризма, в военной сфере, взаимодействие в торговле. Потому что Индонезия сейчас старается привлечь инвестиции, особенно из больших стран, где у Индонезии есть специальные программы в сфере добычи никеля, производства продукции, источником которой станет Индонезия. Это самое первое.

Во-вторых, мы хотим сейчас знать, какой же вклад Россия может внести для того, чтобы улучшить ситуацию, связанную с неопределённостью по экономике мира. И сейчас также ситуация, связанная с осью в Китае, осью в США, есть ось также в других больших странах мира.

Я думаю, что в будущем в Азии также будет необходимость, чтобы наконец получить какую-то определённость в сфере экономики, конечно же, включая Индонезию, у которой есть очень большой потенциал с точки зрения населения, его рабочей силы и геополитической позиции на международной арене.

В.Путин: Вы абсолютно правильно определили отношения России и Индонезии и наши отношения с Президентом Индонезии. Действительно, счёл возможным – после выборов, но ещё до инаугурации – приехать в Москву с визитом, и мы это очень высоко оценили. Это действительно очень хороший знак того, что Индонезия при действующем Президенте настроена на всестороннее развитие наших связей.

Ну что сказать? Индонезия развивается очень быстрыми темпами, очень быстрыми. Она превращается в одну из крупнейших стран мира. Сколько сейчас в Индонезии? Почти 300 миллионов человек, да, у вас?

А.Мунир (как переведено): 280 миллионов человек.

В.Путин: Представляете, 280 миллионов человек! Многие европейские страны, даже мы в России, все считают себя великими державами. Но задумайтесь об этом: вот Индонезия – 280 миллионов человек, и постоянно растёт.

Вы понимаете, что происходит? Мир капитально меняется, кардинальным образом. И дело ведь не только в количестве народонаселения – дело в том, что все эти страны и экономики этих стран достаточно быстрыми темпами преображаются: меняется структура экономики этих стран, растёт совокупный ВВП, темпы роста экономик растут, повышается уровень образования населения.

И все эти страны, безусловно, будут бороться за то, чтобы достигать хорошего уровня доходов населения. Это неизбежно повлечёт за собой целый комплекс мероприятий, которые эти страны будут проводить в сфере своей экономики, науки и образования. Они выходят на очень серьёзные, мощные позиции в мире, в мировой экономике.

Мы именно так относимся к Индонезии, тем более что у нас очень добрые, десятилетиями сложившиеся очень дружеские, хорошие, доверительные отношения друг с другом. Конечно, есть традиционные сферы нашего сотрудничества, и мы будем их поддерживать. Но мы, безусловно, будем стремиться к тому, чтобы диверсифицировать наши связи. Я думаю, что уровень товарооборота точно сегодня не соответствует нашим возможностям.

Мы, безусловно, завтра – у нас такая обстоятельная будет беседа с Президентом Индонезии, – мы по всем направлениям, которые считаем приоритетными, обязательно с ним поговорим. Мне не хочется забегать вперёд, потому что он уже приехал и мы завтра с ним с утра увидимся, практически проведём несколько часов вместе и будем об этом подробно говорить.

Но Вы упомянули некоторые проблемы: проблему между Соединёнными Штатами и Китайской Народной Республикой в области тарифов и торговых отношений. Да, есть у Китайской Народной Республики превышение в области товарооборота, и, наверное, и нужно стремиться к тому, чтобы сбалансировать это. Но я согласен здесь с нашими китайскими друзьями: надо делать это спокойно – в ходе переговорного процесса, и точно совершенно можно добиваться нужного результата.

Я нисколько не сомневаюсь, что и Соединённые Штаты, конечно же, к этому в конце концов придут. И то, что делает действующая Администрация – да, планка-то переговорного процесса завышается, но потом всё фактически переходит в область переговоров и к поиску взаимоприемлемых решений. Я думаю, что так будет и по другим направлениям.

Председатель КНР в своё время предложил известную стратегию «Один пояс, один путь». Она связана с тем, чтобы создавать условия для взаимодействия со всеми соседними странами, даже не с близкими соседями, а соседями по подходам, что называется, к развитию торгово-экономических связей. И получается, знаете, это реально получается.

Индонезия начинает работать в рамках БРИКС, работает достаточно уверенно. Мы всячески будем способствовать тому, чтобы Индонезия вливалась в семью БРИКС, получала необходимые дивиденды от этой совместной работы, чувствовала бы, что семья БРИКС и правила, которые в БРИКС изложены, благотворно влияют на развитие экономики вашей страны.

А страны БРИКС, в том числе и Россия, конечно, заинтересованы в том, чтобы наращивать отношения с Индонезией по тем направлениям, которые являются приоритетными для вас. Это опять же и прежде всего высокие технологии. Нам здесь есть что предложить нашим партнёрам из Индонезии, и уверен, что индонезийцы тоже в состоянии будут предложить нам свои интересные идеи. Завтра мы с Президентом подробно обо всём этом поговорим.

М.Гусман: Спасибо.

Владимир Владимирович, знаете, у нас многие годы очень близкие, тесные партнёрские связи с нашими друзьями из казахстанских СМИ – на постоянной основе, мы постоянно общаемся.

Некоторое время назад уважаемый Президент Казахстана Касым-Жомарт Кемелевич Токаев создал большой телерадиокомплекс, куда вошло в том числе информационное агентство Казинформ со своими связями.

Наш друг и коллега здесь с нами сегодня находится – Аскар Джалдинов. Он возглавлял Казинформ, а сейчас он заместитель директора телерадиокомплекса, но продолжает руководить информационной работой.

Хочу предоставить ему слово.

А.Джалдинов: Владимир Владимирович, спасибо за приглашение.

А у меня вопрос такой. Экономическое сотрудничество между Казахстаном и Россией сохраняет позитивную динамику. Что, по Вашему мнению, могут сделать наши страны, для того чтобы стимулировать дальнейшее развитие торгово-экономических связей, особенно на фоне глобальных вызовов?

В.Путин: Вы знаете, у нас с Казахстаном особые отношения – это очевидно, все хорошо понимают это. У нас союзнические отношения в самом прямом смысле этого слова. И наша история нахождения, пребывания в составе единого государства, огромное количество связей на межличностным, гуманитарном уровне между людьми имеют огромное значение.

Казахстан является и членом ОДКБ – нашей оборонительной структуры, и членом экономического объединения. Мы сотрудничаем с Казахстаном в рамках ШОС и других организаций. Это всё имеет очень большое значение, потому что создаёт условия для развития взаимодействия по самым важным для нас направлениям.

Сейчас скажу, должен сказать про энергетику: да, она у нас всегда была одним из серьёзных направлений. Вы знаете, что мы начали поставлять, что мы сейчас думаем над тем, чтобы расширить свои поставки энергоносителей, газа. Потому что хорошо известно, что в Советском Союзе газовые структуры были построены таким образом, что часть энергоресурсов поступала из России в Казахстан, и там не было построено своих инфраструктурных объектов: нет у вас трубопроводной системы и так далее. Традиционно поставлялись из России – в рамках единого государства делали так. Мы продолжаем это делать.

Но сейчас мы обсуждаем с Президентом Казахстана возможность расширения этого сотрудничества в области энергетики. Мы думаем о том, как вместе выходить на рынки третьих стран. Мы думаем о том, как нам организовать логистические маршруты по поставкам казахстанской нефти.

Вы знаете, что основной объём казахстанской нефти, идущей на экспорт, идёт через Российскую Федерацию, основной. Это через систему КТК – Каспийский трубопроводный консорциум – и по другим каналам тоже. Чуть ли не вся нефть Казахстана на экспорт идёт через Россию. Но мы понимаем, что Казахстан заинтересован в диверсификации, и мы готовы содействовать этому, помогать и так далее. Мы в Европе работаем, вместе работали, до сих пор во всяком случае.

У нас продолжается работа в космосе, и не только это касается использования космодрома Байконур. Это касается развития спутниковых группировок, это касается совместного исследования в области космоса.

Сейчас мы обслуживаем наш товарооборот, который постоянно растёт – почти на 95 процентов в национальных валютах. И это очень хороший показатель, который даёт нам возможности не замедлять рост товарооборота в связи с трудностями, связанными с проводкой денежных средств и взаимных денежных потоков за товары и услуги.

Уже не говорю про систему наших отношений в гуманитарной сфере, в области образования. Она очень активно развивается. И я, безусловно, рассчитываю на то, что всё так и будет: Касым-Жомарт Кемелевич – человек, который прекрасно понимает, какое значение для Казахстана имеет развитие отношений с Россией, и мы этим очень дорожим. Отвечаем и будем отвечать тем же.

И, наконец, в области правоохранительной деятельности мы работаем вместе над купированием всяких угроз, исходящих от организованной преступности, от терроризма. Это, считаем, очень важно. Упомянул уже, что мы являемся членами оборонительной организации – ОДКБ. Здесь наши министерства обороны сотрудничают на постоянной основе, очень эффективно работают.

Хочу подчеркнуть, что эта деятельность ни в коем случае никогда не была направлена и сегодня не направлена против третьих государств. Речь идёт только об обеспечении безопасности в регионе нашей ответственности, имея в виду, что у нас много таких факторов, которые вызывают обеспокоенность, в том числе, допустим, ситуация в Афганистане. У Казахстана нет общей границы, но да, у других стран есть, и мы знаем о фактах проникновения в прежние годы теробразований в эти соседние с нами и с вами государства.

В конце концов, у нас самая протяжённая в мире государственная граница – между Россией и Казахстаном, – самая протяжённая в мире сухопутная граница. Это тоже кое-что значит, имеет для нас значение. Мы будем развивать отношения и в этой связи тоже. Поэтому хочу ещё раз подчеркнуть: Казахстан для нас – безусловно, одно из самых близких нам государств, это наш союзник.

Я не вижу никаких осложняющих моментов развития наших отношений, вообще никаких. Будем искать всё новые и новые направления взаимодействия. Вы наверняка знаете: мы регулярно встречаемся с Касым-Жомартом Кемелевичем, и он к нам приезжает, я езжу в Казахстан с большим удовольствием. И по линии правительств, по линии министерств иностранных дел постоянно, в режиме нон-стоп идут консультации и взаимодействие.

А.Джалдинов: Спасибо большое.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

По правую руку от меня сидит уже знакомый Вам наш дорогой коллега и друг из испанского агентства EFE Мануэль Санс Минготе, которого в Испании знают не только как замечательного журналиста, но и как специалиста в истории, философии, он вообще такой популярный лектор. Поэтому хочу попросить его задать Вам вопрос, он давно этого ждёт.

Пожалуйста.

Х.М.Санс Минготе (как переведено): В первую очередь я хотел бы присоединиться к коллегам и выразить благодарность за то, что имею возможность присутствовать здесь, где Вы напрямую слушаете информационные агентства, и поблагодарить агентство ТАСС за гостеприимство.

Как Вы знаете, через несколько дней состоится саммит НАТО, на который приедут государства, и одна из тем, которую они будут обсуждать, заключается в том, что Европа думает о перевооружении и планирует тратить больше на военные расходы.

И мой вопрос очень прямой. Если у Вас будет возможность поговорить или выступить перед этими членами этой структуры, что бы Вы им сказали, каково Ваше послание и в чём заключается задача? И считаете ли Вы такое перевооружение НАТО угрозой для России?

В.Путин: Мы не считаем какое бы то ни было перевооружение НАТО угрозой для Российской Федерации, потому что мы самодостаточны с точки зрения обеспечения своей безопасности, и мы постоянно совершенствуем наши Вооружённые Силы и наши оборонительные возможности.

Что бы НАТО ни делало – конечно, это создаёт определённые угрозы, – но мы, купируем все эти угрозы, которые будут возникать. Здесь нет никаких сомнений. В этом смысле любые перевооружения и увеличение бюджетов до пяти процентов от ВВП стран НАТО не имеют никакого смысла. Это первое.

Второе. Вы знаете, на протяжении веков – к сожалению, это так, я могу это с полным основанием утверждать, – просто на протяжении веков на Западе время от времени, на протяжении длительного времени, всё время возникал вопрос об угрозе со стороны России. Так удобно западным элитам было выстраивать свою внутреннюю политику, потому что на базе мнимой угрозы с востока всё время можно было выколачивать деньги из налогоплательщиков и всё время объяснять собственные ошибки в области экономики угрозой с востока. Если вы посмотрите, мы с вами посмотрим, полистаем исторические книжки, мы придём к выводу, что время от времени всегда эта тема поднималась.

Понятно, что сегодняшний кризис отношений между Россией и Западной Европой начался как бы с 2014 года. Но ведь проблема не в том, что Россия как бы присоединила Крым, а проблема в том, что западные страны способствовали госперевороту на Украине.

Понимаете, мы всё время раньше слышали: надо жить по правилам. По каким правилам? Какое же это правило, когда три государства – Франция, Германия, Польша – приехали в Киев и как гаранты подписали бумагу договорённостей между оппозицией и властями во главе с Президентом Януковичем? Подписали же три государства, министры иностранных дел. На меня коллега из ФРГ смотрит, господин Штайнмайер, он тогда был Министром иностранных дел, [подписал] своей подписью. А через несколько дней оппозиция совершила госпереворот, и никто даже не чихнул, как будто ничего не происходило, понимаете? А потом мы слышим: надо жить по правилам. По каким таким правилам? Что вы придумываете? Правила вы пишете для других, а сами ничего не собираетесь соблюдать, что ли? Ну кто же так будет жить, по таким правилам?

Вот с этого начался кризис. Но не потому, что Россия с позиции силы действовала, нет, с позиции силы начали действовать те люди, которых мы до недавнего времени партнёрами называли. А бывший замгоссекретаря, госпожа Нуланд, по-моему, прямо сказала: мы истратили пять миллиардов долларов, что же, мы теперь уходить оттуда не собираемся. На переворот истратили пять миллиардов долларов – ничего себе, откровения такие! Здрасьте, приехали!

Наши западные партнёры действовали всегда после распада Советского Союза как минимум с позиции силы. Понятно почему, я об этом и писал, и всё. Потому что миропорядок после Второй мировой войны основывался на балансе сил между победителями. А теперь одного из победителей не стало – Советский Союз развалился. И всё, западники начали переписывать под себя все эти правила. Какие правила?

После Крыма начались события на юго-востоке Украины. Что сделали? На юго-востоке люди не признали этот переворот. Вместо того чтобы с ними договариваться, против них начали применять армию. Мы смотрели на это, смотрели, пытались достичь договорённости – восемь лет, вы понимаете? Это же не пять дней. Восемь лет пытались договориться между киевскими властями, первичным источником власти которых является госпереворот, и тогдашним юго-востоком Украины, то есть Донбассом. Но в конце концов нынешние власти заявили: нас ничего не устраивает в Минских соглашениях, то есть выполнять не будем. Восемь лет мы терпели, понимаете?

Но людей-то жалко, там восемь лет над ними издевались. В конечном итоге и над Русской православной церковью издеваются до сих пор, над русскоязычным населением издеваются. Все делают вид, что ничего не замечают.

В конечном итоге мы приняли решение положить конец этому конфликту – да, используя наши Вооружённые Силы. Что это значит? Что мы собираемся нападать на Восточную Европу, что ли?

Когда-то известный гитлеровский пропагандист говорил: чем невероятнее ложь, тем быстрее в неё поверят. Вот эта легенда о том, что Россия собирается нападать на Европу, на страны НАТО – это та самая невероятная ложь, в которую пытаются заставить поверить население западноевропейских стран. Мы понимаем, что это бред, понимаете? Те, кто это говорят, не верят же в это сами. Ну и вы сами, наверное. Хоть один из вас верит, что Россия готовится к нападению на НАТО? Что это такое?

Вы знаете, что страны НАТО сейчас тратят на вооружение 1400 миллиардов долларов? Это больше, чем все страны мира вместе взятые, включая и Россию, и Китайскую Народную Республику. И население там, в странах НАТО, – сколько там? – за 300 миллионов, 340 миллионов. У России, как известно, 145, под 150 сейчас. И тратим мы несопоставимые деньги, просто несопоставимые деньги на вооружение. И мы собираемся нападать на НАТО, да? Ну что это за бред?

И все понимают, что это бред. И обманывают своё население, для того чтобы обеспечить выколачивание денег из бюджетов, пять процентов – три с половиной плюс полтора – и объяснять этим провалы в экономике и в социальной сфере. Ну конечно, ФРГ, ведущая экономика Евросоюза, балансирует на грани рецессии. Зачем, кстати говоря, я до сих пор это не могу понять, почему Федеративная Республика отказалась от использования российских энергоносителей. Через Украину мы поставляли в другие страны Европы, Украина получала транзитные деньги от нас по 400 миллионов ежегодно, а Германия почему-то отказалась получать российский газ. Почему? Нет, рационального объяснения просто не существует. Зачем?

Volkswagen погибает, Porsche погибает, стекольная промышленность погибает, сфера удобрений погибает. Ради чего? Назло кондуктору куплю билет и не поеду – так, что ли? Чушь какая-то.

Поэтому, если страны НАТО хотят ещё больше увеличить свой бюджет, это их дело. Но это не пойдёт никому на пользу. Будут создавать, конечно, дополнительные риски, да, будут. Ну это не наше же решение, это решение стран НАТО. Я считаю, что это абсолютно нерационально и бессмысленно, и угроз никаких от России, конечно же, не исходит, это просто ерунда. Доктор Геббельс говорил, ещё раз повторяю: чем невероятнее ложь, тем быстрее в неё поверят. И кто-то, наверное, в Европе в это верит.

Лучше бы занялись спасением своего автопрома и повышением заработной платы.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я сейчас хотел бы обратиться к своему другу многолетнему из Турции. К Турции сейчас приковано внимание: с одной стороны, Стамбул – крупная международная переговорная площадка, а с другой стороны, началось лето и масса россиян едут в Турцию, не только россиян, на отдых.

Сердар Карагёз представляет агентство Анадолу – ведущее турецкое информационное агентство. Он председатель правления, генеральный директор. Но ещё есть один момент: он поступил, по-моему, наиболее мудро из наших коллег, он единственный, кто приехал с женой к нам сейчас, на эту встречу. Поэтому, так сказать, мы одобряем эту инициативу – это как бы призыв к остальным коллегам на будущее, в следующий раз они все приедут с жёнами.

Сердар, тебе слово.

В.Путин: Это или он приехал с женой, или жена его не отпустила, мы не знаем.

М.Гусман: Честно Вам скажу, у нас был разговор. Это, скорее всего, она сказала, что без меня ты не поедешь. Он может подтвердить, такой был разговор.

В.Путин: Но мы будем тешить себя надеждой, что Ваша супруга хотела побывать в России, в Петербурге. Надеюсь, ей понравится.

М.Гусман: Она ещё по-русски говорит.

В.Путин: Замечательно.

С.Карагёз (как переведено): Спасибо большое, господин Президент.

Моя жена училась в России в университете. Действительно, она очень хотела приехать, и мы послушали замечательный концерт, он был великолепен.

Россия при любых условиях на протяжении истории всегда уделяла внимание искусству, литературе. Но, с одной стороны, идёт продолжение культурных и художественных мероприятий в России. С другой стороны, есть фактически война у Россией с Украиной. Я хотел бы поговорить с Вами о том, как эта война может завершиться.

До этого с господином Эрдоганом, Президентом Турции, уже в ходе этой войны вы подписали соглашение о «зерновом коридоре». Вы вместе решили вопрос спасения миллионов людей от голода. Даже в таких условиях вы могли найти решение таких сложных проблем.

На прошлой неделе господин Эрдоган выступил с призывом о проведении саммита в Турции, саммита мира. Господин Зеленский сразу согласился. Господин Трамп сказал: если Путин поедет, то и я приеду. Из Кремля мы получили сообщение о том, что пока условия для этого не созрели.

В этой связи я хотел бы спросить: Вы лидерам всё-таки отводите какую-то важную роль для решения этого вопроса? И какие условия должны созреть для того, чтобы лидеры могли собраться вместе и положить конец этому конфликту?

Спасибо большое.

В.Путин: По поводу заявления Президента Трампа я услышал по-другому. Господин Трамп сказал: Путин не едет, потому что я не еду; а что ему там делать, когда меня там нет? И он прав. В этом смысле он абсолютно прав. Первое.

Второе. Он также говорил неоднократно, что если бы «я был президентом, то этой войны бы не было». Я думаю, что и здесь он прав. Я сейчас скажу почему.

Потому что в одном из моих последних телефонных разговоров с господином Байденом я ему сказал о том – сейчас в детали не буду вдаваться, у нас, разумеется, записи разговоров есть на этот счёт, – я ему говорил о том, что не нужно доводить до каких-то «горячих» конфликтов, нужно всё решать мирным путём и надо заставить нынешнее руководство Украины удовлетворить требования своих граждан, проживающих на юго-востоке: прекратить геноцид русскоговорящего населения, прекратить там нарушать права человека, о чём постоянно говорила прежняя Администрация – по правам человека.

Кстати, я ему тогда сказал: Вам кажется, что сейчас это всё так просто будет решено, но может пройти какое-то время, и окажется, что лучше бы не делать того, куда Вы толкаете ситуацию. Я сказал об этом Байдену. И действительно, если бы Трамп был Президентом, может быть, этого конфликта бы и не состоялось. Вполне допускаю.

Теперь, что касается встреч на высшем уровне. Вы знаете, я был участником переговоров в Минске, когда мы искали принципы мирного урегулирования, и мы говорили 17 часов подряд, всю ночь. Да, мы договорились об этих принципах, но они западной стороной не исполнялись. Бывший канцлер заявила о том, что нужно было просто выиграть время, для того чтобы вооружить Украину. Она сказала это публично, никто же не заставлял. То же самое подтвердил и бывший Президент Франции. Они же сказали это, понимаете? То есть выяснилось, что наши так называемые западные партнёры не собирались ничего выполнять.

Нужно найти решение, которое бы положило не только конец сегодняшнему конфликту, но создало бы условия невозобновления подобных ситуаций на длительную историческую перспективу.

Когда конфликт только начался, мы уговаривали украинскую сторону о том, чтобы они на известных минских условиях, договорённостях воссоединили эту часть Украины, которая от них уходила, но они отказались от этого. В конечном итоге начался вооружённый конфликт.

Мы ведь что сделали? Понимаете, я говорил уже и Генсекретарю [ООН Антониу] Гутеррешу, и публично говорил. Можно как угодно спорить, понимаете? Можно как угодно клеймить Россию за то, что она «начала агрессию». Но послушайте меня: не надо быть большим специалистом в области публичного международного права, чтобы понять логику, о которой я сейчас скажу.

Часть территории одной страны приняла решение отделиться от основной части. Это юго-восток Украины – Донецк и Луганск, они приняли решение отделиться. Они имели на это право или нет? Строго говоря, в рамках международного права и Устава ООН они имели на это право. Соответствующая статья говорит о праве наций на самоопределение. По-моему, даже первая. Вы понимаете, это право народа на самоопределение. Первое.

Второе. В ходе этого процесса обязана была эта часть страны спросить разрешения у центральных властей, у Киева, или нет? Нет. Есть решение Международного суда ООН, согласно которому это был прецедент, созданный Косово. Международный суд ООН прямо записал: если какая-то часть страны приняла решение отделиться, она не обязана с этим вопросом обращаться к центральным властям. Всё.

Ну вот Донбасс отделился. Дальше: мы имели право признать их независимость? Мы восемь лет не признавали, понимаете? Восемь лет мы терпели и пытались договориться. В конце концов они объявили о независимости. Мы имели право их признать? А почему нет? Мы их признали.

Но, признав их, мы заключили с ними договор о взаимопомощи. Мы могли это сделать? Ну конечно, могли. Мы это сделали. В рамках этого договора, который мы ратифицировали парламентом, мы обязаны были оказать им помощь, в том числе и военную. Они к нам обратились за этой помощью официально – и мы эту помощь оказываем.

Скажите, где я ошибся, на каком шаге я допустил ошибку? Вы не найдёте её просто – её нет. Это всё одно вытекает из другого.

И уж когда я говорю про косовский прецедент, я помню, что тогда происходило. Тогда западноевропейские страны и США оказали достаточно серьёзное давление на суд ООН – и он вынес это решение: при отделении какой-то части эта часть не обязана обращаться к центральным властям за согласием.

Всё! Понимаете? Сами всё своими руками сделали. А потом говорят: а как же вы так? А вот так. Вам можно, а здесь нельзя, что ли? Так не будет. Правила должны быть едиными, только тогда они будут стабильными, а это гарантия безопасности для всех не за счёт других – вот ключевая вещь, ключевое звено.

Ну так вот, мы готовы встречаться. И я, кстати, сказал: я готов встречаться со всеми, в том числе и с Зеленским. Да вопрос не в этом: если Украинское государство доверяет кому-то вести переговоры, ради бога, пускай это будет Зеленский, – вопрос не в этом. Вопрос: кто будет подписывать документ? Послушайте, я ничего не придумал. В пропагандистском плане можно говорить всё что угодно о легитимности действующих властей. Но нам же важна при решении серьёзных вопросов не пропагандистская составляющая, а юридическая.

А юридическая какая? По Конституции Украины Президент Украины избирается на пять лет. Способов продления полномочий не существует – даже в условиях военного положения. Там прописано, почитайте внимательно: в условиях военного положения пролонгируются права только парламента, Рады. Там написано, что в условиях военного положения выборы не проводятся. Это правда. Но нигде не написано, что пролонгируются права Президента. Нет, всё.

А по конституционному устройству Украина – это не парламентская и не президентская республика, а президентско-парламентская. Что это означает? Это означает, что все органы власти формируются Президентом. Все считают, что это демократическое общество. Так может быть устроено государство – все назначаются Президентом: все военачальники назначаются Президентом, все министры назначаются Президентом, все губернаторы назначаются Президентом – там нет выборности. Но если первое лицо нелегитимное, вся система власти становится нелегитимной.

Почему я это говорю? Нам всё равно, кто ведёт переговоры, даже если это действующий глава режима. Я даже готов встречаться, но если это будет какой-то завершающий этап, чтобы не сидеть там и что-то делить бесконечно, а поставить точку. Но точка, подпись должна стоять легитимных властей, иначе, знаете, придёт следующий и выбросит это всё в помойку. Так же нельзя, мы же серьёзные вопросы решаем. Поэтому я не отказываюсь от этого – только должна быть проделана большая работа.

И наконец, самое главное – может, не самое главное, но важное. Когда ещё до начала конфликта мы упрашивали украинские власти выполнить все Минские соглашения, они отказались. Потом началась известная специальная военная операция. Как только она началась – тоже не секрет, – мы им сказали: слушайте, давайте выводите свои войска из Донецкой и Луганской республик, которые мы признали в качестве независимых государств, и всё, всё закончится завтра. «Нет, будем воевать». Ну хорошо, вот воюем…

Потом прошло ещё какое-то время, я уже тоже об этом говорил публично, один из западных коллег спросил: а Вы могли бы себе представить, что Херсонская область, Запорожская, Вы же боролись за Донецк и Луганск, а это вроде ни при чём? Я говорю: такая логика была боевых действий. «А Вы могли бы представить, что вы оттуда уйдёте?» Я говорю: мы могли бы подумать о каком-то суверенитете Украины, но при обязательном сервитуте, то есть праве проезда, прохода по суше в Крым. Почему? Потому что они всё время грозятся разрушить Крымский мост. Это простая вещь. Он говорит: «А можно я скажу об этом в Киеве?» – «Можно». Он поехал, сказал. Ему там сказали, что он агент Кремля. Это одно из первых лиц одного известного государства. Ну чушь собачья. Просто отказались.

Ладно, хорошо. Мы, отвечая на просьбы граждан, проживающих на этой территории, провели референдум – и всё, это теперь неотъемлемая часть Российской Федерации. И как я и говорил, ситуация будет ухудшаться – вот она и ухудшилась для них. Теперь речь идёт не о Донецке и Луганске, а ещё о двух субъектах теперь Российской Федерации, и Крым, конечно. Давайте обсуждать это.

Кстати говоря, когда мы вели переговоры в Стамбуле – спасибо большое Президенту Эрдогану – в 2022 году, это кажется странным, но мы же с ними обо всём договорились, вы понимаете? Проект соглашения, который был подготовлен, там были и вопросы денацификации затронуты, и вопросы территории.

Мы нашли такие формулировки, которые в целом устраивали и нас, и Украину. Нет, потом пришли те, кто хочет увеличивать сейчас расходы на оборону в Европе и за океаном, и сказали: не надо – надо побеждать Россию на поле боя. И всё, о чём мы договорись, выбросили в помойку. И всё, начали добиваться этой «замечательно»й цели.

А теперь ситуация поменялась. Они говорят: нет, давайте договариваться. Давайте, давайте вскроем эти «пакеты» и будем вести переговоры. Но не сидеть же днём и ночью на протяжении целого года! Поэтому мы готовы эти переговоры продолжать.

Сейчас на гуманитарном треке в целом ситуация такова, что эти переговоры имеют смысл. Мы уже на 1200 договорились обменять пленных. Людей возвращаем – это же хорошо. Мы уже 500 человек отдали, 400 получили назад. Думаю, что здесь всё будет по-честному: мы получим всех, кого мы должны получить.

Мы, к сожалению, печально, грустно и тяжело об этом говорить, отдали шесть тысяч тел – больше, чем шесть тысяч, – и взамен получили, по-моему, 57, а отдали уже шесть тысяч тел погибших военнослужащих Украины. Готовы ещё около трёх тысяч отдать сейчас. Но это, повторяю, печальные, трагические цифры.

Но тем не менее это какая-то вещь гуманитарного характера и это всё-таки положительный результат переговоров в Стамбуле. Спасибо вам большое за предоставленную площадку и Президенту Эрдогану спасибо.

Но мы готовы и субстантивно вести переговоры по принципам урегулирования. Надо только, чтобы украинская сторона тоже была к этому готова. И её западные спонсоры, и так называемые союзники не подталкивали к борьбе до последнего украинца, а указывали на реалии сегодняшнего дня и подталкивали к договорённостям, а не к продолжению боевых действий. Вот и всё.

Мы в контакте, наши переговорные группы в контакте друг с другом. Сейчас только у Мединского спрашивал, он говорит, что только сегодня разговаривал со своим контрпартнёром из Киева. Они, в принципе, договариваются о том, чтобы встречаться после 22 июня.

Но должен сказать сразу, что и господин Фидан, я уже не говорю про Президента Эрдогана, очень многое делают для того, чтобы добиться этого урегулирования, впрочем, так же как и, должен сказать прямо, Президент США господин Трамп. На мой взгляд, он искренне стремится к урегулированию.

Мы, безусловно, будем опираться на позицию наших друзей из Китая, из Индии, из других стран БРИКС. Мы постоянно в контакте с ними по этому вопросу. Они тоже очень озабочены этим. Когда я встречаюсь с лидерами этих государств, почти все наши разговоры с этого начинают, я им рассказываю про это.

Мы им благодарны за то, что они думают над этим, ищут варианты разрешения этого конфликта. Поверьте, мы тоже хотим его завершить и как можно быстрее, и лучше мирным путём, если бы мы смогли договориться. Собственно, всё.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

Ирину Борисовну Акулович Вы хорошо знаете, она возглавляет без преувеличения наше братское агентство белорусское. Я понимаю, ей непросто, потому что, когда глава государства такой требовательный, строгий и уважаемый человек, как Александр Лукашенко, работать, возглавляя информационное государственное агентство, непросто. Но она справляется, у них прекрасное агентство, мы очень тесно дружим.

Хочу предоставить ей слово. Пожалуйста.

И.Акулович: Благодарю за такую оценку.

Владимир Владимирович, в самом начале своего выступления Вы сказали, что вы против войн и ограничений. И эта позиция против войн и ограничений экономик – мы говорим об экономике, о торговых войнах и ограничениях, – эта позиция Ваша хорошо известна. Такой же позиции придерживается и белорусский лидер.

Тем не менее мы имеем то, что имеем, – западные санкции в отношении России и Белоруссии, которые, в принципе, привели к тому, что пришлось пересмотреть очень многие экономические связи. Но благодаря этому возникли очень интересные сильные проекты, перспективные проекты в России и Белоруссии.

Но есть ли у Союзного государства России и Белоруссии «план Б» в случае, если давление санкционное будет усиливаться, а скорее всего, так и будет?

И в рамках ЕАЭС. В Минске буквально через десять дней состоится Евразийский экономический форум – хочется узнать Ваше мнение об этой организации. Есть ли шансы на то, чтобы она расширялась?

В.Путин: Смотрите, по поводу «плана Б». Первое – это «план А», и там прописано, что и как мы должны делать, для того чтобы развивать наши отношения и наши экономики. Потом «план Б»: если что-то не получается – смотри «план А». У нас всё получится, даже нет никаких сомнений.

Потому что уровень товарооборота между Россией и Белоруссией достиг 50 миллиардов долларов, это серьёзные цифры. И рост продолжается, он продолжается в том числе за счёт кооперации. Мы ищем возможности развития наших отношений в разных сферах, где раньше, может быть, и не сотрудничали, или какое-то сотрудничество было ещё со времен Советского Союза – в микроэлектронике, допустим.

Вот Лукашенко: многие ругали, посмеивались над ним за то, что он сохраняет какую-то советскую плановую систему и так далее. Но, во-первых, этого нет, а во-вторых, всё-таки Александр Григорьевич сохранил некоторые отрасли, которые сейчас, особенно в условиях жёстких санкций, оказались как никогда востребованы, в том числе предприятия в области микроэлектроники.

Да, конечно, там нужно выходить на другие цифры, там многое нужно сделать, и всё это в других странах делалось десятилетиями. Но у нас есть возможность сделать хороший шаг – быстрый, мощный, большой шаг совместно.

У нас есть возможности сотрудничества в авиастроении. Где-то, может быть, небольшие, скромные самолёты Беларусь может делать – одна, сама, при нашей кооперации. А где-то – участвовать в более глубокой кооперации по производству летательных аппаратов, финальная сборка которых будет происходить в России.

В области сельхозтехники – я уж не говорю – здесь всё хорошо известно. Взаимная кооперация того, что собирается на территории России, достигает уже не помню сколько процентов, но далеко за 50. Я сейчас даже не буду перечислять всё другое – у нас очень много направлений взаимодействия.

По логистике. Беларусь, как известно, один из крупнейших мировых поставщиков удобрений, но практически весь объём идёт сейчас на экспорт через Российскую Федерацию, через российские порты.

У нас есть вопросы, по которым мы спорим, причём эти споры идут нон-стоп – на постоянной основе, просто реально нон-стоп. Я просто сейчас не буду вдаваться в детали, но в конечном итоге мы находим решения всегда, потому что мы стремимся к поиску искренне, поэтому находим. Уверен, так будет и дальше.

Что касается Евразэс, то да, это наиболее глубоко интегрированное объединение на территории бывшего Советского Союза, причём интегрировано не на словах, а на деле. Когда-то Казахстан выступил инициатором создания Евразэс, за что мы благодарны нашим друзьям, и эта структура развивается.

Да, там не всё просто. Да, мы, может быть, не готовы ещё к созданию окончательно единых рынков в некоторых сферах энергетики, но мы к этому идём. Мы всё равно придём к этому, здесь нет никаких сомнений. Вопрос во времени, вопрос в темпах и так далее.

Вы знаете наверняка про наши постоянные дискуссии в области поставок энергоносителей. Мы находим же здесь развязки. Мы иногда находим даже такие весьма оригинальные решения – сейчас не хочу даже вдаваться в детали, чтобы публично об этом не говорить, – но мы же находим их. Уверен, и дальше будем находить.

У меня и в области сотрудничества в рамках Евразэс очень оптимистические настроения, и в области двустороннего взаимодействия, в том числе в области строительства Союзного государства. Нами здесь очень много сделано за последние годы. Сейчас уже не помню в процентном отношении, но мы достигли очень больших процентов, если уж на проценты переводить, и мы фактически выполнили почти весь наш план.

Вы знаете, мы очень важные вещи сделали в области таможни и таможенной статистики и налоговой статистики. А налоги и таможня – это вещи фундаментального характера для создания условий дальнейшего сотрудничества в области экономики.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я хочу Вам представить ещё одного Вашего знакомого по прошлогодней встрече – это главный редактор информации по Европе агентства Франс Пресс Карим Тальби. Он мэтр информационной журналистики, он пользуется непререкаемым авторитетом в агентстве Франс Пресс. К тому же он владеет русским языком – я обратил внимание, что он практически без наушника слушал все Ваши ответы.

Карим, прошу.

К.Тальби: Добрый вечер!

Можно вернуться к теме Ирана и Израиля?

В.Путин: Пожалуйста.

К.Тальби: Если завтра Израиль с помощью США или без помощи США просто убьёт Хаменеи, какой будет Ваша реакция и реакция России и Ваши первые действия? Это первая часть вопроса.

В.Путин: Господин Тальби, если позволите, я надеюсь, что это будет самым правильным ответом на Ваш вопрос: я даже обсуждать такой возможности не желаю, не хочу.

К.Тальби: Но они уже сами откровенно это обсуждают – господин Трамп, господин Нетаньяху.

В.Путин: Я всё это слышу. Но я, я даже обсуждать этого не хочу.

К.Тальби: Вторая часть моего вопроса тоже касается Ирана. Существует Договор о стратегическом партнёрстве между Россией и Ираном. Он не предусматривает защиту Ирана со стороны России, но всё-таки есть вопрос оружия.

Учитывая сейчас остроту этой ситуации, готовы ли Вы предоставить новые виды оружия Ирану, чтобы они могли защищаться от ударов Израиля?

В.Путин: Вы знаете, мы когда-то предлагали нашим иранским друзьям поработать в области системы ПВО. Большого интереса тогда партнёры не проявили, и всё.

Что касается Договора о стратегическом партнёрстве, о котором Вы сказали, там нет статей, связанных с оборонной сферой. Это второе.

Третье. Нас наши иранские друзья об этом и не просят. Так что практически нечего обсуждать.

К.Тальби: Вы мне позволите просто уточнение?

В.Путин: Да, пожалуйста.

К.Тальби: Вы всё-таки поставили, если я не ошибаюсь, С-300 и модифицированную С-200, так что в отношении ПВО Россия играет роль в защите Ирана.

В.Путин: Вы знаете, это не то совсем. Потому что наше предложение заключается в другом: создавать системы – не отдельные поставки, а системы. Мы этим в конечном итоге… Мы когда-то обсуждали, но иранская сторона особого интереса к этому не проявила, и всё это заглохло.

А что касается отдельных поставок: да, конечно, мы эти поставки осуществляли в своё время. Это никак не связано с сегодняшним кризисом. Это было такое, что называется, регулярное сотрудничество в военно-технической сфере, причём в рамках международных норм. Ни Иран ничего не просил от нас того, что нарушало бы известные нормы, под которыми стоит подпись Российской Федерации, ни мы ничего не делали. Мы всегда оставались в рамках нормативной, международно-нормативной базы.

Что-то ещё?

К.Тальби: Только один вопрос.

М.Гусман: В следующем круге.

Владимир Владимирович, я хочу Вам представить, хотя Вы тоже знаете его, Абдусаида Кучимова. Это генеральный директор Узбекского информационного агентства – УзА. Кроме того что он выдающий журналист, многие годы возглавляет агентство, он ещё автор почти 20 поэтических книг. Я вообще подозреваю, что он хотел не столько вопрос задать, сколько Вам стихи почитать. Но я сказал: давай стихи в следующий раз, а сегодня вопрос задай. Вот так решили.

Так что, Саид, тебе слово.

В.Путин: На узбекском стихи?

М.Гусман: Да, на узбекском. Он прекрасно пишет стихи.

А.Кучимов: Уважаемый Владимир Владимирович!

Вы знаете, что в нашем обществе очень высокий интерес ко всему, что происходит в России и вокруг неё. Это связано в первую очередь с нашими историческими, традиционно дружественными связями, близостью менталитета наших людей.

Во-вторых, наше общество высоко оценивает и поддерживает ту титаническую работу, которую Вы вместе с нашим Президентом, уважаемым Шавкатом Миромоновичем Мирзиёевым, делаете в укреплении сотрудничества.

Сегодня отношения между Узбекистаном и Россией достигли беспрецедентно высокого уровня. Конечно, есть некоторые моменты, есть шероховатости, в частности в миграционной сфере, но мы чувствуем, что ведётся работа по их решению.

В этой связи у меня есть и вопрос, и предложение, если позволите. Я думаю, что гарантом долгосрочного развития наших отношений является то, как наша молодёжь будет взаимодействовать и принимать друг друга. Сегодня делается очень многое в этом направлении. Наши молодёжные организации активно взаимодействуют, участвуют в разных мероприятиях.

Но мне кажется, что есть острая потребность в принятии масштабной долгосрочной программы молодёжного обмена с конкретными проектами и направлениями. Она способствовала бы сближению молодёжи, укреплению позитивного и дружественного восприятия друг друга на долгие годы вперёд, основанного на традиционных ценностях общества, истории и, конечно, помогла бы снять с повестки те шероховатости, о которых я говорил.

Хотел бы узнать Ваше мнение, уважаемый Владимир Владимирович, по данному вопросу.

Спасибо.

В.Путин: Во-первых, я хотел бы подтвердить то, что отношения между нашими странами развиваются очень успешно, поступательно. Я когда отвечал на вопрос вашего коллеги из Казахстана – у нас там много и трёхсторонних может возникнуть проектов. Такие серьёзные проекты могут возникнуть в области, кстати, атомной энергетики как Узбекистане, так и в Казахстане. Мы над этим серьёзно работаем и находимся на хорошей стадии развития этих проектов.

Кстати говоря, в начале беседы, когда мы говорили про Индонезию, я сказал о том, что мир очень быстро развивается и почти 300 миллионов человек уже в Индонезии. И мир меняется очень быстро. Вот смотрите, в Узбекистане где-то лет 30 назад было миллионов 15, наверное, 18 [человек]. Сейчас в Узбекистане 38 миллионов человек, и каждый год плюс один миллион – каждый год плюс миллион! Понимаете, как быстро всё меняется?

Конечно, мы понимаем, что есть много вопросов социального характера и на рынке труда, мы всё это понимаем. И мы договорились с Шавкатом Миромоновичем, что эти миграционные вопросы будем решать вместе. Почему? Потому что рынок труда у нас известно в каком состоянии сегодня находится. У вас давление определённое происходит.

Но мы вместе договорились, что делать: готовить тех людей, которые хотели бы работать в России, заранее. Это касается изучения русского языка, это касается изучения русской культуры и так далее – там целый план хороший. Надеюсь, что всё это мы будем организовывать.

В этой связи и само по себе очень важно и ценно – это работа с молодыми людьми. Здесь я полностью с Вами согласен. Насколько я знаю, помощница Шавката Миромоновича, Саида Шавкатовна, была недавно в Москве и встречалась в Правительстве со многими моими коллегами, в Администрации Президента. Она как раз уделяет по поручению Президента очень много внимания развитию контактов между молодыми людьми и развитию, так сказать, этого молодёжного направления.

Здесь есть конкретные предложения, мы, безусловно, будем над этим все вместе работать. Оно [молодёжное направление] является одним из важнейших – это точно совершенно, я с Вами согласен.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я сейчас хочу предоставить слово уже тоже второй раз приехавшему на нашу встречу главному редактору службы новостей агентства Ассошиэйтед Пресс.

Кстати, я хочу сказать, что, несмотря на разные периоды в отношениях между Россией и Соединёнными Штатами, у нашего агентства ТАСС и агентства Ассошиэйтед Пресс постоянное сотрудничество в самых разных формах. И коллеги из Ассошиэйтед Пресс принимали участие практически во всех Ваших встречах, всех девяти.

Так что Джеймс Джордан, пожалуйста.

Д.Джордан (как переведено): Спасибо большое, господин Гусман, за представление. Благодарю вас, господин Президент, за возможность задать эти вопросы напрямую Вам. Я высоко это ценю.

Что касается противостояния между Ираном и Израилем: 13 июня Министерство иностранных дел России осудило израильские удары по Ирану. Было сказано, что они не спровоцированы, это военные удары против суверенного члена ООН, против его граждан, мирных городов и критической инфраструктуры. «Это абсолютно неприемлемо», – было сказано Министерством иностранных дел.

Простой вопрос: каким образом это сообразуется с продолжающейся российской агрессией на Украине? Вчера 28 гражданских лиц в Киеве были убиты. Наши журналисты видели, как российская ракета уничтожила целый городской квартал. Каким образом можно примирить две эти позиции?

И в развитие: есть ли какие-то планы по встрече с Президентом Трампом или, может быть, планы по проведению телефонного разговора с ним?

Спасибо.

В.Путин: Что касается наших действий на Украине, я сейчас об этом достаточно подробно рассказал Вашему коллеге из Турции, отвечая на его вопрос, поэтому, мне кажется, повторяться было бы бессмысленно. Мы считаем, что мы не начинали военных действий на Украине, а пытаемся их закончить.

Сегодняшнее украинское руководство само начало войну на своей собственной территории, использовав – после госпереворота, произошедшего в Киеве, – использовав против мирного населения юго-востока, тогда юго-востока Украины, против Донбасса, против Луганска и Донецка, вооружённые силы, включая тяжёлую технику и авиацию.

Они наносили удары прямо по жилым кварталам. Об этом почему-то никто сегодня не хочет вспоминать, но именно эта политика привела к сегодняшнему вооружённому конфликту между Россией и Украиной. Первое.

Второе. Если бы ваши журналисты видели, как были уничтожены нашими ракетами целые жилые кварталы, они вряд ли могли бы вам об этом что-то сказать: они не остались бы в живых. Если они что-то и видели, то видели со стороны. И удар был не по жилым кварталам, а по объектам оборонно-промышленного комплекса, по заводам, которые производят военную технику. Мы этим и занимаемся – а здесь мы не делаем никакого секрета.

Одна из целей специальной военной операции – это демилитаризация Украины, то есть лишение её возможности иметь угрожающие нам вооружённые силы. А для этого мы должны с ними или договориться… А мы в ходе Стамбульских договорённостей в 2022 году договорились об этом. Мы договорились и по размерам вооружённых сил, которые могут быть у Украины, мы договорились о вооружениях, о численности армии – мы обо всём договорились. Но потом «благодаря» усилиям западных союзников Украины они выбросили эти договорённости в помойку, как я говорил, и решили воевать с нами до последнего украинца и до полной стратегической победы.

Этого не получается, и поэтому мы вместо мирных договорённостей на этот счёт вынуждены с помощью вооружённых сил добиваться решения этой задачи, а именно демилитаризации. Мы не допустим, чтобы на Украине были вооружённые силы, которые в перспективе угрожают Российской Федерации и её народу.

Эти удары и видели ваши журналисты. И безусловно, если мы не договоримся мирным путём, мы будем добиваться поставленных целей военным. Поэтому ничего здесь необычного нет. Я надеюсь, что я в этой части ответил на Ваш вопрос.

Что касается заявления МИД, то оно тоже понятно, по-моему, и очень прозрачно, и с отсылкой на международное право. Что касается наших действий на Украине и согласования с международным правом, я сейчас нашу логику только что рассказал: от шага одного к шагу другому. Мы считаем, что это полностью соответствует Уставу ООН.

Что касается оценок нашего МИД, Вы уж сами посмотрите, что там, на ваш взгляд, является объективным, а что надуманным. Я ничего там надуманного не заметил. В этой части, надеюсь, я удовлетворил вас и ответил на ваш вопрос.

А по поводу возможных встреч с господином Трампом: она была бы, безусловно, в высшей степени полезной. Я согласен с Президентом Соединённых Штатов: она, конечно, должна быть подготовлена и закончиться какими-то позитивными результатами.

Трек хороший выбран, мы несколько раз говорили с Президентом Трампом по телефону. Мы с большим уважением относимся к его намерению восстановить отношения с Россией по очень многим направлениям: и в сфере безопасности, и в сфере экономической деятельности.

У нас, смотрите, в десять раз сократился наш импорт в США и в четыре с лишним раза сократился импорт из США в Россию. Правда, он и был-то небольшой – был-то 27 миллиардов [долларов], а сейчас вообще скатился в какие-то несколько. Но, правда, за прошлый год объём товарооборота с Соединёнными Штатами вырос. Со многими европейскими странами он падает, а с Соединёнными Штатами вырос.

Поэтому, вы знаете, у меня надежда на то, что господин Трамп не только политик, не только человек, которому американский народ доверил судьбу своей страны, он ещё и бизнесмен. И в этом я вижу большой плюс – в том, что он всё считает, и считает он, поскольку он стал богатым человеком, видимо, хорошо. Значит, он считает, к чему приведут те или другие шаги в отношении России, сколько это будет стоить налогоплательщикам, сколько это будет стоить экономике США, получит она от тех или других шагов какой-то плюс или, наоборот, упадёт в минус.

Мы видим сейчас интерес американского бизнеса к выстраиванию отношений с Россией. Есть уже контакты между нашими крупными компаниями, которые хотят вернуться на наш рынок и вместе работать. Это в общем и целом вселяет определённый сдержанный оптимизм. И рассчитываю на то, что и Президент Соединённых Штатов, и его ближайшее окружение это увидят, услышат, и вместе с представителями бизнеса будут приниматься решения, направленные на восстановление российско-американских отношений.

У нас есть контакты и с господином Рубио – с Госсекретарём, и с Вице-президентом – господином Вэнсом. В общем и целом постепенно, постепенно отношения… Во всяком случае, создаются условия для восстановления отношений. Мы надеемся, что этот тренд будет сохранен. Мы к этому готовы.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович.

Я сейчас хочу предоставить слово председателю правления Азербайджанского государственного агентства – Азертадж – Вугару Алиеву. Я должен сказать, поскольку я сам по рождению бакинец, я попросил Вугара завершить этот круг, чтобы меня не упрекнули, что я лоббирую земляка. Поэтому он будет завершать этот круг вопросов.

Вугар, пожалуйста.

В.Алиев: Здравствуйте, господин Президент!

Я в свою очередь тоже хотел поблагодарить за эту встречу.

Мой вопрос связан с проблемой обмеления Каспийского моря. Находясь в Баку, Вы этот вопрос обсудили с господином Президентом Ильхамом Алиевым, после чего Вы поручили его соответствующим органам России.

Предварительные исследования показывают, что резкое снижение уровня воды продолжается. Необходимо учесть, что более 80 процентов воды в Каспийском море формируется за счёт притока из реки Волги, но в то же время приток воды из Волги также резко снижается.

Какие меры принимает российская сторона в этом направлении?

В.Путин: Вы знаете, этот вопрос был поднят Президентом Азербайджана Ильхамом Гейдаровичем, и я сразу откликнулся, потому что как-то мимо меня это проходило, хотя проблема носит, безусловно, очень большой, если не сказать глобальный характер. Мы знаем трагические примеры с Аральским морем и так далее. Здесь надо вовремя принимать согласованные действия.

Необходимые поручения Правительству даны, и я знаю, что Правительство Российской Федерации вместе с Правительством Азербайджана в этом отношении работают и ищут варианты.

Здесь главное нам действовать без всяких рывков, но настойчиво, на постоянной основе. Не знаю, насколько это возможно противостоять стихии: там кроме результатов деятельности человека в дельте Волги существуют и другие какие-то причины, может быть, глобального характера. Насколько я знаю, в истории всё время это происходит: то Каспий чуть поднимается, то чуть опускается водная гладь, её уровень.

Нам надо искать эти причины и сделать всё, что от нас зависит, для того чтобы не допустить каких-то необратимых процессов. Мы работаем вместе с коллегами. Я сейчас не готов назвать конкретные меры, которые предлагаются, но знаю, что вместе [коллеги] работают.

А в целом, если уж говорить про Азербайджан, у нас за прошлый год товарооборот увеличился на семь процентов – мне кажется, это неплохой показатель. У нас хороший проект «Север – Юг», несколько других хороших направлений: в логистике, в сфере производства, в том числе в сфере судостроения. Мы готовы загружать Бакинский завод нашими заказами. Там есть над чем работать, и они все хорошее наполнение имеют.

Надеюсь, что всё будем реализовывать.

М.Гусман: Владимир Владимирович, большое спасибо.

Знаете, меня коллеги в моём агентстве не поймут, если я от агентства ТАСС не задам вопрос. Но, честно говоря, это даже не вопрос, это, скорее, крик души, это наша боль. Я скажу, в чём она состоит.

Вы знаете, если не брать военные профессии, выясняется, что профессия журналиста за последние годы чуть ли не стала самой опасной. Наших коллег в «горячих точках» убивают по всему миру. Мы – россияне, российские журналисты – потеряли целый ряд наших коллег. И это наша боль, наша скорбь – коллег из ВГТРК, коллег из «Известий». Собственно говоря, это касается журналистов всего мира, и это действительно общая боль.

Что, на Ваш взгляд, могут и должны сделать, допустим, международные организации, Организация Объединённых Наций, ЮНЕСКО? В своё время, помните, была такая фраза: не стреляйте в пианиста, он играет как умеет. Нельзя стрелять в журналистов. Это честные люди, которые без оружия выполняют свой профессиональный долг и выполняют его с честью.

Какие должны быть предприняты усилия, чтобы журналистов не убивали? Только за прошедший год на 10 процентов выросло количество убитых журналистов, а в этом году, ещё полгода прошло – и уже эта цифра больше, чем в прошлом году.

В.Путин: Вопрос, на который я вряд ли смогу дать полноценный ответ. Это зависит от уровня противоборствующих сторон. Как ни странно, от уровня их общей культуры, от уровня отношения к вопросам гуманитарного характера. Но, к сожалению, когда идут боевые действия, наверное, потери среди журналистов неизбежны.

Вопрос, конечно, даже не в этом. А вопрос в том, что, когда это делается целенаправленно… Когда люди страдают, в том числе из вашего цеха, по стечению обстоятельств – это одно. Тоже трагедия огромная, если человек получает увечья, ранения или уходит из жизни. Но если это делается целенаправленно, – вот это, безусловно, преступление. И здесь, без всяких сомнений, нужно, может быть, нам всем вместе подумать о том, как международное сообщество должно на это реагировать.

Ведь что сейчас происходит на самом деле? Если погибает журналист из-за одной противоборствующей стороны, то союзники этой противоборствующей стороны делают вид, что ничего не происходит, а противоположная сторона шум поднимает, его стараются не услышать на одной стороне. А потом то же самое происходит в обратную сторону. И, кстати говоря, журналистская солидарность тоже далеко не всегда работает.

Конечно, нужно принимать какие-то решения на уровне международных инстанций, на уровне той же Организации Объединённых Наций. Надо подумать, вопрос не праздный.

И хочу выразить соболезнования всем семьям, вне зависимости от того, на какой стороне и кто осуществлял исполнение своего профессионального долга, всем семьям хочу выразить слова сожаления и соболезнования.

М.Гусман: Владимир Владимирович, большое спасибо за эти слова поддержки, для нас всех это очень важно.

Должен сказать, что мы с Вами работаем уже два дня: начали вчера, перешли в сегодня. Честно говоря, наши коллеги, смотрю, только-только разогрелись. Но это зависит от Ваших сил, и если есть ещё у Вас возможность…

В.Путин: Пожалуйста, давайте.

М.Гусман: Тогда, коллеги, мы не будем делать круг: у кого наболело на душе – поднимите руку, и мы попросим Президента ответить. Но недолго, пожалуйста, короткие вопросы.

С.Карагёз (как переведено): Спасибо большое, господин Президент.

Должен был с нами участвовать представитель, руководитель Иранского новостного агентства, но из-за войны он не смог приехать. Вы знаете, что там – применительно к предыдущему вопросу как раз – был прямой специальный, намеренный удар по зданию гостелерадиокомпании в Иране, в Тегеране, и огромное количество журналистов погибло в Газе от ударов Израиля.

Думаю, что иранцы бы задали такой вопрос: будет ли Путин, будет ли Россия поддерживать Иран? И от их имени я такой вопрос хотел бы задать.

В.Путин: Послушайте, здесь только что ваш коллега говорил о заявлении МИД Российской Федерации по поводу событий между Израилем и Ираном. Там изложена наша позиция. Мне добавить нечего, вот и всё.

Мы в контакте с нашими иранскими партнёрами на постоянной основе: сегодня были эти контакты, думаю, что и завтра, послезавтра будут. Мы продолжаем наши отношения. Это первое.

А второе – я уже об этом сказал: наши специалисты работают [на АЭС] в Бушере. 250 человек и ещё командированные – общая численность может достигать 600. И мы не уходим. Разве это не поддержка? За другой поддержкой к нам Иран и не обращался, а оценки, повторяю, нами даны.

Пожалуйста, что ещё?

М.Гусман: Мартин был один из первых, хочет ещё один вопрос задать.

В.Путин: Пожалуйста, Мартин.

М.Романчик (как переведено): Господин Президент, хотел бы вернуться к своему первому вопросу, потому что речь идёт о том, что обсуждается в немецком обществе очень активно. Олаф Шольц вёл дебаты относительно поставки ракет «Таурус», когда он был канцлером [Германии]. А сейчас канцлер [Фридрих] Мерц пока ещё публично не сказал, что случится, если Германия будет поставлять «Таурус». Как бы на это отреагировала Российская Федерация?

В.Путин: Я же уже говорил об этом, просто, наверное, недостаточно ясно артикулировал и прошу прощения за то, что я неясно выразился.

Мы же знаем предысторию наших отношений. Мы знаем, что происходило в 40-е годы, мы знаем, что происходило во времена Второй мировой войны. И мы знаем, сколько усилий было потрачено с обеих сторон – и со стороны Советского Союза и Российской Федерации, и Германии, – для того чтобы залечить раны прошлого. И нам во многом удалось это сделать. Это касается и Восточной Германии – Германской Демократической Республики, но это касается и Западной Германии – Федеративной Республики. Достаточно вспомнить, что сделал Вилли Брандт и его товарищи по партии. Но и [Гельмут] Коль много сделал.

Советский Союз выступал против раздела Германии. Это не была инициатива Советского Союза – раздел Германии после Второй мировой войны, мы были против. Во всяком случае, ни у кого не вызывает сомнений, что в 1990 году именно Россия, Советский Союз и Россия, сыграли решающую роль в объединении Германии и крушении стены. Надеюсь, это в Германии никто не забыл?

Хочу подчеркнуть, у нас председатель парламента России [Вячеслав Володин] написал в письме своей коллеге в Федеративной Республике: за всю новейшую историю Россия не сделала ни одного шага, я хочу подчеркнуть, ни одного шага, который противоречил бы интересам немецкого народа и Федеративной Республики Германия.

Но сейчас ситуация поменялась. Сейчас не хочу давать оценки позиции Федеративной Республики, которую она занимает в результате тех оценок, которые даются во многих западных странах в связи с событиями на Украине. Ладно, это вопрос политических оценок. Но вот когда мы видим немецкие танки на Украине, даже не на Украине, а в Курске немецкая техника была – на российской земле, даже на той части, которую Германия не подвергает сомнению как российской, считает её российской – это, конечно, другая история.

А что такое «Таурус»? Это высокоточное оружие, которым украинские военнослужащие управлять не могут, они не в состоянии этого делать – это очевидные вещи, все это знают. Невозможно применять «Таурус» без космической разведки. Это могут сделать только западные страны. Невозможно применять «Таурус» без немецких офицеров, только немецкие офицеры смогут управлять «Таурус».

Что это значит? Что военнослужащие бундесвера будут наносить удары по российской территории немецким оружием. А что же это такое, как не втягивание Федеративной Республики впрямую в вооружённый конфликт с Российской Федерацией? Это по-другому назвать невозможно. Но это не наш выбор, мы не хотим такого развития событий. Но если руководство Федеративной Республики делает такой выбор, ладно, хорошо, мы будем исходить из этого.

Сейчас не буду вдаваться в детали, но это, конечно, нанесёт очень серьёзный ущерб нашим отношениям, это я говорю очень мягко, но никакого влияния на ход боевых действий это не окажет, потому что российские Вооружённые Силы имеют стратегическое преимущество на всех направлениях, на всех. Что бы там кто ни говорил, но наши войска наступают по всей линии боевого соприкосновения, каждый день: больше, меньше, но все идут, каждый день. И дальнейшее движение вперёд, даже если будут применяться «Таурусы», неизбежно. То есть вы отношения с Россией разрушите, а результата никакого на поле боя не будет. Это в конечном итоге решение немецкого руководства, если оно на это имеет мандат немецкого народа.

А так, вы же знаете, что там происходит, имею в виду, на линии боевого соприкосновения. Надеюсь, что знаете. Может, в силу политических соображений вы не можете там всё объективно рассказывать, но всем же известно. Надеюсь, что и ваши сотрудники, которые там работают, тоже всё видят.

Понимаете, украинские вооружённые силы укомплектованы в основных звеньях на 47 процентов, а штурмовые подразделения и того меньше. И что дальше? Что дальше? Дело даже не в том, что поставляют западные страны оружие или нет. Это важно, конечно. Но если укомплектование меньше 50 процентов, значит, соответствующие подразделения считаются просто недееспособными, небоеспособными.

Там же происходит массовая и принудительная мобилизация. Вы знаете ведь, наверное, об этом. Я понимаю, что по политическим соображениям вы вынуждены помалкивать, но сами-то, надеюсь, знаете. Вот они договорились там – не договорились, а приняли решение восемнадцатилетних мальчишек забирать, планировали набрать полторы тысячи. По-моему, набрали всего тысячу, а потом 500 человек разбежались просто. И нарастает количество дезертиров, просто растёт очень сильно. Потери превышают уровень мобилизации. Ну и всё. Дальше-то что?

Поэтому мы говорим: давайте, мы согласны, давайте садиться и договариваться. Мы же предлагали условия договорённостей в Стамбуле в 2022 году, они были гораздо более мягкими, чем сейчас. Сейчас ситуация поменялась, они будут сейчас такие, которые есть. Но по этим же стамбульским принципам мы готовы и дальше решать. Не будут договариваться, ситуация, может быть, ещё изменится в худшую для них сторону. Не надо тянуть, надо садиться и договариваться.

Я ничего не придумываю, поверьте мне, это абсолютно объективная информация. Укомплектованность подразделений – 47 процентов. Будут «Таурусы» или не будут – бессмысленно абсолютно. Ну и подумайте, надо поставлять эти «Таурусы», для того чтобы окончательно похоронить российско-немецкие отношения?

С.Робинсон (как переведено): Спасибо большое, господин Президент, за то, что согласились ответить на второй вопрос.

Ранее Вы сказали, что Европа и другие страны допустили ошибки в отношении России. В конце этого года Вы будете занимать пост президента или премьер-министра уже на протяжении более 25 лет. Когда Вы оглядываетесь назад, думаете, как Вы считаете, Вы совершили какие-то ошибки?

В.Путин: Кто из вас без греха, тот пусть первым бросит в меня камень. Давайте на этом закончим.

Спасибо.

М.Гусман: Спасибо, Владимир Владимирович, большое.

Россия. Украина. США. НАТО. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > kremlin.ru, 18 июня 2025 > № 4788660 Владимир Путин

Марат Хуснуллин: На KazanForum было подписано 130 соглашений

XVI Международный экономический форум «Россия – Исламский мир: KazanForum» направлен на укрепление всестороннего взаимодействия России и мусульманских государств. Он прошёл в Казани с 13 по 18 мая.

«Мы видим, что форум абсолютно востребован и нужен как нашей стране, так и странам исламского мира. Каждый год KazanForum набирает всё больше и больше оборотов. В этом году программа включала более 200 мероприятий, в том числе 148 деловых сессий с участием 990 спикеров. Форум стал рекордным по своей результативности: на его площадке было заключено 130 соглашений и меморандумов, в том числе 75 международных, на общую сумму более 1 млрд рублей», – отметил Заместитель Председателя Правительства, председатель организационного комитета по подготовке и проведению Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum» Марат Хуснуллин.

В 2025 году в мероприятиях форума приняли участие представители 96 стран и 82 российских регионов.

Ключевыми темами 2025 года стали цифровизация сотрудничества России и стран Организации исламского сотрудничества (ОИС), международное сотрудничество, выставка и конференция недвижимости, спорт, индустрия халяль, исламские финансы и инвестиции, туризм, культура, женский взгляд, бизнес, экономика, кадры сегодня и завтра, наука и технологии, медиаактивности.

В рамках KazanForum прошло заседание группы стратегического видения «Россия – Исламский мир». Встреча была посвящена вопросам молодёжной политики и сотрудничеству в гуманитарной сфере. Заседание провел Раис Республики Татарстан, председатель группы стратегического видения «Россия – Исламский мир» Рустам Минниханов.

Помимо заседаний форума и группы стратегического видения «Россия – Исламский мир» были проведены пленарные заседания AAOIFI (Организации по бухгалтерскому учёту и аудиту для исламских финансовых институтов), международный симпозиум «Исламская урбанизованная среда» (IBEIS 2025), Международный форум торгово-промышленных палат, XI Казанский форум молодых предпринимателей стран ОИС, заседание международного транспортного коридора «Север – Юг», а также съезд министров культуры стран Организации исламского сотрудничества, в пленарном заседании которого приняли участие министры культуры и представители министерств культуры 12 стран, генеральный директор Департамента общественных искусств Ирака, председатель Организации по культуре и исламским связям Ирана, представители посольств 5 государств в РФ, а также директор Департамента культуры ОИС, генеральный директор ИСЕСКО и представитель Лиги арабских государств в Российской Федерации.

Форум стал местом проведения 10 встреч представителей России и иностранных государств в различных форматах – от питч-сессий до бизнес-форумов. В частности, состоялись мероприятия по международному сотрудничеству «Россия – ОАЭ», «Россия – страны MENA», «Россия – Афганистан», «Россия – Турция», «Россия – Малайзия», «Россия – Иран», «Россия – Таджикистан», «Россия – Казахстан», «Россия – Катар».

В рамках форума 8-й раз была организована международная выставка Russia Halal Expo. Это крупнейшая в России выставка экономического и научно-технологического сотрудничества регионов Российской Федерации и стран ОИС. На выставке представлены 54 стенда из 12 стран.

В этом году в рамках KazanForum 2-й раз была организована выставка недвижимости International Property Market – уникальная площадка, призванная укрепить международные связи и взаимодействие с инвесторами из разных стран. Экспозиционная часть IPM 2025 развернулась на площади более 1 тыс. кв. м. Участниками выставки стали 57 компаний, в том числе 29 застройщиков и девелоперов, среди которых присутствовали стенды из ОАЭ, Азербайджана и Турции.

В рамках форума в агропромышленном парке «Казань» состоялось открытие XV Всероссийского форума татарских религиозных деятелей «Национальная самобытность и религия». Форум традиционно объединил более 1 тысячи имамов, исламских учёных, представителей духовенства, общественных деятелей из 74 регионов Российской Федерации. В завершающий день форума делегаты отправились в древний город Болгар, где приняли участие в торжественном мероприятии «Изге Болгар җыены», собравшем около 25 тысяч человек из России и зарубежья.

«Для Российской Федерации – государства, которое объединяет множество народов и людей различных вероисповеданий, – партнёрство с исламским миром было и остаётся одним из важнейших направлений внешней политики. Россия и страны Организации исламского сотрудничества активно взаимодействуют на основе сбалансированных подходов по целому ряду глобальных проблем, вовлечены в формирование нового миропорядка, показывая своим примером возможность бесконфликтного диалога цивилизаций», – сказал глава Республики Татарстан Рустам Минниханов.

Россия. ОАЭ. Турция. ПФО > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 20 мая 2025 > № 4781227 Марат Хуснуллин

ФТС возобновит работу с Афганистаном над межправсоглашением в таможенной сфере – комментарий Татьяны Меркушовой

Федеральная таможенная служба (ФТС) России предлагает возобновить работу над проектом межправительственного соглашения о сотрудничестве и взаимной помощи в таможенных делах с Афганистаном. Об этом заявила ТАСС в кулуарах XVI Международного экономического форума «Россия - Исламский мир: KazanForum» заместитель руководителя Федеральной таможенной службы Татьяна Меркушова.

«Мы предлагаем возобновить работу над проектом межправительственного соглашения о сотрудничестве и взаимной помощи в таможенных делах. Данный документ является базой для последующей подготовки межведомственных правовых актов, протоколов, которые развивают таможенное сотрудничество и улучшают жизнь наших участников ВЭД, нашего бизнеса и нашего государства в целом», - сказала Меркушова.

Она подчеркнула, что первым и основным шагом для выстраивания эффективного таможенного взаимодействия является создание нормативной правовой базы. По ее словам, ФТС готова работать в данном направлении.

Оригинал публикации: https://tass.ru/ekonomika/23964127 

Россия. Афганистан. ПФО > Таможня. Внешэкономсвязи, политика > customs.gov.ru, 16 мая 2025 > № 4786838 Татьяна Меркушова

Минэнерго приняло участие в форуме «Россия — Исламский мир»

Роман Маршавин и Евгений Грабчак стали участниками деловой программы ХVI международного экономического форума «Россия - Исламский мир: KazanForum», который проходит в столице Татарстана с 13 по 18 мая.

Роман Маршавин принял участие в переговорах Заместителя Председателя Правительства РФ Алексея Оверчука и Заместителя Председателя Правительства Афганистана по экономическим вопросам Абдула Барадара. Стороны обсудили вопросы расширения двухстороннего сотрудничества в сфере энергетики и выразили взаимный интерес к активизации взаимодействия по линии ТЭК.

Замминистра также принял участие во встрече сопредседателей Российско-Азербайджанской Межправкомиссии Алексея Оверчука и Заместителя Премьер-министра Азербайджанской Республики Шахина Мустафаева. В части ТЭК обсуждалось взаимодействие в нефтегазовой сфере и в области электроэнергетики. Было отмечено, что российские компании проявляют интерес к реализации совместных проектов по развитию электросетевого комплекса Азербайджана, включая проектирование, реконструкцию существующих и строительство новых объектов.

Евгений Грабчак выступил модератором круглого стола «Россия — Иран: локализация производства газовых турбин», в котором приняли участие представители Минэнерго Исламской Республики Иран и профильных компаний. В ходе сессии обсуждались текущие тенденции и перспективы сотрудничества двух стран по указанному направлению, а также его влияние на энергетическую безопасность и двустороннее экономическое взаимодействие.

Тарифные преференции Афганистану на ввоз овощей в ЕАЭС в 2024 году превысили $400 тысяч – комментарий Алексея Тимофеева

Афганистан в 2024 году получил тарифные преференции на ввоз плодоовощной продукции на территорию Евразийского экономического союза (ЕАЭС) более чем на 400 тысяч долларов США, сообщил замглавы Федеральной таможенной службы (ФТС) Алексей Тимофеев.

В ходе выступления на XVI Международном экономическом форуме «Россия - Исламский мир: KazanForum» представитель ФТС рассказал о применяемых в отношении ввозимой плодоовощной продукции из Афганистана в Россию мерах тарифного регулирования. Он напомнил, что в РФ действует единый таможенный тариф ЕАЭС.

«Законодательством ЕАЭС предусмотрена возможность предоставления тарифных преференций провоза товаров из исламской республики Афганистан... Справочно: по итогам 2024 года в отношении товаров, происходящих из Афганистана, предоставлены тарифные преференции более чем на 400 тысяч долларов США», - сообщил Тимофеев.

Согласно перечню развивающихся и наименее развитых стран, размещенному на сайте Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), Исламская Республика Афганистан находится в перечне наименее развитых стран - пользователей единой системы тарифных преференций Евразийского экономического союза.

Оригинал публикации: https://1prime.ru/20250516/fts-857635318.html 

Россия. Афганистан. ЕАЭС. ПФО > Таможня. Агропром. Внешэкономсвязи, политика > customs.gov.ru, 16 мая 2025 > № 4781838 Алексей Тимофеев

Делегация ФТС России приняла участие в XVI Международном экономическом форуме «Россия – Исламский мир: KazanForum» 2025

Делегация Федеральной таможенной службы во главе с заместителями руководителя ФТС России Алексеем Тимофеевым и Татьяной Меркушовой приняла участие в XVI Международном экономическом форуме «Россия – Исламский мир: KazanForum» 2025.

Алексей Тимофеев стал спикером на Российско-Афганском бизнес-форуме, где ведущие эксперты двух стран обсудили текущее состояние и перспективы развития экономических отношений. У обеих сторон есть большой взаимный интерес в развитии торгово-экономических связей и реализации транспортно-логистического потенциала Афганистана как страны, связывающей север Евразии, Евразийский экономический союз и страны Глобального Юга.

Афганистан заинтересован в выведении на российский рынок сельскохозяйственной продукции, сушеных фруктов и орехов. Алексей Тимофеев в своем выступлении остановился на таможенном контроле этой категории товаров и выразил готовность к сотрудничеству с афганской стороной для разъяснения действующих нормативно-правовых норм.

«По итогам 2024 года в отношении товаров, происходящих из Афганистана, представлены тарифные преференции в размере более 400 тыс. долл. США. Также в отношении плодоовощной продукции в Российской Федерации действуют налоговые льготы. Она включена в утвержденный перечень кодов видов продовольственных товаров и товаров для детей, облагаемых НДС по ставке 10%», – отметил он. В заключение своего выступления Алексей Тимофеев подчеркнул открытость российской таможенной службы к диалогу и сотрудничеству.

Татьяна Меркушова приняла участие в панельной сессии «Наращивание потенциала транспортного коридора “Север – Юг”». В ходе дискуссии стороны обсудили вопросы новых векторов транспортного развития регионов и изменений приоритетов в логистике. Участники сошлись во мнении, что реализация заложенного потенциала МТК «Север – Юг» позволит значительно укрепить связи между странами Ближнего Востока, Азии и Европы, а также ЕАЭС.

Алексей Оверчук принял участие в работе первого Российско-Афганского бизнес-форума

Россия и Афганистан нацелены на развитие всего спектра двустороннего сотрудничества, заявил на первом Российско-Афганском бизнес-форуме, состоявшемся в рамках XVI Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum 2025», Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Алексей Оверчук. Афганскую делегацию на форуме возглавил и. о. Заместителя Председателя Правительства Афганистана по экономическим вопросам Абдул Гани Барадар.

В ходе заседания с участием представителей органов власти и бизнеса двух стран стороны обсудили приоритетные направления сотрудничества, актуальные вопросы и планы по наращиванию торговли, межрегионального сотрудничества, развитию совместных проектов в сельском хозяйстве, энергетике, транспорте, добыче полезных ископаемых.

«Главная цель нашего мероприятия – донести до бизнеса двух стран мысль, что уже сегодня формируются условия для полноценной торговли и взаимодействия в самых разных отраслях экономики», – подчеркнул Алексей Оверчук.

Участники бизнес-форума отметили значительный потенциал для роста торговли между Россией и Афганистаном. Помимо экспорта энергоресурсов и продовольствия, отмечены возможности для поставок российской промышленной продукции. Существенным потенциалом для импорта из Афганистана обладают плодовоовощная продукция, текстильные изделия, минеральные ресурсы.

К перспективным направлениям сотрудничества участники форума отнесли проекты в сфере энергетики – по строительству и модернизации ТЭС, малых ГЭС, – транспортного машиностроения (крупноузловая сборка автомашин, поставки локомотивов и подвижного состава), транспортной инфраструктуры и горнорудной промышленности.

По итогам прошлого года стороны отметили положительную динамику российско-афганской торговли продукцией аграрно-промышленного комплекса, прибавившей 13%. Хорошие перспективы имеет сотрудничество в области сельского хозяйства, взаимодействие в научно-технической сфере, в том числе в части мелиорации и аграрном образовании.

Особое внимание в ходе дискуссий уделялось развитию транспортной инфраструктуры на территории Афганистана и реализации транзитного потенциала страны, обусловленного её выгодным географическим положением.

Отмечена работа над проектом Трансафганской железной дороги, которая может стать частью международного транспортного коридора «Север – Юг», связывающего Россию и государства – члены СНГ со странами глобального Юга, где находятся современные центры мирового экономического роста.

«Пришла пора для мирного развития Афганистана, установления добрососедских отношений и укрепления экономической связанности на всей территории Евразии. В условиях возникающего многополярного мира появилась необходимость поиска новых точек равновесия для выстраивания сбалансированных международных экономических отношений», – сказал Алексей Оверчук и в этом контексте отметил, что Российская Федерация выступает с инициативой Большого евразийского партнёрства.

Заместитель Председателя Правительства рассказал участникам бизнес-форума о работе на этом направлении, ведущейся в рамках Евразийского экономического союза. В частности, с 15 мая 2025 года вступило в силу Соглашение о свободной торговле ЕАЭС с Исламской Республикой Иран, реализация которого ведёт к формированию крупного общего товарного рынка.

«Особое место в Большой Евразии принадлежит и соседнему Афганистану, чьё Правительство впервые за 40 лет объединило всю территорию страны и стремится поднять её экономику. Настало время созидания», – резюмировал Алексей Оверчук.

Россия. Афганистан. ЕАЭС. ПФО > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 16 мая 2025 > № 4779996 Алексей Оверчук

Марат Хуснуллин провёл встречи с коллегами из зарубежных стран на Международном экономическом форуме «Россия – Исламский мир: KazanForum»

На площадке XVI Международного экономического форума «Россия – Исламский мир: KazanForum» Заместитель Председателя Правительства России Марат Хуснуллин провёл ряд рабочих встреч с коллегами из зарубежных стран.

В частности, состоялась встреча с Министром приватизации, инвестиций и коммуникаций Исламской Республики Пакистан Абдулом Алимом Ханом.

«Пакистан – важный для нашей страны партнёр в Южной Азии. Наши отношения с Исламабадом динамично развиваются практически во всех направлениях. Считаю, что нужно дальше их наращивать. Один из ключевых вопросов – надёжные и бесперебойные взаиморасчёты. Уже сегодня доля незападных валют в структуре двусторонних расчётов России и Пакистана составляет около 80%. Это очень хороший результат. Надеюсь, что мы и дальше будем работать, используя российскую систему передачи финансовых сообщений и платёжную систему “Мир„», – сказал вице-премьер.

По его словам, ещё один важный вопрос связан с транспортными коридорами. Развиваются грузоперевозки в Пакистан автомобильным транспортом. И здесь всё больше возрастает значение международного транспортного коридора «Север – Юг».

«Также очень важный момент – наше сотрудничество в рамках ШОС. Надеюсь, мы и дальше сможем эффективно взаимодействовать по данному направлению. Уверен, что эта встреча и участие пакистанской делегации в работе форума дадут хороший импульс развитию двустороннего сотрудничества», – подчеркнул Марат Хуснуллин.

Кроме того, он провёл рабочую встречу с и. о.Заместителя Премьер-министра Афганистана по экономическим вопросам Абдулом Гани Барадаром. В рамках мероприятия представители афганской делегации отметили, что их внешнеполитический курс направлен на экономическое развитие страны, они нацелены на сотрудничество, потенциальным направлением которого может стать торгово-экономическое взаимодействие – проекты в сфере сельского хозяйства, энергетики, транспортной инфраструктуры и машиностроения, горнорудной промышленности.

Россия. Пакистан. Азия. ПФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 15 мая 2025 > № 4779990 Марат Хуснуллин

Призрак «лёгкой бригады»

Почему Лондон продолжает настойчиво играть против Москвы

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Призрак «лёгкой бригады» // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 197–205.

Параллели с прошлым насколько соблазнительны, настолько и опасны. Но между этими крайностями пролегает условная золотая середина, придерживаясь которой можно с некоторой пользой сравнить то, что было, с тем, что есть.

Суть рассуждений автора – напоминание современным британским политикам, играющим с огнём в украинском вопросе и забывающим, что история не раз давала знать Лондону о пагубных последствиях таких игр с Россией. Одним из грозных намёков была битва под Балаклавой 25 октября 1854 г., когда по глупости военачальников британская лёгкая кавалерия была уничтожена шквальным огнём русских батарей. Сегодня недостаток здравого смысла может обернуться гораздо более масштабной трагедией. И будет ли она достойна того, чтобы какой-нибудь современный поэт захотел прославить её в героической оде, как это некогда сделал Альфред Теннисон?

Британская неизменность

Русские со смешанными чувствами вспоминают Крымскую войну, которую они вроде бы проиграли. Но проиграли как-то странно. Не отдали ни пяди земли. Сохранили в полной боеготовности армию, к тому же закалённую в крымских сражениях. Отбили вражеские атаки на Севере и Дальнем Востоке. Разгромили турок на Кавказе, взяли Карс и готовы были двигаться дальше. Среди союзников появились тревожные настроения: что делать с этой пирровой победой, если русские не просят о мире и не боятся, в отличие от победителей, продолжения войны? Идти на Москву, повторяя судьбу Наполеона? Атаковать Петербург через хорошо защищённый Финский залив? Или, может, открыть полноценный фронт на Кавказе, где стратегическая инициатива целиком в руках русских? Так ведь недалеко и до катастрофического перелома во всей картине войны. И не в пользу Запада. Не случайно в конце 1855 г. Наполеон III ясно дал понять Лондону: хотите воевать дальше – без нас. Пальмерстон попытался принять воинственную позу, но подчинился разуму, нашептавшему, что блефовать с Россией опасно.

Да, русским пришлось вывести войска из Севастополя, героической обороной которого восхитился весь мир. Кроме англичан, назвавших крепость «гнилой кучей камней», не стоившей того, чтобы проливать за неё столько крови.

Отчего такое неуважение к городу русской славы? Не оттого ли, что он не стал городом славы британской?

Англичанам Крымская война запомнилась не эпическими победами, а эпической трагедией, которую они помнят до сих пор. В октябре 1854 г. под Балаклавой Англия потеряла почти весь цвет военной аристократии. Из шестисот участников знаменитой «атаки лёгкой бригады» под командованием лорда Кардигана уцелела едва ли треть. Этот двадцатиминутный сюжет истории увековечен в книгах, фильмах, стихах, самые известные из которых написаны Альфредом Теннисоном и Редьярдом Киплингом. В произведениях есть всё: накал эмоций, разноречивые оценки, ярчайшие образы, пафосные взрывы гордости и патриотизма, канонизация героев. Нет одного – ответа на вопросы: что эти герои забыли на русской земле и ради каких великих идей сложили они свои головы?

В силу целого ряда подробно исследованных причин в сознании британских элит, и отчасти общества, сформировался исторический комплекс неприязни к России, в котором слились воедино рациональные факторы и бессознательные. С конца XVIII века, если не раньше, борьба против России любыми средствами превратилась в символ веры. После знаменитого Очаковского кризиса 1791 г. становилось всё более очевидным, что наиболее предпочтительное средство Лондон начинает видеть в войне[1]. Доказывают это и события 1854–1855 гг., и то, что им предшествовало (военная тревога 1837 г.), и особенно то, что за ними последовало (угроза ввода британского флота в Чёрное море в 1878 г. для уничтожения прибрежной стратегической инфраструктуры России)[2]. В 1885 г. Англия и Россия оказались на грани полномасштабной войны после победы русских войск над афганской армией под командованием английских офицеров в районе Кушки.

Образование Антанты в начале XX века, казалось, оставило в прошлом антироссийские планы и русофобские синдромы Лондона. Однако стоило России выйти из мировой войны, как британские войска тут же вторглись в Закавказье и Туркестан не без надежды остаться там навсегда[3].

После Версальского мира 1919 г. в стратегии Лондона усилился идеологический компонент, но и геополитический не исчез. На фоне перипетий межвоенного двадцатилетия в Европе британские политики чувствовали себя, как рыба в воде, поскольку любили запутанные игры и умели в них играть. Они отказались от «блестящей изоляции» не для того, чтобы связывать себя обязательствами, а чтобы обрести полную свободу участия в тех или иных комбинациях и выхода из них при необходимости. Им был нужен континент с нарастающей германской угрозой как поле для манипуляций прежде всего против «советской империи». И эту направленность интриг англичане сохраняли до последней возможности, пока (в июле 1940 г.) не угодили в собственную же ловушку.

Предтечи «немыслимого»

Но поначалу всё соответствовало стародавним русофобским грёзам. Под видом создания европейской системы коллективной безопасности Лондон принял участие в коалиционном строительстве против СССР («пакт четырёх» 1933 г.). Когда из этого ничего не вышло, Англия взяла курс на умиротворение Германии, означавший не что иное, как перенацеливание фашистской агрессии в сторону СССР. Результатом стал Мюнхенский сговор 1938 г., укрепивший в англичанах надежду, что аппетиты Гитлера растут в «правильном», восточном направлении.

За год до Мюнхена Лондон значительно расширил масштабы опасной игры против Москвы, инициировав создание Саадабадского пакта, или Ближневосточной Антанты (Иран, Турция, Афганистан, Ирак). Сталин не без основания усмотрел в этом стремление выстроить против Советского Союза южный санитарный кордон, который чуть было не стал плацдармом для нападения на Кавказ, так и оставшийся в памяти англичан ахиллесовой пятой Российской (а теперь – Советской) империи.

В марте 1939 г. Англия вступила в союз с Францией, в октябре к нему присоединилась Турция. Эта троица разработала план стратегического удара по южной периферии СССР, который предусматривал вторжение на Кавказ после массированных авианалётов на Баку, Поти, Батуми, Туапсе, Грозный и Майкоп для разрушения нефтедобывающих, нефтеперерабатывающих, и нефтетранспортных предприятий. В результате воздушных разведок, осуществлённых при активном содействии турок, установлено точное число нефтеперерабатывающих заводов в Закавказье и на Северном Кавказе. Видимо, в память о Крымской войне Англия, Франция и Турция собирались развернуть военные действия ещё и на кавказском побережье Чёрного моря с применением авианосцев. На оперативных совещаниях разных уровней говорилось о необходимости «послать Россию в нокдаун» именно на Кавказе. Она, мол, нигде так не уязвима стратегически, экономически и политически. Согласно английским источникам, речь также шла о западной помощи в оснащении турецких войск на границах с Закавказьем и проведении там секретных операций по подготовке антисоветских выступлений. Более того, ставился вопрос о бомбардировке целей «глубоко внутри России»[4].

Этот план был частью подготовки полномасштабной войны против СССР.

Проблема её морального оправдания не беспокоила западные правительства. Можно было бы поверить, что они помогают «беззащитной» Финляндии, если бы разработка планов удара с юга не продолжалась после окончания советско-финляндской войны (13 марта 1940 г.) с ещё большим усердием. На ближневосточных аэродромах размещались целые эскадрильи дальних бомбардировщиков и истребителей английского и американского производства. Специально оборудованные самолёты-разведчики произвели подробную фотосъёмку всех нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий Баку и Батуми, наметив цели для ударов[5].

Согласно англо-французским источникам, к 15 мая 1940 г. всё было, в принципе, готово для массированных воздушных налётов на Баку и другие стратегически важные центры Закавказья. Западные специалисты не отрицали, что операции приведут к «значительным потерям среди мирного населения», но победа на Кавказе оправдает риски и издержки. Кавказская тема не снималась с военной повестки дня до нападения Гитлера на СССР. Правда, после позорной капитуляции Франции (22 июня 1940 г.) Лондону пришлось заниматься этой темой в одиночестве. Оперативные данные, приходившие к Сталину в 1939–1940 гг., склоняли его к убеждению, что Англия является главным врагом, опирающимся на тайную и явную помощь Турции и Ирана. Отсюда растущее недоверие к южным соседям, в том числе их «мирным инициативам» и мнимому нейтралитету. С начала апреля 1940 г. Сталин начал перебрасывать с финской границы войска, авиацию, зенитную артиллерию в Закавказье и на Северный Кавказ. Число боевых соединений и тот факт, что они уже имели опыт ведения современной войны, говорили о серьёзных опасениях относительно возникновения южного фронта, который сделает ещё более уязвимыми западные границы, не застрахованные (несмотря на пакт Молотова – Риббентропа) от вероломного нападения Гитлера.

Вторая мировая война внесла радикальные перемены в предвоенную расстановку сил и сценарии. Лондону пришлось отказаться от нападения на южные границы Советского Союза и пойти на ненавистное для него союзничество с Москвой. Союз поневоле не мешал старым британским искушениям: предельно обескровить СССР, отсрочить открытие второго фронта, втайне прощупать почву для сепаратного договора с Берлином. Венцом стал разработанный в мае (!) 1945 г. план «Немыслимое»[6].

Оказывая помощь большевикам, Британия спасалась от смертельной опасности нацизма, будучи не вполне уверена, что он есть наибольшее зло. Но думала о будущем, о котором Черчилль точно знал одно: в случае победы над Германией советско-западные (в частности, советско-британские) отношения обречены на резкое ухудшение из-за фундаментальных исторических противоречий, усугублённых появлением американской сверхдержавы и перекройкой карты мира.

Общим итогом Второй мировой войны применительно к Кавказу и другим южным территориям следует считать тот факт, что она разрушила застарелый миф о существовании неизбывной уязвимости этого региона как составной части Российской империи и СССР. Во второй половине 1930-х гг. такая уверенность объединяла Англию, Францию, Германию, Турцию, Иран, Польшу – реваншистский интернационал, мечтавший поднять против Москвы народы Кавказа, Поволжья, Средней Азии, чтобы нанести (повторим эту модную в отношении Советов фразу) «нокаутирующий удар». Пропагандистская, разведывательная, диверсионно-вербовочная работа составляла неотъемлемую часть подготовки к войне, кто бы её ни планировал. В английских, французских, германских военно-стратегических документах того времени мысль о подрыве Советского государства изнутри звучит едва ли не лейтмотивом[7].

Мерцающий кавказский вопрос

В условиях холодной войны, зарождавшейся уже на исходе горячей, к западным державам (теперь уже во главе с Соединёнными Штатами) вернулось наваждение о «русской угрозе» их цивилизации. В Фултонской речи Черчилль заявил о наступлении новой эпохи, когда политика станет продолжением войны другими средствами. Это имело прямое отношение к южной советской периферии, где старая «большая игра», нацеленная на отторжение юга от России, требовала системной, терпеливой, умной работы без надежды на быстрый результат. Обе сверхдержавы учились жить по новым, более сложным правилам игры, которые неизменно заставляли искать относительно безопасный баланс между решительностью и осторожностью, целью и средствами, соблазнами и прагматизмом. Эта трудная учёба, испытывавшая СССР и США ещё и на крепость нервов, началась с первых кризисов холодной войны (1946 г.): иранского и турецкого, напомнивших об историко-геополитическом значении Кавказа и вообще южного фланга Советского государства[8].

«Кавказский вопрос» никогда не исчезал из поля зрения Запада. В Соединённых Штатах и Европе открывались академические и аналитические центры, изучавшие Кавказ и другие части советской периферии: история, этнология, этногенетика, нравы, обычаи, ментальность, национальные комплексы, память о прошлом, отношение к советской власти, предрасположенность к национализму и сепаратизму, массовые и индивидуальные поведенческие особенности, потенциальные точки воспламенения на межэтнической почве. Существовали и более «специализированные» заведения, которые направляли в национальные советские республики под видом туристов людей, интересовавшихся отнюдь не достопримечательностями. Западные радиостанции вещали на многих кавказских языках, успешно пробиваясь сквозь эфирные помехи со своими прогнозами относительно перспектив сохранения Советского Союза.

Эффект, если он и имелся, был скромным. Но работа всё же велась, хотя без твёрдой уверенности в успехе. Как произошёл распад СССР – загадочный вопрос, каких в истории немало.

Найти математический ответ, зацикливаясь на «проблеме имманентной обречённости Советов», получается всё хуже и хуже, если, конечно, заниматься наукой, а не пропагандой.

Постсоветские потрясения не обошли южные народы бывшего СССР. За политическую самостоятельность, о которой упоённо мечтали элиты Закавказья, Средней Азии, Украины, Молдавии, пришлось дорого заплатить. Вожделенная свобода обернулась огромной зависимостью от ближних и дальних соседей, геополитических и экономических тяжеловесов, их мироустроительных планов субрегиональных, региональных и планетарных масштабов. Сильные испокон веку уважают сильных. С игроками малых весовых категорий они говорят (когда говорят), ясно давая понять, кто есть кто в табели о рангах. Публично Запад никогда не назовёт постсоветские государства объектами своей неоколониальной политики, ибо не хочет без нужды задевать их самолюбие. Но никто и не подумает всерьёз воспринимать их как влиятельных субъектов международных отношений, и уж тем более наделять правом хотя бы символического участия в принятии фундаментальных решений глобального уровня. Другого статуса для этих государств в обозримом будущем не предвидится. А испытание независимостью продолжится ещё неопределённое время с неизвестным результатом.

Украинский шанс?

1991 г. вдохновил и объединил западный, главным образом англосаксонский мир на лихорадочную и беспорядочную работу по сбору геополитического урожая. В течение лет десяти системному подходу мешало головокружение от невообразимой удачи, неспособность сохранить холодный рассудок и заглядывать за горизонт. С начала двухтысячных «триумфаторы» стали понимать, что бесконечно почивать на лаврах новый хозяин Кремля не даст. И тогда взялись за дело основательно.

Поджигать постсоветскую периферию начали одновременно в Средней Азии и Закавказье, но эффект оказался региональным и скоротечным. Детонации, способной развалить Россию, не произошло. Нужно было изготовить геополитический фугас куда большей мощности. Им стала Украина, где стараниями Европы и местных националистов народилось два поколения элит, патологически ненавидящих Россию и всё русское. К чему это привело, уже известно, чем закончится – пока нет.

История отучила россиян от иллюзий в отношении Запада. Не стал откровением длящийся уже больше трёх лет неослабевающий русофобский угар, нашедший выход в коалиционной войне против России. События на Украине нежданно-негаданно предоставили Англии уникальную возможность – поквитаться с Россией за всё. В том числе, если не прежде всего, за Крымскую войну, которую англичане морально проиграли в двадцатиминутном сражении под Балаклавой. Британские офицеры и их подчинённые давно воюют на приднепровских просторах. Большей частью предпочитают делать это чужими руками и ограниченными силами. Потому что знают, что и на сей раз атаки «лёгких» или «тяжёлых» бригад «кавалеров возвышенной страсти» русские встретят такой «свинцовой метелью», после которой от славы непрошенных гостей не останется и праха для предъявления «восхищённому миру»[9].

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

Сноски

[1] См.: Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. No. 1. С. 152–169; Его же. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36; Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22.

[2] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.; Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серёгина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.; Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

[3] См.: Гурко-Кряжин В.А. Английская интервенция 1918–1919 гг. в Закаспии и Закавказье // Историк-Марксист. 1926. No. 2. С. 115–139; Тонапетян А. Английская интервенция в Закавказье // Исторический журнал. 1940. No. 22. С. 47–53; Kopisto L. The British Intervention in South Russia 1918–1920. Academic Dissertation. Helsinki: University of Helsinki, 2011. 211 p.

[4] Сиполс В.Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной. 1939–1941. М.: Новина, 1997. С. 205–209, 211–213, 218.

[5] Там же.

[6] Путь к Великой Победе: СССР в войне глазами западных современников. Документы и материалы / под ред. А.В. Торкунова. М.: Аквариус, 2015. 926 с.

[7] Сиполс В.Я. Указ. соч. С. 205–209, 211–213, 218.

[8] Гасанлы Дж.П. СССР–ИРАН: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941–1946 гг.). М.: Герои Отечества, 2006. 560 с.

[9] Цитаты из стихотворения Альфреда Теннисона «Атака лёгкой бригады» в переводе Юрия Колкера.

Великобритания. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783092 Владимир Дегоев

Без «тени войны», но в тени ответственности

Россия и Центральная Азия перед общими вызовами безопасности

Тимофей Бордачёв, Доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Прохор Тебин, Кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Бордачёв Т.В., Тебин П.Ю. Без «тени войны», но в тени ответственности // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 164–180.

Чтобы успеть в делах с азиатами, надо именно отказаться от всякой хитрости.

Григорьев В.В. Русская политика в отношении

к Средней Азии. Исторический очерк.

СПб.: Типография В. Безобразова и К°, 1874. С. 244.

Период совместного развития России и народов Центральной Азии сначала в составе Российской империи, а затем СССР уходит всё дальше в историю. Задачей российской политики в регионе становится выстраивание полноценных межгосударственных отношений. Вопрос не в формальном взаимном признании независимости и уважении национальных интересов, а в осознании друг друга самостоятельными участниками международной политики, что накладывает на обе стороны обязательства и ограничения.

Это не означает исчезновения общего географического пространства, обуславливающего тесные экономические, культурные и человеческие связи. Оно формирует геополитический фундамент, наличие которого не смогут игнорировать и следующие поколения государственных деятелей. Но меняется контекст, в котором действуют «вечные» факторы. Движение России и её соседей по пути строительства суверенной государственности неизбежно ведёт к изменению угла зрения, под которым мы смотрим на соседство. Задача в том, чтобы приспособить наши представления о пределах возможного к объективным изменениям.

Исторически (XVIII–XIX века) Россия уже имела схожий опыт взаимодействия с регионом. Она стремилась выстроить межгосударственные отношения, сохраняя единство географического пространства. Правда, тогда это привело к необходимости инкорпорирования среднеазиатских государств в состав Российской империи. Иными словами, России не удалось обеспечить свою безопасность, сохраняя межгосударственный характер взаимодействия. Сегодня такой ответ на вызовы, связанные с регионом, теоретически возможен, однако обещает стать очень затратным во всех смыслах и – главное – не дать желаемого результата, только усугубив проблемы.

Внутри и снаружи

Как и столетия назад, Центральная Азия не может даже гипотетически представлять для России угрозу в форме враждебных намерений государств или их союзов. Это направление – единственное, где у России не было и нет противника, противостояние с которым определяло бы её стратегию. На Западе в такой роли выступали крупные европейские державы, включая Польшу до её падения в геополитическое ничтожество. Сейчас за спиной европейцев стоят США, силовые отношения с которыми цементируют стратегические приоритеты России на этом направлении. Существование НАТО как военно-политического союза делает ситуацию ещё более понятной в теоретических категориях международной политики.

Закавказье представляло собой пространство борьбы, где противниками были не местные государственные образования, а сравнительно могущественные Турция и Иран (Персия). Сейчас отношения России с этими державами стабильные, но всё равно основаны на соотношении сил и развиваются, согласно классическому определению Раймона Арона, «в тени войны». Тем более что сближение Турции и Азербайджана, а также неопределённое будущее Армении навевают исторические аналогии.

На Дальнем Востоке отношения с Китаем всё равно подразумевают их силовую природу: отсутствие взаимного страха перед военным вторжением – обратная её сторона. Существующие границы представляют собой результат длительной взаимной «притирки», где были и походы русской армии, и приграничные столкновения, и десятилетия взаимного отчуждения. В перспективе качественное возрастание военных возможностей дружественного Китая может стать тревожным для общественного мнения в России.

На центральноазиатском направлении основ для подобных силовых по сути отношений нет. «Тень войны» отсутствует, что для России уникально.

Именно поэтому, с российской точки зрения, они не являются международными в классическом понимании, поскольку не основаны на балансе страха по поводу намерений друг друга.

Но, как и в далёком прошлом, с Центральной Азией могут быть связаны вызовы, напрямую затрагивающие безопасность российской территории и населения, его хозяйственной деятельности.

В XVII–XVIII веках набеги кочевников на приграничные русские или башкирские поселения или разграбление ими караванов были не проявлением злой воли казахских ханов, а следствием их неспособности контролировать подданных[1]. Нарушение бухарскими или хивинскими властями обещаний, данных русским посольствам, происходило не по умыслу, а в результате внутренних беспорядков и смены правителей[2]. Иными словами, хотя резоны для враждебных намерений со стороны именно государств отсутствуют, Центральная Азия рассматривается как источник беспокойства в связи с возможной дисфункцией там систем государственного управления.

Глобальные изменения баланса сил повышают степень непредсказуемости внешнего окружения, а накопленные в мире противоречия провоцируют конфликты с участием как великих, так и средних по силовому потенциалу держав. Конфликты не обязательно выливаются в прямое военное противоборство. В качестве непосредственной угрозы часто выступают даже не представители, а своего рода попутчики одного или нескольких участников глобальной конкуренции. Иными словами, потенциальные угрозы не обязательно напрямую связаны с неким государством, давление на которое могло бы решить проблему. Но использование внешними игроками беспорядков против конкурентов, в том числе и России, весьма вероятно.

Драматические события в ряде развивающихся стран Ближнего Востока и Африки показывают, насколько уязвимы их государственные системы. В самой Центральной Азии мы на примере Казахстана в январе 2022 г. видели, какой размах могут приобретать разрушительные явления, если они стали продуктом накопленных противоречий[3]. В предшествовавшие годы страны региона неоднократно были объектом атак трансграничных террористических организаций[4]. Эти угрозы никуда не исчезают, а, напротив, приобретают новое звучание и масштаб. По мере формирования многополярного мироустройства расширяются возможности средних региональных держав, таких как Турция, арабские монархии Персидского залива или Пакистан. Их воздействие на реализацию интересов России варьируется в зависимости от собственных предпочтений и недостаточно предсказуемы.

Благодаря работе, проделанной в советский период, и усилиям властей новых независимых государств региона в Новейшее время все они – намного более целостные международные игроки, чем их предшественники в эпоху, когда Россия впервые стремилась выстроить межгосударственные отношения с народами Центральной Азии. А присутствие на южных и восточных границах региона суверенных Китая, Афганистана и Ирана, как и его сравнительная удалённость от Турции и Запада, затрудняет экспансию недружественных России государств[5]. Однако это не снимает риск, что политические и социальные изменения в Центральной Азии приведут к сценариям, самым неблагоприятным для этих стран и их соседей.

Регион сталкивается с объективными вызовами: изменение климата, стремительный демографический рост, инфраструктурные и институциональные проблемы, уязвимость экономик перед глобальными потрясениями макроэкономического характера. Все государства региона стараются, каждое по-своему, сохранить внутреннюю стабильность и обеспечить развитие[6].

Вопрос, который привлекает внимание наблюдателей, – сравнительная архаизация общественного уклада[7]. Страны Центральной Азии, как и большинство государств современного мира, сочетают усугубление национальной специфики с ростом включённости в процессы глобального характера, правительства поощряют модернизацию с опорой на открытость, становление современных образовательных систем, распространение технологий. Наложение этих двух процессов повышает вероятность развития по революционному пути.

В целом взаимодействие между нашими странами исходит из того, что Россия и государства Центральной Азии полностью самостоятельные участники международной политики, определяющие внутреннее развитие на основе сугубо национальных целей и приоритетов. Сохраняя равноправные межгосударственные отношения, Москва, естественно, не может принять на себя полную ответственность за купирование негативных последствий вызовов в странах-соседях, имеющих внутренний характер (хотя торгово-экономическое и военно-политическое сотрудничество России с ними частично способствует выработке ответа на них[8]). Остро встаёт вопрос, как России гарантировать свою безопасность в случае неблагоприятного развития региона.

В прошлый раз не получилось

Присоединению нынешней Центральной Азии к Российской империи в XIX веке предшествовали несколько столетий интенсивных дипломатических и торговых отношений. Пауза между выходом Российского государства на границы казахской степи и решительными шагами по распространению там его власти была дольше, чем на других направлениях территориальной экспансии[9]. Даже принятие в российское подданство Младшего и, частично, Среднего казахских жузов последовало только в начале 1730-х гг., хотя в прямое соприкосновение с ними Россия вступила после завоевания Астрахани (1554) и покорения Сибири во второй половине XVI века. Оно, по сути, ничего и не изменило: соседям «подданство казалось только выгодной сделкой, благодаря которой слабейший становился под покровительство сильнейшего и в то же время не принимал на себя никаких обязанностей»[10]. У России вплоть до начала XIX века не было сущностных оснований, чтобы решительно повлиять на такое восприятие[11]. С начала дипломатических отношений после 1554 г. и до 1839 г. историки не фиксируют ни одного военного вторжения России в современный Казахстан и Центральную Азию.

Длительное промедление позволяет предположить, что в отличие от приобретения Поволжья, Сибири или Северного Кавказа, которые представляли собой естественное продолжение пространственного развития России, занятие Средней Азии во второй половине XIX века имело другой смысл.

На протяжении трёх веков Россия стремилась выстраивать с территориальными образованиями этого региона именно межгосударственные отношения.

Например, «посольств к нам из одной только Хивы за время с 1616 по 1744 год насчитывается до 27, не считая дополнительных, к некоторым из них, гонцов, приезжавших с многочисленными свитами особо. Средним числом одно хивинское посольство на 4½ года»[12]. Активный дипломатический обмен происходил и с другими государственными образованиями региона – Бухарским и, с начала XIX века, Кокандским ханствами.

Эффективность этих дипломатических отношений, конечно, не надо сравнивать со связями России в Европе. Среднеазиатские партнёры последовательно «воздерживались от подписания каких бы то ни было договоров и обязательств», в связи с чем «результаты переговоров всегда оставались не фиксированными и целиком зависели в дальнейшем от усмотрения эмира и его приближённых»[13]. Важен, с нашей точки зрения, однако, сам факт, что Россия кропотливо вела именно внешнеполитическую деятельность, совершенно не рассматривая регион как естественное пространство своей территориальной экспансии: «На всём протяжении XVIII – первой половины XIX века российские власти не проявляли серьёзных агрессивных намерений против среднеазиатских ханств»[14]. Планы по укреплению там влияния имелись только самые умозрительные, вроде раздумий Петра I, как «поместить, с согласия ханов, в Хиве и Бухаре русские военные отряды, которые содержались бы на счёт ханов и помогали бы им против их врагов»[15]. Практических шагов не следовало.

Однако Россия всегда была внимательна к внутренним процессам в Средней Азии[16]. Как и сейчас, не по причине вероятности враждебного вторжения в российские пределы, что вело к войнам на западном или черноморском направлениях.

Во-первых, состояние региона оставалось важным для поддержания порядка на граничащих с ним российских территориях по мере продвижения России за Урал. Создание в XVIII столетии укреплённых линий преследовало, по мнению исследователей, цель создать преграду на пути хаоса, сохранению которого в степи российское государство не могло, либо не хотело препятствовать[17]. Он, однако, тревожил царское правительство и заставлял постепенно усиливать давление, сочетавшееся с безнадёжным стремлением распространить на степь культурно-бытовое влияние империи.

Во-вторых, нестабильное положение в казахской степи и узбекских ханствах Средней Азии всегда сказывалось на состоянии торговых связей между Россией, с одной стороны, и Ираном и Индией, с другой. Возможности России развивать торговлю на западном направлении постоянно ограничивались, поэтому страна исторически старалась укреплять такие отношения на Востоке.

Наконец, на заключительном этапе наших суверенных отношений положение в Средней Азии вызывало повышенное внимание противников России в Европе, намерения которых никогда не были дружественными[18]. Их активное проникновение в узбекские ханства в первой половине XIX века подтолкнуло царское правительство к выводу о необходимости действий военно-политического характера[19]. Иначе, учитывая шаткое внутреннее положение государств региона, решить проблему враждебного проникновения не представлялось возможным.

Сами по себе государства Средней Азии никогда не представляли военной угрозы в отношении России, её населения (за исключением похищений людей в рабство, что также не было государственной деятельностью) и территориальной целостности. Причиной тревоги были внутренние беспорядки у соседей, их последствия для безопасности приграничных российских губерний и продвижения торговых отношений с государствами Востока. В середине XIX века усилия наладить со Средней Азией межгосударственные отношения были признаны бесперспективными[20] и Санкт-Петербург переходит к более энергичной политике: «Расширить пределы русских владений до ближайших культурных государств, с которыми казалось возможным установить добрососедские отношения»[21]. Результатом стало полное присоединение региона к России, при котором только Бухарское и Хивинское ханства сохранили некоторую степень автономии.

А сейчас получится?

В наши дни факторы, определяющие российское отношение к региону, не только сохраняются, но и дополняются значительным присутствием выходцев из стран Центральной Азии в самой России, а также технической возможностью перемещения больших масс населения из-за социально-экономических потрясений. К тому же Россию и государства Центральной Азии связывают союзнические отношения военно-политического характера в многосторонних (ОДКБ) или двусторонних (Россия – Узбекистан) рамках. Иными словами, коридор возможностей, в котором будет действовать Россия в случае потрясений в Центральной Азии, намного уже, чем в предыдущий период наших отношений как самостоятельных государств.

Географическая неразделимость дополняется связями нового типа, более масштабной проекцией потенциальных угроз (природа которых не изменилась за столетия) и институциональной инерцией.

Действия России не могут свестись к «отгораживанию» от региона, строительству на его северных границах современного подобия «пограничных линий». Рассчитывать на иные внешние силы, способные сущностно реагировать на последствия социально-политических неурядиц в Центральной Азии, не приходится. Даже Китай, наиболее заинтересованный в стабильности региона в силу географического положения, не является сейчас силой, способной воспользоваться военными возможностями.

В случае неблагоприятного стечения обстоятельств Россия и её союзники в регионе могут столкнуться с несколькими типами масштабных угроз – от локальных бунтов до полноценного коллапса государственности. В частности, драматические события в Казахстане в январе 2022 г. представляют собой один из сценариев, к которому стоит быть готовыми.

Как мы помним, их основной характеристикой были массовые протесты, перерастающие в беспорядки и насилие. Поводом может стать резонансное событие, вызывающее широкий общественный отклик. Например, удар по благосостоянию менее обеспеченного населения в результате кризиса, спровоцированного необходимостью выплаты государственного внешнего долга, инфраструктурных проблем или спекулятивных колебаний цен на энергоносители.

Изначально негативные проявления регионального или вообще местного масштаба, в случае подлинного кризиса могут стремительно привести к эскалации протеста – территориальной (практически неизбежно в столице и крупнейших городах), в части выдвигаемых требований (от частных социально-экономических к широким политическим), а также в том, что касается инструментария протеста (от заявлений, лозунгов и шествий к массовым беспорядкам, нападениям на органы государственной власти, попыткам завладеть оружием и хаотичному насилию на улицах). Примерно так это происходило в январе 2022 г., когда география и масштаб нарушений деятельности государства в течение нескольких дней распространились на значительную часть территории[22].

Непосредственный повод трудно предсказать, но сам по себе он не имеет принципиального значения. Важнее предпосылки для внутренней дестабилизации, которые зреют загодя в условиях социально-экономических проблем и раскола внутри элит[23]. Точки напряжения обычно хорошо известны: так, январские события 2022 г. в Казахстане начались там же, где ещё в 2011 г. произошли крупные беспорядки с многочисленными жертвами[24]. В других государствах Центральной Азии также выделяются места наиболее вероятных локальных протестов с потенциалом эскалации.

Сценарии кризиса, спровоцированного преимущественно извне («цветная революция»), хорошо известны и исследованы[25]. И, рискнём сказать, сейчас менее актуальны. Эпоха такого рода потрясений, как показывает опыт Грузии осенью-зимой 2024 г., уходит в прошлое. О внешних силах, провоцирующих или подогревающих внутригосударственный конфликт, забывать, естественно, не стоит, особенно на фоне опосредованного противостояния России и Запада и стратегического соперничества США с Китаем. Но гораздо более важным представляется понимание, какие внутренние силы способны подогреть, а затем взвинтить конфликт в своих целях. Это касается и экстремистских организаций, и оппозиционных партий и политиков, и различных групп влияния внутри правящих партий, правительства и силовых органов, которые могут усмотреть реальную выгоду в катаклизмах.

Можно сказать, что любой подобный кризис напоминает острую инфекцию. Предпочтительна профилактика, но она не может гарантировать, что заболевание не случится.

Когда оно началось, необходимо правильное «лечение», но гораздо больше зависит от крепости иммунитета. Это касается устойчивости политической системы, силовых структур, их способности действовать быстро, жёстко и решительно. В этом отношении события в Казахстане в январе 2022 г., а также действия властей Узбекистана летом 2023 г. продемонстрировали высокую степень способности к самосохранению. Хотя преодоление кризиса одной только силой если и возможно, то не является наиболее эффективным и не страхует от рецидива.

События 2022 г. в Казахстане выявили ряд уязвимых мест. В частности, сравнительно низкую дееспособность региональных властей, наличие застарелых социально-экономических проблем, нехватку каналов коммуникации между населением и властью. Анализ кризиса позволяет предположить, что устойчивость системы и задействованный инструментарий позволили бы (при определённой корректировке и усилении) разрешить и более масштабный конфликт. Стоит отметить смелость властей, обратившихся за помощью к внешним силам (ОДКБ, читай России), умение взять под контроль информационное пространство и ограничить доступ к мессенджерам и социальным сетям, наличие параллельных и дополняющих друг друга силовых механизмов. Контроль над информационным пространством и киберинфраструктурой столь же необходим, как и над ситуацией на улицах.

Наиболее важным, пожалуй, является сочетание решительного, жёсткого, но избирательного применения силы с готовностью самостоятельно и без переговоров идти на конкретные меры по устранению факторов, способствовавших началу кризиса. Именно такая комбинированная стратегия позволяет избежать его затягивания и разрастания. Пустые переговоры и нежелание прибегнуть к силе дают противной стороне время, создают почву для обвинений в слабости и показывают возможность достигнуть успеха неправовыми методами. Бесконтрольное применение силы несёт в себе риск внешних обвинений и роста внутренней непримиримости.

Говоря о действиях сил ОДКБ в январе 2022 г., можно отметить ограниченность и конкретность их мандата[26], заключавшегося в охране наиболее важных государственных и стратегических объектов и оказании помощи в поддержании правопорядка. Основная тяжесть ложилась на местные силовые структуры. В сценарии «Кантар+» вероятность того, что силам ОДКБ придётся применять оружие, крайне высока, но она должна находиться в пределах чётко очерченного и ограниченного мандата. В целом даже западные эксперты высоко оценили вмешательство ОДКБ и задумались о пересмотре восприятия её возможностей[27].

Важно и то, что многонациональная операция осуществлена в рамках альянса, а не отдельного государства или «коалиции желающих». Это важно и для репутации самой ОДКБ, и для преодоления её внутренних противоречий (как это было в случае с Киргизией), и для пресечения дополнительных внутриполитических осложнений. Вместе с тем, хотя рамки ОДКБ для России предпочтительны, Москва должна быть готова действовать в одиночку или в составе группы союзников.

Под влиянием субъективных факторов власти могут оказаться неспособны к решительным шагам, потрясения примут иной масштаб, а лидеры возмущений проявят большую агрессивность и воспользуются внешней поддержкой. Нечто подобное происходило в Сирии в течение нескольких лет перед тем, как правительство получило военную помощь от России. Она, как мы недавно убедились, не стала панацеей от возобновления войны и смены политического режима.

Если проблемы не удастся купировать на первоначальном этапе либо их масштаб сразу окажется более значительным, возникает вероятность крупного военного конфликта на территории одного или нескольких государств, косвенно затрагивающего целый регион. Важной чертой сценария и условием его реализации является вероятное активное вовлечение внешних игроков, преследующих политико-военные цели, и высокая степень внутренней разобщённости и поляризации. Особую озабоченность вызывает информация об активизации на южных границах Центральной Азии международных террористических и экстремистских движений.

Неблагоприятное развитие событий предполагает быстрый переход от волнений и массовых беспорядков к организованному вооружённому противоборству, в том числе с применением террористических методов. На смену разобщённым группам экстремистов приходят организованные незаконные вооружённые формирования, арсенал которых сопоставим с возможностями регулярных вооружённых сил. Сценарий радикальный, но не невозможный: по некоторым оценкам, около 30 процентов членов победившей в Сирии Хайят Тахрир аш-Шам (признана террористической и запрещена в Российской Федерации. – Прим. ред.) – выходцы из Центральной Азии[28]. «Репатриация» боевиков, действующих сейчас в Сирии, – более серьёзная угроза, чем выдавливание из Афганистана на территорию Центральной Азии радикалов из афганского крыла «Исламского государства» (признано террористическим и запрещено в Российской Федерации. – Прим. ред.).

Барьером на пути условного «сирийского» сценария является сравнительная географическая изолированность Центральной Азии, не имеющей общих границ ни с Турцией, ни со странами Запада, а также конструктивные отношения России со всеми приграничными государствами (Китаем, Ираном, Афганистаном, Азербайджаном). Но барьер не неприступен, тем более в условиях значительных внутренних конфликтов и противоречий. Кроме того, в неблагоприятных сценариях перед Россией остро встанет проблема массового потока беженцев. Возможно, следует заблаговременно разработать мероприятия по закрытию границ Российской Федерации и налаживанию сотрудничества со странами Центральной Азии на случай подобного кризиса, в том числе по приёму, фильтрации и распределению беженцев, а также обеспечению условий для их длительного и желательно непаразитического существования.

Ключевым вопросом становится выстраивание единой согласованной политики России, стран Центральной Азии и приграничных государств, конструктивная координация их действий.

Основными принципами должна быть равная заинтересованность в разрешении кризиса и невозможность полного закрытия границ.

Если потоки мигрантов будут непропорционально направлены в одну страну, это скажется на её внутренней стабильности, что приведёт к разрастанию кризиса и в конечном счёте ударит по всем. В маловероятном и труднореализуемом сценарии полной изоляции страны, находящейся в состоянии внутригосударственного конфликта, запертые внутри беженцы усугубят гуманитарную ситуацию и станут источником пополнения вооружённых формирований (они не обязательно будут примыкать к радикалам и могут войти в силовые структуры официальных властей или умеренные местные силы самообороны).

Контроль внешних границ означает предотвращение поступления в охваченные кризисом районы вооружения, боевиков и иных ресурсов, а также вывода с территории, например, углеводородов, способных служить источником финансирования экстремистов. Сирия – пример отсутствующих или формальных границ. Этот фактор существенно влиял на продолжительность конфликта и устойчивость противников правительства. Москва должна быть готова действовать самостоятельно и решительно. Важнейшим условием является обеспечение манёвра силами, размещёнными на территории самой России для создания разнородной группировки. Немаловажно наличие в регионе российских военных баз, а также инфраструктуры и средств для быстрой переброски контингентов[29].

Сирийский опыт дал два важных урока. Во-первых, в военном плане основная тяжесть ложится на местные силы. Внешняя помощь России как поставками вооружений и военной техники, так и непосредственным вовлечением в конфликт может сыграть критически важную роль и переломить ход противостояния, но не заменит собственный потенциал. Во-вторых, никакая военная помощь и никакие военные успехи не компенсируют отсутствия целенаправленной работы национального правительства по улучшению социально-экономической ситуации, диалогу с населением и разрешению острых внутриполитических вопросов. Стоит помнить и в целом положительный опыт вмешательства Узбекистана в гражданскую войну в Таджикистане[30]. Тогда узбекская сторона в значительной степени задействовала советское наследство (в частности, 15-ю отдельную бригаду специального назначения), но не менее важными стали политическая воля и стратегическое видение Ислама Каримова.

При особо неблагоприятном стечении обстоятельств потрясения обернутся настоящей гуманитарной катастрофой, вероятной фрагментацией отдельных государств и станут проблемой для региона, усугубив все имеющиеся вызовы (такие как водноэнергетический и демографический). Главная стратегия России – не допустить возникновения такой катастрофы, то есть содействовать укреплению государственности стран Центральной Азии: развитию их силового ресурса, сотрудничеству по обеспечению социально-экономической стабильности, гражданского мира и согласия. Необходимо также вести практическую подготовку к эффективному разрешению «промежуточных» форм кризисов, которые рассмотрены выше.

В маловероятной ситуации полного обрушения государственности в одной из стран-соседей России предстоит быть готовой к установлению долгосрочного и максимально плотного контроля над границами вплоть до фактической изоляции пострадавшей страны, а также ресурсоёмкому поддержанию официальных властей или наиболее здоровых региональных элементов. Определяющей (как, собственно, и во втором сценарии) будет не политическая ориентация и даже не формальная легитимность тех или иных групп, а их способность обеспечить устойчивый военный потенциал, правопорядок, предоставление государственных услуг населению и функционирование экономики на части территории страны.

Вооружённым силам России придётся поддерживать подобные анклавы для подчинения в дальнейшем их власти всей территории пострадавшей страны и формированию нового общенационального правительства. Долгосрочные российские интересы предполагают стабильность и безопасность в странах Центральной Азии, а не защиту конкретного правительства как самоцель. В самых радикальных сценариях Москва должна быть готова содействовать переходу власти к тем, кто способен обеспечить устойчивость собственной страны и выстраивать конструктивные отношения с Россией.

Организационно Москве следует быть готовой действовать самостоятельно, но предпочтительно объединение усилий.

Понадобится и поддержка Китая. Она может как иметь характер военного и иного силового участия, так и быть преимущественно гуманитарной, финансовой и экономической, в том числе направленной на снижение собственных издержек России.

Ход специальной военной операции (СВО) на Украине и другие события последних лет поставили вопрос об уроках и практиках, извлечённых Россией из сирийской кампании, о применимости наработок ОДКБ в прошедшие годы, а также содействовали замедлению совместных учений в рамках ОДКБ. Сам по себе обширный опыт ОДКБ[31] крайне важен, но нуждается в совершенствовании с учётом опыта СВО, событий в Казахстане января 2022 г. и особенно падения правительства Башара Асада в Сирии на исходе 2024 года.

Требуется изучить потенциал наращивания взаимодействия между ОДКБ и Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС) и включить в его рамки как профилактику, так и подготовку к наиболее сложным сценариям развития ситуации[32]. Возможно, нужно наращивание взаимодействия ОДКБ и ШОС в области политико-военного и военно-технического сотрудничества, содействие развитию инфраструктуры в странах региона, в том числе с учётом негативных сценариев. В России вероятно возвращение к вопросу о высокомобильных, профессиональных разнородных силах, способных оперативно гарантировать как миротворческое, так и чисто военное вовлечение, а также потенциал материально-технического обеспечения контингента, в том числе в течение длительного времени в удалённых от территории России районах.

* * *

История отношений России с Центральной Азией – столетия попыток разными способами решить вопросы взаимной безопасности и развития. Общая география предопределила совместную историю, она, в свою очередь, создала комплекс неразрывных связей, и прежде всего на уровне обществ. Если раньше одним из вариантов (изначально не предпочтительным) было объединение в составе общего государства, сегодня такое не рассматривается по многим причинам (прежде всего культурным и демографическим), да и не считается желательным ни одной стороной. Это, однако, не отменяет наличия взаимной зависимости вплоть до тесного переплетения и невозможности полностью отгородиться друг от друга. Предстоящие годы станут временем выработки новой модели взаимоотношений, когда безусловное признание суверенитета участников отношений подразумевает взаимную ответственность за стабильность в государствах-партнёрах.

Авторы:

Тимофей Бордачёв, доктор политических наук, профессор, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Прохор Тебин, кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 25-68-00031, https://rscf.ru/project/25-68-00031/

Сноски

[1] Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI–XVIII вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата: Наука, 1971. 275 с.

[2] Гуломов Х. Дипломатические отношения государств Средней Азии с Россией в ХVIII – первой половине ХІХ века. Ташкент: Издательство «Фан» Академии наук Республики Узбекистан, 2005. 336 с.

[3] Kudaibergenova D.T., Laruelle M. Making Sense of the January 2022 Protests in Kazakhstan: Failing Legitimacy, Culture of Protests, and Elite Readjustments // Post-Soviet Affairs. 2022. Vol. 38. No. 6. P. 441–459.

[4] Звягельская И.Д. Становление государств Центральной Азии. Политические процессы. М.: Аспект Пресс, 2009. 208 с.

[5] См.: Малышева Д. Международно-политическая конкуренция на постсоветском центральноазиатском пространстве // Мировая экономика и международные отношения. 2021. Т. 65. No. 7. С. 106–115; Притчин С. Многовекторность как основная модель внешней политики стран Центральной Азии // Мировая экономика и международные отношения. 2023. Т. 67. No. 12. С. 104–115; Притчин С. «Большая игра 2.0» в Центральной Азии на современном этапе // Мировая экономика и международные отношения. 2022. Т. 66. No. 6. С. 112–123.

[6] См.: Naumkin V. Radical Islam in Central Asia: Between Pen and Rifle. Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2005. 336 p.; Линке П., Наумкин В.В. Трансформация и конфликты в Центральной Азии и на Кавказе. М.: ИВ РАН, 2013. 216 с.

[7] Особенности национал-патриотизма в странах Центральной Азии: между архаизацией и модернизацией (на основании сетевых материалов) / Под ред. В.Г. Егорова. М.: ИВ РАН, 2020. 384 с.

[8] Сафранчук И.А. Конкуренция за безопасность Центральной Азии // Россия в глобальной политике. 2007. Т. 5. No. 6. С. 112–121.

[9] Гуломов Х. Указ. соч.

[10] Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России: лекции, читанные в университете и в Ленинградском институте живых восточных языков. Изд. 2-е. Л.: Ленинградский институт живых восточных языков, 1925. С. 219.

[11] Григорьев В.В. Русская политика в отношении к Средней Азии. Исторический очерк. В кн.: Сборник государственных знаний. Т. I. Часть 1. СПб.: Издание Д.Е. Кожанчикова, 1874. С. 233–261.

[12] Веселовский Н.И. Приём в России и отпуск среднеазиатских послов в XVII и XVIII столетиях // Журнал министерства народного просвещения. Июль 1884. С. 70.

[13] Гуломов Х. Указ. соч. С. 101.

[14] Там же. С. 309.

[15] Бартольд В.В. Указ. соч. С. 204.

[16] Григорьев В.В. Указ. соч. С. 236.

[17] Рахимов Р.Н. Оренбургская и Сибирская пограничные линии в XVIII – первой половине XIX в. как Юго-Восточный и Восточный фронтиры России // Вестник ТГУ. 2013. No. 10. С. 103–109.

[18] Галузо П.Г. Туркестан и царская Россия // Революционный Восток. 1929. No. 6. С. 95–119.

[19] Обзор литературы и источников на эту тему см. здесь: Пирумшоев Х., Маликов М. Россия – Таджикистан: история взаимодействия. Душанбе: РТСУ, 2009. С. 138–152, 173–188.

[20] Гуломов Х. Указ. соч. С. 259.

[21] Бартольд В.В. Указ. соч. С. 245.

[22] См.: Кривенко Г.И. Январские протесты 2022 г. в Казахстане // История и современность. 2023. No. 1. С. 107–123; Притчин С. Политический кризис в Казахстане // Россия и новые государства Евразии. 2022. No. 1. С. 56–67.

[23] Джанталеева М.Ш. Политические элиты Казахстана и кризис 2022 года // Вопросы элитологии. 2022. No. 3. С. 82–95.

[24] Smagulov K., Nasimova G. Analysis of the Protest Mood in the Western Region of Kazakhstan // Central Asia and Caucasus. 2016. Vol. 17. No. 3. P. 44–45.

[25] Наумов А.О. Цветные революции. М.: Кучково поле, 2023. 496 с.

[26] Генеральный секретарь ОДКБ Станислав Зась в интервью агентству МИА «Россия сегодня» рассказал о численности, задачах и правовых основаниях направления Коллективных миротворческих сил ОДКБ в Республику Казахстан // ОДКБ. 06.01.2022. URL: https://odkb-csto.org/news/news_odkb/generalnyy-sekretar-odkb-stanislav-zas-v-intervyu-agentstvu-mia-rossiya-segodnya-rasskazal-o-chislen/#loaded (дата обращения: 01.04.2025).

[27] Beliakova P. How a Russian-Led Alliance Keeps a Lid on Central Asia // War on the Rocks. 04.01.2022. URL: https://warontherocks.com/2022/02/how-a-russian-led-alliance-keeps-a-lid-on-central-asia/ (дата обращения: 01.04.2025).

[28] Крук А. Сирия сегодня: не тот результат, которого ожидал Запад // Россия в глобальной политике. 16.12.2024. URL: https://www.globalaffairs.ru/articles/siriya-segodnya-kruk/ (дата обращения: 01.04.2025).

[29] Махонько В.П., Шувалов Д.В. Единое железнодорожное пространство государств – участников ОДКБ как одна из основ эффективного применения войск (сил) в интересах обеспечения коллективной безопасности // Вестник Академии военных наук. 2018. No. 4. С. 77–81.

[30] Адамишин А. Уроки примирения в Таджикистане // Россия в глобальной политике. 2012. Т. 10. No. 4. С. 95–110.

[31] Стефанович Д. Евразийская безопасность: на какие угрозы ответит ОДКБ в 2020 году // Евразия Эксперт. 19.02.2020. URL: https://eurasia.expert/evraziyskaya-bezopasnost-na-kakie-ugrozy-otvetit-odkb-v-2020-godu/ (дата обращения: 01.04.2025).

[32] Селезнев И.А. Роль ОДКБ и ШОС в обеспечении безопасности стран Средней Азии // Социально-гуманитарные знания. 2017. No. 4. С. 143–152.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783090 Тимофей Бордачев, Прохор Тебин

Потерянное поражениеКирилл Телин

Кандидат политических наук, доцент факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Для цитирования:

Телин К.О. Потерянное поражение // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 127–137.

После Второй мировой войны, конечно, надо признать, победители создавали Ялтинскую систему под себя, а потом, после холодной войны, якобы победители в холодной войне начали создавать под себя, корректируя эту Ялтинскую систему, – вот в чём проблема.

Владимир Путин

На протяжении всей постсоветской истории российский политический истеблишмент испытывает сложные чувства по поводу окончания холодной войны.

С одной стороны, это историческое событие (или даже цикл событий) остаётся поводом для почти бесчисленных спекуляций (наподобие концепции «множественного предательства», активно развиваемой отдельными отечественными парламентариями). С другой – российские политики предпочитают избегать даже возможности представить конец холодной войны как поражение своей страны. В 1990 г. в Нобелевской речи Михаил Горбачёв скажет, что холодная война «прекращена», а «на континенте нет ни одной страны, которая не считала бы себя полностью суверенной и независимой». В 1992 г. Борис Ельцин, отвечая на позицию Джорджа Буша, заявит, что «не США, а мы все выиграли холодную войну». Наконец, уже в 2004 г. на пресс-конференции памяти скончавшегося Рональда Рейгана Горбачёв предъявит ещё более интересную конструкцию: «Я думаю, что мы все проиграли в холодной войне <…> мы выиграли только тогда, когда холодная война закончилась».

Конечно, человек устроен так, что не любит проигрывать, и подвергает забвению свои даже вполне однозначные ошибки и промахи.

Однако превращение одного из ключевых событий новейшей истории в потерянную её страницу, несомненно, является характерной чертой современного идеологического производства.

Впрочем, как писал Лешек Колаковский, порой «самообман – необходимая часть жизни и индивида, и нации: он придаёт нам чувство моральной защищённости». Как и в случае с событиями 1993 г., когда российская демократия нашла себе прочное конституционное основание в танковых залпах, изменения миропорядка в рамках развала СССР хоть и назовутся «крупнейшей геополитической катастрофой XX века», не будут квалифицироваться как поражение. Обстоятельства этого забвения являются ключевым предметом настоящей статьи.

Победа или ликвидация?

Холодная война, безусловно, была довольно странной войной. Даже не в том отношении, что её стороны практически не сталкивались в прямом вооружённом конфликте, – а в том, что на всём её протяжении одна из сторон решительно отказывалась вообще говорить о победе. В отличие от американского руководства, в целом последовательно отстаивавшего именно линию победы, советские партийные деятели в своём идеологическом канцелярите создавали подчас занимательные выражения, которые, однако, объединяло нежелание ставить рядом со словом «война» вполне ожидаемое слово «победа».

Так, в 1956 г. КПСС будет обсуждать «ликвидацию»[1] и «банкротство»[2] холодной войны, в 1962-м – «борьбу против»[3] неё, в 1976-м – «поворот от холодной войны к разрядке напряжённости»[4]. «Мы не начинали холодную войну и не хотим её продолжения. Мы хотим покончить с ней немедленно, не добиваясь победы», – скажет в 1959 г. на XXI съезде КПСС Анастас Микоян, и в заключительном слове такую позицию поддержит Никита Хрущёв («Советский Союз не хочет выигрыша в холодной войне ни для себя, ни для США, да и вообще холодную войну нельзя выиграть»[5]). Самым популярным идеологическим оборотом, связанным с холодной войной, станет именно призыв к её «ликвидации» – этот рефрен будет повторяться практически на каждом съезде КПСС вплоть до XXV-го. В отношении какой-либо другой войны выражение «ликвидация» никогда не упоминалось и не упоминается по сей день[6]. Впрочем, руководители КПСС вообще редко отзывались о холодной войне именно как о войне, используя другие конструкции («метод холодной войны»[7], «теория холодной войны»[8], «политика холодной войны»[9], «курс холодной войны»[10]). Однако даже со стороны партийных лидеров было бы наивностью считать, что и другая сторона процесса, пусть даже и риторически, но обозначаемого как «война», не считает данный процесс таковым в самом что ни на есть прямом понимании.

И действительно, на фоне призывов социалистического лагеря «ликвидировать холодную войну» американские политики занимали принципиально иную – и куда более жёсткую – позицию, подразумевая противостояние, у которого должен быть победитель и, конечно же, проигравший. В 1953 г. в прощальной речи президент Гарри Трумэн скажет: «Если уж моё президентство пришлось на начало холодной войны, следует заметить, что за эти восемь лет мы проложили курс, который может привести к победе в ней»[11]. В том же году сменивший его на президентском посту Дуайт Эйзенхауэр заявит, что «есть только один верный способ избежать тотальной войны – и это победа в холодной войне»[12]. В 1977 г. в беседе со своим советником Ричардом Алленом будущий президент Рональд Рейган скажет: «У меня есть простое – некоторые бы ­даже сказали, “поверхностное” – представление об американской политике в отношении Советского Союза. Оно таково: мы побеждаем, они проигрывают»[13].

Поразительно до поражения

Как определить такой итог длительного и напряжённого противостояния, когда одна из сторон прекращает существование «как субъект международного права» и даже как «геополитическая реальность»[14]? Удивительно, но одновременно с вполне сложившимся употреблением таких выражений, как «развал», «распад», «крушение» и даже «коллапс» – не говоря уж о названии знаменитой книги Егора Гайдара «Гибель империи», – люди, пережившие утрату собственной «геополитической реальности», предпочли всячески избегать даже возможности охарактеризовать подобный драматичный опыт как «поражение». У этой причудливой афазии можно выявить три основные причины.

Во-первых, несмотря на пацифистскую риторику («лишь бы не было войны») и «светлые»[15] декларации о мирных намерениях Советского Союза, сложно отрицать выраженную милитаризацию политического дискурса СССР. «Готов к труду и обороне», «завоевания Октября», «классовые сражения», «мобилизация масс», «битва за урожай» – даже эти отдельные примеры меркнут в контексте мощного культурного импульса, связанного с победой в Великой Отечественной и, шире, Второй мировой войне. Историк Марк Эделе даже называет сформированное в СССР идейно-идеологическое пространство «культурой победы»[16] (в первую очередь именно военной). Сотни улиц в советских городах названы в честь героев войны, военачальников и полководцев; именно в советское время военные парады стали традиционным элементом массовых праздничных мероприятий. Вплоть до конца 1960-х гг. они на общегосударственном уровне регулярно проходили в рамках Первомая, до 1990 г. включительно – 7 ноября, в памятный «День Великой Октябрьской социалистической революции». Подчёркивание военных подвигов и обязательности срочной службы, популяризация военно-спортивных игр (таких как появившаяся в 1960-е гг. «Зарница») и соответствующей лирики стали непременным элементом государственной идеологической работы. Как указывают исследователи, только в 1956–1957 учебном году проведено 7715 встреч с Героями Советского Союза, участниками Великой Отечественной войны, партизанами с охватом 643 815 человек и проведено 2024 экскурсии по местам боёв Советской армии[17]. В 1967 г. возобновлена допризывная подготовка для учащихся средних школ и учреждений профессионального образования[18]. Характерна и сухая статистика: даже в период «разрядки» (после подписания Хельсинкского акта и до вторжения в Афганистан) численность советских вооружённых сил составляла более 3,6 млн человек (1977)[19], примерно 1,4 процента от всего населения страны; для сравнения, американский показатель был существенно ниже (≈0,95 процента), западногерманский – ниже почти в два раза (0,7 процента), китайский – почти в три (≈0,48 процента). Доля оборонных расходов в бюджете страны в течение 1980-х гг. не падала ниже 16 процентов[20].

Подобная милитаризация сформировала примечательное отношение к потенциальному обсуждению распада СССР как «поражения». Страна не подверглась «воздействию средствами вооружённой борьбы» с последующей «утратой боеспособности» в «результате применения средств поражения» – значит, даже масштаб исчезновения «геополитической реальности» не может считаться достаточным основанием для того, чтобы рассматриваться как «поражение». Ни вывод войск из Афганистана, ни передача КНР острова Даманский, ни даже очевидно проигранная советско-польская война 1919–1921 гг. также не описывались как «поражение». Ведь в результате всех названных событий печальные итоги конкретных военных конфликтов не затрагивали само существование советского государства.

Вторая причина намеренного забвения поражения в случае краха СССР находится в психологической плоскости, лишь отчасти связанной с описанной ранее милитаризацией советской жизни. На протяжении значительной части истории, в том числе и в досоциалистический период, руководители государства подчёркивали непобедимость России и неспособность сломить её в результате внешнего воздействия. Это касалось даже событий Крымской войны 1853–1856 гг., которые, по выражению историка Ольги Павленко, уже в последовавшие за поражением десятилетия станут «символом русского духа» и почвой для «нового героического духа непобежденной нации»[21]. В советский период непобедимость осталась значимым элементом публичной риторики – в виде «непобедимого знамени»[22], «непобедимости партии»[23] или даже «Союза нерушимого»[24]. Мотив несокрушимости и непобедимости сплетался с восприятием окружающей реальности как вечной и неизменной, преисполненной «вечной дружбы народов»[25], «вечно живого ленинизма»[26], «вечного мира»[27] и «вечно юным» комсомолом[28]. На фоне многолетней, почти монументальной привычки к собственной «непобедимости», передающейся из поколения в поколение, объективное принятие крушения собственной государственности представлялось в высшей степени непростой задачей. Как справедливо указывает Алексей Юрчак, «советская система казалась <…> вечной и неизменной, а быстрый её обвал оказался для большинства неожиданностью»[29]. Реакцией на эту катастрофу стали многочисленные «защитные механизмы», рационализировавшие или даже прямо отрицавшие случившееся.

И если для многих людей СССР оставался желанной и неизжитой реальностью, то несложно понять, насколько неуместным казался для них ярлык «поражения» в холодной войне.

Третья причина отрицания «поражения» (вероятно, наиболее позитивистская и безоценочная из всех излагаемых) заключалась в том, насколько прежним оказался дивный «новый» мир. Причудливым образом по итогам коллапса одного из полюсов миропорядка архитектура международных отношений не претерпела тектонических изменений. Казалось бы, биполярная система, лишившись одной из своих «ног», должна была если не рухнуть, то точно перестроиться и приобрести совершенно новый вид, став, к примеру, однозначно однополярным миропорядком. Хотя влиятельные оптимисты, провозгласив «конец истории», пришли именно к последнему выводу, обывателю было сложно заметить перемены: Россия стала не только «правопреемником СССР на своей территории», но и «государством-продолжателем Союза ССР»[30], она унаследовала место в Совете Безопасности ООН, получила полный контроль над советским ядерным арсеналом, сохранила территориальную целостность РСФСР и инициировала целый ряд важнейших международных взаимодействий как на постсоветском пространстве (СНГ, ОДКБ), так и за его пределами (СНВ-1, СНВ-2, акт Россия–НАТО). СССР исчез с карты мира, но в большинстве оставленных им кресел достаточно быстро расположилась Россия. Несмотря на изменение соотношения сил, при нужной внутриполитической риторике его было нетрудно скрыть – переиздание великодержавных настроений не сдерживали ни новые экономические реалии, ни иные отношения со странами «первого мира».

Заключительный реваншизм

Ещё одной интересной особенностью «потерянного поражения» новейшей российской истории является парадокс: не признавая распад советской государственности проигрышем в холодной войне, политические деятели не стесняются реваншистских настроений и настойчивого стремления компенсировать неудачу – случившейся, но не проговариваемой напрямую. В результате история России оказалась в плену описаний, утверждающих катастрофу и крах, разрушение страны и уничтожение культуры, похороны великой державы и игнорирование национальных интересов, но без указания на поражение в биполярном противостоянии.

В 1990-е гг. подобные нарративы были в основном прерогативой оппозиционных руководству страны партий и движений. «Гордость и честь советского человека должны быть восстановлены в полном объёме», – говорилось в заявлениях ГКЧП 18 августа 1991 года[31]. «Первостепенная задача всего общества, всех россиян – немедленно приступить к благородному делу возрождения России», – утверждали в октябре 1993 г. Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов[32]. В 1995 г. программа КПРФ декларировала, что «гневный протест и возмущение угнетённых сливается с болью патриотов за поруганную честь державы»[33], а блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» выступал за «возрождение нашей великой Родины»[34].

Позже критический запал стал частью риторики «системных» политиков и власти. Так, в 1999 г. призыв к возрождению России четырежды использует в статье «Россия на рубеже тысячелетий» Владимир Путин[35]. Три года спустя образ «общественных сил, готовых поддержать возрождение России» появился в неодобренном, но увидевшем свет «манифесте» партии «Единая Россия»[36]. В 2006 г. один из лидеров «ЕР» Олег Морозов скажет: «Мы партия исторического реванша <…> в том смысле, что власть должна вернуть гражданам то, что она забрала: великую страну, которая развалилась»[37]. Популяризацию таких рассуждений несколько лет спустя прекрасно прокомментирует на страницах «России в глобальной политике» Николай Спасский: «Пока отечественная элита не предложит альтернативы сверхдержавным устремлениям, и пока общество не примет эту альтернативу, игра вокруг сверхдержавности всё равно будет продолжаться <…> эта ностальгия по сверхдержавности – практически исключительно на идеологическом, политическом, психологическом и особенно атрибутивно-пропагандистском уровне – затрудняет поиски реальной национальной идеи и формирование настоящей, работающей национальной стратегии»[38].

Этот парадокс – желание реванша при отрицании поражения – дал ещё более удивительные проявления, и не столько в России, сколько за её пределами. Да, отечественный политический строй в определённой степени оказался пленён реваншизмом как несущей конструкцией, обосновывающей обращение как к риторике «исторической справедливости» (и, соответственно, несправедливости), так и к возвращению себе то ли утраченного, то ли осложнённого «величия» (блестящий разбор этого мотива недавно осуществил Анатолий Решетников).

Однако российская жажда компенсации («мне отмщение, и аз воздам») оказалась сопряжена и синхронна с другими комплексами, обретшими глобальное измерение.

США, будто бы подошедшие к пику могущества, вдруг глубоко озаботились грядущим концом доминирования. О «восстановлении цивилизационного могущества» и «великом возрождении нации» (中华民族伟大的振兴) заговорил Китай. И даже индийская «самая большая демократия в мире» продолжает требовать для себя достойного места под геополитическим солнцем. Список крупных assertive challengers (куда сегодня включается даже Франция с её проповедями общеевропейского «добра с кулаками») можно продолжать меньшими (но не менее заметными) странами – Венгрией и Польшей, Турцией и Азербайджаном, Израилем и Зимбабве. Триумфальная поступь глобализации споткнулась о коллективные беспокойства и частные неврозы, а государства, прежде охваченные лихорадкой экономического роста, обратились в участников эмоциональной и, как правило, надуманной «гонки восстановления попранного». Картина удивительная: по поводу несправедливости миропорядка переживают все страны, являющиеся постоянными членами Совета Безопасности ООН. То есть те, кто, по сути, ответственен за состояние самого этого миропорядка.

Это позволяет разъяснить ещё одну причину, по которой парадоксальный «реваншизм без поражения» оказался чрезвычайно жизнеспособной конструкцией в российских условиях. Он порождён причинами сугубо внутренними, но поддержан внешней конъюнктурой. Хотя российско-американские отношения находились в 1990-е гг. в беспрецедентном для двух стран режиме «зрелого равенства»[39], это не помешало Вашингтону ни инициировать расширение НАТО, ни начать в Югославии без санкции ООН операцию “Noble Anvil” («Благородная наковальня»). Получалось, что какой бы уровень прагматизма ни демонстрировали определённые игроки внутри России, они обречены были столкнуться с враждебным непониманием не только среди иначе настроенных соотечественников, но и за пределами национальных границ. Посреди вспыхнувших повсюду костров геополитических амбиций даже позиция «трезвого реализма» (sober realism) стала казаться признаком слабости.

Тем не менее история человечества знает наряду с масштабными трагедиями и катастрофами и примеры чудес, когда цепочка тревожных событий вдруг прерывалась, даруя участникам распрей и войн новый (и подчас совершенно неожиданный) шанс. Это не значит, что стоит жить лишь ожиданием чуда, – какой бы популярной ни была надежда на авось или на того, кто, согласно знаменитому афоризму Миниха, напрямую управляет Россией. На Бога, как говорится, надейся, но сам не плошай. Возможно, путь к стратегическому успеху в обозримом будущем будет существенно легче не только у того, кто дальше продвинется в развитии цифровых технологий, но и у того, кто первым сможет освободить вполне себе естественный интеллект от тяжкого невротического груза. Этому учит нас хотя бы и популярная психологическая максима – первый шаг к здоровой и счастливой жизни всегда начинается с признания зависимости и утраты контроля над собой.

Автор: Кирилл Телин, кандидат политических наук, доцент факультета политологии Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Сноски

[1] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1956. С. 26.

[2] Там же. С. 501.

[3] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. С. 551.

[4] XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1976. С. 87.

[5] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 408.

[6] Корпус русского языка указывает, что отдельные упоминания «ликвидации войны», выходящие за временные пределы холодной войны, относятся лишь к революционному периоду 1910–1920-х гг., и относятся либо к прекращению войн вообще (т.е. к ликвидации войны как практики), либо к идеологическому преодолению империалистических войн со стороны рабочего класса.

[7] XX съезд Коммунистической партии. С. 205.

[8] Там же. С. 478.

[9] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1959. С. 182.

[10] XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 2. М.: Государственное издательство политической литературы, 1966. 672 с.

[11] На языке оригинала: “But when history says that my term of office saw the beginning of the cold war, it will also say that in those 8 years we have set the course that can win it”. См.: Harry S. Truman Presidency. January 15, 1953: Farewell Address // Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-15-1953-farewell-address (дата обращения: 10.04.2025).

[12] “There is but one sure way to avoid total war – and that is to win the cold war”. См.: Annual Message to the Congress on the State of the Union, February 2nd, 1953 // Eisenhower Presidential Library. URL: https://www.eisenhowerlibrary.gov/sites/default/files/file/1953_state_of_the_union.pdf (дата обращения: 10.04.2025).

[13] В оригинале: “My idea of American policy toward the Soviet Union is simple, and some would say simplistic,” he said. “It is this: We win and they lose”. См.: Allen R.V. The Man Who Won the Cold War // Hoover Institution. 30.01.2000. URL: https://web.archive.org/web/20110501052925/http://www.hoover.org/publications/hoover-digest/article/7398 (дата обращения: 10.04.2025).

[14] Соглашение о создании Содружества Независимых Государств // МИД РФ. 08.12.1991. URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/integracionnye-struktury-prostranstva-sng/sng/1673617/ (дата рождения: 10.04.2025).

[15] Zemszal P. Metaphors of Light and Darkness in the Soviet Ideological Discourse on Culture in the Years 1953–1957: The Case of the Pravda Newspaper // Ethnolinguistic. 2018. No. 29. P. 227–244.

[16] Edele M. The Soviet Culture of Victory // Journal of Contemporary History. 2019. Vol. 54. No. 4. P. 780–798.

[17] Смирнов И.А. Об основных направлениях военно-патриотического воспитания молодёжи СССР в 1946–1961 гг. // Армия и общество. 2007. No. 2. С. 101–105.

[18] Допризывная подготовка // Booksite.ru. URL: https://www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/032/283.htm (дата обращения: 10.04.2025).

[19] Темежников Е.А. Военный баланс 1978 // Самиздат. 04.01.2019. URL: https://samlib.ru/t/temezhnikow_e_a/mb1978.shtml#SU (дата обращения: 10.04.2025).

[20] Маслюков Ю.Д., Глубоков Е.С. Планирование и финансирование военной промышленности СССР. В кн.: А.В. Минаев (Ред.), Советская военная мощь от Сталина до Горбачёва. М.: Военный парад, 1999. С. 105.

[21] Павленко О.В. Крымская война в исторической памяти Российской империи на рубеже XIX–XX вв. // Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные отношения. 2014. No. 18. С. 9–37.

[22] Да здравствует великое, непобедимое знамя Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина! [Изоматериал] / худож. П. Пискунов, А. Дружков. М.-Л.: Государственное издательство «Искусство», 1949.

[23] Программа Коммунистической партии Советского Союза. 1961 г. // Музей истории российских реформ имени П.А. Столыпина. URL: http://museumreforms.ru/node/13891 (дата отношения: 10.04.2025).

[24] Гимн СССР.

[25] Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1.

[26] XXIV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 1. М.: Издательство политической литературы, 1971. 598 с.

[27] XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. Т. 3. М.: Государственное издательство политической литературы, 1962. 592 с.

[28] Ты рождён для великих дерзаний, вечно юный, родной комсомол [Изоматериал] / худож. Я. Авербух. [Б.м.]: Государственное издательство Молдавии, 1958.

[29] Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. М.: НЛО, 2015. С. 30. Он же на с. 83 повторяет это замечание: «Живя в социалистическом государстве, которое казалось нерушимым и вечным…»

[30] Указ Президента Российской Федерации от 08.02.1993 г. № 201 «О государственной собственности бывшего Союза ССР за рубежом» // Президент России. 08.02.1993. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/3039 (дата обращения: 10.04.2025).

[31] Обращение к советскому народу Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР 18 августа 1991 г. // Agitclub.ru. URL: http://www.agitclub.ru/gorby/putch/gkcpdocument.htm (дата обращения: 10.04.2025).

[32] Обращение Президиума Верховного Совета Российской Федерации к народам России, Содружества Независимых Государств, мирового сообщества (от 21 сентября 1993 года) // Российская газета. 23.09.1993. No. 184. C. 2.

[33] Программа Коммунистической партии Российской Федерации (принята III съездом КПРФ 22 января 1995 г.) // ПермГАСПИ. URL: https://www.permgaspi.ru/politads/files/1312.pdf (дата обращения: 10.04.2025).

[34] Голосуйте за блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» [Листовка] / Блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз». М., 1995.

[35] Путин В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета. 30.12.1999. URL: https://www.ng.ru/politics/1999-12-30/4_millenium.html (дата обращения: 10.04.2025).

[36] Тропкина О. «Медведи» – за туризм в Чечне! // Независимая газета. 23.12.2002. URL: https://www.ng.ru/politics/2002-12-23/1_bear.html (дата обращения: 10.04.2025).

[37] Лукьянов Ф. Взгляд на реваншизм // Коммерсантъ. 01.08.2006. URL: https://www.kommersant.ru/doc/694258 (дата обращения: 10.04.2025).

[38] Спасский Н.Н. Остров Россия // Россия в глобальной политике. 2011. Т. 9. No. 3. С. 23–35.

[39] Куцылло В. Визит президента США. Россия и Америка перестали быть противниками // Коммерсантъ. 15.01.1994. URL: https://www.kommersant.ru/doc/68724 (дата обращения: 10.04.2025).

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783086 Кирилл Телин

Загадочная «большая сделка» Трампа с Россией

Чжао Хуашэн

Профессор Института международных исследований Фуданьского университета (Шанхай), член Пекинского клуба международного диалога.

Для цитирования:

Чжао Х. Загадочная «большая сделка» Трампа с Россией // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 52–57.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Недавние изменения в политике США на российском направлении ввергли Запад в хаос. Они вызвали самый масштабный внутренний кризис с момента формирования западного блока и создали в отношениях Вашингтона и Москвы беспрецедентную ситуацию. Неясно, насколько далеко зайдёт процесс, и пока нельзя сделать вывод, что изменения необратимы, но сдвиг произошёл.

В эпоху после холодной войны никогда не складывалась ситуация, когда три основных пункта расхождения двух стран – расширение НАТО на восток, угрозы безопасности и идеологические разногласия – были бы смягчены одновременно.

Более того, обе страны начали изучать возможности сотрудничества в таких ранее остроконкурентных областях, как Арктика, энергетика и газопроводы. Теоретически это должно уменьшить трения между Россией и Соединёнными Штатами, снизить риск конфликта и расширить возможности для сотрудничества, что может способствовать стабилизации и улучшению двусторонних отношений.

Однако это не означает, что отношения между США и Россией теперь будут развиваться гладко и устойчиво. Конфликт вокруг Украины является первым и самым важным препятствием. Основная проблема заключается в несоответствии целей.

Трамп стремится быстро закончить войну и заключить мирное соглашение на любых условиях, чтобы сосредоточиться на своей миссии «сделать Америку снова великой». В противном случае его четырёхлетний срок рискует быть поглощённым этим конфликтом.

Байден, возможно, вынашивал подобные намерения, когда спешно выводил войска из Афганистана, но катастрофическое отступление стало для Трампа поводом критиковать его некомпетентность. Трамп вряд ли повторит ошибки Байдена. Следовательно, любой, кто будет препятствовать его мирному плану, столкнётся с гневом президента. Если Россия сохранит бескомпромиссную позицию, а Трамп воспримет это как главную загвоздку мирного соглашения, он может направить разочарование на Россию, увеличить военную поддержку Украины и ввести ещё более жёсткие санкции. Трамп и члены кабинета уже ясно дали это понять. Такие действия неизбежно помешают нормализации отношений с Москвой.

Следующее серьёзное препятствие – военная помощь США Украине и всеобъемлющие санкции против России. Соединённые Штаты – крупнейший донор Украины, они предоставляют тяжёлое вооружение (самолёты, артиллерию, танки и ракеты), а также спутниковую разведывательную информацию, имеющую решающее значение для современной войны. США фактически стали неотъемлемой частью военных операций Украины, действий, которые равносильны актам войны. Одновременно Вашингтон ввёл беспрецедентно жёсткие экономические санкции против России, стремясь парализовать её финансовые и экономические ресурсы.

Госсекретарь Марко Рубио признал, что это «война чужими руками» между США и Россией. По традиционным меркам державы фактически находятся в состоянии «квазивойны», или неформального конфликта. Пока эта «война чужими руками» не закончится, отношения не могут нормализоваться, не говоря уже о том, чтобы перерасти в дружеское партнёрство. Единственный способ решить проблему – прекратить масштабную военную поддержку Украины с американской стороны, отказаться от экономической блокады России и постепенно снять большинство санкций. Однако процесс вряд ли будет быстрым или лёгким.

Политика Трампа в отношении России окутана тайной. Хотя было много спекуляций и аналитических предположений о его мотивах для установления связей с Россией, истинные намерения и тот тип отношений, которые он в конечном итоге себе представляет, остаются неясными для посторонних. Какую «большую сделку» он ищет с Россией? Какую цену он готов заплатить? Чего он хочет от России? Эти вопросы остаются без ответа. Неясно, намерен ли Трамп перестроить отношения между США и Россией в стратегическое партнёрство, или его действия обусловлены лишь личным восхищением Россией и президентом Путиным, лишённым каких-либо стратегических целей.

Действия Трампа быстры, внезапны и резки, но он с той же лёгкостью готов менять курс на противоположный. Дипломатия Трампа нетрадиционна, бросает вызов здравому смыслу, подвержена влиянию непосредственных событий и эмоций, непредсказуема и склонна к резким изменениям.

Проще говоря, личность Трампа неустойчива, стабильность и преемственность его политики ненадёжны, а возможность перемен всегда присутствует.

Внутри США по-прежнему влиятельны антироссийские и проукраинские силы. Часть республиканцев в Конгрессе, демократы, значимые элиты и группы интересов сохраняют тот же курс. В этом смысле после инаугурации Трампа мало что изменилось. После того как утихнет первоначальный шок и смятение, эти группы будут искать возможности противостоять политике Трампа. Оппозиция является существенным ограничением для Трампа не только в отношении его не только российской, но и более широкой внешней – да и внутренней – политики. Подход Трампа к России вряд ли получит её поддержку и может даже усугубить сопротивление.

Чем более гладко взаимодействие Трампа с Россией, тем более интенсивной может стать критика. И наоборот, любые неудачи вызовут насмешки и усилят давление на проводимый курс.

Другими словами, независимо от того, будут ли отношения процветать или портиться, нападки неизбежны. Чтобы компенсировать внутренние политические потери, Трамп может занять более жёсткую позицию, демонстрируя, что он не настроен пророссийски. Недаром он часто оправдывался, утверждая, что жёстче него никто не вёл себя с Москвой.

В более широкой перспективе одним из главных препятствий на пути стратегического партнёрства между Россией и США является глубоко негативное восприятие друг друга. Это тяжёлое бремя, накопленное за тридцать лет после холодной войны, в результате чего обе страны имеют плохой имидж друг у друга и между ними отсутствует базовое доверие. Эти представления, сформированные за десятилетия, трудно быстро изменить. Негативное восприятие выступает в качестве невидимого барьера для формирования государственных отношений высокого уровня и подрывает уверенность в долгосрочном стабильном сотрудничестве.

Хотя попытки Трампа наладить отношения с Россией вызвали возмущение в США и Европе, российское руководство и элита сохраняют спокойствие, не проявляя эйфории и демонстрируя осторожность. Это резко контрастирует с оптимизмом, который наблюдался в прошлые периоды потепления в отношениях между США и Россией.

Это не означает, что Россия не заинтересована в нормализации, но болезненные исторические уроки заставляют опасаться слишком доверять Соединённым Штатам.

Если предположить, что проблемы вступления Украины в НАТО и мирного соглашения могут быть решены, США и Россия по-прежнему будут сталкиваться со значительными вызовами, связанными с фундаментальными разногласиями по поводу построения международного порядка. Политика Трампа «Америка прежде всего», по сути, является более эгоцентричной формой гегемонии, которая противоречит российскому видению многополярного мирового порядка. Это поднимает вопрос о том, что будет основой отношений между США и Россией – равенство или подчинение.

В мировоззрении Трампа России не может быть предоставлен равный статус с США, поскольку это подорвёт саму концепцию гегемонии. Однако внешняя политика России основана на сохранении независимости, суверенитета и равного статуса среди великих держав, отвергая подчинение любой стране или группе. Ни гегемония Соединённых Штатов, ни подчинённая роль неприемлемы для России, что делает маловероятным, что Россия станет искать место в гегемонистском мире Трампа. Хотя Трамп демонстрирует желание сотрудничать с Россией, его подход снисходителен и ориентирован на США, в нём мало места для многополярности, многосторонности или взаимной выгоды. Стремясь к сотрудничеству с Россией, направленному на противодействие Китаю, администрация Трампа также использует Россию в качестве инструмента, часто именно за её счёт.

В долгосрочной перспективе, даже если пророссийская политика Трампа преодолеет препятствия, выдержит внутреннее давление и сохранится до конца его срока, будущее будет зависеть от политики его преемника. Политика Трампа несёт на себе сильный отпечаток его личности, и пока неясно, продолжит ли её следующая администрация.

Сегодняшние отношения США и России, как и большая часть международной политики, полны неопределённостей, случайностей и непредсказуемых событий («чёрных лебедей»), с которыми мировое сообщество неоднократно сталкивалось в последние годы. Прогнозирование будущего может быть только спекулятивным, а не окончательным, и любые выводы должны делаться с учётом этого.

Будущее отношений США и России можно условно разделить на четыре уровня, от низкого до высокого: возобновление контактов, выборочное сотрудничество, нормализация и стратегическое партнёрство.

В контексте российско-украинского конфликта и почти полной приостановки дипломатических отношений возобновление контактов само по себе представляет значительный сдвиг во внешней политике с важными политическими последствиями. США и Россия в настоящее время находятся на этой стадии, хотя она остаётся незавершённой, а взаимодействие всё ещё носит предварительный и ограниченный характер. Запланированная встреча президентов России и США может ознаменовать собой окончательный переход на эту стадию.

Выборочное сотрудничество – взаимодействие между двумя странами в определённых областях или проектах без полной нормализации. Учитывая продолжающуюся «войну чужими руками», нормальные отношения маловероятны, но сотрудничество в некоторых областях может иметь место, если обе стороны увидят взаимную выгоду. Избирательное сотрудничество является наиболее вероятной формой в ближайшей перспективе и может сохраняться в течение некоторого времени.

Нормальные дипломатические отношения, хотя и типичны для большинства стран, остаются высокой целью. Однако учитывая изменения, вызванные внешней политикой Трампа, нормализация является реальной возможностью, если его подход будет успешным.

Стратегическое партнёрство представляет собой наивысший возможный уровень. Этот этап в настоящее время недостижим из-за отсутствия общих стратегических целей и наличия существенных препятствий. Даже если будет достигнут прогресс, его устойчивость зависит от развития событий после президентства Трампа.

Автор: Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Фуданьского университета (Шанхай), член Пекинского клуба международного диалога

Данный материал написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован в марте 2025 г. в разделе «Мнения» на сайте клуба. Остальные материалы автора можно прочитать: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/7864/

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783080 Чжао Хуашэн

Ревизионист, а не революционер

Куда ведёт внешнюю политику США Дональд Трамп

Дмитрий Тренин

Профессор-исследователь, научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Тренин Д.В. Ревизионист, а не революционер // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 3. С. 35–51.

С момента инаугурации Дональд Трамп доминирует в мировой новостной повестке, заставляя многих говорить о нём как о революционере. Действительно, вернувшись в Белый дом, Трамп отбросил концепцию американской внешней политики, восходящую к идеям Вудро Вильсона о «демократии без границ» и мировом правительстве.

Они особенно пышно расцвели столетие спустя при президентах-демократах Бараке Обаме и Джо Байдене. Вместо либерал-глобалистского проекта Трамп выставил консервативный проект «Америка прежде всего», смысл которого – восстановить пошатнувшееся «величие», а точнее – великодержавное доминирование Соединённых Штатов.

Из этого иногда делается вывод, что Трамп превратился в нашего единомышленника, адепта многополярного мира и в этом качестве едва ли не союзника России. Этот вывод справедлив в той части, где имеется в виду подход к базовым человеческим ценностям. Он только в некоторой степени правилен в отношении многополярности. Политический реализм Трампа свободен от догм либеральной идеологии с обязательной для неё огромной дозой лицемерия, но очень далёк от версии многополярного миропорядка, которую проповедуют у нас. Поэтому даже если у Москвы и Вашингтона при Трампе появилась возможность говорить друг с другом на одном языке, содержание разговора определяется интересами сторон, которые часто не совпадают и сталкиваются – что нормально для великих держав. Верно то, что многие враги Трампа в США и особенно в Европе являются злейшими противниками России. Таким образом, Трамп – пусть и с большими оговорками – может быть нашим партнёром, и взаимодействие с ним способно открыть перед Россией определённые новые возможности.

Трамп: не аберрация, а антикриз

Поворот, который делает внешняя политика Белого дома, по-трамповски крутой, но объективно давно назревший. Либеральный глобалистский проект так и не стал всемирным из-за неготовности и нежелания ведущих стран за пределами западной цивилизации к нему присоединиться. К тому же он оказался чрезвычайно затратным для Соединённых Штатов. Идея максимального распространения западной модели демократии и управления миром из Вашингтона достигла пика при Обаме, но тогда же натолкнулась на непреодолимые препятствия в России, Китае и арабском мире[1]. Сам Обама, по-видимому, учитывая это, стремился перенести центр тяжести с военных операций и социально-политических экспериментов на Ближнем Востоке и в Афганистане на укрепление домашнего тыла.

В правление Обамы разрушился – как следствие финансового кризиса 2008 г. – т.н. вашингтонский консенсус, экономическая модель западноцентричного миропорядка. А на его обломках стал формироваться альтернативный, который окрестили пекинским консенсусом. Украинский кризис 2014 г. и возвращение Крыма в Россию завершили продолжавшийся четверть века период, когда беспрецедентная мировая гегемония одной страны не оспаривалась другими великими державами. Сирийская операция России в следующем году положила конец глобальной монополии США на применение военной силы вдали от собственных границ.

Собственно, Трамп, сменивший в 2017 г. Обаму, с самого начала пытался выстраивать внешнюю политику на принципах соперничества великих держав – прежде всего Соединённых Штатов и КНР, а также США и России. Именно державное соперничество (а не война с терроризмом и переустройство чужих обществ) стало лейтмотивом внешней политики 45-го президента.

Несмотря на репутацию непредсказуемого деятеля, которую ему во многом создали противники, Трамп столь же последователен в стратегических вопросах, сколь непостоянен в тактических.

От идеологии к реальной политике

Трамп раньше многих других понял нереалистичность формулы либералов: «военная мощь США в сочетании с распространением западной модели демократии и экономическая интеграция мира в условиях глобализации являются основой глобальной гегемонии Запада»[2]. Он отказался от универсализма и выдвинул альтернативу – всестороннее (экономическое, геополитическое, военное) усиление Америки как самой мощной державы современного мира. Это требовало отказа от глобализации «без границ» и снятия «ответственности быть во многих случаях своего рода глобальным правительством, пытающимся решить все проблемы»[3]. В инаугурационной речи Трампа слово «Запад» отсутствовало, зато Соединённые Штаты были названы «величайшей цивилизацией в мире»[4]. «Великая Америка» виделась отдельным мощным военно-экономическо-технологическим блоком, занимающим господствующие позиции в мире.

Внешнеполитическая философия Трампа признавала, что однополярный мир – аномалия, возникшая в специфических условиях окончания холодной войны. Когда «однополярный момент» закончился, произошёл естественный возврат к более традиционной структуре миропорядка. Многополярный мир Трампа – мир нескольких великих держав – США, Китая и до некоторой степени России, – расположенных в разных частях света[5]. Каждая из них руководствуется своими специфическими национальными интересами, которые обычно не совпадают, а нередко – сталкиваются. У каждой великой державы – свой набор идеологем или цельная философия, но любая идеология в конечном счёте подчинена национальным интересам. По словам государственного секретаря Марко Рубио, «цель американской внешней политики заключается в продвижении национальных интересов Соединённых Штатов Америки»[6]. Именно США, а не коллективного Запада, либеральной демократии или «мира, основанного на правилах».

Уходя от пресловутых «правил» и двойных стандартов, Трамп не направляет политику в русло международного права. В основе его мира – реальная политика (в смысле Realpolitik), выстроенная на силе: военной, финансово-экономической и иной. У Трампа нет отвращения к применению военной силы, которая является для него важным и нормальным инструментом. В первое президентство Трамп новых войн не начинал, но военные удары наносил без колебаний – в Сирии, Ираке, Афганистане. В начале второго срока он санкционировал кампанию ракетных ударов против Йемена, без оговорок поддержал войну Израиля против ХАМАС в Газе и «Хезболлы» в Ливане, продолжил снабжать киевский режим оружием и разведывательными данными для войны с Россией.

Ядерный предел

В мире, основанном на силе, есть ограничители. Трамп сознаёт, что в военно-стратегическом отношении многополярность – мир нескольких ядерных держав, большинство из которых – за исключением американских союзников Великобритании и Франции – обладают реальной стратегической самостоятельностью. В этих условиях Трамп стремится снизить угрозу ядерной войны, которая могла бы затронуть США. В течение первого срока он старался добиться соглашения с КНДР по ядерным вопросам, но не преуспел. В ходе предвыборной кампании 2024 г. и позже Трамп обвинял своего преемника-предшественника Джо Байдена, что тот подвёл США к порогу Третьей мировой – ядерной.

В отличие от Байдена Трамп понимает, что любая война между крупными ядерными державами – прямая или опосредованная – чревата выходом на ядерный уровень. Главный побудительный мотив прекратить конфликт на Украине – ни в коем случае не принимать это опасное наследство Байдена. Трамп спешит. Не добившись в скором времени прекращения огня на Украине, он автоматически унаследует войну, которую выиграть невозможно, а неизбежное поражение в которой «спишут» на него. Это в лучшем случае. В худшем логика эскалации приведёт к применению ядерного оружия, в том числе по американским целям[7]. Россия для Трампа, как для американских президентов эпохи холодной войны, – прежде всего единственная страна в мире, которая может физически уничтожить Соединённые Штаты[8].

Бизнес и политика

Трамп вернулся в Белый дом с некоторыми общими целями, но без готовой стратегии. Зато как у делового человека у него есть привычный метод ведения дел, применимый и во внешней политике: прагматизм. В политике, как и в бизнесе, прагматизм признаёт необходимость поддерживать контакты и даже сотрудничать с теми, кто не нравится, если того требуют собственные интересы. В политике необходимо сверх того демонстрировать приверженность определённым принципам, но прагматизм преобладает. В окружении Трампа это называется «зрелым балансом»[9].

Для Трампа характерен транзакционный бизнес-подход к отношениям с основными и наиболее опасными соперниками – Китаем, Россией. Там, где интересы держав совпадают, надо взаимодействовать на основе американской повестки; где они сталкиваются – давить на контрагента, добиваясь решения в свою пользу; где маячит катастрофа – разруливать ситуацию, чтобы предотвратить самое худшее. Международная политика для Трампа – дело первых лиц. Её результат – заключение выгодных для США сделок. Сам Трамп – автор бестселлера «Искусство сделки» (The Art of the Deal) – считает себя гроссмейстером по этой части.

Геополитика

Многополярный порядок в представлении Трампа – порядок великих держав[10]. Собственно, так было всегда, начиная с Вестфальского мира 1648 г., упорядочившего систему международных отношений в Европе. С тех пор изменились названия великих держав, но не сам принцип. По-настоящему суверенны только самодостаточные государства. Мелкие члены международного сообщества вынуждены примыкать к более крупным, искать их защиты, поддержки, помощи. Европейский союз сейчас не самодостаточен, несмотря на коллективную экономическую мощь и демографический потенциал. Ни ЕС, ни НАТО, к примеру, не в состоянии помочь Дании защитить Гренландию от притязаний Трампа. Соратники президента не стесняются публично задавать вопрос: в чём смысл существования Канады, если она живёт за счёт американского рынка?[11]

Крупные государства, как полюса, притягивают к себе мелкие и таким образом образуют вокруг себя большие пространства. В отличие от физики, в геополитике число полюсов не ограничено, но по факту не может быть очень большим. Американцы не применяют в отношении своей страны категорию «государство-цивилизация», но понятие «американская цивилизация» существует в американской литературе давно. Сам Трамп называет Соединённые Штаты «величайшей цивилизацией»[12], но несущими опорами его реалистской картины мира служат великие державы.

Трамп – реалист активный, наступательный.

Он не только принимает к сведению изменившийся баланс сил в мире, но и стремится решительно исправить его в пользу США. Главным соперником и потенциальным противником Америки ему видится Китай; Россия – геополитический соперник; Евросоюз – экономический конкурент. Вызов со стороны КНР носит комплексный характер: экономика, технологии, финансы, военная мощь, геополитика. На Китай как на опасного соперника Трамп обратил внимание ещё в 1980-е гг., когда многие в Америке рассчитывали на капиталистическое перерождение КНР в общество и государство западного образца – пусть и с «китайской спецификой».

Эти надежды, выразившиеся в начале XXI века в образе «Кимерики», американо-китайского симбиоза, развеялись в начале 2010-х годов. Более того, дальнейший подъём Китая стал угрожать Соединённым Штатам утратой мирового первенства, что немыслимо для самосознания американских элит, воспитанных в духе Pax Americana. Но чтобы преодолеть многолетнюю инерцию китайской политики Вашингтона, потребовались темперамент и энергия Трампа, который в 2017 г. отказался от курса на «вовлечение» Китая и перешёл к торговой войне. Новый жёсткий подход США к КНР практически сразу стал предметом межпартийного консенсуса. Сегодня в Соединённых Штатах есть ощущение, что вопрос «кто кого» должен решиться в течение одного-трёх десятилетий, и Трамп полон решимости отразить вызов Пекина, не доводя дело до войны с ядерной державой.

Для подтверждения и укрепления позиций Америки как первой державы мира 47-й президент стремится усилить физическую базу мощи, взять под жёсткий контроль всю территорию Северной Америки – от Гренландии до Панамы. Как минимум – не дать китайцам закрепиться в Арктике с опорой на Гренландию[13] и вернуть США контроль над Панамским каналом, ушедшим было под управление гонконгской компании. В отношении Канады примечательно заявление государственного секретаря Рубио: «Если для того, чтобы выжить, страна должна иметь дисбаланс в торговле с Соединёнными Штатами, то не лучше ли просто стать штатом»[14]. Трампу вряд ли удастся присоединить Гренландию и Канаду, но добиться ещё большего подчинения северных соседей американским экономическим, политическим и военным требованиям вполне реально, учитывая сверхвысокую степень зависимости канадской экономики от американской. С Панамой, вероятно, легче, но без трудностей и здесь не обойдётся.

Южному соседу США – Мексике – предложено плотно сотрудничать с Вашингтоном в ограничении потока нелегальных иммигрантов, которые для Трампа и его избирателей остаются одной из главных внутренних проблем. Южная Америка и Карибский бассейн находятся на второй линии интересов, но очевидно, что Трамп стремится решительно укрепить позиции в Западном полушарии в целом. Кубу, Венесуэлу, Никарагуа ждёт в этой связи усиление давления Вашингтона; из Аргентины, Бразилии и других стран Соединённые Штаты будут стремиться активнее выдавливать китайское экономическое влияние.

Как и в отношении Китая, Трамп качественно меняет политику на европейском направлении. Все без исключения администрации после холодной войны снижали приоритетность Европы в рамках глобальной стратегии Вашингтона, но никто не решался на коренной пересмотр. «Поворот к Азии» провозглашён госсекретарём Хиллари Клинтон ещё в 2011 г., но на деле его тогда не произошло. В 2017–2020 гг. Трампу не удалось пересилить инерцию предыдущих десятилетий, но в 2025-м он вновь вознамерился её переломить.

Трамп прямо заявил, что европейцы не могут рассчитывать на автоматическую защиту. Россия как великая держава остаётся соперником США, но не представляет для них актуальной угрозы и не собирается захватывать Европу. (Характерно в этой связи, что директор Национальной разведки, выступая в Сенате с ежегодным докладом об оценке угроз безопасности страны, не упомянула войну на Украине[15].) Если же европейцы считают иначе, они должны укреплять свою обороноспособность, а не полагаться на то, что американцы вмешаются и спасут их. На этом фоне Трамп объявил о значительном повышении тарифов на европейский экспорт в Соединённые Штаты.

Не являясь, по мнению Трампа, угрозой, Россия наряду с Китаем, Ираном и КНДР остаётся среди главных вызовов глобальным интересам Америки[16]. Нормализация отношений с Москвой необходима прежде всего для того, чтобы избежать угрозы втягивания в непосредственное столкновение с Россией на Украине. Трампу также важно ослабить зависимость Москвы от Пекина. Попытки Байдена «развести» Россию и КНР были заведомо обречены на провал, поскольку – вопреки логике – предполагали усиление давления на Москву (в гораздо большей степени) и Пекин (в меньшей степени), что их лишь больше сближало. Столь же бесполезными оказались и старания демократов использовать КНР для давления на Россию – ради «стабильности миропорядка».

Трамп, вероятно, учёл и неудачу собственной слабой попытки 2017 г. совершить операцию «Киссинджер наоборот», сблизившись с Москвой против Пекина: в отличие от начала 1970-х гг., когда СССР одновременно находился в конфронтации с Вашингтоном и Пекином, а общий интерес Америки и Китая состоял в ослаблении Советского Союза, сегодня между Москвой и Пекином реализуется стратегическое партнёрство «без границ». Сознавая это, Трамп пошёл другим путём. Он предлагает Кремлю выгодные экономические опции, которые могут частично ослабить санкции против России и тем самым приоткрыть доступ на западные рынки. Результатом станет восстановление некоторого баланса во внешнеэкономических связях России, естественным следствием чего будет снижение её слишком большой торговой и технологической зависимости от Китая.

Геоэкономика

В сфере геоэкономики влияние Трампа на миропорядок заметно ещё больше, чем в геополитике. Новейшее издание экономической глобализации, которое получило первый удар в 2020 г. от COVID-19 и второй – в результате начатой в 2022 г. массированной санкционной кампании Запада против России, и, наконец, апперкот от Трампа, развязавшего тарифные войны против соседей (Канады и Мексики), союзников (Европы, Японии, Южной Кореи и Австралии) и соперников (Китая).

Цель – геоэкономическая коррекция, реиндустриализация и ускоренное развитие передовых технологий, прежде всего искусственного интеллекта[17]. Трамп укрепляет метрополию западного мира за счёт имперской периферии. Союзникам предлагается снизить тарифы до американского уровня или потерять выход на американский рынок. Помимо тарифного принуждения Трамп применяет и политическое: либо союзники США расходуют существенно больше на оборону (покупая в том числе американское оружие), либо теряют право на гарантии безопасности; либо практическая солидарность с Вашингтоном в его экономической и технологической борьбе с усилением КНР, либо американские санкции. Эти действия заставляют вспомнить слова Джона Кеннеди, обращённые к американским студентам: «Не спрашивайте, что Америка может сделать для вас; спрашивайте, что вы можете сделать для Америки». Сейчас этот подход адресуется союзникам США.

Перенося упор на реальную экономику, Трамп выделяет расширение доступа к энергоресурсам, критическим минералам, включая редкие и редкоземельные металлы, а также энергетической и логистической инфраструктуре других стран. Примером, отчасти карикатурным, стала история с американо-украинским соглашением о минералах и инфраструктуре.

Фактически Трамп стремится превратить Украину в сырьевую колонию Соединённых Штатов.

Трамп полон решимости защитить положение доллара как основы мировых финансов, грозя странам БРИКС отлучением от американского рынка за попытку создать расчётную альтернативу и подорвать господство американской валюты. Внутри страны он принимает драконовские меры для сокращения бюджетного дефицита. Резкие действия Трампа расшатывают мировую экономику и выглядят рискованными, но союзники и зависимые от Америки государства вряд ли способны к солидарному отпору.

Военно-политическая стратегия

Трамп намерен вести дела с остальным миром с позиции силы. Он настроен укреплять военную мощь, не только увеличивая военные расходы, но и повышая их эффективность. Так, он стремится не к упразднению НАТО, а к трансформации её с передачей большего числа функций и ответственности (прежде всего финансовой) европейцам, но при сохранении за Вашингтоном верховного лидерства и общего контроля. Перестав быть для США инструментом борьбы с «русской угрозой», НАТО остаётся инструментом американского доминирования в Европе и важнейшей площадкой для проецирования военной силы США – прежде всего в направлении Ближнего и Среднего Востока. Трамп стремится искоренить «стратегическое нахлебничество» европейцев, но ему не нужна и «стратегически автономная» Европа, тем более под флагом ЕС, к которому президент относится резко отрицательно. Он будет играть на противоречиях между европейскими странами, честолюбии их руководителей, сервильности натовских функционеров и т.д.

Украина для Трампа лежит за пределами важных национальных интересов. Главный движущий мотив – избежать втягивания в военную эскалацию в опосредованном конфликте с Россией.

Сознавая, что полное отстранение от конфликта и передача ответственности за войну европейцам, вероятно, приведёт Европу на грань военного провала (а это поставит американцев перед дилеммой – открытое вступление в войну или унизительное поражение), Трамп пытается добиться «ничьей» – перемирия на Украине. Если такая линия не сработает, ему, вероятно, придётся поддерживать Киев, «переводя стрелки» на европейцев и ограничивая возможные последствия разгрома Украины для самих США.

На Ближнем и Среднем Востоке Трамп не просто поддерживает Израиль, как он всегда делал. Он фактически солидаризируется с ультрарадикальным курсом премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который поставил цель – уничтожить влияние иранских прокси в Газе, Сирии, Ливане; нанести поражение йеменским хуситам и, наконец, разрушить ядерную инфраструктуру Ирана. Тегерану Трамп предлагает выбор – договорённость на американских условиях или удары по Ирану. Для Трампа, как и для его предшественника, Иран – не только противник Израиля, но и часть евразийской коалиции соперников США наряду с Китаем, Россией и КНДР. А Ближний Восток – не только новая переговорная площадка между Вашингтоном и Москвой; это регион, в котором Трамп (вероятно, в связке с Нетаньяху) уже начал дипломатическую игру с Москвой – в частности, по вопросам будущего Сирии и ядерной программы Ирана.

Идеология и «мягкая сила»

Трамп отдаёт предпочтение традиционным силовым инструментам, особенно арсеналу экономического принуждения. Но он не является «безыдейным» политиком. Несмотря на эпатажность поведения, президент привержен некоторым консервативным ценностям, которые мы привыкли отождествлять с классическим американским капитализмом. Именно с этих позиций Трамп и его вице-президент Джей Ди Вэнс атакуют леволиберальных «прогрессистов» в США и Европе[18]. Вмешательство в дела других стран продолжается и даже активизируется, но меняет формы и цели. Трамп заявил было о «взятии под контроль» сектора Газа. Его отношения с Виктором Орбаном поддерживают венгерскую «фронду» в Евросоюзе. Вэнс отправился в Гренландию агитировать за независимость острова от Дании и последующую ассоциацию с Соединёнными Штатами. Он также открыто поддерживает «нерукопожатную» в ФРГ партию «Альтернатива для Германии», лидера французского «Национального объединения» Марин Ле Пен и правого антисистемного кандидата в президенты Румынии Кэлина Джорджеску. США сделали официальное представление Таиланду насчёт высылки уйгуров в Китай.

Для Трампа и Вэнса Америка остаётся «исключительной» страной, но порядок они предпочитают наводить в своей зоне влияния – на Западе и зависимых от Соединённых Штатов странах.

Много внимания привлекли решения Трампа о расформировании системы иностранной помощи и внешнеполитической пропаганды. Агентство США по международному развитию, Управление помощи развитию, Агентство по глобальным медиа («Голос Америки»[19] и «Радио Свобода»[20]), Институт мира США, Центр им. Вудро Вильсона, программы поддержки политзаключённых за рубежом, многие проекты в Африке закрываются или кардинально сокращаются. В либеральных кругах поднялась волна осуждения, но попытки остановить действия Трампа в судебном порядке оказались лишь частично эффективными.

Речь идёт не только об обострении идеологической борьбы внутри Америки и Запада в целом. С точки зрения Трампа, либеральная идеология перестала обслуживать интересы страны в мире и работает сама на себя и на своих кураторов, иногда вопреки национальным интересам США. Речи об уходе в изоляционизм нет. Трамп – с помощью Илона Маска и других – стремится оптимизировать расходы в соответствии с новыми приоритетами, реформировать системы помощи и пропаганды, сделать их более эффективными инструментами великодержавной стратегии.

Архитектура миропорядка

Трамп – очевидный противник глобального управления в том виде, как эта концепция реализовывалась глобалистами. Соответственно, он не приемлет и «порядок, основанный на правилах», поскольку он иногда заставлял считаться с союзниками, которые, по мнению Трампа, того не заслуживали. «Альянс демократий», байденовский идеологический конструкт, – неудобная и негодная выдумка, которая заставляет тратить массу времени, чтобы определить (и тем самым сертифицировать) «истинных» демократов, а практический результат нулевой. ВТО – вредная организация, позволяющая другим странам (прежде всего Китаю) переводить торговые противоречия с американцами на уровень международных разбирательств. Международный уголовный суд – прямое посягательство на суверенитет Соединённых Штатов. Конвенция ООН о морском праве – нарушение принципа свободы мореплавания. Святость и нерушимость границ – мифологема: в истории границы государств менялись всегда, и обычно с применением силы. Во время первой каденции Трамп признал аннексию Израилем Голанских высот, перенёс посольство из Тель-Авива в Иерусалим. Иными словами, он намерен в полной мере использовать преимущества, которые даёт США положение самой сильной державы мира.

Выводы

Внешняя политика Трампа – самая глубокая ревизия американской внешней политики за восемьдесят лет. Трамп – великодержавный националист, который преследует цели увеличения мощи и прибыли, приобретения односторонних преимуществ. Он мыслит в категориях игры с нулевой суммой и считает, что весь мир слишком долго наживался на Америке. Но понимает, что порядок зависит от соотношения сил и рушится, если баланс смещается[21]. Ревизия, однако, – не революция. Трамп меняет стратегии – пути и методы достижения целей. Сама цель видоизменяется, но не радикально. Вместо доминирования либерально-глобалистского Запада во главе с США выдвигается освобождённая от прежних реверансов союзникам и тем самым обновлённая гегемония Соединённых Штатов как сильнейшей мировой державы. А союзники, как предполагается, со временем «впишутся» в курс страны-лидера.

Трамп учёл уроки первого президентства, которое сильно страдало из-за кадровых неудач. Нынешняя команда полностью предана шефу, энергична, внутренне сплочена и работает в целом быстро и слаженно. Белый дом опирается не только на контроль над Республиканской партией, но и на большинство в обеих палатах Конгресса США. Почти все номинанты на высшие посты в трамповской администрации без задержки прошли утверждение в Сенате.

Политические противники Трампа в течение первых месяцев действовали вяло и неорганизованно. Демократическая партия не оправилась от поражения 2024 г., в ней нет объединяющей фигуры и привлекательной повестки дня. Демократические СМИ продолжают критиковать Трампа уже в качестве президента, но их влияние заметно снизилось. Сопротивление по конкретным вопросам оказывается со стороны отдельных судей и на уровне штатов.

Трамп нанёс противникам из числа «глубинного государства» несколько в прямом смысле обезоруживающих ударов. Он сумел поставить во главе ФБР, Национальной разведки и ЦРУ своих соратников, уволил ряд высокопоставленных чиновников и высших офицеров вооружённых сил.

Но, понеся потери, «глубинное государство» не развалилось. Политические противники Трампа собираются с силами. Промежуточные выборы ноября 2026 г. приближаются, а с ними – вероятность утраты республиканцами одной из палат Конгресса. Тарифная политика Трампа, которую противники называют протекционистской, бьёт по биржевым рынкам. Либеральные идеологи перешли к обороне, но это активная оборона, которая перейдёт в контрнаступление, если Трамп совершит грубые ошибки или потерпит поражение. Первые залпы прозвучали в конце марта 2025 г. в связи с делом «Сигналгейт»[22].

Для России возвращение Дональда Трампа в Белый дом – в целом явление позитивное, особенно если мыслить не идеальными категориями, а с учётом возможной альтернативы. Да, он вернулся во власть ради укрепления мировых позиций США. Но в отличие от либерал-глобалистов, пытавшихся навязать всему миру свои правила, в том числе во внутренней политике, Трамп – внешнеполитический реалист. Он настроен на соперничество с другими великими державами, т.е. на конкурентное, но всё же мирное сосуществование, как говорили раньше, государств с различными политическими системами.

Приход Трампа снизил угрозу Третьей мировой войны – всемирной ядерной катастрофы, дорогу к которой шаг за шагом прокладывала администрация Байдена.

Трамп не прекратил военную поддержку Киева, но существенно ограничил возможности эскалации войны с участием США. Трамп возобновил прерванный Байденом диалог между Вашингтоном и Москвой, открыл возможность для частичного восстановления американо-российских политических отношений и перспективу снятия некоторых экономических ограничений. Если это хотя бы отчасти реализуется в ходе его второго президентства, почти разрушенная стратегическая стабильность между Соединёнными Штатами и Россией начнёт постепенно восстанавливаться.

Практические действия администрации Трампа с января 2025 г. нанесли ряд ударов по позициям глобалистов в США и Европе, перевели прежний идеологический и политический раскол западных элит на межгосударственный уровень, что создаёт для России поле дипломатического манёвра. Раскол между США и Европой – совсем не такой, о каком десятилетиями мечтала отечественная дипломатия (Европа дистанцируется от США и сближается с Москвой), но это уже не мечта, а реальность – во всяком случае, до прихода в Белый дом президента-глобалиста.

Российское высшее руководство, насколько можно судить, верно поняло и «просчитало» Дональда Трампа как политика, бизнесмена, государственного деятеля и личность. Президент Владимир Путин возобновил диалог с американским коллегой, не поддаваясь его напористому желанию добиться скорейших результатов в пользу США, но не отвергая с порога его идеи, а развивая их в направлении, соответствующем российским интересам.

Понимая, что Трампу необходимо демонстрировать успехи в деле украинского урегулирования, российская сторона проявляет готовность к конструктивному взаимодействию, убеждая собеседника, что главное препятствие на пути к миру – киевский режим и его нынешние европейские покровители. В результате между Кремлём и Белым домом формируется негласный консенсус относительно необходимости смены режима на Украине посредством выборов. Это – далеко не самый прямой путь к денацификации, но шаг в верном направлении.

Учитывая, что для Трампа, в отличие от Байдена, Украина сама по себе не представляет существенного интереса, Кремль предложил Белому дому широкую повестку потенциального российско-американского взаимодействия. Она включает вопросы, близкие президенту США как бизнесмену: разработку энергетических ресурсов Арктики, экспорт редких и редкоземельных металлов, сотрудничество в области искусственного интеллекта, освоения космоса, американские инвестиции в экономику России и т.п. Из Кремля к Трампу «зашли» с его бизнес-стороны, и этот заход показался ему интересным.

Перспективы

Внешняя политика Трампа не обречена на успех. «Глубинное государство», представители которого присутствуют в администрации, будет изо всех сил стараться направить курс Вашингтона в привычное русло. Ближайшая цель – расстроить только начавшийся американо-российский диалог, восстановить единый антироссийский фронт коллективного Запада. В принципе, это та же цель, что и в 2017 г., когда Трамп, изначально собиравшийся «поладить с Путиным», вскоре превратился в президента, при котором отношения с Россией достигли низшей точки с момента окончания холодной войны.

Всё более жёсткое противостояние США с Китаем заставляет Пекин пересматривать стратегию, долгое время основывавшуюся на завоевании западных рынков. На фоне роста военной (в том числе ядерной) мощи КНР вооружённый конфликт вокруг Тайваня постепенно становится более вероятным. Отказ тегеранского руководства от требований Трампа по «решению ядерной проблемы Ирана» приближает развязку самого крупного и опасного конфликта на Ближнем Востоке – между Израилем/США и Ираном.

Союзники США в ЕС и англосфере (Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия) не поднимут восстания против Белого дома, но станут саботировать инициативы Трампа, которые идут вразрез с их интересами. Они будут ждать прихода 48-го президента, надеясь, что им станет демократ.

Пользуясь возможностями (если они сохранятся), которые открывает перед нами возвращение Трампа в Белый дом, мы не должны поддаваться иллюзиям на тему грядущей разрядки и не бросаться в объятия тех, кто по факту продолжает вести против нас опосредованную войну. Нелишне вспомнить в этой связи, чем завершались аналогичные периоды «оттепели» в отношениях между СССР и США. Стратегический курс внешней политики России сформировался в условиях СВО и закреплён в Концепции внешней политики, утверждённой весной 2023 года. От этих принципиальных позиций и главное – национальных интересов России – отступать нельзя.

Россия проводит принципиальную линию на строительство многополярного мира, основанного на равноправном взаимодействии цивилизаций и балансе интересов отдельных государств. Россия развивает в приоритетном порядке отношения с ближайшими соседями, стратегическими партнёрами в странах мирового большинства – Китаем, Индией, Индонезией, Ираном, КНДР, странами БРИКС и ШОС.

Мы не должны (в том числе в наших собственных стратегических интересах) предавать союзников и партнёров, поддаваясь на обещания Трампа.

Выступая против засилья Запада в международных организациях, Россия добивается повышения эффективности их работы, начиная с ООН и её институтов.

В условиях, когда высшая бюрократия Евросоюза и элиты ведущих стран-членов ЕС, сплотившиеся в 2022 г. против России, пытаются противостоять Трампу и его команде, между Москвой и Вашингтоном возникает известная общность интересов в отношении Европы. Как и Трамп, Россия выиграет от распространения политического реализма в Европе. И Вашингтону, и Москве выгодно, чтобы там появилось «больше орбанов, хороших и разных». Смотря в будущее, нельзя исключать возможность отката политики Вашингтона от реализма к глобализму после Трампа. В этой связи есть смысл развивать контакты с вице-президентом Вэнсом как вероятным продолжателем курса Трампа в случае успеха на выборах 2028 года.

Автор: Дмитрий Тренин, профессор-исследователь, научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Национального исследовательского ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Сноски

[1] Имеются в виду возвращение В. Путина на пост президента России в 2012 г., избрание Си Цзиньпина на высшие посты в КПК и КНР в 2012–2013 гг., провал начавшейся в 2011 г. т.н. «арабской весны», а также избрание Н. Моди премьер-министром Индии.

[2] Brands H. The Renegade Order. How Trump Wields American Power // Foreign Affairs. 25.02.2025. URL: https://www.foreignaffairs.com/united-states/renegade-order-trump-hal-brands (дата обращения: 14.03.2025).

[3] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly of The Megyn Kelly Show // U.S. Department of State. 30.01.2025. URL: https://www.state.gov/secretary-marco-rubio-with-megyn-kelly-of-the-megyn-kelly-show/ (дата обращения: 14.03.2025).

[4] President Donald J. Trump’s Inaugural Address // The White House. 20.01.2025. URL: https://www.whitehouse.gov/remarks/2025/01/the-inaugural-address/ (дата обращения: 14.03.2025).

[5] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly.

[6] Ibid.

[7] 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community // Office of the Director of National Intelligence. March 2025. P. 19. URL: https://www.dni.gov/files/ODNI/documents/assessments/ATA-2025-Unclassified-Report.pdf (дата обращения: 14.03.2025).

[8] DNI Gabbard Opening Statement for the SSCI as prepared on the 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community // Office of the Director of National Intelligence. 25.03.2025. URL: https://www.dni.gov/index.php/newsroom/congressional-testimonies/congressional-testimonies-2025/4059-ata-opening-statement-as-prepared (дата обращения: 14.03.2025).

[9] Ibid.

[10] Дугин А.Г. Революция Дональда Трампа. Порядок великих держав. М.: Академический проспект, 2025. 307 с.

[11] Secretary Marco Rubio with Megyn Kelly.

[12] President Donald J. Trump’s Inaugural Address.

[13] 2025 Annual Threat Assessment. P. 12.

[14] Ibid.

[15] DNI Gabbard Opening Statement for the SSCI as prepared on the 2025 Annual Threat Assessment of the U.S. Intelligence Community.

[16] 2025 Annual Threat Assessment. P. 4.

[17] President Donald J. Trump’s Inaugural Address.

[18] См. выступление вице-президента США Дж. Д. Вэнса на Мюнхенской конференции по безопасности 14 февраля 2025 года.

[19] Признан иностранным агентом.

[20] Признано иностранным агентом.

[21] Brands H. The Renegade Order.

[22] См.: Hillary Clinton: How Much Dumber Will This Get? // The New York Times. 28.03.2025. URL: https://www.nytimes.com/2025/03/28/opinion/trump-hegseth-signal-chat.html (дата обращения: 14.03.2025). Signalgate – название скандала с участием вице-президента Дж. Д. Вэнса, министра обороны П. Хегсета, советника по национальной безопасности М. Уолтца в связи с утечкой в СМИ переписки высших американских чиновников в закрытом чате в мессенджере Signal, в которой обсуждалось нанесение ударов по йеменским хуситам.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2025 > № 4783079 Дмитрий Тренин

Украинские военные по ошибке снабжали российских штурмовиков в Дзержинске

Иван Петров

Украинские военные по ошибке снабжали штурмовиков ВС РФ, занявших позиции в Дзержинске (украинское название - Торецк) в Донецкой Народной Республике. Об этом рассказал РИА Новости штурмовик 51-й армии с позывным Каскад. По словам бойца, его сослуживец взял в плен четырех украинских стрелков. Они были мобилизованными.

"Достаточно было одной гранаты, чтобы ребята сдались. Позже сидели они на позиции с нашими", - сказал он.

Российские военные доложили командованию, что взяли пленных, но вывести пока их не могут. А командованию ВСУ об этом не было известно. В итоге дрон "Баба-Яга" ВСУ регулярно подвозил и сбрасывал на позиции питание, воду и сигареты.

По словам Каскада, снабжение от ВСУ шло бесперебойно, и штурмовики ВС РФ продолжали уничтожать противника, регулярно получая посылки с БПЛА, в которых был даже шоколад.

В воскресенье стало известно, что за ВСУ в зоне СВО воюют и наемники из Португалии. Об этом сообщил командир 60-го отдельного мотострелкового батальона ВС РФ с позывным Миф.

"В основном это были португальцы, потому что в некоторых моментах мы их внимательно слушали, знали, слышали речь, находили шевроны. 100 процентов это были португальцы. Других, не знаю, ни американцев, никого не было, но португальцы там были. Конкретно на территории, которую мы еще освобождаем в ДНР", - цитирует РИА Новости офицера.

В Минобороны России неоднократно заявляли, что киевские власти используют иностранных наемников в качестве "пушечного мяса". Сами приехавшие воевать за деньги во многих интервью признавались, что украинские военные плохо координируют их действия, а шанс выжить в боях невелик, так как интенсивность конфликта несопоставима с привычными им Афганистаном и Ближним Востоком.

Алексей Оверчук выступил на заседании Совета Федерации в рамках правительственного часа

Тема правительственного часа – «Развитие экономической интеграции в целях формирования Большого евразийского партнёрства».

Из стенограммы:

А.Оверчук: Уважаемая Валентина Ивановна! Уважаемые сенаторы, уважаемые коллеги!

Позвольте поблагодарить за возможность выступить перед вами по теме формирования Большого евразийского партнёрства.

Важность её определяется тем, что мир входит в новый период развития, и это влечёт за собой изменение международных отношений в экономической сфере.

Следствиями происходящих глобальных изменений стали рост спроса на новые ресурсы, проблемы доступа к воде, продовольственной безопасности, появление искусственного интеллекта, фрагментация мировой экономики, недобросовестное сдерживание развития отдельных стран, перенаправление инвестиций, введение тарифных и нетарифных торговых барьеров.

Глобализация предоставляла многим экономикам возможности для развития, которые становятся сегодня недоступными. В условиях возникающего многополярного мира появилась необходимость поиска новых точек равновесия для выстраивания сбалансированных международных экономических отношений.

В этой логике сегодня находятся многие страны. Мы это видим по тем дискуссиям, которые идут в рамках ШОС, БРИКС, АСЕАН или АТЭС.

При этом российская экономика демонстрирует всему миру успешный опыт не только противодействия внешнему сдерживанию, но и выстраивания интеграционных связей, основанных на уважении принципа суверенного равенства государств.

Особое внимание привлекают экономические результаты стран, для которых, в рамках идущих интеграционных процессов, Российская Федерации стала центром экономического тяготения.

Например, рост ВВП находящейся под жесточайшим санкционным давлением Белоруссии в 2024 году составил 4%. Экономика Киргизии демонстрирует рост 9%, Армении – 5,9%, Казахстана – 4,8%, Азербайджана – 4,1%, Узбекистана – 6,5%, Таджикистана – 8,4%. В этой связи особенно интересно сравнивать показатели развивающей торговые связи с Россией Грузии – 9,4% – и отдавшейся Евросоюзу Молдавии – 0,1%. Сравнение изменений ВВП ЕАЭС и ЕС также не в пользу последнего. У нас 4,6%, у них 0,8%. Мы уже не говорим о бывших прибалтийских республиках – Эстонии, Латвии и Литве, соответственно: −0,3%, −0,4%, +2,7%.

Опыт Союзного государства России и Белоруссии, ЕАЭС и СНГ позволяет нам продвигать эти объединения в качестве точек кристаллизации интеграционных процессов в Большой Евразии.

На этом фоне особую актуальность приобретает инициатива Большого евразийского партнёрства, выдвинутая Президентом России Владимиром Владимировичем Путиным в Послании Федеральному Собранию в 2015 году.

БЕП задумано как экономико-цивилизационный проект, предполагающий взаимовыгодное сотрудничество действующих на евразийском пространстве интеграционных объединений, проектов и инициатив, а также сопрягающихся друг с другом двусторонних и многосторонних торгово-экономических соглашений, заключаемых на основе единых принципов и подходов к развитию сотрудничества, а также ценностей, разделяемых их участниками.

Построение Большого евразийского партнёрства призвано улучшить деловую среду на континенте и тем самым в определённой степени смягчить участвующим экономикам потери от деглобализации.

Направления работы по формированию Большого евразийского партнёрства определены Президентом Российской Федерации Владимиром Владимировичем Путиным и опираются на наши основные стратегические документы, а также на декларацию об экономическом развитии ЕАЭС до 2030 года и на период до 2045 года «Евразийский экономический путь».

Они включают: создание сети международных торговых и инвестиционных соглашений, развитие транспортной инфраструктуры, формирование сети экономических коридоров, включая особые экономические зоны, создание общего цифрового пространства, сотрудничество в обеспечении энергетической безопасности, развитие независимой и безопасной платёжной инфраструктуры, а также интеграцию в области научно-технических исследований.

В рамках отведённого времени я хотел бы коротко ознакомить вас с работой Правительства по каждому направлению.

В первую очередь наши действия нацелены на улучшение торговых условий на пространстве Большой Евразии, где у ЕАЭС уже есть соответствующие соглашения с Вьетнамом, Сербией и Ираном. Совокупный рынок этих стран составляет приблизительно 190 миллионов человек. До конца текущего года могут быть заключены соглашения, увеличивающие наш внешний рынок до 481 миллиона человек. На ранних этапах находятся переговоры с Индией. Обсуждаем возможность заключения соглашения о свободной торговле с Пакистаном.

В рамках СНГ также действует зона свободной торговли товарами, а в 2023 году подписано и в прошлом году у нас ратифицировано соглашение о свободной торговле услугами и осуществлении инвестиций.

Таким образом, в Евразии мы ставим перед собой задачу обеспечить свободный доступ к рынкам ёмкостью около 2,2 миллиарда человек.

Взаимодействие между ЕАЭС и КНР развивается в рамках непреференциального соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве. Вопросы либерализации торгового режима также присутствуют в нашей повестке.

Построение новой международной экономической архитектуры в Евразии делает необходимым выстраивание диалога интеграционных объединений. По линии ЕАЭС развиваются контакты с ШОС, АСЕАН и, конечно, СНГ.

Международные транспортные коридоры мы рассматриваем как высокотехнологичные транспортные системы, обеспечивающие наименее затратные условия движения товаров от производителя к конечному потребителю.

С 2020 года Правительство осуществляет масштабную программу модернизации и технического оснащения международных пунктов пропуска. Их пропускная способность уже увеличена на границе с Грузией – в 2 раза, с Азербайджаном – в 5 раз, с Казахстаном – в 1,1 раза, с Монголией – в 2,4 раза, с Китаем – в 1,9 раза.

Фактически произошла переориентация торговых потоков в физическом выражении. В 2024 году на страны Европы и так называемого Запада приходилось всего 13,1% объёмов торговли, 86,9% – мы торгуем с остальным миром.

Основные сухопутные торговые пути в Евразии развиваются по направлениям восток – запад и север – юг.

Направление восток – запад в большей степени нацелено на реализацию транзитного потенциала материковой Евразии.

В целях сопряжения ЕАЭС и китайской инициативы «Пояса и пути» в 2023 году принята «дорожная карта» развития торгово-экономического сотрудничества. Она посвящена вопросам цифровизации транспортных коридоров – переходу на безбумажный документооборот при осуществлении железнодорожных перевозок, совершенствованию процедур в международных пунктах пропуска, а также вопросам развития торговли.

Смысловая нагрузка севера – юга обуславливается обеспечением выхода наших товаропроизводителей к растущим рынкам глобального Юга. Более эффективному движению товаров между рынками Евразии служит и развиваемый нами Северный морской путь с продлением его от Владивостока до Индии.

В области развития железнодорожной инфраструктуры и улучшения условий доступа грузов к рынкам Большой Евразии и глобального Юга сотрудничаем с Азербайджаном, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией, Туркменистаном, Ираном и Монголией. Также обсуждаем развитие сухопутного транспортного сообщения с Пакистаном – как через Иран, так и через Афганистан.

Улучшение пропускной способности международного транспортного коридора «Север – Юг» обеспечит связанность портов российского Северо-Запада с иранскими портами в Индийском океане. Таким образом, будет обеспечен кратчайший доступ к рынкам Индии, Пакистана, Юго-Восточной Азии и Африки.

В декабре 2024 года подписано Соглашение о единой системе таможенного транзита ЕАЭС, предусматривающее использование единой электронной транзитной декларации, применение навигационных пломб, а также использование единого обеспечения по уплате пошлин при перевозке по территории стран ЕАЭС и третьих стран, которые присоединились к системе таможенного транзита ЕАЭС. Фактически это соглашение формирует платформу для подключения к таможенному пространству ЕАЭС новых участников, что будет способствовать формированию Большого евразийского партнёрства.

Реализация этих проектов преобразовывает потоки глобальной торговли, способствуя появлению новых производственно-кооперационных цепочек в Евразии.

Для создания сети экономических коридоров и зон развития ведём работу по формированию пространства гармонизированных стандартов и требований к продукции, реализуем инвестиционные проекты, масштабируем опыт особых экономических зон и индустриальных парков, стимулирующих развитие производственно-кооперационных связей.

Принятые в ЕАЭС технические регламенты уже охватывают 85% товаров взаимной торговли стран «пятёрки».

С 2021 года у ЕАЭС действует Соглашение о порядке и условиях устранения технических барьеров во взаимной торговле с третьими странами.

В прошлом году запущена работа по вовлечению государств – участников СНГ в систему технического регулирования ЕАЭС.

Активно работаем на этом направлении с государствами-наблюдателями при ЕАЭС.

В 2024 году в ЕАЭС заработал механизм поддержки проектов промышленной кооперации с участием трёх и более стран. На эти цели с 2024 по 2026 год определено 8,8 млрд рублей.

В Астраханской области зарегистрирована особая экономическая зона «Лотос», где присутствуют резиденты из Китая, Ирана и Туркменистана.

17 марта 2025 года подписано межправсоглашение о создании российско-таджикского индустриального парка в Душанбе.

С узбекскими партнёрами запущено уже два совместных технопарка.

Наше цифровое присутствие на евразийском пространстве обеспечивается как по линии двусторонних и многосторонних площадок, так и по линии нашего делового сообщества.

Эта работа позволяет продвигать российские цифровые технологии и решения и развивать доверенную цифровую среду.

С Белоруссией в прошлом году ратифицировано Соглашение о взаимном признании цифровой электронной подписи. Его реализация позволит сократить затраты российских и белорусских компаний, а также создаст решения, которые станут доступны на всём пространстве ЕАЭС.

По итогам проделанной в рамках Союзного государства работы введено в эксплуатацию и функционирует пять информационных систем по прослеживаемости товаров в области транспортного контроля, действует интегрированная система администрирования косвенных налогов, а также ветеринарного и фитосанитарного контроля.

Наши технологии продвигаются и через цифровые платформенные решения частных компаний, которые сегодня расширяют своё присутствие на рынках Евразии. Мы их поддерживаем в рамках работы наших межправкомиссий.

Вклад России имеет определяющее значение для энергетической безопасности всей Евразии.

В рамках ЕАЭС завершается формирование общего электроэнергетического рынка. В прошлом году утверждены базовые документы, регулирующие уникальный торговый механизм, позволяющий в режиме онлайн заключать контракты и балансировать энергопотоки между странами евразийской «пятёрки». Полноформатный запуск рынка запланирован на 2027 год.

Что касается общего рынка газа ЕАЭС, то после 14 лет переговоров стороны пришли к пониманию, что отношения, которые в настоящее время сформировались между продавцом и покупателями, – это и есть наш общий рынок газа. Уже имеющиеся долгосрочные газовые контракты обеспечивают нашим союзникам наилучшие конкурентные условия для развития их экономик.

При создании общего рынка нефти и нефтепродуктов мы исходим из того, что цена на нефть формируется на мировых рынках. Проект межгосударственного договора и правил торговли на общем рынке ЕАЭС сейчас находится в работе.

Энергетическое сотрудничество со странами Большой Евразии не ограничивается поставками энергоносителей и развитием соответствующей линейной инфраструктуры. Мы активно продвигаем свои знания и технологии, а также поддерживаем экспорт продукции энергетического комплекса.

Наше сотрудничество охватывает создание генерирующих мощностей, использующих как невозобновляемые, так и возобновляемые источники энергии. Мы приступаем к строительству ТЭЦ в Казахстане, а также солнечной и ветровой электростанций в Киргизии. Развиваем энергетическое сотрудничество с Ираном, Ираком, Монголией и Пакистаном.

Отдельное направление работы в Большой Евразии связано с продвижением наших технологий в области атомной энергетики.

Ограничение доступа к основным резервным валютам и международным платёжно-расчётным системам продемонстрировало уязвимость современных экономик и вызвало необходимость поиска альтернативных путей.

Результатом использования доллара в качестве экономического оружия стал переход нашей страны на практическое осуществление взаиморасчётов с иностранными партнёрами в национальных валютах. Нашим основным торговым партнёром является Китайская Народная Республика, с которой более 95% расчётов осуществляется в юанях и рублях. Со странами ЕАЭС доля расчётов в национальных валютах составляет 93%, с Индией – 90%. Всего в 2024 году доля нашей торговли, осуществлявшейся в национальных валютах, составила 79,8%. Напомню, что в 2020 году это было всего 25%.

Также хотел бы отметить работу на евразийском пространстве наших евразийских институтов развития.

Евразийский банк развития специализируется на несуверенном кредитовании, по объёмам которого в странах присутствия в последние два года он опережает все международные банки развития. Годовой объём операций банка по итогам 2024 года составил 2,4 млрд долларов.

К деятельности банка проявляют интерес наши партнёры по СНГ. 9 апреля 2025 года Президент Узбекистана подписал указ о присоединении Республики Узбекистан к Соглашению об учреждении ЕАБР.

Евразийский фонд стабилизации и развития оказывает поддержку своим государствам-участникам, предоставляя финансовые кредиты правительствам и национальным банкам для поддержки бюджетов и платёжных балансов, инвестиционные кредиты на реализацию инфраструктурных проектов, гранты для финансирования госпрограмм в социальной сфере. ЕФСР одобрено 32 проекта общим объёмом 6,5 млрд долларов.

В прошлом году начала работать Евразийская перестраховочная компания. К её работе может присоединяться любое заинтересованное государство, что также служит формированию Большого евразийского партнёрства.

Сегодня в повестку вашего заседания как раз внесён вопрос «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Евразийской перестраховочной компанией об условиях пребывания Евразийской перестраховочной компании на территории Российской Федерации». Хотел просить вас, уважаемые сенаторы, поддержать этот закон.

Темпы роста экономики в современном мире определяются степенью развитости исследовательских центров и внедрения передовых технологий. Потенциал технологического суверенитета Большой Евразии определяется тем, что здесь расположены мировые лидеры в области научно-исследовательской и конструкторской деятельности.

Примерами совместной работы здесь служат Совместный Российско-Вьетнамский Тропический научно-исследовательский и технологический центр, лаборатория пищевых технологий Северо-Кавказского федерального университета, лаборатория искусственного интеллекта и биомедицины Сколковского института науки и технологий и Университета Шарджи в Объединённых Арабских Эмиратах, Совместный Российско-Китайский математический центр в Пекине.

Достигнута договорённость об учреждении Института фундаментальных исследований на базе МГУ и Пекинского университета.

Активно развиваем сотрудничество в сфере высшего образования.

Правительство Российской Федерации ведёт работу по всем направлениям формирования Большого евразийского партнёрства, и мы благодарны Совету Федерации за поддержку и непосредственное ваше участие, уважаемые сенаторы, в этой работе.

Спасибо за внимание.

Россия. СНГ. ЕАЭС > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 16 апреля 2025 > № 4776541 Алексей Оверчук

В первой половине Рамадана силами полиции Дубая были задержаны 375 уличных торговцев, которые занимались продажей продуктов питания и поддельных товаров в общественных местах. Полиция также изъяла несколько автомобилей, которые использовались для транспортировки и продажи нелегальной продукции.

Данные усилия стали частью кампании "Борьба с попрошайничеством", запущенной в рамках Рамадана с лозунгом "Осведомленное общество, свободное от попрошайничества". Цель этой кампании заключается в обеспечении общественной безопасности и борьбе с незаконной деятельностью на улицах города, а также в повышении осведомленности населения о рисках, связанных с попрошайничеством.

Майор Талиб Аль Амири, глава отдела по контролю за уличными торговцами, отметил, что задержанные продавцы чаще всего действовали в районах, где проживают рабочие, предлагая свои товары в несанкционированных местах. Эти продавцы не только нарушали закон, но и создавали угрозу для здоровья и безопасности граждан.

Г-н Аль Амири предостерег жителей от покупки товаров, особенно продуктов питания, у нелицензированных продавцов. Он подчеркнул, что такие товары часто не соответствуют стандартам безопасности из-за ненадлежащего обращения и хранения. Это может привести к серьезным рискам для здоровья потребителей. Полиция призывает граждан покупать еду только в лицензированных заведениях, чтобы гарантировать свою безопасность и благополучие.

Кроме того, полиция напоминает, что подобные действия не только нарушают закон, но и могут негативно сказаться на репутации Дубая как безопасного и современного города. Власти эмирата продолжают активно работать над тем, чтобы обеспечить комфортные и безопасные условия для жителей и туристов, а также поддерживать порядок в общественных местах.

Объединенные Арабские Эмираты улучшили свои позиции в Глобальном рейтинге самых счастливых стран мира за 2025 год, заняв в нем 21-ю строчку. В этом году ОАЭ обошли Великобританию, США, Германию, Францию, Сингапур и все арабские государства.

Как говорится во всемирном рейтинге компании Gallup, ОАЭ заняли 16-е место в мире по показателю «пожертвования», 19-е место — по волонтерской деятельности, а также 12-е – по уровню доверия к незнакомцам (имеется ввиду вероятность, что найденный кошелек будет возвращен владельцу).

Высокий уровень счастья в ОАЭ стал возможен благодаря крепкой экономике, развитой системе социальной поддержки и надежной инфраструктуре, сказала Джули Рэй, управляющий редактор World News в Gallup.

В последние годы замечены существенные улучшения на рынке труда, а также растет качество жизни, что положительно влияет на удовлетворенность жизнью в ОАЭ. Как известно, ОАЭ объявили 2025 год Годом сообщества, чтобы укрепить семейные и общественные связи, которые играют ключевую роль в формировании счастливого общества.

Глобальный рейтинг счастья 2025 снова возглавила Финляндия, она удерживает лидерство восьмой год подряд. В десятку самых счастливых стран также вошли: Дания, Исландия, Швеция, Нидерланды, Коста-Рика, Норвегия, Израиль, Люксембург и Мексика.

В то же время, самыми несчастными странами, согласно отчету, стали Афганистан, Сьерра-Леоне, Ливан, Малави, Зимбабве, Ботсвана, Демократическая Республика Конго, Йемен, Коморы и Лесото.

Российская компания "МЕТИЗ" поставляет комплектующие для протезов в 47 стран

В подмосковном Щелкове в неприметной промзоне есть небольшой завод, продукция которого в прошлом году уехала в 47 стран - от Беларуси и Казахстана до Японии и Израиля. Думаете, там производят сложную электронику, лекарства от рака или пишут компьютерные программы? Нет, со здешних, порой еще советских станков сходят детали будущих протезов - искусственные колени, стопы и т.д. Производит компания и бионические протезы - например, кисть, с помощью которой лишенный рук человек может написать письмо, приготовить еду, аккуратно разрезать лист бумаги и т.д.

Космос рядом

Компания, на производство которой приехали корреспонденты "СОЮЗа", называется "МЕТИЗ" и ведет свою историю с 1999 года. Тогда ее основатель Владимир Ермалюк, в свое время участвовавший в сборке космического корабля "Буран", на своей кухне вместе с детьми взялся за создание комплектующих для протезов. По его чертежам изделия поначалу делали на других производствах, но постепенно "МЕТИЗ" разрастался, обзаводился собственным оборудованием и в итоге стал лидером российской реабилитационной отрасли и ведущим производителем комплектующих для протезов конечностей.

На местный завод можно водить экскурсии как в музей анатомии. Как часто мы задумываемся о своих коленях? Разве что когда они заболят. А здесь инженеры думают о них постоянно, поскольку колени, вернее коленные модули, тут производят в промышленных масштабах, причем разные. Начиная от самых простых - механических - до пневматических и гидравлических. Последние позволяют ходить не только "по прямой", но и спускаться по лестнице.

Материалы для производства модулей тоже используют разные, но за основу чаще всего берут алюминиевые сплавы, поскольку они легкие и достаточно прочные. Вот инженер-технолог Иван Каширин ставит в современный фрезерный станок неприметный брусок алюминия. Нажимает несколько кнопок на пульте управления и показывает сложную блестящую деталь со множеством борозд и отверстий. "Так будет выглядеть этот брусок примерно через полтора часа, когда умный станок закончит работу, - объясняет он. - Это основа коленного модуля. Чтобы он стал подвижным и позволял человеку на протезе полноценно ходить, к нему будут присоединены еще десятки деталей, в сумме их может быть больше сотни".

Впрочем, коленные модули тоже бывают разные. Одни очень простые, работают по принципу замка и имеют всего два положения - первое для ходьбы и второе, чтобы присесть на стул и согнуть протез в колене. А другие уже больше похожи на настоящее колено - они подвижны и помогают человеку делать шаги.

"По такому же принципу устроены и стопы, - рассказывает "СОЮЗу" замгендиректора по производству Алексей Баланин. - Самые простые работают как костыль - на них можно просто опереться, но ходить сложно. Такие обычно используют люди, которые редко встают. А есть сложные углепластиковые стопы, которые обеспечивают амортизацию и помогают человеку при ходьбе".

Шаг за шагом

Помимо современных станков с программным управлением за сотни тысяч долларов на предприятии есть и оборудование, сделанное еще в СССР - несмотря на 40-летний возраст, станки отлично работают, хотя и уступают современным аналогам в точности и скорости. Впрочем, некоторые операции вообще выполняются только вручную.

Четыре раза в год сотрудники "МЕТИЗа" приезжают в Беларусь с презентациями новых продуктов и материалов

Например, углепластиковые стопы делаются в одном небольшом помещении - сначала туда попадают рулоны углепластиковой ткани, которые нарезают, склеивают слой за слоем до необходимой толщины, а после отправляют в печь. Только этап нарезки выполняется без участия человека - сам по себе углепластик безопасен, но вот его пыль вдыхать нельзя, а потому это делается в отдельной комнате, куда заходят редко и только в респираторе.

Интересно, что часть деталей на производстве делают на южнокорейских станках, а потом уже собранные стопы, колени и другие детали отправляются снова в Южную Корею. "Продукцию под нашим брендом покупают в 47 государствах мира, в том числе в таких технологически развитых странах, как Япония и Южная Корея. А армии Израиля, Египта и Индии закупают наши протезные модули для реабилитации своих военных. Ежегодный объем выпускаемой нами продукции насчитывает свыше 100 тысяч изделий, что позволяет обеспечивать комплектующими 80% протезных мастерских России. Около 35% изделий отгружается на экспорт", - рассказывает "СОЮЗу" гендиректор "МЕТИЗ Производство" Сергей Опанасюк.

Санкции последних лет по экспортному потенциалу компании особо не ударили - таких производителей в мире немного, так что интерес к российским комплектующим остается высоким. При этом сотрудников здесь относительно немного - непосредственно на производстве заняты 180, а около 30 занимаются научными изысканиями - компания не просто выпускает комплектующие, она их разрабатывает с нуля.

Тут есть даже станки собственной разработки - это испытательные стенды, где идеи проектировщиков проверяются на прочность. "Например, углепластиковая стопа должна пройти два миллиона шагов - проверить ее способность к этому и помогает стенд, - объясняет Алексей Баланин. - Для некоторых изделий бывает необходимо выдержать и три миллиона циклов. Поскольку от наших изделий зависит здоровье и даже жизнь людей, ошибок быть не может".

От Барановичей до Витебска

Сотрудничество "МЕТИЗа" с Беларусью продолжается все 25 лет истории компании - республику здесь называют проверенным годами партнером. А главным клиентом считают Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр с головным офисом в Минске и пятью филиалами по всей стране от Барановичей до Витебска.

"Большая часть комплектующих, на которых работают белорусы, нашего производства, - говорит Сергей Опанасюк. - Четыре раза в год наши сотрудники приезжают в Беларусь с обучающими семинарами, на которых презентуют новые продукты и материалы, обучают работе с ними. Часто в качестве пациентов на семинарах выступают воины-интернационалисты. Например, в феврале прошлого года на нашем международном семинаре в Минске был изготовлен и установлен протез голени участнику военной операции в Афганистане. Также и белорусские коллеги приезжают в Россию, чтобы обменяться опытом".

Текст: Александр Мелешенко (meleshenko@rg.ru)

Алексей Оверчук выступил на пленарном заседании съезда Российского союза промышленников и предпринимателей

Заместитель Председателя Правительства Алексей Оверчук выступил на пленарном заседании XXXIV съезда Российского союза промышленников и предпринимателей.

Основными темами обсуждений в рамках съезда РСПП этого года стали ключевые направления взаимодействия бизнеса и власти и предложения по участию предпринимательского сообщества в достижении национальных целей развития страны и реализации национальных проектов.

Из стенограммы:

А.Оверчук: Уважаемые коллеги!

Большое спасибо за приглашение и возможность выступить перед съездом Российского союза промышленников и предпринимателей. От присутствующих в этом зале по–настоящему зависит успех нашей экономики и страны в целом.

Предпринимательство предполагает соперничество за доступ к ресурсам и рынкам сбыта, будь то на национальном или международном уровне. Именно эта деятельность служит источником прогресса, доходов и благосостояния отдельных домохозяйств, предприятий и государств.

Мы являемся участниками формирования нового мира с новыми торгово-экономическими связями и приоритетами.

Российская экономика адаптируется для ведения дел с той частью мира, которая демонстрирует более высокие темпы экономического роста, хорошую демографию и хочет с нами работать. И Правительство способствует этой адаптации.

Свою главную задачу в этом процессе мы видим в обеспечении российских промышленников и предпринимателей лучшими конкурентными условиями для ведения бизнеса на всём протяжении международных цепочек создания добавленной стоимости, то есть на каждом этапе процесса создания товара или услуги и доставки их потребителям.

В рамках Евразийского экономического союза, Союзного государства России и Белоруссии наши действия нацелены на расширение возможностей для наших экспортёров, а также улучшение баланса спроса и предложения на нашем общем внутреннем рынке. Работа здесь ведётся по нескольким направлениям – это таможенно-тарифная защита внутреннего рынка Евразийского экономического союза; формирование общих рынков и безбарьерной среды на единой таможенной территории ЕАЭС; развитие и создание международных транспортных коридоров; формирование сети соглашений о свободной торговле и непреференциальных соглашений о торгово-экономическом сотрудничестве и принятие технических регламентов и стандартов ЕАЭС другими странами.

В рамках единого таможенного пространства ЕАЭС мы стремимся гибко реагировать на рыночную ситуацию и соответствующим образом регулировать единые таможенные тарифы и объёмы импорта.

Импортные товары и услуги являются частью международных цепочек создания добавленной стоимости, а также влияют на предложение и цены на внутреннем потребительском рынке. Это имеет сдерживающие эффекты на рост инфляции, влияет на процентную ставку и стоимость рабочей силы, то есть в конечном итоге отражается в стоимости производства.

Дешёвый импорт может нести угрозы, вытесняя продукцию отечественных производителей, снижая уровень занятости и доходов населения, а также замедляя экономический рост. Тут мы прежде всего стремимся стоять на стороне интересов наших производителей, отдавая приоритет импортозамещению и укреплению нашей экономической и технологической независимости.

Для решения этой задачи, а также в целях стимулирования развития производственно-хозяйственных связей и торговли между нашими странами в ЕАЭС заработал механизм поддержки в виде субсидирования процентной ставки по кредитам, выделяемым банками на развитие проектов промышленной кооперации, охватывающих три и более государства – члена ЕАЭС. Уже одобрены два первых довольно крупных проекта. Рассматриваются варианты расширения этого механизма на агропромышленный комплекс. Призываю российских предпринимателей в связке с партнёрами из государств – членов ЕАЭС активно использовать этот уже действующий механизм поддержки.

Мы следим за балансом спроса и предложения на потребительском – прежде всего продовольственном рынке, который лежит в основе стоимости потребительской корзины. Это один из элементов определения уровня инфляции, который влияет на ключевую ставку и стоимость кредитования для бизнеса.

Для влияния на стоимость потребительской корзины в рамках ЕАЭС, помимо тарифных мер, мы в течение последних двух-трёх лет начали применять такой механизм, как совместный индикативный баланс спроса и предложения по отдельным видам сельскохозяйственных культур. ЕАЭС сегодня определяет балансы по таким видам товаров, как зерновые, семена подсолнечника, подсолнечное масло и сахар.

В случае сокращения предложения отдельных видов товаров на национальных рынках отдельных государств – членов ЕАЭС Советом ЕЭК принимаются точечные меры тарифного характера. При этом решения о снижении тарифов принимаются только после того, как появляется понимание, что увеличение предложения на внутреннем рынке ЕАЭС возможно только за счёт импорта из–за пределов союза. Мы призываем к тесному сотрудничеству и с производителями, и с ассоциациями производителей, то есть с бизнесом.

В силу схожести структур наших экономик в рамках ЕАЭС мы часто конкурируем с партнёрами по союзу на внешних рынках. Это влияет на снижение доходов наших производителей. Сейчас к партнёрам приходит осознание выгод от координации усилий по продвижению экспорта, у нас уже появляются положительные примеры. Мы будем такие инициативы поддерживать и развивать, если это будет выгодно нашему бизнесу.

В рамках ЕАЭС мы формируем общие рынки товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Значительно продвинулись в части электроэнергетического рынка. В декабре 2024 года зафиксировали, что рынок газа в ЕАЭС уже сложился в том виде, в котором он фактически есть. В рамках Союзного государства выходим на договорённости об общем рынке нефти и дальше будем развивать это на пространстве ЕАЭС.

Общие рынки в рамках Союзного государства и ЕАЭС не только расширяют возможности для реализации товаров и услуг, но и создают более здоровые конкурентные условия.

Мы будем и дальше работать над снижением и устранением барьеров, препятствующих формированию единых рынков на всём пространстве Евразийского экономического союза, как это и предусмотрено нашим большим договором.

Как самая крупная экономика в ЕАЭС – Россия является премиальным рынком. И представители делового сообщества из государств – партнёров по ЕАЭС внимательно отслеживают изменения в российской нормативно-правовой базе и быстро выявляют решения, которые препятствуют их выходу на наш рынок, если такие появляются. Нам бы хотелось, чтобы и наше предпринимательское сообщество активнее выходило на рынки других государств – членов ЕАЭС и оперативно предоставляло нам информацию о нарушениях права ЕАЭС, если таковые возникают.

Исходя из экономических и геополитических реалий мы сосредотачиваемся на обеспечении транспортно-логистической связанности нашего рынка с рынками глобального Юга. Реализуется программа модернизации и строительства международных пунктов пропуска. Ведём работу над строительством железнодорожного участка Решт – Астара в Иране, что позволит обеспечить беспрерывную связанность портов российского северо-запада с иранскими портами в Индийском океане.

Мы обсуждаем модернизацию идущей через Монголию Улан-Баторской железной дороги. Задействуем уже имеющиеся маршруты и добиваемся от партнёров улучшения тарифных условий для наших грузоотправителей.

Запустили пилотный проект по применению электронных международных транспортных накладных для международных грузовых автоперевозок в пределах единой таможенной территории ЕАЭС. Для защиты внутреннего рынка Союзного государства начали использовать навигационные пломбы в отношении транзитной продукции.

Хотел бы привлечь внимание к заключённому в декабре 2024 года Соглашению о единой системе таможенного транзита ЕАЭС и тому, что к этому соглашению могут подключаться и государства, не являющиеся членами союза. Это позволит подключить внешних партнёров к отдельным аспектам таможенного регулирования союза, что будет способствовать сокращению временных затрат на прохождение грузов.

В условиях незаконных санкций мы больше полагаемся на внутренние силы, проводим политику импортозамещения, но также стремимся опираться на те возможности, которые нам предоставляют торговые режимы в рамках Союзного государства России и Белоруссии, ЕАЭС, СНГ, а также тех государств, с которыми у нас устанавливаются зоны свободной торговли. И мы стремимся развивать торговлю с дружественными странами.

В мире начинают замечать успехи нашего интеграционного объединения. Видят, что ЕАЭС становится центром притяжения государств, лежащих к югу от постсоветского пространства, таких как Иран, Пакистан, Афганистан, Монголия, страны АСЕАН, арабские страны Персидского залива, а также государства Африки. Мы выстраиваем с ними более тесные торговые отношения, в том числе и в виде соглашений о свободной торговле.

Например, буквально позавчера Исламская Республика Иран уведомила Евразийскую экономическую комиссию о завершении процедур, необходимых для вступления в силу полноформатного соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Ираном. Соглашение вступит в силу 15 мая, и это означает, что для государств – членов ЕАЭС экспортный рынок увеличивается на 85 миллионов потребителей. Одновременно иранские товаропроизводители получают доступ к общему рынку государств – членов ЕАЭС объёмом более 180 миллионов человек, что приведёт к улучшению конкуренции на наших рынках.

Аналогичная работа сегодня ведётся и с рядом других государств. До конца года мы можем ожидать, что ЕАЭС могут быть подписаны ещё два соглашения о свободной торговле. Полагаю, что нашему предпринимательскому сообществу следует внимательно изучать эти новые возможности.

В заключение хотел бы сказать, что в этом году готовится к принятию план мероприятий по реализации Декларации ЕАЭС на 2030–2045 годы «Евразийский экономический путь». Хотел бы, чтобы члены Делового совета активнее участвовали в этой работе.

Спасибо за внимание.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 18 марта 2025 > № 4771096 Алексей Оверчук

Лидеры России и Таджикистана обсудили проекты в экономике и вопросы безопасности

Айсель Герейханова

Москва и Душанбе работают над тем, чтобы увеличить товарооборот РФ и Таджикистана в 2,5 раза к 2030 году. Об этом шла речь на переговорах Владимира Путина с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном, который находится в России с официальным визитом.

Владимир Путин в начале беседы поздравил Эмомали Рахмона и жителей Таджикистана с праздником Навруз. "Хочу пожелать вам и всем нашим друзьям в Таджикистане всего самого доброго", - сказал президент РФ. Отметим, что Навруз в 2025 году приходится на 21 марта - день весеннего равноденствия. Путин также напомнил, что 2 марта в Таджикистане состоялись выборы депутатов Маджлиси. "Партия, которую вы возглавляете, одержала убедительную победу. Это еще раз подтверждает, что народ Таджикистана вас поддерживает", - отметил президент РФ. Путин надеется, что курс на добрососедские, дружеские отношения с Россией тоже находит поддержку у граждан республики.

Естественно, лидеры не обошли подготовку к 80-летию Победы в Великой Отечественной войне. "Мы ждем вас в Москве 9 Мая. Мы с вами договаривались об этом, вы наше приглашение приняли", - сказал он. Напомним, что еще в субботу Рахмон принял участие в неформальной встрече с Путиным и президентом Беларуси Александром Лукашенко.

Доля рубля в коммерческих сделках между Москвой и Душанбе по итогам прошлого года превысила 96 процентов

Сразу после беседы Путин и Рахмон из Кремля по видеосвязи дали старт строительству в Душанбе Международного образовательного центра для одаренных детей и нового здания Государственного русского драматического театра имени Владимира Маяковского. Оба проекта должны быть завершены в декабре 2026 года. Детский центр будет построен с учетом успешного опыта открытия в Таджикистане пяти русских школ на основе новых образовательных стандартов по аналогии с образовательным центром "Сириус". В нем смогут обучаться 500 детей. "Проект очень хороший. Работать с одаренными ребятишками - это здорово. У нас хороший центр в Сочи, и по всей стране мы начали это делать. Такие центры по всей стране возникают", - оценил Путин.

После переговоров лидеры выступили с совместным заявлением для СМИ. Путин отметил, что переговоры с Эмомали Шариповичем по традиции прошли в дружеской и деловой атмосфере и были весьма содержательными. Он подчеркнул, что экономическое сотрудничество между странами активно развивается и сейчас Москва и Душанбе работают над тем, чтобы увеличить товарооборот РФ и Таджикистана в 2,5 раза к 2030 году. Важно также, что страны в двусторонних расчетах практически целиком отказались от иностранных валют. "Доля рубля в коммерческих сделках по итогам прошлого года превысила 96 процентов", - сообщил Путин. Кроме того, по его словам, решаются вопросы более широкого использования на территории Таджикистана российских платежных карт "Мир". Путин также отдельно отметил, что Россия стремится обеспечить гражданам Таджикистана, которые приезжают на заработки, достойные условия труда.

В свою очередь Рахмон подчеркнул, что Таджикистан окажет поддержку компаниям с российским капиталом, которые работают на его территории.

Москва намерена развивать военное и антинаркотическое сотрудничество с Душанбе. Так, на переговорах обсуждалась проблематика безопасности в Средней Азии с учетом угроз, исходящих с территории Афганистана. "Россия будет и впредь содействовать поддержанию мира и стабильности в этом регионе, в том числе используя возможности дислоцированной в республике 201-й российской военной базы. Условлено и далее углублять оборонное, военно-техническое, антитеррористическое и антинаркотическое сотрудничество", - сказал Путин.

По итогам переговоров была утверждена программа стратегического партнерства РФ и Таджикистана в военной и военно-технической областях на 2026-2030 годы. Кроме того, были подписаны совместные документы о сотрудничестве в финансовой и промышленной сфере. Страны также договорились о рекультивации урановых хвостохранилищ в Таджикистане.

Россия. Таджикистан > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 18 марта 2025 > № 4769969

Владимир Путин и Эмомали Рахмон сделали заявления для СМИ

По итогам российско-таджикистанских переговоров Владимир Путин и Эмомали Рахмон выступили с заявлениями для прессы.

В.Путин: Уважаемый Эмомали Шарипович! Дамы и господа! Друзья!

Искренне рады приветствовать Президента Республики Таджикистан Эмомали Шариповича Рахмона, который находится в России с официальным визитом. Подчеркну: наши сегодняшние переговоры с Эмомали Шариповичем по традиции прошли в дружеской и деловой атмосфере и были весьма содержательными.

Отношения между Россией и Таджикистаном носят подлинно стратегический, партнёрский и союзнический характер, основываются на незыблемых принципах взаимного уважения, равноправия и учёте интересов друг друга. А самое главное, они продолжают поступательно и динамично развиваться.

Россия является одним из крупнейших внешнеторговых партнёров Таджикистана. В прошлом году товарооборот увеличился более чем на семь процентов и достиг полутора миллиардов долларов. Наша страна входит в число ведущих инвесторов в таджикскую экономику. В республике работает свыше 300 предприятий с российским участием, а в целом наши капиталовложения составляют 1,6 миллиарда долларов.

Важно, что Россия и Таджикистан практически отказались от использования иностранных валют в финансовых взаиморасчётах. Доля рубля в коммерческих сделках по итогам прошлого года превысила 96 процентов. Последовательно выстраиваются устойчивые каналы кредитно-банковского сотрудничества. Целый ряд банков Таджикистана подключились к системе передачи финансовых сообщений Центробанка России.

Российские и таджикистанские граждане имеют возможность осуществлять трансграничные переводы денежных средств через систему быстрых платежей. Решаются вопросы более широкого использования на территории Таджикистана российских платёжных карт «Мир».

Правительства двух стран на постоянной основе работают над тем, чтобы улучшить режим взаимной торговли и инвестиций, создать условия для новых взаимовыгодных проектов.

Реализуются подписанные в октябре прошлого года программы экономического сотрудничества. Профильными ведомствами двух стран разработан план мероприятий по увеличению двустороннего товарооборота в 2,5 раза к 2030 году.

Россия поставляет большие объёмы нефти и нефтепродуктов в республику, практически полностью покрывая потребности таджикистанской экономики в углеводородах. Причём поставки энергоносителей осуществляется без взимания экспортных таможенных пошлин.

На таджикистанском рынке активно работает «Газпром нефть», владеющая сетью нефтебаз и заправочных станций и обеспечивающая весомую долю всех налоговых платежей в государственный бюджет страны.

Россия помогает Таджикистану в развитии гидроэнергетики. Построенная с российским участием Сангтудинская ГЭС производит 12 процентов потребляемой республикой электроэнергии.

Наши компании готовы и далее оказывать содействие в эксплуатации и модернизации существующих в Таджикистане мощностей генерации на основе самых передовых технологических и экологических стандартов.

Углубляется промышленная кооперация. Российская группа компаний БТК реализует проект по созданию в республике кластера лёгкой промышленности полного цикла: от выращивания хлопка до производства готовых швейных изделий.

Налажены поставки на таджикистанский рынок продукции машиностроения, легковых автомобилей, труб, изделий металлопроката, а в соответствии с подписанным сегодня межправсоглашением в Душанбе в скором времени будет создан российско-таджикистанский индустриальный парк.

Хорошо известно, что в России живут и работают порядка миллиона граждан Таджикистана. Они заняты в самых разных отраслях, особенно таких динамично развивающихся, как строительная и жилищно-коммунальная сфера, транспорт и логистика, и вносят большой вклад в развитие российской экономики. И что немаловажно, их денежные переводы на родину являются серьёзным подспорьем и для Таджикистана, и для их семей.

Мы стремимся обеспечить таджикистанцам в России достойные условия труда и социальной защиты. Российские профильные ведомства находятся в постоянном диалоге с таджикистанскими коллегами и дают максимально подробные разъяснения правил в сфере миграции.

Отмечу также, что наша страна предоставляет Таджикистану значительное донорское содействие. За счёт российских средств в республике финансируются программы школьного питания, модернизации оросительных систем, а также многие другие проекты в важных сферах жизни таджикистанского общества.

Продвигается сотрудничество в культурно-гуманитарной области. Как известно, в Таджикистане русский язык имеет конституционный статус языка межнационального общения. Мы очень благодарны Президенту Таджикистана за такое бережное отношение к русскому языку.

В этой связи отмечу успешно реализуемый совместный проект школьного обучения на русском языке. Речь идёт о пяти школах в Душанбе и других таджикистанских городах, в которых по российским образовательным программам и стандартам обучается порядка 5,5 тысячи учеников. В рамках проекта «Российский учитель за рубежом» в прошлом году в Таджикистан для преподавания направлено почти 100 педагогов из России.

Кроме того, в настоящее время в российских вузах, а также в филиалах в республике и в Российско-таджикском (Славянском) университете обучается более 35 тысяч таджикских студентов. Для нужд республики выделена одна из самых крупных для стран СНГ квот – тысяча государственных стипендий.

Сегодня в Душанбе состоялась торжественная церемония по случаю начала строительства при участии России Международного образовательного центра для одарённых детей и нового здания Государственного русского драматического театра имени Владимира Маяковского. Мы с Эмомали Шариповичем приняли в ней участие по видеосвязи. Рассчитываем, что эти новые культурные объекты станут ещё одним символом дружбы народов России и Таджикистана.

В нынешнем году мы вместе отмечаем 80-летие Победы в Великой Отечественной войне. Это действительно общая Победа, и мы хорошо понимаем, какой ценой она досталась, дорожим памятью о героизме наших отцов, дедов, прадедов, отстоявших жизнь, свободу для нас и для будущих поколений.

Эмомали Шарипович принял наше приглашение и приедет на празднование юбилея Победы 9 мая в Москве. Также согласно имеющейся договорённости расчёт вооружённых сил республики будет участвовать в торжественном параде на Красной площади.

Обсуждение актуальной региональной и глобальной повестки дня вновь подтвердило общность позиций наших стран. Россия и Таджикистан привержены принципам верховенства международного права, суверенитета, невмешательства во внутренние дела.

Мы осуществляем координацию по ключевым направлениям и на основных международных площадках: ОДКБ, ШОС, Содружество Независимых Государств. Россия оказывает поддержку Таджикистану в ходе его председательства в СНГ в текущем году, главным событием которого станет саммит лидеров Содружества в октябре в Душанбе.

Разумеется, мы не могли не обсудить и проблематику безопасности в Средней Азии, в частности с учётом вызовов и угроз, исходящих с территории Афганистана. Россия будет и впредь содействовать поддержанию мира и стабильности в этом регионе, в том числе используя возможности дислоцированной в республике 201-й российской военной базы.

Условлено и далее углублять оборонное, военно-техническое, антитеррористическое и антинаркотическое сотрудничество. Упомяну, что в конце 2023 года состоялось открытие погранзаставы в горном районе Таджикистана. Застава построена за счёт российского федерального бюджета и укомплектована самыми современными техническими средствами и вооружением. Мы договорились сегодня, что будем продолжать работать по этому направлению.

В заключение хотел бы подчеркнуть, что состоявшиеся переговоры, обмен мнениями, подписанные документы, несомненно, будут способствовать дальнейшему укреплению российско-таджикистанского партнёрства, послужат улучшению благосостояния и процветанию народов наших двух стран.

Большое спасибо за внимание.

Э.Рахмон: Благодарю Вас, уважаемый Владимир Владимирович.

Уважаемые представители средств массовой информации!

Прежде всего хотел бы выразить искреннюю признательность Президенту Российской Федерации уважаемому Владимиру Владимировичу Путину за приглашение посетить с визитом Российскую Федерацию.

В ходе переговоров, как уже отметил уважаемый Владимир Владимирович, мы подробно рассмотрели ключевые вопросы отношений двух стран, а также актуальные региональные и международные проблемы.

С удовлетворением подчеркнули хорошую динамику политического диалога на всех уровнях. Отметили, что положительный импульс в последние годы получило торгово-экономическое сотрудничество. Наблюдается поступательный рост товарооборота. За прошлый год его объём увеличился почти на 16 процентов и составил порядка двух миллиардов долларов.

Договорились о подготовке межправительственного плана мероприятий до 2030 года по увеличению объёмов взаимной торговли. Мы будем поддерживать деятельность в Таджикистане компаний с российским капиталом, которых на сегодня насчитывается порядка 400.

Достигнуты договорённости об активизации совместной работы в области промышленной кооперации. Подчеркнули положительную динамику сотрудничества в текстильной отрасли.

Как перспективное направление сотрудничества мы отметили агропромышленный комплекс. В этом контексте мы предложили российской стороне активизировать шаги по созданию в Таджикистане предприятий по переработке аграрной продукции, в частности овощей и фруктов, хлопка-сырца, кожи и шерсти. Была подчёркнута готовность таджикской стороны к расширению экспорта на рынки России экологически чистой аграрной продукции.

Сегодня мы договорились о реализации совместно с «Росатомом» второго этапа проекта по рекультивации урановых хвостохранилищ на севере Таджикистана.

Считаем целесообразным проработать вопрос проведения экспертами двух стран экспедиции для изучения состояния наших ледников. Сегодня под воздействием последствий изменения климата наблюдается тревожная тенденция ускоренного таяния ледников Таджикистана, которые являются источником формирования до 60 процентов водных ресурсов Центральной Азии. В ходе переговоров мы уделили соответствующее внимание вопросам сотрудничества в сфере энергетики.

На переговорах мы с уважаемым Владимиром Владимировичем дали высокую оценку достигнутому уровню сотрудничества в гуманитарной сфере. В режиме видеоконференции дали старт строительству русского драмтеатра имени Владимира Маяковского и Центра для одаренных детей в столице Таджикистана. Мы договорились, что в июне этого года в России пройдут Дни культуры Таджикистана.

Сегодня мы предметно обсудили сотрудничество в области трудовой миграции. Будет активизирована межведомственная работа в этой сфере, усилия будут направлены на содержательное наполнение межрегионального сотрудничества. В настоящее время порядка 80 регионов России поддерживают торгово-экономические и культурно-гуманитарные связи с Таджикистаном.

На переговорах дали высокую оценку межправительственному взаимодействию. Сегодня мы подробно обсудили сотрудничество в области обеспечения безопасности. Между спецслужбами и правоохранительными органами наших стран налажено тесное и плодотворное сотрудничество в данном направлении, и это даёт конкретные результаты в последний год.

Взаимодействие сторон в этой области охватывает широкий круг вопросов противодействия вызовам и угрозам безопасности. Это, в частности, терроризм, экстремизм, проявления радикализма, трансграничной организованной преступности, включая киберпреступность и незаконный оборот наркотиков.

Мы дали высокую оценку двустороннему взаимодействию на многосторонних площадках, прежде всего в ООН, СНГ, ШОС и ОДКБ. Признательны российской стороне за постоянную поддержку наших глобальных инициатив по воде и климату.

Хотел бы подчеркнуть, что мы удовлетворены результатами переговоров. Таджикистан будет и далее стремиться к реализации в полной мере большого потенциала таджикско-российских отношений союзничества и стратегического партнёрства.

В завершение вновь хотел бы поблагодарить уважаемого Владимира Владимировича Путина и всех российских друзей за тёплый приём и гостеприимство.

Спасибо за внимание.

Россия. Таджикистан > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 марта 2025 > № 4770318 Владимир Путин, Эмомали Рахмон

Полиция Дубая задержала десять уличных торговцев, которые продавали еду без лицензии, нарушая правила безопасности. Эти торговцы работали в общественных местах, не соблюдая санитарные нормы, что создавало потенциальные риски для здоровья жителей.

Аресты были произведены в рамках специальной кампании, приуроченной к священному празднику Рамадан. Власти подчеркнули, что подобные действия по созданию несанкционированных торговых точек на улицах и в переулках нарушают правила безопасности и негативно сказываются на имидже города.

Операция по задержанию нелегальных торговцев является частью усилий полиции Дубая по обеспечению общественной безопасности в сотрудничестве с другими государственными органами. Полковник Ахмад Аль Адиди, заместитель директора Департамента при Главном управлении уголовных расследований, отметил, что такие торговцы часто работают вблизи жилых районов для рабочих, привлекая клиентов дешевой едой в антисанитарных условиях.

Майор Талиб Аль Амири, глава отдела по контролю за уличными торговцами, также подчеркнул существование серьезных рисков для здоровья, связанных с потреблением пищи от несанкционированных продавцов. Он отметил, что такие товары часто хранятся и выставляются на продажу в небезопасных условиях, что может привести к порче продуктов и пищевым отравлениям.

Полиция Дубая продолжит круглосуточно патрулировать улицы, тесно сотрудничая с партнерскими организациями для выявления и задержания нарушителей. Жителей призывают сообщать о любых незаконных торговых действиях через колл-центр 901 или с помощью сервиса Police Eye в приложении полиции.

Последний шанс на гладкий переход

Михаил Горбачёв и не начавшиеся экономические реформы

Леонид Григорьев

Кандидат экономических наук, ординарный профессор, научный руководитель департамента мировой экономики (ДМЭ) факультета мировой экономики и мировой политики (ФМЭиМП) Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Григорьев Л.М. Последний шанс на гладкий переход // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 170–188.

Обсуждать период, предшествовавший реформам 1990-х гг., деятельность лидеров и участников процессов нужно «по былинам того времени», а не по воспоминаниям и позднейшим подгонкам под заданный или даже известный результат. Это не исключает современную оценку событий прошлого. Но начинать следовало бы с публикации базовых документов: статистики социально-экономических процессов, программ и идей.

И хорошо бы понимать, с базы какого образования и какой информации действует каждый носитель воспоминаний. В идеале должен образоваться «блокчейн» – связная картина эпохи, ну или как минимум достоверная картина места действия. Предложим свой обзор за 1980–1991 годы.

Ожидание явления Горбачёва («реформатора») – начало 1980-х годов

С начала 1980-х гг. в стране накапливались и проблемы развития, и общая усталость от военного конфликта в Афганистане. Но интересных идей и предложений, как повысить эффективность хозяйства, не появлялось. Рыночный социализм не упоминался со времени короткой дискуссии о нём в середине 1960-х годов. Не было ни ожидания реформ, ни явной потребности в них, ни ясности об их возможных методах и целях. Эпоха Брежнева уходила неохотно. Череда сменяющихся генсеков выглядела безрадостно во всех отношениях. Ожидание перемен, если где-то и было, в «широкие академические массы» не проникало. Тем больший энтузиазм вызвало в марте 1985 г. появление на посту Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва, представителя другого поколения, дававшего надежду на изменения.

Анализ той эпохи нуждается в прояснении – с какой именно позиции автор наблюдал события. С 1980 г. мне досталась интересная роль заведующего Сектором мировой экономической конъюнктуры Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР. Эта позиция давала доступ к информации со всего мира и необходимость ежеквартально писать обзор мировой конъюнктуры для дирекции: семь страниц общей ситуации и прогноза плюс 18 таблиц курсов валют, цен на металлы, нефть, динамики торговли и прочее. Теперь это делают студенты, а тогда нужна была и методология, и информация – тут нам поставили за стенку аппарат «Рейтера», который молотил новости безостановочно. До этого я много лет работал в ИМЭМО в секторе Револьта Михайловича Энтова, и в 1979 г. провёл полгода на стажировке в Wharton Econometric Forecasting Association в Филадельфии (США) у профессора Лоуренса Кляйна (Нобелевская премия 1980 г. по прогнозированию). Так что на 1980-е гг. я оказался одним из немногих информационно обеспеченных экономистов, не говоря о книгах и академических контактах ИМЭМО. Классическому марксизму меня до этого учили восемь лет в МГУ на кафедре политэкономии (у Николая Цаголова). В то время знать больше можно было только при полном западном образовании.

Квартальные обзоры (по существу открытые) отправлялись из дирекции института в ЦК КПСС – так и не знаю, куда именно, но цель была очевидна: партийное начальство хотело проверить данные, которые получало из министерств. Характер использования материалов мне не известен, но за надёжность данных ручаюсь, хотя работать было очень непросто. Но большую часть этих материалов мы публиковали в журнале «МЭиМО» для всех читающих. Так что публикация моей собственной книги отложилась до 1988 года[1]. В плане наблюдения советской экономики я был «как все»: жил в ней. А вот про рыночную экономику, деловые циклы и то, что касалось экономики и общества развитого рынка, особенно США, я узнал за 25 лет учёбы, науки и работы довольно много. Кстати, знания в области корпоративных финансов, банкротств, слияния (т.н. «централизация капитала») оказались в дальнейшем хорошим материалом для понимания приватизации[2].

С начала 1980-х гг. мир быстро менялся под влиянием обострения холодной войны (конфликт в Афганистане), а также процессов, запущенных кризисом 1973–1975 гг. и взлётом цен на нефть. Но непосредственные последствия острого кризиса в мире постепенно преодолевались.

Высокие цены на нефть дали некоторый стимул экономике СССР, однако темпы роста постепенно снижались, а научно-технический прогресс оставался замкнутым в основном в сфере космоса и обороны.

Экономисты обсуждали способы ускорения роста, инвестиции, планы и пятилетки. Позднее упоминались работы «старших чинами» коллег по возможным преобразованиям. Наверное, их видел Евгений Ясин до совместной работы с начала 1990 г., но к нам – экономистам — «земцам» ничего конкретного не протекало.

Ещё одна оттепель перед разломом: 1985–1989 годы

Из всех проблем страны новый генеральный секретарь выбрал несколько важных, которые он, по всей видимости, считал решаемыми, и взялся за них. В частности, на повестке дня оказался вывод войск из Афганистана. Мы не будем комментировать вопросы внешней политики и международных отношений – это обговорено профессионалами уже много раз. Застой в общественных делах сменился оживлением – перестройкой и гласностью. Последняя принесла много радости интеллигенции и широким массам благодаря большей свободе печати и выражения в искусстве.

Но экономика оставалась в основе прежней: Госплан – Гос­снаб – Госкомцен – Госкомтруд. Вместе с отраслевыми министерствами они принимали решения, которые при наличии частной собственности относятся к компетенции крупных корпораций. Добавим роль региональных властей, перераспределение доходов в пользу слабых и контроль партийных органов за социально-политической устойчивостью.

Экономические эксперименты с 1960-х гг. относились к сфере управления предприятиями, это смягчало жёсткость плана, выявляло резервы, но принципиально не меняло систему собственности и ответственности. Собственник рискует банкротством, менеджер – увольнением (и выговором по партийной линии). К сожалению, ослабление жёсткости планового контроля над управленцами не гарантирует принятия ими в среднесрочном плане эффективных решений по части инвестиций, вложений в НИОКР, регионального размещения активов и т.п. Так что эксперименты предшествующих лет по части рынка, именуемого «свобода предприятий», включая использование скрытых мощностей, найма и увольнения избыточной рабочей силы (эффективность), перераспределение кредитных ресурсов, к 1985 г. уже создавали некоторые затруднения. Новый генеральный секретарь получил в наследство проблемы, но не методы их решений.

Атмосфера гласности не имела существенного продолжения в переустройстве методов хозяйствования помимо усилий самих центральных ведомств и некоторого расширения свободы рук менеджеров. Приложения теории пучков собственности практически не менялись: а суть дела была не в менеджменте, а отсутствии «хозяина», заинтересованного в длинном горизонте существования доходного предприятия. Сейчас трудно понять, как «наверху» оценивали в то время структурные альтернативы, но с позиций теории и опыта трудно было надеяться на что-то более эффективное.

Непосредственно перед приходом Горбачёва имела место попытка широкомасштабного эксперимента, который шёл из недр Совмина, Госплана и Академии. Предлагаю взгляд из Госплана СССР Леонида Гребнева из Госплана СССР: «Непосредственно эксперимент начался с 1 января 1984 г. во исполнение Постановления ЦК КПСС, Совмина СССР от 14.07.1983 г. № 659 “О дополнительных мерах по расширению прав производственных объединений (предприятий) промышленности в планировании и хозяйственной деятельности и по усилению их ответственности за результаты работы” (далее – Постановление № 659). Но подготовительная работа началась годом раньше после доклада Генерального секретаря КПСС Юрия Андропова на ноябрьском (1982 г.) пленуме ЦК КПСС, в котором говорилось, что пора от слов о расширении самостоятельности предприятий переходить к делу, провести для этого крупномасштабные экономические эксперименты… Сам эксперимент на эту тему проходил уже после смерти его инициатора, генсека Юрия Андропова. Он пришёлся на год, когда его сменил на этом посту столь же больной и возрастной Константин Черненко, а итоги довелось подводить уже “при Горбачёве”. Всё это предопределило некоторую смазанность и проведения “эксперимента” и тем более анализа его результатов»[3].

После назначения Михаила Горбачёва самое нервное явление в экономике весной 1985 г. – антиалкогольная кампания[4]. Импульсивные решения оказали отчасти позитивное (во всяком случае, интересное) воздействие на социальную жизнь и демографию. Но экономические последствия просчитаны не были, хотя имелся опыт сухого закона в Соединённых Штатах. Тогда государство на целое десятилетие отдало мафии свои налоги (примерно миллиард долларов в год), пить же продолжали примерно столько же (особенно ветераны войны и новые иммигранты)[5]. Потери советского бюджета тоже были велики, разбалансировка розничного рынка подстегнула инфляцию. Сдвиги потребления к вину и пиву и общее повышение культуры потребления алкоголя в новых поколениях толком не рассматривались, самогон стал править бал. Кампания нанесла очень тяжёлый удар по винодельческой отрасли (особенно по экономике Грузии) задолго до распада СССР[6].

На фоне яркой гласности и частичных экономических экспериментов в целом 1987–1989 гг. были странно инерционными. Замедление плановой экономики, по существу, продолжалось, она функционировала со всё более явственным скрипом. При скрытой инфляции за элементарными товарами выстраивались очереди (скажем, рост вынужденных сбережений при отсутствии возможности эффективно их потратить). Итогом упомянутого выше эксперимента стали законы 1987 г. «О предприятии» и «О кооперации», они давали новые возможности для создания кооперативов при предприятиях. В терминах теории собственности это оказались изменения в пользу менеджмента без реформы корпоративного контроля. С начала 1988 г. появляются госбанки, которые, по существу, служат прообразами того, что при частной системе называется банками развития: Промстройбанк, Агробанк, Жилсоцбанк. Проводятся управленческие реформы без изменения формы собственности, чтобы предприятия могли принимать решения и получать финансирование (прямое и банковское). Но эти законы открыли двери для начала формирования личных состояний, особенно директорами многих предприятий. Характер плановой системы, в частности ценообразование и снабжение, не менялся. С точки зрения Госплана это усугубляло дисбалансы, особенно на потребительском рынке.

Для реформы «к рынку» в широком смысле слова перечисленные шаги были довольно запоздалыми и ограниченными. Это не решало проблемы трансформации хозяйства.

Афганская война уже завершилась, но бюджетные проблемы СССР сохранялись. Централизованному бюджету приходилось выкручиваться, будучи зажатым между социальными нуждами производителей товаров, перераспределением ресурсов между республиками (хоть далеко не полным) в огромной разнородной стране и большими военными расходами. Последние составляли ненормально высокую долю ВВП, что было скрыто за счёт системы ценообразования – завышения цен на потребительские товары и занижения на товары производственного назначения, в частности сырьевые. Пересчёт по нормальной себестоимости давал по оценкам норму примерно в 50 процентов (при разумных 25–30 процентах). Странно, но идея постепенного выравнивания цен, чтобы производители имели действенные стимулы, а республики могли ориентироваться на свои доходы при рыночном ценообразовании, не утвердилась среди реформаторов и политиков. Позднее это усугубило ценовой шок и стало одной из причин инфляции. А повышение доходов производителей сырья и энергии после неизбежной либерализации цен вызвало потери ряда отраслей и регионов в новой ценовой картине.

В XXI веке мировые качели цен на энергию стали частым явлением – к ним не привыкли, но хоть понимают их природу. В 1980-е гг. эта социальная мина, которая потом вызвала политические последствия и бесконечные обвинения в использовании энергетики для «неэнергетических целей», ещё только накапливала силу будущего взрыва.

В итоге кризис в экономике затянулся. С 1987 г. требовались шаги по либерализации хозяйственной деятельности, расширению свободы предпринимательства, постепенной приватизации малого бизнеса, высвобождению ценообразования. Но это мы теперь понимаем, что сохранение частного фермерства и розничной торговли в социалистической Польше дали огромный выигрыш при адаптации к рынку в 1990-е годы. Эти важные различия в структуре собственности (и памяти о рынке) стран Восточной Европы породили мифы – рыночное поведение стали приписывать национальному характеру, религии и тому подобным факторам культурных кодов.

Падение мировых цен на нефть после 1985 г., конечно, имело значение, но не вполне то, которое приходит в голову теперь, с учётом роли нефтяных доходов после взлёта цен с 2003–2005 годов. Дело в том, что экспорт нефти и газа на Запад был не столь велик количественно. А поставки энергоносителей в страны Совета экономической взаимопомощи, другие социалистические страны и в советские республики (забегая вперёд) шли по низким ценам «соцрынка». Тогда это было естественно, но тем жёстче жизнь повернулась к импортёрам, когда после распада СЭВ и СССР им пришлось покупать нефть по фактическим ценам мирового рынка.

Вот тут стоит упомянуть понятный психологически, но обычно завышенный эффект преувеличения вклада республик в общее благосостояние. По правде сказать, сам автор был замкнут в текущую работу настолько, что не особо оглядывался на политику. Но при поездках по стране (особенно в западные регионы) замечал, что идея нехватки чего бы то ни было соседствовала с намёками, что где-то потребляют то, что «мы производим». Потом этот мотив, особенно у новых элит, сыграл негативную роль в трансформации. Освобождение от Госплана (от «Москвы») наивно воспринималось – и обещалось – как простой быстрый шаг к потребительскому изобилию.

Во время работы над «500 днями» летом 1990 г. были сделаны расчёты внутренней торговли между республиками по мировым ценам. У меня их так и нет, хотя позже я просил их у разработчиков для истории. Но общий вывод был настолько прост, что забыть его нельзя: при расчёте по «условным мировым ценам» на 1989 г. положительное торговое сальдо внутри СССР было у двух союзных республик – РСФСР и Азербайджана, откуда тогда поступала не столько нефть, сколько вино. Наверное, эти расчёты несложно повторить – вопрос только, как цены прописывать. Заметим, что современная нам «новая» азербайджанская нефть была разработана позже[7].

В 1987 г. началось постепенное переключение моего профессионального фокуса с мирового хозяйства ещё и на экономику родной страны. Я по-прежнему работал в ИМЭМО, и, как все, большую часть сбережений «оставил» в Сбербанке во время гиперинфляции. Это биографическое воспоминание здесь необходимо, поскольку вся страна начала думать о своих проблемах, острее их ощущать – из «башни» пора было вылезать. Весной позвонил Абел Гезевич Аганбегян и предложил написать статью в № 11 журнала «ЭКО», юбилейный к 70-летию Октябрьской революции. Номер оказался довольно грустным: сам Абел Гезевич написал статью о замедлении роста в стране, ещё был материал о проблемах внутри СЭВ. Мне достался мировой рынок, где продолжался «кризис империализма». Но к этому времени, хотя там ещё сохранялись проблемы с инфляцией, основные шоки от кризиса 1973–1975 гг. в мире уже преодолевались: безработица была высокой, но терпимой, темпы роста в развитых странах подросли (кроме Японии).

Всё это я продемонстрировал в виде большого обзора и соответствующих таблиц, прибавив одно соображение в стиле незабвенного Левши (извините за длинную цитату): «С конца 70-х годов структурная перестройка экономики Запада шла весьма интенсивно даже в условиях кризиса. Она охватила не только промышленность, где быстро развивались микроэлектроника, биотехнология, производство новых конструкционных материалов, но и сферу услуг. Создание новых систем связи и информации, банков данных, внедрение микрокомпьютеров в быт, образование, медицину, сферу развлечений повышают роль сферы услуг. Уже сейчас насчитываются миллионы рабочих мест, оборудованных микрокомпьютерами. Особенно это относится к торговле и сфере финансов. Закупки оборудования для банков и других кредитных институтов в США в 1985 г. превысили четверть всех вложений в обрабатывающую промышленность.

В тяжёлое положение попали в 1970-е гг. базисные отрасли промышленности, но теперь и они модернизируются на основе микрокомпьютерной техники и новых технологий. Изменяется роль сферы НИОКР, где внедряется автоматическое проектирование, огромные средства расходуются на разработку высокоэффективной техники и технологий. Уровень расходов на НИОКР в ведущих странах капитализма достиг 2–2,5 процентов ВВП. Новые сложные товары длительного пользования (персональные компьютеры, видеомагнитофоны и т.п.) увеличивают спрос на соответствующие услуги (например, программы), на подключение к информационным сетям (образование, развлечения, наука “на дому”). Рост наукоёмких отраслей промышленности и сферы услуг, где капиталоёмкость продукции относительно низка, дал импульс развитию мелкого и среднего бизнеса, который гибче приспосабливается к требованиям рынка. Радикальные изменения производственного и информационного базиса общества набирают скорость, опоздавший рискует оказаться отброшенным в своеобразное современное “средневековье”»[8].

В соответствии с моими тогдашними представлениями (в этом, кстати, заключалась и роль ИМЭМО АН), я, собственно, предупреждал, что надо переходить к более интенсивной работе по научно-техническому прогрессу, что потребовало бы много раздумий и решений. Системных подходов к самому устройству общества ещё не было видно.

Что характерно для того времени и 1990-х гг., чем меньше деятели знали о внутреннем устройстве рыночной экономики: акционерных обществах, пучках собственности, трансакционных издержках, бюджетных дефицитах и роли малого бизнеса, тем меньше они спрашивали тех, кто что-то понимал. Так и теперь…

1987-й был, видимо, последним годом для старта мягких реформ. Но это потребовало бы изменения роли партии, способа центрального управления, создания условий для долгосрочной глобальной гонки с постепенным смещением к гибридному обществу с частным предпринимательством в промышленности и в малом бизнесе в широком плане, серьёзной долгосрочной промышленной политике.

Обострение кризиса в СССР – больше раздумий

Экономический кризис в стране обострился в 1989–1990 годах. Егор Гайдар писал об этом в журнале «Коммунист». Тут о внутренней экономике появился смысл написать и нам в «МЭиМО», опираясь на публикуемую общую экономическую статистику, то есть без какой-либо правительственной информации. Начались процессы и вокруг страны: «1989 и 1990 гг. внесли коренной перелом в развитие Европы и всего мира. Подъём демократии и приход к власти свободно избранных правительств в Восточной Европе, глубокие политические реформы в СССР, завершение послевоенного периода развития, символизируемое объединением Германии, – всё это определило невиданный темп политических и социальных процессов, за которыми не поспевали преобразования в сфере хозяйства. Продолжающийся экономический подъём в странах с развитой рыночной экономикой и даже экономическая интеграция в Западной Европе оказались оттеснёнными на задний план радикальными экономическими реформами в Восточной Европе.

Бурное развитие событий на Востоке европейского континента в 1989 г. практически решило давний теоретический спор о существовании нескольких мировых хозяйств, функционирующих якобы на разной основе» (опубликовано в августе 1990 г.)[9]. В этот момент наработки планов реформ вышли из тени кабинетов на обозрение публики. В августе автора жизнь втянула (распоряжение Горбачёва) в программу реформ, получившую легко запоминающееся название «500 дней».

СССР становился частью мировой рыночной экономики, но входил в рецессию, быстро утрачивая стабильность государственной экономики и не приобретая параметров рыночной[10]. Всё зависело от внутренних экономических реформ и координации между центром и республиками. 12 сентября 1991 г., находясь в короткой (40-дневной) командировке в США, я опубликовал статью в The New York Times (на фоне событий в Москве). Это отражало интерес американцев к событиям в Советском Союзе при отсутствии других источников информации от нас под руками. Названием “Soviets Need a Unified Free Economy” («Советам нужна свободная единая экономика») – я, собственно, хотел сказать, что издержки трансформации могут быть очень большими при некоординированных усилиях.

Позволим себе ещё одну длинную цитату, чтобы показать, до какой степени можно было осмыслить происходящее буквально за несколько недель до старта реформ: «Год назад, когда я участвовал в группе, готовившей план быстрых экономических реформ за пятьсот дней, мы рассчитывали, что продолжит существовать центральное правительство, которое осуществит преобразования советских институтов, а также в таких сферах, как налогообложение и права на частную собственность. Такого правительства больше нет, и вызов для республик заключается в том, как вместе двигаться в направлении реформ»[11]. Я ожидал, конечно, большей кооперации республик в реформах, чего не произошло. Но статья, вероятно, избавила меня впоследствии от любых предложений поучаствовать «в распаде». Заключительный абзац той статьи указывает как на реалии социально-экономической ситуации, так и на явную переоценку здравого смысла участников реформ и политических элит: «Ни один из лидеров до сих пор не набрался мужества сказать народам Советского Союза очевидное: переход к рыночной экономике будет чрезвычайно тяжёлым. Жизненного уровня Запада невозможно добиться быстро. Создание среднего класса, который стабилизирует социальную и политическую жизнь, займёт время. После продолжительного опыта централизованной контролируемой экономики нет альтернативы тяжёлому труду, скромности и терпению».

Хронологически период гласности и перестройки в СССР, видимо, охватывает 1985–1991 гг. – время руководства страной Горбачёвым, также заключительная фаза существования Советского Союза – скрытый и явный кризисы, и внезапный для большинства наблюдателей (и автора) финал в Беловежской пуще. Уже осенью 1991 г. автор полагал, что надо быть со страной и помочь процессам трансформации, и стал – вопреки всей своей биографии и логике учёного – заместителем министра экономики РСФСР (до распада СССР, которого не ожидал). Содержательная деятельность правительства Ельцина – Бурбулиса – Гайдара осенью 1991 г., суть трансформационных реформ и события в последующие годы выходят за рамки данного опуса.

Немного о программах перехода до начала их реализации

В период бурных исторических трансформаций действия политиков носят холерический характер. Они прыгают в «окна возможностей», не проверяя, сколько этажей до предполагаемого приземления. Учёный ещё может признать свою неготовность к «крутым» решениям и уйти от исторической ответственности, пытаясь поддержать коллег при разработке трудных, сложных и долгосрочных планов действия, выявлении развилок, расчёте издержек и рисков. Политик в это время действует. Так что всякую разработку программ трансформации стоит, полагаем, воспринимать как своего рода прикидку выполнимости первых радикальных шагов в стиле «ввязаться в битву, а там посмотрим». Но что хорошо при скоростях пеших и конных дивизий Суворова и Бонапарта, плохо при телеграммах, становящихся законами по получении их адресатами. Трансформация общественных институтов в экономике (прав собственности), социальной сфере (структуре) и политике (гражданском обществе) обладает некоторыми очень неудобными свойствами:

внезапно принятые импульсивные решения в сфере институтов быстро приобретают своих бенефициаров и закрепляются (включая те, которые задуманы как временные);

попытки их коррекции немедленно наталкиваются на серьёзное сопротивление бенефициаров и большие трансакционные издержки (см. дискуссию вокруг теоремы Нобелевского лауреата Рональда Коуза);

проводимые параллельно реформы и законы трудно стыковать на ходу, они часто вводятся с разной скоростью и могут мешать друг другу – хорошо бы просчитывать это заранее;

сдвиги в экономике, социальной структуре и политике желательно проводить, поддерживая их конгруэнтность с тем, например, чтобы массовый прогресс духа не подрывался массовой же нищетой карманов;

запрос политиков на быстрые, недорогие и очень удачные («эффективные») реформы удовлетворить крайне трудно, но всегда найдётся «отважный», который их пообещает, но с которого потом не спросишь;

победитель получает всё, и сам себе пишет правдивую историю.

История реформ – это обычно история поиска простых решений, которые могли бы снять какие-то острые проблемы, хотя их последствия не всегда даже просчитываются. Можно создать библиотеку таких решений с негативными результатами, но обычно последствия выходят за период времени, в который решается конкретный вопрос. Программы, которые разрабатываются заранее, имеют недостатки, главным образом недоказуемость положений и утверждений наперёд, а у критиков есть больше свободного времени для сомнений. История наших программ невелика и содержит несколько странных зигзагов.

Но в целом действия политиков-реформаторов находились под давлением быстро развивающегося кризиса.

Полностью историю следовало бы писать, начиная с публикации архива статистики и документов, речей, программ и законов, но до этого ещё далеко.

Мы остановимся лишь на нескольких важных документах и ситуациях. Прежде всего, условный «заказчик» никогда не писал техзадание на реформы: период, готовность принять решения, ожидаемый результат. Попытки советского правительства маневрировать в 1989–1991 гг., продолжать бизнес как обычно, составлять планы или использовать некие реформаторские тексты как общее введение к традиционным планам, успеха не имели, а возможно, усугубляли ситуацию. Особенно важная потеря – 1990–1991 год. Снижение ВВП в 1990 г. составляло 2 процента, а в 1991 г. – ещё 16 процентов. Начинать реформы в условиях кризиса в минус 18 процентов ВВП – это на лету менять крылья у самолёта, идущего в пике.

Таблица 1

Основные показатели экономического и социального развития СССР (%)

1 В фактических ценах.

Рассчитано по: Народное хозяйство СССР в 1989 г. // Известия. 23.01.1988; 21.01.1989; 28.01.1990; Экономика и жизнь. 1991. No. 5. С. 9–10.

Источник: Григорьев Л., Корчагина О., Иванова О. Экономика СССР: новая фаза кризиса // Тенденции мирового экономического развития. Приложение к «МЭиМО». Август 1991. С. 137–144.

Пример Китая состоял не в наборе действий правительства и Госплана, а в повороте партийной политики от консерватизма идеологии к прагматизму действий ради благосостояния. В нашем случае некоторые эксперименты начались в последний момент в ограниченном масштабе. Внимание концентрировалось на текущих проблемах и управлении, а также сложностях взаимоотношений центра и республик.

Руководство страны не смогло стать лидером трансформации.

В ходе обострявшегося кризиса «Комиссия Л.И. Абалкина» (созданная в 1989 г.) не смогла даже составить единый подход к выработке программы. Работали две команды. Её условно «шаталинское» крыло, точнее команда Явлинского – Ясина, работала на базе материалов, разрабатывавшихся весной 1990 г. и обсуждённых на семинарах в Австрии/Венгрии. Документ «400 дней доверия» Явлинского и соавторов давал достаточную опору для формирования программы: быстро, но шагами; малая приватизация вперёд и переговоры с республиками о рыночных реформах. Во время написания «500 дней» и Егор Гайдар, и Анатолий Чубайс приезжали на несколько часов в Архангельское, как и председатель правительства Николай Рыжков. Документ был одобрен (11 сентября 1990 г. программа Шаталина – Явлинского была принята парламентом РСФСР), но не реализован (у автора есть анализ этой программы)[12]. А к апрелю 1991 г. ситуация в экономике продолжала ухудшаться[13]. Таблица 1 показывает радикальные дисбалансы ещё в 1990 году. Попытка частичных реформ, предпринятая премьер-министром Валентином Павловым[14], видимо, уже безнадёжно опоздала.

В апреле 1993 г. Евгений Ясин с коллективом сильных авторов опубликовал брошюру (у меня английский вариант) по «500 дням реформ Гайдара» и дал интервью, из которых видны драматические сложности экономической жизни и реформ именно с августа 1991 г. по весну 1993 года[15].

Различия между «500 днями» и реалиями трансформации были разительны в нескольких пунктах: роспуск СССР без чётких обязательств и правил рыночного взаимодействия; упущенное время и более глубокий кризис; быстрая массовая ваучерная приватизация. Критики «500 дней» обычно ставили в упрёк этому плану излишнюю наивность по части скорости. Фактические реформы шли ещё быстрее и в намного худших условиях: более глубокий кризис, распад хозяйственных связей и конфликт между президентом и законодателями, который дошёл до взрыва осенью 1993 года.

Хотя это было после рассматриваемого здесь периода в 1985–1991 гг., реалии важны, поскольку выявляют подлинное содержание программ. В 1990 г. основные идеи только разрабатывались, в частности расставание с социализмом впервые появилось в «500 днях». Это был принципиальный момент для многих, но не эта программа предопределила характер нового общества. В зависимости от типа приватизации, системы правовых институтов хозяйства, включённости общества и формировавшейся системы социального неравенства возможны были разные варианты рыночного хозяйства.

Тут стоит отметить одну объективно существующую лакуну. В обширном наследии Егора Гайдара так и не сказано, каким он хотел бы видеть российское общество в его важнейших параметрах, так сказать, мечту: собственность, социальное равенство, отношения национальностей, культурные коды. Похоже, он не хотел брать на себя ни явное одобрение сложившегося капитализма, ни выражать сожаление о его несоответствии мечте. Время на эту работу после ухода из правительства у него, конечно, было (семнадцать лет). Это существенно затрудняет восстановление интеллектуального процесса, оставляет без ответа вопрос о возможных вариантах и развилках трансформации.

В августе 1992 г. стало ясно, что события развиваются по «ваучерному варианту». У меня были статьи «за приватизацию», но я был категорически против «тотального ваучера», о чём много написано мной позже. В тот момент мои академические убеждения веса не имели (хотя уверен, что был прав), и я не имел «железных» доказательств. Я пришёл к Егору Тимуровичу с меморандумом, который он прочёл (и многие тогда в Москве). Сам разговор оставим для мемуаров, а вот меморандум я опубликовал только в декабре 2010 г. в первом томе «Экономики переходных процессов»[16]. Гайдар отпустил меня из правительства в ноябре 1992 г. (а в декабре вдруг правительство было отправлено в отставку).

Для завершения данной работы остаётся вспомнить несколько конкретных малоизвестных деталей. Программу «500 дней» так часто критиковали, что негативные элементы (у кого – что) трансформации оппоненты до сих пор иногда пытаются списать на неё, хотя ни буквой, ни людьми они не совпадали.

Ну и, наконец, вспомним начисто потерянный визит команды «500» к Михаилу Сергеевичу Горбачёву на Старую площадь в августе (кажется, в 20-х числах) 1990 года. Привезли нас с утра на целый день. Мы очень волновались: пить чай с президентом страны и рассказывать про свои наработки – это событие! В общем, всё шло неплохо, несколько слушателей вместе с М.С. на протяжении часов пяти-шести (до и после перерыва) стремились понять аргументы, они были благожелательно настроены в том, что касалось позитивных ожиданий результатов реформ. Мне ближе к концу досталась невесёлая роль сказать, что для всего хорошего в будущем понадобится приватизация. Далее ничего не помню – наверное, это было завершение встречи.

По правде сказать, лично я не потерял оптимизма даже тогда. Но больше нас не позвали, раскрыть развилки и риски не потребовали, создать что-то прикладное, а не только программное не предложили, подсчитывать ресурсы и привлекать ещё сотни людей (к дюжине авторов) не стали. Объективно, наверное, это был последний шанс Горбачёва возглавить реформы и перейти от перестройки в обществе к фундаментальным переменам в жизни огромной страны и её людей, заслуживших лучшее будущее, чем то, что досталось им в следующие десятилетия.

От той встречи на Старой площади до ГКЧП оставался ещё год, который был потерян. Будущие деловые люди активно использовали некоторые уже появившиеся возможности предпринимательства. Да и программу «500 дней» грядущие бенефициары, похоже, взялись изучать не для проведения реформ, а для того, чтобы найти своё место и обеспечить свою выгоду при возможных общегосударственных перестроениях. Это требует отдельного расследования и большой откровенности от участников, на что трудно рассчитывать.

Очень многие благодарны Михаилу Сергеевичу Горбачёву за сделанное им в общественной жизни.

Но реформы экономики не состоялись в период, когда можно было попробовать сделать самые трудные шаги.

Конечно, спустя сорок лет намного яснее, почему начинать следовало тогда (то есть в 1987-м или 1990-м, на худой конец), почему это было так трудно и почему шансы на успех были не слишком высоки. Шанс на мягкий (но конгруэнтный) переход к рынку и более демократическому обществу был невелик и – думаю – только для большинства республик вместе. Но он не реализовался.

Конгруэнтность трансформации – или некоторое соответствие между изменениями (направление, размер шага, координация) в экономике, социальной структуре, собственности на активы и институциональной системе (это много больше, чем набор законов) не ставилась как цель. Её не считали необходимой и к ней вообще не стремились. Да и теперь анализ прошлого чаще всего идёт разрозненно, по интересам – особенно теми, кому есть что защищать в жизни или в памяти. В августе 1990 г. опасность ситуации для страны была уже понятна, но многие меры оказывались либо неадекватными изначально, либо неудачными в долгосрочном плане. Гласность вдохновила, а вот с перестройкой экономической системы в СССР не получилось.

Автор: Леонид Григорьев, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», научный руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ

Сноски

[1] Григорьев Л.М. Циклическое накопление капитала (на примере нефинансовых корпораций США). М.: Наука, 1988. 202 с.

[2] Григорьев Л.М. Процесс централизации капитала. В кн.: Л.Л. Любимов (Ред.), Государственно-монополистический капитализм США: монополистический капитал. М.: Наука, 1989. С. 42–60.

[3] Гребнев Л.С. Советская экономика: вид из Госплана СССР 1970–1980-х годов. В кн.: В.С. Автономов, О.И. Ананьин, И.А. Болдырев и др. (Ред.), Истоки: экономика – «мрачная наука»? М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2019. С. 513, 530.

[4] 7 мая 1985 г. вышло постановление Совета Министров СССР № 410 «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма и искоренению самогоноварения».

[5] Tornton M. Alcohol Prohibition Was a Failure. Policy Analysis No. 157 // Cato Institute. 17.07.1991. URL: https://www.cato.org/policy-analysis/alcohol-prohibition-was-failure (дата обращения: 02.02.2025).

[6] Григорьев Л.М., Павлюшина В.А., Кулаева Н.М.-А., Музыченко Е.Э. Экономика Грузии: хрупкая устойчивость роста // Вопросы экономики. 2019. No. 10. С. 64–84.

[7] Григорьев Л.М., Салихов М.Р. ГУАМ – пятнадцать лет спустя. М.: Регнум, 2007. 200 с.

[8] Григорьев Л.М. Экономика развитых капиталистических стран // ЭКО. 1987. No. 11. С. 149–150.

[9] См.: Григорьев Л.М. К единому мировому хозяйству. М.: Правда, 1990; Его же. Экономическое положение капиталистических и развивающихся стран. М.: Правда, 1990; Его же. Приложение к «МЭиМО». М.: Правда, 1990.

[10] Григорьев Л., Корчагина О., Иванова О. Экономика СССР: новая фаза кризиса // Тенденции мирового экономического развития. Приложение к «МЭиМО». Август 1991. С. 137–144.

[11] Grigoriev L. Soviets Need a Unified Free Economy // The New York Times. 12.09.1991. URL: https://www.nytimes.com/1991/09/12/opinion/soviets-need-a-unified-free-economy.html (дата обращения: 02.02.2025).

[12] Григорьев Л.М. 500 дней на революцию сознания? // ЭКО. 2010. No. 10. С. 6–19.

[13] Григорьев Л. До упаду. Возможно ли приостановить полёт в экономическую пропасть? // Московские Новости. 14.04.1991.

[14] Валентин Павлов: «Отойти от края пропасти – доспорить можно потом» // Огонёк. 1991. No. 17.

[15] Yasin E. et al. REFORMS A-LA GAIDAR – 500 DAYS AFTER. M.: Expert Institute, 1993; Ясин Е.Г. Реформа по Гайдару. Интервью // Россия. 7–13 апреля 1993 г.

[16] Григорьев Л.М. Приватизация. Методы продажи, доходы и коррупция (1992) / Л.М. Григорьев // Экономика переходных процессов. Т. 1. М.: ОГИ, 2010. С. 434–443.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783109 Леонид Григорьев

Сорок лет спустя: личность и история. Часть II

Для цитирования:

Сорок лет спустя: личность и история. Часть 2 // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 189–206.

Экспертный опрос

В связи с сорокалетием прихода на пост советского руководителя Михаила Горбачёва журнал «Россия в глобальной политике» обратился к специалистам в сфере политических наук и международных отношений из разных стран. Мы спросили, как сегодня, в совсем другом мире, они оценивают тогдашние события и роль «нового политического мышления».

Юрий Слёзкин, профессор докторантуры Калифорнийского университета в Беркли, старший научный сотрудник колледжа Санкт-Эдмунд-Холл в Оксфордском университете, член Американской академии наук и искусств:

Экономика перестала быть экономной и всё больше зависела от импорта технологий; идеология перестала быть легитимной и превратилась в тень забытого пророчества; общество (согласно статистике алкоголизма, дедовщины и детской смертности, а также в отражении бесчисленных осенних марафонов) село в электричку и уехало в Петушки; отдельно взятые народы устали от дружбы и всерьёз задумались о вражде (или о дружбе с другими народами); работники умственного труда полюбили «потенциального противника» и перенесли карго-культ с недостижимого коммунизма на воображаемый Запад; а партийные вожди, пришедшие к власти после ХХ съезда, простудились и умерли, не оставив наследников.

Какие-то реформы произошли бы в любом случае; остальное было делом рук Горбачёва и толстовской «совокупности воль», когда «всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события».

Как бы ни сочетались силы и воли, трудно представить себе новых российских руководителей, которые не попробовали бы влиться в семью «нормальных» государств. Ещё труднее представить себе западные правительства, которым бы эта идея понравилась.

Фэн Шаолэй, руководитель Центра российских исследований в Восточно-Китайском педагогическом университете:

У китайцев сложилось два впечатления о Михаиле Горбачёве как о политике. Первое: невероятные усилия по восстановлению советско-китайских отношений. Второе: амбициозное стремление к всеобъемлющим реформам и улучшению отношений с Западом, что неожиданно привело к распаду Советского Союза. Конечно, не только китайцы продолжают размышлять о «феномене Горбачёва» и его исторических последствиях, поскольку он остаётся продуктом эпохи, тесно переплетённым с жизнью целого поколения.

Начнём с первого пункта. В начале 1980-х гг. Китай и СССР демонстрировали добрую волю и предлагали конкретные шаги для восстановления отношений. КНР в то время уже приступила к реформам и реализации политики открытости. В 1982 г. Дэн Сяопин выразил надежду, что Москва снизит напряжённость на советско-китайской границе. Горбачёв был одним из ключевых советских политиков, выступавших за восстановление отношений с Китаем. Он как-то заметил, что инерция конфронтации, копившаяся десятилетиями, лишила стороны возможности переломить ситуацию. Любой политик, дипломат или эксперт, который пытается хотя бы немного разрядить напряжение, тут же сталкивается с обвинениями в предательстве национальных интересов. Нужна сильная фигура «наверху», чтобы двигаться вперёд. Заняв руководящий пост, Горбачёв продолжал стремиться к улучшению советско-китайских отношений. 14 мая 1989 г., отправляясь в Пекин, он сказал своему окружению: «Мы должны вести себя как молодые активисты, навещающие старейшин». Спустя два дня он встретился с Дэн Сяопином. По мнению Цянь Цичэня, который отвечал тогда за внешнюю политику КНР, «историческая миссия Горбачёва в Пекине заслуживает самых ярких строк» в истории двусторонних отношений.

Если усилия Горбачёва по нормализации советско-китайских отношений позволили Пекину официальном вступить в новую эру дипломатии ключевых стран и получить широкое международное признание, то его всеобъемлющие внутренние реформы, начатые в 1985 г. и в конечном итоге приведшие к распаду СССР, вызвали яростные споры. Исторические данные показывают, что к концу 1970-х – началу 1980-х гг. все основные мировые державы признавали необходимость преобразований в целях развития и совершенствования управления. Но почему реформы Горбачёва, которых так ждали, закончились прискорбным провалом? Стоит выделить несколько деталей.

Во-первых, в то время активно обсуждалась книга Горбачёва «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира». В ней была представлена концепция «общих интересов человечества», вдохновившая многих на реформы и политику открытости. Но, изучив книгу, я не нашёл одного важного пункта: мне хотелось узнать, как он планировал защитить национальные и этнические интересы СССР, одновременно продвигая глобальные интересы человечества.

На первый взгляд это ключевое различие между 1985-м и 2025-м годами. Сорок лет назад мир приветствовал глобализацию и универсальные ценности, в то время как сегодня тренд сменился на деглобализацию и приоритет национальных интересов. На самом деле баланс глобальных интересов с национальными и этническими требовался тогда, нужен он и сейчас, менялись только акценты. Для любого крупного государства, переживающего период трансформации, перекос в одну из сторон неизбежно ведёт к потрясениям. Эта тема до сих пор остаётся критически важной для размышлений.

Во-вторых, хотя Советский Союз всё ещё был цел и продолжал оказывать значительное влияние, особенно на близлежащие регионы, Горбачёв, прислушавшись к общественным настроениям, согласился на объединение Германии. Само по себе это не было проблемой. Но несмотря на устные заверения США и европейских лидеров, что «НАТО не будет расширяться на восток ни на дюйм», он не получил официальных письменных гарантий.

Эта оплошность в значительной степени привела к нынешней серии кровопролитных конфликтов в евразийском регионе.

Размышляя о холодной войне, люди часто вспоминают эпоху активной конфронтации Востока и Запада. Но не менее важно и то, что на протяжении полувека Востоку и Западу удавалось поддерживать стабильность в Европе с помощью геополитических буферов.

Память о том, что было прежде, проливает свет на процесс принятия решений сегодня.

Независимо от оценки горбачёвских реформ их опыт останется надолго. Последующие поколения могут относительно легко определять ошибки, приведшие к краху. Но для тех, кто непосредственно вовлечён в события, судить о возможных минусах и правильном балансе в режиме реального времени – чрезвычайно сложная задача.

Владимир Путин придерживается совершенно иных политических взглядов, чем Горбачёв. Однако в поздравительной телеграмме по случаю его 91-летия Путин отметил: «Вы прошли большой, насыщенный жизненный путь, по праву снискали высокий авторитет и признание. Отрадно, что сегодня ваша многогранная работа содействует реализации востребованных социальных, просветительских, благотворительных проектов, развитию международного гуманитарного сотрудничества». Не думаю, что позитивные высказывания Путина о бывшем советском лидере были исключительно проявлением вежливости. Ключевым элементом реформ, начатых в 1985 г., были усилия по прекращению конфронтации холодной войны, устранению угрозы ядерного конфликта и демонтаж жёстко централизованной системы власти. Провал этих реформ не стоит объяснять ошибочностью изначальных намерений. К сожалению, Горбачёву не удалось найти путь к успешному достижению целей. Этот урок следует запомнить.

С другой стороны, атмосфера того времени тоже сыграла свою роль. Многие, преисполненные почти радикальной решимости, были готовы добиваться перемен, даже осознавая издержки. В результате, хотя холодная война закончилась, традиционные структуры демонтированы, а ядерное противостояние снизилось, остаётся вопрос: оправдывает ли достигнутый прогресс уплаченную цену и насколько устойчивыми оказались так называемые достижения? За прошедшие сорок лет мир кардинально изменил курс: от приоритета эффективности обратно к приоритету равенства, от глобализации – к национальным интересам и от мирного сосуществования – к враждебному мышлению. Учитывая эти сдвиги, возрождение консерватизма кажется неизбежным. Это бесценный урок того периода.

В конце 1980-х гг. Иммануил Валлерстайн предупреждал: «Мы являемся свидетелями периода, когда смыслы событий 1989 г. спешно и кардинально искажаются». Он отмечал, что пока бывшие коммунистические страны быстро заменяют плановую экономику рынком, Запад ошибочно воспринимает это как победу вильсоновского либерализма и крах ленинизма. Валлерстайн предостерегает: окончание холодной войны и распад СССР одновременно означают и упадок американской гегемонии. По его логике, в начале XIX века Россия помогла британцам победить Францию, позволив Великобритании стать доминирующей глобальной державой. В XX веке Советский Союз помог американцам победить Германию, что обеспечило его собственное возвышение вместе с США. Поэтому крах СССР был не просто распадом одной империи, а результатом глубоких сдвигов в мировой системе. Более того, поскольку холодная война строилась на дихотомии Соединённых Штатов и Советского Союза, исчезновение одного означало, что другой больше не может сохранять свою изначальную роль. Хотя распада США и не произошло, сегодня они явно прилагают огромные усилия, чтобы сохранить позицию гегемона. В то же время, хотя Советский Союз ушёл в небытие, Россия возрождается из пепла. Логика мировой системы Валлерстайна полностью не материализовалась, но его предупреждение не стоит забывать. Это третий важный урок эпохи Горбачёва.

На международной конференции в Стамбуле в конце 2011 г. мне выпала честь встретиться с Горбачёвым и провести долгую и незабываемую беседу. Он уже не был тем энергичным лидером, которого я каждый день видел по телевизору во время учёбы в Советском Союзе в середине 1980-х. Годы оставили свой след, он был склонен к глубокомыслию и рефлексии. Он говорил об одиночестве после смерти жены Раисы, мемуары, которые он мне подарил, назывались «Наедине с собой». Он по-прежнему был глубоко обеспокоен состоянием своей страны и ситуацией на Ближнем Востоке. Но прежде всего он неоднократно выражал восхищение Китаем и его достижениями. На конференции он несколько раз публично одобрительно высказался об успехах КНР в развитии и дипломатии.

«Несмотря на свои достижения, Китай остаётся скромным и осторожным», – сказал он. Особое впечатление произвела сохранившаяся привязанность Горбачёва к Китаю после единственного визита в 1989 году. «Как бы мне хотелось ещё раз приехать в Китай, вновь побывать в Пекине и Шанхае и своими глазами увидеть изменения, которые там произошли», – признался он. К сожалению, я не смог помочь ему осуществить это желание. Тем не менее я твёрдо уверен, что дружба и сотрудничество, которые он когда-то укреплял между двумя великими соседями, сохранится для будущих поколений.

Мохаммад Маранди, профессор Тегеранского университета:

Назначение Михаила Горбачёва генеральным секретарём ЦК КПСС стало поворотным моментом и ознаменовало начало преобразований в Советском Союзе и в мире. Хотя условия для изменений сложились давно, горбачёвские перестройка и гласность ускорили процесс и в конечном итоге привели к распаду страны. Реформы, основанные на новом политическом мышлении, были направлены на модернизацию советской системы и снижение напряжённости холодной войны. Однако их результаты оказались куда глубже, чем ожидалось, произошло переформатирование всей мировой геополитики. Сегодня эпоха Горбачёва вызывает вопрос: что было исторически неизбежно, а что пошло бы иначе при другом руководстве или принятии альтернативных решений?

В Иране реформы Горбачёва нашли отклик в политических кругах, поскольку концепции перестройки и открытости были знакомы стране после Исламской революции 1979 года. Хотя СССР воспринимали негативно, пребывание Горбачёва у власти способствовало постепенному улучшению советско-иранских отношений. Распад Советского Союза вызвал в Иране смешанные чувства. Большинство иранцев выступали против коммунистического правления, но было широко распространено мнение, что Соединённые Штаты используют перестройку и гласность для проникновения в страну и подрыва её изнутри. Такое восприятие усиливало опасения по поводу аналогичного вмешательства США в иранскую политику, что обусловило настороженное и часто критическое отношение к наследию Горбачёва.

Сегодня Горбачёва часто поминают в Иране в ходе политических дискуссий – в качестве предостережения.

Если считается, что политик наивен в отношении Запада, его сравнивают с Горбачёвым.

Распространены опасения, что реформы с благими целями могут непреднамеренно привести к ослаблению национального суверенитета из-за влияния поддерживаемых Западом акторов на гражданское общество и СМИ. Так отражается более глубокая обеспокоенность по поводу непредвиденных последствий политической открытости и реформ. В этом смысле эпоха Горбачёва оказала неоднозначное и длительное воздействие на иранский политический дискурс.

Роберт Легвольд, почётный профессор Колумбийского университета (США):

В марте 1986 г. мы с коллегой по Колумбийскому университету Северином Бялером организовали встречу ведущих советологов нашей страны, чтобы оценить произошедшее на XXVII съезде КПСС. По мнению большинства участников, Михаил Горбачёв осознавал растущее число неудач Советского Союза, включая кровоточащую рану Афганистана. Но они полагали, что его реакция будет ограничена сложившейся ситуацией. Самый смелый прогноз дал Джерри Хаф: по его мнению, Горбачёв мог стать новым Яношем Кадаром. Мы были не единственными, кто недооценивал Горбачёва и потенциал его исторических преобразований, – таких было немало и в СССР.

Но рассматривать эти исторические преобразования в перспективе сложно, потому что намеченные цели так и не были достигнуты, а постулаты, на которых они строились, оказались ошибочными. Возможно, именно поэтому оценки постфактум в основном сосредоточены на негативной стороне истории. Спустя сорок лет перемены, которые принесла эта историческая интерлюдия, практически исчезли, превратившись в подобие исторического же миража. Однако со временем историки, в том числе российские, начнут рассматривать семь лет пребывания Горбачёва у власти как один из самых ярких периодов в тысячелетней истории России, особенно если он окажется предвестником пути, на который страна когда-нибудь вернётся.

Если оценивать масштаб разрыва с тем, что существовало раньше, перемены, запущенные Горбачёвым, были экстраординарными. Он признавал, что с системой что-то в корне не так, ещё в 1983 г. в беседах с Александром Яковлевым в Канаде, где тот был послом СССР. Однако план преобразований формировался медленно. Кампания по ускорению 1986 г. ещё не стала перестройкой, это был первый шаг к освобождению экономики и общества от мёртвого груза закостенелой советской бюрократии. Импульс к полномасштабным реформам – перестройке – был более революционным. Горбачёв и его соратники-шестидесятники стремились вернуть советскую систему к тому, что считали ленинскими идеалами, к «социализму с человеческим лицом» – системе, открытой для демократии и уважения личности и базовых свобод.

Главная цель перестройки – восстановление жизнеспособности системы – оказалась её главной уязвимостью из-за неспособности увидеть, что система фатально порочна и её не спасти.

Однако это не умаляет значение трансформации политической жизни. Эйфория освобождения от застоя и удушающего существования при предшественниках Горбачёва ощущалась в каждом новом проявлении свободы. Реакции аудитории на фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» осенью 1986 г.; очередях в 5 утра по средам, чтобы успеть купить свежий номер «Московских новостей» и насладиться тем, что было похоже на свободу слова в уже неконтролируемой прессе; в том, что люди буквально прилипали к телеэкранам, чтобы следить за работой Съезда народных депутатов 1989 году. Но к 1990 г. эйфория стала проходить, потому что полки магазинов опустели, а готовность идти на следующие необходимые шаги экономической реформы иссякла. Тот факт, что стремление Горбачёва к экономическим преобразованиям (или способность их осуществлять) в конце концов натолкнулось на стену, не должен заслонять важнейшую перемену, которая произошла в те годы: у людей исчез страх. К 1987 г. и затем на протяжении пятнадцати лет после распада Советского Союза писатели, художники, журналисты, учёные, эксперты и даже политики высказывали своё мнение, действовали, исходя из своих убеждений, пытались организовать поддержку своих политических идей, не опасаясь последствий.

Разочаровывающая последняя глава этих семи лет также не должна умалять необычайный эффект от сочетания устремлений Горбачёва к переменам дома и его кардинально иного подхода к внешнему миру. Хотя в то время мало кто это признавал, решимость Горбачёва избавиться от оков закостенелой советской системы позволила ему терпимо относиться к свободе в других сферах – например, принять «свободу выбора», которую, как он заявил, должны иметь страны Восточной Европы. В одночасье он отбросил все оправдания советских вторжений 1956, 1968 гг. и менее решительного в 1979-м. Он сделал это, руководствуясь ошибочной параллелью, заложенной в основу перестройки, – открытие системы восстановит её легитимность. Тем не менее он это сделал.

Его идея «общеевропейского дома» тоже базировалась на заблуждении, что жизненно важные социалистические идеи могут соседствовать с капиталистическими. Но здесь были зачатки и более масштабной модели преобразований. Вероятно, его замысел в чём-то похож на неудачные попытки построить евроатлантическое сообщество безопасности, о котором лидеры США, Европы и России регулярно говорили на протяжении двадцати лет после окончания холодной войны.

Однако фундаментальный разрыв с прошлым заключался в отказе от базового принципа советской внешней политики – «классового подхода» к внешнему миру. Как я писал в то время, Горбачёв «отбросил в сторону самую священную из советских внешнеполитических концепций – представление, что элементарная динамика международной политики заключается в напряжённости между двумя историческими социальными порядками: социализмом и капитализмом». Взамен он предложил идею универсальных ценностей и взаимозависимости наций.

Последствия этого исторического поворота кардинально изменили направление советской внешней политики. Советские вторжения в целях поддержки «национальных освободительных движений» прекратились, обширные обязательства по ведению борьбы в отдалённых регионах мира тоже остались в прошлом. Теперь приоритет был отдан коллективному реагированию на глобальные проблемы, а не угрозам со стороны потенциальных противников. Насилие перестало использоваться как инструмент борьбы с недовольством внутри страны и метод сохранения контроля СССР над слабеющим Варшавским договором.

Самое главное, что высказанная Горбачёвым в конце 1985 г. идея, что национальная безопасность Советского Союза зависит от взаимной безопасности, задала принципиально иное направление развития советско-американских отношений.

В начале правления Горбачёва, предчувствуя, что новый советский лидер принесёт нечто новое, нью-йоркский фонд Корпорации Карнеги организовал конференции для американских сенаторов и членов палаты представителей (со временем они стали регулярными), чтобы обсудить перемены в СССР. Тогда многие парламентарии задавались вопросом: «В наших ли интересах, чтобы Горбачёв добился успеха?» Ведь тогда противник станет более мощным и опасным. Когда меня пригласили выступить, я подчеркнул, что всё зависит от того, как будет развиваться политика Советского Союза в отношении США в процессе преобразований.

Последовавшее «принципиально иное направление» изменило сценарий. Соединённые Штаты из врага превратились в желанного партнёра. Трудно представить, что Брежнев мог бы участвовать в саммите G7, а Горбачёв сделал это в июне 1991 г. и призвал оказать помощь, необходимую для создания рыночной экономики в Советском Союзе. Более того, Горбачёв, потрясённый чернобыльской катастрофой, присоединился к Рональду Рейгану в благородном, хотя и неправильно понятом стремлении снять вопрос ядерного оружия в двусторонних отношениях. Процесс контроля над ядерными вооружениями был запущен за шестнадцать лет до того, как Горбачёв пришёл к власти, но никогда раньше (и никогда больше) усилия не имели такого мощного импульса, который давала приверженность советского лидера своим идеям, пока все эти усилия не сошли на нет в наши дни.

В то время как Горбачёв вместе с Рейганом, а затем Джорджем Бушем-старшим постепенно растапливали лёд в некоторых сферах двусторонних отношений, сосредоточившись на расширении сотрудничества, возник новый и, к сожалению, недолговечный феномен. Они стали доверять друг другу. На конференции в Принстоне в 1996 г. Анатолий Черняев отмечал: «У меня есть записи, сделанные во время бесед Горбачёва с Бушем и Бейкером [на саммите на Мальте в 1989 г.], которые доказывают, что между ними действительно сложились хорошие личные отношения, что Горбачёв доверял этим людям. У меня складывалось впечатление, что это было взаимно». Спустя сорок лет доверие между лидерами России и США равно нулю.

Сейчас, сорок лет спустя, размышляя о наследии Горбачёва, многие согласятся с утверждением литературоведа Юрия Лотмана, что в России самые радикальные перемены, вопреки своим внешним проявлениям, на самом деле укрепляют традиции общества, которое они призваны изменить. Но может быть, ещё через сорок лет это наследие получит более глубокий резонанс, который перевесит сожаления?

Александр Ракович, научный сотрудник Сербского института новейшей истории:

До окончания холодной войны граждане Советского Союза активно стремились к стандартам и предполагаемым гражданским свободам, которые предлагал Запад. Более того, в то время Запад имел гораздо более гуманное лицо, чем сейчас, поскольку два противоборствующих идеологических блока корректировали друг друга. Однако сразу после падения Берлинской стены Запад продемонстрировал совершенно иную, экспансионистскую политику в отношении Восточной Европы, намереваясь дотянуться до России и разбить её как минимум на три части. Борьба сербского народа против Запада и НАТО в 1990-е гг. предотвратила немедленную кампанию Запада против России, которая был несколько дезориентирована после самороспуска и распада СССР.

Оглядываясь назад, мы можем сказать, что перестройка была процессом, который должен был предоставить гражданам Советского Союза больше свобод изнутри и одновременно связать их с теми странами мира, которые раньше были «запретным плодом». Однако, анализируя события тех лет, мы можем ясно видеть, что перестройка оказалась наивной и ошибочной, она привела к саморазрушению Советского Союза и потере стены из стран, защищавшей Москву от западного империализма. Кроме того, перестройка привела к децентрализации и дроблению Русской православной церкви в соответствии с вновь установленными границами.

Распад советской империи, в которой выросло несколько поколений, неизбежно должен был привести к утрате уверенности россиян в себе и длительному поиску новой государственной опоры и фундамента. В то же время десятки миллионов русских остались за пределами Российской Федерации, и Россия не получила никаких гарантий их будущего. Сегодняшняя Россия пытается исправить эти печальные последствия перестройки.

Начало перестройки было встречено в социалистической Югославии с надеждой, что советский социализм, как и югославский, движется к открытию страны для мира. Оттепель в отношениях между Востоком и Западом также вполне устраивала Югославию. Однако по мере приближения конца единой Югославии сербам стало очевидно, что из-за перестройки и, как её следствия, распада Советского Союза Москва не сможет сосредоточиться на Балканах, и сербы останутся в одиночестве.

Сян Ланьсинь, приглашённый научный сотрудник Белферского центра Гарвардского университета, заслуженный научный сотрудник Центра Стимсона (США):

Политика Михаила Горбачёва, особенно перестройка, привела к нестабильности и в итоге распаду Советского Союза. Она отражала ошибочную веру, что окончание холодной войны сделает СССР снова великим. Но Горбачёв добровольно согласился с поражением в холодной войне, поэтому изначальное основание политического союза, которое зиждилось на доминировании конкретных этносов в разных республиках, вряд ли могло устоять. Что ещё важнее, у русских не было опыта управления государством, которое не является полиэтнической империей. Дин Ачесон критически оценил фундаментальную проблему, с которой столкнулась постимперская Британия в своём знаменитом высказывании: «Британия потеряла империю, но пока ещё не нашла для себя новую роль».

Можно было бы сказать так: Россия потеряла империю и теперь должна научиться управлять Российским государством.

Неудивительно, что Владимир Путин называет катастрофой распад Советского Союза, который он связывает с неуверенным руководством. Для Путина геополитические последствия очевидны: Горбачёв ослабил россиян, уязвил их национальную гордость и подорвал авторитет России в мире. Он даже не наладил толком отношения с Западом, на что была нацелена перестройка, а его «общеевропейский дом» оказался фантазией и фикцией. Китайский лидер Си Цзиньпин полностью разделяет мнение Путина о Горбачёве, но идёт ещё дальше, называя крах советской коммунистической системы делом рук «кучки парней без яиц», имея в виду советское руководство при Горбачёве.

Гленн Дисэн, профессор Университета Юго-Восточной Норвегии:

Усилия Горбачёва по реформированию стагнирующего Советского Союза и прекращению конфронтационной блоковой политики были необходимы и достойны одобрения. Двухполюсная система борьбы за глобальное первенство, состоявшая из соперничающих военных блоков с несовместимыми идеологиями, неизбежно вела к чрезвычайно деструктивной политике с нулевой суммой. Однако желание идеалистов преодолеть силовую политику часто приводит к пренебрежению силой. Горбачёв высвободил националистические импульсы, которые разрушили Советский Союз, и подорвал равновесие, необходимое для строительства «общеевропейского дома».

Когда присутствует баланс сил, борьба с нулевой суммой может быть заменена сотрудничеством для укрепления неделимой безопасности, потому что, если есть ожидание взаимности, признаются определённые ограничения.

Односторонние уступки Горбачёва, ослабление и в конечном итоге распад Советского Союза нарушили баланс, а следовательно, и необходимость считаться с интересами Москвы.

Иной исход был бы возможен, стройся идеализм Горбачёва на силовых реалиях. Завершение холодной войны односторонними уступками привело к капитуляции. В 1990 г. замминистра обороны США Пол Вулфовиц отмечал: «С окончанием холодной войны мы можем безнаказанно использовать нашу армию. Советы не придут, чтобы нас заблокировать. У нас есть пять, может быть, десять лет, чтобы вычистить все эти старые советские суррогатные режимы, как в Ираке и Сирии, прежде чем появится следующая сверхдержава, которая бросит нам вызов».

Вместо сохранения паритета, необходимого для достижения обязывающих договорённостей по созданию инклюзивной европейской архитектуры безопасности, отсутствие стратегического баланса позволило Вашингтону строить новую Европу без России. Сейчас, когда НАТО себя исчерпала и появились новые центры, формируется новый баланс. России тоже следует учиться на ошибках оппонентов и стремиться построить Вестфальскую международную систему, основанную на балансе сил, чтобы смягчить соперничество в сфере безопасности, а не нанести поражение противникам.

Мартин Хоффманн, исполнительный директор Германо-российского форума:

Восприятие Михаила Горбачёва в Германии значительно изменилось за десятилетия, особенно после событий 2014 и 2022 годов. После объединения Германии, прежде всего в 1990-е гг., он считался архитектором единства и был провозглашён иконой мирных политических и общественных перемен в Европе. Однако растущая напряжённость между Западом и Россией и взвинчивание украинского конфликта заметно изменили отношение к Горбачёву, который, по мнению западных элит, недостаточно дистанцировался от российской власти в её критике расширения НАТО на восток.

В политическом и медийном пространстве воссоединение Германии всё чаще интерпретируют как результат усилий Запада, в частности США. Смена перспективы усугубляется приходом молодых поколений, которые не застали 1980-е и 1990-е гг. и не испытывают эмоциональной связи ни с Горбачёвым, ни с Россией. Для них он скорее историческая фигура, усилия которой по установлению мира в итоге потерпели крах из-за геополитических амбиций Москвы. Тем не менее для старшего поколения он остаётся символом мирных перемен, связанных с восточной политикой Вилли Брандта и идеей «общего европейского дома».

Парадоксально и обидно, что Горбачёв даже в Германии потерял статус миротворца. Но он остаётся символом надежды, доказавшим, что мир в Европе возможен и Россия способна вносить в его укрепление значительный вклад. Его двойственное наследие отражает как потерянные надежды прошлого, так и вызовы для общего мирного будущего на континенте, которое без России невозможно.

Бертран Ренувен, основатель и лидер Nouvelle Action Royaliste, французского роялистского движения, возникшего после раскола с Action Française, участник президентских выборов 1974 года. В начале 1990-х гг. занимался оценкой реформ в посткоммунистических странах и перспектив европейского единства:

Многие аналитики рассматривают дипломатические процессы через призму якобы объективных закономерностей, продиктованных историей, экономикой или национальной психологией. Общественности предлагают упрощённые схемы, которые скрывают неопределённость процессов и неоднозначность их исходов. Зачастую такие концепции выдвигаются, чтобы перечеркнуть прежние догмы, столь же категорично утверждавшие прямо противоположное.

В 1970-е гг. французские интеллектуалы, перешедшие от ультралевых взглядов к правозащитной риторике, заявляли, что Советский Союз никогда не избавится от тоталитаризма, хотя после смерти Сталина тоталитаризм уже фактически сошёл на нет. Те же самые люди в 1991 г. провозгласили «победу Запада» над коммунизмом. Уверенные, что институты представительной демократии сами по себе обеспечат народам процветание, они подготовили почву для неолиберальных экономистов, навязавших новую версию «естественного хода вещей» – необратимый переход к рыночной экономике, который принесёт всеобщее благополучие после краха коллективистской системы.

А поскольку, как говорится, счастье не приходит в одиночку, провозгласили, что рынок и демократия сольются в едином процессе глобализации, который обеспечит человечеству вечное процветание.

Именно через эту призму – сочетание эмоций и идеологии – воспринимались реформы, начатые Михаилом Горбачёвым во второй половине 1980-х годов. Многие рассматривали его дипломатические инициативы сквозь привычные стереотипы – как очередную уловку «коварного коммунизма» и неисправимой коллективистской системы. Однако наряду с этим антисоветским скептицизмом существовала и другая точка зрения: искреннее восхищение Горбачёвым, которого чествовали как миротворца и великого реформатора. Окончание холодной войны, зафиксированное на мальтийском саммите в декабре 1989 г., либерализация советского режима, реформы в сельском хозяйстве, развитие мелкого частного бизнеса и реформирование государственных предприятий воспринимались как начало плавной трансформации общества, социальных норм и массового сознания.

Политический кризис 1991 г., распад Советского Союза, гиперинфляция, дефицит товаров и разгул экономической преступности рассматривались скорее как закономерные и неизбежные этапы перехода к демократии и рыночной экономике. Катастрофический характер этого перехода в 1992–1998 гг. практически не обсуждался во французском политическом истеблишменте, интеллектуальной среде и прессе.

Франция, как никакая другая западноевропейская страна, могла сыграть ключевую роль в переходе России к новой политической, экономической и социальной системе. Французская академическая среда обладала глубокими знаниями о советской экономике, которые могли бы сыграть важную роль в её трансформации.

Вместо разрушения коллективистской экономики во имя иллюзорного «перехода к рынку» можно было выстроить промышленное и сельскохозяйственное производство в рамках смешанной модели, объединяющей государственный и частный секторы в едином проекте экономической реконструкции и социальной защиты. Такая система требовала сильной политической власти, способной ставить общественные интересы выше частных, а также независимой судебной системы и правоохранительных органов, защищённых от давления и коррупции.

Обладая богатым опытом государственного управления, Франция могла предложить модель смешанной экономики, которая успешно применялась после войны, когда государственные и частные предприятия сотрудничали в рамках индикативного планирования.

Такой подход позволил бы сохранить значительный государственный промышленный и коммерческий сектор, учитывая сложившиеся производственные связи, а также провести контролируемую приватизацию предприятий, не отвечающих критериям общественной полезности.

Защита внутреннего рынка, контроль за движением капитала, стимулирующая экспорт денежно-кредитная политика и налоговые механизмы, направленные на инвестиции в производство и сохранение социальной защиты, поддержали бы сложный процесс перехода от коллективистской экономики к децентрализованной системе, сочетающей национальное развитие, свободную торговлю в частном секторе и социальную экономику – ключевой элемент французского опыта.

Западные элиты навязали постсоветским государствам две опасные иллюзии. Первая – вера в «переход к рынку» как естественное продолжение успеха неолиберализма на Западе, хотя в действительности государство всегда оставалось основным гарантом экономического роста и социальной стабильности. Вторая – иллюзия, что Европейский союз готов поделиться своим кажущимся процветанием с новыми членами и предложить государствам российской, центральноазиатской и кавказской периферии универсальную модель успешного развития.

Умалчивалось, что Европейский союз годами выстраивал сложную систему договоров и институтов управления, так и не сделав выбор между межправительственным сотрудничеством и наднациональным управлением, между эффективной европейской интеграцией и подчинением Соединённым Штатам. Не упоминалось и о том, что благосостояние не будет распределено равномерно, а сохранится в большей степени у тех, кто уже его имеет, тогда как новые члены союза станут поставщиками дешёвой рабочей силы.

Флеминг Розе, главный редактор газеты Frihedsbrevet (Дания):

Самой важной характеристикой Горбачёва было то, что он в значительной степени отказался от применения силы против своих политических оппонентов, хотя были исключения: Грузия в 1989 г., Азербайджан в 1990 г. и Литва в 1991-м. Если бы он отправил Бориса Ельцина послом на Кубу в 1988-м вместо того, чтобы дать ему незначительный пост в Москве, многое потом выглядело бы иначе.

Новое политическое мышление было прекрасной идеей, но столь же наивной и утопичной, как и идеи коммунизма. То же относилось и к стремлению Горбачёва и значительной части российской элиты добиться признания Запада и включения в западное сообщество в качестве равноправного партнёра. Спустя сорок лет игра вокруг объединения Германии и вопрос о новом порядке европейской безопасности кажутся центральными. Почему Горбачёв изменил свою позицию по вопросу о вхождении Германии в НАТО, не потребовав ничего принципиального взамен? От категорического «нет» объединённой Германии в НАТО к безоговорочному «да»? Много лет спустя советник Джорджа Буша-старшего по национальной безопасности Брент Скоукрофт всё ещё не понимал, почему Горбачёв не сделал канцлеру Германии Гельмуту Колю выгодное предложение о выводе всех советских войск в обмен на воссоединённую, но нейтральную Германию, что, по мнению Скоукрофта, поставило бы вопрос о присутствии американских войск в Европе и будущем НАТО.

Горбачёв размышлял о национальном вопросе, вспоминая Ленина, но в отличие от последнего, он считал этот вопрос положительно решённым в СССР. Это он утверждал в книге о перестройке и новом политическом мышлении, которую продиктовал летом 1987 года. Однако к распаду Советский Союз привёл именно национализм, в том числе и в России, где Борис Ельцин использовал либеральный национализм в борьбе с Горбачёвым и союзным центром. Если бы Горбачёв лучше понимал националистические механизмы, он, возможно, спас бы страну так же, как это сделал Ленин со своей формулой «национальный по форме, социалистический по содержанию». Ленин был единственным лидером после Первой мировой войны, который смог собрать большую часть распавшейся империи в новое государственное образование.

Оглядываясь назад, уже не кажется, что распад Советского Союза и его экономический крах был совершенно неизбежным.

У Горбачёва было довольно ограниченное понимание того, как работает рыночная экономика, и это определило реформы, которые в ряде областей оказались катастрофическими и только ускорили упадок.

Чжан Шухуа, профессор Института политических наук Академии общественных наук КНР, исполнительный президент Китайской ассоциации политологии:

В современном мире складывается сложная, запутанная ситуация. Международное сотрудничество находится в упадке, а соперничество и игра, в которой участвуют ведущие державы, всё более интенсивны. В то же время искусственный интеллект, биотехнологии и т.д. меняют человеческое общество. Мировая политика находится на перепутье истории: возобладают ли мир и сотрудничество или война и конфронтация? Наша планета подобна гигантскому кораблю, попавшему в шторм, и разумные государственные деятели – несомненно, ключевая сила, способная им управлять.

Разумные государственные деятели должны обладать чувством исторической миссии и глобальным видением, быть готовыми жертвовать личными и групповыми интересами. Им не следует ограничиваться узким кругом – необходимо обращаться к широким массам, заботиться о прогрессе всего мира и благополучии человечества.

Разумные государственные деятели призваны сделать мир краеугольным камнем своей работы и активно продвигать диалог и переговоры между странами. В международных спорах сила способна обеспечить временное сдерживание, но построить долгосрочный мир трудно.

Пламя израильско-палестинского конфликта бушует давно, унося бесчисленное число жизней и уничтожая дома. На данном этапе разумные государственные деятели должны отказаться от узкого геополитического мышления, отстаивать справедливость, строить коммуникационные мосты, призывать конфликтующие стороны отбросить ненависть и стремиться к решению ключевых проблем, таких как территориальные и религиозные споры, путём мирных переговоров.

Посредством диалога нужно искать общие интересы, регулировать разногласия с помощью компромиссов и толерантности. Это позволит вселить надежду на мир и стабильность в регионе и даже во всём мире.

Приоритетное внимание разумные государственные деятели должны уделять развитию. Развитие – ключ к решению всех проблем. Содействие глобальному прогрессу должно стать важной миссией для разумных государственных деятелей. Осознавая растущий разрыв между Севером и Югом, а также по-прежнему острые проблемы бедности, голода и т.д., разумные государственные деятели должны сообща способствовать построению экономики открытого мира. Развитым странам пора взять на себя больше ответственности, обеспечить техническую и финансовую поддержку развивающимся, помочь им повысить качество инфраструктуры, образования и здравоохранения, сократить разрыв между богатыми и бедными, стремиться к всеобщему развитию и процветанию.

Разумным государственным деятелям также важно уважать различные культуры, продвигать обмены и взаимное обучение между цивилизациями. Разные страны и этнические группы обладают уникальной культурой и ценностями, которые в совокупности образуют блистательную галактику человеческой цивилизации. Необходимо ликвидировать культурные барьеры, содействовать обменам и стремиться к пониманию и доверию между этническими группами. Культурные различия – движущая сила взаимного обучения и всеобщего прогресса, а не источник конфликтов.

На постоянно меняющейся мировой арене разумные государственные деятели – защитники мира, сторонники развития и проводники цивилизации. Только руководствуясь раци

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783106

Сорок лет спустя: личность и история. Часть I

Для цитирования:

Сорок лет спустя: личность и история. Часть I // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 151–169.

Экспертный опрос

В связи с сорокалетием прихода на пост советского руководителя Михаила Горбачёва журнал «Россия в глобальной политике» обратился к специалистам в сфере политических наук и международных отношений из разных стран. Мы спросили, как сегодня, в совсем другом мире, они оценивают тогдашние события и роль «нового политического мышления».

Да Вэй, профессор, директор Центра международно безопасности и стратегии, Университет Цинхуа:

Март 2025-го – отличный повод вспомнить Михаила Горбачёва и задуматься о реформах, которые он проводил. Дело не только в сорокалетии его назначения главой Коммунистической партии Советского Союза. Есть и другая причина: с переизбранием Дональда Трампа на пост президента США международный либеральный порядок, который когда-то стремился построить Горбачёв, похоже, рушится с поразительной скоростью.

Оглядываясь назад на исторический выбор, сделанный лидерами Советского Союза, Китая и стран Восточной Европы в 1980-е гг., мы можем увидеть ключевое противоречие, которое сохранялось на протяжении последних четырёх десятилетий. Оно заключалось в конфликте между либерализмом как идеологической силой и Realpolitik стратегического соперничества национальных государств.

Как идеология либерализм включает в себя некоторые из самых глубинных устремлений человечества. Он предполагает распространение предпринимательского духа посредством свободной конкуренции, защиту и продвижение фундаментальных прав человека, а также устранение барьеров для коммуникации разных стран и обществ. За последние сорок лет эти идеалы обрели широкую глобальную поддержку, в том числе в России и Китае, где они способствовали значительным преобразованиям. В обеих странах либерализация некоторых сфер привела к беспрецедентному развитию человеческого потенциала. В частности, в КНР практически все слои общества извлекли огромную пользу из этого процесса.

В то же время либерализм никогда не функционировал просто как набор идей. Со времени холодной войны он служил стратегическим инструментом Запада в его соперничестве с Советским Союзом и социалистическим блоком. Горбачёв стремился реформировать СССР, приняв некоторые аспекты либерализма, но его усилия в конечном итоге ускорили распад страны. Последующие российские лидеры пытались интегрироваться в глобальный порядок, возглавляемый Западом, но процесс оказался одновременно болезненным и разочаровывающим. Попытки России воспринять либерализм не принесли ей ожидаемого уважения, либеральный Запад относился к ней как к побеждённой державе. Начало военных действий на Украине три года назад означало конец интеграции России в либеральный порядок. Аналогичная, хотя и менее жёсткая динамика характеризует и отношения Пекина с Западом, что способствовало распространению симпатии к России у простых китайцев.

Идеалистические взгляды Горбачёва на либерализм, похоже, столкнулись с суровой реальностью стратегического соперничества великих держав.

Сегодня многие считают бывшего советского президента наивным. Если это так, должен ли политик сохранять некоторую степень наивности? На этот вопрос сложно ответить. Непосредственно в моменте наивность часто воспринимается как слабость в международной политике. Но в долгосрочной перспективе моральные и идеологические обязательства, лежащие в основе наивности, фактически могут послужить необходимой движущей силой в политической жизни. Сегодня либерализм переживает период упадка, тем не менее ценности, заложенные в видении Горбачёва, в будущем вновь могут стать источником вдохновения. И дискуссии о наследии Горбачёва, вероятно, будут продолжаться ещё долгие годы.

Чез Фриман, американский дипломат и учёный, посол в отставке:

Иногда люди оказываются катализатором новой эпохи. Именно это случилось сорок лет назад, когда Михаил Сергеевич Горбачёв стал генеральным секретарём ЦК КПСС. Он был первым советским лидером, родившимся после образования СССР. Он возглавлял государство, когда советская империя рушилась и заканчивалась холодная война. Он стремился перенаправить страну стратегически, чтобы добиться проведения реформ. Смелость и прямота Горбачёва обеспечили ему на Западе уважение, но не поддержку, необходимую для реструктуризации советской системы без неоправданных страданий или постепенного создания нового порядка.

К большому разочарованию Горбачёва, его усилия возобновить движение к интеграции России с остальной Европой, начатое Петром I, привело к противоположному результату. Европа повернулась к России спиной, и теперь Россия смотрит на Восток и Юг, а не на Запад. Ориентированный на сотрудничество мировой порядок, к которому стремился последний советский лидер, уступил место поствестфальской анархии, в условиях которой сильные делают то, что могут, а слабые терпят то, что должны.

Иногда и в неудаче есть благородство. Горбачёва запомнят великим человеком, который пытался делать то, что было правильно для его страны, для Европы и всего мира. Его видение, наверное, превосходило его возможности, но оно не было признано неактуальным. Когда нынешняя трагическая война в Европе закончится, идеи Горбачёва ещё могут быть реализованы. По крайней мере, стоит попробовать это сделать.

Ричард Саква, почётный профессор политологии Кентского университета:

В своём знаменитом стихотворении «Дуврский брег» (1867 г.) Мэтью Арнольд говорит о стихии, которая «отступает и ревёт… в тягучем споре», используя такую метафору для описания того, как христианство уступало место более светскому обществу. Аналогичная дилемма встала перед Михаилом Горбачёвым, когда он возглавил Советский Союз в марте 1985 года. Идея социализма как общества «здравого смысла» и знамения времени уже давно уходила и на Западе, и в самом Советском Союзе. На Западе социал-демократическая эра, ставшая неотъемлемым атрибутом выдающегося тридцатилетнего периода европейского экономического роста после 1945 г., так называемого «славного тридцатилетия», в середине 1970-х гг. уступила место периоду активизации ориентированных на рынок политэкономических взглядов. Избрание Маргарет Тэтчер премьер-министром Великобритании в мае 1979 г. и Рональда Рейгана президентом США в ноябре 1980-го ознаменовало новую эпоху маркетизации, приватизации и безраздельного господства финансовых структур – пакета мер, известного сегодня как неолиберализм. Рыночные силы были «спущены с поводка» и освобождены от прежнего общественного контроля, что открыло некоторым безграничные возможности, хотя побочным эффектом стало растущее неравенство и неравномерное развитие регионов. Всё это сопровождалось разрушением общественного порядка, который обеспечивал гражданское измерение в так называемых развитых демократиях.

Именно в такой водоворот и попал Горбачёв как советский лидер. Капиталистический мир возрождался, и ветер истории раздувал его паруса. К 1989 г., когда Фрэнсис Фукуяма опубликовал свой знаменитый очерк на эту тему, некоторые даже поверили его заявлениям о «конце истории». Это было не просто более теоретически разработанное утверждение Тэтчер о том, что «альтернативы просто нет», но и радикальный отказ от веры в прогресс и политику как область полемики и диалога.

Горбачёвские преобразования в некотором смысле открыли пространство для возрождения политики и элементов процедурной демократии, но он начал реформы тогда, когда в мире уже преобладала идеология «антиполитики». Одним из её проявлений стал интеллектуально бессвязный акцент на «гражданском обществе». Это не значит, что динамичное развитие ассоциаций и движений, вызванное горбачёвскими реформами, не имело никакого значения – отнюдь нет. Наступил период возрождения независимой гражданской активности и участия населения, который до сих пор остаётся одним из величайших наследий перестроечных лет.

Но, к большому сожалению, многие из происходивших перемен оказались мимолётными и канули в бездну. Выборы на Съезд народных депутатов в 1989 г. и аналогичные выборы в России 1990 г. стали подлинными моментами политической активности и радикальной трансформации институциональной культуры. Однако в итоге всё это приняло форму негативной революции: демонтаж институтов советской власти, включая некогда всемогущую КПСС, и, наконец, распад страны на 15 независимых республик.

Горбачёв потерял ориентиры в бурном море перемен, которые он же и запустил.

Он пошёл по пути, значительно отличавшемся от китайской модели «коммунизма реформ», где компартия поставила себя во главе социально-экономической модернизации. Стартовые условия и обстоятельства в Советском Союзе отличались от китайских, но это само по себе не объясняет, почему существовавшие на тот момент инструменты власти не могли быть использованы для достижения желаемых преобразований. Вместо этого Горбачёв демонтировал те самые властные структуры, которые могли бы помочь ему воплотить его реформаторские амбиции.

Горбачёв приступил к реализации программы «реформированного коммунизма». Она опиралась на многочисленные источники вдохновения, включая «Программу действий» реформированной Чехословацкой коммунистической партии от апреля 1968 года. Смелая и вдохновляющая попытка создать «социализм с человеческим лицом» была тогда пресечена интервенцией Варшавского договора с более чем полумиллионной армией в августе 1968 года. Это стало величайшим «актом агрессии против самих себя в истории», заблокировавшим перспективы реформ в самом СССР на следующие два десятилетия. К моменту прихода к власти Горбачёва ситуация изменилась. Социал-демократия на Западе уже дискредитирована, а в Советском Союзе мало кто готов бороться за социализм любого типа, даже за «гуманный и демократический». Горбачёвской модели реформированного коммунизма не хватало интеллектуальной энергии и вовлечения общества. Вместо «социалистической законности» народ требовал просто правового государства, а на заводах и улицах не наблюдалось рабочего класса, готового идти на марш за социальную справедливость и реформированный социализм. К концу правления Горбачёва всё общество было охвачено экономическим кризисом, началась протестная мобилизация всей страны, что сделало обсуждение желаемой социально-политической модели в значительной степени неуместным. Горбачёв остался на «темнеющей равнине», «где всё смешалось: жертвы, палачи, где армии невежд гремят в ночи», по выражению Арнольда.

Горбачёв пал жертвой истории ещё и в другом фундаментальном значении. На протяжении десятилетий до его прихода к власти в Академии наук СССР разрабатывали идеи, которые впоследствии стали известны как «новое политическое мышление». Оно представляло собой радикальную критику марксистско-ленинского взгляда на мировую политику. Согласно этой концепции, капиталистические державы не являются милитаристскими по своей природе, империализм – во многом излишнее и анахроничное понятие, капиталистические и социалистические государства могут не просто мирно сосуществовать, но и обогащать друг друга через плодотворное сотрудничество. Горбачёв от всей души поддержал эти идеи – не просто чтобы повысить статус Советского Союза как новатора в области норм человеческого общежития. Он искренне верил в многостороннее взаимодействие, необходимость выйти за рамки контроля над вооружениями и перейти к созданию гораздо более надёжной архитектуры безопасности для обеспечения мира. В основе лежала апелляция к духу 1945 г., когда была создана Организация Объединённых Наций с её Уставом. Эта система сохранилась и действует по сей день. Горбачёв пришёл к власти в сороковую годовщину окончания Второй мировой войны, и из его личной биографии становится понятно, что он испытывал ужас перед войной.

Но и тут история сыграла с ним злую шутку. Политический Запад не был настроен на образцовое политическое поведение, как представляли себе идеологи нового политического мышления. Вместо этого он действовал в соответствии с безжалостной реалистской логикой, которую ему всегда приписывали более догматичные марксисты-ленинцы – красные до мозга костей. Завершая холодную войну, Горбачёв, конечно же, не капитулировал перед лицом военно-экономического превосходства Запада. Вместо этого он апеллировал к беспристрастности универсальных норм, отражённых в Уставе ООН. Сорок лет назад Запад остался глух к его призывам, и так была утрачена перспектива позитивного мироустройства после окончания холодной войны. Это не означает, что призыв Михаила Горбачёва не должен быть услышан. Он остаётся таким же актуальным, как и раньше.

Венкатеш Варма, посол Индии в России (2018–2021), также служил в посольстве Индии в Москве с 1990 по 1992 год:

Вне всякого сомнения, Михаил Горбачёв жил в историческую эпоху, но его трагедия заключалась в том, что история набросилась на него, полностью поглотив его наследие ещё при его жизни. Он хотел возродить демократический социализм в Советском Союзе – быть Лениным без террора. Если взглянуть со стороны, то он сократил советские потери в Афганистане, признал бесперспективность гонки вооружений с Западом и работал над демократизацией международных отношений. Готовность Горбачёва к односторонним уступкам, основанным лишь на туманных заверениях Запада, и его склонность наслаждаться хвалебными одами, которые пели ему в Европе и Америке, сбили Советский Союз с курса. В итоге советское государственное бессилие усугубилось личной беспомощностью главы государства, что привело к развалу страны, которую он надеялся реформировать.

В первые годы Горбачёв вызывал у индийского народа восхищение и симпатии, которые впоследствии обернулись разочарованием и даже презрением, ведь под его руководством рассыпалась великая страна. Он подменял действия обтекаемыми формулировками, принося большие страдания простым людям в России и не только. В конце концов, разрыв между восторженными отзывами международных экспертов и отвращением к нему внутри страны стал разителен. Сможет ли он когда-нибудь изгладиться, зависит от способности российского народа прощать и от целительных свойств времени, которое, как известно, лечит всё.

Ильтер Туран, почётный профессор политологии Стамбульского университета Бильги:

Когда сорок лет назад Михаил Горбачёв был назначен генеральным секретарём ЦК КПСС, считалось, что люди, ратующие за реформы, получили шанс воплотить свои идеи в жизнь. Большинство наблюдателей полагали, что в результате изменится способ ведения дел партией и правительством, методы управления экономикой, а может быть, даже внешняя политика СССР, его отношение к миру. Помня, что подобные периоды сомнений и последующих перемен случались и раньше, никто не осознавал, что находится в начале преобразования всего мироустройства. Оглядываясь назад, поражаешься тому, что эксперты – даже те, кто за пределами Советского Союза занимался изучением и прогнозированием развития событий в СССР и во всём социалистическом блоке – не почувствовали, что сверхдержава находится в начале фундаментальных изменений, которые приведут к распаду.

Никто из нас не знает, какие силы влияют на ход истории. В частности, в той или иной ситуации мы не можем предсказать, как развивались бы события, приди к власти другой человек или проводи нынешний руководитель иную политику. Однако подозреваю, что многие всё же преуменьшают роль личности, сосредотачиваясь исключительно на основных социальных, экономических, технологических и природных причинах. Но мы знаем, что смысл происходящим процессам придают конкретные люди, которые принимают те или иные судьбоносные решения. Можно ли сказать, что будь вместо Горбачёва назначен другой генсек или выбери он иной набор политических мер, исторические события развивались бы в другом направлении? Мы не знаем ответа, но лично я считаю, что его роль не стоит и преувеличивать.

Исторические изменения складываются под воздействием социально-экономических и технологических причин, а иногда и природных катаклизмов. Именно они приводят конкретных людей с определёнными идеями или предпочтениями на ответственные посты для принятия важных решений, но не наоборот. Мысли и предпочтения отдельного человека влияют на ход событий, но не настолько, чтобы коренным образом изменить течение истории. Возьмём, к примеру, Османскую империю – некапиталистическую, многонациональную империю, которой положила конец Первая мировая война, уничтожившая и другую многонациональную империю: Австро-Венгрию. Националистами руководил Мустафа Кемаль Ататюрк, который затем основал турецкое национальное государство, Турецкую республику. Именно исторические силы, приведшие к поражению империи, сделали возможным появление лидера, возглавившего создание национального государства. Однако это конкретное национальное государство явно несло на себе отпечаток личности Ататюрка.

А как насчёт российского опыта? В СССР долгое время действовали силы перемен, которые в конце концов открыли путь к власти реформаторски настроенному главе компартии. Он работал над изменением системы, но не сумел её сохранить; система рухнула, когда никто этого не ожидал. Стало ли это результатом политики Горбачёва? Думаю, нет.

Проблема была в советской парадигме, породившей проблемы, которые нельзя было решить одними лишь реформами.

Конечно, проблема многомерна, но это предмет отдельной дискуссии.

В заключение – одно наблюдение. Российская империя пережила конец других многонациональных империй, потому что Советский Союз предложил коммунистический клей для её сохранения. Процессу способствовал и тот факт, что многие азиатские народы ещё не были достаточно развиты в социально-экономическом отношении, чтобы образовывать нации или национальные государства. С этой точки зрения конец СССР выглядит так, будто исторический процесс, положивший конец многонациональным империям, двинулся к своему естественному и логическому завершению. Это результат, к которому совершенно точно привели исторические силы, а не господин Горбачёв.

Яхья Зубир, приглашённый старший научный сотрудник Ближневосточного совета по глобальным вопросам (Доха, Катар):

Распад Советского Союза в 1991 г. стал поворотным моментом в мировой геополитике, существенно изменив роль России в мире и её оценку международных событий. Со времён Михаила Горбачёва внешняя политика и мировоззрение России прошли через разные этапы, отражавшие и внутренние преобразования, и реакцию на динамику в мире.

На международном уровне Горбачёв стремился снизить напряжённость холодной войны, проводя политику разрядки и взаимодействия с Западом. Он заключил соглашения о контроле над вооружениями, такие как Договор о ядерных силах промежуточного радиуса действия (Договор о РСМД) в 1987 г., и вывел советские войска из Афганистана, что сигнализировало о переходе к более гибкой международной позиции. Горбачёв придерживался концепции интеграции в мировое сообщество, делая упор на многосторонность и сотрудничество. Однако быстрые политические изменения и экономические проблемы в Советском Союзе привели к окончательному распаду страны, России пришлось заново определять свою идентичность и роль в мире.

Со времён Горбачёва взгляды России на международные события определялись стремлением вернуть себе статус крупной мировой державы с учётом сложной и зачастую враждебной обстановки в мире. Внешняя политика России – от горбачёвского сотрудничества до путинской решительной Realpolitik – отражает сочетание исторического наследия, стратегических интересов и внутренних императивов. Россия продолжает сталкиваться с вызовами в связи с санкциями Запада, региональными конфликтами и глобальными экономическими сдвигами. И её позиция в мировой политике, вероятно, останется динамичной и многогранной. Понимание взглядов России требует осведомлённости о её историческом опыте, стратегических интересах и меняющемся глобальном ландшафте, в котором она действует.

Расиган Махарадж, доктор наук, Академия наук ЮАР:

Когда в конце 1984 г., за три месяца до вступления в должность генерального секретаря КПСС, Михаил Горбачёв впервые заговорил о реформах в СССР, Южноафриканская Республика оставалась под жестокой диктатурой расистского режима, который совершал преступление против человечества, насаждая свою разновидность расового капитализма и апартеида (раздельного развития). Режиму апартеида пришлось неохотно рассмотреть возможность реформ, поскольку восстание студентов в Соуэто 16 июня 1976 г. воспламенило борьбу за национальное освобождение, а экономика вступила в углубляющийся органический кризис накопления. Реформы, к которым стремился режим апартеида, включали в себя предоставление ограниченных групповых прав местным властям, состоявшим из чернокожих активистов, – конкретно тем, кто относился к африканцам и составлял большую часть населения. Так называемым «цветным гражданам и/или индийцам» предоставлялся голос, чтобы они получили представительство в парламенте из трёх палат, который, однако, сохранял господство «белых» благодаря конституционным положениям, обеспечивающим контроль над ключевыми аспектами национальной политики, международных отношений и финансов.

Будучи молодыми активистами массового демократического движения в 1980-е гг., мы отвергали предлагаемые режимом апартеида реформы как недостаточные и фарсовые по сравнению с нашими требованиями о создании единой, нерасовой, не сексистской и демократической ЮАР. Всё это создавало определённый контекст для восприятия перестройки и гласности как механизмов, направленных на обновление советской государственной системы.

Хотя Горбачёв и поддерживал идею углубления и расширения освободительной борьбы во имя улучшения перспектив некапиталистического развития, мы опасались возможной капитуляции Советского Союза в холодной войне. Поддержка национально-освободительного движения со стороны СССР была огромной и включала не столь масштабный, хотя и далеко не тривиальный вклад в ЮАКП со стороны КПСС. Джо Слово, южноафриканец литовского происхождения (он был избран на пост генерального секретаря ЮАКП в 1986 г.), опубликовал в 1989-м дискуссионный документ «Провалился ли социализм?». По словам чернокожего политика Зи Палло Джордана, «с наступлением гласности именно проницательный ум господина Слово вновь положил начало переоценке Южноафриканской компартией, пусть даже ограниченной и неполной, своего прошлого и социализма, который она отстаивала. Его памфлет “Провалился ли социализм?” остаётся уникальным среди южноафриканских марксистских трудов благодаря вызванной им широкой дискуссии».

Значение и последствия «перестройки» и «гласности» широко обсуждались в научной литературе и либеральной прессе (хотя большинство изданий по-прежнему были под запретом в ЮАР), среди активистов массового демократического движения и тех, кто участвовал в подпольной работе и борьбе за национальное освобождение. Мы использовали эту «битву идей», чтобы лучше понять динамику реально существующей социалистической экономики и вызовы социально-политической организации.

Многие стремились соотнести опыт народов СССР и нашей национальной борьбой против режима апартеида за народовластие.

Особое внимание мы уделяли роли партии и государства в руководстве и управлении национальным развитием.

После снятия запрета с национально-освободительных движений и ЮАКП в 1990 г. эти дискуссии обогатили наше понимание ограничений и трудностей реконструкции и развития после демонтажа апартеида. Однако итог «перестройки» и «гласности» в СССР придал смелости сторонникам неолиберализма в компартиях, которые отбросили марксистскую критику политэкономии и стали продвигать в качестве средств экономического развития рыночные решения, а не тщательное планирование и координацию. Спустя три десятилетия после демократического прорыва 1994 г. ЮАР остаётся одной из стран с самым высоким уровнем неравенства в мире по коэффициенту Джинни. То же касается и стран-соседей на юге Африки.

Поскольку история не закончилась (пока?), и в мире продолжают возникать новые формации, нельзя забывать о нашей реальной истории, а приобретённый опыт использовать, чтобы совместно строящийся многополярный мир не впал в стагнацию и не разрушился под бюрократическим прессом как политических партий, так и государственных аппаратов, управляющих соответствующими территориями и народами. Хотя «перестройка» и «гласность» сами по себе не увенчались успехом, обе концепции способствовали улучшению нашего понимания скрытых до поры до времени методов государственного управления, а также противоречий между этими методами и чётко сформулированными принципами демократического участия, открытости, прозрачности и создания возможностей для развития граждан.

Фабиано Мельничук, профессор политологии Бразильского федерального университета Рио-Гранди-ду-Сул:

Спустя сорок лет после прихода к власти Михаила Горбачёва не вызывает сомнений тот факт, что его «новое политическое мышление» сыграло решающую роль в прекращении существования Советского Союза. Однако единого мнения о весомости различных факторов в «величайшей геополитической катастрофе века» нет. Трудно точно сформулировать уроки, которые период 1985–1991 гг. оставил в наследство современной международной политике в целом и пространству бывшего СССР в частности.

Хорошей отправной точкой может стать формулировка причин развала Советского Союза на уровне проблемного анализа. Классический постулат гласит, что мотивы действий следует искать на уровне исторической личности, государства и системы международных отношений. Хотя разные концепции человеческого фактора указывают на относительную вариативность поведения исторических фигур, по мере продвижения вверх по иерархической лестнице пространство для манёвра всё более ограничено, так что действия государств, скованных системой международных отношений, лучше понимать как вынужденную необходимость, а не проявление воли отдельных личностей.

Структурная реалистская аналитика начала 1980-х гг. предсказывала продолжение соперничества между Соединёнными Штатами и СССР на десятилетия вперёд. Она исходила из относительного сохранения материальных возможностей обоих полюсов, что гарантировало стратегическую стабильность, и вводила в рамки действия лиц, принимавших стратегические решения, в противоположном направлении. Столкнувшись с провалом прогнозов, многие аналитики бросились в иную крайность, выделяя роль личности и возлагая ответственность за изменения на Горбачёва и его действия, а точнее, на его идеи. Подход Горбачёва был новаторским, однако многие из аналитиков постфактум искажали его мысли своими трактовками, приписывая ему намерение закончить холодную войну и, что ещё больше соответствует сегодняшнему официальному дискурсу США, начать либеральные реформы, которые и привели к распаду Советского Союза. Структурные возражения на эти волюнтаристские интерпретации также исходили из прочтения тех судьбоносных событий задним числом. Критики указывали на экономические проблемы СССР и его неспособность продолжать военное соперничество с Западом в качестве изначального стимула к «новому политическому мышлению», а также на неэффективность этого мышления в смысле преодоления имевшихся ограничений как главную причину конца.

Реальность, однако, оказалась гораздо сложнее, нежели способность аналитиков её осмыслить. Структурные факторы сыграли основополагающую роль не только с материальной, но и с идеологической точки зрения. Несмотря на риторику о «новой холодной войне», появившуюся на Западе после прихода к власти Рейгана, основные соглашения 1970-х гг. уже создали условия для разрядки (ОСВ-1, ПРО и ОСВ-2). Хотя Картер не ратифицировал ОСВ-2 после советского вторжения в Афганистан, а Рейган был известен антикоммунистической риторикой, но соблюдал положения ОСВ-2 вплоть до окончания его действия в 1985 году. Ощущение того, что ядерная война с Западом может случиться в самый маловероятный момент, создало условия для преодоления наиболее тяжёлого кризиса управления в советской истории (смена четырёх глав государств за короткий период с 1982 по1985 г.) и позволило политической элите принять появление молодого политика со свежими идеями.

Складывается впечатление, что убеждённость Советского Союза и Соединённых Штатов, что ядерный конфликт невозможен, сыграла роль в самих формулировках «нового политического мышления». Занимательная ассоциативная связь между сокращением расходов на вооружения и ростом экономического благосостояния, описываемая в известных учебниках по экономике, требует вернуться к ранее указанной прописной истине: чтобы спонтанно сократить производство оружия, должна исчезнуть необходимость в его применении. Поэтому главной предпосылкой Горбачёва при заключении соглашений о разоружении с США была вера в то, что сотрудничество между бывшими врагами возможно, а не только его озабоченность экономическими проблемами Советского Союза.

Очевидно, что Горбачёв обосновывал свои действия стремлением к равенству двух сверхдержав и способностью обеих стран создать международные режимы, благоприятствующие сотрудничеству, основанному на взаимном уважении суверенитета. Этим объясняется относительный успех переговоров о разоружении, проходивших в темпе, немыслимом для самых внимательных наблюдателей того времени. Однако нужно найти ответ на вопрос, почему внутренние экономические изменения оказались не столь успешными, как внешние инициативы, если эти два аспекта с самого начала рассматривались как единый процесс трансформации.

В то же время, когда разворачивалась разрядка напряжённости в отношениях с США, внутриполитическая открытость подпитывала настроения против войны в Афганистане, а отказ местных политических властей достичь целевых показателей по призыву в армию, установленных союзным правительством, привёл к кризису военного призыва в республиках. Этнические националистические дискурсы вскоре начали стимулировать стремление к суверенитету и отделению от центра. Эти политические условия оказали непосредственное влияние на позицию союзных республик в их отношениях с Горбачёвым, и столь необходимый пересмотр экономических обязательств в рамках СССР между республиками и центром оказался в заложниках у местных политических элит. Борис Ельцин и Леонид Кравчук использовали угрозу расчленения страны в процессе перезаключения нового Союзного договора. Это подорвало основы легитимности Горбачёва среди населения, а также среди военно-политического руководства. Отчаявшись добиться от республик согласия на новый договор, Горбачёв предложил признать их автономию в новом «Союзе Советских Суверенных Республик». Акт отчаяния оказался запоздалым, и провал августовского путча 1991 г. ускорил развал страны.

В ретроспективе неудачное создание «Союза Советских Суверенных Республик» хорошо иллюстрирует изъяны «нового политического мышления». Успешное на международной арене, оно обернулось оглушительным провалом внутри страны.

По сути, Горбачёв попытался воспроизвести на уровне союзных республик порядок, в котором действовали бы суверенные субъекты, способные устанавливать режимы сотрудничества. Но это требовало предварительных договорённостей, способных смягчить недоверие и осадить волюнтаристские выпады республиканских лидеров. Если соглашения между США и СССР в 1970-е и 1980-е гг. позволили добиться успеха «нового политического мышления» на международном уровне, то отсутствие аналогичных механизмов внутри страны привели к обратному результату.

Уве Клуссманн, историк, в 1990–2021 гг. – редактор немецкого журнала Der Spiegel, а в 1999–2009 гг. – корреспондент в Москве:

Первое впечатление от нового советского партийного руководителя, которое я как телезритель в Западной Германии получил весной 1985 г., оказалось на удивление положительным. Новый генеральный секретарь ЦК КПСС, энергичный мужчина 54 лет, делал в Ленинграде нечто совершенно необычное для советского партийного руководителя – беседовал с прохожими на Невском проспекте, говорил свободно сам и поощрял делиться своим мнением петербуржцев. Потому что нужно «всё изменить», утверждал он. И для этого ему требовалась народная поддержка.

Михаил Горбачёв, преисполненный благих намерений, получил, однако, тяжёлое наследство. Отношения Советского Союза с Западом были осложнены войной в Афганистане, размещением советских ракет в ГДР и американских в ФРГ. Советская система закостенела, монополия КПСС на власть и истину блокировала любые попытки общественных дискуссий, товарное предложение не соответствовало спросу и не отличалось качеством. Большинству граждан не разрешались поездки в страны Запада. В подобных обстоятельствах Горбачёв и выступил за «перестройку» и «гласность». Эти слова вселяли надежду, прежде всего, в жителей ГДР, в чём я смог убедиться во время поездок туда. Желание Горбачёва разрушить старые структуры советской бюрократии особенно явно проявилось во время его выступления на январском пленуме ЦК КПСС 1987 года. Фраза «демократия нам нужна, как воздух» стала ключевым тезисом. Горбачёв много говорил и об экономических реформах, поэтому скоро советские СМИ наводнили заметки с замечаниями и предложениями.

Тем не менее реальное положение дел в стране не изменилось. Приехав в Москву и Ленинград в октябре 1988 г., я обнаружил, что кризис снабжения продолжает усугубляться. Однако добавилось кое-что ещё: спустя три года после вступления Горбачёва в должность генерального секретаря советское общество утратило надежду на позитивные перемены. Не было ни чёткого плана действий, ни каких-либо попыток изменить текущее положение дел. Свобода слова, ставшая возможной благодаря «перестройке» и «гласности», не способствовала лучшему пониманию внутренних противоречий в советском обществе. Оно не имело инструментов для своевременного выявления и разрешения конфликтных ситуаций. Общество, КПСС и её лидер вслепую двигались к пропасти.

У реформатора Горбачёва, объективно говоря, было два пути. Первый – преобразование Советского Союза в современное либеральное конституционное государство европейского образца, своего рода Соединённые Штаты Евразии. Однако такое не входило в планы национальных элит союзных республик, особенно клановой партийной бюрократии, которая разжигала националистические настроения и стремилась к независимости от Москвы. Конституция СССР предоставляла, хоть и сформулированное довольно неопределённо, право республик на отделение. Второй путь предполагал сохранение монополии КПСС на власть, её укрепление и планомерное проведение экономических реформ. Это своего рода «китайская» версия, которая, как и в самом Китае, не обошлась бы без массовых репрессий. Горбачёв осторожно пытался совместить оба подхода. Он хотел заключить с советскими республиками новый союзный договор, но не смог это сделать – отчасти, потому что не предотвратил бессмысленные акты насилия в Грузии в 1989 г. и в Прибалтике в начале 1991 г. против активистов, выступающих за отделение от Москвы. Логично, что в конечном счёте в 1990–1991 гг. элита крупнейшей республики в составе СССР, Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, отказалась от существования в государстве-союзе. Так Горбачёв, президент Советского Союза – а это была его последняя должность – стал королём без королевства.

Эпоха Горбачёва напоминает сказку датского писателя Ганса Кристиана Андерсена «Новое платье короля» – император в одеждах «перестройки» оказался голым.

Во многих некрологах, особенно западных политиков и журналистов, Горбачёву вменяли в заслугу мирный характер распада СССР. Это может быть справедливым в отношении ГДР (внешний контур), но не самого Советского Союза. Азербайджанцы и армяне, грузины и абхазы, южные осетины и грузины, жители Приднестровья и Молдавии, русские и чеченцы в результате распада СССР оказались втянуты в кровавые, многолетние войны с десятками тысяч жертв. Гражданская война в Таджикистане, начавшаяся в 1992 г. и продолжавшаяся до 1997 г., также стала следствием распада Советского Союза. Только в этом конфликте погибло около ста тысяч человек, что, конечно, укрылось от взора европейских наблюдателей.

На Горбачёва возлагали слишком много надежд. Общительный, приветливый, красноречивый выходец из крестьянской семьи взобрался на вершину, стал первым лицом государства. Продвижение по службе детей рабочих и крестьян в советском обществе не просто номинально провозглашалось, но и активно практиковалось. Иногда результаты не оправдывали ожиданий. Горбачёв мало читал, будучи даже генеральным секретарём не изучал отчёты своей разведки. Помимо того, юристы, кроме такого исключительного знатока людей, как Ленин, обычно не склонны придавать большое значение анализу исторических и социальных вопросов, потому что не понимают диалектики. Такого уровня мастерства, какого достиг руководящий состав Коммунистической партии Китая, КПСС, по крайней мере, под руководством Горбачёва, добиться не удалось.

Прежде чем партийная карьера Горбачёва пошла в гору, он изучал право в Московском государственном университете и 22 года работал в родной Ставропольской области на юге России. Горбачёв был местным партийным функционером с определённой зоной ответственности. Я смог увидеть, насколько глубоко этот период повлиял на Горбачёва, когда встретил его после распада Советского Союза, будучи журналистом. Впервые я увидел его на съезде возглавляемой им Социал-демократической партии России в ноябре 2001 г. в Центре международной торговли на Красной Пресне. Там он произнёс речь в стиле советских партийных руководителей – классический отчёт об успехах «нашей партии, которая развивается», укрепляет ряды и так далее. В действительности партия была незначительной разрозненной группировкой. Горбачёв продолжал жить в иллюзорном мире. За трагедией последовал фарс. Горбачёвская «Социал-демократическая партия» как политическая организация вообще не существовала. Год спустя Горбачёв оставил пост председателя этой политической секты. Странный эпизод с председательством в Социал-демократической партии был обусловлен двойной иллюзией. Некоторые западноевропейские политики надеялись на политическое возвращение Горбачёва и на то, что русские откроют для себя ценности социал-демократии. А в Москве были чиновники, которые находили удовольствие в поддержке подобных иллюзий у западных партнёров. Однако ещё на президентских выборах в России в июне 1996 г. стало ясно, что Горбачёв как политическая фигура свою роль давно отыграл.

В следующий раз я встретился с Горбачёвым летом 2006 года. Я спросил его, действительно ли он, будучи генеральным секретарём, верил в то, о чём говорил – в гармоничное развитие мира на основе «общечеловеческих интересов». Он ответил, что руководящим принципом мировой политики стало стремление к предотвращению ядерной войны. То, что мир даже после распада Советского Союза будет характеризоваться острой конкуренцией между государствами и экономическими корпорациями, он не учитывал. Анализ противоречий, как в собственном обществе, так и на международном уровне, очевидно, никогда не был его сильной стороной – только их замалчивание и словесное смягчение. Возможно, в этом он был не менее наивен, чем большинство советских граждан.

Вопросы международной политики раздражали Горбачёва, и он комментировал их шаблонными фразами. Но оживлялся, когда речь заходила о его работе партийным кадровиком в Ставрополе, например, о том, как он создавал бригады из деревенских ребят, которые ловили тех, кто воровал скот. Сложное поле международных конфликтов никогда не было миром Горбачёва. Башмаки Ленина оказались слишком велики для бывшего помощника комбайнёра.

Когда Россия в марте 2014 г. благодаря использованию военных средств и международно оспариваемого референдума вернула себе Крым, Горбачёв воспринял это положительно. В своих интервью он, сын украинской матери и русского отца, приветствовал «возвращение» Крыма. Это вызвало недоумение у его почитателей на Западе, однако давно утраченную популярность в России он тоже не смог вернуть.

Год спустя, 9 мая 2015 г., я в последний раз видел Горбачёва. Это было на Красной площади, рядом с мавзолеем Ленина, на параде в честь 70-й годовщины победы над гитлеровской Германией. Горбачёв сидел на почётной трибуне за членами правительства. Я видел, как тогдашний глава администрации президента Сергей Иванов его приветствовал. Встреча была лишена сердечности, ограничились коротким рукопожатием и холодным взглядом.

Семь лет спустя Михаил Горбачёв умер. Умер как трагическая фигура. О народной скорби в России в связи с его кончиной не могло быть и речи. Президент России Владимир Путин, исполняя долг, стоял у гроба Горбачёва с каменным лицом. За полгода до смерти Горбачёва российский президент отдал приказ о начале специальной военной операции на Украине. Этот драматический конфликт также результат распада советской империи. К происходящему на Украине привела не гармоничная «нерушимая дружба народов», а геополитические конфликты между элитами Киева и Москвы. Война между двумя крупнейшими бывшими республиками Советского Союза стала следствием исчезновения советской империи. Законы её внутреннего развития всегда оставались для Горбачёва загадкой.

Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Фуданьского университета, член Пекинского клуба международного диалога:

С точки зрения международной политики мир, каким мы его знаем сегодня, сформировали реформы Михаила Горбачёва. Они привели к распаду Советского Союза, роспуску Организации Варшавского договора, краху социалистического лагеря, окончанию холодной войны и приходу новой эпохи. Одна эра закончилась, другая началась, мир изменил траекторию развития и вступил в новый цикл, продолжающийся до сих пор.

Перестройка не стала случайностью, её обусловил мощный внутренний запрос. Но это не означает, что реформы должны были принять форму горбачёвской перестройки. Ход истории нередко определяет случайность, так и Горбачёв был выбран случайно. До него КПСС выбирала Юрия Андропова и Константина Черненко, и, если бы они не умерли от болезней, судьба не улыбнулась бы ему. Значит, не было бы и перестройки в таком виде. В этом смысле она – стечение обстоятельств. Черненко и в большей степени Андропов могли бы провести некоторые преобразования, но кардинально отличающиеся от горбачёвских.

Строго говоря, то, что сделал Горбачёв, – не реформы, а революция. По его собственному выражению, «революция сверху». И это практически обрекло её на провал, потому что революция сверху должна иметь доминирующую силу, которая не позволит выпустить её из-под контроля. У Горбачёва не было ни неоспоримой имперской власти Петра I, ни поддержки единого центра. Реформы вызвали эффект бумеранга, быстро парализовав центральную власть. Они подорвали авторитет генсека, на левом и правом фланге начала формироваться оппозиция. Есть ещё более важный вопрос: могла ли социалистическая конструкция, такая как Советский Союз, с огромной и сложной этноадминистративной структурой осуществить, по сути, либеральную революцию, не разрушив политические основы, и сохранить политический каркас, а также достичь намеченных целей? Здесь остаётся поставить большой знак вопроса, потому что революционный характер реформ противоречит поставленным целям.

Провал «нового мышления» Горбачёва не был результатом теоретических ошибок. Многие из предложенных им концепций используются до сих пор, поднятые им проблемы по-прежнему актуальны, ряд инициатив всё ещё реализуется, а утверждение, что «в ядерной войне нельзя победить и её нельзя вести», остаётся общепринятым постулатом для ядерных держав. Кто-то может сказать, что идеальный мир «нового мышления» утопичен, но смысл утопии для человечества – не конкретная реальность, а положение вещей, к которому нужно стремиться. Возможно, оно никогда не будет полностью реализовано, но к нему всегда можно приближаться. «Новое мышление» воплощает идеализм, занимающий значительное место в его идеях и духе, но в реальном мире сталкивается с Соединёнными Штатами, которые ценят силу и практикуют реализм.

Идеализм «нового мышления» был обречён на поражение в противостоянии с американским реализмом.

В международной политике идеализм часто бессилен перед лицом реализма, примером можно считать и идеализм Вудро Вильсона после Первой мировой войны. Человечество не может обойтись без идеализма, но в мире, где доминирует реализм, достичь идеалистических целей, вероятно, можно только средствами, глубоко укоренёнными в реальности.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783105

Перестройка – сорок лет спустя. Краткий курс

Вячеслав Никонов

Доктор исторических наук, первый заместитель председателя комитета по международным делам Государственной Думы Федерального Собрания РФ, президент фонда «Политика», заместитель председателя Редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Для цитирования:

Никонов В.А. Перестройка – сорок лет спустя. Краткий курс // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 130–150.

«Общество никогда не умирает “естественной смертью”, но всегда либо в результате самоубийства, либо в результате убийства, и почти всегда – в результате первого», – писал Арнольд Тойнби, британский историк цивилизаций. Почему исчез Советский Союз? Почти все американские, многие европейские и некоторые российские аналитики нашли простое объяснение: «победа Запада».

В Вашингтоне вы услышите две версии. Демократ сделает акцент на политику прав человека Джимми Картера, поощрение им диссидентов внутри СССР и «разрядки с человеческим лицом». Республиканец отдаст пальму первенства Рональду Рейгану, который обескровил советскую экономику гонкой вооружений, программой «звёздных войн» и принял ряд мер по комплексному ослаблению СССР.

В Берлине помянут мудрую «восточную политику» вовлечения Москвы в европейские дела. В Ватикане скажут, что конец коммунизма приблизил папа-поляк Иоанн Павел II, а в Варшаве добавят решающий вклад «Солидарности» и Леха Валенсы. В ряде мусульманских стран можно услышать версию о доблестных афганцах и интернациональных борцах за веру, которые сокрушили Советский Союз. В бывших союзных республиках расскажут – кто с гордостью, кто с сожалением – о деятельности их национальных народных фронтов. Внутри России в ходу все вышеперечисленные версии плюс множество других, выводящих развал СССР из круга внутриполитических факторов.

Где же истина?

Перестройка

Когда Михаил Горбачёв пришёл к власти в марте 1985 г., СССР находился на пике развития и никому в мире не казался обречённым. А затем сверхдержава – Советский Союз – избавилась от союзников, добровольно сдала позиции по всему миру, не требуя ничего взамен, и распалась, дав рождение пятнадцати новым независимым государствам. «Ни одна великая держава никогда не дезинтегрировалась настолько полно и настолько быстро без поражения в войне», – удивлялся Генри Киссинджер.

В мае 1985 г. Горбачёв, посещая Ленинград, заявил о необходимости перестройки. Генсек получил от общества беспрецедентный кредит доверия. Преобразования он попытался начать с экономики, положив в основу стратегию ускорения – повышение производительности труда через укрепление трудовой дисциплины, ответственность руководителей предприятий. Но курс на ускорение экономики себя не оправдал, темпы роста падали. Причины пробуксовки реформ Горбачёв увидел в сопротивлении партийно-государственного аппарата. Разрушить бастионы сопротивления должен был помочь курс на углубление перестройки и распространение её на все сферы общественной жизни.

Политика перестройки, содержание которой не раз менялось, тем не менее руководствовалась определённой политической философией. Те люди, которые выступали главной движущей силой перемен – Горбачёв, Александр Яковлев, Вадим Медведев, – были убеждёнными сторонниками общегуманитарных ценностей, социализма с человеческим лицом, демократии, которым не позволяли утвердиться пережитки сталинизма. Этот набор идей вытекал из мировоззрения «шестидесятников», произведённых на свет хрущёвской оттепелью («гуманный и демократический социализм», как называлась последняя программа КПСС).

Перестройка, замышлявшаяся сначала как серия эволюционных реформ, очень быстро начала обретать революционное риторическое обрамление.

Революция в советском лексиконе считалась чем-то замечательным и вдохновляющим, воспетым в тысячах песен и стихов, сидевших в голове у каждого – от мала до велика. Причём речь шла об отказе не только от сталинского наследия, но и от всей российской «исторической наследственности», решительном «отречении от старого мира». Но прошло совсем немного времени, и уже оппозиция Горбачёву взяла на вооружение не только терминологию, но и методы революции.

Секретарь московского горкома КПСС Борис Ельцин начал критиковать руководство партии за медленные темпы перестройки и зарождение культа личности Горбачёва. После исключения из политбюро на Октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1987 г. Ельцин стремительно превращался в политическую фигуру, действующую вне правил советской политической жизни. У оппозиции появится своё собственное определение «старого мира», в котором окажутся не только царская тюрьма народов и Сталин, но также Ленин, КПСС, советский строй и Горбачёв с Яковлевым.

На XIX конференции КПСС летом 1988 г. Горбачёв призвал к созданию правового государства, основанного на разделении властей, освобождению руководящих структур КПСС от административно-хозяйственных функций и передачи их государству и предприятиям, к демократизации и проведению выборов в советы на альтернативной основе. Власти позволили возникнуть множеству политических организаций.

Поскольку ранее компартия заполняла собой весь политический спектр, создание новых политических сил могло идти исключительно за её счёт.

В 1989 г. в каждой союзной республике уже существовало движение в форме народных фронтов, особенно значимых в Прибалтике. Пиком их влияния стала весна 1989 г., когда на новой основе (альтернативность кандидатов, избрание трети депутатов от КПСС и общественных организаций) состоялись выборы народных депутатов СССР.

На I Съезде народных депутатов (май-июнь 1989 г.) Горбачёв, сохранив пост генерального секретаря ЦК КПСС, был избран председателем Верховного Совета СССР. Заседания съезда произвели шоковое воздействие на общественное сознание, обозначив резкий поворот к публичной политике, к чему оказалось не готово большинство руководителей партии и государства.

Либеральные оппозиционеры не смогли получить большинство на съезде, но образовали Межрегиональную депутатскую группу (МДГ), которая стала ещё и рупором широкого гражданского движения, представленного сотнями неформальных организаций и общественных движений. Вскоре к ним добавились стачечные комитеты шахтёров Кузбасса, Донбасса, Воркуты. Шахтёрские пикеты в центре Москвы стали приметой времени, забастовочное движение охватывало всё новые отрасли и регионы, парализуя экономику.

КПСС, всё больше отстававшая от темпов ею же объявленных перемен, становилась объектом беспощадной критики. В рядах самой партии шла консолидация сил, оппозиционных генсеку. В августе 1989 г. создана Демократическая платформа в КПСС. Сплачивались и силы, выступавшие за сохранение советского строя и руководящей роли КПСС, которые имели большую поддержку в высших структурах партии, в созданной в 1990 г. Компартии РСФСР, в государственном аппарате, армии, органах госбезопасности.

Горбачёв попытался укрепить своё влияние через введение поста президента СССР. Но не решился пойти на общенародные выборы, что обеспечило бы ему большую легитимность, предпочтя избрание на Съезде народных депутатов. Утверждение поста президента в марте 1990 г. на III Съезде народных депутатов СССР произошло одновременно с отменой 6 статьи Конституции о руководящей роли компартии. Она становилась лишь одной из организаций, которая должна была доказывать право на власть на выборах.

Но в выборах на Съезд народных депутатов РСФСР в феврале 1990 г. никто из руководителей ЦК КПСС даже не принял участия, тогда как большинство оппозиционных организаций вошли в движение «Демократическая Россия», получившее треть депутатских мандатов. Ельцина избрали от Москвы, где он получил больше 90 процентов голосов. Настроения в стране ещё заметно отличались от столичных, депутатский корпус оказался расколот. 29 мая 1990 г. Ельцина избрали председателем Верховного Совета РСФСР лишь после трёх туров голосования большинством в три голоса. Под давлением «Демократической России» съезд 12 июня 1990 г. принял решение о суверенитете России. В стране образовалось два центра власти.

На XXVIII съезде КПСС в июле 1990 г. попытки Горбачёва сохранить партию в качестве единой, пусть и многофракционной организации успехом не увенчались. От неё откололась Демократическая платформа. Ельцин, председатели горсоветов Москвы Гавриил Попов и Ленинграда Анатолий Собчак вышли из КПСС. В июне 1991 г. на первых в российской истории всеобщих выборах президента РСФСР победу одержал Борис Ельцин. Он получил мандат из рук избирателей, и его легитимность оказалась заметно выше, чем у Горбачёва.

Внутри страны Горбачёв оказался в политическом вакууме, фактически разрушив аппарат собственной партии. И это на фоне постоянно ухудшавшейся экономической ситуации.

Ускорение

Главная проблема с моделью «гуманного, демократического социализма», которая реализовывалась Горбачёвым и его соратниками, заключалась вот в чём. Когда в условиях демократии людям разрешают задавать вопросы, первый из них – при отсутствии рынка: «А где, собственно, еда?» Особенно на фоне картинок западных супермаркетов, которые начали показывать по телевидению. Если бы в Советском Союзе были «Магнит» или «Пятёрочка», он бы не распался. Но в СССР их быть не могло.

Главным рычагом перемен Горбачёв первоначально называл стратегию ускорения: форсирование научно-технического прогресса, производство нового поколения машин и оборудования, применение высоких технологий. Наряду с этим выдвигалась идея децентрализации управления экономикой, расширения прав предприятий, внедрения хозяйственного расчёта, повышения ответственности и заинтересованности трудовых коллективов в конечных результатах своей деятельности. Возобновилась борьба с коррупцией и бюрократизмом в аппарате власти в русле мер, предложенных ещё Юрием Андроповым. Но…

Большой урон экономике и престижу власти нанесла катастрофа на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. Информацию о ней скрывали несколько дней, что не позволило обеспечить безопасность людей. Устранение последствий аварии потребовало героических усилий доблестных ликвидаторов, человеческих жертв и дополнительных расходов. Население города Припять (40 тыс. человек) и 186 сёл пришлось полностью эвакуировать. Радиоактивному загрязнению подверглось около 10,9 млн га сельскохозяйственных угодий в наиболее плодородных районах страны.

В это время на мировом рынке упали цены на энергоносители, экспорт которых был важнейшей статьёй пополнения бюджета (это нередко связывают с сознательной политикой США и их нефтедобывающих союзников на Ближнем Востоке).

Заметный урон нанесла антиалкогольная кампания. Вырубили треть виноградников, позакрывали винные магазины. За три года – 1986–1988 гг. – бюджет потерял 67 млрд рублей, которые ранее поступали от продажи алкоголя. Результатом стали также огромные очереди в оставшихся винных секциях магазинов. Из продажи исчез сахар, ушедший на самогоноварение. Заметно выросло подпольное производство алкоголя, число отравлений суррогатами, увеличилось потребление наркотиков. Вызвав всеобщее возмущение и уронив авторитет Горбачёва, которого прозвали «минеральный секретарь», антиалкогольная кампания через 2–3 года сошла на нет, оставив зияющие дыры в бюджете.

В 1987 г. принят Закон о государственном предприятии (объединении). Предприятия переводились на самоокупаемость и хозрасчёт. Им предоставлялось право самим находить поставщиков, закупать сырьё и после выполнения обязательного государственного заказа реализовывать продукцию, в том числе и на зарубежных рынках. Происходил отказ от остатков планирования – вместо целевых заданий вышестоящие органы сообщали предприятиям лишь рекомендательные контрольные цифры. Трудовым коллективам предписали выбирать директора предприятия и других руководителей структурных подразделений вплоть до бригадиров и мастеров.

Наибольшую выгоду от нововведений, пользуясь свободными договорными ценами, получили предприятия-монополисты и производители конечной продукции, которые вздули цены для всех остальных. А избранные руководители позаботились не о росте производства, а об обеспечении себе поддержки коллективов популистской раздачей денег.

Прибыль в значительной мере пошла на оплату труда. Если в 1970-е гг. ежегодный прирост доходов составлял 8–10 млрд руб., то за 1988 г. доходы выросли более чем на 40 млрд, в 1989-м – на 60 млрд, в 1990-м – на 100 млрд рублей. Повсюду снимали с производства невыгодную для предприятий продукцию, стремительно вымывался дешёвый ассортимент, машиностроители отказались от мелкосерийных заказов, что поставило на грань полного уничтожения ремонтную базу страны.

Госзаказ снизили в обрабатывающих отраслях, но в базовых, особенно в топливно-энергетическом комплексе, он остался практически стопроцентным. Угольщики оказались в очень невыгодных условиях и ответили забастовками. Нефтегазовая отрасль столкнулась с резким ростом издержек на приобретение промышленного оборудования.

Рост цен на промышленную продукцию ударил по селу, где было наметились позитивные сдвиги. Мартовский пленум ЦК 1989 г. уравнял в правах различные формы хозяйствования на земле, расширил самостоятельность колхозов и совхозов. «Но на крестьянина в 1991 г. обрушилась другая беда: “ножницы” в ценах на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, неэквивалентный обмен между городом и селом», – жаловался член политбюро Егор Лигачёв. И аграрный сектор тоже потянуло вниз.

Принятым 19 ноября 1986 г. и дополненным 26 мая 1988 г. законом разрешались создание кооперативов и индивидуальная (частнопредпринимательская) трудовая деятельность более чем в 30 видах производства товаров и услуг. Достаточно было зарегистрироваться и платить налог, который первоначально достигал 65 процентов от прибыли. Всего к 1991 г. около семи миллионов граждан, что составляло 5 процентов активного населения, было занято в так называемом кооперативном секторе. Тогда как финансовые отношения между госпредприятиями осуществлялись по безналичному расчёту, кооперативы получили законное право свободно обналичивать деньги на своих счетах, за наличные перекупать дефицитные товары у государственных предприятий и продавать их по многократно завышенным, «кооперативным» ценам.

В 1988 г. началось создание «кооперативных» банков, с июня 1990 г. банки могли акционироваться. К концу 1991 г. в СССР насчитывалось уже около 900 коммерческих банков.

Кооперативное движение открыло и легальный путь к обогащению номенклатуры. Именно советские, партийные и комсомольские работники разного уровня оказались реальными хозяевами многих кооперативных предприятий, формально принадлежавших их родственникам и друзьям.

Для насыщения рынка товарами предполагалось использовать конверсию – перевод части военных предприятий на выпуск гражданской продукции. Однако вскоре выяснилось, что конверсия требует огромных средств и времени, которых не было. Заметно сокращались государственные расходы на НИОКР, на военные программы, что создавало проблемы с занятостью, снижало доходы бюджетников. Нормой стала работа в двух-трёх местах.

Горбачёв так и не решился пойти на введение рыночного ценообразования. «Да, финансисты хорошо понимали острейшую необходимость первоочередного проведения ценовой и денежной реформы. Но политики, верные старым идеологическим догмам, политики, звавшие к рынку, однако страдавшие застарелым недугом антирыночного мышления, словно от чумы, шарахались от неё», – скажет министр финансов и премьер Валентин Павлов.

Не оправдались и надежды на зарубежные инвестиции.

Внешние займы, которые первоначально предлагались Западом по политическим мотивам – для поддержки курса реформ, – компенсировали потери далеко не полностью, постепенно втягивали страну в долговую зависимость, а их предоставление сопровождалось всё более жёсткими политическими условиями. Необходимость погашения долгов и выплаты процентов по ним ложилась бременем на экономику.

С 1988 г. началось сокращение аграрного производства, а с 1990-го – промышленного, когда ВНП снизился на 11 процентов. Покупательский спрос скачкообразно вырос, но его нечем было заполнить. Дыра в бюджете росла ещё быстрее. Началась безудержная эмиссия – 3,9 млрд рублей в 1986 г., 5,9 млрд в 1987-м, 11,8 в 1988-м и 18,3 млрд – в 1989 году.

В декабре 1990 г. глава правительства Николай Рыжков признал провал политики перестройки в экономике и подал в отставку. Возглавивший совет министров Павлов настоял на проведении в январе 1991 г. денежной реформы. На обмен крупных купюр на новые отводилось 72 часа, в обмен принималось не больше 500 рублей (при среднемесячной зарплате в 290 рублей). Это ударило по миллионам людей, хранивших сбережения дома.

Дезорганизация производства и инфляция вели к коллапсу системы распределения. Товары сметались с прилавков, не успев появиться. В ряде регионов вводились талоны на стиральный порошок, мыло, сахар, сигареты. В городах возникали толкучки, где лишённые средств к существованию люди торговали чем попало по вполне рыночным ценам, но преследуемые правоохранительными органами.

Чёрный рынок расцветал. Росли организованные преступные группы, делившие между собой сферы влияния в целых регионах. Неформальные молодёжные группировки, среди которых наиболее шумной известностью пользовались «люберы», устраивали уличные побоища со своими конкурентами.

Открытость и экономические сложности привели к увеличению миграции. С 1989 по 1991 г. на постоянное место жительство за рубеж выехали около 500 тыс. человек.

Нельзя сказать, что руководство страны бездействовало. Была прекращена антиалкогольная кампания, начали вновь расти доходы от продажи спиртных напитков. Разрешили свободно продавать и покупать дачи и дома в деревнях. Снимались ограничения в использовании приусадебных участков. Началась приватизация квартир. Появились первые кооперативные кафе и рестораны. В 1990 г. возникли официальные пункты обмены валюты. Но кризис потребления, связанный с отсутствием у огромной массы населения средств на приобретение товаров первой необходимости, сочетался с кризисом производства и торговли: прилавки магазинов были пусты. Провал экономической политики стал понятен и самому Горбачёву.

Был ли Советский Союз обречён экономически? Вряд ли. Государственный долг на конец 1989 г. достиг рекордных 400 млрд рублей, что составило 44 процента от ВВП, дефицит бюджета в 1990 г. – 58 миллиардов. Но такая долговая нагрузка гораздо меньше, чем в ведущих западных странах сегодня. СССР оставался третьей экономикой мира, а по объёму экономики только РСФСР втрое превосходила Китай, приступивший к реформам Дэн Сяопина. Экономика СССР была жизнеспособной, она нуждалась в рыночных преобразованиях. Но их практически не было.

Гласность

Важнейшим элементом политики перестройки стала гласность – управляемый сверху процесс перехода к информационной открытости. «Мне действительно казалось, что стоит только сказать людям, что они свободны, могут делать, что хотят и умеют, говорить, что думают, писать, как способны, – и уже одно это станет мощнейшим фактором и стимулом обновления», – полагал главный идеолог гласности Александр Яковлев. Сменялось руководство многих центральных изданий, редколлегии возглавили либерально настроенные «шестидесятники».

Принятый в июне 1990 г. Закон «О печати и других средствах массовой информации» окончательно отменял цензуру. В столице тогда выходило около 200 частных газет и журналов. Еженедельник «Аргументы и факты» печатался тиражом больше 30 млн экземпляров, толстый журнал «Новый мир» – 2,7 миллиона.

Диссидентов выпустили на свободу, многие из них продолжили оппозиционную деятельность. Хлынул поток ранее не издававшейся в Советском Союзе литературы, работы писателей, эмигрировавших после революции, труды представителей последних волн эмиграции.

Интеллигенция с удовольствием воспользовалась случаем стать безусловным властителем дум.

Публицистика пришла и в кино: Станислав Говорухин с фильмами «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли», Юрий Подниекс с «Легко ли быть молодым?», Тенгиз Абуладзе с «Покаянием» и так далее. Вырвавшееся на простор искусство ставило под сомнение основы социализма как системы, КПСС как правящей партии и СССР как единого государства.

Политика пришла в каждый дом с телевидением. Вся страна смотрела прямые трансляции I Съезда народных депутатов СССР, люди брали с собой на работу переносные телевизоры. Не было более популярных телепередач, чем остро критические «Взгляд», «До и после полуночи», «Пятое колесо».

Одной из самых обсуждаемых тем стала история. Когда «разоблачили» Сталина и его окружение, стало выясняться, что и Ленин не безгрешен. А Октябрьская революция может рассматриваться как государственный переворот, приведший к кровавым последствиям. Вместо ожидавшегося возращения к очищенному от поздних наслоений ленинскому наследию и к его «творческому переосмыслению» началось крушение официальной идеологии. В республиках занялись поисками аргументов в пользу представления Советского Союза как «колониальной тюрьме народов».

Тут же всплыли проблемы привилегий номенклатуры – дач, персональных автомобилей, пайков. Власти предъявлялись счета за проблемы с экологией и здравоохранением, за «дедовщину» в армии, за пустые прилавки. Альтернативой всё большему числу людей виделась «демократическая трансформация общества».

Общественные ожидания в начале перестройки были очень велики. В 1989 г., когда впервые началось проведение открытых опросов общественного мнения, 60 процентов граждан на первое место среди проблем, требовавших первоочередного решения, ставили улучшение материального положения, и лишь 15 процентов – расширение политических прав. Дальнейшие изменения настроений можно описать в терминах революции несбывшихся ожиданий.

Горбачёв терял то, ради чего начинал перестройку, – поддержку и доверие народа. Забастовочное движение сменялось массовыми уличными митингами сторонников смены режима. Горбачёв обвинял в своих бедах «силы торможения», партийную номенклатуру, руководство союзных республик, а затем ещё и эгоизм Запада, который не спешил ему на помощь.

Новое мышление

Конечно, со стороны западных стран предпринимались неослабные усилия по подрыву Советского Союза. Однако во всемирной истории вряд ли найдётся другой пример, когда глава великой державы поставил бы стратегические интересы собственной страны, своё политическое будущее в зависимость от воплощения идеалистической программы утверждения общечеловеческих ценностей и отождествил национальные интересы с интересами главного геополитического противника.

В 1985 г. холодная война была в апогее. «Пожалуй, никогда в послевоенные десятилетия положение в мире не было столь взрывоопасным, а стало быть, сложным и неблагоприятным, как в первой половине 80-х годов. Правая группировка, пришедшая к власти в США, и их основные попутчики по НАТО круто повернули от разрядки к военно-силовой политике», – говорил Горбачёв в докладе ХXVII съезду КПСС. В Западной Европе продолжалось развёртывание новых американских средств доставки ядерного оружия – «Першингов-2» и крылатых ракет. Как огромную опасность человечеству представляли в Кремле курс на милитаризацию космоса в рамках программы «звёздных войн» (СОИ).

Но затем отношения СССР с Западом претерпели не менее радикальные перемены, чем внутриполитическая ситуация в стране. Последовала серия односторонних шагов. Советский Союз объявил мораторий на испытание противоспутниковых средств, на развёртывание ракет средней дальности, на ядерные испытания, а также выступил с предложением о мирном сотрудничестве и предотвращении гонки вооружений в космосе, о радикальном сокращении всех видов вооружений и уничтожении ядерного оружия к концу ХХ века.

Встреча Горбачёва с Рейганом в ноябре 1985 г. в Женеве положила начало двустороннему диалогу Москвы с Вашингтоном и многостороннему – с Западом. Определяющей оставалась сфера безопасности с упором на сокращение ядерных вооружений и немилитаризацию космоса в их взаимосвязи. На советско-американской встрече в Рейкьявике 11–12 октября 1986 г. советский лидер предложил сократить, а в дальнейшем и полностью ликвидировать стратегические наступательные вооружения и уничтожить ракеты средней дальности в Европе в обмен на мораторий на СОИ, но не встретил понимания американской стороны.

В 1987–1988 гг. Горбачёв выдвинул идеи нового политического мышления. Эта концепция сочетала в себе идеи создания более безопасного и справедливого мира, очевидные иллюзии по поводу добрых намерений Запада и убеждённость в способности КПСС улучшить и укрепить социализм. «До него как-то не догадывались, что общечеловеческие ценности тождественны атлантизму», – замечал Валентин Фалин, возглавлявший тогда международный отдел ЦК КПСС.

Советский лидер напрочь списывал со счетов фактор военной силы. Осуществлённый им поворот «от принципа сверхвооружённости к принципу разумной достаточности» обернулся дальнейшими сокращениями вооружений Советского Союза. В ходе визита Горбачёва в Вашингтон 7–10 декабря 1987 г. удалось договориться о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Советский Союз уничтожал 1752 ракеты, Соединённые Штаты – 859. Впервые советская сторона согласилась на осуществление контроля за соблюдением договора на своей территории. В декабре 1988 г. Горбачёв объявил о сокращении советских Вооружённых Сил на 500 тысяч человек.

Поведение же западных государств продолжало диктоваться объективным соотношением сил и способностью использовать слабости других стран. В случае с СССР – его уязвимостью в Афганистане. Операции по поддержке моджахедов США осуществляли вместе с Пакистаном, Саудовской Аравией, Францией, Египтом и рядом других стран, координировал их директор ЦРУ Уильям Кейси. С 1986 г. Рейган и Кейси начали поставку ПЗРК «Стингер» для борьбы с советской авиацией, направили американских военных советников для подготовки моджахедов. ЦРУ, английская разведка MI-6 и пакистанская ISI совместно разрабатывали план проведения терактов в Таджикистане и Узбекистане.

Политбюро решило, что советские войска в Афганистане не опираются на поддержку народа и перспектива военной победы утрачена. Вывод войск с афганской территории, завершившийся в феврале 1989 г., больше походил на бегство и никак не оправдывал 13,5 тысячи убитых советских солдат, а также оставлял правительство Наджибуллы в Кабуле на милость «Талибану»[1], «Аль-Каиде»[2], США и их союзникам. «Для американцев и для людей Запада вообще Афганистан был окончательной, решающей победой в холодной войне, её своеобразным Ватерлоо», – считал Самюэль Хантингтон.

Увлечённый высокой дипломатией, реформами в СССР и борьбой с Ельциным, Горбачёв уделял мало внимания отношениям с союзниками в Восточной Европе.

«Ситуация в отдельных странах обсуждалась на политбюро от случая к случаю, но это обсуждение носило хаотичный характер, – замечал отвечавший тогда за соцстраны в политбюро Анатолий Добрынин. – На этих заседаниях Горбачёв гневно обвинял руководителей стран Восточной Европы в нежелании реформироваться и в неумении приспособиться к “новому мышлению”».

Выступая в 1989 г. в Страсбурге перед Советом Европы, Горбачёв призвал к строительству «общеевропейского дома» на основе общих, по сути, западных ценностей. Он заявлял, что Советский Союз отныне не станет вмешиваться во внутренние дела социалистических стран Восточной Европы. Сразу же администрация Джорджа Буша-старшего открыто поддержала там движения протеста и свержение просоветских правительств.

В 1989 г. в Польше правительство сформировали лидеры вышедшей из подполья «Солидарности». В Венгрии антикоммунистические партии получили около 90 процентов голосов избирателей. В Румынии в результате народного восстания был сметён правящий режим, а его лидеры — казнены. В октябре Горбачёв приехал в Берлин на юбилей ГДР и дал понять, что не станет поддерживать её руководство во главе с Эрихом Хонеккером. В ноябре 1989 г. была разрушена Берлинская стена, что откликнулось и «бархатными революциями» со смещением просоветских режимов в Чехословакии, Венгрии, Болгарии.

В июле 1990 г. в ходе переговоров Горбачёва и канцлера ФРГ Гельмута Коля Москва согласилась на воссоединение Германии, то есть на поглощение ГДР Федеративной Республикой и вывод из Восточной Германии 500-тысячной группировки советских войск в течение четырёх лет, а из других государств Организации Варшавского договора – ещё быстрее. В октябре 1990 г. Горбачёву была присуждена Нобелевская премия мира.

В ноябре 1990 г. страны – члены НАТО и ОВД в Париже подписали Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ). СССР взял на себя наиболее жёсткие обязательства по сокращению армии и ограничениям на передвижение войск на собственной территории из всех государств континента. В тот момент даже глава ЧССР Вацлав Гавел предлагал правительствам бывших соцстран провести переговоры с Западом об одновременном роспуске НАТО и Варшавского договора. Горбачёву это было уже не интересно. Весной 1991 г. распущены ОВД и Совет экономической взаимопомощи. Социалистический лагерь прекратил существование. Москва потеряла всех союзников в Европе.

Завершение афганской войны открыло перспективу нормализации отношений с Китаем, где СССР обвиняли в проведении имперской политики. В 1989 г. Горбачёв посетил Пекин, разморозив отношения с Китаем. Визит сопровождался обещаниями Москвы убрать советские войска из Монголии, а также убедить Вьетнам прекратить военное присутствие в Камбодже. Ханой пошёл навстречу Москве и вывел войска из Камбоджи. СССР сократил военную помощь СРВ и покинул базы в Камрани и Дананге. Вьетнам вышел из советской зоны влияния.

Горбачёв счёл не в интересах СССР поддерживать просоветское правительство в Анголе, в чём попытался убедить и Фиделя Кастро. Москва вступила в переговоры с расистской ЮАР, и в декабре 1988 г. была достигнута договорённость о выводе кубинских войск из Анголы в обмен на выход оттуда и южноафриканских войск, а также на признание Преторией независимости Намибии. Горбачёв прекратил поддержку правительства Фрелимо в Мозамбике, после чего страна объявила об отказе от марксизма-ленинизма. Москва остановила военную помощь Эфиопии, затем её покинули кубинские части. Это привело к падению эфиопского режима, прекращению советского военного присутствия на Африканском Роге. Была так же резко прекращена советская помощь Намибии, Кубе, Никарагуа, Лаосу, которые оказались предоставлены своей судьбе. У Соединённых Штатов были развязаны руки в Центральной Америке, где началась зачистка антиамериканских правительств.

Зато Горбачёв восстановил дипломатические отношения со странами, с которыми СССР ранее отказывался иметь дело по идеологическим соображениям, – Албанией, Южной Кореей, Израилем, Саудовской Аравией. После оккупации Кувейта Ираком в августе 1990 г. Москва вошла в антииракскую коалицию, которая разгромила армии Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне».

На встрече Буша и Горбачёва в декабре 1989 г., проводившейся на двух военных кораблях вблизи Мальты, было оформлено советское согласие на признание переворотов в Восточной Европе. А на саммите в Белом доме 31 мая 1990 г. Горбачёв полностью согласился с воссоединением Германии, получив взамен обещания финансовой помощи и сотрудничества (которые так никогда и не материализовались). Воссоединение Германии произошло в октябре 1990 года. Судя по всему, Горбачёв согласился и на вступление объединённой Германии в НАТО в обмен на обещание не расширять альянс дальше на восток. Но он не озаботился каким-либо юридическим оформлением завершения холодной войны и выработкой последующих правил игры. В 1990-м – первой половине 1991 г. все западные лидеры, встречавшиеся с российским руководством – Гельмут Коль, Джон Мейджор, Франсуа Миттеран, Джеймс Бейкер, Ганс-Дитрих Геншер, Дуглас Хэрд, – неизменно заверяли, что НАТО расширяться не будет.

На встрече Горбачёва с Бушем 31 июля 1991 г. подписали Договор об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Число советских МБР, которые составляли костяк стратегической триады СССР, сокращалось с 308 до 154 единиц. Структура американских ядерных сил, опиравшихся на атомный подводный флот, осталась, по существу, без изменений.

Приватно Буш обещал Горбачёву, что не сделает «ничего, что подорвало бы ваши позиции».

Но США, безусловно, подталкивали Советский Союз к краю пропасти. Все, кто осознанно или бессознательно работал на распад СССР, могли рассчитывать на моральную и материальную поддержку Запада.

Период «горбомании» оказался непродолжительным. В какой-то момент в Вашингтоне решили отбросить Горбачёва в качестве партнёра как отработанный материал. А ему останется только обижаться на неблагодарную консервативную часть американского внешнеполитического истеблишмента, которая сделала ставку на Ельцина.

Развал Союза

СССР, где в декабре 1991 г. жили 294 млн человек в 15 союзных республиках, распадётся именно по границам республик. Как только скрепы официальной догмы интернационализма и советского народа как новой исторической общности ослабли, идейный вакуум в республиках заполнили национальные идеи, связанные с «самоопределением вплоть до отделения» и обретением государственности как статусного символа.

Идеи национализма поддержали многие местные лидеры, не желавшие нести ответственность за провалы союзного центра и стремившиеся выскользнуть из-под его контроля. Поначалу стремление к независимости имелось у части интеллигенции, местной номенклатуры и немногих рядовых граждан только в Прибалтике, Грузии и западных районах Украины, а требования наиболее радикальных групп не шли дальше расширения самостоятельности в рамках единого государства.

Но затем масла в огонь стали подливать всё более острые межнациональные конфликты. В 1987 г. разгорелись противоречия между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Руководство области требовало воссоединения с Арменией, начались митинги, переросшие в погромы. Азербайджанцы бежали из Армении, армяне – из Азербайджана, общее число беженцев превысило 300 тыс. человек. В 1988 г. на территории НКАО вспыхнули вооружённые столкновения.

Народные фронты в Прибалтике при мощной поддержке Запада выступили за выход из СССР. О выходе из состава Грузии заявили Абхазия и Южная Осетия. В Молдавии в ответ на рост национализма Приднестровье провозгласило отделение от республики и присоединение к РСФСР.

Запылали Ош, Фергана, Сумгаит, Баку, Тбилиси, Вильнюс. Попытки решать конфликты за счёт уступок, диалога, компромиссов, угроз, ограниченных силовых действий запаздывали или отвергались местными лидерами. Горбачёв пошёл на силовые меры – в Тбилиси в апреле 1989 г., в Баку в январе 1990 г., в Литве и Латвии в начале 1991-го. Человеческие жертвы только обостряли национальный протест. Силу применять становилось всё труднее, поскольку армия и внутренние войска не рвались в бой. Армия была деморализована войной в Афганистане, постоянным участием в гашении внутренних межнациональных конфликтов, где она оказывалась крайней и становилась объектом резкой критики. В военном руководстве верхом благоразумия стало считаться невмешательство в политику.

Чем больше выявлялась слабость центральной власти, тем громче звучали требования независимости. В марте 1990 г. декларации о суверенитете приняли верховные советы Грузии и Эстонии, в мае – Латвии. В тот момент будущее СССР зависело от позиции Российской Федерации. Исход битвы за Союз решался в Москве, в схватке Горбачёва и Ельцина, избранного сначала председателем Верховного Совета, а затем и президентом РСФСР.

Для дестабилизации союзного центра российские власти использовали три основных тарана – войну суверенитетов, законов и бюджетов.

Ельцин и его сторонники выступили в роли решительных защитников интересов российских граждан от союзного центра и «иждивенцев»: РСФСР, освободившись от пут Союза и перекачки средств в другие республики, резко выиграет в развитии. 12 июня 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР.

Война законов началась с принятия Верховным Советом РСФСР 24 января 1991 г. документа «О действии актов органов Союза на территории РСФСР», который утверждал приоритет республиканских законов над союзными. А российский закон о бюджете на 1991 г. в одностороннем порядке урезал доходы и расходы союзного правительства на 100 млрд рублей.

Принятие Декларации о суверенитете РСФСР вызвало «парад суверенитетов» в союзных республиках, примеру России последовали Узбекистан, Молдавия, Украина, Туркмения, Армения, Казахстан, Таджикистан и Белоруссия. К национальному сепаратизму добавился региональный. Возникли проекты «Уральской», «Сибирской», «Приморской» республик, движения за независимость Татарстана, Чечни, Тувы, Калмыкии.

В 1990 г. начнётся церковный «парад суверенитетов». Получили автономию Эстонская, Латвийская, Белорусская, Украинская и Молдавская православные церкви.

Горбачёв продолжал бороться за сохранение СССР. На инициированном им референдуме 17 марта 1991 г. за сохранение обновлённого Союза высказались 77,85 процентов принявших в нём участие (явка составила 80,03 процента). Препятствовали проведению референдума на своей территории власти прибалтийских республик, Грузии, Армении и Молдавии. В апреле 1991 г. 9 из 15 входивших в состав СССР республик – РСФСР, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркмения, Киргизия – пришли к соглашению о заключении нового союзного договора. Однако попытки выйти из государственно-­административного хаоса путём разграничения полномочий центра и республик, оставлявшим союзной власти минимум полномочий, воспринимались как «конец СССР» теми руководителями союзных структур, которые считали, что процесс перестройки ведёт к катастрофе.

19 августа 1991 г. был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым. Марево выхлопных газов боевых машин на улицах столицы, бурлящее живое кольцо, защитившее Белый дом. Вся мощь государственной машины была пущена на реализацию начинаний «партии порядка». А через три дня лидеры её оказались в тюрьме, потерпев полное поражение.

В провале августовского путча 1991 г. решающую роль сыграли Верховный Совет РСФСР и президент России Борис Ельцин, объявивший действия ГКЧП государственным переворотом. Авантюра ГКЧП обрекла государство на развитие по наихудшему сценарию. Горбачёв стремительно терял политические позиции. 24 августа 1991 г. он заявил о сложении с себя функций генерального секретаря ЦК КПСС и роспуске партии. С крушением компартии исчез главный стержень, на котором держалась не только старая система, но и Советский Союз. Армия и правоохранительные органы переживали явную деморализацию. Силовое удержание СССР стало нереальным.

С 21 августа по 1 сентября 1991 г. Латвия, Эстония, Украина, Молдавия, Азербайджан, Узбекистан и Киргизия провозгласили независимость (Литва и Грузия сделали это раньше). Второго сентября собрался последний Съезд народных депутатов СССР, заявивший о самороспуске. Шанс сохранения страны виделся президенту СССР в заключении нового договора о Союзе суверенных государств (CCГ), который предлагалось создать на конфедеративной основе. Однако против резко выступила Украина. 1 декабря 1991 г. там состоялся референдум, на котором 90 процентов избирателей проголосовали за создание независимого государства. 8 декабря 1991 г. руководители России, Украины и Белоруссии, встретившиеся в Вискулях в белорусской Беловежской пуще, заявили о выходе из союзного договора 1922 г. и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Президент США Буш благодаря звонку Ельцина узнал о роспуске СССР и образовании СНГ раньше, чем об этом сообщили Горбачёву.

Беловежские соглашения были дружно ратифицированы в Верховном Совете РСФСР, за это голосовали даже коммунисты. 21 декабря 1991 г. на встрече в Ашхабаде лидеры Азербайджана, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, РСФСР, Таджикистана, Туркмении, Узбекистана и Украины подписали Декларацию об образовании СНГ.

Горбачёв, президент уже не существовавшего государства, 25 декабря 1991 г. подал в отставку. Красный флаг с серпом и молотом над Кремлём был спущен и заменён российским триколором.

Какова же роль внешних сил в распаде СССР? Даже самые информированные люди в нашей стране сомневались в эффективности подрывных усилий Запада против СССР. Такой авторитетный свидетель, как председатель КГБ Владимир Крючков, уверял, что главное – «не внешние причины, не действия Соединённых Штатов, Англии, Франции, Германии и других стран. Главное – наши внутренние факторы».

Следует подчеркнуть, что завершение холодной войны (1989–1990) предшествовало падению советского режима. Никакого существенного влияния на выработку политики перестройки гонка вооружений не оказала. Советский ответ на «звёздный вызов» Рейгана с точки зрения цикла военных программ – исследования, разработка, производство и развёртывание – потребовал бы масштабных расходов лишь в конце 1990-х гг., тогда как горбачёвская разрядка началась на полтора десятилетия раньше.

Михаил Горбачёв действительно намеревался в одностороннем порядке прекратить холодную войну и прекратил её, он действительно добивался демократизации советского строя, что не пришло бы в голову его предшественникам. Он собирался улучшить хозяйственное положение, допустив ограниченные элементы рыночных отношений, ослабить нагрузку военно-промышленного комплекса на экономику, избавиться от одиозных крайностей советского режима. Но в его планы вовсе не входили распад «социалистической системы», уход от власти КПСС (а значит – и его самого), равно как и исчезновение СССР.

Это явилось во многом неожиданным побочным результатом его деятельности, помноженным на влияние в основном внутриполитических факторов.

Не Запад выиграл холодную войну и развалил СССР. Он был непреднамеренно разрушен руками коммунистических реформаторов из команды Горбачёва и либеральным движением в Российской Федерации во главе с Ельциным. Советский Союз был побеждён не давлением извне, а, напротив, разрядкой, попыткой внутренней модернизации и расколом элит. Горбачёв бросил Восточную Европу, чтобы продолжить реформы и политическое сотрудничество с Западом, а Ельцин отпустил другие советские республики, чтобы покончить с правлением Горбачёва и занять его кремлёвский кабинет, лишив страны для президентства. Запад оказал в этом России и Ельцину безусловную поддержку, причём далеко не только силой собственного примера.

Владимир Путин назвал развал СССР крупнейшей геополитической катастрофой XX века. Его слова вызвали на Западе взрыв критики. Был ли распад Советского Союза катастрофой? Если распадается чужая страна, особенно когда рассматриваешь её как противника на протяжении столетий, то, конечно, нет. Если распадается твоя страна – то да. Особенно когда этот распад сопровождается множеством человеческих трагедий.

Автор: Вячеслав Никонов, доктор исторических наук, первый заместитель председателя комитета по международным делам Государственной Думы Федерального Собрания РФ, президент фонда «Политика»

Сноски

[1] Находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.

[2] Запрещена в России.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783104 Вячеслав Никонов

Внешняя политика в области прав человека: скептический взгляд

Пётр Друлак

Профессор по международным отношениям Университета Западной Богемии в Пльзене.

Для цитирования:

Друлак П. Внешняя политика в области прав человека: скептический взгляд // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 101–123.

Международная поддержка прав человека кажется идеей, против которой вряд ли можно возразить – разве что вы безжалостный диктатор или нечестивец. В её основе вера в универсальность и солидарность. Как утверждается, страны Запада открыли всеобщие права и свободы, являющиеся достоянием каждого человека, и их должен уважать всякий правитель или политик. Чтобы гарантировать их соблюдение, продвинутые страны разработали законы и институты, по умолчанию тоже считающиеся всеобщими.

Такой универсализм подразумевает обязательство – сначала моральное, а затем и правовое – следить за соблюдением прав человека и в других уголках земного шара. Именно на этом основании легитимируется внешняя политика в области прав человека (ВППЧ). Это попытка защитить и освободить людей, живущих в менее развитых или менее просвещённых регионах мира и страдающих от дискриминации или преследований со стороны своих правительств. Часто утверждается, что западная поддержка восточноевропейских диссидентов увенчалась успехом в годы холодной войны, и потому прогрессивным силам во всём мире нужно поддерживать такую политику после падения коммунизма.

Этот аргумент взял на вооружение Вацлав Гавел и другие лидеры, активисты и интеллектуалы, чтобы реализовать амбициозную ВППЧ в Праге после 1989 года. Мотивация была троякой.

Во-первых, её разработчики верили, что на них лежит моральное обязательство проводить такую политику. Как и сам Гавел, некоторые из них в прошлом были диссидентами, которых поддерживал Запад. Они хотели отплатить за ту помощь, поддержав других, которым не повезло так же, как им, и которые всё ещё живут в условиях политического гнёта.

Во-вторых, диссиденты считали, что их личный опыт возлагает на них конкретную миссию, к которой они готовы лучше, чем их западные друзья. ВППЧ должна была стать особым чешским вкладом в процветание мирового сообщества.

В-третьих, осознание особой миссии приятно совпадало с внешнеполитическими целями США и некоторых других западных держав, которые были рады вознаградить новую чешскую ВППЧ финансовыми средствами и политическим признанием. Таким образом, подобный курс традиционно основывался как на искреннем восхищении опытом диссидентов, так и на их ожидании вознаграждения со стороны Запада.

Данный критический обзор написан с позиции практикующего специалиста, опирающегося на личный опыт – учёного, недолгое время занимавшего пост заместителя министра иностранных дел, а затем вернувшегося к научной работе.

Три традиции чешской ВППЧ

При обсуждении современной чешской политики всё, как правило, сводится к двум противоборствующим понятиям: принципы в противовес прагматизму. В 1990-е гг. такое столкновение олицетворялось напряжёнными отношениями между принципиальным президентом Вацлавом Гавелом и прагматичным премьер-министром Вацлавом Клаусом. Позже участниками коллизии стали самопровозглашённые ученики покойного президента Гавела, которые боролись с предполагаемым популизмом президента Милоша Земана или премьер-министра Андрея Бабиша[1]. Первые заявляют о верности благородным идеям, вторых считают теми, кто нацелен только на власть и деньги. Можно утверждать, что прагматическая точка зрения либо полностью игнорирует права человека, либо принимает их лишь в той мере, в какой это выгодно в политическом или экономическом плане, в то время как принципиальная позиция предполагает заинтересованность в продвижении прав человека как таковых, поскольку это неотделимо от движения по пути прогресса, общего для всего человечества.

В настоящее время, несмотря на громкую правозащитную риторику в чешских общественных дебатах, принципиального подхода к чешской ВППЧ нет. Наиболее влиятельная школа данного направления сформировалась под влиянием американского неоконсерватизма, проповедующего агрессивное продвижение демократии и прав человека, как это диктуют геополитические интересы Соединённых Штатов[2]. Она предлагает странную смесь чёрно-белого морализаторства и военных интервенций. Чешская неоконсервативная программа ВППЧ исходит из того, что Чехия и США разделяют одни и те же демократические ценности и ключевую стратегическую цель – защиту гражданских (но не социальных или экономических) прав. Чешские неоконсерваторы полагают, что достижению такой цели не могут препятствовать интересы национального суверенитета, поскольку универсальность прав человека выходит за любые суверенные рамки, в случае необходимости она должна подкрепляться американской военной силой. Неоконсервативную точку зрения последовательно отстаивал президент Гавел.

Прагматичный подход отчасти влиял на чешскую ВППЧ. Её прагматизм в основе своей экономический, ориентированный на получение немедленной экономической выгоды и на то, что воспринимается как национальные экономические интересы.

Чешские прагматики вообще неохотно поднимают тему прав человека, а если это и делают, то только под давлением Вашингтона, гаранта национальной безопасности Чехии.

Вацлав Клаус и Милош Земан, оба занимавшие посты премьер-министра и президента, отстаивали подобный прагматизм.

Наконец, за рамками этого раздвоения между неоконсерватизмом и прагматизмом можно обозначить кооперативную перспективу чешской ВППЧ. Она отличается от прагматизма серьёзным отношением к правам человека, признавая их неотъемлемой ценностью человечества. Но не совпадает с неоконсерватизмом, потому что уважает национальный суверенитет, полагается на дипломатию и рассматривает права человека во всей их полноте, то есть как гражданские и экономические права, независимо от интересов Соединённых Штатов и других великих держав. Кооперативная точка зрения так и не стала основной в чешской ВППЧ, но её разделяла горстка левых активистов, интеллектуалов и политиков. Наиболее ярким представителем был бывший диссидент и первый демократический министр иностранных дел Иржи Динстбир, который, сохраняя независимость оценок, критиковал военные интервенции США, верил в дипломатию и указывал на важность социальных прав.

Линия Гавела – неполитическая и неоконсервативная

Чешская ВППЧ была задумана диссидентом и драматургом Вацлавом Гавелом, которого падение коммунизма в 1989 г. привело к президентству. До 2003 г., когда его мандат закончился, он был главным политическим глашатаем и промоутером ВППЧ. Однако приверженность Гавела «неполитической политике» и его недоверие к политическим партиям[3] не позволили ему превратить своё нравственное понимание прав человека в жизнеспособную политическую концепцию, которая получила бы внутриполитическую поддержку и стала частью внешнего курса Чешской Республики. Вместо этого он пытался реализовать на практике свою личную, весьма своеобразную ВППЧ, которую не разделяли чешские правительства. Единственным исключением стала политика в отношении Кубы на платформе ООН.

Тем не менее Гавел стал вдохновителем целого ряда важных неправительственных организаций, НПО и СМИ, которые пошли по неоконсервативному пути.

Гавел был либералом левого политического спектра, хотя и не придерживался какой-либо чёткой идеологии. Среди диссидентов он склонялся к центристским позициям, что делало его идеальным выбором для поиска консенсуса и выразителем интересов этой разнородной группы[4]. Более того, «Хартия 77» Гавела считалась самой важной диссидентской инициативой в Чехословакии. С другой стороны, когда он стал президентом и начал проводить свою ВППЧ, у него не было никакой концепции внешнеполитического курса. Его линия формировалась под влиянием обстоятельств и личностных особенностей. Среди них выделяются три.

Во-первых, Гавел любил эффектные символические жесты, и его ВППЧ можно рассматривать как серию таковых: приглашение тибетского лидера в изгнании Далай-ламы в Пражский Град, бесплатная передача здания бывшего коммунистического парламента в центре Праги радиостанции «Свободная Европа» и встреча с Салманом Рушди. Его склонность к зрелищности (уже в 1968 г. Милан Кундера заподозрил Гавела в политическом эксгибиционизме[5]) связана с профессией драматурга, а также семейной традицией[6]. Жесты Гавела представлялись эффективными в первые годы правления, поскольку соответствовали общей эйфории начала 1990-х годов. Однако после раскола Чехословакии в 1992 г. ВППЧ Гавела столкнулась с растущим скептицизмом или прямым неприятием прагматичных правительств во главе с Клаусом и Земаном.

Во-вторых, Вацлав Гавел презирал политические партии и партийную политику[7]. Он рассуждал с позиции моральных ценностей, которые должны стоять выше. Как и во времена диссидентства, Гавел чувствовал себя ответственным только перед собственной совестью. Считая, что его ВППЧ находится над партийной деятельностью, он ставил её и выше любых демократических дебатов. Поскольку такое антиполитическое морализаторство не сработало, Гавел всё больше страдал от изоляции в чешской политике[8]. За его жестами в области прав человека не последовало практических шагов, поскольку возможность осуществлять такие шаги находилась в руках правительств, которые после 1992 г. были к нему равнодушны или даже настроены враждебно[9].

Но это не означает, что курс Гавела полностью игнорировался. Его поддерживали две важные аудитории. Внутри страны это была культурная элита, ориентированная на Прагу: журналисты, профессионалы из НПО, интеллектуалы и активисты. На международном уровне личность и жесты Гавела высоко ценились в Вашингтоне, а крупнейшие международные СМИ сделали из него икону морали и нравственности.

В-третьих, Гавела не только поощряли американские лидеры и СМИ[10]. Гораздо важнее, его ВППЧ развивалась под сильным влиянием американского неоконсерватизма. Гавел всю жизнь восторгался Соединёнными Штатами, а федеральное правительство и американские фонды оказывали значительную помощь его диссидентской деятельности с конца 1970-х годов[11]. Сама концепция «Хартии 77» соответствовала тогдашней стратегии США[12]. Оказавшись на президентском посту, Гавел был готов корректировать свои позиции с учётом американских интересов.

Его самый известный поворот на 180 градусов связан с позицией по НАТО. В 1990 г. он считал, что и Североатлантический блок, и Варшавский договор должны быть распущены и заменены инклюзивной панъевропейской организацией в сфере безопасности. Тогда сам Джордж Буш-старший объяснил Гавелу, что Соединённые Штаты хотят сохранить НАТО[13]. Гавел быстро учился. Уже через несколько месяцев он превратился в убеждённого сторонника НАТО и одного из первых апологетов расширения блока на Восток.

Чтобы оправдать разворот, Гавел представил НАТО не как военный альянс для территориальной обороны, а как правозащитную организацию, чья миссия заключается в защите и распространении демократических ценностей.

Аналогичным образом он позднее поддержал все американские военные интервенции (Югославия, Афганистан, Ирак) как гуманитарные вмешательства, служащие делу защиты прав человека.

Таким образом, Вацлав Гавел установил неоконсервативную связь между правами человека, национальной и международной безопасностью. Самой позорной иллюстрацией стало утверждение Гавела, будто бомбардировки Югославии силами НАТО «носили исключительно гуманитарный характер»[14]. Эта ориентация на американские интересы пронизывала всю внешнюю политику Гавела в области прав человека. Правительства, которые подвергались критике, представляли собой посткоммунистические или неокоммунистические режимы, а также любые режимы, недружественные США (Куба, Россия, Сербия, Китай, Белоруссия, Иран, Северная Корея, Мьянма). Попрание прав человека союзниками Вашингтона (такими как Израиль, Косово, Турция, Саудовская Аравия, Катар, Пакистан) или самими Соединёнными Штатами игнорировались. Эта геополитическая предвзятость не осталась незамеченной в чешских дебатах. Критики указывали, что она противоречит универсализму прав человека, в то время как неоконсервативные защитники считали США единственной надёжной силой для продвижения прав человека в мире и высоко оценивали связи Гавела с Вашингтоном.

Однако эта геополитическая предвзятость временами позволяла превратить ВППЧ из личного нравственного жеста президента в государственную политику. Прагматики в правительстве были готовы взять на вооружение тезис о правах человека, если считали, что это позволит им набрать очки в отношениях с Вашингтоном. Так было в случае с чешской инициативой в Комиссии ООН по правам человека, которая привела к принятию резолюций, осуждающих Кубу. Такая политика началась в 1998 г., когда Соединённые Штаты не смогли заручиться достаточной поддержкой своего проекта резолюции по Кубе[15]. Это стало пощёчиной для госсекретаря Мадлен Олбрайт, которая, имея чешские корни, регулярно общалась с Вацлавом Гавелом[16]. Несомненно, Куба должна была упоминаться в их беседах, особенно с учётом того, что Чешскую Республику только что избрали в Комиссию ООН по правам человека. Однако 1998-й был также годом, когда Сенат США ратифицировал вступление Чехии в НАТО, что делало Прагу особенно чувствительной к любым опасениям Вашингтона. Поэтому в ситуацию вмешалось чешское министерство иностранных дел. Заместитель министра Мартин Палоуш, бывший диссидент и близкий к Гавелу человек, договорился с американскими дипломатами, что в следующий раз Чешская Республика представит проект резолюции по правам человека на Кубе, поскольку члены ООН, как ожидалось, будут считать эту страну менее пристрастной, чем США[17].

Эти ожидания подтвердились. В 1999 г. чешским дипломатам в ООН удалось провести резолюцию через голосование – таким образом, они преуспели там, где за год до этого американцы потерпели неудачу. С тех пор Прага присвоила себе статус главного европейского критика Кубы[18]. В официальной интерпретации подчёркивалось чешское коммунистическое прошлое, которое накладывает на Чехию моральное обязательство поддерживать жертвы кубинского коммунистического гнёта, а также утверждалось, что эта политика повышает международную репутацию страны. С точки зрения чешского правительства, последующая враждебность Кубы и её отчасти обоснованные заявления, что Чехия выступает в роли американской пешки, были ценой, которую Прага была готова заплатить за получение дивидендов от Вашингтона.

Однако, если не считать Кубы, чешские правительства избегали активной ВППЧ и оставляли её на откуп президенту Гавелу. Премьер-министры Клаус и Земан относились к прагматикам, а их министры иностранных дел Йозеф Желенец и Ян Каван тоже не являлись правозащитниками. Желенец ориентировался на практические дела и был ключевым архитектором политической партии Клауса, но не проявлял особого интереса к правам человека. Каван – бывший изгнанник, член левого крыла британской Лейбористской партии, его подход к ВППЧ был скорее кооперативным, чем неоконсервативным. Тем не менее Каван назначил неоконсерватора Палоуша, близкого к Гавелу, своим заместителем в тщетной надежде наладить отношения с президентом, которые оставались натянутыми[19].

Учитывая отсутствие у правительства интереса к ВППЧ, Гавел и его друзья разработали альтернативные каналы для продвижения повестки прав человека: НПО и СМИ. Две НПО были особенно важны в этом отношении: личный проект Гавела «Форум 2000»[20] и общественная благотворительная организация «Люди в беде» (ЛвБ). Форум был основан для организации регулярных конференций мировых лидеров и мыслителей в Праге, на которых они размышляли бы о состоянии мира и продвижении либерально-демократических ценностей. Однако он также проводил семинары, мастер-классы и мероприятия, объединявшие правозащитников из Центральной и Восточной Европы, Латинской Америки (Кубы и Венесуэлы), Китая и других стран. Его многолетний исполнительный директор Ольдржих Черны олицетворял неоконсервативную связь между правами человека и безопасностью. До того, как занять пост в Форуме, он служил советником президента Гавела по национальной безопасности и директором недавно созданной чешской службы внешней разведки.

Организация «Люди в беде» опиралась на чешских добровольцев, которые организовывали гуманитарную помощь жертвам катастроф в Восточной Европе. В 1990-е гг. она превратилась в неправительственного гиганта, осуществляющего важную деятельность по содействию в развитии и защите прав человека. Важным катализатором такого роста стало партнёрство с чешской сетью общественного телевидения[21]. Нынешний бюджет ЛвБ примерно сопоставим с финансированием чешской контрразведки и составляет треть от бюджета МИДа. Правозащитная программа организации включает в себя поддержку и обучение активистов в Восточной Европе (Украина, Белоруссия, Молдавия, Армения, Азербайджан и Россия, где она была запрещена), Центральной Азии (после вторжения США в Афганистан ЛвБ осуществляла там крупный проект по развитию), Латинской Америке (Куба, Венесуэла, Никарагуа, Эквадор) и других странах. Директор-основатель Шимон Панек был студенческим лидером во время событий 1989 г. в Праге. До основания ЛвБ он работал советником президента Гавела, последний позже неоднократно упоминал Панека как желаемого преемника на президентском посту.

Обе организации развивали правозащитную деятельность под руководством Соединённых Штатов, взяв на вооружение их неоконсервативную идеологию, ноу-хау и получая щедрое финансирование.

Они могли рассчитывать на ряд фондов и агентств, которые ранее поддерживали диссидентов и активизировали деятельность после падения коммунистического режима. В качестве примера можно привести Фонд Джорджа Сороса «Открытое общество». Однако особую роль сыграл Национальный фонд демократии (НФД).

Это двухпартийное агентство, финансируемое Конгрессом, было создано администрацией Рейгана в 1980-е гг., чтобы стать центральным институтом США по продвижению демократии и прав человека[22]. Данная неоконсервативная организация в первую очередь боролась с левыми режимами, которые бросали вызов интересам Соединённых Штатов[23]. Она пыталась дестабилизировать эти режимы, оказывая поддержку оппозиционерам (материальную помощь, привлечение внимания СМИ и т.д.). До основания НФД такую функцию выполняло ЦРУ, но это дискредитировало активистов, поскольку их могли демонизировать как шпионов или агентов иностранной разведки. В этом смысле сложнее опорочить организацию, поддерживающую демократию и соблюдение прав человека. Кроме того, НФД часто скрывается за партнёрством с организациями, которые якобы не имеют к нему никакого отношения.

Так было в случае с ЛвБ и «Форумом 2000». Чешские организации, укомплектованные местными активистами и благословлённые Гавелом, приняли неоконсервативную концепцию НФД по продвижению прав человека и демократии. Акцент делали на гражданские права, игнорируя экономические и социальные, на недругов США, закрывая глаза на них самих и их союзников, а также взяв на вооружение агрессивные стратегии отстаивания прав человека. Многолетний президент НФД Карл Гершман[24] с 1990-х гг. был частым гостем в Праге, будучи наставником как ЛвБ, так и «Форума 2000», в консультативном совете которого он состоял до 2020-х годов. Позже в Чехии всплыли и другие бенефициары НФД, такие как аналитический центр AMO и антипекинский информационный сайт Sinopsis. Неоконсервативная правозащитная организация позже создала лоббистскую группу под названием DEMAS[25].

ЛвБ и «Форум 2000» разработали собственные программы ВППЧ в сотрудничестве с ключевым вашингтонским институтом, но они были бы не столь успешны без поддержки чешских СМИ. Как уже упоминалось, партнёрство ЛвБ с общественным телевидением сыграло важную роль в развитии организации. Однако существовали и другие СМИ, увлечённые поддержкой прав человека в мире, в том числе еженедельный журнал Respekt и две ежедневные газеты Hospodářské noviny и Lidové noviny[26].

Respekt поначалу был диссидентским журналом. В начале 1990-х гг. его купил Карл Шварценберг. В 1980-е гг. этот аристократ в изгнании занимался правозащитной деятельностью, поддерживая чешских диссидентов, а после 1989 г. стал близким соратником президента Гавела. Именно благодаря субсидиям Шварценберга Respekt превратился во влиятельный еженедельник. Позже его приобрёл партнёр Шварценберга миллиардер Зденек Бакала, который стал главным спонсором Библиотеки Вацлава Гавела и других инициатив бывшего президента. Respekt охватывает все важные для чешских неоконсерваторов темы, такие как угрозы со стороны России и Китая, инакомыслящие в России и Белоруссии, парт­нёрство с Тайванем, Далай-лама и Тибет, кубинские диссиденты, продвижение демократии на Ближнем Востоке или партнёрство с США и Израилем.

Бакала также купил Hospodářské noviny, ведущую ежедневную экономическую газету, которая, помимо репортажей на тему экономики, уделяет много места критике России и Китая в соответствии с чешской неоконсервативной точкой зрения. Хотя это несколько необычно для экономического издания, газета рассматривает данные страны скорее как идеологические и интеллектуальные угрозы, чем как экономические возможности, а также выступает на стороне сторонников Гавела против экономических прагматиков. Наконец, Lidové noviny когда-то была диссидентской и, несмотря на смену владельцев, сохранила неоконсервативную линию. Так было даже после того, как газету купил магнат Андрей Бабиш, впоследствии ставший политиком[27].

Таким образом, значительная часть чешских СМИ сегодня пропагандирует «наследие Вацлава Гавела», включая поддержку неоконсервативной ВППЧ. Они вносят определённый вклад в обоснование общественной легитимности ЛвБ, «Форума 2000» и связанных с ними организаций и усиление общего впечатления, будто неоконсервативному прагматизму нет альтернативы. Это также создаёт ниши для предприимчивых политиков, которые могут сделать карьеру, исповедуя неоконсервативные убеждения. Все эти факторы действовали в полную силу, когда внешнеполитическое ведомство взяло на вооружение неоконсервативную ВППЧ.

Права человека в МИДе

За исключением случая с Кубой, МИД не играл никакой роли в проведении внешней политики Гавела в области прав человека. Все изменилось в 2003 г., когда срок его президентства закончился. В последующие годы МИД превратился в центральный институт неоконсервативной ВППЧ под руководством ЛвБ. В 2014 г. министерство попыталось отойти от неоконсерватизма, дрейфуя в сторону собственно дипломатии, что вызвало острую общественную дискуссию и давление со стороны США.

Именно с 2003 по 2007 г. МИД стал центральным институтом чешской ВППЧ. Переход был ускорен окончанием президентского срока Вацлава Гавела, которого сменил прагматик Вацлав Клаус, сторонник национального суверенитета. Настал конец президентской ВППЧ и момент неопределённости для профессионального будущего соратников Гавела. Министр иностранных дел Кирилл Свобода распознал наличие благоприятной политической возможности и решил поднять собственный политический престиж, а также престиж своей небольшой Христианско-демократической партии, взяв на вооружение неоконсервативную ВППЧ и наняв соратников Гавела[28]. Более того, он использовал недавно полученное Чехией членство в Евросоюзе, чтобы регулярно поднимать вопрос о правах человека на Кубе и стать ярым сторонником Израиля внутри ЕС[29]. Наконец, Свобода назначил исполнительного директора ЛвБ Томаша Пояра на должность заместителя министра.

Эти шаги имели несколько последствий, в числе которых хорошая пресса и похвалы от посольства США, которые получил министр Свобода. Что ещё важнее, МИД создал специальное подразделение под названием TRANS для поддержки смены режимов в небольших странах, которые считались враждебными американским интересам, таких как Куба или Белоруссия. Структуру возглавила Габриэла Длоуха, бывшая сотрудница Гавела, которая после работы в МИДе присоединилась к ЛвБ. Затем подразделение переросло в полноценный департамент по правам человека и политике преобразований (ДПЧПП). О его политическом значении свидетельствует то, что он относился не к юридическому отделу, как обычно бывает (в большинстве МИДов отделы по правам человека входят в состав департамента международного права, так было и в чешском министерстве), а к отделу международной безопасности.

Помимо обычной бюрократической и концептуальной работы, у ВППЧ есть три важные функции: выдача инструкций по вопросам прав человека чешским представительствам при многосторонних организациях (ООН, ЕС, Совет Европы), определение двусторонней повестки дня по правам человека в отношении приоритетных стран и распределение государственных средств среди чешских НПО, отстаивающих права человека за рубежом[30]. Если первые две функции характерны для внешнеполитических ведомств, третья оказалась уникальной. Она связана с денежным «трубопроводом», созданным людьми, близкими к ЛвБ, для финансирования проектов ЛвБ и других НПО, объединённых в сеть DEMAS. Денежные средства, прокачиваемые по «трубе», всегда были значительными: во втором десятилетии этого века они удвоили бюджет МИДа на публичную дипломатию, утроили на поддержку чехов, живущих за границей, и во много раз превысили фонды, выделяемые на поощрение экономической дипломатии[31]. Однако это был лишь один из нескольких каналов, по которым государственные деньги поступали в правозащитные НПО (например, «Форум 2000» получал щедрые субсидии на проведение ежегодных конференций по отдельной процедуре). Эти денежные каналы были главным административным достижением бывшего исполнительного директора ЛвБ за годы его работы в должности замминистра.

Однако влияние ЛвБ на МИД этим не ограничилось. Речь шла не только о деньгах, но и об идеях и людях. Принятие министерством ВППЧ потребовало концептуальной работы и разработки стратегических документов[32]. В этом отношении ЛвБ оказались основным источником идей и образцом для подражания. Это произошло благодаря опыту, накопленному в процессе реализации сотен проектов, высокой репутации в чешских СМИ и широкому кругу вовлечённых людей. Томаш Пояр и Габриэла Длоуха были самыми яркими, но не единственными примерами ротации кадров между МИД и ЛвБ. Другие бывшие активисты пополнили ряды министерства, а высокопоставленные дипломатические чиновники сотрудничали с ЛвБ или «Форумом 2000». Они были частью более крупной неоконсервативной сети правозащитников и экспертов по безопасности в дипломатии, НПО и СМИ, которая выбрала Гавела своим символом и была объединена лояльностью к администрации Буша-младшего, а также разочарованием в Бараке Обаме[33].

Хотя основы ВППЧ чешского МИДа были заложены министром Свободой, именно при его преемнике Кареле Шварценберге они получили значительное развитие.

С его прошлым правозащитника, близкого соратника Гавела и издателя журнала Respekt, он казался воплощением мечты чешских неоконсерваторов. Некоторые, возможно, были разочарованы, поскольку сам он не был неоконсерватором (Шварценберг конфликтовал с неоконсерваторами МИДа при обсуждении политики в отношении Израиля и Сирии, а его предшественник Свобода критиковал министра за мягкость в вопросах прав человека). Шварценберг искал компромиссы, пытаясь принимать во внимание прагматизм президента Клауса и премьер-министров, а также неоконсерватизм своих последователей в СМИ, гражданском обществе и дипломатических кругах. В этом смысле ВППЧ Шварценберга была осторожной, поскольку он старался избежать ненужных конфликтов и предпочитал тихую дипломатию публичным жестам Гавела. Например, он так же встречался с Далай-ламой, но делал это как частное лицо в отеле, а не в МИДе. С другой стороны, при нём неоконсервативная сеть и денежные каналы процветали, несмотря на радикальное сокращение бюджета дипломатического ведомства, в результате которого были уволены сотни сотрудников и закрыты десятки посольств.

Именно на этом фоне в 2014 г. была предпринята попытка увести ВППЧ от неоконсерватизма к дипломатии. В тот год к власти в стране пришло правительство, сформированное Социал-демократической партией, и министр иностранных дел из социал-демократов Любомир Заоралек назначил меня своим заместителем (я не состоял в чешской Социал-демократической партии, но неформально консультировал Заоралека на протяжении нескольких лет). С 2004 по 2013 г. я руководил Институтом международных отношений, который является исследовательским центром, связанным с МИДом, занимая пост общественного эксперта и привилегированного наблюдателя за внешней политикой Чехии. Заоралек был давним критиком неоконсервативного направления чешской дипломатии. Но мы также согласились с тем, что не следует отказываться от ВППЧ в пользу прагматизма, который отстаивал президент Земан[34]. Вместо этого мы полагали, что внешняя линия должна трансформироваться в направлении дипломатии, которую мы ассоциировали с личностью Иржи Динстбира[35].

За эти преобразования отвечал ваш покорный слуга. Они начались с нового взгляда на ВППЧ, изложенного в программном заявлении правительства. Я предложил следующую формулировку: «Права человека включают гражданские и политические, а также экономические, социальные и экологические права; их можно эффективно отстаивать только в условиях взаимного уважения и диалога»[36]. Хотя данное заявление может показаться довольно безобидным, оно указывало на радикальный отход от прежнего курса.

Во-первых, в нём расширяется понятие прав человека за счёт включения в него экономических прав, что было давней заботой левых политических сил и игнорировалось как неолиберальными прагматиками, так и неоконсерваторами.

Во-вторых, здесь утверждается необходимость развития дипломатии и сотрудничества с заинтересованными правительствами вместо публичного порицания и поддержки их оппонентов. Последнее никогда не приносило желаемого результата. Данные действия лишь успокаивают совесть тех, кто укоряет и срамит подобные режимы (в то время я недооценивал значение морального самоудовлетворения в качестве движущей силы западного правозащитного активизма[37]). Их также ценят местные активисты, получающие деньги и материалы, будучи не в силах изменить политику своих правительств или повлиять на общества, которым должны помогать.

Правозащитное сообщество (дипломаты, НПО, журналисты) заняло выжидательную позицию. С одной стороны, им не нравилась идея каких-либо изменений в системе, которая хорошо им служила. С другой – они были застигнуты врасплох и не знали, как реагировать. Они понимали, что с моим послужным списком я мог бы стать их союзником против нарастающей волны экономического прагматизма в лице президента и некоторых членов кабинета[38]. Однако это перемирие длилось недолго, и последовал ряд сражений. Три из них были особенно важны.

Для начала правительство решило разморозить связи с Китаем, чтобы у Чехии появились новые экономические возможности. В то время отношения двух стран находились на низшей точке из-за прежней политики публичного порицания КНР за нарушение прав человека, особенно в отношении Тибета. Новое правительство обязалось соблюдать обычные стандарты, которых Китай ожидает от европейских стран – избегать встреч министров правительства с Далай-ламой и поддерживать отношения с Тайванем исключительно на деловом уровне. Хотя кабинет не взял на себя никаких непривычных обязательств, такой шаг вызвал протесты правозащитного сообщества, широко освещавшиеся в СМИ.

Критики обвинили правительство в предательстве тибетцев и потворстве тоталитарному режиму. Перемены были вызваны экономическим прагматизмом, но они предоставили возможность отойти от неоконсервативной программы ВППЧ и начать движение в направлении подхода, основанного на сотрудничестве. Поэтому в кулуарах я обсуждал с китайским посольством, как наладить конструктивное сотрудничество в области отстаивания прав человека. В итоге критики проиграли и впоследствии чувствовали себя униженными официальным визитом китайского руководителя в Прагу. Это укрепило их веру, что любые изменения в ВППЧ равносильны её продаже частным бизнес-интересам.

Вторая битва была концептуальной. Она началась с дебатов о Китае и переросла в дискуссию о роли прав человека во внешней политике. Публичная критика неоконсервативной ВППЧ и наследия Вацлава Гавела[39] превратила меня в главного врага приверженцев статус-кво. В 2014 г. проходили две параллельные дискуссии.

Прежде всего, велись дебаты среди интеллектуалов (наиболее важные материалы опубликованы в виде книги[40]). В то время как представители правого политического спектра были настроены весьма критично, защищая господствующую ВППЧ и Гавела, левые более благосклонно относились к тому, что я предлагал, указывая на провалы и предвзятость чешской ВППЧ. Это была первая подобная дискуссия за почти четверть века.

Потом прошли обсуждения в МИДе. Я попросил дипломатов, занимающихся правами человека, переработать основные концептуальные документы так, чтобы они отражали новую концепцию ВППЧ. Они сопротивлялись и мобилизовали неоконсерваторов как внутри, так и вне министерства, чтобы вместе выступить против перемен. Когда директор департамента узнала, что предлагаемые изменения получили политическую поддержку министра иностранных дел, она подала в отставку.

Её отставка ещё больше усилила внешнее давление, направленное на моё увольнение с целью противодействовать переходу к кооперативной ВППЧ. Волна критики поднялась в газетах Respekt, Lidové noviny и Hospodářské noviny, и наша концепция была отвергнута рядом общественных деятелей, которые защищали «наследие Вацлава Гавела», указывая на опасность морального релятивизма.

Спорные моменты носили как символический, так и практический характер. Например, дискуссия возникла по поводу отсылок в преамбуле к новой концепции ВППЧ. Критики возражали против включения в неё позитивного указания на реформистский коммунизм 1968 г. (что было важно для левых), настаивая на «Хартии 77» как единственном документе, заслуживающем упоминания. Им также не понравилось упоминание Иржи Динстбира. Хотя он был диссидентом, подписантом «Хартии 77» и первым министром иностранных дел Гавела, впоследствии Динстбир критиковал военные интервенции США, которые президент поддерживал.

У этих трёх сражений имелось ярко выраженное атлантическое измерение, поскольку чешские неоконсерваторы привлекли внимание заокеанских друзей к данной проблематике. С одной стороны, мы с министром считали, что наша критика неоконсервативной ВППЧ и призыв к большей дипломатичности близки по духу и сути к высказываниям Барака Обамы. С другой стороны, представители НФД и некоторые влиятельные фигуры в администрации Обамы критиковали внешнюю политику нашего президента[41]. Когда в декабре 2014 г. Белый дом неожиданно объявил о возобновлении дипломатических отношений с Кубой, мы аплодировали развороту, но наблюдали, какой переполох это вызвало в стане чешских активистов и дипломатов, занимавшихся правами человека, а также видели кислое выражение на лицах некоторых высокопоставленных чиновников США и президента НФД, которые в тот момент находились в Праге. Однако именно их голос в итоге заглушил голоса прагматиков.

Поступали многочисленные сигналы, что не все в Вашингтоне рады чешским общественным дебатам о правах человека, поднятым на щит Гавелом, и изменениям в концепции прав человека. Мощный публичный сигнал послан президентом НФД Карелом Гершманом, который опубликовал статью в The Washington Post незадолго до визита чешского премьер-министра Богуслава Соботки. Гершман обвинил президента Земана и меня в «отказе от моральной ответственности», которую, по его словам, Гавел привнёс в чешскую внешнюю политику[42]. Он напомнил читателю о предостережении Гавела против умиротворения, а также об угрозе со стороны России и Китая, однозначно отвергнув мою критику неоконсерватизма.

Вскоре поступил ещё один сигнал: премьер-министр Соботка был принят вице-президентом Байденом, который прочитал ему лекцию о значении Вацлава Гавела. Затем Соботка дал понять министру иностранных дел, что ему не нужна борьба с правозащитным сообществом.

Хотя это и не было полным завершением перехода ВППЧ от неоконсерватизма к дипломатии, МИД постепенно свернул наметившиеся перемены.

Проводимая в итоге ВППЧ не была ни неоконсервативной, ни кооперативной. С тех пор премьеры Соботка и Бабиш, их социал-демократические министры иностранных дел и высокопоставленные чиновники МИДа то и дело подтверждали приверженность наследию Вацлава Гавела, но не делали никаких ярких жестов в его стиле. Напротив, они редко высказывались по вопросам прав человека, за что их критиковали неоконсервативные журналисты.

Кроме того, МИД сохранил упоминание об экономических и социальных правах в стратегии ВППЧ, но не поощрял профсоюзы и общественных активистов претворять эти принципы в жизнь. Таким образом, весь пирог достался ЛвБ и их соратникам из DEMAS, которые заставили денежные каналы дипломатии работать так, как они изначально задумывались.

Новый неоконсервативный разворот произошёл в центристском кабинете Петра Фиалы. В программном заявлении (январь 2022 г.) правительство объявило, что хочет «возобновить традиции внешней политики, заложенные Гавелом», поскольку это «правильно с моральной точки зрения, а также выгодно для нашего государства», так как они «обеспечили нам место в центре европейской политики»[43]. Кроме того, многочисленные призывы правительства к партнёрству с США выходят за рамки обычных атлантических стандартов чешской политики, равно как и призывы держаться подальше от Москвы и Пекина.

Выводы

Оглядываясь назад, я понимаю, что попытка сместить чешскую ВППЧ от неоконсерватизма в сторону дипломатии была наивной и обречённой с самого начала. Я недооценил материальную заинтересованность и силу ведущих НПО, а также их контроль над СМИ и сотрудниками МИДа. Я также не разглядел приверженности влиятельных вашингтонских игроков политике, идущей вразрез с линией президента Обамы.

Более того, я полагал, что социал-демократические лидеры в чешском правительстве одобрят разворот к сотрудничеству, но это было так лишь до тех пор, пока он не повлёк за собой политические издержки. Несомненно, я мог бы избежать политических ошибок, особенно в публичных выступлениях, однако это мало что изменило бы. Я видел большинство точек, хотя и не все, но не смог соединить их одной линией. В основе моих усилий лежала наивная вера, что сдвиг может произойти, если в старые аппаратные средства (институты и практики ВППЧ) ввести новое программное обеспечение (новую концепцию ВППЧ). Но это оказалось не так; чешская ВППЧ может быть только неоконсервативной, или она вообще не будет проводиться.

Исходя из этого, я утверждаю, что Чехии следует полностью отказаться от ВППЧ[44]. Неудачи неоконсервативной политики многочисленны. Прежде всего, своими геополитическими и идеологическими пристрастиями она дискредитирует саму концепцию прав человека, превращая её в ещё один инструмент силовой политики. Кроме того, практическое воплощение, предполагающее игру мускулами, провоцирует негативную реакцию со стороны правительств стран-мишеней или огромные страдания населения этих стран в случае военного конфликта. Наконец, с конца 1990-х гг. США теряют силу, как жёсткую, так и мягкую, на которой они сами и их менее крупные союзники, такие как Чешская Республика, могли бы строить неоконсервативную ВППЧ.

Теоретически можно привести доводы в пользу кооперативной ВППЧ. Но для такой политики потребовался бы комплекс благоприятных условий, как внутренних, так и международных, которые отсутствуют. Внутри страны нужна профессиональная дипломатическая служба, понимание терпеливого закулисного маневрирования, высокая оценка искусства компромисса, неприятие публичных моральных диспутов и стремление к практическим результатам. Внутриполитические условия в Чехии не слишком тому благоприятствуют, поскольку генетический код ВППЧ формировался под влиянием морального активизма Гавела, НПО, СМИ и НФД. В таких условиях кооперативный подход неизбежно будет отвергнут как умиротворяющий и трусливый.

Ситуация в мире этому также не благоприятствует. Кооперативный подход опирается на общие нормативные основания международного сообщества. Но дух единого мира и всеобщего сотрудничества, характерный для начала 1990-х гг., исчез.

Обостряющееся соперничество между великими державами навязывает нам чёрно-белую перспективу, что не идёт на пользу дипломатии как таковой.

Сегодня в Европе и США всё сложнее вести рациональную дискуссию о России или Китае. Думать о сотрудничестве с ними в области прав человека – утопия. Пытаться навязывать им западное понимание прав человека опасно. Западные активисты, жаждущие морального самоудовлетворения, должны искать другие средства.

Автор: Пётр Друлак, профессор по международным отношениям Университета Западной Богемии в Пльзене

Сноски

[1] Различия между Гавелом, Клаусом и Земаном анализируются здесь: Drulák P. Politika nezájmu: Česko a Západ v krizi. Praha: SLON, 2012. 323 s.

[2] Halper S., Clarke J. America Alone: The Neo-Conservatives and the Global Order. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. 369 p.

[3] См.: Keane J.C. Václav Havel: A Political Tragedy in Six Acts. L.: Bloomsbury, 1999. 532 p.; Suk J. Politika jako absurdní drama. Václav Havel v letech 1975–1989. Praha: Paseka, 2013. 447 s.; Kaiser D. Prezident. Václav Havel 1990–2003. Litomyšl: Paseka, 2014. 319 s.

[4] В кругу диссидентов были и либералы, как сам Гавел, и протестанты – например, Ладислав Гейданек, и католики-антикоммунисты – например, Вацлав Бенда, и троцкистские «новые левые», такие как Петр Уль, и коммунисты-реформисты 1968 г., как Ярослав Шабата. Все они мирно противостояли коммунистическому режиму, попиравшему права человека, хотя далеко не всегда соглашались с концепцией прав человека, и после падения режима их политические разногласия проявились особенно явно. См.: Eyal G. Anti-Politics and the Spirit of Capitalism: Dissidents, Monetarists, and the Czech Transition to Capitalism // Theory and Society. 2000. Vol. 29. No. 1. P. 49–92; Eyal G. The Origins of the Postcommunist Elites. From Prague Spring to the Breakup of Czechoslovakia. Minneapolis: University of Minnesota Press, 2003. 238 p.

[5] Kundera M. Radikalismus a exhibicionismus. Host do domu, 15 (1968/1969). V kn.: J. Přibáň, V. Bělohradský (Red.), Lidská práva: (Ne)smysl české politiky? Praha: SLON, 2015.

[6] До захвата власти коммунистами в 1948 г. его отец и дядя были владельцами пражских киностудий; особенно яркой личностью был его дядя Милош, оказавший большое влияние на Гавела, поскольку представлял себя чешским вариантом голливудского магната. См.: Putna M. Václav Havel. Duchovní portrét v rámu české kultury 20. století. Praha: Knihovna Václava Havla, 2012. 383 s.

[7] См.: Keane J.C. Op. cit.; Suk J. Op. cit.; Kaiser D. Prezident. Václav Havel 1990–2003.

[8] Не случайно давний поклонник Гавела Джон Кин озаглавил свою биографию Гавела «Политическая трагедия» (1999).

[9] См.: Eyal G. Anti-Politics and the Spirit of Capitalism…; Eyal G. The Origins of the Postcommunist Elites…

[10] Kaiser D. Prezident. Václav Havel 1990–2003.

[11] Kaiser D. Disident. Václav Havel 1936–1989. Litomyšl: Paseka, 2008. 276 s.

[12] Moyn S. The Last Utopia: Human Rights in History. Cambridge: Harvard University Press, 2010. 337 p.

[13] Kaiser D. Prezident. Václav Havel 1990–2003.

[14] Поскольку сам Гавел и его сторонники настаивали, что ничего подобного он не говорил, я привожу соответствующие слова из его статьи в La Repubblica: «Бомбардировки не спровоцированы конкретным интересом. Они носят исключительно гуманитарный характер: на карту поставлены принципы, права человека, которым отдаётся приоритет даже над суверенитетом отдельных государств». См.: Havel V. Anch’io mi sento Albanese // La Repubblica. 23.04.1999. URL: https://www.repubblica.it/online/dossier/scrittori/havel/havel.html (дата обращения: 06.02.2025).

[15] Pštross T. Lidská práva a česká zahraniční politika. V kn.: O. Pick, V. Handl (Red.), Zahraniční politika České republiky 1993–2004. Úspěchy, problémy a perspektivy. Praha: Ústav mezinárodních vztahů, 2004. S. 210–226.

[16] Kaiser D. Prezident. Václav Havel 1990–2003. P. 197.

[17] Автор опирается здесь на личное общение с чешским дипломатом, пожелавшим остаться неназванным, который вспомнил соответствующую встречу в Нью-Йорке, где младший американский дипломат обратился к своим высокопоставленным чешским коллегам со словами: «Ребята, вы нам нужны, чтобы…».

[18] Pštross T. Op. cit.

[19] Kaiser D. Prezident. Václav Havel 1990–2003.

[20] Фонд был основан Вацлавом Гавелом, Эли Визелем и японским филантропом Йохеем Сасакавой. См.: Forum 2000 – About // Forum 2000. URL: https://www.forum2000.cz/en/about (дата обращения: 06.02.2025).

[21] Общение автора с бывшим исполнительным директором ЛвБ Томашем Пояром в 2007 году.

[22] Guilhot N. The Democracy Makers: Human Rights and International Order. N.Y.: Columbia University Press, 2005. 274 p.

[23] Подробный обзор деятельности НФД представлен здесь: Hale E.T. A Quantitative and Qualitative Evaluation of the National Endowment for Democracy. Louisiana State University, LSU Doctoral Dissertations, 2003.

[24] Гершман – хрестоматийный пример неоконсерватора: радикальный левый 1970-х гг., который в 1980-е гг. превратился в рейгановского «ястреба» и с тех пор выступает за крестовые походы для насаждения демократии.

[25] См.: DEMAS – Asociace pro podporu demokracie a lidských práv // DEMAS. URL: https://www.demas.cz/ (дата обращения: 06.02.2025). Однако не все члены DEMAS обязательно поддерживаются НФД, и не все они являются неоконсерваторами.

[26] Drulák P. Tři rozměry české debaty o zahraniční politice lidských práv. V kn.: J. Přibáň, V. Bělohradský (Red.), Lidská práva: (Ne)smysl české politiky? Praha: SLON, 2015. S. 63–73.

[27] Бабиш, не будучи поборником прав человека, терпел редакционную линию газеты, коль скоро она не затрагивала его собственных политических или деловых интересов, в надежде обрести уважение у враждебно настроенных в отношении него слоёв общества.

[28] В этой связи Билькова и Матейкова классифицируют христианских демократов как «активистов-интернационалистов».

[29] Поддержка Израиля – часть неоконсервативной ВППЧ. В её защиту приводится аргумент, что Израиль – единственная демократия на Ближнем Востоке.

[30] Bílková V., Matějková Š. Human Rights in the Czech Foreign Policy. In: M. Kořan (Ed.), Czech Foreign Policy in 2007–2009. Analysis. Prague: Institute of International Relations, 2010. P. 334–364.

[31] Drulák P. Tři rozměry české debaty o zahraniční politice lidských práv.

[32] Bílková V., Matějková Š. Op. cit.

[33] В 2009 г. наиболее видные из этих деятелей стали соавторами письма-предупреждения интеллектуалов Центральной Европы только что избранному президенту Обаме. См.: European Leaders Warn Obama U.S. Ties May Be Slipping // Radio Free Europe – Radio Liberty. 17.07.2009. URL: https://www.rferl.org/a/In_Open_Letter_CEE_Leaders_Warn_Obama_That_US_Ties_May_Be_Slipping/1779022.html (дата обращения: 06.02.2025).

[34] Земан был избран президентом за год до этого, и его отношения с Социал-демократической партией, историческим лидером которой он являлся, а также с министром иностранных дел Заоралеком были напряжёнными, временами враждебными.

[35] Незадолго до вступления в должность я написал статью, в которой критиковал чешский атлантизм в области прав человека и призывал к проведению ВППЧ в духе Иржи Динстбира. См.: Drulák P. Lidská práva v zahraniční politice: od snění k naivitě. A zpět? // Deník Referendum. 13.01.2014. URL: http://denikreferendum.cz/clanek/17205-lidska-prava-v-zahranicni-politice-aneb-od-sneni-k-naivite-a-zpet (дата обращения: 06.02.2025).

[36] Programové prohlásení vlády Ceské republiky // Vláda České republiky. 2014. URL: https://www.vlada.cz/assets/media-centrum/dulezite-dokumenty/programove_prohlaseni_unor_2014.pdf (дата обращения: 06.02.2025).

[37] Moyn S. Op. cit.

[38] Как только распространилась новость о моём назначении в МИД, я получил приглашение войти в консультативный совет Библиотеки Вацлава Гавела, от которого вежливо отказался. В последующие месяцы у меня было несколько встреч тет-а-тет с главой ЛвБ Шимоном Панеком.

[39] См.: Drulák P. Lidská práva v zahraniční politice: od snění k naivitě. A zpět?; Drulák P. O lidských právech vážně a pragmaticky // Právo. 09.09.2014; Drulák P. Lidská práva v dialogu, ne v monologu // Právo. 30.09.2014.

[40] Přibáň J., Bělohradský V. (Red.) Lidská práva: (Ne)smysl české politiky? Praha: SLON, 2015. 253 s.

[41] В конце своего президентства Обама вспоминал, как трудно ему было проводить политические решения, противоречившие генеральному «сценарию» Вашингтона (см.: Goldberg J. The Obama Doctrine: The U.S. President Talks through His Hardest Decisions about America’s Role in the World // The Atlantic. April 2016. URL: https://www.theatlantic.com/magazine/archive/2016/04/the-obama-doctrine/471525/ (дата обращения: 06.02.2025)). Можно утверждать, что неоконсервативная политика была частью этого сценария и что тогдашний вице-президент Джо Байден и дипломат высшего ранга Виктория Нуланд стояли на страже неоконсерватизма.

[42] Gershman C. Are Czechs Giving Up on Moral Responsibility? // The Washington Post. 16.11.2014. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/are-czechs-giving-up-on-a-sense-of-moral-responsibility/2014/11/16/dfa0d0fc-6c41-11e4-b053-65cea7903f2e_story.html (дата обращения: 06.02.2025).

[43] См.: Policy Statement of the Government – Foreign Policy // Government of the Czech Republic. 07.01.2022. URL: https://www.vlada.cz/en/jednani-vlady/policy-statement/policy-statement-of-the-government-193762/#foreign_policy (дата обращения: 06.02.2025).

[44] Этот аргумент более подробно изложен здесь: Drulák P. Menschenrechte als Gefahr für die Aussenpolitik // Osteuropa. 2021. N. 4–6. S. 259–264.

Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783102 Петр Друлак

Пьер Конеса: Войны теперь диктуются не стратегическими соображениями, а внутренними политическими интересами

Пьер Конеcа

Признанный эксперт в области стратегических вопросов, бывший высокопоставленный чиновник Министерства обороны Франции.

Для цитирования:

Пьер Конеса: Войны теперь диктуются не стратегическими соображениями, а внутренними политическими интересами // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 84–92.

Пьер Конеcа (р. 1948) – признанный эксперт в области стратегических вопросов, бывший высокопоставленный чиновник Министерства обороны Франции. Автор множества статей и книг, известен работами по международным отношениям, военно-промышленному комплексу, проблемам терроризма. Среди его самых известных книг – «Изобретение врага», «Hollywar. Голливуд – орудие пропаганды», «Как продавать войну», где он подробно анализирует механизмы пропаганды западных обществ и геополитические вызовы современности. Беседовала Наталия Руткевич.

Наталия Руткевич: В своих исследованиях вы используете термин «военно-интеллектуальный комплекс», критикуя его роль в современных конфликтах. Когда и в каких условиях он возник, разросся и какова его роль сегодня во Франции и в мире?

Пьер Конеcа: Военно-интеллектуальный комплекс стал важным явлением современности за последние три десятилетия, играя всё более значительную роль в формировании военной политики Запада. Его становление связано с тремя ключевыми событиями 1980–1990-х годов.

Во-первых, закат тьермондизма — движения «третьего мира», которое возлагало революционные надежды на новые элиты, сформировавшиеся в результате деколонизации, и в целом на страны Глобального Юга.

Во-вторых, распад Советского Союза в 1991 г. (так называемая «катастройка») и переход Китая к капиталистической модели лишили мир альтернативы рыночной системе.

В-третьих, молниеносная победа в войне в Персидском заливе в январе 1991 г. («Буря в пустыне»), когда Вооружённые силы США и их союзники менее чем за 120 часов разгромили армию Ирака.

Распад СССР и его колоссальное влияние на мировую геополитическую обстановку подробно исследованы множеством компетентных экспертов. В свою очередь, я уделил особое внимание войне в Кувейте, которая выявила несколько новых тенденций. Во время снаряжения этой операции в 1990 г. ООН сформировала коалицию из 35 государств для защиты кувейтской монархии от Саддама Хусейна – недавнего союзника Запада в войне с Ираном, внезапно превратившегося из «модернистского светского лидера» в «нового Гитлера». Операцию анонсировали за шесть месяцев до её начала, что позволило мировым телеканалам заранее подготовиться к освещению событий. Задолго до начала боевых действий круглосуточные новостные каналы (например, CNN и La Cinq во Франции) ежедневно заполняли эфир, несмотря на отсутствие реальных событий. Иракскую армию, провозглашённую «четвёртой армией мира» (без уточнения, кто был третьей), уничтожили менее чем за 120 часов. Этот успех убедил Запад в его абсолютном военном превосходстве. Западные страны пришли к выводу, что если они смогли разгромить иракскую армию за считанные часы, то могут использовать свою военную мощь для решения любых конфликтов по всему миру. Предполагалось, что одного только появления западных военных сил будет достаточно, чтобы «парализовать страхом» любого противника.

Это привело к множеству интервенций, зачастую лишённых стратегического обоснования.

До 11 сентября 2001 г. проведено около двадцати военных операций, цели которых чаще носили гуманитарный, цивилизационный или иной характер, не имеющий ничего общего со стратегическим подходом. После терактов в Соединённых Штатах эта военная стратегия, основанная на иллюзии превосходства, вышла из-под контроля. С того момента масштабные военные операции развёртывались повсеместно, а «решение проблем» военными методами через уничтожение противника стало нормой – зачастую без чёткого понимания долгосрочных последствий.

Информационные телеканалы наполнились разнородной публикой: медийными интеллектуалами, экспертами аналитических центров, руководителями общественных организаций, гуманитарными работниками, лоббистами, журналистами и отставными генералами. Их задачей в многочисленных ток-шоу стало идентифицировать, какая именно «кризисная ситуация» является важнейшей, и предложить методы её решения, чаще всего военные.

Эту комбинацию информационной среды с её круглосуточным потоком новостей и доминирующими на телеэкранах «диванными экспертами» (которые никогда не участвовали в операциях и не несут ответственности за свои слова) я и назвал военно-интеллектуальным комплексом. Ярчайшим его представителем стал Бернар-Анри Леви, известный во Франции как BHL. Однако он – лишь вершина айсберга.

Н.Р.: Этот медийный философ стал настоящей знаменитостью не только во Франции, но и во всём мире. Русский писатель Виктор Пелевин сделал его персонажем своего романа «Снафф», представив в образе «дискурсмонгера» Бернара-Анри Монтень-Монтескье. Образ созвучен той роли, которую вы приписываете ему в своих работах, – разжигателя войн и конфликтов. Как этот учёный и философ смог приобрести такую значимость в важнейших политических и внешнеполитических вопросах?

П.К.: Во Франции интеллектуалы традиционно играют важную политическую и общественную роль. Их идеи формируют общественное мнение, а уважение к мыслителям остаётся частью французской культурной традиции. Одной из ключевых вех в формировании статуса «неравнодушного интеллектуала» стало «дело Дрейфуса», а также его защита Эмилем Золя в знаменитом тексте «Я обвиняю». С той поры французский интеллектуал чаще всего представал как защитник индивидуальных прав, носитель левых идей и борец за справедливость.

Образ ещё больше укрепился в середине XX века, когда многие известные литераторы и философы увлекались различными утопиями, в первую очередь левыми. Большую известность получили те, кто был готов бороться за свои идеалы с оружием в руках: достаточно вспомнить Андре Мальро в Испании или Режиса Дебрэ в Латинской Америке. Однако Бернар-Анри Леви не из их числа – он «воюет» с телеэкрана.

Трудно точно сказать, когда он приобрёл свой нынешний имидж. Думаю, это произошло во время первого югославского кризиса. Европейцы тогда полагали, что отправка миротворческих сил быстро положит конец конфликту. BHL добился огромного медийного успеха, организовав поездку Миттерана в Сараево. Этот шаг фактически утвердил его в статусе «советника государя». Его возможности весьма широки, поскольку он состоятельный человек и может по собственной инициативе отправляться в любую точку планеты, чтобы затем заявить, что именно данный кризис заслуживает особого внимания. Его присутствие в СМИ огромно. Он руководит собственным журналом La Règle du jeu, основанным в 1990 г., регулярно публикуется в Le Point и других международных медиа. В своих выступлениях он не анализирует происходящее, а выносит окончательные суждения, определяя правых и виноватых.

Его звёздный час – ливийский кризис 2011 года. Возможно, вы помните, что он приехал в Ливию через Египет в разгар первых протестов против Каддафи. Вернувшись во Францию, он убедил Николя Саркози, что необходимо принять все возможные меры для предотвращения массовых убийств протестующих. ООН тогда одобрила введение бесполётной зоны. Это подразумевало, что западные страны отправят свои самолеты для предотвращения использования Каддафи его главной силы – авиации. Изначально мандат не предусматривал никаких наземных операций. Однако вскоре появилась неподтверждённая информация о том, что колонна бронетехники движется к протестующим. Самолёты западных стран получили приказ уничтожить эту колонну, хотя это и не входило в изначальный мандат ООН. Таким образом, произошла ревизия первоначального плана. Была ли эта колонна настолько значимой – вопрос спорный. Но факт остаётся фактом: западная авиация перестала быть нейтральной стороной и стала активным участником конфликта.

Дальше события развивались стремительно: Каддафи попытался бежать, но был схвачен, убит толпой, а Ливия – страна, как и многие другие в регионе, искусственно созданная, с границами, очерченными бывшими колонизаторами, – оказалась расколота и погрузилась в гражданскую войну, хаос и разруху.

Что касается самого BHL, несмотря на всю критику, обрушившуюся на него, он не ощущал никакой ответственности за произошедшее. Несколько лет спустя, отвечая на вопрос о падении Каддафи, он заявил, что гордится своей ролью в этих событиях. Очевидно, масштабы разрушений его не волнуют.

Радость от свержения того или иного диктатора у представителей военно-интеллектуального комплекса не сопровождается размышлениями о долгосрочных последствиях их агитации.

Н.Р.: Связан ли этот военно-интеллектуальный комплекс с военно-промышленным?

П.К.: Парадокс в том, что он практически не связан с военно-промышленным лобби, которое мне хорошо известно, поскольку я работал в этой сфере. Во-первых, военные, которые понимают реальность войны, как правило, менее склонны к милитаризму, чем те категории людей, о которых я говорил выше. Во-вторых, промышленность скорее адаптируется к ситуации, чем диктует свои правила. Например, Саудовская Аравия на протяжении десятилетий была одним из крупнейших, если не крупнейшим клиентом французской военной промышленности. Но страна не вела войн. Она покупала гарантии безопасности: отсутствие эмбарго, оборонные соглашения с поставляющими странами, отправку войск и так далее. Проблемы начались с тех пор, как Эр-Рияд начал войну в Йемене. И, как нельзя не отметить, об этой войне во Франции говорят крайне мало!

Н.Р.: В своей книге «Изобретение врага» вы говорите о создании Западом вымышленных врагов. О чём идёт речь?

П.К.: Я начал работать в области стратегических вопросов в 1990-е гг., когда исчез враг, который более семидесяти лет определял нашу военную доктрину, – Советский Союз. В условиях отсутствия явного врага стратегические структуры оказались перед дилеммой: либо прекратить свою деятельность, либо создать нового врага. Американцы выбрали второй вариант.

Сэмюэль Хантингтон в своей работе «Столкновение цивилизаций» (переведённой на 35 языков) разделил мир на цивилизационные блоки и сделал вывод, что главные угрозы исходят от мусульман и китайцев. Фрэнсис Фукуяма в книге «Конец истории» провозгласил триумф либерального капитализма. Обе эти теории были ошибочными, так как основывались на предположении, что американская гегемония является лучшей гарантией мира и стабильности.

11 сентября 2001 г. стало огромным потрясением, в том числе потому, что нападение совершила группа, организованная человеком, которого американские службы хорошо знали (Усама бен Ладен), а подготовка велась выходцами из страны, считавшейся союзником США (Саудовская Аравия). После этого беспрецедентного удара по территории Соединённых Штатов, которые прежде никогда не сталкивались с войной на своей земле, Джордж Буш в речи 2002 г. объявил об «оси зла». В неё вошли Иран, Ирак и Северная Корея, хотя ни один гражданин этих стран не участвовал в терактах. Это и есть пример создания вымышленного врага.

Н.Р.: В чём отличие современных войн от конфликтов прошлого, если оно есть?

П.К.: Если взглянуть на карту горячих точек планеты, мы увидим около четырёхсот текущих конфликтов, каждый из которых имеет специфику. Это могут быть региональный сепаратизм, внешние интервенции и другие формы противостояния.

Вопрос в том, какие войны готовы вести мировые державы сегодня, а какие – нет.

Например, кризис в Демократической Республике Конго, где погибло около 10 миллионов человек, не привлёк значительного внимания и не стал поводом для военной интервенции Запада. Западные державы не хотят отправлять войска в Конго. Это означает, что существуют конфликты – и весьма кровавые – которые ведущие страны игнорируют, фактически заявляя: «Пусть они убивают друг друга, мы ничего не можем поделать». Сегодняшние войны отличаются тем, что лишь некоторые из них попадают в центр внимания. И это внимание не связано с масштабами кризиса.

Как я уже упоминал, выбор таких конфликтов – зачастую результат работы медиа и медийных интеллектуалов. Обратите внимание, что BHL (Бернар-Анри Леви) не поехал в Конго. Здесь важную роль играет и форма конфликта. Например, война на Украине – это классический военный конфликт, в то время как кризис в Конго, где задействованы несколько десятков сторон, представляет собой чрезвычайно запутанную ситуацию. Западные стратеги по-прежнему интересуются традиционными войнами, куда можно отправить войска, чётко определить их задачи и ресурсы, сохраняя уверенность, что их присутствие волшебным образом приведёт к решению кризиса.

Меня поражает, что в последние годы стратегический подход к ведению войн фактически исчез. Теперь выбор кризисов и методы их разрешения зависят от других факторов. Мне доводилось присутствовать на встречах с министрами, которых не интересовали ни сам кризис, ни его возможные последствия, ни связанные с ним риски. Их волновало лишь то, как отправка французских войск могла бы повлиять на их политический рейтинг. Логика, определяющая войны, кардинально изменилась.

Теперь войны диктуются не стратегическими соображениями, а внутренними политическими интересами.

Именно это я имел в виду, говоря о военно-интеллектуальном комплексе. Здесь процессом движет не столько военно-промышленная индустрия, сколько политические и медийные факторы. Да и военной техники расходуется куда меньше, чем в войнах прошлого: в Афганистане, например, проводились отдельные бомбардировки, но это далеко не масштаб Вьетнамской войны.

Н.Р.: Вы утверждаете, что все европейские страны допустили одну и ту же ошибку, не устранив корневые причины терроризма. В чём заключается эта ошибка?

П.К.: Решение США о развязывании «глобальной войны с терроризмом» после событий 11 сентября было стратегически ошибочным, поскольку терроризм – это не конкретный враг, а форма насильственного действия, стратегия слабых против сильных. Нам, французам, история показывает, что термин «террорист» может быть крайне субъективным. Во время оккупации немецкие захватчики называли «терроризмом» Сопротивление, а спустя несколько лет мы сами именовали «террористами» бойцов Алжирского фронта национального освобождения (FLN).

Ещё один современный пример – отношение западных стран к политике Китая в Синьцзяне. Запад осуждает репрессии против уйгуров, некоторые из которых совершали террористические акты, такие как нападение на площади Тяньаньмэнь в Пекине (28 октября 2013 г.), в Куньмине и Урюмчи (1 марта 2014 г.), а также, возможно, в Гуанчжоу (6 мая 2014 г., шесть раненых ножевыми ударами). Теракт 28 октября взяло на себя Исламское движение Восточного Туркестана (организация признана террористической и запрещена в РФ. – Прим. ред.), что указывает на наличие в Китае «регионального» терроризма.

Сложно переосмыслить стратегический подход, на основании которого западные войска в течение двадцати лет находились в Афганистане (изначально в поисках бен Ладена), а Ирак, не имевший отношения к терактам 11 сентября, был разрушен. Джихадизм воспользовался этими событиями как оправданием для своих атак на Западе, которые продолжаются и сегодня.

Многочисленные военные интервенции, начавшиеся после 11 сентября, продемонстрировали провал военного подхода к решению кризисов.

В большинстве случаев такие решения не достигли успеха. Кризис в Газе усугубил ситуацию, породив новые поколения террористов, а уничтожение территориальной базы ИГИЛ (организация признана террористической и запрещена в РФ. – Прим. ред.) не положило конец терроризму.

Н.Р.: В книге Hollywar вы описываете Голливуд как мощное оружие массовой пропаганды. Работает ли Голливуд в партнёрстве с разведывательными службами, военно-промышленным комплексом (например, консультантами ЦРУ или других структур), или же пропаганда производится неосознанно?

П.К.: Бывшие военные, разумеется, привлекаются к работе в качестве консультантов, но я сомневаюсь, что Голливуд работает под диктовку разведывательных служб или Пентагона. Эта идеологическая пропагандистская машина функционировала без централизованного контроля. Вспомним, что до 1980 г. в США не было Министерства образования (и даже позже его функции оставались довольно ограниченными). В отсутствие единого исторического нарратива, который у нас традиционно разрабатывается Министерством образования, исторические знания американцы получают, прежде всего, через свой кинематограф, который формирует национальную идентичность. Голливуд стал для американцев тем, чем для Франции были государство, церковь и литература в процессе создания национального мифа: он не только рассказывает «славную историю нации» и определяет её врагов, но и консолидирует социальную приемлемость войн, направляя общественное мнение в поддержку американских военных действий.

Когда я жил в Соединённых Штатах, то был поражён посредственностью голливудских фильмов, которые транслируются на многочисленных телеканалах и никогда не пересекают Атлантику. Как и многие другие, я думал, что всё американское кино высокого качества, как те фильмы, которые экспортируются за рубеж. Но сколько из 2700 вестернов было показано у нас? Конечно, только лучшие. Однако большинство граждан США, особенно на Среднем Западе, смотрят гораздо более посредственные фильмы. Готовя свою книгу о Голливуде, я стал, возможно, лучшим мировым специалистом по «плохим» американским фильмам. Я, в частности, интересовался, как формировался и менялся образ врага в этих фильмах – сначала это был расизм по отношению к чернокожим в немом кино, затем врагами сделались «индейцы» (краснокожие), потом «жёлтые» (японцы или китайцы, злые и жестокие, как Доктор Фу Манчу, сыгранный белым актером Борисом Карлоффом), затем коммунисты, что было сложнее, потому что они были белыми, а после 11 сентября – мусульмане. В своей книге я провожу анализ этих разных обличий врага.

Вестерны, которые меня особенно интересовали, традиционно легитимировали процесс освоения Дикого Запада. Американцы весьма националистичны, поэтому фильмы, критикующие национальную политику, создавать гораздо труднее, чем те, которые её поддерживают. Только постепенно начали появляться картины с критическим взглядом, особенно в вестернах. Так, в 1964 г. вышел фильм Джона Форда «Осень шайенов», где рассказана история племени, с трудом выживающего в Оклахоме после вынужденного перемещения вследствие принятия Закона о переселении индейцев в 1830 году. Эту депортацию индейцы называют «дорогой слёз», поскольку многие погибли в пути. При этом фильм Форда, хотя и выражает сочувствие индейцам, желающим возвращения на исторические земли, не ставит под вопрос правомерность закона, позволившего изгнать их.

Н.Р.: Голливудская пропагандистская машина давно охватила весь мир. Как утверждает Режис Дебрэ в одноименной книге, «мы все стали американцами». Согласны ли вы с этим утверждением? Насколько американская культурная продукция влияет на представления и образ жизни европейцев?

П.К.: Говоря о форматировании наших представлений десятилетиями американского культурного воздействия, часто цитируют крайне показательные в этом отношении цифры опросов IFOP, проведённых во Франции с разницей в семьдесят лет: в 1945 и в 2015 годах. Вопрос, заданный респондентам, звучал так: «Какая нация, по-вашему, больше всех способствовала поражению Германии в 1945 году?» В мае 1945-го 57 процентов опрошенных французов ответили – СССР, 20 процентов – США и 12 процентов – Великобритания. В 2015 г. эти цифры были совершенно иными: 20 процентов ответили СССР, 58 процентов – США и 16 процентов – Великобритания.

Роль голливудского кино в изменении европейских менталитетов весьма велика. Договор Блюма-Бернса имел здесь стратегическое значение – подписанный в 1946 г., он открывал широкие возможности для американского кинематографа во Франции.

Голливудские фильмы стали мощнейшим инструментом «мягкой силы» и играли огромную роль в популяризации американского образа жизни и принятии американского видения мира Европой.

Н.Р.: С начала холодной войны стратегическое видение западного мира формировалось в США, пишете вы. Реально ли, что Европа сможет обрести стратегическую независимость?

П.К.: С момента окончания холодной войны Соединённые Штаты имеют на своей территории крупнейшие исследовательские институты, мозговые центры, которые изначально сосредотачивались на советологии – дисциплине, занимавшей центральное место в американской политической науке. Эти мощные аналитические и издательские структуры превратили американских экспертов в ведущих «продавцов» стратегий, формирующих мировоззрение.

Такие организации, как RAND, Carnegie, Brookings, распространили своё влияние далеко за пределы США, открыв филиалы в Европе, странах Персидского залива и Китае. Приглашение дипломатов и исследователей из других стран для участия в этих институтах часто воспринимается ими как знак высшего признания. В результате в Европе сложился культ англосаксонских аналитических центров. Европейские исследователи, вместо того чтобы напрямую взаимодействовать с представителями стран, вовлечённых в ту или иную тему, зачастую предпочитают обращаться за экспертизой к американским специалистам.

Такая зависимость ослабляет возможности Европы по формированию самостоятельного стратегического видения.

Что касается стремления Европы к стратегической независимости, то в современных условиях это кажется маловероятным. Европейский суверенитет так и не был полностью реализован. В центре европейского единства находился союз Франции и Германии, заключённый лично де Голлем и Аденауэром, но где мы можем найти сегодня политиков такого уровня и масштаба с подобным видением? Сегодня французская политическая жизнь в значительной степени сводится к критике президента Макрона (а порой и его жены), независимо от того, предпринимает ли он какие-либо шаги или бездействует. Возьмём, к примеру, дебаты по пенсионной реформе. Это необходимая мера, но она вызывает сильное сопротивление и неправильно преподносится политиками. Проблема в том, что демографическая ситуация больше не позволяет поддерживать старую систему. В то же время на континенте продолжается война без чёткой стратегической цели.

В целом ситуация выглядит крайне удручающей. Европа, поглощённая внутренними противоречиями, вряд ли способна утвердиться как независимая и единая сила на мировой арене.

Франция. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783100 Пьер Конеcа

Трамп и нефть

Как сложить разнонаправленные векторы и уместны ли аналогии со вторым сроком Рональда Рейгана?

Руслан Никколов

Независимый аналитик в нефтяной сфере.

Для цитирования:

Никколов Р.З. Трамп и нефть // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 35–50.

Вновь избранный президентом США Дональд Трамп пришёл в Белый дом с большой программой преобразований, в том числе экономического характера, затрагивающей рынки нефти и газа, и командой, нацеленной на её жёсткую реализацию. Однако сама программа всё ещё не имеет чётких очертаний, а система сдержек и противовесов (даже с учётом контроля партией президента обеих палат Конгресса), скорее всего, не позволит ей воплотиться в жизнь в исходном виде.

С момента избрания Трамп угрожал ввести заградительные тарифы (от 60 процентов) на импорт из Китая и 10 процентов на весь импорт в Соединённые Штаты. Сегодня угрозы начинают приобретать более предметные очертания, не всегда совпадающие с первоначальными. Амплитуда колебаний тарифных угроз Трампа, как и своеобразная логика выбора целей, пока не позволяют точно определить степень и глубину их влияния на международную торговлю, рост мировой экономики и, соответственно, спрос на нефть.

Трамп также обещал отменить ограничения на разработку месторождений нефти на федеральных землях, пересмотреть политику Джо Байдена по стимулированию альтернативной энергетики и переходу к «безуглеродному миру». В частности, если не отменить, то значительно скорректировать принятый по инициативе Байдена Закон о снижении инфляции (Inflation Reduction Act – IRA), предусматривающий сотни миллиардов долларов инвестиций, субсидий и налоговых послаблений для компаний, разрабатывающих и внедряющих меры по достижению углеродной нейтральности.

Трамп обещает снизить цены на нефть, договорившись об увеличении её добычи с монархиями Персидского залива и снизив глобальную геополитическую напряжённость, разрешив мирным путём ирано-израильское противостояние и замирив Россию с Украиной. Вместе с тем он выражает готовность прибегнуть к жёсткому санкционному давлению на Иран и Венесуэлу – крупных производителей и экспортёров нефти. Как могут повлиять шаги новой американской администрации на рынки нефти, когда и если они будут осуществляться?

Тарифы и жизнь

Масштабное применение тарифных ограничений Вашингтоном негативно скажется на глобальной торговле, росте мирового ВВП и спросе на нефть. Закон о международных чрезвычайных экономических полномочиях (International Economic Emergency Powers Act – IEEPA) даёт президенту широкие возможности для введения новых и увеличения существующих импортных тарифов, и Дональд Трамп, несомненно, намерен этим воспользоваться. Конечно, никто не ожидает, что эти меры положительно скажутся на мировой торговле и экономическом росте. Так, например, по расчётам инвестиционного банка J.P.Morgan, обещанный первоначально 10-процентный рост тарифов на импорт в Соединённые Штаты из всех стран мира может снизить динамику мирового ВВП на 0,4 процента и на 0,6 процента в случае принятия ответных мер, тогда как 60-процентный тариф на китайский импорт снизил бы рост ВВП Китая более чем на 2 процента, что в совокупности создало бы риски падения роста мирового спроса на нефть в размере 0,9 мбд в 2025 г., особенно на дизель как топливо торговой логистики.

Однако пока «тарифные войны» не достигли подобных масштабов. В первых числах февраля Белый дом, казалось, начал выполнять обещания, объявив о тарифах в 25 процентов на все товары из Мексики и Канады (кроме канадских энергоносителей, на которые распространяется ставка 10 процентов), а также о тарифах в 10 процентов на все товары из Китая (на эти три страны в совокупности приходится более 40 процентов товарного импорта в США), но почти сразу введение мексиканских и канадских тарифов приостановили на месяц.

Тем не менее широкомасштабные тарифные ограничения останутся весьма вероятным инструментом внешней политики в ближайшем будущем.

Угроза введения тарифов на нефть из Канады и Мексики говорит о готовности Трампа к экономическим рискам ради оказания политического давления. С точки зрения влияния такой политики на рынки нефти примечателен выбор импорта из Канады и Мексики в числе первых объектов. Обе страны являются крупными производителями нефти (добывая в 2024 г. около 5 и 1,9 мбд – 2-е и 4-е места, соответственно, в ряду нефтедобывающих стран на американском континенте). Канада и Мексика поставляли более 70 процентов импорта сырой нефти в США (4,75 мбд), причём только на Канаду приходилось почти 60 процентов (4,0 мбд).

Среди принципиальных противников тарифных ограничений принято полагать, что основное бремя обычно ложится на потребителей в стране-импортёре. Так, например, они считают, что при полном переносе 10-процентного тарифа на канадскую нефть цена бензина в Соединённых Штатах может подняться на 20 центов за галлон (или на 6 процентов при текущем среднем уровне цен), причём на Среднем Западе рост цен будет более заметным. Однако более вероятен перенос большей части этого бремени на экспортёров ввиду их ограниченных возможностей перенаправить нефть на другие рынки – свыше 95 процентов канадской нефти поставляется в США. Потенциально лишь около 0,2 мбд дополнительной экспортной трубопроводной пропускной способности стало доступно после недавнего увеличения мощности нефтепровода Trans Mountain (Extension, или TMX, идущего из канадской нефтеносной провинции Альберта к тихоокеанским портам Британской Колумбии). Тем не менее в силу специфики американских НПЗ в регионах Среднего Запада и Скалистых гор, где они ориентируются на тяжёлые сернистые марки нефти, в первую очередь на канадский сорт Western Canadian Select (WCS), спрос на канадскую нефть сохранится, хотя продолжение поставок в прежних объёмах потребует от Канады ценовых уступок, что приведёт к расширению дисконта в цене WCS к американской WTI. Можно предположить, что до 80 процентов бремени ляжет на канадских производителей. Однако если тарифы будут введены и сохранятся достаточно долго, власти Альберты могут наложить ограничения на добычу (как это было в 2018 г.), чтобы стабилизировать цены.

Что же касается импорта из Мексики, здесь ситуация двоякая. С одной стороны, Мексика более не является ключевым поставщиком нефти в Соединённые Штаты наравне с Канадой, паритет с которой в этой области сохранялся до середины 2000-х гг. (сегодня поставки из Канады превосходят мексиканские в 6–8 раз). Это, а также относительная доступность альтернативных сортов нефти для НПЗ на побережье Мексиканского (или, как его теперь следует называть в США, Американского) залива, как и возможность для мексиканских производителей переправить свой продукт покупателям в Европе и Азии, вероятно, предопределили более высокий, чем для канадских энергоносителей, тариф в 25 процентов против 10. С другой стороны, альтернативой мексиканской нефти для НПЗ залива (до 0,5 мбд) может стать импорт сходных по свойствам сортов из Венесуэлы (в размере 0,2–0,3 мбд), а это противоречит намерениям новой американской администрации занять более жёсткую позицию по отношению к венесуэльским властям. В то же время, с учётом крайне короткого логистического плеча для мексиканской нефти, любые альтернативы будут означать увеличение транспортных издержек и времени в пути для нефти, поступающей на американские НПЗ, равно как и для мексиканских поставок более отдалённым, чем США, покупателям (с 3–5 до 45 дней и более).

Ситуация станет отчасти напоминать ту, что сложилась с экспортом российского сырья, разница в том, что нефть, поступающая из европейских портов России на нефтепереработку в Индию, в значительной мере возвращается в Европу в виде нефтепродуктов, «накручивая двойную логистику». Нельзя исключить и риск того, что сокращение поставок из Мексики приведёт к снижению загрузки НПЗ в Мексиканском заливе (например, техасская нефтеперерабатывающая компания Valero прогнозирует сокращение переработки на 10 процентов в худшем сценарии), что усилит давление на коммерческие запасы нефтепродуктов в США и повысит цены на них.

В целом введение тарифов на импорт нефти и газа плохо стыкуется с декларируемой администрацией Трампа целью борьбы с инфляцией, включая сохранение низких цен на энергоносители.

Решение не выводить канадскую и мексиканскую нефть из-под тарифных ограничений явно противоречит этой логике и демонстрирует готовность к экономическим рискам ради давления на другие страны.

Пытаясь определить степень воздействия политики Трампа на рынок нефти, нельзя не учитывать и общее инфляционное воздействие тарифных войн, особенно столь широкомасштабных, если верить угрозам президента. Как следствие этого влияния, ФРС США может замедлить курс на снижение ставок или вовсе остановить и даже развернуть его вспять. Вероятность этого, в свою очередь, создаёт риски роста курса доллара, что также обычно негативно коррелирует с ценами на нефть. В этой связи первая отрицательная реакция нефтяных цен на избрание Дональда Трампа была неудивительна, хотя и несколько преждевременна: тарифы не обязательно вступят в силу в течение нескольких месяцев, а их фактические уровни могут (и будут, как мы уже видим) значительно отличаться от заявленных во время предвыборной кампании.

Как сорок лет назад?

Трамп надеется, что его влияние и старые связи подтолкнут некоторые ключевые страны ОПЕК к более быстрому восстановлению ранее сокращённой добычи. Он говорит о близости к Саудовской Аравии и о том, что мог бы побудить Королевство поставлять больше нефти на рынок, особенно если одновременно будет расти санкционное давление на экспорт иранской и российской нефти.

Это заставляет вспомнить ситуацию сорокалетней давности, когда, вероятно, в высшей точке противостояния сверхдержав эпохи холодной войны, резкое увеличение добычи Саудовской Аравией, начавшееся в конце 1985 г. (с 2,2 мбд в августе того года до 6,2 мбд в августе 1986 г.), привело к обвальному снижению цен (с 30 долл./барр в ноябре 1985 г. до 12/барр в марте 1986 г. и со средних значений в 27/барр в 1985 г. до 14/барр в 1986 г.). Это весьма негативно сказалось на советской экономике с её зависимостью от экспорта углеводородов и, как считают сторонники школы «победы президента Рейгана в холодной войне», заставило генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва начать перестройку и демократизацию, что в итоге привело к распаду Советского Союза и окончанию холодной войны. Эта школа настаивает, что Рейган с подачи сторонников жёсткой линии в своей администрации, в первую очередь директора ЦРУ Уильяма Кейси, достиг негласного соглашения с саудовским королём Фахдом о резком увеличении добычи в Королевстве чтобы сокрушить экономику идеологического противника – СССР. Этому сопутствовала (и якобы способствовала) продажа саудовцам огромной партии американского оружия, включая новейшие истребители F-15 и самолёты дальнего радиолокационного обнаружения AWACS, вопреки возражениям израильских союзников США и непопулярности этого шага среди американских избирателей.

Велико искушение проводить параллели между эпохой популярного у консерваторов Рональда Рейгана, позаимствовавшего у римского императора II века Адриана концепцию «мира посредством силы», с президентством консервативного реформатора Дональда Трампа, взявшего на вооружение тот же лозунг. Но при более пристальном рассмотрении стройность этих построений серьёзно проседает.

Так, история со «сговором Рейгана и Фахда» не находит никаких весомых документальных подтверждений. Подавляющее большинство исследований, посвящённых «нефтяным шокам» 1970-х и 1980-х гг., её практически игнорируют. Основным побудительным мотивом резкого увеличения добычи Саудовской Аравией, несомненно, явилось недовольство руководства страны тем, что поддержание стабильности на глобальном нефтяном рынке ложилось на плечи саудовских нефтяников. В конце 1970-х гг. Королевство не без влияния западных союзников нарастило добычу почти до 10 мбд, чтобы компенсировать объёмы, выпадающие вследствие революции 1979 г. в Иране и последовавшей вскоре ирано-иракской войны. Однако с поступлением на рынок всё больших объёмов нефти с месторождений Аляски, Мексиканского залива и Северного моря, не говоря уже о советской Западной Сибири (добыча в странах, не входящих в ОПЕК, возросла с 32,9 мбд в 1980 г. до 37,8 мбд в 1985 г.), ради поддержания приемлемых ценовых уровней Саудовская Аравия была вынуждена сократить добычу (как, впрочем, и другие страны ОПЕК), но в гораздо больших относительных пропорциях – на 60 процентов против 20–50 процентов у большинства других стран-членов, и тем более в абсолютных значениях. Мировое потребление нефти в 1979–1983 гг. сократилось на 10 процентов из-за глобального экономического замедления, вызванного нефтяными шоками 1970-х гг., роста цен и широкого внедрения энергосберегающих технологий. Спрос на нефть из стран ОПЕК, играющих балансирующую роль на мировом рынке, упал за тот же период почти на 40 процентов.

В какой-то момент терпение саудовского руководства, наблюдавшего за продолжающейся потерей доли своей нефти на рынке, достигло предела. Не исключено, что два ранних «горбачёвских» постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дополнительных мерах по техническому перевооружению предприятий нефтяной и газовой промышленности» и «О комплексном развитии нефтяной и газовой промышленности в Западной Сибири», вышедших в апреле и августе 1985 г. и призывающих нарастить инвестиции в техническое перевооружение отрасли и темпы её производства, не остались не замеченными в странах ОПЕК. Это могло бы служить весомым аргументом для Эр-Рияда, чтобы пересмотреть позиции удержания цен за счёт сокращения добычи. Примечательно, что саудовскому министру нефти шейху Ахмеду Заки Ямани, имевшему на тот момент более чем 20-летний стаж на этом посту и считавшемуся непререкаемым авторитетом в отрасли и сторонником ценовой стабильности, пришлось примерно в это же время уступить настойчивым просьбам короля. Уже 13 сентября 1985 г. он объявил, что Саудовская Аравия более не станет снижать добычу ради поддержания цен. Это не спасло его от увольнения в следующем году. Очевидные трения между влиятельным министром и монархом, не так давно утвердившимся на саудовском троне, вероятно, стали ещё одним аргументом для тех, кто считает, что в вопросе сдвига баланса между ценами и долей на рынке нефти на короля Фахда мог повлиять кто-то ещё более авторитетный, чем шейх Ямани, склонив его к наращиванию рыночной доли. В итоге на уровни добычи, сравнимые с достигнутыми в начале 1980-х гг., Саудовская Аравия сумела выйти только в 1990-е гг., став бенефициаром распада Советского Союза, благодаря которому добыча нефти в России и постсоветских республиках резко снизилась.

Хотя внешние обстоятельства влияли на внутриполитический курс Москвы, едва ли можно считать это влияние определяющим. Эффективность американского давления на советскую экономику подверглась сомнению ещё задолго до прихода к власти Михаила Горбачёва. Односторонние санкции, введённые Рейганом в первый год его правления против проекта газопровода Сибирь – Западная Европа, оказались безрезультатными. Европейские союзники отказывались их поддерживать, что грозило расколом в НАТО в момент планируемого развёртывания в Европе «Першингов» и «Томагавков» – американских ракет средней и меньшей дальности. А новый госсекретарь Джордж Шульц, в дальнейшем сыгравший ключевую роль в заключении договора о запрете ракет этих классов, убеждал президента предпочесть единство западного сообщества эфемерным эффектам ослабления советской экономики. В итоге уже в ноябре 1982 г. санкции (в основном касавшиеся технологий производства труб большого диаметра и оборудования для компрессорных станций) отменили, а строительство трансконтинентального газопровода завершилось раньше намеченного срока. До 1984 г. сохранялось эмбарго на поставки погружных буровых насосов, но и его в итоге признали неэффективным.

Стоит заметить, что предшествовавшие Горбачёву на посту генерального секретаря ЦК КПСС Леонид Брежнев, Юрий Андропов и Константин Черненко нисколько не колебались в своём курсе в ответ на американские санкции начала десятилетия.

А их преемник, вступая в должность в 1985 г., уже верил в необходимость экономических реформ, исходя, скорее, из своего опыта работы в регионе и зарубежных визитов.

И если Рейган фокусировал давление на советской энергетической отрасли, то его советский визави сосредоточил внимание на более крупных проблемах в промышленном и сельскохозяйственном производстве, на военных расходах и социальных аспектах советской экономики, хотя, как следует из приведённых выше постановлений ЦК и Совмина, не оставлял в стороне и нефтегазовый комплекс. Таким образом, хотя снижение доходов от экспорта нефти начиная с 1986 г. и сыграло роль в побуждении Горбачёва к реформам, такое влияние было относительно незначительным, особенно по сравнению с весом, который ему придают сторонники школы победы Рейгана в холодной войне.

Трамп и Рейган

Что же до сравнений эпохи окончания холодной войны, совпавшей со вторым сроком президентства Рональда Рейгана, и сегодняшней ситуации возвращения в Белый дом Дональда Трампа, то различий здесь больше, чем сходств. В том числе это касается отношений со странами Ближнего Востока и положения на рынке нефти.

А их преемник, вступая в должность в 1985 г., уже верил в необходимость экономических реформ, исходя, скорее, из своего опыта работы в регионе и зарубежных визитов.

Но его избрание не могло бы состояться без серьёзных идеологических сдвигов на правом фланге американского общества, а его приход грозит вылиться в настоящую революцию консервативной идеологии, и это уже начинает сказываться на отношениях США с европейскими партнёрами, продолжающими по инерции жить леволиберальными ценностями, когда «порядок основан на правилах».

Рейган принял «эстафету разрядки» от президента Картера, пусть и омрачённую ожесточением советско-американских отношений после ввода советских войск в Афганистан, но коренящуюся ещё в разрешении Карибского кризиса 1962 года. Трамп же пришёл в период практически тотального антагонизма между Россией и Западом, полной деградации связей, начавшейся более четверти века назад с конфликта в Косово. Рейган видел в СССР главного соперника Соединённых Штатов в первую очередь на арене идеологического противостояния. Для Трампа главный антагонист, несомненно, Китай, а угроза, исходящая от него, – экономическая.

Рейган унаследовал гиперинфляционную экономику на грани рецессии, потрясённую нефтяными шоками 1970-х годов. Трамп принимает увеличивающийся уже четыре года ВВП с довольно умеренной инфляцией. Правда, с растущими дефицитом бюджета и государственным долгом, тогда как до прихода Рейгана соотношение госдолга к ВВП в США снижалось более тридцати лет.

В то же время 1970-е гг. показали глубину зависимости западных экономик от ближневосточной нефти. Настолько, что принятая за год до инаугурации Рейгана доктрина Картера провозглашала Ближний Восток зоной жизненно-важных интересов и готовность применять военную силу для их защиты. Рейган расширил её рамки в октябре 1981 г. с помощью так называемого «рейгановского следствия (corollary)» доктрины Картера, в котором говорилось, что Соединённые Штаты вмешаются, чтобы защитить Саудовскую Аравию, если её безопасность окажется под угрозой. И сегодня Ближний Восток продолжает оставаться объектом американских интересов, а Эр-Рияд пользуется военным покровительством Вашингтона, однако уровень зависимости Соединённых Штатов от поставок нефти из стран Персидского залива значительно снизился как результат «сланцевой революции» в США, начавшейся во второй половине 2000-х гг. и вновь сделавшей Соединённые Штаты крупнейшим производителем нефти в мире и даже её нетто-экспортёром.

Не удивительно, что почти совпавший с ней по срокам разворот американской внешней политики на Восток предполагает не только смещение фокуса с отношений со странами Европы на государства Индо-Тихоокеанского бассейна, но и определённое снижение приоритетности ближневосточных вопросов. Кстати, это, помимо прочего, должно подталкивать страны Европы, не способные самостоятельно обеспечивать свои экономические интересы на Ближнем Востоке, не только к росту импорта американского СПГ и развитию альтернативной энергетики, но и к поиску возможностей возврата к энергетическому сотрудничеству с Россией, корни которого в своё время произрастали из опасений нестабильности поставок ближневосточной нефти.

Следует отметить, что к середине 1980-х гг. страны ОПЕК, в первую очередь Саудовская Аравия, утратив значительную долю нефтяного рынка, обладали огромными резервными мощностями добычи нефти (особенно в соотношении к общему на тот момент объёму потребления нефти в мире – по некоторым оценкам, от 15 до 20 процентов), позволявшими быстро нарастить производство. Более того, Саудовская Аравия могла тогда компенсировать снижение доходов от падения цены, увеличивая производство. В 1986 г. по большей части так и произошло (хотя для некоторых членов ОПЕК снижение цен обернулось катастрофическим падением доходов от экспорта нефти: на две трети для Венесуэлы и на три четверти для Индонезии). Ожидать подобного равенства на сегодняшнем рынке не приходится. Резервные мощности стран ОПЕК остаются довольно внушительными (от 4 мбд до 5 мбд, или 4–5 процентов от мирового потребления), но они не позволяют совершать манипуляции с уровнем добычи и близко сравнимые с теми, что наблюдались в 1970–1980-е гг., и достаточные для быстрого возмещения возможного выпадения поставок от столь крупного участника рынка, как Россия (российский экспорт нефти в прошлом году составил, по оценке МЭА, 7,6 мбд).

Однако ограничения в степенях свободы управления уровнем добычи для стран ОПЕК связаны не только с относительным сокращением пропорций резервных мощностей. Вероятно, наиболее действенным фактором является возросшая зависимость их бюджетов, социальных обязательств и инвестиционных планов от цен на нефть. Так, одна только Саудовская Аравия собиралась в рамках амбициозного «Видения 2030» потратить до 3,2 трлн долларов на преобразование своей экономики в центр высоких технологий, а также глобального бизнеса и туризма. Согласно расчётам МВФ, в 2024 г. страна нуждалась в цене на нефть свыше 96 долл./барр, чтобы уравновесить бюджет. Возникает резонный вопрос: какое предложение должен сделать Трамп королю Салману и принцу Мохаммеду, от которого они не смогут отказаться, оставив при этом попытки сбалансировать бюджет?

Наконец, серьёзные изменения претерпела и структура международных отношений стран Персидского залива, что связано с определённым разочарованием в Соединённых Штатах как гаранте безопасности в регионе, но в значительно большей степени с переменами в динамике и направлении экономических связей стран Залива с остальным миром. Если в 1980-е гг. государства Запада были основными импортёрами нефти, добываемой в Заливе, то сегодня две трети экспорта этой нефти закупается Азией. В 1980-е гг. СССР был идеологическим противником Саудовской Аравии, даже не состоял с ней в дипломатических отношениях. Он не позволял своим гражданам-мусульманам совершать паломничество к святым местам на территории Королевства, которое числилось среди основных спонсоров моджахедов, сражавшихся с советскими войсками в Афганистане.

Сегодня отношения между Россией и Саудовской Аравией и другими странами Залива развиваются по восходящей, чему способствует гораздо более независимая, чем ранее, внешнеполитическая позиция этих стран, в частности, отказ от присоединения к западным антироссийским санкциям.

Вероятно, главная причина состоит в том, что Россия является наиболее важным партнёром арабских стран Залива в консорциуме ОПЕК+, позволившим им в значительной степени вернуть влияние на рынке нефти, пошатнувшееся к середине прошлого десятилетия. Также в неформальном треугольнике ведущих мировых нефтяных держав Россия – США – Саудовская Аравия связи с Москвой помогают саудовцам уравновесить влияние Соединённых Штатов, периодически требующих от ОПЕК увеличить добычу нефти. Между тем противовесом американскому влиянию в регионе всё чаще выступает и Китай, при посредничестве которого Саудовская Аравия и Иран согласились в марте 2023 г. возобновить дипломатические отношения после семи лет откровенной враждебности. А в августе 2023 г. по инициативе Китая Саудовскую Аравию вместе с Ираном и Объединёнными Арабскими Эмиратами пригласили присоединиться к группе БРИКС.

Всё это заставляет всерьёз усомниться в способности президента Трампа заставить Эр-Рияд пожертвовать стремлением к бюджетной сбалансированности и хрупким равновесием в группе ОПЕК+, зиждущемся на отношениях с Москвой, ради удовлетворения его внешнеполитических амбиций. На номинальные встречные шаги саудовцев, которые позволят ему сохранить лицо, Трамп может рассчитывать, но что-либо подобное шоку 1986 г. крайне маловероятно.

Нефть и геополитическая напряжённость

Саудовская Аравия – не единственный козырь в рукаве нового американского президента. Он обещает в целом снизить геополитическую напряжённость на Ближнем Востоке, что позволило бы снять опасения по поводу ограничений поставок из Ирана и других стран Персидского залива и выпустить часть «нефти на воде» (нефть, отгруженная в танкеры, но не достигшая порта назначения, при этом танкеры зачастую используются в качестве временных хранилищ, в т.ч. трейдерами-спекулянтами, ожидающими роста цен. – Прим. авт.) обратно на рынок. Трамп и его команда были весьма активны и, возможно, сыграли ключевую роль при заключении сделки о перемирии между Израилем и ХАМАС. Действительно, реакция рынка нефти на сделку соответствовала ожиданиям команды Трампа. В первые дни после американских выборов цены на нефть, просев примерно с 75 долл./барр до 71 долл./барр (Brent), оставались на этих уровнях до начала декабря. Затем совершили довольно сильный подъём до 82 долл./барр к середине января, отреагировав на решение министерского совещания ОПЕК+ отложить намечавшееся восстановление добровольных сокращений квот на добычу нефти, по сути, поставив под сомнение возможность Трампа влиять на подобные решения в нужную для него сторону. Но сразу же после объявления о соглашении между Израилем и ХАМАС, накануне инаугурации, они начали снижаться, упав почти на 10 процентов до 74 долл./барр к середине февраля. Насколько эта тенденция сохранится, зависит от целого ряда факторов, среди которых хрупкое перемирие в Палестине лишь один из многих, хотя и немаловажный.

Не менее серьёзно Трамп говорит о «сделке», которая могла бы положить конец российско-украинскому конфликту и ослабить торговые ограничения вокруг российских нефти и газа. Хотя поначалу мало кто верил в такую возможность, развитие событий в феврале сделало её вероятность допустимой, пусть и далеко не стопроцентной

Потенциальная деэскалация улучшит нетбэк-цены для России, поскольку снизит стоимость логистики, но влияние на мировой рынок, скорее всего, будет ограниченным. В течение большей части 2024 г. Россия уже производила несколько выше целевого уровня ОПЕК+, поэтому дополнительные поставки из страны, скорее всего, будут невелики.

При очевидном акценте на деэскалации остаётся немалый риск того, что Трамп введёт новые санкции в отношении таких производителей нефти, как Иран и Венесуэла, возобновив кампанию «максимального давления» времён своего первого мандата, которую активно поддерживал ещё до своего избрания вице-президентом Джей Ди Вэнс. Если это произойдёт, мы можем увидеть снижение экспорта иранской нефти на 0,5–0,9 мбд, до уровня около 1 мбд, что будет, конечно, оказывать повышающее воздействие на мировые цены.

Однако теневая логистика стала намного сложнее в последние годы, почти всю иранскую нефть покупает Китай, а некоторые китайские банки и нефтеперерабатывающие заводы, по-видимому, не работают с долларом и мало затронуты санкциями США. И поскольку Иран расширяет собственную переработку, сократить экспорт его нефти сегодня не так легко, как во время первой администрации Трампа. Гораздо большую проблему для иранских поставок нефти на мировой рынок может представлять эскалация конфликта с Израилем, которому новая команда Трампа может оказать куда более решительную поддержку, чем демократы Байдена.

Между тем повторное введение санкций против Венесуэлы окажет минимальное влияние на рынок, поскольку объёмы экспорта её нефти выросли в течение президентского срока Байдена весьма умеренно, в среднем примерно на 0,2–0,3 мбд.

«То, что ты ищешь – внутри тебя»?

Наиболее вероятные изменения во внутренней энергетической политике США включают доступ к федеральным землям, инфраструктурные разрешения, регуляторный надзор, контроль слияний и поглощений и стимулирование развития электротранспорта и альтернативной энергетики.

Хотя повестка Трампа более благоприятна для нефти, её влияние на физические рынки, скорее всего, будет ограниченным, по крайней мере в ближайшей перспективе, поскольку некоторые из предлагаемых Трампом мер требуют длительного законодательного процесса, в частности, внесения поправок в Закон о снижении инфляции (IRA). А те, что можно осуществить относительно быстро, например, облегчение доступа к разработке нефтеносных участков на федеральных землях, не смогут значительно повлиять на объёмы добычи в США.

Так, Трамп и Республиканская партия вряд ли в целом отменят Закон о снижении инфляции, учитывая экономический бум, который проекты IRA создали в «красных» (республиканских) штатах. Инвестиции, составившие более 100 млрд долларов, непропорционально шли в республиканские избирательные округа. Трамп мог бы действовать более избирательно и ограничить право на субсидию IRA для покупателей электромобилей в размере 7500 долларов, ужесточить определения для критических минералов, компонентов аккумуляторов и ограничений иностранных юридических лиц, тем самым сделав электромобили более дорогими и менее привлекательными. Но заметная роль Илона Маска в формируемой администрации, вероятно, может смягчить её враждебность к электромобилям.

Трамп может ослабить надзор со стороны Агентства по охране окружающей среды и остановить агрессивное ужесточение стандартов экономии топлива, введённое при демократах, в течение 12–18 месяцев. Он, наверное, попытается удерживать цены на бензин на возможно низком уровне и отменить или как минимум отложить сроки введения принятых некоторыми штатами запретов на продажу автомобилей с двигателями внутреннего сгорания.

Каков потенциальный эффект на рост добычи нефти в США, например, от обещанного Трампом снятия ограничений бурить на федеральных землях? Действительно, выдача разрешений на бурение значительно замедлилась при Байдене, но количество разрешений на участках, одобренных и готовых к бурению, фактически выросло с 2020 года. Большая часть бурения осуществляется на частных землях и регулируется на уровне штата. Трампу будет сложно быстро увеличить и число офшорных лицензий до 2027 г., поскольку законодательно установленная процедура принятия нового пятилетнего плана лизинга требует обширной подготовительной работы.

Пока не ясно, сможет ли Трамп побудить акционеров сланцевых компаний отдавать приоритет инвестициям в бурение и производство, делая обратный выкуп собственных акций (stock buyback) менее привлекательным, если он повысит акциз на такой выкуп. Другим способом «принудительного побуждения» может стать ужесточение критериев эффективности для аренды на федеральных землях участков под разработку месторождений нефти и газа, установление минимальных уровней добычи или бурения для сохранения прав аренды. Но отрасль, которая оказала поддержку избирательной кампании Трампа, «пряники» (ускоренная амортизация или налоговые льготы на бурение) явно примет лучше, чем «кнуты». Кроме того, Трамп мог бы использовать федеральные контракты, субсидии или другие формы поддержки для поощрения компаний, реинвестирующих прибыль в производство, а не в выкуп акций.

Хотя нефтедобыча в США переживает период трансформации через консолидацию, концентрация рынка остаётся низкой в большинстве добывающих бассейнов, и министерство юстиции и Федеральная торговая комиссия при администрации Трампа с меньшей вероятностью будут оспаривать любые крупные сделки по слияниям и поглощениям.

В целом вторая администрация Трампа могла бы оказать влияние на американскую добычу нефти.

Но, скорее всего, при конкуренции за капитал с международными проектами (в Гайане, Намибии и т.д.) от регуляторов потребуется слишком много уступок, чтобы мотивировать американские нефтедобывающие компании к росту инвестиций у себя в стране. В случае же успеха и возврата Соединённых Штатов в лидеры нефтедобычи значительное снижение цен по сравнению с текущим уровнем, вероятно, станет препятствием для активности мелких менее эффективных производителей.

Автор: Руслан Никколов, независимый аналитик в нефтяной сфере

США > Внешэкономсвязи, политика. Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783096 Руслан Никколов

Перестройка мирового порядка

Томас Грэм

Заслуженный научный сотрудник Совета по международным отношениям (США).

Для цитирования:

Грэм Т. Перестройка мирового порядка // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 2. С. 23–34.

Соединённым Штатам необходимо пересмотреть свою роль в мировой политике. Либеральный мировой порядок, основанный на правилах, который они создали и поддерживали после Второй мировой войны, распадается всё быстрее.

Доказательства тому видны всюду: война России с Украиной, эскалация конфликтов на Ближнем Востоке, нарастающая напряжённость в Восточной Азии из-за Тайваня, а также в Южно-Китайском море, войны внутри африканского континента, возрождение жестоких террористических организаций, всё более мощные преступные картели в Мексике, и это лишь часть проблем. После периода международной вежливости и сотрудничества, начавшегося с завершением холодной войны, конкуренция между великими державами вернулась с новой силой, вынуждая США соперничать с двумя крупными государствами-ревизионистами – Китаем и Россией. Тем временем региональные игроки, в союзе с глобальными державами или самостоятельно, выводят из равновесия отдельные регионы – достаточно взглянуть на то, что Иран делает на Ближнем Востоке или Северная Корея в Северо-Восточной Азии.

Хотя американский политический истеблишмент по-прежнему позиционирует Соединённые Штаты как лидера либерального миропорядка, он уже косвенно признал его упадок. Администрация Дональда Трампа подчеркнула возвращение конкуренции между великими державами в своей Стратегии национальной безопасности в 2018 г., а администрация Джо Байдена лишь усилила данное утверждение в своей версии той же Стратегии. По мнению этих администраций, соперники Америки оспаривают основы либерального миропорядка, в том числе вдохновляющие его демократические ценности и лежащую в его основе мощь США.

По мере того как американское превосходство над другими державами уменьшается, новые, преимущественно нелиберальные центры глобального влияния – несомненно, Китай, с некоторыми оговорками Индия и, возможно, Россия – набирают авторитет и влияние. В целом евроатлантическое сообщество – ядро либерального порядка – постепенно утрачивает былую силу и динамизм.

Хотя Вашингтон всячески этому противится, мир тем не менее движется к нелиберальной, хотя и необязательно антилиберальной, многополярности.

Что многополярный мир будет означать для международного положения Соединённых Штатов? Как они должны вести себя, чтобы наилучшим образом защищать и продвигать свои национальные интересы? Насколько хорошо США подготовлены к управлению ритмами многополярности? Есть ли в американских внешнеполитических традициях нечто, что могло бы послужить руководством в это время потрясений? И, возможно, самое важное: могут ли Соединённые Штаты самостоятельно или в сотрудничестве с другими крупными державами создать в условиях многополярности порядок, соответствующий их ценностям и интересам?

Избегание многополярности: Великая американская традиция

Хотя США и раньше сталкивались с многополярным миром, они редко активно участвовали в нём в качестве полюса силы. Конечно, с момента обретения независимости и до конца XIX века они использовали соперничество между европейскими державами для продвижения своих интересов. Однако американцы по совету Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона старались всячески избегать втягивания в европейские дела, упорно отстаивая нейтралитет, то есть отказываясь от участия в многополярной конкуренции. Соединённые Штаты даже были готовы взяться за оружие ради защиты своего нейтралитета – достаточно вспомнить войну с Великобританией 1812 года.

В преддверии XX века, когда геополитические амбиции расширились, перешагнув через океан, перед страной встала задача разработать такой способ взаимодействия с многополярным миром в поисках баланса сил, который соответствовал бы её глубокой вере в собственную исключительность как уникальной нравственной силы в мировой политике. Американцы отвергли практику Realpolitik, или политический прагматизм Теодора Рузвельта – циничную политику силы в Восточной Азии и в меньшей степени в Европе – как угрозу демократическим основам и уверенности в собственной правоте. Им не нравились усилия Вудро Вильсона, предпринятые в конце Первой мировой войны, чтобы выйти за рамки политики баланса сил и создать мировую систему, основанную на праве и коллективных действиях против агрессивных государств. Вильсон сформулировал моральную цель для оправдания постоянного участия США в политике всего мира, но не смог убедить американцев, что их страна останется незапятнанной в среде, состоящей из множества держав, над которыми они не доминируют. Поэтому граждане отвергли подход Вильсона в пользу традиционного нейтралитета и неучастия в решении мировых проблем.

Попытка Франклина Рузвельта выйти за рамки вильсоновских принципов также потерпела неудачу, когда Большой союз времён Второй мировой войны рухнул под тяжестью внутренних противоречий. Но война также разрушила и многополярный порядок, породила биполярность и открыла путь к постоянному участию Соединённых Штатов в зарубежных начинаниях. Поражение Германии и Японии, а также истощение Великобритании и Франции сделали США и СССР единственными сверхдержавами, оказывавшими влияние на весь мир. Поскольку Советский Союз был тоталитарным коммунистическим государством, которое полностью отвергало либеральную демократию Америки и одновременно представляло для неё серьёзную угрозу, Гарри Трумэн и его преемники смогли убедить сограждан в необходимости постоянного участия в мировой политике в качестве лидера «свободного мира», противостоящего советскому блоку.

Моральная цель и американское лидерство в борьбе с советским злом примиряли идею американской исключительности с постоянной вовлечённостью в дела зарубежья.

Таким образом, биполярность во время холодной войны обеспечила основу для последовательного участия Соединённых Штатов в международных отношениях, чего не могла сделать многополярность. Она поддерживала присутствие Вашингтона в мировой политике до тех пор, пока холодная война не закончилась триумфом США и не привела к возникновению однополярного мира. Это позволило Соединённым Штатам продолжать сочетать высокую моральную цель с мировым лидерством в стремлении распространить преимущества либеральной демократии по всему миру и укрепить основы либерального, основанного на правилах порядка, который был призван сохранить американское превосходство в будущем.

Как не надо взаимодействовать с многополярным миром: ретрограды и реставраторы

Сегодня однополярный мир стал жертвой мирового финансового кризиса 2008–2009 г. и неудачных интервенций США в Ираке и Афганистане, которые вызвали у многих сомнения в американском капитализме и возможностях Соединённых Штатов. Возникают новые центры силы. Вопрос, который стоит сегодня перед Вашингтоном: как реагировать на зарождающуюся многополярность? В дебатах доминируют две школы мысли, сторонников которых можно было бы охарактеризовать как «ретрограды» и «реставраторы».

Обе школы ориентированы на прошлое и апеллируют к различным элементам американских внешнеполитических традиций. Ретрограды стремятся ограничить взаимодействие США с миром, возвращаясь к внешней политике эпохи перед Второй мировой войной. Реставраторы же хотят создать биполярную структуру в качестве основы для взаимодействия с внешним миром, повторяя подход, применявшийся в послевоенное время.

Ни одна, ни другая школа не способна подготовить Соединённые Штаты к активному участию в жизни подлинно многополярного мира.

По этой причине они не подходят для достижения американских целей. Ретрограды правы в том, что США остаются фундаментально безопасной страной благодаря своему геополитическому положению и силовому потенциалу. Но, вопреки их мнению, Соединённые Штаты не могут позволить себе отстраниться от мировой геополитики, подключаясь лишь тогда, когда региональные балансы в ключевых регионах, таких как Европа, Ближний Восток и Восточная Азия, грозят измениться в сторону, несовместимую с американскими интересами. В современном взаимосвязанном мире, охваченном соперничеством великих держав, необходимо постоянно следить за поддержанием баланса сил в разных регионах. Американцам необязательно находиться всюду; они могут и должны определить приоритеты. Но им всё равно придётся активно присутствовать во многих местах за рубежом, особенно на периферии огромного евразийского суперконтинента: в Европе, на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, Северо-Восточной Азии и Арктике.

Реставраторы, напротив, твёрдо убеждены, что необходимо активное присутствие за рубежом. Но они хотят, чтобы США участвовали в продвижении и защите либеральных демократических ценностей по всему миру, а не только в жизненно важных для безопасности Америки регионах. В этой связи они стремятся свести зарождающуюся многополярность к биполярному устройству, борьбе между продвигаемой Америкой свободой и поддерживаемой Китаем автократией, или, проще говоря, между демократией и авторитаризмом. Нынешние попытки многих реставраторов сформировать ось сопротивления Китаю, России, Ирану и Северной Корее – яркое проявление такой тенденции, хотя упускаются из виду трения между этими странами и явное предпочтение каждой из них иметь дело с другими на двусторонней основе, а не в составе более широкой коалиции. Однако остальной мир, начиная с союзников Соединённых Штатов в Европе и Восточной Азии, отвергает биполярную концепцию. И в отличие от ситуации холодной войны, многие из этих стран обладают достаточной силой и возможностями, чтобы противостоять американскому давлению, вынуждающему их выбирать одну из сторон. Короче говоря, несмотря на предпочтения реставраторов, остальной мир упорно стремится к многополярности.

Формирование многополярного миропорядка

Вместо того чтобы пытаться избежать вызовов многополярности или создать биполярный мир, Вашингтону следует принять зарождающийся многополярный порядок и попытаться сформировать его таким, чтобы он отвечал американским интересам. Американское лидерство будет проявляться не в наведении порядка в мире, а в тщательном, продуманном выстраивании региональных балансов сил, которые в совокупности создают глобальное равновесие, защищающее и продвигающее интересы и ценности США во всём мире.

Для достижения этого баланса в разных регионах Соединённым Штатам нужны конструктивные отношения со всеми великими державами, а также с ключевыми региональными государствами.

Равновесие должно быть подвижным, реагирующим на изменения в относительной силе и появление новых вызовов. Необходимо избегать закоснелости или соперничества великих держав в форме жёстких конкурирующих блоков. В этом отношении десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне, служат поучительным примером.

Однако более насущная задача – укрепление основ многополярного уклада. Сегодня, помимо Соединённых Штатов, существуют четыре потенциально великие державы: Китай, Индия, Россия и Европа. Каждая из них бросает США вызов. Задача – выработать такие подходы к каждому из этих центров силы с их уникальными особенностями, которые объединялись бы в общий подход к мировой политике. Если говорить кратко, то Китай придётся сдерживать как великую державу, Индию – пестовать и превращать в такую державу, Россию – сохранять как единое целое, а Европу превратить в такое единое целое.

Китай

Как утверждается в Стратегии национальной безопасности администрации Байдена, Китай – единственная страна, «имеющая как намерение переформатировать международный порядок, так и во всё большей степени экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь для достижения этой цели». Президент Си Цзиньпин пропагандирует «китайскую мечту», согласно которой его страна станет доминирующей державой в мире к 2049 г. – столетней годовщине основания Китайской Народной Республики.

Чтобы сохранить технологический отрыв и превосходство, США будут вынуждены сдерживать геополитические амбиции Китая и укреплять все аспекты собственной национальной мощи, начиная с технологического сектора. Кроме того, им придётся управлять сложностями экономической взаимозависимости, чтобы защитить свои цепочки поставок, особенно в период обострения отношений с Пекином, а также позаботиться о том, чтобы у Китая не было беспрепятственного доступа к передовым американским технологиям.

В связи с этим ключевым элементом любой политики в отношении Китая является внутриполитический ренессанс. Соединённым Штатам необходимо взять под контроль проблему растущего долга, повысить стандарты образования и здравоохранения, находящиеся в застое, укрепить инновационную экосистему и преодолеть политическую поляризацию, чтобы закалиться и подготовиться к острой конкуренции с КНР.

Индия

Возможности Индии давно отстают от её амбиций. Премьер-министр Нарендра Моди намерен изменить это положение. Он прокладывает путь к тому, чтобы его страна играла более значительную роль на мировой арене, начиная с региона Индийского океана.

Постоянная американская поддержка должна помочь Моди и Индии усилить позиции в качестве мирового игрока. Одной из особенно чувствительных областей будет оборонно-промышленный сектор. Соединённые Штаты правы в своём стремлении уменьшить зависимость Индии от российского военного оборудования. Но цель должна заключаться не просто в том, чтобы со временем заменить российские вооружения на западные – прежде всего, американские. Скорее, США должны помочь Нью-Дели развить, расширить и модернизировать собственный оборонно-промышленный комплекс. Это необходимо для поддержания великодержавных амбиций Индии в долгосрочной перспективе: ни одна великая держава не может полагаться на другие страны в обеспечении своей военной мощи.

Россия

Нет никаких сомнений в том, что Россия хочет быть великой державой. Основной элемент российской национальной идентичности – это великодержавность и требование, чтобы другие великие державы уважали её в качестве таковой. Сегодня перед Россией стоит вызов сохранить свою стратегическую автономию, особенно с учётом всё более тесного сближения с Китаем, что стало следствием западных санкций и неприятия Запада самой Россией. Несмотря на все разговоры о равноправном партнёрстве, отношения глубоко асимметричны в пользу Китая. Китайская экономика в шесть-десять раз больше российской, в зависимости от того, как рассчитывать ВВП, и этот разрыв только увеличивается в пользу КНР. Китай обогнал Россию как технологический лидер, хотя Россия всё ещё сохраняет некоторые военные технологии, превосходящие китайские аналоги.

Российские руководители знают, что в будущем им нужно будет принять какие-то меры для сохранения автономии и независимости, чтобы не попасть под ещё более сильное влияние Китая. Одной из таких мер является попытка создания коалиции в составе евразийских государств и стран Глобального Юга. Отчасти Москва пытается сделать это, сдерживая Китай в многосторонних организациях, таких как БРИКС+ и Шанхайская организация сотрудничества. Но суровая правда заключается в том, что желаемый противовес они могут найти только на Западе – в частности, в США.

Вашингтон может помочь России сохранить стратегическую автономию и способность развивать партнёрство с Соединёнными Штатами в интересах Америки. Но использовать эту возможность нужно с умом. США не удастся подорвать нынешний стратегический союз между Китаем и Россией, поскольку у этих стран имеются веские стратегические причины для тесных отношений. Однако Вашингтон может ослабить российско-китайские связи – прежде всего, представив Москве альтернативы Китаю, которых у неё сейчас нет. Восстановление нормальных дипломатических отношений было бы одним из способов расширить возможности России. Смягчение санкций, которое позволило бы российским и западным фирмам сотрудничать в таких регионах, как Центральная Азия и Арктика, помогло бы России противостоять растущему китайскому влиянию в этих регионах. Ещё одним способом было бы осторожное восстановление энергетических отношений с ЕС, так чтобы Европа могла избежать чрезмерной зависимости от поставок российских энергоносителей. Задача не в том, чтобы добиться размежевания Москвы и Пекина, а в том, чтобы любые сделки, которые Россия заключает с КНР, дипломатические или торговые, не были так сильно перекошены в пользу Китая, как это происходит в настоящее время.

Европа

Европа будет самым большим вызовом для США. У неё есть все экономические и технологические возможности, чтобы стать великой державой, но не хватает политической воли и сплочённости. После холодной войны европейские страны позволили своему оборонному потенциалу ослабеть, используя дивиденды мирного неба для расширения и углубления социально-экономического благополучия, тогда как в вопросах безопасности они всецело полагались на Америку. Даже перед лицом нынешней российской угрозы ведущие европейские страны не желают увеличивать расходы на оборону до необходимого уровня. Население не готово жертвовать благосостоянием ради наращивания оборонного потенциала. Кроме того, европейские страны не решаются доверить свою безопасность друг другу. Польша и страны Балтии, например, гораздо больше склонны обращаться за гарантиями безопасности к США, нежели к крупным европейским странам или Европе в целом.

Соединённые Штаты отчасти сами виноваты в сложившейся ситуации. С момента основания в 1949 г. НАТО предоставляет европейским государствам максимальные гарантии безопасности. США также были полны решимости играть ведущую роль в этом альянсе. Хотя США хотят, чтобы Европа увеличила долю расходов на обеспечение безопасности, и время от времени говорят о европейской опоре НАТО, позиция Вашингтона остаётся противоречивой. Более того, он играет на разногласиях в стане своих союзников, чтобы сохранить доминирующее положение в альянсе.

Чтобы побудить Европу взять на себя ответственность, присущую великой державе, американским политикам придётся изменить менталитет. Нужно работать со своими союзниками над созданием дееспособной европейской опоры, обладающей жёсткой силой, необходимой для решения большинства непредвиденных ситуаций в сфере безопасности на континенте. Это потребует от Соединённых Штатов сотрудничества с союзниками в создании эффективного европейского оборонно-промышленного комплекса, выработке общего понимания проблем безопасности, с которыми сталкивается континент, и формировании дееспособных вооружённых сил, которые Европа сможет развернуть в разных непредвиденных ситуациях.

Переосмысление американского лидерства

Успех в многополярном мироустройстве потребует от Вашингтона переосмыслить своё поведение. Для начала ему придётся примириться с тем, что великие державы по определению обладают стратегической автономией. Даже те, кто разделяет ценности США – например, Европа и в определённой степени Индия, – будут временами преследовать интересы, идущие вразрез с американскими. Вашингтону также придётся признать пределы собственной силы; другие великие державы, по отдельности или вместе, смогут сдерживать американскую мощь. Это необязательно плохо: более мощная Европа, способная бросить вызов Соединённым Штатам, могла бы удержать их от стратегической ошибки вторжения в Ирак в 2003 году. В силу этих реальных ограничений США придётся больше, чем в прошлом, сосредоточиться на узком наборе приоритетов для защиты и продвижения своих жизненно важных интересов.

В то же время Америка будет вынуждена признать многообразие ценностей в современном мире, особенно учитывая, что они определяют внутриполитическое устройство других великих держав. В многополярном мире не удастся достичь равновесия, если США продолжат оспаривать легитимность авторитарных лидеров другой великой державы.

Столкновение ценностей ограничивает гибкость, необходимую для корректировки баланса в зависимости от меняющихся условий, тогда как конкуренция за геополитическое и экономическое преимущество может регулироваться более прагматичными методами.

Это не означает, что Вашингтон больше не должен продвигать свои ценности или что принципы порядка, основанного на правилах, не будут иметь места в многополярном мире. Но предпочтение должно отдаваться продвижению американских ценностей собственным примером, а не миссионерской работой или прозелитизмом. Порядок, основанный на правилах, будет распространяться только на те страны и регионы, которые готовы его принять.

Наконец, Соединённым Штатам придётся вести за собой других не так, как в прошлом. В формирующемся многополярном устройстве США больше не обладают превосходством над другими великими державами, достаточным для того, чтобы навязывать им свою волю. У менее крупных держав появятся альтернативы, если им что-то не понравится. Скорее, лидерство будет заключаться в том, чтобы объединить различные и часто конкурирующие интересы в рамках некой системы, благоприятствующей американским интересам, то есть в том, чтобы манипулировать многополярностью более ловко и уверенно, чем другие великие державы. Например, Соединённые Штаты могли бы продемонстрировать лидерство в создании коалиций, включающих, по крайней мере, некоторые другие великие державы, для решения неотложных глобальных проблем, таких как изменение климата, пандемии, транснациональная преступность, международный терроризм и многих других.

Вопреки распространённому в Соединённых Штатах мнению, эффективная деятельность в многополярном мире не должна непременно заключаться в циничном манипулировании другими странами и ловких дипломатических манёврах. Здесь есть место для морального лидерства, особенно если мы говорим о великой державе, первой среди равных на мировой арене. Именно к такой роли следует стремиться Америке – отчасти потому, что только так она сможет сохранить ощущение собственной исключительности и примирить его с необходимостью постоянно взаимодействовать с внешним миром. Это требуется для защиты национальных интересов во взаимосвязанном многополярном мире, где невозможно доминировать.

Автор: Том Грэм, заслуженный научный сотрудник американского Совета по международным отношениям

США. Евросоюз. Китай. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2025 > № 4783095 Том Грэм

Марат Хуснуллин совершил рабочий визит в Республику Узбекистан

Заместитель Председателя Правительства России Марат Хуснуллин совершил рабочий визит в Республику Узбекистан, где провёл переговоры с Президентом республики Шавкатом Мирзиёевым, а также ряд деловых встреч.

«Россия и Узбекистан поддерживают дружеские отношения. Благодаря установившемуся прямому диалогу взаимодействие носит конструктивный характер, а решение возникающих вопросов происходит в короткие сроки. Продолжается развитие экономического сотрудничества. Так, президенты России и Узбекистана в ходе двусторонней встречи определили масштабную цель для правительств обеих стран: увеличить объём взаимной торговли к 2030 году до 30 млрд долларов. Россия и Узбекистан проводят поступательную работу по выполнению поручения. За 2024 год товарооборот вырос на 5,2% и достиг 10,2 млрд долларов. Также имеет перспективу дальнейшее развитие транспортной инфраструктуры между Россией и Узбекистаном. Мы приветствуем продолжение совместной работы по развитию международного автодорожного маршрута Россия – Казахстан – Узбекистан – Афганистан – Пакистан – Иран. Ещё один важный проект – транспортный коридор “Север – Юг„. В данном вопросе важно продолжать развитие и грамотное интегрирование дорог в рамках транспортного коридора», – отметил Марат Хуснуллин.

В ходе рабочего визита зампред Правительства посетил технопарк «Джизак», который открылся в 2023 году, где осмотрел выставку товаров строительной индустрии Узбекистана.

Также вице-премьер побывал в мемориальном комплексе «Парк Победы», где возложил цветы к памятнику «Ода стойкости» в честь Зульфии Закировой, потерявшей на фронтах Великой Отечественной войны пятерых сыновей, а также оставил запись в книге пожеланий.

«Комплекс произвёл сильное впечатление. Рад, что мне удалось побывать здесь в год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне. Пусть “Парк Победы„ всегда остаётся местом, которое будет напоминать новым поколениям граждан о жертвах войны и подвигах предков. Спасибо Республике Узбекистан за сохранение нашей общей памяти», – сказал Марат Хуснуллин.

Россия. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика. Транспорт. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 28 февраля 2025 > № 4766999 Марат Хуснуллин

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) сообщила, что Саудовская Аравия подтвердила готовность выделить 500 млн долларов США на реализацию Глобальной инициативы по ликвидации полиомиелита (GPEI).

Средства, о которых было заявлено в апреле 2024 года, будут направлены на ликвидацию дикого полиовируса в Пакистане и Афганистане и борьбу со вспышками заболевания, вызываемого вакцинным полиовирусом.

Дикий полиовирус, встречающийся в природе, является эндемичным в Пакистане и Афганистане. По данным ВОЗ, в прошлом году там было зарегистрировано 99 случаев заболевания. Полиовирус вакцинного происхождения распространяется при выделении из организма после проведенной вакцинации оральной полиомиелитной вакциной.

Основной задачей GPEI является прекращение распространения дикого и вакцинного полиовируса к 2027 и 2029 годам соответственно. Ранее планировалось ликвидировать обе разновидности вируса к 2026 году.

Как сообщает ВОЗ, США, которые объявили о своем намерении выйти из состава членов организации, выделяли крупные суммы на программы по ликвидации полиомиелита. В 2024–2025 годах от них было получено 17% бюджета организации.

Жозе Рамуш-Орта: Восточный Тимор хотел бы открыть посольство в Москве

Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации Сергей Толченов 19 февраля вручил верительные грамоты президенту Восточного Тимора. Принявший их Жозе Рамуш-Орта – второй с момента провозглашения независимости страны президент, лауреат Нобелевской премии мира. По случаю вручения российским послом верительных грамот Рамуш-Орта дал первое в истории интервью лидера Восточного Тимора российскому СМИ. В интервью корреспонденту РИА Новости Ульяне Мирошкиной президент призвал РФ открыть посольство в стране, а также выразил желание разместить свою дипмиссию в Москве. Помимо этого Рамуш-Орта заявил о величайшем уважении к президенту РФ Владимиру Путину и отметил, что никто из тех, кто когда-либо вторгался в Россию, не выжил.

– Если вы не возражаете, я начну с вопросов, которые касаются России и сегодняшней церемонии, а затем перейду к более широкому контексту. Итак, мы собрались здесь сегодня по случаю приезда в том числе и российского посла, который вручает вам свои верительные грамоты. Несомненно, это очень важное событие. Что, на ваш взгляд, оно означает для наших стран?

– У нас были дипломатические отношения с Россией с первого дня обретения нами независимости в 2002 году. У нас нет активных двусторонних отношений. Например, ни президент Восточного Тимора, ни премьер-министр, ни даже министр иностранных дел никогда не посещали Москву и наоборот. У России нет посольства в Восточном Тиморе, а у нас есть нет посольства в Москве. Торговых отношений не существует. Таковы факты.

Но тем не менее, Россия – крупная мировая держава, страна – постоянный член Совета Безопасности ООН, всегда присоединялась к другим членам Совета Безопасности Совета в поддержку миссий в Восточном Тиморе на протяжении последних двух десятилетий.

Я лично впервые встретился с министром иностранных дел Лавровым, когда сам был министром иностранных дел в 2005 году. Это произошло во Вьентьяне, в Лаосской Народно-Демократической Республике, когда Восточный Тимор впервые участвовал в региональном форуме АСЕАН. Это был форум АСЕАН по безопасности, я тогда сидел рядом с Лавровым, и мы почти все время болтали, может быть, два часа.

Потом мы снова с ним встретились, но я уже был на другой должности. Я ездил в Москву в апреле 2014 года, когда был председателем Независимой группы высокого уровня по миротворческим операциям ООН. Генеральный секретарь и Совет Безопасности ООН поручили мне провести обзор всех миротворческих миссий ООН в мире, рассмотреть их с точки зрения доктрины, стратегии, политики, того, что и как делать для улучшения реагирования ООН на проблемы и вызовы безопасности.

И мы посетили все столицы стран P5 (постоянные члены Совета Безопасности ООН — США, Китай, Франция, Россия и Великобритания). Мы также посетили более 20 или 30 стран Азии, Африки, Латинской Америки, провели форум для обсуждения. И вот я поехал в Москву, встретился с Лавровым. Я поехал не один, у меня была команда из 16 очень высокопоставленных сотрудников ООН. Все на уровне помощника Генерального Секретаря или директора департамента, и все приехали, чтобы послушать Лаврова, но также и многих других представителей российской власти, ученых и так далее. И я большой поклонник Лаврова. Я думаю, что большинство дипломатов в мире всегда с удовольствием слушают его.

Когда я был в Москве, даже несмотря на то, что я находился там в качестве официального представителя ООН, у меня брали интервью на частном радио, оно длилось долго, может быть, час.

И, конечно, меня спросили, что я думаю о России. И когда я подробно рассказал о своих мыслях о России, потом один из моих коллег по группе, русский – он работал в ООН на руководящей должности - сказал, что мои слова сильно на него повлияли. Он был очень тронут моим пониманием России, моим уважением и защитой России.

Очевидно, что в то время уже существовала напряженность с НАТО, с США. И это враждебное отношение к России началось не с Байдена. Оно восходит к Бараку Обаме.

А в 2015 году я выступил с длинной речью в Вене перед Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, где присутствовало около 60 стран. Заместитель министра иностранных дел России тоже был там. И я говорил о России. Я сказал, что Россия — древняя, в большинстве своем христианская страна. Россия не враг Западу. И я объяснил это а подробностях. А потом я пошел в уборную. Заместитель министра иностранных дел России последовал за мной и в уборной сказал: "нам понравилась ваша речь". Другой даме она не понравилось. Я не помню ее имени, это была одна немка, высокопоставленная военная, она была моим гидом или сопровождающей. Очень обаятельная, милая дама. Но она сказала мне: "Я была так шокирована, когда вы сказали, что Россия нам не враг!" Так или иначе, совсем недавно, я участвовал по зуму (видеоконференцсвязи – ред.) в форуме с участием крупного аналитического центра из Португалии. Я был единственным в группе, кто выступал с речью о конфликте на Украине. И я сказал, что, по сути, рано или поздно будут переговоры и уступки. Никто не победит в этой войне вчистую. И я продолжал и продолжал развивать эту тему – не ищите врагов там, где их нет. После этого в социальных сетях меня так много критиковали, называли продажным. И вот по иронии судьбы спустя несколько лет сам президент США Трамп говорит то же самое, что я говорил два-три года назад.

В любом случае, я испытываю величайшее уважение к президенту Путину. Посмотрите, что представляла собой постсоветская Россия при Ельцине в частности. Запад, вместо того, чтобы проявить сочувствие, казалось, наслаждался проблемами России. Но потом появился молодой человек, дипломат, разведчик, ультрапатриот, который посмотрел на все это и стал президентом России. И что он сделал? Модернизировал и восстановил Россию. Это Путин.

– Вы упомянули, что на данный момент ни один президент, премьер-министр или министр иностранных дел не встречался со своими коллегами в России в официальном качестве.

– Я понимаю, как это выглядит с точки зрения России: мир состоит почти из 200 стран. Если министр иностранных дел России поедет в каждую, то он почти не будет бывать в Москве. Я всегда держу это в голове. Министр иностранных дел Китая был здесь не раз за эти годы. Приезжала госсекретарь Хиллари Клинтон. Она мой друг. Я был и остаюсь хорошим другом с Биллом Клинтоном. Билл Клинтон приезжал, когда мы получили независимость в 2002 году. Здесь были многие другие мировые лидеры – Австралия, Индонезия, султан Брунея, президент Индии, президент Португалии и так далее.

Я бы с удовольствием посетил Москву. Я уже сказал нашему министерству иностранных дел, нашему послу в Джакарте, чтобы они обратились в российское посольство, чтобы они выбрали подходящий и удобный момент.

– Мы приглашаем многих мировых лидеров посетить Москву на Парад Победы 9 мая этого года.

– Я посмотрю это в своем расписании, что у меня запланировано на 9 мая. Знаете, у меня есть в этот период - с 9 до 12 мая - план поехать в Индию, может быть, также в Дели, но в первую очередь в небольшой штат под названием Манипур. Я хотел бы присутствовать на открытии там Центра Мира, названного в мою честь. Но если парад 9 мая, то я сделаю все возможное, чтобы быть там, если получу приглашение.

– Мы в этом году отмечаем 80-летие победы в Великой Отечественной войне против фашизма. Так что это будет большой праздник.

– Знаете, я даже не могу подобрать слова. Господи, русские сражались храбрее всех во время Второй мировой войны. Какой необыкновенный народ! И никто из тех, кто вторгался в Россию, не выжил. Россия — это цивилизация невероятных писателей, актеров, ученых. Вот почему я все время говорю людям - знаете, это целый континент, это целая цивилизация. Не относитесь к России так, как вы относитесь к одной из своих бывших колоний, с неуважением. Ни к кому нельзя относиться неуважительно. Да, и они это знают, но они это делают, и они думают, что могут относиться так ко всем. И я был шокирован, когда Обама стал тогда первым, кто неправильно распорядился отношениями с Россией. Затем пришел Байден, назвавший Путина диктатором и назвавший Си Цзиньпина диктатором.

– И Зеленского – Путиным.

– Это часто с ним было. В любом случае, отношения наших стран не слишком богатые. У нас даже нет русских, живущих здесь, в Восточном Тиморе.

– Если бы вы действительно посетили Москву и встретились с президентом Путиным, что бы вы с ним обсудили?

– Ну, я не думаю, что у президента Путина было бы достаточно много свободного времени, чтобы я мог с ним что-то обсудить. Он занятой человек. Он может не помнить, и я почти уверен, что он не помнит, но я встречался с ним в Пекине во время Олимпиады. Я очень непринужденно общался с президентом Джорджем Бушем-младшим в VIP-зале, ожидая открытия игр. И тогда Путин зашел в комнату. Они поприветствовали друг друга, и именно Джордж Буш-младший представил меня Путину, он сказал: познакомьтесь с президентом Рамушем-Ортой, он хороший человек.

Мы немного постояли втроем, но почти сразу же они начали говорить о Грузии. Поэтому я оставил их одних.

Что касается наших двусторонних отношений, я бы попросил его открыть посольство в Восточном Тиморе, а мы бы открыли посольство в Москве. Хотя мы, конечно, небогатая страна, и понимаем, что посольство в Москве, должно быть,очень дорого открыть.

В Европе у нас есть посольства только в Ватикане, Риме, в Брюсселе для Европейского Союза, Лиссабоне, в Лондоне – много тысяч тиморцев живут в Великобритании, включая Северную Ирландию. Еще мы могли бы открыть посольство в Париже, если французы откроют посольство здесь.

Во-вторых, я не стал бы просить (у Путина - ред.) денег. У меня прекрасные отношения с арабами, Кувейтом, ОАЭ, Катаром, Саудовской Аравией, и я никогда ничего у них не прошу. Дружба, отношения между народами, людьми, отдельными личностями, между странами не должны быть связаны с тем, сколько денег вы получаете в качестве помощи или чего-то еще. Но если есть какая-то область, где мы можем сотрудничать в сфере здравоохранения или в торговле, пусть даже в небольших объемах, мы были бы рады покупать у России.

– Что бы вы купили в России? Что было бы полезно для вас?

– Что ж, существует множество продуктов, особенно фармацевтических, медицинского оборудования. Во время эпидемии COVID мы с трудом добывали вакцины. Я тогда не был президентом. Я был частным лицом, но у меня была своя международная сеть связей. И пока правительство было очень неопытным и столкнулось с политическими проблемами в стране, я связался с друзьями в Германии и получил гарантии на российскую вакцину "Спутник". Но тогда ВОЗ отговорила от этого, потому что она не была сертифицирована ВОЗ как эффективная вакцина. Я не думаю, что они также сертифицировали китайскую вакцину. Но мне удалось получить 5 миллионов доз Pfizer, "Спутник", а затем Zeneca. В конце концов, мы не купили ее, потому что получили вакцины бесплатно через COVAX, инициативу ООН.

Но я знаю о российских медицинских технологиях. Российская медицина на высоком уровне, не уступает лучшим больницам и врачам где угодно в США, в Европе.

– Большое вам спасибо, господин президент. И возвращаясь на мировую арену, буквально недавно то, что вы предсказывали действительно произошло, Россия и США провели обстоятельную беседу, которая длились более пяти часов и имела положительный результат, стороны договорились изучить сотрудничество в возможных областях, а также продвигать скорейшее прекращение конфликта на Украине. Каково ваше мнение о том, что произошло на этих переговорах?

– Мы не должны быть чрезмерно оптимистичны. Но президент Трамп проявил лидерство и мужество, решительно продвигаясь вперед. И я придерживаюсь этих взглядов уже три года в своих выступлениях везде, поэтому я не могу не радоваться, что существует некий здравый смысл.

Знаете, когда начался конфликт на Украине, я сразу же обратился к президенту Бразилии Луле, моему хорошему другу, и сказал ему: "Вы, вместе с Моди из Индии, Эрдоганом из Турции, президентом Индонезии Видодо, а также, возможно, Южной Африкой и Китаем, могли бы стать альтернативными посредниками между Россией и Украиной для урегулирования этого конфликта".

Потому что в то время Европа и США стали участниками войны. Китай — единственный постоянный член Совета Безопасности ООН, который не участвует в конфликте ни прямо, ни косвенно. Теперь у США новый президент, очень прямолинейный в своем подходе, очень практичный, прагматичный, предлагающий достойное и честное решение.

Уступки могут быть болезненными, могут не полностью удовлетворять все стороны. Ни одна из сторон не будет довольна на все 100%. Но достойное урегулирование, справедливое урегулирование лучше, чем продолжение войны – это плохо для русских, плохо для украинцев. Но важно понять причины произошедшего.

Вы знаете, Россия и Путин не пришли к этому в одночасье – он не проснулся в одно утро и решил вторгнуться в Крым, а затем и в Украину. Давайте вернемся к концу холодной войны. Переговоры и соглашения о роспуске Варшавского договора, уход России из Восточной Германии и Восточной Европы. И что они сделали дальше? Не посягайте на сферу безопасности России! Не двигайте (границы – ред.) НАТО! Но НАТО продолжало расширяться, все больше и больше. Было вмешательство в дела Украины – так называемая бархатная революция. И потом, притеснение граждан России, русского языка, они запрещали русский язык на Украине. И это похоже на неспособность на Балканах проявить чуткость и уважение к сербскому меньшинству, как в Косово.

У нас в Восточном Тиморе живут тысячи индонезийцев, абсолютно мирно. В Индонезии живут тысячи тиморцев, 40% тиморцев по-прежнему говорят на индонезийском языке. Многие тысячи тиморцев учатся в Индонезии. Нас всего 1,4 миллиона и мы занимаем шестое место по количеству людей, посещающих Индонезию каждый месяц. Индонезийцы просто ходят в Тимор через границу. Вот так и должно быть.

А Украина, как я много раз говорил, должна быть нейтральной страной, как Швейцария. Только представьте себе Украину, нейтральную страну, которая получает выгоду от всеобщих инвестиций, банковского дела. Боже, несколько лет назад я говорил, зачем же им вступать в НАТО? Просто взгляните на Афганистан. После 20 лет они собрали вещи и уехали. А это Афганистан. И вы думаете, что сможете справиться с Россией?

Так или иначе, я хотел бы увидеть, как Россия и Европа сближаются.

Мадам, вы знаете, что я сказал президенту Жозе Дурану Баррозу – это бывший председатель Европейской комиссии, мой хороший друг – я сказал ему, старайтесь, чтобы Европа была как можно более нейтральной в отношении трений между США и Россией, между США и Китаем. Вы не военный блок. Вы ни для кого не представляете военной угрозы – я имею в виду Европейский союз. Вы должны стать мостом между США и Россией, США и Китаем.

Но вместо этого Европейский союз стал милитаризованным благодаря НАТО. Как распутать все это? Что ж, есть только два человека, которые могут это сделать - Дональд Трамп и Путин.

Я хочу обратиться к европейцам и россиянам: протяните друг другу руки. Россия – это христианская цивилизация. Европа в большинстве своем является христианской цивилизацией. Люди тянутся друг к другу, перестройте и ваши отношения тоже.

–Вы упомянули НАТО и его влияние о динамике власти в мире. Такое случается не только в Европе, есть примеры и поближе к Азиатско-Тихоокеанскому региону. НАТО также укрепляет свое присутствие в Азиатском регионе с помощью военных блоков, например, AUKUS и QUAD. Что вы думаете по этому поводу?

–Меня это очень беспокоит. Любая попытка милитаризации Южно-Китайского моря противоречит позиции АСЕАН. Я надеюсь, что АСЕАН останется единой, останется мостом для всех крупных держав, мостом между США, Австралией, Соединенными Штатами, Европой, Россией и Китаем. И что АСЕАН не расколется, хотя иногда возникают такие искушения. Но я надеюсь, что под руководством моего друга Анвара Ибрагима, вместе с другими странами АСЕАН, в частности Индонезией, они консолидируют АСЕАН как нейтральный блок, который работает вместе со всеми, но избегает любой ценой милитаризации, привнесения доктрин НАТО и мандата НАТО в этот регион. Это было бы совершенно неприемлемо. Это было бы катастрофой.

– Господин президент, под председательством Анвара Ибрагима и Малайзии в АСЕАН думаете ли вы, что в этом году Восточный Тимор приближается к вступлению в АСЕАН в качестве полноправного члена?

– Да. Либо мы присоединимся сейчас, в мае этого года, либо, если ближе к концу года, например, в октябре-ноябре. Уже есть единогласное мнение, что Восточный Тимор должен присоединиться. Лидеры АСЕАН на своей встрече в Пномпене утвердили дорожную карту. Сначала они одобрили вступление Восточного Тимора в АСЕАН в принципе, а затем на своем саммите в Лабуан-Баджо в мае 2023 года они одобрили дорожную карту для ускоренной пошаговой подготовки Тимора к присоединению. Мы выполнили все этапы, указанные в дорожной карте. Так что это всего лишь вопрос формального решения, чтобы Тимор присоединился официально. И это должно произойти в этом году.

– Будем надеяться, что в мае или позже в этом году мы услышим хорошие новости. Итак, как вы знаете, ранее в этом году Индонезия присоединилась к БРИКС как первая страна Юго-Восточной Азии, ставшая полноправным официальным членом альянса. И, как вы упомянули, у вас действительно близкие отношения с господином Лулой и другими лидерами альянса БРИКС. Видите ли вы какую-либо возможность для диалога между Восточным Тимором и БРИКС?

– БРИКС очень важен. Я надеюсь, что БРИКС останется стабильным, сплоченным сообществом, у которого есть последовательная стратегия. Прежде всего, на благо членов БРИКС, на благо более справедливого международного порядка, не для того, чтобы быть соперником G7 или G8. Может быть, теперь, при Дональде Трампе, Россия будет приглашена обратно в G7, и она превратится G8. И если это так, то Россия могла бы продолжить работать и в БРИКС, и это не будет рассматриваться как соперничество.

Но это всего лишь отражение нынешнего мира, 21-го века. БРИКС как такового не существовало 30-40 лет назад. Это было немыслимо. Очевидно, что в мире происходят экономические изменения, демографические изменения. И самое важное, что БРИКС не становится дополнением к соперничеству, к трениям. Что каким-то образом этим странам удается сохранять баланс, положительный баланс.

У нас нет таких намерений, и мы даже не говорим о вступлении в БРИКС. Мы слишком малы. Мы собираемся сосредоточиться на нашем участии в АСЕАН, членстве в АСЕАН. У нас недостаточно человеческих и финансовых ресурсов, чтобы участвовать в таком количестве организаций по всему миру. У нас прочные отношения с Бангладеш, Индией, Южной Кореей, Японией и Китаем. Это страны нашего региона. И я надеюсь, что мы сделаем следующий шаг и к повышению уровня отношений с Россией.

– Я хотела спросить вас о борьбе вашей страны за независимость и как ей удалось преодолеть последствия этой борьбы. Восточный Тимор – одна из, если не самая молодая официально признанная страна в мире. Теперь, после того, как вы более 20 лет строили общество, как, по-вашему, удалось этого добиться? Как вы построили свою страну с нуля?

– Если посмотреть на некоторые данные, то у нас все очень хорошо. Восточный Тимор — оазис мира и спокойствия. У нас нет никаких серьезных проблем. У нас ноль насилия на политической почве. У нас нет этнической или религиозной напряженности. Мы на 99,6% католики. Но мы испытываем большое уважение и привязанность к мусульманскому меньшинству и протестантскому меньшинству.

У нас нет организованной преступности вообще. Я всегда шучу об этом - может быть, у нас нет организованной преступности, потому что в целом мы довольно неорганизованны. Даже наши преступники очень неорганизованны. Их так легко ловит полиция!

– По крайней мере, полиция организована.

– Да, именно так. Таким образом, у нас нет организованной преступности, нет наркомании, и все многочисленные этнические группы, иностранцы, живущие здесь, очень счастливы и находятся в полной безопасности. И мы добились прогресса за последние 22 или 23 года.

Ожидаемая продолжительность жизни в настоящее время увеличилась с менее чем 60 до 70 лет. У нас очень небольшой внешний долг. Он составляет всего 16% от нашего ВВП. У нас солидный суверенный фонд. Мы инвестировали миллиарды в международный финансовый рынок через наш суверенный фонд благосостояния, который управляется нашим центральным банком совместно с международным консорциумом управляющих. Таким образом, у нас более 1000 международных портфелей - на финансовых рынках, в акциях, на фондовом рынке.

На момент обретения независимости у нас было всего 19 врачей. Сегодня их у нас 1300. На момент обретения независимости у нас был один университет, 10 000 студентов. Сегодня у нас 17 или 18 университетов. Всего в университетах обучаются 60 000 студентов.

Почти 30 с лишним процентов членов парламента – женщины. В моем кабинете, помимо меня, мужчины, три высшие должности занимают женщины. Этого все еще недостаточно, женщины по-прежнему недопредставлены в политике и власти Восточного Тимора.

И у нас нет врагов, у нас есть только друзья, "пока не друзья" и будущие друзья.

У нас все хорошо с экономической точки зрения. Нам нужно больше инвестировать в общественную инфраструктуру, национальные дороги, сельские дороги, ирригационные системы для сельского хозяйства, чтобы повысить производительность нашего продовольствия. Мы больше инвестируем в сектор здравоохранения, сейчас инвестируем в расширение нашего аэропорта, чтобы он стал современным международным аэропортом.

Три года назад мы открыли современный порт, один из самых современных во всей Юго-Восточной Азии, относительно небольшой, но полностью автоматизированный.

В 2002 году электричество было только в некоторых районах столицы. Сейчас оно охватывает около 99% территории. Мы используем дизельное топливо, это дорого, но мы переходим к возобновляемым источникам энергии, таким, как солнечная энергия.

Вот какова ситуация. Мы могли бы добиться большего успеха. У нас по-прежнему слишком высокий уровень недоедания среди детей и детской бедности. Это наша недоработка. По любым подсчетам, после 23 лет, с имеющимися у нас ресурсами, у нас так много детского недоедания, что это неприемлемо. Что-то не так с нашей политикой и ее исполнением. Может быть политика правильна, но с ее исполнением возникают проблемы. Но сейчас мы, премьер-министр и правительство обязалось в ближайшие пять лет значительно сократить задержку роста и недоедание среди детей.

– И последнее, но не менее важное, потому что уже скоро состоится церемония вручения верительных грамот. Я хотела спросить вам о перспективах сотрудничества с Россией в области культуры и образования. Вы упомянули, что сейчас у вас около 60 000 студентов в 18 университетах. Как вы думаете, хотели бы они получить образование в России тоже? Или, может быть, есть какие-то другие способы, которыми мы могли бы сотрудничать в культуре и образовании?

– Я думаю, будет хорошо, если мы сможем договориться об отправке врачей Восточного Тимора в Россию, лучше всего в Москву, в лучшие больницы, чтобы они поработали там один месяц, три месяца, шесть месяцев, чтобы поучились и понаблюдали. Вот это я бы поддержал, потому что у нас сейчас много врачей, но очень мало специалистов. На всю страну у нас, вероятно, не больше 10 стоматологов, 15 офтальмологов. У нас теперь есть несколько больше кардиологов, но мы не можем здесь делать сложные операции. Нам приходится отправлять пациентов в Сингапур, Малайзию и так далее.

Вот почему я говорю, что у нас может быть программа, которая может быть профинансирована нами, чтобы отправить наших врачей провести несколько месяцев в Москве, чтобы мы могли начать с малого, но это было бы эффективно. Наши врачи будут так счастливы, потому что любой настоящий врач знает о российской медицине.

– Большое вам спасибо!

Россия. Восточный Тимор > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 23 февраля 2025 > № 4776941 Жозе Рамуш-Орта

Владимир Ресин - о реновации в Москве, строительстве храмов и встрече с Дональдом Трампом

Владимир Ресин: Трампу предлагали поучаствовать в строительстве ТЦ "Охотный ряд"

Любовь Проценко

Каждый наш "Деловой завтрак" с Владимиром Ресиным - не только интересный откровенный разговор о том, как меняется Москва, но еще и возможность взглянуть на перемены своими глазами. Как, например, на последней встрече в отеле Legend of Moscow. Куда ни посмотри, там из окна везде видны здания, построенные, реконструированные или реставрированные с участием Ресина в его бытность главой стройкомплекса столицы или уже первым заммэра Москвы... Большой театр, отель "Ритц-Карлтон", выросший на месте прежнего "Интуриста", который на Тверской называли "гнилым зубом". А еще возрожденный собор Казанской иконы Божией матери на Красной площади, подземный комплекс "Охотный ряд", чуть дальше - Гостиный Двор, Манеж, целый комплекс зданий Московского Кремля... Да и сам отель, где мы сидели, открылся лишь в 2013 году, а еще в начале второго тысячелетия на его месте была гостиница "Москва".

Все начиналось с "Москвы"

Владимир Иосифович, гостиница "Москва" для вас знаковое место?

Владимир Ресин: Да, отсюда начиналась столичная жизнь нашей семьи. Мне было три года, когда отца перевели на работу из Минска в Москву. Жили мы в этой гостинице до тех пор, пока не построили дом на улице Сельскохозяйственной, где нам потом и дали квартиру. Позже, уже студентом, бывал иногда в ресторанах "Москвы". А еще позже, в 80-е, работая в стройкомплексе, встречался тут с коллегами из Грузии, Абхазии, которые, приезжая в столицу, очень любили жить именно в "Москве". Помню, как обслуживали там и делегатов партийных съездов, в числе которых доводилось быть и мне.

С 1935 года, когда она открылась, там многие известные люди жили. Валерий Чкалов, Алексей Стаханов, Илья Эренбург, Константин Рокоссовский, Аркадий Райкин, Юрий Гагарин, Софи Лорен, Жан Маре... Снесли ее в 2004 году, когда вы были уже первым заммэра и главой стройкомплекса. Кто принял такое решение?

Владимир Ресин: Правительство Москвы, членом которого был и я.

Не жаль было ломать? Столько личных воспоминаний связано! Может быть, лучше было реконструировать?

Владимир Ресин: К тому моменту она экономически изжила себя с точки зрения получения прибыли с квадратного метра площадей. Звезд тогда не было, но фактически здесь, в самом центре города, у Кремля, стоял трехзвездочный отель. С коридорной системой, гуляющим полом. В общем, как сейчас говорят, с совковым комфортом. Да и состояние здания, как пришла к выводу комиссия, обследовавшая его, было полуаварийным, что неудивительно: стены-то были сделаны из шлакоблоков. Видели бы вы, какие полчища крыс ринулись из подвалов, когда начался снос. Обнаружились сюрпризы и пострашнее. В 2005 году из котлована, оставшегося после сноса, вывезли, например, целый грузовик взрывчатки. Заложили ее, очевидно, еще в 1941 году, на случай, если бы во время обороны города потребовалось гостиницу взорвать. Ну а новую гостиницу мы построили не на бюджетные, а на инвестиционные деньги.

По новому проекту и площадь отеля увеличилась больше чем вдвое - с 98 тысяч квадратных метров до 183 тысяч "квадратов"...

Владимир Ресин: Ради рентабельности. Но, согласитесь, приятно посмотреть на то, что получилось. Красивая, современная гостиница, ничем не хуже лучших отелей Парижа, Нью-Йорка и других столиц мира.

Сейчас в Москве обсуждается снос еще двух знаковых зданий... В частности, Большого цирка на проспекте Вернадского. Говорят, что там стало уже плохо и людям, и животным... Мэр Сергей Собянин попросил москвичей ответить на "Активном гражданине" на два вопроса: нужен ли Москве новый цирк и, если да, где его лучше построить - на старом месте или на новом? Вы как думаете, надо сносить существующий цирк?

Владимир Ресин: Если он не отвечает современным требованиям, надо снести. Созданная рядом инфраструктура все равно останется - инженерия, дороги, благоустройство, озеленение... Владея же сегодня монолитом и новыми технологиями, новое здание можно быстро построить. Не мы выбираем время, время нас выбирает. Знаю одно: Собянин деньги считать умеет. И хорошо, что с москвичами советуется - мы в таких ситуациях тоже спрашивали мнение москвичей, устраивали публичные слушания.

Вот и мэрию на Новом Арбате, 36, знаменитый дом-книжку, говорят, надо снести...

Владимир Ресин: А что? Давно пора. Сколько стоит эта башня? Тоже устарела.

Ваш нынешний преемник заммэра по градостроительной политике и глава стройкомплекса Москвы Владимир Ефимов заявил, что решение такое принято. Но он ведь не строитель, а экономист...

Владимир Ресин: Главное, человек чтобы был толковый, а Ефимов - толковый. Думаю, что и решение принял правильное, хотя работает он, конечно, на грани фола: такие объемы недвижимости вводить! За прошлый год - 14 миллионов квадратных метров. Пусть немного меньше, чем за 2023-й, но все равно рекордное количество. Да еще и при персональной ответственности за все. Тут ведь словами не отделаешься, сразу видно - есть дом или нет дома, есть мост или нет моста... Где конкретика, там и ответственность другая. А экономист строительству явно нужен, чтобы подтянуть экономику отрасли.

Проект, как объявлено, будет инвестиционным...

Владимир Ресин: Тогда вдвойне молодец. Я всегда говорю: за свои деньги и дурак построит, а ты без денег построй. Точнее - на чужие деньги, средства инвестора. "Киевская площадь", с которой сейчас работает над этим проектом Москва, реконструировала для города за свой счет гостиницу "Украина", заканчивает реконструкцию спорткомплекса "Олимпийский", многое сделала для возрождения ВДНХ. Судя по эскизам, интересный проект предлагает и для застройки на месте здания СЭВ. Людям старшего поколения всегда жалко уходящей истории. Я тоже отношусь к старшему поколению, но в этом отношении остаюсь мальчишкой. Я - за обновление.

Реновация родом из 90-х

А за тем, как реновация жилья в городе идет, смотрите?

Владимир Ресин: Смотрю.

И как она вам? Сплошные высотки, все больше небоскребов...

Владимир Ресин: Все эти дома, которые сейчас делают для людей, живущих в пятиэтажках, на сто порядков лучше прежних. Некоторые их обитатели хоть в старости поживут нормально. Больше всего мне нравится то, что Собянин сказал, что берется за реновацию, и делает обещанное. Казалось бы, ну зачем ему этот хомут? Ведь сколько проблем сразу надо решать: найти новую площадку под дом, да не где-нибудь, а рядом с прежним жильем, заменить коммуникации, благоустроить территорию к приезду новоселов, озеленить ее... Но ведь тянет и вытягивает все! Да как?! Не раз был свидетелем, как мэр сам смотрит фасады новостроек, и не в центре Москвы, а где-нибудь в Бутове или Очаково-Матвеевском. Семь лет прошло всего, а более тысячи хрущоб уже снесено, свыше 200 тысяч их жителей переехали по реновации в новые квартиры.

Первые почти две тысячи старых хрущоб в Москве заменили на новые дома для москвичей еще при вашей работе в правительстве города...

Владимир Ресин: Я вам скажу: та реновация девяностых - начала двухтысячных годов - мой самый любимый проект. Для его реализации у нас не было ничего - ни бюджетных денег, ни технологий особых. Была только земля. Вот ее мы и сделали деньгами. Строили дома, переселяли горожан из самых плохих пятиэтажек, которые вот-вот должны были начать сыпаться, а часть квартир продавали и строили следующие многоэтажки. Смелое решение для той поры. Многие москвичи тогда, получая ордер на новую квартиру, чуть не плакали...

Как депутат уже третьего созыва Госдумы, член Комитета по строительству и ЖКХ вопросами жилья вы занимаетесь и сейчас. Вас тревожит, что в январе этого года объем выданной ипотеки сократился по сравнению с декабрем на 54,8 процента? Это ведь может замедлить решение квартирного вопроса для многих россиян?

Владимир Ресин: Последнее время строительство жилья росло рекордными темпами. И это уже сыграло свою роль: только за последние пять-шесть лет обеспеченность им в стране выросла с 25 квадратных метров почти до 30 "квадратов" на душу населения. Улучшение жилищных условий россиян - государственная политика. Президент Владимир Путин в своем указе о национальных целях поставил задачу к 2030 году обеспечить жильем из расчета 33 квадратных метра на человека, а на перспективу до 2036 года - не менее 38 "квадратов". Для этого многое делается. Сохранена под 6 процентов семейная ипотека, ипотека стала возможной для строительства индивидуальных домов... Но есть, конечно, и трудности - та же инфляция. Но я считаю, что даже инфляционный рубль лучше, чем безденежье. И чем больше мы строим, тем лучше.

Как известно, Дом. РФ развивает сейчас арендное жилье, в том числе и льготное для бюджетников, которые платят за наем квартиры всего 20 процентов стоимости, а остальные 80 процентов им компенсирует бюджет. Но такие проекты единичные. Можно ли ожидать, что со временем они будут массовыми?

Владимир Ресин: Не думаю. То, что где-то государство оплачивает жилье учителям, врачам из налогов, которые платят все граждане, логично. Но "халява", грубо говоря, для всех не получится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Согласен, арендное жилье нужно и его надо много. Но если государство будет сдавать квартиры в аренду по полной цене, то они будут не намного дешевле, чем на рынке. Поэтому, на мой взгляд, ему выгоднее не самому строить арендное жилье, а создавать условия бизнесу, который будет этим заниматься. Если посмотреть по тому же количеству объявлений о сдаче квартир в Москве, то у нас с этим проблем уже нет.

Храм стал ближе

Давайте поговорим о храмах. Когда запускали программу их строительства в Москве, ставили задачу, чтобы они появились у москвичей в шаговой доступности. Приблизились за 15 лет храмы к горожанам? Что скажете как советник Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, советник мэра Москвы по этому вопросу?

Владимир Ресин: Заметно приблизились. Шаговая доступность, как мы определились на старте, это не больше километра от дома до храма. Для этого, как посчитали тогда, надо возвести один храм примерно на 20 тысяч жителей. Это и стало главным ориентиром в работе. Сейчас могу сказать: уверен, Москва скоро снова станет златоглавой. В городе уже появилось 265 новых приходов, для которых построено 140 постоянных церквей и 125 деревянных временных храмов и часовен, в которых службы уже ведутся, а капитальные храмы рядом строятся. В этом году планируется завершить строительство еще 14 храмовых комплексов, а 10 из них - сдать в эксплуатацию. Когда в 2010 году программу запускали, мало кто мог себе представить, какую огромную поддержку она получит среди москвичей. Но уже в апреле 2011-го был заложен первый камень в основание храма Кирилла и Мефодия на Дубровке, построенного в память о жертвах трагедии "Норд-Оста". В 2012 году добавилось еще три храма, в 2013-м - семь...

Есть у меня дело, которое не удалось сделать, - построить парламентский центр в Мневниковской пойме. Но его и сейчас за три года можно построить. Тем более народ о теме не забывает - у меня на столе лежит письмо с предложением на месте Госдумы возродить церковь Параскевы Пятницы, которая там была

Каждый округ действует в соответствии со своей дорожной картой. В Центральном округе, например, все семь запланированных храмов восстановлены или возведены, в Восточном - построено 20 из 26. И хотя площадь Москвы за эти годы вдвое увеличилась, все больше куполов появляется и над новыми территориями, где из 74 намеченных храмов первые 15 уже открылись. Остальные в работе.

В районе Марьино, на юго-востоке города, в парке Артема Боровика, как известно, строится храм в честь павших в Великой Отечественной войне и военкоров, погибших в горячих точках. Он скоро будет готов?

Владимир Ресин: Здание готово, идет отделка фасадов. Год-два, и работы завершатся полностью.

Идет в Москве и сооружение еще одного уникального воинского храма - ветеранов и участников специальной военной операции?

Владимир Ресин: Да, на Зеленом проспекте. Община там существует давно, и участок под церковь город выделил по просьбе ее членов. Попечительский совет по строительству возглавил председатель Комитета Госдумы по обороне генерал-полковник Андрей Картаполов. Статус главного храма ветеранских организаций боевых действий будущему комплексу присвоен патриархом. Этот храм станет и местом поминовения воинов-афганцев - рядом установлен памятник воинам-москвичам, погибшим в Афганистане в 1979-1989 годах.

Вы в курсе всех дел благодаря объездам по стройкам?

Владимир Ресин: Объезды возобновятся весной. А пока каждую субботу в зале Коллегий в Стройкомплексе Москвы на Никитском переулке я провожу заседания штаба по ходу строительства храмов. Встречаюсь с руководителями префектур, которые отвечают за реализацию программы в своих округах, с настоятелями, строителями и проектировщиками.

Эта стройка по-прежнему идет на пожертвования прихожан? Бюджет не участвует?

Владимир Ресин: Никакого бюджета, только пожертвования. Примерно три миллиарда рублей каждый год собирается и вкладывается в новые храмы. И это при том, что жители столицы сейчас много еще жертвуют на поддержку участников СВО и жителей новых территорий. Но многие участвуют в возрождении храмов не только финансово - кто-то кладет кирпичи, кто-то вывозит мусор со стройплощадки, закупает стройматериалы. Несут в новые церкви семейные реликвии - иконы и предметы церковной утвари, сохранившиеся от родителей, дедов и прадедов.

Была попытка строить храмы по типовым проектам. Похоже, от нее отказались, как и от строительства такого жилья?

Владимир Ресин: Москва строит все дома сейчас по индивидуальным проектам. Вот и свой районный храм все москвичи хотят видеть особым. Поэтому от этой идеи, да, отказались.

Полный кавалер

Владимир Иосифович, в ноябре прошлого года вам было присвоено высокое звание Героя Труда РФ. Мы вас впервые видим в пиджаке с золотой звездой. А ведь награды у заслуженного строителя Российской Федерации Ресина были и раньше. Например, пару-тройку лет назад вы стали полным кавалером ордена "За заслуги перед Отечеством"...

Владимир Ресин: Да, в 2022 году меня наградили орденом "За заслуги перед Отечеством" первой степени, так как предыдущие три степени у меня уже были.

Трампу в 1995 году мы с другими членами правительства Москвы предлагали принять участие в строительстве ТЦ "Охотный ряд" на Манежной площади - над этим проектом как раз шла работа

Есть и другие ордена и медали. Я не выдвиженец перестройки, у меня есть все советские награды, какие были, кроме ордена Ленина. Плюс был я в то время еще и лауреатом Государственной премии СССР - это считалось даже лучше, чем орден, так как к званию прилагалось пять тысяч рублей. Тогда это были большие деньги. Российскими наградами тоже не обделен - орден Дружбы народов, еще два Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", много медалей и иностранных наград. Но только одну из них - самую первую - бронзовую, полученную на ВДНХ, я сразу же надел и сфотографировался с ней. И вот эту звезду иногда надеваю. Мне ведь уже 89 лет исполнилось, можно иногда и выйти с ней. Но вообще я всю жизнь работал не ради наград, жил по принципу: сделал дело, делай следующее...

А если не сделал? Случалось хоть раз так?

Владимир Ресин: Да. За 63 года на стройке одно дело, за которое я взялся, довести до конца не удалось.

Что же это такое?

Владимир Ресин: Не построил парламентский центр в Мневниковской пойме.

Не захотели парламентарии уезжать с Охотного Ряда?

Владимир Ресин: Не в этом дело. Другие заботы, более важные, есть сейчас у страны. Я же одно скажу: если потребуется, построить этот центр года за три можно будет запросто. Мы уже многое сделали для этого. Вся инфраструктура построена, дороги проложены, все коммуникации подведены. К тому же и народ о теме не забывает: вот и сейчас у меня на столе лежит письмо с предложением снести здание Госдумы и возродить на ее месте церковь Параскевы Пятницы, которая стояла в Охотном Ряду с 1406 до 1928 года.

Ну а мечта у вас в молодости была? Сбылась?

Владимир Ресин: Тогда - нет. После окончания института мечтал попасть в Мосметрострой. И не попал - туда многие рвались, а у меня никакой "руки" не было. Вот и поехал в город Ватутино Черкасской области горным мастером, где добывали бурый уголь, где до этого проходил практику. С женой Мартой, однокурсницей, прожили почти два года в общежитии. Там про меня впервые в газете написали - районной, "За уголь" - я храню ее. Как и номер "Кировской правды" за 1961 год, корреспондент которой приезжал ко мне взять интервью, когда я уже работал в Апатитах.

В Заполярье-то вы как попали? У вас же квартира была в Москве?

Владимир Ресин: Поехал туда, чтобы бронь получить в столице - иначе бы меня просто выписали, такие законы тогда были: если человек не живет три года в Москве, лишают прописки. Ну и деньги, конечно, другие там были. В Ватутине как мастер я получал 300 рублей, а в Апатитах как уже начальник участка - 1000 рублей. Министр в СССР столько получал. Правда, девать эти деньги было некуда. Спирт, рыба - сиг, хариус, семга, - крабы, икра на полках - пожалуйста, а что-нибудь для семьи купить нельзя - все в дефиците.

И сколько вы там продержались?

Владимир Ресин: Около трех лет. Оттуда пригласили уже в Москву. Пару месяцев поработал в должности начальника участка, еще пару месяцев - главным инженером, а дальше сразу назначили начальником строительного управления. Мне было 28 лет. Тут уже строил все - в том числе и метро.

Ключевой вопрос

Владимир Иосифович, читала, что с президентом США Дональдом Трампом вы еще в девяностые годы встречались?

Владимир Ресин: Встречался, и даже дважды - в 1995 и 1996 годах. Только был он тогда не президентом США, а одним из крупных бизнесменов, которым тогда хотелось начать свое дело в Москве. Трампа интересовало строительство. Я в 1995-м в качестве исполняющего обязанности мэра Москвы с другими членами правительства города принимал его в Белом зале мэрии вместе с другими американскими предпринимателями. Предложили ему участие в строительстве ТЦ "Охотный ряд" на Манежной площади - над этим проектом как раз шла работа.

Почему же не сложилось это сотрудничество?

Владимир Ресин: Выяснилось, что у нас разные подходы. Для него главным было сразу получить максимум прибыли. А мы, строившие на Манежной площади первый подземный торгово-развлекательный центр в Москве, видели в этой стройке еще объект культуры. Хотелось сделать его красивым, чтобы люди туда приходили не просто за покупками, но и отдохнуть после прогулки по центру столицы. Именно такой в конечном итоге центр, на мой взгляд, мы и построили. Но без Трампа. И тем не менее впечатление на меня он произвел очень хорошее. Деловой человек. Настоящий бизнесмен.

Мировые СМИ все еще обсуждают недавний разговор по телефону президента США с президентом России. Как, по-вашему, сможет Дональд Трамп способствовать урегулированию конфликта России с Украиной?

Владимир Ресин: У нас уже был горький опыт: мы радовались Минским соглашениям, переговорам, которые вели Меркель, Олланд, другие зарубежные политики. Поживем, как говорится, увидим. Но в то, что Трамп все-таки действительно хочет решить этот вопрос, я верю.

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство > rg.ru, 21 февраля 2025 > № 4769635 Владимир Ресин

Что обсудили Шойгу и Токаев на встрече в Астане

Сергей Шойгу: Выборы в США не могут повлиять на ядерную доктрину РФ

Иван Егоров (Астана)

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в среду в Астане принял секретаря Совбеза России Сергея Шойгу. Их встреча продлилась более часа. За это время собеседники, как удалось выяснить обозревателю "РГ", обсудили актуальные вопросы двустороннего сотрудничества, а также обменялись оценкой международной обстановки, включая ситуацию в Сирии, Афганистане и на Украине.

"Считаю абсолютно важным публично передать слова приветствия Владимиру Владимировичу Путину. Мы проведем дополнительные встречи в ходе моего визита в Москву 9 мая на 80-летие Победы", - поприветствовал российского гостя Токаев.

В целом, по его словам, ситуация сотрудничества между двумя странами выглядит достаточно успешной - оно развивается по восходящей линии.

Шойгу в ответ также передал Токаеву привет и наилучшие пожелания от Путина.

"Конечно, видно не только нам, но и всему миру - те отношения, которые сложились между нашими братскими народами. Объем и товарооборота, и наших совместных проектов - он, конечно, впечатляет. Вы сказали о российских инвестициях, которые присутствуют в Казахстане, - 23 тысячи предприятий, которые присутствуют здесь, это говорит о многом", - обратился к главе Казахстана Шойгу.

В то же время, по его словам, это впечатляет не только Россию и Казахстан, но и тех, кто смотрит на наши страны со стороны.

"Кто-то с завистью, а кто-то с большим вниманием и желанием участвовать", - заметил секретарь Совбеза РФ.

Он также рассказал президенту Казахстана об итогах очередных консультаций по линии аппаратов Совбезов двух стран, которые прошли утром в среду.

"События в Афганистане, последние события в Сирии и ситуация на Украине - безусловно, они требуют нашего постоянного внимания, постоянных официальных консультаций", - сказал Шойгу. Он подчеркнул, что все, что касается вопросов безопасности, обсуждается между Москвой и Астаной в оперативном режиме. В остальном, по его словам, вся работа идет на плановой основе согласно программе сотрудничества на 2025-2027 годы.

Уже после встречи с президентом Казахстана Сергей Шойгу подробно ответил на вопросы российских журналистов о том, например, как на российско-казахстанские отношения может повлиять смена власти в США.

"Вы знаете, отношения России и Казахстана имеют настолько глубокие корни, они не могут зависеть от выборов президента Соединенных Штатов. Нас связывает общая история, общая жизнь, связывают общие границы", - ответил на это секретарь СБ РФ.

При этом он напомнил, что между нашими странами самая протяженная сухопутная граница - это больше семи тысяч километров.

"Что касается безопасности, ну как могут повлиять на нашу, допустим, ядерную доктрину выборы того или иного президента в США? Никак. Как обеспечивали безопасность наших союзников, наших соседей, которыми являются и Казахстан, и Белоруссия, так и будем обеспечивать безопасность единым зонтиком. Мы об этом всегда говорили и никогда этого не скрывали", - заявил Шойгу. При этом он не исключил, что необходимые коррективы будут вноситься по мере развития и реализации всех тех заявлений, которые сделаны Трампом и его окружением.

В целом, по его мнению, кардинальные изменения, начавшиеся во второй срок Дональда Трампа, могут быть предвестником большой революции в США.

"России хотелось бы верить, что это начало большой революции в Соединенных Штатах по пересмотру того, что они, не побоюсь этого слова, нагородили за это время", - заметил секретарь Совбеза.

Кардинальные изменения, начавшиеся во второй срок Дональда Трампа, могут быть предвестником большой революции в США

Правда, по его словам, есть небольшие сомнения в том, что все положительные изменения в Америке, начавшиеся со вторым президентским сроком Трампа, останутся при следующем главе государства. По его мнению, с приходом нового президента США могут опять вернуться к той же работе и риторике, что и раньше.

Высказался Шойгу и по поводу деятельности по всему миру Агентства США по международному развитию. "Нам давно понятна сущность этой организации, задачи и цели, которые она преследует в разных странах. Там все цвета радуги, как в смысле ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в России), так и в смысле цветных революций", - заявил Шойгу.

Он напомнил, что в России деятельность агентства запретили еще в 2012 году. По его словам, жалко, что понимание сути этой организации ко многим странам приходит с большим опозданием, когда уже начались необратимые последствия.

При этом он подчеркнул, что даже с закрытием USAID не нужно питать иллюзий насчет того, что Вашингтон откажется от своей деструктивной деятельности по отношению к неугодным государствам.

Например, в Сербии и Словакии ничего не останавливается и продолжаются попытки извне организовать протестные движения как со стороны Евросоюза, так и со стороны Соединенных Штатов.

Гидеон ван Мейерен: при Трампе реально сделать Украину нейтральной

Политические партии в Нидерландах после прихода к власти в США Дональда Трампа начали понимать, что их призывы к вооружению Украины больше не соответствуют новым реалиям, а эксперты заговорили о необходимости сосредоточиться на мирных переговорах, заявил депутат нидерландской правой партии "Форум за демократию" и член парламента Нидерландов Гидеон ван Мейерен в интервью шеф-корреспонденту РИА Новости Анастасии Ивановой. Парламентарий также рассказал о том, почему его партия не переставала выступать за диалог с Россией, какой сценарий украинского урегулирования возможен при Трампе, и что может привести НАТО к распаду.

— В конце декабря вы впервые приняли участие в проходившей в Амстердаме демонстрации против поставок оружия Украине и за мир. Почему решили участвовать?

— Это был первый раз на конкретной демонстрации в Амстердаме, но были и другие мероприятия, в которых мы участвовали, и где мы призывали к миру. Что касается этой демонстрации, организатор пригласил меня выступить там, потому что "Форум за демократию" — единственная политическая партия в Нидерландах, которая призывает к миру еще с начала конфликта. И для меня было важно высказаться, потому что война продолжается уже долгое время. Люди гибнут, и это бесполезно, поэтому мы считаем, что должны говорить об этом вслух. И все больше и больше людей узнают о происходящем. И они должны знать, что бесконечная война (НАТО против России – ред.) – не в интересах голландского народа. Я думаю, что вначале многие люди в Нидерландах поддерживали войну против России, потому что они думали, что нет других вариантов, веря пропаганде в западных СМИ. Но в последнее время у меня есть ощущение, что все больше людей начинают понимать, что мы должны сосредоточиться на переговорах, чтобы положить конец конфликту, однако его невозможно закончить отправкой оружия, ведь больше оружия означает больше смертей. Так что это было важно для меня.

— Можно ли говорить о том, что "Форум за демократию" является чуть ли не единственной партией в парламенте Нидерландов, которая открыто выступает против поставок оружия Украине и за скорейшее урегулирование конфликта? Учитывая тот факт, что "Партия свободы" Герта Вилдерса после того, как попала в правящую коалицию, перестала открыто об этом заявлять, хотя раньше тоже была активным противником вооружения Киева.

— Да, это верно. Перед последними выборами партия Герта Вилдерса также выступала с критикой. Но я должен сказать, что "Форум за демократию" была единственной партией, которая все время выступала за мир и говорила, что мы не должны отправлять оружие на Украину. И когда Зеленский выступал в нидерландском парламенте по видеосвязи, "Форум за демократию" был единственной партией, которая не присутствовала на его выступлении. А все остальные партии, включая "Партию свободы" (PVV), были там и аплодировали Зеленскому.

После выборов (в Нидерландах – ред.) Вилдерс даже стал, напротив, выступать за отправку оружия Украине. В этом его позиция изменилась. Еще во время переговоров о новой коалиции Марк Рютте, бывший премьер-министр, заявлял, что если Вилдерс не поддержит войну и не поддержит Украину, то он не попадет в коалицию. Так что это очень ясно показало, что на Вилдерса оказали большое давление, и что ему пришлось поступиться своей точкой зрения в этом вопросе, чтобы просто стать частью коалиции. Так что это делает его, как мы это называем, контролируемой оппозицией.

— Вы также являетесь активным членом парламента Нидерландов. Наблюдаете ли вы изменения в позиции коллег из других партий по Украине спустя почти три года СВО? Какие настроения сейчас преобладают?

— Это интересный вопрос, потому что с самого начала "Форум за демократию" призывал к миру, за что остальные нас всегда называли экстремистами. Это очень странно: когда вы выступаете за мир, а вас только за это называют экстремистом. Эти депутаты делают вид, что единственный выход — отправить больше оружия, больше боеприпасов на Украину. Но в этом плане я вижу своего рода сдвиг после избрания президента Трампа в США. И теперь некоторые эксперты внезапно стали выступать за мир и заявлять, что необходимо сосредоточиться на переговорах. Это показывает, что мы были правы все это время. Я думаю, это только потому, что они понимают, что если Соединенные Штаты прекратят поддерживать Украину, то Украина больше не сможет воевать. Они видят, что геополитический ландшафт меняется. Теперь они проявляют оппортунизм, чтобы изменить свою точку зрения и сделать вид, что они думали так постоянно.

Даже пару недель назад в голландских СМИ – NOS – была большая статья, где эксперты говорят о том, что необходимо было сосредоточиться на переговорах раньше. Но то, что они просто изменили свою точку зрения из-за перемен в США, делает их очень ненадежными.

— Вы упомянули экспертов. А как насчет реальных политиков?

— Трамп совсем недавно вступил в должность, но я думаю, что и в политических партиях уже начинают понимать, что все меняется, и что их призывы к большим поставкам вооружений для Украины больше не соответствуют складывающейся ситуации. Так что постепенно мы увидим сдвиг, но есть партии, которые все еще говорят: нет, мы должны продолжать бороться, мы должны отправлять больше оружия, больше денег, но я думаю, что даже эти партии очень скоро поймут, что это неправильный путь.

— Партия, которую вы представляете, всегда активно выступала за диалог с Россией. Но в последнее время мы мало что слышали об этом. Вы все еще считаете, что этот диалог важен?

— Безусловно. Мы всегда выступаем за диалог. И наша позиция началась не в 2022 году, а раньше, потому что мы всегда говорим, что эта война началась не в 2022 году. Она началась тогда, когда НАТО нарушила свои обещания и стала придвигаться к российской границе. Мы все время предупреждали, что это очень провокационный шаг по отношению к России, и что если НАТО не изменит свою позицию и продолжит провоцировать Россию, то со временем это приведет к войне.

Кроме того, в Нидерландах несколько лет назад, в 2016 году, прошел референдум по Соглашению об ассоциации между ЕС и Украиной. И даже тогда мы уже предупреждали, что этого делать не следует, это очень провокационно, и если соглашение будет утверждено, то это приведет к войне. Большинство голландцев на референдуме сказали: нет, мы этого не хотим. Но власти проигнорировали результаты референдума, и соглашение было принято. На самом деле, потом произошло именно то, о чем мы все время предупреждали. Так что наша точка зрения не изменилась. Конечно, геополитическая ситуация постоянно меняется. Но наша главная мысль заключается в том, что мы должны прекратить все эти бесконечные войны, особенно войну против России, и должны начать переговоры. Правительство Нидерландов не должно быть вассалом Соединенных Штатов. И мы не должны слепо следовать всем приказам НАТО и ЕС, потому что это не в интересах голландского народа. И наше правительство должно всегда проводить политику, которая отвечает интересам своего народа. Поэтому мы должны поддерживать переговоры, ведь если мы продолжим отправлять оружие, война не закончится. И даже наша страна идет на огромный риск, потому что мы делаем Нидерланды законной целью, в конечном счете, для российских действий против голландского народа. Так что мы идем на большой риск, хотя не должны этого делать.

— Политические, экономические и все остальные контакты между Россией и Нидерландами оказались разорваны по инициативе нидерландской стороны. Не считаете ли вы, что такая позиция официальной Гааги вредит интересам самих же Нидерландов? Особенно с экономической точки зрения.

— Безусловно. Голландцы страдают от очень высоких цен на энергоносители и других экономических проблем. А пропаганда в наших СМИ заключается в том, что мы должны винить в этом (президента РФ Владимира – ред.) Путина. Потому что якобы Путин хочет войны, и именно поэтому цены на энергоносители так взлетели. Но с нашей точки зрения, это неправда. Цены на энергоносители очень высокие, потому что цены на энергоносители росли еще задолго до начала военной операции в 2022 году, а также из-за климатической политики. Так что, да, вы совершенно правы. Голландцы страдают от очень высоких цен. И все деньги налогоплательщиков, которые мы сейчас тратим на поддержку войны, мы должны тратить на голландцев.

— Поговорим о санкциях, потому что, как я могу себе представить, они также повлияли на европейцев и, в частности, голландцев.

— Конечно. Я общаюсь со многими голландскими фермерами, которые занимаются цветами и другими сельскохозяйственными продуктами, которые мы экспортировали в Россию. Они страдают, потому что они больше не могут продавать свои товары в Россию. Кроме того, факты показывают, что голландская экономика, да и европейская экономика в целом, пострадали из-за санкций гораздо больше, чем российская. Эффект, целью которого было нанесение вреда российской экономике, оказался совершенно нелепым. На самом деле, санкциями мы наносим вред нашей собственной экономике, нашему собственному народу. Поэтому это также одна из причин, по которой мы считаем, что необходимо прекратить санкции против России.

— С приходом к власти в США Дональда Трампа многие заговорили о возможности мирных переговоров между Россией и Украиной. Насколько реалистичен сценарий, при котором США согласятся предоставить России твердые гарантии безопасности, среди которых отказ от планов по приему Украины в НАТО? И способны ли страны ЕС сыграть позитивную роль в урегулировании?

— Я думаю, они могут, но они должны быть готовы сделать это, потому что в этот момент, прямо сейчас, Запад, я имею в виду НАТО и ЕС, все еще настаивают на большей войне. И я думаю, что Трамп действительно хочет мира. Это означает, что сейчас все может измениться. В его власти прекратить поддержку Украины, и без этой поддержки Украина не сможет продолжать сражаться. Я также ожидаю, что Россия согласится на переговоры, потому что она много раз говорила, что хочет этого. Вопрос в том, позволит ли Запад Украине вести переговоры с Россией. Я думаю, если мы сможем заключить соглашение, то оно будет действовать только в том случае, если НАТО прекратит вмешиваться, а Украина станет нейтральной. Поэтому Украина не должна вступать в НАТО, не должна вступать в ЕС, а иначе мы продолжим провоцировать Россию, и это сохранит напряженность. Мы должны сделать много шагов назад, а НАТО должна прекратить приближаться к российским границам. Я думаю, что с точки зрения Трампа сделать Украину нейтральной страной между ЕС и Россией было бы лучшим решением, и что он не поддержит вступление Украины в НАТО. Поэтому мне кажется, что с президентом Трампом это реалистично. При предыдущей администрации это было нереально. Но теперь я думаю, что ситуация изменилась, и что Трамп не хотел бы, чтобы Украина стала частью НАТО.

— Почему страны ЕС, в особенности Нидерланды, так твердо настаивают на продолжении военной помощи Киеву, даже несмотря на изменение позиции США в этом вопросе? Кому и почему, по вашему мнению, выгодно продолжение военных действий?

— К сожалению, некоторые влиятельные люди и организации извлекают выгоду из этой войны, в то время как простым людям от этого нет никакой выгоды. А НАТО и военно-промышленному комплексу США нужны враги, чтобы оправдать войну, потому что, если нет войны, нет причин тратить миллиарды на оружие. Они хотят создать образ большого врага извне: Россия – враг, и они надеются, что это укрепит их собственные позиции. Без войны не было бы оправдания существованию НАТО. И именно поэтому им нужны были и предыдущие войны – в Ираке, Афганистане. Все эти войны были только в интересах небольшой группы влиятельных людей и организаций. И я считаю, что Соединенные Штаты хотели ослабить Россию, а Украина просто оказалась идеальным инструментом для этого. Это не имело никакого отношения к защите Украины. Я думаю, что все это время речь шла о сохранении господства Соединенных Штатов над Европой и над миром.

— Но сейчас, похоже, США меняют свою позицию, а Европейский Союз нет.

— Да, верно. Я думаю, что у Европейского Союза нет другого выбора, кроме как следовать позиции Дональда Трампа. Потому что, если США перестанут поддерживать Украину, нет никакого смысла продолжать поддерживать Украину, ведь поддержка Соединенных Штатов намного больше, чем поддержка ЕС. Я думаю, если Трамп действительно хочет мира, а я в это верю, то он может добиться в этом успеха. США являются ключевым игроком в этой ситуации, и без их помощи это безнадежная ситуация для ЕС.

— "Форум за демократию" всегда последовательно выступал против членства Украины в НАТО. В чем состоят ваши аргументы против этого?

— Ну, во-первых, мы не поддерживаем НАТО в целом. Мы считаем, что НАТО больше не должна существовать. И главный аргумент, по которому мы выступаем против членства Украины, заключается в том, что мы считаем, что это будет провоцировать Россию. Даже согласно статье 5 действующего договора НАТО, если Украина вступит в альянс, это будет означать, что мы находимся в прямой войне с Россией. И я думаю, что мы должны сделать все возможное, чтобы этого не произошло. Именно поэтому для Украины вступление в НАТО было бы очень, очень плохой идеей.

— Считаете ли вы, что НАТО подтолкнула Россию к спецоперации на Украине три года назад?

— Да, я так считаю, потому что, если знать историю, то станет понятно, почему Россия отреагировала. НАТО все время расширялась и расширялась. Альянс нарушил свои обещания не расширяться в сторону России. Кроме того, правительство Украины притесняло русскоязычных людей в Донбассе. Тысячи из них были убиты украинской армией. Я думаю, очень логично, что Россия увидела в этом прямую угрозу, угрозу своей безопасности. А Запад продолжал давить, отказывался вести переговоры. Россия все предупреждала и предупреждала, но мы игнорировали все эти предупреждения. С моей точки зрения, любая страна отреагировала бы, когда ее собственный народ и национальная безопасность находятся в опасности. Поэтому вместо того, чтобы спрашивать, была ли реакция России оправданной, мы должны спросить, почему Запад проигнорировал все эти предупреждения и продолжал давить и провоцировать Россию? Это была очень плохая идея.

— Генсек НАТО Марк Рютте, бывший премьер Нидерландов, очень настаивает на вступлении Украины в НАТО. При этом Трамп, критикуя позицию администрации Байдена по украинскому кризису, заявил об ошибочности втягивания Украины в НАТО. Может ли такая разница в позициях, на ваш взгляд, грозить расколом в альянсе?

— Думаю, что да, НАТО без США совершенно не имеет значения. Да, США, безусловно, вносят наибольший вклад в альянс. И Трамп иногда намекал, что он может выйти из НАТО. Я знаю, что он не поддерживает такого рода партнерство и критикует НАТО за то, что европейские страны не вносят достаточного вклада. Поэтому я думаю, что это действительно может изменить путь НАТО и, возможно, надеюсь, даже привести к концу альянса.

Россия. Нидерланды. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 февраля 2025 > № 4776951 Гидеон ван Мейерен

Паспорт Объединенных Арабских Эмиратов вошел в топ-10 самых влиятельных документов о гражданстве в мире и занял 8-е место в ежегодном рейтинге компании – иммиграционного консультанта Henley & Partners.

Сегодня паспорт ОАЭ гарантирует своим владельцам безвизовый въезд в 184 страны мира, а ведь еще в 2015 году документ занимал 32-ю строчку рейтинга. За последние 10 лет гражданам ОАЭ стали доступны еще 72 безвизовых направления, что сделало документ лидером роста в рейтинге.

Год от года ОАЭ продолжают развивать свои международные связи. В этом году первое место рейтинга досталось Сингапуру, который разделил пьедестал почета с Южной Кореей и Японией. Третье место поделили между собой Испания, Германия, Италия, Франция, Ирландия, Финляндия и Дания.

ОАЭ стали единственной арабской страной, попавшей в первую десятку. Самыми слабыми стали паспорта Афганистана, Ирака и Сирии.

Что означает введение Трампом санкций против МУС

Иван Сысоев

Президент США Дональд Трамп ввел санкции в отношении сотрудников Международного уголовного суда в Гааге (МУС) и членов их семей. В формулировках американский президент себя не сдерживал. Он уверен, что МУС "совершил незаконные и необоснованные действия, направленные против Америки и Израиля". Будущее суда теперь туманно.

Еще осенью, когда стало понятно, что Трамп победил на выборах, в кулуарах МУС активно обсуждалось, как жить дальше. Бюрократы от юриспруденции уже тогда понимали, что новый американский президент не простит им выдачи ордера на арест первых лиц Израиля. Но судьи рассчитывали, что ограничительные меры будут введены лишь против одного-двух должностных лиц, не затронут структуру в целом, что суд сможет продолжить свою деятельность. Но они недооценили Трампа, который повел себя максимально жестко. "Любые усилия МУС по расследованию, аресту, задержанию или судебному преследованию лиц, находящихся под защитой, представляют собой чрезвычайную угрозу национальной безопасности и внешней политике США", - говорится в указе Трампа. "Лица под защитой" - это граждане США, военнослужащие, представители третьих стран, союзных штатам. Как в этих условиях в принципе можно проводить расследования в МУС пока не понимают. Да и в силу своей ограниченности не поймут. Даже хранить доказательства на компьютерах с американским программным обеспечением теперь нельзя.

К сложившейся ситуации МУС упорно шел уже много лет. Он абсолютно не оправдал возложенных на него надежд по борьбе с преступлениями против человечности. За 22 года существования в судопроизводстве находится 32 дела, причем некоторые из которых ведутся еще с 2007 года. Суд выписал 59 ордеров на арест, лишь 21 из которых был исполнен. К тюремному заключению было приговорено только пять военных преступников, имевших отношение к преступлениям в ЦАР, Мали и Судане.

Несмотря на такую невысокую эффективность, расходы на МУС достаточно велики. Бюджет суда на 2024 год составлял почти 200 миллионов евро, а его аппарат насчитывает более тысячи сотрудников. Судьи постоянно попадали в скандальные ситуации. Достаточно вспомнить прокурора Карима Хана, против которого Следственный комитет России завел уголовное дело. Восточное имя и исламское вероисповедание не должно никого обманывать. Хан - плоть от плоти представитель чопорных английских юристов, столь любящих прикрывать правочеловеческой тематикой свои колониальные аппетиты и скелеты в шкафу. Его брат Имран Хан - бывший член парламента Британии от Консервативной партии.

В 2021 году он был признан виновным в сексуальном насилии над 15-летним мальчиком. Причем на суде было подчеркнуто, что Имран не продемонстрировал каких-либо признаков раскаяния. Брата-педофила выпустили из тюрьмы 21 февраля 2023 года. И уже на следующий день Карим направил запрос на утверждение ордера на арест российского президента. "Складывается впечатление, что сам Карим Хан не верил Лондону и ждал подтверждения его обещаний выпустить брата-педофила из тюрьмы, - указала тогда официальный представитель МИД Мария Захарова. - Мусовские решения - целиком и полностью разыгранный дешевенький сценарий на британские деньги". А в октябре прошлого года Хана обвинили в сексуальных домогательствах по отношению к коллеге. Сейчас в МУС ведется внутреннее расследование инцидента. Как в таких условиях прокурор может называть себя "независимым" и проводить честные расследования, совершенно непонятно. Хотя для МУС, растерявшего всю репутацию, это, наверное, нормально.

МУС абсолютно не оправдал возложенных на него надежд по борьбе с преступлениями против человечности

Несмотря на вопиющую неэффективность, МУС до недавнего времени прекрасно себя чувствовал. Он был очередным инструментом Запада для решения своих политических задач. Ни одного дела никогда не было возбуждено против представителей западных стран или их союзников. Фемида была слепа к преступлениям США и их вассалов в Ираке, Афганистане, в Южной Осетии и на Украине. Даже ордера против Нетаньяху и Галанта были выданы потому, что в тот момент это было выгодно администрации Байдена, который пытался найти рычаг давления на Израиль и снизить градус пропалестинских протестов. МУС всегда был готов по команде "загрызть" неугодных его хозяевам. Но теперь Трамп фактически выкинул судей на улицу.

А судьи кто?

В состав МУС входят 18 судей. Возглавляет коллегию японка Томоко Аканэ. Против нее Следственный комитет России возбудил уголовное дело за то, что именно она выдала ничтожный с точки зрения права ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченного при президенте по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. Все преступления Киева японка предпочитает не замечать. Среди дел, которые она вела, - расследование ситуации в Афганистане. Но не преступлений американских войск против мирного населения. Заместители Аканэ, тоже занимающиеся украинским "кейсом", - итальянец Розaрио Сальваторе Айтала и Рене Аделаиду Софи Алапини-Гансу из Бенина.

Итальянец в России находится в розыске, а Алапини-Гансу заочно арестована Басманным судом Москвы по уголовному делу о незаконном заключении под стражу. В списке судей МУС есть представители из Британии, Канады, Кореи, Румынии, Франции и Словении. Напротив других судей стоят флаги Уганды, Мексики, Коста-Рики, Сьерра Леоне, Тринидада и Тобаго, Монголии, Туниса. Казалось бы, какое широкое представительство. Но стоит взглянуть на место учебы и карьеры, сразу все становится понятно. Оксфорд, Йель, Университет Лондона, Колумбийский университет, шотландский Университет Данди, парижский Университет Поля Сезанна, видимо, только там таких и готовят. И все они активно сотрудничали и с международными организациями, и с НПО, занимающимися правами человека. То есть помогали западникам продвигать свои ценности.

Единственным судьей, который выбивается из списка, является вошедший в состав суда в 2023 году представитель Монголии Эрдэнэбалсурен Дамдин. Учился он не в Оксфорде, а на юридическом факультете Иркутского государственного университета. Да и вся его карьера связана с работой в правоохранительных органах и судах Монголии. Наверное, в МУС ему не сильно доверяют, по крайней мере на сайте суда на его странице нет ни одного судебного дела, которое он ведет.

Экспорт СУГ из России снизился на 2,3% в 2024 году

В прошлом году за рубеж поставлено 3,5 млн тонн российских СУГ, эксперты прогнозируют продолжение тенденции снижения экспорта СУГ в 2025 году.

Вывоз из России сжиженных углеводородных газов (СУГ) в 2024 году снизился на 2,3% — до 3,49 млн тонн. Строить прогнозы на 2025-й пока сложно, но вполне вероятно, что тенденция на снижение экспорта продолжится. Об этом пишет «Интерфакс», ссылаясь на ИГ «Петромаркет».

Эксперты исследовательской группы отмечают, что свыше половины экспортных поставок российских СУГ ушло в минувшем году в Европу — 1,72 млн тонн. Экспорт в европейском направлении осуществлялся вплоть до 20 декабря 2024 года — даты, когда истекал переходный период для вступления в силу санкций против СУГ из России. Польша в 2024-м по-прежнему являлась самым крупным покупателем СУГ из РФ, в I полугодии на нее приходилось порядка 100 тыс. тонн российского товара в месяц, во втором полугодии показатели польского импорта начали сжиматься.

Второе направление — азиатское, Азия уверенно наращивает потребление российских СУГ. Поставки в Китай в прошедшем году увеличились на 38,7%, в Турцию — подскочили на 62,5%, в центральноазиатские государства — на 36,6%, и даже в Афганистан поставки выросли на 32,3%.

«НиК» отмечает, что выпуск СУГ в России в 2024 году снизился на 2%, внутренний спрос сократился на 2,6%. Больше всего СУГ в России применяется в нефтехимии. А вот потенциал увеличения внутреннего спроса в других отраслях невелик: СУГ используют как топливо для автомобилей (и число машин на этом топливе растет очень медленно) и в ЖКХ (но страна делает ставку на газификацию).

Вопрос о доверии правительству и досрочные выборы в Бундестаг

Стабильность даже в условиях коалиционного кризиса: в вопросах деятельности правительства и Бундестага немецкая демократия следует четким правилам.

Основной закон как гарантия стабильности демократии

Немецкая демократия основана на правилах, изложенных в Основном законе. Они гарантируют стабильность даже во время правительственного кризиса – например, в случае распада коалиции. Тогда возникает вопрос, поддерживает ли политику правительства большинство в парламенте, и нужно ли проводить досрочные выборы.

Вопрос о доверии правительству

Федеральный канцлер обращается к депутатам с вопросом о доверии

Если правительство не уверено в том, что его политика будет поддержана большинством в парламенте, глава правительства, то есть Федеральный канцлер, может в соответствии со статьей 68 Основного закона запросить у Бундестага «вотум доверия». Он также может объединить это с голосованием по законопроекту, то есть связать его с решением важного вопроса фактического характера. Между подачей запроса на голосование и самим голосованием должно пройти не менее 48 часов. Если большинство списочного состава парламента проголосует за канцлера, то нет причин для дополнительных действий, и правительство продолжит свою работу.

Что произойдет, если окажется, что большинство в парламенте не выражает доверие правительству?

Если правительство не получит большинство голосов на «вотуме доверия», Федеральный президент, глава немецкого государства, может распустить бундестаг в течение 21 дня и назначить новые выборы. Цель состоит в том, чтобы после выборов вновь сформировать правительство, поддерживаемое большинством в парламенте. Если Бундестаг изберет другого канцлера до прекращения своей деятельности, в таком случае бундестаг уже не сможет быть распущен. Выборы должны состояться в течение 60 дней после роспуска парламента.

Как часто в истории проводился вотум доверия?

За всю историю Федеративной Республики Германия вопрос о доверии ставился в бундестаге шесть раз. В трех случаях канцлеру было отказано в доверии (Вилли Брандту в 1972-м, Гельмуту Колю в 1982-м, Герхарду Шрёдеру в 2005-м и Олафу Шольцу в 2024-м), а затем Бундестаг распускался. В 1972 году федеральный канцлер Вилли Брандт (СДПГ) проиграл голосование, но выиграл последующие выборы, как и рассчитывал. В 2001-м Шрёдеру, как и Гельмуту Шмидту в 1982-м, удалось заручиться поддержкой парламента и сохранить пост. В 2001-м спор в правящей коалиции возник по поводу поддержки Германией международной борьбы США с терроризмом, и Шрёдер связал свой запрос с вопросом, должен ли бундесвер принимать участие в военной операции «Несокрушимая свобода», проводимой под руководством США в Афганистане.

Конструктивный вотум недоверия

Особенности процедуры

Конструктивный вотум недоверия регулируется статьей 67 Основного закона. В отличие от вопроса о доверии, где инициатива исходит от Федерального канцлера, вотум недоверия инициируется Бундестагом. Отдельным министрам вотумы недоверия не предусмотрены, поскольку они назначаются и смещаются канцлером.

Главной особенностью процедуры вотума недоверия, которая, собственно, и делает ее «конструктивной», является то, что одновременно с выражением недоверия Федеральному канцлеру Бундестаг должен абсолютным большинством голосов избрать нового главу правительства. Таким образом, не создается вакуум власти. Конструктивный вотум недоверия не приводит к новым парламентским выборам и позволяет избежать длительных правительственных кризисов.

Примеры в истории

На практике заменить одного канцлера другим очень трудно в силу межпартийный разногласий. В Германии до сих пор лишь дважды делалась попытка сместить канцлера путем выдвижения конструктивного вотума недоверия. В апреле 1972 года неудачную попытку предпринял блок ХДС/ХСС, пытаясь сместить В.Брандта. В октябре 1982 года еще одна попытка увенчалась успехом: в результате недоверия, выраженного тогдашнему Федеральному канцлеру Г.Шмидту, главой правительства был избран Г.Коль.

Досрочные парламентские выборы в Германии

Когда назначаются досрочные выборы?

Как уже было указано выше, если правительство не получает большинства на «вотуме доверия», то Федеральный президент может распустить Бундестаг по предложению канцлера и назначить новые выборы. Они должны состояться в течение 60 дней после роспуска Бундестага.

16 декабря 2024 года члены Бундестага не выразили своего доверия Федеральному канцлеру Олафу Шольцу. Президент Франк-Вальтер Штайнмайер назначил дату выборов на 23 февраля 2025 года.

Подготовка к досрочным выборам и порядок их проведения

Организационные мероприятия начинаются еще до назначения даты выборов: например, формирование избирательных комиссий, подготовка избирательных участков и избирательных документов. Некоторые сроки, например, для подачи списков кандидатов, могут быть сокращены постановлением Федерального министерства внутренних дел.

Досрочные выборы проводятся так же, как и обычные выборы в Бундестаг: граждане могут проголосовать на избирательном участке или по почте.

Формирование нового Бундестага

Согласно статье 39 Основного закона, вновь избранный Бундестаг должен собраться на учредительную сессию не позднее чем через 30 дней после выборов.

Срок в 30 дней относится только к учредительной сессии Бундестага, а не к формированию правительства, что зачастую занимает больше времени, поскольку для создания стабильного большинства необходимы коалиционные переговоры, голосования в партиях по коалиционным соглашениям, поиск компромиссов, которые могли бы поддержать все партнеры по переговорам. Для избрания канцлера отсутствуют конкретные конституционные сроки. Например, после выборов в Бундестаг в 2017 году прошел 171 день, прежде чем был избран канцлер – рекордный показатель в истории Федеративной Республики Германия. Тогда им в четвертый раз стала Ангела Меркель.

"Помощи США" потребовалась помощь. Упразднит ли администрация Дональда Трампа агентство USAID?

Почему USAID "преступная организация" и не подлежит восстановлению

Александр Гасюк

Агентство США по международному развитию (USAID, деятельность прекращена и запрещена в РФ) - ведущее ведомство американского правительства, созданное для гуманитарного содействия нуждающимся странам, а также решения под этим предлогом геополитических задач Вашингтона по всему миру - столкнулось с проверкой своей деятельности со стороны администрации президента Дональда Трампа. Интернет-сайт USAID, все проекты которого с первого дня работы нового хозяина Белого дома на 90 дней были заморожены, больше не работает. В вашингтонском головном офисе агентства инспекторы вновь сформированного Трампом Департамента эффективности государственного управления (DOGE) изучают внутренние служебные документы и, по данным СМИ, уже вскрыли многочисленные нарушения.

Этому безуспешно пытались помешать высокопоставленные чиновники USAID, за что были немедленно отправлены "в административный отпуск". По данным NBC News, еще более тысячи сотрудников и подрядчиков агентства уже более недели находятся в аналогичном положении и не могут получить доступ к своим служебным электронным почтовым ящикам.

Похоже, USAID, аббревиатура которого дословно переводится с английского языка "Помощь США", само нуждается в помощи. Ведь с момента прихода к власти Дональда Трампа вся непрозрачная деятельность этого учреждения с утвержденным экс-президентом Джо Байденом годовым бюджетом на 2025 год в размере 42 миллиардов долларов США стала предметом особого внимания в рамках запущенной новой администрацией реформы федерального правительства. Цель трамповской реформы - сократить расходы бюджета США на триллион долларов в год.

2 февраля Трамп лично озвучил свои претензии в предельно ясной форме: "USAID управляют радикалы-помешанные, и мы их убираем, а потом примем решение". Таким решением, как пишет издание Politico, может стать упразднение данной структуры и ее передача под контроль госдепа. Против этого уже выступили в демократической партии США, призвав американский конгресс вступиться за USAID и остановить процесс его разгрома. В письме, которое сенаторы-демократы на днях направили госсекретарю США Марко Рубио, утверждается, что "любые действия по слиянию или присоединению USAID к госдепу должны быть предварительно рассмотрены, обсуждены и одобрены конгрессом".

О связанной с USAID коррупцией на Капитолийском холме знают не понаслышке. Например, об этом регулярно сигнализировал генеральный инспектор США по реконструкции Афганистана (SIGAR) Джон Сопко. В его докладах американским законодателям были отражены многочисленные факты "откатов" и "распилов", выделяемых на восстановление Афганистана средств американских налогоплательщиков. И вот совпадение - здесь засветилось Агентство США по международному развитию, по линии которого в том числе и грантоедами из многочисленных НПО прикарманивалось до 50 процентов выделенных средств. Так, по данным Сопко, в случае реализованного проекта по улучшению положения женщин в афганских провинциях Бадахшан и Хост доля расхищенных бюрократами средств "доходила до 90-95 процентов". Использовавшаяся для таких делишек схема стара как мир: USAID через своих подрядчиков и субподрядчиков перечисляло средства на тот или иной гуманитарный проект своим прикормленным партнерам, которые заведомо завышали его стоимость. После обналичивания контракта из бюджета США "дельта" возвращалась в Вашингтон.

Согласно данным американского правительственного сайта foreignassistance.gov, фиксирующего затраты различных ведомств США на реализацию "гуманитарных проектов" по всему миру, сегодня Украина заменила Афганистан в качестве главного реципиента средств USAID. Так, в 2023 финансовом году сразу 16,4 миллиарда долларов было зарезервировано агентством под различные проекты в Незалежной, из которых 15 миллиардов были заявлены как затраты на "экономическое развитие", а еще миллиард - на "гуманитарное содействие". Если верить имеющейся на сайте статистике, в 2024 году расходы на эти статьи урезали более чем в два раза до 6 миллиардов и 500 миллионов соответственно. Актуальных данных на 2025 год не приведено.

Маск назвал USAID преступной организацией, которой пора умереть

Приостановка администрацией Трампа с 25 января на следующие три месяца почти всех платежей в рамках оказываемой США гуманитарной помощи зарубежным странам немедленно вызвала болезненную реакцию на Украине, что дает понять, куда на самом деле шли деньги американского правительства. Так, руководитель украинской НПО "Институт массовой информации" Оксана Романюк заявила, что 90 процентов "независимых СМИ" на Украине в последние годы работали за счет иностранных грантов, причем более 80 процентов - за счет программ USAID.

По словам официального представителя МИД России Марии Захаровой, такая политика проводилась исключительно для продвижения идеологической повестки. "Это, - пояснила Захарова, - не гуманитарная помощь, это не благотворительная деятельность… Это заказ".

С учетом того, что Агентство США по международному развитию работает на Украине с 1992 года, сложно даже представить, сколько денег вложено американским правительством в общественные и государственные институты этой постсоветской республики. Задавшись таким вопросом во время работы собкором "РГ" в США в 2012 году, на одном из политологических мероприятий в Вашингтоне попросил у знакомой сотрудницы НПО "Национальный фонд за демократию" (NED, включен в перечень иностранных и международных неправительственных организаций, деятельность которых признана нежелательной на территории РФ) - щедро спонсируемой через USAID - поподробнее рассказать об их проектах в области прессы на Украине. Свободно говорящая по-русски американка любезно улыбнулась, взяла мою визитку и вежливо пообещала пригласить к себе в офис. Больше я о ней никогда не слышал.

Зато в ходе редакционной командировки на Украину в феврале 2013 года для подготовки репортажей о драматических событиях в центре Киева мне в руки попалась англоязычная украинская газета Kyiv Post с передовицей "Герои майдана" и фотографиями улыбающихся участников беспорядков с кастрюлями на головах. Стоит ли говорить о том, что в выходных данных издания я быстро нашел его финансовых доноров - NED и USAID.

Впрочем, занимались в попавшем на карандаш Трампа агентстве и не столь безобидными проектами. Накануне руководитель DOGE Илон Маск, сотрудники которого получили доступ к файлам данного ведомства, обвинил его в финансировании разработок биологического оружия. "Знаете ли вы, что USAID, используя доллары из ваших налоговых отчислений, финансировало разработки биологического оружия, включая COVID-19, который убил миллионы людей?" - написал предприниматель в соцсети. Еще ранее он назвал USAID "преступной организацией", которой "пора умереть". "USAID - это клубок червей. Яблока нет. А когда нет яблока, нужно просто избавиться от всего этого", - отметил Маск, добавив, что агентство не подлежит восстановлению.

Похоже, что судьба USAID, за которое серьезно принялась республиканская администрация, действительно висит на волоске. Былой щедрости разросшейся сети подконтрольных НПО, годами финансировавшихся через агентство, можно не ждать не только на Украине, но и в других постсоветских странах. Вопрос выживания в том или ином виде USAID решится в разворачивающейся на берегах Потомака политической борьбе. Борьбы не столько за "глобальную американскую гуманитарную помощь", сколько за контроль над выделяемыми под нее многомиллиардными ресурсами.

Кстати

Агентство США по международному развитию было создано в 1961 году президентом Джоном Кеннеди на основании Закона об иностранной помощи, который объединил несколько существующих программ в рамках новой структуры. Перед USAID официально поставлены задачи по оказанию гуманитарной помощи в целях развития другим странам. Прежде всего, это происходит путем предоставления средств НПО, иностранным правительствам и международным организациям. По данным Исследовательской службы конгресса США (CRS), в настоящее время в USAID работают более 10 тысяч человек, около двух третей из которых направлены в командировки за рубеж. В 2023 финансовом году бюджет Агентства превысил 40 миллиардов долларов, а основными получателями финансирования стали Украина, Эфиопия, Иордания, Демократическая Республика Конго и Сомали.

The Times: Потерявший секретные документы Лэпсли станет послом Британии при НАТО

Иван Сысоев

Новым послом Британии при НАТО станет дипломат, который несколько лет назад потерял секретные документы. Как сообщает The Times, Ангус Лэпсли попал в центр скандала, когда в 2021 году на автобусной остановке из его сумки выпал пакет, в котором было 50 секретных документов. Материалы касались размещения британских войск в Афганистане, а также действий британского флота в районе Крыма, включая данные о незаконном вторжении эсминца Defender в территориальные воды России.

После проведенного расследования британское правительство посчитало, что инцидент "был случайностью", и не стало наказывать Лэпсли. Несмотря на оплошность, дипломат не только остался на службе, но и получил повышение. Он был направлен на должность помощника генсека НАТО по оборонной политике и планированию. Кроме того, дипломат участвовал в подготовке стратегических планов британской армии. Теперь же Лэпсли претендует на назначение на один из важнейших постов посла при альянсе. Хотя в МИД Британии пока не комментируют новое назначение, The Times приводит опасения коллег Лэпсли. "Глубоко тревожно, что МИД и минобороны не относятся к безопасности серьезно, - говорят они. - У нас хорошо получается награждать за провалы". Карьерный взлет проштрафившегося дипломата ставит вопрос, не была ли "случайная утечка" информации целенаправленным вбросом. Представитель МИД России Мария Захарова тогда указала, что вход эсминца Defender в территориальные воды России был провокацией, для чего Лондон затем использовал "порцию вранья для ее прикрытия". "Агенты 007 уже не те, - пошутила она. - Зачем нужны русские хакеры, если есть британские автобусные остановки?"

Российский газовый конденсат пошел в Афганистан

Пробная партия была отправлена в январе, вторую партию готовят к загрузке в феврале.

Афганское предприятие Ghazanfаг будет импортировать российский газоконденсат. Эта компания намерена загружать российским товаром свой мини-НПЗ, перерабатывающий ежегодно 150 тыс. тонн. Товар станет доставляться по железной дороге.

Как пишет Argus, Ghazanfаг приобрела пробную российскую партию в январе, закупка составила 10 тыс. тонн. Отгрузка была осуществлена со станции Окунайский в Иркутской области. В феврале для афганского покупателя будет отгружено ещё 5 тыс. тонн газоконденсата.

«НиК» напоминает, что Афганистан использует практику ограничений закупки газоконденсата, чтобы стимулировать разработку месторождений на территории страны. Так было сделано в сентябре 2023 года — импорт газоконденсата в Афганистан был запрещен. Но осенью 2024 года власти снова разрешили закупать это сырое за границей, поставки начали осуществляться из Туркменистана и Ирана. Теперь отрабатывает маршрут из России.

Газоконденсат нужен для обеспечения работы ряда афганских мини-НПЗ, которые не могут перерабатывать тяжелую нефть, а именно такие нефтяные сорта в основном добываются в Афганистане.

Министр иностранных дел Ирана заявил о значимости отношений с Афганистаном

Развитие экономических и торговых отношений между Ираном и Афганистаном имеет важное значение.

Как сообщает в понедельник Trend, об этом заявил министр иностранных дел Ирана Сеид Аббас Арагчи 26 января в Кабуле на встрече с премьер-министром Афганистана Мовлеви Мохаммадом Хасаном Ахундом.

По его словам, между двумя странами существуют общие интересы и опасения.

"Принятие мер для обеспечения этих интересов и решения проблем важно для обеих стран",- сказал он.

Арагчи подчеркнул, что вопросы безопасности, водных ресурсов и миграции могут стать основными при решении этих проблем.

Премьер-министр Афганистана выразил желание развивать сотрудничество с Ираном во всех сферах, включая сферу безопасности.

Отметим, что министр иностранных дел Ирана Сеид Аббас Арагчи 27 января посетил Афганистан.

За 9 месяцев текущего иранского года (20 марта-20 декабря 2024 года) добыча на железорудном комплексе Санган в провинции Разави-Хорасан на северо-востоке Ирана выросла на 9 процентов по сравнению с планом.

Об этом сообщает Trend со ссылкой на Организацию по развитию и модернизации рудников и горнодобывающей промышленности Ирана (IMIDRO).

За 9 месяцев на железорудном комплексе Санган в Иране добыто около 652 тысяч тонн железной руды. В то время как добыча на этом комплексе за указанный период должна была составить 597 тысяч тонн.

За 9 месяцев (21 ноября-20 декабря 2024 г.) на железорудном комплексе Санган добыто 81,8 тысячи тонн железной руды. За 9 месяцев этот железорудный комплекс реализовал 186 тысяч тонн железной руды для обеспечения заводов сырьем.

Отметим, что железорудный комплекс Санган расположен в районе Хаф в провинции Разави Хорасан, недалеко от границы Ирана с Афганистаном. Этот железорудный комплекс работает под управлением Организации развития и модернизации рудников и горнодобывающей промышленности Ирана.

В Иране может производиться в среднем 100 миллионов тонн железорудного концентрата в год. Железорудный концентрат используется в производстве стали. Потенциал производства стали в Иране составляет около 40 миллионов тонн в год.

Совещание с постоянными членами Совета Безопасности

Президент в режиме видеоконференции провёл оперативное совещание с постоянными членами Совета Безопасности.

В совещании приняли участие Председатель Правительства Михаил Мишустин, Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко, Председатель Государственной Думы Вячеслав Володин, Заместитель Председателя Совета Безопасности Дмитрий Медведев, Руководитель Администрации Президента Антон Вайно, Секретарь Совета Безопасности Сергей Шойгу, помощник Президента Николай Патрушев, Министр обороны Андрей Белоусов, Министр внутренних дел Владимир Колокольцев, Министр иностранных дел Сергей Лавров, директор Федеральной службы безопасности Александр Бортников, директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин и специальный представитель Президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!

Мы поговорим сегодня о некоторых моментах, связанных с чувствительными для нас регионами, с развитием ситуации в этих регионах.

Сергей Викторович, что в Штатах у нас происходит сейчас? Так понимаю, сегодня инаугурация должна состояться вновь избранного Президента. Пожалуйста.

С.Лавров: Уважаемые коллеги!

Действительно, репортажи мировых СМИ, соцсетей переполнены сведениями из Вашингтона ещё со вчерашнего дня, когда Трамп и его команда прибыли в столицу для сегодняшней инаугурации, которая намечена на 20:00 по московскому времени. Детали хорошо известны, но параллельно с подготовкой к этой церемонии, конечно, нарастают спекуляции, аналитические выкладки, прогнозы относительно того, как это повлияет на различные конфликты в самых разных регионах мира.

Конфликтов этих предостаточно, в том числе и на Ближнем Востоке, где ситуация, несмотря на подписание соглашения между Израилем и ХАМАС, отнюдь не убеждает в том, что устойчивость достигнута. Предупреждения звучат и с одной стороны о том, что нарушает договорённости Израиль, и Израиль предупреждает хамасовцев, что те тоже не до конца выполняют то, под чем подписались.

И, безусловно, помимо собственно сектора Газа палестинская проблема никуда не исчезает. Мы помним, как Дональд Трамп в первое своё «пришествие» продвигал концепцию, которая в корне отличается от арабской мирной инициативы и предполагает нормализацию отношений между Израилем и всеми арабами…

Йемен, Ливия, Сирия, конечно же, после тех событий, которые произошли месяц назад, – всё это делает Ближний Восток и Средний Восток очень неспокойным регионом. Не забудем мы про Афганистан, где тоже американцы пытаются восстановить в какой-то мере своё присутствие, используют для этого соседние страны, подумывают о возвращении туда своей военной инфраструктуры.

Всё это говорю применительно к политике, которую проводила прошлая Администрация. Поэтому, конечно, все гадают, какие будут официальные подходы, продвигаемые Администрацией Трампа. Неофициально многие члены его команды, он сам высказывались неоднократно и по Ближнему Востоку, и по украинскому кризису, который Трамп рассматривает в качестве одного из приоритетных направлений своей внешнеполитической активности с прицелом на его урегулирование, дают понять, что понимают некоторые аспекты российской позиции, например, в отношении неприемлемости членства Украины в Североатлантическом альянсе.

Но всё это, повторю ещё раз, высказывания прикидочные, «пристрелочные», звучащие накануне официального вступления нового Президента в свою должность и утверждения членов его Администрации.

Поэтому многое очень зависит от Соединённых Штатов прежде всего в силу того, что европейцы и азиатские союзники США, Австралия, Япония, Южная Корея, Новая Зеландия полностью ориентируются на позицию Белого дома, и в этом смысле они выжидают, какой же в окончательном виде эта позиция будет. Но и, безусловно, развивающиеся страны, страны, тех регионов, где Соединённые Штаты могут сыграть позитивную роль, а могут и продолжить линию предыдущей Администрации по сохранению конфликтогенности в расчёте на то, чтобы извлекать из сохраняющихся кризисов какую-то выгоду. По крайней мере, такой была линия Соединённых Штатов долгие годы при самых разных администрациях. Поэтому гадать сейчас – дело неблагодарное.

Мы открыты к контактам. Мы неоднократно, отвечая на соответствующие вопросы, это подтверждали при понимании, что мы будем иметь серьёзные предложения со стороны тех наших коллег, которые в своё время отношения с Российской Федерацией заморозили, а то и прервали.

В.Путин: Вы упомянули про Ближний Восток. Сейчас действительно там произошёл обмен и освобождена часть заложников, но среди остающихся заложников есть ещё один человек с двойным гражданством, с российским. Просил бы и Вас по линии Министерства иностранных дел, и других коллег по линии других ведомств прорабатывать этот вопрос, не забывать об этом и сделать всё для того, чтобы наш гражданин оказался на свободе.

С.Лавров: Мы работаем.

В.Путин: Что касается событий в Соединённых Штатах, то действительно сегодня в Вашингтоне проходит инаугурация Дональда Трампа в качестве 47-го Президента США. Очевидно, что предвыборный период был для господина Трампа во всех отношениях нелёгким: на него и даже на членов его семьи постоянно оказывалось жесточайшее давление, дело дошло до попыток покушения на его жизнь. Но он проявил мужество, одержал убедительную победу на выборах.

И мы видим заявления вновь избранного Президента США и членов его команды о желании восстановить прямые контакты с Россией, прерванные не по нашей вине уходящей Администрацией. Слышим также его заявления о необходимости сделать всё, чтобы не допустить третьей мировой войны. Безусловно, мы приветствуем такой настрой и поздравляем избранного Президента Соединённых Штатов Америки со вступлением в должность.

Подчеркну, мы никогда не отказывались от диалога, всегда были готовы поддерживать ровные отношения сотрудничества с любой американской администрацией, говорил уже об этом неоднократно. Исходим из того, что диалог будет строиться на равноправной и взаимоуважительной основе, учитывая ту значимую роль, которую играют наши страны по ряду ключевых вопросов повестки дня в мире, включая и укрепление стратегической стабильности и безопасности.

Мы также открыты для диалога с новой Администрацией США по украинскому конфликту. Самое важное здесь – устранить первопричины кризиса, о которых мы много раз говорили, это самое главное. Что же касается самого урегулирования ситуации, то вновь хочу подчеркнуть: его целью должно быть не краткое перемирие, не какая-то передышка для перегруппировки сил и перевооружения с целью последующего продолжения конфликта, а долгосрочный мир на основе уважения законных интересов всех людей, всех народов, которые проживают в этом регионе. Но мы, конечно, будем бороться за интересы России, за интересы российского народа. В этом, собственно, и заключается цель и смысл проведения специальной военной операции.

Давайте вернёмся или, точнее говоря, начнём работать по повестке дня, пожалуйста.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > kremlin.ru, 20 января 2025 > № 4758102 Владимир Путин

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) выступила с ежегодным призывом о выделении средств для ликвидации чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения. Предстоящая через несколько дней инаугурация Дональда Трампа ставит под сомнение дальнейшее финансирование организации со стороны США.

ВОЗ требуется 1,5 млрд долларов США на оказание помощи 300 миллионам человек, проживающим в 42 зонах чрезвычайной ситуации, от Газы до Афганистана.

«Без стабильного финансирования мы столкнемся с невыполнимой задачей — мы будем вынуждены решать, кто сможет получать медицинскую помощь», — заявил генеральный директор ВОЗ Тедрос Аданом Гебреисус, выразив сожаление по поводу увеличивающегося разрыва между потребностями организации и имеющимся финансированием.

Исторически сложилось так, что США оказывают ВОЗ наиболее значимую помощь, в том числе финансовую. Бюджет организации на 2024–2025 годы составляет 6,8 млрд долларов США. За два года США выделили порядка 34% средств на ликвидацию чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения. Ранее вклад страны, по данным ВОЗ, достигал 50%. На долю США приходится приблизительно пятая часть общего объема финансирования ВОЗ.

Однако возможности финансирования могут оказаться под угрозой, когда на следующей неделе вступит в должность Дональд Трамп. Во время своего первого срока он принял решение о сокращении финансирования ВОЗ и объявил о выходе США из организации после того, как раскритиковал ее деятельность на фоне распространения COVID-19 и заявил, что ВОЗ находится под контролем Китая.

Пресс-конференция по итогам российско-иранских переговоров

По окончании переговоров Владимир Путин и Масуд Пезешкиан дали совместную пресс-конференцию.

В.Путин: Уважаемый господин Президент! Дорогие друзья!

Искренне рад приветствовать в Москве Президента Исламской Республики Иран господина Масуда Пезешкиана, с которым мы только что завершили обстоятельные переговоры в рамках его официального визита в Россию.

Наша страна придаёт первостепенное значение дальнейшему укреплению дружественных и добрососедских российско-иранских отношений. В основе этих отношений лежат принципы равноправия, уважения и учёта интересов друг друга, взаимовыручки и поддержки, которые последовательно воплощаются в конкретных делах. И многоплановое двустороннее партнёрство год от года поступательно развивается.

Поддерживается интенсивный политический диалог. В прошлом году мы с господином Пезешкианом провели две встречи, в том числе в ходе саммита БРИКС в Казани. В тесном контакте находятся внешнеполитические ведомства и советы безопасности. Всё активнее продвигается сотрудничество России и Ирана в экономической, социальной и культурной сферах, налажена координация по линии отраслевых министерств, плодотворно взаимодействуют деловые круги, представители общественности, на регулярной основе осуществляются молодёжные, парламентские и межрегиональные контакты. То есть связи между двумя нашими странами являются масштабными и взаимовыгодными, и мы едины в том, чтобы не останавливаться на достигнутом и вывести отношения на качественно новый уровень.

Именно в этом смысл подписанного межгосударственного Договора о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве. В нём поставлены амбициозные задачи и намечены ориентиры по углублению двустороннего сотрудничества на долгосрочную перспективу в политике и безопасности, в торгово-инвестиционной, гуманитарной областях. И этот по-настоящему прорывной документ нацелен на создание необходимых условий для стабильного и устойчивого развития России и Ирана, всего нашего общего Евразийского региона.

Уже упомянул, что состоявшиеся у нас с Президентом Ирана сегодняшние переговоры были весьма полезными и содержательными. Они действительно прошли в конструктивном, дружеском ключе. Мы обсудили весь спектр вопросов двусторонней повестки дня, обменялись мнениями по насущным международным и региональным вопросам.

Естественно, на переговорах подробно рассматривалась тематика экономического сотрудничества. Россия и Иран являются друг для друга значимыми партнёрами в торговле, финансах, в инвестициях, и темпы взаимодействия в этих сферах неуклонно растут. За 10 месяцев прошлого года товарооборот прибавил 15,5 процента.

Характерно, что наши страны практически полностью перешли на национальные валюты во взаиморасчётах, стремятся выстраивать устойчивые каналы кредитно-банковского взаимодействия, работают над сопряжением национальных платёжных систем. Так, в 2024 году доля транзакций в российских рублях и иранских риалах превысила 95 процентов от всех двусторонних торговых операций.

Нарастить российско-иранские коммерческие связи, несомненно, позволит и ожидаемое в скором времени вступление в силу полноформатного соглашения о свободной торговле между Ираном и Евразийским экономическим союзом. Напомню также, что 26 декабря 2024 года решением Высшего Евразийского экономического совета Исламской Республике Иран предоставлен статус государства – наблюдателя в Евразэс. Видим в этом ещё один шаг вперёд на пути развития отношений Ирана с Россией и другими участниками Союза.

Важнейшим направлением российско-иранского сотрудничества является энергетика. Продвигается флагманский совместный проект по сооружению силами «Росатома» двух новых блоков АЭС «Бушер». Его осуществление, безусловно, внесёт весомый вклад в укрепление энергетической безопасности Ирана, стимулирует дальнейший рост национальной экономики, обеспечит иранские домохозяйства и промышленные предприятия недорогой и экологичной электроэнергией.

Придаём большое значение взаимодействию в транспортной сфере, расширению встречных железнодорожных перевозок. Большие перспективы открываются в связи с развитием международного коридора «Север – Юг». Продолжается обсуждение вопросов, касающихся строительства его участка, железнодорожной ветки Решт – Астара. Реализация этого проекта помогла бы наладить бесшовную логистику от России и Белоруссии до иранских портов в Персидском заливе.

Углубляется сотрудничество в гуманитарной сфере. На повестке дня – открытие в Тегеране российского культурного центра. В июне в Иране запланированы Дни культуры России, в рамках которых состоятся многочисленные выставки, концерты, театральные постановки и другие яркие культурные события. Убеждены, что все они найдут широкий позитивный отклик у иранской аудитории.

Растут встречные туристические потоки. Этому способствует прямое авиасообщение между многими российскими и иранскими городами, а также принятые в 2023 году решения о безвизовых групповых туристических поездках и об оформлении электронных виз для индивидуальных туристов.

Россия помогает Ирану в деле подготовки квалифицированных кадров. В настоящее время в российских вузах обучается более 9000 иранских студентов, в том числе порядка 600 – за счёт федерального бюджета России.

Все вопросы двустороннего взаимодействия держит на контроле постоянная Российско-иранская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. Условлено, что её очередное заседание состоится в первой половине текущего года в Москве.

Разумеется, мы с господином Президентом рассмотрели и целый ряд актуальных внешнеполитических сюжетов. Позиции России и Ирана по большинству из них во многом совпадают. Наши страны твёрдо отстаивают принципы верховенства международного права, суверенитета государств, невмешательства во внутренние дела других стран, проводят независимый курс на мировой арене, сообща решительно противостоят давлению извне и диктату, практике применения нелегитимных, политически мотивированных санкций, координируют усилия по ключевым направлениям и на ключевых международных площадках, в том числе в рамках ООН, а также в БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества.

При обсуждении последнего развития событий в Сирии мы подчеркнули, что Россия была и остаётся привержена комплексному урегулированию в этой стране на основе уважения её суверенитета, независимости и территориальной целостности. Готовы продолжать оказывать сирийскому народу необходимую поддержку в вопросах нормализации обстановки, оказания неотложной гуманитарной помощи и запуска полноформатного постконфликтного восстановления.

При этом исходим из того, что определять будущее в Сирии должны сами сирийцы путём инклюзивного диалога, и мы искренне желаем, чтобы сирийский народ успешно преодолел все возникающие вызовы, связанные с нынешним переходным периодом.

Затронули и проблематику ближневосточного урегулирования в свете достигнутого на днях соглашения о прекращении боевых действий в секторе Газа, согласно которому со своими семьями должны воссоединиться освобождаемые израильские заложники и палестинские заключённые. Что не менее значимо, открывается возможность для существенного увеличения объёмов поставляемого в Газу продовольствия, топлива и медикаментов. Всё это, надеемся, будет содействовать облегчению гуманитарной ситуации и долгосрочной стабилизации в секторе.

Вместе с тем важно не ослаблять усилий по всеобъемлющему урегулированию палестино-израильского конфликта на общепризнанных международно-правовых основах, что предусматривает создание независимого палестинского государства, существующего в мире и в безопасности с Израилем.

Коснулись с господином Президентом и тематики взаимодействия России и Ирана в Закавказье. Интересам обеих наших стран отвечает поддержание мира и стабильности в этом регионе.

В целом состоявшаяся «сверка часов» по всем этим и другим региональным вопросам была, на наш взгляд, весьма полезной и своевременной. И в заключение хочу подчеркнуть, что мы удовлетворены итогами нынешних переговоров.

Уверен, достигнутые договорённости будут способствовать дальнейшему укреплению всего комплекса российско-иранских отношений, связей. И конечно, этому будет служить и подписанный межгосударственный договор.

Благодарю вас за внимание.

М.Пезешкиан (как переведено): Во имя Бога милостивого и милосердного!

Уважаемые коллеги, представители СМИ!

Господин Президент Владимир Владимирович Путин, я бы хотел Вас поблагодарить, выразить слова благодарности российскому народу, а также российскому Правительству за оказанное гостеприимство мне и моей делегации. Я надеюсь, что наши двусторонние контакты будут продолжаться в рамках наших интересов. И, конечно же, с сегодняшнего дня мы станем свидетелями более широких возможностей развития двусторонних отношений.

В рамках политики соседства Исламской Республики Иран Российская Федерация имеет очень важное значение для нас. За последние годы я могу сказать, что мы намечаем очень большой обмен делегациями между нашими странами, и этот процесс ещё продолжается, за что мы очень благодарны нашим коллегам в России.

Я думаю, что мы будем в дальнейшем работать в рамках торгово-экономических отношений, есть определённые механизмы. Мы решили устранить препятствия на пути наших отношений. Мы провели полный, так сказать, осмотр всех наших вопросов, мы обсудили весь спектр наших отношений и пришли к выводу, что нам нужно именно в таком положительном духе и ключе продолжить работу и в двустороннем плане, и в региональном, и на международной арене. Сегодняшний большой договор, который был подписан, откроет новую большую главу в наших отношениях, особенно это касается торгово-экономических отношений Ирана и России.

Я уверен, что этот документ на основании интересов наших стран был составлен и сможет подготовить необходимое русло для дальнейшего нашего сотрудничества. Иран и Россия полны решимости устранить небольшие, незначительные препятствия на пути торгово-экономических отношений.

Что касается таможенных вопросов и что касается банковско-денежных вопросов, что касается наших инвестиционных проектов, а также безвизового режима между нашими странами, мы обсудили эти вопросы и в рамках этого договора у нас будет возможность обсуждать эти темы в дальнейшем.

Я хотел бы отметить важность наблюдательства Ирана в рамках Евразийского экономического союза. Это для нас имеет большое значение. Я думаю, что в рамках этого Союза мы можем в разы повысить уровень сотрудничества между нашими странами.

Совместные подходы, совместные взгляды Ирана и России в сфере борьбы против терроризма и экстремизма – это тоже одно из оснований нашего дальнейшего сотрудничества. Мы обсудили вопросы направления сотрудничества на Южном Кавказе, в Сирии, на Ближнем Востоке, в Афганистане.

Я думаю, что некоторые изменения, которые происходят в нашем регионе с учётом роли новых организаций и структур, таких как БРИКС, ШОС, действительно, это новые возможности, новый потенциал для обеих стран, чтобы взаимодействовать в дальнейшем. Активное участие Ирана и России в этих новых региональных структурах имеет большое значение для всех нас.

Я бы хотел ещё раз сказать, что ведение боевых действий и война – это не решение вопросов. Мы приветствуем политическое урегулирование вопроса между Украиной и Россией. Мы должны уважать друг друга. И, конечно же, западные страны не должны заставлять других подчиняться себе.

Что касается авиаударов израильского режима против Ливана и Сирии, я думаю, мы сошлись во мнении, что мы призываем и подчёркиваем важность воздержания от подобных ударов. Мы надеемся, что прекращение огня в секторе Газа на самом деле будет реализовано.

В конце я бы хотел ещё раз поблагодарить моего дорогого коллегу, российского Президента, за гостеприимство, за то, что сложились добрые отношения с братским народом Российской Федерации.

Спасибо Вам большое, господин Президент.

Вопрос (как переведено): Здравствуйте, российский Президент Владимир Путин! Господин Президент Пезешкиан!

С учётом того, что мы собираемся также поднять вопрос по поводу большого договора, я бы хотел попросить уважаемых президентов двух стран ответить на мой вопрос.

Мы все знаем, что у Ирана и России есть глубокие культурно-социальные подходы. Мы две большие сильные страны в этом регионе. У нас есть большие возможности, мы выступаем против однополярного мира. Иран и Россия выступают за новый мировой порядок на основании многополярности. Мы участвуем в новых важных структурах, таких как ШОС, Евразийский экономический союз и БРИКС.

С учётом всех этих общих подходов всё-таки мы видим, что наши двусторонние отношения, особенно в сфере экономики и торговли, не соответствуют нашим отношениям в сфере политики. Конкретный вопрос: какова перспектива наших отношений с учётом сегодняшнего договора? В дальнейшем на что мы можем рассчитывать, на что мы можем надеяться? Что будет происходить в будущем с учётом сегодняшнего договора? Спасибо вам большое.

В.Путин: Укрепление договорно-правовой базы, безусловно, создаёт лучшие условия для решения вопросов двустороннего сотрудничества по всем направлениям. Одно из важнейших для нас – это торгово-экономическое направление нашего взаимодействия.

Мы уже говорили с господином Президентом и в узком составе, и в широком, посмотрели, как складываются отношения России с некоторыми другими нашими странами-соседями. Со странами с гораздо меньшим потенциалом, и экономически, и по населению уступающим Ирану, я бы сказал, в десятки раз, у нас в разы больше товарооборот, в разы просто. С такой большой страной, как Иран, – 85 миллионов человек, – конечно, уровень торгово-экономических связей, объём торгово-экономического взаимодействия не отвечает, безусловно, нашим возможностям.

Смысл заключённого сегодня договора как раз в том и состоит, чтобы создать дополнительные условия, базовые дополнительные условия для развития торгово-экономических связей. Здесь, если сказать попроще, нужно поменьше бюрократии и побольше конкретных дел. Мы ради этого сегодня и собирались, чтобы обсудить вопросы, связанные с финансовыми расчётами, связанные с ускорением принятия решения в сфере вопросов по логистике, связанные с решением вопроса таможни и так далее и тому подобное, в энергетике.

Господин Президент упоминал, и я сказал о том, что Иран расширяет своё взаимодействие с Евразийским экономическим союзом. Всё это вместе, на мой взгляд, создаёт очень хорошие условия для того, чтобы мы сделали серьёзные, решительные шаги вперёд. У нас есть хорошие проекты во всех сферах, о которых я только что сказал.

Я очень рассчитываю на то, что совместными усилиями, а у нас активно работает и межправкомиссия, мы будем двигаться вперёд. У меня даже никаких сомнений на этот счёт нет. И какие бы препоны, какие бы трудности нам ни создавали со стороны, мы в состоянии всё это преодолеть и двигаться дальше. Я уверен, что так оно и будет.

Спасибо большое за вопрос.

М.Пезешкиан: Что касается перспектив нашего сотрудничества с учётом большого договора. Мы убеждены, и именно с первых дней президентских выборов я также говорил, что первый важный шаг моего правительства – мы должны укреплять наше сотрудничество с соседними странами и расширять возможности дальнейшего сотрудничества. Естественно, говорю о Российской Федерации. Это большая страна, с которой у нас сложились очень хорошие политические отношения, и она имеет большое значение для нас в регионе и в мире.

И для того, чтобы укреплять наши двусторонние отношения по всем направлениям без исключения, в первую очередь нам нужно было проверить наши отношения и упрочить, так сказать, новый договорной базис.

Что мы можем сделать в дальнейшем? Всё-таки нужно выработать новый механизм, обновить наш договор, то, что говорил мой коллега, дорогой Президент, в сфере инвестпроектов, в сфере промышленности, в сфере научных исследований, образовательных программ. У нас есть очень хорошие проекты, у нас есть очень хорошие комиссии и подкомиссии, рабочие группы.Они все приняли решение, чтобы в дальнейшем эти подгруппы и рабочие группы составили бы новый договорный базис, чтобы мы могли на основании этого договора расширять сферу деятельности в нашей стране.

И это, конечно же, в рамках нашей общей политики, чтобы обеспечить безопасность региона, чтобы бороться против однополярного мира. И, конечно же, мы убеждены, что в нашем регионе мы можем сотрудничать без влияния извне, без игроков извне региона. И наши соседи, очень большие соседи, большие потенциалы есть, и мы можем сказать, что нам не нужно будет прислушиваться к советам заокеанских стран.

Я очень рад, что сегодня нахожусь здесь, и будет очень хорошая перспектива.

Вопрос: Здравствуйте.

Агентство «Интерфакс». У меня вопрос обоим президентам.

Сейчас говорилось о проектах, и, в частности, интересует, как развиваются два из них. Год назад страны объявили о планах по реализации проекта строительства газопровода из России в Иран, чтобы российский газ туда поставлять. Интересует, обсуждался ли этот вопрос сегодня на переговорах? Каковы успехи в реализации этих планов и каковы предполагаемые объёмы?

И второй проект – это известный международный транспортный коридор «Север – Юг». Насколько успешно он развивается и какие трудности есть, если они есть, на пути дальнейшего расширения этого проекта?

В.Путин: Трудности всегда есть и по одному проекту, и по второму, и по всем остальным. Всегда возникают какие-то вопросы, которые требуют: а) согласования; б) учёта ситуации, которая складывается в той или другой сфере экономики, в логистике, в транспорте либо в энергетике.

Здесь вопросов много, это и согласование цен. По-разному подходят к этим согласованиям, это от многого зависит. Рядом с Вами господин Миллер сидит, он Вам расскажет, что такое калорийность нефти и газа и так далее. Это технические вопросы, они согласуются. Но проект в работе, оба проекта очень важные и очень интересные.

Если говорить об объёмах возможных поставок, то мы считаем, что начинать нужно с небольших объёмов, до 2 миллиардов кубических метров, а в целом это может выйти на объёмы поставки в Иран до 55 миллиардов кубических метров газа в год.

Есть и возможные направления сотрудничества в сфере нефти, у нас огромный проект в атомной энергетике. Один блок уже работает, работает успешно, и мы сейчас обсуждаем возможность строительства дополнительных блоков. Да, там у нас немножко сдвигается всё вправо, связано это с расчётами, с оплатой, здесь никаких секретов нет ни для кого.

Но тем не менее работа идёт, она двигается, идёт вперёд. Тысячи людей работают на этих объектах уже сейчас, и примерно 80 процентов объёмов строительных работ реализуется местными компаниями. Это большая и серьёзная работа, она двигается. Да, не без каких-то там вопросов, которые требуют нашего внимания. Но мы для этого и собираемся, чтобы эти вопросы решать.

Что касается проекта «Север – Юг», мы в этом заинтересованы. Это дополнительные возможности для продвижения наших товаров: и иранских, и российских на мировые рынки. В этом заинтересованы не только мы, но и те страны, которые с нами активно развивают торгово-экономические связи.

Есть вопросы технического характера, они и административные, и финансовые, и организационные, но они решаются. У нас создан специальный офис по работе по этому проекту. У нас вице-премьер Савельев занимается этим вопросом вплотную, постоянно посещает Иран, встречается здесь с иранскими партнёрами. Эти проекты в работе, и мы исходим из того, что они будут реализованы.

М.Пезешкиан: Что касается газового сотрудничества, конечно же, в продолжение я могу сказать следующее, что человек как организм имеет определённые возможности. Именно сосуды и поставляют нужную энергию в разные части тела. И нам нужны такие же сосуды, как маршруты поставки энергии в нужные места.

Мы поговорили об том, что маршрут поставки материалов, энергии, любого товара – мы должны работать над этим, нам нужны именно эти структуры поставки.

Я думаю, что для того, чтобы достичь того же взгляда, того же результата, нам всё-таки нужно обновлять маршрут поставки топлива и энергетики. Это тот вопрос, над которым давно наши коллеги работают. Мы готовы обновить и восстановить возможности поставки данного товара.

Что касается газа, электроэнергии, что касается других энергоносителей, а также возобновляемой энергии, мы говорили об этом. Я думаю, что наши команды, экспертные команды, работают с обеих сторон. Мы убеждены, что мы можем это сделать. И должны устранять любые препятствия, чтобы их не было в дальнейшем, чтобы маршрут поставки был составлен и смог бы сработать на полную мощь.

Конечно же, есть ряд технических вопросов. Были сделаны большие шаги, я могу сказать, что мы можем таким путём ещё раз открыть новую страницу в сфере энергетического сотрудничества между Ираном и Россией. И с каждым днём, конечно же, нам нужно усиливать возможности управления этими процессами.

Вопрос (как переведено): С учётом хороших отношений Ирана и России, а также сегодняшнего договора, который был подписан, какой будет политика двух стран относительно международной повестки дня, а также регионального сотрудничества, особенно в нашем регионе? Как может всё это на практике воплощаться?

В.Путин: Мы на протяжении длительного времени координируем свои усилия на международной арене. Это касается самых острых вопросов, которые находятся в повестке дня международного сообщества. Это Ближний Восток, это регион (я сейчас об этом тоже говорил) Южного Кавказа. Это всё затрагивает напрямую наши интересы.

Господин Президент упомянул о конфликте на украинском направлении. Наши коллеги в курсе того, что там происходит. Мы постоянно информируем наших иранских друзей.

В целом, по большому счёту, мы исходим из приоритета международного права, из того, что в основе его лежит Устав Организации Объединённых Наций. И всё, что касается выстраивания отношений, то эти отношения на международной арене должны строиться на принципах Устава ООН с соблюдением интересов всех участников международного общения и невмешательства во внутренние дела. Это принципиальные вещи, которых мы придерживаемся.

Договор, который мы подписали сегодня, создаёт дополнительную, как я уже говорил, существенную, серьёзную базу для выстраивания отношений доверительного характера и на основе тех принципов, о которых я только что сказал. Это договор о наших приоритетах, о соблюдении этих приоритетов. Это договор, который позволяет нам укреплять наши двусторонние связи в интересах народа Ирана и народов Российской Федерации.

М.Пезешкиан: Думаю, что тот договор, который мы сегодня подписали, что касается нашего взаимодействия в региональном измерении, мы сможем способствовать установлению стабильности, установлению мира, особенно в нашем регионе. Мы можем путём проведения диалога, консультаций, уважая территориальную целостность стран, а также воздерживаясь от внерегиональных сил в нашем регионе, мы, региональные страны, можем и способны решить свои вопросы в регионе.

Я думаю, что диалог, который между нами состоялся, если вот такой же состоялся бы с другими странами, мы смогли бы в разы уменьшить уровень вопросов, мы могли бы устранить препятствия на границах. Когда некоторые страны на границах создают искусственные сложности, конечно же, это большой барьер.

Наша политика заключается в том, чтобы на основании взаимных интересов, конечно же, мы можем строить добрые отношения с региональными игроками, и мы способны решить все вопросы и устранить все препятствия, особенно это касается Ближнего Востока.

Вопрос: У меня вопрос к обоим лидерам.

Уже всем очевидно, что старому миропорядку пришёл конец, мир переходит к многополярной модели, переходит непросто. Скажите, как при такой постоянной турбулентности на том же Ближнем Востоке можно соблюдать баланс сил?

В.Путин: Я уже сказал: опираясь на Устав Организации Объединённых Наций. Вот к этому нужно стремиться, к этому нужно идти и не пытаться использовать нормы международного права в каких-то корыстных интересах, сиюминутно поворачивая в выгодную для себя сторону одному либо группе государств, и не подменять Устав ООН какими-то правилами, которых, я тысячу раз уже об этом сказал, никто не видел. Возврат к пониманию того, ради чего создавалась Организация Объединённых Наций, и следование принципам, которые изложены в уставных документах, – это самое главное.

Конечно, это сложный инструмент. И я напомню, когда-то ещё в Советском Союзе нашего Министра иностранных дел Громыко называли «Господин Нет», «Мистер Ноу». Почему? Потому что и тогда очень сложно было согласовывать все вопросы, да ещё и в условиях холодной войны. Но для этого ООН и создавалась в своё время, для того чтобы там искать приемлемые решения, а неприемлемые не реализовывать в жизнь в одностороннем порядке.

Но кому-то в какой-то момент показалось, что можно всё решать в одностороннем порядке и подчинить себе и саму Организацию Объединённых Наций. А если она не подчиняется, то объявить её ненужной. А потом, когда возникла необходимость, вспоминать о том, какие принципы заложены в Уставе Организации Объединённых Наций.

Нужно вернуться к истокам создания Организации и исходить из того, что и малые, и большие страны – все равны. У них есть равные права, и нужно к этому относиться должным образом, с уважением.

М.Пезешкиан: Как мой дорогой коллега господин Президент отметил, двойные стандарты пришли к концу своей жизни. Тот факт, что одна сторона имеет полное право убивать обычных граждан, убивать детей, убивать женщин, разрушать больницы и школы, а потом они сами утверждают позицию по поводу прав человека, а потом ещё указывают нам дорогу.

А, допустим, в другой стране, особенно для нас, они утверждают, что нам нужно соблюдать права человека по их правилам. Эти двойные стандарты мы не приемлем, для нас недопустимы подобные неправдивые права человека.

То, что происходит в Ливане, в Сирии, в секторе Газа, вы видите, что кровопролитие бесконечно. Все вы видели своими глазами. Даже рамки международных организаций не позволяли обеспечить безопасность женщин и детей. А как мы можем об этом говорить дальше? Никогда никому не было дозволено уничтожать больницы и школы, маршруты, коммуникации, но всё это случилось перед нашими глазами, на Ближнем Востоке. Эти двойные стандарты неприемлемы для нас. К большому сожалению, это всё ещё происходит.

Я думаю, что сегодняшние договорённости, и особенно договорённости с другими странами, которые привержены международным договорённостям, мы хотим, чтобы однополярный мир не смог бы больше указывать нам дорогу. Нельзя двойными стандартами, так сказать, управлять миром.

Нет никакой разницы между маленькими и большими странами, все равны, как говорит мой друг. И если мы хотим соблюдать права человека, права человека для всех, не только для определённой группы в определённой стране. Права человека – дело всех по всему миру.

И сегодня встреча, которая прошла здесь, и те договорённости, которые были достигнуты между нашими странами, я думаю, что это ещё один импульс и стимул в сторону строительства многополярного мира. И, конечно же, в первую очередь это касается развития Ирана и России.

Спасибо большое.

В.Путин: Спасибо.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 января 2025 > № 4757100 Владимир Путин, Масуд Пезешкиан

В ближайшее время состоится заседание Совместной экономической комиссии Ирана и Таджикистана.

Как сообщает в четверг Trend, об этом заявил президент Ирана Масуд Пезешкиан 16 января на совместной пресс-конференции с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном в Душанбе.

По его словам, на этом заседании будут проведены обширные и подробные обсуждения по развитию экономики.

Президент Ирана отметил, что между Ираном и Таджикистаном были обсуждены многие региональные вопросы, включая ситуацию в Афганистане.

"Афганистан является важной соседней страной. Сохранение в ней стабильности и безопасности имеет большое значение",- добавил Пезешкиан.

Отметим, что президент Ирана 15 января прибыл с двухдневным визитом в Таджикистан. В рамках визита президента Ирана сопровождает делегация высокопоставленных чиновников. Сегодня между Ираном и Таджикистаном подписаны 22 документа и 1 меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству.