Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Рыбному рынку Южной Кореи грозит китайская экспансия

Продукция из КНР составила около трети от общего объема импорта водных биоресурсов в Республику Корея с января по сентябрь. С каждым годом в страну поступает все больше китайских рыбных товаров.

По прогнозам специалистов, заключение Южной Кореей договора о свободной торговле с Китаем окажет негативное влияние на ее рыболовную отрасль. Между тем южнокорейское Министерство морских дел и рыболовства объявило, что с января по конец сентября импорт рыбы и морепродуктов в страну составил 950 тыс. тонн и доля КНР в этом объеме – 31,6%. По стоимости же китайские поставки занимают 26,3% – 817,82 млн. долларов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года показатели выросли на 19,3% и 18,4% соответственно. Таким образом, даже в условиях, когда договор о свободной торговле еще не вступил в силу, в страну поступает все больше водных биоресурсов из Китая.

Как сообщает корреспондент Fishnews, Россия занимает второе место по экспорту рыбы и морепродуктов в Южную Корею. Общая доля продукции КНР и РФ на южнокорейском рыбном рынке составляет 53% по объему и 41% по стоимости.

При этом США, Чили, государства АСЕАН и другие страны, с которыми у Южной Кореи уже подписаны договоры о свободной торговле, поставляют в республику около 320 тыс. тонн ВБР на 1,31 млрд. долларов – 33,5% и 42,5% от общего импорта соответственно.

С января по сентябрь 2014 г. Республика Корея увеличила ввоз рыбы и морепродуктов на 16,3% в натуральном выражении и на 23% по стоимости. Основной причиной такой тенденции считается укрепление воны, которое позволило закупать за границей больше продукции.

В то же время страна продолжает сокращать рыбный импорт из Японии, что связано с известными событиями на АЭС «Фукусима-1». Из Страны восходящего солнца в Южную Корею с января по сентябрь поступило всего 22 тыс. тонн водных биоресурсов общей стоимостью 70,44 млн. долларов (на 23,6% и 20,5% меньше прошлогодних показателей).

Обозреватель НВО Тони Карталучи рассказывает в своей статье, что рекламу Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, сообщество которой должно быть создано к 2015 году, сегодня можно встретить на каждой автобусной остановке региона.

Обыватели, несмотря на шумиху в прессе, не подозревают какие дивиденды должно им принести данное сообщество, равно как и не догадываются о возможных невзгодах, которые оно может за собой повлечь. Показательным в этом случае является пример Европейского союза. Жителям небольших европейских стран и до создания ЕС было сложно заставить избранное ими правительство прислушиваться к их чаяниям, в то время как те бесконечно заигрывали с влиятельными государствами Европы. Теперь же, когда люди, принимающие решения, сидят в Брюсселе, неподвластные оценке избирателей и неподконтрольные никому, «объединенная Европа» заботится лишь о том, как ублажить Запад, нежели о проблемах простого народа.

Подобная ситуация ждет и государства АСЕАН, которые стремятся открыть свой рынок для зарубежных товаров, способных быстро выбросить из бизнеса местных производителей. И если на первой стадии одни местные компании будут страдать за счет компаний из соседних государств, то стоит лишь странам АСЕАН уровнять условия с глобальными игроками, как для местных дельцов и умельцев просто-напросто не останется места. Самое ужасное, отмечает автор, заключается в том, что местные политики, надеющиеся, что для них найдется место за международным столом, не задаются вопросом, предоставляет ли им избранный мандат право на уничтожение местных предпринимателей в угоду собственным амбициям.

Вильям Энгдаль, доктор политических наук Принстонского университета, в своей статье отмечает, что пока мировые СМИ фокусировали свое внимание на соглашении о парниковых выбросах, которое президент США Барак Обама подписал с председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином на саммите АТЭС, президент РФ Владимир Путин без лишней помпы подписал с Китаем соглашение о газовых поставках, которое автор называет «самым страшным ночным кошмаром» американских идеологов, способное изменить облик современной геополитики.

Подписание этого российско-китайского газового соглашения произошло 9 ноября. На этом форуме Россия и Китай заключили десять контрактов, которые должны позволить довести поставки российского газа в Китай до «оглушительных» 100 миллиардов кубических метров в год, сделав тем самым КНР главным потребителем углеводородов из России.

Кроме того, прямо перед открытием саммита АТЭС в прессе появились сообщения о том, что Россия и Китай договорились о всестороннем военном сотрудничестве перед лицом современных угроз безопасности для обоих государств.

Автор отмечает, что своими непродуманными действиями на Украине, которые были необходимы для начала экономической войны против РФ, равно как и потешной «революцией зонтиков» в Гонконге, Вашингтон значительно ускорил укрепление стратегического партнерства между Россией и Китаем, которого сам Запад так боялся.

Американские финансовые элиты, захватившие власть в Вашингтоне, уверен автор, не в силах понять взаимосвязанность всех процессов в современной геополитике, а потому самой крупной «виртуальной экономике», которая не производит ничего кроме долларов, придется потесниться на международной арене.

В рамках официального визита Генерального секретаря Социалистической Республики Вьетнам Нгуен Фу Чонг в Россию, авиакомпания VietJet сегодня объявила о планах открыть прямые регулярные рейсы из России во Вьетнам в 2015 году.

Первоначально VietJet планирует развивать авиаперевозки из Владивостока - в Ханой, Хошимин, Нячанг, Дананг, Хюэ и Фукуок. В дальнейшем могут быть открыты рейсы из других городов России.

VietJet планирует приступить к выполнению полетов по первому российскому маршруту Ханой-Владивосток в мае 2015 года. Рейсы будут выполняться три раза в неделю. Средняя продолжительность полета составит 5 часов 30 минут. Помимо прямого авиасообщения с Вьетнамом жители Дальнего Востока России получат возможность выгодно путешествовать по популярным направлениям в Юго-Восточную Азию, включая Камбоджу, Таиланд и Сингапур, с удобными пересадками во Вьетнаме.

В мероприятии, организованном авиакомпанией VietJet в Москве 24 ноября, приняли участие официальные лица Социалистической Республики Вьетнам и Российской Федерации, а также представители туристического бизнеса и потенциальные партнеры авиаперевозчика. Участники мероприятия высоко оценили продукты и услуги авиакомпании VietJet, высокий уровень безопасности полетов, современный авиапарк и развитую маршрутную сеть.

Вьетнам, с его роскошными золотыми пляжами, тропическими лесами, уникальным климатом и несравненным гостеприимством пользуется большим спросом у российских туристов. Среди жителей Вьетнама, в свою очередь, растет интерес к путешествиям в Россию и страны постсоветского пространтсва. Участники мероприятия VietJet отметили большой потенциал для развития воздушного сообщения между Россией и Вьетнамом, подчеркнув, что открытие рейсов VietJet будет способствовать укреплению деловых, инвестиционных и туристических связей между двумя государствами.

По итогам января-октября 2014 г., объем внешней торговли восточно-китайской провинции Шаньдун достиг 1,4 трлн юаней ($228 млрд). Это на 6,3% больше, чем за январь-октябрь 2013 г., сообщило таможенное ведомство.

По данному показателю регион занял лидирующие позиции в Поднебесной. Среди основных внешнеторговых партнеров провинции – Республика Корея, США, Япония, страны Европейского Союза и АСЕАН. На их долю пришлось 55,7% от общего объема торговли Шаньдуна. В частности, товарооборот провинции с Кореей вырос на 10,5% - до 165,42 млрд юаней, с США – на14,3%, до 193 млрд юаней, с Евросоюзам – на 13,6%, до 163,6 млрд юаней, с АСЕАН – на 2,4%, до 156,87 млрд юаней. При этом торговля с Японией снизился на 1,1% – до 112,86 млрд юаней.

Ранее сообщалось, что по итогам октября 2014 г., объем внешней торговли Китая достиг 2,27 трлн юаней ($368 млрд). Это на 8,4% больше, чем годом ранее. Так, за десятый месяц текущего года китайский экспорт составил 1,27 трлн юаней с приростом на 11,5% в годовом сопоставлении. Октябрьский импорт Поднебесной достиг 1 трлн юаней, увеличившись на 4,6% относительно уровня октября 2013 г. Активное сальдо торгового баланса достигло 278,7 млрд юаней – на 45,2% больше, чем в прошлом году.

За январь-октябрь 2014 г. объем внешней торговли Китая составил 21,7 трлн юаней. Это на 2,5% больше, чем за январь-октябрь 2013 г. Экспорт страны составил 11,7 трлн юаней, показав рост на 4,4% относительно аналогичного показателя прошлого года. Импорт Поднебесной достиг 10 трлн юаней с увеличением на 0,3% в годовом сопоставлении. Положительное сальдо торгового баланса выросло на 36,6% по сравнению с уровнем января-октября 2013 г. – до 1,7 трлн юаней.

Быстрый рост стоимости жизни в Объединенных Арабских Эмиратах сокращает выгоды от отсутствия налогов для многих иностранцев.

Новый отчет Economist Intelligence Unit (EUI), подразделения по сбору и анализу экономической информации издания «The Economist», озаглавленный «Иностранцы в ОАЭ и сухой остаток», посвященный анализу структуры доходов и расходов иностранных работников в ОАЭ, приводит данные о том, что несмотря на такие привлекательные факторы, как отсутствие налогов и более дешевые, чем в других странах товары, в ОАЭ иностранцев ждут скрытые налоги и расходы, которые отнимают большую часть сэкономленных на налогах доходов.

Дешевизна товаров в ОАЭ является относительной, они могут быть дешевле, чем в Сингапуре, Лондоне или Нью-Йорке, но дороже, чем во многих других странах, особенно тех, которые являются главными источниками иностранных работников в ОАЭ. Абу-Даби и Дубай на 38 и 42 процента соответственно дешевле Сиднея по корзине 50 тыс. товаров и услуг, анализируемых EUI в 130 городах мира. Разница с Лондоном и Нью-Йорком также ощутима (35% и 37%; 27% и 30% соответственно). При этом Абу-Даби и Дубай на 55% и 62% дороже Нью Дели и на 70% и 75% дороже Мумбая (Бомбея). При этом цены на отдельные виды импортированных товаров (а в ОАЭ импортируется львиная доля товаров), особенно брендовых, в ОАЭ непропорционально велики, а цены на продукты очень сильно зависят от конъюктуры мирового рынка, поскольку в стране практически отсутствует сельское хозяйство.

Также в ОАЭ очень высоки проценты по потребительским кредитам, предоставляемым через кредитные карточки – в среднем они составляют 37,75% по сравнению с 17,5% в Великобритании.

Прежде чем принимать решение о переезде в ОАЭ, руководствуясь соображениями отсутствия прямых налогов, иностранцы должны учитывать, что в ОАЭ очень дорогими являются жилье и образование, причем, иностранцы в ОАЭ не имеют доступа к бесплатному или дешевому муниципальному жилью, бесплатной или дешевой государственной медицине и школам, какой они могут иметь в тех странах, где существуют налоги, а рост цен на коммунальные услуги, наличие разных сборов и скрытых налогов существенно сократят ту сумму, которую иностранец сможет откладывать каждый месяц. А откладывать сбережения в ОАЭ просто необходимо, поскольку в стране для иностранцев не существует никаких социальных программ, включая пенсионные.

В отчете в первую очередь речь идет об иностранцах из стран Запада, которые из-за одержимости потреблением не способны извлечь выгоду от проживания в ОАЭ, где заработная плата в $50 000 в год дает возможность жить на уровне нью-йоркца, получающего $100 000 в год до вычета налогов (-$44 000). В качестве примера приводятся граждане Индии, которые благодаря скромным личным запросам откладывают до 70% своего дубайского заработка.

В докладе ”Doing Business” Всемирный банк назвал Данию в числе стран с наилучшими в мире условиями для начала и ведения бизнеса. В соответствующем списке Дания поднялась на одну ступень и теперь находится на 4-м месте после Сингапура, Новой Зеландии и Гонконга. По мнению того же Всемирного банка Дания является лучшей страной в Европе для внедрения инноваций. В то же время, британский аналитический институт ”Legatum Institute” считает Данию одной из лучших стран мира для проживания отдельно взятого человека. По этому показателю страна находится на 4-м месте в мире, уступая лишь Норвегии, Швейцарии и Новой Зеландии. Дания. Весь мир > Приватизация, инвестиции > ved.gov.ru, 21 ноября 2014 > № 1231287

Китайские бизнесмены намерены инвестировать в проекты на территории российского Приморья примерно $80 млн. Об этом сообщалось в ходе форума «Управление инвестициями и обмен между предприятиями: провинция Хэйлунцзян – Приморский край».

Власти Приморского края РФ делают многое для улучшения инвестиционного климата в регионе. В частности, было усовершенствовано законодательство: принят закон о налоговых льготах для инвесторов. Кроме того, в Приморье планируется организовать пять территорий опережающего социально-экономического развития. Одна из таких территорий заинтересовала китайских предпринимателей.

Ранее сообщалось, что по итогам января-октября 2014 г., объем китайских инвестиций в 154 странах мира достиг $81,88 млрд. Это на 17,8% больше, чем за январь-октябрь 2013 г. За первые десять месяцев текущего года китайские инвесторы вложили средства в 4977 предприятий. Однако за октябрь 2014 г. объем прямых нефинансовых инвестиций Китая в экономику других стран достиг $6,92 млрд. Он сократился на 12,2% по сравнению с октябрем прошлого года.

К началу ноября текущего года совокупный объем прямых капиталовложений Поднебесной за рубежом достиг 3,84 трлн юаней ($625,3 млрд). По итогам января-октября текущего года основной объем китайских инвестиций – $60,82 млрд или 74,2% – поступил в специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и ЕС, Австралию, США, Россию, Японию. За девять месяцев 2014 г. китайские специалисты выполнили за пределами своего государства строительные подряды на $107,9 млрд. Это на 10,9% больше, чем за январь-октябрь 2013 г.

Правительство КНР сократило меры контроля над внешними прямыми инвестициями китайских предпринимателей. Соответствующее сообщение опубликовал Госсовет Китая.

Так, значительно сокращен список проектов внешних прямых инвестиций, которые требуют получения предварительного разрешения правительства. По сравнению с предыдущим перечнем около 99% проектов освобождены от дополнительных разрешительных процедур.

Ранее сообщалось, что по итогам января-октября 2014 г., объем китайских инвестиций в 154 странах мира достиг $81,88 млрд. Это на 17,8% больше, чем за январь-октябрь 2013 г. За первые десять месяцев текущего года китайские инвесторы вложили средства в 4977 предприятий. Однако за октябрь 2014 г. объем прямых нефинансовых инвестиций Китая в экономику других стран достиг $6,92 млрд. Он сократился на 12,2% по сравнению с октябрем прошлого года.

К началу ноября текущего года совокупный объем прямых капиталовложений Поднебесной за рубежом достиг 3,84 трлн юаней ($625,3 млрд). По итогам января-октября текущего года основной объем китайских инвестиций – $60,82 млрд или 74,2% – поступил в специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и ЕС, Австралию, США, Россию, Японию. За девять месяцев 2014 г. китайские специалисты выполнили за пределами своего государства строительные подряды на $107,9 млрд. Это на 10,9% больше, чем за январь-октябрь 2013 г.

Китай > Приватизация, инвестиции > chinapro.ru, 21 ноября 2014 > № 1229372

Идея строительства автодрома в столице Объединённых Арабских Эмиратов была оформлена в январе 2006-го, когда Герман Тильке получил заказ на разработку скромной трёхкилометровой трассы, которую можно было бы использовать для гонок местного и регионального уровня. С каждым месяцем проект расширялся – уже летом было решено доработать её до масштабов Формулы 1, выросли и затраты – скоро автодром на искусственном острове Яс стал одним из самых амбициозных проектов архитектурного бюро Тильке.

Часть трассы проложена вдоль набережной. Высота прилива в Абу-Даби не превышает полметра, волн практически не бывает, поэтому участок расположен почти на уровне моря и обеспеченные зрители смогут наблюдать за ходом борьбы с пришвартованных яхт.

В основу проекта изначально заложена двойственность – первая половина трассы имеет все признаки стационарного скоростного автодрома, а вторая состоит из медленных и среднескоростных поворотов, более характерных для городских Гран При.

Ещё одна любопытная особенность – выезд с пит-лейн, проложенный в туннеле, который начинается уже за линией ограничения скорости.

Командам непросто найти оптимальные настройки, трасса требует средне-высокого уровня прижимной силы, но нужен традиционный компромисс между сцеплением на медленных участках и скоростью на прямых. Обгонять в Абу-Даби сложно, многое зависит от квалификации и удачного старта, несмотря на две зоны DRS. Ещё один фактор – изменение характеристик асфальта по мере его остывания, ведь квалификация и гонка в Абу-Даби стартуют в 17:00 по местному времени, а около 17:40 заходит солнце.

Компания Pirelli предоставит командам "мягкую" пару составов – Soft и SuperSoft, такое сочетание использовалось в этом году в Монако, Канаде, Австрии, Германии и Сингапуре.

В этом году гонка в Абу-Даби решит судьбу чемпионского титула. Льюис Хэмилтон начнёт уик-энд с преимуществом в 17 очков, но по итогам Гран При Абу-Даби 2014 года гонщики, впервые в истории Формулы 1, получат двойное количество очков, так что расстановка сил может серьёзно измениться.

Хеви Пухолар: «Автодром Яс-Марина нравится всем – отличные средства обслуживания, комфортные условия и интересная конфигурация трассы. Средняя скорость относительно невелика, но из-за двух длинных прямых мы не используем настройки на максимальный уровень прижимной силы.

Один из ключевых участков – скоростной третий поворот, в котором шины с левой стороны машины могут гранулироваться, но в остальном боковые нагрузки невелики – на большей части дистанции они продольные из-за разгонов и торможений. В прошлом году большинство пилотов проехали дистанцию с одним пит-стопом – износ резины небольшой, а состояние асфальта быстро улучшается – даже по ходу гонки, что помогает сохранить шины.

Ещё один фактор уик-энда – необычный график. Гонка стартует вечером, а финиширует ночью – за это время температура асфальта снизится с сорока с лишним до тридцати градусов. Если бы гонщики стартовали в полдень, тепловая деградация шин могла быть очень большой.

Уникальная особенность трассы – узкий и скользкий выезд с пит-лейн в туннеле под первым поворотом. Пока там обходилось без аварий, никто не блокировал выезд, но всякое может случиться».

Энтони Дэвидсон: «Автодром великолепно выглядит, но, как это часто бывает, эффектная телевизионная картинка не гарантирует интересной гонки. В Абу-Даби нет действительно сложных поворотов, в которых гонщики могут допускать ошибки, а если пилот всё же ошибается, большие зоны безопасности позволяют спокойно вернуться в борьбу.

В кокпите трасса не кажется столь привлекательной, как по ТВ. Третий поворот недостаточно напряжённый, там можно выбрать более широкую траекторию на выходе, а пятый и шестой появились в конфигурации только потому, что за седьмым было невозможно устроить большую зону вылета – там уже начинается парк Ferrari World».

Продажи элитного жилья в Сингапуре упали почти на треть

В октябре 2014 года общий объем продаж жилья сократился на 30,7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Несмотря на значительное годовое падение, в месячном исчислении результаты сингапурского рынка неддижимости более позитивные. Продажи в октябре оказались на 18% выше, чем сентябре. И при этом, почти половина октябрьских сделок пришлась на один комплекс, пишет Opp-connect со ссылкой на данные Urban Redevelopment Authority (URA).

Застройщики смогли продать 885 жилых объектов, а месяцем ранее эти результаты были на уровне 707 продаж. При этом 330 объектов были приобретены в Marina One Residences, который был запущен только в нынешнем октябре. Стоимость квадратного метра здесь составляет около $17 000.

За счет правительственных мер по охлаждению рынка, средняя цена элитного жилья в третьем квартале 2014 года понизилась на 0,7%, тенденция к снижению продолжилась и в четвертом квартале. Цены хоть и падают, но незначительно, а вот продажи за счет тех же самых мер значительно сократились. Спрос со стороны местных и иностранных покупателей упал.

В октябре на продажу было выставлено 649 новых жилых объектов, в сентябре их количество было чуть ниже – 514. Общее количество предложений на рынке элитной недвижимости составило 19 270 единиц. Исходя из текущей ситуации, крупнейшие девелоперы страны начали откладывать запуски своих новых проектов и сконцентрировались на продаже уже готовых.

По итогам октября 2014 г., в Китае было освоено $8,53 млрд иностранных инвестиций. Это на 1,3% больше, чем в октябре 2013 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

За десятый месяц текущего года в Поднебесной зарегистрировано 1992 новых предприятия с участием зарубежного капитала. Это на 8,7% больше, чем годом ранее.

За январь-октябрь 2014 г. в стране создано 19 239 предприятий с участием иностранных инвестиций. Данный показатель вырос на 5,8% в годовом сопоставлении. По итогам десяти месяцев текущего года, объем фактически использованных зарубежных капиталовложений составил $95,88 млрд. Он сократился на 1,2% по сравнению с уровнем января-октября 2013 г.

В частности, за январь-октябрь 2014 г. в сфере услуг Китая было освоено $53,12 млрд иностранных инвестиций с приростом на 6,6%, в обрабатывающей промышленности – $32,52 млрд с сокращением на 15,1% относительно аналогичного показателя десяти месяцев прошлого года.

По итогам января-октября текущего года, из Республики Корея в китайскую экономику поступило $3,29 млрд капиталовложений. Это на 26,4% больше, чем годом ранее. Из Великобритании в КНР влились $1,18 млрд с приростом на 32,4%. Инвестиции из Японии сократились на 42,9% – до $3,69 млрд, а из США – на 23,8%, до $2,32 млрд. Снизились и капиталовложения из стран Европейского Союза – на 16,2%, до $5,38 млрд, АСЕАН – на 15,2%, до $5,41 млрд.

В Сингапуре открылась Гуандунская торговая палата, которая призвана способствовать развитию взаимовыгодного сотрудничества между китайскими и сингапурскими компаниями.

Гуандунская торговая палата – это некоммерческая общественная организация. Она основана филиалами гуандунских предприятий в Сингапуре и рядом новых сингапурских компаний.

Ранее сообщалось, что КНР давно и успешно сотрудничает с Сингапуром, который уже на протяжении нескольких лет занимает первое место в рейтинге Doing Business, отражающем уровень комфорта ведения бизнеса в странах и регионах.

Кроме того, Сингапур находится на третьем месте по уровню инвестиций в экономику материкового Китая.

В этом году китайский интернет-поисковик Baidu заявил о планах по размещению на бирже Сингапура облигаций общим номиналом $1 млрд. Купонный доход по этим бумагам составит 2,75% и будет выплачиваться один раз в полгода. А китайский автомобильный концерн BYD заключил договор с Информационным и коммуникационным институтом при Научно-технологическом исследовательском бюро Сингапура. Они займутся совместной разработкой электромобилей и соответствующих двигателей. Машины будут тестироваться в Сингапуре. Предполагается, что в электромобилях будет создана электронная система автоматического управления.

По итогам января-октября 2014 г., объем китайских инвестиций в 154 странах мира достиг $81,88 млрд. Это на 17,8% больше, чем за январь-октябрь 2013 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

За первые десять месяцев текущего года китайские инвесторы вложили средства в 4977 предприятий. Однако за октябрь 2014 г. объем прямых нефинансовых инвестиций Китая в экономику других стран достиг $6,92 млрд. Он сократился на 12,2% по сравнению с октябрем прошлого года.

К началу ноября текущего года совокупный объем прямых капиталовложений Поднебесной за рубежом достиг 3,84 трлн юаней ($625,3 млрд). По итогам января-октября текущего года основной объем китайских инвестиций – $60,82 млрд или 74,2% – поступил в специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и ЕС, Австралию, США, Россию, Японию. За девять месяцев 2014 г. китайские специалисты выполнили за пределами своего государства строительные подряды на $107,9 млрд. Это на 10,9% больше, чем за январь-октябрь 2013 г.

Ранее сообщалось, что по итогам сентября 2014 г., объем фактически освоенных в Поднебесной иностранных инвестиций, за исключением банковской, фондовой и страховой отраслей, достиг $9,01 млрд. Это на 1,9% больше, чем за сентябрь 2013 г. За девятый месяц текущего года в Поднебесной зарегистрировано 2047 новых предприятий с участием зарубежного капитала. Данный показатель вырос на 9,4% в годовом сопоставлении.

КИТАЙ НА ПУТИ РАСШИРЕНИЯ СЭЗ

Китай достиг существенного прогресса в создании свободных экономических зон с Республикой Корея и Австралией. Предположительно, в текущем году завершатся переговоры по созданию СЭЗ между КНР и РК и во втором полугодии 2015 года соглашение о СЭЗ вступит в силу. В свою очередь, Китай и Австралия объявили о практическом завершении переговоров по соглашению о создании ЗСТ.

Переговоры с РК Китай активно вёл на протяжении всего года (как и с Австралией).

Китай форсирует образование свободных экономических зон не только с отдельными странами АТР, но и с наднациональными территориальными структурами, в частности, с АСЕАН.

Нефть по 120 весной 2015? Как скоро изменится мир?

Именно с таким заголовком вышла уважаемая печатная газета в Эр-Рияде

Но гораздо интереснее было, что в этой газете некий аналитик Д. Бредли (английский эксперт видимо, честно не знаю кто это, но абы кого газета печатать бы не стала), сообщает нам о том, что Саудовская Аравия сейчас играет на руку России. Некто Бредли заявляет, что сейчас Саудовской Аравией уже управляет не король, а наследные принцы и что они решили кардинально изменить стратегию Саудовской Аравии. Сейчас они специально снижают цены на нефть, чтобы «сыграть на руку американцам», но одновременно обвалить рынок сланцевой нефти, которая становится просто слишком дорогой при таких ценах, а следовательно нерентабельной.

После того, как рынок сланцевой нефти значительно упадет, а значит и упадет общий вклад США в нефтяную экономику, саудиты хотят резко сократить добычу нефти, что приведет к нереальному нефтяному взрыву. Рынок будет лихорадить и цена на нефть может подскочить до 150 и даже 200 долларов за баррель.

Бредли утверждает, что эта стратегия проработана с Москвой. Москва также объявит о сокращении поставок нефти и об увеличении экспортных пошлин в ближайшей перспективе, что повлечет за собой снижение цен на топливо внутри России и росту цены на сырую нефть в Европе, США и Азии.

Тут надо напомнить, что месяц назад арабские СМИ муссировали тему о «тайной поездке принца Халида в Москву».

Всё это совпадет с волной нового экономического кризиса. Тут Бредли пишет, что это уже игра больших королей, в которой Саудовская Аравия всего лишь пешка, но пешка, перешедшая с одной стороны доски на другую.

Имеется ввиду, что Саудиты решили играть за Россию-Китай в переделе экономической системы мира. Можно считать, что «афера с нефтью» есть частица большого пазла для перезагрузки. Тут Бредли намекает, что он отчетливо видит и другие частицы этого пазла, в том числе «особо это проявилось на форуме АТЭС в Пекине и G20 в Австралии».

Бредли продолжает, что на фоне экономического кризиса, кризиса с МВФ, кризис с нефтью окончательно осложнит жизнь Западу, а неуверенность в поставках газа от России (из-за политики по Украине), склонят Европу пойти на уступке Москве по ситуации в этой стране. Таким образом скорее всего власть в Киеве скоро начнет молиться на Москву.

С сарказмом или с иронией Бредли сообщает, что Киеву лучше сейчас отказаться от Донбасса, ибо весной ему могут выставить куда более серьезные претензии, и Европа будет поддерживать Москву, а не Киев.

При этом США будут практически выбиты из игры серьезными проблемами с экономикой, которые осложняться кризисом в международных банковских системах, что значительно ударит по доллару в результате чего он может потерять по отношению к Евро до 15-30%. При этом надо понимать, что Евро сам будет под сильным давлением.

На этом фоне вперед вырвутся юань и рубль. Их курс значительно подскочит к обоим мировым валютам. Всё это будет сопровождаться тем, что Китай позволит (или уже позволяет?) Саудитам инвестировать миллиарды долларов в производства в Азии, таким образом Китай станет гигантской отмывающей зеленые бумажки машиной, превращающей их в нечто твердое и полезное.

Бредли заключает, что история делается столетиями, а меняется за секунду. Намекая, что обычные люди не заметят «разрушения СССР» до того момента, как это уже случится.

В Александровском зале Большого Кремлёвского дворца Владимир Путин принял верительные грамоты глав 15 дипломатических миссий в Российской Федерации.

Верительные грамоты Президенту России вручили новые руководители диппредставительств Джибути, Центральноафриканской Республики, Эритреи, Польши, КНДР, Ганы, Вьетнама, США, Замбии, Турции, Танзании, Венгрии, Перу, Никарагуа, Узбекистана.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа!

Рад поздравить вас с началом важной, ответственной дипломатической миссии в России. Желаю вам успехов и выражаю надежду, что ваша деятельность будет способствовать развитию двусторонних отношений и взаимного сотрудничества в самых разных областях между Россией и странами, которые вы представляете.

Уважаемые друзья! Вы знаете, что недавно завершились крупные международные мероприятия, в которых Россия приняла самое активное участие. Я имею в виду саммиты форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» в Пекине, «Группы двадцати» в Брисбене и на полях «двадцатки» встреча в формате БРИКС. Состоялись полезные двусторонние контакты с лидерами разных государств, в их числе были и главы некоторых стран, которые вы представляете.

Наша совместная работа прошла в конструктивной обстановке и принесла хорошие результаты. Особое внимание уделили тому, как обеспечить стабилизацию мировой экономики, её устойчивый рост, создать условия для наращивания широкого, многопланового международного сотрудничества. Достигнутые в Брисбене договорённости, в том числе о запуске глобальной инфраструктурной инициативы и об учреждении глобального инфраструктурного хаба, о решении вопросов занятости, о реформировании международных экономических институтов, призваны способствовать решению нынешних финансово-экономических проблем.

Исходим из того, что вектор развития торгово-экономических связей в рамках АТЭС должен быть нацелен на то, чтобы создаваемые структуры дополняли существующие механизмы взаимодействия, не разделяли стран-участниц, а, напротив, способствовали объединению общих усилий.

В этой связи хотел бы особо отметить наращивание экономического взаимодействия России с государствами АТР и хотел бы подчеркнуть, что это носит долгосрочный стратегический характер. И конечно, мы исходим из того, что это будет способствовать развитию таких регионов России, как Сибирь и Дальний Восток.

В то же время мы в равной степени заинтересованы в развитии взаимодействия и сотрудничества как с Востоком, так и с Западом. Именно такая логика заложена в основу создаваемого с 1 января 2015 года Евразийского экономического союза. Наша стратегическая задача неизменна: создание в перспективе единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана.

Уважаемые дамы и господа! Здесь присутствуют главы 15 дипломатических миссий, и по традиции хотел бы буквально в двух словах охарактеризовать состояние отношений с каждым из представляемых вами государств.

Россия заинтересована в поступательном развитии связей с Республикой Джибути, открыта для взаимодействия в международных делах, налаживания контактов в экономической и других областях в интересах укрепления мира и стабильности на Африканском Роге.

Мы ценим дружественный характер связей с Центральноафриканской Республикой. Совместно с международным сообществом будем и далее оказывать содействие усилиям переходного руководства республики по достижению политического и межконфессионального согласия и нормализации сложной гуманитарной ситуации.

Укрепляются отношения с государством Эритрея. Нас объединяет близость подходов к актуальным вопросам международной и региональной повестки дня, стремление к налаживанию торгово-экономических связей.

С Республикой Польша нас связывает многовековая совместная история. Нам многое нужно сделать сегодня для того, чтобы поднять наши отношения на новый уровень. Уверен, что любые проблемы можно решать, действуя на основе взаимного уважения и прагматизма.

Поддерживаем дружественные отношения с одним из наших соседей – Корейской Народно-Демократической Республикой. Дальнейшее углубление политических связей и торгово-экономического сотрудничества, несомненно, отвечает интересам народов обеих стран, обеспечению региональной безопасности и стабильности.

В традиционно конструктивном ключе развиваются отношения с Республикой Гана. Заинтересованы продолжать скоординированную работу в ООН и на других международных площадках. Будем и далее содействовать подготовке специалистов для различных отраслей ганской экономики.

Многолетние традиции дружбы и сотрудничества объединяют нас с Вьетнамом. Укрепление стратегического партнёрства в полной мере отвечает долговременным интересам наших государств. Мы углубляем кооперацию в топливно-энергетической сфере, включая мирный атом и нефтегазовую отрасль, работаем над заключением соглашения о свободной торговле между Таможенным союзом и Вьетнамом. Только что в ходе саммита АТЭС мы провели конструктивный разговор с Президентом Вьетнама Чыонг Тан Шангом. На следующей неделе ждём с визитом Генерального секретаря ЦК Компартии Нгуен Фу Чонга.

Исходим из того, что Россия и Соединённые Штаты Америки несут особую ответственность за поддержание международной безопасности и стабильности, за противодействие глобальным вызовам и угрозам. Мы готовы к практическому взаимодействию с американскими партнёрами по самым различным направлениям на принципах уважения интересов друг друга, равноправия и невмешательства во внутренние дела.

Недавно мы отметили 50-летие дипломатических отношений с Республикой Замбия. Заинтересованы в дальнейшей активизации двустороннего сотрудничества, включая традиционную помощь в подготовке кадров для вашей страны. Продолжим координацию позиций по региональной и международной повестке дня.

Отношения с Турцией вышли на качественно новый уровень, а в ряде областей, прежде всего в энергетике, приобрели, безусловно, стратегический характер. Отмечу, что с Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом у нас налажено тесное взаимодействие. Рассчитываем, что на предстоящем в декабре заседании Совета сотрудничества высшего уровня мы совместно наметим новые ориентиры для динамичного продвижения вперёд.

Настроены на развитие традиционно дружественных отношений с Танзанией, укрепление взаимодействия на международной арене, продвижение торгово-экономического сотрудничества. Приветствуем активную роль танзанийской стороны в решении проблем Африканского континента.

Рассматриваем Венгрию как одного из важнейших политических и торгово-экономических партнёров России, отношения с которым опираются на богатую историю и взаимное уважение народов. Разделяем настрой венгерского руководства на наращивание конструктивного диалога, совместную реализацию планируемых весьма масштабных инвестиционных проектов.

Перу – наш перспективный партнёр в Латинской Америке, с которым нас связывают традиционно дружественные отношения, отношения взаимопонимания и доверия. Состоявшийся в начале ноября первый за 140 лет контактов и 45-летие дипломатических отношений между нашими странами официальный визит в Россию Президента Ольянты Умалы придал существенный импульс наращиванию сотрудничества, в первую очередь в торгово-экономической, инвестиционной и военно-технической областях.

В основе наших отношений с Никарагуа – прочные, доверительные отношения, проверенные временем. Это подкрепляется нынешним политическим диалогом, близкими позициями по важнейшим вопросам международной повестки дня. В ходе встречи в июле с Президентом Даниэлем Ортегой в Манагуа мы наметили пути дальнейшей активизации сотрудничества, ценим его личный вклад в развитие двусторонних связей.

В нынешнем году мы отметили знаменательную дату в российско-узбекских отношениях – 10-летие подписания Соглашения о стратегическом партнёрстве. За этот период удалось выйти на действительно серьёзные результаты практически во всех областях двустороннего сотрудничества. По приглашению Президента Узбекистана Ислама Абдуганиевича Каримова планирую в декабре посетить Ташкент. Несомненно, этот визит будет способствовать дальнейшему продвижению двусторонних отношений и укреплению стабильности в Центрально-Азиатском регионе.

Уважаемые дамы и господа! Россия дорожит добрыми отношениями с каждым из государств, которое вы представляете.

Мы заинтересованы в том, чтобы ваша деятельность в Москве была максимально эффективной и результативной. Можете рассчитывать на помощь и содействие российского руководства, наших ведомств, широких общественных и деловых кругов.

И ещё раз поздравляю вас с началом работы и желаю успехов.

Спасибо.

Туристы, прибывающие в Австралию и берущие такси в аэропорту, вынуждены платить в среднем $5 за километр.

Согласно данным вебсайта Hotels.com самое дешевое такси в Таиланде — 33 цента за километр, в Пекине, Сеуле и Тайпее — примерно 1 доллар за километр, примерно столько же придется заплатить в Гонконге, Сингапуре и Рио де Жанейро. Знаменитые желтые машины нью-йоркского такси обойдутся в 2.50 за километр так же, как в аэропорту Мельбурна и Брисбена. В Париже, Берлине и Токио — стоимость будет в районе 3 долларов за километр. В Сиднее туристу, отправляющемуся из аэропорта, придется заплатить 5 долларов за километр пути, лишь немногим меньше, чем в самом дорогом в мире такси в Лондоне, где стоимость достигает 5.20 за километр пути.

Однако у туристов в Сиднее есть и преимущество. Аэропорт находится всего в 8 километрах от центра города, тогда как в Токио — аэропорт Нарита расположен в 71 километре от центра города.

Завершено строительство международной сухопутной волоконно-оптической линии, которая соединяет Китай и Мьянму. Реализацией проекта занимается китайская компания "Чайна Юником".

Строительство кабельной линии протяженностью 1500 км стартовало в 2011 г. Она начинается в городе Жуйли, на территории юго-западной провинции Юньнань, проходит через Мусе, Мандалай, Нейпьидо и Янгон, заканчиваясь на побережье Индийского океана. На эти цели было потрачено $50 млн. Линии повысит коммуникационные возможности Гуанси-Чжуанского автономного района Китая во взаимодействии со странами АСЕАН.

Напомним, что в конце сентября 2014 г. в Гуанси-Чжуанском автономном районе КНР закрылась 11-я ярмарка Китай – АСЕАН. Ее посетили 57 000 человек и более 80 делегаций закупщиков. Это на 14% больше, чем на предыдущей ярмарке. В мероприятии приняли участие 2330 предприятий. Общее число выставочных стендов составило 4600.

Ранее сообщалось, что за 2004-2013 гг. объем торговли КНР и стран АСЕАН вырос с $105,9 млрд до $443,6 млрд. Взаимный объем инвестиций составил $120 млрд. Поднебесная стала самым крупным торговым партнером государств АСЕАН, которые, в свою очередь, занимают третье место среди торговых партнеров Китая.

Народный банк Китая и Резервный банк Австралии договорились ведении юаневых расчетов на австралийской территории. Стороны подписали соответствующий меморандум.

На днях Народный банк Китая и Национальный банк Малайзии заключили меморандум о сотрудничестве, в соответствии с которым в малазийской столице – городе Куала-Лумпур – планируется организовать расчеты в юанях. За пределами материковой части КНР юаневые расчеты легализованы в Дохе (ОАЭ, Катар), Торонто (Канада), Сянгане, Аомэне, Тайване, Сингапуре, Лондоне (Великобритания), Франкфурте (ФРГ), Сеуле (Корея), Париже (Франция), Люксембурге.

Напомним, что правительство Поднебесной постепенно ослабляет контроль над национальной валютой, которая выходит на глобальный уровень. С конца октября 2014 г. на Китайском межбанковском валютном рынке проводятся прямые торги парой юань – сингапурский доллар. Таким образом прямые торги идут между юанем и долларом США, евро, японской иеной, фунтом стерлингов, российским рублем, малайзийским ринггитом, австралийским долларом, новозеландским долларом.

Юань стал седьмой крупнейшей платежной валютой и девятой крупнейшей валютой для транзакций в мире.

Россия и Китай намерены лишить доллар статуса основной резервной валюты, пишет аналитик вашингтонского Центра политики безопасности Алекс Ваннес в статье для The Washington Times.

Ваннес отмечает, что в минувшем году китайское государственное информагентство Синьхуа призвало к "деамериканизации" мира и учреждению новой мировой резервной валюты.

Кроме того, в 2013 году Китай и страны еврозоны подписали соглашение о валютных свопах (операциях по обмену валютой) в обход доллара, в 2014 году на саммите АТЭС подобное соглашение было заключено между Центробанками Китая и России.

Аналитик напоминает, что Китай и Россия достигли договоренностей по крупной газовой сделке, расчеты по которой будут производиться в рублях и юанях. Ваннес также отмечает, что и Россия, и Китай наращивают резервы золота, чтобы застраховаться от возможного валютного кризиса и подкрепить свои национальные валюты золотым запасом.

Все это позволяет автору статьи сделать вывод, что Россия и Китай намерены приблизить валютный кризис в США и ослабить роль страны на мировой арене.

"Огромный государственный долг, накопленный США путем массовых заимствований, является непосильным. Растущие проценты скоро поглотят половину нашего федерального бюджета, — пишет аналитик. — И, поскольку мировое сообщество все меньше опирается на доллар, утрата статуса мировой резервной валюты приведет к росту процентных ставок, росту цен и все большим трудностям в обслуживании нашего долга".

Президент США Барак Обама продвигает идею создания Транстихоокеанского партнерства – комплекса экономических правил, которые, в частности, могут привести к увеличению стоимости лечения, ограничив доступ к дженерикам.

Инициатива Обамы по Транстихоокеанскому партнерству может ограничить доступ к дженерикам

Канадское отделение международной организации «Врачи без границ» в ходе саммита АТЭС в Пекине отметило, что положения документа, касающиеся интеллектуальной собственности, «позволят фармацевтическим компаниям в течение более длительного времени монопольно использовать фирменные торговые наименования лекарств», сообщает 18 ноября РИА Новости.

По мнению членов организации, это даст фармкомпаниям возможность «дольше поддерживать высокие цены на эти препараты, а также остановить или существенно отсрочить появление на рынке значительно более дешевых дженериков, играющих жизненно важную роль для мирового здравоохранения».

Ранее в США отозвали разрешения на продажу двух дженериков индийской фармкомпании Ranbaxy.

США ведут энергетическую войну на Ближнем и Дальнем Востоке

Несмотря на то, что Барак Обама после недавних выборов в Конгресс оказался «самой хромой из всех хромых уток», как сейчас шутят республиканцы, президент США упорно гнет линию на удушение России через понижение цен на нефть как основной источник пополнения российского бюджета. Более того, он принуждает ЕС принять новый пакет экономических санкций против РФ под надуманными предлогами продолжающего вмешательства России на Украине. Одновременно Обама выкручивает руки иранским руководителям, чтобы вынудить Тегеран сделать существенные уступки на переговорах по линии «шестерки». Цель Вашингтона ясна – заставить ИРИ передать под западный контроль энергетический сектор страны, отказаться от поддержки режима Башара Асада в Сирии и начать трансформацию нынешнего иранского режима по американским стандартам.

Подрывная роль Саудовской Аравии

Для достижения этих антироссийских и антииранских целей активно используется Саудовская Аравия, играющая сейчас на понижении нефтяных цен по просьбе Вашингтона. Частично США это удалось. Цена нефти в 110 долларов за баррель в июле с.г. к ноябрю рухнула до 77 долларов за марку BRENT. За три месяца цены снизились на четверть. Добыча нефти в Саудовской Аравии и США увеличилась именно тогда, когда начались снижение темпов роста в Китае и новая стагнация в еврозоне. И тут стоит напомнить − четырехкратный рост нефтяных цен, вызванный эмбарго на экспорт нефти, которое организовала Саудовская Аравия в 1973 году в ответ на израильско-арабскую войну, доказал еще тогда, что нефть может использоваться как политическое и экономическое оружие. Сейчас все повторяется по новой.

Это продиктовано тем, как администрация Обамы смотрит на весь мир и на роль США в нем. Ей нужно, чтобы Тегеран пошел на уступки по ядерной программе, и чтобы Москва бросила на растерзание Киевом население Восточной Украины. Однако после Ирака и Афганистана Белый дом совершенно не хочет отправлять куда бы то ни было американских солдат. Вместо этого Вашингтон с помощью своих саудовских союзников пытается снизить нефтяные цены, насыщая нефтью и без того ослабленный рынок. Так как РФ и ИРИ сильно зависят от экспорта нефти, предполагается, что с ними станет проще иметь дело. Не секрет, что госсекретарь Джон Керри в сентябре с.г. в Джидде договорился с королем Абдаллой о том, что Саудовская Аравия будет продавать нефть дешевле преобладающей на рынке цены.

В середине 1980-х годов Саудовская Аравия уже делала нечто подобное. Тогда она опустила цену на нефть ниже 10 долларов за баррель, чтобы расшатать СССР и ослабить режим Саддама Хусейна. На сей раз Саудовская Аравия хочет надавить на Иран и заставить Москву ослабить поддержку режима Асада в Сирии. То есть ее цели совпали с задачами США. Однако подобные меры стоят дорого. Саудовская Аравия, как и прочие нефтедобывающие государства, уже привыкла к нефти дороже 100 долларов за баррель. Арабская «весна» в Египте, Ливии и Йемене заставляет опасаться распространения политической нестабильности в регионе. Доходы от экспорта нефти позволяли КСА наращивать расходы на социальные нужды, и сейчас ей, чтобы сбалансировать бюджет, требуется цена выше 90 долларов за баррель. Саудовская Аравия явно рассчитывает на то, что она сможет продержаться при низких ценах дольше, чем Россия и Иран.

Безусловно, это возвращение к методам холодной войны бьет по России. Нефть и газ составляют 70% от российского экспорта, и бюджет страны не будет сбалансированным при ценах на нефть меньше 100 долларов за баррель. Но Россия по-прежнему упорно поддерживает сирийского президента Асада. Как будет реагировать Иран, пока непонятно, однако Ближний Восток стабильнее явно не становится. Самое интересное состоит в том, что в самом большом выигрыше окажутся не США и Саудовская Аравия, а крупные потребители нефти: Китай, Индия и Европа.

Что еще хотят США

Для США картина не столь однозначна. Готовность Вашингтона разыгрывать нефтяную карту связана не только с давлением на Россию и Иран, но и с уверенностью в том, что добыча сланцевых энергоресурсов позволит Америке стать крупнейшим производителем нефти в мире. Рост добычи нефти в США действительно впечатляет. Она подскочила почти на 50% − с 5,7 миллиона баррелей в сутки в 2011 году до 8,4 миллиона баррелей в сутки во втором квартале 2014 года. Но только выиграют от этого основные конкуренты США в мировой экономике, прежде всего КНР. Более того, резкое снижение нефтяных цен делает разработку ряда сланцевых месторождений невыгодной. Особенно это относится к новым месторождениям, первичные издержки работ на которых может покрыть только высокая цена на нефть. Впрочем, некоторые уже разрабатываемые месторождения быстро иссякают, и американским нефтяным компаниям приходится уходить в поисках нефти вглубь, что стоит дороже.

Россия бьет по США через Китай

Барак Обама не учел очень важный фактор: западные санкции Запада лишь разозлили Россию, стимулировав Москву пойти не переориентацию экспорта энергоносителей с Запада на Восток. И на прошлой неделе Владимир Путин на глазах всего мира нанес ответный удар, когда Обама прилетел в КНР на саммит АТЭС, в попытке спасти свою концепцию торгового порядка в Азии под управлением США. Между тем подписание очередного крупного соглашения о поставках энергоресурсов предусматривает кроме всего прочего еще более тесное политическое и экономическое взаимодействие между Москвой и Пекином на многие годы вперед. 9 ноября РФ и КНР подписали меморандум о договоренности по вопросу прокладки второго экспортного газопровода из Западной Сибири, то есть с месторождений, откуда сейчас газ идет на экспорт в ЕС, в западные провинции Китая через СУАР (Синьцзянь-Уйгурский автономный район). Россия с 2018 года будет поставлять в Китай 30 миллиардов кубометров газа и получит нового серьезного покупателя в условиях, когда начинаются затруднения от финансовых санкций Запада. С учетом подписанного в мае с.г. первого газового соглашения с Пекином Москва сможет ежегодно поставлять в КНР как минимум 68 миллиардов кубометров газа, что составит одну пятую часть ожидаемых потребностей этой страны на 2020 год.

Переориентация Москвы на Азию началась еще до кризиса в отношениях с Западом, однако из-за кризиса вокруг Украины Россия укрепилась в своих намерениях заключать сделки с китайцами. Для них крупные газопроводы как из Западной, так и из Восточной Сибири являются более безопасным вариантом импорта, нежели морские поставки сжиженного газа, прежде всего из Катара. В Пекине опасались усиления зависимости страны от поставок энергоресурсов по морю, особенно, что касается нефти, поскольку КНР оказывался в уязвимом положении в мире, где до сих пор господствуют мощные военно-морские силы США. Вариант с поставкой газа по трубопроводам из России также совпадает с желанием Москвы помешать экспорту американского сжиженного природного газа в Азию. России нужно было создать свой рынок трубопроводного газа в противовес американскому СПГ задолго до того, как сжиженный природный газ из Америки начнет поступать на китайский рынок. Но теперь Китай не станет полем битвы между американской и российской политикой привязки к Азии. США ее проиграли 9 ноября сего года.

России и Ирану нужно объединяться против общей угрозы

Но успех России на Дальнем Востоке не должен охладить намерений Москвы предпринять максимум усилий, чтобы остановить энергетическую агрессию США из региона Ближнего Востока. И наиболее важные естественные союзники Москвы в этом регионе – это Иран и Ирак, обладающие огромными запасами нефти и газа. Причем Тегеран в настоящий момент – это ключевая страна для России, как, впрочем, и для всех мировых игроков в богатой углеводородами зоне Персидского залива. США пытаются подмять под себя нефтегазовую отрасль ИРИ в обмен на подписание соглашения по ядерному досье. Если Вашингтону удастся сломить иранцев, то в энергетическом плане регион Ближнего и Среднего Востока будет потерян для РФ. И для КНР тоже. Более того, в этом случае газ из Ирана постепенно сможет заменить российский газ для ЕС.

Поэтому необходимо срочно предпринять самые решительные шаги по созданию газовой оси Москва – Тегеран, а также заключению союза по нефтяному экспорту. Для этого нужно незамедлительно приступить к разработке силами российский компаний газовых и нефтяных месторождений ИРИ, прежде всего «Южного Парса». Газ с него можно без труда экспортировать в другой экономический гигант Азии – Индию, экономика которой развивается темпами, превышающими китайские. А для этого следует увеличить мощность магистрального газопровода из Ирана в Пакистан, а далее проложить его до основных газовых потребителей Индии и стран ЮВА, возможно даже с продлением ветки до районов Южного Китая. Кроме того, целесообразно закольцевать газопроводную сеть РФ с иранской. А также приступить к созданию мощностей по сжижению иранского газа на побережье Аравийского моря – вне зоны Персидского залива и узкого Ормузского пролива, который можно легко заблокировать силами военно-морского флота. И еще – пора приступить к демонтажу ФСЭГ (Форум стран экспортеров газа), который превратился в инструмент США, манипулирующими Катаром. Благодаря этим шагам основной конкурент России и Ирана – крошечный Катар с его огромными запасами газа и крупными мощностями по производству СПГ – будет задвинут на задний план. Это важно для Ирана и политически – ведь этот арабский эмират разместил у себя самую крупную базу ВВС США в Эль-Удейде (25 км от Дохи), с которой американская авиация посредством АВАКСов просматривает всю территорию ИРИ и воды Персидского залива, а ее боевые самолеты находятся в нескольких минутах полета до стратегических объектов Ирана, включая АЭС в Бушере. В конечном счете, Катар – это не более чем большая «газовая горелка» под контролем американской Exon Mobil плюс американская военная база, да еще и источник напряженности в регионе путем разжигания на Ближнем Востоке исламистских салафитских революций и финансирования террористических организаций и группировок, воюющих против союзников Тегерана – Ирака и Сирии. Настало время положить этому конец.

Кроме того, если к нефтяному альянсу РФ и ИРИ присоединится Ирак, то можно будет так надавить на Саудовскую Аравию, что это ваххабитское королевство прекратит потворствовать антииранским и антироссийским планам США. Более того, в этом случае оно может развалиться на части, из которых было искусственно слеплено в 1929 году. И тогда прекратится саудовский нефтяной демпинг на мировом рынке, который подрывает экономическое развитие России и Ирана. Важно также, что в этом союзе заинтересован и Китай, который видит в Тегеране важный источник энергоресурсов, выгодную сферу для инвестиций и политического партнера в регионе. Ось Москва – Тегеран − Пекин может стать основным политическим и экономическим игроком в Азии, тем более если она станет составной частью ШОС или евразийского союза. Вот тогда американской энергетической войне против Москвы и Тегерана будет положен самый решительный конец.

*************

Развязав войну санкций против России и Ирана, США плохо все просчитали и могут получить бумерангом такой экономический удар, от которого не оправятся, а доллар вполне может просто рухнуть. Барак Обама, безусловно, наихудший из всех президентов США, явно не сгодился на роль лидера мировой державы. Он оставит после себя мир, который из-за политики Белого Дома перессорился в Европе, и воспылал пламенем войн, конфликтов и терроризма на Ближнем Востоке. В руинах лежат Ирак, Сирия, Ливия, Йемен. А Египет – на грани коллапса. По швам трещит Украина. Сейчас Вашингтон тянет свои грязные руки к Тегерану. Пора прекратить эту вакханалию. Пусть даже Обаме придется с треском позора покинуть кресло президента США. Миру не нужен гегемон, приехавший в Пекин нагло заявить перед лидерами мировых держав – России и Китая, что американское мировое лидерство является непоколебимой величиной. А разве кто-то согласился с этим так называемым лидерством, которое насаждается огнем и мечом? И не такие империи рушились. Видимо, настало время и для Соединенных Штатов – последней из империй.

Владимир Алексеев,

Специально для Iran.ru

Названы страны, где на английском говорят, как на родном

Европа доминирует первой двадцаткой Индекса владения английским языком, среди стран Азии лидируют Сингапур и Малайзия, а в Латинской Америке его хорошо знают только в Аргентине.

Четвертое издание Индекса EF EPI (Education First English Proficiency Index) — показателя уровня владения английским языком — количественно измерило, насколько представители 63 стран мира умеют изъясняться на не родном для них языке. В тестировании участвовало более 750 тысяч совершеннолетних, чьи результаты тестов были использованы для формирования рейтингов.

Первое место рейтинга заняла Дания с результатом 69,3 балла, за ней следуют Голландия (68,98 балла) и Швеция (67,80 балла). Отличные результаты жителей Северной Европы связаны, в первую очередь, со значительными инвестициями в сферу образования. Среди славян в знании английского лидирует Польша, занявшая шестое место. Сингапур и Малайзия оказались единственными представителями Азии в первой двадцатке.

Исследователи отмечают, что в 2014 году знание английского языка взрослого населения улучшилось во всем мире. Уровень знаний европейцев оказался выше, чем в других странах мира, и продолжает расти, поскольку существует прямая связь между уровнем владения языком и доходами, уровнем жизни, использованием интернета и продолжительностью обучения в школе.

EF (Education First) является крупнейшей в мире образовательной компанией, специализирующейся на организации языковых курсов. Она была основана в 1965 году, и на сегодняшний день ее 500 школ и офисов работают в 52 странах мира.

Индекс владения английским языком EF EPI 2014:

1. Дания - 69,30

2. Нидерланды - 68,98

3. Швеция - 67,80

4. Финляндия - 64,39

5. Норвегия - 64,32

6. Польша - 64,26

7. Австрия - 63,21

8. Эстония - 61,39

9. Бельгия - 61,20

10. Германия - 60,88

11. Словения - 60,59

12. Малайзия - 59,72

13. Сингапур- 59,58

14. Латвия - 59,43

15. Аргентина - 59,02

16. Румыния - 58,63

17. Венгрия - 58,54

18. Швейцария - 58,29

19. Чехия - 57,42

20. Испания - 57,18

21. Португалия - 56,83

22. Словакия - 55,95

24. Южная Корея - 53,62

25. Индия - 53,54

26. Япония - 52,88

27. Италия - 52,80

29. Франция - 52,68

36. Россия - 50,43

37. Китай - 50,15

47. Турция - 47,80

США всерьез опасаются утраты титула единственной "незаменимой нации" в мире, поскольку уже сейчас второй "незаменимой нацией" становится Китай, пишет обозреватель The Washington Post Стивен Муфсон.

Несмотря на то, что Америка по-прежнему остается мировым лидером в военной сфере и по-прежнему вмешивается в конфликты или гуманитарные кризисы в других странах, в решении ряда вопросов без участия КНР уже невозможно обойтись. Так, это касается проблемы изменения климата, международной торговли, стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе и других вопросов. И хотя США призывают Китай к активному участию в этих вопросах, но при этом испытывают беспокойство, отмечает автор статьи.

"Десятилетиями США <…> пытались направить деятельность Китая в безопасное бюрократическое русло существующих международных институтов – Всемирного банка, МВФ, ВТО и Совбеза ООН. Считалось, что, если Китай будет играть большую роль в этих структурах, это заставит его соблюдать правила международного сообщества", — пишет обозреватель.

При этом США по-прежнему боятся предоставить Китаю более существенные полномочия в ряде международных структур, а КНР отлично помнит обо всех однобоких соглашениях с Западом, принятых еще в прошлом веке, и о том, чьи интересы обслуживают большинство международных институтов, говорится в статье.

Подобное положение вещей подталкивает Пекин к тому, чего так боятся США, — созданию собственных международных организаций. Последний пример этого – учреждение Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, который Вашингтон воспринимает как прямого конкурента Всемирному банку. Кроме того, по ряду международных вопросов Китай вовсе не стремится занимать позицию, сходную с позицией США, так произошло при голосовании в Совбезе ООН по резолюции по Сирии.

Несмотря на то что на саммите стран АТЭС в Пекине китайский лидер Си Цзиньпин объявил о "новой модели отношений крупных стран между Китаем и США", ничего нового в ней нет – и Америка, и Китай относятся к ней одинаково подозрительно, пишет обозреватель.

Словосочетание "незаменимая нация" придумал в 1996 году политический журналист Сидни Блюменталь для описания роли США в мире после окончания холодной войны. Журналист считал, что только США могли являться гарантией глобальной безопасности. Выражение стало популярным среди американских политиков после того, как его начала активно употреблять бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт.

Заявление для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам саммита «Группы двадцати»

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, дамы и господа!

Несколько слов хотел бы сказать о результатах нашей работы. Прежде всего должен поблагодарить наших хозяев. Они действительно создали очень благоприятную атмосферу для работы «двадцатки», доброжелательную и деловую одновременно.

Считаю, что наша работа прошла не только в очень конструктивной обстановке, но и была результативной. Я коротко остановлюсь на тех моментах, которые считаю важными.

Первое: это наше совместное обсуждение так называемых инициатив в области глобальной инфраструктуры. В этой связи хотел бы отметить принятые решения о создании в Сиднее инфраструктурного хаба. Наши финансовые учреждения уже заинтересовались этой создаваемой организацией. По сути, это вопрос, который находится в поле зрения российского Правительства в последнее время постоянно. Ценность этих решений заключается в подготовке и выявлении наилучших практик и обмена информацией по этой важнейшей теме.

Второе: это вопрос, которым мы в России тоже занимаемся постоянно, и не только уделяем внимание этому, но и направляем существенные ресурсы. Имею в виду борьбу с безработицей, решение вопросов занятости.

У нас, напомню, в целом ситуация хорошая. [В России] достаточно низкая безработица, где-то полгода тому назад у нас было пять с небольшим [процентов], сейчас мы выходим на 4,9 процента, а может быть, в конце года будет ещё ниже. Это хорошие, если не сказать очень хорошие показатели по сравнению со многими нашими партнёрами.

Это не значит, что у нас нет своих проблем, они тоже есть. Во-первых, у нас разрыв по уровню безработицы по регионам Российской Федерации. И, во-вторых, есть вопросы с так называемыми уязвимыми категориями граждан, имею в виду людей с ограниченными возможностями по здоровью. Есть вопросы и среди молодёжи, особенно в южных регионах Российской Федерации. Все эти вопросы тоже подробно обсуждались.

Для России не очень актуально, но в целом вопрос важный: необходимость сокращения разрывов занятости между мужчинами и женщинами. Единственное, здесь есть положительный момент, но это и то, над чем надо работать, – имею в виду положительную демографию и обеспечивать молодые семьи дошкольными учреждениями, с тем чтобы женщина как можно быстрее включалась, возвращалась к трудовой деятельности, не теряла квалификации. Вопросы важные, и, мне кажется, дискуссия шла достаточно интересно, предметно и с пользой.

Следующая группа вопросов – это энергетика, обсуждали эти вопросы сегодня. Разговор о начале реформирования международных энергетических институтов – крайне важная вещь. Имею в виду, что география в значительной степени меняется, происходят структурные изменения в мировой энергетике, и, конечно, нужны новые институты, которые регулируют эту важнейшую сферу деятельности. Вопрос обсуждался сегодня очень предметно и заинтересованно.

Считаю весьма полезным и важным, что мы продолжили дискуссию в сфере финансового регулирования и налоговой системы. Должен отметить, что эти вопросы были в центре внимания «двадцатки», которую мы проводили в Петербурге, и мне очень приятно, что австралийское председательство решило продолжить эту тему. Она важна для всех. Сегодня тоже об этом говорили достаточно подробно. Речь идёт об уходе от налогообложения, о сокращении налогооблагаемой базы и борьбе с офшорами. Вы знаете, что мы в России не только на этот счёт разговоры разговариваем, но и действуем, принимаем соответствующие решения. И вот в парламенте обсуждается один из этих законопроектов прямо сейчас.

Не могу не упомянуть о встрече в рамках БРИКС. Такие встречи на полях «двадцатки» превратились в регулярные контакты. Мы согласовываем свои позиции предварительно, перед тем как встречаться с другими коллегами в рамках «Группы двадцати». Это полезный обмен мнениями, который ориентирует нас на взаимные интересы. Так было и в этот раз, и мы эту практику продолжим в будущем. Следующий саммит БРИКС состоится, как Вы знаете, у нас, в России, в Башкортостане, в Уфе, 8–9 июля 2015 года.

Сейчас у коллег за ланчем начнётся дискуссия по проблемам будущих вызовов, угроз. Будет обсуждаться проблема тяжёлых заболеваний, таких как эбола. Хочу вас проинформировать, что мы вчера это обсуждали и на одной из двусторонних встреч с Президентом Франции. Договорились в известной степени помогать друг другу по этому направлению.

Сегодня ночью из Москвы вылетели несколько самолётов с госпиталем на 200 коек и со специальным оборудованием для борьбы с особо тяжёлыми инфекциями. Надеюсь, что и гвинейские власти, и гвинейские специалисты – самолёт направляется в Гвинею – вместе с французскими врачами, которые там уже работают, по достоинству это оценят и будут эффективно использовать предоставляемое оборудование. Кроме всего прочего, мы и необходимые средства выделяем, и наши специалисты работают над вакциной. Причём достаточно активно это делают. Надеюсь, это приведёт к положительному результату.

Вот, собственно говоря, коротко всё, что я хотел сказать о работе в рамках «двадцатки», но не могу не упомянуть и о нашей работе в Пекине, в АТЭС, мы с вами после встречи в Пекине об этом не говорили.

Должен отдать должное нашим китайским друзьям, они проделали огромную работу по подготовке АТЭС и провели его очень достойно, на высочайшем уровне. Имею в виду не только внешнюю атрибутику, что для Китая характерно, они делают это очень достойно, на высоком уровне в полном смысле этого слова, но и по содержанию это было интересно и полезно.

Мы обсуждали проблемы регионального развития, проблемы развития торгово-экономических связей в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Как вы знаете, существует несколько подходов к тому, как мы должны организовать в будущем нашу совместную работу в этом очень перспективном, быстро развивающемся регионе.

Должен сказать, что предложения китайских друзей нам, Россию имею в виду, кажутся очень перспективными. Они исходят из того, что мы должны не просто создавать какие-то новые структуры, но и чтобы они дополняли существующие механизмы, не сепарировали, не разделяли стран-участниц по различными группировкам, а, наоборот, способствовали бы объединению усилий всех стран.

Вот коротко то, что мне хотелось вам сказать, о чём мне хотелось вас проинформировать. Если есть вопросы – пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, в Китае и здесь, в Австралии, наверняка же затрагивалась санкционная тематика? И если да, то в каком формате это было и в каком ключе: на общих заседаниях, может быть, на двусторонках, в коридорах где-то?

В.ПУТИН: Затрагивалась, но так, в общем. На двусторонних встречах много говорили, естественно, про украинские проблемы. Но звучала тема о том, что санкционные меры наносят ущерб всем: и тем, в отношении которых эти санкции пытаются ввести, и тем, кто их вносит. Здесь, по-моему, уже есть общее понимание, что этот тезис не просто имеет право на существование, а что он является единственно верным. Говорили о том, конечно, что нужно сделать, для того чтобы из этой ситуации постепенно выходить.

ВОПРОС: В интервью накануне саммита «большой двадцатки» Вы сказали о том, что у России на случай резкого ухудшения экономической ситуации есть план действий, в том числе на случай, как Вы сказали, катастрофического падения цен на нефть. Не могли бы Вы подробнее рассказать о том, что это за план, в чём он заключается?

И сейчас, в последние дни, довольно бурное обсуждение получила ситуация вокруг компании «Роснефть». Некоторые считают абсурдным идею возможного выделения денег этой компании в нынешней непростой экономической ситуации. А Вы как считаете?

Спасибо.

В.ПУТИН: Абсурдного здесь ничего нет. Я уже говорил в интервью – я не знаю, это было в эфире или нет: ничего абсурдного нет в поддержке наших крупных компаний с госучастием. Вопрос только в том, интерес в получении таких средств вызван исключительно корпоративными соображениями, либо эти вложения, если они будут сделаны, будут положительно влиять на состояние всей российской экономики.

В целом компания «Роснефть» вполне самодостаточна, у неё крупные проекты и хорошее финансовое состояние, у них проблем никаких нет. Речь идёт только о том, чтобы ещё большее количество проектов осуществить. А это вопрос – нужно сейчас эти проекты осуществлять, не нужно, имея в виду и цены на энергоносители. Ведь дополнительная добыча, как мы знаем, не связана с повышением цен на эти энергоносители.

Поэтому нужно ли здесь спешить, не знаю. Это вопрос правительственный, вопрос аналитиков, которые работают в этой сфере. Ничего необычного здесь нет, а что касается того, выделять эти деньги или нет – я и в интервью сказал, и здесь хочу повторить: для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно на экспертном уровне это всё просчитать, подумать, а потом уже решать.

По поводу падения цен на энергоносители: я думаю, что это событие конъюнктурного характера, связанное с увеличением добычи и понижением спроса – вот два фундаментальных фактора. Есть ещё третий фактор, монетарный. Это колебания курса доллара, и – думаю, объяснять не нужно – соответственно, это влияет и на цены на нефть.

На бюджет России, хочу подчеркнуть ещё раз, снижение цен на нефть не влияет, имею в виду решение Центробанка о переходе к плавающему курсу. То, что мы раньше продавали за доллар и получали в ответ 32 или 35 рублей, а теперь продаём за тот же доллар, но получаем – сколько там сегодня курс? – 45, 47 или 48 рублей. Поэтому доходы в бюджет даже увеличились.

Но вопрос не только в этом. Вопрос в финансовом состоянии энергетических компаний, в их вложениях в будущее развитие, в будущую добычу и во всё, что с этим связано. Все мировые производители на основных рынках это прекрасно понимают, уверен, корректировки будут. Может быть, не сегодня, не завтра, но в следующем году мы их увидим точно.

Что касается наших планов, я подробно об этом говорить не буду, просто чтобы не занимать вашего времени. Просто скажу, что мы не собираемся, как я уже сказал, «палить» наши резервы, наши ресурсы: ни резервы Правительства, ни тем более резервы Центрального банка, – они предназначены для других целей. Мы будем корректировать наши расходы, если потребуется, конечно, это хочу подчеркнуть.

В этом году все доходы, связанные с ценой на нефть, будут гарантированы, потому что в начале, в середине года цены были достаточно высокими, мы получили очень хорошие доходы и продолжаем их получать. В конце года цены снизились, но в целом по году цены будут такими, уверен, как мы их закладывали в бюджет. А в следующем году – посмотрим. Но если это будет происходить, мы будем корректировать наши расходы, не касаясь наших социальных обязательств. Достаточно у нас средств, чтобы отрегулировать эти непростые, конечно, вопросы.

Надо будет как-то корректировать расходы, повышать доходы по другим направлениям. Ну и самое главное, знаете, есть ведь и положительные стороны в этом деле. Когда есть сверхдоходы в энергоносителях, тем более в углеводородах, никому не охота вкладывать в другие отрасли. И, наоборот, как только выравнивается доходность различных отраслей, начинаются вложения в другие сферы, в том числе и в высокотехнологичное производство.

ВОПРОС: Вы говорили о периоде турбулентности в мировых делах. Есть ли прогнозы, сколько это может продлиться?

В.ПУТИН: Прогнозы – дело неблагодарное. Это не только от нас зависит. Это зависит и от наших партнёров, в том числе от их философии строительства международных отношений. Если мы будем придерживаться фундаментальных принципов международного права, будем уважать интересы друг друга, то это продлится недолго. А если будут и дальше продолжаться попытки решать все вопросы исключительно в своих интересах, руководствуясь исключительно своими геополитическими интересами, то трудно прогнозировать, как долго это будет продолжаться. Надеюсь, что осознание общей заинтересованности в нормализации ситуации приведёт нас к решению всех вопросов и выведет на генеральный путь развития и повышения роли международного права.

ВОПРОС: Каковы, на Ваш взгляд, итоги этого саммита именно для России, потому что он проходил в довольно сложной внешнеполитической обстановке, в условиях санкций? Довольны ли Вы атмосферой на саммите? Не было ли у Вас ощущения, что на Вас ваши коллеги пытались оказывать давление в связи с ситуацией на Украине?

В.ПУТИН: Мне казалось, что я уже ответил на этот вопрос, но, видимо, Вам хочется, чтобы я именно Вам на него ответил. Пожалуйста, я это сделаю.

Я доволен и результатами, и атмосферой. Более того, я хочу поблагодарить и жителей Брисбена, очень благожелательно нас принимали здесь. Это, думаю, и Вам это видно со стороны. Действительно – я этого не знал, обратил на это внимание, когда приехал, посмотрел на местную прессу, на другие средства массовой информации, – происходило некоторое нагнетание обстановки. Действительность и виртуальная жизнь в средствах массовой информации в данном случае сильно между собой разошлись.

И наш хозяин, господин Премьер-министр, он действительно – я уже об этом сказал, хочу повторить, – создал очень благоприятную атмосферу совместной работы. Да, в чём-то наши взгляды не совпадают, но дискуссия была предметной, благожелательной и содержательной. На мой взгляд, очень полезной.

ВОПРОС: Мне бы хотелось, Владимир Владимирович, чтобы Вы всё-таки вернулись ещё к Украине более подробно.

В.ПУТИН: А я её и не затрагивал.

ВОПРОС: Да-да, тем более. Обсуждалась ли Украина в формате конкретно «двадцатки»? Если да – в каком контексте? Как Вы оцениваете нынешний этап развития ситуации на Украине? Нынешний, на мой взгляд, особенно тревожный.

Спасибо.

В.ПУТИН: В официальных дискуссиях в рамках «двадцатки» вопрос Украины вообще не затрагивался, то есть совсем, даже не упоминался.

Все двусторонние встречи были посвящены фактически исключительно проблемам Украины. Должен сказать, что разговоры эти были очень откровенными, содержательными и, на мой взгляд, полезными.

Мне кажется, что мы с коллегами всё-таки смогли друг друга лучше понять, понять мотивы действий России. И мне думается, что и до меня донесли свои озабоченности те коллеги, с которыми я встречался. Думаю, что это нам поможет. Насколько поможет, как быстро мы сможем решить все сложные проблемы вокруг украинского кризиса – пока не могу ответить. Очень бы хотелось, чтобы мы вместе, конечно, с нашими украинскими партнёрами – без Украины решить украинский кризис невозможно – сделали это как можно быстрее. Во всяком случае, Россия будет к этому стремиться.

Ситуация в целом, на мой взгляд, имеет хорошие перспективы к урегулированию, как это ни покажется странным. Но всё-таки созданы структуры с обеих сторон, которые могли бы с большей ответственностью решать стоящие перед ними задачи, имея в виду прежде всего интересы людей, которые проживают на всей территории Украины и на юго-востоке этой страны. Это самое главное. Для России важно одно: чтобы интересы людей, которые проживают на всей Украине, в том числе и на юго-востоке, как я уже сказал, были соблюдены, чтобы они пользовались равными правами, цивилизованными правами, чтобы их законные требования были реализованы.

Из средств массовой информации я узнал о том, что Президент Украины издал указ, по-моему, фактически об экономической блокаде этих регионов: и Луганска, и Донецка. Мне кажется, что это большая ошибка, потому что они собственной рукой отрезают эти регионы. Зачем – вот этого я не понимаю. Но мы поговорим ещё с Петром Алексеевичем на эту тему. Я только вчера в ходе двусторонних встреч европейским партнёрам говорил о том, что нельзя было бы допустить такого развития событий, и вдруг сегодня утром вижу, что это как раз и произошло. Но это тоже не фатально, я думаю. Мне хочется надеяться, что жизнь, практика внесёт свои коррективы в реалии.

Вспомните наши трагические события на Кавказе. Даже в самые тяжёлые дни, месяцы, да и годы, можно сказать, мы никогда не прекращали финансирование Чеченской Республики, регулярно платили не только пенсии и пособия, но даже субсидии бюджету. Это выглядело даже на первый взгляд глуповато, потому что люди, которые контролировали там ситуацию, не только разворовывали деньги, но и могли использовать их на явно неблагородные цели. Но мы это делали, имея в виду свои моральные обязательства перед людьми. И в конечном итоге это оказалось правильным решением, потому что в конечном итоге люди, в том числе и в Чеченской Республике, смогли оценить по достоинству то, что делала Россия, для того чтобы поддержать рядового человека. В конечном итоге, может быть, это было тоже одним из дополнительных факторов, который способствовал тому, что центральные власти России и люди, которые тогда занимали ключевые позиции в Чечне, смогли договориться друг с другом и выйти на путь окончательного и полного урегулирования и вместе подавили представителей международного терроризма, которые прибыли на эту территорию извне. Это сыграло свою положительную роль.

Зачем сегодняшние киевские власти своей рукой отрезают эти территории, я не понимаю. То есть понять можно: деньги экономят. Но это не тот случай и не то время, когда нужно на этом экономить.

ВОПРОС: Скажите, пожалуйста, какое Ваше впечатление от общения с господином Эбботом?

В.ПУТИН: Очень хорошее. Он очень деловой человек, конкретный, очень предметно и профессионально строил дискуссии, дисциплинированно, всех держал в определённом графике, но без всяких обид всем давал возможность высказаться если не на одной сессии, то на другой, ни про кого не забывал. В общем, он очень хороший модератор и профессиональный партнёр.

Чтобы не было здесь никаких спекуляций, что касается того, почему я не пошёл на общий завтрак, – там остался наш Министр финансов, и он сообщит то, что я вам сейчас сказал про наши усилия в направлении борьбы с эболой.

Ну а нам отсюда лететь до Владивостока 9 часов и потом от Владивостока до Москвы – ещё 9 часов. Ещё надо до дома добраться и в понедельник надо на работу выйти. И хотя бы 4–5 часов надо поспать. Я подошёл к Тони, сказал ему об этом, он с пониманием отнёсся, так что здесь никаких других соображений нет, с некоторыми коллегами попрощался. Так что я считаю, что работа наша завершена, и завершена с успехом.

Спасибо большое.

Австралия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 16 ноября 2014 > № 1226589 Владимир Путин

Встреча глав государств и правительств стран БРИКС.

Перед началом саммита «Группы двадцати» состоялась встреча глав государств и правительств стран – участниц БРИКС.

Во встрече приняли участие Президент России Владимир Путин, Президент Бразилии Дилма Роуссефф, Председатель КНР Си Цзиньпин, Премьер-министр Индии Нарендра Моди, Президент ЮАР Джейкоб Зума.

Глава Российского государства пригласил участников встречи на саммит БРИКС, который состоится 8–9 июля в Уфе.

* * *

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги, друзья!

Позвольте мне ещё раз вас поприветствовать. Мы только что, недавно были в Китайской Народной Республике, где наши китайские друзья проводили саммит АТЭС. Хочу их поздравить. Мне кажется, он был проведён на самом высоком уровне. Были достаточно откровенные дискуссии. И, по сути, мы здесь продолжим то, о чём говорили недавно в Пекине.

Хотел бы сказать, что наши встречи в рамках «двадцатки» считаю очень полезными и важными, потому что это даёт нам возможность сориентироваться в огромном потоке информации и в наших позициях по поводу мировой торговли, состояния мировых финансов, по поводу того, как мы вместе должны реагировать, чтобы улучшать ситуацию в мировой экономике, имея в виду и интересы активно развивающихся экономик.

В этой связи хотел бы отметить, что успешно выполняются решения по созданию в БРИКС собственных финансовых институтов. Госпожа Президент [Бразилии Дилма Роуссефф] сейчас только что об этом упоминала. Завершается формирование учреждённых на саммите в Форталезе Банка развития и Пула условных валютных резервов. Суммарный объём их капитала довольно внушителен – 200 миллиардов долларов. Таким образом, у нас появятся общие механизмы, способные стабилизировать национальные рынки капитала в случае кризисных ситуаций в глобальной экономике. При этом новые возможности для совместного кредитования позволят расширить торговые и инвестиционные связи.

Важно, что взаимодействие между участниками «пятёрки» укрепляется и по другим направлениям. Более эффективной становится промышленная и технологическая кооперация. Появляются новые совместные проекты в таких областях, как энергетика, добыча и переработка полезных ископаемых, агроиндустрия, высокие технологии. Мы выступаем с общих позиций по вопросам международной информационной безопасности, обмениваемся опытом в решении острых социальных проблем развития здравоохранения, образования и науки.

Уважаемые друзья и коллеги!

С апреля следующего года председательство в БРИКС переходит к России. Наши усилия будут направлены на дальнейшее расширение сотрудничества в рамках нашего объединения. Российская сторона готовит проекты стратегии экономического партнёрства и дорожной карты инвестиционного сотрудничества.

Уважаемые друзья, хочу всех вас пригласить на следующий год 8–9 июля в российский город Уфу для совместной работы. Будем вместе готовиться к этому мероприятию.

Австралия. Китай. Африка. Россия > Внешэкономсвязи, политика > minenergo.gov.ru, 15 ноября 2014 > № 1226577 Владимир Путин

Встреча с премьер-министром Италии Маттео Ренци.

В Брисбене (Австралия) состоялась встреча Владимира Путина с Председателем Совета министров Италии Маттео Ренци.

Итальянский Премьер-министр, в частности, интересовался у Президента России его оценкой тех встреч, которые состоялись у главы Российского государства в Пекине в рамках форума АТЭС.

Кроме того, Владимир Путин и Маттео Ренци обменялись мнениями по ситуации на Украине: выражена озабоченность ростом напряженности на юго-востоке страны.

Президент России и Премьер-министр Италии также кратко остановились на двусторонних отношениях.

Маттео Ренци пригласил Владимира Путина посетить выставку «ЭКСПО-2015» в Милане. Глава Российского государства принял приглашение.

* * *

Начало встречи с Председателем Совета министров Италии Маттео Ренци

В.ПУТИН: Уважаемый премьер-министр, добрый день!

Хочу вспомнить свою поездку в Милан и поблагодарить Вас за гостеприимность. За это время немного произошло, но, имея в виду объём наших отношений, нам всегда есть о чём поговорить. И я очень рад на полях «двадцатки» встретиться с Вами отдельно.

М.РЕНЦИ (как переведено): Спасибо, господин Президент. Я также считаю, что наша миланская встреча была важной для нас всех. В частности, эта встреча была важна для взаимоотношений между Европой и Азией, которые имеют фундаментальное, стратегическое значение и должны всё более развиваться. И, конечно, потому что это была наша первая встреча с тех пор, как я был назначен Председателем Совета министров Италии.

И я также надеюсь, что эта встреча помогла нам продвинуться вперёд по тем вопросам, которые остаются открытыми между Россией и Евросоюзом, в частности речь идёт об Украине.

Я хотел бы, чтобы дух нашей миланской встречи сопровождал наш дальнейший диалог. И я также хотел бы выразить надежду, что мы сможем увидеться с Вами во время выставки ЭКСПО, которая пройдёт в этом же городе, в Милане, в мае 2015 года.

Я хотел бы в этой связи поинтересоваться Вашими оценками тех событий, тех встреч, которые прошли за последние недели. Я знаю, что состоялись важные встречи в Пекине в рамках АТЭС. Хотел бы узнать Ваши оценки результатов, итогов этих мероприятий, а также Ваши оценки того, что касается событий на Украине и вокруг неё.

Очередной форум АТЭС, прошедший с 5 по 11 ноября в Пекине, подтвердил две связанные с ним тенденции, давно наметившиеся и прямо противоположно направленные. Первая заключается в падении роли в мировых политических процессах АТЭС самой по себе, как региональной квазиорганизации. Вторая – в росте значимости проводимых АТЭС форумов, как площадок, на которых разворачивается новая геополитическая игра. Причём “ходы” главных игроков делаются как бы параллельно с (якобы) основным форумным действом, то есть на его “полях”.

Оба эти тренда вызваны одной и той же причиной, которая представляет собой и основное содержание новой мировой политической игры. Речь идёт о всестороннем соперничестве США и Китая, сделавшем невозможным достижение основной цели формирования в 90-е годы АТЭС, которая заключалась в создании условий для общерегиональных интеграционных процессов.

Но и с альтернативным проектом “Транстихоокеанского партнёрства” (ТТП) дело пока не очень клеится. Как и прогнозировалось ранее, в ходе пекинского саммита АТЭС не удалось выполнить поставленную тогда президентом США Б. Обамой задачу подписания уставных документов ТТП.

Что касается “ходов” ведущих игроков на “полях” АТЭС, то они осуществлялись в ходе двусторонних встреч экспертов и министров, которые предшествовали финальному действу в виде бесед государственных лидеров.

Встреча В.В. Путина с Си Цзиньпином не содержала в себе какой-либо интриги, поскольку её итоги подтвердили давно установившийся плодотворный характер двусторонних отношений.

К заслуживающим особого внимания контактам на высшем уровне в ходе работы пекинского форума АТЭС следует отнести беседы Си Цзиньпина с Б. Обамой и С. Абэ, а также В.В. Путина с теми же Б. Обамой и С. Абэ.

Они различались продолжительностью и сопутствующим “антуражем”. Но для интересов России в АТР все они имели важное значение. В условиях обострения ситуации в регионе и в мире в целом значимость этих контактов обуславливалась прежде всего самим фактом их проведения.

Ибо в процессе обсуждения не могли не затрагиваться ключевые международные проблемы, которые проявляются и в системе парных взаимосвязей “США-Китай”, “Япония-Китай”, “Россия-США”, “Россия-Япония”.

США-Китай

Мнение о том, что “никакой другой фактор сегодня не оказывает столь же глубокого влияния на международную ситуацию, как отношения между США и КНР” можно считать типичным в экспертном сообществе.

Осенью 2012 г., то есть за несколько месяцев до ухода с поста госсекретаря США, Хилари Клинтон заявила о том, что сегодня “Вашингтон и Пекин пытаются сделать то, что не удавалось сделать никому за всю прошедшую историю”. В этой фразе просматривался очевидный намёк на скверную историческую традицию, которая заключается в том, что появление нового глобального игрока неизменно воспринимается действующим до этого момента геополитическим лидером в качестве вызова его ключевым интересам.

Возникающая при этом коллизия почти всегда завершалась войной катастрофических масштабов. В нынешней же ситуации наличия в арсеналах обоих ведущих мировых держав, США и Китая, ядерного оружия вполне ожидаемыми стали попытки их лидеров “обмануть” мрачную историческую традицию. Обе стороны начали посылать в адрес друг друга позитивные сигналы. С американской стороны таковыми, в частности, явились приглашение китайским ВМС принять участие в международных военно-морских учениях RIMPAC-2014 и заявление о “возможности” вхождения КНР в ТТП.

Из последних свидетельств подобных сигналов с китайской стороны можно упомянуть церемонию памяти лётчиков-добровольцев американской эскадрильи “Летающие тигры”, сражавшейся в Китае против японцев ещё до начала полномасштабной войны на Тихом океане.

Эта церемония была проведена китайским консульством в Лос-Анджелесе 24 октября 2014 г., то есть за две недели до начала работы форума АТЭС, в ходе которого была запланирована встреча Си Цзиньпина с Б. Обамой.

В самом общем виде оценка её итогов сводится к тому, что фундаментальные проблемы в двусторонних отношениях сохраняются, но продолжают предприниматься и некоторые шаги навстречу друг другу.

Япония-Китай

Растущая значимость связки “Япония-Китай”, в числе прочего, определяется и тем, что в случае углубления тренда в американской политике по уходу от конфронтации с КНР, на передний план в АТР с неизбежностью выйдет комплекс как раз японо-китайских отношений. Между тем, их состояние, выражаясь весьма мягко, “оставляет желать”. Иллюстрацией последнего является уже то, что с лета 2012 г. были прерваны какие-либо официальные контакты между обеими странами. Поэтому первоочередной проблемой двусторонних отношений, подлежавшей решению на форуме АТЭС, стало хотя бы возобновление этих контактов.

Инициатива в посылке соответствующих месседжей в адрес партнёра исходила от Японии, на которую оказывали давление США, заинтересованные в понижении уровня напряжённости в АТР. В серии зондажных поездок в КНР неофициальных (но первостепенной значимости) японских политиков, которые с мая 2014 г. проводились японской стороной, особое значение имело двукратное посещение Пекина бывшим премьер-министром Японии Ясуо Фукудой.

Выбор Я. Фукуды в качестве “парламентёра” на предварительных переговорах с китайцами, обуславливался, видимо, тем, что именно в период его премьерства (2007-2008 гг.) двусторонние отношения на короткое время приняли характер, определявшийся тогда замысловатыми выражения, типа “цветущая весна”. Однако краткосрочная “цветущая весна” в японо-китайских отношениях быстро сменилась длинной тоскливой “осенью”.

В ходе второго из упоминавшихся выше визитов Я. Фукуды в Пекин, состоявшегося 30 сентября, впервые прошла его “приятная беседа” с лидером КНР Си Цзиньпином, которая “вышла за пределы” двусторонних отношений.

Первыми же официальными контактами стали переговоры в Пекине (во время уже начавшего работу форума АТЭС) между руководителями МИД обеих стран Фумио Кисидой и Ван И, а также между членом только-что созданного Совета по национальной безопасности Японии Сиотаро Яти и Ян Цзечи – предшественником Ван И на посту министра иностранных дел КНР, занявшим более высокий пост в иерархии руководства КНР.

В ходе этих встреч было принято совместное заявление из четырёх пунктов, в соответствии с которыми стороны намерены далее действовать в целях улучшения отношений между обеими странами и в интересах региона в целом. Указанное заявление и стало базой для первой за последние три года встречи лидеров КНР и Японии.

Обозначившийся в ходе переговоров между С. Абэ и Си Цзиньпином тренд к улучшению японо-китайских отношений следует рассматривать как весьма позитивный для российских интересов. Ибо, самое последнее, чего можно было бы пожелать России, это оказаться в состоянии политического выбора между Китаем и Японией в случае дальнейшего ухудшения отношений между ними.

Однако не следует и преувеличивать значимость произошедшего на форуме АТЭС для состояния японо-китайских отношений. Речь пока идёт лишь о возобновлении официальных контактов между обеими странами и проявленном взаимном желании обсуждать проблемы, которые сами по себе никуда не исчезнут и, в отличие от зубной боли, не подлежат “заговариванию”.

Россия-США

Проблемы в российско-американских отношениях накапливались давно, и в ходе последних событий на Украине они лишь наиболее отчетливо проявились. В ходе полугодичной игры на территории этой страны каждая из сторон, видимо, только частично добилась поставленных целей.

Иного и быть не могло в условиях изначального формата игры “с нулевой суммой” двух ведущих ядерных держав. Если, конечно, не доводить логику её развития до ядерной катастрофы.

Возникает, однако, вопрос, а, собственно, во имя чего вместо вполне возможного формата “побеждают оба” был выбран упомянутый выше?

Для продолжения запущенного в 1991 г., явного провального “украинского проекта” – продукта итогов давно завершившейся холодной войны? Чтобы в очередной раз поменять декорации в двадцатилетнем цирке с уже несмешными клоунами-“украинизаторами”? Или для оживления полумёртвой НАТО, на стене штаб-квартиры которой давно проявляются известные надписи?

Но, ведь, сам Б. Обама в начале своего президентства взял курс на отказ США от неблагодарной и просто неподъёмной роли мирового полицейского. Чем и вызвал нелепые обвинения в “слабости” о стороны специфической части “политикума” США, а не от американского народа. Уставшего от бессмысленных, крайне затратных войн, практически непрерывно ведущихся Вашингтоном в последние двадцать лет.

Чтобы парировать эти обвинения Б. Обама и начал в последнее время, по примеру киношного сержанта, “делать страшные рожи”. Только-только начали вылезать из афганской засады (что и являлось одной из основополагающих целей Б. Обамы на посту американского президента), полезли в новоиракскую для борьбы с пресловутым “терроризмом”?

Не исключено, конечно, что источником новых проблем для нынешнего американского президента могут стать и горячие республиканские парни, теперь полностью захватившие конгресс. Судя по всему, некоторые из них пришли “в большую политику” без справок из псих-диспансеров.

Ничего, молодо-зелено, пообтешутся, столкнувшись с реальными, а не предвыборно-виртуальными проблемами страны. Опять же, работать надо с молодёжью.

Российской же стороне следует способствовать налаживанию диалога нынешних американских парламентариев, как с президентом США, так и с Россией. У нас были периоды вполне продуктивного взаимодействия с республиканцами.

Но самое главное, по авторскому, исключительно частному, мнению, заключается в том, что в основе отношений РФ с США не должно находиться “ядерное сдерживание”. Крайне затратное и вполне бессмысленное в условиях, когда (в отличие от периода холодной войны) основным геополитическим оппонентом США сегодня является отнюдь не Россия.

На фоне очевидного стремления главного внешнего источника американских озабоченностей (Китая) к их микшированию размахивание ядерной дубиной “посторонним” в конфликте двух нынешних “больших парней” выглядит странно. Можно “нарваться” и на презрительно-вызывающий вопрос “через плечо”: “А, собственно, господа, чем обязаны”?

“Ядерное сдерживание” тянет за собой целый шлейф псевдо-проблем, таких, например, как “проблема ПРО”. Лоббистские интересы определённой части российского ВПК надо, конечно, уважать и принимать во внимание.

Но не следует упускать из вида, что сегодня и на обозримую перспективу они составляют лишь часть (далеко не самую весомую) интересов страны. И нельзя позволять шантажировать себя бессмысленными словами-страшилками, типа “безопасность”.

Кстати, впервые с подобным шантажом во второй половине 50-х годов столкнулись в США в связи с “бомбардировочной программой” СССР. На тему “засилья ВПК” в США в 1960 г. выступил Д. Эйзенхауер за несколько дней до того, как покинуть пост президента страны. Это завещание одного из самых выдающихся американских генералов носит универсальный характер.

Военная сфера вообще не должна иметь почти никакого отношения к нынешней проблематике российско-американских отношений. Последняя обусловлена, главным образом, инертностью оценок обеих сторон окружающего политического мира, который не имеет практически ничего общего с тем, что наблюдалось в период холодной войны.

Нередкие сегодня игры с термином “холодная война” (“которая возобновляется”) просто нелепы. Этим термином обозначается совершенно конкретный отрезок новейшей истории, безвозвратно (как и всегда в истории) завершившийся уже 25 лет назад.

С известными результатами для одного из двух главных действующих лиц того периода, наследнику которого давно пора избавиться от фантомных болей. Если он не ребёнок, наказывающий пол, об который больно ушибся.

Россия-Япония

Улучшение российско-американских отношений является необходимым условием и для дальнейшего развития отношений между Россией и Японией.

Необходимо подчеркнуть, что мотивация заинтересованности Японии в развитии всесторонних отношений с Россией сегодня уже выходит за рамки так называемой “проблемы Северных территорий” и обуславливается, главным образом, стремлением не допустить превалирующего влияния Китая на РФ.

Однако в условиях усиливающейся конфронтации с Китаем, в том числе по проблемам принадлежности островов Сенкаку/Дяоюйдао, Токио пока крайне нуждается в сохранении дееспособности японо-американского Договора о безопасности 1960 г.

Поэтому обострение российско-американских отношений с началом украинского кризиса не оставляло японскому правительству шансов на то, чтобы избежать присоединения к антироссийским санкциям и осуществить запланированный на осень 2014 г. официальный визит В.В. Путина в Японию.

В этих условиях, также как и в связке “Япония-Китай”, вопрос о возобновлении двусторонних переговоров на высшем уровне приобрёл первостепенное значение для процесса размораживания и дальнейшего развития российско-японских отношений.

На официальном уровне предложение использовать форум АТЭС для организации встречи на высшем уровне прозвучало 21 сентября 2014 г. в телефонном разговоре С. Абэ с российским президентом, хотя в прессе оно обсуждалось в течение нескольких предыдущих месяцев.

Выступая в конце сентября 2014 г. по национальному телевидению, С. Абэ напомнил, что уже пять раз встречался с В.В. Путиным и “хотел бы продолжить этот диалог”. В качестве главной проблемы двусторонних отношений С. Абэ указал на отсутствие мирного договора между Японией и РФ. С целью её разрешения, по его мнению, “крайне необходимо продолжать контакты между лидерами обеих стран”.

20 октября 2014 г. в Милане на саммите “Азия-Европа” лидеры обеих стран окончательно договорились о проведении краткой встречи на полях предстоящего форума АТЭС.

Как и ожидалось, в ходе этой встречи японский премьер-министр особое внимание обратил на проблемы разрешения украинского кризиса и заключения мирного договора с Россией. В.В. Путин и С. Абэ договорились о проведении официального визита российского президента в Японию в следующем году в удобное для обеих сторон время.

Заключение

Не преувеличивая значимость двусторонних встреч на полях только–что завершившегося форума АТЭС, нельзя не отметить, что с ними могут быть связаны новые политические тренды, позволяющие осторожно надеяться на преодоление неумолимой логики исторического процесса. Когда накопление негатива в системе международных отношений приводит к её разрушению и чаще всего посредством катастрофических войн.

В последние годы этот негатив накапливался главным образом в АТР, то есть в том регионе, куда смещается центр тяжести мировой политической и экономической жизни. Сюда же перемещаются ключевые интересы России и вовсе не по причине ухудшения отношений с обобщённой “Европой”.

Скорее, наоборот. Украинский кризис, спровоцировавший это ухудшение, тормозит реализацию российского “разворота в Азию”, обусловленного объективными причинами. Поскольку отвлекает государственные ресурсы от реализации инфраструктурных проектов на востоке РФ.

В этом плане “уврачевание” язвы, образовавшейся на месте прорвавшегося украинского нарыва, в интересах не только России, но и Европы, которая сможет присоединится к Китаю в реализации российских проектов на Востоке. Не видно никаких сколь-нибудь значимых причин, чтобы к ним не присоединились и две другие мировые державы, то есть Япония и США.

Только надо торопиться с разработкой основополагающей концепции проекта развития Сибири. Иначе Индия, которая при новом премьер-министре всерьёз озаботилась созданием своей транспортно-промышленной инфраструктуры, перехватит всех потенциальных внешних соучастников-инвесторов. А, как известно, в Индии, в отличие от Сибири, круглый год тепло, и рабочая сила стоит гораздо дешевле, чем в России.

Естественно, что можно будет забыть о реализации подобных проектов, если не удастся сдержать раскрутку негативных политических процессов в АТР. В этом плане, итоги встреч лидеров ведущих мировых держав на полях последнего форума АТЭС внушают осторожный оптимизм.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Интервью информационному агентству ТАСС.

Владимир Путин ответил на вопросы журналистов российского информационного агентства ТАСС о предстоящем саммите «Группы двадцати» в Брисбене (Австралия).

ВОПРОС: Вы едете на очередной саммит «Группы двадцати». Насколько формат «двадцатки» до сих пор востребован, актуален и насколько логично, что страны «большой двадцатки», стремясь сотрудничать и развивать глобальную экономику, вводят санкции против одного из членов «двадцатки»?

В.ПУТИН: Этот формат востребован или нет? Я думаю, что востребован. Почему? Потому, что это то место, «двадцатка», или та площадка, где можно встречаться, обсуждать и двусторонние отношения, и глобальные проблемы и хотя бы вырабатывать какое-то общее понимание, в чём проблема заключается и как её решать, показывать путь совместной работы. Вот это самое главное, потому что рассчитывать на то, что всё, о чём там говорится, будет исполнено, абсолютно нереалистично, имея в виду, что и сами-то решения – они не носят обязательного характера. Отчасти и не выполняются. И они не выполняются тогда и там, когда и где это явно не соответствует чьим-то интересам, прежде всего речь идёт об интересах глобальных игроков. Ну, например, на одной из «двадцаток» было принято решение об усилении роли развивающихся экономик в деятельности МВФ, о перераспределении квот. Конгресс США заблокировал это решение, и всё. И переговорщики, наши партнёры, говорят: ну, мы бы рады, мы же подписали, мы приняли это решение, но Конгресс не пропускает. Вот вам и все решения.

Но тем не менее сам факт того, что такое решение было сформулировано и все участники международной жизни в рамках «двадцатки» посчитали, что это правильно, и справедливо, и соответствует сегодняшним реалиям, это уже определённым образом настраивает международное общественное мнение и мозги экспертов, и с этим приходится считаться. И уже тот факт, что Конгресс США отказался принять этот закон, говорит о том, что именно США выбиваются из общего контекста решения стоящих перед мировым сообществом проблем. Об этом только никто не вспоминает. Спекулируя на своей монополии в мировых средствах массовой информации, эту информацию заглушают, её уже вроде нет.

Понимаете, все говорят о каких-то текущих проблемах, в том числе с санкциями, с Россией, а на самом деле в глобальном плане вот в данном случае США не выполняют. Это фундаментальная, кстати говоря, вещь. Но она не выполняется.

Но это совсем не значит, что это бесполезный формат, – я уже сказал почему. Польза от него есть.

ВОПРОС: Может быть, сделать эти решения обязательными?

В.ПУТИН: Это невозможно. Вы знаете, таких примеров в международной практике нет. Ну, кроме решений вопросов Совета Безопасности в сфере самой международной безопасности. Но это вырабатывалось в очень сложных условиях кровопролитной Второй мировой войны. Чтобы представить себе, что сегодня будут вырабатываться такие новые механизмы, которые обеспечили бы исполнение, тем более в сфере экономики, – это просто нереально. Но, повторяю, это всё равно носит морально политико-экономический характер. Это само по себе уже неплохо.

Теперь по поводу того, что некоторые страны «двадцатки» в отношении России со стороны «двадцатки» вводят санкции. Конечно, это противоречит и самому принципу деятельности «двадцатки», но и не только деятельности «двадцатки» и принципам работы «двадцатки», это противоречит и международному праву, потому что санкции могут быть введены в рамках Организации Объединённых Наций и его Совета Безопасности. И, больше того, это даже противоречит принципам ВТО, Генеральному соглашению о тарифах и торговле – так называемому ГАТТ. Соединённые Штаты когда-то создавали эту организацию, теперь сами грубо нарушают эти принципы. Это вредно, и, конечно, нам наносит определённый ущерб, но и для них вредно, потому что это, по сути, подрывает всю систему международных экономических отношений. Я очень надеюсь, исхожу из того, что это в конечном итоге будет понято и останется в прошлом.

ВОПРОС: Вы рассчитываете поднять этот вопрос на саммите или он будет таким фоном: если только пойдёт об этом речь, Вы об этом скажете?

В.ПУТИН: Если об этом речь зайдёт, то, конечно, я об этом скажу, но я сам не собираюсь эти вопросы поднимать для обсуждения – мне кажется, что это бесполезно. Все и так понимают, что они делают, те, кто вводит эти санкции. Чего я буду обращать на это внимание, о чём-то просить? Это бесполезно. Такие решения принимаются у них на блоковом уровне, на национальном уровне, принимаются из того, как наши партнёры понимают свои геополитические интересы. Я считаю, что это ошибка даже с точки зрения их геополитических интересов.

К сожалению, сегодняшний мир живёт в условиях очень ограниченного горизонта планирования, особенно в сфере политики и безопасности. Все живут от выборов до выборов. А это очень маленький горизонт планирования и не даёт возможности посмотреть перспективно в будущее более отдалённое. Это плохо. Но рассчитываю на то, что мы об этом поговорим. И сейчас вот на АТЭС были – практически со всеми, кто там был, мы так или иначе обсуждали все международные и двусторонние проблемы, в том числе и те санкционные, о которых Вы сейчас упомянули.

ВОПРОС: В «двадцатке» сейчас сложился определённый баланс сил: с одной стороны «большая семёрка», с другой стороны ­­­– страны БРИКС и некоторые примкнувшие к ним государства. Исходя из того, что, как Вы сказали, каждый отстаивает собственные интересы, как Вам представляется этот баланс сил: это тот спор, в котором родится истина, или это принципиально новое противостояние двух блоков?

В.ПУТИН: Во-первых, мне кажется, что было бы очень плохо, если бы опять начали создавать какие-то блоки. Это очень неконструктивно, даже вредно для мировой экономики. Мы ведь сейчас об экономике говорим?

ВОПРОС: Экономика, в которую сейчас всё больше вторгается политика.

В.ПУТИН: Это правда. Но всё-таки «двадцатка» – это прежде всего экономический форум. И предлагаю туда сместить центр тяжести нашего с Вами разговора. Вот хотелось бы на что обратить внимание. Я уже упоминал ВТО, которая сформулировала определённые правила игры. Вот создан такой механизм, как МВФ. Идут дискуссии и по совершенствованию международных финансовых механизмов, и по совершенствованию торговых отношений. Вы знаете, что так называемый Дохийский раунд переговоров в рамках ВТО – он, по сути, находится в тупике. Почему? Из-за разницы подходов и разницы интересов между развивающимися экономиками и развитыми экономиками, между тем, что в одном случае возникает дисбаланс в области капитала, а в другом случае возникают дисбалансы в области товарных потоков. Вот в развитых экономиках достаточно много свободного капитала, и вопрос – в размещении, эффективном и надёжном, безопасном размещении этих капиталов в тех регионах и в тех экономиках мира, которые обеспечат стабильность, защитят собственность и генерируют какую-то прибыль, приносящую те или иные доходы развитым экономикам. Поэтому они экспортируют капитал, а развивающиеся страны товарные потоки формируют. Одним нужно быть уверенными в том, что их капиталы будут надёжно размещены, а другие, которые являются реципиентами этих капиталов, – они должны быть уверены в том, что не будут правила игры меняться так, как захочется тем, кто экспортирует капитал, в том числе и по политическим соображениям – в том числе.

Но все должны понять, что все эти мировая экономика и финансы сегодня находятся в исключительной зависимости друг от друга. Ну, вот в нашем случае – допустим, партнёры ограничили доступ наших финансовых учреждений к международным финансовым рынкам. За счёт того, что мы привлекаем капиталы с международных финансовых рынков, наши финансовые учреждения финансируют наши компании, которые закупают готовую продукцию в этих же развитых экономиках и поддерживают там и рабочие места, и социальную сферу, и рост экономики. Мы не будем этого делать – значит, там будут сбои. Это глубинные вещи, которые не лежат, может быть, на первый взгляд, на поверхности.

За счёт нашей совместной работы с ФРГ там обеспечивается 300 тысяч рабочих мест. Ну не будет там заказов – значит, всё. Да, они, наверное, на что-то переориентируются, но ещё надо понять, на что. Это не так просто.

Поэтому нужно решать все эти задачи, которые возникают, сложности (а их много) вместе. А если мы пойдём по другому пути... Вот сейчас те же Штаты говорят о создании двух объединений: одного – Трансатлантического, а другого – Транстихоокеанского. Если это будут какие-то две замкнутые группировки, то в конечном итоге это приведёт не к устранению, а к усилению дисбалансов в мировой экономике. И, конечно, мы за то, чтобы этих дисбалансов не было, чтобы мы вместе работали. Но решить эти вопросы можно только совместно.

Ведь ещё 20– 30– 50 лет назад ситуация была другая. Почему я так уверенно говорю, что только вместе можно эффективно решить? По паритету покупательной способности объединённый ВВП стран БРИКС уже больше, чем такой же показатель у стран «семёрки»: если у БРИКС это, по-моему, 37,4 триллиона долларов, то у стран «семёрки» – 34,5. И вот сейчас взять и сказать: «Нет, мы будем сепаратно делать здесь так и так, а вы там как хотите»? Ничего, кроме дисбаланса дальнейшего, не будет. Хотим решить – надо решать вместе.

ВОПРОС: Сейчас говорят о появлении новой «большой семёрки», как раз страны БРИКС, Индонезия, Турция и Мексика. Вы как считаете, за этим форматом есть будущее?

В.ПУТИН: Я уже сказал: нужно решать вместе, потому что всё взаимосвязано в современном мире, и если создавать какие-то региональные объединения, вот как мы создаём региональное объединение, Евразийский экономический союз, с Белоруссией и Казахстаном, – то только как дополнение к существующим глобальным инструментам, которые должны работать по этим глобальным правилам.

ВОПРОС: Вы сказали о дисбалансах в мировой экономике, об этом говорит и МВФ – и прогнозирует возможное появление новых «мыльных пузырей». Российская экономика готова к тому, чтобы противостоять новой волне кризиса?

В.ПУТИН: Да, готова. Мы думаем обо всех сценариях, в том числе и о так называемом катастрофическом снижении цен на энергоносители, что вполне возможно, мы допускаем это. И Минэкономики, Минфин, и Правительство в целом просчитывают развитие экономики по каждому из этих сценариев.

Понимаете, дело в чём? Вот я говорил о дисбалансах капитала, с одной стороны, и товара – с другой стороны, вот когда они возникают, в том числе по политическим соображениям, эти дисбалансы усиливаются, то странам, особенно с развивающимися экономиками, им очень сложно приходится, они попадают в очень сложное положение. Такой стране, как наша, даже легче. Почему? Мы – нефтегазодобывающая страна, и мы очень бережно относились к нашим резервам: и к золотовалютным резервам, и к резервам Правительства. Они у нас достаточно большие, и это позволяет нам быть уверенными в том, что мы точно совершенно исполним все взятые на себя социальные обязательства и удержим все бюджетные процессы в определённых рамках и всю экономику. А у кого этого нет, вот им-то очень сложно будет, если это будет происходить. Но, повторяю ещё раз, я всё-таки рассчитываю на то, что у нас будет общая дискуссия и общее решение по поводу изменения ситуации по устранению этих дисбалансов к лучшему.

ВОПРОС: Что касается резервов, Вы сейчас о них напомнили: накопленные фонды позволили проскочить кризис 2008– 2009 годов. Сейчас Вы не считаете, что настало время распечатать эти фонды для того, чтобы разогреть, разогнать экономику?

В.ПУТИН: Нет, я так не думаю. Мы, собственно, и так были готовы распечатать – и ещё до наступления всех негативных событий, связанных с колебаниями курса рубля или с падением цен на нефть, мы же говорили о возможности использования, скажем, средств Фонда национального благосостояния. Не вчера же мы об этом сказали? Мы ещё два года назад говорили. Но в таких ситуациях, как та, в которой находится мировая экономика, ну и наша тоже, всегда так происходит. А именно что? Если средства и расходуются, то по нескольким направлениям. Одно из них – это развитие инфраструктуры. Вот именно на это мы и предполагали тратить средства ФНБ. Это дополнительное кольцо вокруг Москвы, это расшивка переездов через железнодорожные пути, это строительство и расширение возможностей движения товаров на восток, имея в виду Транссиб и БАМ, это скоростное железнодорожное сообщение, это развитие портовой, аэропортовой инфраструктуры. Собственно говоря, это и раньше планировали, а в условиях ухудшающейся конъюнктуры мы и будем это делать. Но это совсем не значит, что мы должны просто палить эти резервы бездумно, не ожидая адекватной экономической отдачи, а только для того, чтобы решить текущие дела. Так мы не будем делать.

ВОПРОС: Конечно, речь идёт о структурных реформах, на которые никогда не хватает ни денег, ни времени.

В.ПУТИН: Структурные реформы требуют не таких уж больших денег. Они требуют просто политической воли и принятия определённых административных решений, это касается и экономики, это касается и социалки.

ВОПРОС: Про инфраструктуру я хотел бы ещё поговорить и вернуться к ней, но пока закончим с ФНБ: как Вы относитесь к предложению «Роснефти» выделить им деньги из Фонда?

В.ПУТИН: Я бы был руководителем «Роснефти», я бы тоже требовал денег. А что, кто не требует? Все просят денег и рассчитывают на их получение. Правительство – я знаю, мы разговаривали на этот счёт с Правительством и с руководством «Роснефти», – Правительство будет принимать решение не только исходя из потребностей компании, которой, конечно, мы дорожим и будем ей помогать, безусловно, но исходя из того, как они хозяйствуют, куда они собираются эти средства вкладывать и какова отдача для всей экономики страны в случае этих вложений. Это будет реальная оценка. И я не исключаю, что какие-то ресурсы «Роснефть» может получить, но какие, в каком объёме, в какие сроки, на каких условиях, это требует проработки, и никакой суеты здесь не будет.

ВОПРОС: Судя по тому, что ещё решение не принято, видимо, ещё не убедили?

В.ПУТИН: Вы знаете, вот сейчас, допустим, «Роснефть» в ходе моего визита в Китай – она с китайскими нашими друзьями договаривается о том, чтобы одна из ведущих китайских компаний вошла в Ванкорское месторождение на 10 процентов. При этом китайцы получат там места в совете директоров, но договариваемся также о том, чтобы торговля нефтью с этого месторождения, а там большие объёмы, велась в юанях. В этих условиях наши китайские партнёры готовы будут и прокредитовать, профинансировать многие сделки. А во-вторых, мы уходим от диктата рынка, который все товарные потоки нефтью номинирует в долларах, и расширяем возможности применения национальных валют: и рубля, и юаня. И, в-третьих, это стабилизирует, ещё дополнительно стабилизирует финансовое состояние компании.

Мы проверяли недавно финансовое состояние «Роснефти», там вообще никаких проблем нет, там финансовых проблем просто нет. А если им нужны дополнительные деньги, повторяю ещё раз, они должны доказать, что если они получат эти средства, то они пойдут на конкретные цели, и должны будут показать, какова будет отдача не только для компании, а для всей экономики России.

ВОПРОС: Одно из предложений австралийского председательства «двадцатки» – это создание центра инвестиций в инфраструктуру. Для России, которая и так инфраструктурные проекты сделала приоритетными, это плюс? Или это никак не будет согласовываться с нашей работой, учитывая те же самые санкции?

В.ПУТИН: Здесь ничего не нужно ни согласовывать, ни с кем-то договариваться о чём-то. Это просто показывает, и трудно не согласиться с австралийским председательством в этом, показывает, что мы на правильном пути, что мы действуем абсолютно в мейнстриме, что называется; что международное сообщество, экономическое в данном случае, оно придерживается тех же взглядов на действия правительств в той ситуации, которая складывается в мировой экономике, просто подтверждает нашу правоту. Это всегда приятно и полезно.

ВОПРОС: Для России это будет больше помощь или это будет просто площадкой, где можно поделиться собственным опытом?

В.ПУТИН: Я думаю, что это, скорее всего, просто площадка для обмена опытом. И для подготовки кадров, допустим, что неплохо. А кроме всего прочего, это в известной степени продолжение наших предложений, которые мы сформулировали ещё во время проведения «двадцатки» в России, в Петербурге.

ВОПРОС: В России ряд инфраструктурных проектов, которые Вы перечислили, реализуются, а ряд откладывается: тот же самый мостовой переход через Лену в Якутске, порт Тамань. Вот у этих проектов какое будущее, оно прогнозируемое или пока туман?

В.ПУТИН: Вы знаете, дело ведь не в тумане – дело в целесообразности. В Якутске надо построить мост или нет? Надо. Там дальше что? Якутск – 300 тысяч человек. Ну, конечно, хочется, чтобы у людей был мост и чтобы они могли передвигаться спокойно. И железная дорога подойдёт прямо в город. Хочется? Конечно, хочется. Я лично очень люблю Якутию. Там люди замечательные. И республика архибогатая ресурсами различными. И надо всё развивать. Но, когда мы обсуждаем это с коллегами, они говорят: дело не только в населении 300-тысячного города, а дело в том, что мост нужен для того, чтобы дальше продолжить дорогу к определённым месторождениям, чтобы сделать этот проект сделать не просто социальным, что тоже важно, но сделать ещё и экономически обоснованным и целесообразным. А вот дальше его продвинуть туда, чтобы подальше товары завозить в рамках обеспечения северов и выйти на месторождения определённые. Это надо просчитать всё. Вопрос только в профессиональном глубоком изучении вопроса. Ну а в целом, это движение в правильном направлении.

Что касается Тамани, то же самое: надо смотреть на весь блок проблем, связанных с портовой инфраструктурой, в том числе это касается и частных вложений. Там рядом уже несколько лет строится хороший современный порт частной компанией, в том числе с иностранным участием. И партнёр иностранный вкладывает миллиарды туда. Мы должны внимательно посмотреть. Мы что, создаём конкуренцию там? А объём груза какой? Сегодня объём груза такой, что оба этих порта будут загружены? А железнодорожная инфраструктура – е­ё достаточно для того, чтобы и туда и туда доставлять? И где сейчас, вот именно сегодня, деньги, чтобы развить эту инфраструктуру так, чтобы обеспечить обе эти площадки (с учётом того, что мы ещё должны будем построить мост в Крым)? Это не потому, что кто-то хочет или кто-то не хочет, а потому, что всё должно быть грамотно, своевременно и высшей степени профессионально просчитано.

ВОПРОС: Возвращаясь к «двадцатке». Саммиты, будь то «двадцатка», или АТЭС, или ранее «восьмёрка», – это всегда была для Вас возможность и пообщаться с коллегами ещё и тет-а-тет. Вот сейчас тот саммит, который прошёл в Пекине, – это была Ваша первая зарубежная поездка после речи на Валдайском клубе, большого программного выступления по вопросам глобальной безопасности, миропорядка. Вы какую-то реакцию на это выступление получили от западных партнёров?

В.ПУТИН: Да нет, на Валдайском клубе – это же общение с экспертами, это как бы свободная дискуссия. Даже, может быть, – как всегда на таких площадках должно быть, – она носит и должна носить несколько обострённый характер, чтобы задать тон дискуссии, чтобы даже немножко спровоцировать партнёров по беседе на то, чтобы они сами раскрылись, показали свою точку зрения, чтобы вместе поискать решение проблем на экспертном уровне, когда мы проводим двусторонние встречи уже с коллегами, там больше обсуждаются вопросы прагматического характера.

ВОПРОС: То есть изменения их позиции, вопросов к ним не появилось? Не заметили?

В.ПУТИН: Нет, так быстро ничего не происходит. Если кто-то захотел услышать то, что я говорил, после этого должно пройти определённое время, чтобы всё это было осмыслено в соответствующих административных структурах, в правительственных, в президентских. Сначала на уровне советников, экспертов, пообсуждать, потом провести какие-то дискуссии, без всякого шума, свиста художественного, который обычно сопровождает площадки типа Валдайского клуба, а так, в тишине кабинетов поговорить откровенно друг с другом.

Вот эти дискуссионные площадки хороши тем, что можно откровенно поговорить. А потом на другом уже уровне, как я уже сказал, в тиши рабочих кабинетов спокойно к этому вернуться и обсудить. Это требует времени.

ВОПРОС: На саммите «двадцатки» Вы с кем-то планируете общаться отдельно?

В.ПУТИН: Да, у нас там встречи запланированы – с Канцлером ФРГ, много всяких встреч.

ВОПРОС: Наблюдатели отмечают, что с Ангелой Меркель отношения у Вас стали более натянутыми, менее дружественными в последнее время. Вы не замечали?

В.ПУТИН: Нет, не замечал. Вы знаете, мы же руководствуемся интересами, а не личными симпатиями и антипатиями.

ВОПРОС: Ну, раньше Вы тоже руководствовались этими же интересами?

В.ПУТИН: Не раньше, а всегда. И она тоже всегда интересами своей страны руководствуется. И всякий другой руководитель страны, государства, правительства. Поэтому здесь я ничего такого существенного в характере наших отношений, изменений каких-то существенных, не вижу.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 14 ноября 2014 > № 1226564 Владимир Путин

Названы лучшие города для жизни

Сразу два швейцарских города заняли первые места в рейтинге. Возглавляет его Женева, следом за ней идет Цюрих. А на третьем месте расположился Сингапур.

Такие выводы сделаны в исследовании Национального университета Сингапура, Университета Калифорнии и Университета Кертин в Австралии. В отчете учитывались следующие факторы: экономическое благосостояние и конкурентоспособность, безопасность и стабильность, социо-культурные условия, экология и устойчивость, сообщает портал Daily Mail.

Интересно, что Москва заняла одну из последних позиций в списке, а именно 62 место. Последнее место в рейтинге под номером 64 досталось Джакарте.

ТОП-10 лучших городов для жизни:

1. Женева

2. Цюрих

3. Сингапур

4. Копенгаген

5. Хельсинки

6. Люксембург

7. Стокгольм

8. Берлин

9. Гонконг

10. Окленд

В департаменте обороны Австралии подтвердили, что следят за российскими корблями, в настоящее время проходящими через международные воды на севере страны.

В своем заявлении департамент указал, что движение кораблей «полностью соответствует» международным положениям о военных кораблях.

Согласно заявлению австралийских военных, вблизи морской границы страны курсируют флагман Тихоокеанского флота крейсер «Варяг», большой противолодочный корабль «Маршал Шапошников», спасательный буксир «Фотий Крылов» и танкер «Борис Бутома». Переполох был вызван местными СМИ, предположившими, что корабли, в целях демонстрации силы и даже более этого, причалят к берегам Австралии в момент проведения саммита, в приближающиеся выходные, при этом никаких просьб о морском визите с российской стороны не поступало, но, тем не менее, корабли находятся в непосредственной близости от континента. По информации «The Australian», причиной подобной трактовки стала, возможно, информация военных наблюдателей о том, что члены семьи одного из российских моряков в социальной сети оставили комментарии о направлении кораблей в сторону Австралии перед тем, как вернуться во Владивосток. Указывается, что корабли отплыли из Владивостока 23 октября.

По сообщению российского посольства в Австралии, со ссылкой на министерство обороны России, «четыре российских корабля находятся в нейтральных водах Кораллового моря, выполняя штатную деятельность, и не держат курс по направлению Австралии».

В департаменте обороны Австралии отметили также, что Россия уже посылала свои корабли в международные воды в период проведения международных саммитов. Так, происходило во время саммита АСЕАН в 2009 году, и во время визита Дмитрия Медведев в Сан-Франциско в 2010 году.

Австралийские пользователи социальных сетей отмечают намеренное стремление некоторых средств массовой информации к нагнетанию страха по отношению к России перед началом саммита «Большой двадцатки». Так, сначала появились неожиданно появились результаты журналистского расследования о российском происхождении вооружения на Восточной Украине, затем — статья о провокациях между Россией и НАТО (http://www.news.com.au/world/new-report-reveals-a-growing-list-of-provocative-clashes-between-russia-nato/story-fndir2ev-1227119063461) , теперь — обсуждение российских кораблей в международных водах.

Китай и Россия заключили соглашение в сфере развития гидроэнергетики, в соответствии с которым специалисты двух стран будут совместно строить гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС). Эти результаты достигнуты в ходе саммита АТЭС в китайской столице.

В рамках документа будут сотрудничать ОАО "РусГидро" и китайская компания Power Construction Corporation of China Ltd. Соглашение предусматривает создание совместного предприятия, в котором 51% акций будет принадлежать РусГидро, а 49% – Power China.

Первым проектом станет строительство Ленинградской ГАЭС мощностью 1560 МВт. Примерный объем инвестиций на эти цели оценивается в 138 млрд рублей.

Ранее сообщалось, что по итогам первой половины 2014 г., объем потребления электроэнергии в Китае превысил 2,62 трлн кВт-ч. Это на 5,3% больше, чем за первую половину 2013 г. Так, за январь-июнь текущего года в сельском хозяйстве Поднебесной было использовано 43,5 млрд кВт-ч электроэнергии. Это на 4,6% меньше, чем годом ранее. В промышленности страны понадобилось более 1,93 трлн кВт-ч с приростом на 5,1% в годовом выражении, в сфере услуг – 313,8 млрд кВт-ч с увеличением на 6,9%. В быту городского и сельского населения Китая электропотребление составило 337,8 млрд кВт-ч. Это на 6,6% больше, чем за январь-июнь 2013 г.

Руководящие круги Китая и США намерены до конца 2014 г. согласовать основные положения соглашения об инвестициях. Таковы итоги встречи председателя КНР Си Цзиньпина с президентом США Бараком Обамой в ходе саммита АТЭС.

Ранее сообщалось, что на долю Поднебесной приходится 15% привлеченных прямых зарубежных инвестиций в мире. При этом внешние инвестиции самой страны составляют 3% от мирового показателя.

Напомним, что в 2013 г. Китай вышел на второе место в мире по объему привлеченных зарубежных инвестиций. На первом месте расположились США. По итогам прошлого года, общий объем прямых иностранных инвестиций в китайскую экономику достиг $124 млрд. Данный показатель поставил очередной рекорд за всю свою историю.

Китайская экономика вышла на первое место в мире, сместив с этой позиции американскую. Об этом в начале октября 2014 г. сообщили эксперты Международного валютного фонда. Объем внутреннего валового продукта (ВВП) Китая больше, чем американский в пересчете на доллары по паритету покупательной способности. Однако китайский ВВП в рыночных валютных курсах меньше американского, как и ВВП в расчете на душу населения Поднебесной.

Китай и Россия заключили соглашение в сфере развития гидроэнергетики, в соответствии с которым специалисты двух стран будут совместно строить противопаводковые гидроэлектростанции (ГЭС) на Дальнем Востоке. Эти результаты достигнуты в ходе саммита АТЭС в китайской столице.

В рамках соглашение российское ОАО "РусГидро" будет сотрудничать с китайской корпорацией "Санься".

Документ предполагает создание совместного предприятия, 51% акций которого будет принадлежать РусГидро, а еще 49% – корпорации "Санься". Новая компания займется строительством ГЭС в Амурской области и Хабаровском крае РФ. Общая мощность станций достигнет 2000 МВт. Примерный объем инвестиций в создание противопаводковых ГЭС может составить до 230 млрд рублей.

Указанные сооружения помогут предотвратить материальный ущерб от наводнений как на китайском, так и на российском берегу Амура.

Ранее сообщалось, что по итогам первой половины 2014 г., объем потребления электроэнергии в Китае превысил 2,62 трлн кВт-ч. Это на 5,3% больше, чем за первую половину 2013 г. Так, за январь-июнь текущего года в сельском хозяйстве Поднебесной было использовано 43,5 млрд кВт-ч электроэнергии. Это на 4,6% меньше, чем годом ранее. В промышленности страны понадобилось более 1,93 трлн кВт-ч с приростом на 5,1% в годовом выражении, в сфере услуг – 313,8 млрд кВт-ч с увеличением на 6,9%. В быту городского и сельского населения Китая электропотребление составило 337,8 млрд кВт-ч. Это на 6,6% больше, чем за январь-июнь 2013 г.

Девятый Восточноазиатский саммит.

Перед открытием саммита состоялось краткое общение Дмитрия Медведева с Генеральным секретарём ООН Пан Ги Муном, Президентом США Бараком Обамой, Султаном Брунея Хассаналом Болкиахом и Премьер-министром Японии Синдзо Абэ.

Также прошли двусторонние встречи Председателя Правительства России с Президентом Республики Мьянма, Генеральным секретарём ООН и главами Правительств Социалистической Республики Вьетнам, Лаосской Народно-Демократической Республики, Королевства Камбоджа, Королевства Таиланд, Республики Индия.

По завершении саммита Дмитрий Медведев ответил на вопросы российских журналистов

Стенограмма:

Д.Медведев: Мы завершили работу. Наверное, это такой саммит, где не так много расхождений в позициях сторон, хотя они, безусловно, есть. Хотел бы сразу сказать, что мы правильно сделали, когда приняли решение стать страной – партнёром саммита АСЕАН, и в результате стали участниками восточноазиатских саммитов.

По вполне понятным причинам здесь производится огромное количество товаров. В Азии живёт больше половины человечества, естественно, больше половины ВВП создаётся, особенно в странах – участницах Восточноазиатского саммита, – здесь вообще крупнейшие экономики мира представлены. Для нас очень важно, конечно, держать руку на пульсе, обсуждать все основные вопросы, которые волнуют страны, входящие в Восточноазиатский саммит. Это один из форматов, в общем вполне продуктивный. Мы, естественно, участвуем и в других – и в Шанхайской организации сотрудничества, и в саммите АСЕМ (то есть в формате Азия – Европа), но и восточноазиатские саммиты весьма полезны. В следующем году уже будет 10 лет, как они созываются. Надеюсь, что мы отметим этот юбилей и наше присоединение к саммитам новыми решениями, включая концепцию безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Предложение об этом я только что сделал, выступая на пленарном заседании саммита. Всё остальное я готов разъяснить, отвечая на ваши вопросы.

Вопрос: ИТАР-ТАСС, Вероника Романенкова. У Вас помимо участия в саммите вчера и сегодня состоялось шесть двусторонних встреч с коллегами. Удалось ли достичь каких-то прорывных решений во время этих бесед? Почему азиатские партнёры заинтересованы в сотрудничестве с Россией? И что Россия ждёт от взаимодействия со странами Азии?

Д.Медведев: Азия – важнейший вектор нашего экономического сотрудничества. Дело не в каких-то осложнениях с Европой, с Соединёнными Штатами Америки. Нет! Просто нам действительно давным-давно нужно было прийти в Азию и начать полноценное сотрудничество, и участие в Восточноазиатском саммите – это хороший повод встретиться с партнёрами. Понятно, что это довольно короткие встречи, они не сопровождаются подписанием большого количества документов, но это сверка часов, это возможность что-то подтолкнуть, что, может, идёт не так быстро, акцентировать на чём-то внимание. У меня были очень полезные контакты практически со всеми нашими ключевыми партнёрами, если не брать Китайскую Народную Республику, потому как только что был визит Президента Российской Федерации в Китай, а совсем недавно к нам приезжал Премьер Госсовета Китайской Народной Республики Ли Кэцян. У нас тоже были полноценные переговоры с подписанием 40 с лишним документов. Все остальные коллеги были здесь, и мы со всеми переговорили. Это и наш ключевой партнёр Индия (встреча с новым премьером), и Вьетнам, с которым у нас тоже налажено полноценное сотрудничество (в следующем году будет тоже визит на правительственном уровне). Это, конечно, и страна – устроитель саммита Мьянма (здесь контактов не так много), последний председатель Совета министров, который здесь был, это, как известно, Никита Сергеевич Хрущёв, правда, он сумел побывать дважды: в 1955 и 1960 году.

И вот спустя много-много лет мы всё-таки вернулись сюда на высоком уровне, как принято говорить, и хотели бы развивать сотрудничество с Республикой Союз Мьянма.

Это и Камбоджа, с которой у нас тоже давняя история отношений, и сейчас мы говорим о развитии широкого круга торгово-экономических связей. Это и Лаос – в Лаосе мы относительно недавно были на мероприятиях, связанных с проведением саммита. И ещё Таиланд – тоже для нас очень важная страна. Я с удивлением, откровенно говоря, когда смотрел в справку, обнаружил, что у нас до 60 чартеров и рейсовых самолётов в неделю отправляется в Таиланд. Это огромное количество, 1,7 млн туристов в год. Это только туристическая составляющая, а есть и другие вопросы.

Вот это наши основные, ключевые партнёры. С руководителем каждой из стран, естественно, мы прошлись по наиболее важным вопросам, по проблемам, которые существуют. Я не буду сейчас на них специально останавливаться, потому что где-то это просто необходимость акцентировать внимание: вот, пожалуйста, обратите внимание на этот проект, – ну и наши партнёры соответственно тоже просят об этом же.

В общем, я доволен этими переговорами. Мне кажется, и партнёрам это было и полезно, и важно – именно вот так на полях саммита ВАС сверить часы с Российской Федерацией.

Вопрос: Дмитрий Анатольевич, у Вас была возможность пообщаться с Бараком Обамой. Скажите, если не секрет, о чём Вы успели с ним поговорить? Ваши впечатления от контакта с человеком, которого Вы давно знаете, с которым вместе делали перезагрузку отношений и который ввёл против нашей страны санкции?

Д.Медведев: Вы знаете, есть личная сторона отношений, а есть межгосударственная. В личном плане мы, естественно, обменялись наилучшими пожеланиями, передали привет семье – это нормальная практика межличностных отношений, я действительно довольно давно его знаю. Но никакого полноценного разговора на таком мероприятии, как саммит, естественно, не было. Относительно недавно у Президента Соединённых Штатов была возможность вкратце, как я понимаю, переговорить с Владимиром Владимировичем Путиным, это произошло во время посещения Китайской Народной Республики. Сейчас будет саммит «двадцатки». Естественно, какие-то нюансы мы обсуждаем, но, наверное, это всё-таки не тот формат, в результате которого можно преодолеть все существующие проблемы. Для того чтобы их преодолеть, нужно ровно то, о чём я говорил: нужно просто отказаться от санкций, нужно перевести отношения в обычную рабочую плоскость, нужно вернуться к нормальным, спокойным, продуктивным переговорам, тогда всё стабилизируется. А когда это произойдёт, зависит не от нас, потому что не мы санкции вводили, это была инициатива наших партнёров. Как известно, санкции – обоюдоострый инструмент, ничего хорошего в них нет, и я также об этом неоднократно говорил. Да, они доставляют неудобства – и тем, в отношении кого санкции введены, и тем, кто вводит санкции, это абсолютно точно, но существенного влияния на международные отношения они не оказывают. Тем более когда речь идёт об односторонних действиях, действиях, которые предпринимают отдельные государства, а не о международных санкциях, которые вводятся на основании Устава Организации Объединённых Наций, то есть речь идёт именно об односторонних или согласованных санкциях нескольких стран.

Мир так устроен, что все санкции рано или поздно заканчиваются и отношения возвращаются к какому-нибудь их первоначальному уровню. Может быть, одного жалко: вместо того, чтобы в условиях огромного количества вызовов… Сегодня, кстати, об этом был разговор, это и общая нестабильность мировых финансов, недостаточность импульсов развития мировой экономики, террористическая угроза типа «Исламского государства», на которое почему-то никто внимания не обращал, а тут, оказывается, это страшно опасно. Наконец, вирус, который передаётся, – лихорадка Эбола. Вместо того чтобы сейчас на этом сконцентрироваться, мы занимаемся другими вещами. И вот это на самом деле плохо. Надеюсь, что этот период международных отношений – в отношениях наших с Европой и Соединёнными Штатами Америки – будет преодолён, но подчёркиваю, шарик, как принято говорить, на их стороне, они должны принять необходимые решения.

Вопрос: Дмитрий Бутрин, «Коммерсант». АСЕАН в 2015 году создаёт экономическое сообщество, после чего, я так понимаю, активизирует создание зон свободной торговли со всем миром. Есть ли перспективы зоны свободной торговли с АСЕАН и Таможенным союзом?

Д.Медведев: Есть, конечно. Более того, только что, выступая, я сказал, что мы внимательно смотрим на те инициативы, которые уже сформулированы, в частности на инициативу глобального партнёрства, которую сформулировала Китайская Народная Республика, и Транстихоокеанского партнёрства, которая в значительной степени продвигается американцами. Это не значит, что мы к ним присоединяемся, но мы смотрим, что из этого получится.

И второе, о чём я сказал, – что мы в индивидуальном порядке ведём переговоры о создании зон свободной торговли с нашими партнёрами. Ближе всего продвинулась Социалистическая Республика Вьетнам, у нас с ними уже почти всё согласовано. Там есть нюансы определённые, но в принципе мы уже почти обо всём договорились. Если этот опыт окажется удачным (а в результате этого решения Вьетнам получит выход на объединённый рынок Евроазиатского экономического союза), то мы сможем использовать его и в отношении ряда других стран АСЕАН (а они об этом просят). Но нужно пройти первую фазу. Если получится, может быть, потом возникнут какие-то комплексные объединения.

Вопрос: Возвращаясь к теме санкций. Когда, на Ваш взгляд, прекратится их действие? И возможна ли ситуация, когда Россия могла бы отменить эти меры, или это должна сделать сначала Европа?

Д.Медведев: Во-первых, что они собираются делать, я не знаю. Это их решение. Это они всё придумали, создали головную боль себе и нам, конечно, определённые проблемы доставили. Поэтому пусть сами решают. Чем быстрее это закончится, мне кажется, тем лучше.

Я только что говорил по поводу того, насколько полезны санкции. Пользы от санкций – зеро.

В отношении наших ответных мер. Напомню, как они выглядят. Во-первых, это не санкции, а именно ответные меры. Во-вторых, по указу Президента они действуют год, но по инициативе Правительства они могут быть отменены раньше. На самом деле, конечно, их можно и пролонгировать. Но это именно ответные меры, просил бы их так и рассматривать.

У этих ответных мер есть и свои определённые последствия. Не все из них, наверное, позитивные, потому что мы не можем моментально заместить весь сегмент, который оказался вымытым в результате принятия известных государственных решений. Но есть и положительная сторона. Действительно, наши люди начинают привыкать к тому, что в магазинах значительную часть продовольственных товаров составляют наши товары. И это товары хорошего качества! Поэтому если говорить о перспективах отмены ответных мер, то даже когда их отменят – а это, конечно, тоже произойдёт, это очевидно абсолютно, – далеко не всё, что раньше было занято на продуктовых полках иностранными продовольственными товарами, будет восстановлено, потому что там уже прочно обоснуются товары, произведённые в нашей стране, качественные и вкусные, и товары, которые приходят из других стран – и стран Таможенного союза, и государств СНГ и, наконец, стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Кстати, все лидеры государств и правительств, с которыми я беседовал, естественно, проявляли большое желание заниматься поставками продовольствия на российский рынок.

Вопрос: «Интерфакс». Дмитрий Анатольевич, вопрос, который волнует почти всех экспертов. Долгое время стабильность курса рубля по отношению к доллару и к евро была своего рода частью договора с обществом. Сейчас курс рубля серьёзно девальвировался. У Вас нет опасения, что это как-то повлияет на поддержку обществом решений Правительства?

Д.Медведев: Вы знаете, если говорить об общественном договоре, то, конечно, курс никогда не был и не мог быть предметом общественного договора. Курс определяется спросом и предложением, стабильностью экономики и макроэкономическими процессами внутри страны и вовне. Но, действительно, наши люди привыкли к тому, что экономические условия в нашем государстве стабильны. В этом плане любая девальвация, конечно, никому удовольствия не доставляет. И Центральный банк об этом говорил, да и я как Председатель Правительства говорил, что произошло некоторое переослабление рубля, то есть рубль недооценён. Это результат и некоторых объективных экономических процессов, и спекулятивных сделок, которые всегда сопровождают такого рода ситуации, включая, естественно, и ситуацию с ценами на нефть. Я думаю, что через некоторое время, как, собственно, и прогнозируют аналитики, будет найдена точка равновесия. На мой взгляд, она должна быть, естественно, где-то в сторону укрепления рубля, но опять же это должно быть определено при помощи рыночных механизмов и тех мер регулирования, которые принял Центральный банк (это его компетенция, это его ответственность).

Одно могу сказать: для нас очень важно, чтобы сохранялись стабильные условия развития экономики, а они налицо. Во-первых, у нас фундаментально, как принято говорить, ничего не меняется, у нас большая подушка безопасности в виде резервов Правительства. Мы не собираемся их тратить без крайней нужды, что называется. Во-вторых, у нас обеспечивается приток валюты необходимой, для того чтобы покрывать наши обязательства. Поэтому все разговоры о том, что мы собираемся ограничить движение капитала или ввести какие-то дополнительные меры валютного регулирования, тоже ни на чём не основаны – это либо досужие разговорчики такие, либо попытки сыграть на этой ситуации.

Если говорить о текущем состоянии российской экономики, то при всех трудностях каких-либо драматических причин, которые бы влияли на курс рубля или вообще на ситуацию, не существует. Надеюсь, что в среднесрочной перспективе всё выровняется и будет приемлемо для всех экономических агентов.

Вопрос: Радио «Вести ФМ». В последнее время те меры, которые принимает Центробанк и Правительство, носят, можно сказать, мобилизационный характер. Означает ли это, что мы вернёмся в какой-то долгий период турбулентности? И вот та самая подушка безопасности, о которой Вы говорили чуть ранее, когда, по-Вашему, пригодится?

Д.Медведев: Никаких мобилизационных мер мы не принимаем. Я об этом говорил в Сочи. Более того, те решения, которые, например, принял Центральный банк, не имеют никакого отношения к мобилизации, к мобилизационному характеру экономики, каким-то ограничительным действиям. Наоборот, отказ от валютного коридора и массированной поддержки рубля – это, если хотите, скорее вполне либеральная мера, чем мобилизационная. Но дело даже не в том, что происходит на валютном рынке, не в том, что происходит с курсом, а в том, что это была одна из стратегических целей, которую Центральный банк перед собой ставил, на которую в определённый период было обращено внимание. И решение было принято. Поэтому мы никаких экстраординарных мер не принимаем. Я уже сказал об этом и ещё раз могу повторить: мы не вводим ограничения по валютным операциям, мы не пошли на обязательную продажу валюты, мы не вводим особых мер валютного контроля помимо тех, которые существуют. Поэтому говорить об экстраординарном регулировании не приходится.

Вопрос: Маленький уточняющий вопрос: Вы упомянули лихорадку Эбола и сказали о том, что на саммите шёл об этом разговор. Приняты какие-то совместные соглашения по борьбе в том числе и с этой лихорадкой?

Д.Медведев: Вы знаете, эта тема обсуждалась. Абсолютно все об этом говорили, и я об этом говорил в своём выступлении. Вот буквально несколько минут назад закончил разговор на эту тему с Генсеком Организации Объединённых Наций Пан Ги Муном, он тоже на эту тему специально, так сказать, завёл разговор.

Мне кажется, что нам пора консолидировать усилия в этом направлении. В каком плане? Каждая страна, естественно, действует по-своему. Наиболее тяжёлая ситуация в Африке сложилась, потому что сама инфекция, сам вирус оттуда происходит. Практически любое серьёзное государство ведёт исследования в этой сфере. Но для того, чтобы создать эффективную медикаментозную терапию, в некоторых случаях нужно, мне кажется, этими результатами делиться, а сейчас все работают абсолютно автономно. Это неплохо, с одной стороны, потому что могут возникнуть препараты разного качества, разного сегмента действия, но, с другой стороны, плохо, потому что это очень опасное заболевание. Собственно, об этом я говорил, выступая на пленарном заседании, в кулуарах, когда сейчас разговаривал с Пан Ги Муном и другими коллегами. Вот, мне кажется, на это нужно обязательно обратить внимание.

Что же касается других решений, то они у нас в стране приняты. Мы выделили уже несколько десятков миллионов долларов на работу – исследования, профилактику, приобретение оборудования, которое способно диагностировать как минимум первичные признаки лихорадки Эбола типа повышенной температуры, то есть термодатчики и так далее. Но явно ещё придётся очень многое сделать и на страновом, и на международном уровне, для того чтобы научиться эффективно противостоять этой очень опасной болезни.

Вопрос: Александра Баязитова, газета «Известия». Не так давно Министр финансов говорил о том, что, возможно, придётся пересматривать параметры бюджета, в случае если нефть упадёт ниже 80 долларов за баррель. Утром агентства передали, что она пробила эту планку. Как Вы считаете, нужно ли пересматривать параметры бюджета и когда это будет сделано? Вообще, что Вы думаете о нефти?

Д.Медведев: О нефти я думаю самое хорошее, нефть помогает нам жить. Что бы я ни говорил (а я, вы знаете, большой поклонник модернизации, инновационного развития экономики), мы все реалисты: без нефти, без углеводородов, без газа наша страна пока развиваться не может. Кроме того, сама углеводородная экономика – это драйвер инновационного развития, потому что генерирует разработки.

Если говорить о ценовых параметрах, то, действительно, сильное падение цен на нефть может потребовать пересмотра основных положений бюджетной политики. Но это должно быть сильное и устойчивое падение, а эти флуктуации – 79, 81, 85 – это, конечно, пока не о том. Но если падение продолжится и это будет серьёзное падение, нам придётся принимать определённые решения. Так все страны поступали, и мы, кстати, так поступили: я напомню, что в 2008–2009 годах именно так нам пришлось сделать после того, как произошло такое более драматическое обрушение цен на нефть. Мы должны быть реалистами.

Спасибо. Всем хорошего возвращения домой! До свидания!

Посещение Приморского океанариума.

Президент посетил строящийся Приморский океанариум Дальневосточного отделения Российской академии наук на острове Русский.

Владимир Путин осмотрел дельфинарий, куда пока ещё не запущены дельфины, аквариумы и батискаф. Главе государства также показали уникальный фильм, созданный российскими кинематографистами по новым компьютерным технологиям.

Научно-образовательный комплекс «Приморский океанариум» на острове Русский должен стать одним из крупнейших подобных объектов в мире. Его площадь превысит 30 тысяч квадратных метров, в океанариуме смогут разместиться 15–18 тысяч особей, 500–600 видов живых организмов.

Изначально объект планировалось открыть к началу саммита АТЭС-2012, но дата его ввода в эксплуатацию несколько раз переносилась. Владимир Путин лично следит за ходом работ и не раз призывал ускорить строительство. В связи с тем, что сооружение объекта продолжается уже несколько лет, по итогам осмотра Президент принял решение провести совещание с рядом чиновников, которые имеют отношение к строительству океанариума.

Гродненские производители стали больше ориентироваться на арабские и африканские страны.

В этом году гродненскую «чулочку» стали носить в Бахрейне, а пользоваться местными биноклями — на юге Африки. В 2014 году Гродненская область получила экспортную выручку в сумме 3,13 млн долларов от стран, с которыми работала впервые. Как сообщили в комитете экономики Гродненского облисполкома, впервые гродненские предприятия начали экспортировать продукцию на рынки Бахрейна, Кореи, Сингапура, Хорватии, Ливии, Намибии и Мальты.

После перерыва возобновились поставки в Аргентину, Индонезию, Иорданию, Камерун, Уругвай, Эквадор и Египет. Так, СООО «Конте Спа» начало отгружать чулочно-носочную продукцию в Бахрейн, СОАО «ДИФА» — автофильтры в Иорданию, лидское ИП «Белтекс Оптик» — бинокли, монокли и приборы ночного видения в Ливию, Намибию и Мальту.

Всего в январе-августе 2014 года продукция области на сумму 1,47 млрд долларов экспортировалась в 64 страны мира. Больше всего предприятия Гродненской области отгрузили в Россию — на сумму 894,6 млн долларов. От России в 11 раз отстали предприятия Польши — 75,8 млн долларов, в 12 раз Украины (72,5 млн долларов), в 14 раз — Литвы (64,1 млн долларов) и Китая (61 млн долларов). Кстати, китайцы приобретали продукцию ОАО «Гродно Азот» — полиамиды и синтетические нити.

Мегасделка на фоне кризиса

Почему интеграцию Евросоюза и Евразийского экономического союза надо обсуждать уже сейчас

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

Резюме Идея соглашения об интеграции между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Но новые устои часто зарождаются именно в кризисное время

Идея соглашения об экономической интеграции между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом кажется сегодня странной. Отношения Евросоюза и России – страны, на которую приходится 87% ВВП и 75% населения ЕАЭС, – в глубоком кризисе. Экономическое сотрудничество сворачивается на фоне обмена санкциями. Отчетливо осознавая трудность момента, вспомним об истоках Евросоюза и дискуссиях 1944–1945 годов. Тогда закладывались основы европейской интеграции (равно как и Бреттон-Вудской системы, то есть современного мирового торгового и финансового устройства). Новые устои часто зарождаются именно в кризисное время. Кто мог подумать в 1944 г., что буквально спустя 10 лет европейские сообщества начнут обретать осязаемые формы?

Лидеры стран и официальные лица уже выражают поддержку идее европейско-евразийской экономической интеграции. Президент России Владимир Путин на саммите ЕС–Россия 28 января 2014 г. предложил приступить к рассмотрению идеи зоны свободной торговли с Евросоюзом. 5 февраля это поддержал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. А 12 сентября комиссар по вопросам расширения ЕС и политики соседства Штефан Фюле высказался в пользу переговоров по свободной торговле. По мнению Фюле, настало время для официальных связей на уровне двух союзов – Европейского и Евразийского – для начала переговорного процесса. К европейцам приходит понимание, что без России проблему «Восточного партнерства» не решить. Кроме того, возник новый субъект, с которым нужно работать – ЕАЭС (несколько лет ЕС упрямо игнорировал Таможенный союз и Евразийскую экономическую комиссию). Впрочем, срок полномочий Фюле подходит к концу.

Экспертное сообщество уже несколько лет обсуждает тему интеграционного соглашения Евросоюза и Евразийского экономического союза. Из новейших работ обращу внимание на доклад Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития «Количественный анализ экономической интеграции ЕС и ЕАЭС: методологические подходы» (апрель 2014 г.) и доклад «Тупик борьбы интеграций в Европе», вышедший в мае 2014 г. под эгидой Комитета гражданских инициатив. Сейчас, в обстановке глубокого кризиса в отношениях, на будущее «европейско-евразийских» связей нужно взглянуть по-новому с учетом создания ЕАЭС и в максимально прикладном ключе.

Предполагаемое соглашение – или пакет соглашений – в силу огромного круга поднимаемых тем должно иметь характер «мегасделки». Компромиссы будут взаимоувязаны. Важность различных тем неравноценна для сторон. Уступая в одном, партнер будет просить «размена» по другой проблеме. Работа предстоит долгая, тяжелая, иной раз будет казаться, что перспектив выхода на финишную прямую нет. Но шансы на успех существуют. Особый вопрос – это, конечно, позиция США, не заинтересованных в мегасделке. Нащупывание точек соприкосновения с интересами этой страны представляет отдельную тему, критически важную для успеха проекта, но выходящую за рамки данной статьи.

По нашему мнению, в контексте соглашения проблемы общего соседства могут получить долгосрочное рамочное решение. Речь идет прежде всего об Украине и Молдавии, но также о Грузии и Азербайджане. Из этих четырех стран сохранение статус-кво относительно приемлемо только для Азербайджана – при условии благоприятной ценовой конъюнктуры на рынках нефти и газа. В Грузии и Молдавии без участия России потенциал развития экономики существенно ограничен. Для Украины же альтернативы просто нет. Последние три страны самым непосредственным образом заинтересованы в успехе мегасделки ЕС–ЕАЭС. Иначе странам общего соседства просто не выйти на траекторию устойчивого роста.

Естественная взаимозависимость

В 2003–2004 гг. возрос интерес к экономическому сотрудничеству и интеграции между Европейским союзом и Российской Федерацией. Однако переговоры по общим пространствам ЕС и России зашли в тупик, и тема перешла в разряд периферийных. Фундамент для взаимной заинтересованности объективно есть. Для формирующегося Евразийского экономического союза тесное сотрудничество с Евросоюзом чрезвычайно важно:

ЕС – крупнейший торговый партнер России и Казахстана, более половины товарооборота Российской Федерации приходится на Европейский союз (Россия в свою очередь является третьим по значимости торговым партнером Евросоюза).

ЕС мог бы сыграть ключевую роль в решении проблем модернизации стран Таможенного союза.

Зарождающийся Евразийский экономический союз инициирует ряд соглашений о свободной торговле с менее значительными по размеру экономики и значимости партнерами, например Вьетнамом и Израилем. Сам по себе факт переговоров полезен: они помогут уточнить приоритеты, сформировать компетенции и отточить переговорную тактику. Между тем именно Евросоюз следует рассматривать как основного долгосрочного партнера.

Проблема Украины в конечном счете может быть решена только в рамках глубокой экономической кооперации ЕС и ЕАЭС, что повышает важность такого сотрудничества.

Для ЕС тесное экономическое сотрудничество с ЕАЭС также представляет принципиальную важность:

ЕАЭС – третий по величине торговый партнер Евросоюза после США и Китая. Влияние российских ограничений на импорт продовольствия показало степень взаимозависимости в торговле и заинтересованности европейских производителей в нормальных коммерческих отношениях.

Проблемы безопасности, включая общее соседство, могут быть решены только в сотрудничестве со странами ЕАЭС.

Существует структурная зависимость от «евразийских» углеводородов.

В общем, режим свободной торговли даст возможность предприятиям Евросоюза не только укрепить конкурентоспособность на важном рынке, но и улучшить условия торговли на рынках, смежных с ЕАЭС. Сочетание конкурентных преимуществ двух союзов дает возможность максимально эффективно реализовать «двойную ренту» – технологическую (со стороны ЕС) и природную (со стороны ЕАЭС). В результате возможен значимый эффект роста конкурентоспособности на всех рынках, прилегающих к пространству от Лиссабона до Владивостока.

Растущий тренд межрегионализма в мире

В последние два десятилетия интерес к региональной интеграции резко возрос, увеличилось количество вновь созданных региональных торговых соглашений. Регионализм превратился в доминирующий фактор развития мировой торговли, инвестиций и потоков труда. Он оказывает влияние как на экономические, так и на политические отношения между странами, ставя их перед выбором: вступать ли в тот или иной торговый блок, какую из форм интеграции предпочесть, какие компетенции передать на наднациональный уровень, какие институты отвечают интересам страны?

Резко выросло число региональных торговых соглашений (РТС). На начало 2014 г. ВТО получила 583 уведомления о создании РТС, из которых 377 являются действующими. ЕС уведомил о создании 47 РТС, США являются участником 14, Япония – 17, Чили – 24, Китай – 15, Бразилия – 4. Согласно базе данных ВТО, большинство созданных в мире РТС являются зонами свободной торговли и только 17 относятся к таможенным союзам. При этом реально функционируют только шесть ТС, из них три полноценные (Евросоюз, ЕС–Турция и ТС Белоруссии, Казахстана и России). Остальные, включая МЕРКОСУР и Южно-Африканский таможенный союз, имеют 30% и более изъятий из единого таможенного тарифа.

Всплеск регионализма объясняли многими факторами. В частности, его связывали с тем, что прогресс в переговорах в рамках ВТО шел очень медленно, особенно это касалось Дохийского раунда. К тому же срабатывал и «эффект домино»: страны считали, что издержки нахождения за пределами торгово-экономических союзов могли бы быть выше, чем от вступления в них. Однако в целом желание стран образовывать РТС вызвано стремлением стимулировать экономический рост за счет получения улучшенного доступа к рынкам, использования эффекта масштаба, привлечения прямых иностранных инвестиций, трансфера технологий и так далее.

В настоящее время формы экономической интеграции постоянно развиваются, усложняются и дополняют друг друга. Например, зона свободной торговли и таможенный союз могут содержать элементы более высоких уровней интеграции, в частности, снижение нетарифных барьеров, снятие ограничений в торговле услугами, движении капитала и рабочей силы, механизмы разрешения споров, политики содействия торговле, механизмы защитных мер, создание институциональных механизмов и так далее. Это связано с растущим пониманием того, что с точки зрения воздействия на экономику устранение только торговых барьеров может приводить к гораздо меньшим положительным эффектам, чем более глубокая интеграция.

Существует несколько стадий коммерческой либерализации и разновидностей интеграционных моделей.

Первая модель – двусторонние соглашения о свободной торговле, которые заключаются между двумя экономиками – может быть относительно простой. Большинство подобных договоренностей касаются только свободной торговли товарами, значительная часть включает товары и услуги, и лишь некоторые ставят более амбициозную цель создания таможенных союзов.

Вторая модель заключается в формировании региональных интеграционных блоков, самым ярким примером является Евросоюз. В Южной Америке группа МЕРКОСУР предприняла попытку сформировать эффективный таможенный союз, но ее единая торговая политика содержит многочисленные изъятия и не продвигается вперед. Многообещающую попытку представляет собой состоящая из 10 стран группа АСЕАН в Юго-Восточной Азии, которая, однако, не является таможенным союзом. Соглашение НАФТА между США, Мексикой и Канадой – еще одна региональная интеграционная инициатива, но она достаточно умеренна в степени интеграции ее членов и также не является таможенным союзом. Из недавних и самых динамичных примеров можно назвать Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России.

Третья модель – межрегиональные интеграционные соглашения, у которых может быть несколько вариантов. Наиболее впечатляющий – межконтинентальные инициативы, среди которых в работе в данный момент находятся две. Первая – Транстихоокеанское партнерство (ТТП), объединяющее большую часть Восточной и Юго-Восточной Азии и западное побережье Тихого океана за исключением Китая. Вторая – Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), переговоры по которому ведутся между Соединенными Штатами и Евросоюзом. Вызывающее оживленное обсуждение ТТИП ставит целью более глубокую конвергенцию в вопросах регулирования, что идет значительно дальше обычной свободной торговли.

Работа над ТПП и ТТИП продолжается. Обе инициативы ставят целью глубокую либерализацию большого объема мировой торговли в регионах Тихого и Атлантического океанов, и предполагаемая степень их интеграции всеобъемлюща и глубока. Эксперты полагают, что шансы транстихоокеанской инициативы минимальны – уж слишком она рыхлая. Зато у европейско-американской ТТИП перспективы серьезные. В интеграционные процессы такого рода заложен потенциал как минимум эрозии и частичной подмены современного режима ВТО.

Еще одна разновидность потенциального межрегионализма подразумевает соглашения между блоками и требует наиболее сложных переговоров. До настоящего времени прецедентов не было. Европейский союз пытается вести переговоры с МЕРКОСУР, но слабая внутренняя сплоченность участников последнего осложняет процесс. Между тем именно эта разновидность интеррегионализма с большой вероятностью будет играть возрастающую роль, делая систему глобальной торговли и инвестиций еще более многоуровневой и усложненной.

Характеристики и содержание мегасделки ЕС–ЕАЭС

Мегасделка представляет собой именно идею межрегионального интеграционного соглашения, объединяющего два блока. Дело это новое, а значит непростое. Каковы могут быть основные характеристики этого соглашения?

Во-первых, стороной мегасделки, какую бы юридическую форму она ни приняла, будет не Россия, а Евразийский экономический союз. Национальные представители (соответствующие департаменты министерств экономики, МИДов и так далее), разумеется, будут присутствовать и в решающей степени влиять на ход переговоров и финальные договоренности, но формально вести переговоры будет ЕЭК. Это важная характеристика, новая и непривычная как для стран ЕАЭС, так и для Евросоюза.

Во-вторых, участники ЕАЭС заинтересованы не просто в договоре о свободной торговле, а в глубоком, всеобъемлющем соглашении с Евросоюзом. Причина проста: «голая» зона свободной торговли невыгодна России и Казахстану с их сырьевым экспортом. Из-за существующей структуры торговли Россия и Казахстан не заинтересованы в узко сформулированном режиме свободной торговли с Евросоюзом (это верно и для Белоруссии, хотя в меньшей степени). При этом очевидные проблемы, связанные с уступками в торговле, должны быть компенсированы выгодами в других сферах. Нужен существенный прогресс по другим направлениям экономического сотрудничества для того, чтобы идея зоны свободной торговли обрела смысл. Таким образом, особо актуален характер соглашения как мегасделки, охватывающей широкий спектр проблем. Договор должен быть всеобъемлющим и конкретным.

В-третьих, прототипы такого соглашения между ЕС и ЕАЭС, затрагивающего массу вопросов, многообразны – от глубокого и всеобъемлющего соглашения о свободной торговле (DCFTA) до всестороннего торгово-экономического соглашения (ВТЭС – comprehensive economic and trade agreement, CETA). Последнее выступает юридической формой принципиальной договоренности, достигнутой в 2013 г. Евросоюзом и Канадой. СЕТА и уже упоминавшееся Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство Соединенных Штатов и Евросоюза могут рассматриваться в качестве особо полезных образцов для мегасделки ЕС–ЕАЭС.

В-четвертых, следует отметить, что полноценные переговоры невозможны без членства всех стран Евразийского экономического союза в ВТО. Соответственно России следует оказать поддержку Казахстану и особенно Белоруссии на переговорах в Женеве. В принципе Россия должна стать локомотивом для этих двух стран на их пути в ВТО.

Однако членство в ВТО – это не только вопрос Евросоюза или России, но и в очень большой степени позиция Соединенных Штатов. В США отношения с Россией – тема внутренней политики и межпартийной борьбы. Вероятно, таковыми они и останутся. Ждать резких улучшений не приходится: вспомним о поправке Джексона–Вэника, отмена которой для России потребовала более 20 лет. Кстати, она продолжает действовать в отношении Белоруссии и Казахстана.

Отдельный вопрос, на который еще предстоит дать ответ: как будут соотноситься нормы ТТИП ЕС–США и соглашения Евросоюза с Евразийским экономическим союзом?

В-пятых, круг потенциальных вопросов, которые могут стать предметом мегасделки (а она может быть оформлена как одно соглашение или пакет соглашений), включает десятки позиций. Вот лишь некоторые из них:

1. Торговля товарами (отмена импортных пошлин с четко оговоренным кругом изъятий).

2. Устранение нетарифных барьеров в торговле.

3. Регулирование трансграничной электронной торговли.

4. Торговля услугами.

5. Либерализация доступа на финансовые рынки.

6. Свободное движение капитала.

7. Регулятивная конвергенция (нормы и стандарты).

8. Права интеллектуальной собственности.

9. Взаимное признание дипломов, включая профессиональное образование.

10. Безвизовый режим, включая пакет соглашений о реадмиссии.

11. Особый режим для Калининградской области (инвестиционный или торгово-инвестиционный).

12. Общие регионы соседства.

13. Массовые обмены в сфере образования (Erasmus Mundus и так далее).

14. Применение Третьего энергопакета Евросоюза к проектам российского газового экспорта.

15. Развитие международной транспортной инфраструктуры (автомобильные и железнодорожные коридоры).

16. Создание общего рынка электроэнергии ЕС–ЕАЭС.

17. Регулирование частичного взаимного доступа к государственным закупкам.

18. Правила конкуренции.

19. Механизмы разрешения споров.

В-шестых, работа по соглашению в базовом сценарии займет несколько лет, а само всестороннее соглашение может быть заключено в 2020-х годах. К определению желательной или возможной даты заключения соглашения можно и нужно применять два подхода. Первый из них отталкивается от потребностей стран ЕАЭС в модернизации. В недавней статье в журнале «Евразийская экономическая интеграция» Александр Широв и Алексей Янтовский задаются вопросом о сроках создания зоны свободной торговли двух интеграционных блоков. Они исходят из базового аргумента: в настоящее время свободная торговля невыгодна для стран ЕАЭС в силу низкой конкурентоспособности евразийских производителей и высокого уровня закрытости рынков Евросоюза скорее за счет технологических стандартов, нежели за счет импортных пошлин. Модернизационные усилия внутри ЕАЭС, прогнозы повышения эффективности использования первичных ресурсов и роста обрабатывающих производств позволяют авторам предположить, что самым ранним сроком для обсуждаемой ЗСТ могут быть 2021–2024 годы.

Мы разделяем это мнение, принимая во внимание и технические факторы. Даже после относительного разрешения украинского кризиса и появления возможности начинать содержательные переговоры, они – чисто технически, в силу чрезвычайной сложности и насыщенности круга вопросов – займут как минимум несколько лет. Понятно, что легкими эти переговоры быть не обещают. Продлятся они пять-восемь лет. Чтобы иметь возможность поднять бокал за подписанное соглашение в середине 2020-х, нужно садиться за стол переговоров, как только позволит политическая ситуация. А задача экспертного сообщества и ответственных государственных органов – определить перспективную повестку и предпосылки для будущих переговоров уже сейчас.

Евросоюз. Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230706 Евгений Винокуров

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - китаист, член Совета по внешней и оборонной политике

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > globalaffairs.ru, 12 ноября 2014 > № 1230705 Александр Габуев

Президент России Владимир Путин кратко пообщался с премьер-министром Австралии Тони Эбботтом во время перерыва в ходе работы саммита АТЭС в Пекине. Как рассказал РИА Новости пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков, Путин и Эбботт обсудили ход расследования катастрофы малазийского «Боинга» под Донецком.

Австралийские медиа активно комментируют прошедший 15-минутный разговор, дружно сойдясь во мнении, что в ходе беседы премьер-министру Тони Эбботту не удалось исполнить обещание «пойти в лобовую атаку» на Владимира Путина (напомним, 13 октября во время своей пресс-конференции, Тони Эбботт обещал «жестко поговорить» о падении малайзийского «Боинга» на Украине, употребив термин «shirtfront» , означающий в регби столкновение с противником с целью повалить его на землю и отнять мяч).

Пресс-секретарь президента России сообщил, что «жестких выражений не звучало», и Тони Эбботт не пытался применить силовые приемы.

Австралийские средства массовой информации положительно оценивают предложение, поступившие от премьер-министра Австралии Тони Эбботта в адрес президента России Владимира Путина извиниться за сбитый 17 июля Boeing-777, а также выплатить компенсации родственникам 298 погибших пассажиров самолета. Эбботт напомнил, что в 1988 году, когда США случайно сбили иранский гражданский самолет, последовали и извинения, и компенсация. Премьер-министр добавил, что у него есть доказательства вины России, которая вооружила террористов, сбивших самолет. О реакции президента Путина на это предложение, однако, не упоминается.

Мировая пресса, в целом, отмечает, что оба лидера отметили решительную необходимость расследования причин трагедии рейса МН 17, отметив недопустимость ситуации, когда эксперты не могут попасть на место крушения самолета.

Напомним, «Боинг-777» Малазийской авиакомпании, который следовал рейсом МН17 Амстердам (Нидерланды) — Куала-Лумпур (Малайзия), разбился на востоке Украины 17 июля. На его борту находились 298 человек, все они погибли. Из них — 44 гражданина Малайзии, среди которых 15 членов экипажа, 27 граждан Австралии. Среди жертв также были граждане Бельгии, Индонезии, Германии, Филиппин, подданные Великобритании, Канады и Новой Зеландии. На данный момент следственной группе удалось идентифицировать останки 289 погибших.

Некоторые комментаторы, однако, считают подход Тони Эбботта не совсем политически корректным, когда премьер-министр оказывается «в ловушке собственных слов». Кроме того, что недопустимо говорить о чьей-либо вине до окончания расследования катастрофы «Боинга» над территорией восточной Украины, также упоминания во время беседы о действиях американцев, после того, как в ходе военных учений 1988 года был сбит пассажирский самолет, были не совсем точны, что свидетельствует, видимо, о неполноценной работе советников австралийского премьер-министра (так же, как в случае с «shirtfront»).

Напомним, самолёт авиакомпании Iran Air, совершавший коммерческий пассажирский рейс IR655 между Тегераном (Иран) и Дубаем (ОАЭ) , был сбит через несколько минут после вылета из Бендер-Аббаса над Персидским заливом ракетой, выпущенной с ракетного крейсера «Vincennes» ВМС США. Погибло 290 человек, включая 16 членов экипажа, среди пассажиров было 66 детей. Во время пуска ракеты крейсер Vincennes находился в территориальных водах Ирана. Американское правительство рассматривает случившееся как военный инцидент и считает, что команда крейсера действовала в соответствии с текущими обстоятельствами. Позже командир крейсера был награждён орденом «Легион почёта» за успешную службу в период с 1987 по 1989 год. 26 февраля 1996 года США согласились выплатить Ирану компенсацию в размере 61,8 млн. долларов США за 248 погибших, из расчета 300 тыс. долларов за каждую трудоспособную жертву и 150 тыс. за каждого иждивенца. Компенсировать стоимость самолёта (около 30 млн долларов) США отказались. Данная компенсация однозначно рассматривается США как односторонний добровольный акт, поскольку ответственность за случившиеся правительство США на себя не взяло. Вице-президент США в 1988 году Джордж Буш-старший, в частности, заявил: «Я никогда не буду извиняться за Соединённые Штаты Америки, несмотря ни на какие факты». Выплата компенсации прекратила дело, возбуждённое в 1989 году Ираном против США в Международном суде ООН.

Следующая встреча «лицом к лицу» российского и австралийского лидеров, возможно, состоится на саммите «Большой двадцатки» 15—16 ноября в Брисбене.

Российский Внешэкономбанк примет участие в создании Российско-китайского инвестиционного фонда перспективных инвестиций. Соответствующий меморандум подписан в ходе саммита главы стран Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

Как ожидается, объем фонда составит $100 млн. При этом 70% средств обеспечит китайская сторона, а 30% – российская. Новый фонд будет уделять особое внимание предприятиям реального сектора экономики в сфере освоения природных ресурсов, развития сельского хозяйства, недвижимости, торговли, чистых источников энергии, медицинского оборудования и фармацевтики и др.

Ранее сообщалось, что более 20 стран АТЭС, в том числе – Китай, намерены создать особую Азиатско-тихоокеанская зона свободной торговли. Об этом страны договорились в ходе 22-й неформальной встречи лидеров АТЭС 10-11 ноября 2014 г. в Пекине.

По итогам 2013 г., объем торговли между Поднебесной и другими членами АТЭС составил $2,5 трлн. На этот показатель пришлось до 60% от всей внешней торговли Китая. Отметим, что 21 государство АТЭС обеспечивает 48% мировой внешней торговли.

Народный банк Китая и Национальный банк Малайзии заключили меморандум о сотрудничестве, в соответствии с которым в малазийской столице – городе Куала-Лумпур – планируется организовать расчеты в юанях.

За пределами материковой части КНР юаневые расчеты легализованы в Дохе (ОАЭ, Катар), Торонто (Канада), Сянгане, Аомэне, Тайване, Сингапуре, Лондоне (Великобритания), Франкфурте (ФРГ), Сеуле, Париже (Франция), Люксембурге.

Напомним, что правительство Поднебесной постепенно ослабляет контроль над национальной валютой, которая выходит на глобальный уровень. С конца октября 2014 г. на Китайском межбанковском валютном рынке проводятся прямые торги парой юань – сингапурский доллар. Таким образом прямые торги идут между юанем и долларом США, евро, японской иеной, фунтом стерлингов, российским рублем, малайзийским ринггитом, австралийским долларом, новозеландским долларом.

Юань стал седьмой крупнейшей платежной валютой и девятой крупнейшей валютой для транзакций в мире. К 2030 г. юань может стать одной из международных резервных валют наряду с американским долларом и евро. КНР занимает первое место в мире по внешнеторговому обороту. В ближайшие 20 лет экономика страны будет расти на 7-8% в год. Поэтому центробанки многих стран стали проявлять интерес к национальной китайской валюте. Китайская валюта используется на рынках 220 стран мира. Власти Поднебесной заключили своп-соглашения с руководством более чем 30 зарубежных государств. Некоторые страны включили юани в свои валютные резервы.

По итогам октября 2014 г., объем внешней торговли Китая достиг 2,27 трлн юаней ($368 млрд). Это на 8,4% больше, чем годом ранее, сообщило Главное таможенное управление КНР.

Так, за десятый месяц текущего года китайский экспорт составил 1,27 трлн юаней с приростом на 11,5% в годовом сопоставлении. Октябрьский импорт Поднебесной достиг 1 трлн юаней, увеличившись на 4,6% относительно уровня октября 2013 г. Активное сальдо торгового баланса достигло 278,7 млрд юаней – на 45,2% больше, чем в прошлом году.

За январь-октябрь 2014 г. объем внешней торговли Китая составил 21,7 трлн юаней. Это на 2,5% больше, чем за январь-октябрь 2013 г. Экспорт страны составил 11,7 трлн юаней, показав рост на 4,4% относительно аналогичного показателя прошлого года. Импорт Поднебесной достиг 10 трлн юаней с увеличением на 0,3% в годовом сопоставлении. Положительное сальдо торгового баланса выросло на 36,6% по сравнению с уровнем января-октября 2013 г. – до 1,7 трлн юаней.

В частности, за десять месяцев 2014 г. объем торговли Китая со странами Европейского Союза составил 3,12 трлн юаней с приростом на 9,8%, с США – 2,78 трлн юаней с увеличением на 5,5%, с государствами АСЕАН – 2,4 трлн юаней с повышением на 7,4%. В то же время торговля с Японией сократилась на 0,1% – до 1,59 трлн юаней.

Беспокойное партнерство

Риски сотрудничества с КНР глазами российского бизнеса

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Резюме В условиях западных санкций российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии, прежде всего в Китае. Однако крупный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР и немало потенциальных рисков

В условиях западных санкций крупнейшие российские компании ищут новые возможности в Восточной Азии. Основные надежды связаны с Китаем – второй экономикой мира и самым близким политическим партнером Москвы. Несмотря на это, частный бизнес и топ-менеджеры госкомпаний видят в возросшей зависимости от КНР немало потенциальных проблем и рисков. Их минимизация потребует совместных усилий предпринимательского сообщества и государства.

Санкции на дружбу

«Есть очевидный тренд к сближению позиций с азиатскими партнерами, обусловленный и экономическими, и политическими причинами. Китай заинтересован в российском рынке. Китайские компании готовы инвестировать в комплексное освоение российских месторождений, в энергетику, инфраструктуру, автопром и авиастроение. Есть обратный интерес у российского бизнеса, и не только сырьевых компаний… Я думаю, западные санкции могут серьезно ускорить наше сотрудничество», – сообщил миллиардер Геннадий Тимченко газете «Коммерсантъ» в интервью, опубликованном 15 сентября 2014 года. Заявления бизнесмена, обладающего, если верить Forbes, шестым состоянием в России (его активы оцениваются в 15,3 млрд долларов), отражают настрой, который российская политическая и деловая элита транслирует внутри страны и во внешний мир после введения западных санкций. Начиная с апреля 2014 г., чиновники и бизнесмены не устают повторять, что развитие партнерства со странами Азии, и прежде всего с могучим Китаем, станет ответом на политику ЕС и США. Периодически руководители государства корректируют этот сигнал, утверждая, что разворот России на Восток начался задолго до украинского кризиса, однако демонстративный характер российско-китайской дружбы бросается в глаза.

Геннадий Тимченко – наиболее показательная фигура в этом процессе. 20 марта 2014 г. он попал во второй «черный список», подписанный президентом США Бараком Обамой в ответ на действия России на Украине. Уже 29 апреля Тимченко стал сопредседателем в Российско-китайском деловом совете, сменив на этой должности руководившего советом десять лет Бориса Титова. В ходе майского визита в Шанхай Владимир Путин на встрече с российскими олигархами сказал, что Тимченко теперь в его глазах – «главный по Китаю». А 4 августа в интервью агентству ТАСС бизнесмен демонстрировал, что избавился от международных карточек Visa и MasterCard и перешел на китайскую систему UnionPay: «Как санкции ввели, сразу ее оформил. Отлично работает! И принимают карту во многих местах. В некотором смысле надежнее, чем Visa. По крайней мере, американцы не дотянутся».

Будучи теперь официально главным специалистом по Китаю среди крупных бизнесменов, Геннадий Тимченко может позволить себе публично рассуждать и о рисках партнерства. «Риск проиграть более сильному конкуренту всегда есть, но мне кажется, не он должен доминировать в вопросе наших отношений. Надо учитывать перспективы, которые открывает сотрудничество с азиатскими партнерами, с точки зрения привлечения капитала и технологий. В китайском языке, как известно, понятия “риск” и “возможность” можно передать одним иероглифом. Если мы объединим наши возможности, бизнес выиграет гораздо больше, чем потеряет», – заявил он «Коммерсанту». Впрочем, столь оптимистичный взгляд разделяют далеко не все российские бизнесмены и высокопоставленные чиновники.

Китайский поворот

В последние годы тема рисков постоянно присутствовала в дискуссиях на высшем уровне о расширении торгово-экономического сотрудничества с Китаем. Во многом это объясняется наследием 1990-х гг., когда торговля с КНР не была для российского государства и нарождавшихся олигархов приоритетом. Если в 1992 г. Китай по инерции был третьим торговым партнером России (сказывался задел, созданный в результате нормализации советско-китайских отношений в конце 1980-х гг.), то уже в 1993 г. он откатился на десятое место. За десятилетие после развала СССР главными чертами экономических отношений стали контракты в сфере ВПК (во многом именно китайские заказы поддержали находившуюся в кризисе оборонную промышленность России), хаотичная приграничная торговля и попытки китайцев приобрести сырьевые активы в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом к началу 2000-х гг. КНР была лишь шестым торговым партнером РФ, товарооборот немногим превышал 40 млрд долларов в год.

После прихода Владимира Путина отношения с Китаем упорядочили. На политическом уровне достигнуты немалые успехи: в 2001 г. стороны подписали договор о дружбе, в 2004-м – дополнение к соглашению о российско-китайской границе, которое официально закрыло территориальный вопрос (РФ уступила КНР 337 кв. км спорных земель), началось оформление «мягкого альянса» во внешней политике, прежде всего – за счет совместных действий на площадке Шанхайской организации сотрудничества и голосований в СБ ООН.

Однако в экономике на сотрудничество с КНР были наложены неформальные ограничения: присутствие китайского бизнеса на Дальнем Востоке и в Сибири сокращено, заморожены планы совместных инфраструктурных проектов в Приморье, постепенно снизились объемы военно-технического сотрудничества, китайские компании не допускали к сырьевым активам и подрядным работам на мегастройках вроде саммита АТЭС во Владивостоке. В то время Москва была всерьез озабочена намерениями Пекина в отношении российского Зауралья. (Основным аргументом в пользу экспансионистских устремлений, якобы существующих у китайцев, был дисбаланс демографических потенциалов северо-востока КНР и российского Дальнего Востока.) Кроме того, Россия не желала превратиться в сырьевой придаток быстрорастущего соседа, Кремль хотел видеть страну донором технологий для большинства азиатских партнеров, включая и КНР. Наконец, Москву беспокоила проблема несанкционированного копирования российской техники, особенно вооружений. В результате, несмотря на 4,2 тыс. км общей границы и взаимодополняемую структуру экономик, объем торговли РФ и КНР никак не мог пробить планку в 60 млрд долларов. Сделки вроде контракта 2004 г. «Роснефти» с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о поставке 48 млн тонн нефти (6 млрд долларов предоплаты от китайцев российская госкомпания использовала для покупки активов ЮКОСа) были исключением.

Изменения начали происходить в 2009 г. – в разгар мирового кризиса. Столкнувшись с дефицитом ликвидности на западных площадках, российские компании устремились за деньгами в Китай. Самой крупной стала нефтяная сделка: «Роснефть» и «Транснефть» на 20 лет заняли $25 млрд у Банка развития Китая на строительство нефтепровода в КНР – под залог поставок 15 млн тонн нефти в год. По итогам 2009 г. Китай стал первым торговым партнером России, обогнав Германию, и с тех пор удерживает эту позицию (89,2 млрд долларов в 2013 году). Несмотря на это, многие неформальные ограничения на инвестирование сохранялись. До недавнего времени китайцам не удавалось получить доли ни в одном крупном газовом месторождении, бюрократические барьеры возводились на пути создания совместных предприятий в машиностроении и автопроме (Москва опасалась, что китайские предприятия быстро захватят внутренний рынок за счет демпинга). Ограничивалось и присутствие финансовых институтов КНР в России. Например, китайские банки в отличие от западных не были допущены к розничному рынку. Даже те структуры, которые формально создавались для наращивания китайских инвестиций в экономику России (вроде совместного фонда China Investment Corporation и Российского фонда прямых инвестиций), ограничивались при вложении денег в «чувствительные» для Москвы отрасли.

Правда, уже в 2013 г. подход начал меняться. Китайской CNPC удалось купить 20% в проекте «Ямал СПГ» (контролирующий акционер – НОВАТЭК, совладельцами которого являются Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко), а «Роснефть» заключила соглашения о привлечении многомиллиардных авансов за будущие поставки нефти от CNPC и Sinopec. Новый подход объяснялся падением темпов роста российской экономики (1,3% по итогам 2013 г.) и опасениями Кремля относительно возможности финансировать долгосрочные расходы вроде майских указов президента, влияющих на лояльность избирателей.

Окончательный перелом произошел весной 2014 г. после введения санкций. По мере того как западные санкции становились комплексными (от «черных списков» США и Евросоюз перешли к запретам занимать деньги для ключевых российских банков и госкомпаний, а также к блокированию технологического сотрудничества в стратегических для России областях вроде ТЭКа), росла и потребность во внешнем противовесе. С учетом того, что Япония также объявила о санкциях (как член G7 и союзник США), а Южная Корея заняла выжидательную позицию, на роль главного спасителя России, естественно, выдвинулся Китай. Майский визит Путина в Шанхай принес около 40 соглашений, еще 38 были подписаны во время октябрьского визита премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Москву. Как признают высокопоставленные чиновники, с апреля 2014 г. неформальные ограничения на экспансию китайского капитала фактически сняты. Теперь Россия пытается компенсировать влияние западных санкций за счет получения от Китая рынков сбыта, инвестиций, прямых банковских кредитов, доступа к финансовым площадкам, а также критически важным технологиям. При этом и чиновники, и бизнесмены убеждены: углубление партнерства с КНР по всем этим направлениям сопряжено с проблемами уже сейчас и несет для России риски в будущем. Какие же проблемы и риски видит российская элита?

Скрытые угрозы

Главная проблема в сотрудничестве с Китаем, которую идентифицируют многие чиновники и бизнесмены – в коротком и среднем горизонте контакты с КНР не смогут целиком восполнить потери от разрыва с Западом даже при наличии большого желания со стороны Пекина. По общему признанию, Китай не готов обеспечить доступ к внешним источникам заимствований в объеме, достаточном, чтобы полностью заменить западные кредиты и возможность размещать акции в Лондоне и Нью-Йорке. КНР не удастся быстро стать для России источником критически важных технологий. А в случае, если Европейский союз сможет значительно сократить потребление российских углеводородов, китайский рынок не в состоянии заместить выпавшие доходы ни компаниям, ни бюджету. Правда, отказ Европы от российских энергоносителей в среднесрочной перспективе кажется невероятным.

Для значительной части элиты перспектива того, что главным экономическим партнером России станет КНР, связывается с целым набором специфических рисков. Часть из них являются производной от внутреннего устройства Китая, как его понимает (или не понимает) российский правящий класс. Другая часть связана с проблемами организации взаимодействия с Пекином, которая существует внутри России.

Во-первых, отечественной элите не ясны стратегические намерения Поднебесной в отношении России. В частных беседах первый и главный вопрос, который задают друг другу чиновники и бизнесмены: «Кто мы для китайцев? Чего они от нас хотят?». Многие убеждены, что долгосрочная цель Китая – колонизация России, а в основе нынешнего сближения Пекина с Москвой лежит желание в будущем поставить под контроль ресурсы Сибири и Дальнего Востока. В основе подобных представлений – достопамятный пограничный конфликт 1969 г., смутная информация о росте национализма в КНР, логика жесткого контроля над более слабым партнером, присущая многим представителям правящего класса России и проецируемая ими на китайскую элиту.

Пожалуй, один из главных факторов, который по-прежнему заставляет многих в Москве искать скрытую угрозу в желании Китая сближаться – разница демографических потенциалов в приграничных районах РФ и КНР. Если в Дальневосточном федеральном округе, занимающем 36% территории России (около 6,2 млн кв. км), проживают 6,2 млн человек (около 4,3% от всего населения страны), то в трех северо-восточных провинциях Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) на территории 804 тыс. кв. км живут почти 110 млн человек. Подобные цифры заставляют вспомнить о концепции «желтой угрозы», популярной в конце XIX века. К тому же взгляды многих представителей элиты на Китай сформированы, как ни странно, западными авторами вроде Збигнева Бжезинского, открыто говорящего о риске колонизации китайцами зауральской России.

Страху добавляет и слабое владение статистикой о китайских мигрантах на российской территории. Хотя по данным официальной переписи 2010 г. количество китайцев не достигает 30 тыс. человек, а по экспертным оценкам (например, демографа Жанны Зайончковской из НИУ «Высшая школа экономики») составляет до 400 тыс. человек, многие бизнесмены и чиновники оперируют представлениями о «прозрачной границе» и «миллионах тайных мигрантов» за Уралом. Примечательно, что некоторые представители российской элиты в частных разговорах проецируют ситуацию в Крыму и на востоке Украины на российский Дальний Восток – якобы при расширении сотрудничества с КНР в регион неизбежно хлынет поток китайцев, которые потом объявят «народную республику» и постараются отделиться от России. Именно поэтому российские чиновники и бизнесмены столь нервозно воспринимают любые предложения китайской стороны об использовании ее рабочей силы при реализации совместных проектов.

Второй риск – отсутствие альтернатив в ходе поиска азиатских партнеров, вызванное санкциями. Нынешняя внешнеполитическая ситуация вокруг России, в том числе в Восточной Азии, дает Пекину козыри при обсуждении совместных с Москвой экономических проектов. В итоге Россия вынуждена выбирать варианты, максимально привязывающие ее к Китаю и лишающие возможности арбитража за счет сотрудничества с другими партнерами. Если до кризиса на Украине Москва обсуждала многие проекты на Дальнем Востоке не только с китайскими компаниями, но и с представителями Японии и Южной Кореи, то после санкций многие японские и корейские инвесторы отказались от проектов или взяли паузу. Как следствие, российским участникам, которым запуск того или иного проекта нужен для поддержания своего положения, ослабленного санкциями и почти нулевым ростом ВВП России, приходится ориентироваться исключительно на китайский спрос.

То же самое касается и государства. Например, если раньше Министерство по развитию Дальнего Востока, власти субъектов федерации в Дальневосточном федеральном округе старались максимально диверсифицировать круг контактов среди инвесторов из АТР, то теперь основные контрагенты – именно китайцы.

Особенно ощутимо это отражается на инфраструктурных проектах. Раньше Россия, во многом опоздавшая к бурному росту энергетического рынка АТР, стремилась наверстать упущенное за счет проектов строительства экспортной инфраструктуры на своем тихоокеанском побережье с возможностью выхода к широкому кругу клиентов (прежде всего заводы по сжижению природного газа, которые собирались строить в Приморье «Газпром» и «Роснефть»). Теперь же речь идет в основном о трубопроводах в КНР, ведь даже если Япония и Южная Корея будут готовы покупать российский СПГ, то они не смогут обеспечить кредиты на стройку или необходимые технологии из-за вероятной реакции США, а своих денег и технологий у российских компаний нет. Именно поэтому подписанный в мае 2014 г. контракт между «Газпромом» и CNPC о поставках 38 млрд кубометров газа в год в КНР по газопроводу «Сила Сибири» (ресурсной базой станут Ковыктинское и Чаяндинское месторождения) почти наверняка лишил перспектив проект «Владивосток СПГ», об отказе от которого менеджмент российской газовой монополии говорит почти как о решенном вопросе. Привязка же ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока исключительно к Китаю через наземные трубопроводы создает ситуацию, при которой Россия попадает на рынок с монополией покупателя, вольного диктовать условия.

Отсутствие диверсификации тем более опасно, учитывая весьма специфическое отношение компаний КНР к подписанным договорам – отличительные особенности юридической культуры китайцев воспринимаются российской элитой как очередной риск, проистекающий из отсутствия альтернативы.

Классический пример данного риска в российско-китайских отношениях уже продемонстрировали следующие события. В 2011 г. между «Роснефтью», «Транснефтью» и CNPC разгорелся спор о цене поставок российской нефти по отводу Сковородино – Мохэ от трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Китайская сторона явочным порядком снизила платежи примерно на 10 долларов за баррель нефти, ссылаясь на то, что транспортное плечо от Сковородино до границы с КНР меньше, чем до конечного участка трубы в бухте Козьмино – недоплата должна была компенсировать китайцам эту разницу. «Роснефть» и «Транснефть» апеллировали к контракту, в котором четко фиксировался единый сетевой тариф на всей протяженности ВСТО, так что забирать разницу за прокачку нефти от Сковородино до Козьмино китайская корпорация была не вправе. Россияне грозили китайцам судом, однако даже в случае выигрыша перед ними маячила крайне мрачная перспектива – в случае разрыва контракта «Роснефть» и «Транснефть» остались бы с построенной на китайский кредит трубой в никуда и долгом в 25 млрд долларов на двоих, который пришлось бы возвращать живыми деньгами. В свою очередь, CNPC теряла существенно меньше, поскольку поставки нефти из России были для нее важны, но не критичны.

В итоге российским компаниям повезло: началась «арабская весна», и на фоне нестабильности на Ближнем Востоке Пекин решил не портить отношения с одной из двух стран (помимо Казахстана), поставлявших нефть в Китай по земле, а не по уязвимым морским маршрутам. И все же россиянам пришлось дать китайцам скидку в 1,5 доллара на баррель, что привело к потерям примерно в 3,5 млрд долларов на весь период действия контракта.

Еще один риск – невозможность получить финансирование в Китае на столь же выгодных условиях, что в Лондоне и Нью-Йорке. На крайнюю жесткость позиций китайских банкиров на переговорах жалуются все бизнесмены, пытающиеся найти финансирование в КНР, особенно когда речь идет о сложных и дорогих проектах с долгим сроком возврата инвестиций. Легче ситуация у стратегических госкомпаний вроде «Роснефти» и «Газпрома», которые могут рассчитывать на гарантии со стороны государства. Ситуация в финансовой сфере во многом напоминает риски, связанные с безальтернативным положением Китая как покупателя российских ресурсов, поставляемых через наземные маршруты. Теоретически потенциальным российским заемщикам будет легче избавиться от жесткого китайского займа (взяв где-то кредит на более выгодных условиях или получив поддержку государства), чем компании – бросить проект, связанный со строительством физической инфраструктуры. Но на практике из-за санкций и осторожности банкиров и инвесторов из других азиатских стран китайские финансовые институты оказываются в крайне выгодном положении – внутренних источников кредита в России на всех не хватит (банки из-за проблем с ликвидностью кредитуют все менее охотно, ЦБ печатный станок не включает, ресурсы Фонда национального благосостояния ограниченны).

Эта ситуация усугубляется сочетанием факторов, которые значительно усложняют доступ россиян к китайским деньгам. Поворот России к Китаю в свете украинского кризиса совпал с масштабной антикоррупционной кампанией в КНР, затронувшей банковский сектор. Пришедший в 2012 г. к власти генсек Компартии Китая Си Цзиньпин начал бороться со своим оппонентом, бывшим постоянным членом Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнканом, курировавшим силовиков и энергетический сектор (в 1990-е гг. он возглавлял CNPC). Для сбора компромата на Чжоу была развернута масштабная проверка всех энергетических компаний с госучастием, а также кредитовавших их банков. В итоге многие топ-менеджеры госбанков были арестованы за выдачу невыгодных для государства кредитов, а новые руководители стараются теперь выдавать займы на максимально жестких условиях, чтобы не быть впоследствии обвиненными в неэффективном управлении госсобственностью. Российские потенциальные заемщики уже столкнулись с последствиями чисток – многие переговоры затормозились, а позиции китайцев ужесточились.

Второй негативный для россиян фактор – консерватизм китайских частных фондов и их нежелание вкладывать в Россию, связанное с традиционно слабым интересом частников к российскому рынку (основной поток инвестиций идет в развитые страны, Юго-Восточную Азию и Африку), а также с репутационными издержками. Китайцы обращают внимание как на низкие уровни России в рейтингах вроде Doing Business, так и на такие негативные прецеденты, как разгром Черкизовского рынка в Москве в 2009 г., в ходе которого китайские компании понесли многомиллиардные потери. Наконец, ограниченны и возможности использования россиянами фондовых площадок КНР. Биржи Шанхая и Шэньчжэня пока закрыты для иностранных эмитентов, их либерализация, впервые обещанная финансовыми властями КНР еще в 2007 г., постоянно откладывается. В Гонконге же у российских компаний неважная репутация из-за IPO «Русала» в 2010 г., когда после размещения котировки компании обвалились (вслед за ценами на алюминий в Лондоне). Учитывая, что размещение лоббировал тогдашний глава исполнительной власти Гонконга Дональд Цан, а значительную часть эмиссии выкупили российские госбанки (ВЭБ и Сбербанк), местные инвесторы теперь воспринимают любые IPO или размещение облигаций связанных с Россией компаний как политические акции, а потому относятся к ним настороженно.

Возможность формирования технологической зависимости от Китая тоже воспринимается в России как риск. Прежде всего эти опасения связаны с реализацией инфраструктурных проектов вроде строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали «Москва–Казань», меморандум о котором был подписан в октябре 2014 г. в ходе визита Ли Кэцяна в Москву. Документ предусматривает использование китайских технологий в обмен на предоставление финансирования, что может включать в себя, например, китайскую ширину колеи (в КНР она составляет 1435 мм вместо принятой у нас колеи в 1520 мм). Побочный риск – угроза российским производителям оборудования в случае, если китайцы будут жестко настаивать на использовании своих технологий в совместных проектах на российской территории (например, строительство электростанций), а также получат возможность возводить свои заводы в центральной России (особенно велики риски для автопрома). Специфические риски безопасности может нести и замена существующей телекоммуникационной инфраструктуры, где пока доминирует американская Cisco, на продукцию китайских компаний Huawei или ZTE. Чиновники и представители спецслужб полагают, что «закладки» американских спецслужб просто поменяются на «жучки» китайских, а отечественный технологический уровень не позволит их идентифицировать. Отдельный риск технологического сотрудничества – копирование российских технологий с последующим выходом китайцев на рынки третьих стран, где у них будет преимущество перед россиянами за счет демпинга и мер господдержки (договоры вроде подписанного в 1996 г. соглашения об охране интеллектуальной собственности пока не помогли решить эту проблему).

Враг внутри

Помимо рисков сотрудничества с КНР, связанных с внешнеполитической обстановкой вокруг России или особенностями самого Китая, российский бизнес идентифицирует проблемы взаимодействия, причины которых внутри страны. Главной считается недостаток экспертизы по Китаю как на уровне государства, так и на уровне бизнеса, а также неправительственного сектора. У этой проблемы несколько составляющих.

Во-первых, дефицит экспертизы на уровне самих компаний. В силу незначительного объема контактов до недавнего времени как государственные, так и частные корпорации ограничивались наймом переводчиков с китайского. Многие бизнесмены отдавали и эти компетенции на аутсорсинг. В результате внутри компаний не появилась критическая масса экспертов, в тонкостях владеющих особенностями работы на китайском рынке, обладающих широкими связями, глубоко понимающих систему принятия решений в КНР или правовую казуистику. Те компании, которые заняты воспитанием кадров для работы с Китаем, делают это недавно – в них не появилось топ-менеджеров со знанием китайского языка и китайской специфики. Руководство компаний не способно правильно оценить перспективы развития того или иного сектора, упуская возможности (так произошло с «Газпромом», который не воспользовался в 2000-е гг. шансом выйти на китайский газовый рынок на выгодных условиях). Кадровый дефицит непросто заполнить из-за особенностей российского китаеведческого образования: в нем традиционно уделяется большое внимание языку и освоению традиции и крайне плохо преподаются прикладные дисциплины. Как следствие, компании рискуют набирать с рынка либо экономистов с очень низким уровнем знания китайского языка, либо китаистов со слабыми компетенциями в области экономики (не говоря уже об узких отраслях) – и тех и других приходится растить внутри. Учитывая растущее значение Китая для российского бизнеса, это может стать источником проблем на переговорах, поскольку китайские компании, напротив, имеют обширные штаты специалистов по России.

Во-вторых, это неразвитость рынка внешней экспертизы по Китаю. Если глобальные компании способны привлечь для консультаций большое количество высококлассных консалтинговых структур, а также использовать компетенции западных университетов и аналитических центров для учета политических или макроэкономических рисков, то российские компании в значительной степени лишены такой возможности. В условиях кризиса финансирования после развала СССР компетенции академических и университетских специалистов, связанные с пониманием современного Китая, особенно применительно к потребностям бизнеса, были во многом утрачены. Из-за низкой приоритетности китайского направления в предыдущие годы государство и бизнес не вкладывались в развитие рынка внешней экспертизы. В неудовлетворительном состоянии и организации, призванные стать провайдерами услуг для компаний, вроде Российско-китайского делового совета (под эгидой ТПП) или существовавшего под крышей РСПП Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. Ни одна из этих структур, по признанию бизнесменов, не готова эффективно осуществлять полное и результативное сопровождение крупного проекта в КНР.

В-третьих, недостаточный уровень знаний о Китае и опыта работы с ним в госаппарате. Единственное ведомство, обладающее широким штатом китаистов – это МИД, но его сотрудники мало приспособлены к взаимодействию с бизнесом и продвижению его интересов. Китаисты в штате Минэкономразвития (ему подчинено и торгпредство) малочисленны и загружены формальной бюрократической работой. Всплеск интереса к Китаю со стороны российских корпораций практически парализовал эти структуры – бизнесмены жалуются на отсутствие помощи от дипломатов, а те в ответ сетуют на большое количество непрофильных запросов от бизнеса. На уровне же министров экономического блока и вице-премьеров, курирующих отношения с КНР, практическая экспертиза отсутствует полностью.

Дополнительная проблема – крайне сложная бюрократическая конструкция взаимодействия с Китаем, сложившаяся в российском правительстве. В отличие от работы с другими странами, где существует одна межправительственная комиссия, в российско-китайских отношениях таких форматов четыре – и все курируются вице-премьерами. Меньше всего бизнес заботит диалог по социальным и гуманитарным вопросам, который с российской стороны возглавляет вице-премьер Ольга Голодец, а с китайской – зампред Госсовета Лю Яньдун. В то же время компетенции трех других форматов пересекаются. Прежде всего существует межправкомиссия во главе с вице-премьером Дмитрием Рогозиным (его визави – вице-премьер Ван Ян). Ведется стратегический диалог в сфере ТЭК, начатый в 2009 г. вице-премьером Игорем Сечиным (ныне – президент «Роснефти») для концентрации полномочий по энергетическим переговорам с Китаем. В 2012 г. этот формат перешел по наследству к новому куратору ТЭКа в правительстве – вице-премьеру Аркадию Дворковичу (его визави – первый вице-премьер Госсовета Чжан Гаоли). Наконец, в сентябре 2014 г. по просьбе Владимира Путина создана российско-китайская межправкомиссия по приоритетным инвестиционным проектам, которую от КНР возглавил Чжан Гаоли, а от России – первый вице-премьер Игорь Шувалов. Полномочия комиссий, как и компетенции вице-премьеров, пересекаются, а координация по китайскому направлению не налажена. Это создает проблемы для компаний, которые вынуждены согласовывать свои действия с аппаратами сразу двоих, а то и троих вице-премьеров. Вдобавок влияние на ряд проектов имеет и курирующий Дальний Восток вице-премьер Юрий Трутнев.

К победе гармонизма

Хеджирование многих из описанных рисков не под силу российскому бизнесу и отвечающей за российско-китайские связи части правительства. Прежде всего, потому что российское руководство не намерено отказываться от политики в отношении Украины. А значит, скорого примирения с Западом, которое расширило бы пространство для маневра в сотрудничестве с КНР, ожидать не приходится. Впрочем, даже в заданных жестких рамках немало пространства для того, чтобы повысить эффективность организации работы с Китаем, что позволит снять хотя бы часть проблем, беспокоящих российскую элиту.

Москве стоит выработать долгосрочную стратегию в отношении Китая и других стран Восточной Азии, основанную на фактах и реалистичных прогнозах развития ситуации в регионе, а не на предрассудках и сиюминутных интересах отдельных внутренних игроков. Следует ответить на вопрос, каковы задачи России в регионе и может ли она сейчас претендовать на что-то большее, чем роль сырьевого придатка растущих азиатских экономик. Учитывая, что структура торговли России с Китаем похожа на структуру торговли с Евросоюзом (очень грубо ее можно уложить в формулу «российское сырье в обмен на иностранные машины»), изменить состав товарооборота возможно только в результате модернизации экономики. Пока же, ограничивая китайские инвестиции в освоение сырья, Россия, скорее всего, лишает себя источников экономического роста и бюджетных поступлений, которые можно было бы потратить на развитие – например, вложившись в человеческий капитал (образование и здравоохранение). Следует проанализировать все геополитические риски, исходя из того, что Россия является ядерной державой, а в войне обычными средствами Народно-освободительная армия Китая и так уже имеет по крайней мере паритет с дальневосточной группировкой Вооруженных сил России. В нынешних условиях, вероятно, следует сконцентрироваться на вопросах миграционной политики, привлекая китайскую рабочую силу только на временной основе с условием возвращения в КНР (положительный опыт такого рода накоплен во время строительства объектов к саммиту АТЭС), и организации эффективного контроля границы.

Необходимо изучить потенциал развития китайского рынка и выбрать ниши, которые обеспечат диверсификацию российского экспорта и дадут высокий доход. Самый очевидный путь – воспользоваться ростом среднего класса и городского населения, меняющего рацион и потребляющего все больше калорий. Плодородные земли в Приморье открывают и возможности экспорта продовольствия.

Наконец, России следует обязательно диверсифицировать контакты в регионе, работая с Японией и Южной Кореей, играя на страхах российско-китайского сближения (в том числе в США), не упуская из внимания перспективы развития Юго-Восточной Азии с ее 500 млн населения и ростом потребления ресурсов.

В целях решения всех трех задач необходимо в короткие сроки нарастить экспертизу по Восточной Азии. От государства и бизнеса потребуются сравнительно небольшие инвестиции в обучение чиновников работе с Китаем и другими азиатскими странами, развитие рынка независимой экспертизы и повышение качества востоковедческого образования (в том числе за счет расширения международного сотрудничества университетов и большей интеграции бизнеса в процесс подготовки кадров). Развитие экспертных компетенций потребует времени и не улучшит в одночасье переговорные позиции России в торге с Китаем (тем более в условиях санкций). Но в будущем позволит Москве проводить более дальновидную политику в регионе, который сохранит свое стратегическое значение для будущего страны даже после примирения с Западом.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 ноября 2014 > № 2906381 Александр Габуев

В Китае открылся первый суд по правам интеллектуальной собственности. Его офис расположился в столице страны.

В ведомстве созданы четыре палаты, в которых служат 22 судьи. До конца текущего года откроются еще два аналогичных суда – в Шанхае и Гуанчжоу.

Отметим, что в судах КНР ежегодно рассматривается до 110 000 дел в сфере интеллектуальной собственности.

Напомним, что в июле 2014 г. Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) открыла офис в Пекине. Это представительство в Китае стало для организации четвертым в мире. Ранее офисы ВОИС были открыты в Сингапуре, Японии и Бразилии. В США находится координационный офис организации. Всего ВОИС объединяет 187 стран.

В 2008 г. в КНР стартовала реализация Государственной стратегической программы о защите прав интеллектуальной собственности. В 2013 г. страна уже третий год подряд стала лидером по количеству заявок на патенты на изобретения. Поднебесная также находится в числе лидеров по количеству заявок на регистрацию авторских прав и новых сортов растений.

Рабочие заседания лидеров экономик форума АТЭС.

Владимир Путин принял участие в рабочем заседании глав государств и правительств форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество». Обсуждались пути углубления региональной экономической интеграции, другие актуальные вопросы.

По завершении первого заседания участники форума приняли участие в совместном фотографировании и символической церемонии закладки Аллеи почётных гостей. По замыслу организаторов, новая аллея из сосен будет напоминать о состоявшемся в год 25-летия АТЭС пекинском саммите.

Кроме того, во время рабочего завтрака участники форума уделили внимание задачам укрепления всесторонней региональной взаимосвязанности и совершенствования инфраструктуры.

На втором заседании, которое состоялось позднее, обсуждалась тема содействия инновационному прогрессу, структурным реформам и росту экономики региона.

По итогам двухдневных дискуссий главы государств и правительств форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» приняли пекинскую декларацию с четырьмя приложениями, а также отдельное заявление по случаю 25-летия АТЭС.

* * *

Выступление на рабочем заседании лидеров экономик форума АТЭС

В.ПУТИН: Добрый день, дамы и господа!

В последние годы расширение торговых связей Азиатско-тихоокеанского региона сопровождалось заметным ростом экономики наших стран. Сегодня на долю АТЭС приходится 37 процентов мировой торговли, значительно улучшились и условия жизни населения. Это тоже факт, который является объективным. Во многом это результат развивающейся в АТР экономической интеграции.

В прошлом году в АТЭС достигнут качественный рубеж: впервые объёмы торговли внутри нашего объединения превысили размеры экспортно-импортных операций с внерегиональными странами. Для сохранения такой позитивной динамики необходимо и дальше углублять торгово-инвестиционное сотрудничество между нашими странами, активнее устранять избыточные административные барьеры, о которых мы постоянно говорим, улучшать доступ на рынке.

В этом контексте хотел бы высоко оценить подготовленную китайским председательством пекинскую дорожную карту по содействию в продвижении к Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли. Предусмотренные в ней меры помогут гармонизировать реализуемые на пространстве АТЭС интеграционные инициативы. Тем более что в АТР действует большое количество торговых соглашений, различающихся как по глубине либерализации, так и по количеству участников.

Конечно, это создает и потенциальную опасность разделения общего региона на отдельные конкурирующие между собой объединения. Нам, наоборот, необходимо действовать на основе принципов прозрачности и открытости, о чём здесь коллеги только что тоже говорили, при взаимном учете интересов и возможностей сторон. Исходим также из того, что любые новые договорённости не должны наносить ущерба многосторонней торговой системе ВТО.

В ходе российского председательства в АТЭС в 2012 году мы предложили модельную главу по транспарентности для включения в будущее соглашение о свободной торговле. Наша инициатива была воспринята всеми партнёрами, и теперь важно обеспечить максимально широкое применение этой модельной главы на практике.

Хотел бы также отметить и напомнить, что именно на принципах открытости, транспарентности и в полном соответствии с нормами ВТО Россия вместе с Казахстаном и Белоруссией, присоединяющейся Арменией создает Евразийский экономический союз, и с 1 января 2015 года на территории наших государств начнёт функционировать единый рынок. Значительный объем торговли приходится как раз на зону Азиатско-Тихоокеанского региона, эта доля в нашем торговом обороте в 2013 году превысила 26 процентов.

Мы ведём переговоры по соглашению о зоне свободной торговли с Вьетнамом, открыты для диалога с другими партнёрами, в том числе с существующими и создающимися интеграционными объединениями. Уверен, сопряжение интеграционных процессов в АТР, Евразии будет способствовать всеобъемлющему и устойчивому росту на благо народов наших стран.

Большое спасибо за внимание.

Китай. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 11 ноября 2014 > № 1223099 Владимир Путин

Состоялись краткие беседы Президента России с лидерами ряда зарубежных стран.

В Пекине на полях форума АТЭС состоялись краткие беседы Владимира Путина с Президентом Вьетнама Чыонг Тан Шангом, Президентом Индонезии Джоко Видодо, Премьер-министром Австралии Тони Эбботом и Президентом США Бараком Обамой.

В беседах с главами Индонезии и Вьетнама обсуждались, в частности, вопросы двусторонней повестки дня. Кроме того, с Президентом Вьетнама затрагивалась тема реализации ранее достигнутых договорённостей.

Главной темой беседы Владимира Путина и Тони Эббота стала катастрофа малайзийского авиалайнера. Лидеры решительно высказались за ускорение расследования причин трагедии. Отмечена недопустимость ситуации, когда эксперты не могут попасть на место крушения самолета. Президент России и Премьер-министр Австралии солидарно высказались за интенсификацию расследования происшествия. При этом В.Путин подчеркнул, что Россия с самого начала последовательно требовала беспристрастного, быстрого и эффективного разбирательства.

Президенты России и США кратко обсудили вопросы двусторонних отношений, а также ситуацию вокруг Украины, Сирии и Ирана.

Все встречи состоялись в перерывах между мероприятиями форума АТЭС.

Премьер- министр Малайзии Наджиб Разак использовал встречу с президентом РФ Владимиром Путиным в рамках саммита АТЭС в том числе для развития сотрудничества в туризме, сообщает малайзийская газета New Straits Times. "Множество российских туристов приезжают в Дубай или посещают остров Пхукет. Мы надеемся, что Малайзия также сможет стать привлекательной страной для ваших туристов", — заявил малайзийский премьер.

Премьер- министр провел подобные переговоры и с властями Гонконга. Ранее Китай занимал третье место по количеству приезжающих в Малайзию туристов после жителей Индонезии и Сингапура. Однако таинственное исчезновение авиалайнера Boeing 777-200 авиакомпании Malaysia Airlines, совершавшего рейс из Куала-Лумпура в Пекин в марте этого года, заметно снизило желание жителей Поднебесной совершать поездки в эту страну.

В первом полугодии 2014 года около 39 тысяч россиян посетили Малайзию, приток туристов увеличился на 21% по сравнению с прошлым годом. Объем двусторонней торговли между Малайзией и Россией вырос на 67% в 2013 году, а в первом полугодии 2014 года — еще на четверть по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. На встрече с малайзийским премьер-министром президент РФ Владимир Путин выразил надежду, что малазийские власти будут закупать больше оборонного вооружения у России в будущем, а малайзийская нефтегазовая компания Petronas увеличит инвестиции в нефтегазовые проекты в России.

Владимир Путин пригласил инвесторов из АТР в Россию

На встрече в рамках Делового саммита форума АТЭС президент Владимир Путин предложил компаниям Азиатско-Тихоокеанского региона воспользоваться возможностями для открытия производства в России. Глава государства пообещал инвесторам «действительно лучшие, конкурентоспособные условия для работы».

На заседании сессии в рамках Делового саммита форума АТЭС президент РФ Владимир Путин отметил, что для России взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанским регионом – это стратегическое, приоритетное направление, сообщили Fishnews в пресс-службе Кремля.

Как подчеркнул глава государства, сегодня торговля со странами АТР обеспечивает более четверти всего российского товарооборота. «В перспективе мы планируем увеличить эту долю до 40% и предпринимаем конкретные шаги по расширению географии нашего экспорта, повышению доли несырьевых и высокотехнологичных товаров», – заявил президент.

Он обратил внимание на то, что на российском Дальнем Востоке планируется создать целую сеть территорий опережающего развития с льготными налоговыми условиями, упрощенными административными процедурами.

«Пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас, уважаемые дамы и господа, воспользоваться открывающимися возможностями для организации производств на Дальнем Востоке Российской Федерации. Повторю, мы готовы создать вам действительно лучшие, конкурентоспособные условия для работы», – обратился Владимир Путин к представителям зарубежного бизнеса.

Президент добавил, что по сравнению с 2009 г. объем прямых инвестиций стран АТР в российскую экономику вырос вдвое. Сейчас они составляют почти 9 млрд. долларов.

Объем российских инвестиций в государства Азиатско-Тихоокеанского региона по итогам минувшего года – чуть больше 1 млрд. долларов – по словам главы государства, дисбаланс с поступлениями капитала из стран АТР в РФ планируется выправить.

«В том числе рассчитываем, что создание национального координационного центра по развитию экономических отношений со странами АТР позволит запустить новые проекты с участием нашей страны», – рассказал президент.

Он констатировал, что одним из ключевых партнеров для России в регионе остается КНР. Владимир Путин подчеркнул, что расчеты с Китаем в национальных валютах будут активизированы.

Глава государства напомнил, что с нового года заработает Евразийский экономический союз. Одна из стратегических целей ЕАЭС – более интенсивно подключаться к интеграционным процессам в АТР. Союз уже обсуждает соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. «Открыты для такого предметного диалога и с другими странами региона», – заявил президент РФ.

Он также ответил на вопросы участников заседания. В частности, комментируя тему использования природных ресурсов (речь шла о древесине), Владимир Путин подчеркнул, что любая страна (и Россия в том числе) хотела бы, чтобы любое сырье, которое добывается на ее территории, обрабатывалось там же.