Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Турецкие металлургические компании в течение нескольких месяцев пытались осуществить повышение внутренних и экспортных котировок на арматуру до $700 за т EXW/FOB, но эта задача, как выяснилось, не имеет решения. Ценовой потолок, действующий в Саудовской Аравии с 2010 года, и отсутствие ажиотажа на турецком внутреннем рынке сделали такой подъем невозможным. В результате экспортерам пришлось удовлетвориться интервалом $660-670 за т FOB, а в самой Турции котировки в мае, в конце концов, стабилизировались в районе $665-685 за т EXW.Российские и украинские компании в последнее время сохраняли цены на длинномерную продукцию практически без изменений. В начале мая некоторые поставщики, распродавая остатки майской арматуры, сбавляли котировки до $645-650 за т FOB, но, как правило, большая часть продаж осуществлялась по $650-660 за т FOB.

Судя по всему, в ближайшие несколько недель обстановка на региональном рынке не претерпит существенных изменений. Спрос на конструкционную сталь в странах Ближнего Востока, в принципе, достаточно высокий. Так, в Турции потребление стальной продукции в первом квартале, по оценкам национальной металлургической ассоциации, увеличилось на 7,4% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Турецкий экспорт стали в январе-апреле составил 6,6 млн. т, что на 5,2% превышает показатели годичной давности. При этом, при сокращении внешних поставок полуфабрикатов, которые теперь поставляются, главным образом, в Саудовскую Аравию, возросли зарубежные продажи арматуры.

В начале мая турецкая арматура пользовалась спросом, прежде всего, в Ираке и Египте. В то же время, потребители в ОАЭ и Саудовской Аравии проявляли к ней ограниченный интерес, настаивая на снижении стоимости этой продукции хотя бы до $670 за т CFR. Объем складских запасов у региональных дистрибуторских компаний не высок, поэтому, по оценкам трейдеров, можно рассчитывать на сохранение стабильного спроса, по меньшей мере, до конца июня. Только перед Рамаданом, который в этом году начнется 20 июля, объем закупок, очевидно, пойдет вниз.

Тем не менее, нынешнюю ситуацию на Ближнем Востоке трудно назвать благополучной для поставщиков длинномерного проката из Турции и СНГ. На этом рынке наблюдается избыток предложения, имеющий, к тому же, тенденцию к росту. Производство длинномерного проката в Турции в первом квартале возросло более чем на 19% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В ОАЭ основные мощности по выпуску арматуры создавались еще во время строительного бума 2006-2008 годов. В результате внутренние цены не превышают $680-690 за т EXW, а производители активно ищут для своей продукции зарубежные рынки сбыта.

В Саудовской Аравии одно за другим вводятся в строй предприятия по выпуску длинномерной продукции. Так, в начале мая начались испытания нового прокатного стана компании Southern Steel с плановой производительностью 500 тыс. т в год. К концу 2013 года этот показатель планируется увеличить до 1 млн. т в год. В ближайшие два года только в Саудовской Аравии должно появиться не менее 3-4 млн. т новых мощностей по производству конструкционной стали, а ведь есть еще проекты в Омане, Ираке, Египте, других странах региона. Зона Персидского залива скоро станет самодостаточной по длинномерному прокату, хотя будет нуждаться в импорте заготовок. Не зря все большая доля экспортных поставок арматуры из Турции и СНГ приходится на США, Сингапур, страны Латинской Америки и «черной» Африки.

Впрочем, по мнению некоторых специалистов, в ближайшие несколько месяцев новые предприятия не успеют оказать деструктивного воздействия на региональный рынок. Более того, если политическая обстановка останется стабильной, осенью этого года можно будет ожидать солидного прироста инвестиций в строительные проекты.

Исполняющий обязанности главы МИД РФ Сергей Лавров отправляется в Китай для подготовки предстоящего государственного визита в КНР президента России Владимира Путина, а также для участия в заседании совета министров иностранных дел стран-членов ШОС в Пекине.

В ходе поездки, которая продлится с 10 по 11 мая, Сергей Лавров посетит мемориальный комплекс в городе Люйшунь (Порт-Артур), где после реконструкции будет открыт Музей истории освобождения Северо-Востока Китая Советской армией, и проведет в Пекине переговоры с министром иностранных дел КНР Ян Цзечи и заместителем Председателя КНР Си Цзиньпином.

Переговоры в Пекине

Помимо обстоятельного обсуждения вопросов подготовки и проведения визита президента России в КНР, в ходе переговоров планируется рассмотреть график важных двусторонних контактов. В том числе, официального визита в Россию Премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао осенью, а также ряда отдельных встреч глав государств "на полях" различных международных форумов, прежде всего, саммита АТЭС во Владивостоке, который состоится в сентябре.

Сергей Ларов и Ян Цзечи проведут углубленный обмен мнениями по широкому кругу актуальных глобальных и региональных проблем. Министры обсудят обстановку в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, в том числе в Сирии, продолжат диалог по всему спектру вопросов, связанных с иранской ядерной программой и с ситуацией на Корейском полуострове. Россия и Китай придерживаются сходных подходов по большинству международных проблем и намерены тесным образом координировать позиции. Отдельное внимание планируется уделить Азиатско-Тихоокеанскому региону, разворачивающимся здесь процессам интеграции, в том числе в рамках АТЭС, формированию новой региональной архитектуры безопасности, а также проблемам, влияющим на обстановку в этой части планеты.

В последние годы диалог между Россией и КНР укрепляется. В 2012 году главы двух государств встречались "на полях" саммита БРИКС в Нью-Дели, состоялись визиты заместителей председателя Правительства РФ Владислава Суркова и Дмитрия Рогозина в Китай, а также первого вице-премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна в Россию. В апреле были проведены первые российско-китайские военно-морские учения. Стартовал новый культурно-гуманитарный проект - Год российского туризма в Китае. В рамках межпарламентских обменов предстоят также визиты в Китай председателей Совета Федерации и Государственной Думы.

Стратегическая дружба

Экономические связи остаются важнейшей составляющей отношений Москвы и Пекина. По данным посольства РФ в Китае, в 2011 году товарооборот России с КНР увеличился более чем на 40%, составив 80 млрд. долларов. На первые три месяца 2012 года товарооборот уже составил 21,5 миллиарда долларов. Несмотря на это объем взаимных инвестиций пока далек от желаемого. Совокупный объем китайских прямых (нефинансовых) инвестиций в Россию в прошлом году составил 3,09 миллиарда долларов. Российские же инвестиции в Китай невелики - порядка 787 миллионов долларов.

Основным продуктом российского экспорта являются энергоресурсы. Россия является одним из крупнейших поставщиков сырой нефти в Китай, занимая 4-е место после Саудовской Аравии, Анголы и Ирана. В целом, энергодиалог наших стран развивается достаточно динамично. С 2011 года осуществляются коммерческие поставки в Китай российской нефти в объеме 15 миллионов тонн в год по ветке нефтепровода Восточная Сибирь - Тихий океан. Контракт рассчитан на 20 лет. Ведутся интенсивные переговоры по проектам трубопроводных поставок российского природного газа в Китай. В Тяньцзине "Роснефть" и Китайская национальная нефтегазовая корпорация в рамках совместного предприятия "Восток-нефтехимия" начали строительство нефтеперерабатывающего завода мощностью 13 миллионов тонн в год. Общий объем инвестиций в этот проект оценивается в 4,5 миллиарда долларов.

Благоприятные перспективы для наращивания двустороннего сотрудничества и в области электроэнергетики. В марте 2012 года Москва и Пекин подписали долгосрочный контракт между ОАО "Восточная энергетическая компания" и Государственной электросетевой корпорацией Китая о поставках электроэнергии из России в Китай на 25 лет.

Страны тесно сотрудничают в области мирного атома. В частности, в 2011 году был запущен в эксплуатацию Китайский экспериментальный реактор на быстрых нейтронах, спроектированный российскими специалистами и построенный при их непосредственном участии с использованием российского ключевого оборудования. Это позволило Китаю наряду с Россией и Японией войти в тройку государств мира, где действуют подобные реакторы 4-го поколения.

Успехи есть и в банковской сфере. В ноябре 2010 года на биржах двух стран открылись рублево-юаневые торги, по результатам которых устанавливается рыночный обменный курс национальных валют России и КНР. Таким образом, сегодня российские и китайские предприниматели могут рассчитываться напрямую рублями или юанями, не переводя их в доллары, что позволяет избежать курсовых рисков и упрощает процедуру торговли. Как ожидается, переводы в национальных валютах в будущем смогут осуществлять и физические лица.

Москва и Пекин также развивают многочисленные проекты в сферах транспорта, связи, авиастроения, космоса, в научно- и военно-технической областях. Особое внимание уделяется вопросам приграничного сотрудничества. Есть перспективы взаимодействия в сфере нанотехнологий, деревообработки и сельского хозяйства.

200 мероприятий для туристов

Одним из наиболее интересных событий 2012 года для Москвы и Пекина станет Год российского туризма в Китае, открытие которого состоялось в марте. Россия пока находится лишь на 11-м месте среди наиболее посещаемых гражданами Китая стран. В прошлом году в РФ приехало 235 тысяч китайских туристов. В тоже время для россиян Китай является одним из самых приоритетных направлений зарубежных поездок. В 2011 году Китай занял второе место среди основных направлений выезда россиян, Поднебесную посетило свыше 2,4 миллиона граждан РФ.

По планам РФ и КНР в рамках туристического Года будет проведено более 200 различных мероприятий. В том числе, в июне на площадке Харбинской торгово-экономической ярмарки будет организована масштабная российская экспозиция, полностью посвященная туристическим возможностям РФ, а в сентябре в России состоится Российско-Китайский форум по развитию приграничного туризма. Уже стартовала серия региональных презентаций и презентаций отдельных туристических направлений, планируются также конкурсы на знание России. Закрытие Года российского туризма состоится в ноябре в Шанхае.

Главы МИД ШОС обсудят ситуацию в Сирии

По завершении переговоров с руководством КНР в Пекине и.о. главы МИД РФ Сергей Лавров 11 мая примет участие в заседании совета министров иностранных дел государств-членов (СМИД) Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Как ранее сообщил официальный представитель МИД РФ, ключевой темой обсуждений министров станет подготовка к июньскому саммиту организации, намеченному на 6-7 июня в Пекине.

"В соответствии с принятой практикой министрам предстоит одобрить проекты документов и решений, которые будут рассмотрены на саммите в Пекине", - заявил Лукашевич.

Дипломат подчеркнул, что речь, прежде всего, идет о проекте итоговой Декларации государств-членов ШОС, в которой будет дана "оценка глобальных процессов, происходящих в мире, отражены позиции государств-членов по актуальным международным и региональным проблемам".

По словам Лукашевича, главы внешнеполитических ведомств обменяются мнениями по ключевым проблемам международной и региональной повестки дня, в числе которых, прежде всего, нынешняя ситуация в Сирии, в Афганистане, вокруг Ирана и на Ближнем Востоке. Высокопоставленные дипломаты обсудят и необходимость ускорения работы по формированию юридических, финансовых, административных и иных условий расширения членского состава ШОС.

Министры также рассмотрят проект Основных направлений стратегии развития ШОС и новую редакцию Положения о политико-дипломатических мерах и механизмах реагирования ШОС на ситуации, ставящие под угрозу мир, безопасность и стабильность в регионе, утвержденного в июне 2009 года на саммите ШОС в Екатеринбурге.

Лукашевич отметил, что скорректированный документ поможет расширить возможности кризисного реагирования стран, так как предусматривает ряд дополнительных мер в случае ЧС, среди которых "обмен оперативными сведениями, предоставление спецтехники и спецсредств, взаимопомощь в эвакуации граждан, оказание финансово-экономической и гуманитарной помощи".

Кроме этого в Пекине будет одобрен проект Программы сотрудничества государств-членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на 2013-2015 годы.

"Документ предусматривает комплекс мероприятий, направленных, в том числе, на пресечение деятельности террористических организаций, незаконного оборота оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, предотвращение и пресечение актов насилия, координацию сотрудничества пограничных служб, продолжение практики проведения на территории государств-членов ШОС антитеррористических учений", - добавил официальный представитель МИД РФ.

ШОС создана в 2001 году. В нее входят Казахстан, Китай, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Председательство в ШОС определяется между членами организации на основе ротации. С 1 августа 2011 года председательство в ШОС на один год перешло к Китаю. С 1 января 2013 года на трехлетний срок должность Генерального секретаря ШОС займет представитель России.

В начале июня в Пекине также пройдет саммит стран-участниц ШОС, по итогам которого, как ожидается, стороны примут документ об оперативном реагировании на события, угрожающие их безопасности. Поводом для этого послужили недавние события на Ближнем Востоке и Северной Африке, сообщил ранее замминистра МИД Китая Чэн Гопин.

Китайские бизнесмены готовы рассматривать для инвестирования проекты, реализуемые в Приморском крае, сообщил генеральный консул КНР в Хабаровске Ли Вэньсинь на встрече с губернатором Приморья Владимиром Миклушевским во Владивостоке в четверг, сообщает пресс-служба администрации региона.

"Наши бизнесмены проявляют интерес к вложению инвестиций. Мы готовы рассматривать конкретные предложения", - сказал китайский дипломат.

Пресс-служба отмечает, что губернатор рассказал о проектах, которые реализуются сейчас в Приморье. Среди них - строительство интегрированной развлекательной зоны "Приморье", судоверфей, развитие автомобильного, нефте- и газо-химического производства.

"Когда мы говорим о строительстве развлекательной зоны "Приморье", речь идет, в первую очередь, о создании интегрированного курорта, концепцию которого мы сегодня разрабатываем. Проект позволит через 10 лет привлекать до 10 миллионов туристов в год. Думаю, он будет интересен и китайским инвесторам", - цитирует пресс-служба мнение Миклушевского.

Глава Приморского края также рассказал о подготовке Владивостока к саммиту АТЭС.

"Работы на всех объектах идут по графику. В начале июля мы сдадим в эксплуатацию еще один объект - низководный мост "Де-Фриз - Седанка", который является важной частью гостевого маршрута", - отметил он.

Пресс-служба сообщает, что объем торговли между Россией и Китаем в 2011 году достиг 80 миллиардов долларов.

"Господин Ли Вэньсинь рассказал, что в планах у КНР к 2015 году выйти на показатель 100 миллиардов долларов. Владимир Миклушевский отметил, что край также заинтересован в активизации торгового сотрудничества", - говорится в пресс-релизе

"Сегодня во внешнеторговом обороте Приморья доля Китая составляет более 50%. Это хороший показатель", - отмечает губернатор.

В начале мая Украина получит одну из наиболее современных буровых установок, пишет Комсомольская правда.

Испытания и окончательная пусконаладка морской буровой платформы "Петр Годованец" завершатся в ближайшие дни - и платформа будет готова для транспортировки на месторождения нефти и газа, расположенные на украинском Черноморском шельфе.

Пока буровая платформа стоимостью 400 миллионов долларов находится в турецком порту Гиресун, неподалеку от Трабзона. Сюда она попала из Сингапура, где была построена на верфи Keppel Fels. Но чтобы доставить ее на Черное море, пришлось провести целую спецоперацию.

- Примерно в начале июня прошлого года мы достроили наконец платформу. И встал вопрос ее транспортировки на Черное море. Могли бы тянуть на буксире хоть до самого Крыма, но дело в том, что пролив Босфор и Дарданеллы перекрывают два моста и еще две линии ЛЭП. Под ними не прошли бы массивные "ноги" платформы, - рассказал Надар Радеш, представитель Keppel Fels, который руководил процессом перевозки и последующей сборки буровой.

Решено было "укоротить" три гигантские 150-метровые опоры, на которых стоит плавучая платформа. Для этого каждую из них отделили от готовой уже платформы, разрезали на пять частей и погрузили на специальное судно-тяжеловес Hansa (кстати, оно снималось в одной из серий научно-популярных передач "Самые большие корабли" на телеканале Discovery). Безопасность прежде всего - чтобы избежать неприятностей с сомалийскими пиратами, морякам пришлось огибать Африканский континент.

- Транспортировка буровой - это вообще уникальная операция. Подобных установок, способных работать на такой глубине в Черном море, раньше вообще не было. Их еще никто никогда сюда не поставлял. Разборка и сварка подобной платформы - это операция на уровне микрохирургии. Компаний, которые проводят такого рода сварку, в мире можно по пальцам пересчитать, - утверждает Василий Мельник, глава совета директоров "Рижской судоверфи" (эта компания поставит вторую буровую. - Прим. авт.).

- К концу ноября 2011-го довезли платформу до Босфора - и в момент ее прохождения по проливу снизили напряжение на проводах (154 тысячи киловатт) и ограничили движение других судов. Иначе платформа могла бы потерять управление и начать дрейфовать, столкнувшись с другими судами, - рассказывает Радеш.

Собирали воедино разрозненные части платформы и ее опоры в турецком порту Гиресун, недалеко от Грузии. Как пояснили наладчики из турецкой компании "Арас", причина - в невозможности проведения подобных работ в Украине. Во-первых, море в районе Турции гораздо спокойнее. Во-вторых, в Гиресуне была возможность подготовить причал для проведения довольно сложных работ - в любом из украинских портов столкнулись бы с проблемой загруженности.

"ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ: ТРИ СОТНИ ЧЕЛОВЕК РАБОТАЮТ 24 ЧАСА В СУТКИ"

Над сборкой платформы в пиковый момент одновременно работали 330 человек - это рабочие из Малайзии, Сингапура, Азербайджана, Индонезии, Турции, а также европейцы - из Шотландии. Как пояснил "КП" один из руководителей компании "Арас" Сертан Юлдиж, персонал, который нанимали для проведения монтажных и наладочных работ, жил в окрестных отелях и гостиницах, поэтому можно точно узнать количество "человеко-дней" - за пять месяцев сборки мегаплатформы в местных гостиницах суммарно было арендовано 55 000 койко-мест.

- Пригнали четыре спецкрана - один кран на триста тонн, еще три - шестисоттонники. Работы такого объема здесь делали впервые. Например, один из гигантских кранов - плавучий, и его пришлось специально доставлять на Черное море, - поделился Надар Радеш.

Работы по "склейке" опор, поднятию платформы на три длинные "ноги" и настройке бурового оборудования завершились на днях. На сегодня "Петр Годованец" уже готов к транспортировке на украинскую часть Черноморского шельфа - как подчеркивают сотрудники компании "Черноморнефтегаз", которая будет заниматься эксплуатацией платформы, это самая прогрессивная буровая во всем Черноморском регионе.

- Вообще сама платформа является океанической, то есть приспособлена для глубоководного бурения и разведывания ресурсов. Но она максимально адаптирована для работы в Черном море, под конкретные месторождения, - пояснил "КП" директор департамента коммерции "Черноморнефтегаза" Владимир Кудик. - На платформу установили большое количество дополнительного оборудования, которое сделало ее максимально эффективной и безопасной.

Купленный для работы на буровой вертолет Augusta-139 оборудован дополнительными системами безопасности - противооблединительной, которая очень важна в наших зимних условиях. А в случае экстренного приземления на воду (летать вертолету придется в основном над Черным морем) он выбросит буи и не потонет. Не исключено, что в экстренной ситуации это спасет жизнь людей.

Новая буровая постоянно связана с диспетчерским центром "Черноморнефтегаза" через канал спутниковой связи. И информация о процессе бурения, скорости движения бурового долота, прочих технологических процессах будет поступать на центральный пульт компании. Если вдруг соединение будет прервано, бурение приостановится.

Из дополнительного оборудования, установленного на "Годованце", - усиленные системы бурения на глубину до 9500 метров, современная установка для подготовки и подачи бурового раствора, а также система для очистки взвеси, поднимаемой со дна моря. Новая буровая позволит Украине быстрее и эффективнее разрабатывать запасы шельфа.

- Экологическая безопасность была одним из ключевых требований украинской стороны. В Мексиканском заливе, Тихом океане, Желтом море пульпу, которую отсасывают насосы из скважины, просто выливают в море или океан. Но Черное море - внутреннее, оно имеет ограниченные выходы в Мировой океан, поэтому тут действуют специальные экологические стандарты, и просто так сливать отходы в море нельзя, - пояснил Василий Мельник (детальный репортаж с борта украинской платформы читайте в ближайших номерах "КП").

БУРОВАЯ ОКУПИТСЯ ЗА ДВА ГОДА

Безопасностью платформы серьезно занялись после позапрошлогоднего инцидента в Мексиканском заливе, когда из-за механического повреждения в море начали выливаться кубометры сырой нефти. На украинской буровой периодически проводятся учения, связанные с ликвидацией разлива нефти.

- Мы не можем допустить сегодня какие-то необоснованные риски в акватории Черного моря - это курорт, это наше достояние, это перспектива нашей добычи, и поэтому мы должны применить самые современные технологии, которые мы специально для этого докупили, - говорят представители "Черноморнефтегаза". Конечно, покупка буровой платформы - удовольствие не из дешевых. Тем более для дочерней структуры "Нафтогаза", которому приходится периодически проводить расчеты за дорогое импортное топливо.

- Но тем важнее для нас разрабатывать внутренние возможности. Исходя из нынешней стоимости импортного газа (Украина платит одну из самых высоких цен в Европе - 425 долларов за тысячу "кубов". - Авт.) "Петр Годованец" окупится, как только с помощью этой платформы на Черноморском шельфе добудут 1 миллиард кубометров газа, - объясняет председатель правления "Черноморнефтегаза" Валерий Ясюк. - Это произойдет в ближайшие полтора года (как пояснили "КП", речь идет о начале 2014 года. - Авт.) Таким образом реализуется задача, поставленная президентом, - за пять лет максимально отойти от импорта энергоносителей.

К слову, тенденция к переходу добычи газа и нефти на шельф (20-километровая зона вдоль берега богата полезными ископаемыми) характерна для всего мира. В 2010 году более половины всего мирового газа и нефти была добыта именно в море. И, по словам экспертов, в дальнейшем этот процент будет только расти. Черноморский шельф являет собой лакомый кусок - он освоен лишь на 5%, а глубоководные его залежи, на разработку которых и будут брошены силы новых буровых, еще мало изучены. Ожидается, что в следующем году в Украину доставят вторую установку, которая по своим характеристикам не уступает "Петру Годованцу".

НАША СПРАВКА

Платформа названа в честь легендарного украинского буровика, принимавшего участие в открытии всех известных месторождений на Черноморском и Азовском шельфе Украины. Придя в 1961 году простым рабочим, Петр Годованец со временем руководил буровыми платформами "Таврида" и "Сиваш", отдал отрасли почти полвека. За время работы был награжден многочисленными орденами и медалями. В 2007 году ушел из жизни в результате скоротечной болезни, так и не оставив пост начальника буровой "Таврида".

Шесть лет, которые изменят страну

Чего ждать от нового президентства Владимира Путина

Александра Белуза

7 мая состоится инаугурация Владимира Путина, который впервые избрался не на четыре года, а на шесть лет. В удлиненном времени правления есть как преимущества (можно больше успеть), так и угрозы (чтобы оставаться легитимной целых шесть лет, власти придется быть более гибкой). Не все опрошенные «МН» эксперты согласны, что долгое правление обязательно стабильное.

В 1991 году срок полномочий первого президента (тогда еще РСФСР) составлял пять лет, в новой Конституции, принятой в 1993 году, он был сокращен до четырех, что абсолютно спокойно воспринял руководитель страны Борис Ельцин. «Мы ему ужимали срок без его участия, но он к этому относился хорошо, без каких-либо слов против, — рассказывает «МН» Сергей Филатов, глава администрации президента с 1993 по 1996 год. — Ельцин, во-первых, уважал американские принципы, а в США президент избирается на четыре года. Во-вторых, он понимал, что устал. Позднее он даже не хотел идти на второй срок. Кому-то кажется, что чем дольше он управляет, тем стабильнее само управление. На самом деле сменяемость дает новые ожидания в обществе, а именно с ними приходит общественно-политическая стабильность».

Изменения в Конституцию, увеличившие срок полномочий главы государства с четырех до шести лет, были внесены по инициативе Дмитрия Медведева в первый же год его президентства, в 2008 году. Эксперты расходятся во мнении, чего больше в новой системе координат — преимуществ или недостатков. Политолог Леонид Поляков считает, что «увеличение срока дает возможность президенту осуществить всю свою программу». Четырех лет, по его мнению, явно мало. «Шесть лет — это как раз то время, за которое он просто обязан реализовать то, что он обещает», — говорит «МН» эксперт. Преимуществ теперь больше, согласен сопредседатель Совета по национальной стратегии Иосиф Дискин. По его мнению, шесть лет — это минимум, который необходим президенту для поиска новых источников экономического развития и перестройки политической системы.

Заведующая Лабораторией политических исследований Высшей школы экономики Валерия Касамара, напротив, считает, что «четыре года для России был более оптимальный вариант». «С одной стороны, это очень сжатый срок, и можно сказать, что не хватает времени реализовать задуманное. С другой стороны, это как раз тот оптимальный срок, который не позволяет расслабляться и позволяет добиваться быстрого результата», — сказала она «МН». Кроме того, сам институт президентских выборов, по ее мнению, важен для развития демократии в нашей стране. Они должны проходить по принципу чаще, а не реже. «Подтверждать свою конкурентоспособность и свою, скажем так, профпригодность — для руководителя государства вещь необходимая», — считает Касамара.

Предстоящая шестилетка не будет спокойной, прогнозирует президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский. «Таких длинных сроков в мире, в серьезных странах, больше нет, — говорит он. — Даже когда Хрущев предложил перейти от пятилетнего плана к семилетнему, документ сверстали, а потом по ходу скорректировали и сделали опять пятилетний. Шесть лет — слишком большой срок».

По мнению Павловского, это время «будет распадаться на две-три эпохи, между которыми будут лежать достаточно глубокие кризисы, из которых надо будет с колоссальным напряжением сил президенту выходить». Он даже не исключает, что большую часть времени Путину придется тратить не столько на управление страной, сколько на маневры «с целью обеспечить такую продолжительность срока».

Чтобы быть легитимной на протяжении целых шести лет, от власти потребуются дополнительные усилия. «Не закручивать гайки, а вести себя максимально корректно по отношению к оппозиции и не мешать взращиванию институтов гражданского общества», — считает Валерия Касамара. «Чтобы остаться легитимной, власти нужно восстановить отношения со средним классом, найти форму компромисса и союзнических отношений с этим слоем», — полагает генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин. В частности, по его мнению, нужно обеспечить чистоту выборов и помочь (например, экс-главе Минфина Алексею Кудрину) в создании партии, представляющей интересы среднего класса. «Перестать делать ставку на церковь, советскую стилистику, как это было на профсоюзном шествии 1 мая, а попытаться открыть политическую арену», — говорит «МН» Бунин.

Формальные сложности начнутся уже в связи с инаугурацией. По Конституции кабинет министров, который сейчас возглавляет Путин, слагает полномочия перед вновь избранным президентом, которым тоже оказался Путин. Чтобы не писать официальное письмо о сложении полномочий самому себе, Владимиру Путину придется «за некоторое время до этой процедуры назначить исполняющего обязанности председателя правительства», сказал 4 мая руководитель комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин.

Тем временем у Путина уже есть обширная программа до 2018 года. В ней значится не только Олимпиада в Сочи (2014) и чемпионат мира по футболу (2018). Уже в мае ожидается встреча Путина с президентом США Бараком Обамой в рамках саммита «большой восьмерки» (в этом году он состоится в загородной резиденции президентов США в Кемп-Дэвиде 18–19 мая). В 2014 году принимающей стороной саммита G8 выступит Россия (он пройдет в иннограде «Сколково»). С 1 по 8 сентября 2012 года Путин будет принимать в России саммит АТЭС, запланированный во Владивостоке, на острове Русский. К важным для России внешнеполитическим событиям можно отнести также выборы президента Грузии в 2013 году, глав Украины и Белоруссии в 2015-м и создание Евразийского экономического союза, что планируется завершить к 2015 году.

Важнейшим событием во внутренней политике станет возвращение прямых губернаторских выборов (закон вступит в силу 1 июня 2012 года). За шесть лет во всех регионах страны назначенцы должны смениться на народных избранников. Ключевыми для Кремля станут выборы мэра Москвы в 2015 году. С учетом сильных протестных настроений в столице здесь могут появиться шансы на победу оппозиционного кандидата. А мэр-оппозиционер Москвы автоматически становится игроком федерального масштаба с перспективой участия в президентских выборах. Генеральной же репетицией последних, очевидно, станут выборы в Госдуму в 2016-м.

Если говорить о не столь далеких перспективах, то в ближайшее время Путину предстоит назначить генерального директора Общественного телевидения, а также утвердить состав его совета (в соответствии с указом это делает президент). 26 мая Путин сложит с себя полномочия председателя «Единой России». Хотя эксперты перестали вслух обсуждать скорый уход «Единой России» с политической сцены после того, как партию согласился возглавить уходящий президент Медведев, Путин в дальнейшем, видимо, будет опираться в основном на «Народный фронт», который ближе к осени получит официальную регистрацию в качестве движения. Наконец, если не произойдет новых решительных изменений в деле Михаила Ходорковского, в 2016 году предприниматель выйдет на свободу. Можно только гадать, как это скажется на политическом ландшафте страны.

В Китай было экспортировано иранской ненефтяной продукции на общую сумму в 5 млрд. 652 млн. долларов, что на 24% больше по сравнению с предыдущим годом, и эта страна занимает первое место среди основных импортеров иранской продукции, сообщает агентство ИРНА.

Второе место принадлежит Ираку, в который было экспортировано иранской ненефтяной продукции на общую сумму в 5 млрд. 151 млн. долларов, что на 13% больше по сравнению с предыдущим годом.

Эти две страны представляют собой важнейшие рынки для экспорта иранской продукции.

Третье место среди импортеров иранской продукции принадлежит ОАЭ. В эту страну было экспортировано иранской ненефтяной продукции на общую сумму в 4 млрд. 515 млн. долларов, что на 35% больше по сравнению с предыдущим годом.

За прошлый год в страны Азии было экспортировано 64 млрд. 167 млн. т иранской ненефтяной продукции (без учета газового конденсата) на общую сумму в 30 млрд. 844 млн. долларов. Если сравнивать эти показатели с объемом иранского экспорта на остальные четыре континента, то на экспорт в страны Азии приходится 91% экспортных поставок иранской ненефтяной продукции.

К числу 10-ти основных импортеров иранской продукции относятся такие страны, как Китай, Ирак, ОАЭ, Индия, Афганистан, Турция, Южная Корея, Сингапур, Индонезия и Пакистан. В эти страны было экспортировано иранской ненефтяной продукции на общую сумму в 26 млрд. 188 млн. долларов, что на 41% больше по сравнению с предыдущим годом.

В рейтинге самых устойчивых банков мира по версии журнала Bloomberg Markets первые строчки занимают канадские банки. Самым "крепким" назван сингапурский Oversea-Chinese Banking Corp (OCBC)

В первой десятке рейтинга самых устойчивых банков мира, составляемом уже второй год журналом Bloomberg Markets, четыре строчки занимают канадские банки. CIBC (Canadian Imperial Bank of Commerce) оказался на третьем месте, за ним следуют Toronto-Dominion Bank (4), National Bank of Canada (5) и Royal Bank of Canada (6), крупнейший банк страны. Во втором и третьем десятке - Bank of Nova Scotia (18) и Bank of Montreal (22).

Ни у одной другой страны нет в списке такого широкого представительства, как у Канады. В стране с населением в 34,7 млн человек всего восемь банков торгуются на бирже, два из них - региональные.

Второй год подряд самым сильным банком мира признан сингапурский Oversea-Chinese Banking Corp (OCBC), за ним следует BOC Hong Kong Holdings Ltd. В десятку сильнейших вошли еще два сингапурских банка - United Overseas Bank Ltd. (UOB) (7) и DBS Group Holdings Ltd. (8).

"Экономика Сингапура достаточно стабильно и успешно развивается, и сингапурским банкам действительно есть что финансировать в реальном секторе", - говорит Сэмьюэл Чен, исполнительный директор Oversea-Chinese Banking. Отчасти, по его мнению, устойчивость банка связана с процедурами риск-менеджмента.

Банкам США, крупнейшей экономики мира, в глобальной двадцатке достались лишь три строчки, и те во втором десятке: JPMorgan Chase (13), PNC Financial Services Group Inc. (17) и BB&T Corp. (20). Из Европы сильнейшими оказались два шведских банка, один британский и один швейцарский.

Обозреватели Bloomberg поясняют, что в рейтинг включены банки с объемом активов не менее 100 млрд долларов, из рассмотрения исключались кредитные организации, не прошедшие стресс-тесты или зафиксировавшие убыток по итогам прошлого года. За основу ранжирования были взяты несколько критериев, например, сопоставлялся капитал первого уровня и стоимость активов, взвешенных с учетом рисков, или неработающие активы и общая стоимость всех активов.

Банки Канады держатся в ежовых рукавицах

Канадским банкам успех принесла хорошая капитализация, консервативная культура кредитования в стране, строгие нормы регулирования, осуществляемого единым надзорным органом (OSFI). В Канаде банки обязаны поддерживать более высокий уровень капитала, чем требуют международные стандарты: банковский регулятор OSFI предъявляет отрасли более высокие требования, чем предписывает Базельский комитет по банковскому надзору.

Некоторые канадские банки для себя устанавливают еще более высокие нормативы, чем требует регулятор. Например, инвесторы Bank of Nova Scotia даже критиковали исполнительного директора Ричарда Во за слишком высокую норму ликвидности. В 1999 и 2001 годах многие ратовали за то, чтобы банк проводил программы обратного выкупа и выплачивал дополнительные дивиденды, указывая, что уровень капитала существенно превышает нормы Базельского соглашения и требования OSFI, пишет Bloomberg.

В 2010 году международные регуляторы в очередной раз пересмотрели правила банковского надзора в ответ на финансовый кризис. К 2019 году общие правила стандарта "Базель-3" предписывают всем банкам иметь базовый капитал первого уровня (core tier 1 capital) не менее 7% от стоимости активов. Начиная с 2015 года минимальный норматив капитала первого уровня составит 6%.

Канадские банки тоже не застрахованы от проблем, с которыми столкнулись в период кризиса их европейские и американские конкуренты. После американского ипотечного краха 2007 года CIBC провел списания на сумму 10 млрд канадских долларов - это максимальная сумма среди канадских банков. Как бы то ни было, в Канаде списания составили лишь малую часть от общего объема потерь глобальной банковской отрасли.

Но расслабляться не стоит, говорит глава OSFI Джулии Диксон, планка в риск-менеджменте постоянно повышается, и не следует считать, что все хорошо и менять ничего не нужно.

Пока крупнейшие банки в Европе и США сбрасывают активы и аккумулируют средства, готовясь к вступлению в силу новых нормативов "Базеля-3", их устойчивые и хорошо капитализированные канадские конкуренты получают возможность для приобретений. С 2008 года шесть крупнейших банков Канады потратили 37,8 млрд долларов и провели 100 поглощений, сообщает Bloomberg. Только за прошлый год на приобретение активов канадская банковская отрасль потратила 14,4 млрд долларов, многие из кредитных организаций преимущественно ориентируются на рост бизнеса в США, сообщает Bloomberg.

Крупнейший отечественный производитель микроэлектроники ОАО "Ситроникс" рассматривает возможность выпуска на имеющихся производственных линиях завода "Микрон" нового класса продукции - микроэлектромеханических систем (МЭМС), которые до сих пор не производились в России, сообщила представитель компании РИА Новости в пятницу.

Глобальный рынок МЭМС, востребованных производителями мобильных гаджетов и автомобилей, составляет более 10 миллиардов долларов (согласно оценке аналитической компании Yole Development). При этом в России спрос на такую продукцию сейчас отсутствует, утверждают представители "Ситроникса", рассчитывающие на изменение ситуации в будущем.

"В первую очередь, мы заинтересованы в технологиях, не требующих постоянного и дорогостоящего совершенствования путем перехода ко все более мелким проектным нормам. К такой продукции относятся, в частности, и МЭМС. Мы рассматриваем возможность начала разработки в этом направлении", - заявила РИА Новости директор по маркетингу "Ситроникс микроэлектроника" Карина Абагян.

Проект по выпуску МЭМС сейчас находится на стадии изучения рыночных возможностей. После выяснения рыночных перспектив, "Микрон", являющийся головным предприятием подразделения "Ситроникс Микроэлектроника" российского поставщика решений в сфере телекоммуникаций, информационных технологий и микроэлектроники ОАО "Ситроникс", определится с нужной для лицензирования технологией и выбором партнера.

Для возможного производства МЭМС в Зеленограде будет в основном использоваться уже имеющееся оборудование. На дополнительное оборудование и разработку технологии необходимо будет вложить около 20 миллионов долларов. После принятия принципиального решения, что должно быть сделано в 2012 году, на разворачивание проекта потребуется 1-1,5 года.

"Всем нам ясно, что большого рынка для МЭМС и микросхем вообще в России нет, и этот рынок нужно создать. Эта работа должна вестись с госструктурами, которые должны сформировать спрос", - констатировала Абагян.

К категории МЭМС, широко применяющихся в электронных системах автомобилей и мобильных устройствах, относятся датчики давления, движения, микрофоны, гироскопы, компасы, стабилизаторы изображения и другие устройства, находящиеся на стыке аналоговых и цифровых технологий.

В качестве наиболее подходящего партнера Абагян видит франко-итальянскую компанию STMicroelectronics, занимающую лидирующие позиции на мировом рынке МЭМС. В сотрудничестве с этой же компанией на "Микроне" запущены линии полупроводникового производства по технологии 180 и 90 нм. Инвестиции в этот проект, по оценке Абагян, составили около 1 миллиарда долларов, при этом производственные линии сейчас загружены лишь на 70% и 50%, соответственно.

Выручка подразделения "Ситроникс Микроэлектроника" в 2011 году составила 316,4 миллиона долларов против 255,4 миллиона долларов в 2010 году. Чистый убыток вырос до 33,6 миллиона долларов с 26,2 миллиона долларов.

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Вице-президент STMicroelectronics Алан Астье называет успешным партнерство с "Микроном", которое включает помощь в получении технологий и налаживании производства, а также обучение персонала. "Мы рассчитываем, что это партнерство будет долгосрочным. Мы обсуждаем с "Микроном" его развитие и по инициативе "Микрона" рассматриваем проект с МЭМС", - рассказал РИА Новости Астье.

"Микрон" находится сейчас в ситуации, в которую попадет любой новый участник рынка полупроводников, желающий найти для себя нишу, полагает Астье. "Первым шагом в этом процессе должна быть выработка продуктовой и технологической стратегии. Она должна основываться на внутреннем рынке и включать поддержку в создании рынка со стороны государства", - считает Астье.

В ответ на вопрос РИА Новости о возможности появления производства STMicroelectronics в США, в России или другом регионе мира, Астье заявил, что его компания придерживается стратегии по размещении полной цепочки производства, включая разработку, в Европе.

STMicroelectronics прекратила инвестиции в развитие собственных производств в других регионах (основное производство компании налажено во Франции и Италии, но есть фабрика и в Сингапуре). Компания находит невыгодным появление собственных производств где-то еще, так как при концентрации заводов в одном регионе упрощаются многие производственные цепочки и благотворно сказывается эффект масштаба - одна крупная фабрика рентабельнее нескольких сравнимых по суммарной мощности.

Астье не стал называть крупнейшего заказчика МЭМС производства STMicroelectronics, но перечислил несколько компаний, входящих в десятку крупнейших. К таковым менеджер отнес Apple, Bosch, Nintendo, HP, Western Digital. Компания производит около 3 миллионов чипов МЭМС в день, которые приносят ей ежедневно выручку примерно в миллион долларов. За все время STMicroelectronics выпустила уже 2 миллиарда единиц такой продукции.

В 2011 году выручка компании составила 9,73 миллиарда долларов против 10,35 миллиарда долларов годом ранее. Около 24% выручки STMicroelectronics приходится не сегмент телекоммуникаций, 20% приходится на автомобильную электронику. Почти четверть выручки компания тратит на новые разработки.

Плавучую буровую установку для Украины, которая сейчас достраивается в Сингапуре, пытались перекупить конкуренты Украины. Об этом сообщил председатель правления ОАО "Рижская судоверфь" Василий Мельник, пишет "Коммерсант". Латвийский бизнесмен отказался назвать страну или компанию-покупателя, проявившего интерес к буровой платформе.

"Спустя некоторое время после того, как наше предприятие дало предоплату за платформу в Сингапуре, которая сейчас комплектуется для Украины, брокеры предложили нам выкупить ее дороже", - сказал Мельник.

По его словам стоимость СПБУ с учетом проводки в Черное море и доукомплектации составит порядка 399 миллионов долларов. "Наше предприятие покупает базовую установку в Сингапуре, мы ее разбираем, проводим через Босфор, доставляем ее в Черное море, снова собираем, достраиваем, комплектуем ее своим оборудованием, утепляем и сдаем "Черноморнефтегазу" "под ключ", рассказал руководитель ОАО "Рижская судоверфь".

Сборка платформы, как и первой из закупленных НАК "Нафтогаз України" СПБУ "Петр Годованец" будет происходить в Турции.

"В Украине нет оборудованных мест достаточной глубины. Создание инфраструктуры выльется в очень значительные затраты. К тому же нам необходимо достаточное количество очень редких, можно сказать, уникальных рабочих, коих в мире очень немного. Представьте, нам нужно, по сути, разрезать платформу на семь частей, чтобы она прошла мост под Босфором, а потом заново собрать ее, да еще так, чтобы это было действительно надежной. Это сложнейшая операция, которая будет стоить порядка 30% от стоимости базовой платформы", - пояснил Василий Мельник.

Комментируя запрос, отправленный народным депутатом Анатолием Гриценко в прошлом году в Генпрокуратуру и МВД, с заявлением, что аналогичные буровые платформы были приобретены норвежскими нефтяниками за 200-250 миллионов долларов руководитель ОАО "Рижская судоверфь" отметил, что считает подобное сравнение некорректным.

"Прежде всего, норвежцы закупили за эту цену не готовую буровую под ключ, а базовую платформу, которую потом дорабатывали. Кроме того они пришли к производителям в 2008 году, в разгар кризиса и сказали, что готовы заказать 8 платформ на 6 лет вперед, но только по специальной цене. Тогда это было возможно – был кризис. И производители согласились. Сегодня свободных мощностей не этом рынке уже нет".

По словам Василия Мельника "Нафтогаз України" приглашал для участия в том тендере, где победило ОАО "Рижская судоверфь" десятки компаний, но, никто из них не появился и никто из них не изъявил желание участвовать в тендере.

Будущее американо-китайских отношений

Конфликт – это выбор, а не необходимость

Резюме: США и Китай должны быть готовы воспринимать деятельность друг друга как естественную часть международной жизни, а не повод для беспокойства. Неизбежная тенденция к столкновению не должна приравниваться к сознательному стремлению сдерживать или доминировать.

Это эссе – адаптированное послесловие к готовящейся к изданию в мягкой обложке его последней книге «О Китае» (Penguin, 2012). Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

19 января 2011 г. президент США Барак Обама и председатель КНР Ху Цзиньтао представили заявление по итогам визита китайского лидера в Вашингтон. В нем декларировалась совместная приверженность развитию «позитивных и всеобъемлющих отношений Соединенных Штатов и Китая». Касаясь основных вопросов, стороны заверили друг друга, что «США приветствуют сильный, процветающий и успешный Китай, играющий более заметную роль в мировых делах. Китай приветствует Соединенные Штаты как азиатско-тихоокеанскую державу, способствующую миру, стабильности и процветанию региона».

С этого момента оба правительства приступили к реализации обозначенных целей. Высокопоставленные официальные лица обменивались визитами и институционализировали обмен мнениями по ключевым стратегическим и экономическим вопросам. Возобновились военные контакты, открыв важный канал для коммуникаций. На неофициальном уровне специальные группы изучали возможности эволюции отношений.

Однако одновременно с увеличением сотрудничества обострились и противоречия. Значительное число людей в обоих государствах заявляли, что борьба за превосходство между КНР и США неизбежна и, возможно, уже началась. В этом контексте призывы к американо-китайскому сотрудничеству выглядят устаревшими и даже наивными.

Взаимные обвинения обусловлены различным, хотя и параллельным анализом ситуации, который делают в каждой из стран. Некоторые американские стратеги заявляют, что Пекин преследует две долгосрочные цели: вытеснить Соединенные Штаты как доминирующую силу из западного Тихоокеанского региона и консолидировать Азию в эксклюзивный блок, действующий в соответствии с экономическими и внешнеполитическими интересами Китая. Согласно этой концепции, Пекин может представлять неприемлемый риск в случае конфликта с Вашингтоном, хотя абсолютный военный потенциал КНР формально не равен американскому, и, кроме того, Китай разрабатывает усовершенствованные средства, которые позволят лишить США традиционных преимуществ. Неуязвимый потенциал нанесения ответного ядерного удара в конечном итоге будет дополнен противокорабельными баллистическими ракетами увеличенной дальности и асимметричными возможностями в таких новых сферах, как киберпространство и космос. Некоторые опасаются, что Китай обеспечит себе доминирующее положение на море благодаря грядам отдаленных островов. Если это произойдет, соседям, которые зависят от торговли с КНР, но не уверены в способности Америки реагировать, возможно, придется приспосабливать свою политику к предпочтениям Пекина. В конечном итоге возникнет китайскоцентричный азиатский блок, который будет доминировать в западном Тихоокеанском регионе. Последний доклад об оборонной стратегии Соединенных Штатов отражает (по крайней мере косвенно) некоторые из этих опасений.

Ни один официальный представитель китайского правительства никогда не декларировал подобную стратегию как фактическую политику. На самом деле они провозглашают совершенно противоположный курс. Однако в околоофициальной китайской прессе и исследовательских институтах собрано достаточно материалов в поддержку теории о том, что отношения идут, скорее, к конфронтации, а не к сотрудничеству.

Стратегические опасения Соединенных Штатов усугубляются их идеологической предрасположенностью вести борьбу со всем недемократическим миром. Авторитарные режимы, считают некоторые, по своей сути нестабильны и вынуждены обеспечивать поддержку внутри страны на основе национализма и экспансионизма – как в риторике, так и на практике. Согласно этим теориям (варианты которых пользуются популярностью в определенных кругах американских и левых, и правых), напряженность и конфликт с Китаем обусловлены его внутренней структурой. Мир во всем мире, гласят упомянутые теории, наступит благодаря глобальному триумфу демократии, а не призывам к сотрудничеству. Политолог Аарон Фридберг пишет, например, что «у либерально-демократического Китая не будет причин бояться своих демократических коллег, тем более применять против них силу». Поэтому «без всякой дипломатической деликатности, конечной целью американской стратегии должно быть ускорение революции, хотя и мирной, в результате которой в Китае будет разрушено однопартийное авторитарное государство, а на его месте появится либеральная демократия».

Конфронтационные интерпретации в Китае следуют противоположной логике. Они рассматривают США как уязвленную супердержаву, намеренную помешать подъему любого соперника, КНР же выглядит самым реальным из них. Независимо от того, насколько активно Пекин стремится к сотрудничеству, заявляют некоторые китайцы, блокирование растущего Китая посредством размещения военных сил или договорных обязательств будет неизменной целью Вашингтона, дабы помешать КНР играть историческую роль Срединной империи. С этой точки зрения любое устойчивое сотрудничество с Соединенными Штатами равносильно самоубийству, поскольку оно будет служить лишь первостепенной американской задаче по нейтрализации Китая. Считается, что системный антагонизм даже стал неотъемлемой частью американского культурного и технологического влияния, которое иногда рассматривается как форма планомерного давления, направленного на подрыв внутреннего консенсуса и традиционных ценностей. Самые решительные голоса твердят о том, что Пекин был чересчур пассивным на фоне антагонистических тенденций. КНР должна (например, по территориальным вопросам в Южно-Китайском море) вступать в конфронтацию с теми соседями, к кому у него есть территориальные претензии, чтобы затем, по словам аналитика Лон Тао, «аргументировать, продумывать свои действия и наносить удар первым, пока ситуация не вышла из-под контроля, развязывая мелкие битвы, которые позволят не допустить провокаций в дальнейшем».

Прошлое не должно быть прологом

В таком случае есть ли смысл стремиться к сотрудничеству в отношениях между Соединенными Штатами и Китаем? Разумеется, в истории подъем держав не раз приводил к конфликтам со странами, уже занимавшими ведущие позиции. Но условия изменились. Вряд ли лидеры, которые столь беспечно вступили в мировую войну в 1914 г., сделали это, зная, как изменится мир к ее концу. У современных руководителей нет подобных иллюзий. Крупная война между развитыми ядерными державами принесет жертвы и потрясения, несопоставимые с просчитанными целями. Превентивный удар практически исключен, в особенности для плюралистической демократии, такой как США.

Столкнувшись с вызовом, Соединенные Штаты сделают все необходимое для защиты собственной безопасности. Однако не следует использовать конфронтацию как предпочтительную стратегию. В лице Китая американцы столкнутся с противником, за многие века мастерски овладевшим стратегией пролонгированного конфликта, особое место в доктрине которого занимает психологическое изматывание оппонента. В реальном конфликте обе стороны обладают возможностями и умением нанести друг другу катастрофический ущерб. К моменту окончания подобного гипотетического столкновения все его участники будут обессилены и истощены. Тогда им снова придется решать задачу, стоящую перед ними сегодня: строительство международного порядка, значимыми элементами которого будут обе страны.

Стратегии сдерживания, разработанные на основе опыта холодной войны, когда обе стороны противостояли экспансионизму Советского Союза, в нынешних условиях не подходят. Экономика СССР была слабой (кроме военного производства) и не оказывала влияния на глобальную экономику. С тех пор как Китай разорвал связи и отправил домой советских консультантов, немногие страны, кроме принудительно включенных в орбиту Москвы, были в значительной степени связаны экономически с Советским Союзом. Современный Китай, напротив, является динамичным экономическим фактором. Это ключевой торговый партнер всех соседних стран и большинства индустриальных государств, в том числе США. Длительная конфронтация между Пекином и Вашингтоном изменит мировую экономику, и последствия будут негативными для всех.

Вряд ли и сам Китай будет считать подходящей для конфронтации с Соединенными Штатами стратегию, использованную им в конфликте с Советским Союзом. Лишь немногие страны – и ни одна в Азии – станут воспринимать американское присутствие в этой части мира как «пальцы», которые нужно «отрубить» (по яркому высказыванию Дэн Сяопина о советских передовых позициях). Даже те азиатские государства, которые не входят в альянсы с США, стремятся получить заверения их политического присутствия в регионе и наличия американских сил в близлежащих морях как гаранта мира, к которому они привыкли. Общий подход выразил, обращаясь к своему американскому коллеге, высокопоставленный индонезийский чиновник: «Не оставляйте нас, но не заставляйте нас выбирать».

Наращивание военной мощи, происходящее в последнее время в КНР, само по себе не является чем-то неожиданным: наоборот, было бы странно, если бы вторая по величине экономика мира и крупнейший импортер природных ресурсов не преобразовывал свою экономическую мощь в военный потенциал. Вопрос в том, ограничено ли это наращивание какими-либо сроками и для каких целей оно проводится. Если Соединенные Штаты будут воспринимать любое совершенствование военного потенциала Китая как враждебный шаг, они быстро окажутся вовлеченными в бесконечную череду споров о тайных целях. Но Пекин, опираясь на свой исторический опыт, должен осознавать, где проходит тонкая грань между оборонительным и наступательным потенциалом и какими могут быть последствия безудержной гонки вооружений.

У китайских лидеров будут весомые причины отвергать раздающиеся в стране призывы к антагонистическому подходу – как они и заявляли публично. Исторически имперская экспансия Китая достигалась путем постепенного проникновения, а не завоевания, или через обращение в свою культуру завоевателей, которые затем присоединяли свои владения к китайской территории. Военное доминирование в Азии стало бы очень сложным начинанием. Советский Союз во время холодной войны граничил с целой группой слабых стран, истощенных войной и оккупацией и зависящих от американских обязательств по их обороне. Сегодня Китай окружают Россия на севере, Япония и Южная Корея, имеющие военные альянсы с США, на востоке, Вьетнам и Индия на юге, неподалеку Индонезия и Малайзия. Такой расклад отнюдь не благоприятствует завоеваниям. Скорее он напоминает окружение и может внушать опасения. Каждая из этих стран имеет давние военные традиции и станет серьезным препятствием, если под угрозой окажется ее территория или способность проводить независимую политику. Милитаризация внешней политики КНР укрепит сотрудничество между всеми или по крайней мере некоторыми из этих государств, пробудив старые страхи Китая, как это случилось в 2009–2010 годах.

Вести дела с новым Китаем

Еще одна причина сдержанности Китая, по крайней мере в среднесрочной перспективе, – это проблема внутренней адаптации, которая стоит перед страной. Идея Ху Цзиньтао о «гармоничном обществе» кажется обязывающей и одновременно труднодостижимой из-за разрыва между развитыми прибрежными районами и неразвитыми западными провинциями. Проблему осложняют культурные изменения. Ближайшие десятилетия в полном объеме продемонстрируют, как политика «одного ребенка» повлияет на взрослое китайское общество. Изменятся культурные модели, поскольку большие семьи традиционно заботились о пожилых и больных. А когда две пары бабушек и дедушек борются за внимание одного ребенка и вкладывают в него все свои устремления, раньше распределявшиеся между многочисленными внуками, может возникнуть новая ситуация настойчивой тяги к достижениям и огромных, вероятно неоправданных, ожиданий.

Все эти аспекты усугубят проблемы реформирования органов власти, которое начиная с 2012 г. затронет институт председателя и вице-председателя КНР; произойдет существенное обновление состава Политбюро КПК, Госсовета, Центрального военного совета; тысячи других ключевых постов на национальном и региональном уровне займут новые люди. Группа новых руководителей в значительной степени будет состоять из представителей первого за 150 лет китайского поколения, жившего в мирное время. Главной проблемой станет поиск путей взаимодействия с обществом, которое революционизируется на фоне меняющихся экономических условий, беспрецедентных и быстро распространяющихся коммуникационных технологий, нестабильной глобальной экономики и миграции сотен миллионов людей из сельской местности в города. Новая модель управления, вероятно, окажется синтезом современных идей и традиционных китайских политических и культурных концепций, и стремление к синтезу обеспечит продолжение драматической эволюции страны.

В Вашингтоне за этими социальными и политическими преобразованиями должны следить с интересом и надеждой. Прямое американское вмешательство не станет мудрым или продуктивным шагом. Соединенным Штатам следует по-прежнему оглашать свою позицию по вопросам прав человека и конкретным ситуациям. Таким образом, повседневное поведение США будет отражать национальную приверженность демократическим принципам. Но системный проект трансформации китайских институтов посредством дипломатического давления и экономических санкций может иметь негативные последствия и привести к изоляции либералов, для содействия которым он изначально предназначался. В КНР это будет интерпретироваться подавляющим большинством через призму национализма и воспоминаний о предыдущих периодах иностранного вмешательства.

Такая ситуация побуждает не к отказу от американских ценностей, а к осознанию разницы между осуществимым и абсолютным. Американо-китайские отношения не должны рассматриваться как игра с нулевой суммой, а само по себе появление процветающего и мощного Китая не может восприниматься как стратегическое поражение Соединенных Штатов.

Подход, основанный на сотрудничестве, бросает вызов предубеждениям, существующим с обеих сторон. В национальной истории США было лишь несколько примеров отношений со страной, сопоставимой по размеру, уверенности в себе, экономическим достижениям и международному влиянию, и при этом с совершенно иной культурой и политической системой. В китайской истории тоже нет опыта отношений с равной великой державой, имеющей постоянное присутствие в Азии, представление об универсальных идеалах, не совпадающее с китайскими концепциями, и альянсы с несколькими соседями Китая. До Соединенных Штатов подобная позиция какой-либо страны предшествовала попытке взять Китай под свой контроль.

Самый простой подход к стратегии – настаивать на подавлении потенциальных противников с помощью превосходящей ресурсной и материально-технической базы. Но в современном мире это вряд ли возможно. КНР и США продолжат существовать друг для друга как неизбежная реальность. Ни та, ни другая страна не может доверить свою безопасность оппоненту – ни одна великая держава не сделает такого надолго или навсегда, – и каждая по-прежнему будет преследовать собственные интересы, иногда в некоторой степени за счет другого. Но оба государства должны учитывать страхи друг друга и осознавать, что риторика, так же как и фактическая политика одного, может подпитывать подозрения другого.

Главный стратегический страх Китая – это внешняя сила или силы, которые разместят военные контингенты вокруг китайских границ, окажутся способны проникнуть на территорию КНР или вмешаться во внутреннюю ситуацию. Когда Пекин осознавал подобную угрозу в прошлом, он прибегал к войне, не рискуя дожидаться результата того, что рассматривалось им как усиливающиеся тенденции, – в Корее в 1950 г., против Индии в 1962 г., на северной границе с СССР в 1969 г., против Вьетнама в 1979 году.

Страх США, иногда выражаемый только косвенно, – быть вытесненными из Азии ограничительным блоком. Соединенные Штаты участвовали в мировой войне против Германии и Японии, чтобы не допустить подобного исхода, и при администрациях обеих политических партий использовали наиболее действенные методы дипломатии холодной войны против Советского Союза. Стоит отметить, что в обоих случаях значительные совместные усилия США и Китая были направлены против осознаваемой угрозы гегемонии.

Другие азиатские страны будут настаивать на прерогативе развития своего потенциала в собственных национальных интересах, а не в рамках соперничества двух внешних сил. Они не пойдут добровольно на возвращение к подчиненному положению. Кроме того, они не воспринимают себя как элементы американской политики сдерживания или американского проекта изменения внутренних институтов Китая. Они стремятся к хорошим отношениям и с Пекином, и с Вашингтоном и будут сопротивляться любому давлению, вынуждающему их сделать выбор.

Можно ли как-то смягчить страх перед гегемонией и боязнь военного окружения? Можно ли найти пространство, в котором обе стороны смогут достичь своих главных целей, не милитаризируя стратегии? Где находится грань между конфликтом и отказом от своих прав для великих держав с глобальными возможностями и различными, отчасти противоборствующими устремлениями?

То, что Китай сохранит значительное влияние в прилегающих регионах, обусловлено его географией, ценностями и историей. Однако пределы воздействия формируются обстоятельствами и политическими решениями. Именно они будут определять, превратится ли неизбежное стремление к влиянию в намерение блокировать или сводить на нет другие независимые источники силы.

На протяжении почти двух поколений американская стратегия опиралась на локальный и региональный потенциал наземных сил США – в основном чтобы избежать катастрофических последствий ядерной войны. В последние десятилетия конгрессмены и общественное мнение заставили положить конец подобным обязательствам во Вьетнаме, Ираке и Афганистане. Сегодня финансовый аспект еще больше ограничил возможности использования этого подхода. Приоритет американской стратегии сместился с защиты территории на угрозу неотвратимого наказания для потенциальных агрессоров. Для этого требуются мобильные силы быстрого развертывания, а не базы вдоль границ Китая. Чего Вашингтон не должен делать, так это сочетать оборонную политику, основанную на бюджетных ограничениях, с дипломатией, ориентированной на неограниченные идеологические цели.

В то время как китайское влияние в соседних странах вызывает опасения в связи с угрозой доминирования, усилия по продвижению традиционных американских национальных интересов также могут восприниматься как форма военного окружения. Оба государства должны понимать нюансы, при которых вполне традиционный и разумный курс способен серьезно обеспокоить другую сторону. Им следует постараться определить сферу, которой ограничивается их мирное соперничество. Если это удастся сделать, военной конфронтации из-за угрозы доминирования можно избежать; если же нет – эскалация напряженности неминуема. Задача дипломатии – обнаружить это пространство, по возможности его расширить и не допустить, чтобы отношения были подчинены тактическим и внутриполитическим императивам.

Сообщество или конфликт

Нынешний мировой порядок был построен в основном без китайского участия, поэтому иногда Пекин ощущает себя менее связанным его правилами, чем другие. Там, где порядок не соответствует предпочтениям Китая, он устанавливает альтернативные правила, как, например, отдельные валютные каналы с Бразилией, Японией и другими странами. Если схема станет привычной и получит распространение во многих сферах деятельности, возникнут конкурирующие мировые порядки. При отсутствии общих целей и согласованных ограничительных норм институционализированное соперничество способно выйти далеко за рамки планов и расчетов его инициаторов. В эпоху беспрецедентного развития наступательных потенциалов и технологий вторжения наказание за такой курс может быть радикальным и даже необратимым.

Кризисного менеджмента недостаточно, чтобы поддерживать отношения настолько глобальные и находящиеся под воздействием многочисленных факторов внутри и между двумя странами, поэтому я выступаю за концепцию Тихоокеанского сообщества и выражаю надежду, что Китай и США смогут выработать чувство общей цели, по крайней мере по вопросам глобального значения. Но целей такого сообщества невозможно достичь, если одна из сторон рассматривает проект как более эффективный способ нанести поражение или подорвать силы оппонента. Ни Пекин, ни Вашингтон не в состоянии систематически подвергаться вызовам и при этом их не замечать; если подобный вызов замечен, он вызовет сопротивление. Обеим сторонам необходимо взять на себя обязательства по реальному сотрудничеству и найти способы поддерживать контакт и доводить свою точку зрения до сведения друг друга и всего мира.

Пробные шаги уже предприняты. Например, Соединенные Штаты присоединились к нескольким другим странам, начавшим переговоры о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), пакте о свободной торговле, связывающем Северную и Южную Америку с Азией. Такое соглашение может стать шагом к Тихоокеанскому сообществу, поскольку снизит торговые барьеры между наиболее производительными, динамичными и богатыми ресурсами экономиками мира и свяжет две стороны океана общими проектами.

Обама пригласил КНР присоединиться к ТТП. Однако некоторые условия, представленные американскими экспертами, как показалось, требуют фундаментальных изменений во внутренней структуре Китая. Поэтому на данном этапе ТТП может рассматриваться Пекином как часть стратегии изоляции. В свою очередь, Китай продвигает сопоставимые альтернативные предложения. Он ведет переговоры о торговом пакте с АСЕАН и начал обсуждение соглашения о торговле в Северо-Восточной Азии с Японией и Южной Кореей.

Важные внутриполитические факторы влияют на всех участников. Но если Китай и США будут воспринимать стремление друг друга заключить торговые пакты как элементы стратегии изоляции, Азиатско-Тихоокеанский регион превратится в зону соперничества антагонистических блоков. Как ни парадоксально, особая проблема возникнет, если Китай удовлетворит часто раздающиеся призывы Соединенных Штатов перейти от экономики, основанной на экспорте, к экономике, стимулируемой потреблением, как позволяет предположить последний пятилетний план. Такая ситуация чревата сокращением доли КНР на экспортном рынке США, при этом другие азиатские страны будут еще больше ориентировать свою экономику на Китай.

Ключевые решения, принять которые предстоит Пекину и Вашингтону, – двигаться ли к реальному сотрудничеству или скатиться к новой версии старых моделей международного соперничества. Обе страны используют риторику партнерства. Они даже создали для этого форум высокого уровня – Стратегический и экономический диалог, который проводится дважды в год. Он оказался продуктивным при решении актуальных вопросов, однако путь к реализации основной задачи по созданию действительно глобального экономического и политического порядка только начат. И если глобальный порядок не появится в экономической сфере, преграды для достижения прогресса по более эмоциональным вопросам и проблемам с менее положительной суммой, таким как территория и безопасность, могут оказаться непреодолимыми.

Риски риторики

Двигаясь по этому пути, оба государства должны осознать влияние риторики на восприятие и расчеты. Американские лидеры периодически выступают с потоком антикитайской пропаганды, включающей предложения по антагонистическому курсу, когда этого требует внутриполитическая ситуация. Это происходит даже – или в особенности – когда основным намерением является умеренная политика. Темой являются не конкретные вопросы, с которыми необходимо разобраться по существу, а атаки на основополагающие побудительные мотивы китайской политики, например, объявление Китая стратегическим противником. Цель этих атак – выяснить, потребуют ли рано или поздно заявления о враждебности, обусловленные внутриполитическими императивами, враждебных действий. Аналогичным образом угрожающие заявления Пекина, в том числе в полуофициальной прессе, должны интерпретироваться с точки зрения подразумевающихся действий, а не внутренних факторов и намерений, которые их вызвали.

В американских дебатах представители обеих партий часто называют Китай «поднимающейся державой», которой нужно «достичь зрелости» и научиться играть ответственную роль на мировой арене. Однако Китай видит себя как возвращающуюся державу, которая занимала доминирующее положение в регионе на протяжении двух тысячелетий, но временно утратила этот статус из-за колониальных эксплуататоров, воспользовавшихся внутренними конфликтами и упадком в стране. Перспектива мощного Китая, пользующегося влиянием в экономической, культурной, политической и военной сферах, рассматривается скорее как возвращение к норме, а не как необычный вызов мировому порядку. Американцам не обязательно соглашаться с каждым аспектом китайской аналитики, чтобы понять, что лекции о необходимости «повзрослеть» и вести себя «ответственно» вызывают в стране с многотысячелетней историей совершенно ненужное раздражение.

Заявления на государственном и неофициальном уровне о намерении «возродить китайскую нацию» и вернуть ей традиционно высокое положение может иметь различный подтекст внутри Китая и за границей. Пекин по праву гордится успехами в возрождении национальной идеи после столетия, которое принято считать периодом унижения. Однако немногие азиатские страны ностальгируют по эпохе, когда они были вассалами китайских правителей. Как ветераны антиколониальной борьбы многие азиатские государства очень трепетно относятся к сохранению независимости и свободы действий перед лицом какой-либо внешней силы, неважно, западной или азиатской. Они стараются участвовать как можно в большем количестве пересекающихся структур в экономической и политической сфере; они приветствуют американскую роль в регионе, но стремятся к равновесию, а не к крестовым походам или конфронтации.

Подъем Китая в меньшей степени является результатом увеличения его военной мощи. Скорее он обусловлен постепенной утратой США своей конкурентной позиции под воздействием таких факторов, как устаревшая инфраструктура, недостаточное внимание к исследованиям и разработкам и разлаженный процесс государственного управления. Соединенным Штатам следует активно и решительно заняться этими проблемами, а не винить во всем мнимого противника. Нужно постараться не повторять в политике в отношении Китая схем конфликтов, которые начинались при огромной поддержке общества и с масштабными целями, а заканчивались, когда американский политический процесс требовал перейти к стратегии выпутывания, предполагающей в конечном итоге отказ от заявленных целей или их полный пересмотр.

Пекин может черпать уверенность в истории своей стойкости и терпения, а также в том факте, что ни одна американская администрация никогда не стремилась изменить реалии Китая как одной из ключевых мировых стран, экономик и цивилизаций. Американцам стоит помнить, что даже когда ВВП Китая сравняется с американским, он будет распределяться между населением, которое в четыре раза больше, старше и переживает сложные внутренние трансформации, связанные с ростом страны и урбанизацией. Практическое следствие этого заключается в том, что энергия Китая по-прежнему в значительной степени будет направлена на внутренние нужды.

Обе стороны должны быть готовы воспринимать деятельность друг друга как естественную часть международной жизни, а не повод для беспокойства. Неизбежная тенденция к столкновению не должна приравниваться к сознательному стремлению сдерживать или доминировать, пока стороны способны разграничивать эти понятия и соответствующим образом соизмерять свои действия. Китаю и США не обязательно удастся выйти за рамки обычного процесса соперничества великих держав. Но ради самих себя и ради мира они должны хотя бы попытаться это сделать.

Генри Киссинджер – глава Kissinger Associates, бывший госсекретарь США и помощник по национальной безопасности.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2012 > № 735565 Генри Киссинджер

Дмитрий Медведев подписал Федеральный закон «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сингапур о поощрении и взаимной защите капиталовложений».

Федеральный закон принят Государственной Думой 24 апреля 2012 года и одобрен Советом Федерации 27 апреля 2012 года.

Справка Государственно-правового управления

Федеральным законом «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сингапур о поощрении и взаимной защите капиталовложений» ратифицируется Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сингапур о поощрении и взаимной защите капиталовложений, подписанное в Сингапуре 27 сентября 2010 года.

Соглашение направлено на создание международно-правовых условий и гарантий для предпринимательской и инвестиционной деятельности инвесторов Российской Федерации и Республики Сингапур и призвано способствовать активизации и дальнейшему развитию торгово-экономического сотрудничества между государствами – участниками Соглашения.

Положения Соглашения соответствуют нормам международного права и не противоречат международным обязательствам Российской Федерации.

Постсоветский интеграционный прорыв

Почему Таможенный союз имеет больше шансов, чем его предшественники

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

А.М. Либман – доктор экономических наук, профессор международной политэкономии Франкфуртской школы финансов и менеджмента и старший научный сотрудник Института экономики РАН.

Резюме За несколько лет постсоветская интеграция из преимущественно бумажного проекта и набора риторических конструкций превратилась в реальный фактор, влияющий на экономическое развитие. Однако дальнейшие перспективы не предопределены.

После распада СССР прошло два десятилетия, за которые между бывшими союзными республиками подписано огромное число соглашений, договоров и инициатив. Все они, однако, продемонстрировали неспособность «постсоветской интеграции» обеспечить реальное сотрудничество государств региона. Факт достаточно очевидный всем и в первую очередь самим участникам процесса. Тем более неожиданным для сторонних наблюдателей стало кардинальное изменение ситуации в последние три года. Таможенный союз (ТС) России, Белоруссии и Казахстана, запущенный в 2010 г., стал первой интеграционной группировкой, в рамках которой партнеры выполняют взятые на себя обязательства, не считаясь со значительными затратами. Намерение создать Евразийский экономический союз к 2015 г., обнародованное в ноябре прошлого года, представляется намного более реалистичным, чем большинство подобных постановлений, принятых ранее. Что изменилось на постсоветском пространстве, чтобы подобные проекты стали осуществимыми? Стоит ли рассчитывать на устойчивость новых инициатив? И, с другой стороны, достаточны ли их цели в контексте проблем, стоящих перед постсоветскими странами, и возможностей экономического развития, которыми грех не воспользоваться?

На пути к реальной интеграции

Прежде всего кратко напомним хронологию появления нового поколения интеграционных структур на постсоветском пространстве. Первые призывы к бЧльшему «прагматизму» в сфере интеграции и отказу от нереалистичной риторики прозвучали еще в начале 2000-х годов. Тем не менее вплоть до недавнего времени настоящее сотрудничество наблюдалось лишь в отдельных областях, где нужно решать вопросы общей инфраструктуры, созданной еще в советский период – например, железнодорожных путей или электроэнергетики. Попытки вдохнуть жизнь в существующие структуры сопровождались лишь ростом противоречий. Первыми ласточками изменений можно считать две организации, созданные в 2006 г. – Евразийский банк развития (ЕАБР) и Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ. В отличие от предыдущих инициатив, целью новых стала поддержка конкретных проектов (либо в вопросах развития инфраструктуры и экономики, как банк, либо в начинаниях в сфере культуры и образования, как фонд), а не общие нормы и координация политики. Четкая ориентация на конкретные прикладные задачи сотрудничества позволила избежать превращения этих организаций в очередные бумажные структуры.

Однако подлинный прорыв принесло, казалось бы, неожиданное обстоятельство – мировой экономический кризис 2007–2009 годов. Вместо того чтобы принимать все более жесткие односторонние протекционистские меры (как это нередко бывает в условиях глобальных потрясений), постсоветские государства, напротив, попытались наладить более эффективное сотрудничество. Крупным решением, напрямую связанным с кризисом, стало создание в 2009 г. Антикризисного фонда ЕврАзЭС с капиталом в 8,513 млрд долларов. На фонд возложена двойная функция: во-первых, предоставлять стабилизационные кредиты, исполняя функции своего рода «регионального МВФ», компенсировать дефициты платежного баланса и бюджета, а также поддерживать национальную валюту, и, во-вторых, укреплять региональное сотрудничество в качестве кредитора крупных инвестиционных проектов. На данный момент займы фонда предоставлены Таджикистану и Белоруссии. Постсоветская интеграция стала финансово привлекательной, по крайней мере для некоторых стран.

В 2010 г., как упомянуто выше, вступил в силу ТС – самое впечатляющее на сегодняшний день достижение постсоветской интеграции. Главные элементы – это общие пошлины по отношению к третьим странам и общий таможенный кодекс, регулирующий большинство торговых вопросов стран-участниц. Таможенный союз действует по схеме пропорционального голосования, но до сих пор все решения принимались на основе консенсуса. Участникам пришлось внести серьезные изменения во внешнеэкономическое регулирование. Казахстан, например, повысил 45% таможенных тарифов и снизил 10%. Помимо отношений с третьими странами, ТС повысил возможности и для взаимодействия между странами-участницами, причем не только в сфере торговли: в приграничных районах некоторые российские компании рассматривают вариант перехода под юрисдикцию Казахстана с более низким налоговым бременем.

Однако еще больший эффект от либерализации инвестиционных потоков можно ожидать в связи с вступлением в силу с 1 января 2012 г. пакета соглашений о Едином экономическом пространстве (ЕЭП). В настоящий момент ЕЭП уже включает 17 соглашений, еще 55 находятся в стадии подготовки. Они касаются свободы передвижения капитала и труда, общей политики конкуренции (включая естественные монополии, закупки и субсидии), координирования макроэкономической политики, торговли услугами, технических стандартов, а также доступа к газо- и нефтепроводам, электросетям и железнодорожным сетям. Для координации ЕЭП в феврале 2012 г. создана Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) – наднациональный орган с широкими полномочиями. Интересно, что «нижняя палата» ЕЭК – коллегия – построена по образцу комиссии ЕС и состоит из чиновников, отвечающих за конкретные функциональные направления интеграции, а не выступающих исключительно в роли представителей своих стран. К последующим мерам, направленным на создание Евразийского экономического союза, относятся, к примеру, утверждение с 2013 г. единого железнодорожного тарифа на грузы и национальный режим государственных закупок для всех компаний трех стран-участниц, начиная с 2014 года.

«Интеграция снизу» и глобальный кризис

Успех ТС и ЕЭП представляется тем более неожиданным, что он, казалось бы, противоречит логике развития постсоветского пространства. Двадцать лет назад бывшие республики СССР были гораздо более тесно связаны между собой с экономической точки зрения – а их интеграция (в том числе и в форме рублевой зоны) полностью провалилась. Достижения постсоветской интеграции последних лет, вероятно, связаны с двумя обстоятельствами – ростом реальной интеграции «снизу» в 2000-е гг. и глобальным экономическим кризисом.

Во-первых, описывать все двадцатилетие после распада СССР как период постоянно углубляющейся фрагментации было бы некорректно. Действительно, многие старые «советские» связи оказались разорваны – однако с начала 2000-х гг. им на смену пришли новые формы взаимозависимости. Экономический рост России и Казахстана с 1999–2000 гг. резко увеличил аппетиты нарождающихся транснациональных корпораций этих стран, приступивших к интенсивному освоению постсоветского пространства. Уже сегодня российский бизнес, например, доминирует в сфере мобильной сотовой связи в большинстве стран СНГ; российские компании играют важную роль и во многих других отраслях. Казахстан являлся лидером в инвестициях в банковском секторе стран СНГ до 2008 года. Другая форма новой взаимозависимости – трудовая миграция. Если в 1990-е гг. миграционные потоки в СНГ носили преимущественно характер постоянного переселения и были связаны, например, с оттоком русскоязычного населения из новых независимых государств, то в последнее десятилетие наблюдался экспоненциальный рост временной миграции, основанной на преимущественно экономических факторах. В результате денежные переводы трудовых мигрантов стали в некоторых странах СНГ основой экономического роста. В России же трудовые мигранты производят, по оценкам экспертов, около 6% ВВП страны.

Представление о безусловном росте взаимозависимости постсоветских стран было бы, конечно, тоже большим упрощением. Процессы регионализации по-разному проявляются в различных сферах взаимодействия (они, например, гораздо менее затратны в сфере взаимной торговли) и в неравной степени затрагивают разные страны. По оценкам Системы индикаторов евразийской интеграции ЕАБР – набора показателей, характеризующих экономическую взаимозависимость постсоветских стран за последнее десятилетие – можно говорить о формировании своеобразного интеграционного ядра России, Белоруссии и Казахстана уже с 2004–2005 гг., «интеграция снизу» шла быстрыми темами. Возможно, создание ТС во многом и стало следствием роста взаимосвязей в пределах этого ядра.

Во-вторых, то обстоятельство, что ТС и ЕЭП возникли вскоре после того как постсоветское пространство накрыла волна глобального кризиса – больше чем совпадение. Логика регионализма здесь в корне отличается от «стандартной», хорошо изученной в мировой литературе. Как правило, стартовой площадкой интеграции служит существование нескольких обособленных в экономическом плане стран, для которых интеграционные процессы, как минимум в краткосрочной перспективе, связаны со значительными издержками: региональная интеграция требует изменений в законодательстве и адаптации к новым стандартам, она сопровождается ростом конкуренции. Неудивительно, что политики скорее склонны поддерживать региональную интеграцию в более благополучные периоды (когда эти издержки не столь заметны) и в гораздо меньшей степени склонны затевать интеграционные проекты в момент кризиса – достаточно вспомнить период стагнации в развитии европейской интеграции в 1970-е годы.

На постсоветском пространстве ситуация противоположная. Между странами сохраняется взаимозависимость, унаследованная от советского периода. Поэтому выбор дезинтеграционного курса, для чего требуется создание новых отраслей промышленности и поиск других способов интеграции в глобальное разделение труда, зачастую обходится дороже. Поэтому именно в периоды кризисов региональная интеграция представляется более приемлемой альтернативой – в «тучные годы» страны, напротив, могут экспериментировать с различными вариантами политики автаркии или с поиском новых партнеров. Иначе говоря, шок от глобальной нестабильности (нанесший болезненный удар и по Казахстану, первым на постсоветском пространстве ощутившему волну кризиса уже в 2007 г., и по Белоруссии, двумя годами позже вынужденной пойти на масштабную девальвацию своей валюты, и по России) сблизил постсоветские страны.

Проблемы и противоречия

Реальная ситуация, конечно, не столь безоблачна. ЕЭП и ТС сталкиваются с рядом серьезных проблем, решение которых и определит будущее этих организаций. В краткосрочной перспективе главные сложности носят технический характер. Нормы таможенного кодекса ТС нередко, хотя и лишь отчасти, противоречат нормам национального законодательства, далеко не всегда отработан порядок их правоприменения. Для ЕЭП механизмы реализации базовых соглашений еще только предстоит создать. Подобного рода проблемы неизбежны при осуществлении столь крупных проектов, но способны оказаться фатальными, особенно в условиях неэффективной бюрократии, делая интеграционную структуру непривлекательной для бизнес-структур. Необходимо отметить, что комиссия ТС приняла целый ряд важных мер, призванных исправить положение дел в этой области.

Трудности связаны прежде всего с дисбалансом преимуществ и издержек между странами ЕЭП. Для Казахстана и Белоруссии ТС предполагает значительное увеличение пошлин на импорт, и как следствие – рост цен и искажение структуры торговых связей. Для России неясно, например, каким образом фитосанитарные стандарты, принятые властями отдельных стран, будут реализовываться и контролироваться на территории ТС. В принципе, по существующим оценкам (а на сегодняшний день крупные исследования, посвященные ТС и ЕЭП, опубликованы Всемирным банком и Центром интеграционных исследований ЕАБР), новые интеграционные структуры способны содействовать росту своих членов за счет большей емкости внутреннего рынка и интенсивной конкуренции, но лишь при реализации ряда условий, и в первую очередь устранении нетарифных барьеров. Пока что процесс установления общих технических и фитосанитарных норм на территории ТС идет медленно.

В среднесрочной перспективе перед ЕЭП встает хорошо известная по европейскому опыту дилемма «расширения или углубления». Одна из причин успеха ТС заключается в том, что, в отличие от предыдущих проектов региональной интеграции с нереалистичными амбициозными программами, Таможенный союз сосредоточился на четко очерченной и достаточно узкой цели. При этом членство в ТС намного более однородно, чем во многих других региональных соглашениях бывшего Советского Союза, и в данном конкретном случае круг участников подобран удачно (в отличие от других проектов). Способен ли союз «тройки» выйти за пределы первоначальной повестки дня? Вступление в силу пакета соглашений ЕЭП показывает, что да. Но тут же правомерен следующий вопрос: не представляет ли столь быстрое движение всего за два года (переход от формата ТС с не полностью еще разрешенными техническими проблемами к ЕЭП) значительный риск с точки зрения перспектив углубления интеграции? Неудачи способны подорвать доверие к ЕЭП со стороны населения и бизнеса, а государственный аппарат может попросту не справиться с заданным темпом. Однако особенность постсоветского пространства (в отличие, скажем, от европейского опыта) состоит в том, что взаимосвязи в области движения факторов производства (для стран ТС речь идет о капитале, а для других стран СНГ и ТС – рабочей силе) развиваются гораздо более динамично, чем в сфере торговли. С этой точки зрения останавливаться на формате ТС нецелесообразно – он лишь косвенно затрагивает взаимодействие в областях, где «интеграция снизу» идет действительно интенсивно. Парадоксальным образом в постсоветском мире (как, возможно, и в ряде других группировок развивающихся стран) реального успеха может добиться лишь достаточно глубокая форма интеграции.

Вопрос расширения ТС в настоящее время активно обсуждается в первую очередь в связи с двумя странами: Украиной и Киргизией. Членство Украины в ЕЭП – вопрос довольно проблематичный, несмотря на все усилия «тройки» (особенно России) и тесные экономические связи. Вхождение Украины в ЕЭП с последующим технологическим сближением, по экспертным оценкам, обеспечит в долгосрочной перспективе положительный эффект до 6% ВВП (таков результат совместного проекта ЕАБР с Институтом народно-хозяйственного прогнозирования РАН и Институтом экономической политики НАНУ). Однако чрезвычайно сильны политические факторы, препятствующие интеграции. Даже такой нейтральный и не требующий принципиального выбора вопрос, как вступление Украины в акционеры ЕАБР, пробуксовывает, несмотря на очевидные выгоды для Киева.

Что касается Киргизии, то вхождение в состав ЕЭП и ТС весьма вероятно, что, впрочем, связано с уязвимым экономическим положением страны. Киргизская экономика в последние годы росла прежде всего за счет превращения в перевалочную базу реэкспорта китайских потребительских товаров в страны СНГ и Центральной Азии, что стало возможным по причине крайне либерального внешнеторгового регулирования. Оказавшись вне пределов ТС, Бишкек больше не в состоянии обеспечивать эту роль в связи с ростом таможенных барьеров на границе с Казахстаном, куда и направляются китайские товары; вступив в Таможенный союз, Киргизия будет вынуждена ужесточить свой внешнеторговый режим, что также частично закроет «окно» для торговли с Китаем. Расчеты разных коллективов (Центр интеграционных исследований ЕАБР, НИСИ Кыргызстана) показывают, что баланс преимуществ и недостатков – в пользу вступления в Таможенный союз. Еще одной проблемой является членство Киргизии в ВТО: вступление в ТС предусматривает повышение тарифов, причем некоторых из них – до уровня, противоречащего требованиям ВТО. Безусловно, ожидаемое вступление России и Казахстана в эту организацию облегчит решение данной проблемы.

В долгосрочной перспективе, наконец, существует ряд факторов, сдерживающих развитие интеграционных процессов на постсоветском пространстве, с которыми раньше или позже придется столкнуться и Евразийскому экономическому союзу. Во-первых, доминирование ресурсного сектора в экономике двух из трех государств ЕЭП делает ограниченной отдачу от интеграционного взаимодействия – ключевые нефтегазовые отрасли России и Казахстана все равно ориентированы на внешние рынки. Следовательно, успех интеграции требует диверсификации экономики и сокращения сырьевой зависимости – задача, примеров успешного решения которой в мире практически нет. Во-вторых, прогресс постсоветской интеграции зависит и от успехов в области модернизации институтов и общества постсоветских стран – еще одна крайне сложная задача.

От постсоветской к евразийской интеграции

Проблемы, однако, не ограничиваются взаимодействием, собственно, постсоветских стран, они затрагивают и характер их отношений с остальным миром. Для многих (в том числе и для России) ЕС является более важным торговым партнером, чем ближайшие соседи. В Центральной Азии, а в последние годы – в Белоруссии и Украине медленно, но верно растет роль Китая как источника инвестиций и займов. И игроки, и наблюдатели, похоже, едины в том, что постсоветская интеграция и европейский интеграционный вектор принципиально несовместимы, и страны Восточной Европы – Украина, Белоруссия, Молдавия – должны сделать однозначный выбор в пользу того или иного направления. Мы вправе усомниться, насколько такое представление соответствует действительности, но пока оно доминирует и оказывает ярко выраженное негативное воздействие на динамику интеграции в Северной Евразии. Поэтому особенно важно еще раз подчеркнуть – потенциал интеграционных проектов на постсоветском пространстве сможет полностью реализоваться, только если они будут осуществлены как часть более широкой трансконтинентальной интеграции с участием внешних игроков.

Прежде всего это касается инфраструктурных сетей. Географическое положение постсоветских стран между Европой и Азией позволяет государствам СНГ извлекать большую выгоду из своего транспортного потенциала – но только если он увязан с трансграничными транспортными проектами, реализуемыми в других частях Евразии, например, Евросоюзом или Азиатским банком развития. В области электроэнергии общий рынок бывшего Советского Союза, главным образом унаследованный от объединенных энергосистем СССР, был бы более эффективен, будь он замкнут и на энергетические рынки других стран, например, ЕС, Турции, Ирана, Пакистана, Афганистана и Китая. Точно так же преимущества открытых границ с внешними игроками относятся к торговле и инвестициям, где подобный «открытый регионализм» позволяет избежать конфликтов между интеграционными проектами. Вообще при конструировании новых интеграционных проектов необязательно жестко следовать границам бывшего СССР – напротив, нет ничего более естественного, чем поиск новых партнеров за их пределами, особенно в Европе и Восточной Азии.

Способ организации взаимодействия с внешними игроками различается на западном и восточном флангах постсоветского пространства. На западе приоритетом можно считать структурирование Евразийского экономического союза таким образом, чтобы участие в нем совмещалось с сотрудничеством с ЕС. Например, унификация стандартов, технических и фитосанитарных норм. Конечно, речь идет не об одномоментном решении. Унификация связана со значительными издержками, но оптимальный вариант развития – это принципиальный поиск решений, совместимых с европейскими. В торговой сфере это, вероятно, углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли (DCFTA) ТС и ЕС, учитывающая не только торговые аспекты как таковые, но и единые стандарты, защиту инвестиций, вопросы миграции и визового режима. Говорить о таком сценарии можно и нужно, даже если сегодня он сложнореализуем. В условиях кризиса модели объединения Евросоюз может стать более автаркичным, понадобится время на то, чтобы решить внутренние проблемы фискальной интеграции.

В Азии ситуация, казалось бы, несколько проще – интеграционные проекты носят более гибкий характер и затрагивают ограниченный круг вопросов, так что конкуренция интеграционных инициатив отсутствует, и вовлечение игроков во взаимодействие с постсоветской интеграционной группировкой связано с меньшими институциональными сложностями. Но и здесь немало проблем.

Во-первых, крайне важно избежать превращения постсоветских соглашений в гигантские структуры, включающие огромное количество часто несовместимых игроков – стоит вспомнить опыт АТЭС, оказавшегося жертвой собственного успеха (последовательное применение принципа открытого регионализма привело к росту числа членов организации и их разнородности и в конечном счете значительно снизило дееспособность организации). Во-вторых, и в Азии заметен дефицит доверия – тот же Китай вызывает немалые опасения у элит и населения постсоветских стран (хотя порой это скорее результат мифотворчества, а не реальных рисков). Поэтому в идеале взаимодействие Евразийского экономического союза с азиатскими странами могло бы опираться на ряд комплексных двусторонних зон свободной торговли (желательно включая дополнительные соглашения по безвизовому перемещению и миграции рабочей силы), а также на «функциональные» проекты по эффективному объединению транспортной, энергетической и телекоммуникационной инфраструктур.

* * *

За несколько лет постсоветская интеграция из преимущественно бумажного проекта и набора риторических конструкций, к которым отдельные страны прибегали для нужд внутренней политики, превратилась в реальный фактор, влияющий на экономическое развитие. Однако дальнейшие перспективы не предопределены. С одной стороны, именно текущий формат, сосредоточенный на небольшой группе стран и преследующий конкретную цель (торгово-экономическое сближение), стал основой успеха ТС. С другой стороны, действительно крупного успеха можно добиться, только переступив через нынешние границы – как географические, например, за счет углубления взаимодействия с Китаем и Европейским союзом, так и функциональные – охватив вопросы движения факторов производства, обеспечив единые правила игры (техническое регулирование, доступ к услугам монополий) и гарантировав координацию макроэкономической политики. Наконец, постсоветский регионализм ни в коем случае не является альтернативой глобальной интеграции, например, в рамках Всемирной торговой организации (как порой утверждается). Преимущества от членства в ВТО для стран ЕЭП значительны, поэтому региональный проект должен рассматриваться как процесс, параллельный с глобальной экономической интеграцией.

Россия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 2906363 Евгений Винокуров, Александр Либман

Новое Средневековье

Как способы управления миром отстают от реальности

Резюме: Наступающее новое Средневековье вовсе не должно считаться постоянным чистилищем неопределенности – как ни странно, но во многих отношениях оно вселяет надежду, что наше нынешнее положение может разрешиться Возрождением, а не мировой войной.

Данная статья представляет собой выдержку из книги «Как управлять миром», выходящей в издательстве АСТ, которое любезно предоставило нам текст. Публикуется в журнальной редакции.

Дипломатия XXI века начинает напоминать ту, что господствовала в Средневековье: в сферу ее интересов входят и нарождающиеся державы, и многонациональные корпорации, и влиятельные семьи, и гуманисты, и религиозные радикалы, и университеты, и наемники. Успех в этом новом мире мегадипломатии зависит от того, сумеют ли ключевые игроки – правительства, бизнес и организации – объединиться в коалиции и оперативно направить глобальные ресурсы на решение локальных проблем. Это вовсе не «дедовская» дипломатия, и нынешнее «поколение Y» интуитивно чувствует перемены.

Дипломатия умерла! Да здравствует дипломатия!

Не реже чем раз в столетие человечество погружается в пучину войны, после которой пытается установить прочный мир. К счастью, холодная война закончилась без ядерной катастрофы, но образовавшийся в два последних десятилетия вакуум должен смениться новой мировой системой, отражающей быстро меняющиеся реальности в сфере власти и влияния. Если в XIX веке миром правили несколько ведущих держав, следивших за порядком в своих колониях, то в XX этим занимались блоки. Однако в нынешнем столетии веке осуществлять контроль над мировым порядком «сверху» уже не получится.

Прошедшее десятилетие, начавшееся террористическим актом в США 11 сентября 2001 г. и завершившееся мировым финансовым кризисом, показало хрупкость взаимозависимого мира и неизбежность катастрофы при сохранении внешнего лидерства. Многие опасаются разрушения существующего мирового порядка, но разве не более пугает то, что он уже несколько лет как не существует? Именно наши времена имел в виду Карл Поппер, говоря, что уничтожение существующего мироустройства и создание нового с нуля может привести к появлению более работоспособной системы. А по словам Генри Киссинджера: «Новый мировой порядок не устанавливается как чрезвычайная мера. Но для появления нового мирового порядка нужны чрезвычайные обстоятельства».

Насколько плохо обстоят дела? Сегодня державы, которым надлежит поддерживать мир, продают основную массу оружия. Банки, вместо того чтобы стимулировать накопления, поощряют жизнь не по средствам. Пищу доставляют голодающим после их смерти. Мы безудержно мчимся к катастрофам энергопотребления, демографического взрыва, нехватки воды и продовольствия, которые не пощадят ни бедных, ни богатых. Постоянно растущий перечень кризисов включает финансовую нестабильность, СПИД, терроризм, крах государств и многое другое. Любой из кризисов способен спровоцировать обострение другого, создавая нисходящую спираль для отдельных наций и регионов. Не исключено, что в предстоящие 20 лет мы столкнемся с перерастанием имеющихся разногласий в полномасштабную войну между Америкой и Китаем, с крушением слабых государств, с обострением конфликтов из-за морских месторождений газа и нефти, с потоком беженцев, гонимых из Центральной Африки засухой и голодом, и с уходом под воду тихоокеанских островов.

Глобализация ввергла нас в эру хаоса, а ведущие державы и институты только делают вид, что способны преодолеть его. Американцы верят, что могут возглавить «многопартнерский» мир; европейцы считают, что укротят мир «гражданской силой»; Китай стремится скупить его на корню; большинство других государств желают иметь статус, но не хотят никакой ответственности, а ООН упоминается все реже и реже. Идея оси «Большой двойки» между Соединенными Штатами и Китаем – последнее по времени заблуждение относительно возможности установления простого глобального мироустройства. Она совершенно не учитывает тот факт, что эти державы не в силах договориться относительно валюты, цензуры, воздействия на климат и многих других вопросов. К тому же немногие страны – если таковые вообще найдутся – желают следовать воле Америки или Китая.

Нет никаких сомнений в том, что для противостояния вызовам необходима глобальная перестройка, причем новая конструкция должна не просто реагировать на кризисы, но и решительно их предотвращать. Однако сегодня глобальная политика зашла в тупик: Запад настаивает на вмешательстве во внутренние дела других государств под флагом защиты прав человека; Восток предпочитает суверенитет и невмешательство; Север напуган терроризмом и распространением ядерного оружия; Юг нуждается в продовольственной безопасности и справедливой торговле. Для стран, чье богатство основано на капитале, самое главное – биржевые курсы, а для стран, богатых ресурсами, – товарные цены. Американцы настороженно относятся к китайским компаниям, принадлежащим государству, а китайцы не менее настороженно – к американским регуляторам. Судя по всему, выработка нового консенсуса представляется сейчас столь же далекой перспективой, что и раньше.

В 2004 г. британский историк Энтони Сэмпсон опубликовал восторженно встреченную книгу «Кто здесь правит?». Он задался простым вопросом: «Кто подотчетен кому, и в каких вопросах?». В книге приведены нарисованные им от руки диаграммы Венна, описывающие «Истеблишмент». На них круги власти, накладывающиеся друг на друга, демонстрируют взаимодействие весьма сомнительной общественной ценности. Субъекты власти представлены премьер-министром, бухгалтерами, пенсионными фондами, монархией, корпорациями, лоббистами, богачами, аристократией, дипломатами, разведкой, казначейством, парламентом, научным сообществом, церковью, политическими партиями, адвокатами, военными, страховщиками, телевидением, издателями, профсоюзами… И это только в одной Великобритании.

Сэмпсона тревожила судьба британской демократии, но в международных отношениях такого понятия не существует. Сегодня мы имеем дело с постоянной борьбой за власть и легитимность между различными режимами, компаниями, неправительственными организациями (НПО), религиозными группами и сверхвлиятельными людьми – все они преследуют собственные интересы и ведут борьбу без правил. Объединенные общими интересами группы – вовсе не диковинная часть некоей «реал-политик», а самая что ни на есть политика.

Как ни удивительно, но именно тщеславие часто мешает осознать эту реальность. Поскольку такие проблемы, как «климат» и «экономика», носят системный характер, мы часто ищем ответ в высокопарных и тривиальных фразах типа «Америка должна взять на себя инициативу» или «повысить роль ООН». Однако нет ни одной нации, и нет ни одной организации, способной править миром. Некоторые эксперты предлагают стратегии по «приведению мира в порядок», но их утопические схемы столь же слабы в теории, сколь и неосуществимы на практике. Раздается немало призывов «спасти мир» посредством «великих сделок». Но управление миром не сводится к тому, чтобы находить отдельные разовые решения.

«Дипломатия» – вот выраженное одним словом решение проблемы управления миром, и ключ к этому – совершенствование глобальной дипломатической структуры.

Дипломатия – «вторая древнейшая профессия», но она так же естественна для людей, как и первая. В шумерских городах-государствах правители извещали о воле богов. Как известно из уникального «Тель-Эль-Амарнского архива» (собрания переписки на глиняных табличках, датируемого вторым тысячелетием до н.э.), дипломатия предусматривала довольно сложный кодекс поведения для купцов и послов, которыми зачастую были одни и те же люди. Во времена афинян дипломатия представляла собой прочную систему торгового и политического диалога и даже обеспечивала «олимпийское перемирие». Византийцы возвели дипломатический обман в ранг высокого искусства и скрывали свою слабость, изолируя иностранных послов в роскошных палатах, чтобы те не имели возможности соприкоснуться с реалиями разложения и упадка. Такая тактика позволила отодвинуть крушение империи на четыре столетия. Венецианцы привнесли византийскую практику в Европу и направляли своих дипломатов-шпионов в другие страны, откуда те слали шифрованные донесения. Эти послания позволяли Венеции вырабатывать эффективную тактику противодействия своим конкурентам – городам-государствам Генуе и Милану, а также Папе Римскому. В самый разгар этого бурного периода в начале XVI века Макиавелли написал свой знаменитый трактат «Государь», в котором утверждал, что искусство управлять основано на дипломатии и умении вести войны. В XVII веке кардинал де Ришелье основал самое большое в мире министерство иностранных дел, а голландская и британская ост-индские компании действовали как мощные корпоративные инструменты имперской экспансии, насильно учреждая однородное сообщество государств, империй и территорий. Османская империя, Китай, Япония и Россия были вплетены в глобальную дипломатическую паутину. Британский историк Арнольд Тойнби восхищался тем, как западное искусство войны, технических достижений и дипломатии «объединило буквально весь мир, под которым понимается вся обитаемая и доступная поверхность планеты». Дипломатия обрела своеобразный облик: горстка белых людей переделывала мир по своему усмотрению, и это было тайной салонной игрой надменных государственных мужей, говорящих с сильным акцентом.

С тех времен договариваться о том, как управлять миром, было поручено дипломатам. Дипломатия остается неотъемлемой частью всего, что мы делаем. Однако и во времена вавилонян, и во времена Наполеона, и во времена Сталина война и дипломатия часто были двумя сторонами одной монеты. Дипломатия использует войну как угрозу, а война использует дипломатию, чтобы выиграть время. Американская дипломатия создала широкую коалицию (даже с участием арабских стран) для первой войны с Ираком в 1990 г., но в 2003 г. это не удалось. Дипломатия, таким образом, – оборотная сторона антидипломатии.

Сейчас роль дипломатии велика как никогда. Во времена, когда Америка не может навязывать свою волю миру и вынуждена со всеми договариваться, когда военная мощь выигрывает сражения, но не войны, когда в силу масштабности глобальных проблем их не способна решить ни одна современная организация, мы должны перенести центр тяжести на дипломатию.

Нам хорошо известно, как в результате научно-технического прогресса орудия войны – луки и стрелы – сменились роботами и лазерами, а полевые армии – повстанческими сообществами, но мы редко отдаем себе отчет в том, как сильно изменилась и сама дипломатия. Более двух столетий назад Томас Джефферсон размышлял: «Вот уже два года мы не получали никаких вестей от нашего посла в Испании. Если и в этом году от него ничего не будет, придется написать ему письмо». В середине XIX века, получив в Уайтхолле первое телеграфное сообщение, лорд Пальмерстон воскликнул: «Дипломатии пришел конец!». В 70-х гг. XX века канадский премьер-министр Пьер Трюдо заметил, что все министерство иностранных дел вполне можно заменить подпиской на «Нью-Йорк таймс». Современные средства связи делают с дипломатией то же, что и с печатными СМИ: деморализуют и ставят под угрозу само их существование, но вместе с тем и напоминают, какую важную роль играют и СМИ, и дипломатия.

Научно-технический прогресс, капитализм и продвижение таких нравственных ценностей, как права человека, резко расширили круг игроков на дипломатическом поле. Ныне дипломатией занимается любой мало-мальски значимый человек. Около 200 государств в мире поддерживают отношения друг с другом. Порядка 100 тыс. транснациональных корпораций имеют постоянные контакты с правительствами и друг с другом. Не менее пятидесяти тысяч НПО консультируют по вопросам международного права и присутствуют в зонах конфликтов для оказания помощи властям и населению. Благодаря деньгам, компетентности или статусу все эти деятели наделены достаточной властью, чтобы быть влиятельными. Мировое информационное пространство пронизано виртуальной дипломатией: Швеция, Бразилия и другие страны открыли виртуальные консульства в киберпространстве, где бывший заместитель госсекретаря США по вопросам публичной дипломатии и связям с общественностью Джеймс Глассман вступил в дискуссию с египетскими блогерами. Сенатор Джон Керри даже предложил назначить посла для представления интересов страны в киберпространстве. Теперь, когда Google и УППОНИР (Управление перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ) Министерства обороны США совместно разработали первые портативные универсальные «переводчики», дипломатом стал каждый.

Вперед, в прошлое!

Казалось бы, нет темы, которая осталась бы без внимания ООН. Но как может организация, занимающаяся решением проблем внутри государств, решать проблемы мира без границ? Относится ли пандемия к сфере здравоохранения или безопасности? Является ли терроризм политическим или экономическим явлением? Как быть с тем, что из-за глобального потепления высокогорья подвергаются нашествию вредных насекомых, уничтожающих урожаи? Чья это компетенция? Программы ООН по окружающей среде или продовольственной и сельскохозяйственной комиссии ООН? Не вызывает сомнений, что рост населения оборачивается ухудшением экосистемы и бедностью – надо ли создавать три отдельных органа, чтобы заниматься этим? Как быть с тем, что количество беженцев от экологических катастроф вдруг сравнялось с численностью политэмигрантов? Кто должен о них заботиться? Технократы, сидящие на другом краю света, зачастую просто не способны постичь взаимосвязанность этих проблем, а бюрократические попытки комплексного подхода обеспечивают заведомо недостаточное привлечение ресурсов для их решения. В действительности невозможно добиться устойчивого улучшения положения дел в отдельно взятой сфере. Нельзя остановить эпидемию, не решая проблему перенаселенности; нельзя преодолеть неравенство и кризис власти, не обуздав коррупцию; нельзя защитить биологическое разнообразие, если люди голодают.

Однако основная масса чиновников в международных организациях больше занята формулированием задач и целей, созданием новых дорогостоящих структур, нежели оказанием реальной помощи в поиске решений. Недавно вопросом безопасности было объявлено буквально все – продовольствие, климат, здравоохранение, бедность. Это продиктовано стремлением международных бюрократов вновь продемонстрировать, насколько они значимы, и добиться еще большего финансирования бессмысленной деятельности с нулевым результатом.

ООН – вовсе не высшая суперструктура, парящая над всеми: она в лучшем случае пытается подложить мелкие камушки под существующее мироустройство, чтобы оно не рухнуло в пропасть. Подобно Советскому Союзу, международная система сегодня рушится не физически, а организационно. Согласно прогнозу Национального совета по разведке США, к 2025 г. само понятие единого «международного сообщества» канет в Лету. Не останется ни всемирного левиафана, ни глобального парламента всего человечества, ни американской гегемонии. Вместо этого нас ожидает разделенный, раздробленный, неуправляемый, многополярный или бесполярный мир. Все эти прилагательные указывают на возникновение нового Средневековья.

Тысячу лет назад – в до-атлантическую эру – мир был одновременно по-настоящему и западным, и восточным. На западе Европой номинально правила Священная Римская империя, а обширная и многонациональная Византийская империя с центром в Константинополе постоянно враждовала с соседями. На самый мрачный период в Европе приходится расцвет Китая и Индии. Времена династий Сун, Юань и сменившей ее Мин ознаменованы зенитом китайской культуры и исследований, а Могольская империя занимала всю южную и центральную часть Азии и активно торговала с Восточной Африкой. В период халифатов Омейядов и Аббасидов ислам распространился на огромной территории от Андалузии до Персии и ничем по значимости не уступал христианству.

В Средние века европейцы, китайцы и народы, населявшие территории между ними, постоянно общались, образуя тем самым первую в истории человечества мировую систему. После крестовых походов такие путешественники, как араб Ибн Баттута и венецианец Марко Поло, прошли по Великому шелковому пути и рассказали своим цивилизациям о величии других. Оживленная современная торговля, которой занимаются и арабские коммерсанты в китайском Уси, и китайские бизнесмены на африканском континенте, напоминает о великих караванах и ярмарках XIII века в Шампани и Самарканде. Более того, наблюдаемые в последнее десятилетие попытки примирить религии восходят к признанию важности изучения ислама для западной мысли еще английским философом Роджером Бэконом и его призывам к Папе Римскому заниматься не крестовыми походами, а всемирным просвещением. Следует помнить: границы империй – отнюдь не что-то застывшее. Они меняются, и чем больше появляется государств, тем более открытым становится мир.

Что это означает для Америки, переставшей контролировать процесс глобализации? В отличие от обычных сравнений с Древним Римом или Россией XIX века, гораздо уместнее аналогия со средневековой Византийской империей. С помощью шпионажа, подкупа и альянсов Византии удалось сохранить влияние и растянуть процесс упадка на весь средневековый период. Даже после утраты Константинополем возможности навязывать свою волю хаотичному средневековому миру Византия все еще оставалась могущественной военной, экономической и культурной державой.

После десятилетия бессмысленных интервенций, возглавляемых Америкой, трудно представить, что Соединенные Штаты вновь обретут статус, которым обладали после Второй мировой войны или окончания холодной войны. Да, Америка по-прежнему находится в центре внимания всего мира, но ее влияние и интерес к ней сводятся к довольно узкому кругу вопросов. Где сейчас проводятся военные операции? Во что вкладывают капиталы ее компании? Какое лобби формирует политику в отношении той или иной страны? Именно это, а не пустые рассуждения относительно ее «исключительности» – показатель истинной роли Америки, утратившей былое влияние.

Эра, наступившая после холодной войны, войдет в историю как стремительно образовавшееся постмодернистское Средневековье: мир без правящих им держав. Запад не заменит Востока, Китай не заменит Америки, а Тихий океан – Атлантики. Все эти центры власти и географические понятия будут сосуществовать в сверхсложной экосистеме. В Средние века завоевать умы и сердца, контролировать территории, ресурсы, торговлю и инвестиции пытались все: империи, города, корпорации, церкви, племенные орды и наемники. В наши дни мы наблюдаем ту же картину. Глобализация придала сил транснациональным террористическим сетям, организованной преступности и торговле наркотиками, но вместе с тем еще больше ослабила отдельные и без того слабые государства, а транснациональные корпорации и НПО стали могущественнее и влиятельнее. Быстро растет число разных групп и сообществ, облеченных властью – наши карты мира перестали отражать положение дел в реальности.

В таких сложных условиях власть не является жестко фиксированной и достаточно мобильной. Армии и ядерные арсеналы утратили былое значение в количественном выражении, и теперь важна лишь их способность решать конкретные задачи, такие как сдерживание, оккупация и вторжение. Ресурсы и идеология по своей значимости не уступают военной и финансовой мощи. Если власть, которой вы обладаете, не дает возможности получить требуемое, значит, она бесполезна. На заре прошлого тысячелетия епископы, формально подчиненные императору, призывали под свои знамена вассалов и рыцарей, монастыри возводили крепости и рыли рвы, герцогствами и замками управляли военные, бароны пользовались полнотой власти в своих поместьях. Сегодня мы повсюду наблюдаем аналогичную разобщенность: и в Майами, и в Боготе, и в Лондоне, и в Бангалоре появляется все больше и больше сообществ, которые огораживаются от окружающих высокой стеной и выставляют свою охрану. Возникают частные военизированные компании для защиты банков, судов, шахт и элитных поселков.

Ученые глубокомысленно рассуждают о сущности «государства», как будто оно – нечто единообразное и унифицированное. Но Гегель был абсолютно прав, утверждая, что государство – это «произведение искусства», ибо двух одинаковых государств не существует. Есть страны с выраженным статусом нации (Америка, Бразилия). Есть империи, выдающие себя за государства (Китай). Есть государства, ведущие себя как империи (Россия, Иран). Есть империи, состоящие из государств (Европейский союз). Какие-то государства ориентируются на добычу сырья (Катар), и какие-то представляют собой страны-рынки (Объединенные Арабские Эмираты), где иностранцев больше, чем граждан. Существуют квазигосударства (Палестина, Курдистан) и государства только на бумаге (Демократическая Республика Конго). Государство – вовсе не естественное явление. Какие-то из них сохранятся, а какие-то сменятся новыми формами организации людей посредством технологии, ресурсов, идеологии и финансов.

После финансового кризиса 2008 г. мы, вне всякого сомнения, наблюдали «возврат сильного государства», когда для стимулирования экономического развития правительства ведущих стран потратили три триллиона долларов, что составляет почти пять процентов мирового ВВП. Некоторые страны не упускают возможности поиграть мускулами: государственные компании Китая скупают природные ресурсы по всей Африке; арабские государственные инвестфонды решают, каким странам и компаниям прийти на выручку и что попросить взамен; русские нефтяные бароны и саудовская национальная нефтяная компания «Сауди Арамко» навязывают цены на нефть и направления нефтепроводов. Но и сильные государства не могут похвастаться последовательным единообразием своей политики. В Саудовской Аравии есть две разные внешние политики: одну проводит Дом Сауда, а другую – радикальные ваххабиты и исламские фонды. Калифорния (которая сама по себе входит в десятку самых мощных экономик мира) эффективно осуществляет собственную политику в сфере иммиграции, климата и энергетики, а большая часть провинций Индии и Китая имеют свои торговые представительства за рубежом. Министры канадских провинций Онтарио и Квебек, земли Рейнланд-Пфальц в Германии и Страны Басков в Испании разъезжают по миру, чтобы привлечь инвестиции в свои регионы. Они не настолько наивны, чтобы терпеливо дожидаться, пока за них начнет хлопотать центральное правительство.

Мы должны осознать, что мир сейчас не управляется отдельными государствами, что вместо эффективных правительств мы имеем дело с «очагами управления», и что – совсем как в Средние века! – эти очаги – вовсе не страны, а города. В настоящее время в сорока городах-регионах сосредоточено две трети мировой экономики. Их власть базируется на деньгах, знаниях и стабильности. Экономика одного только Нью-Йорка сопоставима с тем, что производится в Африке к югу от пустыни Сахара. Портовые города и перевалочные пункты типа Дубая похожи на средневековую Венецию XXI века. Такие мегаполисы, как Рио-де-Жанейро, Стамбул, Каир, Мумбаи, Найроби и Манила – крупнейшие городские образования на территории своих стран и регионов, и каждый год их население прирастает за счет сотен тысяч новых скваттеров. Вновь приезжающие, составляющие низшие слои общества, живут не в трущобах и трудятся не в теневой экономике, а заселяют самоорганизованные и функциональные экосистемы, что ничем не отличается от стратификации населения в средневековых городах. Не нации, а именно города – как бедные, так и богатые – представляют собой строительный материал для глобальной экономической активности. Наш мир больше похож на целую сеть деревень, чем на одну мировую деревню.

Образуются союзы этих активных городов – совсем как средневековый Ганзейский союз. Они используют независимые инвестфонды для приобретения последних технологий на Западе, скупают сельскохозяйственные земли в Африке, где выращивают продовольствие для собственных нужд, и защищают свои вложения с помощью частных армий и шпионажа. Гамбург и Дубай создали партнерство с целью укрепления связей в области судоходства и в научных биологических исследованиях, самостоятельную коммерческую ось образовали и Абу-Даби с Сингапуром.

Мы должны не только начать мыслить категориями городов, а не стран, но и отличать государства от правительств. Во времена, когда международная торговля становится важнее фискальной политики, когда торговые барьеры едва позволяют нациям защитить свои рабочие места и промышленность, когда организованные в сети активисты могут дестабилизировать существующие режимы, многие правительства превратились в лучшем случае в фильтры между отечественными приоритетами и международными реалиями. Правительства играют скорее регулирующую роль: лучшие из них собирают справедливые налоги, обеспечивают эффективное судопроизводство и защиту правоохранительными органами, отстаивают права собственности и национальные границы, поддерживают экономическую стабильность и предоставляют определенные социальные гарантии. Сколько правительств действительно все это делают? Во многих частях света эти базовые услуги все больше и больше предоставляют гражданские группы, религиозные благотворительные организации и корпорации.

Упадок государства

На кого мы можем рассчитывать в столь разобщенном мире? На протяжении нескольких столетий, начиная с XIV века, флорентийская семья Медичи представляла собой архетип гибрида общественной и частной жизни. Она дала миру четырех пап, строила роскошные дворцы, покровительствовала художникам и архитекторам, породнилась с королевскими семьями по всей Европе. Сегодня мы наблюдаем размывание границ, совсем как во времена Медичи. Олигархи «Газпрома» контролируют Кремль; миллиардеры Берлускони в Италии и Таксин Чинават в Таиланде стали главами своих государств; королевские семьи Персидского залива одновременно управляют и полуофициальными министерствами, и инвестиционными фондами. Создание в Детройте новой железнодорожной системы массовых перевозок финансируется руководителем Pensce Corporation и владельцем хоккейного клуба «Ред Уингз». Сегодня основные бизнесы во Франции, Турции, Корее, Иордании и других странах сосредоточены в руках отдельных семей и членов гильдий и клубов типа «Организации молодых руководителей». Более того, семейные бизнесы и малые предприятия утверждают себя в качестве станового хребта реального сектора мировой экономики. Нельзя не упомянуть и о таких мультимиллиардерах-филантропах, как Билл Гейтс, финансирующий борьбу со смертельными недугами, Ричард Брэнсон, спонсирующий африканские школы, и Ратан Тата, управляющий городами сталелитейных производств. Они представляют интересы своих компаний и проектов, а вовсе не страны своей гражданской принадлежности, и от успеха их деятельности зависят жизни миллионов людей.

Сейчас в сферу дипломатии вовлечены те же игроки, что и тысячу лет назад. Слово «дипломатия» образовано от греческого diploma, что переводится как «складывать». Это слово означало разрешения на въезд в чужое государство, которые эмиссары возили сложенными и запечатанными в сдвоенных металлических дощечках. Сегодня их вполне заменяет визитная карточка бизнесмена. И в этом нет ничего необычного. В Средние века движущей силой дипломатии были купеческие сообщества, которые занимались переводом с одного языка на другой, обменивали валюту и торговали самыми разнообразными товарами по всей Евразии.

Что касается Соединенных Штатов, то до конца XIX века их дипломатический корпус был таким малочисленным и слабым, что «Нэшнл Сити банк» и «Стандарт ойл» приходилось содержать и использовать собственные дипломатические службы в Латинской Америке и Азии. Обеспокоенные отсутствием американских послов в этих регионах, они помогли профинансировать открытие Школы дипломатической службы Эдмунда Уолша при университете Джорджтауна – первой дипломатической академии, в которой сейчас курс «дипломатия международной торговли» является одним из самых востребованных. Недалек тот день, когда суперкорпорации начнут выдавать свои собственные паспорта с открытой визой во все страны.

Даже для больших держав – таких, например, как Канада и Индия – растущее экономическое присутствие представляет собой, по сути, присутствие дипломатическое: содержание то же, разве что без внешней атрибутики. Корпорации имеют столь же важные стратегии, что и государства. Торговцы оружием и нефтяные компании – наиболее наглядный пример того, как экономические эмиссары бороздят мир в поисках рабочей силы, топлива, продовольствия и потребителей. Из ста крупнейших экономических субъектов мира половина является компаниями. На ЭКСПО-2010 в Шанхае свои павильоны наряду со странами имели корпорации. У информационного агентства Bloomberg есть разветвленная сеть репортеров по всему миру, и они поставляют информацию на его собственные терминалы. Это, безусловно, крупнейшая в мире частная разведывательная структура, которая обрабатывает огромный объем информации, что позволяет клиентам выбирать необходимые данные из тысяч источников. По всему миру взаимные фонды акций инвестируют в сельскохозяйственные угодья, золото и другие ресурсы, предоставляя взамен основные виды услуг и выполняя функции доброжелательных посредников на переговорах с западными странами. Сегодня независимость государства в лучшем случае означает гибридный суверенитет над цепочками поставок, особыми экономическими зонами и проектами восстановления. Правительства могут пытаться заниматься мониторингом и регулированием корпораций, но контролировать их они не в состоянии.

В то же время словосочетание «корпоративное гражданство», некогда бывшее оксюмороном, превратилось в клише. Сегодня инициатива построить аэропорт или разработать новое лекарство исходит скорее не от правительств, а от компаний, которые считают это необходимым для завоевания рынка и потребителей. Один из крупнейших в мире банков HSBC имеет 20 тыс. отделений в 83 странах, 300 тыс. сотрудников и 150 млн клиентов. В мире, где банковский счет волнует людей ничуть не меньше, чем гражданство, такие банки жизненно важны для поддержания стабильности в стране. Технологии и финансы разорвали связь между границами и идентичностью. В древней Анатолии месопотамские купцы внедрялись в чужую среду, чтобы установить культурные и коммерческие связи. В наши дни торговые диаспоры снова играют ключевую роль в установлении экономических и политических связей: достаточно взглянуть на усиление китайского присутствия, простирающегося до Анголы и Перу, не говоря уже о 50 млн китайцев в странах Тихоокеанского бассейна. Китай начал активно поощрять своих бывших граждан, живущих за рубежом, осуществлять инвестиции на исторической родине – в скором будущем вполне возможно даже введение института двойного гражданства. Более 20 млн индийцев, живущих в Персидском заливе, Восточной Африке, Великобритании и Силиконовой долине, также образуют диаспору, чье этнополитическое и экономическое влияние постоянно растет. Более ста государств предоставляют своим диаспорам право голосовать, а в одиннадцати странах для них даже выделены места в парламенте. В 2009 г. ливанские политические партии доставили самолетами экспатриантов даже из Канады, чтобы те проголосовали на парламентских выборах. Диаспоры и иностранная экономическая зависимость могут вызвать непредсказуемые политические пертурбации. Как изменится политика арабских монархий, если правительство Индии начнет требовать политических прав для миллионов индийских гастарбайтеров, которых там в пять раз больше, чем местных жителей?

В неосредневековом мире возможно множество самоидентификаций по стране, профессии, религии, этносу и даже по аватару в социальных сетях. Отбор компаниями талантливых сотрудников – то же самое, что и предоставление гражданства маленькими государствами типа Катара, стремящегося заполучить выдающихся заокеанских спортсменов или инженеров, или же быстрая натурализация в США латиноамериканцев, сражающихся в Ираке. Дубай нанимает своих южноафриканских и австралийских экспатриантов для ведения торговых переговоров. Один из них недавно даже спросил: «Почему нельзя сделать всемирный паспорт для людей, которые не представляют какой-то отдельной страны и принадлежат всему миру?».

Вера – вот что в наши дни формирует принадлежность и объединяет скорее, чем деньги, власть или родство. Ислам сейчас распространяется с такой же скоростью, что и в VII и VIII веках. В Египте и Ливане ислам наделен и политической, и социальной составляющими. Христианство тоже набирает силу в Африке, Латинской Америке и даже Китае, а в Соединенных Штатах миллионы американцев становятся последователями евангелистских мега-церквей и исповедуют веру в мессианские пророчества.

Мы снова живем в век предрассудков, совсем как в Средневековье, когда церковь запрещала языческие и колдовские обряды, которые считала антирелигиозными или, напротив, слишком уж религиозными. В печально известном «Толедском письме» предсказывалось, что парад планет в 1186 г. будет означать конец света, и архиепископ Кентерберийский даже объявил трехдневный пост. (Похоже, тогда это сработало.) В наши дни быстрое распространение СПИДа, птичьего гриппа и прочих пандемий постоянно возрождает к жизни призрак новой «черной смерти». Если вы живете в небоскребе, то боитесь, как бы террористы не врезались в него на самолете. Если живете на побережье (как половина населения планеты), то боитесь погибнуть от цунами или ураганов, которые обрушиваются все чаще и чаще. В наши дни роль Нострадамуса играют такие авторы бестселлеров, как Экхарт Толле и Пауло Коэльо, которые проповедуют спасение через духовность и возводят самопомощь в космический ранг, напоминая, что «кризис всего и вся» требует от человечества «эволюции или гибели».

Мы повсеместно сталкиваемся с характерными симптомами Средневековья. За ширмой технологичной изощренности скрываются экономический хаос, социальные волнения, падение нравов, безудержные расходы и религиозная истерия. После отстранения Саддама Хусейна от власти в Ираке в 2003 г. стало быстро набирать силу варварское сектантство. После кризиса 2008 г. золото снова превратилось в самое надежное средство сбережений, а в Италии неаполитанская мафия вернулась к старой практике предоставления бизнесменам, испытывающим финансовые трудности, больших займов наличными; при этом в день погашения долга являются за деньгами с пистолетами в руках. В Соединенных Штатах банки продавали невозвращенные субстандартные кредиты коллекторским агентствам, которые преследовали бедных заемщиков с упорством «охотников за головами». В России от 10 до 20% экономики быстро перешло на бартерную систему, а экономическую политику страны по-прежнему характеризуют междоусобные войны современных «баронов-разбойников». По всему миру процветают преступность в сфере информационных технологий, мошенничества с ценными бумагами, изготовление подделок всего и вся – от фальшивых батарей до зубной пасты. Изнасилования, мародерство и резня – все такая же неотъемлемая часть конфликтов на африканском континенте в номинально суверенных странах, где алчность и недовольство оборачиваются контролем вооруженных формирований над природными ресурсами и рабами. В арабских и африканских странах проблема продовольствия постоянно грозит крестьянским восстанием, похожим на то, что привело к разграблению и опустошению Лондона в 1381 году.

НПО и транснациональные корпорации – новая форма колониализма; они представляют собой главную реакцию на возрождение Средневековья. В Средние века больными и беспомощными занимались вовсе не сюзерены, а церкви, и именно они заставляли университеты и купеческие гильдии выделять средства на благотворительность. В наши дни больницы, школы, лагеря беженцев содержат мощные неправительственные организации, такие как «Оксфам», «Корпус милосердия» и Международный комитет спасения. В двух с лишним десятках беднейших стран южнее Сахары международная гуманитарная организация «Врачи без границ» оказывает медицинскую помощь зараженным СПИДом, кормит голодающих детей и занимается реабилитацией беженцев. Сегодня прозябающими в нищете постколониальными странами управляют по сути сильные государства и влиятельные частные деятели. Примета нашего времени – постоянное противоречие между государственным строительством и необходимостью безотлагательного обеспечения безопасности, здравоохранения и образования, а также предоставления продовольствия и электроснабжения, с чем НПО зачастую справляются куда лучше правительств. Это привело к образованию нового типа суверенных гибридных государств, в которых правительство далеко не всегда самый влиятельный игрок на своей территории.

Вот почему представление о том, что правительства занимаются «высокой политикой», а НПО просто «заполняют ниши», – не просто устарело, но даже оскорбительно. НПО – это буксиры прогрессивной дипломатии, которые тащат за собой баржи правительств и международных организаций в нужном направлении, а именно: к правам человека и реакции на изменение климата. Именно группы гражданского общества настояли на выделении бедным микрокредитов и на запрете противопехотных мин, а ученые привлекли внимание к проблеме изменения климата. Что нужно делать, гораздо чаще «Оксфам» говорит британскому министерству международного развития, а не наоборот; приоритеты здравоохранения чаще определяются «Фондом Билла и Мелинды Гейтс», а не Всемирной организацией здравоохранения, треть бюджета которой оплачивается самим Гейтсом. НПО стали главными сторонниками реформирования раздутых и расточительных международных организаций вроде Всемирного банка. Именно НПО настаивают на социальной ответственности корпораций. Как выразился один немецкий дипломат, «гражданское общество занимается решением своих проблем, но его не менее важная роль заключается в контроле происходящего. Именно оно должно поднимать шум, если что-то идет не так». Даже после финансового кризиса НПО организовали сбор средств по всему миру и продолжают преуспевать, оказывая гуманитарную помощь быстрее, дешевле и лучше многих правительств.

Параллель со Средневековьем показывает всю сложность мира, в котором задействовано столько самых разнообразных деятелей. Считать Средневековье лишь самым мрачным периодом истории ошибочно. Ведь именно тогда происходило великое расширение торговых связей между Востоком и Западом, а также обращение к классическим ценностям. Новое Средневековье вовсе не должно считаться постоянным чистилищем неопределенности – как ни странно, но во многих отношениях оно вселяет надежду, что наше нынешнее положение может разрешиться Возрождением, а не мировой войной.

Параг Ханна – ведущий научный сотрудник фонда «Новая Америка» и Европейского совета по международным делам.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 735561

В ожидании штормовых порывов

Российская внешняя политика в эпоху перемен

Резюме: Российская недореволюция 2011–2012 гг. продемонстрировала индифферентность оппозиции к внешнеполитической проблематике. По сути, противники власти сохранили за Путиным монополию на определение и истолкование международной повестки.

Описание мировых процессов в терминах турбулентности стало широко распространенным. Росту популярности этого подхода способствовал мировой финансовый и экономический кризис, выход из которого и сегодня кажется не менее далеким, чем в 2008 году. Неуверенность в способности контролировать собственное будущее, о которой применительно к индивиду говорил Пьер Бурдьё на исходе XX века, сегодня распространяется на государства, их политические и экономические системы, а также транснациональные объединения. Ничего не исключено и не предрешено – вот та тревожная система координат, в которой мировым лидерам приходится принимать решения. Владимир Путин, продливший (но не гарантировавший) свое пребывание у власти до 2018 г., уже с основанием может считаться одним из старейшин среди них. Но мир и страна, в которой он третий раз становится президентом, радикально изменились по сравнению с тем временем, когда Борис Ельцин передал ему бразды правления. В том, что изменения оказались столь значительными, есть немалая заслуга самого Путина. Однако это не упрощает его будущую задачу.

О нашей недореволюции

Выбор российским руководством внешнеполитических опций в значительно большей степени, чем в начале прошлого десятилетия, будет определяться (или ограничиваться) внутриполитическими возможностями. В предыдущей статье в журнале «Россия в глобальной политике» (2011, № 3) автор уже высказывал предположение, что в период электоральных кампаний конца 2011 – начала 2012 гг. российская внешняя политика может оказаться заложницей неконтролируемого развития событий, которое связано с дефицитом легитимности власти, сформированной в результате выборов без реальной политической конкуренции. Теперь, когда драматический рубеж пройден, стоит задуматься о том, не превратится ли Россия в результате случившихся изменений в новый очаг мировой турбулентности. Но прежде нужно сказать несколько слов о том, что же все-таки произошло в период между 4 декабря 2011 г. и 4 марта 2012 года.

Наиболее уместным будет слово «недореволюция». В свое время такой термин использовали некоторые лидеры студенческих волнений 1968 г., оценивая масштаб воздействия молодежных протестов на социальный и политический строй в странах Запада.

Снижение электоральной поддержки правящей партии «Единая Россия» (согласно официальным результатам думских выборов) и особенно последовавшие за голосованием 4 декабря протестные выступления показали, что политический консенсус начала 2000-х гг. перестал существовать. Масштаб демонстраций на Болотной площади и проспекте Сахарова засвидетельствовал кумулятивный рост числа тех, кто имеет «стилистические» разногласия с существующей властью. Хотя детальный социологический портрет «людей с белыми ленточками» еще только предстоит создать, можно говорить о том, что система вертикали власти лишилась поддержки существенной части среднего класса крупных российских городов.

По всей видимости, осознание новой ситуации вызвало у правящего тандема Путин–Медведев определенную растерянность. Протестные выступления побудили дуумвират приступить к частичной политической либерализации, планы которой обсуждались задолго до декабрьских демонстраций. Одновременно произошли изменения в информационной политике государственных электронных СМИ, сопоставимые с прорывом к гласности в конце 1980-х годов.

Но уже в январе 2012 г. команда Путина изменила предвыборную тактику, перейдя к конфронтационной риторике по отношению к протестующим и сочувствующим им внешним силам (под раздачу попал и вновь назначенный американский посол Майкл Макфол). Тем самым удалось консолидировать новую базу электоральной поддержки Путина и создать предпосылки для существенного изменения соотношения сил на уровне политической элиты. Президентские выборы неожиданно оказались состязательными, но это было состязание власти с разнородной оппозицией, не представленной в избирательных бюллетенях. Уже в феврале пропутинские силы добились перевеса в масштабах митинговой активности. В итоге Владимир Путин впервые одержал победу в условиях политического противостояния, и этот факт будет иметь серьезные последствия для российской политики.

По всей видимости, для лидеров антипутинской оппозиции масштаб протестных выступлений оказался не менее неожиданным, чем для власти. Почти спонтанно возникла причудливая коалиция, объединяющая сторонников либеральных ценностей, левых радикалов и националистов. В этой конфигурации появление единого координирующего центра, способного сформулировать внутренне целостный набор политических требований, оказалось невозможным. Ради поддержания массовости демонстраций лидеры оппозиции упустили шанс своевременно дистанцироваться от сомнительных фигур и организаций, на начальном этапе присоединившихся к протестным выступлениям. В результате еще до выборов 4 марта протестная активность пошла на спад. В целом не только масштаб, но и интенсивность низовой поддержки оппозиционных выступлений оказались недостаточными для того, чтобы дестабилизировать режим. Однако ничего не кончено. Число противников системы, отождествляемой с Владимиром Путиным, не уменьшилось, и нельзя быть уверенным, что они будут спокойно дожидаться завершения его третьего президентского срока.

С момента инаугурации Владимир Путин окажется перед дилеммой – либо всячески укреплять прежнюю авторитарную модель власти, либо пойти на глубокие политические преобразования вплоть до конституционной реформы, которая, наконец, обеспечит встраивание института президентства в систему разделения властей, создаст гарантии независимости судов и средств массовой информации, сделает неизбежным проведение в полном смысле свободных выборов. Скорее всего, Путин и его окружение вначале попытаются консолидировать власть с учетом новых политических реалий. Недореволюция зимы 2011–2012 гг. выявила дисфункциональность прежней коалиции силовиков и системных либералов, на которую Путин опирался с 2000 года. В изменившихся условиях появится потребность в рекрутировании нового поколения управленческой и политической элиты, на которое Путин сможет опереться. В дальнейшем «новые люди» в нарастающей степени начнут определять будущее страны.

Практически все значимые шаги российской власти в ближайшее время будут делаться с оглядкой, поскольку высока вероятность очередного всплеска протестов. Политические противники Путина будут и впредь ставить под сомнение легитимность и его третьего президентского срока, и нынешнего состава Государственной думы. В случае новой волны экономического кризиса Путину вновь придется налаживать диалог с разными политическими силами, включая и сторонников либеральной демократии западного образца, и радикальных националистов. Задача политического руководства, очевидно, будет состоять в том, чтобы интегрировать в легальный политический процесс и тех и других, предоставив им возможность полноценного участия в региональных и муниципальных выборах, а затем и в электоральных кампаниях федерального уровня. Нормализации политических процессов мог бы способствовать недвусмысленный сигнал о том, что Путин и его окружение готовы ограничиться только шестилетним периодом президентства и не будут стремиться продлить его до 2024 года. В сущности, Путину уже сейчас следовало бы начать разрабатывать стратегию цивилизованного выхода из власти в определенные российской Конституцией сроки.

Российская недореволюция продемонстрировала индифферентность оппозиции к внешнеполитической проблематике. Реакция оппозиционеров на соответствующие высказывания Путина в период предвыборной кампании была довольно вялой, никто из них даже не пытался предложить какие-либо программные установки в этой области хотя бы в порядке реакции на статью кандидата, опубликованную в «Московских новостях». Маловероятно, что в сфере внешней политики существует широкий консенсус между сторонниками и противниками Путина. Нежелание оппозиционеров всерьез втягиваться в дискуссию по внешнеполитической проблематике было скорее связано с тем, что альтернативная платформа пока не выглядит достаточно привлекательной с точки зрения мобилизации электората и политических активистов. По сути дела, оппозиция сохранила за Путиным монополию на определение и истолкование российской внешнеполитической повестки.

Общественные процессы, разворачивающиеся в России с конца 2011 г., несомненно, соответствовали основным характеристикам политической турбулентности. Но если рассматривать выборы 4 марта 2012 г. как промежуточный рубеж, то к моменту его преодоления Россия все-таки избежала превращения в новый источник хаотизации мировой обстановки. Внешняя политика пока не превратилась в заложницу внутриполитических изменений, о чем свидетельствует хотя бы самостоятельная линия в сирийском вопросе в начале 2012 года. Тем не менее симпатии и антипатии основных внешних партнеров по отношению к акторам российского политического процесса уже обозначились. В будущем, особенно в условиях нарастания внутриполитической турбулентности, внешнее давление, направленное на поддержку тех или иных сил в России, будет усиливаться. В свою очередь, внешнеполитический выбор кремлевского руководства может оказаться производным от распознавания по принципу «свой-чужой», тогда как другие значимые факторы отойдут на второй план.

Евразийская (постсоветская) интеграция

В период нахождения у власти дуумвирата Путин–Медведев произошли значимые изменения в процессах межгосударственного взаимодействия на постсоветском пространстве. Фактически впервые с 1991 г. наметилась смена тренда. Конечно, слишком смело утверждать, что дезинтеграцию и строительство национальных государств окончательно сменил объединительный бум. Однако создание Таможенного союза и формирование Единого экономического пространства в составе России, Белоруссии и Казахстана все чаще рассматривается обозревателями как проект, шансы которого на успех уже отличны от нуля. Стоит заметить также, что именно Владимир Путин, в целом избегавший оспаривать внешнеполитические прерогативы Дмитрия Медведева, сыграл важнейшую роль в запуске этого начинания.

Почему это стало возможным? Внешние условия если и не благоприятствовали экономической интеграции России, Белоруссии и Казахстана, то, во всяком случае, фон был почти нейтральным. Мировой экономический кризис заметно снизил дееспособность ключевых мировых игроков на постсоветском пространстве. К тому же, как можно предположить, российско-американская перезагрузка включала неафишируемое сторонами понимание, что активность США в вопросах, связанных с политическим и экономическим развитием стран СНГ, будет меньшей, чем при президенте Джордже Буше. Не признавая за Россией права на зону привилегированных интересов, Соединенные Штаты при Бараке Обаме, видимо, не считали возможным слишком решительно препятствовать укреплению российских позиций на постсоветском пространстве. Что касается Европейского союза, то разработанная по инициативе Польши и Швеции программа «Восточное партнерство» так и не стала эффективным инструментом влияния на постсоветском пространстве. Таким образом, к 2012 г. Россия смогла добиться существенного продвижения интеграционной инициативы.

Эта инициатива, безусловно, остается преимущественно политическим проектом. Идея Евразийского союза, возрожденная к жизни Путиным осенью 2011 г., еще подпитывает политическую составляющую интеграционной активности. Однако в этом кроются и определенные опасности, чреватые подрывом объединительных усилий. Формирование в трехстороннем формате Таможенного союза и предполагаемое образование на его базе Евразийского союза – это проект трех персоналистских авторитарных режимов, из которых российский, особенно после бурной политической зимы 2011–2012 гг., оказывается наиболее мягким. Поэтому логично сконцентрировать усилия на максимальной экономизации проекта, позволяющей сделать интеграционный тренд необратимым и обеспечивающей устойчивость союзных структур вне зависимости от того, что будет происходить «после Назарбаева», «после Лукашенко» или «после Путина». Напротив, шаги в сторону пространственного расширения Таможенного союза и Евразийского союза, например, за счет Киргизии и Таджикистана едва ли способствуют укреплению экономической основы интеграции. Помимо увеличения экономической нагрузки это будет означать импорт нестабильности и конфликтов. В частности, учитывая напряженные отношения между Таджикистаном и Узбекистаном, было бы опрометчиво пойти на решительное сближение с Душанбе, тем самым значительно осложнив диалог с Ташкентом.

Создание крепкого и здорового (хотя бы экономически) интеграционного ядра постсоветского пространства – важнейшая задача на годы, если не десятилетия. За пределами «большой тройки» в составе России, Белоруссии и Казахстана оправдан выбор в пользу модели разноскоростной интеграции, позволяющей постепенно создавать экономические и политические предпосылки для более тесного сближения все большего числа стран постсоветского пространства. Оптимальный сценарий применительно к Украине мог бы состоять в ее нахождении во втором интеграционном эшелоне. Гипотетическое вхождение Украины в Таможенный союз, ЕЭП и далее – в Евразийский союз привело бы к значительному ослаблению интеграционного импульса, а в случае очередной смены власти в Киеве – и к деконструкции формирующихся объединений. Создается впечатление, что в Москве стремятся использовать слабость позиций нынешней украинской власти для решения задач, связанных с судьбой газотранспортной системы, а также для вовлечения Киева в какую-либо схему партнерских отношений, предотвращающую «окончательную переориентацию» Украины на Европейский союз. Однако развитие событий в соседней стране после «оранжевой революции» убедительно продемонстрировало невозможность там никаких «окончательных» решений. Для Москвы разумно исходить именно из этого понимания украинской специфики. И если всерьез рассматривать идею Большой Европы «от Лиссабона до Владивостока», то в таком европейском «концерте» у Киева могла бы быть скромная, но самостоятельная партия. России следовало бы признать это, и даже помочь Украине найти конструктивную роль связующего звена между Европейским и Евразийским союзом.

Европейский тупик

О том, что отношения между Москвой и Евросоюзом уже не первый год пребывают в тупике, не пишет разве ленивый. Усталость чувствуется даже у тех, кто еще готов предлагать рецепты преодоления застоя. России остается лишь наблюдать за тем, как ЕС будет искать выход из долгового и институционального кризиса. Безусловно, она может внести скромный вклад в решение долговых проблем, и в дальнейшем занять тактически выгодную позицию кредитора. В масштабах всего Европейского союза поддержка Москвы будет малозаметной, хотя и ощутимой для отдельных стран (например, Кипра). Возможно, что нынешний момент наиболее удобен для приобретения подешевевших европейских активов, но скупки на корню самых лакомых кусков, например, в высокотехнологичных отраслях, не произойдет.

В последней из своих предвыборных статей Владимир Путин дал ясно понять, что его симпатии на стороне той версии антикризисных реформ и институциональной трансформации, которую отстаивают Берлин и Париж. Точнее, дело даже не в самой версии, а в том, что ее реализация поможет закрепить германо-французское доминирование в единой Европе. Предполагается, что именно такая трансформация окажет благоприятное воздействие на отношения России и ЕС. Но если сдвиг и произойдет, то явно не в ближайшем будущем.

Долговой кризис Европы обнажил то, что и прежде было всем известно, но старательно камуфлировалось: если до кризиса экономическое лидерство Германии всячески прикрывалось механизмами консенсусного принятия политических решений (даже с известными коррективами, внесенными Лиссабонским договором), означающими распыление политической ответственности, то теперь Берлин просто вынужден брать на себя роль полноценного лидера. Осторожная канцлер Германии Ангела Меркель все еще пытается разделить бремя ответственности с Францией, но по сути это мало что меняет. Скорее всего, в момент наивысшей остроты кризиса большинство стран Европейского союза примут диктуемые Берлином условия выхода из долговой ямы, но укрепится и лагерь оппонентов, возглавляемый Лондоном. По мере выхода из кризиса число стран, готовых оспаривать ключевую роль Германии в решении разных проблем, будет возрастать. И здесь возможны разные варианты.

Один из них состоит в том, что механизм принятия решений в ЕС достаточно быстро приведут в соответствие с новыми экономическими реалиями, а принцип «Европа разных скоростей» закрепится на институциональном уровне. Это наиболее благоприятно для начала практических шагов в пользу реализации идеи «Европы от Лиссабона до Владивостока». Расслоение Евросоюза на несколько интеграционных эшелонов способствовало бы появлению дополнительных зон кооперации, служащих «мостиками» от Европейского союза (его основного ядра) к Евразийскому союзу. Реализация дифференцированной модели разноскоростной интеграции заложила бы основу нового мегапроекта с опорными точками в Париже, Берлине, Варшаве, Киеве и Москве. Пока, впрочем, такой сценарий выглядит чисто гипотетическим.

Другой вариант предполагает затягивание процесса переформатирования ЕС, при котором Берлину придется идти на уступки партнерам по второстепенным вопросам. Вероятно, одной из жертв окажется курс в отношении России и стран постсоветского пространства. Именно на восточном направлении симулякр единой внешней политики Евросоюза имеет шанс продлить свою жизнь. Тогда застой в отношениях между Москвой и претерпевающим внутреннюю трансформацию Европейским союзом затянется на годы. Европа будет заведомо неспособна всерьез обсуждать с Москвой вопросы стратегического партнерства, а самой России едва ли придется по душе бесконечное переминание с ноги на ногу у закрытого парадного подъезда европейского дома. Соответственно, партнерство Москвы с Брюсселем не станет значимым фактором, способствующим укреплению позиций России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как о том писал Владимир Путин в своей предвыборной статье «Россия и меняющийся мир». Скорее, напротив, решительная активизация российской политики в АТР рано или поздно заставит страны ЕС по-новому взглянуть на перспективы взаимоотношений с крупнейшей страной Евразии.

Третий вариант может быть связан с резким обострением военно-политической ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также с его долгосрочными геополитическими и геоэкономическими последствиями. Кажущееся все более вероятным столкновение Израиля и США с Ираном актуализирует проблемы энергетической безопасности. Но долгосрочные вызовы связаны уже с последствиями этого столкновения – перспективой перекройки государственных границ на Ближнем и Среднем Востоке, потоками беженцев, борьбой Турции за реализацию амбиций регионального гегемона в Восточном Средиземноморье, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, возрождением призрака суннитского халифата от Мекки до Касабланки. Осознание общности угроз, несомненно, является одним из самых мощных стимулов сближения государств.

Азиатско-тихоокеанское окно возможностей

Знаменательно, что приходящееся на 2012 г. председательство России в форуме Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества совпало с перемещением фокуса мировой политики в этот регион. Если определяющим фактором трансформации системы международных отношений становится борьба за глобальное лидерство между Соединенными Штатами и Китаем, то поле противостояния, очевидно, – пространство Восточной Азии и Тихого океана. Тем более что центр тяжести мировой индустриальной и финансовой активности сдвигается из Евро-Атлантики в АТР. Происходит перегруппировка сил, в которой Россия пока не принимает активного участия, избегая преждевременного встраивания в какую-либо политико-экономическую конфигурацию. Однако, несмотря на усиливающееся напряжение, связанное с этой перегруппировкой, АТР остается вполне стабильной и сравнительно экономически благополучной частью мира, присутствие в которой для Москвы есть важнейшее условие успешного развития в XXI веке. «Поворот на восток» сопряжен с рисками, но намного больше риск бездействия, когда окно возможностей просто-напросто захлопнется.

Радикальное изменение повестки российско-американских отношений вероятно только в том случае, если обе стороны сумеют совместно определить новый баланс интересов в АТР и именно его рассматривать в качестве контекстообразующего фактора для всего комплекса взаимодействий между Москвой и Вашингтоном. Во-первых, этот баланс интересов должен включать в себя экономическую кооперацию, в том числе формирование и развитие региональных зон свободной торговли. Во-вторых, он предполагает поддержку активного вклада России в обеспечение АТР энергоресурсами, включая широкую диверсификацию каналов и направлений этих поставок. Такое взаимопонимание в вопросах обеспечения АТР энергоносителями должно предполагать отход от конфронтационной политики в области европейской энергобезопасности, где до последнего времени США выступали в роли основного лоббиста альтернативных маршрутов поставок нефти и газа, позволяющих снизить зависимость Европы от России. В-третьих, для Соединенных Штатов и ориентированных на них стран АТР должны открыться широкие возможности участия в развитии Сибири и российского Дальнего Востока. По крайней мере такие же, как у КНР. В-четвертых, Россия могла бы признать, что существенное военное присутствие США в АТР не угрожает ее безопасности. Более того, перспектива дальнейшего наращивания американской военной мощи в регионе приемлема при условии, что она не будет вести к подрыву усилий самой России в области стратегической безопасности. Однако для этого и Соединенным Штатам придется продемонстрировать готовность учитывать интересы безопасности России на постсоветском пространстве, в Европе, на Ближнем и Среднем Востоке.

Впрочем, шансы на позитивную «перезагрузку перезагрузки» российско-американских отношений не очень велики, по крайней мере в ближайшие годы. Отношения с Россией давно перестали быть в Вашингтоне предметом двухпартийного консенсуса. Вероятно, еще долгое время серьезные усилия по российско-американскому сближению будут блокироваться влиятельной группой американских законодателей, заинтересованных в голосах антироссийски настроенных выходцев из стран Центральной и Восточной Европы. Возможно, риторическая составляющая российско-американских интеракций даже усилится. В частности, предлагаемый Джоном Маккейном и рядом его коллег «размен» винтажной поправки Джексона-Вэника на «Акт Сергея Магницкого», не решив ни одной практической проблемы, усугубит недоверие между сторонами. История со случайным обнародованием разговора Барака Обамы и Дмитрия Медведева в Сеуле и последовавшая антиобамовская и одновременно антироссийская кампания со стороны Митта Ромни и прочих республиканцев – еще одна иллюстрация невозможности вырваться за рамки клише.

Вместо совместного поиска возможностей сотрудничества в АТР как основы новой повестки российско-американских отношений произойдет дальнейшая эрозия скромных достижений перезагрузки. Нынешняя повестка двусторонних отношений, в которой центральную роль играет проблема ПРО, окажется законсервированной до конца текущего десятилетия. И тогда, особенно в условиях нарастания внутриполитической напряженности в России либо в случае очередного обострения отношений с Западом, Москва может сделать шаг в пользу еще более тесного сближения с Пекином.

Нынешний уровень российско-китайских отношений в целом оптимален. Попытка поиска баланса интересов и новых механизмов сотрудничества России и США в Азиатско-Тихоокеанском регионе могла бы позволить достичь большего равновесия, избежать односторонней зависимости от КНР. Москве равным образом опасно втягиваться и в антикитайские, и в антиамериканские альянсы. Просто сейчас было бы оправданно уменьшить диспропорцию в пользу Китая за счет активизации сотрудничества с Соединенными Штатами. Такое восстановление равновесия стало бы наиболее удобной платформой для дальнейшего продвижения интересов России в АТР.

К ним в первую очередь относятся возможности экономического взаимодействия и развития торговли. После вступления России в ВТО актуальна задача выбора партнеров для установления режимов свободной торговли. Уже сейчас обсуждаются соглашения о свободной торговле стран Таможенного союза с Новой Зеландией, Вьетнамом, Монголией (за пределами АТР консультации ведутся с государствами Европейской ассоциации свободной торговли). Переговоры могут послужить моделью для будущих более масштабных диалогов, нацеленных на установление взаимоотношений с существующими или формирующимися зонами свободной торговли или даже полноправное участие в одной из них. В отличие от Евросоюза, многосторонние структуры экономического сотрудничества и свободной торговли в АТР продолжают формироваться. Здесь возможно не только принятие выработанных ранее и другими условий сотрудничества, но и участие в определении правил игры.

В АТР пока нет лидирующего проекта многостороннего экономического сотрудничества, но имеет место конкуренция различных проектов. В конечном счете выбор заключается в том, какой проект предпочесть – с участием США или Китая. Эта ситуация не будет долговечной, но сейчас Россия имеет возможность рассматривать различные варианты. Режим свободной торговли – вещь далеко не безобидная, особенно для такой однобокой экономики, как российская. Тем не менее имеет смысл очень серьезно проанализировать существующие опции, прежде всего – возможность сближения с Транстихоокеанским партнерством (ТТП). Поскольку в этой формирующейся экономической группировке будут доминировать Соединенные Штаты, зондаж на предмет тесной кооперации с ТТП станет проверкой возможностей «перезагрузки перезагрузки» на основе баланса интересов Вашингтона и Москвы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Не следует заведомо отбрасывать и возможность участия в какой-либо иной конфигурации, например, подключения к формату АСЕАН+6.

Нужно искать региональных партнеров (или шерпов, если использовать дипломатический сленг), готовых оказать содействие повороту России на Восток. Они не должны быть более мощными, чем сама Россия, а также иметь с ней какие-либо непреодолимые разногласия, наподобие территориального спора. Понятно, что и Москве следует создать серьезные стимулы для того, чтобы эти страны были готовы всерьез учитывать ее интересы. Такие стимулы могут быть различными – обеспечение энергоносителями, возможность совместной реализации инфраструктурных проектов, открытие российского рынка труда, создание благоприятных условий для экономической деятельности, содействие в разрешении конфликтов и т.д.

Такими региональными игроками вполне могут стать Вьетнам и Южная Корея. С Вьетнамом Россию связывает прежде всего политическое и экономическое наследие советской эпохи. Оно, разумеется, подверглось сильной эрозии, но, несмотря на годы взаимного дистанцирования, сохранился ряд успешных проектов экономической кооперации, а также немалое число людей в обеих странах, заинтересованных в возрождении на новой основе российско-вьетнамского сотрудничества. Во многом следуя китайской модели модернизации, Вьетнам в структурном отношении, а также с точки зрения качества рабочей силы похож на Китай 10–15 лет назад, но разрыв сокращается. Вместе с тем объем экономики Вьетнама составляет лишь малую часть китайской. К тому же Россия и Вьетнам не имеют общей границы, что снимает озабоченность, возникающую каждый раз, когда обсуждаются планы массированного привлечения в Россию китайской рабочей силы. Наконец, Вьетнам – не только член АСЕАН, но и один из участников ТТП, причем специфика вьетнамского политического режима не является для этого преградой.

Ситуация с Республикой Корея, разумеется, иная, но и в этом случае для России существуют потенциально благоприятные возможности. Прежде всего Москва искренне заинтересована в мирном урегулировании разногласий, связанных с ядерной программой КНДР. У России есть все основания демонстрировать поддержку конструктивного диалога между двумя корейскими государствами, поскольку он является необходимым условием реализации проектов развития транспортной и энергетической инфраструктуры на Корейском полуострове. В стратегическом отношении российским интересам соответствует и мирное объединение Кореи. Разумеется, предпочтительны не драматические сценарии, наподобие падения Берлинской стены, но постепенное и поступательное развитие межкорейского диалога на основе принципа «одна страна – две системы». У Москвы достаточно оснований стремиться получить в лице пока еще разделенной Кореи привилегированного партнера в Восточной Азии, подобно Германии в Европе. При этом Корея могла бы отчасти уравновешивать влияние Китая и Японии.

При всех благоприятных внешнеполитических возможностях «поворот на Восток» может быть обеспечен прежде всего за счет решительных внутриполитических действий. Планы создания государственной корпорации по развитию Дальнего Востока как будто свидетельствуют о серьезности намерений. Однако они, скорее всего, уже не соответствуют темпам истощения человеческого потенциала региона и масштабу внешних вызовов. В современных условиях переломить негативные тенденции мог бы перенос в этот регион центра политической власти. Прошлогодняя инициатива Дмитрия Медведева расширить территорию Москвы в два с лишним раза и перевести структуры политического управления на новую площадку решают лишь часть проблем столичного мегаполиса. Вместе с тем проект ведет к дальнейшему нарастанию диспропорций между столичным регионом и остальной Россией. Перенос столицы в азиатскую часть страны или по крайней мере географическое рассредоточение столичных функций могли бы не только подчеркнуть, что Россия стремится вписаться в новую конфигурацию мировой политической и экономической мощи, но и свидетельствовать о начале новой политической эры. Наконец, перенос на Восток центра российской власти позволил бы ей географически дистанцироваться от такого очага политической турбулентности, как московский мегаполис.

***

Турбулентность – это состояние, при котором ценность долгосрочных прогнозов снижается до предела. Малые причины могут запускать макропроцессы, в результате которых реализуются сценарии, еще совсем недавно казавшиеся экзотическими или невероятными. Большинство факторов глобальной турбулентности лежат за пределами России, и не во власти ее лидеров здесь что-то радикально изменить. Экономическая система глобального капитализма накопила огромный потенциал внутреннего разрушения и хаотизации, и этот потенциал не только не сократился, но и продолжал нарастать в годы экономического кризиса. Глобализация, положив предел пространственной экспансии мирового капитализма, побудила его к экспансии темпоральной, к попытке обеспечить экономический рост и благосостояние за счет будущего. Нынешний кризис представляется особенно опасным именно потому, что и этот ресурс, похоже, исчерпан. Неизвестно только, будут ли все счета предъявлены сразу или же нескольким поколениям придется погашать их в рассрочку.

Старый, американоцентричный мировой порядок одну за другой утрачивает свои опоры. Москва может наблюдать за этими процессами со смешанными чувствами удовлетворения и тревоги. Но оснований для тревоги больше, поскольку даже контуры еще не обозначились, и, следовательно, турбулентный переход затягивается надолго. Россия, разумеется, способна внести вклад в постепенную кристаллизацию нового мирового порядка, рассчитывая занять в нем достойное место. Нельзя, однако, исключить синергии внутренней дестабилизации и внешней турбулентности, как не раз бывало и прежде, например, во втором десятилетии XX века. Можно уверенно говорить лишь об отсутствии предопределенности того или иного направления исторической эволюции.

Описанные выше варианты действий России на международной арене в период третьего президентства Владимира Путина основываются на предположении об относительно инерционном характере трансформации мирового порядка, они ориентированы на умеренную турбулентность. При этом нет никаких гарантий, что в период 2012–2018 гг. мир и вместе с ним Россия не попадут в настоящий шторм. Причины и поводы могут быть разными – эскалация валютных войн, серия дефолтов национальных государств по суверенным долговым обязательствам, наконец, перерастание напряженности на Ближнем и Среднем Востоке в крупномасштабный военный конфликт. Сама безрезультатность антикризисных действий может усилить соблазн неконвенционального выхода из кризиса через военную встряску. Об этом писали и пишут многие, но показательно, что в последнее время такие варианты всерьез начинают рассматриваться и наиболее авторитетными аналитиками, к числу которых, в частности, относится Пол Кругман.

В многолетней эпопее вокруг ядерной программы Ирана наиболее угрожающей представляется именно динамика нарастания напряженности. Ее характерными особенностями являются сужение пространства маневра для принимающих решения политиков и резкое возрастание роли случайных факторов, способных привести к полной утрате контроля. Эта динамика в чем-то напоминает нарастание напряженности вокруг Балкан в период от Боснийского кризиса 1908 г. и вплоть до сараевского убийства. К счастью, в отличие от событий столетней давности, нынешняя ситуация дает основания рассчитывать, что России удастся избежать прямой вовлеченности в конфликт. Но и совсем остаться в стороне не получится, поскольку экономические последствия военного катаклизма будут глобальными. Соответственно, расчеты на сравнительно мягкую трансформацию мирового порядка окажутся опрокинутыми.

Хорошая новость состоит в том, что турбулентность не равнозначна предопределенности того или иного сценария. Сочетание факторов, благоприятствующих военному сценарию, является преходящим. Малый толчок может запустить цепную реакцию решений и действий, делающую конфликт неизбежным. Но возможно также, что «провоенная» комбинация факторов станет подвергаться эрозии, начнут усиливаться тренды, позволяющие отойти от опасной черты.

Однако планирование и принятие политических решений в условиях турбулентности все же должны учитывать возможность реализации наихудшего сценария. Пока нет уверенности, что политическое планирование осуществляется в России на соответствующем уровне. Еще меньше ее в том, что в период третьего президентства Владимира Путина страна окажется устойчивой к штормовым порывам. Назревшие преобразования политической системы, создавая дополнительные сложности в момент их осуществления, в долгосрочном плане могут способствовать большей устойчивости к внешним вызовам. Эти преобразования не гарантируют успехов Москвы на мировой арене, но по крайней мере уменьшат риски, связанные с внутренней политической поляризацией.

Д.В. Ефременко – доктор политических наук, зав. отделом социологии и социальной психологии Института научной информации по общественным наукам РАН.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 мая 2012 > № 735560 Дмитрий Ефременко

Постсоветский интеграционный прорыв

Почему Таможенный союз имеет больше шансов, чем его предшественники

Резюме: За несколько лет постсоветская интеграция из преимущественно бумажного проекта и набора риторических конструкций превратилась в реальный фактор, влияющий на экономическое развитие. Однако дальнейшие перспективы не предопределены.

После распада СССР прошло два десятилетия, за которые между бывшими союзными республиками подписано огромное число соглашений, договоров и инициатив. Все они, однако, продемонстрировали неспособность «постсоветской интеграции» обеспечить реальное сотрудничество государств региона. Факт достаточно очевидный всем и в первую очередь самим участникам процесса. Тем более неожиданным для сторонних наблюдателей стало кардинальное изменение ситуации в последние три года. Таможенный союз (ТС) России, Белоруссии и Казахстана, запущенный в 2010 г., стал первой интеграционной группировкой, в рамках которой партнеры выполняют взятые на себя обязательства, не считаясь со значительными затратами. Намерение создать Евразийский экономический союз к 2015 г., обнародованное в ноябре прошлого года, представляется намного более реалистичным, чем большинство подобных постановлений, принятых ранее. Что изменилось на постсоветском пространстве, чтобы подобные проекты стали осуществимыми? Стоит ли рассчитывать на устойчивость новых инициатив? И, с другой стороны, достаточны ли их цели в контексте проблем, стоящих перед постсоветскими странами, и возможностей экономического развития, которыми грех не воспользоваться?

На пути к реальной интеграции

Прежде всего кратко напомним хронологию появления нового поколения интеграционных структур на постсоветском пространстве. Первые призывы к бЧльшему «прагматизму» в сфере интеграции и отказу от нереалистичной риторики прозвучали еще в начале 2000-х годов. Тем не менее вплоть до недавнего времени настоящее сотрудничество наблюдалось лишь в отдельных областях, где нужно решать вопросы общей инфраструктуры, созданной еще в советский период – например, железнодорожных путей или электроэнергетики. Попытки вдохнуть жизнь в существующие структуры сопровождались лишь ростом противоречий. Первыми ласточками изменений можно считать две организации, созданные в 2006 г. – Евразийский банк развития (ЕАБР) и Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ. В отличие от предыдущих инициатив, целью новых стала поддержка конкретных проектов (либо в вопросах развития инфраструктуры и экономики, как банк, либо в начинаниях в сфере культуры и образования, как фонд), а не общие нормы и координация политики. Четкая ориентация на конкретные прикладные задачи сотрудничества позволила избежать превращения этих организаций в очередные бумажные структуры.

Однако подлинный прорыв принесло, казалось бы, неожиданное обстоятельство – мировой экономический кризис 2007–2009 годов. Вместо того чтобы принимать все более жесткие односторонние протекционистские меры (как это нередко бывает в условиях глобальных потрясений), постсоветские государства, напротив, попытались наладить более эффективное сотрудничество. Крупным решением, напрямую связанным с кризисом, стало создание в 2009 г. Антикризисного фонда ЕврАзЭС с капиталом в 8,513 млрд долларов. На фонд возложена двойная функция: во-первых, предоставлять стабилизационные кредиты, исполняя функции своего рода «регионального МВФ», компенсировать дефициты платежного баланса и бюджета, а также поддерживать национальную валюту, и, во-вторых, укреплять региональное сотрудничество в качестве кредитора крупных инвестиционных проектов. На данный момент займы фонда предоставлены Таджикистану и Белоруссии. Постсоветская интеграция стала финансово привлекательной, по крайней мере для некоторых стран.

В 2010 г., как упомянуто выше, вступил в силу ТС – самое впечатляющее на сегодняшний день достижение постсоветской интеграции. Главные элементы – это общие пошлины по отношению к третьим странам и общий таможенный кодекс, регулирующий большинство торговых вопросов стран-участниц. Таможенный союз действует по схеме пропорционального голосования, но до сих пор все решения принимались на основе консенсуса. Участникам пришлось внести серьезные изменения во внешнеэкономическое регулирование. Казахстан, например, повысил 45% таможенных тарифов и снизил 10%. Помимо отношений с третьими странами, ТС повысил возможности и для взаимодействия между странами-участницами, причем не только в сфере торговли: в приграничных районах некоторые российские компании рассматривают вариант перехода под юрисдикцию Казахстана с более низким налоговым бременем.

Однако еще больший эффект от либерализации инвестиционных потоков можно ожидать в связи с вступлением в силу с 1 января 2012 г. пакета соглашений о Едином экономическом пространстве (ЕЭП). В настоящий момент ЕЭП уже включает 17 соглашений, еще 55 находятся в стадии подготовки. Они касаются свободы передвижения капитала и труда, общей политики конкуренции (включая естественные монополии, закупки и субсидии), координирования макроэкономической политики, торговли услугами, технических стандартов, а также доступа к газо- и нефтепроводам, электросетям и железнодорожным сетям. Для координации ЕЭП в феврале 2012 г. создана Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) – наднациональный орган с широкими полномочиями. Интересно, что «нижняя палата» ЕЭК – коллегия – построена по образцу комиссии ЕС и состоит из чиновников, отвечающих за конкретные функциональные направления интеграции, а не выступающих исключительно в роли представителей своих стран. К последующим мерам, направленным на создание Евразийского экономического союза, относятся, к примеру, утверждение с 2013 г. единого железнодорожного тарифа на грузы и национальный режим государственных закупок для всех компаний трех стран-участниц, начиная с 2014 года.

«Интеграция снизу» и глобальный кризис

Успех ТС и ЕЭП представляется тем более неожиданным, что он, казалось бы, противоречит логике развития постсоветского пространства. Двадцать лет назад бывшие республики СССР были гораздо более тесно связаны между собой с экономической точки зрения – а их интеграция (в том числе и в форме рублевой зоны) полностью провалилась. Достижения постсоветской интеграции последних лет, вероятно, связаны с двумя обстоятельствами – ростом реальной интеграции «снизу» в 2000-е гг. и глобальным экономическим кризисом.

Во-первых, описывать все двадцатилетие после распада СССР как период постоянно углубляющейся фрагментации было бы некорректно. Действительно, многие старые «советские» связи оказались разорваны – однако с начала 2000-х гг. им на смену пришли новые формы взаимозависимости. Экономический рост России и Казахстана с 1999–2000 гг. резко увеличил аппетиты нарождающихся транснациональных корпораций этих стран, приступивших к интенсивному освоению постсоветского пространства. Уже сегодня российский бизнес, например, доминирует в сфере мобильной сотовой связи в большинстве стран СНГ; российские компании играют важную роль и во многих других отраслях. Казахстан являлся лидером в инвестициях в банковском секторе стран СНГ до 2008 года. Другая форма новой взаимозависимости – трудовая миграция. Если в 1990-е гг. миграционные потоки в СНГ носили преимущественно характер постоянного переселения и были связаны, например, с оттоком русскоязычного населения из новых независимых государств, то в последнее десятилетие наблюдался экспоненциальный рост временной миграции, основанной на преимущественно экономических факторах. В результате денежные переводы трудовых мигрантов стали в некоторых странах СНГ основой экономического роста. В России же трудовые мигранты производят, по оценкам экспертов, около 6% ВВП страны.

Представление о безусловном росте взаимозависимости постсоветских стран было бы, конечно, тоже большим упрощением. Процессы регионализации по-разному проявляются в различных сферах взаимодействия (они, например, гораздо менее затратны в сфере взаимной торговли) и в неравной степени затрагивают разные страны. По оценкам Системы индикаторов евразийской интеграции ЕАБР – набора показателей, характеризующих экономическую взаимозависимость постсоветских стран за последнее десятилетие – можно говорить о формировании своеобразного интеграционного ядра России, Белоруссии и Казахстана уже с 2004–2005 гг., «интеграция снизу» шла быстрыми темами. Возможно, создание ТС во многом и стало следствием роста взаимосвязей в пределах этого ядра.

Во-вторых, то обстоятельство, что ТС и ЕЭП возникли вскоре после того как постсоветское пространство накрыла волна глобального кризиса – больше чем совпадение. Логика регионализма здесь в корне отличается от «стандартной», хорошо изученной в мировой литературе. Как правило, стартовой площадкой интеграции служит существование нескольких обособленных в экономическом плане стран, для которых интеграционные процессы, как минимум в краткосрочной перспективе, связаны со значительными издержками: региональная интеграция требует изменений в законодательстве и адаптации к новым стандартам, она сопровождается ростом конкуренции. Неудивительно, что политики скорее склонны поддерживать региональную интеграцию в более благополучные периоды (когда эти издержки не столь заметны) и в гораздо меньшей степени склонны затевать интеграционные проекты в момент кризиса – достаточно вспомнить период стагнации в развитии европейской интеграции в 1970-е годы.

На постсоветском пространстве ситуация противоположная. Между странами сохраняется взаимозависимость, унаследованная от советского периода. Поэтому выбор дезинтеграционного курса, для чего требуется создание новых отраслей промышленности и поиск других способов интеграции в глобальное разделение труда, зачастую обходится дороже. Поэтому именно в периоды кризисов региональная интеграция представляется более приемлемой альтернативой – в «тучные годы» страны, напротив, могут экспериментировать с различными вариантами политики автаркии или с поиском новых партнеров. Иначе говоря, шок от глобальной нестабильности (нанесший болезненный удар и по Казахстану, первым на постсоветском пространстве ощутившему волну кризиса уже в 2007 г., и по Белоруссии, двумя годами позже вынужденной пойти на масштабную девальвацию своей валюты, и по России) сблизил постсоветские страны.

Проблемы и противоречия

Реальная ситуация, конечно, не столь безоблачна. ЕЭП и ТС сталкиваются с рядом серьезных проблем, решение которых и определит будущее этих организаций. В краткосрочной перспективе главные сложности носят технический характер. Нормы таможенного кодекса ТС нередко, хотя и лишь отчасти, противоречат нормам национального законодательства, далеко не всегда отработан порядок их правоприменения. Для ЕЭП механизмы реализации базовых соглашений еще только предстоит создать. Подобного рода проблемы неизбежны при осуществлении столь крупных проектов, но способны оказаться фатальными, особенно в условиях неэффективной бюрократии, делая интеграционную структуру непривлекательной для бизнес-структур. Необходимо отметить, что комиссия ТС приняла целый ряд важных мер, призванных исправить положение дел в этой области.

Трудности связаны прежде всего с дисбалансом преимуществ и издержек между странами ЕЭП. Для Казахстана и Белоруссии ТС предполагает значительное увеличение пошлин на импорт, и как следствие – рост цен и искажение структуры торговых связей. Для России неясно, например, каким образом фитосанитарные стандарты, принятые властями отдельных стран, будут реализовываться и контролироваться на территории ТС. В принципе, по существующим оценкам (а на сегодняшний день крупные исследования, посвященные ТС и ЕЭП, опубликованы Всемирным банком и Центром интеграционных исследований ЕАБР), новые интеграционные структуры способны содействовать росту своих членов за счет большей емкости внутреннего рынка и интенсивной конкуренции, но лишь при реализации ряда условий, и в первую очередь устранении нетарифных барьеров. Пока что процесс установления общих технических и фитосанитарных норм на территории ТС идет медленно.

В среднесрочной перспективе перед ЕЭП встает хорошо известная по европейскому опыту дилемма «расширения или углубления». Одна из причин успеха ТС заключается в том, что, в отличие от предыдущих проектов региональной интеграции с нереалистичными амбициозными программами, Таможенный союз сосредоточился на четко очерченной и достаточно узкой цели. При этом членство в ТС намного более однородно, чем во многих других региональных соглашениях бывшего Советского Союза, и в данном конкретном случае круг участников подобран удачно (в отличие от других проектов). Способен ли союз «тройки» выйти за пределы первоначальной повестки дня? Вступление в силу пакета соглашений ЕЭП показывает, что да. Но тут же правомерен следующий вопрос: не представляет ли столь быстрое движение всего за два года (переход от формата ТС с не полностью еще разрешенными техническими проблемами к ЕЭП) значительный риск с точки зрения перспектив углубления интеграции? Неудачи способны подорвать доверие к ЕЭП со стороны населения и бизнеса, а государственный аппарат может попросту не справиться с заданным темпом. Однако особенность постсоветского пространства (в отличие, скажем, от европейского опыта) состоит в том, что взаимосвязи в области движения факторов производства (для стран ТС речь идет о капитале, а для других стран СНГ и ТС – рабочей силе) развиваются гораздо более динамично, чем в сфере торговли. С этой точки зрения останавливаться на формате ТС нецелесообразно – он лишь косвенно затрагивает взаимодействие в областях, где «интеграция снизу» идет действительно интенсивно. Парадоксальным образом в постсоветском мире (как, возможно, и в ряде других группировок развивающихся стран) реального успеха может добиться лишь достаточно глубокая форма интеграции.

Вопрос расширения ТС в настоящее время активно обсуждается в первую очередь в связи с двумя странами: Украиной и Киргизией. Членство Украины в ЕЭП – вопрос довольно проблематичный, несмотря на все усилия «тройки» (особенно России) и тесные экономические связи. Вхождение Украины в ЕЭП с последующим технологическим сближением, по экспертным оценкам, обеспечит в долгосрочной перспективе положительный эффект до 6% ВВП (таков результат совместного проекта ЕАБР с Институтом народно-хозяйственного прогнозирования РАН и Институтом экономической политики НАНУ). Однако чрезвычайно сильны политические факторы, препятствующие интеграции. Даже такой нейтральный и не требующий принципиального выбора вопрос, как вступление Украины в акционеры ЕАБР, пробуксовывает, несмотря на очевидные выгоды для Киева.

Что касается Киргизии, то вхождение в состав ЕЭП и ТС весьма вероятно, что, впрочем, связано с уязвимым экономическим положением страны. Киргизская экономика в последние годы росла прежде всего за счет превращения в перевалочную базу реэкспорта китайских потребительских товаров в страны СНГ и Центральной Азии, что стало возможным по причине крайне либерального внешнеторгового регулирования. Оказавшись вне пределов ТС, Бишкек больше не в состоянии обеспечивать эту роль в связи с ростом таможенных барьеров на границе с Казахстаном, куда и направляются китайские товары; вступив в Таможенный союз, Киргизия будет вынуждена ужесточить свой внешнеторговый режим, что также частично закроет «окно» для торговли с Китаем. Расчеты разных коллективов (Центр интеграционных исследований ЕАБР, НИСИ Кыргызстана) показывают, что баланс преимуществ и недостатков – в пользу вступления в Таможенный союз. Еще одной проблемой является членство Киргизии в ВТО: вступление в ТС предусматривает повышение тарифов, причем некоторых из них – до уровня, противоречащего требованиям ВТО. Безусловно, ожидаемое вступление России и Казахстана в эту организацию облегчит решение данной проблемы.

В долгосрочной перспективе, наконец, существует ряд факторов, сдерживающих развитие интеграционных процессов на постсоветском пространстве, с которыми раньше или позже придется столкнуться и Евразийскому экономическому союзу. Во-первых, доминирование ресурсного сектора в экономике двух из трех государств ЕЭП делает ограниченной отдачу от интеграционного взаимодействия – ключевые нефтегазовые отрасли России и Казахстана все равно ориентированы на внешние рынки. Следовательно, успех интеграции требует диверсификации экономики и сокращения сырьевой зависимости – задача, примеров успешного решения которой в мире практически нет. Во-вторых, прогресс постсоветской интеграции зависит и от успехов в области модернизации институтов и общества постсоветских стран – еще одна крайне сложная задача.

От постсоветской к евразийской интеграции

Проблемы, однако, не ограничиваются взаимодействием, собственно, постсоветских стран, они затрагивают и характер их отношений с остальным миром. Для многих (в том числе и для России) ЕС является более важным торговым партнером, чем ближайшие соседи. В Центральной Азии, а в последние годы – в Белоруссии и Украине медленно, но верно растет роль Китая как источника инвестиций и займов. И игроки, и наблюдатели, похоже, едины в том, что постсоветская интеграция и европейский интеграционный вектор принципиально несовместимы, и страны Восточной Европы – Украина, Белоруссия, Молдавия – должны сделать однозначный выбор в пользу того или иного направления. Мы вправе усомниться, насколько такое представление соответствует действительности, но пока оно доминирует и оказывает ярко выраженное негативное воздействие на динамику интеграции в Северной Евразии. Поэтому особенно важно еще раз подчеркнуть – потенциал интеграционных проектов на постсоветском пространстве сможет полностью реализоваться, только если они будут осуществлены как часть более широкой трансконтинентальной интеграции с участием внешних игроков.

Прежде всего это касается инфраструктурных сетей. Географическое положение постсоветских стран между Европой и Азией позволяет государствам СНГ извлекать большую выгоду из своего транспортного потенциала – но только если он увязан с трансграничными транспортными проектами, реализуемыми в других частях Евразии, например, Евросоюзом или Азиатским банком развития. В области электроэнергии общий рынок бывшего Советского Союза, главным образом унаследованный от объединенных энергосистем СССР, был бы более эффективен, будь он замкнут и на энергетические рынки других стран, например, ЕС, Турции, Ирана, Пакистана, Афганистана и Китая. Точно так же преимущества открытых границ с внешними игроками относятся к торговле и инвестициям, где подобный «открытый регионализм» позволяет избежать конфликтов между интеграционными проектами. Вообще при конструировании новых интеграционных проектов необязательно жестко следовать границам бывшего СССР – напротив, нет ничего более естественного, чем поиск новых партнеров за их пределами, особенно в Европе и Восточной Азии.

Способ организации взаимодействия с внешними игроками различается на западном и восточном флангах постсоветского пространства. На западе приоритетом можно считать структурирование Евразийского экономического союза таким образом, чтобы участие в нем совмещалось с сотрудничеством с ЕС. Например, унификация стандартов, технических и фитосанитарных норм. Конечно, речь идет не об одномоментном решении. Унификация связана со значительными издержками, но оптимальный вариант развития – это принципиальный поиск решений, совместимых с европейскими. В торговой сфере это, вероятно, углубленная и всеобъемлющая зона свободной торговли (DCFTA) ТС и ЕС, учитывающая не только торговые аспекты как таковые, но и единые стандарты, защиту инвестиций, вопросы миграции и визового режима. Говорить о таком сценарии можно и нужно, даже если сегодня он сложнореализуем. В условиях кризиса модели объединения Евросоюз может стать более автаркичным, понадобится время на то, чтобы решить внутренние проблемы фискальной интеграции.

В Азии ситуация, казалось бы, несколько проще – интеграционные проекты носят более гибкий характер и затрагивают ограниченный круг вопросов, так что конкуренция интеграционных инициатив отсутствует, и вовлечение игроков во взаимодействие с постсоветской интеграционной группировкой связано с меньшими институциональными сложностями. Но и здесь немало проблем.

Во-первых, крайне важно избежать превращения постсоветских соглашений в гигантские структуры, включающие огромное количество часто несовместимых игроков – стоит вспомнить опыт АТЭС, оказавшегося жертвой собственного успеха (последовательное применение принципа открытого регионализма привело к росту числа членов организации и их разнородности и в конечном счете значительно снизило дееспособность организации). Во-вторых, и в Азии заметен дефицит доверия – тот же Китай вызывает немалые опасения у элит и населения постсоветских стран (хотя порой это скорее результат мифотворчества, а не реальных рисков). Поэтому в идеале взаимодействие Евразийского экономического союза с азиатскими странами могло бы опираться на ряд комплексных двусторонних зон свободной торговли (желательно включая дополнительные соглашения по безвизовому перемещению и миграции рабочей силы), а также на «функциональные» проекты по эффективному объединению транспортной, энергетической и телекоммуникационной инфраструктур.

* * *

За несколько лет постсоветская интеграция из преимущественно бумажного проекта и набора риторических конструкций, к которым отдельные страны прибегали для нужд внутренней политики, превратилась в реальный фактор, влияющий на экономическое развитие. Однако дальнейшие перспективы не предопределены. С одной стороны, именно текущий формат, сосредоточенный на небольшой группе стран и преследующий конкретную цель (торгово-экономическое сближение), стал основой успеха ТС. С другой стороны, действительно крупного успеха можно добиться, только переступив через нынешние границы – как географические, например, за счет углубления взаимодействия с Китаем и Европейским союзом, так и функциональные – охватив вопросы движения факторов производства, обеспечив единые правила игры (техническое регулирование, доступ к услугам монополий) и гарантировав координацию макроэкономической политики. Наконец, постсоветский регионализм ни в коем случае не является альтернативой глобальной интеграции, например, в рамках Всемирной торговой организации (как порой утверждается). Преимущества от членства в ВТО для стран ЕЭП значительны, поэтому региональный проект должен рассматриваться как процесс, параллельный с глобальной экономической интеграцией.

Е.Ю. Винокуров – доктор экономических наук, директор Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития.

А.М. Либман – доктор экономических наук, профессор международной политэкономии Франкфуртской школы финансов и менеджмента и старший научный сотрудник Института экономики РАН.

Хозяйство.ру

Как в нашей стране строится интернет-экономика

Настроение у трудящихся информационного века, которые собираются по весне в подмосковном пансионате «Лесные дали» на ежегодную конференцию РИФ+КИБ, было духоподъемное: по оценкам аналитиков Boston Consulting Group, объем нашей интернет-экономики достиг почти двух процентов ВВП! Это означает многие сотни миллиардов рублей.

Наибольшую долю в ней занимает сектор e-commerce — по разным оценкам, до 320 миллиардов рублей. «Каждый десятый россиянин сегодня совершает покупки в интернет-магазинах. Одежда и обувь, детские товары, парфюмерия, билеты — самые популярные приобретения в 2011 году»,— рассказывает Сергей Плуготаренко, директор РАЭК. Именно в потребительском сегменте ожидает бурного роста Рунета Марина Трещова, генеральный директор Fast Lane Ventures, ведь во многих случаях приобретать традиционные товары и услуги, например заказывать авиабилеты, в онлайне удобнее, а услуга подчас оказывается и качественнее, и дешевле. Но это лишь начальный слой интернет-экономики.

«Поскольку Рунет распределяет огромное количество материальных товаров и реальных услуг, то и в качестве средства зарабатывания денег он уже окреп»,— подчеркивает Рустэм Хайретдинов, заместитель генерального директора InfoWatch. Базовая коммуникативная функция этого интернет-сегмента сегодня прекрасно работает в интересах повышения эффективности компаний и улучшения качества жизни граждан. Но этим потенциалом возможный вклад интернет-технологий в экономику далеко не исчерпывается. У отрасли есть собственное «производство», которое составляет наряду с системой распределения товаров и услуг базис любой сильной экономики, не важно, реальной или виртуальной. В этой части Россия выглядит лучше многих стран, считает Сергей Рыжиков, гендиректор «1С-Битрикс», потому что в ней есть собственные ключевые игроки: поисковики, соцсети, почтовые системы, работающие на глобальном уровне, и рыночная стоимость Mail.Ru Group и «Яндекса» — важная составная часть отечественной интернет-экономики. Они производят сервисы, существующие только в виртуальной форме, но оплачиваемые вполне реальными деньгами.

С точки зрения виртуального «производства», в Рунете есть еще сегменты веб-разработок и поисковой оптимизации объемом 12 и 9 миллиардов рублей соответственно. Что еще? Производство цифрового контента, игр, а также пользовательские платежи, в которых Алексей Астафьев, руководитель отдела исследований и аналитики Mail.Ru Group, видит один из источников будущего бурного роста экономики Рунета. Ситуация выглядит неплохо, особенно если учесть, что в прошлом году российские интернет-компании получили около миллиарда долларов инвестиций (без учета IPO «Яндекса»). Есть, правда, одно но. «К Рунету мы относим любой ресурс на русском языке, но это не делает его частью российской экономики, — говорит Рустэм Хайретдинов. — Скажем, какое отношение к ней имеет заказ на русском сайте билета Сингапур — Сидней с оплатой американской картой на cчет компании, зарегистрированной в Латвии?»

Вот когда транзакции такого сайта станут работать на российскую экономику, можно будет сказать, что Рунет стал чем-то большим, нежели удобный канал для движения денег, распространения рекламы и продажи реальных товаров и услуг.

Елена Покатаева

Цифры и факты

Вклад «Невидимка»

По оценкам аналитиков РАЭК, основной вклад в российскую интернет-экономику — около 505 миллиардов рублей — вносят такие направления деятельности, как интернет-реклама, веб-разработки, поисковая оптимизация, электронная торговля, электронные платежи. Эти цифры хорошо поддаются измерениям. Еще около 150 миллиардов рублей составляют сложно оцениваемые рынки мобильных приложений, инвестиций в стартапы, хостинг-домены и SaaS-услуги. И совсем на глазок, говорит Сергей Плуготаренко, директор РАЭК, удается оценивать рынки видеорекламы, продаж цифрового контента, облачных сервисов, маркетинга в соцсетях. Их общая экспертная оценка — 100—150 миллиардов рублей. Таким образом, по оценке аналитиков РАЭК, объем российского интернет-рынка по итогам 2011 года составил 750—850 миллиардов рублей, или 1,38—1,66 процента от ВВП России.

Наблюдательный совет иностранных инвестиций Австралии опубликовал отчет за 2010-2011 финансовый год. Россияне вложили в предприятия группы минеральных ресурсов и горного дела более 2.5 миллиардов долларов, а на покупку недвижимости потратили 254 миллиона.

В области инвестирования в недвижимость Австралии покупатели из России оказались на 16 месте. Почти в 20 раз больше инвестировали британцы 4.61 млр.долларов и Китай 4.09 млр. доларов.

На тетьей строчке - инвесторы из США с объемом 3.40 миллиарда. Четвертое и пятое места у Малайзии 1.86 и Голландии - 1.69 милларда. Также в списке тех, кто вкладывает больше миллиарда -Сингапур, Германия и Объединенные Арабские Эмираты.

В прошлом году экспорт иранских ковров ручной работы вырос менее чем на 1%, и его объем составил не многим более 560 млн. долларов, сообщает агентство ИСНА.

По последним данным Таможенной администрации Ирана, в прошлом году экспорт названной продукции в стоимостном выражении вырос на 0,8%, и при этом в весовом выражении сократился на 15,4% (6 тыс. 972 т).

Иранские ковры ручной работы экспортируются в 80 стран. Наибольшее их количество было поставлено в Германию (107,9 млн. долларов). За ней следуют ОАЭ (102 млн. долларов) и Италия (29,9 млн. долларов).

Среди других рынков, на которые поставлялись иранские ковры ручной работы, можно назвать такие страны, как Пакистан, Япония, Англия, Бразилия, Дания, Швеция, Катар, Канада, Ливан, Китай, Южная Африка, Австрия, Австралия, Испания, Афганистан, Турция, Сингапур, Ирак, Саудовская Аравия, Оман, Франция и Малайзия.

В позапрошлом году ковры ручной работы входили в первую десятку в списке основных видов поставляемой на экспорт иранской продукции. В прошлом году они заняли 13-ое место в этом списке.

ОАО "Объединенная судостроительная корпорация" не будет разделено на военный и гражданский дивизионы, сообщает компания.

Опровержение ОСК стало ответом на информацию в газете "Коммерсант", которая со ссылкой на источники в отрасли и профильных ведомствах написала, что в правительстве обсуждается идея разделения корпорации на два дивизиона - военный и гражданский, которые могут быть структурированы как отдельные юридические лица. По их мнению, это поможет оптимизировать структуру управления корпорацией.

"Опубликованная сегодня в СМИ информация о якобы предстоящем разделении ОАО "Объединенная судостроительная корпорация" на военный и гражданский дивизионы не соответствует действительности, а приведенные в ней аргументы в пользу такого сценария не выдерживают никакой критики", - говорится в сообщении компании.

Президент ОСК Роман Троценко, слова которого приводятся в сообщении, заявил, что в современных условиях подобное разделение корпорации на две самостоятельные структуры, в принципе, невозможно.

"Практически все предприятия, входящие в состав Объединенной судостроительной корпорации, производят как военную, так и гражданскую продукцию, используя одну и ту же производственную инфраструктуру, одни и те же технологии, персонал и т. д.",- подчеркнул он.

Официальный представитель ОСК Алексей Кравченко пояснил агентству "Прайм", что речь как раз идет о разделении корпорации на два юридических лица.

"По сути, негласное разделение в эти два дивизиона - гражданский и военный - уже есть. Военный занимается производством техники для нужд оборонно-промышленного комплекса, гражданский - для нужд гражданской отрасли. Их даже курируют разные вице-президенты. Однако у нас общая производственная база, снабжение, инфраструктура. На одних и тех же предприятиях производят комплектующие для нужд обеих отраслей", - отметил он.

Кравченко добавил, что разделение на два юридических лица не упросит ситуацию, а создаст новые проблемы, в том числе и в управлении предприятиями корпорации.

ОСК создана в 2007 году. В ее состав входит девять проектно-конструкторских бюро и 39 судостроительных и судоремонтных предприятий. Крупнейшие судостроительные активы: ОАО ПСЗ "Янтарь" (Калининград), ОАО "Адмиралтейские верфи" (Санкт-Петербург), ОАО "ПО "Севмаш" (Северодвинск), ОАО "ДВЗ "Звезда" (Владивосток). Крупнейшие международные проекты: строительство верфи "Звезда-ДСМЕ" в рамках СП с Daewoo Shipbuilding & Marine Engeneering (Республика Корея), строительство верфи "Восток-Раффлз" в рамках СП с Yantai Ruffles (Сингапур). В настоящее время на базе ОСК консолидировано около 70% отечественного судостроительного комплекса.

Губернатор Пензенской области Василий Бочкарев, комментируя в четверг присоединение Пензенского государственного педагогического университета имени Белинского (ПГПУ) к Пензенскому государственному университету (ПГУ), подчеркнул, что в Пензе должно существовать одно крупное высшее учебное заведение (вуз).

Министр образования и науки России Андрей Фурсенко подписал приказ о реорганизации ПГУ и ПГПУ путем присоединения педагогического к госуниверситету 23 апреля.

"В Пензе должен существовать один крупный университет, в котором было бы мало начальников и много квалифицированных преподавателей, получающих достойную зарплату", - заявил глава региона.

В Пензенской области на 1,4 миллиона человек приходится шесть государственных высших учебных заведений и несколько десятков негосударственных, что, по мнению губернатора, нерационально. Например, в Сингапуре на восемь миллионов человек работают два вуза, подчеркнул Бочкарев. Имущество, закрепленное за Пензенским государственным педагогическим университетом, в полном объеме переходит к госуниверситету.

Пензенский государственный педагогический университет имени Белинского основан в 1939 году как учительский институт. Пензенский государственный университет открыт в 1943 году в качестве политехнического ВУЗа.

В 2011 году каждый второй особняк и пентхаус в престижных районах приобрели инвесторы из Китая и стран Юго-Восточной Азии - Гонконга, Малайзии и Сингапура. На долю этих покупателей пришлось более 51% сделок с жильем класса "люкс". В 2010 году - 47%.

Как отмечает Mercopress, со ссылкой на данные консалтинговой компании Jones Lang LaSalle, сами британцы все реже покупают дорогое жилье в столице. В 2011 году они заключили лишь 19% сделок в этом ценовом сегменте, годом ранее - около 22%.

Среди тех, кто скупает роскошную недвижимость в Лондоне, лидируют богачи из Гонконга (17%). Впрочем, состоятельные инвесторы из России тоже не отстают. В докладе Global Wealth report, подготовленном экспертами банка Credit Suisse Group AG, утверждается, что за 2011 год число миллиардеров в Азии выросло с 245 человек до 351. В Европе и Северной Америке их оказалось 251 и 332 соответственно, в России – 101.

Директор отдела исследований JLLS Нейл Чегвидден напомнил, что в развивающихся странах Азиатско-Тихоокеанского региона сколачиваются большие состояния, и эти деньги выводятся на наиболее привлекательные для выходцев из Азии рынки, чтобы избежать политической и экономической нестабильности на родине покупателей. Увеличение налогов никого не пугает.

Три четверти домов и квартир азиатские богачи купили, чтобы сдавать в аренду, 28% сделок было оплачено наличными. Лучшими районами Лондона оставались Кенсингтон и Челси, а также Вестминстер, Сити, Сент-Джонс-Вуд и Канари Ворф. Согласно отчету компании Knight Frank LLP, в марте 2012 года прирост стоимости жилья в центре города побил все рекорды за последние 10 месяцев.

В консалтинговой компании EC Harris LLP подсчитали, что в 2014 и 2015 годах в центре Лондона будет сдано около 4000 дорогих домов и квартир. К 2020 году девелоперские компании построят еще 9000 объектов, по цене €13 150 за кв.м.

Министр сельского хозяйства и мелиорации КР Аскарбек Джаныбеков в ходе встречи с послом Южной Кореи в Кыргызстане Ким Чанг Гю обсудил вопросы сотрудничества в сельскохозяйственной отрасли между Кореей и Кыргызстаном. Об этом 24 апреля сообщила пресс-служба Минсельхоза.

«Осенью, когда собирают урожай сельхозрастений, все продукты сбываются по дешевым ценам. А зимой населению Кыргызстана, особенно в Бишкеке, импортируются продукты с большой стоимостью из ближнего и далекого зарубежья, что невыгодно местному населению», - сказал он.

В связи с этим посол выразил намерение вблизи г.Бишкек организовать тепличные хозяйства, которые в случае успешных результатов планируется расширить. Также он сказал, что будет обучать специалистов новым технологиям тепличного производства.

После того, как расширятся и будут развиваться тепличные хозяйства, посол намерен привлекать корейских фермеров, которые будут инвестировать не только в данную отрасль, но и другие сельхозпроекты.

В свою очередь А.Джаныбеков ответил, что в Кыргызстане есть СЭЗ и прорабатываются вопросы улучшения инвестиционного климата.

На вопрос министра об экспорте сельхозпродуктов с Кыргызстана в Корею Ким Чанг Гю ответил, что существует проблема транспортировки товара.

В течение первых двух месяцев 2012 года в иранском импорте в весовом выражении на долю ОАЭ приходилось 34,38% и в стоимостном выражении – 30,97%, сообщает агентство ИСНА.

В указанный период основными поставщиками различной продукции в Иран были Китай, ОАЭ, Южная Корея, Сингапур и Турция.

Из ОАЭ за первые два месяца текущего года было импортировано 2 млн. 707 тыс. т продукции общей стоимостью 3 млрд. 504 млн. долларов, и по сравнению с аналогичным периодом прошлого года импорт из этой страны в весовом выражении сократился на 7,22% и в стоимостном выражении вырос на 6,52%.

Из Китая было импортировано 576 тыс. т продукции общей стоимостью 1 млрд. 163 млн. долларов. Импорт из этой страны вырос в весовом выражении на 4,25% и в стоимостном – на 25,28%.

Из Южной Кореи было импортировано 530 тыс. т продукции стоимостью 786 млн. долларов. Рост импорта составил в весовом выражении 87,19% и в стоимостном – 36,44%.

Наиболее существенно вырос импорт из Сингапура. Если за первые два месяца прошлого года из этой страны было импортировано 149 тыс. т продукции стоимостью 118 млн. долларов, то за аналогичный период текущего года эти показатели составили соответственно 744 тыс. т и 726 млн. долларов. Таким образом, импорт из Сингапура в весовом выражении вырос на 401,15% и стоимостном – на 515,09%.

Из Турции было импортировано 381 тыс. т продукции общей стоимостью 562 млн. долларов. Рост импорта составил в весовом выражении 9,39% и в стоимостном – 4,16%.

Из других стран за два месяца текущего года Иран импортировал 2 млн. 934 тыс. т продукции общей стоимостью 4 млрд. 280 млн. долларов, а за аналогичный период прошлого года – 2 млн. 878 тыс. т общей стоимостью 4 млрд. 688 млн. долларов. Таким образом, в весовом выражении импорт сократился на 1,94% и в стоимостном – вырос на 8,71%.

Представители 56 стран приедут в Приморье на 16 Тихоокеанскую международную туристскую выставку «PITE», которая пройдет во Владивостоке с 25 по 27 мая. Об этом во время заседания оргкомитета выставки заявил директор департамента международного сотрудничества и туризма Приморского края Евгений Маркин.

По замыслу организаторов выставки, «PITE» должна стать самым событийным мероприятием в туристской отрасли Приморского края в преддверии саммита АТЭС 2012 года.

Как пояснили Туринфо в департаменте международного сотрудничества и туризма Приморского края, "основная цель «PITE» — максимально полно представить туристический потенциал Приморья, показать гостям из других регионов России и иностранным участникам, что сделано в крае в рамках подготовки к саммиту АТЭС, ведь скоро объекты АТЭС станут одними из главных туристических достопримечательностей края".

Применительно к PITE этого года очень часто можно употреблять слово "впервые". И все благодаря предстоящему саммиту, что, в принципе, и неудивительно, ведь «PITE» станет своего рода смотром туристических достижений АТЭС. Это подтверждает и настрой основных участников выставки - с большими экспозициями готовы заявиться КНР, Южная Корея, Таиланд, Филиппины, Вьетнам, Сингапур.

В программу вошли презентации туристских возможностей префектур Японии и Малайзии. Впервые в PITE примут участие представители Доминиканской Республики, посольства и консульства разных стран. В рамках выставки пройдут презентации объектов, построенных к саммиту. Профессионалы турбизнеса обсудят проблемы подготовки кадров индустрии гостеприимства и волонтеров к саммиту АТЭС. Для иностранных гостей запланированы экскурсии по объектам саммита.

Кроме того, сейчас обсуждается идея о проведении презентации традиционных блюд стран-участниц форума, чтобы у посетителей выставки была возможность больше узнать о странах АТР даже через их кухню.

В рамках «PITE» впервые пройдет Международная выставка катеров и яхт «Vladivostok Boat Show». Планируется, что в ней примут участие 47 компаний, в том числе две компании из Таиланда. В яхт-клубе также будут размещены информационные стенды компаний, работа которых связана с отдыхом на воде. Но большая часть мероприятий пройдет на морской акватории.

Во время выставки профессионалы туристической индустрии будут работать по секциям «Деловой туризм — эффективный инструмент развития территории» и «Конкуренция, инновации, качество: новые возможности для туристского бизнеса», спортивный туризм и научно-исследовательские разработки в индустрии туризма.

В этом году оргкомитет решил сделать упор на привлечение как можно большего числа муниципальных районов Приморья. Они смогут участвовать в PITE в любой форме — оформить стенд на выставке, сделать буклет о наиболее привлекательных для туристов местах или показать фильм о своем районе.

Эффекта от проведения выставки в Приморье ждут не ранее, чем через год-полтора. В департаменте отмечают, что развитие въездного и внутреннего туризма может стать основным источником доходов в бюджет края, но для этого мало строить уникальные объекты — нужно еще «раскачать» туристические компании самим вкладываться в отрасль.

"Международная выставка должна мотивировать приморские компании разрабатывать туристические маршруты, строить комфортные базы отдыха, вкладываться в отрасль",

Россия хотела бы видеть больше участников из Азии в Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) 2012 года, заявил РИА Новости директор департамента инвестиционной политики и развития частно-государственного партнерства Минэкономразвития РФ Сергей Беляков, участвующий в проходящей в Гонконге региональной дискуссионной панели ПМЭФ "Дорога в Санкт-Петербург. Расширение Шелкового пути: Россия и Восточная Азия в XXI веке".

"В последние годы мы видим тенденцию к увеличению интереса (к ПМЭФ) со стороны азиатских стран, и мы хотели бы сохранить ее. Мы хотим видеть больше гостей из Азии на форуме. Поэтому стараемся проводить региональные панели именно в Азии, - сказал Беляков. - Пока инвесторов из Азии, за исключением корейских и японских, на российском рынке не очень много, к сожалению".

В нынешней дискуссии в Гонконге приняло участие больше 100 человек, главным образом представители инвестиционного бизнеса из КНР и Гонконга.

Говоря о проходящей в Гонконге дискуссии, Беляков подчеркнул, что подобные панели должны помочь восполнить недостаток имеющейся у потенциальных инвесторов информации о России. "Инвесторы зачастую не видят возможностей, которые представляет Россия, это не их, а наша вина. Чтобы исправить это, мы стараемся устраивать подобные мероприятия, рассказывая о России устами бизнесменов", - пояснил он.

"Мы объективно испытываем потребность в инвестициях. Мы заинтересованы не только в капитале, но и в тех технологиях, и той компетенции, которые этот капитал с собой приведет", - добавил он.

Вице-президент Газпромбанка Анрей Зокин, участвовавший в дискуссии, заявил журналистам, что проведение региональных дискуссий в преддверии ПМЭФ должно содействовать усилению взаимовыгодного сотрудничества.

"С российской стороны все сигналы звучат достаточно определенно: Россия инвестирует в Дальний Восток в Сибирь, Россия организует форум АТЭС, Россия инвестирует серьезные средства в развитие инфраструктуры; Россия готова к сотрудничеству. Теперь, важно, что мы увидим на ПМЭФ, какие будут предложения со стороны азиатских инвесторов. На мой взгляд, Россия для азиатских инвесторов очень привлекательна", - сказал он РИА Новости.

Управляющий директор гонконгского инвестиционного фонда Deltec Capital Цзян Каймин в беседе с РИА Новости отметил, что состоявшиеся дискуссии дали понимание того, что в России достаточно много инвестиционно привлекательных проектов.

"Мы изучаем множество направлений инвестирования. Подумаем над тем, чтобы приехать на петербургский форум", - сказал он.

Петербургский международный экономический форум в 2012 году пройдет 21-23 июня. Его девизом станет "Эффективное лидерство". Как ожидается, на пленарном заседании ПМЭФ выступит Владимир Путин, который в мае вступит в должность президента РФ.

В рамках форума пройдут сессии, отраслевые завтраки, круглые столы и панельные дискуссии с участием политиков и бизнесменов из разных стран. Алексей Ефимов.

Масштабные стройки саммита АТЭС задали вектор развития Приморья. Получив уникальные мосты, дороги и университет, край должен сполна воспользоваться предоставленной возможностью для экономического рывка. Одним из лидеров новой экономики территории может стать современный нефтехимический комплекс, проект которого в районе поселка Врангель Находкинского городского округа реализует ЗАО «Восточная нефтехимическая компания» (ВНХК). Что немаловажно, проект основан на новейших технологиях производства и защиты окружающей среды.

Не имеющий аналогов в мире НХК способен дать толчок развитию перерабатывающей отрасли в Дальневосточном федеральном округе и усилить позиции России на мировом рынке нефтехимии. С вводом в эксплуатацию завода выигрывают все участники проекта. Перед НК «Роснефть» откроются широкие рынки развивающихся стран Юго-Восточной Азии. Для региона - это доходы в бюджеты всех уровней, а также увеличение рабочих мест.

Только лучшие технологии

Проект предполагает выпуск полимеров (полиэтилена и полипропилена), бензола, олефинов и ряда других продуктов нефтехимии. Мощности I очереди проекта составят 3,4 млн. т. сырья в год. На первом этапе НХК будет перерабатывать нафту и сжиженные углеводородные газы (СУГ) с Комсомольского НПЗ, а также нафту с Ачинского НПЗ и Ангарской НХК.

Производство будет состоять из пяти крупных технологических объектов. Основной из них - установка пиролиза мощностью до 1,4 млн тонн этилена и более 600 тыс. пропилена в год. По словам генерального директора ЗАО «ВНХК» Юрия КАСЮКА, это будет самая мощная крекинг-установка в мире, работающая на жидком сырье. На заводе под Находкой будут применяться печи пиролиза последнего, седьмого поколения.

«Современная печь обеспечивает более высокий выход этилена и пропилена и при этом потребляет меньше энергии. Выбранная технология является рекордной по коротким безаварийным пускам и длинным рабочим циклам, что в значительной мере снижает воздействие на атмосферу», - рассказывает Юрий Касюк.

Также в составе комплекса будет установка по получению бутадиена мощностью 190 тыс. тонн в год. Отметим, что для процесса производства моноэтиленгликоля ВНХК выбрала технологию, которая позволяет свести к минимуму технологические потери, а также сократить потребление энергоресурсов и воды. Технология установки полимеризации позволит получать продукцию в гранулированном виде, что облегчит ее транспортировку конечным потребителям.

В IV квартале 2011 года были определены лицензиары всех технологических процессов. Основными критериями отбора были: создание наиболее передового в мировой практике нефтехимического производства на основе применения новейших технологий, а также снижение техногенной нагрузки на окружающую среду и обеспечение максимально высокого уровня промышленной безопасности будущего производства.

Генеральным проектировщиком по результатам тендера выбрано ОАО «Ангарскнефтехимпроект», корпоративный институт «Роснефти», специализирующийся на проектировании предприятии нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности. «Ангарскнефтехимпроект» имеет опыт работы на Дальнем Востоке и в Сибири - институт обеспечивает проектное сопровождение программы модернизации Ангарского завода полимеров, Ангарской нефтехимической компании и Комсомольского НПЗ.

Кадровый вопрос

Реализация столь масштабного технологичного проекта невозможна без привлечения лучших специалистов и молодежи. Поэтому НК «Роснефть» и ЗАО «ВНХК» определили подготовку кадров для будущего производства в числе приоритетов.

С приходом ВНХК в Приморье на территории Партизанского муниципального района появились четыре «Роснефть-класса», где старшеклассники получают углубленные знания по химии, физике и другим профильным предметам, приобщаются к корпоративной культуре Роснефти. В этом году «Роснефть-класс» планируется открыть в школе №19 микрорайона «поселок Врангель».

Символично, что стратегическим партнером ВНХК в подготовке кадров является Дальневосточный федеральный университет. При поддержке ВНХК в вузе развиваются учебная и материально-техническая база профильных кафедр ДВФУ, в том числе, его филиала в г. Находке. В прошлом году «Роснефть» обратилась в университет с предложением открыть ряд новых специальностей: «Машины и аппараты химических производств», «Химическая технология высокомолекулярных соединений», «Химическая технология продуктов основного органического и нефтехимического синтеза». В ближайшее время на базе филиала ДВФУ в г. Находке планируется подготовка кадров по программам среднего профессионального образования и рабочим профессиям: «Лаборант химического анализа», «Машинист технологических насосов» и «Аппаратчик (по направлениям нефтехимии). Это позволит тем, кто имеет профильное среднее техническое или высшее образование и желает работать в ВНХК, пройти переподготовку на базе колледжа по ускоренным программам.

По словам Юрия Касюка, на первом этапе эксплуатации завода численность персонала достигнет 1,8 тыс. человек, большую часть из которых составит местное население. При строительстве комплекса дополнительно будет занято не менее 10 тыс. работников. В дальнейшем для обслуживания предприятия будет широко привлекаться малый и средний бизнес, а значит работой, по предварительным оценкам, будут обеспечены порядка 12-15 тыс. человек.

Экология - в приоритете

ВНХК строго придерживается требований российского законодательства в области экологической безопасности. Заведующий кафедрой промышленной экологии Государственной академии нефти и газа, действительный член Российской Академии естественных наук Станислав МЕЩЕРЯКОВ подтверждает, что проектирование завода идет в соответствии с последними научными достижениями. Компания планирует перерабатывать нефтепродукты, используя фундаментальные технологии, которые обеспечат экологическую безопасность проекта.

Планируется, что уже в 2013 году проектная документация вместе с данными оценки воздействия на окружающую среду будет вынесена на общественные слушания, по завершении которых проект передадут на государственную экологическую экспертизу. В случае ее успешного прохождения ВНХК приступит к разработке рабочей документации проекта, предваряющей этап строительства. К строительству приступят только после получения всех разрешительных документов.

Олег КЛИМЕНКО, «Золотой Рог».

Массовые акции протеста, которые прошли в Израиле летом 2011 года, а также меры правительства страны, направленные на снижение цен на недвижимость, так и не смогли "остудить" перегретый рынок. Согласно исследованию CNBC, в 2011 году цены на жилье в Израиле упали всего на 1,2%.

Как пишет The Jurasalem Post, Израиль занимает третье место в рейтинге стран с самыми перегретыми рынками недвижимости. По результатам исследования CNBC, основанном на статистике компании Knight Frank, в 2009 году жилье в Израиле подорожало на 21%, в 2010 – на 16%.

За пять лет недвижимость в Израиле подпрыгнула в цене на 54,5%. На четвертом месте оказался Сингапур (плюс 50,5%). Первое и второе места в рейтинге заняли Китай и Гонконг. В этих государствах за пять лет жилье подорожало на 110% и 93% соответственно.

Эксперты CNBC опасаются, что цены на недвижимость в Израиле вскоре снова могут пойти вверх. "После того, как в феврале 2012 года ставки по ипотеке опустились с 3,25% до 2,5%, спрос на недвижимость в Израиле снова увеличился. В марте банки страны выдали на 14% больше кредитов, чем двумя месяцами ранее", - говорится в отчете.

Напомним, что участники акций протеста призывали поднять налоги на недвижимость для владельцев пустующих квартир и ввести жесткую тарифную сетку на аренду жилья. Кроме того, "палаточники" требовали остановить правительственную программу по приватизации имущества, принять законы о доступном жилье, «разморозить» проект по строительству социальной недвижимости, увеличить налог на доходы для тех, кто зарабатывает больше миллиона шекелей в год, уменьшить НДС на 3%.

Тяжело в умении

Российские школьники скорее всего «завалят» очередное тестирование по международной программе PISA

Евгений Насыров

В России началось тестирование школьников по международной образовательной методике PISA. Масштабное исследование получаемых в школе навыков проводится в нашей стране уже в пятый раз. Результаты 2009 года, когда оценивали грамотность чтения, стали ударом для руководителей образовательной отрасли, поскольку подтвердили излюбленный тезис пессимистов о развале советской системы обучения: школьники из России оказались лишь в пятом десятке. В ходе нынешнего тестирования исследуются математические навыки, и по ним результат может быть столь же неутешительным.

Тестирование образовательных достижений учащихся по методике PISA (Programme for International Student Assessment) проводится Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и продлится до середины мая. В исследовании примут участие 15-летние школьники из половины регионов России. Однако это не значит, что тесты PISA будут решать во всех образовательных учреждениях 42 субъектов федерации. В каждой области будет выбрано от четырех до десяти школ, рассказала «МН» координатор PISA в России, руководитель центра оценки качества образования Института содержания и методов обучения РАО Галина Ковалева.

Тестирование по методике PISA принципиально отличается от экзаменов и тестов, к которым привыкли российские школьники. В ходе этого масштабного исследования оценивается не уровень усвоения школьной программы, а способность подростков применять полученные в знания в жизненных ситуациях. Основная цель тестирования — ответить на вопрос: «Обладают ли учащиеся 15-летнего возраста, получившие общее обязательное образование, знаниями и умениями, необходимыми им для полноценного функционирования в обществе?» В ходе исследования проверяется математическая и естественнонаучная грамотность школьников, а также навыки усвоения прочитанного.

Исследование PISA проводится трехлетними циклами и каждый раз имеет свой доминирующий профиль. В этом году российских подростков, как и их сверстников из более чем 65 стран, будут оценивать в первую очередь с точки зрения познаний в математике. Сугубо математическим будет две трети заданий, оставшаяся треть — по естествознанию и грамотности чтения. Последний раз «математическое» тестирование по методике PISA проходило в 2003 году, и результаты нашей страны были признаны неудовлетворительными: 29–31-е место среди 40 стран в своей выборке.

Это был не только сиюминутный репутационный удар — Россия, как наследница СССР всегда гордилась своей системой математического образования, педагоги и чиновники из образовательной сферы такой результат восприняли весьма болезненно. На фоне стабильно снижающихся результатов организаторы международного тестирования предложили нашей стране отказаться от исследования на стандартном уровне и, покинув когорту ведущих держав, перейти на «простые» тесты для государств третьего мира. «Только наше мощное сопротивление помогло, и мы продолжаем решать стандартные задания вместе с ведущими странами», — утверждает Галина Ковалева.

Однако перспективы сохранения места в «высшей образовательной лиге» весьма призрачны. Хотя официальные результаты PISA-12 будут обнародованы только в декабре 2013 года, Ковалева уверена, что хороших результатов от российских школьников ждать не следует. Эксперт полагает, что будет только хуже, и Россия скорее всего опустится в шестой десяток стран-участниц. Эти опасения подтверждает и проводившийся недавно пробный ЕГЭ по математике — даже в Москве, где уровень школ гораздо выше среднего по стране, нерешенной осталась треть задач. Тесты PISA нельзя впрямую сравнивать с заданиями единого госэкзамена, но по ним статистика еще хуже. В ходе последнего исследования российские школьники решили не более 30% предложенных им заданий.

Экс-глава Рособрнадзора Виктор Болотов, координировавший исследования с российской стороны в 2000–2006 годах, считает, что в целом низкий результат объясняется особенностями методики тестирования PISA. «У нас тестируют и пэтэушников, а они сильно портят картину. Если бы их не было, мы были бы если не в элите, то точно не в последней трети стран», — заявил Болотов «МН». Нынешних чиновников он призывает обратить внимание не на результат как таковой, а на то, что в нем отражается увеличивающийся разрыв между сильнейшими и слабейшими школами. «При Фурсенко слабыми школами окончательно перестали заниматься, все сосредоточились в поддержке передовых и успешных школ и пишут федеральные и региональные программы по поддержке одаренных детей. Но нет, подчеркиваю, ни одной программы по работе с отстающими», — сетует Болотов.

Галина Ковалева отмечает другую проблему — российские подростки не умеют брать из текстов необходимую информацию и правильно ее интерпретировать. Не хватает и самостоятельности мышления: «Если вы даете даже очень сложную задачу, но по образцу и из школьного сборника, которым дети пользуются для подготовки, они ее решают. Но стоит немного изменить ситуацию, ребята теряются. Ориентация на передачу большого массива знаний не формирует самостоятельности мышления. Но именно на запоминание, а потом проверку этого массива и направлены большая часть заданий ЕГЭ и учебники, не имеющие достаточного дидактического аппарата, позволяющего сформировать высокий уровень умений или способов действий с учебным материалом».

Примечательно, что оправдываться за результаты, полученные в ходе очередного тестирования по методике PISA, приходится не только российским чиновникам, которые в глазах обывателя являются разрушителями «лучшей в мире» системы советского образования, но и их зарубежным коллегам. В 2003 году общественность Швеции обвиняла министра образования в том, что школьники этой скандинавской страны вылетели из первой десятки по математике, в Японии члены правительства выступали перед населением после того, как японские дети ухудшили свои результаты по чтению. Стабильный результат в последние десять лет показывает, пожалуй, только Финляндия, считающаяся сегодня одним из лидеров европейского школьного образования.

По мнению Виктора Болотова, российские власти тоже стараются учитывать в своих реформах результаты международных исследований. Он отмечает, что даже в «Стратегии-2020» появился небольшой раздел, в котором декларируется необходимость «подтянуть» слабые школы. И это обнадеживает, говорит эксперт: «И я полагаю, что в PISA-12 результаты будут не ахти, но дальше мы сможем исправить ситуацию и подобно, например, Финляндии подтянуть школы до хорошего среднего уровня». В то же время экс-глава Рособрнадзора призывает соблюдать баланс между своей системой образования и международными аналогами. «Мы не Финляндия, не однородная страна. Да и у нас сложилась исторически культура передовых школ, нам не стоит от нее отказываться», — рассуждает Болотов.

С тем, что не слишком высокие результаты тестов PISA довольно ярко выявляют проблемы современного российского образования, согласны и нынешние руководители Минобрнауки. «Мы сильно опаздываем с введением новых образовательных стандартов, которые как раз должны обеспечить вовлечение ребят в проектные формы обучения, овладение необходимыми компетенциями. Более того, мы также в недостаточной степени используем достижения отечественной педагогики, в которой были практики вовлечения ребят в деятельность, так называемые активные формы обучения», — признал в беседе с корреспондентом «МН» заместитель министра образования и науки Игорь Реморенко. По словам замминистра, в России до сих пор остаются довольно неплохими на общемировом фоне начальная и старшая школы, а среднее звено нуждается в серьезных преобразованиях. «Именно там любознательные и стремящиеся учиться младшеклассники постепенно превращаются в замкнутых и агрессивных подростков», — говорит Реморенко.

«Дети могут не любить школу, но все делают домашнюю работу»

Наталия Густавсон, менеджер проекта Центра оценки образовательных учреждений Университета Хельсинки

Финны любят подчеркивать, что они ничего специально не делали, чтобы добиться высоких результатов в PISA, просто так устроена их система. У нее есть несколько ключевых параметров.

Я могу оценить финскую школу со стороны, поскольку приехала из Украины, где занималась методической поддержкой одаренных детей. В Финляндии же элитарных школ нет, в нашем менталитете не принято выделять учеников, часто даже не оглашаются оценки за контрольные работы, которые, кстати, проходят постоянно. Не случайно в Финляндии нет выпускных экзаменов в школе — плюсуются баллы за весь период обучения. Образовательное начальство всегда подчеркивает, что в первую очередь школа помогает детям со слабой успеваемостью, а способные справятся сами.

Здесь полностью отсутствует класс репетиторов. Детей учат учиться, с ними много занимаются отдельно учителя или тьюторы. Здесь все дети постоянно ходят в библиотеки и много читают, это считается частью учебы. Интересная деталь их менталитета: дети могут не любить школу, но все без исключения делают домашнюю работу, все проекты.

После окончания школы подростки в основном идут в гимназию (лукио). Цель обучения в лукио — подготовка к получению высшего профессионального или академического образования в дальнейшем. Обучение в лукио длится от 2 до 4 лет, подросток сам выбирает себе нужные курсы. И власти Финляндии сейчас борются за то, чтобы дети не останавливались в обучении. В гимназии в отличие от школы уже нужно самостоятельно платить за учебники, а они довольно дорогие. Для решения этой проблемы есть специальные низкопроцентные кредиты в банках.

С другой стороны, в Финляндии очень серьезный подход к школьным кадрам. Работать в школе престижно. Ты можешь окончить физико-математический факультет университета или исторический, но тебя не возьмут на работу в школу. Надо будет получить специальное педагогическое образование по упрощенной программе. Но если в ту же школу придет устраиваться человек с полноценным педагогическим дипломом, возможно, придется уступить ему свое место.

«У нас немного школ добротного среднего уровня»

Галина Ковалева, руководитель центра оценки качества образования Института содержания и методов обучения РАО

PISA — не наша сильная сторона. Российские учителя упорно учат предмету, но не учат ребенка. Я сама проработала учителем физики десять лет и знаю, как трудно объяснить ребенку, зачем ему следует понимать закон Ньютона. Усвоение учебных знаний не самоцель, знания не должны быть для ребенка грузом, плохо, если они забьют его голову, как файлы — жесткий диск. А PISA анализирует умение ребенка системно мыслить, решать какие-то проблемы, вполне житейские, на основе уже полученных в школе знаний.

Наша школа традиционно сильна в предметных знаниях, наши учителя хорошо умеют рассказывать содержание учебного курса. Это подтверждают результаты тестирования TIMSS (международное исследование по оценке качества математического и естественно-научного образования среди учеников 4–8-х классов) и PIRLS (международный проект «Исследование качества чтения и понимания текста» для 4-го класса), где анализируется именно то, как ученик изучил школьную программу, и, исходя из результатов, оценивается система образования страны. Мы стабильно держимся в десятке лучших стран, а по итогам PIRLS-2006 мы в первой тройке с Сингапуром и Гонконгом (данные PIRLS-2011 — будут обнародованы только в декабре 2012-го). Эти исследования возникли раньше, чем PISA, но именно последнее более всего соответствует XXI веку и запросам нового времени. Именно PISA , как считают международные эксперты, позволяет понять, какая страна будет более конкурентоспособной в будущем за счет потенциала подрастающего поколения.

Поэтому многое нужно менять в школьной политике. Предметные тестирования показывают, что с 5-го класса дети начинают стабильно терять интерес к учебе. Я очень надеюсь, что новые образовательные стандарты как-то исправят ситуацию. Они ориентированы не только на предметные знания, но и на межпредметные. Важно, что ребенок начнет осваивать не только «чистые» знания, но и компетенции, также умения и навыки, или, как говорят на Западе, skills.

Вторая проблема, которую выявляет PISA, — полярность российского образования. У нас нет большого количества школ добротного среднего уровня. Стоит обратить внимание на финский опыт выстраивания школьной системы. У них стабильно высокие результаты по всем трем дисциплинам PISA: всегда в пятерке, несколько раз занимали первое место.

Финская школа стоит на трех китах. Во-первых, материальная обеспеченность и наличие современного оборудования не зависит от ее территориальных особенностей и социально-экономического статуса, то есть там просто нет школ для одаренных детей, как класса. Во-вторых, на финских детей не ставят «ярлыки», там нет классов коррекции. Зато есть ранняя диагностика возможностей школьника, и, если он не успевает, то ему помогают отдельно тьюторы. Основная забота учителей — подтягивать слабых учеников до среднего уровня. В-третьих, отношение к кадрам: в школы идут работать лучшие, в педвузах конкурс не ниже 1 к 6, учителя хорошо зарабатывают и имеют налоговые льготы.

19 апреля на военно-морской базе Саттахип (Sattahip) в провинции Чон-Бури (Chon Buri) прошла церемония принятия в состав ВМС Таиланда десантного корабля-дока HTMS Ang Thong. Это первый таиландский корабль, построенный в Сингапуре. Стоимость контракта составляет 4,94 млрд батов. Церемонию принятия корабля возглавил командующий ВМС Таиланда адмирал Канат Тхонпун (Kanat Thongpoon).

Водоизмещение HTMS Ang Thong составляет 7600 тонн и может вмещать 350 военнослужащих для десантных операций и 30 военнослужащих руководящего состава. Корабль оборудован вертолетной палубой, в доковой камере могут разместиться четыре десантных катера.

В следующем месяце корабль примет участие в американо-таиландских учениях Carat, а в следующем году вместе с кораблем HTMS Similan отправится на операцию по поддержанию мира у берегов Сомали.

По словам адмирала Каната, HTMS Ang Thong также подходит для выполнения спасательных операций. Военно-морские силы нуждаются в большом количестве десантных кораблей такого типа, сказал он.

ВМС Таиланда списали пять старых вспомогательных судов, и в настоящее время HTMS Ang Thong является их единственной заменой. ВМС планируют заказать больше кораблей такого же типа.

Эксперты объясняют свои прогнозы снижением спроса со стороны иностранных покупателей, повышением налогов на недвижимость в Сингапуре, а также глобальной экономической неопределенностью.

Как сообщает CNBC, в 2011 году покупатели-нерезиденты приобрели 43% от общего количества элитных объектов на рынке недвижимости. В 2012 году, по прогнозам экспертов Jones Lang LaSalle, данный показатель составит лишь 15%.

Специалисты добавляют, что снижение активности иностранных покупателей связано с уменьшением доходов от сдачи жилья в аренду. Рабочие-иммигранты в настоящее время получают заработную плату без предоставления жилищных субсидий, а, значит, они не готовы платить за слишком дорогую аренду.

Кроме того, давление на цены окажет увеличение новых единиц жилья: как массового, так и люксового сегмента. В 2013-2014 г.г. будет построено более 32 тыс. новых объектов. Это на 85% больше, чем в 2011-2012 г.г.

Напомним, что правительство Сингапура ввело дополнительный гербовый сбор в надежде не только снизить цены на жилье, но и устранить нездоровый ажиотаж инвесторов на местном рынке недвижимости.

В единственной гонконгской международной выставке туризма ITE и MICE, которая в этом году пройдет с 14 по 17 июня в залах 1А, 1Е Гонконгского центра конференций и выставок (Hong Kong Convention & Exhibition Center), примут участие более 600 экспонентов из 50 стран и регионов со всего мира. 14-15 июня выставка будет открыта только для торговых сделок.

Отмеченная за свой высоко международный профиль, выставляющая более 80% иностранных экспонентов ITE и MICE в сочетании с практическими семинарами, "Travel Expo" предлагает региональным покупателям и посетителям эффективную платформу для общения, поиска идей, продуктов и поставщиков, а также для ведения бизнеса.

Некоторые участники прошлых выпусков выставки решили расширить масштабы участия в "Travel Expo" в этом году, не смотря на ужесточение государственного бюджета. В частности, официальный павильон Японии, часто занимающий второе или третье место по масштабам в ITE и MICE в последние годы, увеличит занимаемые площади на 30%, в то время как Бразилия, Москва и Тунис, представленные на выставке только в прошлом году, увеличат масштабы почти в два раза, крупнейшим из расширений которых станет Московский павильон, планирующий расширение на 50%. Тенденция участников выставлять свои стенды за пределами официальных павильонов также сильнее проявится в этом году.

Новые официальные стенды и павильоны будут также представлены Анголой, Азербайджаном и Загребом, столицей Хорватии. Круизные темы по-прежнему будут иметь место, новой темой в этом году будет тема "медового месяца и зарубежных свадеб". В последние годы ITE и MICE позиционируют многие международные направления в качестве популярных для медового месяца, и новый запуск, как ожидается, привлечет еще больше внимания связанных туристических агентств, операторов, курортов и гостиниц.

Выставка проводится в сотрудничестве с региональными торговыми ассоциациями "Asian Outbound Seminar" с участием спикеров из Сингапура, Индии и Малайзии, и "Cruise Training Seminar" Азиатской круизной ассоциации. Второй день торговли вновь будет отмечен как "День корпоративных путешествий" с проведением ряда соответствующих семинаров.

Результаты работы группы компаний ОАО "Совкомфлот" в 2011 году

Главные итоги 2011 года:* Валовая выручка в 2011 году выросла на 9,6% до 1.438,9 млн долларов США (2010: 1.312,9 млн долл. США);

* Чистая прибыль составила 53,7 млн долл. США (2010: 164,3 млн долл. США);

* Общий состав флота на 31 декабря включал 155 собственных и зафрахтованных судов общим дедвейтом 11,5 млн тонн (2010: 147 судов);

* Группа СКФ укрепила свои позиции в сегменте челночных танкерных перевозок углеводородов; приобретение шести танкеров класса "Афрамакс" позволило компании консолидировать транспортную составляющую шельфовых нефтегазовых проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2";

* Существенный рост доходов в сегменте обслуживания шельфовой нефтегазодобычи - доходы в тайм-чартерном эквиваленте увеличились на 49,7%, составив 181,0 млн долл. США (2010: 121,0 млн долл. США);

* Танкер класса "Суэцмакс" Vladimir Tikhonov (дедвейт - 160.000 тонн) стал крупнейшим судном в истории мирового судоходства, осуществившим транзитный переход из Атлантического океана в Тихий океан по трассам Северного морского пути (СМП) с полным грузом газового конденсата;

* Подписаны 15-летние контракты с компанией "Gazprom Global LNG" (GGLNG), дочерним предприятием ОАО "Газпром", предусматривающие аренду двух танкеров-газовозов СПГ нового поколения типоразмера "Atlantic-max" грузовместимостью 170.000 куб. м. каждый;

* Танкер класса "Афрамакс" Adygea приступил к перевозкам нефти в рамках обслуживания шельфовой нефтедобычи на месторождении "Перегрино" (Бразилия, оператор проекта -компания "Statoil") - укрепив позиции группы СКФ в сегменте обслуживания нефтегазовых шельфовых проектов;

* СКФ вошёл в сегмент морской геологоразведки - новое высокотехнологичное научно-исследовательское судно геофизической разведки "Вячеслав Тихонов" (X-bow 3D, год постройки - 2011) под управлением группы СКФ и компании "Севморнефтегеофизика" приступило к сейсмической разведке на континентальном шельфе Черного моря;

* Открыт первый офис компании за пределами Европы - SCF Unicom Singapore - в рамках расширения деятельности СКФ на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона.

Комментарии менеджмента компании:

Генеральный директор ОАО "Совкомфлот" Сергей Франк:

"2011 год был одним из наиболее сложных для танкерной отрасли за последние двадцать лет. Несмотря на это, Совкомфлот увеличил выручку и завершил отчётный период с прибылью. Это стало возможным во многом благодаря напряженной работе всего трудового коллектива, и я от имени руководства выражаю искреннюю признательность всем сотрудникам компании, как в море, так и на берегу. Нам удалось успешно начать реализацию новой Стратегии развития на период до 2017 года, предусматривающей, в частности, развитие компании в таких привлекательных сегментах, как перевозки сжиженного природного газа, обслуживание шельфовой добычи углеводородов в сложных ледовых и климатических условиях.

Основываясь на прогнозах экспертов судоходной отрасли, пока нет оснований полагать, что в 2012 году ситуация на рынке существенно улучшится. Ставки на фрахтовом рынке остаются под давлением дисбаланса спроса и предложения, вызванного переизбытком тоннажа. Рыночная стоимость танкеров всё ещё остаётся на уровне исторических минимумов.

Несмотря на неблагоприятную ситуацию на рынке, бизнес-модель Совкомфлота даёт нам основания для осторожного оптимизма. Компания продолжает реализацию своей Стратегии развития, делая ставку на крупные индустриальные проекты. Мощная клиентская база, диверсифицированный портфель услуг и их качество, значительный объем законтрактованной выручки будущих периодов в размере 5,5 млрд долларов США, - позволяют нам с уверенностью смотреть в будущее".

Первый заместитель Генерального директора ОАО "Совкомфлот" Евгений Амбросов отметил:

"Гибкая фрахтовая политика группы СКФ гарантирует компании оптимальный уровень доходов за счет разумного сочетания наших обязательств по долгосрочным проектам с возможностями заработка на спотовом рынке. В течение года впечатляющие результаты работы показали наши суда в сегменте обслуживания морской нефтегазодобычи на континентальном шельфе. Доходы от этого вида деятельности возросли почти на 50 процентов".

Николай Колесников, Первый заместитель Генерального директора ОАО "Совкомфлот", Финансовый директор компании, отметил:

"Совкомфлот придерживается консервативной финансовой политики. В 2011 году это позволило компании, даже в условиях высокой волатильности на танкерном рынке, сохранить доступ к источникам заёмного капитала и продолжить инвестиции на долгосрочной основе в сегменты, обладающие хорошим потенциалом роста - такие как обслуживание шельфовых проектов и перевозки СПГ.

Серьёзное финансовое давление, которое сейчас испытывают судовладельцы, сохранится по причине ограниченности ресурсов по кредитованию отрасли, а также продолжающейся депрессии в конвенциональном сегменте танкерных перевозок. На этом фоне высокая устойчивость денежных потоков, гарантированность доходов в долгосрочной перспективе обеспечивают Совкомфлоту важные конкурентные преимущества".

Сергей Поправко, Первый заместитель генерального директора ОАО "Совкомфлот" заявил:

"Серьезным преимуществом группы компаний СКФ по-прежнему остаётся специализация в области морской транспортировки грузов в сложных климатических условиях. Мы продолжаем внедрять инновационные решения в конструкцию заказываемых судов, что повышает качество и эффективность их эксплуатации, снижает экологические риски. Приоритетом для нас остаётся кадровый состав флота, поскольку мы наблюдаем возрастающую потребность в профессионалах с высоким уровнем образования и серьезным опытом работы в отрасли".

Группа продемонстрировала хороший финансовый результат в 2011, несмотря на сложности, вызванные низкими фрахтовыми ставками, растущими ценами на бункер и операционными расходами. В непростых рыночных условиях Группе удалось увеличить общий размер доходов в 2011 году на 9,6 процентов до 1.438,9 млрд долл. США. Доходы в тайм-чартерном эквиваленте в 2011 г. снизились на 1,4% до 927,3 млн долл. США (в 2010: 940,9 млн долл. США).Эксплуатационные расходы за год составили 405,9 млн долл. США, что на 12,4% выше, чем в 2010. Из них в 2011 расходы на бункер выросли на 43,9%. Несмотря на это, Группа показала чистую прибыль по итогам деятельности в размере 53,7 млн долл. США (2010 - 164,3 млн долл. США). Прибыль до уплаты процентов, налогов, износа и амортизации (EBITDA) составила 460,8 млн долл. США, что на 13,6% ниже, чем в 2010.

В течение года условия кредитования на рынке продолжали оставаться сложными, тем не менее Группа сохранила хорошие позиции по показателю ликвидности, размер свободных денежных средств на 31 декабря 2011 года составлял 389,7 млн долл. США. Немаловажно, что законтрактованная выручка будущих периодов в 2011 году увеличилась с 4,2 млрд до 5,5 млрд долл. США по состоянию на 31 декабря 2011 года. Это отражает доверие и поддержку группы СКФ со стороны партнёров-фрахтователей, многие из которых представляют крупные национальные и международные энергетические холдинги.

Совкомфлот завершил 2011 год, имея корпоративный рейтинг Ba1 агентства Moody's с прогнозом "стабильный". Fitch Ratings и Standard & Poor's присвоили компании рейтинг BBB- , прогноз "негативный".

30 июня 2011 группа компаний СКФ объявила о выплате дивидендов в размере 0,51 руб. за акцию (в 2010 - 0,47 руб. за акцию), что в общей сумме составило 1 млрд руб. (в 2010: 920,6 млн руб.). Дивиденды были выплачены 18 июля 2011 года.

Эксплуатационные результаты в 2011 году

Рыночные условия и фрахт

Фрахтовая работа проводилась в соответствии с принятой в Группе фрахтовой политикой, которая предусматривает гибкое реагирование на изменяющиеся условия рынка. В 2011 году 59,9 % эксплуатационного времени суда работали в тайм-чартерах (в 2010 году этот показатель составлял 61,4%) и их заработок составил 73,3% от уровня доходов в тайм-чартерном эквиваленте (в 2010 году - 60,9%).

Ключевые сегменты бизнеса

Перевозка сырой нефти

Данный сегмент бизнеса компании остается основным видом деятельности, его доля составила 42% от общего объема доходов в тайм-чартерном эквиваленте (в 2010 году - 47%). В течение года сегмент оставался под негативным воздействием низких фрахтовых ставок вследствие переизбытка тоннажа, что вызвало сокращение эксплуатационной прибыли на 23% по сравнению с 2010 годом.

В отчетном периоде Группа СКФ приняла в эксплуатацию новый танкер типоразмера "Суэцмакс" ("Leonid Loza" дедвейтом 156.572 тонн) и новый танкер "Афрамакс" ледового класса 1B/1C ("Suvorovsky prospekt" дедвейтом 113.860 тонн). На конец отчетного периода Группа СКФ имела в портфеле заказов четыре танкера для перевозки сырой нефти, поставка которых ожидается в декабре 2013 года.

Портфель заказов в этом сегменте также включает два танкера "VLCC" дедвейтом 320.000 тонн каждый, которые строятся в рамках долгосрочных тайм-чартерных соглашений с "Petrochina Сompany Limited". 14 ноября 2011 года состоялась церемония резки стали для строительства указанных судов на верфи "Bohai Shipbuilding Heavy Industry Co." (КНР). Поставка первого судна запланирована в четвертом квартале 2012 года.

В 2011 году укрепилось долгосрочное сотрудничество группы СКФ с компанией "Statoil" в результате победы Совкомфлота, в числе двух судоходных компаний, в тендере на перевозку сырой нефти с месторождения "Peregrino" в Бразилии. "Statoil" является оператором проекта и владеет 60% акций. Первая партия груза с бразильского месторождения была перевезена танкером "Adygea", принадлежащим ОАО "Новошип" (входит в группу СКФ), в августе 2011 года. Группа СКФ обеспечит перевозку половины добываемой нефти в рамках проекта "Peregrino" танкерами "Афрамакс", три из которых уже работают в соответствии с условиями заключенных долгосрочных тайм-чартерных соглашений.

30 августа 2011 года танкер типоразмера "Суэцмакс" "Vladimir Tikhonov" дедвейтом 160.000 тонн завершил транзитный переход из Атлантического океана в Тихий по трассам Северного морского пути (СМП), пройдя по новому глубоководному маршруту. Судно начало рейс в Мурманске 20 августа 2011 года и закончило его в порту выгрузки - Мап Та Пхут (Таиланд). "Vladimir Tikhonov" перевез 120.000 тонн газового конденсата, принадлежащего фрахтователю ОАО "Новатэк". Это судно стало самым крупным танкером за всю историю мирового судоходства, прошедшим по трассам СМП.

Перевозка нефтепродуктов

Доходы в ТЧЭ в 2011 году составили 251,9 млн долларов США (на 9,3% меньше, чем в 2010 году). Ситуация в этом сегменте продолжала оставаться неблагоприятной, предложения танкеров-продуктовозов превышали спрос вследствие низкого уровня торговли нефтепродуктами.

За отчетный период компания приняла в эксплуатацию три танкера-продуктовоза "LR1"- "SCF Pioneer" (дедвейтом 74.602 тонн), "SCF Provider" (дедвейтом 74.548 тонн) и "SCF Prime" (дедвейтом 74.602 тонн). Суда стали частью совместного предприятия группы СКФ с международной компанией "Glencore", в котором доля российской компании составляет 51%.

31 января 2011 года танкер-продуктовоз ледового класса "SCF Neva", принадлежащий Группе СКФ, первым стал под погрузку на новом терминале в порту Усть-Луга, который начал работать в Ленинградской области в первой половине 2011 года, и осуществил пробный рейс с грузом нефтепродуктов. Первым судном, осуществившим погрузку в Усть-Луге на регулярной основе, стал танкер СКФ - "Primorsky prospekt".

Перевозка сжиженного газа (природного - СПГ и нефтяного - СНГ)

В состав флота Группы входят шесть танкеров-газовозов СПГ (четыре из которых находятся в совместном владении с третьими сторонами) и два газовоза СНГ. Доходы в ТЧЭ в 2011 году составили 87,2 млн долларов США (на 1,9% меньше, чем в 2011 году). Группа СКФ - крупнейший оператор танкеров СПГ ледового класса. Газовозы показали более хорошие результаты по сравнению с другими судами флота СКФ, что отражает положительную динамику на мировом рынке сжиженного природного газа. Морские перевозки СПГ представляют растущую часть бизнес-портфеля СКФ и являются одним из ключевых элементов Стратегии развития компании на период до 2017 года.

Став победителем в международном тендере, в июне 2011 года Группа СКФ подписала контракт с "Gazprom Global LNG Limited (GGLNG) - дочерней компанией ОАО "Газпром". Контракт предусматривает долгосрочную аренду (тайм-чартер) на срок не менее 15-ти лет двух современных танкеров-газовозов СПГ ("Atlantic-max") ледового класса. Грузовместимость каждого судна около 170.000 куб.м. Поставка ожидается в 2013-2014 годах.

11 ноября 2011 года Группа СКФ отметила 5 лет работы в качестве независимого оператора танкеров СПГ. Этот новый сегмент рынка ранее был недоступен для российских судоходных компаний.

Обслуживание шельфовых нефтегазовых проектов

Сегмент обслуживания шельфовых нефтегазовых проектов остается наиболее динамично развивающимся в группе компаний СКФ. В 2011 году доходы в ТЧЭ увеличились на 49,7% и достигли 181,0 млн долларов США. Такой рост во многом связан с приобретением Группой СКФ в начале 2011 года современного челночного танкерного флота с ледовым классом, эксплуатирующегося в рамках проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2".

6 июля 2011 года на Выборгском судостроительном заводе состоялась резка стали для строительства первого судна в серии многофункциональных судов снабжения добывающих платформ, заказанных группой компаний СКФ. Строительство этих судов - результат соглашения, подписанного декабре 2010 прошлого года между Группой СКФ и "Exxon Neftegas Limited" (оператор проекта "Сахалин-1"). Соглашение предусматривает передачу Совкомфлотом в долгосрочную аренду (тайм-чартер) двух специализированных судов снабжения высокого ледового класса. Соответствующие судостроительные контракты были подписаны группой СКФ и компанией "Arctech Helsinki Shipyard Oy" - совместным предприятием ОАО "ОСК", Санкт-Петербург и STX Finland. На Выборгском судостроительном заводе будут построены элементы корпусов новых судов.

Другие направления деятельности компании

К этой категории относятся балкерные перевозки угля судном класса "Панамакс" "SCF Suek", а также эксплуатация судна геофизической разведки и обслуживающее его судно-снабженец. Последние два судна были зафрахтованы в 2011 году. Доходы по данной группе судов в ТЧЭ составили 16,8 млн долларов США (на 16,7% больше, чем в 2010 году).

16 сентября 2011 года новое научно-исследовательское судно геофизической разведки - "Vyacheslav Tikhonov" - вошло в состав флота Группы. Высокотехнологичное (X-bow 3D) судно построено в августе 2011 года и является самым молодым из шести ныне существующих судов подобного класса в мире. Судно приобретено группой компаний СКФ на условиях бербоут-чартера у одного из мировых лидеров в области морской геологоразведки - компании "Polarcus". Судно приступило к выполнению контракта на проведение сейсморазведки по проекту Туапсинский прогиб в интересах ОАО "НК Роснефть" и "ExxonMobil" и будет эксплуатироваться совместно Группой СКФ и ОАО "Севморнефтегеофизика" - одной из ведущих российских геологоразведочных компаний. Участие в данном проекте стало результатом победы альянса СКФ-СМНГ в тендере компании ОАО "НК Роснефть" на выполнение в 2011-2012 годах морских сейсморазведочных работ на континентальном шельфе в Черноморском бассейне.

Флот компании

По состоянию на 31 декабря 2011 года флот Группы СКФ включал 155 судов общим дедвейтом 11,5 млн тонн. В 2011 году Группа приняла в эксплуатацию 11 судов общим дедвейтом 1,007 млн тонн. За отчетный период Группа реализовала на рынке пять судов, включая три сухогруза и два танкера типоразмера "Handysize" общим дедвейтом 109.878 тонн.

Офис в Сингапуре

В ноябре 2011 года Группа СКФ открыла новый офис - "SCF Unicom Singapore". Это первый офис группы СКФ в Юго-Восточной Азии и четвертый зарубежный офис. Открытие нового представительства - первый шаг в реализации планов дальнейшего расширения присутствия Группы СКФ в Азиатско-Тихоокеанском регионе в условиях возрастания потребностей в перевозках энергоносителей на этом рынке.

Основная сфера деятельности нового офиса - технический менеджмент судов в рамках ряда крупных индустриальных проектов, таких как "Сахалин-1" и "Сахалин-2". "SCF Unicom Singapore" будет управлять семью судами, зафрахтованными компаниями "Shell" и "Exxon" в соответствии с долгосрочными чартерными соглашениями. Все суда осуществляют перевозку углеводородов на рынки Азии. Основные направления перевозок - Южная Корея, Япония и Китай.

Корпоративное управление

3 ноября 2011 года Илья Клебанов был избран Председателем Совета директоров Группы СКФ. На этом посту он сменил Сергея Нарышкина, руководителя Администрации Президента Российской Федерации, который был членом Совета директоров СКФ с 2004 года и Председателем Совета директоров с 2008 года.

Перспективы

В декабре 2011 года Совет директоров ОАО "Совкомфлот" одобрил финансовый план (бюджет) и прогнозы деловой активности на 2012-2014 годы. В плане предусмотрены основные направления развития, подробно отраженные в Стратегии развития группы на период до 2017 года: увеличение доли группы в обслуживании крупнейших российских и международных проектов в области морской добычи углеводородов и перевозки СПГ; вхождение в новые высокотехнологичные сегменты рынка, связанные с реализацией арктических нефтегазовых проектов на континентальном шельфе.

Справка:

Группа компаний СКФ (Совкомфлот) - одна из ведущих в мире судоходных компаний, специализирующаяся на перевозке нефти, нефтепродуктов и сжиженного газа. Флот включает 156 судов общим дедвейтом около 12 млн. тонн. Компания зарегистрирована в Санкт-Петербурге, имеет представительства в Москве, Новороссийске, Мурманске, Владивостоке, Лондоне, Лимассоле, Мадриде и Сингапуре.

Широкая линейка судов, их концентрация в сегментах, наиболее востребованных крупными российскими нефтяными и газовыми компаниями, собственные технические разработки и уникальный для судоходной компании набор передовых технологий позволяют ОАО "Совкомфлот" удовлетворять самые высокие требования клиентов, предоставляя надежное и эффективное транспортное обеспечение потребностей нефтегазовых компаний. www.scf-group.ru

Показатель ВВП на душу населения - один из признанных в мире индикаторов, характеризующих уровень благосостояния граждан той или иной страны и эффективность ее экономики. Вполне закономерно, что российское руководство ставит в качестве долгосрочных целей достижение высоких позиций именно по ВВП на душу населения в мировой табели о рангах. Чтобы понять, насколько близка наша страна к достижению этих высоких целей, эксперты "РИА-Аналитика" на основе данных МВФ составили рейтинг стран по объему ВВП на душу населения*.

Как видно из результатов рейтинга, наиболее богатые страны по этому показателю - Катар, Люксембург и Сингапур, где на каждого жителя приходится 103, 80 и 60 тыс. долларов ВВП соответственно. Крупнейшая экономика мира, США, как и годом ранее, находится на седьмом месте с 48 тыс. долларов на каждого жителя.

По сравнению с 2010 годом существенных изменений позиций стран в этом рейтинге не произошло. Максимальное снижение в рейтинге, составившее 48 позиций, наблюдалось у Ливии, где из-за известных военно-политических событий ВВП на душу населения упал за один год в два с половиной раза.

Заметный регресс продемонстрировал Йемен, который сдал 6 позиций. Помимо аномальной динамики позиций Ливии и Йемена, которая определяется далеко не экономическими факторами, среди стран, сдавших рейтинговые рубежи, можно выделить Грецию и Ирландию. Эти страны потеряли по 4 позиции, что в целом не удивительно, учитывая нестабильность их экономик из-за долгового кризиса.

Наиболее сильные положительные изменения в рейтинге - у относительно небогатых стран, расположившихся на позициях ниже России. Что же касается перемен в первой двадцатке богатейших стран, то обращает на себя внимание рост позиций Кувейта, Германии и Гонконга. Таким образом, несмотря на все финансовые проблемы еврозоны, ее ведущая экономика, Германия, чувствует себя относительно неплохо.

Россия в 2011 году прибавила одну позицию в рейтинге и расположилась недалеко от Чили и Аргентины - на 54-м месте. На каждого жителя нашей страны, по данным МВФ, приходится 16 736 долларов валового дохода. При этом по абсолютному объему ВВП Россия занимает 6-е место среди всех экономик мира.

За последние годы был продемонстрирован существенный прогресс - страна постепенно приближается к богатейшим государствам. С 2005-го по 2011 год ВВП России на душу населения вырос на 40%, что привело к перемещению в рейтинге на 5 позиций вверх. Если исходить из динамики движения в рейтинге других стран, то это в целом неплохой результат, внушающий оптимизм.

Учитывая текущие позиции России в рейтинге по абсолютному значению ВВП и этому показателю в пересчете на душу населения, можно говорить о том, что потенциал повышения эффективности нашей экономики и благосостояния граждан огромен. Но чтобы стать поистине ведущей экономической державой, то есть войти в число первых десяти стран по объему ВВП на каждого жителя, России - при прочих равных условиях - необходимо в среднесрочной перспективе как минимум утроить ВВП.

*Показатель ВВП на душу населения рассчитан МВФ (www.imf.org) по паритету покупательной способности национальных валют.

На войне не как на войне

Американцам выгоднее заплатить миллион долларов военачальнику врага, чем воевать против него. Мало? Дадут 100 миллионов! Все равно это будет дешевле, чем жертвовать жизнями своих солдат и дорогой военной техникой

То, что происходит в последние годы в разных странах мира: Югославии, Ираке, Ливии, Сирии, одни называют прорывом к демократии, другие — «оранжевыми» сценариями Запада. А среди военных специалистов принято говорить о сетецентрических войнах. Эта концепция родилась в США и уже два десятка лет успешно применяется американцами. О специфических методах ведения «тихой войны» «Итогам» рассказал Игорь Попов, полковник запаса, участник боевых действий в Эфиопии (1977—1978) и Афганистане (1985), кандидат исторических наук.

— Игорь Михайлович, поясните, как вы, кадровый российский военный, оказались в курсе того, как работает американская военная машина?

— В середине 90-х годов я проходил обучение в Университете национальной обороны США — самом авторитетном высшем военно-учебном заведении страны. Это обычная практика, ведь в современной жизни есть множество ситуаций, в которых военные разных стран рассматривают друг друга не как потенциальных противников, а в качестве партнеров по решению общих задач. Скажем, противодействие терроризму — это глобальная проблема, справиться с которой можно только совместными усилиями на международном уровне. В этих целях взаимодействуют и военные ведомства разных стран, и МЧС, и МВД: наши военнослужащие учатся в США, других странах НАТО, их офицеры — в наших военно-учебных заведениях.

Как раз в тот период начался расцвет военной мысли в США, появлялись новые интересные концепции и идеи. Запомнилась, например, лекция адмирала Уильяма Оуэнса, занимавшего в те годы пост заместителя председателя Объединенного комитета начальников штабов — фактически второе лицо в американской военной иерархии. Он рассказывал о беспилотных летательных аппаратах тактического звена — небольших, размером с детский игрушечный самолетик, которые в будущем должны были поступить на вооружение каждого солдата. «Игрушку» запускают, и она улетает по заданному маршруту в сторону противника, высматривая, что происходит вон за тем камнем, что укрыто за той высотой, что творится во дворе того дома. А солдат сидит в укромном месте, и все это видит на экране своего переносного компьютера. Ему не нужно сильно раздумывать, где укрылся противник, каковы его намерения и что он делает в эту секунду. Это и стало основой того, что через несколько лет оформилось в концепцию сетецентрической войны.

— Какие сети подразумеваются под словом «сетецентрические»? Неужто Интернет?

— Термин «сетецентрический» не имеет прямого отношения к Всемирной сети. Авторами этой концепции считаются вице-адмирал Артур Себровски и профессор Джон Гарстка, которые в 1998 году опубликовали статью «Сетецентрическая война: ее происхождение и будущее», ставшую своеобразным военным манифестом новой эпохи.

Этот термин стал противопоставлением традиционным взглядам на военную силу, которые можно описать как платформо-центрические. «Платформа» — это что-то (танк, пушка, самолет, корабль и т. д.) или кто-то (солдат, офицер, боевик). Но в современном бою победу не обязательно одерживает тот, у кого больше «платформ», а тот, кто сможет быстрее и эффективнее использовать их в нужном месте в нужное время и нужным образом. Поэтому все эти «платформы» объединяются в единую сеть, точнее, сети — управления, разведки, навигации, огневого поражения, тылового обеспечения и т. д. Информационная компьютерная сеть — высоконадежная, защищенная, гибкая — как бы накрывает все это сверху. При этом каждый на экране своего боевого компьютера видит то, что ему положено: о происходящем в Афганистане не нужно знать тем, кто в данный момент находится в Эквадоре или джунглях Юго-Восточной Азии. И вот тогда можно при необходимости в кратчайшие сроки собрать в одном районе мощный кулак своих войск, нанести молниеносный удар и… всем разбежаться в разные стороны. До новой боевой задачи. Так развивалась ситуация в Югославии, в Ираке в 2003 году. Так шла война в Ливии.

Вот это и есть сетецентрическая война, или, точнее, применение сетецентрических технологий при организации и ведении военных действий. В ней все аморфно, расплывчато и совсем не похоже на традиционный военный порядок, где все расписано до последней пуговицы: рота — это обязательно три взвода, боевой порядок — в линию, уступом влево или вправо и т. д. Вместо них — «боевые стаи». Тяжелые ударные беспилотные аппараты, состоящие на вооружении ВВС США, взлетают с базы где-нибудь на Ближнем Востоке, управляются с территории Соединенных Штатов, а боевые задачи выполняют в Ираке или Афганистане. Пилот сидит в удобном кресле перед экраном компьютера с чашечкой кофе и джойстиком управляет беспилотником, находящимся за тысячи километров от него. А вот и цель. Нажатие кнопки — и ракета летит в логово террористов. А в 18.00 пилот идет домой, спокойно ужинает в кругу семьи — его рабочий день закончен. Ни тебе угрозы смерти, ни тягот и лишений военной действительности. Чувство абсолютной защищенности и безнаказанности. Это ведь иной уровень ментальности, другой ракурс восприятия войны. Военные действия превращаются в компьютерную игру по принципу: «Я тебя вижу, а ты меня — нет».

— Они уже все видят, что происходит где-либо на планете?

— Окончательно это еще не реализовано, но сделано уже немало. Для этих целей военное ведомство США создает глобальную информационную сеть Global Information Grid — этакую решетку из спутников на околоземной орбите, которые мониторят и контролируют весь земной шар. Это основа информационно-коммуникационного пространства войны будущего, в котором будут действовать вооруженные силы США и их союзников по НАТО. Планируется, что реализация этого проекта полностью завершится к 2020 году. И тогда весь земной шар будет под тотальным контролем.

— Технологии звездных войн в действии?

— Сетецентрическая война — это не исключительно техническая концепция. Нанести удар высокоточным оружием — не самая трудная задача. Намного сложнее — знать, по каким болевым точкам нужно наносить удары. В теории сетецентрических войн есть соответствующее понятие — система приоритетов целей, основанная на концепции «пяти колец», которую обосновал полковник ВВС США Джон Уорден. В основе этой концепции — системный подход к оценке государства-жертвы, то есть противника. Эти цели представляются в виде структуры из пяти радиальных колец — как мишень в стрелковом тире. «Яблочко» — это политическое руководство страны. Именно туда надо целиться и бить! Вспомните агрессию НАТО против Югославии в 1999 году, трагические события в Ираке и Ливии — схема везде одна. Главной целью является лидер государства-жертвы, который должен быть уничтожен. Уничтожение, кстати, не обязательно физическое. Оно может быть моральным или психологическим. Для этого есть масса технологий, главным образом информационных: попытка уничтожить вождя морально, заставить добровольно отречься от власти, бежать из страны. Мы все это помним: обвинения в кровожадности, жестоких репрессиях, убийствах политической оппозиции, подавлении выступлений местных племен и т. п. Если же лидер, как, например, Каддафи, имеет очень большой вес в своей стране и его трудно дискредитировать, предпринимается физическое уничтожение. И, кстати, не обязательно своими руками. Помните, Саддама Хусейна американцы арестовали и казнили, а вот Муамара Каддафи свои же сограждане разодрали в клочья.

Дальше согласно концепции «пяти колец» идет промышленно-энергетическая база государства, например сеть электроснабжения большого города. Если при температуре на улице минус 40 градусов ее вывести из строя, останется только диктовать свою волю проигравшим, которые еще и сами встретят врага хлебом-солью. И лишь последнее место среди приоритетов целей занимают вооруженные силы. Удивляетесь? Воевать с вооруженными силами страны-жертвы, если руководствоваться концепцией полковника Уордена, никто не будет. Нужно поставить всю эту страну или регион если не на колени, то в подчиненную, контролируемую позицию. Чтобы все, что нужно, они сделали сами: и администрацию создали, и полицию сформировали — все, однако, в интересах страны-агрессора. Это, кстати, получается почти автоматически, ведь если отработаны первые четыре уровня целей, то дальше «органично» вспыхивает революция внутри обреченного государства. Параллельно для работы с населением на всех этапах запускаются сетевые революции — в блогах и фейсбуках. Это уже чисто социальные технологии.

Кто бы из военных экспертов еще года два назад сказал, что весь арабский мир — исламская цивилизация — может вот так забурлить? Целая полоса «цветных революций», а затем революций в арабском мире со стороны видится мощными выступлениями народных масс против тоталитарных, кровавых режимов внутри этих стран. На самом деле речь идет об использовании сетевых технологий для решения политических задач в отношении всех охваченных революциями государств. Только и всего. Эти технологии постоянно обкатываются на разных странах и становятся все более изощренными.

Сейчас в Сирии идут те же самые процессы. Вокруг страны уже создана такая внешнеполитическая, военно-политическая, психологическая, моральная обстановка, я уж не говорю про экономические санкции, что у ее нынешнего политического руководства просто не остается никаких возможностей для маневра. Сценарии прихода к власти оппозиционных сил внутри государств-жертв отработаны до совершенства.

— А как же армия, которая по определению создается для защиты существующего режима?

— Возьмем войну в Ираке 2003 года. Тогда многие военные специалисты удивлялись: что происходит? Выдвигается целая иракская танковая дивизия, готовая сражаться против вторгшихся американцев и их союзников, а воевать-то не с кем — американские войска куда-то делись. Войска элитной республиканской гвардии Саддама Хусейна выдвигаются на позиции вокруг Багдада с лозунгами: «Превратим Багдад в иракский Сталинград!» — но вскоре оказывается, что они не на те позиции выдвигаются, не туда стреляют и как-то быстро разбегаются. В чем же дело? Да все очень просто: командиров иракской армии американцы элементарно купили. Древний принцип! Справедливости ради следует сказать, что мы в свое время в Афганистане поступали подобным же образом: договорные отношения с местными племенами, отрядами и группами оппозиции помогли спасти множество жизней наших солдат. Вот и в Ираке произошло то же самое: Саддама Хусейна свои же и сдали. Все руководители силовых структур в критический момент оказались куплены. Американцы не скрывая говорят, что выгоднее заплатить миллион долларов военачальнику врага, чем воевать против него. Мало? Дадим 10! Дадим 100 миллионов! Все равно это будет дешевле, чем жертвовать жизнями своих солдат и дорогой современной военной техникой.

В этом контексте сетецентрическая война — это не столько техническая, сколько философско-ментальная концепция. Готовность к такой войне определяется не одними материальными факторами, а состоянием умов военных руководителей, командиров и военачальников, их способностью переиграть противника или, как говорится в американских документах, повернуть процесс принятия решения противником в выгодном для себя направлении. В основу этой идеи была положена концепция, разработанная отставным полковником ВВС США Джоном Бойдом. Он предложил универсальную формулу успеха в воздушном бою, которая сегодня в военной литературе именуется «петлей OODA»: Observe — Orient — Decide — Act. То есть «Наблюдать — Ориентироваться — Решать — Действовать». Со временем Бойд пришел к осознанию, что эта формула хорошо работает не только в воздушном бою, но и в военной сфере в целом: если мы вторгаемся в процесс организации боевых действий противника, нарушаем их, то он оказывается полностью дезориентированным. Следующая операция ввергнет противника в еще больший хаос. Это новый взгляд на реальность войны современной и будущей эпохи.

— Разве война не остается войной, как ее ни назови?

— Вот говорят: молочная война, газовая война, война компроматов. Какие же это войны, если военного насилия нет? Ведь не стреляют! Пули-то не летают! С другой стороны, «цветные революции» сопровождаются внутренними беспорядками, разбоями, применением силы со стороны армии и полиции. Все это признаки классических гражданских войн. Значит, все эти «цветные революции» — все-таки войны?

Ответ прост — войны видоизменяются с течением веков: вначале за мамонта, чтобы его съесть, затем за золото и рабов, за территорию, за ресурсы. Теперь же за сознание людей, за полное ментальное и психологическое подчинение людей. Для того чтобы отобрать чужие земли или богатства, военное насилие обязательно. А вот для того, чтобы изменить сознание людей, вовсе не обязательно их бить и тем более нет смысла убивать. Когда мы осознаем это, становится понятно, что война далеко не всегда может восприниматься как военные действия. И само понятие войны сильно изменяется. Продолжение политики? Да. Насильственными средствами? Не факт. О каком насилии может идти речь, если народ и правительство страны-жертвы сами добровольно будут делать все так, как нужно инициатору военных действий? Информационные технологии, приемы и методы ведения информационных войн позволяют оператору управлять огромными массами людей, чтобы они, скажем, добровольно отдали свои ресурсы. Для этого помимо информационных технологий есть множество абсолютно мирных политических, психологических, финансовых и экономических рычагов, например, валютные фонды и банки, займы и кредиты, экономические блокады, дефолты и т. д. и т. п. Действуя по сетецентрическим принципам, все эти невоенные рычаги являются, тем не менее, серьезным оружием в войне новой эпохи. Как это вместить в сознание военного человека, которого учили и продолжают учить, что война — это построились в боевой порядок, с криком «ура» перешли в атаку и овладели траншеей противника? Как теперь сказать: нет, ребята, война — это совсем другое, явного противника уже нет? По классике у солдата, так называемого комбатанта, обязательно должна быть военная форма, знаки различия, оружие в руках. Тогда его можно взять в плен, и его права будут защищены соответствующими международными конвенциями. А как назвать женщину-террористку с поясом шахида под платьем? А мирного крестьянина или торговца, под покровом ночи устанавливающего фугасы на оживленной трассе? Где вообще пролегает граница между войной и миром? Нет ее. Мы думаем, что сейчас в состоянии мира живем. Но, может, мы заблуждаемся? В США достаточно гибко относятся к понятию «война» и, не зацикливаясь на терминологических тонкостях, активно разрабатывают новые подходы и в военной теории, и реальной практике военных действий на Ближнем и Среднем Востоке.

— Сложно ли научиться думать так же гибко?

— Вот пример из собственного опыта. На учебных занятиях вместе с американскими коллегами мы всесторонне анализировали различные военно-политические ситуации. Например, говорим о Карибском кризисе, по которому наши мнения диаметрально противоположны. Я привожу свои доводы, они свои. Я вижу, что они явно не правы, потому что просто жонглируют словами. И радостно думаю: «Ну вот сейчас я их прищучу, все поставим на свои места!» «Что вы понимаете под понятием военная операция?» — спрашиваю я. А в ответ слышу что-то совсем из другой области. «Подождите, — прерываю я, — ведь есть же четкое определение!» А один из американцев мне на это отвечает: «Это вы так думаете, а я сейчас в это понятие вкладываю вот такой конкретный смысл, а через минуту он может быть другим». Я опешил. «Как же, — говорю, — мы с вами будем говорить?» Они на это улыбаются. «Очень, — говорят, — у тебя, Игорь, косное мышление, а у нас гибкое: можем и такой смысл вложить, и эдакий, зачем спорить о терминах? Давайте решать проблему, а не расставлять точки над «i» в словесных дуэлях». Кстати, у них даже военные уставы и наставления обязательно содержат глоссарий. И в этом глоссарии каждому термину дается определенное толкование. Возьмете другой документ, а там может быть иное толкование того же термина. Что хотите, то и делайте. Но если мы намерены выступать с американскими коллегами на равных на международной арене, нам нужно учиться быть более гибкими и в этом смысле. Для американцев терминологический смысл данного слова несущественен — раз стреляли, значит, война. Как ни назови, суть случившегося не изменится. Зато появляется больше возможностей для маневра, в том числе политического.

— Насколько гибкость вообще характерна для военной сферы современных США?

— Вы наверняка слышали о DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency) — Агентстве передовых оборонных исследовательских проектов, отвечающем за разработку новых технологий для использования в вооруженных силах. Американцы создали его в ответ на запуск в 1957 году нашего спутника. Советский прорыв в космос поверг их тогда в состояние шока. Однако они мгновенно осознали: надо что-то делать, чтобы не допустить превосходства СССР в космосе, — и оперативно создали соответствующую структуру. Кстати, мы до сих пор хотим организовать что-то подобное, и наш президент ставил такую задачу министру обороны еще в 2010 году. В начале этого года вице-премьер Дмитрий Рогозин объявил о том, что идея создания отечественной структуры, подобной DARPA, уже начала практически реализовываться. Будет ли она создана? Безусловно — да. Но будет ли эта идея реализована так, как надо? Скорее всего, нет. Объясню почему. DARPA — открытая организация, привлекающая идеи со всех сторон. А у нас все засекречено и закрыто, и везде чиновник решает, что правильно, а что неправильно, что и как нужно делать. Похоже, будет создана какая-то очередная структура, которая будет лишь имитировать деятельность и осваивать бюджетные деньги. Гриф «секретно» — идеальная форма сокрытия профессиональной некомпетентности, а иногда и прямой глупости начальников и чиновников. Американское DARPA — это такая структура, где собраны нетрадиционно мыслящие люди, способные заглянуть за горизонт — в день завтрашний или даже послезавтрашний. Конечно, там есть секретные разработки. Это нормально. Однако поиск новых идей невозможно вести «под одеялом». Он идет везде, где только можно. Представляете, DARPA даже среди школьников проводит конкурсы на создание боевых машин будущего! Потому что решение сложных задач часто основывается на достаточно простых, «детских» идеях. Например, американцы столкнулись с тем, что на дорогах в Афганистане и Ираке случалось очень много подрывов. Военный вариант Hummer — машина вроде надежная, с хорошим бронированием. Но фугас или мина, заложенная на дороге, выводит ее из строя. Как защитить экипаж? Те, кто смотрел старый французский фильм «Фантомас», помнят, что автомобиль злодея-героя при необходимости резко взмывал в небо, а комиссар Жюв вечно оставался с носом. Вот в DARPA и заказали такую машину вместимостью четыре человека, которая движется по дороге как нормальный автомобиль, а там, где начинается миноопасное место, взлетает как вертолет с помощью роторной установки.

— Могут ли наши военные НИИ работать в стиле DARPA?

— Проблем здесь масса. Очень большая связана с планированием развития всего нашего оборонно-промышленного комплекса и реальными потребностями войск. Вопрос: нужен ли нашим Вооруженным силам один суперсовременный корабль или самолет, у которого нет в мире аналогов? Или пять таких самолетов? Что мы с ними будем делать? Кто вообще сказал, что мы будем воевать с суперсовременными армиями мира? А если с менее современными, у которых не пять, а сто обычных самолетов, но объединенных в сеть? Они все равно расправятся с нашей пятеркой. И если против нас те самые «боевые стаи» не то наемников, не то террористов? На каком суперсамолете за ними гоняться?

Вокруг традиционного подхода к вооружениям сложилась целая система организации заказов, система финансирования и вообще система взглядов, что именно и для каких типов войн необходимо приобретать. Как изменить всю эту систему, понимая, что для войны нового типа может оказаться достаточно ста миллионов долларов наличными для подкупа командиров противника? Трагические события в Южной Осетии в 2008 году со всей очевидностью показали, что наличие у грузинских танков спутниковой навигации GPS дало им серьезное преимущество перед нашими более совершенными боевыми машинами, которые, однако, с трудом встраивались в местность. Что из этого получается? Пусть у нас есть мощная танковая группировка и мы вывели наши супертанки в чисто поле — будем сражаться. А противник, который использует сетецентрические методы войны, в это чисто поле не пойдет — он же видит, что там наши танки стоят. Он пойдет в другую сторону. И пока мы с вами будем перестраивать свои боевые порядки, ставить войскам новые боевые задачи, противник ударит там, где мы не ждали. Результат — у нас неразбериха, паника, хаос, а у противника — победа. Вот вам и супертанки!

Так что дело не только в грамотном подходе к разработке комплексов вооружений, не только в организации финансирования, но и в состоянии военной науки в целом. Нашим военным в последнее время грех жаловаться на отсутствие внимания со стороны государства: на армию и ее перевооружение выделяются огромные средства. Есть военные НИИ и вузы, Академия военных наук, независимые аналитические центры, военные эксперты и ученые. Но нет единой среды взаимодействия, нет творческого обмена мнениями и идеями. И, самое главное, нет спроса на идеи: у военно-политического руководства нет потребности и интереса к новым идеям и инновационным подходам. Призывы к инновациям сводятся к сомнительным организационным преобразованиям.

— Как же американцам удалось изменить сознание военных?

— В США структуры типа военного DARPA есть сегодня и в других ведомствах: в энергетике, системе внутренней безопасности. И все они заточены под поиск новых идей. Ряд военных концепций там вообще разработали гражданские. Скажем, военная операция США против Ирака в 2003 году была основана на книге «Шок и трепет: достижение стремительного доминирования», которую написали два американских профессора — Харлан Уллман и Джеймс Уэйд — из Университета национальной обороны США. Причем в США относятся с пониманием к тому, что выдающиеся идеи рождаются не в головах начальников, а в головах подчиненных. Вполне возможно, что это следствие западной культуры, основанной на индивидуализме и уважении к личности. Даже очень важные «многозвездные» генералы не стесняются общаться с младшими офицерами, пить пиво с майорами на офицерской вечеринке и бежать кросс со своими солдатами в воскресенье. У меня остались на память фотографии с генералом Джоном Шаликашвили, бывшим тогда председателем Объединенного комитета начальников штабов, и Уильямом Перри в бытность его министром обороны США. Первые лица Пентагона обязаны посещать военные вузы, выступать с лекциями перед слушателями и фотографироваться на память с выпускниками. А спросите наших войсковых офицеров, многим ли из них за годы службы довелось лицезреть высшие должностные лица нашего военного ведомства? Мне лично, например, такой шанс за годы долгой службы не выпал ни разу.

Еще интересный момент: есть в американских военно-учебных заведениях устоявшаяся традиция — первым заместителем начальника военного вуза является представитель Госдепартамента США, как правило, в ранге чрезвычайного и полномочного посла в отставке. Рациональный подход, согласитесь: военные сразу должны уяснить, что они всего лишь инструмент внешней политики. Военные знают, как убить, как уничтожить, но рядом всегда стоят дипломаты, которые знают, когда и зачем применять силу.

Обратите внимание на прошлогоднюю интересную «рокировочку» в руководстве министерства обороны и ЦРУ США. Весьма примечательное событие. Министром обороны стал бывший директор ЦРУ Леон Панетта, главной заслугой которого считается уничтожение «террориста № 1» Усамы бен Ладена. Директором же ЦРУ назначен вышедший в отставку генерал Дэвид Петрэус — уникальная личность, крупнейший теоретик и практик в области контрповстанческих операций в Ираке и Афганистане, получивший прозвище Царь Давид. Грань между этими двумя серьезными ведомствами становится все тоньше. Это опять в русле сетецентрической войны: ведь война по американским представлениям ведется не только солдатами, но и разведсообществом, дипломатами, правительственными структурами, негосударственными и частными организациями, частными военными компаниями, органами гражданской администрации совместно с антропологами, культурологами, лингвистами, священниками, инженерами и даже слесарями-сантехниками. Это все сетевые технологии локального, регионального и глобального охвата.

— Концепцию сетецентрических войн используют какие-либо другие государства, помимо США с их глобальными замашками?

— Концепции сетецентрических войн и операций активно разрабатываются в странах НАТО и штаб-квартире самого Североатлантического альянса, а также в Швеции, Австралии, Сингапуре, Китае, Индии и ряде других государств мира. Сингапур — государство вполне мирное, но военное ведомство существует не только для того, чтобы нападать, но и для отражения каких-либо ударов. И не только со стороны внешних врагов. Вспомните, что натворил в Норвегии Андерс Брейвик! Силовые ведомства на то и нужны, чтобы в такие моменты проявлять свою мощь и интеллект. Уже не один год в трех регионах мира — США, Европе и Азии — на самом высоком уровне проходят крупные международные конференции, посвященные проблемам сетецентрической войны, вот только Россия находится в стороне от этих процессов. Но события на Ближнем Востоке и в Северной Африке за последний год со всей очевидностью показали: сетецентрические технологии и принципы — это не фантастика, а реальность. В эпоху кибервойн и сетецентрических операций нельзя жить понятиями и категориями прошлого века. И политическое руководство любой страны, если ему дороги свобода и независимость своего государства, должно делать соответствующие выводы.

Елена Покатаева

Компанию ZPMC, получившую свой первый заказ на поставку портового крана благодаря его заниженной цене, сейчас выбирают за высокое качество. При этом стоимость продукции китайского производителя уже превышает мировые аналоги

Главное – не идти лоб в лоб на более сильных

Начиналось все довольно скромно, если учесть, что численность первой группы сотрудников будущего гиганта ненамного превышала десять человек. Среди них были дизайнеры, менеджеры по качеству, производству, маркетингу и другие специалисты, ранее работавшие в портовом хозяйстве Шанхайской машиностроительной компании. Именно она и гонконгская Zhenhua, вложив в дело по $500 000, дали старт новому проекту – Zhenhua Port Machinery Company Ltd (ZPMC), который возглавил Гуань Тунцзянь, до этого занимавший должность заместителя начальника отдела в Бюро водного транспорта Министерства связи КНР.

С самого начала руководитель компании поставил задачу: любой крупный мировой порт, через который осуществляются контейнерные перевозки, должен использовать китайскую портовую технику. Тогда это казалось фантастикой, но уже через несколько лет стало реальностью. Сегодня портовые краны ZPMC работают в Судане и Джибути (Африка), Омане и Сингапуре (Азия), в Амстердаме (Голландия), Бремене (Германия), Майами, Сиэтле, Окленде и Норфолке (США), Ванкувере и Галифаксе (Канада), обеспечивая на 65% мировые портовые погрузки.

В начале 1990-х большая часть мировых портов, включая и китайские, использовала технику от крупных компаний Японии, Южной Кореи, США и Европы – именно их индустриальным гигантам принадлежали основные технологии производства портовых машин. Возможности Китая в проектировании и выпуске собственной техники для портов оставались крайне низкими и, казалось, не имеющими перспектив. Но Гуань Тунцзянь не хотел в это верить, хотя на первом этапе его компания испытывала серьезные трудности, связанные с отсутствием капитала и квалифицированных кадров.

Чтобы выжить на рынке, ZPMC выбрала стратегию, не предполагавшую «лобового сражения» с серьезными промышленными группами. Вместо этого компания придерживалась тактики «периферийных инноваций». На практике это означало предоставление заказчикам лучшего сервиса и предложение более низкой цены при таком же качестве, как у конкурентов.

Свой первый заказ на портовый кран ZPMC получила от Ванкуверского порта. Она выиграла тендер, выставив, в соответствии с собственной рыночной стратегией, минимальную цену с обязательствами по постпродажному обслуживанию. Иначе ZPMC ни за что бы не смогла обойти такие всемирно известные компании, как Mitsubishi Heavy Industries, Mitsu, Krupp, Нор, Samsung, Hyunda и другие, занимавшие на тот момент 95% мирового рынка портовой техники. Осознавая все преимущества конкурентов, ZPMC на первых порах успешно подражала им, копировала, что давало возможность улучшать собственную продукцию, не делая все с нуля. Очевидно, что в первом заказе главной для компании была не столько прибыль, сколько возможность завоевать хорошую репутацию.

Для большей гибкости все средства хороши

1994 год стал для ZPMC в некотором смысле этапным. С этого времени компания получила аккредитацию по стандарту ISO9001. Для лучшего обеспечения производства была выстроена собственная система доставки, позволившая снизить стоимость логистических расходов, гарантировать сроки доставки, а также повысить гибкость взаимоотношений с клиентами. В результате появилась возможность обеспечить лучший по сравнению с конкурентами сервис. ZPMC до сих пор является в своей отрасли единственной компанией, имеющей собственную систему доставки, причем значительно экономящую время, благодаря применению специально разработанных методов погрузки и разгрузки.

В том же 1994 году ZPMC получила свой следующий заказ – уже на четыре крана – от порта Майами. Для этого пришлось нанять на работу в качестве продавцов-консультантов бывших портовых чиновников Лонг-Бич и Ванкувера и наладить связи с издателем газеты афроамериканской общины Окленда, до этого возглавлявшим городскую портовую комиссию. Но все эти усилия не пропали даром – успешный опыт продаж дал повод говорить, что китайская компания закрепилась на рынке США. С тех пор ZPMC начала фигурировать практически в каждом конкурсе на поставки портовой техники. И уже к 1998 году компания лидировала на рынке техники для работы с контейнерами, захватив на нем 20%. Для новичка отрасли это очень хороший результат.

Правда, не все шло гладко – работу ZPMC то и дело сопровождали конфликты. Так, во Флориде конкурент обвинил компанию в плагиате, касавшемся дизайна одного из изделий. В Калифорнии местные профсоюзы объявили, что ZPMC украла американские рабочие места и к тому же не обеспечила безопасности условий труда. Причиной таких заявлений стала гибель молодого китайского рабочего в результате несчастного случая на производстве. На руководителей ZPMC был наложен штраф.

Тем не менее, процесс становления компании продолжался, и довольно быстрыми темпами. Хотя на этом пути случались и некоторые затруднения. Например, европейский рынок с первой попытки не дался китайским производителям. В 1999 году ZPMC получила отказы от сделок из германского Бремерхафена и бельгийского Антверпена.

И все же успех ZPMC нельзя не признать феноменальным. Он настолько масштабен, что его не без оснований называют одновременно и причиной, и следствием быстрого роста всей китайской экономики.

Инновационный ребрендинг made in China

Теперь уже очевидно, что без ZPMC (либо другой сравнимой с ней по масштабам компании) глобального увеличения объемов мировых контейнерных перевозок за последнее десятилетие могло и не произойти. Причина проста: справиться с растущими потребностями рынка без инновационной структуры, подобной ZPMC, было бы невозможно.

В 1999–2006 годах ZPMC уделяла особое внимание инновациям в области основных своих продуктов и технологий. И поскольку в этот период качественные перемены не стояли на первом месте ни у одного из игроков отраслевого рынка, ZPMC обеспечивала себе устойчивое развитие. Пример тому – внедрение в 2001 году GPS-технологий и резиновых шин для колес портальных кранов. Это значительно повысило эффективность работы и снизило риски несчастных случаев в процессе погрузки и разгрузки. В 2004 году ZPMC создала своего рода новый кран, который мог одновременно поднимать два сорокафутовых контейнера, что вдвое подняло производительность. Через три года компания выпустила еще более современный кран, способный работать сразу с тремя сорокафутовыми контейнерами, что увеличило эффективность работы еще на 25%.

Вполне естественно, что эти инновации сказались на увеличении числа заказов. С 2000 года ZPMC поставила в порты всего мира более 1800 контейнерных кранов и тысячи других специальных машин и приспособлений, в том числе для транспортировки сыпучих грузов. Таким образом, компания сыграла важную роль в распространении контейнеризации и связанной с этим модернизации портов, став одним из примеров создания очень успешного мирового бренда.

Производственные достижения компании сопровождались и сменой ее названия: с 2002 года оно звучит как Zhenhua Heavy Industry Co, Ltd (ZPMC), что свидетельствует о серьезном желании войти в новый бизнес – морское тяжелое машиностроение.

К 2006 году ZPMC благодаря инновационной деятельности, получила 70% рынка. И на этом этапе компания привлекала клиентов уже за счет постоянного улучшения качества, а не сниженной цены и хорошего сервиса, как в начале своей истории.

С 2007 года начался новый этап развития ZPMC, основанный на высокой интеграции инноваций. Для компании стало возможным, лидируя на прежних направлениях, выйти еще и на рынок систем автоматизированных терминалов.

В июле 2008 года в голландском порту Роттердам начал работу Euromax –самый передовой в мире контейнерный терминал. Каково же было изумление почти 1500 гостей церемонии запуска терминала в эксплуатацию, когда выяснилось, что логотип ZPMC красуется на каждом из 76 наборов подъемных механизмов, которыми оснащен Euromax, и что для управления таким комплектом достаточно всего 50 человек. Этот автоматический контейнерный терминал имел пропускную способность 2,3 ДФЭ. И столь высокая степень автоматизации напрямую связана с техникой, произведенной китайской компанией.

Стоит отметить, что общая стоимость проекта Euromax составила более 2 млрд евро. Но на сей раз ZPMC не потребовалось, как в начале 1990-х, уповать на дешевизну своей рабочей силы и выигрывать конкурс путем ценовой войны. Напротив, Роттердамский порт, выбирая исполнителя заказа, предпочел ZPMC австрийской компании, предлагавшей на 5–10% меньшую цену. Дело в том, что по уровню качества и степени автоматизации портового хозяйства техника ZPMC к этому времени уже стала безусловным лидером на рынке. «Заказчики обращают особое внимание на качество и эффективную работу оборудования, потому что судоходные компании постоянно требуют снижать время разгрузки», – говорит Гуань Тунцзянь. Успех китайской компании является подтверждением того, что достойное качество и высокий уровень инноваций стали сегодня более важными показателями, чем низкая цена и хороший сервис.

Роттердамский порт умеет считать деньги, поэтому предпочел технологические преимущества ZPMC, которая в состоянии обеспечить выполнение всех требований, предъявляемых к современной портовой технике. Это возможно благодаря тому, что компания использует более 29 передовых технологий, соответствующих мировым стандартам, владеет более чем 200 патентами, обеспечивающими высокий уровень выпускаемого ею портового оборудования.

Жесткий стиль управления и достойные зарплаты

Но похвалы заслуживает не только высокий технологический уровень компании. Особая ее гордость – сотрудники. И здесь акцент делается не только на академические знания. Кадровые службы ZPMC условно разделяют персонал на две одинаково важные группы. Одна из них – так называемые «белые воротнички», владеющие компьютерной техникой, иностранными языками, другая – работники, которые имеют очень полезный практический опыт и ценны для компании даже без академической квалификации. По мнению основателя компании, контролировать работу техники весом в сотни тонн и высотой в десятки метров могут как раз только работники второй группы.

В построении своей организационной структуры ZPMC придерживается функционального принципа. Он предусматривает деление компании на три части: офисы; производственные базы; дочерние структуры, разделенные в зависимости от выпускаемой продукции. В результате создаются условия эффективного распределения ресурсов, а топ-менеджеры получают полную картину работы компании. Правда, доминирование президента дает некоторые побочные эффекты. (Надо сказать, что жесткий стиль управления является общей проблемой для большинства китайских предприятий.) В интересах устойчивого развития привычный авторитарный стиль руководства, видимо, необходимо менять.

Интересно, что в компании ZPMC сотрудники не всегда уходят на пенсию по возрасту. Если человек, достигший пенсионных лет, хочет продолжать работать в компании, и при этом он здоров и трудоспособен, то ему позволят остаться. Руководство считает, что для компании очень важна команда старых опытных сотрудников, обеспечивающих качество труда. В конце концов, благодаря своей социальной политике ZPMC не тратит слишком много усилий на поддержание традиций качественного производства.

Кстати, сам основатель компании Гуань Тунцзянь ушел в отставку в январе 2010 года в возрасте 77 лет.

За первым успешным шагом последовал второй

Портовые машины – основная продукция ZPMC, с них фирма и начала свое производство. Однако, как уже говорилось, в последние годы руководство компании ориентируется на расширение бизнеса, освоение новых сфер деятельности. Не случайно в 2002 году компания сменила название. «Сохраняя производство портового оборудования как основное, мы одержимы стремлением организовать новый бизнес» – примерно такая фраза стала своего рода лейтмотивом действий нынешнего топ-менеджмента ZPMC. В перечне новых направлений – строительство мостов и тяжелое машиностроение для морской отрасли.

«Рынок контейнерных перевозок вполне устраивает ZPMC. Здесь компания занимает три четверти рыночного пространства, которое в долларовом эквиваленте соответствует порядка $4 млрд. Однако морское тяжелое машиностроение гораздо более емкое и дорогое – речь идет об объемах свыше $50 млрд. Этот сектор экономики является нашей перспективой», – сказал Гуань Тунцзянь. При этом топ-менеджеры ZPMC отмечают, что интерес компании к новому сегменту рынка нельзя считать проявлением некой очередной увлеченности. Это продуманный шаг.

Действительно, рынок морского тяжелого машиностроения обещает большие перспективы. Они могут быть обеспечены, к примеру, дальнейшим развитием предприятий по добыче нефти и газа на морском шельфе. Конечно, выход на этот рынок будет сопровождаться и значительными сложностями, главная из которых – очень большие капиталовложения. Но он сулит и огромную валовую прибыль.

Для освоения нового направления деятельности у ZPMC есть хороший задел. Компания обладает тремя производственными базами, расположенными у воды. Шанхайская Чансин на данный момент является основной из них. Это почти 5 км водного пространства, большой крытый цех площадью 5 млн кв. м, многотонные краны и прекрасные условия для производства. Кроме того, у ZPMC имеются и значительные финансовые резервы.

Все это позволило компании вывести свой бренд на рынок производства мощных плавающих кранов. «Дебютом» ZPMC на этом рынке стало строительство двух гигантов – грузоподъемностью 4000 т и 75 000 т, приобретенных Guangzhou Salvage и Китайской национальной офшорной группой. Такой поворот событий, несомненно, явился для ZPMC хорошей рекламой на рынке тяжелого морского оборудования. И одной из причин успеха можно считать прекрасные условия производственной базы компании в Шанхае. «Наша шанхайская площадка в будущем вообще может стать центром мирового морского машиностроения, – убежден основатель ZPMC. – Одна из причин этого – хорошие условия, благодаря которым у нас остаются работать прекрасные специалисты, а во-вторых, климат здесь мягче, чем в других регионах Китая, что позволяет трудиться на открытом воздухе на три месяца дольше. И, в-третьих, немаловажно, что всемирно известные компании по сертификации судов имеют офисы в Шанхае. Это делает возможным за 3–5 лет получить долю рынка объемом в $5 млрд, а в области тяжелого морского машиностроения достичь половины объемов от общих продаж».

История стремительного роста ZPMC – по сути государственной компании (46,12% акций ZPMC приходится на госпредприятия) – иллюстрирует становление, порой полное противоречий, экономической мощи КНР. Компания, как и страна в целом, стремится доминировать во все новых секторах мировой экономики. Успех ZPMC в достижении своей цели обусловлен как внешними, так и внутренними причинами. Морское тяжелое машиностроение, развитие технологий – это те направления, где китайская компания может расти чрезвычайно эффективно. Нужно отметить, что ZPMC в любой из периодов своего существования умела выбрать правильную стратегию, опираясь на собственные инновации и международные стандарты. Сегодня ни у кого не вызывает сомнений, что история ZPMC – вдохновляющий пример для всех производителей продукции с маркой made in China, указывающий им путь эффективного развития.

Министры финансов и главы Центробанков стран "Большой двадцатки" в рамках "весенних встреч" Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка сумели договориться о почти двукратном увеличении резервов МВФ и впервые после 2008 года констатировали, что кризис отступает. Но расслабляться рано, полагает министр финансов РФ Антон Силуанов: "монетарная накачка" европейских финансовых рынков со стороны ЕЦБ не может длиться вечно, а долговые проблемы европейских стран по-прежнему не решены. Не стоит откладывать в долгий ящик меры бюджетной консолидации, заявляют российские власти, демонстрируя миру пример бюджетной дисциплины.

От каждого по способностям...

"Мы горячо приветствуем обещание наших членов увеличить ресурсы МВФ более чем на 430 миллиардов долларов, то есть почти в два раза. Это говорит о твердом стремлении международной общественности к обеспечению мировой финансовой стабильности и постановке экономического восстановления на надежные рельсы", - говорится в итоговом заявлении директора-распорядителя МВФ Кристин Лагард. Однако заявленную сумму полностью пока собрать не удалось - не хватило 68 миллиардов долларов. Общий объем средств, которые страны пообещали перечислить в фонд, составил 362 миллиардов долларов.

Больше всех заплатят страны еврозоны, ведь для ее спасения и требуется докапитализация МВФ. Взнос Еврозоны составит 150 миллиардов евро, или около 200 миллиардов долларов. Япония предоставит 60 миллиардов долларов, по 15 миллиардов выделяют Южная Корея, Саудовская Аравия и Великобритания. Швейцария и Швеция выделят по 10 миллиардов долларов, Норвегия - около 9,3 миллиарда, Польша - 8 миллиардов, Австралия - 7 миллиардов, Сингапур - 4 миллиарда, Чехия - 2 миллиарда, еще 7 миллиардов долларов выделит Национальный банк Дании.

Ряд стран с развивающимся рынком, в том числе Россия, не определились с размером платежа. Взнос России, согласно принятым обязательствам, будет не меньше 10 миллиардов долларов.

"Мы будем координироваться с нашими коллегами по БРИКС и совместно определяться по нашим возможностям", - сообщил министр финансов России Антон Силуанов по итогам встреч. "Мы не отказываемся от этой суммы, но с учетом потребности МВФ будем определять окончательный размер нашего участия несколько позже", - сказал глава Минфина РФ.

Примерно такой же позиции, по его словам, придерживались некоторые другие страны, такие, как Китай, Бразилия, Индия, Индонезия, Малайзия, Таиланд.

Деньги отдельно - квоты отдельно

Вопрос о пополнении ресурсов МВФ требует быстрого решения и его не стоит связывать с продолжительной реформой системы распределения квот голосов в этом институте, посчитали участники встреч.

"Реформа квот - это один вопрос, а пополнение ресурсов фонда - это другой вопрос. Мы на сегодняшнем саммите не увязывали одно с другим," - пояснил Силуанов.

Квота государства-члена МВФ определяет максимальный размер его финансового обязательства перед фондом и число его голосов, а также влияет на его доступ к финансированию из фонда.

Россия предложила изменить принцип распределения квот: исходя из объема ВВП и международных резервов стран.

Необходимость изменения показателей, на основе которых рассчитываются квоты, по словам Силуанова, связана с тем, что действующая система не отражает реального положения стран в мировой экономике. Доля России в капитале МВФ в настоящее время составляет 2,8%, США - более 17%, стран ЕС - более 30%. РФ находится на девятом месте по размеру квоты.

Лучше - еще не хорошо

В итоговых документах отмечалось, что ситуация в еврозоне в целом улучшилась, прежде всего, благодаря усилиям европейцев по наполнению ликвидностью финансовых рынков. Экономические показатели в США также улучшились, а развивающиеся рынки остаются источником роста мировой экономики. "Прогноз роста остается умеренным, а риски - высокими", - говорится в итоговом заявлении Международного валютно-финансового комитета.

"Безусловно, улучшение настало, это и было констатировано в коммюнике. Безусловно также и то, что все основные проблемные вопросы остались", - согласился глава Минфина РФ.

Он посвятил свое выступление вопросам сокращения госдолга и необходимости принятия строгих фискальных правил. По его словам, Россия и сегодня, и раньше высказывалась за принятие мер по бюджетной консолидации, за то, чтобы не затягивать их принятие. "Сегодня звучали и мысли о том, что можно было бы их отложить на более поздние сроки, когда положение в экономиках улучшится. Мы, на наш взгляд резонно, задали вопрос - а насколько мы уверены, что ситуация в экономике улучшится?" - сказал Силуанов.

Российский министр высказал опасение, что если дальнейшего улучшения не произойдет, то последующее увеличение долга Еврозоны "может привести к необходимости принятия более серьезных мер бюджетной консолидации, что будет гораздо болезненнее для экономики". По его мнению, политику бюджетной консолидации должны проводить все страны, в том числе с низким уровнем долга.

"Нам необходимо вместе действовать, чтобы рынки видели, что все страны двигаются в одном направлении, даже такие страны, как Россия, с небольшим уровнем госдолга", - сказал Силуанов.

В поисках пузыря

До начала встреч министров их заместители пугали друг друга стремительным ростом кредитования в странах с развивающейся экономикой, особенно в России, усмотрев в этом начало нового "кредитного пузыря".

Согласно статистике МВФ, за десять лет ВВП РФ вырос в два раза, а консолидированная сумма кредитования экономики - в три раза. "МВФ оценивает, что риски перегрева для российской экономики и для формирующихся экономик очень большие", - сообщил журналистам заместитель министра финансов России Сергей Сторчак.

Успокоил общественность директор Всемирного банка по России Михаил Рутковский, заявив, что Всемирный банк пока не видит серьезных рисков в связи с ростом кредитования в России и других развивающихся рынках, хотя и рекомендует этим странам искать источники роста, не связанные с кредитованием.

"Я не хочу предсказывать появление новых пузырей, чтобы они не появились на самом деле", - сказал он.

Завершил дискуссию глава российского Минфина, напомнив, что Россия сильно отстает от других стран по размеру кредита в экономике. "С другой стороны, когда видим высокий рост этих кредитов экономике, то создается высокий риск", - признал он. "Наверно, по доле прироста кредитов экономике Россия должна быть впереди других стран, вопрос - на сколько. И вопрос - каковы те безопасные уровни прироста кредитования с тем, чтобы это не привело к риску возникновения банковских проблем", - заявил Силуанов.

С этими проблемами, по его мнению, в состоянии справиться органы финансового мониторинга и надзора.

В прошлом году на покупателей из Китая, Гонконга, Малайзии и Сингапура пришлось 51% продаж первичного жилья в центре Лондона, сообщает Bloomberg со ссылкой на отчет компании Jones Lang LaSalle. Для сравнения, в 2010 году выходцы из Азии приобрели 47% новой недвижимости в центре британской столицы.

Активнее всего жилье приобретают покупатели из Гонкога - на них пришлось 17% всех продаж. "Число богатых продолжает расти, в особенности - в странах Азиатско-Тихоокеанскго региона. Им же нужно куда-то инвестировать свои деньги", - объясняет повышение спроса Нил Чегвидден из Jones Lang LaSalle. По данным аналитиков, зарубежные инвесторы активно скупают британскую недвижимость, в том числе, чтобы избежать политической и экономической волатильности у себя на родине. Рост спроса ведет за собой повышение цены: в марте стоимость элитного жилья в центре Лондона достигла максимума за 10 месяцев, отмечают в лондонской брокерской компании Knight Frank LLP.

В прошлом году число миллиардеров выросло в Азии с 245 до 351, следует из отчета швейцарской банковской группы Credit Suisse Group. Для сравнения, в Европе 251 миллиардер, в Северной Америке - 332.

Число британских покупателей жилья в центре Лондона продолжает снижаться. Если в 2010 году их было 22%, то в прошлом году - всего 19%. Три четверти покупаемого жилья приобретается в расчете на последующую аренду. 28% покупателей платят наличными.

Недвижимость в центре Лондона интересует и россиян. По данным агентства Hamptons International, в четвертом квартале 2011 года доля сделок с участием россиян выросла с 5% до 16%.

В декабре прошлого года самыми перспективными с точки зрения инвестиций назывались строящиеся объекты в Лондоне, так как, приобретая недвижимость в Великобритании на этапе строительства, покупатель экономит от 15% до 30%.

Как сообщает Всемирный банк в своем аналитическом докладе Doing Business «Введение бизнеса в 2012г.», в международном рейтинге ведения бизнеса (Doing Business) Таджикистан занимает 42 место по уровню обеспечения и исполнения контрактов среди 163 государств мира и 147 место из 183 государств мира по уровню легкости ведения бизнеса. По уровню кредитования у Таджикистана 177 место, по показателю простоты подключения к системе электроснабжения – 178 место. По данным отчета, по уровню регистраций предприятий Таджикистан занял 70 место, по показателю простоты получения разрешений на строительство – 177 место. по показателю регистрации собственности – 90 место, по показателю защиты инвесторов – 65 место, по уровню налогообложения – 168, по уровню международной торговли – 177 место.

По результатам текущего исследования, первое место по суммарной степени благоприятности условий для предпринимательской деятельности шестой год подряд занимает Сингапур, последовательно проводящий реформы, нацеленные на улучшение условий ведения бизнеса. Первая пятерка стран-лидеров с пред.г. не изменилась: за Сингапуром следуют Гонконг (Китай), Новая Зеландия, США и Дания. Республика Корея стала новичком в первой десятке, – говорится в докладе. Самыми неблагоприятными странами для ведения бизнеса в этом году признаны Чад, Центрально-Африканская Республика и Конго.

В Сингапуре продажи недвижимости иностранцам обвалились на 78%. Такое значительное падение, по мнению экспертов, было обусловлено решением правительства страны повысить гербовый сбор.

Вводя дополнительный гербовый сбор, власти Сингапура надеялись не только снизить цены на жилье, но и устранить нездоровый ажиотаж инвесторов на местном рынке недвижимости.

Введение дополнительного гербового сбора в городе-государстве особенно сильно сказалось на объемах продаж дорогого жилья.

За первые три месяца 2012 года были совершены только 293 сделки по сравнению с 1358, которые были зафиксированы в предыдущем квартале, пишет Reuters. Эти данные не учитывают покупки, совершенные иностранцами, постоянно проживающими в стране, или гражданами Сингапура.

По оценкам специалистов, за первый квартал текущего года граждане страны и резиденты приобрели на 12% и 7,5% меньше жилья соответственно.

Что касается цен на недвижимость, то с января по март 2012 года жилье в Сингапуре подешевело всего на 0.1% по сравнению с предыдущим кварталом. Это стало первым падением за почти три года.

Экономика эпохи водного дефицита

Объем рынка воды может исчисляться сотнями миллиардов долларов

 Сергей Гриняев

В последнее время резко возросла напряженность в отношениях между целым рядом стран Центральной Азии. Например, конфликт между Таджикистаном и Узбекистаном обострился настолько, что эксперты стали обсуждать возможность вооруженного столкновения между этими странами. Как известно, одним из ключевых дестабилизирующих факторов в этом регионе является дисбаланс в распределении важнейшего ресурса, определяющего само понятие «жизнь» на планете Земля, — воды.

Постоянно возрастающее потребление пресной воды (напрямую зависящее от роста численности населения Земли) все ближе подводит нас к той границе, за которой вода становится важнейшим и при этом дефицитным стратегическим ресурсом, способным влиять на развитие мировой экономики. А следовательно, и на социально-политическую ситуацию как в отдельных странах, так и на всей планете в целом.

Нынешнее поколение уже вынуждено жить в условиях почти повсеместного нарастания водного дефицита. Если в настоящее время, согласно данным ООН, на каждого жителя Земли приходится в год 750 куб. м пресной, допустимой к использованию воды, то к 2050 году цифра уменьшится до 450 куб. м. Это означает, что 80% стран мира окажется в зоне опасного дефицита водных ресурсов. В наиболее критичной ситуации окажутся Юго-Восточная и Центральная Азия, Ближний Восток, Северная Африка.

Сегодня все большее число стран начинает принимать срочные меры по предотвращению водного кризиса. Однако, несмотря на столь явное значение воды как важнейшего стратегического ресурса, в рамках мировой финансово-экономической системы до сих пор не созданы условия для возникновения и устойчивого развития рынка пресной воды.

Несмотря на то что целый ряд стран уже закупает воду в промышленных масштабах (Израиль, Иордания, Ливан, Саудовская Аравия, Сингапур и др.), мирового рынка воды сегодня нет. А главное — нет четкого понимания того, сколько же стоит вода и где ее можно при необходимости купить? Вместе с тем не вызывает сомнений, что в самом ближайшем будущем эта проблема будет решена: необходимая инфраструктура и юридическое обеспечение рынка воды будет создано, так как проблема уж слишком серьезная.

По своей природе рынок воды во многом близок рынку нефти. При этом, подобно тому, как инфраструктура рынка нефти в ХХ веке стала использоваться мировой элитой в качестве инструмента управления мировой экономикой, инфраструктура рынка воды будет использоваться ею же для управления миром в XXI веке.

Объем рынка воды может исчисляться сотнями миллиардов долларов, из которых, по некоторым оценкам, не менее четверти может быть освоено Россией. Что в свою очередь может стать веским обоснованием для формирования в нашей стране мировых финансовых центров. Это позволит принципиально по-иному подойти к планированию бюджета страны и существенно ускорить сроки модернизации российской экономики.

Для России, как страны, обладающей наиболее крупными мировыми запасами пресной воды, крайне важно, чтобы создаваемая инфраструктура водяного рынка отвечала стратегическим целям российской внешней и внутренней политики. И для достижения приоритета в этой области необходимо действовать безотлагательно.

В настоящее время для реализации такого проекта складываются благоприятные условия: мировая элита занята проблемами восстановления мировой экономики после кризиса, и у России появляется шанс первой выступить с инициативой по формированию цивилизованного рынка воды.

Наиболее привлекательным в этом плане является регион Центральной Азии, где недостаток воды является важнейшим геополитическим фактором эскалации межгосударственных конфликтов, уже приводящих к открытым столкновениям. Москва вполне могла бы выступить в регионе в качестве третьей стороны, предложившей формат взаимодействия в рамках цивилизованных рыночных отношений при решении проблемы дефицита воды.

России исторически принадлежит бренд, определяющий стандарт питьевой воды, — это вода из озера Байкал, содержащего более 20% запасов пресной воды всей планеты. Питьевая вода «Байкал» вполне может стать первой маркой на мировом рынке воды, подобно тому, как на рынке нефти используются марки Brent, WTI и Urals.

Для начала успешной реализации проекта в России уже существуют элементы необходимой инфраструктуры — заложены основы формирования Международного финансового центра, проведена консолидация российских бирж. Сегодня необходимо выработать стандарты на воду как биржевой товар, отработать механизмы поставки соответствующих объемов приобретенной воды и сформировать соответствующее юридическое обеспечение водяного рынка.

Опыт показывает, что подобного рода задачи вполне решаемы, просто они требуют приемлемых ресурсов и времени. В случае успеха Россия получит мировой приоритет в формировании рынка воды и операционную фору в несколько лет, пока ведущие мировые игроки не выйдут на этот рынок.

Возможную прибыль бюджета страны от реализации подобного проекта сегодня достаточно трудно оценить в цифрах, но это никак не меньше нескольких миллиардов долларов в год, при том, что затраты на старт проекта минимальны.

Ливия в I квартале текущего года экспортировала 90,5 млн баррелей нефти, свидетельствуют данные Национальной нефтяной корпорации. За отчетный период в стране в сутки добывалось 994,505 тысячи баррелей нефти.

Больше всего "черного золота" у Ливии приобрела Италия - 35,51 млн баррелей (34,23%), вторым крупнейшим импортером стал Китай - государство закупило 16,529 млн баррелей нефти (15,93%). На местное потребление ушло 13,237 млн баррелей нефти (12,76%). "Черное золото" у Ливии также покупали Франция (8,605 млн баррелей - 8,3%), Испания (8,026 млн баррелей - 7,74%), Великобритания (3,862 млн баррелей - 3,72%), Германия (3,462 млн баррелей - 3,34%), США (2,288 млн баррелей), Турция (1,999 млн баррелей), Австралия (1,82 млн баррелей), а также Португалия, Греция, Индонезия, Сингапур, Малайзия и Нидерланды.

Добыча нефти в Ливии возобновилась в середине сентября. Ливия располагает самыми крупными в Африке запасами нефти-сырца. До начала беспорядков в Европу шло около 85% экспорта страны. 

Министр экономического развития и торговли (МЭРТ) Украины Петр Порошенко предложил для налаживания конструктивного сотрудничества провести инвентаризацию существующих торгово-экономических барьеров между Украиной и странами-членами Таможенного союза, сообщает пресс-служба МЭРТ в среду.

Об этом шла речь на встрече украинского министра (в рамках визита в РФ) с министром по торговле ЕврАзЭС Андреем Слепневым в среду.

В ходе встречи Порошенко отметил позитивные сдвиги в части урегулирования технических норм в сфере торговли и предложил для налаживания конструктивного сотрудничества провести инвентаризацию существующих торгово-экономических барьеров, которые есть в отношениях между Украиной и странами-членами ТС.

"Российская сторона поддержала инициативу Петра Порошенко о создании специальной комиссии по досудебному урегулированию споров между Украиной и Евразийской экономической комиссией, которая будет способствовать решению спорных вопросов в торгово-экономических отношениях", - сообщает пресс-служба украинского ведомства.

Порошенко также заявил, что вступление России в ВТО позволит эффективно решать актуальные вопросы как на уровне двустороннего сотрудничества, так и в многостороннем формате. Учитывая это, украинская сторона предложила строить двусторонние отношения на основе норм и правил ВТО.

В рамках встречи Слепнев заверил Порошенко в том, что в 2012 году во время председательства Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанском экономическом сотрудничестве (АТЭС), Украина получит поддержку и содействие российской стороны в вопросе доступа украинских товаров на рынки стран тихоокеанского региона, которые быстро развиваются.

Власти Украины называют своим главным внешнеполитическим приоритетом евроинтеграцию. Москва приглашает Киев в Таможенный союз и Евразийский союз, обещая после вступления внутрироссийские цены на энергоносители. Однако Киев предлагает сотрудничество с ТС в формате "три плюс один". Ранее президент Украины Виктор Янукович заявлял, что возможность вступления Киева в Таможенный союз будет зависеть от результатов работы этого союза. Алена Мейта.

Первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов в рамках "правительственного часа" в среду в Совете Федерации рассказал о перспективах и влиянии на российскую экономику вступления РФ во Всемирную торговую организацию (ВТО) и Таможенный союз и пообещал, что группы специалистов в российских ведомствах будут отдельно заниматься вопросами ВТО и защищать интересы производителей из своих отраслей. Для дополнительного мониторинга процесса вхождения РФ в ВТО сенаторы также решили создать специальную комиссию Совета Федерации, которая будет изучать ситуацию в регионах.

Во время почти часового общения с сенаторами Шувалов ответил более чем на десяток вопросов, подробно рассказал о компенсациях и поддержке отечественных производителей, поделился амбициозными планами России в Азиатско-Тихоокеанском регионе и обозначил задачи будущего правительства.

Отстаивать свои интересы надо на всех фронтах

Большинство вопросов сенаторов касалось защиты интересов и поддержки отраслей, которые больше всего могут пострадать от вступления России в ВТО. РФ присоединится к ней в этом году, и по условиям соглашений с другими участниками на нее накладывается ряд ограничений по поддержке отраслей.

Шувалов, который лично курировал переговорный процесс и проводил анализ и оценку всех возможных негативных последствий от участия в этой организации, заверил парламентариев, что вступление России в ВТО не станет тяжелым испытанием ни для отечественного автопрома, ни для сельского хозяйства - власть окажет этим отраслям всю возможную поддержку с помощью мер, не противоречащих нормам и принципам организации.

Так, размер утилизационного сбора с автомобилей как иностранных, так и российских производителей, решение о введении которого было принято на совещании у премьер-министра РФ в начале апреля, будет таков, что не позволит подержанным машинам оказаться на территории Таможенного союза. Минпромторг уже подготовил поправки в законодательство по данному вопросу.

После вступления России в ВТО, согласно подписанным документам, государство должно снизить размер импортных пошлин на автомобили с нынешних 30% до 25%, а затем в течение семи лет - до 15%. Таким образом, введение утилизационного сбора позволит компенсировать снижение ввозных пошлин от вступления России в ВТО.

Без поддержки не останется и сельское хозяйство. Шувалов в очередной раз напомнил сенаторам, что в рамках ВТО был согласован лимит господдержки АПК в размере до 9 миллиардов долларов в год с постепенным его сокращением к 2018 году до 4,4 миллиарда долларов. "А будем ли мы выделять 9 миллиардов долларов или нет, это наше с вами совместное решение или решение уже будущего правительства", - добавил первый вице-премьер. Особо правительство поддержит свиноводство и, конечно, обеспечит финансирование Госпрограммы развития АПК до 2020 года в необходимых объемах.

Однако заверений первого вице-премьера РФ о поддержке отраслей сенаторам оказалось недостаточно. Они предложили создать специальный уполномоченный орган по ВТО.

Шувалов пообещал, что все российские ведомства создадут группы специалистов, которые будут отдельно заниматься вопросами ВТО и отстаиванием интересов производителей из своих отраслей. Координировать эту работу будет Минэкономразвития.

Перспективы и вызовы

Шувалов поделился с сенаторами и своим видением будущего России и ее роли в мировых интеграционных процессах. Однако эти планы будет реализовывать уже новое правительство. Самой амбициозной задачей станет открытие новых коридоров торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Шувалов сообщил, что в настоящее время в формате АТЭС обсуждаются самые разные идеи, в том числе создание транстихоокеанского партнерства, и правительству предстоит определиться, участвовать ли в этом проекте и на каких условиях. "Если наш интеграционный процесс с ЕС с созданием нового базового соглашения - это наш западный тренд, то восточный - с США - это возможное участие России...в транстихоокеанском партнерстве", - сказал первый вице-премьер.

России и Таможенному союзу также необходимо определиться, заключать ли соглашения о свободной торговле с Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и в каком формате. Заявки уже получены от Вьетнама, Индонезии и ряда других стран.

Шувалов поделился с сенаторами информацией о том, что у ряда иностранных государств остаются сомнения, насколько механизм Таможенного союза и единого экономического пространства учитывает правила ВТО. Он не исключил, что некоторые страны, используя рычаги ВТО, могут попытаться затормозить развитие единого экономического пространства, движение к Евразийскому экономическому союзу, и призвал исключить подобные сценарии. По всей видимости, с подобными угрозами придется также бороться новому правительству.

Приватизация: нужно не спешить, но и не затягивать

Хотя выступление первого вице-премьера и было посвящено ВТО и Таможенному союзу, не удержались сенаторы и от вопроса о приватизации в РФ, за проведение которой в правительстве отвечает Шувалов. Докладчик также главную роль в этом процессе отвел новому кабинету министров.

"Уходящее правительство зачем должно торопиться настолько, чтобы впопыхах, до формирования нового правительства, какие-то активы продавать", - сказал Шувалов. Правильным было бы эти вопросы решать с новым министром финансов и с новым министром экономики. "Может быть, это будут те же люди. Если это будут те же люди, это можно сделать прямо немедленно, если нет, то надо хотя бы новых людей ввести в курс дела и с ними согласовать", - сказал Шувалов.

Вместе с тем первый вице-премьер призвал воспользоваться зарубежным опытом и научиться продавать не спеша и вдумчиво. Говоря, однако, о приватизации активов в 2012 году, Шувалов отметил, что долго ждать подходящего окна не надо, поскольку волатильность может продлиться еще много лет. Но и за бесценок продавать ничего не стоит.

Без острых вопросов

В целом встреча сенаторов с Шуваловым прошла в деловом ключе. Парламентарии интересовались в основном аспектами заявленной темы и почти не отвлекались на посторонние вопросы. Шувалову не было задано ни одного острого вопроса, в том числе об информации, появившейся ранее в ряде СМИ о его якобы аффилированности с различными финансовыми группами.

Деловое издание Wall Street Journal ранее написало со ссылкой на источники и имеющиеся в его распоряжении финансовые документы о том, что в течение 12 лет Шувалов и его семья заработали десятки миллионов долларов благодаря инвестициям в ценные бумаги, в частности в акции "Газпрома". Сам чиновник и его представитель заявили журналистам, что имущество первого вице-премьера РФ и его семьи открыто задекларировано и управляется в соответствии с законодательством, конфликта интересов нет. Не выявила нарушений и проведенная Генпрокуратурой проверка.

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин принял участие в расширенном заседании коллегии Министерства финансов Российской Федерации.

Стенограмма начала заседания:

Добрый день, уважаемые коллеги! Мы сейчас с Антоном (А.Г.Силуанов) обменивались мнениями: какой-то дворик у вас мрачноватый совсем, страшновато заходить туда, надо сказать. Вот Степашин (С.В.Степашин) улыбается: ему нравится. Степашину нравится.

Если говорить серьёзно, а вы – ведомство серьёзное, одно из самых серьёзных, наверное, и в Правительстве Российской Федерации, да и в любом правительстве, в любом государстве, то предлагаю сегодня затронуть не только вопрос, связанный с итогами работы на одном из самых напряжённых и ответственных участков, но и поговорить о том, как нам вместе решать перспективные задачи.

Качество бюджетной, налоговой, в целом финансовой политики во многом определяет поступательное, динамичное развитие любого государства, его устойчивость перед лицом различных шоков. Россия, как и другие страны мира, столкнулась с испытаниями глобальным кризисом в 2008-м, 2009-м, да ещё и в 2010-м годах, пожалуй. И, как уже неоднократно мы с вами отмечали, и я недавно говорил это в своём выступлении в Государственной Думе, мы прошли этот период в значительной степени благодаря экономическим ведомствам и Министерству финансов весьма достойно, сохранив вектор развития и финансово-экономический суверенитет, устойчивость всех макроэкономических показателей, надёжность и сбалансированность государственных финансов.

Конечно, нельзя было спрогнозировать этот кризис и как бы определить ход его развития, но то, что Россия была готова к кризисным испытаниям, имела солидный запас прочности, – это очевидно, во всяком случае, сегодня стало абсолютно очевидно по результатам. Так, в период благополучной экономической конъюнктуры мы с вами смогли добиться и расширения экономики в целом, и укрепления финансовых институтов страны – частных финансовых институтов, государственных финансовых институтов, избавились от непомерного бремени государственного долга, сформировали фонды – и Резервный фонд, и Фонд национального благосостояния. Во многом, конечно, во многом это заслуга Министерства финансов России, и хотел бы поблагодарить всех вас, всех сотрудников министерства за эту работу. И, конечно, его прежнего многолетнего руководителя Алексея Леонидовича Кудрина, который очень много сделал, - за его профессионализм, твёрдость, ответственность и принципиальность в реализации избранной финансовой стратегии и тактики.

После преодоления кризиса у нас минимальная за 20 лет инфляция – 6,1%, наш совокупный госдолг – менее 10% ВВП, всё это вам хорошо известно, а это, как мы знаем, в разы меньше, чем в Европе, США. Накоплены третьи в мире по величине золотовалютные резервы. Сейчас наступает новый этап для нашей страны. Мы видим грядущие вызовы, понимаем их и прекрасно понимаем, что решать задачи национального развития нам предстоит в условиях достаточно турбулентной ситуации в мировой экономике и мировых финансах, поэтому нам жизненно важна макроэкономическая стабильность как фундамент всех наших планов и инициатив.

На какие приоритеты в этой связи хотел бы обратить ваше внимание, уважаемые коллеги. Не думаю, что скажу что-то совершенно новое, революционное, нет, это всё (то, что я буду говорить) мы вместе с вами, с вашим руководством, с руководством Министерства финансов, с руководством Министерства экономического развития постоянно обсуждаем, это всегда находится в поле нашего зрения. Тем не менее первое – необходимо и дальше проводить последовательный курс на обеспечение сбалансированности бюджета и к 2015 году окончательно, твёрдо выйти на бездефицитный бюджет. У нас с вами и в этом году бездефицитный, понятно, у нас сверхдоходы с вами есть нефтегазовые, мы можем всё это покрыть, но не мне вам говорить: мы планируем небольшой дефицит в ближайшие годы с постепенным выходом на ноль. Даже небольшой дефицит, я с этим не могу не согласиться, для России, учитывая нашу зависимость от мировой конъюнктуры, – это риск, и мы должны его минимизировать.

Второе. Мы должны отдавать себе отчёт в том, что у нас сохраняется серьёзный ненефтегазовый дефицит. В 2005 году он у нас был минимальным, потом начал подрастать, а в период кризиса стал достаточно большим и угрожающим, в 2009 году – 13,7%, правда, потом он постепенно у нас снижается: в 2011 году это уже 9,5% ВВП.

Сейчас, уже на этапе посткризисного развития, необходимо принять принципиальное решение, какой ненефтегазовый дефицит мы можем себе позволить. Мы вновь должны вернуться к особому порядку использования нефтегазовых сверхдоходов, определить, какую часть из них пускать на текущее потребление и покрытие дефицита, а какую направлять на пополнение резервов. Мы в ближайшее время с коллегами этим и займёмся, так называемую нефтегазовую отсечку нам надо будет определить. Формулирование нового бюджетного правила – это вопрос оценки и нашего видения долгосрочной перспективы. Отмечу, что до конца апреля Правительство должно рассмотреть сценарные условия социально-экономического развития России до 2030 года. На их основе прошу Минфин в ближайшие три месяца завершить разработку долгосрочной бюджетной стратегии, предварительно, разумеется, обсудив это с коллегами в Правительстве и с экспертным сообществом.

Третье. Для покрытия ненефтегазового дефицита не обойтись, разумеется, без заимствований, при этом надо очень осторожно относиться к наращиванию долговых обязательств. Низкий, безопасный уровень госдолга является нашим безусловным конкурентным преимуществом по сравнению с другими странами, поэтому стратегической задачей является сохранение умеренной долговой нагрузки. Это касается как внутреннего, так и внешнего долга.

Минфин оценивает возможный рост госдолга в течение трёх лет до примерно 15% ВВП. В целом за три года на 5% – вроде бы немало, но если мы обойдёмся без этого, будет ещё лучше. Считаю, что необходимо уложиться в этот показатель, как минимум уложиться, минимизировав внешние обязательства.

На внутреннем рынке заимствования должны проводиться тоже очень аккуратно, и мы с вами все это прекрасно понимаем. Бюджет не должен быть конкурентным для экономики, для частных предприятий на рынке финансов.

Уважаемые коллеги! Поддерживая макроэкономическую стабильность, нам, конечно, нужно решать задачи и преобразования России, поэтому следует усилить роль фискальной и бюджетной политики как инструментов развития и стимулирования экономического роста.

Мы вкладываем значительные ресурсы в инфраструктуру, в развитие регионов, в модернизацию социальной сферы, жилищно-коммунального хозяйства, оснащение Вооружённых сил Российской Федерации, и отдача от использования этих средств должна быть ощутима для общества. Считаю, что нам необходимо уделить особое внимание повышению эффективности бюджетных расходов, мы постоянно с вами об этом говорим. В этой связи важнейшая системная задача – это переход к построению федерального бюджета на основе государственных программ с чёткими показателями результативности и возможностями общественного мониторинга за их исполнением. Кстати, после запуска проекта «Электронный бюджет» процесс исполнения главного федерального финансового документа можно будет отслеживать буквально в режиме реального времени. До конца текущего года необходимо завершить разработку государственных программ, чтобы федеральный бюджет на 2014–2016 годы был сформирован уже по программно-целевому принципу. Пока, к сожалению, нам не всё в этом плане удаётся, ещё много здесь проблем и нестыковок. Мы пока не вышли на то, чтобы весь бюджет формировать по такому программно-целевому принципу. Пока не получается.

Особо тщательно нужно подойти к формированию госпрограмм в социальной сфере. Отмечу, что за последние четыре года социальные расходы бюджетной системы в абсолютном выражении выросли в 1,5 раза и составили в 2011 году 11 трлн рублей. Это совокупно почти 20% ВВП.

Вместе с тем рост ассигнований далеко не всегда даёт адекватный результат, к сожалению. Люди порой не видят прямой связи между ростом бюджетных расходов и повышением качества жизни, изменением в содержании работы социальной и других ключевых отраслей и сфер. Уже не раз подчёркивал, что ресурсы должны идти в обмен на преобразования, на реформы, работать в интересах людей. Во главу угла государственных и муниципальных учреждений должен быть поставлен результат, удовлетворяющий потребителя, то есть конкретного гражданина. На решение этой задачи направлен 83-й федеральный закон, разработанный Министерством финансов Российской Федерации, с 1 января текущего года он практически в полном объёме вступил в силу. В результате более 80% учреждений на местах существенно расширили степень своей самостоятельности. Я прошу Министерство финансов обобщить практику применения этого закона и затем совместно с другими ведомствами представить предложения по дальнейшему совершенствованию правовой базы в социальной сфере. На региональном уровне мы с губернаторами постоянно обсуждаем эту тему, они постоянно поднимают этот вопрос сегодня.

Далее. Нам необходимо кардинально повысить эффективность расходования бюджетных средств, выделяемых на развитие. Это касается всех инструментов – от федеральных целевых программ до межбюджетных отношений. Так, качество исполнения и результативность такого инструмента развития, как федеральные целевые программы, остаются недостаточно высокими. Я бы даже сказал: просто они невысокие, мягко говоря. Месяц назад (собственно, не только месяц назад, мы постоянно к этому возвращаемся) мы ещё раз проводили специальное совещание по этому вопросу, Минэкономразвития и Минфину было поручено провести инвентаризацию всех ФЦП до 1 июня текущего года. Ведомства бьются, бьются за эти финансы по ФЦП, чуть не до драки доходит и до слез, а потом в середине года начинаем смотреть, что происходит – по некоторым программам вообще никакого движения нет. Зачем нужно было тогда колотиться за эти деньги и не давать эти деньги на другие программы, по сути? Мы же блокируем эти деньги тогда на другие программы развития, которые идут успешно.

Финансирование приоритетных программ должно быть доведено до уровня, обеспечивающего безусловное достижение целевых показателей. И напротив, если у программ нет внятных обоснований, чётких целей, а их реализация идёт медленно и неэффективно, от них необходимо либо отказываться, либо пересматривать порядок финансирования.

Теперь что касается межбюджетных отношений и тех средств, которые мы выделяем субъектам Федерации. Но чтобы закончить с ФЦП: думаю, что для всех понятно, и для сотрудников Министерства финансов тоже должно быть понятно – это другая сторона проблемы, – если уж мы выделили какие-то деньги на определённую федеральную целевую программу, они должны быть обеспечены и своевременно должны выделяться. Это другая сторона темы, потому что если программа есть, а деньги на неё своевременно не выделяются или выделяются в неполном объёме, она тогда теряет смысл, и деньги теряем, истратили немного, а целей никаких не достигаем, ну это просто плодим, как правило, недострой какой-то по всей стране.

Теперь что касается межбюджетных отношений и тех средств, которые мы выделяем субъектам Федерации. Следует признать, что при сложившейся системе региональным управленческим командам порой гораздо проще получать дотации, чем заниматься собственным развитием, заниматься развитием собственной экономики и расширять собственную налоговую базу. Очевидно, что стимулирующая роль межбюджетных отношений должна быть усилена.

Мы начали внедрять стандарт создания благоприятного делового климата в регионах России. Убеждён: показатели привлечения инвестиций, рост налоговой базы и увеличение количества качественных рабочих мест должны лечь в основу оценки эффективности деятельности региональных и местных органов власти. Исходя из этой оценки, следует принимать решение о выделении средств на софинансирование проектов регионального развития.

И ещё: следует разумно передавать финансовые ресурсы на места, естественно, вместе с полномочиями и ответственностью. Такая политика станет реальным стимулом для повышения компетентности управленческих команд в регионах.

Уважаемые коллеги! Для развития отечественного производственного сектора, создания миллионов новых высокооплачиваемых и высокопроизводительных рабочих мест нам необходимы масштабные инвестиции. Прежде всего, разумеется, это частные инвестиции, а мы с вами хорошо знаем: они идут туда, где выгодно. Именно поэтому мы поставили перед собой особую задачу войти в двадцатку самых привлекательных стран по условиям ведения бизнеса. Это в полной мере должно касаться и налоговой системы, и качества налогового администрирования. Логика наших шагов заключается в следующем: налоги на производственный бизнес, на модернизацию и инвестиции не должны быть обременительными.

Чтобы стимулировать обновление основных фондов предприятий, принято решение не облагать налогом на имущество организаций новое оборудование, станки, технику, то есть всё, что относится к категории движимого имущества. По оценке, благодаря этой мере предприятия смогут сэкономить, то есть оставить по сути у себя в экономике, сэкономить на этих налогах до 80 млрд рублей.

Далее. У нас есть сектора, низкая налоговая нагрузка на которые экономически неоправданна и социально часто не очень справедлива. Речь прежде всего о неполном изъятии ренты от добычи природных ресурсов. Вот мы спорили и с прежним руководством Министерства финансов, и с сегодняшним постоянно, но в целом согласен, что это относится и к газовому сектору. Так, нужно быть очень аккуратным здесь, резервы там, конечно, есть, это понятно, но действовать нужно таким образом, чтобы ни в коем случае не подрывать инвестиционные планы наших добывающих компаний. Нужно действовать очень и очень аккуратно.

Два слова об акцизах на табак, на алкоголь. Вы знаете, что в связи с вступлением России в Таможенный союз и единое экономическое пространство, с вступлением, созданием Таможенного союза и единого экономического пространства между Россией, Казахстаном и Белоруссией у нас есть определённые обязательства по координации наших действий, в том числе и в налоговой сфере. И здесь я прошу Министерство финансов это обстоятельство иметь в виду и сопоставлять всё, что происходит в соседних странах и у нас. Имею в виду, что мы должны быть по всем направлениям жизнеспособны и конкурентоспособны, понимаете, о чём я говорю? Чтобы у нас некоторые производства и виды услуг не утекали куда-то в ближнее зарубежье, в страны Таможенного союза, а такое уже по некоторым направлениям происходит. Это касается и акцизов, здесь тоже нужно быть очень аккуратными.

И самое главное, нельзя считать, что за счёт повышения акцизов мы решим все проблемы фискального порядка и пополнения бюджета. Мы с вами же понимаем, взлетят цены на алкогольную продукцию и табак от резкого повышения акцизов. Что дальше? В условиях Таможенного союза будут покупать не нашу продукцию, вот и всё, или самогон будут гнать, мы же всё это проходили, поэтому нужно быть очень аккуратным. Конечно, и инфляционные процессы происходят, и другие, и нужно бороться за здоровье населения. Всё это правильно, я полностью с этим согласен, но трудно согласиться с тем, что резкое повышение решит все наши задачи. Не решит! Повышать, конечно, нужно, но аккуратненько, спокойно, исходя из реалий той жизни, в которой мы находимся, из экономических реалий и международных реалий, я имею в виду те союзы, о которых я уже упомянул. Конечно, одновременно с повышением акцизов нужно бороться и с контрафактной и контрабандной продукцией и разного рода суррогатами.

И наконец, как уже было заявлено, предполагается повысить налог на сверхпотребление. Обращаю внимание: параметры такого налога надо тщательно просчитать, он не должен затронуть людей со средними доходами. Все конкретные шаги в фискальной сфере должны быть обозначены в «Основных направлениях налоговой политики на 2013–2015 годы», работа над этим документом сейчас входит в решающую стадию.

Теперь что касается налогового администрирования, уважаемые коллеги. Необходимо продолжить линию на кардинальное упрощение налоговой отчётности: уменьшить её объёмы, количество показателей, трудоёмкость заполнения, снизить издержки и ненужные расходы предпринимателей, в том числе предельно упростив ведение налогового учёта и максимально приблизив методологию исчисления налогов к правилам бухгалтерского учёта. Мы уже об этом с руководством Министерства финансов и с налоговой службой неоднократно говорили. И, конечно, следует шире внедрять электронный документооборот при оформлении первичных документов, который пока идёт на бумаге.

Считаю также необходимым развивать досудебное рассмотрение налоговых споров. Эта процедура должна быть обязательной и применяться в отношении всех актов налоговых органов, действий или бездействий их должностных лиц.

И ещё одна важная тема. Минфин получил дополнительные полномочия по регулированию финансовых рынков, в этой связи прошу министерство усилить контроль за процентными ставками по кредитам как для бизнеса, так и для населения. Минфину уже поручено ежеквартально проводить их мониторинг, но мы не должны просто отслеживать сложившуюся ситуацию, нужно разобраться с искусственным завышением банками ставок по кредитам бизнесу, в том числе за счёт скрытых комиссий. Здесь должно быть найдено системное решение - собственно, не только для бизнеса эти скрытые комиссии применяются, и для граждан тоже.

Кроме того, прошу Минфин ускорить внесение в Правительство законопроекта «О потребительском кредите». Необходимо зафиксировать безусловное право гражданина знать полную, реальную стоимость кредита, чтобы не возникали ситуации, когда на первой странице кредитного договора написано одно, а на деле вместе со всякими скрытыми надбавками, накрутками набегает совсем другая реальная сумма. И, конечно, заёмщик должен иметь возможность досрочно вернуть потребительский кредит без уплаты кредитору штрафных санкций. Мы с вами понимаем, что происходит: вдуют банки определённые условия, потом от них не избавиться просто. Это рынок, что ли, такой у нас? Хотят уйти уже в другое финансовое учреждение – нет, держат прямо за горло. Пускай сами свои издержки снижают, мы же с вами постоянно в производственный сектор обращаемся – снижайте издержки, снижайте издержки. И здесь тоже нужно снижать эти издержки.

В заключение хотел бы сказать следующее. Сейчас мы вступаем в очень ответственный период формирования очередного бюджета на 2013–2015 годы. От того, какие приоритеты будут в него заложены, зависят качество жизни наших людей, развитие нашей экономики, социальной сферы. Фактически бюджет новой трёхлетки станет финансовой базой той стратегической программы, которую мы предложили обществу и которая получила поддержку миллионов людей. Я рассчитываю, что коллектив Министерства финансов будет и впредь работать с полной отдачей, так, как вы это умеете… Я знаю, особенно в период формирования бюджета многие из ваших сотрудников здесь чуть ли не до утра сидят, работают. Об этом мало кто знает – о таком героизме трудовом, но я знаю, и я вам очень за это благодарен. Я желаю вам успехов. Счастливо!

А.Г.Силуанов: Уважаемый Владимир Владимирович, с Вашего позволения, разрешите мне тоже доложить вопрос об итогах исполнения, задачах финансовой системы на 2012 год.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! В своём выступлении мне хотелось бы кратко остановиться на основных итогах прошлого года и определить круг задач, над которыми должны работать Министерство финансов и финансовые органы Российской Федерации, вся финансовая система.

Основным результатом 2011 года стал выход показателей финансовой системы на докризисный уровень. Объём доходов бюджетной системы в 2011 году в реальном выражении практически вышел на уровень лучшего в финансовой истории Российской Федерации с 2008 года: расходы в реальном выражении превысили его на 25,1%, доходы федерального бюджета как части бюджетной системы в 2011 году в реальном выражении оказались на 2,4% ниже, чем в 2008 году. Однако мы ожидаем, что уже в текущем году этот показатель превысит уровень докризисного 2008 года на 2,6% в реальном выражении.

Что касается расходов федерального бюджета, то в 2011 году они на 15% в реальном выражении превышали уровень 2008 года. В 2009 году в целях реализации антикризисных мер мы вынуждены были резко, на 17,3%, нарастить объём расходов федерального бюджета. А в 2011-м и в 2010 году постепенно, но не намного этот объём снижался. Наша задача как раз заключается в том, чтобы вот этот антикризисный навес, который произошёл в период кризиса, постепенно сокращать, доводя объём расходов до реальных возможностей федерального бюджета, которые не будут зависеть от рисков изменения внешнеэкономической конъюнктуры.

В 2011 году проводилась политика сдерживания роста бюджетных расходов. Практически все нефтегазовые доходы, дополнительно полученные за счёт высокой цены на нефть, были направлены на пополнение Резервного фонда. Для чего это делалось? В первую очередь для обеспечения устойчивости макроэкономической ситуации. Это позволило снизить инфляцию до самых минимальных размеров за последние годы, это позволило отказаться от внешних заимствований. Мы в прошлом году не воспользовались правом выхода на внешние рынки и не осуществляли такие заимствования, потому что имели дополнительный резерв, дополнительные ресурсы бюджета.

В-третьих, ещё более важно: мы впервые в 2011 году после кризиса вернулись к сбережению части нефтегазовых доходов, обусловленных высокой ценой. И на следующем слайде видно, что Резервный фонд, поначалу сократившийся в 2009 году практически в 5 раз, теперь вырос в 2011 году, и дальше мы видим продолжение его увеличения. Для чего это надо? Потому что увеличение резервов, увеличение страховки федерального бюджета улучшает наш инвестиционный климат, улучшает наш инвестиционный рейтинг. Улучшение инвестиционного климата приводит к тому, что снижаются ставки по кредитам, снижаются ставки по заимствованиям, которые Российская Федерация осуществляет, соответственно это приводит к дополнительным источникам роста экономики. По итогам 2011 года Резервный фонд увеличился на 1,1 трлн рублей и составил 3,4% ВВП. Таким образом мы в прошлом году практически уже вернулись к соблюдению бюджетных правил, сберегая нефтегазовые доходы, обусловленные внешней экономической конъюнктурой.

В 2011 году продолжилась реализация бюджетных реформ. По большинству направлений удалось продвинуться вперёд, но в то же время мы отстаём от первоначальных планов по целому ряду позиций, таких как переход федерального бюджета на формирование в программном формате, совершенствование процедур государственно-финансового контроля и другие позиции. Тем не менее в прошлом году удалось реализовать целый ряд структурных серьёзных реформ.

При участии и координирующей роли Минфина произведено реформирование системы денежного довольствия и пенсионного обеспечения военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, проводилась работа по сокращению численности работников федеральных органов исполнительной власти. В 2011 году мы провели серьёзную структурную реформу с субъектами Российской Федерации. Мы передали из федерального бюджета расходы на отдельные субсидии, доходы, налоги, подняли на федеральный бюджет расходы по содержанию милиции, общественной безопасности. Это серьёзная структурная реформа, которая коснулась всех субъектов Российской Федерации.

В прошлом году начата система поощрения регионов за наращивание собственного налогового потенциала, что очень важно, особенно когда мы видим, что идёт рост иждивенческих настроений субъектов Российской Федерации. Были реализованы крупные решения в области налоговой политики, подготовлены и уже сегодня реализуются законопроекты о трансфертном ценообразовании, о консолидированной группе налогоплательщиков. Это позволило реализовать давно ставившуюся задачу, которая говорит о необходимости более равномерного распределения налогового потенциала между субъектами Российской Федерации и перевода налоговых баз из крупных финансовых центров в субъекты Российской Федерации.

Улучшилось регулирование финансовых рынков, приняты ключевые законы о клиринге, об организационных торгах, о центральном депозитарии, об инсайде, о национальной платёжной системе. Наконец, можно отметить существенный вклад Минфина в укрепление международных позиций России в рамках «группы 8», «двадцатки», БРИКС, АТЭС и так далее.

Но это все итоги, а какие задачи мы видим на ближайшие годы, которые необходимо решить нам и финансовой системе? Их 10. Прежде всего восстановить бюджетные правила, без этого невозможно определить приоритеты, которые мы ставим в рамках государственной политики, и невозможно определить те ресурсы, которыми мы можем управлять в рамках реализации этих приоритетов. Владимир Владимирович в своём выступлении уже отметил рост доли нефтегазовых доходов, доходов федерального бюджета. Как видно на слайде, динамика и показатели за последние 10 лет свидетельствуют о росте зависимости федерального бюджета и всей бюджетной системы от внешней экономической конъюнктуры. Это самая верхняя строчка – нефтегазовые доходы в процентах к федеральному бюджету. Если в 2000 году их всего было 24,7%, в 2004 году – 30%, то сегодня это 49,6% нефтегазовых доходов, то есть почти половина всех доходов формируется за счёт конъюнктурных доходов, зависящих от внешней экономической конъюнктуры.

Если в 2006 году федеральный бюджет мог быть сведён без дефицита при цене на нефть 24,6 доллара за баррель, то в 2011 году этот показатель составил 101 доллар за баррель, а в 2012 году – 116 долларов за баррель, то есть это свидетельствует о существенных рисках, которые возникли в результате реализации принятия дополнительных расходных обязательств, которые необходимо было принять в кризисный период.

До середины 2000 годов ненефтегазовый дефицит не превышал 3,5% валового внутреннего продукта, в 2009 году он вырос практически до 14%, а в текущем году мы ожидаем 10,6%. Хочу сказать, что это очень существенный риск, существенно большой объём ненефтегазового дефицита, который необходимо сокращать из года в год. По нашим расчётам, снижение цены на нефть на 10 долларов за баррель приводит к сокращению доходов на 600 млрд рублей, что сопоставимо с расходами на образование. Поэтому в настоящее время мы видим необходимость реализации основной задачи – это обеспечение бюджетной устойчивости, бюджетной системы. Для этого нам необходимо закрепить бюджетные правила, и суть этих правил заключается в том, чтобы осуществлять планирование расходов федерального бюджета из базовой, средней, цены на нефть, которая сложилась за последние 10 лет, и иметь возможный дефицит бюджета в пределах до 1% ВВП в такой конструкции. В случае, если фактически цена оказывается выше базовой, дополнительные доходы будут направляться в Резервный фонд. Если цена падает, то, соответственно, Резервный фонд пополняет расходы за счёт накопленных средств. По сути дела, это контрциклическая бюджетная политика, проведение которой нам, в Российской Федерации, жизненно необходимо. Естественно, чем будет больше объём фонда, тем более продолжительное снижение цены на нефть мы сможем выдержать.

Резервный фонд в объёме 7% ВВП – именно такой объём фонда мы считаем, в случае кризисных условий обеспечит поддержание расходов бюджета и выполнение своих обязательств Российской Федерацией, позволит нам в течение двух-трёх лет обеспечить исполнение расходных обязательств при цене на нефть около 70 долларов за баррель. За этот период можно будет адаптировать расходы к новым условиям. Сейчас объём Резервного фонда, напомню, в 2 раза ниже, чем этот уровень. По нашему предложению, в случае превышения 7-процентного уровня Резервного фонда, можно было бы 50% от поступающих доходов от внешнеэкономической деятельности направлять на пополнение Фонда национального благосостояния, а 50% направлять в инфраструктурные проекты, которые не создают постоянно действующих расходных обязательств. Именно такие бюджетные правила мы предлагаем внедрить, начиная с 2016 года, а до этого ввести переходный период и подойти к постепенному использованию этих правил. В 2015 году бюджет должен быть сведён без дефицита, и предлагаемый переходный период решает эту задачу. Такой механизм обеспечит снижение к 2020 году ненефтегазового дефицита до примерно 8%, хотя мы видим, что и сегодня этот процент достаточно высоким кажется по сравнению с докризисным уровнем, но резко сократить расходы, резко сократить ненефтегазовый дефицит, конечно, нам в ближайшее время будет достаточно сложно.

Есть альтернативные варианты расчёта бюджетных правил. Они базируются на счёте не десятилетней, а трёхлетней цены, но такие варианты (и слайд как раз показывает это)... Мы видим, что риски изменения внешней экономической конъюнктуры и страховка как раз вот этих бюджетных правил действуют меньше существенно при трёхлетнем использовании показателей цен на нефть, нежели десятилетнем. Мы как раз выступаем за то, чтобы использовать именно более консервативный подход к реализации этих бюджетных правил.

Кстати, я хочу сказать, что когда мы размещали еврооблигации... Владимир Владимирович, у нас в этом году беспрецедентно удачное, успешное размещение еврооблигаций было: мы разместили по цене и по доходности, которой не было вообще никогда в Российской Федерации. Мы десятилетние облигации разместили по 4,5%, а вышли на внешние рынки с тридцатилетними облигациями, и главное, что основной спрос был именно на длинные наши бумаги, на тридцатилетние. Из 24 млрд долларов спроса около 11 пришлось именно на длинные бумаги, что говорит о чём? О том, что инвесторы, в том числе иностранные, верят в нашу финансовую политику, верят в нашу бюджетную политику, готовы вкладывать свои деньги в облигации государства, которому доверяют. Но тем не менее когда мы проводили роуд-шоу, практически все инвесторы спрашивали: а почему у вас такой нефтегазовый дефицит? Когда вы будете его сокращать до тех параметров, которые были до кризиса? А до кризиса, напомню, размер нефтегазового дефицита равнялся 4,7% ВВП. Приходилось говорить о том, что мы постепенно будем это делать, и наш первый шаг – это принятие бюджетных правил, которые позволят ограничить расходы и снизить риск исполнения наших расходных обязательств.

Вторая задача – это разработать и утвердить долгосрочную бюджетную стратегию. Долгосрочная бюджетная стратегия должна определять параметры бюджетной системы, в рамках которой будут формироваться ресурсы для каждой из государственных программ. В этом случае министерства – ответственные исполнители госпрограмм – будут мотивированы определять бюджетные приоритеты в рамках средств, отведённых на соответствующую государственную программу.

Учитывая необходимость удлинения горизонта бюджетного планирования, считали бы целесообразным осуществить разработку бюджетной стратегии на период до 2024 года. Требования о разработке долгосрочной бюджетной стратегии должны быть закреплены в Бюджетном кодексе, в том числе и применительно к субъектам Российской Федерации.

Третья задача – формирование программного бюджета. На федеральном уровне такая работа идёт уже с 2010 года. Был определён порядок разработки госпрограмм, утверждён их перечень, сформировано первое аналитическое распределение расходов по госпрограммам, однако в 2011 году эта работа забуксовала. В результате к настоящему времени из 41 госпрограммы, по оценке Минфина, готовы к утверждению только восемь, 21 госпрограмма может быть доработана в короткие сроки, по девяти программам нужно будет ещё определиться в Правительстве и принять концептуальное решение.

Для решения поставленных задач предлагается ускорить Правительством Российской Федерации внесение в Госдуму комплексных поправок в Бюджетный кодекс, создающих законодательную базу для перехода к программному бюджету. Выделить из него можно несогласованные вопросы, которые ещё есть в Правительстве, но тем не менее основной законопроект, который позволяет переходить к программному бюджету как Российской Федерации, так и субъектам Российской Федерации, необходимо внести в ближайшее время. У нас такая просьба, Владимир Владимирович, сделать это как можно быстрее.

Нас уже опередили субъекты Российской Федерации: они уже начали вводить программные принципы своих бюджетов. Такие регионы, как Республика Коми, Саха (Якутия), Брянская область, Вологодская область, Сахалинская область, уже формируют государственные программы, а город Москва уже реализует программный бюджет. Прошу финансовые органы проанализировать опыт и организовать работу в своих регионах по ускорению введения программных бюджетов.

Переход к программному бюджету – это не самоцель, коллеги, это способ начать комплексную реформу всей системы государственного управления, её переориентацию на измеримые, общественно значимые результаты, повышение ответственности координаторов, заказчиков этих программ за исполнение показателей, которые содержатся в этих программах. К сожалению, по этому показателю мы серьёзно отстаём от других стран. Весь мир уже ушёл вперёд. Весь мир оценивает деятельность министерств и ведомств, оценивает деятельность Правительства по показателям программ, по программному подходу. Есть проект, есть ответственное министерство, и ответственное министерство должно реализовывать этот проект, отвечая за конкретные результаты. Весь мир так работает по проектным подходам, нам тоже надо переходить.

Следующая задача – повышение эффективности оказания государственных услуг. Инструментом такой реализации стал 83-й закон. На финансовые органы легла основная нагрузка в реализации этого закона, но работа ещё не завершилась. В 2012 году необходимо решить два вопроса. Первый – это предоставление полномочий федеральным министерствам утверждать в своей сфере единые базовые перечни услуг и работ, включаемых в государственные задания, такой законопроект уже подготовлен Министерством финансов. Второй – урегулировать на постоянной основе механизм осуществления бюджетных инвестиций в имущество бюджетных и автономных учреждений, а также иные организации, не являющиеся получателями бюджетных средств. Такой законопроект сейчас находится на согласовании с Министерством экономического развития, но отдельной задачей является переход на новые принципы оплаты услуг государственных и муниципальных учреждений: я говорю о необходимости перехода к единым нормативам формирования субсидий на выполнение государственного (муниципального) задания. Сейчас такие нормативы в большинстве случаев утверждены индивидуально для каждого учреждения, но это не может являться результатом такой реформы, и здесь необходимо ещё принять целый ряд шагов.

Следующая задача, пятая – это разработка и реализация нового этапа развития системы межбюджетных отношений. В целом наша система межбюджетных отношений соответствует общепринятым в мире базовым требованиям, но мы не всегда их соблюдаем: за последние годы, наоборот, произошло, к сожалению, их размывание. Увеличилось количество решений, принимаемых на федеральном уровне и приводящих к росту расходов субъектов Российской Федерации и муниципалитетов, возросло количество субсидий и субвенций, обострились проявления иждивенчества, ориентация на разовые индивидуальные решения по оказанию финансовой поддержки субъектам Российской Федерации. В этой связи необходимость принятия следующих мер, которые подготовило Министерство финансов, очевидна. Речь идёт о чём? Прежде всего необходимо подготовить предложения по расширению полномочий региональных властей в сфере социальной политики, препятствующих введению критериев нуждаемости при оказании социальной поддержки. Это ключевая задача, поскольку субъекты Российской Федерации должны самостоятельно определять те категории граждан, категории социальных слоев населения, которым необходимо осуществлять поддержку, исходя из принципа нуждаемости, поскольку это очень важный и серьёзный критерий в реализации социальной политики. И такие решения необходимо принять и предоставить право субъектам Российской Федерации на федеральном уровне, поскольку эти нормы сегодня регулируются федеральным законодательством.

По мнению Минфина, нужно максимально отказаться от делегирования функциональных полномочий, делегирование нужно заменить передачей этих полномочий соответствующим источникам субъектов Российской Федерации.

Сегодня существует 96 субсидий в трансфертах между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации. Необходимо принять принцип: одна госпрограмма – одна, максимум две субсидии и определить перечень обязательств субъектов Российской Федерации при получении этих субсидий. В настоящее время основной объём субсидий распределяется нормативными актами Правительства Российской Федерации. На наш взгляд, для обеспечения прозрачности межбюджетных отношений необходимо это делать в рамках федерального закона о федеральном бюджете. Необходимо ограничить практику принятия решений о поддержке регионов вне бюджетных процедур, о чем я уже говорил.

Принятие индивидуальных решений по поддержке того или иного региона зачастую стало стимулом деятельности руководителей субъектов Российской Федерации по выбиванию поручений по оказанию финансовой поддержки субъектам Российской Федерации – это наиболее эффективный способ получения дополнительных средств, нежели зарабатывание, нежели привлечение инвесторов к себе на территорию. Это неправильно, поэтому, на наш взгляд, необходимо вернуться к этому вопросу, определив правила принятия решения по поддержке субъектов Российской Федерации в случаях обращения и принятия решения по поддержке в случае после согласования и подтверждения действительной нуждаемости субъекта Российской Федерации в дополнительной финансовой помощи.

И последнее, что хотелось бы сказать в части межбюджетных отношений.... Нужно усилить ответственность регионов за неэффективную бюджетную политику, следствием которой становится принятие бюджета с «пузырями» в доходах, с нереалистичными источниками финансирования, что приводит к нарушению бюджетных обязательств, приводит к тому, что субъекты Российской Федерации обращаются к Министерству финансов за дополнительной финансовой помощью, мотивируя тем, что у них нет денег для реализации принятых решений. Это недопустимо, на наш взгляд, это приводит к кредиторской задолженности. У нас есть такой механизм, Владимир Владимирович, когда в случае увеличения кредиторской задолженности в субъект Российской Федерации вводится временная финансовая администрация. Предлагаю в случае, когда администрация региона допускает невыполнение своих обязательств, увеличение своей кредиторской задолженности, ставить вопрос о доверии губернатору со стороны Президента Российской Федерации. По сути дела доведение региона до банкротства – это серьёзное основание говорить о квалификации руководителя, который занимается организацией работы в субъекте Российской Федерации, бюджетными процессами, ставить вопрос о соответствии его занимаемой должности.

Шестая задача – реформа государственного муниципального финансового контроля. Необходимо принять как можно быстрее проект поправок в бюджетный кодекс и кодекс об административных правонарушениях в части регулирования государственного муниципального финансового контроля. Речь идёт о переориентации финансового контроля с простой проверки правильности, соответствия целеполагания эффективности выделяемых бюджетных средств. Как раз принятие программ и будет позволять контролирующим органам оценивать, насколько эффективно тот или иной руководитель министерства и ведомства или руководитель субъекта использовал выделенные из бюджета средства.

Следующая задача – это создание и развитие информационной системы «Электронный бюджет». Об этом, Владимир Владимирович, Вы уже говорили в своём докладе. Хочу сказать, что внедрение электронного бюджета позволит повысить открытость не только деятельности непосредственно Правительства – Правительства и финансовых органов субъектов Российской Федерации, но и позволит сделать прозрачным алгоритм принятия решения, выработки решения, что очень важно для контроля со стороны граждан, со стороны гражданского общества. Электронный бюджет упростит администрирование, сократит издержки, повысит эффективность контроля за использованием бюджетных ресурсов.

Следующая задача. Мы сейчас рассмотрели семь задач, которые касаются бюджета. Есть ещё три задачи, которые выходят за эти рамки, и основная задача – в области налогов. Владимир Владимирович, Вы уже достаточно подробно обозначили вектор развития налоговой системы. Мы подготовили соответствующие предложения по реализации направлений развития налоговой политики. Я скажу лишь следующее, что мы в настоящее время готовим предложения по совершенствованию налогообложения финансовых рынков, оптимизации налогового и бухгалтерского учёта, досудебного урегулирования споров. Действительно вопрос администрирования, вопрос урегулирования и построения взаимоотношений между налогоплательщиком и налоговым органом очень важен с точки зрения восприятия бизнесом органов власти. От того, насколько будут понятны, прозрачны, по каким правилам будут строиться эти отношения, во многом будет зависеть и общий деловой климат. Именно этому вопросу будет уделяться существенное значение.

Следующей задачей, девятой задачей, является развитие системы управления государственными активами и обязательствами Российской Федерации. Поддержание умеренной долговой нагрузки – важнейшее конкурентное преимущество России. Национальный рынок капитала остаётся и останется основным источником, где мы будем черпать ресурсы для финансирования дефицита федерального бюджета. Мы заняли на внешних рынках очень неплохо (об этом мы уже говорили), но мы не будем увеличивать объём внешних заимствований, с тем чтобы не создавать различные возможные курсовые риски, конъюнктурные риски. Нам это не нужно, мы полагаем, что необходимо развивать именно внутренний рынок. Для этого необходимо совершенствовать инфраструктуру рынка путём облегчения допуска нерезидентов на наш рынок (такие предложения уже подготовлены), создания для них комфортных условий. Мы сейчас, в этом году, запустим действие центрального депозитария, что создаст гарантии прав собственности на ценные бумаги для инвесторов. Это всё структурные меры, которые позволяют говорить об улучшении общей ситуации на финансовом рынке, соответственно упрощении заимствований как для федерального бюджета, так и для институциональных инвесторов.

Важным в вопросе развития системы управления государственными активами и обязательствами является создание финансового агентства. Казалось бы, для чего создавать ещё один орган? Но, на наш взгляд, как раз вопрос управления нашими ресурсами, а это ресурсы Резервного фонда, ресурсы Фонда национального благосостояния... Мы их сейчас размещаем под самые низкие проценты. Да, действительно, мы вкладываем их в устойчивые, надёжные инструменты, но высоких процентов мы не получаем, поскольку основная задача – это обеспечить безрисковое размещение и быстрое получение средств в случае возникновения такой потребности. Сейчас стоит другая задача, сейчас стоит задача повысить уже управляемость этими ресурсами, сохраняя тем не менее устойчивость и обезрискивая вложения, но этим должны заниматься, и во всём мире занимаются, специально созданные структуры, специалисты, которые в ежедневном, ежеминутном режиме отслеживают конъюнктуру на рынках, анализируя рынки и ценных бумаг, и облигаций. Это даст нам дополнительные ресурсы от управления государственными средствами. Это очень важная мера. Мы тоже обращаемся к Вам с просьбой ускорить принятие решения о создании российского финансового агентства, все необходимые документы у нас подготовлены.

И, наконец, последняя задача не по значению, но по порядку, – это улучшение делового инвестиционного климата. Действительно, Владимир Владимирович, Вы обозначили в своём выступлении необходимость выхода России со 120-го на 20-е место в рейтинге условий ведения бизнеса. Целый ряд позиций (на этом слайде видно) относится и к субъектам Российской Федерации, и к Российской Федерации. Красным выделены те позиции, на которых как раз должно сосредоточиться Министерство финансов: это и доступность кредитов (оценка по этим десяти показателям осуществляется в рамках оценки доли бизнеса), это уплата налогов, распространение случаев неплатёжеспособности, защита инвесторов, обеспечение исполнения контракта. По каждой из этих позиций будет разработан план действий и план взаимоотношений с агентствами, которые оценивают Российскую Федерацию по этим показателям, с тем чтобы нам подтянуться по этим параметрам. Кстати, хочу сказать, что большая часть позиций относится к субъектам Российской Федерации. Посмотрите, предположим, открытие бизнеса, регистрация собственности, получение разрешения на строительство, защита инвесторов тоже является вопросом субъектов Российской Федерации, подключение к сетям и так далее. Хочу сказать, что необходимо также, я обращаюсь к субъектам Российской Федерации, необходимо вам обратить внимание на эти темы, и мы как Министерство финансов будем готовы предоставлять поощрительные гранты для тех субъектов, которые реализуют и добиваются наиболее высоких показателей в этих компонентах рейтинга. Именно с двух сторон – и Федерация, и субъекты Российской Федерации должны заниматься этим вопросом, с тем чтобы решить задачу поднятия Российской Федерации с позорного 120-го места.

Ещё несколько вопросов. Министерство финансов готовит новую программу бюджетных реформ на период до 2015 года – это наша приоритетная задача. В рамках реализации этой задачи предстоит изменить принципиальные подходы к определению самой сути госуправления. К сожалению, Владимир Владимирович, мы ещё по-прежнему осуществляем подход хозяйственный, подход хозяина, когда мы любим очень строить, любим иметь большие сети бюджетных учреждений, большие штаты. Если ставится задача какая-то, то мы говорим: для этого нужно построить несколько зданий, для этого нужно разместить дополнительную численность и так далее. Это всё неправильно, это старый, по сути дела, пережиток, старый подход к реализации государственной политики. Сегодня необходимо, исходя из постановки чёткости цели, определить механизмы реализации таких задач в чётко определённых параметрах бюджета, не приводящих к разбалансированности, потому что сегодня стоит задача действительно перейти к эффективному контракту. Что это значит? Это значит, чтобы работники бюджетной сферы, которые у нас сегодня реализуют те или иные государственные услуги, работали более эффективно, не сидели с утра до вечера, заполняли какие-то бланки, а работали, оказывали услуги гражданам. И как раз вопрос реализации эффективного бюджетного контракта подразумевает естественное повышение платы за качественную услугу. Мы говорим о том, что повышение заработной платы, о чем говорилось, в 1,5–2 раза в зависимости от тех категорий работников бюджетной сферы, которые обозначены в программных статьях Владимира Владимировича, необходимо решать не путём уравниловки, не путём повышения всем заработной платы в одном и том же уровне. Нет, тогда не будет никакой эффективности. Наше понимание эффективного контракта заключается в том, чтобы именно эффективность от этого контракта получили наиболее эффективные специалисты, которые наиболее качественно оказывают бюджетные услуги, вот в чём наша задача.

Мы сейчас видим, что субъекты Российской Федерации обращаются к нам за помощью: дайте нам дополнительные деньги, нам необходимо предусматривать средства на повышение зарплат врачам, учителям и так далее. Коллеги, в первую очередь речь идёт, ещё раз повторюсь, не о простом повышении, речь идёт о пересмотре управления отраслью. Необходимо посмотреть, насколько эффективно работает эта отрасль, какие есть ресурсы, какие есть преференции для тех или иных отраслей, сконцентрировать внимание именно на более эффективной оплате труда тех специалистов, которые, по сути дела, тянут на себе эту отрасль, а не тех, которые являются балластом. Здесь вопрос уравниловки просто не может никак применяться, это неправильно, поэтому вопрос о реализации тех задач, которые поставлены в программных статьях как на субъектовом уровне (конечно, значительную часть задач придётся решить), так и на федеральном уровне, должен решаться через новые подходы к организации отрасли. Мы говорим о том, что должны быть новые взгляды на бюджет, которые должны позволять реализовывать задачи без увеличения налоговой нагрузки, без увеличения дефицитов бюджетов, вот наша задача на ближайшие годы. Такую задачу мы ставим перед собой и ставим такую задачу перед финансовыми органами. Именно так, Владимир Владимирович, мы и будем проводить нашу бюджетную политику. Спасибо за внимание.

В.В.Путин: Антон Германович покинул трибуну, а у меня пара вопросиков есть, мы с места подискутируем так. Значит, первый вопрос – по фонду, который вы предлагаете создать и который должен управлять резервами. По вашему представлению, этот фонд должен размещать средства исключительно на международных рынках в финансовые международные инструменты или у него могут быть какие-то другие направления деятельности?

А.Г.Силуанов: Владимир Владимирович, речь идёт о двух соображениях. Первое – это создание Российского финансового агентства, которое бы управляло теми ресурсами, резервами, которые у нас сейчас сосредоточены в ФНБ и Резервном фонде.

В.В.Путин: Я понимаю, да.

А.Г.Силуанов: И второе. Мы говорим о том, что в случае если Резервный фонд превысит, по нашим оценкам, 7% ВВП…

В.В.Путин: Да, я видел.

А.Г.Силуанов: …то часть из него мы можем направлять не только в виде вложений в бумаги иностранных государств и так далее, но и в проекты, которые дадут потом отдачу, и это будет правильно.

В.В.Путин: Я это видел, написано у вас здесь, в слайдах было написано: «в том числе на инфраструктурные проекты». То есть то агентство или фонд, о котором вы сказали, по управлению средствами резервных фондов…

А.Г.Силуанов: Да.

В.В.Путин: Предполагаете, что он будет средства вкладывать в том числе и в эти инфраструктурные проекты после наполнения резервных фондов до определённого уровня – 7% ВВП, да? Доходность 7%.

А.Г.Силуанов: Да, такая практика предусматривается.

В.В.Путин: Понятно. Это первый вопрос, а второй связан с этим. Вы думаете, что тратить средства резервных фондов на инфраструктурные проекты можно, исключительно ориентируясь на объёмы накопленных средств, или в том числе это связано с необходимостью уменьшения ненефтегазовых дефицитов в целом по экономике?

А.Г.Силуанов: Мы говорим о повышении просто эффективности использования этих средств.

В.В.Путин: Да-да-да, но после достижения каких-то условий. В эти условия входит снижение до какого-то объёма ненефтегазовых дефицитов?

А.Г.Силуанов: По нашим оценкам, как мы и докладывали, реализация бюджетных правил позволит нам объём ненефтегазового дефицита снизить до уровня порядка 8% ВВП.

В.В.Путин: Нам нужно будет ждать этого снижения до 7% ВВП? Или по мере накопления известного объёма резервов мы будем их тратить на инфраструктурные проекты?

А.Г.Силуанов: Владимир Владимирович, это два разных показателя, поэтому…

В.В.Путин: Я понимаю, да.

А.Г.Силуанов: …мы можем накопить уже Резервный фонд и более 7% и начинать его тратить, не дожидаясь, когда объём, не дожидаясь…

В.В.Путин: …снижения ненефтегазовых дефицитов.

А.Г.Силуанов: Да-да, снижения ненефтегазовых дефицитов.

В.В.Путин: До нужных нам параметров.

А.Г.Силуанов: На самом деле мы говорим об использовании средств уже полученных, сконцентрированных в фондах, поэтому здесь, на наш взгляд, нет противоречия.

В.В.Путин: Хорошо. Но я на что хотел бы тогда обратить внимание? Это значит, что Министерство финансов и министр финансов считают, что после достижения определённых объёмов этих резервных фондов мы можем начать потихоньку, аккуратно, разумеется, в перспективные и абсолютно надёжные проекты вкладывать, в инфраструктурные проекты.

Вопрос только в том, с какого параметра мы будем это делать, с какого объёма. Вот министр финансов считает, что после достижения 7%, но я так понимаю, что сейчас коллеги из Министерства экономического развития скажут, что это движение в правильном направлении, а по вопросу этой отсечки мы ещё подискутируем.

А.Г.Силуанов: Есть разные мнения, Владимир Владимирович. Кто-то говорит о том, что сегодня уже надо вкладывать средства в такие проекты.

В.В.Путин: Да-да-да.

А.Г.Силуанов: Мы говорим о том, что мы же не собираемся постоянно копить и накапливать эти ресурсы ради накопления.

В.В.Путин: Я понял.

А.Г.Силуанов: Поэтому говорим: давайте определим безопасную планку, границу в 7%, сверх которой часть из пополнения этих фондов будет направляться в проекты. Мне кажется, это разумная конструкция.

В.В.Путин: Я согласен, я в целом согласен, я просто хотел понять. Я согласен с вами абсолютно, я просто хотел понять логику.

По поводу налогообложения сырьевого сектора. Там в слайдах у вас есть: несырьевой сектор – повышать нагрузку не будем, на сырьевой – ещё посмотрим, можем и повысить. Тоже, конечно, я всё понимаю, в целом мы так и делаем, но здесь нужно быть крайне аккуратным, конечно, мы все с вами это прекрасно понимаем. Это касается и штатов различных учреждений. Антон Германович сказал о штатах так, вскользь, но тем не менее это такой вопрос чувствительный для бюджета всегда всех уровней, федерального тоже. У нас не должно быть только самоцелью механическое сокращение всех штатов. К этому тоже внимательно надо относиться. Где-то надо сокращать, безусловно, в целом надо сокращать, но по некоторым направлениям надо внимательно смотреть просто, я призываю вас к такому серьёзному, немеханическому подходу.

Да, вначале Антон Германович сказал по поводу того, что у нас в структуре наших доходов нефтегазовые доходы постоянно повышаются. Это правда. Но мы понимаем, что это не связано с тем, что у нас деградирует реальное производство, сфера услуг. Кроме всего прочего это связано с тем, что цены на нефть растут быстрее, чем объёмы нашей экономики и сферы услуг. И доходы поэтому у нас в большем объёме появляются. Но что же нам от них отказываться, что ли? Хотя, конечно, тренд на диверсификацию экономики, на то, чтобы к нам доходы поступали из ненефтегазового сектора, мы этот тренд будем сохранять, но, собственно говоря, так и в бюджетных наших проектировках планируется на ближайшие годы. Мы планируем же с вами постоянно снижение доходов от нефтегазового сектора – снижение – и увеличение этих доходов от ненефтегазового. Так ведь, правда?

А.Г.Силуанов: Абсолютно.

В.В.Путин: Вот мы много говорим, и министр сейчас тоже упомянул о совершенствовании межбюджетных отношений. Я в целом целиком разделяю подходы министерства по этому направлению. Я к чему призываю? К тому, чтобы каждый раз оценивать ситуацию с разных сторон. Смотрите, мы вчера обсуждали проблему, связанную с развитием рынка жилья в стране. И участники встречи, прежде всего представители бизнеса, обратили внимание на такие вещи, которые вроде на поверхности лежат, мы так или иначе к ним возвращались, но как-то всё время мимо проходим. Например, некоторые сказали, что вот мы строим и увеличиваем объёмы строительства, но нам всё сложнее и сложнее это делать, потому что муниципалитеты не заинтересованы в увеличении объёмов строительства. Я говорю: как это не заинтересованы? А так! Потому что им за это ничего хорошего не прибавляется. Вот если бы от увеличения количества жителей при строительстве жилья у них увеличивались бы налоги, поступающие в местные бюджеты, то тогда они были бы напрямую заинтересованы, или налог собирали бы с имущества, тогда они бы боролись за каждый такой проект. А сейчас, кроме нагрузки на инфраструктуру и на местный бюджет, ничего не возникает. А мы что, разве не знаем о том, что налоги собираются по месту работы, а не по месту жительства? Знаем же об этом! Я не говорю, что мы завтра должны всё переломать, но возможность сбора налогов по месту работы, если это администрировать проще (а я понимаю, что это проще), и дальнейшего перераспределения по месту жительства – не так сложно сделать. И это тоже не окончательное решение, я просто вас призываю об этом постоянно думать. И в данном случае, конечно, подумать я прошу, мы ещё с министром поговорим и с руководителем Налоговой службы. Но в целом, когда принимаются такие решения по совершенствованию межбюджетных отношений, нужно всегда от реалий жизни отталкиваться.

А.Г.Силуанов: Можно прокомментировать?

В.В.Путин: Да, пожалуйста.

А.Г.Силуанов: Владимир Владимирович, но местные бюджеты сразу, если построили какие-то жилые комплексы, получают, конечно, налоги. Во-первых, кадастровая стоимость земли возрастает, соответственно и земельный налог возрастает. Это раз. И второе, появляется имущество в этих домах, имущество наших граждан, налоги от которого поступают в местные бюджеты. Поэтому здесь, конечно, наверное, нельзя так, как у Вас на совещании, говорить о том, что местные бюджеты ничего не получают – получают. Кстати, если говорить о переходе к уплате налога с доходов физических лиц по месту жительства, а не по месту работы, у нас эта дискуссия постоянно ведется, и мнение субъектов – где-то половина на половину: половина предлагает это сделать, половина – нет, в зависимости о того, какие это субъекты.

В.В.Путин: Это я знаю и понимаю, ещё раз хочу повторить, что администрировать легче по месту работы, понятно, чем раздавать там по местам жительства. Но можно собирать по местам работы, а потом распределять по местам жительства, можно и так поступить, есть и другие варианты этой техники. Я сейчас ещё раз говорю – это не окончательное решение, но предлагаю подумать и над этим конкретно делом, и над другими вопросами подобного рода при решении вопросов межбюджетных отношений. Что касается того, что вы сказали, – да, налоговая база повышается, но расходы на инфраструктуру повышаются многократно, и повышающиеся налоги от того, что вы сказали, не покрывают всех расходов. Но поговорим об этом ещё, так сказать, в более узком составе.

Наконец, такая философская вещь. Антон Германович (я повторяю, я согласен с тем, что он говорил) упомянул о том, что у нас самый низкий дефицит бюджета за все 20 лет. И я тоже с его подачи и с вашей многократно об этом говорил, и это предмет нашей обоснованной гордости. Но министр финансов упомянул только о том, что мы сверхдоходы, допдоходы, которые получали практически все, направляли в резервные фонды. Ну не все – 10% мы отправили на потребление всё-таки, поэтому он здесь загнул маленько, но это аудитория знает в основном. Но даже не в этом дело, я совсем о другом хотел сказать. Дело в том, что министр финансов, конечно, упомянул об этом инструменте, с помощью которого мы достигли этой цели, но были и другие. У нас самый низкий продовольственный дефицит, понимаете, самый низкий, а это за счёт чего было достигнуто? Это тоже легло в базу снижения общей инфляции – 6,1%. Такая низкая инфляция была достигнута за счёт того, что мы не стали тратить деньги на потребление, а пустили в основном в резервные фонды. Повторю ещё раз, 10% мы всё-таки истратили, но у нас была и самая низкая продовольственная инфляция, а она была за счёт чего достигнута? За счёт того, что мы с вами не пожадничали, дали денег в реальный сектор на поддержку сельского хозяйства. И в самое трудное время двухлетней засухи и мирового финансово-экономического кризиса селян поддержали прямыми деньгами, прямыми – из бюджета. По разным направлениям: на животноводство дали, на растениеводство, на продление кредитов долгосрочных, на новые кредиты и так далее, так далее. Не побоялись, дали эти деньги, и продовольственная инфляция у нас – бум – упала до предельно низкого уровня. И это тоже способствовало общей задаче снижения инфляции. Поэтому это правильно всё, что мы с вами делаем, но всегда нужно смотреть на проблему в совокупности.

И, наконец, в заключение. Антон Германович призвал отказаться от несистемных решений по поддержке отдельных регионов. Антон Германович, обещаю, что прямых резолюций – выдать деньги такому-то региону – больше не буду писать. Но я и так это делаю крайне редко!

А.Г.Силуанов: Спасибо большое, Владимир Владимирович. Коллеги, я хотел бы от всех финансистов, от всех присутствующих поблагодарить Владимира Владимировича за участие в нашей коллегии. Владимир Владимирович, для нас это очень важно. Поставили задачи, будем их реализовывать, надеюсь, что с ними справимся.

В.В.Путин: Я хочу пожелать успехов и коллективу, хочу вас поблагодарить за прошедшие четыре года совместной работы. Они были очень сложными для страны, для экономики, для финансовой системы. Хочу поблагодарить всех вас без исключения, здесь председатель Центрального банка присутствует – Сергей Михайлович (С.М.Игнатьев). Мы очень много времени за эти годы тоже вместе провели в спорах, в поисках приемлемых решений. Центральный банк очень солидарно работал с Министерством финансов, с Правительством. Всё это дало нам соответствующий результат, которым мы можем гордиться. У нас есть много проблем и издержек, наверное, и ошибки были, но в целом мы можем гордиться результатом нашей работы. Я хочу вам пожелать успехов – и вам, и министру финансов. Спасибо большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 17 апреля 2012 > № 539137 Владимир Путин, Антон Силуанов

Иномарки для иностранцев

Гостей саммита АТЭС будут возить на Mercedes, Ford и Toyota

Александра Пономарева

Инициатива покупать для чиновников только отечественные автомобили не распространится на участников саммита стран Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) во Владивостоке. Гости саммита, который пройдет в начале сентября, в частности, будут передвигаться на автомобилях Mercedes. Такое решение было принято на совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова. «МН» изучили, на какие еще траты пойдет бюджет, чтобы порадовать гостей.

В скором времени бюджетные деньги будут тратиться исключительно на отечественные автомобили и машины иностранных производителей, собранные на территории нашей страны. Об этом в начале месяца заявлял премьер-министр Владимир Путин на совещании по развитию автопрома, проходившем на «АвтоВАЗе». Цель — защитить отечественных производителей от конкурентов после вступления России в ВТО.

Впрочем, необходимость передвигаться на российских автомобилях не коснется участников саммита АТЭС, который пройдет во Владивостоке с 2 по 9 сентября этого года. Еще в прошлом году в законодательство были внесены поправки, устанавливающие особый порядок закупок для подготовки саммита. В понедельник стало известно, что гости Владивостока будут передвигаться на иномарках. На совещании по вопросам обеспечения транспортом, которое проводил первый вице-премьер Шувалов, было решено, что для доставки делегатов из аэропорта в гостиницы будут использованы автомобили марок Mercedes, Ford и Toyota (модель Camry). И если последние две марки имеют заводы по сборке машин на территории страны, то Mercedes, придется закупать за границей.

Сейчас решается вопрос о доставке части автомобилей во Владивосток и приобретении больших комфортабельных туристических автобусов. Шувалов поручил администрации края заняться подбором опытных водителей. Также планируется запуск аэроэкспрессов, которые будут курсировать между городом и аэропортом. Для участников саммита предусмотрен и морской транспорт — пять быстроходных катамаранов. Два из них будут взяты в аренду, еще три сейчас достраиваются на верфях Приморского края.

Кроме этого, будет использован круизный лайнер «Легенда морей». В его номерах смогут проживать более 2 тыс. гостей. Судно оборудовано полем для гольфа, театром и кинозалом, солярием, фитнес-клубом, скалодромом и многочисленными барами и кафе. В рыночных условиях цена за двухдневный круиз на лайнере начинается от $200.

Проведение саммита АТЭС во Владивостоке уже повлекло за собой расходы на приведение города в порядок. Общая стоимость программы превращения столицы Приморья в центр международного сотрудничества составила 665 млрд руб., включая деньги федерального и муниципального бюджетов и частные инвестиции. Программа включает в себя широкий набор проектов, начиная со строительства едва не сгоревшего моста через бухту Золотой Рог до ремонта местного роддома.

При этом саммит вызвал целую волну заказов, напрямую не связанных с мероприятием. Так, Министерство культуры организует многочисленные культурные события в качестве досуга. 9 млн руб. ведомство готово потратить на организацию трех временных выставок во Владивостоке, Москве, Санкт-Петербурге и Таиланде: «Страны АТЭС глазами художников Приморского края», причем по итогам поездок местных художников в эти страны, «Буддизм в России сегодня» и «Панджи» (цикл яванских эпических преданий). Еще миллион рублей будет потрачен на гастроли Новосибирского государственного академического театра оперы и балета во Владивосток. В новом центре международного сотрудничества АТЭС пройдут спектакли «Шехерезада», «Шопениана», «Половецкие пляски», «Шепот в темноте» и «Кармен». Причем происходить это будет за два месяца до саммита — в июле. Министерство культуры согласно только на «престижную площадку, история которой насчитывает не менее 79 лет», — такие требования указаны в техзадании к аукциону.

Отдельная статья расходов в преддверии саммита — всевозможные научные работы. Например, Минпромторг заказал исследование «Разработка предложений и рекомендаций по приоритетным направлениям сотрудничества в области химических веществ в рамках заседаний Диалога по химической промышленности форума АТЭС» стоимостью 4 млн рублей.

Последнюю встречу с экспертами, работающими над "открытым правительством", президент РФ и вероятный будущий премьер Дмитрий Медведев назвал самой скучной в череде двухмесячных консультаций, но именно она конкретизировала, в виде какого набора институтов и принципов будет функционировать обновленная система исполнительной власти в стране.

"Открытое правительство" - это и создание при главе кабинета экспертного совета, и "перезапуск" ведомственных и региональных общественных палат, и выработка показателей эффективности работы госаппарата, и электронный бюджет, и возможная замена паспортов на новые удостоверения личности, которые вместе с передовыми средствами персональной идентификации дадут "зеленый свет" технологиям услуг в электронном виде и "интернет-демократии" с референдумами, петициями и краудсорсингом.

Медведев, автор идеи правительства, которое сначала называлось "большим", а потом - "открытым", поддержал практически все предложения, которые представили ему члены рабочей группы на площадке РИА Новости. Он поблагодарил их за работу и попрощался со словами "до встречи в новой жизни".

"Сегодняшнее обсуждение касалось, может быть, самых скучных, но тем не менее весьма важных вещей о том, каким образом нам сделать работу "открытого правительства" технологичной, чтобы все это не умерло в недрах нового правительства, каким бы оно там прогрессивным, современным и радикально обновленным ни было. Потому что у любой бюрократической системы есть свои законы, и эти законы подчас меняют восприятие самых передовых людей", - объяснил он значимости темы последней дискуссии - "Механизмы функционирования "открытого правительства".

"Нам сейчас нужно думать о том, как менять не просто людей, но и менять само технологическое обслуживание того, что мы делаем. Это на самом деле, может быть, гораздо более сложная проблема, чем найти грамотных людей и рассадить их по местам", - подчеркнул глава государства.

С экспертами, задействованными в работе над проектом "открытого правительства", Медведев встречался четырежды. Темой первой встречи в подмосковном Сколково стала кадровая реформа госслужбы, второй, состоявшейся в ситуационном центре ГИБДД - борьба с коррупцией. Третья встреча прошла на площадке Российской биржи и была посвящена вопросам развития конкуренции.

Медведев еще прошлой осенью представил идею нового облика правительства, которое он, вероятнее всего, возглавит в мае, после инаугурации избранного президента РФ, действующего премьер-министра Владимира Путина.

Совет премьеру

По замыслу рабочей группы, поддержанному Медведевым, головным институтом "открытого правительства" должен стать экспертный совет при премьер-министре с правом согласования ключевых решений исполнительной власти и участия в заседаниях правительства, его президиума, рабочих групп и комиссий. Совету предполагается также вменить в задачу координацию деятельности обновленных ведомственных и региональных общественных палат.

Медведев дал понять, что консультации с экспертным советом глава правительства будет проводить минимум раз в месяц, и высказал пожелание, чтобы совет был разбит на профессиональные подгруппы, а состав его - в общей сложности 150-200 человек - периодически ротировался.

"Экспертный совет - мне кажется, что сама по себе идея весьма приличная, интересная. Мне бы хотелось, чтобы этот экспертный совет состоял из экспертов в широком смысле этого слова, но и делился на какие-то подгруппы, включая такую важнейшую группу, как бизнес", - оценил он предложение.

"Если все-таки исходить из того, что председатель правительства будет встречаться с экспертным советом регулярно, минимум раз в месяц, это должны быть содержательные разговоры, а не только обсуждение общей идеологии реформ или законопроектов, которые двигаются или не двигаются", - отметил президент.

Регулярное обновление состава совета, приглашение в структуру новых бизнесменов, деятелей науки, культуры, образования Медведев считает необходимым фактором эффективности его работы, предпосылкой для генерации свежих идей.

"Чтобы представители, которые войдут в этот экспертный совет, не чувствовали себя как члены ареопага такого, которые несменяемые. У нас есть такие советы, кстати сказать, и президентские советы, я хорошо знаю их работу, там очень уважаемые люди, они выдающиеся, они внесли значительный вклад в развитие науки, образования, культуры, но степень их участия в общественных процессах стремится к нулю - и в силу их возраста, и в силу того, что они предлагают. Поэтому это должен быть не мертвый экспертный совет, а живой", - подчеркнул Медведев.

Костяк совета, согласно предложениям, озвученным на встрече, должны составить 15 человек, назначаемых на срок полномочий правительства. Глава структуры утверждается премьер-министром по представлению членов совета.

Советник президента РФ Михаил Абызов заявил, что создать экспертный совет необходимо в течение 2012 года. Он также высказал, а Медведев поддержал идею преобразования нынешней рабочей группы экспертов в государственную комиссию, которая займется развитием системы "открытое правительство".

Перезагрузка

В повестку работы на текущий год Абызов предложил включить и "перезапуск" общественных палат, через которые "открытое правительство" придет в министерства, ведомства и регионы. Медведев согласился, что "перезапуск" необходим, и дал нелестную оценку подобным структурам в их нынешнем виде.

"На федеральном-то уровне они все декоративные за редким исключением, а на региональном уровне - это просто люди, которые не имеют права (сделать) ни одного шага ни в одну, ни в другую сторону, не рискуя быть выключенными из этой общественной структуры. Поэтому нужно подумать, каким образом их всех обновить и сделать гораздо более эффективными", - сказал он.

"Мы должны создать такие рамки, когда в эти общественные советы все-таки попадут действительно острые люди, острые, но не сумасшедшие", - пояснил президент.

Рабочая группа предложила дать "перезапускаемым" структурам право участвовать в кадровых назначениях в министерствах и ведомствах, а формирование их самих поручить напрямую премьер-министру совместно с его будущим экспертным советом. Основными задачами ведомственных и региональных общественных палат, помимо кадровой работы, должны стать борьба с коррупцией и развитие конкуренции, полагают эксперты.

Оценки правительству

Общество должно получить инструментарий для объективной оценки работы правительства, полагают эксперты и предлагают ввести в стране набор ключевых показателей эффективности исполнительной власти.

"Общество должно понимать, какие задачи ставятся перед отдельными министрами, и получать информацию об их исполнении... (Нужно) сделать публичными цели, которые ставятся председателем правительства руководителям федеральных органов исполнительной власти", - говорится в предложениях рабочей группы.

Докладчик по этой теме, исполнительный вице-президент ТНК-BP Михаил Слободин предложил также сформулировать ограниченный набор мегапоказателей, отражающих эффективность работы правительства в целом.

В качестве примера он назвал рост рождаемости до уровня воспроизводства населения (2,1 ребенка на женщину), увеличение продолжительности жизни до 75 лет к 2020 году, 25 миллионов модернизированных рабочих мест с производительностью в три раза выше среднероссийской к 2025 году. Критерием также может быть снижение распространения курения среди взрослых с 40% до 27% в 2020 году, или увеличение к тому же сроку доли занятых среди инвалидов трудоспособного возраста с нынешних 22,8% до 45%, предлагает он.

Ссылаясь на зарубежный опыт, эксперты высказались в пользу конкретизации режима ответственности за неудачи - чтобы последствия были предсказуемыми и для общества, и для исполнителя. Наказанием, по их мнению, могли бы стать лишение премий и бонусов, как в США и Западной Европе, ограничение карьерного роста, как в Китае, сокращение штатных должностей, как в Южной Корее, ограничение финансирования отделов и ведомств, как в Сингапуре.

Медведев с предложениями экспертов согласился и поручил подготовить соответствующее поручение.

"Ключевые показатели эффективности - вещь хорошая, сомнений нет, поэтому надо их внедрять, прошу подготовить соответствующее поручение", - сказал Медведев, добавив, что это уже "отработанный и бизнесом, и некоторыми государственными структурами способ определения эффективности деятельности министерств и ведомств"

Угроза саботажа

Абызов, которому поручена координация работы над "открытым правительством", высказал опасение, что деятельность новых структур исполнительной власти с первых шагов натолкнет на саботаж чиновников.

"Мы прекрасно понимаем, что предложенная нами архитектура экспертного совета, общественных советов, работы с гражданским обществом, преобразованная рабочая группа и создание комиссии будут сталкиваться с целым набором рисков... Есть риск возможного саботажа со стороны, скажем, в целом, аппарата чиновников третьего и четвертого уровня", - предупредил он.

"Открытое правительство для власти - это некомфортно, это неудобно, это проблемно. Будут приходить, Дмитрий Анатольевич, и говорить все министры и руководители о том, что с этим жить невозможно, что это затрудняет повседневную деятельность, отвлекает от принципиально важных вопросов, профессиональных и вопросов бытия в принципе", - добавил советник президента.

"Забавно, если, например, членами правительства будут бывшие участники открытого правительства и какая трансформация с ними произойдет буквально за месяц... Быстро, быстро, почти моментально", - ответил на это Медведев. "Отсюда вывод - в новое правительство из открытого не брать. Всех оставить на своих местах", - шутя, подвел итог президент.

Сингапурский холдинг Temasek согласился приобрести долю банка Goldman Sachs в Торгово-промышленном банке Китая ( ICBC) за 2,3 млрд долларов, пишет BBC News. Речь идет о 1,3% акций ICBC.

ICBC контролирует пятую часть банковского сектора Китая. В квартале с октября по декабрь чистая прибыль китайской кредитной организации выросла на 17% в годичном исчислении. По словам аналитиков, опрошенных изданием, тот факт, что государственные банки Китая играют ведущую роль на местном рынке, делает покупку их акций привлекательным вложением. "У банковского сектора Китая огромный потенциал", - напоминает Джастин Харпер из IG Markets.

Temasek уже владеет долями в двух других китайских банках - China Construction Bank и Bank of China.

Ранее в Пекине сообщали, что готовы расширить присутствие частного капитала в банковском секторе страны.

В прошлом году ICBC начал интервенцию в американском банковском секторе. Он приобрел 80% акций розничного Bank of East Asia за 140 млн долларов.

13 апреля на на авиабазе Тиндах (Tendah) прошла церемония в честь достижения полной оперативной готовности самолета дальнего радиолокационного обнаружения Gulfstream 550 (G-550 AEW) 111-й эскадрильи ВВС Сингапура. Церемонию возглавил министр обороны страны Нг Инг Хин (Ng Eng Hen).

Выступая на церемонии, министр обороны подчеркнул важность внедрения передовых технологий для повышения сетевых возможностей дальнего обнаружения ПВО. «G-550 AEW вместе с истребительной авиацией ВВС и наземными подразделениями ПВО являются мощной системой, и которая стала крупным скачком в возможностях ВВС Сингапура раннего выявления потенциальных воздушных угроз в мирное и военное время», сказал он. «Достижение полной оперативной готовности всех систем самолета всего через шесть месяцев после передачи четвертого G-550 AEW в октябре прошлого года показывает быстрый прогресс, достигнутый благодаря упорному труду».

G-550 AEW может обнаруживать цели на дальности более 200 морских миль, что позволяет более эффективно реагировать на воздушные угрозы в различных оперативных ситуациях. С поступлением первого G-550 AEW в ВВС Сингапура в феврале 2009 года, пилоты и обслуживающий персонал 11-й эскадрильи прошли интенсивную подготовку по эксплуатации и обслуживанию воздушных судов, а также провели интеграцию самолетов с вооруженными силами в круглосуточных операциях. В этот период эскадрилья участвовала в крупных учениях, таких как Cope Tiger и Bersama Lima.

В церемонии также присутствовали государственный министр по вопросам обороны и образования Лоренс Вонг (Lawrence Wong), командующий ВВС генерал-майор Нг Чи Мэн (Ng Chee Meng) и другие высокопоставленные офицеры ВВС.

Рабочая встреча с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым.

Глава Татарстана информировал Президента России о социально-экономической ситуации в республике. Дмитрий Медведев и Рустам Минниханов обсудили также работу промышленных и инновационных кластеров в Татарстане.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Рустам Нургалиевич, что нового в регионе? Расскажите, как дела в республике.

Р.МИННИХАНОВ: Хочу коротко доложить о социально-экономической ситуации.

Вот короткая презентация. (Показывает материалы). Это наше позиционирование в масштабах Российской Федерации. Вторая страница – это у нас доходы. Третья страница – это валовой региональный продукт по прошлому году: он составил 1 триллион 250 миллиардов.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо. Насколько вырос валовой региональный продукт?

Р.МИННИХАНОВ: Почти на 5 процентов – 4,6.

Промышленные объёмы по прошлому году составили 1 триллион 294, и в этом году растём – 6,2 процента. Наша задача – выйти на 2 триллиона к 2016 году.

Д.МЕДВЕДЕВ: 2 триллиона к 2016-му – хорошая задача.

Р.МИННИХАНОВ: И самое главное – структура промышленного производства: у нас уже 64 процента – обрабатывающее производство.

По инвестициям в основной капитал: в прошлом году – 386 миллиардов, в этом году планируем 446. Структурно это тоже больше на обрабатывающие сектора.

Из крупных проектов – это «ТАНЕКО», он полностью работает.

Д.МЕДВЕДЕВ: Всё в порядке сейчас, вышли на проектную мощность?

Р.МИННИХАНОВ: На проектную мощность вышли. И глубина переработки где-то 72. Но на следующий год мы запускаем гидроочистку и будет где-то за 83–86. И к 2016 году – 97,90.

Д.МЕДВЕДЕВ: Плановая – 97,90?

Р.МИННИХАНОВ: Как мы договаривались.

«Нижнекамскнефтехим» наращивает объёмы каучуков. «Аммоний» (это новый завод по производству минеральных удобрений) – приступили. Проект «Форд Соллерс» – тоже приступили.

И надо сказать большое спасибо, Дмитрий Анатольевич, за особые экономические зоны. Уже 29 резидентов, и эта тенденция сохраняется. 4 апреля Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина] приезжала, и министр экономики Дании был – самый крупный завод по теплоизоляционным материалам открыли.

По селу ситуация стабильная, готовимся к весенне-полевым работам. По озимым немножко на юго-востоке, но в целом нормально. Топливо есть, удобрения завозим, готовность техники тоже где-то за 90 процентов.

В части строительства жилья в прошлом году – почти 2 миллиона 400 квадратных метров, в этом году планируем под 2 миллиона 500. Из них где-то не менее 500 тысяч будет социальная ипотека, которая за 7 процентов для бюджетников, для малых семей.

Большое спасибо за программу «Ветераны»: 15 487 уже получили. Работа идёт, полное понимание.

Капитальный ремонт: уже 9 162 дома отремонтировали, в этом году – 843 многоквартирных дома. Большое спасибо, что Фонд [содействия реформированию ЖКХ] продолжает работать. Мы активно принимаем участие.

По заработной плате. Темпы на первый квартал тоже хорошие. Я думаю, что мы эти темпы должны сохранить. По врачам и учителям намечены графики по повышению заработной платы, тоже выполняются.

Д.МЕДВЕДЕВ: По учителям средняя заработная плата?

Р.МИННИХАНОВ: На первый квартал у нас где-то 18 тысяч.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это средняя зарплата по республике?

Р.МИННИХАНОВ: Да, по отраслям.

По образованию. В прошлом году 13 170 мест в детских дошкольных учреждениях организовали, в основном и строительство, и возврат, и реконструкция. В этом году приступим к ремонту школ, которым свыше 30 лет. В этом году где-то будет 154 школы. Вообще у нас 787 таких школ. Надо создавать условия, чтобы школы были все: и новые, и старые – нормальными.

Д.МЕДВЕДЕВ: А по детским садам? У Вас тут написано: до трёх лет.

Р.МИННИХАНОВ: Мы практически всех обеспечили.

Д.МЕДВЕДЕВ: Всех обеспечили и очередь сняли?

Р.МИННИХАНОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: А до трёх лет?

Р.МИННИХАНОВ: До трёх лет мы занимаемся, эта программа продолжается. Мы сделали электронную очередь, и у нас на 35 процентов сразу очередь уменьшилась.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть на 35 процентов дутая была?

Р.МИННИХАНОВ: На 35 процентов. В три года ребёнок должен идти в детский сад, мы это должны гарантировать. А остальные, вариативные формы сейчас неплохо пошли. Работа по детским садам идёт.

И с электронной школой – Вы большое внимание обращаете: 42 тысячи учителей имеют ноутбуки, все программные продукты. Ученики и родители работают в этой системе. 11 тысяч учащихся (более 75 процентов, где крупные школы) соединены оптоволокном. То есть мы считаем, что это прорыв для системы образования.

По медицинским учреждениям. Мы всё-таки пока обращали внимание на высокотехнологичные медицинские центры: это Казань, Челны и Альметьевск. Везде сейчас функционируют высокотехнологичные центры – результаты налицо: самая низкая смертность за всё время Татарстана, и за 20 лет впервые демография у нас положительная, 3 752 ребёнка. И первый квартал мы идём с ростом к прошлому году 9 процентов.

Д.МЕДВЕДЕВ: Поздравляю. Это, может быть, самое выдающееся достижение.

Р.МИННИХАНОВ: Я тоже считаю, что это главная наша работа. По Вашему поручению по многодетным семьям занимаемся: 13 352 заявления. В целом ситуация нормальная, кроме Казани и Челнов. Мы работаем сейчас с пригородом, формируем земельные участки.

Д.МЕДВЕДЕВ: Города большие, надо будет просто найти землю.

Р.МИННИХАНОВ: Мы находим, и эти вопросы решаем.

По универсиаде. У нас остался водный дворец, он к завершению идёт, мы к осени, к сентябрю завершим. Центр пулевой стрельбы мы сами ещё строим. Центр гимнастики практически уже завершён, буквально через месяц откроем. И футбольный стадион уж этим годом надо завершить, чтобы на следующий год он заработал. В целом везде работа идёт.

Д.МЕДВЕДЕВ: За 2011 год всё-таки много соревнований уже прошло на новых спортивных сооружениях, я на одном из них был.

Р.МИННИХАНОВ: Да, все объекты работают, большое спасибо за такую возможность.

И большая работа по транспортной инфраструктуре: дороги, развязки, пешеходные переходы. Аэропорт совершенно новый, сейчас терминал завершаем, взлётную полосу, систему наведения. И опять-таки интермодальные перевозки из аэропорта до центра Казани – за 20 минут. За это слова благодарности ОАО «РЖД».

Работа идёт по графику: ещё одну станцию запустили, сейчас уже есть семь, и три станции буквально до весны следующего года тоже запустим.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть будет десять станций метро?

Р.МИННИХАНОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: А как инновационный кластер поживает? Это всё-таки такая ваша фишка, что называется, у вас в этом смысле много успехов.

Р.МИННИХАНОВ: Дмитрий Анатольевич, на самом деле это не только красивое слово: 98 электронных услуг, из них практически по прошлому году было 10 миллионов 500 тысяч обращений. Основное – это загсы, детские сады.

Д.МЕДВЕДЕВ: Недавно, когда я проводил заседание нашего «Открытого правительства», как раз эта цифра приводилась, что 75 процентов заявлений в загс было принято в электронной форме.

Р.МИННИХАНОВ: Да, это реально и настолько удобно. И штрафы ГИБДД.

Д.МЕДВЕДЕВ: Тоже треть практически.

Р.МИННИХАНОВ: Да, это тоже удобно.

В системе электронного документооборота работает 28 тысяч пользователей, практически все уровни: республика, муниципалитеты и муниципальные поселения – все работают. Мы для iPad сделали российскую электронную цифровую подпись, она уже сейчас нашу систему берёт и другие регионы – вот Минфин сейчас интересуется.

Опять-таки, самое главное – это школы: 9 тысяч точек Wi-Fi, 42 тысячи ноутбуков. 75 процентов детей (где-то 23 процента – это крупные школы, где больше детей), но мы эту работу дальше продолжаем. Очень эффективно работает система ГЛОНАСС.

Д.МЕДВЕДЕВ: Машины уже все практически оснащены?

Р.МИННИХАНОВ: Две с половиной тысячи машин экстренных служб оснащены; кроме этого, коммунальный транспорт, междугородние автобусы; очень важно – школьные автобусы. Мы следим за скоростью, следим за маршрутом, и субсидии выделяем за то, что он ездил по маршруту.

Д.МЕДВЕДЕВ: Если он куда-то отклонился?

Р.МИННИХАНОВ: То всё, он не получает.

Д.МЕДВЕДЕВ: Понятно.

Р.МИННИХАНОВ: Конечно, технопарк: IT-парк, который мы построили, уже полностью загружен. По прошлому году выручка была 2 миллиарда 637 миллионов. В этом году планируем под четыре.

Д.МЕДВЕДЕВ: Выручка-то уже приличная – 4 миллиарда.

Р.МИННИХАНОВ: Да. Работают полторы тысячи человек, он уже полный. Запускаем следующий в Челнах, это по программе технологических центров, он будет работать на КамАЗ и нашу нефтехимию.

Я просто хочу сказать, что это очень новые направления и очень востребованные. Мне специалисты дали выкладку, что вообще уровень IT-сектора в валовом продукте стран значительно выше. У нас тоже к Татарстану это относится.

Д.МЕДВЕДЕВ: В других странах, чем у нас, Вы имеете в виду?

Р.МИННИХАНОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: К сожалению, пока. Потому что то, что Вы говорите, про Сингапур не говорю, но даже в Индии – 6,5, хотя Индия – огромная страна.

Р.МИННИХАНОВ: Я думаю, что для этого нужны системные решения.

Я летом прошлого года Вас информировал, эта работа ведётся. У нас в иннополис рядом с Казанью буквально через два дня приедут сингапурские проектировщики, они полностью представили, как это будет размещаться.

Д.МЕДВЕДЕВ: И кто будет заниматься – сингапурцы или кто?

Р.МИННИХАНОВ: Сингапурцы. Они представят готовый проект, и я Вас проинформирую.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы лучше не проинформируйте, а, когда чего-то начнёте делать, пригласите. Посмотрим, что там у вас происходит.

Р.МИННИХАНОВ: Наш аппетит – немножко, может быть, многовато. Но мы считаем, что…

Д.МЕДВЕДЕВ: Многовато не бывает.

Р.МИННИХАНОВ: Да. Во-первых, это очень востребовано.

Д.МЕДВЕДЕВ: А когда хотите сдать этот иннополис?

Р.МИННИХАНОВ: Думаю, в течение двух лет первый этап мы должны сдать. То есть у нас есть пожелание, чтобы это был целый кластер.

И ещё у нас одна идея есть – это тоже Ваше поручение о Камском инновационном территориально-производственном кластере. Мы работу ведём, свои материалы подготовили. Вы поручили провести конкурс – мы к конкурсу готовы. Это наша Камская зона: Челны, Нижнекамск, Елабуга. Здесь пока промышленная выручка – 600 миллиардов, на 2016 год мы планируем под триллион и к 2020 году выйти на цифру в 2 триллиона. Здесь у нас реализуется «ТАНЕКО», «ТАИФ-НК», «Нижнекамскнефтехим», «Форд Соллерс», «Аммоний» – и всё это в этой зоне. И мы заявляем, что это может быть точкой роста для российской экономики. Здесь у нас и партнёры, и Роснано, и Ростехнологии, и все российские фонды.

Д.МЕДВЕДЕВ: Из иностранцев только «Даймлер», «Форд», «Мицубиси»?

Р.МИННИХАНОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: «Мицубиси» с «Нью Холланд». «Нью Холланд» что делает?

Р.МИННИХАНОВ: Мы открыли завод, 45 тысяч квадратных метров, СП с КамАЗом. Это комбайны, тяжёлые тракторы и строительная техника. Очень хорошее качество.

Д.МЕДВЕДЕВ: По ценам приемлемо получается?

Р.МИННИХАНОВ: Цены с учётом локализации будут приемлемые.

Д.МЕДВЕДЕВ: А на какую локализацию хотите выйти?

Р.МИННИХАНОВ: Надо выйти на 40 или 45 процентов, это реально.

Вот здесь показано, какие инвестиционные проекты: «ТАНЕКО» – комплекс глубокой переработки; такой же «ТАИФ-НК» делает комплекс; «Нижнекамскнефтехим» – это крупный пиролиз.

Сегодня мы делаем 600 тысяч тонн этилена, будем делать ещё миллион, миллион 600 – это крупнейший центр будет. «Аммоний» – это удобрения и метанол. И КамАЗ планирует выйти на 100 тысяч автомобилей.

Д.МЕДВЕДЕВ: У «Соллерса» тоже, кстати, приличный объём.

Р.МИННИХАНОВ: «Соллерс» очень серьёзный, и будет построен новый завод – завод двигателей на территории особой экономической зоны. Здесь она связана с энергетикой, с инфраструктурой, и где-то 44,7 процента будет инновационный продукт.

Д.МЕДВЕДЕВ: Рустам Нургалиевич, впечатляет.

Глава Татарстана Рустам Минниханов проинформировал президента страны Дмитрия Медведева о работе промышленных и инновационных кластеров в республике.

По словам руководителя региона, наиболее активно развивается инновационный кластер.

"У нас уже предоставляется 98 электронных услуг, за прошлый год обработано 10 миллионов 500 тысяч обращений", - сообщил он. Основная часть - услуги, предоставляемые загсами, связанные со штрафами за нарушение правил дорожного движения и с электронной очередью в детсады, уточнил Минниханов. В частности, сказал он, благодаря этой услуге электронная очередь в детские сады стала на 30-35% меньше. По его словам, очередь в садики для детей старше 3 лет удалось снять, а для детей младше 3 лет проблема пока решается.

Глава Татарстана также сообщил, что в республике зарегистрированы 28 тысяч пользователей системы электронного документооборота. "Она охватывает все уровни - от республиканского до районного и муниципального", - сказал Минниханов.

Кроме того, специалисты разработали специальную программу для iPad, которая позволяет работать с электронной цифровой подписью.

"Очень эффективно работаем с системой ГЛОНАСС", - сообщил Минниханов. По его словам, приемниками этой спутниковой системы оснащены машины экстренных служб, городской транспорт, школьные автобусы, что позволяет в постоянном режиме следить за их маршрутами и графиком движения.

Говоря о технопарке информационных технологий, Минниханов сообщил, что он полностью загружен. "В прошлом году выручка IT-парка составила 2 миллиарда 600 миллионов, а на этой год планируем под 4 миллиарда", - сообщил глава республики. В то же время он посетовал, что "уровень IT-сектора в ВВП в России пока значительно выше в других странах, чем в России". "Здесь нужны системные решения, и мы эту работу ведем", - добавил он.

Минниханов рассказал и о перспективном проекте строительства иннополиса и IT-университета. "Буквально через два дня приедут проектировщики из Сингапура и представят готовый проект... Я Вас потом проинформирую", - сказал Минниханов Медведеву.

"Лучше не проинформируйте, а пригласите, когда начнете делать, посмотреть, что там происходит", - предложил президент.

Отвечая на его вопрос о сроках работ, глава республики сказал, что проект планируется сдать в течение двух лет.

Минниханов также рассказал о работе Камского инновационного кластера. "Его выручка составила 600 миллионов, к 2016 году планируем 1 триллион, а к 2020 году довести до 2 триллионов... Считаем, что это может быть точкой роста для российской экономики", - сказал он.

Глава республики также проинформировал президента о социально-экономической обстановке в Татарстане.