Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Совместный совет по безопасности Севера и Юга Судана принял решение о создании пограничного "пояса безопасности" после планируемого образования в июле этого года самостоятельного государства на юге страны, сообщили в четверг суданские СМИ.

Заседание совета прошло в столице Эфиопии Аддис-Абебе.

Стороны договорились, что площадь буферной зоны между двумя государствами, свободной от присутствия каких-либо вооруженных сил, составит от 5 до 10 километров. Следить за порядком на ее территории будут мобильные патрули.

Однако стороны пока не согласовали вопросы, связанные с созданием в этой зоне безопасности "коридоров" и контрольно-пропускных пунктов для перемещения людей и товаров.

Кроме того, представителям комитета не удалось достигнуть компромисса по вопросу о продлении пребывания миротворцев миссии ООН. Правящее на Юге Народно-освободительное движение настаивает, что миротворцы должны остаться еще на год, чтобы предотвратить возможное возвращение к войне между Севером и Югом.

В свою очередь Национальный конгресс на Севере считает, что после окончания переходного периода в июле необходимость в работе миссии ООН в Судане отпадает.

Во время референдума в январе этого года южане проголосовали за создание независимого государства на территории Южного Судана. Оно официально будет образовано после завершения переходного периода 9 июля 2011 года. В настоящее время власти Севера и Юга страны пытаются урегулировать вопросы о границах, валюте, гражданстве.

Проведение референдума стало возможно после заключения в 2005 году всеобъемлющего мирного соглашения между правительством Судана и повстанцами Юга, которое положило конец многолетней гражданской войне. Юлия Троицкая

Катар предложил своего кандидата на пост генерального секретаря Лиги арабских государств (ЛАГ), который должен освободиться уже в мае этого года после ухода нынешнего главы панарабской организации Амра Мусы, сообщила во вторник саудовская газета "Аш-Шарк аль-Аусат".

По информации издания, кандидат Катара - бывший генеральный секретарь Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Абдель Рахман аль-Атыйя. "Катар решил выдвинуть своего кандидата на пост генсека ЛАГ, учитывая стремительные события в арабском мире, которые требуют новых идей в работе этой организации", - сказал газете катарский дипломатический источник.

По его словам, кандидат Катара имеет богатый опыт управления такой важной региональной организацией, как Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива.

При этом Аль-Атыйя уже заручился поддержкой стран Персидского залива на недавнем совещании в Саудовской Аравии.

Амр Муса, срок пребывания которого на этом посту завершается 15 мая, заявил, что покидает ЛАГ. Этот видный египетский политик намерен выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих в конце текущего года выборах президента Египта.

Традиционно пост генсека ЛАГ занимал представитель крупнейшего арабского государства - Египта, хотя это и не прописано в уставе организации. Однако ряд государств выступили за ротацию этого поста.

Небольшое по площади и численности населения, но богатое природными ресурсами государство Катар стремится играть важную роль на международной арене, в частности, в арабском мире. Катар активно участвует в урегулировании ряда региональных конфликтов, в том числе в Ливии, Судане и на палестинских территориях.

Очередной саммит ЛАГ пройдет в мае этого года в Багдаде. Штаб-квартира Лиги арабских государств находится в Каире.

«По иракскому варианту...». Экс-посол РФ в Ливии отвечает на вопросы «Завтра»

По протекции замечательного советского дипломата Олега Ивановича Фомина я был приглашён на встречу Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Ливийской Джамахирии Владимира Васильевича Чамова. Того самого Чамова, которого три дня назад господин Медведев своим указом отстранил от должности посла в Ливии.

В зал официальных делегация Чамов вошёл стремительно и энергично, словно прямо отсюда должен был стартовать куда-то за тридевять земель, а не вернулся домой после изнурительной командировки. Крепкие объятия друзей, приветствия, радость. Вообще, слово "энергично", как ни одно другое, подходит к этому человеку. Никакой растерянности, опустошения, наоборот — собранность, точность и какая-то философская ироничность. И прямо в аэропорту, пока Владимир Васильевич ждал багаж, мне удалось накоротке побеседовать с ним. И это было его первое интервью на родной земле.

Информация к размышлению.

Владимир Васильевич Чамов родился 4 апреля 1955 года в Москве. В 1977 году окончил МГИМО. Владеет арабским, французским и английским языками. На разных должностях работал в посольствах СССР и России в Чаде, Тунисе и Ливане. В 1999-2002 годах — советник-посланник посольства России в Ираке, с 2002 по 2005 годы начальник отдела Египта и Судана департамента Ближнего Востока и Северной Африки МИД. С 2005 по 2008 годы посол в Ираке, с 2008 года до 19 марта 2011 года —посол в Ливии. Женат, имеет двоих сыновей.

"Завтра". Владимир Васильевич, ваша отставка с должности посла буквально взорвала информационное пространство. За много лет это первая такая громкая отставка в нашем МИДе. Интернет буквально кипит от слухов и обсуждений. Одни называют вас героем, до последнего сражавшегося за российские интересы, другие, наоборот — человеком, который не справился с обязанностями. Что вы сами знаете об этом решении?

Владимир Чамов. В указе президента всё сказано предельно чётко: отрешить за неадекватное представление интересов России. Больше ничего. И ничего сверх этого я не знаю. Я выполнил указание: сдал дела и вернулся в Россию. Возможно, здесь мне объяснят подробнее причины этого решения. Гадать на кофейной гуще — отчего и почему, я не хочу, не привык. Я делал свою работу: доводил до сведения ливийского руководства позицию России, честно и добросовестно передавал в Россию всё то, что до меня доводила ливийская сторона, ведь посол — это не только человек, представляющий свою страну, но и человек, через которого до его страны доводится информация страны пребывания. Какая из этих сторон моей деятельности послужила причиной отрешения, я думаю, что узнаю уже в ближайшее время. Но каких-то обид на это решение у меня нет. И по большому счёту это решение президента правильное. Цель дипломатической работы — защита интересов своей страны, сохранение мира, недопущение войны. Эти цели в Ливии нами не были достигнуты. Идёт война, убивают людей, ущерб нашим интересам в этой стране огромен. И, значит, дипломаты со своей задачей не справились.

"Завтра". Для российского наблюдателя ваша отставка грянула как гром среди ясного неба. Но, может быть, это было связано с тем, что для нас здесь ливийские события были лишь картинкой на телеэкране в выпусках новостей, а у вас это был совсем иной процесс. Ощущалось ли какое-то накопление раздражения со стороны Москвы? Или отставка оказалась неожиданной?

В.Ч. Мне трудно ответить на этот вопрос. Все эти дни я находился в громадном напряжении. Нужно было в кратчайшие сроки собрать в пункты эвакуации и вывезти из страны наших граждан. При этом действовать приходилось одновременно и на территориях, которые контролировали официальные власти, и на территориях, где действовала оппозиция. Поверьте, это очень трудно найти одновременно язык и с теми, и с другими. Но мы смогли вывезти из страны почти всех наших граждан, это тысяча сто шестнадцать человек, кроме этого, мы помогали в эвакуации граждан и других стран. На сегодняшний день в Ливии осталось около ста российских граждан. Сорок человек сотрудников посольства и членов их семей, остальные — это наши граждане из смешанных семей. Все они имели возможность покинуть Ливию, но разным причинам решили остаться. Поэтому я просто физически не мог сосредоточиться на улавливании настроений Москвы. Мне было не до этого. Я выполнял свой долг. Каких-то прямых замечаний или одёргиваний не было.

"Завтра". Фактически вы уже ответили на вопрос, который сейчас хотят вам задать очень многие, но всё же я его озвучу, чтобы расставить все точки над "и". Правда ли, что находясь на должности посла в Ливии, вы написали обращение или письмо на имя президента, в котором обвинили Кремль в предательстве интересов России?

В.Ч. Я успел только спустится с трапа, как меня уже со всех сторон начали донимать звонками и вопросами о каком-то, не то письме, не то обращении, которое я якобы написал. Хочу закрыть этот вопрос раз и навсегда. Никаких обращений и писем я не писал. Всё это не более чем досужие слухи и сплетни. Я тридцать лет служу в министерстве иностранных дел и отлично понимаю значение слова дисциплина. Так поступить я просто не мог. Будучи послом в Ливии, я писал только официальные телеграммы, их было много. И на всех этих телеграммах стоял соответствующий гриф. Ничего другого я не писал. Шла обычная дипломатическая работа.

"Завтра". Главный для всех вопрос — что сейчас происходит в Ливии? Вы, я думаю, знаете об этом как никто другой.

В.Ч. С каждым днём ситуация всё хуже. Бомбёжки всё более интенсивные. Фактически всё идёт по иракскому варианту. Все разговоры об "ограниченных целях военной операции" это разговоры для отвода глаз. Все военные объекты, которые были объявлены как цель операции — позиции ПВО, военные базы давно поражены и теперь удары наносятся по резиденциям руководства, госучреждениям, центрам управления, а это уже удары по местам, где живут обычные мирные жители. И каждый день мирные жители гибнут под бомбами и ракетами. На очереди инфраструктура страны — электростанции, узлы связи, коммуникации. Скоро возьмутся за них. У страны ограниченный запас продовольствия, Ливия традиционно ввозила большую его часть его из-за рубежа, но теперь вокруг Ливии установлена блокада — ни один корабль в страну не пропускается, и очень скоро в полный рост может стать проблема голода. Страна стоит на грани раскола. Уже заговорили о Ливии как о конгломерате племён, слова ливийская нация звучат всё реже. Если ситуация продолжит развиваться в этом ключе, то вместо одной из самых стабильных стран Северной Африки мир получит новый Ирак или даже Сомали. И я полностью согласен с нашим премьер-министром в его оценке этой войны.

"Завтра". Но что привело Ливию к такому страшному итогу? Ведь ещё совсем недавно она казалось оплотом стабильности на Ближнем Востоке, положение полковника Каддафи незыблемым, а будущее Ливии безоблачным. Нефтяная страна, вырвавшаяся из списка "стран-изгоев", выстроившая отношения с Западом, визиты западных лидеров. И вдруг гражданская война, а теперь и военная операция вчерашних друзей из НАТО на полное уничтожение. Что случилось? В чём причина?

В.Ч. На мой взгляд здесь нет одной причины. Это целый букет причин. С одной стороны это события на границах Ливии, смена власти в Египте и Тунисе, что не могло не перекинутся на соседей, учитывая их этническую близость. Это и влияние извне — роль крупнейших арабских телеканалов в раскачивании Ливии ещё ждёт своего исследователя, это и новейшие информационные технологии, твиттер, массовые рассылки СМС, интернет. Ну и, конечно, нужно понимать, что просто ушла эпоха таких правителей как Каддафи, Мубарак, Салех. Мир меняется. И в арабском обществе есть огромный запрос на обновление. Старые схемы управления и методы перестали быть адекватны времени. В какой-то мере в арабском мире сегодня наступил свой 1917 год. Идёт ломка старого мира и поиск нового. Отличие только в том, что сегодня этой ситуацией пытаются воспользоваться страны, которые объединены в закрытый клуб хозяев мира. Они откровенно пытаются оседлать эти процессы и развернуть их в своих интересах. И если это не получается сделать скрытыми методами, то в ход идёт грубая сила.

"Завтра". В последние дни в разных СМИ стала обсуждаться тема возможного бегства Каддафи из страны. Назывались даже конкретные страны, где он может скрыться: Венесуэла, Куба и даже Белоруссия. Заговорили о неадекватности Каддафи, о том, что Каддафи деморализован и не появляется на людях. Как вы относитесь к этой информации?

В.Ч. Я думаю, что всё это информационная война. За несколько дней до моего отъезда Каддафи пригласил к себе китайского посла, индийского посла и меня. Мы почти сорок минут беседовали с Каддафи. Он был абсолютно адекватен, спокоен, взвешен в оценках и произвёл впечатление человека уверенного в себе и своей правоте. Каддафи будет биться до конца. Он сам сказал об этом в одном из своих выступлений, перед народом: "Я не какой-то президент, эмир или султан, которого свергают. Я революционер. Поэтому я пойду до конца". Я думаю, здесь он душой не кривил. Я не думаю, что Каддафи может покинуть Ливию. Это его страна и с нею он останется.

"Завтра". Эксперты уже оценили потери российской экономики от разрыва отношений с Ливией в случае "иракского сценария" — пятнадцать миллиардов долларов из которых четыре миллиарда долларов это оружейные контракты, а остальные это наши совместные проекты и ливийские заказы размещённые в России. Адекватны ли эти оценки?

В.Ч. Я не подсчитывал убытки нашей экономики в результате всех этих событий. Но думаю, что они огромны. На самом деле очень грустно смотреть на то, что происходит сейчас с этой прекрасной страной. В последние годы здесь велось огромное строительство. Возводились сотни домов, строились заводы, больницы, социальные объекты, прокладывались трассы, мы строили железную дорогу. У России во всех этих проектах было своё очень достойное место. И всё это сейчас замерло, всё стоит брошенное — специалисты уехали, строители уехали. Потеряли контракты и наши компании. Уехала "Татнефть", которая прекрасно здесь работала и была широко известна в Ливии. РЖД выполняла очень крупный контракт по строительству в Ливии железной дороги. Сорвались крупные контракты по перевооружению ливийской армии. По экономике страны нанесён страшный удар — она отброшена на десятилетия в прошлое. И с распадом страны всё это вообще превратится в руины. Нет слов, как это больно и грустно. И конечно это болезненный удар по нашим экономическим интересам.

"Завтра". Сегодня идёт много дискуссий вокруг голосования России по ливийскому вопросу в ООН. Должна ли была Россия воспользоваться правом "вето"? как вы думаете, могла ли Россия своим "вето" предотвратить эту войну?

В.Ч. Не думаю, что наше "вето" в ООН что-то бы изменило. Если вспомнить ситуацию с Ираком десятилетней давности, то США начали там войну даже вопреки решению ООН. Последнее десятилетие США и НАТО открыто демонстрируют "право силы". Если они решили кого-то стереть с лица земли, то сделают это, не считаясь ни с какими международным правом. Поэтому в одиночку, я думаю, мы бы эту войну не остановили. Нужна была консолидированная решимость целой группы стран, не считаться с которыми не могут даже американцы. Ну, например, кроме нас, России, ещё Китая и Индии. Но этого не случилось. Почему — это уже вопросы не ко мне. Получилось то, что получилось.

Меня удивило вот что. Когда была принята первая резолюция 19-70, и мы и многие западники говорили, что резолюция хорошая, она точная, адресная, бьёт по самому Каддафи. Были введены военные санкции, были введены финансовые санкции. Это был очень серьёзный фактор для Каддафи. Нужно было дать ей поработать. И вдруг совершенно неожиданно, "в затылок" первой, тут же принимается вторая резолюция. При этом принималась она на фоне того, что Ливия никак не могла ни прокомментировать свою позицию, ни даже просто согласиться или возразить, она вообще не имела никакого голоса в ООН. Тот человек, который якобы представлял интересы Ливии тогда, при голосовании резолюции и при подготовке, Ливию давно уже не представлял. Меня с послами Китая, Бразилии и Индии вызывал министр иностранных дел Ливии и просил нас содействия тому, чтобы американцы выдали въездную визу новому постпреду в ООН, очень известному ливийскому дипломату Али Трики. Оказалось, что американцы не давали ему въездную визу. И даже просьба Пан Ги Муна ничего не изменила. Ливия в ООН так и осталась, образно говоря, с завязанным ртом. Это выглядит крайне двусмысленно.

"Завтра". Какие политические силы и какие племена сегодня поддерживают Каддафи? Насколько вовлечены в ливийские события племенные союзы?

В.Ч. Что касается племен. Мало кто знает, но племенная карта Ливии много лет являлась государственным секретом Ливии. Тому были свои причины. Был разрыв между официальными заявлениями и реальностью. В официальных СМИ говорилось, что ливийский народ един, что он двигается вперед по линии, проложенной и начерченной в "Зеленой книге". На самом же деле, племена как были, так они и оставались. И раскол в ходе этих событий прошёл как раз по линиям раздела племён. Одни были близки Каддафи, другие наоборот — оппозиционны. Практически весь запад Ливии, то, что называется Триполитания, и центр, где находится родной город Каддафи Сирт, поддерживает Каддафи. Восток до Адждабии оппозиционен. И эти две части теперь уже очень сложно будет соединить в единое целое. Теперь весь вопрос в том, сколько будет длиться эта ситуация и что будет со страной, расколется ли страна на две части или всё же сохранится как единое целое. И чем дольше продолжается эта война тем меньше шансов у Ливии сохраниться единой страной.

"Завтра". Какие ваши ближайшие планы?

В.Ч. Главный план — исполнить многолетнюю мечту — увидеть русскую весну. Я шесть лет не видел нашу весну и соскучился по ней чрезвычайно…

Беседу вёл Владислав Шурыгин

P.S. …Я ехал в аэропорт и ожидал встретить человека уязвлённого обидой, я готов был увидеть перед собой чиновника разочаровавшегося в своих руководителях, бунтаря-неофита. Но встретил интеллектуала, арабиста, для которого Восток это не просто работа, а судьба, часть его души. Тот тип русского дипломата, который на протяжении двух последних столетий составляли славу мировой арабистики, кто заложил прочнейший фундамент дружеских связей арабского мира и России. И на протяжении всего времени нашего общения, меня не оставляло ощущение, что Чамов оказался разменной фигурой в какой-то огромной геополитической игре. Ещё больше этот вывод укрепили разговоры с знакомыми чиновниками МИДа. В МИДе, похоже, удручены отставкой Чамова, и всячески уклоняются от каких-либо негативных комментариев в его адрес. И сегодня у меня остался только один вопрос, на который бы я хотел найти ответ — кто "заказал" устранение Чамова?

Директор департамента экспорта автопромышленной группы «Сайпа» Ахмед Эсмаили в интервью агентству ИРНА на 7-ой Международной азербайджанской автомобильной выставке AutoShow в Баку заявил, что объем экспорта АГ «Сайпа» в завершающемся 1389 году (21.03.10-20.03.11) вырос на 300% по сравнению с предыдущим годом.

По словам Ахмеда Эсмаили, в текущем году в результате реализации намеченных программ на экспорт было отправлено более 45 тыс. автомобилей производства АГ «Сайпа» в такие страны, как Ирак, Сирия, Алжир, Египет, Венесуэла, Азербайджан и Судан.

В наступающем 1390 году (21.03.11-20.03.12) количество стран, в которые будут поставляться иранские автомобили, возрастет (Украина, Беларусь, Нигерия и Камерун), и планируется увеличение объема экспортных поставок АГ «Сайпа» до 75 тыс. автомобилей.

Ахмед Эсмаили отметил, что Азербайджан представляет собой хороший рынок для продукции АГ «Сайпа» и на сегодня в эту страну поставлено более 300 легковых автомобилей. В АГ «Сайпа» запланировано до конца 2011 года экспортировать в Азербайджан более 800 автомобилей семейства «Прайд».

Продукция АГ «Сайпа» будет поставляться для таксопарков Баку и других азербайджанских городов. Планируется также экспортировать пикапы с дизельными двигателями для сельскохозяйственной отрасли и транспортной системы Азербайджана.

Открытие 7-ой Международной азербайджанской автомобильной выставки AutoShow состоялось 16 марта в Бакинском выставочном центре, и ее работа продлится до 19 марта.

Еще лет 30 назад Поднебесная и не помышляла об экспорте оружия. Теперь ситуация меняется. Используя специфические преимущества, китайский ВПК прокладывает дорогу на мировые рынки вооружений. Даже когда дело касается оружия, для отдельного покупателя качество – далеко не всегда определяющий аргумент. Эксперты предостерегают: странам-экспортерам вооружения, в числе которых и Россия, стоит внимательнее присмотреться к Китаю. Стремительный рост качества китайского ВПК и появление новых разработок обещают сделать страну серьезным игроком на рынке вооружения уже через несколько десятилетий.

Поздний старт

В гонку вооружений Китай вступил значительно позже ведущих мировых держав: первые попытки создать современный ВПК страна предприняла лишь в XIX веке, в рамках политики самоусиления, а современная китайская военная промышленность родилась и того позднее – в 1950-е годы, при непосредственной помощи СССР. Построенные тогда предприятия, например авиационные комплексы в Шэньяне, Харбине, Сиане и Чэнду, танковый завод в Баотоу (Внутренняя Монголия, так называемый завод №617), а также комплекс предприятий по производству стрелково-артиллерийского оружия на северо-востоке страны, до сих пор являются основой китайского ВПК. Позже Китай перенес границы сотрудничества в области военпрома и на другие страны, активно скупая технологии и приобретая лицензии на производство вооружения. (Кстати, подобное ученичество специалисты называют в качестве одной из причин схожести ряда образцов китайского вооружения с российскими, а также мировыми).

С 1980-х открылась новая страница ВПК Китая: началось продвижение китайского вооружения на мировые рынки. Уже к 1996 году Китай вышел на шестое место среди лидеров мирового оружейного экспорта, поставив в другие страны вооружений и военной техники более чем на $4 млрд (3,7% общемирового экспорта). В 2006 году КНР стала четвертой, к 2008-му, правда, откатившись на шестое место. Однако специфические преимущества, которые предлагают китайские военные своим покупателям, дают основания предположить, что занятую нишу страна уже не покинет. Так что же делает продукцию китайского ВПК, которая по техническим характеристикам во многом уступаем мировым аналогам, конкурентоспособной?

Преимущество первое – дешевизна

Где Китай оттачивает навыки оружейного экспорта? По данным Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО), за восемь лет, с 2002-го по 2009 г., абсолютное большинство единиц оружия Китай продавал в страны Азиатско-Тихоокеанского региона (56% от общего баланса военного экспорта КНР). На втором месте – Ближний Восток (25,4%), далее – страны “черной” Африки (государства, расположенные южнее пустыни Сахара) с 12,9%, Южной Америки – с 4,3%, Северной и Северо-Восточной Африки – с 1,4%. Получается, главным рынком сбыта вооружения после внутреннего для Китая стали небогатые страны Азии, Африки и Латинской Америки. Почему же для оттачивания навыков оружейного экспорта были выбраны эти страны? Ответ прост: абсолютное большинство импортеров китайского вооружения не претендуют на закупки передовых образцов, для них зачастую определяющим является вопрос цены. Понимая сложности приобретения и обслуживания высокотехнологичной военной техники, эти страны с удовольствием закупают как подержанные образцы вооружений, так и клоны известных брендов. Китаю в этой связи есть что предложить. Действительно, большими плюсами военно-технической продукции из Поднебесной являются низкая цена и приемлемое качество.

Характерным в данном контексте может считаться письмо главы РСК “МиГ” и АХК “Сухой” Михаила Погосяна в Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству и в “Рособоронэкспорт” летом 2010 г., в котором он выступил против подписания нового крупного контракта на поставку российских реактивных двигателей РД-93 – ими оснащаются китайско-пакистанские истребители FC-1 (в пакистанской версии – JF-17). По мнению Погосяна, FC-1 является прямым конкурентом российского МиГ-29. В чем причина? В низкой стоимости китайского истребителя. Кстати, не только Погосян, но и многие другие специалисты полагают, что очень скоро Китай начнет серьезно осложнять Москве торговлю оружием за счет дешевизны продукции своего ВПК. И эти опасения имеют под собой почву: МиГ-29 лучше по характеристикам, но стоит $35 млн, а китайский FC-1 – всего $10 млн, поэтому для летчиков среднего уровня подготовки сгодится и такой. То есть, там, где российское (а также американское или европейское) оружие покупателю не по карману, появляется китайское.

Преимущество второе – интеграция

КНР, например, успешно замещает российские гаубицы Д1 клонами своего производства (стоит ли говорить, что они более привлекательны по стоимости?) в Судане, Алжире, Египте и Руанде. В другие африканские страны поставляются китайские копии советских танков, самолетов, бронетранспортеров, подводных лодок, надводных кораблей, артиллерийских систем. Более того, российский (точнее, советский) опыт и российская же база военной техники, используемая китайцами для клонирования, дают им возможность интегрировать в существующие комплексы производства РФ элементы собственного изготовления. К примеру, в 2010 г. российские средства ПВО соединений Национальной Боливарианской военной авиации были дооснащены китайскими радарами JYL-1-3D производства China Electronics Technology Group (CETC).

Копия копии рознь

Копии китайского производства пока еще не могут в полной мере соперничать с оригиналами – слабым местом вооружения из Поднебесной остается качество. Вернее, те его слагаемые, которые не заключаются в точном повторении геометрических размеров (в КНР настолько развит станочный парк, что повторить можно буквально все), а связаны с технологиями практического материаловедения. Изготовление специальных сталей и сплавов содержит такое количество производственных секретов, раскрыть и повторить которые китайцам пока не хватает ни навыков, ни знаний. Как результат: в Афганистане китайские “автоматы Калашникова” по причине их недолговечности дешевле российских. Авиационные двигатели, скопированные китайцами с российских, имеют меньший ресурс. И все из-за отсутствия в Поднебесной собственных технологий изготовления материалов и сплавов. Однако есть у Китая и видимые достижения. Так, по информации Центра анализа стратегий и технологий в Москве, китайские специалисты доработали двигатель истребителя Су-27СК, продлив его эксплуатационный ресурс с 900 до 1500 летных часов. Еще пример: в одном из номеров китайского специализированного издания “Танки и бронемашины” генеральный конструктор китайской БМП ZBD04 рассказывал, что не “слепо скопировал” российскую БМП-3, а усовершенствовал ряд ее параметров, в частности систему управления огнем.

Как бы там ни было, пока военный экспорт Китая ориентирован в первую очередь на клиента не слишком притязательного – Пакистан. Второе место по импорту китайских вооружений с большим отставанием от лидера занимает Египет.

Опт в любых размерах

В вопросе стремительного совершенствования Китаем технологий показательным можно считать условие, которое поставили перед Пекином устроители крупнейшей выставки вооружения сухопутных войск и противовоздушной обороны Eurosatory-2010 в Париже, – никаких явных копий и чужих образцов. А их, собственно говоря, и не было, потому что Китай использовал участие в мероприятии исключительно с целью продемонстрировать свои амбициозные планы на международном рынке вооружений. И для этого выставил на обозрение макеты всего, что может делать, – обозначил спектр. Но и макеты очень даже впечатляли – танки, самоходные орудия, бронетранспортеры, средства ПВО и РСЗО. Тем более что КНР готова была предлагать их в большом количестве. Сила Китая – в массовом производстве. И это вполне можно отнести к дополнительному конкурентному преимуществу китайского ВПК.

Учитывая все нюансы, оптимальным вариантом для российского ВПК остается возможность работать в тех нишах, где высокие специфические требования рынка служат естественным барьером от экспансии китайцев. По большому счету, на этом строятся наши взаимоотношения с Индией.

Штучным товаром по самолюбию конкурентов

Еще одну модель поведения китайского ВПК на международном рынке вооружений, которая делает его продукцию конкурентоспособной, можно сформулировать словами: “Китайцы убытков не боятся”. Парадокс, но, судя по поведению страны, можно предположить, что КНР вообще не интересуется прибылью при продаже вооружений, а работает только для того, чтобы работать. Это сильно напоминает стратегию известных китайских брендов, которые за счет демпинга и упорного труда своих сотрудников, день и ночь повышавших квалификацию, расчищали себе путь к успеху. На практике это выражается в том, что китайцы готовы торговать не только оптом, но и штучно, таким образом противопоставляя себя тому же “Рособоронэкспорту” и одновременно закрепляясь на рынке. К примеру, за 2007 г. КНР поставила Пакистану 18 основных боевых танков, Танзании и Чаду – по десять боевых бронированных машин, Бангладеш – один истребитель, Руанде – шесть орудий крупного калибра, Гане – четыре самолета, Йемену – две ракеты и пусковую установку, Индонезии – семь ракет и пусковую установку.

Обмен рынками

Помимо всего прочего, Поднебесная, демонстрируя производимое ею вооружение, очень пристально смотрит на Европу, что было замечено на выставке Eurosatory-2010 в Париже. И не просто смотрит, а фактически не скрывает готовности к возможному взаимовыгодному обмену вооружениями. Не зря как раз во время работы Eurosatory-2010 Центральное телевидение Китая рассказывало о большой емкости внутреннего китайского рынка вооружений. Правда, для выхода на него европейцам предлагалось открыть китайцам свой. И уже само участие предприятий ВПК КНР в парижской выставке можно расценить как зарождение нового вектора взаимоотношений с европейцами, которые вполне могут сделать китайцам предложение стать подрядчиками. На дворе кризис, денег не хватает, в том числе и на вооружение. Почему бы не попробовать поэкспериментировать с дешевой китайской военной техникой и заодно изнутри посмотреть на рынок Поднебесной?

В сезоне-2010/11 экспорт кинноу (сорт цитрусовых, выращиваемый преимущественно в Пакистане и Индии) из Пакистана составил всего 210 тыс. тонн, что на 50 тыс. тонн меньше запланированного объема. Главная причина заключается в падении производства в связи с неблагоприятными погодными условиями и слаборазвитой инфраструктурой в стране.

По словам пакистанских экспертов рынка, производство сократилось на 400 тыс. тонн - до 1,4 млн. тонн.

Главными импортерами кинноу стали Россия, куда было экспортировано около 35% всего экспортного объема, а также Иран с долей 25% и ОАЭ с долей 20%. Также высоким спросом пользовалась продукция в Саудовской Аравии, Великобритании, Нидерландах, Канаде, Гонконге, Филиппинах, Индонезии, Шри-Ланке, Бангладеш, Маврикии и Судане. Импортеры пакистанского кинноу отмечали высокое качество плодов в текущем сезоне. Также сообщалось, что цена на кинноу в этом сезоне на международном рынке выросла до $0,55 кг.

Начиная с 1-го апреля 2011 года, в Эдинбург можно будет летать до 5 раз в неделю. Авиакомпания "Международные Авиалинии Украины" будет выполнять код-шеринговые рейсы совместно со своим новым партнером - авиакомпанией British Midland International (bmi).

Благодаря удобным стыковкам в Брюсселе, теперь МАУ связывает своими воздушными маршрутами не только 2 столицы - Киев и Эдинбург, - но также обеспечивает сообщение между Донецком, Днепропетровском, Одессой, Симферополем и Эдинбургом.

Рейсы между Киевом и Эдинбургом будут выполняться ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Вылет из Киева - в 10:15, вылет из Эдинбурга - в 06:25.

"МАУ, ведущий украинский авиаперевозчик, с радостью объявляет об открытии воздушного сообщения между Киевом и его городом-побратимом Эдинбургом, - отметил Саймон Бандл, вице-президент МАУ по управлению доходами и развитию сети. - МАУ - первая украинская авиакомпания, которая будет выполнять рейсы между этими великими городами".

"Отныне путешественникам из Украины станет еще проще добираться до Эдинбурга, - отметил коммерческий директор авиакомпании British Midland International Йорг Ханнеман. - Мы рады сотрудничеству с МАУ, благодаря которому мы имеем возможность расширить сеть наших маршрутов".

Забронировать и купить билеты, а также ознакомиться с дополнительной информацией можно на веб-сайте МАУ www.flyUIA.com и веб-сайте bmi www.flybmi.com.

British Midland International - вторая по объемам перевозок авиакомпания, базирующаяся в одном из крупнейших узловых аэропортов мира - лондонском аэропорту Хитроу. Сеть маршрутов авиакомпании охватывает такие города как Абердин, Аддис-Абеба, Алматы, Амман, Баку, Базель; Бейрут, Белфаст, Берген, Берлин, Бишкек, Каир, Касабланка, Дамаск, Дамам, Дублин, Эдинбург, Франкфурт, Фритаун, Глазго, Ганновер, Джадда, Хартум, Лондон (Хитроу), Манчестер, Марракеш, Москва (Домодедово), Эр-Рияд, Ставангер, Тбилиси, Тегеран, Триполи, Вена и Ереван.

Авиакомпания British Midland International является членом альянса Star Alliance. Этот альянс был создан в 1997 году как первый по-настоящему международный авиационный союз. Основной целью создания организации является обеспечение доступа пассажирам в любую точку мира. Признание альянса на рынке было подтверждено многочисленными наградами, был признан мировым лидером авиаперевозок (Air Transport World Market Leadership Award), а также лучшим авиационным альянсом мира по версии журнала Business Traveller и британской консалтинговой компании Skytrax. Членами альянса являются: Adria Airways, Aegean Airlines, Air Canada, Air China, Air New Zealand, ANA, Asiana Airlines, Austrian, Blue1, bmi , Brussels Airlines, Continental Airlines, Croatia Airlines, EGYPTAIR, LOT Polish Airlines, Lufthansa, Scandinavian Airlines, Singapore Airlines, South African Airways, Spanair, SWISS, TAM Airlines, TAP Portugal, Turkish Airlines, THAI, Unite d и US Airways. Авиакомпании Air India, Avianca-TACA, Copa Airlines и Ethiopian Airlines присоединятся к альянсу в ближайшем будущем. Ежедневно самолётами авиакомпаний альянса выполняется более 21 тысячи регулярных рейсов в 1160 аэропортов в 181 страну мира.

Север и Юг Судана, разделившегося на две части по итогам референдума о самоопределении Юга, согласовали уже 85% совместной границы, сообщил в четверг посол Судана в РФ Мохаммед Хусейн Зарук.

«На данный момент мы согласовали 85% границы. Оставшиеся 15% вызывают некоторые сложности и требуют дальнейших переговоров», – сказал он на пресс-конференции в РИА Новости.

По словам посла, граница между двумя частями Судана является одной из самых протяженных в Африке (в общей сложности 1,9 тыс.км.).

Зарук подчеркнул, что границы между двумя государствами «должны быть гибкими». «Основное население, которое живет на границе между Севером и Югом Судана – кочевники, скотоводы, которые привыкли передвигаться свободно. Этот фактор необходимо учитывать», – отметил суданский посол.

Кроме того, он указал, что представители Севера и Юга продолжат переговоры и по остальным вопросам, которые пока остаются нерешенными. В частности, будут решаться вопросы о разделе нефтяных ресурсов, которые находятся в пограничных районах, а также вопрос транзита товаров из Южного Судана, который не имеет выхода к морю.

Решение об отделении Южного Судана и образовании на его территории независимого государства было одобрено голосами более 98% южан во время референдума о самоопределении, который проходил с 9 по 15 янв.

Южный Судан станет 53 государством в Африке после окончания переходного периода 9 июля этого года.

Эфиопия настаивает на заключении соглашения о сотрудничестве с Египтом и Суданом в области использования вод Нила, заявил в интервью российским журналистам премьер-министр страны Мелес Зенауи.

«Несмотря на то, что Эфиопии принадлежат земли, дающие более 85% стока Нила, соглашение о сотрудничестве поможет всем странам с большей выгодой использовать нильскую воду без нанесения ущерба чьим-либо интересам», – сказал Зенауи.

По его словам, решение какой-либо страны, в т.ч. Эфиопии, о развитии только собственной ирригационной системы может существенно сократить количество воды в Ниле для других стран.

«Мы видим решение проблемы в заключении всеобъемлющего соглашения с Египтом и Суданом, тогда мы сможем сберечь много воды и увеличить ирригационный потенциал Нила не только в Эфиопии, но и в Египте с Суданом», – добавил эфиопский премьер.

Он отметил, что Эфиопия нуждается в увеличении ежегодного потребления воды из Нила на 8,5 млрд.куб.м.

В то же время Мелес обвинил Египет в попытках помешать реализации ирригационных проектов в Эфиопии оказанием давления на иностранные фирмы с целью вынудить их отказаться от участия в эфиопских проектах освоения Нила. «Мы можем строить без иностранной помощи и кредитов, но вместе с ними мы способны делать это быстрее и в больших масштабах», – пояснил премьер.

Кроме того, он считает Каир причастным к попыткам дестабилизировать политическую ситуацию в Эфиопии, чтобы она не смогла начать проекты в области ирригации и гидроэнергетики. «Нам нужно это соглашение, чтобы прекратить попытки Египта саботировать развитие ирригационной системы в Эфиопии», – сказал Мелес.

При этом премьер отметил, что власти страны не станут дожидаться заключения такой договоренности для запуска новых жизненно важных проектов по освоению Нила. «Мы предпринимаем усилия для подписания соглашения, но это не означает, что мы отказываемся начинать наши проекты по Нилу до его заключения. В течение пяти лет будут реализованы большинство наших крупных нильских проектов», – сообщил он.

Разработанные на сегодняшний день в Эфиопии ирригационные системы, предусматривающие увеличение посевных площадей на 2 млн. гектар, рассчитаны в основном на использование вод нильского бассейна.

Египетско-суданское соглашение о разделе вод Нила от 1959г. не признается Эфиопией и другими странами нильского бассейна. Более того, установленные по нему квоты расхода нильской воды (3/4 в пользу Египта и 1/4 – Судана) оспариваются и Хартумом. Судан требует увеличения своей доли по этому соглашению на 12,65 млрд.куб.м. Юлия Троицкая

Эфиопия признает новое государство в Африке, которое официально будет образовано на территории Южного Судана в июле 2011г., заявил в интервью российским журналистам премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи. «Мы признаем Южный Судан и будем помогать ему на этапе становления, при этом сохраняя наши традиционные отношения с Северным Суданом», – сказал премьер.

Зенауи отметил, что Эфиопию связывали «хорошие отношения с Республикой Судан», и она намерена сохранить их теперь уже с двумя независимыми государствами.

Решение об отделении Южного Судана от Северного и образовании на его территории независимого государства было принято более 98% южан во время референдума о самоопределении Юга, который проходил с 9 по 15 янв. Южный Судан станет 53 государством в Африке после окончания переходного периода 9 июля этого года. Юлия Троицкая

Президент Судана Омар аль-Башир не будет участвовать в следующих выборах на пост главы государства, сообщает в понедельник агентство Рейтер со ссылкой на представителя правящей партии страны Рабие Абделати (Rabie Abdelati).

«Аль-Башир объявил, что он не будет участвовать в предстоящих президентских выборах», – приводит агентство слова Абделати.

Как отмечает агентство, согласно действующей конституции, выборы в стране должны пройти через четыре года, а решение аль-Башира было принято в рамках комплекса мер, направленных на демократизацию в стране.

В результате проведенных в апр. 2010 всеобщих выборов Омар аль-Башир остался на посту президента, несмотря на выданный Международным уголовным судом в 2009г. ордер на его арест в связи с обвинениями в преступлениях в западной суданской провинции Дарфур.

Президент Судана Омар аль-Башир предложил российским компаниям принять участие в проектах по развитию инфраструктуры на севере страны. Возможности укрепления экономического сотрудничества между двумя странами аль-Башир обсудил в субботу на встрече со спецпредставителем президента РФ по Судану Михаилом Маргеловым.

«Мы обсудили целый блок экономических вопросов, в т.ч. готовность суданцев предоставить России подряд на строительство железной дороги от Порт-Судана до города Эль-Генейна в Западном Дарфуре, а также контракты на возведение тепловых электростанций в стране», – рассказал РИА Новости Маргелов после завершения встречи.

Кроме того, по его словам, суданские власти готовы допустить российские компании до разведки и разработки нефтяных месторождений в Дарфуре. Суданцы намерены перестроить экономику страны после того, как в июле этого года Южный Судан отделится и образует самостоятельное государство.

Аль-Башир, отметил российский спецпредставитель, с оптимизмом смотрит на процесс распада единой страны на два государства и считает, что все спорные вопросы будут решены вовремя, и им удастся наладить мирные и добрососедские отношения со своими соседями на Юге.

«Аль-Башир отметил, что они полностью выполнили условия всеобъемлющего мирного соглашения, безоговорочно признав итоги референдума по отделению Юга», – сказал Маргелов.

Он проинформировал президента Судана о результатах встречи с главным прокурором Международного уголовного суда (МУС) в Гааге, где он побывал перед приездом в Хартум, и тех компромиссных вариантах решения вопроса о судьбе вынесенного МУС обвинительного вердикта в адрес аль-Башира.

Эти варианты предусматривают либо выработку приемлемого для всех сторон политического решения, либо начало юридического процесса, либо создание гибридного суда.

В 2009г. МУС выдал ордер на арест аль-Башира за военные преступления в регионе Дарфур на западе страны, где с 2003г. ведутся военные действия между властями и мятежными группировками. Юлия Троицкая

Подразделение крупной китайской компании China Communications Construction Company, которая специализируется на строительстве транспортной инфраструктуры, выиграла тендер на строительство нового международного аэропорта в суданской столице Хартум. Проект оценивается в 1,21 млрд.долл.

Как сообщила Администрация по контролю и управлению госимуществом при Госсовете КНР (SASAC), китайские специалисты построят взлетно-посадочную полосу, которая будет способна принимать и отправлять такие самолеты, как, например, Аirbus A380. Это – широкофюзеляжный двухпалубный реактивный пассажирский самолет, который считается одним из самых крупных серийных авиалайнеров в мире. Его вместимость достигает 853 пассажиров.

Контракт предполагает также строительство терминала, ангара, контрольно башни и других необходимых объектов.По данным SASAC, реализация проекта позволит China Communications Construction Company расширить свое присутствие на рынке Судана.

Отметим, что в наст.вр. в Судане действуют валютные ограничения. Так, по законам этой страны, покупка билетов на авиаперелет не может осуществляться в иностранной валюте. А транзакции по кредитным картам при оплате поездок на самолетах тоже невозможны из-за санкций США, введенных еще в 1997г. А власти Евросоюза запретили полеты в Судан из соображений безопасности. Из-за этого авиакомпании, которые и так малочисленны на рынке авиаперевозок в Судане, сокращают свои операции в этой стране.

На этом фоне китайское правительство развивает отношения с Суданом с расчетом на еще более крепкие связи с лидерами этой страны в будущем. В 2010г. именно Судан стал для Поднебесной шестым по величине поставщиком нефти.

Восстание арабов

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

Резюме На протяжении всей современной истории Египет был и остается лидером арабского мира, центром, из которого расходятся круги политических перемен. От того, каким путем будет преодолен кризис власти в Каире, зависит геополитический расклад на всем мусульманском Востоке и в более широком глобальном масштабе.

«Жасминовая революция» в Тунисе, начавшаяся самосожжением 20-летнего юноши, быстро перекинулась на запад (Алжир, Мавритания), юг (Судан) и восток (Египет, Иордания, Йемен) арабского мира. И хотя масштаб внутренних потрясений в этих странах различен и в каждой из них своя специфика, ясно одно. Социальная почва для народных выступлений созрела, и созрела давно. Свержение режима Зин эль-Абидина Бен Али в Тунисе сыграло лишь роль неожиданного катализатора.

Социально-политические причины взрыва

Уличные демонстрации, митинги и другие проявления массового протеста сотрясали Арабский Восток и раньше, особенно часто в 50–70-е гг. прошлого столетия. Тогда, на этапе становления национальных государств, гнев «арабской улицы» был направлен против внешних сил – Израиля и империализма США. Отдельные протестные выступления последнего десятилетия носили в основном экономический характер. Теперь же, после того, как впервые в современной истории смена режимов в двух арабских странах произошла не в результате военного переворота, внешнего или внутреннего «дворцового заговора», а под давлением снизу, на повестку дня встал вопрос о кардинальных политических переменах, возможно, на всем Ближнем Востоке, включая смену «несменяемых» арабских правителей.

Как быстро, в каких формах и насколько радикально перемены будут происходить в каждой отдельно взятой арабской стране, пока трудно спрогнозировать. В то же время глубинные процессы внутреннего развития, которые подготовили эту «социальную бомбу», уже давно были предметом экспертных обсуждений. В этом смысле при всех различиях в затронутых волнениями арабских государствах имеется много общего.

Прежде всего это часть арабского мира с более низким уровнем жизни большинства населения, особенно Египет и Йемен. Если в Алжире и Ливии – странах – экспортерах нефти – правительствам удалось на время нейтрализовать народное возмущение ростом цен, а граждане Кувейта даже получили по 3,5 тыс. долларов США разовых денежных дотаций и дополнительные добавки к социальному пакету, то, к примеру, в Египте финансовые лимиты на популистские меры оказались исчерпанными.

Социальную базу протестных движений составила молодежь, отчаявшаяся улучшить свое материальное положение, и зарождающийся средний класс, недовольный коррупцией в верхах, непотизмом и авторитарными методами правления.

Как отмечалось на Давосском форуме по Ближнему Востоку (Мертвое море, 18–20 мая 2007 г.), занятость среди молодежи в этом регионе катастрофически низка (не более 30%) даже по сравнению с такими неблагополучными в этом отношении регионами, как Центральная и Восточная Европа и республики бывшего Советского Союза. При этом уже сегодня очевиден дисбаланс спроса и предложения на рынке труда, а в перспективе прогнозируется только усугубление этой проблемы. Дефицит требуемой рабочей силы на Арабском Востоке в ближайшие два десятилетия должен, по подсчетам экономистов, составить от 80 до 90 млн рабочих мест. Как заполнить этот дефицит – самый большой вызов социально-экономическому развитию всего региона, где общая численность молодых людей в возрасте до 30 лет приближается к 70% населения, и большинство из них, по проведенным опросам, мечтает о выезде за границу.

Другим серьезным раздражителем на уровне субъективного восприятия политической реальности в массах стала несменяемость власти и всего правящего класса. Бен Али оставался президентом Туниса более 23 лет, а Мубарак возглавлял Египет неполные 30 лет. Нынешние главы двух других арабских государств, Ливии и Йемена, пришли к власти в результате военных переворотов еще раньше – соответственно в 1969 и 1978 годах.

Кроме того, во всех этих четырех странах были широко известны планы передачи власти по наследству. В Тунисе ходили слухи о властных амбициях жены президента и ее клана, установившего свой контроль практически над всеми жизненно важными сферами национальной экономики. Сценарий передачи власти от отца к сыну получил одиозную огласку и в Египте. Банкир Гамаль Мубарак, сын президента, вошедший в руководство правящей Национально-демократической партии (НДП), символизировал срастание финансовых интересов бизнеса и официального политического класса.

За последние годы имущественная поляризация в Египте шла настолько быстро, что образовавшаяся пропасть между богатством верхов и бедностью большинства населения выглядит сегодня особенно разительной. В окрестностях Каира по соседству с трущобами, называемыми «народными кварталами», выросли коттеджные поселки новой бизнес-элиты из числа бывших военных и партийных функционеров. И это в стране, где 40% населения живет за чертой бедности и 30% продолжает оставаться неграмотными. Стабильность поддерживалась репрессивными методами традиционно разветвленных в стране спецслужб и путем дотирования продуктов питания. В результате бюджетный дефицит достиг 8%, а государственный долг вырос до 72% ВВП.

Широкое недовольство в Египте вызвали результаты состоявшихся в ноябре 2010 г. парламентских выборов. В отличие от предыдущих выборов 2005 г., когда «Братья-мусульмане», выступавшие как «независимые» кандидаты, получили 20% мест, на этот раз НДП практически полностью монополизировала законодательный орган власти (97% мест). Оппозиция объявила итоги сфальсифицированными. Накануне президентского голосования, намеченного на сентябрь 2011 г., было изменено конституционное законодательство, что сделало участие в выборах независимых кандидатов практически невозможным. Все это наряду с социальными факторами также повлияло на рост антирежимных настроений, предопределив перерастание чисто экономических требований в радикально политические.

Говоря о побудительных мотивах народных волнений, особенно в Тунисе и Египте, следует отдельно отметить рост современных коммуникационных технологий. У многих экспертов и наблюдателей возник вопрос: как поддерживалась организованность народных выступлений в условиях разобщенности оппозиции и давления репрессивного аппарата? К тому же до сих пор не вполне понятно, какие политические силы стояли за этим, или поначалу больше сработали элементы стихийности и подверженности эмоциональному взрыву. По свидетельству очевидцев, для координации действий использовался Интернет, особенно такие социальные сети, как Facebook, мобильная связь. Разумеется, подобные средства коммуникации на Арабском Востоке распространены не столь широко, как в Западной Европе, но даже 8–10% в Египте (в Тунисе этот процент выше) оказалось вполне достаточно для общения среди активистов. Не случайно власти не раз прибегали к блокированию Интернета и мобильной связи.

Маневры армии

Если в Тунисе после бегства Бен Али из страны контуры переходного периода в основном согласованы, что позволило временному правительству сбить волну народных выступлений и заручиться сотрудничеством оппозиции в подготовке новых парламентских и президентских выборов, то в Египте ситуация, вероятно, долго останется неопределенной.

Под давлением протестов и западной реакции президент сделал ряд шагов навстречу требованиям народа. Впервые за время его правления был назначен вице-президент (этот пост оставался вакантным с момента, когда в 1981 г. его покинул сам Хосни Мубарак), которому предполагалось передать часть президентских полномочий. Произведена замена правительства, начался переговорный процесс с оппозиционными партиями и новыми молодежными движениями о политических и конституционных реформах. К числу приоритетов нового правительства отнесено удовлетворение жизненных потребностей народа, то есть главных экономических требований протестующих.

Вместе с тем президент Египта сначала решительно отказался немедленно покидать свой пост, ограничившись обещанием не выдвигаться на предстоящих в конце этого года президентских выборах.

Тактика президента и военно-политического истеблишмента в разгар кризиса заключалась в следующем:

ослабить накал народных выступлений, опираясь на массовое присутствие армии на улицах в качестве стабилизирующей силы;

не допустить падения режима, обеспечив условия для его упорядоченной мирной эволюции с «сохранением лица»;

в диалоге с оппозицией договориться об условиях «достойного» ухода президента в течение «переходного периода», возможно, до новых президентских и парламентских выборов.

Однако эти расчетам не суждено было оправдаться. Количество манифестантов достигло критической массы, а требования отставки президента стали распространяться по всей стране, поставив государство на грань коллапса. Экономические потери катастрофически нарастали (150 млн долл. США в день, 1 миллиард от оттока туристов). Беспрецедентной силы достигло внешнее давление со стороны главного союзника Египта Соединенных Штатов и примкнувшей к ним Западной Европы. В этих условиях президент Египта по договоренности с армейским командованием, а, возможно, и под его нажимом вынужден был покинуть свой пост 11 февраля 2011 года и передать верховную власть Высшему военному Совету. Первым шагом этого коллективного органа было объявление о приостановке действия конституции и роспуске парламента.

Важная особенность ситуации в Египте заключается в той роли, которую играет там институт армии. Она традиционно является не только военной организацией, но и политической корпорацией, источником верховной власти, пользуется авторитетом в народе как гарант национального суверенитета. Многие генералы в отставке возглавляют государственные и частные компании, правительственные агентства, местные органы власти, образуя своего рода «внутренний круг», который гораздо шире, чем непосредственное окружение президента. От того, как поведет себя армия, во многом зависит дальнейшее развитие событий, особенно теперь, когда они вышли за конституционные рамки.

С другой стороны, и оппозиции не удалось быстро заполнить политический вакуум. Она также оказалась застигнутой врасплох силой и размахом народного гнева. Опасения в Израиле и на Западе насчет вероятности прихода к власти организации «Братья-мусульмане» вполне понятны, хотя и представляются несколько преувеличенными. С самого начала исламские лозунги на улице полностью отсутствовали, а сама организация египетских исламистов переживает период раскола на почве разногласий в отношении тактики поведения после парламентских выборов в ноябре 2010 года.

В этих условиях руководство «Братьев-мусульман» предпочло действовать совместно со светскими партиями, присоединившись к образованной ими коалиции оппозиционных сил. Шансы этого объединения выступить единым фронтом на переговорах с официальными властями представляются малозначительными, особенно когда энергия народного гнева начнет сходить на нет. Другое дело, что исламисты со временем обязательно попытаются оседлать волну антирежимных настроений, используя опыт организационной работы в массах и спекулируя на антиамериканских чувствах, широко распространенных в Египте (по последним опросам, рейтинг доверия к США не превышает 30%).Но и в этом случае «Братья-мусульмане», по прогнозам египетских политологов, могут рассчитывать только на 20% голосов избирателей.

Оппозиция разрозненна и многоцветна. Политический спектр простирается от старейшей правой египетской партии «Вафд» до радикалов из находящейся вне закона организации «Братья-мусульмане». В состав этой широкой коалиции входит и образованная манифестантами аморфная демократическая ассоциация «За перемены», выдвинувшая своим лидером нобелевского лауреата, бывшего генерального директора МАГАТЭ Мохаммеда эль-Барадеи. Разумеется, оппозиционерам будет нелегко договориться даже между собой о формировании переходного «правительства народного единства» для внесения поправок в конституцию, обеспечивающих проведение «свободных выборов».

Нынешний этап политического развития Египта является по-настоящему переломным. Центр внутренних борений сосредоточен вокруг того, кто будет контролировать переходный период. Останется ли контроль в руках армии или же под давлением толпы стихийно перейдет к старым и новым политическим силам, в том числе родившимся на волне массовых выступлений. В первом случае шансы на мирный переход к демократическим переменам значительно выше. Во втором – внутренний хаос может затянуться надолго.

11 февраля Египет совершил «прыжок в неизвестность».Как бы ни развивались события дальше, драматический уход президента (а верховная власть в Египте со времен Гамаля Абдель Насера освящена ореолом если не божественности, как при фараонах, то во всяком случае непререкаемости) знаменует собой начало качественно новой эпохи. Переход к демократии, как показывает мировой опыт революционных потрясений, отнюдь не гарантирован ни при диктатуре армии, ни при диктатуре народа.

Турецкая модель?

Если свержение Бен Али в Тунисе дало импульс народным выступлениям египтян (барьер страха был преодолен), то от того, каким путем и как быстро будет преодолен кризис власти в самом Египте, во многом зависит геополитический расклад на всем мусульманском Востоке и в более широком глобальном масштабе. На протяжении всей современной истории Египет был и остается лидером арабского мира, центром, из которого расходятся круги политических перемен. На Египте, этой первой арабской стране, заключившей мирный договор с Израилем, покоится вся, пока еще шаткая, система региональной безопасности. Также велика его роль в сдерживании исламского экстремизма и великодержавных амбиций Ирана.

Если демократические реформы в Египте примут обвальный характер, то такой оборот событий повысит градус напряжения в арабских странах – экспортерах нефти и газа с непредсказуемыми последствиями для мировой экономики и финансов. В любом случае обширный регион Ближнего Востока и Северной Африки ожидает время болезненных перемен. По прогнозам Генерального секретаря Лиги арабских государств, этот волатильный период продлится от двух до пяти лет. Арабские правители, получившие столь тревожный сигнал снизу, уже вряд ли смогут управлять прежними методами. Другое дело, какой характер примут внутриполитические преобразования, насильственный или мирный, как они отразятся на перспективах урегулирования арабо-израильского конфликта и архитектуре международной безопасности в целом.

С точки зрения внутреннего расклада сил, модели дальнейшей трансформации в каждой из арабских стран, не затронутых модернизационными процессами по децентрализации власти и внедрению политического плюрализма, могут быть различными. Выработка работоспособных механизмов представительной демократии с учетом специфики мусульманского Востока и будет составлять содержание переходного периода.

По мнению многих комментаторов, для Египта и Алжира с сильными светскими традициями и стабилизирующей ролью армии более приемлема была бы турецкая модель. Насер, как и Кемаль Ататюрк, заложил традиции обновления сверху при сохранении консолидирующей роли армии, но ни при нем, ни при Анваре Садате и далее Мубараке не возникло гибкой политической системы, в которой институционально сочетались бы интересы широкого спектра сил, порожденных современным развитием. Насеровский Арабский социалистический союз и Национально-демократическая партия Садата и Мубарака не выдержали испытания временем как правящие партии, представляющие интересы коррумпированной государственной бюрократии и крупного капитала.

В Йемене армия, приведшая к власти Али Абдаллу Салеха, также может сыграть роль страховочного инструмента от сильных потрясений в условиях политического вакуума. Чисто местная особенность выражается здесь в сохраняющейся племенной структуре общества. Президент Салех поспешил объявить о том, что он отказывается выдвигаться на очередной срок. До сих пор ему удавалось лавировать между запросами племен в попытках, не всегда успешных, удовлетворить интересы поглощенной им южной части Йемена и северян, завязанных больше на Саудовскую Аравию, а также поддерживать внешние атрибуты современной государственности. Со временем делать это будет гораздо труднее.

Монархические режимы в Иордании и Марокко имеют свои глубоко укоренившиеся династические традиции, восходящие к пророку Мухаммеду. Эти страны в отличие от большинства монархий Аравийского полуострова далеко продвинулись по пути политической модернизации. Поэтому можно полагать, что устои этих режимов менее уязвимы, хотя сами верховные руководители, судя по всему, восприняли происходящее в высшей степени серьезно.

Иранская модель «теократической демократии» – это скорее шиитский феномен, она вряд ли способна стать притягательным примером для арабских государств с преобладанием ислама более мягкого суннитского толка. Вместе с тем противопоставление современного развития национальным и религиозным традициям – гарантия неудачи. Политические реформы в большинстве мусульманских стран не будут успешными, если они осуществляются как альтернатива исламу и, следовательно, воспринимаются мусульманским сообществом в качестве угрозы религиозным ценностям. Линия на искусственную демократизацию и переориентацию традиционного мусульманского общества с целью внедрения либеральных ценностей несет опасность дестабилизации и играет на руку исламским экстремистам.

Международному сообществу, реакция которого на события в Тунисе и особенно в Египте была непоследовательна и противоречива, предстоит еще пройти между Сциллой и Харибдой, чтобы найти разумные балансы между требованиями сохранения стабильности и демократизации. Заявления ряда руководителей западноевропейских государств на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2011 г. о том, что не все критерии западной демократии применимы к Арабскому Востоку, внушают некоторый оптимизм. В то же время мировые державы демонстрируют очевидную растерянность перед лицом мощной волны социально-политического пробуждения, которая поднимается на Ближнем Востоке.

Египет. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 2913961 Александр Аксененок

Революция и демократия в исламском мире

Резюме: Падающее воздействие великих держав создает политический вакуум на Ближнем и Среднем Востоке. Часть его заполнит Индия (в Афганистане), но в основном – на всей территории – усилится Китай. С учетом роста влияния Турции и Ирана состав игроков этого огромного региона и распределение сил будет в XXI веке больше напоминать XVII, чем ХХ столетие.

События в Тунисе и Египте продемонстрировали удивительный парадокс. Революции, вызвавшие эффект домино и поставившие на грань существования всю систему сдержек и противовесов в арабском мире, приветствовали не только Иран и «Аль-Каида», но и ряд западных политиков, первыми из которых должны быть названы президент и госсекретарь Соединенных Штатов. Отказ Николя Саркози предоставить убежище бежавшему из Туниса президенту Зин эль-Абидину Бен Али, который на протяжении десятилетий был оплотом интересов Парижа в Магрибе, еще можно было списать на растерянность или неизвестные широкой публике «старые счеты». Но призывы Барака Обамы и Хиллари Клинтон, которые в разгар охвативших Египет бунтов, погромов и антиправительственных выступлений требовали от египетского президента Хосни Мубарака немедленно включить Интернет, обеспечить бесперебойную работу иностранных СМИ, вступить в диалог с оппозицией и начать передачу ей власти, вышли за пределы не только разумного, но и допустимого. Вашингтон в очередной раз продемонстрировал, что в регионе у него нет не только союзников, но даже сколь бы то ни было ясно понимаемых интересов.

Непоправимые ошибки Америки

Откровенное до бесхитростности предательство главного партнера США в арабском мире, каким до недавнего времени полагал себя Мубарак, никак не может быть оправдано с практической точки зрения. «Либеральная оппозиция» во главе с экстренно прибывшим в Египет «брать власть» Мохаммедом эль-Барадеи, влияние которого в стране равно нулю, не имеет никаких шансов. Если, конечно, не считать таковыми возможное использование экс-главы МАГАТЭ в качестве ширмы, ликвидируемой немедленно после того, как в ней отпадет надобность. Заявления «Братьев-мусульман» о том, что, придя во власть, они первым делом пересмотрят Кэмп-Дэвидский договор, и сама их история не дают оснований для оптимизма. Амбиции еще одного потенциального претендента на египетское президентство, Генерального секретаря Лиги арабских государств Амра Мусы, несопоставимы с возможностями генерала Омара Сулеймана, которого Мубарак назначил вице-президентом. А переход власти к высшему военному командованию хотя бы оставляет надежду на управляемый процесс.

Ближний Восток: история проблемы

Георгий Мирский. Шииты в современном мире

Евгений Сатановский. Новый Ближний Восток

Усмотреть смысл в «выстреле в собственную ногу», произведенном американским руководством, очень трудно. Разве что начать всерьез воспринимать теорию заговора, в рамках которого Соединенные Штаты стремятся установить в мире «управляемый хаос», для чего готовы поддерживать любые протестные движения и организовывать какие угодно «цветные» революции, не важно, за или против кого они направлены. Альтернатива – полагать, что руководство США и ряда стран Европы охватила эпидемия кратковременного помешательства (кратковременного – потому что через несколько дней риторика все-таки стала меняться). Такое впечатление, что в критических ситуациях лидеры Запада следуют не голосу рассудка, государственным или личным обязательствам, но некоему инстинкту. Тому, который заставляет их во вред себе, своим странам и миропорядку в целом приветствовать любое неустроение под лозунгом «стремления к свободе и демократии», где бы оно ни происходило и кого бы из союзников ни касалось.

Какие выводы сделаны из этого всеми без исключения лидерами стран региона от Марокко до Пакистана – не стоит и говорить. Во всяком случае, израильтяне, которые до сих пор полагали, что в основе предвзятого отношения администрации Обамы к правительству Биньямина Нетаньяху лежат столкновение популистских американских теорий с торпедировавшей их ближневосточной реальностью, антиизраильское лоббирование и личная неприязнь, внезапно начали осознавать: дело гораздо хуже, это работает система.

В рамках этой системы исторически непоправимых ошибок, последовательно совершаемых президентами Соединенных Штатов, Джимми Картер в 1979 г. заставил шаха Ирана Мохаммеда Резу Пехлеви отказаться от противостояния с аятоллой Хомейни. Исламская революция в Иране, не встретив сопротивления, победила со всеми вытекающими для этой страны, региона и мира последствиями, одним из которых было введение советских войск в Афганистан.

Сменивший Картера Рональд Рейган поддержал не только фанатиков-моджахедов, но и создание «Аль-Каиды» во главе с Усамой бен Ладеном. Можно только вспоминать генерала ХАД (аналог КГБ в Демократической республике Афганистан) Наджибуллу, который при поддержке Запада мог стать в Афганистане не худшим руководителем, чем генералы КГБ и МВД СССР Алиев и Шеварднадзе в Азербайджане и Грузии. Вместо этого шиитский политический ислам в Иране получил достойного соседа и конкурента в лице террористического суннитского «зеленого Интернационала». Джордж Буш-старший в связи с краткосрочностью пребывания на президентском посту свой вклад в дело укрепления радикального политического ислама не внес. Он лишь провел «Войну в Заливе», ослабив режим Саддама Хусейна, но не уничтожив его в тот непродолжительный исторический момент, когда это могло быть поддержано всеми региональными игроками с минимальной выгодой для экстремистских организаций.

Зато Билл Клинтон, смотревший сквозь пальцы на появление ядерного оружия у Пакистана и проворонивший «черный ядерный рынок», организованный отцом пакистанской бомбы Абдулом Кадыр Ханом, поддержал авантюру израильских левых, приведшую Ясира Арафата на палестинские территории, и операцию пакистанских спецслужб по внедрению движения «Талибан» в качестве ведущей военно-политической силы Афганистана. Именно ближневосточный курс Клинтона привел к «интифаде Аль-Акса» в Израиле и мегатеракту 11 сентября 2001 г. в Соединенных Штатах.

Президент Джордж Буш-младший, пытаясь привести в порядок тяжелое ближневосточное наследство Клинтона, расчистил в Ираке плацдарм для деятельности не только «Аль-Каиды» и других суннитских радикалов, но и таких шиитских радикальных групп, как поддерживаемая Ираном Армия Махди. Иран, лишившийся в лице свергнутого и повешенного Саддама Хусейна опасного соседа, получил свободу рук для реализации имперских амбиций, в том числе ядерных, стремительно превращаясь в региональную сверхдержаву. Попытка иранского президента-либерала Мохаммеда Хатами наладить отношения с Вашингтоном после взятия американской армией Багдада была отвергнута, что открыло дорогу к власти иранским «неоконам» во главе с президентом Махмудом Ахмадинежадом. В Афганистане не были разгромлены ни талибы, ни «Аль-Каида», их лидеры мулла Омар и Усама бен Ладен остались на свободе, зато администрация, ведомая госсекретарем Кондолизой Райс, всерьез занялась демократизацией региона.

В итоге ХАМАС стал ведущей военно-политической силой в Палестине и, развязав гражданскую войну, захватил сектор Газа. Проиранская «Хезболла» укрепила позиции в Ливане, «Братья-мусульмане» заняли около 20% мест в парламенте Египта, а успешно боровшийся с исламистами пакистанский президент Первез Мушарраф и возглавляемая им армия уступили власть коррумпированным кланам Бхутто-Зардари и Наваза Шарифа. Страна, арсеналы которой насчитывают десятки ядерных зарядов, сегодня управляется людьми, стоявшими у истоков движения «Талибан» и заговора Абдула Кадыр Хана.

Наконец, Барак Обама, «исправляя» политику своего предшественника, принял политически резонное, но стратегически провальное решение о выводе войск из Ирака и Афганистана и смирился с иранской ядерной бомбой, которая, несомненно, обрушит режим нераспространения. Попытки жесткого давления на Израиль, переходящие все «красные линии» в отношениях этой страны с Соединенными Штатами, убедили Иерусалим в том, что в лице действующей администрации он имеет «друга», который опаснее большинства его врагов. Несмотря на беспрецедентное охлаждение отношений с Израилем, заигрывания с исламским миром, стартовавшие с «исторической речи» Обамы в Каире, не принесли ожидаемых дивидендов. Ситуацию с популярностью США под руководством Барака Обамы среди мусульман лучше всего характеризует реакция египетских СМИ на эту речь: «Белая собака, черная собака – все равно собака».

Поддержка американским президентом египетской демократии в варианте, включающем в систему власти исламских радикалов, помимо прочего откроет двери для дехристианизации Египта. Копты, составляющие 10% его населения и без того во многом ограничиваемые властями, несмотря на демонстрацию лояльности к ним, являются легитимной мишенью террористов. Их будущее в новом «демократическом» Египте обещает быть не лучшим, чем у их соседей – христиан Палестины, потерявшей за годы правления Арафата и его преемника большую часть некогда многочисленного христианского населения.

Упорная поддержка коррумпированных и нелегитимных режимов Хамида Карзая в Афганистане и Асифа Али Зардари в Пакистане, неспособность повлиять на правительственные кризисы в Ираке и Ливане, утечки сотен тысяч единиц секретной информации через портал «Викиликс», несогласованность действий Госдепартамента, Пентагона и разведывательных служб, череда отставок высокопоставленных военных и беспрецедентная публичная критика, с которой они обрушились на гражданские власти… Все это заставляет говорить о системном кризисе не только в ближневосточной политике, но и в американской управленческой машине в целом.

Инициативы Обамы по созданию «безъядерной зоны на Ближнем Востоке» и продвижению к «глобальному ядерному нулю», настойчиво поддерживаемые Саудовской Аравией, направлены в равной мере против Ирана, нарушившего Договор о нераспространении (ДНЯО), и Израиля, не являющегося его участником. Проблема не только в том, что эти инициативы не имеют шансов на реализацию, но в том, что они полностью игнорируют Пакистан, хотя опасность передачи части пакистанского ядерного арсенала в распоряжение Саудовской Аравии, а возможно, и не только ее, не менее реальна, чем перспективы появления иранской ядерной бомбы. Активная позиция в поддержку ядерных инициатив Барака Обамы, занятая в конце января с.г. в Давосе принцем Турки аль-Фейсалом, наводит на размышления. Создатель саудовских спецслужб известен не только как архитектор «Аль-Каиды», его подозревают в причастности к организации терактов 11 сентября в США и «Норд-Ост» в России. На этом фоне поспешные непродуманные заявления в адрес Хосни Мубарака только подчеркнули: Америка на Ближнем и Среднем Востоке (БСВ) действует исходя из теории, а не из практики, и, не считаясь с реальностью, строит фантомную «демократию» (как когда-то СССР – фантомный «социализм»), безжалостно и бессмысленно сдавая союзников в угоду теоретическому догматизму.

Демократия с ближневосточной спецификой

Принято считать, что демократия – наилучшая и самая современная форма правления. Соответствующая цитата из Уинстона Черчилля затерта до дыр. Право народа на восстание против тирании, которое легло в основу западного политического обустройства последних веков – это святыня, покушения на которую воспринимаются в Вашингтоне и Брюсселе как ересь, сравнимая с попытками усомниться в непогрешимости папы римского. При этом расхождения между теоретической демократией и ее практическим воплощением в большей части стран современного мира не только не анализируются, но даже не осознаются «мировым сообществом», точнее политиками, политологами, политтехнологами, экспертами и журналистами, которые принадлежат к узкому кругу, не только называющему, но и полагающему себя этим сообществом.

Констатируем несколько аксиом ближневосточной политики. Знаменующий окончательную и бесповоротную победу либеральной демократии «конец истории» Фрэнсиса Фукуямы не состоялся, в отличие от «войны цивилизаций» Самьюэла Хантингтона. Во всяком случае, на Ближнем и Среднем Востоке демократий западного типа нет, и в ближайшие десятилетия не предвидится. В регионе правят монархи, авторитарные диктаторы или военные хунты. Все они апеллируют к традиционным ценностям и исламу до той поры, пока это ислам, не подвергающий сомнению легитимность верховной власти. Республиканские режимы БСВ могут до мелочей копировать западные органы власти, но эта имитация европейского парламентаризма не выдерживает проверки толерантностью. Права этно-конфессиональных меньшинств существуют до той поры, пока верховный лидер или правящая группировка намерены их использовать в собственных целях и в той мере, в которой это позволено «сверху», а права меньшинств сексуальных не существуют даже в теории. В отличие от западного сообщества, права большинства не подразумевают защиту меньшинств, но в отсутствие властного произвола дают большинству возможность притеснять и физически уничтожать их. Политический неосалафизм приветствует это, а ссылки теоретиков на терпимость ислама в корне противоречат практике, в том числе современной.

Любая демократизация и укрепление парламентаризма в регионе, откуда бы они ни инициировались и кем бы ни возглавлялись на начальном этапе, в итоге приводят исключительно к усилению политического ислама. Националистические и либеральные светские партии и движения могут использоваться исламистами только как временные попутчики. Исламизация политической жизни может быть постепенной, с использованием парламентских методов, как в Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, или революционной, как в Иране рахбара Хомейни, но она неизбежна.

Период светских государств, основатели которых воспринимали ислам как историческое обоснование своих претензий на отделение от метрополий, а не как повседневную практику, обязательную для всего населения, завершается на наших глазах. Все это сопровождается большой или малой кровью. Различные группы исламистов апеллируют к ценностям разных эпох, от крайнего варварства до сравнительно умеренных периодов. Некоторые из них готовы поддерживать отношения с Западом – в той мере, в какой они им полезны, другие изначально настроены на разрыв этих отношений. В одних странах исламизация общественной и политической жизни сопровождается сохранением государственных институтов, в других – их ликвидацией. Каждая страна отличается по уровню воздействия на ситуацию племенного фактора или влияния религиозных братств и орденов. Но для всех без исключения движения, которые, взяв власть или присоединившись к ней, будут обустраивать режимы, возникающие в перспективе на Ближнем и Среднем Востоке, характерны общие черты.

Движения эти жестко противостоят укоренению на контролируемой ими территории «западных ценностей» и борются с вестернизацией, распространяя на Западе «ценности исламского мира», в том числе в замкнутых этно-конфессиональных анклавах, растущих в странах Евросоюза, США, Канаде и т.д., под лозунгами теории и практики «мультикультурализма». Наиболее известными итогами сложившейся ситуации являются «парижская интифада», датский «карикатурный скандал», борьба с рождественской символикой в британских муниципалитетах, покушения на «антиисламских» политиков и общественных деятелей и убийства некоторых из них в Голландии, общеевропейская «война минаретов», попытка построить мечеть на месте трагедии 11 сентября в Нью-Йорке. Несмотря на заявления таких политиков, как Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон о том, что мультикультурализм исчерпал себя, распространение радикального исламизма на Западе зашло далеко и инерция этого процесса еще не исчерпана. Усиление в среде местного населения Швейцарии, Австрии, Бельгии и других стран Европы консервативных антииммигрантских политических движений – реакция естественная, но запоздавшая. При этом антиглобалистские движения, правозащитные структуры и международные организации, включая ООН, с успехом используются исламистами для реализации их стратегических целей.

Консолидация против Израиля

Одной из главных мишеней современного политического ислама всех толков и направлений является Израиль. Борьба с сионизмом – не только единственный вопрос, объединяющий исламский мир, но и главное достижение этого мира на международной арене. Как следствие – гипертрофированное внимание мирового сообщества, включая политический истеблишмент и СМИ, к проблеме отношений израильтян и палестинцев. Утверждение в умах жителей не только исламского мира, но и Запада идеи исключительности палестинской проблемы – на деле едва ли не наименее острой в череде раздирающих регион конфликтов. Во имя создания палестинского государства многие готовы идти против экономической, политической и демографической реальности, да и просто против здравого смысла, о чем свидетельствует «парад признания» рядом латиноамериканских и европейских государств несуществующего палестинского государства в границах 1967 года.

Израиль пока выжидает и готовится к войне, дистанцируясь от происходящих в регионе событий, чтобы не провоцировать конфликт. Руководство страны осознает, что ситуация с безопасностью в случае ослабления режимов в Каире и Аммане, поддерживающих с Иерусалимом дипломатические отношения, вернется к временам, которые предшествовали Шестидневной войне. Любая эволюция власти в Египте и Иордании возможна только за счет охлаждения отношений с Израилем, поскольку на протяжении десятилетий главным требованием арабской улицы в этих странах был разрыв дипломатических и экономических отношений с еврейским государством. Этот лозунг используют все организованные оппозиционные группы, от «Братьев-мусульман» до профсоюзов и светских либералов.

Не только Амр Муса и эль-Барадеи, известные антиизраильскими настроениями, но и Омар Сулейман, тесно контактировавший на протяжении длительного времени с израильскими политиками и военными, либо другой представитель высшего генералитета будет вынужден (сразу или постепенно) пересмотреть наследие Мубарака в отношениях с Израилем. Как следствие, неизбежно ослабление или прекращение борьбы с антиизраильским террором на Синайском полуострове, поддерживаемым не только суннитскими экстремистскими группами, но и Ираном. Завершение египетской блокады Газы означает возможность доставки туда ракет среднего радиуса действия типа «Зильзаль», способных поразить не только ядерный реактор в Димоне и американский радар в Негеве, контролирующий воздушное пространство Ирана, но и Тель-Авив с Иерусалимом. Поддержка ХАМАС со стороны Сирии и Ирана усилится, а Палестинская национальная администрация (ПНА) на Западном берегу ослабеет. Все это резко повышает вероятность терактов против Израиля и военных действий последнего не только в отношении Ирана, к чему Иерусалим готовился на протяжении ряда лет, но и по всей линии границ, включая Газу и Западный берег.

Военные действия против Ливана и Сирии возможны в случае активизации на северной границе «Хезболлы». Война с Египтом вероятна, лишь если исламисты придут к власти и разорвут мирный договор с Израилем. В зависимости от того, прекратят ли США поставки вооружения и запчастей Египту, возможны любые сценарии боевых действий, включая, в случае катастрофичного для Израиля развития событий, удар по Асуанской плотине. При этом ситуация в Египте резко обострится через 3–5 лет, когда правительство Южного Судана, независимость которого обеспечил проведенный в январе 2011 г. референдум, перекроет верховья Нила, построив гидроузлы. Ввод их в действие снизит сток в Северный Судан и Египет, поставив последний на грань экологической катастрофы, усиленной катастрофой демографической. Физическое выживание населения Египта не гарантировано при превышении предельно допустимой численности жителей, составляющей 86 миллионов человек (в настоящий момент в Египте живет 80,5 миллионов).

Конфликт Израиля с арабским миром может быть спровоцирован кризисом в ПНА. Палестинское государство не состоялось. Улучшения в экономике Западного берега связаны с деятельностью премьер-министра Саляма Файяда, находящегося в глубоком конфликте с президентом Абу Мазеном. Попытка свержения президента бывшим главным силовиком ФАТХа в Газе Мухаммедом Дахланом привела к высылке последнего в Иорданию. Главный переговорщик ПНА Саиб Эрикат обвинен в коррупции. Абу Мазен полностью изолирован в палестинской элите. Агрессивные антиизраильские действия руководства ПНА на международной арене контрастируют с его полной зависимостью от Израиля в экономике и в сфере безопасности. Население Западного берега зависит от возможности получения работы в Израиле или в израильских поселениях Иудеи и Самарии. Без поддержки со стороны израильских силовых ведомств падение режима в Рамалле – вопрос нескольких месяцев.

Иран и другие

Последствия этого для Иордании могут быть самыми тяжелыми. Пока король Абдалла II сдерживает палестинских подданных, опираясь на черкесов, чеченцев и бедуинов. Смена премьер-министра и ряд других мер политического и экономического характера позволяют ему избежать сценария, реализованного его отцом в «черном сентябре» 1970 года (подавление палестинского восстания). Ситуацию в Иордании дополнительно отягощает фактор иракских беженцев (до 700 тысяч человек), а также финансовые и земельные аферы, в которых обвиняются палестинские родственники королевы Рании. В отличие от времен короля Хусейна, Иордании не грозит опасность со стороны Сирии и Саудовской Аравии, однако страна остается мишенью для радикальных суннитских исламистов. Следует отметить сдвиг в отношениях между Иорданией и Ираном.

Последний, наряду с Турцией, является ведущим военно-политическим игроком современного исламского мира, успешно соперничающим за влияние с такими его традиционными лидерами, как Египет, Саудовская Аравия и Марокко. Несмотря на экономические санкции, Иран развивает свою ядерную программу и хотя, по оценке экс-директора «Моссад» Меира Дагана, не сможет изготовить ядерную бомбу до 2015 г., накопил объем расщепляющих материалов, которого хватает для производства пяти зарядов, а к 2020 г., возможно, будет готов к ограниченной ядерной войне. При этом непосредственную опасность Исламская Республика Иран (ИРИ) представляет исключительно для своих соседей по Персидскому заливу и Израиля, который официальный Тегеран последовательно обещает уничтожить.

Предположения о возможности нанесения Ираном удара по Европейскому союзу или Соединенным Штатам представляются несостоятельными. Нанесение ракетно-бомбового удара по ядерным объектам ИРИ со стороны Израиля и США маловероятно. Америка может уничтожить промышленный потенциал Ирана, но не имеет людских ресурсов для проведения сухопутной операции, обязательной, чтобы ликвидировать иранскую ядерную программу. Израиль не обладает необходимым военным потенциалом, хотя поразивший иранские ядерные объекты компьютерный вирус не без основания связывают с противостоянием этих двух стран.

Борьба за власть в Иране завершается в пользу генералов Корпуса стражей исламской революции, оттесняющих на периферию аятолл. «Зеленое движение», объединившее ортодоксов и либералов, потерпело поражение. Сохраняя лозунги исламской революции, ИРИ трансформируется в государство, основой идеологии которого во все возрастающей степени становится великодержавный персидский национализм. Тегеран успешно развивает отношения с КНР, странами Африки, Латинской Америки и Восточной Европы, Индией, Пакистаном и Турцией, фактически поделив с последней сферы влияния в Ираке, правительство которого координирует свои действия не только с США, но и с ИРИ. На территории БСВ интересы Ирана простираются от афганского Герата до мавританского Нуакшота (усиление позиций Тегерана в Мавритании спровоцировало разрыв Марокко дипломатических отношений с ним). Было бы наивным полагать, что закрепление ИРИ на мавританском правобережье реки Сенегал вызвано исключительно желанием вытеснить оттуда Израиль, дипломатические отношения с которым правительство Мавритании прекратило, сближаясь с Тегераном. Скорее захолустную Мавританию можно полагать идеальным транзитным пунктом для переброски оружия, а возможно и чего-либо, связанного с иранской ядерной программой, наиболее близким к латиноамериканским партнерам Ирана – Венесуэле и Бразилии.

Тегеран избегает прямых конфликтов с противниками, предпочитая «войны по доверенности», которые ведут его сателлиты. Ирано-израильскими были Вторая ливанская война, операция «Литой свинец» в Газе, да и за конфликтом йеменских хауситских племен с Саудовской Аравией, по мнению ряда аналитиков, стоял Иран. Агрессивная позиция ИРИ в отношении малых монархий Персидского залива подкрепляется наличием в таких странах, как Бахрейн, Катар, в меньшей степени Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Кувейт шиитских общин. Единственным союзником Ирана в арабском мире по-прежнему является Сирия, которая при поддержке «Хезболлы» постепенно возвращает контроль над ситуацией в Ливане и продолжает курировать ХАМАС, политическое руководство которого дислоцировано в Дамаске. С учетом наложенных на Иран санкций, перспективы его газового экспорта в Евросоюз зависят от кооперации с Турцией, которая будет использовать эту ситуацию в своих интересах, пока они не войдут в противоречие с интересами ИРИ (что в перспективе, несомненно, произойдет).

Турецкое руководство, взяв курс на построение «новой Османской империи», опередило события, приступив к постепенной исламизации политической и общественной жизни в стране. Оттесняя армию от власти под лозунгами демократии и борьбы с коррупцией, правящая партия провела необходимые конституционные изменения парламентским путем, подавив в зародыше очередной военный путч. Экономические успехи Турции позволяют ей действовать без оглядки на Европейский союз и Соединенные Штаты. А участие в НАТО в качестве второй по мощи армии этого блока дает свободу маневра, в том числе в иракском Курдистане и в отношениях с Израилем, значительно охладившихся после инцидента с «Флотилией свободы». При этом страна расколота по национальному признаку (курдский вопрос по-прежнему актуален), светская оппозиция правящей Партии справедливости и развития сильна, а в руководстве армии продолжается брожение. Однако, какие бы факторы (или их сочетание) ни спровоцировали антиправительственные волнения, триумвират премьера, президента и министра иностранных дел сохраняет достаточный ресурс для реализации планов экономической и дипломатической экспансии в Африке, исламском мире и Восточной Европе. Турция с большим основанием, чем Иран, претендует на статус региональной сверхдержавы, имея для этого необходимый потенциал, не отягощенный, в отличие от ИРИ, внешними конфликтами.

Сирийская стабильность опирается на сотрудничество с Турцией и Ираном, при улучшении отношений с США и странами ЕС. Правящая алавитская военная элита во главе с Башаром Асадом балансирует между арабами-суннитами и арабами-христианами, подавляя курдов и используя деловую активность армян. Однако в случае резкого усиления египетских «Братьев-мусульман» в Сирии не исключены волнения, наподобие подавленных большой кровью Хафезом Асадом в 1982 г., которые способны ослабить или обрушить режим. Последний усилил свои позиции в Ливане, но обстановку в самой Сирии осложняет присутствие там иракских (до 1 млн) и в меньшей мере палестинских (до 400 тыс.) беженцев.

Ливан после падения правительства Саада Харири переживает собственный кризис, вызванный противостоянием сирийского и саудовского лобби (последнее, поставив на конфронтацию с Дамаском, проиграло). Не исключено постепенное сползание в гражданскую войну, в качестве ведущей силы в которой будет выступать «Хезболла» шейха Насраллы. Роль детонатора конфликта могут, как и в 1975–1978 гг., сыграть заключенные в лагеря палестинские беженцы (более 400 тыс.).

На Аравийском полуострове катастрофическая ситуация сложилась в Йемене, почти неизбежный распад которого после отстранения от власти президента Али Абдаллы Салеха, правящего в Сане с 1978 г. и контролирующего Южный Йемен с 1990 г., может спровоцировать необратимые процессы в Саудовской Аравии. На территории Йемена столкнулись интересы Ирана и США, Катара и Саудовской Аравии. Эта страна – не только родина многих бойцов «всемирного джихада» (корни Усамы бен Ладена – в Йемене), но настоящий «котел с неприятностями». Конфликт между президентом и племенами, категорически отвергшими попытку передать власть по наследству, напоминает схожую проблему в Египте. Однако противостояние южан-шафиитов и северян-зейдитов, усиленное недовольством отстраненной от власти и обделенной благами бывшей военной элиты юга – местная специфика.

Йемен – первая страна БСВ, которая способна развязать с соседней Саудовской Аравией «водную войну». В ближайшее время Сана рискует стать первой столицей мира с нулевым водным балансом, тем более что ряд исторических йеменских провинций был аннексирован саудовцами в начале ХХ века. Дополнительным фактором риска является нищета поголовно вооруженного населения, которое находится под постоянным воздействием местного наркотика «кат». Не стоит гадать, смогут ли 25,7 млн саудовцев, большая часть которых в жизни не брала в руки оружия, противостоять 23,5 млн йеменцев, большинство которых на протяжении всей жизни оружия из рук не выпускало. Способность саудовской элиты, правящая верхушка которой по возрасту напоминает советское Политбюро 1980-х гг., контролировать ситуацию иначе, чем через подкуп воинственных племен на южных границах и радикалов из «заблудшей секты» внутри страны, сомнительна. С учетом значения пролива Баб-эль-Мандеб воздействие потенциального конфликта между Йеменом и Королевством Саудовская Аравия или гражданской войны в Йемене на мировой рынок энергоносителей сравнимо с перекрытием Суэцкого канала. В отсутствие на президентском посту человека, способного сменить генерала Салеха, а такого человека в Йемене, в отличие от Египта, нет, страна рискует стать такой же пиратской территорией, как Сомали, тем более что сотни тысяч сомалийских беженцев и так уже живут на его территории.

Какие последствия обрушение правящего режима в Йемене вызовет в ибадитском Омане, где правящий страной с 1970 г. султан Кабус бен Саид не имеет наследников, и малых монархиях Персидского залива, предсказать трудно. Балансируя между Соединенными Штатами (военные базы в Кувейте, Катаре и на Бахрейне), Великобританией (присутствие в Омане) и Францией (анонсировавшей строительство военной базы в ОАЭ), с одной стороны, Ираном (конфликт с ОАЭ и Бахрейном), с другой, и Саудовской Аравией – с третьей, все эти страны на случай возможной войны наладили неофициальные отношения с Израилем. Израильские опреснительные установки, агрокомплексы и системы обеспечения безопасности стратегических объектов, без указания страны-производителя или с указанием зарубежных филиалов израильских фирм – столь же обычное явление на южном берегу залива, как иранские суда в местных портах, иранские счета в банках и иранцы в деловых центрах. Оман пребывает в самоизоляции, усиленной раскрытием исламистского заговора, в организации которого Маскат обвинил ОАЭ.

Кувейт не оправился от последствий иракской оккупации 1990–1991 годов. Влияние Бахрейна ограничено нелояльностью шиитского большинства населения суннитской династии. Экономический кризис ослабил ОАЭ, особенно Дубай, обрушив «пирамиду недвижимости», на которой в последние годы было основано его благополучие. Свое политическое влияние укрепляет лишь умеренно ваххабитский Катар, обладатель третьего в мире газового запаса. В качестве медиатора региональных конфликтов он успешно соперничает с такими гигантами арабского мира, как Египет и Саудовская Аравия. Главное оружие катарского эмира в борьбе за доминирование на межарабской политической арене – «Аль-Джазира», эффективность которой доказывает ее запрет в Египте, где телеканал в немалой мере способствовал «раскачиванию лодки». Но этот инструмент может оказаться бесполезным в случае перенесения беспорядков на территорию самого Катара. При этом главным фактором нестабильности в монархиях Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, могут стать иностранные рабочие, в ряде стран многократно превосходящие их граждан по численности.

Еще одним дестабилизирующим фактором для полуострова является его близость к Африканскому Рогу, на побережье которого сосредоточены самые бедные, охваченные междоусобицей и полные беженцев страны: Эритрея, Джибути и пиратское Сомали, распавшееся на анклавы, крупнейшими из которых являются Пунталенд и Сомалиленд. Исламисты из движения «Аш-Шабаб» и других радикальных группировок – единственная сила, способная объединить эту страну, подчинив или уничтожив полевых командиров, подобно тому как талибы в свое время проделали это в Афганистане. Пугающая перспектива, особенно на фоне полнейшего банкротства мирового сообщества в борьбе с пиратами, бесчинствующими на все более широкой акватории Индийского океана. Не стоит забывать и о проблеме границ, обширный передел которых неизбежен после бескровного распада Судана. Север Судана в ближайшей исторической перспективе может объединиться с Египтом, особенно в случае исламизации последнего. Не случайно лидер суданских исламистов Хасан ат-Тураби опять арестован властями.

Волнения в Тунисе и Египте грозят самым прискорбным образом сказаться на ситуации в Алжире, вялотекущая гражданская война в котором идет с 1992 года. Президент Абдулазиз Бутефлика стар, конфликт арабов с берберами так же актуален, как и десятилетия назад, а исламисты никуда не делись. Под угрозой стабильность в Марокко, на территории которого еврейские и христианские святыни являются для «Аль-Каиды» Магриба столь же легитимными объектами атаки, как и иностранные туристы. Мавритания, где число рабов, по некоторым оценкам, достигает 800 тыс., находится в полосе военных путчей и восприимчива к любым революционным призывам.

Не стоит забывать и о том, что экспрессивный Муамар Каддафи в Ливии правит с 1969 г. и легко может стать жертвой «египетского синдрома». Тем более что собственных сыновей в руководство страны он продвигает не менее настойчиво, чем Мубарак и Салех, а поддержкой на Западе и в арабском мире пользуется куда меньшей.

Единственным, хотя и слабым утешением в сложившейся ситуации может служить то, что региональное потрясение основ ничем не угрожает Ираку, Афганистану или Пакистану. Первые два давно уже не столько государства, сколько территории. Последнему же, с исламистами в Северо-Западной провинции и Пенджабе, пуштунскими талибами в зоне племен, сепаратистами Белуджистана и Синда и противостоянием правительства, армии и судебной власти, для развала достаточно и одного Афганистана. После чего его внушительные ядерные арсеналы пойдут на «свободный рынок», а мировое сообщество получит куда более значимый повод для беспокойства, чем судьба палестинского государства или правителя отдельно взятой арабской страны, даже если эта страна – Египет.

Констатируем напоследок, что падающее влияние на БСВ великих держав создает вакуум, часть которого в Афганистане заполнит Дели. На всей прочей территории, включая и Афганистан, усилится влияние Пекина. Как следствие, состав игроков и распределение сил на Ближнем и Среднем Востоке в XXI веке будет более напоминать XVII, чем ХХ столетие. Что соответствует теории циклического развития истории, хотя и несколько обидно, если рассматривать это через призму интересов Парижа, Лондона, Брюсселя или Вашингтона.

Е.Я. Сатановский – президент Института Ближнего Востока.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739764 Евгений Сатановский

Политбюро правящего на юге Суданского народно-освободительного движения (СНОД) во главе с его лидером Сальва Киром утвердило в качестве названия нового государства, которое должно появиться на карте страны в июле, название «Южный Судан».

«Политбюро выбрало для нового государства название Южный Судан и будет продвигать это решение в парламенте», – сообщил в понедельник журналистам генеральный секретарь СНОД Паган Амум.

Заместитель генсека движения Ясир Арман считает, что такое название для будущей страны оставляет надежду на объединение с Севером на новой основе или создание конфедерации между двумя странами.

Кроме того, СНОД приняло решение, что его крыло, действовавшее на Севере, перестает существовать, а вместо него появится новая независимая партия.

Решение об отделении Южного Судана от Севера было принято во время референдума, который прошел в янв. Более 98% участников плебисцита высказались за создание независимого государства на своей территории.

Название нового государства, которое появится на Юге после завершения переходного периода 9 июля, еще не выбрано. В числе рассматриваемых вариантов есть предложение назвать страну «Экватория». Юлия Троицкая

Спецпосланник США по суданскому урегулированию Скотт Грэйшн будет назначен послом в Кении, сообщила пресс-служба Белого дома. «Президент Барак Обама намерен назначить. Скотта Грейшна послом США в Республике Кения. Кандидатуру посланника Обама внес на утверждение в сенат в четверг», – говорится в сообщении пресс-службы.

Должность спецпосланника по Судану генерал-майор ВВС Грейшн занял 18 марта 2009г. До этого он работал в Белом доме помощником президента по персоналу. С 1974 по 2006г. служил в военно-воздушных силах США. В начале службы был пилотом-инструктором на истребителях F-5 и F-16, участвовал в миссии в рамках сотрудничества ВВС США и Кении. Грэйшн говорит на суахили, имеет степень магистра в сфере исследований проблем безопасности. Денис Ворошилов

Север и Юг Судана способны установить добрососедские уважительные отношения после образования независимого государства в Южном Судане, заявил журналистам генеральный секретарь основной силы – Суданского народно-освободительного движения (СНОД) Паган Амум.

В понедельник председатель комиссии по проведению референдума по самоопределению Юга Судана, который проходил с 9 по 15 янв., сообщил, что подведены окончательные итоги голосования, согласно которым 98,83% участников высказались за отделение от Севера.

«Это действительно исторический день, поскольку объявлены результаты народного волеизъявления. Жители Юга проголосовали за отделение от Севера, и все политические силы уважают этот выбор», – отметил Амум.

По его мнению, власти на Юге и Севере страны должны использовать время до окончания переходного периода в июле этого года для выполнения оставшихся нереализованными положений Всеобъемлющего мирного соглашения, которое было заключено в 2005г. после гражданской войны. Одним из пунктов этого соглашения было проведение референдума по самоопределению Юга.

«Мы сосредоточим усилия на поиске компромисса относительно еще нерешенных вопросов, в т.ч. о принадлежности пограничного района Абьей, чтобы начать наши отношения с Севером в качестве двух самостоятельных государств без взаимных претензий на основе добрососедства и сотрудничества», – добавил генсек СНОД.

В то же время он отметил, что решение проблемы Абьей власти Юга видят в присоединении района к своей территории с соблюдением прав кочевого племени миссерия на перегон скота через Абьей.

Однако правительство на Севере Судана решительно выступает против включения богатого нефтяными запасами Абьей в состав Южного Судана, а также против попыток правительства Юга в одностороннем порядке решить вопрос о его принадлежности.

Референдум о статусе Абьей планировалось провести одновременно с всенародным голосованием о судьбе Южного Судана, но из-за разногласий между партнерами по мирному соглашению он был отложен на неопределенное время. Юлия Троицкая

США признают Южный Судан самостоятельным государством в июле 2011г., говорится в заявлении президента США Барака Обамы. «От лица народа США я поздравляю народ Южного Судана с успешным и вдохновляющим референдумом, в котором подавляющее большинство избирателей предпочли независимость. В связи с этим я рад объявить о намерении Соединенных Штатов официально признать Южный Судан самостоятельным, независимым государством в июле 2011г.», – говорится в заявлении американского лидера.

Более 98% участников недавнего референдума по самоопределению Южного Судана проголосовали за то, чтобы регион стал независимым государством. Официальное провозглашение нового, 53 по счету государства Африки, состоится 9 июля 2011г. после окончания переходного периода. В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. По его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен был решиться в ходе референдума.

По словам президента США, референдум стал очередным шагом на длительном пути Африки к справедливости и демократии.

«Теперь все стороны несут ответственность за то, чтобы этот исторический многообещающий момент положил начало стабильному движению вперед. Всеобъемлющее мирное соглашение должно осуществляться в полной мере, а все споры должны решаться мирным путем», – заявил Обама.

Он также подчеркнул необходимость окончания конфликта в суданском Дарфуре. «США продолжат поддерживать чаяния всех суданцев – живущих на юге и севере, востоке и западе. Мы будем работать вместе с правительством Судана и Южного Судана для того, чтобы обеспечить плавный и мирный переход к независимости. Для тех, кто следует всем своим обязательствам, открывается путь к большему процветанию и нормальным отношениям с США, в т.ч. к рассмотрению возможности исключения Судана из списка государств, поддерживающих терроризм», – сказал Обама. Мария Табак

Комиссия по проведению референдума по самоопределению Южного Судана объявит окончательные официальные результаты голосования в понедельник, 7 фев., сообщили в воскресенье местные СМИ.

Оглашение итогов плебисцита, который проходил по всей стране и в ряде зарубежных государств с 9 по 15 янв., пройдет в торжественной обстановке в зале Дружбы в Хартуме. На этой церемонии будут присутствовать президент Судана Омар аль-Башир, глава правительства Южного Судана Сальва Киир, а также министры, депутаты парламента, дипломаты. Ожидается, что аль-Башир и Киир заявят о своем признании итогов референдума.

По всей вероятности, окончательные итоги голосования мало чем будут отличаться от предварительных результатов, согласно которым 98,83% участников референдума высказались за отделение Юга и только 1,17% из них поддержали единство страны.

Как сообщил газете «Ас-Сахафа» официальный представитель правительства Юга Барнаба Марьял, власти Южного Судана уже создали рабочую группу под руководством замглавы правительства Рика Машара для подготовки официального празднования по случаю образования нового государства на его территории, которое пройдет на Юге 9 июля.

По словам Марьяла, приглашения для участия в церемонии провозглашения нового государства будут разосланы в разные страны, в первую очередь, участникам Межправительственной организации по развитию Восточной Африки (ИГАД) и тем, кто был задействован в подготовке Всеобъемлющего мирного соглашения, одним из условий которого и было проведение референдума по самоопределению Южного Судана.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен был решиться в ходе плебисцита. Юлия Троицкая

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун положительно оценивает итоги проведения референдума о независимости и создании нового государства на территории Южного Судана. «В целом референдум прошел мирно и достойно», – сказал Пан Ги Мун, выступая в субботу на Мюнхенской конференции по безопасности.

По его словам, теперь местным властям и международному сообществу необходимо решить много проблем, связанных с новым статусом территории, демаркацией границ, безопасностью. «Надо помочь новому государству с созданием инфраструктуры», – отметил генсек ООН.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, проведенного в янв. 2011г.

Референдум о самоопределении Южного Судана прошел с 9 по 15 янв. Почти все участники голосования в десяти южных штатах, по предварительным данным, высказались за отделение Юга страны.

Видно, суданские власти не боятся, что их страну по примеру Туниса и Египта охватит «революция», несмотря на все призывы оппозиции к народу выходить на улицу. Иначе вряд ли бы суданский президент Омар аль-Башир рискнул покинуть страну и уехать в Эфиопию на двухдневный саммит Афросоюза именно в тот день, на который были намечены массовые демонстрации в Хартуме.

Почему же все-таки аль-Башир не боится повторения тунисского, а теперь уже и египетского сценария развития событий? Так уверен в мощи и надежности армии и полиции, в народной поддержке?

Конечно, силы безопасности дремать не стали и быстро разогнали те несколько сотен студентов, которые вышли требовать отмены повышения цен на бензин и продукты питания в день участия президента в саммите Афросоюза. Кстати, никаких антиправительственных лозунгов демонстранты не выкрикивали.

И, похоже, разогнали студентов для их же блага, потому что когда толпа молодежи двинулась в центр Хартума, к ним стали присоединяться люди совсем с другим настроем. Эти наоборот кричали лозунги в поддержку действующего президента.

То есть, смешались два потока – антиправительственный и проправительственный. И сторонников президента было ничуть не меньше, чем его противников. Вмешательство полиции предотвратило возможные драки между теми и другими.

Разумеется, оказавшись вблизи «революций», суданская полиция бдит, но, как можно видеть на примере Египта, даже пули не останавливают людей, если они доведены до отчаяния.

У суданского президента много противников, но немало и тех, кто его поддерживает, несмотря на то, что совсем недавно президент наотрез отказался снижать цены на бензин и основные продукты питания, которые в Судане очень высоки, а с начала года стали еще на 40% выше. Сказал как отрезал: цены снижать не будем, но будем увеличивать зарплаты в госсекторе и оказывать персональную помощь тем, кто бедно живет.

Однако при всем этом суданцев не переполняют такой силы гнев и недовольство против президента и правительства, как египтян, которые открыто говорят, что ненавидят своего президента и называют его «убийцей».

Впрочем, судьба аль-Башира в чем-то схожа с жизненным путем его египетского коллеги. Он, конечно, значительно младше Мубарака, которому 82г.

Аль-Баширу 67 лет, но он тоже военный. В 1966г. окончил военный колледж около Северного Хартума и получил звание лейтенанта. Военную службу проходил в основном в воздушно-десантных войсках. Прошел подготовку инструкторов воздушно-десантных войск в Академии имени Насера в Египте, в составе суданского контингента участвовал в Октябрьской войне 1973г. на суэцком фронте.

Во власти аль-Башир тоже не новичок, он правит Суданом почти столько же, сколько бежавший президент Туниса – 22г. К власти пришел в результате государственного переворота в июне 1989г., когда, будучи бригадным генералом, возглавил группу старших офицеров и отстранил от власти гражданское правительство Садыка Махди.

Западные страны и мировые СМИ давно приклеили к аль-Баширу ярлык «диктатора» – в отличие от Мубарака и Зина аль-Абидина.

Но почему тогда в Судане, где люди живут значительно беднее Туниса (как говорит один мой знакомый тунисец, лучшая улица Хартума выглядит как худшая улица Туниса) и хуже, чем египтяне (при сходных заработках цены в Судане намного выше египетских), народ все-таки не проявляет явного стремления свергать своего «диктатора»? Это выглядит еще более странно, если учесть, что на последних выборах в апр. пред.г. «диктатор» аль-Башир набрал всего 69% голосов, чтобы стать президентом. В то время как Мубарака на выборах в 2005г. поддержали более 88% египтян, а уж бен Али в 2009г. – вообще более 89%.

Но главное отличие упомянутых стран – наличие в Судане большей политической свободы. «У нас хотят – президента ругают, хотят – правительство, хотят – правящую партию, проблем нет», – совершенно спокойно сказал мне один правительственный чиновник. В Судане и рядовые граждане, и журналисты, и политики позволяют себе высказываться очень откровенно и против правительства, и против президента.

И когда недавно оппозиционная партия Умма выдвинула ультимативные требования к правительству, грозя вывести на улицы людей, президент сам поспешил приехать к лидеру партии, чтобы обсудить с ним их условия и заверить, что требования оппозиции услышаны и рассматриваются.

Еще один момент: то, что аль-Башир – диктатор, не говорил только ленивый, а закручивание гаек в Египте и Тунисе проходило мимо внимания мирового сообщества. Явную антипатию своих народов правители Египта и Туниса заслужили, вероятно, тем, за что их так восхваляли и продолжают хвалить в других странах. Это так называемая «прозападность», «светскость», «демократичность», хотя где у этих двоих углядели последнее, остается непонятным.

В отличие от Мубарака и Зина аль-Абидина, суданский президент никогда не выказывал себя политиком, склонным к тесной дружбе с Западом, или светским правителем. Он никогда не стремился построить из Судана даже подобия светского государства, что так нравилось в Египте и Тунисе внешним наблюдателям, но, видимо, не очень-то приходилось по вкусу людям, которые там живут.

Он всегда строго придерживался исламских традиций и не перестает откровенно заявлять, что альтернативе существованию в Судане государства, простроенного на принципах шариата, нет.

Это только живущему по своим правилам западному миру кажется, что бедные восточные общества спят и видят, как бы им освободиться от тисков религии, и думают, что религия – это страшная обуза. На самом деле, наказание для глубоко религиозных людей, которых в арабском обществе больше, чем в каком-либо другом, – это жить в светском или полусветском государстве.

Предложи в том же Судане сделать общество светским, отделить религию от государства, чтобы женщины перестали покрывать волосы и отказались от скрывающего их тело суданского «тоба» в пользу мини-юбок и декольте, а молодежь жила друг с другом, не скрепляя брака в мечетях или церквях, они сами откажутся от этого наотрез.

Потому что это их традиции, история, жизнь многих поколений людей. И даже те, кто временно оказываются вырваны из этой атмосферы, уезжая учиться или работать в страны с другим образом жизни, непременно возвращаются к своим истокам и не хотят жить по-другому, несмотря на навязываемые глобализмом, интернетом и голливудскими фильмами стереотипы.

Складывается впечатление, что Мубарак за время своего правления не заметил, что его страна изменилась, что он один остался таким прозападным и светским, а вокруг уже совсем другие люди. Ведь это только туристам кажется, будто египтяне не слишком религиозны, и им очень нравится западный образ жизни.

За время правления Мубарака подавляющее число женщин сменило европейский стиль одежды на скрывающие фигуры абайи и платки, в стране стали чрезвычайно популярны религиозные курсы. При этом большинство людей сами проявляют настойчивое желание изучать свою религию и жить по религии.

В отличие от Египта, в Судане нет сильной религиозной оппозиции, которая встречает серьезную поддержку у людей не только из-за духовной составляющей их идеологии. Исламские партии и их фонды в арабских странах – это те, кто помогают людям в нужде, когда о них забывают власти. Как, впрочем, и церкви.

В Судане само государство стоит на таких позициях, и, что бы там ни говорили наблюдатели со стороны, которым это может нравиться или нет, но сами граждане этой страны в большинстве своем поддерживают такую политику.

Да, в Судане у людей меньше личной свободы, чем в Египте или в Тунисе. Здесь спиртное не продают даже в гостиницах. Нет баров, ночных клубов и дискотек. Все вечеринки, включая свадебные торжества, если отмечаются вне дома, заканчиваются не позднее полночи, а в основном – в 11 часов вечера. Но зато большинство людей читает прессу – не потому, что там новости из жизни «звезд», а потому, что могут найти там разные мнения по поводу ситуации в своей стране.Именно поэтому суданский президент позволяет себе покидать страну, казалось бы, в самый неподходящий для этого момент. Юлия Троицкая

Система государственного устройства Судана не изменится до окончания переходного периода в июле 2011г., невзирая на итоги референдума в пользу отделения Юга страны, заявил в понедельник на пресс-конференции вице-президент Судана Али Осман Мухаммед Таха.

«До 9 июля в стране продолжит действовать конституция переходного периода, и все госструктуры будут работать по-прежнему», – отметил Таха, комментируя появившуюся информацию о том, что сразу после объявления окончательных итогов референдума о независимости Южного Судана в середине фев. в стране начнется масштабная административная реформа.

Таха уточнил, что вначале страну ждет выработка новой конституции. В дальнейшем, подчеркнул он, «речь не идет о проведении новых выборов или роспуске существующих госинститутов, которые были созданы не на переходный период, а действуют на постоянной основе».

Говоря о предложении президента сформировать правительство на «широкой платформе», вице-глава государства уточнил, что в наст.вр. ведутся переговоры с оппозицией о механизме работы такого кабинета министров.

Он отметил, что в предстоящий период шансы «принять участие в строительстве нового Судана» возрастут для всех граждан государства, в т.ч. для тех, кто не состоит в каких-либо партиях. «Участие в государственной системе, в т.ч. в правительстве, различных сил расширится», – добавил вице-президент.

С 9 по 15 янв. в Судане прошел референдум о самоопределении Южного Судана почти все участники которого в десяти южных штатах, согласно предварительным официальным результатам, проголосовали за отделение Юга страны. Юлия Троицкая

Обстановка во всех провинциях Судана спокойная и не вызывает опасений после прошедших накануне в Хартуме демонстраций, сообщили в понедельник РИА Новости в пресс-офисе суданской полиции.

Собеседник агентства подтвердил, что накануне «полиция задержала группу студентов и других граждан, которые пытались устроить беспорядки во время демонстрации, в т.ч. хотели поджечь машину скорой помощи».

Всего, по данным источника, в полицейских участках оказались 40 студентов и 30 граждан, которых отпустили через час после проведения беседы.

В полиции не смогли подтвердить информацию о том, что один из студентов скончался прошлой ночью в больнице в результате побоев, полученных от полицейских во время демонстрации возле университета «Аль-Ахлия» в пригороде Омдурман.

Накануне несколько сот молодых людей, в основном студенты и выпускники вузов, приняли участие в акции протеста против безработицы и повышения цен в Хартуме и Омдурмане. Однако полиция не дала им возможности устроить шествие по городу и разогнала участников демонстрации, используя дубинки.

В наст.вр. возле университетов Хартума и Омдурмана дежурят усиленные наряды полиции.

В понедельник на пресс-конференции вице-президент Судана Али Осман Мухаммед Таха заявил, что у государства нет будущего, если оно выступает против свободы граждан. Однако он отказался назвать действия суданской полиции против демонстрантов «ущемлениями свободы».

«Мы за свободу, но она не должна приводить к анархии, беспорядкам, угрожать безопасности и целостности имущества граждан», – сказал Таха.

Правящая в стране партия Национальный конгресс обвинила оппозицию в организации акций протеста. По словам представителя руководства партии, министра информации Судана Кемаля Обейда, некоторые политические силы стараются таким образом решить свои внутренние проблемы. Юлия Троицкая

Катар, ОАЭ и Кувейт лидируют среди арабских стран по состоянию здоровья и продолжительности жизни населения, сообщает в понедельник газета «Emirates business 24/7» со ссылкой на опубликованный в Каире социально-экономический отчет Лиги арабских государств о состоянии здоровья арабов по итогам 2008г.

Газета констатирует лидерство Катара среди более 20 арабских стран. Продолжительность жизни в этом эмирате, одной из самых богатых стран региона, составляет 78 лет.

Занимающий второе место Кувейт незначительно уступает лидеру по этой медико-демографической характеристике, обеспечив своим гражданам среднюю продолжительность жизни, достигающую 77,4г. Жители Эмиратов живут в среднем на полгода меньше.

Средняя продолжительность жизни в занимающем четвертое место Бахрейне равна 74.8г.

Саудовская Аравия не вошла в первую пятерку по этому показателю, составляющему в королевстве 73,4г., и пропустила вперед Тунис, жители которого в среднем живут на целый год больше.

Всемирная организация здравоохранения ставит своей задачей повышение величины продолжительности жизни до 75 лет на каждой определенной территории.

В то время как нефтедобывающие арабские страны Персидского залива достигли этой цели или близки к ее достижению, для ряда арабских госудрств повышение продолжительности жизни до 75 лет является задачей недостижимой в течение ближайших десятилетий. В Джибути, являющейся одной из беднейших арабских стран, продолжительность жизни населения едва превышает 43г. В Сомали она составляет 47 лет, а в Судане не превышает 60 лет. Остальные арабские страны более благополучны демографически, но даже 65-летний рубеж остается для них далекой целью. Виктор Лебедев

Глава правительства Южного Судана Сальва Киир назвал объявленные в воскресенье первые официальные предварительные итоги референдума о независимости Юга страны «приемлемыми». Голосование по вопросу об отделении Юга Судана от Севера проходило по всей стране и за рубежом с 9 по 15 янв.

Как сообщил на пресс-конференции председатель комиссии по проведению референдума Мухаммед Ибрагим Халиль, более 99% участников референдума по вопросу самоопределения Южного Судана, голосовавших на Юге страны, высказались за его отделение, на Севере и в других странах за независимость Южного Судана отдали голоса 77%.

Выступая с речью после оглашения результатов плебисцита, Киир обратил внимание, что специально будет говорить по-арабски, который является официальным языком пока еще единой страны.

Он призвал президента страны Омара аль-Башира «действовать ради мира и принять итоги референдума». «В предстоящий период Южный Судан столкнется со многими вызовами, поскольку он станет новым государством, поэтому мы все должны объединиться, проявить ответственность и предоставить защиту проживающим здесь северянам и иностранцам», – сказал глава Юга.

Окончательные результаты всенародного голосования будут обнародованы к середине фев. В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г. Юлия Троицкая

Госкорпорация «Роснано» и группа компаний «Новомет» согласовали основные условия инвестиционного соглашения, подписание которого намечено на первый квартал 2011г., тогда же стартует совместный проект по расширению производства высокоэффективного нефтедобывающего оборудования, сообщили в понедельник РИА Новости представители «Роснано» и «Новомета». Общий бюджет проекта составит 18,5 млрд. руб.

«В рамках проекта, рассчитанного на пять лет, будут вестись работы по трем направлениям: реконструкция и модернизация производства, инновационное направление, сервисное направление, связанное с приобретением и строительством сервисных баз», – сказал управляющий директор «Роснано» Александр Кондрашов.

«Проект будет реализован на предприятии «Новомета», его запуск состоится в I кв. 2011г.», – сообщил источник в «Новомете».

В наст.вр. «Новомет» эксплуатирует погружное оборудование в Судане, Сирии, Египте, Индонезии и Сербии и участвует в тендерах нефтяных компаний Ирана, Таиланда и других стран. «Совместный проект «Новомета» и «Роснано» ориентирован на переход к новой бизнес-модели – от производства и продажи оборудования к оказанию сервисных услуг», – отметил Кондрашов.

«Одним из основных результатов реализации этого проекта станет усиление присутствия «Новомета» на зарубежных рынках нефтепромыслового оборудования», – подчеркнул Кондрашов. По его словам, на ближайшие годы запланировано строительство нескольких сервисных баз.

Группа компаний «Новомет» – один из российских и мировых лидеров по производству нефтепогружного оборудования, ориентированного на работу в осложненных условиях и имеющего высокий уровень надежности. В структуру компании входят ЗАО «Новомет-Пермь» (производство и продажа нефтепогружного оборудования), ООО «Новомет-Сервис» (услуги по сервисному, гарантийному обслуживанию и прокату нефтепогружного оборудования) и ОАО «ОКБ БН Коннас» (функции НИОКР по созданию и усовершенствованию погружных установок).

Российская государственная корпорация нанотехнологий «Роснано» основана в 2007г. для реализации государственной политики в сфере нанотехнологий.

Масштабная реформа исполнительной власти ожидает Судан сразу после объявления итогов референдума по самоопределению юга страны, сообщили в понедельник суданские СМИ.

Проходивший с 9 по 15 янв. плебисцит, согласно предварительным данным, скорее всего, приведет к отделению Южного Судана от Севера. В связи с этим страну ждут выработка новой конституции, которая заменит собой конституцию переходного периода от 2005г., а также коренные преобразования всей системы исполнительной и законодательной власти.

Речь, в частности, идет об упразднении поста первого вице-президента республики, который в наст.вр. занимает глава правительства Юга, а также об исключении южан из парламента, правительства, конституционного суда, независимых комиссий по выборам, нефти и делам немусульман.

Как сообщил журналистам источник в канцелярии президента Судана, глава государства Омар аль-Башир уже начал консультации по формированию нового расширенного правительства. Он намерен распустить нынешний кабинет министров сразу после объявления результатов референдума и создать новое правительство «на широкой платформе».

По словам источника, правящий на Севере Национальный конгресс ведет переговоры с оппозиционной Юнионистко-демократической партией во главе Мухаммедом Османом аль-Миргани об участии ее представителей в будущем правительстве. Партии обещаны портфели советника президента и трех министров. Кроме того, на прошлой неделе президент провел переговоры с лидером другой оппозиционной партии «Умма» Садыком Махди, который потребовал от правительства провести политические и экономические преобразования.

Руководство страны создало специальный комитет, который займется реформированием всех государственных структур в случае отделения Юга. В этом случае комитет планирует сократить число министерств с 24 до 18-20. Некоторые министерства будут полностью упразднены, в других уменьшится аппарат сотрудников. Кроме того, из 40 нынешних госминистров после разделения страны свои посты смогут сохранить всего несколько человек. Юлия Троицкая

Предварительный подсчет итогов референдума по самоопределению Южного Судана в десяти южных штатах показал, что за независимость юга высказались 99% избирателей, сообщил в воскресенье РИА Новости пресс-секретарь комиссии по проведению референдума Джордж Макир.

По словам Макира, к примеру в южной провинции Бухейрат (Озера) из 300,4 тыс. зарегистрированных для участия в плебисците за независимость региона проголосовали 298,2 тыс., т.е. почти 100%. В столице Южного Судана Джубе за отделение от Севера высказались 97,5% (211 тыс. из 214,7 тыс.).

При этом, как отметил Макир, даже на Севере, где выходцы с Юга были более склонны поддерживать единство страны, во время референдума против раскола Судана на две страны проголосовали всего 0,086% голосовавших – 227 чел.

Предварительные итоги референдума еще не объявлены официально. Их оглашение произойдет лишь после того, как данные пройдут проверку в штаб-квартире комиссии в Хартуме. Окончательные же результаты голосования, которое проходило по всей стране с 9 по 15 янв., будут обнародованы к середине фев.

Как заявил ранее президент Южного Судана Сальва Киир, даже если южане проголосовали за отделение, Судан продолжит существовать как единое государство до 9 июля 2011г. Все национальные атрибуты, в т.ч. паспорта и суданский государственный флаг, до этого времени останутся неизменны.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны в Судане правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г.

За неделю свой выбор в пользу единства страны или образования нового независимого государства сделали 4 млн. южан, проживающих на территории Судана, а также более 60 тысяч их соотечественников, проживающих за рубежом. Юлия Троицкая

Референдум по самоопределению Южного Судана, который проходил в стране с 9 по 15 янв., соответствовал международным стандартам демократических выборов, говорится в распространенном среду СМИ в понедельник предварительном докладе наблюдателей от Международного центра Картера.

Более 100 наблюдателей центра отслеживали ход референдума во всех провинциях Судана, где шло голосование. Часть из них вела наблюдение за подготовкой плебисцита и регистрацией его участников с авг. пред.г.

Возглавившие миссию наблюдателей экс-президент США Джимми Картер и бывший генсек ООН Кофи Аннан посетили участки в Джубе и Хартуме. «Проведение референдума в целом отвечало международным стандартам, в соответствии с которыми проходят демократические выборы», – отмечается в докладе.

Наблюдатели зафиксировали, что, за исключением отдельных случаев, голосование проходило в мирной и спокойной атмосфере. Центр Картера считает, что референдум «заслуживает доверия».

Ранее Картер выразил надежду, что суданское правительство во главе с президентом Омаром аль-Баширом примет итоги плебисцита, какими бы они ни были. Всего проведение плебисцита на юге Судана отслеживали 20 тысяч местных и иностранных наблюдателей.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должны были решить жители юга в ходе всенародного голосования. Юлия Троицкая

Судан продолжит существовать как единое государство до 9 июля этого года, даже, если южане проголосовали за отделение юга на прошедшем референдуме, заявил президент Южного Судана Сальва Киир.

«Несмотря на результаты референдума, Судан останется единым до 9 июля 2011г. согласно Всеобъемлющему мирному соглашению», – сказал Киир, слова которого цитирует в понедельник радиостанция «Мирая».

Окончательные результаты всенародного голосования по вопросу об отделении Юга Судана, которое проходило по всей стране с 9 по 15 янв., будут обнародованы к середине фев. Согласно предварительным данным с участков, подавляющее большинство южан сделало выбор в пользу независимости региона. После подведения итогов плебисцита в Судане наступит переходный период до июля тек.г.

По словам президента Южного Судана, все национальные атрибуты, в т.ч. паспорта и суданский государственный флаг, до этого времени меняться не будут. Киир призвал южан не предварять итоги референдума до их официального оглашения и сохранять спокойствие.

Он поблагодарил правящий на севере страны Национальный конгресс за проведение голосования, добавив, что его лидеры «достойны уважения». Как сообщил в понедельник РИА Новости спецпредставитель президента РФ по Судану Михаил Маргелов, плебисцит по отделению Южного Судана можно считать «финальным этапом реализации Всеобъемлющего мирного соглашения» Юлия Троицкая

Россия утратила остатки инвестиционной привлекательности. Россия впервые попала в десятку стран с экстремально рискованными условиями для ведения бизнеса – в компанию к Сомали, Мьянме, Конго и Афганистану. Правительственные усилия по улучшению инвестклимата в 2010г. потерпели фиаско

Россия впервые попала в десятку стран с экстремально рискованными условиями для ведения бизнеса по версии британской компании Maplecroft, занимающейся оценкой глобальных инвестиционных рисков. Всего Maplecroft особо выделяет 11 стран, которые наиболее подвержены динамическим политическим рискам – угрозам, которые могут внезапно возникнуть из-за действий правительства, местных властей или политических объединений.

В список экстремально рискованных стран вошли в порядке убывания риска: Сомали, Республика Конго, Судан, Мьянма, Афганистан, Ирак, Зимбабве, Северная Корея, Пакистан, Россия и Центральноафриканская республика. Таким образом, Россия замкнула «экстремальную десятку», вытеснив Нигерию, тогда как еще год назад РФ находилась на 15 месте.

Традиционно инвестиционную привлекательность России и правительство, и аналитики сравнивают не с Сомали и Зимбабве, а с Бразилией, Китаем и Индией. Однако уровни рисков в них несопоставимо ниже, чем в России, по мнению Maplecroft: Бразилия занимает 94 место, Индия – 24-ое, а Китай – 62-ое. Китай попал сразу по нескольким критериям в категорию с максимальным риском – в области гражданских и политических прав, независимости судебной власти, нарушения прав человека. Тем не менее, сильная экономика сгладила эти угрозы: «Экономическая модернизация Китая и сильные позиции в мировой экономике резко ослабили влияние отдельных структурных рисков», – отмечает исполнительный директор Maplecroft Элисон Уорхерст.

Выросший уровень риска в России отражает усилившуюся активность боевиков на Северном Кавказе и их нацеленность на разные точки по всей стране, говорится в обзоре Maplecroft. За 2010 год Россия пережила несколько разрушительных атак террористов, включая взрывы в московском метро в марте.

Кроме того, попасть в десятку самых опасных стран для инвестирования России помогло состояние деловой среды в стране, уровень корпоративного управления и укоренившаяся коррупция на всех уровнях власти. По данным Transparency International, Россия по уровню коррумпированности заняла 154 место из 178 возможных, соседствуя по этому показателю с Кенией, Лаосом, Центральноафриканской Республикой, Союзом Коморских Островов, Папуа-Новой Гвинеей и Таджикистаном.

Кроме того, компаниям необходимо пристально следить за растущим риском нарушения договоров и риском конфискации. Политизированный процесс по делу Юкоса и Михаила Ходорковского продемонстрировал, что неэффективная законодательная власть России с ее несамостоятельностью также несут угрозу бизнесу, считают британские исследователи.

Напомним, ровно год назад российский президент Дмитрий Медведев поручил правительству вернуться к вопросу улучшения в России инвестиционного климата. «Если говорить откровенно, это не значит, что он у нас какой-то запредельно плохой, но за последнее время мы немного сделали для его улучшения», – заявлял 15 янв. 2010г. Медведев. В начале фев. пред.г. он же заявил, что благодаря антикризисным действиям в стране удалось создать базовые условия для формирования благоприятного инвестиционного климата, обеспечить политическую и макроэкономическую стабильность. Однако по итогам года, 29 дек. 2010г., на совещании по вопросу формирования Международного финансового центра Медведев назвал инвестклимат в РФ «плохим, очень плохим».

Фактически, можно говорить о том, что правительственные усилия по улучшению инвестклимата в 2010г. потерпели фиаско. «Усилия были, в основном, вербальные, словесные. А с точки зрения реальной практики и реальной экономической политики мы можем констатировать, наоборот, ухудшение бизнес-среды, – говорит BFM.ru президент Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев. – Кроме разговоров о том, что власть заинтересована в улучшении предпринимательского климата вообще и условий для малого бизнеса в частности, реально ничего не происходит, поэтому я не думаю, что предвыборный год принесет какие-либо позитивные изменения для бизнеса».

Лакмусовой бумажкой является повышение с этого года налога на заработную плату – страховые взносы, считает Андрей Нечаев. «Это ударило в первую очередь по трудоемкому бизнесу – а это как раз интеллектуальный бизнес, IT-технологии и высокотехнологичный бизнес в целом. А также ударило по наиболее массовому виду бизнеса – по малому бизнесу, для которого налогообложение растет просто в разы», – говорит глава РФК. Кроме того, приближающиеся выборы могут стимулировать популизм у политиков, что вряд ли ослабит давление на бизнес, добавляет Марина Мишурис, председатель правления Флексинвест Банка. Наталья Ищенко

Референдум о самоопределении Южного Судана, по итогам которого самое большое государство Африки может распасться на две страны, завершился в субботу, передает корреспондент РИА Новости.

Всенародное голосование, в котором имели право принять участие 4 млн. зарегистрированных южан, проходило по всей стране и в восьми зарубежных государствах в течение недели – с 9 янв.

В 18.00 по местному времени закрылись 3 тысяч участков по всей стране, где велось голосование. Через час здесь начнется подсчет голосов сторонников и противников единства страны.

Комиссия по проведению плебисцита объявила в субботу, что явка участников референдума на юге превысила 83%, а на севере – 53%. Она признала референдум состоявшимся. Ожидается, что предварительные результаты референдума по 10 провинциям Южного Судана будут объявлены 31 янв., а по всей стране и за рубежом – 2 фев.

Окончательные итоги референдума комиссия планирует обнародовать 6 фев. в случае, если никто из его участников не подаст официальных жалоб на нарушения в ходе плебисцита.

Через день после завершения голосования, 17 янв., свои предварительные выводы о его ходе намерены огласить самые многочисленные миссии международных наблюдателей – Международный центр Картера и команда наблюдателей Евросоюза.

Всего проведение плебисцита на юге Судана отслеживали 20 тысяч местных и иностранных наблюдателей. Порядок во время референдума по всей стране обеспечивали более 40 тысяч полицейских и военнослужащих. Никаких существенных инцидентов в области безопасности за время его проведения зафиксировано не было.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен был решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г.

Согласно многим прогнозам, большинство южан выскажутся за отделение от мусульманского Севера страны. Чтобы это решение было принято, за него должны проголосовать более 50% участников референдума. Юлия Троицкая

Референдум в Судане по самоопределению юга официально будет отвечать международным стандартам со стороны наблюдателей, считает бывший президент США Джимми Картер, который находится в Судане в качестве наблюдателя плебисцита, стартовавшего 9 янв. 2011г.

«По моему мнению, он (референдум) будет отвечать международным стандартам касательно процесса его проведения, а также свободы, с которой люди могут голосовать. У нас еще два дня (референдума), но я не думаю, что сейчас есть какие то сомнения в том, что результаты подвергнутся серьезному оспариванию», – сказал Картер журналистам в суданском г.Джуба.

Как ожидается, избиратели с юга Судана в большинстве выскажутся за независимость юга. Ранее западные СМИ сообщали, что явка уже составила 60%, что достаточно для того, чтобы считать выборы состоявшимися.

Руководитель миссии наблюдателей Евросоюза Вероник де Кейзер сообщила в интервью РИА Новости, что все международные обозреватели едины во мнении, что с технической точки зрения процесс всенародного голосования о судьбе Южного Судана идет хорошо.

Вместе с тем агитация перед референдумом по самоопределению юга Судана на Севере и Юге страны велась только в пользу одной стороны, в частности, по ее словам, на севере не распространялись агитационные материалы в пользу отделения, а на юге, в свою очередь, невозможно было найти ни одного плаката за единство страны.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал в воскресенье 9 янв. и должен завершиться 15 янв. За неделю 4 млн. южан должны сделать выбор в пользу единства страны или образования независимого государства на своей территории.

МИД Судана опроверг информацию о готовности Северного Судана в случае отделения Юга взять на себя выплату всех внешних долгов бывшей единой страны. Как соощил телеканалу «Аль-Джазира» официальный представитель МИД Судана Халед Муса, заявление президента страны по этому вопросу во время беседы с экс-президентом США Джимми Картером, который возглавляет команду международных наблюдателей на референдуме, было истолковано в «неверном ключе».

В интервью телеканалу CNN, сославшись на президента Судана Омар аль-Башира, Картер сказал о готовности Севера в случае отделения Юга освободить регион от выплаты общего государственного долга.

«Я разговаривал с президентом аль-Баширом. Он сказал, что общий долг должен быть принят Северным Суданом, а не Южным. Так, в некотором смысле, Южный Судан начнет (все) с чистого долгового листа», – заявил Картер.

«Президент объяснил позицию суданского правительства, согласно которой обязательства по выплате внешнего государственного долга в случае отделения Юга должны взять на себя три стороны – Север, Юг и международное сообщество», – пояснил Муса.

По его словам, аль-Башир подчеркнул, что решающую роль в решении проблемы госдолга Судана должно сыграть международное сообщество. По различным данным, внешний долг Судана в целом составляет от 37 до 38 млрд.долл. Суданский долг России, по разным оценкам, насчитывает от 5 до 10 млн.долл., при этом в основном речь идет о «невозвратном» долге.

Во вторник, 11 янв., пойдет третий день референдума о самоопределении Южного Судана, который продлится до 15 янв.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г.

За неделю 4 млн. южан должны сделать выбор в пользу единства страны или образования независимого государства на своей территории. Юлия Троцкая

Предварительные результаты референдума о независимости Южного Судана будет объявлены 31 янв., сообщил во вторник на пресс-конференции глава бюро по проведению референдума Чан Рик Мадут.

«Подсчет голосов начнется сразу после 18.00 по местному времени 15 янв., когда завершится референдум. Если все пойдет хорошо, мы огласим предварительные итоги 31 янв., а окончательные – 14 фев.», – отметил Мадут.

По его словам, еще слишком рано говорить о том, сколько человек приняло участие в плебисците. «На настоящий момент у нас нет точных данных о числе проголосовавших, за два дня мы получили информацию только от 46% участков, остальные еще не предоставили нам свои сведения», – заметил он.

Мадут подчеркнул, что «все идет очень хорошо, и нет поводов для пессимизма относительно того, состоится ли референдум».

Чтобы плебисцит считался состоявшимся, на участки должны прийти 60% его участников, из которых 51% должны высказаться в поддержку единства или независимости.

По данным бюро, до вторника в штате Восточная Экватория проголосовали более половины зарегистрированных людей. «Таким образом, голосование на некоторых участках может завершиться уже к завтрашнему дню», – рассказал глава бюро.

Он приветствовал решение председателя центральной комиссии продлить голосование на час в день и сообщил, что в случае необходимости бюро порекомендует продлить референдум еще на несколько дней.

Плебисцит о самоопределении Южного Судана идет третий день. За неделю 4 млн. южан должны сделать выбор в пользу единства страны или образования независимого государства на своей территории. Юлия Троицкая

Африканский союз обсуждает с международными сторонами возможность создания конфедерации между Северным и Южным Суданом в случае отделения последнего по результатам проходящего референдума о самоопределении, сообщил журналистам во вторник руководитель комиссии высокого уровня Афросоюза бывший президент ЮАР Тхабо Мбеки.

Он активно участвует в качестве посредника в урегулировании суданских проблем. «Мы проводим консультации с рядом международных представителей относительно проекта по созданию экономического и валютного союза, а также взаимном сотрудничестве наподобие конфедерации между Севером и Югом Судана», – сказал Мбеки.

По его словам, проект, в частности, включает в себя создание зоны экономического партнерства по примеру Евросоюза.

Мбеки добавил, что этот проект будет предложен на рассмотрение лидеров Севера и Юга страны после объявления итогов референдума. Как ожидается, окончательные результаты плебисцита, который проходит с 9 по 15 янв., будут подведены в фев. По многим прогнозам, большинство населения юга выскажется в поддержку образования независимого государства на своей территории. Юлия Троицкая

Президент Судана Омар аль-Башир заявил, что готов в случае отделения Юга страны освободить регион от выплаты общего государственного долга, говорится в понедельник в сообщении телеканала CNN.

Информация о предполагаемом «жесте доброй воли» суданского президента была раскрыта бывшим президентом США Джимми Картером в интервью телеканалу.

«Я разговаривал с президентом аль-Баширом. Он сказал, что общий долг должен быть принят Северным Суданом, а не Южным. Так, в некотором смысле, Южный Судан начнет (все) с чистого долгового листа», – заявил Картер.

По различным данным, внешний долг Судана, в целом, составляет от 37 до 38 млрд.долл. Как отмечает, в свою очередь, агентство Рейтер, большая часть внешнего долга Судана представляет собой просроченные задолженности.

Суданский долг России, по разным оценкам, составляет от 5 до10 млн.долл., при этом в основном речь идет о «невозвратном» долге.

В понедельник, 10 янв., начался второй день референдума о самоопределении Южного Судана.

В 2005г. после 20-летней гражданской войны правительственные силы, представляющие Север страны, подписали Всеобъемлющее мирное соглашение с повстанцами Юга. Согласно его условиям, вопрос о самоопределении богатого нефтью Южного Судана должен решиться в ходе плебисцита, который стартовал 9 янв. 2011г.

За неделю 4 млн. южан должны сделать выбор в пользу единства страны или образования независимого государства на своей территории.

Первый день референдума о самоопределении Южного Судана прошел без инцидентов, сообщил в воскресенье вечером на брифинге министр внутренних дел правительства Южного Судана генерал-лейтенант Гиер Альонг.

«Министерство не получало какой-либо информации о нарушении общественного порядка или случаях насилия где-либо в штатах Южного Судана в течение этого дня», – отметил министр.

«Журналисты любят «горячие факты», но у меня для вас на сегодня только хорошие новости – первый день референдума на юге прошел в исключительно спокойной и безопасной обстановке», – добавил он.

По данным МВД, охрану порядка во время референдума обеспечивают 40 тысяч полицейских, которые дежурят на всех участках для голосования.

В воскресенье в Судане начался референдум по вопросу о том, остаться ли Югу страны в составе единого с Севером государства или отделиться от него. За неделю 4 млн. южан должны сделать выбор в пользу единства страны или образования независимого государства на своей территории. Юлия Троицкая

Мирное завершение конфликта между Севером и Югом Судана с помощью референдума по самоопределению юга может стать примером для всей Африки, заявил в воскресенье журналистам глава международного комитета сената США Джон Керри.

Вместе со спецпосланником президента США по Судану Скоттом Грейшеном сенатор посетил один из участков для голосования в Джубе.

«Я очень обнадежен тем, как начался референдум, этот путь может послужить примером для всей Африки», – отметил Керри.

По его словам, проведение плебисцита, во время которого южане должны решить, оставаться ли им в составе единого с мусульманским Севером государства или отделиться от него, является свидетельством «демократического процесса».

«Усилия сторон (Севера и Юга) заслуживают доверия, и мы готовы двигаться дальше, в т.ч. усилиями нашего спецпосланника решать вопрос об укреплении отношений между Севером и Югом в случае его отделения в результате референдума», – добавил сенатор.

В свою очередь спецпредставитель Грейшен также выразил удовлетворение началом голосования.

«Это исторический день для Судана, мировое сообщество и суданцы могут поздравить себя с этим событием», – сказал он журналистам.

США были в числе разработчиков Всеобъемлющего мирного соглашения от 2005г. между правительством Судана и действовавшим против него на юге Суданским народно-освободительным движением, одним из пунктов которого и является проведение референдума.

Начиная с сегодняшнего дня в течение недели 4 млн. жителей юга Судана по всей стране и в восьми зарубежных государствах должны проголосовать либо за единство, либо за создание нового государства на своей территории. Юлия Троицкая

США хотят улучшить отношения с правительством Северного Судана, заявил в субботу на брифинге после встречи с главой правительства Южного Судана глава международного комитета сената США Джон Керри.

«Завтрашний день не только связан с проведением референдума по самоопределению юга Судана, это также исторический момент для обновления нации на Севере, установления новых отношений между ним и остальным миром», – сказал Керри.

По его словам, президент США Барак Обама высоко отозвался о тех заявлениях, которые сделал президент Судана Омар аль-Башир во время недавнего посещения Джубы, о признании правительством Севера любых результатов плебисцита.

Керри отметил, что оставшиеся нерешенными вопросы между Севером и Югом Судана будет рассмотрены в следующие полгода.

«До июля, а, может быть, и раньше, стороны должны договориться об экономической помощи, демаркации границ, распределении нефтяных доходов, принадлежности пограничного района Абей», – добавил сенатор.

Керри подчеркнул, что глава правительства юга Сальва Киир на встрече заверил его о намерении решать проблему района Абей исключительно мирными средствами и избежать любых военных действий.

Накануне аль-Башир в интервью телеканалу «Аль-Джазира» предостерег южан от односторонних шагов в отношении Абей. Он предупредил, в случае одностороннего объявления о принадлежности Абей югу, может начаться война.

Референдум по Абей планировалось провести одновременно с плебисцитом о независимости юга Судана, однако он был отложен из-за отсутствия компромисса между Севером и Югом о составе электората. Юлия Троицкая

Установление отношений между Израилем и Южным Суданом в случае образования там независимого государства в результате референдума 9 янв. является его внутренним делом, заявил в интервью телеканалу «Аль-Джазира» президент Судана Омар аль-Башир.

«Я считаю, что любые отношения между Южным Суданом и Израилем являются их внутренним делом, если только они не будут направлены против Севера», – сказал аль-Башир.

По его словам, некоторые соседние с Суданом государства имеют дипломатические отношения с Израилем, но это никак не сказывается на их двусторонних связях.

Ранее глава правительства юга Сальва Киир объявил, что в случае обретения югом независимости в результате референдума в Южном Судане будет открыто посольство Израиля.

В наст.вр. между Суданом и Израилем нет дипломатических отношений и каких-либо контактов. В то же время власти Севера неоднократно обвиняли Израиль в том, что он снабжает Юг оружием и тренирует там боевиков. Юлия Троицкая

Президент Судана Омар аль-Башир предложил в случае отделения юга страны после референдума 9 янв. создать между двумя независимыми государствами объединение наподобие Европейского Союза.

«Север Судана и Юг могут создать объединение по примеру Европейского Союза, если южане выскажутся за независимость во время референдума», – заявил он в пятницу вечером в интервью катарскому спутниковому телеканалу «Аль-Джазира».

Аль-Башир заверил жителей юга в том, что они смогут свободно передвигаться, работать и жить на севере в случае отделения, но не будут иметь двойное гражданство.

По его словам, суданское правительство пыталось реализовать Всеобъемлющее мирное соглашение, подписанное в 2005г. между властями Севера и Суданским народно-освободительным движением (СНОД), но СНОД призвало южан голосовать за отделение.

«СНОД нарушило существующее соглашение, согласно которому стороны должны были предпринять усилия для сохранения единства», – добавил он.

Президент предостерег власти юга от односторонних шагов в определении судьбы пограничного района Абьей.

Район Абьей, где добывается более четверти всего объема суданской нефти, расположен на стыке границ южного и северного Судана. Его население на отдельном референдуме должно было решить вопрос о его принадлежности к Северу или Югу страны.

Однако Хартуму и Джубе не удалось достигнуть компромисса о составе электората, поэтому голосование о статусе Абьей было отложено.

«Переговоры по этому вопросу продолжаются, но, если представители племени динка в одностороннем порядке объявят, что Абьей принадлежит югу, может начаться война», – предостерег аль-Башир.

Он решительно отверг идею размещения иностранных военных сил в районе Абьей. Юлия Троицкая

Это похоже на революцию. Новая энергетическая концепция правительства Германии предусматривает полный отказ от традиционных энергоносителей и переход всей страны на возобновляемые источники.

Кабинет Ангелы Меркель утвердил невиданную доселе энергетическую концепцию, и она уже поступила на рассмотрение в бундестаг. В ней утверждается, что к 2050 году предприятия и социальный сектор на 80% будут питаться «зеленой» энергией, в первую очередь – энергией ветра и солнца. Канцлер пообещала, что в ее стране будет «самая эффективная и экологичная система энергоснабжения».

Избирательная экономия В конце ноября прошло заседание немецкого правительства по бюджету 2011 года и перспективам до 2014-го, где канцлер призвала потуже затянуть пояса: «Сейчас стране тяжело. Мы не можем позволить себе жить на широкую ногу, в то время как нужно думать и заботиться о будущем. Вот почему мы делаем ставку на бюджетную программу, которая позволит оздоровить экономику и рассчитана на несколько лет». Среди мер: сокращение 15 тыс. госслужащих, урезание пособий по безработице и по уходу за детьми, а также введение новых налогов – на осуществление финансовых операций и на доходы атомных электростанций... Что интересно, сокращения расходов на развитие «зеленой» энергетики, по-прежнему воспринимаемой как экзотика, в этом перечне нет. Более того – они растут. В весьма неблагополучном 2009 году в этот сектор германской экономики было направлено беспрецедентно много денег – по разным оценкам, от €18 млрд до 20,5 млрд – это вдвое больше, чем в «тучном» 2004 году. Результат приоритетного финансирования налицо: мощность возобновляемых источников в 2009 году достигла 45 ГВт, а «зеленая» электроэнергия (включая произведенную ГЭС) составила почти 22% от суммарно произведенной в стране за год.

Каковы же ноу-хау впечатляющих темпов «озеленения» энергетики самой индустриальной страны Европы? Один из столпов программы – ставка на бережливость. Если сегодня в Германии на обогрев зданий и сооружений тратится примерно 40% всей потребляемой энергии, то за счет усовершенствования строительных технологий и утепления существующих строений можно добиться 20-30-процентного снижения расходов на теплоснабжение.

Подсчитано, что «шубка» из современных материалов для 60-квартирного дома может дать до €100 тыс. экономии в год. В Германии уже готовятся соответствующие поправки в строительное законодательство.

Соломенный high tech Вот один из примеров подобных бережливых технологий. В Германии, Чехии, Швейцарии, Италии, Бельгии и Дании решили «усовершенствовать» идею сказочного поросенка Ниф-Нифа о домике из соломы. В основе ноу-хау – современная технология горячего прессования соломенных «экоплит», которая находит все большее распространение в немецком домостроении.

Выяснилось, что микроструктура трав и растений сродни прочному стройматериалу: роль арматуры в них выполняют волокна целлюлозы, а «цементом» служит природный полимерный материал – лигнит. При нагревании выше 100ыC лигнит плавится и в условиях сжатия склеивает частицы биомассы. В результате можно получить из обыкновенной соломы строительную панель настолько прочную, что она сможет выдержать вес легкового автомобиля. Такие панели (по-английски их называют попросту straw panel, а в России – экоплиты) можно использовать в малоэтажном и многоэтажном строительстве и как утеплитель, и как самостоятельный стройматериал – достаточно сплотить такие плиты по четыре вместе. Материал на удивление термостоек, пожары ему практически не страшны – панели выдерживают температуру свыше 1000ыC! И что немаловажно, относительно дешев – около €10 за кв. м.

Уже сегодня «соломенные» коттеджи растут в Европе как грибы после дождя. Самая распространенная схема возведения такого теплого, комфортного, экологически чистого и недорого жилья: опорные стойки и перемычки – из деревянного бруса, внутри утепляющий «соломенный» слой, облицовка – кирпичная.

А вот электроэнергия к зданиям в Германии будет доставляться... с поверхности моря.

Ветер с моря Русская поговорка «деньги на ветер», означающая бездумную расточительность, в Германии приобрела бы сегодня диаметрально противоположный смысл, ведь ветры здесь приносят немалую прибыль. 17 тыс. ветрогенераторов дают 7% всех объемов электроэнергии ФРГ. Ожидается, что к середине века этот показатель вырастет до 20%. Главными ее источниками, по задумке идеологов и разработчиков концепции, станут гигантские «сады» ветряков суммарной мощностью 25 ГВт на шельфе Северного и Балтийского морей. До 2030 года на их строительство планируется выделить €75 млрд. Впрочем, первые из них уже «расцвели». В апреле 2010 года в Северном море запущена электростанция из 12 ветротурбин Alpha Ventus. Это плод совместных усилий концернов E.ON, EWE и Vattenfall Europe. На строительство было потрачено в общей сложности €250 млн. Обывателя впечатлил бы, наверное, не столько объем инвестиций, сколько размах лопастей установленных здесь ветряков: 56,4 метра – половина футбольного поля. (Это далеко не предел: пальма первенства пока что у ветрогенератора немецкой фирмы Enercon E-126 с мощностью до 7,58 МВт и высотой опоры 135 м. Диаметр ротора этого гиганта, как явствует из названия, – 126 м). Действует и ветропарк EnBW Wind Farm Baltic 1 у немецкого побережья Балтики. Вторая станция, в которую немецкая электрогенерирующая компания Energie Baden-WЯrttemberg (EnBW) инвестирует свыше €1 млрд, будет в 6 раз мощнее – 288 МВт: 80 турбин производства Siemens смогут вырабатывать до 1200 ГВт-час электричества в год. Этого достаточно, чтобы обеспечить бездымной энергией примерно 340 тыс. домохозяйств. Еще один «лес ветряков» будет построен в немецкой исключительной экономической зоне Северного моря. Сорок турбин производства Areva мощностью 5 МВт каждая смогут давать до 1300 ГВт-час электроэнергии в год. Инвестором выступает крупнейший альянс провайдеров электросетей Trianel. Контракты на возведение этих впечатляющих морских «садов» из мельниц с размахом ветрил свыше 100 м уже получили два совместных предприятия морских инженерных компаний Nordsee и GeoSea, входящие в бельгийскую группу DEME, и немецкие строители. Работы начнутся в 2012 году, и уже в 2013-м электростанции должны начать действовать.

Следующим крупным «ветропроектом» станет сооружение парка Amrumbank West в акватории Северного моря, в 37 км к западу от архипелага Helgoland (им еще в 1827 году, как настоящим чудом природы, восхищался Гете). В этом случае «застрельщиком» выступает британская компания E.ON. Планируется возвести 80 ветроэнергоустановок установочной мощностью 400 МВт. В высшем немецком руководстве уверены, что не позднее 2014 года этот ветропарк выйдет на проектную мощность.

Дальше – больше Глава германского Министерства окружающей среды, охраны природы и ядерной безопасности Норберт Реттген заявил о ветроэнергетике буквально следующее: «Эта сфера обладает мощным инновационным потенциалом и широкими возможностями роста».

Уже известно, что Центробанк ФРГ будет гарантировать кредиты коммерческих банков, направляемых на строительство десяти офшорных ветряных электростанций (всего же утверждено 26 шельфовых проектов). Планируется, что 60 ветропарков расположатся на территории около 100 кв. км в акватории Северного и Балтийского морей. 12 млн семей будут получать от них электроэнергию, и более 30 тыс. немцев будет занято здесь «приручением ветра».

Сегодня Германия является поставщиком ветроэнергетических технологий по всему миру: 75% немецких ветрогенераторов идут на экспорт, в первую очередь в США и Испанию. Перспективными рынками сбыта являются Китай и страны Восточной Европы.

Нос по ветру Не желает оставаться за рамками «ветряного» бума и Россия. Недавно было анонсировано создание совместного предприятия немецкого концерна Siemens и российских госкорпораций «Ростехнологии» и «РусГидро» по производству ветряных энергетических установок в РФ. Объем инвестиций в него оценивается более чем в €2,6 млрд.

В рамках проекта будут созданы три компании: стопроцентная «дочка» «Ростехнологий» по производству башен ветрогенераторов, стопроцентная «дочка» Siemens по производству лопастей и совместное предприятие по сборке, продаже и послепродажному обслуживанию установок, в котором Siemens получит контрольный пакет.

В качестве производственной базы выбран завод «Химпром» в Волгограде. Планируется, что международный альянс даст этому гиганту «вторую жизнь»: уже в следующем году здесь начнут производить стойки, лопасти и гондолы для ветропарка «Нижняя Волга». До 2020 года Россия планирует направить на возведение ветроэлектростанций с суммарной мощностью 5ГВт около €5 млрд. И у Siemens в связи с этим весьма амбициозные устремления: согласно заявлению официального представителя немецкого концерна, компания намерена получить «бЧльшую часть» этих денежных средств. Ветряные технологии набирают обороты чуть не по всему миру. В Норвегии, к примеру, планируют уже в этом году «переплюнуть» оба рекорда немецкого ветрогенератора Enercon E-126, создав прототип самого большого – 145 м в диаметре – и самого мощного – 10 МВт – ветряка в мире. Опорой ему будет служить башня (иначе и не назовешь) высотой 162,5 метра, опирающаяся на морское дно. Общая высота сооружения достигнет 235 м, а значит, и по этому параметру установка станет рекордной. Разработки ведет специализирующаяся на плавучих турбинах компания Sway, а финансируют проект Управление водных ресурсов и энергии совместно с Министерством нефтегазовой промышленности Норвегии. Объем инвестиций пока оценивается в $67,5 млн.

Новый статус Еще в 1990-х годах ветроэнергоустановки вызывали скепсис. Нерегулярная интенсивность воздушных потоков и дороговизна, казалось, ставят жирный крест на перспективах развития этой отрасли энергетики. Но технический прогресс не остановить: современные установки способны махать лопастями даже при очень слабых – от двух метров в секунду – ветрах. В то же время в десятки раз увеличилась их мощность. Существенным достижением стала возможность доставки электроэнергии на дальние расстояния. Раньше из-за низкой эффективности ветроэнергетические установки располагали только в непосредственной близости от потребляющих энергию объектов. Но производимый турбинами шум может достигать 50- 70 Дб, и мало кому захочется жить рядом с ними. Если же ветряки установлены в море, в десятках, а то и сотнях километрах от берега, то никакой угрозы комфорту жителей они не создают.

По оценке американской фирмы Clean Edge, уже к 2012 году мировой объем инвестиций в ветроэнергетику может составить $49 млрд. А представившие совместный доклад Мировой совет по ветроэнергетике (Global Wind Energy Council (GWEC )) и Greenpeace подсчитали, что к 2020 году исполины с лопастями будут удовлетворять 12% всех мировых потребностей в электроэнергии. Драйверами развития мировой ветроэнергетики стали Германия, США, Дания и Испания. Из числа развивающихся стран лидируют Китай и Индия. И все же именно ФРГ остается флагманом мировой ветряной «флотилии». Успех, наверное, кроется во врожденном упорстве немцев, которые еще два десятка лет назад решили закрыть все свои АЭС. И – устроить в самом сердце Европы солнечные и ветровые «электрофермы». Последовательно и упорно все эти годы в Германии финансировались соответствующие научно-исследовательские и конструкторские работы: ученые занимались не только вопросами эффективности и надежности энергоустановок, но и их безопасностью, снижением уровня шума, уменьшением помех теле- и радиокоммуникациям и проблемами миграции птиц, которые могли бы погибнуть, оказавшись в дебрях ветропарков. И вот теперь взращенное с таким упорством «древо» альтернативной энергетики начинает приносить крупнейшей европейской экономике весомые плоды.

Выгодное солнце В ряде стран активно практикуется система Feed-in Tariff – программа поощрения развития чистой энергетики. В Германии, Италии, Греции и других странах законодательно обеспечивается действие ее механизма: энергокомпании обязаны покупать излишки электричества у потребителей-граждан по ценам выше рыночных. При этом внакладе они тоже, как правило, не остаются, ведь затем можно реализовать эти мегаватты индустрии, где стоимость электроэнергии значительно выше бытовой.

И здесь Германия тоже лидирует, демонстрируя уникальные показатели. Надо отметить, что это результат не только «зеленого» подхода, но и целого комплекса мер по либерализации электроэнергетического рынка страны. С 2005 года тарифы на электроэнергию в ФРГ снизились: для промышленности почти в 2 раза, для населения – почти в 1,5 раза.

Излишками торгуют на электроэнергетической бирже в Лейпциге.

Откуда же у немцев лишнее электричество? Секрет прост: купи гелиооборудование, смонтируй, например, на крыше или в теплице солнечную батарею, и скоро в кошельке прибавится монет, потому что потребности семьи скромнее мощности такой домашней миниэлектростанции. Подобное оборудование и его установка стоит недешево, около €5 тыс., но ведь его можно приобрести и в кредит. Не слишком быстро (Германия – не Судан или Египет, и ясно здесь не круглый год), но домашняя фотоэлекростанция окупается: каждый год владелец сможет заработать на ней около 500 евро. Кроме сугубо экономических мотивов, немаловажным обстоятельством является то, что тепло и электричество в доме экологически чистые, – для немцев это не пустой звук.

В результате такого государственного стимулирования частного «гелиопредпринимательства» поддерживаются и передовые фирмы по производству оборудования для преобразования солнечного света (так называемых photovoltaic – PV), которые, в свою очередь, двигают вперед технологии. Одним словом, все в плюсе.

В стране построены и довольно крупные объекты, вовлекающие энергию Солнца прямиком в народное хозяйство. К примеру, в Восточной Германии, на территории заброшенного военного аэродрома, вырос уникальный комплекс Лейпцигской солнечной электростанции Waldpolenz мощностью 40 МВт.

А специализирующаяся на производстве и монтаже «чистых» энергомощностей компания Juwi инвестировала €160 млн в территорию бывшего советского военного городка Lieberose и построила здесь одноименный солнечный парк. На территории 162 га теперь установлены гелиоустановки общей мощностью 53 МВт, которые покрывают потребности в электричестве 15 тыс. немецких семей.

Восход новой отрасли Полтора десятилетия назад в Бонне предприниматель Франк Асбек (Frank Asbeсk) в союзе с двенадцатью единомышленников основал компанию Solarworld, в успех которой трудно было поверить – уж больно экзотическим бизнесом собирались заняться энтузиасты – производством электричества из энергии солнечного света. Сегодня солнечные модули, которые производит его концерн, расходятся как горячие пирожки, несмотря ни на какие глобальные потрясения. Среди региональных приоритетов Solarworld за рубежом Германии – Испания, США, Южная Африка и Сингапур.

С 1990-х годов ФРГ прошла несколько фаз развития этого нового рынка. К началу миллениума были сверстаны основы соответствующего законодательства. Затем последовала трехлетняя программа «100 тысяч крыш», прошла масштабная инсталляция гелиосистем в социальном секторе. При этом с 1999 по 2003 год стоимость солнечных батарей сократилась на четверть и продолжает пикировать, снижаясь на 5% в год. В результате политических реформ с 2004 года в стране был создан внутренний спрос на «фотовольтаику», что и создало предпосылки для ее победоносного шествия. Был сформирован рынок готовых солнечных систем и внедрены меры стимулирования их производства. Теперь на повестке дня стоит сверхзадача: государство должно устраниться, а солнечная энергетика должна стать самостоятельной отраслью, будущей опорой энергоснабжения Германии.

На сегодняшний день на долю компаний ФРГ приходится почти треть всех гелиотермальных станций, строящихся в мире. Более или менее серьезную конкуренцию немецким предпринимателям составляют лишь американцы и испанцы.

Солнечная энергетика – самый быстрорастущий вид электрогенерации, ее производство в 2000-х росло в среднем на 20% в год, и к началу 2010 года в мире было задействовано порядка 21 ГВт фотоэлектрических генерирующих мощностей. Германия и здесь впереди планеты всей: к концу первой декады 2000-х суммарная мощность установленных в стране солнечных фотоэлектрических элементов составила 3,8 ГВт.

Судя по исследованию European Photovoltaic Industry Association, на лидерство в развитии солнечной энергетики кроме Германии могут претендовать США и Япония. Страна восходящего солнца поставила перед собой задачу к 2020 году достичь мощности установленных PV в 28 ГВт, а к 2030 году – в 53 ГВт. Впрочем, по мнению экспертов, более реалистичны цифры 7-12 ГВт к 2014 году. Многообещающими выглядят «солнечные» планы Индии, Канады, Австралии, ЮАР, Бразилии, Мексики, Египта, Израиля и Марокко.

Пустынная энергетика Энергопотенциал пустынь, которые, как известно, занимают 11% земной суши и постоянно растут, до сих пор никем серьезно не осваивался. Между тем, по оценке председателя Римского клуба в Германии Макса Шена, всего за шесть часов Солнце изливает на пространства мировых пустынь столько же энергии, сколько все население земного шара потребляет в течение года. Именно в пустынях логично было бы возвести тысячи гелиотермальных станций с тем, чтобы почти полностью забыть о традиционных энергоносителях.

Согласно прогнозу ученых из Института изучения климата, окружающей среды и энергии в Вуппертале, строительство гелиостанций в Сахаре могло бы принести немецким фирмам с 2010 по 2050 год суммарный доход в размере около €2 трлн. А кроме того, что немаловажно, создать 240 тыс. дополнительных рабочих мест. Если так пойдет дело в реальности, то и знаменитый немецкий автопром отойдет на второй план. Под африканский проект Desertec по строительству гелиотермальных электростанций в крупнейшей пустыне мира уже организуется консорциум с участием двадцати финансовых и промышленных концернов, куда приглашены такие «тузы», как RWE, E.ON, Siemens, Deutsche Bank и другие. Общая стоимость проекта оценивается примерно в €400 млрд.

Флагманы европейской энергетики в целом поддерживают это грандиозное новаторство, но многих из них пока смущают высокие расходы на транспортировку (большие расстояния – большие издержки). Так, по оценкам экспертов, каждая тысяча километров будет стоить по 2 евроцента на 1 кВт, так что транспортные расходы будут идентичны стоимости 1 кВт на Лейпцигской электроэнергетической бирже.

В качестве серьезных препятствий ряд экспертов называет и климат, песчаные бури и политическую нестабильность в этой части земного шара. Тем не менее начало положено. И за ближайшие два года всем заинтересованным сторонам предстоит выработать скоординированный план масштабной охоты за энергией Солнца.

Автор: ЕЛЕНА ПОНОМАРЕВА

Президент Египта Хосни Мубарак выступил в субботу с программной речью, в которой определил приоритеты работы правительства в экономике, социальной сфере и на внешнеполитической арене на ближайшие пять лет.

Египетский лидер выступал на съезде возглавляемой им Национально-демократической партии (НДП), который проходит в преддверии президентских выборов 2011г. Сам Мубарак еще не объявил, будет ли он выставлять свою кандидатуру на новый уже шестой президентский срок, однако многие высокопоставленные члены партии говорят, что именно он является единственным вероятным кандидатом от НДП.

Мубарак поручил правительству гарантировать не менее 8% экономического роста ежегодно. «Приоритетом должны стать вопросы инвестиций и трудоустройства, чтобы граждане смогли ощутить позитивный эффект», – добавил он.

Египетский президент призвал увеличить капиталовложения в современное производство, создать современную производственную базу в провинциях для привлечения местных и иностранных инвестиций.

При этом он потребовал повысить эффективность работы государственного аппарата, расходования государственных средств.

Особое внимание правительство должно будет уделить социальной поддержке малоимущих, распространению государственного медицинского страхования на все нуждающиеся египетские семьи, доступности общего и профессионального образования.

«С сегодняшнего дня правительство должно приступить к выполнению этой программы», – подчеркнул Мубарак. Он поручил разработать четкий график, в соответствии с которым будут реализовываться решения.

Во внутренней политике египетский президент обещал придерживаться принципов светского государства, не допуская, чтобы «религия смешивалась с политикой». «Необходимо перекрыть дорогу террористическим и экстремистским силам», – подчеркнул он.

Что касается внешней политики, то приоритетом остается палестинская проблема. «Продолжим работу по решению проблем нашего региона, нашей нации, приложим максимум усилий для урегулирования палестинской проблемы, достижения справедливого и всеобъемлющего мира», – сказал египетский президент. Внешнеполитические усилия Египта также будут направлены на стабилизацию ситуации в Ливане, Ираке и соседнем Судане.

Хосни Мубарак находится во главе страны уже пятый президентский срок или почти 30 лет. Впервые он был избран президентом в ходе референдума 13 окт. 1981г. после убийства радикальными исламистами президента Анвара Садата. С тех пор трижды референдумы в 1987, 1993 и 1999гг. продлевали его полномочия на шесть лет. А в 2005г. состоялись первые в истории страны альтернативные выборы президента Египта, на которых он с большим отрывом опередил всех своих конкурентов. Мубарак сам инициировал внесение в конституцию поправок, вводящих альтернативные выборы вместо общенационального референдума по кандидатуре, отобранной парламентом.

Согласно официальной статистике, за последние пять лет в рамках реализации предвыборной программы Мубарака было создано 4,3 млн. рабочих мест, построено 169 больниц и 2,3 тыс. школ, 300 тысяч ед. жилья, в т.ч. социального. Экономический рост в 2009-10гг. составил 5,3%, а в текущем финансовом году достигнет 6,5%. По этому показателю Египет вошел в список из 30 самых быстроразвивающихся государств мира.

В то же время, как утверждает оппозиция, цифры экономического роста не находят отражения на повседневной жизни египтян из-за засилья коррупции. Надим Зуауи

Власти Судана готовы признать любые результаты предстоящего 9 янв. референдума о самоопределении юга страны, сказал глава МИД Судана Али Ахмед Карти. «Мы привержены тому, чтобы референдум состоялся в спокойной, нормальной атмосфере. Мы признаем любые результаты этого референдума», – сказал он на совместной пресс-конференции в Москве с российским коллегой Сергеем Лавровым.

Суданский министр также добавил, что власти «выступают за создание двух жизнеспособных государств, которые выполняли бы свои международные обязательства».

«По завершении референдума наше правительство продолжит диалог с южными суданцами по таким вопросам, как граница, гражданство, распределение природных ресурсов. Мы заинтересованы при любом раскладе, даже если по итогам референдума на юге Судана выскажутся за отделение, в том чтобы были созданы два жизнеспособных ответственных государства и за то, чтобы между ними развивалось сотрудничество и были урегулированы все вопросы», – подчеркнул министр.

Али Ахмед Карти напомнил «о стратегии, принятой суданским правительством по развитию Дарфура, для стабилизации ситуации в регионе, для решения гуманитарных проблем и развития этого региона путем создания национальных проектов».

«На ближайшие четыре года на эти цели суданское правительство выделяет два млрд.долл.», – сказал министр.

В Южном Судане 9 янв. пройдет референдум, на котором его жители решат, оставаться ли региону в составе единого Судана или образовать независимое государство. Референдум был назначен в соответствии со Всеобъемлющим мирным соглашением 2005г., которое подвело черту под 20-летней гражданской войной между Севером и Югом. Власти Юга ожидают, что жители региона проголосуют за отделение.

Самая влиятельная политическая сила юга Судана, Суданское народно-освободительное движение (СНОД), официально призвало южан голосовать в пользу отделения от Севера на референдуме.

Главы Египта Хосни Мубарак и Ливии Муаммар Каддафи прибыли во вторник в Хартум для участия вместе с президентом Судана Омаром аль-Баширом в трехстороннем саммите, посвященном намеченному на янв. 2011г. референдуму о независимости юга Судана, передает корреспондент РИА Новости.

В янв. 2011г. жители юга страны должны решить, остаться ли Югу в составе единого с Севером государства или отделиться от него.

На саммите также присутствует глава правительства Южного Судана Сальва Киир.

Египет и Ливия рассматривают Судан как стратегически важную для них страну и заинтересованы в мирном развитии ситуации после проведения референдума, опасаясь массового исхода суданских беженцев на их территорию в случае начала новой войны.

Кроме того, Каир боится, что будущий независимый Южный Судан может попасть под влияние других стран бассейна Нила, в частности Эфиопии, которая считает, что квота Египта на взимание воды из Нила несправедлива, и ее надо уменьшить.

Накануне, как передали суданские СМИ, министр иностранных дел Египта Ахмед Абуль Гейт сообщил, что проводимая за три недели до референдума встреча в верхах в Хартуме нацелена на укрепление усилий суданских партнеров в реализации Всеобъемлющего мирного соглашения между Севером и Югом Судана от 2005г.

По словам Гейта, участники саммита считают необходимым проведение референдума в прозрачной и свободной атмосфере.

Министр отметил, что Мубарак также намерен высказаться за сохранение прочных связей между Севером и Югом Судана, невзирая на исход голосования.

Несколько дней назад Мубарак и Каддафи в числе других региональных лидеров получили послания президента США Барака Обамы, в которых указывалось на особое внимание его администрации в отношении предстоящего в янв. 2011г. референдума по самоопределению Южного Судана и дарфурской проблемы, а также содержалась просьба оказать содействие Судану в своевременном и мирном проведении плебисцита. Юлия Троицкая

Намеченное на воскресенье подписание мирного соглашения между правительством Судана и повстанческой группировкой суданского региона Дарфур «Движение за освобождение и справедливость» (ДОС) отложено из-за отсутствия договоренности между сторонами по отдельным спорным вопросам, сообщил суданский информационный центр.

По данным центра, участники переговоров ждут международных посредников, чтобы передать им на рассмотрение свои предложения по ряду неурегулированных вопросов, в т.ч. относительно раздела власти.

ДОС требует от правительства, чтобы представитель движения занял пост вице-президента страны, а также объединить три провинции Дарфура в одну. Однако суданские власти считают, что решение о ликвидации административных делений в Дарфуре может принять местное население на референдуме.

Как сообщил центру представитель ДОС на переговорах Таж Эд-Дин Нияль, по-прежнему остается нерешенным и вопрос о средствах, которые необходимо выделить для возвращения беженцев в свои деревни.

В свою очередь другая влиятельная повстанческая группировка в Дарфуре – «Движение за равенство и справедливость», которая вышла из переговорного процесса в мае, – пригрозила окончательно отказаться от возвращения за стол переговоров, если правительство подпишет мирный договор только с какой-либо одной из мятежных сил.

Военные действия в регионе Дарфур на западе Судана продолжаются с фев. 2003г. Правительственным войскам Судана и их сторонникам противостоят многочисленные группировки, которые добиваются свержения режима президента Омара аль-Башира. В результате конфликта, по оценкам ООН, в Дарфуре погибли более 300 тысяч человек. Суданские власти заявляют, что конфликт унес жизни 10 тысяч человек. Юлия Троицкая

Сырьевой сектор России: экономика контроля и политика ренты

Ричард Саква (р. 1953) - профессор политологии и международных отношений Кентского университета, специалист по российской политике.

Сырьевой сектор России: экономика контроля и политика ренты[1]

Политические последствия

Комментаторы часто высказывали недоумение по поводу того, почему Кремль в тот или иной момент не пошел на сделку с компанией “ЮКОС”, избавив себя тем самым от неловкости и неудобства. Я полагаю, что главной причиной была борьба фракций внутри самого Кремля, показывающая, что Владимиру Путину, вопреки мнению многих, отнюдь не удалось монополизировать власть. По словам Иэна Бреммера, президента “Eurasia Group”, “Кремль расколот внутренним соперничеством, которое подрывает способность власти формулировать целостное политическое видение процесса российских реформ”[2]. Это наблюдение позволяет понять, почему давление на “ЮКОС” и его сотрудников продолжалось даже после завершения первого суда над Михаилом Ходорковским. Как полагает Станислав Белковский, первая стадия дела “ЮКОСа” стала бесспорной победой Путина, сигнализировавшей, что 1990-е годы завершились, деньги больше не будут влиять на политику, властные полномочия вернулись к руководителям государства, а “сам Путин из президента инерции и пустоты снова превратился в президента надежды”. Но его вторая стадия свелась к “ограблению одних богатых другими”[3]. Из показательной идеологической акции дело “ЮКОСа” выродилось в очередное безвкусное упражнение в перераспределении собственности. Ресурсы и власть: “нефтяное проклятие”?

Дело “ЮКОСа” разворачивалось на фоне имевшего политические и экономические последствия потребительского бума 2000-х годов, обеспечиваемого масштабным приростом энергетической ренты. Избыточные доходы, эффективно осваиваемые зрелым демократическим государством, вполне могут использоваться на благо всего общества. Вместе с тем, в целом ряде стран “нефтяное проклятие” исказило структуру экономики, дурно сказалось на открытости и подотчетности политиков, усугубило сепаратизм и внутренние распри. Согласно Майклу Россу, “магнитуда подобных конфликтов варьирует от вялой борьбы за сецессию в дельте реки Нигер или Южном Таиланде до полномасштабных гражданских войн в Алжире, Колумбии, Судане и, разумеется, Ираке”[4]. В России борьбу за региональную автономию возглавили богатые нефтью Чечня и Татарстан, и хотя здесь были задействованы многие факторы, ресурсное изобилие явно укрепляло местные элиты в ощущении собственной правоты. Став в августе 1999 года премьер-министром, Путин применил в Чечне военную силу, а притязания Татарстана сломил с помощью изощренных политических механизмов. Столь же решительно он действовал, укрощая амбиции Ходорковского. Все дело “ЮКОСа”, в конечном счете, можно свести к борьбе политико-бюрократических элит за контроль над нефтяным сектором.

В экономическом смысле “голландская болезнь”, названная так после того, как в 1970-х годах Нидерланды открыли месторождения природного газа в Северном море, означает ситуацию, в которой поступления от экспорта природных ресурсов укрепляют обменный курс национальной валюты, подрывая конкурентоспособность иных секторов, в первую очередь, сельского хозяйства и легкой промышленности. Это лишь один из аспектов более широкого синдрома, именуемого “ресурсным проклятием” и проявляющегося в том, что страны, прочно зависящие от сырьевого экспорта, развиваются сравнительно медленно, страдая от отсталости в самых разных областях жизни. Как правило, им не удается диверсифицировать экономику, а их демократия оказывается в тупике[5]. Масштабный приток золота и серебра в Испанию в XVI столетии открыл длительную полосу упадка и стагнации. Ближневосточные государства, купающиеся в нефти, слышать не хотят о демократии, хотя, справедливости ради, и бедные страны, в которых нефть отсутствует, тоже не слишком знакомы с плюрализмом[6]. В качестве сопутствующего заболевания упоминают также “нигерийский недуг”, в рамках которого огромная природная рента поощряет коррупцию и взращивает обособленную от общества политическую элиту, отправляющую миллиарды долларов в швейцарские банки, в то время как национальная инфраструктура приходит в упадок, а большинство населения нищает[7]. Вот что пишет Николас Шэксон в своем исследовании, посвященном “ресурсному проклятию” в Африке:

“Зависимость от минеральных ресурсов оказывается напастью не только в силу торможения экономического роста, но также из-за риска жестоких внутренних конфликтов, углубляющегося неравенства, стагнации демократии и расцвета коррупции”[8].

В подобных ситуациях в забвении оказываются качественное управление, подотчетность политического руководства, социальное развитие. Андрей Илларионов, бывший экономический советник Путина, говорит о процессе “венесуэлизации”, в ходе которого государство разбухает, а растущие правительственные расходы сопровождаются экономическими просчетами[9]. По словам Ричарда Оти, страны, богатые ресурсами, обзаводятся корыстным и хищническим чиновничеством, заботящимся только об извлечении ренты[10]. Согласно Стивену Фишу, гигантская сырьевая рента стала одной из главных причин крушения демократии в России. Он полагает, что изобилие ресурсов подорвало демократический процесс посредством коррупции и особой экономической политики, поощряющей вмешательство государства в экономику и ущемляющей свободу предпринимательства[11]. Этот автор обнаруживает корреляцию между открытостью рынков и наличием политических свобод, причем как в развитых, так и в индустриализирующихся странах[12]. Возможно, все сказанное и справедливо, но Уильям Томпсон не без оснований привносит в эту картину нотку скептицизма, формулируя принципиальный вопрос:

“А есть ли у нас причины полагать, что политическая жизнь России была бы значительно более здоровой - то есть политика была бы более демократичной, а власть менее коррумпированной и более эффективной, - если бы эта страна приступила к рыночным реформам, не располагая таким большим сырьевым сектором?”[13]

Его собственный ответ отрицателен: “Разбираясь в причинах болезней, поразивших политику в России, не стоит преувеличивать значения структуры российской экономики”[14]. В вопросе о влиянии сырьевого сектора на социально-политическое развитие России много неясностей, и отсутствие единодушия отражается и в исследовательской литературе. Вот проницательное замечание Майкла Брэдшоу:

“…дурное управление, коррупцию и даже вооруженные конфликты нельзя объяснять сырьевой рентой как таковой; первейшее значение имеют те механизмы, с помощью которых рента присваивается, а также цели, на которые она расходуется”[15].

Даже зрелые демократии не застрахованы от конфликтов по поводу изъятия и распределения ресурсной ренты. Майкл Эльман вообще полагает, что России удалось избежать “ресурсного проклятия”, а в глобальной энергетической политике она играет более позитивную роль, нежели в свое время играл Советский Союз, поскольку старается гарантировать стабильность своих экспортных поставок[16]. Наконец, Пратик Гурха не столь благодушен, хотя и он отмечает, что российский случай самобытен “из-за уникального перехода от командной экономики к рыночной модели и от авторитаризма к демократии”[17]. В отличие от Китая, где авторитарная система породила экономику совершенно особого типа, в России именно специфика национального развития, включая в высшей степени концентрированную сырьевую структуру экономического комплекса, обусловила поворот к авторитаризму.

С 1998-го по 2005 год доля фундаментальных сырьевых ресурсов в российском экспорте (в основном нефти, газа, топлива и металлических руд) возросла с двух третей до трех четвертей, перекрыв все остальные экспортные статьи. В тот же период доля бюджетных поступлений, выручаемых от продажи сырья, выросла с 11,4% до 23,8%, хотя 2005 год в данном отношении выглядит пиковым, ибо к 2007-му она снизилась до 20,8%[18]. На это обстоятельство особое внимание обращает Томпсон, отмечающий, что экспортные сборы и ресурсные налоги в 2003 году составляли пятую часть доходов бюджета, уступая социальным налогам (22,2%) и налогам на потребление (29,5%), в то время как наибольшие доходы федеральному бюджету приносил налог на добавленную стоимость (35,8%)[19]. И хотя прирост основных фондов в 1998-2002 годах оставался негативным, это вполне можно было объяснить неэффективностью управляющих компаний, а не выводом активов или укрыванием прибылей[20].

Гурха перечисляет ключевые особенности, отличающие ориентацию на фундаментальные сырьевые ресурсы. Во-первых, в экономике преобладает тенденция к их концентрации и формированию олигополии. Во-вторых, государство проявляет к ним повышенный интерес, поскольку от них зависит пополнение казны. В-третьих, сращивание бизнеса и государства в сфере ключевых сырьевых ресурсов обособляет этот сектор от остальной экономики, подрывая рыночные принципы. В-четвертых, сосредоточенность на сырьевой составляющей препятствует диверсификации экономической деятельности. Наконец, в-пятых, слияние государственных и экономических интересов, присущее сырьевому сектору, поощряет консервативную ментальность, подкрепляемую негласным контрактом между сырьевым сектором и прочими отраслями: он предполагает выделение отстающим субсидий и прочих привилегий в обмен на сохранение status quo[21]. Но основной вопрос остается неизменным. Из эксплуатации ресурсов действительно извлекается громадная рента, но, даже если бы ее не было, нет никаких оснований полагать, что российская модель экономического транзита, демобилизовавшая государство, была бы менее подвержена стремлению к ренте и коррупции. Говоря словами Томпсона, “значение политических патологий, ассоциирующихся с ресурсными экономиками […] в российском случае сильно преувеличивается”[22], а в изучении взаимосвязи между ресурсной зависимостью и дурным правлением не так-то легко определить, что является причиной, а что следствием[23]. Слабость российского государства в 1990-х годах не позволила ему взять под контроль более или менее существенные сегменты сырьевой ренты, и, вместо этого, их экспроприировали олигархи, позже использовавшие свои богатства для того, чтобы захватить отдельные сферы государства.

Россия начала переход со значительным государственным аппаратом, но при этом с “крайне слабым государством”, хотя силовая компонента последнего превосходила его регулятивный потенциал, что, собственно, и обеспечивало акторам возможность свободно приватизировать “ренту транзита”[24]. Дело компании “ЮКОС” позволило окрепшему государству “деприватизировать” эту ренту, направив ее на обеспечение намечаемых государственной властью национальных приоритетов. Оно отнюдь не покончило с конфликтами по поводу ресурсной ренты, но радикально изменило среду, в которой такие конфликты разворачивались. Борьба теперь протекала не между независимыми экономическими акторами, как прежде, а в рамках режимных конструкций и установлений. Кроме того, активность государства зримо нарастала по мере того, как правительство осваивало искусство более эффективного взимания налогов:

“Помимо формальных изменений налогового законодательства, дело “ЮКОСа” повлекло за собой пересмотр неформальных принципов налогового поведения нефтяных компаний, а также закрепление за государством права на прямое присвоение нефтяной ренты, что явилось непосредственным результатом апроприации активов Ходорковского”[25].

Разумеется, государство не могло полностью уклониться от нужды согласовывать пути и условия изъятия ресурсной ренты с обществом, но оно предпочитало делать это не столько конституционным, сколько внеконституционным образом.

Несмотря на то, что ресурсный синдром выражается в серии вполне узнаваемых явлений, их связь между собой лишена какого-либо детерминизма. Эта оговорка особенно актуальна, когда под категорию рантье подпадает такое государство, в котором преобладающая часть бюджета формируется за счет относительно немногочисленных источников. Общим, правда, всегда остается то, что государственная бюрократия все время пытается опекать сегменты рынка, которые генерируют львиную долю ее доходов, причем в жертву прямому характеру этого курирования приносятся демократические процедуры и подотчетность власти. Более того, правящая элита систематически отклоняет любые претензии общества на более весомое слово в распоряжении сырьевыми доходами и отбивает попытки нейтрализовать ее приоритетную роль[26]. За счет сырьевой ренты формируется патронажный ресурс, позволяющий подкупать или ассимилировать потенциальную оппозицию. Сказанное применимо ко многим ближневосточным государствам, но в России присутствует дополнительный фактор - коммунистическое наследство государства-монополиста, управлявшего централизованной экономикой. Опасения экономического коллапса и социального хаоса в 1990-х заставляли государство поддерживать “виртуальную экономику”, характерными чертами которой были долги по зарплате и бартерные сделки, искусственно раздувавшие стоимость, добавленную на каждой стадии, что, кстати, позволяло считать российскую экономику больше, чем она была на самом деле[27]. Сырьевой сектор играл решающую роль в поддержании этой виртуальности: цены на энергию и сырье на местном рынке искусственно поддерживались на низком уровне, представляя собой по сути субсидию, предназначенную для всего общества. Искажения и аномалии, усугубляемые этой системой, побуждали экономических и политических акторов широко использовать коррупционные преимущества и следить за тем, чтобы предлагаемые реформы не покушались на их текущий статус[28]. Из-за этого псевдодемократическое правительство, которое было способно обеспечивать хотя бы минимум стабильности, оказывалось предпочтительнее по-настоящему демократической власти, готовой угрожать привилегиям победителей и стратегиям выживания бедняков[29].

В самом общем виде администрация Путина поддержала консенсус 1990-х годов, но внесла коррективы в принципы его реализации. Сырьевой сектор продолжал субсидировать всю остальную экономику, поддерживая при этом стратегический альянс с государством. Однако теперь общий баланс их отношений складывался в пользу государственной власти. К 2003 году государство сумело покончить с собственной зависимостью от сырьевого сектора и добилось равенства в диалоге с его лидерами, а с началом дела “ЮКОСа” вообще взяло верх. Причем власть выступала не просто в роли регулятора естественных монополий, но по мере развития “Газпрома”, “Роснефти”, “Транснефти” сама превращалась во все более активного игрока. Тогда-то и возник фундаментальный вопрос, является ли подобная эволюция классическим подтверждением патологий, связанных с “ресурсным проклятием”, или же в новых обстоятельствах речь идет о мудром использовании ресурсов, нацеленном на разработку модернизационных стратегий. Иными словами, если в 1990-е годы сделка с сырьевым сектором была делом выживания, то в 2000-е она стала основанием для определения пути дальнейшего развития. Консерватизм, внутренне присущий режиму государства-рантье, удалось преодолеть, но, несмотря на зазвучавшие прогрессистские мотивы, те факторы “ресурсного проклятия”, которые сдерживали демократическое развитие, по-прежнему оставались в силе. Шаткое равновесие российских реформ было нарушено с удалением олигархов от формальных механизмов властвования, но ориентированная на развитие государственническая модель порождала новые патологии, включая одержимость регулированием, угрозу внутреннего вырождения и упадок политической состязательности, сопровождавшиеся ослаблением конкурентных стимулов в экономике в целом[30].

Изобилие сырьевых ресурсов не однозначно определяет вытекающие из него политические результаты. Классические рецепты, позволяющие совладать с ресурсным богатством, основываются на трезвой макроэкономической политике, экономической диверсификации, стерилизации ресурсной ренты в сочетании с открытостью и подотчетностью. Все эти меры, однако, имеют ограниченный эффект и предполагают наличие бесперебойно и четко функционирующего государства, которым многие сырьевые экономики просто не располагают. Они требуют также, чтобы государственная собственность уравновешивалась мощными акторами, способными сдерживать государственную власть. Национальные частные компании в сочетании с сильными общественными институтами, умеющими ограничивать государство и поощрять институциональное строительство, - таков наиболее эффективный рецепт, позволяющий сырьевым экономикам избежать авторитарных соблазнов. В подобных ситуациях рента не идет напрямую государству, поскольку крупные корпорации выступают в роли посредников[31]. Однако главную надежду на успех должны гарантировать экономические механизмы, которые в российском контексте лишь усугубляли дисфункции во взаимоотношениях между государством и экономикой, унаследованные от 1990-х годов. Действительно, режим Путина использовал для управления природной рентой классические экономические предписания и тем самым сумел избежать нигерийского сценария; нефтяная отрасль, как и прочие сырьевые секторы, осталась в основном в частных руках, за исключением газовой индустрии. Но стимулы к созиданию сильных институтов коренились не столько в структуре собственности, сколько в политической сфере.

Кадровые перестановки ноября 2005 года - повышение статуса Дмитрия Медведева, оставшегося при этом председателем правления “Газпрома”, до первого вице-премьера и назначение руководителем кремлевской администрации Сергея Собянина, бывшего губернатора Тюменской области, в которой добывается половина всей российской нефти, - еще более упрочили положение энергетического сектора[32]. Вместе с тем перспективу превращения России в “нефтяное государство” (“petro-state”) не следует переоценивать. В то время, как Советский Союз в свое время действительно впал в опасную зависимость от сырьевой ренты, траектория России оказалась несколько иной. Россия производит всего лишь 3 тонны нефти на душу населения, в Норвегии аналогичный показатель составляет 20 тонн; в российском нефтегазовом секторе занято всего 2% рабочей силы, меньше, чем на железнодорожном транспорте; добыча и переработка нефти и газа почти не требуют подчинения иных секторов нуждам топливной отрасли[33]. Но “нефтяное государство” - это такая страна, “в которой все политические, экономические и социальные отношения выстраиваются вокруг извлечения нефтегазовых ресурсов и которая в долгосрочной перспективе страдает от такого положения вещей”[34]. На долю нефти приходится 45% норвежского экспорта и 17% ВВП - и все же этой стране удалось избежать как “голландской болезни”, так и превращения в “нефтяное государство”. Норвегия сумела стерилизовать бóльшую часть ресурсной ренты в долгосрочных фондах, опираясь при этом на безоговорочное уважение права собственности, здравую экономическую политику, гибкий рынок труда. Более того, нефтедобыча здесь в основном остается в руках государства, в то время как в России нефтяная отрасль была поспешно раздроблена и приватизирована, а у государства остались только “Роснефть” и “Газпром”. Отчасти дело “ЮКОСа” стало попыткой исправить эту ситуацию.

В путинские годы экономический рост России составлял в среднем 7% ежегодно, а экономика оставалась относительно диверсифицированной. Топливная рента обеспечивала рост доходов, повышавший уровень потребления и питавший личное кредитование. Присутствовали, разумеется, и элементы “голландской болезни”, прежде всего, переоценка рубля и высокая инфляция. Поддержание экономического развития требовало масштабных инвестиций, а это могло подстегнуть инфляционные процессы. Но гонения на “ЮКОС”, как выяснилось, не отпугнули местных инвесторов: к 2007 году инвестиции составляли 21% ВВП, хотя неопределенность в отношении прав собственности в нефтяной отрасли обернулась инвестиционным провалом 2004-2005 годов. Фактически в аресте и заключении Ходорковского можно было увидеть и позитивное свидетельство того, что “Кремль вышел из-под контроля олигархов и может теперь проводить независимую макроэкономическую политику”[35]. Проблемы “ЮКОСа” не помешали и внешним инвесторам. 22 июля 2004 года, в тот самый день, когда “ЮКОС” объявил о своем возможном банкротстве, с Путиным встречался Джеймс Малва, председатель совета директоров компании “ConocoPhillips”. Российский лидер тогда заявил, что приобретение этой компанией пакета акций “Лукойла” (7,6%), выставляемого на продажу, будет приветствоваться российскими властями[36]. В итоге, “ConocoPhillips” без лишнего шума сделала желанное приобретение, к 2008 году расширив свое участие в активах “Лукойла” до 20% и делегировав в совет директоров российской компании своего представителя.

По мере того, как в начале 2000-х годов сырьевая рента становилась все обильнее, режим поддавался некоторым патологиям ресурсных экономических систем, включая соблазн вкладывать деньги в непроизводительную деятельность - прежде всего, в перераспределение собственности и создание государственных корпораций. Одновременно усугублялась изоляция режима от общества, обусловленная тем фактом, что пополнение государственной казны происходило при отсутствии в стране эффективных контрольных и представительных институтов. Вместе с тем не стоит считать аксиомой утверждение, согласно которому “любое государство, богатое ресурсами, неизбежно превращается в государство-рантье”, хотя синдром рантье, вне всякого сомнения, искажает развитие такой политии. Вот точка зрения Эрики Виенталь и Паулин Луонг:

“…страны-рантье стремятся к осуществлению социально-политического контроля над собственным населением через навязывание различных форм экономической зависимости от государственной власти, единолично получающей и перераспределяющей сырьевую ренту”[37].

В итоге оппозиционные настроения слабеют, произвольно расходуемые деньги тратятся на поддержание патронажных сетей или на покупку народной поддержки, а экономика оказывается подверженной захвату со стороны государства и высокой коррупции. Все упомянутые явления наблюдались в государствах Персидского залива. В России режим в значительной степени также смог выйти из-под общественного контроля, сохраняя при этом иммунитет в отношении имеющихся конституционных ограничений.

Но российская ситуация имеет и свои особенности, поскольку Россия входит в число всего лишь четырех крупнейших производителей нефти, где нефтяной сектор находится в основном в частных руках (наряду с США, Великобританией и Нидерландами). Топливные деньги здесь не поступают к государству напрямую, а последствия их усиливающегося изъятия, обеспечиваемого жесткой налоговой политикой, до определенной степени стерилизуются благодаря Стабилизационному фонду и другим мерам. Россия имеет возможность поступать именно так, поскольку ею руководит “изолированная и автономная технократия, ориентирующаяся на долгосрочное развитие страны и готовая навязывать социально и политически непопулярную макроэкономическую политику”[38]. Именно роль корпоративного посредничества была поставлена под вопрос в деле “ЮКОСа”. Кроме того, при Путине наметилась своего рода конвергенция государственного “Газпрома” и частных корпораций. И там, и здесь границы между главными акторами - государственными чиновниками, менеджерами и политическими назначенцами - становились все более расплывчатыми, хотя институциональные и собственнические основы по-прежнему различались. Россия страдала от серьезной сопутствующей проблемы: оба сектора экономики, государственный и частный, выстраивались вдоль одной оси, хотя их отличала фундаментальная асимметрия по части форм собственности и информационных потоков. Таким образом, Россия, конечно, могла рассматриваться в качестве государства-рантье, но она являла особый его тип, в котором политическая рента в виде различных форм лояльности и подношений режиму была столь же важной, как и финансовые изъятия.

“Энергетическая сверхдержава”

Дело “ЮКОСа” продемонстрировало предельную решимость, с которой администрация Путина вознамерилась добиваться намеченных целей, но в то же время оно показало, что эти цели весьма противоречивы. Если оставить в стороне вопросы персональной власти и личного самомнения, то государство пыталось восстановить свое доминирование в энергетической политике в частности и индустриальной стратегии в целом. Как высказался Путин на заседании Совета безопасности в 2005 году, Россия не может господствовать ни в одной другой сфере, кроме энергетики[39]. Это было подтверждено подписанием 5 мая 2008 года долгожданного закона о стратегических отраслях, который “вернул стратегические отрасли, прежде всего нефтегазовую промышленность, под контроль государства после того, как в 1990-е годы они были проданы в частные руки”[40]. Новый нормативный акт уточнил правила инвестирования в российскую экономику, перечислив сорок два сектора, где иностранные инвестиции ограничивались; в список вошли ядерная энергетика, естественные монополии, эксплуатация стратегических минеральных ресурсов, авиация, космос, оборонные отрасли. Упомянутый закон, ставший одним из последних документов, подписанных Путиным в период пребывания на посту президента, означал победу его долгосрочной стратегии. Государство, давно ставшее монополистом в транспортировке энергоресурсов, теперь восстанавливало часть монополии в самих добывающих секторах.

Энергетический империализм?

К концу 2006 года на долю России приходилось 6,6% мировых разведанных запасов нефти и 26,3% запасов газа[41]. Страна получала большую выгоду от высоких цен на энергоносители, но энергетическая политика, в особенности дело “ЮКОСа”, повредили ее репутации. Хотя государство теперь доминировало в энергетическом секторе (причем не всегда посредством собственности), роль топливной составляющей во внешней политике стала еще более противоречивой. В мае 1995 года Совет по внешней и оборонной политике обнародовал доклад, в котором призывал правительство воздерживаться от военных методов отстаивания российских интересов в пользу привлечения экономических инструментов[42]. Дисбаланс между энергетическим богатством России и энергетической бедностью ее западных и некоторых южных соседей нужно использовать к российской выгоде, говорилось в докладе. Как и следовало ожидать, за рубежом этот тезис не встретил особого понимания, лишь добавив аргументов тем, кто считал Россию возрождающейся имперской державой, а также ускорив центробежные процессы внутри СНГ. Накануне парламентских выборов 2003 года Анатолий Чубайс уже рассуждал о “либеральной империи”, которая сплотит соседние страны и прочих желающих в экономическое сообщество, формирующее основу для политического альянса[43].

Бывший министр обороны Сергей Иванов позже был еще более прямолинеен, назвав Россию “энергетической сверхдержавой” и предложив инструментальное использование энергетических ресурсов для достижения геополитических целей. Мария Балмаседа отмечает, что Россия использует энергетику как “инструмент внешней политики” в отношении постсоветских государств, эксплуатируя их зависимость от российского сырья для того, чтобы воспрепятствовать “расширению связей с западными институтами”[44]. Как полагает Зейно Баран, “в рамках стратегии, проводимой Кремлем под руководством Путина, существенная зависимость Европы от российских энергоресурсов использовалась для обеспечения экономических и политических интересов”[45]. Согласно российской же точке зрения, страна стояла перед следующей дилеммой:

“…либо быть демократией - за счет более или менее жесткого контроля за российским сырьем со стороны Запада (доступ к месторождениям, свобода транзита, вывоз прибылей), - либо становиться автократией, для которой контроль сырья является самоцелью и способом выживания правящего режима”[46].

И если выбор действительно заключался именно в этом, то Путин выбрал второй из имевшихся путей.

Реагируя на это, бывший премьер-министр, а ныне путинский оппонент Михаил Касьянов говорил о политике “нефтедолларового суверенитета”, которую упразднит грядущая “империя свободы”[47]. Другие критики были менее деликатны; “Washington Post”, например, обвинила Россию в “энергетическом хулиганстве”[48]. Впрочем, многие методы, используемые в эпоху Путина, применялись еще в 1990-х: имеются многочисленные свидетельства того, что энергетические компании и прежде не раз оказывались орудиями российского государства[49]. Так, в 1998-2000 годах “Транснефть” девять раз прекращала поставки, пытаясь помешать продаже Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода, самого большого промышленного предприятия прибалтийского региона, американской компании “Williams”. Американцы в 2001 году уступили завод компании “ЮКОС”, но после разгрома империи Ходорковского он вернулся к Литве, продавшей его польскому концерну “Orlen”[50]. Вслед за решением о передаче комплекса полякам 29 июля 2006 года по “техническим причинам” был перекрыт нефтепровод “Дружба”, снабжавший завод сырой нефтью. Проволочки с ремонтными работами стали постоянными, что заставляло Литву импортировать нефть через терминал Бутинге на границе с Латвией. Но в итоге попытки “Роснефти” инкорпорировать предприятие в свои расширяющиеся владения были отбиты.

Дело “ЮКОСа” оживило дебаты по поводу состоятельности России как надежного поставщика энергоресурсов. Россия, конечно, настаивает на том, что ей можно доверять, но это не мешало многократному применению ею “энергетического оружия”[51]. Еще в 1999 году Питер Ратленд отмечал, что “Газпром” “не раз заставлял бывшие советские республики расплачиваться за газовые долги элементами инфраструктуры, обеспечивающей транспортировку газа”. Этот же аналитик подчеркивает ритуальный характер конфликтов по поводу транзита и энергетических тарифов с Белоруссией и Украиной[52]. В свете дела “ЮКОСа” - а также блокирования газовых поставок в Украину с 1 января 2006 года и в Белоруссию с 1 января 2007 года - готовность России выполнять взятые на себя обязательства вновь оказалась под вопросом. Но ситуация теперь выглядела иначе: Россия более не воспринималась в качестве “сырьевого придатка Запада”, становясь самостоятельным субъектом международной экономической жизни. Вовлечению иностранных компаний в российскую экономику были положены пределы, а некоторые сделки, заключенные в 1990-е годы, пересмотрены. Россия все громче настаивала на своем участии в разработке правил и норм, регламентирующих энергетические и прочие рынки[53]. На саммите Россия-ЕС, состоявшемся 25 мая 2006 года в Сочи, Путин объявил, что его страна не станет в одностороннем порядке, как того требует Транспортный протокол к Энергетической хартии, открывать для иностранцев свою энергетическую транспортную сеть[54]. Энергетика стала тем божеством, на алтарь которого приносилось в жертву все остальное.

Получая гигантские сырьевые доходы и обладая неисчислимыми запасами нефти и газа, Россия “укрепила свои позиции в геополитической игре, главным оружием которой стали углеводороды”[55]. Действительно, прекращение поставок газа в Украину в начале 2006 года стало не первым случаем применения столь жестких мер, но манера, в которой это было сделано, не могла не обеспокоить Запад. Выступая на конференции восточноевропейских лидеров в Вильнюсе 4 мая 2006 года, вице-президент США Дик Чейни предостерег Россию от злоупотребления энергетическим оружием:

“Никакие законные интересы не могут оправдать использования нефти и газа в качестве инструментов запугивания или шантажа, будь то путем манипулирования с поставками или монополизации транспортной системы”[56].

Впрочем, его праведное негодование было несколько смазано теплым приемом, оказанным как раз накануне этой речи Ильхаму Алиеву, президенту Азербайджана - страны, не слишком прославившейся честностью своих выборов, но зато поддерживающей Запад в энергетических вопросах. Более того, посещая чуть позже богатый сырьевыми ресурсами Казахстан, вице-президент США признавался в “восхищении и дружбе” президенту Нурсултану Назарбаеву, которому в декабре того же года предстояло выиграть парламентские выборы с поражающим воображение результатом в 95%. Учитывая все это, я склонен согласиться с Константином Симоновым, главой Национального фонда энергетической безопасности, утверждающим, что мы вступаем в эпоху “глобальных энергетических войн”, которые не обязательно примут форму вооруженных конфликтов, но определенно будут формировать мировую политику в будущем[57].

Дело “ЮКОСа” подтвердило господство Кремля в сфере энергетических ресурсов и энергетической политики; вопрос теперь состоял в том, как распорядиться обретенным доминированием. Эффективная национализация “ЮКОСа” означала, что в нефтяной отрасли государство завоевало такие же командные высоты, какими оно давно владело в газовом секторе. Одна из возможных стратегий предполагала использование энергетических ресурсов для укрепления международных позиций России - как раз это можно было назвать курсом “энергетической сверхдержавы”. Сам термин не был принят Путиным и довольно редко использовался высшим руководством, за исключением Сергея Иванова. Семантические нюансы, возникающие в ходе интерпретации этого словосочетания, основательно нагружены политическими смыслами. Если под энергетической сверхдержавой иметь в виду страну, в которой сырьевой сектор выступает локомотивом экономического развития и главным международным экономическим актором, то от страны, подобной России, можно было ожидать именно этого. Ведь с самого первого дня самостоятельного существования на политической карте мира она рассматривала себя в качестве “великой державы”, обладающей значительными энергетическими ресурсами. Однако, если ударение делается на слове “сверхдержава”, тогда эту фразу можно интерпретировать как манифест использования сырья и его экспортных поставок для обеспечения России геополитических преимуществ. Экономика в таком случае подчинится политическим целям, а инструментальное толкование энергетической политики положит начало новой эпохе международной нестабильности. Россия же отвернется от рациональной модели модернизации и примет архаичную модель развития, в рамках которой государство и капитал сольются в единую корпорацию[58].

Итак, представим, что энергетическая политика призвана стать основой геополитики. Подобный курс, вне всяких сомнений, будет угрожать соседям России, поскольку их сырьевая зависимость выступит угрозой национальному суверенитету. Она также вызовет беспокойство у основного покупателя российского сырья, Европейского союза, по поводу крайней зависимости от энергетических поставок из России. Как заявляла бывший премьер-министр Украины Юлия Тимошенко, выступая в Королевском институте международных отношений 2 февраля 2006 года, “газовый диспут между Россией и Украиной, разбудив многих в Западной Европе и Вашингтоне, должен привлечь более пристальное внимание к использованию энергетики в качестве оружия постсоветского неоимпериализма”[59]. Информированные наблюдатели вряд ли согласились бы с подобной оценкой, но в целом отстаивание Россией внешне законных целей c помощью дипломатически несостоятельных методов явно вредит ее международному имиджу. А дело “ЮКОСа” еще более усилило страхи ее западных соседей, убедив их в том, что “частные компании, контролируемые Кремлем, служат важным инструментом давления в российской внешней политике”[60].

Само понятие “энергетической сверхдержавы” построено на песке; для его адвокатов оно представляет собой не более чем риторическую фигуру, а для критиков выступает удобным поводом к нападкам. По мнению Владимира Милова, например, эта идея чревата стагнацией и потерей престижа[61]. Он отмечает в частности, что в России соотношение численности населения и объема имеющихся в распоряжении энергетических ресурсов значительно хуже, чем в других странах-экспортерах, и потому возможности конвертации углеводородного потенциала в национальное процветание крайне ограничены[62]. Правда, сказанное не означает, что энергетические ресурсы не могут способствовать подъему России в качестве великой державы и ее растущей самоуверенности в международных делах. Но, как говорит Ратленд, имеется серьезное противоречие между логикой сверхдержавы и логикой энергетического рынка. Сырье очень трудно обратить в политическое влияние, а попытки сделать это зачастую получают отпор[63]. Как выяснил на собственном опыте Советский Союз, субсидирование сырьевых поставок для союзников не обеспечивает ни лояльности, ни уважения; в российских контактах с Белоруссией аналогичные принципы работают немногим лучше. Использование энергии в качестве кнута имеет оборотную сторону; это довольно неэффективный способ добиться целей “hard power” методами “soft power”. Кроме того, оно порождает феномен, который Эндрю Монаган назвал “дилеммой энергетической безопасности”: то есть ощущение нестабильности, испытываемое как поставщиками, так и покупателями (Россией и Европейским союзом), провоцирует упреждающие меры, влекущие за собой итог, прямо противоположный результату, который ожидается обеими сторонами[64].

Если бы Россия действительно была “энергетической сверхдержавой”, то главным инструментом ее влияния выступил бы “Газпром”. Недавнее исследование, в котором газовая корпорация названа “новым русским оружием”, убедительно доказывает это[65]. С распадом Советского Союза “Газпром” потерял около трети своей трубопроводной сети, треть газовых месторождений и четверть компрессорных станций. Однако, как подчеркивают российские авторы, в отличие от СССР, “Газпром” продолжает жить и даже начинает возвращать былые потери. В 1990-е годы он утратил контроль над многими ключевыми активами, включая гигантское Уренгойское газовое месторождение на северо-западе Сибири, но при Владимире Путине и Алексее Миллере состоялось собирание былых владений. Компания обеспечивает 8% всех налоговых поступлений страны и выступает важным политическим игроком, обеспечивая работой 330 тысяч человек. Принадлежащая ей монополия на газовый экспорт была законодательно формализована в июле 2006 года. Кроме того, она владеет собственной медиа-империей, ей принадлежит третий из крупнейших российских банков. В отношении газа и нефти Россия не просто крупная энергетическая держава - после дела “ЮКОСа” она превратилась в страну, где государство безраздельно доминирует в энергетической сфере. Как заявил Путин на праздновании десятилетия компании, ““Газпром” как стратегическая компания должен был сохраниться и сохранился как единый организм”. Кроме того, президент назвал этот концерн важнейшим политическим и экономическим рычагом влияния России в мире[66]. Вопросы производства и реализации газа, таким образом, стали вопросами государственной политики, находя свое отражение в позиции России на международной арене.

Дело “ЮКОСа” изменило условия игры. Если до 2003 года ТНК и “ЮКОС” были передовиками во встраивании российских компаний в транснациональный корпоративный порядок, то после этой даты российские энергетические гиганты стали проявлять гораздо большую осторожность на международной арене. Полностью прекратились разговоры о продаже той или иной энергетической компании иностранцам. Интернационализация, согласованная с Кремлем, по-прежнему допускалась, но принимать подобные решения, не оглядываясь на государство, теперь было нельзя. Западные компании, желающие заниматься бизнесом в России, так же осознали, что деловая среда значительно изменилась. Корпорации “Shell”, например, пришлось отказаться от приобретения блокирующего пакета акций “ЮКОСа” после того, как в июле 2003 года силовики через Министерство природных ресурсов предупредили ее о возможном отзыве лицензии, позволяющей разрабатывать Верхнесалымское месторождение[67]. Дополнительными чертами новых правил игры стали меняющиеся отношения собственности в сахалинских проектах и в разработке Ковыктинского месторождения.

Территориальная обширность России не подкрепляется адекватным доступом к открытому морю, и сегодня отражением этой исторической неприятности стали “пробки” на пути ее выхода на мировые энергетические рынки. Желание избежать транзита через Украину и Польшу повлекло поиск альтернативных путей: так возникли проекты “Северный поток” и “Южный поток”. Жестокая борьба по их поводу, а также альтернативы, предложенные Европейским союзом - прежде всего, идущий в обход России газопровод “Набукко”, - свидетельствуют о том, что в вопросах энергетической безопасности тесно переплелись борьба за выход к энергетическим рынкам и стремление к геополитическим преимуществам. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров говорил в 2006 году, что, даже если все амбициозные планы по разработке альтернативных источников энергии воплотятся в жизнь, потребность в мировой энергетической безопасности никуда не исчезнет. На этом основании он призывал к “новой концепции международных отношений”[68]. Пока, правда, вместо утверждения новых подходов, мы видим, как разгорающиеся конфликты вокруг диверсификации сырьевых потоков, подкрепляемые всеобщим стремлением разнообразить поставщиков и рынки, расшатывают общую энергетическую безопасность. Ричард Саква. Перевод с английского Андрея Захарова

___________________________________

1) Настоящая публикация представляет собой фрагмент книги: Sakwa R. The Quality of Freedom: Khodorkovsky, Putin, and the Yukos Affair. Oxford: Oxford University Press, 2009.

2) Bremmer I. High Marks on Ratings Can’t Hide Russia’s Rising Problems // Financial Times. 2004. November 15.

3) Белковский С. Последние дни “ЮКОСа” // Агентство политических новостей. 2004. 6 января (www.apn.ru/publications/print1955.htm).

4) Ross M. Blood Barrels // Foreign Affairs. 2008. Vol. 87. № 3. P. 4.

5) Подробнее см.: Karl T.L. The Paradox of Plenty: Oil Booms and Petrostates. Berkeley: University of California Press, 1997.

6) См.: Ross M. Does Oil Hinder Democracy? // World Politics. 2001. Vol. 53. № 3. P. 325-361.

7) Согласно расчетам специалистов, из 400 миллиардов долларов, полученных Нигерией от добычи нефти с 1960-го по 1999 год, 380 миллиардов были разворованы или растрачены впустую. См.: Hiro D. Blood of the Earth: The Global Battle for Vanishing Oil Resources. London: Politico’s, 2008.

8) Shaxson N. Oil, Corruption and the Resource Curse // International Affairs. 2007. Vol. 83. № 6. P. 1123. См. также его книгу: Poisoned Wells: The Dirty Politics of African Oil. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2007.

9) См.: Illarionov A. A Long-Term Project for Russia // Russia in Global Affairs. 2005. July-September.

10) Auty R. The Political Economy of Resource-Driven Growth // European Economic Review. 2001. Vol. 45. № 4. P. 839-846.

11) Fish S.M. Democracy Derailed in Russia: The Failure of Open Politics. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. Ch. 5.

12) Ibid. Ch. 6.

13) Tompson W. The Political Implications of Russia’s Resource-Based Economy // Post-Soviet Affairs. 2005. Vol. 21. № 4. P. 336.

14) Ibid.

15) Bradshaw M. Observations on the Geographical Dimensions of Russia’s Resource Abundance // Eurasian Geography and Economics. 2006. Vol. 47. № 6. P. 726.

16) См.: Ellman M. (Ed.). Russia’s Oil and Natural Gas: Bonanza or Curse? London: Anthem Press, 2006.

17) Goorha P. The Political Economy of the Resource Curse in Russia // Democratizatsiya. 2006. Vol. 14. № 4. P. 602.

18) Ibid. P. 603.

19) Tompson W. Op. cit. P. 345.

20) Goorha P. Op. cit. P. 602.

21) Ibid. P. 602, 604.

22) Tompson W. Op. cit. P. 336.

23) Ibid. P. 338.

24) Ibid. P. 341.

25) Ibid. P. 345.

26) Goorha P. Op. cit. P. 604.

27) Gaddy C.G., Ickes B.W. Russia’s Virtual Economy. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2002; Idem. An Evolutionary Analysis of Russia’s Virtual Economy // Cuddy M., Gekker R. (Eds.). Institutional Change in Transitional Economies. Cheltenham: Ashgate, 2002. P. 72-100.

28) Hellman J.S. Winners Take All: The Politics of Partial Reform in Postcommunist Transitions // World Politics. 1998. Vol. 50. № 2. P. 203-234.

29) Shleifer A., Treisman D. Without a Map: Political Tactics and Economic Reform in Russia. Cambridge, MA: MIT Press, 2000.

30) Фрай Т., Яковлев А. Реформы в России глазами бизнеса // Pro et Contra. 2007. Т. 11. № 4-5. С. 118-134.

31) Weinthal E., Luong P.J. Combating the Resource Curse: An Alternative Solution to Managing Mineral Wealth // Perspectives on Politics. 2006. Vol. 4. № 1. P. 35-53.

32) Blagov S. Russian Personnel Changes to Affect Far East Region // Eurasia Daily Monitor. 2005. Vol. 2. № 216.

33) Hanson P. How Sustainable Is Russia’s Energy Power? // Russian Analytical Digest. 2008. № 38. P. 8.

34) Menon R., Motyl A. The Myth of Russian Resurgence // The American Interest Online. 2007. March-April (http://the-american-interest-com).

35) Erochkin P. Russia and Its Oil: Friends or Foes // Moll J. (Ed.). Blueprint for Russia. London: Foreign Policy Centre, 2005. P. 27.

36) Hoyos C., Ostrovsky A. Politics First // Financial Times. 2004. August 5.

37) Weinthal E., Luong P.J. Op. cit. P. 38.

38) Речь здесь идет о Ботсване, но сказанное в равной мере применимо и к России (см.: Ibid. P. 39).

39) Wolton T. Le KGB au pouvoir: Le Système poutine. Paris: Buchet-Chastel, 2008. P. 194.

40) Putin Signs Law on Strategic Sectors // Moscow Times. 2008. May 6.

41) По данным ежегодного статистического обзора мировой энергетики, подготавливаемого компанией “BP”: www.bp.com/statisticalreview.

42) Независимая газета. 1996. 23 мая.

43) Известия. 2006. 13 июля.

44) Balmaceda M. Energy Dependency, Politics and Corruption in the Former Soviet Union: Russia’s Power, Oligarchs’ Profits and Ukraine’s Missing Energy Policy, 1995-2006. London: Routledge, 2008. P. 5.

45) Baran Z. EU Energy Security: Time to End Russian Leverage // The Washington Quarterly. 2007. Vol. 30. № 4. P. 132.

46) Искушение авторитаризмом // Эксперт. 2007. 27 августа (www.expert.ru/printissues/expert/2007/31/lovushka_avtoritarizma_editorial).

47) Касьянов М. Империя свободы // Коммерсант. 2006. 29 августа.

48) An Energetic Bully: Kremlin-Backed Energy Monopolies Are Bad for Russia and Europe // Washington Post. August 23, 2006.

49) См.: Khripunov I., Matthews M. Russia’s Oil and Gas Interest Group and Its Foreign Policy Agenda // Problems of Post-Communism. 1996. Vol. 43. № 3. P. 38-48; Duncan P. “Oligarchs”, Business and Russian Foreign Policy: From El’tsin to Putin // Economic Working Papers (Centre for the Study of Economic and Social Change in Europe). 2007. № 83. P. 9.

50) Duncan P. Op. cit. P. 14.

51) Исследование конкретных кейсов см. в работе: Larsson R.L. Russia’s Energy Policy: Security Dimensions and Russia’s Reliability as an Energy Supplier. Stockholm: Defense Research Institute, 2006.

52) Rutland P. Oil, Politics, and Foreign Policy // Lane D. (Ed.). The Political Economy of Russian Oil. Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 1999. P. 167.

53) Averre D. “Sovereign Democracy” and Russia’s Relations with the European Union // Democratizatsiya. 2007. Vol. 15. № 2. P. 176.

54) Пресс-конференция по итогам саммита Россия-ЕС: www.kremlin.ru/text/appears/2006/05/106059.shtml.

55) Hiro D. Op. cit. P. 245.

56) Press release of the Office of the Vice President. The White House. 2006. May 4.

57) Симонов К. Глобальная энергетическая война: тайны современной политики. М.: Алгоритм, 2007.

58) Marciniak W. From Retrospection to a Prognosis: On the Difficulties in Prognosticating the Development of the Political Situation in Russia // Konończuk W. Putin’s Empire. Warsaw: Stefan Batory Foundation, 2007. P. 40.

59) Timoshenko Y. Where is Ukraine Going? Official transcript.

60) Wiśniewska I. The Invisible Hand… of Kremlin: Capitalism “à la Russe”. Warsaw: Centre for Eastern Studies, 2007. P. 39.

61) Милов В. Анатомия одного заблуждения // Коммерсант. 2006. 6 сентября. С. 7.

62) Он же. Может ли Россия стать нефтяным раем? // Pro et Contra. 2006. Т. 10. № 2-3. С. 6-15.

63) Rutland P. Russia as an Energy Superpower // New Political Economy. 2008. Vol. 13. № 2. P. 206.

64) Монаган Э. Дилемма энергетической безопасности // Pro et Contra. 2006. Т. 10. № 2-3. С. 16-31.

65) Зыгарь М., Панюшкин В. “Газпром”: новое русское оружие. М.: Захаров, 2008.

66) См.: Perovic J., Orttung R. Russia’s Energy Policy: Should Europe Worry? // Orttung R. et al. (Eds.). Russia’s Energy Sector between Politics and Business. Working Papers of Research Centre for East European Studies № 92. Bremen, 2008. P. 7-17.

67) Симонов К. Русская нефть: последний передел. М.: Эксмо, 2005. С. 211.

68) Hiro D. Op. cit. P. 246.

США и России удалось наладить дружеский и эффективный диалог по Судану, сообщил спецпредставитель США по Судану Скотт Грейшн.

«Мы 18 месяцев находимся в тесном контакте с (сенатором) Михаилом Маргеловым (спецпредставитель России по Судану). Мы не только решаем профессиональные вопросы по этой (суданской) проблеме, мы еще и друзья, что действительно помогает. Мы глубоко признательны за те усилия, которые он предпринял, чтобы перебросить российские вертолеты из Чада в Южный Судан, и за ту работу, которую он делает. Отношения между спецпредставителями наших стран очень важны – так же, как большое значение (для эффективной работы в Судане) имеют мои личные отношения с господином Маргеловым», – сказал Грейшн в понедельник в ходе телефонного брифинга, посвященного недавней поездке в Судан.

Грейшн отказался комментировать результаты встречи, состоявшейся в начале дек. между Маргеловым и президентом Судана Омаром аль-Баширом.

«Я не знаю содержания беседы, это была двусторонняя встреча. Но я скажу, что мы (США и Россия) – абсолютные союзники в наших целях, в поддержке мирного процесса в Дохе и привержены соглашению об установлении мира в (суданском регионе) Дарфуре. У нас тесные связи, и мы ценим усилия, которые предпринимают в Судане наши российские друзья», – отметил Грэйшн.

Маргелов после встречи с аль-Баширом заявил, что Россия готова поднять перед международным сообществом вопрос о списании внешнего долга Судана.

Суданский долг России, по разным оценкам, составляет от 5 до 10 млн.долл., его большая часть, по словам спецпосланника, представляет собой «невозвратный» долг. В целом внешний долг Судана составляет 37 млрд.долл.

«Россия заинтересована в том, чтобы после проведения референдума в Южном Судане в янв. 2011г. возможности экономического развития появились как на юге, так и на севере Судана, поэтому вопросы снятия наложенных на страну эмбарго и ограничений на экономические проекты в Судане тоже придется обсуждать», – сказал Маргелов РИА Новости 8 дек.

В Южном Судане 9 янв. пройдет референдум, на котором жители решат, оставаться ли региону в составе Судана или образовать независимое государство. Референдум был назначен в соответствии со Всеобъемлющим мирным соглашением 2005г., которое подвело черту под 20-летней гражданской войной. Власти Юга ожидают, что жители региона проголосуют за отделение. Денис Ворошилов