Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Рельсовую пушку поставят на эсминец

США оснастят новейший эсминец новым оружием — мощным рельсотроном

Святослав Иванов, Александр Братерский

Новейшие американские эскадренные миноносцы USS Zumwalt первыми планируется оснастить «футуристической» рельсовой пушкой — оружием, которое может сделать достоянием истории порох и традиционные снаряды.

Военно-морские силы США планируют взять на вооружение рельсовую пушку — новейшее оружие, которое может изменить сами принципы ведения войны. В СМИ уже называли рельсовую пушку своеобразным вызовом американцев России и Китаю. В настоящий момент Пентагон планирует оснастить этим вооружением новейшие эсминцы класса Zumwalt. Однако в перспективе американские военные не исключают использования таких снарядов и на суше. Кроме того, на пользу сухопутных войск могут пойти и отдельные элементы новой технологии: сверхскоростные снаряды и электрические взрыватели.

Если традиционные пушки уже сотнями лет работают на порохе, то в рельсовом оружии будет использоваться мощный электромагнетический заряд.

На два параллельных электрода устанавливается электропроводящий объект-снаряд. На электроды подают постоянный ток, в результате чего цепь с незакрепленным снарядом замыкается и под действием силы Лоренца начинает движение.

Снаряд разгоняется на рельсах из медных сплавов — отсюда и название этого типа пушки — и выстреливает на колоссальной скорости. По оценкам экспертов, снаряд может достигать скорости порядка 9 тыс. км/ч (то есть 2,5 км/сек).

Снаряд направляется на цель при помощи четырех небольших лопастей на его задней части. На скорости, превышающей скорость звука в несколько раз, боеприпас пролетает порядка 160 км и уничтожает цель мощностью своей кинетической энергии.

В основе рельсовой пушки, или рельсотрона, лежит принцип немецкого математика Карла Гаусса. Ученый был автором математической теории электромагнетизма, который использовали и разработчики рельсовых пушек.

Один из руководителей разработки Том Буше называет пушку «революционной» в вопросе ускорения, которое она придает снаряду. «Пороховые пушки развились до максимума своих возможностей. Рельсовые пушки — только в начале пути», — подчеркнул Буше.

К сегодняшнему дню рельсовая пушка стоила Пентагону порядка $500 млн.

Рельсовое оружие предназначено в первую очередь для использования военно-морскими силами. Однако для того, чтобы обеспечить работу такой пушки, необходимо по меньшей мере 25 мегаватт энергии — и не каждый класс кораблей на это способен.

Как пишет Defense News, американские ВМС рассчитывают оснастить рельсовыми пушками экскадренные миноносцы типа Zumwalt, которым мощности как раз хватает. По словам разработчиков, эти корабли будут оснащены новым оружием в течение десятилетия.

Фоторепортаж: ВМС США испытали крупнейший в истории эсминец

__is_photorep_included7941917: 1

Этот тип корабля — крупнейшая разновидность эскадренных миноносцев в истории военного дела. Корабль длиной 183 м и водоизмещением в 200 тыс. т прошел первые испытания в декабре 2015 года. Ключевой инновацией является дизель-газотурбинный двигатель с полным электродвижением.

Военные планируют взять на вооружение три таких корабля, хотя изначально планировалось построить более 30 штук. Многоцелевой миноносец планируют использовать как для атаки наземных целей, так и для ударов по воздушным силам противника и огневой поддержки войск с моря.

«Электрический аппарат для метательных снарядов»

Идея такого оружия — рельсовой пушки, или рельсотрона, — вовсе не нова. К созданию такого вооружения были близки ученые-оборонщики разных стран, в том числе из СССР и России.

Сама концепция пушки появилась еще в 1918 году — нечто подобное предложил французский изобретатель Луи-Октав Фошон-Вильпле. Инженер зарегистрировал патент на «электрический аппарат для метательных снарядов», однако проект не был реализован.

Возможность создания рельсотрона изучали и ученые нацистской Германии, однако они столкнулись с непреодолимыми технологическими трудностями. Получившие информацию об этом американцы позже выяснили, что для реализации этой идеи необходима электроэнергия, достаточная для освещения «половины Чикаго».

Ученые США занимались разработкой пушек, работающих по этому принципу, еще несколько десятилетий, однако первые испытания начались лишь в 2000-х годах.

В Советском Союзе разработкой рельсотрона занимался академик Лев Арцимович, участник советского атомного проекта. Оружие, над которым работал Арцимович, планировали использовать против космических целей, а именно — американских военных спутников.

Советский рельсотрон был рассчитан на небольшие снаряды, которые должны были развивать значительно бóльшую скорость, нежели нынешняя американская разработка, — порядка 6,25 км/сек, или 22 тыс. км/ч.

Впрочем, в советские годы довести проект до испытаний не удалось. Лишь в 2011 году рельсотрон был испытан инженерами Объединенного института высоких температур РАН.

Рельсовые пушки упоминались в докладе ЦРУ, посвященном оружию массового уничтожения, которое разрабатывали ученые в баасистском Ираке. Впрочем, эксперты отмечали, что

при режиме Саддама Хусейна ученые не добились значительных успехов — и находились лишь на стартовой стадии разработки.

Как и многие другие теоретические вооружения, рельсотрон успел перекочевать из науки в фантастику и компьютерные игры. Такая пушка фигурирует в игре «Warzone 2100» — военной стратегии в реальном времени, выпущенной в 1999 году.

«Пушка Гаусса» стала своеобразным «философским камнем» и для интернет-энтузиастов, которые на специализированных форумах делятся друг с другом инструкциями по сборке рельсовых винтовок.

Задел на будущее

В конце мая газета The Wall Street Journal опубликовала материал о финальной стадии разработки пушки. WSJ называет оружие «боевым метеоритом, который может изменить военную стратегию и предохранить США от китайского и российского оружия».

Опрошенные «Газетой.Ru» эксперты сошлись на том, что эта технология пока является скорее заделом на будущее, нежели актуальной инновацией.

«Ее можно устанавливать на кораблях и использовать для стрельбы по надводным целям, однако она очень громоздкая. Сейчас это оружие для очень узко специфических целей», — говорит член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук Константин Сивков.

По мнению военного эксперта Юрия Кнутова, рельсовая пушка может быть эффективно применена для разрушения бункеров противника. По мнению аналитика, США удастся наладить серийный выпуск этого вооружения лишь через 10–15 лет. Среди плюсов, которые отмечает Кнутов, во-первых, сверхзвуковая скорость снаряда, а во-вторых, его дешевизна, которая достигается благодаря отказу от пороха.

Как отметил в беседе с «Газетой.Ru» Константин Сивков, разработка рельсотрона «создает инфраструктуру для технологического рывка». И действительно,

если до взятия рельсовой пушки на вооружение пока далеко, ее разработка уже открывает для американских военных новые технологические возможности.

В частности, сами снаряды, разработанные для рельсовой пушки, могут применяться и в других вооружениях. Они называются «снарядами высокой скорости» (High Velocity Projectiles, HVP).

Эти снаряды могут использоваться на конвенциональных пятидюймовых пушках. Преимущество HPV перед традиционными снарядами заключается в том, что при стрельбе из конвенциональной артиллерии поражают цель значительно быстрее (хотя и медленнее, чем при использовании рельсотрона).

Еще важнее, что эти снаряды — управляемые. Каждый высокоскоростной снаряд стоит порядка $50 тыс., что дороже, чем конвенциональный артиллерийский боеприпас, однако в 20 раз дешевле, чем управляемая крылатая ракета Tomahawk.

«Получается, что пороховые пушки, стреляющие такими гиперскоростными снарядами, приносят почти такой же результат, что и электромагнитные рельсовые пушки», — заявил замминистра обороны США Боб Уорк, выступая в конгрессе.

Другое техническое нововведение, которое рано или поздно может пойти на вооружение американским военным, — электрический взрыватель этой пушки.

Начальник штаба сухопутных войск США Марк Милли не исключил, что

развитие этой технологии, достигнутое при разработке рельсотрона, откроет путь к оснащению танков электрическими взрывателями.

«Мое профессиональное мнение заключается в том, что мы находимся на пороге фундаментальных изменений в характере наземных вооружений», — заявил генерал.

Россияне задыхаются как азиаты

Сколько россиян ежегодно умирает от загрязненного воздуха

Дарья Сапрыкина

6,5 млн землян ежегодно умирает от промышленных выбросов в атмосферу. Вклад России в эту скорбную статистику велик — мы уступаем по этому показателю лишь Индии и Китаю, говорится в подготовленном Международным энергетическим агентством докладе.

Ежегодно 6,5 млн человек во всем мире преждевременно умирают от загрязненного воздуха, и только за один день население планеты в силу этого фактора сокращается на 18 тыс. — эти неутешительные цифры были представлены в отчете Международного энергетического агентства (МЭА). К настоящему моменту плохое состояние экологии унесло больше жизней, чем СПИД, туберкулез и аварии на дорогах, вместе взятые. Загрязненный воздух угрожает здоровью человека так же, как высокое давление, некачественное питание и курение.

По предварительным оценкам, число смертей, вызванных низким уровнем экологии, продолжит увеличиваться, если в ближайшее время не будут приняты эффективные меры. Уничтожить эту гидру можно, если отрубить ее главную голову — производство и потребление энергии. Недавно на основе имеющихся данных Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) МЭА провело первое масштабное исследование, связавшее энергетику, загрязнение воздуха и состояние здоровья населения в США, Мексике, странах Европейского союза, Китая, Индии, странах юго-востока Азии и Африки.

Еще десять лет назад, в 2006 году, ВОЗ вывела стандарты качества воздуха.

В список особенно вредных веществ попали оксиды и диоксиды серы и азота, а также монооксид углерода.

К настоящему моменту стало известно, что 80% населения всего земного шара проживает в городах, состояние воздуха которых не соответствует нормам. 60% выбросов диоксида серы связано со сжиганием угля, а оксид азота появляется в атмосферном воздухе при сжигании дизельного топлива.

Кроме того, воздух загрязняют твердые частицы, например пыль, сажа и песок. По данным статистики ВОЗ, только в 2012 году твердые частицы стали причиной смерти 3 млн человек во всем мире. Мельчайшие частицы особенно вредны для здоровья, так как они способны проникать глубоко в легкие. Тогда же был составлен специальный рейтинг стран с наибольшей смертностью из-за экологических факторов. Россия оказалась в первой пятерке: выяснилось,

что 140 тыс. россиян ежегодно погибают от загрязненного воздуха.

Это меньше, чем в Китае (1 млн), Индии (620 тыс.) (хотя в процентном отношении к населению этих стран показатели сопоставимы) и странах Европейского союза (175 тыс.), но в несколько раз превышает смертность в Индонезии и Пакистане (60 тыс.), Украине и Нигерии (50 тыс.), Египте и США (40 тыс. человек).

В подобных списках Китай давно занимает лидирующие позиции. Серая вредоносная дымка смога над его крупными промышленными центрами ужасает своим видом мир, но становится нормой для населения. Критические уровни загрязнения воздуха принято связывать со стремительно растущей урбанизацией. И тем не менее в последнее время наблюдается и другая тенденция: многие деревни, особенно в Африке и Индии, уже утратили чистый воздух, это напрямую связано с бедностью местных жителей. По имеющимся данным, более 2,7 млрд человек все еще используют древесину и другие виды твердого топлива для приготовления пищи и керосин для освещения, что уносит жизни 3,5 млн человек каждый год. В иных странах загрязнение воздуха в сельских районах связывается с использованием удобрений и пестицидов для уничтожения насекомых и вредных растений.

Как показывает статистика, все слои населения страдают от плохой экологии. Однако более всего этому подвержены люди с низким заработком, так как они вынуждены жить в промышленных зонах, работать на вредном производстве и зачастую лишены возможности сменить обстановку. Воздействие загрязненного воздуха практически необратимо для детей в возрасте до пяти лет, а также старшего поколения. Исполнительный директор МЭА Фатих Бироль уверен, что «чистый воздух — основное право человека, которым сегодня не обладает большинство населения».

«Правительство ни одной страны, богатой или бедной, не может утверждать, что полностью справилось с проблемой загрязнения воздуха», — продолжил он.

Чтобы помочь странам справиться с наметившимся кризисом, МЭА предложило стратегию к 2040 году, реализация которой поможет вдвое уменьшить вредные выбросы. «Мы должны пересмотреть подходы к развитию энергетики, чтобы страны не жертвовали чистым воздухом в обмен на экономический рост», — заявил Бироль. Как считают сотрудники агентства, в ближайшее время необходимо решить три задачи. Во-первых, устранить энергетическую бедность в развивающихся странах или, что аналогично, увеличить доступ к современным источникам энергии. Во-вторых, уменьшить выбросы загрязняющих веществ с помощью специально разработанных технологий дожигания. Также члены МЭА все еще надеются на переход к «зеленой» энергетике во всех странах, упор делается на использование энергии ветра, воды и солнца. По прогнозам исследователей, при соблюдении всех условий после 2040 года количество смертей от загрязненного воздуха каждый год будет падать на 1,6 млн в год.

«Это наши проблемы»

Свою историю МЭА ведет еще с прошлого века. Его возникновение стало реакцией на первый мировой энергетический кризис 1973–1974 годов, также известный как «нефтяное эмбарго». В октябре 1973 года арабские страны прекратили поставку нефти в те государства, где активно поддерживали Израиль в сложившемся арабо-израильском конфликте.

Сегодня в МЭА входят 29 промышленно развитых стран, среди которых Бельгия, Венгрия, Германия, Польша, США, Франция. Россия пока не является членом МЭА, однако ведет с ним активное сотрудничество. Одним из последних действий стала публикация детального обзора энергетической политики России в 2014 году.

«Нужна жесткая линия, вплоть до нанесения превентивного удара»

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский дал интервью «Газете.Ru»

Отдел политики

Бессменный лидер ЛДПР Владимир Жириновский объяснил в интервью «Газете.Ru», почему для ЛДПР чем хуже народу, тем лучше для партии, чем для Запада Путин лучше Жириновского и кто, кроме него, способен нанести превентивный удар.

— Начнем с избирательной кампании. Какие будут идеологические посылы вашей предвыборной кампании и на какой результат вы ориентируетесь?

— Это уже седьмые выборы в Госдуму. Хотелось бы утвердиться на втором месте, чтобы стать второй партией. С коммунистами у нас уже есть опережение. А рейтинг «Единой России» за три месяца может еще опуститься, а наш — подняться, так что нельзя исключить и победу по партийным спискам. Но более выполнимая задача — это второе место, обогнать коммунистов.

— Но у ЛДПР есть явная проблема лидерства. Вы однозначный вождь партии. Аналогичных фигур просто нет. Может, поэтому вы традиционно показываете не такие хорошие результаты по одномандатным округам. А без них на грядущих выборах никак.

— Это все объясняется легко. У коммунистов идеологии 150 лет, на политической арене они 100 лет и, как грибница, везде проникли. Только в Российской Федерации у них было 10 миллионов членов партии. А с членами семей — это 30 миллионов. Даже если половина умерли за последние 25 лет, все равно есть еще огромное количество носителей этой идеологии. То же самое «партия власти» сегодняшняя, «Единая Россия». Понятно, все ресурсы: Кремль, все губернаторы, мэры, пресса, огромные финансы. Надо сравнивать ЛДПР с новыми партиями. Теми, кто появились 20 лет назад. Вот «Яблоко», пожалуйста. Мы лучше их по всем позициям уже 25 лет.

А трудности в победах в одномандатных округах связаны лишь с тем, что, будучи оппозиционной партией, трудно раскрутить человека. Вот как мы раскрутим человека в Челябинской области?

— Например, дав ему возможность возглавить региональный список. А вы их предпочитаете возглавлять сами.

— Сидя в Москве, вам кажется так. Мы и сами были бы заинтересованы в этом. Но человека тут же прижмут. Пусть какой-нибудь ректор вуза, популярный, с нами пойдет. У него вуз отберут. Главный врач какой-то известный. Заберут у него все. Вот Дима Билан, не зря же не говорит, что он член ЛДПР. Если скажет, так его не будут ни в какие концерты включать.

А «Единая Россия» что? То Путин возглавляет их список, то Медведев. Оба первых лица. Кого вы там у них назовете? Допустим, Ковалева, бывшего директора ФСБ. Нам же не дадут его. Барсуков, допустим, он нигде. Пусть бы к нам пошел Барсуков. Но они не идут. Они только с властью.

— А есть ли у вас какое-то решение этой проблемы лидерства? Кстати, это же не только ЛДПР проблема. А в России та же ситуация с Владимиром Путиным. Вот есть у вас какой-то рецепт, как выйти из этого порочного круга?

— Это произойдет, когда будут хотя бы две равнозначных партии. Вот если ЛДПР станет второй партией, то перспектив будет больше, чем когда это КПРФ. Она уходящая, по идеологии, по ошибкам, по советскому периоду. Если мы станем второй в сентябре, то на нас люди начнут обращать больше внимания.

Я же почему говорю про возможность победы? Часть тех, кто поддерживал всегда «Единую Россию», они могут быть разочарованы. Но они не пойдут к коммунистам, которые были с ними в жестком клинче. И в «Справедливую» не пойдут, которая каждую неделю требует ухода правительства.

— Вы, утверждаете, что готовы реально бороться за власть. С другой стороны, нам известны несколько случаев, когда ЛДПР сама отзывала своего кандидата, хотя, казалось бы, там шансы были. Например, в 2012 году в Брянской области Михаил Марченко отказался от конкуренции губернатору за место в Совфеде. А потом в 2015 году вы отказали ему от участия в гонке уже с другим кандидатом от власти. А в 2014 году вы сняли своего кандидата в губернаторы по Оренбургской области Сергея Катасонова.

— Марченко мы сделали сенатором случайно. Я хотел другого, из Петербурга. Но Валентина Ивановна (Матвиенко. — «Газета.Ru») сказала, что из Питера и так уже много сенаторов. Поэтому я выбрал Марченко, местного депутата. На следующих выборах мы шли по тому же принципу, но решили, что в сенат должен пойти другой человек. Им стал Сергей Калашников. Но больше мы так не будем делать. Я понял, что толку от таких решений нет.

— Разве это не пример соглашательства?

— Если бы был шанс на победу нашего кандидата, он бы пошел. Но вы же понимаете, что это невозможно. Это невозможно хотя бы потому, что ему надо получить подписи местных депутатов для регистрации. Нас остановят еще на этом этапе. А тут вариант с Совфедом. Но я повторю, мы это уже отменяем и будем участвовать во всех выборах губернаторов.

— С Катасоновым, говорят, были все шансы.

— Да, согласен. Та же история с сенаторством. Поступило предложение: не выставляйте, мы поставим вашего человека в сенат. Вот и все.

— А тогда вы говорили, что дело в возможных уголовных делах против него.

— Да, под него начали копать, и сказали, что его вообще могут арестовать.

Они специально возбуждают дела иной раз. Кандидат от ЛДПР будет сидеть и никакого участия в выборах. Но я говорю еще раз: мы прекращаем размены. Это была ошибка, я признаю.

— Вы не раз сталкивались с угрозами судебных разбирательств. Например, в 2012 году вас пытались привлечь за «Урал и тупых людей». Но при этом до дела никогда не доходило. Почему так получается: угрозы есть, но вам все сходит с рук?

— Никто привлекать меня не собирался. В 2012 году это было большое интервью в передаче «Совершенно секретно» про Ельцина. В рамках этой передачи я пытался понять, почему Ельцин так поступил? Почему все разрушил в борьбе с Горбачевым? Его к этому никто не готовил. И вот я предположил, что, может быть, это из-за семьи? Кто-то ему не дал должного воспитания, разума государственного? И тогда я вышел на его происхождение и местность. И я говорил не про Урал, а конкретно деревню Бутки. Я до этого много раз критиковал Горбачева. У него — Село Привольное Ставропольского края. Ну, как в такой глубинке, глухой провинции мог вырасти и возмужать человек с государственным мышлением? Ведь это деревня, понимаете. Там библиотеки может не быть. В деревне живут люди, для которых первичен физический труд. Там редко будут люди высокого умственного развития… И Сталин то же самое. Маленький город Гори, мать — прачка, отец — сапожник. Ну, откуда там будет государственное мышление?

— У вас были другие резкие заявления. В передаче у Соловьева вы предлагали оградить территорию Кавказа колючей проволокой. Потом Вишневский пытался вас осудить за то, что вы сказали после известных террактов: «Пусть европейцы подыхают в Брюсселе». Скажите, а все-таки есть какая-то «красная черта», которую вы не можете перейти в своих резких высказываниях?

— Я стараюсь вообще не подходить к каким-то таким опасным для понимания сюжетам и определениям. По Кавказу речь шла о террористах. Только об этом шла речь. Не Кавказ как регион.

Сегодня вся Европа оградилась «железным занавесом». Везде колючая проволока. Почему вы это не хотите сказать, что Жириновский предлагал это еще в 2012 году? Просто перекрыть пути прохода в те страны, где террористы готовы совершить теракт?

А это высказывание касалось теракта в Волгоградской области. Там взорвали вокзал, взорвали троллейбус. Как остановить? Просто перекрыть движение автобусов. Останавливать и проверять каждый автобус. Там же прямые автобусы Москва — Махачкала! Давайте снова поставим там блокпосты, чтобы нельзя было просто так объехать. Где надо, можно и колючую проволоку, чтобы они, террористы, не прошли. Она нужна лишь блокировать пути прохода террористов. Сегодня Европа против обычных беженцев поставила везде колючую проволоку. А в отношении меня была неправильная интерпретация. То я против Кавказа, то против Урала.

— И все-таки на тему самоограничения в критике. Вот Владимира Путина, российского президента, вы не критикуете. Мы прочитали массу ваших интервью и нигде такого не нашли. Это для вас «красная линия»?

— Президент у нас отвечает за внешнюю политику. Здесь для критики даже нет особых оснований. Тем более на Россию давят со всех сторон. Навешивают любые ярлыки. «Красная черта» — это время, в котором мы сейчас оказались. С 1970 года по сегодняшний день. Вот представьте себя на месте руководителя страны, если все партии начнут его критиковать. На кого он тогда вообще должен опираться?

Хотя по конкретным направлениям мы критикуем. Например, зачем мы остановились на укрупнении территорий? Пять субъектов убрали — и все. Почему остановились? Мы это критиковали. Но да, это не было прямой критикой.

Жесткой критикой сегодня абсолютно неразумно заниматься. Мы и так находимся в положении, когда войска НАТО подходят к нашим границам и нам нельзя долбать друг друга.

— Скажите, а вот эта обстановка, в которой нас и НАТО «долбает», и прочее, разве это не эффект как раз той внешней политики, которая проводилась под эгидой нашего президента?

— Нет. Это все старые болячки. Нет ни одной новой болячки. Проблеме Польши уже 200 лет. Хотя по Украине есть вопросы: почему Черномырдин там был послом? Какое он имеет отношение к славянам, к украинскому вопросу? Сейчас там Зурабов. Это как раз тот случай, когда назначение — прерогатива главы государства и МИДа.

Возможно, они пытались таким путем не спровоцировать ранний переход Украины на Запад. Если бы они заняли жесткую линию, которую я предлагал, прекратить им поставлять газ и нефть по сниженным ценам, то тогда может быть Ющенко еще 10 лет назад повернул бы на Запад.

А с Турцией возьмите. Великолепные отношения были. Лучше, чем когда-либо. Никогда не было таких отношений. Если бы не этот самолет. Это их ошибка, они это понимают. Они играют. Они думают, что сейчас собьют самолет, все НАТО встанет на их защиту, и под эту сурдинку Сирию захватят. Но не получилось.

— Вы говорили о том, что Турцию ядерным ударом надо уничтожить.

— Речь не шла об этом. Я просто делал прогноз. Что если резко обострится обстановка, то возможно применение ядерного оружия. И возможно применение его превентивно. Об этом должны все знать наши соседи. Те, кто замышляют против нас использовать какие-то провокации. Украина, Турция, Польша, НАТО, и так далее.

— Вы только что сказали, что при реализации ваших идей наши отношения с Украиной были бы хуже еще раньше. Вы постоянно предлагаете еще более жесткие подходы к внешней политике. Не считаете ли вы, что с таким подходом нам опять будет хуже?

— Нет. Возьмите политику Александра III. Самый лучший период нашей истории, хотя он занимал жесткую линию. В Лондоне зашевелились? Он так ударил по столу: всю казну на войну! А из Лондона: «Все-все, мы подготовку прекратили».

На будущий год ЛДПР проведет специальные слушания: 300 лет со дня создания первых масонских лож в 1717 году. Еще там была поставлена задача: бороться только с Российской Империей. То есть война идет уже 300 лет. Это не одни санкции, это и поход Наполеона, и Крымская война, и Первая мировая, и Вторая — все было против России. Австро-Венгрия распалась — это никого не интересует, они сейчас все в НАТО. Османская империя распалась — Турция в НАТО.

Все болячки старые. Но чем мы раньше займем жесткую линию, тем мы быстрее всех охладим. Чем мы больше будем молчать и соглашаться, тем они будут все ближе и ближе подходить и наглеть, наглеть, наглеть.

— Но покупательская способность населения сейчас еще больше упала, этого нельзя отрицать. И тут вы — с вариантом жесткой внешней политики и верой, что якобы будет лучше.

— Так в этом весь смысл именно сейчас. Сейчас, когда люди недовольны, злы, вот они с удовольствием воспримут вариант постоянной жесткой внешней политики.

Сталин, он проиграл, почему? Он мог занять жесткую линию с Гитлером. 1939-й год, Польшу разделили, Прибалтику, Финляндию берем. А ты сиди, Адольф, там в Берлине и молчи. Он проглотил бы. Ему нужна нефть — хорошо, Румынию оставим. Но зато Болгарию беру. Он сидит и молчит. Бессарабию взяли, Украину, Прибалтику. Это всегда была Российская империя, мы же нового ничего не взяли. Даже Польшу не взяли и Финляндию.

Мы ничего нового не взяли. А нужно было взять! Иран можно было взять, Турцию можно было раздолбать, Афганистан, и так далее. Но Сталин ничего не взял. Он боялся. У него не было государственного мышления.

В 1991 г. кто мешал Горбачеву поддержать ГКЧП, чтобы навести порядок в СССР? Но только мы, ЛДПР, вышли тогда на защиту ГКЧП. Никто, в том числе, все коммунисты Москвы, а их был один миллион, не вышли. Зюганов не вышел. Никто. Я и тогда предлагал жесткую линию. Вечером должны были ввести комендантский час. Чрезвычайное положение в шести регионах страны. Вот эта политика!

— То есть вы, в принципе, не против того, чтобы СССР продолжал торговаться с нацистской Германией?

— Да. Произошла ситуация, когда есть мощная европейская фашистская держава. Захватила всю Европу. У нас не было других контактов. Европа, Франция повержены в 1940 году. Вся Европа под Гитлером. И мы знаем дальнейшие планы войны. Нужна была прямая встреча Гитлера со Сталиным, где-нибудь посередине, в той же Прибалтике, в том же Кенигсберге, допустим. И Сталин должен был сказать: «Давай делить до конца сферы влияния, вот тебе, Адольф, ты хочешь нефть — вот иди в Румынию, Ирак. Вот Иран — это наша территория. Ты на Ирак идешь через Турцию, а вот Иран не трогай. И он бы согласился. У Гитлера было бы огромное количество нефти и газа. И этого было бы достаточно. А потом мы поддержали бы не китайскую компартию, а Чан Кайши и разделили бы Китай.

Вот она, жесткая линия! А если мы размазня, то в итоге нам и Китай угроза, и Турция, и НАТО. Почему мы вначале проигрывали в 1941? Потому что армия была готова к наступлению, а не обороне.

— А вас не смущает то, что в Германии тогда был национал-социализм?

— А причем здесь их идеология? Мы же не принимаем их идеологию. Но ситуация сложилась так, что Гитлер захватил всю Европу. И дальше готовился забирать все, что хочет. Мы должны были его остановить и сказать: вы — здесь, а мы — здесь. Мы должны взять много, чтобы потом можно было торговаться. Мы здесь немножко отступим, вот здесь. Тогда в случае войны мы могли бы его остановить еще раньше. Надо было действовать жестко.

Так и с Украиной. Надо было просто посмотреть, что они творят. Переписали учебники, ведут обработку молодежи. Нацисты, взяли идеологию ОУН, УПСА, УНО, и так далее, все это бандеровцы. Примите меры сразу. Я бы еще в 2014 году вызвал Януковича в Москву и сказал: «Виктор Федорович, ты понимаешь, что происходит? В феврале тебя не будет уже здесь».

Но мы введем войска, ты согласишься на передачу Новороссии, а сам останешься в Киеве президентом половины Украины. А иначе тебя уничтожат! Он сам бы пригласил российские войска, а подконтрольная Рада бы одобрила. И запад бы нам ничего не сказал!

— Вы прямо как Игорь Стрелков (экс-глава ДНР. — «Газета.Ru»).

— Я не знаю Игоря Стрелкова. Просто есть всего две позиции: брать — не брать, наступать — не наступать.

— Вот и Адольф Гитлер выбирал позицию наступать, и в итоге потом отступал до Берлина, между прочим.

— Гитлер навязывал идеологию, он уничтожал людей. В этом его проблема. Он хотел сделать в Третьем Рейхе только немецкий порядок. Вот в Турции армяне и курды, там нет русских. Вот мы бы поддержали армян и курдов. Мы бы давали свободу.

— Вот вы сейчас критикуете такую идеологию. Но, тем не менее, сами в 2014 году встречались с Жан-Мари Ле Пеном, который довольно одиозная фигура во Франции, его даже называют фашистом некоторые критики. Зачем вы встречались с ним?

— Мы встречались с любыми «правыми» партиями в Европе, которые представлены в парламентах. Всех их объединяет только одно: ограничение миграции в их страны. И сегодня мы видим, что они начинают получать поддержку избирателей своих стран. Но когда я это 20 лет назад делал, тогда это было: «о, что он там с «правыми», да они радикалы». Ну, 20 лет прошло и кто прав? У Марин Ле Пен есть все шансы стать президентом. Но и ее отец получил 20% 10 лет назад.

— А как вы думаете, почему исторически в советское время «левая» Россия опирается на крайне «правые» силы сейчас в Европе и во всем мире?

— Потому что сегодня Россия уже не «левая». Это был искусственный режим, навязанный, опять же, с Запада. Немцам нужно было лишь вывести Россию из войны. Нам нужен был сепаратный мир с Германией, а не Брестский. Мы стоим там, где мы стоим. Армия Юденича берет Константинополь, а вы долбайте французов. Всё. Немцы раздолбали французов, взяли половину северной Франции, мы сидим в Константинополе. Для этого нужно было уничтожить 20 тысяч большевиков в 2017 году. Но Керенский испугался. И Корнилов был слабенький. И, кстати, опять мужик, опять из деревни без государственного мышления.

— Возвращаясь к современности. Известно, что некоторые представители ЛДПР фактически поддержали погромы наших футбольных фанатов во Франции.

— Где вы взяли, что мы поддержали погромы? Наоборот, заместитель председателя Госдумы Лебедев от нашей фракции, он же член исполкома РФС, сказал, что мы ни в коем случае не оправдываем мордобой, который устроили болельщики.

— Но тот же Лебедев говорил, что Мутко бы тоже дрался, если бы оказался на трибуне.

— Давайте разделим.

Допустим, просто какие-то хулиганские действия болельщиков мы отвергаем. Но если чернят Россию, топчут флаг, швыряются всякой гадостью в наших болельщиков, мы что, должны сидеть смирно? Мы что, второго сорта, раз из России? «Ну, хорошо, хорошо, мы второго сорта, мы тут из России» — так надо было реагировать? Мы флаг британский не срывали, не топтали. На это надо жестко реагировать.

— Так давайте возьмем чужой флаг и тоже его потопчем. Вы правильно сказали, болельщиков много. Но близок к гибели не наш болельщик, а английский.

— Он вышел из комы, начал выздоравливать это раз. Во-вторых, его не бил наш болельщик. Это они в своей какой-то потасовке. Но наших наказали больше всех. Целый автобус задержали. Там очень жарко было. Воду не давали. И, в первую очередь, наших осудили. Тем условные сроки, а нашим реальные! Это опять против русских! Я не думаю, что наши ребята просто так хватали людей на улице. Это общая тенденция поведения болельщиков. Или мы должны запрещать просмотр матчей футбольных на стадионах, или смириться с тем, что они будут так себя вести. Мы успокоим этих – подрастают новые. Они идут подраться, пошуметь, вы можете понять? Как людям выйти вот с накопившейся отрицательной энергией? Вы знаете, кто у нас в заключении сидит часто? Это муж убил жену, или жена убила мужа. У нас таких половина сидящих в заключении. Бытовые ссоры. Ударила сковородкой ему – он лежит. Она в колонии, ребенка в детский дом. Войны же нет. Понимаете, когда война, на войне погибают. А когда долгая мирная жизнь, то бунтует молодежь, бунтует семья, и так далее.

— Вы сказали, что поддерживаете Путина, потому что он ответственен за внешнюю политику. И хотя, как мы увидели, на фоне вас он выглядит скромным либералом, есть еще один вопрос: а неужели вы считаете, что он не ответственен ни за что во внутренней политике? Вот только внешняя — и все.

— Конечно, мы не согласны с деятельностью финансово-экономического блока.

— Все партии не согласны.

— Но мы жестко критикуем эту политику! Мы не согласны с дальнейшей приватизацией. А глава государства может это остановить. Потому что он утверждает правительство. У нас президентская республика. Мы внесли проект постановления Государственной Думы: осудить все ошибки и преступления, совершенные в горбачевско-ельцинский период. «Единая Россия» его в повестку дня даже не хочет включить. А мы хотим там все осудить. Чтобы это прозвучало, и тогда президент мог бы тоже отреагировать.

Но какая критика, когда никто это не хочет даже обсуждать? А еще возьмите все мои выступления на десятиминутках. Жесткая критика по всем позициям, включая сегодняшний день!

— Но все-таки Путина вы как-то обходите. Вы аккуратны с ним, скажем так. Но и он ответственен и за финансово-экономический блок, итоговые все ниточки идут к нему. Почему прямо не сказать, что вот он плохой президент, например?

— Вы понимаете, это вот беда России. У нас все цари плохие, все генеральные секретари плохие. Ведь я живу 70 лет — я только критику слышу. Никто слова хорошего не скажет о собственной стране. Но это самоуничтожение. Это самоедство. Все учебники советские: царская Россия плохая. Теперь советский период: все плохое. А вы говорите, что и президент плохой. А что есть у нас, вообще хорошее?

— Слушайте, но по такой логике вы сами Ельцина и Горбачева критикуете. Чем Путин-то лучше?

— Самые страшные ошибки совершены тогда. А мы даже не можем общественной оценки этого периода дать. Вот Путин заявил недавно, что большевики большую мину подложили под устройство страны. Это уже великое достижение. Он сказал, что распад СССР — это страшная геополитическая катастрофа. Он уже сделал кое-что. Возьмите борьбу с олигархами. Только он начал борьбу, не Горбачев и не Ельцин. И Ходорковский был в тюрьме, и Евтушенко какое-то время отсиживал. И те законы о том, что нельзя иметь имущество, счета за рубежом чиновникам. Он все-таки начал какую-то борьбу с теми, кто использует деньги страны во вред ее. Многое сделано. На Петербургском форуме он заявил, что, если губернатор не будет внимание уделять инвестициям, то ему будет грозить увольнение. Это впервые прозвучало. Никогда Горбачев и Ельцин не угрожали губернаторам. Нам легче судить, мы ничем не управляем. А ему подчиняются все губернаторы

— Ну, так, по вашей логике, если все так хорошо, мы должны за «Единую Россию» голосовать, а не за ЛДПР, ведь Путин ее основатель.

— Если говорить о позиции избирателей, то большинство людей всегда недовольны. И мы — партия недовольных, несогласных. В этом и есть смысл демократии. Вот мы, большинство сегодня не согласны с тем, что происходит в стране. За «Единую Россию» уже 35%, что-то такое. Я вас уверяю, что к 1 сентября будет ниже 40%. Оставшиеся 60% мы и хотим к себе притянуть.

— Так власть же хорошая, по вашим словам, чего ж тогда недовольных так много?

— Но они не согласны. Они не согласны, потому что вот их жизнь ухудшается. Например, в Питере мост Кадырова появился. Пожалуйста, они не согласны, а это же делает власть. Полтавченко, он же подчиненный Путина. Эти люди не хотят и за коммунистов голосовать. Это не те несогласные, которым нужна революция. Вот мы их партия.

— Вы сами, кстати, как к Кадырову-старшему относитесь?

— Мы вообще против названий с именами людей. Мы только за географические названия. Мы за то, чтобы Симбирск был, а не Ульяновск, Вятка, а не Киров. Никому памятников не ставить, и никаких наименований. Никаких имен никаким объектам на территории России.

— Вы говорите про недовольных. А вот если они выйдут на улицы? У многих зарплату задерживают по полгода. Вот если они выйдут на улицу, вы готовы их поддержать?

--. Если они не будут проделывать вариант Майдана киевского, обязательно поддержим. Вот были проблемы в Москве, были митинги по капремонту. Я сам выезжал в Отрадное и выступал перед людьми. Там, где экология, квартплата, обманутые дольщики, валютная ипотека — мы везде поддерживаем.

Но только не трогайте государственные границы. Никаких разговор о расчленении нынешней России. Ничего того, что говорит Альбац и Радзиховский.

— Государственные границы и президент. Вот ваши две «священные коровы», да?

— Вы договариваете за меня. Я этого не говорил. Я говорил, что мы не согласны со многими вопросами деятельности правительства. Но для того, чтобы кардинально навешивать на него отрицательные ярлыки, мы не видим оснований. Хотя бы в той ситуации, в которой находится сегодня страна.

Правительство мы оцениваем на «три с минусом». А коммунисты и «Справедливая» — на «двойку». Вот наша разница уже есть.

Госдума приняла закон о коллекторах. А мы против, потому что он не будет работать. У нас был свой, но его отклонили. Но если мы не будем голосовать в третьем чтении за этот закон, избиратели скажут: а вот вы нас не защитили от коллекторов, вы не голосовали. У меня же не будет времени, как с вами, целый час сидеть, все обсуждать.

— Вы в 2018 году будете баллотироваться в президенты?

— Это решится в 2017 году. В декабре будет очередной съезд партии, и, скорее всего, он опять меня выдвинет. Хотя я не возражал бы, если бы другого подобрали, чтобы вы не задавали вопрос, что вы лидер, вы кандидат… Но никто партию не хочет возглавлять.

— Боятся?

— Я в прямом эфире обращался к стране. Вот «Россия-24», у нас прямой эфир. Я говорю: «Граждане России, кто хочет возглавить ЛДПР?» Никто, ни одного письма, даже в шутку. Потому что люди понимают, что это очень важный пост. Нужно очень многое знать. То же самое президент. Шутка что ли? Это не директором бани, библиотеки, управляющей компании.

— Но помнится, ваш охранник выдвигался.

— Опять ошибка. Он со мной полетел в Америку. Меня пригласили, в частном варианте. Он заполняет анкету. Говорит: «Что мне написать? Написано: место работы». А он был главой администрации района в Ростовской области, но срок полномочий кончился. Не будешь же писать «безработный»? И он написал «охранник» просто. А потом, когда мы его выдвинули, то по интернету раскопали, что вот он со мной ездил в Америку и числился охранником. Ничего подобного и близко не имеет. Он был депутатом Госдумы, был когда-то капитаном СКА (Ростов). А у вас на памяти: вот он охранник. У меня полковники в очереди стоят в охрану, зачем мне нужен из Ростова человек?

А насчет президентских выборов, с точки зрения международных отношений, Путину было бы хорошо, если бы я избирался. На выборах я буду занимать жесткую линию. И тогда Запад как раз сам повернется к Путину. Потому что мой возможный приход к власти — для них это гораздо хуже.

— Но это же игра в поддавки, в таком случае. Кукольный театр такой. Запад повернется в его сторону, он станет президентом…

— Запад может вообще никакого влияния не оказывать. Просто, например, продолжение санкций, вообще ситуация экономическая, сами прогнозы — это, что в ближайшие два-три года улучшения не будет. В этом смысле, у его конкурента на выборах больше шансов. Но это не новый Прохоров, это не Зюганов. Это шансы появятся у меня. Ибо ситуация будет предвоенная.

Нам нужна жесткая линия, вплоть до нанесения превентивного удара, на что не способен никто, кроме меня.

Зюганов — он все проиграет. Явлинский и Прохоров ничего не смогут сделать. Кудрин — давайте изменим политику, так сказать, нам нужны новые технологии, и так далее. Поэтому как раз, вот я писал книгу «Последний бросок на юг». Мы же практически вышли к Индийскому океану. Учения наши ВМФ проходят в Индийском океане. А когда я написал эту книгу, возбудили уголовное дело: пропаганда войны. Но прошло 23 года — и наш флот вышел в Индийский океан, а армия находится на берегу Средиземного моря. То есть мои-то прогнозы оправдываются.

— То есть, сейчас мы живем в России Жириновского, фактически.

— Приближаемся. 2017-2018-2019 год — все будет, как я говорю. Ухудшение, обострение, и народ внутри России потребует жестких мер. И в отношении олигархов, и в отношении других сил, враждебных России. Поэтому я и считаю, что наша позиция выигрышная, мы можем получить поддержку, стать первой партией, и бороться за первое место на выборах президента. В условиях ужесточения, ухудшения, обнищания, кризиса, моральной неудовлетворенности. Нас везде бьют: спортсмены, культура, русский язык. Уже на Украине слово «Россия» запрещают. Что нигде слово «Россия, Москва» не должно звучать вообще. Это какое оскорбление, вообще. Гитлер не додумался. Вот в такой ситуации шансы у меня будут расти каждый день и каждый час.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 28 июня 2016 > № 1841674 Владимир Жириновский

«ЕС превратился в агрессивную систему»

Британский политик рассказал о положительных последствиях Brexit

Александр Братерский

После референдума о выходе Великобритании из ЕС создана правительственная комиссия по реализации этого плана. О том, почему Brexit — это хорошо, станет ли Шотландия независимой и кто станет следующим премьером страны после отставки Дэвида Кэмерона, «Газете.Ru» рассказал политический лоббист Дэвид Бернсайд. Бернсайд также связан с фондом «Позитивная Россия», специализирующемся на поддержке имиджа российских клиентов в Великобритании.

— Как вы голосовали на референдуме?

— Я голосовал за Brexit. Считаю, что в интересах Великобритании покинуть ЕС, который давно не является демократическим образованием. Он никому не подотчетен, а его парламент — это не то, что мы представляем себе, когда говорим о собственном парламенте. Мы вступили в европейское пространство из-за экономической интеграции, но сегодня ЕС превратился в агрессивную и склонную к экспансии систему. Руководят ей люди, которых никто никуда не выбирал. Поэтому я и те, кто разделяют мою точку зрения, решили проголосовать за выход.

Думаю, что после периода определенной нестабильности мы увидим, что другие европейские страны последуют за Британией. Если бы ЕС предпринял меры, не допуская политической поляризации, многие проголосовали бы за то, чтобы остаться. Британия не хотела выходить, пока мы не осознали, что альтернативы нет. Одна из главных причин заключается в следующем. Мы не хотим, чтобы ЕС превратился в супер-государство, с собственной внешней политикой и вооруженными силами.

Мы думаем, что с ЕС не нужна громоздкая оборонная политика. Для этого у нас есть НАТО.

Все, кто голосовал за Brexit, считают, что союз государств не должен был расширяться до нынешних размеров. Он стал слишком большим, слишком заигрался с экспансией и начал создавать больше проблем, чем реально предложенных решений.

— Часть британских СМИ писала, что сторонники Brexit — это, в основном, необразованные люди. Вам не обидно?

— Эти интерпретации были распространены в либеральных СМИ, которых раздражает, что их прогнозы не сбылись. Люди, которые считают себя интеллектуалами и ошибаются в прогнозах, часто ведут себя самоуверенно. Страна, действительно, оказалась расколотой. Корпоративные структуры в Лондоне выступили за то, чтобы остаться в ЕС. Но было много образованных людей, которые выступали и за выход.

Мы, кстати, не оскорбляли тех, кто хотел сохранить Великобританию в составе ЕС. Но против сторонников Brexit было вылито немало помоев в СМИ.

— Почему проиграли сторонники кампании за сохранение британского членства в ЕС?

— Кампания «Remain» («остаться» по-английски, — «Газета.Ru») была слабо организована и не смогла заставить многих британцев изменить свое решение. Они считали, что смогут добиться лучших условий в отношениях с ЕС, однако, этого не удалось, и пути назад уже нет. Тем не менее, мы получим гораздо лучшую Европу и после нашего выхода рассчитываем на лучшие отношения с ней, нежели сейчас.

— Вы утверждаете, что за Великобританией могут выйти и другие страны. Означает ли это смерть ЕС?

— Сегодня ЕС не работает как система, хотя ситуация и отличается в каждой из стран. Франция, Германия, Австрия, Чехия и другие государства все чаще недовольны тем, куда идет ЕС. Там тоже появляются взгляды, близкие к британским. Пока недовольных не большинство, но уже близко к этому. Глава МИД Чехии уже заявил, что глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер должен уйти в отставку, что он виновник всех проблем.

— Наносит ли Brexit удар по британской политической системе?

— То, что произошло, — это большой провал лейбористов. Что касается консерваторов, новый премьер может призвать к досрочным выборам.

— Кто может заменить Дэвида Кэмерона на посту главы кабинета?

— Я не уверен на 100%, но ожидаю, что новым премьером может быть либо экс-мэр Лондона Борис Джонсон, либо глава МИД Тереза Мэй.

— Что вы думаете о возможности проведения референдума в Шотландии о выходе из состава Великобритании?

— Я думаю, что это блеф. Когда большинство шотландцев голосовало на референдуме по независимости, цена нефти была еще около $120 за баррель. С сегодняшней ценой нефти в $50 Шотландия, в случае выхода из состава Королевства, будет переживать серьезные экономические трудности. Я не думаю, что шотландцы хотят стать еще одной Грецией. При этом они будут должны войти в еврозону, которую сотрясает один кризис за другим

— Многие британские политики либеральных взглядов считают, что Путин был главным бенефициаром Brexit. Что вы думаете об этом?

— Мне трудно судить о том, что думает президент России. Я не знаю, какой он видит роль Великобритании и НАТО вокруг конфликта на востоке Украины. Однако и в Соединенном Королевстве есть здравомыслящие люди, которые считают, что часть проблем Украины состоит в чрезмерной экспансии ЕС. Я считаю, что это был неправильный подход в отношениях с Россией.

Конечно, Россия совершала на Украине ошибки. Как члены НАТО, мы озабочены российской экспансией и будем защищать наших союзников в странах Балтии. Но скажите мне, разве президент Путин реально заинтересован в конфликте с НАТО?

Я бы хотел, чтобы президент Путин и новый премьер Великобритании и новый президент США, будь то Трамп или Клинтон, собрались вместе и поняли, что у них больше поводов для совместных действий против радикальных исламистов, чем для новой холодной войны.

— Северная Ирландия, где вы многие годы занимались политикой, будет теперь иметь сухопутную границу со страной ЕС, Республикой Ирландия. Какие изменения вы ожидаете?

— У нас с Ирландией перед ЕС было некое подобие пограничного контроля, но я не думаю, что мы к этому вернемся. У нас хорошие отношения с Республикой Ирландия. Конечно, после выхода нам придется усилить контроль над мигрантами, которые будут прибывать к нам с их территории. Однако наши отношения проверены годами. Самим ирландцам не нужны визы, чтобы ездить в Великобританию. Я думаю, такое положение вещей будет сохраняться и впредь.

Великобритания. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 28 июня 2016 > № 1841672 Дэвид Бернсайд

«Мы вас вооружили, все склады забили — берите, стреляйте!»

В Москве прошел предвыборный съезд ЛДПР

Александр Братерский

Глава ЛДПР Владимир Жириновский, как и ожидалось, возглавит список своей партии на выборах в Госдуму. Жириновский по традиции разыгрывает системную националистическую карту, однако на партийном съезде, который прошел в Москве во вторник, он признался, что ЛДПР будет тяжело бороться с партией власти в одномандатных округах.

Кроме Жириновского в списке сын вождя ЛДПР вице-спикер Госдумы Игорь Лебедев, а также действующие депутаты от ЛДПР Ярослав Нилов, Алексей Диденко, Михаил Дегтярев, Леонид Слуцкий (не имеющий отношения к футбольному тренеру), Александр Кюрдюмов, Дмитрий Свищев, Сергей Каргинов, Василий Тарасюк.

Большинство этих депутатов представляют «умеренное» крыло ЛДПР, а Диденко и экс-кандидат в мэры Дягтярев считаются близкими к лидеру ЛДПР политиками.

Всего в федеральном списке 314 депутатов — по одномандатным округам пойдут 224 депутата. При этом Жириновский на пресс-конференции после партийного съезда сказал, что партия «всегда была против одномандатных округов». Он объяснил это тем, что избранные от партии депутаты-одномандатники «перебегали в правящую партию». К тому же правящая партия выставляет в одномандатных округах известных людей, таких как режиссер Сергей Говорухин.

«Ну как бороться против Говорухина?! Нам трудно бороться в одномандатных округах, когда идет Толстой», — сказал Жириновский, пояснив, что речь идет не о знаменитом писателе, а его потомке, телеведущем Петре Толстом, который «не слезает с экранов» и баллотируется от ЕР.

Сейчас у ЛДПР 56 депутатов в Думе — это лучший результат для партии после триумфального для Жириновского 1993 года. Эксперты отмечают, что в новой Госдуме у ЛДПР может быть результат не хуже — несмотря на «системность» ЛДПР, националистические лозунги на фоне кризиса привлекательны. При этом стоит отметить, что к партии с симпатией относится часть малого и среднего бизнеса в регионах.

И прежние гимны поют

Съезд ЛДПР открылся партийным гимном, и хотя его слова про «цепи рабства», которые надо «разорвать», показывались на экране, пели далеко не все. Некоторые просто стояли и слушали музыку. На стенах вокруг были транспаранты о величии России.

Оглядывая зал с агитацией, где говорилось о минимальной зарплате в 20 тыс. рублей и борьбе за защиту русских, можно было лишь восхищаться тем, какой путь прошла ЛДПР почти за 30 лет.

Если на ее первых съездах было достаточно маргинальных личностей в эклектичной одежде, то сегодня в зале сидели мужчины в элегантных голубых костюмах с дорогими телефонами в руках. Двое из них, обсуждая партийные дела, слегка косо смотрели на партийного ветерана Анатолия Семыкина, на пиджаке которого красовался партийный значок, украшенный георгиевской ленточкой. В беседе с «Газетой.Ru» Семыкин сказал, что в ЛДПР с 1991 года и наизусть помнит состав «теневого кабинета» партии с панк-музыкантом Сергеем Жариковым и писателем Эдуардом Лимоновым. «Жириновский всегда идет в ногу со временем», — говорил Семыкин, объясняя, почему глава ЛДПР так часто меняет свои взгляды на происходящее в стране.

При этом Семыкин с удовольствием констатировал, что в ЛДПР «10% — это приверженцы радикальных взглядов», к которым он отнес и себя.

О том, что ЛДПР — старейшая российская партия, постоянно напоминал сам Жириновский. Он говорил, что на митингах 1991 года его хотели отдать под суд за поддержку путча ГКЧП, пытавшегося «сохранить СССР». Начав свою речь «за упокой», с фактической поддержки единого государственного экзамена, который, по его словам, дает преимущества студентам из регионов, он постепенно набирал темп, закончив «за здравие». «Ни у одной партии: ни у «Единой России», ни у эсэров, ни у коммунистов ни разу слово «русский» не прозвучало!» — говорил Жириновский, входя в коронный раж.

Он напомнил, что ЛДПР была единственной партией, выступавшей за отмену 282-й статьи УК РФ. Многие националисты считают эту статью, карающую за межнациональную рознь, «антирусской».

«По этой статье сидят 600 русских ребят! Кто голосовал? «Справедливая Россия», «Единая Россия», КПРФ. Эти три партии против русского народа!» — финальную фразу Жириновский произнес под аплодисменты зала.

Вооружившись указкой, он водил ею по карте мира словно заправский лектор и говорил о том, что в мире нет стран с национальным делением, как в сегодняшней России. «Советский период нарушил «русский вопрос». Когда были губернии, не было никаких республик», — продолжал Жириновский. С болью в голосе он говорил про родную Алма-Ату, из которой ему пришлось уехать «с пустым чемоданом», и Советскую Украину, где власть проводила насильственную украинизацию.

«Сейчас там русских пытают в подвалах СБУ, вырезают звезды на коже», — Жириновский, очевидно, вспомнил в этот момент известную многим советским школьникам историю пыток героя Гражданской войны Виталия Баневура.

В зале лощеный стильный мужчина слушал руководителя партии вполуха и думал о чем-то своем, подперев щеку головой. Это был депутат Госдумы от ЛДПР Андрей Луговой. Больше всего, как и всегда, в речи Жириновского досталось коммунистам, которые разрушили страну и захватили власть в 1917 году, а также тем, кто когда-либо состоял в КПСС.

«Председатель правительства — бывший коммунист!» — почти кричал Жириновский, перечисляя почти все политическое руководство России. Впрочем, еще одного бывшего коммуниста и даже бывшего офицера КГБ он не назвал. Известно, что Жириновский никогда не критикует президента России.

Кроме коммунистов досталось и «Справедливой России» — ее лидера Сергея Миронова Жириновский назвал «мусорщиком», который подбирает «бездельников» из ЛДПР. От «Справедливой России» в Госдуму действительно должны пойти бывшие депутаты от ЛДПР. «Бездельником» Жириновский назвал и другого бывшего однопартийца — олимпийского чемпиона по дзюдо Дмитрия Носова.

Носов, который пойдет на выборы от КПРФ, недавно публично выступил с критикой ЛДПР, обвинив партийное руководство в использовании его депутатской карточки и препятствовании деятельности. «Система, которая выстроена во фракции ЛДПР, глубоко порочна и препятствует выполнению депутатами своих обязанностей перед избирателями и государством», — заявил Носов.

ЛДПР имеет репутацию скандальной партии: впрочем, несмотря на то, что у руля партии по-прежнему находится один и тот же бессменный лидер, «настоящих буйных» в ЛДПР становится все меньше.

Один из депутатов ЛДПР признался, что никогда «не выиграл бы выборы как одномандатник». Однако в партии есть и несколько реальных профессионалов. Правда, главный партийный тяжеловес Сергей Калашников, экс-министр труда, недавно перешел на работу в Совет Федерации.

Сама партия тоже с годами эволюционировала из ультраправой политической силы в более респектабельную и практически «вторую ногу» Кремля. Эксперты констатируют, что рост национализма в России и во всем мире снова делает повестку Жириновского актуальной, однако, учитывая системный статус ЛДПР, она практически безопасна для власти. Грозную риторику, впрочем, никто не отменял, и Жириновский в конце съезда обратился к депутатам во вполне революционном духе: «Мы вас вооружили, все склады забили — берите, стреляйте!»

Россия как вызов для Европы

ЕС назвал Россию стратегическим вызовом

Игорь Крючков, Дарья Зорилэ, Антон Самойленко

Россия официально названа стратегическим вызовом для Европы. Об этом говорится в новой глобальной стратегии по внешней политике и сфере безопасности ЕС, которую вечером 28 июня представила Федерика Могерини, верховный представитель союза по внешним делам и политике безопасности.

Изначально предполагалось, что глобальная стратегия будет представлена в среду, 29 июня. Однако, как заявили «Газете.Ru» в Еврокомиссии, из-за «проблемного вопроса выхода Великобритании из ЕС» было решено изменить повестку. Документ Могерини обнародован ранее, чтобы освободить 29 июня для обсуждения результатов британского референдума, который изменил политический баланс в Европе и теперь занимает практически все внимание европейских СМИ.

Тем не менее для России новая стратегия ЕС имеет немалое значение.

Основная доктрина внешней политики Европы, которая не обновлялась с 2003 года, сегодня фиксирует ключевое изменение, которое произошло в европейском восприятии. Россия теперь считается «стратегическим вызовом» для ЕС, гласит текст документа.

«Мир и стабильность в Европе больше нельзя считать данностью, — утверждают авторы доклада. — Нарушение международного права и дестабилизация Украины на фоне затянувшихся конфликтов в черноморском регионе стали вызовом самой сути европейской безопасности».

Краеугольный камень стратегии европейских держав по отношению к РФ — это монолитность подходов всех стран — членов ЕС. Согласно документу, ни одно государство «не признает нелегальную аннексию Крыма со стороны России и дестабилизацию востока Украины».

«Мы усилим ЕС, укрепим наших восточных партнеров и отстоим их право свободно решать свою политику в отношении ЕС, — гласит текст стратегии Могерини. — В то же время ЕС и Россия взаимозависимы. Поэтому мы пойдем России навстречу, чтобы обсуждать противоречия и сотрудничать, если и когда наши интересы будут совпадать».

Документ перечисляет возможные направления взаимного сотрудничества между Евросоюзом и Москвой. Это климатическая политика, Арктика, безопасность на море, образование, научные исследования и «пограничное сотрудничество». «Сотрудничество также должно включить укрепление связей между сообществами через упрощенные правила въезда для студентов, представителей гражданского общества и бизнесменов», — утверждается в документе.

Ранее «Газета.Ru» писала о том, что в стратегии ЕС будет закреплена возможность упрощения и даже отмены визового режима для этой категории граждан России.

Кроме того, новая стратегия ЕС предполагает, что диалог в сфере безопасности между РФ и ЕС будет усилен с помощью Совета Европы и ОБСЕ, которая может стать особенно ценным связующим мостом из-за широких трансатлантических контактов и связей со Средней Азией.

Майя Косьянчич, официальный представитель ЕС по внешним делам и политике безопасности, отказалась говорить о том, насколько сильно могут пострадать и без того напряженные отношения между ЕС и Россией в ситуации, когда Москва получила статус «стратегического вызова».

«Эта стратегия описывает правила игры во взаимоотношениях с Россией, а также их перспективы, — рассказала Косьянчич «Газете.Ru». — Это суть любого документа подобного рода».

Нация европейцев

В целом стратегия Могерини предлагает создать единую «нацию европейцев», для которых национальные интересы и интересы всего Евросоюза не будут вступать в противоречие. Эта «новая нация» должна сочетать в себе реалистичные подходы к современным вызовам и одновременно стремиться реализовать «идеалистичную идею» о создании нового, лучшего мира.

Документ настаивает на том, что НАТО остается главной опорой в сфере безопасности для большинства государств — членов ЕС. Это, очевидно, должно потушить дискуссию о создании «армии ЕС», в пользу которой выступал даже председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер.

Впрочем, вопрос коллективных действий ЕС в сфере безопасности остается открытым. Стратегия настаивает, чтобы союз был в состоянии защитить себя и без НАТО. Это важно для тех стран, которые являются членами ЕС, но не входят в НАТО. Речь о Швеции, Финляндии, Австрии, Кипре, Ирландии и Мальте.

«На смену добровольному подходу к коллективной безопасности должны прийти реальные обязательства», — гласит текст документа.

В стратегии Могерини также утверждается, что Евросоюз необходимо укрепить в качестве оборонного сообщества, чьи участники «не могут себе позволить» определять свои приоритеты, руководствуясь только собственными интересами. Тем не менее расходы на военные нужды должны остаться национальными прерогативами.

В документе, кроме того, говорится о создании общих подходов к решению миграционного кризиса в Европе. «Единое видение» по всем основным проблемам современности — это и есть то, что должно сплотить ЕС, гласит текст документа.

Российские политики за санкции

В преддверии выхода данной стратегии, в феврале — марте 2016 года, ЕС опубликовал доклад, посвященный взглядам европейских политиков на положение России в стратегии ЕС.

В опросе приняли участие ряд авторитетных европейских политиков: бывший посол Великобритании в России Тони Брентон, генерал Джон Макколл, бывший верховный главнокомандующий ВС НАТО в Европе Том Маккейн, бывший гендиректор по вопросам стратегии и политики безопасности при министерстве обороны Великобритании. Кроме того, в опросе приняли участие и российские политики, отошедшие от дел. Среди них Вячеслав Трубников, бывший директор СВР России, Александр Бессмертных, бывший министр иностранных дел СССР, а также Дмитрий Поликанов, бывший замруководителя центрального исполнительного комитета «Единой России».

Восприятие можно суммировать следующим образом. Нынешняя общеевропейская система безопасности не идеальна, но ее необходимо сохранить — несмотря на предложенные модификации, сам процесс создания новой системы получил мало поддержки. ЕС должен поддержать ОБСЕ в качестве инструмента преодоления конфликтов. Кроме того, восстановление и улучшение отношений с РФ со стороны Евросоюза должно быть увязано напрямую с изменением нынешней внешней политики России.

Подавляющее большинство респондентов (85%) опроса ЕС высказалось в пользу сохранения уже существующей формулы: снятие санкций ЕС зависят от исполнения минских договоренностей со стороны России. Помимо этого, 29% опрошенных считает, что НАТО делает недостаточную работу по сдерживанию РФ, в то время как 26% полагает, что действия НАТО на этом направлении адекватны.

Согласно докладу, большинство политиков высказались за сотрудничество ЕС с Евразийским экономическим союзом, однако они ставят это сотрудничество в зависимость от изменения внешней политики России.

Как заявил «Газете.Ru» завотделом Евробезопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов, ЕС не может быть глобальной силой без сотрудничества с Россией.

«Выход Великобритании из состава Евросоюза показал, насколько слаба ее общая система безопасности», — добавил эксперт. По его словам, составлять новую глобальную стратегию ЕС не имеет смысла, поскольку стратегия 2003 года устарела практически сразу после ее выхода.

Былое партнерство

Речь идет о документе от 12 декабря 2003 года «Безопасная Европа в лучшем мире», который впервые определил общую европейскую стратегию безопасности. В нем говорилось о необходимости тесного сотрудничества России и ЕС, а также отмечались успешные совместные действия по разрешению арабо-израильского и балканского конфликтов.

«ЕС и Россия должны продолжать работать для укрепления отношений, так как это является основным фактором для безопасности и процветания, — гласил текст. — Уважение к общим ценностям укрепит прогресс в стратегическом сотрудничестве».

Последующие документы ЕС отражали постепенно ухудшающийся климат в отношениях с Москвой. В 2008 году был опубликован доклад «Об осуществлении Европейской стратегии безопасности: обеспечение безопасности в меняющемся мире». В нем особенно подчеркивалась необходимость уважительного отношения России и ЕС к общим ценностям и сохранению границ — особенно в условиях грузинско-российского конфликта в Южной Осетии. Евросоюз выступал посредником между сторонами конфликта, а также выполнял роль мирного наблюдателя. Тогда РФ и ЕС с трудом, но удалось избежать кризиса в отношениях.

Стратегия отношений России и ЕС изменилась полностью в связи с вооруженным конфликтом на Украине и присоединением Крыма к России в начале 2014 года. Началась «война санкций», был свернут целый ряд совместных проектов на уровне правительств. Торговые обороты упали и до сих пор продолжают снижаются, и в качественном уровне стали хуже, чем пять лет назад, считает эксперт по европейскому праву, доцент МГИМО Николай Топорнин. По его мнению, обострение отношений подогревается и тем, что Москва и Брюссель по-разному трактуют ситуацию в Сирии и Ливии.

«Нельзя говорить о том, что дверь между Россией и Европейским союзом закрыта на засов», — добавил собеседник «Газеты.Ru».

Об этом свидетельствует прибытие Жан-Клода Юнкера на Петербургский международный экономический форум. Тот факт, что Евросоюз готов к восстановлению сотрудничества, подтверждает и заявление Франка Вальтера Штайнмайера, министра иностранных дел Германии. Ранее он заявлял, что ЕС готов частично и поэтапно снять санкции, которые наложены на Россию.

Также Топорнин отмечает, что выход Великобритании из состава ЕС может привести к оттепели в отношениях между Евросоюзом и Россией, так как Лондон был одним из самых активных лоббистов сохранения санкционного режима против РФ.

«Россия сама заинтересована в стабильных отношениях с ЕС и в стабильном Евросоюзе в целом, — считает эксперт. — Он наш важнейший партнер во всех смыслах».

Робер Оссейн: «Россия всегда мне казалась не страной, а миссией»

Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

Издательство Presse de la Renaissance выпустило в свет книгу Робера Оссейна «Я верю в человека, потому что верю в Бога». Со знаменитым актером и режиссером встретился его давний знакомый, парижский корреспондент «Культуры» Юрий КОВАЛЕНКО.

культура: Вы — уроженец Парижа, но Вас сложно назвать настоящим французом.

Оссейн: Во мне намешано много разных кровей. Мой отец Аминолла родился в Самарканде, а мама Анна — русская, православная — в Киеве. Я слушал персидские сказки и русские песни. Жили мы очень бедно, одно время даже ютились на чердаке парижской гостиницы, где рукомойник был на лестничной клетке, а туалет несколькими этажами ниже. Мое детство проходило в пансионах, которые содержали русские эмигранты, в столичных пригородах: Версале, Медоне, Шату, Кламаре. Денег у родителей не хватало, и, когда наступала пора платить за обучение, меня переводили из одного заведения в другое. В пансионах я видел много православных батюшек. С тех пор сохранилась любовь к иконам и ладану. Возможно, именно благодаря такому воспитанию Россия всегда мне казалась не страной, а миссией.

Мой мудрый отец наставлял: «Я появился на свет с кошельком бедняка, но с головой богатого человека. Лучше так, чем наоборот. Увидишь, что в жизни самое трудное — первые 50 лет, потом попривыкнешь и станет легче».

культура: Ваш путь к успеху тоже оказался тернистым. В молодые годы речь шла о том, как заработать на кусок хлеба...

Оссейн: Лет в 17–18 я бесцельно шатался в богемном парижском квартале Сен-Жермен де Пре, там собирались писатели, поэты, артисты, художники. Приятель устроил меня сторожем в гостиницу «Старая голубятня» возле театра с тем же названием, где я потом выступал. Мне велели не спускать глаз с «безумного» русского: живя в отеле, тот жарил рыбу прямо на лестничной площадке. Он расплачивался за комнату своими картинами, но тогда они никому не были нужны. Это сегодня имя Сержа Полякова известно во всем мире. «Пожалуйста, будь осторожнее, а то тебя выгонят», — сказал я. «Не волнуйся, — отвечал он, — бери балалайку, и будем петь. Настанет день, когда я стану миллионером». Через несколько лет он прославился и действительно стал очень богатым человеком.

культура: В Вашей биографии много романов и четыре жены. Первая — Марина Влади!

Оссейн: Я познакомился с Мариной, когда ей было всего лет десять. В моих глазах она олицетворяла красоту и целомудрие. В таких девочек я влюблялся в пансионах. Когда Марине исполнилось 17, а мне 27, мы встретились на съемках фильма режиссера Жоржа Лампена «Преступление и наказание» по мотивам романа Достоевского. Я играл Раскольникова, Марина — Сонечку Мармеладову, а Жан Габен — следователя Порфирия Петровича. Позже мы поженились. Марина снялась в моих первых картинах — «Негодяи отправляются в ад», «Ночь шпионов», «Ты — Яд», «Простите наши прегрешения». Я поселился в их доме в парижском пригороде Мезон-Лаффит, где собрался весь Маринин клан — мама, три сестры с детьми. У нас родились два сына — Петр и Игорь, о которых, к стыду своему, я почти не заботился. Через пять лет совместной жизни мы расстались, но остаемся друзьями. Она замечательная актриса. Продолжает сниматься и выходит на сцену, создала трогательный спектакль о Владимире Высоцком. Я был с ним знаком, огромный талант!

культура: Судьбоносной оказалась для Вас серия фильмов про похождения Анжелики. Кинороман только что в очередной раз показывали по российскому телевидению. Вы вспоминаете, что известная писательница Маргерит Дюрас иронично называла Вас «Дон Жуаном базара и Казановой мидинеток».

Оссейн: Меня ценили в вашей стране не только за «Анжелику». Три года назад на Фестивале российского искусства в Канне удостоили почетного знака «За выдающийся вклад в укрепление культурных связей между Россией и Францией». (В 2008-м эту награду получила Марина Влади. — «Культура»).

Вероятно, я не был великим актером, но в свое время входил в число самых известных — наряду с Габеном, Фернанделем, Жаном Маре, Бурвилем и Луи де Фюнесом. Скорее всего, потому что часто играл злодеев (смеется). Моими партнерами были самые яркие звезды — Брижит Бардо, Жан-Поль Бельмондо, Омар Шариф, Клаудия Кардинале, Анни Жирардо. В общей сложности, на моем счету 140 фильмов. Кино давало прекрасный заработок, возможность иметь то, чего в молодости я был лишен. Все гонорары спускал с друзьями. Потом и вовсе сбежал в театр.

культура: Почему, несмотря на колоссальный успех, Вы предпочли сцену?

Оссейн: Потому что считал себя не столько актером — игрушкой в руках режиссера, сколько творцом. Всегда стремился к прямому контакту со зрителями. Сцена — моя первая любовь, моя судьба.

Я сам сочинял пьесы: в одной из них — «Ограниченная ответственность» — первую роль на подмостках сыграл Жан-Луи Трентиньян. Хотел делать грандиозные представления, где можно было бы объединять театр и кино. Мои постановки собирали огромное количество зрителей. «Человек по имени Иисус» во Дворце спорта посмотрели почти 700 тысяч человек — абсолютный рекорд, достойный Книги Гиннесса. Публика ломилась и на другие мои спектакли — «Собор Парижской Богоматери», «Отверженные», «Броненосец «Потемкин». Театр ничего не решает, но ставит вопросы, способные изменить нашу жизнь. Это великое средство общения, благодаря ему человек начинает понимать, что он не одинок.

культура: Начиная с 1970-го в течение семи лет Вы возглавляли Народный театр Реймса, а в дальнейшем — парижский Мариньи.

Оссейн: Труппа в Реймсе превратилась в некое подобие кооператива, школу солидарности и дружбы. При театре существовало училище. Через него прошли многие блистательные артисты, в том числе Изабель Аджани. Хотя для меня было неважно, станут ли мои ученики знаменитыми. Главное, чтобы они могли выбрать свой жизненный путь.

Как актер и режиссер, всегда любил великих русских писателей, в первую очередь Достоевского. В Реймсе мне удалось показать «Преступление и наказание», «На дне» Горького. Я брал на себя роль посредника между произведениями и публикой, участвовавшей в моих интерактивных постановках. Действие происходило одновременно и на сцене, и в зале.

культура: Вы часто повторяете слова Достоевского о том, что красота спасет мир.

Оссейн: Красота и доброта. Они защищают наше сердце от равнодушия и атрофии. Бесплодна та культура, которая не служит людям. Нас губят эгоизм, безразличие и скептицизм. Ни как актер, ни как режиссер никогда не стремился стать первым или лучше всех. Когда веришь в Бога, нельзя быть пессимистом. Я остаюсь сентиментальным романтиком. Меня мучает чувство, что прошел мимо чего-то важного, не сделал всего, что мог, — отвлекали карьера, кино, спектакли. Я хотел быть полезным. Жизнь прожита не зря, если помогаешь другим.

культура: С одной стороны, Вы верите в человека, а с другой — бьете в набат, предупреждая о том, что людской род находится на грани катастрофы.

Оссейн: Если мы по-прежнему будем делать глупости, то взорвем нашу планету и исчезнем, как динозавры. Природа от нас устала. Завет «Возлюби ближнего, как самого себя» должен подкрепляться делами. Без них вера мертва. У меня осталось мало иллюзий, но нельзя жить без надежды.

культура: Вы, кажется, фаталист и считаете, что все предопределено?

Оссейн: Всегда надо идти к какой-то цели, что-то предпринимать. Хотя это не значит, что добьешься успеха. Жизнь — величайшее благо, но она бессмысленна, если от тебя нет поддержки окружающим. Своими победами я обязан другим. В неудачах виновен сам в силу эгоизма и мегаломании.

культура: Насколько я понимаю, смерти Вы не боитесь?

Оссейн: Думаю, мы не умираем, а переходим в другое состояние. Забавно, 6 марта нынешнего года кто-то запустил в «Твиттере» сообщение о моей кончине. «Новость» мгновенно разошлась по Сети, и ее растиражировали СМИ. Пришлось опровергать. Мне, паяцу, еще удается возрождаться из пепла.

культура: Вы создали несколько работ на религиозные темы — «Человек по имени Иисус», «Женщина, которую зовут Марией», «Иоанн Павел II».

Оссейн: Я мечтаю поставить спектакль «Он все еще с нами», посвященный Иисусу Христу, и показать его в Москве и Риме, а затем проехать с ним по всей России. Рассчитываю на Жерара Депардье в качестве чтеца. Называйте меня безумцем, но я хотел бы, чтобы это зрелище послужило сближению католиков и православных. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и римский папа Франциск встретились в начале 2016 года. Это знамение нового времени, наступающего в отношениях двух христианских церквей. Осенью в Париж на открытие Российского духовно-культурного центра ожидают президента Владимира Путина. К сожалению, мой спектакль еще не будет готов. Нам не хватает средств. Может, через вашу газету найдем неравнодушных меценатов.

Визит к минотавру

Егор ХОЛМОГОРОВ

Собрание глав и полномочных представителей восточно-христианских церквей на Крите, первоначально громко нареченное «Всеправославным собором», стало этим летом источником множества опасений и соблазнов среди верующих. Тревожила идейная программа мероприятия — не будут ли вводиться чуждые нам новшества, которыми увлекаются в некоторых поместных церквях, зато решительно не принимает большинство представителей православного духовенства и паствы?

Еще более нервозную обстановку создавали административные методы Константинопольского патриархата, возжелавшего навязать себя в качестве верховного руководящего органа и высшей инстанции в вопросах веры и церковной дисциплины. Эта позиция, давно справедливо окрещенная «фанарским папизмом» (от места резиденции Варфоломея в стамбульском районе Фанар), не является, увы, чем-то случайным. Константинопольский патриархат прошел в своей истории несколько этапов. Сперва — одна из великих церквей, которая наряду с Римом, Александрией, Антиохией определяла облик христианского мира и пользовалась преимуществами столичного положения. Затем, после завоевания мусульманами Египта, Леванта и отдаления, а следом и откола старого Рима — самовластная имперская церковь Византии. В эту эпоху патриархи, будучи рукой базилевсов, и впрямь самовластно определяли судьбы православия. Но решения эти не всегда шли на пользу — вводились угодные короне ереси, потом, с изменением позиций императоров, оные отменялись. Среди патриархов были и святые, и мудрецы, и грешники, и еретики… Закончился этап печально: подписанием в 1439 году Флорентийской унии, фактически духовной капитуляции перед Западом. Это послужило одним из факторов падения Византии в 1453-м: для патриархов наступил новый период — они оказались фактически вождями эллинского этноса под властью турок. Квартал Фанар стал средоточием жизни подъяремной греческой нации. А вот история православия развивалась иными путями — прежде всего в могущественном северном царстве России. Как ни хотелось бывшему центру обратного, ему оставалось принять как должное самостоятельность (автокефалию) Русской церкви, а в 1589 году и вовсе признать за Москвой право на патриаршество. Впрочем, и тут властолюбивый Константинополь не оставлял своих привычек, в XV веке учредив сепаратную Киевскую «русскую митрополию», которая, к удовольствию великих князей Литвы, располагалась в Вильне. В итоге Киевский митрополит и подчиненные ему епископы подписали Брестскую унию с Римом, предав истинную веру. В польско-литовском государстве начались жесточайшие гонения на «схизматиков», приведшие в конце концов к восстанию Богдана Хмельницкого, воссоединению с Россией и переходу Киева в юрисдикцию Русской церкви.

В ХIX–XX столетиях историческая роль фанарских патриархов неуклонно испарялась и на Балканах. Сначала возникло независимое Греческое королевство с собственной Элладской поместной церковью. Позднее греко-турецкие войны и погромы, устроенные османскими националистами, привели к серьезнейшему падению численности православного населения в Турции. Патриархи Константинополя превратились в епископов без паствы. Тогда-то и вышли на передний план всемирные притязания фанариотов. Не имея прихожан на родине, владетели Фанара принялись заявлять, что их подопечными являются православные во всех уголках планеты — в Америке, Западной Европе, всюду, где нет еще устоявшихся поместных церквей. Мало того, произошел откровенный разбой в отношении русской сестры, когда после революции 1917-го Фанар организовал автономные Эстонскую, Латвийскую и Финляндскую церкви под своим патронажем. Константинополь умудрился поддержать даже большевиков и обновленцев в борьбе против законного патриарха святителя Тихона. Другим направлением стало активное предложение фанариотами себя в пособники «диалога» с Западом. Они деятельно участвовали в экуменическом движении, перешли на западный церковный календарь, спровоцировав «старостильный» раскол в Греции, совершили обмен реверансами с римскими папами — вплоть до недопустимых для православных совместных молитв и богослужений. Доктрина Фанара все больше эволюционировала в сторону духа века сего, превратившись в «западнизм греческого обряда». Константинопольские богословы много говорили о «любви», «взаимопонимании», «примирении», «встрече», подразумевая под этим капитуляцию перед католичеством, протестантизмом, секуляризмом и религией «прав человека». Этот курс неоднократно вызывал протесты, особенно на Святом Афоне, где даже на три года прекратили поминовение патриарха Афинагора, в 1965-м произведшего «снятие анафем» с римского папства. Агрессивные вторжения на каноническую территорию Русской церкви не раз ставили и нас на грань разрыва с Фанаром…

Таков долгосрочный контекст мероприятия, заявленного как «Всеправославный собор». Константинопольский патриархат стремится навязать восточно-христианским братьям свое формальное лидерство, возвратить тот период истории, когда судьбы православия решались в византийском Константинополе. Собор под председательством Варфоломея должен был продемонстрировать миру (прежде всего западному), кто именно является «папой» в православной церкви.

Методами созыва собора стали заманивание и запугивание, особенно в отношении РПЦ, которая является крупнейшей православной церковью в истории, а ее приходы охватывают весь земной шар. Главным инструментом давления явился «украинский вопрос» — попытки повторить раскол, аналогичные тем, что предпринимались в XV веке и привели столетие спустя к унии с католиками. Сейчас каноническому Московскому патриархату на Украине противостоят банды раскольников — филаретовцев и автокефалистов-самосвятов. И те питают надежду на то, что Константинополь «освятит» их благословением, учредив на самостийной свой экзархат. Тогда можно будет при поддержке «правосеков» штурмовать храмы и лавры, ссылаясь на «добро» от «вселенского патриарха». Угроза такого сценария была сильнейшим орудием шантажа, направленного на то, чтобы принудить РПЦ к участию в мероприятии. Наша церковная дипломатия лавировала — мы добились переноса собора из враждебного Стамбула на Крит, предложили механизм согласования решений, который позволил бы достичь единогласия, сформировали пакет поправок к соборным документам, но всего этого оказалось недостаточно — диктаторский тон Фанара сохранился и даже усилился. И тогда 4 поместные церкви — Антиохийская (исторически древнейшая), Болгарская, Грузинская и Русская — отказались от поездки. Собор, таким образом, потерял всеправославный характер.

Однако Фанар пытается сохранить мину при плохой игре. Его представители то и дело заявляют, что решения критского собрания будут обязательны для всех, апеллируя к… демократии. Мол, если вы не участвовали в голосовании, то это ничего не значит. Ссылки на демократию довольно нелепы — основой административной структуры Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви являются не патриархаты, а епископы. Каждый епископ — глава церкви в своей епархии и равен другому такому же. Теперь давайте представим, что среди них провели вотум доверия Варфоломею. Результат тому не понравится. А никаким иным способом, кроме опроса всех епископов, демократию в православии не введешь. «Большинство голосов» представителей поместных церквей, где на равных и карликовые структуры, и Москва с десятками тысяч приходов — это не «демократия», а олигархия, которая требуется Фанару ради удобства в отчетности перед «мировым правительством».

Впрочем, даже остатки собора на поводу у глобалистов не пошли. Предлагавшееся Варфоломеем и итоговое послание Критского совещания различаются, как преисподняя и небо. Фанариотские проекты больше всего напоминали программу демпартии США — толерантность, борьба с дискриминацией, всеобщее равенство. Удивительно даже, что не договорились до гей-браков! Но в финальном документе звучит ясное заявление в защиту самобытности народов, отрицание фетишизации прав личности, ставимых выше Божьего закона и образа Божия в человеке, критикуется (хотя виновная конфессия прямо не называется) истребление христиан на Ближнем Востоке.

Сообщения с Крита производят гораздо лучшее впечатление, нежели ожидалось. Но можно ли было достичь этого без бойкота со стороны Русской и прочих церквей? Скорее всего — нет. Именно угроза прибавления к организационным разногласиям раскола в вопросах вероучения снизила престиж богословов-экспериментаторов и дала шанс традиционалистам. Фанар просто испугался окончательно потерять остатки былого влияния.

Тем не менее это не значит, что решения собрания на острове по-настоящему хороши. Отказавшись от обновленческих крайностей, Фанар настаивает на осуществлении своей главной идеи — создании центра управления православными церквями, постоянного «критского собора», который, как надеются сами затейники, сможет помыкать Москвой и всеми прочими. Для этого в документы встроена формула о том, что Вселенская церковь — «не конфедерация поместных церквей», а живой единый организм. Но с каких пор этому единому живому организму нужна «директория», непонятно кем избранная, наподобие той, от какой только что сбежали британцы? Прецедента такого устройства православия не имелось — РПЦ подобный надзирающий орган совершенно ни к чему, он для нас категорически неприемлем.

«Восточный папизм» Константинополя завершился с падением Византии. И конец его был грустным: капитуляция перед Западом — Флорентийская и Брестская унии. Русская церковь никогда веры не предавала. Именно в нашей традиции вот уже какое столетие бьется сердце Вселенского православия. Именно наши святые — преподобный Серафим Саровский, праведный Иоанн Кронштадтский, чудотворец Иоанн Шанхайский, Новомученики Российские, — это самый узнаваемый образ Христовой Церкви на земле. И никакими интригами не добиться от нас признания власти над Церковью «директории» из пастырей без паствы.

Сирийская оппозиция призвала к новым санкциям против России

Виктория Седова

Высший комитет по переговорам (ВКП) оппозиции Сирии обратился к Европейскому союзу с просьбой ввести санкции в отношении российских компаний, поддерживающих сирийскую войну. «Мы рассматриваем более целенаправленные санкции (против) российских компаний..., участвующих в поставках оружия, причастных к беспорядочным бомбежкам. Вот к чему мы призываем», – сказала Reuters представитель ВКП Басма Кодмани.

«Санкции являются частью реагирования ЕС на другие ситуации, в первую очередь, кризис на Украине. Евросоюз принял эти решения, ввел их, продлил их. Но мы не понимаем, почему ЕС до сих пор считает, что Сирия меньше важна, чем Украина», – сказала Кодмани после встречи с главой дипломатии ЕС Федерикой Могерини в Брюсселе.

При этом на какие именно российские компании, по мнению сирийской оппозиции, должны быть наложены ограничения в связи с войной в Сирии, она не уточнила.

Напомним, экономические секторальные санкции против ведущих российских госкомпаний нефтяного, оборонного и финансового секторов были введены Евросоюзом в июле 2014 года после присоединения Крыма к России. С тех пор санкции продлевались неоднократно, очередной срок их действия истекает 31 июля 2016 года. По словам заместителя пресс-секретаря администрации президента США Эрика Шульца, из-за санкций Россия «потеряла одну шестую часть экономики».

Ранее в июне комитет постоянных представителей стран ЕС согласовал продление ограничительных мер еще на полгода, до 31 января 2017 года. Теперь решение постпредов должен утвердить Совет ЕС. Согласно прогнозу президента Украины Петра Порошенко, сделано это может быть уже сегодня, передает УНИАН. «Мы ожидаем позитивных сообщений в конце работы завтрашнего саммита ЕС, заседания Европейского совета», – сказал накануне Порошенко в Брюсселе, где 28–29 июня проходит саммит Европейского союза.

Между тем, как заявил министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичус, после решения Великобритании о выходе из ЕС «санкционная» политика в отношении России может ослабнуть. Линкявичус призвал этого не допустить, назвав предложения о смягчении отношений с Россией «контрпродуктивными».

Российские власти, в свою очередь, неоднократно заявляли о контрпродуктивности самих санкций со стороны Запада.

По словам главы МИД России Сергея Лаврова, Москва видит в политике санкций Евросоюза и США «абсолютно политическую подоплеку», однако РФ нацеливается на работу в нынешних условиях, и у страны «есть все необходимое, чтобы санкции преодолеть».

Шатиловской сельскохозяйственной опытной станции исполняется 120 лет

29 июня 2016 года, в рамках празднования 120–летия со дня основания Шатиловской сельскохозяйственной опытной станции, начнёт работу Международная научная конференция «Роль научного наследия Шатиловской сельскохозяйственной опытной станции в становлении и развитии аграрной науки в России».

Станция была создана в 1896 году по инициативе руководителя Департамента Земледелия Министерства земледелия и государственного имущества профессора П.А. Костычева. По своему научно-методическому уровню, точности и глубине исследований Шатиловская станция ставилась в ряд с Ротамстедской станцией, старейшим научным учреждением Англии. Исторический научный вклад станции связан с именами выдающихся ученых-аграриев: В.В. Винера, А.Н. Лебедянцева, П.И. Лисицына.

За годы работы научным коллективом станции создано 35 сортов основных сельскохозяйственных культур, таких как: рожь, овес, горох, гречиха, просо, вика, клевер, люцерна, овощные культуры. На станции был выведен знаменитый на весь мир сорт овса «Шатиловский-56». Озимая рожь «Лисицына» была районирована в течение 43 лет, гречиха «Богатырь» (1938 г.), и клевер «Среднерусский» (1931 г.) внесены в Государственный реестр селекционных достижений Российской Федерации до настоящего времени. Здесь работали известные российские ученые-аграрии В.Н. Хохлов, Г.В. Копелькиевский, Э.Д. Неттевич, А.В. Пухальский, Г.А. Закладный, И.М. Орлов и многие другие.

В настоящее время ФГБНУ «Шатиловская сельскохозяйственная опытная станция Всероссийского научно-исследовательского института зернобобовых и крупяных культур» работает над решением важнейших научных проблем в области растениеводства и земледелия, в том числе селекции и первичном семеноводстве зерновых, зернобобовых и крупяных культур. Ежегодно на станции производится до 1,5 тысяч тонн семян высших репродукций; в стационарных полевых опытах решена практическая задача окультуривания чернозёмов и серых лесных почв, связанная с повышением урожайности сельскохозяйственных культур, внесением удобрений и извести. За последние пять лет получено 6 патентов на селекционные достижения. На базе станции, ежегодно с 1998 года, проводится научно-методический семинар День поля, а в последние годы и Ярмарка сортов, позволяющая ознакомить ученых и специалистов сельскохозяйственного производства с современными селекционными достижениями, продемонстрировать новейшие образцы сельхозтехники, средств защиты от вредителей и болезней. Для этого на станции высевается свыше 300 сортов и гибридов 25 полевых культур из 30 научно-исследовательских учреждений России, Белоруссии, Украины и других стран.

Федеральное агентство научных организаций поздравляет коллектив ФГБНУ "Шаптиловская СХОС ВНИИЗБК" с юбилеем и желает дальнейших успехов в работе на благо аграрной науки нашей страны!

Главному научному сотруднику ИФЗ РАН профессору Льву Виннику присвоена почетная награда мирового сейсмологического сообщества - медаль Гарри Филдинга Рейда 2016 года

Сейсмологическое Общество Америки (SSA) присудило главному научному сотруднику Института физики Земли им. О.Ю. Шмидта Российской академии наук профессору Льву Павловичу Виннику медаль Гарри Филдинга Рейда 2016 года за выдающийся вклад в сейсмологию. Вручение медали состоится на ежегодном собрании Общества в Денвере в апреле 2017-го года.

Л.П. Винник – широко известный в мире специалист в области геофизики, автор более двухсот научных трудов в ведущих отечественных и высокорейтинговых зарубежных журналах, а также трех монографий. Индекс Хирша по Web of Science -34.

Профессор Винник является пионером широко применяемых во всем мире методов исследования структуры земных недр: так называемого метода приемных функций и метода измерения сейсмической анизотропии (так называемого метода SKS). Метод приемных функций позволяет определять с высокой точностью рельеф глубинных сейсмических границ, который зависит от температуры и вещественного состава недр. Сейсмическая анизотропия определяется упорядоченной ориентировкой зерен минералов, приобретаемой в процессе пластического течения, и является индикатором этих течений. Вместе с другими исследованиями эти работы сформировали современную сейсмическую томографию, которая в последние несколько десятилетий позволила существенно расширить знания о сложной структуре подземного мира.

В профессиональном мире Л.П. Винник известен не только методическими разработками, но и высоким мастерством анализа сейсмических наблюдений. На основе выполненного практического анализа огромного объема наблюдений было показано, в частности, что течения, диагностируемые методом SKS на континентах, в ряде случаев связаны с дрейфом континентов. Он исследовал расслоение земных недр в диапазоне от земной коры до поверхности жидкого земного ядра и обнаружил частичное плавление в слоях на глубинах порядка нескольких сотен километров, где эти явления были ранее неизвестны. Непосредственно над границей ядра он обнаружил признаки сейсмической анизотропии. Для лучшего понимания геологических процессов Л.П. Винник выполнил детальные исследования структуры верхней оболочки Земли до глубины 200 – 300 км для ряда районов континентов (Тянь-Шань, Фенноскандия, Гренландия, Индийский щит, Гималаи, Тибет и др.) и океанических островов. В середине 60-х годов он проделал огромную работу по исследованию сейсмического шума (микросейсм) и открыл, что в тихих внутриконтинентальных районах СССР шум состоит из продольных волн с почти вертикальными лучами. До этого микросейсмы считались исключительно поверхностными волнами.

За свою карьеру Лев Павлович участвовал во многих международных проектах: выполнял исследования в центре сейсмических данных НОРСАР (Норвегия), в Центральной сейсмологической обсерватории ФРГ (Эрланген), Парижском институте физики Земли, Университете Калифорнии в Беркли, Институте исследования землетрясений (Токио), Институте геофизики университета Иоганнесбурга (ЮАР), Центре наук о Земле в Потсдаме (ФРГ), Институте геофизики Университета Оулу (Финляндия), университете Лиссабона, отделе геофизики Университета Копенгагена, двух университетах Турции и Национальном геофизическом Институте Индии (Хайдерабад). С 2002 по 2010 год читал лекции по вопросам прямых и обратных задач сейсмологии в международной школе при Институте теоретической физики в Триесте (Италия). Участвовал в работах международного Геодинамического проекта и Межсоюзной комиссии по литосфере. В 1993-1998 гг. был сопредседателем проекта “Динамика континентальной верхней мантии: от сейсмической анизотропии к строению гор” международной программы “ Литосфера”. Приглашался в качестве члена жюри конкурсов на гранты Европейского Научного Совета (ERC, Брюссель).

В 1993 году избран членом Европейской Академии (Academia Europaea), в 1994 году - почетным членом (Fellow) Американского Геофизического Союза (почетные члены избираются ежегодно по одному на тысячу членов Союза ). В 1995 году удостоился чести чтения Гутенберговской лекции на собрании Союза. Награжден премиями Гумбольдта (фонд Гумбольдта, ФРГ, 1991 г.), Б. Б. Голицына (РАН, 1997 г.). В 2004 году Европейским союзом наук о Земле Льву Павловичу Виннику была присуждена медаль Бено Гутенберга, «за пионерские исследования в наблюдательной сейсмологии и введение широко применяемых методов анализа».

Медаль Рейда по Уставу Общества является его высшей наградой и присуждается за выдающийся вклад в мировую сейсмологию. Г.Ф. Рейд - пионер американской сейсмологии, в 1906 году предложил теорию упругой отдачи, рассматривающую напряжения и деформации в окрестности геологических разломов как причину землетрясений. Медалью Рейда со времени ее учреждения в 1975 году награждены крупнейшие сейсмологи мира: Ч. Рихтер - автор известной шкалы магнитуд землетрясений; Инге Леман, открывшая внутреннее ядро Земли; Гарольд Джеффрис, построивший первые современные модели Земли; Кийо Вадати, обнаруживший землетрясения на глубинах порядка сотен километров;, и другие (в общей сложности 36 имен).

В 2010 году этой медали была удостоена Татьяна Глебовна Раутиан, бывшая сотрудница ИФЗ АН СССР. Награда была вручена за ее исследования, сделанные в основном в ИФЗ, где она долгое время работала в составе экспедиции на Гармском полигоне ИФЗ АН СССР. Разработанная ею энергетическая шкала Раутиан хорошо известна сейсмологам всего мира.

Молчание королевы

Денис Тукмаков

выход Британии из Евросоюза поддержан народом, но больше выгоден её элитам

О “Брекзите” и британском своеволии, разделившем нацию по социальному, географическому и возрастному признакам, о последствиях сделанного выбора и его реальных победителях жители нескольких дальнеевропейских островов будут долго ещё вспоминать. Возможно, десятилетиями — если это время у кого-нибудь вообще будет. Кто-то до старости сохранит в уме образ “сакральной жертвы” в лице бедняжки Джо Кокс, депутата парламента, противницы выхода страны из Евросоюза, убийство которой за неделю до референдума было совершено столь театрально, что хоть сейчас на подмостки. Иным втемяшатся в голову бесполезные попытки пересмотреть итоги референдума или совсем не джентльменская злоба, с которой спорщики о судьбе нации мутузили друг друга на каждой удобной площадке.

А для кого-то из островитян символом всей кампании стала “битва на Темзе”. В этой бутафорской, но оттого не менее ожесточённой схватке на речных водах сошлись две Британии: финансово-гламурный Сити, космополитичный “центр Вселенной”, точка притяжения Больших денег, эмблема “состоявшейся жизни” у доброй половины человечества — и английская глубинка с исчезающим белым пролетариатом, не изменившим национальному духу потомков мореплавателей и рыбаков, шахтёров и сталеваров. Именно показательная “баталия” на Темзе, по признанию многих тамошних “антиевропейцев”, помогла им окончательно определиться с решением.

Тогда, 15 июня, в акваторию Лондона вошла флотилия сторонников “Брекзита” из нескольких десятков больших и малых рыболовецких судов, ведомая лидером изоляционистской партии UKIP Найджелом Фаражом. Однако Сити не пожелал сдаваться на милость рыбакам с восточного побережья, бунтующим из-за брюссельских квот. Наперерез им двинулись прогулочные яхты, арендованные столичными денди и их напомаженной челядью в леопардовых нарядах. Возглавляла пёструю процессию селебритиз ирландская рок-знаменитость Боб Гелдоф, прославившийся в пинкфлойдовской “Стене”, где он сыграл бунтаря-одиночку, восставшего против тоталитарного порядка вещей. На Темзе мультимиллионер Гелдоф, известный филантроп и многолетний борец с нищетой в Африке, куражился над рыбаками, как только мог. Всю британскую прессу облетело фото, на котором престарелый сноб троллит бедняков оскорбительным жестом, в то время как его сикофанты, смеясь и дурачась над работягами, выглядят живым воплощением слогана “Денег нет, но вы держитесь там!”.

Конечно, само нашествие рыбацкой армады на Лондон тоже было весьма дешёвым пиар-трюком изоляционистов в духе того цирка, который был устроен в России с “забастовкой дальнобойщиков”. И всё же у нас, при всем цинизме политической жизни, никто бы не решился выпустить против дальнобойного конвоя условную Ксюшу Собчак в компании со сферическим Андреем Макаревичем, чтобы они, перекрыв МКАД “мерседесами” со стразами перед самым носом у трейлеров, прогнали “факами” шоферюг вон из надменной столицы. Цинизм цинизмом, а берега знать надо. Не то — в Британии, в которой, при всей условности национального раскола “города” и “деревни”, “молокососов” и “старпёров”, “лефтишей” и “расистов”, — спор тех и других вышел из берегов, дошёл до кровопролития, отставок и спалённых репутаций.

Уже после голосования многих в России привычно смутили стенания наших собственных “освободителей”, заклеймивших победу английских евроскептиков в стиле “опять народ не тот попался” и “быдло демократии не достойно”. Так вот, вся эта “белая кость” с “Эха Дождя” выглядит жалкими эпигонами на фоне той истерики, что разразилась в лагере противников “Брекзита” после объявления результатов референдума. Их социал-дарвинистские требования лишить права голоса всех британцев старше 50-ти лет, “привыкших крутить свиные хвосты” в своих “вонючих дырах”, трогательно оттенялись предсказаниями неминуемой кары Господней, которую Небо нашлёт на это “безмозглое стадо провинциальных тупиц”, лишивших будущего собственных деток. В общем, королевство сполна испытало на себе действие лозунга “Купи еды в последний раз” с агитлистком “Не дай Бог!” в одном флаконе — даром что, по российским меркам, это уже прошлый век какой-то.

Тем интереснее выглядит объективная сторона дела: похоже, если кто-то в Британии и правда заинтересован в освобождении из-под тоталитарного гнета брюссельских бюрократов, то это не столько даже английские рыбаки, имеющие 30%-ю квоту при “жалких” 13% морских владений в ЕС, сколько те самые Большие деньги из лондонского Сити, а точнее старые кошельки британской элиты, отнюдь не желающие бросаться вместе с остальной Европой в омут “финансового передела мира”, затеянного Вашингтоном под видом “трансокеанских партнёрств”.

Весьма убедительным выглядит здесь признание бывшего лондонского мэра Кена Ливингстона, данное им в интервью RT. На вопрос ведущей, не пойдет ли теперь британский парламент против народной демократии в попытке дезавуировать решение подданных, “Красный Кен” уверенно заявил, что такое попросту невозможно: в противном случае, мол, народ непременно выкинет таких депутатов вон из парламента — через выборы, разумеется. При всей кажущейся наивности подобного высказывания складывается впечатление, что “неожиданный” результат референдума, достигнутый, в том числе, благодаря нарочито оскорбительным акциям вроде “битвы на Темзе” или беспардонной эксплуатации образа убитого депутата, вызвавшей в народе аллергию вместо слёз, — что такой результат вполне устраивает британский истеблишмент.

Чтобы удостовериться в этом, стоило бы уделить внимание не газетной перепалке разряженных клоунов и не предсказаниям букмекеров, а позиции Букингемского дворца. В отличие от шотландского референдума, потребовавшего от Елизаветы II вмешательства и речи, голосование о выходе из ЕС не стало поводом для демонстрации монаршей воли. Королева молчала — до самого конца. Никаких “Подумайте хорошенько о своём будущем!” Лишь один-единственный раз, за три дня до голосования, Бабушка Лиза, по уверениям таблоидов, попросила своих гостей на обеде перечислить ей “три веские причины”, почему Британия должна остаться в Европе.

Такое молчание со стороны хозяйки триллионного состояния и официального владельца британских офшоров, испытавших не так давно кавалерийский наскок со стороны американских фискальных ведомств, говорит о многом. Да и сами итоги голосования, при всех изъянах английской традиции народного волеизъявления подведённые именно так, а не иначе, принуждают согласиться с гипотезой: чего британский лев хотел — то он и получил.

Казахстан в Совете Безопасности ООН будет готов внести позитивный вклад в разрешение кризиса на Украине, заявил глава МИД страны Ерлан Идрисов.

Казахстан во вторник был впервые избран непостоянным членом Совета Безопасности ООН на 2017-2018 годы, опередив Таиланд. Таким образом, в течение следующего года членами СБ будет Казахстан, Украина (членство страны в СБ истекает 31 декабря 2017 года), и Россия, которая является постоянным членом Совета. СБ ООН состоит из 15 государств: пять постоянных и десять непостоянных членов, избираемых на два года.

"Мы полностью поддерживаем "нормандский формат" по Украине. Мы считаем, что единственный путь принести долгожданный мир на Украину — это выполнять минские соглашения. Мой президент сыграл очень конструктивную роль, оказывая помощь в выработке первого и второго минских соглашений. Когда представится возможность, Казахстан будет готов сыграть позитивную роль, чтобы разрешить этот очень сложный кризис", — сказал Идрисов.

Отвечая на соответствующий вопрос журналистов, Идрисов отметил, что Казахстан "никогда не пытался принять роль посредника" между РФ и Украиной в Совете Безопасности. Глава МИД Казахстана подчеркнул, что у страны дружеские отношения как с Россией, так и с Украиной.

Ольга Денисова.

Президент Франции Франсуа Олланд и канцлер Германии Ангела Меркель на саммите Евросоюза заявили о необходимости дальнейшего прогресса в выполнении минских договоренностей, сообщил журналистам европейский дипломат.

"Олланд и Меркель сообщили о ситуации с выполнением Минских соглашений, отметили важность выполнения всех пунктов, в том числе организации выборов в регионах на востоке Украины", — сказал источник, пожелавший остаться неназванным.

По его словам, в ходе презентации судьба экономических санкций против России не обсуждалась.

"Главным сигналом была необходимость продвинуться вперед в выполнении соглашений", — отметил дипломат.

Владимир Добровольский.

Лидеры Евросоюза призвали министров стран ЕС как можно быстрее найти решение по тем вопросам, которые связаны с референдумом в Нидерландах по соглашению об ассоциации ЕС-Украина, говорится в заключениях саммита, проходящего в Брюсселе.

"Премьер-министр Нидерландов представил итоги референдума в Нидерландах по соглашению об ассоциации с Украиной, а также опасения, выраженные в дебатах, предшествующих референдуму. Евросовет пригласил Совет ЕС к быстрому поиску путей разрешения этих опасений", — говорится в документе.

Соглашение об ассоциации Украины с ЕС, подписанное в июне 2014 года, ратифицировали парламенты всех 28 стран-членов Евросоюза. Однако Нидерланды решили провести в апреле 2016 года еще и референдум по вопросу о целесообразности ассоциации ЕС и Украины, итоги которого оказались отрицательными. Однако результаты плебисцита носят рекомендательный характер и не являются обязательными для исполнения.

Мария Князева.

Объем газа в подземных хранилищах (ПХГ) Украины на 28 июня составил 9,646 миллиарда кубометров, увеличившись за сутки на 0,2%, свидетельствуют данные на сайте Ассоциации европейских операторов подземных газовых хранилищ (GSE).

По данным GSE, уровень заполнения хранилищ увеличился до 31,17% с 31,11% по состоянию на 27 июня, когда в украинских ПХГ находилось 9,627 миллиарда кубометров газа.

Украина возобновила закачку газа в свои подземные хранилища после завершения отопительного сезона в начале апреля. Глава "Нафтогаза Украины" Андрей Коболев отмечал, что объемы закачки газа в текущем году ожидаются несколько ниже прошлогодних. По его словам, в связи с политическим кризисом на Украине кредиторы "Нафтогаза" заняли выжидательную позицию, что может усложнить процесс закупки газа в новом сезоне.

Министр энергетики РФ Александр Новак сообщил РИА Новости 16 июня, что Украине для нормального прохождения зимы нужно закачать в ПХГ не менее 18-19 миллиардов кубов "голубого топлива", при этом реверсных поставок не хватит, надо будет закупать российский газ.

Киев прекратил закупку газа у РФ 25 ноября 2015 года. При этом Украина продолжает закупать транзитный газ в ЕС, уверяя, что его цена ниже, чем у России. "Газпром" 7 июня сообщил, что компания получила от "Нафтогаза" просьбу возобновить поставки газа из РФ на Украину на период со второго полугодия 2016 года до апреля 2017 года. В свою очередь "Нафтогаз" заявил, что в своем письме предложил "Газпрому" подписать дополнение к контракту на следующие три квартала, считая экономически обоснованной цену на уровне "хаб минус транспорт".

Новак ранее говорил, что цена российского газа для Украины во втором квартале 2016 года составляет 177 долларов за тысячу кубометров, что соответствует рыночной ситуации. Директор по развитию бизнеса "Нафтогаза" Юрий Витренко заявлял, что озвученная Новаком цена завышена. Во вторник Новак заявил, что цена на третий квартал будет определена в соответствии с формулой, предусмотренной контрактом, и будет учитывать цену нефтепродуктов; по предварительной оценке, цена будет не выше рыночной и скидки не потребуются.

ЗАСЕДАНИЕ ПРЕЗИДИУМА РАН

Научное сообщение «Фундаментальные исследования и инновации в практической урологии». Докладчик — член-корреспондент Олег Борисович Лоран. Присуждение ученой степени доктора honoris causa иностранному ученому Альберто Карпинтери(Италия) (представление Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления). Присуждение премии имени Л.А. Орбели 2016 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения физиологических наук). Присуждение золотой медали имени А.Д. Сахарова 2016 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения физических наук)

28 июня 2016 года

состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

Члены Президиума заслушали научное сообщение «Фундаментальные исследования и инновации в практической урологии».

Докладчик — член-корреспондент Олег Борисович Лоран.

Разработан инновационный метод оперативного лечения аденомы предстательной железы — позадилонная аденомэктомия, позволившая избежать таких серьезных осложнений чреспузырной аденомэктомии (наиболее распространенной в России), как стриктуры уретры (9,2% случаев) и недержание мочи (4,7% случаев).

Изучены морфологические изменения в мочеиспускательном канале у мужчин при ятрогенных стриктурах, с учетом которых удалось значительно улучшить функциональные результаты бульбо-простатических анастомозов.

При протяженных (более 2-4 см) стриктурах уретры необходимо применить так называемую аугментационную пластику. Нами проведена клинико-морфологическая оценка приживления свободных слизистых лоскутов на различных типах питающего ложа для дальнейшего использования при аугментационных уретропластиках у мужчин. В эксперименте выполнен сравнительный анализ гистоморфологических характеристик лоскутов буккальной и лингвальной слизистой, а также приживляемость указанных лоскутов в зависимости от типа питающего ложа. Доказано, что лоскут слизистой оболочки щеки имеет лучшие показатели для трансплантации, чем лингвальный, а оптимальным местом для пересадки свободных слизистых лоскутов является белочная оболочка кавернозных тел полового члена по сравнению со скелетной мышцей и подкожно-жировой клетчаткой.

В лечении недержания мочи после чреспузырной аденомэктомии нами применена инновационная методика имплантации искусственного мочевого сфинктера или так называемой «мужской петли advance» в зависимости от степени инконтиненции.

Изучены диагностические и прогностические факторы рака предстательной железы, который остается наиболее частой солидной опухолью у европейских мужчин. В частности, доказано, что генотип PLA1A2 гена GP3A встречается достоверно чаще при раке предстательной железы, чем в популяции. Мужчины с генотипом PLA1A2 имеют в 2,3 раза выше риск развития рака предстательной, чем носители генотипа PLA1A1. Установлено, что экспрессия белка DJ-1, повышающего клеточную пролиферацию и устойчивость опухолевых клеток к апоптозу, значительно выше при раке предстательной железы, чем в норме и при аденоме простаты. Изучен полиморфизм генов 5α-редуктазы и андрогенорецепторов при раке предстательной железы. Установлено, что полиморфизм V89L гена SRD5A2 увеличивает риск развития рака простаты (РПЖ), а при наличии полиморфизма CAG<21 гена AR втрое возрастает риск развития метастатического РПЖ.

Для лечения локализованного и местно-распространенного РПЖ нами применяются современные высокотехнологичные оперативные пособия — лапароскопические и робот-ассистированные радикальные простатэктомии — обеспечивающие удовлетворительные отдаленные онкологические и функциональные результаты.

Разработаны критерии эффективности адъювантной иммунотерапии у больных поверхностным раком мочевого пузыря. Доказано, что количественная оценка свободной формы фибронектина в моче позволяет прогнозировать результаты адъювантной внутрипузырной иммунотерапии поверхностного рака мочевого пузыря.

При мышечно-инвазивном раке мочевого пузыря нами выполняются сложные радикальные операции с формированием артифициального кишечного мочевого пузыря и оценкой качества жизни пациентов с учетом их социальной адаптации.

Изучены маркеры рака почки, позволяющие дифференцировать так называемые кистозные злокачественные опухоли от «простых» доброкачественных кист почки.

Разработана, внедрена в клиническую практику и защищена патентом Российской Федерации инновационная методика органосохраняющей резекции почки с минимальной интраоперационной кровопотерей. Число органосохраняющих операций при раке почки в клинике превысило количество нефрэктомий. При этом отдаленные онкологические результаты совпадают, а функциональные и продолжительность жизни выше при органосохраняющих пособиях.

Таким образом, в эру прогресса хирургической техники, новых взглядов на молекулярные и генетические механизмы развития и прогрессирования наиболее распространённых урологических заболеваний, выделение факторов, позволяющих составить индивидуальный прогноз и определить оптимальную, персонализированную тактику лечения, является одной из важнейших задач современной урологии.

В обсуждении доклада приняли участие:

ак. А.И. Аршаков, ак. В.Е. Фортов, ак. В.И. Чиссов, чл.-корр. А.С. Ермолов, д.м.н., проф. Д.Ю. Пушкарь, ак. В.И. Стародубов, ак. А.И. Григорьев, ак. Р.И. Нигматулин.

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении ученой степени доктора honoris causa иностранному ученому Альберто Карпинтери (Италия) (представление Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления)

Альберто Карпинтери, 1952 года рождения — выдающийся итальянский ученый, профессор. Заведующий кафедрой «Механика деформируемого твердого тела и механика конструкций» Туринского политехнического университета с 1986 года по настоящее время.

С 1999 года — директор Лаборатории механики разрушения им. Альберто Кастилиано. С 2016 года возглавляет Инженерное отделение Европейской академии наук (г. Брюссель).

В 1976 году получил ученую степень доктора наук в области ядерной инженерии, а в 1981 году — ученую степень доктора наук в области математики в Болонском университете.

Альберто Карпинтери был президентом Европейского общества по целостности конструкций (2002-2006 гг.), президентом Международного конгресса по разрушению (2009-2013 гг.), президентом Международной ассоциации по механике разрушения бетона и бетонных конструкций (2004-2007 гг.), членом Комитета конгрессов международного союза по теоретической и прикладной механике (2004-2012 гг.).

Альберто Карпинтери — ученый с мировым именем в области механики деформируемого твердого тела, инженерной механики, механики материалов и конструкций, механики разрушения, автор более 800 научных работ, из которых более 350 опубликованы в рецензируемых международных журналах. Ему принадлежат фундаментальные результаты в области моделирования и экспериментального исследования механического поведения конструкционных материалов с учетом их структуры. Построены модели механизмов разрушения бетонов в различных условиях механического нагружения и воздействия агрессивных сред. Им разработан новый подход к моделированию масштабного эффекта прочности конструкционных и строительных материалов, введен безразмерный параметр, называемый Числом хрупкости, адекватно описывающий вязко-хрупкий переход при разрушении конструкций. Альберто Карпинтери выполнил пионерские работы по применению методов теории катастроф и фрактального анализа для описания статистических закономерностей процессов разрушения, выявил закономерности акустической эмиссии при растрескивании деформируемых тел, нашел взаимосвязь акустической эмиссии с сейсмичностью земной коры.

Альберто Карпинтери — член редколлегий 7 международных научных журналов. В 2012-2014 годах был главным редактором международного журнала «Meccanica». Автор и редактор 40 книг.

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении премии имени Л.А. Орбели 2016 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения физиологических наук) члену-корреспонденту Льву Гиршевичу Магазанику за цикл работ «Исследование эволюции молекулярных механизмов синаптической передачи». Выдвинут Институтом эволюционной физиологии и биохимии им. И.М. Сеченова РАН.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 9 членов Комиссии из 11.

В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению премии имени Л.А. Орбели 2016 года рекомендована кандидатура Магазаника Л.Г.

На заседании бюро Отделения физиологических наук РАН присутствовали 9 членов Бюро из 17. В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 8, против — 1, недействительных бюллетеней — нет) в президиум РАН представлен проект постановления о присуждении премии имени Л.А. Орбели2016 года Магазанику Л.Г.

Основным направлением цикла работ Магазаника Л.Г. «Исследование эволюции молекулярных механизмов синаптической передачи» является изучение механизмов функционирования ионотропных синаптических рецепторов, секреции медиаторов пресинаптическими нервными окончаниями, действия на эти процессы природных и синтезированных химических соединений. Результаты исследования этих ключевых механизмов позволяют не только познать основные закономерности синаптической передачи, ее становление и специализацию в ходе эволюции нервной системы, но и служат теоретической основой создания новых классов лекарственных веществ.

Текущая работа Магазаника Л.Г. направлена на выявление изменений функциональной роли глутаматных рецепторов при патологии мозга (эпилепсии, последствий травмы и ишемии, некоторых нейродегенеративных заболеваний), в частности, их структурной перестройки, фармакологических характеристик, которые могли иметь место на предшествующих этапах молекулярной эволюции.

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени А.Д. Сахарова 2016 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения физических наук) академику Алексею Александровичу Старобинскому за цикл работ по разработке теории де-ситтеровской (инфляционной) стадии в ранней Вселенной. Выдвинут Ученым советом Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау РАН.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 9 членов Комиссии из 11. В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 7, против — 1, недействительных бюллетеней — 1) к присуждению золотой медали имени А.Д.Сахарова 2016 года рекомендована кандидатура Старобинского А.А.

На заседании бюро Отделения физических наук РАН присутствовали 18 членов Бюро из 36. В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 17, против — 1, недействительных бюллетеней — нет) в президиум РАН представлен проект постановления о присуждении золотой медали имени А.Д. Сахарова 2016 года Старобинскому А.А.

В пионерском цикле работ Старобинского А.А. был предложен и детально разработан сценарий ранней Вселенной с де-ситтеровской (инфляционной) стадией и были рассчитаны его многочисленные наблюдательные следствия. Эта стадия в истории Вселенной предшествует горячей радиационно-доминированной стадии, она является холодной и протекает при очень большой кривизне пространства-времени — всего на пять (или несколько более) порядков меньше планковской кривизны. Замечательным является то, что разработка теории этой стадии, которая требует учета квантово-гравитационных эффектов, позволила не только объяснить уже известные качественные свойства современной Вселенной, но и сделать детальные количественные предсказания, которые были блестяще подтверждены измерениями угловых флуктуаций температуры и поляризации реликтового электромагнитного излучения в период 1992 — 2015 годах Первое наблюдательное подтверждение правильности всего инфляционного сценария в целом было получено в 1992 году в космическом эксперименте СОВЕ (за что руководитель соответствующей его части Дж. Смут получил Нобелевскую премию 2006 г.), а последние, значительно более точные результаты космического эксперимента «Планк», опубликованные в 2013 году и 2015 году, позволили пойти значительно дальше и оставить только узкий класс среди всех возможных инфляционных моделей. При этом оказалось, что первая полная и внутренне непротиворечивая инфляционная модель, предложенная Старобинским А.А. в 1980 году, с наилучшей точностью описывает имеющиеся наблюдательные данные по сравнению с многочисленными моделями, предложенными позднее. Таким образом, в целом сделан новый большой теоретический и наблюдательный шаг в прошлое нашей Вселенной, сравнимый по значению с открытием расширения Вселенной и горячей радиационно-доминированной стадии её эволюции.

Члены Президиума обсудили и приняли решения по ряду других научно-организационных вопросов.

Состоялось 16-е заседание Межправительственной комиссии по сотрудничеству между Россией и Республикой Южная Осетия.

Обсуждены вопросы предоставления финансовой помощи и реализации Инвестиционной программы содействия социально-экономическому развитию Республики Южная Осетия.

В заседании приняли участие Заместитель Председателя Правительства России Александр Хлопонин, Премьер-министр Республики Южная Осетия Доменти Кулумбегов, Министр РФ по делам Северного Кавказа Лев Кузнецов, заместитель Министра РФ по делам Северного Кавказа Андрей Резников и другие представители исполнительной власти двух стран.

Открывая заседание, председатель российской части Межправительственной комиссии Александр Хлопонин отметил динамичное развитие сотрудничества и, как следствие, улучшение уровня социально-экономического развития Республики Южная Осетия.

Премьер-министр Республики Южная Осетия Доменти Кулумбегов в свою очередь отметил, что за время сотрудничества удалось выработать подходы, которые позволяют добиться ощутимых результатов и эффективной реализации мероприятий инвестиционной программы, а также выразил благодарность за помощь, которую Российская Федерация оказывает республике.

Стороны обсудили вопросы предоставления финансовой помощи и реализации Инвестиционной программы содействия социально-экономическому развитию Республики Южная Осетия.

В 2016 году на предоставление финансовой помощи республике предусмотрено 4,6 млрд рублей. По состоянию на сегодняшний день перечислено 1,5 млрд рублей. На реализацию инвестпрограммы в 2016 году запланировано 3 616,67 млн рублей. На эти средства предполагается реализовать 23 мероприятия. Как сообщил журналистам Александр Хлопонин, к этим мероприятиям относится строительство объектов социальной и инженерной инфраструктуры, ремонт жилья, строительство университета, которое должно быть завершено в следующем году, строительство театра, роддома и других социально значимых объектов. В 2017 году планируется завершить 15 крупных объектов, добавил Александр Хлопонин.

По итогам заседания состоялась церемония подписания протокола. С российской стороны протокол подписал Заместитель Председателя Правительства России Александр Хлопонин, с югоосетинской стороны – Премьер-министр Республики Южная Осетия Доменти Кулумбегов.

Кроме того, состоялось подписание Меморандума о взаимопонимании по сотрудничеству в области стандартизации, метрологии и оценки соответствия между Росстандартом и Комитетом стандартизации и метрологии Республики Южная Осетия. Меморандум подписали заместитель руководителя Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии Сергей Голубев и председатель Комитета стандартизации и метрологии Республики Южная Осетия Заур Цховребов.

Следующее заседание межправкомиссии пройдёт на территории Южной Осетии.

Вирус-вымогатель атаковал правительство и энергетику Украины

Хакеры атаковали целый ряд украинских предприятий и учреждений, в том числе аэропорт «Борисполь», метрополитен, «Укрэнерго», а также правительство.

Об этом сообщает РБК.

Вице-премьер страны Павел Розенко сообщил о выходе из строя компьютерной сети в кабинете министров Украины. Он отметил, что не работают все компьютеры правительства. Также он заявил, что хакеры оставили сообщение о том, что для расшифровки необходимо заплатить 300 долларов в биткоинах.

Первый заместитель гендиректора аэропорта «Борисполь» Евгений Дыхне предупредил, что из-за хакерской атаки, выведшей из строя официальный сайт аэропорта и табло с расписанием рейсов, возможны задержки рейсов.

Киевский метрополитен также сообщает о невозможности оплаты проезда с помощью банковских карт из-за хакерских атак.

Депутат Верховной рады Украины Антон Геращенко сделал заявление о том, что организатором кибератаки выступили российские спецслужбы. «По предварительной информации, это организованная система со стороны спецслужб РФ. Вирус попадал на компьютеры несколько дней, даже недель в виде разного рода сообщений на почту, пользователи, которые открывали это сообщения – позволяли вирусу разойтись по всем компьтерам. Это еще один пример использования кибератак в гибридной войне против нашей страны», - сказал депутат.

Причиной кибератаки стал вирус-шифровальщик Petya – аналог WannaCry, заявили в компании Group-IB, специализурующейся на борьбе с киберугрозами.

НСН сообщает, что ранее хакерской атаке подверглась компания «Роснефть». Также нападению подверглись компьютеры в НПЗ «Башнефти», «Башнефть-Добыче» и управлении «Башнефти»: устройства после одновременной перезагрузки скачали неустановленное программное обеспечение и вывели на экран заставку вируса WannaCry.

12 мая компьютеры по всему миру атаковал «вирус-вымогатель» WannaCry. По оценкам компании Avast, атакам подверглись серверы в 104 странах. Ущерб от майской кибератаки менее чем за неделю составил $1 млрд В России вирус поразил серверы МВД, РЖД, телекоммуникационных компаний и Сбербанка.

По гамбургскому счету: стали известны темы разговора Путина и Трампа на G20

Заведующая сектором внешней и внутренней политики ИМЭМО РАН Виктория Журавлева в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» отметила, что повестка переговоров между президентами России и США, как и полгода назад носит крайне ограниченный характер.

«Кроме того, ситуация здесь еще более ухудшилась, поскольку последний законопроект Сената США по российским санкциям, может серьезно сократить переговорные возможности Трампа. Из-за этого повестка данных переговоров качественно сузилась, поскольку подобные законопроекты в США принимаются специально для того, чтобы ограничить возможности Трампа в контексте той политической игры, которую Белый дом ведет с Кремлем.

Так что, данная встреча важна не только с точки зрения каких-то прорывных шагов, сколько с точки зрения установления контакта между президентами. Трамп и Путин, конечно, говорили по телефону, но это не то же самое, что и личная встреча. На проблемы Сирии и Украины у России и США существуют разные точки зрения, но все-таки решение этих конфликтов входит в стратегические интересы обеих стран, причем без участия Москвы и Вашингтона данные вопросы закрыты быть не могут», - резюмирует Журавлева.

Поляки нашли в России угольную жилу для Украины

Польское издание Rzeczpospolita сообщила, что национальная компания Weglokoks, которая входит в Польскую горнодобывающую группу, планирует импортировать российский уголь по той причине, что в Польше сформировался недостаток каменного угля.

Это очень важное обстоятельство, поскольку на антраците работают украинские ТЭЦ, которые являются основой народного хозяйства этой страны, поэтому актуальность этой проблемы будет расти на Украине прямо пропорционально наступлению холодного времени года.

Ведущий эксперт Фонда энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» пришел к выводу, что эти действия поляков действительно напоминают работу в рамках украинского рынка.

«В настоящее время европейцы, и в первую очередь – поляки, продают Украине российский газ по очень выгодным ценам, и на этом хорошо зарабатывают. При этом, как только в Киеве решили заняться своей «реверсной» практикой, точно на такие же объемы, какие шли на Украину, вырос экспорт газа «Газпрома» в государства дальнего зарубежья.«Схема с «реверсом» ведь очень простая – поляки покупают российский газ, а затем продают его с наценкой украинцам. И очевидно, что то же самое в ближайшее время произойдет и с каменным углем – на российском рынке имеет место профицит, уголь у нас стоит дешево, поэтому почему бы не продать его с наценкой Украине, которая в нем остро нуждается, но не может покупать его в России по причине политического характера», - констатирует Юшков.

Сейдахмет КУТТЫКАДАМ

Хаос в умах и ответственность за культуру

+++ ——

Сейдахмет Куттыкадам — известный казахстанский публицист, философ, главный редактор журнала «Мысль», автор многочисленных публикаций в казахстанских и российских периодических изданиях, а также очень популярных в Казахстане книг «Служение нации» (2009) и «Казахская драма» (2010). В 2015 году в Москве (изд. «Беловодье») вышла его книга «Дао Алтая. Исток человеческой цивилизации» (см. рецензию Льва Аннинского в «ДН» № 2, 2016).

I. КУЛЬТУРА — НЕ РЕНТА

Обстоятельная статья Андрея Русакова «Ответственность культуры и культурное многообразие»1 с ее вулканической лавой обжигающих мыслей — яркий образец растерянного состояния умов интеллигенции на всем постсоветском пространстве, свойственного и мне, о чем можно судить по моему последующему описанию нынешнего состояния культуры в Казахстане.

Причин для этого много: крушение советской империи и последующее крушение демократических надежд, с ним связанное, обман либералов (точнее квазилибералов) и цинизм властей, потерянность самой интеллигенции и озлобленность народа, дикая «прихватизация», при которой кучке рвачей досталось почти все национальное богатство, а «толпе» — по несколько ваучеров, годных только для разового использования, соблазны рынка, оказавшегося дамой по вызову для примитивных «новых» русских, казахов, украинцев... горячо холодная третья мировая война и глобальный кризис всех ценностей — социальных, финансовых, моральных, эстетических, экологических… и, конечно, культурных.

И Зло, торжествующе шагающее по планете.

Когда на мыслящего, ответственного и чувствительного человека обрушиваются такие громадные проблемы, с которыми непонятно как справляться, его сознание инстинктивно ищет главного виновника. Его обнаружение ни в коем случае не помогает решению проблем, но приносит психологическое удовлетворение и примиряет с реальностью. Так на кого же возложить основную ответственность за «годы национального позора» в России (в Казахстане, в Украине, в Молдове…)? На бога? Но он, видимо, скрылся неведомо куда от позора за то, что насозидал. На власти? Но им дела нет до ответственности перед какой-то там историей и голодной неразумной толпой, которую они только во время выборов именуют народом. На козни бесчисленных врагов — явных и тайных, — разыскиваемых ультрапатриотами? Но что это может дать? Краткий нервический патриотический позыв, после которого надо опять возвращаться к своим баранам. На себя? Вы в своем уме? Что может зависеть от меня? Да ничего!

Так на кого же? Ну да, конечно, на хваленую богатую культуру, которую мы так воспевали, так ею гордились, так ее возносили и так на нее молились! Почему же ты, Великая культура, не протянешь нам руку помощи в столь тяжелую минуту? В чем же твое величие и предназначение, если ты безучастно взираешь на наши беды? Молчишь? Есть в тебе червоточинка, потому и молчишь!

И Русаков восклицает: «Если национальная культура воспитывает лишь агрессивных идиотов, тихих обывателей и людей, которые в решающие для страны годы могут лишь наблюдать, рефлексировать и возмущаться, то, быть может, что-то не так с этой культурой? Или — как минимум — в наших с ней отношениях?»

Далее: «…само сочетание слов "национальная культура" указывает на факт вольной или невольной ответственности культуры за историческую судьбу народа, ее создающего и ею создаваемого».

Что можно сказать по поводу всего этого? Нет, не культура ответственна за народ, а интеллигенция — за народ, а народ — за культуру, если он хочет оставаться культурным. Охлаждение отношений со своей культурой — это совокупная вина интеллигенции и народа.

Культура способна нести свет и поддерживать тепло в национальном очаге только тогда, когда ее огонь поддерживается, то есть когда каждое поколение подбрасывает свои «дрова» в этот очаг.

Думаю, не великая русская культура, особо славная величайшей своей литературой «Золотого века», виновата перед современными россиянами, а россияне виноваты в том, что перестали заботиться о ней.

Мы привыкли относиться к народу как к некоему невинному младенцу, который чист и свят и ни за что не отвечает. Но пора относиться к нему как ко взрослому, который ответствен за себя и свою культуру.

Связь между народом и доставшейся ему в наследство от предыдущих поколений культурой не проста. Принято считать, будто национальная культура — это нечто неизменное, данное в вечное пользование народу, — эдакая пожизненная духовная рента.

Но так ли это?

Какая связь между культурами Древней Эллады и нынешней Греции; Древнего Египта — и современного; Древней Сирии — и современной; Вавилона — и Ирака; Карфагена — и Туниса; Древней Нубии — и Судана?..

Только формальная!

Конечно, время меняет все, в том числе и народы. Но перемены переменам рознь. Те народы, которые берегут и поддерживают свою культуру, такие как Китай, Индия, отчасти Иран, сохраняют духовную память и остаются в значительной мере теми же народами.

Народы, в течение нескольких веков не вносившие вклада в свою исконную культуру, теряют связь с ней и не могут оставаться прежними, они становятся другими. Поэтому древние и современные греки, египтяне, сирийцы при общем названии и общей территории — это разные народы.

Связь между культурами России XIX и XXI веков еще не прервана, но связующие их нити истончаются, и если их не укрепить, разрыв возможен.

Фраза Русакова: «Политика глазами культуры — это действия центральной власти и действия против нее» — вызывает исторические реминисценции.

В России почти все исторические и культурные достижения и проблемы упираются в одну личность — Петра I, и о том, что в ней перевешивает — свет или тень, спорят до сих пор. Они так переплетены, что трудно отделить одно от другого, но условно выделим тень и повторим о ней. Разумный и безболезненный переход от одной парадигмы политико-культурного развития к другой предполагает долгую эволюцию. Первый российский император вместо эволюции избрал революцию (потому, видимо, и был любим большевиками) и по историческим меркам в одно мгновение жестоким, силовым методом насадил в России чуждые ей тогда политику и культуру.

Проводницей политики Петра I стала в основном «новая знать», обязанная ему своим выдвижением и готовая выполнять любые его указания.

Российская «культурная душа» взвыла от боли и стала рваться к своей природе, но ее варварскими политическими методами загоняли в прокрустово ложе «европеизации». В результате произошел раскол не только в религиозном, культурном и бытийном планах, но и между сознанием в «голове» государства и душой в «сердце» народа. Олицетворением государственного сознания является политика, души народа — культура. Это разделение сознания и души имело далеко идущие последствия.

Петру I и Екатерине II удалось утвердить новые политические порядки в империи. Они хотели добиться того же и в культуре, но здесь дело ограничилось в основном сбриванием бород, париками и косметикой. Сознанием легче манипулировать, чем душой — здесь силой трудно чего-то добиться.

Об этом по-своему говорит Андрей Русаков.

«В "литературноцентричную эпоху" русская культура вступила со зрелостью Пушкина и разгромом декабристов. Эта родовая травма "вшила" в нее роковое восприятие истории, комплекс общественно-политического поражения, болезненное расщепление взглядов на народ, государство и "образованный класс", резкие перепады от радикализма к верноподданичеству и/или громко декларируемой аполитичности».

Со «вступлением» все верно, но «травма», мне кажется, была нанесена раньше.

Итогом этой долгой, сложной и подспудной борьбы явилось великое чудо — Золотой век русской литературы. Да, писатели России учились технике изложения у европейцев, но это была самобытная литература, отражающая русскую душу. Подражательная никогда не бывает великой. Таким образом, русская душа явственно выразила самостийность и дистанцировалась от российской политики, то есть после этого политика, выражающая государственное сознание, и культура, олицетворяющая душу народа, пошли каждая своим путем. (Не только Гоголь и Салтыков-Щедрин в Золотой век русской литературы изображали власти предержащие не в лучшем виде.) Дворянское сословие несло в себе оба эти начала, порой в пределах одной семьи, и это позволяло избегать антагонизма и сохранять равновесие между ними.

С установлением советской власти, когда большевики уничтожили дворянство как класс, политика и культура окончательно разделились на власть и интеллигенцию, причем культура стала служанкой политики. К чему это приводит на примере Германии точно описал Томас Манн в статье «Культура и политика»: «Политическое безволие немецкого понятия культуры, игнорирование им демократии страшно отомстило за себя: немецкий дух пал жертвой тотальной государственности, которая лишила его не только гражданской, но и нравственной свободы. Если демократия означает, что политическое и социальное следует рассматривать как часть всеобщей проблемы гуманизма, что следует охранять нравственную свободу, защищая свободу гражданскую, то противоположностью, в которую, по законам диалектики, переходит антидемократическое высокомерие духа, является та теория и та глубоко бесчеловечная практика, которая абсолютизирует один из элементов проблемы гуманизма — политику, видит в политике всеобъемлющую тотальность, не желает ничего знать, кроме идеи государства и власти, приносит в жертву этой идее человека и все человеческое и уничтожает всякую свободу. Этот процесс с неумолимой закономерностью ведет к трагическим последствиям».

Я намеренно не прерывал тяжеловесную поступь мысли немецкого гиганта, потому что она касается именно нашей темы и раскрывает ее суть, которая заключается в следующем: при отсутствии демократии культура неизбежно становится жертвой тотальной государственности, а сервилизм — способом ее выживания.

Стоит ли говорить о том, что и в Казахстане, и в России мы видим подтверждение непреложной верности этого вывода.

Для того чтобы разобраться, что со всеми нами происходит, надо понять наше отношение к окружающему миру, к культуре, к оппонентам, к себе, восходящее к феномену советского человека, который сидит во всех нас и будет заметно влиять на ментальность еще нескольких поколений постсоветских людей.

Средний советский человек был неплохо образован, начитан, мог писать интересные статьи, книги и читать умные и содержательные лекции, но все это «в монологе». Он не был приучен к диалогу, полилогу, к разговору или тем более к спору, дискуссии с людьми иного мировоззрения, иной культуры — он тут же терялся и, как правило, переходил на крик.

Советский человек был выращен в идеологически стерильной (насколько это возможно) атмосфере и не имел иммунитета против чуждых влияний.

После падения «железного занавеса» и краха коммунистической идеологии в вакуум, образовавшийся на постсоветском пространстве, хлынули новые веяния и абсолютно иные ценности, среди них деморализующие и разрушительные идеи. Неподготовленные люди потеряли ориентиры, и небольшая группа искусных манипуляторов могла с ними делать все что угодно.

Герман Гессе в «Степном волке» писал: «У каждой эпохи, у каждой культуры, у каждой совокупности обычаев и традиций есть свой уклад, своя подобающая ей суровость и мягкость, своя красота и своя жестокость. Настоящим страданием, адом человеческая жизнь становится только там, где пересекаются две эпохи, две культуры, две религии».

А на постсоветском пространстве жестко столкнулись несколько эпох, несколько культур, несколько религий.

Ко всем этим сложностям добавилось и то, что теперь культуру теснят с двух сторон: политика и массовая культура. В результате кругом культурные руины.

В начале «литературоцентричной эпохи» Андрей Русаков ставит Пушкина, а в конце, представьте, — Высоцкого: «…в русской культуре есть Высоцкий — и значит наше положение далеко не безнадежно». Ироничные умы могут истолковать такую линию как нисходящую и про нашего кумира Высоцкого скажут: «Вот до чего (кого) докатилась великая русская литература!»

Я бы обозначил пределы «литературоцентричной эпохи» фигурами Пушкина и Шолохова. Призову в арбитры Габриэля Гарсиа Маркеса, который писал: «…у вас (у русских) есть прекрасные писатели: Толстой, Достоевский, из современных — Шолохов и Булгаков. Все так называемые "грехи" великого русского писателя Шолохова — явления времени, присущие многим европейским мыслителям, а ее недосягаемый пик — Лев Толстой».

И еще несколько реплик.

1. Высокая культура не подавляет другие «организмы мышления, самосознания и взаимопонимания людей», а развивает их.

2. Мысль Русакова, что повальная и психологически-принудительная русификация в национальных республиках стала предпосылкой русской национальной катастрофы, верна. Хочу ее развить применительно к новым реалиям.

Русские привыкли жить в одной стране и расценили как трагедию то, что после развала СССР их народ разделился и оказался в разных государствах — бывших союзных республиках. (Эмиграция после гражданской войны была идеологической и дисперсной и не воспринималась так болезненно.) И теперь в России говорят о жизни русских в постсоветских государствах только в негативном ключе: русских затирают, русский язык преследуют, русскую историю искажают… Никогда не услышишь ничего позитивного.

Эта медвежья услуга приводит к тому, что местные национал-патриоты начинают твердить: русские в их стране — это потенциальная «пятая колона». А если кто-то из русских заикнется, что нашел там вторую родину и чувствует себя благополучно, в России это рассматривается как национальное предательство. России пора смириться с тем, что случилось, и менять свое отношение к этому вопросу.

Любой великий народ имеет свои диаспоры — китайцы, англичане, испанцы, французы, немцы, индусы… И их метрополии никогда не вмешиваются в дела других государств по поводу своих этнических сородичей. А эти диаспоры, впитывая новую культуру, обогащают материнскую.

Этим я и ограничусь, добавлю лишь следующее. Рассуждения Андрея Русакова интимно-национальные, они пронизаны болью за свой народ, его культуру, его будущее, они покоряют своей отчаянной откровенностью и очень близки мне.

Чем больше будет таких мыслителей, как Андрей Русаков, тем больше надежд, что русская культура воспрянет, а глядя на нее, встрепенутся и другие.

Мои фрагментарные соображения по некоторым вопросам, поставленным Русаковым, не претендуют на основательность и убедительность — это дружеский взгляд такого же «растерянного интеллигента» со стороны на онтологические проблемы российского общества. Читателям, знакомым с тем, что я пишу о казахских национальных проблемах, это должно быть очевидно. Поэтому «спор», который я затеял с Андреем Русаковым, это по существу мой спор с самим собой.

И, видимо, конца ему не будет.

II. КУЛЬТУРА НА ОБОЧИНЕ, ИЛИ ДЕБИЛИЗАЦИЯ НАЦИИ

Теперь о том, что случилось с Казахстаном, после того как пятнадцать союзных республик разбрелись по своим национальным квартирам.

Сетования Андрея Русакова покажутся весенним дождичком по сравнению с грозовым ливнем.

Казахстанские проблемы отличаются от российских своей «готической» спецификой и требуют прямолинейной подачи, без особых метафизических изысков, но тональность у нас с Русаковым, думаю, будет одна.

Как варварски прикончили науку

Вот уже почти четверть века Казахстан живет в суверенном режиме, и что же он обрел за это время? Пожалуй, больше проблем, чем достижений. И ответственность за все это прежде всего на самих казахах.

Над нами нависает много угроз — общее усиление напряженности в мире, терроризм, коррупция, преступность, непрофессионализм и бездарность чиновников, кризис, нищета большей части населения, но наиболее опасной, зловредной и коварной, с долговременными и тяжелыми историческими последствиями является неуклонная дебилизация населения. Лев Толстой говорил: «Много худого на свете, а нет хуже худого разума. Первое худо — худой разум».

Главное достояние любой страны — не природные ресурсы, не мощная промышленность и даже не финансовое благополучие, они — средства, а их целью являются знания, интеллект, дух и здоровье нации. Кстати, если вторые ослабеют, то и первые тут же пошатнутся. И наоборот. С получением независимости наши власти об этом много и высокопарно говорят, но на деле все обстоит по-другому.

Важнейший объективный показатель состояния интеллекта в стране — это наука, а она погублена прямыми действиями властей.

Вместо совершенствования и усиления Академии — символа науки, созданной огромными усилиями Каныша Сатпаева, ее разрушили до основания. Это можно сравнить с удалением переднего отдела человеческого мозга. Человек, в частности, чиновник, без него может есть, пить и веселиться (до тех пор, пока не закончатся природные ресурсы), но мыслить, творить и разумно управлять чем-либо он не может.

Естественно, это касается и всего общества. Для того чтобы окончательно добить науку, высокие звания ее творцов-ученых превратили в посмешище, причем весьма примитивным образом. Ответственнейшее дело научной аттестации, нуждающееся в строжайшем отборе, довели до абсурда, сейчас любой проходимец может стать доктором в любой сфере, лишь заплати требуемую сумму, а кучу званий академиков самых причудливых и экзотических академий можно вообще получить по бросовой цене. В этом мутном море расплодившихся лжедокторов и лжеакадемиков настоящие ученые просто затерялись. А шаманы от науки очень претенциозны и агрессивны, они безжалостно преследуют и затирают настоящих ученых.

Страну наводнили иностранные специалисты и «ученые» — интеллектуальные ландскнехты далеко не высшей пробы, зачастую уступающие нашим, которые к тому же плохо знают местные условия. Но они получают зарплату в 7—8 раз больше, чем казахстанцы, и поэтому смотрят на них свысока.

Долгое время толпы подозрительных зарубежных советников и политтехнологов сновали по коридорам власти и интересовались тем, как у нас принимаются государственные решения, как функционирует экономика, давали какие-то советы (судя по результатам, далеко не самые мудрые) и интересовались, где что есть и как это можно прихватить. (Нет худа без добра: с приходом кризиса, похоже, их немалые заработки были урезаны и количество «интеллектуальных» спецов резко сократилось.)

Самое опасное при таком подходе — это то, что мы сами вручаем свое государственное сознание, политические замыслы и производственные тайны в чужие руки. А это уже выдача важнейших государственных секретов и планов (вычислить которые при наличии исходных данных очень несложно), и как это называется, знает каждый. Нам необходимо в столь ответственном деле опираться на своих ученых, политологов, экспертов и специалистов. Таковые пока в стране есть, только надо уметь их ценить и создать им условия не хуже, чем чужакам. Надо понимать, что политическая деколонизация должна начаться с деколонизации сознания и мысли.

Пожирающий пламень революций в образовании

Что делается в сфере образования, уму непостижимо. В любой просвещенной стране образование и воспитание — наиболее лелеемые системы, и малейшие изменения в них очень долго и тщательно продумываются.

У нас министры образования меняются через год-полтора, и каждый из них совершает свою «революцию», пытаясь отменить предшествующую систему, а затем внедрить свою. Однако никто из них до «строительства» не досидел в своем кресле. Но все они вместе крепко успели поучаствовать в основательном разрушении.

Между тем советская система образования, доставшаяся нам по наследству, была вовсе не так уж плоха, и это хорошо поняли на Западе, особенно в США. Общеизвестно: когда в октябре 1957 года Советский Союз запустил первый в мире спутник Земли, а в апреле 1961 года Юрий Гагарин стал первым космонавтом, американцы были в шоке, решили, что все дело в советской системе образования, бросились ее изучать и немало переняли. А после развала второй супердержавы представители первой, куда перебралось много советских специалистов, получили практическую возможность сравнить уровень знаний двух школ и пришли к мнению, что если сами они сильны в узких отраслях, то советские — в широких, то есть в междисциплинарных, что очень ценно.

Прежде чем казахским разрушителям приниматься за свое ужасное дело, надо было разобраться и понять, откуда прорастают корни нашего образования. Каждая современная система образования плоть от плоти науки, культуры и истории своих стран, и даже у большевиков, которые камня на камне не оставили во многих сферах от имперского наследия России, хватило ума не обрывать преемственность науки и образования.

А исторически российские системы науки и образования базировались на немецких, кстати, позволивших Германии не только догнать ушедшие далеко вперед в свое время Францию и Великобританию, но и перегнать их.

Советские чиновники сферы образования сохранили в основном эту систему, только добавили к ней немного от скандинавской и американской моделей, ну а в гуманитарные предметы, разумеется, — изрядную долю коммунистической идеологии, в классической своей основе тоже западной.

По-существу это была западная модель образования, разумеется, пронизанная российским духом, и она, несмотря на тоталитарные тиски, в общем-то успешно работала.

Наши же горе-«реформаторы» не понимали, что с корнем вырывают цветущее западное древо, адаптированное к нашим условиям, и вместо него втыкают в землю несколько самых разных кустиков, грубо вырванных из современной европейской почвы без корней и к тому же непривычных к совершенно другому, нашему, климату. Естественно, они не могли прижиться.

Нам не надо было радикально менять сложившуюся успешную систему, а следовало убрать из нее тенденциозные идеологические напластования (в основном, из гуманитарных дисциплин) и осторожно привнести кое-какие добавления от современных финской (кстати, наследницы российской и ученицы советской систем), японской и сингапурской образовательных систем и национальный колорит (главным образом — в историю, литературу и географию).

Наша нынешняя разрушенная, неразумно усложненная и запутанная система образования стиснута к тому же множеством запретов, ее душит засилье бумаготворчества и бюрократической цензуры. Учителям, преподавателям и профессорам некогда заниматься учащимися и студентами, они почти все свое время тратят на составление бесчисленного количества бумаг, которые никому не нужны и тщательно рассматриваются в поисках ошибок только тогда, когда кого-то надо освободить от должности.

В образовании нельзя забывать притчу о лошади, которую можно привести к источнику, но нельзя заставить ее пить. О потрясающе низком уровне многих наших так называемых учебников и методических пособий много говорится, заставить школьников и студентов пить из таких источников весьма трудно, да и не полезно.

Все лучшие вузы во все времена обладали академическими свободами и были очагами вольнодумия. Они всегда находились в определенной оппозиции к действующим властям. И это нормально. Образованные и пытливые молодые люди в силу новизны и свежести взгляда тоньше видят недостатки существующего порядка. Проходит время, они взрослеют, от многих радикальных идей отказываются, но вносят в существующую систему рациональные и взвешенные изменения, а их дети в это время бунтуют против их установок, обвиняя в консерватизме, и, глядя на них, родители вспоминают свой юношеский максимализм и относятся к ним с пониманием. Американские, французские и многие другие европейские бунтари 60-х годов прошлого века спокойно вписались в существующие государственные структуры, но при этом модернизировали их. Так идет вечное обновление общества и жизни.

Казахская мудрость гласит: «Затравленный щенок не может стать волкодавом». Каждый человек с опытом может вспомнить множество примеров, подтверждающих это, я приведу два. Отто фон Бисмарк был одним из самых отчаянных бунтарей в своей студенческой юности и доставлял много проблем прусской полиции, но именно он объединил сотни мелких немецких княжеств и создал Великую Германскую империю.

В нашей отечественной истории тархан2 Жанибек Кошкарулы был в юности непослушным и отчаянным забиякой, но повзрослев, стал крупным полководцем и выдающимся дипломатом, сыгравшим огромную роль в освобождении Степи от врагов.

Поэтому свою молодежь мы должны воспитывать в вольном и свободном духе, с пониманием относиться к их бунтарству, осторожно и умело вводя ее в цивилизованные рамки без разнузданности и нигилизма. Иначе мы получим закомплексованных и инфантильных людей, боящихся собственной тени и не способных принимать самостоятельные решения.

О последствиях бесконечных «революций» и самодурства чиновников в образовании можно судить по их плодам. У многих молодых людей, окончивших наши школы, непрочные знания быстро выветриваются, и уже к 30 годам они не имеют представления о литературе, не помнят элементарных физических законов, не могут совершать простейшие арифметические действия в уме, их представления о географии находятся на уровне ХIV века, а исторические знания состоят в основном из мифов. Не лучше обстоит дело с выпускниками вузов, большинство из них имеет слабое представление о своей профессии.

Телеящик Пандоры

В древней иранской мифологии говорится о магическом хрустальном шаре, который показывал события, происходившие где-то очень далеко. Когда появилось телевидение, люди радовались тому, что легенда превратилась в явь, и им казалось, что оно значительно расширит горизонты культуры. Но, увы, телевидение, в частности наше республиканское, стало главным орудием формирования дебилов. На всех его каналах беспрестанно визжат, вопят и пляшут, устраивают низкопробные шоу, гонят «мыльные оперы» в сотни серий, не от мелодраматических коллизий, а от уровня которых хочется горько плакать, а в промежутках между ними вещают шаманы и гадалки. Почти нет образовательных, политических, экономических, культурных и научно-популярных программ. По сравнению с нашими вульгарными и развязными телешоуменами Эллочка Людоедка — сногсшибательная интеллектуалка.

И здесь имеет место пагубная практика. Российские теледеятели все худшее перенимают на Западе, а мы — у России, естественно, на порядок гаже. Неужели у наших теледеятелей не хватает своих мозгов даже на подобную низкопробную продукцию? Главной «интеллектуальной» пищей сейчас стали телесплетни, в основном вокруг многочисленных мнимых «звезд». На «капустниках», посиделках и встречах российской «богемы» по телевидению слышится постоянный смех, и невольно задаешься вопросом: над чем же они смеются? Наверное, над убогостью собственных шуток. А для нашей «богемы» — это нечто запредельно шикарное, она пытается все это повторить, но получается убожество вдвойне.

В мире были и есть великие артисты, они очень редки, особенно сейчас, и я преклоняюсь перед ними. Но в целом артисты во все времена и во всех странах не относились к самому высокому культурному сословию в обществе.

Только в ХХ веке с развитием средств массовой информации и индустрии развлечений, в особенности кино и телевидения, они стали превращаться в идолов. Над их потребительским образом стали работать специалисты, их научили держаться на публике и ловко вставлять в свою речь заранее заготовленные реплики, но от этого их общий интеллектуальный уровень не вырос (я не имею в виду таких актеров, как Алла Демидова, они — редкое исключение). Тем не менее именно из них делают кумиов.

Артисты, конечно, нужны, но не в таком количестве и не такого профессионального качества. Сколько же у нас молодых людей хочет быть артистами! Но простите, кто их всех будет кормить, когда закончатся природные ресурсы? Обществу прежде всего нужны ученые, инженеры, аграрии, экономисты, бизнесмены, журналисты, юристы… и деятели культуры, культуры высокой, несущей духовность.

Именно умелой пропаганде этих и других важных профессий, а также демонстрации опыта успешных реформ в других странах надо уделять больше внимания.

Еще два бича нашего телевидения — это реклама и ужасы. Некоторые страны сейчас изгоняют рекламу с телевидения или выделяют ей отдельное время, а многие подумывают это сделать. Пора бы и нам задуматься.

Наши новости — это в основном репортажи о катастрофах, войнах, убийствах во всех концах света. Вся эта информация еще более подавляет и без того озабоченных собственными тяжелыми проблемами наших сограждан. Что нам дает вся эта муть? Неужели, если мы не узнаем, что где-то за тридевять земель какой-то маньяк убил десять человек, мы не сможем жить? Вы скажете: так формируются теленовости во всех странах. Но если все сошли с ума, нам что, обязательно присоединяться к ним? Телевидению следует уделять больше внимания не ужастикам, а культурным и духовным достижениям других стран и пропаганде своей культуры, обогащающей нас.

Это не значит, что мы, подобно страусу, должны зарыть голову в песок, не желая видеть проблем этого мира. Нет, о них надо рассказывать, если они касаются нашей страны и наших граждан, а обо всех остальных событиях надо сообщать (для наших фобиоманов) в особых программах и в аналитическом стиле.

Наше телевидение извращает вкусы телезрителей, приучая их к пошлым шуткам и банальностям, произносимым с важным видом, отучая их от серьезных и глубоких тем, и менять эту ситуацию будет нелегко. Многие казахстанцы поначалу не смогут понять и принять передачи, требующие напряжения и сосредоточенности ума, но у нас нет иного выхода, надо настойчиво и терпеливо вести свою линию, если мы хотим иметь образованный и культурный народ, а не бездумную толпу.

Напомню два примера из Платона о мере истинной и высокой духовности и культуры.

Первый. Платон говорил, что чем меньше человек знает, тем больше он изображает из себя всезнайку, чем больше он знает, тем яснее представляет себе, как мало он знает. И Платон иллюстрировал это рисунком. Наши знания представляют собой внутреннюю площадь малого круга, а все что за его пределами — это наше незнание. Чем меньше круг, тем меньше объем знаний. Когда у человека нулевые знания, он уверен, что нет ничего в этом мире, чего бы он не знал, а когда человек обладает огромными знаниями, он понимает, как мало ему ведомо из бесконечного космоса знаний.

Вспомним и слова Сократа: «Я знаю только то, что ничего не знаю!»

Второй. Платон считал: чем содержательнее и интереснее представление в театре, тем благоговейнее оно должно восприниматься и тем большая тишина должна царить среди зрителей. Иначе глубокое переживание и очищение души искусством, позже названное его учеником Аристотелем катарсисом, невозможно. Поэтому он был против аплодисментов, считая их признаком вульгарности. Сейчас восторги выражаются не только аплодисментами, но и визгами, воплями, мяуканием и топотом ног. Увы, каковы времена, таковы и нравы.

Отцы и дети, деды и внуки

Вечная проблема отцов и детей обсуждается с шумерских времен, и, как правило, молодежь изображается не достойной свершений старших поколений. Но каковы сейчас отцы и деды?

Золотой телец, причем не заработанный, а украденный стал их кумиром, он разлагает, подрывает родственные, дружеские и общественные связи.

Лао-цзы говорил: если во дворцах постоянно веселятся и празднуют, значит, народ бедствует. И это воистину касается нас: в стране царит немыслимый пир во время великой чумы. Государство задыхается от громадного множества проблем: мы почти ничего не производим, мы попали в долговую кабалу к другим странам, экология в ужасном состоянии, аул умирает, старики брошены, молодежь забыта, культура гибнет и т.д. и т.п., а верхушка все поет и пляшет, проводит бесчисленные тои, фестивали, конкурсы, конференции, симпозиумы на самую широкую ногу в… рваных штиблетах.

Создается впечатление, что власть имущие в этом угаре полностью потеряли чувство реальности. Народ нищенствует, а они берутся за множество помпезных государственных проектов, в реализации которых львиная доля выделенных средств отдается иностранным специалистам. Тем самым ущемляются свои, и им прививается комплекс неполноценности. А между тем у нас много способных людей, которые могли бы ту же работу сделать не хуже, если не лучше.

Не будет большим преувеличением сказать, что западные и подражающие им восточные модернисты и постмодернисты в значительной мере выложились в своих экспериментах, и ожидать от них нового не приходится. И здесь оригинальные национальные идеи наших специалистов могли бы сказать свое слово в градостроительстве, архитектуре, дизайне, живописи, музыке… в мировом искусстве в целом. Но для этого надо дать им простор для творчества, постепенно приучать их смело воплощать свои идеи.

Одной из изощренных форм колониального закабаления была циничная кадровая политика, когда метрополия на подконтрольных территориях не подпускала к реальной власти, к фундаментальной науке, к управлению крупной промышленностью талантливых представителей коренной национальности, и даже к культурной деятельности их привлекали с осторожностью, подозревая в национальном уклонизме, а вместо них выдвигали усердных бездарей.

Казалось бы, с получением независимости от этой практики надо было уйти, но, увы, она сохранилась и продолжает по инерции свое разлагающее действие. Правда, вопреки этой тенденции в последнее время выдвинулся ряд способных чиновников высшего ранга, но этот ряд короткий, и, глядя на их подавляющее большинство, диву даешься, как эти серенькие люди, которым нельзя доверить управление даже маленьким аулом, добрались до высоких постов. И такие бездарные высшие чиновники судят о народе по своему уровню, между тем как у нас, при всех его недостатках, талантливый и грамотный народ, которому, к сожалению, не дают раскрыть свой потенциал еще с детства и юности.

Меня нередко приглашают на встречи с разными коллективами, и — особенно если это молодежная аудитория — я никогда не отказываю. И я вижу много чрезвычайно одаренных молодых людей от 16 до 23 лет. (И в других поколениях нашего народа было немало талантливых ребят, но чиновники и обыватели гасили их.) Они очень любознательны, у них горят глаза, они ищут объяснения всему, но, увы, учителя и родители в огромном большинстве своем не могут им доступно объяснить (боясь обвинений в оппозиционности при откровенном изложении фактов), что реально происходит в стране, регионе и мире.

Эти ребята самостоятельны и умны, трудолюбивы и настойчивы, многие из них сами поступают в лучшие вузы дома и за границей и, где бы ни находились, поддерживают связи друг с другом и живо интересуются событиями в своей стране. Но если их не поддержать, они увянут, как и предыдущие поколения.

В основном это дети городских интеллигентов. Увы, аул, который до того оправдывал слова Бальзака «таланты рождаются в провинции и умирают в столице», ныне редко выдвигает способных молодых людей. И это не вина заброшенного аула, а его беда, в которой виноваты власти.

Как мы потеряли аксакалов

Мы говорили о воспитании молодежи, но, как выясняется, необходимо заняться и просвещением аксакалов, которые должны быть достойны своего традиционного статуса. Это не шутка.

Года два назад в одной газете вышла статья «Стариков много, а аксакалов нет», то есть нет достойных, мудрых и уважаемых всем народом старцев — выразителей его духовных чаяний. Автор приводил много примеров суетливого, недостойного и угоднического поведения стариков перед чиновниками и верно ставил актуальный вопрос. Но ответа не предложил. Причин, почему у нас сейчас почти нет достойных аксакалов, много. Тоталитарный строй, вытравление национального самосознания, уничтожение культурной элиты — это в прошлом. А в настоящем — то, что хамовитые и аморальные рвачи захватили почти все национальное достояние, а совестливые, образованные и высококультурные люди оказались в униженном положении.

Но кроме политических и социальных причин исчезновения традиционного института аксакалов есть и поколенческие, связанные с новой эпохой, иной культурой мышления и воспитания.

В былые времена повсеместно носители народной мудрости обладали сакральным знанием, они являлись хранителями обычаев, просвещали людей, глубоко разбирались в том, как функционирует общество, и принимали прямое участие во всех его делах, пользуясь непререкаемым авторитетом. Однако такие мудрецы той поры, как Хаммурапи, Соломон, Сократ, Конфуций, Ашока, Марк Аврелий, и наши — Коркыт, аль-Фараби, Асан Кайгы, Бухар жырау — уже не могут играть былой роли в обществе, так как все сильно изменилось: время, люди, духовные и культурные ценности, материальные запросы, образ жизни и представления о мире, а самое главное — появились вездесущие СМИ.

В Новое время на место мудрецов-пастырей пришли властители дум с несколько иным механизмом воздействия на общество: они должны были обладать харизмой, иметь широкие знания, разбираться во всех сложностях современной жизни, уметь их лаконично и ясно разъяснять, быть социальными психологами и публичными людьми и умело пользоваться СМИ. И что особенно важно: они обязаны были знать коренные интересы народа и постоянно и твердо их отстаивать.

Увы, в наше оскудевшее время в мире нет таких властителей дум, как Вольтер, Гёте, Лев Толстой, Бернард Шоу, Тагор, а в рамках нашей страны — Абай. И на безрыбье появляются раки с претензиями китов.

В одночасье стариков не переделаешь в аксакалов, для этого требуется индивидуальная работа над собой продолжительностью в человеческую жизнь и постоянная потребность общества.

Интеллект — главный ресурс страны

«Если бог хочет погубить, он лишает разума», — говорили древние мудрецы. Но бог никогда не наказывает целый народ. Поэтому вдумчивых людей не покидает ощущение, что кто-то настолько ловко манипулирует нашими власть имущими, что достигает двойного результата: лишая их разума, заставляет целенаправленно вытравливать разум из своего народа. Невольно задумываешься: а может, то, о чем упорно твердят конспирологи, не такой уж бред?

Население Земли стремительно растет, на ней становится тесно, страны с богатыми природными ресурсами и большими территориями — предмет завистливых взоров великих держав. Прямой захват чужих стран сейчас уже редко практикуется, но завоевывать их экономически и культурно считается допустимым. А что для этого требуется? Добиться того, чтобы в них дебильное правительство управляло дебильным населением, и тогда с этой страной и ее богатствами можно делать что угодно

Однако не следует впадать в истерику и портить отношения с мировыми гигантами, обвиняя их в заговорах, надо прежде всего навести порядок в собственной «правительственной голове», а уж затем и в стране. И если мы станем умно, твердо и последовательно отстаивать свои национальные интересы, все будут с нами считаться.

Помехой на пути к этому являются отечественные последователи маркизы де Помпадур, заявлявшей: «После нас хоть потоп!» Таким наплевать на народ, главное — обеспечить своих детей и внуков на сто поколений вперед. Но неправедно нажитые деньги несут на себе клеймо проклятия и развращают, и этой участи не избежать даже их правнукам...

Демосфен двадцать четыре века назад заметил: нельзя, занимаясь мелкими и ничтожными делами, приобрести великий и юношески смелый образ мыслей, равно как наоборот, занимаясь блестящими и прекрасными делами, нельзя иметь ничтожный и низменный образ мыслей.

Наше правительство абсолютно не уделяет внимания острейшим проблемам страны, оно только и занято постоянным переформированием министерств и пересадкой чиновников из одного кресла в другое с такой скоростью, что им не успевают менять таблички.

Ошалевшие высшие чиновники всячески изображают бурную деятельность, но ее результаты говорят сами за себя. Приведу один из последних примеров.

Правительство решило перенять опыт Ли Куан Ю. Этот покойный сингапурский патриарх, будучи премьер-министром, составил для своей администрации список примерно из двух тысяч талантливых и способных сингапурцев, работающих в разных отраслях, и лично следил за карьерным ростом лучших из лучших, так называемых «золотой и серебряной сотен». И если у кого-нибудь из них происходил сбой, он тут же выяснял причину. В случае намеренного выживания таланта его начальником Ли Куан Ю строго наказывал этого чиновника, так как считал его вредителем государства. Такая справедливая кадровая политика является одним из эффективнейших методов борьбы с бездарями и коррупционерами. Вот и наше правительство задумало провести масштабную операцию по уничтожению их огромной армии в своем составе и в низовых звеньях.

Отборные части гвардейского корпуса «А» бросаются в лобовую атаку, корпус «Б» заходит с флангов, а партизанский корпус «В» атакует с тыла. Вся правительственная и официозная пресса ярко и подробно сообщала о перипетиях этой грандиозной битвы. Но вот шум утих, пыль улеглась, дым рассеялся, и разведка донесла, что все эти отважные корпуса… перешли на сторону врага и число бездарей и коррупционеров в среде чиновников удвоилось. Читатели, конечно, догадались, что корпуса «А» и «Б» — это подобие сингапурских «золотой и серебряной сотен», а о том, насколько разные результаты они принесли здесь и там, можно судить по благосостоянию народов Казахстана и Сингапура.

Так же «успешно» идет борьба по сокращению тьмы чиновников, она напоминает битву с мифической гидрой: ей отрубают одну голову, вместо нее вырастают две.

Бесчисленным чиновникам все время повышают и без того немалую зарплату (при том, что уровень жизни народа все стремительнее падает), и это делается для того, чтобы они меньше воровали. Но коррупция, наоборот, постоянно растет. В таких условиях надо бы вообще перестать платить зарплату чиновникам, а за занимаемые ими должности даже брать официальную плату — в зависимости от доходности места. Уверяю вас, тогда коррупция стала бы контролируемой, так как чиновники строго следили бы друг за другом, и государственный бюджет быстро бы вырос.

Говорить о демократии сейчас бесполезно, но можно же помнить об элементарной истине, что не народ существует для правительства, а правительство — для народа. И самым объективным критерием эффективности правительства является благосостояние народа. У нас же положение дел год от года хуже, и это наглядно отражается на состоянии населения.

Как известно, «в здоровом теле — здоровый дух», поэтому важнейшим фактором для страны является хорошее состояние здоровья населения, которое формируется прежде всего образом жизни, качеством питания и распространением физической культуры.

Увы, казахстанцы едят в большинстве своем завозные продукты очень плохого качества, а заниматься физической культурой им почти негде. Последствия налицо: 80% молодежи не годится к военному призыву, у них неустойчивая психика (мы занимаем одно из первых мест в мире по суициду), и они не могут даже один раз подтянуться на турнике. Что говорить о взрослом населении, оно почти поголовно больно.

Катастрофическая ситуация с экологией — отдельная и большая тема.

Жестокая реальность нашего времени в том, что наш народ и наша страна тяжело больны целым набором тяжелых и запущенных болезней. И во всем виноваты мы сами. Это народ должен понять, пока не поздно. Лекарством от всех этих болезней являются культура и высокий интеллект нации, и их мы еще можем сохранить и укрепить. Но для этого народ должен заставить правительство сделать решение этой задачи главной своей целью.

Напомню старую, как мир, истину — только знание сделает нас сильными, независимыми и свободными.

А злой дух делячества и грабежа, который овладел и нашими нуворишами, разрушает все — людей, общества и даже великие империи. Гилберт Честертон описал, почему погибла известная супердержава древности: «Карфаген пал потому, что дельцы до безумия безразличны к истинному гению. Они не верят в душу и потому в конце концов перестают верить в разум».

Сохраним же свой разум, чтобы сохранить свою страну, свой народ, свою культуру и себя.

III. ПОИСКИ УТЕРЯННОГО ЗДРАВОГО СМЫСЛА

Андрей Русаков поднял важнейшие и сложнейшие вопросы, связанные с культурой, которые касаются не только России, но и всего постсоветского пространства.

Я по-своему пытался принять участие в его размышлениях. Но в воздухе всегда висит один и тот же русский вопрос: «Что делать, друзья?!»

Мне, скромному кочевнику-казаху, трудно предложить нечто такое, что было бы новым для наших друзей — россиян. (О том, что нужно казахстанцам, я постоянно говорю у себя на родине.) Но рискуя повториться, хочу сделать два предложения.

Первое. Провести анализ успешного выхода стран из послевоенной разрухи — Германии, Японии, Франции, Италии и прежде всего самой России; из постколониальной анархии — Сингапура, Южной Кореи и Малайзии; и эволюционный переход от плана к рынку — Китая (это только на первый взгляд запоздалая тема).

Здесь речь идет в основном о политике и экономике, но без них культура ничего не сможет сделать.

У России достаточно глубоких научных умов и опытных экспертов, способных на основании такого анализа и с учетом местных условий разработать комплекс эффективных экономических и политических программ. А как только Россия возьмет верный курс, Казахстан и другие последуют за ней.

Второе. Обществу следует отвоевать телевидение и печать, убрать оттуда насилие, тупость, содомию, рекламу и ввести образование, науку, высокое искусство и гуманизм. СМИ обязаны воспитывать людей образованных, с широким кругозором, способных понимать разные мировоззрения и смотреть на себя глазами других.

Разговоры о том, что телевидение и печать не влияют на воспитание и стиль поведения людей, — коварное лукавство.

Этот план выглядит чересчур уж простым, но если вспомнить о реформах в странах, успешно вышедших из разрухи и хаоса, они работают. И как тут не вспомнить слова Лао-цзы, сказанные двадцать семь веков назад: «То, что я говорю, настолько просто и так легко сделать, но никто этого не понимает и не может сделать». Поэтому повторение вечных и здравых истин в новой оболочке — удел интеллигенции.

Род человеческий делится на две категории: подавляющее «мудрое» большинство, которое считает людей иррациональными, неразумными, эгоистичными и жалкими поклонниками «золотого тельца», что в конце концов приведет их к апокалипсису; и наивное меньшинство, верующее в культуру, в разум человека, в его способность извлекать уроки из жизненного опыта и в возможность рационального обустройства жизни не только в отдельной стране, но и в мире.

До сих пор «мудрецы» оказывались правы, а «простачки» ошибались: даже разумные люди в интересах своих стран боролись друг с другом и старались обмануть партнеров, а всякая мразь повсеместно объединялась. В итоге разум подавлял разум, культура деградировала, а зло множилось.

В век глобальных кризисов это становится особенно опасным, так как угрожает основам существования всего человечества.

От имени «простачков» предлагаю вспомнить древнюю и наивную арийскую притчу о птице Симург — священной птице, принесшей с неба на землю побег древа жизни.

Давным-давно существовала птичья страна, и однажды в ней началась великая смута. Правители перестали заботиться о подданных, подданные перестали чтить законы, птицы забыли о морали, младшие перестали уважать старших, старшие не заботились о младших.

И тогда на птичьем курултае старая сова сказала: «Слышала я в детстве, что где-то далеко-далеко, за семью морями и семью горами, живет мудрая и вещая птица Симург, надо лететь к ней за советом».

Все птицы единогласно поддержали это предложение. Часть птиц оставили для присмотра за старыми и больными, а остальные дружно полетели в указанном совой направлении. Летели долго, но никто из тех, кто встречался в пути, не слышал ни о какой птице Симург, тогда их ряды стали редеть: вначале отстали слабые телом, а затем — слабые духом. Уже пролетели через семь морей и семь гор. Тогда объявились неверующие: мол, все это сказки, никакой такой птицы нет, — и повернули назад.

Осталось только 30 птиц, которые упорно летели вперед, несмотря ни на что. Их непреклонная воля и бесконечная вера в свою цель настолько сплотили их, что они почувствовали себя единым целым и в какой-то момент поняли, что они вместе и есть птица Симург. Свою цель они нашли в своем единстве, после чего вернулись домой и навели там порядок.

Смысл этой притчи в том, что мудрая и вещая птица Симург, сотворив жизнь на земле, поселилась в душах смелых, целеустремленных и высоких духом людей, и она до сих пор жива, надо только беспрестанно и неутомимо искать ее в своих сердцах.

Ни в Казахстане, ни в России, нигде на постсоветском пространстве, ни во всем мире никто не придет со стороны и не решит наши проблемы. Их обязаны решить мы сами — в единстве людей разума, духа и культуры!

___________________

1 См. «Дружба народов», 2016, № 1.

2 Тархан — привилегированное сословие тюркской знати (Прим. ред.).

Дружба Народов 2016, 6

Евгений АБДУЛЛАЕВ

Классики и(ли) современники

+++ ——

Да, была такая замечательная серия — «Классики и современники». Выходила с 1977-го до самого развала Союза.

Белые демократичные корешки с логотипом «КС» заполняли полки, до которых не добиралась тисненая золотом «Библиотека классики», не говоря уже о запредельно тогда дефицитной «Всемирке».

«Классиков» в «КС» выходило много. А вот «...и современников» — почти не припомню. Даже «погуглил» сейчас на всякий случай — вдруг что забыл... Нет, ранних советских авторов печатали. Горького, Федина, Фадеева. В перестройку тиснули Булгакова, Пастернака, Цветаеву... Но все они к этому времени были классиками.

С конца 1970-х что-то происходит с классикой.

Разговор о ней приобретает какую-то болезненную заостренность.

В том же 1977-м в ЦДЛ прошла известная дискуссия «Классики и мы». Спорили до хрипоты, кого из крупных авторов предшествующих десятилетий считать классиками. Консенсуса не обрели; скорее, напротив. Обнаружились две различные иерархии. Одна у «западников», другая — у «почвенников»...

Педалирование темы «классики» — первый признак неблагополучия с «современниками». Канал для перетекания крупных современных авторов в разряд классиков сужается в угольное ушко.

В конце 70-х в секторе книги и чтения Ленинки решили определить наиболее упоминаемых литераторов в русских (и советских) журнальных рецензиях. Подсчет велся для разных периодов, начиная с 1820-х — завершая 1977-1978 годами. И если в списках авторитетных имен тридцатых — сороковых наряду с классиками на первых местах стоят современные на тот момент авторы, то в списке конца семидесятых «современники» фактически отсутствуют — все место заполняют собой «классики»1 .

За прошедшие сорок лет соотношение «классики — современники» если и изменилось, то лишь в сторону дальнейшего отдаления их друг от друга. Возникает ощущение, что места в пантеоне русской классики заняты. Современные литераторы — даже добившиеся значительной известности — хмуро слоняются вокруг запертых врат.

Сошлюсь на недавнее исследование по антропологии чтения, проведенное в Москве, Калуге и поселке городского типа Березайка в Бологовском районе Тверской области. «...Выяснилось, — делится его результатами антрополог Михаил Алексеевский, — что иерархия восприятия литературы, конечно, формируется почти исключительно в школе. Безусловно, во всех слоях населения, во всех типах населенных пунктов огромное значение в этой ценностной иерархии играет классика, причем прежде всего классическая русская литература»2.

А вот что выяснилось относительно современной «высокой» литературы. «Парадоксально, но чтение самых последних книжных новинок Букеровской премии и еще каких-то премий, скорее, не имеет большого значения»3 .

Парадоксального, увы, здесь ничего нет — и для этого совершенно необязательно устраивать фокус-группы с жителями поселка городского типа Березайка. То, что почти не читают «современнику», любой литератор знает.

Поворот к консерватизму сказывается не только в каких-то указах и заявлениях. Он — прежде всего — на уровне повседневности. Классика — надежна, классика — привычна. Современная литература — всегда некий риск, даже если эти книги отмечены «какими-то премиями». А если не отмечены? Тем более — риск. И школьный учитель лучше расскажет детям побольше о Пушкине и Достоевском (на которых часов тоже не так чтобы много). А не о последних книгах, скажем, Евгения Водолазкина или Петра Алешковского. И читатель лучше купит (то есть «проголосует» своим кровно заработанным рублем) то, что более знакомо и привычно.

Тем не менее проблема «классиков и современников» периодически поднимается. Сейчас, когда я пишу это, в Москве идет фестиваль «Книжный сдвиг». (Любопытно было бы поучаствовать, но, увы, сейчас не в Москве). 14 апреля в программе стоит дискуссия «Как современная литература становится классикой?»

Или недавнее бурное обсуждение после выхода нового учебника «Поэзия»4 . Снова встал вопрос о корректности упоминания современных авторов — особенно молодых и едва ли кем-то признанных — наряду с классиками5 .

И, наконец, книга одного из самых известных сегодня литературных критиков, Евгения Ермолина — «Последние классики»6 . Которая и спровоцировала этот очерк — не рецензию, а что-то в жанре заметок на полях.

Итак, кто — по версии Евгения Ермолина — эти «последние классики»? Домбровский. Сёмин. Астафьев. Искандер. Владимов. Азольский. Кормер. Аксёнов.

За исключением Домбровского, Сёмина и Кормера, умерших еще «при Союзе», все остальные вполне могут быть отнесены к числу «современников».

Понятие «классики» Ермолин отдельно не рефлексирует. Для него это скорее «минус-понятие». То, что еще недавно широколиственно шумело, а потом — где-то с середины 90-х — внезапно кончилось. И если бы просто — кончилось...

«В недавнюю пору, — пишет критик, — впервые в истории России открыто и определенно прозвучал вопрос, а нужна ли вообще литература классического русского типа. Нужна ли не жанровая, не обслуживающая тот или иной заказ, а свободно-проблемная, исповедальная, экспериментальная словесность, формирующаяся в модусе не столько отражения быта, нравов или предзаданной идеологии, сколько творческого преображения бытия?»

Водораздел между «классикой» и «современникой», таким образом, проведен. Хотя он тут же вызывает вопросы. Так ли свободна была от «предзаданной идеологии» классика? Да и много ли экспериментального можно найти у перечисленных критиком «последних классиков»? Тут, скорее, должен быть назван Мамлеев. Или Лимонов.

Сам перечень имен тоже провоцирует возражения. Можно ли считать, например, классиком Домбровского, первого в списке Ермолина? Недавно как раз перечитывал «Факультет ненужных вещей»... Точнее, пытался перечитывать, продираясь сквозь многословие и спотыкаясь то и дело об избыточные описания. Проза талантливого, незаурядного человека с незаурядной судьбой? Да. Гражданский поступок, документ эпохи? Безусловно. Но — классика ли?

А можно ли классиком считать Азольского? Даже снизив градус — не классиком, а просто выдающимся прозаиком? Я пожму плечами. Что касается Сёмина и Кормера — боюсь, даже в литературной среде эти имена сегодня помнят не многие.

Провоцирует и то, что не названы другие. Тоже вполне достойные — а может, и более достойные. Солженицын. Адамович. Трифонов. Войнович. Распутин. Битов. Айтматов (единственный, кстати, из современных на тот момент прозаиков, присутствовавший в списке литературных авторитетов 1977—1978 годов). Стругацкие, наконец. Сознательно называю очень разные имена; мне самому близки далеко не все.

Выбор имен в книге отчасти «спорадичен» — Ермолин включил в нее очерки о тех прозаиках, которые в виде отдельных статей выходили в толстых журналах с конца 1990-х.1 (Странно, что критик не упоминает об этом, не указывает первопубликаций. Хотя статьи, конечно, заметно доработаны и дополнены.)

И все же — выбор Ермолина имеет свою внутреннюю логику. Да, перечень равновеликих фигур можно было бы умножать — но так ли это необходимо? Дан некий срез ушедшей уже литературы, рассмотрены вполне представительные имена. Литература шестидесятников и отчасти семидесятников. Именно в эти два десятилетия «последние классики» Ермолина написали свои самые важные вещи.

Саму эту эпоху критик не идеализирует. «Провинциализм» — таков ставимый ей жесткий диагноз. «Провинциален зачастую и типичный автор того времени, опутанный по рукам и ногам. Не столь остры, как у русского человека первой половины века или у человека Запада, его экзистенциальные драмы. Не столь экстравагантен модернистсткий и контркультурный прикид. Не столь интересен опыт противостояния злу. Да и само зло становится не столько зловещим, сколько смешным».

Кто был виноват? Да, разумеется, строй, «советский идеологический проект», но — не только. В очерке «Аксёнов» — самом ярком и раскрепощенно написанном — Ермолин предъявляет строгий счет самим шестидесятникам. Не оправдали. Не смогли.

«60-е вырождаются в 70-е: в конформизм, в дешевый цинизм, в нервные срывы, в ничем не оправданный быт, в пьянки как форму социального протеста и в случайный секс как возможность почувствовать себя свободным и революционным при очевидном дефиците того, что можно без затей назвать любовью».

И все же именно это провинциальное и все более конформисткое время парадоксальным образом оказывается питательной почвой для «последней классики». «...В поколении 60–70-х годов на его вершинах воскресла интеллигенция как миссионистская духовная элита».

Это, пожалуй, и дает ответ на вопрос, почему названных в книге прозаиков можно — пусть и с оговорками — причислить к классикам. Немного поясню, переведя на язык популярной социологической прозы.

Гений — понятие больше литературное, чем социальное; классик — больше социальное, чем литературное. Классик — гений, признанный интеллектуально активной частью общества, пожизненно и посмертно. Даже не обязательно — гений. Не был гением Некрасов, не был им Салтыков-Щедрин. Есенин. Однако — классики.

Главное, чтобы существовал «запрос на классика». Создает этот запрос интеллектуальная элита — или хотя бы какая-то ее часть. Но для этого она должна быть более-менее консолидированной. Классик становится символом единства — как внутри этой элиты, так и этой элиты — с остальным обществом. Что закрепляется двумя путями — через литературную критику (та самая частота упоминаний) и через школьную программу.

Последним консолидированным и интеллектуально активным поколением были шестидесятники. (Не только в Союзе, но и на Западе, скажем, во Франции.) С высоким уровнем поколенческого и сословного единства. Это чувство сословной общности (поскольку интеллигенция — прежде всего сословие) у интеллигентов-шестидесятников, безусловно, было.

В последующих поколениях дух единства все более разжижался. Он и не требовался уже в такой концентрации: эти поколения не переживали войну и репрессии; жизнь, в которую они входили, была менее катастрофичной, более «вегетарианской»... Браться за руки, «чтоб не пропасть поодиночке», становилось все менее нужным. Конец 70-х обозначил «точку невозврата». С начала же 90-х интеллигенция вообще перестала существовать как сословие. Уехала, схлынула в бизнес, вышла по возрасту на пенсию, переквалифицировалась в «интеллектуалов», «экспертов», офисных клерков. Стали распадаться и «каналы» превращения крупных писателей в классиков — литературная критика и школьное преподавание литературы. Классический «канон» школа еще держит. А на приращение его современниками ее уже не хватает. Да и главное — повторюсь — потребности нет.

В этом смысле «классики», собранные Ермолиным, — действительно, последние. «Наши авторы, — пишет критик, — завершили к исходу второй половины минувшего века великое историческое дело русской интеллигенции — могильщика тоталитаризма. Дело, которое будет придавать значительность и литературе, с ним связанной».

Нынешняя литература уже не занимается погребением тоталитаризма, у нее иные заботы. Прежняя «высокая» проза больше наставляла читателя, чем развлекала; нынешняя — больше развлекает, чем наставляет. И все же. Двери пантеона классиков закрыты, но не наглухо. Внутри тоже идет неслышная борьба, одни имена вытесняют другие. Снаружи делаются подкопы, подыскиваются ключи... Да — здесь я перехожу на мерцающий мажор — те социальные механизмы, которые обеспечивали превращение современников в классиков, сегодня не действуют. Но это не значит, что они не начнут действовать завтра. Или не произойдет еще какая-нибудь перезагрузка, в результате которой исчезнет само понятие «классик», а на его месте возникнет что-то совершенно иное.

_______________________

1 Рейблат А.И., Дубин Б.В. Групповая динамика и общелитературная традиция: отсылка к авторитетам в журнальных рецензиях 1820–1978 годов // Рейблат А.И. Как Пушкин вышел в гении. — М.: НЛО, 2001.

2 Антропология чтения в современной России. Антрополог Михаил Алексеевский о культуре чтения в СССР, востребованности электронных книг и формировании читательских предпочтений // Сайт «Постнаука.ru», 2 декабря 2015 г. (http://postnauka.ru/video/55760)

3 Там же.

4 Азарова Н. М., Корчагин К. М., Кузьмин Д. В., Плунгян В. А. и др. Поэзия. — М.: ОГИ, 2016.

5 См.: «Поэзия»: учебник или манифест? // Лиterraтура.org. № 72. 3 марта 2016 г. (http://literratura.org/1631-poeziya-uchebnik-ili-manifest.html); Похвала учебнику. Лев Оборин об учебнике «Поэзия» // Colta.ru. 16 марта 2016 г. (http://www.colta.ru/articles/literature/10409)

6 Ермолин Е. Последние классики. Русская проза последней трети XX века: вершины, главные тексты и ландшафт. — М.: Совпадение, 2016.

Дружба Народов 2016, 6

Владимир ШПАКОВ

Пёстрая книга

+++ ——

Светлана Василенко. Дневные и утренние размышления о любви. — М.: Союз российских писателей, 2016.

Каждый серьезный писатель желает издать том избранного, предъявить Urbi et Orbi своего рода отчет за многие годы творческого труда. И неважно, отчитывается он перед читателем, перед самим собой или перед Создателем; главное — чтобы книга получилась насыщенной образами, мыслями и чувствами, чтобы она показывала автора и анфас, и в профиль, и начинающим, и зрелым, и т.п. Именно такую книгу под названием «Дневные и утренние размышления о любви» выпустила известный прозаик и сценарист Светлана Василенко. Эту объемную, тщательно выстроенную книгу можно с полным правом назвать сборником избранных произведений или, если угодно, малым собранием сочинений.

Возможно, не вся читающая публика помнит яркий дебют этого автора. И немудрено, все-таки первая половина восьмидесятых, когда многие из нынешних читателей еще на свет не родились. Дебютировала Светлана Василенко рассказом «За сайгаками», отмеченным и читателями, и критикой. Были времена, когда даже один рассказ, причем не в самом популярном журнале, мог прозвучать и если не сделать автору имя, то послужить неплохим трамплином для творческой биографии. Сейчас, увы, не добравшись до пьедестала «Букера» или «Большой книги», о трамплине и мечтать не приходится.

Но Светлане Василенко, можно сказать, повезло. Страна была еще «самой читающей», дебют не оказался гласом вопиющего в пустыне, и уже первое опубликованное произведение показало: в русской прозе появился новый, ни на кого не похожий автор. Позже это подтвердили роман-житие «Дурочка», повесть «Шамара» и еще целый ряд произведений, которые начали печататься в самой престижной периодике и выходить в виде книг, неизменно пробуждая читательский интерес.

Уже в то время определились основные особенности прозы Василенко. Точность детали, динамизм повествования, умение выписать характер не посредством длинных описаний, а через реплику или поступок. Но главное — это нравственная зоркость автора, безошибочное приятие всего, что требует защиты, и неприятие отвратительного и злого в человеке. Так, убогая Ганна («Дурочка») проходит все круги жизненного ада, а рядом шагает автор, с нежностью и заботой относящийся к своему персонажу. Что выдает принадлежность к традиции русской литературы, где автор — всегда заступник, пусть даже его герой, на первый взгляд, не очень симпатичен, как Шамара, героиня одноименной повести. С другой стороны, Светлана Василенко как прозаик и сценарист полностью вписана в современность, и нерв времени, в котором довелось жить, чувствует очень хорошо.

Еще одна особенность определяется тем, что автор прошел школу сценаристики, поработав в том числе для кинематографа. Знакомые со сценарным искусством знают: профессиональный сценарий должен быть предельно лаконичным, максимально динамичным, лишенным всех необязательных деталей и подробностей. О чем сугубые прозаики (особенно романисты) зачастую забывают и токуют в свое удовольствие, как глухари, забалтываются, не понимая, что читатель на этих страницах будет зевать.

В прозе Светланы Василенко подобной расслабленности вы не найдете. Отдельные сцены меняются быстро, они плотно пригнаны друг к другу, и между ними нет никакого зазора. Хотя — что важно — это именно проза, а никак не сценарий. Тут важен ритм, важна лексика, важно умение автора строить энергичную фразу — словом, все то, что является неотъемлемыми атрибутами искусства прозы.

Впрочем, о таких произведениях, как «Дурочка» или «Шамара», в свое время было написано и сказано немало хвалебных слов. В этой рецензии хотелось бы больше внимания уделить не столь известным произведениям, что появились позже и весьма отличаются от ранних текстов автора. Говорят, что многих поэтов «лета к суровой прозе клонят», а вот прозаиков, если судить по творчеству Светланы Василенко, время поворачивает от вымысла — к жизни. Один из разделов книги так и называется: «Обнаженная натура (рассказы из жизни)». Насколько продуктивно для прозаика обнажить натуру, иначе говоря, отвергнуть вымысел, умерить бег фантазии и довериться жизни? Это ведь небезопасно: жизнь зачастую хаотична, непредсказуема, а поставляемые ею истории алогичны и лишены той стройности, какую им придает рука творца.

Но, как показывают рассказы из этого раздела, прием оказался очень даже продуктивным. Возьмем, к примеру, историю о том, как альтер эго автора мучается на съемочной площадке города Николаева (рассказ «Тайный «Гамбринус»»). Героиня пытается придумать финал фильма, съемки которого заканчиваются, и едет в Одессу, где мифы и представления об этом месте рушатся, и в то же время проявляется подлинное лицо города, и неразрешимая, казалось бы, задача чудесным образом решается. Читается история на одном дыхании, там есть и смысл, и подтекст, и своего рода мистика, и при этом никакой беллетризации тут, в общем-то, не требуется.

То же самое можно сказать об истории про синюю кофту Нины Садур («Синяя кофта»), про взаимоотношения с Андроном Кончаловским («Парижские устрицы») или про любой другой рассказ из этого раздела. Там нередко присутствуют люди известные, что, конечно, добавляет интереса, но не является гарантией удачи. Просто автор проявил мудрость и доверился жизни, каковая, на самом деле, удивительная сюжетостроительница, главное — увидеть подаренный сюжет и составить себе труд воплотить его в виде литературного произведения.

Цикл небольших текстов под названием «Капустин Яр, или Истории одного города» также можно отнести к разряду литературы «нон-фикшн». Только здесь автор еще дальше отходит от эстетики повествования. Это может быть зарисовкой, небольшим эпизодом, выхваченным из потока жизни, просто развернутой мыслью. Но главное, что мысль или эпизод несут в себе нечто ценное и важное как для автора, так и для читателя. Наверное, каждый может вспомнить момент своей жизни, когда мир вдруг распахивается и тебя переполняет искренний восторг бытия («Бабочка»). Или ситуацию, когда кто-то из знакомых, надеясь на помощь святых заступников, выпрашивает у них что-то, а получает — нечто другое («Бог ее не так понял»). Ну и, понятно, каждого может коснуться то, что описано в маленькой заметке под названием «Волгоград. Взрыв», датированной декабрем 2014 года. Эти микро-повествования за малым исключением также написаны в последние годы, в основном в городе Капустин Яр, на родине автора. Но касаются они мира в целом, поскольку в памяти пишущего всплывает то Москва, то приволжская провинция, то Индия, то Израиль, то босоногое детство, то зрелость, когда уже появился и растет внук. Из этих мозаичных фрагментов составляется разноплановая, но очень интересная панорама жизни, которая, если приглядеться, ни в чем не уступает панораме, предъявленной в каком-нибудь романе-эпопее.

Требуют упоминания и совсем уж необычные произведения, чей жанр обозначен как «Проза в столбик» (так называется финальный раздел книги).

Это как бы ещё не стихи,

Но как бы уже и не проза.

Между.

Это как бы ещё не слово,

Но уже не междометие.

Междуречье.

Так Светлана Василенко образно определяет жанр и эстетику, настаивая на особом статусе этих небольших текстов. Что заставило автора высказываться столь оригинальным образом? Вспомним часть статьи, где мы взялись рассуждать о том, кого и куда с годами «клонит». Если прозаик по тем или иным причинам устал от традиционных форм (почему нет? имеет полное право!), то его побег в иные стилистические вселенные может быть парадоксальным, но при этом, если автор опытный — продуманным. Светлана Василенко, как доказывают эти (да и другие, чисто прозаические) произведения, по мироощущению — поэт. Но, здраво взвешивая свои возможности в области традиционной силлаботоники, она не перебегает на чужую территорию, останавливаясь на границе. В результате получается вроде бы повествование, когда видишь детально прописанную картинку, но запоминаешь больше ритм, настроение, то есть реагируешь как на поэзию. Только не надо это путать с «верлибром» или со «свободным стихом», доверимся автору, что точно и исчерпывающе назвал книгу «Проза в столбик».

Запустение. Битое стекло.

Пластиковые бутылки —

из-под американской пепси-колы

и русского кваса —

лежат рядом,

словно западник со славянофилом,

ведущие вечный спор

о путях России.

Книга получилась пестрая, разноплановая, но при этом удивительно цельная. И объединяет ее личность автора — Светланы Василенко.

Дружба Народов 2016, 6

Елена ЕЛАГИНА

Подвиг—Бессмертие—Жертва—Забвение

+++ ——

Александр Мелихов. И нет им воздаяния: Роман. — М.: Изд-во «Э», 2015.

В нынешние времена, когда любой текст, едва переваливший за сто страниц, претендует на гордое звание романа, семисотстраничная книга не только невольно вызывает уважение своим объемом, но попутно и подспудно — некоторый читательский страх: вдруг не осилю? В данном случае страх совершенно беспочвенный и легко рассеиваемый, стоит только открыть трилогию. К тому же две первые части внимательному и следящему за новинками читателю должны быть хорошо известны. Первая, «Изгнание из рая», под названием «Исповедь еврея» была опубликована в «Новом мире» в 1994 году, после чего вышла отдельной книгой, вызвавшей эффект сродни солженицынской «Двести лет вместе». Вторая, «Изгнание из ада», в 2011 году вошла в книгу «Тень отца». И лишь спустя 21 год писатель завершил семейную сагу третьей частью «Изгнание из памяти». Видны ли временные и прочие «швы» у этой трехчастной книги? Отнюдь, ведь все они пронизаны не только единым сюжетом и едиными героями, но каждая часть, и вся трилогия в целом, несет на себе попытку разрешения нескольких самых жгучих и вечных вопросов, мучающих современного человека. Недаром, по мнению Дмитрия Быкова (и, надо заметить, не его одного), «Александр Мелихов прославился "романами идей" — в этом жанре сегодня отваживаются работать не многие…»

Итак, подвиг—бессмертие—жертва—забвение. Четырем этим этико-философским категориям посвящены все три части романа «И нет им воздаяния». Название, как мы понимаем, прямая цитата из Екклезиаста: «Не помнят тех, кто был прежде, и не будут помнить тех, кто еще придет. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению». Мрачная перспектива. Но пока жив народ, пока живо государство, хранитель, по убеждению главного героя, бессмертия, живы и История, и Подвиг народный, и наши Большие Дела.

В трилогии два главных героя: отец и сын, Яков и Лев Каценеленбогены. И сын на протяжении всего повествования ведет непрерывный внутренний диалог-спор с отцом, а то и вершит суд над ним. Романтический герой-атеист требует от отца подвига, поскольку только через подвиг можно войти в Историю и Бессмертие. А всего лишь честность и порядочность, тем более — скромность, по его мнению, низводят человека из гордого аристократа духа в тусклого интеллигента, влачащего незаметное, пусть и добросовестное, существование и потому вычеркнутого из Истории. И здесь не поможет даже любовь на грани обожания окружающих и многочисленных учеников отца. Для Истории этого мало, ей, как и советской власти, как и любой религии, подавай Подвиг. А что такое подвиг? Это всегда жертва. Когда жертвуешь жизнью во имя чего-то большего, чем ты сам. В религии за это получаешь место в раю, а в идеологии — в памяти народной. И там, и там — бессмертие в величии духа. Но это, так сказать, скелет трилогии, безусловно, несущий основную смысловую нагрузку. А что же является ее плотью? Как и в любом художественном произведении, художественная ткань, умение автора обращаться со словом. Вот об этом и постараемся поговорить подробнее.

«С русскими я еврей, с евреями — русский», — горько замечает Костя, сын Льва. Костя и вовсе, кстати, квартерон, четверть еврейской крови, но фамилия! Фамилия все та же, труднопроизносимая — Каценеленбоген. И потом, мы-то давно знаем, что бьют отнюдь не по паспорту, где к тому же и пресловутой графы «национальность» уже нет. Кстати, «по закону», то, как себя ощущает Костя, так оно и есть. У евреев — всем известно — евреем считается рожденный от матери-еврейки (заметим, весьма мудрое установление, отец зачастую под вопросом, а мать — никогда), а у русских — русский от отца-русского. У Льва Каценеленбогена, как и у его сына, все наоборот: мать-то у обоих русская! Так что хочешь быть полноценным евреем — проходи гиюр, принимай иудейство. Хочешь быть полноценным русским — меняй фамилию, а то и отчество. Иначе и там, и там — не свой. А так хочется быть «своим», так хочется присоединения к большинству, стать тем самым человеком, без которого — по Платонову — народ не полный!

Неотвратимо и мощно, буквально с первых фраз первой части книги возникает философская тема единства, изгойства и чужака. Это сходу вычитают те, кому мир идей та самая вода, где они та самая рыба. Подробно, со многими обертонами эта тема звучит во всей первой части трилогии — «Изгнание из рая». Уже было сказано, что в 90-е «Исповедь еврея» нашумела и вызвала яростные споры не меньше, чем солженицынская «Двести лет вместе». Но перечитать — и через два десятилетия — отнюдь не мешает. У Солженицына оппозиция — евреи-русские, у Мелихова все сложнее и запутаннее: в казахстанских степях начала 50-х кого только нет — и казахи, и русские, и евреи, и немцы-переселенцы, и ингуши, привезенные в сталинских теплушках. И все — со своими, несмотря на весь интернационализм советского строя, когда, в самом деле, отношения между народами и народностями были, несмотря на все привнесенные постперестроечные мифы, получше, чем сейчас. И как с этим со всем быть? А никто до сих пор так и не знает, что на самом деле задумал Господь — в своей долгой перспективе — смешав языки на Вавилонской башне. Ни «плавильный котел» пока не спасает, ни «мультикультурализм», ни «интернационализм». И как ни кричат политики и прочие трибуны вслед за мультяшным котом: «Ребята, давайте жить дружно!» — увы, пока не получается.

Мелихов — признанный мастер «романа идей», один из немногих в современной русской литературе. Но этим, скажем сразу, его дар отнюдь не ограничен. Любители идей свое вычитают. А что вычитают другие, любители художественности? А для них приготовлен поистине пир — страницы, посвященные детству поначалу совсем маленького и постепенно растущего Льва Каценеленбогена. Думаю, не ошибусь, если поставлю детство мелиховского Льва в один ряд с «детствами» русской классики. Та самая кладка без гвоздя и раствора. Но и задохнуться в этом каменном братстве слов писатель не дает. Все оттенки мягкого юмора, умной иронии, зловещего сарказма, поэтического лиризма представлены на страницах трилогии. А о его фирменной афористичности без конца поминают критики самого разного толка.

Но вернемся к трилогии. Детство — у каждого Эдем, на какой бы земле оно ни случилось. У Льва К. оно случилось в казахстанских степях, усеянных ржавым железом, в полунищей халупе, где за перегородкой то теленок, то поросенок. И при этом оказалось совершенно волшебным, полнокровным и полноценным, доверху наполненным замечательными — на всю жизнь — впечатлениями и увлекательными приключениями, порой на грани жизни и смерти. Герой — тот самый мальчишка-непоседа, которому все интересно и который все хочет испытать на собственной шкуре. Поэтому и с конька крыши прыгает, ломая ногу, и поджигает бутылку с опасной смесью, в результате оставаясь без глаза (все подробности этого ужаса на страницах книги, как только мать вынесла!), и в драки ввязывается, стоит услышать слово «еврей». И здесь исподволь начинает звучать еще одна горькая тема — тема отлучения от бессмертия, как его понимает главный герой-атеист, считая своего отца добровольно сдавшим позиции, сломленным в противостоянии маленького человека, не пожелавшего стать большим, с государством. И — тема аристократа духа, удовольствовавшегося всего лишь ролью тусклого, как полагает герой, интеллигента.

Во всю мощь эта тема разворачивается во второй части трилогии — «Изгнание из ада». Отец главного героя, всеми обожаемый учитель Яков (Янкеле) Каценеленбоген, накануне Большого террора попал под широкое колесо репрессий. И будучи совершенно безвинным человеком, пять лет пребывал в воркутинском лагере на лесозаготовках. Вот такой, растянутый на пять лет «Один день Ивана Денисовича». И ему еще повезло, он стойко до конца отрицал свою вину. А все обманутые посулами следователей подписанты были расстреляны. Читается эта скорбная повесть — от ареста до освобождения, когда, если бы не цепь счастливых совпадений, и замерзнуть можно было в безлюдной пустыне, — на одном дыхании. Чем достигается такой художественный накал, совершенно непонятно. Вроде всего лишь простой пересказ событий: то напарник попался неплохой, то на работу полегче поставили, то к пайке прибавка, то, напротив, начальство озверело, а оторваться от этого текста невозможно. Простота и безыскусность, которые держат и не отпускают. Повествование ведется от первого лица, отца героя, с вкраплениями комментариев сына. На самом деле — это рукопись отца, которую он, мистическим образом появившись среди живых уже в наши дни (вот оно, изгнание из ада давно умершего), передает сыну с наказом стереть память о своем погубителе, следователе Волчеке. Но сын, читая написанную спокойным пером лагерную жизнь отца (везде люди, и хороших везде немало), начинает вершить над ним суд, считая его человеком сломленным, отказавшимся от бессмертия.

Здесь стоит уточнить, что такое бессмертие в понимании главного героя, атеиста советского образца, к тому же романтика. А это когда ты вписан в Историю, т.е. в память народную, когда твоим именем названы и улица, и завод, и пароход. Но, погодите, бессмертие в России с ее регулярными оверкилями общественного сознания — вещь ненадежная. Сегодня твоим именем клянутся и все на свете называют, а завтра проклянут и плюнут на могилу. Однако в сознании Льва этот аспект как будто перифериен и незначителен. И тогда приходит понимание, что под бессмертием понимается скорее другое — непосредственное участие в Большом Деле. Как писал американский философ Уильям Джеймс, «величайшая польза, которую можно извлечь из жизни — потратить жизнь на дело, которое переживет нас». Вот о таком Большом Деле и мечтал наш герой-романтик с детства, проявляя недюжинные способности и напитываясь знаниями.

Но. Ни отца героя, ни его самого не подпустили к Большому Делу — вследствие не только национальной, но и социальной политики с ее отрицательной фильтрацией социальных лифтов. Оба могли стать большими учеными, быть запанибрата, как мечтал Лев, и с Космосом, и с Термоядом, а в результате отец оказался всего лишь (!) школьным учителем (но все же на грани гениальности!), а его сын вузовским преподавателем (надо думать, тоже не хуже отца). Да, Лев К. унижен своим положением, мучается им, чувствует себя в новой реальности, когда педагогическая миссия выродилась в сферу обслуживания, лакеем, обслуживающим «образовательными услугами» студентов. Но казнится ли он этим? Желает ли что-либо изменить? Вот его студенческий друг Гришка рванул в Штаты, вроде бы благоденствует и укоряет Льва за неиспользованные возможности дара ученого. Но оказывается, не все и там безоблачно. Оказывается, и там, в хваленом плавильном котле, надо быть англо-саксом, иначе ты человек второго сорта, даже с высоким, или даже с очень высоким, доходом. И там, как выясняется, не все меряется деньгами, свободным рынком и архидемократическим устройством общества, есть и другие факторы.

Третья часть трилогии — «Изгнание из памяти» — практически детективная, весьма напряженная и стремительная история, хотя, если проводить литературные аналогии, — это классическая тема Гамлета: месть за отца. Гамлет цитируется напрямую в сцене в метро, где студенты актерского отделения репетируют прямо в вагоне. Вот такая явная подсказка читателю. Надо сказать, что раскавыченных цитат у Мелихова не сосчитать, но при этом даже подумать о тени постмодернизма в его текстах — смешно и абсурдно. И все цитаты к месту, и все выдают поколение автора: из послевоенного бэби-бума. Нынче молодежь разговаривает другими гэгами и мемами. Тем не менее трилогия для продвинутого читателя — увлекательный концерт-загадка и способ проверить свою эрудицию: радость узнавания на каждом шагу. Третья часть вся посвящена розыску подлеца Волчека, дабы вычеркнуть его из памяти народной навеки. Перед нами захватывающая история с построением через специалиста-генеалога (с булгаковской чертовщинкой в облике и всей манере существования) родового древа Волчеков, с рысканием по этому древу, с судьбами многочисленных родственников Волчека, с влюбленностью, в конце концов, в двоюродную внучку следователя-мерзавца, закончившуюся, к сожалению и разочарованию героя, ничем. А подлец Волчек, оказывается, погиб под тем же маховиком Большого террора, довольно скоро вслед за своими жертвами, и в родне почитается едва ли не героем. А как же! Ведь казнен сталинскими извергами!

Так выполнил ли герой наказ отца? И был ли смысл в этом наказе? Увидел ли герой свет в конце туннеля или так и остался с нераспутанными узлами в натруженных руках? Да, повторимся, пока жив народ, пока живо государство, хранитель, по убеждению главного героя, бессмертия, живы и История, и Подвиг народный, и наши Большие Дела. Это взгляд героя-атеиста. А человек религиозный знает, что у Бога все живы, он со своей бессмертной душой не боится забвения. Но ищет свою дорогу к Храму каждый сам, и пути у нас самые разные и порой самые парадоксальные. Стоит здесь подчеркнуть особое бесстрашие Мелихова: о чем бы он ни писал и что бы он ни писал — художественную прозу или публицистику — он всегда в поисках Истины, какой бы неудобной и, может быть, малокрасивой она нам не показалась. На что, скажем, можно рассчитывать в глазах либеральной общественности, написав такой пассаж: «…неужели ты думаешь, что Запад мочит Сталина за то, что им твоего папу жалко? Им важно только опустить нас в глазах мира, а лучше и в наших собственных. Чтобы убить нашу гордость, а значит, и силу. Сегодня мне понятно, в чем наша исключительность — она и есть та самая the real thing, подлинность. Мы не умеем фальшивить, все делаем в искренних экстремальностях»?

Так для кого же эта семисотстраничная книга? Думается, точнее всех об этом сказал Павел Басинский: «Проза Мелихова для тех, кто ищет в литературе потаенных жизненных смыслов, мучительных загадок бытия и ради этого не боится преодолевать собственное чувство стыда. Душевный результат его прозы опрокидывает методы. Человек жалок, но именно поэтому нуждается в удвоенном, утроенном милосердии». Ну, а в том, что Александр Мелихов один из самых ярких и интересных современных прозаиков и публицистов, читатель уже давно сам убедился...

Дружба Народов 2016, 6

Два года народной трагедии

Автор: Георгий КРЮЧКОВ. Член Президиума ЦК КПУ.

В обществе оживлённо обсуждаются результаты двухлетнего пребывания П. Порошенко на посту президента Украины. СМИ напоминают об обещаниях, которые давались им перед выборами и после них, оценивают ход их реализации. Сторонники нынешнего главы государства указывают на многочисленные международные контакты главы государства, на принимаемые меры по укреплению армии, реформу полиции, обещание покончить с коррупцией и создание различных антикоррупционных структур. К числу достижений они относят даже освобождение осуждённой российским судом Надежды Савченко. Они очень сокрушаются по поводу того, что Запад никак не решится предоставить Украине обещанный безвизовый режим, что является любимой фишкой Порошенко.

БОЛЬШИНСТВО аналитиков и обозревателей сходятся в том, что обещание «будем жить по-новому» остаётся благим пожеланием: жизнь большей части наших соотечественников резко ухудшилась, для миллионов людей она стала невыносимой, и их число с каждым месяцем растёт. Порошенко обещал покончить с конфликтом на востоке страны, называемым «антитеррористической операцией», в считанные дни и даже часы. Однако продолжает литься кровь, гибнут люди. Разрушаются города и сёла. Минский процесс зашёл в тупик.

Появились новые, как их назвали учёные, «обездоленные социальные общности», не удовлетворённые из-за своего материального и социального положения властью — центральной, региональной, местной. К таким общностям относятся сотни тысяч вынужденных переселенцев, тысячи граждан, выброшенных из нормального жизненного процесса, так как в ходе так называемой люстрации и декоммунизации они подверглись репрессиям со стороны мстительного режима...

Угрожающие масштабы приобрела утрата властью доверия народа. Обобщающим показателем резко изменившегося отношения населения страны к президенту Порошенко становится его рейтинг. Напомним, что он в первом туре собрал голоса 54,7% граждан, пришедших на избирательные участки. Однако спустя всего два года его рейтинг опустился до 10—15% (а по некоторым данным, и того меньше). Трудно найти в истории примеры такой стремительной утраты доверия государственными деятелями за столь короткий срок. Перечисленные факты лежат на поверхности. Однако, по моему мнению, деятельность Порошенко на президентском посту требует более основательного анализа.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО надо отметить: за истекшие два года Порошенко выполнил наиболее важную часть работы по достижению целей, которые ставились перед ним теми, кто организовывал Евромайдан и драматические события 2013—2014 годов.

Во-первых, в результате февральского (2014 года) вооружённого переворота и утверждения на Украине режима, олицетворением которого стал Порошенко, на высшие государственные посты в центре и на местах стали демонстративно выдвигаться долларовые миллиардеры и миллионеры, которые продолжали переводить свои средства в офшоры (чем занимался, к слову, и Порошенко). Примечательно, что укрепление криминально-олигархических основ строя, установленного на Украине после антисоциалистического переворота 1991 года, осуществлялось под громогласными лицемерными лозунгами «отделения бизнеса от власти», «перекрытия каналов укрывательства капиталов», «подавления коррупции» и т.п. Тем временем коррупция расцвела ещё более пышным цветом. Президент продолжил ещё одну, присущую, пожалуй, только нашей стране традицию: расплачиваться за «лояльность», «преданность», «надёжность» персон, выдвигаемых на особо ответственные посты, присвоением им высоких воинских званий. Действительно, из десяти лиц, которые назначались за годы независимости Украины руководителями Службы безопасности, шестерым(!) было присвоено звание... генерала армии. Сегодня высокие звания также в больших количествах присваиваются военачальникам, руководителям спецслужб, правоохранительных органов. Правы те, кто считает такую практику изощрённой и потому очень опасной формой коррупции на высшем государственном уровне.

Во-вторых, в нарушение Конституции в стране утверждается фактически в качестве государственной национал-социалистская идеология, а политическая практика приобрела характер тоталитарной и террористической. Подавляются и преследуются любые проявления оппозиционной деятельности. Прилагаются отчаянные усилия к запрещению — при отсутствии конституционных оснований — деятельности КПУ. Её члены подвергаются гонениям и репрессиям. Принятые парламентом антиконституционные законы о «люстрации» и «декоммунизации», получившие отрицательную оценку международных правовых институтов, открыли простор для беззакония и произвола в отношении сотен тысяч граждан.

В-третьих, новая власть объявила войну исторической памяти нашего народа, начав массовое переименование городов и сёл, предприятий, улиц, площадей и других объектов, варварское разрушение памятников героям-победителям, выдающимся деятелям советской эпохи. Надругательство над народной памятью президент Порошенко объявил ни много ни мало… «гарантией национальной безопасности». Под этим лозунгом идёт пересмотр итогов Великой Отечественной войны. У ветеранов крадут Победу. Воинов Красной Армии, освобождавших Украину от немецкого фашизма, теперь называют оккупантами, а пособников гитлеровских захватчиков объявляют героями.

В-четвёртых, радикально изменена внешнеполитическая ориентация Украины, отвергнут её внеблоковый статус. Встав на сторону Запада в условиях опасно обостряющегося его противостояния с Россией, Украина фактически отказалась от стратегически выгодной для неё роли связующего звена между Западом и Россией, активного строителя единой Европы — от Лиссабона до Владивостока. Взят курс на втягивание страны в НАТО. Бывший генсек альянса стал официальным советником украинского президента. Россию в официальных документах Киев называет противником Украины. Не будучи ещё членом Североатлантического альянса, Украина обязалась в случае вооружённого конфликта между Россией и странами НАТО предоставлять свою территорию вооружённым силам блока. Оголтелая русофобия наряду с махровым антикоммунизмом стали определять содержание общественной жизни. Между тем исторический опыт убедительно свидетельствует о том, что именно добрососедские отношения Украины и России являются непременным условием сохранения мира на нашем континенте, да и во всём мире.

В-пятых, спустя четверть века после провозглашения независимости Украина фактически утратила свой государственный суверенитет, превратилась в подмандатную территорию. Её внутреннюю, внешнюю, кадровую политику определяют США, ЕС, НАТО, Международный валютный фонд, Всемирный банк.

В-шестых, серьёзными негативными последствиями для нашего общества (прежде всего — для его нравственных основ) чреват отказ от сделанного украинским народом в XVII веке цивилизационного выбора. Навязываются так называемые европейские ценности, несовместимые с моральными устоями наших граждан.

Итог: то, что сделано в нашей стране за последние два с лишним года президентства Порошенко, означает завершение переворота, совершённого в 1991 году. Ситуация в украинском обществе радикально изменилась. В нём углубился раскол, ужесточилось противостояние. Никогда ещё после провозглашения независимости Украины наши люди не чувствовали себя такими не защищёнными от произвола, как после государственного переворота февраля 2014 года.

ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ КОНСТИТУЦИЕЙ, законами страны стало обычным явлением в практике органов власти. Опасно деградировал законодательный орган — Верховная Рада Украины. Многие важные законы принимаются без обсуждения и предварительного ознакомления народных депутатов с их проектами, после многочисленных переголосовок — попросту навязываются в угоду президенту или тем или иным олигархическим кланам. Гарант соблюдения Конституции, подписывая принятые Верховной Радой законы, порой признаёт, что их положения не соответствуют Основному Закону страны (именно так было с законом о злополучной «люстрации»).

«Эпопея» с генеральным прокурором многое высветила в нашей политической практике: «главным законником» назначен человек, который не знает законов; зато обществу продемонстрировано, что для власти (прежде всего для президента Порошенко) главным является вовсе не забота о соблюдении и укреплении законности, а вопрос, «чьим» человеком он является. Кстати, при комплектовании правительства после парламентских выборов самым острым тоже был вопрос: кому должен подчиняться министр внутренних дел Украины — президенту или премьеру?

Сегодня ясно, что в лице Порошенко соединились одновременно два несовместимых для главы государства лица: частное — олигарх и публичное — президент. При такой ситуации естественно, что Порошенко не удалось консолидировать не только разобщённую страну, но и сплотить своё ближайшее окружение. Не случайно, что после отставки правительства одиозного Яценюка официальный Киев заявляет о преодолении правительственного и парламентского кризиса, но никто не рискует утверждать, что был преодолён политический кризис. В правящих верхах не прекращается подковёрная внутривидовая борьба за доступ к «хлебным» должностям, ресурсам, денежным потокам. На страницах газеты «Вечерние вести», отражающей позицию возглавляемой Ю. Тимошенко «Батькивщины», нынешний кабинет называется не иначе как «правительством «людоедов». И оно дало основания для столь любезных оценок, подняв тарифы на отопление жилищ, горячую воду и другие услуги до уровня, не подъёмного для подавляющего большинства граждан, то есть сделало — по требованию Международного валютного фонда — то, на что не отважилось даже правительство Яценюка.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ с неизбежностью ведёт к разрушению не только отдельных личностей, но и системы общественных ценностей. Предательство возведено в ранг доблести.

Недавно с большой помпой отмечалась какая-то годовщина церковника Филарета. Мне пришлось в жизни встречаться с этим человеком. Где-то в годах 70-х прошлого века мы возвращались одним поездом из Москвы. Хорошо запомнилось, с какой гордостью он говорил тогда о «заслугах перед Советской страной», награждении его орденом, о том, что «для укрепления позиций Советского государства он делает больше, чем иные дипломаты». Стоит вспомнить и о том, как он стремился стать «Патриархом Московским и всея Руси» и едва не стал им. И каким русофобом он выступает сегодня! Мне, убеждённому атеисту, трудно воспринять позицию этого служителя церкви, когда он едет в США и выпрашивает у американцев оружие для борьбы с «российским агрессором», а тем более когда он не считает греховным делом благословлять на убийство детей в Донбассе. Вот уж поистине мир перевернулся!

Сегодня трудно ещё сказать, что внесёт в украинскую политическую практику Н. Савченко с её непомерными амбициями и неадекватным поведением.

Всё это раскалывает наше общество, делает жизнь людей беспросветной и невыносимой.

На посту президента Порошенко ничего не сделал, чтобы поставить во главу угла общенациональные интересы Украины, он не попытался сплотить расколотое общество. Всё это нельзя не учитывать при оценке итогов двухлетней президентской деятельности Порошенко. А то, что за это время сделано, носит в основном разрушительный характер.

Похищение Европы. Brexit и Украина

Арина ЦУКАНОВА

Результаты референдума в Британии новая Украина, ещё два года назад плясавшая на майдане «за Европу», встретила оглушительным молчанием тех, кто молчать как раз не должны. Не должны, ибо именно они два года назад рвали рубахи на груди за европейское будущее, ради которого и организовали вооружённый государственный переворот под лозунгом «Украина – это Европа!».

Коротко высказались лишь президент, премьер-министр, спикер парламента, которым это положено по должности. А ещё журналист, а теперь уже и депутат Мустафа Найем, персонаж спектакля «Евромайдан», в ноябре 2013-го позвавший за собой толпу любителей светлого европейского будущего, которому (будущему), согласно легенде, мешал тиран и деспот Янукович. Помните, как трогательно это звучало: «Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей»?

Майдан отчаянно хотел в Европу. Хотел европейских зарплат и пенсий, безвизового режима и кружевного белья (его по слухам запрещалось носить в ужасном Таможенном союзе), хотел учиться в Лондоне, работать в Мюнхене, отдыхать в Монако. Хотел влиться в дружную семью европейских народов и безостановочно получать из мощных клювов Германии, Франции, Австрии, Бельгии, Англии и других стран-доноров денежные знаки в маленький жёлто-голубой клювик. Как Прибалтика. Как Венгрия. Как Болгария. Как Польша. Как Румыния. Как все другие страны ЕС, живущие за чужой счёт. Украина в этом смысле считала себя ничем не хуже. Горячее желание харчеваться с европейского барского стола подтвердил майдан, каковой по ходу пьесы трансформировался в вооружённый государственный переворот. Ради Европы, разумеется.

Казалось бы, Brexit должен был подтолкнуть группу украинских организаторов и публичных лиц майдана к тягостным размышлениям, к покаянному признанию в обмане народа, который ради обещанного воссоединения с Европейским союзом не только скакал на площадях и пел гимны, но и погибал, и убивал, и жёг людей в Одессе, и легко согласился на войну с Донбассом. Всё это ради европейского будущего. Оно рисовалось украинскими СМИ сытым и безопасным, с кристально честными чиновниками на велосипедах, в два счёта исполняющими требования населения, раздобревшего на европейских харчах.

Brexit окончательно дал понять, что такой Европы, с не оскудевающей дающей рукой, для Украины не будет ни в близкой перспективе, ни в далёкой. Никогда.

Однако никаких шумных саморазоблачений и объявлений об отставке на Украине не случилось – отцы и дети «революции достоинства» спрятали головы в песок. На всю страну нашёлся только один человек, который собрался хлопнуть дверью после торжества сторонников Brexit, – заместитель парламентского комитета по вопросам евроинтеграции Андрей Артёменко. «Мы не имеем права стремиться туда, куда нас не просят. Это уникальный шанс для Украины – понять, кто у нас враги, кто друзья, и начать рассчитывать только на себя. Нам никто не поможет. В этот тяжелейший час для нашей истории мы должны объединиться!» – заявил он, сообщив, что на его решение об отставке повлияло выступление британского премьер-министра Кэмерона – после поражения противников Brexit тот пообещал покинуть свой пост. Артёменко – не проходная фигура майдана: несколько лет он занимался военной логистикой в странах «арабской весны», на «революцию достоинства» примчался из Катара, финансировал «Правый сектор».

Но на выступлении Артёменко, собственно, всё и закончилось. Глашатай киевской «революции достоинства» Найем посетовал, что сторонниками Brexit в Британии оказалось старшее поколение (давняя мечта украинских политических и околополитических деятелей – лишить пенсионеров права голосовать), ещё один «революционер», который во время майданных событий захватывал административные здания в Киеве, а потом сбежал в Лондон – Александр Данилюк, – спрогнозировал, что «Путин развалит ЕС, а потом Россию».

Остальные отмолчались. Все три говорящие головы евромайдана – нынешний мэр Киева Кличко, бывший премьер-министр Яценюк, глава националистической партии «Свобода» Тягнибок – немы как рыбы.

А ведь как дышали, как дышали!

«Весь мир увидел, что мы - достойная европейская нация, которая заслуживает европейского будущего» – это Яценюк вещал с трибуны евромайдана.

«Наша позиция такова: Украина в Европу – без Януковича. С ним мы не сможем туда попасть и сейчас должны сделать всё, чтобы попасть в Европу без Януковича» – а это майданные слова Кличко.

«Европа обещает не бросить украинский народ», – соловьём заливался Тягнибок.

Каждый из этих троих теперь молчит. Не произносит ни слова о том, что происходит с Европой, куда после переворота так и не пришла Украина.

Молчит и мэр Днепропетровска Филатов – тот самый, который обещал «вешать потом» не согласных с ценностями евромайдана.

Молчит глава Совбеза Турчинов, ставший после «европереворота» исполняющим обязанности президента и развязавший войну с Донбассом. За Европу. «Движение Украины в Европу не остановить», – твердил он в 2014 году. После британского референдума – мёртвое молчание. Однако у него своё видение воссоединения с ЕС – через установку на украинской территории американских систем ПРО.

Молчит мэр Львова Садовый, поставлявший на киевский евромайдан галицких протестантов. Подставивший их под пули «неизвестных снайперов». Теперь ему не до Brexit: он занят рассредоточением львовского мусора по Украине.

Молчит Булатов – персонаж, которому во время евромайдана якобы отрезали ухо безжалостные противники евроинтеграции. Волна государственного переворота усадила его прямо в министерское кресло. Да и ухо внезапно оказалось на месте. Отросло, наверное.

Молчит сотник Парасюк – стрелочник, направивший евромайдан на рельсы вооружённого переворота.

Молчит Ярош, при участии которого этот «европереворот» был осуществлён.

Молчат «казаки-гаврилюки» и прочие сатирические персонажи, забавлявшие украинского телезрителя на протяжении всей «революции достоинства» невероятными приключениями и подвигами ради европейского выбора. Все они стали парламентариями и решили множество своих личных проблем без Европы. Brexit или не Brexit – неважно, всё равно им теперь тепло, светло и вкусно кормят. И на велосипеды пересаживаться нет нужды.

Никто из отцов евромайдана не взял на себя смелость открыто заявить, что Brexit – это крах украинских надежд, а «путь в Европу» – не более чем приманка для наивных украинских граждан, которые по итогам майдана никакой Европы не получили, а получили войну, нищету и нацистов у власти.

Командующий переворотом – нынешний украинский спикер Андрей Парубий – попытался подсунуть общественности мысль, что ЕС – не такое уж и благо, главное – «антипутинская коалиция», в которую войдут европейские страны, США и Канада. Ну и Британия останется «ключевым партнёром» Украины в борьбе с Путиным.

Однако ни на одном из плакатов евромайдана не было написано, что путь в Европу лежит через войну с Россией. Да и с трибуны никто об этом не говорил. К тому же Москва и Брюссель – по разные стороны от Киева.

Порошенко – главный бенефициар евромайдана – прокомментировал события в Великобритании весьма неожиданно: «Верю, что, невзирая на результаты референдума, Британия останется в Объединенной Европе и будет защищать общие европейские ценности». Действительно, зачем Лондону взирать на мнение победивших евроскептиков – Киев же не взирает на мнение граждан государства, будь то выбор Донбасса в пользу России, а не Европы или нежелание жителей Комсомольска переименовывать свой родной город в Горишни Плавни.

Полный каламбур получается: Британия, по мнению украинского президента, должна игнорировать демократию, дабы защищать её же как общую европейскую ценность.

Кроме этого Порошенко призвал Европейский союз «найти путь к сердцам евроскептиков». Осталось посоветовать лондонскому режиму брать пример с режима киевского, который ищет путь к сердцам дончан и луганчан посредством их физического уничтожения, вытеснения с родной земли и поражения в гражданских правах. Британии по этой логике следует немедленно объявить террористами всех, кто голосовал за Brexit, начать их преследование и военную операцию на своей территории.

По большому счёту всем зачинщикам евромайдана нужно последовать примеру Кэмерона. Поскольку той Европы, куда они манили и продолжают манить украинский народ, не существует в природе. Brexit – тому доказательство. Да и путь, которым бывшие лидеры евромайдана, а ныне представители верхушки власти ведут Украину в несуществующую Европу, губителен для страны – это путь самоуничтожения.

Но они не собираются уходить. Они поменяют лозунги. Нетрудно догадаться, что будет предложено украинцам вместо ЕС – дорога в НАТО. Рассуждения об экономике и инвестициях сменят рассуждения о безопасности. Место баварских колбасок займёт фугас.

Новая Европа – это когда территория государства является военным полигоном НАТО.

Именно такое «европейское будущее» готовят для Украины её кураторы из-за океана. Именно такое «европейское будущее» станет восхвалять Киев. Другого нет и не будет.

Украина закупит у России максимальное количество электроэнергии в рамках режима технической помощи по завышенной цене. Премия должна составить 1/3 от цены коммерческого контракта.

Киев запросил 600 мегаватт электроэнергии в рамках режима техпомощи.

Причиной аварийных поставок было резкое увеличение потребления электроэнергии из-за жары. Плюс с 1 июня прекратились поставки угля из ДНР и ЛНР. Данная новость говорит о том, что, несмотря на политическое противостояние, экономика диктует свои условия. Россия получила шанс для дополнительного заработка, который вряд ли стоило упустить. Проблем с газовым транзитом в Европу также не наблюдается.

Вероятно, невидимая рука рынка станет решающим фактором нормализации отношений двух стран. При этом нынешняя ситуация на Востоке Украины по большому счету всех устраивает. Формально ДНР и ЛНР остаются в составе Украины. При этом отсутствие активных боевых действий позволяет России рассчитывать на смягчение или даже отмену санкций и, как следствие, рост котировок российских акций и возвращение российских компаний и банков на рынок капитала. С последним тянуть не стоит, Федрезерв США много раз заявлял о намерении поднять ставку.

Александр Разуваев, директор аналитического департамента Альпари

Нефтегаздобыча добывает газ без ущерба для экологии

Нефтегаздобыча добывает газ без ущерба для экологии Вблизи с производственными объектами ЧАО «Нефтегаздобыча», входящего в группу ДТЭК, проведено независимое исследование окружающей природной среды. Согласно отчету, добыча газа не оказывает негативного воздействия на состояние подземных вод, грунта и воздуха в близлежащих населенных пунктах.

Исследование проводили специалисты госпредприятия Украинский геологический научно-производственный центр (ДП «Укрнаукагеоцентр», входит в структуру НАК «Недра Украины»). В феврале-апреле 2016 г. ими были отобраны пробы подземных вод, грунта и произведены замеры воздуха в разных частях с. Ковалевка Шишацкого района Полтавской области, расположенного на территории Семиренковского газоконденсатного месторождения. Точки отбора образцов определяли местные жители. Пробы исследовались в сертифицированной лаборатории по утвержденным методикам.

«Обработав и проанализировав данные лабораторных исследований природных вод, почв и загазованности воздуха в с. Ковалевка, с уверенностью можно утверждать об отсутствии на данном этапе экологических исследований признаков техногенного воздействия, связанного с нефтегазодобывающей деятельностью», – сказано в отчете ДП «Укрнаукагеоцентр» по результатам исследования.

Независимый мониторинг состояния окружающей среды на Семиренковском месторождении проводится ежегодно, уже на протяжении 9-ти лет. Предыдущие исследования показали аналогичные результаты.

«Каждый производственный процесс в Нефтегаздобыче осуществляется в соответствии с четкими регламентами, в которых экологии и безопасности уделено первоочередное место. Мы круглосуточно контролируем их выполнение как собственными сотрудниками, так и работниками подрядных организаций. Компания использует наиболее современные материалы и оборудование, прошедшие все предусмотренные законодательством экспертизы и испытания. Это подтверждает тот факт, что в прошлом году Нефтегаздобыча успешно прошла сертификацию в соответствии с международными стандартами OHSAS 18001:2007 и ISO 14001:2004», – отметил руководитель департамента по охране труда, промышленной безопасности и охране окружающей среды Нефтегаздобычи Дмитрий Мелешенко.

В ряде проб воды, отобранных в с. Ковалевка в ходе исследования, было зафиксировано превышение гранично допустимой концентрации азотосодержащих соединений. Однако, по выводам специалистов ДП «Укрнаукагеоцентр», загрязнение вызвано хозяйственно-бытовыми факторами: отсутствием централизованной канализации в сельской местности, неправильной эксплуатацией домашних колодцев. Также отмечено влияние влияние агропромышленного комплекса.

Нефтегаздобыча в рамках социального партнерства способствует решению проблемы водообеспечения в сельской местности. Компания передала на баланс с. Ковалевка собственную артезианскую скважину и финансирует строительство водопровода.

ШОС рискует потерять Иран

Редакционная статья Iran.ru

Одним из главных событий международной жизни на прошлой неделе стал юбилейный 15-й саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Ташкенте. В столице Узбекистана был сделан решающий шаг для вступления Индии и Пакистана в эту организацию. Полноправными членами они могут стать на саммите 2017 года в Казахстане. Следующий на очереди Тегеран. Нет сомнений, что вступление влиятельного Ирана с населением 80 млн. человек придаст ШОС еще больший вес, однако в Ташкенте процедура принятия ИРИ в Организацию не была начата, хотя заявка Тегерана на принятие подана еще в 2008 году. Видимо, иранцами подобная недоброжелательность отдельных стран-участниц ШОС ожидалась, в Ташкент президент Роухани на встречу с главами стран-участниц ШОС не приехал. Иран на саммит отправил министра иностранных дел Джавада Зарифа, который во второй день саммита 24 июня, так и не дождавшись приглашения начать процедуру приема в ШОС, покинул зал заседания, якобы в знак протеста. Так увидит ли ШОС Иран в своих рядах?

Почему Иран до сих пор не стал членом ШОС?

По итогам 15-го саммита ШОС нельзя, к сожалению, говорить о том, что принципиальных возражений в отношении приема Тегерана в Организацию не осталось. Иранцы не скрывают своего разочарования отсрочкой начала процедуры приема их страны в ШОС. Ранее членству Ирана в ШОС мешали санкции ООН в связи с иранской ядерной программой, но этот вопрос с подписанием Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), выполнение которого иранская сторона строго обеспечивает в соответствии с резолюцией 2231 Совета Безопасности, можно считать закрытым. Пришло время определять сроки предоставления ИРИ полноценного права быть равным среди учредителей Организации. Разумеется, дальнейшее развитие событий будет зависеть не только от позиции ШОС, но и от того, как иранцы оценивают потенциальную отдачу от своего участия в деятельности Организации в новом полноценном статусе. На этот счет в иранском правительстве, а тем более в меджлисе, единого мнения нет. Многие считают, что жертвовать своей независимостью в обмен на подчинение коллективному мнению стран ШОС нет смысла. Теперь же у противников иранского участия в Шанхайской организации появились в руках новые козыри для отстаивания такой позиции.

Напомним, что к региональному международному объединению шести стран (России, Китая, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана), созданном в 2001 году, Исламская Республика присоединилась одной из первых в 2005 году, когда в ШОС стали предоставлять статус наблюдателей. У персов есть пословица: «Непонимание порой способно дружбу подменить враждой». Понять логику отказа Ирану в членстве, действительно, сложно. В отношении своего членства в ШОС иранцы вправе задать вопрос учредителям Организации, каким образом с позиций международного права инициированные США санкции смогли помешать таким странам как Россия и Китай решить вопрос о приеме ИРИ в эту международную организацию? Дело в том, что для приема новых членов нужно согласие всех: Узбекистан его не давал, Казахстан колебался, Киргизия выжидала. Одним словом, у Ирана претензии если и могут быть, то не к Москве и не к Пекину, а к другим учредителям ШОС.

Непонимание значения ИРИ для ШОС, естественно, раздражало иранскую дипломатию, вызывало справедливые вопросы к центральноазиатским государствам, опасающимся, скорее всего, дать повод американской администрации для недовольства по поводу дружбы с Тегераном. Других причин, наверное, не было. Хотя вступление в ШОС Индии, Пакистана и Ирана с большой вероятностью будет способствовать понижению роли государств Центральной Азии в этом блоке, что не должно стать препятствием для членства ИРИ.

По своему геополитическому значению, экономическому потенциалу и военно-политическим возможностям Иран был желаемым членом Организации, по крайней мере, ШОС от этого только выиграла бы. Иран - географически самое близкое к Центральной Азии государство, которое играет значительную роль в сфере обеспечения региональной стабильности и безопасности. Тегеран делает много для создания в этом регионе благоприятной обстановки в целях развития взаимовыгодного экономического и культурного партнерства. В современном мире партнерство с Тегераном и на уровне двусторонних отношений и в формате ШОС выгодно государствам Центральной Азии. Однако они традиционно отдают приоритет Турции, которая лидирует в Совете сотрудничества тюркоязычных государств (Азербайджана, Турция, Казахстан, Туркменистан и Киргизия). В ШОС Анкара с 2012 года стала партнером по диалогу. Только диалога у ШОС с турками не получается.

Цена турецкого партнерства сегодня известна. Если ШОС выступает за достижение мира и стабильности на Ближнем Востоке, то Анкара предпочитает идти против российских и иранских инициатив в Сирии, поддерживает Саудовскую Аравию в борьбе против Ирана, ведет гражданскую войну со своими курдами, рискуя получить свою собственную гражданскую войну. Что касается взаимодействия с ШОС, то здесь уместнее говорить о противодействии Анкары коллективным решениям стран-членов Организации.

Так, лидеры ШОС подписали в прошлом году в Уфе декларацию о борьбе с возрастанием масштабов международного терроризма и экстремизма, а семья президента Эрдогана наживается на доходах от незаконной продажи нефти, поставляемой боевиками «Исламского государства», воюет в Сирии не c террористами, а с местными курдами. ШОС призывает к выполнению минских договоренностей на Украине, а турецкие спецслужбы создают там целые зоны подконтрольные исламским экстремистским группировкам, провоцируют энергетическую блокаду Крыма. Одним словом Турция за последнее время сделала слишком много противоречащего коллективным интересам стран-членов ШОС, а по ряду позиций и России. К примеру, Москву не может устраивать турецкое стремление решить вопрос, связанный с добычей и экспортом каспийских энергоносителей в Европу через территорию Турции. Подобное партнерство, к сожалению, в ШОС не находит адекватной оценки.

На наш взгляд, извлечь на примере Турции уроки из неразборчивого подхода к предоставлению статуса «партнера по диалогу» руководству Организации необходимо. В Ташкенте говорили о том, что среди желающих присоединиться к деятельности ШОС в том или ином качестве Сирия, Египет и Израиль. Израиль уже подал заявку на получение статуса партнера по диалогу. Представитель президента РФ в ШОС Бахтиер Хакимов объяснил, что это обращение принято с удовольствием, оно будет прорабатываться. Видимо, при этой «проработке» в первую очередь обратить внимание нужно на очевидное: Иран и Израиль за одним переговорным столом вряд ли согласятся находиться. Впрочем, как и Дамаск с Тель-Авивом. Получается, что выбирая географически удаленный от зоны действия Организации Израиль в качестве нового партнера, ШОС тем самым сделает невозможным дальнейшее участие в своей деятельности Тегерана. Нужен ли Организации подобный приток «свежей крови»? Есть ли вообще необходимость увеличения численного состава стран-партнеров по диалогу ШОС? Что это дает? Отметим, что международный авторитет Организации от этого напрямую не зависит, важнее результаты деятельности, которые пока никак не выйдут на желаемый уровень. К примеру, влияние ШОС на энергетическую безопасность азиатского региона остается малозаметным.

Иран и Энергетический клуб ШОС: кто кому нужнее?

Отметим, что Энергетический клуб ШОС собирается создать новую систему энергобезопасности азиатского региона, этого хотят Россия и Китай. В Организации хотели бы объединить усилия, входящих в Клуб стран для моделирования азиатского энергетического рынка. Энергетический клуб ШОС собирается создать новую систему энергобезопасности азиатского региона, этого хотят Россия и Китай. Эксперты считают, что объединение усилий, входящих в Клуб стран, будет способствовать моделированию азиатского энергетического рынка. Напомним, что Энергетический клуб начал свою деятельность в 2013 году по инициативе России и Китая. Меморандум о создании этой организации наряду с РФ и КНР подписали Афганистан, Беларусь, Монголия, Индия, Казахстан, Таджикистан, Турция и Шри-Ланка. Возможно подключение к Клубу Узбекистана, Пакистана, Бангладеш и Вьетнама. Именно эти страны призваны укреплять диалог энергетических рынков стран ШОС. Россия здесь на правах одного из ведущих производителей энергетических ресурсов, Китай - в качестве крупнейшего потребителя. Как можно регулировать подобный энергетический рынок без консультаций с Ираном?

Доказанные запасы нефти в Иране составляют порядка 134 млрд. баррелей (включая недавно открытые месторождения Хушк и Хоссейние в провинции Хузестан). Доля Ирана в мировых запасах оценивается в 10%. В общей сложности в Иране разведано 40 действующих месторождений, из них 27 расположены на суше и 13 на шельфе. Перспективные залежи углеводородов есть и на шельфе Каспийского моря. Следует особо подчеркнуть, что большая часть 6 нефтегазовых бассейнов все еще до конца не исследована. Иранцы свои ресурсы берегут, сроки окончательной разведки будут зависеть от цен на нефть в ближайшее десятилетие.

В этом году Иран постепенно наращивает потерянные из-за санкций нефтяные мощности и активно увеличивает свое присутствие на мировых рынках, восстанавливая утерянные ранее партнерские связи. Одним из важных покупателей иранской нефти сегодня является Китай, согласно статистике таможенной службы КНР, в мае импорт сырой нефти из Ирана в КНР, по сравнению с данными за аналогичный период прошлого года, увеличился на 19,5 процентов. Причем уже в июне этого года Иран вышел на объем поставок в районе 619,3 тыс. баррелей нефти в день. Для сравнения: Россия за тот же период экспортировала в Китай 1,24 млн. баррелей нефти, ничего не потеряв от увеличения иранского экспорта. Впрочем, не влияет на продажу нефти из России и общий экспорт иранской нефти, который приближается к досанкционному уровню и составляет порядка 2,5 млн. баррелей в сутки. Это означает только одно - страна вновь возвращает свою долю рынка поставок «черного золота». Причем упор сделан на Азию, где основными покупателями являются Индия, Китай, Южная Корея и Япония.

Есть ли возможность регулировать энергетический рынок этих стран через механизм Энергетического клуба ШОС? Пожалуй, только в отношении Китая, с которым у Ирана налажено широкомасштабное торгово-экономическое сотрудничество на двусторонней основе. Принятая в начале этого года программа по развитию отношений и расширению торговли между ИРИ и КНР, рассчитанная на 25 лет, призвана привести к увеличению товарооборота между двумя странами уже за 10 лет до 600 млрд. (!) долларов. Намечены 17 совместных проектов, в том числе в области строительства железных дорог и автомагистралей, а также металлургии, автомобилестроения, электроэнергетики, инжиниринга, высоких технологий, горнодобывающей отрасли. Здесь важно отметить договор о сотрудничестве в нефтегазовой сфере, в рамках которого в Китай будут экспортироваться иранская нефть и газовые конденсаты, китайские компании получат доступ к разведке и развитию нефтяных и газовых месторождений в Иране, производству оборудования, смогут инвестировать в нефтеперерабатывающие и нефтехимические проекты в Иране. Россия может обижаться и на Китай, и на Иран, но стоит ли? Для Пекина интересы своей державы всегда были на первом месте, так остается и в китайской позиции по развитию ШОС. Все вопросы энергетического сотрудничества с Ираном Поднебесная предпочитает решать без Энергетического клуба ШОС, где пока есть механизмы только обсуждения сложившейся ситуации, но не регулирования энергетической политики региона.

ШОС – Иран и «Шёлковый путь XXI века»

Помимо энергетического сотрудничества Пекин в отношениях с Тегераном большую ставку делает на транспортные проекты. Опять же мало интересуясь мнением ШОС. Китайское руководство отвело Ирану ключевую роль в реализации плана «Один пояс и один путь», который призван создать единое рыночное пространство от Китая до Центральной Азии и Ближнего Востока. В Поднебесной его называют «Шёлковый путь XXI века». Отметим, что этот проект имеет отношение к ШОС пока лишь в географическом смысле, но не в организационном, а тем более инвестиционном. Правда, государства-члены ШОС поддерживают инициативу создания экономического пояса Шелкового пути, выдвинутую председателем КНР Си Цзиньпином. Эта инициатива в значительном степени совпадает с национальными стратегиями экономического развития стран ШОС и стран, расположенных вдоль экономического пояса Шелкового пути.

Тем не менее, Китай предпочитает действовать больше самостоятельно, договаривается с заинтересованными странами в двустороннем формате без оглядки на Россию, а Иран китайская инициатива в целом устраивает. Тем более что Китай и России подписали соглашение о состыковке экономического пояса Шелкового пути с Евразийским экономическим союзом, которое не противоречит экономическому сотрудничеству в рамках ШОС. Наоборот, ШОС является крупнейшей платформой для соединения Экономического пояса Шелкового пути и Морского шелкового пути 21-века с Евразийским экономическим союзом. Как видно, двустороннее и многостороннее сотрудничество дополняют друг друга. В настоящее время всё больше стран поддерживает и понимает эту новую идею о сотрудничестве.

Не случайно, в Тегеране склонны верить, что Китай и в транспортных вопросах ставит экономическую целесообразность выше геополитического величия, а транзит грузов через иранскую территорию может стать выгодным. Ведущая роль в создании межконтинентальной транспортной инфраструктуры принадлежит Китаю, правительство которого еще в марте 2015 года анонсировало восемь «экономических коридоров», соединяющих Китай со всеми соседними регионами: Юго-Восточной, Южной и Центральной Азией, а также - с Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой. МИД Китая заявил в мае, что сейчас в орбиту этой инициативы уже вовлечено 70 стран и число их растет. В специально ориентированных на Шелковый путь 25 фондах и банках сейчас сконцентрировано более триллиона долларов.

«Коридор» из Китая через Центральную Азию на Ближний Восток вполне вписывается в иранские национальные проекты по строительству и модернизации транспортных путей от Мешхеда на границе с Афганистаном до западных границ с Ираком. На этом фоне реализация китайского проекта, который не является проектом нескольких дорог, а предусматривает взаимосвязь международных телекоммуникаций, взаимную стандартизации, изменение торговых и таможенных правил, в Иране оценивается уже сейчас как фундамент возможного экономического бума в стране. Ожидается, что эта транспортная артерия облегчит транзитные перевозки из Китая и Центральной Азии через Иран, позволит увеличить торговый оборот и простимулирует финансовое и инвестиционное сотрудничество со странами региона.

Сотрудничество с Китаем в реализации этого проекта не означает отказа Ирана от дальнейшего развития международного транспортного коридора Север-Юг, который так и не заработал даже на 30 процентов. В эти дни Азербайджан и Иран рассматривают три варианта финансирования строительства железной дороги Решт - Астара - части транспортного коридора Север-Юг, который призван соединить Северную Европу с Юго-Восточной Азией. Это связующее звено для соединения железных дорог Ирана, Азербайджана, России, а также для расширения доступа в Европу. Протяженность этого участка не более 200 км, а переговоры по достройке однопутной железной дороги затянулись на 20 лет. Может быть не выгодно России? Вряд ли. На первом этапе по маршруту Север-Юг планируется ежегодно транспортировать 5 млн. тонн грузов, а в дальнейшем - более 10 млн. В начале августа ожидается визит в Азербайджан президента Ирана Хасана Роухани, стороны обязались подготовить необходимые документы и протоколы по оказанию финансовой помощи по этому участку, которые будут подписаны между двумя странами.

*******

Программа расширения ШОС обязательно должна включать Иран. Принятие Исламской Республики в ряды ШОС в будущем расширит возможности Организации, которая в этом случае будет объединять свыше 60 процентов от всей территории Евразии, примерно 45 процентов населения нашей планеты, его участниками будет производиться более 19 процентов мирового ВВП. Совокупный объем ВВП стран ШОС после принятия Дели и Исламабада увеличится почти в два раза, до 20 трлн. долларов. Ключевым элементом также станет объединение инфраструктуры узловых центров Евразии и Ирана, являющегося ведущим государством региона с огромным энергетическим, индустриальным и научно-техническим потенциалом. Опасения, высказываемые в секретариате ШОС о том, что присоединение двух новых государств (Индия и Пакистан), а если еще будет третье (Иран), потребует очень точной переналадки всего механизма сотрудничества, не должны помешать полноправному членству ИРИ в Организации.

С 2005 года Иран участвует в работе ШОС, заявка Тегерана на принятие уже давно на рассмотрении. После снятия санкций не осталось препятствий для начала процедуры, заявил президент России Путин в Ташкенте. Почему же на 15-м саммите Организации эта «процедура» не была начата? Оправданно ли то, что Исламская Республика после саммита в Ташкенте сможет присоединиться к ШОС не ранее средины 2018 года? При таком сценарии "ташкентская задержка" ставит под сомнение перспективу реализации представленной президентом России на Петербургском международном экономическом форуме инициативы по созданию континентального Евразийского партнерства с участием Ирана. И в этом российском проекте, одобренным Пекином, появляется риск остаться без Исламской Республики.

Кризис помог российским компаниям

Андрей Федосеев

На российском рынке средств защиты от утечек конфиденциальных данных (DLP) российские игроки потеснили американских. В целом, по данным информационно-аналитического центра Anti-Malware.ru, в 2014 г. и 2015 г. годах российский рынок DLP-решений в рублях показал двузначные темпы роста (рост рынка составил 20,9% и 17,2% соответственно). Однако в долларах США динамика рынка оказалась негативной - по результатам 2015 г. он обвалился сразу на 26%.

По данным Anti-Malware.ru, по объему продаж на российском рынке DLP в 2015 г. лидером является российская компания InfoWatch (1,46 млрд руб.). Рост объема продаж InfoWatch за 2015 г. составил 23,4%. На втором месте по объему продаж расположилась другая российская компания - Solar Security (821 млн руб.). Объем продаж у Solar Security за прошлый год вырос на 37,1%. Такой рост показан относительно "Инфосистем Джет" (из этой компании была выделена Solar Security) в 2014 г.

Следом по объему продаж в 2015 г. идут такие российские компании, как SearchInform (703 млн руб., рост объема продаж за 2015 г. составил 28,8%), Zecurion (652 млн руб., рост - 19%), DeviceLock (572 млн руб., рост - 5%) и "МФИ Софт" (139 млн руб., рост - 20,9%). Что касается зарубежных компаний на российском рынке DLP, то в 2015 г. объем продаж Forcepoint (ранее компания называлась Websense) составил 123 млн руб. (объем продаж за 2015 г. снизился на 25,5%), у Lumension - 85 млн руб. (снижение - 32%) и у Symantec - 45 млн руб. (снижение - 29,7%).

За 2015 г. доля компании InfoWatch на российском DLP-рынке составила 30,8%. Следом идет Solar Secury (17,3%). На третьем месте расположилась компания SearchInform с долей рынка 14,9%. Доли на российском DLP-рынке компаний Zecurion и DeviceLock за прошлый год составили 13,8% и 12,1% соответственно. На долю "МФИ Софт" пришлось 2,9% рынка. Как отмечается в исследование Anti-Malware.ru, крупнейший из зарубежных игроков - Forcepoint занимает только 2,6% рынка. Доли остальных игроков не превышают 2%.

"В 2014-2015 гг. значительно укрепили свои позиции на рынке компании InfoWatch, SolarSecury (относительно доли "Инфосистем Джет") и SearchInform. Так, компания InfoWatch, лидер российского рынка, увеличила свою долю на 6,4%. Доля рынка SolarSecury выросла относительно ее предшественницы - компании "Инфосистемы Джет" на 2,9%. SearchInform сумела нарастить свою долю на 3,8% и выйти на третье место на рынке. Такие результаты особенно впечатляют на фоне довольно вялых изменений на рынке в предыдущие годы, - говорится в исследование Anti-Malware.ru. - В то же время доли рынка Zecurion и "МФИ Софт" за два года фактически не изменились. Первая укрепила позиции на 0,7%, что значительно хуже лидеров, а доля второй фактичекски осталась на том же уровне, уменьшившись на 0,2%. DeviceLock оказалась единственной российской компанией, которая потеряла значительную часть рынка, ее доля за два года снизилась на 3,4%".

Что касается зарубежных компаний, то доля Forcepoint на российском DLP-рынке за последние два года уменьшилась более чем на половину, до 1,5%, доля Lumension - на 2,8%, а доля Symantec и вовсе упала на две третьих, до 1%.

Согласно данным Anti-Malware.ru, в 2014 г. и 2015 г. российский DLP-рынок в рублях увеличился сначала до 4,1, а затем до 4,7 млрд руб. Суммарный рост рынка составил 20,9% и 17,2% соответственно. Несмотря на рост рынка в долларах США на 1% по итогам 2014 г., по результатам прошлого года он обвалился сразу на 26%. "В абсолютном выражении объем рынка уменьшился со $105 млн в 2013 г. до $78 млн в 2015 г., откатившись на уровень 2012 г.", - говорится в исследовании Anti-Malware.ru.

"Непростая экономическая ситуация, с одной стороны, привела к замедлению темпов роста российского DLP-рынка в рублях и его падению в долларовом выражении, а с другой - способствовала ускоренному импортозамещению. Лидирующие шесть позиций на рынке по итогам 2015 г. занимают российские производители, чья совокупная доля рынка составляет уже более 91%. Среди российских компаний разворачивается жесткая конкуренция в сегменте крупного бизнеса и в госсекторе, что способствует постепенному снижению цены, росту качества и функциональности отечественных DLP-систем. В то же время проникновение в сегмент среднего бизнеса пока недостаточное, и здесь еще предстоит много работы - потенциал этого сегмента будет только расти", - отметил генеральный директор аналитического центра Anti-Malware.ru Илья Шабанов.

По словам руководителя отдела продуктовой аналитики Solar Security Андрея Данкевича, компания не первый год сотрудничает с ресурсом Anti-Malware.ru и доверяет их методикам исследования рынка и оценкам. "Это один из немногих ресурсов, который столь внимательно относится к аналитике по DLP-рынку, их мнение определенно имеет вес в профессиональном ИБ-сообществе. Мы полностью согласны с результатами", - подчеркнул в разговоре с корреспондентом ComNews Андрей Данкевич.

По оценкам "Инфосистемы Джет", в 2015 г. в рублевом эквиваленте российский рынок DLP рос. Громкие дела об утечках данных и их последствиях, как сказала руководитель направления DLP центра информационной безопасности компании "Инфосистемы Джет" Виолетта Красова, заставляли компании приходить к пониманию того, что без такой составляющей, как DLP-система, трудно считать меры по обеспечению безопасности полными. По ее словам, вендоры шли навстречу бизнесу, совершенствуя и делая более доступными интерфейсы, инструменты расследований и графическое представление информации об утечках.

"За последний год возрос интерес к адаптации DLP-систем под решение конкретных бизнес-задач - например по приведению данных к требованиям регуляторов или созданию режима коммерческой тайны. Обладатели DLP-систем все больше осознавали необходимость выстраивания процессов вокруг DLP - тонкие настройки системы и их актуализация, привлечение консультантов по информационной безопасности, составление алгоритмов ответственности сторон и т.д.", - заметила в беседе с ComNews Виолетта Красова.

По словам председателя совета директоров группы компаний SearchInform Льва Матвеева, рынок замедлил рост. "Если раньше деньги легче доставались и легче тратились, то сейчас к тестированию и закупкам подходят со всей серьезностью и скрупулёзностью, решения выбираются тщательнее. В 2015 году отмечал, что было меньше крупных комплексных проектов, компании выжидали. Но в качественном выражении рынок рос и растет: становится больше инсталляций, - сказал корреспонденту ComNews Лев Матвеев. - Что касается импортозамещения, то для рынка DLP оно, по моему мнению – "фиолетово". Российские продукты всегда были лидерами в этом направлении, западные вендоры занимали не больше 10% рынка. Поэтому, с их уходом расстановка сил не изменилась".

Согласно данным Anti-Malware.ru, рост российского DLP-рынка сохранится и в 2016 г., но его темпы по сравнению с 2013-2015 гг. немного замедлятся. "По нашей оценке, в 2016 г. рынок должен продемонстрировать рост на уровне 13-15% в рублях, таким образом достигнув объема 5,3-5,4 млрд руб., - говорится в исследование Anti-Malware.ruю - При средневзвешенном годовом курсе за доллар США в 2016 г. на уровне 71 руб. это будет соответствовать $74-76 млн. Таким образом, в долларах США российский рынок DLP второй год подряд будет падать".

По словам Андрея Данкевича, российский DLP-рынок продолжит рост, примерно на 20% в год. Другой вопрос, как заметил он, что некоторые ведущие вендоры уже выходят за рамки классического представления о DLP-системах и помогают решать в том числе задачи экономической безопасности. Такие изменения, добавил Андрей Данкевич, также способствуют расширению рынка.

"Рынок DLP-решений уже насыщен на сегодняшний день. Поэтому стремительного роста до 2017 г. ожидать не приходится. Скорее всего, разработчики будут выходить на новые рынки и нащупывать нестандартные способы применения DLP-систем, например систему контроля рабочего времени или действий привилегированных пользователей", - резюмировала Виолетта Красова.

США продолжат прежнюю политику в отношении Украины, поставок летальных вооружений не планируется, заявил американский посол в РФ Джон Теффт.

В отношении того, что Соединенные Штаты собираются поставлять "летальное" оружие на Украину, Теффт сообщил, что не знает о каких-либо изменениях в этой политике со стороны администрации президента США Барака Обамы. По его словам, президент США не изменил свою точку зрения по этому вопросу.

"Мы предоставили оборонительную и некоторую другую дополнительную помощь вдобавок к экономической помощи, и я думаю, что это будет так оставаться в течение оставшегося срока администрации президента США Барака Обамы", — заявил посол в интервью "Радио Свобода".

Ранее украинский посол в США Валерий Чалый заявил, что Украина рассчитывает на помощь Соединенных Штатов в закупке вооружений.

США оказывают военную помощь Киеву, но официально пока только в виде обмундирования и оборудования, а не "летального вооружения". Кроме того, на западе страны американские инструкторы проводят обучение бойцов Национальной гвардии Украины.

Как заявил ранее пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, поставки оружия на Украину извне не будут способствовать урегулированию кризиса на Украине и реализации минских соглашений.

Президент Украины Петр Порошенко заявил, что в рамках мини-саммита Украина-ЕС в Брюсселе были достигнуты определенные договоренности о макрофинансовой помощи для Киева, отметив, что надеется на решение вопроса о ее предоставлении в ближайшее время.

"Договорились о макрофинансовой помощи… После того как будет принято решение Международным валютным фондом о выделении очередного транша Украине, Европейский союз присоединится к этому предоставлению Украине макрофинансовой помощи вместе с кредитными гарантиями, которые нам предоставят Соединенные Штаты Америки", — заявил Порошенко журналистам по итогам мини-саммита.

Президент Украины добавил, что в ходе встреч в Брюсселе передал руководителям ЕС информацию о выполнении минских договоренностей.

Президент Украины Петр Порошенко заявил, что ожидает от Европейского союза "положительных сообщений" о санкциях в отношении Российской Федерации во вторник.

"Президент после мини-саммита Украина-ЕС: завтра ожидаем положительных сообщений о санкциях против РФ", — написал на своей странице в Twitter пресс-секретарь украинского президента Святослав Цеголко в понедельник.

Отношения РФ и Запада осложнились из-за ситуации на Украине. В конце июля 2014 года ЕС и США от точечных санкций против отдельных физлиц и компаний перешли к мерам против целых секторов российской экономики. В ответ Россия ограничила импорт продовольственных товаров из стран, которые ввели в отношении нее ограничительные меры. В июне 2015 года в ответ на продление экономических санкций РФ пролонгировала продуктовое эмбарго на год — до 5 августа 2016 года.

Одна оппозиция — разные кулаки

Эксперты выявили рост нападений на оппозицию после присоединения Крыма

После присоединения Крыма в России произошел рост насилия в отношении несогласных с властью, говорится в докладе Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР). По этим данным, за последние четыре года прослеживается несколько волн нападений на оппозиционно настроенных активистов. Они напрямую соотносятся с идеологическими кампаниями власти и предвыборными периодами.

Нападения на несогласных с властью активистов стали характерной чертой российской политической жизни после перехода Крыма в состав РФ. К такому выводу пришли авторы доклада ЦПЭР «Политическое насилие в современной России: нападения на оппозицию в 2012-2016 годах», поступившего в распоряжение «Газеты.Ru». Эксперты центра собрали базу из 238 случаев проявления агрессии в отношении оппозиционеров и общественных деятелей. База охватывает последние четыре года и анализирует данные из СМИ и других открытых источников.

Под условными «оппозиционерами» подразумевается предельно широкий разброс недовольных действиями власти людей: от «несистемных» политиков, участвующих в выборах, до экологов или городских активистов, пытающихся отстоять детскую площадку.

По этим данным, за 2012 год зафиксировано 35 случаев нападений на оппозицию в различных формах, за 2013 год – 38 случаев, за 2014 год – 60 случаев, за 2015 год – 50 случаев. Кроме того, 55 случаев было зафиксировано за первую половину 2016 года.

Авторы доклада зафиксировали «тематические» периоды агрессии, связанные с общественно-политической повесткой.

Иначе говоря, на каждую волну активности оппозиционно настроенных граждан появлялись свои провластные или патриотические общественные движения, готовые ответить на нее насилием.

Во имя веры и «Новороссии»

В 2012 году многие нападения были нацелены против недовольных судом над Pussy Riot, совершивших «панк-молебен» в храме Христа Спасителя. В 2013 году – против тех, кто выражал поддержку ЛГБТ-сообществу в связи с принятием закона о пропаганде гомосексуализма. Тогда в атаках были замешаны православные активисты.

Рост числа нападений на оппозиционеров в 2014 году авторы исследования ЦЭПР связывают с обострением внутриполитической ситуации на фоне событий на Украине и протестами по этому поводу.

Тогда активизировались организации, выступающие в поддержку «Новороссии» с антиукраинской и антизападной риторикой.

Наконец, в течение всего изучаемого периода вспышки агрессии — в особенности в регионах — наблюдались во время избирательных кампаний. Пик атак в 2016 году объясняется предстоящими выборами в Госдуму.

Также многие случаи насилия связаны с конкретными политическими акциями. Среди них — череда нападений на активистов в рамках «маршей мира» против российской политики относительно Украины весной и осенью 2014 года. Такие же всплески насилия происходили в преддверии антикризисного марша «Весна» в феврале 2015 года, на фоне акций памяти убитого Бориса Немцова в 2015 и 2016 годах, а также в годовщину беспорядков на Болотной площади 6 мая.

По данным ЦЭПР, в половине случаев нападения обладали откровенно идеологической окраской.

Жертвы страдали исключительно из-за не совпадающих с мейнстримом взглядов. Например, за поддержку ЛГБТ, несогласие с присоединением Крыма и даже пацифизм.

Примерно 25% нападений связаны с избирательным процессом. В период предвыборных кампаний происходят атаки на кандидатов, наблюдателей, агитаторов, предвыборные штабы, а также участников предвыборных встреч.

Например, в сентябре 2015 года было совершено нападение на кандидата в губернаторы Иркутской области от партии КПРФ Сергея Левченко. В Калуге — на кандидата в депутаты калужского Законодательного собрания от «эсеров» Ольгу Антюхину. В ноябре 2014 года неизвестные избили в Санкт-Петербурге лидера отделения «Партии прогресса» Аркадия Чаплыгина.

Еще около 25% атак связаны с конкретными проблемами местной повестки. Чаще всего, это инциденты, связанные с экологическими или градозащитными инициативами. На журналистов случаются атаки из-за локальных антикоррупционных расследований.

Например, в феврале 2016 года в районе Раменок в Москве прошла стихийная акция протеста против строительства дороги на территории парка, в ходе которой произошли столкновения с ЧОПом. В июле 2014 года неизвестные избили активиста Вадима Сухорукова из города Люберцы, лидера инициативной группы против застройки. В апреле 2014 в Петербурге двое неизвестных избили лидера группы «Экология рядовой архитектуры» Алексея Ярэма в подъезде его дома. Громкие случаи на Кавказе связаны с нападением на команду члена Совета по правам человека Игоря Каляпина.

В 2012-2015 годах всего 5-10% атак было совершено на оппозиционеров и общественников с федеральным уровнем известности. В 2016 году эта доля выросла почти до 20%. Авторы доклада ЦЭПР связывают это с деятельностью Алексея Навального и Михаила Касьянова, в прошлом году объявивших о выдвижении Демкоалиции в Госдуму.

Тем не менее, до сих пор большинство нападений совершается в отношении рядовых протестующих, кандидатов на выборах, членов реготделений партий и движений, градозащитников, правозащитников, экологов и т.п. На представителей системных оппозиционных партий нападают, в основном, только в связи с выборами.

Еще примерно 15% инцидентов касается нападений на журналистов, причем наибольшая доля подобных случаев зафиксирована в 2014 году. Так, в мае 2016 года неизвестные ранили из пистолета замредактора вологодской газеты «Минута истины» Олега Куницына. В марте 2016 года в Калининграде неизвестные напали с ножами на редактора газеты «Новые колеса» и депутата облдумы Игоря Рудникова.

Кто бьет

Примерно в 80% случаев нападавшими являются неустановленные лица или люди без четкой связи с конкретной структурой. Значительная часть нападений (особенно насильственного характера) осуществляется неизвестными в подъездах или на улице около дома жертвы. В таких случаях можно только предполагать заказчика и политические мотивы.

Иногда в нападениях участвуют работники частных охранных предприятий (около 5-6% случаев за исследуемый период). Обычно ЧОПовцы атакуют экологических или градозащитных активистов, когда протесты задевают чьи-то коммерческие интересы.

Впрочем, в последние годы растет доля нападений на оппозиционеров со стороны активистов, открыто действующих от имени своих организаций. С 2012 года эта доля выросла почти в два раза – до 22% в 2016 году.

Это разного рода «охранительные» движения с ультраконсервативными взглядами. В докладе ЦЭПР упоминаются Национально-освободительное движение (НОД) депутата «Единой России» Евгения Федорова, казачьи объединения, православные организации («Союз православных граждан», «Народный собор», «Сорок сороков»), организация SERB.

Эксперты ЦЭПР отмечают, что эпоха противостояния между «нашистами» (бывшее движение НАШИ или аналогичные молодежные прокремлевские организации) и оппозицией ушла в прошлое. «Нашистов» сменили новые организации: менее централизованные, не столь очевидно связанные с властью, но действующие при ее молчаливом согласии. В лексиконе оппозиционеров «нашистов» как условное обозначение провластных нападающих заменили «нодовцы» и «антимайдановцы». Также ранее использовался украинский термин «титушки».

Один из лидеров SERB Игорь Бекетов (Гоша Тарасевич) говорит «Газете.Ru», что его активистам выписывали административные штрафы после инцидентов, но часть удалось «отбить».

«Мы выходим на акции оппозиции и действуем, когда есть оскорбления России, Крыма, Донбасса, действующей власти. Заметьте, мы не трогаем оппозицию, если они просто высказывают своё мнение, без оскорблений и провокаций», — объясняет он мотивацию соратников.

По словам Тарасевича, в SERB есть выходцы из украинского «антимайдана». На вопрос, где легче заниматься подобными акциями — на Украине в период Януковича или в современной России — он отвечает: «Одинаково». Однако в России этот метод борьбы с оппозиционными настроениями пока менее распространен, добавляет собеседник «Газеты.Ru».

Ножами и кастетами

По данным доклада ЦЭПР, более половины случаев насилия над оппозицией связаны с прямым физическим насилием (около 65% за весь период, без учета случаев с незначительным физическим воздействием). Часто нападающие используют оружие, способное не только причинить сильный вред здоровью, но и убить: ножи, кастеты, биты, железные прутья, трубы и т.д. Иногда в ход идет травматическое и огнестрельное оружие.

Помимо убийства Бориса Немцова, в 2012-2016 годах произошло еще несколько нападений на оппозиционеров с летальным исходом.

В июле 2013 года в Камско-Устьинском районе Татарстана был застрелен Игорь Сапатов, борец с махинациями вокруг природоохранных земель. В ноябре 2013-го в Нижнем Новгороде был забит насмерть оппозиционер Николай Савинов. 9 февраля 2012 года в Самаре был убит участник движения «За честные выборы» антифашист Никита Калин.

Часто жертвы насилия получают серьезные травмы. Например, в апреле 2015 года во время выборов в Балашихе восемь неизвестных избили наблюдателей «Голоса» Станислава Позднякова и Дмитрия Нестерова. Атака произошла после фиксации вброса бюллетеней. Позднякову пришлось удалить селезенку после побоев. В июне 2015 года в Магадане неизвестные напали на сторонника Навального Дмитрия Таралова и выбили ему зубы.

Примерно в 10-15% случаев нападения влекут за собой порчу имущества: сожженные машины, выбитые окна и т.п.

Еще примерно 20% случаев связаны с угрозами, оскорблениями, сравнительно легким физическим воздействием. Так, в январе 2015 года дверь квартиры воронежской правозащитницы и координатора местного отделения «Голоса» Натальи Звягиной раскрасили в американский флаг и измазали фекалиями. Ранее, в сентябре 2014 года, ту же дверь обливали зеленкой, а на балкон Звягиной кидали пакет с куриными головами.

Около 35% всех зафиксированных нападений на оппозицию произошли в Москве или Санкт-Петербурге, остальные – в регионах.

В Санкт-Петербурге выявлено два пика насилия: в 2014 и 2016 году. В 2014-м это было связано с выборами и накалом ситуации на Украине. В 2016-м — с «черным списком» пользователей социальных сетей Whoiswho. Нескольких рядовых людей оппозиционных взглядов избили или испортили им машины. Расследования «Фонтанки» и BBC связали налетчиков с петербургской «фабрикой троллей», кураторство над которой «Фонтанака» и другие СМИ приписывают кремлевскому ресторатору Евгению Пригожину.

«Проблема явно недостаточно освещается в федеральных и региональных СМИ, в особенности это касается случаев нападения на «рядовых» оппозиционеров, немедийных лиц», — говорится в докладе. Согласно выводам ЦЭПР, в основном такие случаи освещают нишевые ресурсы, например, «ОВД-инфо» и «Медиазона». В итоге в регионе оппозиционер часто оказывается один на один с опасностью.

Силовики бездействуют

Поскольку большинство нападений осуществляются неизвестными лицами и не в публичных местах, эти инциденты полиция не может предотвратить по объективным причинам. Однако когда нападение происходит в общественных местах или непосредственно под наблюдением полиции (например, на протестных акциях), правоохранители зачастую закрывают глаза на действия очевидных провокаторов.

Эксперты ЦЭПР отмечают, что часто при возникновении конфликтов на публичных мероприятиях полиция задерживает представителей обеих сторон конфликта. Причем иногда по итогам нападавшие, спровоцировавшие конфликт, быстро оказываются на свободе, а те, кто подвергся нападению, получают обвинения.

Показательна реакция полиции на нападение на оппозиционных активистов во время т.н. «дачинга» весной-летом 2014 года, когда силовики проигнорировали избиение сторонников Навального неизвестными лицами. В августе при поездке в подмосковный поселок Акулинино полиция попыталась помешать оппозиционерам, а на въезде в поселок прорвавшихся активистов встретила большая группа неизвестных мужчин, которые принялись бить стекла и подкладывать шипы под колеса автомобилей активистов.

Массовость мероприятия и его резонанс может служить гарантией безопасности участников. Например, на «Маршах мира» в Москве и акциях памяти Бориса Немцова безопасность в целом была обеспечена на должном уровне, хотя не обошлось без отдельных эпизодов. А вот в регионах при проведении публичных протестных акций и пикетов оппозиционеры подвергают себя большему риску.

Как отмечают в ЦЭПР, дела о нападениях на оппозиционеров обычно квалифицируются как хулиганство или как насилие, не имеющее дополнительного мотива ненависти, даже когда на это указывают факты. В большинстве случаев, если дело возбуждено, расследование затягивается, а к ответственности привлекают исполнителей, но не заказчиков.

При преследовании самих оппозиционеров следователи, в свою очередь, часто подводят дела под экстремистские статьи даже при спорных обстоятельствах. В итоге экстремистские статьи работают в одностороннем порядке.

Особняком стоят случаи, когда силовики сами атакуют оппозиционеров при разгоне демонстраций, или эпизоды избиения задержанных оппозиционеров полицией. Самым опасным видом оппозиционной деятельности, особенно по сравнению со столичными митингами, остается борьба с местными властями и противодействие локальным бизнес-интересам.

Глава московского профсоюза сотрудников полиции Михаил Пашкин приводит «Газете.Ru» в пример инцидент с майором полиции Федором Объедковым. Его в этом году уволили за отказ «принять меры по прекращению несанкционированного митинга» в московском парке «Дружба». Объедков пытался оспорить решение в Мосгорсуде. По его словам, митинга не было, а начальство приказало ему задерживать «просто зевак и женщин с колясками».

«Рядовые сотрудники полиции ничего без приказа делать не будут. Это говорит о том, что (в борьбе с активистами) на местном уровне подстраховываются руководители, есть еще управление «Э» по борьбе с экстремизмом, у них свои инструменты, чтобы не допустить протестов. Не думаю, что это целенаправленная политика государства, скорее, местные», – рассуждает Пашкин.

Радикальный ответ

В основном политическое насилие — это односторонний процесс в отношении оппозиционных активистов. Однако в период напряжения из-за событий на Украине произошло несколько нападений на провластных активистов.

Осенью 2014 года было совершено две атаки на «нодовцев». В Санкт-Петербурге во время пикета в поддержку президента и губернатора неизвестный распылил газовый баллончик в лицо активистов НОД Владислава Николаева и Александра Кравец и выкрикнул: «Слава Украине, слава героям!». В октябре 2014 года в Москве с насилием столкнулись активисты НОД и «Евразийского союза молодежи». Они стояли в пикете у офиса РПР Парнас, где проходил показ фильма о летчице Надежде Савченко. Неизвестные брызнули в лицо активистам перцовым баллончиком и ударили координатора НОД Марию Катасонову. В обоих случаях неизвестные скрылись.

В июне 2015 года в Москве в КПРФ сообщили, что неизвестный разгромил палатку партии, собиравшую деньги для самопровозглашенной ДНР, и нанес несколько ударов дежурившему в ней активисту. В апреле 2015 года СМИ сообщали, что москвичи также заставили свернуть палатку нацболов, собиравших деньги для ЛНР. Все эти случае единичны и, видимо, совершены агрессивными одиночками.

«Государство вроде бы не репрессивное, но де-факто оппозиционеров и несогласных преследуют. Просто делается это с помощью «неустановленных лиц» и разного рода общественных структур, — говорит «Газете.Ru» директор ЦЭПР Николай Миронов. — Главное, что это стало стабильной практикой и имеет тенденцию к распространению. Заказчики нападений знают о своей безнаказанности, и это тоже закрепляется в сознании».

Эксперт связывает инциденты с боязнью властей перед «цветными революциями» и указывает на обострение насилия в период выборов. Практики, почерпнутые у азиатских и латиноамериканских автократий, грозят размыванию российского правового поля, считает Миронов.

«Черносотенцы ни в феврале 1917, ни в октябре 1917 роли не играли, — рассуждает политолог Констанин Калачев. — Во власти не идиоты. Там понимают, что радикальные охранители это чаще всего конъюктурщики, потому их использование дозировано и ситуативно. Мейнстримом они не стали. Да и репутационные издержки перевешивают мнимые выгоды. Но совсем обойтись без них невозможно. Надо же как-то канализировать ура-патриотизм».

Владимир Дергачев

Сельское хозяйство будущего: взгляд из Сколково

В начале июля Сколково соберет молодых агротехнологов из разных стран

Зачем в июле молодые агротехнологи приедут в Сколково, какие проблемы решает российская наука и почему беспилотники важны для растениеводства, рассказывают организаторы летней школы «SmartAgro БРИКС+».

С 3 по 8 июля в Инновационном Центре «Сколково» пройдет летняя школа в области агротехнологий «SmartAgro БРИКС+». Корреспондент отдела науки «Газеты.Ru» встретился с организаторами школы, чтобы выяснить, как на SmartAgro помогают талантам прорасти.

— Летняя школа SmartAgro входит в число программ Открытого университета Сколково (ОтУС). Расскажите, о нем, пожалуйста.

Андрей Егоров, исполнительный директор Открытого университета Сколково: Открытому университету Сколково уже пять лет, практически столько же, сколько и Фонду «Сколково». Мы являемся частью Фонда с самого начала. Когда-то на этом месте было пустое поле, которое сейчас стало Инновационным Центром со всеми зданиями и собственной экосистемой, где ведущие ученые и предприниматели создают технологические проекты, коммерциализируют науку и привлекаютлучшие умы сюда, в Сколково. Тогда же возникла идея создать программу по привлечению и развитию человеческого капитала. Когда начинаешь с нуля, трудно убедить лучших, что им надо быть именно здесь.

Так мы и стали действовать в пустом поле, работая со студентами, аспирантами и молодыми учеными, привлекая их в Сколково и, скажем так, продавая образы будущего, того, чего еще не было.

За эти пять лет все резко изменилось: много чего уже построилось, много появилось людей, стартапов, компаний, профессоров – экосистема заработала. ОтУС внес свой вклад именно в работе с молодежью, в привлечении сюда, в Сколково, талантов. Идея заключалась в том, чтобы собирать сюда ту молодежь с научно-технологическими компетенциями, которая склонна развивать свою карьеру в области науки, технологии и предпринимательства, помогать им определяться со своими карьерными траекториями и интегрироваться в экосистеме Сколково по разным направлениям. Если они хотят быть предпринимателями, они могут делать в Сколково стартапы; они могут продолжать свою научную деятельность в Сколтехе (Сколковский институт науки и технологий – прим. «Газеты.Ru»); они могут найти свое место в компаниях Сколково, в компаниях-партнерах, а это крупнейшие мировые корпорации. Поэтому наша задача – привлечь лучших среди молодежи, помочь им самоопределиться в этой экосистеме и интегрировать их сюда, тем самым усиляя человеческий капитал Сколково и делая центр действительно конкурентоспособным на мировом уровне. Все наши программы, которые идут в течение пяти лет, являются инструментом, направленным на то, чтобы привлекать разные аудитории молодежных аудиторий: айтишников, учащихся медицинских вузов или тех, кто занимается космическими технологиями, представителей НИИ. Проходя эти программы, они понимают что есть Сколково и как можно стать его частью

— Перейдем к самой школе SmartAgro. Как возникла идея ее создания и чем был обусловлен выбор стран ассоциации БРИКС?

Андрей Егоров: Эта тема давно висела в воздухе. В прошлом году в рамках биомедицинского кластера «Сколково» появилось новое направление «Инновации в агротехнологиях». Это очень актуально для страны по разным причинам: и политическим, и глобальным вызовам, и с точки зрения будущих вопросов, связанных с нехваткой продовольствия, с использованием новых технологий и конкуренции на мировом рынке. Так возникла идея в рамках зародившегося кластера в Фонде «Сколково» привлечь молодежь (чем мы в ОтУСе и занимаемся), человеческий капитал, собрать комьюнити – сообщество молодых ученых и предпринимателей, которые занимаются агротехнологиями.

В нашей школе представлены темы от растениеводства до беспилотников – это все относится к сельскому хозяйству.

Мы решили собрать молодых ученых на одной площадке, познакомить их, посмотреть, какие у них есть проекты, пригласить дальше взаимодействовать со Сколково.

Так как мы делаем международную школу, мы приглашаем иностранных спикеров и участников, чтобы они поделились своим опытом, чтобы зародились какие-то связи между участниками. Наша задача – создать в Сколково сообщество молодых людей, которые интересуются агротехнологиями

— Есть ли у вас какие-то институциональные партнеры?

Екатерина Морозова, заместитель исполнительного директора ОтУС: В этом году соорганизаторами нашей школы стали Министерство образования Российской Федерации и ФАНО (Федеральное агентство научных организаций). Таким образом, мы вместе с государством начинаем формировать ту национальную научно-техническую элиту, которая будет создавать не только качественные статьи для научных журналов, но и думать о том, как результат исследовательской деятельности довести до прикладной стадии. Сейчас это одна из самых больших проблем в российской науке: количество статей растет, особенно по университетскому сегменту, а количество технологических стартапов, выходящих из НИИ и вузов – практически нет. Поэтому одна из основных задач школы SMARTAGRO - изменить мышление наших молодых ученых и разработчиков и показать, что конечным результатом исследовательской деятельности является не только публикация, но и совместный патент с индустриальным партнером или технология. Или даже продукт или сервис, который создается в кооперации между ученым и предпринимателем.

На эту тему на ПЭФ-2016 была интересная дискуссия Германа Грефа с профессором MIT Лореном Грэхемом: сможет ли Россия переключиться от изобретательской и научно-исследовательской деятельности к инновационной, то есть деятельности, связанной с внедрением научных и инженерных разработок в реальную жизнь. Есть много сомневающихся. Но мы в Сколково в это верим и поэтому еще в 2014 году начали программу по работе с молодыми учеными и запустили совместно с ФАНО первую школу для них. Именно так мы создаем кадровый резерв для российской науки, который в горизонте нескольких лет сильно изменит ее отношение к задачам экономики.

Поэтому мы очень хотим, чтобы через пять лет после этой школы мы встретились с ее выпускниками и хотя бы половина из них сказала, что «вот этот дрон, который летает в Краснодаре над полями подсолнечника, был презентован мной на летней школе-2016».

Или «вот этот сорт, растущий в Сибири, был запатентован в агрокластере Сколково, с директором которого я познакомился на школе для молодых ученых». А может, кто-нибудь скажет, что «благодаря Сколково, я понял, что у агротехнологий в России есть будущее, и решил не уезжать из страны».

— Сколько продолжалась подготовка к летней школе 2016?

Андрей Егоров: Она была самой продолжительной, потому что школа международная.

Евгения Русских, менеджер проектов ОтУС: Мы определились с тематикой и ориентировкой на БРИКС примерно год назад, еще прошлым летом даже до того, как у нас официально было утверждено агронаправление в кластере. Активную подготовку и приглашение участников мы начали в феврале сразу после того, как закончилась зимняя школа (http://sk.ru/opus/p/winter-camp-2016.aspx).

— Как вы выбирали будущих участников летней школы?

Максим Герасимов, менеджер по развитию сообщества ОтУС: Это был первый раз, когда мы постарались сделать всероссийский очный отбор в рамках большого сколковского проекта Стартап Тур. Мы проводили свою секцию и в очном формате отбирали участников. Они приходили к нам с презентацией своего проекта и объясняли мотивацию. В таком очном режиме мы нашли первых 15 человек.

Далее был запущен большой открытый отбор, на который к нам поступило более 200 заявок.

Мы просили описать свой научный либо предпринимательский проект, рассказать о себе и своих достижениях, приложить резюме и даже указать ссылки на аккаунты в социальных сетях, чтобы мы могли посмотреть, как человек взаимодействует со своими коллегамииспользуя этот инструмент.

В итоге мы получили довольно много заявок очень высокого качества. Я могу даже привести статистику. В этом году будет представлено 16 стран: Армения, Белоруссия, Бразилия, Бурунди, Китай, Гана, Греция, Индия, Ирак, Казахстан, Кыргызстан, Нигерия, Россия (больше всего участников, конечно, из России), Южная Африка, Украина и Узбекистан. Это наша первая школа с такой обширной географией. Если говорить об образовании участников, то разделение довольно ровное: из всех подтвержденных заявок примерно 30% от ученых – кандидатов или докторов наук. Оставшиеся доли разделены примерно поровну от студентов, специалистов и магистров, аспирантов.

Самое популярное направление проектов – растениеводство. Также мы получили много заявок по темам промышленной микробиологии и использованию спутниковых данных в беспилотной авиации для сельского хозяйства.

— Если можно раскрывать секреты, расскажите, пожалуйста, о самом интересном проекте. Что вас больше всего поразило?

Максим Герасимов: Большинство заявок все-таки мы получили от ученых. Направлений по сельскому хозяйству множество, и поражает именно разнообразие представленных проектов.

— Кого вы пригласили в этом году в качестве основных спикеров?

Евгения Русских: Традиционно, на школах ОтУС выступают профессора Сколтеха, и в этот раз про тренды в сфере биотехнологий расскажет Филипп Хайтович, один из ведущих мировых нейробиологов, руководитель Института вычислительной биологии в Шанхае. В качестве почетного гостя школы выступит Чрезвычайный и Полномочный Посол Бразилии в РФ - Антонио Жозе Валлим Геррейро.

Про одно из направлений Национальной технологической инициативы – Foodnet расскажет Ольга Зиновьева – руководитель рабочей группы Foodnet и основатель известного в Москве сервиса заказа еды Elementarее.

В обширном блоке про мировые тренды в сфере агротехнологий выступят Антонио Оливейра (советник посла Бразилии по вопросам агро, в недавнем прошлом – один из ключевых руководителей EMBRAPA) и Клаус Фельманн, Руководитель подразделения Market Acceptance компании Bayer в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. Про тонкости ведения аграрного бизнеса расскажут Михаил Орлов, президент группы «Амбика» и Николай Случевский, президент НП «Столыпинский Центр регионального развития». В общем, как вы понимаете, скучать нашим участникам не придется!

Программа на школе у нас очень интенсивная, все шесть дней. В один из дней выступят коллеги из кластеров «Сколково», которые расскажут отдельно о каждом направлении. Мы хотим дать нашим участникам не только видение того, что происходит в мире с агротематикой, но и в принципе глобальное представление о том, что происходит во всех областях технологий. Возможно именно в кластерных направлениях Сколково они найдут что-то, что позволит им создать кросс-технологические проекты нового уровня сложности и качества.

Андрей Егоров: Тут важно не перечисление спикеров, а тот формат, который мы делаем в рамках нашей девятой по счету сезонной школы. Это не традиционный лекторий. За шесть дней мы постоянно меняем форматы. Наши участники заняты с самого утра и до позднего вечера. Утро у нас начинается либо с музыкальной программы, либо с зарядки. Потом идут лекции и семинары. Мы обязательно проводим игры, брейнстормы - все, что заставляет участников вместе решать какую-то задачу.

По вечерам - культурная программа, научное кино, просмотр роликов TED, либо встречи в клубном формате.

Мы стараемся постоянно переключать внимание участников, чтобы у них не создавалось впечатление, будто они пришли просто что-то послушать. Последний день школы заканчивается презентацией собственных проектов. Мы стараемся достичь того, чтобы участники с чем-то уходили, демонстрировали свои достижения внешним экспертам, которых мы приглашаем в последний день.

— То есть, как я понимаю, в школе не предусмотрен формат открытых лекций, на которые могут прийти все желающие?

Андрей Егоров: Занятий для всех не предполагается, так как наша задача – помочь 120 участникам полностью сработаться. Мы приглашаем их затем, чтобы они выполняли командные проекты.

Кстати, у нас много примеров уже запущенных проектов по результатам прошлых школ. Когда мы делали проект вместе с ФАНО по развитию их кадрового резерва, то по его итогам молодые ученые из разных НИИ стали делать свои образовательные программы в области коммерциализации науки. Одна группа участников организовала сетевоое сообщество «Агролидеры» и стали делать на юге России программы в области агротехнологий.

— В таком случае удалось ли вам уже поработать с иностранными участниками после завершения предыдущих SmartAgro?

Андрей Егоров: Нет, так как в этом году будет первая международная школа. Раньше мы проводили ее для россиян и для наших партнеров из стран СНГ, с ними мы активно взаимодействуем. В Сколково есть компании-резиденты из стран СНГ. В этом году у нас появляются участники из Кыргызстана. А если говорить о международном масштабе, то это наш эксперимент: первый раз мы проводим школу на английском языке, поэтому немного переживаем, как это приживется.

В этом плане, отбирая участников по всей России, мы столкнулись с тем, что есть хорошие молодые ученые с интересными проектами в области агротехнологий, но они не могут говорить на английском.

Это ставило большой фильтр – без английского языка конкурс был бы раз в пять больше.

— Вы уже упомянули, что в летней школе есть место не только науке. Я видела в расписании, что практически каждый день планируется проводить дни культуры стран ассоциации БРИКС. Как вы собираетесь их организовывать?

Евгения Русских: Изначально предполагалось, что в рамках программы мы будем создавать для участников общий культурный контекст, так как одна из задач школы - создание пространства для продуктивного взаимодействия между всеми ребятами с проектами и исследованиями в области агро из стран БРИКС. Но так как мы понимаем, что сейчас представительство по странам намного шире, чем область БРИКС, мы все равно постараемся удержать эту фокусировку, но не станем замыкаться на пяти государствах. У нас будет вечер, посвященный культуре Африки, покажем научно-документальное кино о Бразилии. По утрам ребята будут заниматься йогой под руководством основателя Bajarang йога-центра, доктора Рави Кумар Довлуру. Мы формируем программу таким образом, чтобы участники лучше могли понять какие-то культурные нюансы, связанные со взаимодействием друг с другом.

— А как будет представлена культура России? Познакомите участников со столицей?

Евгения Русских: Мы планируем прицельно познакомить их со Сколково и сделать обзорную экскурсию по Инновационному Центру. Конечно же, предоставим материалы о Москве и ее достопримечательностях.

Андрей Егоров: Мы надеемся, что произойдет самоорганизация. Наша задача – всех скоммуницировать. Мы очень много внимания уделяем нетворкингу. Дальше участники уже могут разъехаться по группам.

Хотя, как это разъехаться?

Они с десяти утра до десяти вечера будут на школе, им бы поспать немножко... Времени особо не останется.

Евгения Русских: Всегда за москвичами остается возможность взять какую-то группу ребят на «экскурсию». В этом случае мы говорим не только об иностранцах, но и о тех, кто приедет из регионов. После окончания школы они смогут вместе поехать прогуляться по центру. Когда мы проводили весеннюю школу на Дальнем Востоке, сами были «не местные». Ребята из Владивостока по вечерам с радостью водили всех желающих по городу и показывали достопримечательности, смотровые площадки. За это мы не беспокоимся, потому что наши участники всегда открыты к такого рода коммуникациям.

— Уверена, что каждвй раз у вас получается создать теплую, дружескую атмосферу. Какие отзывы обычно поступают от участников после окончания школы?

Максим Герасимов: После каждой школы мы отсылаем участникам большую анкету обратной связи и просим датьподробный фидбэк по поводу всех спикеров и мероприятий.

У нас всегда очень много положительных комментариев.

Андрей Егоров: Также мы смотрим, каких результатов достигли при помощи школы. У нас есть «агенты Сколково», которые прошли прошлые школы. Для них мы разработали «правила ОтУС». Это специальный свод, который поясняет, как можно провести мероприятие в нашем стиле в своем регионе. Мы описываем все: от дизайна бейджей и анкеты обратной связи до структуры программы. Если участники соблюдают все эти правила, то они могут запускать собственные проекты при нашей поддержке. За прошлую осень, зиму и весну таких мероприятий прошло уже более десяти. И это лучший результат нашей школы: участники не только что-то получили от нас, они дальше несут и передают знамя Сколково.

Дарья Сапрыкина 

Россия. ЦФО > Образование, наука > gazeta.ru, 27 июня 2016 > № 1804178 Андрей Егоров

Прерванные «Диалоги»

С кем готовится конкурировать власть на «конкурентных» выборах

Пока весь мир обсуждал последствия Brexit, Россия шла своим особым посткрымским путем: Госдума напоследок приняла репрессивный «пакет Яровой-Озерова», Следственный комитет показательно задержал «при передаче взятки» губернатора Кировской области Никиту Белых, а сотрудники ФСБ навестили автора набравшего популярность цикла бесед «Диалоги» в питерской библиотеке Маяковского. Что это — просто совпадение или своеобразная подготовка к большой выборной кампании?

Версия естественного хода событий имеет под собой основания. При всей своей вульгарной репрессивности поправки Яровой-Озерова вполне органично вписываются в законотворческую деятельность этой Думы. Фактически они отменяют тайну переписки в интернете и дают возможность привлечь любого человека с 14 лет к уголовной ответственности за экстремизм, да еще и позволяют делать это региональным властям по ими самими придуманным основаниям.

Но в том-то и дело, что

нижняя палата парламента последнего созыва целенаправленно, из года в год ограничивала права разных категорий граждан, не исключая детей-сирот.

Никита Белых — далеко не первый «арестованный на телекамеры» губернатор. За последние пару лет с такой же пиар-помпой и масками-шоу следователи проводили задержания двух губернаторов-единороссов: сахалинского Александра Хорошавина и главы Республики Коми Вячеслава Гайзера. Правда, громкие обвинения против них (Гайзеру вообще инкриминировали создание банды, грабившей республиканскую казну и местные предприятия несколько лет, а в доказательство «ужасного воровства» Хорошавина публике была явлена золотая пишущая ручка за 36 миллионов рублей) пока почему-то не получили бурного судебного развития.

Людей просто «закрыли» в СИЗО, и постоянно продлевают арест, так как, возможно, суду предоставить нечего?

Наконец, претензии ФСБ к публичной дискуссионной площадке «Диалоги» в питерской библиотеке Маяковского, которые собирали известных и свободомыслящих людей, мало чем отличаются от перманентно длящейся атаки российских властей всех уровней на свободу слова, культуру и просветительство. Это по сути то же самое, что, например, признание фонда «Династия» иностранным агентом.

И это тоже часть новой реальности: на попытки кого-то чему-то научить или что-то публично обсудить силовые органы смотрят теперь с большим подозрением, стараясь как можно скорее это пресечь. Вдруг чему вредному научат или что не то обсуждать начнут. Конечно, это еще не 1930-е годы с поисками врагов народа и иностранных агентов, но тренд очевиден, и он печалит. Слишком уж все закрутили, так что силовые органы напоминают о себе даже в воскресенье, когда и случился обыск в библиотеке Маяковского.

Страшно подумать, что будет дальше с нами при той скорости, с которой политическая система борется с остатками свободной мысли и слова.

Внутренняя политика в стране явно не будет меняться в сторону большей цивилизованности, уважения прав человека, разных мнений, свободных дискуссий.

И трудно отделаться от мысли, что все эти спрессованные во времени события – своеобразная подготовка к будущим выборам: сначала думским в сентябре 2016 года, а потом и президентским. Что перед стартом этой большой избирательной кампании надо срочно зацементировать все щели, где еще поддувает. Чтобы «конкурентные выборы», о которых так любит говорить Кремль, прошли в стиле советской выборной конкуренции внутри «нерушимого блока коммунистов и беспартийных», когда власть заранее знала состав парламента до всяких выборов.

На примере якобы «либерала» Белых власть как бы намекает, что воруют все, и никакого смысла менять шило на мыло нет.

Пусть уж тогда лучше воруют исключительно истинные патриоты, а не «пятая колонна». Причем российские граждане настолько далеки от реальной политической системы, сложившейся в стране, что искренне верят телевизору, который рассказывает, будто «арест Белых» — это признак «коррупции либералов», а не арест очередного губернатора из назначенных нынешней властью. Хотя того же Никиту Белых назначил губернатором Медведев, а потом переназначил Путин. Хотя губернатор Белых давно стал вполне послушным «винтиком системы» и ни словом, ни делом не шел поперек федеральной власти.

При этом уже был телевизионный «постельный скандал» с Михаилом Касьяновым. Уже убит, по сути, последний либеральный политик, входивший в систему власти (в качестве скромного депутата Ярославского областного законодательного собрания) Борис Немцов. Уже лишен депутатского мандата в Пскове претендовавший на роль узнаваемого в масштабах страны и реально оппозиционного политика Лев Шлосберг. А для наивных новичков, кто захочет всерьез подискутировать с властью или просто высказаться о происходящем в стране, приготовлены или вопросы от ФСБ в стиле «а не шпион ли вы, уважаемый?», или, если человек не понимает, — законы имени Яровой.

При таком политическом климате все разговоры о «честных конкурентных выборах» в Госдуму выглядят, мягко говоря, неубедительными. И получается, никакого смысла идти на них — как у остатков оппозиционных политиков, так и у избирателей, не готовых отдавать голоса за представителей партии власти (а никаких других партий, кроме партий власти, в стране по сути не осталось), – нет.

Даже разговоры о том, что Центризбирком у нас теперь, при Элле Памфиловой, честный, не меняют сути:

какая разница, как считают голоса, если по мнению избирателей никакой реальной разницы между допущенными к выборам политиками просто не существует.

Все думские партии давно стали одной безликой массой абсолютно послушных сторонников президента. И какая избирателям разница, какой процент наберут четыре практически ничем не отличающиеся друг от друга партий. Каким, кроме предсказуемого, а потому заведомо неинтересного, может быть диалог между ними? А потому, в отличие от питерских «Диалогов», где публика чуть не на люстрах висела, ажиотажа на избирательных участках ждать, судя по всему, не приходится. Впрочем, и это власть вполне устраивает.

Как написал сегодня режиссер Александр Сокуров, «Если «Диалоги» на самом деле закроют,… то по мне, как по гражданину России, будет нанесен ощутимый удар. Я буду по-граждански и по-человечески унижен…Это не только неконституционно, это политически безграмотно вместо того, чтобы развивать общественную дискуссию. Я во всем этом узнаю то прошедшее время, что я уже прожил, и где я уже жил. Я не сомневался, что это вернется, и это возвращается...»

Грузия отменила призыв

Грузия отказывается от всеобщей воинской повинности

Власти Грузии отменяют призыв на срочную службу, что может быть связано как с активным сотрудничеством Тбилиси и НАТО, так и с провалом в войне 2008 года. Это не первая страна постсоветского пространства, отказавшаяся от срочной службы, но практика показала, что рано или поздно призыв вновь возвращают.

Власти Грузии решили отменить обязательный армейский призыв. Соответствующий указ подписала министр обороны страны Тина Хидашели.

«Я тут же перед вами подписываю указ об отмене обязательного призыва в армию, следовательно, решение вступило в силу»,

— сказала Хидашели журналистам.

Примечательно, что грузинское оборонное ведомство нашло путь отменить призыв в обход законодательства. Это связано с тем, что ранее парламент страны не смог договориться о принятии законопроекта, отменяющего принудительную службу. Предполагалось, что это решение вступит в силу в 2017 году.

В оборонном ведомстве решили воспользоваться возможностью министра лично издать указ об отмене призыва, не дожидаясь решения парламента. До этого момента призыв в Грузии был обязательным, но не был тотальным: в стране применялась практика легального откупа от армии — примерно за $870 молодые люди могли отсрочить призыв.

Грузия и НАТО

Решение об отмене призыва принято на фоне продолжающегося развития взаимодействия между военными Грузии и НАТО.

Представляя годовой доклад о работе минобороны, Тина Хидашели отметила в качестве одного из ключевых достижений совместные с США и Великобританией учения Nobel Partner, прошедшие с 11 по 24 мая.

«Учения прошли в результате длительных переговоров, и в итоге мы получили то, чего так долго желали. Мы начали работать над планированием Nobel Partner в 2017 году, и отмечу, что они будут более интересными и масштабными, нежели в 2016 году», — заявила Хидашели, отметив, что это стало одним из важнейших мероприятий с начала ее работы.

В учениях были заняты 600 американских, 500 грузинских и 150 британских военных, а из техники были задействованы танки M1A2 Abrams и БМП M2 Bradley.

В российском МИДе назвали эти учения «провокационным шагом» и «освоением натовскими военными грузинской территории».

Кроме США, Грузия развивает военное сотрудничество с еще одной мощнейшей военной державой альянса — Турцией. В частности, в Грузии планируются совместные с Баку и Анкарой военные учения.

Однако продвижения в этой области не всегда протекают благополучно. Так, в начале июня грузинские военные не поехали на учения НАТО Anakonda, которые проходили в Польше, из-за вспышки ветрянки. Масштабнейшие учения Восточной Европы прошли без грузин, что вызвало недоумение у организаторов — поляки даже требовали от Тбилиси официальных объяснений. Не исключено, что решение в спешном порядке отменить призывную армию было продиктовано необходимостью укреплять связи с НАТО, однако

отсутствие всеобщей повинности вовсе не является обязательным критерием членства в альянсе.

Среди нынешних членов НАТО призывной принцип формирования вооруженных сил сохраняется в Греции, Дании, Литве, Норвегии, Турции и Эстонии; причем, кроме прибалтов, это страны, которые не отказываются от призыва более 60 лет членства в альянсе.

Вероятно, отказ от призыва является радикальной мерой в попытках улучшить боеспособность армии, поставить качество выше количества. По итогам конфликта в 2008 году вокруг Южной Осетии и Абхазии грузинские военные потерпели неудачу — причем их недостаток профессионализма признавали и натовские аналитики. Грузинские военные были плохо подготовлены — в частности, отмечался недостаток учений с участием условного противника, проблемы со связью и доставкой войск в зону конфликта.

Призыв в постсоветских странах

Со времен распада СССР отменять призыв в армию брались несколько постсоветских стран, однако не во всех это решение оказалось окончательным.

В той же Литве военную службу по призыву отменили в 2008 году, однако в 2015-м под предлогом обострения геополитической ситуации в Вильнюсе решили вернуться к обязательной службе. В военной стратегии страны в качестве основной угрозы прописали Россию. Как следует из распоряжения президента Дали Грибаускайте,

возвращение к призыву будет носить временный характер: через пять лет его снова должны отменить. Возможно, внешние геополитические угрозы для Литвы к тому моменту будут каким-то образом преодолены.

Другой страной, в которой отмена призыва оказалась лишь временной, стала Украина. В конце своего правления президент Виктор Янукович постановил отменить призыв на срочную службу. Его указ вступил в силу 1 января 2014 года, однако уже в апреле в связи с вооруженным конфликтом в Донбассе Рада приняла закон, восстанавливающий призыв.

При этом и в Литве, и на Украине призывникам несложно уклониться от призыва. Молодым людям, живущим в прибалтийской стране, несложно покинуть ее, уехав на заработки в другие страны Евросоюза. Украинцы же пользуются несовершенством бюрократического аппарата.

Еще одна постсоветская страна — Казахстан — еще в 2013 году запланировала к 2016 году перевести формирование армии на профессиональную основу. Однако пока что эти меры не доведены до логического конца. По сообщению казахстанских СМИ,

весной 2016 года в армию страны призвали порядка 5000 молодых людей. Впрочем, эта цифра представляется небольшой — к примеру, в российскую армию в ходе каждого призыва отправляется примерно в 30 раз больше срочников, тогда как население Казахстан лишь в 8 раз меньше, чем России.

Единственной страной бывшего СССР, которая на деле отказалась от призыва и пока к нему не вернулась, на сегодняшний день является Латвия, где срочной службы нет уже почти 10 лет, с 2007-го.

Однако и там возможное возвращение к призыву является частью общественной дискуссии. Как выяснила «Газета.Ru», хотя возвращение к призыву в Литве подталкивает Ригу к подобным действиям, оно же подчеркивает ключевое различие между двумя прибалтийскими республиками.

Если среди потенциальных латвийских призывников не менее трети русских, то в Литве их число меньше 10%. Таким образом, условно «антироссийская» позиция официальной Риги делает призыв русскоязычных жителей в армию страны неэффективным и даже рискованным.

Грузия же вплоть до нынешней отмены призыва была одной из немногих стран, в которых государство позволяет гражданам легально откупиться от армии.

Соответствующую норму грузинские власти ввели в 2000 году. Молодые люди, не желающие служить, получили возможность покупать себе годовую отсрочку за 200 лари, что тогда приблизительно соответствовало $100. Эта сумма, как тогда отмечали власти, была ниже, чем требовали за освобождение от призыва взяточники в военкоматах. В годы правления Михаила Саакашвили эта сумма значительно увеличилась и стала тяжким бременем для небогатого населения страны (на сегодняшний день нужно заплатить порядка $870).

Кроме того, было установлено ограничение: призывники младше 25 лет могли откупиться не более двух раз. То есть в конечном счете они все равно скорее всего оказывались в армии. Тем не менее

власти полагали, что таким образом удастся компенсировать нежелание призывников отправляться в армию.

Кроме Грузии подобные формы легального «откоса» существуют и в других постсоветских странах: в Узбекистане и Киргизии, однако там расценки ниже (по данным 2010 года, $262 и $537 соответственно).

Святослав Иванов 

«Медали и дипломы – только небольшая приманка»

В России открывается Международный турнир юных физиков

В России открывается Международный турнир юных физиков, на который приехали школьники из 29 стран мира. В какую сторону закручивается вода в ванне, как опубликовать научную статью при помощи свечки и веревки и что дает участие в конкурсе, от организаторов турнира узнал отдел науки.

Сегодня, 27 июня, в Екатеринбурге состоится торжественная церемония открытия Международного турнира юных физиков — престижного научного конкурса, в котором участвуют самые талантливые школьники со всего мира. Когда состоялся самый первый турнир, кто спонсирует мероприятие, при чем тут реферируемые журналы и вода в ванне, отдел науки выяснил у Евгения Юносова — физика, лауреата премии Ленинского комсомола, президента фонда «Турниры юных», основателя Международного Турнира юных физиков и Ильи Марченко — физика, доктора Фрибурского университета, казначея Международного Турнира юных физиков.

— Впервые турнир был проведён в Москве в 1988 году. Кому пришла в голову идея конкурса? Почему считается, что турнир юных физиков «возник на коленке»?

И. М. Не совсем так. Впервые Турнир юных физиков состоялся в марте 1979 года. Это был первый опыт, в котором приняли участие только команды семи московских школ (среди этих участников был, кстати, известный российский политик Борис Надеждин). Этот опыт состоялся по инициативе московского физика Евгения Юносова, который в тот момент работал на физическом факультете МГУ и в ФМШ 18. Идея оказалась живучей, и турнир продолжился в ежегодном формате, становясь всё более и более известным. К лету 1987 г. Юносов нашёл группу таких сторонников как вице-президента АН СССР Евгения Велихова, известного астрофизика Григория Зацепина и секретаря Комсомола Людмилу Швецову.

Именно совместными усилиями состоялся первый Международный турнир, в марте и апреле 1988 года.

История про «коленку» — это история удивительной живучести турнира. К работе над заданиями школьников привлекают не оценки, не деньги, не давление учителя, а свой собственный живой интерес. И задания отбираются так, чтобы участникам не были нужны ни лаборатории, но оборудование. Турнир можно десантировать в любом месте.

Е. Ю. С первые годы нам казалось, что турнир — это просто увлекательная интересная весёлая игра, ради которой школьники готовы тратить немного свободного времени. Скоро оказалось, что дело гораздо серьёзнее. Тогда было сложно предположить, до каких масштабов разрастётся турнир.

Надо учесть, что регламент сложился, основные идеи были опробированы ещё до первого международного турнира.

— Кто, кстати, победил в турнире 1988 года?

И. М. Это увлекательный вопрос, для ответа на который наш архив искал и собирал отдельную пачку документов. Евгений Юносов поставил цель не столько провести сложный конкурс, сколько передать опыт съехавшимся со всего Союза и из-за границы командам. Из документов можно сделать вывод, что однозначного победителя не объявлялось.

— Россия часто одерживает победы в турнире?

Е. Ю. Часто одерживала, и поначалу это было естественно, поскольку Россия была страной-родоначальницей.

И. М. Но это и не важно, поскольку медали и дипломы – только небольшая приманка. Главное состоит в том, что мы можем собрать вокруг общего дела школьников и учителей, которые будут решать задачки и учиться, а потом сражаться друг с другом.

— Как можно попасть на турнир? Есть ли возможность в нем поучаствовать у школьника, живущего в глухой российской деревне?

Е. Ю. Да, можно. У нас всё открыто. Задания и правила опубликованы, и таких прецедентов много.

И. М. Турниры проходят в несколько этапов, но задания одинаковые во всех странах мира, и во всех этапах — от школьного до регионального, национального и международного.

Приехать на региональный или национальный этап в России могут все.

Попасть в сборную команду, чтобы представлять страну, смогут уже только победители.

— А как именно дети на турнир отбираются?

И. М. На разные турниры дети отбираются по-разному. Если это региональный турнир, то просто учитель или активный школьник собирают команду из своей школы и едут. Задания те же самые, что и на главном международном турнире.

На международном турнире одна страна выставляет одну команду. В некоторых странах собирается сборная из лучших игроков национального турнира. В некоторых едет победившая команда в полном составе. Эта процедура целиком в зоне ответственности национальных организаторов, которые проводят национальный отборочный турнир.

— Вы говорите, что «в течение года участники турнира занимаются исследованиями дома на кухне». О каких исследованиях идёт речь?

Е. Ю. В какую сторону закручивается вода в ванне? Вы проверяли у себя? Есть мнение, что в нашем полушарии закручивается в определённую сторону. А как дело обстоит на самом деле?

Такие задания с одной стороны интересные, увлекательные, но не требуют сложной аппаратуры.

Достаточно свечки, веревки, линейки, стакана воды.

И вы видите поразительный эффект, который надо объяснить.

И. М. Задания позволяют дать «решение» на любом уровне глубины. От ответа на пальцах до статьи в реферируемом журнале. Каждый участник может получить достойный ответ на своём уровне.

Допустим, возьмём рукой стеклянный стакан с водой и посмотрим на него сверху. С внутренней стороны стакана будут прекрасно видны узоры отпечатков пальцев. А если взять сухой стакан, без воды внутри, и также взять его снаружи рукой, отпечатков не будет видно. Об этом эффекте, который поразительно простой и поразительно сложный, можно думать и спорить по много месяцев.

— На каком уровне эти исследования? Почему дети публикуют статьи в реферируемых журналах?

Е. Ю. Иногда шуточные проблемы находят неожиданно глубокие решения. Открываются побочные проблемы, которые могут оказаться интересными и для взрослых.

И. М. Неизбежно, что некоторые команды довели своё исследования до состояния статьи, которую можно почистить и послать в журнал уровня Am. J. Phys., Eur. J. Phys. или Phys. Teach. Оказывается, что нашим участникам по зубам, чтобы статью приняли и напечатали. Её даже могут начать цитировать.

Эта статься написана не аспирантами и не старшекурсниками, а школьниками под руководством хорошего руководителя.

— А какие привилегии получают школьники, победившие в турнире? Может, им дается право поступить в любой вуз без экзаменов?

И. М. Такое право для участников Международного Турнира юных физиков существовало в СССР с 1989 по 1991 год. Мы надеемся, что такую практику удастся вернуть в тех странах, где поступление без экзаменов является существенной привилегией. Признание турнира со стороны ведущих вузов важно для нас. Так, благодаря усилиям нашего представителя от США Андрея Клишина, MIT добавил турнир к списку мероприятий, которых MIT признаёт полезными.

— Такой вопрос: кто спонсирует турнир?

И. М. Международный турнир живёт за счёт трёх источников. Это спонсоры (наукоёмкие компании), органы образования или университеты (из принимающей стороны), а также взносы членских организаций нашей международной ассоциации. Турнир юных физиков является некоммерческой ассоциацией со штаб-квартирой в Европейском физическом обществе. В Москве также действует Фонд «Турниры юных».

— Из каких стран больше всего команд – из европейских? Есть ли в этом году команды с Украины? А из США?

И.М. Да, Европа, Азия, США, Бразилия, Австралия, Новая Зеландия.

Турнир является по своему уставу аполитичным.

Действительно, Тайваню приходится выступать под турнирным флагом, а не под флагом Республики Китай, но других подобного рода историй у нас мало.

— Турнир называют самым сложным научным конкурсом в мире. Можете привести пример задачи турнира?

И. М. Задания выглядят чрезвычайно доступно. Как раз для того, чтобы участник заинтересовался и начал копать. Мы не рассуждаем в таких категориях, как спрашивать про «верный» ответ, который могут получить только лучшие из лучших. У нас есть цель быть открытыми и доступными на всех уровнях глубины.

Вот пример задания: половина стеклянной банки окрашена чёрной красой. На банку надета крышка с небольшим отверстием. Если теперь посветить на банку лампой накаливания, можно услышать громкий низкий звук. Объясните и изучите явление.

Задание выглядит интересно и заманчиво, и многим захочется провести опыт. Проведя опыт и услышав это гудение, многие измерят частоту звука.

Частота составит 100 Гц, независимо ни от формы банки, ни от размера отверстия.

Можно изучать зависимости от важных параметров. И можно продолжать исследования до бесконечности, доведя их до уровня статьи в таком журнале как Am. J. Phys.

— В разные годы турнир посещали известные люди - а можете сказать, кто именно из знаменитостей был на конкурсе?

И. М. Три нобелевских лауреата — Клаус фон Клитцинг, Рихард Эрнст и Дуглас Ошерофф. Директор ЦЕРНа Хервиг Шоппер. Послы, министры иностранных дел и образования. Уличённая в плагиате министр образования Германии Анетта Шаван (мы уж не знаем, на пользу или во вред был её приезд). Члены тайваньского Гоминьдана — премьер-министр У Дуньи и бывший президент Ма Инцзю. Королевский астроном Мартин Рис. Этот список можно продолжать долго, но такие громкие имена связаны лишь с тем, что Международный Турнир юных физиков должен нести крест знакового мирового события в области физики и физического образования.

Екатерина Шутова 

За прошедшую неделю Украина отгрузила из морпортов более 360 тыс тонн зерна

Согласно данным мониторинга ИА «АПК-Информ», в период с 20 по 26 июня объем экспорта зерновых из морпортов Украины составил 364,3 тыс. тонн зерновых. При этом 102,2 тыс. тонн из указанного объема составила пшеница, 230,6 тыс. тонн – кукуруза, 31,5 - ячмень.

Лидерами по отгрузкам зерновых за отчетный период стали компания «Нибулон» (183,3 тыс. тонн) и Ильичевский МТП (61,8 тыс. тонн).

Основными импортерами украинского зерна на прошедшей неделе являлись Египет (96.6 тыс. тонн) и Иран (65,6 тыс. тонн).

Сенат Италии задумался над снятием санкций с России

Итальянский сенат рассмотрит резолюцию, осуждающую санкционный режим против России

Как выяснила «Газета.Ru», 27 июня сенат Италии рассмотрит резолюцию против антироссийских санкций. Она перекликается с резолюцией, которую ранее в этом месяце принял французский сенат. Оба документа не являются юридически обязывающими, однако они не могут не повлиять на Евросоюз в преддверии продления санкционных мер.

У итальянской инициативы в сенате уже есть два позитивных примера. 18 мая резолюцию, осуждающую санкции Италии против России, одобрил областной парламент Венето (область Италии с центром в Венеции). 8 июня схожую резолюцию принял сенат всей Франции.

Об этом «Газете.Ru» сообщил Стефано Вальдегмбери, соавтор резолюции Венето, которая и легла в основу нынешнего сенатского документа. «Новая инициатива во многом опирается на ту резолюцию, которая получила одобрение в Венето, — рассказал он. — Она призывает премьер-министра Италии Маттео Ренци пересмотреть его нынешнюю политику в отношении России, отменить антироссийские санкции и призвать к этому других лидеров Евросоюза».

Резолюцию в сенат Италии подает группа депутатов от главных консервативных и популистских партий страны: Движение «5 звезд», «Лига Севера», и «Вперед, Италия!». Автор инициативы — Паоло Тосато из «Лиги Севера». К ней же относится и Вальдегамбери.

Консерваторы не обладают большинством в сенате Италии. Однако, по словам Вальдегамбери, авторы резолюции уверены, что санкциями ЕС против России разочарованы «все здравомыслящие парламентарии».

«Премьер-министр Ренци был специальным гостем на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Он много говорил о бесполезности санкций против России, о бесперспективности такого давления, — добавил собеседник «Газеты.Ru». — Мы же требуем от Ренци просто быть последовательным. Если он заявлял это на форуме, он должен реализовывать те же идеи в реальной внешней политике».

«Экономические санкции, введенные Европейским союзом, до сих пор обошлись Италии в 3,6 млрд евро, потерянных от экспортной выручки, — гласит текст проекта резолюции (есть в распоряжении «Газеты.Ru», — Итальянский экспорт в Россию снизился с 10,7 млрд в 2013 году до 7,1 млрд евро в 2015 году». Документ призывает премьер-министра Италии поднять вопрос о снятии режима санкции «на всех возможных официальных площадках» ЕС, включая Совет Европы.

Отношения между РФ и Евросоюзом вошли в состояние кризиса в начале 2014 года, после присоединения Крыма к России и обострения конфликта на востоке Украины. Однако с весны текущего года в парламентах Евросоюза началась активная дискуссия о необходимости окончания «войны санкций» с РФ. Это объясняется целым рядом причин, среди которых основные — это замедление экономики и обострение миграционного кризиса в Европе, который грозит дестабилизацией всей политической системы Евросоюза.

Наиболее конструктивным из уже принятых «пророссийских» резолюций стал документ, одобренный сенатом Франции в начале июля. Более того, он впервые предложил новую концепцию преодоления санкционного конфликта с Россией.

Как объяснял ранее в беседе с «Газетой.Ru» один из соавторов этой резолюции, сенатор от Социалистической партии Франции Симон Сютур, в ней речь идет о поэтапном снятии санкций.

«Раньше ЕС требовал от России полного выполнения минских соглашений по прекращению конфликта на востоке Украины и как ответную меру — полную отмену экономических санкций, — утверждал Сютур. — Мы предлагаем разделить процесс на несколько этапов. Если Россия будет постепенно делать шаги навстречу, то и санкции должны будут сниматься по частям, в соответствии с этими подвижками».

Среди таких шагов французский политик назвал освобождение украинской летчицы Надежды Савченко из российской тюрьмы, а также успешное проведение выборов в Донбассе по украинскому законодательству.

Тем не менее, резолюция сената Франции не призывает признать Крым российским. По убеждению ЕС, смена статуса полуострова является однозначным нарушением норм международного права.

В проекте итальянской резолюции также нет ни слова о необходимости признать Крым частью РФ. Кроме того, в нем нет и предложения о поэтапном снятии санкций. Стефано Вальдегамбери утверждает, что проект их резолюции был разработан самостоятельно, хотя «господин Тосато и обсуждал его с французскими коллегами».

Высокопоставленные представители Евросоюза ранее неоднократно подчеркивали, что в ближайшее время намерены продлить санкции против РФ. «Пророссийские» резолюции сенатов Франции и Италии вряд ли изменят этот факт. Однако, по словам Вальдегамбери, это даст европейским властям представление о том, что «санкционная война» вызывает опасения у все большего числа европейских политических сил.

«На днях Великобритания провела референдум по выходу из состава Евросоюза, — добавил Вальдегамбери. — Я уверен, что этот факт существенно усилит наши позиции и подтолкнет других наших коллег к реализации инициатив, подобных нашим».

Французский сенатор Симон Сютур признал, что перед тем, как вынести резолюцию на голосование в сенате Франции, обсуждал свои идеи с Константином Косачевым, главой международного комитета российского Совета Федерации. Тот подтвердил «Газете.Ru» факт встречи, однако подчеркнул, что российское руководство никак не связано с разработкой резолюции. «Мы в этом процессе являемся исключительно сторонними наблюдателями», — добавил Косачев.

Кроме того, Косачев считает французскую концепцию поэтапного снятия санкций неприемлемой, так как она фактически увязывает Россию с процессом примирения между самопровозглашенными Донецкой и Луганской народными республиками с официальным Киевом.

Москва не считает себя частью конфликта на востоке Украины, поэтому не пойдет навстречу Евросоюзу, даже если он вооружится идеями французских сенаторов, добавил Косачев. «Хотя у многих появится большой соблазн заявить, что на этот процесс влияла рука Москвы», — добавил он.

Близкий к Кремлю источник отмечает, что серия запросов в европейских парламентах по отмене санкций означает постепенный перелом в настроениях в ЕС. «Крайне правые и левые силы выступают за отмену санкций и признание Крыма российским. Скорее всего, запрос в итальянском сенате не последнее заявление по этой теме, и нас ждут новые заявления в парламентах стран Европы с призывом отменить санкции и признать Крым», — говорит собеседник.

О прямых переговорах между Москвой и инициаторами европейских резолюций неизвестно. Впрочем, Вальдегмабери был в Ялте на международном экономическом форуме в апреле и, по собственным словам, «почти не обсуждал» с российскими властями идею резолюции, которая была принята в Венето. Паоло Тосато не был ни в Крыму, ни в остальной России.

Игорь Крючков, Владимир Дергачев 

По имеющейся информации в г. Измаиле Одесской области (Украина) продолжает развиваться эпидемиологическая ситуация, связанная с заболеваемостью острыми кишечными инфекциями.

Ситуация не локализована в течение одного инкубационного периода, отмечается рост числа госпитализированных, за прошедшие сутки на стационарное лечение поступили 33 человека, в том числе 24 ребенка. По данным СМИ со ссылкой на мэрию г. Измаила, в период вспышки количество госпитализированных достигло 678 человек, из них 386 – дети. Отсутствует официальная информация о причинах и возбудителях, вызвавших осложнение эпидемиологической ситуации. В этой связи направлен официальный запрос во Всемирную организацию здравоохранения.

Роспотребнадзором предприняты меры по усилению санитарно-карантинного контроля в отношении лиц, прибывающих из Украины, проводится мониторинг эпидемиологической ситуации в приграничных регионах, усилен лабораторный контроль за водными объектами.

Обращаем внимание на необходимость учитывать эпидемиологическую ситуацию в г. Измаиле при планировании деловых и туристических поездок.

Ситуация остается на контроле Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека.

Первая легенда Великой Отечественной

Исполняется 75 лет со дня легендарного подвига советского летчика Гастелло

Ровно 75 лет прошло со дня героической гибели советского летчика Николая Гастелло, совершившего на своем самолете «огненный таран» колонны с немецко-фашистской бронетехникой. «Газета.Ru» вместе с внуком легендарного пилота попыталась понять, что же произошло под Минском в июне 1941 года.

Первый широко известный герой Великой Отечественной войны — летчик Николай Гастелло — погиб ровно 75 лет назад. Как известно, он направил свой самолет ДБ-3Ф (с 1942 года модель носила название Ил-4) на немецкую механизированную колонну на одной из дорог под Минском.

В истории подвига с самого начала было много неизвестного: не были идентифицированы останки членов экипажа и остов самолета, а одновременно с бомбардировщиком Гастелло при схожих обстоятельствах пропал другой самолет. Впрочем, родственники летчика отстаивают официальную версию случившегося.

Между тем, события могли сложиться совсем по-другому: во время финской кампании Гастелло едва не оказался под следствием из-за нарушения запрета летать над Кремлем, а спас его от наказания лично Сталин.

«Пусть летят»

«Итальянская» фамилия авиатора имеет белорусское происхождение — отца Николая, Франца Гастылло, в Москве начали называть в аристократичной манере. Он работал в литейных мастерских на Казанской железной дороге, а семья проживала на Третьей Гражданской улице на востоке Москвы.

«Сыны мои, Николай и Виктор, с детства приучены были не бояться огня, — писал потом в широко распространенном письме отец героя. — Николай, как подрос, тоже в литейную определился, сначала стерженщиком, потом формовать стал. Я из вагранки сливаю, а он формует, металл от отца к сыну плывет».

В 1932 году 25-летнего Гастелло призвали в Красную Армию, затем он прошел обучение в летной школе в Луганске и получил квалификацию пилота бомбардировщика ТБ-3. К 1939 году он дорос до чина заместителя командующего эскадрильи.

До начала Великой Отечественной летчик успел поучаствовать в одной войне и двух полузабытых вооруженных конфликтах с участием СССР.

Первыми были бои на Халкин-Голе — кратковременный конфликт, который произошел на территории Монголии с мая по сентябрь 1939 года. С одной стороны в конфликте участвовали СССР и Монголия, с другой — Япония и марионеточная Манчжурия, государство, созданное на северо-востоке Китая японской оккупационной администрацией.

Однополчанином Гастелло по Халкин-голу был батальонный комиссар Михаил Ююкин, который совершил первый в истории авиации таран наземной цели. Пилот направил свой подбитый бомбардировщик СБ, как писали советские газеты, «в самую гущу скопления противника».

Так против японцев был впервые применен принцип летчика-камикадзе, который они сами освоили через несколько лет, — хотя и произошло это по стечению обстоятельств, а не в результате решения командования.

Гастелло был и участником «зимней» Советско-финской войны в конце 1939-го — начале 1940-го года.

«Николай Францевич, требовательный к себе и подчиненным, слыл всеобщим любимцем в полку. В отношениях с товарищами выделялся тактичностью и уважительностью, был прост в обращении, не допускал несправедливости в человеческих отношениях. Воевать под командованием такого человека было почетно и приятно», — вспоминал потом сослуживец Гастелло полковник Марк Лановенко.

Военный также вспоминал об инциденте с участием Гастелло, когда его спасло от проблем личное распоряжение Иосифа Сталина. Гастелло командовал отрядом, который летел из-под Ростова в Москву для того, чтобы установить на самолеты новые радиоприборы. Из-за плохой видимости Гастелло провел самолеты через запретную для полетов зону — над Кремлем. Он и его подчиненные были задержан.

«На этот раз нам повезло. Сталину доложили, что мы направляемся на финляндский фронт, и он сказал: «Пусть летят», — рассказывал Лановенко.

В районе линии Маннергейма Гастелло занимался интенсивными бомбардировками позиций финских войск. Затем Гастелло принимал участие в операции по присоединению Бессарабии и Северной Буковины к СССР в 1940 году. Эта операция стала результатом пакта Молотова-Риббентропа и начала Второй Мировой. Границы Румынии находились под протекцией французов, однако капитуляция Парижа в июне 1940 года развязала Москве руки — и в итоге стремительной операции была создана Молдавская ССР; часть отвоеванных у румын территорий стала частью Украины. Советская пресса писала, что Гастелло «в Бессарабии выбрасывал наши парашютные десанты, чтобы удержать румынских бояр от грабежа страны».

В течение 1941 года летчик проходил переподготовку и весной 1941 года освоил самолет ДБ-3Ф. С мая по 23 июня 1941 года Гастелло — командир 4-й эскадрильи 207-го ДБАП, а с 24 по 26 июня 1941 год — командир 2-й эскадрильи той же части. 24 июня, за два дня до своего подвига, огнем крупнокалиберного пулемета из стоящего на аэродроме самолета Гастелло сбил немецкий «Юнкерс-88». Но то, что произошло 26 июня, навсегда прославило советского летчика.

«Сдаться в постыдный плен? Нет, это не выход»

На четвертый день войны, 26 июня 1941 года, 13-я часть армии РККА была уже в окружении в районе Белостокского выступа. Немецкие танковые группы во главе с Гудерианом и Готтом стремительно приближались к Минску. Перед советскими войсками была поставлена задача любой ценой остановить врага с помощью многочисленных авианалетов. К 26 июня в районе Родошковичи-Молодечное было обнаружено большое скопление немецких танков, которые можно было остановить и уничтожить только с воздуха. В тот день советскими авиачастями, в том числе 207-м дальнебомбардировочным авиаполком, было совершено более 250 вылетов. Среди этих рядовых вылетов был вылет капитана Николая Гастелло вместе со своим экипажем в лице штурмана Анатолия Бурденюка, стрелка Григория Скоробогатого и старшего сержанта Калинина.

Первоначальным источником информации о подвиге Гастелло стал рапорт летчика Федора Воробьева и штурмана Анатолия Рыбаса, которые находились на втором бомбардировщике в звене Гастелло. Из этого документа военное начальство узнало, что 26 июня 1941 года в ходе вылета в район дороги Радошковичи — Молодечно

самолет Гастелло был подбит немцами. Самолет потерял шансы на спасение, и пилот направил бомбардировщик на механизированную колонну вражеской техники.

По свидетельствам жителей близлежащей деревни, им удалось разглядеть, «как около 12:00 26 июня 1941 года немецкую колонну благополучно атаковали 3 советских бомбардировщика. Самолет Воробьева сбросив бомбы, развернулся и ушел к своим за линию фронта. Два других самолета, после выполнения задачи, т.е. по дороге домой, были подбиты немецкими зенитками. Один из них горящий ушел в неизвестном направлении, а второй, так же горящий, сделал разворот, дотянул до вражеской колонны и спикировал в самую гущу скопления техники». Этим самым спикировавшим самолетом и был самолет Гастелло. Помимо него потерпел крушение экипаж Маслова, но его точное местонахождение на тот момент было неизвестно.

Спустя неделю в газете «Правда» был опубликован очерк о Гастелло, в котором подвиг описывался с рядом деталей, которые корреспонденты едва ли могли знать во всех подробностях.

«Машина в огне. Выхода нет. Что же, так и закончить на этом свой путь? Скользнуть, пока не поздно, на парашюте и, оказавшись на территории, занятой врагом, сдаться в постыдный плен? Нет, это не выход. И капитан Гастелло не отстегивает наплечных ремней, не оставляет пылающей машины. Вниз, к земле, к сгрудившимся цистернам противника мчит он огненный комок своего самолета. Огонь уже возле летчика. Но земля близка. Глаза Гастелло, мучимые огнем, еще видят, опаленные руки тверды. Умирающий самолет еще слушается руки умирающего пилота», — писали корреспонденты «Правды».

Вскоре о подвиге Гастелло знала вся страна — его посмертно представили к званию Героя Советского Союза. Стоит отметить, что члены его экипажа — Григорий Скоробогатый, Алексей Калинин и Анатолий Бурденюк — были награждены лишь в 1958 году орденами Отечественной войны I степени. Подвиг Гастелло стали активно тиражировать силами советской пропаганды ,результатом которой стало не только поднятие боевого духа, но и появление прямых последователей героического летчика.

Летчики-«гастелловцы» за годы совершили сотни таранов: воздушных, морских и наземных. Не все эти случаи как следует документированы: нельзя назвать ни число, ни имена героев, многие из которых пожертвовали жизнью по примеру Гастелло.

Гибель Николая Гастелло обрела особое значение, так как произошла в первые же дни наступления нацистов на советскую территорию. Его имя стало первым в ряду общеизвестных военных героев — по степени легендарности его можно сравнить разве что с Александром Матросовым и Зоей Космодемьянской.

Другие версии

Подвиг Гастелло начали ставить под сомнение после публикации в газете «Известия» в 1994 году текста о смутных обстоятельствах событий июня 1941 года. По материалам рассекреченных документов журналисты выяснили, что в 1951 году при перезахоронении останков на месте предположительной могилы Гастелло и его экипажа были обнаружены документы совершенно другого человека.«При перезахоронении был обнаружен пластмассовый патрончик с документами, принадлежащим старшему сержанту Григорию Васильевичу Реутову — воздушному стрелку-радисту самолета Александра Маслова.

В результате все четыре члена экипажа Маслова, считавшиеся «пропавшими без вести», стали «погибшими при выполнении боевого задания». Но главное, стало очевидно, что подвиг, который зовется «подвигом Гастелло», совершил экипаж капитана Маслова!»— говорится в материале.

Самолет под командованием Александра Маслова вылетел в тот же день, что и Гастелло — и пропал в ходе того же боя. Путаница могла возникнуть сразу же, так как хоронили летчиков не военные, а местные крестьяне, доставшие обгоревшие тела из остова самолета.

Эти данные вызвали широкий резонанс, и в 1996 году Маслову и его команде было присвоено звание Героев Российской Федерации, однако власти не стали вносить ясность в ситуацию: в документах о присвоении звания не говорится о том, какой именно экипаж совершил легендарный таран.

По свидетельствам жителей деревни Мацки, в нескольких километрах от падения экипажа Маслова нашли еще один самолет, в котором обнаружили письмо на имя Скоробогатой — жены стрелка экипажа Гастелло Григория Николаевича Скоробогатого, а также медальон с инициалами А. А. К. (возможно, стрелка-радиста Гастелло — Алексея Александровича Калинина). Но самое главное, здесь нашли обломок, идентифицируемый как часть самолета именно Гастелло — бирка от двигателя М-87Б с серийным № 87844. Таким образом,

получается, что тот самый пропавший самолет Маслова был самолетом Гастелло, а героический «огненный таран» совершил Маслов?

Автор одного из расследований Эдуард Харитонов поставил под сомнение достоверность рапорта Воробьева и Рыбаса, первоначального свидетельства того события. В военном архиве он нашел документ, в котором сказано, что «один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто — неизвестно». Об этом же свидетельствовал Харитонову один их жителей деревни Мацки, которому было на тот момент 15 лет: «Я видел, как с левого крыла горящего бомбардировщика выпрыгнул парашютист. Он приземлился метрах в 300 от меня. И к нему на машине поехали немецкие солдаты. В деревню уже вошли немцы.

Наш парашютист вскочил на ноги, но немцы дали автоматную очередь, и он снова упал. Но его не убили, а ранили. К машине он шел, немцы придерживали его за обе руки...». Это дало Харитонову основание считать, что Гастелло и вовсе выжил, попав в плен.

Существует версия, согласно которой «огненный таран» не удалось совершить ни одному экипажу. Александр Маслов, попытавшийся протаранить на горящем самолете вражескую колонну, промахнулся и разбился в поле, в 200 метрах от дороги.

«Не вижу причин сомневаться»

Внук героя, политтехнолог Николай Гастелло (также известный как продюсер исполнившей песню «Такого, как Путин» группы «Поющие вместе»), резко отвергает альтернативные версии случившегося. «Я еще в прошлом веке выучил наизусть все подобные «аргументы», — сказал Гастелло в беседе с «Газетой.Ru».

Родственники летчика подчеркивают, что путаница вокруг подвига Гастелло и его экипажа связана с тем, что их останки в результате наземного тарана были уничтожены, а вместо них захоронили экипаж самолета Маслова.

«Было захоронение некого экипажа, над которым поставили деревянный памятник в память о подвиге Гастелло. Потом, когда готовились установить каменную стелу, останки подняли и выяснили, что это останки экипажа Маслова. Вот откуда вся путаница», — рассказал «Газете.Ru» Николай Гастелло-младший,

отмечая, что после подвига от Гастелло и членов его экипажа не могло остаться никаких останков. Внук Гастелло подчеркивает, что «не видит ни одной причины сомневаться в достоверности подвига». В частности, у него не вызывает сомнений достоверность изначальной информации о случившемся. Хотя рапорт Воробьева и Рыбаса и не был обнародован, внук летчика видел документ в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске.

Николай Гастелло-младший характеризует информацию об альтернативных версиях не иначе как «бред», с которым потомки летчика знакомы уже почти 30 лет.

«В 1989 году был такой случай. Я студент первого курса. Звонок в дверь. «Здравствуйте, я такой-то, такой-то. Вы Николай?» - «Да». - «Я пришел рассказать вам правду про вашего деда». Где-то далеко было якобы найдено письмо от Скоробогатого, где он просил жену купить пальто сыну. В июне. А ничего, что сын родился в ноябре? И я его отлично знал. И был он не сыном, а дочерью», — рассказал Гастелло «Газете.Ru».

Так или иначе, едва ли будет возможным восстановить события того дня со стопроцентной точностью. Однако уже ничто не отменит символическое значение подвига Николая Гастелло, который олицетворяет судьбы тысяч советских летчиков, пожертвовавших собой ради близких, страны и мира. Именем Николая Гастелло названы десятки улиц в России и других странах бывшего СССР, в частности, в честь летчика была переименована Третья Сокольническая улица в Москве, где пилот учился в городском мужском училище. Однако первая «улица Гастелло» появилась еще до гибели пилота. В ходе финской кампании Гастелло проявил изобретательность и заботу о сослуживцах, за что и был «увековечен» в армейской топографии.

«Для отдыха экипажей после боевых вылетов, конечно, не было никаких условий. — писал сослуживец Гастелло Марк Лановенко. — [Гастелло] разыскал где-то два огромных ящика, в которых привозили с завода самолеты-истребители. С помощью тракторов ящики приволокли ближе к столовой, установили в ряд. Гастелло раздобыл у снабженцев две печки-буржуйки, поставил их в эти ящики.

В таких своеобразных «коттеджах» он поселил наши экипажи. Смеха ради на ящиках-домах поставили номера. Место их расположения называли улицей Гастелло.

Впоследствии в ящиках устроили вторые этажи и разместились уже просторно. Спустя какое-то время на «Гастелловской улице» выросло много таких, как наши, ящиков-домов».

Святослав Иванов, Эдуард Эпштейн 

В сообщениях о проходившем в минувшие выходные визите президента Владимира Путина в Пекин недостает одной простой цифры. Такой, чтобы она суммировала в миллиардах долларов заключенные в этот раз экономические договоренности двух наших стран.

Дело в том, что вокруг этого – а именно, развития инвестиций и торговли России и КНР – разворачивается очередной этап давней информационной войны на тему "не с теми развиваете отношения". Причем антикитайская, а попросту прозападная сторона играет в этой войне не то чтобы без правил, а иногда и без совести.

Они сломали режим санкций

Накануне визита я принимал участие в прямом эфире одного из каналов центрального телевидения. И, как положено в таких случаях, участников попытались поделить на два лагеря. Один – за сближение с Китаем, другой – против.

Так вот, второй лагерь всеми силами избегал прямого, простого и ясного "против". Прямо заявить, что он против сближения с Китаем, набрался смелости только один человек. Хотя старые и новые пропагандистские тезисы "за дружбу с Западом, против Китая" все-таки прозвучали, но очень осторожно, размыто, робко. От позорной и дискредитированной мысли из 90-х насчет "заселения китайцами Сибири" до нового информационного вброса – насчет того, что китайский бизнес якобы присоединился к западным санкциям и не дал России денег.

Люди, которые эту мысль озвучивают, делятся на тех, кто не знает фактов, кто упорно не желает их знать, и тех, кто по долгу службы совершает идейную диверсию.

Дело в том, что западные санкции против России сорвались фактически в момент их провозглашения — когда тут же невиданно, резко возрос масштаб российско-китайских обсуждений инвестиций и новых проектов. После этого можно было с санкциями попрощаться. И это не говоря о сделанных в Пекине на высшем уровне заявлениях о недопустимости санкций (в ходе нынешнего саммита в Пекине они были повторены).

Более того, российская публика в принципе об этом знает. И год за годом называет Китай в числе первой четверки друзей России (хотя перемещения Китая со второго на четвертое место в этой команде и обратно заслуживают внимания). Поэтому те люди, которые сейчас уже не решаются прямо призывать Россию присоединиться к Западу, также боятся и прямо выступить против сближения с Китаем. Но идею насчет присоединения Пекина к санкциям все равно потихоньку продвигают.

Но есть более тонкая дезинформация. Формулируется она так: все подписываемые с Китаем бумаги – лишь протоколы о намерениях. Реально Россия не получила ни копейки. Идут одни разговоры.

Перед визитом Владимира Путина в Пекин я задал вопрос об этом директору Института Дальнего Востока Сергею Лузянину. Его оценка: 1 миллиард (минимум) долларов уже реализовавшихся частных инвестиций за "санкционный" период, и 16-17 миллиардов (минимум) в финальной стадии обсуждения.

И это только частные вложения, а еще есть финансовые игры больших государственных корпораций, в том числе участие китайцев в приватизации наших нефтегазовых компаний. Вообще-то, если бы не Китай, то устойчивость нашего бюджета при падении мировых цен на энергоносители была бы сомнительной. Так что Китай спас нас дважды: от санкций и от нефтегазового обвала.

Кризис помог

Всего насчитывается несколько десятков подписанных в ходе нынешнего визита документов. Часть из них, конечно, тоже из числа протоколов о намерениях. Но другие более чем конкретны. Они касаются нефтегазовых поставок в Китай, работы в области мирного атома, проектов скоростной железной дороги "Москва – Казань" и совместного создания широкофюзеляжного самолета и тяжелого гражданского вертолета.

Это большие проекты, из тех, что обсуждаются годами. Но если предпринять обзор лишь "послесанкционного" периода сотрудничества России и Китая, то в нем возникло много нового и интересного.

Для начала, оживились частные (а не государственные, образцово-показательные) инвестиции, которых до того было совсем мало. А тут китайские инвесторы оказались в первой четверке тех, кто вкладывает капиталы в Крыму (после граждан Украины, Турции и загадочных резидентов Панамы). То есть – соседи и китайцы, которые будут строить там гостиницы.

Далее, появилось целое новое направление сотрудничества – российский сельскохозяйственный экспорт, который вырос в 2-3 раза. И примерно так же вырос китайский туризм в России. Наконец, "объем активности" по военно-технической части тоже вырос в 2-3 раза (все эти данные – также из оценок Сергея Лузянина).

Другое дело, что никто не обеспокоился тем, чтобы выдать все это на широкую публику в виде той самой цифры, с которой мы начали разговор. Хотя о многом скажет цитата Владимира Путина из итоговой пресс-конференции двух лидеров: "Совместная комиссия по инвестиционному сотрудничеству… уже отобрала 58 различных коммерческих инициатив общим объемом капиталовложений в 50 миллиардов долларов, 12 проектов уже в стадии реализации".

Но цифры обманчивы, особенно если считать в долларах или евро. На статистику наших двусторонних экономических отношений серьезно повлияло снижение курса рубля к доллару и евро из-за падения нефтегазовых цен. Получилось, что за "санкционный" период российско-китайский товарооборот резко вырос в физическом объеме, но упал в долларовом выражении. Впрочем, в этом году он начал снова расти уже и в долларах.

Отсюда и подмеченные странности в поведении китайских компаний, которые, как и следовало ожидать, начали заново обсуждать цены в уже готовых вроде бы контрактах. Никто ведь не думает, что Китай будет покупать нефть по 100 долларов за баррель "по дружбе", если она стоит сейчас меньше 50. То же касается прочих товаров. Этак можно очень быстро оказаться бедным и неэффективным другом, а такого никому не надо.

По сути поменялось очень многое в самой модели наших отношений – советую прочитать доклад, подготовленный Российским советом по международным делам.

В какую сторону поменялось? В сторону сближения, без сомнения. Например, прозвучавший на пресс-конференции факт: за этот год почти вдвое выросли поставки машин и оборудования из России в Китай. Говорили об этом годами, а сейчас в итоге получилось…

То есть мировые потрясения привели к тому, что экономические отношения России и Китая очень быстро начали принимать те очертания, которых мы давно добивались. Так что нас подталкивает друг к другу не только политика.

Министр иностранных дел Украины Павел Климкин уверен, что следующий президент США, независимо от того, кто конкретно им станет, будет поддерживать Украину.

Всеобщие выборы в США пройдут 8 ноября. Единые кандидаты от республиканцев и демократов будут выбраны на партийных съездах в июле. Представитель Демократической партии Хиллари Клинтон и республиканец Дональд Трамп фактически обеспечили право быть едиными кандидатами от своих партий на выборах президента США.

"Относительно США я абсолютно уверен, что любая американская администрация по своей природе американского общества, которое предано ценностям свободы, демократии и верховенства права, будет непременно поддерживать Украину", — заявил Климкин в интервью телеканалу "Интер".

Он выразил абсолютную уверенность в том, что и Трамп поддержит Украину в случае избрания лидером США.

В начале июня агентство Рейтер и исследовательская служба Ipsos опубликовали опрос, согласно которому Клинтон опережала своего конкурента на 11% голосов, заручившись поддержкой 46% населения. За Дональда Трампа тогда были готовы проголосовать 35% опрошенных. Согласно последнему исследованию, свой голос за экс-госсекретаря готовы отдать 51% опрошенных, в то время как миллиардера поддерживают лишь 39% респондентов.

Скептическое отношение к Трампу отразилось и в том, что более половины опрошенных (64%) считают, что бизнесмен не обладает достаточной подготовкой, чтобы занять пост президента, а у 70% перспектива увидеть миллиардера хозяином Белого дома "вызывает беспокойство".

Наблюдатели ОБСЕ на востоке Украины подтверждают гибель двух детей в Коминтерново на юге самопровозглашенной Донецкой народной республики и соболезнуют их семьям.

Как сообщает Донецкое агентство новостей со ссылкой на источник в силовых ведомствах республики, двое детей погибли от ударов током рядом с поврежденной после обстрелов украинскими силовиками линии электропередачи в селе Коминтерново Новоазовского района. Министерство обороны ДНР подтвердило гибель двоих детей вследствие трагической случайности, а также сообщило о ранении двоих мирных жителей в Горловке.

"С глубоким сожалением мы узнали о трагической гибели двоих мальчиков в Коминтерново. От имени всех в СММ ОБСЕ мы выражаем глубокие соболезнования их семьям", — говорится в публикации в аккаунте Специальной мониторинговой миссии (СММ) в Facebook.

Миссия также подтверждает, что "её наблюдатели присутствовали в Коминтреново сразу после трагической гибели двух юношей". Детальнее о своих наблюдениях сотрудники ОБСЕ намерены сообщить в следующем ежедневном отчете.

Власти Украины в апреле 2014 года начали военную операцию против самопровозглашенных ЛНР и ДНР, которые заявили о независимости после госпереворота на Украине в феврале 2014 года. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали более 9 тысяч человек.

Вопрос урегулирования ситуации в Донбассе обсуждается, в том числе в ходе встреч в Минске контактной группы, которая с сентября 2014 года приняла уже три документа, регламентирующих шаги по деэскалации конфликта. Однако и после соглашений о перемирии между сторонами конфликта продолжаются перестрелки.

Brexit и украинский вопрос

Валентин КАТАСОНОВ

Перед референдумом по вопросу о выходе Великобритании из ЕС официальный Киев не скрывал, на какой исход голосования он рассчитывает. Украинский политический эксперт Олег Кравченко сформулировал это так: «Британия — одна из главных сил в Евросоюзе, которая выступает за сохранение санкций против России (а по этому поводу в Европе сейчас разногласия). Также Королевство поддерживает евроинтеграцию Украины. «Брексит» лишит нас одного из главных «защитников» в ЕС. Кроме того, финансовую и политическую поддержку Украине обеспечит сильная и сплоченная Европа, а не разъединенная».

Однако ожидания украинских евроинтеграторов не оправдались. Сразу после объявления результатов референдума родилась шутка: наконец-то Украину можно принимать в ЕС, поскольку Великобритания освободила ей место. На самом деле выход Великобритании из Европейского союза делает не то что ещё более проблематичным, а практически невозможным членство Украины в этом союзе – ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем. И это ещё далеко не все последствия Brexit для Украины.

В период с 2004-го по 2007 год произошло резкое, экономически ничем не оправданное расширение Евросоюза, в состав которого были приняты 12 новых государств: Кипр, Венгрия, Литва, Латвия, Мальта, Словакия, Польша, Словения, Эстония, Чехия, Румыния, Болгария. Судно под названием «Единая Европа» оказалось опасно перегруженным. Все его новые пассажиры стали странами-иждивенцами.

Средства, которые новички получают из европейского бюджета, намного превышают их взносы в фонды ЕС. Сладкую жизнь иждивенцам обеспечивают немногие страны-доноры, у которых взносы намного превышают получаемые субсидии. Это Германия, Франция, Великобритания, Италия, Швеция. Кстати, одним из основных аргументов для выхода Великобритании из ЕС был следующий: хватит кормить иждивенцев. Приведём справку за 2015 год. Великобритания должна была первоначально внести в бюджет ЕС 18 млрд. евро. В результате торга с Брюсселем взнос Лондона был снижен до 13,5 млрд. евро. Великобритания получила из общеевропейского бюджета 4,5 млрд. евро. Чистый взнос Великобритании, таким образом, составил 8,5 млрд. евро.

Украина с точки зрения Брюсселя и стран-доноров ЕС – это не просто иждивенец, а иждивенец в квадрате. Хуже того: Украина не только иждивенец, которому нечем заплатить даже льготный взнос в общий бюджет ЕС, - она ещё и банкрот, поскольку в декабре 2015 года объявила дефолт по своему суверенному долгу.

Несложно понять, что Брюссель извлечет уроки из Brexit и ужесточит финансово-бюджетные критерии для кандидатов на членство в ЕС. Кандидаты и сами понимают свою нынешнюю ситуацию. Не случайно турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган, предчувствуя, чем кончится голосование на Британских островах, за два дня до рокового четверга (23 июня) впервые публично допустил возможность отзыва заявки на членство Турции в ЕС (турецкая заявка в Брюсселе лежит 29 лет - с 1987 года).

Кандидаты в члены ЕС прекрасно понимают, что «европейский дом», в котором они мечтали прописаться, завтра может развалиться. Опросы общественного мнения показывают, что процент евроскептиков во Франции, Италии, Нидерландах ещё выше, чем в Великобритании. И настроения в пользу выхода из ЕС наиболее сильны как раз в тех странах, которые относятся к категории доноров (за исключением Германии). Со временем может сложиться такая забавная европейская архитектура: в качестве ядра ЕС выступает Германия как страна-донор, а вокруг неё - большое количество стран-иждивенцев. Немцев такая перспектива тоже не устраивает.

Глава Луганской народной республики Игорь Плотницкий здраво заметил, что решение о выходе Британии из Евросоюза может избавить Украину от еврозависимости и отрезвить разгоряченных фанатов ЕС, опьяненных кажущейся близостью европейского рая. Красивый имидж Евросоюза будет постепенно развеиваться после того, как Великобритания не захотела в нем оставаться.

Brexit неизбежно интенсифицирует центробежные процессы в «европейском доме», что повысит вероятность нормализации отношений отдельных европейских государств с Россией (на двусторонней основе). Между прочим, в 2014 году, когда Запад организовал экономические санкции против России в связи с Крымом и событиями на юго-востоке Украины, Лондон занял в ЕС наиболее жёсткую и радикальную позицию. Дэвид Кэмерон требовал тогда от своих партнеров по ЕС таких карательных мер в отношении России, как блокирование операций российских банков через систему СВИФТ или даже замораживание российских международных резервов. Теперь этот вдохновитель «крестовых походов» против Москвы выброшен из политики.

Нынешний киевский режим явно перестаёт вписываться в новый общеевропейский тренд примирения с Россией, так как это режим с очень узкой, ограниченной программой – он целиком и полностью запрограммирован на конфликт с восточным соседом. Никакого позитивного содержания с точки зрения развития Украины данный режим не несёт. Поэтому вопрос о том, сумеет ли Порошенко сориентироваться в новой европейской политической реальности или ему на смену придёт более понятливый и более дальновидный политик, обостряется с новой силой.

Неприятным последствием Brexit для Киева могут стать некоторые внутренние процессы в Соединенном Королевстве. Официальные данные свидетельствуют о том, что отдельные части Королевства во время референдума обнаружили сильное желание оставаться в составе Европейского союза. Речь идет о Шотландии, Северной Ирландии и Гибралтаре. Своё желание они будут пытаться реализовать путем проведения референдумов по вопросу о независимости от Великобритании.

Вот, например, Северная Ирландия. Там на протяжении большей части последнего века велась непрерывная борьба за воссоединение с Республикой Ирландия (образована в 1921 году). В конце 1990-х годов Лондону и Дублину удалось нормализовать отношения, и пламя освободительной борьбы в Северной Ирландии, казалось, угасло. Теперь это пламя может вспыхнуть снова. Республика Ирландия - единственное государство Европейского союза, имеющее общую сухопутную границу с Великобританией. Выход Туманного Альбиона из ЕС означает, что эта граница перестанет быть символической, потребуется её укрепление для контроля над перемещением и товаров, и людей. Жители Республики Ирландия и Северной Ирландии уже заявили протест против выстраивания между ними настоящей границы и на следующий день после британского референдума начали кампанию за воссоединение.

Не меньшую головную боль для Лондона представляет Шотландия. В сентябре 2014 года референдум по вопросу о пребывании Шотландии в составе Великобритании уже проходил. Страсти были горячими. Тем не менее 55,3% участников тогдашнего референдума заявили о своем желании жить в Великобритании. Лондон облегчённо вздохнул. И вот по истечении неполных двух лет шотландцы заявили о необходимости проведения нового референдума. Их позиция логична: ситуация кардинальным образом изменилась. Тогда шотландцы были в составе ЕС, а теперь их лишили права на это помимо их воли (23 июня в Шотландии большинство проголосовало за сохранение Великобритании в составе Евросоюза). И уже 25 июня шотландский кабинет заявил, что готовит законодательно-нормативное обоснование для проведения нового референдума по вопросу о независимости.

Обострилась ситуация и вокруг Гибралтара - заморской территориальной единицы Великобритании на Пиренейском полуострове. Несколько веков боролись Испания и Великобритания за эту территорию, имеющую важное стратегическое значение (контроль над Гибралтарским проливом, соединяющим Средиземное море и Атлантический океан). В итоге с 1830 года Гибралтар стал британской колонией, а позднее - британской территорией с особым статусом. Уже на следующий день после референдума 23 июня (на котором большинство жителей Гибралтара проголосовали за сохранение членства Великобритании в ЕС) в Мадриде заявили, что будут добиваться перехода Гибралтара под юрисдикцию Испании.

Референдумы на трёх указанных территориях Великобритании могут состояться в течение ближайшего года. Вероятность положительного для Великобритании исхода референдумов (отказ от выхода из состава Соединенного Королевства) оценивается невысоко.

Возникновение прецедента (или прецедентов) обретения независимости территориями, входящими в состав Соединенного Королевства, как нетрудно догадаться, даст новый толчок той борьбе, которую уже третий год ведут жители Донецкой и Луганской народных республик. И это ещё один важный аспект связи Brexit и украинского вопроса.

Кирилл Кобрин

Советский гараж: история, гендер и меланхолия

Кирилл Рафаилович Кобрин (р. 1964) – литератор, историк, редактор журнала «Неприкосновенный запас», автор (и соавтор) 14 книг.

Угрюмые мачо в железных коробках: история

Со второй половины 1960-х в СССР началась революция, которую почти никто не заметил. А жаль – она определила почти все, что произошло на большей части этой территории в последующие сорок лет. После 1965–1966 годов стартовала приватизация частной жизни советских граждан. В предыдущей фразе можно услышать некоторое противоречие: ведь тоталитарная страна исключает право на приватную территорию для своих подданных, тем более, по своей воле такой режим не должен раздавать направо и налево разрешение жить – пусть в определенных пределах, но все же по своему усмотрению. Тем не менее это произошло, хотя и привело, в конец концов, к гибели режима. И связан этот процесс с местом, где частная жизнь начала зарождаться. Для частной жизни нужны рамки, границы и кое-что внутри них – то есть жилплощадь и ее обитатели.

Советская власть унаследовала от царской России «квартирный вопрос». К 1914 году быстрая урбанизация, сопровождавшая капиталистическую индустриализацию, сделала нехватку жилья серьезной социальной проблемой, в которой пропасть между богатыми и бедными была порой глубже, чем во многих остальных. Большевики, придя к власти, попытались разрешить «квартирный вопрос» изменением качества и количества спроса на жилье. Иными словами, они, во-первых, резко уменьшили количество тех, кто жил в уже существующих квартирах – особенно тех, кто ими владел. Несколько миллионов человек погибли в гражданской войне. Во-вторых, у уцелевших буржуа и интеллигенции собственность отобрали: в худшем случае, выселив их подальше, в лучшем – оставив жить в одной из комнат некогда собственной квартиры. В опустевшее жилье заселяли пролетариев и дружественных режиму «спецов». Так возникли «коммуналки». В них пространство приватного было сведено к минимуму; роскошью остаться с собой наедине или с близкими друзьями/возлюбленными могли наслаждаться только одинокие жильцы, не обремененные семьей. Ну а кухня и коридор, не говоря уже о ванной и туалете, были общими; в коммуналках царили склоки, здесь доносили, дрались и порой убивали. Как минимум два поколения советских людей выросли в таких условиях, будучи лишены самых простых радостей частной жизни.

Нельзя сказать, что власть стремилась к этому результату; коммуналки были вынужденным решением, да и они трещали по швам после начала коллективизации и советской индустриализации конца 1920-х, когда в города хлынули миллионы крестьян. Сталин развернул в 1930-е мощную программу городского строительства, но жилья все равно не хватало: его в основном получали представители элиты – партработники, высокопоставленные хозяйственники и отличившиеся деятели культуры. Кое-что давали «героям социалистического труда» и «красным командирам». Остальные жили либо в коммуналках, либо в бараках. Для власти, которая называла себя «коммунистической» и строила свою риторику на идее равенства и социальной справедливости, такая ситуация была неудобна. Но, с другой стороны, коммуналки отвечали сущности сталинского режима почти идеально: никакой частной жизни, плюс уничтожение любой горизонтальной социальной связи между советскими атомами; связь может быть только вертикальной, на вершине ее – звезда Московского Кремля, под ней вечно горит окошко сталинского кабинета.

Смерть Сталина и правление Хрущева все изменили. Именно Хрущев дал старт программе строительства дешевого массового жилья, при нем архитектурные идеи Баухауса воплотились в советскую жизнь в виде «хрущевок». Советский человек стал постепенно обрастать собственной жизнью, однако общая идеологическая ситуация этому не способствовала – «оттепель» была попыткой ремейка 1920-х с их энтузиазмом, утопизмом и порывом в будущее. В такой ситуации приватная жизнь воспринималась и властями, и даже отчасти обществом как что-то мелкое и недостойное – достаточно посмотреть «прогрессивное» советское кино 1960-х или почитать повесть Юрия Трифонова «Обмен». Только конец «оттепели» и наступление долгой брежневской эпохи, которую именуют «застоем», создали возможность для приватизации частной жизни. Брежнев волей-неволей построил практически новую страну, состоящую из новых городов, – и на это не жалели средств. В обмен на отдельное жилье власть требовала от советского человека не подвигов, а конформизма. Конформист засел в только что полученной панельной квартире, обзавелся кое-каким бытом, купил румынский мебельный гарнитур, повесил на стену таджикский ковер, поставил в «красный угол» телевизор и приготовился жить себе в удовольствие. Удовольствие же предполагает несколько вещей: достаток, секс, досуг. Конформист, как паук, стал плести горизонтальные социальные паутины, чтобы уловить в них вышеназванное.

С сексом было не очень хорошо, но гораздо лучше, чем раньше: все-таки отдельная квартира, там можно уединиться. Вместе с тем квартиры давали почти исключительно семейным, так что площадок для эротических похождений не хватало. О номерах в гостиницах, снятых на час–другой, даже и не мечтали. Оставалось надеяться на друзей и родственников, внезапно уезжавших в отпуск или в командировку и просивших поливать цветы в их квартирах. Мощным сексуальным ресурсом был, конечно, отпуск, проведенный в Крыму или на Кавказе. Впрочем, это все для взрослых, а вот тинэйджерам приходилось совсем туго.

Достаток был невелик, но доход у работавших был постоянный – в советской экономике все расписано, включая цены и зарплаты, до самой победы коммунизма, то есть навсегда. Скудость бытовой жизни и дефицит товаров скрашивало неостановимое тихое воровство и неформальные клиентские связи – заметим, горизонтальные. Наконец, для того, чтобы поддерживать эти контакты, чтобы обеспечивать себя приватным сексом и приватным достатком, нужно было организовывать досуг, так как именно он давал возможность самым разным людям вступить в полускрытый от ока партии контакт.

Места досуга делились на официальные и неофициальные. Официальные делились на идейные (партийные и профсоюзные ритуалы, концерты, торжества, демонстрации и прочее) и просто определенные официальными рамками – вроде танцплощадок, эстрадных концертов, кино, театра и, конечно, ресторанов, но все это – парадная сторона досуга позднесоветского человека, по другую сторону которой существовала частная жизнь на собственной территории. Одним из алтарей священного неформального досуга советского человека была кухня его квартиры, эта смесь британского клуба и паба с французским кафе. Другим алтарем стал гараж.

Появление советских гаражей – часть процесса приватизации частной жизни в стране. Для их возникновения, во-первых, следовало производить много относительно дешевых автомобилей – а это началось как раз со второй половины 1960-х. Во-вторых, нужно было разрешить покупать автомобили тем, у кого были на это деньги, вне зависимости от партийного или бюрократического статуса. В-третьих, необходимо стало как-то разрешить проблему хранения и ремонта автомобиля – уже после того, как он куплен. В начале 1970-х все три условия сошлись вместе, и десятки квадратных километров железных и кирпичных будок, носившие название «гаражи», принялись облеплять советские города, как ракушки бока огромного океанского лайнера. Гаражи обычно располагались не близко от жилья, так что с самого начала они стали претендовать на роль «второго дома».

Гаражи, в отличие от квартир, просто так не «раздавали». Жилье – насущная вещь, гараж – уже отчасти излишек и роскошь. Собственность на гаражи была чаще всего кооперативная, и, чтобы вступить в такой кооператив, следовало располагать и свободными деньгами, и горизонтальными социальными связями. Гараж – одновременно и феномен приватизации частной жизни в СССР, и один из главных ее моторов. Гараж лишь опосредованно связан с государством, а с государственной идеологией не связан и вовсе никак. Наоборот, он ее разъедал, будучи наглядным примером того, что Маркс и Ленин называли «мелкобуржуазной стихией».

Эти неказистые железные или кирпичные коробки, в которых обычно стояли латаные-перелатанные «Жигули» или (редко) «Волга», специально не проектировали. Их форма, структура и проч. сложились совершенно стихийно, что было еще одним вызовом плановой советской экономике и жизни. А внутри гаражей медленно функционировала жизнь, еще больше противоречившая советским идеалам. И еще одна важная деталь: на территориях, оккупированных СССР во время и после Второй мировой войны, происходили примерно те же самые процессы – и массовое строительство жилья, и появление гаражей. Только вот с приватизацией частной жизни дело обстояло сложнее. В отличие от советских России, Белоруссии и восточной части Украины, здесь частная жизнь никогда не кончалась, да и сам уклад ее определялся не русскими дореволюционными традициями, а скорее смесью традиций – с серьезным, если говорить о Прибалтике и Западной Украине, центральноевропейским влиянием. Так что очаги тихого сопротивления отдельного обывателя унифицирующему катку советской жизни здесь оставались. Тем не менее массовые этнические чистки, депортации и переселения уже совершенно советских людей на оккупированные территории сделало ситуацию похожей на ту, что была в остальном СССР. Оттого универсальный для СССР «гаражный мир» получил здесь свое распространение, пусть и с некоторыми местными чертами.

Так что же происходило в советских гаражах? Здесь пьянствовали, занимались сексом, держали домашние припасы и ненужное барахло, вели долгие разговоры обо всем на свете, в том числе и о политике. «Гаражная жизнь» неизбежно приобрела ярко выраженный гендерный характер – именно сюда, на окраину урбанистической ойкумены, был вытеснен советский мужчина, «советский мужик» среднего и старшего возраста. В этом месте нашего рассуждения стоит вернуться к его началу. Приватизация частной жизни привела к тому, что в – на первый взгляд патриархальном (отчасти даже мачистском) – позднесоветском обществе женщины стали забирать все больше и больше реальной власти. Этот сюжет имеет долгую историю, и здесь ее всю не пересказать, но вкратце дело обстояло так.

Октябрьская революция, несмотря на все свои ужасы, с точки зрения гендерного равноправия способствовала огромному шагу вперед. Женщина в Стране Советов была не только признана равной мужчине – такое признание поддерживалось всей пропагандистской машиной. В 1920-е годы прогресс в этой области был гигантским, однако он затормозился в сталинские времена. Внешне все обстояло точно так же, как и раньше, однако модель идеального устройства советского общества все больше и больше начинала походить на великодержавные представления дореволюционных времен. Знаменитая скульптура «Рабочий и Колхозница» Мухиной – яркий тому пример. За «промышленность», «прогресс», «технику» отвечает мужчина-рабочий, женщина воплощает Природу, которую она возделывает и плоды которой срезает тем самым серпом, что у нее в руках. В городах сталинского времени женщина – если она не «передовик производства» – либо оказывается в рамках специально-уготованных для нее профессий (вроде учителя или библиотекаря), либо вовсе возвращается домой, на кухню. В те годы почти невозможно было встретить не уборщиц, а уборщиков, не медсестер, а медбратьев, не буфетчиц, а буфетчиков, не продавщиц, а продавцов в продуктовых магазинах. Те же советские женщины, что вернулись домой, обнаружили, что там у них нет своего пространства – приходилось делить коммунальную кухню с другими женщинами. И только получив при Хрущеве или Брежневе свое жилье, советская женщина взяла реванш. Во-первых, ее работа становилась все более и более квалифицированной. Во-вторых, работая, она не освободилась от домашних и родительских обязанностей. Иными словами: советская женщина зарабатывала, хлопотала по дому, воспитывала детей. Муж – если у советской женщины вообще был муж, ибо, несмотря на чудовищное ханжество позднесоветской жизни, матерей-одиночек становилось все больше и больше – чаще всего сидел на кухне в майке и трусах и пил водку. И вообще – мешался под ногами. Самые умные мужья уходили играть в шахматы или в футбол с друзьями. Те, у кого уже была машина, уходили в гараж. Так гаражи стали мужским клубом, алтарем позднесоветского выпадения мужчин из семейной жизни.

Жена не казала носа в гараж, разве что когда на машине привозили припасы от деревенских родственников или с дачи и нужно было должным образом загрузить погреб. Деревенская еда составляли провиантскую базу мужского обитания в гаражах, особенно если учесть, что в основном это были соленья и маринованные овощи, которыми так хорошо закусывать. Здесь же стояла продавленная койка или даже старый диван – и просто поспать, и для альковных утех. Рижский транзисторный приемник – слушать западные «радиоголоса», чтобы было что потом обсудить с собутыльниками. Газеты. Несколько книг. Ну и автомобиль, конечно, – именно он создавал идеальный резон улизнуть из дома, где жена, придя с работы, варила суп, следила за тем, как сын делал домашнее задание по математике, из дома, где, собственно, нечего делать и нечем заняться.

Так гараж стал одной из главных точек позднесоветской неформальной горизонтальной социальной жизни, причем исключительно мужской. В этом качестве его можно сравнить с английским пабом, куда до начала 1970-х женщин пускали неохотно. Или с английским джентльменским клубом – но второе сравнение хромает, ибо в гаражах особого социального различия не делали: инженер наливал рабочему, доцент чокался с водителем автобуса. Что касается сравнения с пабом, то здесь при всех действительно совпадающих чертах есть серьезное отличие. Английский паб – это (была) общественная институция, на которой официально покоится порядок вещей в стране. Паб британским правящим классом считался важнейшим элементом децентрализованной, локальной, частной жизни британцев; государственные институции этой страны вырастают из такого порядка вещей. То есть паб в Великобритании был (и отчасти остается) легитимированным господствующей – пусть и некодифицированной, скорее угадываемой – идеологией. В СССР гараж официально являлся символом мещанства, обывательщины, мещанской редукции жизни к мелким интересам. Мелкобуржуазная стихия быта подтапливала высокую идеологию марксизма-ленинизма; если в глубине души генсек Брежнев и его соратники давно махнули на это рукой, то внешне партия и правительство выказывали знаки неудовольствия и даже раздражения. Деятели советской культуры – на самом деле давно уже обустроившие свой буржуазный приватный быт с помощью тех же партии и правительства – быстро поняли, какой социальный заказ делает власть. Так появилась одна из самых смешных советских комедий 1970-х – фильм Эльдара Рязанова «Гараж». Члены гаражного кооператива одного научно-исследовательского института заседают всю ночь, пытаясь избавиться от лишних пайщиков. Они дискутируют, голосуют, приводят веские аргументы за себя и против других. Перед нами настоящий демократический процесс, который формирует даже собственный язык общественной дискуссии. Режиссер явно издевается над своими героями; герои же мстят ему тем, что, обнаружив одного из пайщиков мирно проспавшим бурную ночь, делают его козлом отпущения – и исключают из членов кооператива. Пайщик все так же мирно спит. Ему все равно. Его играет сам режиссер Рязанов. Если рассуждать символически, крах попыток демократическим путем договориться друг с другом, крах гаражной демократии в фильме «Гараж» предвосхитил крах демократии, которую пытался построить советский человек, выйдя на волю из своего гаража, после чего он ретировался обратно, в мужской мир усталых разговорчивых пьяниц и изобретателей велосипедов. Приватизация частной жизни позднесоветского человека увенчалась консервацией его замкнутости. Он не смог найти общего языка ни сам с собой, ни с теми, кто не пьет водку и у кого никогда не было автомобиля.

Ржавая Природа и меланхоличная Культура

Вышесказанное – об истории и социологии. Пришло время поговорить о философии, урбанизме и искусстве. Что представляет собой позднесоветский гараж на взгляд из очень старомодной перспективы Иоганна Гердера, Мэтью Арнольда и Освальда Шпенглера: это Культура или Природа? Казалось бы, ответ очевиден. Конечно, Культура, ибо гараж и все, что в нем, создано руками человека и, по большей части, принадлежит к миру «техники». Более того, гараж, несмотря на свое часто окраинное положение в отношении городских центров, есть порождение урбанизма. Наконец, наличие автомобиля в гараже является не только оправданием зародившейся там особой формы жизни – нет, автомобиль здесь первичен, а люди вторичны. Все так, но если вдуматься, то на каждое из вышеприведенных утверждений можно привести контраргумент. Социальная жизнь в гараже и вокруг него самозарождается – а это как раз свойство Природы. Не регулируемая государственными и семейными правилами сексуальная жизнь переносится именно сюда – значит, внутри железных или кирпичных стен гаража реализуется чисто природная функция. Наконец, попробуем определить: к какому типу вообще относится гаражная жизнь, как ее можно назвать, ухватить термином? Первое, что приходит в голову, когда мы перебираем в уме основные элементы гаражной жизни – а они имеют отношение к пьянству, сексу и вольным разговорам на вольные темы, – это «вакханалия». Неистовый мистический праздник, сопровождающийся возлияниями (название же пошло от имени бога виноделия Вакха), оргиями и даже богохульством. Есть множество точек зрения на «вакханалии», немало книг, исследующих этот феномен, но так или иначе можно согласиться с одним: это неистовый разгул низших животных страстей в строго установленных временных и пространственных рамках. Это контролируемый взрыв Природы в рамках и под присмотром Культуры. Эпитет «неистовый» вовсе не означает непременно пронзительных воплей и исступленных плясок – взрыв «природного» может быть довольно тихим, даже угрюмым. И ограниченным не одним днем в году, а несколькими часами несколько раз в неделю в жизни большей части мужского населения на территории некогда существовавшей страны.

С урбанизмом здесь тоже есть проблема. С одной стороны – да, это город и это автомобиль, сделанный на конвейере. Это железные листы, купленные или украденные на заводе. Это силикатные кирпичи, купленные или украденные на другом заводе. В руках у этих мужчин, в те редкие минуты, когда они действительно ремонтируют свои автомобили, инструменты, сделанные еще на одном заводе. Но присмотримся к манипуляциям, которые производят измазанные в машинном масле руки наших героев. Что они делают? Чем заняты? Мужчины лежат на грязных тряпках под брюхом машины и копошатся внутри. Или склонились над открытым мотором – и тоже копошатся. Эти манипуляции напоминают то ли дойку коров, то ли прополку грядок или сбор урожая бобов, помидоров, огурцов. Все эти сравнения отсылают назад – от индустриальной эпохи к доиндустриальной, к сельскому хозяйству, которое уж точно ближе к Природе, чем к Культуре. Конечно, есть сельское хозяйство современное, со сложными машинами, химикатами, генной инженерией и прочим, – но здесь совсем иное. Modernity, технический прогресс, вершиной которого намеревался стать советский коммунизм, обернулся архаизацией и обращением вспять. Об этом говорят не только манипуляции в брюхе подержанного автомобиля. (Впрочем, и сами эти манипуляции выглядят комично, ведь в современном мире владелец машины не знает, что происходит внутри нее, ибо никогда не открывает капота, предпочитая обращаться в авторемонтный сервис, то есть действуя в рамках рыночной экономики.) Сам гаражный мир архаичен, особенно сейчас, когда вокруг приватизировано абсолютно все; никакой нужды в нем нет. Из территории стихийной мелкобуржуазной приватности он превратился в пространство крайней архаики мира ранней модерности. Этот мир замкнулся, заточив в себе немалую часть постсоветского мужского населения; получилось что-то вроде заповедника советских 1970-х – даже не музея советских вещей, а заповедника типа сознания, способа относиться к себе и к миру. А заповедник – Природа, искусно ограниченная рамками Культуры, не правда ли?

Итак, Природа, хотя и ограниченная рамочкой современного западного культурного сознания. Вместо индустриального советского города перед нами постсоветский псевдоприродный феномен; никого уже давно не волнует, что материал его сделан когда-то на фабрике. Фабрик в Европе почти не осталось, они где-то на Юге и Востоке. Но там – если верить западному сознанию – ведь тоже господствует природа, джунгли и прочая романтическая чепуха. По сути сегодня советский гараж выглядит как шалаш пастуха или хижина землепашца на классической пасторали. Или как полузасыпанный песком ассирийский дворец на картине ориенталиста XIX века. Тогда возникает вопрос, уже относящийся к сфере искусства: может ли гараж стать предметом искусства?

Конечно, может. Но в этом неизбежно будет присутствовать малозаметная подмена. Пастораль рисует городской художник, изображая жизнь деревни. Предмет такого художника – Другой, взятый как чисто эстетический объект, да еще и с естественной аурой ностальгии («золотой век» и все такое). Ориенталист тоже рисует Другого – не социально, а географически-культурно-другого. Ориенталист не ностальгирует, конечно, но он действительно рисует иной мир, не имеющий к нему никакого отношения. Эстетический эффект в его картине возникает оттого, что зритель видит абсолютных чужаков, существ иного строения и смысла, но похожих на людей. Оттого экзотическая пышность происходящего приглушает, если не убивает вовсе, антропологическую солидарность. Глядя на одну из множества картин XIX века под названием «Невольничий рынок», ловишь себя на том, что, вместо сочувствия несчастным рабыням, ты просто любуешься их обнаженными телами и живописно-злобными рожами надсмотрщиков. Ты смотришь на них свысока, покровительственно, немного равнодушно – оттого больше уверенности в себе и своем мире, пусть не в столь живописном и ярком, но уж точно более настоящем. Собственно, если гаражный мир и станет когда-нибудь популярным объектом искусства, это неизбежно окажется еще одной страницей в истории воспетого Эдвардом Саидом «ориентализма». Есть еще возможность вписать позднесоветские гаражи в стимпанк, но они недостаточно живописны. Нужен очень изощренный взгляд, чтобы обнаружить прелесть в ржавых железных коробках, битком набитых старой рухлядью.

Остается меланхолия – в том виде, в котором подарили ее нам писатели Джеймс Баллард и Винфрид Зебальд. Именно они произвели тихую революцию в эстетическом сознании Европы последних тридцати лет. Они размыли границы между «нами» (современными, знающими, отличающими прошлое от настоящего, Природу от Культуры) и тем, что нас окружает. Баллард открыл, что настоящая Природа для современного человека – это бетонные автострады, бетонные автостоянки, пригородные супермаркеты и так далее. Наши дома – салоны автомобилей, а наша жизнь полностью определена рукотворной Природой. Мы первобытные люди, но перемещаемся не по живописным диким лесам, а по серым автострадам. Зебальд пошел еще дальше: он уничтожил Историю. До него западный человек смотрел в прошлое и видел события, которые могли чему-то научить или дать пример – положительный или отрицательный, неважно. Единственным в Европе, кто такого взгляда не принимал, был Монтень, превративший историю в набор бессмысленных анекдотов и случаев, из которых невозможно вывести никакой морали. Зебальд сделал следующий радикальный жест: он растворил прошлое и настоящее в серой дымке всепроникающей меланхолии. Что касается будущего, то его, как известно, вообще нет. «Всеобщая история бесчестия» – так называлась книга молодого Борхеса, который еще отличал настоящее от прошлого. «Естественная история разрушения» – так называется эссе Зебальда, писателя, для которого Тридцатилетняя война XVII века, Вторая мировая XX и ихтиологический сюжет о гибели огромных косяков рыб в Северном море – вещи одного и того же порядка, отдельные главы из натуральной, природной истории разрушения. В этой истории нет человеческой «истории» как таковой, все происходит само собой, стремясь к разрушению, оттого История есть просто способ существования (на самом деле – упадка) Природы. Если так, то советские гаражи действительно ничем не отличаются от первозданных пейзажей Озерного края или песков Сахары. Просто пустое пространство, которое можно заполнить ностальгией, страхом, радостью, ненавистью, отвращением – чем угодно.

Неприкосновенный запас 2016, 3(107)

Россия > СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 25 июня 2016 > № 1901060 Кирилл Кобрин

Орландо Файджес

Падение Севастополя

Орландо Файджес (р. 1959) – британский историк, специалист по русской и советской истории.

[1]

«Мой дорогой отец, – писал 14 июля Пьер де Кастеллан, адъютант генерала Боскета, – все мои письма, как представляется, можно было бы начинать одной и той же фразой: “Ничего нового” – и это означает, что мы окапываемся, обустраиваем батареи, ночами сидим вокруг лагерного костра и пьем, а в светлое время отправляем в госпиталь по две роты наших людей едва ли не ежедневно»[2].

После того, как попытки союзников захватить Малахов курган и форт Большой редан (Редан) провалились, осада вернулась к монотонной рутине углубления траншей и артиллерийских перестрелок – без каких-либо признаков прорыва. После девяти месяцев окопной войны обе стороны чувствовали себя обессиленными: противникам казалось, что тупиковое равновесие будет держаться бесконечно. Желание покончить с войной было столь сильным, что в ход шли любые ухищрения, хотя бы символически сближавшие врагов. Князь Сергей Урусов, заядлый шахматист и друг Льва Толстого, убеждал графа Дмитрия Остен-Сакена, командующего Севастопольским гарнизоном в том, что одну из самых спорных траншей, многократно переходившую из рук в руки и погубившую множество жизней, надо разыграть с союзниками в шахматы. По мнению самого Толстого, исход войны следовало решить на дуэли[3]. Хотя крымское противостояние было первой войной современного типа и генеральной репетицией окопных боев Первой мировой, оно разворачивалось в ту эпоху, когда идеи рыцарства еще были живы.

В стане союзников воцарилась деморализация. Никто не верил, что возобновление атак способно принести успех, поскольку русские успели основательно укрепить свои позиции, а перспектива еще одной зимовки под стенами Севастополя просто ужасала. Во фронтовых письмах этого периода все чаще сквозит тоска бойцов по дому. «Я окончательно решил вернуться домой, так или иначе, – писал подполковник Джордж Манди своей матери 9 июля 1855 года. – Я не могу и не хочу провести здесь еще одну зиму. Если я пойду на это, то за год превращусь в бесполезного и дряхлого старика. Лучше быть живым ослом, чем мертвым львом». Солдаты завидовали раненым товарищам, которые отправлялись на родину. По словам британского офицера, «многие были бы рады потерять руку, лишь бы навсегда покинуть эти высоты»[4].

Ощущение того, что война никогда не кончится, заставляло многих военнослужащих задумываться о том, за что именно они воюют. Чем дольше продолжалась бойня, тем чаще они видели в своих врагах таких же солдат-мучеников, бороться с которыми бессмысленно. Капеллан французской армии Андре Дамá рассказывал о зуаве, который поделился с ним религиозными сомнениями касательно этой войны. Зуаву, как и прочим солдатам, объясняли, что он сражается с «варварами». Но во время перемирия, объявленного после сражения 18 июня для выноса с поля боя убитых и покалеченных, он помог тяжело раненному русскому офицеру, который в знак благодарности снял с себя и отдал ему кожаный образок с изображением Богоматери. «Эту войну пора остановить, она постыдна, – говорил зуав. – Ведь мы все христиане, и все верим в Бога. Именно это делает нас такими храбрыми»[5].

Окопное изнурение стало главной напастью лета 1855 года. К десятому месяцу осады солдаты настолько устали от губительных бомбардировок и постоянного недосыпания, что многие не выдерживали. В своих воспоминаниях участники крымской кампании писали об «окопном безумии», сочетавшем в себе целый комплекс умственных расстройств, от клаустрофобии до недуга, позднее названного «неврозом военного времени». Луи Нуар, например, упоминает о случаях, когда сразу несколько закаленных в боях зуавов «внезапно вскакивали посреди ночи и хватали винтовки, истерично призывая товарищей помочь им в отражении воображаемой неприятельской атаки». Подобные всплески нервного перевозбуждения, пишет он, «были заразными, причем в первую очередь они затрагивали тех бойцов, которые казались наиболее крепкими в физическом и моральном отношении». Жан Клер, полковник, командовавший зуавами, также рассказывает о бойцах-ветеранах, которые «внезапно впадали в безумие» и бежали к русским или стреляли в себя. Кстати, самоубийства фигурируют во многих мемуарах. Так, один из авторов пишет о зуаве, «закаленном в африканских войнах», который всегда был на хорошем счету – до тех пор, пока однажды, сидя в палатке и попивая кофе, он вдруг не заявил товарищам, что с него хватит; тут же взяв ружье, солдат вышел на улицу и всадил пулю себе в голову[6].

Более всего солдат травмировала потеря товарищей. Писать об этом не полагалось даже в английской армии, где солдатские письма домой не подвергались цензуре; от бойцов ожидалось стоическое приятие смерти, которое, кстати, зачастую помогало им выживать. И все же фронтовые письма перегружены скорбью о потерянных друзьях; из них видно, что авторы хотели бы сказать больше, чем могут себе позволить. Комментируя опубликованные письма французского офицера Анри Луазийона, его соратник Мишель Жильбер был потрясен той болью, которую автор выразил в письме своим близким, написанном 19 июня. Письмо содержало длинный перечень имен, «похоронный список» тех, кто погиб днем ранее в бою за Малахов курган; из этого текста, по мнению Жильбера, видно, до какой степени душа его автора была отравлена «дуновением смерти». Список имен поистине нескончаем. Луазийон скорбит, укоряя себя в том, что он выжил; лишь в заключительных строках письма, где не без юмора описывается тщетная молитва одного из его товарищей, в пишущем просыпается «неистовая жажда самосохранения»:

«Когда мы готовились к атаке [писал Луазийон], мой бедный друг Конельяно, человек очень религиозный, сказал мне: “У меня с собой четки, которые благословил сам папа; кроме того, я вознес дюжину молитв за генерала [Майрана], дюжину за моего брата и еще дюжину за тебя”. Бедный юноша! Из всех троих только мне его молитвы помогли уцелеть»[7].

Помимо травмирующего эффекта многочисленных смертей, солдатам в окопах постоянно приходилось сталкиваться с чудовищными ранениями, сопровождавшими осадную войну. Никогда прежде, вплоть до Первой мировой войны, человеческое тело не подвергалось таким мучениям, как в севастопольской битве. Технические усовершенствования артиллерийской и ружейной стрельбы значительно усугубили тяжесть ранений; во время наполеоновских или алжирских войн сражающиеся так не страдали. Модернизированный винтовочный заряд, ставший удлиненным и коническим, был более мощным, чем старая пуля круглой формы. Кроме того, он сделался тяжелее и поэтому, пробивая тело, ломал на своем пути все кости, в то время как легкий сферический заряд шел сквозь тело, отклоняясь, и обычно костей не задевал. В начале осады русские использовали коническую пулю весом 50 граммов, но с весны 1855 года они начали применять более крупную и тяжелую винтовочную пулю, которая была тяжелее и длиннее, чем пули союзников. Когда эти новые заряды поражали мягкие ткани тела, то оставляли большую рану, которую можно было вылечить, но если пули ударялись о кость, то буквально сокрушали ее, делая ампутацию ноги или руки почти неизбежной. Применяемая русскими войсками практика сдерживания огня до самого последнего момента и открытия стрельбы едва ли не в упор гарантировала их противникам максимальный урон[8].

Госпитали союзников были переполнены солдатами с самыми страшными ранениями, но и в русских госпиталях было столь же много несчастных, пострадавших от более передового вооружения англичан и французов. Христиан Гюббенет, профессор хирургии, который работал в военном госпитале в Севастополе, писал в 1870 году:

«Не думаю, чтобы я когда-нибудь видел такие страшные увечья, какие приходилось встречать в последний период осады. К самым страшным принадлежат, бесспорно, нередко случавшиеся раны в живот, когда срывало брюшные покровы и внутренности лежали в брюшной полости обнаженными. Когда таких несчастных приносили на перевязочный пункт, они могли еще говорить, обладали некоторым сознанием и жили иногда еще несколько часов. В других случаях вырывало мягкие части и стенки таза со стороны спины, так что внутренности вываливались назад. Такие раненые теряли подвижность нижних конечностей, но также сохраняли сознание и жили по несколько часов. Самое ужасное впечатление производили, без сомнения, те несчастные, которым ядра отрывали лица, лишая их образа человеческого. Представьте себе существо, у которого лицо и вся голова заменены безобразным кровавым комком, не видно глаз, носа, рта, щек, языка, подбородка, ушей, и которое стоит на ногах, двигается и протягивает руки, заставляя предполагать, что оно еще сохранило сознание. В других случаях на том месте, где мы привыкли видеть лицо, болтались лишь какие-то окровавленные куски кожи»[9].

Русские несли гораздо более тяжелые потери, чем союзники. К концу июля в Севастополе были убиты или ранены 65 тысяч русских солдат: эта цифра более, чем в два раза, превышала потери союзников, причем в ней не учитывались умершие от болезней. Июньская бомбардировка города добавила еще несколько тысяч раненых, причем не только военных, но и гражданских (4 тысячи пострадавших оказались в переполненных госпиталях только за 17–18 июня). В здании Дворянского собрания, по воспоминаниям доктора Гюббенета, «раненые лежали на паркетном полу не только бок о бок, но и друг на друге». «Приемная зала для раненых была набита битком, – пишет он. – Лежали не только один подле другого, но даже отчасти один на другом. Несколько сальных свечей, дымящихся в руках прислуги, не давали даже самого необходимого света, а только усиливали ужасное впечатление мрачной картины. Представьте себе смешанные глухие крики тысячи голосов». На Павловской батарее еще 5 тысяч раненых солдат в такой же тесноте лежали на голом полу верфей и складов. Чтобы преодолеть эту скученность, русские в июле развернули большой полевой госпиталь неподалеку от реки Бельбек, в шести километрах от Севастополя. Руководствуясь системой «сортировки» доктора Пирогова, туда эвакуировали самых тяжелых раненых. Были и другие резервные госпитали – в Инкермане, на Мекензиевых горах, в бывшем ханском дворце в Бахчисарае. Некоторых раненых отправляли лошадьми и подводами по проселочным дорогам гораздо дальше, за 650 километров, в Симферополь и даже в Харьков. Тем не менее всего этого было недостаточно, чтобы охватить постоянно множащееся число больных и раненых. В июне и июле список потерь ежедневно увеличивался на 250 человек. В последнюю неделю осады эта цифра возросла до 800 человек в день; между тем, согласно сообщениям русских пленных, Горчаков в своих реляциях начальству занижал этот показатель в два раза[10].

Напряжение в русском лагере нарастало. С оккупацией союзниками Керчи и блокадой коммуникаций, шедших через Азовское море, русские с первых чисел июля начали испытывать серьезный недостаток в боеприпасах и артиллерии. В особом дефиците были заряды для малых мортир. Командирам батарей предписывалось предельно ограничить их применение, отвечая единственным залпом на четыре вражеских залпа. Союзники, между тем, вышли на невиданный ранее в осадной войне уровень плотности огня: промышленные и транспортные системы Англии и Франции позволяли их артиллеристам выпускать до 75 тысяч снарядов в день[11]. То был новый тип промышленной войны, в которой Россия с ее отсталой крепостной экономикой никак не могла конкурировать.

Деморализация русской армии достигла опасных границ. В июне русские потеряли двух вождей севастопольской обороны: инженера Эдуарда Тотлебена серьезно ранили во время бомбардировки 22 июня, и он был вынужден покинуть театр военных действий, а через шесть дней пулей в лицо был сражен вице-адмирал Павел Нахимов, инспектировавший артиллерийские батареи. Его переправили в штаб, где он провел без сознания два дня, скончавшись 30 июня. Похороны адмирала превратились в грандиозную церемонию, в которой приняло участие все население города. За ней наблюдали и союзные войска, прекратившие на время обстрел. Работавшая в Севастополе сестра милосердия писала домой:

«Никогда я не буду в силах передать тебе этого глубоко грустного впечатления. Море с грозным и многочисленным флотом наших врагов. Горы с нашими бастионами, где Нахимов бывал беспрестанно, ободряя еще более примером, чем словом. И горы с их батареями, с которых так беспощадно они громят Севастополь и с которых они и теперь могли стрелять прямо в процессию; но они были так любезны, что во все это время не было ни одного выстрела. Представь же себе этот огромный вид, и над всем этим, а особливо над морем, мрачные, тяжелые тучи; только кой-где вверху блистало светлое облако. Заунывная музыка, грустный перезвон колоколов, печально-торжественное пение... Так хоронили моряки своего Синопского героя, так хоронил Севастополь своего неустрашимого защитника»[12].

К концу июня ситуация в Севастополе сделалась отчаянной: не хватало не только амуниции и боеприпасов, но также продовольствия и воды. Исходя из этого командующий войсками в Крыму генерал Михаил Горчаков начал готовить эвакуацию города. Бóльшая часть населения, опасаясь умереть от истощения или пасть от холеры и тифа, уже покинула Севастополь. Созданный в городе специальный комитет по борьбе с эпидемиями на протяжении июня ежедневно сообщал о кончине минимум тридцати холерных больных. Большинство из тех, кто остался, покинули разрушенные дома и прятались в форте Святого Николая на окраине города, у самого входа в гавань, где казармы, конторы, лавки были защищены мощными стенами. Другие нашли безопасное пристанище на Северной стороне. Артиллерийский офицер Андрей Ершов вспоминал:

«Весь Севастополь глядел могилою. Угрюмее и угрюмее становились с каждым днем даже центральные улицы – при взгляде на них невольно приходили на ум описания городов, опустошенных землетрясением. Уныло смотрела Екатерининская улица, месяц тому назад еще такая оживленная и пышная, теперь пустынная, полуразрушенная и еще разрушающаяся. Ни на ней, ни на бульваре не видно уже ни одного женского личика, ни одного человека, который ходил бы свободно и беззаботно. Угрюмые партии войск да фурштатские телеги. […] На всех лицах лежала какая-то печаль тяжелого ожидания, усталости и изнурения. Ходить в город было незачем, ни одного радостного слуха, никакого развлечения там нельзя было встретить»[13].

В рассказе Толстого «Севастополь в августе 1855 года», где описывались реальные события и персонажи, солдат на реке Бельбек спрашивает своего товарища, только что прибывшего из осажденного города, уцелела ли его квартира. В ответ звучит следующее:

«И, батюшка! Уж давно всю разбили бомбами. Вы не узнаете теперь Севастополя; уж женщин ни души нет, ни трактиров, ни музыки; вчера последнее заведение переехало. Теперь ужасно грустно стало»[14].

Покидали Севастополь не только штатские. В летние месяцы постоянно росло число бежавших из него солдат. Сдавшиеся союзникам утверждали, что дезертирство было массовым явлением; это отчасти подтверждается и сведениями русского командования. В одном из августовских докладов, например, отмечалось, что с июня число дезертиров резко возросло, особенно среди резервных частей, направленных в Крым: так, 15-ю резервную пехотную дивизию самовольно покинули сто человек, а из новобранцев, прибывших из Варшавского военного округа, дезертировали три четверти личного состава. В самом Севастополе ежедневно исчезали около двадцати солдат, преимущественно во время несения караулов или бомбардировок, когда офицеры не могли слишком пристально присматривать за ними. Со слов французов, к которым в летние месяцы русские солдаты переходили во множестве, главной причиной дезертирства выступало то, что беглецов либо вообще не кормили, либо предлагали только тухлое мясо. Ходили также слухи о том, что в первую неделю августа в Севастопольском гарнизоне вспыхнул мятеж резервистов, который якобы был подавлен с крайней жестокостью, а вся информация о нем была тщательно засекречена. «Рассказывают, будто сотню русских солдат, поднявших в городе бунт, расстреляли по приговору военного трибунала», – писал Генри Клиффорд своему отцу. Некоторые подразделения были расформированы и отправлены в резерв, так как полагаться на них командование уже не могло[15].

***

Понимая, что Севастополь не выдержит дальнейшей осады, царь приказал Горчакову предпринять последнюю попытку прорвать кольцо окружения. Командующий сомневался в правильности такого решения; по его мнению, наступление против врага, «превосходного численностью и занимающего сильные позиции», было безрассудством. Но Александр настаивал: нужно предпринять хотя бы что-нибудь. Он желал завершения войны на условиях, приемлемых для российской национальной гордости и территориальной целостности, а для этого требовался успех на поле боя, позволявший начать мирные переговоры с выгодных для России позиций. Отправляя в Крым три дивизии резерва, царь требовал от Горчакова начать наступление (не поясняя при этом, где именно нужно наступать), опережая прибытие союзных подкреплений, – он был уверен, что вскоре в Крыму высадятся свежие англо-французские части. «Более, чем когда-либо, я убежден в необходимости предпринять с нашей стороны наступление, ибо иначе все подкрепления, вновь к вам прибывающие, по примеру прежних будут частями поглощены Севастополем как бездонною бочкою», – писал монарх Горчакову 30 июля[16].

Единственный шанс на успех, как полагал Горчаков, представляла атака на французские и сардинские позиции на Черной реке. Как он писал царю, отсекая врага от берега, можно было бы угрожать ему с фланга и ограничить его атаки на Севастополь; вместе с тем надежда на успех в этом предприятии исключительно мала, подчеркивал главнокомандующий. Александр не внял предупреждениям Горчакова. 3 августа царь вновь написал Горчакову:

«Ежедневные потери неодолимого севастопольского гарнизона, все более ослабляющие численность войск ваших, которые едва заменяются вновь прибывающими подкреплениями, приводят меня еще более к убеждению, выраженному в последнем моем письме, о необходимости предпринять что-либо решительное, дабы положить конец сей ужасной бойне [курсив царя. – О.Ф.]».

Александр знал, что Горчаков был по сути придворным, верным приверженцем осторожного фельдмаршала Ивана Паскевича, и подозревал, что главнокомандующему не хочется единолично отвечать за наступление. Поэтому свое письмо царь закончил такими словами: «В столь важных обстоятельствах, дабы облегчить некоторым образом лежащую на вас ответственность, предлагаю вам собрать из достойных и опытных сотрудников ваших военный совет»[17].

9 августа военный совет действительно был созван для обсуждения возможного наступления. Многие старшие офицеры были против этого плана. Дмитрий Остен-Сакен, потрясенный смертью Нахимова и считавший, что потеря Севастополя теперь неизбежна, доказывал, что понесенные потери уже чрезмерны и пришло время эвакуировать гарнизон. Генералы в большинстве своем разделяли пессимизм Остен-Сакена, но никто из них не осмелился напрямую высказаться четко и определенно. В итоге, желая угодить царю, они соглашались с общей идеей наступления, не имея подробного видения его деталей. Наиболее смелое предложение исходило от эмоционального генерала Степана Хрулева, который руководил неудачной атакой на Евпаторию. Этот военачальник выступал за полное разрушение Севастополя по образцу Москвы 1812 года с последующей масштабной атакой на позиции врага всеми оставшимися силами. Когда Остен-Сакен возразил, что столь самоубийственный план обернется десятками тысяч ненужных смертей, Хрулев ответил: «Ну и что из того? Пусть все погибнут! Зато мы оставим след на карте!» Холодные головы, однако, возобладали, и совещание поддержало предложение Горчакова атаковать французские и сардинские позиции на реке Черной, хотя Горчаков по-прежнему сомневался в успехе дела. «Я иду на неприятеля, потому что если бы я этого не сделал, то Севастополь все равно был бы через очень короткое время потерян, – писал он накануне наступления военному министру, князю Василию Долгорукову, но, добавлял главнокомандующий: – если дела примут худой оборот, в этом вина не моя»[18].

Атака была намечена на раннее утро 16 августа. Накануне вечером французская армия праздновала День императора, отнюдь не случайно совпадавший с праздником Успения Пресвятой Девы Марии, исключительно важным для итальянцев, которые, как и французы, пили всю ночь до утра. Они только легли, когда в четыре часа утра их разбудила русская канонада. Под прикрытием утреннего тумана русские выдвинули к Трактирному мосту объединенные силы, состоящие из 47 тысяч пехотинцев, 10 тысяч кавалеристов и 270 полевых пушек. На левом фланге, против сардинцев, ими командовал генерал Павел Липранди, а на правом фланге, против французов, генерал Николай Реад, сын шотландского инженера, эмигрировавшего в Россию. Генералам предписывалось ни в коем случае не пересекать реку, не получив соответствующего приказа от главнокомандующего Горчакова, который пока не решил, где ему выставить резервы: против французов на Федюхиных высотах или против сардинцев на горе Гасфорта. Он собирался определиться после артобстрела, который должен был, по его мысли, раскрыть вражеские позиции.

Огонь русской артиллерии в основном не достигал намеченных целей, однако послужил сигналом боевой тревоги для 18 тысяч французов и 9 тысяч сардинцев, мобилизовав солдат, находившихся в лагере, и вызвав к Трактирному мосту тех, кто дежурил на передовых позициях. Огорченный отсутствием успеха, Горчаков спешно отправил своего адъютанта, лейтенанта Красовского, поторопить Реада и Липранди, сообщив им, что пришло время «начинать дело». К тому моменту, когда Реад получил приказ, его смысл был далеко не ясен. «Начинать что?» – поинтересовался Реад у адъютанта, но тот не знал ответа. Реад решил, что приказ подразумевал не открытие артиллерийского огня, который и без того уже велся, а начало пехотной атаки. Поэтому он приказал своим людям форсировать реку и штурмовать Федюхины высоты – несмотря на то, что кавалерийские и пехотные резервы, направленные ему в поддержку, еще не прибыли. Между тем Горчаков решил сконцентрировать свои резервы не справа, где начал наступать Реад, а слева; его поначалу ободрила те легкость, с которой стрелки Липранди выбили аванпосты сардинцев с Телеграфного холма. Услышав ружейную стрельбу из расположения Реада в районе Федюхиных высот, Горчаков был вынужден перенаправить туда часть подкреплений, но, как он признавал впоследствии, уже тогда ему было ясно, что битва проиграна. Русские войска были разделены и атаковали на двух фронтах одновременно, хотя исходный замысел наступления предполагал нанесение мощного концентрированного удара[19].

Люди Реада пересекли реку недалеко от Трактирного моста. Без кавалерийской и артиллерийской поддержки они были почти полностью истреблены французской артиллерией и пехотой, которые стреляли сверху, со склонов Федюхиных высот. За двадцать минут были перебиты 2 тысячи русских пехотинцев. Вскоре, однако, к русским подоспели резервы: это была 5-я пехотная дивизия. Ее командир предложил бросить ее в атаку всю и единовременно; в этом случае, говорил он, численный перевес поможет прорыву русских. Но Реад выбрал другой вариант, вводя подкрепления в бой постепенно, полк за полком. Все эти части поочередно и методично расстреливались французами, которые уже полностью уверились в своей способности разгромить русские колонны и открывали огонь только тогда, когда противник был совсем близко. Октав Кюлле, капитан французской пехоты, который был на Федюхиных высотах, вспоминал:

«Наша артиллерия ввергла русских в панику. Наши бойцы, уверенные в себе и спокойные, стреляли по ним с двух линий с той выдержкой и меткостью, которые под силу только испытанным в боях войскам. Каждому стрелку тем утром выдали по восемь магазинов, но тратились они экономно: никто не обращал внимания на огонь с флангов, ибо все были сосредоточены только на приближающихся русских. […] Только когда враг подходил вплотную и уже угрожал окружить нас, мы открывали огонь, причем ни один выстрел не пропадал даром. Наши люди проявляли удивительное хладнокровие, никто и не помышлял об отступлении»[20].

Наконец, Горчаков положил конец колебаниям Реада, отдав приказ об атаке всей дивизии. На какое-то время русским удалось отбросить французов назад к холму, но смертоносные залпы вражеских винтовок в конечном счете заставили их отступить и вернуться на другой берег реки. Во время отступления Реад был убит осколком снаряда, и Горчаков принял командование на себя, приказав восьми батальонам из сил Липранди слева поддержать его на восточной стороне Федюхиных высот. Но эти подразделения попали под плотный ружейный огонь сардинцев, которые продвигались от горы Гасфорта, стремясь прикрыть свой открытый фланг. Русские вынуждены были вернуться к Телеграфному холму. Ситуация становилась безнадежной. Вскоре после 10 часов утра Горчаков отдал приказ о всеобщем отступлении и, дав последний залп из всех своих орудий, прозвучавший как знак несогласия с поражением, русские отступили зализывать раны[21].

Союзники потеряли на Черной реке 1800 человек. Русские насчитали 2273 погибших, почти 4000 раненых и 1742 пропавших без вести, большинство из которых составили дезертиры, использовавшие для побега утренний туман и неразбериху битвы. Прошло несколько дней, прежде чем удалось собрать трупы и вывезти раненых (русские даже не пришли за своими). Ужасную сцену побоища наблюдали не только медицинские сестры, помогавшие раненым, но и «военные туристы», которые собирали трофеи с тел умерших. Известно, что по меньшей мере два капеллана британской армии принимали участие в этом мародерстве. Знаменитая медсестра Мэри Сикол описывает поле, «густо усеянное ранеными, некоторые из которых были тихими и безропотными, а другие нетерпеливыми и беспокойными. Кто-то сотрясал воздух криками боли, каждый хотел воды, и все были благодарны людям, оказывавшим им помощь». Британского доктора Томаса Буззарда, приписанного к турецкой армии, поразило то, что большая часть мертвецов «лежала лицами вниз, буквально, используя выражения Гомера, “землю кусая зубами”». Это ничуть не походило на произведения батальной живописи, где павших было принято изображать обратившими лица к небу. (Это неудивительно, поскольку большинство русских были убиты выстрелами спереди, когда они взбирались вверх по холму, и поэтому естественным образом падали вперед)[22].

Каким-то непостижимым образом русские умудрились проиграть сражение неприятелю, которого численно они превосходили вдвое. Объясняясь перед царем, Горчаков возложил всю вину на несчастного генерала Реада, указывая, что тот неправильно истолковал его приказ, внезапно двинув своих людей против французов на Федюхиных высотах. «Порыв, оказанный всеми частями войск наших, имел бы, без сомненья, счастливый исход, если бы генерал Реад не сделал преждевременной частной атаки вместо той, которую я предполагал сделать совокупно войсками его и генерал-лейтенанта Липранди, непосредственно поддержанными главным резервом», – писал он царю. Александра, однако, не убедила попытка Горчакова переложить ответственность за разгром на погибшего генерала. Ему нужен был успех, чтобы начать переговоры о мире на выгодных условиях, а эта неудача разрушила все его планы. Отвечая Горчакову, он настаивал на том, что понесенные русскими войсками огромные потери не имели смысла. Правда же заключалась в том, что вину за ненужное кровопролитие несли оба этих человека: Александр требовал наступления, когда оно было невозможно, а Горчаков поддался его давлению[23].

Поражение на Черной стало для русских катастрофой. После него взятие Севастополя союзниками было лишь вопросом времени. «Я уверен, что это предпоследний кровавый акт нашей операции в Крыму, – писал французский офицер Эрбе своим родителям 25 августа, после ранения на Черной, – последним актом будет захват Севастополя». Согласно Николаю Милошевичу, одному из защитников военно-морской базы, после этого поражения русские армии утратили веру в своих офицеров и генералов. Другой участник сражений писал: «Поражение на Черной грустно отозвалось в Севастополе. Утро 4 августа – были последние минуты нашей жизни и нашей надежды. К вечеру все умерло. […] Мы начали прощаться с Севастополем»[24].

Осознавая, что ситуация безнадежна, русские начали готовиться к эвакуации города; накануне битвы Горчаков предупреждал военного министра о возможности такого исхода, если сражение будет проиграно. План эвакуации предполагал сооружение понтонного моста, пересекающего морскую гавань с юга на север. В случае потери Южной стороны русские могли бы оборудовать на Северной стороне свои командные позиции. Идею моста в начале июля выдвинул военный инженер, генерал Михаил Бухмейер. Многие инженеры критиковали этот план, поскольку, по их мнению, соорудить мост там, где предлагалось – между фортом Святого Николая и батареей Михайлова, – было невозможно, ибо ширина морской гавани там составляла 960 метров. Это был бы самый длинный понтонный мост в мире, и волны, поднимаемые севастопольскими ветрами, с легкостью разрушили бы его. Но безотлагательность ситуации заставила Горчакова поддержать опасный план. После того, как несколько сотен солдат на телегах доставили лесоматериалы из далекого Херсона, отстоявшего за 300 километров от Севастополя, команды моряков под началом Бухмейера начали собирать понтон, который был готов к 27 августа[25].

***

Тем временем союзники готовились к новому наступлению в районе Малахова кургана и Редана. К концу августа они поняли, что русские больше держаться не могут. После поражения на реке Черной ручей дезертиров из Севастополя превратился в широкий поток, причем все беглецы в один голос рассказывали об ужасающей ситуации в городе. Как только союзные командиры осознали, что новая атака на крепость вполне может увенчаться успехом, они преисполнились решимости предпринять ее как можно раньше. Приближался сентябрь, погода вскоре могла измениться, и ничего более не страшило их так сильно, как вторая зимовка в Крыму.

Подготовительными мероприятиями руководил Жан-Жак Пелисье. После того, как его войска разгромили русских в битве при Черной, позиции французского военачальника заметно укрепились. Раньше Наполеон не раз высказывал сомнения относительно бесконечной осады крепости, на которой настаивал маршал; сам император, как известно, предпочитал полевые кампании. Но эта новая победа заставила Наполеона оставить сомнения и полностью довериться командующему французским контингентом в выборе путей к победе.

Итак, французские командиры руководили, а британские были обязаны им подчиняться: нехватка войск и одержанных побед не позволяли им диктовать общую военную политику. После катастрофической для англичан атаки 18 июня британское командование было склонно воздерживаться от повторения штурма города с участием английских солдат. Победа на Черной, однако, изменила ситуацию, более не позволяя британцам оставаться в стороне.

К тому моменту французам удалось довести подкоп под оборонительные сооружения Малахова кургана до точки, от которой оставалось всего 20 метров до крепостного рва. В ходе этой операции они несли большой урон от русского огня. Копать приходилось так близко от русских позиций, что враг без труда мог слышать их разговоры. Британцы тоже вели подкоп к Редану, но в их зоне почва была каменистой, и до укреплений оставалось еще 200 метров. В ходе работ они тоже теряли много людей. С крыши военно-морской библиотеки русские отчетливо видели лица британских солдат, работавших в открытых траншеях. Их снайперы, засевшие в Редане, без труда могли убить каждого, осмелившегося понять голову. Ежедневно союзные армии теряли от 250 до 300 человек. Сложившееся положение было нестерпимым. Откладывать наступление было нельзя; если не взять город сейчас, то позже это тем более не удалось бы сделать, а в таком случае осаду вообще пришлось бы прекратить до наступления зимы. Именно этой логикой руководствовалось британское правительство, позволяя генералу Джеймсу Симпсону объединить силы с Пелисье ради последней попытки взять Севастополь посредством сухопутного штурма[26].

Операция была назначена на 8 сентября. На этот раз, в отличие от провалившейся попытки 18 июня, штурму предшествовала продолжительная и массированная бомбардировка русских оборонительных сооружений, начавшаяся 5 сентября и постепенно нараставшая. Выпуская по 50 тысяч снарядов ежедневно, причем с более близкого расстояния, чем прежде, французские и британские орудия причиняли русским войскам грандиозный урон. Центр города, в котором не осталось почти ни одного целого здания, выглядел так, будто бы пережил землетрясение. Потери были огромными: начиная с последней недели августа русские ежедневно теряли около тысячи человек убитыми или ранеными, а на протяжении трех дней сентябрьских обстрелов их потери составили примерно 8 тысяч человек. Тем не менее последние храбрецы, защищавшие Севастополь, не помышляли об оставлении города. Ершов вспоминал:

«Защитники Севастополя далеки были от того, чтобы отступать; даже думать не хотели об отступлении; несмотря на то, что, обороняя полуразрушенный Севастополь, в сущности защищали лишь призрак, имя без значения. Напротив, все готовилось в Севастополе к отчаянной борьбе: припасали вторые линии, устраивали баррикады и собирались обратить в цитадель каждый дом, дать отпор из-за каждой развалины»[27].

Русские ожидали атаки – бомбардировка не позволяла сомневаться в намерениях союзников, – но они думали, что она начнется 7 сентября, в годовщину Бородинской битвы, в которой в 1812 году была уничтожена треть наполеоновской армии. Но в этот день ничего не произошло, и русские сняли дополнительные дозоры и караулы. Они были еще более сбиты с толку 8 сентября, когда с пяти часов утра обстрел возобновился, причем с бешеной интенсивностью. Французские и британские пушки выпускали по 400 снарядов в минуту – до тех пор, пока в десять часов залпы внезапно не прекратились. Но атаки снова не было. Русские полагали, что союзники начнут наступление в сумерках или на рассвете следующего дня, как они всегда делали прежде. Поэтому они истолковали новый обстрел как предвестие возможной вечерней атаки. Эта догадка получила подтверждение через час, когда их дозорные на Инкерманских высотах сообщили о начавшемся развертывании союзного флота. Наблюдатели не ошиблись: план союзников предполагал обстрел городских укреплений с моря. Но тем утром прекрасная жаркая погода сменилась; поднялся сильный северо-западный ветер. Начавшийся на море шторм заставил отменить морскую часть операции в самый последний момент, хотя при изменении обстоятельств к ней рассчитывали вернуться. По настоянию французского генерала Пьера Боскета атаку решили начать в полдень – как раз в тот момент, когда русские меняли караулы и ожидали ее меньше всего[28].

План союзников был прост: они намеревались повторить все, что предпринималось ими 18 июня, но бóльшими силами и без прежних ошибок. На этот раз, вместо трех дивизий, задействованных в прошлый раз, французы привлекли к операции десять с половиной дивизий (пять с половиной против Малахова кургана и пять против городских бастионов). В совокупности это составляло 35 тысяч человек, которых поддерживали еще 2 тысячи сардинцев. Ровно в полдень французские командиры отдали приказ к наступлению. Под барабанную дробь и звуки горнов, с криком «Да здравствует император!» части генерала Патриса де Мак-Магона, около 9 тысяч солдат, поднялись из французских окопов. За ними последовала остальная французская пехота. Ведомые отважными зуавами, солдаты побежали к Малахову кургану, а потом, преодолев с помощью досок и лестниц крепостной ров, начали взбираться на стены крепости. Русские были застигнуты врасплох: они действительно меняли караульных, а многие солдаты воспользовались прекращением артподготовки для того, чтобы спокойно пообедать. Как вспоминал потом Прокофий Подпалов, в ужасе наблюдавший за происходящим с Редана, французы действовали так быстро, что многие русские бойцы не успели даже схватиться за ружья. За несколько секунд сотни французских солдат заполонили русские позиции, а через несколько минут на башне уже развевался французский флаг[29]. Русские были ошеломлены мощью французской атаки и в панике бежали с Малахова кургана. Большинство их солдат, оборонявших бастион, составляла необстрелянная молодежь из 15-й резервной пехотной дивизии, которая не имела боевого опыта и не могла тягаться с зуавами.

Захватив Малахов курган, люди Мак-Магона обрушились на русские укрепления, ввязавшись в жестокую рукопашную схватку с противником на батарее Жерве, на левом фланге кургана. Одновременно другие подразделения начали атаковать остальные русские бастионы по всей линии соприкосновения. Вскоре зуавам удалось захватить батарею Жерве, хотя на правом фланге они не смогли выбить с занимаемых позиций Казанский полк, который храбро держался до прихода подкрепления из Севастополя, позволившего русским перейти в контратаку. Это было одно из самых жестоких сражений Крымской войны. «Часто мы рвались в штыки, бросались вперед и оттесняли передовые части французов, – вспоминал один из русских офицеров Анатолий Вязмитинов. – Мы не отдавали себе отчета в цели наших атак и не спрашивали себя, был ли вероятен какой-нибудь успех. Мы рвались вперед, опьяненные пылом боя». За считанные минуты земля между батареей Жерве и Малаховым курганом была покрыта мертвыми телами, русскими и французами вперемешку; с каждой успешной атакой сверху добавлялся новый слой трупов, поверх которого кипел бой. «Смесь крови с пылью, толстым слоем покрывавшей землю, образовала какое-то тесто, – позднее писал Вязмитинов. – Мы не могли целить во французов, занимавших часть нашей батареи, так как ни одного из них не видно было из-за густого дыма. Мы стреляли в этот дым, стараясь только дать нашим пулям направление, параллельное земле». В конечном счете пехотинцы Мак-Магона, постоянно получавшие подкрепление, раздавили русских превосходящей огневой мощью и заставили их отступить. Затем они закрепились на Малаховом кургане, возведя здесь импровизированные баррикады, причем вместо мешков с песком использовались тела убитых и даже раненых русских солдат. За этими укреплениями в сторону Севастополя были развернуты тяжелые орудия[30].

Между тем британцы предприняли собственное наступление на Редан. По определенным причинам захват Редана был гораздо более тяжелым делом, чем овладение Малаховым курганом. В каменистом грунте вокруг форта нельзя было окапываться, и поэтому англичанам под огнем врага нужно было сначала бегом пересечь открытое пространство и затем карабкаться наверх. Клинообразная форма Редана означала, что штурмовые отряды, стоит им только пересечь ров и забраться на парапет, попадут под фланговый огонь. Кроме того, ходили слухи о том, что Редан заминирован русскими. Впрочем, как только французы заняли Малахов курган, Редан оказался более уязвимым.

Как и в июне, британцы позволили французам взять инициативу в свои руки; лишь только увидев французское знамя на Малаховом кургане, они устремились к Редану. Под залпами картечи и ружейным огнем значительная часть штурмового отряда, насчитывавшего тысячу солдат, смогла бегом добраться до рва и спуститься в него, хотя не менее половины лестниц были брошено по пути. На дне рва воцарился полный хаос, поскольку штурмующих почти в упор расстреливали русские, разместившиеся на парапетах у них над головами. Одни англичане старались как можно скорее выбраться наружу, чтобы атаковать парапет, другие пытались укрыться на дне рва. В конце концов, группе бойцов удалось вскарабкаться на стену и ворваться в крепость. Большинство из них были убиты, но они подали пример, которому последовали другие. Среди них был лейтенант Гриффит из 23-го полка Королевских уэльских фузилеров:

«Мы неистово устремились вдоль окопов, картечные залпы гремели в ушах. Попадавшиеся нам навстречу раненые офицеры, возвращавшиеся к своим, сказали, что они уже были в Редане и лишь подкрепления не хватило для полной победы. По мере продвижения вперед мы встречали все больше наших раненых. […] “Вперед, 23-й!” – кричали офицеры. Вскоре мы оказались на открытом пространстве. Эти минуты были поистине ужасными. Когда я бегом пересекал открывшиеся 200 ярдов, картечь взрыхляла землю со всех сторон и наши люди падали один за другим. Оказавшись у рва Редана, я обнаружил своих, которые испытывали некоторое смятение, но при этом продолжали отстреливаться от наседавшего неприятеля. На дне рва скопились солдаты различных подразделений; по штурмовым лестницам, ведущим на парапет, уже взбирались наши ребята. Мы с Рэдклиффом тоже схватили лестницу и начали подниматься по ней, пока нас не остановили раненые и мертвые, постоянно падавшие сверху. Это была душераздирающая картина»[31].

Ров и склоны, ведущие к парапету, быстро заполнялись все новыми англичанами, которые, подобно Гриффиту, не могли взобраться на парапет из-за создавшейся толчеи. Внутренняя часть Редана была хорошо защищена; атакующие, прорывавшиеся в крепость, были окружены противником, значительно превосходящим их числом, и оказывались под уничтожающим перекрестным огнем с флангов клинообразной крепости. Английские солдаты, столпившиеся на дне рва, понемногу теряли присутствие духа. Игнорируя команды офицеров, призывавших взбираться на парапет, люди, по воспоминаниям лейтенанта Колина Кэмпбелла, смотревшего на это из окопа, «старались прибиться поближе к угловым стенам, где было относительно безопасно, хотя и там их во множестве настигали вражеские пули». Многие теряли самообладание и бежали назад, за двести метров, в свои траншеи, которые и без того были переполнены солдатами, ожидавшими приказа к атаке. Дисциплина была подорвана: началось паническое бегство в тыл. Гриффит присоединился к общему отступлению:

«Испытывая стыд, я против воли последовал за общим потоком. Впереди была видна наша траншея, но я не надеялся добраться до нее. Огонь был ужасающим, и я с трудом пробирался между телами убитых и раненых, буквально покрывавшими всю землю вокруг. Наконец, к моей великой радости, я достиг наших позиций и упал в окоп. […] По дороге пуля разбила мою флягу, висевшую на поясе, и меня облило водой. Вскоре нам удалось встретить несколько уцелевших товарищей. Зрелище было печальное: слишком многих недоставало».

Что касается Генри Клиффорда, то он был среди офицеров, которые тщетно пытались восстановить дисциплину:

«Когда люди бежали с парапета Редана, […] мы били их ножнами сабель, убеждая остановиться и крича, что они погубят все дело; но нас мало кто слушал. Траншея, куда они устремлялись, вскоре была переполнена, там невозможно было двинуться, чтобы не наступить на раненого»[32].

Войска, охваченные паникой и состоявшие в основном из необстрелянных резервистов, были неспособны к возобновлению атаки. Генерал Уильям Кодрингтон, командир наступающей пехотной дивизии, отложил атаку на сутки. За день потери англичан составили 2670 человек, 550 из которых были убиты. Кодрингтон настаивал на том, чтобы назавтра к наступлению были привлечены проверенные в боях войска, но до этого дело не дошло. Тем же вечером русские решили, что они не смогут отстоять Редан под огнем французских пушек, установленных на Малаховом кургане, и эвакуировали гарнизон крепости. Как объяснял впоследствии русский генерал, Малахов курган был ключом к Севастополю, и, завладев им, французы получили возможность беспрепятственно обстреливать город, убивая тысячи солдат и гражданских лиц. Кроме того, существовал риск того, что они разрушат и понтонный мост, отрезав тем самым путь к отступлению русских на Северную сторону[33].

В итоге Горчаков приказал эвакуировать всю Южную сторону Севастополя. Военные сооружения были взорваны, склады сожжены, а толпы солдат и мирных жителей готовились перейти понтонный мост, перекинутый через бухту. Многие русские солдаты считали решение об эвакуации предательством. По их мнению, в сражении предшествующего дня они одержали частичную победу, поскольку отбили вражеский натиск на всех направлениях, за исключением Малахова кургана, и потому не понимали или отказывались понимать, почему оборонять город далее невозможно. Многие моряки не хотели уходить из Севастополя, где прожили целую жизнь, а некоторые даже протестовали.

«Нам нельзя уходить, мы никакого распоряжения не получали; армейские могут уходить, а у нас свое, морское, начальство; мы от него не получали приказания – да как же это Севастополь оставить? Разве это можно? Ведь штурм везде отбит; только на Малахове остались французы, да и оттуда их завтра прогонят; а мы здесь на своем посту! Армейское начальство этого не может разрешить, потому что у нас здесь все морское, доки, магазины, мало ли еще чего. Мы здесь должны помирать, а не уходить; что же об нас в России скажут?»[34]

Эвакуация началась в семь часов вечера и продолжалась всю ночь. На набережной в гавани форта Святого Николая скопилась огромная толпа военных и гражданских, собирающихся пересечь понтонный мост. Раненые и больные, женщины с детьми, старики и старухи с палками – вперемежку с солдатами, матросами, лошадьми, пушками на повозках. Вечернее небо вспыхивало огнем пылающих зданий, а орудийные залпы с дальних бастионов чередовались со взрывами в самом городе, в фортах и на кораблях, поскольку отступающие уничтожали за собой все, что могло пригодиться врагу. Опасаясь того, что англичане и французы могут появиться в любой момент, люди паниковали и толкали друг друга, чтобы пробиться поближе к переходу. «На улицах и на площади такие страсти делались, что и рассказать нельзя, – вспоминала писательница Татьяна Толычева, которая ожидала переправы вместе с мужем и сыном. – Шум, гам: кто кричит, кто рыдает, кто из раненых стонет, а снаряды так и летят по небу». В гавани все время взрывались пушечные ядра: одно из них, упав прямо в толпу на набережной, убило восемь пленных союзников. Первыми через мост отправили солдат, лошадей и артиллерию, за ними пошли запряженные волами повозки, нагруженные пушечными ядрами, сеном и ранеными. Когда они пересекали мост, на набережной стояла тишина: никто не был уверен в том, что эвакуирующимся удастся достичь другого берега. Море волновалось, дул сильный северо-западный ветер, хлестал дождь. У переправы гражданские выстроились в очередь. Им разрешили взять с собой только то, что можно было нести в руках. Среди этих людей была и Толычева:

«На мосту давка, суматоха, страсть! Он подавался от тяжести так, что подымалась вода почти до колен. А то вдруг кто-нибудь со страха крикнет: “Тонем!” Все бросятся назад, собьют друг друга с ног, перепугают лошадей, а они станут на дыбы. Гам и шум такой, что голова трещит. Погода стояла ненастная, шел дождь, а снаряды так и свистали над нами. Не раз всякий прочел про себя молитву».

К восьми часам следующего утра переход был завершен. Последним защитникам был дан сигнал оставить бастионы и поджечь город. Прежде, чем перейти на Северную сторону, из немногих специально оставленных орудий они расстреляли последние корабли российского Черноморского флота, затопив их у входа в гавань[35].

С одного из фортов падение Севастополя наблюдал молодой Лев Толстой. Во время штурма он командовал батареей из пяти орудий и был одним из последних защитников города, пересекших понтонный мост. То был его день рождения, ему исполнилось 27 лет, но зрелище, открывшееся перед ним, разбивало сердце. В письме тете он признавался: «Я плакал, когда увидел город объятым пламенем и французские знамена на наших бастионах; и вообще во многих отношениях это был день очень печальный»[36].

Великий пожар Севастополя – повторение московского пожара 1812 года – продолжался несколько дней. Некоторые районы города еще догорали, когда 12 сентября в Севастополь вошли части союзников. То, что они здесь увидели, было невообразимо. Из городских госпиталей забрали не всех раненых, не хватило транспорта; около 3 тысяч человек были брошены в городе без пищи и воды. Доктор Гюббенет, который отвечал за эвакуацию медицинских учреждений, распорядился оставить раненых, предполагая, что очень скоро о них позаботятся союзники. Он не думал, что это произойдет лишь через четыре дня. Он испытал шок, читая позднее в западной прессе отчеты, подобные, например, статье корреспондента лондонской «The Times» Уильяма Рассела:

«Из всех кошмарных картин войны, которые когда-либо были явлены миру, зрелище севастопольского госпиталя оказалось самым душераздирающим и отвратительным. Войдя в эти двери, я увидел такое, чего смертные, по счастью, почти никогда не могут наблюдать. Повсюду были разлагающиеся и гноящиеся тела солдат, которых оставили умирать в последней агонии, без попечения и помощи. Они лежали в крайней тесноте, истекавшие кровью, которая капала прямо на пол, смешиваясь с гноем. Некоторые были еще живы, а в их ранах копошились черви. Другие, обезумев от происходящего вокруг или стремясь укрыться от этого ужаса в своей последней агонии, скатывались под кровати, еще более травмируя очевидцев. Многие, с искалеченными ногами и руками, обломками костей, торчащими прямо из открытых ран, молили о помощи, воде, пище; те же, кто лишился речи из-за тяжелейших ранений в голову или в преддверии смерти, просто молча указывали на свои язвы. […] Тела многих распухли и раздулись до невероятной степени; черты лица исказились самым фантастическим образом, глаза вываливались из глазниц, чернеющие языки не помещались во рту, сквозь плотно сжатые зубы прорывались предсмертные хрипы»[37].

Вид опустошенного города поражал всех, кто вступал в него. Барон де Бондюран, французский военный интендант, писал маршалу де Кастеллану 21 сентября:

«Севастополь представляет собой зрелище, более невероятное, нежели можно представить. Мы даже представить себе не могли, какой эффект произведет наша артиллерия. Город буквально разнесен вдребезги. Нет ни одного дома, куда не угодил бы снаряд. Здесь не осталось ни одной целой крыши, почти все стены тоже разрушены. Севастопольский гарнизон, судя по всему, нес огромные потери, поскольку все наши залпы находили цель. Это свидетельствует о неоспоримой силе духа и стойкости русских, которые держались столь долго и сдались лишь после того, как взятие Малахова кургана лишило их последних шансов».

Дух разрушения царил повсюду. Тем не менее Томас Буззард был поражен красотой даже разгромленного города:

«На одной из широких улиц уцелело изящное здание церкви, выполненное в камне в классическом стиле афинского Парфенона. Некоторые его огромные колонны были почти разбиты. Войдя вовнутрь, мы обнаружили, что снаряд пробил крышу и взорвался на полу, полностью разбив его. Было так странно выйти оттуда – и увидеть зеленый и мирный сад по соседству, стоявший в полном цвету»[38].

Что касается не столь чувствительных союзных солдат, то для них оккупация Севастополя открыла широкие перспективы мародерства. У французов грабежи проходили организованно, при поддержке офицеров, которые также присоединялись к расхищению русского имущества, посылая домой украденные трофеи. С их точки зрения, это было естественной составляющей войны. В письме родным от 16 октября 1855 года лейтенант Вансо приводит длинный список отправленных им сувениров, включавший серебряный и золотой медальоны, фарфоровый сервиз, русскую офицерскую саблю. Через несколько недель в новом письме он сообщает:

«Мы продолжаем разорять Севастополь. В городе почти не осталось ничего ценного, но мне очень хотелось найти тут один великолепный стул – и вчера, к моему удовольствию, мне повезло. У него нет одной ножки и немного попорчена обивка, но зато резная спинка поражает изяществом».

Англичане, по сравнению с французами, вели себя чуть более сдержанно. 22 сентября Томас Голафи отправил домой письмо, написанное на обороте какого-то русского документа, где он рассказывает:

«[Британские солдаты] тащат все, что можно унести в руках и продают добычу любому, кто готов ее купить, причем зачастую прекрасные товары предлагаются за очень скромные деньги, но проблема в том, что покупателей, кроме немногочисленных торговцев-греков, почти нет. […] Нам не позволили разграбить город, подобно французам. У них солдатам разрешалось ходить по всей его территории, а нас пустили только в одну его часть, находящуюся непосредственно у наших позиций»[39].

Если в мародерстве британцы отставали от французов, то в пьянстве они, напротив, шли впереди. Оккупационные войска нашли в Севастополе огромные запасы алкоголя, и британцы вознамерились полностью их уничтожить, заручившись разрешением своих командиров отметить одержанную победу. Пьяные драки и неподчинение дисциплине стали главной проблемой в британском лагере. Обеспокоенный докладами о «массовом пьянстве» среди солдат, военный министр, лорд Фокс Панмюр, обратился с письмом к Кодрингтону, предупреждая его «о физической опасности для армии, которая станет чрезвычайной, если это зло не удастся решительно пресечь, а также о бесчестии, которому ежедневно подвергается наш национальный характер». Министр потребовал урезать солдатское содержание и вновь подчинить части законам военного времени. С октября по март следующего года 4 тысячи английских военнослужащих были преданы военному суду за пьянство; большинство из них подверглись телесным наказаниям за недостойное поведение, а некоторые лишились месячного жалования. Тем не менее эпидемия пьянства продолжалась до тех пор, пока запасы алкоголя не иссякли, а союзные войска не оставили Крым[40].

Перевод с английского Андрея Захарова

[1] Перевод текста осуществлен по изданию: Figes O. Crimea: The Last Crusade. London: Penguin Books, 2011. P. 373–396.

[2] Boniface E. Campagnes de Crimée, d’Italie, d’Afrique, de Chine et de Syrie, 1849–1862. Paris, 1898. P. 247.

[3] Maude A. The Life of Tolstoy: First Fifty Years. London, 1908. P. 119.

[4] National Army Museum, London (NAM). 1984-09-31-129. Letter. 9 July 1855; NAM. 1989-03-47-6. Ridley letter. 11 August 1855.

[5] Damas A. de. Souvenirs religieux et militaires de la Crimée. Paris, 1857. P. 84–86.

[6] Noir L. Souvenirs d’un simple zouave: Campagnes de Crimée et d’Italie. Paris, 1869. P. 282; Сler J. Reminiscences of an Officer of Zouaves. New York, 1860. P. 231–232; Mismer C. Souvenirs d’un dragon de l’armée de Crimée. Paris, 1887. P. 117.

[7] Loizillon H. La Campagne de Crimée: Lettres écrites de Crimée par le capitaine d’état-major Henri Loizillon à sa famille. Paris, 1895. P. x–xi, 116–117.

[8] Baudens J. La Guerre de Crimée: Les campements, les abris, les ambulances, les hôpitaux, etc. Paris, 1858. P. 113–115; Guthrie G. Commentaries on the Surgery of the War in Portugal…with Additions Relating to Those in the Crimea. Philadelphia, 1862. P. 646.

[9] Гюббенет Х. Очерк медицинской и госпитальной части русских войск в Крыму в 1854–1856 годах. СПб., 1870. С. 143–144.

[10] Там же. С. 10, 13, 88–90 (цитату см. на с. 88). Royal Archives, Windsor. VIC/MAIN/QVJ. 12 March 1856.

[11] Вроченский М. Севастопольский разгром: воспоминания участника славной обороны Севастополя. Киев, 1893. С. 164–169; Baumgart W. The Crimean War, 1853–1856. London, 1999. P. 159.

[12] Цит. по: Тарле Е. Крымская война: В 2 т. М., 1944. Т. 2. С. 328.

[13] Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 846. Оп. 16. Д. 5732. Л. 28; Ершов А.И. Севастопольские воспоминания артиллерийского офицера в семи тетрадях. СПб., 1858. С. 244–245.

[14] Толстой Л.Н. Севастопольские рассказы // Он же. Полное собрание сочинений. М.: Художественная литература, 1935. Т. 4. С. 82.

[15] РГВИА. Ф. 9196. Оп. 4. Св. 2. Д. 1. Ч. 2. Л. 1–124; Ф. 9198. Оп. 6/264. Св. 15. Д. 2/2. Л. 104, 112; Ф. 484. Оп. 1. Д. 264. Л. 1–14; Д. 291. Л. 1–10; Boniface E. Op. cit. P. 267; Loizillon H. Op. cit. P. 105, 139; Сlifford H. Letters and Sketches from the Crimea. London, 1956. P. 249.

[16] Seaton A. The Crimean War: A Russian Chronicle. London, 1977. P. 195. (По-видимому, Файджес неверно указывает дату этого письма; цитирующий его Тарле датирует это послание 25 июня. См.: Тарле Е. Указ. соч. С. 431–432. – Примеч. перев.)

[17] Ibid. P. 196. (Цитата, приводимая автором в английском переводе, неверна. В данном переводе письмо царя цитируется по его русскоязычному оригиналу, приводимому Евгением Тарле. См.: Тарле Е. Указ. соч. С. 432. – Примеч. перев.)

[18] Хрущев А. История обороны Севастополя. СПб., 1889. С. 120–122; Тарле Е. Указ. соч. Т. 2. С. 344–347; Seaton A. Op. cit. P. 197.

[19] Сullet M.O. Un régiment de ligne pendant la guerre d’orient: Notes et souvenirs d’un officier d’infanterie 1854–1855–1856. Lyon, 1894. P. 199–203; Seaton A. Op. cit. P. 202; Cтолыпин Д. Из личных воспоминаний о крымской войне и о земледельческих порядках. М., 1874. С. 12–16; Красовский И. Из воспоминаний о войне 1853–56. М., 1874; Jaeger P. Le mura di Sebastopoli: Gli italiani in Crimea 1855–56. Milan, 1991. P. 306–309.

[20] Cullet M.O. Op. cit. P. 207–208.

[21] Seaton A. Op. cit. P. 205; Herbé J. Français et russes en Crimée: Lettres d’un officier français à sa famille pendant la champagne d’Orient. Paris, 1892. P. 318.

[22] Jaeger P. Op. cit. P. 315; Loizillon H. Op. cit. P. 168–170; Seacole M. Wonderful Adventures of Mrs Seacole in Many Lands. London, 2005. P. 142; Buzzard T. With the Turkish Army in the Crimea and Asia Minor. London, 1915. P. 145.

[23] Seaton A. Op. cit. P. 206–207.

[24] Herbé J. Op. cit. P. 321; Берг Н. Записки об осаде Севастополя: В 2 т. М., 1858. Т. 2. С. 1.

[25] Вроченский М. Указ. соч. С. 201.

[26] Small H. The Crimean War: Queen Victoria’s War with the Russian Tsars. Stroud, 2007. P. 169–170; Ершов А.И. Указ. соч. С. 157, 242–243; Cullet M.O. Op. cit. P. 220.

[27] Ершов А.И. Указ. соч. С. 247–248; Гюббенет Х. Указ. соч. С. 148.

[28] РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 5758. Л. 57; Вроченский М. Указ. соч. С. 213–220; Тарле Е. Указ. соч. Т. 2. С. 360–361. О разведданных, получаемых русскими от пленных англичан и французов см.: РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 5687. Л. 7.

[29] Niel A. Siège de Sébastopol: Journal des opérations du génie. Paris, 1858. P. 492–502; Perret E. Les Français en orient: Récits de Crimée 1854–1856. Paris, 1889. P. 377–379; Herbé J. Op. cit. P. 328–329; Воспоминания Прокофия Антоновича Подпалова, участника в Дунайском походе в 1853–54 годах и в Севастопольской обороне / Сост. В. Ляскоронский. Киев, 1904. С. 19–20.

[30] РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 5758. Л. 58–60; Вязмитинов А. Севастополь от 21 марта по 28 августа 1855 года // Русская старина. 1882. Т. 34. С. 54–56; Ершов А.И. Указ. соч. С. 277–279.

[31] Spilsbury J. The Thin Red Line: An Eyewitness History of the Crimean War. London, 2005. P. 303.

[32] Ibid. P. 304; Campbell C. Letters from Camp to His Relatives during the Siege of Sebastopol. London, 1894. P. 316–317; Clifford H. Op. cit. P. 257–258.

[33] РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 5758. Л. 65.

[34] Богданович М. Восточная война 1853–1856: В 4 т. СПб., 1876. Т. 4. С. 127.

[35] РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 5758. Л. 68; Толычева Т. Рассказы старушки об осаде Севастополя. М., 1881. С. 87–90.

[36] Толстой Л.Н. Письмо Т.А. Ергольской, 4 сентября 1855 // Он же. Полное собрание сочинений… Т. 59. С. 335.

[37] Гюббенет Х. Указ. соч. С. 19, 152–153; The Times. 1855. September 27.

[38] Boniface E. Op. cit. P. 295–296; Buzzard T. Op. cit. P. 193.

[39] Vanson E. Crimée, Italie, Mexique: Lettres de campagnes 1854–1867. Paris, 1905. P. 154, 161; NAM. 2005-07-719. Golaphy letter. 22 September 1855.

[40] National Archive, London. War Office 28/126; NAM 6807-379/4 (Panmure to Codrington. 9 November 1855).

Неприкосновенный запас 2016, 3(107)

Россия. Великобритания > Армия, полиция > magazines.gorky.media, 25 июня 2016 > № 1901059

Мара Козельски

Побочные жертвы: крымские татары в годы Крымской войны

Мара Козельски – историк, специалист по истории Российской империи, доцент Университета Южной Алабамы.

[1]

Во время Крымской войны российские власти обвиняли крымских татар в шпионаже, провокациях, предательстве и коллаборационизме. Для русского правительства, глубоко увязшего в войне, которую ему вот-вот предстояло проиграть, татары были своеобразным групповым маркером. Официальные лица считали их «пятой колонной», готовой помогать союзникам, поскольку, подобно туркам, татары исповедовали ислам. В эпоху обостренной религиозной чувствительности власти верили собственной пропаганде: Крымская война была в их глазах священной, поскольку в ней, помимо внешнего врага, участвовал и враг внутренний[2]. Утвердившись, подобная позиция положила начало радикальному сдвигу в отношении российского государства к коренным жителям Крыма, в конечном счете обернувшемся исходом двух третей крымского-татарского населения с полуострова. Война спровоцировала массовую эмиграцию татар, охватившую в целом 200 тысяч человек. Если в середине 1850-х она была подобна слабому ручейку, то между 1860-м и 1863 годами[3], когда был достигнут ее пик, превратилась в мощный поток. Это переселение стало наиболее масштабным среди всех татарских миграций – от исхода, вызванного присоединением Крыма в 1783 году, и до сталинской депортации 1944-го.

Существование крымских татар и других народов российского Причерноморья представляет собой историю постепенно усугубляющегося бесправия, в которой Крымская война стала резким поворотом к худшему[4]. У нас пока нет полного понимания того, как и почему это происходило, а также какую именно роль в этом процессе сыграла война[5]. Анализ материалов, подготовленных российскими ведомствами в 1854–1856 годах, показывает, что русское правительство не планировало переселение татар. В данном случае вообще едва ли возможно говорить о какой-либо целенаправленной «политике» по отношению к татарам, поскольку мнения официальных лиц по татарскому вопросу зачастую противоречили друг другу, а действия основывались на непроверенных слухах и были бессистемными. Если одни российские чиновники обвиняли татар в пособничестве врагу и настаивали на их депортации, то другие заступались за них. В настоящей статье я собираюсь проследить, как менялось отношение государства к татарам с момента прихода войны на Крымский полуостров до заключения мира, вскрывая по ходу дела противоречия, повороты, контрасты в политике низших и высших уровней управления. Хотя статья помогает разобраться в особенностях миграции 1860-х годов, ее основной задачей выступает выявление разнообразных факторов, влиявших на отношение государственной власти к татарам в ходе войны.

Разбираясь в сложностях государственного мышления относительно крымских татар, я затрону несколько различных тем. Прежде всего, хотя крымский конфликт уже рассматривался под разными углами зрения, в локальном разрезе он пока не изучался[6]. Между тем война изменила Крым во многих отношениях, а ущерб, нанесенный осадой Севастополя, оказался не самой тяжелой травмой. На протяжении полутора лет полуостров управлялся по законам военного времени, которые устанавливались должностными лицами, не слишком осведомленными об особенностях этой имперской территории. В итоге деловая активность замерла, трудоспособное население превратилось в беженцев, коренные народы подверглись выселению. В век религиозного национализма война придала полуострову новую религиозную идентичность: православие, на протяжении десятилетий сдерживаемое сохранявшимся с екатерининских времен духом веротерпимости, распространилось по всему Крыму.

Если же отвлечься от частностей, то судьба татар в Крымскую войну может многое рассказать о политике имперской России и жестокости ее властей по отношению к собственному населению[7]. Это особенно интересно в свете недавних исследований, которые доказывают, что в других частях империи интеграция мусульманского населения происходила относительно мирно[8]. Но если у последователей ислама, проживавших во внутренних районах страны, все было более или менее спокойно, то мусульмане, жившие на границах, сталкивались с совсем иной реальностью. Так, обитатели северного побережья Черного моря в XIX и ХХ веках не раз оказывались участниками вынужденных массовых миграций или жертвами государственных репрессий. Вражда на религиозной почве, сопутствовавшая Крымской войне, выявляет конфессиональный контекст этих людских перемещений.

Другой важный вопрос, примыкающий к вопросу о демографической политике Российской империи, касается природы государственной власти в провинциях: до какой степени местная политика могла расходиться с указаниями, получаемыми из центра? Современные исследования показывают, что властители России во многом полагались на усмотрение губернаторов и что царь зачастую принимал решения, имеющие лишь локальную значимость, поскольку правильное для одного региона не обязательно оказывалось верным для другого[9]. Война подтвердила этот партикуляристский подход к имперскому управлению. Она стала серьезным испытанием для конфессиональной политики и обострила противоречия, по поводу которых государственные деятели России спорили в годы царствования Николая I, а также до и после него и которые периодически провоцировали гонения на неправославные конфессии. Суть проблемы составляло неопределенное соотношение религии, толерантности и ассимиляции. Когда начались боевые действия, эта тема не могла не выйти на первый план[10].

Отношение русских к татарам в годы Крымской войны складывалось из целого набора составляющих, включавших и подспудную религиозную напряженность, и противоречивую демографическую политику. Однако самым важным фактором, определявшим политическую линию, была все же сама война. Как свидетельствует недавнее исследование, посвященное государственному насилию над мирным населением, боевые действия обеспечивают контекст, поощряющий исключительную государственную жестокость; это тот случай, когда на поверхность поднимается прежде скрываемая враждебность или же появляются ее новые очаги[11]. Война порождает беспричинную агрессию, жертвами которой становятся случайные свидетели происходящего. Питер Гатрел, привлекший недавно внимание к проблемам массовой миграции, показал, что несчастные, которые оказываются под перекрестным огнем враждующих сторон, страдают не меньше солдат, а тяжелая участь беженцев и гражданских лиц, находящихся в местах боевых действий, способна непосредственно влиять на политику, причем историки пока только уточняют, как именно это происходит[12]. Так случилось и в России, где «военные власти пользовались правом абсолютного контроля в зонах боевых действий», что зачастую влекло за собой жестокое обращение с гражданскими, подвернувшимися под руку[13]. Действительно, массовый исход татар из Крыма не был организован государством. Но непосредственная реакция властей на положение дел на фронте превратила Крым в военную зону, где интересы местного населения не учитывались, а двойственная позиция государства в отношении конфессиональной лояльности создала неблагоприятную среду для всех нерусских, и в особенности для татар.

Не ограничиваясь обзором литературы о Крымской войне и управлении населением в приграничных землях России, данная статья затрагивает также более широкую тему насилия над гражданским населением. Чем глубже ученые вникают в эту проблему, тем очевиднее становится тот факт, что провести разграничительные линии, отделяющие геноцид, этническую чистку, принудительную, и даже добровольную, миграцию друг от друга очень трудно. Причем наши знания о том, кого надо винить в насилии в отношении гражданских лиц, а также при каких обстоятельствах и каким образом такое насилие реализуется, далеко не полны[14]. Частично подобное положение обусловлено тем, что ученые основывают свои суждения, исследуя крайности: Холокост, советские депортации и, с недавних пор, югославский кризис 1990-х годов. Жесткая фокусировка на перечисленных событиях заставила некоторых специалистов интерпретировать «короткий XX век» как конец цивилизации, эпоху, не имевшую себе равных по уровню насилия[15]. Действительно, имеются веские причины, позволяющие выделять XX столетие из общего ряда. Это время демонстрировало различные проявления жестокости, а также той социальной склонности, которую Иен Кершоу назвал «пристрастием к насилию»[16]. Проблема, однако, в том, что в трактовках, возлагающих ответственность за насилие на конкретных людей, группы лиц или сверхцентрализованное государство, не уделяется должного внимания тем формам насилия, которые реализуются на протяжении длительных отрезков времени, при наличии децентрализованного социального контекста, в специфических культурных, религиозных, военных контекстах.

В свете сказанного акцентирование внимания на XX веке умаляет значение предшествующих исторических периодов, непрерывность насилия, перекинувшегося на минувшее столетие из предшествующих веков[17]. Все большее количество авторов оспаривает интерпретацию, согласно которой вынужденные миграции, обмены населением, насилие государств в отношении собственных граждан должны считаться сугубо современными феноменами. В частности, многие народы Советского Союза, депортированные при Сталине, подвергались переселениям и во времена империи. Сказанное верно и по отношению к народам, населявшим черноморское побережье[18].

В период между присоединением Крыма к Российской империи и победой русской армии над Шамилем сотни тысяч мусульман добровольно или вынужденно покинули северное Причерноморье, переселившись в Османскую империю[19]. Им на смену пришли люди, исповедовавшие христианство восточного обряда, причем в некоторых случаях это были беженцы из Османской империи, желавшие жить в христианском государстве. Некоторые ученые, рассматривавшие этот обмен населением, например, Марк Пинсон, относят его к явлениям «демографической войны» между двумя имперскими государствами. Другие специалисты, например Алан Фишер и Брайан Уильямс, предпочитают говорить о «великом отступлении» мусульман из Европы, которое, по их мнению, началось с присоединения Крыма и продолжилось в балканских кризисах XX века[20]. Фишер подчеркивает:

«Несмотря на некоторые различия, исход татар из Крыма после 1856 года и народов Кавказа после 1859 года были двумя проявлениями одного и того же феномена. Более того, по мере интенсификации этих процессов они быстро и неразрывно слились друг с другом»[21].

Моя цель, однако, состоит не в том, чтобы сопоставить татарский кейс с депортациями или даже с вынужденными миграциями народов Кавказа, но лишь в том, чтобы подчеркнуть наличие имплицитной связи между жестокостями Крымской войны и более глобальными процессами.

Помимо свидетельств непосредственных очевидцев, в данной статье я широко использовала собрание документов из Крымского государственного архива, называющееся «Предательство, шпионаж и провокации татар» и содержащее более четырех десятков отдельных папок[22]. Некоторые из них посвящены арестам находившихся в Крыму иностранных граждан, а также обвинениям против евреев. Большинство документов – это секретные бумаги, составленные крымскими гражданскими и военными чиновниками. Эти люди не являлись сотрудниками Третьего отделения Императорской канцелярии, находившегося в Петербурге, что влечет за собой определенные затруднения, поскольку о деятельности Третьего отделения в царствование Николая I за пределами столиц нам известно немного, а об отдельных операциях военной разведки в период Крымской войны и того меньше[23].

Налаживание эффективной работы по сбору данных в военные годы представлялось для официальных лиц сложнейшей задачей, решение которой затруднялось сумятицей в функционировании цепи командования. Не раз получалось так, что одно и то же «татарское дело» одновременно слушалось в различных инстанциях, нередко принимавших противоречащие друг другу решения. В военное время назначенные из Петербурга офицеры выполняли обязанности местных администраторов. Многие из них сочетали гражданские обязанности с воинскими должностями, что провоцировало недоразумения и конфликты между различными властными инстанциями. Ситуация осложнялась еще и тем, что с конца 1854-го до весны 1855 года в империи сменились три высших должностных лица: Александр II вступил на престол после кончины Николая I, князь Михаил Горчаков сменил князя Александра Меншикова на посту главнокомандующего российской армией в Крыму, граф Александр Строганов стал губернатором Новороссии вместо вышедшего в отставку князя Михаила Воронцова. Каждая из этих перестановок непосредственно отзывалась в Крыму, прямо или косвенно влияя на местную политику и функционирование специальных служб.

Есть и другая проблема. За исключением немногих обращений в поддержку арестованных, большинство проанализированных мной документов были составлены представителями российской администрации, ответственными за аресты, задержания, изоляцию татар. Соответственно, я использовала эти документы не для того, чтобы выявить шпионов, предателей, подстрекателей среди татар, а с тем, чтобы фиксировать изменения приоритетов, отстаиваемых русскими властями в Крыму в годы Крымской войны. Питер Холквист считает, что «изучение материалов слежки и надзора… позволяет переосмыслить природу режима в целом и значение самих этих материалов в частности»[24]. Иными словами, необъективные, малограмотные, разрозненные документы правоохранителей, имеющиеся в крымских архивах, предоставляют информацию о «состоянии духа» не столько татар, сколько людей, собиравших сведения о них и разрабатывавших политику в отношении татарского населения полуострова.

Конфликт, известный как Крымская война, начался в октябре 1853 года, когда Россия объявила о своем намерении осуществить военные действия против Османской империи[25]. В официальном объявлении войны в качестве casus belli был указан общеизвестный, как считалось, факт притеснения турками восточных христиан. В ходе конфронтации Россия рассчитывала восстановить свое «законное» покровительство в отношении христианского населения Османской империи, гарантированное рядом договоров, заключенных в начале XIX столетия. Дипломатическое обсуждение вопроса в царском манифесте было названо бесполезным[26]. Через месяц после начала войны русские корабли под командованием легендарного адмирала Павла Нахимова полностью разгромили турецкий флот в Синопской бухте. Но одержанная победа оказалась для России роковой, поскольку убедила Францию и Англию выступить в поддержку Османской империи.

С началом сражений на Дунае и после Синопа царь приказал подготовить черноморский регион к войне; на приграничных территориях – в Бессарабской области, Херсонской и Таврической губерниях – было введено военное положение. В ноябре их поделили между двумя военачальниками: адмиралом и командующим флотом, князем Александром Меншиковым, а также генералом и командующим сухопутными войсками, бароном Дмитрием Остен-Сакеном. Меншиков получил Тавриду и Херсон на левом берегу Буга, а Остен-Сакен присматривал за правым берегом Буга и Бессарабией[27]. В правовом отношении их указания имели бóльшую силу, чем распоряжения гражданских властей.

Пока в Петербурге офицеры получали назначения на фронт, крымское население готовилось к прибытию российских войск. Несмотря на различия в вероисповедании и национальности, жители Крыма сообща демонстрировали поддержку военных усилий России. В ноябре 1853 года купцы Симферополя изъявили желание приветствовать русских солдат с хлебом и солью. Подобные проявления патриотизма в Крыму военной поры имели особую значимость, поскольку полуостров был одним из самых неоднородных регионов империи: по численности здешние русские уступали татарам, армянам и грекам[28]. Генерал-губернатор Тавриды Владимир Пестель в мае 1854 года писал Меншикову: «Жители всех мест, через которые проходили войска, забыв различное свое происхождение, слились в одну русскую семью», чтобы приветствовать солдат. Среди этих жителей были «дворянство, купечество, граждане, государственные крестьяне, русские, ногайцы, колонисты-немцы». Пестель добавлял, что Таврическая губерния, «несмотря на всю свою разноплеменность, в этом случае, как и во всех других, где дело идет о любви и преданности Престолу и Отечеству, не отстала от чисто русских губерний России»[29]. Каждая из основных групп населения полуострова подготовила собственное боевое подразделение. В специальном обращении к мусульманам муфтий Сеид Джелиль-эфенди выразил безоговорочную поддержку России и призвал всех крымских татар сделать то же самое: «Мы же все мусульмане, от мала до велика, должны быть искренне преданы Царю и Отечеству и для них не щадить ни жизни, ни крови, если она потребуется от нас для их защиты». На призыв муфтия откликнулись беи, давшие «клятву нерушимой верности» царю[30]. В начале войны провинциальные власти Тавриды не сомневались в той преданности, которую демонстрировали татары.

Но довольно скоро на полуостров пришла война, и первоначальный оптимизм испарился. Крым стал театром боевых действий, а его жители страдали не меньше, чем солдаты на передовой. Как только в море показались боевые корабли противника, проживавшие на побережье греки и русские собрали свои пожитки, а власти приступили к мобилизации имеющихся ресурсов[31]. Торговля на полуострове замерла, поскольку все дороги были забиты беженцами и армией. Солдаты занимали частные дома, а их командиры – административные здания. Лишь немногие зажиточные татары могли позволить себе покинуть Крым на время войны; у большинства просто не было денег на переезд. Так они оказались между двух огней, причем их скотину, рабочую силу и провизию пытались использовать обе воюющие стороны. В конечном счете, татары попали под подозрение русских: их обвинили в массовом пособничестве врагу.

По ходу подготовки к боевым действиям военные власти начали слежку за лицами, считавшимися опасными для государства. Первыми, однако, под подозрение попали не татары, а иностранцы и евреи. Например, в начале 1854 года российские власти задержали подданного Османской империи, который легально проживал в Феодосии на протяжении восьми лет. Его обвинили в распространении вредоносных слухов и клевете на российское правительство, после чего он умер в тюремной больнице[32]. Несколько англичан, живших и работавших в Крыму, также были арестованы. Одним из них оказался Томас Аптон, знаменитый архитектор, создавший на полуострове несколько известных сооружений. Его единственной виной была национальность; тем не менее в феврале 1855 года его выслали за пределы Крыма, а все его бумаги были конфискованы и переведены с английского на русский. В конечном счете власти не нашли в них ничего предосудительного и после подписания Парижского трактата в 1856 году ему позволили вернуться к семье[33].

Помимо иностранных граждан, власти следили за евреями. Государство предоставило им право торговать в прифронтовой зоне, поскольку торговцы снабжали русских солдат тем, что власти не могли им предоставить: одеждой, сигаретами, бритвами. Однако в большинстве своем эти люди, торговавшие на линии фронта, были не местными, крымскими, жителями (крымчаками или караимами), а польскими евреями, которым требовалось особое разрешение на ведение торговли в Крыму. Тех, кто не сумел обзавестись необходимыми документами, подвергали аресту и высылке[34]. На фоне общей обеспокоенности несанкционированным пересечением границы несколько случаев привлекли особое внимание российских властей. Например, в сентябре 1854 года губернатор Тавриды получил из канцелярии губернатора Новороссии описание двух «выявленных шпионов», оба они были евреями. Послание содержало имена, информацию о контактах, описание внешности. Так, один из них был высоким и смуглым, с темными волосами и голубыми глазами и безбородым. В ответ на просьбу о содействии власти Крыма начали собственный розыск, но не нашли никого, кто подходил бы под такое описание[35].

В этих ранних случаях отразился первоначальный подход империи к противодействию шпионажу. Когда началась война, у властей не было готовой программы по поимке шпионов. Главной стратегией оставалось выявление иностранных граждан и евреев из западных областей, у которых отсутствовали необходимые документы. Деятельность властей мотивировалась общей ксенофобией, а сбор сведений соответствовал практике, сложившейся в Третьем отделении. По замечанию Сквайра, начиная с 1830-х годов основной задачей Третьего отделения была слежка за поляками, евреями западных областей и путешествующими по России иностранцами[36]. На первом этапе войны, с 1853-го по начало 1854 года, основные жандармские сети были раскинуты довольно далеко от крымского фронта, а власти не слишком интересовались татарами. В качестве особой группы татары попали под подозрение только в сентябре 1854-го, после того, как союзники высадились в Евпатории.

К тому времени Меншиков имел под своим началом 38 тысяч солдат и 18 тысяч матросов, дислоцированных на юго-западе полуострова, а также еще 12 тысяч солдат на востоке, в районе Керчи и Феодосии[37]. С точки зрения жителей полуострова, это число абсолютно не соответствовало ситуации. Когда союзники высаживались в Евпатории, Россия не смогла организовать оборону города, а Симферополь, административный центр Крыма, защищал лишь один батальон. Соответственно, в первую неделю сентября среди обитателей Крыма началась паника: в Симферополь хлынули многочисленные беженцы из Евпатории, среди которых были крепостные, колонисты и татары. Беженцы принесли с собой слухи о тысячах вражеских солдат, разбивших лагерь вдоль берега, и невероятном числе кораблей. По воспоминаниям симферопольского чиновника времен вторжения, под влиянием новостей с фронта и рассказов беженцев «многие жители потеряли голову и не знали, что предпринять; другие стали поспешно готовиться к немедленному выезду из Крыма. […] Со страху они начали поговаривать о том, что союзники двинутся прямо на Симферополь, остававшийся без войска». Особо напуганы были женщины, поскольку их «беспрерывные опасения» и мысли о «диверсиях» были связаны с «неистовством турок и англичан… мужчин, вовсе от природы не робких»[38].

Через несколько дней после высадки в Евпатории и захвата близлежащих деревень союзники разгромили царские войска в битве при реке Альме. Примерно месяц спустя состоялась битва при Балаклаве, известная благодаря атаке британской бригады легкой кавалерии; очевидцы тогда сообщали, что по дороге между Бахчисараем и Балаклавой потоки беженцев «двигались, как лава»[39]. Беженцы продолжали покидать побережье, и к ноябрю, когда состоялась битва при Инкермане, расположенный в центре полуострова бахчисарайский Успенский монастырь стал местом, куда стекались беженцы из Севастополя, Евпатории, Балаклавы и окрестных деревень. Его настоятель подчеркивал тогда серьезность ситуации, отмечая при этом: «Враги, подобно саранче, слетелись в Крым и разоряют его города, заставив жителей спасаться бегством. Не желая судить бегущих, я все же должен спросить: куда они бегут?»[40]

В течение осени 1854 года союзники закрепились на побережье полуострова, а русская армия терпела одно поражение за другим. Императорские войска стремительно отступали из прибрежных районов, сосредоточиваясь вокруг Севастополя. Расположенный всего в 25 километрах от вражеских позиций Симферополь, столица Крыма, оставался без защиты: к ужасу местных жителей, русская армия находилась в 70 километрах от города, в Севастополе[41]. Как пишет Михно, бывший в Симферополе после сентябрьской высадки союзников, «от наших войск не было вестей»[42]. Позднее Меншиков отправил солдат на защиту Симферополя, но это было сделано слишком поздно, и дух местных жителей уже был поколеблен. Его попытки защитить гражданских лиц в других частях полуострова также оказались тщетными[43]. Поскольку регулярная армия отходила к Севастополю, для поддержания порядка во внутренних районах полуострова Меншиков привлек донских и яицких казаков. Они прибыли в Крым с севера, через Симферополь. Итог этого маневра был известен заранее: помня о конфликтах столетней давности, казаки и не думали защищать крымских татар[44].

В разгар паники, вызванной десантом союзников, в Евпаторию прибыл представитель некогда правившей в Крыму татарской династии Месуд-Гирей. Когда Крым был включен в состав России, большинство представителей этого клана бежали в Османскую империю. В первой половине XIX столетия Гиреи служили в турецкой администрации на Балканском полуострове, а также в турецкой армии. В различные периоды в Османской империи из эмигрировавших крымских татар создавались пехотные и кавалерийские части. Крымские татары сражались под турецким флагом против русских в наполеоновских войнах, в русско-турецкой войне 1828–1829 годов, в начале Крымской войны. Сам Месуд-Гирей обосновался в Варне; именно там он уговорил союзников подключить его к подготовке татарского восстания в Крыму и к попыткам убедить татар оказать поддержку иностранному вторжению[45].

Сойдя на берег в Евпатории, Гирей встретился с местными татарами и заручился их поддержкой[46]. Татары снабжали союзников лошадьми и телегами, помогали им переправляться с кораблей на берег. Позже от Евпатории до Перекопа прокатилась волна татарских восстаний. Инсургенты перекрывали дороги, ведущие в города, и брали в заложники российских чиновников[47]. Уже 8 сентября союзники отправили Гирея назад на Балканы, посчитав его миссию выполненной[48]. Более того, его отблагодарили за усердие: после войны он получил от французов почетную медаль Иностранного легиона.

Под влиянием татарской вылазки в Евпатории по полуострову начали стремительно распространяться различные слухи. Многие видели в конфликте с Османской империей религиозный подтекст. Архиепископ Херсонской и Таврической епархии, чья резиденция находилась в Одессе, незамедлительно обратился к Синоду, написав, что Крым пребывает «в смятении» из-за «чрезвычайных условий войны» и «мятежных выступлений татар»[49]. Иерарх просил Синод разрешить ему посещение линии фронта; в конечном счете, он выехал в Феодосию, Бахчисарай, Карасубазар и Геническ, чтобы благословить населенные пункты, находящиеся в наибольшей опасности. Его крымские проповеди, разошедшиеся в печатном виде по всей России, изображали борьбу с Османской империей и западными державами как религиозный конфликт. Он называл войну «бранью священной», которая ведется «не за мирские выгоды, а за святость и честь Креста Христова»[50]. Он также видел в Крымской войне кульминацию судьбы России и исполнения ею христианского долга. У России, по его словам, есть «великое и святое призвание – быть защитницей веры Православной», сражаться «за освобождение от невыносимого ига мусульманского единоверных и единоплеменных собратий наших»[51]. За проповеди и общественную деятельность в годы войны Иннокентий был увенчан многочисленными наградами, к которым его представляли высокопоставленные военные: Остен-Сакен, Горчаков, Меншиков[52].

Пока видный иерей рассуждал о религиозной подоплеке конфликта, крымские татары в большинстве своем всеми силами старались дистанцироваться от беспорядков в Евпатории, Перекопе и Феодосии[53]. К примеру, 6 октября 1854 года Таврическое магометанское духовное собрание подготовило резолюцию, осуждавшую мятежников.

«До сведения нашего дошло, что из числа магометан, в Таврической губернии находящихся, принявших присягу Государю Императору России на верность подданства их, некоторые стали нарушать таковую и [...] многие якобы уже передались неприятелю, прибывшему в пределы России в город Евпаторию. Нарушение присяги строго воспрещается как российским, так равно и магометанским законами»[54].

После этого авторы предлагали пространный список жестких наказаний за предательство по исламскому праву, включая отрубание конечностей и смертную казнь. Таким образом, крымские муфтии выражали безоговорочную поддержку царю и армии и объявляли, что любой татарин, который окажется предателем, будет строго наказан.

Ногайские татары, проживавшие в северных районах Таврической губернии, в Приднепровье, а также вокруг Мелитополя и Бердянска, тоже выражали недовольство действиями татар Евпатории. В петиции, подготовленной неделю спустя, они клялись в преданности царю:

«Находясь более 70 лет под скипетром Великих Государей России, ногайцы чувствуют себя вполне счастливыми своим положением и желают доказать свою благодарность и признательность свою за благодетельные попечения правительства, а вместе с тем показать, сколь чужды они от тех неблагонамеренных и неблагодарных крымских татар, которые оказывали дружеское расположение врагам России»[55].

С этой целью они жертвовали императорской армии провиант, одежду, деньги. В заключение петиции говорилось о том, что «ногайцы не имели никакого сношения с крымскими неблагонамеренными татарами», и вновь указывалось на «верность их престолу и отечеству»[56].

Поначалу имперские власти отнеслись к этим обращениям вполне благосклонно. Бывший генерал-губернатор Тавриды Пестель, ставший на время войны военным губернатором, приняв документы, передал их князю Меншикову, который направил их царю. В свою очередь «Государь Император, по выслушивании отзывов от татар Крыма, выразил благодарность таврическому магометанскому духовенству и ногайскому племени… за верноподданнические их чувства»[57]. Веря в то, что мятеж малой группы людей не отражает настроений всего народа, Николай I согласился, чтобы Таврическое магометанское духовное собрание продолжило начатую деятельность, включая допросы татар, обвиненных в совершении преступлений. Впрочем, несмотря на поддержку со стороны царя, многие местные чиновники продолжали относиться ко всем татарам с подозрением.

После случая в Евпатории и до самого конца войны крымские власти постоянно отправляли вышестоящему начальству донесение за донесением, в которых сообщалось о татарах, сотрудничающих с врагом, передающих врагу сведения о дислокации российских войск, снабжающих врага запасами продовольствия. Ни один из этих докладов не имел доказательной базы. Они скорее представляли собой разрозненные собрания слухов и досужих обвинений, впервые появившихся на страницах одной немецкой газеты еще в апреле 1854 года, сдобренные рассуждениями о настроениях в татарской среде. Хотя некоторые источники и приписывают князю Меншикову намерение эвакуировать татар после высадки союзников в Евпатории, главным действующим лицом, отвечавшим за политику в отношении татарского населения и надзор над ним, был князь Николай Адлерберг, военный губернатор Симферополя и гражданский губернатор Таврической губернии[58]. До появления в Крыму в 1854 году Адлерберг долгое время состоял на государственной службе. В частности, он сражался в кампаниях на Кавказе и участвовал во вводе российских войск в Венгрию в 1849 году. В 1853-м были опубликованы его записки о путешествии по святым местам «Из Рима в Иерусалим»[59]. В ходе войны, осуществляя контроль в отношении властей полуострова, Адлерберг также организовывал и наблюдение за татарами.

Дело, возбужденное против татар Алушты, можно, по-видимому, считать вполне типичным в плане и опасений, которые испытывали российские власти, и используемых ими способов сбора информации, и факторов, подталкивавших их к арестам подозреваемых. В марте 1855 года татарка, в документах фигурирующая как «Айша», передала командиру Греческого батальона информацию о подрывной деятельности татар из ее деревни[60]. Сперва она сообщила офицеру, что татары, живущие в окрестностях Алушты, тайно собираются по ночам, обсуждая встречу французских кораблей. По ее словам, татары были убеждены, что французы вот-вот высадятся в районе Алушты. Айша назвала греку имена злоумышленников и встретилась с его начальством. Руководствуясь исключительно ее бездоказательным заявлением, власти арестовали десять мужчин-татар.

15 июля Айша выдвинула еще одно обвинение, на этот раз против своих родственников, живших в небольшой деревеньке неподалеку[61]. Она заявила, что их посетили четверо татар из Ялты, которые сообщили, что французы высадятся через 15–20 дней. По ее словам, те же самые четверо татар (их имена она назвала) вместе со своими семьями прячутся в лесу, появляясь в Алуште раз в несколько дней, чтобы добыть себе продовольствие и собрать сведения о русских военных[62]. Обвинения Айши дошли до высших властей Крыма, и, хотя никаких подтверждений этим сведениям не было, все названные ею люди были арестованы.

Число сообщений о татарах, общающихся с врагом, нарастало. 28 сентября 1855 года некий окружной чиновник сообщал, что крымские татары «посетили вражеских командиров, поздравляли их, дарили им подарки и целовали руки». Он также жаловался, что селяне передавали захватчикам коров, овец, цыплят, табак, фрукты. Кроме того, татары якобы рассказали французам, где именно в Ялте расположено казначейство, а также, где хранятся запасы провианта, расположены церкви и иные важные объекты. В донесениях излагались слухи о готовящемся мятеже татар против русских, хотя в деревнях, как утверждалось, пока говорили, что «время еще не пришло»[63].

Даже когда война подходила к концу, число обвинений в отношении татар не сокращалось[64]. Так, 6 февраля 1856 года властям поступила очередная информация о предполагаемых шпионах. В доносе татары из Мисхора, Маркура, Симферополя и Токтара обвинялись в том, что они, скрываясь у подножья гор в Байдарской долине, несколько раз пробирались в лагеря русских войск, чтобы информировать французов об их местоположении. Посещение ими лагерей выступало единственным доказательством того, что они шпионили в пользу неприятеля[65].

В основном обвинения, выдвигаемые против татар, сводились к тому, что они информировали врага о расположении русских войск, а также церквей, которые союзники неоднократно грабили[66]. Адлерберг был убежден, что татары имели обширную сеть информаторов, которая раскинулась от Бердянска до Евпатории, и передавали информацию по своим тайным каналам. Он также опасался всеобщего восстания татар в России. Кроме того, российские власти были убеждены, что татары снабжают интервентов скотом, капустой, сеном и другими необходимыми вещами. Все документы, содержавшие подобные сведения, составлялись русскими, которые, проигрывая, чувствовали себя осажденными со всех сторон. Российские чиновники, готовившие эти отчеты, безусловно, верили в их правдивость. И все же их предположения едва ли могли содержать правду. Большинство крымских татар были неграмотными и нищими. Трудно представить, что они были способны создать шпионскую сеть или добровольно отдавать кому-то скотину и еду, в которых сами отчаянно нуждались. По некоторым источникам, татары неоднократно обращались к российским властям с просьбой защитить их от наступающих врагов, опустошавших сельские районы. Но власти не пришли или не смогли прийти им на помощь.

Ранее упоминавшийся житель Симферополя Николай Михно, который сам говорил на языке крымских татар, поскольку его вырастили слуги-татары, предполагал, что отсутствие со стороны русских каких-либо препятствий к высадке союзников делало татарское население легкой мишенью для англо-французской пропаганды. После высадки союзные войска издали прокламацию, в которой «приглашали их [татар] присоединиться к туркам и совокупно действовать со своими единоверцами, обещая им по окончании кампании различные вознаграждения». Михно замечает, что лишь «немногие из туземцев […] перешли на неприятельскую сторону», а поскольку все деревни западного побережья Крыма были оккупированы, местным жителям «волею-неволею» и «по необходимости» приходилось исполнять приказы союзного командования[67]. Некий дворянин, обратившийся к Адлербергу, защищал татар своего поместья, подозреваемых в пособничестве врагу. По его заявлению, татары, вопреки выдвинутому обвинению, не передавали французам сена и капусты – наоборот, отказываясь делать это, они стали жертвами безжалостного вымогательства[68].

Но голосов в поддержку татар было мало, а подозрительность и притеснения сохранялись до конца войны. Адлерберг предпринимал против татар самые разнообразные меры. Он предписывал тайным осведомителям следить за ними, часто вызывал их на допросы и всячески запугивал. В некоторых, наиболее вопиющих, случаях, он высылал татар в Курск; так, среди первых, приговоренных к высылке, оказались татары, которых обвинили в измене по доносу Айши. По имеющимся у нас данным, в совокупности около 100 татар были высланы в Курск и еще 49 в Екатеринослав[69]. Вместе с тем главными свидетельствами политики Адлерберга, которые сохранились до наших дней, стали материалы нетипичных и прецедентных дел, ведение которых потребовало от властей большого объема бумажной работы. В одну из таких историй попали четверо татарских мальчиков.

22 июня 1855 года четверо мальчиков, ни один из которых не был старше шестнадцати лет, были взяты военными на допрос, поскольку они, как предполагалось, побывали на боевом корабле противника. На допросе мальчики заявляли о своей невиновности, утверждая, что они покинули дом только для того, чтобы продать казаку лошадь. Несмотря на их показания, власти заключили детей под стражу. Позже следователь, занимавшийся этим делом, получил письма с положительными характеристиками мальчиков; среди поручителей были татарский окружной голова и татарская княжна. С учетом того, что за мальчиков заступились представители татарской элиты, дело было передано генералу Горчакову, который, сменив князя Меншикова, стал в феврале 1855 года новым командующим российскими войсками в Крыму. В августе того же года он распорядился, чтобы всех четверых отпустили из-за недостаточности доказательств. Но в январе 1856 года дело все еще не было закрыто, поскольку в трехмесячный период между началом расследования и приказом Горчакова о его прекращении подростков успели выслать в Курск. 16 января военный губернатор Курска сообщал, что двое детей уже были отправлены назад в Симферополь в сентябре 1855 года, и пообещал без промедлений отправить домой третьего. Четвертый мальчик, по его словам, умер, еще находясь под арестом в Перекопе[70].

Несколько «татарских» дел дошли даже до царя. Руководство жандармерии возвращало такие дела крымским властям, поручая им сбор дополнительной информации. Неудивительно, что это производило сумятицу и конфликт интересов. Например, в декабре 1855 года жандармы получили сведения о том, что в Крыму уже несколько месяцев находятся французские шпионы. Местной администрации и полиции было сделано внушение в связи с тем, что они недобросовестно выполняют свои прямые обязанности. В январе 1856 года граф Адлерберг весьма гневно ответил на эти претензии, указав, что крымская администрация вынуждена исполнять любые распоряжения военного командования, а в Феодосии, Евпатории и Ялте все заботы чиновников обусловлены ходом военной кампании. К сказанному он добавлял, что окружная полиция не несет ответственности за сбои в системе слежки, поскольку перегружена обязанностями, возложенными на нее в связи с войной. Ответ Адлерберга показывает, до какой степени столичные чиновники были далеки от проблем линии фронта, а также сколь серьезно изменилась работа местной администрации в связи с войной[71]. В том же докладе Адлерберг настаивает, что татары представляют бóльшую угрозу для безопасности России, чем вражеские шпионы. Он сетует на трудности секретной работы среди «злонамеренных людей, потакающих врагу». Причем иногда, по его словам, этим «вредителям» действительно удается ускользнуть от государственного надзора, поскольку они слишком многочисленны[72].

Отношение Адлерберга к татарам было чрезвычайно суровым, так как он считал их самой серьезной угрозой для проводимых в Крыму военных операций. Представляя свою позицию генералу Горчакову, он предложил решение, которое можно считать пугающей прелюдией к действиям советского режима в ходе Второй мировой войны: массовую депортацию[73]. Барон Врангель, командовавший морскими силами в районе Перекопа, ранее уже настаивал на депортации всех татар, находящихся под надзором властей. По его мнению, независимо от доказанности вины татар, вызывающих подозрения, необходимо принудительно высылать. Адлерберг соглашался с Врангелем; по его оценкам, нет никаких сомнений в том, что татары передают врагу информацию о русских войсках. Практический опыт, утверждал он, свидетельствует о том, что повсюду, где появляется враг, сразу же находятся изменники среди татар. Поэтому, собственно, одной только высылки подозрительных лиц будет недостаточно. Любого татарина, обнаруженного в запретной зоне, нужно объявлять изменником, приговаривать к смерти и расстреливать. Татар южного побережья Крыма, по предложению Адлерберга, следовало депортировать поголовно и без исключений; в качестве места высылки очень подходит Курск. Для того чтобы поддержать производительность крымских поместий, на смену татарам нужно прислать русских крестьян[74]. План Адлерберга не был принят, но все же очень существенно, что проект всеобщей депортации был выдвинут столь высокопоставленным представителем царской администрации.

Несмотря на суровость рекомендаций Адлерберга, они не были воплощены в реальную политику. Скорее Адлерберг реагировал на тревожащую его местную ситуацию в режиме ad hoc, не согласовывая своих идей с другими представителями русской бюрократии. В архивах нет никаких сведений о позиции царя Николая после того, как он в октябре 1854 года принял клятву верности от мусульман Крыма. Генерал Горчаков, который, в отличие от царя, непосредственно находился в зоне военных действий, не одобрял обращения Адлерберга с татарами и неоднократно требовал от него и от прочих официальных лиц прекратить антитатарскую деятельность. Ознакомившись с несколькими дошедшими до него делами, Горчаков писал Адлербергу, что тому необходимо положить конец слежке за татарами и их арестам, а также прочим действиям, основанным на доносах, поскольку от всего этого «больше вреда, чем пользы»[75]. Когда власти Перекопа решили создать особый судебный комитет, занимающийся делами о коллаборационизме татар, Горчаков настоял на том, чтобы на заседаниях присутствовал назначенный им наблюдатель. Вскоре после получения первых отчетов этого наблюдателя комитет был расформирован. 7 мая 1856 года во все округа Таврической губернии поступила телеграмма, в которой Горчаков потребовал прекратить всякую деятельность военных комиссий и комитетов, связанную с коллаборационизмом, и предписывал в кратчайшие сроки освободить из-под стражи всех татар[76].

Освобождение татарских узников было постоянной линией, которую проводил Горчаков. Одним из дел, получивших наиболее полное документальное закрепление, стало дело Саида Чилиби, переводчика, работавшего в суде. Власти считали, что этот человек шпионил в пользу противника и неоднократно встречался с его агентами. В Ялте он якобы показал врагу, где хранится провиант, и «давал советы, как лучше навредить [России]». Переводчика также обвиняли в контактах с вражескими агентами в Одессе и в содействии передаче неприятелю нескольких сотен голов крупного и мелкого рогатого скота, приобретенных у жителей деревень южного берега Крыма. Дело было открыто в сентябре 1854 года и прошло несколько инстанций, прежде чем оказалось на столе у недавно назначенного Горчакова. Главнокомандующий распорядился передать рассмотрение этого дела в инстанции, находившиеся в подчинении у Таврического магометанского духовного собрания. Он верил в татарские институты и в их способность справедливо во всем разобраться. Собрание провело собственное расследование и признало Чилиби невиновным. Однако Адлерберг, отказавшись признать это решение, продолжал держать переводчика в тюрьме. В конце концов, вновь обратившийся к этому делу в апреле 1855 года Горчаков приказал Адлербергу освободить заключенного, «поскольку против него нет достаточных доказательств»[77].

Еще одним делом, в котором Горчаков встал на защиту татар, стало дело, возбужденное по доносу той же Айши. Как уже отмечалось, на основании ее обвинений десять татар были арестованы и в мае 1855 года высланы в Курск. В их числе оказались двое глав татарских округов и прочие представители татарской знати. Горчаков получил прошение от племянника одного из заключенных Абдури Манчикова, который служил в русской армии в звании капитана. В петиции утверждалось, что арестованные невиновны, а здоровье одного из них, семидесятилетнего мужчины, не выдержит пребывания в тюрьме. Получив документ, Горчаков вмешался в рассмотрение дела и добился освобождения пяти человек. Он написал Адлербергу, что проситель Манчиков «состоит на русской службе» и потому достоин доверия и уважения. Вскоре все обвиняемые оказались на свободе. После войны российские власти официально признали, что этих людей осудили по ложному обвинению. Впрочем, вернувшись в родные места в июле 1858 года, они обнаружили, что им негде жить, поскольку власти Ялтинского округа перераспределили их земли[78].

Конфликты между Горчаковым и Адлербергом показывают, насколько глубокими были расхождения царских чиновников по вопросу о татарской лояльности. Они также позволяют предположить, что многие высокопоставленные представители власти, включая Николая I и Горчакова, не поддерживали гонений на татар. Непонятно однако, что помешало Горчакову предпринять дальнейшие действия в их защиту. Конечно, он был полностью занят обороной Севастополя, а массовую миграцию татар после завершения войны вряд ли можно было предвидеть. К сентябрю 1855 года Горчаков «разрывался» между намерением Александра II продолжать войну и своими частными контактами с французским дипломатом Морни, в ходе которых обсуждались перспективы мира. К тому же, возглавляя все вооруженные силы юга России, он не мог следить за повседневными делами низовых чиновников. Административная субординация предоставляла Адлербергу широкие полномочия в отношении гражданского управления, и поэтому до Горчакова дошли только несколько исключительных «татарских» дел[79].

По мере того, как война затягивалась, татары все больше ощущали безвыходность своего положения: на них одновременно давили русская контрразведка, казаки-мародеры и голодные войска союзников. С осени 1854-го и до весны 1855 года они начали малыми группами покидать Крым. Первыми это заметили окружные чиновники. 30 июня 1855 года служащий администрации Симферополя сообщил Адлербергу, что один из видных представителей татарской знати и 13 членов его семьи, забрав все имущество, «ушли к врагу [в Османскую империю]»[80]. По свидетельствам очевидцев, этот человек приглашал и других жителей своей деревни присоединиться к нему, но на тот момент желающих не нашлось. Некоторое время спустя, в декабре 1855 года, 46 мужчин и 50 женщин бросили свои жилища в деревне Кучук-Кой. В населенном пункте остались только один старик и четыре старухи. Отвечая на расспросы ялтинских властей, эти люди сказали, что не знают, что случилось, поскольку их односельчане ушли глубокой ночью[81]. Первые случаи ухода вызвали некоторое беспокойство у местных чиновников, но отнюдь не подготовили их к массовому исходу, начавшемуся после войны.

22 апреля 4,5 тысячи татар отплыли из Балаклавы в Константинополь. Объясняя это событие, канцелярия генерал-губернатора Малороссии сообщала, что турецкое правительство тайно предложило крымским татарам перебраться в Турцию. Массовый характер бегства настолько встревожил местные власти, что они обратились к царю с вопросом, надлежит ли им чинить препятствия подобным акциям в будущем. Александр II, получивший трон после кончины Николая I в марте 1855 года, ответил, что не видит причин удерживать татар от переезда, добавив, что избавить полуостров от злонамеренных людей будет даже полезно[82]. Заявление царя было передано во все округа Крыма, включая и те, которые в наибольшей степени были затронуты боевыми действиями – Перекоп, Ялту, Феодосию и Евпаторию[83].

Генерал-губернатор Новороссии, граф Строганов, черствый бюрократ, сменивший просвещенного князя Воронцова, восприняв слова государя буквально, сообщил крымским властям, что «Его Императорское Величество указало на необходимость освободить полуостров от этого зловредного народа»[84]. Таким образом, произошедшая в конце войны смена режима обернулась официальным одобрением и поощрением российскими властями массового отъезда коренного населения Крыма. Строганов, который прежде считал исход крымских татар «полезным» или «желательным», теперь рассматривал его в качестве «необходимости». Государство в тот период максимально четко артикулировало свой курс на официальное поощрение эмиграции татарского населения.

Поначалу, однако, русские чиновники, способные подтолкнуть татар к отъезду, не могли открыто действовать в этом направлении из-за ограничений, предусмотренных Парижским мирным договором[85]. Согласно статье 5 этого документа, все воюющие стороны были обязаны «даровать полное прощение тем из их подданных, которые оказались виновными в каком-либо продолжении военных действий в соучастии с неприятелем». Далее в договоре говорилось, что «все воюющие стороны даруют полное прощение подданным, которые во время войны оставались в службе другой из воевавших держав»[86]. Эти положения были включены в договор, чтобы защитить не только татар, но также болгар и греков Османской империи, которые во время войны активно поддерживали русских. Кроме того, были еще и восточные христиане, которые оказались бездомными после того, как Бессарабия отошла от России к Османской империи. Эта группа включала русских поселенцев, а также молдаван, болгар и греков[87].

В 1856 году российские власти впервые испытали на себе действие договора, когда попробовали вести переговоры о статусе репатриантов, возвращавшихся в Крым для того, чтобы либо воссоединиться с оставленными здесь семьями, либо же, напротив, забрать в Османскую империю оставшихся родственников. Российские власти сразу дали понять, что они не рады ни тем ни другим. Сначала власти Крыма рассматривали татарских эмигрантов как предателей и пытались наказывать репатриантов тюремным заключением или сибирской ссылкой. Некоторые подобные дела ушли на самый высокий, губернский, уровень. Принимая во внимание ограничения, налагаемые Парижским договором, Строганов предложил интересное решение: по его мнению, татары, путешествовавшие в другие страны без надлежащих отметок в паспортах, были нарушителями внутрироссийского законодательства. Таким образом, ссылаясь на одну из статей Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, он предлагал лишать таких татар гражданских прав и отправлять в Сибирь[88]. Иначе говоря, к 1856 году российское правительство считало всех татар, уехавших незаконно, то есть не проштамповавших свои паспорта, изменниками. Разумеется, тех, кто воспользовался легальными каналами пересечения границы, власти тоже не оставляли в покое, но правовых оснований для уголовного преследования этой категории татар у чиновников не было.

По ходу событий дело репатриантов попало к князю Горчакову, который снова оказался вовлеченным в решение татарской проблемы. Он сравнил их печальную участь с бедственным положением османских болгар и османских греков. Многие из этих людей, рассуждал он, хотели бы вернуться в родные места, которые после войны отошли к Османской империи. По мнению Горчакова, отношение к крымским татарам, желающим вернуться в Россию, как к преступникам может дать турецким властям основание аналогичным образом относиться к грекам и болгарам, которые в ходе войны перешли под российское подданство, но теперь хотят вернуться домой[89]. Впоследствии Горчаков убедил крымские власти не мешать возвращению татар и осмотрительно относиться к любым вопросам, касающимся татарского населения[90]. В июле 1856 года администрация Ялты направила Адлербергу списки татар, которые покинули Крым, и списки тех, кто потом вернулся домой. Всего в списках были 593 эмигранта и 21 репатриант. Это неточная цифра, поскольку указывались только главы домохозяйств[91]. Иначе говоря, список характеризует только первую фазу послевоенной эмиграции крымско-татарского населения[92].

После окончания войны Крым напоминал гигантское кладбище. По имеющимся на сегодня данным, на полуострове погибли 95 тысяч французских, 22 тысячи британских и 475 тысяч российских солдат[93]. Некоторые источники сообщают о том, что в одном только Севастополе расстались с жизнью 100 тысяч человек. Масштабное смертоубийство, вызванное войной и болезнями, дополнялось полнейшим опустошением городов полуострова. В результате бомбардировок Севастополь был разрушен до основания. Другие города и поселения, например, Ялта, Евпатория и Балаклава, подверглись разграблению солдатами обеих воюющих армий. Жители побережья в массовом порядке оставили свои дома. Так, Феодосия, если не принимать в расчет находившийся там крупный военный госпиталь, больше напоминала пустыню, нежели город[94].

Во второй половине десятилетия в Крыму шел медленный, трудный, болезненный процесс восстановления[95]. После состоявшегося летом 1856 года возвращения оккупированных союзниками территорий под контроль российской администрации началась тяжелая и напряженная работа по очистке полуострова и приведению его в довоенное состояние. В Евпатории, например, властям приходилось избавляться от двухлетних залежей мусора, оставленного 100 тысячами людей, и куч навоза, произведенного 2 тысячами лошадей[96]. По мере реконструкции городов в них начали возвращаться прежние жители. Большинство из них столкнулось с ужасающей бедностью. Многие лишились не только домов, которые были разграблены и сожжены врагом, но и средств к существованию. Урожай погиб, скот был вырезан, фабрики остались без машин, а торговые корабли подверглись конфискации, разграблению или разрушению.

Крымская война повлияла на полуостров и в религиозном отношении, поскольку повлекла за собой новую программу христианизации. Перед войной генерал-губернатор Новороссии и наместник Кавказа, князь Воронцов, активно противился распространению христианских учреждений в Крыму. Он неоднократно блокировал усилия по утверждению на полуострове собственной церковной иерархии, опасаясь, что это может породить в головах местного населения опасные и беспочвенные представления о том, будто правительство намерено заставить их оставить ислам и перейти в православие[97]. Но, несмотря на колебания Воронцова, архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий (Борисов) сделал христианизацию Крыма своей главной заботой. Его одолевала идея обращения в христианство татар, поскольку, по его мнению, от этого зависела стабильность Крыма. Их переход в христианство, писал он великому князю Константину в 1852 году, является «делом первой важности – не только в отношении к церкви, но и к государству, по сознанию самих губернаторов таврических»[98]. К концу войны христианство окончательно укрепилось на полуострове, где появилось много новых церквей, монастырей и была учреждена своя епархия[99].

В то время как христианизация Крыма отметила серьезный сдвиг в местной политике, разорение татарского населения стало наиболее печальным последствием войны. Многие современники видели в двусмысленном положении татар во время войны пролог последовавшего затем упадка. Англичанин, побывавший в Крыму в 1855 году, писал:

«Татары – стремительно исчезающий народ, их снижающаяся численность усугубляется исчерпанием духовных сил. Этот грустный факт определяется их положением как покоренного народа, лишенного собственной территории, социальной и политической значимости и страдающего от притеснений чиновников. С болью думаю о том, какими бедствиями для них обернется нынешняя война»[100].

В этом фрагменте татары представлены жертвами имперского завоевания. Причины упадка видятся не столько в злонамеренном пренебрежении со стороны властей, сколько в последствиях имперской экспансии, которые могут проявляться в любых покоренных землях: это потеря территории, утрата политической автономии, корыстолюбие местного начальства. Сходные перспективы открывались каждому европейскому или российскому наблюдателю, знавшему о положении крымских татар. В частности, один из них в 1840-е годы писал о том, что «с уверенностью предвидит… полное исчезновение [крымских татар] в более или менее обозримом будущем»[101].

Когда война подходила к концу, российские власти предложили татарам очень скудную компенсацию за их разоренные дома, уничтоженные стада и погубленные урожаи. Подобное возмещение не только не могло покрыть убытки, но и не позволяло татарам продержаться до налаживания мирной жизни[102]. Миграция, начавшаяся в 1855 году, неуклонно продолжалась. К 1860 году число эмигрировавших татар превысило 100 тысяч. В 1867-м, когда российские власти, которые вели статистику на основании полицейских отчетов, убедились в том, что эмиграция прекратилась, Крым навсегда покинули 104 211 мужчин и 88 149 женщин[103]. После них остались 784 опустевшие деревни и 457 брошенных мечетей[104].

Одновременно с появлением христианских институтов в Крым (как и на Кавказ) стало прибывать новое христианское население. Бывшие татарские деревни начали занимать другие люди, среди которых были не только русские, но и греки, болгары, немцы, чехи, эстонцы и другие. В 330 деревнях российское правительство разместило беженцев из Бессарабии, утраченной вследствие войны. Многочисленные болгары, спасавшиеся от преследований в Османской империи, основали несколько колоний, заняв 41 татарскую деревню[105]. Татары же, напротив, селились в местах, оставленных болгарами[106]. Ни тем ни другим не было удобно на новых местах, но это уже другая история[107].

В статье о насилии государств по отношению к проживающим на его территории народам Марк Мазовер призывает более четко «разобраться в том, что подобное насилие означает для государства и как может меняться та роль, которую в разные времена играют в нем различные государственные органы и учреждения»[108]. Государственная политика в отношении татар в годы Крымской войны реализовалась в деятельности множества чиновников, имевших различные взгляды. Петербургские власти почти не интересовались этим вопросом и мало что знали о трудностях, с которыми сталкивалось гражданское население Крыма в военную пору. Они редко вмешивались в решение вопросов, касающихся татар. Тем не менее властные решения в отношении татар не появлялись из ниоткуда. Местное чиновничество работало в нестабильных условиях войны, характеризующихся насилием в прифронтовых зонах и нарастающей религиозной напряженностью. На выработку политического курса влияли и международные договоренности, как, например, Парижский договор, содержавший положения, направленные на защиту православных беженцев. Война и создаваемый ею культурный фон ощутимо и разносторонне влияли на государственную политику, что вело к несистематическим и непоследовательным попыткам разрешения татарской проблемы. Поэтому в данной ситуации использование понятия централизованного государства, принимающего однонаправленные решения в отношении населения приграничных территорий, просто неприменимо. Российское государство не имело заранее обдуманных планов, предполагающих депортацию или насильственную миграцию.

Из сказанного следует, что нам нужны более глубокие знания о переселениях народов и в особенности о случаях миграции, имевших место во время войны и происходивших без предварительной организации и планирования. Эпизод, описанный в данной статье, наиболее близок к «ненасильственной миграции», по классификации Павла Поляна. По его словам, насильственные миграции делятся на несколько подвидов, среди которых миграции, которые явно и целенаправленно стимулируются насилием, и миграции, осуществляемые посредством «механизмов косвенного воздействия», когда «отсутствует решение или распоряжение верховной власти»:

«Наличие должностного лица, отдающего четкий приказ о переселении, вовсе не обязательно. Людей могут поставить в такое положение, когда они сами и по собственной воле примут решение, необходимое властям»[109].

Но даже такое объяснение, где внимание акцентируется на том факте, что вынужденная миграция не всегда предполагает наличие явно выраженной вины государства, в полном объеме отражает сложную природу властных отношений времен Крымской войны, высокий уровень неопределенности, выражавшийся в разбросе взглядов чиновников на одну и ту же проблему, случайности военного времени.

150-летие Крымской войны создает прекрасную возможность для переосмысления ее сложной истории, причем инициаторами этого процесса выступают сами татары[110]. В 2003 году годовщина начала Крымской войны широко отмечалась в Крыму; самые торжественные мероприятия проходили 10 сентября, в официальный день памяти погибших при обороне Севастополя. В пышных церемониях у военных мемориалов приняли участие депутаты парламента, представители Русской православной церкви, гости из других государств, в частности, из Великобритании. Но крымские татары подозрительным образом отсутствовали. Причины их отсутствия разъяснил Ибрагим Абдуллаев в своей статье «Отголоски колониальной войны». Он задается вопросом, который составляет саму основу переосмысления событий 1853–1856 годов: «Какую победу отмечают на солдатских кладбищах?»[111]. По мнению автора, речь идет не о победе союзников над Россией, а о победе России над крымскими татарами[112]. Соответственно, рекомендация Адлерберга депортировать татар выступает мрачным предзнаменованием грядущей советской политики в отношении татар, реализованной во время Второй мировой войны. Связь между переселением татар в XIX веке и депортацией 1944 года прослеживает и другой крымский исследователь, утверждающий, что Сталин преуспел в воплощении «вековой мечты царизма»[113]. Учитывая потерю автономии, земли, прав, а также многочисленные миграции, выпавшие на долю татар в царский период, трудно избежать истолкования депортации как неизбежного следствия имперской политики. Тем не менее не стоит относиться к депортации татар как к какому-то типично российскому проекту. Не будем забывать, что, несмотря на ужасное обращение со стороны властей, которому татары подверглись во время Крымской войны, Адлерберг так и не смог депортировать их, поскольку другие русские чиновники удержали его от этого шага.

Анализ официальных позиций по вопросу о крымских татарах в Крымскую войну, в том числе выраженных Русской православной церковью и Таврическим магометанским духовным собранием, позволяет сделать целый ряд важных выводов. Прежде всего: имперское государство было сложносоставным образованием, официальные представители которого могли иметь диаметрально противоположные взгляды на одну и ту же проблему. Далее, решения, принимаемые на местном уровне, могли влиять на политику даже более существенно, чем указания из центра. Наконец, чиновники в своей деятельности были вынуждены учитывать условия военного времени, а также изменения в культурном и религиозном контекстах. Что касается вопроса о связи между XX веком и предшествующими столетиями, то можно заметить, что, несмотря на фундаментальные различия двух явлений – сталинской депортации и преследований татар в Крымскую войну, – и в советской, и в имперской России нужды людей всегда имели второстепенное значение по отношению к нуждам государства. Хотя крымские татары в период Крымской войны избежали насильственного переселения, высокопоставленные представители власти всерьез размышляли об их поголовной высылке. Наконец, данное исследование открывает новый аспект Крымской войны, о котором говорят не слишком часто. История войны есть нечто большее, чем баланс сил европейских держав, военно-техническое превосходство или стратегии на поле битвы. Крымская война кардинальным образом изменила культурный ландшафт полуострова, оставив после себя наследие, которое тяготит здешнее население и по сей день.

Перевод с английского Екатерины Захаровой

[1] Перевод выполнен по: Kozelsky M. Casualties of Conflict: Crimean Tatars during the Crimean War // Slavic Review. 2008. Vol. 67. № 4. P. 866–891.

[2] Обсуждение того, как религиозность Николая I влияла на конфликт вокруг «Святых мест», приведший к войне, см.: Goldfrank D. The Holy Sepulcher and the Origin of Crimean War // Lohr E., Poe M. (Eds.). The Military and Society in Russia, 1450–1917. London, 2002. P. 491–505. О восприятии Александром II Крымской войны как священной см.: Mosse W. How Russia Made Peace September 1855 to April 1856 // Cambridge Historical Journal. 1955. Vol. 11. № 3. P. 300–301 (см. перевод данной статьи в этом номере «НЗ». – Примеч. ред.). Анализ того, как пропагандировалась священная война, см. в работах: Norris S. A War of Images: Russian Popular Prints, Wartime Culture, and National Identity, 1812–1945. DeKalb, 2006. P. 63–66, 80–106; Robson R. Solovki: The Story of Russia Told through Its Most Remarkable Islands. New Haven, 2004. P. 155–169; Kozelsky M. Christianizing Crimea: Church Scholarship, «Russian Athos» and Religious Patriotism of the Crimean War. PhD diss. University of Rochester, 2004.

[3] О статистике миграций и альтернативных подходах к ней см.: Ханацкий К.В. Памятная книга Таврической губернии, изданная таврическим губернским статистическим комитетом. Симферополь, 1867. С. 416–436; Маркевич А. Переселения крымских татар в Турцию в связи с движением населения в Крыму // Известия Академии наук СССР. Отделение гуманитарных наук. 1928. Т. 1. С. 375–405; 1929. Т. 2. С. 1–16; Fisher A. Emigration of Muslims from the Russian Empire in the Years after the Crimean War // Jahrbücher für Geshichte Osteuropas. 1987. Bd. 35. № 3. S. 356–371.

[4] Уиллис Брукс и Роберт Крюс отмечают, что Крымская война стала поворотным пунктом в имперской политике по отношению к мусульманам. См.: Brooks W. Russia’s Conquest and Pacification of the Caucasus: Relocation Becomes a Pogrom in the Post-Crimean War Period // Nationalities Papers. 1995. № 4. P. 682–683; Crews R. For Prophet and Tsar: Islam and Empire in Russia and Central Asia. Cambridge, Mass., 2006. P. 300–311.

[5] В статьях по данной теме высказываются различные взгляды на причины миграции 1860-х годов. При этом в большинстве материалов сама война почти не затрагивается, а архивные источники не привлекаются. См.: Fischer A. Op. cit.; Williams B. Hijra and Forced Migration from Nineteenth-Century Russia to the Ottoman Empire // Cahiers du monde Russe. 2000. Vol. 41. № 1. P. 79–108; Pinson M. Demographic Welfare – An Aspect of Ottoman and Russian Policy, 1854–1866. Cambridge, Mass., 1970; см. также обзор, сделанный в книге: Бекирова Г. Крым и крымские татары, XIX–XX века. М., 2005. С. 11–13.

[6] В европейской дипломатической истории бытует мнение, будто Крымской войне посвящен значительный пласт литературы. В отношении России, однако, это не совсем верно, поскольку в российской перспективе это событие рассматривалось только в двух англоязычных работах. См.: Goldfrank D. The Origins of the Crimean War. New York, 1994; Curtiss J. Russia’s Crimean War. Durham, 1979. Единственной серьезной монографией о Крыме времен войны остается написанная столетие назад книга Арсения Маркевича: Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам [1905]. Симферополь, 1994.

[7] Историки потратили немало сил, пытаясь должным образом описать и разграничить такие понятия, как «геноцид», «этническая чистка» и «вынужденная миграция». Подробнее об этой терминологической дискуссии см., в частности: Naimark N. Fires of Hatred: Ethnic Cleansing in Twentieth-Century Europe. Cambridge, Mass., 2001. P. 2–5; Béla Várdy S., Tooley H., Huzar Várdy A. (Eds.). Ethnic Cleansing in Twentieth-Century Europe. Boulder, 2003. P. 2–6; Martin T. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // Journal of Modern History. 1998. Vol. 70. № 1. P. 813–861.

[8] Как писал недавно Роберт Крюс: «Приверженность царского правительства к управлению посредством религиозных практик и институтов, а также склонность к политической поддержке православия, позволяла государству реже обращаться к насилию и чаще достигать консенсуса, нежели историки предполагали ранее» (Crews R. Op. cit. P. 8).

[9] См.: Werth P. At the Margins of Orthodoxy: Mission, Governance, and Confessional Politics in Russia’s Volga-Kama Region, 1827–1905. Ithaca, 2002; Breyfogle N. Heretics and Colonizers: Forging Russia’s Empire in South Caucasus. Ithaca, 2005; Jersild A. Orientalism and Empire: North Caucasus Mountain Peoples and the Georgian Frontier, 1845–1917. Montreal, 2002; Gerachi R., Khodarkovsky M. Of Religion and Empire: Missions, Conversion, and Tolerance in Tsarists Russia. Ithaca, 2001; Skinner B. The Irreparable Church Schism: Russian Orthodox Identity and Its Historical Encounter with Catholicism // Ransel D., Shalcross B. (Eds.). Polish Encounters, Russian Identity. Bloomington, 2001. P. 20–36; Weeks T. Nation and State in Late Imperial Russia: Nationalism and Russification on the Western Frontier, 1863–1914. DeKalb, 1996.

[10] О литературе, посвященной соотношению религии и национальной идентичности в Крыму после включения полуострова в состав Российской империи и в предвоенные годы, см.: Kozelsky M. Op. cit. О юридическом статусе, правах и привилегиях татар см.: O’Neil K. Between Subversion and Submission: The Integration of the Crimean Khanate in the Russian Empire, 1783–1853. PhD diss. Harvard University, 2006.

[11] См.: Carmichael C. «Neither Serbs, Nor Turks, Neither Water Nor Wine, but Odious Renegades»: The Ethnic Cleansing of Slav Muslims and Its Role in Serbian and Montenegrin Discourses since 1800 // Béla Várdy S., Tooley H., Huzar Várdy A. (Eds.). Op. cit. P. 113–132.

[12] Gatrell P. A Whole Empire Walking: Refugees in Russia during World War I. Bloomington, 1999; Baron N., Gatrell P. (Eds.). Homelands: War, Population and Statehood in Eastern Europe and Russia, 1918–1924. London, 2004.

[13] Idem. War Population Displacement and State Formation in the Russian Borderlands, 1914–1924 // Baron N., Gatrell P. (Eds.). Op. cit. P. 12.

[14] В частности, Павел Полян различает насильственные и ненасильственные миграции, приводя соответствующие примеры: Polian P. Against Their Will: The History and Geography of Forces Migrations in the USSR. Budapest, 2004. P. 43–47. Богатый обзор литературы по геноциду, этническим чисткам и вынужденным миграциям, включая анализ ее недостатков, представлен в статье: Mazower M. Violence and the State in the Twentieth Century // American Historical Review. 2002. Vol. 106. № 4. P. 1158–1178.

[15] На одном конце спектра в этой когорте мы можем расположить Эрика Хобсбаума, который пишет: «Жестокость, с которой осуществлялись еврейские погромы, не идет ни в какое сравнение с той жестокостью, которую увидело следующее поколение». На другом конце – Дэвид Голдхаген, чье неоднозначное исследование низового антисемитизма рассматривает Холокост как неизбежное воплощение идей, сложившихся еще в ХIХ веке. См.: Hobsbaum E. Age of Extremes: A History of the World, 1914–1991. New York, 1996. P. 120; Goldhagen D. Hitler’s Willing Executioners: Ordinary Germans and the Holocaust. New York, 1996. Эндрю Белл-Фиалкофф начинает свое оригинальное исследование этнических чисток с древней Ассирии (Bell-Fialkoff A. Ethnic Cleansing. New York, 1996). См. также: Kershaw I. War and Political Violence in Twentieth-Century Europe // Contemporary European History. 2005. Vol. 14. № 1. P. 107–123; Naimark N. Op. cit.

[16] Kershaw I. Op. cit. P. 108.

[17] См. обстоятельный комментарий Стивена Смита к статье Иена Кершоу: Smith S. Comments to Kershow // Contemporary European History. 2005. Vol. 14. № 1. P.124–130.

[18] По мнению Амира Вайнера, политика СССР по отношению к собственному населению складывалась под влиянием уникальных «исторических предрассудков». Это мнение в целом признается в литературе, посвященной депортациям, но глубокому анализу оно не подвергалось. Концепция Вайнера представлена в статье: Weiner A. Nothing but Certainty // Slavic Review. 2002. Vol. 61. № 1. P. 46. Более подробный анализ советских депортаций см. в работах: Conquest R. The Nation Killers: The Soviet Deportations of Nationalities. New York, 1970; Kreindler I. The Soviet Deported Nationalities: A Summary and an Update // Soviet Studies. 1986. Vol. 38. № 3. P. 387–405; Gelb M. An Early Soviet Ethnic Deportation: The Far-Eastern Koreans // Russian Review. 1993. Vol. 54. № 3. P. 389–412; Бугай Н.Ф. Л. Берия – И. Сталину: «Согласно Вашему указанию». Москва, 1995; Martin T. Op. cit.; Polian P. Op. cit.

[19] Fisher A. Op. cit.; Brooks W. Op. cit.

[20]О связи между обменами населением в ходе Крымской войны и переселением народов на Ближнем Востоке и Балканах см.: Fisher A. Op. cit.; Williams B. Op. cit. P. 79–108. Марк Пинсон в свою очередь сосредоточивается на обменах населением между Российской и Османской империями после Крымской войны: Pinson M. Op. cit.

[21] Fisher A. Op. cit. P. 362.

[22] См.: Государственный архив Автономной Республики Крым (ГААРК). Ф. 26. Оп. 4. Дополнительную информацию по делам, инициированным против крымских татар, можно найти в собрании микрофильмированных документов, находящемся в Российском государственном военно-историческом архиве в Москве (РГВИА) и опубликованном по-английски: The Crimean (Eastern) War, 1853–1856. Woodbridge, 2004.

[23] Немногочисленные англоязычные публикации, посвященные материалам тайных служб николаевской эпохи, писались несколько десятилетий назад без привлечения архивных источников и без какой-либо привязки к Крымской войне. См., например: Monas S. The Third Section: Police and Security in Russia under Nicholas I. Cambridge, Mass., 1961; Squire P. The Third Department: The Establishment and Practices of the Political Police in Russia of Nicholas I. London, 1968. Впрочем, русскоязычные публикации по данной теме тоже не касаются Крымской войны. См., например: Чукарев А.Г. Тайная полиция России, 1825–1855 гг. М., 2005. Анализ политики безопасности, формировавшейся после кончины Николая I, см.: Daly J. Autocracy under Siege: Security Police and Opposition in Russia, 1866–1905. DeKalb, 1998; а также другие работы этого автора.

[24] Holquist P. «Information is the Alpha and Omega of Our Work»: Bolshevik Surveillance in the Pan-European Context // Journal of Modern History. 1997. Vol. 69. № 3. P. 416. Другие авторы также отмечали бездоказательность выдвигаемых властями обвинений. По оценкам Сквайра, около 90% добровольных доносов, поступавших в Третье отделение, были ложными; Джеффри Бёрдс обнаружил, что крестьяне использовали доносительство для того, чтобы контролировать социальную ситуацию в собственных деревнях. См.: Squire P. Op. cit. P. 195; Burds J. A Culture of Denunciation: Peasant Labor Migration and Religious Anathematization in Rural Russia, 1860–1905 // Journal of Modern History. 1996. Vol. 68. № 4. P. 786–818.

[25] Высочайший Манифест от 20 октября 1853 года об объявлении войны Порте // Материалы для истории крымской войны и обороны Севастополя. Сборник, издаваемый комитетом по устройству севастопольского музея: В 5 т. / Под ред. Н. Дубровина. СПб., 1871–1874. Т. 1. С. 129–131.

[26] Там же. Т. 1. С. 129.

[27] Государственный архив Одесской области (ГАОО). Ф. 1. Оп. 172. Д. 69. Л. 1.

[28] Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам. С. 8–9.

[29] Там же. С. 9–10.

[30] Воззвание таврического муфтия Сеид Джелиль-эфенди ко всему мусульманскому духовенству и народу, в Таврической губернии обитающим // Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя. Т. 1. С. 252.

[31] Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам. С. 12.

[32] ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1715. Л. 1–3.

[33] Там же. Д. 1452. Л. 1–26.

[34] Там же. Д. 1497. Л. 1–51.

[35] Там же. Д. 1448. Л. 1–2; Д. 1446.

[36] Squire P. Op. cit. P. 215–223.

[37] Baumgart W. The Crimean War: 1853–1856. London, 1999. P. 116.

[38] Михно Н. Из записок чиновника о Крымской войне // Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя. Т. 3. С. 7.

[39] Письмо отца-настоятеля Николая архиепископу Иннокентию от 16 октября 1854 года (Российская национальная библиотека (РНБ). Ф. 313. Д. 44. Л. 72).

[40] Письмо отца-настоятеля Николая архиепископу Иннокентию от 24 сентября 1854 года (РНБ. Ф. 313. Д. 44. Л. 54).

[41] Михно Н. Указ. соч. С. 38.

[42] Там же. С. 39.

[43] Выдающийся российский историк Крымской войны Евгений Тарле напрямую обвиняет князя Меншикова в том, что тот не справился с подготовкой полуострова к высадке союзников (см.: Тарле Е.В. Крымская война. М., 2003. С. 104–105).

[44] Возгрин В.Е. Исторические судьбы крымских татар. М., 1992. С. 324–330. Имеются многочисленные архивные документы, свидетельствующие о столкновениях между казаками и татарами во время войны. Об обвинении татар в сожжении раненого казака см.: ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1694. Л. 1–2.

[45] См.: Кырымлы Х. О крымско-татарских войсках в составе османской армии в период Крымской войны // Голос Крыма. 2007. 31 октября. С. 7.

[46] Там же.

[47] См.: Широкоряд А.В. Русско-турецкие войны: 1676–1918. М., 2000. С. 453–454.

[48] Кырымлы Х. Указ. соч. С. 7.

[49] Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 796. Оп. 135. Д. 1729. Л. 1.

[50] Архиепископ Иннокентий. Слово при посещении паствы, Карасубазарский собор, 17 сентября 1854 // Он же. Сочинения Иннокентия, Архиепископа Херсонского и Таврического: В 11 т. СПб., 1908. Т. 2. С. 239.

[51] Он же. Слово по случаю нашествия иноплеменников, Александро-Невский собор, 15 сентября 1854 // Там же. Т. 2. С. 229–230.

[52] РГИА. Ф. 796. Оп. 137. Д. 408. Л. 2–3.

[53] См. также анекдотическое обоснование религиозной природы конфликта: Три рассказа одесского протоиерея А.А. Соловьева, в передаче А.И. Рубановского // Херсонские епархиальные ведомости. 1904. № 9 (приложение). С. 265.

[54] Постановление Таврического магометанского духовного правления от 6 октября // Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя. Т. 4. С. 17–18.

[55] Прошение депутатов ногайского племени от 12 октября // Там же. Т. 4. С. 18–19.

[56] Там же.

[57] Там же. Т. 4. С. 20.

[58] Адлерберг сохранил свой пост и после того, как Меншиков был освобожден от своих обязанностей в Крыму. См.: Маркевич А. Переселения крымских татар в Турцию в связи с движением населения в Крыму. С. 393; Вольфсон В.М. Эмиграция крымских татар в 1860 г. // Исторические записки. 1940. № 9. С. 187.

[59] См.: Адлерберг, граф Николай Владимирович // Русский биографический словарь. Нью-Йорк, 1962. Т. 1. С. 78.

[60] Греки, служившие в Балаклавском батальоне, были потомками греков, участвовавших в русско-турецких войнах при Екатерине II. В конце XVIII и в первой половине XIX века они участвовали в различных военных операциях, включая подавление сопротивления татар после присоединения Крыма к Российской империи. См.: Балаклава // Новороссийский календарь на 1846. Одесса, 1845. С. 338–342; Габриэлян О.А., Ефимов С.А., Гарубин В.Г. Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство. Симферополь, 1998.

[61] ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1472. Точное число дел, связанных с обвинениями татар и рассмотренных в годы войны, нам неизвестно. Очевидно, однако, что Айша была не единственным информатором (Там же. Д. 1456).

[62] Там же. Д. 1472.

[63] Там же. Д. 1449. Л. 13–14.

[64] Там же. Д. 1685; Д. 1673. Л. 1–7.

[65] Там же. Д. 1644.

[66] О разорении церквей во время войны см.: Kozelsky M. Op. cit.; о важности этой темы в военной пропаганде см.: Norris S. Op. cit.

[67] Михно Н. Указ. соч. С. 5, 9.

[68] ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1587.

[69] Широкоряд А.В. Указ. соч. С. 453–456.

[70] ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1493. Л. 1, 16, 29.

[71] Там же. Д. 1638. Л. 1–2.

[72] Там же.

[73] Там же. Д. 1522. Л. 12.

[74] Там же.

[75] Там же. Д. 1495. Л. 4–5.

[76] Там же. Д. 1673. Л. 1–7; Д. 1685. Л. 1.

[77] Там же. Д. 1449. Л. 6–29.

[78] Там же. Д. 1472. Л. 1–28.

[79] Mosse W. Op. cit. P. 304. (Автор допускает неточность: в переписке с французским дипломатом состоял не главнокомандующий Михаил Горчаков, а его двоюродный брат Александр Горчаков, посол России в Вене и будущий министр иностранных дел. – Примеч. ред.).

[80] ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1495. Л. 11.

[81] Там же. Д. 1579. Л. 4.

[82] Там же. Д. 1605. Л. 1.

[83] Там же.

[84] Там же. Д. 1685. Л. 65. Хотя татары и при Воронцове чувствовали себя не слишком уютно, он все же был довольно терпимым чиновником и часто вступался за них. Но, будучи в начале войны весьма пожилым человеком, Воронцов оставил свой пост в 1855 году (см.: Rhinelander A. Prince Michael Vorontsov: Viceroy to the Tsar. Montreal, 1990).

[85] Насколько мне известно, единственная монография о Парижском договоре принадлежит перу немецкого специалиста по Крымской войне Винфрида Баумгарта. В ней однако не затрагивается вопрос о беженцах, исключительно важный в ходе мирных переговоров и в послевоенный период. См.: Baumgart W. The Peace of Paris, 1856. Studies in War, Diplomacy, and Peacemaking. Oxford, 1981.

[86] Цит. по: Трактат, заключенный в Париже 18 (30) марта 1856 // Тарле Е. Указ. соч.

[87] Носкова Н. Крымские болгары в XIV – начале XX в.: история и культура. Симферополь, 2002. С. 36–37.

[88] ГААРК. Ф. 26. Оп. 4. Д. 1685. Л. 65.

[89] Там же. Л. 83–84.

[90] Там же.

[91] Там же. Д. 1585. Л. 14–19.

[92] Meyer J. Immigration, Return, and the Politics of Citizenship: Russian Muslims in the Ottoman Empire, 1860–1914 // International Journal of Middle Eastern Studies. 2007. Vol. 39. P. 15–32.

[93] Baumgart W. Op. cit. P. 215–216; Curtiss J. Op. cit. P. 470.

[94] РГИА. Ф. 796. Оп. 138. Д. 647. Л. 7.

[95] Маркевич А. Таврическая губерния во время Крымской войны по архивным материалам. С. 214–217.

[96] Там же. С. 218.

[97] РНБ. Ф. 313. Д. 42. Л. 129.

[98] Архиепископ Иннокентий Великому князю Константину Николаевичу, Одесса, 20 июня 1852 // Русская старина. 1879. Т. 25. С. 368–369.

[99] ГАОО. Ф. 37. Оп. 1. Д. 1790. Л. 8. При Екатерине II в Крыму был православный епископ, обслуживавший греков, живших на полуострове еще до его вхождения в состав Российской империи, но в самом конце XVIII века эта должность была упразднена.

[100] Milner T. The Crimea, Its Ancient and Modern History: The Khans, the Sultans, and the Czars. With Notices of Its Scenery and Population. London, 1855. P. 367.

[101] Hommaire de Hell H. Travels in the Steppes of the Caspian Sea, the Crimea and the Caucasus. London, 1847. P. 423; см. размышления россиянина на ту же тему: Тотлебен Е. О выселении татар из Крыма в 1860 году // Русская старина. 1893. Т. 78. С. 531–550.

[102] См.: Левицкий Г.П. Переселение татар из Крыма в Турцию // Вестник Европы. 1882. № 5. С. 606–608.

[103] Выселение татар из Таврической губернии // Памятная книга. Симферополь, 1867. С. 416–433.

[104] Абдуллаев И. Поступь крестоносцев в Крыму // Голос Крыма. 2000. 24 ноября. С. 4.

[105] Выселение татар из Таврической губернии. С. 416–433.

[106] Переезд татар в Османскую империю обернулся настоящим бедствием. Как отмечают историки, за десять месяцев поздней стадии переселения из России татары с такой интенсивностью умирали от холеры и малярии, что из 1500 переезжающих семей выжили только 600. Татары неоднократно обращались к российским властям с просьбами разрешить им вернуться, но получали невразумительные ответы (Вольфсон В.М. Указ. соч. С. 190–191).

[107] Об этом писали многие авторы, например, Марк Пинсон и Кемаль Карпат. См.: Pinson M. Op. cit.; Pinson M. Ottoman Colonization of the Crimean Tatars in Bulgaria, 1854-1862. Proceedings of the Seventh Congress of the Türk Tarih Kurumu. Ankara, 1970; Pinson M. Russian Policy and the Immigration of Crimean Tatars to the Ottomans Empire, 1854–1862 // Guney Dogu Avrupa Arastirmalari Dergisi. 1972. P. 37–55; 1973/1974. P. 101–114; Karpat K.Ottoman Population, 1830–1914: Demographic and Social Characteristics. Madison, 1985.

[108] Mazower M. Op. cit. P. 1160.

[109] Polian P. Op. cit. P. 46.

[110] Izmirli I. Regionalism and the Crimean Tatar Political Factor in the 2004 Ukrainian Presidential Election // Journal of Central Asia and Caucasus. 2006. Vol. 1. № 1. P. 138–152; Idem. Return to the Golden Cradle: An Overview of Post-Return Dynamics and Resettlement Angst among of Crimean Tatars // Buckley C., Ruble B. (Eds.). Migration, Homeland, and Belonging in Eurasia. Baltimore, 2008.

[111] Абдуллаев И. Отголоски колониальной войны // Голос Крыма. 2003. 17 октября. № 7. Я выражаю признательность Кемалю Гафарову, который обратил мое внимание на прекрасные работы Абдуллаева.

[112] Статьи о войне охватывают широкий спектр тем; например, см.: Кырымлы Х. Указ. соч.; Абдуллаева Г. Крымские татары в Крымской войне 1853–1856 // Advet. 2005. 15 февраля. № 2(354); Абдуллаев И. Поступь крестоносцев в Крыму.

[113] Гайворонский А. Вековая мечта царизма // Полуостров. 2003. 16 мая. № 15; см. также: Кутиев Р. Исторические аспекты депортации крымскотатарского народа / Голос Крыма. 2004. 14 мая.

: Неприкосновенный запас 2016, 3(107)

Россия > Армия, полиция > magazines.gorky.media, 25 июня 2016 > № 1901058