Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Безопасность и сотрудничество в ЮКМ: актуальные проблемы и урегулирование конфликта

Дмитрий Мосяков

В Москве закончила работу вторая Международная конференция по вопросам сотрудничества и безопасности в Южно-Китайском море (ЮКМ). Актуальность этого экспертного мероприятия определяется тем, что конфликт в Южно-Китайском море и сегодня продолжает быть одним из опасных очагов напряженности в Юго-Восточной Азии и Азии в целом. Страны, участвующие в конфликте, уже длительное время ведут переговоры, но до сих пор так и не сумели найти приемлемые решения и компромиссы. В этой ситуации возможность сопоставления различных экспертных оценок, особенно со стороны ученых из стран, не участвующих напрямую в конфликте, оказывается особенно ценной и востребованной. Опыт проведения первой конференции, проходившей в Москве в октябре 2013 г. показал, что мнения и предложения, высказанные там, были приняты во внимание конфликтующими сторонами и учитывались при поиске решений проблем рыболовства, территориальных проблем размежевания, свободы судоходства, разведки и добычи нефти и газа.

В конференции 2015 г., разделенной на четыре секции (1-я «События в ЮКМ с точки зрения современной геополитики»; 2-я «События в ЮКМ, угроза милитаризации региона и гонки вооружения»; 3-я «Юридические аспекты и политика внерегиональных сил в конфликте вокруг ЮКМ»; 4-я «Пути разрешения существующих проблем, перспективы мира и стабильности в ЮВА»), также приняли участи ученые из России, Европейского Союза, Индии, США, Японии и Сингапура, которые в новых условиях, сложившихся сегодня в ЮКМ, проанализировали основные события, тенденции в развитии ситуации и предложили пути смягчения напряженности и решения существующих противоречий.

Тема конференции сегодня особенно актуальна, так как велика опасность, что Южно-Китайское море может превратиться в очередную «горячую точку» на нашей планете. Такое развитие событий связано с общим обострением ситуации на глобальном уровне, в том числе в отношениях между великими державами и, прежде всего, Китаем и США, Россией и США. Есть и внутренние факторы, которые провоцируют развитие конфликта и они вызваны тем, что примерно 80 процентов всей акватории ЮКМ Китай в одностороннем порядке объявил своей территорией. Там быстрыми темпами идет строительство новых островов – намываются отмели, причем так, что уже сейчас надо менять географические данные, которые говорят, например, что в архипелаге Спратли главный и самый большой – это остров Иту-Аба. На самом деле это уже не так. Самый большой остров – это недавно намытые рифы Файери-кросс, где китайские военные строят аэродром и причалы для судов. Очевидно, что обострение обстановки в Восточной и Юго-Восточной Азии, в ЮКМ, через которые проходят ключевые морские торговые пути, не выгодно никому – ни странам АСЕАН, ни США и Японии, ни России, ни Китаю. Это убеждает нас в том, что путь мирного урегулирования конфликта в регионе, основанный на уважении международного права и разумных компромиссах, возобладает.

Выступая перед участниками конференции, первый заместитель председателя Госдумы РФ Николай Левичев отметил, что конференция, которая проходит уже во второй раз, несомненно, является лучшим подтверждением успеха инициативы организаторов – Института востоковедения РАН, который хорошо известен в мире как один из самых авторитетных научных центров в своей области.

Николай Левичев подчеркнул, что предложения, высказанные экспертами и аналитиками на первой конференции, были с большим вниманием восприняты конфликтующими сторонами. Особенно сильной стороной форума стала возможность услышать мнения ученых и экспертов из разных стран, благодаря чему выкристаллизовалась более объективная и полная картина происходящего.

Далее, к собравшимся экспертам обратился первый заместитель председателя Комитета по международным делам Госдумы РФ Леонид Калашников, который указал на то, что конфликт в Южно-Китайском море угрожает миру и стабильности в этом регионе мира, и это не может не вызывать озабоченности в России. Важно, отметил он, чтобы урегулирование споров и противоречий в ЮКМ опиралось бы на международно-признанные правовые механизмы. В этой связи следует руководствоваться положениями Конвенции ООН по морскому праву, принятой в 1982 г. Возможно, что некоторые разделы этого документа требуют определенной доработки с учетом современных реалий, но в любом случае конвенция ООН 1982 г. является единственным легитимным фундаментом урегулирования этого конфликта. Для России опыт урегулирования противоречий в ЮКМ, отметил он, важен еще и с той точки зрения того, что может быть использован при защите национальных интересов в части урегулирования территориальных споров с участием России.

На конференции в ходе дальнейших выступлений и острых дискуссий анализу подверглись наиболее сложные и актуальные проблемы противостояния в ЮКМ. При этом конфликт и его генезис рассматривался в разных плоскостях: как составная часть китайской политики, направленной на установление своего влияния в ЮКМ, как зона опасного противостояния Китая и США и как элемент американской экспансии, цель которой максимально дестабилизировать положение в АТР и ЮКМ. Причем если раньше речь шла о столкновении интересов соседних стран – Китая, Вьетнама, Филиппин, то сегодня основные сообщения идут уже о столкновениях и противостоянии китайских военных с американскими и японскими силам.

В ходе конференции, анализируя последние события в Южно-Китайском море, некоторые участники сделали предположение, что КНР собирается ограничивать свободу мореходства и особенно военных кораблей других держав не только в тех водах, которые он объявил своими, но и вообще по всему Южно-Китайскому морю, не указывая точно до какой точки распространяется их суверенитет. Другие указали на то, что насыпка Китаем островов в ЮКМ – это гениальная китайская игра, меняющая статус тянущегося уже долгое время конфликта в этом регионе мира. Смысл действий КНР на островах Спратли состоит в том, чтобы отодвинуть еще дальше к югу основные базы своих ВМС и ВВС и тем самым взять под контроль основные акватории этого моря.

Большинство участников оспорило такие действия Китая с самых разных позиций – с точки зрения международного права, из которого следует, что так называемая девятипунктирная линия, проведенная Китаем в ЮКМ, противоречит международному праву и не может служить основой морской границы КНР в этом море. Критиковали такой подход и за то, что Китай совершенно не принимает во внимание законные интересы своих соседей и в первую очередь Вьетнама и Филиппин.

В завершении Форума все участники сошлись в едином мнении: для того, чтобы искать компромиссы, потребуются усилия всех сторон, на них должны пойти и Китай и его соседи. И это необходимо делать, мирно расширяя взаимное экономическое сотрудничество всех участников конфликта, основываясь на конвенции ООН 1982 г. по морскому праву, которая остается важнейшим легитимным фундаментом и для переговорного процесса, и для достижения конкретных договоренностей по урегулированию противоречий в ЮКМ.

Расставим все точки над BRICS

У стран этой группы в перспективе – более доступные кредиты. // Валерия Капельщикова, Жаннат Идрисова, Bankir.Ru

На майских праздниках президент России Владимир Путин ратифицировал договор о создании Пула валютных резервов стран БРИКС. Ранее, в марте этого года, был принят закон «О ратификации соглашения о Новом банке развития». Само соглашение лидеры государств подписали в бразильском городе Форталеза 15 июля 2014 года на VI саммите группы БРИКС. Спустя два месяца в Нью-Йорке на встрече министров иностранных дел государств-участников в рамках 69-й сессии Ассамблеи ООН прозвучало, что решения о создании Нового банка развития и Пула валютных резервов выведут сотрудничество в БРИКС на качественно новый уровень.

Тема наверняка будет продолжена на VII саммите БРИКС, который состоится в июле этого года в России, в Уфе. Так что самое время понять, что это за уровень сотрудничества, каковы перспективы новых финансовых институтов – расставить, таким образом, все точки над I, и заодно над B, R, C, S.

Сколько весят «кирпичи»?

Напомним, что БРИКС (BRICS) – это объединение 5 развивающихся стран: Бразилии, России, Индии, Китая и Южно-Африканской Республики (ЮАР). В 2006 году наша страна стала инициатором объединения Бразилии, России, Индии и Китая в новую, выражаясь научным языком, группировку стран Юга. ЮАР вошла в состав группы в 2010 году. По оценкам экспертов, создание БРИКС стало одним из наиболее значимых геополитических событий середины 2000-х годов.

Отметим, что изначально БРИКС (до 2010 года БРИК) была аббревиатурой, обозначающей умозрительное, не существующее в реалии содружество. Впервые ее использовали 14 лет назад в докладе инвестиционного банка Goldman Sachs, посвященном прогнозу состояния мировой экономики к 2050 году. Автор аббревиатуры, аналитик и экономист Джим О’Нил, предложил рассматривать Бразилию, Россию, Индию и Китай в качестве новой группы развивающихся стран. Интересно не только происхождение наименования группы, но и его перевод: «bricks» в переводе с английского означает «кирпичи». В самом деле, ряд аналитиков склоняются к тому, что экономики стран БРИКС в перспективе и будут очень значимым «строительным материалом» для мировой экономической системы.

Еще в 2003 году Goldman Sachs опубликовал доклад, в котором оценивалась динамика экономического развития вышеупомянутых стран. В нем, в частности, были отмечены большие запасы природных ресурсов, промышленный и человеческий потенциал группы. Следует отметить, что в конце прошлого века, то есть задолго до исследования Goldman Sachs, бразильские эксперты говорили о необходимости сотрудничества в международном формате между «странами-китами» или «странами-гигантами», к которым относили Бразилию, Россию, Индию и Китай.

Таким образом, повышение значимости стран БРИКС в мировой экономике прогнозировалось различными специалистами. Как следствие, в 2006 году встал вопрос о пересмотре системы квотирования в Международном валютном фонде. Напомним, квоты определяют количество голосов для каждой из стран-участниц, кроме того, от размера квоты зависит масштаб доступа к финансовым ресурсам МВФ согласно установленным лимитам. Развивающиеся страны, в частности БРИКС, стремятся к перераспределению долей квот для того, чтобы иметь большее влияние при принятии решений.

Решение о перераспределении квот на 1,1% в пользу стран с развивающейся экономикой было принято в 2008 году, а ратифицировано только в марте 2011 года. При этом 1,1% сложно назвать справедливым процентным пунктом. Кстати, сами страны группы настаивали на перераспределении 7%.

Сегодня совокупная доля стран БРИКС составляет 11,49%. На последующих саммитах G20 им удалось добиться роста своей совокупной доли до 14,81%, что опять-таки довольно скромно для 43% населения планеты (именно такой процент, согласно Делийской декларации, приходится на эти пять государств).

К слову, при расчете квоты не учитывается не только численность населения стран, но и их доля внутреннего валового продукта в мировом ВВП по паритету покупательной способности. Например, Китай по этим параметрам мог бы претендовать на гораздо большую квоту, чем у него есть сейчас. Однако о целесообразности внедрения этих показателей в формулу расчета пока ведутся дискуссии, и, судя по всему, в ближайшей перспективе эти данные вряд ли будут учитывать.

Поэтому создание Нового банка развития и Пула валютных резервов очень важны для сообщества со стратегической точки зрения, ведь страны БРИКС не совсем довольны современными правилами игры в мировой валютно-финансовой системе.

Что есть банк, и что есть пул

В той самой Форталезской декларации прописано, что в задачи Нового банка развития (НБР) входит укрепление сотрудничества между странами БРИКС и дополнение усилий многосторонних и региональных финансовых учреждений в области глобального развития. Так как НБР не коммерческая кредитная организация, а банк развития, то получение прибыли не является основной целью его деятельности. Поэтому НБР, вероятно, будет кредитовать стратегически интересные неубыточные проекты, а также предоставлять льготные и дефицитные в нашей стране «длинные» кредиты.

Четко прописана и ресурсная база новой структуры. «Объявленный капитал НБР составит $100 млрд., в том числе подписной – 50 млрд., который будет распределен между странами – участницами банка развития, – говорит Анна Абалкина, доцент Финансового университета при Правительстве Российской Федерации. – Однако не весь подписной капитал будет оплачен, страны-учредители обязались внести $10 млрд. в равных долях в течение семи лет. Остальная часть является гарантийным капиталом, которую страны будут обязаны внести по первому требованию банка. Стоит отметить, что это нормальная практика формирования капитала многосторонними банками развития. Например, подписной капитал Международного банка реконструкции и развития составил $232,8 млрд. в 2014 году, однако его оплаченная часть – всего 6%».

В политике и академической науке принято выделять различные направления международного сотрудничества: например, по линиям Север-Юг и Юг-Юг. Если первый формат по своей природе является традиционным и подразумевает финансовую помощь развитых стран беднейшим экономикам, то второй предполагает взаимопомощь развивающихся стран. Роль Нового банка развития повышается в свете актуальности этой темы.

Как прогнозирует Анна Абалкина, НБР будет крупным многосторонним банком развития, предоставляющим помощь развитию по линии Юг-Юг, и выступит альтернативой распространенному на сегодня инструменту Север-Юг. Помимо этого, большое внимание будет уделяться проектам в странах-учредителях банка. Несмотря на успехи в развитии стран БРИКС, число проживающих в них малообеспеченных граждан превышает сотни миллионов человек. Сам банк будет иметь хорошие возможности привлекать средства на международных рынках ссудных капиталов для проведения кредитных операций. «Однако эффективность функционирования Нового банка развития будет зависеть от четко проработанных процедур кредитования и независимого менеджмента», – подчеркивает доцент Финансового университета.

Что касается топ-менеджмента, то первым председателем Совета управляющих будет представитель России, первым председателем Совета директоров – представитель Бразилии, первым президентом Банка – представитель Индии. Штаб-квартира банка будет находиться в Шанхае, и параллельно c ней будет функционировать Африканский региональный центр Нового банка развития.

Пул валютных резервов, согласно Форталезской декларации, «будет играть позитивную роль страхового механизма, помогать странам избегать краткосрочных проблем с ликвидностью и способствовать углублению сотрудничества между странами БРИКС»… Что это означает на практике?

«Пул валютных резервов предполагает предоставление валютных свопов в условиях возникновения дефицита счетов платежного баланса. Данный механизм схож с Чиангмайской инициативой по созданию механизма многосторонних валютных свопов в странах АСЕАН+3. Однако если реализация восточноазиатских своп-соглашений, как правило, возможна только при участии МВФ, то Пул валютных резервов, предполагается, будет независимым», – отмечает Анна Абалкина.

Кто выигрывает?

В Концепции участия России в объединении БРИКС отмечено, что у стран-участниц есть общность подходов к коренным вопросам реформы международной валютно-финансовой системы и приданию ей более «справедливого, стабильного и эффективного характера». Общность подходов как раз проявилась в создании новых финансовых институтов – Нового банка развития и Пула валютных резервов.

Еще раз обратим внимание: в Международном валютном фонде и Всемирном банке большинство голосов приходится на развитые, а не на развивающиеся страны. Таким образом, странам БРИКС будет проще получать кредиты у НБР, нежели у Всемирного банка, и заключать своп-соглашения с Пулом валютных резервов, чем с МВФ. С экономической точки зрения в рамках БРИКС Бразилия, Индия и ЮАР стремятся привлечь в инфраструктуру долгосрочные инвестиции, кроме того, ЮАР как страна с наименее устойчивым платежным балансом рассчитывает на получение средств от Пула валютных резервов. Китай в этой ситуации выступает в роли сильнейшей экономики, судя по всему, готовой на предоставление финансирования. К слову, уровни экономического развития и ключевые социально-экономические показатели в странах БРИКС колеблются в большей степени, чем в развитых странах, основавших МВФ и ВБ. Это одно из слабых мест группы.

Как заявляют эксперты ЦМАКП, конкурировать с МВФ и ВБ Новому банку развития пока не под силу из-за значительно меньшей ресурсной базы, дублирования уже существующих у МВФ функций и не такого широкого доступа к так называемым длинным деньгам. Однако выступить альтернативой в некоторых случаях он все-таки сможет.

Суд в Голландии принял решение о сокращении в ближайшие пять лет на 25% выбросов углекислого газа в атмосферу. Распоряжение об этом отдано голландскому правительству. Это первое такое судебное решение в мире.

Суд рассмотрел дело по требованию активистов, которые заявили, что если срочные меры по сокращению выбросов парниковых газов не будут приняты, это приведет к непоправимым последствиям уже во второй половине этого столетия, передает Русская служба BBC.

Защитники окружающей среды также подали заявления в суды Бельгии и Филиппин.

Ранее Евросоюз принял решение о сокращении вредных выбросов в атмосферу на 40% к 2030 году.

Совершил первый полет самолет FA-50 для ВВС Филиппин

На прошлой неделе в Южной Корее успешно совершил первый испытательный полет боевой и учебно-тренировочный самолет FA-50, построенный по контракту с ВВС Филиппин, сообщает сегодня ABS-CBN news.com.

Поставка первых двух самолетов FA-50 производства компании Korean Aerospace Industries (KAI) планируется в последнем квартале этого года или в начале следующего года. Испытательный полет выполнен 19 июня. Также в Южной Корее обучение на этом типе самолета проходят летчики ВВС Филиппин.

Филиппины заключили с компанией KAI контракт стоимостью 18,9 млрд песо на закупку 12 самолетов FA-50 в марте 2013 года.

42% россиян предпочитают безвизовые направления

Сайт для поиска авиабилетов, отелей и проката автомобилей Skyscanner обнаружил, что более 40% россиян отдают предпочтение отдыху в странах с максимально комфортными условиями въезда – почти на треть больше, чем два года назад.

Проанализировав данные за последние два года, аналитики Skyscanner заметили, что популярность безвизовых направлений за это время выросла на треть – с 31,7 до 42,5%*.

Самыми востребованными среди самостоятельных путешественников странами** для отдыха на море без визы на лето 2015 стали Турция, Черногория, Таиланд, Грузия и Израиль. Во второй пятерке лидирующих направлений – Индонезия, Вьетнам, Египет, Мальдивы и Малайзия. Следующими в рейтинге идут Бразилия, Марокко, Доминикана, Филиппины и Куба. И замыкают «безвизовую» двадцатку курортов Сейшелы, Камбоджа, Аргентина, Тунис и Маврикий. 

ТОП-10 БЕЗВИЗОВЫХ МОРСКИХ КУРОРТОВ

Как изменились предпочтения отечественных туристов и почему тенденция безвизовых путешествий усиливается – рассказывает Иларион Копалейшвили, менеджер по маркетингу Skyscanner в России: «Безвизовые направления были популярны всегда, что вполне объяснимо. Но за прошедшие два года интерес к странам с открытым въездом ощутимо возрос. Здесь можно выдвинуть множество предположений – начиная от геополитической ситуации, скачков курса валют и экономической нестабильности до желания туристов планировать отдых без дополнительных неудобств. Помимо всего прочего, отсутствие необходимости в визе – это не только свобода от процедуры оформления, но и свобода планировать поездку на самые ближайшие даты. Не имея визы, вы при всем желании не сможете взять билеты в Испанию на завтра. А в Стамбул или Бангкок, например, – легко».

Skyscanner также отметил, что среди российских туристов растет доля тех, кто планирует отпуск на традиционно пакетных морских курортах*** – Турции, Черногории и Египте – самостоятельно. Это означает, что россияне все больше склоняются к формату smart travel, когда человек создает свое путешествие сам – от авиабилетов и отелей до всех экскурсий и передвижений по городу.

За январь-май 2015 г. китайские инвесторы вложили в нефинансовый сектор экономики зарубежья 278,36 млрд юаней ($45,63 млрд). Это на 47,4% больше, чем за январь-май 2014 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

Китайские капиталовложения поступили в 3426 предприятий на территории 146 стран и регионов. В частности, инвестиции в экономику государств Европейского Союза выросли на 367,8% в годовом сопоставлении, стран АСЕАН – на 78,4%, специального административного района Сянган (Гонконг) – на 66,7%, США – 37,4%.

За первые пять месяцев текущего года специалисты Поднебесной выполнили за пределами своей страны строительные подряды общим объемом 316,49 млрд юаней. Данный показатель на 10,1% превысил уровень аналогичного периода прошлого года. Кроме того, с начала 2015 г. заключены договоры на 414,27 млрд юаней с приростом на 26,6%.

Ранее сообщалось, что за январь-май 2015 г. в Китае использовано 330,95 млн юаней ($53,83 млн) зарубежных инвестиций. Это на 10,5% больше, чем за аналогичный период 2014 г. По итогам первых пяти месяцев текущего года, в Поднебесной учреждены 9582 компаний с участием иностранного капитала. Это на 9,6% больше, чем годом ранее. Наиболее привлекательными для зарубежных инвесторов стали сферы услуг и эксклюзивного производства. Так, на предприятия, специализирующиеся на оказании услуг, пришлось 6830 новых компаний с участием иностранных инвестиций. Данный показатель вырос на 20,9% в годовом сопоставлении. На эти цели было направлено $33,94 млн зарубежных капиталовложений с приростом на 23,5%.

Бельгийская компания ZenTech из Льежа заключила контракт на поставку в Таиланд своей продукции на 2,4 млн. евро. ZenTech занимается разработкой и производством инновационной диагностической аппаратуры для выявления различных форм патологий у новорожденных детей. Компания поставляет на экспорт до 95% всей своей продукции. При этом 60% продается в страны Азии (Вьетнам, Филиппины и др.). В 2014 г. оборот компании составил 4,5 млн. евро Бельгия. Таиланд > Медицина > ved.gov.ru, 19 июня 2015 > № 1402812

Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума.

Владимир Путин принял участие в пленарном заседании XIX Петербургского международного экономического форума. Заседание состоялось под девизом «Время действовать: совместными усилиями – к стабильности и росту».

В.Путин: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья!

Я рад приветствовать всех вас на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге – городе, который на протяжении всей своей истории был символом открытости России, её стремления вбирать лучший мировой опыт, сотрудничать и вместе идти вперёд.

Прежде всего хотел бы поблагодарить гостей форума: и политиков, и бизнесменов – за интерес и доверие к нашей стране. Мы видим в вас, уважаемые дамы и господа, дорогие друзья, серьёзных долгосрочных партнёров и потому по традиции на Петербургском форуме всегда откровенно, доверительно говорим как о наших достижениях, так и о новых возможностях, и, конечно, о проблемах, трудностях, с которыми мы сталкиваемся, задачах, которые нам пока не удалось решить.

Со многими из вас мы встречались год назад. За этот период ситуация, в которой развивается мировая, да и российская экономика, изменилась, причём по некоторым направлениям изменилась серьёзно. Мы, имею в виду Россию, ограничены в доступе на мировой рынок капиталов; к этому нужно добавить падение цен на наши основные экспортные товары; несколько сократился и потребительский спрос, который прежде толкал экономику вверх. Правда – я согласен с теми участниками дискуссий, которые уже состоялись в ходе работы форума вчера, – спрос тоже начинает восстанавливаться.

Если говорить о ценах на энергоносители, от которых, к сожалению, до сих пор значительно зависит наша экономика, то напомню, что средняя цена на нефть марки «Юралс» в 2013 году была 107,9 доллара, в 2014 – уже 97,6 [доллара] за баррель, а за январь–май текущего года средняя цена составила 56 долларов за баррель. По оценке Росстата, в первом квартале этого года ВВП России сократился на 2,2 процента к соответствующему периоду 2014 года, а промышленное производство в январе–апреле сократилось на 1,5 процента.

Но что хотел бы отметить: ещё в конце прошлого года нам предрекали, и вы это хорошо знаете, глубокий кризис. Этого не произошло, мы стабилизировали ситуацию, погасили негативные колебания конъюнктуры и уверенно проходим через полосу трудностей, прежде всего потому, что экономика России накопила достаточный запас внутренней прочности. У нас сохраняется положительный торговый баланс, растёт несырьевой экспорт.

Что в этой связи хотел бы отметить особо или чем бы хотел проиллюстрировать этот тезис: физический объём несырьевого экспорта в первом квартале 2015 года вырос на 17 процентов, экспорт продукции с высокой степенью переработки в первом квартале составил почти 7 миллиардов долларов, увеличившись на 6 процентов в стоимостном выражении и на 15 [процентов] – в физическом объёме.

Мы сохранили контроль над инфляцией. Да, она подскочила из–за девальвации рубля, но сейчас эта тенденция идёт на убыль. После значительного роста цен в первые три месяца текущего года (в январе, напомню, это было 3,9 процента, в феврале – 2,2 [процента], а в марте уже 1,2 процента), в апреле инфляция выросла на 0,5 процента, то есть тенденция на снижение очевидна, мы её видим.

У нас устойчивый бюджет. Наша финансовая и банковская системы адаптировались к новым условиям, удалось стабилизировать валютный курс, сохранить резервы. При этом подчеркну, мы не прибегали к каким–либо мерам ограничения свободного движения капитала – напомню, так же как и в 2008–2009 годах.

Дефицит федерального бюджета в январе–мае 2015 года составил 1 триллион 48 миллиардов рублей, или 3,6 процента ВВП. Ожидается, что размер дефицита по итогам года будет составлять 3,7 [процента ВВП], это по действующему закону о бюджете.

Объём золотовалютных резервов, о которых я уже говорил, у нас составляет свыше трёхсот [миллиардов долларов]. Сейчас только с Эльвирой Набиуллиной разговаривал – по моим данным, на 5 июня было 360,6 миллиарда долларов, сейчас чуть-чуть пониже, потому что средства использовались.

Вместе с тем объём резервного фонда Правительства на 1 июня 2015 года составил 76,25 миллиарда долларов, то есть 5,5 процента ВВП. Объём второго нашего фонда, Фонда национального благосостояния, – 75,86 миллиарда долларов, или ещё 5,5 процента к ВВП.

Мы не допустили скачка безработицы. Сейчас она составляет 5,8 процента от экономически активного населения. Напомню, что в кризис 2008–2009 годов её уровень вырос до 8,3 процента. Введение так называемых санкций подтолкнуло нас к тому, чтобы существенно активизировать работу по импортозамещению. И по ряду направлений мы сделали серьёзные шаги и добились заметных результатов. Огромный потенциал у нашего машиностроения, нефтехимии, лёгкой и перерабатывающей промышленности, фармацевтики, по некоторым другим отраслям. Зримым примером являются достижения нашего агропромышленного сектора.

Да, конечно, ещё очень многое нужно сделать по этому направлению, но, допустим, производство молочной продукции в январе–апреле 2015 года выросло относительно соответствующего периода прошлого года на 3,6 процента, масла – на 8,7 процента, сыра – на 29 с лишним процентов, рыбы, рыбных продуктов – на 6, мяса – на 12–13 процентов. Суть программ импортозамещения не в том, чтобы закрыть свой рынок, отгородиться от мировой экономики. Мы должны научиться производить качественную конкурентную продукцию, востребованную не только у нас в России, но и на мировых глобальных рынках. В конечном счёте задача заключается в том, чтобы полнее и эффективнее использовать наши внутренние возможности для решения задач развития.

Вновь повторю, на внешние ограничения мы отвечаем не закрытием экономики – мы отвечаем расширением свободы, повышением открытости России. И это не лозунг – это содержание нашей реальной политики, той работы, которую мы сегодня ведём по созданию условий для бизнеса, по поиску новых партнёров и открытию новых рынков, по участию в реализации крупнейших интеграционных проектов. Отмечу, что только за последний год в России начали свою практическую деятельность более 60 предприятий с зарубежным участием. Так, буквально в дни нашего форума открывается несколько предприятий, в том числе здесь, в Петербурге: фармацевтическое предприятие, по производству газовых турбин с инопартнёрами и так далее.

Хотел бы поблагодарить всех наших партнёров, которые, несмотря на известные политические проблемы, продолжают работать в России, вкладывать свои капиталы и технологии, создавать здесь предприятия и новые рабочие места. Большое вам спасибо, уважаемые друзья.

Уважаемые дамы и господа! Оперативно принятые меры поддержки экономики и финансовой системы в целом сработали, безусловно, сработали. И сейчас мы вновь сосредотачиваемся на решении системных задач, на повестке долгосрочного развития. Наша задача – обеспечить устойчивый рост, повышение эффективности экономики, производительности труда, приток инвестиций. Наши приоритеты – это улучшение делового климата, подготовка кадров для экономики и госуправления, образование, технологии. На этих вопросах позвольте остановиться чуть подробнее.

Начну с повышения качества деловой среды, конкурентоспособности российской юрисдикции. Наша позиция заключается в том, чтобы создать максимально свободные, предсказуемые, благоприятные условия и возможности для инвесторов – для того, чтобы вкладывать в Россию было выгодно. Мы приняли принципиальное решение: на ближайшие четыре года зафиксировать налоговые ставки, не увеличивать фискальное бремя на бизнес, чтобы компании могли планировать свою работу на среднесрочную перспективу.

Будем придерживаться этого принципа независимо от внешних условий или нагрузки на бюджет. И, как вы видели, я уже цифры приводил, наши резервные фонды позволяют рассчитывать именно на такую политику. При этом создаём дополнительные стимулы для новых развивающихся компаний. В этой связи, ещё раз напомню, принято решение о введении налоговых каникул в отношении индивидуальных предпринимателей, о существенном снижении фискальной нагрузки на малый и средний бизнес в рамках специальных налоговых режимов, а также о предоставлении налоговых льгот для вновь создаваемых промышленных предприятий – так называемых гринфилдов.

Мы вчера обсуждали с руководителями наших промышленных предприятий целый ряд проблем, с которыми мы, безусловно, сталкиваемся. Поступило предложение: такое же регулирование, такие же льготы предоставлять и для новых инвестиций вообще, а не только по гринфилдам. Мы рассмотрим обязательно эти предложения. Думаю, что вполне можем их реализовать. Добавлю также, что от уплаты налогов освобождаются капиталы и активы, возвращающиеся в Россию из–за границы. Их владельцам даны полные гарантии защиты от любого вида преследования.

Одновременно будем предпринимать шаги по повышению прозрачности российских компаний и их подразделений за рубежом. Соответствующие поправки внесены в наше законодательство. Они полностью, хочу это подчеркнуть, согласуются с решениями «Группы двадцати», ФАТФ и других международных организаций.

Далее. В рамках национальной предпринимательской инициативы кардинальным образом обновлено федеральное законодательство, регулирующее условия для ведения бизнеса. Меняются подходы органов власти, контрольно-надзорных структур к работе с предпринимателями. Они становятся более понятными, открытыми, прозрачными. Отмечу, что начиная с 2016 года на три года от проверок будут освобождены субъекты малого предпринимательства, в работе которых ранее не были зафиксированы серьёзные нарушения.

Мы хорошо понимаем – чтобы национальная юрисдикция была конкурентной, необходимо постоянное движение вперёд, необходимо постоянное совершенствование. При этом мы должны анализировать, насколько эффективно работают уже принятые меры. И здесь нам действительно важны эффективные каналы обратной связи с бизнесом. Поэтому прошу Агентство стратегических инициатив, ведущие деловые объединения вести такой анализ правоприменения, смотреть лучшие мировые практики, лучший мировой опыт, при необходимости предлагать новые решения.

Важнейшую роль призван сыграть национальный рейтинг инвестиционного климата в регионах Российской Федерации. Сам по себе рейтинг – это, разумеется, не самоцель. Он должен стать работающим инструментом выявления и распространения лучших региональных практик по всей территории страны. Кстати, инициатива по формированию рейтинга принадлежала именно нашим ведущим предпринимательским объединениям. Особенность этого проекта в том, что сами предприниматели дают оценку состоянию деловой среды, качеству госуправления и так далее.

Кстати, в этом году в таких опросах приняли участие более 200 тысяч бизнесменов по всей России. Уже звучали, я знаю, в ходе состоявшихся дискуссий примеры этого положительного состояния дел, тем не менее я воспользуюсь случаем, чтобы ещё раз их назвать, это того стоит: это и Калужская область, Татарстан, Белгородская область, Тамбовская, Ульяновская области, Краснодарский край, Ростовская область, Костромская область, Чувашская Республика, Тульская область. Вновь подчеркну, национальный рейтинг инвестиционного климата должен стать инструментом повышения качества управления на всех уровнях власти. Это сегодня тоже одно из ключевых направлений нашего развития.

О чём бы хотелось сказать в этой связи. Первое. Необходимо сформировать целый класс государственных менеджеров, которые умеют работать гибко, по–современному, понимают запросы бизнеса к деловому климату, к системе госуправления в целом. Одним из важнейших шагов должен стать запуск механизма постоянного совершенствования управленческих кадров. В этой связи на базе одного из ведущих учебных заведений страны намерены создать центр обмена лучшими практиками госуправления и формирования бизнес-среды в регионах. Такой центр может стать хорошей площадкой не только для повышения квалификации, но и для обмена опытом, для выработки новых идей, для налаживания горизонтальных связей между представителями региональных управленческих команд.

Второе. Считаю целесообразным создать в каждом регионе специальные штабы – проектные офисы, если хотите, – которые станут своего рода администрациями развития, обеспечат внедрение лучших механизмов создания благоприятного инвестиционного климата. Комфортная деловая среда – важнейшее условие для формирования массового слоя несырьевых малых и средних предприятий. Это реальный путь к диверсификации экономики, к созданию новых рабочих мест.

Наша цель – чтобы малые и средние компании росли, завоёвывали отечественный рынок, развивали свой экспортный потенциал. Поэтому будем тесно увязывать деятельность институтов поддержки промышленности и стимулирования экспорта, имея в виду Фонд развития промышленности, который недавно создан, Фонд развития Дальнего Востока, Российский фонд прямых инвестиций, механизмы проектного финансирования, а также Российский экспортный центр, в котором отечественные компании смогут получать весь спектр услуг по поддержке своей продукции на зарубежных рынках.

Кроме того, по предложению самого делового сообщества создаётся корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства. Бизнес сможет получать здесь необходимую финансовую, юридическую, методическую поддержку, в том числе помощь по доступу к государственным закупкам и закупкам госкомпаний. По сути, мы консолидируем механизмы поддержки малого и среднего предпринимательства и рассчитываем, что это принесёт весомую, заметную отдачу.

Уважаемые друзья! Все, кто стремится занять лидирующие позиции, должны делать ставку на лидеров в бизнесе, в управлении и, конечно, в развитии технологий и образования. Мы немало сделали для укрепления отечественной научно-технической базы, для усиления кооперации науки, образования, промышленности, для практического внедрения разработок в реальное производство.

В ближайшие годы намерены приступить к широкому технологическому обновлению предприятий сырьевого и несырьевого секторов промышленности, сельского хозяйства. С 2019 года через систему технического регулирования, жёсткие экологические стандарты будем стимулировать поэтапное внедрение принципов наилучших доступных технологий. Фактически модернизация и постоянное технологическое развитие станут требованием законодательства. Важнейшая задача сегодня – создать для наших компаний стимулы инвестировать в разработку отечественных технологий. Прошу Правительство предложить здесь дополнительные решения.

Кроме того, нужно провести инвентаризацию уже существующих механизмов поддержки прикладных исследований и внедрения инноваций, посмотреть, как работают льготы, в том числе и налоговые. Что касается институтов развития, то их необходимо чётко настроить на содействие задачам технологической модернизации.

Мы запускаем проекты, которые призваны обеспечить мощную технологическую базу для наших компаний не только на сегодня, но и на будущее. При этом горизонты технологического планирования серьёзно расширяются. Российские компании должны занять ключевые позиции в тех отраслях и на тех рынках, которые будут определять характер экономики, уклад жизни людей через два-три десятилетия – так, как это произошло с IT-технологиями: за последние 20 лет они коренным образом изменили нашу жизнь.

Для решения таких перспективных задач запущена национальная технологическая инициатива, в ней участвуют ведущие представители науки и высокотехнологичного бизнеса. Очевидно, что это долгосрочный проект, но уже через два-три года должны появиться научные лаборатории, новые компании, образовательные программы для подготовки кадров, способных решать самые современные задачи, работать с передовыми технологиями.

И, наконец, ещё одно принципиально важное направление. На недавнем съезде одного из наших ведущих бизнес-объединений, «Деловой России», прозвучала идея наладить эффективную систему трансфера зарубежных технологий. У нас есть успешный опыт переноса в Россию технологий в фармацевтике, автомобилестроении, в производстве потребительских товаров. Важно поставить такую работу на системную основу, задействовать капиталы институтов развития. И прошу Правительство, деловые объединения представить на этот счёт конкретные дополнительные предложения, в том числе создать оптимальный формат взаимодействия государства и бизнеса в сфере трансфера технологий.

Далее. Мы прекрасно понимаем, что решающее значение для развития и повышения конкурентоспособности России имеет качество образования. Кстати говоря, вчера об этом говорили и наши коллеги из иностранных инвестиционных компаний, с которыми я вчера встречался. Причём подготовка специалистов должна осуществляться не только с учётом требований сегодняшнего дня, но и учитывать лучший мировой опыт, перспективы развития технологий и новых рынков.

Наши молодые люди: студенты, школьники – побеждают на самых престижных международных соревнованиях по техническим и естественнонаучным дисциплинам. Приведу лишь один пример, совсем свежий: студенты Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики не раз доказывали, что равных им в мире нет; в этом году команда университета вновь подтвердила абсолютное лидерство, оставив позади сильнейшие мировые школы программирования. Команда университета – единственная в мире шестикратная победительница командного студенческого чемпионата по программированию. Я хочу ребят ещё раз поздравить с этим.

Понятно, что очень многое зависит от руководства вузов, от ректоров. Здесь нам также нужны новые лидеры, которые сами глубоко знают производство, знают запросы промышленности, чувствуют тенденции технологического развития. Отечественный бизнес предлагает создать резерв руководящих кадров вузов, которые готовят инженерно-технических специалистов. Думаю, что это правильное предложение, и его необходимо реализовать. При этом призываю представителей бизнеса активнее работать в наблюдательных и попечительских советах вузов, теснее взаимодействовать с преподавательским корпусом, участвовать в формировании и реализации программ их развития. Это в интересах самого бизнеса.

Важнейшая задача – это обновление, повышение качества среднего профессионального образования, укрепление его связи с реальным производством. Во многих регионах уже активно и успешно занимаются развитием так называемого дуального образования, когда практика на конкретных предприятиях сочетается с теоретической подготовкой. Кстати, не случайно, что именно те регионы, которые добились существенного прогресса в развитии среднего профессионального образования, как правило, и являются лидерами регионального рейтинга и в целом демонстрируют высокую социально-экономическую динамику.

Сегодня и инженерная, и рабочая профессии требуют высочайшей компетенции. В соответствии с этим мы выстраиваем систему современных профессиональных стандартов. Основными участниками здесь также являются работодатели, бизнес-объединения в рамках Национального совета по компетенциям и квалификациям при Президенте России.

Считаю необходимым обобщить опыт, объединить наши усилия и выстроить целостную систему подготовки квалифицированных кадров с учётом лучших международных практик. Такая система должна включать в себя все звенья: дополнительное образование в сфере технического творчества детей, среднее профессиональное образование и высшее инженерное образование, национальные и международные чемпионаты рабочих профессий.

И ещё одно важное направление нашей работы на перспективу, на годы вперёд: нужно создавать механизмы сопровождения и поддержки талантливых детей, чтобы они смогли раскрыть свои способности, добиваться успеха на своей Родине, в России. Как вы знаете, мы запускаем один из таких проектов, уже фактически запускается в Сочи, – это сочинский центр для школьников со всех регионов страны, которые проявляют особые способности в спорте, искусстве, в естественных науках. Это, кстати говоря, будет ещё одним значимым элементом олимпийского наследия.

Карта глобального экономического развития меняется буквально на глазах. Страны Азиатско-Тихоокеанского региона, такие как Китай, Япония, Южная Корея, государства АСЕАН, уже составляют четверть мировой экономики. В ближайшее десятилетие именно эти рынки будут основным источником роста мирового спроса на товары и услуги. При всех колебаниях, которые происходят в мире, и в политике, и в экономике, эта тенденция неизбежна. Логично, что вместе с партнёрами по Евразийскому экономическому союзу мы стремимся наращивать связи со странами АТР, устранять барьеры в торговле и инвестициях. В этом году Евразийский экономический союз заключил первое соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Российские компании получат возможность беспошлинно поставлять целый спектр товаров.

Расширяется наше взаимодействие с Китайской Народной Республикой в интересах формирования общего экономического пространства. В мае этого года было подписано совместное заявление о сопряжении развития Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шёлкового пути». Фактически речь идёт о новых подходах к взаимодействию между Евразийским экономическим союзом и Китаем, о расширении сотрудничества и реализации крупных совместных инфраструктурных проектов, об упрощении торговли, а также об укреплении кооперации по линии различных финансовых институтов.

Укрепление партнёрства с государствами АТР – это важнейшая часть нашей работы по развитию российского Дальнего Востока. Мы создаём здесь максимально свободные и комфортные условия для размещения капиталов и производств. Инвесторы получат уникальные возможности для работы на российском рынке и, что важно, выгодный плацдарм для прямого выхода на ёмкий растущий рынок АТР. Уже сейчас на Дальнем Востоке создаются территории опережающего развития с целым комплексом налоговых и других преференций.

Запускается система господдержки крупных инвестиционных проектов. При этом мы готовы предложить ещё более гибкие, более продвинутые механизмы. Правительство уже подготовило законопроект о создании свободного порта Владивосток. Действие этого законопроекта распространяется на все ключевые порты Приморья: от Зарубино до Находки – и 13 районов, в которых проживает около 75 процентов населения края.

Резиденты свободного порта получат широкие преференции. Это не только налоговые льготы, но и облегчённый визовый режим, введение свободной таможенной зоны, упрощённое прохождение контрольных процедур на границе. В сентябре этого года во Владивостоке пройдёт первый Восточный экономический форум, в рамках которого в том числе будут подробно представлены наши предложения для зарубежных инвесторов.

Вновь повторю, мы стремимся к сотрудничеству со всеми – со всеми, кто готов работать на основе равноправия и взаимного уважения, кто заинтересован в реализации взаимовыгодных проектов. Убеждён, большой потенциал имеет торгово-экономическое партнёрство со странами Латинской Америки, с государствами БРИКС. Предстоящий в начале июля саммит этой организации в России, безусловно, будет способствовать расширению наших деловых контактов.

Хочу подчеркнуть, активное взаимодействие с новыми центрами глобального роста ни в коем случае не означает, что мы с меньшим вниманием намерены относиться к диалогу с нашими традиционными западными партнёрами. Уверен, такое сотрудничество будет обязательно продолжено.

Уважаемые дамы и господа! Россия открыта для мира, для экономического, научного, гуманитарного взаимодействия, контактов с представителями гражданского общества и деловых кругов всего мира. Убеждён, такая политика, такой диалог отвечает общим интересам, помогает сохранить то доверие, которое служит основой для совместной работы.

Перед нами стоят большие задачи, мы будем развиваться, выходить на новые рынки, создавать современные технологии, реализовывать масштабные проекты. С нами предприниматели, граждане, новые лидеры, которые готовы работать для России и для её развития. Именно поэтому мы абсолютно уверены в успехе.

Спасибо вам за внимание.

<…>

Ч.Роуз: У нас состоится глубокая дискуссия по некоторым экономическим вопросам, которые были подняты с нашими представителями бизнеса.

Господин Президент, прежде всего позвольте сказать, что мне очень приятно находиться здесь, в Вашем родном городе, в городе, где Вы начали свою политическую карьеру. К тому же это исторически важный город, здесь Россия родилась как империя. Это очень важный город. Есть очень серьёзные вопросы, которые могут быть решены, только если Россия будет действовать, если Вы будете участвовать. Речь идёт об экономической политике, о внешней политике, Украине, балтийских странах, Европе, Сирии, Иране, Китае, России. Есть очень много вопросов, есть проблемы, есть конфликты. Для того чтобы найти решение многим проблемам, Россия должна сыграть свою роль. Возникает проблема границ. Не могли бы Вы рассказать нам о Вашем видении Украины и России, каким образом нам добиться решения проблемы?

В.Путин: Прежде всего хочу Вас поблагодарить за то, что Вы согласились сегодня вместе с нами поработать, быть модератором нашей встречи. У нас форум называется «Санкт-Петербургский международный экономический форум». Мне бы хотелось, чтобы мы сосредоточили своё внимание на проблемах экономики. Хотя я с Вами соглашусь, что без решения ряда международных острых, кризисных ситуаций трудно двигаться и в экономической сфере.

По поводу событий на Украине мы много раз говорили, и понимаю, что от этого никуда не уйти. Но, знаете, мы всё время то по Украине говорим, то несколько лет назад говорили по кризису, скажем, в Ираке, ещё в каких–то странах. Мы говорим о том, что уже произошло, но никогда не говорим, почему это произошло. А если уж вы хотите поговорить на эту тему, что, видимо, важно, то мне бы хотелось всё–таки начать именно с этого момента.

Почему мы подошли к этому кризису на Украине? Я глубоко убеждён, что после того, как так называемая биполярная система прекратила своё существование, после того, как исчез с политической карты Советский Союз, некоторые наши партнёры на Западе, в том числе и прежде всего, конечно, Соединённые Штаты, оказались в состоянии какой–то эйфории. И вместо того чтобы выстраивать в новой ситуации добрососедские и партнёрские отношения, начали осваивать новые, как им показалось, свободные геополитические пространства. Вот отсюда и движение, скажем, Североатлантического блока НАТО на восток, отсюда многие другие вещи.

Я всё время думал, почему это происходит, и в конечном итоге пришёл к выводу, что, видимо, у кого–то из наших партнёров возникла иллюзия, что после Второй мировой войны был один миропорядок создан – и тогда был такой глобальный центр в мире, как Советский Союз; теперь его нет, появился вакуум, и его надо быстренько заполнить. Мне кажется, что это очень ошибочный подход к решению проблемы. Вот так мы и Ирак получили, а мы знаем, что и в Соединённых Штатах сегодня многие считают, что в Ираке были совершены ошибки. В Ираке были совершены ошибки, многие признают, тем не менее всё повторили в Ливии. Добрались теперь до Украины.

Не мы являемся первопричиной тех кризисных явлений, которые имеют место быть на Украине. Не нужно было поддерживать, я уже много раз об этом говорил, антигосударственный, антиконституционный переворот и вооружённый захват власти, который привёл в конечном итоге к жёсткому противостоянию на территории Украины, фактически к гражданской войне.

Что сегодня нужно сделать? Чтобы долго здесь не распространяться на эту тему, сегодня, безусловно, нужно полностью выполнять договорённости, достигнутые в Минске, белорусской столице. Хочу ещё раз подчеркнуть, если бы нас что–то не устраивало, мы никогда бы не поставили свою подпись под этим документом. Если уж он состоялся, а мы поставили там свою подпись, мы будем добиваться его полного исполнения.

Вместе с тем хочу обратить и ваше внимание, и всех наших партнёров, мы не можем это сделать в одностороннем порядке. Мы постоянно, каждый день слышим одно и то же – как мантру повторяют, одно и то же, что Россия должна повлиять на юго-восток Украины. Мы влияем. Но решить эту проблему только с помощью нашего влияния на юго-восток невозможно. Нужно влиять и на сегодняшние официальные власти в Киеве, а этого мы сделать не можем. Это та дорога, по которой должны пройти наши западные партнёры – европейцы и американцы. Давайте вместе работать.

Ч.Роуз: Что Вы хотите от киевского правительства, что оно должно сделать?

В.Путин: Мы ничего не хотим. Это народ Украины должен чего–то хотеть, чтобы украинское правительство сделало. Или хотеть, чтобы оно не делало.

Мы считаем, что для урегулирования нужно, как я сказал, исполнить Минские соглашения. И ключевой момент здесь, безусловно, это элементы политического урегулирования. Они состоят из нескольких составляющих.

Первое – это конституционная реформа, и в Минских соглашениях так прямо про это и написано: с предоставлением автономии либо, как они говорят о децентрализации власти, пускай по пути децентрализации. Понятно, что это такое, наши европейские партнёры, французы и немцы, расшифровали, нас это вполне устраивает, так же как устраивает в целом и представителей Донбасса. Это первое.

Второе, что нужно сделать, – нужно распространить принятый ранее закон об особом статусе этих территорий – Луганска и Донецка, непризнанных республик, применить его, начать применять этот закон. Он принят, но до сих пор не реализуется. Для этого нужно было принять постановление Верховной Рады – парламента Украины, и это тоже в Минских соглашениях прописано.

Наши друзья в Киеве исполнили формально это решение, но одновременно с принятием постановления Рады об имплементации этого закона они в сам закон внесли изменения – по–моему, в статью 10-ю, – которые полностью дезавуировали это действие. Просто это манипуляция и ничего больше, а нужно переходить от манипуляции к практической работе.

Третье, что нужно сделать, – нужно принять закон об амнистии. Невозможно вести политический диалог с теми людьми, которые находятся под угрозой уголовного преследования. Наконец, нужно принять закон о муниципальных выборах на этих территориях и осуществить эти выборы. Но всё это – и в Минских соглашениях это прописано, обращаю на это ваше особое внимание, – всё должно быть сделано по согласованию с Донецком и Луганском.

Никакого прямого диалога, к сожалению, мы до сих пор не видим, есть только намётки того, что он начинается, но прошло уже слишком много времени с подписания Минских соглашений. Сейчас нужно, ещё раз повторяю, наладить прямой диалог между Луганском, Донецком и Киевом – вот чего не хватает. И, наконец, нужно, безусловно, начать экономическую реабилитацию этих территорий.

Я уже много раз говорил, хочу повторить: тезис о том, что «у нас нет денег», не работает в данном случае. Если сегодняшние киевские руководители считают, что это территория Украины, что там проживают украинские граждане, которые имеют право на получение, скажем, пособий по инвалидности либо пенсий и заработали их в рамках действующего на Украине законодательства, не могут киевские власти отказываться платить эти пособия, не имеют права просто. Они нарушают свою собственную Конституцию. Всё вот это должно быть реализовано, причём не на словах, а на деле, на практике.

Ч.Роуз: Как Вам известно, Соединённые Штаты Америки считают, что вы вооружаете сепаратистов и что вы поощряете их, вы используете Вооружённые Силы России, чтобы подлить масло в огонь этого конфликта. Многие обеспокоены тем, что это может привести к новой холодной войне.

В.Путин: Вы знаете, к холодной войне приводят не локальные конфликты, а глобальные решения – например, такое как выход Соединённых Штатов в одностороннем порядке из Договора по противоракетной обороне. Вот это действительно шаг, который толкает всех нас к новому витку вооружения, потому что он меняет глобальную систему безопасности.

Что касается региональных конфликтов, то где бы они ни происходили, почему–то противоборствующие стороны всегда, я хочу это подчеркнуть, всегда где–то находят оружие. Это также справедливо и для восточных регионов Украины.

Что бы я хотел сказать – я хотел бы сказать, что если сегодняшняя ситуация будет решаться политическими средствами, то никакого оружия здесь и не потребуется, но для этого нужна добрая воля и желание вести прямой диалог, и мы будем этому способствовать. Чего мы не можем, с чем мы никогда не согласимся – с тем, что кто–то с кем–то, где бы то ни было, будет разговаривать с позиции силы, сначала с помощью полиции (или милицией называется), потом с помощью специальных служб, потом с помощью вооружённых сил.

Ведь до тех пор, пока подразделения армии и так называемые батальоны, националистические вооружённые формирования не появились на этих территориях, там не было никакого оружия – и не было бы, если бы с самого начала пытались решать вопросы мирными средствами. Оно там появилось только после того, как людей начали убивать с помощью танков, артиллерии, систем залпового огня и авиации. И там появились те, кто сопротивляются. Как только будет предпринята попытка политическими средствами решать вопрос, там и оружия этого не будет.

Ч.Роуз: Каковы приемлемые границы для Украины, для России? Какие границы приемлемы для вас?

В.Путин: Что Вы имеете в виду, когда говорите о границах – географические границы, политические границы? О чём идёт речь?

Ч.Роуз: Политические границы.

В.Путин: Что касается сотрудничества, мы всегда говорили и продолжаем это говорить, здесь нет ничего нового, при всех сложностях сегодняшнего дня я считаю, считал всегда и продолжаю считать, что русские и украинцы – это один народ, один этнос во всяком случае, со своим, конечно, своеобразием. Со своим, конечно, своеобразием, со своими культурными особенностями, но с общей историей, с общей культурой, с общими духовными корнями. Чего бы ни происходило, в конечном итоге Россия и Украина так или иначе обречены на совместное будущее.

Мы с самого начала исходили и сейчас исходим из того, что Украина имеет право на собственный выбор: и на цивилизационный, и на политический, и на экономический, на какой угодно. Ведь не секрет, мы же все знаем, именно Россия была инициатором фактически дезинтеграции Советского Союза, предоставления суверенитета всем этим странам. С этих пор у нас ничего не изменилось. Но и Россию, и Украину, кроме тех связей, о которых я говорил, которые сложились за столетия, связывают совершенно конкретные вещи сегодняшнего дня: это общая инженерная инфраструктура, общая энергетическая инфраструктура, общая транспортная инфраструктура, общие правила регулирования и так далее, и так далее. Наконец, нас связывает и возможность беспрепятственно говорить на одном языке. Это нас касается, это касается уже России и касается наших интересов.

Мы всегда исходили из того, что мы будем решать всё, даже спорные вопросы, а это естественно, что у соседей возникают какие–то споры, путём переговоров. Но если в этот переговорный процесс включаются третьи игроки, то мы считаем, что они должны учитывать и наши интересы, а не просто ставить нас перед выбором. Если вы спрашиваете, на что мы рассчитываем в политическом плане, – мы рассчитываем на полноценный, доверительный и равноправный диалог.

Ч.Роуз: Мне хотелось бы ещё вернуться к Украине, но давайте поговорим о взаимоотношениях России с целым рядом стран, в том числе с США и КНР. Каким образом Вы охарактеризовали бы отношения с США? Что не так с этими отношениями, что с ними так? И что требуется в этих отношениях?

В.Путин: Другими словами, где у нас есть какой–то позитив, а где есть проблемы.

Начнём с проблем. Проблемы заключаются в том, что нам постоянно пытаются навязывать свои стандарты и свои решения, не сообразуясь с нашим пониманием собственных интересов. Нам, по сути, говорят, что в Соединённых Штатах лучше знают, что нам нужно. Позвольте нам самим определить наши интересы и наши потребности исходя из нашей собственной истории, из нашей культуры.

Ч.Роуз: Каким образом Соединённые Штаты пытаются определить, что вам нужно, что вам требуется?

В.Путин: Вмешиваясь в наши внутриполитические процессы, в том числе через финансирование неправительственного сектора, навязывая решения в сфере международной безопасности.

Я упоминал, допустим, о проблеме, с которой мы столкнулись первый раз, и это сразу охладило наши отношения, – Ирак. Вы помните тезис: «Кто не с нами, тот против нас»? Это что, диалог? Это ультиматум. С нами не надо разговаривать языком ультиматумов.

Но теперь всё–таки позвольте сказать, что нас объединяет, такое ведь тоже есть. Объединяет наше желание всё–таки работать против общих угроз, какими являются терроризм, распространение наркоугрозы и очень опасная тенденция к возможному распространению средств массового уничтожения. Но есть и вопросы в сфере гуманитарного взаимодействия, например борьба со сложными и очень тяжёлыми, поражающими целые регионы мира инфекционными заболеваниями. Есть вопросы, связанные с мировой экономикой, это касается, прежде всего, той области, на которую мы серьёзно и значительным образом влияем: это энергетика. Есть и другие сферы, в которых мы в целом наладили очень неплохое взаимодействие, и я рассчитываю, что это послужит той базой, которая позволит нам восстановить прежний уровень отношений с Соединёнными Штатами и двигаться дальше.

Но что касается Китайской Народной Республики, то уровень, характер и доверительность наших отношений достигли, пожалуй, беспрецедентных в истории наших отношений значений. Мы 40 лет – хочу, чтобы все ещё раз услышали, – 40 лет вели переговоры по приграничным проблемам. Мы нашли взаимные компромиссы, развязки, пошли друг другу навстречу и закрыли этот вопрос. 40 лет! Далеко не со всеми странами нам удаётся решить эти вопросы. Кроме этого, мы развиваем экономические связи, мы активно сотрудничаем в международных организациях и на площадке Организации Объединённых Наций.

Мы создаём новые объединения, которые весьма эффективно развиваются и являются весьма привлекательными для многих стран: это и Шанхайская организация сотрудничества, она изначально создавалась для того, чтобы решить приграничные вопросы после дезинтеграции Советского Союза, но потом пошла дальше, и сейчас эта организация является привлекательной, туда стремятся попасть уже и другие страны. Мы, скорее всего, сейчас на саммите в Уфе (очередной саммит будет в нашем городе в Башкирии) примем решение о приёме и Индии, и Пакистана в эту организацию. Мы развиваем другие формы сотрудничества – например, БРИКС.

Я в своём выступлении говорил о сопряжении наших усилий в рамках Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шёлкового пути». То есть у нас налаживаются отношения и в этом плане. Китай – самый крупный наш торгово-экономический партнёр. Отношения развиваются очень эффективно.

Ч.Роуз: Некоторые говорят, что это естественно, потому что у Китая есть деньги, а в России есть природные ресурсы, поэтому тут логическая связь.

В.Путин: Вы почитайте американскую аналитику, я уверен, что Вы это знаете, просто делаете вид, что Вы с ней не знакомы. Так вот, американские аналитики, политологи, экономисты говорят о разворачивании самих Соединённых Штатов в сторону Китая. Китай – растущая экономика. Если кто–то высказывает озабоченности по поводу снижения темпов роста, то сейчас Первый заместитель председателя Госсовета Китая сказал об этом: 7 процентов – самый высокий темп роста в мире, всё равно это самые высокие темпы роста в мире. И не только Россия. Почему?

Весь мир смотрит на Азию, и Европа тоже ищет возможности развивать отношения, но нам–то сам Бог, как говорится, велел, мы–то соседи, это естественное движение. Кроме всего прочего, у нас есть некоторые ценности, которые мы отстаиваем на международной арене совместно и весьма эффективно, – это равноправный доступ к решению ключевых международных вопросов.

Ч.Роуз: Является ли это более логичным – взаимоотношения с Китаем, чем взаимоотношения с Европой, США? Является ли Китай более важным с точки зрения развития отношений в будущем, чем США и Европа? Могло бы это привести к каким–то антизападным интеграционным процессам и связям?

В.Путин: Антизападным?

Ч.Роуз: Антизападным и антиамериканским.

В.Путин: Мы вообще ни с кем, в том числе и с Китаем, а Китай тоже ни с кем, насколько я понимаю китайскую политику, не строит отношения против кого–то. Мы не строим союзов «против», мы строим союз «за» – за то, чтобы реализовывать свои национальные интересы.

И обращаю внимание, вот вы расширяете Североатлантический блок НАТО – Советского Союза нет, он же создавался как противодействие Советскому Союзу: Советского Союза нет, Варшавского договора нет, а блок НАТО не только существует, но ещё и расширяется. Вы это делаете, а мы с Китаем не создаём никаких военных блоков, у нас нет блокового мышления, мы пытаемся – и, насколько я чувствую, у нас это получается, – мы пытаемся и делаем это: мыслим глобально, распределяя не только ответственность, но и стремясь найти взаимоприемлемые развязки и компромиссы. Мы никогда не действуем с позиции силы. Мы всегда ищем решения, причём решения в рамках переговорного процесса.

Ч.Роуз: Мы много прочитали о вас, о вашей стране. Три компонента: первое, вы хотите быть уважаемыми; второе, вы хотите вести равные переговоры; третье, вероятно, в вашей истории есть ощущение и существует обеспокоенность в отношении границ и в отношении создания буферной зоны в России. Правильно я понимаю?

В.Путин: Вы понимаете, я всё время это слышу: Россия хочет, чтобы её уважали. А вы не хотите? А кто не хочет? Кто хочет, чтобы его унижали? Странная даже постановка вопроса. Как будто это какой–то эксклюзив Россия для себя требует, чтобы нас уважали. А кому–то приятно, чтобы на него плевали, что ли? Но дело даже не в уважении, дело совершенно не в уважении или отсутствии такового – дело в том, что мы стремимся к обеспечению своих интересов, не нанося никакого вреда нашим партнёрам. Но мы, естественно, рассчитываем на конструктивный, прямой и содержательный диалог. Когда мы сталкиваемся с отсутствием такового или с нежеланием разговаривать с нами, то это, конечно, вызывает какую–то ответную реакцию.

Смотрите, я сейчас вам расскажу интересную историю, она касается так называемого восточного партнёрства, которое продвигают наши коллеги и друзья в Западной Европе. Кстати, это очень активно поддерживается и Соединёнными Штатами. Первая наша реакция была на эту практику восточного партнёрства, идею саму, весьма положительная. Почему? Потому что мы исходили из того, что Россия и восточноевропейские страны связаны тысячью нитей между собой, в том числе и в области экономики. Это общие нормы технического регулирования, как я уже говорил, единые инфраструктуры и так далее, и так далее. И мы исходили из того, что, если Европа начнёт сейчас с ними работать, их как–то к себе подтаскивать, неизбежно начнётся конструктивный процесс взаимодействия с Россией. И мы будем работать. В чём–то будем спорить, в чём–то соглашаться, но будем выходить на какие–то общие решения, которые позволят нам создавать общее экономическое и, в конце концов, гуманитарно-политическое пространство.

Ничего этого, к сожалению, вообще не произошло. Ведь как возник кризис на Украине, с которого Вы начали: Украине предложили подписать договор об ассоциации. Замечательно. Но Украина, как известно, является членом зоны свободной торговли в СНГ (кстати, создания которой сама Украина и добивалась). И там масса преференций, масса льгот.

Мы с Евросоюзом 17 лет вели переговоры по условиям присоединения к ВТО. Теперь одним разом решили через Украину зайти на таможенную территорию Российской Федерации. Разве так делается? А на наш вопрос и наше предложение провести консультации нам ответили, это прямая речь: «Не ваше дело». Так разве решаются вопросы вообще, а в отношении России в частности?

При чём здесь какой–то тезис о пустом уважении? Дело не в уважении – дело в том, что мы хотим, чтобы наши интересы учитывались.

Ч.Роуз: Давайте поговорим о ряде мест, где есть необходимость сотрудничества России и США: Иран и переговоры по ядерной программе – и, конечно, формат «пять плюс один», «шестёрка». Думаете ли Вы, что достигнуть соглашения возможно, и какого соглашения Вы хотите?

В.Путин: Первое, что я хочу подчеркнуть и что я считаю абсолютно принципиальным, у нас есть общее понимание со всеми участниками этого процесса, в том числе и с Соединёнными Штатами, с европейскими странами, надеюсь, что и с Ираном, что все мы – категорические противники распространения оружия массового уничтожения. И это наша принципиальная позиция, и именно это обстоятельство позволило нам достаточно конструктивно работать с Соединёнными Штатами по этому направлению.

Мы очень рады тому, что иранская позиция претерпела существенные изменения и позволила выйти на тот уровень договорённостей, которые мы сегодня имеем. Мы, безусловно, поддержим эти договорённости. Единственное, что, мне кажется, было бы контрпродуктивным – это специально, хочу это подчеркнуть, специально, чтобы сорвать договорённости, требовать от Ирана каких–то вещей, которые для него являются абсолютно неисполнимыми и несущественными для решения главной проблемы – проблемы нераспространения. Но я надеюсь, что до этого не дойдёт, и в конце концов в ближайшее время – Сергей Лавров [Министр иностранных дел] лучше меня знает, когда это можно подписать.

С.Лавров: Когда будет готово.

В.Путин: «Когда подписать можно?» – Он говорит: «Когда будет готово».

У нас дипломаты всё время так отвечают. (Смех.)

Думаю, что в ближайшее время должно состояться подписание. Но самое главное – мы вчера встречались с Генеральным директором МАГАТЭ, потом должен начаться процесс имплементации этих договорённостей, он потребует примерно полгода.

Но не менее важно и другое: не менее важно, чтобы ваша страна, Соединённые Штаты, отнеслись к этому положительно, поддержали, чтобы конгресс поддержал. Мы знаем дискуссии, которые идут сейчас в Соединённых Штатах, что Президент имеет право сам подписать, что эти договорённости не нуждаются в ратификации. Это не наша проблема, мы не можем её решить. Так же как не можем некоторые вопросы сегодня решить за киевские власти, так и за вашингтонские тоже не можем некоторые проблемы решить. Поэтому на вашей стороне будет мяч. Но мы рассчитываем на то, что при всей сложности всё–таки Президенту Соединённых Штатов удастся достичь результата, который будет, безусловно, во внешнеполитической сфере одним из главных в ходе его президентства.

Ч.Роуз: Но Вы верите, что будет такое соглашение, согласно тому, что сказал господин Лавров?

В.Путин: Я верю, и мы к этому стремимся. Мы считаем, что это чрезвычайно важно, чтобы разрядить ситуацию. Но при этом не менее важно, чтобы все региональные державы не чувствовали, что для них наступает какой–то момент, после которого они могут ожидать ухудшения ситуации в регионе, наступают для них какие–то угрозы. Вот этого ни в коем случае нельзя допустить. Россия, я хочу это подчеркнуть, будет развивать добрососедские, дружеские отношения как с Ираном, так и со всеми странами этого региона.

Ч.Роуз: Ещё один вопрос из внешней политики – до того, как мы перейдём к экономике и к вопросам, которые поднимались рядом ораторов.

Сирия сегодня нас занимает. Видите ли Вы какой–то выход из сложившейся ситуации? Потому что Россия поддерживает правительство Башара Асада и поддерживала его много лет, Иран поддерживает правительство Асада. И кажется, что просто маятник качается туда-сюда, вот такая ситуация. Какое Ваше предполагаемое решение? Как можно разрешить эту ужасную гражданскую войну, вызвавшую миллионы беженцев, и когда можно найти такое решение?

В.Путин: Хотелось бы – чем быстрее, тем лучше. Вместе с тем хотел бы ещё раз подчеркнуть, на чём основана наша позиция: наша позиция основана на опасении, что Сирия может погрузиться в такое же состояние, как Ливия или как Ирак.

Вы знаете, ведь до того, как властные структуры в Ираке и сам Саддам Хусейн не были уничтожены, там не было никаких террористов, ну давайте мы не будем про это забывать. Вообще об этом сегодня никто предпочитает не говорить. Кто создал условия и как были созданы условия для вспышки терроризма на этих территориях, ну неужели непонятно? После вторжения в Ирак всех разогнали, уничтожили, Саддама повесили. Дальше что – дальше ИГИЛ.

А в Ливии что происходит? Вообще государство перестало существовать, дезинтеграция полная. Даже дипломатическая служба Соединённых Штатов понесла ущерб, мы знаем такой известный трагический случай. Вот мы не хотим, чтобы такое же развитие событий постигло и Сирию, вот в чём вопрос. Этим прежде всего продиктована наша позиция по поддержке Президента Асада и его правительства. И мы считаем, что это правильная позиция. Трудно было ожидать от нас чего–либо другого. Более того, как мне кажется, многие сегодня соглашаются с такой позицией, как наша.

Я упоминал уже несколько раз про Ирак, а мы знаем, что там происходит. Соединённые Штаты поддерживают Ирак, поддерживают и вооружают армию, обучают армию. Двумя-тремя ударами ИГИЛ захватил столько оружия, что, наверное, у иракской армии его нет в таком объёме: и бронетехнику, и ракеты (широкая общественность мало об этом знает) вот совсем недавно. Сейчас ИГИЛ вооружён лучше, чем иракская армия. И это при поддержке Соединённых Штатов всё происходит.

Вроде оттуда ушли, но, по данным наших специальных служб и по информации, которую мы получаем из самого Ирака, тысячи американских военнослужащих до сих пор находятся в Ираке. А результат – печальный и трагический.

Мы не хотим, чтобы всё то же самое повторилось в Сирии. Мы призываем всех наших партнёров, в том числе и Соединённые Штаты, европейцев, но прежде всего, конечно, Соединённые Штаты предпринять дополнительные усилия для борьбы с абсолютным злом, которым мы считаем фундаментализм и так называемое Исламское государство или несколько ещё формирований подобного же рода, которые, по сути дела, являются ответвлениями широко известных террористических организаций мирового масштаба, нанёсших неоднократные удары по самим Соединённым Штатам. Мы призываем найти путь политического урегулирования, который должен заключаться в том, чтобы, конечно, была обеспечена трансформация политического режима, это само собой разумеется, и мы готовы об этом дискутировать и с Президентом Асадом.

Сейчас, совсем недавно ООН продекларировала возможность сотрудничества с Президентом Асадом в борьбе с ИГИЛ и другими террористическими формированиями. Мы готовы работать с Президентом [Сирии] для того, чтобы обеспечить путь политической трансформации, для того, чтобы все люди, которые проживают в Сирии, чувствовали доступ к инструментам власти, чтобы уйти от вооружённого противостояния. Но это нельзя делать со стороны с помощью силы, вот в чём вопрос.

Ч.Роуз: Хорошо. Но готовы ли Вы призвать Президента Асада уйти в отставку, если это приведёт к альтернативному политическому решению или если, допустим, это поможет предотвратить ИГИЛ?

В.Путин: Наш модератор – настоящий американец. Я говорю: «Без вмешательства извне», – а он меня спрашивает: «Готовы призвать Президента Асада уйти в отставку?» Это может сделать только сирийский народ, ну как же такие элементарные вещи мы упускаем? Я уже об этом сказал: мы готовы вести диалог с Президентом Асадом в том направлении, чтобы он проводил совместно с представителями так называемой здоровой оппозиции политические реформы. Я считаю, что это вполне конструктивно и реализуемо.

Ч.Роуз: Господин Президент, давайте тогда вернёмся к экономике. У меня много вопросов. У нас здесь есть Ронни Чичунг Чан, председатель инвестиционной компании Hang Lung Properties, Махмуд Хашим Аль Кухеджи, генеральный директор Bahrain Mumtalakat Holding Company, кроме того, ещё есть президент YPF Аргентины Мигель Галуччио (с ним мы поговорим об энергетике). Но мы много уже слышали о Китае, сегодня мы с вами вместе слышали. Каковы, как вы думаете, возможности построения всё более выгодного сотрудничества с Китаем и Россией?

Р.Чан: Как сказал господин Президент [Владимир Путин], мне кажется, что экономика – это главный пункт сотрудничества между Китаем и Россией. Как бизнесмен я полагаю, что Россия и Китай – это брак, который заключён на небесах. У одной страны очень богатые природные ресурсы, а Китаю не хватает этих природных ресурсов, мы быстро развиваемся. Но у Китая есть капитал, чтобы купить эти ресурсы. С экономической точки зрения я не могу просто придумать более дополняющих друг друга стран.

Единственное, если позволите, что я хотел бы сказать. Я уверен, что у господина Президента есть стратегическое мышление относительно российских взаимоотношений с Китаем, но я не уверен насчёт вашего бизнеса, господин Президент, готовы ли ваши бизнесмены воспользоваться преимуществами китайского рынка. Просто посмотрите вокруг, сколько китайцев здесь у нас, в аудитории? Я очень одиноко себя чувствую здесь, сидящим на сцене. А сколько русских находится в Китае? Я даже не знаю. Поэтому за последние день-два, когда я здесь обсуждал вопросы с российскими друзьями, пришёл к выводу, что Азия до сих пор является чем–то, что неплохо было бы получить, но не особо народ готов экономически туда входить.

Господин Президент только что упомянул, что Китай является важным экономическим государством в мире, и я хотел бы, господин Президент, чтобы ваши бизнес-лидеры, которые находятся в аудитории, были бы более готовы практически работать с нами. Например, Вы упоминали финансирование, которое необходимо многим российским проектам. Многие компании сейчас зарегистрированы в Гонконге, потому что гонконгский рынок связан с шанхайским рынком и будет связан также и с Шэньчжэнем скоро. А Шанхайская биржа является пятой по размеру в мире, Гонконгская – шестая, а Шэньчжэньская – восьмая. Если все эти три биржи объединить, то это второй по величине рынок ценных бумаг в мире. Почему бы не зарегистрировать российские фирмы в Гонконге, чтобы помогать работать с Китаем? По–моему, это прекрасная возможность, господин Президент.

В.Путин: Я согласен с нашим коллегой по поводу того, что российско-китайские отношения в экономике нужно, безусловно, наполнять конкретным содержанием и работой – лучше если не только уровне самых крупных наших компаний, но и на уровне малого, среднего бизнеса, чтобы была такая естественная и живая ткань совместной работы во многих отраслях производства.

Между тем Китай и так является в страновом измерении нашим торговым партнёром номер один: у нас 85 миллиардов долларов торговый оборот. И мы вчера говорили с Первым заместителем Госсовета [Чжан Гаоли], и с Председателем Си Цзиньпином обсуждаем это постоянно – думаю, что в ближайшие годы мы вполне можем выйти на оборот в 200 миллиардов долларов.

То, что Вы сейчас сказали, безусловно, правильно. Естественно, мы должны действовать очень аккуратно, не спеша, создавать необходимые условия. Это касается и нас, это касается и наших китайских партнёров. Я уже говорил в своём выступлении о том, что мы вообще никак не ограничиваем движение капитала. Даже в самых сложных условиях кризиса 2008 и 2009 годов, и сейчас, и в прошлом году мы никак не ограничиваем вывоз капитала. Но мы ожидаем, что и наши партнёры в рамках своего регулирования будут действовать в таком же направлении. Юань становится всё более и более крепкой региональной резервной валютой, это совершенно очевидный факт. Но специалисты все понимают, что не хватает свободы движения капитала. Если это произойдёт, то тогда это будет ещё один серьёзный шаг к либерализации наших отношений.

Мы прекрасно понимаем, что наши китайские партнёры должны действовать аккуратно, и им виднее, когда какие меры вводить. Но весьма существенным шагом по углублению и расширению наших отношений является решение об оплате наших торговых операций в национальных валютах: в юанях и рублях. Совсем недавно прошли первые торги в паре юань–рубль. Мы уверены, что это будет развиваться и это создаст новые дополнительные возможности для работы в реальных секторах экономики.

В целом я с Вами согласен, нужно двигаться именно по этому направлению, а не ориентироваться только на договорённости на правительственном уровне, не ориентироваться только на решения, принимаемые суверенными фондами, и так далее, что тоже очень важно и создаёт платформу для работы в более широком формате. Мы работаем над этим и будем двигаться по этому направлению дальше.

Спасибо.

Ч.Роуз: Благодарю Вас. Дальше сидит господин Махмуд аль-Кухеджи, который является президентом компании «Мумталакат», Бахрейн. Какие возможности для инвестирования, Вы полагаете, в России существуют, какие вопросы есть у Вас?

М. аль-Кухеджи: Позвольте я начну и поблагодарю Вас, господин Президент, за то, что Вы подготовили этот форум, за то, что Вы меня на него пригласили, потому что это даёт нам возможность встретиться с нашими партнёрами в России.

«Мумталакат» – это суверенный фонд Бахрейна. Как другие суверенные фонды, мы наделены возможностью инвестирования по всему миру. Мы полагаем, что необходим устойчивый рост и должен быть потенциал для инвестиций, который даст нам долгосрочную стабильность и интерес.

У нас есть инвестиции в Европу, США и другие регионы. Мы сейчас смотрим, анализируем возможности инвестировать в России. Когда вы меня спрашиваете про российскую экономику, я думаю, что она очень перспективна и у неё очень твёрдая база. Почему я так думаю – поскольку российская экономика имеет высококвалифицированную рабочую силу, очень образованную рабочую силу в самой стране. Кроме того, есть необходимые ресурсы, об этом много говорили, которые поддерживают эту самую рабочую силу. Поэтому российская экономика является очень большим рынком, что делает для нас гораздо более простым поиск ниши в российской экономике. Вот эти три компонента позволяют нам чувствовать уверенность в том, что инвестиции в России будут хорошими рыночными инвестициями, и они будут долгосрочными.

Наш фонд старается найти партнёров, которые позволят нам работать свободно в экономике. Думаю, господин Президент, Ваша инициатива по организации Российского фонда прямых инвестиций – это очень удобная идея, и это большой шаг, поскольку, когда мы пришли на российский рынок, мы нашли институт, организацию, которая знает этот рынок и профессионально и прозрачно работает с ним. Это очень важно, когда мы выбираем наших партнёров. Любая инвестиция в российскую экономику позволяет нам найти необходимого партнёра. Это делает российскую экономику очень привлекательной для нас в долгосрочной перспективе.

Ч.Роуз: Благодарю.

Итак, справа от меня Мигель Галуччио из Аргентины. Как вы знаете, Аргентина и «Газпром» подписали договор о совместной разработке газового месторождения. Каковы возможности совместной работы двух государств в энергетической области?

М.Галуччио: Прежде всего спасибо большое, господин Президент за то, что Вы дали мне возможность участвовать в этом форуме.

Энергетика – это очень важное направление для всех стран Южной Америки, особенно для Аргентины. У нас есть большой опыт экономического роста, который наша экономика демонстрировала на протяжении последних 10 лет. Мы производим и нефть, и газ – в основном газ. У нас есть традиционные природные ресурсы, у нас есть также газ и традиционные энергетические ресурсы. И, кроме того, у нас есть также неконвенциональные источники энергии, которые мы сейчас начинаем разрабатывать.

Объём нашей продукции увеличился на 25 процентов за последнее время. И мы считаем, что неконвенциональные источники энергии также могут быть очень эффективными, их производство может приносить большую выгоду. С этой целью нам требуется делать большие инвестиции в этот сектор, нам нужны технологии, нам нужны ноу-хау других стран и компаний. Мы считаем, что в сфере энергетики открываются большие возможности.

Мы осуществляем стратегическое сотрудничество с российскими компаниями. Между Россией и Аргентиной сложились прекрасные отношения. Мы стремимся к тому, чтобы развивать потенциал наших отношений и работать в различных областях. Наша компания заключила соглашение с «Газпромом», которое даст нам возможность в дальнейшем эффективно сотрудничать. Мы подписали меморандум о взаимопонимании, который направлен на то, чтобы совместно разрабатывать ресурсную базу нашей страны.

Спасибо.

Ч.Роуз: Есть ли у Вас какие–нибудь комментарии по этому вопросу – в том, что касается возможностей, которые открываются для обеих стран? Как мне кажется, очень интересно выслушать точки зрения различных регионов.

Мы говорили уже сегодня о влиянии санкций. Вам кажется, что влияние санкций преувеличивается. Это отмечают многие. Как Вы видите возможности и необходимость дальнейшего продвижения российской экономики, какие для этого существуют пути – в том, что касается институциональной структуры, верховенства права и так далее?

В.Путин: По поводу того, что здесь было коллегами сейчас сказано. Мы, что касается Аргентины, обсуждали возможность сотрудничества в нефтегазовой сфере с Президентом Аргентины Кристиной Фернандес де Киршнер и в ходе её визита в Россию, и в ходе моего визита в Аргентину. Договаривались о том, что наши ведущие компании займутся совместной работой. Если откровенно говорить, я не знаю, что там дальше происходило, но меня сейчас очень порадовала информация о том, что есть конкретные договорённости о начале этой совместной работы. Действительно, у Аргентины очень большой потенциал, и, конечно, объединение усилий с одной из ведущих мировых компаний, которой является «Газпром», может дать очень хороший результат.

Что касается суверенных фондов, то, если я не ошибаюсь, Бахрейнский суверенный фонд не просто партнёр нашего Российского фонда прямых инвестиций, а есть договорённость о том, что, по–моему, ваш фонд участвует на 10 процентов во всех проектах Российского фонда прямых инвестиций, я не ошибаюсь? Вот обратите внимание, на что пошли наши партнёры. Автоматически, как только Российский фонд прямых инвестиций реализует какой–то проект, – автоматом Бахрейнский фонд присоединяется на 10 процентов. Это очень большое доверие не только к российской экономике, но и к профессионализму тех коллег, которые работают в Российском фонде прямых инвестиций. Хотел бы попросить всех приветствовать нашего партнёра и выразить ему слова благодарности за это доверие.

Не так всё плохо с точки зрения санкций: есть и плюсы, и минусы. Это время, когда у нас происходят структурные изменения и когда действительно можно предпринять шаги, которые могут иметь долгосрочные позитивные последствия.

Что касается санкций, о которых вы сказали, о том, как мы собираемся выходить из сегодняшней ситуации, – я охарактеризовал сегодняшнюю ситуацию: она не является для нас никакой катастрофой. Мы считаем, что мы должны достичь нескольких целей, они менее амбициозны, чем те, которые мы ставили несколько лет назад, но я очень надеюсь, что это будет другое качество – лучшее качество, чем было в прежние годы.

Чего мы хотим добиться: прежде всего мы хотим обеспечить рост нашей экономики в ближайшее время, в ближайшие годы на уровне среднемировых, это примерно 3,5 процента. Первое.

Второе, мы, безусловно, должны добиться роста производительности труда в пять процентов в годовом измерении.

И третье – очень важный показатель – мы, безусловно, должны снизить инфляцию до показателя 4 процента. Это то, к чему мы должны стремиться – безусловно, при скоординированной и сбалансированной макроэкономической и бюджетной политике.

Всё это, те тенденции, которые мы сейчас видим в нашей экономике, позволяют нам утверждать, что эти цели вполне достижимы, и мы это сделаем в ближайшее время. При этом нам бы, конечно, не хотелось отвечать на деструктивные действия, которые нам пытаются навязывать некоторые наши партнёры, причём навязать себе в убыток. Разные были подсчёты у европейских партнёров: кто–то говорил о потерях европейских производителей в 40–50 миллиардов; сейчас последние данные, которые я увидел и услышал из Европы, – считают, что до 100 миллиардов потери могут быть у европейских производителей.

У нас снизился товарооборот с Европой почти на четверть. Между тем с Вашей страной, с Соединёнными Штатами, рост составил 5,6 процента. У нас несколько сократились товарные потоки из стран Евросоюза в Российскую Федерацию, импорт сократился почти в два раза: был около 30 миллиардов долларов, если считать в долларах, 29 с чем–то, а сейчас – 15 миллиардов с небольшим.

Между тем в структуре товарооборота, при росте торгового оборота с Соединёнными Штатами, импорт из США увеличился примерно на 11 процентов. В целом можно сказать, это, конечно, не уравновешивает потери от сотрудничества с Европой, но я уверен, знаю точно, никто не хочет вообще никаких потерь, если иметь в виду, что у нас падение, а в еврозоне – там многие специалисты, не наши, европейские, говорят о стагнации практически.

Поэтому если мы хотим обеспечить безусловный рост мировой экономики и в Европе, и в России, и в целом, то мы, конечно, должны избавляться от всяких санкционных дел, а тем более незаконных, принятых вне рамок Организации Объединённых Наций, и совместно работать. А как мы собираемся этого достичь, я уже сказал. Мы будем расширять экономические свободы, это ключевая вещь, будем обеспечивать конкурентоспособную юрисдикцию, будем работать над кадрами и над улучшением системы управления.

Ч.Роуз: Справа от меня сидит председатель наблюдательного совета компании «Кнорр-Бремзе» Хайнц Херманн Тиле. Только что мы говорили о санкциях, об импортозамещении. Как Вам кажется, каковы здесь риски и возможности? Что Вы могли бы сказать в этой связи для России? Как Вы видите ситуацию с западной точки зрения?

Х.Тиле: Я вряд ли смогу представить здесь европейскую точку зрения, потому что, вы знаете, многие страны континента придерживаются различных взглядов. Но что я могу сказать – я могу говорить лишь от себя лично и могу представить вам своё видение ситуации.

Я всегда был против санкций, по–прежнему считаю, что это неправильно. Я не единственный человек в Германии, который придерживается этой точки зрения. Поддерживаю заявление Президента Путина: пора положить санкциям конец.

Я надеюсь, что сейчас все в Европе уже поняли, что от санкций Европа сама пострадала, и очень значительно. Если мы посмотрим на статистику за 2014–2015 годы, за два года, – на 50 процентов сократился экспорт из Германии в Россию. Я не считаю наши подразделения, которые работают в России, а у нас таких тоже немало, кстати, работают они очень успешно в промышленности, в транспорте; у нас отличный опыт сотрудничества с российскими партнёрами.

Возвращаясь к ситуации в других европейских странах – посмотрите на Италию: Италия потеряла всего 10 процентов экспорта по сравнению с показателями за прошлый год. Поэтому для них ситуация не так плоха. То есть последствия для разных европейских стран также разнятся. Интересы тоже неодинаковые. В этом смысле нельзя сказать, что у нас общие интересы. Решения на политическом уровне принимаются общие, но так или иначе, какая бы ни была мотивация, решения эти неправильные.

Мы должны понять, что Россия, реализуя политику поворота на Восток, совершает абсолютно логичный шаг, потому что Восток может предложить России очень и очень многое. Не надо забывать, что мы, европейцы, мы, немцы, – моя компания, у меня компания среднего размера, мы работаем на международной арене, у нас прекрасная связь, например, с китайцами. У нас отлично идёт совместный бизнес, нам очень нравится работать с ними. Почему Россия не должна делать то же самое?

В какой–то степени трагично то, что мы дали санкциями толчок к этому повороту. От санкций нужно уходить. Но все страны должны иметь возможность принимать самостоятельные решения, где лучше развивать партнёрство: на Западе, на Востоке – неважно. Мы выступаем за мировое развитие, добавлю – за мирное развитие. В настоящий момент, к сожалению, мы не можем сказать, что удовлетворены ситуацией ни в одном, ни в другом аспекте.

Ч.Роуз: Когда мы говорили о внешней политике, с учётом того, что сказал только что коллега, вот я хотел задать вопрос об отношениях с Германией: сильная экономическая держава, у Вас были отличные отношения с канцлером Меркель, – как Вы видите будущее российско-германских отношений?

В.Путин: Будущее отношений России с любой страной зависит не только от России. Это процесс взаимный и не может быть позитивно решён только односторонними действиями. Но мы стремимся к развитию отношений с Федеративной Республикой Германией.

Коллега только что говорил о большом количестве предприятий Федеративной Республики, которые работают на нашем рынке. Я могу уточнить, это 6 200 предприятий, и все они работают. Они, кстати, не ушли, там некоторые сократили – примерно сотня, полторы, может быть, – немножко сократили объёмы деятельности, но в целом все работают достаточно активно.

Более того, я говорил, что открываются новые предприятия, в том числе и сегодня, при активном участии немецких компаний, в том числе с которыми у нас традиционные связи. Мы не собираемся их расторгать или сокращать. Мы чувствуем, что этого не хочет и немецкий бизнес. У нас очень добрые отношения, надёжные и многолетние. И мы, конечно, будем делать всё для того, чтобы их сохранить и развивать в интересах России, в интересах Германии, в интересах Европейского континента и мировой экономики.

Мы говорили о том состоянии, в котором мировая экономика находится. Знаем, что в целом эксперты указывают на две проблемы: это низкие темпы роста, и говорят даже о стагнации, и эксперты так думают, что ещё года два как минимум это всё будет продолжаться; а вторая проблема – это непомерный рост долговой нагрузки, которая мешает развитию.

В страновом измерении, если говорить о Европе, ведь что там происходит: есть определённый небольшой рост у Федеративной Республики [Германия] – 1 процент в прошлом году; во Франции – 0,7 процента; в Италии, о которой сейчас коллега упоминал и говорил о том, что там всё хорошо, – нулевой рост в течение нескольких лет; в Японии, кстати сказать, – минус 1,4. В таких условиях мы все нуждаемся в каких–то дополнительных импульсах развития.

Господин Ципрас выступал, говорил, я даже записал: проблема Греции – это не греческая проблема, а общеевропейская. Правильно, если вы кому–то много должны, то это уже не ваша проблема, а проблема того, кому вы должны. Это абсолютно правильный подход.

(Смех.) Это правда, потому что ведь что произошло? Есть, конечно, плюсы от интеграционных процессов: и рынки открыты, и бонусы, и дешёвые кредиты. Но есть и минусы, которые заключаются в том, что невозможно регулировать национальную валюту, потому что её нет; привязка вся к жёсткой, твёрдой валюте, рассчитанной на экспортно-ориентированные экономики; невозможно использовать свои преимущества, скажем, в сельском хозяйстве, в туризме, в рыболовстве, там есть ограничения. Поэтому это всё должно быть сбалансировано. Но нас это интересует – интересует, что будет происходить в Европе: это наш крупнейший партнёр.

Да, у нас сократились объёмы торговли с Европой значительно. Но Европа остаётся совокупным нашим ведущим партнёром, а среди всех европейских стран первое место занимает Федеративная Республика [Германия]. Надеюсь, что проблемы уйдут, а мы будем развивать эти отношения дальше. Мы к этому готовы.

Ч.Роуз: Вы очень щедро уделили время нам сегодня в Санкт-Петербурге на форуме. Последний вопрос лично от меня: какую роль хочет играть Россия в мире в 2015 году? Я перечислю ряд непростых вопросов: границы, отношения с Прибалтикой, Украина, Ближний Восток, ИГИЛ, Сирия, отношения со Штатами. В то же время некоторые говорят, что Ваша власть ограничена меньше, чем у любого другого российского лидера, на протяжении многих лет. Как Вы планируете участвовать в решении этих важных проблем? В каких областях Вы будете проявлять инициативу, потому что под Вашим руководством Россия изменилась, Россия стала сильнее с военной точки зрения, Россия ведёт себя более агрессивно (я подозреваю, Вам не понравится, что я использую термин «агрессивно», тем не менее). Как сделать Россию активным участником поиска решения всех этих проблем – Россию, которая, несомненно, является великой державой?

В.Путин: Мне не понравилось, что Вы говорите об агрессивном характере нашего поведения, Вы правы. Мы не ведём себя агрессивно – мы более настойчиво и последовательно начали отстаивать свои интересы. Мы долгое время, можно сказать – десятилетия, спокойно молчали и предлагали всякие элементы сотрудничества, но постепенно нас всё отжимали, уже поджали к такой черте, за которую дальше мы не можем отступить. Это должно быть понятно.

Я уже говорил в самом начале нашей дискуссии: не нужно заниматься переустройством мира – нужно исходить из того, что есть, с уважением относиться друг к другу и совместно работать, искать общие решения общих проблем.

Россия не претендует на какую–то гегемонию, не претендует на какой–то эфемерный статус сверхдержавы, мы никому не навязываем своих стандартов и моделей поведения или развития. Мы хотим равноправных, равноценных отношений со всеми участниками международного сообщества. И с Соединёнными Штатами, и с нашими европейскими партнёрами, и в Азии мы будем строить отношения на равноправной, повторяю ещё раз, и взаимоуважительной основе. Будем исходить из этого.

На международной арене, прежде всего, мы намерены отстаивать принципы международного права, его фундаментальные основы на базе Устава Организации Объединённых Наций, а в экономике, у нас же всё–таки экономический форум, безусловно, будем стремиться к расширению свободы в сфере экономики, к тому, чтобы сделать её более эффективной, более диверсифицированной. Будем стремиться к тому, чтобы на базе того импортозамещения, на которое, кстати, мы планируем направить более 2,5 триллиона рублей в ближайшее время, возродить высокотехнологичные сферы нашего производства, где мы вполне можем и должны быть более конкурентоспособными, и не только для того, чтобы обеспечить, безусловно, свою обороноспособность, но и для того, чтобы сделать нашу экономику более совершенной, имеющей перспективы развития, а жизнь наших людей лучше, уровень благосостояния людей – выше.

Ч.Роуз: Мы живём в сложном мире.

Спасибо большое, что присоединились к нам, приняли участие в обсуждении всех этих вопросов в Вашем родном городе Санкт-Петербурге.

В.Путин: Спасибо, спасибо всем участникам нашей дискуссии, всем, кто приехал на Петербургский экономический форум. Большое спасибо Вам за очень доброжелательный тон, который Вы задали сегодняшней дискуссии. (Смех.) Что Вы смеётесь? Правда доброжелательный, в некоторых моментах нашей дискуссии острый, но всё–таки вполне доброжелательный.

Россия. Весь мир. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 июня 2015 > № 1402603 Владимир Путин

Китай и Австралия официально заключили соглашение о свободной торговле. Переговоры об этом акте шли между правительствами двух стран с 2005 г.

В документе определены более десяти сфер сотрудничества, включая товары, услуги и инвестиции. Это соглашение – с одним из самых высоких уровней либерализации, которое было заключено КНР с другими странами.

Ранее сообщалось, что по итогам минувшего финансового года, Китай стал крупнейшим инвестором Австралии. В частности, с июля 2013 г. по июнь 2014 г. указанное ведомство одобрило более 24 000 заявок на иностранные инвестиции общим объемом 167,4 млрд австралийских долларов ($209,25 млрд). На долю Китая в этой сумме приходится 16,5%, что равняется 27,7 млрд австралийских долларов.

В целом, по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

В африканской Республике Джибути началось строительство первого в этой стране скоростного шоссе. Подрядчиком проекта выступает Китайская компания транспортного строительства ("Чжунцзяо цзитуань").

Трасса протяженностью 77 км соединит Джибути с Эфиопией. Благодаря строительству скоростной магистрали в Джибути будут созданы десятки тысяч рабочих мест.

Напомним, что по итогам 2013 г., объем торговли между КНР и странами Африки достиг рекорда в $210,2 млрд. Это на 5,9% больше, чем в 2012 г. В прошлом году Поднебесная направила в африканские государства товары на $92,8 млрд с приростом на 8,8% в годовом выражении. В обратную сторону была поставлена продукция общей стоимостью $117,4 млрд с увеличением на 3,8%.

В настоящее время предприниматели Китая инвестировали в создание на территории государств Африки более 2000 предприятий. Эти компании работают в сфере сельского хозяйства, обрабатывающей промышленности, финансов, торговли, логистики и др.

В целом, по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

В столице Венгрии – городе Будапешт – открылась выставка товаров китайских торговых марок. Она будет работать в течение трех дней. Свою продукцию представили более 130 китайских предприятий.

В выставке принимают участие компании из китайских провинций Шаньдун, Шаньси, Хэбэй, Гуанси-Чжуанского автономного района, городов Шанхай и Нинбо. Среди представленных товаров – электромеханическое оборудование, строительные материалы, спортивные тренажеры, товары легкой промышленности, изделия широкого потребления и продукты питания.

В частности, провинция Шаньдун направила на выставку продукцию более 50 предприятий. К настоящему времени объем инвестиций, поступивших в венгерскую экономику их Шаньдуна, достиг $2,25 млрд.

Ранее сообщалось, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

16 июня в «Корстон-Казань» завершил свою работу VII Международный экономический саммит России и стран Организации Исламского Сотрудничества (ОИС) – KazanSummit 2015.

Почётным гостем главной международной площадки экономического взаимодействия Российской Федерации и стран исламского мира стал Президент Исламского банка развития Ахмед Мохаммед Али Аль Мадани. В мероприятии приняли участие свыше 700 участников из 46 стран мира: Россия, Саудовская Аравия, Туркменистан, Египет, Турция, Пакистан, ОАЭ, Сомали, Казахстан, Иран, Малайзия, Великобритания, Люксембург, Италия, Марокко, Палестина, Таджикистан, Маврикий, Катар, Нидерланды, Латвия, Азербайджан, Нигерия, Бруней-Даруссалам, Алжир, Индонезия, Корея, Замбия, Ирак, Китай, Южная Африка, Узбекистан, Киргизия, Индия, Грузия, Йемен, Филиппины, Иордания, Афганистан, Бангладеш, Ливан, Швейцария, Македония, Венгрия, Бахрейн, Чехия. Работу саммита освещали свыше 90 представителей средств массовой информации из России, США, Ливана, Иордании, Великобритании.

Как подчеркнул Президент Республики Татарстан Рустам Минниханов, KazanSummit – хорошая возможность продемонстрировать экономические возможности и инвестиционный потенциал нашей большой страны на примере Татарстана, показать открытость региона, страны и готовность к диалогу в новых политических и экономических условиях. Площадка KazanSummit, отметил Рустам Минниханов, способствует созданию новых контактов, заключению договоренностей о реализации конкретных проектов.

Основатель KazanSummit Линар Якупов – Президент главного организатора Международного экономического саммита России и стран ОИС – Фонда развития исламского бизнеса и финансов (IBFDFund), выступая на одном из главных событий KazanSummit – Деловом завтраке, рассказал, что поворот России на Восток, который начался в последнее время, обусловлен тем, что экономический потенциал стран вполне соизмерим с потенциалом Китая и ЕС, причем экономика стран ОИС развивается быстрее, чем страны БРИКС и ЕС. В презентации о развитии сотрудничества России и стран исламского мира в области торговли и инвестиций, которую участникам завтрака представил Линар Якупов, отмечено, что в тройку стран ОИС, активно инвестирующих стран в экономику России входят Турция, Казахстан и Азербайджан. Финансовые потоки из других стран не столь значительны, но растут с каждым годом.

Сотрудничество выстроено не только в области торговли и инвестиций, но и экспорта, сельского хозяйства, текстиля, химии, туризма. Презентация включала в себя множество статистических данных, позволяющих наиболее полно оценить картину того, в каком направлении и как развивается взаимодействие Российской Федерации и стран исламского мира. Линар Якупов заметил необходимость создания единой базы статистики, которая могла бы давать объективные данные.

Президент Исламского банка развития Ахмед Мохаммед Али Аль Мадани подчеркнул, что Исламский банк развития рад сотрудничать с Татарстаном для того, чтобы сделать этот регион не только настоящим хабом Российской Федерации, но и источником развития и расширения общих мировых возможностей. Стать демонстрацией дружбы России и стран ОИС.

Из 46 стран-участниц KazanSummit 2015 – 25 представляли государства, входящие в состав Организации Исламского Сотрудничества: Турция, ОАЭ, Азербайджан, Казахстан, Алжир, Египет, Иордания, Индонезия, Иран, Саудовская Аравия, Малайзия, Нигерия, Катар, Сомали, Узбекистан, Марокко, Пакистан, Ливан, Афганистан, Бахрейн, Бангладеш, Ирак, Киргизия, Таджикистан, Йемен. Среди участников мероприятия – заместитель министра экономики Катара Султан Аль-Хатер руководитель инвестиционного департамента Исламского банка развития Мохамед Хеди Миджай, советник генерального директора IСIEC Хуссейн Халиф Хаджи Джама, посол по особым поручениям Министерства иностранных дел России Константин Шувалов, послы иностранных государств, парламентарии России и стран ОИС, руководство государственных структур и финансовых институтов, бизнесмены.

От регионов России в KazanSummit 2015 на мероприятие зарегистрировались 400 человек, представляющие 18 субъектов Российской Федерации: Республика Татарстан, Москва, Санкт-Петербург, Крым, Карачаево-Черкессия, Башкирская, Удмуртская, Чеченская Республики, Архангельская, Воронежская, Свердловская, Кемеровская, Нижегородская, Пензенская, Самарская, Тюменская, Ульяновская, Ростовская области.

Спикерами события выступили Мохамед Хеди Миджай – руководитель инвестиционного департамента Islamic Development Bank, Ахмед Галал Элдин Ибрагим – Председатель правления Международной ассоциации бизнеса и инвестиций IBIA (Египет), Неждет Шенсой – член Совета директоров Центрального банка Турции, Наби Мохамед Мамод Раффик – основатель и секретарь Al Barakah Multi-purpose Cooperative Society Limited (Маврикий), Николай Журавлев – заместитель председателя Комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам, Ирина Ярыгина – доктор экономических наук, профессор Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, Мухамед Зульхибри – старший экономист Исламского банка развития (Саудовская Аравия), доктор Нур Суайда Касри – исследователь Международной академии исследований шариата по исламским финансам ISRA (Малайзия), Инесе Тенберге – эксперт по банковскому праву Санкт-Петербургского государственного университета, Рустам Вахитов – эксперт по международному налогообложению, партнёр International Tax Associates B.V., Хуссейн Халиф Хаджи Джама – советник генерального директора Исламской корпорации страхования инвестиций и экспортных кредитов (ICIEC), Алексей Крыловский – президент AV Group и другие.

Ключевой темой KazanSummit 2015 стали ИСЛАМСКИЕ ФИНАНСЫ ДЛЯ КОНСТРУКТИВНОЙ ГЛОБАЛЬНОЙ ТОРГОВЛИ И ИНВЕСТИЦИЙ. В рамках мероприятия прошли Деловой завтрак участников KazanSummit 2015, Стратегический форум, где шло обсуждение ключевой темы события, Форум по исламской экономике, финансам и банкингу, Форум по международной торговле, церемония закрытия I Казанского форума молодых предпринимателей стран ОИС, круглые столы по туризму и урбанистике, Инвестиционный форум.

Помимо этого, на площадке KazanSummit 2015 состоялись первое региональное собрание Всемирного исламского объединения предпринимателей (Islamic World Entrepreneurs Network – ISWEN), бизнес-диалог: «Россия – арабский мир. Новый этап взаимодействия: торговля, подряды, инвестиции и финансы», презентация инвестиционного потенциала регионов Российской Федерации и инвестиционных проектов, встречи в формате B2B.

Ведущей темой первого и второго дня саммита без преувеличения стали исламские финансы. Их роль в мировом масштабе, функционал, устойчивость к экономическим кризисам и тот интерес, который к этим инструментам проявляют не только сами мусульманские страны, но и европейские, и западные государства. В развернувшихся на площадке саммита дискуссиях были озвучены предложения противопоставить сильные исламские финансы и саму модель исламской экономической системы более слабой западной экономической системе. Исламская финансовая индустрия, демонстрирующая высокую динамику роста мирового финансового сектора, была представлена как экономический инструментарий для развития торговли, привлечения инвестиций и эффективного сотрудничества России со странами исламского мира.

Для справки

Главным организатором ежегодного Международного экономического саммита России и стран-участниц ОИС – KazanSummit – с 2010 года выступает Фонд развития исламского бизнеса и финансов (IBFDFund) – центр компетенции исламского бизнеса и финансов в России. Мероприятие проходит при поддержке Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Правительства Республики Татарстан – на KazanSummit 2015 ответственным органом выступило Агентство инвестиционного развития Республики Татарстан, и Ассоциации региональных инвестиционных агентств России. Золотой партнёр мероприятия – одна из крупнейших российских нефтяных компаний, международно-признанный вертикально-интегрированный холдинг «Татнефть». Серебряным партнёром является ведущий российский банк – Внешпромбанк.

Международный партнёр KazanSummit 2015 – Исламский банк развития. Партнёрами мероприятия на международном уровне выступают также Бизнес форум THIQAH, учреждённый Исламским банком развития, Всемирное исламское объединение предпринимателей (Islamic World Entrepreneurs Network – ISWEN), Организация Исламского Сотрудничества (ОИС). Страховой партнёр KazanSummit 2015 – один из ведущих интегрированных поставщиков страховых и финансовых услуг в мире – Allianz.

Генеральный информационный партнёр площадки – ведущее информационное агентство России – ИТАР-ТАСС. Стратегическим информационным партнёром KazanSummit2015 выступает Аналитический банковский журнал, главный информационный партнёр мероприятия – журнал «Банковское дело». Ведущим информационным партнёром мероприятия является финансовое издание в области исламского финансирования – Islamic Finance News (IFN).

Информационное сопровождение VII Международного экономического саммита России и стран ОИС также осуществляют ведущие деловые, специализированные и международные издания RussiaBeyondTheHeadlines, BusinessNewEurope, True Banking, «Деловые Эмираты», AlHuda, Capitol Intelligence Group, деловой журнал «Венчурный инвестор», Российская газета, единственный русскоязычный экспертно-информационный портал, посвящённый арабскому бизнесу – ArafNews, Интернет-издание деловых новостей и отраслевой аналитики «Реальное время», Агентство экономической информации «ПРАЙМ», портал Islamic-Finance.ru, журналы «Стратегия», «Эксперт. Татарстан», TheAngelInvestor, «Линия полёта», ROGTEC, «Банковское обозрение», «Татарстан, «Банки и Деловой мир», ПЛАС, BigRussia, NIEJournal, портал «Бизнес-Успех», подразделение МИА «Россия сегодня» – Евразийский коммуникационный центр, Агентство информации и деловых коммуникаций, портал «Всемирные новости татар», Информационно-аналитическое агентство RWAY, медиа холдинг «Деловой контакт», портал CFIN.ru, консалтинговая компания «Марчмонт Капитал Партнерс», Центр коммерциализации технологий ННГУ имени Н.И. Лобачевского, Национальный банковский журнал, деловой центр Республики Татарстан – Интернет-портал TatCenter.ru, Национальное рейтинговое агентство, издательский дом «Украина Бизнес», портал ВсеТренинги.ру, Татарстанская международная инвестиционная компания (ТМИК), портал IslamToday.

К моменту прихода к власти военного правительства, возглавляемого генералом Праютом Чан-очей, в государственных «закромах» было накоплено 18 млн. т риса. За прошедший с того времени год Министерство торговли провело 6 аукционов по продаже риса, в результате которых было продано 2,1 млн. т риса, а государственный бюджет пополнился на 22,4 млрд. бат. В течение января-февраля 2015 г. правительство организовало 2 аукциона, во время которых было реализовано 1,1 млн. т риса на общую сумму в 8 млрд. бат. Очередной аукцион должен состояться во второй половине июня 2015 г.

По мнению министра торговли Чатчая Сариканъя, Таиланд в течение 2015 г. сможет продать на внешних рынках 10 млн. т риса. За январь-апрель 2015 г. из Таиланда было экспортировано 2,8 млн. т риса на сумму в 47,25 млрд. бат, в том числе 2,02 млн. т было продано из складских запасов правительства, а остальные количества были экспортированы частными компаниями.

В настоящий момент объем правительственных складских запасов риса составляет 16 млн. тонн. Правительство надеется, что значительная часть накопленного риса будет распродана на предстоящих аукционах и в рамках межправительственных контрактов со странами-торговыми партнерами Таиланда. В ближайшее время правительство намеревается принять участие в международном тендере на поставку 300 тыс. т риса на Филиппины. В начале июля 2015 г. во время визита в Таиланд китайской правительственной делегации возможно подписание межправительственного контракта с Китаем. Кроме того, в ходе предстоящей поездки министра торговли Ч.Сариканъя в Японию, вероятно, будет обсуждаться возможность увеличения беспошлинной квоты на импорт риса из Таиланда или снижение ставки импортной пошлины на таиландский рис.

Из 16 млн. т риса, находящихся в распоряжении правительства Таиланда, 2,6 млн. т приходится на высококачественный рис, пригодный для употребления в пищу, а примерно 13,5 млн. т – на рис низкого качества, пригодный только для промышленной переработки. Министерство торговли планирует провести дополнительную проверку качества риса, хранившегося несколько лет, с тем чтобы окончательно определить его пригодность для употребления в пищу или производства корма для скота. Если окажется, что рис не пригоден для употребления по своему основному назначению, то он будет продан производителям этилового спирта. Уже известно, что 2 млн. т риса оказались абсолютно непригодны для употребления в пищу и частные компании предложили правительству выкупить указанный выше объем по цене 5 бат за 1 кг, но правительство отказалось от сделки, посчитав, что данная цена является очень низкой.

По данным Министерства торговли, из Таиланда за первые пять месяцев 2015 г. было экспортировано 3,6 млн. т риса на сумму в 59,8 млрд. бат, то есть, соответственно, на 8,51% и 7,83% меньше, чем за январь-май 2014 г.

В период с 7 по 12 июня 2015 года российская делегация во главе с заместителем директора Росифнмониторинга В.И. Глотовым приняла участие в мероприятиях 23-го Пленарного заседания Группы "Эгмонт" в г. Бриджтаун (Барбадос), которое совпало с ее 20-летием.

295 участников, представлявшие 110 государств и 10 организаций- наблюдателей, обсуждали актуальные для подразделений финансовой разведки (ПФР) вызовы по линии международного сотрудничества, обмена аналитической информацией и повышения ее качества. Российская делегация подписала соглашения о взаимодействии с ПФР Армении, Бангладеш, Габона, Сент-Винсента и Гренадин.

Главы ПФР одобрили к публикации Коммюнике, подтвердившее готовность Группы "Эгмонт" (ГЭ) использовать свою уникальную глобальную сеть с целью борьбы с "Исламским государством" и иностранными террористами - боевиками.

Председателем ГЭ до 2017 года избран г-н Серхио Эспиноза (Перу). Новыми членами ГЭ стали Камбоджа, Куба, Непал и Нигерия, которые добились соответствия усложненным с 2014 года требованиями. В ежегодном конкурсе на лучшее финансовое расследование победило ПФР Филиппин.

По результатам встречи региональных представителей ГЭ с представителями РГТФ и Секретариата ФАТФ предложено провести совместную встречу Секретариатов РГТФ, ГЭ и представителей различных региональных форумов ПФР для обсуждения представляющих взаимный интерес вопросов.

Станислав Воскресенский: работа с Азией - это прагматизм, а не ответ на санкции

Россия стала активно наращивать свое присутствие в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) и развивать экономические связи с Китаем и другими странами региона.

О том, что получилось сделать на этом направлении, о связи Евразийского союза и проекта "Экономического пояса Шелкового пути" и о китайском эксперименте над российским чиновником в интервью ТАСС в преддверии Санкт-Петербургского экономического форума рассказал заместитель министра экономического развития Станислав Воскресенский, возглавляющий рабочую группу правительства по продвижению интересов России в странах АТР.

- Каковы первые результаты так называемого разворота на Восток? И не прекратится ли он по мере улучшений отношений с Западом.

- Никакого разворота на Восток нет. Что есть – так это прагматичное укрепление отношений с новыми центрами мирового роста в интересах российской экономики, наших граждан.

В свое время центры роста были в развитых странах. Сегодня Китай, Япония, Южная Корея и страны АСЕАН – это почти 30% мирового ВВП, а если посмотреть на их темпы роста, то с 2000 года они утроили ВВП.

Наш товарооборот с упомянутыми странами – почти $170 млрд США, и есть потенциал роста, учитывая как меняются рынки эти стран, растет потребительский спрос, средний класс. Задача использовать эту энергию роста Азии в наших целях, для диверсификации нашей экономики. Этим и занимаемся. Кроме того, вообще меняется правила игры в мировой торговле.

- Что имеете в виду? Какие правила меняются и что это для нас значит?

Мы активно участвуем в формировании правил будущей зоны свободной торговли в АТЭС. Свободная торговля означает меньшие барьеры и расширение экспорта в страны АТР, соглашения о свободной торговле в АТР уже создают десятки тысяч рабочих мест.

Мы заинтересованы в этом для того, чтобы создавать рабочие места в России, давать зарабатывать нашим компаниям. Нам важно, чтобы правила торговли, формируемые в ходе региональной экономической интеграции в АТР, соответствовали тому, что мы делаем в Евразийском экономическом союзе, чтобы наши компании могли легче выходить на рынки Азиатско-тихоокеанского региона.

Этот год – пример конкретных результатов на этом направлении –30 мая заключено Евразийский союз подписал первое в своей истории соглашение о зоне свободной торговле с Вьетнамом – экономикой с рынком 80 млн человек, растущей около 6% в год.

Российские компании получат возможность беспошлинно поставлять во Вьетнам целый спектр товаров, в том числе мясо, молочную продукцию, алкоголь, автомобили, нефтепродукты, стальной прокат. Часть из этих товаров можно будет беспошлинно поставлять сразу после вступления соглашения в силу, по другим пошлины будут снижаться постепенно, но в итоге будут отменены.

Что касается автомобилей, то наши компании будут допущены на рынок на условиях промсборки, что даст возможность и выхода через Вьетнам на другие азиатские рынки без пошлин, как минимум на рынки АСЕАН.

- Партнеры из Азии – другие? В чем это выражается?

- Работа с Азией – это прежде всего две вещи – прагматизм и коммуникации. Если нет прагматичных интересов, во имя высоких материй никто ничего всерьез делать не будет. И дела ведут с теми партнерами, которых лучше знают, и которые понимают традиции азиатской культуры.

- В последние несколько месяцев вы занимались проектом, который получил название "Шелковый путь". Что это за проект и чем он для нас важен?

- Россия с партнерами развивает Евразийский экономический союз. Институциональная основа Евразийского союза создает условия, при которых товары и услуги и инвестиции пересекают пространство Евразии с минимальными издержками. Такое свободное движение товаров и капиталов в рамках Евразийского союза сближает экономики Европы и Азии.

Это перекликается с проектом Китая "Экономический пояс Шёлкового пути". Этот проект – крупная инициатива китайского лидера. По словам самих китайцев, проект имеет пять измерений – политическое, торговое, финансовое, инфраструктурное и культурное.

Для подтверждения своих слов они уже создали ряд институтов и наполнили их деньгами. Например, "Фонд Шелкового пути" объемом $40 миллиардов . Этот фонд будет входить в капитал тех проектов, которые будут рассматриваться в рамках "Шелкового пути".

Но когда мы своих китайских партнеров спрашиваем, скажите, что для вас "Шелковый путь", это для вас что – дороги или что-то еще? Они говорят – что это может быть и IT кластер, или промышленный парк. То есть это широкий проект.

- Россия как к этому проекту относится?

- Это проект гармонично дополняет развитие Евразийского союза. Состоялось политическое заявление президента Путина и председателя Китайской народной республики Си Цзиньпина о сопряжении проектов Евразийского экономического союза и Шелкового пути. У нас получилось выйти на такое совместное понимание этого проекта, которое выгодно нам и Китаю.

То есть, выражаясь простым языком, в этом соглашении есть 3 главных аспекта. Первое, Китай поддерживает наш проект Евразийского союза, мы поддерживаем проект "Шелкового Пути", и у нас возможен общий проект.

В тексте этого заявления указывается, как эксперты будут обсуждать конкретные параметры возможного будущего экономического пространства. Мы имели в виду, что конкретные формы интеграции с Китаем будут как бы привнесены снизу, а не навязаны сверху. Сейчас как раз такая работа организовывается.

Вот ряд экспертов говорят о некоем континентальном партнерстве. Кстати говоря мы особо подчеркиваем, что этот проект не закрыт для Европы.

- В каком плане?

- В том плане, что наши новые подходы к интеграции с Китаем таковы, мы не захлопываем двери того проекта, который был выдвинут президентом Путиным в свое время, проект единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока. Мы считаем, что эти проекты могут развиваться гармонично, о чем и написано в этом совместном заявлении лидеров.

- А когда вы поняли, что "Шелковый путь" это интересно для России?

- Китайские партнеры стали многие свои инициативы увязывать с проектом "Шелковый путь". А реально это произошло скорее в начале года, когда в Китае вышли документы на эту тему.

Наше отношение к этому проекту было, например, заявлено в выступлении первого вице-премьера Игоря Шувалова на Азиатском экономическом форуме в Боао в конце марта. Там же, кстати, было объявлено о решении Президента Владимира Путина вступить в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Это еще один инструмент, который китайцы создали под "Шелковый путь".

- Что это будет за банк? Как он будет работать и какие проекты финансировать?

- Кстати, надо сказать, что если искать какую-то простую аналогию этому банку, это скорее аналог Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Есть региональные участники АБИИ, и есть страны операций. Сейчас, кстати, Минфин завершил переговоры. Летом будет подписан Устав банка.

Экспертные оценки показывают, что мы скорее всего будем третьим по размеру участником в этом банке. Будем предлагать банку проекты для финансирования. Банк крупный – планируемый общий капитал $100 млрд.

- А первые проекты когда можно будет ожидать?

- В 2016 году. Пока будет сформирована дирекция, штаб-квартира и т.д. но проекты надо готовить прямо сейчас.

- Можно ли говорить о том, что ВСМ является ключевым проектом для "Шелкового пути" в его российской части?

- Правильно говорить о том, что ВСМ прямо указан в концепции "Шелкового пути" китайцами, называя это высокоскоростной коридор Пекин-Москва.

- В переговорах, которые сейчас ведет РЖД, обсуждаются параметры локализации поизводства техники в России?

- Обсуждается локализация оборудования, которая потребуется для строительства и для эксплуатации ВСМ. Китайская сторона уже на этом даже этапе понимает и согласна с тем, что безусловно часть будет производиться совершенно точно в России.

- Есть мнение, что у нас недостаточно компетенций, чтобы работать с Китаем. Насколько это справедливо и сталкивались ли вы с этим в работе?

- Многие коллеги говорят, что мы сейчас с Азией проходим все то же самое, что возможно предыдущее поколение руководителей проходило с Западом в начале 90-ых. Не очень понятно, как коммуницировать, не очень понятно с кем, много посредников. Но дорогу осилит идущий.

И все-таки уровень развития политических контактов очень высок, наша задача подтянуть на этот уровень экономику.

- А есть ощущение, что все происходит не так быстро, как хочется?

- Китай не только про прагматизм, но и про коммуникации, для того, там чтобы с вами имели дело, должно пройти какое-то время, вы должны восприниматься как надежный партнер.

Эти особенности им действительно присущи, тем кто хочет быстрых результатов, наверное, это сложно. Могу сказать, что на политическом уровне поскольку доверие между лидерами очень серьезное, то как раз на примере совместного заявления о сопряжении Евразийского союза и Шелкового пути могу сказать, что работали крайне быстро, крайне эффективно и абсолютно результативно. Мы достаточно быстро согласовали основные условия документов.

- Сейчас создается впечатление ощущение, что все так или иначе ездят в Китай, крупные бизнесмены, мелкие, на конференции, выставки, потому что все поняли, что это является государственным приоритетом. У кого пока получается лучше, у крупного бизнеса или у малого и среднего?

- Тут важно сказать, что в Китае по-разному ведут себя государственные компании и частные. Если для государственных компаний важно, чтобы проекты, которые они ведут в других странах, были подняты на государственный уровень, это в том числе кстати связано с борьбой с коррупцией, с тем чтобы потом их не обвинили, почему принимались те или иные решения.

Поэтому для поддержки таких отношений работаем на площадках межправительственных комиссий.

Недавно по решению лидеров стран создана еще одна специальная межправкомиссия по инвестиционному сотрудничеству. Ее возглавляют первый вице-премьер Шувалов и вице-премьер Чжан Гаоли. Занимаемся на ее площадке как раз помощью в реализации совместных проектов, а также снятием системных барьеров в инвестиционном сотрудничестве.

Например, в мае подписан протокол к Соглашению об избежании двойного налогообложения. Теперь проценты по трансграничным выплатам не будут облагаться налогом у источника выплаты. До этого ставка была 10%. Это облегчит сотрудничество с Китаем в финансовой сфере.

Что касается частных компаний – то они имеют прямые контакты и не всегда просят какой-то государственной помощи. Хотя там, где мы можем помогать, стараемся помогать, китайские партнеры мало что знают о российском рынке. Недавно вот вышло исследование - опрос китайских CEO на тему работы с Россией. 67% китайских бизнесменов считают, что недостаточно понимают законодательство в России.

В этой связи к нам обращаются, например, в посольство или торгпредство, чтобы мы подтвердили, что такая компания существует и является надежной, причем речь часто идет о достаточно известных компаниях.

- На какие вещи, которые происходят в Китае, нам надо внимательно смотреть?

- На реформы. В Китае реализуется активная программа реформ, она была объявлена в 2013 году. Из последних примеров. В конце года были облегчены внешние инвестиции частной китайской компании. Раньше они все требовали специальных разрешений, сейчас больше 90% этих инвестиций разрешений не требуют. Сейчас объявлена программа "Сделано в Китае", где амбиции – это технологические прорывы в ряде отраслей промышленности. Китайские реформы открывают дополнительные возможности для наших предприятий. Поэтому важно отслеживать.

- Институт защиты прав азиатских инвесторов, который создали, как он сейчас работает?

Есть первые обращения, они успешно решены. Одна компания из Сингапура, одна из Японии. Были недопонимания у них с бюрократией. Все решилось.

Почему мы сделали в министерстве экономического развития этот офис именно для инвесторов из АТР? Как раз из-за недостатка информации об условиях ведения бизнеса в России. Офис работает на базе департамента инвестиционной политики. Еще раз подтверждаю, что мы готовы, если потребуется, в ручном режиме сопровождать инвестиции из АТР.

- На ПМЭФ будет представительная китайская делегация. Ожидаются ли новые инициативы в рамках межправительственной комиссии по инвестиционному сотрудничеству?

Действительно в этом году на форуме представительная делегация из Азии. Кроме китайской делегации, вице-президент Мьянмы, делегация японского бизнеса, с которой состоится отдельный бизнес диалог.

По китайской повестке - нам партнеры на этой неделе передали еще 15 проектов, для совместной реализации, от сельского хозяйства, промышленности перерабатывающей до добычи полезных ископаемых.

Мы сейчас внимательно на них смотрим, и возможно на Петербургском форуме выйдем с расширенным списком проектов, которые находятся под патронажем этой самой правкомиссии.

Кстати, первые 7 подписаний уже состоялись 8 мая во время визита Си Цзиньпина в Москву. И это самые разные проекты. Это и сухой суперджет - совместный лизинг на территорий Китая. Это и дополнительные инвестиции в томский лесоперерабатывающий кластер, это и проект с компанией "Полюс золото" по сотрудничеству по добыче полезных ископаемых.

- Как вы себя сами ощущаете себя, возвращаясь на федеральный и международный уровень из региональной политики, из Калининграда?

- Кстати говоря, в Азии в традициях обязательно прогонять федерального чиновника через работу в регионе. Я считаю, очень полезно и важно, потому что работая на земле ты видишь для кого ты на самом деле работаешь, лучше чувствуешь проблемы людей. В итоге более ответственно подходишь к своей работе. Я за это очень благодарен жителям Калининграда.

В Калининграде занимался федеральными проектами, которые помогали Калининграду развиваться.

Это и модернизация энергосистемы, это и политика, связанная с укреплением транспортной доступности: ввели льготы, выделили средства на модернизацию взлетно-посадочной полосы, увеличили количество подключений малого бизнеса к сетям. В Калининграде проходит много теперь важных больших мероприятий, одно из них мы вместе с так называемой "большой восьмеркой" российских продюсеров придумали, - фестиваль короткометражного кино "Короче". В прошлом году в фестивале приняли участие режиссёры из 42 регионов.

Этот фестиваль уникальный, потому что это фестиваль социального лифта, фестиваль куда приезжают большинство российских крупных продюсеров, и у ребят есть возможность показать себя. Два года подряд победители фестиваля получают контракт на полный метр или сериал от крупных российских студий. Будем помогать фестивалю и дальше. В этом году он состоится с 21 по 23 августа.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 17 июня 2015 > № 1422470 Станислав Воскресенский

На рынок РФ «плывет» все больше тунца из Вьетнама

За первые 4 месяца 2015 г. из Вьетнама в РФ ввезено тунца на 1,65 млн. долларов – на 218,4% больше прошлогоднего показателя. Таким образом Россия оказалась на девятом месте среди крупнейших покупателей вьетнамского тунца.

Информацию о поставках тунца опубликовала Вьетнамская ассоциация производителей и экспортеров морепродуктов (VASEP). По данным организации, в основном Россия приобретала замороженные тушки – стоимость этой продукции составила 1,58 млн. долларов (95% от общей суммы экспорта). Однако с начала 2015 г. компании республики начали отправлять в РФ свежего и охлажденного тунца, доля которого в поставках пока мала.

По информации Всемирного торгового центра, Вьетнам сейчас занимает третье место среди крупнейших импортеров тунца в Россию, сообщает корреспондент Fishnews. Вьетнамские предприниматели надеются, что Соглашение о зоне свободной торговли, которое страна заключила с Евразийским экономическим союзом 29 мая 2015 г., позволит существенно увеличить поставки ВБР, в том числе тунца, на российский рынок.

Также возросли поставки вьетнамского тунца в США (на 3,3% – до 58,2 млн. долларов), страны АСЕАН (на 13,8% – до 10,6 млн. долларов) и Мексику (на 91,7% – до 3 млн. долларов).

Китай вышел на четвертое место среди стран-инвесторов в российскую экономику. Китайские капиталовложения достигли приблизительно $5 млрд. В целом по всему миру бизнесмены из КНР инвестировали $140 млрд. Таковы официальные данные.

Как ожидается, в ближайшие пять лет прямые капиталовложения из Поднебесной на территории России увеличатся на 10%. Уже по итогам января-марта 2015 г., китайские инвестиции в российскую экономику выросли более чем на 14% по сравнению с аналогичным периодом 2014 г.

Среди крупнейших проектов, реализуемых на средства китайских инвесторов, следующие: развитие производства калийных удобрений «Уралкалий» (Китайская инвестиционная компания, CIC); инвестиции Государственной электросетевой корпорации Китая в совместные проекты с российской группой компаний «Синтез»; строительство завода по сжиженному природному газу «Ямал-СПГ» (CNPC); строительство автозавода в Тульской области (Great Wall Motors) и др.

Ранее сообщалось, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

В мае 2016 года Россия примет участие в международных учениях по морской безопасности и противодействию терроризму в Южно-Китайском море. Об этом сообщает РИА «Новости» со ссылкой на заместителя министра обороны Р. Ф. Анатолия Антонова.

«Планируем принять участие в предстоящем в мае 2016 года учении „СМОА-плюс“ по морской безопасности и противодействию терроризму, которое пройдет в акватории Южно-Китайского моря», — объявил Антонов, уточнив, что совместные учения, тренировки и маневры боевых кораблей позволяют повысить слаженность действий при отражении угроз безопасности.

У России есть хорошие перспективы сотрудничества со странами АТР по вопросам военно-морской безопасности, миротворческой деятельности, тылового обеспечения и противодействия международному терроризму, считает замглавы Минобороны Р. Ф.

«СМОА-плюс» — Совещание министров обороны стран АСЕАН с восемью основными партнерами по диалогу, включая Р. Ф. Этот коллективный орган был создан по инициативе Вьетнама в апреле 2010 года. Первая встреча прошла 11−13 октября 2010 г. в Ханое. По ее итогам принята Совместная декларация, в которой «СМОА плюс» определяется в качестве ключевого компонента региональной архитектуры безопасности.

Практическая работа ведется на уровне старших должностных лиц оборонных ведомств, рабочих групп военных экспертов, а также в рамках пяти профильных рабочих групп — в сферах чрезвычайного реагирования, морской безопасности, военной медицины, борьбы с терроризмом и миротворчества.

АСЕАН — Ассоциация государств Юго-Восточной Азии — политическая, экономическая и культурная региональная межправительственная организация стран, расположенных в Юго-Восточной Азии. Образована 8 августа 1967 г. в Бангкоке вместе с подписанием «Декларации АСЕАН», более известной как «Бангкокская декларация».

Власти США обеспокоены планами Китая вести строительство в районе спорного архипелага Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море, заявил во вторник госдепартамент.

Ранее во вторник Китай объявил о скором завершении работ по созданию насыпных территорий в районе архипелага, на который в той или иной степени претендуют Вьетнам, Бруней, Малайзия и Филиппины.

"Заявленные Китаем планы не ведут к снижению напряженности, не способствуют ускорению дипломатических и мирных решений", — цитирует агентство Рейтер неназванного официального представителя американского внешнеполитического ведомства.

На расположенные в Южно-Китайском море архипелаг Наньша (Спратли), а также группы Парасельских островов и Чжунша полностью или частично претендуют пять стран — Китай, Вьетнам, Малайзия, Филиппины и Бруней. В Пекине эту территорию считают исключительной экономической зоной Китая площадью в 3 миллиона квадратных километров. Пекин неоднократно заявлял, что экономическая деятельность любой страны или компании в этих районах без разрешения китайской стороны является незаконной.

США ранее призывали стороны договориться друг с другом, избегая напряженности, но при этом стремились укрепить Дмитрий Злодорев.

В апреле 2015 г. импорт деревянных дверей в Японию снизился в годовом исчислении на 17%, об этом сообщает министерство финансов страны.

Впрочем, по сравнению с мартом показатель вырос на 15%. Китай, Филиппины и США совокупно обеспечивают 86% зарубежных поставок деревянных дверей в Японию.

Кроме того, в апреле 2015 г. Япония на 24% снизила в годовом исчислении импорт деревянных напольных покрытий, однако по сравнению с предыдущим месяцем был зафиксирован значительный рост – на 57%. Объемы зарубежных поставок деревянных окон были на 19% ниже, чем годом ранее, однако увеличились по сравнению с мартом 2015 г. на 23%.

Хорошая новость, которую вы не слышали, и кое-что ещё (или Ненавязчивые рассуждения)

Хакан Алтынай - президент Всемирной академии гражданственности, приглашенный старший научный сотрудник Брукингского института.

Эволюция требует того, чтобы люди обращали внимание на движущиеся предметы. Если бы наши далёкие предки по ошибке сосредоточились на созерцании только медленных и неявных перемен в среде обитания, то долго бы не протянули и стали добычей хищников. Поэтому мы, их потомки, внимательно следим и за деятельностью Исламского государства, и за передвижением войск по Украине. Однако в 21-м веке мы бы совершили большую глупость, если бы обращали внимание только на движущиеся предметы. Как говаривал Эйнштейн, не всё то, что поддаётся наблюдению и измерению, достойно стать знанием, и не всё то, что достойно стать знанием, поддаётся измерению. В некоторых немаловажных случаях процессы протекают неявно, а причина и следствие разделены слишком многими пластами времени и пространства, чтобы их можно было мгновенно установить и подвергнуть причинно-следственному анализу. Тем не менее они существуют и заслуживают нашего внимания.

Одно из таких неявных, медленных и вместе с тем чрезвычайно важных изменений – это постепенное превращение человечества в одно большое самообучающееся сообщество. Последствия такого изменения окружают нас со всех сторон. Приведу несколько примеров. Когда-то мир делился на культуры, создающие блага, и культуры, отбирающие блага. А сегодня мы обсуждаем необходимые уровни налогообложения и регулирования, и ни одно общество не рассматривает разбой и грабёж в качестве надёжного пути к благосостоянию. Произошло ли в истории что-либо, что решающим образом повлияло на достижение такого консенсуса? Наверно, нет. Является ли данное обстоятельство причиной для того, чтобы не замечать важность этого консенсуса? Очевидно, что нет. Или возьмите, к примеру, смертную казнь. В девятнадцатом веке смертная казнь существовала почти во всех странах; сегодня же это наказание не применяется в 140 странах. Есть в этом, безусловно, заслуга и Международной амнистии, и различных органов Европы, но, скорее всего, это следствие куда более рассредоточенного обдумывания и постижения смыслов. Или проблема высокой инфляции и гиперинфляции. В 90-х годах прошлого века почти 40 государств мира находились под постоянным воздействием гиперинфляции. В последние десять лет она существовала только в Ираке и Зимбабве. Похоже, что плановые органы по всему миру признали достоинства финансовой осмотрительности. В 18-м веке один из шведских королей, вдохновлённый примером Оттоманской империи, решил создать орган по надзору за деятельностью правительства (управление омбудсмена). В наши дни подобные органы действуют более чем в 80 странах. Или разводы: 50 лет назад расторжение брака было запрещено в Бразилии, Чили, Италии и Испании. Сегодня запрет на развод существует только на Филиппинах. Похоже, мы постоянно пересматриваем основания того, что возможно и что желательно, и попутно изучаем поведение подобных нам существ во всём мире. В результате мы сформировали, по сути, самообучающееся сообщество и это, возможно, и есть лучшая новость на 2015 год.

Надо признать, что нам необходим такой процесс, ибо как ещё преодолевать коварные воды и минные поля нашей взаимозависимости. Их называют «беспаспортными проблемами» и таких проблем множество. В наши дни, например, это лихорадка Эбола, а если говорить о классическом случае, то проблема изменения климата. Однако подобных центростремительных сил, которые преодолевают общепринятые границы и перемешивают наши судьбы, гораздо больше. Когда финансовый сектор США производит недоброкачественный продукт, или когда управление государственными финансами Греции не соответствует должному уровню, то последствия ощущаются во всём мире. Когда в надежде поправить здоровье детей индийские матери чересчур усердно налегают на антибиотики, они тем самым повышают вероятность появления инфекции, устойчивой к лекарствам в других частях мира. Когда внедряющийся вид из одной части света приплывает в другую в балластовой цистерне огромного контейнеровоза, то угроза нависает над морской флорой и фауной во всех её гаванях и смежных морях. Факт применения какой-либо страной оружия массового поражения способствует размыванию норм и общественного неприятия подобных действий. То, как содержатся птицефермы в Таиланде или свинофермы в Китае, даёт всем людям в мире повод для беспокойства о своём здоровье, поскольку 80% инфекций поражают как животных, так и людей, а при скученном содержании животных увеличивается вероятность мутаций и возникновения очередной пандемии. Морские биологи сообщают, что теперь они находят частицы пластмассы в рыбе, выловленной во всех частях мира. Мы обращались с океанами и морями как если бы они были одной гигантской фабрикой по переработке мусора и теперь начинаем употреблять в пищу, пусть пока и в мизерном количестве, отходы жизнедеятельности друг друга. Однако объёмы такого потребления неумолимо растут.

А теперь вернёмся к изменению климата, абсолютной центростремительной силе. Ничто не нарушило непроницаемости национальных границ так, как фактор изменения климата. Промышленные выбросы в атмосферу на другом конце мира оказывают на климат такое же воздействие, как и выбросы в городе, где вы живёте. «Далеко» ли, «близко» ли - больше не имеет значения. Даже самая мощная держава не столь сильна, чтобы отгородиться от последствий деятельности других стран. Нашему самообучающемуся сообществу понадобятся единое сознание и единый язык для дальнейшего анализа этих грандиозных проблем.

Под влиянием беспаспортных проблем и центростремительных сил сложился мир, в котором мы живём бок о бок с миллиардами таких же людей, как мы. У нас одна общая планета и в перспективе общая судьба, но мы живем в своих странах, и наша жизнь регулируется своими гражданскими процессами. Другими словами, мы привыкли думать, что являемся хозяевами собственной судьбы, тогда как наша жизнь всё больше зависит от других людей. Как выстроить не только наши собственные судьбы, но и общую судьбу – вот, наверно, самый трудный и самый насущный вопрос нашего времени.

Разумеется, у нас есть несколько рабочих вариантов решения этой эпохальной проблемы взаимозависимости. Один из них подразумевает, что мы ничего не делаем и продолжаем верить, что международными делами можно вершить так, как если бы страны были прочны, как бильярдные шары, и вступали в нечастые, но предсказуемые контакты друг с другом. Второй вариант – надеяться на то, что управление мировыми делами будет улучшаться стараниями блестящих технократов на основе совершенствования институционального планирования. Я не убеждён, что искомой цели можно достигнуть с помощью этих методов. Растущее перемещение капиталов, идей, товаров и людских масс, порождающее упомянутые выше энергии, отправило модель бильярдного шара на свалку истории. Многочисленные уровни глобального управления действительно содействовали налаживанию широкого сотрудничества. Однако вызовы, с которыми нам придётся столкнуться в связи с изменением климата и «ответственностью по защите», а также глубина нашей растущей взаимозависимости требуют создания более фундаментальной и прочной структуры, нежели та, которую способны обеспечить технократы. Необходимо подлинное и полноценное взаимодействие.

Мы должны воспитать в себе гражданственность, став достойными гражданами мира. Долгое время гражданским образованием считалось скучное изучение принципов работы правительственных учреждений. Однако в своей основе гражданственность – это то, что мы делаем для совместного управления нашим общим достоянием. Имеется в виду потребность в совместном созидании и освоении областей, где мы зависим друг от друга. Государственные учреждения – это следствия, а не причины нашего чувства гражданственности.

Вдумайтесь, например, в слова приветствий, с которыми мы обращаемся друг к другу. Мы произносим приветствия автоматически, не задумываясь. Однако в них заключен глубокий смысл. Во всех трёх авраамических религиях приветствия имеют один общий признак. В исламе, христианстве и иудаизме и «ас-саляму алейкум», и «пакс вобис», и «шалом алейхем» означают «мир вам». Кстати, ритуал отдания воинской чести основан на обыкновении показывать, что у вас не имеется при себе оружия и что вы пришли с миром. Считается, что и обычай пожимать при встрече руку имеет в основе сходное намерение показать, что обе стороны не вооружены и не замышляют зла. В Индии «намасте» означает «я вас почитаю» и ответом служат те же слова. В Южной Африке «савубона» означает «я вижу вас». Все эти общие черты важны и говорят о многом. Человечество, похоже, пришло к заключению, что лучший способ начинать взаимодействие – это подтвердить, что все участники общения признают и уважают друг друга и никому не нанесут вреда. В известном смысле, это заключённый в наших приветствиях «код Да Винчи».

Ещё больше смысла этот код приобретает, если посмотреть на проблему в исторической перспективе. Мы не всегда приветствовали незнакомцев такими словами. В своей недавно вышедшей книге «Мир, каким он был до недавнего времени» (The World Till Yesterday) Джаред Даймон описывает мир наших предков, которые вели племенной образ жизни. В этом мире люди подразделялись на три категории: друзья, враги, и чужаки. Что делать с друзьями и врагами, в общем, понятно. Главный вопрос – как поступать с чужими. Даймонд показывает, что к чужакам, в сущности, относились как к врагам, поскольку особых причин для общения с ними не было. Похоже, что своё детство человечество провело в мире, где большинство незнакомцев считались врагами. Постепенно мы создавали более сложные социальные и географические образования и уже не могли считать чужих плохими людьми, так как нуждались в их помощи и сотрудничестве. Поэтому нам пришлось выработать обычаи и нормативно-правовую базу, исключающие причинение вреда, а также признать и подтвердить равенство всех участвующих сторон. Кант, например, исследовал право на гостеприимство в своём классическом труде 1795 года «К вечному миру», где постулировал право каждого человека надеяться на то, что с ним не будут обращаться как с врагом только потому, что он незнакомец. Следовательно, вопрос, стоящий перед нашим всё более взаимозависимым миром, заключается в том, сможем ли мы (и если сможем, то каким образом) найти способ наладить отношения не только с теми, кто находится в поле зрения, но и с миллиардами людей, которые живут далеко, но также являются соавторами нашей судьбы.

К счастью, у нас имеются дополнительные резервы порядочности и гражданственности. Нам без конца говорят о якобы животной природе и поведении человека. С детства мы видим документальные фильмы о природе, в которых животные рвут друг друга на части. По-видимому, кто-то надеется внушить нам, что естественным законом жизни является выживание любой ценой. В институте у многих из нас был курс политической теории, изучая которую мы познакомились с работами Томаса Гоббса. Он утверждает, что человек человеку – волк, а единственный способ получить власть над зверем – это подчиниться более крупному зверю, левиафану. Вспоминается и то, что Адам Смит советовал нам, готовя обед, рассчитывать не на благотворительность мясника и бакалейщика, а на их шкурный интерес. Специалисты по международным отношениям громогласно обличают великие державы: они-де всегда были опасными и безответственными игроками и ничто не в состоянии помешать им оставаться таковыми в дальнейшем. И тем не менее никто не смог убедить нас в том, что люди должны вести себя как звери. Возьмите игру «Ультиматум». Там одному из участников выдают на руки 100 долларов и предлагают, чтобы он поделился с другим участником. Игра называется «Ультиматум» потому что второй участник не в состоянии повлиять на размер предлагаемой ему суммы и потому ему по сути дела предъявляют ультиматум. У него всего два варианта: либо принять сумму, либо её отвергнуть. В последнем случае оба остаются ни с чем. Если бы мы все были уверены в животной натуре других людей, то было бы логично ожидать, что сумму станут заурядно делить в соотношении 99 к 1. Первый участник сглупил бы, если бы предложил второму сумму, превышающую 1 доллар, так как его корысть заключается в том, чтобы взять как можно больше; второй участник сглупил бы, отказавшись от 1 доллара, так как это всё же лучше, чем ничего. Но за те тридцать лет, что данный эксперимент проводится во всех уголках мира, было замечено, что мы поступаем совсем иначе. Соотношение составляет в среднем 55 к 45; это, конечно, не 50 к 50, но достаточно близко. Ещё более показательно то, что соотношение 75 к 25 рутинно отвергается вторым участником – поступок, казалось бы, вполне иррациональный, если бы нашим единственным жизненным кредо было только извлечение максимальной выгоды. Впрочем, многие из нас, похоже, даже готовы пострадать, лишь бы не допустить вопиющей несправедливости. Видимо, мы нутром чувствуем, насколько важна справедливость, хотя нас этому никто не учил. У этой игры есть другая разновидность: первому участнику вновь вручают 100 долларов и говорят, чтобы он поделился со вторым, но на этот раз у второго нет права отвергнуть предложенную сумму, т.е. отсутствует право вето. В этой игре, которая называется «Диктатор», соотношение сумм составляет в среднем 70 к 30, а четверть участвующих предлагают 50 долларов и даже больше, хотя наказания, предложи они 100 к 0, для них не предусмотрено. Так что же происходит? Может быть, мы вовсе и не корыстные твари?

К счастью, учёные не переставали задавать эти вопросы и после Гоббса со Смитом. Эдвард Уилсон, например, доказал, что эволюционное преимущество наличествует у эгоистичных индивидуумов, но также и у солидарных групп. Не потому ли мы противостоим явной несправедливости, невзирая на то что порой за это приходится претерпеть расплату, и проявляем гораздо больше щедрости, чем свойственно закоренелым эгоистам? Роберт Аксельрод решил выяснить, как без воздействия центральной власти может налаживаться сотрудничество, и разработал экспериментальные модели, которые показали, что наиболее успешными и гибкими являются стратегии, которые начинаются с сотрудничества и включают периоды сотрудничества и отказа от сотрудничества. Иными словами, до определенного предела верить в человека не только не глупо, но и разумно. Элинор Остром продемонстрировала, каким образом мы без участия всесильного государства налаживаем сотрудничество и ставим на место эгоистичных паразитов. За эту работу ей присвоили Нобелевскую премию. Она показала, что принадлежность к одним и тем же нормативным и социальным сообществам, посещение одних и тех же кафе и баров, стремление завоевать авторитет, следуя одним и тем же правилам, создаёт предпосылки для обязывающих общественных договоров. Другие экспериментаторы доказали, что для нас важно мнение о нас наших коллег. Когда в одном учреждении над коробкой для взносов на общественную кофеварку прикрепили фото с изображением глаз человека, пожертвования существенно возросли. Мы научились не только отвечать взаимностью, но и учитывать точку зрения и взгляды наших коллег. Мы знаем, что не можем выживать и преуспевать без взаимодействия с коллегами. Наиболее известные доводы в пользу такой постановки вопроса приведены Ювалем Ноем Харари в книге «Разумный» (Sapiens): он доказывает, что ни один другой представитель биологического вида не взаимодействует со столь значительным числом своих сородичей и не использует в этих целях так много гибких методов. Ни одно другое свойство человека, утверждает Харари, не способно объяснить, почему мы занимаем присущее нам место в пищевой цепочке. Может быть, именно поэтому во многих философских и религиозных учениях человечество характеризуется как взаимозависимая система. Десмонд Туту считает традиционное африканское мировоззрение «убунту» воплощением принципа «я есть, потому что мы есть». Категорический императив, «золотое правило», «васудева кутумбакам» суть отражения соответствующего умонастроения.

Существует ещё один эксперимент, с помощью которого проверяются ритмы нашего настроя на сотрудничество. Это «игра в общественное благо», в ходе которой пяти или более участникам вручается по 100 долларов с условием, что любой взнос в общую копилку будет увеличен на 50%, а образовавшуюся сумму поделят поровну между всеми членами группы. Как можно заключить из игр, описанных ранее, кто-то жертвовал значительные суммы, кто-то небольшие или совсем ничего. Эксперименты показали, что в первом круге взносы составляли в среднем около трети выданной суммы. Но когда игра пошла по второму, третьему кругу и далее, добровольные пожертвования стали сокращаться. Мы готовы проявлять солидарность, но не хотим, чтобы нас дурачили: когда мы видим, что кто-то вносит меньше нас и наживается на нашей щедрости, то это противоречит нашим понятиям о равноправии, и мы сокращаем взносы. Увеличить объём добровольных пожертвований и поддерживать их на определённом уровне помогли две меры: участникам было позволено наказывать (пусть и с убытком для себя) прижимистых игроков и общаться друг с другом. Баулз и Гинтис пишут в своём исследовании «Сотрудничающий вид» (A Cooperating Species), что наши лингвистические возможности позволяют нам формулировать социальные нормы, сообщать эти нормы вновь прибывшим, привлекать внимание других к их нарушению и создавать коалиции для наказания нарушителей. Похоже, что нормы выявляются и объясняются посредством общения.

Юристы и подавляющее большинство экономистов долгие годы убеждали нас в том, что нам необходимы контракты, обеспеченные правовой санкцией. Однако нам необходимо также научиться больше доверять друг другу, без чего не может функционировать ни одна система. Мыслителем, обосновавшим верховенство доверия, был Конфуций. В «Аналектах» (XII.7) есть блестящий пассаж, в котором сравнивается важность для жизни человека безопасности, пищи и доверия. Заканчивается он утверждением, что доверие важнее и безопасности и пищи, поскольку ни безопасность, ни пища не могут быть обеспечены без минимальной степени доверия. Клаус Оффе пишет, что без доверия невозможны координация и сотрудничество, так как и то и другое предполагает существование побуждающих представлений, отношений и ожиданий. Вообразите все те многочисленные обстоятельства, в которых нам ежедневно приходится оказывать кому-то доверие: мы верим, что некто удостоверился в безопасности воды, которую мы пьём, и в том, что имеется её достаточный запас на будущее. Мы надеемся, что некто контролирует работу банков, чтобы наши вклады стоили больше, чем бумага, на которой напечатаны выписки из банковского счёта. Мы верим, что самолёт, на котором мы собираемся лететь, отвечает определённым требованиям и не развалится в полёте. Мы надеемся, что кто-то позаботился о том, чтобы программы, по которым учатся наши дети, в достаточной степени соответствовали будущим потребностям рынка труда. Мы надеемся, что дороги, по которым мы ездим, спроектированы с учётом стандартов безопасности, что на дороге не будет поворотов под углом 90 градусов и что на перекрестках зелёный свет светофора не зажжется одновременно для всех автомобильных потоков. Мы ложимся спать с верой в то, что здания, в которых мы живём, выдержат напор воды при наводнении и не разрушатся при землетрясении, и что их стены сделаны не из асбеста и не насыщены радоновыми газами. В повседневной жизни мы исходим из того, что, став жертвой преступления, мы всегда можем прибегнуть к помощи полиции и суда, которые будут руководствоваться законом и нормами права, а не расчётами на личное обогащение и денежное вознаграждение. Мы надеемся, что напечатанные десятым кеглем на 27 страницах правила и условия договора на получение кредитной карты, присвоение адреса электронной почты, прокат автомобиля или открытие страницы в Фейсбуке, не являются грабительскими. Мы рассчитываем, что лекарства, которые мы принимаем, и курс лечения, который нам назначили, основаны на новейших достижениях современной медицины. Этот перечень можно продолжать бесконечно, и он никогда не будет исчерпывающим. Международное разделение труда, лежащее в основе нашего процветания и благополучия, заставляет нас доверять всё большему числу людей. Стимулирование и поддержание такого доверия – ключ к преуспеянию, а методы, которые мы можем для этого использовать, более чем очевидны.

Мы должны восполнять, а не истощать имеющиеся ресурсы добросовестности и благопристойности. Начинать надо именно с этого. По мнению Кваме Эппайе, мы без особого труда можем согласиться с тем, что имеем определённые обязательства по отношению к другим людям; что мы не должны проявлять по отношению к ним жестокость и должны вмешаться и помочь, если их положение окажется невыносимым и такая поддержка не потребует от нас больших жертв. Щекотливый вопрос заключается в том, есть ли у нас иные обязательства? Чтобы ответить на него, Эппайе предлагает прибегнуть к многовековой практике спасительной беседы. К этому предложению стоит прислушаться нам всем. Также не помешает избавиться от гордыни. Любое явное или неявное проявление высокомерия способно разрушить столь необходимое нам доверие и взаимопонимание. В наше время более востребованы такие качества, как любознательность и искреннее стремление к общению.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publication/

Казахстан. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 15 июня 2015 > № 2913967 Хакан Алтынай

За январь-май 2015 г. в Китае использовано 330,95 млн юаней ($53,83 млн) зарубежных инвестиций. Это на 10,5% больше, чем за аналогичный период 2014 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

По итогам первых пяти месяцев текущего года, в Поднебесной учреждены 9582 компаний с участием иностранного капитала. Это на 9,6% больше, чем годом ранее. Наиболее привлекательными для зарубежных инвесторов стали сферы услуг и эксклюзивного производства. Так, на предприятия, специализируеющиеся на оказании услуг, пришлось 6830 новоучрежденных компаний с участием иностранных инвестиций. Данный показатель вырос на 20,9% в годовом сопоставлении. На эти цели было направлено $33,94 млн зарубежных капиталовложений с приростом на 23,5%.

Ранее сообщалось, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

Напомним, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых иностранных инвестиций в китайскую экономику достиг $22,48 млрд. Это на 17% больше, чем за январь-февраль 2014 г. За два месяца текущего года в стране зарегистрировано 3831 новых предприятий с участием иностранного капитала. Это на 38,6% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Среди главных поставщиков инвестиций в китайскую экономику – специальный административный район Сянган (Гонконг), Тайвань, Республика Корея, Сингапур и Япония.

Дочерняя компания корпорации Zoje Resources Investment – "Хуаэ Синьбан" – заключила договор с правительством Забайкальского края РФ. В соответствии с документом, китайская компания получила в аренду на 49 лет земли и пастбища площадью 115 000 га.

Общая сумма оплаты арендуемой земли за 49 лет составит 176 млн юаней. Китайская компания намерена инвестировать в сельхозугодья 24 млрд рублей. На этой территории планируется выращивать корма, зерновые, масличные и другие культуры, развивать скотоводство, птицеводство и мясное животноводство.

Ранее сообщалось, что за январь-май 2015 г. в Китае использовано 330,95 млн юаней ($53,83 млн) зарубежных инвестиций. Это на 10,5% больше, чем за аналогичный период 2014 г. По итогам первых пяти месяцев текущего года, в Поднебесной учреждены 9582 компаний с участием иностранного капитала. Это на 9,6% больше, чем годом ранее. Наиболее привлекательными для зарубежных инвесторов стали сферы услуг и эксклюзивного производства. Так, на предприятия, специализируеющиеся на оказании услуг, пришлось 6830 новоучрежденных компаний с участием иностранных инвестиций. Данный показатель вырос на 20,9% в годовом сопоставлении. На эти цели было направлено $33,94 млн зарубежных капиталовложений с приростом на 23,5%.

Напомним, что по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

Об итогах очередного форума “Диалог Шангри-Ла”

Владимир Терехов

29-31 мая с.г. в Сингапуре состоялось очередное (14-е) заседание форума “Диалог Шангри-Ла”, который с 2002 г. регулярно проводится под эгидой Лондонского Международного института стратегических исследований – одного из ведущих аналитических центров, специализирующихся на оценке состояния и перспектив развития политической карты мира.

Форум был инициирован с целью обсуждения проблематики обеспечения безопасности в АТР. Его основными участниками являются министры обороны или чиновники высшего ранга военных ведомств ведущих стран региона, таких как Китай, Япония, США, Россия, Индия, Австралия и ряд других.

За более чем десятилетний срок “Диалог Шангри-Ла” превратился в одну из самых значимых политических площадок в АТР, посетить которую и выступить со своим видением ключевой региональной проблемы считают необходимым ответственные представители всех основных игроков.

По содержанию их выступлений можно достаточно точно судить как о состоянии проблематики безопасности в АТР в целом, так и об основных её “болевых точках” на данном временном отрезке.

В центре нынешней дискуссии оказалось очередное обострение ситуации в Южно-Китайском море (ЮКМ), причины которого прямо противоположным образом характеризовались представителями США и Китая, то есть двух основных региональных игроков.

Последний этап роста напряжённости начался всего через несколько месяцев после, казалось бы, благополучного разрешения летом прошлого года китайско-вьетнамского конфликта в районе Парасельских островов, расположенных в северной части ЮКМ. Он был вызван поисковыми буровыми работами, которые в апреле-мае 2014 г. проводила китайская компания CNPC на предмет оценки перспектив развёртывания промышленной добычи углеводородов в одной из многочисленных зон ЮКМ, право на владение которыми является предметом спора между Китаем и его южными соседями.

После столкновения китайского и вьетнамского пограничных кораблей в районе начавшихся буровых работ по всей территории Вьетнама прокатилась волна антикитайских погромов. В июне китайская буровая установка была выведена из зоны конфликта, и взаимные страсти понемногу улеглись. Черту под очередным инцидентом, как тогда казалось, поставил визит в конце октября в Ханой министра иностранных дел КНР и его переговоры с вьетнамским коллегой. Символом нормализации двусторонних отношений явились публичные крепкие рукопожатия и улыбки двух высоких государственных чиновников.

Однако всего лишь месяцем позже в западной прессе появились спутниковые фотографии нескольких коралловых островов, входящих в архипелаг Спратли (расположенный в центральной и южной части ЮКМ), на которых велись насыпные работы. Из анализа фотографий следовало, что на отвоёванной у моря суше появляются некие наземные сооружения и нечто похожее на взлётно-посадочную полосу.

Эта информация вызвала очередной взрыв негативных эмоций во Вьетнаме, на Филиппинах, в Малайзии и, самое главное, в США, расположенных в 12 тыс. км от конфликтной зоны. Последние всё чаще позиционируют себя в качестве главного защитника суверенитета малых стран, ставших “объектом посягательств” со стороны других крупных международных игроков.

Разносторонняя (включая военную) помощь “обижаемым” оказывается под предлогом обеспечения функционирования международного права и, в частности, свободы навигации в ЮКМ, где проходит крупнейший международный торговый маршрут.

В официальных заявлениях Вашингтона “о недопустимости односторонних действий” в спорных зонах появились пункты о намерении США обеспечить действенность международного права и путём собственного военного присутствия в ЮКМ. При этом, видимо, подразумевается более или менее постоянное присутствие, поскольку периодически американские боевые корабли уже давно здесь появляются.

Первым актом в данном направлении стали полёты американских разведывательных самолётов в районе упомянутых выше островов Спратли, то есть над территорией, которую Пекин рассматривает в качестве неотъемлемой части Китая. А это уже делает реальной перспективу прямого военного противостояния двух ведущих мировых держав.

Собственно, указанная перспектива, а также взаимные обвинения в её провоцировании и стали на очередном “Диалоге Шангри-Ла” основным предметом пикировок между министром обороны США Эштоном Картером и главой китайской делегации адмиралом Сун Цзяньго – заместителем начальника штаба НОАК. Э. Картер призвал Китай прекратить любые строительные работы на островах Спратли и завил о намерении США “осуществлять не провоцирующее присутствие” в ЮКМ. При этом определение “не провоцирующее” не уточнялось.

Выступление китайского представителя включало в себя три основных тезиса, которые официально фиксируются в последнее время Пекином. Из них первый сводится к констатации “неотъемлемого права Китая делать на собственной территории то, что считается необходимым”.

Во-вторых, были сделаны пояснения, что проводимые на островах Спратли работы нацелены как раз на обеспечение свободы судоходства в ЮКМ, что якобы так беспокоит США. Наконец, снова было отмечено, что для разрешения проблем в отношениях Китая с южными соседями вмешательство “вне региональных сил” носит контрпродуктивный характер.

Глава китайской делегации не оставил без внимания и часто муссируемый в последнее время вопрос о возможном развёртывании министерством обороны Китая в воздушном пространстве над ЮКМ аналога “Опозновательной зоны ПВО” (Air Defense Identification Zone, ADIZ), которая в конце 2013 г. появилась над значительной частью Восточно-Китайского моря.

Адмирал Сун отметил, что пока такие предположения “безосновательны”. Одновременно он дал понять, что перспектива появления китайской ADIZ и над ЮКМ будет целиком определяться характером развития здесь военно-политической ситуации.

Пожалуй, единственным положительным моментом последнего “Диалога Шангри-Ла” стали переговоры, которые прошли на его полях между адмиралом Сун Цзяньго и заместителем министра обороны Японии Хидеси Токучи.

Комментаторы отмечают благожелательную атмосферу, сопровождавшую переговоры, которые завершились подписанием Меморандума о взаимопонимании в сфере мероприятий по предотвращению столкновений на море и воздухе. Подобные мероприятия представляются крайне актуальными в условиях сохраняющейся напряжённости вокруг островов Сенкаку/Дяоюйдао.

Это важное событие в двусторонних отношениях, которые развиваются весьма противоречивым образом. Хотелось бы надеяться на то, что отмеченный выше и другие положительные импульсы последнего времени получат дальнейшее развитие. Ибо в перечне факторов, определяющих ситуацию в ЮКМ (и в АТР в целом), вполне вероятной становится перспектива выхода на передний план именно японо-китайских отношений.

В целом же очередной “Диалог Шангри-Ла” точно отразил особенности сложной ситуации, складывающейся в ЮКМ и в АТР в целом. Базовой из этих особенностей остаётся усиление конкурентной компоненты в системе американо-китайских отношений.

Вряд ли в Пекине мог вызвать положительные эмоции визит Э. Картера в Ханой уже на следующий день после завершения форума в Сингапуре. Итогом этого визита стало подписание министрами обороны двух стран “Совместного видения состояния отношений в сфере обороны”. Что это будет означать практически, покажет уже ближайшее будущее.

Тайвань накануне президентских выборов

Владимир Терехов

Тайвань в последние годы редко упоминается в аналитических текстах, в которых оцениваются состояние и перспективы развития ситуации на “Балканах” современного мироустройства, то есть в той относительно узкой морской полосе, которая простирается от Корейского полуострова до Южно-Китайского моря (ЮКМ).

О Тайване, расположенном между “популярными” зонами этой крайне чувствительной полосы (то есть между островами Сенкаку/Дяоюйдао и ЮКМ) аналитики “забыли” с 2008 г., когда президентом островной республики был избран Ма Инцзю – лидер партии Гоминьдан, старейшей в новой истории Китая.

Он сменил Чэнь Шуйбяня, занимавшего президентский пост с 2000 г. и представлявшего Демократическую прогрессивную партию (ДПП), более или менее определённо выступающую за государственную самостоятельность Тайваня де-юре.

Эти претензии ДПП и были основной причиной опасных сложностей в отношениях Тайваня с “мейнлэндом”, то есть с КНР, которая позиционирует себя на международной арене в качестве того единственного государства, имеющего сегодня право называться “Китаем”.

Что касается Тайваня, то в зависимости от ситуации в Тайваньском проливе он обозначается Пекином либо “мятежной провинцией” (в отношении которой допустимы любые, включая силовые меры воздействия), либо “заблудившейся дочерью” (которой надо помочь вернуться в лоно матери-родины).

Потенциальная опасность указанной ситуации обусловлена тем, что в неё неявным (но от этого не менее весомым) образом вовлечён ведущий мировой игрок США, цели которых в тайваньской проблеме (публично, впрочем, не озвучиваемые) прямо противоположны целям КНР.

Позиция Вашингтона по вопросу отношений “между берегами Тайваньского пролива” (зафиксированная ещё в 1979 г. в виде специального закона) такая же, как по территориальным проблемам КНР с Японией, Вьетнамом, Филиппинами: спорьте “в благожелательной атмосфере” сколько угодно, но, пожалуйста, “без рук”, то есть не только без угроз применения военной силы, но и без оказания любого (например, экономического) воздействия на оппонента.

Это обрекает на неудачу достижение КНР ключевой политической цели, заключающейся в “восстановлении единства нации”. Точнее будет сказать, гипотетический курс КНР “любой ценой” решить основную государственную проблему чреват прямой военной конфронтацией с США.

В тоже время для американцев такая позиция резко облегчает решение важнейшей стратегической задачи, заключающейся в блокировании попыток быстро растущих ВМС Китая по выходу за пределы так называемой “Первой островной линии” в акваторию Тихого океана.

Когда в 2008 г. к власти на Тайване пришёл представитель партии Гоминьдан, в отличие от ДПП всегда выступавшей за единый и неделимый Китай, перспектива прямой американо-китайской конфронтации в Тайваньском проливе была отодвинута.

Указанная позиция Гоминьдана позволила в 1992 г. достичь так называемого “Консенсуса” между КНР и Тайванем. Согласно “Консенсусу 1992 г.”, на международной арене присутствует только “один и единый” Китай.

При этом каждая из сторон до сих пор понимает этот термин по-своему, что существенным образом нивелирует практическую значимость указанного документа.

На самом деле цель политики Ма Инцзю, несмотря на публичный отказ от оформления государственной независимости Тайваня де-юре и приверженность “Консенсусу 1992 г.”, заключается в продлении “до бесконечности” нынешней независимости де-факто.

Ма Инцзю придерживается концепции “трёх нет” (международно-правовой самостоятельности Тайваня, объединению с КНР и использованию силы с целью разрешения проблем в двусторонних отношениях), что практически нивелирует значимость его признания “Консенсуса 1992 г.”. Но всё же это не полное его отрицание, как было при президенте Чэнь Шуйбяне.

И при гоминьдановцах сохраняются проблемы в формате поддержания двусторонних отношений. Общение администраций КНР и Тайваня осуществляется главным образом через формально негосударственные структуры. Это для тайваньцев Ма Инцзю – президент Китайской Республики, а для КНР он кто? Как Пекину его поздравить после переизбрания в 2012 г.?

Как обозначать Тайвань в списке участников Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), одного из важнейших финансово-политических проектов Пекина, нацеленного на укрепление позиций в борьбе с США за влияние на страны азиатского континента?

Из-за этой проблемы сохраняется неопределённость с членством Тайваня в АБИИ. При том, что руководство острова, принимая во внимание негативные настроения общественности, проявило чудеса эквилибристики с подачей заявки на участие в этом банке.

Нынешнее руководство Тайваня готово на многое в процессе развития крайне выгодных экономических отношений с “мэйнлэндом”. Но существуют пределы уступчивости и у гоминьдановцев.

В частности, тайваньский МИД “выразил сожаление” в связи с включением в итоговые документы, принятые в ходе недавнего визита Си Цзиньпина в Беларусь, положений, которые были оценены в Тайбэе как ущемляющие его право участвовать в международных организациях.

Тем не менее соблюдение “внешних приличий” в отношениях с КНР, позволяющее Пекину “сохранить лицо” (что имеет особое значение в восточных странах), предоставляет гоминьдановскому Тайваню разнообразные выгоды от развития связей со второй мировой экономикой.

Но дело в том, что на предстоящих в январе 2016 г. очередных президентских и парламентских выборах почти определённо победит Цай Инвэнь – дама, приятная во всех отношениях.

Однако в КНР её “приятные” качества едва ли оценят, ибо она является нынешним лидером ДПП – источника головной боли в Пекине. ДПП отказывается (по крайней мере, пока) соблюдать упомянутые выше “приличия” и, в частности, не желает ничего знать о “Консенсусе 1992 г.”.

Столицу “мейнлэнда” Цай Инвэнь заставила поволноваться ещё в 2012 г., когда не сильно отстала от Ма Инцзю на очередных президентских выборах 2012 г. (45,6% против 51,6% у нынешнего президента).

Начиная с 31 мая с.г. госпожа Цай совершила небывалое по длительности 12-дневное турне по территории США, в ходе которого встречалась с представителями американской общественности, экономической и политической элиты, а также действующей администрации и конгресса США.

Заслуживают внимания как несколько тезисов, которые сформулировала в ходе поездки Цай Инвэнь, так и то, о чём она предпочла не говорить. Во-первых, она отказалась отвечать на вопрос о своём отношении к “Консенсусу 1992 г.”.

Во-вторых, она обещала, что в случае прихода ДПП к власти новое правительство “внесёт свой вклад в дело поддержания мира и стабильности” в Тайваньском проливе.

В-третьих, Цай Инвэнь позиционировала себя в качестве сторонницы сложившихся отношений между Тайванем и КНР, в том числе путём развития военной кооперации с США и повышения финансирования собственной обороны.

В-четвёртых, она произнесла довольно комплиментарные слова в адрес лидера КНР Си Цзиньпина и выразила надежду на его “понимание тайваньских реалий”.

Пока сложно сделать какие-либо определённые выводы по этим достаточно противоречивым тезисам о возможном будущем политическом курсе потенциального президента Тайваня.

Примечательным представляется сдержанный характер комментария посла КНР в Вашингтоне относительно турне Цай Инвэнь по территории США, посоветовавшего ей “лучше пройти тест у 1,3 млрд китайцев”.

Остаётся лишь надеяться, что после предстоящих президентских выборов в аналитических текстах, посвящённых ситуации в современных “Балканах”, слово “Тайвань” не станет вновь упоминаться через запятую с такими словами, как “Сенкаку/Дяоюйдао” и “Южно-Китайское море”.

Сегодня, 11 июня в конференц-зале «Гранд Отель Казань» состоялось открытие лагеря «Инновации для диалога и сотрудничества» и форума молодых предпринимателей стран ОИС, участниками которых стали представители из 27 стран мира.

Гостями церемонии открытия стали министр по делам молодежи и спорту Республики Татарстан Владимир Леонов, первый заместитель руководителя Агентства инвестиционного развития Республики Татарстан Инсаф Галиев, директор секретариата ICYF-DC Эльмаддин Мехдиев и руководитель сообщества «Сэлэт» Джавдет Сулейманов.

Для удобства иностранных участников церемония открытия проходила на английском языке, вел церемонию исполнительный директор ТРМОФ «Сэлэт» Тимур Сулейманов. Владимир Леонов также обратился к участникам на английском и поприветствовал их на татарстанской земле. «Мы надеемся, что вам понравится в Казани – одном из красивейших городов России, а встречи, которые вы посетите, будут для вас очень полезными. Для нас большое удовольствие принимать этот форум. Мы со своей стороны постараемся сделать все, чтобы этот форум стал ежегодным», - сказал министр.

Инсаф Галиев отметил, что те контакты, которые молодые участники приобретут здесь, станут основой развития молодежного движения предпринимателей по всему миру: «Для нас очень важно, что все больше молодых людей приезжают в Казань на такие значимые мероприятия как Kazan Summit. В этом году почетным гостем саммита является президент группы Исламского банка развития из Саудовской Аравии Ахмед Мохаммед Али аль Мадани, но и вы – молодые предприниматели – тоже являетесь для нас почетными гостями. За вами – будущее!»

Лагерь направлен на выявление и поддержку интересных проектов и формирование бизнес-контактов между Россией и международным сообществом. По словам организаторов, в рамках мероприятия будет не только проведено обучение участников новому качеству проектного управления, но и сформированы все условия для реализации потенциала молодежи мусульманских стран через поддержку интересных авторских проектов.

Участниками лагеря стали начинающие бизнесмены – 100 молодых предпринимателей в возрасте от 18 до 30 лет., которые привли в Казань свои оформленные бизнес-идеи. География гостей разнообразна, свои проекты в Казани представят молодые предприниматели из 27 стран: России, Туниса, Нигерии, Египта, Ирака, Бангладеша, Азербайджана, Турции, Малайзии, Киргизии, Филиппин, Афганистана, Мавритании, Алжира, Индонезии, Казахстана, Индии, Малави, Пакистана, Уганды, Франции, Узбекистана, Мали, Чада, Черногории, Кении, Бостона и Герцеговины, Армении, Йемена, Непала, Германии, Ганы, Польши, Бенина, Гвинеи, Беларуси, Либерии, Гамбии, Сирии, Шри-Ланка, Палестины, США, Швеции, Ливии, Таджикистана, Македонии, Марокко, Судана, Гвинеи, Ирана и Камеруна.

В ходе лагеря участников ждут встречи с известными бизнесменами стран ОИС, обширная экскурсионная программа по историческим, культурным и священным местам, деловые игры и многочисленные мастер-классы по проектному управлению. Вся образовательная составляющая Лагеря будет проходить в недавно открытом Международном центре образовательных технологий «Сэлэт». Участники Первого Казанского Лагеря также примут участие в отдельной панельной сессии VII Международного Экономического Саммита России и стран ОИС KAZANSUMMIT 15-16 июня 2015 года. В ходе работы стратегических форумов будущие бизнесмены подискутируют на темы «Исламские финансы для конструктивной глобальной торговли и инвестиций», исламской экономики, банкинга и инвестиций. Финалом станет презентация доработанных бизнес-проектов, оценку которым дадут крупные инвесторы.

На протяжении трех дней участники будут дорабатывать свои идеи вместе с тренерами проекта. Наставниками участников станут Наталия Чардымова (Тренер Совета Европы, тренер программ Сальто и Erasmuss, тренер программы добровольцев Всемирного наследия (ЮНЕСКО), генеральный директор Межрегионального проекта «Академия инноваций, Соучредитель неформальной образовательного пространства «Эдуарт», Доктор философии в социальной психологии в университете Сан-Диего в США); Федор Микушкин (Кандидат экономических наук , генеральный директор тренинговой и консалтинговой компании «СТОУН», Председатель «Гильдия тренеров», тренер сети MSN, тренер по проверке качества проектов IPEN); Наталия Никитина (тренер Совета Европы, руководитель международных проектов для молодых людей (EVS), автор-разработчик социальных технологий «Время Банка», эксперт программы «Добровольчество» благотворительного фонда «Виктория», основатель и директор Центра развития успеха «Ellipsis», автор и ведущий бизнес-тренингов для профессионального и личного успеха для средних и крупных предприятий), Анна Фельдман (руководитель Международного центра образовательных технологий «Сэлэт», ассоциированный тренер по личному развитию и креативности компании Dextera Training (Чехия), соучредитель Ресторана неформального образования EduArt, действительный член Всемирной организации добровольческих усилий IAVE).

Участников ждет встреча с Президентом Республики Татарстан Рустамом Миннихановым, в рамках которой молодые предприниматели в режиме открытого диалога смогут задать интересующие их вопросы главе республики.

Почетными гостями Летнего молодежного лагеря станут Президент Молодежного форума Организации Исламского сотрудничества Эльшад Искандеров, вице-президент Ассоциации мусульман-предпринимателей Российской Федерации Айдар Шагимарданов, Президент Торгово-промышленной палаты Турецкой Республики Рифат Хисарчикилоглу, координатор Сети молодых предпринимателей стран ОИС Мухамед Шуйауиддин Ахмет, руководитель Аппарата Президента Молодежного форума ОИС Эльчин Асгаров и многие другие.

Организаторами мероприятия выступили Министерство по делам молодежи и спорту Республики Татарстан, Молодежный форум Организации исламского сотрудничества (ICYF-DC) и Татарстанский республиканский молодежный общественный фонд «Сэлэт».

Группа стратегического видения «Россия – исламский мир» является неправительственной общественной организацией. Она была создана в 2006 году под руководством Евгения Примакова и Минтимера Шаймиева после того, как Российская Федерация присоединилась к Организации исламского сотрудничества (ОИС) в качестве наблюдателя. Группа провела пять заседаний в Москве, Казани, Стамбуле, Джидде и Кувейте.

Первое заседание группы, состоявшееся в марте 2006 года в Москве, было посвящено инициативе создания под эгидой ООН Совета цивилизаций, призванного учитывать интересы всех государств и не допустить столкновений на религиозной и межэтнической почве.

Символично, что второе заседание группы прошло в Казани, в августе 2006 года. Заявлялось, что в нем должны были принять участие тогдашний руководитель администрации президента РФ Сергей Собянин, заместитель руководителя администрации президента РФ — помощник президента Владислав Сурков, советник администрации президента РФ Алексей Гришин, председатель Торгово-промышленной палаты России Евгений Примаков. Позже в октябре 2008 году группа уже заседала в Джидде (Саудовская Аравия) в форуме принимал участие президент Татарстана Минтимер Шаймиев. В конце 2009 года для участия в V сессии рабочей группы стратегического видения в Кувейт отправился муфтий РТ Гусман Исхаков. Заседание этой же группы стало последней.

Первое заседание группы стратегического видения «Россия – исламский мир» состоялось в марте 2006 года в Москве

В топ-100 самых влиятельных мусульман

И вот спустя почти шесть лет Россия возобновляет работу группы стратегического видения «Россия – исламский мир». Ее возрождение совпало с временем острого противостояния нашей страны с западными миром и попыткой развернуться лицом к Азии. Понятно, что исламский мир – это важный элемент мировой геополитики.

На этом фоне интересно, что Владимир Путин председателем группы назначил Рустама Минниханова. Об этом глава Татарстана сам рассказал в конце декабря прошлого года: «Для работы с исламским миром президент Владимир Владимирович Путин определил меня координатором. Это говорит о том, что мы не только в рамках своего субъекта работаем, но и в интересах всего нашего российского государства. Я считаю, что это очень важный фактор, когда мы получаем поддержку, и в целом наша страна получает плюс от того, что Татарстан берет на себя некие инициативы».

Представитель МИД РФ Попов добавил, что председатель группы — президент Татарстана — «находится в списке 100 главных мусульман мира». Помимо него, по словам Попова, в группе также присутствуют иностранные участники, в том числе два бывших президента, три экс-премьер-министра и пять бывших глав МИД, а также авторитетные российские богословы и политики.

Спустя почти шесть лет Россия возобновляет работу группы стратегического видения «Россия – исламский мир»

Представители МИД декларируют, что сейчас главная задача группы — это сближение мусульманского мира с Россией: «Для этого мы разрабатываем сайт «Россия — исламский мир», который будет запущен примерно осенью. Надеемся, что на сайте будут материалы о главных исламских государствах, фильмы, литература, сведения о странах, а также сведения о России, чтобы человек из мусульманской страны мог получить данные о нашей стране. Мы также намерены создать организацию, которая переводила бы книги с русского на арабский и с арабского на русский».

На повестке ИГИЛ

В заседании примут участие известные государственные и общественные деятеля мусульманских государств, отечественные муфтии и ряд крупнейших богословов исламского Востока (из Индонезии, Саудовской Аравии, Ирана, Кувейта).

Отметим, что главными на повестке дня группы будут вопросы противодействия запрещенной в России группировки «Исламское государство» («Исламское государство Ирака и Леванта), активно завоевывающей город за городом в Ираке и Сирии. «Мы будем обсуждать, что делать с этой раковой опухолью — «Исламским государством». Мы намерены обсудить с нашими коллегами, которых приедет 30 человек, вопросы о взаимодействии в этом плане. Осенью мы намерены провести конференцию мусульманских авторитетов, чтобы посмотреть, как мы можем внести лепту в очищение доброго имени ислама», — рассказал координатор группы Вениамин Попов на пресс-конференции, посвященной мероприятию.

Главным вопросом повестки дня группы будет противодействие запрещенной в России ИГИЛ, пояснил Вениамин Попов

Кто пришел на смену другу Татарстана и России

Другая важная деталь сегодняшнего мероприятия – это, по сути, первая встреча нового генсека Организации исламского сотрудничества (ОИС) Ияда бин Амина Мадани с представителями российской властной и интеллектуальной элиты в России. Мадани вступил в должность 31 января 2014 года, сменив на этом посту турка Экмеледдина Ихсаноглу. Последнего можно было смело называть другом Татарстана и России.

Помимо того, что Ихсаноглу является ученым, автором большого числа книг и статей, возглавлял Управление по делам религии Турции, после ухода из ОИС он попробовал себя в турецкой политике. 29 июля 2014 года главные оппозиционные партии Турции — Народно-республиканская партия и Партия национального действия договорились о выдвижении Ихсаноглу в качестве единого кандидата оппозиции на президентских выборах, но тут он проиграл Эрдогану.

Считается, что Ихсаноглу сыграл большую роль в получении России статуса наблюдателя в ОИС. Он неоднократно бывал в Казани, является почетным доктором Казанского университета, иностранным членом Академии наук Татарстана и называет себя другом первого президента РТ Минтимера Шаймиева. И вот год назад Ихсаноглу сменяет Ияд бен Амин Мадани.

Экмеледдин Ихсаноглу неоднократно бывал в Казани

Кто такой Мадани

Мадани – общественной деятель Саудовской Аравии, занимавший разные высокопоставленные посты в королевстве, а также первый саудовский госслужащий, возглавивший ОИС.

Среди его должностей министр культуры и информации Саудовской Аравии с 2005 по 2009 года (в этом качестве он организовывал год культуры Саудовской Аравии в России в 2007-м, мероприятия в его рамках также проходили и в Казани). Хорошо знает Мадани и бывшее татарстанское руководство Духовного управления мусульман РТ. Гусман Исхаков активно взаимодействовал с ним, когда тот был министром по делам хаджа с 1999 по 2005 год.

Саудовский либерал?

Интересные подробности о жизни нового генсека ОИС можно найти в его официальной биографии на английском языке.

Оказывает 69-летний саудовец – выпускник Университета штата Аризона, имеет степень бакалавра по делопроизводству и администрированию.

Мадани начал свою карьеру в 1970 году в качестве гендиректора административного офиса «Саудовских авиалиний». Затем он ушел в сферу СМИ и был до 1999 года главным редактором «Саудийской газеты» (Saudi Gazette) – ведущей англоязычной ежедневной газеты, публикующейся в Джидде. Что интересно, она организована в 1978 году западным коллективом под руководством Сауда Ислама, закончившим университет Лондона. С 1981 до 1983 годов в газете работало много американских журналистов, таких как Рик Томсон, Дэвид Тэро и Кевин Мюринг. В 1982 году после ухода учредителя газета Сауда Ислама из власти, большинство западных журналистов ушли вместе с ним. В течение следующей декады газета почти сошла на нет и стала газетой выходного дня. Тем не менее, в течение этого времени это издание стало одним из самых антиамериканских в королевстве.

Ияд бин Амин Мадани – первый саудовский госслужащий, возглавивший ОИС

Что же касается Мадани, то как писали выше, он стал дважды министром, а 1 августа 2005 года Мадани по центральному телевидению как министр информации объявил о смерти короля Фахда.

В 2007 году Мадани был избран главой Исламского международного новостного агентства и Организации исламского вещания. Он занимал эту должность до 2009 года и был смещен Абдулазизом Ал Ходжа. За свой срок Мадани «отвел критику от священнослужителей благодаря своей толерантности к публикациям, которые освещали вопросы сильного влияния религиозных учреждений на Саудовскую Аравию».

Затем, 10 марта 2012 года, Мадани назначили председателем совета директоров экономического города знаний в Медине. Также Мадани служил вице-президентом организации короля Абдуллаха бин Абдулазиза по снабжению усовершенствованиями.

В ноябре 2012 года, Саудовская Аравия номинировала Мадани на пост генсека ОИС на 39-й сессии совета министров иностранных дел стран ОИС в Джибути. В должность он вступил с января 2014 года.

Справка

Организация исламского сотрудничества (англ. Organisation of Islamic Cooperation (OIC), араб. ????? ??????? ????????‎‎) — международная организация исламских стран (до 2011 года называлась — Организация Исламская конференция (ОИК).Была основана 25 сентября 1969 года на конференции глав мусульманских государств в Рабате с целью обеспечения исламской солидарности в социальной, экономической и политической сферах, борьбы против колониализма, неоколониализма и расизма и поддержки Организации освобождения Палестины. Статус наблюдателей имеют Босния и Герцеговина, Центрально-Африканская Республика, Российская Федерация, а также Национально-освободительный фронт Филиппин Моро и ряд организаций (ООН, Движение неприсоединения и др). Штаб-квартира организации находится в Джидде(Саудовская Аравия).

28 июня 2011 года решением состоявшейся в Астане 38-й сессии Совета министров иностранных дел (СМИД) ОИК Организация исламская конференция переименована в Организацию исламского сотрудничества (ОИС)[1].

Организация Исламского сотрудничества является самой крупной и наиболее влиятельной официальной правительственной мусульманской международной организацией[2]. В настоящее время объединяет 57 стран с населением около 1,5 млрд человек. Первоначально в её состав входили 25 государств Азии и Африки и Организация освобождения Палестины. Цели создания ОИК: сотрудничество между мусульманскими государствами, совместное участие в деятельности на международной арене, достижение стабильного развития стран-участниц.

Руководящие органы ОИК: встреча королей, глав государств и правительств (саммит), конференция министров иностранных дел, генеральный секретариат и вспомогательные органы (Статья 3 Устава ОИК). Встреча королей, глав государств и правительств (саммит) определяет общую политику мусульманских государств. Подобные встречи проводятся раз в три года.

Конференция министров иностранных дел проводится ежегодно. При необходимости созываются внеочередные конференции. Генеральный секретариат является исполнительным органом ОИК. Главой секретариата является Генеральный секретарь, который избирается конференцией Министров иностранных дел на четырёхлетний срок. Полномочия Генерального секретаря могут быть продлены только один раз. У генерального секретаря четыре заместителя: по политическим вопросам, по науке и технологиям, по экономическим вопросам, по социальным, культурным и информационным вопросам. Помимо заместителей есть директор кабинета, который организует чисто техническую работу секретариата.

В составе Генерального секретариата действует ряд отделов: социально-экономический, по науке и технике, по делам Азии, по делам Африки, по международным вопросам, информации, по правам человека и делам религиозных меньшинств, по делам мусульманских неправительственных организаций и др.

В настоящее время ОИК переживает период модернизации. В этой связи, на очередном Саммите ОИК в Дакаре (Сенегал) в марте 2008 года был принят новый Устав Организации.

Организация Исламская конференция (ОИК) решением участников 38-й сессии СМИД, проходившем в Астане 28-30 июня 2011 года, переименована в Организацию исламского сотрудничества (ОИС). «Я объявляю резолюцию об изменении названия и о новой эмблеме Организации принятой», — заявил в первый день сессии министр иностранных дел Ержан Казыханов. Примечательно, что эта сессия СМИД ОИК/ОИС стала первой, где тайным голосованием представителей государств-участников избиралась страна-хозяйка очередного СМИД. На этот пост претендовали Ирак и Джибути. В результате 39-й СМИД получили африканцы.

28 июня 2011 года председателем 38-й сессии СМИД ОИС стал Казахстан.

Диляра Ахметзянова, Арслан Минвалеев.

Во Франции продают землю по одному евро за «квадрат»

Мэр крошечной деревушки Берьен на северо-западе страны не может справиться со шквалом звонков со всего мира после того, как он объявил о продаже земли в городе по цене €1 за кв.м.

Деревня Берьен испытывает серьезные трудности с приростом населения. Здесь недостаточно детей даже для того, чтобы получить разрешение на содержание местной школы. Здесь живет всего 987 человек, и это число все время сокращается, сообщает портал The Local.

Для того, чтобы спасти местную школу, администрация деревни объявила о продаже десяти участков земли площадью 800 кв.м каждый по цене всего €1 за кв.м. Таким образом, весь земельный надел обойдется новому владельцу по цене средней арендной месячной платы за квартиру в Париже.

С момента объявления телефон мэра деревни просто разрывается от звонков. За час секретариат мэрии получил 50 запросов от заинтересованных лиц. По словам главы населенного пункта, ему звонили из Филиппин, США, Марокко и других стран со всего мира.

Однако условием приобретения лакомого кусочка земли является строительство недвижимости на ней в течение двух лет.

Идея спасения населенного пункта от вымирания путем продажи земли по бросовым ценам или сдачи в аренду не нова. Аналогичное предложение однажды поступило от мэрии одного из городков в Испании. А недавно в Венгрии целая деревня искала съемщика.

Страны БРИКС посотрудничают в области ИКТ

Елизавета Титаренко

Минкомсвязи рассчитывает, что главы стран БРИКС поддержат инициативу по созданию международной рабочей группы по ИКТ, состоящей из представителей стран - участниц БРИКС. Решение может быть принято в ходе июльского форума БРИКС в Уфе. Рабочая группа, как планируется, будет вести работу по различным направлениям, включая совместное создание программных продуктов и иные вопросы.

Об этом заявил в ответ на вопрос репортера ComNews министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров в рамках ИT-конференции "РИФ Иннополис", приуроченной к торжественному открытию города Иннополис (Республика Татарстан).

"Мы попробуем создать рабочую группу по ИКТ, чтобы она отдельно работала и занималась разными темами: не только ПО, но и, например, вопросом управления критической инфраструктурой Интернета и другими темами", - сказал он. "Мы надеемся, что это предложение будет поддержано главами государств. Это решение будет по сути длинным, то есть мы увидим его в итоговых документах форума. Возможно, оно войдет в итоговую декларацию", - сказал министр. По его словам, формат, в котором будет принято решение о создании рабочей группы, пока не определен.

Тем временем Минкомсвязи уже официально пригласило министров связи стран БРИКС в Россию, их встреча намечена на октябрь. Город, в котором она будет проходить, пока не выбран. Повесткой этой встречи может стать устранение так называемого цифрового неравенства, вопросы развития современных технологий, а также демонополизация в сфере программного обеспечения.

Тема ПО вызывает повышенный интерес, говорил ранее министр. "Все мы в этом отношении, можно сказать, зависим от одной страны и буквально нескольких компаний. Мы бы хотели, чтобы профильные компании стран БРИКС объединили свои усилия и при поддержке правительств, в том числе финансовой, сделали ситуацию более сбалансированной, реализуя целевые проекты по созданию конкурентоспособной программной продукции", - говорил министр по итогам апрельского визита в Бразилию. Он тогда указал на необходимость "поддерживать своих национальных разработчиков, чтобы в разумные сроки, например в течение трех-пяти лет, они могли создать конкурентоспособные программные продукты".

Президент Фонда информационной демократии Илья Массух отмечает, что само движение в сторону БРИКС - это правильно, этот вектор задан еще президентом России. "Однако, мне кажется, министр возлагает слишком большие надежды на эту рабочую группу. Ни одна международная группа не является исполнительным органом. Кроме того, интеграция между странами БРИКС не такая серьезная, как, например, в свое время между странами Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), в рамках которого координировалась совместная работа государств и разделение между ними разных видов экономической деятельности", - отметил он. По его словам, БРИКС достаточно неформальное объединение, его цель - координировать вопросы политики и макроэкономики. Разработка ПО все-таки больше относится к теме микроэкономики, считает он.

"Создание международной рабочей группы по ИКТ более реально в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), куда входят Белоруссия, Армения, Казахстан и другие. У них есть четкие обязательства перед друг другом, определены формы сотрудничества", - говорит Илья Массух.

Источник на рынке ИКТ считает, что создание подобной международной рабочей группы в рамках БРИКС - правильная идея. Все вещи, которые предлагается обсуждать, - ипостаси единого целого, интернет-экономики. Они также затрагивают вопросы технологической и информационной безопасности. "Эти вопросы надо обсуждать и продвигать. Хорошо бы, чтобы между БРИКС, Международным союзом электросвязи (МСЭ), объединением "Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество" (АТЭС) была корреляция в этих вопросах", - говорит он.

Борьба за трансформацию военной сферы

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2005

Макс Бут – ведущий научный сотрудник Совета по международным отношениям, занимающийся изучением вопросов национальной безопасности, и член консультативной группы Объединенного комитета начальников штабов ВС США по трансформации. Работает над историей революционных изменений, происходивших в военной сфере в последние 500 лет. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2 (март – апрель) за 2005 год. © 2005 Council on Foreign Relations Inc.

Резюме Война в Ираке показала, что Рамсфелду не удалось добиться полного успеха в деле трансформации военной сферы. Американская армия по-прежнему плохо подготовлена к противостоянию в условиях партизанской войны, при этом число необычных угроз с годами будет только возрастать. Необходимо сосредоточиться на обучении пехотных подразделений для осуществления национального строительства, а также для ведения нетрадиционной войны. Этой задаче Вашингтон должен придать статус первоочередного приоритета.

ПРЕРВАННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Стремление реформировать Вооруженные силы США, дабы превратить их в более гибкую и мобильную структуру, способную эффективнее использовать преимущества новых технологий и успешнее отвечать на новые угрозы, и впредь останется основным содержанием деятельности Доналда Рамсфелда на посту министра обороны. Вопреки (а возможно, и благодаря) враждебным чувствам, которые он навлек на себя со стороны Пентагона, Рамсфелд расшевелил закоснелую организацию, которая, будучи предоставлена самой себе, вероятно, предпочла бы до бесконечности разыгрывать сценарий войны в Персидском заливе.

Тем не менее продолжающиеся бои в Ираке свидетельствуют о пределах достигнутого Рамсфелдом. В войне с традиционным противником американской армии нет равных, и это она доказала весной 2003 года, совершив блицкриг и преодолев за три недели расстояние от Кувейта до Багдада. Значительно хуже дело пошло с тех пор, как она столкнулась с партизанскими формированиями. Несомненно, многие из нынешних проблем в Ираке связаны с тем, что Рамсфелд не направил туда достаточный военный контингент, а также в связи со слишком поспешным роспуском иракской армии. Но они обнажают и более глубокие изъяны с точки зрения готовности США противостоять нетрадиционным угрозам.

Многие ведущие политики и военные, несомненно, отреагируют на иракские проблемы, пытаясь избежать подобных конфликтов в будущем. После Вьетнама в обществе сложилось стойкое неприятие партизанской войны, нашедшее выражение в доктрине Пауэлла (примерный смысл доктрины: США не будут прибегать к военному вмешательству за границей, если прямо не затронуты их национальные интересы; в противном случае необходимо «подавляющее превосходство в силах и средствах» для достижения окончательной победы. – Ред.). После иракской войны независимо от ее исхода реакция будет столь же негативной. Большинство американских военных по вполне понятным причинам предпочитают концентрироваться на том, что у них получается лучше всего: побеждать традиционного противника в открытой схватке.

К несчастью, Америка не может предопределить характер своих будущих войн, поскольку он зависит и от противника, и чем очевиднее будет неспособность США противостоять партизанским или террористическим методам войны, тем чаще эти методы будут применяться. Существует предел эффективности «умных» вооружений в борьбе со скрытым противником. Достаточно вспомнить неудачные удары крылатых ракет по целям в Судане и Афганистане в 1998-м, которые лишь высветили слабое место Америки. Как показали уроки Афганистана, для достижения победы над терроризмом необходимо непосредственное присутствие в регионе и участие в национальном строительстве. Но именно это является самым слабым звеном в деятельности США по-прежнему оставляет желать лучшего, что было проигнорировано Рамсфелдом при составлении плана преобразований в области обороны. Укрепление этих сфер деятельности должно стать целью следующей стадии трансформации вооруженных сил, а продолжение этой перестройки – одним из основных приоритетов на второй срок президентства Джорджа Буша.

БРЕМЯ ИМПЕРИИ

Независимо от того, представляет ли собой сегодня Америка «империю» или нет, это страна с присущими ей интересами по всему миру, которые нужно защищать, у нее есть враги, с которыми приходится повсеместно вести борьбу. В этом отношении наиболее ярким примером того, как добиться эффекта малыми средствами, может послужить Британская империя. В 1898 году на службе Ее Величества находилась лишь 331 тысяча солдат и матросов, на оборону тратилось только 2,4 % ВВП, что значительно меньше, чем тратит сегодня Америка – 3,9 %. И столь ничтожных инвестиций было достаточно, чтобы обеспечить безопасность империи, занимавшей четверть территории земного шара.

Сильной стороной Британской империи (и с этой точки зрения ее сегодня проще всего взять за образец) являлись передовые технологии – результат промышленной революции. Королевский флот всегда был оснащен по последнему слову техники: к примеру, в XIX веке у него появились бронированные пароходы, способные вести огонь ракетными снарядами высокой взрывной силы. Армия империи обычно отставала от своих европейских соперников, но всегда решительно превосходила силы туземцев благодаря скорострельным пулеметам «максим» и магазинным винтовкам «Ли-Метфорд». Канонерские лодки и железные дороги обеспечивали транспортировку личного состава и провианта далеко в глубь негостеприимных территорий где-нибудь в Китае или Африке. Британцы широко использовали также телеграф и открытия в медицине, например хинин, спасавший от малярии, которая превращала тропические регионы в «могилу для белых».

Помимо развитых технологий британцы обладали еще тремя ключевыми преимуществами. Во-первых, армией, специально подготовленной для ведения колониальных войн. Не всегда превосходя противника в огневой мощи, они имели неизменное преимущество с точки зрения дисциплины и боевой подготовки. В битве при Ассайе в 1803-м Артур Уэлсли, будущий герцог Веллингтон, разбил индийцев, войско которых по меньшей мере троекратно превосходило его силы по численности стрелков и имело в пять раз больше артиллерийских орудий. В 1879 году гарнизон из 140 человек сумел удержать оборону у Роркс Дрифт на юге Африки в жестоком бою против 4 тысяч зулусов. Все британские солдаты были волонтерами. Служили долго (до 1870-го 21 год, после – 12 лет), причем бЧльшая их часть все это время находилась за рубежом. Продолжительность срока службы и длительное пребывание на чужой земле делали из них грозных противников. Этому способствовала и полковая система: офицеры, как и рядовой и сержантский состав, проходили службу в одном подразделении, что сплачивало их и укрепляло дух боевого товарищества.

Во-вторых, британцы опирались на наемные войска из местного населения. Подавляющее большинство британской индийской армии составляли индийцы, только офицеры и некоторые представители сержантского состава были британцами. Вплоть до 1931 года империя удерживала под своим контролем 340-миллионное население Индии силами присланного из Британии 60-тысячного полицейского и воинского контингента.

Третье – и, возможно, самое важное – преимущество Соединенного Королевства состояло в том, что на него работала славная когорта колониальных администраторов, секретных агентов и военных, многие из которых посвящали свободное время лингвистике, археологии или ботанике. Неустрашимые искатели приключений, такие, как Ричард Фрэнсис Бартон, Чарлз Гордон по прозвищу Китаец, Томас Эдуард Лоуренс (Аравийский) и Гертруда Белл, вживались в местную культуру и действовали в интересах империи самостоятельно, почти без подсказок со стороны Уайтхолла.

Конечно, следует учитывать и недостатки викторианской армии: это была замкнутая на себя, проникнутая духом снобизма система с полуграмотными солдатами и офицерами, которых больше интересовало поло, нежели профессиональная подготовка. Викторианская армия уступала первоклассной германской армии в доктринальном и технологическом отношении. К тому же она знала и поражения (первая из англо-афганских войн), и позор (Крымская и Англо-бурская войны). И все же немногим армиям в истории удалось превзойти эту в искусстве ведения малых войн.

В том, что касается ведения высокотехнологичной войны, Соединенные Штаты демонстрируют сегодня значительно более серьезное превосходство, чем Британская империя в XIX веке. Благодаря богатому арсеналу продвинутых систем атаки, наблюдения и коммуникации, Америка, не страшась возмездия, может наносить бомбовые удары по объектам в любой точке планеты, контролировать пространство любого океана, перебрасывать войска в любой регион и одерживать победы почти над любой армией. Но что касается далеко не новой практики национального строительства и антиповстанческой деятельности, то в этом США отстают как от викторианской, так и от современной Англии.

Трансформация американских Вооруженных сил, направленная на устранение этих недостатков, – не вопрос инвестиций в дорогостоящую военную технику (наиболее предпочитаемый Пентагоном способ решения проблем). Для того чтобы перенять некоторые стратегии британцев, понадобится ряд организационных и культурных изменений. Это, в свою очередь, потребует реформировать систему личного состава, не менявшуюся со Второй мировой войны, а также организационную структуру, оставшуюся с эпохи Наполеоновских войн. Обе они настолько задавлены бюрократической машиной, что становятся помехой для применения американскими Вооруженными силами своего основного навыка – отражать угрозы.

В военной сфере США уже проводят некоторые безотлагательные изменения в связи с их военным опытом в Ираке, но предстоит сделать гораздо больше. Настоящим испытанием для администрации Буша на второй президентский срок будет дальнейшее преодоление препятствий, чинимых не только инстанциями, от которых иного ждать не приходится, – учрежденческой бюрократией, оборонными подрядчиками и их союзниками на Капитолийском холме, – но и теми из «поборников преобразований», которые излишне уверовали в новые технологии. Пентагон следует не только реформировать, но и теснее интегрировать с другими правительственными структурами, такими, как ЦРУ и Госдепартамент. Как ни обескураживающе выглядит эта задача, особенно учитывая продолжающуюся войну, ее необходимо решать.

БОЛЬШЕ ВНИМАНИЯ НЕТРАДИЦИОННЫМ МЕТОДАМ

Прежде всего следует сосредоточиться на обучении и оснащении пехотных подразделений для ведения нетрадиционной войны. Эффективность антиповстанческой и миротворческой деятельности зависит от численного состава армии. Танки и бронемашины обеспечивают жизненно важную поддержку, а высокотехнологичные системы разведки и наблюдения и высокоточные средства поражения обеспечивают ряд существенных преимуществ. Но в конечном итоге, обеспечение порядка среди гражданского населения требует использования солдат для полицейского патрулирования улиц, нынешнего же контингента для этого далеко не достаточно.

На пехоту приходится лишь 4,6 % от общего состава регулярных войск. Сухопутные войска насчитывают 51 тысячу человек, численность Корпуса морской пехоты не превышает 20 тысяч. (В США примерно столько же флористов.) Даже в случае принятия Министерством обороны решения о резком увеличении воинского контингента в Ираке (шаг, по мнению многих экспертов, совершенно необходимый) было бы крайне трудно изыскать соответствующие людские ресурсы. В настоящее время личный состав регулярных войск выматывается в бесконечных передвижениях по Афганистану и Ираку. Национальной гвардии и резервистам сегодня тоже приходится нелегко. Жизненно важная техника, например боевые машины Humvee и вертолеты, изнашивается от непрерывной эксплуатации в жестких условиях. Устают и люди, которые обслуживают эту боевую технику. Многие офицеры обеспокоены надвигающимся кризисом с набором новобранцев и продлением контрактов со старослужащими.

Отсюда необходимость пополнения кадрового состава американских Вооруженных сил, особенно в Сухопутных войсках, численность которых в 1990-х годах была сокращена более чем на 30 %. Буш и Рамсфелд категорически отказываются пополнять на постоянной основе военные кадры. Вопреки очевидному они настаивают на том, что возросшая потребность в размещении контингентов за рубежом – явление временное. Вместо этого Рамсфелд планирует привлечь военнослужащих, занимающих более низкие должности, к полицейскому патрулированию, службе в разведке и работе с гражданским населением, временно увеличив численность Сухопутных войск на 30 тысяч человек и назначив гражданских лиц на ряд должностей, занимаемых военными. Таким образом он надеется увеличить число регулярных бригад Сухопутных войск с 33 до минимум 43.

Подобные меры следует только приветствовать, но они напоминают накладывание пластыря на открытые раны солдата, причиненные губительной интенсивностью операции. Личный состав американских Вооруженных сил должен возрасти, как минимум, на 100 тысяч человек, а возможно, и значительно больше. Это достижимо и без проведения дополнительного призыва новобранцев (в 1990-м регулярные войска США насчитывали на 600 тысяч человек больше, чем сегодня, причем все это были волонтеры), но малыми затратами обойтись не удастся. Часть расходов можно покрыть, отменив или сократив финансирование дорогостоящих проектов, включающих создание истребителя F-22 (72 млрд дол.), национальной системы противоракетной обороны (в течение следующих 5 лет планируется потратить 53 млрд дол.), подводной лодки класса «Вирджиния» (80 млрд дол.). Пентагон уже предложил некоторые сокращения в данном направлении. Но даже если определенная часть расходов будет урезана, то для разрешения проблем с критическим ростом дефицита, накопившихся с начала 1990-х годов, потребуется увеличение военного бюджета, составляющего сегодня гораздо меньший процент ВВП, чем во времена холодной войны.

Свежими силами следует пополнить Сухопутные войска и Корпус морской пехоты, причем требуется совершенствование подготовки новобранцев (равно как и старослужащих) к миротворческой и антиповстанческой деятельности. Для этого необязательно создавать специальные военно-полицейские формирования, как предложено в исследовании Университета национальной обороны. По мнению опытных ветеранов, войскам, подготовленным к боевым действиям высокой интенсивности, легче проводить миротворческие операции, чем миротворцам участвовать в акциях подобного рода. Поскольку в такой стране, как Ирак, военным часто приходится непосредственно переключаться с боевых операций на миротворческие, Вашингтон должен стремиться к формированию высокоэффективных сил общего назначения, бойцы которых могли бы с одинаковым успехом и заниматься уничтожением террористов, и раздавать детям конфеты.

К сожалению, бОльшая часть американских Вооруженных сил слишком слабо подготовлена к какой-либо иной деятельности, кроме боевых действий высокой интенсивности против традиционного противника. Несчетное число раз солдаты в Ираке жаловались на то, что они не готовы к выполнению поставленных задач, таких, как организация полицейских формирований или обслуживание установки по очистке сточных вод. Один офицер-артиллерист осенью 2003-го заявил корреспонденту газеты The Washington Post: «Нам приходится делать многое из того, о чем мы раньше и понятия не имели».

В связи с этим в Сухопутных войсках и Корпусе морской пехоты сейчас уделяется более пристальное внимание подготовке к антиповстанческой борьбе и операциям по «поддержанию стабильности и оказанию поддержки», но это лишь малая часть того, что предстоит сделать. В Сухопутных войсках только что вышло первое за последние десятилетия пособие по антиповстанческой деятельности, а Военная академия США (г. Уэст-Пойнт) лишь сейчас ввела курс, полностью посвященный этому предмету. Наряду с совершенствованием обучения военнослужащих необходимо проводить военные игры с гибким сценарием в целях повышения уровня готовности к противостоянию тактике партизанской войны. На сегодняшний день сценарии большинства военных игр не учитывают необходимость отражать нетрадиционные атаки.

Военному ведомству также следует внести ряд изменений в свою кадровую политику. Военнослужащих перебрасывают из части в часть с головокружительной быстротой: две трети личного состава ежегодно меняют место прохождения службы, за 25 лет среднестатистический офицер проводит в одной и той же части прикомандирования лишь полтора года.

Эта система направлена на подготовку военных кадров широкого профиля для замещения должностей высшего командного звена, но она препятствует формированию такого уровня сплоченности частей и подразделений и вдохновляющего лидерства командиров, которые отличают ведущие армии мира. Даже лучшим командирам воинских подразделений не удается помногу общаться со своими подопечными: за время своей карьеры офицерский состав в среднем проводит лишь 30 % рабочего времени в полевых условиях, остальное время уходит на штабную службу и обучение. Простые солдаты кочуют между подразделениями с той же скоростью. В танковой бригаде, подготовленной к очередной отправке в Ирак в феврале этого года, с момента ее возвращения оттуда 9 месяцев назад сменилось 40 % состава. «Личный состав подразделения, экипажа или отделения слишком часто меняется для того, чтобы они могли полностью реализовать свои боевые возможности», – пишет майор Доналд Вандергрифф, эксперт по системам управления кадрами в Вооруженных силах. Он рекомендует перенять британскую модель организации полка, при которой состав боевой единицы не меняется годами.

Первоклассная пехота нуждается в первоклассном оснащении, которого в начале войны недоставало слишком многим подразделениям американской армии, особенно в Национальной гвардии и резерве. Многие из них несли неоправданные потери из-за нехватки бронированных машин Humvee и пуленепробиваемых жилетов последней модели. (Это еще один показатель того, как мало внимания уделяется пехоте: у США есть деньги на создание лучших истребителей стоимостью в сотни миллионов долларов, но нет – на обеспечение личного состава высококачественной нательной броней, хотя один комплект обходится всего в несколько сотен долларов.)

Сегодня, хотя и с запозданием, бОльшую часть этого дефицита пытаются восполнить, но наземные войска (ground pounders) по-прежнему остаются обделенными в ряде менее заметных областей, например в обеспечении средствами связи. Пентагон вкладывает миллиарды долларов в новейшие цифровые технологии, но они редко проходят путь от штаб-квартир до передовой. В ходе иракской войны многие подразделения устанавливали местонахождение противника тем же способом, как это делают солдаты вот уже тысячи лет: путем «сближения», что в переводе с военного означает случайно налететь на неприятеля. Часто высокотехнологичные приборы типа Blue Force Tracker (переносные компьютерные терминалы, позволяющие посылать электронную почту и показывающие местонахождение своих войск) либо спешно устанавливались на нескольких командных постах накануне боевых действий, либо вообще отсутствовали. Большинство передовых подразделений Корпуса морской пехоты и Сухопутных войск для обеспечения связи ближнего действия пользовались коротковолновыми приемниками, как во времена Второй мировой войны. Следует в обязательном порядке заняться развертыванием широкополосной информационной сети для военных нужд, чтобы к ней имел доступ каждый новобранец. Эту задачу озвучивают довольно часто, но реального ее выполнения придется ждать еще несколько лет. Внедрение переносного оборудования компьютерной связи особенно благотворно скажется на эффективности противоповстанческих операций, для которых необходима точная информация. Например, благодаря такому оборудованию солдат, остановивший машину на контрольно-пропускном пункте, сможет моментально выявить подозреваемого террориста.

Для деятельности по поддержанию мира требуется дополнительная спецтехника, к примеру несмертоносное оружие, позволяющее солдатам обороняться, исключая угрозу летального исхода. Разработан целый набор подобных средств – от винтовок, стреляющих сетями и резиновыми пулями, до сковывающей движения пены, мегафонов, издающих невыносимый звук, и лазерных лучей с эффектом прикосновения к раскаленной плите. Но внедрение этих вооружений продвигается медленно из-за незаинтересованности Пентагона и протестов со стороны гуманитарных организаций, опасающихся, что применение такого рода средств может привести к тяжелым травмам и увечьям, а также станет нарушением существующих соглашений, среди которых и Конвенция о запрещении химического оружия. Подобные нападки приводят к обратному результату: действия американских военных влекут за собой жертвы, которых можно было бы избежать благодаря новым технологиям.

ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

С момента окончания холодной войны США постоянно занимаются национальным строительством, например, в Сомали, Гаити, Боснии, Косово, Афганистане и Ираке. Однако каждая из этих операций начиналась практически с нуля, без попытки обратиться к уже накопленному опыту. Этот недостаток особенно бросается в глаза в Ираке: Управление по восстановлению и гуманитарной помощи (ORHA) было сформировано лишь за два месяца до начала конфликта. Пришедшая ему на смену Временная коалиционная администрация (CPA) также создавалась наспех.

Чтобы быть лучше подготовленным в следующий раз – а он, несомненно, будет, – Вашингтону следует заняться созданием правительственного агентства, специально ориентированного на восстановление разрушенных войной стран в сотрудничестве с различными международными учреждениями, правительствами стран-союзниц и неправительственными организациями. Америке нужна собственная версия Британского министерства колоний для постимперской эпохи. Недавнее решение о создании в Госдепартаменте Бюро реконструкции и стабилизации – хорошее начало, но пока неясно, какими фондами и полномочиями оно будет располагать. Возможно, следует учредить самостоятельное агентство, нацеленное исключительно на национальное строительство (вероятно, в этой роли может выступить модифицированное Агентство США по международному развитию), или, как предлагает Центр стратегических и международных исследований (CSIS), ввести в Белом доме должности директоров по реконструкции, отвечающих за конкретные страны.

Увеличение потенциала гражданских ведомств в национальном строительстве не избавит армию от необходимости им заниматься. Независимо от того, насколько будет усовершенствован механизм управления усилиями гражданского персонала, бЧльшую часть кадров для выполнения любого задания в сфере национального строительства по-прежнему должен будет предоставлять Пентагон. Военному ведомству придется гораздо более тщательно подготовиться к такого рода деятельности, чтобы избежать ошибок, допущенных в Ираке, где генерал Томми Фрэнкс и его гражданское начальство уделяли мало внимания вопросам послевоенного планирования.

ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННОЕ КОМАНДОВАНИЕ

Продвинутая система командования и управления – обоюдоострый меч: она может привести и к некоторой децентрализации в ходе оперативных действий, и к мелочной опеке со стороны руководящих органов, находящихся на значительном удалении от места событий. Официальная доктрина ВС США предписывает высшему командному составу отдавать приказы «в виде поручений», в общих чертах формулируя то, что непременно должно быть сделано, и держаться в стороне, предоставляя солдатам в боевой обстановке выполнять их так, как они считают нужным. Но реальность такова, что спутниковые коммуникации ныне обеспечивают возможность принятия решений по конкретным операциям в Ираке или Афганистане непосредственно в ставке Центрального командования (CENTCOM) в Тампе (штат Флорида) либо в кабинетах министра обороны или президента в Вашингтоне. Иногда вмешательство высших эшелонов действительно необходимо – пусть лишь для того, чтобы снять с подчиненных излишнюю ответственность при проведении операций с повышенной степенью риска. Но эта многоярусная бюрократия превратилась в обузу для Вооруженных сил.

Для того чтобы направить даже одного солдата для участия в иракской миссии, Фрэнксу, главкому Центрального командования ВС США, следовало подать заявку в штаб Объединенного комитета начальников штабов в Вашингтоне, который в свою очередь должен был работать совместно с аппаратом министра обороны, штабом Сухопутных войск, Командованием объединенных ВС США, Континентальным командованием Сухопутных войск, Командованием резерва Сухопутных войск и бюро Национальной гвардии, чтобы предоставить необходимые части и подразделения.

Когда солдат оказывался в районе боевых действий к нему тянулась командная цепочка: от Буша к Рамсфелду, затем к Фрэнксу, а от него – через 3-ю армию (которую окрестили Командованием сухопутного компонента объединенных сил), корпус V (Victory) Сухопутных сил или Первый экспедиционный корпус морской пехоты – к дивизиям, бригадам, батальонам, ротам и, наконец, отданный приказ добирался до взводов и расчетов. Иными словами, по меньшей мере восемь уровней бюрократии отделяют тех, кто принимает решения наверху, от солдат, вооруженных штурмовыми винтовками М-4 и танками М-1. Солдаты прозвали эти громоздящиеся пирамиды «самолижущимися эскимо» (self-licking ice cream cones) – учреждениями, которые заняты придумыванием для себя бесполезной работы. Выдвигались разные предложения по их уплотнению, остающиеся, впрочем, без последствий. (Начальник штаба Сухопутных сил генерал Питер Шумейкер в настоящее время работает над многообещающим планом, согласно которому «базовым боевым формированием» станет не дивизия, а бригада. Правда, пока неясно, означает ли это упразднение штабов более высокого звена.)

Отчасти проблема состоит в том, что в ВС США гораздо больше офицерских званий, чем должностей. В Сухопутных войсках 3 700 полковников, но только 33 маневренные бригады; во флоте 3 500 капитанов и лишь 359 кораблей. Большинство офицеров, которые могли быть использованы на ряде других имеющихся должностях, в конечном итоге оказываются на штабной работе независимо от того, нужны они там или нет. Вандергрифф утверждает, что в лучших армиях мира офицеры составляли лишь от 3 до 8 % общей численности личного состава. В Сухопутных войсках США этот показатель на сегодняшний день достигает 14,3 %. В военной сфере существует традиция поддерживать избыточное число офицеров в мирное время, чтобы в случае войны было кому командовать разросшейся за счет призывников армией. Поскольку в стране вряд ли будет снова введена воинская повинность, этот подход нуждается в пересмотре.

Преимущества «облегченной» доктрины боевых действий отчетливо проявились в ходе войны в Афганистане в 2001 году. Несколько сотен отрядов специального назначения при поддержке горстки агентов ЦРУ и многочисленной авиации покончили с режимом движения «Талибан» за два месяца. Частично их успех объясняется тем, что им оказывали содействие сторонники из состава местного населения. Но немалую роль сыграло и то, что бюрократические правила были на время отброшены: командос получили установку добиваться поставленной цели любыми средствами. Однако очень скоро бюрократы из Пентагона снова начали закручивать гайки. Сегодня из спецназовских частей в Афганистане сообщают: получить добро на проведение операции невозможно раньше, чем за три – пять дней. К моменту, когда удается преодолеть все бюрократические препоны, противник зачастую успевает уйти.

Между тем в Ираке военные с большим успехом распределяли денежные пособия в неформальном порядке в рамках Программы оказания чрезвычайной гуманитарной помощи стране. Но по вине близоруких бюрократов в федеральном правительстве программа постоянно недофинансировалась. Основная часть средств, выделенных на восстановление Ирака, прошла через запутанную систему бюрократии в сфере государственных заказов, благосклонностью которой пользуются прежде всего американские подрядчики-гиганты, такие, как, например, Halliburton. Этим отчасти объясняется, почему по состоянию на декабрь 2004-го было израсходовано всего 2 из 18,4 млрд дол., ассигнованных на восстановление Ирака в октябре 2003 года.

ВОЙНА ПРИ ПОМОЩИ ПОСРЕДНИКОВ

Некоторые из наиболее заметных достижений Вашингтона за рубежом – от подавления коммунистического восстания в Сальвадоре в 1980-х до свержения режима талибов в 2001 году – стали возможны благодаря привлечению к военным действиям иностранных вооруженных отрядов. В Афганистане выявились некоторые просчеты, связанные с перепоручением выполнения задач сомнительным посредникам: полевые командиры и пакистанские пограничные силы не слишком старались, чтобы не дать уйти боевикам «Аль-Каиды» в Тора Бора в декабре 2001 года. Но в общем и целом результаты ведения войн с помощью посредников говорят о том, что существует обнадеживающая альтернатива отправке больших контингентов войск США за рубеж для борьбы с партизанами. Как отмечает журналист Роберт Каплан в своей книге «Пехотинцы империи», готовящейся к выходу в свет, «55 инструкторов спецназа в Сальвадоре добились большего, чем 550 тысяч солдат во Вьетнаме».

Наводнить страну американскими солдатами – это зачастую ошибочное решение: они настолько мало осведомлены о местных условиях, что в конце концов нередко приносят больше вреда, чем пользы. Эффективнее было бы использовать небольшую, во всех отношениях хорошо подготовленную группу солдат, действующую негласно в сотрудничестве с местными силами безопасности. Задачи по обеспечению «внутренней обороны иностранного государства» и ведению «нетрадиционной войны» обычно выпадают на долю ЦРУ и сил специального назначения Сухопутных войск («зеленые береты», или, как они предпочитают называть себя, «незаметные профессионалы»), хотя в пиковых ситуациях подготовка иностранных военнослужащих поручалась также простым солдатам и морским пехотинцам. В последние годы эта деятельность принесла плоды в таких странах, как Грузия, Филиппины, Джибути и Колумбия. Большинство наиболее известных террористов, содержащихся под стражей в США, были задержаны при содействии союзников: пакистанцы помогли заманить в ловушку шейха Халеда Мухаммеда, спланировавшего теракты 11 сентября, таиландцы обеспечили поимку Хамбали – лидера индонезийской террористической группировки «Джемаа исламийя».

Несмотря на всю важность этой деятельности, вооруженные силы не оказывают ей должной поддержки. Фрэнкс, к примеру, перед вторжением в Ирак отклонил сделанные ему предложения о создании «Свободных вооруженных сил Ирака» для сотрудничества с американскими войсками. После падения Багдада и военное ведомство, и Временная коалиционная администрация промедлили с подготовкой и оснащением иракских военных формирований – небрежность, последствия которой США ощущают по сей день.

Даже Командование по проведению специальных операций, на которое сегодня непосредственно возложена задача борьбы с терроризмом, фокусирует внимание на более привлекательных частях прямого действия, таких, как «морские котики» ВМФ, а также десантно-диверсионные подразделения Сухопутных войск «Дельта» и «рейнджеры», которые спускаются с небес для захвата или уничтожения подозреваемых террористов. По сравнению с ними силы специального назначения Сухопутных войск, полагающиеся больше на силу интеллекта, чем на силу мускулов, относительно обделены вниманием. В составе Командования по проведению спецопераций служат лишь 9 500 спецназовцев из 47-тысячного личного состава. Военные специалисты по работе с гражданским населением и ведению психологической войны также сосредотачиваются на менее жестких аспектах конфликта, и секретное подразделение, ранее именовавшееся «Серый Лис», занято в первую очередь сбором разведывательной информации. И тем не менее по-прежнему уделяется больше внимания вышибанию дверей, чем выяснению того, какая именно для этого нужна дверь. Основное преимущество сил специального назначения заключается в их способности получать разведывательную информацию непосредственно от туземного населения и сотрудничать с местными союзниками. В состав А-групп сил специального назначения из 12 человек входят специалисты по данному региону, получившие подготовку в языке и культуре места проведения операции. К сожалению, ряд возможностей по поимке таких «особо ценных объектов», как лидер движения «Талибан» мулла Мохаммед Омар, возможно, был упущен из-за того, что А-группы, находившиеся неподалеку от места действий в Афганистане, получили указание дожидаться прибытия элитных поисково-истребительных подразделений, которые появились слишком поздно.

Решение этих проблем не требует выполнения рекомендаций «Комиссии 9/11» касательно перевода военизированной дивизии ЦРУ в ведение Вооруженных сил. Некоторое дублирование функций не повредит, особенно поскольку деятельность ЦРУ бывает сопряжена с возможностью ее официального непризнания. А вот Пентагону действительно необходимо продуктивно подойти к вопросу о повышении эффективности сил спецназа. Недавнее решение Конгресса о выделении Командованию по проведению спецопераций 25 млн дол. в год с правом расходовать их по собственному усмотрению, которые могут быть использованы для привлечения иностранных союзников (раньше подобное право резервировалось исключительно за ЦРУ), – хорошее начало. Силы специального назначения должны получить также полномочия для самостоятельного преследования «особо ценных объектов», минуя необходимость привлекать отряды «Дельта» или другие формирования, предназначенные для выполнения особых заданий. Кроме того, следует устранить бюрократические правила, стесняющие действия Командования по проведению спецопераций, – речь идет о предоставлении ему возможности преследовать террористов на территориях, подпадающих под юрисдикцию других ведомств (к примеру, Центрального командования – Centcom). Еще один способ повышения эффективности – позволить силам спецназа участвовать в выполнении реальных боевых заданий вместе с подготовленными ими иностранными формированиями. Сегодняшние уставы обычно запрещают им это делать, что грозит ослабить боеспособность их подопечных.

Есть и другие преимущества использования наемных солдат. Вашингтон мог бы, к примеру, создать собственный вариант французского Иностранного легиона или британских полков сипаев – «Легион свободы», формирование, которое возглавлялось бы небольшой группой американских офицеров, но вербовалось бы из неамериканцев, движимых перспективой получить по истечении срока службы гражданство США. В отличие от нынешних вольнонаемных орд контрактников в сфере безопасности, «Легион свободы» будет, по крайней мере, непосредственно подконтролен правительству США.

СИЛА ИНФОРМАЦИИ

На сегодняшний день является общепризнанным фактом, что правительство Соединенных Штатов испытывает катастрофическую нехватку кадров для агентурной разведки. В области высокотехнологичного шпионажа равных США нет, но, как сказал в интервью The New York Times бригадный генерал Джон де Фрейтас III, глава армейской разведки в Ираке, «повстанцы не слишком отчетливо получаются на изображениях, сделанных со спутника».

Единственный способ осмыслить процессы, происходящие в таких непростых обществах, как афганское или иракское, – это прожить там достаточно долго, выпить несметное количество пиал чая с бесчисленными шейхами и муллами. Нынешняя система управления персоналом делает подобного рода длительное общение практически невозможным. Личный состав Корпуса морской пехоты в зонах боевых действий меняется раз в шесть-семь месяцев, Сухопутных войск – каждый год; как только военнослужащие начинают ориентироваться в ситуации, их отправляют домой. Госдепартамент и ЦРУ даже в условиях дефицита специалистов, говорящих на арабском и пушту, также постоянно перетасовывают кадры. По меньшей мере нескольким вашингтонским эмиссарам следовало бы пробыть за границей достаточно долго для того, чтобы, подобно «Китайцу» Гордону или Лоуренсу Аравийскому, изучить обстановку в стране и завоевать доверие местных жителей.

Есть достаточное количество американцев, которые изъявляют готовность переселиться в те страны, куда еще не проникла сеть универмагов Wal-Mart. Большинство из них трудятся в благотворительных, коммерческих, информационных и прочих негосударственных организациях. Те же, кто работает на правительство, не могут надеяться на продвижение по службе, будучи в длительной командировке за рубежом: для служебного роста нужно находиться не в Багдаде или Тора Бора, а в пределах окружной автострады. Эту практику необходимо изменить. Генерал в отставке и бывший начальник Высшего военного колледжа Сухопутных войск Роберт Скейлз предложил создать институт «глобальных разведчиков» – офицеров, которые годами или даже десятилетиями работали бы за границей «без ущерба для продвижения по службе». Даже если они будут отставать в карьерном отношении, это предлагается компенсировать другими способами. Подобную программу можно организовать на основе уже существующей, которая позволяет офицерам специализироваться на определенном зарубежном регионе и его культуре, но зачастую рассматривается как тупиковая с точки зрения карьерного роста. Скейлз утверждает, что в рамках перехода к «культурно-ориентированным методам ведения войны» «глобальные разведчики» должны получить преимущество в военно-разведывательных организациях перед ныне заправляющими в них «технарями». Госдепартаменту и ЦРУ следует разработать сходные программы, позволяющие талантливым службистам проводить больше времени в войсках, благодаря чему они станут настоящими экспертами в своей области.

Соединенным Штатам нужно повысить эффективность как сбора, так и распространения информации. В эпоху спутниковой трансалиции новостей успех или провал военной операции в известной степени зависит от того, как она представлена в СМИ. Возьмем, к примеру, бомбардировку Фаллуджи в апреле 2004-го, которую пришлось преждевременно прервать, потому что провокационное освещение ее на канале «Аль-Джазира» создавало ложное впечатление, будто морские пехотинцы намеренно разрушают мечети и убивают мирных граждан.

Пентагону редко удается достичь больших успехов в информационной войне. Одним из редких исключений стала программа по введению корреспондентов в состав американских частей во время первоначального вторжения в Ирак. Этот ход, навязанный колеблющимся военным гражданскими пиарщиками из Пентагона и Белого дома, обеспечил благожелательное освещение действий американской стороны. Но с тех пор противник перехватил инициативу в информационной войне. Мятежники терроризируют коалицию, транслируя по телевидению кадры бомбежек, обезглавливаний и похищений. Вся пентагоновская медиабюрократия нуждается в хорошей встряске. Сегодня она слишком часто занимает оборонительную, реактивную позицию. «Нет необходимости в том, чтобы офицер по связям с общественностью сидел и ждал, пока журналисты придут с вопросами или попросят об интервью», – пишет журналист (а в прошлом военный) Джим Лейси в «Записках Военно-морского института» от октября 2004 года. «Они должны ежедневно осуществлять агрессивную медиастратегию, освещая события так, как они видятся вооруженным силам». Проведение эффективных «информационных операций» потребует перестройки не только Пентагона, но и других государственных органов, в частности Госдепартамента, поглотившего Информационное агентство США в 1999-м. Необходимо значительное субсидирование публичной дипломатии, урезанное по окончании холодной войны.

Все вышесказанное не означает, что американские Вооруженные силы должны быть перепрофилированы для борьбы исключительно с партизанскими формированиями. Несмотря на то что конфликт с применением традиционных средств сегодня, возможно, выглядит маловероятным, Америка обязана поддерживать свою способность к ведению войны с крупными державам – задача, с которой не справилась британская армия, что спровоцировало агрессивность Германии в 1914 и 1939 годах. К счастью, многие из предложенных выше преобразований (децентрализация Вооруженных сил, оптимизация управления СМИ, расширение цифровых сетей, с тем чтобы доступ к ним имели и рядовые солдаты) одинаково полезны для ведения как больших, так и малых войн. Но главный стимул изменений – необходимость положить конец сегодняшнему глобальному мятежу джихадистов. Если военное ведомство нуждается в дополнительных аргументах, ему следует вспомнить, что случилось, когда оно в последний раз отказалось серьезно отнестись к партизанской войне. Это было в начале 1960-х, когда Соединенные Штаты еще только собирались ввязаться во вьетнамский конфликт.

Ирак. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 9 июня 2015 > № 2911752 Макс Бут

Интервью Посла России в Таиланде К.М.Барского информагентству «Россия сегодня», 5 июня 2015 года

Вопрос: Кирилл Михайлович, расскажите, пожалуйста, о динамике политических отношений между Россией и Таиландом, о тех изменениях, которые в них произошли за последний год.

Ответ: Российско-таиландские отношения действительно в последний год переживают этап динамичной трансформации. Динамика – это хорошее слово для того, чтобы охарактеризовать то, что происходит сейчас в наших отношениях с Таиландом. Я бы даже сказал – динамизм.

Отношения с Таиландом были хорошими, даже очень хорошими, на протяжении всей истории общения наших стран. Были, естественно, и взлеты, и падения, и периоды более оживленного развития, и периоды относительного застоя, но в целом политические отношения отличались дружественным настроем обеих сторон. В этих отношениях не было принципиальных проблем даже во время холодной войны, когда мы были по разные стороны баррикад, – непосредственно на двусторонних отношениях это практически не отражалось.

Сейчас настало новое время, новая эпоха, мир становится другим. И наши страны, являясь активными участниками мирового развития, активными игроками мировой политики и экономики, также не могут находиться вне этого общего движения. Мне кажется принципиальным моментом, что на этом новом витке мирового развития Россия и Таиланд заново нашли друг друга, заново открывают друг друга для себя.

В этом отношении интересная формулировка прозвучала в ходе беседы Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева с Премьер-министром Королевства Таиланд П.Чан-очой 8 апреля этого года в ходе визита главы нашего Правительства в Таиланд. Характеризуя наши отношения, Премьер-министр сказал, что Россия является давним и близким другом Таиланда. И добавил: «Друзья познаются в беде». В этом отразилась, как мне кажется, оценка руководством Таиланда, а в более широком смысле и таиландской общественностью наследия, которое было получено от предшествующих эпох.

Дело в том, что наши отношения были с самого начала основаны на необычных обстоятельствах, обусловленных личной взаимной симпатией, а впоследствии и дружбой между правителями двух стран – императором Николаем Вторым и королем Таиланда, тогда еще Сиама, Рамой Пятым. И в этом смысле интересно замечание Д.А.Медведева, который назвал наши отношения эксклюзивными. Это определение очень точно характеризует необычность взаимоотношений между Санкт-Петербургом и Бангкоком, а потом Москвой и Бангкоком на протяжении длительного времени.

Неслучайно, наверное, еще во время встречи глав правительств России и Таиланда в ноябре прошлого года в Нейпьидо, в Мьянме, на полях Восточноазиатского саммита Д.А.Медведев сказал: «Нашим отношениям исполняется в этом году 118 лет, в 2017 году мы будем отмечать 120-летие со времени установления дипломатических отношений между нашими странами. Так вот, давайте сделаем так, чтобы эта дружба и сотрудничество между нашими странами продолжались еще как минимум 118 лет». Я думаю, что в этом нет преувеличения. А сегодня мы просто открываем новую страницу этой большой и доброй саги отношений между Россией и Таиландом.

После введения экономических санкций в отношении России Соединенными Штатами, Европейским союзом и рядом других западных стран Россия оказалась в непростом положении. В непростом положении оказался и Таиланд после того, как военные взяли контроль над ситуацией в стране в мае 2014 года. Бангкок также упрекнули в том, что Таиланд что-то делает не так, после чего США и ЕС ввели ограничения на политические контакты с руководством Королевства. Это поставило страну в достаточно сложные условия.

Надо заметить, что инициаторами санкций в отношении России и ограничений в отношении Таиланда явились одни и те же страны. Но при этом не все государства мира последовали их примеру. В частности, в связи с ситуацией в Таиланде многие подлинные партнеры, друзья этой страны констатировали, что то, что произошло и происходит здесь, является исключительно ее внутренним делом и только таиландскому народу решать, как дальше строить свою демократию. Тем более что нынешнее временное правительство разработало детальный план, дорожную карту политических реформ, конституционной реформы и продвижения к демократии. Поэтому Россия руководствовалась, прежде всего, своими национальными интересами и интересами народа Таиланда, нашего близкого партнера. Этим, наверно, можно объяснить и то, что и руководство Таиланда, и простые тайцы с большой благодарностью восприняли взвешенную позицию, которую заняла Россия по вопросу о том, что произошло в Таиланде год назад. Бангкок тоже не поддержал антироссийские санкции.

Друзья познаются в беде. Это действительно так, потому что в нынешней непростой ситуации Россия и Таиланд как будто подставили плечо друг другу. Помогая друг другу, мы помогаем себе самим, расширяем поле наших возможностей, укрепляем наши экономики, и в этом отношении у России и Таиланда действительно большие возможности. Мы стоим на пороге некого нового этапа в отношениях между двумя странами, началу которого помогли вот эти специфические условия, создавшиеся вокруг России и вокруг Таиланда.

Но надо сказать, что для такого нового разворота в наших двусторонних отношениях, безусловно, имеются и объективные условия. Таиланд в течение уже многих лет является ведущим торговым партнером России в Юго-Восточной Азии. Таиланд – это не маленькая страна, как иногда скромно говорят о себе тайцы. Это весьма крупная по европейским меркам, мощная и влиятельная держава. Таиланд – это не аграрная страна. Это индустриально развитая страна с большим потенциалом развития. И очень важно, что на нынешнем этапе, с учетом вот этих многочисленных факторов – и истории дружественных отношений между нашими странами, и новой ситуации, которая сложилась на международной арене и в мировой экономике, в наших странах – мы вдруг обнаружили, что Таиланд является не только туристическим раем, а еще и очень перспективным экономическим и инвестиционным партнером России. Ну а таиландское руководство, деловые круги сейчас с большим интересом изучают те возможности, которые открываются для Таиланда в плане развития политического диалога, торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества, расширения гуманитарных связей с Россией. И это еще одна примета нового этапа в развитии российско-таиландских отношений. Мы начинаем разворачивать сотрудничество друг с другом практически по всем линиям.

Вопрос: Как изменились торгово-экономические отношения наших стран после визита в Таиланд Председателя Правительства России Д.А.Медведева? Во время визита было подписано несколько документов в сфере торгово-экономического сотрудничества. Что можно сказать о планах реализации этих документов сейчас, когда прошло два месяца со дня визита?

Ответ: То, что происходит в торгово-экономической сфере наших отношений, – это, наверное, сейчас основной фокус нашего сотрудничества. Это то, что сейчас больше всего интересует наши страны, не преуменьшая значения политического диалога, взаимодействия на международной арене, военно-технического сотрудничества, культурно-гуманитарного сотрудничества, обменов между людьми. Именно в экономике сейчас начинаются очень интересные процессы.

По итогам 2014 года товарооборот между Россией и Таиландом составил, по данным таиландской статистики, 4,9 миллиарда долларов. Мы ориентируемся в данном случае на статистику Таиланда, поскольку она учитывает страну происхождения товара и значит, наверное, более четко фиксирует истинный объем нашей торговли. По сравнению с предыдущим 2013 годом товарооборот вырос на 18,7%.

Перемены наблюдаются не только по части роста физических объемов торговли. Меняется и ее структура, стороны осваивают новые направления взаимодействия. Так, резко оживилось сотрудничество в области сельского хозяйства, и сразу был достигнут неплохой результат – выросли закупки Россией таиландской сельхозпродукции, особенно риса.

Инвестиции таиландского бизнеса в России, по нашим оценкам, составляют порядка 500 млн. долл., а российского бизнеса в Таиланде – около 300 млн. долл. Но это, естественно, не предел мечтаний. Хотел бы обратить внимание на то, что в ходе визита Председателя Правительства России Д.А.Медведева в Таиланд между Министерством экономического развития России и Советом по инвестициям Таиланда был подписан меморандум о взаимопонимании, который послал очень четкий и своевременный сигнал деловым кругам наших стран о том, что сейчас сформировались благоприятные условия для наращивания взаимных инвестиций.

Мы традиционно поставляли в Таиланд нефть и нефтепродукты, металлы, стальной прокат, продукцию химической промышленности и импортировали машинное оборудование, автозапчасти, драгоценные камни и ювелирные украшения. Но сейчас новизна ситуации заключается в том, что мы начинаем нащупывать другие, куда более многообещающие сферы сотрудничества. Прежде всего, речь идет об энергетике. В ходе апрельского визита Д.А.Медведева в Бангкок были подписаны Меморандум о взаимопонимании между министерствами энергетики двух стран и документ о сотрудничестве между компаниями, занимающимися энергетическими делами, – «Интер РАО ЕС» и «Силовые машины» с российской стороны и Turbo Machinery с таиландской стороны. А незадолго до этого был подписан меморандум о взаимопонимании, который касается сотрудничества в области мирного использования атомной энергии. Все это говорит о том, что энергетика может выйти на передний край российско-таиландского сотрудничества.

Другая интересная сфера – это сотрудничество в области транспорта и инфраструктуры. Здесь уже идет активный обмен делегациями, обмен интересными предложениями, стороны изучают их. ОАО «Российские железные дороги» и компания «Уралвагонзавод» проявляют живой интерес к участию в ряде тендеров, которые будут проводиться в ближайшее время таиландской стороной.

Одно из наиболее перспективных измерений совместной работы – сотрудничество в области науки и технологий. Мы сейчас готовимся подписать соответствующее межправительственное соглашение, утвердить программу сотрудничества в области науки и техники на ближайшие пять лет, а между тем уже налаживаются контакты между крупными компаниями и научными центрами наших стран. Скажем, в ходе визита в Таиланд Премьер-министра России был подписан меморандум о взаимопонимании между научно-производственной компанией «Армастек» и акционерной компанией PanjawattanaPlastic по разработке и производству стеклопластиковой арматуры, которая затем будет поставляться потребителям в Таиланде и третьих странах.

Еще одна важная область сотрудничества, о которой я уже упомянул, – это сельское хозяйство. После введения Россией ограничений на импорт сельскохозяйственной продукции на свой рынок из недружественных стран, которые ввели против нее экономические санкции, у нас появилась возможность импортировать сельхозпродукцию других стран-партнеров, а также шире привлекать в свое сельское хозяйство их инвестиции. К числу этих стран относится, безусловно, и Таиланд – один из ведущих сельскохозяйственных производителей в своем регионе, да и в мире в целом. И этими возможностями таиландские бизнесмены не преминули воспользоваться. Начались поставки в Россию свинины из Таиланда, растет объем поставок рыбы, морепродуктов, мяса птицы, овощей, фруктов. Кроме того, компания CP Group собирается расширять свои инвестиции в Российской Федерации и строить в целом ряде регионов России свиноводческие комплексы, заводы по производству комбикормов, мясокомбинаты. Последняя инициатива CP Group – это создание агропромышленного кластера на Дальнем Востоке России. Подключаются к этому тренду и другие таиландские компании. Так, например, компания Sutech Engineering планирует в скором времени приступить к строительству сахарного завода в Хабаровском крае, который будет перерабатывать таиландский сахарный тростник с целью поставки сахара как на российский рынок, так и в соседние страны.

Все эти вопросы будут обсуждаться в ходе 6-го заседания смешанной российско-таиландской комиссии по двустороннему сотрудничеству. Заседание комиссии запланировано на июль этого года, оно пройдет в Москве. Мы рассчитываем, что предстоящие переговоры приведут к достижению новых договоренностей, к подписанию новых документов, которые создадут еще более благоприятные условия для развития торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества между нашими странами.

В свете всего сказанного цель, поставленная Премьер-министрами двух стран – довести товарооборот между Россией и Таиландом до 10 млрд. долл. США – сегодня уже никому не кажется невыполнимой. Естественно, для этого потребуется и время, и немалые усилия, но тенденция совершенно очевидна: мы находимся в начале большого пути.

Заканчивая ответ на этот вопрос, я хотел бы отметить еще одну очень важную вещь. Таиланд является одним из ведущих членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), с которой у России в течение уже почти 20 лет развивается активное и взаимовыгодное диалоговое партнерство. Интересно, что при всем далеко еще не исчерпанном потенциале нашего сотрудничества со странами АСЕАН Россия на сегодняшний день является восьмым по значимости торговым партнером Ассоциации, а объем российско-асеановской торговли в общей сложности составляет 21 млрд. долл. Естественно, эти цифры будут быстро расти, потому что интенсивно развиваются наши торгово-экономические отношения не только с Таиландом, но и с другими странами-членами АСЕАН – с Индонезией, с Вьетнамом, с Малайзией, и этот список можно было бы продолжить.

Новую динамику отношениям России и АСЕАН придаст и состоявшееся в конце мая этого года подписание Соглашения о свободной торговле между Евразийским Экономическим Союзом и его государствами-членами, с одной стороны, и Вьетнамом, с другой. Россия и АСЕАН обсуждают новые крупные проекты сотрудничества в широком спектре областей. В этой связи принципиально важно, что Таиланд является активным сторонником дальнейшего развития российско-асеановского диалогового партнерства и сотрудничества, а также выступает за укрепление роли России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Поэтому можно предположить, что при сохранении нынешних тенденций в российско-таиландских отношениях, прежде всего в области экономического и инвестиционного сотрудничества, а в этом едва ли приходится сомневаться, Таиланд может стать для России «воротами» в Юго-Восточную Азию.

Вопрос: В Таиланде отдыхают и часто живут длительное время многие россияне. Здесь нет русских эмигрантов в прямом смысле этого слова, но есть неофициальная русская община, состоящая в основном из российских бизнесменов, работающих в Таиланде. Как у Посольства складываются отношения с этой общиной?

Ответ: Наша диаспора в Таиланде формировалась в течение многих лет и носит очень сложный, неоднозначный характер. Оценки количества россиян, постоянно или временно проживающих в Таиланде, сильно разнятся: одни утверждают, что их около 40 – 50 тысяч, другие говорят о присутствии в Таиланде на постоянной или сезонной основе до 200 тысяч человек. Наши соотечественники живут прежде всего в таких городах, как Паттайя, на островах Пхукет и Самуи. Российские граждане, перебравшиеся жить в Таиланд или часто подолгу живущие в Таиланде, это не только, а, может быть, и не столько праздные туристы, путешественники, искатели приключений или любители легкой, беззаботной жизни. По большей части это труженики, деловые люди, бизнесмены, выполняющие полезную работу, занятые самыми разными видами деятельности. Круг их интересов, прежде всего, сфера услуг – туризм и обслуживание российских туристов, консалтинговые, риэлторские услуги, ресторанное дело. Но есть при этом и компании, работающие в области высоких технологий, занимающиеся ювелирным делом, производством продуктов питания. Надо сказать, что многие из них чувствуют себя здесь довольно уверенно, планируют расширение своего бизнеса в Таиланде, появляются все новые и новые проекты. Важно, что все они работают на легальных основаниях и платят налоги, которые идут в бюджет Таиланда, создают рабочие места. В этом смысле деятельность российского бизнеса выгодна таиландскому правительству и является еще одним примером позитивного развития сотрудничества между нашими странами.

За годы присутствия в Таиланде российская диаспора обросла большим количеством социально-культурной инфраструктуры. Здесь работают русскоязычные средства массовой информации – газеты, журналы, каналы кабельного телевидения. Есть русские школы, русские детские сады, танцевальные студии, которые открывают здесь наши граждане. В Паттайе, на Пхукете, Самуи, в Хуахине, Краби и других туристических местах работает огромное количество ресторанов русской кухни, которые ориентируются главным образом на россиян.

Одной из примечательных особенностей нашей общины является благотворное влияние на нее Русской Православной Церкви. В Таиланде уже семь православных приходов – по одному в каждом из районов сосредоточенного проживания русских, а в Паттайе – даже два храма. Действует мужской монастырь. Недавно был заложен новый храм в городе Чиангмае, это на севере страны, есть планы открытия в Таиланде отделения духовной семинарии. Представитель РПЦ, настоятель Святониколаевского собора в Бангкоке архимандрит Олег – личность в русской колонии весьма уважаемая.

Меня, как Посла, очень радует, что в последние годы у российских граждан, проживающих в Таиланде, растет желание осуществлять самые различные культурные, патриотические и благотворительные проекты. Люди просто хотят делать что-то доброе, помогать больным, обездоленным, наполнять свою жизнь прекрасным, способствовать развитию российско-таиландских отношений, рассказывать тайцам о России. Особенно отрадно, что большой энтузиазм наши соотечественники проявляют в связи с празднованием здесь 9 мая. Мероприятия по случаю 70-летия Победы только что широко и с успехом прошли в Паттайе. Посольство России активно поддерживает такие инициативы энтузиастов.

Было бы, наверное, неправильно не сказать и о проблемах. А они, естественно, есть. Связаны проблемы с тем, что некоторые граждане скрываются здесь от российского правосудия либо совершают преступления в Таиланде. На сегодняшний день в Таиланде отбывают наказание 16 россиян, нарушивших местные законы и приговоренных к различным срокам тюремного заключения. Под следствием находятся 13 человек. Мы вместе с таиландскими правоохранительными органами в последнее время развернули энергичную борьбу с преступностью. По запросу российского национального центрального бюро Интерпола только в прошлом году в Таиланде были арестованы 15 человек, а с начала этого года – шесть преступников. Кроме того, в изоляторе временного содержания сейчас находятся еще 14 российских граждан, задержанных за нарушение визового режима и мелкие правонарушения. В ближайшее время они будут депортированы в Россию.

Но главная обязанность Посольства – это, все-таки, защищать законные права и интересы граждан России, чем мы и стараемся заниматься. В этом Посольству помогают почетные консульства России в Паттайе и на Пхукете. При этом мне бы хотелось, чтобы больше времени и сил мы, дипломаты, тратили не на решение проблем или урегулирование конфликтных ситуаций, а на совместные культурные акции, наподобие вечера русского романса, который Посольство совместно с рестораном «Кувшин» организовало в марте этого года, или на оказание благотворительной помощи, как это было недавно, когда вместе с представительством РПЦ мы собрали средства для больных малышей, находящихся на лечении в онкологическом отделении госпиталя им. королевы Сирикит в Бангкоке. Важно, чтобы наша русская община в Таиланде была более дружной и сплоченной.

Россия. Таиланд > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 июня 2015 > № 2763054 Кирилл Барский

По итогам мая 2015 г., объем экспорта Китая составил 1,17 трлн юаней ($191,16 млрд). Это на 2,8% меньше, чем за май 2014 г. Китайский импорт в мае текущего года снизился до 803,33 млрд юаней ($131,26 млрд), упав на 18,1% в годовом сопоставлении. Об этом сообщило Главное таможенное управление КНР.

По итогам пятого месяца 2015 г., положительное сальдо торгового баланса внешней торговли Поднебесной достигло 366,8 млрд юаней. Оно увеличилось на 65% по сравнению с аналогичным показателем 2014 г. В целом объем внешней торговли страны упал на 9,7% относительно уровня мая прошлого года и составил 1,97 трлн юаней.

За январь-май текущего года экспорт Китая на 0,8%, а импорт – на 17,2% в годовом сопоставлении. За пять месяцев 2015 г. объема внешней торговли страны вырос на 7,8%, а положительное сальдо торгового баланса увеличилось в два раза – до 1,33 трлн юаней.

В частности, по итогам первых пяти месяцев текущего года, торговля КНР со странами Европейского Союза сократилась на 7,1% относительно уровня января-мая 2014 г., с США – выросла на 2,8%, со государствами АСЕАН – снизилась на 0,5%, с Японией – на 11,2%.

Морскую выставку в Тегеране посетили инвесторы из России, Омана и Италии

Открывшаяся в Тегеране 1-ая международная морская выставка исламских стран вызывает интерес не только у представителей иранских экономических ведомств и организаций, но и у членов зарубежных делегаций. Так, выставку посетили инвесторы из России, Омана и Италии, которые провели обстоятельные переговоры с представителями иранских компаний.

На данный момент названную выставку уже посетили министр дорог и городского строительства, министр промышленности, рудников и торговли, их заместители, директор Организации портов и мореходства, генеральный директор Иранской судоходной компании, представители военно-морских сил иранской армии и КСИР, депутаты меджлиса Исламского совета и другие официальные лица, а также руководители многих иранских компаний.

Следует отметить, что в выставки принимают участие около 100 иранских и зарубежных компаний, а также различные отечественные и международные организации и ведомства. Помимо исламских государств на ней представлены такие страны, как Хорватия, Италия, Швейцария, Филиппины, Бельгия, Германия, Англия и Южная Корея. Работа выставки продлится до 10 июня.

9 ИЮНЯ. ИНТЕРВЬЮ МИНИСТРА ТРАНСПОРТА РФ МАКСИМА СОКОЛОВА РАДИОСТАНЦИИ «ЭХО МОСКВЫ»

А. Венедиктов – В Москве 20.05. Добрый вечер. Это программа «В круге Света». Сегодня в круге света Максим Соколов, министр транспорта России. Добрый вечер.

М. Соколов – Добрый вечер.

А. Венедиктов – Напомню, что работает получение ваших вопросов +7-985-970-45-45. Не забывайте подписываться. Я собирался по-другому построить нашу беседу, но большинство вопросов, которые пришли по интернету, они про Крым. Первый же вопрос в 16:28 пришел: почему бы не пустить паром из Ростова в Крым? Дальше: когда будет реально построен мост через Керченский пролив? Как обстоят дела со строительством в Крыму автомобильной трассы «Таврида»? И так далее. Будет построен подводный гибкий туннель в Крым? Давайте про Крым.

М. Соколов – Давайте. Тем более каждое утро я начинаю именно с информации о состоянии перевозок в Крым.

А. Венедиктов – То есть сводка какая-то?

М. Соколов – Я получаю два отчета. Один по количеству сделанных рейсов, как паромами, так и авиацией. А второй – сравнительную характеристику по пассажиропотоку по сравнению с предыдущим и 2013 годом. Давайте начнем с того, что точно не будет. Точно не будет у нас ни гибкого, ни какого-то туннеля в Крым в ближайшей перспективе.

А. Венедиктов – Почему?

М. Соколов – Этот вопрос был решен еще в прошлом году. Перед принятием решения о строительстве Керченского транспортного перехода, именно перехода, а не моста, потому что это масштабное сооружение, длиной более 19 километров, было проанализировано более 70 различных вариантов соединения Крымского и Таманского берегов. Тоннель является технически возможным вариантом, но реализовать этот проект в установленные сроки – до конца 2018 года – сложно. Движение по переходу через Керченский пролив будет открыто в декабре 2018 года. Реализовать проект туннеля в том объеме, в котором это необходимо, то есть 4-полосная дорога автомобильная первой категории и двухпутная железная дорога, невозможно не только по временным, но и по технологическим причинам. Во-первых, Керченский пролив это зона тектонических разломов – продольного Керченского и поперечного Еникальского. В таких местах в соответствии с нашими нормативами и правилами строить туннели категорически запрещено. Во-вторых, грунты, особенно на Таманском берегу, настолько зыбкие, на глубину до 60 метров, что строить туннели просто нецелесообразно, надо опускать не на глубину самого пролива порядка 8 метров, 9 метров, а уходить вглубь на 60. И, таким образом, выход, особенно железнодорожный, будет на несколько десятков километров вдали от непосредственно уреза воды. Наконец, мы должны помнить не только геологические, но и сейсмические риски, которые связаны с тем, что эта зона сейсмической активности. Наверное, все помнят классиков Ильфа и Петрова, знаменитое Ялтинское землетрясение, 1927 года…

А. Венедиктов— Провал. Чтобы не очень проваливалось.

М. Соколов – Сейсмичность там 9 баллов. Это тоже сыграло свою роль при определении выбора строительства. Итак, это будет мост, мост я бы не сказал какой-то уникальный. Мост очень надежный с точки зрения технологии строительства, хотя он будет опираться на достаточно глубокие слои, опираться мы должны на грунты твердые.

А. Венедиктов – То есть на те же 60…

М. Соколов – На те же 60 метров.

А. Венедиктов – Вглубь. А мы строили подобные мосты?

М. Соколов – Это, наверное, будет один из самых сложных объектов в истории нашего мостостроения. Но мы накопили достаточно опыта, начиная от строительства уникальных мостов в период подготовки саммита АТЭС во Владивостоке…

А. Венедиктов – Остров Русский.

М. Соколов – Да. Еще в прошлом году мы ввели самый большой в мире арочный мост сетчатой структуры через реку Обь в Новосибирске. Не говоря уже о совмещенной железнодорожной автомобильной магистрали в Сочи. Все это позволяет говорить о том, что мы накопили достаточные компетенции, поэтому с этой задачей наша транспортная отрасль, наши подрядчики справятся.

А. Венедиктов – В связи с этим два вопроса. Почему паром не пустить из Ростова в Крым?

М. Соколов – Опять же все упирается в экономику. Наверное, красиво проехать на пароме, а еще лучше на круизном судне из Ростова, из Симферополя, из Сочи. Но экономика перевозок, особенно водным транспортом, такова, что чем короче плечо, тем дешевле перевозка. Таким образом, Керченская переправа, которая существует сегодня из порта Кавказ на Таманском берегу с косы Чушка до порта Крым, который расположен на Керченском берегу, составляет всего 20 минут. И это время не является критичным для всех, кто путешествует в Крым на своем автомобиле или на общественном транспорте. Кстати, сегодня открыто порядка 60 ежедневных автобусных маршрутов. Или же перевозят грузы большими траками. Если мы пойдем из Ростова, то путь займет порядка суток. Поэтому экономика не справится, нет удобной логистики для передвижения пассажиров или грузов.

А. Венедиктов – Я вернусь к этому вопросу. Цена моста.

М. Соколов – Цена моста сегодня зафиксирована предельной контрактной ценой.

А. Венедиктов – Что такое «предельная»?

М. Соколов – Она не может вырасти вне зависимости от того, какие проектные решения будут в окончательном виде определены государственной экспертизой. То есть подрядчик заранее подписался на то, что этот мост будет не дороже для государства, чем 228 млрд рублей.

А. Венедиктов – Хочется спросить, по какому курсу. С учетом того, что оно все прыгало.

М. Соколов – По нашему российскому курсу. Валютные риски тоже учтены в этой цене. С другой стороны, мы выходим на надежные технологии импортозамещения и не будем, по понятным причинам, использовать никакие импортные материалы при строительстве этого моста.

А. Венедиктов – — Ну как это, не поверю, Максим…

М. Соколов – Мы уйдем от всех этих рисков.

А. Венедиктов – Какие-нибудь турки?

М. Соколов – Нет, турецкие материалы тоже импортные материалы. Все технологии и используемые материалы рассчитаны на то, что мы будем исходить только из возможностей нашей российской промышленности.

А. Венедиктов – Давайте вернемся к потоку. В чем необходимость этого моста и какой сейчас поток существует через паром в Крым?

М. Соколов – Сейчас мы идем выше потоков прошлого года. Хотя, как вы знаете, с января у нас нет железнодорожного сообщения и мы в Крым добираемся только на автомобилях через Керченскую переправу либо авиатранспортом. Сегодня перевозки по сравнению с прошлым годом выросли процентов на 20.

А. Венедиктов – Перевозки авиа…

М. Соколов – В целом, поскольку нет железнодорожного транспорта, то они перераспределились между авиационным и автомобильным.

А. Венедиктов – В смысле паром?

М. Соколов – Там не только паром, есть еще и автобусы. Есть также единый железнодорожный билет, его можно купить абсолютно в любой железнодорожной кассе страны: покупаешь билет до Краснодара или до Анапы, одновременно к нему дается купон на автобус, который тоже следует через Керченскую переправу, до одного из семи городов Крыма: Ялта, Евпатория, Керчь, Севастополь, Симферополь. И эта перевозка стоит столько же, она субсидируется государством, сколько до этого стоил прямой пассажирский билет из Москвы в Симферополь поездом. Это удобно для всех наших пассажиров.

А. Венедиктов – Как делятся потоки, давайте посмотрим.

М. Соколов – Давайте. Чтобы четко обозначить все цифры, откроем статистику, например, вчерашнего дня.

А. Венедиктов – 8 июня, понедельник.

М. Соколов – Итак, по авиации. В Крым у нас пассажиропоток составил 213% по отношению к 2014 году.

А. Венедиктов – То есть в два раза больше.

М. Соколов – А с начала года авиатранспортом прибыло в Симферополь в три раза больше. 295% рост.

А. Венедиктов – Подождите. А с 2013 годом, если можно, когда Крым был украинским…

М. Соколов — С 2013 — 365%.

А. Венедиктов— То есть увеличение в 3,5 раза.

М. Соколов – Это в 3,5 раза по отношению ко всем рейсам, которые тогда прибывали. Если мы возьмем только российские авиакомпании, здесь, наверное, будет увеличение раз в 6.

А. Венедиктов – Понятно.

М. Соколов – Сегодня не самый пик, он будет в августе. В Крым летают самолетами из 34 городов России. В программе субсидирования участвуют 8 авиакомпаний, но в целом будут задействованы более 20. Практически все российские авиакомпании летают из разных городов в Крым. Помимо Москвы, конечно, и Санкт-Петербурга.

А. Венедиктов – А в 2013 году? Не помните.

М. Соколов – Помню, была только Москва и Санкт-Петербург.

А. Венедиктов – Таким образом добавилось 32 города?

М. Соколов – Да.

А. Венедиктов – Тогда понятен рост.

М. Соколов – — Это также за счет программы субсидирования. В этом году более 600 миллионов мы направим на субсидирование билетов из регионов, конечно, не из Москвы и Санкт-Петербурга…

А. Венедиктов – Это только авиа.

М. Соколов – Да.

А. Венедиктов – С авиа мы разобрались.

М. Соколов – Теперь переправа. Если брать июнь, рост есть, хотя он не такой существенный. 116% – это на 16% больше, правда обратно едет на 32%. То есть увеличилась мобильность.

А. Венедиктов – Надо признать, что большинство тогда ехало через Украину железнодорожным транспортом.

М. Соколов – Конечно. Сейчас у нас этой возможности нет и мы видим, что и переправа и авиация полностью переключили на себя потоки…

А. Венедиктов – Давайте на новостях. Какая главная проблема, Максим, сейчас для путешествий из Крыма и в Крым для транзита, для транспорта. Потому что мы постоянно слышим – очереди на переправу. Сутки.

М. Соколов – Это мы слышали в прошлом году, сейчас этих очередей нет. На Керченской переправе в этом году будет работать 10 паромов. Уже пришло три новых больших парома, один из которых, кстати, получил звучное название «Победа», поскольку пришел в мае. И они обрабатывают весь пассажиропоток оперативно, что называется, с листа или с колес. Помимо этого за зимние месяцы была коренным образом преобразована портовая инфраструктура, отремонтированы, реконструированы новые причалы. Созданы новые перехватывающие парковки для удобства граждан. Причем со всеми коммунальными удобствами.

А. Венедиктов – Имеется в виду на Таманском.

М. Соколов – На Керченском берегу такая парковка строится. У нас еще есть время до августа, когда основной поток пассажиров пойдет в обратную сторону. Там идет процесс. Хотя такие первичные перехватывающие парковки на старом заброшенном Керченском аэродроме уже существуют и нормально функционируют. И для грузового сообщения у нас организована парковка на дальних подступах в городе Славянск-на-Кубани. Недалеко от Краснодара, чтобы распределять потоки как на Керченскую переправу, так и для тех, кто выстроил логистику через Новороссийск в Новороссийский порт.

А. Венедиктов – Возвращаясь к Керченскому мосту, который уже в народе получил название мост Ротенберга, имени Ротенбергов я бы сказал. Какова будет пропускная способность по плану этого моста автомобильным транспортом и железнодорожным. Насколько он решит проблему по сравнению с сегодняшней?

М. Соколов – Он решит проблему на многие десятилетия вперед.

А. Венедиктов – Это на время, а по потоку?

М. Соколов – По потоку, поскольку это будет дорога первой категории, автомобильная 4-полосная, она будет пропускать 40 тысяч автомобилей в сутки.

А. Венедиктов – Сколько сейчас автомобилей через паром, не помните?

М. Соколов – Порядка тысячи в сутки.

А. Венедиктов – А при наличии моста?

М. Соколов – При наличии моста 40 тысяч автомобилей в сутки пропустит эта дорога совершенно спокойно и проблем с этим не будет.

Вчера 1639 автомобилей было привезено в Крым, а соответственно из Крыма 810. То есть чуть больше 2 тысяч автомобилей легковых.

А. Венедиктов – 2500.

М. Соколов – Можно добавить, чтобы была полная картинка у радиослушателей, грузовиков 73, это до 7,5 тонн, более 7,5 тонн — 46 и автобусов 37. Вот вы можете четко получить информацию по количеству провезенных автомобилей. Кстати по пассажирам, вчера было перевезено 5 тысяч 682 человека в Крым и 4 тысячи 189 человек из Крыма.

А. Венедиктов – Плюс тысяча. Мы вернемся к этой теме. Вторая тема, хочу спросить вас, тема номер два горячая, пока присылают вопросы. По электричкам. Уже дальше некуда. Уже Президент занимается электричками. А губернаторы говорят, что вот здесь мы будем, здесь не будем. В чем проблема?

М. Соколов – Проблема в недостатке средств у региональных бюджетов для компенсации выпадающих доходов пригородных компаний. Может быть, не все знают, с 1999 года в соответствии со 184 законом у нас перевозки пригородным железнодорожным транспортом относятся к исключительной компетенции субъектов. Так же как и любой городской транспорт, автобусы, трамваи, троллейбусы.

А. Венедиктов – Тарифы устанавливаются в субъектах, и налоги платятся в субъекты.

М. Соколов – Тарифы и налоги, есть конечно федеральные налоги в виде НДС, правда, сейчас мы приняли решение и что называется обнулили НДС, чтобы помочь субъектам снизить финансовую нагрузку. Но тарифы – это исключительно компетенция субъектов. Субъекты не хотят повышать тарифы, понятно, это социальная напряженность. Но кто заказывает музыку, музыка это такая же услуга, как и перевозка, тот и должен оплачивать что называется банкет. Тогда если ты устанавливаешь тариф ниже экономически обоснованного, то должен соответствующим образом компенсировать убытки перевозчику, который является частной абсолютно компанией. Ведь пригородные компании это далеко не РЖД.

А. Венедиктов – Как не РЖД?

М. Соколов – Многие из них наполовину принадлежат субъектам. Это ОАО, которые принадлежат где-то наполовину РЖД, где-то наполовину субъектам. Это точно абсолютно свободные частные компании. Естественно субъекты, в чьей ответственности находится этот вид перевозок, должны компенсировать убытки из бюджета. Но регионы предположили, что перевозчики будут осуществлять эту функцию бесплатно по традиции, как они делали это раньше. Перевозчики сказали, что нет, и начали отменять те пригородные поезда, которые не были оплачены из субъектового бюджета.

А. Венедиктов – То есть не были дотированы, чтобы было понятно нашим слушателям.

М. Соколов – Скажем так. Таких поездов накопилось за прошлый и начало 2015 года более 300. Народ стал возмущаться. Понятно, что наш Президент принял соответствующее правильное решение… Правительство решает, вместе с главами субъектов, как должны быть профинансированы эти перевозки… Правительство обнулило НДС, то есть, оно отказалось от федерального налога, который собирало за счет пригородных перевозок.

А. Венедиктов – И сколько это?

М. Соколов – Это почти 8 млрд. рублей.

А. Венедиктов – Грубо говоря, правительство дотировало пригородные перевозки на 8 млрд. рублей.

М. Соколов – Да. А есть еще 8,8 млрд. прямой дотации. До этого федеральное правительство, понимая, что все равно субъектам надо помогать и пригородные перевозки поддерживать, платило ежегодно по 25 млрд. рублей. Компенсируя так называемый инфраструктурный тариф, то есть инфраструктуру железных дорог. Но этого было недостаточно, так как всего лишь компенсировало 75% реальных расходов. Мы практически полностью до одного процента добавили денег. То есть сегодня пригородные компании платят всего лишь 1% от того тарифа, который должны были бы платить российским железным дорогам за использование федеральной инфраструктуры. И это дополнительно еще стоило правительству 8,8 млрд. рублей. То есть прямые бюджетные инвестиции или дотации из бюджета составили почти 17 млрд. рублей.

А. Венедиктов – Мне как человеку, который ездит на электричках на дачу, мне ваши разговоры все равно. Вот вы там с компаниями, субъектами, с Воробьевым разбирайтесь. А, собственно говоря, электрички где-то отменены, а где-то возвращены.

М. Соколов – Во-первых, москвичей эта проблема практически не коснулась. Это единственный регион, может быть еще Санкт-Петербург, где модель пригородных перевозок не дотационная. Там такой объем пользователей, что компенсирует все расходы.

А. Венедиктов – То есть, вы хотите сказать, что в Москве и Санкт-Петербурге этот узел в нуле, он не дотационный.

М. Соколов – В нулях. В Москве даже в прибыли немножко. Чем меньше населения проживает на территории, тем больше эта проблема является обузой для субъектового бюджета. Например, взять Забайкалье. Там народу проживает мало, а территория большая. Расходы железнодорожного транспорта одинаковые, а может быть еще меньше, чем в московском транспортном узле. И соответственно уровень дотаций там превышает 400 миллионов рублей. Для Москвы вроде как ни о чем. А для Забайкальского края это неподъемные средства.

А. Венедиктов – И никакого другого сообщения, кроме пригородных поездов, невозможно наладить в Забайкалье…

М. Соколов – Где было безальтернативное сообщение, электрички все были восстановлены.

А. Венедиктов – Все восстановлены?

М. Соколов – Абсолютно. Это было сделано буквально в недельный срок после поручения Президента. Мы ведем сейчас адресную работу с субъектами федерации и практически ее закончили, чтобы сбалансировать финансовую модель в каждом субъекте. В ручном режиме для каждого субъекта разрабатываем и транспортный план перевозок, чтобы там, где есть возможность заменяем электрички автобусами, лишь бы пассажирам это было удобно.

А. Венедиктов – Правильно ли я понял, что вопрос отмененных электричек решен тем, что они были восстановлены для пользователей?

М. Соколов – Острый вопрос решен. Но в целом проблема требует еще своего кардинального решения.

А. Венедиктов – 20.35 в Москве. Министр транспорта РФ Максим Соколов у нас в прямом эфире. Пошли вопросы к нашей передаче. Сергей Булавский спрашивает: сколько штормовых и ветреных дней в году в Керченском проливе, не придется ли останавливать движение из-за погоды так же, как и паром? Хороший вопрос.

М. Соколов – Такая проблема действительно есть. В среднем, штормовых дней бывает порядка 50 в год. В основном этот период приходится на осень и зиму. Буквально недавно, уже в летние дни, было два штормовых дня, мы даже на некоторое время останавливали паромное сообщение. Это стихия …

А. Венедиктов – А когда будет мост?

М. Соколов – Когда будет мост, проблемы не будет. Конечно, такие ветровые нагрузки бывают не только в Керченском проливе. Где-то временно ограничивается движение разных транспортных средств, вплоть до легковых. Но все-таки это гораздо более надежно, чем передвижение на пароме.

А. Венедиктов – То есть не 50 в году будет.

М. Соколов – Уверен, что нет.

А. Венедиктов – Еще вопрос из Москвы: надо ли спрашивать разрешение на строительство моста на Керчь у Украины, потому что совместное пользование морского пространства. Я, честно говоря, не знаю, но вот вопрос.

М. Соколов – Все необходимые процедуры сделаны в соответствии с международным законодательством, требованиями ИМО, это международная морская организация. И поскольку здесь связь между двумя берегами территории, находящейся под юрисдикцией России, то каких-либо дополнительных разрешений запрашивать ни у кого бы то ни было не нужно. В качестве примера могу привести территорию с другим проливом, Босфорским. Турция тоже совсем недавно построила и туннель, и новый мост. И, несмотря на то, что Черное море тоже является внутренним, на берегах которого расположено сразу несколько других государств, в том числе Россия, разрешение ни у кого не запрашивалось.

А. Венедиктов – Понятно. Если еще будут вопросы по этой теме, присылайте. +7-985-970-45-45. А я хотел чуть вбок уйти. В свое время я видел проект, который делала по заказу или нашего правительства или сами по себе французская фирма, это туннель под Беринговым проливом. Который должен был соединить США и Россию. Этот проект закопан? Это я видел весь проект.

М. Соколов – Мы еще и копать-то не начали. На юбилейном форуме железнодорожников 1520 Президента РЖД Владимира Якунина спросили о том, какую он видит повестку этого форума через 10 лет, он, не моргнув глазом, ответил, что это будет вопрос по соединению берегов Евразии и Америки. Давно говорил о необходимости сооружения такого туннеля. Но пока мы железной дорогой дошли только до Якутска. Так что впереди еще как минимум 3, может быть даже чуть больше тысячи километров.

А. Венедиктов – Понятно. Не ухожу с железной дороги, хочу спросить про скоростные… Что у нас стоит в плане, в связи с кризисом и санкциями не пересмотрены планы строительства скоростных железных дорог в России.

М. Соколов – Я думаю не скоростных, а высокоскоростных. Потому, что скоростные уже есть. Кстати, один из скоростных маршрутов мы откроем совместно с РЖД на рубеже 2015-16 годов. Это маршрут Москва-Минск-Варшава-Берлин, где будет курсировать поезд Тальго с автоматически изменяющейся колеей, он будет ходить со скоростью до 160 километров в час.

К сожалению, высокоскоростных дорог в нашей стране пока еще нет. Но тот проект, который уже активно обсуждается и не только в прессе, он уже вышел на международный уровень, это проект строительства высокоскоростной магистрали Москва-Казань длиной 770 километров. С учетом подписанного в мае Меморандума с нашими китайскими партнерами между министерствами транспорта, реформ и развития Китая и России, железными дорогами России и Китая, мы уже позиционируем эту дорогу как первый участок, первый этап скоростного коридора Москва-Пекин.

А. Венедиктов – То есть вы хотите сказать, что до Казани можно доехать за три часа?

М. Соколов – С учетом остановок в пределах 3,5 часов. А без остановок в ночное время даже быстрее.

А. Венедиктов – Как далеко продвинулся этот проект и определена ли его стоимость?

М. Соколов – Сейчас идет проектирование. Даже в этот непростой экономический период мы изыскали средства, как в бюджете Российских железных дорог, так и в федеральном бюджете, для начала проектирования этой дороги. Мы предполагаем, что стоимость, даже с учетом инфляционных процессов, будет в пределах триллиона рублей.

А. Венедиктов – Весь целиком?

М. Соколов – Это участок 770 километров, это вполне укладывается в характеристики стоимости одного километра высокоскоростных магистралей. Китай — лидер высокоскоростного строительства, поэтому неслучайно мы подписали этот меморандум с нашими китайскими партнерами. Уровень локализации проекта достаточно высок – до 80%. Это касается не только подвижного состава. В первую очередь, речь идет о самих конструкциях, сооружениях, рельсах, мостах. Все деньги будут потрачены в нашей стране и создадут определенный мультипликативный эффект, который займет не только работой наших граждан в этот период, но и позволит покупать российские материалы, щебень, песок, бетон, металл, рельсы и мостовые сооружения.

А. Венедиктов – А насколько подобные проекты окупаемы?

М. Соколов – Если говорить об эксплуатационных расходах, то они, как правило, выходят на уровень самоокупаемости достаточно быстро, в течение двух, максимум трех лет.

А. Венедиктов – Инвестиции?

М. Соколов – Это серьезные линейные сооружения, протяженные. Здесь нужна поддержка с федерального бюджета, так как задача государства связывать территории. Есть модель 70 на 30, то есть 70% бюджетный грант на капитальное строительство, 30% — средства инвесторов. И этот проект мы тоже предлагаем строить на принципах государственного частного партнерства. Может быть, добившись даже более лучшей для государства пропорции за счет выпуска гарантированных государством ценных бумаг, использования средств Фонда национального благосостояния, где процент по кредитным ресурсам будет не такой высокий. Я не знаю ни одного проекта, который был бы реализован на сегодняшний момент без серьезной бюджетной поддержки.

А. Венедиктов – Два года назад встречался с Владимиром Якуниным, он рассказывал о плотном сотрудничестве с немецкими и французскими компаниями. Насколько быстро можно железным дорогам возместить потери, которые возникли из-за санкций?

М. Соколов – Я бы не сказал, что РЖД в связи с санкционным режимом понесли какие-то прямые убытки. Сотрудничество – да. И здесь, конечно, потеряли все стороны. Но как раз за счет развития отношений с новыми партнерами РЖД могут получить даже некое новое качество в своем развитии не только в части этого железнодорожного коридора, но и использование нашего транзитного потенциала. Реконструкции, развитие БАМа и Транссиба получили средства поддержки из Фонда национального благосостояния. И сейчас строительство уже идет в активной стадии.

А. Венедиктов – Нас догоняют. Сергей спрашивает, он не понял, будет ли Пекин софинансировать скоростную дорогу Москва-Казань.

М. Соколов – Да, наши китайские партнеры готовы войти в уставной капитал специально создаваемой проектной компании.

А. Венедиктов – Значительно?

М. Соколов – Модель будет определена окончательно к концу этого года. Но сейчас мы имеем подтверждение о желании китайской стороны строить взаимоотношения на принципах 50 на 50.

А. Венедиктов – Нас китайцы не отпускают. Виктория из Москвы: кому пойдет прибыль от китайской дороги. Москва-Казань?

М. Соколов – Прибыль пойдет акционерному обществу.

А. Венедиктов – То есть 50 на 50?

М. Соколов – Да.

А. Венедиктов – Как оправдывается мост на остров Русский, — спрашивает нас Виталий Авилов. Может быть, это не финансовый вопрос. Понятно, что финансово вряд ли, но с точки зрения передвижения?

М. Соколов – С точки зрения наработки компетенций, он себя уже полностью оправдал. На Острове Русский расположен Дальневосточный федеральный университет. И вообще вся территория будет развиваться с учетом недавних решений по приданию Владивостоку статуса свободного порта. Мы активно будем продвигать наше Приморье как очень привлекательную туристическую, как говорят профессионалы, дестинацию. На острове будет развиваться территория для туризма и, конечно же, для бизнеса. Это касается не только портовой инфраструктуры, но и развития производств и вообще всех видов бизнеса, который будет ориентирован на страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

А. Венедиктов – Нельзя сказать, что там едет одна машина в день по этому мосту?

М. Соколов – Уверен, что не одна. Потому что сегодня у нас даже многие студенты передвигаются на машинах, поэтому движение там достаточно активное, хотя конечно не такое, как в Москве.

А. Венедиктов – Это понятно. Мы начали говорить про автомобильные дороги. Как вы относитесь к тому, что скоростные дороги в России должны быть платными?

М. Соколов – Я отношусь к этому абсолютно нормально. Те исследования, которые проводят инвесторы, в том числе и государственная компания Автодор, показывают, что население достаточно спокойно и адекватно относится к тому, что должно платить деньги за услугу более высокого качества.

А. Венедиктов— Мне кажется это странным, вы сказали, что население относится спокойно. Потому что если ты раньше не платил, а тут вдруг раз и шлагбаум.

М. Соколов

— Не платил… А иногда не едешь по дороге, стоишь и не платишь. А тут едешь и платишь. По крайней мере, тот опыт проектов, как федерального в Москве и на трассе М-4 Дон, так и регионального уровня, например, проект Западный скоростной диаметр, две очереди из которого работают в Санкт-Петербурге, показывают, что каких-либо волнений или напряжения введение платности на новых и качественных дорогах не вызывало. Наоборот, я лично получал достаточно много откликов от коллег из Санкт-Петербурга, положительных, позитивных.

А. Венедиктов – Антон из Москвы: когда ждать платной автотрассы Москва-Санкт-Петербург?

М. Соколов – Хороший вопрос. Могу достаточно уверенно на него ответить, что в наших планах ввод в эксплуатацию этого проекта, длиной практически 670 километров, в 2018 году. В следующем году будет введен шестой участок по территории Новгородской области от Вышнего Волочка до Великого Новгорода.

А. Венедиктов – В этой связи очень часто спрашивают, и на этот вопрос отвечал Игорь Евгеньевич Левитин, когда сидел в этой студии, почему так дорого стоит километр хорошей дороги в России. Сравнивают с Канадой, где соответствующий климат более-менее и показываются разные цифры. Большие разрывы, это правда. Формально.

М. Соколов – Давайте все-таки действительно коснемся цифр. Я не буду сейчас залезать в айпед и смотреть статистику.

А. Венедиктов – Я думаю, что вы помните наизусть. Вопросы задают каждый раз.

М. Соколов – На самом деле это один из расхожих мифов в части строительства дорог.— Давайте назовем сначала цифры, а потом я скажу, из каких параметров они складываются. Средний километр стоимости дороги в РФ федерального значения, это поднять несложно, данные находятся в открытом доступе, составляет 59 миллионов рублей.

А. Венедиктов – Можно сказать миллион 200 долларов.

М. Соколов – Примерно так. Если мы говорим о США, то там эта цифра на память 127 миллионов, Канада, по-моему, еще дороже — 160 …

А. Венедиктов – Это в рублях вы считаете?

М. Соколов – Естественно. Умножаем на сегодняшний курс и получаем соответствующую цифру.

А. Венедиктов – Вы хотите сказать, что километр дороги в Штатах и в Канаде в 2,5 раза дороже, чем в России?

М. Соколов – Это правда. Если брать Китай, то там дороги дешевле и, наверное, в 2, может быть даже чуть больше раза. Но есть свои особенности. Это чистые приведенные цифры. Когда говорят о том, что в России дороги дорогие, то не предоставляют все расходы, которые связаны с дорожным строительством. Это и расселение, вынос инженерных коммуникаций, зачастую их реконструкция и переустройство, это налоги, в частности НДС, которого в США в дорожном строительстве нет.

А. Венедиктов – То есть вы хотите сказать, что в Канаде инфраструктурные расходы просто не учитываются в статистике?

М. Соколов – Не учитываются. Так сложилось исторически, что сегодня эти расходы сконцентрированы в одном ведомстве, называется Федеральное дорожное агентство Росавтодор, которое занимается и расселением, освобождением территорий.

А. Венедиктов – Всеми вопросами.

М. Соколов – В США, например, федеральная власть не потратит ни одного доллара, пока муниципалитет не предоставит ей чистого участка, свободного от обременений…

А. Венедиктов – И это деньги муниципалитета?

М. Соколов – Да, они никак не связаны с дорожным строительством. А у нас зачастую выкуп земельных участков, особенно в центре в Москве, вокруг любого мегаполиса может составлять порой до 30% от стоимости дороги.

А. Венедиктов – То есть на самом деле надо либо вычесть у нас, либо прибавить к ним.

М. Соколов – Еще есть определенные различия в налоговой нагрузке.

А. Венедиктов – Наверное, в конце можно задать несколько вопросов про метро. Насколько метро перспективно в 21 веке, и конечно про метро в Новой Москве?

М. Соколов – Метро конечно удобный вид транспорта. И там, где оно есть, в первую очередь в Москве, конечно, надо развивать метрополитен. Хорошо, что Москва концентрирует свои финансовые усилия на этих проектах. Но сегодня мир идет в основном по пути строительства так называемого легкого метро или легкорельсового транспорта. Это дешевле, только это не совсем трамвай. Это длинные составы длиной 60 и более метров, с хорошей провозной способностью. Порядка 17-20 тысяч человек в час перевозит, со скоростью движения, приближенной к метрополитену.

А. Венедиктов – Это навесные?

М. Соколов – Да, на выделенном полотне. Современные двигатели, кондиционированные. Это все называется сегодня ЛРТ – легкорельсовый транспорт. Московская область приступила совместно при поддержке Министерства транспорта РФ к реализации этого проекта. Буквально на днях завершился конкурс по выбору подрядной организации проектировщика, который будет проектировать линии легкорельсового трамвая. В Московской области есть целая программа, как стратегическая, перспективная, так и тактическая. Уже в следующем году первый проект с точки зрения проектной документации будет готов и представлен инвесторам для его начала реализации.

А. Венедиктов – То есть это будущее.

М. Соколов – Достаточно близкое будущее. Здесь проблем с климатом никаких нет. Вот монорельс работает плохо, а обычные трамвайные технологии достаточно надежны.

А. Венедиктов – Максим Соколов. Приходите чаще. Многое не успели. Министр транспорта в эфире «Эхо Москвы».

М. Соколов – Спасибо за приглашение. Всего доброго.

А. Венедиктов – До свидания.

Россия > Транспорт > mintrans.gov.ru, 9 июня 2015 > № 1404709 Максим Соколов

В столице Филиппин недвижимость подорожала за шесть лет на 50%

В Маниле стоимость квадратного метра как жилой, так и коммерческой недвижимости с первого квартала 2008-го по третий квартал 2014-го выросла на 50%. Основным двигателем роста цен на жилье как в столице, так и по всей стране является спрос иностранцев.

За последние несколько лет недвижимость на Филиппинах заметно подорожала, пишет Property Showrooms. А данные исследования, опубликованного Colliers International, говорят о том, что цены на землю в центральном деловом районе Макати, который является финансовым центром Филиппин, превысили докризисный уровень 1997 года.

Стоимость квадратного метра жилой недвижимости в Макати увеличилась на 3,4% по сравнению с предыдущим кварталом и на 5,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Средние арендные ставки за год выросли на 5%.

Основным двигателем роста для местного рынка стал заметно увеличившийся интерес со стороны иностранных инвесторов. Наибольший спрос у зарубежных покупателей вызывают элитные жилые и коммерческие объекты. Причем конкуренция в сегменте класса люкс заметно растет. Увеличивается и присутствие международных брендов на рынке недвижимости Филиппин.

В последнее время повышенным инвестиционным интересом пользуется курорт Боракай, который журнал Travel & Leisure назвал лучшим в мире островом для отдыха, а посетители сайта TripAdvisor - лучшим пляжным направлением Азии уже на протяжении четырех лет.

В 2015 году на острове откроется аэропорт, который свяжет популярный курорт со столицей Филиппин. Время полета составит всего 50 минут. Благодаря всему этому инвестиционная привлекательность острова станет еще выше. По оценкам экспертов, местные элитные новостройки будут приносить прибыль в размере 6-8% годовых.

В КИТАЕ СНИЖАЮТСЯ ПОКАЗАТЕЛИ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ

По итогам периода с января по май 2015 года, экспорт КНР вырос на 0,8% к аналогичному периоду прошлого года, импорт сократился на 17,2%, общий объём внешней торговли упал на 7,8%. Объем торговли Китая с ЕС в январе-мае уменьшился на 7,1%, объём торговли с США вырос на 2,8%, торговля со странами АСЕАН снизилась на 0,5%, при этом торговля с Японией упала на 11,2% к АППГ. Китай в январе-мае увеличил закупки зерна и сырой нефти, сократив потребление железной руды, угля и нефтепродуктов.

Как сдержать Китай

Эндрю Крепиневич

Преимущества архипелажной обороны

Эндрю Крепиневич – президент Центра стратегических и бюджетных оценок

Резюме Некоторые полагали, что с ростом военной мощи китайские руководители почувствуют себя более защищенными и их поведение станет более сдержанным. Но более вероятным кажется совершенно иной сценарий.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В американских вооруженных силах «поворот к Азии» уже начался. К 2020 г. ВМС и ВВС планируют разместить 60% своих сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В то же время Пентагон вкладывает значительную долю своих сократившихся ресурсов в новые стратегические бомбардировщики и атомные подлодки, предназначенные для действий в обстановке повышенной опасности.

Эти изменения явно нацелены на сдерживание все более агрессивного Китая. И вполне обоснованно: растущие территориальные претензии Пекина угрожают практически всем странам вдоль так называемой «первой цепи островов», включающей части Японии, Филиппин и Тайваня, а Вашингтон взял на себя обязательства защищать эти государства. Но чтобы надежно сдерживать китайскую агрессию, Пентагону придется пойти еще дальше. Растущие возможности КНР ставят под вопрос способность Вашингтона обеспечивать военную поддержку союзников и партнеров. Хотя сдерживание через перспективу наказания в виде авиаударов и морской блокады может сыграть роль и заставить Китай воздержаться от авантюр, задача Вашингтона и его союзников и партнеров заключается в том, чтобы добиться сдерживания посредством лишения доступа – убедить Пекин в том, что он просто не сможет достичь своих целей силой.

Используя скрытый потенциал сухопутных войск США, а также союзников и партнеров, Вашингтон сможет реализовать эту задачу, создав систему взаимосвязанных оборонных рубежей вдоль «первой цепи островов» – «архипелажную оборону», – и таким образом лишит Пекин возможности достичь своих ревизионистских целей путем агрессии или давления.

РИСКИ РЕВИЗИОНИЗМА

Китай утверждает, что его подъем имеет мирные цели, но действия говорят совсем о другом – ревизионистская держава стремится к доминированию в западной части Тихого океана. Пекин претендует не только на Тайвань, но и на японские острова Сенкаку (по-китайски Дяоюйдао) и большую часть из 1,7 млн квадратных миль, которые составляют Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря, где еще шесть стран выдвигают различные территориальные претензии. Пекин никак не оправдывается и не извиняется за свою позицию. Так, в 2010 г. тогдашний министр иностранных дел КНР Ян Цзечи одним махом отверг все опасения по поводу экспансионизма Пекина, заявив: «Китай – большая страна, а другие страны – маленькие, и это факт».

Вспомните последние действия Пекина в Южно-Китайском море. В марте 2014 г. береговая охрана КНР лишила Филиппины доступа к островам Спратли. Спустя два месяца Китай попытался установить буровую вышку в исключительной экономической зоне Вьетнама, произошли столкновения с вьетнамскими рыболовецкими судами. Ранее произошел ряд инцидентов в Восточно-Китайском море. В сентябре 2010 г. в ответ на задержание капитана китайского рыболовецкого судна, который протаранил два корабля японской береговой охраны, Пекин приостановил экспорт в Японию редкоземельных металлов, необходимых для производства мобильных телефонов и компьютеров. В ноябре 2013 г. Пекин в одностороннем порядке ввел над спорными островами Сенкаку и другими районами Восточно-Китайского моря «зону идентификации ПВО», где действуют его собственные правила регулирования воздушного движения. Китайские власти предупредили, что против самолетов-нарушителей будут приняты военные меры.

Некоторые полагали, что с ростом военной мощи китайские руководители почувствуют себя более защищенными и их поведение станет более сдержанным. Но более вероятным кажется совершенно иной сценарий. На самом деле провокации совпали с резким наращиванием военных мускулов. Пекин вкладывает средства в новые возможности, которые представляют прямую угрозу региональной стабильности. Например, Народно-освободительная армия Китая (НОАК) расширяет возможности по преграждению доступа к отдельным районам (anti-access/area-denial), чтобы помешать армиям других стран оккупировать или пересечь значительную территорию, но очевидно конечная цель – сделать западную часть Тихого океана запретной зоной для войск Соединенных Штатов. Для этого разрабатываются средства блокирования систем командования и контроля Пентагона, координация операций и логистика которых зависят от работы спутников и интернета. В последние годы НОАК удалось добиться значительного прогресса в этом направлении: проводятся испытания противоспутниковых ракет и лазеров для блокирования американских спутников, оборонные сети США подвергаются масштабным кибератакам.

Китай также расширяет возможности по противодействию военным силам и ограничению маневров американских ВМС в международных водах. НОАК уже имеет на вооружении обычные баллистические и крылатые ракеты, способные атаковать крупные военные объекты Соединенных Штатов в регионе, включая базу ВВС Кадена на японском острове Окинава, и разрабатывает самолет «стелс» для ударов по целям вдоль «первой цепи островов». Чтобы обнаруживать военные корабли на больших расстояниях, НОАК развернула мощные радары и спутники слежения, а также использует беспилотники для дальних разведывательных полетов. Для противодействия американским авианосцам и кораблям сопровождения китайские ВМС получают субмарины, оснащенные современными торпедами и высокоскоростными крылатыми ракетами для дальних ударов.

Действия Пекина нельзя объяснить реакцией на наращивание вооружений США. В последние 10 лет Вашингтон сосредоточил максимум усилий и ресурсов на обеспечении своих сухопутных войск в Афганистане и Ираке. Оборонный бюджет Соединенных Штатов, который до недавнего времени превышал 4% от ВВП страны, по прогнозам, опустится ниже 3% к концу десятилетия. Проще говоря, Пентагон сокращает военный потенциал, в то время как НОАК его увеличивает.

Тем не менее если полагать, что истоки нынешней политики коренятся в прошлом, то КНР не будет стремиться к достижению экспансионистских целей посредством открытой агрессии. Придерживаясь собственной стратегической культуры, Пекин хочет медленно, но неумолимо изменить военный баланс в регионе в свою пользу, чтобы у других стран не было иного выбора, кроме как принять силу Китая. Большинство морских соседей убеждены, что дипломатическое и экономическое вовлечение не изменят этот основополагающий факт. Некоторые из них, включая Японию, Филиппины и Вьетнам, акцентируют внимание на противодействии амбициям Пекина. Однако они прекрасно понимают, что, действуя в одиночку, не помешают Китаю двигаться к своей цели. Только при материальной поддержке США можно сформировать единый фронт, чтобы удержать Пекин от агрессии или давления.

ЭФФЕКТИВНОЕ СДЕРЖИВАНИЕ

Если Вашингтон хочет изменить расчеты Пекина, ему нужно лишить Китай возможности контролировать воздушное и морское пространство вокруг «первой цепи островов», поскольку только доминируя в воздухе и на море, НОАК сможет изолировать архипелаг. Соединенным Штатам также необходимо интегрировать боевые системы союзников и усовершенствовать их арсеналы – это позволит противодействовать усилиям НОАК по дестабилизации военного баланса в регионе. Этих целей можно добиться с помощью сухопутных войск, которые не заменят существующие ВВС и ВМС, а дополнят их.

Что касается ПВО, то государства, расположенные вдоль «первой цепи островов», могут усилить свои возможности лишить Китай доступа в воздушное пространство путем развертывания армейских подразделений, оснащенных мобильными и относительно простыми ракетами-перехватчиками малого радиуса действия (например, Evolved Sea Sparrow при поддержке РЛС Giraffe для обнаружения целей). Одновременно армия США вместе с такими союзниками, как Япония, могла бы использовать усовершенствованные системы большего радиуса действия, способные перехватывать китайские крылатые ракеты и уничтожать новейшие самолеты. Не являясь частью «первой цепи островов», Вьетнам уже начал расширять свой потенциал в воздушном пространстве, и это может способствовать совместным оборонным усилиям.

Также стоит задача по лишению НОАК морского контроля, который она должна наращивать для проведения наступательных операций против островов. Высокопоставленные члены Конгресса предлагают армии США подумать о возрождении артиллерийских подразделений для береговой обороны, от которых отказались после Второй мировой войны. Идея проста и кажется убедительной. Вместо того чтобы рисковать военными кораблями в зоне досягаемости НОАК или перенаправлять подлодки с приоритетных направлений, американцы и их союзники могли бы использовать сухопутные войска, базирующиеся вдоль «первой цепи островов» и вооруженные мобильными пусковыми установками и противокорабельными крылатыми ракетами, чтобы выполнять те же задачи. Именно так поступила Япония, разместив пусковые установки противокорабельных крылатых ракет на островах Рюкю во время военных учений. Аналогичные системы развернул Вьетнам. Другие страны могли бы последовать их примеру – самостоятельно или при финансовой, обучающей и технической поддержке Соединенных Штатов.

Еще одна задача, которой могли бы заняться сухопутные войска США и союзников, – морские мины. Традиционно военные корабли закладывают мины или обезвреживают их, чтобы ограничить или обеспечить проход через узкие проливы. Хотя разминирование останется преимущественно функцией ВМС, сухопутные войска, особенно если они будут дислоцированы вблизи ключевых проливов, связывающих Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря с океаном, способны играть более заметную роль в установке мин. Обладая возможностью закладывать морские мины с наземных баз с помощью ракет малого радиуса действия, вертолетов и барж, сухопутные войска могут сделать значительные морские районы недоступными для китайских ВМС. Минные поля в «узких горлышках» вдоль «первой цепи островов» серьезно затруднят продвижение китайских военных кораблей и помешают беспокоить ВМС союзников. В то же время береговые батареи противокорабельных ракет сделают операции по разминированию очень рискованными для кораблей НОАК.

В долгосрочной перспективе сухопутные войска смогут также поддерживать операции против растущего подводного флота НОАК. Главное для подлодки – оставаться незамеченной; при обнаружении она должна избегать контакта, в противном случае ей грозит уничтожение. Установив низкочастотные и акустические датчики в водах в районе «первой цепи островов», США и их союзники улучшат возможности обнаруживать подлодки НОАК. Тогда береговые артиллерийские подразделения используют ракеты-торпеды, чтобы заставить субмарины прекратить поход и уйти.

Если Китай атакует союзника или партнера Соединенных Штатов, даже небольшой контингент американских сухопутных войск поможет местным силам оказать решительное сопротивление. Современные конфликты в Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке показали, чего могут добиться небольшие нерегулярные сухопутные подразделения при наличии современного вооружения и грамотных советников. Благодаря американским советникам и авиации армия Южного Вьетнама смогла противостоять полномасштабному наступлению превосходящих по численности войск Северного Вьетнама в 1972 году. Спустя почти 30 лет, в 2001-м, небольшой контингент сил специального назначения США при содействии штурмовой авиации помог «Северному альянсу» нанести поражение «Талибану» в Афганистане. В 2006 г. боевики «Хезболлы» в Ливане при поддержке иранских советников воевали с израильской армией, и через месяц ситуация зашла в тупик.

Аналогичные действия американских сухопутных войск в Тихоокеанском регионе могут превратить захват и оккупацию территории в чрезвычайно затратное предприятие для Китая, особенно если местные силы будут иметь современную подготовку и вооружение. Наличие высокоточных реактивных снарядов и ракет малого радиуса действия, а также ПЗРК максимально повысят эффективность партизанских отрядов сопротивления.

Взяв на себя больше ответственности за лишение НОАК контроля в воздухе и на море, который необходим для наступательных операций, сухопутные войска позволят ВВС и ВМС США и союзников сосредоточиться на задачах, которые могут выполнить только они – например, дальнее наблюдение и нанесение авиаударов. Если сдерживание провалится, воздушные и морские силы окажутся жизненно необходимы для защиты «первой цепи островов» и лишения НОАК преимущества. Например, НОАК может сконцентрировать силы в любой точке вдоль «первой цепи островов» гораздо быстрее, чем американцы и их союзники, войска которых рассредоточены на большой территории. Кроме того, Китаю не нужно искать компромисс между противоречивыми национальными интересами. (В случае нападения на один из «островов первой цепи» другие страны скорее всего захотят оставить войска на месте, чтобы защитить свою территорию.) Освободив ВВС и ВМС Соединенных Штатов от участия в лишении Китая контроля в воздухе и на море, сухопутные войска позволят им находиться в резерве и быть готовыми к быстрой передислокации для защиты уязвимого звена в цепи.

Чтобы политика сдерживания оказалась успешной, необходима и реальная угроза ответного удара, и в этом сухопутные войска тоже могут помочь. В настоящее время американское вооружение, предназначенное для нанесения точного ответного удара, находится на уязвимых передовых авиабазах и авианосцах. Пентагон планирует решать проблему, строя новые подлодки и стратегические бомбардировщики «стелс», но стоимость этих проектов очень высока, особенно учитывая сравнительно небольшую боевую нагрузку. Сухопутные войска, напротив, предлагают более дешевый способ повысить огневую мощь. В отличие от ВВС и ВМС, сухопутным войскам не нужно возвращаться на дальние базы, чтобы пополнить боезапас. Они обладают большим боезапасом, чем любой бомбардировщик или военный корабль, и готовы поместить вооружение в бункеры, которые надежнее защищены от атак.

Кроме того, в случае конфликта НОАК в состоянии воспользоваться асимметричным преимуществом – значительным арсеналом баллистических ракет средней и меньшей дальности наземного базирования. США, подписавшие Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, не могут использовать такое оружие. Однако оснастив сухопутные войска относительно недорогими ракетами разрешенной дальности и разместив их на «островах первой цепи», чтобы снизить расходы на доставку ракет на большие расстояния, Вашингтон вместе с союзниками сможет решить проблему дисбаланса при относительно небольших затратах. И если сухопутные войска окажутся не в состоянии оперативно отреагировать на прорыв обороны одного из островов цепи, подразделения на соседних островах быстро перенацелят ракеты на район, оказавшийся в опасности.

Возможно, главная уязвимость «первой цепи островов» связана с американскими армейскими сетями – важнейшими системами, которые управляют всем: от направления и отслеживания войск и их снабжения до наведения оружия. В настоящие время работа этих систем в значительной степени зависит от спутников и беспилотников без технологии «стелс», которые могут стать целями для НОАК. Лучший способ снизить риски – создать коммуникационную сеть из оптоволоконного кабеля, проложенную под землей и по морскому дну. Это позволит разрозненным подразделениям безопасно передавать и получать данные от укрепленных командных центров на суше. Базирующиеся на островах подразделения ПВО и морского контроля, а также противокорабельные минные поля обеспечат защиту кабелей, проложенных между островами.

ИСКУССТВО ВОЗМОЖНОГО

Как и любая оперативная концепция, архипелажная оборона может столкнуться с несколькими препятствиями. Два основных – это финансы и геополитика, т.е. предполагаемые затраты и готовность стран «первой цепи островов» к сотрудничеству. Несмотря на стоимость нового проекта, военные эксперты в США начинают понимать, что планируемое сокращение бюджета Пентагона не соответствует текущей все более опасной обстановке. Комиссия по национальной обороне, в которую входят военные эксперты обеих партий, недавно рекомендовала администрации Обамы и Конгрессу вернуть военные расходы на уровень, первоначально заявленный в бюджете Пентагона на 2012-й финансовый год. Если эти рекомендации будут приняты, ресурсы Пентагона в ближайшие 10 лет существенно возрастут.

Пентагон может привести следующий аргумент: инвестирование средств в архипелажную оборону в будущем принесет плоды и за пределами западной части Тихого океана. Например, так называемая доктрина «воздушно-наземной операции», разработанная в 1970-е гг. для сдерживания атак Организации Варшавского договора на НАТО, оказалась эффективной не только в Центральной Европе, Америка и ее союзники в модифицированной форме использовали ее во время войны в Персидском заливе в 1990–1991 годах. Аналогичным образом Пентагон сможет использовать многие возможности архипелажной обороны для защиты других ключевых регионов, включая союзников и партнеров в Персидском заливе и на Балтике.

Если Министерство обороны не добьется увеличения бюджета, оно все равно сможет произвести изменения, чтобы лучше соответствовать нынешней ситуации в мире. Приведем пример: Пентагон по-прежнему выделяет значительный контингент сухопутных войск для защиты Южной Кореи от атак КНДР. Однако масштабное вторжение маловероятно; главная угроза состоит в том, что Пхеньян в силах нанести ракетный удар, используя ядерные или химические боеголовки. В любом случае население Южной Кореи в два раза превышает население страны-противника, а подушевой доход выше более чем в 15 раз. Сеул может и должен взять на себя большую часть затрат на собственную защиту от традиционного наземного вторжения.

Даже при наличии необходимых ресурсов иметь дело с целой группой региональных союзников – безусловно серьезный вызов. Американским сухопутным войскам придется выполнять разные задачи в зависимости от страны. Япония обладает значительным военным потенциалом и может усилить сухопутную оборону без поддержки США. На Филиппинах, напротив, американским войскам скорее всего придется взять на себя более существенную роль. В обеих странах увеличение численности армейских частей Соединенных Штатов обеспечит определенный уровень доверия, который не создают ВВС и ВМС, так как их можно быстро вывести. Тайваню, учитывая отсутствие дипломатических отношений с Вашингтоном, придется обходиться практически без американской помощи.

Некоторые страны, в частности Япония и Вьетнам, уже продемонстрировали серьезность намерений по поводу укрепления своих рубежей, которое потребуется для архипелажной обороны. Другие страны за пределами «первой цепи островов», включая Австралию и Сингапур, кажется, готовы оказать логистическую поддержку. НАТО потребовалось более 10 лет, чтобы обеспечить эффективное неядерное сдерживание стран Варшавского договора. Очевидно, что США и их союзникам не удастся создать архипелажную оборону за один день.

Приняв эту стратегию сейчас, Вашингтон и его друзья смогут распределить расходы на создание такой обороны. А пока, учитывая продолжающееся военное соперничество в регионе, Соединенные Штаты и их союзники должны прилагать максимум усилий для сохранения региональной стабильности и процветания. Конечно, архипелажная оборона – не панацея от всех форм китайской агрессии, так же как натовская доктрина неядерного сдерживания не сняла всех угроз, которые представляли национально-освободительные войны и наращивание ядерного арсенала Москвы. Но создание такой системы является важнейшим – и давно назревшим – первым шагом в противодействии ревизионистским амбициям Китая.

Китай. США. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 7 июня 2015 > № 1395132 Эндрю Крепиневич

Неравнобедренный треугольник

Дмитрий Новиков

Цели и возможности России в отношении китайско-американского дуэта

Д.П. Новиков – научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ.

Резюме Два главных союзника России в АТР – энергоресурсы и флот. Эти средства вкупе с искусной дипломатией способны вывести китайско-американские отношения из тупикового равновесия и способствовать их качественной перестройке.

Одним из главных результатов саммита АТЭС в ноябре 2014 г. стала демонстрация все более противоречивой динамики китайско-американских отношений в регионе.

Стремление Пекина перекрыть повестку Вашингтона более амбициозным проектом либерализации торговли в АТР отразило более глубокие расхождения между двумя странами. России расшатывание китайско-американских отношений дает шанс на то, чтобы придать динамику процессу пересмотра правил международной политики, навязанных после холодной войны. Однако анализ этой практической возможности ставит важный теоретический вопрос – каковы цели и средства Москвы относительно самой главной связки Азиатско-Тихоокеанского региона и как она может встроиться в запутанную динамику отношений Пекина и Вашингтона.

США И КИТАЙ: СУЩНОСТЬ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

В китайско-американских связях сложилось хрупкое положение, когда лидеры двух стран не хотят выяснения отношений посредством открытого конфликта, предпочитая до поры до времени замалчивать копящиеся противоречия. Раздражители хорошо известны. Более или менее традиционны вопросы, связанные с экономикой – торговые споры, валютное манипулирование, диалог по реформе региональной и глобальной финансовой системы, а также споры относительно соблюдения прав человека, давно составляющие общий фон партнерства. Не так давно появились противоречия, которые отражают принципиально разное видение Пекином и Вашингтоном международного порядка в АТР. Новые проблемы имеют качественно иную природу и создают уже хорошо различимые линии разлома.

Эти линии проходят по трем основным вопросам.

Во-первых, политические конфликты между Китаем и союзниками США, прежде всего обострившиеся территориальные споры по периметру китайских границ. Этот комплекс проблем включает в себя и дремлющий, но никогда не исчезающий из поля зрения «тайваньский вопрос», чреватый крайним обострением. Усугубление споров вызвано решительным стремлением Пекина включить прибрежные воды в зону своих неотъемлемых интересов, что ранее не было характерно для китайской дипломатии.

Во-вторых, военно-стратегические противоречия, особенно на море, обострившиеся в связи с усилением американской группировки в АТР и увеличением оборонных расходов КНР. Этот вопрос плотно увязан с давним стремлением Пекина повысить контроль над морскими коммуникациями посредством развития портовой инфраструктуры в Юго-Восточной Азии и Индийском океане.

В-третьих, борьба вокруг будущей институциональной организации в АТР в сфере как безопасности, так и международной торгово-инвестиционной деятельности. Последний вопрос, по сути, содержит более фундаментальную проблему экономического порядка в регионе.

Конфигурация противоречий позволяет провести историческую аналогию с англо-германскими отношениями, павшими жертвой гонки вооружений на море и разных повесток относительно политической и экономической организации в Европе. Некоторые аналитики говорят о неизбежности расширения линий разлома в американо-китайских отношениях и скорой их трансформации в конфронтационные. Однако пока, невзирая на большой конфликтный потенциал, связи остаются устойчивыми.

Со времен нормализации отношений ключевым фактором устойчивости, невзирая на идеологические и геополитические разногласия, было отсутствие объективной угрозы жизненным интересам Китая со стороны Соединенных Штатов. На протяжении последних десятилетий Пекин воспринимал свои интересы через призму экономики, считая приоритетом национальной безопасности сохранение высоких темпов социально-экономического развития, на чем в известной степени строится и легитимность нынешнего руководства. Географически же зона жизненных интересов очерчивалась собственно национальными границами, где Пекин пользовался неотъемлемым правом строить собственную экономическую и социальную модель, существенно отличную от западной – физическое и даже вербальное вторжение в эту сферу вызывало яростный отпор. В остальном Пекин проявлял удивительную гибкость, что укладывалось в предложенную Дэн Сяопином стратегию 24 иероглифов – «вести себя скромно» и «не претендовать на лидерство», сосредотачиваясь на внутренней трансформации.

До недавнего времени США не демонстрировали серьезных намерений вторгаться в пространство жизненных интересов Китая. Финансовая и моральная поддержка протестующих в Гонконге осенью прошлого года может рассматриваться как проверка китайского руководства на прочность – в этом случае оно ее прошло, подтвердив устойчивость системы. Вашингтон едва ли имеет сегодня достаточно возможностей, чтобы угрожать КНР как государству с определенной формой политического и территориального устройства. Более того, если заглохнет мотор китайской экономики, Соединенным Штатам будет нанесен огромный экономический и даже стратегический урон. Ясное осознание этого факта обеими сторонами позволяет им удерживать отношения в стабильном состоянии, невзирая на наличие противоречий, схожих с англо-германской конфронтацией столетней давности.

Однако пятое поколение китайских руководителей пока достаточно осторожно, но отходит от принципов 24 иероглифов, переосмысливая нарратив китайской внешней политики в пользу географического и смыслового расширения сферы жизненных интересов. XVIII съезд КПК, на котором произошла смена руководства, подтвердил приверженность идее «гармоничного и справедливого мира» и концентрации на мирном развитии. В то же время уходящий с поста лидера партии и государства Ху Цзиньтао подчеркнул в итоговом докладе необходимость «создания прочной национальной обороны, соответствующей международному статусу» КНР, и превращения страны в «могущественную морскую державу». Тональность значительно отличается от того, что десятью годами ранее завещал предыдущий руководитель Цзян Цзэминь, и отражает возросший интерес Пекина к наращиванию и модернизации оборонных возможностей, хотя и достаточно осторожно зашифрованный в вязи традиционных деклараций о мирном развитии.

При Си Цзиньпине эти тезисы стали воплощаться в жизнь с неожиданной решительностью. В 2014 г. оборонный бюджет КНР вырос на 12%, а амбициозные планы усиления военно-морской компоненты – до 351 корабля к 2020 г., включая развитие авианесущей составляющей и качественное обновление подводного флота – заставляют Вашингтон подозревать Пекин в стремлении получить стратегическое преимущество не только в прилегающих водах, но и на просторах Тихого океана. Укрепление ВМС сопровождается более решительным подходом к территориальным спорам, а также видимым стремлением Пекина «перебить» американскую повестку дня в области либерализации региональной торговли, отчетливо проявившуюся на последнем саммите АТЭС. Эти тенденции серьезно противоречат заветам Дэн Сяопина «держаться в тени» и «не стремиться к лидерству». Как раз региональное лидерство становится ядром внешней политики Пекина, и среди китайской элиты набирает силу представление о том, что контроль над экономическими и политическими процессами в АТР является неотъемлемым условием сохранения высокой динамики развития.

Новый нарратив пока в инкубационном состоянии, постепенно обретая отчетливые формы в китайской академической и экспертной среде и лишь ограниченно находя отражение в официальных документах, которые в основном сохраняют пацифистскую умеренную риторику. Но спрос на великодержавность, существующий в китайском обществе, позволяет говорить о том, что при желании руководство может быстро сформулировать и внедрить в сознание более конфронтационный подход к международной реальности.

Тем не менее пятое поколение китайских лидеров предпочитает эволюционный вариант пересмотра внешнеполитических приоритетов. Большая часть исходящих от США угроз по-прежнему носит субъективный характер, а базовая логика анализа китайских жизненных интересов через призму экономики сохраняет актуальность. Китай по-прежнему экспортно-ориентирован, он в огромной степени зависит от доступа на внешние рынки и возможности привлечения инвестиций, а значит от отношений с Западом. Переориентация экономики КНР на внутренний спрос и более сбалансированный рост – одна из главных целей Си Цзиньпиня – сделает ее более самодостаточной и в долгосрочной перспективе стимулирует отход китайской дипломатии от старых принципов, актуальных в начальный период интеграции Китая в мировую экономику.

Смена принципов и расширение границ национальных интересов не означает изменения целей. Внутреннее развитие по-прежнему, как и во времена Дэна, остается стратегическим приоритетом, от которого Пекин выстраивает логическую цепь своей внешней политики.

Заявка на региональное лидерство, таким образом, не столько отражает субъективные националистические чувства китайской элиты и общества, сколько является объективным следствием развития страны в последние десятилетия. Китайская экономика, судя по всему, на долгие годы сохранит уклон в экспортные производства и зависимость от внешнего капитала и технологий. Но в ней будут появляться черты, свойственные развитым экономикам – повышение в ВВП доли внутреннего потребления с опорой на сформировавшийся за тучные годы средний класс, институциональное и технологическое развитие социальной сферы и экспорт капитала с переносом производств в страны, где рабочая сила уже сегодня дешевле китайской. Сохранять высокие темпы роста в этих условиях труднее – отсюда возросшая потребность использования политических инструментов для замыкания региональной экономики на китайский рынок.

Хороший политический климат отношений с Вашингтоном соответствует первому тренду, в то время как укрепление позиций в регионе – второму. Таким образом, рассматривая внутреннюю трансформацию как императив, китайское руководство не отходит от логики целеполагания времен Дэна, но меняет инструментарий и границы национальных приоритетов в условиях качественного усложнения стоящих перед Китаем задач и потребностей.

Это означает, что в ближайшее время интересы Пекина сконцентрируются преимущественно в АТР, в то время как на глобальном уровне повышение стратегического присутствия будет увязано с решением ключевых задач в регионе, подобно тому как Германия времен Бисмарка наращивала глобальное присутствие для обеспечения дополнительных козырей в европейской политике. Едва ли Китай повторит ошибку Вильгельма II в конце XIX века, который ввязался в колониальную гонку и растратил ресурсы на бесполезное наращивание глобального присутствия в ущерб региональным приоритетам. Главным принципиальным отличием этой ситуации от англо-германских отношений является низкий порог допустимой цены, которую Пекин готов позволить себе в борьбе за региональное лидерство.

Таким образом, ключи находятся в Вашингтоне – будущее зависит от того, как Соединенные Штаты отреагируют на описанные изменения в китайской внешней политике. Привычка рассматривать региональные и даже локальные вызовы в глобальном контексте может сыграть с Америкой злую шутку, так как делает поддержание глобального лидерства самоцелью, а зону жизненных интересов расширяет на весь мир. Такой подход уже продемонстрировал свою пагубность, трансформировав внутриполитический кризис на Украине в противостояние двух ядерных сверхдержав.

Интерпретация китайских действий как попытки достижения геостратегического преимущества над США и запуск механизма сдерживания сделает конфликт неизбежным. Пока в американском экспертном сообществе доминирует намерение сохранить курс на сглаживание негативных последствий китайского роста для баланса сил в регионе. Это отражает понимание сущностного отличия нынешней ситуации от реальности столетней давности. Однако существующий в Соединенных Штатах запрос на значительно более жесткий подход в отношении практически всех угроз американскому мировому лидерству – объективных и субъективных – может заставить Вашингтон нанести ущерб стратегическому партнерству, предопределив более конфронтационную модель развития отношений. Уже сегодня умеренная администрация Обамы вынуждена с нехарактерной для нее жесткостью реагировать даже на незначительные шаги Пекина в сторону пересмотра своего регионального статуса. Таким образом, как раз реакция США является источником наивысших рисков для стратегических отношений Пекина и Вашингтона.

ЦЕЛИ И СТРАТЕГИЯ РОССИИ

Роль Москвы в раскладе китайско-американских отношений до недавних пор была относительно ясной: Россия оптимально вписывалась в роль страны-балансира и географически – как мост между Западом и Востоком, и стратегически – как одно из немногих самодостаточных в плане обороноспособности государств, способных осуществлять независимую внешнюю политику, а значит имеющих достаточно широкое пространство для маневра.

Стратегическое преимущество России на фоне хитросплетений китайско-американских отношений было в чем-то сродни тому положению, которое занимал маоистский Китай в отношении советско-американской конфронтации. Пока дракон и орел готовились к схватке века, мудрый медведь, расположившись в тайге, мог наблюдать и извлекать выгоды.

«Новая холодная война», казалось бы, закрывает это окно возможностей, сужая варианты развития отношений с Вашингтоном до одного и толкая Россию в тесные, подчас удушливые объятия восточного соседа. Это заставляет некоторых аналитиков говорить о том, что Москва загнала себя в стратегический цугцванг, в котором альтернативой капитуляции перед Западом является постепенное превращение в младшего партнера, а то и в сырьевой придаток Китая. Однако это не совсем так.

В действительности Россия никогда и не вписывалась в известную формулу Мао о «мудрой обезьяне», наблюдающей за противостоянием двух хищников и извлекающей из него стратегические преимущества. Россия имеет серьезный задел на глобальном уровне, что обуславливает ее трения с США, но ее позиции в Азиатско-Тихоокеанском регионе в настоящий момент незначительны. В свою очередь огромный вес Китая в АТР, где у Пекина сосредоточены политические интересы, совершенно не коррелирует с его скромными стратегическими позициями на глобальном уровне, а те – с его возрастающей ролью в мировой экономике. Эти дисбалансы сами по себе делают логику стороннего наблюдения и «извлечения выгод» за счет маневрирования несостоятельной – между кем Москве маневрировать на глобальном уровне и чем на региональном, в АТР?

Нынешняя стратегическая ситуация является в известной степени производной от этих дисбалансов и имеет непоколебимую логику. В отношении перспектив китайско-американских отношений Москва еще до конфронтации с США была ограничена и в возможностях осуществлять какие-либо активные маневры, и даже «примкнуть» к одной из сторон (очевидно слабейшей) в качестве балансира. Россия и Китай представлены в разных аспектах силы и имеют разные весовые категории и интересы в зависимости от конкретного вопроса и региона, а взаимодополнение и синергия их стратегических возможностей остается скорее в области желаемого, чем действительного. Для этого китайско-американские отношения либо должны быть ввергнуты в предвоенное состояние, когда логика привлечения союзника любой ценой превалирует над всеми иными соображениями, либо требуется выравнивание описанных выше дисбалансов, когда китайско-американские отношения выйдут с преимущественно регионального уровня на глобальный, из области в большей степени экономической – в стратегическую, а Россия будет играть большую роль в АТР, который очевидно станет ключевым регионом XXI века.

Выправление дисбалансов скорее всего неизбежно в силу естественных исторических процессов. Растущая роль Китая в глобальной экономике рано или поздно вытолкнет его на качественно новый уровень стратегического присутствия в мире. Для России же «поворот к Азии», развитие Сибири и Дальнего Востока – жизненно важные приоритеты для сохранения не только международного статуса, но и суверенитета.

Однако благоприятный сценарий, при котором качественно новый облик китайско-американских отношений станет источником стратегических преимуществ для России, не является обязательным. По этой причине Москва не может просто пережидать, когда все выправится само – традиционно активное начало российской дипломатии направлено на созидание истории, а не на подчинение ее процессам. Пассивная роль в отношении ключевой стратегической связки в АТР чревата огромными издержками и развитием другого, менее благоприятного сценария. В то же время использование противоречий между экономическим весом Китая и не соответствующей ему политической ролью не только на глобальном уровне, но и в АТР является объективной основой для изменения международного порядка в пользу Москвы. Соответственно России нужны действенные инструменты влияния на динамику отношений Вашингтона и Пекина. В условиях ограниченности ресурсов единственное, от чего Москва может сейчас оттолкнуться – противоречия в китайско-американских отношениях.

Природа роста международных амбиций Китая позволяет скептически относиться к возможности активного вовлечения Пекина в переустройство глобального порядка, фактически запущенного Москвой весной 2014 года. Хотя китайское руководство декларирует приверженность совместному с Россией стремлению к изменению мироустройства, фиксируя это в ряде двусторонних деклараций (прежде всего – в совместной Декларации о многополярном мире и формировании нового международного порядка от 1997 г.), на практике изменение международного порядка не является для Пекина самоцелью. Его наибольший интерес вызывает реформа финансовой системы и торговли, где Москва сейчас мало чем может помочь.

У России нет прямых инструментов стратегического вовлечения КНР в глобальное геополитическое переустройство (попытки США переложить на Китай некоторую часть груза ответственности за мировой порядок также оказались безуспешными). Таким образом, реальное воздействие на китайско-американские отношения России возможно только за счет наращивания собственного потенциала в АТР и вовлечения Пекина в те нерегиональные вопросы, которые прочно увязаны c китайскими национальными приоритетами (иными словами – потребностями социально-экономической трансформации общества).

Любая стратегия Москвы в отношении китайско-американских отношений будет обречена на неудачу без динамичного развития Сибири и Дальнего Востока. Включение этого огромного макрорегиона в систему региональной экономики само по себе сделает Россию одним из важнейших игроков в АТР и качественно увеличит ее вес в глобальной экономике.

Два главных союзника России в АТР – энергоресурсы и флот. Эти средства вкупе с искусной дипломатией способны вывести китайско-американские отношения из тупикового равновесия и способствовать их качественной перестройке.

Первый инструмент уже активно используется Москвой, в значительной степени вынужденно – в условиях политической конфронтации с Евросоюзом, основным потребителем отечественных энергоресурсов. Китай является крупнейшим импортером нефти и имеет огромный потенциал наращивания потребления нефти и газа, доля которых в энергопотреблении китайской экономики сравнительно меньше, чем в развитых странах, значительно уступая углю (около двух третей всех энергоресурсов, потребляемых Китаем). В перспективе спрос на нефть и особенно газ, который теснит уголь в качестве топлива для производства электроэнергии, станет одним из важнейших факторов зависимости китайской экономики от благоприятной внешней среды.

Увеличение поставок российских углеводородов само по себе будет важным фактором обеспечения энергобезопасности Китая. Россия может сыграть с Вашингтоном на китайском поле в ту же игру, которую тот затеял с Россией в Европе – претендовать на роль гаранта энергетической безопасности КНР. При этом возможности Москвы куда реальнее, чем у США в ЕС, а объективная потребность растущего Китая в диверсификации энергопоставок выше, чем у Европы. В этом отношении партнерство России и Китая взаимовыгодно – Москва не только помогает Пекину диверсифицировать поставки, но и хеджирует свои собственные риски.

Наращивание военного присутствия – также часть российского «поворота в Азию». Тихоокеанский флот качественно обновляется в соответствии с новыми вызовами и угрозами. Уже сегодня ТОФ активно взаимодействует с КНР в формате совместных российско-китайских морских учений. Это сотрудничество можно расширить за счет предоставления облегченного режима захода китайских и российских военных судов в порты этих стран. Для китайского ВМФ даже символическая демонстрация флага во Владивостоке и Петропавловске-Камчатском будет ощутимым геостратегическим преимуществом над японскими военно-морскими силами, для России же это может стать своеобразным возвращением в Далянь и Порт-Артур после многих десятилетий отсутствия – в качестве не колониальной державы, а равноправного партнера по обеспечению региональной безопасности. Такое сотрудничество соответствует установкам обеих стран на достижение военно-морского паритета с Соединенными Штатами и их союзниками как минимум на Дальнем Востоке, а в перспективе и в Тихоокеанском бассейне.

Развитие китайской портовой инфраструктуры двойного назначения по линии морских путей поставок энергоресурсов может стать дополнительным фактором сближения. Присутствие российского флага в водах ЮВА и Индийского океана с опорой на право пользования этой инфраструктурой освободило бы КНР от ощущения стратегического одиночества, а также укрепило бы роль России в качестве важнейшего гаранта энергетической безопасности Китая – уже не только как поставщика, но и как партнера по патрулированию, пусть даже весьма ограниченному, линий морских коммуникаций.

Расширение российского военного присутствия с явной игрой на китайском поле может быть неправильно интерпретировано другими региональными игроками – особенно теми, кто имеет с КНР территориальные споры. В этой связи Москве необходимо проявить дипломатическую активность в многосторонних форматах сотрудничества, пока на этом направлении чувствуется отсутствие системного подхода. Парадоксально отличие в уровнях представительства России в АТЭС (традиционно ездит президент) и Восточноазиатского саммита (в этом году российскую делегацию возглавлял премьер-министр, до этого же обходились главой МИДа).

Именно в области безопасности Москва может сказать веское слово и уравновесить за счет многостороннего формата развитие связей с КНР, принять участие в строительстве региональной архитектуры безопасности, эффективность которой, также как и в Европе, снижается из-за сохранения реликта холодной войны в виде системы американских альянсов. Продвижение такой повестки дня может вызвать серьезный интерес не только Пекина, но и других игроков, объективно нуждающихся в снижении напряженности во избежание появления новых «украин» уже на просторах АТР. С этой точки зрения Москва должна поддержать и китайские инициативы в области либерализации региональной торговли, идущие вразрез с американским проектом Транс-Тихоокеанского партнерства, хотя бы потому что участие в проектах под патронатом США в нынешних условиях для России просто невозможно.

Через ШОС Россия и Китай могут расширить сотрудничество в области обеспечения региональной безопасности в Центральной Азии, имеющей для Пекина большое значение как источник энергоресурсов. Растущая обеспокоенность Пекина по поводу террористической активности Исламского движения Восточного Туркестана и угрозы стабильности всей Центральной Азии требует более активного вовлечения КНР в проблемы региона. Россия при этом оказывается неизбежным партнером как единственная страна, обладающая действенным военно-политическим инструментом обеспечения региональной безопасности в виде ОДКБ.

Опора на «российское плечо» в вопросе энергетической безопасности и расширение военно-политического присутствия КНР в примыкающих регионах безусловно послужит «приглашением» Вашингтону к ответным действиям. Следующий президент вне зависимости от партийной принадлежности окажется под огромным давлением в условиях объективной эрозии стратегических позиций США в мире и необходимости «проявить решительность» на фоне «слабака» Барака Обамы. Это может спровоцировать на активизацию сдерживания Пекина, что вызовет ответную реакцию и создаст риск выхода китайско-американских отношений из состояния хрупкого равновесия, в котором они находятся сейчас. Следствием станет запуск процесса выверки баланса сил в регионе, что в конечном счете способствует оздоровлению международной системы.

В свою очередь, если в Вашингтоне возобладает здравый и прагматичный подход в отношении Китая, курс на уважение его интересов и наращивание стратегических связей для сохранения баланса между сдерживанием и вовлечением, это откроет путь эволюционной трансформации китайско-американских отношений и всей политики в регионе.

Важными представляются усилия США по развитию академической сети в Китае, позволяющей проецировать свою систему взглядов на теорию и практику глобальной и региональной политики, что удовлетворяет огромный спрос китайского экспертного сообщества на изучение истории и теории международных отношений. Россия, несмотря на значительный потенциал в этой области, мало применяет этот инструмент, являющийся долгосрочной инвестицией, результаты которой не всегда осязаемы, что, однако, не умаляет ее важности. «Университетская дипломатия» на основе уже существующих и развития новых академических связей остается неразработанным ресурсом, который Москва просто не может игнорировать в условиях и без того ограниченного политико-дипломатического инструментария. Увеличение роли российского фактора в китайско-американских отношениях и в конечном счете – в Азиатско-Тихоокеанском регионе возможно за счет использования комплекса разногласий между Вашингтоном и Пекином и их трансформации из субъективных в объективные. Последнее обстоятельство не означает неминуемого роста конфронтации и разрушения системы безопасности АТР. Напротив, осознание обеими сторонами объективности двусторонних противоречий способно придать дополнительную динамику построению устойчивой региональной, а затем и глобальной системы безопасности с учетом национальных интересов всех игроков, в том числе и России.

Первая Белая книга Китая по военной стратегии: новые акценты?

Яна Лексютина

Во вторник, 26 мая китайское правительство обнародовало первую в истории КНР Белую книгу, специально посвященную военной стратегии Китая. Публикация этого документа стала очередным шагом Пекина в демонстрации предпринимаемых им мер, служащих цели усиления прозрачности в области военной модернизации. В адрес Пекина систематически раздается критика со стороны западных стран в связи с наблюдающимся на протяжении целого ряда лет увеличением им военных расходов, с усилением военного потенциала Китая, а также отсутствием прозрачности в вопросах военного строительства.

Озабоченность Запада относительно военного строительства в Китае вполне понятна. Оборонный бюджет Китая уже на протяжении многих лет демонстрирует продолжительный и устойчивый рост. В период с 2004 по 2013 гг. ежегодное увеличение официального оборонного бюджета Китая составляло в среднем 9,4%. Согласно китайским официальным данным (которые, как утверждают западные источники, существенно занижаются), в 2013 г. он возрос на 10,7% по сравнению с предшествующим годом, составив 114,3 млрд долл., в 2014 г. расходы на оборону были увеличены на 12,2% от уровня 2013 г., достигнув 132 млрд долл., а в 2015 г. они возрастут на 10,1% и составят 142 млрд долл.

Сейчас по расходам на оборону Китай занимает второе место в мире, уступая лишь США. По расчетам Стокгольмского института исследований проблем мира (СИПРИ), доля Китая в мировых расходах на оборону в 2013 г. составила порядка 11%.

Ряд западных стран, среди которых особенно выделяются США, постоянно акцентирует внимание на увеличении Китаем оборонного бюджета, на усилении тех или иных составляющих военного потенциала Китая, ставя под сомнение необходимость такого усиления и его мирную направленность. Естественные нужды укрепления оборонного потенциала стремительно развивающейся державы зачастую преподносятся в качестве свидетельства возрастающей «китайской угрозы».

Такой подход к Китаю актуализирует необходимость становления системы прозрачности, публичности различных аспектов китайской военной политики. Первые шаги в этом направлении стали предприниматься китайским руководством еще в конце 1990-х гг., когда с 1998 г. на регулярной основе (раз в два года) стали выпускаться Белые книги «Национальная оборона Китая», в которых находили отражение такие вопросы, как оценка военно-политической ситуации в мире и в АТР, а также основы оборонной политики и военного строительства Китая. С течением времени эти Белые книги становились все более информативными. Выпущенная на днях Белая книга «Военная стратегия Китая» стала девятым документом в военной области.

С августа 2009 г. в тестовом режиме, а спустя два года и на официальной основе стал функционировать сайт Министерства обороны Китая. В понедельник, 25 мая 2015 г. стало известно об открытии Министерством обороны Китая официального микроблога и аккаунта на платформе Weibo.

Причинами, побудившими Пекин сделать информацию, касающуюся военной сферы, более открытой и доступной, стало стремление развеять опасения, распространяемые в ряде стран, относительно существования «китайской угрозы». В этой связи Пекин постоянно делает акцент на мирной направленности модернизации своих вооруженных сил, на оборонительном характере военной политики, на приверженности мирному развитию и стремлению к построению «гармоничного мира».

В Белой книге 2015 г. нашла подтверждение приверженность Китая уже давно озвученной им стратегической концепции «активной обороны», предполагающей отказ от инициирования войн или участия в агрессиях, но допускающей участие в войне в случае необходимости защиты национального суверенитета и территориальной целостности. В документе делается особый акцент на этой концепции и выделяются три ее составляющие на современном этапе: единство стратегической обороны и готовности к тактическому нападению; приверженность принципам обороны, самообороны и ответного удара по противнику; приверженность позиции «Мы не будем нападать пока на нас не нападут, но мы непременно дадим отпор в случае нападения». Главным направлением подготовки к военным действиям называется победа в локальных войнах в условиях информатизации.

В Белой книге содержится характеристика современной военно-политической ситуации в мире и АТР. При оценке международной ситуации отмечается ряд глубоких исторических изменений — в балансе сил, структуре глобального управления и в геостратегическом ландшафте АТР. Также констатируется международное соперничество в экономической, научно-технологической и военной сферах. В ряду наиболее серьезных угроз отмечаются гегемонизм, политика с позиции силы и неоинтервенционализм; интенсификация международного соперничества за перераспределение силы; террористическая деятельность; этнические, религиозные, пограничные и территориальные споры; небольшие по масштабу войны, конфликты и кризисы.

Среди основных факторов, оказывающих негативное влияние на безопасность и стабильность в так называемом «ближнем окружении» Китая (АТР) в Белой книге перечисляются американская стратегия «ребалансировки в сторону АТР», военная политика Японии, провокации со стороны некоторых соседей Китая в отношении спорных островов, вмешательство внешних сил в территориальные споры в Южно-Китайском море (вполне прозрачный намек на Вашингтон), нестабильность на Корейском полуострове.

В Белой книге Пекин открыто заявляет о том, что некоторые прибрежные страны, соседи Китая, прибегают к провокациям и усиливают свое военное присутствие на рифах и островах, принадлежащих Китаю. Еще в конце апреля 2015 г. официальный представитель МИД КНР Хун Лэй обвинил Филиппины и Вьетнам в том, что на протяжении многих лет эти государства занимаются созданием искусственных островов, масштабным строительством аэродромов и иных сооружений, а также размещением ракет на спорных островах в Южно-Китайском море. В частности, Пекин обвинил Филиппины в строительстве на оспариваемых Китаем островах аэродрома, пристани, туристических объектов, в укреплении севшего на мель близ рифа Жэньай военного корабля, а Вьетнам — в возведении многочисленных искусственных островов в районе архипелага Спратли, а также строительстве на спорных островах взлетно-посадочных полос, вертолетных площадок, ракетных позиций, административных корпусов, казарм, маяков, гостиниц и прочих объектов инфраструктуры. Защита морских прав и интересов называется в Белой книге в качестве долгосрочной задачи Китая.

Помимо повторения ранее озвученных в предыдущих Белых книгах по национальной обороне и в выступлениях китайских высокопоставленных лиц сюжетов, касающихся военной стратегии Китая и развития китайских вооруженных сил, в Белой книге «Военная стратегия Китая» содержится ряд новых положений и акцентов:

— констатируется повышение международного положения и влияния Китая, расширение стратегических интересов Китая, необходимость перехвата китайскими вооруженными силами стратегической инициативы в военном соперничестве;

— усиление вооруженных сил Китая называется составной частью китайской мечты о национальном возрождении китайской нации;

— в документе несколько раз в различных вариациях повторяется идея о том, что вооруженные силы Китая должны беспрекословно придерживаться принципа абсолютного лидерства Коммунистической партии Китая и подчиняться власти КПК;

— в Белой книге выделяются четыре ключевые сферы, в которых Китаю необходимо повышать потенциал своих вооруженных сил: море, космос, киберпространство и ядерная сфера. В развитие заявленного Пекином еще в 2012 г. курса на становление Китая в качестве сильной морской державы, в Белой книге указывается на необходимость отказа от традиционных представлений о том, что сухопутные пространства являются более важными, чем морские. Акцентируется необходимость придания большей значимости защите морских прав и интересов Китая. Более того, обозначается переход от защиты исключительно прибрежных территорий к смешанному обеспечению безопасности, как в прибрежных районах, так и в открытом море;

— весьма интересна часть Белой книги, в которой раскрываются намерения Китая относительно развития военного сотрудничества со странами мира. Здесь в первую очередь констатируется намерение продолжать военные обмены и сотрудничество именно с Россией. И только во вторую очередь обозначается готовность развивать новую модель военных отношений с США. Далее обозначаются планы по развитию военного сотрудничества с соседними странами — европейскими, африканскими, латиноамериканскими и южнотихоокеанскими партнерами.

В целом содержание Белой книги по военной стратегии свидетельствует о том высоком значении, которое китайское руководство придает, с одной стороны, военной модернизации и созданию высокоэффективной и сильной армии, а с другой, — разъяснению международному сообществу мотивов и основных направлений своего военного строительства.

Марксизм в эпоху постглобализации

Борис Кагарлицкий

Возможности и ограничения

Б.Ю. Кагарлицкий – социолог, кандидат политических наук, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО).

Резюме Причина кризиса в отношениях Москвы и Запада – роль, которую Россия может сыграть в переустройстве миросистемы. Западные идеологи разглядели эту роль гораздо лучше, чем сами российские элиты, стремящиеся уклониться от подобной миссии.

Статья представляет собой сокращенную версию материала, написанного по заказу Валдайского клуба и опубликованного в серии «Валдайских записок» в мае 2015 года. Полный текст по-русски со справочным аппаратом – http://valdaiclub.com/publication/77060.html

После крушения советского блока в 1989–1991 гг. говорить о марксизме как о передовой или хотя бы влиятельной теоретической школе в странах Восточной Европы стало бы по меньшей мере странно. Сам термин «социализм» был здесь в высшей степени дискредитирован. Однако в университетах Западной Европы и Северной Америки преподавание марксизма оставалось важнейшей частью социологического образования, а радикальная левая интеллигенция продолжала активно участвовать в общественных дискуссиях. Но и на Западе в 1990-е гг. разворачивается масштабное контрнаступление сторонников либеральной идеологии, чьи позиции в значительной мере пошатнулись под влиянием событий 1968–1974 гг. (война во Вьетнаме, студенческие бунты во Франции и Италии, революция в Чили, падение правоавторитарных режимов в Португалии, Испании и Греции). Кризис идеологии и практики либерального мейнстрима сопровождался в конце 1970-х гг. экономическими трудностями, которые переживало западное общество потребления. Однако выход был найден не на путях антикапиталистических преобразований или новых социальных реформ, за что ратовали левые, а через отказ от смешанной экономики, воплощавшей концепции Джона Майнарда Кейнса, через политику поэтапного демонтажа социального государства, приватизацию, дерегулирование и предоставление привилегий финансовому капиталу. Иными словами, сам мейнстрим радикально сдвинулся вправо, заместив центристские идеи прогрессивного либерализма жесткими принципами современного неолиберализма.

Триумф неолиберализма и кризис левых

При этом сами левые не только не смогли предложить комплексного стратегического ответа на перемены, происходившие в рамках глобального капитализма, но и разделились на две группы, предлагавшие равно неконструктивные подходы. Одно течение склонно было игнорировать происходящее, доказывая, что капитализм ничуть не изменился, другая, напротив, мифологизировала перемены, принимая за чистую монету любые объяснения и концепции, предлагавшиеся идеологами правящего класса. Неудивительно, что крушение СССР послужило сигналом для атаки неолибералов, которые на уровне идеологической и культурной гегемонии закрепляли успехи, уже достигнутые в политике и экономике. Причем под ударом оказались не только партии и теоретики, представлявшие коммунистическую традицию и связанные так или иначе с советским проектом. Западные левые, включая коммунистов, начиная с 1968 г. не раз публично критиковали СССР. Однако это ничуть не облегчило их положения в идейной борьбе конца ХХ века.

Крушение советской системы интерпретировалось неолиберальной мыслью как доказательство принципиальной невозможности успешно построить какую-либо общественную модель, отличающуюся от современного капитализма, и заведомой обреченности любых форм хозяйственной политики, не основанной на действии «невидимой руки рынка». Таким образом не только сторонники централизованного планирования, опиравшиеся на советский опыт, но и все остальные левые – от умеренных социал-демократов, призывавших осторожно регулировать рынок, до радикальных сторонников рабочего самоуправления и анархической сетевой самоорганизации – оказались исключены из сферы «серьезной дискуссии» и признаны безнадежными утопистами.

Потерпев ряд поражений, социал-демократические и коммунистические партии начали одна за другой сдаваться на милость победителя, встраиваясь в неолиберальную систему и признавая логику нового консенсуса. Многие коммунистические партии официально прекратили существование. Социал-демократические партии сохранялись скорее как электоральный бренд, а не общественная сила, выступающая если не за реформирование капитализма, то хотя бы за проведение качественно иной политики в его рамках.

Мелкие левые группы искали спасения в жестком догматизме, превращаясь в своеобразных «хранителей огня», вся задача которых состояла в том, чтобы передать марксистскую и социалистическую традицию в более или менее целостном виде будущим поколениям. Наконец, интеллектуалы, лишенные политической опоры, обратились к различным версиям постмодернистской теории. Они критиковали Маркса за недостаточный радикализм, доказывая, что он слишком зависел от господствующих в то время воззрений и не смог порвать с традициями европейского Просвещения, идеями прогресса и верой в науку, которые тоже являются частью буржуазной системы ценностей. При этом, осуждая Маркса за историческую ограниченность и «буржуазность», постмодернистские идеологи забывали как о собственной культурной ограниченности, так и о своей встроенности в институты неолиберального капитализма.

Поскольку марксистский проект и в революционном, и в реформистском варианте отвергался как «недостаточный», его должна была заменить фундаментальная критика основ современной цивилизации, даже в принципе не предполагавшая каких-либо практических действий. Такой подход позволял соединить претензию на интеллектуальный радикализм с принципиальным и последовательным отказом от попыток изменить общество. Наиболее ярким воплощением тенденции стала книга Тони Негри и Майкла Хардта «Империя», которая, если убрать шелуху радикальной риторики, представляла собой попытку доказать прогрессивность неолиберальной модели капитализма в качестве преддверия коммунизма. Авторы оказались ярыми сторонниками Евросоюза, участвовали в кампании за принятие Европейской конституции и последовательно поддерживали курс на рыночную интеграцию континента, натолкнувшийся на неожиданно жесткое сопротивление большинства населения Западной Европы.

Именно это сопротивление оказалось главной проблемой европейских и североамериканских элит после крушения СССР. Ситуацию иронически выразил мексиканский писатель и активист Субкоманданте Маркос, когда заметил в связи с восстанием индейцев в штате Чьяпас, что жители этого отдаленного региона ничего не знали ни про крушение Берлинской стены, ни про распад СССР, а потому просто продолжали защищать свои права и интересы так, как будто никакого идеологического переворота не произошло. Собственно, восстание сапатистов в Чьяпасе в 1994 г. и стало сигналом начала нового глобального сопротивления. Другим переломным событием были массовые протесты в Сиэтле в 1999 г., когда многотысячные демонстрации сорвали проведение министерской встречи Всемирной торговой организации.

Антиглобалистское движение

В последние годы ХХ века стихийное сопротивление неолиберальной системе начало приобретать организационные формы. Подобные движения назвали «антиглобалистскими», хотя сами их участники на первых порах от данного ярлыка открещивались, предпочитая именовать себя «глобальным движением за социальную справедливость». Новые массовые движения формировали широкие демократические коалиции, пытавшиеся выработать общую повестку дня. Затем появился Всемирный социальный форум, ставший своего рода глобальной объединительной и дискуссионной площадкой. В 2002 г. возник и Европейский социальный форум. Наконец, уже после того как в 2008 г. разразился мировой экономический кризис, на сцену вышли такие политические партии, как СИРИЗА в Греции и «Подемос» в Испании.

Следует, впрочем, отметить, что кризис 2008 г. не только не привел к изменению экономической политики в ведущих странах Запада, но даже не способствовал росту антиглобалистского движения. Как раз наоборот. Европейский социальный форум после 2008 г. пришел в упадок, а затем и вовсе прекратил функционировать. Всемирный социальный форум продолжал собираться, но интерес к нему заметно снизился. Социальные движения сосредоточились на локальных и национальных задачах. Во Франции мы видели протесты против ограничивавшего трудовые права молодежи «закона о первом найме», затем менее успешные – против пенсионной реформы. В Греции и Испании массовые мобилизации стали ответом на политику жесткой экономии, проводимую под давлением ЕС и международных банков. Кульминацией подобных выступлений стала акция Occupy Wall Street в Нью-Йорке. Она оказалась в медийном плане настолько успешной, что ей начали подражать организаторы протестов по всему миру, даже если их повестка дня не имела совершенно ничего общего ни с требованиями, ни с идеями нью-йоркских «оккупантов».

Показательно, однако, что в отличие от протестов в Сиэтле в 1999 г., которые реально затормозили принятие решений в рамках ВТО, акции, подобные Occupy Wall Street, никаких практических последствий не имели и не принудили власть имущих хоть что-нибудь изменить.

Собственно, именно неэффективность массовых мобилизаций и вынудила участников (вернее, определенную их часть) поставить вопрос о необходимости перехода от протеста к организованной политике. И вот тут-то востребовано оказалось не только наследие Маркса как великого экономиста, но и марксизм как теория политического действия. Другой вопрос, что речь идет не о том, чтобы с религиозным рвением повторять марксистские мантры столетней давности, а о том, чтобы формулировать новую повестку дня и новые политические проекты на основе марксистского анализа.

Изменившееся общество и классовый анализ

Классовая структура общества радикально изменилась не только со времен Маркса, но и по сравнению с ХХ столетием, когда индустриальный капитализм достиг на Западе расцвета. На рубеже ХХ и XXI веков происходило два глобальных социальных процесса, дополнявших и противоречащих друг другу.

С одной стороны, имела место беспрецедентная пролетаризация населения. В странах Азии, Африки и Латинской Америки огромная масса людей вовлекалась в современное хозяйство и индустриальное производство. В развитых европейских странах представители «свободных профессий», технические специалисты, интеллектуалы, ученые и всевозможные представители «креативного класса» окончательно превращались в наемных работников. Но с другой стороны, классовая структура становилась все более размытой, привычные механизмы солидарности и коллективного взаимодействия переставали работать.

Новые пролетарии оказывались гораздо менее связаны между собой, чем рабочие ХХ века. Сами предприятия становились меньше по размерам, их коллективы – менее массовыми, их структура более дифференцированной. Старые индустриальные регионы, будь то Западная Европа, страны бывшего советского блока или Америка, утрачивали значительную часть производств, которые перемещались в Латинскую Америку, Восточную Азию, Китай. Место организованного промышленного пролетариата занимали работники сферы услуг, сотрудники образования и здравоохранения, ученые. В свою очередь новый рабочий класс формировался в странах, не имевших традиций социалистического движения, условий для развития свободных профсоюзов и левых политических партий. Разрыв в оплате труда между различными группами наемных работников резко увеличился, что неминуемо ставило вопрос о том, насколько прочной может быть солидарность между ними.

Иными словами, противоречие между трудом и капиталом никуда не исчезло, но сам мир наемного труда стал куда более сложным и менее единым. В известном смысле пролетаризация сопровождалась атомизацией и деклассированием, а также формированием новой социальной географии, которая не могла не отразиться на перспективах мировой политики.

В новой ситуации привычные методы организации, лозунги и политические практики оказывались если и не вовсе неприменимыми, то по крайней мере нуждались в серьезной корректировке. Однако это отнюдь не означало, будто марксизм утрачивал значение как теория, ориентированная на преобразование общества. В тупике оказывались лишь те теоретики и практики, кто упорно держался старых схем, не желая подвергнуть меняющуюся историческую ситуацию критическому анализу. Между тем именно общественные перемены делали этот анализ необходимым и востребованным.

Новое социальное государство?

Там, где левые партии продолжали держаться привычных схем, либо, наоборот, шли на поводу у либеральной идеологии, они постепенно, а порой и довольно быстро приходили в упадок. На их место приходили популистские движения, по-новому формулировавшие понятие солидарности.

Парадокс в том, что чем более разношерстным и гетерогенным мир наемного труда, тем более широкими и обобщенными оказывались задачи и лозунги, на основе которых формируются коалиции и развиваются практики солидарности. При старой схеме совпадение интересов рабочих, занятых однотипным трудом на однотипных заводах, становилось основой классовой общности, из которой постепенно вырастала потребность в единой профсоюзной и политической организации. Но это неминуемо уступает место новой перспективе. Именно формирование коалиции вокруг самых общих социальных и экономических вопросов становится исходной точкой, позволяющей собрать вместе различные социальные силы, которые в процессе практического взаимодействия углубляют солидарность. Таким общим интересом становится необходимость сохранить, отстоять или завоевать базовые социальные права, утраченные или подорванные в последние десятилетия ХХ века и в начале XXI века, все то, что составляло практическую сторону социального государства – бесплатное здравоохранение, образование, доступное жилье, общественный транспорт, институты, обеспечивающие вертикальную мобильность в обществе, и т. д. Иными словами, если старая солидарность формировалась «снизу вверх», то теперь процессы солидаризации идут «сверху вниз», от широкого объединения и коалиции социальных движений – к объединению и взаимопомощи на локальном уровне. Другое дело, что борьба за базовые социальные гарантии не является конечной целью и единственным смыслом новой левой политики, по-прежнему ориентированной на структурное изменение общества.

Французский экономист Томас Пикетти в книге «Капитал в XXI веке» доказывает, что вопрос о социальном государстве оказывается ключевым для нашего времени. «Во втором десятилетии XXI века неравенство, которое, казалось бы, исчезло, не только достигает прежнего исторического максимума, но и превосходит его». Сокращение неравенства в ХХ веке было результатом не естественной логики капитализма, но, напротив, нарушения этой логики под воздействием войн и революций. Однако, давая мрачную картину социальной и экономической деградации капитализма, Пикетти ограничивается умеренными рецептами, предлагая в качестве панацеи не структурные реформы, а укрепление и модернизацию сохранившихся на Западе институтов социальной поддержки граждан на основе прогрессивного налогообложения капитала.

Между тем очевидно, что само понятие социального государства должно быть переосмыслено. Филиппинская общественная деятельница Тина Эбро говорит в этой связи о «преобразующей общество социальной повестке дня». Аналогичным образом российский социолог Анна Очкина подчеркивает, что речь уже идет не только и не столько о поддержании жизненного уровня трудящихся, сколько о создании новых механизмов социального и экономического воспроизводства, подконтрольных обществу, о переходе от «пассивной демократии» получателей социальных благ к «активной демократии» сознательно организуемого развития в интересах большинства.

Популизм и политика

Политической формой таких движений, как правило, оказываются уже не централистские партии традиционного социал-демократического или коммунистического типа, а широкие объединения, часто выглядящие популистскими. Но речь не идет о собирании случайных сил вокруг популярного вождя, а об объединении социальных движений вокруг общих задач практического преобразования своей страны и мира. Таковы СИРИЗА и «Подемос», стремительно поднявшиеся на фоне упадка «старых левых».

Если политика СИРИЗЫ основывается на критическом переосмыслении многолетнего опыта, накопленного «старыми левыми», то «Подемос» изначально декларировала разрыв со «старыми» левыми партиями, доказавшими свою неспособность защищать интересы трудящихся в новых условиях. Однако этот разрыв вовсе не означал отказа от марксистской традиции. Лидер «Подемос» Пабло Иглесиас настаивает, что борьба возглавляемой им партии не может быть сведена к традиционному классовому противостоянию, «фундаментальный раскол сегодня проходит между силами олигархии и демократии, между социальным большинством и привилегированным меньшинством».

С точки зрения марксистской ортодоксии, подобная формулировка кажется однозначно еретической. Но, увы, еретиками оказывались практически все марксисты, возглавлявшие успешные революции – от Ленина с его идеей блока рабочего класса и крестьянства до Мао Цзэдуна, Кастро и Че Гевары, сделавших ставку на вооруженную борьбу в сельской местности.

На самом деле Маркс, писавший о пролетариате как наиболее последовательной исторической силе, заинтересованной в преодолении капитализма, нигде и никогда не говорил, будто революционное преобразование является исключительной привилегией промышленных рабочих и их партии. Более того, именно марксизм ХХ века в лице Антонио Грамши поставил вопрос о формировании широких социальных блоков и борьбе за идейно-политическую гегемонию в масштабах всего общества. Проблема в том, что подобные идеи на протяжении десятилетий либо игнорировались бюрократией традиционных партий, либо использовались как обоснование беспринципного аппаратного сговора с теми или иными группировками правящих верхов. Напротив, новый популизм, представленный такими партиями, как СИРИЗА или «Подемос», ориентируется на формирование широкого «низового» блока на основе равноправного союза массовых социальных движений.

Вопрос о том, насколько радикальным, эффективным, успешным и последовательным окажется политический блок, составляющий основу нового популизма, открыт, поскольку ни широта движения, ни его демократизм сами по себе не могут заместить политическую стратегию, выработка которой требует не только организационных и пропагандистских, но также интеллектуальных усилий. И здесь марксистская теория вновь необходима и в конечном счете незаменима.

В то время как в Европе поднимающаяся волна левого (а в некоторых странах и правого) популизма является до известной степени политическим новшеством, в Латинской Америке и бывших колониальных странах Азии подобные движения имеют немалую историю. Популистские коалиции формировались в ходе антиколониальной борьбы и национально-освободительных восстаний. Сегодня их острие направлено против политической коррупции и монополии на власть, которую десятилетиями сохраняют традиционные элиты независимо от политического окраса.

В этом контексте поучительным примером является «Партия простого человека» (Aam Aadmi) в Индии, одержавшая в феврале 2015 г. победу на выборах в Дели. Партия не только набрала более половины голосов в столице, но и получила в итоге 95% депутатских мест (что не удавалось даже самым успешным партиям в истории страны). Защищая интересы беднейших слоев населения, национальных и религиозных меньшинств, она за несколько месяцев превратилась из аутсайдера в одну из ведущих сил в национальной политике.

Страны БРИКС

Изменение глобальной социальной географии и процессы индустриализации в странах Азии и Латинской Америки, равно как и включение в мировой рынок государств бывшего советского блока, поставили вопрос о новом соотношении между центром и периферией капиталистической системы. На протяжении 1990-х и 2000-х гг. происходил последовательный перенос промышленного производства из стран Запада в Латинскую Америку, затем в Восточную Азию и Китай. Это было вызвано не только стремлением использовать более дешевую рабочую силу, а также избегать высоких налогов и экологических ограничений, но и вполне осознанным намерением ослабить профсоюзы и рабочее движение в странах «центра». Однако конечным итогом данного процесса оказалось резкое усиление не только промышленного потенциала ведущих стран периферии, но и рост амбиций новых индустриальных держав и их элит, почувствовавших потребность и возможность изменения мирового порядка. Таким образом, справившись с угрозой внутренней (со стороны собственного рабочего движения), западный капитализм столкнулся с угрозой внешней.

Воплощением этой угрозы стал блок БРИКС – объединение Бразилии, России, Индии и Китая, к которому вскоре присоединилась Южная Африка. Присутствие России делает этот блок полноценной геополитической силой, потенциально способной изменить конфигурацию мировой экономики. Будучи единственной европейской страной в составе этой группы, единственной «старой» индустриальной великой державой, одновременно остающейся частью современной капиталистической периферии, Россия оказывается своеобразным мостом между мирами, носителем исторических, интеллектуальных, военных и производственных традиций, без освоения которых новые индустриальные страны защитят свои интересов в случае столкновения с Западом. Именно этим в значительной мере объясняется и то, что антироссийские настроения западного мира резко усилились именно после того, как БРИКС материализовался в качестве работоспособного международного явления.

Показательно, что антироссийский курс элит Запада начал формироваться за несколько лет до того, как конфронтация с Москвой стала реальностью благодаря украинскому кризису. Проблемой оказалась не практическая международная политика России, остававшаяся на протяжении 2000-х гг. крайне консервативной и умеренной, и уж тем более не ее экономическая линия, полностью укладывавшаяся в рамки общих принципов неолиберализма, а именно потенциальная роль, которую наша страна может сыграть в реконфигурации миросистемы. Парадоксальным образом западные неолиберальные идеологи и аналитики разглядели и поняли эту роль гораздо лучше, чем сами российские элиты, явно стремящиеся уклониться от подобной исторической миссии.

Социальный конфликт и глобальное противостояние

Естественный ход событий превращает страны БРИКС в центр притяжения для других государств, стремящихся преодолеть зависимость от Запада и логику периферийного развития. Однако для того чтобы стать коллективным субъектом, способным осуществить преобразование мировой системы, все эти страны должны сами пережить внутренний кризис и радикально измениться. Рост экономики и укрепление среднего класса, наблюдавшиеся во всех этих государствах на фоне экономического роста 2000-х гг., свидетельствовали не о стабилизации капиталистической системы, а о нарастании в ней противоречий, поскольку речь шла о появлении новых потребностей, которые не могут быть удовлетворены в рамках существующего порядка. «Проблемы средних слоев в странах БРИКС можно выразить предельно конкретно, – пишет экономист Василий Колташов. – Одна из них: требование среднего класса к уровню общественной свободы. Другая – психологические проблемы его представителей. Они в немалой мере создаются средой обитания. И здесь немалое значение имеет социальная политика государства».

Быстрый рост экономик стран БРИКС в значительной мере был подготовлен как раз неолиберальной глобализацией, создавшей на мировом уровне повышенный спрос на их продукцию и ресурсы. Однако, с одной стороны, этот спрос не может бесконечно поддерживаться в рамках сложившейся системы, противоречия которой логически привели к кризису перепроизводства и исчерпанию сложившейся модели потребления, а с другой – породил новые противоречия, возможности и потребности как на глобальном, так и на национальном уровне. Страны, вчера еще находившиеся на периферии системы, могут занять совершенно иное место, но в этом случае измениться должны как сами эти страны, так и окружающий их мир. И надеяться, будто произойдет это плавно и бесконфликтно, нет оснований.

Конфигурация современной мировой системы такова, что радикальное ее преобразование вряд ли может быть достигнуто за счет какой-либо одной страны или победы какой-либо партии на национальном уровне. Трудности, с которыми столкнулось левое правительство Греции буквально через месяц после своего избрания, отлично демонстрируют противоречия современного политического процесса, который не может не быть одновременно и национальным, и глобальным.

С одной стороны, греки законно и суверенно избрали правительство, получившее мандат на радикальный пересмотр экономической политики и отказ от мер жесткой экономии, навязанных Брюсселем в полном соответствии с требованиями неолиберальной теории. С другой – никем не избранные и не имеющие демократических полномочий представители финансовых институтов и аппарата ЕС смогли принудить Афины подписать соглашение, явно противоречившее воле подавляющего большинства греческого народа и собственной программе СИРИЗЫ. Уступки правительства вызвали резкую критику не только со стороны его избирателей и активистов в родной стране, но и в международном левом движении. Нобелевский лауреат Пол Кругман, не отличающийся революционными взглядами, отмечал, что главная проблема пришедших к власти греческих левых «как раз в том, что они недостаточно радикальны».

Разумеется, можно упрекать СИРИЗУ в дефиците решимости и в отсутствии четкой стратегии. Но не следует сбрасывать со счетов и глобальное соотношение сил. Трудно ожидать, будто новые популистские движения в Греции, Испании и, потенциально, в Италии, оставаясь один на один с олигархией Евросоюза, смогут одержать решающую победу. Точно так же и страны БРИКС вряд ли смогут рассчитывать на безусловный успех в случае обострения конфронтации с Западом, если не найдут активных и верных союзников в западном мире. Однако возникающая конфигурация глобальных сил как раз открывает такую возможность: протест европейских социальных движений, вступая в резонанс с переменами, происходящими на периферии, создает новую политическую ситуацию, открывает перспективу глобальных коалиций. Другое дело, что практическое ее осуществление и невозможно без серьезных перемен внутри самих государств периферии, и прежде всего – стран БРИКС.

Потребность в переменах

Сегодня актуальность приобретают представления Маркса о мировой революции как о социальном преобразовании, которое происходит не одновременно повсюду, но и не ограничивается рамками какой-либо страны или даже региона, а постепенно охватывает всю планету, вовлекая в свой водоворот разные общественные силы и территории. Будут ли наступающие перемены означать конец капитализма или только создадут возможность для преодоления неолиберальной модели и замены ее новым социальным государством – вопрос уже не теоретический, а практический. Ответ на него будет зависеть от самих участников событий, от того, какой в итоге окажется конфигурация и соотношение сил, насколько далеко зайдет инерция перемен.

Постепенное саморазрушение неолиберальной модели заставляет по-новому осмыслить опыт СССР. Если в начале 1950-х гг. результаты советского планового хозяйства воспринимались даже западными аналитиками как успех, пусть и омраченный чрезвычайно большими потерями и жертвами, а в 1990-е гг. эта же модель представлялась изначально обреченным проектом, то в нынешней ситуации становится понятно, что именно критическое переосмысление и переоценка данного опыта (наряду с опытом регулирования рынка, накопленного последователями Кейнса) дает возможность сформулировать новые подходы, найти ответы на вопросы, поставленные кризисом.

«Сегодня в России советское социальное государство, не ценимое в полной мере советскими гражданами и разрушаемое реформами правительства, переживает второе рождение уже в качестве феномена общественного сознания, элемента системы ценностей и мотиваций российских граждан, – констатирует Анна Очкина. – Этот факт проявляется не в осознанном стремлении вернуть советский строй, не в сколько-нибудь продуманной политической или социальной программе, выдвигаемой теми или иными движениями. Он выступает пока только в виде некоего полубессознательного стремления найти подтверждение тому, что то, что сейчас реформами правительства превращается в услуги разной степени доступности, существовало ранее как социальные права. Именно восприятие образования, здравоохранения, культуры, социальных гарантий как социальных прав есть наследие советского прошлого».

При этом речь идет вовсе не о неком абстрактном стремлении к «справедливости», по поводу которого иронизировал еще Фридрих Энгельс. Стремление к «справедливости» лишь выражает на языке морали осознание вполне объективных и назревших общественных потребностей. При этом, однако, принципиально важно то, что недовольство сложившимся положением вещей само по себе не только не гарантирует позитивных перемен, но и может стать деструктивным фактором, механизмом саморазрушения общества. Поскольку кризис носит объективный характер, он будет нарастать при любом развитии событий, вне зависимости от наличия или отсутствия альтернативы. Но для того чтобы этот кризис обернулся общественным преобразованием, а не чередой бессмысленных катастроф, нужна комплексная экономическая, социальная и политическая стратегия. Она не может быть разработана без серьезной теоретической основы, которую, в свою очередь, невозможно сегодня представить без учета достижений марксистской мысли.

Новая стратегия развития

Основные черты новой стратегии развития уже прорисовываются по мере углубления кризиса. На политическом уровне это прежде всего демократизация процессов принятия решений, создание новых институтов власти, открытых не для узкого круга профессиональных представителей «гражданского общества», давно ставших частью политической олигархии, а для большинства рядовых граждан. На уровне экономической политики возникает необходимость формирования эффективного общественного сектора и его интеграции в единый комплекс (не только хозяйственный, но и социальный и институциональный), как на национальном, так и на межгосударственном уровне. Требуется формирование институтов стратегического планирования и регулирования, последовательные усилия, направленные на развитие внутреннего рынка, ориентированного на запросы населения. На этой основе возможна реорганизация мирового рынка через взаимодействие организованных и демократически регулируемых национальных экономик.

Наконец, важнейшей задачей остается превращение социального развития в инструмент экономической экспансии, формирование спроса через социальную политику. В основе государственной экономической политики должен лежать приоритет науки, образования, здравоохранения, гуманизация среды обитания, решение экологических проблем в интересах общества, а не экологов.

Все эти задачи никогда не будут решены без радикальных политических и социальных перемен, поскольку только так возникнут институты и общественные отношения, стимулирующие, а не блокирующие подобное развитие. Вопрос касается не замены одних элит другими, а того, чтобы радикально перестроить сам механизм общественного воспроизводства, сформировав новые общественные слои, не только органически заинтересованные в демократическом развитии, но и способные стать его субъектом.

Разумеется, с точки зрения многих представителей традиционного марксизма, ждущих немедленного наступления социализма в результате пролетарской революции, подобная перспектива может показаться слишком «умеренной» и «реформистской». Но только она и может мобилизовать общественную энергию на осуществление глубоких социально-экономических преобразований и способствовать оформлению широкого блока, заинтересованного в этих преобразованиях и готового их осуществлять на практике.

Революционность марксизма всегда состояла в способности его наиболее проницательных сторонников бескомпромиссно анализировать действительность и радикально проникать в самую суть общественных отношений, предпочитая сетованиям по поводу социальной несправедливости трезвый анализ структур власти и господства, которые эту несправедливость воспроизводят.

Мировой кризис, начавшийся в 2008 г., знаменовал конец эпохи неолиберальной глобализации, но отнюдь не прекращение порожденных ею процессов. В этом смысле современную эпоху следует характеризовать как эру «постглобализации». Невозможно преодолеть последствия неолиберализма без осознания необратимости произошедших перемен и без понимания того, что эти перемены не являются окончательными. Нет пути назад, как бы ни были значимы и привлекательны для нас достижения и идеологии XIX и XX веков, но ничто не мешает идти вперед, опираясь на этот опыт и используя теоретический багаж, оставленный нам великими мыслителями Просвещения и идеологами освободительного движения, величайшим и самым актуальным из которых остается Карл Маркс.

Россия. Евросоюз. БРИКС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 июня 2015 > № 1395148 Борис Кагарлицкий

«Демократизм» против демократии

Александр Лукин

Постбиполярный мир: мирное сосуществование или хаос

А.В. Лукин – доктор исторических наук, руководитель департамента международных отношений НИУ «Высшая школа экономики».

Резюме Россия вряд ли может позволить себе неограниченную конфронтацию. Гораздо более азумный курс – попытаться создать альтернативу Евросоюзу в рамках Большой Европы.

Исследование осуществлено при грантовой поддержке факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики» в 2015 году.

На рубеже ХХ и ХХI веков биполярная система, господствовавшая после Второй мировой войны, рухнула в результате саморазрушения одного из полюсов. После краха советского центра силы, вызванного не войной, а давлением и внутренними проблемами, наступил период триумфа Запада.

Соединенные Штаты и их союзники могли взять на вооружение сбалансированный курс, опереться – с лидерских позиций – на улучшение отношений с крупными мировыми игроками. Россию, например, тогда вполне было возможно в значительной степени интегрировать в западную систему. Однако в интеллектуальном пространстве США и Европы верх взяла идеология, которую можно назвать «демократизмом» – своеобразное и однобокое соединение политического либерализма, концепции «фундаментальных прав человека», просвещенческого секуляризма и отдающих колониализмом теорий западного превосходства. В результате Запад попытался силой навязать миру собственную модель, выдавая ее за универсальную, а идеология, родившаяся из победы над тоталитарными системами ХХ века, сама стала приобретать тоталитарные черты.

Тоталитарный крен победителей тоталитаризма

Фундаментальные принципы внешней политики, основанной на идеях «демократизма», просты. Лучший путь присоединить все «варварские» народы и страны к миру «свободы и демократии» – подчинить их политическому влиянию через экономические и политические союзы. Для этого к власти должны прийти силы, ориентирующиеся на Запад, чему необходимо всячески способствовать. Если эти силы не вполне отвечают «демократическим» стандартам – не страшно. Пусть сначала подчинятся экономически и политически, а затем их «дотянут».

После распада СССР Запад избрал путь, основанный не на реализме, а на этой идеологии. Его лидеры почувствовали себя победителями, которым не нужно считаться с интересами других: ведь мир и так скоро упадет к их ногам, так как все народы мечтают слиться с Западом на основе единственно верных всеобщих «универсальных» ценностей. Между тем в большей части мира значительную часть этих ценностей не принимали, не без основания считая их идеологическим прикрытием навязывания Западом миру своей гегемонии. Кроме того, многие постулаты прямо противоречили традиционной культуре и господствующим верованиям других крупных цивилизаций.

Запад переоценил себя в двух смыслах: политическом и культурном. Мир оказался гораздо более сложным, а его ценности – гораздо более разнообразными, чем их представляли себе западные лидеры, опьяненные успехами, но ограниченные собственной идеологией. Но в западных столицах, особенно в Вашингтоне, продолжали вести себя так, как будто «история кончилась»: продавливая свое видение мира и даже внутреннего устройства стран и целых регионов, которые вовсе не желали вестернизироваться. Эта политика привела к хаосу в Ираке, Египте, Сирии, а затем и на Украине.

Некоторые западные наблюдатели задним числом увидели эту тенденцию. Так, известный американский внешнеполитический аналитик Ричард Хаас пишет, что действия США усугубили всемирный беспорядок: «порядок развалился в результате сплава трех тенденций. Сила в мире распределилась между большим количеством игроков. Снизилось уважение к американской экономической и политической модели. А выбор конкретной политики, особенно на Ближнем Востоке, породил сомнения в рассудительности Америки и в том, что угрозы и обещания Соединенных Штатов заслуживают доверия. Чистый итог заключается в том, что, хотя абсолютная сила и мощь США остаются значительными, их влияние уменьшилось».

Если Хаас говорит только о внешнеполитических просчетах, Генри Киссинджер фактически указывает на рост идеологизированности американской политики как на одну из причин неудач. «Прославление универсальных принципов, – пишет он о внешней политике США, – должно быть соединено с признанием реальности истории, культуры и представлений о безопасности народов других регионов планеты», т.к. история «не гарантирует успех даже самым возвышенным убеждениям в отсутствие целостной геополитической стратегии».

В одном из докладов Европейского совета по международным делам (авторы – Иван Крастев и Марк Леонард) утверждается, что уклад жизни ЕС, который европейцы приняли за универсальную модель будущего всего мира, был исключением: «Европейцы хорошо осознавали особый характер своей системы, но были убеждены в ее универсальности… Претензия новой европейской идеи одновременно на исключительность и универсальность сделала невозможным для европейцев принятие альтернативных проектов интеграции на континенте».

Конечно, между Соединенными Штатами и Евросоюзом есть тактические разногласия. США, будучи отдаленной от Европы и самой мощной державой Запада, мало озабочены реальными последствиями своих действий. Вашингтон выступает за более чистое воплощение идеологических целей, не считаясь с европейскими издержками. Кроме того, курс на расширение военных операций по всему миру, раздувание различных угроз позволяет консолидировать доминирование Соединенных Штатов над Европой. В самой Европе есть чисто проамериканские круги, но есть и те, кто хотел бы превратить ее в самостоятельный или хотя бы автономный центр силы. Для этого конфронтация с другими центрами силы в мире не нужна и даже вредна.

Но в целом США и Европу, а также, например, более отдаленные Австралию, Новую Зеландию и в меньшей степени Японию нужно рассматривать как единое сообщество, объединенное прежде всего общей идеологией «демократизма»: стремлением навязать собственную модель всему миру. В обозримом будущем внешнюю политику этого все еще самого мощного центра силы определит противоречие между растущими идеологическими амбициями и снижающимся относительным потенциалом.

Популярность западной модели и западной идеологии была основана прежде всего на том, что, как считали в значительной части незападного мира, особенно после Второй мировой войны, она обеспечивает наивысший уровень благосостояния. Свобода, конечно, привлекательна для части населения небогатых и диктаторских государств, но не за счет благосостояния. Мощный рост китайской экономики в конце ХХ – начале ХХI веков, а также экономический и политический крах многих государств, которым США и Евросоюз пытались навязать собственную модель (Россия 1990-х гг., Ирак, Ливия и др.), заставили усомниться в универсальности западных лозунгов «демократизации», «рыночной экономики» и «свободной торговли».

Подобное ранее случилось с другой тоталитарной идеологией – советской, а вместе с ней и «мягкой силой» СССР после Второй мировой войны, а особенно в 70–80-е гг. ХХ века. Коммунистические идеалы, пользовавшиеся популярностью во всем мире, в том числе в Европе и Америке, особенно в период антифашистской борьбы и деколонизации, поблекли, когда выяснилось, что экономически в третьем мире советская модель не работает, а ведет лишь к созданию коррумпированных диктаторских режимов и застою. Советские военные интервенции в Венгрию (1956), Чехословакию (1968) и Афганистан (1979) заставили усомниться в искренности Москвы относительно создания лучшего мира, породили новое отношение к советской идеологии как к прикрытию геополитических интересов.

В действительности и в СССР, и на современном Западе геополитические цели сложно отделить от идеологических. Все тоталитарные идеологи считают, что навязываемая ими высшая и наиболее прогрессивная политическая модель гарантирует процветание и счастье, а осуществлять ее наиболее эффективно можно с использованием, как говорили в СССР, «братской помощи» «прогрессивных» государств, то есть под их политическим контролем. Поэтому установление контроля над максимальным количеством стран и забота об их счастье путем навязывания единственно верной модели развития в этой конструкции неразделимы.

Пока будет происходить процесс адаптации «демократизма» к новым реалиям (а это займет годы), вряд ли можно рассматривать Запад как источник мира и стабильности. Напротив, его политика останется основным источником мировых конфликтов, которые будут особенно часто возникать на территориях, пограничных с другими, незападными центрами силы, придерживающимися иных ценностных установок.

Только геополитика, ничего личного

В связи с событиями на Украине Россия окончательно отказалась следовать в фарватере Запада и вступила в конфронтацию, начав политический и экономический поворот к незападному миру. Постсоветский консенсус между Западом и Россией был основан на предположении, что обе стороны двигаются к более тесному сотрудничеству, с пониманием относятся к интересам друг друга и идут на взаимоприемлемые компромиссы.

Россия старалась выполнять эти условия. Не отказавшись полностью от идеи национальных интересов, она показывала, что готова ими частично жертвовать ради сотрудничества с «цивилизованным миром». Однако последний, несмотря на обилие ободряющих слов, мыслил категориями собственной победы в холодной войне. Запад включал в сферу своего влияния все больше стран, передвигал военные объекты все ближе к российской границе, в том числе и на территорию ее традиционных союзников. Когда очередь дошла до Украины, Россия взорвалась.

Новая Россия отвергла советскую и любую другую тоталитарную идеологию. Она не пытается навязать свою политическую модель другим. На Украине, как и повсюду вокруг своих границ, Россия ведет борьбу не за установление там модели какого-то идеального общества, а за чисто геополитические цели, связанные с выживанием в условиях хаотического и опасного мира. Она стремится не быть окруженной, не подпасть под политический контроль США и их союзников, сохранить дружественные ей или хотя бы нейтральные режимы у соседей.

Соединенные Штаты и Запад в целом рассматривают конфликт как крайне опасный, хотя и локальный. Москва фактически подрывает глобальный западный проект мирового развития: постепенного подключения всех стран мира к западному проекту на условиях Запада, то есть в качестве «учеников», старательно пытающихся подняться до уровня западных стандартов. Локален же он потому, что Россия – не самый серьезный вызов на этом пути, хотя и наиболее острый в настоящее время. В долгосрочной перспективе формирование многополярного мира в целом вызывает у Запада гораздо большую тревогу. Неясно, как вестернизировать огромный Китай, да и с Индией, Бразилией и многими другими центрами силы не все складывается идеально.

Обаяние модернизации без демократии

В долгосрочном плане возвышающийся Китай представляет собой гораздо больший вызов западной идеологии мирового господства, чем все еще довольно слабая Россия. Китай – вторая экономика и самая густонаселенная страна мира – представляет угрозу не военной мощью, которая пока несравнима с американской и даже с российской. Но КНР удалось сделать то, чего не смог СССР, – построить эффективную экономику, не основанную на политической модели Запада. Более того, Китай настолько взаимосвязан с экономиками Соединенных Штатов и Евросоюза, что в случае осложнений будет крайне сложно принять против Пекина меры, которые были приняты против России. Возможно, в открытой конфронтации объединенному Западу и удастся одолеть Китай, но это очень дорого обойдется мировой экономике.

Сам Пекин активизирует внешнюю политику. Первый этап активизации сводился к стремлению убедить соседей и весь мир в том, что усиление страны не угрожает их интересам. В этом смысл концепции «мирного подъема», выдвинутой в 2003 г. Ху Цзиньтао. Из-за опасений относительно термина «подъем» она затем была заменена теориями «мирного развития» и строительства «гармоничного мира».

При Си Цзиньпине Пекин перешел от защиты к наступлению. Новый лидер выдвинул амбициозные планы создания «Экономического пояса Шелкового пути» и «Морского шелкового пути». Их экономическое содержание пока не вполне ясно, но очевиден политический смысл: Китай выдвигает собственные, альтернативные западным, концепции развития ряда азиатских регионов. Пекин предлагает концепцию соразвития, подкрепленную значительными материальными ресурсами. Он говорит: подключайтесь не к ареалу «демократизма», а к зоне «Шелкового пути». Присоединение ряда союзников США, несмотря на возражения Вашингтона, к предложенному Пекином Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций показывает серьезную привлекательность китайских проектов.

Другое свидетельство внешнеполитической активизации – часто раздающиеся в Китае призывы пересмотреть концепцию «таогуан янхуэй» (держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя), выдвинутую Дэн Сяопином в начале 90-х гг. ХХ века. Игорь Денисов делает вывод, что «в современном китайском политическом дискурсе четко прослеживается как преемственность внешней политики…, так и стремление придать китайской дипломатии более инициативный характер, что в перспективе должно вывести КНР в число государств, устанавливающих правила игры в соответствии со своими возросшими интересами». И хотя, по его мнению, принцип ограничения стратегического планирования, прежде всего вопросами, затрагивающими «ключевые интересы», не изменился при Си Цзиньпине, сама сфера ключевых интересов постоянно расширяется. Если в годы правления Дэн Сяопина к ним относились лишь проблема Тайваня и контроля над Тибетом и Синьцзяном, то сегодня это уже и защита китайской позиции в территориальных спорах с Японией вокруг островов Дяоюй (Сенкаку), и конфликт в Южно-Китайском море. А некоторые эксперты относят к ключевым интересам и необходимость обеспечить Китаю возможность занять достойное место в мире в целом.

Главным препятствием, по широко распространенному в КНР мнению, являются США. Вашингтон, как считают большинство китайских аналитиков, старается сдерживать Китай, видя в нем основного конкурента. Для этих целей Соединенные Штаты при помощи союзников и дружественных государств пытаются окружить Китай в военном и стратегическом отношении, настраивают против него соседей, раздувая теорию «китайской угрозы». В одной из книг китайского военного аналитика Дай Сюя утверждается, например, что окружение уже удалось почти со всех сторон, за исключением России и Центральной Азии.

Хотя некоторые и предлагают более активные меры по прорыву окружения, например, за счет строительства военно-морских баз за рубежом или привлечения армии к защите зарубежных капиталовложений, официальная позиция пока гораздо мягче. Характерно отношение китайских аналитиков к идее «глобального управления». Считая его нынешнюю теорию и практику западной конструкцией, призванной защищать доминирование США и Европы, в Китае не предлагают подорвать или ликвидировать систему, но выступают за ее реформирование так, чтобы КНР и другие незападные государства получили бы в ней достойное представительство.

В целом Китай не заинтересован ни в конфронтации с кем бы то ни было, ни в революционном изменении мировой системы, однако намерен настойчиво и последовательно содействовать ее эволюции в более выгодную для себя сторону.

КНР, как и Россия, далеко ушла от коммунистического глобального тоталитаризма, не стремится навязывать другим государствам собственную модель развития. При этом экономические интересы страны все больше выходят за пределы собственной территории. И само это стремление, подкрепленное экономическими успехами и серьезными финансовыми ресурсами, ростом популярности китайской модели модернизации без демократии у авторитарных лидеров развивающихся стран, представляет вызов идеологии «демократизма».

Конечно, на Западе многие рассматривают китайский опыт как один из частных случаев теории модернизации. Китай, мол, в принципе идет путем Японии и «азиатских тигров»: за экономической модернизацией должна последовать демократизация, как было в Южной Корее и на Тайване. В Пекине отвечают: КНР нельзя сравнивать с государствами другого калибра; будучи целой цивилизацией, он продолжит развиваться собственным путем, по традиционно китайским схемам. В последнее время в Китае появилось много статей о том, что и для мира в целом традиционные китайские концепции мироустройства гораздо полезнее, чем западные подходы.

Среди западных экспертов между тем снова распространились предсказания скорого краха коммунистического Китая. И хотя эти прогнозы в ближайшей перспективе представляются не более чем стремлением выдать желаемое за действительное, в более отдаленном будущем серьезные проблемы и даже кризис китайской системы власти вполне возможен. Но, как показывает опыт СССР и России, даже гипотетический крах коммунизма и длительный кризис вряд ли приведет к вестернизации такой огромной державы, как Китай, и ее подчинению западным интересам.

Умеренный не-Запад

Индия, Бразилия и ряд других государств постепенно превращаются в мощные центры незападного мира. Дели, как и Пекин, проводит самостоятельную внешнюю политику, стараясь поддерживать конструктивные отношения со всеми основными мировыми игроками. Являясь на протяжении веков мультикультурной и многоконфессиональной страной, она сохраняла общецивилизационное единство, основанное на уважении чужих мнений и традиций. Этот опыт стал основой индийской демократии, и его Индия хотела бы передать миру, желая видеть мировое устройство таким же плюралистическим, как и само индийское общество.

И этот идеал противоречит западной идеологии «демократизма». Совпадая с ним в уважении к демократии, он отрицает идею навязывания «прогрессивных» ценностей и моделей силой и наказания за отход от них. Кроме того, в моральном отношении Индия хотя и идет за Западом, но все еще гораздо более традиционна. Приход к власти в 2014 г. правительства лидера индуистской Бхаратия джаната парти Нарендры Моди еще укрепил чувство индийской миссии в мире и традиционалистские тенденции внутри страны.

Дели старается наладить связи с Пекином, так как этого требует экономическая необходимость. В то же время значительные проблемы в индийско-китайских отношениях сохраняются, в том числе территориальный спор. Но, что более важно, в случае с Китаем и Индией мир является свидетелем зарождения геополитических противоречий между двумя растущими незападными центрами силы, интересы которых сталкиваются, например, в нескольких островных государствах, которые ранее считались сферой влияния Индии, но сегодня стали объектом экономической экспансии Пекина (Мальдивы, Сейшелы, Маврикий, Шри-Ланка).

Бразилия, по данным за 2014 г., была седьмой экономикой мира, ее ВВП превышал показатель таких стран, как Италия или Россия. Два последних президента, Лула да Сильва и Дилма Руссефф, представляют левые силы, и именно в этом – основа нарастающих расхождений с США. Внешняя политика Бразилии во многом противоречит американской: она выступила против операций в Ираке и Ливии, за мирное решение сирийского конфликта, не одобряет санкций в отношении Ирана. Бразилия отказалась поддержать американский проект создания Американской зоны свободной торговли (АЛКА), что явилось одной из главных причин его провала. Соединенные Штаты часто критикуют бразильский протекционизм и якобы демпинг, а также нарушения прав интеллектуальной собственности, в то время как Бразилия обвиняет Вашингтон в приверженности «монетаристской» политике и провоцировании «валютных войн» против развивающихся рынков. По мере укрепления бразильского центра силы и возрастания его влияния в Латинской Америке и мире в целом противоречия с США будут возрастать, хотя экономическая необходимость, как и в случаях с Китаем и Индией, не позволит довести дело до острой конфронтации.

Сосуществовать мирно

Постбиполярный мир на нынешнем этапе можно было бы назвать промежуточным. Глобальное доминирование Запада, сложившееся после холодной войны, заканчивается, а многополярный мир еще не сложился и неизвестно, сложится ли окончательно. Новые центры силы будут пытаться создать вокруг своих границ зоны собственного влияния за счет сокращения влияния Запада, что, естественно, встретит ожесточенное сопротивление последнего (как это уже происходит в случае с Китаем и Россией). Более слабые незападные державы будут пытаться координировать свои действия (в рамках БРИКС, ШОС, АСЕАН).

Однако это не означает создание антизападного альянса. Там, где зоны влияния незападных центров силы столкнутся друг с другом, возможны острые конфликты (как намечающаяся борьба за сферы влияния между Китаем и Индией). Запад (в особенности США) использует это в своих целях. В связи со сложной структурой такого мира окончательное формирование реальной многополярности с несколькими приблизительно равными по влиянию центрами силы не является исторически неизбежным. Заметную роль в этой системе будут играть среднемощные или региональные центры силы, например Вьетнам, Южная Африка, Нигерия и др., имеющие собственные цели и взгляды на региональную политику. Они могут вступать во временные альянсы с более крупными центрами для достижения собственных локальных целей (как, например, Вьетнам, пытающийся использовать Вашингтон в территориальном конфликте с Китаем).

Роль России в переходном мире пока только намечается. Россия пытается стать крупным независимым игроком, позиционируя себя как центр евразийской интеграции. Однако неясно, хватит ли для этого ресурсов. В обстановке экономической зависимости от Запада Россия вряд ли может позволить себе неограниченную конфронтацию. Гораздо более разумный курс – позиционировать Россию и Евразийский союз как часть Большой Европы, но не проекта ЕС, попытаться создать альтернативу Евросоюзу в рамках Большой Европы. Такая цель более реалистична и приемлема для различных слоев российского населения и элит. Она вызовет симпатии тех кругов в Старом Свете, которых не устраивает доминирование США, и позволит продолжить экономическое сотрудничество с Европой. Больше того, Россия должна стать проводником европейских подходов и ценностей в Евразии. Такая теория существовала еще в XIX веке.

Речь, конечно, категорически не может идти о роли России как агента «демократизма». Для Евразии с ее собственными традициями приемлемы лишь самые базовые европейские ценности, обеспечившие общественный прогресс этой части континента на протяжении предшествующих столетий, но не сиюминутные увлечения в области секуляризма и морали, которые Европа пытается навязывать всем окружающим сегодня. Для Азии же, напротив, Евразийский союз мог бы стать «послом» в Европе. Здесь необходимо подчеркивать не только европейскую, но и азиатскую принадлежность России.

В постбиполярном мире сохранятся и даже обострятся глобальные проблемы, которые можно решать только общими усилиями: нехватка ресурсов, перенаселение, загрязнение окружающей среды, нераспространение оружия массового уничтожения и т.п. Смертельную угрозу для человеческой цивилизации в целом представляет терроризм.

Действенный механизм решения таких проблем можно создать, если основные центры силы договорятся о той ограниченной сфере, где их взгляды сходятся, и о том, что по всем другим вопросам они «соглашаются не соглашаться», не доводя дело до острой конфронтации. По сути это будет возрождение «мирного сосуществования» периода биполярности. Ее суть сформулирована еще во времена Никиты Хрущёва: не разделяя ни целей мирового развития, ни идеалов общественного устройства, мы отказываемся от войны друг с другом, пытаемся договориться по тем проблемам, по которым можно договориться. Для рабочих органов этого механизма больше всего подходят уже существующие институты глобального управления, прежде всего ООН с ее Советом Безопасности. Но это не означает неизменность системы, напротив, ее следует постепенно реформировать для достижения более адекватного представительства растущих центров силы.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 июня 2015 > № 1395137 Александр Лукин

ВНЕШНЕТОРГОВЫЙ ОБОРОТ РОССИИ В ГЛУБОКОМ МИНУСЕ

По данным таможенников, внешнеторговый оборот страны за четыре месяца упал на 32,4% до $179,7 млрд, при этом экспорт сократился в январе-апреле на 28,7% до $122 млрд, импорт - на 39% (!) до $57,7 млрд. Однако, количественная статистика не повлияла на структуру ВЭД, что не может не удручать, несмотря на то, что удельный вес топливно-энергетических товаров в составе экспорта в эти страны уменьшился до 68% против 75,6% в январе-апреле 2014 г. Но если стоимостный объем топливно-энергетических товаров сократился на 35,1%, то физический объем увеличился на 10,3%. В составе импорта из стран дальнего зарубежья на долю машин и оборудования в январе-апреле пришлось 47,9%, что на 2% меньше, чем в АППГ. При этом, стоимостный объем импорта этой продукции снизился на 40,4%, в том числе оборудования - на 30,3%, электрического оборудования - на 37,7%, средств наземного транспорта (кроме железнодорожного) - на 57,1%, оптических инструментов и аппаратов - на 30,1%. Физический объем импорта легковых автомобилей сократился на 47,9%, грузовых автомобилей - на 75,2%. Несмотря на санкционную войну, ЕС, как и прежде, главный партнёр РФ: в январе-апреле на ЕС пришлось 45,7% российского товарооборота (в январе-апреле 2014 г. - 49,5%), на страны СНГ - 11,8% (13,1%), на страны ЕАЭС - 7,1% (6,6%), на страны АТЭС - 27,9% (25,7%). Среди отдельных стран доминирует Китай, товарооборот с которым составил $20,6 млрд (- 29,4% в годовом выражении), далее - Германия - $15,4 млрд (- 35,2%), Нидерланды - $15 (- 37,7%), Италия - $11,6 млрд (- 28,5%), Турция - $9 млрд (- 15,5%), Япония - $8,2 млрд (- 20,6%), США - $7,1 млрд (- 20,2%), Южная Корея - $6 млрд (- 27,9%), Польша - $4,5 млрд (- 47,1%) и Франция - $3,8 млрд (- 43,2%).

КИТАЙ И США: ОБАМУ НАЗВАЛИ СЛАБЫМ ПОЛИТИКОМ

Китай и США

Как сообщает американское агентство Bloomberg, китайское правительство не воспринимает серьезно президента США Барака Обаму. С этим мнением согласны и эксперты из России. Но в Администрации США есть свой козырь – Джозев Байден. К этому человеку в Китае относятся с настоящим уважением и почетом.

Правительство Китая воспринимает Барака Обаму как слабого президента и политика. Поэтому как считает агентство Bloomberg, еще 1,5 года политика Китая в отношении США будет неоднозначной и раздражающей. Особенно это касается геополитической стратегии. В ответ на это в Администрации президента США не могут выработать свою линию поведения.

Китай и США: напряженность растет

Отношения между Китаем и США за последние несколько месяцев заметно ухудшились. Это явно прослеживается после происшествия в Южно-Китайском море, когда самолет ВМС США не отреагировал на восемь предупреждений от китайских военных кораблей, которые выступали протии полета самолета над искусственным островом. Данные действия воспринимаются многими как провокация со стороны США. И все это происходило на фоне воинственных разглагольствований Госдепа. Новость попала во все известные СМИ, т.к. на борту самолета случайно (или нет?) находился журналист CNN.

На этом разногласия между странами не закончились. 30 мая Эштон Картер, глава Пентагона выступил на форуме безопасности с речью о том, как Пекин нарушает международные порядки. Так, по его мнению, действия Китая в Южно-Китайском море не соответствуют принятым международным правилам и США в лице Эштона Картера выступает против милитаризации таких спорных территорий.

По данным американской газеты The Wall Street Journal разведка США располагает информацией о размещении Китаем артиллерийского оружия на том же искуственном острове. В ответ на это в посольстве Китая в США ответили, что данный остров, как и другие острова в архипелаге Наньша относятся к территории Китая. А на своей территории Китай имеет право размещать любое оружие.

Еще ранее, 2 мая Эштон Картер заявил о намерении помочь Вьетнаму 18-ю миллионами долларами, которые в стране используют для укрепления своей военной силы. Как считают военные эксперты, эта мера вместе с военными учениями Японии и США имеют одну цель – сдерживать военную мощь Китая в данном регионе.

Китай не мог не ответить на данные действия США. В мае в КНР была принята новая военная доктрина. По ней Китай предполагает более интенсивное размещение военных мощностей в Южно-Китайском море. В этом документе соседи КНР обвиняются в «провокационных действиях» на рифах и островах Южно-Китайского моря.

Над Обамой смеются в Китае

Российский эксперт, заведующий отделением востоковедения НИУ ВШЭ, Алексей Маслов считает, что американский президент первоначально неправильно выстроил свои отношения с Китаем. Маслов, как специалист по Китаю, считает, что в этой стране больше уважают авторитарных лидеров и тех, кто четко следует своим обещаниями. А Обама не смог найти в диалоге с китайцами «нужной тональности». В результате в китайском интернете над Обамой смеются и не считают серьезным политиком. Кстати, отмечает Алексей Маслов, Владимир Путин в Китае одна из самых узнаваемых персон. И все это подтверждает выводы американского агентства Bloomberg.

От политиков Китая и от политологов эксперт много раз слышал следующее мнение об американском президенте: он не тот человек, который сможет наладить отношения между США и Китаем. Усугубляет ситуацию и экономическое соревнование между странами. Так, действия США направлены на создание коалиции против Китая. США вмешивается в отношения между Китаем и его соседними странами или давними партнерами: Японией, Южной Кореей, Вьетнамом, Филиппинами. В такой ситуации Китай не может ничего предпринять, зная, что до выборов нового президента США осталось совсем недолго ждать. Позиция США направлена на сдерживание развития и роста Китая. Усугубляет положение и то, что Китай выставляют агрессором и провокатором международных конфликтов.

По мнению другого эксперта, Бориса Межуева, соредактора сайта Terra America, выступающим со стороны США, китайцы не воспринимают Обаму серьезно еще и потому, что он не имеет достойных преемников, и его власть скоро закончится. В Китае другой взгляд на власть и ее преемственность. Здесь жизнь оценивается более длительными периодами, как минимум десятилетиями. Как заявляет Борис Межуев, он не представляет себе среди окружения Барака Обамы достойного преемника. То есть Обама президент без политического наследства и своего клана. А значит, с его мнением не стоит считаться.

Свой человек из США

Но, не смотря на разногласия и противостояние, в Китае есть некая симпатия к вице-президенту США Джозефу Байдену. Именно этот политик смог выстроить отношения с элитой китайской экономики. Он часто летал в КНР и смог заслужить доверительные отношения с китайцами. Особенное отношение Китая к Байдену подтверждает и Маслов. Именно его уважают и ценят.

И хотя этот американский политик справляется с ведением сложных переговоров по проблемам экономики и финансов, его в Китае считают больше техническим чиновником.

Информационное сообщение о заседании Совета министров иностранных дел государств-членов Шанхайской организации сотрудничества

3 июня в г.Москве состоялось очередное заседание Совета министров иностранных дел государств – членов Шанхайской организации сотрудничества (далее – ШОС), в котором приняли участие Министр иностранных дел Республики Казахстан Е.А.Идрисов, Министр иностранных дел Китайской Народной Республики Ван И, Министр иностранных дел Кыргызской Республики Э.Б.Абдылдаев, Министр иностранных дел Российской Федерации С.В.Лавров, Министр иностранных дел Республики Таджикистан С.М.Аслов, заместитель Министра иностранных дел Республики Узбекистан А.Д.Насыров.

Заседание прошло под председательством Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова.

Во встрече приняли участие Генеральный секретарь ШОС Д.Ф.Мезенцев и Директор Исполнительного комитета Региональной антитеррористической структуры ШОС Чжан Синьфэн.

Главы делегаций были приняты Президентом Российской Федерации В.В.Путиным.

В рамках подготовки к предстоящему заседанию Совета глав государств-членов ШОС в Уфе 9-10 июля 2015 года главы делегаций обсудили состояние и перспективы дальнейшего развития ШОС, рассмотрели основные направления совершенствования Организации.

Главы делегаций приняли за основу проект Стратегии развития ШОС до 2025 года, который будет представлен на рассмотрение глав государств. Стратегия призвана придать новое качество и динамику сотрудничеству государств-членов в сферах политики, безопасности, экономики и гуманитарных связей. Согласованные подходы государств-членов к текущим задачам деятельности ШОС отражены в проектах Уфимской декларации и Информационного сообщения по итогам СГГ ШОС, которые будут представлены на рассмотрение глав государств.

Главы делегаций одобрили проекты решений СГГ ШОС о начале процедуры приема Индии и Пакистана в ШОС. Они отметили важное значение практического запуска процесса расширения, а также углубления взаимодействия с наблюдателями и диалоговыми партнерами для развития ШОС.

Главы делегаций одобрили проект Заявления глав государств-членов ШОС в связи с 70-й годовщиной Победы над фашизмом во Второй мировой войне. Они отметили неоценимый вклад народов государств-членов ШОС и других стран в достижение Победы над фашизмом и милитаризмом. Главы делегаций убеждены, что уроки этой общечеловеческой трагедии обязывают международное сообщество к совместным действиям по отстаиванию мира, стабильности и безопасности на планете.

Главы делегаций призывают к укреплению действующих механизмов глобального регулирования, прежде всего системы органов ООН, 70-я годовщина которой отмечается в 2015 году, и убеждены в необходимости сохранения ключевой роли Совета Безопасности ООН в поддержании международного мира и безопасности в соответствии с Уставом ООН. Они считают, что реформирование Совета Безопасности ООН должно сделать его более представительным и действенным путем проведения максимально широких консультаций в рамках поиска «пакетного решения», исходя из интересов обеспечения сплоченности стран-членов ООН, без установления искусственных временных рамок и форсирования вариантов, не получивших широкой поддержки стран-членов ООН.

Главы делегаций провели обстоятельный обмен мнениями по ситуации на пространстве ШОС, актуальным региональным и международным вопросам, в том числе обстановки в Афганистане, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Они выступают за урегулирование кризисных ситуаций, обеспечение мира и стабильности через широкий национальный диалог с участием всех заинтересованных сторон на основе взаимного уважения интересов и без вмешательства из вне.

Главы делегаций выступили за скорейшее восстановление мира на Украине на основе полного и безусловного выполнения всеми сторонами Минских договоренностей от 12 февраля 2015 года.

Главы делегаций подтвердили поддержку суверенитету, единству и территориальной целостности Сирийской Арабской Республики и подчеркнули необходимость разрешения сирийского кризиса исключительно политико-дипломатическими средствами.

Главы делегаций выразили обеспокоенность в связи с наращиванием масштабов деятельности террористических организаций в регионе и одобрили проект Программы сотрудничества государств-членов ШОС по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на 2016–2018 годы, которая предусматривает конкретные меры по усилению совместной работы на данном направлении. Они приветствовали проведение Конференции высокого уровня по региональной безопасности 4 июня 2015 года в г.Москве.

Главы делегаций считают важным дальнейшее усиление борьбы международного сообщества с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и поддержали проект Заявления глав государств-членов ШОС по проблеме наркоугрозы.

Главы делегаций поддержали продвижение новой редакции «Правил поведения в области обеспечения международной информационной безопасности», распространенной в январе 2015 года от лица государств-членов ШОС в качестве официального документа ООН.

Государства-члены выразили поддержку усилиям правительства Афганистана по достижению национального примирения и экономическому возрождению страны, подчеркивая руководящую роль в этом процессе самих афганцев, приветствовали преемственность курса афганского руководства в отношении развития регионального сотрудничества как с государствами-членами ШОС, так и с Организацией в целом.

Главы делегаций отметили прогресс в переговорах между Исламской Республики Иран и «шестеркой» международных посредников при участии ЕС по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы. Они считают, что скорейшее достижение всеобъемлющего соглашения будет способствовать укреплению мира и стабильности, углублению доверия и взаимопонимания между государствами региона.

Главы делегаций считают важным скорейшее вступление в силу Протокола о гарантиях безопасности к Договору о зоне, свободной от ядерного оружия, в Центральной Азии, и выразили уверенность, что это будет способствовать укреплению региональной безопасности и глобального режима ядерного нераспространения.

Главы делегаций выступают за дальнейшее развитие партнерских отношений ШОС с другими международными организациями и форумами, в том числе с ООН, ЭСКАТО ООН, УНП ООН, АСЕАН, СНГ, ОДКБ, СВМДА.

Одобрены Отчет о работе Секретариата ШОС за прошедший год и проекты решений предстоящего заседания Совета глав государств-членов ШОС в г.Уфе.

Совет министров иностранных дел государств-членов ШОС внес на утверждение Совета глав государств-членов кандидатуру Р.К.Алимова (Республика Таджикистан) на должность Генерального секретаря ШОС на период с 1 января 2016 года по 31 декабря 2018 года.

Главы делегаций дали высокую оценку проводимой российским председательством работе по подготовке заседания Совета глав государств-членов ШОС в г.Уфе.

Заседание прошло в атмосфере открытости, доверия, дружбы и взаимопонимания, традиционно присущей взаимодействию в рамках в ШОС.

Япония в “Больших манёврах” мая 2015 г.

Владимир Терехов

Стратегическая ситуация в АТР формируется в ходе “Больших манёвров”, которые проводятся основными участниками региональной “Большой игры”. Главным актом японского маневрирования в мае с.г., несомненно, стал государственный визит премьер-министра Синдзо Абэ в США, некоторые итоги которого были рассмотрены ранее.

К другим примечательным событиям подобного рода следует отнести рабочий визит премьер-министра Малайзии Наджиб Тун Разака в Токио (25 мая), 7-ю встречу лидеров Японии и “Форума тихоокеанских островов” (22-23 мая), посещение КНР представительной делегацией японского парламента (4-6 мая) и масштабную акцию, проведенную 21-22 мая в Пекине в рамках “народной дипломатии”.

Все эти акции и события объединяет то, что они прямо или косвенно (а также противоречивым образом) затрагивают интересы Китая – другого ведущего участника “Большой игры” в АТР.

Так, визит в Японию Н.Т. Разака проходил на фоне очередного обострения ситуации в Южно-Китайском море (ЮКМ), в чём политические оппоненты Китая обвиняют Пекин.

Речь идёт о китайских работах по расширению поверхности некоторых из небольших островов-рифов архипелага Спратли, являющегося предметом претензий (полностью или частично) со стороны Вьетнама, Филиппин, Тайваня, Брунея и той же Малайзии.

Эти страны подозревают Пекин в намерении превратить искусственные острова в полноценные военные базы, с помощью которых будет осуществляться контроль над той большей частью (85% всей поверхности) ЮКМ, которую КНР считает своей в силу “исторических” причин.

В свою очередь в Китае отрицают военную направленность тех сооружений, которые уже возводятся на искусственных островах, подчёркивая при этом своё “суверенное право строить на своей территории” то, что считают необходимым.

В ответ на вопли: “Караул! Грабят!”, которые периодически раздаются из ряда упомянутых выше прибрежных стран ЮКМ (главным образом из Филиппин и Вьетнама), в его акваторию стал захаживать ”мировой шериф” и, поигрывая дубинкой, настоятельно советовать джентльменам успокоиться, решать проблемы мирным способом, не угрожая друг другу и в соответствие с международным правом.

Его появление в ЮКМ встречает полное одобрение со стороны почти всех “джентльменов”. Кроме одного, но самого главного, позиция которого в связи с самим фактом присутствия здесь “шерифа” сводится к нескольким тезисам: “Вы, собственно, зачем сюда приехали с другого конца Земли”; “Мы здесь сами разберёмся без “внешних” советов” и (в последнее время) “Зачем портить двусторонние отношения по таким пустякам, как мои проблемы в отношениях с другими местными джентльменами”.

Взаимное маневрирование США и Китая, то есть двух основных региональных игроков, уже давно является одним из главных факторов, определяющих ситуацию в ЮКМ. Однако всё более определённо на роль не менее важного регионального игрока претендует Япония.

Более того, вполне вероятно, что уже в ближайшей перспективе манёвры в связке “Япония-Китай” будут играть по меньшей мере столь же важную роль в ЮКМ, как и в паре “США-Китай”. Тем более, что Вашингтон всячески подталкивает Токио к принятию на себя функции “помощника шерифа”.

Именно с позиций усиления присутствия в ЮКМ Японии комментируются итоги визита премьер-министра Малайзии в Токио. Наряду с расширением разностороннего экономического сотрудничества Япония намерена оказать помощь в совершенствовании морской пограничной службы Малайзии “перед лицом роста китайского влияния в ЮКМ”.

Обширным “Совместным заявлением”, принятым по итогам переговоров, двусторонние отношения повышаются до состояния “стратегического партнёрства”, которое теперь охватывает практически все аспекты межгосударственных отношений. В частности, в разделе “Кооперация в целях обеспечения мира и стабильности”, говорится, что оба лидера “подтверждают недавно подписанный меморандум о двусторонней кооперации в сфере обороны” и обмена военными технологиями.

Фактор Китая незримо присутствовал и в ходе очередной встречи С. Абэ с лидерами 16-и стран, объединённых “Форумом тихоокеанских островов” (ФТО), которая с 1997 г. проводится раз в три года. Следует напомнить, что наряду с экзотическими островными государствами юго-западной части Тихого океана в ФТО входят Австралия и Новая Зеландия.

Основной мотив растущего интереса Японии к этим странам тот же, что и 80 лет назад. Он обусловлен их крайне важным стратегическим положением. Роль этого мотива будет только возрастать по мере выхода региональной “Большой игры” за рамки прилегающего к Китаю морского пространства и её распространения на всю акваторию Тихого океана.

Важным признаком указанной тенденции становится растущий интерес КНР к тихоокеанским островным странам, о чём свидетельствует, в частности, визит на Фиджи председателя КНР Си Цзиньпина, состоявшийся 21-23 ноября 2014 г. В ходе этого визита китайский лидер обозначил свою страну в качестве «вечного искреннего друга народов островных государств Тихого океана«.

Не менее яркий и многообещающий характер для лидеров тихоокеанских стран носило выступление перед ними С. Абэ. Он назвал “маяками, высвечивающими путь в будущее” уже реализуемые Японией проекты в этих странах.

Как следует из заключительного документа работы очередного Форума, Япония продолжит оказание разносторонней помощи малым островным странам. При этом и далее особое внимание будет уделяться решению специфической для них проблемы, которая заключается в уязвимости к природным катаклизмам (главным образом тайфунам), а также к последствиям климатических изменений.

Если переговоры С. Абэ с премьер-министром Малайзии и лидерами “Форума тихоокеанских островов” отражают скорее конкурентную компоненту в манёврах Японии на китайском направлении, то визит в Пекин японской парламентской делегации и масштабная акция в формате “народной дипломатии” свидетельствуют о стремлении Токио к притормаживанию процесса раскручивания спирали недоверия между двумя ведущими странами Азии.

В ходе трёхдневного (с 4 по 6 мая) визита в Пекин представительной делегации из 11 японских парламентариев во главе с заместителем руководителя правящей Либерально-демократической партии Масахико Комурой были проведены переговоры с китайскими коллегами, а также руководящими лицами в иерархии КПК.

В комментариях к этому визиту подчёркивается, что он стал возможен в результате инициирования лидерами Китая и Японии в ноябре 2014 г. (на полях очередного саммита АТЭС) процесса “размораживания” двусторонних политических отношений.

Однако символически даже более значимым событием стало “экстраординарно тёплое обращение”.

Си Цзиньпина в адрес 3 тыс. японцев (бизнесмены, политические деятели и просто туристы), собравшихся 21-22 мая в Пекине. Масштабный взаимный туризм вполне может рассматриваться в качестве своеобразного проявления “народной дипломатии”.

В связи с этим отмечается резкое (на 83% и до 2,4 млн человек) увеличение в 2014 г. числа китайских туристов, посетивших в том году Японию. Каждый из них, между прочим, оставил в стране в среднем по 1 тыс. долл., что немаловажно для стагнирующей японской экономики.

Таким образом, общая картина от майских манёвров Японии на китайском направлении носит противоречивый характер. Как, впрочем, и региональная ситуация в целом.

Представительство Экспортно-импортного банка Китая официально начало свою работу в марокканской столице – городе Рабат. Этот филиал стал первым китайским финансовым учреждением, зарегистрированным в Марокко.

Экспортно-импортный банк Китая проводит операции в этой африканской стране уже на протяжении десяти лет. За это время КНР стала одним из наиболее важных торговых партнеров Марокко.

Напомним, что по итогам 2013 г., объем торговли между КНР и странами Африки достиг рекорда в $210,2 млрд. Это на 5,9% больше, чем в 2012 г. В прошлом году Поднебесная направила в африканские государства товары на $92,8 млрд с приростом на 8,8% в годовом выражении. В обратную сторону была поставлена продукция общей стоимостью $117,4 млрд с увеличением на 3,8%.

В настоящее время предприниматели Китая инвестировали в создание на территории государств Африки более 2000 предприятий. Эти компании работают в сфере сельского хозяйства, обрабатывающей промышленности, финансов, торговли, логистики и др.

В целом, по итогам января-февраля 2015 г., объем прямых китайских инвестиций в нефинансовый сектор зарубежных экономик достиг $17,42 млрд. Это на 51% больше, чем за аналогичный период 2014 г. Главными получателями капиталовложений из Поднебесной стали специальный административный район Сянган (Гонконг), страны АСЕАН и государства Европейского Союза.

С 26 ПО 29 МАЯ В ЧЕДЖУ (РЕСПУБЛИКА КОРЕЯ) ДЕЛЕГАЦИЯ МИНТРАНСА РОССИИ ПРИНЯЛА УЧАСТИЕ В 41-ЗАСЕДАНИИ РАБОЧЕЙ ГРУППЫ ПО ТРАНСПОРТУ ФОРУМА «АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО»

В контексте приоритетов АТЭС 2015 года по развитию человеческого потенциала и интернационализации образования российская делегация на пленарном заседании анонсировала тему «Транспортное образование в Российской Федерации, как ключевое звено развития транспортной отрасли в условиях современной глобализации экономического процесса и региональной интеграции».

Было отмечено, что современная экономика характеризуется возрастанием роли человеческого капитала, когда уровень конкурентоспособности экономики все в большей степени определяется качеством профессиональных кадров. Это в полной мере относится и к транспорту как отрасли, идущей по пути инновационного развития. В этой связи российская делегация предложила включить в итоговую декларацию 9-й встречи министров транспорта экономик АТЭС, которая состоится 8-10 октября 2015г. на Филиппинах, положение о необходимости расширения международного сотрудничества в сфере транспортного образования.

На заседаниях экспертных групп российская делегация представила проектные заявки «Приоритеты современного транспортного образования в условиях интернационализации» и «Обмен передовым опытом по применению навигационных систем и устройств на базе ГЛОНАСС при возникновении дорожно-транспортных происшествий», предусматривающие проведение конференций/семинаров с участием представителей государственных органов, научных и бизнес кругов экономик АТЭС. Целью мероприятий является продвижение отечественных спутниковых навигационных систем, популяризация потенциала российского транспортного образования.

В продолжение инициативы по диверсификации маршрутов поставок в АТР, выдвинутой в период председательства Российской Федерации в АТЭС в 2012 году, состоялась презентация ОАО «РЖД» «Развитие евроазиатских железнодорожных коридоров с целью упрощения торговли между АТЭС и Европой».

Российские представители также выступили с презентациями о перспективах развития основных аэропортов Сибири и Дальнего Востока с целью укрепления взаимосвязанности цепочек поставок в регионе АТЭС.

Американский политолог и профессор Миннесотского университета Уильям Биман считает, что США сильно обеспокоены тем, что Китай усиливает свое влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Именно это, по мнению эксперта, объясняет переброску американского новейшего вооружения к границам КНР, сообщает PressTV.

"Штаты разворачивают свое передовое вооружение вблизи Китая из-за действий КНР в Южно-Китайском море", — рассказал политолог в эфире телеканала.

Биман также отмечает, что Соединенные Штаты недовольны тем, что американское влияние на регион может уйти на второй план из-за Китая.

"Это один из тех случаев, когда США проявляли интерес к региону, в данной ситуации к Юго-Восточной Азии. Американцы обеспокоены тем, что влияние Китая отодвигает США и другие западные страны на второй план", — поделился мнением эксперт.

Ранее, как сообщал The Wall Street Journal, глава оборонного ведомства Соединенных Штатов Америки Эштон Картер, выступая на форуме по безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, открывшемся в Сингапуре, заявил, что США перебросят свое новейшее вооружение, в частности американский стелс-эсминец типа "Замволт" (DDG-1000 Zumwalt), предназначенный для атаки противника на побережье, борьбы с авиацией противника, а также огневой поддержки войск с моря, к границам Китая.

У КНР сохраняются разногласия по размежеванию в Южно-Китайском море с целым рядом стран, в том числе с Малайзией, Вьетнамом и Филиппинами. США призывают стороны договориться друг с другом, избегая напряженности, но при этом стремятся укрепить собственный стратегический союз с рядом стран региона, спорящих с Китаем.

Пекин отвергает все обвинения в свой адрес и в свою очередь обвиняет США в нагнетании обстановки в регионе. Негодование китайских властей, в частности, вызвало заявление Пентагона о намерении рассмотреть возможность отправки американских судов и авиации в район спорных островов для обеспечения в этом регионе свободной навигации.

Индия борется с иностранными НПО

Валерий Куликов

Развитие общественной дипломатии в мировой политике, деятельность гражданских институтов неправительственных организаций (НПО) активно обсуждаются в общественных и политических кругах различных стран. По отдельным оценкам, сегодня в мире насчитывается свыше 60 тыс. только международных НПО. Множество неполитических НПО действительно являются институтами гражданского общества, структурами самоорганизации граждан в разных сферах жизнедеятельности.

Вместе с тем, определенная часть НПО претендует на роль судей в вопросах мировоззрения всего общества и государственной политики, влияя на развитие политической ситуации в ряде стран, вмешиваясь во внутренние дела государств, участвуя по заданиям западных и, прежде всего, американских спецслужб, в смене политической власти в государствах – противниках Вашингтона. В разведсообществе США даже существуют специальные межведомственные группы, занимающиеся координацией деятельности самых различных неправительственных структур, в частности, на российском направлении. Так, в Национальном совете по разведке (National Intelligence Council — NIC) существует Секция российских и евразийских исследований (National Intelligence for Russia and Eurasia).

Указанные обстоятельства объективно вынуждают многие государства, особенно стремящиеся проводить независимую от США политику, внимательно отслеживать деятельность НПО, своевременно выявляя нецелевое использование ими поступающих из-за рубежа финансовых средств для поддержки политических партий и движений, влияния на экономическую политику государства, ограничивая деятельность таких НПО.

Так, правительство Индии, в рамках проводимой работы по наведению порядка в вопросах финансирования неправительственных организаций из-за рубежа, за нарушение отчетности на днях отозвало лицензии у 8975 неправительственных организаций и благотворительных фондов. В дальнейшем лишенные лицензий организации не смогут получить финансовые средства от зарубежных или внутренних источников до специального распоряжения индийских властей. В указанный «черный список» попала известная природоохранная организация Greenpeace (действовала в Индии с 1971 г.), в отношении которой правительство приостановило на полгода действие лицензии и заморозило счета ее индийского отделения. Кроме того, МВД Индии приступило к расследованию деятельности в стране американского благотворительного Фонда Форда и ряда других иностранных НПО.

В качестве основных претензий индийских властей к НПО стало их систематическое нарушение закона об иностранных пожертвованиях, правил регистрации НПО, непредставление отчетности о своей деятельности и доходах, нецелевое расходование средств, а также оказание благотворительной поддержки без надлежащего по действующему законодательству страны уведомления властей Индии. Как следует из публикуемых властями страны дополнительных разъяснений в отношении предъявленных НПО обвинений, для получения зарубежного финансирования индийские НПО должны оформлять разрешение в соответствии с требованиями Закона об иностранных пожертвованиях и открывать специальные банковские счета. При этом категорически не допускается финансирование деятельности политических партий, предвыборных кампаний, СМИ, госаппарата, а также перевод полученных средств незарегистрированными организациями.

Объективность предъявленных НПО обвинений подтверждает проведение в Индии более 150 инспекций с середины 2014 г., по результатам которых правительство страны уже потребовало ранее от 10 тысяч некоммерческих организаций представить подробные сведения о том, откуда они получают финансирование. Однако ситуация с наведением порядка в вопросах финансирования НПО из-за рубежа не изменилась, в связи с чем правительством было поручено МВД страны пойти на более радикальные меры в этом вопросе, вплоть до отзыва лицензий.

Весьма примечательно, что указанные действия Нью-Дели сразу же вызвали волну протеста и нравоучений со стороны тех западных стран, которые именно виновны в нарушении финансового законодательства Индии и в течение многих лет умышленно нарушали его для финансирования через подотчетные им НПО политических процессов в различных странах, в том числе и в этой стране, влияли на инвестиционные планы энергетических концернов и национальных экономических структур в угоду транснациональным корпорациям. В результате таких действий НПО, по оценкам правительства Индии, стране уже нанесен значительный экономический ущерб, выразившийся в торможении развития страны и даже сокращении ВВП.

Так, широко известный Фонд Форда (The Ford Foundation) ранее уже неоднократно подвергался критике в различных странах за финансирование ряда своих политизированных программ (в частности, за поддержку организации «Fairness and Accuracy in Reporting — FAIR»). С момента своего создания Фонд не отходил от стратегических интересов Соединенных Штатов. Бывший профессор социологии Университета Бингемтона (штат Нью-Йорк) Джеймс Петрас (James Petras) обвинил Фонд Форда в том, что он является своего рода «крышей» для ЦРУ и осуществляет ротацию между высокопоставленными сотрудниками ЦРУ и Фондом, делает крупные пожертвования в поддержку выгодных Белому дому политических партий и движений, в особенности в государствах – противниках США. В 2003 году Фонд Форда подвергся критике со стороны американской произраильской информационной службы «Еврейское телеграфное агентство» за односторонне политизированную поддержку, в результате чего он под давлением ряда конгрессменов США даже был вынужден принести свои извинения. Но если во время холодной войны Фонд служил лишь прикрытием ЦРУ, то в течение последних лет разработал собственную методику вмешательства, так называемую «soft power»: встревать во внутренние споры своих соперников посредством финансирования одной стороны для того, чтобы сорвать планы другой, и даже для поддержания соперничества в чистом виде.

Что же касается деятельности Фонда Форда в Индии, то ему предъявлены обвинения в противоправном спонсировании деятельности активистов ряда НПО и политических движений (среди которых, в частности, общественное объединение Тисты Сетальвад — Teesta Setalvad). В частности, согласно доклада администрации штата Гуджарат, Фонд занимался пропагандистской работой с пострадавшими в антимусульманских погромах 2002 г., вмешиваясь во внутренние дела Индии. Кроме того, Фонд Форда обвиняется в разжигании религиозной пропаганды под предлогом христианского миссионерства.

Индийские правоохранительные органы обвиняют также природоохранную организацию Greenpeace в незаконном выделении финансовых средств в поддержку ряда политических активистов. В результате деятельности этой организации, которая должна была бы содействовать социально-экономическому развитию, пропагандистские политизированные выступления Greenpeace нанесли, по оценкам Нью-Дели, ущерб инвестиционной привлекательности Индии и ряду экономических проектов.

За последние десятилетия имплантированные Вашингтоном по миру НПО аккумулировали огромные средства, выделяющиеся Конгрессом и Госдепартаментом США для создания форпостов американского влияния в иностранных государствах под благовидными предлогами, чаще всего под видом помощи с целью построения «гражданского общества», защиты прав человека, оказания содействия в проведении «демократических» выборов и создании «альтернативной прессы». Однако, как подчеркивалось в ряде последних исследованиях, в том числе и Американского института предпринимательства, многие НПО активно занимаются изменением политического баланса в государстве-мишени Белого дома под предлогом помощи «гражданскому обществу». И в этой работе у ряда западных НПО даже есть многочисленные успехи — удачные вмешательства для обеспечения выгодного Вашингтону результата на выборах на Филиппинах, в Пакистане, на Тайване, в Чили, Никарагуа, Восточной Европе и ряде других стран.

Поэтому поспешная реакция США и ряда других стран Запада на действия по усилению контроля в отношении НПО в Индии и ряде других государств, в частности, в России, лишь усиливает подозрения, что западная «благотворительность» отнюдь не бескорыстна. А чтобы это развеять, нужна демонстрация со стороны США и их сателлитов уважения к суверенитету и самобытности других государств.

Шпроты будут под антисанкциями

Летом прошлого года рыбные консервы формально не попали под российские антисанкции, однако претензии к прибалтийским рыбопроизводителям предъявлялись и ранее.

В 2006-2007 гг. Россельхознадзор уже запрещал поставки рыбных консервов с нескольких рыбозаводов Латвии из-за превышения уровня бензопропилена. В то время российские нормы содержания этого вещества в продуктах были строже европейских в 5 раз, по итогам конфликта они были снижены.

По этой же причине, а также «по органолептическим показателям» в январе 2014 года введен запрет на продукцию латвийских компаний Kolumbija Ltd и SIA Randa Klavas. Тогда же начали действовать ограничения на ввоз в РФ молочной и рыбной продукции из Эстонии.>

29 мая Россельхознадзор объявил о запрете с 3-4 июня импорта рыбных консервов из Латвии и Эстонии. Поводом для применения этой меры стали сообщения об их опасности для потребителей.

Под нынешний «консервный» кризис была подведена солидная доказательная база. Еще в феврале 2015 года Россельхознадзор обнародовал результаты проверки загрязнения вод Балтики, которая проводилась немецкими экспертами. Они обнаружили в пробах печени балтийской трески превышение уровня диоксина, фуранов и полихлорированных дифенилов в 2-10 раз и выступили с заключением об «опасности для здоровья потребителей печени балтийской трески».

В марте 2015 года в Россельхознадзор поступили первые сигналы о том, что в латвийских шпротах вновь обнаружен бензопирен. С 18 по 22 мая делегация Россельхознадзора проводила инспекцию по нескольким рыбоперерабатывающим предприятиям Латвии и Эстонии. Российские специалисты убедились, по словам замначальника управления по инспекционной работе Россельхознадзора Ивана Пономарева, что «признать систему контроля безопасности продукции, в том числе и по бензопирену, действенной невозможно». Подробный доклад с выводами инспекции появится в начале июня.

Что такое бензопирен

Бензопирен - химическое вещество первого класса опасности, один из наиболее распространенных канцерогенов, который образуется при сгорании углеводородного топлива. Опасен даже в микроконцентрации, потому что имеет свойство накапливаться в организме и вызывать рост злокачественных опухолей. Поступает внутрь человека с загрязненным воздухом и водой. Многие пищевые продукты - злаки, масло, жиры, обжаренные зерна кофе и какао-бобов, копчености - могут содержать бензопирен.

Безопасный уровень бензопирена в пище, по данным ВОЗ, составляет до 0,0036 мг в день. При этом, с выкуренной сигаретой человек поглощает около 0,0005—0,0009 мг этого канцерогена. А любимый народом шашлык, жаренный на углях, может содержать до 0,062,6 мг/кг мяса.

В 2009 году немецкие надзорные органы обнаружили бензопирен в шоколаде. В июле 2013 года из-за высокого уровня этого канцерогена были запрещены поставки кондитерских изделий с украинских фабрик компании Roshen. По российским нормам, содержание бензопирена в продуктах не должно превышать 0,005 мг/кг.

Россельхознадзор на страже

На государственном уровне Россия вводила запрет на импорт сельхозтоваров дважды: против Грузии осенью 2008 года и против США, ЕС, Канады, Австралии и Норвегии с 7 августа 2014 года (на один год).

Однако, заградительные меры, инициатором которых выступает, как правило, Россельхознадзор, ранее принимались неоднократно.

В 2002 году на месяц был запрещен импорт куриных окорочков из США в связи с обсемененностью сальмонеллой. В 1996 году из-за вируса коровьего бешенства были приняты ограничения на поставки говядины из Италии, некоторые из которых действуют до сих пор. Запрет на импорт говядины позже распространился на Бельгию, Великобританию и Германию (2001), Нидерланды (2003), США (2004), Швецию (2006), Румынию (2010, 2014). До сих пор действует запрет на импорт мяса птицы из Китая, введенный в 2006 году из-за эпидемии птичьего гриппа. По этой же причине временно прекращались закупки птицы из Таиланда, Филиппин, Германии, Канады, Италии, Турции, США и других стран.

В 2006 году запрещен ввоз молочных продуктов из КНР из-за содержащегося в нем меламина, в 2010 году - свинины из итальянской Сардинии в связи с эпидемией африканской чумы, по этой же причине в 2013-2014 гг. запрещался ввоз продукции свиноводства из Белоруссии, в 2014 году - из Украины и Литвы. В 2013 году ограничительные меры затронули творог и сыры из Литвы из-за инфицирования кишечной палочкой.

Многие ограничительные меры, вводимые российскими ведомствами, по времени совпадают с обострением в двусторонних отношениях, что позволяет СМИ говорить о «продовольственных» войнах с Молдавией, Грузией, Украиной, Прибалтикой.

В 2006-2013 гг. действовал запрет на импорт из Грузии воды «Боржоми» из-за многочисленных фальсификаций. В эти же годы были прекращены поставки вин из Молдавии и Грузии из-за содержания в них пестицидов. В июле 2014 года запрещены поставки молочных продуктов из Украины из-за содержания в них пальмовых жиров, антибиотиков и солей тяжелых металлов.

Кто подсчитает ущерб

90% всей латвийской рыбоконсервной продукции идет за рубеж, а точнее в Россию (80–90% от этого количества). В 2013 году Латвия поставила в нашу страну 33,7 тысяч тонн рыбных консервов и готовой рыбной продукции на $40 млн, что составило 32% всего экспорта латвийской сельскохозяйственной продукции в РФ.

Председатель правления рыбоконсервного предприятия «Brīvais vilnis» Арнольд Бабрис утверждает, что потребуется не менее 3-5 лет, чтобы найти для латвийских консервов новые рынки сбыта.

Российско-латвийский товарооборот в 2014 году составил 13,3 млрд долларов, на 18,2% выше, чем в 2013 году. При этом латвийский импорт составил всего $0,6 млрд.

В 2013 году экспорт рыбопродукции из Эстонии в Россию в 2013 году составил 15 миллионов евро. Товарооборот с Эстонией по итогам прошлого года - $5,3 млрд, на 10,6% больше аналогичного показателя 2013 года, импорт из Эстонии - $1,6 млрд.

Автор: Селиверстова Алена