Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Росавиация составила список из 47 стран, выполнение в которые всех регулярных, транзитных и чартерных рейсов с пассажирами на борту должно осуществляться "с повышенными мерами авиационной безопасности". С соответствующим письмом главы Росавиации Александра Нерадько в адрес руководителей авиакомпаний страны удалось ознакомиться РИА Новости.

"Выполнение всех регулярных, транзитных и чартерных рейсов с пассажирами на борту из/в аэропорты иностранных государств: Австрия, Алжир, Албания, Азербайджан, Афганистан, Бангладеш, Болгария, Великобритания, Германия, Греция, Египет, Индонезия, Испания, Италия, Индия, Ирак, Иран, Казахстан, Кыргызстан, Кипр, Кувейт, Ливия, Ливан, Марокко, Малайзия, Македония, Молдавия, Мьянма, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Португалия, Румыния, Саудовская Аравия, Сирийская Арабская Республика, США, Судан, Таиланд, Таджикистан, Туркменистан, Турция, Тунис, Франция, Филиппины, Черногория, Уганда, Узбекистан, Шри-Ланка - осуществлять с повышенными мерами авиационной безопасности", - говорится в письме.

Руководителям авиакомпаний Росавиация предписала провести совещания в аэропортах вышеуказанных стран для усиления мер по обеспечению авиационной безопасности на воздушных судах, осуществляющих полеты в Российскую Федерацию.

По возможности Росавиация рекомендует планировать и осуществлять рейсы "с запасами сухого питания и питьевой воды, принимаемыми на борт воздушных судов в аэропортах РФ". "Планировать усиленный состав летных и кабинных экипажей воздушных судов (с привлечением сотрудников служб авиационной безопасности) и дополнительного технического персонала для обеспечения мер авиационной безопасности, охраны воздушных судов, препятствования проникновению в воздушное судно в аэропортах", - предписывается также в письме.

Командирам воздушных судов в аэропортах иностранных государств, согласно документу, необходимо обеспечить силами членов летного и кабинного экипажей контроль обслуживания воздушного судна и процедуры посадки пассажиров. "Организовать по возможности техническое обслуживание воздушного судна силами технического состава или экипажа авиакомпании, максимально сократить (без ущерба для безопасности полетов) число видов наземного обслуживания в аэропортах иностранных государств (уборка салонов, буксировка, загрузка багажа)", - говорится в письме главы Росавиации.

Нерадько поручил авиакомпаниям до 20 ноября доложить о принятых мерах в управление транспортной безопасности Росавиации.

АТЭС: к открытому, равноправному сотрудничеству в интересах развития.

В преддверии встречи глав государств и правительств форума «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество», которая пройдет 18–19 ноября на Филиппинах, публикуется статья Владимира Путина «АТЭС: к открытому, равноправному сотрудничеству в интересах развития».

18–19 ноября текущего года в Маниле состоится очередная встреча лидеров стран – участниц форума АТЭС. Она пройдёт под предложенным филиппинским председательством девизом – «К совершенствованию мира через инклюзивное развитие».

Долгое время движущей силой экономического роста в АТР и других регионах мира была торговля. Однако, по мере того как снижался эффект тарифной либерализации, стало очевидно, что нужны дополнительные договорённости, охватывающие услуги, инвестиции, нетарифные барьеры, конкурентную политику и субсидии. Естественно, без сложных переговоров, взаимных компромиссов добиться этого невозможно.

Одним из возможных выходов из сложившейся ситуации становится углубление региональной экономической интеграции. Сегодня Россия – вместе с Арменией, Белоруссией, Казахстаном и Киргизией – успешно развивает Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Наш интеграционный проект изначально ориентирован на сотрудничество с другими странами и их объединениями. В мае текущего года заключено соглашение о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Вьетнамом. Возможность подписания аналогичных соглашений рассматривают ещё 40 стран.

Примером прозрачного партнёрства является договорённость о сопряжении ЕАЭС с китайской инициативой «Экономического пояса Шёлкового пути». Реализация этого проекта позволит «расшить» целый ряд «узких мест» в области транспортной инфраструктуры, регулирования трансграничного движения товаров и услуг; придаст серьёзный импульс интеграции экономик АТЭС.

Рассчитываем выйти на взаимовыгодные договорённости в сфере традиционной и возобновляемой энергетики, чрезвычайного реагирования, продовольственной безопасности и сельского хозяйства в ходе саммита Россия – АСЕАН, который состоится в следующем году в Сочи.

Создание новых зон свободной торговли в целом способствует формированию благоприятных условий для либерализации торговых потоков и инвестиций в АТР. Вместе с тем конфиденциальный характер переговоров о создании Транстихоокеанского партнёрства (ТПП) вряд ли помогает устойчивому развитию в АТР.

Убеждены, что стратегический путь лежит не только в увеличении числа зон свободной торговли, но и в совместной выработке и внедрении лучших практик либерализации во всех членах АТЭС с учётом позиций и интересов друг друга. В этой связи следует продолжить курс на повышение роли АТЭС в качестве координатора различных интеграционных инициатив, направленных на формирование в регионе общего, открытого и недискриминационного рынка, свободного от блоковых барьеров. Особое значение в этом имеет эффективное выполнение «Дорожной карты содействия продвижению к Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли», одобренной в Пекине в 2014 году.

Для реализации потенциала развития стран АТЭС недостаточно договориться лишь о правилах игры в отношении сегодняшних товарных потоков. Необходимо выработать совместные подходы к формированию и регулированию зарождающихся рынков «новой экономики», основанной на цифровых технологиях. Формировать институты и правила, обеспечивающие дополнительные возможности для предпринимателей наших стран по созданию современных, перспективных продуктов и качественных рабочих мест.

Со своей стороны, Россия активно участвует в работе новых финансовых институтов в регионе – Банка БРИКС и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Уверен, их деятельность не только будет способствовать развитию в АТР, но и внесёт вклад в укрепление устойчивости мировой финансовой системы.

На национальном уровне последовательно занимаемся созданием максимально комфортного делового климата. Эти усилия получили и международную оценку: за последние 4 года в рейтинге Doing Business Всемирного банка Россия поднялась на 69 позиций, со 120-го на 51-е место.

Особое внимание уделяем развитию потенциала российского Дальнего Востока. В этом году приступили к созданию так называемых территорий опережающего социально-экономического развития – экономических зон с беспрецедентным для России набором налоговых и других преференций. В отношении порта Владивосток приняли специальное законодательство о свободном порте. Планируем распространить этот режим и на другие ключевые гавани Дальнего Востока. Дальневосточные порты, Северный морской путь, модернизация наших железнодорожных магистралей должны стать фактором роста взаимосвязанности в АТР, важным инфраструктурным звеном между АТР и Европой.

Серьёзный интерес в АТЭС проявляют и к российским предложениям по формированию общего образовательного пространства в регионе. Сегодня, когда АТР уверенно закрепляется в ряду ведущих мировых технологических центров, всё большую актуальность приобретает объединение усилий для создания крупных исследовательских платформ и центров. Отмечу, что инициативная роль России в этой сфере получила признание партнёров, и нашей стране – совместно с Перу – доверили право председательствовать на Совещании министров образования АТЭС, которое будет проведено в Лиме в 2016 году.

Достижение высоких темпов экономического роста невозможно без обеспечения энергетической безопасности в регионе АТЭС и справедливого долгосрочного климатического урегулирования. Россия поддерживает действия Форума АТЭС, направленные на создание благоприятных условий для инвестиций в региональную систему транспортировки энергоресурсов, развитие интегрированных энергорынков, увеличение доли экологически чистых и возобновляемых источников энергии, обеспечение доступа к низкоуглеродным технологиям.

Совсем скоро, в декабре, состоится Парижская конференция по изменению климата, на которой будет предпринята попытка достичь глобальной договорённости по сокращению выбросов парниковых газов. Мы заинтересованы в успехе такой работы и уже представили доклад о национальном вкладе в эти усилия.

Масштаб и разноплановость задач, стоящих перед АТЭС, поистине впечатляют. Убеждён, что мы сможем их успешно решить, опираясь на фундаментальные принципы партнёрского взаимодействия, действуя на благо наших народов, в интересах продвижения к формированию единой азиатско-тихоокеанской семьи.

Филиппины. Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 17 ноября 2015 > № 1552409 Владимир Путин

О месте и роли США в современном мироустройстве

Владимир Терехов

Аббревиатура “США” занимает едва ли не центральное место в публичной риторике и текстах, посвящённых тем или иным аспектам мировой политики. В последние годы в России само упоминание этой аббревиатуры провоцирует сильные и полярные по отношению друг к другу эмоции, которые весьма косвенным образом соотносятся с тем сложным содержанием, которое за ней скрывается.

Большинство носителей “обожательного” типа эмоций представляют сегодня маргинальное политическое течение и едва ли заслуживают того, чтобы с ними велась какая-либо полемика.

Гораздо более серьёзной проблемой является массовое господство разной степени накалённости негативных эмоций. Последние оказались прямым следствием неадекватной реакции на два важнейших обстоятельства, сопровождавших окончание холодной войны.

Из них первое обусловлено сохраняющейся болью, вызванной поражением СССР в холодной войне. В этом плане представляются не достойными взрослых людей нередкие попытки эмоционально-детского игнорирования очевидного присутствия формальных признаков упомянутого прискорбного факта.

Второе обстоятельство связано с другим (и тоже бесспорным) фактом того, что с 1991 г. и до сих пор США действительно играют “уникальную и лидирующую” роль в формирующейся новой глобальной игре. Не потому, что об этом говорит президент Б. Обама, и подобные слова (адресованные, кстати, скорее внутреннему, а не внешнему слушателю) прописаны в неких официальных документах.

Так легли карты на мировом игровом столе в конце предыдущей глобальной игры и “обижаться” на этот факт не менее бессмысленно, чем на плохую погоду. Кроме того, очевидное присутствие таких формальных признаков, как самый высокий в мире уровень экономического развития и военной мощи, а также (всё ещё) располагаемый потенциал “мягкой силы”, являются весомым подспорьем для нынешних претензий США на мировое лидерство.

Видимо, на многих подобного рода жизненные реалии действуют гнетущим образом. Но прежде чем пытаться исправить “по-быстрому” новую иерархию в международных отношениях, необходимо ответить самим себе на ряд вопросов.

Из них самый фундаментальный связан даже не столько с оценкой амуниции, располагаемой потенциальным “исправителем”, сколько с давно обсуждаемой в академических кругах проблемой преимуществ и недостатков нынешнего “однополярного” и будущего “многополярного” мироустройств.

Однозначного решения этой проблемы не найдено, и едва ли оно вообще существует по причине многообразия ответа на другой вопрос, “что такое хорошо и что такое плохо” (для кого и с какой точки зрения)?

В частности, вполне можно предположить, что реакцией на некоторые последствия установления “многополярности” (например, на те, которые затрагивают проблематику обеспечения стратегической стабильности в мире) станет сакраментальная фраза о “свершении мечты” гражданина, не отличавшегося большим умом.

Несомненным представляется одно: мировое лидерство – это такой груз, который всё более очевидным образом начинает тяготить его нынешнего носителя. Несмотря на публичную “чииз”-улыбку.

Сейчас Вашингтон решает важный (но промежуточный) вопрос, кого бы вместо себя заставить “полидерить” на Большом Ближнем Востоке (ББВ), то есть в разворошенном им самим регионе-муравейнике (где нет ясности, кто с кем и за что воюет).

А самому сосредоточиться на парировании главного и по природе вполне традиционного (а не мифического “неконвенционального”) вызова, который генерируется фактом превращения КНР во вторую глобальную державу.

В NEO уже обсуждалась тема борьбы между сторонниками продолжения глобального доминирования США (“праймеристами”) и теми, кто выступает за резкое сокращение американской вовлечённости в многочисленные мировые проблемы, предлагая сосредоточиться на главных. В ходе развёртывающейся нынешней президентской гонки в США эти споры начинают перемещаться из сферы научных дискуссий в область реальной политики.

При ответе на некий вопрос иногда полезно мысленно рассмотреть крайний (и маловероятный) вариант развития процесса, спровоцировавшего само появление этого вопроса.

Поскольку в данном случае речь идёт об оценке места и роли США в современном мироустройстве, то такую (чисто качественную) оценку можно сделать путём перевода в “крайнее положение” процесса реагирования Вашингтона на новые мировые тренды.

Из них одним из основных является почти повсеместный рост антиамериканских настроений, а крайний вариант реагирования на этот тренд мог бы выразиться словами: “Злые вы все, не цените моих тяжких трудов, ухожу к себе домой, живите без меня”.

Тем самым свершится упоминавшаяся выше мечта некоего субъекта, видимо, к великой его радости. Но никакой радости это не вызовет в Китае, который ныне является главным геополитическим оппонентом США.

Даже с учётом недавних американских военных провокаций в крайне важном для КНР ареале Южно-Китайского моря, а также интриг вокруг Тайваня. И даже на фоне всесторонней поддержки, которую США оказывают таким крупнейшим региональным оппонентам Китая, как Индия и Япония (не говоря уже о Филиппинах и Вьетнаме), а также находящемуся в изгнании Далай-Ламе XIV – духовному лидеру мирового буддизма и, в частности, тибетцев.

Ибо древняя культура Китая позволяет ему отделять зёрна от плевел в текущей политической суете. Поиску таких “зёрен” посвящена статья под примечательным заголовком “Почему Китай заинтересован в американском присутствии в Азии”, опубликованная в одном из недавних номеров крупнейшей мировой финансовой газеты Nikkei Asian Review.

Отвечая на собственный вопрос, является ли целью китайской политики “выдавливание США из Азии”, автор статьи однозначно говорит “нет”, несмотря на прямо противоположное мнение, распространённое в американском истеблишменте. Примечательной представляется авторская реплика, что указанное мнение базируется “на сильных эмоциях, но не на логике”.

Главный и вполне обоснованный аргумент, свидетельствующий об ошибочности упомянутых настроений в американских политических кругах, сводится к тому, что гипотетический уход США из Азии будет иметь неизбежным следствием резкое усложнение для Китая задачи обеспечения национальной безопасности.

Ибо на месте нынешнего основного геополитического оппонента КНР, правила игры с которым более или менее устоялись, совершенно определённо появятся несколько новых. Автор упомянутой статьи называет “Японию, Южную Корею, Филиппины и, возможно, Тайвань”. Но приведенный список вполне можно пополнить Индией и Австралией.

С рядом из этих стран-соседей у Пекина сложная история отношений, а нынешний процесс превращения Китая в глобальную державу почти каждой из них воспринимается в качестве угрозы национальной безопасности. Несмотря на очевидные выгоды от развития с ним экономических связей.

В случае прекращения действия американо-японского военно-политического альянса совершенно определённо резко ускорится процесс милитаризации Японии.

Более того, уверенно можно утверждать, что в этом случае Токио немедленно запустит программу разработки собственного ядерного оружия. Такая возможность обсуждалась ещё в 50-е годы прошлого века и от неё отказались только после получения американских гарантий безопасности. Согласно оценкам экспертов МАГАТЭ, на то, чтобы начать сегодня производство высококачественного ЯО Японии потребуются не десятилетия (как Ирану), а несколько месяцев.

Все эти моменты, несомненно, принимаются во внимание в Китае в ходе выстраивания политического курса на американском направлении.

В заключение следует отметить, что США отнюдь не являются “добросовестным полицейским” современного мироустройства, ибо каков мир – таков и полицейский. Но вряд ли сбудутся надежды тех, кто полагает, что всем станет лучше без нынешнего (весьма несовершенного) стража мирового порядка.

По итогам девяти первых месяцев 2015 г. импорт деревянных дверей в Японию снизился в годовом исчислении на 9,5%, об этом сообщает министерство финансов страны.

Между тем, в сентябре был зафиксирован рост зарубежных поставок этого сегмента продукции — на 10% в годовом исчислении и на 5,5% по сравнению с августом 2015 г. Основными экспортерами деревянных дверей в Японию остаются Китай, Филиппины и Индонезия.

Импорт деревянных окон в Японию в январе-сентябре 2015 г. снизился в годовом исчислении на 23%, однако в сентябре поставки из-за рубежа были на 5,7% выше, чем годом ранее. Основными поставщиками этой продукции являются Китай, США и Филиппины — их доля на японском рынке импортных деревянных окон в сентябре 2015 г. превысила 80%.

Кроме того, в сентябре 2015 г. Япония резко сократила импорт деревянных напольных покрытий — на 56% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Пшеница США: рост экспортных продаж, который не радует.

Экспортные продажи пшеницы США выросли относительно предыдущей недели. Но это 3-й слабый результат с начала сезона. К тому же он существенно хуже среднего показателя за месяц. Общий объем продаж с начала сезона уже на 17,5% меньше, чем в прошлом сезоне за аналогичный период.

География продаж сузилась еще больше. Правда, небольшие партии закупили страны, давно не появлявшиеся в списках покупателей пшеницы США – Алжир и Израиль.

Более чем скромные итоги экспортной недели, разумеется, не могли стать драйвером биржевых торгов. Как известно, Чикаго завершил торговую неделю небольшим снижением.

Главными покупателями недели стали: Филиппины (66 500 тонн), Мексика (42 900), Израиль (29 100), Гватемала (26 400) и Алжир (19 700). От ранее законтрактованной пшеницы отказались: Италия (3 500) и Южно-Антильские острова (300).

Главными получателями недели стали: Нигерия (56 400 тонн), Мексика (50 800), Гватемала (35 400), Ямайка (21 300) и Алжир (19 700).

Россия и Индонезия запускают ряд совместных проектов

16 ноября 2015 года в Маниле Министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев в рамках совместной встречи министров иностранных дел и министров торговли форума АТЭС провел переговоры с Министром торговли Республики Индонезии Томасом Лембонгом.

Алексей Улюкаев отметил, что среди экономик АТЭС Индонезия является для России одним из ключевых партнеров. «Мы нацелены на дальнейшее укрепление торгово-экономических связей с Вашей страной, в том числе путем поддержания сложившегося российско-индонезийского диалога на международных площадках», - сказал он.

Тем не менее, на фоне общей геополитической напряженности, снижения курсов национальных валют и деловой активности в наших странах, а также неблагоприятной конъюнктуры рынка энергоносителей наблюдается падение российско-индонезийского товарооборота. За девять месяцев 2015 года двусторонний товарооборот сократился на 24,3% по сравнению с аналогичным периодом 2014 года. «Для улучшения ситуации перед нами стоит задача как успешной реализации уже существующих российско-индонезийских проектов, так и поиска новых «точек роста», - сказал глава российской делегации Алексей Улюкаев.

Он отметил крупнейшие проекты двустороннего взаимодействия. Наиболее масштабный из них - строительство ОАО «РЖД» железной дороги и сопутствующей инфраструктуры для перевозки угля на о. Калимантан, которое начинает Россия 20 ноября 2015 года. "У нас хороший очень прогресс в крупных проектах. Проект по строительству железной дороги на Калимантане, которая изначально предполагалась как моно, то есть для угля, будет переформатирована в обычную универсальную железную дорогу. 20 ноября начинается стройка, будет торжественное открытие этого мероприятия, все довольно хорошо идет", - заявил он. Проект предполагает запуск железной дороги из района Западный Кутай до морского порта Баликпапан протяженностью 217 км для перевозки более 20 млн. тонн угля и прочих грузов ежегодно. Финансирование пройдет в два этапа: на первом - планируется привлечь до 200 млн. долларов акционерного капитала в основном от российских инвесторов, на втором - после завершения проектных работ - порядка 700 млн. долларов в качестве долгового проектного финансирования. Проект предполагает, что в IV квартале 2016 г. порт сможет предоставлять услуги по складированию и смешиванию угля, экспорту древесины и пальмового масла из региона. Завершить его предполагается в 2020 году.

Особое внимание Глава российского экономического ведомства обратил на взаимодействие двух стран в области использования атомной энергии. В сентябре "Русатом Оверсиз" подписал с Национальным агентством по атомной энергии Индонезии меморандум по проектам строительства АЭС большой мощности и плавучих АЭС. "Есть большая заинтересованность Индонезии в атомной энергетике такого типа, как плавучие атомные электростанции, которые с точки зрения охраны природы и логистического удобства очень привлекательны для такой островной страны, как Индонезия", - добавил Алексей Улюкаев.

В апреле 2015 года ГК «Росатом» выиграла тендер по первой фазе сооружения экспериментального атомного реактора мощностью 10 Мвт в г. Серпонг (о. Ява). «Помимо сооружения энергетических объектов российская сторона уделяет большое внимание вопросам обращения с отработанным ядерным топливом и обучению специалистов», - подчеркнул он.

Кроме того, Министр отметил развитие сотрудничества между АО «Газпромбанк» и «Индонесиа Эксимбанк», нацеленного на решение вопросов финансирования и обслуживания внешнеторговых операций в российских рублях и индонезийских рупиях.

Также стороны обсудили предстоящее заседание Рабочей группы по торговле, промышленности и инвестициям Российско-Индонезийской МПК, в увязке с заседанием которой пройдет бизнес-миссия российских компаний. «Джакарту посетит большая делегация, включающая представителей ведущих российских компаний как уже реализующих проекты в Индонезии, так и заинтересованные в их реализации», - заметил Алексей Улюкаев.

В заключение Глава Минэкономразвития пригласил Томаса Лембонга и индонезийских предпринимателей принять участие в работе Петербургского международного экономического форума, который пройдет 16-18 июня 2016 года. На Форуме планируется обсудить перспективы развития мировой и региональной экономики (АТР, Европы, России и т. д.) в условиях вызовов геополитического характера, а также задачи, стоящие перед правительствами ведущих мировых держав и их союзов, и способность лидеров решать эти задачи. «Сегодня такие площадки, как ПМЭФ, приобретают особенное значение. Участие в Форуме представителей ведущих экономик из всех регионов мира, руководителей крупнейших компаний должно укрепить доверие между нами, без которого в современном глобальном мире невозможно развитие», - сказал он.

Совместное заявление министров иностранных дел и министров торговли АТЭС по итогам встречи в Маниле (Филиппины)

2015 APEC Ministerial Meeting

Joint Ministerial Statement

1. We, the Asia Pacific Economic Cooperation (APEC) Ministers convened on 16-17 November 2015 in Manila, the Philippines under the chairmanship of Albert F. del Rosario, Secretary of Foreign Affairs, and Gregory L. Domingo, Secretary of Trade and Industry.

2. In APEC’s 26th year, we chose the theme “Building Inclusive Economies, Building a Better World,” representing our vision for an Asia-Pacific region that embraces an economic growth agenda that benefits everyone and future generations – reiterating the vision our APEC Leaders set twenty years ago in Subic for sustainable growth and equitable development. This year, as we continue to chart a course for the region into the 21st century, we pursued this vision through four priorities: Enhancing the Regional Economic Integration (REI) Agenda; Fostering Micro, Small and Medium Enterprises’ (MSME) Participation in Regional and Global Markets; Investing in Human Capital Development; and Building Sustainable and Resilient Communities.

3. We welcomed the participation of the APEC Business Advisory Council (ABAC), the Association of Southeast Asian Nations (ASEAN), the Pacific Economic Cooperation Council (PECC), the Pacific Islands Forum (PIF), the World Trade Organization (WTO), as well as the APEC Secretariat and APEC Policy Support Unit (PSU).

4. Global economic performance remains modest and uneven overall. We welcome the strengthening economic activity in some economies, but note that global growth has fallen short of our expectations. Economies continue to face headwinds including weak final demand and volatility in financial markets. We acknowledge the Finance Ministers’ Statement reaffirming their previous commitments on monetary and exchange rate policies, and on refraining from competitive devaluation and on resisting all forms of protectionism.

5. The Asia-Pacific continues to be the world’s most dynamic region and has outperformed most other regions. This positive result flows from our commitment to the Bogor Goals of free and open trade and investment, and our work to achieve regional economic integration which builds our economic foundations on the basis of individual and collective efforts to free and open trade.

6. Now more than ever, we need a comprehensive, strategic, and broad-based approach to confront the challenges and to seize opportunities, founded on the principles of accountability, transparency, openness, and inclusion. Institution building, financial inclusion, environmental protection, disaster risk reduction, and social cohesion will be critical to sustaining inclusive growth. Our innovative, resourceful, and entrepreneurial people compel us to provide them with an enabling environment in which to grow and flourish. Our region’s rich natural resources in both land and sea, if managed wisely with due regard for the environment and sustainability, will provide significant means to achieve wealth and economic and job security.

7. We welcome continued efforts to mainstream gender equality in APEC processes and activities and we reaffirm the vital contribution of women to economic development and prosperity in the Asia-Pacific and beyond. Women, as prime movers of inclusive growth, make significant contributions to the economy through their participation in labor markets, inclusive business, international markets, and global value chains (GVCs).

8. We will structure our policies to support strong, sustainable, balanced, innovative, secure, and inclusive growth. We are committed to taking concrete steps and joint actions to foster peace, stability, prosperity, economic growth and development in the region, for a sustainable Asia-Pacific partnership, and to jointly build an open economy in the Asia-Pacific that is based on innovative development, interconnected growth, and shared interest. We commend the substantial work to implement undertakings from previous years.

9. To this end, here in Manila we commit to the following actions:

APEC OVERARCHING INITIATIVES

Support for the Multilateral Trading System

10. We uphold the commitment to strengthen the rules-based, transparent, non-discriminatory, open, and inclusive multilateral trading system as embodied in the WTO. Recognizing the significant achievements of the WTO since its establishment twenty years ago and the importance of the 10th WTO Ministerial Conference in Nairobi on 15-18 December 2015, we recommend that Leaders issue a separate Statement on Supporting the Multilateral Trading System and the 10th WTO Ministerial Conference.

Bogor Goals

11. We uphold our commitment towards achieving the Bogor Goals by 2020, and note additional initiatives to address vulnerable populations, bridge the development gaps, and alleviate poverty. We reaffirm the importance of APEC’s Individual Action Plan (IAP) process , and its continuous improvement through the revised IAP template as a means to track our progress in achieving the Bogor Goals. We look forward to the Second-Term Review in 2016 of economies’ progress towards the Bogor Goals.

APEC Strategy for Strengthening Quality Growth

12. We endorse for Leaders’ adoption the APEC Strategy for Strengthening Quality Growth. Building on the 2010 APEC Leaders’ Growth Strategy and bearing in mind the commitments in the 2014 APEC Accord on Innovative Development, Economic Reform and Growth, the APEC Strategy for Strengthening Quality Growth strengthens cooperation and capacity building in achieving balanced, inclusive, innovative, secure, and sustainable growth by focusing on key accountability areas: institution building, social cohesion, and environmental impact. We encourage the private sector’s participation in developing whole-of-economy, whole-of-society approaches towards ensuring dynamic and quality growth.

Anti-Corruption

13. Guided by the Santiago Commitment to Fight Corruption and Ensure Transparency, the APEC Course of Action on Fighting Corruption and Ensuring Transparency, the Vladivostok Declaration on Fighting Corruption and Ensuring Transparency and the Beijing Declaration on Fighting Corruption, we reaffirm our strong commitment to fighting corruption and bribery, and promoting international cooperation in the areas of repatriation or extradition of corrupt officials, asset recovery, criminalization, and prevention of corruption among APEC member economies.

14. We welcome the work of the recently organized APEC Network of Anti-Corruption Authorities and Law Enforcement Agencies (ACT-NET) to advance pragmatic cooperation in fighting corruption, bribery, money laundering, and illicit trade, as well as in the identification and return of the proceeds of those crimes, where appropriate, and subject to domestic laws and policies.

15. We recognize the need to disrupt the growing convergence of corruption and illicit trade including environmental crimes. We encourage stronger cross-border cooperation and more innovative pathfinding approaches among economies including through public-private partnerships, in order to better combat the harmful effects of the illegal economy and to promote cultures of integrity across borders, markets, and supply chains.

16. We welcome the Cebu Manifesto for the Protection of Anti-Corruption Officials and acknowledge the important role of anti-corruption officials in the detection, investigation, prosecution, and prevention of corrupt activities. We further encourage economies to take all appropriate measures to protect anti-corruption officials at the domestic and international fronts.

APEC Services Cooperation Framework

17. Trade in services is growing rapidly, and is projected to outpace our trade in goods not just in value, but in the depth and breadth of economic engagement throughout society. We endorse for Leaders’ adoption the APEC Services Cooperation Framework (ASCF) to provide impetus for a deeper understanding of services and the policy and regulatory settings that will best facilitate innovative, productive, and vibrant services sectors. This will equip economies with the right tools to formulate policies appropriate to their needs, recognizing that open, transparent, and competitive services sectors help create jobs, produce quality goods, harness opportunities for businesses, spur economic growth, widen choices for consumers, improve living standards, and alleviate poverty. We support the development of an APEC Services Competitiveness Roadmap in 2016, consistent with the ASCF.

SUPPORT FOR THE APEC 2015 PRIORITIES

Priority 1: Enhancing the Regional Economic Integration Agenda

Free Trade Area of the Asia-Pacific (FTAAP)

18. We commend the progress in the implementation of the Beijing Roadmap for APEC’s Contribution to the Realization of the FTAAP and welcome its Progress Report. We also commend the launch of the Collective Strategic Study on Issues Related to the Realization of the FTAAP, including the establishment of the task force and core drafting group, the development of the Terms of Reference, Consolidated Work Plan, and Editing Mechanism for final editing of the study. We look forward to Senior Officials’ submission of a comprehensive study and accompanying recommendations by the end of 2016. We welcome the summary report of the outcomes of the Seminar on the FTAAP held in August 2015, various workshops under the 2nd phase of the Capacity Building Needs Initiative (CBNI) and policy dialogues under the Information Sharing Mechanism for RTAs/FTAs. Noting the recent developments in the free trade agreement (FTA) negotiations in the region, we reaffirm our belief contained in the Pathways to FTAAP that an FTAAP should be pursued as a comprehensive free trade agreement by developing and building on ongoing regional undertakings.

Environmental Goods and Services

19. We recognize the importance of trade-enhancing solutions to address environmental challenges and achieve green growth. We commend the economies that are on track to fulfill the ground-breaking commitment to reduce applied tariffs on the APEC List of 54 Environmental Goods to five percent or less by the end of this year, as agreed by our Leaders in 2012. We urge economies yet to fully implement the commitment to intensify their efforts to meet the deadline. We instruct officials to consolidate all economies’ final implementation plans by the end of the year and to publish these plans on the APEC website.

20. We welcome the endorsement of the Environmental Services Action Plan (ESAP) to promote liberalization, facilitation, and cooperation in environmental services. We instruct officials to implement actions under the ESAP. We look forward to the progress in implementation by 2018 for interim review and 2020 for final review.

Structural Reform

21. We endorse the Renewed APEC Agenda for Structural Reform (RAASR) as the continuation of APEC’s structural reform work program until 2020, which strives to stimulate balanced and sustainable growth and reduce inequality. We commit to accelerate our efforts to address institution building in our economies through structural reform and capacity building focused on economic governance, encouraging unilateral reforms aimed at further improving the services sector, regulatory infrastructure, and competition policy. In endorsing the RAASR, we welcome the APEC PSU report Assessing the APEC New Strategy for Structural Reform (ANSSR) and Advancing the APEC Structural Reform Agenda Beyond 2015 and its recommendations to strengthen APEC’s structural reform agenda going forward.

22. We commit to work across the APEC platform, particularly through the Economic Committee (EC), on the RAASR by incorporating the fundamental elements of structural reform, including regulatory reform, strengthening economic and legal infrastructure, competition policy, corporate governance, and public sector management.

23. We commend member economies’ contributions to the ongoing Ease of Doing Business (EoDB) initiative and welcome the EC’s plans to develop the APEC EoDB Implementation Plan to guide capacity building as we strive to meet a new aspirational target of a 10 percent improvement by 2018.

24. We endorse the 2015 APEC Economic Policy Report on Structural Reform and Innovation, and its recommendations to harness the growth potential that innovation can provide through effective structural reform policies. We look forward to the 2016 APEC Economic Policy Report on Structural Reform and Services, as well as the 2016 Conference on Good Regulatory Practice on the topic of “building high level support for reform”.

Finance

25. We welcome the launch of the Cebu Action Plan (CAP) under the APEC Finance Ministers’ Process (FMP), which works on four pillars: (i) promoting financial integration; (ii) advancing fiscal reforms and transparency; (iii) enhancing financial resiliency; and (iv) accelerating infrastructure development and financing. We recognize that regional financial development and integration in APEC are needed, while balancing other considerations, such as investor protection, market integrity, regulatory conditions, monitoring de-risking, and financial stability, as these will pave the way for greater intra-regional trade and investment, and facilitate the development of more inclusive financial markets across APEC. We acknowledge that fiscal reforms to improve governance and fiscal transparency can achieve greater inclusiveness and fiscal sustainability, allow for broad participation in the budgeting process, and enhance management of tax expenditures, subsidies, and government liabilities. We value the role of financial resilience to sustainable and inclusive growth. Financial resilience can be boosted through continued macroeconomic cooperation among economies, including the sharing of experiences in macroprudential policy frameworks and resilience to external capital flow volatility. We reiterate that quality infrastructure development and financing is a key priority for the region, given the demands for connectivity across economies and within economies.

26. We recognize that given the varying levels of development and domestic circumstances across APEC economies, the CAP is voluntary and non-binding, and that the initiatives and deliverables in the roadmap are broadly beneficial to APEC as a whole. The CAP continues the progress towards the Bogor Goals of free and open trade and investment, as well as the Kyoto Report on the growth strategy and finance of identifying priorities for future growth in the APEC region and a living document that can be used as a reference for the activities of the FMP. We encourage economies to work together to implement domestically, regionally, and globally applicable CAP initiatives and deliverables to promote intra-regional trade and investments, connectivity, infrastructure development, and MSME and supply chain financing.

Investment Facilitation

27. We welcome the Investment Facilitation Action Plan (IFAP) priority actions for 2015-2016 and encourage members to take on specific IFAP actions, on a voluntary basis, to support a more predictable and transparent investment climate and strengthen the role of investment as a driver of growth and jobs.

Infrastructure Investment

28. We welcome the publication of the Guidebook on Public-Private Partnership (PPP) Frameworks in the APEC Region and recognize the value of the report as a reference for APEC economies in developing PPP infrastructure frameworks. We also commit to build on ongoing initiatives outlined in the 2014 and 2015 Finance Ministerial Statements including capacity building, continuing to build on the work and implement initiatives laid out by the PPP Experts Advisory Panel. We likewise support partnerships with international organizations and long-term financing and funding support for PPP projects in the region.

Continuing Work on Services

29. We welcome continued work to increase the transparency of services trade-related regulations, facilitate services trade and investment, and develop open services markets. We welcome the APEC Virtual Knowledge Center on Services as a knowledge-sharing and collaborative platform which directly contributes to the pursuit of the objectives of the ASCF. We welcome the updated Services Trade Access Requirements (STAR) Database and agree to explore expansion to additional services sectors. We encourage officials to leverage existing services work and indices developed by other international fora in pursuing the ASCF objectives.

30. We welcome the PSU study on APEC Work on Services and Baseline Indicators. We encourage economies to consider the recommendations of the PSU study in the multi-year implementation of the Action Plan on Statistics on Trade in Services and other areas of APEC’s work on services.

31. We welcome the recommendations of the APEC 2015 Public-Private Dialogues (PPDs) on Services and the Regional Conference of Services Coalitions, and encourage further engagement between the public and private sectors to address impediments to and to facilitate services trade growth.

32. We welcome the results of the APEC Symposia on Good Policy and Regulatory Practices for Facilitating Trade and Investment in Mining and Energy Services, and Telecommunication and ICT Services, and look forward to the upcoming Symposium on Good Policy and Regulatory Practices for Facilitating Trade and Investment in Architecture and Engineering Services. We look forward to the publication of an APEC Compendium of good practice in services in 2016, based on the eight symposia organized to date.

Next Generation Trade and Investment Issues (NGeTI)

33. We commend the work on manufacturing-related services as a next generation trade and investment issue and welcome the endorsement of the Manufacturing Related Services Action Plan and the case studies undertaken by the PSU this year. We recognize the contributions of the Action Plan to the Bogor Goals and to the vision of the ASCF, with its sector-specific approach. Looking forward to the outcome of the implementation of the Action Plan, we urge economies to take concrete actions under the Key Action Agenda.

34. We alsowelcome the development of the Work Plan for Advancing Facilitating Digital Trade for Inclusive Growth as a Potential NGeTI and instruct officials to implement the Work Plan’s activities including the conduct of Trade Policy Dialogues and independent research by the PSU.

Transparency and Trade Facilitation

35. We welcome the launch of the APEC Trade Repository (APECTR) as a one-stop portal for information on trade-related regulations. We instruct officials to ensure its relevance and comprehensiveness in line with our commitment to greater transparency and predictability in trade.

Global Value Chain Cooperation

36. We welcome the Progress Report on the APEC Strategic Blueprint for Promoting Global Value Chain (GVC) Development and Cooperation and instruct officials to advance the implementation of the Strategic Blueprint through the initiatives and work plans under the different work streams. We commit to work towards a more focused GVC evolution inclusive of MSMEs to facilitate sustainable, inclusive, and balanced growth in the Asia-Pacific region including through enhancing the resilience of GVCs to various risks such as natural and man-made disasters.

37. We welcome the work to explore actions on improving the investment climate for GVC development through the study and the related public-private dialogues to be conducted in sub-regions in 2016. We instruct officials to advance this work with a view to further facilitating cross-border investment flows in GVCs.

38. We welcome the meetings of the Technical Group on Measurement of APEC Trade in Value Added (TiVA) under Global Value Chains and urge officials to implement the Terms of Reference on the Operational Mechanism and Work Plan of the Technical Group. We welcome the preparatory work undertaken on the construction of the APEC TiVA Database and anticipate its completion by 2018. We encourage more inputs from members and other stakeholders to the construction of the database. We note that information on MSMEs is crucial to the design of policies and programs aimed at MSME growth and internationalization by fostering the linking and matching of sources of MSME-relevant information.

39. We welcome the results of the trade policy dialogue on how the 2013 APEC Best Practices to Create Jobs and Increase Competitiveness could be applied to other types of localization policies. We instruct officials to continue to identify alternatives to localization policies and develop best practices as a means to foster job creation and increase competitiveness.

40. We reiterate the importance of collaborative efforts to enhance cross-border value chain resilience as an emerging trade and investment issue in the region. We welcome the endorsement of the APEC Guidebook on Resilience of GVCs to Natural Disasters and the capacity building seminar in 2016 for promoting efforts to enhance resilience of GVCs to natural disasters, contributing in particular to improving the investment environment and enhancing MSMEs’ participation in GVCs, as well as to disaster risk reduction.

41. In view of the important elements of complementarity in trade and investment in strengthening Regional Value Chains in Asia and Latin America and the Caribbean (LAC), we look forward to the Study on the Enhancement of Integration of Regional Value Chains in Asia and LAC, as well as PPD to be held in 2016.

Supply Chain Connectivity

42. We note the interim progress report on the Supply Chain Connectivity Framework Action Plan (SCFAP) provided by the PSU and the implementation of the Action Plan in support of our Leaders’ APEC-wide target of achieving a 10 percent improvement in supply chain performance as we progress towards a complete final assessment of SCFAP in 2016.

43. We encourage APEC’s continued participation in the Capacity Building Plan to Improve Supply Chain Performance (CBPISCP), particularly on pre-arrival processing, expedited shipments, advance rulings, release of goods, and electronic payments. We appreciate the contributions of the APEC Alliance on Supply Chain Connectivity (A2C2) as an advisory group in the implementation of the CBPISCP and look forward to A2C2 continuing this important work.

44. We welcome the progress of pilot projects by volunteer economies to demonstrate the benefits and challenges in using interoperable Global Data Standards (GDS). We look forward to the outcomes of the PSU study on the Application of GDS for Supply Chain Connectivity, which will assess GDS costs and benefits based on the pilot projects and establish a set of policy-based recommendations to promote the wider use of interoperable GDS. We encourage more economies to make use of pilot projects for first-hand experience and capacity building on GDS, and note that the wine pilot has already commenced in November 2015, and other pilots including pharmaceutical products are expected to be launched in 2016.

45. We welcome the launch of the Tianjin Pilot Center of APEC Cooperation Network on Green Supply Chains (GSCNET), and the outcomes of the GSCNET Dialogue held in May. We endorse the Work Plan of the GSCNET and encourage members to establish more Pilot Centers to promote cooperation to this end.

Customs Procedures

46. We commend the work on customs trade facilitation and secure travel and trade. We welcome the endorsement of the APEC Principles on the Movement of Humanitarian Goods and Equipment during Emergencies and encourage officials to apply them to our continuing efforts to reduce barriers to the movement of goods to disaster areas. We look forward to the progress of work on the Single Window, Advanced Risk Management, Passenger Name Record, and Authorized Economic Operators (AEO). We also look forward to the completion of APEC Best Practices on Authorized Economic Operators in 2016 which will help develop trade facilitation frameworks that allow efficient transport of legitimate cargo processing, in line with World Customs Organization instruments, tools and standards, and will widen the network of AEO mutual recognition arrangements.

47. We commend the work on the Asia-Pacific Model E-Port Network (APMEN) and welcome the establishment of the APMEN Operational Center, the PPD and the second meeting of the Joint Operational Group of APMEN in Shanghai. We endorse the Strategic Framework and the Working Mechanism of APMEN and encourage more economies to join the APMEN.

48. As we harness ICT for cross-border trade, we instruct officials to look into the development of the e-port and single window systems, taking into consideration ICT technology accessibility, economies’ levels of development, and the ongoing work in APEC.

49. We welcome the progress achieved by APEC member economies in the area of cross border e-commerce aiming at facilitating its development and the result of the first APEC workshop on customs control over cross border e-commerce.

Rural Development

50. We welcome the work undertaken in carrying out the 2013 mandate of exploring trade in products which contribute to sustainable and inclusive growth through rural development and poverty alleviation, and task officials to continue work in this area.

Inclusive Business

51. We welcome the results of the PPD on Investment: Fostering MSME Growth through Inclusive Business and the High-Level Dialogue on Inclusive Business. We instruct officials to undertake more work on understanding inclusive business in major sectors, especially agribusiness, manufacturing, housing, tourism, forestry and fisheries, and its role in sustainable and inclusive growth through sharing of experiences and by collaborating with relevant international organizations.

Strengthening Comprehensive Connectivity

52. We reaffirm our commitment to the overarching goal of a seamless, comprehensively connected, and integrated Asia-Pacific by implementing the APEC Connectivity Blueprint for 2015-2025. We encourage member economies to undertake specific actions under the pillars of physical, institutional, and people-to-people connectivity. We encourage Senior Officials to implement the agreed Dedicated Arrangement to Monitor, Review, and Evaluate the Implementation of the Blueprint.

53. We commend member economies’ efforts to advance infrastructure development including through the APEC Multi-Year Plan on Infrastructure Development and Investment (MYPIDI). We welcome the Reference Guide for Peer Review and Capacity Building on APEC Infrastructure Development and Investment, the progress of the Study on Infrastructure Investment in the APEC Region, and the progress on the Promoting Cruise Visits to Ports in the APEC Region, and on the Exploration on the Strengthening of Maritime Connectivity initiatives.

54. We also commend economies’ initiatives to achieve comprehensive regional connectivity, which is being jointly built through consultation to meet the interests of all. We encourage economies to further implement these initiatives in order to promote policy coordination, facilities connectivity, unimpeded trade, financial integration, and people-to-people bonds in the Asia-Pacific region.

Transportation

55. We commit to accelerate our efforts to enhance productivity through safe, secure, efficient, and sustainable transportation systems, and to promote innovations in the transportation sector as we move towards achieving inclusive mobility and global supply chain resilience, while recognizing the importance of aviation and maritime safety and security.

56. We support the diversification of transport and logistics supply chains in the Asia-Pacific region to enhance APEC’s connectivity and economic growth. We recognize that the ITS and Global Navigation Satellite Systems are crucial to create commercial, safe, and secure supply chains.

57. We encourage the Transportation Working Group (TPTWG) to begin working on reducing marine pollution from ships operating in the APEC region through capacity building, aimed at enhancing economies’ ability to effectively enforce the MARPOL 73/78.

58. We welcome the work to support the implementation of the APEC Supply-Chain Connectivity Framework Action Plan through projects including: Promoting Regional Economic Integration by Deriving Supply Chain Connectivity Benefits over Cross-Cutting Issues in Transport, Energy, Environment and Human Health; Global Supply Chain Resilience (Phase 3); and International Ship and Port Facility Security (ISPS) Code Implementation Assistance Program (ICIAP). We support the APEC Seven Principles of Supply Chain Resilience and commit to its multi-year implementation.

59. We recognize that an open and liberal international aviation regime and developed international air services are essential to continued economic growth and trade facilitation in the APEC region. We encourage economies to actively continue to pursue the goal of market access liberalization through existing avenues including bilateral and multilateral agreements, for example, the Multilateral Agreement on the Liberalization of International Air Transportation, and the exploration of additional avenues in line with the International Civil Aviation Organization’s (ICAO) long-term vision for international air transport liberalization.

60. We also welcome the progress of various initiatives including the development of an APEC Connectivity Map, an APEC Inclusive Mobility Framework, PPP Best Practices, and Quality Transport Vision, and efforts to reduce aviation emissions. We acknowledge the establishment of a task force for an APEC-wide transport card in the TPTWG.

Tourism

61.We endorse the State of APEC Tourism Report and encourage efforts to achieve the target of 800 million international tourists among APEC economies by 2025 as stated by Tourism Ministers in the 2014 Macao Declaration.

62. We endorse the Tourism Working Group’s (TWG) Strategic Plan 2015-2019 to promote competitiveness and regional economic integration through policy alignment and structural reform, and welcome Peru’s hosting of the Tourism Ministerial Meeting in 2016.

63. We encourage relevant Working Groups to work closely with the TWG to promote green, sustainable, and inclusive tourism development, increase connectivity, improve travel facilitation, invest in infrastructure to support demand, ensure sustainable use of cultural and environmental assets, and develop a mobile and skilled workforce to propel the growth of travel and tourism in the APEC region.

Travel Facilitation

64. We note the mid-term assessment of the Travel Facilitation Initiative (TFI) and we instruct officials to consider and implement the necessary recommendations to make the TFI as effective and efficient as possible.

65. We commend the extension of validity of the APEC Business Travel Card (ABTC) from three to a maximum of five years beginning 1 September 2015. We appreciate the efforts of transitional members of the ABTC scheme to become full members.

Internet and Digital Economy

66. We commit to take a constructive role in promoting the internet and digital economy and strengthening efforts to harness its full potential as an enabler of inclusive economic growth, and encourage secure cross-border flows of information, taking into account the need to bridge the digital divide. We welcome the progress in implementing the APEC Initiative of Cooperation to Promote Internet Economy. We recognize the importance of the APEC Cross-Border Privacy Rule (CBPR) Systems to facilitate trade, and welcome the increased participation of APEC economies in the CBPR System. We note the role of the Ad Hoc Steering Group on the Internet Economy which will promote cooperation and facilitate technological and policy exchanges, and look forward to its stock-take of APEC initiatives on cross-cutting internet and digital economy issues.

Telecommunications and Information

67. We welcome the increased collaboration by the Telecommunication and Information Working Group (TELWG) with other APEC fora, including coordination with the Emergency Preparedness Working Group (EPWG) on disaster preparedness, response, and recovery through the development of ICTs and appropriate systems; with the Ad Hoc Steering Group on the Internet Economy and the Electronic-Commerce Steering Group (ECSG) on the benefits of the Internet and Digital Economy; with the Small and Medium Enterprises Working Group (SMEWG) on the promotion of safe, efficient, low-cost, and inclusive internet financial services for MSMEs; and with the Policy Partnership on Women and the Economy (PPWE) on facilitating women’s livelihood development and resilience with ICTs.

68. We encourage the implementation of the TELWG Strategic Action Plan 2016-2020 which promotes online connectivity, and the development of the ECSG strategic plan, which together will help maximize the potential of the internet in unlocking next generation growth across Asia-Pacific. We welcome the efforts of TELWG to cooperate with other fora to ensure a secure and trusted ICT environment, which would foster economic development.

Regulatory Coherence and Cooperation

69. We welcome the results of the 8th Conference on Good Regulatory Practices and its contribution to creating a sound regulatory environment and advancing regulatory coherence and cooperation. We welcome the update on the 2013 Baseline Study of Good Regulatory Practices in APEC Member Economies and the outcomes of the EC workshop on International Regulatory Cooperation: Cooperation in Action, and encourage economies to continue sharing practical experiences and knowledge about undertaking regulatory cooperation in different ways. We support the theme of building high level support for regulatory reform (including international regulatory cooperation) at next year’s Conference on Good Regulatory Practices in Peru.

70. We will continue to implement initiatives on regulatory coherence and cooperation and maximize the role of the internet and information technology to strengthen the implementation of public consultation and other good regulatory practices.

71. Through the APEC Regulatory Cooperation Advancement Mechanism (ARCAM) on Trade-related Standards and Technical Regulations, we note the endorsement of the Principles for Government’s Role in Promoting Effective Advertising Standards and instruct officials to advance work in this area in 2016, and encourage continued discussions on implementation of the APEC Action Agenda on Advertising Standards and Practices and other relevant issues that may be identified.

Intellectual Property

72. We recognize the importance of promoting the protection and enforcement of an effective, comprehensive, and balanced intellectual property (IP) system to incentivize creativity and create an enabling environment for innovation. We recognize that MSMEs can leverage their IP assets such as brands and trademarks for growth and expansion to assist MSMEs develop competitive and global brands. We welcome the report on Trade Secrets Protection and Enforcement in APEC Economies and acknowledge that trade secrets protections are useful in helping MSMEs go global and we welcome further work on this issue. We welcome the progress towards developing the APEC Best Practices in Trade Secrets Protection and Enforcement and encourage officials to continue the work and to complete it on the basis of consensus at the earliest possible time. We agree to foster cooperation in intellectual property rights promotion, protection and enforcement, and enhance MSMEs’ capacity for IP commercialization, IP marketing, and reduction of innovation risks in IP management.

73. We recognize the need to support quality research activities of academic and research institutions particularly in the areas of innovation and technological advancements and to promote their resulting IP assets towards adoption and utilization.

Standards and Conformance

74. We note the work of the Wine Regulatory Forum, under the Sub-Committee on Standards and Conformance (SCSC), on the model wine export certificate as a means to streamline export certificate requirements. We instruct officials to explore other areas where similar trade facilitative initiatives may be applied.

Food Safety Cooperation

75. We commend the efforts of the Food Safety Cooperation Forum (FSCF) and its Partnership Training Institute Network (PTIN) to promote regulatory frameworks harmonized with science-based international standards, improve food safety, and ensure predictability and transparency in agri-food trade and the role it can play in building capacity and confidence, ultimately reducing non-tariff barriers (NTBs.) We look forward to the outcomes of the APEC FSCF’s continued work on regulatory convergence through continuation of work in the areas of export certificates and pesticide maximum residue limits as part of the APEC Regulatory Cooperation Plan. We note the successful completion of the FSCF PTIN capacity building activities in food inspections systems, laboratories and proficiency testing, aquaculture, antimicrobial resistance control strategies, and updates on domestic food safety standards. We commend the outcomes achieved through the FSCF PTIN Roundtable on Effective Industry/Regulator Cooperation and affirm the roundtable’s emphasis on the critical role stakeholders play in developing food safety regulation.

76. We welcome the establishment of centers of excellence for biomedical regulatory sciences in the region and look forward to strengthening our ability to reach regulatory convergence for medical product approval procedures among others by 2020.

Industry Dialogues

77. We welcome the adoption of the Roadmap for Electric Vehicles to facilitate the adoption and implementation of international standards for electric vehicles, and we encourage officials to continue work on this issue in 2016.

78. We welcome the research undertaken by the Chemical Dialogue to better understand divergences in theimplementation of the Globally Harmonized System for Classification and Labeling of Chemicals (GHS) and look forward to a report from the Chemical Dialogue in 2016 on the implementation of measures to reduce these divergences. We welcome the work of the APEC regulatory community to strengthen capacity in the scientific assessment of metals and metal compounds, as well as the work of the Chemical Dialogue with EC on Good Regulatory Practices.

Priority 2: Fostering Micro, Small and Medium Enterprises (MSMEs)’

Participation in Regional and Global Markets

79. We support the Boracay Action Agenda to Globalize MSMEs and welcome its Implementation Plan which demonstrates our firm commitment to pursue actions that are practical and important for MSMEs’ participation in global trade. We instruct officials to identify areas of convergence across relevant APEC fora and work with ABAC on the complementarity of projects and efficient use of resources in implementing MSME initiatives.

80. We welcome the collaboration between the SCSC and SMEWG on standards and conformance as key to enhancing the competitiveness of MSMEs. We look forward to the development of a workplan to address standards and conformance issues faced by MSMEs.

81. We uphold our commitment to a fair and accountable competition policy regime to facilitate inclusive growth and provide a predictable business environment, particularly for MSMEs, consistent with the principles of good regulatory practices approved by the APEC Ministers in 2014.

82. We remain committed to realizing the full potential of women as economic actors in the global economy and encourage the promotion of women’s entrepreneurship as vital to sustainable and inclusive growth. We shall continue to support women-owned MSMEs to strengthen their competitiveness and ability to participate in local and global value chains.

MSMEs in Global Supply and Value Chains

83. We welcome the work on SMEs’ Participation in GVCs to implement the APEC Strategic Blueprint on GVC Development and Cooperation. We note the progress reports on the five major industries: information technology and electronics, automotive, textiles, healthcare products, and agribusiness. We instruct officials to continue cross-fora and industry consultations and networking activities in developing practical initiatives that will integrate MSMEs in GVCs. We welcome continued efforts in strengthening and developing the APEC Accelerator Network through early investment.

84. We welcome the results of the GVC MSME Automotive Sector survey which identified non-tariff measures that continue to challenge MSMEs’ participation in the automotive sector GVC. We will address these challenges through better policies and targeted capacity building.

85. We welcome the APEC Iloilo Initiative: Growing Global SMEs for Inclusive Development, a guiding framework for integrating SMEs into international trade and GVCs. We welcome the APEC MSME Marketplace as a tool to promote cooperation and linkage across MSMEs and other stakeholders. We look forward to the development in 2016 of SME internationalization indices that would serve as a measurement of the degree of SMEs’ integration into GVCs.

ICT and E-Commerce for MSMEs

86. We recognize the important role of e-commerce as a vehicle for MSMEs to participate in the global market. We welcome the proposal to Promote E-commerce to Globalize MSMEs, and note the proposal on Enabling Inclusive Growth through the Internet Economy and member economies’ efforts to promote Online-to-Offline (O2O) new business models.

87. We welcome the Digital Economy Action Plan for MSMEs and Work Agenda for MSMEs as concrete and practical steps that APEC could undertake to accelerate MSMEs’ access to international markets.

Access to Finance for MSMEs

88. We recognize the importance of encouraging financial institutions to evaluate the business models and growth potential of individual MSMEs in order to improve access to finance, and of creating a seamless financial environment for MSMEs to enhance access to GVCs. We recognize the role of public finance, such as credit guarantee systems designed for MSMEs’ operational continuity. We support efforts for closer collaboration with relevant public and private sector institutions. We welcome the commitment by the private sector and international finance organizations to collaborate with the public sector to promote legal and policy reforms that will help expand financing for MSMEs and support their participation in supply chains. We welcome the collaborative efforts of the World Bank Group, SME Finance Forum, Organization for Economic Cooperation and Development (OECD), ABAC, and interested APEC member economies, in establishing a Financial Infrastructure Development Network under the CAP.

Resilient MSMEs

89. We call for greater efforts to promote MSMEs’ resilience against unexpected events, disasters, and financial crises in order to improve global supply chain resilience. We welcome the publication of the Business Continuity Planning Guidebook in seven languages and the APEC SME Disaster Resilient Policy Framework.

90. We welcome the progress of the APEC Business Ethics for SME Initiative in addressing unethical practices in sectors of export interest to MSMEs, doubling the number of medical devices and biopharmaceutical industry association codes of ethics from 33 in 2012 to 66 in 2015. We welcome the APEC Guide to Implement Multi-Stakeholder Ethical Collaborations in these sectors and encourage member economies to advance the goals of the Nanjing Declaration to Promote Ethical Business Environments through 2020.

Priority 3: Investing in Human Capital Development

91. We recognize human capital development as an essential measure to achieve and sustain economic growth, especially through the services sector. We commit to follow through on the goals of the APEC’s work programs in line with this priority area.

Human Resource Development and Skills Training

92. We commit to the goals of the Port Moresby Joint Statement on the 2015 High-Level Policy Dialogue on Human Capacity Building to enhance strategic cooperation in human capital development geared towards developing 21st century skills that are aligned with global education and training best practices, and that increase people’s employability, productivity, and ability to respond to emerging business demands.

93. We welcome efforts to advance human resource development competitiveness in the region, to facilitate the mobility of skilled labor, and to ensure the quality of skills and competencies that meet the supply chain demands of the region. We commit to promote projects such as the APEC Labor Market Portal, APEC Occupational Standards Referencing Framework, APEC Skills Development Capacity Building Alliance, APEC Vocational Training Project in Cooperation with Enterprises, and efforts to ensure quality of training.

94. We support the APEC Human Resource Development Working Group (HRDWG) 2015-2018 Action Plan and its initiatives directed towards vulnerable and disadvantaged groups in society, such as persons with disabilities, women and youth, as well as mobile workers. We welcome the outcomes of the APEC Seminar on Facilitating Human Resource Mobility by Enhancing Social Protection, which recognizes the contributions of global workers to economic growth. We call on the APEC HRDWG to identify policy priorities concerning global workers and address gaps in enhancing their social protection.

95. We recognize that the success of a safe, secure, effective and seamless transport system in the APEC region depends largely on the competence of human resources. Therefore, we encourage economies to put more effort into collaborating on developing joint personnel training on smart and green supply chain connectivity.

Education

96. We endorse the Joint Statement of the 1st High-Level Policy Dialogue on Science and Technology in Higher Education aimed at advancing cross-border education, inter-university collaboration on science and technology, and the international mobility of academics, researchers, and students as drivers of technological advancements, innovation, and economic growth. We commit to strengthen efforts that put science, technology, and innovation as well as higher education at the forefront of economic policy-making and strategic planning, following the mandate of the APEC 2012 Leaders’ Declaration on Promoting Cross-Border Education Cooperation.

97. We welcome the results of the 4th APEC Conference on Cooperation in Higher Education in Vladivostok, which met under the theme Human Capital Development for Inclusive Economic Growth to explore human resource development, to enhance the link between human capacity building and employment needs through effective mechanisms for cross-border education and collaboration between universities and businesses across APEC.

98. We welcome the preparations for the 2016 APEC Education Ministerial Meeting (AEMM), to advance our work on cross-border education, Science, Technology, Engineering, and Mathematics (STEM) education, educational innovation, work-integrated learning, qualifications frameworks, among others. The 6th AEMM will be co-chaired by Peru, as host, and Russia and organized in coordination with the HRDWG and its networks (Education Network (EDNET), Labor and Social Protection Network (LSPN), and Capacity Building Network (CBN)).

99. We welcome the early realization of our 2020 target of 1 million intra-APEC university-level students per year. We will further support the enhancement of mobility of students, researchers, and education providers, including economies’ contributions to the APEC Scholarship Initiative. We welcome the establishment of the APEC Higher Education Research Center and its initiatives and activities that strengthen higher education exchange and cooperation in the Asia-Pacific region. We support efforts for economies to cooperate on education best practices such as through the development of APEC Education Cooperation strategies, based on the report of the Education Cooperation Project to be submitted to the 6th AEMM. We reaffirm our Leaders’ commitment to promote cross-border education cooperation and encourage economies to update and advance the APEC Workplan on Promoting Cross-Border Education Cooperation.

Science & Technology

100. We endorse the Policy Partnership of Science, Technology and Innovation (PPSTI) Policy Statement on the development of common approaches to STI policies that encourage joint R&D and STI activities, advise APEC policy-making, and support commercialization and popularization of research and market-based innovations through policy translation.

101. We welcome the continuous efforts to stimulate health science innovation through the APEC Bio-Medical Technology Commercialization Training Centers.

102. We note the importance of science in disaster risk reduction and welcome the recent discussion of the Chief Science Advisors and Equivalents (CSAE) Meeting on how the provision of science advice before, during and after emergencies can contribute to risk reduction and effective disaster response. We look forward to the CSAE’s continued inputs that support the activities of existing APEC policy partnerships and working groups. The CSAE is well positioned to provide effective science advice in an APEC context, acting as a collective resource within the region, in a manner similar to the roles played in their individual economies.

103. We encourage continued engagement of all stakeholders, including the science community, in finding long-term solutions and integrated approaches to addressing the effects of climate change. We welcome the results of the 2015. APEC Science Prize for Innovation, Research and Education (ASPIRE) with its theme Disaster Risk Reduction: Understanding the Role of Climate Change and Variability which promotes the cross-border scientific collaboration that is critical to solving the region’s shared challenges. We welcome the progress of the APEC Internet of Vehicles and APEC Smart City projects, and the APEC Regional Workshop on Measurement Challenges in Renewable Energy and Climate Science.

Women and the Economy

104. We endorse the Strategic Plan of the PPWE 2015-2018 to advance women’s full and equal economic participation across the APEC work streams, in particular through improved access to capital and assets; access to markets; skills, capacity building, and health; women’s leadership, voice, and agency; and innovation and technology. We welcome the revision of the PPWE Terms of Reference which now allows the holding of up to two annual PPWE meetings, if necessary.

105. We welcome initiatives to ensure mainstreaming of gender perspectives in APEC. These include: Women and the Economy Dashboard; Policy Toolkit on Healthy Women, Healthy Economies; Women’s Entrepreneurship in APEC (WE-APEC); the 50 Leading Companies for Women in APEC; the Individual Action Plan for the Enhancement of the Ratio of Women’s Representation in Leadership; the Multi-Year project on Innovation for Women and Economic Development on women’s access to technology and ICT tools; the Good Practices of Women’s Entrepreneurship in Local Communities in the Process of Disaster Reconstruction initiative; Promoting SME development: Assisting Women-led SMEs Access the Global Market; and the Guide on Gender Criteria for APEC Project Proposals.

106. We commend the work of the Women in Transportation Task Force within the TPTWG and the framework for women’s inclusion in transportation through education, recruitment, retention, leadership, and safe use and access to transportation systems. We support the use of data collection to track the effectiveness of actions to increase women’s inclusion in transportation.

107. We also encourage economies to promote women’s representation and leadership in all sectors and encourage fora to share best practices for expanding women’s education, recruitment, and retention.

Health

108. We encourage economies to implement the Roadmap for the Healthy Asia Pacific 2020 which identifies five critical success factors in overcoming health challenges: (a) securing a whole-of-government commitment to health; (b) establishing platforms for policy dialogue and stakeholder engagement; (c) promote prevention, control and awareness in health care; (d) enabling innovation; and (e) enhance intersectoral and cross-border collaboration. We urge economies to develop sustainable and high performing health systems and promote health development and well-being through a holistic approach with a view to achieving Universal Health Coverage as outlined in the statement from the 5th High-Level Meeting on Health and the Economy. We recommend convening a cross-fora dialogue in 2016 to discuss innovative ways of ensuring that our workforce remains healthy and competitive. We welcome the launch of the APEC Health Sciences Academy at Peking University.

109. We urge all APEC economies to focus on improving health emergency preparedness, surveillance, and response and recovery systems for public health events. We call on economies to continue to implement the World Health Organization’s (WHO) International Health Regulations (2005), where appropriate. We welcome the development of the APEC Working Manual of Health Hotline Responding to Public Health Emergencies, the APEC Healthcare Acquired Infections Policy Guidelines, the APEC Blood Supply Chain 2020 Roadmap, and the establishment of the Blood Supply Chain Partnership Training Network.

110. We recognize addressing mental illness as a priority health need and we affirm our support to the WHO Mental Health Action Plan. We welcome initiatives in APEC to share best practices and promote innovative partnerships to improve access to mental health services such as efforts to establish an interactive digital hub by year’s end to promote mental wellness in the region.

111. We call on economies to reduce barriers to trade and investment in the supply chain of healthcare products. We support the establishment of an APEC Regulatory Sciences Center of Excellence (COE) for multi-regional clinical trials to promote global drug development and training on good clinical practices and reach regulatory convergence for medical product approval procedures by 2020.

112. We commit to support one another in building the necessary capacity to effectively prevent, detect, and respond to infectious disease threats. We welcome private sector contributions in some economies to infection prevention and control through initiatives, such as the Global Health Security Agenda (GHSA), including through support packages, such as hand hygiene that will help to accelerate capacity to implement WHO International Health Regulations and programs related to bolstering infection prevention and control, and reducing anti-microbial resistance, provided that such efforts do not duplicate or substitute the WHO and other pertinent universal organizations and international legal instruments in this area.

Persons with Disabilities

113. We commit to enhance the economic empowerment of persons with disabilities and endeavor to eliminate barriers to their economic participation. We reaffirm their significant role in economic development as agents and beneficiaries in the process of building inclusive economies and we encourage officials to take measures to promote the value of persons with disabilities as workers, investors and participants in economic development. We commend the work of the APEC Group of Friends on Disability to promote sharing of information, resources, and good practices that will advance the inclusion of persons with disabilities in the economy.

Priority 4: Building Sustainable and Resilient Communities

Climate Change

114. Bearing in mind that climate change is one of the greatest challenges of our time and its adverse impacts undermine the ability of all economies to achieve sustainable development, we recognize that urgent and concrete action is required to address climate change. We affirm our commitment to cooperate closely toward the adoption of a protocol, another legal instrument or an agreed outcome with legal force applicable to all Parties under the United Nations Framework Convention on Climate Change (UNFCCC) at the 21st Conference of Parties (COP21) in Paris to be held in December 2015.

115. We acknowledge the importance of strengthening early warning systems for climate resilient development and adaptation to climate change. We encourage continued engagement of all stakeholders, including the science community, in finding long-term solutions and integrated approaches to adapting to climate change. We support activities of the APEC Climate Center (APCC), including the provision of reliable climate information and development of application techniques by utilizing the most advanced scientific technologies.

Energy

116. We encourage efforts to achieve the APEC aspirational target of reducing aggregate energy intensity by 45 percent from 2005 levels by 2035 through collaboration on energy-efficient and low carbon development including efforts to reduce the energy intensity of growing data centers in APEC. We also encourage economies to prioritize clean and renewable energy technologies, taking into account APEC’s aspirational goal of doubling the share of renewables in the APEC energy mix, including in power generation, from 2010 levels by 2030.

117. We endorse the Energy Ministers’ establishment of an Energy Resilience Task Force to work towards increasing the resiliency of our energy infrastructure to natural disasters and climate change. We welcome the initiative for enhancing the quality of electric power infrastructure in the Asia-Pacific region.

118. We commend the Low Carbon Model Town (LCMT) Project, the APEC Oil and Gas Security Initiative (OGSI), the APEC Regional Liquefied Natural Gas Trade Facilitation Initiative, and the 2015 Annual Energy Smart Communities Initiative (ESCI) Best Practices Awards Program.

119. We appreciate member economies’ efforts to create favorable conditions for trade and investments to support a diversified, flexible, and integrated natural gas market in the APEC region.

120. We reaffirm the importance of the safe and efficient development of civil nuclear power as an option to clean, high-quality and advanced modern energy, which functions as a base load power source, to help ensure global energy security and sustainable development as well as reducing greenhouse gas emissions.

121. We encourage interested member economics to exchange experiences and best practices, pursue practical cooperation, including improving nuclear safety performance and coordinating emergency response and preparedness mechanisms, and conduct capacity building and training for the safe and peaceful development and use of nuclear power, under the precondition of commitment to safety, security, and non-proliferation.

122. We reaffirm Leaders’ commitment to rationalize and phase out inefficient fossil fuel subsidies that encourage wasteful consumption, while recognizing the importance of providing those in need with essential energy services. We are committed to making substantive progress toward this goal. We acknowledge Peru and New Zealand for completing Voluntary Peer Reviews on Inefficient Fossil Fuel Subsidies, and welcome the Philippines, Viet Nam, Chinese Taipei and Brunei Darussalam volunteering to participate. We welcome and encourage capacity building activities and sharing of best practices to facilitate progress toward this goal.

123. We look forward to the workshop on improving resiliency of energy infrastructure in off-grid areas within the Asia-Pacific region in 2016.

Disaster Risk Reduction

124. We endorse the APEC Disaster Risk Reduction (DRR) Framework to facilitate collective work in building adaptive and disaster-resilient economies supporting inclusive and sustainable development in the face of the “new normal” – the increasing frequency, magnitude and scope of natural disasters, and the resultant disruption to the increasingly integrated and interlinked production and supply chains. The APEC DRR Framework will help enable collaboration in the four interoperable and mutually reinforcing pillars, namely: Prevention and Mitigation, Preparedness, Response, and Rehabilitation and Build Back Better. We call for the conduct of regular high level policy dialogues or other higher options for APEC engagements focusing on DRR. We also note the Sendai Framework for Disaster Risk Reduction (SFDRR) 2015-2030, which recognizes the significant role of regional cooperation in addressing the threat of natural disasters.

125. Consistent with the areas for cooperation identified in the APEC DRR Framework, we emphasize the growing need for cooperation on disaster risk reduction, including through strengthening early warning systems, search and rescue, post-disaster recovery, as well as promoting business continuity planning, initiating the trade recovery communications system, promoting appropriate donations after disasters, and fostering community-based disaster risk management to ensure that communities can economically recover and supply chains can be restored. We commit to craft an action plan through the Senior Disaster Management Officials’ Forum (SDMOF) and EPWG, which shall result from cross-fora collaboration and pave the way towards the operationalization of the APEC DRR Framework.

Food Security, Agricultural Technical Cooperation, and Agricultural Biotechnology

126. We endorse the APEC High-Level Policy Dialogue on Food Security and Blue Economy Plan of Action. We commit to enhance efforts to ensure the security of the region’s food supply and sustainable agricultural and water management. We call on member economies to highlight the critical roles of investment and infrastructure development for food access and support economies’ efforts to achieve sustainable food security and improved nutrition of low-income groups. We will ensure that all citizens have access to food through the reduction in waste and loss along the food value chain, agribusiness promotion, market development, and open and fair trade that enables the integration of small scale farmers, fishers, and fish farmers into global food value chains and improves the livelihood of coastal communities.

127. On food loss and waste, we urge the application of sustainable business practices, with particular emphasis on cold chain, supply chain and efficient border practices, to generate win-win outcomes in respect of reducing food loss. We welcome member economies’ efforts in implementing the APEC Multi-Year Food Loss Reduction Project.

128. We commit to harnessing scientific innovations that address common challenges for smallholder farmers and we encourage APEC member economies to enhance cooperation in maximizing the benefits of biotechnology for improved resiliency, inclusive growth, sustainable agriculture development, and food security.

129. We advise PPFS to identify and categorize a limited list of the most onerous NTBs, seeking to establish a useful taxonomy to categorize them, analyzing their economic importance, enhancing cooperation on food standards, and to finding practical collaborative solutions to address them.

130. We reaffirm our commitment to transparent, science-based regulations in order to advance science, and reap the benefits of agricultural innovation in the context of global trade.

Ocean Cooperation and Blue Economy

131. We welcome the Oceans and Fisheries Working Group (OFWG) Food Security Action Plan and welcome efforts to ensure sustainable use and management of marine resources through initiatives such as the joint OFWG/Chemical Dialogue Virtual Working Group on Marine Debris’ 2015 Work Plan, the Workshop on the Climate Change Impact on Oceans and Fisheries Resources, the OFWG project related to Coastal Ecosystem Valuation and the project Preparedness, Response and Assessment of Oil Spills in the APEC Region, Phase I.

132. We commend the progress of the Steering Council in Mainstreaming Ocean-related Issues to strengthen our work in addressing cross-cutting issues of ocean cooperation amongst relevant APEC fora. We further encourage Chairs and Lead Shepherds of relevant APEC fora and economies to actively participate in the Steering Council meeting and improve coordination and communication.

Forestry

133. We welcome the report of assessment of progress towards the aspirational goal on forests in the Sydney Declaration and appreciate the efforts of the Asia-Pacific Network for Sustainable Forest Management and Rehabilitation (APFNet). We reaffirm APEC’s commitment to the aspirational goal to increase forest cover by 20 million hectares of all types of forests by 2020 through sustainable forest management and conservation, and measures to address illegal logging and associated trade as reinforced in the Eda Statement.

134. We endorse the Common Understanding of the Scope of Illegal Logging and Associated Trade, and the Timber Legality Guidance Template developed by the Experts’ Group on Illegal Logging and Associated Trade (EGILAT).

Wildlife Trafficking

135. We remain committed to combating wildlife trafficking in the APEC region and increasing efforts to reduce the supply of, transit in, and demand for illegally taken and/or traded wildlife. We will enhance our efforts to share information, intelligence, experience and best practices, and strengthen international cooperation. We welcome actions being taken to build capacity to stop this illicit trade, including through cooperative activities such as the APEC Workshop on Wildlife Trafficking-related Customs Best Practices and the APEC Pathfinder Dialogue II.

Mining

136. We welcome the launch of the mining sub-fund to improve the delivery of capacity building activities in APEC developing economies that improve the enabling environment for trade and investment in mining and the capacity of local businesses, their mining industry and/or regulators. We also welcome the sustained engagement of the Mining Task Force with relevant private stakeholders recognizing their important role as partners through the PPD in Mining.

Urbanization

137. We welcome efforts in implementing the APEC Cooperation Initiative for Jointly Establishing an Asia-Pacific Urbanization Partnership. We encourage relevant fora and sub-fora, including platforms like the Asia-Pacific Sustainable Energy Center (APSEC), to make contribution to the implementation process. We welcome the outcomes of the first SOM Friends of the Chair on Urbanization, the 2015 APEC City Mayor’s Forum: Building Better Cities, and China’s initiative to host a high-level forum on urbanization in 2016. We welcome projects to assess and demonstrate technology deployment for urban waste management that also include the recovery of economic worth from solid waste. We welcome the outcome of the PPD on Water during SOM3 and Related Meetings this year.

Counter-Terrorism

138. We encourage economies to continue to take collective and individual actions and share best practices in the four cross-cutting areas of APEC’s Consolidated Counter Terrorism and Secure Trade Strategy in order to safeguard the region's infrastructure, travel, supply chains, and financial systems from terrorism and other illicit activities.

139. We encourage officials to continue updating their Counter-Terrorism Action Plans regularly. We note the outcomes of the APEC Counter-Terrorism Working Group’s Workshops on Countering the Financing of Terrorism with the New Payment Systems and the Workshop on Countering Foreign Terrorist Fighter Travel. We support economies’ efforts to implement the Advance Passenger Information and Passenger Name Record (API/PNR) programs to secure and facilitate legitimate travel within the region.

STRENGTHENING APEC AS AN INSTITUTION

140. We endorse the 2015 Senior Officials’ Report on APEC’s work program and the APEC Committee on Trade and Investment (CTI) Annual Report to Ministers. We note the 2015 Annual Report of the APEC Secretariat Executive Director, and approve the 2016 APEC budget and member contributions.

141. We note the work of the newly-established mechanisms such as the EC Friends of the Chair on Strengthening Economic and Legal Infrastructure, the SOM Friends of the Chair on Urbanization, the Ad Hoc Steering Group on the Internet Economy, the APEC Group of Friends on Disability, APSEC, the APEC Higher Education Research Center, the APEC Education Research Network, and the Asia-Pacific Finance and Development Institute.

142. We commit to implement the 2015 APEC Capacity Building Policy through Economic and Technical Cooperation (ECOTECH) to expand associated human and institutional capacity building initiatives as outlined in the 1996 Manila Framework for Strengthening Economic Cooperation and Development.

143. We welcome capacity building activities which highlight the role of human resources in economic and social development such as those related to capacity building towards the eventual realization of the FTAAP under the second REI Capacity Building Needs Initiative 2015-2017. We note efforts related to the improvement of supply chain performance through projects under the Supply Chain Connectivity Sub-fund. We welcome the establishment of Sub-Funds on FTAAP/Global Value Chain (GVC), on Innovative Development, Economic Reform and Growth (IERG), and on Connectivity. We welcome the voluntary contributions by Australia, China, Hong Kong China, Japan, Korea, New Zealand, Russia, and Chinese Taipei to the APEC fund.

144. We welcome ABAC’s contributions to APEC’s work and its efforts this year in widening the reach and depth of PPDs on various sectoral and cross-cutting themes in APEC’s agenda.

145. We commend the contributions of the APEC PSU and the APEC Study Centers to APEC’s work stream. In particular, we commend the PSU’s work to support the APEC 2015 Priorities, including the PSU assessment on the 2010 APEC Leaders’ Growth Strategy. We encourage economies, especially future APEC hosts, to strengthen this collaboration.

146. We welcome APEC’s outreach efforts and encourage our officials to foster APEC’s cooperation at all levels and as appropriate with other economic integration institutions envisaged in the Ways to Strengthen APEC’s Synergy and Complementarity with Regional and International Cooperation Fora and Processes. We welcome the upcoming informal conversation at the Leaders’ level to be conducted with the Pacific Alliance.

147. Recognizing that APEC is a continuing process, we express our appreciation to last year’s host China for its efforts to report progress on the implementation of the outcomes of the Beijing APEC Economic Leaders’ Meeting (AELM). We urge officials and relevant APEC fora to implement all the programs, action plans, and instructions contained in the APEC 2015 Ministerial Meetings’ and High-Level Policy Dialogues’ reports and statements.

148. We welcome preparations for APEC 2016 in Peru and we look forward to continuing our important work.

Annex A: APEC Disaster Risk Reduction Framework

Annex B: APEC High-Level Policy Dialogue on Food Security and Blue Economy Plan of Action

Annex C: Progress Report on the Implementation of the Beijing Roadmap for APEC’s Contribution to the Realization of the FTAAP

Annex D: Progress Report on APEC Strategic Blueprint for Promoting Global Value Chain Development and Cooperation

Очередной выпуск яркого Международного фестиваля воздушных шаров (Festival del Globo) начался сегодня в Леоне (Leon) и продлится до 16 ноября 2015 года. В эти дни гости праздника смогут увидеть более 200 красочных аэростатов из Испании, Бразилии, США, Голландии, Филиппин, Индии и других стран мира.

В этом году на фестивале ожидается около полумиллиона посетителей — по оценкам организаторов, популярность мероприятия растет среди туристов-иностранцев, для которых разноцветные воздушные шары над Леоном стали своеобразной визитной карточкой города.

Для участников и гостей Festival del Globo построена удобная инфраструктура: три кемпинга, уборные и душевые, рестораны и кафе мексиканской кухни. Для тех, кто хочет совместить посещение фестиваля с интересной экскурсионной программой, по Леону и его живописным окрестностям организованы интересные пешеходные и автомобильные экскурсии.

Предприятия из 26 стран мира представят свою продукцию на ярмарке сельского хозяйства, которая пройдет с 19 по 23 ноября 2015 г. в городе Ченду, административном центре юго-западной китайской провинции Сычуань.

Выставка будет включать несколько зон, ориентированных на страны АСЕАН, Южной Азии, Европы, а также Тайвань, США, Океанию, Японию и Республику Корея. Общая площадь экспозиции составит 2400 кв. м.

В частности, компании из Италии, Бельгии, Польши и Франции представят алкогольные напитки, а из Израиля и Японии – современные сельскохозяйственные технологии.

Таиланд станет главной тематической страной ярмарки, представив 64 организации. Общая площадь павильона Таиланда составит 700 кв. м.

Ранее сообщалось, что в 2015 г. из сельскохозяйственного оборота в Китае планируется изъять 10 млн му (более 600 000 га) земель. Они будут использованы для восстановления лесов. Этот процесс будет проходить в 18 регионах Поднебесной. Так, лесной фонд пополнят 9,4 млн му угодий. Из оборота будут изымать земли, расположенные в основном на крутых склонах.

ТОВАРООБОРОТ МЕЖДУ КНР И РФ СОКРАТИЛСЯ

По данным Главного таможенного управления Китая, по итогам января-октября 2015 года по сравнению с аналогичным периодом 2014 (АППГ) товарооборот между Китаем и Россией сократился на 29,1% и составил 55,907 млрд. долл. При этом экспорт из Китая в Россию составил 28,456 млрд. долл. (- 35,7% к АППГ) импорт из России в Китай достиг 27,451 млрд. долл. (- 20,7%).

Ранее, на прошлой неделе представитель министерства коммерции Китая Шэнь Даньян сообщил о том, что экспорт китайских товаров в Россию снизился по итогам сентября на 31%. В то же время, как сказал Даньян, «экспорт Китая в США, АСЕАН и ЕС вырос на 9,9%, 9% и 3% соответственно».

Напомним, по данным Минэкономразвития в России в августе 2015 года экспорт товаров достиг 25 миллиардов долларов, что составляет 60,3% к августу 2014 года и 90,4% к июлю 2015 года, импорт товаров составляет 16,5 миллиарда долларов, что не более, чем 65,3% к августу 2014 года и 97,3% к июлю 2015 года.

Россия и Таиланд весной будущего года планируют подписание меморандума о взаимопонимании по сотрудничеству в сфере науки и технологий. Предполагается, что церемония пройдет в присутствии глав правительств двух стран. Об этом, а также итогах визита в Москву собственному корреспонденту РИА Новости в Бангкоке Евгению Беленькому рассказал министр науки и технологий Таиланда доктор Пхичет Дуронгкаверот.

— Господин министр, вы уже бывали раньше в России, но эта поездка ведь была первой в должности министра?

— Да, в этот раз я был в России впервые в должности министра науки и технологий. Началось все с того, что меня пригласили на форум "Открытые инновации" в Москву. Я, к сожалению, не располагал временем, чтобы принять участие во всех мероприятиях форума, у меня было только два дня, плюс дорога еще почти два дня. Сначала я планировал даже выступить на форуме, однако этого не получилось, просто не хватило времени, настолько плотный получился график поездки.

— Во время визита в Москву вы встретились с министром образования и науки РФ Дмитрием Ливановым. Расскажите, пожалуйста, что обсуждалось на этой встрече?

— Мне повезло, что удалось встретиться с Дмитрием Ливановым. У министра было всего полчаса, как раз в первый день моего пребывания в Москве, и я с радостью поехал на встречу. Встреча оказалась очень продуктивной. Дело в том, что между Таиландом и Россией существовал меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в сфере науки и технологий, очень давний. Он уже не соответствовал нынешним условиям и нынешнему этапу сотрудничества. Поэтому два года назад был поднят вопрос о его замене новым документом. Он разрабатывается, однако до его принятия дело пока не дошло. Я воспользовался нашей встречей, чтобы поднять вопрос об ускорении подготовки документа, чтобы мы, наконец, начали над ним работать и чтобы можно было его в скором времени подписать.

Если все получится так, как мы договорились, мы сможем подписать его в следующем году, к началу празднования 120-летия установления дипломатических отношений между нашими странами. Думаю, мы приурочим подписание к визиту премьер-министра Таиланда в Россию или к следующему визиту главы российского правительства в Таиланд. Мы хотим, чтобы подписание нового документа о сотрудничестве в области науки и технологий между нашими странами прошло в присутствии глав правительств обеих стран.

Насколько я знаю, такая встреча глав правительств может состояться в мае 2016 года на полях саммита Россия-АСЕАН.

Второй момент, который мы обсудили, это наше предложение не ждать подписания нового меморандума, а активизировать уже сейчас работу по тем направлениям, по которым это возможно. Мы выделили пять таких областей сотрудничества: нанотехнологии, метрология, ядерные исследования, космические исследования, информационные технологии и электроника. Мой российский коллега согласился с этим предложением. Для ведения этой работы мы договорились создать совместную рабочую группу по научно-техническому сотрудничеству и инновациям в рамках действующей уже давно смешанной таиландско-российской комиссии по двухстороннему сотрудничеству. В группу войдут специалисты обоих наших министерств, непосредственно отвечающие за эти отрасли.

В беседе с господином Ливановым я также поблагодарил российское правительство за предоставление грантов на обучение в российских высших учебных заведениях таиландским студентам. Многие граждане Таиланда уже закончили российские вузы и успешно работают на родине. Мы оба согласились, что пришло время расширять обмен студентами и учеными различных специальностей. Российский министр попросил меня подумать о том, по каким специальностям и в каких университетах могли бы обучаться российские студенты в Таиланде. Мы говорили о возможности открытия для россиян как кратких курсов по различным специальностям, так и о полных курсах университетов.

Нам многое удалось обсудить за полчаса. Одной из причин такой продуктивности встречи было то, что, несмотря на присутствие двух переводчиков тайского и русского языков, мы всю встречу проговорили напрямую по-английски.

— В программе вашего визита, кроме встречи с российским министром, было и посещение инновационного центра Сколково?

— Да, в Сколково меня очень хорошо приняли. Познакомили с тем, как работает инновационный центр. Как я понял, Сколково — это фактически созданный по инициативе высших руководителей России инновационный парк. Я заметил, как много иностранных компаний там представлено и как много российских. Мне понравилось, что у парка огромная территория и что, помимо самого инновационного центра, там есть еще и собственный Технологический институт.

В Сколково мы договорились об обмене опытом по созданию и поддержке стартапов. Я рассказал российским коллегам, что у нас тоже есть большой научный парк в городке Рангзит недалеко от Бангкока и что изначально он развивался по совсем другой схеме, чем Сколково. Двадцать лет назад, когда научный парк Рангзит был создан, он работал как чисто государственная организация, в которой на государственные деньги велись инновационные работы по госзаказу. Однако десять лет назад мы поменяли концепцию. Теперь, как и Сколково, мы открыли двери парка для частного бизнеса, пригласили большие частные компании. Так что теперь мы работаем по одинаковой схеме, включая налоговые и таможенные льготы для предприятий, участвующих в проектах, которые осуществляются в научном парке. Мы договорились обдумать конкретные формы сотрудничества между нашими научно-инновационными парками.

— Несмотря на плотный график, вы все-таки попали на часть заседаний форума "Открытые инновации"?

— Да, попал, правда, всего на полтора часа. Слушал выступающих, делал заметки. Выступающих было много, в результате я сам выступить не успел, хотя подготовился. Когда я был на заседании форума, речь там шла об образовании. Воспользуюсь случаем и скажу сейчас то, что не успел сказать на форуме.

Я считаю, что для современного вуза главное в том образовании, которое он дает, это качество и актуальность. С качеством все понятно, а вот актуальность образования сегодня уже состоит не только в том, что студент посвящен во все последние достижения науки по его специальности, а еще и в том, как его образование реализуется в конкретных отраслях экономики и в обществе. У нас сейчас реализуется программа, по которой государство командирует ученых в частные компании, которые создают на своих предприятиях исследовательские центры для выполнения прикладных научно-исследовательских и проектных работ. Ученые — преподаватели и аспиранты университетов — продолжают работать и учиться в своих вузах и одновременно работают в частных исследовательских центрах. Ученый из государственного университета, например, может разрабатывать тему, связанную с прикладными научными исследованиями, направленными на создание новой продукции или улучшение прежней продукции предприятия. Предприятие вкладывает средства в его исследования и на выходе получает коммерческий результат, ученый добивается научного результата, не прерывая стажа государственного служащего, и еще в случае успеха получает бонус от предприятия, а государство при этом экономит бюджетные средства. Конечно, в этой схеме мы не застрахованы от утечки мозгов из госструктур, но ведь это не утечка за границу, это утечка в наш же таиландский частный сектор, и с этим мы можем примириться. Опыт показывает, что совсем в частный бизнес уходит минимальное количество ученых, занятых в этой программе.

— В этой поездке вы впервые были в России в качестве министра. Какие у вас, как у министра, возникли впечатления о потенциале научного, технологического, культурного обмена между нашими странами? Чему мы могли бы друг у друга поучиться?

— У нас может быть очень продуктивный обмен во многих областях знаний. Помимо того, что я уже сказал ранее о пяти направлениях развития нашего сотрудничества, нам следует наладить широкий обмен студентами и учеными, а также преподавателями в научных дисциплинах и связанных с культурой. Ведь и Россия и Таиланд — страны с древней, богатой и уникальной в своем роде культурой.

Что касается того, чему Таиланд мог бы научиться у России, — прежде всего мне приходят в голову, конечно, технологии и научные решения, связанные с космическими исследованиями. Надеюсь, что в будущем мы сможем направлять наших студентов и ученых в Россию для овладения этими знаниями.

Нам следует поучиться у вас и городской экологической чистоте. Москва — очень чистый город, улицы поражают чистотой, а Москва-река и ее набережные выглядят гораздо чище, чем многие городские реки, которые мне приходилось видеть. Очень хочу, чтобы когда-нибудь и у нас в Бангкоке стало так же чисто.

Есть и у нас ряд проектов и идей, которые мы хотели бы показать россиянам. Например, сейчас готовится открытие научного парка совершенно нового типа, аналогов которому пока нет нигде: мы создаем проект под названием Food Innopolis, инновационный "Город еды", гигантский исследовательский центр пищевой промышленности. Там будут создаваться новые пищевые продукты, разрабатываться инновационные методы их хранения и приготовления, новая функциональная упаковка, словом, будут создаваться инновации во всем комплексе пищевого производства — от ростка в земле и яйца на птицеферме до готового блюда, поданного на стол. Там будут разрабатываться и целые комплексы питания по возрастным группам и медицинским показаниям — например, питание для пожилых людей, питание для страдающих теми или иными заболеваниями. Питание — как лекарство от тех или иных заболеваний. В Food Innopolis мы пригласим производственные компании пищевой промышленности со всего мира, и там же будут создаваться стартапы пищевой промышленности с научной основой производства. Открытие Food Innopolis планируется на первый квартал 2016 года.

Что касается общей перспективы сотрудничества, я бы сказал так: отношения Таиланда и России стоят на прочном фундаменте, заложенном еще в позапрошлом и прошлом веке многолетней дружбой национальных лидеров наших стран — короля Чулалонгкорна (Рамы Пятого) и императора Николая Второго. Через год мы будем праздновать 120-летие установления дипломатических отношений между нашими странами. Это наше прошлое. В настоящем мы можем построить на этом фундаменте результативную систему сотрудничества в области науки, технологий и инноваций, ведь наиболее удачные результаты, достигнутые в этих сферах деятельности, — это наше общее будущее.

Свою краткую поездку в Москву я считаю очень удачной и результативной. Я об этом уже доложил премьер-министру.

Трёхсторонний саммит в Сеуле: фон и некоторые итоги

Владимир Терехов

1 ноября 2015 г. в Сеуле в течение трёх с половиной часов проходил саммит с участием премьер-министров КНР, Японии и президента Южной Кореи (Республики Корея, РК). Последний раз подобное мероприятие проводилось в мае 2012 г.

Оно долго и трудно готовилось, а различные сопутствующие обстоятельства, ход и итоги проведенной встречи дают повод для размышлений на тему его влияния на дальнейшее развитие сложной политической ситуации в крайне важном субрегионе Северо-Восточной Азии (СВА).

Предварительно необходимо отметить два момента. Во-первых, за столом переговоров незримо (но всесторонне) присутствовал ведущий региональный и мировой игрок, то есть Вашингтон.

Во-вторых, вторую мировую державу Китай на переговорах представлял премьер-министр Ли Кэцян, а не высшее лицо страны, каковым является президент Си Цзиньпин, который как раз в то же время готовился посетить Вьетнам и Сингапур.

Для наблюдателей за развитием ситуации в СВА этот второй момент является достаточно информативным. На специфическом языке дипломатии (который весьма почитается в Азии) он содержит в себе некий месседж, самое общее содержание которого можно выразить словами: “что-то не так” было в формате данного саммита, помешавшее присутствовать на нём первому лицу Китая.

Если иметь в виду активное развитие в последнее время отношений КНР с РК (о чём, в частности, свидетельствует успешная поездка в июле 2015 г. в Сеул того же Си Цзиньпина и его плодотворные переговоры с президентом Пак Кын Хе), то это “что-то не так”, создавшее китайскому лидеру некие неудобства, связано не с РК.

Но в таком случае только Япония оказывается источником этих неудобств, и поэтому встрече с японским премьер-министром в Сеуле Си Цзиньпин предпочёл поездку во Вьетнам и Сингапур. Несмотря на то, что обе вместе эти страны субрегиона Юго-Восточной Азии (отношения с которыми КНР, впрочем, тоже “оставляют желать”) не имеют того веса в азиатских делах, которым располагает Япония.

Политические отношения с РК у Японии тоже до последнего времени никак не выйдут из стадии заморозки. На пути их размораживания оказывается та же проблематика недавней истории и её ключевой (для РК) элемент, связанный с форматом рекрутирования кореянок в армейские бордели времён войны на Тихом океане.

Несмотря на то, что после встреч лидеров трёх стран на полях саммита АТЭС, состоявшегося в Пекине в ноябре 2014 г., появилась надежда на просветление осеннего сумрака в отношениях Японии с обоими соседями, продолжали приплывать какие-то новые тучи, способствующие его уплотнению.

Периодически возникали коллизии политического плана по разным поводам, включая разночтения в оценках истории войны на Тихом океане, которые приобрели особую актуальность в год 70-летия её окончания.

Так и осталось до конца неясным, почему сорвалась поездка С. Абэ на торжества в Пекин по случаю юбилея завершения тихоокеанской войны. Можно лишь предположить, что негативную роль в этом сыграл факт принятия парламентом Японии пакета новых законодательных актов сфере обороны.

За две недели до обсуждаемого саммита новым поводом для того, чтобы “сурово насупить брови” (на этот раз в Японии) стало удовлетворение ЮНЕСКО запроса КНР на внесение в так называемый список “Памяти мира” документов о “Нанкинской резне”.

В Японии не отрицают самого факта “эксцессов” в первые дни после захвата в декабре 1937 г. Нанкина. Однако позиция Токио относительно оценки этого эпизода недавней истории сводится (как и в случае с проблемой корейских “женщин комфорта”) к оспариванию масштабов происшедшего, а следовательно, к встраиванию случившегося в Нанкине в ряд “обычных издержек” штурма любых городов любыми армиями мира.

В рамках попыток хотя бы притормозить процесс накопления негатива накануне предстоящего саммита важная роль отводилась визиту в Японию члена Госсовета КНР Ян Цзечи (до 2013 г. занимавшего пост министра иностранных дел страны), который состоялся 14 октября 2015 г.

В ходе краткого посещения Токио один из ведущих китайских политиков успел принять протест МИД Японии в связи с подачей Китаем в ЮНЕСКО упомянутых выше документов, а также провести переговоры с руководителем Национального совета безопасности Сётаро Яти и премьер-министром Синдзо Абэ.

Во время беседы с высоким гостем из КНР С. Яти выразил обеспокоенность Японии относительно “китайской игры мускулами” в районе спорных территорий в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. При этом подразумевались коллизии последних лет вокруг островов Сенкаку/Дяоюйдао в ВКМ и архипелагов Спратли в ЮКМ.

Китайский гость, видимо, никак не отреагировал на эти обвинения и констатировал, что японо-китайские отношения находятся “в стадии улучшения”. При этом он призвал своих японских собеседников “правильно оценивать вопросы истории, а также текущие проблемы в сфере обороны и безопасности”.

Наконец, не способствовало формированию благоприятного фона и присоединение 28 октября (то есть за три дня до саммита) японского сторожевого корабля к американской авианосной группе, проводившей учения в ЮКМ по сценарию “обеспечения судоходства” в этом чрезвычайно важном для международной торговли морском ареале.

Особую символику данной акции японского корабля придало то, что она произошла на следующий день, после того, как эсминец ВМС США “Lassen” из той же группы прошёл внутри 12-мильной зоны, окружающей один из искусственных островов архипелага Спратли. В КНР этот манёвр американского эсминца был оценен как вторжение в национальные территориальные воды.

По мнению японской газеты Mainichi Shimbun, присоединение корабля ВМС Японии к учениям, которые проводила в ЮКМ американская военно-морская группа, должно было продемонстрировать “укрепление японо-американского альянса и послужить предупреждением Китаю”. Указывается, что данная акция может стать началом более широкого присутствия японских вооружённых сил в ЮКМ.

Добавим от себя: и в акватории Индийского океана – тоже. Об этом свидетельствует, например, участие того же японского корабля в традиционных американо-индийских военно-морских учениях “Малабар”, которые неделей ранее проводились в Бенгальском заливе Индийского океана. После их окончания он сопровождал американский авианосец “Теодор Рузвельт” на пути следования в Сингапур.

В общем, региональный политический фон, сформировавшийся перед саммитом в Сеуле, отнюдь не стимулировал лидера второй мировой державы к тому, чтобы “освещать” его своим присутствием.

В этом плане наиболее важным итогом саммита стал сам факт того, что он хотя бы состоялся. В коротких новостных сообщениях по его итогам говорится, что стороны договорились проводить подобные трёхсторонние встречи на регулярной основе и не реже одного раза в год.

Участники переговоров согласились реанимировать проект создания трёхсторонней зоны свободной торговли, уже почти было умерший по причинам политического плана.

Похвальные намерения. Дело за малым – попытаться преодолеть те разнообразные препятствия, которые до сих пор препятствуют их реализации.

Срочный прорыв в области климатосберегающих технологий может помочь спасти от бедности более ста миллионов человек

Наибольшая опасность угрожает Африке и Южной Азии

ВАШИНГТОН, 8 ноября 2015 года - Согласно новому докладу Группы Всемирного банка, опубликованному в преддверии международной конференции по проблемам климата, которая состоится в Париже, изменение климата уже в настоящее время препятствует сокращению бедности. Лишь быстрое, инклюзивное и экологически безопасное развитие в сочетании с мерами по уменьшению выбросов, направленными на защиту бедных, могут предотвратить сползание в бедность более ста миллионов человек к 2030 году.

В докладе, озаглавленном «Shock Waves: Managing the Impacts of Climate Change on Poverty» («Волны потрясений: регулирование последствий изменения климата для бедности») делается вывод о том, что малоимущие уже подвергаются высокому риску потрясений, связанных с изменением климата, включая неурожаи из-за уменьшения количества осадков, всплески цен на продовольствие в результате природных катаклизмов и рост уровня заболеваемости вследствие аномальной жары и наводнений. В докладе отмечается, что данные потрясения могут свести на нет давшиеся с большим трудом достижения, привести к необратимым потерям, вновь ввергнуть людей в бедность, в частности в странах Африки и Южной Азии.

«Этот доклад ясно дает понять, что искоренение бедности окажется невозможным, если мы не предпримем решительных мер по снижению угрозы, которую изменение климата представляет для бедных, и не добьемся резкого сокращения вредных выбросов, – заявил Президент Группы Всемирного банка Джим Ен Ким. – Больше всего от изменения климата страдает бедное население, и сегодня перед нами стоит задача защитить десятки миллионов человек от сползания в крайнюю бедность в результате изменения климата».

В докладе содержится вывод о том, что беднейшие слои в большей степени, чем население в среднем, подвержены потрясениям, связанным с изменением климата, таким как наводнения, засуха и аномальная жара, в результате которых они теряют значительно большую часть своего благосостояния. В 52 странах, по которым имеются соответствующие данные, 85 процентов населения живут в условиях, когда малоимущие страдают от засухи в большей степени, чем население в среднем. Малоимущие также в большей степени ощущают на себе последствия повышения температуры, и живут в странах, в которых ожидается снижение производства продовольствия вследствие изменения климата.

В докладе, опубликованном за месяц до начала международных переговоров в Париже по вопросам изменения климата, говорится о том, насколько более эффективной может быть борьба с бедностью и последствиями изменения климата, если эти проблемы будут решаться в комплексе.

В нем также указывается, что сельское хозяйство явится основным фактором любого увеличения бедности. Моделирующие исследования указывают на то, что в мировом масштабе изменение климата может привести к сокращению урожайности сельскохозяйственных культур на 5 процентов к 2030 году и на 30 процентов к 2080 году. Вслед за сельскохозяйственными проблемами, следующими по важности определяющими факторами станут последствия повышения температуры для здравоохранения – вызванные ростом заболеваемости диареей, малярией и задержкой роста у детей – а также для производительности труда.

В Африке в результате изменения климата цены на продовольствие могут повыситься на 12 процентов к 2030 году и на 70 процентов к 2080 году, что станет серьезным потрясением для стран, в которых беднейшие домохозяйства расходуют более 60 процентов своего бюджета на продукты питания.

Особое внимание в докладе уделяется последствиям, связанным с сельским хозяйством, стихийными бедствиями и здравоохранением, и в нем содержится призыв предпринять усилия в рамках деятельности в области развития для обеспечения большей защищенности малоимущих, например путем усиления систем социальной защиты и введения всеобщего медицинского страхования, наряду с принятием мер, непосредственно связанных с преодолением последствий изменения климата, таких как повышение продовольственной безопасности, создание систем раннего оповещения и выведение стойких к климатическим изменениям сельскохозяйственных культур.

В то же время в докладе говорится о необходимости общего прорыва в борьбе с выбросами парниковых газов для устранения долгосрочной угрозы, которую представляет собой изменение климата для борьбы с бедностью. Меры, направленные на уменьшение последствий, должны быть разработаны таким образом, чтобы они не создавали дополнительного бремени для малоимущих. Средства, сэкономленные в результате отмены субсидий на ископаемые виды топлива, могут быть направлены, например, на программы социальной помощи, чтобы помочь бедным семьям справиться с более высокими ценами на топливо.

Согласно докладу, важную роль при реализации многих из этих мер в бедных странах сыграет поддержка международного сообщества. Это особенно касается инвестиций, требующих высоких первоначальных затрат, таких как инвестиции в городской транспорт или устойчивую энергетическую инфраструктуру, которые крайне важны, чтобы избежать замыкания на углеродоемкие сценарии развития.

«Будущее не предопределено, – говорит Стефан Халлегатт, старший экономист Всемирного банка, руководивший группой по подготовке доклада. – У нас есть возможности для достижения целей в области борьбы с бедностью перед лицом изменения климата, если мы сегодня изберем правильную линию действий».

В докладе также рассматриваются примеры успешной политики, которые демонстрируют, что правильно выбранный путь развития может защитить малоимущих от потрясений. Например, после тайфуна «Йоланда» Филиппины смогли использовать существующую систему обусловленных денежных трансфертов для оперативного распределения экстренных финансовых средств среди пострадавшего населения. В Уганде использования новых сортов сельскохозяйственных культур в сочетании с консультативными услугами позволило поднять доходы домохозяйств в сельской местности на 16 процентов.

Американцев и китайцев поссорил эсминец

Отношения Вашингтона и Пекина отличает высокая степень непостоянства. То они клянутся в вечной дружбе и даже подписывают соглашение о военном сотрудничестве, то обмениваются угрозами.

А СЧАСТЬЕ БЫЛО ТАК ВОЗМОЖНО

Летом этого года по инициативе Пекина было подписано китайско-американское соглашение об активизации сотрудничества в военной сфере. Целью китайцев, в частности, было ограничить операции ВМС США в акватории Южно-Китайского моря. Зампредседателя Центрального военного совета Китая Фань Чанлун, приехавший с визитом в США, убеждал американское руководство не вмешиваться в вопросы, «имеющие ключевое значение для безопасности КНР». Многие решили, что убедил, иначе соглашение вряд ли было бы подписано. Месяц назад с официальным визитом в США прибыл председатель КНР Си Цзиньпин. Казалось, что китайско-американские отношения вышли на качественно новый уровень дружбы и добрососедства. Однако конструкция, как видим, оказалась хрупкой.

КОРАБЛЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ

Практически в одночасье небо над новорожденным добрососедством заволокло тучами. Для этого оказалось достаточно одного корабля американских ВМС. Официальный представитель МИД КНР Лу Кан заявил, что ракетный эсминец ВМС США «Лассен» незаконно вошел в территориальные воды Китая в районе архипелага Спратли (Наньша) в Южно-Китайском море. Тем самым, по словам китайского дипломата, американскими военными была создана угроза национальной безопасности КНР. Американского посла в Пекине Макса Баукуса вызвали в китайский МИД и вручили ноту протеста. В ней отмечается, что корабль ВМС США вел себя во время патрулирования «крайне безответственно». Лу Кан подчерк­нул, что его страна надеется на решение всех разногласий мирным способом, но если все-таки будет вынуждена реагировать, то «время реагирования, формы реагирования, меры реагирования будет определять по своему усмотрению».

ОСТРОВА ИЛИ НЕТ?

Что же так возмутило официальный Пекин? Ракетный эсминец США «Лассен» провел на прошлой неделе патрулирование в районе спорных островов в Южно-Китайском море. Он зашел в 12-мильную зону вокруг рифов Суби и Мисчиф, которые являются частью островов Спратли (Наньша). На эти клочки суши претендуют Вьетнам, Китай, Тайвань, Малайзия, Филиппины и Бруней. Понятно, что в этом споре Пекин играет роль абсолютного тяжеловеса, он считает островки только своими и больше ничьими.

США же не признают китайский суверенитет над островами, американские официальные лица неоднократно предупреждали, что США не намерены согласовывать с Пекином проход своих кораб­лей вблизи спорных островов. Вашингтон не поддерживает ничьи претензии в этом споре, он лишь не согласен считать объекты вроде Суби и Мисчифа полноценными участками территории какого-либо государства. Американцы называют их «возвышениями, осыхающими при отливе», которые, согласно 13-й статье Конвенции ООН по морскому праву, не образуют территориального моря шириной 12 морских миль от их берега.

Искусственные острова, которые Китай активно создает на месте рифов, не дают ему права, по мнению США, считать эти воды своими и требовать разрешения на проход. В минобороны США заявили, что в будущем американский флот будет чаще патрулировать акваторию Южно-Китайского моря. Мол, китайцы нам не указ. В Пекине же утверждают, что 80% Южно-Китайского моря, включая архипелаг Спратли (Наньша), являются его исконными владениями, с чем не согласны другие страны региона. Однако Пекин действует по праву сильнейшего - в последнее время резко активизировал строительство аэродромов, маяков и других военных и гражданских объектов на искусственных островах.

ДО ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ НЕ ДОЙДЕТ

Китайцы преследуют две основные цели. Во-первых, они хотят закрепить свое военное присутствие в стратегически важном районе. Там находится Малаккский пролив, через который проходит четверть мировой торговли. Это одна из основных морских артерий на планете. Вторая стратегическая задача - вытеснить других игроков из региона, богатого шельфовыми углеводородами. По некоторым оценкам, запасы нефти здесь могут составлять до 225 млрд баррелей, газа - 280 млрд куб. м.* Словом, овчинка под названием «острова Спратли (Наньша)» стоит выделки. Чем закончится противостояние? Как далеко зайдут китайцы и американцы? Некоторые горячие головы заговорили даже о том, что именно в этом регионе вспыхнет третья мировая война. Однако большинство экспертов сходятся во мнении, что до широкомасштабных военных действий, тем более третьей мировой войны, дело не дойдет. Какое-то компромиссное решение все равно будет выработано.

Игорь Минаев, Николай Иванов

18 – 21 октября 2015 года в г. Картахене (Колумбия) Федеральная антимонопольная служба (ФАС России) приняла участие в семинаре «Сотрудничество и сближение подходов к вопросу о санкциях в отношении международных картелей».

Семинар является частью ежегодных мероприятий, организуемых группой Международной конкурентной сети (МКС) по борьбе с картелями. ФАС России в настоящий момент является сопредседателем второй подгруппы по техникам правоприменения в отношении картелей.

С приветственным словом к участникам семинара обратились сопредседатели второй подгруппы – помощник руководителя ФАС России Владимир Качалин и заместитель руководителя Австралийской комиссии по антимонопольным вопросам и защите потребителей г-н Маркус Бэззи.

В ходе семинара представители конкурентных ведомств обсудили вопросы, касающиеся выработки общих подходов к методам выявления и расследования международных картелей, формы обмена информацией между антимонопольными ведомствами различных стран, существующие препятствия для совместной борьбы с антиконкурентными практиками, роль международных организаций и негосударственных институтов в противодействии картелям, возможности международного сотрудничества и др.

18 октября представитель ФАС России выступил на пленарном заседании с докладом на тему «Альтернативные методы выявления картелей – правоприменение в отношении картелей», в ходе которого озвучил возможности, открываемые товарными биржами и электронными аукционами.

«Эти возможности обусловлены быстрой обработкой больших массивов информации и использованием соответствующих информационных фильтров, сочетание которых позволяет обнаружить признаки картельного сговора», – сообщил представитель российского конкурентного ведомства.

20 октября ФАС России была модератором пленарного заседания на тему «Роль международных организаций в содействии развитию сотрудничества и сближения подходов к проблеме картелей – пример программы КОМПАЛ».

На заседании с докладами выступили представители Всемирного Банка, Международной торговой палаты и частных адвокатских фирм, имеющих опыт сотрудничества с международными организациями, занимающимися вопросами развития конкуренции и противодействия картелям. Также был освещен опыт российского конкурентного ведомства по подготовке проекта «Развитие обмена информацией в сфере конкуренции между странами – членами АТЭС: Фаза 1».

В заключительный день семинара сопредседатели второй подгруппы подвели итоги, выразили признательность антимонопольному ведомству Колумбии за организацию семинара, и всем участникам, внесшим вклад в работу этого форума. По отзывам участников семинара, он был весьма полезен для развития их работы по борьбе с картелями и в целом может быть охарактеризован как успешный.

«Участие в деятельности МКС позволяет ФАС России поделиться с конкурентными ведомствами различных стран мира своим успешным опытом по выявлению и расследованию картелей и постепенно наращивать сотрудничество в целях борьбы с международными картельными сговорами, негативно сказывающимися на благосостоянии граждан нескольких стран», – отметил заместитель начальника Управления международного экономического сотрудничества Андрей Юнак.

По итогам 2015 г., объем торговли между Китаем и Вьетнамом может достичь $90 млрд. Такие планы обнародовали власти обеих стран.

По итогам января-сентября текущего года, увеличение взаимного торгового оборота между КНР и Вьетнамом ежемесячно составляло 10% в годовом сопоставлении. Как ожидается, в 2017 г. объем торговли между двумя государствами выйдет на уровень $100 млрд.

К 20 сентября 2015 г. на китайские инвестиции во Вьетнаме осущетсвляется 1193 проекта. Объем капиталовложений в них достиг $8,24 млрд.

На протяжении последних 11 лет Поднебесная является крупнейшим торговым партнером Вьетнама, который в прошлом году стал вторым крупнейшим торговым партнером КНР среди стран АСЕАН.

Ранее сообщалось, что по итогам января-сентября 2015 г., объем инвестиций в основные фонды Китая превысил 39,45 трлн юаней ($6,16 трлн). Это на 12% больше, чем за январь-сентябрь 2014 г. Темпы роста при этом снизились на 1,1% относительно уровня первой половины текущего года.

За январь-сентябрь 2015 г. объем прямых китайских инвестиций в нефинансовые отрасли зарубежных стран достиг $87,3 млрд. Это на 16,5% больше, чем за январь-сентябрь 2014 г.

Минобороны России готово оказывать содействие в укреплении оборонного потенциала стран Азиатско-Тихоокеанского региона

Минобороны России готово поделиться опытом и наработками Международного противоминного центра, который уже более года функционирует в Вооруженных Силах РФ, в ходе создания Регионального противоминного центра Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Об этом сегодня сообщил заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов, выступая на Совещании министров обороны стран-членов АСЕАН и диалоговых партнеров («СМОА-плюс»).

«Мы готовы оказывать содействие в укреплении потенциала стран региона на этом направлении», — заявил замглавы военного ведомства, подчеркнув, что Минобороны России в своей работе ориентируется, прежде всего, на конкретные практические достижения.

В следующем году в ходе трех запланированных учений в полевых условиях будут отработаны совместные действия по всем направлениям взаимодействия стран-членов АСЕАН, привел пример Анатолий Антонов.

Кроме того, в мае 2016 года корабли Тихоокеанского флота России будут задействованы в учении в Южно-Китайском море, которое будет посвящено морской безопасности и противодействию терроризму. А осенью следующего года запланировано учение по взаимодействию медицинских служб при ликвидации последствий стихийных бедствий и техногенных катастроф.

«Одной из ключевых задач предстоящих учений видим апробацию созданного в Бангкоке Центра военной медицины АСЕАН, с помощью которого возможно координировать работу по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций в регионе, оперативно реагировать на возникновение эпидемий инфекционных заболеваний, противодействовать биотерроризму», — добавил заместитель Министра обороны России.

Анатолий Антонов также сообщил, что в 2016 году в Санкт-Петербурге состоится военно-медицинское учение «Очаг-2016», где планируется отработать вопросы организации медицинского обеспечения в условиях боевых действий и при ликвидации последствий ЧС. «Были бы рады видеть ваших представителей на учении в качестве наблюдателей», — добавил замглавы военного ведомства.

«Поддерживаем усилия сопредседателей рабочих групп по миротворчеству и гуманитарному разминированию по подготовке совместных учений, запланированных в следующем году в Индии», — сообщил в заключение Анатолий Антонов.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Операция российских ВКС в Сирии полностью соответствует международному праву, сообщил заместитель Министра обороны России Анатолий Антонов

Операция Воздушно-космических сил (ВКС) России в Сирии абсолютно легитимна, она ограничена сроком наступательных действий сирийских вооруженных сил против террористов, заявил сегодня заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов в ходе Совещания министров обороны стран-членов АСЕАН и диалоговых партнеров («СМОА-плюс») в Малайзии.

«Операция Воздушно-космических сил России с привлечением кораблей Каспийской флотилии полностью соответствует международному праву и абсолютно легитимна. Она осуществляется на основании официального обращения президента Сирии Башара Асада», — сообщил заместитель главы военного ведомства.

Анатолий Антонов также отметил, что ВКС России применяются исключительно по объектам террористических формирований в Сирии и не наносят ударов по целям, связанным с отрядами так называемой «умеренной» оппозиции.

«Российские военные уже добились реальных результатов: уничтожены десятки пунктов управления и складов с боеприпасами, сотни террористов и большое количество боевой техники», — добавил замминистра обороны России.

Напомним, ВКС России по запросу президента Сирии Башара Асада наносит точечные авиаудары по объектам «Исламского государства» с 30 сентября. За это время летчики совершили более 1,6 тыс. боевых вылетов, уничтожив несколько сотен боевиков и более 2 тыс. объектов ИГ. Кроме того, корабли Каспийской флотилии выпустили 26 крылатых ракет «Калибр», которые успешно поразили объекты боевиков, запрещенных в России террористических организация «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра».

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Сегодня «на полях» третьего Совещания министров обороны стран-членов АСЕАН и диалоговых партнеров заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов провел встречу с заместителем министра обороны Республики Корея Ю Дже Сонгом.

В ходе встречи обсуждались актуальные вопросы международной и региональной безопасности, а также перспективы развития военного сотрудничества двух стран.

Заместитель министра обороны Республики Корея Ю Дже Сонг проинформировал о приоритетах южнокорейской оборонной политики.

Стороны также обсудили пути укрепления безопасности на Корейском полуострове.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Сегодня в Куала-Лумпуре (Малайзия) «на полях» третьего Совещания министров обороны АСЕАН и ее диалоговых партнеров («СМОА-плюс») заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов провел встречу с министром обороны Лаосской Народно-Демократической Республики генерал-лейтенантом Сенгнуаном Саялатом.

В ходе беседы детально обсуждались вопросы военного и военно-технического сотрудничества двух стран, перспективы его дальнейшего развития.

Было отмечено, что на сегодняшний день основным направлением российско-лаосского взаимодействия в военной области является подготовка лаосских военнослужащих в вузах Минобороны России на безвозмездной и льготной основах. Российская сторона выразила готовность продолжать оказывать помощь вооруженным силам Лаоса в этом вопросе.

Кроме того, с учетом перехода в 2016 году к лаосской стороне председательства в «СМОА-плюс» отмечен хороший потенциал налаживания более тесного взаимодействия двух стран в данном формате.

Была подчеркнута важность ведения открытого и конструктивного диалога по вопросам обороны и безопасности в интересах углубления доверия и взаимопонимания, наращивания практического взаимодействия между военными ведомствами стран-участниц АСЕАН с ее ключевыми партнерами.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Заместитель Министра обороны России Анатолий Антонов отметил необходимость объединения усилий всех стран в борьбе с международным терроризмом

Сегодня в ходе Совещания министров обороны стран-членов АСЕАН и партнеров по диалогу («СМОА-плюс») заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов отметил необходимость объединения усилий всех стран по противодействию международному терроризму.

В ходе выступления Анатолий Антонов сообщил, что на сегодняшний день одной из главных угроз мировой безопасности является террористическая группировка «Исламское государство».

«За три года ее боевикам удалось захватить значительные территории Ирака и Сирии, они пытаются распространить влияние в Северной Африке, в частности в Ливии. По разным оценкам, контролируемая ИГ территория достигает до 90 тыс. квадратных километров» — сказал заместитель главы военного ведомства.

Данные о численности экстремистской организации также варьируются — от 50 до 200 тыс. боевиков. Кроме того, на стороне «Исламского государства» воюют 25 — 30 тыс. иностранцев, в том числе из России и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

Группировка пытается закрепиться в Пакистане, на территории которого фиксируются попытки эмиссаров ИГ вести вербовочную работу и налаживать связи с другими незаконными вооруженными формированиями.

«Отмечается также рост влияния «Исламского государства» в Афганистане, обосновавшегося уже в 25 из 34 провинций республики. Мы обеспокоены сосредоточением боевиков в северных областях, вблизи границ с Таджикистаном и Туркменистаном», — сказал Анатолий Антонов.

По его мнению, на сложность положения дел в Афганистане указывает и решение Президента США Барака Обамы о приостановке вывода из республики американского военного контингента.

В этой связи Анатолий Антонов подтвердил, что Россия продолжит оказывать посильную помощь афганскому правительству в двустороннем формате, а также с подключением партнеров по ШОС и ОДКБ в интересах укрепления безопасности и восстановления экономики страны».

Заместитель главы военного ведомства также напомнил, что 7—8 октября в Москве Минобороны России провело международную конференцию по Афганистану под эгидой Шанхайской организации сотрудничества, в которой приняли участие представители стран-участниц данной Организации, наблюдателей и партнеров по диалогу, а также граничащих с Афганистаном государств.

В ходе выступления на третьем Совещании министров обороны стран-членов АСЕАН Анатолий Антонов также сообщил, что Россия призывает партнеров подключиться к деятельности информационного центра в Багдаде по координации действий в борьбе с террористами, а в дальнейшем — к созданию широкой антитеррористической коалиции, которая могла бы сплотить все заинтересованные государства на основе международного права и руководствуясь принципами устава ООН.

«Мы предпринимаем усилия по налаживанию практического взаимодействия с основными региональными и международными партнерами. В качестве первого шага призываем все заинтересованные стороны подключиться к деятельности информационного центра по координации действий в борьбе с террористами, действующего в Багдаде», — отметил заместитель Министра обороны России.

В плане координации совместных действий уже удалось добиться определенного прогресса, констатировал Анатолий Антонов: установлен круглосуточный канал прямой связи с Турцией. Продолжаются консультации с Израилем, Египтом, государствами Персидского залива.

«Мы также договорились с Иорданией о создании в Аммане рабочего механизма по согласованию действий в небе над Сирией. С американскими партнерами подписали меморандум о предотвращении инцидентов и обеспечении полетов военной авиации в ходе операции», — проинформировал замглавы военного ведомства, подчеркнув, что тем не менее Москва предлагает партнерам более широкое сотрудничество.

По словам Анатолия Антонова, Российская Федерация уделяет особое внимание выстраиванию в АТР системы межгосударственных отношений, способной обеспечить надежную безопасность и устойчивое развитие всех без исключения стран.

Замминистра обороны России пояснил, что такая система должна отвечать современным реалиям, основываться на верховенстве международного права, принципах равной и неделимой безопасности, мирного урегулирования споров, неприменения силы или угрозы силой.

«Вразрез с этими усилиями идут попытки некоторых государств навязать свои подходы, в частности, путем укрепления закрытых военных альянсов, не считаясь с интересами других государств. По нашему мнению, это может в будущем привести к серьезной конфронтации, в которую рискуют быть втянутыми практически все страны региона», — подчеркнул замглавы военного ведомства.

Антонов выразил уверенность, что совместные усилия всех стран АТР должны быть направлены на укрепление доверия и взаимопонимания в регионе, расширение конструктивного взаимодействия, а не соперничества.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Заместитель Министра обороны Российской Федерации Анатолий Антонов принял участие в третьем Совещании министров обороны стран-членов АСЕАН и партнеров по диалогу («СМОА-плюс»), которое состоялось 4 ноября в Куала-Лумпуре (Малайзия).

Участники форума обменялись мнениями по актуальным проблемам международной безопасности с акцентом на ситуацию в регионе, а также перспективным направлениям развития военного сотрудничества стран Ассоциации государств Юго-Восточной Азии и партнеров по диалогу.

Была предметно рассмотрена деятельность экспертных рабочих групп «СМОА-плюс» по продвижению практического сотрудничества военных ведомств в сфере военной медицины, гуманитарного содействия и чрезвычайного реагирования, безопасности на море, борьбы с терроризмом, миротворчества, гуманитарного разминирования.

Всеми участниками признана необходимость укреплять совместный потенциал противодействия вызовам в сфере безопасности, повышая уровень оперативного взаимодействия в ходе совместных учений и создавая механизмы оперативного реагирования.

В ходе выступления Анатолий Антонов представил взгляды Министерства обороны Российской Федерации по заданной повестке дня. В частности, он акцентировал внимание на необходимости построения новой архитектуры региональной безопасности, строящейся на коллективных внеблоковых началах, равной и неделимой безопасности, общепризнанных нормах международного права. Заместитель Министра обороны России также высказался против попыток отдельных государств подчинить страны региона интересам своей внешней политики, в том числе посредством стягивания сюда военных контингентов.

Замглавы российского военного ведомства отметил необходимость объединения усилий всех стран по противодействию угрозе международного терроризма, прежде всего исходящей со стороны «Исламского государства», а также разъяснил цели, задачи и представил объективные результаты российской спецоперации в Сирии.

Анатолий Антонов подтвердил участникам заседания готовность российской стороны принять участие в предстоящих в 2016 году трех учениях «СМОА-плюс», в ходе которых будут отрабатываться практические вопросы взаимодействия военных ведомств по всем направлениям сотрудничества. Это учение по взаимодействию медицинских служб при ликвидации последствий стихийных бедствий и техногенных катастроф, которое состоится осенью в Таиланде, учение по морской безопасности и борьбе с терроризмом, которое пройдет в мае в акватории Южно-Китайского моря, и учение по миротворчеству и гуманитарному разминированию, запланированное на март 2016 года в Индии.

Заместитель Министра обозначил также приоритеты российского сопредседательства в 2014–2017 гг. в экспертной рабочей группе механизма «СМОА-плюс» по военной медицине.

«На полях» мероприятия Анатолий Антонов также проведет ряд двусторонних встреч с делегациями оборонных ведомств стран-участниц «СМОА-плюс».

Очередное заседание «СМОА-плюс» состоится в 2017 году в Республике Филиппины.

Справочно:

Решение о запуске механизма Совещаний министров обороны стран-членов АСЕАН и диалоговых партнеров было принято в апреле 2010 г. по инициативе вьетнамского председательства в АСЕАН.

Первая встреча «СМОА-плюс» с участием представителей «десятки», а также России, США, Китая, Индии, Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии состоялась 12 октября 2010 г. в Ханое (Вьетнам).

Практическая работа ведется на уровне старших должностных лиц и экспертов оборонных ведомств, а также в рамках шести профильных рабочих групп — по военной медицине, гуманитарному содействию и чрезвычайному реагированию, безопасности на море, борьбе с терроризмом, миротворчеству, гуманитарному разминированию.

Работа механизма «СМОА-плюс» создает благоприятные условия для ведения открытого и конструктивного диалога АСЕАН с ее ключевыми партнерами по вопросам обороны и безопасности, содействует углублению доверия и взаимопонимания, налаживанию практического взаимодействия между военными ведомствами стран-участниц.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Операция ВКС РФ в Сирии продлится до тех пор, пока продолжается наступление правительственной армии, заявил замминистра обороны РФ Анатолий Антонов в ходе Совещании министров обороны стран-членов АСЕАН и диалоговых партнеров.

Антонов подчеркнул, что удары российской авиации ведутся исключительно по объектам, принадлежность которых террористической группировке «Исламское государство» достоверно подтверждена. Он также напомнил, что операция РФ абсолютно легитимна и совершается на основании официального обращения сирийского президента Башара Асада, передает РИА Новости.

Антонов также сообщил, что в отрядах ИГ воюют до 30 тысяч иностранцев, в том числе из России, и одной из ключевых целей международной антитеррористической коалиции является предотвращение возвращения боевиков на родину.

Парламентские выборы в Канаде, состоявшиеся 19 октября с.г., завершились поражением правящей Консервативной партии и её лидера С. Харпера, находившегося у власти с 2006 года. Новый кабинет возглавит лидер Либеральной партии Джастин Трюдо – сын бывшего Премьер-министра Канады Пьера Эллиота Трюдо, правившего страной на протяжении 15 лет до 1984 года.

Либеральная партия, вопреки прогнозам, получила большинство мест в Палате общин, причём значительно больше минимально необходимых 170 мандатов: либералы набрали 39,5% голосов электората и заняли 184 места в Парламенте, в то время, как консерваторов поддержали только 31,9% избирателей (99 мест в Парламенте). Третья по популярности Новая демократическая партия набрала 19,7% голосов, что соответствует 44 парламентским местам. Четвертое место заняла партия «Квебекский блок» (4,9% - 10 мест), пятое место у «зелёных» (4,1% - 1 место).

Предвыборная кампания в Канаде стартовала 2 августа с.г. Она стала самой продолжительной в современной истории страны. На агитацию у кандидатов было 11 недель, или 78 дней. Согласно данным рейтинговых агентств Канады, в начале кампании Либеральная партия находилась на третьем месте по популярности среди основных трёх соперничающих партий.

Официально Д. Трюдо вступит в должность Премьер-министра Канады 4 ноября с.г., к этому моменту он должен сформировать новое канадское Правительство.

В ходе пресс-конференции, устроенной сразу после выборов, Д. Трюдо пообещал наладить взаимодействие между федеральным Правительством Канады и администрациями канадских провинций, подчеркнув такую необходимость при проведении реформ в различных областях национальной экономики.

В части регулирования федерального бюджета лидер Либеральной партии планирует увеличение инвестиций, направленных на реформирование национальной инфраструктуры. Так, по его словам, из бюджетных средств ежегодно будет выделяться дополнительные 5 млрд. кан. долл. на развитие транспортной системы Канады.

Д. Трюдо также заявил о намерении принять участие в ряде международных встреч на официальном уровне, запланированных к проведению в ноябре-декабре с.г. В их числе встреча лидеров «двадцатки» в Турции и саммит АТЭС на Филиппинах, встреча руководителей стран Британского Содружества на Мальте, конференция по климатическим проблемам в г. Париже.

Уже более года созданная США международная коалиция безуспешно ведет борьбу против вооруженных формирований радикальных исламистов в Сирии и Ираке. С 30 сентября этого по запросу сирийского президента Башара Асада Россия начала наносить точечные авиационные удары по объектам боевиков в Сирии.

Разрушительная для современной цивилизации сила называет себя "Исламское государство" — сокращенно ИГ (в России, как и во многих других странах мира, эта организация признана террористической и запрещена).

Из каких источников черпает оно свои ресурсы, позволяющие ему так долго противостоять сразу нескольких мощным государствам, объявившим ему войну?

"Стартовый капитал" от "благотворительных" фондов

ИГ не только захватило значительные территории Ирака и Сирии. Его вооруженные формирования или подконтрольные этому движению группировки участвуют в боевых действиях в Афганистане, Алжире, Пакистане, Ливии, Египте, Йемене и Нигерии, ведут террористическую деятельность в ряде других стран. Такую активность оно не смогло бы развить без солидного "стартового капитала".

Одной его составляющей аналитики называют средства, оставшиеся от прежнего иракского режима, другой — помощь "Аль-Каиды", и, наконец, третьей — спонсорскую поддержку ряда режимов стран региона. В числе регулярных спонсоров — так называемые "благотворительные фонды".

"Арабские благотворительные фонды — прежде всего, организованные и действующие под эгидой международной религиозно-политической ассоциации "Братья-мусульмане" — одни из самых мощных в мире. В них, кроме государств Персидского залива (Катара, Кувейта, ОАЭ), присутствуют также Малайзия, Индонезия — по сути, это разветвленная всемирная сеть благотворительных исламских фондов. Нельзя забывать, что официально провозглашенная цель "Братьев-мусульман" — это гуманитарная миссия, которая заключается в налаживании социальной жизни", — говорит вице-президент Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр" Юрий Бялый.

Два года назад The New York Times провела расследование, в результате которого установила, что спонсорами террористов выступил ряд частных фондов арабских государств, в частности — Кувейта. Впрочем, свидетельства о том, что монархии Персидского залива, в том числе союзники США, так или иначе финансировали становление ИГ, приводились в западной прессе неоднократно.

"Изначально, соответственно, у этой группировки был какой-то бюджет для осуществления своей деятельности, в большей степени заложенный ещё Саддамом Хусейном. Другая часть бюджета — это финансирование со стороны "Аль-Каиды", еще одна часть — этот финансовая помощь со стороны отдельных арабских государств Персидского залива", — так объяснил в интервью Sputnik военные успехи ИГ в предыдущие годы иранский политолог, шеф-редактор иранской газеты "Иран Пресс" Эмад Абшенас.

Юрий Бялый, как и другие специалисты, утверждает, что "помощью" благотворительных фондов (то есть, спонсорской поддержкой) "Исламское государство" продолжает активно пользоваться и сейчас.

Деньги переводятся мгновенно и по всему миру

Источники финансирования ИГ, как и всех других террористических организаций на Ближнем Востоке, могут быть определены лишь с известной долей вероятности, считает руководитель Центра военного прогнозирования России Анатолий Цыганок.

"Определить их очень сложно, потому что основные финансовые потоки радикальным вооруженных формированиям идут по весьма специфическим каналам, ничего общего не имеющим с системами банковских переводов. Мало того, каналам гораздо более древним, чем сама современная мировая банковская система, и гораздо более надежным. В исламском мире это называется "хавала", — рассказывает эксперт.

"Хавала" (или а странах Залива "хувала") по-арабски — "вексель", "расписка". Аналогичных систем насчитывается несколько, и в разных странах они называются по-разному — например, в Китае "фэй чьен" ("летающие деньги), на Филиппинах "падала", в Пакистане и Индии "худж" или "хунди", в Гонконге "хуи куан", в Таиланде "фей кван", в Сомали "кса-вилаад". По данным швейцарской компании Taxc, эта неформальная сеть финансово-расчетных систем, используемая преимущественно на Востоке, в Африке и Азии, "сформировалась в Индостане задолго до появления западной банковской системы и до распространения западного банковского дела на мусульманском Востоке". По словам Анатолия Цыганка, ее "возраст" может составлять 4-5 тысячелетий.

"Хавала" основана на мгновенном переводе денежных средств путем однократных уведомлений. Клиенту достаточно обратиться к нелегальному брокеру, вручить ему необходимую сумму, назвать точку на земном шаре, в которую он хочет перевести деньги, и имя получателя. Адресат может получить перевод, обратившись к такому же брокеру в своем населенном пункте. Комиссия, по разным данным, составляет от 5% до 10% от переводимой суммы. Использование современных коммуникаций (телефонной и факсимильной связи, интернет-мессенджеров, главным образом, Skype) сделало процесс перечисления денег практически мгновенным.

Система работает исключительно на доверии и гарантирует транзакции за счет собственных оборотов. Физически осуществленные платежи покрываются перевозкой наличных, драгоценных металлов, а также поставкой товаров. Брокерские пункты обычно размещаются на рынках и базарах, в лавках и магазинчиках восточных торговцев. По словам Анатолия Цыганка, только брокерских пунктов "хавалы" в мире насчитывается более 500. По данным Taxc, в целом на планете действует до пяти тысяч пунктов неформального перевода денег.

"В течение долгого времени "хавала" активно использовалась гастарбайтерами для отправки денег своим семьям. Действует она и в Москве, ею активно пользуются, например, приезжие из Таджикистана. Кроме того, в последние десятилетия все эти старейшие системы перевода денег служили и криминалу — торговцам оружием, "живым товаром", наркотиками, а также международному терроризму", — объясняет эксперт.

Учесть интенсивность денежных потоков, переправляемых с помощью "хавалы" и им подобных теневых финансовых инструментов, практически невозможно. Как почти невозможно определить объемы и источники денежных средств, которые лидеры того же ИГ получают от своих спонсоров напрямую в виде наличных.

Нефть — основной источник финансирования

Одним из основных источников финансирования "Исламского государства" специалисты называют торговлю нефтью с захваченных месторождений.

"Главным образом, нефть с захваченных сирийских месторождений доставляется в Турцию. Незначительная часть — цистернами и бензовозами, основной объем — по существующим нефтепроводам. Далее сырье поступает перекупщикам, а от них — вполне респектабельным трейдерам. На каждом этапе перепродажи нефть дорожает", — рассказывает Юрий Бялый.

Перекупщики охотно берут сирийскую нефть по довольно дешевой цене, примерно треть от выручки которой поступает "Исламскому государству". На мировой рынок нефть поступает уже полностью диверсифицированной.

По словам Эмада Абшенаса, контрабандная продажа нефти боевиками ИГ является одной из существенных причин падения цен на этот ресурс на мировых рынках.

Особая статья доходов ИГ — массированная торговля ценными историческими артефактами с разграбленных террористами археологических объектов. Юрий Бялый напомнил о недавнем скандале, когда украденные боевиками экспонаты едва не попали в лоты одного из крупнейших мировых аукционных домов.

Обычным источником для поддержания бюджета террористов стали и налоги, собираемые с населения захваченных территорий.

Боевики ИГ облагают данью жителей всех населенных пунктов, которые они занимают. Особенно много они требуют с членов христианских общин.

Пополняя казну, исламские радикалы не пренебрегают практически всеми видами криминального бизнеса, включая торговлю человеческими органами, которые они изымают у тех, кого объявляют "врагами режима".

"Декларируя неприятие современной западной цивилизации, руководители ИГ активно пользуются ее плодами, как и плодами человеческой цивилизации вообще. Они эксплуатируют нефтяные месторождения и трубопроводные системы, заставляя специалистов работать на себя. Они используют самые современные средства связи и последние образцы вооружений. Наконец, разрушая древние статуи и дворцы, они не упускают возможности торговать награбленными археологическими ценностями. Поэтому "Исламское государство" трудно считать движением, которое ведет борьбу исключительно "за идею", — подытоживает Юрий Бялый.

С чего все начиналось

Вторжение международной коалиции под предводительством США в Ирак и совершенное в 2003-м году свержение режима Саддама Хусейна не принесло мир в эту страну, а лишь раздуло пламя новых войн в "горячем" и всегда готовом вспыхнуть ближневосточном регионе.

Через три года после этих событий отколовшаяся ячейка печально знаменитой организации "Аль-Каида" слилась с рядом радикальных исламистских группировок.

Захватив часть территорий Ирака и укрепившись на северо-востоке Ливана, ИГ быстро распространилось по северным и восточным провинциям охваченной гражданской войной Сирии, первым делом устанавливая контроль над нефтяными месторождениями и трассами трубопроводов, идущих к турецкой границе. На захваченных землях оно провозглашает халифат, объявляя основной целью создание "чистого" суннитского государства, основанного на жестких принципах шариата. Массовые казни, обращение местных жителей в рабство и разрушение древних историко-культурных ценностей стали инструментами объявленной ИГ политики.

ИГ и другая экстремистская группировка "Джебхат ан-Нурса" (также запрещена в России) — наиболее яростные противники правительственных войск в продолжающейся пятый год гражданской войне в Сирии, жертвами котором, по данным ООН, стали более 250 тысяч человек.

Пополнившись бойцами разгромленной иракской армии, летом прошлого года ИГ провозгласило себя всемирным халифатом, и мир узнал о рождении очередной разрушительной для него силы. Теперь он вынужден объединяться против нее.

Владимир Ардаев, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Российская экспозиция на международной выставке Defense & Security-2015, проходящей в эти дни в Бангкоке, вызвала большой интерес у руководства таиландских вооруженных сил, сообщил во вторник РИА Новости посол РФ в Таиланде Кирилл Барский.

Выставка Defense & Security проводится с 2003 года, тематика выставки — вооружение и военная техника для сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил, нелетальное оружие, новейшие разработки для борьбы с терроризмом и другие вопросы. В этом году мероприятие посетят более 100 делегаций из 45 государств.

"На российском стенде в первые дни выставки побывали командующий сухопутными войсками Таиланда генерал-полковник Тхирачай Накванит, заместитель министра обороны Таиланда генерал-полковник Рунгрочана Чумрасаромран и генеральный директор департамента вооружений сухопутных войск генерал-лейтенант Тхари Вуттхипханит", — сообщил глава российской дипмиссии.

"Сразу после торжественного открытия выставки вице-премьер Таиланда, министр обороны генерал-полковник Правит Вонгсуван в краткой беседе со мной приветствовал активное участие российских компаний в выставке "Оборона и безопасность-2015", — сообщил посол.

Как говорится брошюре выставки, полученной ее участниками, "в этом году впервые за последние более чем 500 лет совокупный оборонный бюджет стран АСЕАН превысит оборонный бюджет Европы". Отмечая быстрый рост оборонных бюджетов стран АСЕАН, организаторы выставки заявляют, что мероприятие предоставляет "окно особых возможностей" для мировых производителей вооружений и спецтехники.

В сентябре 2015 г. импорт офисной мебели в Японию снизился в годовом исчислении на 11%, об этом сообщает министерство финансов страны.

Однако по сравнению с августом объемы импорта выросли на 28%. Поставки из Китая увеличились на 60%, в то же время Португалия увеличила отгрузку офисной мебели в Японию незначительно, а объем поставок из Италии оставался на уровне августовских значений.

Импорт кухонной мебели в Японию в сентябре 2015 г. вырос в годовом исчислении на 6,5%, но не изменился по сравнению с последним летним месяцем. Вьетнам, Филиппины и Китай сократили совокупную долю в общем объеме зарубежных поставок с 85% в августе до 75% в сентябре 2015 г.

Импорт мебели для спальни в Японию в сентябре 2015 г. был на 9% выше чем годом ранее, но снизился на 6% по сравнению с августом.

Напряжённость в Южно-Китайском море усиливается

Владимир Терехов

27 октября с.г. произошло событие, в очередной раз показавшее, где, кто и каким образом пытается ответить сегодня на основной вопрос истории на очередном её витке, отсчёт которого ведётся с окончания “холодной войны”.

В этот день американский ракетный эсминец Lassen, маневрируя в акватории Южно-Китайского моря (ЮКМ), прошёл внутри 12-мильной зоны, окружающей один из трёх коралловых островов архипелага Спратли, размеры которых заметно увеличились в результате насыпных работ, проводимых в последние два года Китаем. На образовавшейся искусственной поверхности ведутся некие строительные работы. Американские аналитики и официальные лица утверждают, что появляющиеся на островах сооружения носят очевидный военно-прикладной характер.

Реакция Китая на подобные обвинения менялась во времени. Первоначально говорилось, что строения являются чисто гражданскими и предназначены для обеспечения свободы и безопасности судоходства в ЮКМ.

Эти слова носили характер контраргумента на публичные опасения США (то есть главного геополитического оппонента Китая) об угрозе, исходящей от китайских “военных” сооружений на указанных островах упомянутым “свободе и безопасности” на одном из крупнейших мировых торговых трафиков.

Но затем позиция Китая упростилась и свелась к тривиальному: “А, собственно, какое ваше дело? Что хотим, то и строим на своей территории”.

В последнем пассаже, однако, скрывается проблема, которая придаёт невесёлые оттенки оценкам как частного факта захода американского эсминца в (якобы) территориальные воды Китая, так и гипотетическому ответу на обозначенный выше ключевой вопрос истории.

Ибо, в отличие от ситуации с Тайванем, претензии Китая на владение 80% акватории ЮКМ, а также почти всеми его архипелагами и отдельными островами не поддерживается (по крайней мере, в однозначных формулировках), видимо, никем в мире.

К этому следует добавить, что едва ли могут быть какие-либо сомнения по поводу предстоящего решения гаагского Арбитражного суда на запрос Филиппин относительно оценки обоснованности китайских претензий на владение большей частью ареала ЮКМ. Примечательно, что будущее решение (как и вообще филиппинский запрос) Китаем заранее объявляется ничтожным.

Формально США не имеют собственной позиции по поводу территориальных споров в ЮКМ и не предлагают никому своих посреднических услуг, призывая все стороны решать разногласия к выгоде всех сторон и на основе международного права.

Что касается конкретных искусственных островов, то, как полагают в Вашингтоне, международным правом вообще запрещается устанавливать вокруг них национальные 12-мильные зоны.

То есть, с позиций руководства США, эсминец Lassen 26 октября с.г. не был нарушителем государственных границ КНР. О чём загодя и не раз предупреждал глава Пентагона Эштон Картер, заявляя о готовности американских военных кораблей и самолётов появляться везде, где это не запрещено международным правом.

По мнению же МИД КНР, такое преднамеренное нарушение 27 октября произошло, и оно усугублялось отсутствием реакции американского эсминца на требования сопровождавших его китайских боевых кораблей покинуть “территориальные воды” вокруг островов, “принадлежность которых не обсуждается”.

Таким образом, упомянутая выше проблема нынешнего опасного периода отношений между двумя ведущими мировыми державами сводится к тому, что обе они, декларируя соблюдение международного права в ходе тех или иных собственных мероприятий в ЮКМ, ставят мир на грань вооружённого конфликта, о потенциальных масштабах и последствиях которого лучше не говорить.

Естественно, что международно-правовая казуистика имеет лишь косвенное отношение к реальным (и фундаментальным) причинам процесса возрастания напряжённости в ЮКМ с определяющим участием в нём обоих главных мировых игроков.

Как и к причинам Первой мировой войны не имел отношения некий экзальтированный студент из Сараево. Отметим, что сегодня всё чаще сравнивают нынешнюю политическую ситуацию в мире с периодом, который предшествовал той глобальной катастрофе.

С середины прошлого десятилетия стали публиковаться различного рода рассуждения на тему природы потенциального американо-китайского вооружённого конфликта и перспективы его развязывания. Как правило, они появлялись на этапе очередного обострения отношений между двумя ведущими мировыми державами.

Не стал исключением и нынешний этап. Почти одновременно с опасным маневрированием в ЮКМ эсминца Lassen, такая статья под заголовком “Америка против Китая: война неизбежна?” была опубликована в американском журнале The National Interest. Её автор озаботился проблемой точности перевода с древнегреческого знаменитой фразы Фукидида (участника и историка Пелопоннесской войны) о том, что рост Афин вызвал опасения в Спарте, что сделало войну между ними неизбежной. Смысловое содержание этой фразы получило название “ловушка Фукидида”.

Указанная проблема обсуждается в контексте реплики председателя КНР Си Цзиньпина (сделанной им в ходе последней поездки в США) о том, что, на самом деле, никакой “ловушки Фукидида” не существует. А существуют человеческие ошибки в оценках складывающейся ситуации и в конкретных действиях людей, которые и приводят к мировым катастрофам.

В порядке комментария к этой (в целом верной) реплике следует заметить, что упомянутые китайским лидером “ошибки” некие люди в критических ситуациях делают, что и приводит к “пелопоннесским” войнам.

Здесь напрашивается аналогия с так называемыми “законами физики”, которые есть ничто иное, как обобщение накопленных к данному моменту наблюдений, в которых (пока) отсутствуют исключения.

Взять, хотя бы, последние “эксцессы” в ЮКМ. Почему бы, спрашивается, обеим ведущим мировым державам не ограничиться словесной перепалкой, но “без рук”? Точнее, без ракетных эсминцев в чувствительных для кого-либо из них зонах?

Почти наверняка в ответ на поставленный вопрос появится контраргумент в виде “это они первыми пустили в ход руки, незаконно засыпая песком коралловые рифы”.

В ответ же на этот “ответ” может появиться некий древний папирус с иероглифами, “подтверждающими” как раз законность строительных работ на рифах.

В свою очередь, Вьетнам и Филиппины тоже покопаются в своих архивах и найдут собственные папирусы прямо противоположного содержания, которые непременно окажутся в руках их нынешнего “старшего брата” и главного оппонента владельца первого папируса…

Как показывает история, рано или поздно у какой-то из сторон подобного рода словесной тяжбы лопается терпение (очень будем надеяться, что не в этот раз), и он прибегает к старому, “доброму и универсальному” средству в виде обобщённого “булата”. В расчёте на то, что именно его “булат” окажется крепче, и он таки сможет заставить несговорчивого оппонента согласиться с иероглифами своего “папируса”.

В связи с последним полезно напомнить одну из правдоподобных версий мотивации тех, кто в начале прошлого века всё же решил прибегнуть к использованию войны (“которую, на самом деле, никто не хотел”) с целью решения накопившихся к тому времени проблем.

Якобы считалось, что в условиях достигнутой к тому времени интенсивности военных действий лишь на несколько месяцев (максимум на полгода) хватит накопленных арсеналов. За это короткое время удастся избежать нанесения друг другу сколько-нибудь сильного ущерба и придётся сесть за стол переговоров, поскольку всё равно стрелять не чем. С тем чтобы как-то “утрясти” проблемы в более или менее благоприятных условиях, когда точка максимума взаимного “озверения” находится всё ещё далеко.

Недооценили сами себя. Точнее, собственных мобилизационных возможностей. “Стреляли” четыре года и с разными негативными последствиями (от катастрофических до средней тяжести) для всех участников бойни.

Это полезно иметь в виду нынешним адептам (технологической) “революции в военном деле” и стараться избегать провоцирующих мероприятий, последствия которых едва ли подлежат надёжному прогнозированию, но могут иметь катастрофические последствия для всех.

Тюменская область развивает внешнеэкономическую деятельность

Интерес к Тюменской области со стороны иностранных государств не ослабевает. Подтверждение тому - рабочие встречи в зарубежных посольствах, которые состоялись в Москве.

Начальник отдела внешних и межрегиональных связей департамента инвестиционной политики и господдержки предпринимательства Тюменской области Наталья Ракитина совместно с сотрудниками представительства регионального правительства провела переговоры с дипломатами, ответственными за торгово-экономическое направление деятельности в посольствах Сингапура, Индонезии, Германии, Финляндии, Республики Чили, КНР.

"На каждой из этих встреч был представлен инвестиционный потенциал Тюменской области, обсуждены перспективные направления взаимовыгодного сотрудничества. Такие контакты помогают планомерному развитию международных связей, укреплению и развитию внешнеэкономической деятельности региона", - рассказала Наталья Ракитина.

Ряд тюменских проектов заинтересовал представителей посольства Сингапура, которые совместно с представителями крупных компаний планируют посетить тюменский регион в декабре 2015 года. В посольстве Индонезии заинтересовались возможностью налаживать взаимодействие в сфере образования и туризма, а также выразили готовность организовать визит делегации стран АСЕАН в рамках Тюменского инвестиционного форума 18 февраля 2016 года.

В планах посольства Финляндии - большая миссия деловых кругов в Россию 16 февраля 2016 года в рамках семинара IMEMO. Участники миссии также готовы посетить Тюменский инвестиционный форум. Финская сторона готова поддерживать сотрудничество в реализации проектов в деревообработке и производстве спортивного питания.

Одобрен ряд тюменских инвестиционных предложений и в посольстве Китайской Народной Республики. Кроме того, будет рассмотрена возможность проведения в Тюменской области Российско-Китайского форума. Интерес и готовность к сотрудничеству с тюменским регионом, в том числе по увеличению товарооборота, выразили также участники встреч в посольствах Чили и Германии.

В инвестиционном портфеле правительства Тюменской области - порядка 300 проектов с общим объемом инвестиций 1,5 трлн рублей.

Согласно анализу внешнеэкономической деятельности Тюменской области, внешнеторговый оборот в январе-сентябре 2015 года составил 587,6 млн долларов США. При этом на страны дальнего зарубежья пришлось 96,1% от общего объема товарооборота. Импорт составил 8,3% от внешнеторгового оборота, соответственно на экспортные поставки пришлось 91,7% от всего товарооборота.

Грузооборот за 9 месяцев 2015 года составил 1093,7 тыс. т. На страны дальнего зарубежья пришлось 97.4% от общего объема грузооборота (1064,7 тыс. т).

Ведущее место во внешней торговле Тюменской области в январе-сентябре 2015 года занимали: Турция - 136,7 млн долларов США (23,3% от общего товарооборота), Нидерланды - 131 млн долларов США (22,3%), Финляндия - 94,2 млн долларов США (16%), Китай - 72,7 млн долларов США (12,4%), Болгария - 27,1 млн долларов США (4,6%).

Азиатский банк развития (АБР) и страны-доноры собираются инвестировать 858 млн. долларов в развитие инфраструктуры Афганистана, сообщает информационное агентство «Хаама Пресс».

Об инвестициях было объявлено в ходе встречи замминистра финансов ИРА Мустафы Мастура и главы АБР Такэхико Накао на Филиппинах.

Как сообщает Министерство финансов ИРА, грант рассчитан на период с 2017 по 2020 год и будет потрачен на увеличение экономического роста, развитие энергетики и частного сектора, а также на строительство современной инфраструктуры, способной обеспечить безопасность в стране.

Журнал Conde Nast Traveller назвал лучшие острова планеты. Рейтинг был составлен на основе читательского голосования, определившего топ-20 островов в мире в 2015 году и, конечно, список был бы не полным без греческих островов. По версии Conde Nast Traveller в топ-20 вошли два греческих острова - Санторини и Миконос (лучшие из европейских островов).

Полный список:

1. Палаван, Филиппины (рейтинг: 85.937)

2. Бора-Бора, Французская Полинезия (84.756)

3. Муреа, Французская Полинезия (84.656)

4. Уаихеке, Новая Зеландия (84.447)

5. Бермудские острова (84.245)

6. Большой Барьерный Риф и острова Whitsunday, Австралия (83.420)

7. Остров Ванкувер, Канада (82.495)

8. Бали, Индонезия (82.330)

9. Санторини, Греция (81.947)

10. Тасмания, Австралия (81.810)

11. Острова Кука (81.326)

12. Британские Виргинские острова (80.960)

13. Сент-Джон, USVI (80.939)

14. Миконос, Греция (80.938)

15. Боракай, Филиппины (80.856)

16. Мальдивы (80.833)

17. Оркнейские острова, Шотландия (80.603)

18. Сент- Люсия (80.569)

19. Себу, Филиппины (80.404)

20. Хвар и острова Далмации, Хорватия (80.264)

Греция. Филиппины. Весь мир > Миграция, виза, туризм > grekomania.ru, 30 октября 2015 > № 1601339

Спор Китая и США в Южно-Китайском море плывет к войне?

Адмирал китайских ВМС назвал патрулирование США островов в Южно-Китайском море провоцирующим к военным действиям. Но эксперты считают вооруженное противостояние невозможным, так как стороны конфликта — экономические партнеры

Пекин предупреждает Вашингтон о риске войны в Южно-Китайском море, а также отказывается участвовать в Гаагском суде относительно спорных островов. США ведут патрулирование с участием американского военного флота вокруг ряда мелких островов на полпути между континентальным Вьетнамом и Филиппинами. Китай, в свою очередь, расценивает это как провокацию. Командующий китайскими ВМС адмирал У Шэнли назвал действия США в регионе опасными и провоцирующими к военным действиям.

КНР на протяжении десятилетий ведет спор со многими странами региона вокруг территориальной принадлежности целого ряда островов, на шельфе которых были обнаружены значительные запасы углеводородов. Одна из спорящих сторон — Филиппины. С целью разрешить территориальный спор страна инициировала слушание Гаагского суда. Однако Китай сообщил, что не примет участия в этом арбитраже и не признает его. Какое развитие получит ситуация и стоит ли говорить о войне?

Василий Головнин

заведующий корреспондентским пунктом ТАСС в Японии

«Это дело против Китая возбудили Филиппины — пожалуй, самый громкий критик действий Пекина в регионе. Филиппинцы считают, что Китай насильственно захватил ряд островов и рифов и прилегающую к ним акваторию и возводит там искусственные острова — целый бетонный архипелаг. Филиппины считают, что это нарушает суверенитет. Они подали иск, который долго изучался, и вот его взяли к рассмотрению. Гораздо опаснее военная конфронтация, которая намечается между китайскими и американскими ВМС. Пока ничего реального нет. Когда американский ракетный боевой корабль вошел в самообъявленную Пекином зону его территориальных вод, ему ничего не сделали. За ним плыли два китайских военных корабля, которые его предупреждали о том, что он находится в китайских водах, но держались на большом расстоянии. Но что будет дальше — неизвестно, тем более что в регионе не далее как вчера совершенно неожиданно обнаружилась ударная американская авианосная группа во главе с атомным авианосцем «Теодор Рузвельт», которому вообще-то полагается быть в зоне Персидского залива, а теперь он оказался в Южно-Китайском море. Развитие событий интересное. Конечно, война невозможна — в ней никто не заинтересован. Китай и США — теснейшие экономические партнеры, и никто не хочет этого конфликта. Но китайцы имеют долгосрочную стратегическую цель, которой они и будут добиваться, вытеснить все державы, в первую очередь США, из зоны Южно-Китайского моря. Это стратегически важный район, необычайно важный для мировой экономики — по нему проходит четверть всей мировой торговли».

В территориальный спор в Южно-Китайском море в той или иной степени также вовлечены Вьетнам, Бруней, Малайзия и Филиппины. Ранее в китайский МИД был вызван американский посол, которому вручили ноту протеста в связи с действиями эсминца США в Южно-Китайском море. Военный корабль начал патрулирование у занятых и после искусственно расширенных Пекином островов. В Вашингтоне заявили, что отстаивают свободу навигации.

политического влияния Китая очень беспокоит США. И все же демонстрировать американские мускулы могущественному соседу по планете в прилегающей к Китаю морской акватории дискомфортно и бесперспективно.

Основная цель маневров США вблизи насыпных островов КНР — поддержка собственного авторитета в Азии на фоне сложных проблем региона.

Территориальные споры в Южно-Китайском море усиливаются. На Парасельские острова и архипелаг Наньша (Спратли) претендуют Китай, Вьетнам, Бруней, Малайзия, Тайвань и Филиппины. Более сотни островков, рифов и скал позволяют эффективнее контролировать Южно-Китайское море, служат вешками в разделе природных богатств шельфа (на котором, по данным Минэнерго США, сосредоточены запасы в размере 5,4 млрд баррелей нефти и 55,1 трлн кубометров газа). Сегодня на спорных островах дислоцированы военные гарнизоны шести упомянутых стран.

В 2014 году Китай официально заявил о своих правах на острова архипелага Наньша (Спратли) и о своих планах добычи нефти в непосредственной близости от них. Затем китайцы превратили отдельные скалы и коралловые рифы в острова с развитой современной инфраструктурой — корабельными причалами, аэродромами, другими объектами. КНР закономерно усиливает морское и воздушное патрулирование маршрутов судоходства, увеличивает количество учений ВМС.

Вряд ли американцы претендуют на здешние месторождения, и все же по соображениям глобальной экономической безопасности США обвиняют Китай в агрессивном поведении, отправляют свои эсминцы в 12-мильную зону искусственных островов КНР в районе спорного архипелага. Это можно расценивать как нарушение суверенитета, однако Китай пока обходится предупреждениями. Потому что уверен в своей правоте и в своих силах.

На фоне сложной обстановки в мире значительное сокращение Китаем своей армии (на 300 тысяч человек) — не парадокс, а стратегия мирного сосуществования и развития. При этом армия КНР активно модернизируется. Китай разрабатывает новые системы вооружений наземного, морского, воздушного и космического базирования.

26 мая 2015 года КНР обнародовала новую военную стратегию, согласно которой китайские ВМС переходят от защиты исключительно прибрежных территорий к обеспечению безопасности в открытом море. Операционная зона ВМС расширяется. Китай оставляет за собой право наносить по противнику превентивные локальные удары в случае угрозы обороне или рубежам страны.

Строятся новые корабли. Сегодня Китай имеет один авианосец и программу строительства еще четырех (до 2020 года). Развитие ВМС объясняется экономической безопасностью — Китаю необходимы бесперебойные поставки углеводородов из стран Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока.

США не завоюют мир

Америка не в силах помешать китайскому строительству вообще и на архипелаге в частности. И количество насыпных китайских островов может просто превысить количество американских эсминцев. Время работает на Китай, и мировая экономика все в большей степени ориентируется на него же.

КНР скорее засыплет, нежели отдаст Южно-Китайское море. Вероятнее, что НАТО, расширяясь на Восток, придет к границам Китая или в Пекине победит "цветная революция", чем США устроят маленькую победоносную войну в Южно-Китайском море.

Обе стороны концептуального конфликта отчетливо понимают это, и потому не ограничивают себя в остроте высказываний. Китай заявляет о непоколебимости своих позиций в Южно-Китайском море. Командующий Тихоокеанским флотом ВМС США адмирал Скотт Свифт отвечает, что американские войска готовы ответить там на любой инцидент. При этом адмирал готов отправить в зону конфликта аж четыре эсминца — в случае с Китаем это не говорит о серьезности военных приготовлений. И подобная риторика пока не вредит взаимной торговле.

США в различных странах еще громко заявляют о своем лидерстве, но де-факто Америку оттесняют на вторые роли. Нобелевский лауреат-миротворец Барак Обама омрачен нескончаемым ближневосточным конфликтом, озабочен отсутствием единства в Европе и вызовом России.

В сентябре президент США не приехал в Пекин на празднование 70-летия окончания Второй мировой войны и победы Китая над японским милитаризмом, а этот день в КНР — особый, оплаченный десятками миллионов жертв. Подобное высокомерие в дальнейшем может дорого обойтись американцам.

Отношения двух стран переживают не лучшие времена. Тесная экономическая кооперация США и КНР не отменяет ярко выраженной политической антипатии. Эти разночтения отчетливо видны в китайских и проамериканских СМИ.

Каков прогноз развития американо-китайских отношений? Относительно нейтральное колумбийское издание El Colombiano замечает: "Китай становится все более и более решительным в продвижении своих интересов и явно намерен играть ведущую роль на мировой арене".

В Юго-Восточной Азии Росатом реализует проекты по сооружению двух энергоблоков АЭС «Ниньтхуан» с реакторами ВВЭР во Вьетнаме, а также по созданию Центра ядерных технологий.

Также в этом году российско-индонезийский консорциум с участием предприятий Росатома выиграл тендер на предварительное проектирование экспериментального реактора в Индонезии, куда российская компания также осуществляет поставку изотопов. Рамочные соглашения о сотрудничестве подписаны с правительством Республики Союз Мьянма и Институтом Ядерных Технологий Таиланда.

На проходящей в Сингапуре с 26 по 30 октября 2015 года Международной неделе энергетики (SIEW-2015) выступил глава представительства Росатома в Юго-Восточной Азии Егор Симонов, который рассказал о перспективах развития мирного атома в регионе в рамках круглого стола «Готова ли Юго-Восточная Азия к атомной энергии?», организованном Школой международных исследований С. Раджаратнама при Наньянгском технологическом университете.

Дискуссия объединила международных экспертов и представителей государственных и общественных организаций стран АСЕАН. В частности, в круглом столе приняли участие бывший заместитель генерального директора МАГАТЭ Олли Хейнонен, заместитель главы Национального агентства по атомной энергетике Индонезии Тасванда Тарио и президент Сингапурской государственной академии наук профессор Эндрю Ви Тай Шен.

Представитель Росатома в своем выступлении обозначил ряд главных преимуществ ядерной энергетики для стран АСЕАН, которые при активно растущей потребности в электроэнергии могут войти в число ключевых игроков мирового рынка атомной генерации. Наряду с такими первостепенными плюсами АЭС, как доступная и чистая электроэнергия, Егор Симонов также отметил, что атомные технологии выводят стран-новичков на новый уровень социально-экономического развития. «Сооружение атомных станций служит импульсом для развития целых отраслей экономики – ядерная индустрия способствует появлению новых рабочих мест, процветанию машиностроения и строительства, развитию научно-технического потенциала и образования», – рассказал докладчик.

Егор Симонов также рассказал об основных вызовах, которые стоят перед странами АСЕАН и сдерживают развитие национальных атомных программ. К их числу, прежде всего, относятся финансирование проектов, уровень развития инфраструктуры и подготовки специалистов, а также вопросы безопасности и уровень общественной приемлемости атомной энергетики. По мнению докладчика, задача ответственного вендора – оказывать поддержку странам-новичкам в решении этих задач. Одним из примеров такой работы является коммуникационная поддержка, оказываемая Росатомом вьетнамским партнерам при подготовке к сооружению АЭС «Ниньтхуан». Поскольку негативное отношение к атомной энергетике чаще всего вызвано недостатком знаний, Росатом открыл во Вьетнаме информационный центр для продвижения базовых знаний о ядерных технологиях. Подобные центры открыты в 22 городах России и мира, и, по статистике, более 80% людей меняют свое отношение к атомной энергетике после их посещения.

Говоря о безопасности технологий, Егор Симонов отметил, что современные российские реакторы ВВЭР поколения «3+» учитывают уроки аварии на Фукусиме и способны противостоять различным внешним воздействиям – от землетрясений и наводнений до падения самолета.

«Перегретая» мягкая пшеница США почти никому в мире не нужна.

Экспортные продажи пшеницы США показали высокие, но лишь относительно предыдущих провальных недель, темпы.

География продаж снова разочаровывающая, только традиционные покупатели или ближайшие соседи.

И еще одним разочарованием является регулярное падение продаж мягкой пшеницы SRW. Экспортные продажи пшеницы SRW вот уже 7 недель не могут перейти порог даже 50 тыс. тонн.

Из-за высокой спекулятивной составляющей на бирже в Чикаго на протяжении уже длительного времени фьючерсы SRW котируются существенно выше твердой озимой пшеницы HRW. В результате страдает реальный экспортный бизнес.

Главными покупателями недели стали: Южная Корея (96 500 тонн), Филиппины (91 600), Таиланд (75 800), Мексика (59 200), неназванный покупатель (43 700) и Нигерия (41 000). От ранее законтрактованной пшеницы отказалась Французская Вест-Индия (7 500 тонн).

Главными получателями недели стали: Южная Корея (53 300 тонн), Филиппины (46 600), Мексика (37 800), Гватемала (28 200) и Япония (24 000).

В суде самого северного эмирата ОАЭ Рас-Аль-Хейма слушается дело о причинении смерти по неосторожности гражданину Германии и его дочери, которые утонули в море во время занятия параглайдингом.

В суде Рас-Аль-Хеймы судят двух граждан Филиппин, водителя лодки и его помощника, а также сирийцев, менеджера и двух директоров компании, специализирующейся на водных видах спорта, за проявленную халатность и нарушение правил безопасности, приведших к смерти сорокалетнего гражданина Германии и его восьмилетней дочери, которые из-за отказа мотора лодки упали в море и утонули, запутавшись стропах парашютов.

Инцидент произошел на одном из пляжей Рас-Аль-Хеймы (ОАЭ) во время нахождения туристов на отдыхе в ОАЭ в сентябре 2015 года. Согласно проведенному расследованию, отец и дочь упали в море в 200 метрах от тянущей их над поверхностью воды лодки.

Прокуратура обвиняет работников компании в том, что они не смогли обеспечить необходимые меры безопасности, в частности, в том, что тянущая людей лодка не сопровождалась необходимой спасательной лодкой. Также в отчете полиции сказано, что сотрудники компании поздно сообщили спасателям об инциденте. Спасателям потребовалось 10 минут, чтобы добраться до места падения, однако, было уже поздно.

На суде работники компании отвергли все представленные им обвинения. Судебный процесс отложен до ноября, когда будет выслушана сторона защиты подсудимых.

УКРАИНА. АНАЛИЗ ГРУЗОПОТОКОВ В 2014/2015 ГОДАХ В РАЗРЕЗЕ НОМЕНКЛАТУР

УКРАИНА – ВНУТРЕННИЕ ТРЕНДЫ

Политическая нестабильность, отсутствие четкого понимания дальнейшего развития событий в Украине со стороны основных финансово-промышленных групп и геоэкономических партнеров – все эти тренды в той или иной степени сопровождали Украину на протяжении 2014 и первой половины 2015 годов.

По данным Informall B.G., с начала 2014 года Украина находилась в глубокой экономической рецессии. Вследствие значительных накопленных фискальных и внешних дисбалансов в начале 2014 года органы власти принялись проводить макроэкономические корректировки. Однако обострение военного конфликта во второй половине года привело к серьезному ухудшению экономической ситуации на индустриализованном востоке страны и к падению уровня доверия инвесторов и потребителей.

Перечисленные факторы привели к негативному влиянию практически на все отрасли экономики. Так, по данным Всемирного банка, в 2014 году промышленность сократилась на 10,1% по сравнению с прошлым годом, оптовая торговля на 15%, а строительство на 21,7%. Частично падение данных показателей смягчил рост в сельскохозяйственной отрасли на 2,8%.

ВВП страны в прошлом году продолжил падение – после сокращения на 3,9% в первые три квартала реальный ВВП уменьшился на 14,8% в четвертом квартале в сравнении с годом ранее, что в годовом исчислении составило около 6,8% падения в 2014 году.

Еще одним негативным фактором стала ситуация на валютном рынке и падение курса национальной валюты. С момента резкой девальвации в феврале 2014 года и до настоящего времени ситуация не изменилась в лучшую сторону. В свою очередь, эксперты и аналитики сходятся во мнении, что без устранения причин девальвации, в 2015 году ситуация на валютном рынке не изменится в лучшую сторону.

Снижение курса национальной валюты привело к уменьшению рентабельности в сфере грузовых перевозок, а также к росту конкуренции и риску банкротства некоторых компаний, что касается, в первую очередь, предприятий, работающих с использованием иностранных комплектующих и сырья.

Согласно прогнозам агентства Fitch падение украинской экономики в 2015 году составит 9%, в то же время Всемирный банк немногим более оптимистичен и предполагает снижение ВВП на 8% по итогам текущего года.

Среди других факторов, в той или иной степени влияющих на изменение динамики грузопотоков, можно выделить снижение численности населения страны вследствие новой волны эмиграции, а также снижение рождаемости. С 2014 года, численность населения сократилась на четверть миллиона. Причины – война на Юго-Востоке страны и падение уровня жизни. По данным Института демографии и социальных исследований, демографическая структура в Украине такова, что в будущем будет происходить только сокращение численности населения.

Кроме сокращения численности населения, в 2014/2015 годах произошло также падение уровня жизни. По данным Всемирного банка ВВП на душу населения в Украине в 2014 году составил 3082 долларов, в то время как еще годом ранее данный показатель составлял 4029 долларов. Таким образом, существенное снижение покупательной способности оказало негативное влияние на рынок потребления товаров и услуг, а это, в свою очередь, негативно отразилось на импорте потребительских товаров и продукции легкой промышленности.

Среди позитивних факторов начала второй половины 2015 года стоит отметить замедление падения валового внутреннего продукта, которое обусловлено стабилизацией ситуации на финансовом рынке и увеличением экономической активности на востоке государства. Однако в целом геополитические проблемы продолжают оставаться основными рисками, которые могут сказаться не только на экономике Украины, но и на странах Европы с формирующимся рынком.

УКРАИНА И ВНЕШНИЕ ФАКТОРЫ

Ограничение экспорта в Российскую Федерацию.

По данным Украинского института стратегий глобального развития и адаптации, в связи с взаимными ограничительными мерами на торговлю между Украиной и РФ, в 2014 году по сравнению с 2013 годом объем украинского экспорта в Россию сократился более чем на 5 млрд долларов – с 15 до 9,8 млрд. А в первом полугодии 2015 года, экспорт в РФ продолжил тенденцию к падению и снизился еще на 65%

Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом.

В свою очередь, Украина попыталась компенсировать потери от снижения объема экспорта в РФ путем наращивания объема экспорта в страны Европейского Союза и другие страны, но ожидаемых результатов это не дало. Объем экспорта товаров в страны Европейского Союза в денежном выражении снизился на 38%, а в страны СНГ на 54%. Уменьшение объемов торговли произошло из-за ослабления курса гривны.

Следует отметить, что, несмотря на открытие рынка ЕС для украинских товаров через сокращение импортных пошлин в одностороннем порядке, экспорт продукции ограничивается через существенное квотирование.

Вопрос наращивания экспорта украинских товаров при одновременном сокращении импорта является актуальным для Украины. Геополитический выбор, который сделала страна в 2014 году, влечет за собой неотвратимые геоэкономические последствия и к настоящему моменту уже сказался на внешней торговле.

ЭКСПОРТ

Экспорт товаров в первой половине 2015 года составил 78 342 контейнера, что почти на 16,7% ниже уровня второго полугодия 2014 года, когда было экспортировано 91 392 контейнера.

Прирост в первой половине 2015 года по сравнению со второй половиной 2014 года произошел по таким номенклатурам как рудные грузы (+32,6%), растительные масла (+22,1%), изделия из черных металлов (+17,5%), зерновые (+15,2%), мука и продукты помола зерна (+8,9%).

В то же время в первой половине 2015 года значительно сократился экспорт семян и минерального топлива – на 78,5% и 67% соответственно.

Основные номенклатуры грузов, экспортируемых из Украины

Основными импортёрами украинских товаров являются Китай, Турция, Египет, Италия, Индия, Нидерланды, Испания.

Сравнение перевалки экспортных грузов по основным номенклатурам

Что касается лидеров перевалки контейнеров на экспорт, в первом полугодии 2015 года, первенство принадлежало одесским контейнерным терминалам – ГПК «Украина» (65 430 TEU) и «Бруклин Киев порт» (26 741 TEU). Следом за ними идут «КТИ» (17 063 TEU) и ТИС (12 828 TEU), замыкает пятерку крупнейших украинских терминалов контейнерный терминал Ильичевского рыбного порта (8 237TEU).

Доля украинских контейнерных терминалов в обработке экспортных грузов в первой половине 2015 года

Лес. Крупнейшим импортером украинского леса традиционно остается Китай, его доля в общем объеме экспорта украинского леса составила 85%. Среди других крупнейших импортеров этой группы товаров во второй половине 2014 года можно выделить Великобританию и ОАЭ. В первом полугодии 2015 года к ним подключился Израиль.

Черные металлы. Республика Корея, Польша и Россия являются тройкой стран-лидеров по закупке украинских черных металлов. Впрочем, доля экспорта черных металлов украинского производства в РФ имеет тенденцию к снижению и на конец первой половины 2015 года составляет 15%, тогда как во втором полугодии 2014 года она составляла 32%.

Руды металлов. Главным импортером украинской руды в контейнерах традиционно остается Китай. В первом полугодии 2015 года в Китай было отправлено около 42 тыс. тонн (2 100 контейнеров) рудных грузов. Доля экспорта руды в Китай составила 78% от общего объема экспорта этой товарной позиции в контейнерах. Также крупными импортерами украинской руды были Турция, Бразилия, Испания, Италия и Нидерланды.

Необходимо отметить, что совокупная доля экспорта продукции АПК, которая включает в себя экспорт зерновых, продукции растениеводства, пищевой продукции и подсолнечного масла, остается наибольшей в общем объеме экспорта после лесных грузов, при этом она превзошла объемы экспорта продукции металлургической отрасли. Так, если во второй половине 2014 года Украина экспортировала около 10,9 тыс. контейнеров продукции АПК, то в первой половине 2015 года совокупный экспорт продукции АПК составил порядка 13,1 тыс. контейнеров. Увеличение произошло, в первую очередь, за счет экспорта зерновых и растительного масла.

ИМПОРТ

Импорт товаров в Украину в первой половине 2015 сократился на 32,6%. Если во втором полугодии 2014 года Украина импортировала 95 317 контейнеров, то уже в первом полугодии 2015 года импорт составил 64 279 контейнеров.

Основные номенклатуры грузов, импортируемых в Украину

Основными номенклатурами грузов, по которым произошло существенное изменение динамики импорта стали такие позиции как: зерновые (+11,4%), продукция неорганической химии (+27,5%), при этом резко сократился импорт черных металлов (-62,1%), фармацевтической продукции (-50,6%), а также электроприборов и оборудования (-45,7%).

Сравнение перевалки импортных грузов по основным номенклатурам

За 6 месяцев 2015 года импорт товаров в Украину осуществлялся преимущественно из Китая, Германии, Белоруссии, Польши, США, Франции и Италии.

Принимая во внимание снижение численности населения страны в совокупности со снижением его покупательной способности на фоне резкой девальвации валюты, отмечается тенденция к снижению импорта товаров народного потребления и легкой промышленности.

Так, на четверть сократился импорт пищевых продуктов, алкогольных напитков и табачных изделий: 4 502 контейнеров во втором полугодии 2014 года против 3 349 в первом полугодии 2015 года.

Снижение импорта произошло и среди электроники и бытовых приборов и составило 45,7%: 1670 контейнеров в первой половине 2015 года против 3076 контейнеров во второй половине 2014 года.

Импорт одежды и трикотажной продукции сократился на 34,3%: 2862 контейнеров в первом полугодии 2015 года против 4354 контейнеров во втором полугодии 2014 года.

Лидирующими украинскими терминалами по обработке импортных контейнерных грузов на конец первой половины 2015 года были ГПК «Украина» (59 398 TEU) и «Бруклин-Киев порт» (29 586 TEU). Третье место занял «Контейнерный терминал Ильичевск» (15 350 TEU), на четвертом месте был контейнерный терминал Ильичевского рыбного порта (13 118 TEU). Терминал ТИС в морском порту Южный замыкает список крупнейших украинских контейнерных терминалов, переработав 7 115 TEU.

Доля контейнерных украинских контейнерных терминалов в обработке импортных грузов в первой половине 2015 года

ПРОГНОЗ НА 2015

Следует понимать, что экспорт отображает ситуацию определенных групп товаров (с учетом сезонности, факторов производства и т.д.), а импорт является индикатором экономической ситуации внутри страны.

Говоря о причинах тенденции к спаду импорта контейнерных грузов на протяжении последних лет, мы в первую очередь подразумеваем

затянувшийся конфликт на индустриальной части страны, повлекший не только приостановку работы целого ряда предприятий тяжелой промышленности;

аннексию Крыма и, как следствие, потерю части потребителей импортных товаров;

девальвацию национальной валюты, которая привела к снижению покупательной способности населения по разным оценкам в среднем на 35%;

колебание курса доллара США, вследствие чего импорт товаров часто становится нерентабельным и убыточным.

Снижение объема импорта груженых контейнеров привело к дефициту порожних контейнеров для экспорта, что, в свою очередь, повлекло рост объема импорта порожних контейнеров (отмечены случаи, когда отдельные крупные судоходные компании в последние месяцы 2014 года ввозили до 200-300 порожних контейнеров за один рейс). Стоит понимать, что продолжительная нехватка контейнерного оборудования, необходимого для экспорта основных номенклатур грузов, повлечет за собой повышение фрахтовых ставок на экспорт, чего Украина, как страна, ориентированная преимущественно на сырьевой экспорт, себе позволить не может.

Говоря об экспорте контейнеров необходимо учитывать, что он сосредоточен на нескольких крупных грузопотоках, таких как зерновые, лес, черные металлы, и менее диверсифицирован по сравнению с импортом. Соответственно колебания объемов одного из данных грузопотоков резко влияет на общий показатель объема экспорта.

Приоритетный торговый партнер Украины – Европейский Союз, хоть и идет нам навстречу, снижая либо отменяя ввозные пошлины, помогая сэкономить украинским экспортерам внушительные суммы, все же не спешит отменять квоты на украинские товары. Этот факт может нивелировать все преимущества, связанные с отменой пошлин. В тоже время, экспорт украинских товаров в Европу является слабо дифференцированным, поскольку основу наших поставок по западному направлению составляют всего три производственных сектора – металлургия, сельское хозяйство и добыча сырья.

Лес. Ввиду резкого увеличения экспорта лесных грузов, 9 апреля 2015 года Верховная Рада ввела мораторий на вывоз леса сроком на 10 лет. Согласно этому документу, запрещается экспорт необработанных лесоматериалов: древесных пород (кроме сосны) — с 1 ноября 2015 года, древесных пород сосны — с 1 января 2017 года. Причиной этого является то, что продажа древесины за границу стала приоритетным направлением деятельности субъектов хозяйствования, и часть леса, приходившаяся ранее на экспорт, теперь будет использована внутри страны. А значит, экспорт леса уже к концу года может существенно сократиться.

К слову об АПК. Украина находится в непрерывном поиске расширения рынка сбыта своей продукции. Уже сейчас позитивная динамика наблюдается на Ближнем Востоке и Африканском континенте. Министерство экономики рапортует, что стране удалось «подружиться» с 37 странами, наладив поставки. Лидирует по темпам прироста экспорта (+30%) Иран – в эту страну Украина в 2015 году уже отправила товаров более чем на 90, 5 миллионов долларов. Также стране удалось наладить экспорт в Бангладеш, увеличив его в более чем два раза, Филиппины (увеличение поставок в 18 раз), Саудовскую Аравию и КНДР. По сравнению с 2014 годом новыми направлениями украинского экспорта стали Малави, Центральноафриканская Республика, Намибия, Кабо-Верде, Французская Полинезия.

В 2015 году прогнозируется урожай зерновых культур в размере 59 млн. т, учитывая переходящие запасы зерна, 2015 год обещает стать, если не рекордным, то, как минимум, крайне успешным и соизмеримым по объёмам экспорта с предыдущим годом, в котором был зафиксирован рекордный урожай зерновых культур.

Относительно тенденции к снижению импорта потребительских товаров, показатели второй половины 2015 года будут сопоставимы с показателями импорта в первой половине 2015 года по причине стабилизации курса валют. В случае если национальная валюта продолжит падение, импортировать товары народного потребления станет невыгодно, что приведет к уменьшению показателей по данной категории.

Когда одна из двух мировых сверхдержав (США) демонстративно посылает военный корабль в воды другой (Китая), это должно быть страшно. А получилось, как сейчас в случае с американским эсминцем в Южно-Китайском море, просто противно. Прежде всего потому, что, когда сверхдержава ведет себя как маленькая шавка, это не вызывает к ней уважения.

Зашел и вышел

Давайте внимательно посмотрим, что произошло. Одно дело, когда к чужим берегам подходит, нарушая границы, авианосная группа с десантными кораблями, способная захватить крупные территории, нанести ядерный удар и так далее. Это — настоящая военная провокация, когда до конца так и непонятно, что происходит, но большая ядерная война хотя бы теоретически возможна.

Другое дело — то, что произошло у китайских островов Наньша. Один эсминец "Лассен", заранее объявив о своих намерениях, подобрался к этим водам, зашел туда на короткий срок и шустро их покинул. Это — провокация чисто психологическая, рассчитанная на какой угодно эффект (пропагандистский, прежде всего), только не на военный. Аудитория, на которую рассчитан этот спектакль, — расположенные к югу от Китая (и к востоку от Индии) страны Юго-Восточной Азии. Америка хочет им показать, что Китай не всесилен.

Здесь надо напомнить, что споры за морские просторы — не совсем то же, что за сухопутные границы. Морские волны все же не очень похожи на горы или равнины, где живут люди, говорящие на каких-то языках, подчиняющиеся тем или иным законам и т.д. В данном же случае речь даже не о территориальных водах, а об исключительной экономической зоне той или иной страны.

Как говорит материал МИА "Россия сегодня", на расположенные в Южно-Китайском море архипелаг Наньша (Спратли), а также группы Парасельских островов и Чжунша полностью или частично претендуют пять стран — Китай, Вьетнам, Малайзия, Филиппины и Бруней. В Пекине эту территорию считают исключительной экономической зоной Китая общей площадью в 3 миллиона квадратных километров. В последнее время КНР активизировала работы по освоению этих территорий, в том числе через создание искусственных островов, что вызвало протесты со стороны соседних стран и США.

Вроде бы, соседи — понятно, но при чем тут США? А здесь надо учесть, что многие десятилетия, если отсчитывать с ключевого переустройства мира после Второй мировой, каждая из упомянутых стран искренне следовала картам, доставшимся от прежних правительств, национальных или колониальных. И особо острых территориальных конфликтов в Южно-Китайском море это несходство карт не вызывало, ничьи эсминцы никого не провоцировали, пока в дело не вмешались США. А точнее — даже не администрация Барака Обамы, а конкретно госсекретарь Хиллари Клинтон.

Что такое слабость

Будущий кандидат от демократов на пост следующего президента США известна своей концепцией "разворота" от Ближнего Востока к Дальнему, то есть к Восточной Азии (Китай, Япония, две Кореи) и Юго-Восточной, где расположены страны, все более сближавшиеся с Китаем и все менее принимавшие во внимание США. Разумна ли эта идея? Даже с учетом ближневосточной катастрофы Америки (во многом лежащей на совести Клинтон) внимание к Азии вполне логично. В конце концов, в Азии речь о том, какая сверхдержава сейчас сильнее и какая будет сильнее в обозримый период.

Американская методика "восточной" борьбы сверхдержав России известна и понятна, по Грузии, Украине и не только. Она состоит в том, чтобы создать вокруг Китая как можно больше стран с территориальными и иными конфликтами с ним. Если это будет не держава типа Индии, то сойдут и страны поменьше. То есть сама-то Америка не будет нарываться на войну с ядерной державой, а вот когда азиатский гигант обижает малышей — это другое дело. Он от этого слабеет.

Но в такой ситуации надо постоянно показывать, что на стороне малышей — Америка, и Китай против нее слаб. Для чего и шмыгнул в китайские воды одинокий и опять же маленький американский эсминец, а главное — быстро вышел оттуда нетронутым.

Давайте скажем прямо: американские стратеги хорошо понимали, что Китай не будет топить нарушителя, тем более что речь не о территориальных водах, и никакой прямой угрозы Китаю здесь нет. Пекин, конечно, проделал все нужные телодвижения (предупредил эсминец-нарушитель, заявил протест), но заранее понятно, что по сути большая и сильная держава в такой ситуации не будет делать ровно ничего. Даже не будет посылать свой эсминец куда-нибудь к берегам США.

Осталось понять, произведет ли эта дерзкая акция нужный эффект, выражающийся словами "Китай слаб", не может ничего сделать против американской дерзости, а раз так, то США всех сильней.

Подозреваю, что эффект ожидается несколько иной, и цели здесь поставлены достаточно узкие. Надо развалить АСЕАН. Эта ассоциация объединяет все десять стран Юго-Восточной Азии, от большой Индонезии до маленького Брунея. Создавалась АСЕАН в 1967 году прежде всего против Китая (тогдашнего, радикально-коммунистического). Американская война в Индокитае и перемены в Китае привели к постепенному отходу АСЕАН от США, к позиции между Китаем и Америкой.

Но тем временем АСЕАН с первоначальных пяти стран выросла до десяти, и оказалось, что одни члены ассоциации все-таки ближе к США и Западу, другие — к Китаю, третьи стараются быть нейтральными. При этом существует общая позиция всей десятки, заключающаяся в том, что не надо провоцировать конфликты в ЮВА. Память об индокитайской войне слишком свежа. Надо торговать и общаться со всеми, а не становиться на одну сторону, китайскую или американскую, территориальные же споры решать так, как это делают в других регионах, медленно и спокойно.

Так вот, эта общая позиция, с точки зрения США, как раз и мешает. Даже нынешнее условное единство стран ЮВА надо разрушить. По сути, "доктрина Клинтон" — это второе издание индокитайской войны, дорога — пусть и медленная — к хаосу в регионе. Если при этом придется пожертвовать какой-то маленькой страной (не знаете как, спросите у украинцев), то почему бы и нет.

Другое дело, будет ли такая политика воспринята в регионе как проявление силы, или наоборот. Не говоря о том, что возникают большие сомнения в перспективах Америки, если она считает, что уже не может обойтись без конфронтации с Китаем.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

В церемонии, которая прошла 24 октября 2015 года в г. Сием Рип (Камбоджа), помимо дипломированных выпускников и российских преподавателей также приняли участие официальные лица Королевства Камбоджа, представители СМИ и деловых кругов.

Российский проект был разработан в продолжение успешно реализованного в 2010 году первого этапа программы обучения русскоговорящих гидов-переводчиков из стран Юго-Восточной Азии. Данная работа получила одобрение всех членов АСЕАН, а также единогласную поддержку дальнейших проектов в сфере преподавания русского языка в регионе.

Программа была запущена 12 июля 2015 года в формате дистанционных языковых курсов для специалистов туриндустрии АСЕАН. В конце сентября лучшие участники продолжили практическое обучение на базе Камбоджийского университета.

В 2016 году Ростуризм планирует продолжить тематику языковых программ. Реализация языковых проектов способствует повышению качества обслуживания наших туристов, а также укреплению положительного имиджа России в регионе ЮВА через популяризацию русского языка в международном туризме.

Проект «Шелковый путь»: реализация все ближе

София Пале

14-16 октября 2015 г. в Пекине прошла Специальная конференция азиатских политических партий на тему Шелкового пути под названием «Новый взгляд на Шелковый путь: действия для совместного развития». В конференции приняло участие свыше 400 представителей различных партий, бизнеса и СМИ более чем из 30 стран. Организатором мероприятия выступил Отдел международных связей ЦК Коммунистической партии Китая.

«Экономический пояс Шелкового пути» – это долгосрочная стратегическая программа Китая, включающая в себя проекты грандиозного строительства путей сообщения с другими азиатскими регионами и Европой.

Во время церемонии открытия сделал доклад член ПК Политбюро ЦК КПК, секретарь Секретариата ЦК КПК Лю Юньшань. Его торжественная речь называлась «Углублять сотрудничество политических партий на Шелковом пути, совместно создавать прекрасное будущее». Он заявил, что проект «Экономического пояса Шелкового пути», а также «Морского Шелкового пути», имеет глобальное значение не только для китайской экономики или даже всей Азии, но и для всего человечества, соединяя отдаленные регионы и способствуя их мирному сосуществованию и развитию. Лю Юньшань упомянул, что проект претворяется в жизнь по инициативе Председателя КНР Си Цзинпина и при активной поддержке китайского правительства, и он соответствует духу современной китайской политики. Китай намерен наращивать сотрудничество со всеми странами, через которые предстоит пролечь Шелковому пути, а данная конференция, по словам Лю Юньшаня, несомненно, этому поспособствует.

Со свойственной восточным ораторам образностью Лю Юньшань заметил, что Китай – это не «солист», стремящийся в одиночку реализовать собственные интересы, а «член многочисленного хора стран-участниц проекта», работающих ради общего блага.

О той части проекта, именуемой «Новый Шелковый путь», которая связана со строительством железных дорог и нацелена в первую очередь на Центральную Азию, сейчас пишут достаточно много в СМИ.

Напомним, что есть еще и «Морской Шелковый путь», который ведет из Китая в Юго-Восточную Азию. Еще в октябре 2013 г. лидер КНР Си Цзиньпин, выступая в парламенте Индонезии, заявил о необходимости торгового сотрудничества Китая со странами АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины) и создания «Морского Шелкового пути XXI века».

Морской Шелковый путь, как и Великий Шелковый путь, появился около двух тысяч лет назад, связав Китай с Персией и Аравийским полуостровом. Корабли с товарами шли вдоль побережий Вьетнама, Индонезии, Таиланда, Индии, Пакистана и других стран. На всем протяжении маршрута основывались китайские колонии, быстро заселявшиеся купцами и переселенцами из Поднебесной, многие из которых процветают по сей день.

Что касается новейшей истории, то до недавнего времени Китай поддерживал обычные двусторонние торговые отношения со всеми перечисленными странами, но в 2010 г. между КНР и странами АСЕАН было подписано соглашение, в результате которого была создана зона свободной торговли. В настоящее время объем торговли между Китаем и АСЕАН исчисляется в сотнях миллиардов долларов, а к 2020 г. китайская сторона планирует довести его до одного триллиона.

По проекту «Морской Шелковый путь XXI века» должен следовать от китайского города-порта Цюаньчжоу через крупные города юга Китая, пересечь Малаккский пролив и привести в Куала-Лумпур в Малайзии. Далее через Индийский океан путь проляжет до Калькутты (Индия) и потом до г. Коломбо (Шри-Ланка) и Мальдив. Зайдя в Найроби (Кения), маршрут продолжится через Красное море, Персидский залив, Суэцкий канал и Средиземное море, с заходом в Афины (Греция). После этого два Шелковых пути – морской и сухопутный – должны встретиться в Венеции.

Надо сказать, что до недавнего времени осуществление этого морского проекта было под вопросом. Многие страны АСЕАН опасаются растущего китайского влияния и из-за этого скорее тяготеют к США, присутствие которых в регионе также значительно. Запад изо всех сил противодействует росту влияния КНР в мире, а следовательно, и проекту «Шелковый путь».

Из-за этих обстоятельств основную ставку Китай сделал на сухопутную часть проекта. Это означает, что особою важность для Пекина представляет участие в проекте Российской Федерации. Ради этого в рамках проекта рассматривается вероятность восстановления БАМа и Транссиба, а также обширного железнодорожного строительства на российской территории. Также выгодные предложения получили и российские банки, например, ВТБ и ВЭБ. Их пригласили к сотрудничеству Фонд «Шелкового пути» и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Поскольку Россия – третья по уровню развития экономики среди стран, участвующих в проекте (непосредственно после Китая и Индии), она несомненно будет играть в нем одну из ключевых ролей.

В апреле 2015 г. Российская Федерация стала потенциальным участником проекта. В этой связи Президент России Владимир Путин и Председатель КНР Си Цзинпин встретились в мае, после чего страны заключили договор о стратегическом партнерстве. Помимо этого лидеры двух стран подписали совместное заявление России и КНР о сотрудничестве по согласованию работы над Евразийским экономическим союзом и «Экономическим поясом Шелкового пути».

Среди высокопоставленных гостей, выступивших на «Специальной конференции азиатских политических партий на тему Шелкового пути», были Никос Анастасиадис – президент Республики Кипр, Хун Сен – премьер-министр Камбоджи, спикер парламента Монголии и председатель Монгольской демократической партии Зандаахуугийн Энхболд, спикер парламента Грузии Давид Усупашвили, а также Хосе де Венеция – сопредседатель Международной конференции азиатских политических партий и многие другие.

На следующий день после открытия, 15 октября, к гостям обратился Председатель КНР Си Цзинпин. Он сказал, что данная конференция имеет огромное практическое значение, поскольку ускорение реализации проекта поспособствует экономическому процветанию вовлеченных в него стран и взаимодействию региональных экономик, а также культурному обмену между странами. Он заявил, что объем торговли между Китаем и странами-участницами проекта превысил $570 млрд, а объем инвестиций китайских компаний в их экономики составил почти $9 млрд, что на 30% больше, чем в прошлом году. По его словам, за последние два года китайский мегапроект получил одобрение международного сообщества, особенно тех шести десятков государств, через которые пройдет «Экономический пояс Шелкового пути» и которые уже пожинают первые плоды своего решения.

Все гости конференции согласились, что «Шелковый путь» – грандиозный проект, который ведет к процветанию всех участвующих государств, и высказались за его дальнейшее развитие.

Политика Си Цзиньпина в отношении Японии

Яна Лексютина

За всю историю взаимодействия КНР с Японией противоречия между двумя странами никогда не достигали такого накала, а двусторонние отношения — такой низкой точки, как в период, последовавший после сентябрьских событий 2012 г. Решение японских властей приобрести в государственную собственность у частного владельца три из пяти оспариваемых Китаем, но де-факто контролируемых Японией, крупных острова Сэнкаку/Дяоюйдао — шаг, по замыслу японского руководства, направленный на избежание противоречий в отношениях с Китаем, — привело осенью 2012 г. к сильнейшему с момента установления дипломатических отношений между двумя странами в 1972 г. кризису.

Пекин не оценил попытки японского руководства путем национализации островов предотвратить потенциально опасную по своим последствиям для китайско-японских отношений личную инициативу губернатора Токио С. Исихара, планировавшего выкупить острова и построить там порт и инфраструктуру для размещения персонала. Под давлением китайского общественного мнения, не знакомого со всеми тонкостями, связанными с покупкой указанных островов, а возможно, и намеренно используя националистические сантименты на фоне крайне деликатного и не лишенного острой внутрипартийной борьбы в КПК процесса передачи государственной власти в Китае 2012-2013 гг., китайское руководство предпочло не ретушировать вспыхнувшую в Китае антияпонскую волну и пошло на обострение отношений со своим соседом.

С сентября 2012 г. в Китае усилилась антияпонская риторика как со стороны высшего руководства, так и в СМИ, был введен ряд временных регулирующих мер (в частности, ужесточены таможенные проверки импортируемых из Японии товаров, предпринимались задержки в одобрении рабочих виз японцам и пр.), по инициативе китайской стороны были приостановлены контакты с Японией на министерском и выше уровнях, китайские корабли стали регулярно патрулировать морские пространства близ спорных островов, а китайские самолеты регулярно вторгаться в воздушное пространство Японии (по меньшей мере, дважды в месяц происходит несанкционированный заход китайских кораблей в японские территориальные воды, а вторжение в японское воздушное пространство происходит не реже сотни раз за квартал), Китай также приступил к разработке нефтегазовых месторождений близ срединной линии в Восточно-Китайском море.

В целом с осени 2012 г. японо-китайские отношения вошли в период глубокой стагнации, в характеристике содержания которого китайские и японские эксперты демонстрируют полное единодушие: «хуже быть не может». В фокусе китайско-японских противоречий находились три центральных вопроса: принадлежность островов Сэнкаку, трактовка исторических событий и посещение японскими высокопоставленными лицами храма Ясукуни.

Такая ситуация продолжалась вплоть до 2014 г., когда проявились вполне отчетливые признаки того, что линия Си Цзиньпина в отношении Японии меняется, приобретая более примирительные нотки. Положительные подвижки в японской политике Китая сигнализировало возобновление прерванного в 2012 г. диалога на министерском уровне. В июне 2014 г. в Пекин прибыл Министр транспорта, туризма и государственных земель Японии Акихиро Ота, ставший первым японским министром, совершившим официальный визит в Китай с момента «заморозки» официальных контактов. За этим последовал целый ряд министерских встреч, а со временем уровень визитов перешел на более высокий уровень встреч глав государств. Переговоры члена Госсовета Китая Ян Цзечи с советником Абэ по национальной обороне Сотаро Ячи в Пекине 7 ноября 2014 г. и достижение ими «консенсуса из четырех пунктов» открыло возможность для личной встречи Си Цзиньпина и С. Абэ на полях саммита АТЭС в ноябре 2014 г.

И уже спустя всего лишь полгода, в апреле 2015 г., состоялась вторая встреча руководителей двух стран в ходе мероприятий, приуроченных к 70-летию проведения Бандунгской конференции. Абэ также было направлено приглашение посетить запланированные в Пекине на 3 сентября 2015 г. торжественные мероприятия, приуроченные к 70-летию Победы в Войне сопротивления китайского народа японским захватчикам и Мировой антифашистской войне.

В официальных выступлениях Си Цзиньпина стали появляться тезисы, которые можно было трактовать в качестве оливковой ветви, предназначенной японскому руководству. Так, 13 декабря 2014 г. в своей речи на мероприятиях, приуроченных памяти жертв Нанкинской резни, Си Цзиньпин отметил, что китайцы не должны ненавидеть весь японский народ из-за того, что горстка милитаристов развязала агрессивную войну. В мае 2015 г. в ходе встречи с трехтысячной японской делегацией в составе руководителей местных правительств и крупных предприятий, Си Цзиньпин просил передать сердечный привет и наилучшие пожелания всему японскому народу, отметив снова, что японцы сами были жертвами войны. Эти два выступления китайского лидера были очень положительно восприняты в Японии и расценены в качестве сигнала о готовности приступить к налаживанию двусторонних отношений.

Что же заставило Пекин смягчить свою позицию в отношении Японии? В первую очередь, необходимо отметить то, что восстановление официального диалога на высшем уровне вполне соответствует уже устоявшейся практике внешнеполитического поведения Китая, когда Пекин в ответ на неблагоприятные для него шаги зарубежных государств вводит временный мораторий на осуществление политических контактов с ними, а по прошествии полутора-двух лет, когда достигнут соответствующий назидательный эффект на своего визави, диалог на высшем уровне возобновляется. Так было, например, в случае с 14-месячной «заморозкой» политических контактов Пекина с Великобританией, последовавшей вслед за встречей премьер-министра Д. Камерона в мае 2012 г. с тибетским духовным лидером Далай-ламой.

Во-вторых, с 2013 г. Китай, столкнувшийся с возможностью создания широкого антикитайского единого фронта, состоящего из его соседей-сторон территориальных споров в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, приступил к реализации «добрососедской дипломатии», в том числе предполагавшей гармонизацию отношений со своим сильнейшим соседом — Японией.

В-третьих, ухудшение китайско-японских отношений приобретало уже тревожащий характер: весной 2014 г. произошло целых два случая (в мае и июне) противостояния воздушных судов Китая и Японии, которые потенциально могли бы окончиться столкновением и последующим дипломатическим скандалом. Объективно требовалась разрядка напряженности в китайско-японских отношениях, поскольку ни Китай, ни Япония не были заинтересованы в развязывании военных действий, которые могли произойти по причине обычного человеческого фактора в ходе очередного случая противостояния воздушных или морских судов двух стран.

В-четвертых, изменению политики Китая в отношении Японии могло способствовать и то, что политические противоречия начали оказывать непосредственное негативное влияние и на торгово-экономические отношения двух стран. Падал объем товарооборота, снижалась активность японских бизнес-кругов в Китае, наметилась устойчивая тенденция сокращения японских прямых инвестиций в Китай. В декабре 2013 г. Японский банк международного сотрудничества опубликовал доклад, в котором констатировалось смещение Китая с первого на четвертое место в рейтинге стран, куда были направлены японские инвестиции. С января по октябрь 2014 г. японские прямые инвестиции упали на 42,9% по сравнению с этим же периодом в предшествующем году. Существенно сократился поток японских туристов в Китае: в апреле — сентябре 2013 г. продажи японцам пакетных туров в Китай упали на 75,2% по сравнению с данным периодом в 2012 г.

И, наконец, в-пятых, к 2014 г. Си Цзиньпин уже сконцентрировал в своих руках всю полноту власти, и не было настоятельной необходимости опираться на национализм как средство ее консолидации. Можно было позволить себе немного ослабить давление на Японию, не идти на поводу националистических общественных настроений.

Вместе с тем оснований для появления оптимизма относительно возможной полноценной нормализации китайско-японских отношений даже на фоне некоторого смягчения позиции Си Цзиньпина к Японии недостаточно. Все проблемы, присущие двусторонним отношениям, остаются нерешенными и вряд ли могут быть эффективно урегулированы в обозримой перспективе. Также маловероятны уступки какой-либо из сторон противоречий по существующим проблемам. Однако налаживание политического диалога в текущей ситуации — уже свидетельство достижения значимого прогресса в китайско-японских отношениях.

YotaPhone стал более китайским

Елизавета Титаренко

Продажа более 60% доли компании Yota Devices гонконгским инвесторам - закономерное явление, полагают аналитики. Благодаря новому акционеру, компания получит новые рынки сбыта за рубежом, так как в России спрос на гаджеты этого производителя пока невелик. Сама Yota Devices продолжает позиционировать себя как российскую компанию: со штаб-квартирой в Москве и с командой отечественных разработчиков, которые продолжат создавать новые устройства.

Инвестиционная компания из Гонконга Rex Global Entertainment Holdings Limited купила 64,9% долю производителя смартфонов Yota Devices: китайские инвесторы за $100 млн приобрели долю фонда Telconet Capital. По итогам сделки в акционерной структуре Yota Devices доля в 64,9% теперь будет принадлежать Rex Global, 25,1% - ГК "Ростех", а 10% - генеральному директору Yota Devices Владиславу Мартынову и менеджменту компании. Причем Владислав Мартынов сохранит пост главы Yota Devices и войдет в органы управления Rex Global.

По словам генерального директора Marsfield (управляет активами Telconet) Екатерины Лапшиной, сделка по продаже доли Telconet будет завершена к концу этого года.

Генеральный директор ГК "Ростех" Сергей Чемезов называет сделку закономерным результатом работы, проделанной менеджментом Yota Devices. "Им удалось превратить компанию в привлекательный актив, обладающий известным во всем мире брендом, - говорит он. - Сделка с крупным китайским игроком еще раз подтверждает востребованность российских разработок в мире". По словам Екатерины Лапшиной, Yota Devices способна успешно конкурировать с продукцией таких игроков, как Samsung, HTC и ZTE.

После сделки Yota Devices продолжит активно работать на рынках России и Ближнего Востока, а также Китая. Новый акционер поспособствует усилению позиций компании на рынках Юго-Восточной Азии. Генеральный директор ООО "РТ-Глобальные ресурсы" (100%-ная дочерняя компания "Ростеха") Андрей Коробов напомнил, что Yota Devices вышла на рынок Китая в мае 2015 г. "Это самый перспективный и крупный рынок смартфонов. 30% от мирового рынка "умных телефонов" - это продажи в Китае", - подчеркнул он. Yota Devices будет также расширять продуктовую линейку. В рамках сделки Rex Global планирует дополнительно инвестировать в дальнейшее развитие компании более $50 млн.

Несмотря на покупку большей части компании китайскими инвесторами и ее активный интерес к азиатским рынкам, владельцы Yota Devices утверждают, что Россия остается одним из стратегических приоритетов компании.

По словам Владислава Мартынова, штаб-квартира компании остается в Москве. Российский менеджмент остается и будет развивать этот бизнес. "За четыре года работы Yota Devices было создано два поколения YotaPhone, получено более 150 патентов и 10 международных наград, сформирована и обучена уникальная команда российских разработчиков", - отметил он. Владислав Мартынов напомнил, что если работы по R&D для изготовления первого YotaPhone на 60-70% выполняли финские и сингапурские специалисты, то смартфоны YotaPhone следующего поколения будут создаваться на 90% силами российских специалистов.

Отвечая на вопрос о национальной принадлежности YotaPhone, который компания считает первым российским смартфоном, Владислав Мартынов отметил, что Yota Devices строит глобальный бренд. "Вопрос национальности очень размыт. Rex Global - публичная компания, среди их акционеров много людей различных национальностей, как и во многих публичных компаниях. Национальность бренда - вопрос спекулятивного характера", - заключил он, добавив, что разработка и интеллектуальная собственность создается российской командой.

Аналитик ИХ "Финам" Тимур Нигматуллин отмечает, что вряд ли внутренний российский рынок является ключевым для Yota Devices с точки зрения сбыта продукции из-за слабого платежеспособного спроса населения и небольшой емкости. Зато компания потенциально получает доступ на азиатские рынки сбыта. "Таким образом, на мой взгляд, будет ли теперь YotaPhone позиционироваться как первый российский смартфон или больше не будет - не имеет особого значения для будущего компании", - считает он.

"Я не думаю, что можно позиционировать бизнес, который в основном принадлежит китайскому партнеру, как российский. Китайские деньги, азиатское производство, вероятно, китайское участие в управлении. Российские в лучшем случае "корни" проекта, - полагает аналитик MForum Алексей Бойко. - Вряд ли можно будет продолжать и далее разыгрывать "патриотическую" карту в продвижении YotaPhone. Впрочем, я не удивлюсь, если Yota Devices продолжит на голубом глазу говорить про "российскость" бизнеса".

Эксперты считают продажу бизнеса азиатским инвесторам закономерным шагом. Предприятие создавалось, чтобы заработать на его продаже, как полагает Алексей Бойко. "При тех продажах, которые показывала компания, проект был провальный. В том виде, в каком он существовал, он не имел перспектив. Фактическая продажа бизнеса - лучший для него выход", - отметил управляющий партнер агентства "ТМТ Консалтинг" Константин Анкилов.

Как отмечает представитель федерального ритейлера "Связной" Сергей Тихонов, инвесторы видят перспективы компании и смогут помочь Yota Devices выйти на новый уровень, учтя ошибки двух предыдущих представленных в нашей стране устройств. "Учитывая умение китайских компаний продавать инновационные продукты, аудитория покупателей нового YotaPhone может быть шире, чем у двух предыдущих версий", - отметил он.

Сергей Тихонов полагает, что ничего не помешает нынешним акционерам продолжать позиционировать YotaPhone как смартфон, разработанный в России. "Мы не видим каких-либо потерь для бренда от такой сделки. YotaPhone позиционируется как российское устройство, компания работает в России, бренд также изначально является российским", - говорит он.

По словам Сергея Тихонова, чтобы устройства от Yota Devices пользовались популярностью не только у тренд-сеттеров и гаджетоманов, устройство должно отличаться как хорошими техническими характеристиками, так и ценой, что важно в нынешней экономической ситуации.

Первая модель YotaPhone была выпущена в декабре 2013 г., а вторая появилась в декабре 2014 г. (см. новость ComNews от 2 декабря 2014 г.). Как ранее сообщал ComNews, с начала продаж YotaPhone 1 было реализовано около 10 тыс. штук, включая зарубежные поставки. С января по май 2015 г. было продано порядка 3 тыс. YotaPhone 2 в России, как отмечал источник (см. новость ComNews от 3 июля 2015 г.).

Большое внимание YotaPhone уделяли и российские чиновники, преподнося и друг другу, и иностранным политикам гаджет и называя его "первый российский смартфон". Глава "Ростеха" Сергей Чемезов в декабре 2013 г. представил YotaPhone премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву, в ноябре 2014 г. на саммите АТЭС в Пекине президент России Владимир Путин вручил YotaPhone китайскому лидеру Си Цзиньпину, а в марте 2015 г. Игорь Шувалов официально принял YotaPhone в дар на Азиатском форуме в китайском городе Боао (остров Хайнань) (см. колонку ComNews от 6 апреля 2015 г.).

Экологическая составляющая конфликта в ЮКМ

Наталия Рогожина

Длящийся не одно десятилетие территориальный конфликт в Южно-Китайском море неожиданно приобрел новое содержание – экологическое. И связано это с проводимыми Китаем работами по возведению искусственных островов. По мнению Филиппин, они угрожают уникальной экосистеме этого морского бассейна, одного из самых богатых в мире по своему биоразнообразию, прежде всего в плане многообразия видов рыб и кораллов, с последствиями для обеспечения продовольственной безопасности миллионов людей, проживающих в регионе.

Министерство иностранных дел Филиппин выступило с заявлением, в котором осудило политику Китая на том основании, что «предпринимаемые им активные действия по освоению земли наносят непоправимый вред биоразнообразию и подрывают экологический баланс Южно-Китайского/Западно-Филиппинского моря. Китай осуществляет эти проекты в одностороннем порядке, игнорируя интересы населения других стран, которое исторически зависит в своем существовании от моря». В обосновании этого заявления приводятся следующие цифры: в процессе создания искусственных островов Китаем уничтожено 121,4 га коралловых рифов, что наносит прибрежным странам экономический ущерб в размере 100 млн долл. ежегодно. Эти данные основываются на исследованиях Организации по охране окружающей среды ООН (ЮНЕП) и независимых ученых.

Китай, который претендует в одностороннем порядке на 85,7% из 3,5 млн га Южно-Китайского моря, планирует построить крупные острова на рифах и подземных скалах. Например, на рифах Мисчиф (также известных как Панганибан), которые расположены в пределах 200-мильной эксклюзивной экономической зоны Филиппин, КНР построила искусственный остров, площадью 3,2 га с перспективой её увеличения до 500 га. Всего же освоение земли происходит на семи рифах на островах Спратли.

Чем же так опасны для морской экологии землеустроительные работы Китая? По данным научных исследований, в процессе дноуглубительных работ и создания искусственных островов на рифах и скалах погибают организмы, участвующие в строительстве рифов, черепахи и гигантские двустворчатые моллюски. По оценкам Филиппин, Китай уже разрушил 17 рифов на островах Спратли в ходе работ по освоению территории. Рифы, которые являются основным местом нереста ценных пород рыб и источником экономической безопасности стран региона, исчезают под разъедающим их песком и осадочными породами.

И это при том, что расположенные в этом морском бассейне страны, такие как Индонезия, Китай, Филиппины и Вьетнам являются крупнейшими в мире рыбопромысловыми странами, чье население в своем пропитании зависит от потребления рыбы. Однако в результате нарушения морской экосистемы и гибели рифов популяция обитающей здесь рыбы сократится на 20%, что пагубно скажется на хозяйственной деятельности более 12 тыс. только филиппинских рыбаков.

К тому же коралловые рифы не только привлекают экотуристов, но и являются важным источником для производства лекарств, защищают население прибрежных районов от последствий стихийных бедствий, являясь естественной преградой для волн и затопления территории. А это имеет особое значение в свете изменения климата.

Опасность разрушения морской экосистемы в результате возведения Китаем искусственных островов усиливается на фоне уже нанесенного человеческой деятельностью вреда морской экологии. По имеющимся данным, 70% рифов Южно-Китайского моря подвержены разрушению, а запасы рыбы сократились на 40%. Это – результат сбросов промышленных и сельскохозяйственных отходов и чрезмерного вылова рыбы, который зачастую носит несанкционированный характер с применением запрещенных методов ловли. Это стало еще одним предметом критики КНР со стороны Филиппин.

Правительство этой страны уже давно выражает свою обеспокоенность по поводу освоения Китаем территории на спорных островах. Но ранее видело в этом исключительно угрозу усиления военных позиций Китая в регионе, односторонний его отказ от соблюдения условий Декларации Китая-АСЕАН о Поведении сторон в Южно-Китайском море, преграду для свободной морской и воздушной навигации. Сейчас же Филиппины всё чаще прибегают к экологическому аргументу в качестве дополнительного рычага давления на Китай с помощью вовлечения в разрешение территориального спора широкой общественности.

Активно используется в этих целях международная площадка. В частности, выступая в дебатах в Совете Безопасности ООН, представитель Филиппин в ООН указал на существующую экологическую угрозу для Южно-Китайского моря в результате проводимой Китаем политики по освоению спорных территорий. А летом этого года Филиппины предприняли ещё одну попытку привлечь к проблеме внимание мировой общественности – подали на Китай иск в Международный арбитражный суд в Гааге на основании нарушения им Конвенции ООН по морскому праву. Они обвиняют КНР в разрушении коралловых рифов, незаконной и опасной для живой природы рыбной ловле. Кстати, в решении этого вопроса Филиппины могут полностью положиться на США, которые в 2015 г. по приказу президента Б. Обамы создали Группу быстрого реагирования в сфере борьбы с «нелегальной, необъявленной и нерегулируемой рыбной ловлей». И намерения Америки по пресечению этой незаконной деятельности выходят далеко за пределы своих территориальных вод.

Китай отказался участвовать в работе Международного арбитражного суда, ссылаясь на его нелегитимность в вопросах суверенитета. Китай настойчиво отстаивает тезис о наличии у него «неотъемлемого и неопровержимого суверенитета» над большей частью Южно-Китайского моря. Трибунал намерен вынести свое решение к концу этого года.

Надо признать, что наряду с Китаем в возведении искусственных конструкций на островах в Южно-Китайском море участвуют Вьетнам, Тайвань, Малайзия. Отличие – лишь в масштабах этой деятельности. По имеющимся данным, Китай освоил территорию, площадью 2 млн кв. м, в то время как Вьетнам – всего 200 тыс. кв. м.

Сложность ситуации заключается в том, что слишком большой военный, экономический и политический интерес имеет Китай к продолжению своего плана по возведению искусственных островов на островах Спратли в Южно-Китайском море, где, по данным китайской стороны, находятся огромные залежи углеводородов – порядка 23-40 млрд тонн нефтяных запасов и более 5 трлн куб. м газа. Тем не менее не только и не столько энергетический потенциал Южно-Китайского моря является причиной соперничества за территорию. И не его рыбные запасы, хотя Китай и является шестым по величине в мире импортером океанической продукции, компенсируя таким образом потребности растущего внутреннего спроса.

И первое, и второе лежит в плоскости интересов конфликтующих с ним стран ЮВА. Для Китая – это, прежде всего, вопрос стратегического значения – заявка на военное преимущество в регионе и контроль над одними из самых прибыльных в мире морских путей, которые дадут возможность реализовать проект создания Морского шелкового пути через Южную и Юго-Восточную Азию в Африку и Средиземноморье.

Поэтому надеяться на то, что руководство Китая откажется от своих претензий на спорные территории, частично и путем создания искусственных островов, вряд ли приходится. Включение экологического аргумента в спорный территориальный вопрос, безусловно, способствует его актуализации и его выходу за пределы регионального конфликта. Но рассчитывать на то, что использование «экологического оружия» станет действенным механизмом его разрешения вряд ли реалистично.

В Камбодже стартовала программа «Русский язык для туроператоров стран АСЕАН». В ней принимают участие 29 представителей туриндустрии стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии – популярного среди россиян туристического направления.

Программа разработана Российским государственным университетом туризма и сервиса по инициативе Министерства туризма Королевства Камбоджа при поддержке Финансового фонда диалогового партнерства АСЕАН – Россия.

«Интерес к русскому языку среди туроператоров стран, принимающих российских туристов, закономерен: они стремятся повысить уровень сервиса, а следовательно, и конкурентоспособность. При этом мы будем приветствовать подобные начинания всячески содействовать им. Не только в Юго-Восточной Азии, но и в других регионах, поскольку речь идет о комфорте отдыха и в определенной мере о безопасности российских туристов», – говорит руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов.

В Камбодже внимание вопросам изучения русского языка уделяют на самом высоком уровне. Об этом свидетельствует представительный состав участников торжественной церемонии открытия Программы «Русский язык для туроператоров стран АСЕАН», в которой принял участие заместитель Министра туризма Королевства Камбоджа г-н Пак Сокхом и Вице-Губернатор провинции Сием Рип г-жа Ю Сопхеар. В своих выступлениях официальные лица Камбоджи дали высокую оценку работе Правительства Российский Федерации по развитию межкультурных и экономических связей со странами-членами АСЕАН.

Для справки:

Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) (Association of South-East Asian Nations) – это политическая, экономическая и культурная региональная межправительственная организация стран, расположенных в Юго-Восточной Азии. АСЕАН была образована 8 августа 1967 г. в г. Бангкоке (Таиланд).

Членами ассоциации являются Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины.

ЭКСПОРТ КИТАЙСКИХ ТОВАРОВ В РОССИЮ НЕ УЛУЧШИЛСЯ

Представитель министерства коммерции Китая Шэнь Даньян сообщил о том, что экспорт китайских товаров в Россию снизился по итогам сентября на 31%. В то же время, как сказал Даньян, «экспорт Китая в США, АСЕАН и ЕС вырос на 9,9%, 9% и 3% соответственно». Данные по стран БРИКС следующие: экспорт в Индию вырос на 8,4%, в ЮАР - на 16,8%. Тем временем экспорт в Россию и Бразилию сократился на 32,1% и 27,7% соответственно», - сообщил Даньян. Он также отметил, что импорт в Китай товаров из США, ЕС и стран БРИКС сократился на 5,7%, 11,9% и 13,6% соответственно.

По данным Минэкономразвития в августе 2015 года положительное сальдо торгового баланса России по сравнению с показателями аналогичного периода прошлого года уменьшилось на 47,6% и составило 8,5 миллиарда долларов. Положительное сальдо торгового баланса России по итогам июля текущего года сократилось на 34%, до 11,2 млрд. долларов.

Экспортный спрос на пшеницу США продолжает падать.

Экспортные недельные продажи пшеницы США оказались у нижней границы ожиданий экспертов (300-500 тыс. тонн).

Упали и экспортные отгрузки.

Нерадостным для Штатов фактом является тот, что и этот небольшой объем закупили лишь соседние страны или страны традиционно ориентированные на американскую пшеницу.

Главными покупателями недели стали: Филиппины (133 900 тонн), неназванный покупатель (44 800), Южная Корея (39 000), Мексика (30 800), Япония (25 500) и Чили (22 100). От ранее законтрактованной пшеницы отказался Барбадос (9900 MT).

Главными получателями недели стали: Филиппины (80 800 тонн), Тайвань (56 800), Нигерия (26 000) и Японию (25 400).

Экспорт пшеницы США сезон 2014/15 (тыс. тонн) на 15.10.15.

Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Владимир Путин принял участие в итоговой пленарной сессии XII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай».

В этом году центральная тема заседания – «Война и мир: человек, государство и угроза большого конфликта в XXI веке». В период с 19 по 22 октября в рамках работы клуба эксперты и политологи из 30 стран рассматривали различные аспекты восприятия вопросов мира и войны как в общественном сознании, так и в сфере международных отношений, религии и экономического взаимодействия государств.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги, друзья! Дамы и господа!

Позвольте мне поприветствовать вас на очередном заседании международного клуба «Валдай».

Действительно, вот уже более десяти лет на этой площадке проводятся дискуссии по самым актуальным проблемам, обсуждаются пути и перспективы развития России и всего мира. И конечно, состав участников меняется, но в целом есть, что называется, костяк этой дискуссионной площадки – мы уже превратились в такую, мне кажется, понимающую друг друга среду.

Здесь ведётся открытая дискуссия, это открытая интеллектуальная площадка, обмен мнениями, оценками, прогнозами, которые для нас в России очень важны. И хочу поблагодарить всех российских и зарубежных политиков, экспертов, общественных деятелей, журналистов, которые участвуют в работе этого клуба.

В этом году наша дискуссия сосредоточена на вопросах войны и мира. Эта тема, безусловно, волновала человечество на протяжении всей истории. Ещё во времена древнего мира, античности шли споры о природе, причинах конфликтов, о справедливом и несправедливом применении силы, о том, будут ли войны всегда сопровождать развитие цивилизации, чередуясь лишь перемириями, либо наступит время, когда споры и противоречия будут разрешаться без войны.

Здесь, безусловно, вспоминали и нашего великого писателя Льва Николаевича Толстого. В своём великом романе «Война и мир» он назвал войну противным человеческому разуму и всей человеческой природе событием, а мир считал благом для людей.

Действительно, мир, мирная жизнь были и остаются идеалом человечества. Государственные деятели, философы, юристы не раз предлагали модели мирного взаимодействия держав. Различные союзы, коалиции провозглашали своей целью обеспечение прочного, как говорили когда–то, «вечного» мира. Проблема, однако, в том, что выход из накопившихся противоречий часто искали всё–таки через войну. А сама война служила средством установления новых, послевоенных иерархий в мире.

При этом мир как состояние мировой политики никогда не был устойчивым и не возникал сам по себе. Мирные периоды – и в европейской, и в мировой истории – всегда были основаны на закреплении и поддержании сложившегося баланса сил. Так было в XVII веке, во времена Вестфальского мира, который положил конец Тридцатилетней войне. И в XIX веке, в эпоху Венского конгресса. И 70 лет назад в Ялте, когда победители нацизма принимали решения о создании Организации Объединённых Наций, о принципах взаимоотношений государств.

С появлением ядерного оружия стало понятно, что в глобальном конфликте не может быть победителя. Итог мог быть только один – гарантированное взаимное уничтожение. Получилось так, что человек, в попытках создать всё более разрушительное оружие, сделал большую войну бессмысленной.

Кстати, поколение мировых лидеров 50-х, 60-х, 70-х и даже 80-х годов действительно относилось к использованию военной силы как к исключительной мере. И в этом плане они вели себя ответственно, взвешивая все обстоятельства и возможные последствия.

Окончание «холодной войны» положило конец идеологическому противостоянию, но основа для споров и геополитических противоречий вовсе не исчезла. У всех государств всегда есть и будут свои, порой разнонаправленные, интересы. А развитие мировой истории всегда сопровождала конкуренция держав и их союзов. И, на мой взгляд, это абсолютно естественно.

Главное, чтобы такая конкуренция строилась в рамках определённых политических, правовых, моральных норм и правил. Иначе соперничество, столкновение интересов чревато острыми кризисами и драматическими срывами.

Мы не раз наблюдали это в прошлом. И сегодня, к сожалению, вновь сталкиваемся с подобными ситуациями. Попытки любыми средствами продвигать модель одностороннего доминирования – я уже не раз говорил об этом – привели к разбалансировке систем международного права и глобального регулирования, а значит, есть угроза, что конкуренция – политическая, экономическая, военная – может стать неуправляемой.

Что, к примеру, такая неуправляемая конкуренция может означать для сферы международной безопасности? Это рост числа локальных конфликтов, особенно в «пограничных» регионах, где сталкиваются интересы крупных держав или блоков. Это также вероятный закат системы нераспространения оружия массового уничтожения (что я считаю чрезвычайно опасным) и как результат – новый виток гонки вооружений.

Уже появилась концепция так называемого первого обезоруживающего удара, в том числе с использованием высокоточных неядерных средств большого радиуса действия, сопоставимых по своему эффекту с ядерным оружием.

Под предлогом ракетно-ядерной угрозы со стороны Ирана, как мы знаем, разрушена фундаментальная основа современной международной безопасности – Договор об ограничении противоракетной обороны. США в одностороннем порядке из него вышли. Сегодня, кстати, иранская ядерная проблема решена, никакой угрозы со стороны Ирана не было, как мы говорили, и нет. Причина, вроде бы побудившая наших американских партнёров строить систему противоракетной обороны, исчезла. И мы вправе были бы ожидать, что и работа над развитием ПРО США прекратится. А что на самом деле? Ничего подобного не происходит, наоборот – всё продолжается.

На днях проведены первые испытания ПРО США в Европе. Что это значит? Это значит, что мы, когда спорили с нашими американскими партнёрами, были правы. Нас, да и весь мир, пытались в очередной раз ввести в заблуждение просто. А сказать совсем попроще – обманывали. Дело не в гипотетической иранской ядерной угрозе, которой и не было никогда. Дело – в попытке разрушить стратегический баланс, изменить соотношение сил в свою пользу таким образом, чтобы не просто доминировать, а иметь возможность диктовать свою волю всем: и своим геополитическим конкурентам, да думаю, и своим союзникам. Это чрезвычайно опасный сценарий развития событий, вредный для всех, включая, на мой взгляд, и сами Соединённые Штаты.

Сдерживающий фактор ядерного оружия стал девальвироваться. У некоторых, возможно, даже возникла иллюзия, что в мировом конфликте вновь достижима реальная победа одной из сторон – без необратимых, неприемлемых, как говорят специалисты, последствий для победителя, если победитель вообще будет.

За последние четверть века порог применения силы уже явно снизился. Приобретённый после двух мировых войн антивоенный иммунитет, который существовал буквально на психологическом, подсознательном уровне, стал ослабевать. Само восприятие войны изменилось: для зрителей у экранов телевизоров она превращалась и превратилась сегодня в зрелищную медийную картинку, как будто в ходе военных действий не гибнут, не страдают люди, не разрушаются города и целые государства.

К сожалению, военная терминология звучит сейчас практически во всех сферах жизни. Так, реальность сегодняшней глобальной экономики – это торговые и санкционные войны, это уже стало штампом средств массовой информации. Причём санкции используются в том числе как инструмент недобросовестной конкуренции, чтобы потеснить или вовсе «выкинуть» соперников с рынков. В качестве примера приведу настоящую эпидемию штрафов в отношении в том числе и европейских компаний со стороны Соединённых Штатов. В ход идут надуманные предлоги, жёстко караются те, кто осмелился нарушить односторонние американские санкции.

Вы знаете, это, конечно, может быть, не российское дело, но у нас же с вами дискуссионный клуб, поэтому я всё–таки позволю себе спросить: так с союзниками поступают? Нет, так поступают с вассалами, которые осмелились действовать по своему усмотрению, – их наказывают за плохое поведение.

Вот, только в прошлом году на один из французских банков был наложен штраф почти в 9 миллиардов долларов – 8,9, по–моему. Toyota заплатила 1,2 миллиарда долларов, немецкий Commerzbank подписал соглашение о выплате в американский бюджет 1,7 миллиарда долларов, и так далее.

Мы также видим, как разворачивается процесс создания непрозрачных экономических блоков, причём процесс формирования таких структур идёт чуть ли не по всем правилам конспирации. Задача понятна – так переформатировать мировую экономику, чтобы извлекать ещё большую ренту из своего доминирования и распространения своих стандартов экономического, торгового и технологического регулирования.

Формирование экономических блоков путём навязывания своих условий сильнейшим игрокам, безусловно, не сделает мир безопаснее, а лишь заложит мины замедленного действия, почву для будущих конфликтов. Создали же когда–то Всемирную торговую организацию. Да, сложно там идёт дискуссия, да, Дохийский раунд переговоров зашёл, может быть, в тупик, но надо всё–таки искать выходы и компромиссы, потому что только компромиссы могут создать долгосрочную систему отношений в любой сфере, в том числе и в сфере экономики. А если просто сделать вид, что эти озабоченности некоторых стран, участников международного экономического общения, неинтересны, что их можно как–то обойти, то они ведь никуда не исчезнут, эти противоречия, их же никто не разрешит, они останутся, а значит – дадут о себе когда–то знать.

Вы знаете, у нас другой подход. Мы в ходе формирования Евразийского экономического союза пытаемся выстроить отношения с нашими партнёрами, в том числе выстроить совместную работу в рамках китайской инициативы «Шёлкового пути». Мы активно и на абсолютно равноправной основе работаем в рамках БРИКС, АТЭС, в «двадцатке».

Глобальное информационное пространство также сегодня сотрясают войны, условно говоря. Агрессивно навязывается «единственно правильная» точка зрения и трактовка событий, подтасовываются или замалчиваются определённые факты. Мы уже все привыкли к навешиванию ярлыков и созданию образа врага.

Власти стран, которые, казалось бы, всегда апеллировали к ценностям свободы слова, к свободному распространению информации (как часто мы об этом слышали в прежние времена!), теперь пытаются препятствовать распространению объективной информации и любую иную точку зрения, отличную от их собственной, объявляют враждебной пропагандой, с которой нужно бороться, причём явно недемократическими средствами.

К сожалению, всё чаще используются слова «война», «конфликт», когда разговор идёт и об отношениях людей разных культур, религий, национальностей. Сегодня сотни тысяч мигрантов пытаются интегрироваться в другое общество, причём не имея профессии, не зная языка, традиций, культуры стран, в которые они переселяются. А коренные жители, безусловно, – и надо прямо об этом говорить, не нужно ничего лакировать – коренные жители раздражённо говорят о чужом засилье, об ухудшении криминогенной ситуации, о деньгах, которые тратятся на беженцев из бюджетов соответствующих стран.

Конечно, много людей, большинство людей сочувствуют беженцам, хотят им помочь. Вопрос в том, как это сделать, не ущемляя интересов коренных жителей тех стран, в которые беженцы переселяются. А шоковое, массовое, неуправляемое столкновение разных жизненных укладов может привести и уже ведёт к росту национализма и нетерпимости, к возникновению перманентного конфликта в обществе.

Уважаемые коллеги, будем реалистами: военная сила, конечно, остаётся и, безусловно, ещё долгое время будет инструментом международной политики. Хорошо это или плохо, но так есть по факту жизни. Вопрос в другом: будет ли она применяться лишь тогда, когда все другие средства исчерпаны? Когда необходимо противостоять общим угрозам, таким, например, как терроризм, и по известным правилам, изложенным в международном праве? Или кулаки станут пускать в ход по любому поводу, порой просто для того, чтобы напомнить миру, кто в доме хозяин, не задумываясь о легитимности применения силы и о последствиях применения силы, не решая проблемы, а лишь умножая их.

Мы видим, что происходит сегодня на Ближнем Востоке. Десятилетиями, а порой, может быть, и веками здесь, конечно, копились межэтнические, религиозные, политические противоречия, острейшие социальные проблемы. Словом, гремучая смесь нарастала, а попытки тем не менее извне грубо переустроить регион стали той спичкой, которая привела к настоящему взрыву, к разрушению государственности, всплеску терроризма и в конечном счёте к росту рисков для всего мира.

Террористическая организация, так называемое «Исламское государство», взяла под контроль огромные территории. Как это ей удалось? Только вдумайтесь: в случае захвата Дамаска или Багдада террористические банды могли получить статус практически официальной власти, был бы создан плацдарм для глобальной экспансии. Кто–нибудь думает об этом или нет? Всему международному сообществу пора наконец понять, с чем мы имеем дело. По сути, с врагом цивилизации, человечества и мировой культуры, который несёт идеологию ненависти и варварства, попирает мораль, ценности мировых религий, в том числе и ислама, компрометируя его.

И не нужно играть в слова, делить террористов на умеренных и неумеренных. Хотелось бы понять, в чём разница. Наверное, по мнению некоторых специалистов, в том, что умеренные бандиты, что называется, в умеренном количестве или нежным способом обезглавливают людей.

По сути, мы видим сейчас настоящий клубок террористических группировок. Да, порой боевики «Исламского государства», «Джабхад ан-Нусра», другие разного рода наследники и осколки «Аль-Каиды» даже воюют друг с другом, но они воюют за деньги, за делёж денег, за источники доходов, за территорию кормления, вот за что они воюют. Они воюют не по идеологическим соображениям, а суть и методы у них одни: террор, убийства, превращение людей в забитую, запуганную, послушную массу.

В последние годы ситуация всё больше ухудшалась, инфраструктура террористов разрасталась, число боевиков увеличивалось, а оружие, которое передавалось так называемой «умеренной оппозиции», «умеренным оппозиционерам», оказывалось неизбежно в руках террористических организаций. Скажу более, иногда на его сторону переходили сразу целыми бандами, что называется, «под музыку и с оркестром».

Почему усилия, допустим, наших американских партнёров и их союзников по борьбе с «Исламским государством» не давали внятных результатов? Очевидно, что дело не в нехватке военного имущества или потенциала. Безусловно, Соединённые Штаты располагают огромным, самым большим в мире военным потенциалом, просто всегда трудно вести двойную игру. Объявлять о борьбе с террористами и одновременно пытаться использовать часть из них для того, чтобы расставлять фигуры на ближневосточной доске в своих интересах, как кажется, в своих интересах.

Невозможно добиться успеха над терроризмом вообще, если часть террористов использовать как таран для свержения неугодных режимов. Никуда от этих террористов не деться, и это только иллюзия, что удастся потом с ними справиться, отстранить от власти либо как–то договориться. И лучший пример тому – ситуация в Ливии.

Будем надеяться, что новому правительству удастся стабилизировать ситуацию, но это ещё не факт, хотя, безусловно, надо помогать стабилизации.

Мы хорошо понимаем, что боевики, которые воюют на Ближнем Востоке, представляют угрозу для всех, в том числе для нас, для России. В нашей стране знают, что такое террористическая агрессия, знают, что творили бандиты на Северном Кавказе. Мы помним кровавые террористические акты в Будённовске, в Москве, в Беслане, в Волгограде, в других городах России. Россия всегда боролась с терроризмом во всех его проявлениях, последовательно выступала за реальное объединение усилий мирового сообщества в противостоянии этому злу. Именно этим было продиктовано наше предложение по созданию широкой антитеррористической коалиции, которое прозвучало недавно в моём выступлении в Организации Объединённых Наций.

После обращения официальных властей Сирии о поддержке мы приняли решение о начале российской военной операции в этой стране. Ещё раз подчеркну: она является полностью легитимной, её единственная цель – способствовать установлению мира. И уверен, что действия российских военных окажут необходимое воздействие на ситуацию в позитивном плане, помогут официальным властям создать условия для последующих действий в сфере политического урегулирования, нанести упреждающие удары по террористам, угрожающим и нашей стране, России. Помочь тем самым всем странам и народам, которые, безусловно, находятся в опасности, если эти террористы вернутся по своим домам.

Что, на наш взгляд, необходимо делать, чтобы поддержать долгосрочное урегулирование в регионе, его социальное, экономическое и политическое возрождение? Прежде всего освободить территории Сирии и Ирака от террористов и не дать им переместить свою активность в другие регионы. А для этого нужно объединить все силы: регулярные армии Ирака и Сирии, отряды курдского ополчения, различные оппозиционные группы, готовые действительно внести свой реальный вклад в разгром террористов, скоординировать действия региональных и внерегиональных стран, противостоящих террору. При этом совместная антитеррористическая деятельность должна, безусловно, опираться на международное право.

Второе. Очевидно, что сама по себе военная победа над боевиками не решит всех проблем, но она создаст условия для главного – для начала политического процесса с участием всех здоровых, патриотически настроенных сил сирийского общества. Именно сирийцы должны решать свою судьбу при исключительно корректном, уважительном содействии международного сообщества, а не под давлением извне путём ультиматумов, шантажа и угроз.

Развал официальной власти в Сирии, например, лишь мобилизует террористов. Сейчас нужно не расшатывать, а возрождать, укреплять государственные институты в зоне конфликтов.

Хочу напомнить, что Ближний Восток в своей истории часто становился ареной столкновений разных империй и держав. Они перекраивали границы и политическое устройство региона под себя, исходя из своих собственных интересов. И последствия были не всегда приятными и хорошими для людей, которые там проживали. Да, собственно говоря, их, как правило, и не спрашивали. Последними, кто узнавал о том, что происходит в их собственных странах, были как раз люди, которые и проживали на Ближнем Востоке.

Конечно, встаёт вопрос: не пора ли международному сообществу все свои действия согласовывать с теми людьми, которые живут на этих территориях? Думаю, что давно пора, нужно к этим людям, так же как и ко всем другим, относиться с уважением.

Принципиальное значение имеет вовлечение в процесс политического урегулирования мусульманского духовенства, лидеров ислама, глав мусульманских государств. Мы рассчитываем на их консолидированную позицию и содействие, на их моральный авторитет. Очень важно защитить людей, особенно молодёжь, от разрушительного влияния идеологии террористов, которые пытаются использовать их как пушечное мясо, не более. Нужно чётко провести грань между истинным исламом, ценности которого – это мир, семья, благие дела, помощь ближнему, уважение к традициям, и той ложью, ненавистью, которую сеют боевики, прикрываясь исламом.

Четвёртое. Уже сейчас нам необходимо проработать «дорожные карты» по экономическому и социальному возрождению региона, по воссозданию элементарной инфраструктуры, жилья, больниц, школ. Только такая созидательная работа на месте после устранения терроризма и политического урегулирования может остановить огромный поток беженцев в европейские страны и возвратить на родину тех, кто уже уехал.

Очевидно, что Сирии потребуется масштабная финансовая, экономическая, гуманитарная помощь, для того чтобы залечить раны войны. Нам нужно определить формат, в рамках которого мы могли бы вести эту работу с привлечением стран-доноров, международных финансовых институтов. Сейчас проблемы Сирии обсуждаются на площадке ООН, других международных организаций, в рамках межгосударственных отношений. Да, пока не всегда удаётся добиться понимания, мучительно трудно отказываться от несостоявшихся ожиданий и неоправдавшихся расчётов, тем не менее прогресс есть.

Мы видим, что в рамках антитеррористической операции постепенно, хотя и не так активно и быстро, как нам хотелось бы, но всё же налаживаются контакты по линии военных ведомств. Серьёзным шагом стало согласование российско-американского документа об обеспечении безопасности полётов боевых самолётов двух стран над Сирией.

Мы также близки к тому, чтобы начать обмен информацией с нашими западными коллегами о позициях и передвижениях боевиков. Всё это, безусловно, шаги в правильном направлении. Главное, воспринимать друг друга как союзника по общей борьбе, вести себя честно и открыто. Только так можно гарантировать победу над террористами.

Сирия при всей драматичности нынешнего положения может стать моделью для партнёрства во имя общих интересов, для решения проблем, которые затрагивают всех, для выработки эффективной системы управления рисками. Такой шанс у нас уже был после окончания «холодной войны». К сожалению, мы им не воспользовались. Такая возможность была и в начале 2000-х годов, когда Россия и США, ряд других стран столкнулись с террористической агрессией. Хорошую динамику сотрудничества тогда, к сожалению, также не удалось удержать. Не буду возвращаться к тому, почему не получилось это сделать. Мне кажется, и так всем известно. Сейчас важно извлечь правильные уроки из того, что было в прошлом, и идти вперёд.

Уверен, что опыт, который мы накопили, и сама сегодняшняя ситуация позволят нам наконец сделать правильный выбор – выбор в пользу сотрудничества, взаимного уважения и доверия, выбор в пользу мира.

Большое спасибо за внимание. (Аплодисменты.)

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 22 октября 2015 > № 1526183 Владимир Путин

Moсква в тройке крупных городов мира с наиболее доступными завтраками в отеле

TripAdvisor опубликовал результаты исследования TripIndex Завтрак, в котором сравнивается цена завтрака в гостинице и в ресторане в 37 городах мира

Moсква признана вторым наиболее доступным крупным городом мира по стоимости проживания в четырехзвездочной гостинице с завтраком. Российская столица лишь немного отстает от мирового лидера Буэнос-Айреса, свидетельствует сравнительное исследование TripIndex Завтрак, проведенное TripAdvisor. При составлении рейтинга исследователи сравнили стоимость суточного проживания в период с октября по ноябрь этого года в 37 ведущих мировых туристических центрах. Во внимание принимались гостиницы с завтраком и стоимость проживания в них же, но при условии, что постояльцы завтракают в одном из ближайших ресторанов.

Проводившее исследование независимое агентство Ipsos проанализировало расходы путешественников по следующим позициям: суточное проживание в отелях с завтраком, суточное проживание без завтрака, стоимость завтрака в отеле и стоимость завтрака в одном из местных ресторанов или кафе.[i]

В результате выяснилось, что ночь в гостинице с завтраком в Буэнос-Айресе обойдется путешественнику всего в 4 400 рублей, что по меньшей мере в семь раз доступнее, чем в самом дорогом из включенных в исследование Нью-Йорке, где средний номер с завтраком стоит 32 500 рублей.

По результатам исследования Moсква вышла на второе место по стоимости проживания в гостинице с завтраком. Сутки в московском отеле обойдутся путешественнику всего в 5 400 руб. Исследователи выяснили, что проживание без завтрака в Москве на 900 рублей дешевле, чем с завтраком. Его стоимость за пределами гостиницы составит в среднем 550 рублей.

«Недавно мы провели исследование, которое показало, что 60 % путешественников считают бесплатный завтрак одним из важнейших факторов при выборе отеля. Для туристов этот фактор вообще второй по важности при принятии решения о бронировании. Однако, как свидетельствуют результаты исследования TripIndex Завтрак, путешественники могут хорошо сэкономить, отказавшись от завтрака в отеле и поев в одном из местных ресторанов или кафе», – сказал Константин Калабин, руководитель TripAdvisor по развитию рынков России и Восточной Европы.

Завтрак в отеле или завтрак в местном ресторане?

Если сравнивать стоимость завтрака в отеле и в одном из городских ресторанов или кафе, то по доступности цен на первое место выходят отели Стамбула, где завтрак стоит всего 380 рублей. Самый же дорогой завтрак вам подадут в гостинице в Цюрихе, где за него в среднем придется заплатить 1 830 рублей.

В борьбе за право называться самым привлекательным городом для любителей недорого позавтракать в местном ресторане первое место поделили Варшава и Шарм-эль-Шейх, где это удовольствие обойдется всего в 290 рублей. Победителем в категории ценовых тяжеловесов оказался Гонконг, где завтрак стоит ни много ни мало 2 270 рублей.

В большинстве городов отказ от завтрака в отеле в пользу местного ресторана или кафе поможет сэкономить. В первую очередь это относится к Куала-Лумпуру, где завтрак за пределами гостиницы обойдется в среднем на 1 600 рублей дешевле. За столицей Малайзии следует Сидней, где экономия составит 1 320 рублей.

Самые выгодные отели и самые рейтинговые рестораны для завтрака в пяти самых дорогих и пяти самых доступных городах из включенных в исследование:

Для путешественников, планирующих поездку в один из трех самых дорогих и трех самых доступных городов из числа включенных в исследование, TripAdvisor выбрал несколько высокорейтинговых отелей с лучшим соотношением цены и качества, забронировать которые можно на сайте TripAdvisor. Также в список включены самые рейтинговые рестораны для завтрака в каждом из городов[ii].

Tри самых дорогих города по результатам исследования TripIndex Завтрак 2015:

Нью-Йорк – средняя стоимость суточного проживания без завтрака: 30 700 РУБ.

Рекомендованный отель, забронировать номер в котором можно на сайте TripAdvisor: 414 Hotel – Средняя стоимость суточного проживания: 22 100 РУБ.

Рестораны для завтрака с высоким рейтингом: Rustic Table и Best Bagel и Coffee

Toкио – Средняя стоимость суточного проживания без завтрака: 23 800 РУБ.

Рекомендованный отель, забронировать номер в котором можно на сайте TripAdvisor: Hotel Ryumeikan Tokyo – Средняя стоимость суточного проживания: 13 200 РУБ.

Рестораны для завтрака с высоким рейтингом: Grи Kitchen ки Lavarock

Париж – Средняя стоимость суточного проживания без завтрака: 22 900 РУБ.

Рекомендованный отель, забронировать номер в котором можно на сайте TripAdvisor: Hotel Augustin - Astotel – Средняя стоимость суточного проживания: 11 500 РУБ.

Рестораны для завтрака с высоким рейтингом: Max и Britany и La Galerie

Tри самых доступных города по результатам исследования TripIndex Завтрак 2015:

Буэнос-Айрес – Средняя стоимость суточного проживания без завтрака: 2 600 РУБ.

Рекомендованный отель, забронировать номер в котором можно на сайте TripAdvisor: Tucuman Palace Hotel – Средняя стоимость суточного проживания: 2 494 РУБ.

Рестораны для завтрака с высоким рейтингом: Arroyo Towers и Ristorante Cardinale

Mосква – Средняя стоимость суточного проживания без завтрака: 4 000 РУБ.

Рекомендованный отель, забронировать номер в котором можно на сайте TripAdvisor: Ibis Moscow Centre Bakhrushina – Средняя стоимость суточного проживания: 3 900 РУБ.

Рестораны для завтрака с высоким рейтингом: Muesli и Mamma Dzhovanna

Сан-Хосе – Средняя стоимость суточного проживания без завтрака: 5 500 РУБ.

Рекомендованный отель, забронировать номер в котором можно на сайте TripAdvisor: Hotel Casa Cambranes – Средняя стоимость суточного проживания: 4 500 РУБ.

Рестораны для завтрака с высоким рейтингом: LA CAFETERA и El Brotario

10 городов с самыми доступными отелями с завтраком:

21 октября 2015 года заместитель Министра экономического развития РФ Станислав Воскресенский принял участие в XII ежегодном заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» в г. Сочи.

Заместитель Министра выступил в сессии «Экономика в глобальном взаимозависимом мире: оружие войны или средство сохранения мира?»

«Валдайский клуб активнее обсуждает больше политические вопросы, нежели экономические, - заметил он. - С коллегами и экспертами мы обсуждали вопросы формирования Транстихоокеанского партнерства, изменения внешней экономической политики России, как развиваются интеграционные процессы и наше взаимодействие с Востоком».

Что касается вновь возникающих вопросов про «восточный разворот» России, то, по словам Воскресенского, «это здравый смысл». «Китай уже самая крупная экономика мира по паритету покупательной способности, страны АСЕАН растут более 5% в год в последние 15 лет. Экономики Азии демонстрируют не только рост, но и в определенных сферах технологическое лидерство, - заметил он. - Поэтому мы продвигаем активную, но очень прагматичную повестку для получения доступа наших несырьевых товаров на рынки быстрорастущих экономик АТР».

Россия. Китай. Азия > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 21 октября 2015 > № 1525179

Россия и Китай заключили контракт на поставку 24 многофункциональных истребителей Су-35. Длительные переговоры успешно завершились в момент обострения территориальных споров в Южно-Китайском море с участием ВМС и ВВС США.

Поэтому приобретение Китаем российских истребителей вызывает интерес прежде всего возможностями боевого применения, а не тем, что Китай первым из иностранных заказчиков закупает Су-35, или суммой сделки в 2 млрд долларов.

Под защитой будет Спратли или Наньша

Китайские приоритеты в акватории Южно-Китайского моря — освоение богатого углеводородами островного шельфа, расширение сферы влияния в регионе (здесь проходит треть мирового морского грузопотока). Помимо КНР, на спорные территории претендуют также Бруней, Вьетнам, Малайзия и Филиппины. Ни одна из этих стран не в силах помешать китайскому освоению прилегающей акватории, однако в традиционный региональный спор вмешиваются ВМС США.

27 октября и 13 ноября американский эсминец Lasson без разрешения властей Китая прошел вблизи спорных островов Спратли (китайский вариант названия — Наньша), которые КНР считает своими. В Южно-Китайском море присутствует корабельная группа ВМС США во главе с авианосцем "Теодор Рузвельт". Над спорными островами летал американский бомбардировщик B-52. В ответ Пекин демонстрирует американцам вооруженные ракетами истребители, МИД КНР периодически выражает протест. Как правило, Вашингтон отвечает, что операции продолжатся.

В Пентагоне считают, что растущее присутствие Китая в Южно-Китайском море грозит конфликтом. Если руководствоваться американской логикой, то в прилегающих морях не должны активничать также гвинейцы, ирландцы, киликийцы, норвежцы, филиппинцы, японцы и представители ряда других стран. Выполняемые под предлогом свободы судоходства операции ВМС США в Южно-Китайском море — провокации в отношении Китая.

Таким образом, Америка лишний раз подталкивает Россию и КНР к стратегическому партнерству и активному взаимодействию в экономической, военно-морской и военно-технической сферах. Военные расходы Китая растут. По оценке Пентагона, в 2014 году оборонный бюджет КНР превысил 145 млрд долларов.

Океанский флот Китая находится в стадии строительства, поэтому 24 современных многоцелевых истребителя российского производства Су-35 окажутся весьма полезными для контроля акватории Южно-Китайского моря с использованием широкой сети прибрежных и островных военных аэродромов КНР.

Приобретение российских истребителей Су-35 способствует быстрому наращиванию мощи ВВС китайской армии, и все же не нарушает баланса сил в регионе. Разработка китайских перспективных истребителей идет своим чередом.

Первым делом — самолеты Су-35

КНР разрабатывает и производит современные боевые самолеты. Пятое поколение представляют два истребителя — J-20 и J-31. Неоспоримые достоинства китайского многоцелевого истребителя J-10 (Цзянь-10) — маневренность, надежность, интегрированная система бортового оборудования (самолет создан с использованием израильских и российских технологий, имеет российский двигатель AL-31F). И все же радиус действия китайских истребителей пока недостаточен для контроля обширной акватории Южно-Китайского моря, а это — стратегическая цель КНР.

Российские истребители Су-35 обладают увеличенным запасом топлива (радиус действия — свыше 1500 км), что позволит Пекину эффективнее контролировать спорные территории. С минимальным участием ВМС.

Су-35 имеет возможности для нанесения ударов по наземным и морским целям, что существенно расширяет диапазон боевого применения. Кроме того, истребитель оснащен новейшими системами радиоэлектронной борьбы (РЭБ).

По сравнению с легендарным Су-27 новый многофункциональный истребитель Су-35 поколения 4++ оснащен двигателями со значительно большей тягой. Пусть Су-35 не имеет стелс-возможностей, однако обладает сверхманевренностью (благодаря применению на нем двигателей 117С с управляемым вектором тяги).

Самолет оснащен мощным бортовым радаром "Ирбис" с пассивной фазированной решеткой. Су-35 способен обнаружить цель с ЭПР (эффективная площадь рассеяния) 0,01 кв.м на расстоянии 90 км, то есть "увидит" на этой дистанции самолеты F-35 и F-22. Преимущество американских стелс-технологий теряет смысл.

Китайский военный эксперт Лю Линьчуань ранее отмечал: "В арсенале Су-35 имеются ракеты большой дальности с прямоточными воздушно-реактивными двигателями (ПВРД). Мы разрабатываем такие ракеты, но почему бы не посмотреть на чужие разработки, если есть такая возможность".

Китайские специалисты впервые проявили интерес к Су-35 в 2008 году во время авиакосмического салона Airshow China (главком ВВС Сюй Цилян лично ознакомился с возможностями истребителя и оценил его летные и тактико-технические характеристики). В 2011 году Минобороны КНР официально обратилось с предложением о закупке Су-35, и в 2012 году было подписано предварительное соглашение. Около трех лет стороны обсуждали технические и финансовые условия. В частности, Китай пожелал оборудовать кабину пилота своей авионикой.

Редактор The National Interest по военным вопросам Дейв Маджумдар подчеркнул: "Самолет компании Сухого Су-27 изначально создавался в Советском Союзе для борьбы за превосходство в воздухе с американским истребителем F-15 Eagle. Постепенно его конструкция развивалась и совершенствовалась… Су-35С это самый современный вариант истребителя из числа построенных на данный момент. У него высококлассная бортовая электроника, усовершенствованный планер, и новые двигатели с трехмерным управляемым вектором тяги. Это очень эффективная боевая машина, и если ее будут принимать на вооружение в большом количестве, она создаст мощную угрозу западным ВВС".

Сегодня Су-35 состоят на вооружении исключительно ВКС России (по условиям контракта от 2009 года ВКС РФ должны получить 48 машин до 2016 года).

Российско-китайский портфель ВТС

Контракт не подразумевает лицензионного производства самолетов на территории КНР, то есть заказчик получит уже готовые к эксплуатации самолеты. Все 24 истребителя Су-35 построит Комсомольский-на-Амуре авиационный завод имени Гагарина (в составе ПАО "Компания "Сухой").

15 ноября авиазавод посетила китайская военно-техническая делегация во главе с заместителем председателя Центрального военного совета КНР Сюй Циляном. Затем делегация вылетела в Москву, где 17 ноября состоялась встреча Сюй Циляна с президентом России Владимиром Путиным.

Контракт на поставку 24 истребителей Су-35 значительно увеличил портфель оружейных заказов России. КНР много лет остается в числе главных покупателей российской военной техники и наращивает объемы.

В 2014 году Китай первым приобрел четыре дивизиона новейшей системы ПВО С-400 "Триумф" стоимостью около 2 млрд долларов (общая сумма контрактов 2014 года достигла 14 млрд долларов).

В 2013 году Китай приобрел российского оружия и военной техники почти на 2 млрд долларов.

В 2012 году Россия и Китай заключили крупнейший контракт стоимостью около 700 млн долларов на поставку 140 авиационных двигателей АЛ-31Ф и подписали рамочный контракт по дизель-электрическим подлодкам "Амур-1650" (на сумму 2 млрд долларов).

В 2011 году в авиации и авиастроении сумма контрактов составила около 1 млрд долларов. Военно-техническое сотрудничество России и КНР активно развивается после относительного затишья 2006-2010 годов.

Лидирующие позиции России на мировом рынке боевой авиации подтверждают также предпочтения Индии, которая планирует подписать в Москве контракт на 154 истребителя пятого поколения.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"