Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Девелоперы в Праге за период апрель-июнь 2014 года продали 1.500 новых квартир, что на 30% больше в сравнении с показателем предыдущего года. Всего за первое полугодие 2014 года было продано 2.850 новых квартир, что так же улучшает показатели прошлого года на 20%.

Согласно представленным данным, на текущий момент у девелоперов стоят на продажу 6.600 уже готовых квартир. Данная информация получена из общей базы данных крупных застройщиков (EKOSPOL, Trigema и Skanska) объединившихся для достижения более объективной оценки строительного рынка в Праге.

Согласно статистике, квартиры покупают не только для собственного проживания, но и как инвестиции. Так, инвесторы пытаются играть на низких ценах и минимальных ставках по ипотечным кредитам.

Наиболее востребованными являются небольшие квартиры с планировкой 2+кк. При этом основные покупатели — это молодые люди (пары и одинокие), предъявляющие следующие требования к квартирам в Праге:

Цена квадратного метра до 40 тысяч крон.

Третий или выше этажи расположения.

В пешей доступности от торгового центра или магазинов.

Время, затраченное на дорогу «дом-работа» не должно превышать 40 минут.

Близость детского сада и школы.

Первая чешская виртуальная валюта CZC вызвала подозрения ещё до запуска: за день до официального вхождения валюты в оборот произошло организованное нападение хакеров, которое вызвало перегруз сервера и ограничило доступ к веб-сайту.

По официальной информации, чешская электронная валюта под названием Czech Crown Coin (CZC) была разработана командой IT-специалистов из шести человек во главе с Ладиславом Фаитом, оператором чешского телеканала Nova, с целью поддержки предпринимательства посредством интернета в Чешской Республике. Интернет-валюта отличается от национальной тем, что, по словам её создателей, не подвержена инфляции – в этом и состоит её основное преимущество.

Однако уже сейчас будущее новой валюты, можно сказать, висит на волоске. «Сегодня наша интернет-страница была атакована хакерами, сайт был подвержен так называемому DDOS-нападению. В настоящее время мы работаем над восстановлением системы и доступа к страницам», — рассказал в среду 16 июля 2014 года создатель валюты Ладислав Фаит.

Подобная атака – не редкость в интернет-пространстве. Как правило, сценарий таких нападений практически идентичный: сотни тысяч компьютеров запрашивают доступ к сайту, вызывая тем самым перегруз сервера, в результате чего веб-страница оказывается недоступной для пользователей.

Виртуальная валюта обрела популярность несколько лет назад. Самым известным её подвидом на сегодня считается Bitcoin (биткоин), вошедший в оборот в 2009 году. Независимость электронной валюты от центральных банков можно расценивать и как преимущество перед национальной валютой, и как весомый недостаток – ведь в случае подобных хакерских нападений вера в стабильность виртуальной денежной системы заметно подрывается.

Несмотря на атаку хакеров, 17 июля 2014 года виртуальная чешская крона была официально выпущена, сообщило Чешское радио. В пресс-релизе разработчиков валюты утверждается, что всего будет выпущено около 100 миллионов монет. На данный момент пользователям доступно примерно 50% этого количества, остальные виртуальные деньги планируется произвести в течение 4 – 10 лет.

Дарья Гнилобокова

Классические Таиланд и Нью-Йорк уступили место тусовочной Барселоне

Последние данные, собранные метапоисковиком kayak.ru, мировым лидером в сфере онлайн-бронирования путешествий, свидетельствуют о том, что россияне все чаще предпочитают тусовочные европейские туристические направления. А спрос на такие традиционные направления, как Таиланд, падает, несмотря на то, что перелеты туда значительно дешевеют.

Рейтинг 2014 года выявил необычный тренд в предпочтениях российских туристов. Среди лидеров рейтинга оказались такие молодежные направления, как Тель-Авив и Барселона, а традиционные Таиланд, Прага и Мюнхен теряют популярность.

Тель-Авив стал одним из самых востребованных направлений за последние три года, хотя из-за последних событий на Ближнем Востоке, этот тренд, конечно, поменяется. В 2012 году Тель-Авив не входил даже в десятку лидеров рейтинга, в 2013 подскочил сразу до седьмого места, а в 2014 возглавил рейтинг. В определенной степени эта популярность связана с Российско-Израильским соглашением об отмене визового режима. Другим лидером рейтинга стала Барселона, поднявшаяся в этом году до второго места. В первую очередь, эти два города известны как туристические направления, популярные среди европейской молодежи.

Больше всего в этом году потеряли традиционные курортные направления, в первую очередь Таиланд. Полеты в Бангкок были вторыми по популярности в 2012 году, третьими в 2013, но в 2014 откатились сразу на восьмое место. Что касается запросов по отелям, то Пхукет, занимавший в 2012 году пятое место, в 2014 стал лишь четырнадцатым. И это несмотря на то, что стоимость отдыха в Таиланде значительно снизилась. Так, билет до Бангкока и обратно за последние два года стал дешевле на 17%.

Та же тенденция прослеживается с полетами в Нью-Йорк. В 2012 это было третье по популярности направление, а сейчас только седьмое. В рейтинге запросов отелей Нью-Йорк за два года со второго места упал до тринадцатого.

"Мы думаем, что российские туристы стали уставать от привычных направлений, куда они постоянно ездили последние 5-7 лет. Все уже были в Таиланде по крайней мере пару раз, и теперь хотят чего-то нового. Хотя, конечно, из-за последних событий Тель-Авив точно утратит свои позиции", - говорит Андрей Вербицкий, директор по маркетингу Kayak в России.

Рейтинг был составлен на основе запросов российских пользователей портала Kayak с 2011 по май 2014 года на перелеты в 2012, 2013 годах и до конца 2014 года.

«Сшиблись два антихриста»

22 июня 1941 года в оценке русской эмиграции

Олег Игоревич Бэйда (р. 1990) – исследователь, специалист по проблемам русской эмиграции и истории Второй мировой войны, автор книги «Французский легион на службе Гитлеру. 1941–1944 гг.» (2013).

Через несколько лет Россия будет отмечать важнейшую дату своей истории – 100-летие октябрьской революции, спровоцировавшей, среди прочих тектонических сдвигов, одну из самых жестоких гражданских войн Новейшего времени. Помирились ли «красные» и «белые» за время отпущенной им жизни? Вряд ли. Однако о примирении двух сторон в последние годы рассуждают широко и с удовольствием. Еще в 2000 году президент Владимир Путин, впервые посещая Францию в должности главы государства, возложил венки на могилы писателя Ивана Бунина и участницы движения Сопротивления Вики Оболенской. Российский лидер тогда заявил: «Мы дети одной матери – России, и для нас настало время объединиться»[1]. Спустя тринадцать лет, когда режиссер Юрий Кара предложил построить в России храм национального примирения, президент энергично поддержал инициативу, добавив: «Я считал, что все помирились, но, если вы считаете, что нет, давайте дальше мириться»[2].

Но зададимся вопросом: а нужно ли нам мириться, если сами мы не пережили то, что было пережито нашими предками? И не проще ли было бы для нас, ныне живущих, воспринимать историю как голый набор фактов, не таящий в себе никакого поучения? Проблема здесь в том, что если избрать путь обезличенного факта, то придется забыть о гражданском патриотизме, которым так дорожат многие государства; ведь история, интерпретируемая подобным образом, предстанет наукой сугубо описательной, – какой она, собственно, и должна быть. Лишенная морально-поучающего компонента, она зачастую оказывается лишь многоголосьем человеческих судеб, а раз так, то и спорить не о чем.

Об отношениях русских эмигрантов с «третьим рейхом» сказано и написано достаточно, хотя и не очень много. В настоящей статье мы остановимся лишь на одном из аспектов этого сюжета: на том, как русская эмиграция восприняла нападение нацистской Германии на Советский Союз. Разумеется, в рамках небольшого текста невозможно рассмотреть всю гамму чувств, с которой рассеянная по разным странам Европы русская эмиграция оценивала 22 июня 1941 года. Ниже будет представлен лишь срез мнений; но, поскольку эти мнения высказывались и отстаивались одновременно, в их динамике просматривается сложная жизнь заграничной России.

«Оборонцы» и «пораженцы»

Почва для разного восприятия того дня была подготовлена еще в предшествующие годы: русские военные долго ждали реванша, эмигранты дробились на партии, различные сегменты зарубежной России по-разному оценивали события мировой политики. В ходе споров 1930-х годов, касающихся будущей войны, эмигрантский мир разделился на «оборонцев» и «пораженцев», а 22 июня лишь подвело черту под этим расколом. Одни считали, что в случае войны надо оборонять территорию старой Российской империи, что «красная» Россия – это все равно Россия, что большевики в грядущем конфликте, защищая себя, невольно будут защищать и ее, а затем получившие оружие красноармейцы сумеют свергнуть режим. Другие полагали, что территория не так важна по сравнению с уроном, который наносит России само существование большевистского государства, и что «снести» это государство можно только с помощью внешней военной интервенции. А поскольку у самой эмиграции сил для начала и ведения войны не было, ей, как предполагалось, следует принять деятельное участие в будущем общеевропейском конфликте. Имелась еще и третья категория, состоявшая из равнодушных или не определившихся с симпатиями наблюдателей; на наш взгляд, она и была самой многочисленной.

Соответственно, для «оборонцев» 22 июня 1941 года стало днем скорби. Так, один из бывших руководителей Русского общевоинского союза (РОВС), вице-адмирал Михаил Кедров, с началом войны перешедший на «оборонческие» позиции, говорил впоследствии:

«Кровавыми слезами мы плакали, когда слышали о первых поражениях, но в глубине души мы продолжали верить, что Советский Союз победит, так как для нас он представлял русский народ»[3].

А начальник штаба Вооруженных сил Юга России, генерал-лейтенант Петр Махров, в своем письме полковнику Петру Колтышеву от 12 мая 1953 года вспоминал:

«День объявления войны немцами России, 22 июня 1941 года, так сильно подействовал на все мое существо, что на другой день, 23-го (22-е было воскресенье), я послал заказное письмо Богомолову [советскому послу во Франции], прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым».

За это письмо Махров позже попал в лагерь Вернэ, откуда был освобожден лишь по ходатайству знавшего его генерала Анри Альбера Нисселя в декабре 1941-го[4]. К слову, Махров, занявший «оборонческие» позиции еще до войны, в 1938 году призывал создать эмигрантский «оборонческий батальон» в составе РККА[5].

«Пораженцы» же, окрыленные надеждой на скорое возвращение на Родину, на долгожданное продолжение борьбы, пусть и с помощью немецких штыков, ликовали. Их позиции могли различаться в деталях – в обосновании, в осознании или предчувствии рисков и в том, как они эти риски для себя оправдывали, – но тем не менее то была прежде всего радикально антисоветская позиция, воплощенная в выведенной генерал-лейтенантом Петром Врангелем формуле: «Хоть с чертом, но против большевиков»[6].

Во всех странах Европы, где имелись русские общины, первое осмысление начавшейся войны проходило под влиянием двух факторов, которые дополняли друг друга. Первым были откровенно наивные надежды, а вторым едва ли не полное отсутствие информации. В этой рамке, соответственно, выстраивались и размышления о том, приемлемой ли будет германская оккупация, позволят ли немцы создать русское национальное государство, каким это государство станет.

«Не против русского народа, а против политической системы»

В балканских странах еще в 1920-е годы образовались крупные эмигрантские общины, и поэтому там 22 июня обсуждалось и воспринималось крайне бурно и напряженно. Орган Общества Галлиполийцев, «Галлиполийский вестник», ежемесячно выходивший в Софии, уже на следующий день после начала войны выпустил свежий номер. Нехватку информации авторы передовицы восполнили выдержками из довоенных речей Гитлера, в которых обличался мировой коммунистический Интернационал. Комментируя их, а также выступление Гитлера по случаю начала войны, «Вестник» подчеркивал, что «вождь III Райха оставался последовательным в своей оценке большевизма». Говоря о начале боевых действий, авторы пытались подкрепить собственные позиции заявлениями официальных лиц Германии.

«Мы уверены, что каждый из русских по эту и ту сторону рубежа с замиранием сердца следит за ходом военных действий, которым суждено из-под развалин СССР воскресить новую Россию уже без юдобольшевиков, с которыми в решительный бой вступает Германия, а за ней и ряд связанных общими целями стран. “Борьба не против русского народа, а против политической системы Советского Союза”, так определяет цели текущей войны комментатор радио-София в своей эмиссии от 23 июня. Если это так […] то мы, белые русские, в этой цели видим полное созвучие с тем, что столь последовательно проводили с начала большевицкой революции и до самых последних дней»[7].

Уверенность в скором «освобождении» высказывалась не только эмигрантскими изданиями, но и отдельными лицами. Так, начальник III отдела РОВС (Болгария), генерал-лейтенант Федор Абрамов, 25 июня получил письмо от проживавшего в одном из болгарских сел некоего Альбояна (по-видимому, также члена РОВС), который писал:

«События переживаемых дней так взбудоражили меня, что я потерял сон и покой. Верю, что приближается день падения большевиков, и, мне кажется, сидеть в такое время сложа руки, в качестве простого наблюдателя, не принимая в событиях никакого участия, – больше, чем преступление. Одинаково со мной думает и тот десяток оставшихся верными Белой идее, который переживает события так же, как я».

Автор, впрочем, понимал, что в начавшейся войне Германия преследует свои цели, и поэтому резюмировал так:

«Хоть происходит далеко не то, чего мы так страстно ожидали, но все же идет борьба за свержение большевистского строя, и потому приходится мириться и как-то надо участвовать в событиях»[8].

Некоторые, кстати, были готовы мириться с этим фактом, но других осознание его удерживало от выступления на стороне Германии. Тот же Абрамов переписывался и с председателем Союза бывших русских железнодорожников и техников в Болгарии (его имя нам неизвестно), который в связи с начавшейся войной делился следующим соображением:

«Думаю, что наш моральный долг и перед русским народом, и перед историей, и перед самим собой – это: если есть хоть малейшая возможность протеста в направлении “будущего расчленения”, его надо предпринять»[9].

В ответном письме от 10 июля Абрамов недвусмысленно обозначил свою – и других непримиримых эмигрантов – позицию:

«Что касается высказанного Вами мнения о необходимости массового протеста со стороны русской эмиграции в “направлении будущего расчленения России”, то “протестовать”, конечно, можно. В таком “протесте” сейчас очень и очень нуждается и товарищ Джугашвили. Но если перед нами стоит вопрос, кого же поддержать в ходе мировой борьбы, хотя бы идейно: Гитлера ли, поставившего целью раздавить мировую коммунистическую заразу в лице правящего аппарата СССР, или товарища Джугашвили, ведущего русский народ к полной коммунизации и старающегося, в час смертельной для него опасности, прикрыться затоптанным им в грязь знаменем Единой Неделимой России, то я, как и большинство фактически сражавшихся с большевиками в течение 1918–1920 годов на полях Дона и Кубани, иду на стороне Гитлера. К этому призываю и всех своих старых соратников. “Протест” же против расчленения России будет уже вторым этапом в борьбе за восстановление Великой России; и вести его должна будет новая национальная Власть возрожденной России»[10].

Корнет Юрий фон Мейер, участник Белого движения в рядах Сводно-гвардейского полка 1-й кавалерийской дивизии, говорил о том, что в Белграде день 22 июня стал «неожиданностью для большинства русских». Как и в случае с Болгарией, единственным источником информации здесь выступала пропаганда. Фон Мейер пишет:

«Многие из русских были обмануты одной фразой в речи Гитлера, произнесенной рано утром этого дня. Он назвал начавшуюся войну крестовым походом против коммунизма с целью освобождения народов. Многие эмигранты серьезно поверили в то, что Германия идет против большевиков без своекорыстных целей, с желанием лишь восстановить имманентную справедливость»[11].

Но на самом деле в речи Гитлера не было упоминаний о «крестовом походе»; скорее, общая тональность его слов позволяла принять желаемое за услышанное. Дефицит информации порождал неуместные надежды.

Член Народно-трудового союза (НТС) Ростислав Полчанинов, живший в то время в Хорватии, вместе с друзьями услышал от их знакомого русского немца Гердта, что началась война. Жена немца была огорчена и плакала, а сам он вовсе не был уверен в том, что поход на Восток закончится скоро. Полчанинов пишет:

«Мы же, наоборот, радовались. Мы стали говорить, что вот сейчас, когда народ получит оружие в руки, он свергнет ненавистное ему советское правительство и что война даст толчок к национальной революции, о чем неоднократно и много говорили братья Солоневичи. Гердт только качал головой и повторял: “Эх, дети, дети”»[12].

Начальник Загребского отдела РОВС, генерального штаба генерал-лейтенант Даниил Драценко, высказался в связи с событиями предельно четко: «Борьбу, а не туманное философствование, ведут народы Европы во главе с Германией и ее Вождем, и нам, русским националистам и патриотам, сейчас по пути только с ними». Позже этот офицер зарегистрировал более 1500 человек, желавших бороться с коммунистами, и начал организовывать военные курсы. Столь бурная активность вызвала недоумение хорватских властей и негативную реакцию немцев. По требованию немецких официальных лиц уже 10 сентября регистрация проживавших в Независимом государстве Хорватия русских эмигрантов, желавших принять участие в войне, была остановлена. Что касается самого Драценко, то он, как и многие русские эмигранты, проживавшие в Хорватии, пополнил ряды Русского охранного корпуса[13].

Еще один член НТС, живший в Белграде, Александр Казанцев писал:

«22 июня поставило нас перед двумя вариантами нашего отношения к событиям – остаться в стороне и наблюдать, кто кого, Сталин Гитлера или наоборот, или броситься в эти события и устремить все свои силы на достижение наших русских целей. Для нас был приемлем только второй вариант»[14].

Николай Февр, бывший кадет Киевского Владимирского корпуса, в эмиграции окончил Крымский кадетский корпус в сербской Белой Церкви. Проживая в Белграде, он с конца лета 1941 года сотрудничал с финансировавшейся нацистскими властями берлинской газетой «Новое слово». 22 июня в его послевоенных мемуарах посвящены следующие строки:

«С этого дня я лишился того относительного душевного покоя, который можно было иметь в городе, недавно пережившем воздушные бомбардировки и оккупированном чужими войсками. Я почувствовал, что вот теперь наступил тот момент, когда можно каким-то путем пробраться на родину и, наконец, самому убедиться в том, что с ней произошло за эти долгие и смутные годы»[15].

Во всех приведенных фрагментах явно просматривается общее настроение: из них видно, что эмигранты очень хотели видеть в происходящем свою правду, желали найти в шторме начавшейся войны подтверждение своих гипотез (некоторые из которых – например, мнение о том, что борьба так или иначе будет продолжена, – вынашивались десятилетиями) и обоснование своих надежд. Германское вторжение воспринималось ими как прорыв, из которого надо извлечь возможность для продолжения борьбы. Эмигрантское сознание по большей части отторгало идею о том, что напавшая на Советский Союз Германия ведет войну лишь ради собственных интересов.

«Трудно было предвидеть, что Гитлер окажется настолько тупоумным и пойдет завоевывать Россию»

В Центральной Европе настроения были более разнообразными. «Морской журнал», издававшийся в Праге, посвятил весь июльский номер теме 22 июня. Здесь были опубликованы речи деятелей эмиграции и в целом выражалась надежда на грядущее «освобождение» России. Редактор ежемесячника, лейтенант Михаил Стахевич, писал:

«Борьба немецкого народа с коммунистическим Интернационалом, начатая 22 июня, продолжается. На русских полях льется кровь немецких офицеров и солдат за освобождение русского народа от ига большевизма, горшего, чем иго татарское. Волей Божией и распоряжением Вождя и Канцлера Адольфа Гитлера нам, русским эмигрантам, 20 лет жившим за рубежом своей Родины мыслью об освобождении России от красной нечисти своими руками, этого счастья пока не дано. Нам пока остается единственный способ участия в борьбе – посильная материальная помощь тем, кто пострадал в этой борьбе, – помощь Немецкому Красному Кресту»[16].

Интересно, что кровь германских солдат, по мысли автора, льется не за германские интересы и не за германское государство и его фюрера – а за русских (!) и их свободу. Здесь мы вновь имеем дело с попыткой найти свою, русскую, нить в завязавшемся военном узле, сопровождавшейся вынесением за скобки той логической посылки, что если одно государство нападает на другое, то делает оно это лишь ради собственных интересов, а не в качестве «дружественного акта» помощи кому бы то ни было.

На западной окраине Европы тоже имелась своя, пусть и маленькая, русская община. После окончания гражданской войны в Испании небольшая группа эмигрантов, воевавших на стороне националистов, получила гражданство и осталась там жить. Антон Яремчук 2-й, ветеран Первой мировой войны и гражданских войн в России и Испании, в годы Второй мировой служил в итальянской армии в качестве переводчика. В своих воспоминаниях он писал:

«Прошло два года с начала войны – нам чуждой и неинтересной. В конце июня 1941 года, в разгар советско-германской дружбы, я как-то зашел к нашему “декану”, полковнику Болтину. Он рассказал, что на советской границе немцы сосредоточили около ста дивизий для вторжения. И действительно, через несколько дней немцы вторглись в СССР. Можно было ожидать, что война примет форму крестового похода против мирового врага – коммунизма. В то время трудно было предвидеть, что Гитлер окажется настолько тупоумным и, согласно своей книге “Майн Кампф”, пойдет завоевывать Россию, чтобы превратить многострадальный русский народ в рабов “высшей расы”!»[17]

Во Франции, однако, два первых года войны вряд ли воспринимались как «чуждые и неинтересные»; эта страна уже успела потерпеть поражение, а в ее армию были мобилизованы и русские эмигранты. Вероятно, именно Франция в интересующей нас перспективе наиболее показательна: при обсуждении роли эмиграции в войне историки предпочитают ссылаться на позицию известнейших «оборонцев», живших именно там. Так, ярко описала «примирительную» позицию и соответствующее восприятие войны княгиня Зинаида Шаховская:

«22 июня Гитлер напал на СССР. В двадцать четыре часа все русские эмигранты по распоряжению оккупантов были арестованы французской полицией. […] Событие, произошедшее 22 июня, имело – и это чувствовали многие – первостепенное значение. […] В войну вступила несчастная страна, ее угнетенный народ. Но хоть я и предчувствовала победу русских, зная, что все многочисленные иноземные вторжения на Русь неизменно заканчивались разгромом агрессора, то были лишь не согласованные с разумом надежды. В течение долгих лет Сталин занимался больше чистками и репрессиями, чем экономикой и промышленностью страны. […] Трудно было ожидать от народа верности тирану, который внушил ему страх, но не так-то просто вырвать из сердца любовь к людям, к земле, с которыми тысячу лет были связаны целые поколения твоих предков. Презирая и ненавидя коммунистический режим, я тем не менее желала победы русским»[18].

Разумеется, современный человек не имеет права судить тех людей, однако здесь мы тоже видим специфическое «вынесение за скобки» неудобной правды: на советско-германском фронте были лишь две стороны, и лишь из них можно было выбирать. Третьим вариантом оказывался отказ от выбора и уход в частную жизнь. Если «пораженцы» закрывали глаза на то, что Германия ведет войну лишь для собственного блага, преследуя лишь свои интересы и руководствуясь нацистской идеологией, то «оборонцы» пытались как-то совместить неприятие коммунизма с желанием выступить на «русской» стороне. При этом, разумеется, они выносили за скобки тот факт, что эта сторона воевала под красным флагом и что всем руководило большевистское, а не «общерусское» правительство.

Похожую позицию «чистого сочувствия к страданиям людей» мы видим и в других источниках. Жена известнейшего «оборонца», генерал-лейтенанта Антона Деникина, Ксения, сидя под арестом во Франции, прислушивалась к тому, что сообщало германское радио. Впечатления она записывала на клочках бумаги, а затем перенесла эти заметки в дневник. В записи от 21 июня читаем:

«По радио говорят только о “слухах” (о нападении Германии на СССР), идущих чаще всего из Швеции. […] Что думать про это нам? Огорчаться, радоваться, надеяться? Душа двоится. Конечно, вывеска мерзкая – СССР, но за вывеской-то наша родина, наша Россия, наша огромная, несуразная, непонятная, но родная и прекрасная Россия!»

Уже через два дня, 23 июня, она пишет:

«Не миновала России чаша сия! Сшиблись два антихриста… А пока что немецкие бомбы рвут на части русских людей, проклятая немецкая механика давит русские тела, и течет русская кровь… Пожалей, Боже, наш народ, пожалей и помоги!»[19]

Часть проживавших во Франции военных эмигрантов подверглась арестам, и это тоже могло повлиять на мнение людей относительно того, чего ждать от немцев и стоит ли идти с ними. Но и во Франции, тем не менее, были свои «пораженцы». Председатель Гвардейского объединения во Франции, генерал-лейтенант Арсений Гулевич, 24 июня направил приветственный адрес главе оккупационной администрации, генерал-лейтенанту Отто фон Штюльпнагелю:

«Как старейший русский генерал во Франции и как председатель Гвардейского объединения, я счастлив засвидетельствовать перед Вами как перед Главнокомандующим Германской армией во Франции, что бывшие офицеры Русской Императорской гвардии и армии приветствуют от всего сердца предпринятую Фюрером войну против большевиков. Мы выражаем пожелание скорейшей победы для свержения иудобольшевизма и уверены, что освобожденная от советской власти Россия немедленно явится могучим фактором в создании Новой Европы на основе возвышенных принципов, провозглашенных Фюрером. Мы готовы приложить все наши силы для участия в этом величайшем мировом событии и просим дать нам возможность исполнить наш долг»[20].

Во Франции, как и в других странах, «пораженцы» были уверены в грядущем благе, которое солдаты вермахта несут на своих штыках, а также в доброй воле немецкого руководства, которое, конечно же, поможет создать или воссоздать «новую Россию».

На наш взгляд, очень метко охарактеризовал происходившее тогда размежевание эмигрант Николай Рощин, 23 июня записавший в своем дневнике:

«Впервые за эти двадцать лет каждый поставлен перед необходимостью в последний раз выбрать – “за” или “против”. За народ, но и непременно вместе с его теперешней властью или по-прежнему против этой власти, но и – и на этот раз особенно остро – непременно против народа… Для каждого из эмигрантов пришли дни, самые страшные и самые суровые, грозные. Каждый предоставлен только самому себе, своему разуму и совести, каждый вновь сам решает свою судьбу – как в годы Гражданской войны»[21].

Сам Рощин выбор впоследствии сделал, став бойцом Сопротивления.

Высказались и первые лица эмиграции. 26 июня появилось обращение проживавшего в Сен-Бриаке главы Российского императорского дома, великого князя Владимира Кирилловича:

«В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение двадцати четырех лет, я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма»[22].

Этот документ носил довольно общий характер, но для тех эмигрантов, что признавали великого князя наследником престола, он выступил своеобразной санкцией, приведшей их в германские воинские формирования.

«Чемодан не собираю и тебе не советую»

В самой Германии новость о начале войны произвела необычайный фурор. Полковник Константин Кромиади, с 1922 года работавший таксистом в Берлине, рассказывал об этом так:

«Был воскресный день, 22 июня 1941 года. Берлин еще не проснулся от ночного сна, и затемненные улицы еле-еле прорезывались предрассветной зарей. Трамваи, омнибусы и метро еще не шли, и мне предстояло добраться до места своей работы пешком. По пути, на одном из перекрестков вынырнувший из темноты встречный велосипедист на лету выкрикнул: “Сегодня ночью между Советским Союзом и Германией началась война!” – и, не остановившись, промчался дальше. Я остался стоять на месте как вкопанный. […] Лично на меня весть о возникшей войне подействовала так сильно, что я растерялся и не знал, что предпринять. Во мне как будто что-то оборвалось, и все, что мне предстояло делать, потеряло свое значение. Как будто не было и минувших двадцати пяти лет эмиграции»[23].

Тогда Кромиади еще не знал, что ему предстоит сыграть ведущую роль в формировании одной из коллаборационистских частей, а позже служить в штабе генерал-лейтенанта Андрея Власова. По его словам, слухи о войне циркулировали в русской среде Берлина давно, но никто не придавал им значения, так как политическая и военная обстановка вроде бы доказывала их несостоятельность.

Русская эмиграция внимательно следила за происходящим на фронте, и всем было ясно, что на карту поставлена судьба России. В ресторанах, на улицах, в домах обсуждали только это, спорили и строили прогнозы. В берлинских кинотеатрах, где показывали еженедельные сводки с фронта, по заплаканным людям можно было определить количество русских в зале. Цели и пути русских и немцев в Германии разошлись, поскольку каждый воспринимал происходящее на фронте по-своему, каждый стоял за интересы «своей» родины. Настроения русского Берлина «распались веером – от крайне непримиримых до советских патриотов включительно; но последних было очень мало»[24].

Официальное мнение немецких властей выразила уже упоминавшаяся газета «Новое слово». Экстренный номер от 23 июня открывался речью Гитлера по случаю начала войны. Над ее текстом большими буквами было написано: «Крестовый поход против большевизма». На второй странице, с подзаголовком «Борьба с Дьяволом», излагал свое мнение редактировавший газету с середины 1930-х годов Владимир Деспотули, русский грек, ветеран Первой мировой и гражданской войн. Рассуждая о том, что коммунистам нельзя прощать минувшие двадцать лет, он писал:

«Наконец, тем ханжам и кликушам, которые станут говорить о том, что объявленный Германией поход является походом против русского народа, походом на нашу родину, мы отвечаем, что для нас это прежде всего поход против кремлевской шайки поработителей нашего народа. Для нас война, ведущаяся ныне Германией, – это крестовый поход против III Интернационала. Если теперь же эта война не окончится победой, наша родина навеки обречена будет на прозябание под властью мирового кагала. Выбора нет. […] Наше сердце может обливаться кровью перед теми испытаниями, которые выпали на долю многострадальных народов нашей родины, но мы твердо должны знать, что победа Германии означает уничтожение коммунистической безбожной власти»[25].

Противоречия и сомнения, терзавшие тем не менее эмиграцию, отразились в письмах главы Объединения русских воинских союзов (ОРВС)[26], генерального штаба генерал-майора Алексея фон Лампе. Так, в письме великой княжне Вере Константиновне от 28 июня он писал:

«Какие события!! Переживаешь их и чувствуешь, что сердце раздирается на части, – радость за освобождение России от коммунизма омрачается тем, что не СССР, а именно Россия делается опять объектом войны и… вероятного расчленения. Дорого придется заплатить русскому народу за более чем сомнительное “счастье” иметь у себя “самое демократическое правительство”. Оно утонет в крови, но от этой крови еще долго будет болеть страна»[27].

Иначе говоря, сомнения относительно грядущей политики Германии оставались, но высказывать их предпочитали в частном порядке.

Вероятно, наиболее восторженно весть о начале войны была воспринята казачеством как обособленной частью эмигрантского сообщества. Живший в Берлине генерал от кавалерии Петр Краснов в день начала войны высказался так:

«Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Хитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии русские и Император Александр I в 1813 году»[28].

На следующий день он писал атаману Общеказачьего объединения в Германской империи, Словакии и Венгрии, генерал-лейтенанту Евгению Балабину:

«Свершилось! Германский меч занесен над головой коммунизма, начинается новая эра жизни России, и теперь никак не следует искать и ожидать повторения 1918 года, но скорее мы накануне событий, подобных 1813 году. Только роли переменились. Россия – (не Советы) – является в роли порабощенной Пруссии, а Адольф Гитлер в роли благородного Императора Александра I. Германия готовится отдать старый дом России. Быть может, мы накануне новой вековой дружбы двух великих народов»[29].

Казачьи националисты и сепаратисты, мечтавшие о создании независимого государства Казакия, так же полностью поддержали начавшуюся войну. Глава Казачьего национального центра Василий Глазков, проживавший в Праге, в день начала войны послал телеграмму на имя Гитлера, Геринга, Риббентропа и фон Нейрата, в которой среди прочего писал:

«Мы, казаки, отдаем себя и все наши силы в распоряжение Фюрера для борьбы против нашего общего врага. Мы твердо верим, что победоносная германская армия обеспечит нам восстановление казачьей государственности, которая будет верным сочленом держав Пакта Трех»[30].

Аналогичное по смыслу постановление приняли и казаки Перникской общеказачьей станицы (Болгария) в середине июля 1941 года:

«Мы открыто заявляем, что единственным нашим верным союзником считаем национал-социалистическую Германию, возглавляемую ее Вождем Адольфом Гитлером, и все силы Трехстороннего Пакта»[31].

Краснов, Балабин и Глазков впоследствии приняли деятельное участие в войне на стороне Германии.

Конечно, и в казачьей среде были представлены иные мнения. Живший в Болгарии казак Николай писал офицеру Александру, работавшему на мельнице в селе Продилово:

«Дорогой мой, родной Саша! Кровью обливается мое истерзанное сердце. На тех местах, на тех полях святой Руси, где мы с тобой были, опять бьются русские войска за Россию, которую злые враги хотят уничтожить. Великая Россия всегда была великой в глазах Европы! Не ради красивых глаз украинок бросили немцы свои войска в Россию. Хлеб, железо, топливо – вот что нужно голодным ордам, которые истязают народ нашей матери-Родины. Ходил в Софию к казакам, настроение у них разное. Одни вызываются биться вместе с русскими за Россию, другие говорят, что приготовили обмундирование и сапоги и хотят ехать на Терек, Дон, Кубань. Эмиграция старого поколения страдает и мучается за Россию, сознает предстоящее разделение родины. Чемодан не собираю и тебе не советую, не все так просто, как кажется другим»[32].

«По-видимому, нам не доверяют»

В мае 1945 года парижская газета «Русские новости», обозревая эволюцию политических позиций белой эмиграции в военный период, отмечала:

«[22 июня –] дата, с которой начался глубокий сдвиг для громадного большинства наших читателей. […] Русские во Франции разделились на две непримиримые части. Это не было больше делением на “правых” и “левых” – делением, которое становилось все более и более условным. Деление произошло по другому признаку: сообразно отношению каждого к происходившей борьбе. Лишь меньшинство пошло за Германией. Большинство стало на позицию необходимой защиты Родины и постепенно шло к признанию советского правительства»[33].

Конечно, с точки зрения сегодняшних знаний оценку, согласно которой большинство эмигрантов, живших во Франции, якобы поддержало СССР, стоит признать упрощением – вполне понятным, впрочем, в свете победы Красной армии в войне. Общий вклад «французских» русских в завершившееся противостояние оценить непросто. В нашем распоряжении есть лишь приблизительные и сильно разнящиеся цифры, отражающие участие эмигрантов в борьбе французского Сопротивления; одновременно имеется столь же неполная статистика, касающаяся русских выходцев из Франции, которые сражались в немецкой армии. Так, по данным Леонида Шкаренкова, в подпольных организациях и войсках «Сражающейся Франции» состояли около 3000 русских. Согласно оценке Николая Рощина, активными участниками Сопротивления были не менее 10% русских эмигрантов, то есть около 5–6 тысяч человек. Столько же, по его подсчетам, насчитывалось активных коллаборационистов[34]. Кроме того, известно, что после 22 июня в I (французском) отделе РОВС для отправки на Восточный фронт зарегистрировались 1160 русских офицеров, но какое количество из них на деле добралось до линии фронта и влилось в немецкую армию, сказать трудно[35].

Всего же в годы войны в различных воинских формированиях, действовавших на стороне Германии и союзных с ней стран, служили от 15 до 20 тысяч русских эмигрантов. Согласно другим данным, это число не превышает 12–13 тысяч человек. Разброс мнений очень велик; есть историки, по мнению которых, количество русских изгнанников в армиях антигитлеровской коалиции следует оценивать в диапазоне от 3 до 5 тысяч человек, причем 300–400 эмигрантов приходятся на долю европейского движения Сопротивления[36]. Иначе говоря, безапелляционные оценки в духе «большинство (или меньшинство) европейских эмигрантов поддержали Гитлера» едва ли состоятельны. А вот что не вызывает сомнений, так это сам факт глубочайшего раскола во мнениях, сопутствовавшего войне.

Соответственно, после 22 июня, желая примкнуть к выбранной армии, одни эмигранты пытались проникнуть в Советский Союз, а другие отправлялись в Германию. Например, князь Николай Оболенский, явившись в советское посольство во Франции, попросил советского посла Александра Богомолова отправить его на родину, чтобы там он смог вступить в РККА. С аналогичной просьбой к советским представителям в Лондоне и Алжире обращался и Николай Вырубов, который, по его словам, был согласен «хотя бы рыть окопы», но на русской земле[37]. Другие воевали с Гитлером в армиях своей новой родины: в частности, князь Эммануил Голицын вступил в ряды британских ВВС и в 1942 году провел самый высотный воздушный бой в «битве за Англию». А одним из первых отрядов, высадившихся в Нормандии 6 июня 1944 года, командовал капитан армии США Петр Шувалов.

Разумеется, были и те, кто добровольно шел под немецкие знамена. Мотив чаще всего был идейным, а вот выражение его, осознание себя и своего места в происходящем всегда оставались индивидуальными. Кто-то искренне верил, что делает благое дело, кто-то сомневался, но все равно вступал в гитлеровскую армию, а кто-то отказывался от такого рода попыток, получив отказ: ведь принимать эмигрантов в вермахт формально было запрещено. Так, Ростислав Завадский, представитель молодого поколения офицеров, воспитанных уже на чужбине, записавшийся в Валлонский легион и уезжавший вместе с бельгийскими добровольцами 8 августа 1941 года из Брюсселя, оставил в дневнике такую запись:

«“Vers mes grande aventure”, – прошептал мой сосед и тяжело вздохнул. У него тоже остаются жена, сын, отец, но какие у нас разные мысли и переживания. Конечно, и для меня это большая авантюра, но разница в том, что я русский офицер. Этим сказано все. Не таким способом я думал попасть на родину. Бог расположил, да будет святая Его воля. Но твердо верю, что Он указал мне путь – мой путь. Он же видит, как мне тяжело, ведь все чужое, и я для всех чужой. Господи, помоги же мне выполнить мой долг»[38].

Взгляды людей нередко менялись. Некоторые, увидев войну на Восточном фронте и осознав противоречие между собственными идеалами и теми целями, ради которых вела войну Германия, пытались «выйти из игры», но возможностей для этого почти не было. Другие, напротив, продолжали служить, полагая, что немцы «одумаются», или же считая, что гитлеровская армия есть меньшее из зол. А кто-то – таких, правда, было не слишком много – переходил на другую сторону или присоединялся к партизанам. Штабс-капитан Алексей Полянский писал уже после войны:

«Мог ли я подумать в Петербурге во время войны с Германией, получая приказ о производстве из пажей Пажеского Его Величества корпуса в офицеры Русской Императорской армии, что через 26 лет я получу приказ о производстве в офицеры германского вермахта? Причем, надевая немецкий офицерский мундир, не буду чувствовать себя изменником своей родины, а наоборот, ее защитником и бойцом за освобождение России от красных захватчиков и лишь тактическими соображениями принужденным к этому»[39].

После принятия присяги пути назад, как правило, не было, и поэтому эмигранты продолжали вести «свою», неоконченную гражданскую войну на полях новой войны, которую начала Германия за «расширение жизненного пространства».

Впрочем, разочарование для многих было неизбежным. В этом смысле любопытна переписка главы ОРВС, генерал-майора фон Лампе, который в письме от 24 августа 1941 года, направленном княжне Вере Константиновне, писал:

«Вы спрашиваете, что нам делать? Плохо с этим вопросом. […] Нас не хотят. Почему? Я сам не знаю. […] По-видимому, нам не доверяют… именно не доверяют потому, что власть имущие знают, что они будут делать с Россией, и как сами люди добросовестные учитывают, что при таких делах мы не можем искренне быть с ними!»[40]

Ту же мысль он развивает в письме от 5 октября:

«Думаю, что на фронт нам пока стремиться нельзя… Трудно писать почему, но уж очень все двойственно, и недаром сами немцы не хотят нас пускать на фронт. Быть может, учитывают, как нам будет тяжело присутствовать и участвовать в том, что предстоит России!»[41]

В том же письме фон Лампе отвечал и на предложение княгини организовать помощь раненым и пленным красноармейцам. По его словам, как участник гражданской войны, он не может «красных считать своими»:

«[Если бы немцы] поручили эмиграции просмотреть состав красных пленных и отобрать тех, кто может стать своими… – это верно. Но всех, гуртом, я своими считать не могу… Как это ни печально, но то обстоятельство, что и они, и мы родились в России, не делает нас родными!»[42]

Правда, вскоре его позиция изменилась. Уже 25 ноября фон Лампе написал княжне, что десять дней назад посетил гестапо, где подал заявление от имени Красного Креста, прося указать, как отнестись к желанию многих эмигрантов помочь пленным. Ответа на тот момент еще не было. Есть в том письме и такие строки:

«По отзывам наших офицеров, ездивших с комиссией в лагеря, ужас того положения, в которое попали пленные, НЕ поддается описанию, и минимум, что вымрет от начавшего уже косить тифа, – это 50% всего состава пленных. Кошмар!»[43]

* * *

22 июня 1941 года было суждено стать в высшей степени символической датой, причем и в СССР, и в современной России она осмысляется как одна из ключевых точек именно национальной (в широком смысле) истории: «это наше и только наше, никто больше не поймет». Эта особенность заметна даже на уровне применяемых в науке терминов: в России 22 июня открывает Великую Отечественную войну, в западных же работах – германо-советскую войну (Soviet-German war, Deutsch-Sowjetischer Krieg).

Однако тот день переживался, пусть и по-разному, не только Россией, но и русским зарубежьем. И «оборонцы», и «пораженцы» были поставлены перед тяжелым выбором: кого поддержать и поддерживать ли вообще? Любое решение было очень трудным и по-своему роковым, ибо размежевание сторон было предельным. При этом ни одно из предпочтений не ассоциировалось с той гипотетической «общерусской» стороной, о которой страстно мечтали эмигранты – люди, двадцать лет прожившие на чужбине и потерявшие государство, которое могло бы их представлять и защищать.

[1] Медведев Р.А. Время Путина? Россия на рубеже веков. М.: АСТ, 2002. С. 189.

[2] Цит. по: Путин одобрил идею строительства в России храма национального примирения (www.vz.ru/news/2013/12/5/662987.html).

[3] Цит. по: Голдин В.И. Роковой выбор. Русское военное Зарубежье в годы Второй мировой войны. Архангельск; Мурманск: СОЛТИ, 2005. С. 188, 189.

[4] Махров П.С. В Белой армии генерала Деникина. Записки начальника штаба Главнокомандующего Вооруженными силами юга России. СПб.: Logos, 1994. С. 11.

[5] Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. М.: Родник, 1994. С. 276. Т. 1.Данный факт приводится со ссылкой на следующий источник: Галай Н. На собрании оборонцев // Сигнал. 1938. № 27. 15 марта. С. 4. См. также: Секретный доклад генерала Махрова // Грани. 1982. № 124. С. 188, 189.

[6] Цурганов Ю.С. Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне. М.: Intrada, 2001. С. 38.

[7] Галлиполийский вестник. 1941. № 96. 23 июня. С. 1–3.

[8] Голдин В.И. Указ. соч. С. 178, 179.

[9] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-9116. Оп. 1. Д. 17. Л. 90.

[10] Там же. Л. 91.

[11] Александров К.М. Белая военная эмиграция в Сербии: к истории создания 12 сентября 1941 года Отдельного русского корпуса // Труды IIмеждународных исторических чтений, посвященных памяти профессора, Генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Николаевича Головина. Белград, 10–14 сентября 2011 года. СПб.: Скрипториум, 2012. С. 93.

[12] Полчанинов Р.В. Молодежь русского зарубежья. Воспоминания 1941–1951. М.: Посев, 2009. С. 38, 39.

[13] См.: Дробязко С.И., Романько О.В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха. М.: АСТ; Астрель, 2009. С. 560, 561.

[14] Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. 1941–1945. М.: Посев, 2011. С. 38.

[15] Февр Н. Солнце восходит на западе. Буэнос-Айрес: Новое слово, 1950. С. 15.

[16] Стахевич М. Война немецкого народа с коммунистическим Интернационалом и Русские в протекторате // Морской журнал. 1941. № 145(2). Июль. С. 4.

[17] Яремчук 2-й А.П. Моя последняя – четвертая – война // Мемуары власовцев/ Сост. А.В. Окороков. М.: Вече, 2011. С. 8.

[18] Шаховская З.А. Таков мой век. М.: Русский путь, 2006. С. 441.

[19] Лехович Д. Деникин. Жизнь русского офицера. М.: Евразия +, 2004. С. 731, 732.

[20] Бюллетень Объединения лейб-гвардии Московского полка. 1941. № 87. 23 августа – 8 сентября. С. 1.

[21] Лебеденко Р.В. Политический выбор российской эмиграции во Франции в период Великой Отечественной войны // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. Вып. 6. С. 42.

[22] Цурганов Ю.С. Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка реванша. 1939–1945. М.: Центрполиграф, 2010. С. 64.

[23] Кромиади К. За землю, за волю… Сан-Франциско: Глобус, 1980. С. 22.

[24] Там же. С. 24.

[25] Крестовый поход против большевизма // Новое слово. 1941. № 26(355). 23 июня. С. 1, 2; Деспотули В. Борьба с Дьяволом // Там же. С. 2.

[26] II отдел РОВС, располагавшийся в Германии, 22 октября 1938 года под давлением немецких властей был преобразован в формально независимое Объединение русских воинских союзов.

[27] «Сердце раздирается на части». Письма председателя Объединения русских воинских союзов А.А. фон Лампе. Июнь – октябрь 1941 г. // Исторический архив. 2010. № 3. С. 42, 43; Baur J. Die russische Kolonie in München 1900–1945: deutsch-russische Beziehungen im 20. Jahrhundert. Wiesbaden: Harrassowitz, 1998. S. 295.

[28] Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М.: Яуза; Эксмо, 2005. С. 75.

[29] Кривошеева Е.Г. Российская эмиграция накануне и в период Второй мировой войны (1936–1945 гг.). М.: МАДИ (ТУ), 2001. С. 56, 57.

[30] Казачий вестник. 1941. № 1. 22 августа. С. 1.

[31] ГАРФ. Ф. Р-5762. Оп. 1. Д. 2. Л. 9.

[32] Аблова Р.Т. Сотрудничество советского и болгарского народов в борьбе против фашизма (1941–1945 гг.). М.: Высшая школа, 1973. С. 324, 325.

[33] Сотников С.А. Российская военная эмиграция во Франции в 1920–1945 гг. Дисс. на соис. уч. ст. к.и.н. М.: Московский государственный университет сервиса, 2006. С. 167, 168.

[34] «Сопротивляйтесь!» // Между Россией и Сталиным: российская эмиграция и Вторая мировая война / Ответ. ред. С.В. Карпенко. М.: РГГУ, 2004. С. 175.

[35] Ильинский П.Д. Три года под немецкой оккупацией в Белоруссии. (Жизнь Полоцкого округа 1941–1944 годов) // Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы. Историко-документальный сборник / Сост. К.М. Александров. СПб.: Скрипториум, 2011. С. 135.

[36] Белая военная эмиграция и Вооруженные силы Комитета освобождения народов России // Александров К.М. Русские солдаты Вермахта: герои или предатели. Сборник статей и материалов. М.: Яуза; Эксмо, 2005. С. 379, 380; Андреев В.А. Русское зарубежье и вторая мировая война // Материалы по истории Русского освободительного движения: сборник статей, документов, воспоминаний. Вып. 2 / Под общ. ред. А.В. Окорокова. М.: Архив РОА, 1998. С. 139, 149; Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. М.: Эксмо, 2005. С. 99; Урицкая Р.Л. Они любили свою страну… Судьба русской эмиграции во Франции с 1933 по 1948 г. СПб.: Дмитрий Буланин, 2010. С. 137–158, 202–204; Закат российской эмиграции во Франции в 1940-е годы: история и память / Под ред. Д. Гузевича, М. Якунина. Париж; Новосибирск: Ассоциация «Зарубежная Россия», 2012. С. 21–35.

[37] Любимов Л.Д. На чужбине. М.: Советский писатель, 1963. С. 312; Против общего врага: советские люди во французском движении Сопротивления / Под ред. И.В. Паротькина. М.: Наука, 1972. С. 268.

[38] Завадский Р.В. Своя чужая война. Дневник русского офицера вермахта 1941–1942 гг. / Ред.-сост. О.И. Бэйда. М.: Посев, 2014. С. 75.

[39] Александров К.М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944–1945. М.: Посев, 2009. С. 54.

[40] «Сердце раздирается на части»… С. 48.

[41] Там же. С. 50.

[42] Там же. С. 49.

[43] Голдин В.И. Указ. соч. С. 190, 191.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №3(95)

В Европе построят велодорожки вдоль "железного занавеса".

Планы по строительству велосипедного маршрута длиной в 6 800 км вдоль "железного занавеса" - линии, которая разделяла Европу на Запад и Восток в течение почти полувека - были представлены в Доме Европейского союза в Вене.

Трасса маршрута, который назвали "Путь вдоль железного занавеса", будет простираться от севера Норвегии до Черного моря, сообщает портал The Local. "Большая проблема Европы в том, что мы слишком мало знаем друг о друге, а это приводит к недопониманию и недовольству. Этот проект поможет нам сблизиться", - сказал комиссар ЕС Йоханнес Хан.

Впервые идея прозвучала из уст Майкла Крамера, председателя Транспортного комитета в Европейском парламенте, в 2005 году. Крамер фактически расширил популярную среди иностранцев и местных жителей трассу вдоль Берлинской стены на территорию Европы. Он назвал велосипед идеальным транспортом для знакомства с другими культурами, поскольку "это достаточно быстрый способ увидеть многое, который, однако, позволяет реально взглянуть на то, что происходит вокруг".

При прокладывании маршрута предпочтение отдавалось местам в непосредственной близости к бывшей границе между Востоком и Западом. Велосипедная дорожка будет удобной для езды, вокруг будет создана необходимая инфраструктура, а встречи с автомобильным транспортом будут сведены к минимуму. Не останутся в стороне памятники и мемориалы.

"Путь вдоль железного занавеса" начнется с русско-норвежского рубежа в Баренцевом море, пройдет параллельно российско-финской границе, по береговой линии стран Балтии и Польши. Затем последуют границы Чехии, Австрии, Словении, Венгрии, Сербии, Румынии и Болгарии, где путешественники достигнут Черного моря.

"Стоимость проекта будет минимальной, поскольку на многих участках уже существуют качественные велосипедные дорожки. В основном, нужны будут только дорожные знаки и информационные щиты, которые помогут путешественникам сориентироваться", - говорит Крамер. Электронные брошюры о проекте уже доступны в Интернете, а вскоре будет выпущен и бумажный вариант.

«Этот проект поможет людям преодолеть психологические барьеры, которые остаются намного дольше после того, как реальный железный занавес уже разрушен",- сказал жаркий сторонник проекта Йоханнес Хан.

Европейские власти уделяют все больше внимания велосипедистам: недавно во Франции, вслед за многими странами-соседками, начали платить 21 евроцент за каждый километр пути, пройденный на велосипеде на работу.

ОАЭ вводит упрощенную процедуру выдачи многократных виз.

Власти ОАЭ объявили о внедрении новой системы выдачи виз, которая упростит процедуру оплаты и выдачу документов, а так же поможет увеличить приток туристов.

Дирекция иностранных дел при МВД ОАЭ объявила о завершении подготовительного этапа для перехода на новую, более гибкую систему выдачи въездных документов для иностранных граждан, сообщает портал Arabian Business. Новые процедуры вступят в силу в начале августа, а ассортимент виз расширится: появятся новые типы многократных рабочих и туристических виз, а так же учебных, медицинских и виз для участия в конференциях. Более подробную информацию о тарифах и условиях оформления документов можно будет получить на официальном веб-сайте министерства в ближайшее время.

Апологетом упрощения визового режима стал Шейх Саиф бен Заид Аль Нахайян, заместитель премьер-министра и министр внутренних дел ОАЭ. Изменения стали ответом на потребности экономики страны: чтобы развивать и поддерживать различные аспекты экономических, туристических и социальных проектов необходимо эффективно принимать заграничных посетителей, рабочую силу и иностранных специалистов. Новая система также обратит особое внимание на нарушителей визового режима.

В июле только в Дубае число выданных долгосрочных виз возросло на 30% по сравнению с показателями годичной давности. В общей сложности, 570 917 человек получили вид на жительство в течение первого полугодия 2014 года, а за первые шесть месяцев 2013 года их было выдано 436 993. Число туристов в течение года возросло с 20,2 млн до 21,8 млн человек. Параллельно с туристическим сектором молниеносно растет и жилищный: квартиры и виллы эмирата подорожали за год почти на треть.

В марте Министерство иностранных дел ОАЭ объявило, что граждане 13 государств-членов Европейского Союза смогут въехать в страну без виз. Освобождение, которое вступило в силу 22 марта, распространилось и на граждан Польши, Словении, Словакии, Чехии, Литвы, Венгрии, Латвии, Эстонии, Мальты, Кипра, Хорватии, Румынии и Болгарии.

Польша ждет 1ю партию сжиженного природного газа (СПГ) из Катара в конце 1-о квартала 2015 г, сообщил 24 июля 2014 г министр финансов Польши В.Карпинский.

PGNiG в 2009 г подписал 20-летнее соглашение с Qatargas о поставках 1 млн т СПГ (эквивалент 1,5 млрд м3 газа) в 2014–2034 гг. В апреле 2014 г глава PGNiG М.Завиша таинственно заявил об обсуждении с Катаром ценовых параметров контракта.

Дело в том, что Польша планирует добиться скидок по будущим поставкам СПГ из Катара, так как цены на газ стали более низки, чем в 2009 г, когда страны заключили соглашение о поставках по цене 340-380 долл США/1000 м3.

Напомним, что поставки из Катара предусмотрены по традиционному для долгосрочных газовых контрактов ценообразованию по формуле с привязкой к стоимости нефти.

Для приема этих объемов компания Polskie LNG достраивает в Свиноуйсьце регазификационный СПГ-терминал стоимостью 977,2 млн долл США и пропускной способностью 5 млрд м3 / год с перспективой увеличения до 7,5 млрд.

При работе с полной загрузкой терминал сможет закрывать около 50% потребности Польши в газе.

«Строительство должно быть завершено в конце 2014 - начале 2015 г. В 2015 г СПГ-терминал будет готов к работе. 1й танкер - газовоз ожидается в конце 1го - начале 2го квартала 2015 г» - бодро поведал В. Карпинский.

Польша импортирует 2/3 потребляемого газа в объеме около 16 млрд м3/ год.

Собственная добыча в 2011 г составила 4,3 млрд м3/год газа.

Ранее предполагалось, что поставки из Катара загрузят 1/3 мощностей польского СПГ - терминала, а 2/3 импортной мощности СПГ - терминала будут зарезервированы под поставки газа на условиях спотового рынка.

Экономика поставок пока неясна

Тенденция 2013 г была такова, что производители СПГ массово хлынули в страны АТР, где ценовое предложение стало лучше европейского на фоне стремительного роста потребления газа.

Также Польше придется гасить инвестиции, вложенные в строительство СПГ-терминала. Поэтому, можно ожидать, что рентабельность проекта невелика. И здесь, тоже многовато политики. Основная часть газа поступает из России, но Польша стремится снизить зависимость от российских поставок.

В 2011 г А. Медведев понятным языком сообщил, что на переговорах по газу с Польшей«нашли взаимоприемлемый механизм корректировки цены российского газа, который гибко отражает определенные изменения, произошедшие на газовом рынке Польши и Европы».

По - простому это означает, что в результате снижения цены российского газа с 550 долл США/1000 м3 до 450 долл США/1000 м3, Польша с 2011 г экономит около 1 млрд долл США/год, а Газпром , соответственно, теряет. По соглашению от 29 октября 2010 г Россия должна поставлять в Польшу до 11 млрд м3/год газа до 2022 г, а его транзит по МГП Ямал-Европа до 2019 г. Далее, перспективы неясны.

В 2020 г Польша планирует стать независимой от поставок природного газа из России,как-то заявлял премьер-министр Д. Туск.

14 мая 2014 г венгерский президент Я.Адер заявил, что страны Вышеградской четверки - Польша, Венгрия, Чехия и Словакия, намерены импортировать СПГ из Катара, чтобы снизить почти 80% -ую зависимость от поставок российского трубопроводного газа.

Вообще, май 2014 г был насыщен антироссийскими настроениями по газу.

«За последние 4 года мы переплатили Газпрому почти 1 млрд долл США» - прикинул премьер-министр Литвы А. Буткявичюс и поведал о намерении Литвы отказаться от поставок российского газа к концу 2014 г.

FSRU, арендуемый Литвой для постановки у причалов Клайпедском государственном морском порту на Балтике, позволит увереннее вести переговоры с Газпромом о снижении цены на российский газ, заявила 5 мая 2014 г президент Литвы Д. Грибаускайте.

FSRU - Судно-хранилище СПГ для Литвы в Южной Корее построено на верфи Hyundai Heavy Industries по заказу норвежской Hoegh LNG, которая передаст судно в аренду Латвии на 10 лет.

Имя для плавучего арендованного СПГ-терминала придумали ничтоже сумняшеся - Independence (Независимость). Так ранее назвали и украинскую СПБУ, которая, затем, отошла России при вхождении Крыма в состав России.

В Литве , вероятно, тоже никто не задумывается о том, что строительство и аренда FSRU стоит денег, и что Литва, освобождаясь от зависимости от российского газа, немедленно попадает в зависимость от поставщиков СПГ и арендодателся плавучего СПГ-терминала.

Но, здесь в еще большей степени властвует уже не экономика. а политика.

Устранение газовой монополии Газпрома - это официальная политика Литвы.

Спору нет, логика ценообразования у Газпрома не всегда понятна.

Почему цена газа для Литвы 500 долл США/1000 м3, а для Германии - 380 долл США/1000 м3?

Литва, как и Польша, в настоящее время полностью зависит от поставок российского природного газа и для устранения газовой монополии строит не только СПГ-терминал, но и магистральный газопровод - интерконнектор с Польшей по программе LitPolLink на средства ЕС

По данным Ассоциации туристических агентств Чехии за последние полгода количество российских туристов, посетивших республику, снизилось на 40%. В Карловых Варах из-за этого закрываются рестораны, гостиницы увольняют персонал, сообщила пресс-секретарь Ассоциации Катержина Петричкова.

Если в 2013 году Чехию посетили 759 тысяч российских туристов, то в этом году ожидаемый поток туристов из России составит 450 тысяч человек. Не помогает даже реклама туров в Чехию, которую сейчас показывают российские телеканалы. При этом CzechTourism выделил на рекламную кампанию около 500 тыс. долларов. В Карловых Варах сложившаяся ситуация вынуждает владельцев ресторанов и отелей закрывать заведения и увольнять персонал. Одной из причин снижения количества российских туристов эксперты называют падение курса рубля, что, в свою очередь, отразилось на стоимости туров – они подорожали примерно на 10%.

В Чехии зафиксировано катастрофичное снижение турпотока россиян.

По итогам первого полугодия 2014 года туристический поток россиян в Чехию снизился на 40% по отношению к аналогичному периоду 2013 года. В предыдущие годы число посещающих Чехию россиян неизменно росло на 13-18%.

Чехия недвижимость«Гости из России всегда занимали ведущие позиции в чешском турбизнесе. Помимо того, что многие россияне занимали весьма дорогие апартаменты в отелях, они лидировали также в средней продолжительности пребывания в нашей стране, по сумме ежедневных расходов, а также в количестве экскурсий вне Праги. Но в этом году ситуация резко изменилась», - говорит секретарь ассоциации чешских турагентств Катержина Петршичкова, передают Вести.

Для Чехии Россия остается вторым по значимости рынком, существенно уступая соседней Германии. Пор данным официальной статистики, в первом квартале 2014 года страну посетили почти 293 тыс. немцев (-0,7%) и около 184 тыс. россиян (+3,1%).

Особенно катастрофично нехватка россиян ударила по Карловым Варам, где отельерам и владельцам ресторанов приходится сокращать персонал и закрывать свои заведения, ставшие убыточными. Не выручает даже реклама на российских телеканалах, на которую агентство CzechTourism потратило около $500 тыс.

По мнению Петршичковой, спад турпотока обусловлен внутренними российскими причинами, в числе которых запрет силовикам выезжать за рубеж и падение курса рубля.

Отметим, что экономические причины повлияли не только на снижение турпотока россиян в Чехию. Пострадала также туристическая отрасль Финляндии.

Продажи новых квартир в Праге бьют рекорды.

За первое полугодие 2014 года в новостройках чешской столицы было продано 2 850 квартир. По сравнению с аналогичным периодом 2013 года, уровень продаж вырос на 20%.

Чехия недвижимостьПо прогнозам, в 2014 году владельцев могут обрести 5 600 квартир в новых домах, а возможно и больше. Для сравнения, в 2007 году, когда наблюдался бум на жилье в новостройках, было продано 5 356 квартир, передает портал Пражский Экспресс.

Рост продаж обусловлен широким предложением недорогих квартир малой площади, желанием чехов и иностранцев получать выгоду от сдачи своей недвижимости в аренду и сравнительно низкими процентами по ипотечным кредитам в местных банках.

Кроме того, все больше чехов предпочитают по имиджевым причинам жить в собственных квартирах, а не снимать их.

Мыслящие политики и практикующие эксперты

5-й Гайдаровский форум 2014. Oбзор

В середине января в Москве прошел 5-й Гайдаровский Форум.

Теперь Форум – авторитетная мировая экономическая конференция, посвященная памяти Е.Т. Гайдара и организуемая его соратниками, Академией народного хозяйства и Государственной службы при Президенте РФ, Институтом Гайдара и Фондом Егора Гайдара.

Форум собрал блестящий состав участников и беспрецедентную прессу.

«Гайдаровский Форум за пять лет его существования сумел стать превосходной площадкой для дискуссий экспертного сообщества и правительства», – таково общее мнение почти всех экспертов.

Хотя – и не без того, конечно, чтобы (за пределами Форума) несколько неутомимых ненавистников Гайдара и «гайдаризма» не отработали свои номера с ритуальными проклятиями.

Гайдаровский Форум-2014 продемонстрировал, что политическое руководство страны признало внутренний характер проблемы замедления темпов экономического роста. Поэтому нынешний Форум воспринимался как некий «мозговой штурм» при обсуждении модели экономического роста, хотя бы на среднесрочную перспективу.

Похоже, что правительство и экспертное сообщество достигли консенсуса по вопросу улучшения делового климата в России, с тем чтобы именно малый и средний бизнес могут стать «драйвером экономического роста, а не надеяться на повышение спроса за счет нефтедолларов». Но кроме правительства и экспертов есть еще многое, что должно заработать в унисон.

Первый день 5-го Гайдаровского Форума был посвящен теме «Контуры посткризисного мира». Начался он дискуссией с парадоксальным названием «Устойчивое развитие в период нестабильности».

Обсуждались варианты государственной экономической политика в условиях нестабильности; структурные и стабилизационные меры экономической политики; будущее мировых резервных валют; обновление мировой финансовой архитектуры.

Модератор дискуссии — Сергей Синельников-Мурылев, ректор Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития России, научный руководитель Института Гайдара.

* * *

Тональность дискуссии задал министр экономического развития Алексей Улюкаев, заявивший, что Россия сейчас находится «в противофазе с мировым экономическим ростом»: мировой рост составляет 3,5%, в России в 2013, 2014, 2015 гг. и, возможно, в последующие годы — в лучшем случае 2%. Однако, по мнению А. Улюкаева, наблюдаемые сейчас явления — это не кризис, а переход с одной модели экономического развития на другую, для которой будут характерны более низкие темпы роста и преодоление сложившихся дисбалансов.

Устойчивость и развитие, отметил министр, — «это две стороны одной медали». Средствами для их поддержания являются создание качественных институтов, комфортной среды для предпринимательства, снятие ограничений — не по спросу, а по предложению.

* * *

Министр финансов Антон Силуанов сообщил, что дефицит федерального бюджета по итогам 2013 г. составил 0,5% ВВП, при том, что планировали недополучить 0,8% ВВП. Основной задачей Министерства финансов он считает сокращение ненефтегазового дефицита до уровня 5-6%, (по итогам 2012 г. этот показатель составил 10,2% против запланированных 9,7%). «Излишний оптимизм при планировании доходов привел к тому, что по мере исполнения бюджета пришлось направлять нефтегазовые доходы на восполнение выпадающих ненефтегазовых доходов. Консерватизм при планировании — один из основных выводов по итогам 2013 года», — сказал Силуанов.

А. Силуанов (вслед за А. Кудриным, не устающим указывать на необходимость и неизбежность повышения пенсионного возраста) заявил, что без решения вопроса о повышении возраста выхода на пенсию балансировка пенсионной системы невозможна.

* * *

Первый заместитель председателя Банка России Ксения Юдаева считает, что российская экономика исчерпала возможности восстановительного роста и уже в прошлом году столкнулась с явлением стагфляции. «В целом в круге стран с развивающейся экономикой, в том числе и в России, можно говорить о такой проблеме, как стагфляция, то есть о замедлении экономического роста, который сопровождается всплеском инфляции. Мы видим такое в России, мы видим такое в ряде стран, например в Бразилии». По ее словам, эта проблема является одним из вызовов прошлого года. Необходимо сделать соответствующие выводы и «строить стратегию развития, исходя из этого вызова.

* * *

Президент — председатель правления Сбербанка России Герман Греф подверг критике работу правительства России. По его словам, неясно, какие задачи ставит правительство РФ на 2014 год. «Я зашел на сайт правительства, но не нашел там шагов на 2014 год, потом зашел на сайт открытого правительства, но и там ничего. Но вместе с тем есть цифры на 2018 год».

Впрочем, Греф заявил, что не стоит поддаваться унынию, а нужно просто работать. Он дал рекомендации гражданам и малому бизнесу по поводу валют,

в которых стоит хранить свои сбережения, и представил результаты исследования экспертов Сбербанка по 33-м странам мира. Исследовалось состояние экономики стран и их устойчивость. В первую тройку лидеров попали Швейцария, Норвегия и Швеция. «Сохранение сбережений в валютах этих стран, с точки зрения устойчивости, наиболее безопасно, поэтому мы не отнесли евро в рекомендуемый набор валют». Доллар США эксперты Сбербанка поставили на 9-е место. Учитывалась и ликвидность валют этих стран — максимум у швейцарского франка: Греф отметил, что ежедневно в мире обращается эквивалент около $80 млрд в этой валюте. Этой ликвидности достаточно для большинства представителей МСБ.

Российский рубль в рейтинге оказался на 11-м месте. «Это очень неплохое место, — сказал Греф. — Зона евро весьма разнородна, поэтому мы не отнесли евро в рекомендуемый набор валют». Глубокомысленные предложения Сбербанка оживили аудиторию.

«Контуры посткризисного мира» (По стенограмме пленарной дискуссии)

Владимир Мау, ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации:

…Особенность нашего Форума состоит в том, что форум этот не инвестиционный и не политический, это Форум экспертов, которые становятся политиками, и политиков, которые любят думать. Я бы так сказал: мыслящие политики и практикующие эксперты. Собственно, это основной месседж, основная идея этого Форума.

Мы хотим обсудить контуры мира, который будет возникать после этого системного кризиса. Год назад, обсуждая ситуацию, мы говорили, что мир проходит через системный кризис, через структурный кризис, который по своей глубине в чем-то аналогичен кризисам 30-х и 70-х годов XX века.

Из этого кризиса мир выходит с другим видением глобальных тенденций, с новыми конфигурациями резервных валют, с новой экономической доктриной, с новыми инструментами, с новыми механизмами регулирования, новой индустриальной парадигмой.

Я бы использовал такое сравнение: экватор кризиса пройден.

В общем, и экономисты, и политики гораздо лучше понимают ситуацию, чем это было в 2008, 2009 и даже 2010 гг., но сейчас перед нами стоит несколько загадочных проблем, на которые предстоит ответить. Отчасти мы сможем ответить на эти проблемы. Среди них — будущее социального государства, потому что понятно, что то социальное государство, которое возникло в начале XX века в других демографических ситуациях, теперь, в современном развитом мире, включая Россию, неэффективно.

Это вопрос о том, будет ли новая модель роста демонстрировать те же высокие темпы, которые были в предыдущие 20 лет — в 1990-е и 2000-е годы.

Это одна из интереснейших дискуссий — являются ли те темпы роста, которые были в предыдущие 20 лет, нормальными или мир выходит в другую парадигму, где темпы развитых стран, а также и темпы развивающихся стран (emergingmarkets) будут ниже, чем это было в предыдущие 20 лет.

Это и вопрос о том, как удастся выйти из той ситуации с денежными политиками, когда балансы ведущих центробанков и двух основных резервных валют получили такой денежный прилив, которого не знает история.

Самое интересное в кризисах (и самое болезненное) — это те возникающие ситуации, которые не имеют исторических прецедентов. Такого увеличения балансов центробанков без инфляционного эффекта история не знала никогда.

Что это значит? Это выход в новую парадигму, или за это придется платить? Чем — инфляцией или ростом? Это тоже вопрос, на который еще только предстоит дать ответ, какая денежная политика будет в этой ситуации.

Это и вопрос новой модели регулирования. Но опять же: после кризиса 1930-х годов мир вышел с дирижистской моделью, с резко возросшим уровнем бюджетной нагрузки на экономику, а после 1970-х — с моделью дерегулирования.

Что будет сейчас? В какой мере на вызовы финансовой глобализации удастся ответить возможностями межнационального финансового регулирования? Стоит ли этот вопрос на повестке? В какой мере он будет стоять или отражаться в решениях стран?

В общем, мне кажется, что это тот круг вопросов, на которые пришла пора ответить, на которые очевидных ответов нет, но на которые уже можно отвечать.

В общем, у нас такая уникальная панель экспертов. Я коротко представлю их.

Это Марио Монти — профессор экономики, еврокомиссар и председатель Совета министров Италии (2011–2013 гг.).

Это Анхель Гурриа — генеральный секретарь ОЭCР. Мы только что провели дискуссию по представлению доклада ОЭCР, и надо сказать, что выводы ОЭCР гораздо более оптимистичны, нежели выводы большинства российских экономистов как правого, так и левого направления.

Вацлав Клаус, который в течение 10 лет был президентом Чехии, известный экономист — еще один пример, когда видный экономист становится политиком.

Рэйчел Кайт, вице-президент Всемирного банка, занимающегося устойчивым развитием.

Джеффри Сакс, имя которого в какой-то мере стало нарицательным в нашей стране, но который совершенно не соответствует (вы, я думаю, это увидите) тому облику и тому представлению… Есть мифический Джеффри Сакс, о котором можно почитать в газетах, особенно левого толка и есть реальный Джеффри Сакс, которого вы узнаете.

Яков Френкель — человек, который 10 лет руководил центральным банком Израиля, собственно, обеспечил в значительной мере стабильность израильской экономики благодаря тем стабилизационным мероприятиям, которые до него и при нем проводились. В настоящее время является президентом J. P. Morgan International. Такая панель.

Наверное, участникам панели я буду задавать определенные вопросы. Впрочем, хочу сразу сказать, что это их право — отвечать на эти вопросы или не отвечать. Я надеюсь, что у нас будет интересная, увлекательная дискуссия, которая в ближайшее время получит свое продолжение.

Да, еще. Характеризуя участников сессии, хочу сказать, что у нас собрались люди (мы не специально это придумали) с парадоксальными взглядами, и вы это тоже увидите.

Д.А. Медведев, Председатель Правительства Российской Федерации:

Мир переживает очередной этап «созидательного разрушения»

…За время своего существования Форум уже заслужил репутацию достаточно авторитетной площадки. У многих ведущих экономистов, представителей деловых кругов, международных организаций даже сложилась неплохая традиция — начинать год здесь, в Москве, на Гайдаровском Форуме.

…Большинство стран, которые пострадали от глобального кризиса, находятся в стадии разрешения своих экономических проблем. Усилия по оздоровлению финансовых систем, развитию мировой торговли, поддержанию инвестиционной активности все же приносят определенные результаты. Это, кстати, видно даже и по тому, как менялась повестка дня дискуссий на Гайдаровском Форуме в последние годы.

Если раньше (после 2008 г., конечно) в основном обсуждались меры по реанимации мировой экономики, то сегодня мы говорим о поиске точек устойчивого роста. Однако эта позитивная динамика — и не только в повестке дня Форума, но и в развитии мировой экономики — не отменяет всей сложности стоящих перед нами задач по выходу на траекторию роста.

Готовых рецептов, конечно, нет ни у одного правительства, ни в одной стране. Нет той универсальной модели или универсального лекала, с помощью которого можно было бы нарисовать контуры посткризисного мира и динамичного развития. Но, как только что говорил господин Мау, именно в периоды кризисов формируются новые возможности для экономического роста, меняются традиционные направления мировой торговли, сложившиеся, в том числе не всегда справедливые, геополитические и геоэкономические балансы и появляются новые лидеры — лидеры роста, появляются новые технологии производства и целые отрасли.

В этом смысле можно согласиться с тем, что мир переживает очередной этап «созидательного разрушения», описанного еще Йозефом Шумпетером феномена, который создает предпосылки для последующего развития.

Не так давно (это было в прошлом году на нашем Сочинском форуме в сентябре) я сказал, что время простых решений прошло. Это действительно так. Перед всеми нами стоит очень серьезный интеллектуальный вызов, и от нашего ответа зависит то, каким будет посткризисное развитие, зависит и то, какую роль и какое место получит наша страна, Россия, в глобальном мире.

На фоне глобального кризиса ситуация в России — по формальным, подчеркиваю, признакам — выглядит достаточно стабильной, о чем, в общем всегда говорят. Экономика растет, конечно, невысокими темпами, но все же как-то растет. Бюджет сегодня сбалансирован, государственный долг и безработица — невелики, инфляция (имея в виду наши подходы к этому вопросу) находится под контролем.

Однако, и это тоже всем абсолютно понятно, динамика нашего развития не может не вызывать озабоченность. Напомню, что если в 2010–2012 гг. средние ежеквартальные темпы роста составляли почти 4,5%, то во II и III кварталах прошлого года только 1,2%, и это при том, что среднегодовые цены на нефть остаются вблизи своих исторических максимумов. Конечно, здесь есть и внешние причины, к примеру, рецессия у нашего основного торгового партнера — Европейского Союза, но не это главное.

Наблюдаемое сейчас торможение российской экономики обусловлено прежде всего внутренними проблемами нашего развития, теми структурными и институциональными ограничениями, которые не дают нам выйти на принципиально новый уровень развития.

С одной стороны, мы, конечно, уже достигли довольно высокого, по российским меркам, уровня благосостояния, а с другой — мы постепенно приближаемся к ограничениям по цене рабочей силы, она уже достаточно высока. В то же время ограничения существуют и по институтам, которые еще недостаточно хорошо развиты.

Это может привести нас к проблемам конкуренции как с развитыми экономиками, которые обладают высококвалифицированной рабочей силой и экспортируют технологические инновации, так и с экономиками с низкими доходами, низким уровнем заработной платы и дешевым производством промышленных товаров. Это то, что вслед за Барри Эйхенгрином называют «ловушкой среднего уровня доходов» — когда при достижении определенного уровня валового внутреннего продукта происходит определенное «зависание» темпов экономического роста.

Хотел бы также отметить, что наши сегодняшние проблемы, на мой взгляд, не являются результатом ошибок прошлого. Во всяком случае, их было не так много. Напротив, это скорее следствие довольно успешной реализации экономической политики в последние 10–12 лет, которая и позволила нашей стране совершить рывок вперед, подняться на качественную ступень, именно на которой мы и сталкиваемся с совершенно другими по своей природе и масштабу вызовами — кстати, по сравнению с теми, которые стояли перед нашей страной еще 10–15 лет назад и о которых в начале предыдущего десятилетия говорил Егор Гайдар.

А говорил он буквально следующее: «То, что мы делали в начале 1990-х гг., было исключительно болезненно в социальном отношении и рискованно политически, но интеллектуально несложно. А то, что должно делать правительство в настоящее время, — реформы здравоохранения, пенсионной системы, качественное обновление системы правовой охраны, защиты прав собственности — все это требует и тщательной проработки, поскольку здесь не может быть универсальных рецептов».

Для того чтобы справиться со всеми этими новыми вызовами, необходимо серьезное обновление большинства сложившихся институтов и процедур — и формальных, а зачастую и неформальных, — в рамках которых существуют и работают государство, бизнес, социальные структуры, граждане, все гражданское общество нашей страны. Это не просто теоретические размышления, это в современных условиях, по сути, веление времени.

Сегодня наша самая важная задача может быть выражена одним словом — словом «качество». Это и качество труда, и качество товаров, и качество продуктов и проектов, которые предлагаются для инвестирования, и, конечно, качество управленческих решений — в конечном счете все, что формирует качество нашей жизни.

Теперь несколько слов о тех направлениях, по которым правительство собирается эти задачи решать.

Первое, о чем мне хотелось бы сказать, — это повышение качества труда и обеспечение профессионального роста.

Это необходимое условие решения задачи по созданию до 2020 года 25 млн высокопроизводительных рабочих мест. Впервые об этом было сказано, напомню, Президентом России. Из страны дорогого, но зачастую некачественного и неэффективного труда мы должны стать страной высокого коэффициента полезного действия.

В этом смысле нам нужно обеспечить и гибкость рынка труда и трудового законодательства, повысить мобильность и качество трудовых ресурсов. На Сочинском форуме, о котором я уже упоминал, я как-то сказал, что мы не должны искусственно поддерживать занятость, поддерживать занятость любой ценой. Это тогда вызвало определенную критику, даже волну критики.

Тем не менее я считаю, что это правильно. При этом хотел бы отметить еще раз то, о чем говорил тогда: конечно, надо минимизировать социальные и политические риски высвобождения работников, а они есть, но сегодня они значительно ниже, чем несколько лет назад. Почему?

Во-первых, масштаб возможных высвобождений не такой большой, как 20 или даже 10 лет назад.

Во-вторых, сейчас на пенсию выходит многочисленное поколение 1950-х гг., а свои первые записи в трудовых биографиях делают представители поколения 1990-х, когда, собственно, в нашей стране и начал наблюдаться демографический спад. Таким образом, доля экономически активного населения, к сожалению, постепенно сокращается, и эта тенденция, вероятно, сохранится и в ближайшие годы. В этих условиях, скорее, будет не хватать квалифицированных сотрудников, работников, чем рабочих мест.

Государство должно стимулировать переход работников на те предприятия, которые нуждаются в рабочих руках и могут найти им наилучшее применение, помогать в открытии собственного дела, способствовать переобучению работников, получению ими новых и востребованных знаний. Иными словами, мы должны будем помогать тем, кто готов меняться, готов идти по пути повышения и эффективности, и качества своего труда, идти по пути модернизации. Это будет помощь и работникам, и работодателям, которые обеспечивают рост производства. Мы, кстати, готовы брать на себя и довольно существенную часть затрат, связанных с высвобождением работников: я имею в виду переобучение, оплату переезда к новым местам работы и необходимую адаптацию.

То есть в первую очередь мы здесь будем помогать самим людям, тем более что повышение такой мобильности — это важнейший ресурс экономического роста.

Еще несколько десятилетий назад промышленность развитых государств уходила в страны с дешевой рабочей силой. Сегодня все чаще она возвращается назад, но уже не в виде традиционных производств. Современная реиндустриализация — это появление принципиально новых технологий, которые к тому же непрерывно развиваются, совершенствуются, и работа с ними требует высокой квалификации, качественной образовательной подготовки.

Во всем мире инвестиции в знания растут существенно быстрее, чем вложения в основные фонды. Это, кстати, неудивительно, потому что 90% всех открытий и информации, которыми располагает человечество, было сделано за последние 30 лет, а те же самые 90%, но уже ученых и инженеров, подготовленных за всю историю цивилизации, — это наши современники.

Динамика прогресса такова, что принцип «одна жизнь — один диплом» очень быстро устаревает… К сожалению, в нашей стране те, кто постоянно обновляет свои профессиональные знания, занимается дополнительным образованием, пока находятся в меньшинстве, поэтому мы намерены поддерживать расширение сферы непрерывного образования, причем, учитывая возрастную структуру нашего общества, особое внимание будет уделено людям среднего и старшего возрастов. К 2015 г. доля работников, которые прошли повышение квалификации, должна вырасти на 10% против того, что мы имеем сейчас, — где-то до 37%... В современном обществе сектор знаний — это такая «умная машина» по принятию решений, по разрешению различных проблем, причем не только технологических или управленческих, но и тех, от которых зависит продолжительность экономически активной жизни каждого человека.

…Мы, конечно, рассчитываем на развитие институтов непрерывного обучения, бизнес-школ, executive education, и, естественно, других возможных средств, и, конечно, на приход качественных управленцев в государственный сектор.

Принципиальное изменение предпринимательской среды, ее качества — это второе, на чем следовало бы сфокусироваться правительству.

Основная задача — сделать условия ведения бизнеса в России, или, как сейчас модно говорить, национальную российскую юрисдикцию комфортной и конкурентоспособной, снять инфраструктурные и институциональные ограничения для деловой активности, создать эффективную систему стимулов для инвестирования в реальный сектор, в инновационные проекты и в региональное развитие. Мы этой работой занимаемся в расчете на то, что и российские инвесторы, и малый и средний бизнес к этому тоже будут подключаться.

…Приведу пример, который, на мой взгляд, является, может быть, наиболее красноречивым: срок подключения к электросетям для потребителей до 150 кВт сокращен до 180 дней, а его стоимость снижена более чем в 3 раза (совсем недавно эти цифры были совершенно тяжелые).

…Более простыми и прозрачными станут процедуры получения земельных участков под строительство и необходимых разрешений. В этом году будут снижены издержки бизнеса, связанные с предоставлением отчетности, до 40% увеличена доля закупок в электронной форме в общем объеме конкурентных закупок, срок государственной регистрации права собственности и кадастрового учета сократится до семи и пяти дней соответственно, а срок регистрации в государственных внебюджетных фондах для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей должен составить один день.<…>

Сейчас нам крайне нужны инвестиции, которые связаны с внедрением передовых технологий, современного менеджмента, созданием высокотехнологичных рабочих мест, о которых я уже сказал, с качественно иным уровнем использования ресурсов и производительности труда. Как известно, инвестор понимает, что идти нужно туда, где выгодно, удобно и безопасно работать.

И, как очень часто довольно цинично говорят, патриотизм заканчивается там, где начинается налоговая декларация. В этом смысле мы тоже чувствуем это и на своем опыте.

Критически важный для нашей страны момент в плане сокращения издержек отдельных компаний — это создание современной транспортной и социальной инфраструктуры. Речь идет о привлечении частных инвестиций в крупные проекты Сибири, Дальнего Востока, в жилищно-коммунальный сектор, в строительство, в инновации.

О развитии социального предпринимательства и государственно-частного партнерства в этой сфере много говорится, но в любом случае требуются стимулирующие меры, и такие меры должны быть созданы, в том числе за счет возврата части будущих федеральных налогов.

Что касается формирования территорий опережающего развития, расположенных в Сибири и на Дальнем Востоке, то для предпринимателей, которые будут вести здесь свой бизнес, будут созданы особые условия, я буду заниматься этим лично. В том числе установлены пятилетние налоговые каникулы по налогу на прибыль, по добыче полезных ископаемых, земельному и имущественному налогам, а также пониженные ставки страховых взносов.

Одна из ожидаемых многими инвесторами инноваций в этой сфере, которая, как мы рассчитываем, тоже будет приносить пользу, — это механизм отсроченных платежей, так называемый TIF, когда реализация проекта начинается без первоначальных вложений со стороны государства и затраты инвесторов возмещаются за счет налоговых поступлений от реализации инвестиционного проекта в целом.

Еще один наболевший для бизнеса и граждан вопрос (он напрямую влияет на качество бизнес-среды) — это обеспечение более эффективной работы инфраструктурных монополистов. Вы знаете, мы тарифы заморозили, в самых ближайших планах — внедрение системы общественного контроля за издержками инфраструктурных монополий, процедур ценового и технологического аудита, раскрытие информации о закупках и обсуждение их инвестиционных программ. Этим тоже стали заниматься гораздо более активно, чем это делалось в последние 15–20 лет.

Нас часто упрекают в коротком горизонте планирования, критикуют за постоянные изменения в правовом регулировании предпринимательской деятельности. Это отчасти справедливо, но не до конца. Я напомню, что за прошедшие полтора года утверждены Основные направления деятельности правительства до 2018 года, ряд долгосрочных стратегий, 39 государственных программ.

Конечно, эти инструменты нуждаются в доводке, но это все-таки довольно ясные ориентиры для инвесторов, позволяющие планировать долгосрочные капитальные вложения и привлекать длинные кредитные ресурсы, создавать дополнительные рабочие места, тем самым формировать реальные точки устойчивого экономического роста.

В последние годы российское законодательство было существенно модернизировано, в том числе в связи с тем, что мы приводим его в соответствие с требованиями ВТО, гармонизируем его правовую базу с нашими белорусскими и казахстанскими партнерами в ходе формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства.

На очереди вступление в ОЭСР, поэтому мы и дальше продолжим совершенствование законодательства в области регулирования капитальных вложений, финансовых рынков, экологии, борьбы с коррупцией… Важно, чтобы эти новации улучшали деловой климат и не создавали дополнительной административной нагрузки на бизнес. Чтобы эти риски свести к минимуму, вводится оценка регулирующего воздействия.

…По большому счету речь идет об определенном самоограничении власти в определенных отраслях экономики, в сфере ЖКХ и социального обслуживания — там, где частный инвестор, там, где собственник по определению более эффективен и поэтому должен быть заинтересован в развитии своего бизнеса.

Что касается малых и средних предприятий. Наша задача — набор критической массы. В странах Евросоюза на долю небольшого бизнеса приходится до половины валового внутреннего продукта. У нас, к сожалению, пока цифры другие, у нас это около 20%, ну а в общей численности занятых — приблизительно четверть. Показатель занятости в секторе малого и среднего бизнеса других стран, в Европе, действительно составляет около 50%.

Многое зависит от эффективности государственной политики. Даже в условиях оптимизации государственных расходов мы продолжаем финансирование федеральных программ поддержки небольших компаний, предпринимателям предоставляются субсидии. В текущем году на это было предусмотрено более 21 млрд рублей. Предстоит также реализовать решение (оно было озвучено в Послании) о двухлетних налоговых каникулах для вновь созданных предприятий в производственной, социальной и научной сферах. Необходимые полномочия должны быть предоставлены субъектам нашей страны уже в этом году.

Более открытой для малого и среднего бизнеса должна стать система государственных закупок. С этого года мы внедряем закон о контрактной системе. Он, как известно, предусматривает серьезные преференции для малых и средних предприятий, имея в виду, что не менее 15% годового объема заказов должно быть отдано небольшим фирмам и социально ориентированным некоммерческим организациям, а для малых и средних предпринимателей в закупках инфраструктурных монополий эта доля должна быть еще значительнее.

Еще одно важное направление — повышение доступности кредитных ресурсов для малого и среднего бизнеса… Все эти шаги имеют конкретную цель — максимально упростить для бизнеса создание современных рабочих мест, создание новых продуктов и услуг и облегчить выход на новые технологические уровни.

Но, скажем прямо, одних правительственных усилий недостаточно. Власть только может создать необходимые условия и постараться их качественно внедрить, а вот как использовать открывающиеся возможности, зависит от всех нас, от каждого из нас — от тех, кто ведет собственное дело, от тех, кто работает на малых и средних предприятиях, в крупных компаниях, общественных организациях, в конечном счете зависит от нашего желания добиваться успеха собственным трудом.

Марио Монти(президент Университета Боккони, пожизненный сенатор, председатель Совета министров Италии в 2011–2013 гг.)

Европа преодолела кризис

В.Мау: В начале 1990-х я открыл для себя своеобразный экономический или экономико-политический закон: если профессор экономики становится премьер-министром, дела в стране идут плохо. Потом я понял, что это работает и для Европы. Особенно это стало ясно, когда профессор Монти стал премьер-министром Италии. Марио, хотел спросить: как это было и как вы себя чувствуете? Много ли еще профессоров должны занять места премьер-министров и президентов в Европейском Союзе?

Кстати, в этой связи не могу не вспомнить цитату. Некоторое время назад я прочитал в «Экономисте» такую фразу: «Для того чтобы в Европе прошел кризис, необходимы немецкая экстравагантность, французские реформы и итальянская политическая зрелость». Как вы к этому относитесь?

Для меня большая честь участвовать в Гайдаровском Форуме, я прежде всего благодарен профессору Мау за то, что меня пригласили. Для меня особая честь вновь встретиться с премьер-министром господином Медведевым, с которым я прекрасно сотрудничал на двусторонней основе, я имею в виду Россия — Италия в рамках «восьмерки», в рамках «двадцатки». Также я сотрудничал и с президентом Путиным, когда я недолгое время находился в правительстве.

Немецкие, французские, итальянские плюсы или минусы, слабости или сильные стороны — это один из интересных аспектов, характеризующих Евросоюз.

Конечно, есть еще 25 стран, которые могли бы добавить кое-что к этой комбинации. Если вы спросите у итальянцев по поводу того, как они реагировали на итальянский финансовый кризис в конце 2011 г., то, наверное, они будут еще более откровенными, они, наверное, скажут: «В ноябре 2011 г. нам, похоже, дали немецкого премьер-министра» — скорее всего, так они скажут, и это совсем не обязательно будет означать комплимент.

Честно говоря, я считаю, что в последние два года мы в Европе осознали необходимость добиться взаимопонимания в том, что касается нашей совместной деятельности и сотрудничества.

По моему мнению, Еврозона сегодня в общем и целом преодолела кризис. Не все решено, но в большинстве проблемы разрешены. Также следует отметить, что никогда речь не шла о кризисе евро. Эта валюта все еще молодая, и за последние годы евро никогда не ставился под вопрос ни с точки зрения покупательной способности внутри Союза, ни в том, что касается обменного курса vis-a-vis основных валют мира. Хотя многие в Европе могут вам сказать, что евро — слишком сильная валюта, но речь шла о финансовом, банковском кризисе, который захлестнул большое количество стран в рамках Еврозоны. Во всяком случае, в Италии этот кризис был очевиден. В ноябре 2011 г. Италия столкнулась с ситуацией, когда за предыдущие четыре месяца разница между процентной ставкой в Италии и в Германии увеличивалась очень быстро: c двухсот базовых пунктов до шестисот базовых пунктов менее чем за четыре месяца. Это и привело к серьезным проблемам.

Неожиданно Италия превратилась в страну, на которую был обращен взор Европы, да и всего мира (и это чувствовалось, надо сказать), потому что после финансовых кризисов в Греции, Португалии, Ирландии и в какой-то степени в Испании все опасались, что и Италию ждет такая же участь, принимая во внимание системные проблемы в Европе.

Но этого не произошло. И благодаря коалиции, большой коалиции, благодаря политике фискальной дисциплины, благодаря структурным реформам, которые не так уж и отличаются от тех, которые столь подробно описал здесь премьер-министр России, — итак, благодаря всему этому мы смогли выйти из этой ситуации.

И, в общем-то, Италия на данный момент — единственная страна на юге Европы, которая вышла из финансового кризиса. При этом не было необходимости просить о финансовой помощи ни ЕС, ни МВФ. Италия также — единственная страна на юге Европы — плюс, единственная страна, которая вышла за рамки процедур ЕС, регулировавших финансовые процедуры. Почему я говорю «юг Европы плюс»? Это не только Испания, Греция, Португалия, которые все еще этим процедурам следуют, плюс еще Франция; еще одна страна — это Нидерланды, которая не находится на юге.

Нынешнее правительство Италии под руководством премьер-министра Летта активно проводит политику фискальной дисциплины и структурных реформ. Позвольте мне сказать, что Еврозона в своей системе управления в значительной степени отошла от предыдущей схемы; опять же реагируя на кризис и учитывая посткризисные контуры мира. Например, каждая страна сегодня должна представлять Евросоюзу проекты бюджетов на следующие годы еще до того, как этот проект поступает в национальный парламент.

Или, например, сейчас создается банковский союз, и речь идет об одном общем механизме банковского надзора. Он, конечно, несовершенен, но тем не менее. Добавим все те инновации, которые внедрил европейский ЦБ по мониторингу банковских

сделок. Конечно же, все мы заплатили цену за это — всем тем, что касается краткосрочного спада, рецессии, высокой безработицы, особенно среди молодежи, в Италии, например, да и в других странах. За этим надо следить внимательно: в результате кризиса растет разочарование, растет недопонимание, растет конфликт между севером и югом Европы, а это очень опасно. Это требует серьезных усилий, направленных на обеспечение роста в условиях стабильности…

Я думаю, что мы должны в значительной степени следовать в рамках ОЭСР, полагаю, что тогда мы добьемся большего роста стабильности как на юге, так и на севере Европы. И это будет наш вклад.

Что касается юга, то, конечно же, мы должны и дальше проводить политику бюджетной дисциплины и структурных реформ. Не все страны целенаправленно следуют этому импульсу, а это очень важно, по моему мнению. Это означает также, что мы должны внедрить культуру социальной экономики, как в Германии, и в остальных странах Западной Европы. Но ведь и север должен сделать свой шаг навстречу, их экономика должна быть более готовой внести свой вклад с точки зрения экспансии.

Нынешний анализ, который был сделан в ЕС — а именно: анализ макроэкономики и ситуации в Германии — в том, что касается тех реалий, который там существуют, это серьезный шаг вперед. Но в отношении позиции Германии, позиции других северных стран — это то, что касается принятия общеевропейских решений… Здесь тоже надо продвигаться вперед, особенно в том, что касается более открытой позиции не по бюджетному дефициту в целом, а по производственным инвестициям в госсектор. Необходимо объяснять определенные заимствования, особенно если ставка на кредиты ниже, нежели ожидаемая отдача от реализуемых проектов. Это не является дисциплинированной политикой в области госфинансов и не является экономически оправданным подходом.

Полагаю, что если мы добьемся стабилизации роста (а здесь должны внести свой вклад как юг, так и север Европы), то в результате мы выйдем из ситуации спада, о котором говорил премьер-министр России. Мы преодолеем спад, который переживает ЕС и который не помогает никому, и российской экономике среди прочих.

Эти политическую комбинацию можно и нужно менять, развивать, отходить от социальных стереотипов, которые укоренились в наших странах.

Нельзя забывать, что наша европейская структура сложная, сильная, но довольно молодая, она была создана в результате трагического кризиса после Второй мировой войны. В течение многих десятилетий благодаря Евросоюзу мы смогли избежать проблем между Германией и Францией. Конфликты — всегда последствия кризиса, и я думаю, что кризис Еврозоны не является исключением из этого правила. Спасибо.

В.Мау: Спасибо. Я хочу попросить выступить Анхеля Гурриа, генерального секретаря ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), организации, в которую Россия хочет вступить и с которой мы ведем интенсивные дискуссии.

Сегодня утром была сессия по докладу ОЭСР, где доклад ОЭСР звучал гораздо оптимистичнее по отношению к России, чем высказывания многих российских экономистов.

А. Гурриа, генеральный секретарь Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)

Контуры посткризисного мира

Когда Марио Монти говорит: «следуйте примеру ОЭСР», — день хорошо начинается. День начинается хорошо тогда, когда премьер-министр говорит обо всех изменениях политики, всех тех изменениях, которые реализуются здесь. И я должен сказать в качестве комментария… Я представил наш доклад здесь, на форуме; мой комментарий к этому документу объясняет, почему у России кризис проходит лучше, чем в других странах мира. Конечно, кризис не закончился, Россия развивается, но тем не менее задачи стоят серьезные, мы их описываем в нашем обзоре, и эти задачи должны быть решены.

Позвольте мне сказать следующее: мы все еще живем в посткризисном пространстве. Я не буду говорить о контурах посткризисного времени, как будто бы речь идет об истории. К сожалению, мы все еще чувствуем на себе результаты кризиса. Я бы сказал так: кризис оставил нам довольно серьезное наследие, которое беспокоит нас, и сегодня мы должны решать эти проблемы.

Какой сейчас рост в мире? 1,7% по сравнению с более чем 4%. По цифрам ОЭСР, прошлогодний рост — 2,5%.

В этом году ситуация в Еврозоне лучше, США набирают обороты — это в какой-то степени неплохие новости. Япония впервые выходит из дефляции после 15 лет; побороли дефляцию, но рост все еще достаточно скромный, и огромным бременем лежит задолженность — больше 200% по сравнению с ВВП.

Одно из наследий кризиса — низкий рост. Безработица — вторая проблема, которую мы унаследовали: до 8% в среднем в ОЭСР, 47 млн человек, и 16% в качестве среднего показателя среди молодежи. Во Франции каждый четвертый, в Италии каждый третий, в Греции и Испании — каждый второй молодой человек без работы.

Безработица в Еврозоне — 12%. И рост безработицы продолжается. Поэтому это не история, это не прошлое. В США безработица снижается, и это странно. Цифры говорят о том, что новых рабочих мест в последние месяцы было создано очень мало, тем не менее безработица падает, хотя все больше и больше людей ищут работу. Здесь есть определенный парадокс в том, что касается статистики. Но это означает, что мы в ОЭСР говорим о 12–13 млн новых безработных, которых мы получили в результате кризиса. Это серьезное бремя. Далее. Что еще мы унаследовали? Неравенство, растущее неравенство. И раньше, до кризиса, мы все это видели. Но ничто лучше кризиса не влияет на рост неравенства… И уровень неравенства в ОЭСР достиг девяти раз (10% самых богатых людей в сравнении с 10-ю процентами самых бедных). Много это или мало? Одно поколение назад показатель был — в 6-7 раз. А это означает, что показатель неравенства увеличился в течение одного поколения, за 35 лет, на одну треть, и это уже очень нехорошие новости. Показатель этот растет очень быстро. За три кризисных года — 2008, 2009, 2010 гг. — этот показатель вырос быстрее, нежели за предыдущие 12 лет. Это третья проблема, которую мы унаследовали, — медленный рост экономики, безработица, быстрый рост неравенства.

Важнейшая черта времени — утрата доверия к государству. Все, что мы построили — политики, премьеры, банковская система, президенты, транснациональные корпорации, конгрессы, парламенты, — так вот, ко всему этому люди утратили доверие.

Люди не верят теперь, что все эти структуры могут решать их проблемы. Растет цинизм в обществе: люди не считают, что традиционные институты, государственные структуры в состоянии решать их индивидуальные проблемы, а это в значительной степени затрудняет решение этих проблем и реализацию государственной политики. Это то, что мы унаследовали, это то, с чем мы должны считаться.

Четыре «цилиндра» экономики

Сравним нынешнюю экономическую ситуацию с автомобильным рынком. Скажем, речь идет о европейской машине. Если бы речь шла об американской машине, тогда было бы восемь цилиндров, и она бы просто сжирала весь бензин, а мы говорим о четырехцилиндровом двигателе — европейский автомобиль более эффективный, экономичный. Но все четыре цилиндра работают лишь вполовину своей мощности. Они не работают в полную мощь.

Какие же это «четыре цилиндра»? Инвестиции — примерно 2%, самые медленные за прошлые годы, отстают от тенденции, а инвестиции сегодня — это завтрашний рост. Так вот, инвестиции очень медленные. Торговля — это мировой двигатель. Рост 2–3%, еле-еле, теперь понемногу набирает обороты.

Но президент Путин на встрече «двадцатки» едва ли не выкручивал всем руки, используя свое умение дзюдоиста, чтобы убедить в том, что «двадцатка» не должна повернуть вспять, не должна вернуться к протекционизму. Он сделал это дважды: в Лос-Кабосе в Мексике, а затем повторил это, конечно же, в Санкт-Петербурге. Он сам, единолично, добился того, что «двадцатка» обещала четыре года, — не возвращаться к протекционизму. Мы говорим о продвижении вперед, об открытии рынков. Но мы даже не можем убедить людей в том, чтобы они замерли на месте! Парадокс, серьезный парадокс, в котором кроются проблемы. Это серьезный протекционизм, и это проблема.

Кроме того, кредиты — это еще один «цилиндр». Средний процент увеличения выдачи кредитов — плоская линия, то есть минус 3% в Европе, возможно, небольшой прирост выдачи кредитов в США, небольшой — в Японии, но на самом деле рост выдачи новых кредитов практически отсутствует. Почему нас это удивляет? Почему банки не дают кредиты? Это всех нас очень волнует. «Как же они не обанкротились», — вот о чем думаем в первую очередь. Для общества очень дорого обходится банкротство банков, крах банковской системы, потому что должен же кто-то давать в долг. Банки дают в долг, им нужно давать в долг, а если они не будут давать в долг, тогда кто? В ОЭСР дела с этим обстоят не очень.

Четвертый «цилиндр» нашего двигателя… Торговля, инвестиции, выдача кредитов и следующее... Кто же у нас раньше быстро рос? Китай, Индия, Бразилия, Южная Африка, Индонезия. Сейчас экономики всех этих стран серьезно замедлились. Китаю удалось стабилизировать ситуацию более-менее, но у остальных все не так хорошо. Даже в Мексике мы наблюдаем значительное замедление темпов роста. Это наследие кризиса, это наши сегодняшние условия, в которых мы живем.

Что происходит вокруг России

Премьер-министр Медведев говорил о том, что для такой страны, как Россия, становится все сложнее расти, потому что Россия встроена в глобальный контекст. Давайте посмотрим, что происходит вокруг России.

В нашем обзоре говорится: из-за того, что есть большое количество неопределенностей, и из-за того, что в России велика зависимость от энергоносителей и от продажи энергоносителей, российской экономике сложно расти. Что касается контуров посткризисного мира, мы надеемся, что ситуация в ближайшие годы улучшится, но остается большое количество неопределенностей. Возможно, США будут постепенно выходить из серьезной поляризации, политических дебатов по проблемам долга и бюджета.

«Абэномика» в Японии не сможет, возможно, справиться, это будет плохо.

Но какие меры будут приниматься в Китае? А в Евросоюзе? Вот где будут главные вызовы, с которыми мы можем столкнуться, и нам нужно понять, что же станет нормой в будущем, когда мы, наконец, по-настоящему выйдем из кризиса.

Очень сложно будет принимать решения в области политики и стратегии. Чтобы поддержать темпы производства и роста экономики, нам нужно будет смотреть, когда будет усиливаться или ослабляться монетарная политика федеральной резервной системы и так далее. На все это станут оглядываться чаще и больше; те, у кого внешний долг высокий, будут страдать больше, будут более подвержены и уязвимы, а также более уязвимы те, у кого слабая банковская система.

В этом смысле у России дела обстоят неплохо, она, в общем-то, готова к новой стадии развития. Это будет очень конкурентная стадия развития мировой экономики. Будут потеряны многие рабочие места, сократится экспорт, благосостояние уменьшится — все придется отрезáть, ампутировать, а потом надо будет наверстывать упущенное, поэтому каждой стране нужно лучше готовиться к этой новой гонке, которая последует за выходом из кризиса.

Позвольте в конце моего выступления сказать также о том, что господин премьер-министр Медведев говорил о навыках, образовании. Это два разных аспекта. Мы посмотрели, как в России дела обстоят по методологии PISA. Россия улучшает свои показатели, но, что касается навыков, это уже относится к трудовому рынку, это отдельный элемент, он не связан с успеваемостью студентов. Этот компонент связан с тем, как работают взрослые выпускники, какая ситуация на рынке труда. Во многих странах ситуация на рынке труда обстоит не очень хорошо в связи с участием женщин на рынке труда, а также недостаточно принимаются во внимание соображения экологичности.

Мы идем по пути столкновения с природой, нам нужно изменить траекторию нашего развития, иначе мы столкнемся, и цена будет очень высокой. Не нужно идти против природы.

Таковы, на мой взгляд, контуры посткризисного мира. Нужно будет наверстывать упущенное, внедрять инновации, усердно работать и осторожно принимать решения.

В.Мау: Спасибо большое. Я попрошу выступить Вацлава Клауса. Он, я бы сказал, один из крупнейших евроскептиков вне Великобритании.

Вацлав Клаус (президент Чехии в 2003–2013 гг.)

«Европа является очень неудачным примером организации экономической и политической системы»

Спасибо за ваше приглашение посетить очень важную площадку — Гайдаровский Форум. Гайдар был моим хорошим другом, прекрасным экономистом и серьезным, выдающимся политиком.

Прежде всего: как связаны я и профессор Мау? Мы говорили в первой переписке об устойчивом развитии и о периоде нестабильности. Здесь есть проблема. Я не понимаю, что такое «устойчивое развитие». Это не нейтральный термин. Как его трактовать? Я думаю, что он недостаточно хорошо разработан. Идеологическая концепция его плоха, он не может быть серьезной основой для вдумчивых обсуждений.

Я думаю, что те, кто использует этот термин, действительно не хотят обсуждать, как вновь запустить мотор экономического роста, особенно в Европе, как увеличить темпы роста в развивающихся странах или как преодолеть бедность. Вот что действительно важно, а разговоры об устойчивом росте или развитии должны сводиться к тому, что нам необходимо убрать ненужные барьеры, нам нужно отказаться от некоторых операционных концепций. Те, кто использует термин «устойчивое развитие», являются заложниками устаревших экономических доктрин, которые не дают расти нам так быстро, как надо.

В 1970-е гг. многие «зеленые» взяли этот термин на вооружение. Я думаю, что нам очень нужно прояснить, что же он значит и какие еще идеологически заряженные и мотивированные термины используются у нас. Нужно об этом подумать и отказаться от многих.

Я жил в централизованной, в плановой экономике Чехословакии, как и в СССР, я кое-что знаю о необходимых предпосылках и условиях экономического роста и развития. Они включают развитую рыночную экономику, минимальное вмешательство государства. Частная собственность, ее очень высокая доля — чем меньше субсидий, тем лучше. И, конечно, нужны институциональные и правовые рамки, надлежащие рамки.

Многие считают, что это всем известно, и все это по всему миру признают, а 20 лет назад, когда у нас были серьезные перемены, которые в Центральной и Восточной Европе серьезно повлияли на наше развитие (кстати, Гайдар пытался здесь сделать что-то похожее), мы думали, что это все уже стало историей. Нет-нет, по-прежнему мы обсуждаем всё те же темы и вопросы.

Когда я говорю «здесь обсуждаем», я имею в виду прежде всего Европу, потому что Европа является очень неудачным примером организации экономической и политической системы.

Вот говорили о социально-ориентированной рыночной экономике (это немецкий термин), но она стала препятствием и барьером для экономического роста. Все это напоминает нам плановую экономику времен социализма в Чехословакии, и нам нужно отходить от тех практик управления экономикой. Европейская экономика зарегулирована, она перегружена социальными и другими обязательствами, она демонстрирует протекционизм, и все это не дает экономике Европы расти.

Кроме этой неэффективной экономической и социальной системы, Евросоюз становится всё более и более забюрократизированным и централизованным образованием. Все стремятся перейти к еще более тесному союзу. Это является доказательством, что плановая экономика и плановое общество бесперспективно. Оно ослабляет одну из самых сильных европейских особенностей — это традиционно высокий уровень демократии. Мы должны остановить де-демократизацию Европы.

Что касается второй части названия данной дискуссии, я не думаю, что нестабильность является надлежащим описанием того, что сейчас происходит в мировой экономике.

Я не думаю, что есть какая-то особая нестабильность в отличие от обычной, просто есть дисгармония тенденций развития, новое распределение динамики роста и богатства. Во многих частях света, например в странах БРИКС или схожих с ними, нет серьезной нестабильности, они растут довольно быстро, что неразрывно связано со всеми проблемами, дисбалансами, несоответствиями быстрого роста и состоянием мировой экономики.

В некоторых частях света мы можем сказать, что имеет место нестабильность, например в Европе. Там нет экономического роста, там высок уровень долга. Однако мне кажется, что европейцев устраивает текущее положение вещей, они не готовы к серьезным переменам. Я считаю, что будущие выборы в Евросоюзе не изменят ситуацию сколь-нибудь серьезным образом. Политическая бюрократия в Евросоюзе сильна, а простым людям внимания уделяется все меньше. Возможно, эта тенденция продолжится и в будущем. Я согласен с господином Монти: кризис в Европе — это не кризис евро, это кризис, который был создан евро, таким обменным курсом и процентными ставками и едиными ставками, единой монетарной политикой для очень разношерстного континента.

Мы не должны забывать о развивающихся странах. Многие из них демонстрируют чудесные, невероятные темпы роста и снижения уровня бедности в последние десятилетия. Особенно это характерно для Азии.

Сегодня бедность остается в основном проблемой Африки, потому что этот континент наименее интегрирован в мировую экономику. Изменения там возможны, если бы там была увеличена роль рыночной экономики и снижена роль правительства. Слишком сильное вмешательство правительства порождает коррупцию, снижает продуктивность всех процессов и приводит к разворовыванию помощи в целях развития.

Второй день Гайдаровского Форума-2014 был посвящен теме «Ресурсы и инфраструктура устойчивого развития». Он начался с пленарной дискуссии «Будущая индустриальная структура».

За последние десятилетия ускоренное развитие широкого круга технологий создало возможность формирования на их базе нового поколения производств. Эти технологии позволяют осуществлять быстрое проектирование сложных изделий, обеспечивают быструю и незатратную адаптацию изделий к требованиям заказчиков, позволяют гибко менять параметры устройств и производить индивидуализированные образцы.

С учетом развития подобных технологий, подкрепленных ростом производительности труда, повышением мобильности решений энергетического и ресурсного обеспечения, сокращается размер производств и растет мобильность современных производств. Это вызовет множество сопутствующих проблем, в том числе — социальных и политических.

Обсуждались вопросы: Какие перспективы открывают данные технологии для традиционных отраслей промышленности?

Какие возможности создают данные технологии для новых отраслей, для развития малых инновационных производственных компаний?

Насколько применение подобных технологий изменит структуру производства, возвращая его в развитые страны с высокой стоимостью рабочей силы?

Какие программы и формы поддержки нужны для развития перспективных производственных технологий, обеспечения доступа к ним инновационным производственным компаниям? Какие вызовы для рынка труда создает распространение этих технологий?

Модератором дискуссии выступил председатель правления ОАО «РОСНАНО» Анатолий Чубайс.

Денис Мантуров, министр промышленности и торговли РФ, считает, что на данный момент одним из перспективных направлений развития являются индустриальные парки. За счет такой организации высокотехнологичного бизнеса страны с несырьевой экономикой привлекают в свои производства существенные инвестиции. При этом он особо подчеркнул, что это направление технологического развития было создано «снизу», самим бизнесом. В работе индустриальных парков, согласно словам министра, занят преимущественно средний бизнес, являющийся «основным драйвером экономики». В связи с этим в текущем году будет принята специальная подпрограмма поддержки индустриальных парков, предусматривающая налоговые преференции для только что созданных компаний. Министр также отметил, что на данный момент в России ведут свою деятельность 36 индустриальных парков. Планируется открытие еще 80 в ближайшее время и 300 технопарков в течение следующих пяти лет.

По словам Алексея Пономарева, вице-президента Сколковского института науки и технологий, на данный момент новые индустриальные технологии (НИТ) также активно обсуждаются, как и нанотехнологии около 10 лет назад. Он считает, что современные возможности проектирования и изготовления материальных объектов делают возможным изготовление уникальных персонифицированных вещей не в массовом, а в единичном производстве. Такие технологии, по его мнению, могут быть использованы и в промышленности, и в быту, и в науке.

Эско Ахо, председатель совета директоров Eas tOffice of Finnish Industries, премьер-министр Финляндии (1991–1995 гг.), рассказал о международном опыте в области развития новых промышленных (цифровых) технологий, в том числе на примере компании Nokia Финляндии. При этом он особо отметил, что, по прогнозам, в результате внедрения новых технологий через 10–20 лет Финляндия потеряет до 50% рабочих мест.

Игорь Агамирзян, генеральный директор ОАО «РВК» говорил, что происходящая новая технологическая революция ликвидирует огромное количество массовых профессий, приведет к усугублению социально-экономической дифференциации общества, что в результате будет иметь глубокие социально-экономические последствия.

* * *

На четвертый день состоялась открытая дискуссия «Контуры посткризисного мира». С основным докладом выступил ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Владимир Мау.

Назвав кризис 2007-2008 гг. системным, В. Мау сделал обзор «глобальных реформаций», которые этому предшествовали. «В 70-е гг. начался структурный кризис на Западе, темпы роста упали. Появился неизвестный раньше элемент экономической системы — стагфляция, — отметил он. — На протяжении 70-х западные страны трансформировали свои экономии к новым вызовам информатизации и технологического развития. В Советском Союзе в это время формировалась модель обмена продовольствия и оборудования для добычи нефти и газа на энергетические ресурсы». Российский кризис 90-х гг. происходит из последствий европейского кризиса: «Советская трансформация была структурным продолжением западной трансформации 80-х... Со второй половины 1999 г. начался экономический рост, у которого было три источника: макроэкономическая стабилизация, восстановительный рост, высокие цены на нефть с привязкой к бурному росту экономики на Западе… В моем понимании, ключевой институциональной задачей является переход от экономики спроса к экономике предложения. Экономика предложения — это экономика низкой инфляции, низких процентных ставок, устойчивых налогов».

В.А. Мау убежден, что «будущая промышленность становится все более интеллектуальной. Появляются технологии, в которых не обязательно конкурировать по труду — важна доступность потребителя и исследователей, разработчиков».

Академик А.Г. Аганбегян был озабочен: «Почему мы после умеренного роста 3-4% за год перешли к стагнации? Закономерное сокращение связано с тем, что силы, тянущие экономику вниз, превышают те, что тянут вверх».

Алексей Комиссаров заметил: «В нашей стране проблема состоит в том, что краткосрочные цели являются более приоритетными, чем долгосрочные». Увы, не только в нашей стране.

Обзор подготовлен по материалам сайтов Института Гайдара, АНХиГС, Фонда Гайдара.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

Россия. Весь мир > Госбюджет, налоги, цены > magazines.gorky.media, 24 июля 2014 > № 1137513

Новая политическая география Европейского Союза

(европейские эксперты о кризисе в ЕС)

Власова Ксения Викторовна — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Европы РАН

…разразившийся три года назад кризис евро революционизировал общую политику Европы: основные политические партии стали бороться за свое существование; те же, которые считали себя частью европейского ядра, ощутили себя находящимися на его периферии; в самом сердце Европы возник огромный вакуум.

Недавно Европейский совет по международным отношениям опубликовал на своем сайте обширный аналитический труд коллектива европейских авторов*, которые приглашают нас переосмыслить наши представления о текущем кризисе и его возможные последствия для интеграционного процесса в Европейском Союзе. Приглашенные ученые и эксперты попытались определить, каково сегодня соотношение сил сторонников и противников евроинтеграции в различных государствах Евросоюза, а также задуматься об имеющихся возможностях поиска приемлемых решений по выходу из кризиса и вероятных преградах на этом нелегком пути.

Большинство из них отмечает, что разразившийся три года назад кризис евро революционизировал общую политику Европы: основные политические партии стали бороться за свое существование; те же, которые считали себя частью европейского ядра, ощутили себя находящимися на его периферии; в самом сердце Европы возник огромный вакуум. В силу сложившихся обстоятельств становится очевидным, что идея мультискоростной Европы, основанной на идее, что все государства-члены идут к общей цели, уже невозможна. Поэтому внутри стран Европейского Союза среди еврооптимистов и евроскептиков возникли новые столкновения, которые, как правило, касаются четырех различных проектов европейской интеграции.

Первый проект касается создания единой зоны евро, которая предполагает возникновение интегрированного банковского союза, наличие налоговой консолидации и установление мер, предполагающих возможность принятия объединенных политических решений. Второй проект — это создание единого рынка для спасения еврозоны. Полный распад еврозоны может уничтожить евро, в то время как большой скачок в направлении политического союза может сжать единый рынок, а такие страны, как Великобритания или Швеция, могут выйти из ядра Европы. Третий проект — о воссоединении Европы через расширение и политику соседства, основанной на идее трансформации нестабильных соседей через открытые рынки и прозрачные границы, также является жертвой жесткой экономии и политики времени кризиса. Четвертый проект исходит из «идеи глобальной Европы», согласно которой европейские страны объединят свои коллективные экономические, дипломатические и военные средства, чтобы занять ведущее место в мире, а не просто реагировать на решения, принятые в Вашингтоне или Пекине. Очевидно, реализовать это будет гораздо труднее, если глубокая интеграция в еврозоне идет рука об руку с близорукой политикой самостоятельной маргинализации, что в настоящее время, например, проводит нынешнее британское правительство.

Небывалый за последние годы рост скептических настроений вокруг общего европейского будущего позволяет экспертам утверждать, что внутри Европейского Союза возникла новая политическая география, которая перекроила давно существующие границы и внутри каждого европейского государства, и между странами. Согласно проведенному исследованию, современная перетасовка политической географии Европы происходит, по крайней мере, в четырех направлениях.

Во-первых, на уровне элиты: прежние политические силы из-за разразившегося кризиса оказались под огромным давлением и в настоящее время заменяются новыми политическими лидерами вне существующих партий либо популистскими движениями, характеризующими себя как «околокризисные».

Во-вторых, деление происходит между периферией и ядром: те страны, которые считали себя находящимися в центре Европы, ощутили собственное бесправие. Параллельно с этим процессом разделение произошло и между странами-кредиторами, и между странами-должниками.

В-третьих, в основном ядре Евросоюза наметился огромный разрыв. Хотя новый центр силы сместился из Брюсселя в Берлин, это не всегда приводит к более последовательной, не говоря уже об иерархической, системе управления. Потенциально непреодолимая пропасть возникла также между Парижем и Берлином, и хотя Германия в настоящее время подтвердила свою идентичность как проевропейское государство, она по-прежнему выглядит как «власть без цели». В то же время многочисленные европейские акторы рады наложить вето на любые предложения по выходу Европы из кризиса, что не позволяет всем 27 государствам — членам Евросоюза прийти к консенсусу по какому-либо единичному вопросу, не говоря уже о решении общих глобальных проблем.

Всё это приводит исследователей к последнему, четвертому наблюдению: единое комплексное видение европейской интеграции у Европейского Союза как целостного объединения стран отсутствует напрочь. Термин «политический союз» вошел в европейский дискурс, но пока единого мнения о его значении и полезности не наблюдается. Так, некоторые опасаются «еженедельного» подтверждения из Брюсселя или Франкфурта о том, что именно следует парламентариям других стран принять в течение предстоящей недели в своем собственном государстве. Другие, в свою очередь, жалуются на хрупкость европейского центра, который не в состоянии защитить их от более сильных государств и финансовых спекулянтов. Кроме того, в настоящее время в отдельных секторах были приняты краткосрочные решения, которые не могут составить единого целого и стимулировать энтузиазм граждан или рынков.

Перетасовка элит

С точки зрения ряда исследователей, рост скептических настроений в Евросоюзе и перетасовка политической географии на уровне национальных элит особенно заметны в таких традиционно проевропейских странах, как Германия, Греция и Финляндия.

По мнению греческого автора Г.Пагулатоса, к весне 2012 г. на 14 % больше греков считало Европейский Союз скорее «плохой», нежели «хорошей» идеей: разрыв между положительной точкой зрения на Евросоюз по сравнению с отрицательным отношением к нему, за последние два десятилетия достиг своего исторического максимума и составил более 60 %. Поэтому становится неудивительным тот факт, что традиционные проевропейские партии Греции (такие как ПАСОК) понесли тяжелые потери во время выборов в мае 2012 г., в то время как левые радикалы (СИРИЗА) и правые националисты («Хриси авги», или «Золотая заря») одновременно неплохо показали себя. СИРИЗА в четыре раза увеличила свою долю голосов на последних выборах и стала второй по численности партией в Греции после «Новой демократии».

Однако Греция не — единственная страна, где новые партии увеличили свой политический капитал во время предвыборной кампании, нацеленной против нынешней политики Европейского Союза. Большинство традиционных партий пытались выжить в политической травле от таких «новых малышей в блоке» («new kids on the block»), как нидерландская «Партия свободы», «Партия настоящих финнов», «Датская народная партия», английская «Партия независимости» или итальянское «Движение пяти звезд». Их реакция часто носила антиевропейский характер и была направлена на критику собственного правительства за его чрезмерно проевропейскую позицию. Например, в Финляндии в июне 2012 г. после саммита, посвященного еврозоне, основные партии в парламенте обвинили собственное правительство в превышении его полномочий в связи с использованием средств Европейского механизма стабильности (исследование финского автора Т. Тииликайнен). В свою очередь, в Нидерландах некоторые ведущие партии в парламенте приняли декларацию, требующую, чтобы правительство не вручало Брюсселю какую-либо часть своего национального суверенитета и не продвигалось к какой-либо форме политического союза (мнение голландских экспертов А. Шоты и Я.М. Вирсмы).

Тем не менее, по мнению немецких и французских авторов, в Германии и Франции правящие партии пока не находятся под влиянием новых антиевропейских идей. Однако становится очевидным, что общественность этих стран не желает принимать некоторых ключевых европейских политиков и предлагаемые ими проекты. Данные опросов общественного мнения показывают, что 51 % немцев предпочли бы покинуть еврозону, а один из опросов показал, что 77 % голосов направлено против «более тесной интеграции». Фактически «Пиратская партия» в Германии вскоре может стать еще одним «новым малышом в блоке», отобрав голоса у традиционно проевропейских, давно устоявшихся немецких партий (исследование немецкого ученого У. Гиро).

Исследователи приходят к заключению, что существующие общественные настроения с возвращением стабильности и роста могут измениться, а критика некоторых европейских политиков не должна рассматриваться в качестве оппозиции идеи европейской интеграции так таковой. Из чего следует вывод, что ведущие политические партии вполне могут заниматься антиевропейской риторикой, однако до тех пор, пока они придерживаются европейских рамок для решения текущих проблем. Успех новых партий не обязательно связан с критикой Европейского Союза, скорее, просто с общим недомоганием ведущих партий и с соответствующей национальной политической атмосферой.

Сокращение европейского ядра и разрастание периферии

Евросоюз всегда отличался своим многообразием, однако европейский кризис создал новые разногласия между государствами-членами ЕС: теперь разделение Европы происходит между ее ядром и периферией. Европейские лидеры уже отказались от идеи, будто бы все государства — члены Евросоюза между собой равны, и фактически признали, что существует увеличивающийся раскол, который ведет большинство наций — даже большие страны и членов-учредителей — от европейского ядра к периферии в процессе принятия решений. Существование внутри или вне общей системы уже не кажется вопросом суверенного выбора, а проистекает из различного рода уязвимости и дискриминационной политики. Термин «периферия» применительно к полноценным государствам-членам Европейского Союза в настоящее время очень часто используется в политическом дискурсе, порождая страх и недоверие. И это, очевидно, делает чрезвычайно трудным поиск совместного комплексного решения для выхода из нынешнего кризиса и перемещения интеграционного проекта в нужное русло.

Бюджетный пакт Европейского Союза был разработан странами-кредиторами для дисциплинированности стран-должников — но фактически без участия последних. Государства-кредиторы с гордостью назвали себя «тройкой стран», апеллируя к наивысшему рейтингу основных кредитных рейтинговых агентств, и дали странам-должникам унизительный акроним «государства-PIGS», который формально относится к экономике Португалии, Италии, Греции и Испании. Таким образом, де-факто Евросоюз стал играть роль палача для государств-кредиторов, тем самым подрывая позиции проевропейских политиков в государствах-должниках.

Анализ итальянских экспертов М. де Андриса и С. Франческо показывает, что даже такой член-учредитель одной из крупнейших экономик в Европе, как Италия, был помещен в «политическое управление доходами». Они показывают, как кризис евро в Италии, усугубленный внутренней жесткой экономией и реформами в конце десятилетнего болезненно низкого роста, ослабил любые возможные связи между Европой и развитием Италии, а у крупных итальянских компаний наметились отрицательные тенденции их дальнейшей экономической перспективы. Еще более ухудшило бы ситуацию возвращение на политическую арену Сильвио Берлускони с его антинемецкой и антиевропейской риторикой, которая рискует еще больше отдалить Италию от континентального мейнстрима.

Статья испанских авторов Х.И. Торребланка и Х.М. де Арейлца демонстрирует, что и Испания — другая крупная и богатая страна ЕС — оказалась буквально стиснутой многочисленными проблемами. Европейский Союз продолжает оказывать давление на страну для обеспечения дополнительных мер жесткой экономии и выполнения формальных показателей по сокращению дефицита. В то же время меры жесткой экономии мешают экономическому росту Испании, требуя такого сокращения ее национального долга, что страна может оказаться в дефляционной спирали. Наблюдая оттеснение предлагаемых сокращений на здравоохранение, пенсии и образование, испанское общество параллельно с этим демонстрирует признаки волнения. И, что еще хуже, многие представители каталонской политической элиты, «обижаясь» на потерю популярности, связанную с жесткой экономией, присоединились к сепаратистскому лагерю.

Значительные тревоги наблюдаются и за пределами еврозоны. Чехия и Великобритания отказались подписать «Бюджетный пакт ЕС», наложив на него вето. Кроме того, чиновники обеих этих стран намерены добиваться пересмотра своих позиций в Евросоюзе и передачи некоторых полномочий обратно из Брюсселя в национальные столицы (как показывает статья чешского автора П. Друлака, Чехия уже попросила Европейский совет отказаться от «Хартии Европейского Союза по правам человека»).

Новички Евросоюза, такие как Польша и Болгария, не ограничиваются ростом евроскептицизма, однако опасаются, что развивающаяся тенденция Европы двух или более скоростей будет относить их к периферии. Польша и Болгария подписали «Бюджетный пакт ЕС», но в связи с неполным выполнением необходимых критериев приема по вступлению в еврозону они чувствуют себя более уязвимыми вне зоны единой валюты. Тот факт, что переговоры по поводу будущего еврозоны не особенно прозрачны, увеличивает их чувство подозрительности и неуверенности. И, как показывает исследование болгарского эксперта Д. Смилова, наступление кризиса в Европе обнажило в Болгарии «комплекс неполноценности», что вызвало тревогу от положения ее неполного членства, поскольку Болгарии не хватило времени почувствовать все преимущества от своего вступления в Евросоюз до начала кризиса.

Польша и Болгария считают, что планы создания отдельного бюджета еврозоны имеют целью лишить их доступа к ресурсам Европейского Союза и к ключевым решениям Европарламента. Вот почему у этих стран них нет никаких сомнений, что положительных решений относительно будущего еврозоны не существует, и это, конечно, может сказаться на их собственном благополучии: ведь бóльшая часть банков и инвесторов, действующих на болгарской и польской территории, происходит из еврозоны. И вот почему Болгария и Польша видят дальнейшую интеграцию без единого валютного пространства как шаг на пути создания новых разделительных линий в Европе. Первоначально же они решительно поддерживали проект интеграции, поскольку речь шла о преодолении разногласий в Европе. Однако теперь и Болгария, и Польша обнаружили, что дальнейшая интеграция фактически может намеренно или неявно генерировать новые барьеры между государствами-членами Евросоюза.

Ядро, которое невозможно удержать

Еще более тревожны для будущего Европы те трещины, что возникли в его центре. Наиболее важные решения, одобренные в течение последних двух лет, были приняты фактически без участия Европейской комиссии или Европейского парламента. Европейский совет и президент больше присутствовали в коридорах власти, но главным образом в роли почтальонов, доставляя сообщения из одной европейской столицы в другую. По сути, Европейский центральный банк и даже Международный валютный фонд были более влиятельны, нежели любой из институтов в Брюсселе.

Германия была воспринята многими как ключевой игрок, но, как показывает исследование немецкого аналитика У. Гиро, она воспринимается скорее жертвой неправомерного поведения других государств, нежели лидером, навязывающим свою волю другим. Хотя правительство Ангелы Меркель неоднократно говорило о дальнейших шагах в направлении интеграции и политического союза, но важнейшие детали этих предложений до сих пор неизвестны. Что неудивительно, принимая во внимание текущие общественные настроения в Германии и предстоящие парламентские выборы. Недавний опрос общественного мнения в Германии показал, что 70 % немце не хотят создания «Соединенных Штатов Европы», при этом большинство из них также предпочитают, чтобы Германия вообще покинула еврозону. Другие институты немецкого государства, такие как Центральный банк или Конституционный суд, вообще не в восторге от дальнейшей интеграции, в отличие от Меркель и ее министров в составе нынешнего коалиционного правительства. Вне всякого сомнения, немецкие мандаты являются проевропейскими, однако «Европа Германии» и «Европейский Союз» синонимами не являются. Чтобы справиться с кризисом, Берлин полагался на двустороннюю дипломатию, а не на общие европейские институты. Роль Европейского совета главным образом была сведена к озвучиванию клише, которое предлагает немецкое руководство. Кроме того, наибольшее беспокойство в Германии вызывает то, что нет ощущения как-то управлять соответствующим воздействием на страны-должники. Меркель говорит о «политическом союзе», однако на самом деле она хочет изъять экономику из национальной политики и закрепить основные решения в определенной последовательности. В результате ее основные предложения сводятся к более жестким правилам, аскетизму и введению санкций, нежели к гибкости и стимулам (хотя в последнее время ведутся разговоры о финансовых средствах для поддержания конкретных реформ).

Позиция Германии подкрепляется мнением таких небольших, но богатых государств, как Нидерланды, Финляндия и Австрия. Однако до сих пор они действовали больше как игроки с правом вето, чем как конструктивно мыслящие партнеры, способные предложить общеевропейский путь выхода из кризиса. Они также считают, что Германия слишком мягко относится к странам «коррумпированного Юга». Это не могло не разочаровать тех европейских лидеров, которые настаивали на политике, направленной на стимулирование экономического роста и ратующей за более щедрые финансовые взносы из таких богатых европейских государств, как Германия.

Франция традиционно считает себя европейским лидером, но, как показывает анализ французского исследователя Т. Кло, президент Франции Франсуа Олланд еще выскажет свое мнение относительно дальнейшего развития Европы и собственное видение будущей политической формы континента. Кажется, Олланд убежден, что ни одна реформа европейского договора в настоящее время не может быть решена без проведения пробного референдума во Франции, поэтому он так сопротивляется оказываемому давлению со стороны немцев. Напротив, президент выступает за то, что он называет intégration solidaire, утверждая, что дальнейший путь в еврозону и Европейский Союз должен быть постепенным процессом глубокой политической, экономической и социальной интеграции, а новые формы наднациональной солидарности (такие как евробонды) должны быть первоначально согласованы, а затем институционально изменены. Это полная противоположность видению Меркель, которая настаивает на институциональных изменениях до введения новых наднациональных форм солидарности.

Еще не столь давно Италия и Испания были в состоянии повлиять на ход европейской политики. Однако сегодня оба эти государства в результате финансового кризиса ослабли и не в состоянии эффективно аргументировать свою позицию. Обе страны кажутся разочарованными немецкой настойчивой политикой жесткой экономии, но они не могут противостоять Германии через баланс силовой политики (или «коалиции проигравших»), ибо им необходимо сотрудничество с немцами, чтобы выйти из кризиса. Таким образом, политика в центре еврозоны зашла в тупик.

Поиск приемлемого проекта

Гельмут Шмидт однажды сказал: «если у вас есть видéния, если вам кажется, — следует проконсультироваться с психиатром», и нынешние европейские лидеры в целом придерживаются его тезиса. Каждое европейское правительство в большей степени руководствуется прагматизмом, нежели идеологией. По мнению авторов, проблема заключается в том, что политика даже небольших, но последовательных шагов может работать только тогда, если она руководствуется определенным чувством направления. Картина, складывающаяся после исследования, проведенного экспертами Европейского совета по международным отношениям, показывает, что европейские лидеры все еще не потеряли направления, по которому они двигались в течение последних десятилетий. Эксперты предлагают несколько последовательных ответов для запутавшейся и нетерпеливой общественности. Представленное понятие «политический союз» зыбко и неопределенно. Индивидуальные решения по преодолению кризиса рассматриваются в качестве руководства для решения национальных проблем, а не для достижения какой-либо общеевропейской цели. Похоже, современным лидерам не хватает уверенности, смелости и воображения, чтобы направить Европейский Союз к каким-либо общим усилиям.

К сожалению, избежать более глубокого кризиса Европе не удастся. Рост в Европе требует не только жестких санкций, но и значительных стимулов.

Бремя урегулирования не могут взять на себя только государства-должники: страны-кредиторы тоже должны внести свою долю для корректировки. Разделительные линии в Европе могут быть преодолены, если новые программы сотрудничества будут открыты для всех государств, а не только для некоторых из них. Очевидно, требуется уважительное отношение к разнообразию и автономии отдельных государств — членов ЕС. Что также диктует подписание нового социального контракта между европейцами, а не просто еще одного межправительственного договора.

Эксперты попытались смотреть на Европу не с вершины европейской пирамиды, а с позиций всех европейских граждан, которые думают и голосуют, а выбранные ими представители пытаются оправдывать полученные мандаты. Это предполагает, что новому европейскому проекту необходимо будет сосредоточиться на проблемах, которые важны для обычных граждан, а не для элиты, работающей в «брюссельском пузыре». И это также допускает, что европейские лидеры должны пытаться создать структуру для всей Европы, а не только для еврозоны, показывая, как необходимый процесс интеграции в еврозоне может быть совместим с другими европейскими видениями единого рынка размером с континент, с наличием умиротворенных соседей и сильным европейским полюсом в многополярном мире. Такой вывод может не привести к исполнению «великой исторической мечты», но может вдохновить на принятие последовательных действий на пути к лучшему европейскому будущему.

Примечание

* The New Political Geography of Europe // URL://http://www.ecfr.eu/page/-/ECFR72_POLICY_REPORT_AW.pdf. Европейский совет по международным отношениям – организация, основанная в 2007 г. известными представителями европейских политических элит, стремящимися к усилению роли Европы в мировой политике. ЕСМО проводит анализ по актуальным темам внешней политики и безопасности и является первой панъевропейской фабрикой мысли, имеющей офисы в семи столицах Европы – Варшаве, Берлине, Лондоне, Мадриде, Париже, Риме и Софии.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

Спотыкающийся медведь, парящий дракон: мог ли Советский Союз пойти по китайскому пути?

Из цикла лекций Фонда Гайдара об экономической истории России XX века в Политехническом музее

Профессор Харрисон — историк экономики, специализирующийся на советской экономике. Он стал одним из первых экономистов на Западе, работавший с российскими архивами практически сразу после распада Советского Союза. Его работы привнесли новое понимание российской и советской экономики в общепринятые взгляды экономистов и экономических историков. Текущая работа связана с политической экономикой советских секретных служб.

Марк Харрисон ранее возглавлял кафедру экономики в University of Warwick, в настоящее время участвует в исследованиях Hoover Institution при Stanford University и кафедры East European Studies в University of Birmingham.

В апреле 2012 Марк Харрисон (Mark Harrison), профессор кафедры экономики University of Warwick стал лауреатом Российской Национальной премии по прикладной экономике за свое исследование, которое заполнило пробел в ключевом периоде российской экономической истории: им была дана оценка показателей национальных счетов России в период 1913–1928 гг. Профессор Харрисон разделил успех премии с Андреем Маркевичем, профессором Российской экономической школы. Тема исследования — «Первая мировая война, Гражданская война и восстановление. Национальный доход России в 1913–1928 гг.» (Andrei Markevich,

Mark Harrison. «Great War, Civil War, and Recovery: Russia’s National Income, 1913 to 1928» // Journal of Economic History, Vol. 71, Issue 03, 2011). Премия присуждена за воссоздание целостного статистического представления экономического развития России в начале XX века. Реконструированные данные восполняют существовавшие ранее пробелы в статистике и открывают возможность для дальнейшего исследования экономической политики государства в рассматриваемый период с применением современных методов анализа.Российская Национальная премия по прикладной экономике учреждена ведущими российскими учебными, исследовательскими и экспертными организациями в области экономики и присуждается раз в два года.

Харрисон: Я начну с судьбоносной встречи Михаила Горбачева и Дэн Сяопина в 1989 году. Эта встреча оказалась судьбоносной потому, что через три недели после отъезда на главной пекинской площади Тяньаньмэнь прошли массовые выступления молодежи. Они были весьма жестоко подавлены. Спустя полгода пала «берлинская стена». В тот момент Горбачёв был героем. Но, вероятно, он не мог предвидеть будущее — ни своё, ни страны, которую он возглавлял как генсек.

Вот картина эволюции двух экономик на протяжении довольно долгого периода — почти до сего дня. Вы можете чётко видеть, как русский «медведь» стал спотыкаться, а китайский «дракон» воспарил. Интересно, что на этом графике к 2010 году линии пересекаются. Это показатели ВВП на душу населения для двух территорий. Но я хочу подчеркнуть: это не нынешняя Россия, а вся территория бывшего СССР — и Китай. Ни один советский лидер — от Ленина до Горбачёва — не мог представить себе, что настанет день, когда Китай будет богаче, чем СССР. Также нужно сказать: Китай развивается такими темпами, что момент пересечения двух линий наступит в следующем году или уже в этом, в любом случае — очень скоро. Конечно, это то, чего нельзя было предвидеть.

Теперь я сравню реформы, происходившие в Китае и в СССР. Часто говорят, что преимущество Китая было в том, что сначала можно было провести экономические реформы, а политические оставить на потом. Но это не совсем так, потому что СССР сначала пытался провести экономические реформы, практически те же реформы, что и в Китае, но безуспешно. Вот что интересно и важно. Преимущество Китая, в первую очередь, было в том, что это Китай. Я ещё буду говорить о том, чтó имеется в виду. Но дорога, по которой пошел Китай, тогда была близка к дороге, которой шёл СССР, и сейчас путь Китая тоже близок тому пути, по которому идёт Россия.

Итак, что же такое «китайская модель»? Начну с того, что предлагают её сторонники, а затем расскажу, что есть на самом деле. Сторонники и защитники китайского варианта говорят, что первым источником преимуществ для Китая является меритократия. Это означает, что китайские лидеры могут пробиться к вершине власти, и этот процесс не будет замедлен процедурой демократических выборов. Второе преимущество — это автократия. Часто говорят, что в Китае существует эффективная автократия, при которой один лидер принимает решения и проводит их в жизнь без конфликтов между различными группами населения, без возникновения неизбежных финансовых тупиков (fiscal gridlock), которые так характерны для демократических режимов. Наконец, власти в Китае делают долгосрочные инвестиции в инфраструктуру, транспорт, отвечают общественному запросу, а не личным интересам верхушки.

Эти аргументы сами по себе не объясняют, кáк Китай справляется с главным вызовом современности — необходимостью последовательной политики реформ (continious policy reform). Есть предел развития мирового производства, который, по мере совершенствования технологий и прогресса, всё больше отдаляется. И странам приходится постоянно реформировать свои институты и стратегии, чтобы соответствовать уже достигнутому уровню развития. Это можно представить так: простая задача — осуществить переход миллионов рабочих рук из низкоэффективного сельского хозяйства в высокоэффективное промышленное производство или в сферу услуг. Но это только первая стадия в процессе экономического развития. Дальше нужно сделать более сложные шаги: инвестировать в человеческий капитал и развивать соответствующие инновации. Первый шаг можно сделать безо всякого инновационного развития, за счёт использования уже существующих и проверенных технологий. Но чтобы поддерживать достигнутый уровень, всегда нужно развиваться дальше. В частности, реформы всё время должны преодолевать сопротивление частных интересов. Вопрос в том: как Китай смог достичь этого?

То, как экономисты характеризуют китайскую систему, можно суммировать в выражении, которое проще сказать на русском, чем на английском: регионально-децентрализованный авторитаризм (regionally decentralized authoritarism, RDA). Это можно объяснить так: Китай — это одна страна, у которой 31 экономика. Все эти экономики — это провинции Китая, которые больше интегрированы с глобальной экономикой, чем со своими соседями. Идея РДА в том, что при помощи системы отбора кадров китайские власти устроили соревнование между провинциями. Это соревнование и стало той силой, которая подняла бóльшую часть Китая из нищеты. Эта идея исходит из того, как экономисты понимают, как следует управлять предприятиями. Сейчас я начну издалека и объясню, как это связано с Китаем.

Традиционная модель крупного промышленного предприятия называется унитарной формой организации (unitary form). Её можно свести к трём функциям: закупки — производство — продажи. Предприятие имеет подразделение, которое поставляет продукт; подразделение, которое обрабатывает его, и подразделение, которое продаёт полученный новый продукт. Эти три функции дополняют друг друга, и предприятие не сможет работать, если исключить хоть одну из них. Менеджер по закупкам не соревнуется с менеджером по продажам, невозможно оценить, кто работает лучше, и следует вознаграждать всех по их способностям, ибо все делают одно общее дело.

Но в ХХ веке появились новые принципы организации производства. Вот пример. Идея многофилиальной компании (multi-divisional form) в том, чтобы создать конкурирующие друг с другом бренды в рамках одной компании. В качестве примера приведу Proctor&Gamble и три их бренда — «Тайд», «Жиллет» и «Дюрасел». Эти подразделения Proctor&Gamble не комплементарны, они соревнуются друг с другом. И преимущество в том, что можно увидеть, какое подразделение работает эффективнее, и наградить его менеджеров лучше, нежели менеджеров другого подразделения. И экономисты как раз и говорят о том, что китайская модель РДА делает экономику страны похожей на экономику многофилиального предприятия. Вместо подразделений — провинции. Возьмём для примера три: Женьшень, Шанхай и Шаньдун. Они соревнуются друг с другом, и элиты регионов несут ответственность за успехи и неудачи своей провинции. Центр может оценить эффективность каждого регионального руководителя и вознаградить его соответственно. Структура китайского государства: 22 провинции, 5 автономных регионов, 4 муниципалитета в статусе провинций и т. д. Но важно обратить внимание на количество населения одной китайской провинции — это в среднем 45,7 млн в 2011 году, то есть масштаб отдельной крупной страны.

Внесу некоторые поправки в понятие РДА. Во-первых, децентрализация касается только экономики: центр жёстко контролирует кадры, и именно политическая централизация делает возможной экономическую децентрализацию. Руководители в провинциях не обладают полной свободой действий: центр либо поощряет, либо запрещает инициативы на местах. Далее: меритократия в Китае не является чистой. Не только показатели экономического роста, но и знакомства и связи руководителей являются показателем успеха региона. И в партийной карьере они имеют гораздо более важное значение. Связи и развитие комплементарны: если региональный лидер показывает хорошие результаты, но не имеет связей, то он высоко не продвинется; если он имеет связи, но не показывает результаты, ему также будет сложно; но если он имеет хорошие показатели и хорошие связи, то он поднимется. В-третьих, РДА не всегда производителен, он может быть и разрушительным. Это зависит от целей, которые центр определяет для провинций. Во время Большого скачка и Культурной революции целями были мобилизация и репрессии; РДА был «эффективен», но в очень плохом смысле: последствия оказались трагическими, погибли миллионы людей. По-настоящему производительным РДА стал тогда, когда Дэн Сяопин поставил провинциям цель обеспечить экономический рост.

Итак, РДА — вот основа быстрого экономического роста Китая. Коротко суммирую его суть: провинции реагируют на сравнительную оценку эффективности их действий центром; авторитаризм является столь же важным элементом РДА, как и децентрализация экономики; при этом сохраняется жёсткая централизация политической власти; эффективность оценивается и с экономической, и с политической точек зрения; эффективность РДА полностью зависит от того, какие задачи ставит перед регионами центр.

* * *

Теперь перейдём к Советскому Союзу. Многие говорят, что СССР — это пример того, как не надо проводить реформы. Но это не совсем так. Просто Горбачёв отдал предпочтение политическим, а отнюдь не экономическим реформам. Не случайно Дэн Жифань, сын Дэн Сяопина, сказал: «Мой отец считает, что Горбачёв идиот». Дэн Сяопин отложил политическую реформу и поставил во главу угла экономику, тем самым он спас Китай. Еще в 1978 году Дэн провёл в жизнь политику «четырёх модернизаций» (в сельском хозяйстве, промышленности, науке и обороне). Когда наступил 1989 год, Дэн Сяопин сказал «нет» пятой модернизации — демократии, и в результате коммунистическая партия сохранила полноту власти и контроль над государством в целом. В этом и есть главное различие между китайским и советским вариантами.

Однако часто из виду упускают два важных момента. Во-первых, институты современного Китая очень сильно напоминают институты послесталинского СССР: «знакомства и связи» определяют возможность доступа к ресурсам, центр стоит выше закона, регионы удовлетворяют запросы центра, отправляя им только простейшие показатели экономического роста. Благополучие граждан в этой системе является просто случайным сопутствующим фактом, а не результатом целенаправленной политики. Во-вторых, часто забывают, что Горбачёв тоже пытался провести все те реформы, которые были сделаны в Китае. Причём делал он это в тот момент, когда в СССР и Восточной Европе воспринимали китайские реформы как пример для подражания. Иначе говоря, история советских реформ конца 1980-х гораздо больше похожа на китайский путь, чем принято считать.

Вот таблица, в которой сравниваются реформы институтов в двух странах. Обе страны прошли через коллективизацию, первую пятилетку, которая уничтожила частную собственность, через голод, спровоцированный продовольственной политикой государства. А затем в СССР было несколько попыток внедрить нечто очень похожее на китайскую систему семейной ответственности в сельском хозяйстве. В Советском Союзе это называлось «звено», и таких попыток было три. Был и период, когда Советский Союз пробовал вариант РДА — с 1957 по 1965 год, гораздо раньше, чем Китай. Похожие попытки были и в последние годы истории СССР. Почему же то, что сработало в Китае, так и не сработало в Советском Союзе?

Конечно, не может быть одного простого ответа на этот вопрос. Нельзя игнорировать большие различия в исходных условиях для Китая и СССР. Первое — это масштаб экономики, второе — изначальный уровень развития. Я буду говорить о том, как центр формулирует задания и цели для регионов, как центр оценивает эффективность регионов, самодостаточность регионов, и о том, имел ли РДА исторические корни в СССР и Китае.

Сравним показатели Китая, взятые за 1978 год (момент начала модернизации), а для СССР — за 1985 год (начало правления Горбачёва). В Китае народу было в три раза больше, но СССР был гораздо богаче Китая, и на этом я ещё сосредоточу своё внимание. Также видно, что Китай в тот момент всё ещё оставался аграрной страной, тогда как в СССР сельское население было уже не так велико. В экономике Китая государственные предприятия имели не столь большое значение, как в СССР. В Китае же на той стадии больше различных форм владения имуществом.

Теперь я поговорю о конструкции (design) политики государств. До 1957 и после 1965 года советская экономика управлялась как предприятие с унитарной формой организации. Существовало множество отраслевых министерств, но они дополняли друг друга, а не конкурировали, и невозможно было оценить, работает ли министр чёрной металлургии лучше, чем министр торговли или лёгкой промышленности.

В недавней работе Андрея Маркевича и Екатерины Журавской был сделан анализ хрущёвского периода, в который система единых промышленных производств была свёрнута, а полномочия были переданы 105 региональным совнархозам. Это фактически означало, что были введены РДА и оценка сравнительной эффективности разных регионов. Изменились ли показатели экономики? Некоторые регионы развивались, другие переживали стагнацию, в целом же экономический рост не ускорился. В 1964 году Хрущёв был смещён, а через год были упразднены совнархозы. Что же пошло не так, почему эта система не заработала? Соревнующиеся регионы должны были стать самодостаточными, они не должны были зависеть друг от друга. 105 совнархозов — это 105 маленьких регионов с населением около двух млн человек, а в Китае уже в 1964 году население провинции в среднем составляло 20 миллионов. Английский экономист Ноув приводит множество историй о том, как советские руководители в регионах улучшали свою сравнительную оценку за счёт соседних регионов, что вредило развитию каждого региона в отдельности. Эконометрический анализ Маркевича и Журавской показывает, что более независимые, многоотраслевые, самодостаточные регионы процветали за счёт узкоспециализированных соседей, совнархозов было слишком много, они были слишком мелкими, и всё это делало советский вариант РДА игрой, которая не стоила свеч.

Почему же всё было так плохо разработано и реализовано? Не было необходимости делить страну на 105 регионов, и уже в 1962 году совнархозы были укрупнены, их стало 47 — шаг в верном направлении. Однако в среднем население в 4-5 млн на регион по-прежнему было недостаточным, и это только отсрочило неудачный конец реформы. Проблема заключалась в том, что у властей отсутствовала заинтересованность властей в проведении последовательных реформ. Я думаю, что причина этой нехватки желания и заинтересованности в том, как вообще советские лидеры понимали реформы. Они думали так: наша экономика почти совершенна, нужно только сделать ещё один шаг — и она станет идеальной. Эта идея была глубоко укоренена в политическом дискурсе. Исторически сложившиеся традиции также поддерживали эту убеждённость советского руководства.

В XIX веке Российская империя практически не имела работающих государственных институтов. Роль губернаторов сводилась к тому, чтобы просто поддерживать и соблюдать установленный порядок. Советский режим несколько модернизировал эту систему: например, при Сталине регионы получали новые задачи от центра — региональные наряды на зерно или на аресты и депортации. Но такие задачи выполнить гораздо проще, чем организовать региональный экономический рост. И секретари обкомов даже не пытались ставить себе задачи по развитию экономики той или иной области.

Можно задаться вопросом: почему в Восточной Европе РДА также не дал результатов? Ведь если отдельная область в Советском Союзе была слишком мала, то страна Восточной Европы по размеру как раз была похожа на китайскую провинцию. При коммунистах каждая социалистическая европейская страна могла экспериментировать с экономическими моделями. Но мы не видим соревнования между восточноевропейскими странами. Не было и конкуренции кадров между разными странами, Москва не могла сказать: «У чешского лидера всё неплохо получается, давайте возьмём его в наше Политбюро». Для Москвы главной целью было не развитие и экономический успех союзников, а стабильность в регионе и военная взаимопомощь. Наконец, границы были закрыты, рабочая сила не могла перетекать из региона в регион, как это было в Китае, из одной страны в другую. Поэтому РДА не сработал не только в СССР, но и в соцстранах Восточной Европы.

Вернёмся к Китаю. Мы видим здесь традицию, сформировавшую предпосылки для создания РДА задолго до прихода коммунистов к власти. Еще в эпоху Цинь Китай управлялся меритократией при наличии централизованной политической власти и децентрализованной экономики; управление осуществляли обученные и мотивированные кадры, а не закон. И на протяжении столетий границы китайских провинций не менялись. Кроме того, у Китая было большее желание проводить реформы. В ХХ веке произошли два кризиса легитимности, два момента, когда власти могли сказать: хватит, больше никаких реформ. Первый момент — после смерти Мао Цзэдуна, когда Китай был одной из беднейших стран мира, изолированной от других государства. Но реакцией были «четыре модернизации» Дэн Сяопина, развитие частного предпринимательства и деколлективизация сельского хозяйства. Это явно давало понять, что постоянные реформы продолжатся. А несколько лет спустя, в ответ на падение «берлинской стены», Дэн Сяопин в 1992 году совершает свою «Южную поездку», давая понять, что масштабные реформы будут продолжаться, и ответом на это становится бурное развитие частного сектора в Китае.

Итак, теперь мы поняли, как реально работает китайская модель. Остаётся ответить на два вопроса: можно ли скопировать эту модель и нужно ли это делать? Единственной страной в мире, которая по своим размерам может соперничать с Китаем, является Индия. Но в Индии существует многопартийная демократия, политическая власть не является централизованной, а также нет традиций и убеждений, на основе которых можно было бы строить РДА. Следующие по величине населения страны — это Индонезия и Бразилия. Численность их населения соответствует численности населения СССР в 1960-е, но обе страны также имеют развивающиеся демократические режимы. Для развивающихся стран, в том числе для небольших стран Азии и Африки, единственным результатом копирования китайской модели будет развитие авторитарного политического режима.

Следует ли вообще копировать такую модель? РДА является не единственным способом достижения быстрого экономического роста. Азия в ХХ веке продемонстрировала множество разных возможных путей. В азиатских странах с конфуцианскими традициями, как и в Китае, множество небольших экономик после Второй мировой войны политической стабильности в этих странах способствовали авторитарные режимы; затем последовал быстрый экономический рост, часто стимулируемый государством (можно вспомнить Южную Корею или Тайвань, где большую роль сыграл частный сектор); в итоге эти страны пришли к демократии мирным путём. Если мы говорим о Европе, то здесь распад СССР имел самые разные последствия. Некоторые страны обеднели, другие получили возможность встать на путь рыночных реформ и демократии, и теперь в них уровень свобод выше, чем в Китае, а уровень жизни выше, чем в России.

Итак, был ли китайский путь открыт для Советского Союза? Благоприятных факторов было два: большое население и стремление к развитию. Но не было всего остального, что было в Китае: быстрого эффекта от первых реформ, исторической традиции поддержки РДА, понимания, что РДА для стимулирования экономики нужно длительно использовать, а также не было сильной политической воли для проведения последовательных реформ. К 1989 году командная система экономики в СССР исчерпала свой ресурс, власти испробовали всё, но ничто не помогло. Это был тупик, но мало кто это понимал. Я начал лекцию с рассказа о визите Горбачёва в Пекин в 1989 году. В 2013 президент Китая едет с первым официальным визитом в Россию. Вопрос в том, как относится президент В.В. Путин к китайскому варианту развития?

Вопрос: У меня вопрос, касающийся ситуации в экономике Китая сегодня. Вы говорили, что каждая китайская провинция больше интегрирована с мировой торговлей, чем с соседними регионами, но сейчас мы видим сокращение производства в Китае, и власти пытаются компенсировать это стимулированием внутреннего спроса. Будет ли РДА работать в таких условиях?

Харрисон: Очень интересный вопрос. Экономика Китая своим ростом обязана экспорту. Уровень потребления в Китае — один из самых низких в мире. Вы правы, сейчас проблема Китая в том, что идёт замедление глобального экономического роста. Я считаю, что китайская модель в целом сохраняет свою жизнеспособность, но есть целый ряд рисков. Надо понимать, что китайская экономика — это не совсем свободная рыночная экономика. Китайский предприниматель получает свободу развивать производство и продавать товары, только если он доказывает свою лояльность режиму, если власти и партия доверяют этому предпринимателю. В нынешних условиях замедление глобального экономического роста стимулирует ориентацию местных производителей на внутренний спрос. Степень монополизма, в том числе внутри провинций, во многом смягчается и ограничивается ориентацией на экспорт, который оказывает дисциплинирующее влияние на китайские компании. И ориентация на повышение спроса внутри провинций может иметь негативное воздействие, ослабить это смягчающее влияние со стороны экспорта. Результатом может быть усиление тенденций, которые характерны для монополистически организованной экономики: ориентация на получение ренты и дополнительных прибылей за счёт регионального монополизма.

Вопрос: У меня такое мнение, что экономику без политики и политику без экономики рассматривать невозможно. Если по времени одно совместить с другим, то мы увидим, что элиты, которые управляют государством, одни — ничего не боятся (это китайцы), а другие очень опасаются внешних факторов. Например, Индира Ганди была застрелена, Улоф Пальме, который в Швеции три или четыре раза избирался премьер-министром, тоже был убит, было ещё немало примеров. В Советском Союзе даже была шутка, что единицей времени должен быть один генсек, примерно равный одному году. Мне кажется, что если посмотреть на те времена, то Горбачёв очень сильно чего-то боялся. Вопрос в том, чего мог опасаться Горбачёва?

Харрисон: Я не могу дать прямой и определённый ответ, но думаю, Горбачёв боялся войти в историю как ещё один диктатор, ещё один репрессивный правитель. Не думаю, что китайские лидеры ничего не боятся, полагаю, они даже очень боятся появления массового недовольства и предпринимают усилия, чтобы избежать этого. Но важнее не страх, а оптимизм или пессимизм режима. Пессимистически настроенный режим либо сдаётся, либо начинает войну. Пример такого режима, который выбрал войну, это Северная Корея, а у Горбачёва был единственный выбор — сдаться. В этом плане китайские лидеры настроены оптимистично, они считают, что история на их стороне, и им не надо совершать неразумные поступки и действия.

Вопрос: Насколько я понял из вашей лекции, власть в Китае разделяется на экономическую и политическую, существуют две разные элиты. Меня интересует, как в Китае удалось сделать так, что эти элиты не конкурируют между собой. Ведь интересы крупного бизнеса всегда состоят в том, чтобы стоять у власти и подстраивать её под свои интересы.

Харрисон: Я хотел бы повторить то, что уже говорил: в Китае, чтобы вести бизнес, нужно демонстрировать лояльность коммунистическому режиму. И экономическая элита выражает согласие с тем, что говорит и делает политическая элита. Но я не согласен с тем, что бизнес-элита всегда жаждет пробиться к власти, я считаю, что единственное, чего она хочет, — это чтобы ей дали спокойно вести бизнес. Множество различных примеров — Китай, США, Германия... Есть много разных способов, как бизнесу ужиться с политической элитой. В капиталистической экономике бизнес и политика разделяются, хотя между ними и есть связи. В Китае я вижу общество, в котором политическая и экономическая элита чётко соблюдают правила игры.

Вопрос: Вы отметили, что в некоторых восточноевропейских странах сейчас уровень жизни выше, чем в странах бывшего СССР. В каких странах это так, а в каких — нет? И ещё один вопрос: что вы думаете о последних случаях назначения бывших оппозиционеров в России и Китае на посты региональных управленцев? Это тренд, и к чему это может привести?

Харрисон: На первый вопрос я отвечу, не приводя цифры, которые я забыл, хотя 20 лет назад помнил наизусть все выкладки. Но вы можете написать мне, и я обязательно их приведу. Речь не только об экономике, но и о политических выборах. Идея присоединиться к Евросоюзу, которая десять лет назад казалась отличным выбором, теперь уже таковой не кажется. Но здесь нужны цифры и более детальный ответ, который я могу вам дать в переписке по e-mail.

Ваш второй вопрос, насколько я понял, касается политического протеста и отношения к нему в Китае и в России. Китай тратит огромные средства на предотвращение протеста при помощи контроля над СМИ и Интернетом. И эти меры очень успешны, достигается политическая и социальная стабильность. Но вот в чём риск. Когда возникают проблемы на местном уровне, китайские власти часто говорят: хорошо, мы проведём эксперимент по внедрению демократии на региональном уровне. Но есть уровень выше, на котором региональные правители очень чётко ориентированы на верхний эшелон власти. А демократия снизу приведёт к тому, что будут появляться и лидеры снизу. Этим процессом очень сложно управлять, но управлять всё же придётся. В китайской экономике сейчас множество проблем, связанных с экологией, и китайским лидерам придётся найти способ, как прислушаться к мнению населения. Я не знаю, каким образом они решат эту проблему, но им придётся её решать. В России происходят похожие вещи, здесь это тоже проблема. Их также можно решить путём демократизации или путём усугубления авторитаризма без разрушения существующего режима.

Вопрос: Во-первых, я всё-таки сомневаюсь, что соревнование провинций в Китае играет такую большую роль. Насколько мне известно, локомотивами развития были всё-таки специальные экономические зоны, которые были не в каждой провинции, и развитие провинций до сих пор весьма неравномерно, хотя, конечно, его нельзя сравнить с неравномерностью развития областей в Советском Союзе. И второе: вы прекрасно показали в своей лекции, что изначальные условия в СССР и Китае были очень разными. Но можно привести аналогичный период в развитии Советского Союза — это период первой пятилетки. Такое же соотношение городского и сельского населения, уровня жизни, и тогда успехи были, возможно, даже больше, чем в Китае, хотя в Китае они помножены на инвестиции из-за рубежа и открытые рынки.

Харрисон: Вы правы насчёт специальных экономических зон, это ещё одна причина быстрого роста китайской экономики. Я думаю, очевидно, что корни этого ещё в периоде до революции в Китае, когда западные империи получали коммерческую выгоду в таких местах, как Гонконг, Шанхай, которые теперь являются флагманами развития Китая. Я думаю, было бы невозможно не использовать преимущества специальных экономических зон, и Дэн Сяопин одобрил этот эксперимент и решил скопировать эту модель в других провинциях Китая.

Что же касается СССР в 1930-е, я бы сразу сказал, что уже тогда советская экономика была богаче, чем китайская в 1970-е. Однако рост советской экономики в тот период был ниже, чем считается, вследствие разрушения большой части сельскохозяйственного рынка. Огромное количество людей переселилось из более бедной сельской местности в более богатые города. Среднее потребление увеличилось, потому что случилось это переселение. Рост в 1930-е был не очень хорошим, и в целом максимальный рост в довоенном СССР был зафиксирован в 1934–1936 годы.

Вопрос: …Есть ощущение, что в последние десятилетия страны с либеральной экономикой развиваются преимущественно за счёт искусственного стимулирования потребления. Но сейчас сложилась ситуация, когда домохозяйства закредитованы, компании закредитованы и государства закредитованы по максимуму. Таким образом, драйвер для роста за счёт стимулирования потребления исчерпан. Как вы оцениваете возможность для США выйти из этой ситуации, применив китайскую модель РДА?

Харрисон: Не думаю, что американцы не способны поменять свою модель экономики. Сценарий, который вы предлагаете, кажется мне невозможным. Однако я бы поместил это в контекст всего ХХ века. Главные проблемы западные экономики пережили в 1930-е: Великая депрессия, безработица, медленный рост. Не думаю, что рост западных экономик до 2007 года был иллюзией. Нужно помнить, что рост потребления в США в 1990-е был не больше, чем до этого, это постоянный равномерный рост. Если посмотреть на рост на Западе с 1970 года до наших дней, это просто стабильный рост. Конечно, это показывает волатильность: ведь была Великая депрессия, Первая мировая война до неё и Вторая мировая война после, но в долгосрочной перспективе их последствий не видно. Мы должны помнить не об экономических последствиях этого периода, а о политических, которые были ужасающими. Первая мировая война дала миру коммунизм, 1930-е — фашизм, вместе они привели ко Второй мировой войне. Политические последствия были куда более значимыми, нежели экономические, и именно об этом я думаю, когда речь идёт о 1930-х годах.

Вопрос: Как вы считаете, можно ли поставить точку и чётко сказать, что никаких шансов у Советского Союза пойти по китайскому пути не было? Потому что у меня были друзья, они ещё в 1979 году большой делегацией под руководством академика Иноземцева съездили в Китай, реформы шли уже полтора-два года, материалы дали к XXVI съезду партии, но на этом съезде вообще не упоминалось о Китае и его развитии. Не знаю, было ли это случайностью или руководство уже тогда решило, что никакого китайского пути быть не может. У вас были таблицы, но тут главная тема — децентрализация. Во-первых, ВПК — 70% промышленности, которые реформировать было никак нельзя; «сырьевое проклятие» и неравномерность (регионы с нефтью, бедные регионы в центре), так что никакого соперничества организовать было нельзя, если только под сильным воздействием центральной власти. И, конечно третье — это союзные республики, руководители которых уже тогда говорили, что надо положить мораторий на расхождение республик на 10–15 лет, что нужен руководитель типа Берии, у которого якобы были планы либерального развития экономики именно по китайскому пути. Ну и Запад сильно влиял, ему было нужно, чтобы отошли прибалтийские республики, кавказские... Был ли шанс, имея в виду качество элиты, качество верховного руководства, которое, кажется, уже полностью деградировало, и качество населения, которое при демократии не жило никогда, в отличие от Восточной Европы, — можно ли считать, что в этих условиях тот путь, который мы прошли, был оптимальным и его скорее можно назвать чудом, нежели провалом?

Харрисон: Спасибо за эту информацию. Вы сделали акцент на том аспекте, которого я не учёл, — на этническом составе населения, который в Китае был более гомогенным. Если я правильно понял вопрос, он состоит в том, выбрал ли Советский Союз лучший из возможных путей? Я не думаю, что оптимизация — это вообще характерно для политики. Сложно представить, чтобы всё пошло как-то по-другому. Когда Горбачёв пришёл к мысли о том, что мешает политика и что нужно забрать власть из рук партии и убрать КПСС из политики, он уничтожил систему, которая вообще могла проводить какую-либо политику. Мартин Гилман писал, что у постсоветских правительств был довольно ограниченный выбор стратегии и политики, потому что у них не было инструментов для претворения их в жизнь. Я видел это сам в России, я чувствовал, что непонятно, как сделать лучше.

Вопрос: Спасибо большое за лекцию. Говорят, что любой политический режим не идеален. Не думаете ли вы, что сейчас нужно как-то реформировать РДА, чтобы вообще существовать дальше?

Харрисон: Думаю, ответ «да». Система РДА имеет важные риски. Во-первых, китайский режим может стать самодовольным и удовлетворённым низкими достижениями, экономика переживёт стагнацию и погрязнет в коррупции. Во-вторых, есть потенциальная ловушка конфликтов: если проблемы китайской экономики будут усугубляться и режим потеряет оптимизм, о котором я говорил, им придётся разыграть военную карту и начать конфликт с Японией, Южной Кореей или Вьетнамом по поводу спорных территорий.

Проблема реформ сверху в том, что любая власть, которая настолько сильна, что может их провести, всегда может блокировать эти реформы.

Чтобы стать богатой страной, нужно сформировать открытое общество, а в Китае такого общества нет. Это очень сложная задача, которую предстоит решить китайскому правительству.

С благодарностью Фонду Гайдара, Андрею Маркевичу, Илье Венвкину и моему соавтору Дебин Ма.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

С 01.07.2014 в Чехии начинают действовать несколько дополнений к законам и предписаний Европейского союза, касающихся деятельности частных компаний. Среди изменений следует отметить следующие: уменьшение стоимости роуминга и передачи данных на территории ЕС, увеличение выплат по государственному страхованию граждан, изменение договоров фирмами в соответствии с Законом о торговых корпорациях, обязательное наличие у акционерных обществ Интернет-сайта с наличием информации о проведении собраний акционеров, сокращение выплат адвокатам за предоставление юридической поддержки компании, сокращение инвестиционных дотаций с 40% до 25% доказанных расходов, поддержка акционерных обществ по производству электроэнергии и теплоэнергии из возобновляемых источников.

Hospodářské noviny, 01.07.2014

В рамках проведенного социального опроса Ассоциации производителей минеральной изоляции (AVMI) получены следующие данные: если бы чехи могли выбирать место проживания, то 44% из них выберут новостройку, следующие 35% - реконструированную недвижимость, а оставшиеся 21% - квартиру или дом в нереконструированном состоянии.

Právo, 01.07.2014

Немецкий промышленный концерн Progres Werk Oberkirch (Volksvagen, Volvo, BMW, Ford и др.) в ближайшие четыре года планирует инвестировать 25 000 000 евро в чешскую автомобильную промышленность. Первая часть инвестиции будет направлена на строительство монтажного центра площадью 10 000 кв. м., последующие на строительство цехов и административных зданий.

Hospodářské noviny, 01.07.2014

Правительство Богуслава Соботки (ЧСДП) одобрило ряд законов, которые вступят в силу с начала следующего года и коснутся жизни чешских граждан. Частью изменений станет введение в Чехии второй сниженной ставки НДС, отмена регулировочных платежей у врачей и в аптеках, повышение налоговых льгот для семей с детьми, обновление льгот для работающих пенсионеров.

Hospodářské noviny, Právo, 03.07.2014

По данным Чешского статистического управления рост ВВП за первый квартал текущего года вырос на 2,9% и прогнозы на последующие кварталы очень оптимистичные, причем рост обусловлен не только экспортной составляющей, но и растущим внутренним спросом.

Hospodářské noviny 02.07.2014

Чехия может стать для китайских фармацевтических компаний «окном» в страны ЕС. Министр здравоохранения ЧР Святоплук Немечек подтвердил, что никаких специальных мер и ограничений для поставок китайских лекарств вводиться не будет.

Hospodářské noviny, 02.07.2014

Манипуляции с тахометром являются мошенничеством. Верховный суд ЧР в своем определении дал правовую оценку существующей практики по изменению отдельными продавцами данных тахометров предлагаемых для продажи поддержанных автомобилей в целях снижения их пробега и введения в заблуждение добросовестных покупателей. Данные действия являются незаконными и в соответствии со статьей § 209 Уголовного кодекса ЧР квалифицируется как мошенничество. В том случае, если при продаже автотранспортного средства лицо изменяет показания тахометра и таким образом увеличивает его продажную стоимость не менее чем на 5 тыс.чеш.крон, то такие действия являются незаконными и в соответствии со статьей § 209 Уголовного кодекса ЧР квалифицируется как мошенничество.

Právo, 04.07.2014

Крупнейший мировой производитель пива Anheuser-Busch InBev вернулся на чешский рынок, купив у кипрской компании Taurus One limited пивовар Samson, производственные мощности которого расположены в г. Чешске-Будеевице и рассчитаны на 170 тыс. гекталитров пива в год. Ранее AB InBev была владельцем завода Staropramen, продав его 5 лет назад.

Právo, 03.07.2014

В связи с недостаточной финансовой поддержкой государства руководство частного автомотодрома г. Брно ставит под сомнение проведение чешского этапа гонок класса Moto GP в 2015 году. По мнению гейтмана Южно-моравского края М. Гашека заявление представителей мотодрома является преждевременным и неприятным по своей тональности. В ближайшее время состоятся консультации господина Гашека с членами Правительства, в ходе которых будет обсуждаться возможность увеличения финансирования мероприятия.

Právo, 03.07.2014

Правительство Чехии разрешило Министерству обороны страны подписать соглашение с компанией Aero Vodochody, которая станет посредником при продаже ненужных чешской армии самолетов L-159 для американской компании Draken, которая планирует приобрести 14 самолетов и еще столько же, в случае удовлетворенности первой партией. Интерес к покупке 15-ти самолетов L-159 также проявляет Ирак.

Právo, 03.07.2014

На АЭС «Темелин» выведен из эксплуатации второй блок вследствие поломки одного из двух насосов первого контура так называемой «технической воды», предназначенной для охлаждения технологического оборудования. На первом блоке с конца июня проходит замена части топлива.

Právo, 12.07.2014

За последние пять лет экспорт из Чехии отходов из пластика вырос в три раза. Крупнейшим потребителем пластика из Чехии остается Германия, всего же в прошлом году было вывезено пластиковых отходов на 1,4 млрд. чеш. крон (69,6 млн. долл. США). Стоимость тонны отходов в зависимости от качества и вида пластмассы составляет от 500 до 21 тыс. чеш. крон (24,8 – 1044,7 долл. США).

Hospodářské noviny, 11.07.2014

Средняя стоимость квартиры в Чехии снизилась за 6 лет на 500 тыс. крон (24,8 тыс. долл. США) и составляет 1,8 млн. чеш. крон (89,5 тыс. долл. США). Рекордно низкая двухпроцентная ставка по ипотеке и ежемесячный платеж в 5 тыс. чеш. крон (248,7 долл. США) позволили на 20% увеличить продажи новостроек.

Hospodářské noviny, 11.07.2014

Гейтман Южно-Моравского края М. Гашек и руководство АО «Автомотодром Брно» совместными усилиями пытаются сохранить возможность проведения в 2015 г. очередного этапа MotoGP в Чехии. Проведение гонки требует приобретения новой лицензии от организатора мировой серии гонок испанской компании Dorna и финансирования с привлечением господдержки. Суть предложения Правительству Чехии заключается в создании юридического лица, учредителями которого станут государство, край, г. Брно, АО «Автомотодром Брно» и др.

Právo, 11.07.2014

Правительство Чехии одобрило программу развития села на 2014-2020 гг., подготовленную Министерством сельского хозяйства. Программа является ключевым документом для получения дотаций из Европейского сельскохозяйственного фонда и предполагает получения 84 млрд. чеш. крон (4,1 млрд. долл. США). Еврокомиссия может одобрить Программу в начале 2015 года.

Právo, 10.07.2014

В Чешской Республике болезнью Альцгеймера страдает 130 тыс. человек. Чешский Институт здравоохранения и статистики ведет учет только тех пациентов, которые лечатся с уже установленными признаками слабоумия в амбулаторных или стационарных условиях. В 2012 году в чешских психиатрических клиниках было зарегистрировано более 15 тыс. таких пациентов, 67% из которых – женщины.

Právo, 10.07.2014

Сеть чешских заправочных станций, принадлежащих компании Lukoil Czech Republic в 2013 г. повысила годовой оборот до 7,7 млрд. чеш. крон (рост на 16,6%), но несмотря на увеличение оборота убытки компании составили 49 млн. чеш. крон. Эксперты связывают плохие экономические показатели с расходами на уплату процентов по кредитам и реорганизационные процессы в компании.

Hospodářské noviny, 09.07.2014

Чешский национальный банк одобрил продажу чешских отделений немецкого банка LBBW российскому «Экспобанку», принадлежащему И.Киму. Ожидаемый срок окончания всех процедур – конец июля текущего года.

Hospodářské noviny, 09.07.2014

С 1 января 2015 года, в рамках реализации мероприятий проекта «Электронное правительство» юридические лица будут обязаны подавать налоговые декларации только в электронном виде, посредством специального электронного почтового ящика для документов – Datová schránka. Ранее допускалась подача деклараций и в «бумажном» виде. Данное новшество пока не касается частных предпринимателей и физических лиц.

Hospodářské noviny, 09.07.2014

В июне уровень безработицы в Чешской Республике снизился на 0,1% – до 7,4%. Общее число зарегистрированных безработных составляет 537 179 человек.

Právo, 09.07.2014

С января 2015 года в Чехии вступят в силу поправки к Закону о продовольственных товарах. Согласно поправкам, торговые организации обяжут предоставлять более подробную информацию о происхождении продуктов. Магазины, с годовым оборотом более 5 млрд. чеш. крон перед входом в торговый зал должны будут размещать список названий пяти стран, из которых поступает наибольшее количество продаваемой продукции.

Právo, 09.07.2014

Директор Американской ТПП в Праге Вестон Стацей сообщил, что снова возвращается тренд, который наблюдался до экономического кризиса в 2008 году. В настоящее время Чешская Республика снова является привлекательным регионом для долгосрочных планов крупных американских компаний. Основной выгодой является очень хорошая инфраструктура и квалифицированная рабочая сила. С другой стороны в качестве недостатка отмечается политическая нестабильность.

Hospodářské noviny, 08.07.2014

2,5 млн. чешских домохозяйств в ближайшие несколько лет должны будут приобрести новые плоские телевизоры или «установочные боксы» для просмотра телевизионных каналов, так как они будут передаваться в формате цифрового вещания высокого разрешения (DVB-T2). В настоящее время обсуждаются возможные варианты перехода на данный тип телевизионного вещания. Окончательные решения будут приниматься на уровне Правительства Чехии.

Hospodářské noviny, 08.07.2014

Крупнейший производитель мебели Ikea, располагающий четырьмя крупными торговыми площадями на территории Чехии, в 2016 году откроет в стране филиалы, на которых будет осуществляться выдача мебели, заказанной в магазине через Интернет.

Hospodářské noviny, 07.07.2014

В Чехии в 2014 году отмечен рост продаж легковых автомобилей по сравнению с прошлым годом. За первое полугодие 2014 года в стране было зарегистрировано 94 000 новых легковых автомобилей, что на 16% больше по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. Представитель Автомобильной экспертной группы «Price water house Coopers CR» Войтех Оплештил прокомментировал данный рост улучшением потребительского состояния домохозяйств, которые начали расходовать финансовые средства на приобретение товаров долгосрочного использования. Самой продаваемой маркой традиционно остается чешская «Шкода Авто», количество зарегистрированных новых автомобилей которой за первое полугодие 2014 года составило около 29 000, что составляет около 31% от общего количества зарегистрированных автомобилей. Второе место по продажам занимает Volksvagen – 10%, третье – Hyundai – 9%.

Hospodářské noviny, 07.07.2014

Газета «Právo» опубликовало подборку материалов под заголовком «Украина: снаряды через границу», посвященных развитию событий на востоке Украины. В них сообщается, что несколько дней назад в ходе ночных столкновений на востоке Украины несколько артиллерийских снарядов попало на российский пограничный пункт Новошахтинск. По данным российских пограничников никто не пострадал, украинские военные утверждают, что это дело рук повстанцев. По их словам, последние сначала напали на украинский пограничный пост Довжанский, где ранили 9 человек, а затем обстреляли территорию России. Данный инцидент является уже вторым за последнее время – в конце июня снаряды упали в районе населенного пункта Шахты-24 в Ростовской области. Москва расследует обстоятельства обстрела. В ответ украинские пограничники заявили, что ВВС России дважды нарушили воздушное пространство республики. Тем временем, по словам российского премьер-министра Дмитрия Медведева, если не будут достигнуты договоренности по стоимости поставки природного газа из России, то осенью Украину ждет полномасштабный газовый кризис.

Právo, 04.07.2014

Чешское издание Hospodářské noviny опубликовало статью «Чехи на волне роскоши» Уже в этом году 26 человек против 10 в 2013 году стали покупателями автомобилей престижной марки «Мазерати», т.е. в первое полугодие было приобретено больше автотранспортных средства этой итальянской автомобильной компании, чем за весь 2013 год. Чехи прониклись любовью к приобретению дорогих товаров. От автомобилей до одежды, недвижимости и гольфовых полей, во всех сегментах продажи предметов роскоши бьют ключом. Подтверждением этому являются данные исследования, проведенного консалтинговой компанией Deloitte. Из них следует, что 75 крупнейших мировых компаний, торгующих предметами роскоши продали за 2012 год (с июня 2012 по июнь 2013) товаров на сумму 272 млрд. долл. США. Это на 12,6 % больше, чем в предыдущем финансовом году. Сводные данные по продажам на чешском рынке отсутствуют. Что касается Чехии, то два чеха купили самую быструю в истории производства итальянской автомобильной компании Ferrari, модель LaFerrari. Общее количество проданных машин в мире равно 499 единиц. Быстро растут продажи автомобилей немецкой марки Mercedes серии S-Class (цена может подняться до пяти миллионов долларов). Уже в этом году для Чехии практически выбраны все производственные квоты. Если за вторую половину 2013 года было продано 100 авто, то с января по настоящее время – уже 150 единиц. В Праге продаются также товары 17 известных брендов роскоши, из них новые ? Tiffany, Jimmy Choo, Karen Millen, Rolex, Barker England, Tod’s и др.

Hospodářské noviny, 04.07.2014

Впервые в истории Чехии, по всей вероятности, будет принят закон, обязывающий декларировать источники имущества. Если его владельцу не удастся доказать, что приобретение имущества не связано с криминальной деятельностью, суд будет вправе изъять его. Закон будет распространяться на объекты, находящиеся во владении до 10 лет.

Hospodářské noviny, 15.07.2014

По данным Ассоциации автомобильной промышленности ЧР, в первом полугодии 2014 года объем производства автомобилей в Чехии вырос по сравнению с соответствующим периодом прошлого года на 10,3% и составил 634913 автомобилей. Škoda Auto увеличила объем выпуска на 24% (391844 автомобилей), Hyundai – на три процента (159 980 автомобилей). Объем выпуска TPCA уменьшился на 20% и составил 83089 автомобилей.

Hospodářské noviny, 15.07.2014

До 2020 года Чехия направит на поддержку предпринимательства 116 млрд. крон (5,7 млрд. долл. США) из европейских фондов. Наибольшая часть финансовых средств пойдет на технологическое развитие, поддержку МСП и энергосбережение.

E 15, Právo, 15.07.2014

Около 80 тыс. человек в течение текущего года трудоустроит кредитная компания Home Credit, входящая в группу PPF Петра Кельнера. Эта стратегия является составной частью экспансии Home Credit на азиатские рынки. Наиболее показательной является динамика в Китае, где до конца 2014 года компания будет представлена в 250 городах. На рядовые должности нанимаются местные специалисты, на ключевые – иностранцы.

Hospodářské noviny 14.07.2014

Американский производитель вертолетов – Bell Helicopter – с целью укрепления позиций на европейском рынке открыл штаб-квартиру компании в Праге. Чехия была выбрана не только благодаря своему географическому положению, но и благодаря уровню авиационной промышленности, которая имеет солидную историю.

Hospodářské noviny 14.07.2014

Представители словацкой страховой компании Dovera подписали договор о предоставлении медицинских услуг с Пражским центром протонной терапии, использующим облучение для лечения некоторых типов онкологических заболеваний. Среди чешских компаний аналогичный договор подписан лишь у Военной медицинской страховой компании.

Právo, 12.07.2014

В завершающем программном периоде Чехия может лишиться 65 млрд. крон (3,2 млрд. долл. США) из-за того, что не завершает проекты, финансируемые из фондов ЕС. Эти дотации ведомства не могут «черпать» быстро. Об этом говорится в отчете ЕС, опубликованном Высшим контрольным управлением Чехии. Аналогичные прогнозы дает и Министерство регионального развития ЧР, которое координирует получение дотаций ЕС.

Высшее контрольное управление информирует, что к концу прошлого года были оплачены проекты стоимостью 395 млрд. крон (19,6 млрд. долл. США), что представляло собой около половины (54%) предназначенных дотаций.

Právo, 12.07.2014

До конца 2014 года, кроме того, что Чешская Почта будет заниматься пересылкой корреспонденции, в отдаленных поселках Чешской Республики населению будет предложено купить и лекарственные препараты. В этом проекте будут участвовать примерно 200 почтовых отделений. Как сообщает портал ihned.cz, Чешская Почта уже заключила договор с холдингом Euroclinicum о сотрудничестве. Теперь осталось дождаться одобрения этого проекта.

Euroclinicum может продавать Почте лекарств на сотни миллионов крон, в своей аптечной сети холдинг реализует лекарственных препаратов ежегодно на 200 миллионов крон. Прибыль Чешской Почте будет идти от продажи и дистрибуции лекарств.

Как сообщил представитель Почты Иво Мравинац, до конца еще ничего не определено: «Мы не можем подтвердить, что этот проект начнет функционировать до конца года». На самом деле, Почта Чехии уже занимается дистрибуцией лекарственных препаратов, просто необходим был официальный контракт, который расставит точки над «и» в отношении прибыли.

Позже, этот проект хотят распространить на 2000 почтовых отделений, в основном в небольших населенных пунктах, где нет стационарной аптеки или больницы, а жителей не больше 1000 человек. Доставка заказанных лекарственных препаратов может быть осуществлена на следующий день. Конечно же, никто не будет рассматривать Чешскую Почту, как аптечный пункт, здесь никто вам не будет советовать какое лекарство заказать. Почта будет выступать только в качестве дистрибьютора.

Как говорят специалисты, такой подход может помочь пожилым людям, проживающим в деревнях и не умеющим обращаться с интернетом. По словам Вацлава Вахи, председателя медицинского холдинга, этот проект готовится с ноября прошлого года. Медицинский холдинг будет поставлять лекарства, а Чешская Почта предоставит свой обширный дистрибьюторский канал.

Согласно Мировому индексу продовольственной безопасности, Польша относится к числу стран с относительно высокой безопасностью пищевых продуктов. В текущем году Польша набрала 72,2 балла и заняла 26 место в рейтинге, поднявшись на 1 позицию по сравнению с прошлым годом. Самую высокую оценку страна получила по показателю ценовой доступности продовольствия - 78,6 балла. Слабым местом оказался низкий уровень финансирования расходов на исследования и развитие сельского хозяйства, по этому показателю Польша получила всего 12,5 баллов, что ниже среднего показателя.

Среди европейских стран по уровню продовольственной безопасности Польша занимает 18 место, а лучше всего позиционируется среди стран Восточной Европы, уступая лишь Чехии. В пятерку европейских «отличников» входят: Австрия (85,5 баллов), Голландия, Норвегия, Швейцария и Ирландия.

Rzeczpospolita, 15.07.2014

Совещание с торговыми представителями Российской Федерации в иностранных государствах.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги!

В апреле этого года, на коллегии Министерства экономического развития, мы договорились встретиться в таком расширенном формате – с участием торгпредов, членов Правительства. Приглашены и представители бизнеса, и институтов развития. Цель совещания заключается в том, чтобы найти конкретные решения, которые позволят продвигать экономические интересы нашей страны несколько более эффективно, и, конечно, мы обсудим те проблемы, которые есть в деятельности торгпредств.

Общая ситуация такова, что мировая экономика выходит из кризиса. Все страны, в том числе и наши партнёры, ищут любые возможности для восстановления экономики и расширения своих позиций на глобальном рынке. Мы видим и усиление протекционизма, что сказывается, конечно, и на позициях наших производителей, и на наших товарах, на наших компаниях. По всей видимости, эта тенденция не будет слабеть.

Сотрудники торговых представительств, которые представляют экономические интересы нашей страны, эти сложности чувствуют и понимают, может быть, лучше, чем кто-либо. Но такова современная глобальная экономика, и нам всем нужно учиться работать в её условиях, тем более что они не являются постоянными, они всё равно меняются, работать, естественно, инициативно, быть в курсе действий наших конкурентов, наших потенциальных партнёров, прогнозировать возможное влияние политических факторов, соответствующим образом выстраивать взаимодействие с российским и местным бизнесом, с двусторонними деловыми советами и, естественно, с посольствами. Большу?ю часть этой работы, действительно, способны выполнить торговые представительства.

Каковы основные задачи сегодня? На чём я хотел бы специально остановиться?

Первое – это наращивание экспорта промышленной продукции. Я думаю, всем ясно почему. Во всём мире несырьевой экспорт за счёт своей высокой добавленной стоимости является одним из главных двигателей экономического роста. Не случайно, что это почти 85% всего мирового экспорта и свыше 15 трлн долларов.

Россия по качеству товарной структуры экспорта серьёзно уступает другим развитым странам. Сырьевые товары всё ещё формируют около половины наших экспортных поставок. Последние год-полтора поставки несырьевых товаров растут быстрее, чем экспорт в целом, что, конечно, само по себе неплохо. Однако наш вклад в мировой оборот несырьевых товаров остаётся весьма незначительным – где-то около 1,5%. Такое положение нас, конечно, не устраивает.

Необходимо выстраивать сбалансированную, логичную и эффективную систему поддержки промышленного экспорта, предусмотреть чёткое распределение задач и ответственности и в самое ближайшее время постараться выйти по экспорту несырьевых товаров на темпы, которые опережают динамику международной торговли, то есть не менее 6% в год.

Некоторые элементы этой системы уже созданы. По каким-то направлениям нам нужно принимать дополнительные меры, чтобы убрать дублирующие структуры и организовать поддержку экспорта оптимальным образом.

Главное, что мы все понимаем: нужно обеспечить слаженную и результативную работу всех составляющих. Торговые представительства должны быть плотно интегрированы в эти процессы. Конечно, ваша общая задача – добиваться изменения структуры российского экспорта в те страны, где вы работаете, увеличивать удельный вес машин, оборудования и другой высокотехнологичной и наукоёмкой продукции.

Должно расти и количество экспортёров за счёт привлечения компаний из регионов, а также малых и средних компаний, которыми раньше мы не особенно занимались, да которые и не очень хорошо известны на экспортном рынке. Крупный бизнес так или иначе свои интересы обеспечивает, зачастую даже и без государственного участия, потому что он и есть крупный, а для относительно небольших компаний найти надёжного партнёра или застраховать свои риски на приемлемых условиях – все ещё большая проблема. При необходимости нужно привлекать финансовые институты поддержки, использовать все возможности получения кредитных средств на месте, в стране пребывания, использовать дипломатический и административный ресурсы. Именно так работают наши конкуренты во всём мире.

В этом контексте хотел бы специально упомянуть, что на базе Российского агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, ЭКСАРа так называемого, и Росэксимбанка мы создаём единый институт кредитно-страховой поддержки экспорта – структуру, которая сможет предложить своим клиентам всё необходимое для эффективной работы и соответствующие страховые и кредитные продукты. Многие из них специально разрабатываются с учётом потребностей малого и среднего бизнеса.

Нам важно не только заниматься продвижением готовой продукции, но и искать перспективных партнёров для отечественных предприятий. Сегодня нельзя всерьёз рассчитывать на успешную работу на внешних рынках без передовых технологий, без качественных и конкурентоспособных по цене комплектующих. Производственный процесс, создание добавленной стоимости, естественно, являются международными, и задача торговых представительств в том, чтобы помочь нашим предприятиям эффективно встроиться в эти глобальные производственные цепочки.

Конечно, здесь нужно смотреть, кто именно владеет технологиями или контролирует те или иные рынки сбыта, анализировать риски, которые связаны с использованием иностранных поставщиков. В общем, это понятно. Часть таких рисков сейчас появилась и у нас, например в оборонно-промышленном комплексе в связи с ухудшением ситуации на Украине.

Второе, о чём мне хотелось бы сказать, – это защита интересов российских компаний.

Любые случаи дискриминации необходимо тщательно отслеживать, по возможности прогнозировать подобные действия и жёстко отстаивать наши законные интересы, разъяснять смысл принимаемых нами ответных мер и причины их введения.

Мы не можем допустить, что кто-то поддерживает свою экономику за наш счёт или нам в ущерб, а также (что сегодня тоже происходит) маскирует протекционистские меры в интересах совершенно определённых компаний под санкции. К тому же делает это в противоречие со своими обязательствами – обязательствами, которые каждая страна принимала на себя при вступлении в ВТО.

Относительно недавно в Санкт-Петербурге (это было в июне на международном юридическом форуме) я уже говорил: у России, как и у любой другой страны – участницы ВТО, есть право использовать механизмы этой организации для защиты своих интересов. Тем более что вступление в ВТО далось нам очень и очень непросто. И этим правом мы должны научиться пользоваться в полном объёме. Пока, надо признаться честно, мы этим инструментом не владеем как следует. Важно, чтобы бизнес на деле почувствовал, что торговые представительства, Министерство экономического развития, Правительство в целом готовы защищать его интересы и использовать для этого все законные инструменты, подчёркиваю: все законные инструменты.

Третье, о чём хотел бы сказать. В серьёзном обновлении нуждается работа с иностранными инвесторами. Россия заинтересована в долгосрочных и качественных инвестициях, в реализации проектов, связанных с трансфертом новых технологий, созданием современных эффективных производств. Для любого инвестора совместный проект с участием государства, институтов развития, крупных российских компаний гораздо привлекательнее, чем просто одностороннее финансирование. Мы это понимаем и готовы такие условия нашим будущим партнёрам предлагать. Нужно, чтобы наши намерения были известны и чтобы они правильно воспринимались в тех странах, где вы работаете.

Бо?льшая часть прямых иностранных инвестиций в нашу экономику по-прежнему сконцентрирована в Москве и Петербурге. Зона внимания инвесторов изначально ограничивается нашими двумя столицами во многом потому, что они мало знают о возможностях других, кстати, не менее перспективных российских регионов, соответственно, не могут правильным образом оценить их потенциал. Нужно показать инвесторам эти возможности и преимущества. Здесь важны и визиты региональных делегаций, и презентации, но оценивать, конечно, эффективность мы будем по объёмам привлечённых инвестиций и количеству подписанных контрактов.

Информации о том, что делается в нашей стране для улучшения предпринимательского климата, должно быть значительно больше. Недавно на заседании Правительства мы обсуждали эту тему применительно к проектам по освоению труднодоступных месторождений углеводородов. Могу сказать, что налоговые и таможенные условия для проектов на российском континентальном шельфе одни из самых комфортных в мире, но мы об этом мало говорим.

Серьёзные налоговые льготы установлены и для приоритетных инвестиционных проектов на Дальнем Востоке. Дальневосточным регионам с участием торгпредств нужно сформировать пакет перспективных региональных проектов для инвесторов из азиатских стран. Хочу подчеркнуть, мы об этом специально говорили на одном из совещаний, которое было в мае: взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанским регионом для нас сейчас ключевой приоритет. Сегодня нам буквально необходим прорыв на этом направлении, который позволит преодолеть многие технологические и экономические ограничения для устойчивого роста.

Ещё одна возможность для зарубежных компаний – это объединённый рынок трёх государств, России, Белоруссии и Казахстана. Начиная с 2015 года, с созданием Евразийского экономического союза, будет обеспечена свобода движения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. С точки зрения бизнеса это экономическое пространство, где за счёт единых правил и стандартов можно существенно снизить свои издержки. Запуская свой бизнес в России, инвестор получает право использовать конкурентные преимущества любой из трёх стран. Конечно, предстоит сделать ещё очень многое, и Евразийский экономический союз должен полностью раскрыть заложенный в нём интеграционный потенциал. Это, кстати, одна из задач наших торговых представительств в Минске и Астане. В любом случае эти долгосрочные перспективы нужно продвигать более активно.

Информационная работа должна быть более гибкой и энергичной. Новый облик торговых представительств, о котором много говорится в последнее время, подразумевает совершенно другой уровень открытости и присутствия в информационной составляющей или в информационном пространстве страны пребывания. Больше половины торговых представительств уже работает в социальных сетях, имеет собственные интернет-ресурсы, а должны, конечно, иметь все, и этим нужно заняться.

Такой переход к реальной коммуникации – это самый короткий путь к сердцу клиента. Главное, чтобы реальные коммуникации приносили отдачу, повышали доверие российского и зарубежного бизнеса к услугам торговых представительств. Хочу отдельно отметить: заполнение этого информационного вакуума, который был, стало гораздо активнее идти после нашей беседы в апреле.

Масштабные региональные рынки, совместные инвестиционные фонды, институты развития с самым широким числом участников – это лучшая защита от глобальных экономических потрясений. Все в мире с каждым годом понимают это всё больше. Такой дополнительной страховкой для экономики нам пренебрегать не стоит.

Хороший пример – динамичное развитие сотрудничества в рамках БРИКС. О договорённостях, которые достигнуты в Бразилии, вы, я думаю, знаете, некоторые принимали участие в этих переговорах. Председательство в этой организации переходит к России, также как и председательство в Шанхайской организации сотрудничества. Безусловно, мы должны предложить партнёрам содержательную экономическую повестку. Центральному аппарату министерства вместе с загранпредставительствами, с коллегами из Министерства иностранных дел, других министерств нужно предметно подумать над всем этим, привлечь экспертов, Торгово-промышленную палату, РСПП, другие организации, которые представляют интересы деловых кругов.

Вместе с нашими партнёрами из Белоруссии и Казахстана мы готовы к расширению Таможенного союза, готовы и к созданию зон свободной торговли, в том числе в формате «свободная торговля плюс», как с отдельными государствами, так и с региональными объединениями, в том числе и в Европе.

Нужно прямо сказать, что, действительно, украинский кризис значительно осложнил наши отношения с Евросоюзом. Иногда эти события называют водоразделом между прошлым и будущим Европы. Для нашей страны это не так, мы по-прежнему нацелены на взаимовыгодное сотрудничество. Евросоюз ещё долгое время будет для нас основным торговым партнёром. Существенная часть энергобаланса Европы зависит от поставок энергоресурсов из нашей страны, и мы дорожим репутацией надёжного поставщика, но мы должны быть уверены, что наши экономические интересы будут обеспечены должным образом. Говорю об этом в связи с тем, что были подписаны соглашения об ассоциации с Евросоюзом Молдовой и Украиной – странами, которые одновременно участвуют в договоре о зоне свободной торговли в СНГ.

Мы объективно оцениваем негативные последствия таких решений для нашей экономики. Считаем эти риски достаточно серьёзными, особенно в том, что касается технического регулирования, стандартов, санитарного и фитосанитарного контроля. Именно поэтому мы ведём консультации с Евросоюзом, с партнёрами по Таможенному союзу и по СНГ и будем вынуждены при определённой ситуации вводить защитные меры.

Мы настроены активно работать на разных рынках (хотел бы ещё раз это подчеркнуть) со всеми, кто готов с нами сотрудничать на условиях равноправия и взаимной выгоды. Но по объективным причинам (ещё раз хотел бы об этом сказать) наиболее перспективными для инвестиционного сотрудничества наряду с Азиатско-Тихоокеанским регионом становятся страны Латинской Америки и Африки. Здесь же формируется и целевая аудитория для наращивания поставок российского оборудования, авиатехники, других промышленных товаров.

Конечно, ни на одном рынке нас не ждут с распростёртыми объятиями, такова специфика экономической жизни. Но ждут выгодных коммерческих предложений, и нужно подстраиваться под эти рынки – и организационно, и в плане мер поддержки, быть готовыми при необходимости менять и географическую структуру торговых представительств.

Уважаемые коллеги! У внешнеторговых представительств нашего государства богатая история. Ещё при Петре I предписывалось «содержать прилежную корреспонденцию» при иностранных дворах, следить за изменением пошлин и цен на иностранные товары. В советские времена торговые представительства были инструментом централизованной внешнеэкономической политики в условиях монополии внешней торговли. Но даже в самые сложные времена – в период преодоления блокады России после революции, во время холодной войны – они оставались связующим звеном с зарубежными экономиками. В объёме экономического сотрудничества, который мы имеем сегодня, несмотря на все политические ограничители, вклад торговых представительств вполне значительный, и это тот результат, который мы не должны потерять. Поэтому обращаюсь к вам: нам очень важно сохранить достигнутый уровень торгово-экономических отношений, развивать связи с другими деловыми кругами, которые к этому готовы. У нас есть достаточно ясные сигналы, что европейские и американские компании намерены продолжать работу с российскими партнёрами. Сейчас самое время использовать неполитические форматы, обратить особое внимание, как я уже говорил, на малый и средний бизнес, который, как правило, менее политизирован и может быть заинтересован в большей степени в сотрудничестве с нами по таким направлениям, как, например, технологическая кооперация, поставки в Россию современного оборудования, создание совместных предприятий.

Почти два года назад началась реформа торговых представительств (здесь сидят авторы этой затеи), для того чтобы сделать их работу более чёткой и целенаправленной. Надеюсь, что сейчас это происходит. Как мне показывает мой опыт… Чего я только не слышал в бытность работы на различных должностях о том, что нам делать с торгпредствами. Начиналось всё с того, что приходил министр и говорил: «Давайте их все закроем». Но мы этого не сделали и не сделаем, поэтому нам нужно ориентироваться на будущее. Конечно, страны, в которых вы работаете, очень разные, и не везде все направления одинаково развиваются, поэтому очень важно объективно оценивать перспективы развития на местном рынке, делать это с нашим бизнесом, с учётом всех факторов решать и вопрос о количестве самих торговых представительств. Там, где это нужно объективно, открывать новые или воссоздавать торгпредства, как мы это сделали в ЮАР или на Кубе.

Что касается ресурсного и кадрового укрепления торговых представительств, они должны получить адекватную поддержку и средствами, и людьми. Указ Президента, который подписан совсем недавно, устанавливает новый статус торгового представителя, я вас с этим всех поздравляю. Речь идёт о переводе этой должности в высшую группу должностей государственной гражданской службы и, конечно, о соответствующем повышении должностного оклада.

Недавно мною утверждена новая редакция Положения о торговых представительствах. Готовятся и другие документы, которые посвящены деятельности торгпредств. Мы постарались учесть и ваши пожелания, прислушались к мнению деловых кругов. Все эти новации отражают потребности сегодняшнего дня, и, надеюсь, позволят вам выполнить те задачи, о которых я сейчас говорил.

Задачи эти, ещё раз хотел бы сказать, очень масштабные. Соответственно, спрос тоже должен возрастать. Напомню, решение о назначении торговых представителей принимается лично Председателем Правительства и подразумевает не только новый статус и привилегии, но и значительный объём ответственности. Вот на это я хотел бы вас нацелить.

Я уверен, что все мы хотим, чтобы система торгпредств стала сильным, эффективным и постоянно развивающимся механизмом, который нужен нашей стране для отстаивания своих интересов, для налаживания взаимовыгодного сотрудничества с новыми партнёрами и для стабильного развития и уверенности в будущем. Рассчитываю, что все эти идеи воплотятся в тех решениях, которые будут приняты по итогам нашего совещания.

Теперь передаю слово министру. Алексей Валентинович (обращаясь к А.Улюкаеву), дорожную карту, как вы сказали, я обрисовал. Пожалуйста.

А.Улюкаев: Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич. Уважаемые коллеги, друзья! Как сказал во вступительном слове Председатель Правительства, работа по активизации несырьевого экспорта – это мощный драйвер, мощный двигатель экономического роста. Так не только в России, так во всём мире. Несколько дней назад состоялась министерская конференция министров экономики и торговли стран «большой двадцатки». В центре обсуждения была проблема национальной стратегии торговли как средства выхода на дополнительный глобальный рост на уровне 2% ВВП.

Чрезвычайно амбициозная задача, которая занимает людей, политиков, экономистов во всех уголках земного шара. И у нас, мне кажется, есть стержень такой национальной стратегии, это есть наша «дорожная карта» – программа развития несырьевого экспорта. Она, конечно, сочетается, должна сочетаться с нашими стратегиями в ВТО, с нашими отраслевыми стратегиями, но она в центре. Она предполагает рост на 6% объёмов этого экспорта ежегодно. Это довольно амбициозная задача, это означает, что мы собираемся прирастать темпами больше, чем мировая торговля целом, и уж существенно больше, чем мировой экономический рост.

Кстати говоря, в этом году мы пока имеем довольно скромный, но всё-таки положительный результат. У нас за пять месяцев рост примерно 2% несырьевого экспорта, но это весь рост нашего экспорта в целом. Видимо, такая тенденция сохранится и в обозримом будущем. Весь прирост нашего экспорта будет обеспечиваться несырьевым. Это ставит большие задачи в области финансовых инструментов, организационных, и институциональная основа – а это и есть система торгпредств – здесь чрезвычайно важна. Мы должны найти верные ответы на те вызовы, которые сейчас перед нами ставит мировая экономика и мировое развитие, и правильно сконцентрироваться на основных направлениях.

Что это за основные направления? С точки зрения субъекта это прежде всего крупный и среднекрупный бизнес, который больше всего нуждается в информационном, логистическом, правовом информационном сопровождении. С точки зрения стран присутствия я бы выделил три структурных блока.

Во-первых, это развивающиеся страны с растущими рынками. Здесь мы вполне конкурентоспособны по соотношению цена – качество по большинству видов нашей товарной продукции, промышленной продукции, сельскохозяйственной продукции, и мы должны более активно вводить новые компании на этот рынок.

Второе – это развитые экономики. Здесь у нас другая задача – максимально обеспечивать в нынешних очень сложных условиях, условиях риска санкций и даже материализации этого риска, содействие трансферту технологий, привлечению инвестиций и локализации в России современных высокотехнологичных производств.

Третий блок – это работа в странах, где высока степень административного влияния на экономику, где жёсткое регулирование, и там без сопровождения торгпредств в принципе бизнесу работать чрезвычайно трудно, а подчас и невозможно. И здесь мы тоже должны набирать соответствующие очки. А у нас вот уже почти два года как действует концепция нового облика торгпредств. Новый облик – это попросту бизнес-ориентированность, это преобразование торгпредств в сервисные центры, которые оказывают обществу, бизнесу полезную услугу сопровождения, вывода его на новые рынки и поддержки его в тех случаях, когда эта поддержка необходима.

Работа у нас строилась и строится по четырём базовым направлениям.

Во-первых, мы ввели систему планирования (у нас разработаны страновые планы действий – это 51 страна с таким планом действий), куда мы включаем работу по продвижению конкретных компаний на конкретные рынки.

Второе – это проектный подход. У нас разработаны паспорта внешнеэкономических проектов, и такого рода соглашения между торгпредством, министерством и бизнесом и представителем региона заключаются. У нас сейчас 283 такого рода паспорта в работе, которые охватывают 53 страны мира, и портфель этих проектов – примерно 25 млрд долларов. Здесь участвуют наши компании крупного и среднего бизнеса, здесь участвуют наши финансовые институты развития, Внешэкономбанк, ЭКСАР, и мы уже начинаем получать результат этой деятельности.

Третье – это бизнес-миссии, которые мы сейчас направляем в разные регионы в большом объёме. У нас 2013 год – это 33 бизнес-миссии в 20 стран, по результатам которых у нас есть десятки заключённых контрактов, десятки оформленных сделок, соглашений с нашими партнёрами. В этом году мы направляем 42 бизнес-миссии в 28 стран мира и также рассчитываем на то, что объём заключаемых сделок, контрактов будет по крайне мере не меньше, а надеемся, что больше, чем в прошлом году.

Кадровая работа. Мы добиваемся роста качественных характеристик наших торгпредов, это возрастные характеристики, это образовательные характеристики, это профессиональные характеристики и это мотивационный аспект нашей работы.

Мы внедряем систему целей (таргетов) и систему соответствующих коэффициентов оценки деятельности торгпредств, которая является основой для дальнейшей карьеры или для материального стимулирования. Мы сейчас входим во вторую стадию нашего реформирования: переходим от пилотных проектов к более систематической работе по всему качеству работы наших торгпредств. И здесь действительно очень важна нормативная база. Дмитрий Анатольевич упомянул новое положение о торгпредстве, недавно подписанное и принятое, которое даёт нам очень большие возможности, которое материализует наш проектный подход, наши возможности привлечения к работе в торгпредствах представителей бизнеса, представителей институтов развития, представителей федеральных органов исполнительной власти и представителей российских регионов, что означает качественно иную, не бюрократическую, а более бизнес-ориентированную повестку всей этой работы.

Мы нацелены на серьёзное изменение географии присутствия, ориентируя структуру торгпредств в большей степени на те регионы, где выше динамика экономического роста, где больше возможностей для продвижения нашего экспорта, нашего инвестиционного присутствия, воздействия на рост экономики. И в этом смысле важно и создание новых торгпредств, о двух из них Дмитрий Анатольевич упомянул, – это Куба и Южная Африка. Мы ставим вопросы по Сингапуру, Венесуэле, Монголии, Нигерии, Объединённым Арабским Эмиратам. В разной степени продвинутости эта работа есть, по некоторым из них мы уже в скором времени тоже материализуем это в создание организации торгпредств.

Хотели бы пойти также и по такому направлению, как, так сказать, торгрпредство по совместительству, когда торгпред может возглавлять торгпредство в двух или более странах пребывания. Это особенно важно там, где не такой большой торговый оборот и где издержки по поддержанию полноценного торгпредства, наверное, были бы затруднительны, но где присутствие для нашего бизнеса всё-таки очень важно.

Мы должны поработать над улучшением мотивационной основы труда торгпредов и работников торгпредств, имея в виду, что положение закладывает о торгпредстве такие возможности. Но, видимо, нам нужны дополнительные нормативно-правовые изменения, которые увеличили бы долю материального стимулирования, связанного с результатами работы, которые позволяли бы по-иному контрактовать сотрудников торгрпредств, при необходимости, если не показывается качественная работа и выполнение заявленных целей, расторгать эти контракты и обеспечивать более эффективную ротацию кадров.

Конечно, чрезвычайно важен должностной статус торгпреда. И здесь важна и зарплата, и иные материальные обстоятельства, связанные с транспортом, связанные с другими вещами, но важна и самооценка. Это очень сильный мотивирующий механизм, как мне кажется. Мы с вами должны должным образом это оценить, и я хочу от всех нас поблагодарить и Президента Российской Федерации, и Председателя Правительства. Долгий путь этот указ прошёл, непростой, но он подписан. И давайте, получив такую высокую оценку и высокий стимул, соответствующим образом ответим на эту работу.

И последнее, о чём я хотел сейчас сказать. Всё-таки что же мы хотим иметь на выходе этой непростой, этапной работы по преобразованию наших торгпредств? С моей точки зрения, это должна быть достаточно сложная организационная логистическая структура, состоящая из трёх блоков. Центр этого блока – это, собственно говоря, торгпред и работники торгпредств, которые являются государственными служащими, которые реализуют свою карьеру в федеральных органах исполнительной власти и в торгпредствах, которые занимаются анализом, сбором информации, представительством интересов нашего бизнеса в соответствующих властных кругах страны пребывания, обеспечивают разного рода двусторонние форматы, в том числе работу межправкомиссий и так далее.

Рядом с ними, вокруг них работают представители ассоциаций бизнеса или непосредственно компаний, которые заинтересованы в данных рынках в данной стране, в данных инвестициях, представители соответствующих регионов и представители наших органов исполнительной власти. Я хочу сказать, что мы подписали соглашение с Минсельхозом о том, что представители Минсельхоза будут на этом направлении работать, и мы в близкое время уже отберём этих работников для наших торгпредств.

Сейчас ряд регионов уже представлены в наших торгпредствах, скажем, Ульяновская область. У нас представители «Росатома» работают в торгпредстве, ЭКСАРа, других наших институтов развития. Но это должно быть не эпизодическим присутствием, а постоянным, в большом объёме.

И наконец, третье – это создание рядом с торгпредствами, под их эгидой, в тесном контакте с ними специальных центров по развитию отраслевого, инвестиционного сотрудничества, которые бы работали на более бизнесовых началах, которые фондировались бы за счёт соответствующих контрактов и договоров с нашим бизнесом, которые по его заявке, по его требованию обеспечивали бы эти возможности. Я думаю, что у нас непростые, очень серьёзные задачи и с точки зрения институтов, и с точки зрения профессиональных требований, с точки зрения структур, а самое главное – с точки зрения правильного позиционирования всей нашей деятельности, учёта интересов российского бизнеса, учёта тех узких мест, которые есть сейчас у нас с точки зрения нашего экономического развития, для того чтобы достойно на эти вызовы ответить. Спасибо.

Дмитрий Анатольевич, с Вашего позволения мы приступим к дискуссии, к обсуждению. Для начала мы послушаем нескольких наших торгпредов, которые представляют значимые «кусты» стран пребывания. Давайте, если можно, начнём с Артюшина Константина Викторовича, который все эти годы работал в Узбекистане, непростое место работы, но сейчас он завершает свою миссию там и будет переориентирован на тоже важный и существенный участок – на работу в Белоруссии. Пожалуйста.

К.Артюшин (торговый представитель Российской Федерации в Узбекистане): Спасибо большое, Алексей Валентинович! Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Торгпредства в странах СНГ, при всей условности сравнений, работают под воздействием в целом схожих факторов, определяющих, собственно говоря, содержание и основные направления нашей работы по поддержке российских компаний, выходящих на рынок этих стран.

С одной стороны, безусловно, положительным фактором является в целом неутраченная общность технологической базы, единая инженерная школа, русский язык как средство коммуникации – всё это, безусловно, плюсы, и это потенциал нашего экспорта, причём экспорта несырьевого. Так, по Узбекистану доля продукции с высокой и значительной степенью переработки в нашем по году 2 млрд экспорте в эту страну составляет до двух третьих, тогда как сырьевые товары – не более 20%.

С другой стороны, в этих странах, не только в этих странах, но и в целом в Азии во многих странах весьма высока регулятивная функция государства. Государства, особенно там, где существует, сохранён и развивается институт национальных производителей, достаточно жёстко контролируют особенно внешнюю торговлю, применяются достаточно жёсткие и весьма виртуозные, я бы сказал так, меры защиты рынка, и это определяет нашу позицию. Когда точка принятия решения во многих случаях располагается выше возможностей российских компаний, которые выходят на рынок, для нас первичной задачей является проинформировать компании об этой специфике, дать им возможность, что называется, попасть в формат, показать развилки и сделать всё возможное, чтобы они избежали сложностей, потому что те привычные рыночные маркеры, по которым они привыкли работать, работают в специфических условиях весьма специфично и часто дают просто искажённую картину, поэтому мы и пытаемся на стартовом этапе работать на опережение. Мы, к примеру, в Узбекистане приходим на выставки и стараемся все российские компании, которые приехали и пытаются выйти на рынки, каким-то образом сориентировать, провести с ними беседу, показать им эти развилки, грубо говоря, дать возможность более плавного, более безболезненного входа на рынок.

Тут уместно сказать, что, конечно же, большинство российских компаний, вновь приходящих на рынок стран СНГ, – это как раз региональные компании. С Узбекистаном, к примеру, работают компании более чем из 70 регионов Российской Федерации. Особенно много предприятий из Поволжья, Сибири, Урала, это определяется и спецификой логистики, и, собственно говоря, структурой промышленности этих регионов. Это не всегда крупный бизнес. Хотя мы, конечно же, работаем и с такими лидерами отраслей экономики, как АвтоВАЗ, «Интер РАО», «Аэрофлот», «Трансаэро», но чаще всего это компании средние, у которых небольшой рекламный бюджет, у которых в штате нет профессиональных аналитиков, не всегда есть маркетологи и точно не всегда есть финансовые специалисты, которые необходимы для уменьшения финансовых рисков. Так вот, на первом этапе мы, как правило, берём оферты этих компаний, иногда вместе с ними помогаем их создать, для того чтобы они были в приемлемой для местного рынка форме, и эти оферты направляем потенциальным потребителям, используя в том числе рутинные бюрократические механизмы. Как официальный орган мы стараемся получить реакцию на предложение российских компаний, и когда мы видим хотя бы малейшую искорку интереса, мы сразу же начинаем разговор о том, чтобы провести презентацию этой компании, получить для неё приглашение для участия в тендере. Таким образом, буквально в ручном режиме приводим компанию на рынок. Безусловно, роль торгпредства как официального органа, изначально ориентированного на защиту экономических интересов российской компании, существенна. В том случае, когда у нас возникают проблемы в период исполнения контракта, здесь мы тоже сначала стараемся в ручном режиме – на экспертном уровне попробовать эту проблему разрешить. Если не получается, готовим соответствующие материалы для того, чтобы было более высокого уровня обращение – обращение посольства, сопредседателя межправкомиссии и так далее.

Ещё один момент. Как показывает практика нашей работы, только за последние полтора года мы в Узбекистане провели 19 плановых наших бизнес-миссий и достаточно большое количество стихийных бизнес-миссий, связанных с приездом делегаций российских компаний.

Наиболее эффективно работают кластерные делегации, организованные региональными администрациями в тесном взаимодействии с региональными торгово-промышленными палатами и с созданными региональными центрами поддержки экспорта. Когда это сочетание профессионализма – торгово-промышленной палаты, ресурса административного (администраций) и, собственно говоря, ресурсов министерства, получаются достаточно интересные варианты. И ни одна из этих делегаций, сформированных таким образом, не была прогулочной, они закончились конкретными действиями, конкретными предложениями.

Так, в прошлом году мы принимали таким образом делегации из Саратовской области, Татарстана, в этом году – Башкортостана, Пензенской области. И я так понимаю, что до конца года перечень будет продолжен.

И в заключение хотел бы сказать, что по мере развития интеграционных процессов, в том числе в рамках Евразийского экономического союза, полагаю, что вот эти навыки торговых представительств, наработанные прежде всего по поиску вариантов входа на рынок, по поиску вариантов кооперации будут ещё больше востребованы просто за счёт того, что большее количество российских компаний, которые ранее не занимались внешнеэкономической деятельностью, будут искать для себя новые рынки и, конечно же, для них это тоже будет внове. Спасибо.

А.Улюкаев: Спасибо большое. Два месяца назад в Правительстве было совещание, посвящённое обсуждению нашего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе, активизации его. В центре этой работы – конечно, работа с нашими партнёрами из Китайской Народной Республики, поэтому я хочу предоставить слово нашему торгпреду в Китае Алексею Владимировичу Груздеву. Пожалуйста.

А.Груздев (торговый представитель Российской Федерации в Китае): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники совещания! В 2013 году Китайская Народная Республика, крупнейшая развивающаяся страна мира, стала ведущей торговой державой, опередив по объёму товарооборота традиционного лидера – Соединённые Штаты Америки. Для более чем 120 государств мира Китай является основным торговым партнёром, с 2010 года занимает первую строчку в рейтинге ключевых торговых партнёров Российской Федерации. В 2013 году объём двусторонней торговли приблизился к 90 млрд долларов. В текущем году продолжится уверенный рост российского экспорта в Китай, составив 14,8%. Отмечается позитивная динамика и в нашей торговле с другими странами Азиатского региона, в частности с Малайзией, Вьетнамом, Южной Кореей, Таиландом, Сингапуром.

Наблюдаемое в последнее время проявление жёсткого политического давления на Россию со стороны Запада, всё чаще переходящее в экономическую площадь и сопровождающееся нерыночными методами конкурентной борьбы, как представляется, диктует необходимость более тесного торгово-экономического взаимодействия с развивающимися странами АТР.

На фоне замедления экономического развития в мире, фактической стагнации в Европе развивающиеся страны Азии демонстрируют наиболее позитивные показатели. В 2013 году темпы роста в среднем по региону составили 5% ВВП.

Динамичное развитие региона обеспечивает устойчивый спрос на традиционные статьи нашего экспорта. Вместе с тем формируется потенциальная ниша и для российской высокотехнологичной продукции. Потребность в таких товарах обусловлена самой задачей инновационного развития этих стран, переходом от экстенсивной к интенсивной модели развития. Перспективными направлениями в углублении взаимодействия с азиатскими странами видится сельское хозяйство, химическая промышленность, гражданское авиа- и судостроение, фармацевтика, биотехнологии, связь и телекоммуникации. Заслуживают внимания и проекты по разработке месторождений полезных ископаемых, и создание инфраструктуры с сопутствующими поставками российской техники.

На фоне быстрого экономического роста азиатских экономик не менее актуальной видится и сфера так называемых зелёных технологий. При этом очевидно, что работа на рынках развивающихся стран сопряжена с серьёзной конкуренцией, как внутрирегиональной, так и со стороны США и Евросоюза.

За годы успешных экономических реформ и устойчивого развития азиатские страны превратились в весьма прагматичных партнёров, развивающих многовекторные, многополярные торгово-экономические отношения. В этой связи может быть интересен опыт Китая, активно участвующего в интеграционных процессах в Азии и реализующего практику заключения соглашений о свободной торговле, позволяющих, с одной стороны, расширить доступ китайских товаров на внешние рынки, а с другой стороны, получить более льготные условия для приобретения товаров, в которых заинтересована китайская экономика. Конечно, этот опыт не может быть напрямую заимствован нами в силу различной структуры экспорта и требует тщательного анализа на предмет потенциальных рисков для отраслей российской экономики. Соответствующая работа уже ведётся в рамках специальных исследовательских групп.

Более широкое применение практики использования национальных валют во взаимных расчётах также может содействовать дальнейшему укреплению экономических связей со странами Азии.

Одним из действенных механизмов продвижения товаров и технологий, несомненно, является выставочно-ярмарочная деятельность. Её активизация будет способствовать росту узнаваемости российских брендов, подтверждать серьёзность намерений нашего бизнеса к долгосрочному сотрудничеству со странами региона. В этой связи представляется целесообразным тиражировать позитивный опыт проведения российско-китайского «ЭКСПО» – первого международного выставочного мероприятия, организованного двумя странами в качестве полноправных партнёров в конце июня сего года в Харбине.

Азиатские страны, в частности Китай, Малайзия, Сингапур, Индия, как представляется, могли бы в определённой степени содействовать решению Россией задачи по импортозамещению путём частичной переориентации нашего технологического сотрудничества с Запада на Восток.

Развивающиеся страны за последние годы благодаря тесному взаимодействию с США, Евросоюзом, а также существенному увеличению финансовых вложений в научные исследования создали большой задел для инновационного развития, сформировали достаточно солидный банк современных технологий.

Применительно к взаимодействию с Китаем одной из новых форм сотрудничества могло бы стать создание приграничных промышленных индустриальных парков с последующим механизмом вывоза части производимой продукции в КНР. Активизировавшаяся работа по модернизации погранпереходов, повышению их пропускной способности должна повысить рентабельность такого взаимодействия.

Другим новым направлением сотрудничества могли бы стать совместная переработка и производство на территории России продукции с высокой добавленной стоимостью для последующего экспорта в страны и регионы, где Китай традиционно имеет сильные позиции.

Говоря о месте и роли торгпредств в системе ВЭД (внешнеэкономическая деятельность), хотелось бы отметить, что, находясь в стране пребывания и владея ситуацией изнутри, они призваны стать своеобразным проводником для российского бизнеса на зарубежные рынки, предоставляя комплексные услуги под ключ, начиная с первичного анализа рынка, содействия в разработке тактики выхода на этот рынок и вплоть до сопровождения переговорного процесса и последующего исполнения контракта.

В своей работе мы плотно взаимодействуем с нашими посольствами, благодаря чему формируется взаимодополняющая система поддержки российских экспортёров на политическом, экономическом и оперативном уровнях. При этом возможности торгпредства весьма востребованы малым и средним бизнесом, зачастую не обладающим мощным аппаратом для продвижения своей продукции на рынке.

Страны Азии традиционно отличает сильное взаимопроникновение государства и бизнеса. Оценивая своего потенциального партнёра, азиатские предприниматели внимательно анализируют, кто за ним стоит. В этих условиях, как видится, сопровождение торгпредством деятельности российских компаний может дать контрагентам определённый важный сигнал: поддерживается государством.

Весьма востребована российскими компаниями и юридическая поддержка, оказываемая торгпредствами на всех стадиях построения бизнеса, это и проверка деловой репутации потенциального партнёра, и содействие в составлении контракта, формализация отдельных его статей в соответствии с национальным законодательством, и – к сожалению, иногда это бывает – досудебное урегулирование споров.

Торгпредства выполняют и своего рода просветительскую функцию в стране пребывания, популяризируя идею сотрудничества с Россией, организуют для местных деловых кругов семинары и круглые столы, посвящённые инвестиционным и кооперационным возможностям России, особенностям ведения бизнеса в нашей стране. Недавно одобренные изменения в положение о торговом представительстве, как представляется, позволят дополнительно укрепить кадровый состав и повысить компетенцию торгпредств за счёт представителей других федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, государственных организаций. Спасибо за внимание.

А.Улюкаев: Спасибо. Ведущим торговым инвестиционным партнёром у нас остаётся Европа, Европейский союз, а в нём первое место – это Германия, давний наш партнёр, и даже в нынешние непростые времена активно развивается наше сотрудничество. Хочу предоставить слово торгпреду в Германии Андрею Викторовичу Звереву. Пожалуйста.

А.Зверев (торговый представитель Российской Федерации в Германии): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые Игорь Иванович, Андрей Рэмович, Алексей Валентинович! Уважаемые коллеги! Я хотел бы вначале дать короткую историческую справку. Может быть, многие мои коллеги помнят, что именно в августе 1986 года (это 28 лет назад) было принято постановление правительства ещё СССР о реорганизации деятельности во внешнеэкономическом секторе, когда субъектам хозяйственной деятельности было предоставлено право самостоятельно осуществлять внешнеэкономические связи, иметь валютные счета и осуществлять торговлю.

За эти 28 лет торговые представительства прошли, я бы сказал, нелёгкий путь реформирования, реорганизации, поиска своего места, порой мучительного, и сейчас, по истечении вот этого достаточно длительного периода времени, мы видим, что всё-таки, как я считаю, это место найдено. То, что мы называем работой торговых представительств в новых условиях, когда мы приобретаем сейчас, скажем так, новый облик, – это более близкие контакты с бизнесом, поддержка бизнеса в странах пребывания. Я должен сказать по собственному опыту, что зачастую, если говорить прежде всего о малом и среднем бизнесе, то их квалификация в этой сфере достаточно мала, и поэтому оказание им поддержки, помощи информационной, аналитической – это очень важная функция, это очень важно для российского бизнеса.

То, что характерно для нынешнего состояния внешнеэкономических связей, – это глубокое взаимопроникновение западных фирм в российскую экономику и российских предприятий в западную. Эти связи, эта производственная, технологическая кооперация развиваются очень динамично. Я могу привести несколько примеров. Что касается страны моего пребывания, Германии, то сейчас более 6 тыс., а по некоторым оценкам, даже 6,5 тыс. предприятий в российской экономике работают с участием немецкого капитала. По разным оценкам, несколько сотен, а по нашим оценкам, даже несколько тысяч предприятий в германской экономике работают с российским капиталом. Это предприятия и крупного бизнеса, такие как Gazprom Germania, VTB (Deutschland), Ilim Timber, Nordic Yards и целый ряд других, но преимущественно это предприятия малого и среднего бизнеса, это как раз тот самый сектор немецкой, в частности, экономики, который даёт основной прирост ВВП.

Аналогичная ситуация, например, в Австрии. Более 1,2 тыс. австрийских предприятий ведут дела в нашей стране. С другой стороны, более 500 предприятий в Австрии работают с российским капиталом. Более 1 тыс. предприятий во Франции также работают с участием российских инвесторов. В целом на страны Запада в январе – мае этого года приходилось более 55% российского товарооборота, а на Евросоюз за этот же период – около 50% российского товарооборота, 130 млрд долларов США, на США – около 4,5% и на Канаду – около 0,5%.

Должен сказать, что, несмотря на возникновение политических турбулентностей и различного рода санкционных мер со стороны наших партнёров на политическом уровне в целом, в частности по Германии, это не принесло сейчас каких-то серьёзных изменений. Более того, я даже скажу, что, по данным Федеральной таможенной службы, за пять месяцев этого года товарооборот России и Германии вырос почти на 4%, при этом экспорт показал около 10% роста.

Учитывая то, что Германия (тут я сошлюсь на немецкую статистику) является основным торговым партнёром Российской Федерации, и в прошлом году наш товарооборот превысил 100 млрд долларов, это очень хорошая, я считаю, положительная тенденция, свидетельствующая о том, что немецкий бизнес преимущественно деполитизирован. Он аполитичен и старается не обращать внимание на различного рода политические санкции.

У нас есть множество примеров сотрудничества России и Германии в высокотехнологичных отраслях. Именно при содействии (не постесняюсь это сказать) торгового представительства к нам в Ульяновскую область пришёл немецкий инвестор «Гильдемайстер», и впервые за многие годы у нас в России строится станкостроительный завод. Там же, в Ульяновской области, начинается строительство завода автокомпонентов «Шэффлер». С участием торгпредства в Калужскую область пришла фирма «Берлин-Хеми». Там же сейчас начинается строительство двигателестроительного завода «Фольксваген», работа с которым начиналась в торгпредстве ещё пять лет назад.

Приведу ещё один такой характерный пример. Всего полтора месяца назад с участием торгпредства было подписано агентское соглашение между «Технопромимпортом», нашим объединением, и немецкой компанией «Гол Контрол» о совместном сотрудничестве для чемпионата мира 2018 года. Те, кто смотрел футбол, помнят, что именно эта фирма контролировала пересечение мячом линии ворот.

В странах, где присутствуют торгпредства в Европе и Америке, Северной Америке прежде всего, делается очень много, для того чтобы создать соответствующие современным тенденциям площадки трансфера технологий и технологического сотрудничества. Так, в качестве примера можно сказать, что при торгпредстве в Вене создан центр по поддержке инноваций, и решение о его создании было принято с учётом сформировавшейся за последние годы роли Австрии как одной из важнейших площадок трансфера ноу-хау и обмена высокими технологиями между Россией и ведущими европейскими странами.

Ещё одна особенность, которую я хотел бы отметить, работы торгпредств в развитых странах – это поддержка регионов, сегодня об этом уже говорилось. У нас в торгпредстве в Берлине открыт специальный демонстрационный зал экспортных инвестиционных возможностей российских регионов. Там представлена реклама различного рода, материалы примерно 30 регионов Российской Федерации и госкорпораций, в частности «Росатома» и Внешэкономбанка. Это площадка, на которой мы проводим различные встречи с немецкими партнёрами и показываем преимущества различных регионов Российской Федерации в сфере инвестиционного сотрудничества.

Поскольку мы работаем сейчас в условиях особых, я бы сказал, санкционных экономических и финансовых мер Запада, мы считаем, что торгпредства одновременно должны выступить и в роли проводника, что ли, нашей экономической, внешнеторговой и вообще внешнеэкономической политики, для того чтобы разъяснять западному бизнесу, что же на самом деле они теряют в случае, если они отказываются от сотрудничества в России.

Я могу тоже как пример привести работу моих коллег в связи с недавним визитом Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина в Австрию, где, несмотря на такую непростую политическую обстановку, было подписано 23 соглашения о сотрудничестве. Мы стараемся создавать легитимные и эффективно действующие, лоббирующие структуры в наших странах, и в этом смысле я тоже хотел бы привести пример Германии.

Три года назад мы по договорённости с немецким бизнесом, прежде всего с тем, который работает с российским капиталом, создали организацию под названием «Совет российской экономики в Германии». Это некоммерческое партнёрство, а культура создания некоммерческих партнёрств по разным направлениям, в частности в Германии, очень высоко развита. Это лоббирующая структура, которая сейчас уже, по истечении трёх лет, объединяет около 100 компаний – компаний немецких прежде всего с российским участием, которые я уже называл. Это и «Газпром», ВТБ, «Почта России», Nordic Yards, Ilim Timber и целый ряд других, но преимущественно это предприятия малого и среднего бизнеса. Это организация, отстаивающая интересы российского бизнеса в Германии, и на протяжении последних трёх лет она приобрела достаточно высокий, как мне кажется, авторитет.

Я считаю, что этот опыт может быть воспринят нашими коллегами, и мы собираемся его развивать и совместно с представительством Торгово-промышленной палаты (мы работаем вместе с представителем ТПП в этом направлении), и с Российским союзом промышленников и предпринимателей, с которым мы тоже очень активно сотрудничаем.

Другое направление нашей работы – это совместные проекты с европейскими, в частности, странами по работе на рынке третьих стран. Как пример можно привести поставку в Мексику самолётов «Сухой-Суперджет-100» (это проект совместный России, Франции и Италии); совместное предприятие Gazprom International и французской компании «Тоталь» и боливийской компании по добыче газа на участке Асеро в Боливии. В рамках строительства энергоблоков словацкой АЭС «Моховец» – наш партнёр чешская компания «Шкода – Ядерное машиностроение». И для развития данных направлений сотрудничества наше торгпредство плотно взаимодействует в связке с «Росатомом», и они, представители «Росатома», кстати говоря, работают в штате торговых представительств Российской Федерации, в частности Германии.

У нас сейчас в Германии на выходе подписание соглашения о поставке товаров по линии «Росатома» в сотрудничестве с Мюнхенским техническим университетом. Активно работает и представительство Курчатовского центра в Германии в сфере вывода из функционирования, из деятельности ядерных установок и утилизации ядерных отходов.

Последнее, о чём хотел бы в заключение сказать, – это ещё несколько направлений. Это работа с малым, средним бизнесом, о котором я уже сейчас говорил. У нас, например, в Италии при содействии торгового представительства создана площадка для установления прямых контактов, подписания двусторонних соглашений для предприятий малого, среднего бизнеса России и Италии. И в заседаниях такой созданной специальной рабочей группы регулярно принимают участие около 500 представителей бизнеса из Италии и из России.

Сейчас, как я уже говорил, чиновники, (я бы их так назвал всё-таки) в западных странах и, в частности, в Германии пытаются давить на бизнес. Примеры этого давления общеизвестны. Можно вспомнить недавний Санкт-Петербургский экономический форум, когда в Германии некоторые чиновники не стеснялись звонить руководителям крупных компаний и банков и настойчиво рекомендовали им не ездить на это мероприятие. В связи с этим мы сейчас пытаемся разъяснить нашу позицию в этом отношении и вот этим самым немецким чиновникам мы говорим прямо: «Перестаньте кошмарить немецкий бизнес. Дайте бизнесу заниматься их делом. Не надо на них давить. Пусть они сотрудничают так, как они считают это нужным».

У нас есть множество примеров того, как немецкий бизнес, повторяю, в целом аполитичный, их объединения, такие как Восточный комитет немецкой экономики, Российско-Германская торговая палата, активно отстаивают необходимость дальнейшего развития нашего сотрудничества, в частности на российско-германском треке. У нас в этом году, вы знаете, были отложены межгосконсультации, была перенесена, отложена работа стратегической рабочей группы межправительственной. При этом мы понимаем отлично, что бизнес заинтересован в проведении этих мероприятий, поэтому мы совсем недавно, в начале июля, с Алексеем Евгеньевичем (А.Лихачёв, заместитель Министра экономического развития) провели такое заседание этой межправительственной стратегической группы, правда, в другом формате. Мы её назвали «бизнес-часть стратегической рабочей группы». В ней участвовали представители бизнеса и России, и Германии, ну и, в частности, пришёл статc-секретарь, замминистра иностранных дел Германии, который тоже принял участие в этом заседании.

В целом я рассчитываю на то, что германская сторона поддержит предложение Российской Федерации, нашего министерства о возобновлении работы нашей межправкомиссии, которая называется «Стратегическая рабочая группа». Завтра у Алексея Евгеньевича Лихачёва состоится телефонная конференция с сопредседателем немецкой части этой комиссии, и, надеюсь, на проведение этой комиссии осенью.

Последнее, что я хотел бы сказать, – это то, что в этих условиях, условиях работы в санкциях, мы бы хотели более активно (и стараемся это делать) развивать технологическое, производственное сотрудничество и трансферты технологий в тех сферах, которые уже сейчас существуют, в рамках тех проектов, которые сейчас функционируют.

У нас очень активно, я считаю, сейчас развивается российско-германское сотрудничество в сфере судостроения. Вы знаете, что российский инвестор Nordic Yards приобрёл целый ряд судостроительных активов в Германии. В частности (это было сделано ещё в 2009 году), первые два судостроительных завода в Висмаре и Варнемюнде, и совсем недавно Nordic Yards приобрёл ещё одно предприятие в Штральзунде. Теперь, таким образом, это крупный судостроительный кластер в федеральной земле Мекленбург – Передняя Померания, принадлежащий российскому инвестору Виталию Юсуфову.

Было заключено соответствующее соглашение с Крыловским центром в Санкт-Петербурге, и мы сейчас рассчитываем на развитие этих связей уже с привлечением других структур, с привлечением Объединённой судостроительной корпорации, Внешэкономбанка и других.

Я предварительно говорил с Денисом Валентиновичем (Мантуровым) на эту тему. Я так понимаю, что он поддерживает эту идею о дальнейшем развитии этого сотрудничества. И вот в этом направлении (это просто как один из примеров) будем развивать производственную и технологическую кооперацию в уже существующих инвестиционных проектах. Я считаю, сейчас это очень важно.

Спасибо за внимание.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 июля 2014 > № 1130310 Дмитрий Медведев