Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Правительство Иордании в дальнейшем будет формироваться в соответствии с волей парламентского большинства, а не назначаться главой государства, сообщает в воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на заявление короля Иордании Абдаллу II.

Подчиняясь требованиям, выдвинутым иорданцами в ходе продемократических демонстраций, король объявил об ограничении своего права назначать премьер-министра и правительство. Он также пообещал внести в конституцию страны и другие изменения, однако не уточнил, какие именно.

Еще в начале февраля на фоне проходивших в стране акций протеста Абдалла II отправил в отставку правительство, чтобы избежать дальнейшего роста социальной напряженности и предотвратить возможность повторения тунисского и египетского сценариев. Король также обещал проведение политических и экономических реформ.

В апреле Абдалла II распорядился сформировать комитет по внесению изменений в конституцию страны.

Иорданский монарх стремится показать, что он реагирует на требования участников демонстраций провести в стране реформы по демократизации политической жизни. Вместе с тем в Иордании считают, что серьезным образом повлиять на улучшение политической ситуации в стране может только внесение конституционных поправок, касающихся полномочий короля и исполнительной власти.

В последние месяцы ряд стран Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Бахрейне, Сирии и Йемене, где погибли десятки и были ранены сотни человек. Демонстрации в Ливии переросли в вооруженное противостояние мятежников с властями, в ситуацию в этой стране вмешалось международное сообщество.

Тысячи людей в субботу вышли на улицы столицы Бахрейна Манамы с требованием от властей проведения политических реформ, сообщает агентство Рейтер.

О демонстрации было объявлено заранее, однако столичные власти не разрешили проведение акции. Несмотря на запрет, в шиитском квартале собрались порядка десяти тысяч человек. Полиция не мешала массовому собранию, но обозначила свое присутствие - над демонстрантами летают вертолеты.

В феврале в королевстве Бахрейн, где суннитская королевская семья управляет шиитским большинством, под влиянием революции в Египте начались демонстрации в поддержку демократических реформ. В числе требований протестующих было уравнение в правах суннитской и шиитской общин. Беспорядки стихли после ввода в страну в марте по просьбе королевского правительства войск из Саудовской Аравии и полицейских из ОАЭ.

Участвующие в демонстрациях и акциях протеста - в основном мусульмане-шииты (75% населения Бахрейна) - требовали расширения своих прав в стране, которой правит суннитсткое меньшинство. С 15 марта в Бахрейне на три месяца было введено чрезвычайное положение. В столкновениях погибли десятки человек.

Один из крупнейших французских гостиничных операторов компания Club Med решила не открывать в летнем сезоне 2011 года свои отели Djerba Meridiana и Club Med Nabeul, расположенные на острове Джерба и курорте Набель в Тунисе, а также Sahoro в Японии, сообщает французский портал Quotidien du tourisme.

Как заявил генеральный директор компании Анри Жискар дЭстан, решение о том, чтобы не открывать сезонно работающие отели, связано с народными волнениями в Северной Африке и последствиями разгула стихии в Японии.

Он также сообщил, что из-за событий в Северной Африке и Японии компания потеряла в общей сложности 5,5 миллиона евро. Тем не менее, общая прибыль в первом квартале 2011 года выросла с 3 до 10 миллионов евро благодаря повышению средней стоимости размещения на 2,2% (до 154 евро), росту средней загрузки отелей до 70% и увеличению числа клиентов, выбирающих отели Club Med уровня четыре и пять звезд, с 50% в прошлом году до 72% в 2011.

На 4 июня объем бронирований ночевок в отелях Club Med вырос в общей сложности на 5,4%. При этом в Азии спад числа бронирований составляет 0,7%, в Европе он вырос на 5,2%, а в Северной Америке - на 17,1%.

История Club Med началась в 1949 году, когда бельгиец Жерар Блитц придумал систему проведения отпуска "Все включено", включающую специальную анимацию для детей и занятия многими активными видами спорта. Первый пляжный городок Club Med открылся на Майорке в 1950 году, а первый горнолыжный - в швейцарском Лейзине в 1956. Сегодня компания предлагает 75 пляжных и 24 горнолыжных курортных городка в 25 странах мира. Club Med имеет собственную классификацию гостиниц - не в звездах, а в трезубцах.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В Египет власть перешла к Высшему военному совету, который назначил выборы. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Омане, Йемене, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией. Ливийские повстанцы сформировали на востоке страны переходный Национальный совет, объявив его единственной законной властью в стране.

Разрушительное землетрясение магнитудой 9,0 произошло на северо-востоке Японии 11 марта, вызвав обрушившееся на префектуры района Тохоку цунами высотой более десяти метров. В результате удара стихии погибло более 15 тысяч человек. После землетрясения и цунами на АЭС "Фукусима-1" была зафиксирована серия аварий, вызванных выходом из строя системы охлаждения. В результате инцидентов на станции было выявлено несколько утечек радиации, что заставило власти эвакуировать людей из 20-километровой зоны вокруг электростанции

Телеканал бахрейнской оппозиции Lulu TV впервые начал спутниковое вещание, сообщил иранский англоязычный телеканал Press TV.

Королевство Бахрейн, где суннитская королевская семья управляет шиитским большинством, слабо представлено в спутниковом телевещании. Государственный спутниковый телеканал Бахрейна до сих пор, в отличие от других арабских стран, не появился на европейский спутниках, ограничиваясь трансляциями на арабским мир.

Lulu TV начал вещание в понедельник с европейского спутника Atlantic Bird 4A 7.0°W, принадлежащего французской группе Eutelsat. На этой же позиции вещает один из самых популярных арабских спутников - египетский Nilesat.

Запуск канала Lulu TV, который планирует составить конкуренцию официальному бахрейнскому вещателю, был широко поддержан иранскими СМИ. Иран сочувственно относится к движению протеста в Бахрейне, надеясь завоевать симпатии близких иранцам по религии широких слоев оппозиции в этой стране.

В феврале в Бахрейне под влиянием революции в Египте начались демонстрации в поддержку демократических реформ. В числе требований протестующих было уравнение в правах суннитской и шиитской общин. Беспорядки стихли после ввода в страну в марте по просьбе королевского правительства войск из Саудовской Аравии и полицейских из ОАЭ. Максим Истомин

Иран с оптимизмом смотрит на возможность укрепления двусторонних отношений с Египтом, назвав "недоразумением" инцидент с высылкой из этой страны по обвинениям в шпионаже иранского дипломата, передает в среду египетское агентство МЕНА слова главы МИД Ирана Али Акбара Салехи.

Египетские спецслужбы 29 мая задержали в Каире иранского дипломата. По данным разведки, дипломат собирал информацию экономического, политического и военного характера о Египте и странах Персидского залива, а затем передавал ее в Тегеран. Позднее сотрудник иранского диппредставительства был выдворен из Египта.

"Мы ощущаем оптимизм в отношении будущего отношений между Ираном и Египтом, поскольку у народов наших стран есть обоюдное желание поднять эти отношения на более высокий уровень", - сказал Салехи. Он выразил надежду на прорыв в двусторонних контактах с Египтом после сентябрьских выборов в египетский парламент.

Салехи также подчеркнул, что недавняя высылка из Египта иранского дипломата, подозреваемого в шпионаже, была "недоразумением, которое уже урегулировано".

Между Каиром и Тегераном до сих пор нет полноценных дипломатических отношений - в обеих столицах действуют лишь секции интересов двух стран. Иран разорвал дипломатические отношения с Египтом в 1980 году после того, как Каир заключил мир с Израилем.

Отношения между двумя странами улучшились в последние годы, несмотря на сильное международное давление со стороны США, обвиняющих Иран в разработке ядерного оружия, а также опасения Каира относительно распространения иранского влияния на Ирак, Ливан и Бахрейн, вмешательства Тегерана во внутренние дела арабских государств.

В октябре 2010 года было возобновлено прерванное 30 лет назад авиасообщение между двумя государствами. Новый импульс налаживанию двусторонних отношений придала и смена режима в Египте в начале этого года. Египетские дипломаты уже неоднократно заявляли о намерении открыть новую страницу в отношениях с Тегераном. Маргарита Кислова

Присутствие на территории Бахрейна военных подразделений Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) не связано с введением ЧП в стране, а обусловлено тем, что для нее на региональном уровне сохраняется "внешняя угроза", заявил в среду в интервью "Радио Сава" бахрейнский министр иностранных дел шейх Халид бен Ахмед Аль Халифа.

"Для Бахрейна до сих пор сохраняется внешняя угроза на региональном уровне", - сказал глава МИД.

"Учитывая это обстоятельство, находящиеся в Бахрейне силы "Щит полуострова" нельзя рассматривать как оккупационные, и именно исходя из существования внешней угрозы королевство будет рассматривать все свои дальнейшие шаги", - добавил он.

Массовые волнения в Бахрейне начались в середине февраля. Оппозиция требовала проведения политических реформ и прекращения дискриминации шиитов, составляющих 75% населения королевства.

В середине марта в страну был введен воинский контингент ССАГПЗ, основу которого составила 1 тысяча военнослужащих Саудовской Аравии. Демонстранты были разогнаны, в стране начались аресты активных участников беспорядков.

Во вторник король Бахрейна шейх Хамад бин Иса Аль Халифа призвал все заинтересованные стороны начать 1 июля "без предварительных условий" переговоры по проведению в стране политических реформ.

Это заявление прозвучало накануне ожидаемой в среду отмены режима чрезвычайного положения, введенного в Бахрейне в марте сроком на три месяца.

Президенты России и Италии Дмитрий Медведев и Джорджо Наполитано на встрече в среду в Риме обсудили двустороннее сотрудничество и международные проблемы, прежде всего ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке, сообщили в пресс-службе Кремля журналистам.

"В ходе беседы лидеры обсудили также ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке, подробно остановившись на ситуации в Ливии", - сообщили в пресс-службе.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Омане, Йемене, Бахрейне и Сирии.

В Ливии в середине февраля начались массовые демонстрации с требованием ухода правящего страной более 40 лет Муамара Каддафи, которые переросли в вооруженное противостояние между правительственными силами и мятежниками. СБ ООН 17 марта принял резолюцию, предусматривающую введение бесполетной зоны над Ливией. В начавшейся 19 марта операции коалиционных сил принимает участие, в частности, Италия, а также Великобритания, Франция, США, Канада, Бельгия, Испания, Дания, Норвегия. В конце марта командование операцией перешло к НАТО.

По данным пресс-службы, открывая встречу, итальянский президент поблагодарил российского лидера за участие в мероприятиях по случаю 150-летия объединения Итальянской Республики.

По словам Наполитано, он расценивает это как знак истинно стратегического партнерства между двумя странами.

Король Бахрейна шейх Хамад бин Иса Аль Халифа призвал все заинтересованные стороны начать 1 июля "без предварительных условий" переговоры по проведению в стране политических реформ, передает во вторник агентство Рейтер со ссылкой на местные СМИ.

Массовые народные волнения в Бахрейне начались в середине февраля. Оппозиция требует проведения политических реформ и прекращения дискриминации шиитов, составляющих 75% населения королевства. В середине марта в страну был введен воинский контингент Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, основу которого составила тысяча военнослужащих Саудовской Аравии. Демонстранты были разогнаны, в стране начались аресты активных участников беспорядков.

"Король призвал всех принять участие (в переговорах) по продвижению реформ ради достижения развития во всех областях и в целях создания основы для процесса реформирования", - говорится в заявлении, которое приводит государственное информагентство Bahrain News Agency.

Это заявление прозвучало накануне ожидаемой в среду отмены режима чрезвычайного положения, введенного в Бахрейне в марте сроком на три месяца в связи с массовыми протестами оппозиции.

Границы дружбы

Новая ближневосточная стратегия Обамы обеспокоила Израиль

Новый подход к Ближнему Востоку, который обрисовал президент США Барак Обама в конце недели, поразил американские СМИ решительностью. Но, к большому разочарованию Тель-Авива, решительность эта касалась не ближневосточных демократических революций, а палестино-израильских переговоров.Новый подход к Ближнему Востоку, который обрисовал президент США Барак Обама в конце недели, поразил американские СМИ решительностью. Но, к большому разочарованию Тель-Авива, решительность эта касалась не ближневосточных демократических революций, а палестино-израильских переговоров.

Израиль должен вернуться к границам 1967 года — это является главным условием для успешного завершения ближневосточного мирного процесса. Именно этот пассаж стал главной сенсацией речи Обамы по ситуации на Ближнем Востоке, которую он произнес в государственном департаменте США.

За неделю до этого представители Белого Дома обещали американским СМИ, что выступление Обамы будет грандиозным. Однако в наибольшей степени мировая общественность ожидала, что американский лидер выступит в поддержку демократических сил Арабского Востока, которые с января свергли режимы в Тунисе и Египте и поставили под угрозу существование диктатур в Ливии, Сирии, Бахрейне и Йемене.

Но единственное конкретное обещание президента на этот счет касалось нового режима Египта. Обама сказал, что простит новым египетским властям $1 млрд долга и направит в эту страну инвестиции на такую же сумму.

Если в отношении «арабской весны» Обама занял выжидательную позицию, то американско-израильские отношения после речи президента США, напротив, получили серьезный импульс. По мнению израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который находится в США с 20 мая, этот импульс однозначно негативен.

Обама, считает израильский премьер, открыто поддержал палестинскую сторону, которая во все времена требовала от Израиля вернуться в границы 1967 года. Тогда в результате Шестидневной войны израильская армия захватила часть палестинских территорий, а также Восточный Иерусалим. Нынешние власти Тель-Авива уступать оккупированные земли отказываются.

«Мы готовы на компромиссы, но Израиль не вернется к границам 1967 года», — заявил израильский премьер в Вашингтоне на пресс-конференции по итогам встречи с Бараком Обамой. Он также отметил, что тысячи палестинских беженцев должны быть приняты палестинским государством, а не Израилем.

«Биньямин Нетаньяху — первый израильский премьер, который за пределами Государства Израиль на весь мир заявил очевидный факт — Израиль не вернется к границам 1967 года», — отметил в беседе с корреспондентом «МН» израильский политолог Яаков Шаус. По его мнению, хотя выборы в Израиле должны состояться лишь в феврале 2013 года, слова Нетаньяху напоминают предвыборный лозунг и направлены скорее на израильскую аудиторию, а не на мировое сообщество.

Израильские СМИ отмечают, что резкое, на первый взгляд, заявление премьера является политической уловкой. По мнению оппозиции, слова Нетаньяху не сильно отличаются от того, что сказал Барак Обама.«Американский президент предложил взять границы 1967 года за основу на переговорах с палестинцами, он не потребовал от Израиля возврата к этим границам», — предположил в разговоре с «МН» член оппозиционной партии «Кадима» Хаим Рамон.

В то же время после резких слов Нетаньяху палестинцы вряд ли согласятся сесть за стол переговоров. Газета «Маарив» отмечает, что Нетаньяху сделал все, чтобы впоследствии не оправдываться перед своими избирателями за «непопулярные в народе мирные переговоры и болезненные уступки».

Израильская сторона, кстати, тут же поспешила опровергнуть информацию об ухудшении отношений между Израилем и США. «У нас с США дружеские отношения, а это значит, что мы можем говорить друг другу правду», — заявил в беседе с корреспондентом «МН» секретарь правительства Израиля Цви Хаузер.

Вчера же на встрече с американо-израильским комитетом по общественным связям Барак Обама заявил о решимости «поддержать качественное военное превосходство» Израиля в регионе.

Посулы Обамы в адрес новых ближневосточных демократий оказались крайне скромны, но даже они могут оказаться не выполнены.

Конгресс, который санкционирует финансирование инициатив администрации, моментально отреагировал на заявление президента о намерении инвестировать в Египет 1 млрд долл., напомнив ему о необходимости бороться с бюджетным дефицитом и госдолгом, а не обещать помощь зарубежным странам, новые власти которых могут в итоге оказаться не слишком дружественно настроенными по отношению к США.

«Учитывая, что США имеют гигантский бюджетный дефицит, мы не можем позволить себе списать долги Египту на миллиард долларов. Нам не нравится, что президент пообещал оказать финансовую помощь стране, где в состав правительства входят члены организации «Братья мусульмане», — заявила глава международного комитета палаты представителей конгресса США республиканка Илеана Рос-Летинен.

«Братья мусульмане» после смены власти в стране сообщили, что примут участие в предстоящих в сентябре парламентских выборах, на которых рассчитывают получить 45–50% мест.

Это обстоятельство встревожило конгресс, так как в США считают «Братьев мусульман» экстремистской организацией. В аппарате комитета палаты представителей, отвечающего за бюджет, «МН» пояснили, что при рассмотрении запроса администрации о выделении средств на помощь Египту и Тунису там проведут «всеобъемлющее изучение этого вопроса, в том числе с обсуждением ситуации в Египте с представителями международного комитета палаты». Таким образом, с учетом известной позиции главы международного комитета перспективы новой инициативы Обамы остаются туманны.

Другая палата конгресса — сенат — больше обеспокоена объемом предложенной Обамой помощи.

В международном комитете палаты, возглавляемом демократом Джоном Керри, отказались официально комментировать перспективы голосования по предложению президента, посоветовав обратиться за комментарием после того, как законопроект о выделении денег на помощь странам Северной Африки поступит на рассмотрение сената. Вместе с тем представитель аппарата комитета отметила, что в своей речи Обама говорил о том, что большая часть денег поступит Египту и Тунису по линии международных финансовых организаций, а не непосредственно от США.

«Механизмы прорабатываются, а пока никаких комментариев о перспективах», — сказала «МН» представитель аппарата комитета.

Старший член Демократической партии в сенатском комитете по ассигнованиям Диана Файнстайн призналась журналистам, что найти два миллиарда долларов в условиях борьбы за экономию будет невозможно даже при большом желании.

«Я не знаю, откуда возьмутся эти деньги. В ситуации, когда мы ведем борьбу за экономию и все объедено до костей, найти средства будет большой проблемой», — сказала Файнстайн.

Администрация рассчитывает и на союзников, но те не спешат «делать взносы». Единственным государством, которое пока откликнулось на инициативу, стала Саудовская Аравия. Она заявила о выделении 4 млрд долл. в виде льготных кредитов, вкладов и грантов на восстановление экономики Египта.

Как отмечают представители администрации США, дело финансовой поддержки «новых демократий» может сдвинуться с мертвой точки после саммита «большой восьмерки» во французском Довиле 26–27 мая. Обама планирует лично презентовать коллегам свой план помощи Египту и Тунису. Игорь Крючков, Мария Гришина, Денис Ворошилов

Впервые в истории НАТО при альянсе появится постпредство арабской страны - Объединенных Арабских Эмиратов, сообщают в пятницу газета "Халидж таймс".

По ее данным, договоренность об этом была достигнута в ходе недавнего визита министра иностранных дел ОАЭ шейха Абдуллы бин Зайеда Аль Нахаяна в Европу.

"Мы очень счастливы, что Объединенные Арабские Эмираты станут первой арабской страной, которая откроет посольство в НАТО", - заявил журналистам глава МИД Польши Радослав Сикорский после встречи с эмиратским коллегой, пишет издание.

Вместе с тем, заместитель официального представителя альянса Кармен Ромеро сообщила, что пока окончательное решении об аккредитации посла ОАЭ не принято.

"Участники альянса рассматривают запрос ОАЭ об открытии дипломатической миссии", - цитирует Ромеро газета. "Этот запрос рассматривается в рамках новой политики партнерства НАТО, одобренной министрами иностранных дел стран участниц альянса на встрече в Берлине 14-15 апреля", - добавила она.

В тоже время, один из дипломатов в Брюсселе подтвердил, что формальное решение об аккредитации посла должно быть принято на этой неделе.

Объединенные Арабские Эмираты в 2005 году присоединились к Стамбульской инициативе сотрудничества (СИС) - программе партнерства, начало которой было положено на встрече глав государств-членов НАТО в Стамбуле в июне 2004 г. Эта программа направлена на развитие взаимодействия между НАТО и заинтересованными государствами на Ближнем Востоке. Среди шести аравийских монархий, входящих в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, к инициативе присоединились Кувейт, Катар, ОАЭ и Бахрейн. Саудовская Аравия и Оман пока не приняли решения по этому вопросу.

ОАЭ и Катар принимают участие в военной операции НАТО "Объединенный защитник" в Ливии против режима Муамара Каддафи. ОАЭ предоставила в распоряжение коалиции 12 самолетов. Денис Малков

Программа для революций. Барак Обама оглашает стратегию на Ближнем Востоке

Этой ночью президент США Барак Обама должен был выступить с программной речью о ситуации на Ближнем Востоке, которую от него давно ждали. Заявление Обамы было призвано объяснить и американцам, и жителям Ближнего Востока, как Вашингтон намерен выстраивать взаимоотношения с этим регионом, который захлестнула волна революций.

На момент сдачи номера содержание будущей речи было известно лишь в общих чертах. Обама планировал послать позитивный сигнал новым режимам, пришедшим к власти в результате событий «арабской весны». Это касается прежде всего Туниса и Египта, где революции завершились свержением авторитарных режимов, Ливии, в которой антиправительственные протесты перешли в гражданскую войну, а также Сирии, Бахрейна и Йемена, где демонстрации еще могут привести к свержению режима.

Речь Обамы госдеп обещал сопроводить синхронным переводом на арабский язык, фарси и иврит — три основных языках региона.

Белый Дом анонсировал речь в госдепе как прорывную. С начала своего президентства Обама ни разу не озвучивал свою стратегию на Ближнем Востоке, ограничиваясь лишь тем, что исправлял политическую линию своего предшественника Джорджа Буша. Теперь же Обама готов представить свой собственный подход к региону — с учетом нынешних демократических процессов.

«Речь, бесспорно, будет интересная, — заявил «МН» эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. — Однако речь Обамы в госдепе не станет объявлением стратегии. Это будет первый шаг на пути к ее созданию». По мнению эксперта, президент США будет говорить максимально расплывчато и дипломатично, поскольку самое важное в этой речи — реакция на нее со стороны ближневосточных элит и арабской улицы.

Пока США поддерживают новые арабские режимы деньгами, от которых не отказался ни Тунис, ни Египет, ни ливийские повстанцы, борющиеся с режимом Муаммара Каддафи. Но что новые политики на Ближнем Востоке на самом деле думают о США, ясно не вполне.

Так, крупнейшая политическая фигура Египта Амр Муса, уходящий с поста генсека Лиги арабских государств и начинающий предвыборную кампанию на новых египетских президентских выборах, заявил агентству France Presse: «Новый Египет сохранит тесную связь с Вашингтоном, но станет гораздо независимее». Примерно такие же заявления слышны ныне из Туниса.

О мнении же арабских низов известно еще меньше. Впрочем, во вторник, 17 мая, появилось первое социологическое исследование на этот счет. Американский независимый аналитический центр PewResearch опубликовал доклад под названием «Вызовы для Обамы в мусульманском мире», в котором приводились результаты опросов общественного мнения в исламских странах, проводимых с целью выяснить отношение местного населения к США. Охвачены были наиболее значительные государства: Египет, Турция, Пакистан, Иордания, Ливан, Индонезия, а также палестинские территории и Израиль.

Согласно результатам опроса, имидж Обамы в странах Ближнего Востока после «арабской весны» остается негативным. В Палестине, Пакистане и Турции доверие к нему минимальное — около 10–15%. Только в Индонезии большинство респондентов (63%) высказалось в поддержку президента США.

С 2009 по 2011 год имидж американского лидера на Ближнем Востоке ухудшился, утверждают авторы доклада. Американская политика здесь воспринимается как неправильная, и это восприятие не меняется уже более десяти лет. И хотя большинство респондентов PewResearch осудили деятельность мусульманских экстремистских группировок, они в то же время заявили, что продолжают рассматривать американское присутствие в регионе как угрозу.

Предвидеть, куда приведет политический процесс при новых арабских режимах, сегодня невозможно, считает Алексей Малашенко, и по этой причине Вашингтону не стоит занимать жесткой позиции по отношению к тем авторитарным арабским режимам, которые столкнулись с народным гневом, но до сих пор удерживают власть.

Накануне стало известно, что США расширили санкции против президента Сирии Башара Асада и его сторонников. По мнению Малашенко, этот подход может привести к очередному региональному кризису. «Башар Асад — человек, способный провести демократические реформы, и это признавал и сам Вашингтон, — заявил эксперт. — И если США помогут его свергнуть, возникнет опасный вакуум власти». Сегодня в Сирии нет другого политика, который может удержать страну от дезинтеграции, которая грозит десятками тысяч невинных жертв, считает Малашенко.

Однако и до выступления Обамы было ясно: президент станет обещать поддержку новой арабской демократии. Между тем Вашингтон рискует потерять доверие новых арабских режимов, если эта поддержка будет слишком навязчивой. Игорь Крючков

Власти Бахрейна должны создать условия для начала диалога с оппозицией, заявил президент США Барак Обама.

Массовые народные волнения в Бахрейне начались в середине февраля 2011 года. Участвующие в акциях протеста требовали расширения социально-политических прав. По данным агентства, во время антиправительственных выступлений на Бахрейне погибли 29 человек.

"Бахрейн является нашим давним партнером, и мы выступаем за безопасность в этой стране. Мы признаем, что беспорядки там попытался использовать в своих интересах Иран, и правительство Бахрейна заинтересованно в восстановлении верховенства закона. Но мы настаиваем, что массовые аресты и применение силы нарушают основные права граждан страны", - сказал Обама, выступая в четверг с речью о новой политике США в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

"Единственным путем может быть налаживание диалога власти с оппозицией, а конструктивный диалог невозможен, когда часть оппозиции находится в тюрьме. Правительство обязано создать условия для этого диалога, и оппозиция должна принять в нем участие", - подчеркнул президент США.

В Бахрейне 15 марта на три месяца было введено чрезвычайное положение. В середине марта в страну был введен воинский контингент, основу которого составила тысяча военнослужащих Саудовской Аравии. Демонстранты были разогнаны, в стране начались аресты активных участников беспорядков. Денис Ворошилов

Глава группы международных посредников в урегулировании политического кризиса в Йемене в среду покинул столицу страны Сану, так и не добившись подписания соглашения о передаче президентом власти, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на представителя йеменских властей.

Генеральный секретарь Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) Абдель Латиф аз-Зайяни находился в столице Йемена с 14 мая в надежде убедить оппозицию и президента Али Абдаллу Салеха подписать соглашение, подготовленное Советом при поддержке американских и европейских дипломатов. Документ, по которому, как сообщали СМИ, стороны достигли принципиального согласия, предусматривает отставку главы государства.

ССАГПЗ сейчас объединяет шесть монархий Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию.

Власти Катара 13 мая приняли решение выйти из соглашения монархий Персидского залива по урегулированию ситуации в Йемене в связи с задержкой подписания документа.

Антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом в 1978 году, продолжаются в Йемене с начала февраля. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за время народных волнений в стране погибло более 140 человек.

STADA Arzneimittel AG и Grünenthal GmbH, международная научно-исследовательская фармацевтическая компания (штаб-квартира расположена в Ахене, Германия), объявили о старте переговоров относительно покупки портфеля брендовых продуктов, включая соответствующие структуры продаж для национальных рынков Центральной и Восточной Европы, а также Среднего Востока.

Продажная стоимость продуктового портфеля, включая структуры продаж и ряд продуктов, находящихся в разработке, составит около 360 миллионов Евро. Препараты, среди которых есть такие бренды как Трамал®, Залдиар®, Транстек® и Палексия®, поставляемые в разные страны, являются в большинстве своём рецептурными ЛС и применяются преимущественно при боли различной этиологии.

Планируемый объем продаж в текущем финансовом году по этим продуктам на рынках присутствия составит приблизительно 68.6 миллионов Евро. Прибыль до вычета налогов, амортизации (EBITDA) в 2011 ожидается на уровне 25.6 миллионов Евро. Оба вышеуказанных значения пока не включают предполагаемые показатели прибыли от продаж лицензионного препарата Палексия®, находящегося в процессе разработки, который будет постепенно выведен на рынки в течение двух ближайших лет. Годовой объем продаж этого препарата по ожиданиям составит от 20 до 25 миллионов Евро.

Покупаемый продуктовый портфель состоит из 14 собственных и лицензионных брендов, поставляемых в страны Центральной и Восточной Европы, а также Среднего Востока. В настоящее время эти препараты продаются на территории Польши (доля продаж составляет примерно 30%), России (доля продаж составляет примерно 20%), Чехии, Словакии, Словении, Румынии, Боснии, Сербии, Хорватии, Латвии, Эстонии, Украины, Венгрии, Саудовской Аравии, Кувейта, Ливана, Иордании и Объединённых Арабских Эмиратов, Египта, Йемена, Омана, Бахрейна и Катара и являются лидерами соответствующих сегментов рынка.

Вместе с портфелем продукции планируется передать структуру офисов продаж на этих рынках, включая примерно 240 сотрудников (70% медицинских представителей), а также торговые марки и существующие лицензии. Grünenthal продолжит самостоятельно поставлять продукцию на всех других рынках, которые находятся за пределами контрактной территории, под теми же торговыми марками. Кроме того, STADA приобретает все права на эти продукты для национальных рынков стран, где приобретённая продукция пока ещё не была представлена.

Запланированная сделка не включает покупку каких-либо производственных площадок. По крайней мере, в течение еще неопределенного срока действия контракта, Grünenthal продолжит производство нелицензионных продуктов для STADA. Для лицензионных препаратов STADA планирует перезаключение существующих долгосрочных соглашений по поставкам и лицензиям. Если, вопреки ожиданиям, это окажется невозможным, то будет выдвинуто требование о соответствующем снижении покупной стоимости.

Подписание контракта запланировано на третий квартал текущего финансового года. Покупка требует утверждения со стороны ответственных антимонопольных органов, так что завершение объявленной сделки, а также консолидация продаж предполагается в четвертом квартале 2011г. Платёж будет совершён во время завершения покупки.

STADA планирует использовать собственные финансовые ресурсы, а также существующие кредитные линии для финансирования данного приобретения.

Вместе с удачным приобретением, группа компаний STADA укрепит свои позиции в Центральной и Восточной Европе, одном из самых перспективных по уровню роста регионов в мире, а также расширит территорию присутствия на Среднем Востоке и, таким образом, своё мировое присутствие.

В дополнении ко всему, STADA открывает новые стратегические каналы дистрибуции препаратов из существующего портфеля продукции Группы, сбыт которого впоследствии также может осуществляться в качестве брендированной продукции через приобретенные структуры продаж на соответствующих рынках в Центральной и Восточной Европе, а также на Среднем Востоке.

Малайзия готова направить свои войска на Бахрейн, чтобы не допустить усиления напряженности в этом аравийском государстве, говорится в субботу в сообщении на сайте "Аль-Джазира" со ссылкой на высказывание малазийского премьер-министра Наджиба Разака.

"Если правительство Бахрейна обратиться к нам с такой просьбой, мы будем готовы направить малазийские войска в королевство", - заявил Разак по окончании переговоров с королем Саудовской Аравии Абдаллой бен Абдель Азизом Аль-Саудом, состоявшихся в Эр-Рияде.

По словам Разака, Малайзия находится на стороне руководства Бахрейна, которое "выступило с инициативой проведения в стране национального диалога для восстановления стабильности и порядка", и готова оказать ей всяческую поддержку.

Массовые народные волнения в Бахрейне начались в середине февраля 2011 года. Участвующие в акциях протеста требовали расширения социально-политических прав. По официальным данным, во время антиправительственных выступлений на Бахрейне были убиты 24 человека.

В Бахрейне 15 марта на три месяца было введено чрезвычайное положение. В середине марта в страну был введен воинский контингент ССАГПЗ, основу которого составила тысяча военнослужащих Саудовской Аравии. Демонстранты были разогнаны, в стране начались аресты активных участников беспорядков.

Несколько дней назад командующий армией Бахрейна заявил, что воинские подразделения объединенных сил ССАГПЗ останутся на территории Бахрейна и после отмены в королевстве чрезвычайного положения

Постоянный комитет шведского Риксдага по вопросам внешней политики предложил правительству Швеции разработать поправки к законопроекту об экспорте шведских вооружений, которые должны осложнить шведскую торговлю оружием со странами с диктаторскими режимами. Оппозиционные Левая партия и Экологическая партия "зеленые" требовали введения полного запрета на продажу вооружений диктатурам.

Такого требования Внешнеполитический комитет кабинету министров не предъявляет.

В последние годы Швеция экспортировала вооружения в такие страны, как Пакистан и Объединенные Арабские Эмираты, и в Бахрейн и в Саудовскую Аравию.

О заказе нового законопроекта договорились в свете событий на Ближнем Востоке и Северной Африке четыре партии правящего буржуазного "Альянса за Швецию" вместе с оппозиционной Социал-демократической партией.

Правительство защищало действующее законодательство в области экспорта шведских вооружений тем, что оно и так достаточно жесткое, тем, что в оборонной промышленности занято много трудящихся, и тем, что трудно предсказать, как может сложиться политическая ситуация в той или иной стране за то долгое время, на которое заключаются торговые контракты.

Марокко и Иордания могут присоединиться к Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), сообщил во вторник генеральный секретарь организации Абдуллятиф аз-Зияни по итогам саммита Совета.

Встреча лидеров монархий Персидского Залива прошла впервые с начала антиправительственных выступлений, захлестнувших практически весь арабский мир.

По словам аз-Зияни, участники встречи на высшем уровне одобрили стремление Рабата и Аммана вступить в организацию.

"Лидеры стран ССАГПЗ приветствовали просьбы Иордании и Марокко и поручили совету министров приступить к проведению переговоров с главами внешнеполитических ведомств этих государств, касающиеся процедур для присоединения к организации", - заявил генсек.

При этом он не назвал возможные сроки вступления в Совет новых стран.

ССАГПЗ сейчас объединяет шесть монархий Персидского залива: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию.

Главы государств обсудили также последнее развитие событий на Ближнем Востоке, в частности в Бахрейне, Палестине и Йемене.

Встреча монархов прошла на фоне неудавшейся попытки министров иностранных дел стран ССАГПЗ убедить президента Йемена подписать план по межйеменскому урегулированию, согласно которому Абдалла Салех должен уйти в отставку. Однако Салех согласился подписать план в качестве лидера правящей партии, а не президента страны, что противоречит положениям инициативы ССАГПЗ.

"Лидеры стран ССАГПЗ будут продолжать оказывать помощь братскому народу Йемена и призывают все заинтересованные стороны в этой стране подписать текст соглашения, предложенный ССАГПЗ", - отмечается в тексте заявления по итогам саммита.

Жесткой критике монархи подвергли политику Ирана, который, по их словам, "занимается вмешательством во внутренние дела членов организации посредством заговоров".

Правительства Афганистана и Бахрейна заключили соглашение о развитии сотрудничества в авиационной сфере. В соответствии с принятой договоренностью между государствами будут производиться двусторонние авиаперелеты.

Соглашение подписали заместитель министра транспорта и гражданской авиации Афганистана Саид Мехди Саиди и его бахрейнский коллега Абдулрахман Мохаммед Аль-Кауд. В рамках договоренности между ИРА и Бахрейном будет еженедельно производиться 8 пассажирских авиаперелетов, а также дополнительные грузовые чартерные рейсы, передает информационное агентство «Бахрейн Ньюс».

«С недавних пор в Афганистане наблюдается серьезный подъем экономики, и правительство ставит своей целью облегчение и содействие развитию динамичного, конкурентоспособного частного сектора посредством тесного сотрудничества с местными предприятиями для возрождения и расширения экономики», – отметил Самир Маджали, директор бахрейнской государственной авиакомпании “Gulf Air”.

Предприниматели Афганистана и Бахрейна надеются, что новое соглашение поспособствует экономической выгоде каждых из сторон, упростив поездки и воздушный транзит грузов между государствами.

Европейская смерть ислама

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.

Р. Киплинг

Повод для интерпретации

Если проследить сводки информагентств о жизни Европы за 2010 год, легко заметить, как часто попадаются сообщения о сложностях добрососедства коренных жителей с иммигрантами, в особенности мусульманами. В результате, как и положено, на дискуссионном поле взошла буйная растительность. При том, что все общественные дискуссии обладают уникальной способностью растворять в пустоте любое, даже самое точное высказывание, я все же попытаюсь добавить свой росток, изложив гипотезу, обозначенную в заглавии.

Начнем с хронологии.

В ноябре 2009 года по итогам референдума в Швейцарии запретили строить минареты. В ответ, уже в феврале 2010 года, ливийский диктатор Муаммар Каддафи устно объявил Швейцарии джихад. Спустя месяц «Уолл-стрит джорнал» опубликовал статью: «Турцию не принимают в ЕС, потому что это мусульманская страна». Затем в июле Национальное собрание Франции одобрило законопроект, который запрещает носить на улице и в общественных местах одежду, полностью закрывающую лицо. А в городке Сент-Эньане толпа вооруженных цыган, разгневанных убийством соплеменника, разгромила полицейский участок. В результате президент Саркози потребовал выслать всех незаконных мигрантов из Восточной Европы. В течение следующего месяца полиция демонтировала цыганские поселения и отправляла их обитателей в Бухарест. Тогда же, во время визита в Рим, Каддафи выступил с публичной лекцией, призвав европейских девушек принимать ислам, а председатель правления Бундесбанка Тило Саррацин презентовал свою книгу «Германия: самоликвидация» о катастрофическом состоянии немецкого общества, за что тут же лишился поста с формулировкой: «за нанесение ущерба имиджу банка» – и подвергся травле. Наступил сентябрь, и на саммите ЕС в Брюсселе глава Европарламента Ежи Бузек осудил депортацию цыган из Франции и демонстративно покинул зал. Однако действия Саркози поддержала канцлер Германии Ангела Меркель и премьер-министр Италии Сильвио Берлускони. В то же время французский Сенат утвердил вышеупомянутый «закон о парандже». В начале октября в Берлине прошел футбольный матч Германия – Турция, в ходе которого турецкие болельщики освистали немецкий гимн. Чуть позже в Потсдаме, выступая перед активистами Христианско-демократического союза, госпожа канцлер заявила: «Мы являемся приверженцами христианских ценностей. Тем, кто их не принимает, здесь нет места». Однако признала, что ислам является частью современной Германии и отказываться от услуг трудовых мигрантов ФРГ не собирается. И наконец, ноябрь: в интервью австрийской прессе турецкий посол Кадри Эджвет Тезджан обвинил власти страны в презрении к выходцам из Турции, апартеиде и ксенофобии, после чего был вызван в МИД для дачи разъяснений. В ответ правые партии потребовали прекратить переговоры о вступлении Турции в Евросоюз, добиться официальных извинений и выслать дипломата…

События сопровождало громкое общественное бурление, породившее множество толкований. К примеру, выходка Каддафи в столице мирового католицизма, которую политэкономы сочли пустяком, объяснив безразличие политиков желанием энергетически обездоленных евростран вылепить из ливийского смутьяна сырьевого кормильца. Как будто Европа воспринимает всерьез лишь те страны, где добывают нефть.

Однако многим событийная щедрость 2010 года напоминала прелюдию к мощному социальному взрыву, некий переход от лихорадки к агонии. Как оказалось, вопреки традиционному для Запада рационализму почти все дискуссии о проблеме мусульманских иммигрантов свелись к риторике взаимных обвинений, не оставляющей после себя ничего, кроме антипатии оппонентов. Так, лукавые восточные мудрецы упрекали Европу в нравственной деградации, между делом позабыв, что среди главных поставщиков героина на планете есть и арабские страны, где также практикуется употребление не запрещенного исламом гашиша. Либеральные европейцы ничем не уступали. Яркий пример – лидер нидерландской крайне правой Партии свободы Герт Вильдерс, прославившийся скандальной короткометражкой «Фитна» (араб. «смута»), в которой обличал мусульман как бесчеловечных захватчиков и пугал обывателей цитатами из Корана и съемками отрубленных женских голов. В итоге на июньских выборах в парламент его партия заняла третье место.

Также следует упомянуть представителя еврейской общины ФРГ, немецкого публициста Ральфа Джиордано, который обратился к президенту республики с гневным «Письмом в защиту Германии», упрекнув немецкие власти в несостоятельности, политиков – в невежестве, а ислам – в воинственности, архаичной жестокости и «отсутствии внутренней рефлексии».

В итоге состязания по вливанию масла в огонь создали ложное впечатление, будто «исламская угроза» – единственная помеха европейскому развитию, а терроризм – не метод силовой борьбы (вспомним ирландских сепаратистов), а запатентованное мусульманское изобретение. Кроме того, диспутанты как-то упустили из виду тот факт, что устрашающий исламский мондиализм есть не что иное, как средство усмирения негодующих масс прежде всего в арабских странах, где пыл сограждан охлаждают обещаниями «скорой победы над неверными». К сожалению, недавние события в Тунисе, Египте и Ливии показали, что для сохранения правопорядка духовных уз ислама недостаточно.

Действительно, в декабре 2010 года в Тунисе начались беспорядки, которым суждено было породить настоящий революционный взрыв: от севера Африки (Тунис, Египет, Ливия, Марокко) до Аравийского полуострова (Оман, Йемен) и островного Бахрейна. С декабря 2010 года по февраль 2011-го в Тунисе продолжались массовые акции протеста, которые не остановила даже отставка президента. Причем Европа не осталась в стороне: 19 января Швейцария заморозила счета президента, а через три дня Франция конфисковала президентский самолет. Затем встрепенулся Египет: 25 января 2011 года в Каире начались акции протеста. Спустя трое суток на сторону демонстрантов начала переходить полиция. 29 января Мубарак заявил о роспуске правительства. 2 февраля в Каире прошла двухмиллионная демонстрация. 11 февраля президент ушел в отставку.

14 февраля начались первые акции протеста в Бахрейне, двое суток спустя – выступления недовольных в Йемене, а через неделю – многотысячные демонстрации потрясли столицу Марокко – Рабату. На следующий день тысячи протестующих вышли на улицы Касабланки и Эль-Хосейма. 26 февраля демонстрации состоялись в нескольких городах Омана.

16 февраля в ливийском городе Бенгази на акцию протеста вышло две тысячи человек. Аналогичные акции прошли в других городах Ливии. А затем в течение недели в стране разгорелась настоящая гражданская война с применением артиллерии и авиации. Каддафи пытался подкупить своих подданных: обещал всем сторонникам по 400 долларов на семью – и раздавал им оружие. Однако увещевания бывшего «руководителя революции» ни к чему не привели: летчики отказывались бомбить Бенгази, глава МВД призвал армию поддержать противников Каддафи…

На первый взгляд, протесты в исламских странах выглядят стихийными и отчасти естественными, причем участие всемогущих западных спецслужб весьма спорно, поскольку едва ли тому же Западу выгодно накалять ситуацию в регионах крупной нефтедобычи. Однако из сообщений информагентств неясно, какие именно политические группы или движения координировали действия повстанцев. Также любопытно участие администрации президента США в передаче власти в Египте и присутствие американского ВМФ у берегов Ливии с гуманитарными целями. Вероятно, благодаря такой помощи, власть в бунтующих странах (по всем канонам колониальной демократии) достанется марионеточным президентам, а Муаммара Каддафи ожидает судьба Саддама Хусейна.

Кроме того, весьма характерно отсутствие в протестных событиях религиозной подоплеки. Это подтверждается хотя бы тем, что шиитская оппозиция в Бахрейне, призывающая свергнуть суннитское правительство, не выносит «в эфир» никаких исламских лозунгов. А ливийские военные взорвали в Эль-Завии минарет, где укрывались повстанцы. Видимо – вопреки тезису, что любая религия, оправдывающая насилие, является политическим инструментом, – даже в исконно мусульманских странах ислам постепенно теряет общественную значимость. Возможно, это связано с самой религиозной доктриной, согласно которой рассчитывать на сытое блаженство правоверные могут лишь в райских кущах.

Но вернемся в Европу. Описанная выше риторика обвинений в адрес ислама не способна разрешить назревшего на Западе социального конфликта, в основе которого стремление Европы жить комфортно за счет пришлой и потому дешевой рабочей силы и парадоксальные принципы европейской жизни: «дети – роскошь бедняков», «кто не работает, тот ест», «меньшинство всегда сильнее».

Так случилось, что живущее на социальное пособие, обленившееся европейское общество образовалось в тот момент, когда основанный на лютой конкуренции Запад изменил своей либеральной сущности. Давление левых партий и профсоюзов вынуждало правителей смягчать жестковатые правила жизни, а затем создать прочную систему соцзащиты, которая в итоге нивелировала всякую мотивацию к состязательности. Судя по многочисленным рецензиям, об этом же говорит в своей книге Тило Саррацин. Затем положение усугубил массовый приток мусульманских иммигрантов, и Европа, оказавшись заложницей собственного благополучия, стала с обидой наблюдать, как все уготованные для себя блага потребляют беззастенчивые чужаки.

Восток пришел на Запад. В результате перед нами столкновение «архаики» и «модерна», двух крайних форм человеческой цивилизации – коллективистский, многодетный, архаично-невежественный, пассионарный Восток versus индивидуалистичный, бисексуально-феминистский, рационально бездетный Запад.

С точки зрения различных теорий ситуация такова.

С позиции историзма – происходит естественная смена этносов, ведущая к неизбежному Ренессансу, который, однако, следует за упадком производства и деградацией науки и культуры. Хотя из той же истории мы знаем, что зачастую чем естественнее процесс, тем он ужаснее.

Существует мнение, что европейский человек (условно – homo europus) достиг предела жизнеспособности и будет вытеснен более живучим подвидом (homo arabicus). Причем это случится несмотря на взаимный паразитизм, при котором вид, выживающий за счет многочисленного потомства, эксплуатирует социальную часть системы и иногда предоставляет своих отпрысков в качестве рабочей силы.

С точки зрения «пассионарной теории этногенеза» Льва Гумилева, вероятнее всего, происходит конфликтное соприкосновение двух суперэтносов – мусульманского (арабского) и христианского (западноевропейского), – в результате которого второй переживает последнюю фазу своего существования (обскурацию), когда «огонь жизни», пассионарность этноса, иссякает. Нагляднее всего это иллюстрирует давно наступивший кризис западной культуры, обещанный еще в «Закате Европы» и описанный с той поры множеством авторов до Фукуямы включительно.

Наиболее реалистичной представляется концепция Освальда Шпенглера. Как известно, немецкий философ критиковал рационализм и потому не раз был обвинен в мифотворчестве и дилетантстве. Тем не менее, Шпенглер рассматривал каждую культуру как уникальный живой (и потому смертный) организм, развивающийся по глубинным внутренним законам. И нынешняя жизнь Европы скорее объясняется культурным упадком, нежели столкновением двух культурных парадигм: арабской («магической») и западноевропейской («фаустовской»). По-видимому, культура Европы уже давно достигла предсмертной стадии, которую Шпенглер называл «цивилизацией». На этом этапе культура утрачивает творческий потенциал, костенеет, отмирает, во все сферы жизни проникают машины, «душа» сменяется «интеллектом», а творчество – конструированием. В итоге рыночное общество, основанное на неприкасаемом рационализме – этой «религии образованных», как называл его Шпенглер, – лишило себя духовного будущего.

Варианты

На первый взгляд, столкновение должно разрешиться в пользу ислама. Демографически это наиболее многочисленная и стремительно разрастающаяся религия. По различным оценкам, к 2030 году численность мусульман превысит четверть населения планеты. К тому же нередко исследователи констатируют нежелание молодых европейцев оставаться на родине: они опасаются жить в стране, будущее которой им не принадлежит. Очевидна и деградация Европы, выраженная в утрате культурной уникальности (о чем ниже). Видимо, на этом фоне и распространились разговоры об ужасах «исламской колонизации» и предчувствие неминуемой гибели, тогда как сценариев, предусматривающих выживание Европы, почти нет.

Посему сначала отметем наименее вероятный сценарий: гражданскую войну. Здесь, с одной стороны, необходимый для открытого противостояния фашизм маловероятен: для его возникновения необходим общенародный яростный реваншизм, жажда справедливой расправы и оголтелый фанатизм (как в Германии после Версальского договора), чего в Европе, к счастью, не наблюдается. С другой стороны, это невыгодно самим мусульманам, ведь даже в случае победы так называемый «европейский халифат» не спасет победителей от ресурсного и кадрового голода, дальнейшего экономического упадка и загнивания, что происходит сейчас во многих исламских странах. В итоге иммигранты рискуют вновь оказаться в черной яме, из которой когда-то старались выбраться.

К тому же гипотеза о вооруженном захвате Европы несколько надумана, хотя бы потому, что есть страны, овладеть которыми почти невозможно. Например, едва ли крупнейшие державы позволят прикоснуться к мировому кошельку – Швейцарии, равно как и к сердцу католицизма – Ватикану.

 Другой вариант, тоже маловероятный, связан с образованием в Европе единого исламского государства. Теоретически никаких препятствий на пути конгломерата мини-стран нет, но есть предпосылки. Во-первых, признание автономии Косово как прецедент позволяет любой достаточно разросшейся диаспоре учредить себе государство где угодно. Во-вторых, европейское христианство уже не конкурентно. Как однажды заметил французский философ Жан Бодрийяр, западная церковь утратила свой символический, сакральный смысл; она стабильно функционирует как общественный институт, объединяющая социальная сила, но вдохновение из нее ушло. И, в-третьих, открыто маразматический характер европейской бюрократии. В частности, Европарламент выпустил брошюру «нейтрально-полового» языка, которая предписывает обращаться к женщинам-парламентариям только по их полному имени и не употреблять слова «мисс», «миссис», «мадемуазель», «мадам», «сеньора», «сеньорита».

И как уже было сказано, образование в Европе конгломерата исламских общин экономически бесперспективно.

Теперь о позитивном.

Первый вариант, ведущий к ослаблению ислама, связан с начатыми в Европе экономическими реформами. Так, озаботившись прокормом стареющего и депопулирующего населения, правительство стран ужесточает меры соцподдержки. И коренное население, конечно, негодует. К примеру, в сентябре 2010 года сокращение госрасходов в странах ЕС привело к манифестациям, приуроченным к «единому дню протестов». Крупнейшие выступления, организованные профсоюзами, состоялись в Бельгии, Польше, Ирландии, Италии, Португалии и Франции. 9 ноября в Лондоне студенческая акция протеста против повышения платы за обучение закончилась беспорядками и штурмом штаб-квартиры Консервативной партии. 10 ноября решение Саркози повысить пенсионный возраст вызвало массовые протесты: в нескольких городах активисты профсоюзов блокировали дороги к аэропортам, рабочие удерживали нефтеперерабатывающие заводы. А в декабре британский парламент разрешил университетам максимально повысить плату за обучение. В результате у стен Вестминстерского дворца собралась толпа разгневанных студентов и принялась бить окна Министерства финансов и Верховного суда, а затем атаковала лимузин, в котором ехал принц Чарльз с супругой.

Очевидно, в ответ на любую угрозу сытости европейцы готовы выходить на улицу и громить, но в данном случае бунты – скорее проявление избалованности, нежели борьба за идеалы. Кроме того, с точки зрения правительства, гораздо легче успокоить собственных граждан сейчас, чем спустя пару лет подавлять межэтнические побоища. Таким образом, непопулярные меры постепенно создают условия, затрудняющие социальный паразитизм, в результате чего многочисленные иммигрантские семьи обречены на интеграцию либо поиски нового прибежища.

Политически данный сценарий наиболее эффективен и относительно безопасен. Однако существует еще одна долгосрочная альтернатива, которая не предвещает исламу ничего хорошего. Дело в том, что ислам является хоть и важным, но не единственным фактором, определяющим европейское будущее. И западный мир уже несколько десятилетий живет под влиянием иной культурной формации, способной переварить даже ислам. Попытаемся в ней разобраться.

Европейский дом терпимости

Во второй половине XX века Европа продолжала культурную экспансию, которую иногда называют глобализацией, полагая ее чем-то неизбежным. Тогда же стало ясно, что «глобализуются» не только рынки, капитал и рабочая сила, но и культура. Самый показательный пример – распространение музыкальных стилей (сначала джаза, затем диско, рока и синтетических электронных форм), которые проникли на все континенты. Вместе с музыкой менялся облик поколений: вместе с экспрессией Джими Хендрикса и обычаями хиппи в евространы пришла мода на наркотики. Чуть позже самодовольная Европа, занятая выстраиванием новой политики и экономики, провозгласила постмодернизм, который ничего не изменил, став лишь поводом для насмешек. Постепенно западная культура пришла к самоотрицанию и стала признавать оригинальным все, что угодно, даже антиотрицание.

В это же время немалую силу обретала другая культура, которая оказалась гораздо влиятельнее. Мир вновь столкнулся с тем, что самой заразительной, всепроникающей и потому могущественной является культура, освоение которой не требует никаких душевных усилий. Как оказалось, современный капитализм способен воспринимать всерьез только одну культуру – культуру потребления. Чтобы хозяйничать, достаточно пробудить в населении потребительский инстинкт, против которого смысловая анархия постмодернизма совершенно бессильна. Консюмеризм принес с собой новые ценности, новое отношение к искусству, превратил его в некое избыточно-убыточное занятие, утратившее всякую элитарность. Консюмеризм научил молодежь независимо от пола и вероисповедания носить джинсы, слушать popular music и благоговеть перед продукцией автопрома.

И произошло немыслимое: начатое в XIX веке культурно-историческое состязание между Европой и США завершилось триумфом эпигона. Для многих такое положение вещей до сих пор кажется невероятным. Действительно, трудно поверить, что вчерашний лидер и эталон, легендарная Европа, прошедшая путь Крестовых походов, конкисты, множества колониальных и двух мировых войн, породившая кинематограф и несметное количество гениев науки и искусства, во имя гуманизма преодолевшая фашизм, коммунизм и христианство, вдруг превратилась в мещанский рай, на который с завистью смотрят работяги Востока. Однако со стороны жизнь людей, погруженных в обломовщину, ужасает. Филигранно эту ситуацию изобразил в кинопритче «Неуместный человек» норвежский режиссер Йенс Лиен: рисуя одиночество в предельно комфортном мире, он создал на экране зеркало, в котором так страшно узнать себя.

Кроме этого, духовный упадок Европы сопровождался «гуманизацией» общества, причем политически обоснованной и сопряженной с такими понятиями, как «толерантность» и «мультикультурализм». Толерантность, то есть терпимость (от англ. tolerance), на практике означает смирение большинства перед любым, даже самым маргинальным, но ущемленным меньшинством во имя свободы выбора. Причем все это преподносится как результат некоего общественного договора. В результате сей парадоксальный феномен породил множество несуразиц. К примеру, в ноябре 2009 года британских католиков насторожил новый Закон о равенстве, который, по их мнению, мог запретить празднование Рождества, потому что это может быть воспринято как оскорбление верующими других конфессий. Толерантность стала для Европы ахиллесовой пятой, которую никак не удается ампутировать.

Мультикультурализм, возникший в 60-е годы в странах с высоким уровнем иммиграции (США, Канаде), был заимствован европейскими политиками в качестве мощного оружия против праворадикальной оппозиции. Однако и он на деле означал отказ от ассимиляции гастарбайтеров под предлогом уважения к чужой культуре ради сохранности бюджета. Оказалось, что иноземные трудяги покидали нищую родину, чтобы сменить одно рабство на другое, хотя и более цивилизованное.

Так культура явила удивительное умение – подобно сказочной избушке, поворачиваться к миру не только передом. И Европа, приземленно-примитивная, погруженная в бытийный вакуум, который никак не затыкается товаром, затрепетала перед своевольными иммигрантами. Как верно заметил в одной статье Виктор Ерофеев, «Европа бросилась в кусты от бандитов с большой дороги. Не имея ни Бога, ни атеизма, не имея ярко выраженных правых и левых форм политической жизни, она все больше становится предметом насмешки со стороны тех самых иммигрантов, которых она когда-то из чувства вины и политической щедрости пригласила к себе»[1].

Обратная сторона полумесяца

Поначалу распространение ислама выглядело красноречивым ответом бездуховной прагматике Запада. Однако вполне очевидно, что выходцы из арабских стран едут в тот же Париж не для того, чтобы проповедовать ислам, вместо Эйфелевой башни разбивать шатры и на Елисейских полях пасти верблюдов. Им гораздо важнее комфортно спать и сыто есть, особенно когда это не сопряжено с конкурентной борьбой. Причем такой жизненный выбор вовсе не заслуживает упреков, поскольку на месте мусульман с удовольствием оказалось бы немало православных.

В этой связи пророческими выглядят слова К. Маркса и Ф. Энгельса из полузабытого «Манифеста коммунистической партии»: «Буржуазия… вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Дешевые цены ее товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам. … Словом, она создает себе мир по своему образу и подобию».

Более того, как показала история христианства, эффективнее всего народами овладевает религия, которая не противоречит потреблению (вспомним оправдательную максиму американских пуритан: успешен – значит, богоугоден) и не требует беспрекословного подчинения. Также вместе с комфортом в архаичный мир Востока уже прокралось чуждое мироощущение Запада, мироощущение, предполагающее триумф свободы: однополые браки, гедонизм. Прекрасный пример описан в статье «Русского репортера» о турецких трансвеститах[2].

Судя по всему, устаревающий Восток не выработал стойкого иммунитета к ядовитым плодам Европы. К тому же, распространение ислама во многом обусловлено тем, что арабские народы не ставят веру предков под сомнение ввиду отсутствия альтернатив, которых в Европе предостаточно.

В итоге весьма правдоподобной выглядит гипотеза об историческом перерождении ислама, согласно которой мусульманство, религия сравнительно молодая, по мере взросления может повторить судьбу христианства. Проводя аналогии, получается, что исламское Средневековье, отмеченное «инквизиторами-террористами», каравшими «неверных», завершится Реформацией и вскоре мир увидит мусульманских Лютера и Кальвина. Постепенно ислам расколется и, подобно христианству, превратится в нечто необязательное. В результате чего никакое демографическое и духовное превосходство уже не совладает с привитой жаждой сытости. Материалистическая картина мира наконец покорит таинственный Восток, и будущим поколениям, возможно, явится Европа, в которой девушки носят чадры и никабы haute couture, а подростки читают по-арабски Генри Миллера. Глеб Куравин. «Октябрь»

[1]       Европейский способ жизни. «Огонек» № 20, 2006.

[2]       Она – мужчина. «Русский репортер» № 33, 2010.

Глава МИД Ирана Али Акбар Салехи прибыл с официальным визитом в Катар в понедельник, второго мая, сообщает информагентство IRNA.

Как сообщает в понедельник информагентство IRNA, глава Али Акбар Салехи провел встречу с эмиром Катара Хамадом бин Халифа аль-Тани и его сыном. Во время встречи они обсудили происходящие в регионе события и двусторонние отношения.

Также запланирована встреча Салехи с премьер-министром и главой МИД Катара шейхом Хамадом бин Ясим аль-Тани.

Напряженные отношения между Ираном и его арабскими соседями еще больше осложнились в последнее время, после того как в Бахрейне начались антиправительственные митинги шиитов, составляющих 75 процентов населения этого королевства и требующих предоставления больших политических прав.

Официальные представители Бахрейна обратились к странам-членам Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) с просьбой прислать дополнительные силы для борьбы с митингующими. После этого несколько стран, в том числе Саудовская Аравия, направили в Бахрейн сотни военных.

Иран выступил в поддержку митингующих и осудил ввод в Бахрейн войск ССАГПЗ, принявших активное участие в подавлении выступления шиитов. В ответ страны ССАГПЗ обвинили Тегеран во вмешательстве в их внутренние дела.

Многие представители мирового бизнес-сообщества недооценивают экономические достижения и потенциал стран СНГ. Одна из причин формирования таких оценок состоит в недостаточной информированности аналитических организаций и инвесторов о реальной экономической ситуации в странах Содружества. Анализ экономического потенциала этих стран показывает, что СНГ является одним из самых перспективных экономических блоков в мире.

В своем исследовании эксперты Международной Организации Кредиторов (WOC) рассмотрели показатели экономического роста и инвестиционной привлекательности стран СНГ (CIS) в сравнении с аналогичными показателями пяти крупнейших торгово-экономических блоков мира: Европейским союзом (EU), Североамериканской зоной свободной торговли (NAFTA), Южноамериканским общим рынком (MerCoSur), Азиатско-Тихоокеанским соглашением (APTA) и Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (GCC). По мнению исследователей, показатели стран, входящих именно в эти экономические блоки, наиболее красноречиво и достаточно полно характеризуют ситуацию в регионах мира, за редкими исключениями (например, в Африке пока нет достаточно представительного экономического блока). Таким образом, оценки и сопоставление динамики развития и инвестиционной привлекательности выбранных экономических блоков могут дать основу для формирования экспертных мнений и выработки инвестиционных решений относительно стран – участниц рассматриваемых экономических коалиций.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ

В течение 2002-2008 годов большинство стран мира демонстрировали уверенный экономический рост, требовавший дополнительных вложений и привлечения инвестиционного капитала. Совокупный размер экономик стран СНГ за «нулевые» вырос в 6 раз, азиатских стран – членов соглашения APTA – почти в 4 раза, стран латиноамериканского и аравийского блоков – примерно вдвое. А вот среди развитых стран, формирующих североамериканское соглашение и Евросоюз, достичь кратного увеличения размера ВВП удалось лишь единицам.

Конечно, кризис внес свои коррективы, но показатели APTA уже выше, чем в 2008 году, да и все остальные близки к тому, чтобы вернуться на докризисные уровни. Хуже других здесь, пожалуй, выглядит Евросоюз со своей затянувшейся рецессией.

В 2010 году все рассмотренные блоки продемонстрировали положительный прирост совокупных ВВП, что свидетельствует о восстановлении экономик стран после кризиса. На общем фоне выделяются показатели стран азиатского и латиноамериканского блоков с совокупным приростом ВВП в 9,4 и 7,5% соответственно. Блоки СНГ и GCC находятся в «золотой середине» – рост данного показателя у них составил около 5%. Прирост совокупных ВВП ЕС и NAFTA составил 1,8 и 2,9% соответственно.

ИНВЕСТИЦИОННЫЙ КЛИМАТ

Не последнюю роль в положительной динамике ВВП играет объем привлеченных прямых иностранных инвестиций. В течение 1990-х и 2000-х годов объемы ввозимых в развивающиеся страны ПИИ увеличивались, демонстрируя повышательную динамику, и только в кризисные годы тенденции изменились. Но если вложения в ЕС и NAFTA упали более чем на 60% от пиковых уровней 2007 года, то снижение показателей остальных четырех блоков ниже. Максимальным интерес инвесторов к этим экономическим сообществам был в 2008 году, в сравнении с его результатами падение в 2009-м составило около 30%. Что касается дальнейших тенденций, то, по мнению Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD), можно прогнозировать увеличение доли ввозимых в развивающиеся страны ПИИ в сравнении с развитыми странами. По предварительным оценкам, совокупный объем прямых иностранных инвестиций в 2010 году составил более $1,1 трлн долл., из которых на долю развивающихся стран пришлось уже более 53%. Хотя годом ранее чаша весов была еще на стороне развитых стран.

Одним из важнейших показателей оценки инвестиционного потенциала экономических блоков является отношение объема прямых иностранных инвестиций к объему ВВП. По этому показателю СНГ находится на лидирующих позициях, уступая только блоку стран, входящих в Совет сотрудничества арабских государств: в 2009 году доля ПИИ в их совокупном ВВП составила 5,9%, у СНГ этот усредненный показатель был равен

3,8%, что выше средних показателей для всех остальных рассмотренных объединений. В 2010 году общемировой объем прямых иностранных инвестиций вырос на 0,7%. Но инвесторы большее предпочтение отдавали развивающимся странам, где прирост ПИИ составил 9,7%, а поток в развитые страны, напротив, на 6,9% сократился. В этой группе стран инвесторов больше всего интересовали вложения в США: приток ПИИ в эту страну вырос более чем на 43%.

Можно предположить, что по итогам 2010 года отношение прямых иностранных инвестиций к объему ВВП у всех торговых блоков также увеличится, за исключением ЕС.

Другим немаловажным показателем инвестиционного потенциала страны является уровень внешней задолженности государства и объемы резервов, которыми могут быть обеспечены эти долги. По итогам 2010 года только странам Евросоюза удалось снизить общий уровень своей задолженности на 13,2%, остальные же продолжили наращивать свои долги. Наиболее ощутимо портфель долгов полегчал у Германии (-9,5%), Испании (-6,5%), Италии (-4,5) и Франции (-6,5%). Понятно, что внешние заимствования в посткризисный период были неизбежны. Но и здесь СНГ демонстрирует хорошую динамику: за год общие совокупные обязательства стран Содружества выросли менее чем на 1%. В других торговых союзах прирост показателя составил от 3 до 10%. Арабские страны нарастили свои обязательства на 5,5%, стремительно увеличили внешние заимствования Бахрейн и Оман: прирост составил 39 и 25% соответственно. Совокупный долг APTA по итогам 2010 года перешагнул рубеж в $1 трлн, «прибавив в весе» 7,14%. Отдельного внимания заслуживает внешняя задолженность NAFTA – несмотря на то что за год ее прирост составил менее 3%, не стоит забывать о том, что входящие в этот торговый союз США – неоспоримый лидер по объему внешних обязательств, которые официально достигли почти $14 трлн.

Отношение внешней задолженности к ВВП в среднем снизилось у всех рассматриваемых блоков, лучшие показатели в этом отношении у APTA и MerCoSur.

Страны, входящие в эти блоки, демонстрируют слабую зависимость своих экономик от обязательств: данный показатель для них не превышает 20%. Страны Персидского залива и СНГ также стремятся к сокращению долговой нагрузки. Но не все дается легко: по итогам 2010 года этот показатель в среднем по СНГ снизился с 44,5 до 37,7%; у стран GCC коэффициент улучшился с 39,2 до 36%.

Тем временем страны NAFTA уже близки к тому, чтобы объем их внешнего долга сравнялся с совокупным объемом ВВП. А Евросоюз давно перешел эту черту: совокупные долги стран ЕС почти двукратно превышают размеры экономики Союза. Хотя и здесь можно отметить позитивную динамику: в 2010 году отношение совокупного внешнего долга к ВВП составило 190% против 220% годом ранее.

2010 год был благоприятен для накопления резервного капитала. Бесспорным лидером роста резервов стал Общий рынок стран Латинской Америки: странам этого сообщества удалось удвоить усредненные сбережения. Резервы стран остальных блоков выросли в среднем на 7-16%. А вот с покрытием резервами обязательств картина другая. В лидерах снова азиатский блок APTA, совокупные сбережения которого, в первую очередь за счет гигантских резервов Китая и Гонконга, на 300% покрывает суммарную внешнюю задолженность блока. Выросла платежеспособность стран GCC: по итогам 2010 года в совокупности они могли бы погасить более 150% своих обязательств. СНГ и MerCoSur резервов хватило бы на 81 и 75% их суммарной задолженности соответственно.

В странах ЕС и NAFTA ситуация куда проблематичнее: среднее резервное покрытие внешнего долга для них составляет лишь около 1%. Если обратиться к частным показателям по странам, то из всех 57 стран, входящих в рассматриваемые блоки, только Китай, Индия, Бразилия, Россия, Азербайджан и Саудовская Аравия накопили достаточно ресурсов на «черный день» платежей по долгам, улучшив тем самым один из важнейших для инвестиционного климата показателей.

Игорь Шувалов, заместитель председателя Правительства Российской Федерации

«Несмотря на то что СНГ многие критикуют, российское руководство всегда верило и верит в то, что у СНГ реальное будущее; подменить его другими институтами будет невозможно. Российская Федерация на всех уровнях всегда подтверждает, что СНГ является приоритетным фактором работы на внешнем направлении и для устройства базовых принципов экономической жизни с нашими ближайшими соседями. Все остальное – производное».

Екатерина Капустина, президент Международной Организации Кредиторов

«Рассмотренные нами данные свидетельствуют о том, что по таким показателям, как динамика темпов роста ВВП, изменение внешнего долга государств и приток прямых иностранных инвестиций, СНГ занимает выгодные позиции на фоне стран – участниц ЕС, NAFTA, APTA, MerCoSur и Совета сотрудничества арабских государств. Страны Содружества Независимых Государств имеют все шансы на успех в конкурентной борьбе за привлечение иностранного капитала»

Сергей Лебедев, председатель Исполнительного комитета – исполнительный секретарь СНГ

«Я согласен с данными, полученными в результате исследования Международной Организации Кредиторов. Считаю, что сделанные выводы объективны. СНГ – это 260 млн населения, это огромные природные богатства, это промышленный потенциал, который имеет огромную перспективу развития при умелом вложении инвестиционных средств. Инвестиционная привлекательность СНГ неоспорима, нужно только разумно построить реальную экономическую политику и в результате реализовать конкретные инвестиционные проекты».

Учкунбек Ташбаев, министр экономического регулирования Киргизской Республики

«Говоря об инвестиционном потенциале стран СНГ, нужно иметь в виду, какие тенденции и процессы происходят в рамках СНГ. Безусловно, многие экономики улучшили свою деловую среду. Мы можем привести в пример Киргизскую Республику: проведен ряд реформ, Киргизия два года подряд входит в топ-10 реформаторов по улучшению делового климата. Безусловно, пространство СНГ представляет собой единый монолитный рынок, куда можно входить. В этом плане такие оценки себя оправдывают».

Армен Геворкян, вице-премьер-министр, министр территориального управления Республики Армения

«Я с этими выводами полностью согласен. Они провели масштабное исследование и получили объективные результаты. Инвестиционный потенциал стран СНГ действительно огромен, думаю, в дальнейшем он получит еще большее развитие.

Могу быть только рад таким выводам и цифрам, абсолютно согласен с Международной Организацией Кредиторов. СНГ привлекает инвесторов, и я рад, что эта информация теперь уже на поверхности».

Фаррух Хамралиев, председатель Экономического совета СНГ, министр экономического развития и торговли Республики Таджикистан

«Инвестиционный потенциал у стран СНГ очень большой, но он пока недостаточно реализован. Речь идет о том, что все страны СНГ являются странами с переходной на рыночные отношения экономикой. У нас увеличивается доля частного сектора в экономическом росте, в ВВП. На территории стран СНГ находится очень большая сырьевая база. В Таджикистане, в частности, идет глубокая переработка хлопка. В других странах развита горнодобывающая промышленность, сырьевая база, легкая промышленность и так далее. Внедряются новые технологии, которые позволят в разы увеличивать потенциал каждого члена СНГ в отдельности. Считаю, что рыночные отношения позволят еще более увеличить инвестиционный потенциал, что повысит благосостояние населения каждой страны»

Татьяна Валовая, директор Департамента международного сотрудничества Правительства Российской Федерации

«Процесс интеграции внутри СНГ стал действительно живым. Развитие ТС и ЕЭП свидетельствует об этом, эти объединения позволяют говорить о том, что на базе СНГ пора создавать международный финансовый центр. Эта структура будет источником привлечения средств для проектов по всем странам Содружества. Важно, чтобы были реализованы все те договоренности, которые есть в рамках Содружества. Тогда мы сможем привлечь новых инвесторов и создать такие условия, при которых размещение средств на финансовых рынках в Москве было бы более привлекательным для инвесторов, чем в Лондоне. Среди стран – членов СНГ это можно полнее реализовать, так как у нас много общего: язык, история, взаимовыгодные интересы. Сейчас мы готовим соответствующие предложения по изменению законодательной базы, дабы создать в России благоприятный инвестиционный климат. Мы концентрируемся при работе над этими поправками на пожеланиях наших партнеров по Содружеству. Мы хотим предложить партнерам по СНГ межгосударственные договоренности об участии в формировании и функционировании нашего международного финансового центра».

Анатолий Казаков, председатель координационного совета Финансово-банковского совета СНГ

«Я абсолютно согласен с этим выводом, потому что любая международная региональная организация должна иметь минимум 300 млн населения. Страны, какие бы они ни были прекрасные, но с населением меньше, не могут, не входя в такие интеграционные группировки, быстро развиваться экономически. Важно, что СНГ демонстрирует самые высокие темпы роста среди других интеграционных организаций. Последний год кризиса эти темпы подпортил, но если говорить, опираясь на статистику за все время существования СНГ, то самая высокая динамика экономического развития – у этого блока. И мы видим, что долго, 20 лет, собирались, но наконец-то интеграция пошла с Таможенным союзом, сразу увеличился товарооборот, в следующем году планируется организовать Единое экономическое пространство, и, конечно, это очень серьезно сдвинет процесс. Осталось только на инновационное развитие перейти и, самое сложное, на новые технологические уклады. Здесь мы буксуем с внедрением. Поэтому я согласен с выводами Международной Организации Кредиторов: перспективы у развития СНГ огромные, и другого выбора у нас нет».

Игорь Суворов, президент Межгосударственного банка

«Согласен с тем, что это один из действительно больших экономических союзов на значительной территории с колоссальным ресурсным потенциалом и возможностями для развития. С этой точки зрения СНГ является одним из крупнейших и перспективных рынков, это уникальное место для приложения капиталов, и возможности для инвесторов здесь безграничны. Вместе с тем неразвитость финансовых рынков и недостаточная защита прав инвесторов мешают притоку иностранных инвестиций. В первую очередь в СНГ должна быть сформирована определенная единообразная нормативная база, основанная на международных стандартах, позволяющая иностранным инвесторам работать по общепринятым правилам.

Я был на Форуме лидеров бизнеса стран СНГ в 2010 году, – сегодня я вижу, что произошло огромное движение вперед. Те задачи, которые были обозначены год назад, активно реализуются. В частности, начал функционировать Таможенный союз, значительные шаги сделаны по подготовке документов для формирования Единого экономического пространства, по сотрудничеству в валютно-финансовой сфере. Я рассматриваю происходящие сегодня в СНГ процессы как демонстрацию того, что заложенные при основании Содружества принципы грамотно трансформировались в общее дело.

Считаю, что в первую очередь нужно развивать валютно-финансовую составляющую интеграции. Необходимо формировать единые рынки финансовых ресурсов, рынки капиталов. С учетом имеющихся существенных различий между странами СНГ, акцент следует сделать на интенсификации межбанковского сотрудничества, при обеспечении участникам равноправного доступа на рынки друг друга».

Андрей Спартак, директор Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института, доктор экономических наук

«Инвестиционный климат стран СНГ на сегодняшний день не является самым привлекательным в мире, но он постоянно совершенствуется. Ряд стран СНГ, например Республика Казахстан, уже обладает вполне привлекательным для иностранных инвесторов инвестиционным климатом. В ежегодных обзорах Всемирного банка по привлекательности ведения бизнеса Казахстан занимает достаточно высокие места. Другое дело, что за прошедшие годы странам СНГ можно было бы сделать гораздо больше друг для друга в плане инвестиционной привлекательности. До последнего времени у стран СНГ возникало много споров по приватизации тех или иных активов. Не секрет, что судебная практика стран СНГ не всегда способна эффективно решать споры хозяйствующих субъектов, связанных с инвестиционной деятельностью.

Страны СНГ уже вышли на тот рубеж, когда они готовы обсуждать вопрос развития многостороннего базового инвестиционного сотрудничества, которое могло бы в том числе (Россия в прошлом году выдвинула эту идею) включать создание многостороннего механизма решения инвестиционных споров. Более того, мы знаем, что страны Таможенного союза серьезно продвинулись в направлении создания благоприятных условий для взаимных инвестиций. Базовые соглашения по либерализации инвестиционного сотрудничества внутри Таможенного союза уже подписаны и через несколько месяцев вступят в силу. Эти наработки можно было бы использовать в масштабах всего СНГ.

Пространство СНГ обладает огромным совокупным ресурсным потенциалом. Это огромная территория – 17% мировой суши.

Это 23-24% лесов, более 20% мировых запасов углеводородов. Это пространство, которое будет иметь вес в мировой экономике. С точки зрения экономического веса и взаимной торговли стран СНГ это пока совсем небольшое объединение по сравнению с Евросоюзом или американской зоной. Доля взаимной торговли стран-участниц в общем внешнеторговом обороте стран Таможенного союза составляет 12%, а, например, в Евросоюзе такая доля составляет 65%, поэтому с этой точки зрения у СНГ еще большой путь».

Валентин Гапанович, старший вице-президент РЖД

«Безусловно, страны Содружества обладают большим инвестиционным потенциалом. РЖД реализует множество совместных проектов с Украиной, Белоруссией, Арменией, Азербайджаном. Страны СНГ для нас неразделимы, наш бизнес глубоко интегрирован с экономиками этих стран. В области железных дорог все страны Содружества развиваются синхронно. Есть много новых проектов, мы сейчас реализуем хорошие проекты в Казахстане, Узбекистане. Так что у СНГ большое будущее».

Анатолий Уралов, президент Фонда стратегии национального развития

«Если говорить о потенциальных инвестиционных возможностях России, то они огромны. Достаточно хороший интеллектуальный потенциал, есть возможности для использования ресурсов и желание и поддержка правительства для того, чтобы наши средства не вывозили за рубеж, а инвестировали здесь. Есть законы, которые еще не доработаны, есть опасения, криминал, коррупция. У тех, кто первым выйдет сегодня на рынок, есть большая доля риска, непаханое поле, есть большие трудности, но кто смелый, у кого силы хватит, тот дойдет до конца».

Геннадий Жужлев, заместитель председателя правления Евразийского банка развития

«Инвестиционный потенциал на территории СНГ очень большой, но это неоднозначное понятие. Бывает хороший инвестиционный потенциал там, где хорошо развита инфраструктура и удобно работать инвестору, а бывает инвестиционный потенциал там, где недостаточно инвестиций, но есть во что инвестировать. Вот СНГ – это второй случай, это богатейшая по природным ресурсам территория в своей совокупности.

В Казахстане, например, колоссальный потенциал по добыче редких природных ископаемых, например по урану, колоссальный потенциал у Украины по сельскому хозяйству, потенциал Белоруссии по машиностроению. Страны СНГ способны освоить серьезный объем инвестиций и принести хорошую прибыль инвесторам. Теоретически это возможно, и, наверное, СНГ может действительно казаться более привлекательным, чем другие блоки. Плюс численность населения, которая сама по себе является достаточно большой на наших территориях, для того чтобы был мощный интерес со стороны инвесторов.

Плюс неплохие показатели по росту доходов населения, что обуславливает рост спроса. Это потенциал.

Следующий вопрос – как этот потенциал может быть реализован. У нас с этим проблем гораздо больше. Препятствуют инвестиционному потоку институциональные проблемы, которые мы сейчас решаем, недостаточная отлаженность судебной системы, различные разрешительные проблемы, регистрационный барьер, пробелы в законодательстве по защите прав на интеллектуальную собственность, изношенная инфраструктура и многое другое. Мне кажется, надо ориентироваться на рост деловой активности внутри Содружества. Когда у стран будут созданы все условия для развития собственного бизнеса, то и иностранные инвесторы придут. Пока интереснее, наоборот, – выводить деньги. Это проблема с общими корнями, потому что историческое отсутствие частной собственности и культуры частного права не позволило в этих странах сформироваться среднему классу – той прослойке населения, которая формирует свое мнение и взаимодействует с властью. Первые десять лет страны – члены СНГ были заняты тем, чтобы стать самостоятельными, встать на ноги, сохранить суверенитет. Во второе десятилетие и особенно в последние годы наметилась другая тенденция – в подавляющем большинстве страны СНГ стали самостоятельными государствами и задумались над дальнейшим своим развитием. А для того чтобы достичь этой цели, необходимо сотрудничать с братскими странами. У нас один язык, общие базовые стандарты, общие требования к проектам, к ведению бизнеса, это упрощает жизнь предпринимателю. Можно разорвать эти связи и пойти на Запад, но это будет гораздо сложнее, и непонятно, с какими перспективами, зачем вообще это делать?

Сначала все держалось на политике, сейчас все больше и больше идет упор на экономику, ЕБР работает над тем, чтобы политические связи укрепить экономическими. Я глубоко убежден, что перспектива есть».

Турарбек Ракиш, президент фармацевтической компании «Ромат», доктор экономических наук

«Кризис 2007 года и его последствия еще раз показали, что наиболее адаптированы и лучше пережили его именно страны СНГ. На мой взгляд, это связано с тем, что за 20 лет осуществления перестройки политическая элита адаптировалась к рыночным реалиям и уже лет пять, как мы перешагнули тот психологический барьер, когда экономика была не до конца понятна и приемлема. Сейчас нам наша экономика подходит и нравится, Советский Союз привык сам себе создавать препятствия и преодолевать их; кажется, будто мы привыкли испытывать от этого кайф – это я назвал бы первой причиной.

Второй момент: европейский рынок уже не так интересен инвесторам, американский тоже насыщен, остались африканские, часть арабских рынков и рынки СНГ. И волей-неволей взоры инвесторов обращены именно на СНГ. И третье: сейчас создана законодательная база для инвесторов в любой стране, – правительства стран Содружества на сегодняшний день, сумев учесть разумные пожелания, готовы поменять законы, поэтому создаются благоприятные условия для инвестиций. Также хочу отметить высокий уровень образованности наших граждан и хорошую инфраструктуру: сырьевую, транспортную, энергетическую. В связи с этим мы (СНГ) и являемся столь привлекательными, мы пережили кризис и доказали свою состоятельность».

Валерий Елхов, академик Международной академии холода, генеральный директор Союза мороженщиков России

«Свидетельством того, что СНГ выходит на ведущие позиции по инвестиционному потенциалу, служит хотя бы тот факт, что Содружество успешно существует уже 20 лет. О перспективах говорят новообразования: ЕврАзЕС, Таможенный союз, возникшие на базе Содружества, – это нити, укрепляющие связи стран – участниц СНГ между собой. Это и для нас очень важно, так как в сфере производства мороженого мы постоянно работаем над тем, чтобы привести отраслевую документацию в странах СНГ к единому стандарту. Мы многого добились, страны идут на контакт с бизнесом, а это помогает в реализации проектов».

Дмитрий Годорожа, заместитель министра сельского хозяйства и пищевой промышленности Республики Молдова

«Я полностью согласен: инвестиции в страны СНГ могут привести инвесторов к высшим прибылям. Сегодня есть живой интерес со стороны европейских инвесторов. Страны Содружества занимают лидирующее место в мире по богатству ресурсов, а это то, что нужно инвесторам. Содружество успешно развивалось 20 лет, реализовано много замыслов, которые произвели положительный эффект. Если будут воплощены в жизнь и те планы, которые мы наметили сейчас, страны СНГ останутся одним из сильнейших экономических блоков мира».

Автор: Источники: IMF, UNCTAD, CIA, расчеты WOC

Содружество Уильяма и Кейт. Свадьба столетия напомнит миру о великой Британии

К восьми утра сегодня в Вестминстерское аббатство начнут съезжаться гости. В одиннадцать глава англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Уильямс начнет обряд бракосочетания, который загодя назвали «свадьбой века». А в полдень под звон колоколов будущий британский монарх и его супруга отправятся на карете в Букингемский дворец, откуда поприветствуют с балкона сотни тысяч собравшихся на площади.

Великобритания рассчитывает, что главная свадьба столетия принесет ей значительные политические и экономические выгоды. Прежде всего, благодаря всемирному интересу к событию. «По нашим подсчетам, для освещения свадебных мероприятий к нам приехали до 7 тыс. иностранных журналистов, — сказал «МН» директор Ассоциации зарубежной прессы в Лондоне Кристофер Уайльд. — Один только канал CNN прислал 110 специальных корреспондентов! Я только что разговаривал с редактором The New York Times, и он рассказал мне, что наблюдает совершенно неслыханный интерес к свадьбе Уильяма со стороны населения США. Это очень важно для укрепления престижа Великобритании во всем мире».

«Одно только то, что полную трансляцию церемонии будет смотреть почти половина населения планеты, — огромное достижение в наш интерактивный век», — полагает обозреватель газеты The Daily Telegraph Саймон Хеффер.

На Даунинг-стрит ожидают, что бракосочетание даст мощный импульс туристической индустрии Соединенного Королевства и поможет британцам отвлечься от тяжелого выхода из экономического кризиса. Несмотря на то, что доходы населения по-прежнему далеки от уровня докризисного 2008 года, не более 16% британцев считают монархию анахронизмом, упразднение которого сэкономило бы деньги налогоплательщиков. Поддержка королевского двора в Соединенном Королевстве остается очень существенной. «Особенно важно, что свадьба вызывает у людей исключительно положительные эмоции. Думаю, что с политической точки зрения это бракосочетание станет для Британии чем-то вроде укола адреналина», — говорит Кристофер Уайльд.

Бракосочетание принца Уильяма и Кейт Миддлтон некоторые комментаторы сравнивают со свадьбой принцессы Елизаветы и принца Филиппа в ноябре 1947 года. Премьер-министр Уинстон Черчилль сказал тогда, что это событие «добавило цвета и праздника» в мрачную послевоенную жизнь британцев.

В том же году великая Британская империя, простиравшаяся когда-то от Цейлона до Гибралтара, превратилась в Содружество наций, после чего Британия только утрачивала влияние в экс-колониях и протекторатах из-за роста национально-освободительных движений и финансовых трудностей.

Свадьба Уильяма и Кейт соберет в Лондоне представителей большинства из 54 стран, входящих в Содружество. В их числе будут и главы правительств 15 государств, признающих себя подвластными британской королеве. «Поскольку свадьба «полугосударственная» по протоколу, они могли бы и не приезжать (Уильям — второй претендент на королевский престол после принца Чарльза. — «МН»). Но это очень важно для авторитета Великобритании как неоспоримого лидера стран Содружества наций», — сказал «МН» Кристофер Уайльд.

В странах Содружества, где живет 30% населения планеты, будут внимательно следить за прямой трансляцией бракосочетания: хотя Британия давно не оказывает реального политического влияния на свои бывшие территории, монархия остается символом прочных культурных, экономических и политических связей с ней в государствах от Латинской Америки до Юго-Восточной Азии. «Эта свадьба станет проверкой для невидимых связей между Соединенным Королевством и другими королевствами Содружества, о которых обе стороны совсем не забыли. Множество прогнозов было сделано относительно способности или неспобности Уильяма и Кейт восстановить влияние монархии в Содружестве. В любом случае, эта задача встретит определенное сопротивление за границей», — полагает колумнист газеты The Guardian Джулиан Гловер.

Главы государств — членов Содружества встречаются регулярно, однако они впервые делают это по поводу такого торжественного события в королевской семье, глава которой является одновременно главой всего Содружества, сказал «МН» руководитель старейшего в Британии научно-исследовательского центра The Bow Group Брайан Кэттел. «Прочные связи между странами Содружества продолжают существовать. Особенно это видно на примерах таких стран, как Австралия, Канада, Индия. Одно то, что английский там — государственный язык, уже говорит о многом. У них общее культурно-историческое наследие, а британская монархия — основообразующий элемент этого наследия», — заявил Кэттел в беседе с «МН». Он также напомнил, что законодательство многих бывших владений Британии полностью или частично основано на англо-саксонском прецедентном праве. В этих странах играют в крикет и пьют пятичасовой чай с молоком.

Тем не менее, прямо накануне свадьбы отношениям Соединенного Королевства с бывшими территориями пришлось пережить несколько испытаний. Сначала принц Бахрейна Салман бин Хамад аль-Халифа отказался приехать в Лондон из-за беспорядков в его стране. Потом приглашение на свадьбу было отозвано для делегации из Малави, одного из африканских членов Содружества. Это произошло в ответ на высылку из страны главы британской дипломатической миссии. А за день до свадьбы глава Форин-офис Уильям Хейг отозвал приглашение на имя посла Сирии, назвав его присутствие «неприемлемым» и призвав президента Башара Асада разобраться с правами человека в стране, где с середины марта продолжается гражданская война.

Скандал разгорелся и из-за приглашения на мероприятие посла Зимбабве в Британии. Защитники прав человека высказали возмущение тем, что представитель кровавого режима Роберта Мугабе оказался в списке, а бывшие премьеры-лейбористы Гордон Браун и Тони Блэр — нет. В Сент-Джеймском дворце пренебрежение к Блэру и Брауну объяснили особенностями протокола. В то же время, согласно этому документу, экс-премьеры от Консервативной партии сэр Джон Мейджор и баронесса Маргарет Тэтчер как кавалеры Благороднейшего Ордена Подвязки, высшей рыцарской награды Великобритании, попали в список гостей королевской свадьбы. Мария Ефимова, Зураб Налбандян

Любые решения о начале летных испытаний модернизированного истребителя F/A-18E/F, известного также как F-18 Silent Hornet, будут приняты в 2012 году. Испытания в аэродинамической трубе нового самолета («дорожная карта международной версии») ожидаются в этом году. Летные испытания начнутся в случае возникновения интереса иностранных покупателей к этой версии, которая впервые была представлена в прошлом году.

Президент Boeing Military Aircraft Крис Чедвик (Chris Chadwick) заявил, что вариант «Супер Хорнета» с усовершенствованными двигателями был предложен ВВС Индии. Международный вариант будет иметь также панорамный дисплей, конформные топливные баки, инфракрасную станцию обнаружения и сопровождения целей, подвесный контейнер с внутренним размещением оружия. Концепция была представлена в прошлом году на авиасалоне в Фарнборо, макет самолета был продемонстрирован на выставке Aero India-2011 в феврале этого года.

«Я могу вам сказать, что потенциальные покупатели F-35 просили предоставить информацию о новой версии F/A-18E/F, так как они ищут лучшее предложение в случае, если они примут решение идти в другом направлении», говорит Чедвик.

По его словам, некоторые страны Ближнего Востока находятся «на различных этапах оценки». Потенциальными покупателями нового «Супер Хорнета» считаются Катар, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты.

Король Иордании Абдалла II распорядился сформировать комитет по внесению изменений в конституцию страны, который возглавит бывший премьер-министр Ахмеду Лузи, сообщает в среду телеканал "Аль-Джазира".

Монарх намерен "пересмотреть статьи конституции с целью внесения поправок, приемлемых для настоящего и будущего", сообщает телеканал.

В письме Лузи, король подтвердил планы реформ в стране, в частности, внесение поправок в законы о выборах и политических партиях.

По оценкам экспертов, передает телеканал, решение короля Иордании создать комитета по пересмотру конституции вызвано стремлением использовать относительное затишье в уличных демонстрациях, начавшихся в стране в январе этого года.

Иорданский монарх стремится показать, что он реагирует на требования участников демонстраций провести в стране реформы по демократизации политической жизни. Вместе с тем в Иордании считают, что серьезным образом повлиять на улучшение политической ситуации в стране может только внесение конституционных поправок, касающихся полномочий короля и исполнительной власти, передает "Аль-Джазира".

В начале февраля Абдалла II отправил в отставку правительство, чтобы избежать дальнейшего роста социальной напряженности и предотвратить возможность повторения тунисского и египетского сценариев. Король также обещал проведение политических и экономических реформ.

В последние месяцы ряд стран Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Бахрейне, Сирии и Йемене, где погибли десяти и были ранены сотни человек. Демонстрации в Ливии переросли в вооруженное противостояние мятежников с властями, в ситуацию в этой стране вмешалось международное сообщество.

Правящая партия Йемена "Всеобщий народный конгресс" объявила о принятии предложенного странами Персидского залива очередного плана по передаче власти и прекращению политического противостояния в стране, предусматривающего уход в отставку президента Али Абдаллы Салеха, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на официального представителя партии Тарика Шами (Tariq Shami).

"Партия проинформировала глав МИД стран ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, в него входят Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия) о полном принятии их инициативы", - заявил Шами.

Предложенный в четверг план выступающего в йеменском кризисе посреднкиом ССАГПЗ, предусматривает отставку Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. После формирования правительства президент передаст власть вице-президенту, а оппозиция прекратит свои демонстрации. Салех также должен получить иммунитет от судебного преследования, отмечает Рейтер.

В пятницу о своей поддержке плана ССАГПЗ на митинге своих сторонников объявил и сам Салех. При этом он отметил, что будет следовать ему строго в рамках конституции, согласно которой срок его полномочий истекает в 2013 году.

Оппозиционная коалиция в субботу также объявила о поддержке плана, однако отказалась от участия в правительстве национального единства.

"Оппозиция приветствует инициативу кроме пункта о формировании правительства национального единства", - заявил глава коалиции Ясин Номан (Yassin Noman).

Также противников Салеха не устраивает предусмотренное планом предоставление ему иммунитета.

В соответствии с предыдущим планом ССАГПЗ, Салех должен был передать власть вице-президенту, а оппозиция - сформировать правительство. Однако оппозиционеры отвергли эту "дорожную карту".

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

Противники Салеха требуют его незамедлительного ухода с поста президента, хотя его полномочия истекают только в конце 2013 года. Двадцатого марта Салех отправил в отставку правительство, а за два дня до этого объявил о введении в стране режима чрезвычайного положения, предусматривающего, в частности, запрет на ношение гражданами оружия.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Президент Йемена Али Абдалла Салех приветствует предложенный государствами Персидского залива очередной план по передаче власти и прекращению политического противостояния в стране, но отмечает, что будет следовать ему строго в рамках конституции, согласно которой срок его полномочий истекает в 2013 году, сообщает в пятницу агентство Рейтер.

Предложенный в четверг план Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ, в него входят Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия) предусматривает отставку Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. План также предусматривает, что после формирования правительства Салех передаст власть вице-президенту, а оппозиция прекратит свои демонстрации. Совет выступает в йеменском кризисе посредником.

"Мы приветствуем инициативу ССАГПЗ и будем следовать ей в рамках йеменской конституции", - заявил Салех, выступая в столице Сане перед толпой сторонников. Однако, отмечает Рейтер, по конституции Йемена, президентский срок Салеха заканчивается лишь в 2013 году.

В соответствии с предыдущим планом ССАГПЗ, Салех должен был передать власть вице-президенту, а оппозиция - сформировать правительство. Однако оппозиционеры отвергли эту "дорожную карту".

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

Противники Салеха требуют его незамедлительного ухода с поста президента, хотя его полномочия истекают только в конце 2013 года. Двадцатого марта Салех отправил в отставку правительство, а за два дня до этого объявил о введении в стране режима чрезвычайного положения, предусматривающего, в частности, запрет на ношение гражданами оружия.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

События на Ближнем Востоке продолжаются, но ощущение сенсационной новизны, охватившее всех минувшей зимой, проходит. Предварительные итоги «арабской весны» выглядят иначе, чем предполагалось на стадии первичной экзальтации.

Происходящее в Северной Африке — «рубеж не только в ближневосточной, но и во всемирной истории», написал в «МН» 19 апреля Дмитрий Фурман, имея в виду крушение «имитационно-демократических режимов личной власти». Наверное, это так. Институциональный дизайн Ближнего Востока, по сути, не менявшийся со времени деколонизации в середине ХХ века и даже сумевший избежать (единственный в мире) влияния глобального перелома конца 1980-х — начала 1990-х годов, будет трансформироваться. Однако направление изменений непредсказуемо, а общественно-политические предпосылки для качественных перемен преувеличены.

Какова в сухом остатке политическая ситуация на конец апреля 2011 года? В Тунисе, где загорелся бикфордов шнур, у власти находится явно временное (в силу более чем преклонного возраста) руководство, которое маневрирует, изображая приверженность «идеалам революции». Судя по нарастающему потоку тунисских граждан, которые устремляются в Европу, само общество в практическое воплощение идеалов не верит ни капли.

В Египте ситуация намного яснее. На волне манифестаций там произошел классический военный переворот, и дальнейшие события зависят исключительно от воли правящего совета генералов — доброй или не очень. Парадоксальным образом все внешние комментаторы приводят это как пример оптимального сценария: всех устраивает способность военных сохранять полный контроль, сопровождая его продемократической риторикой.

Ливия стала примером того, как наличие у диктатора воли к власти способно остановить революционный импульс, да так, что не помогает даже вмешательство самого мощного военно-политического альянса. В Бахрейне и Йемене на ведущие политические роли выдвигается Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) — организация, объединяющая, вероятно, самые консервативные режимы мира, не склонные даже имитировать демократию. Монархии региона заинтересованы исключительно в стабильности, а как она будет достигнута, не принципиально. Отсюда внешняя непоследовательность.

ОАЭ и Катар поддерживают мятежников в Ливии, в Бахрейне подавлять их помогает весь ССАГПЗ, а в Йемене он призывает к отставке президента Салеха. При этом именно Персидский залив, а не Северная Африка и даже не Левант определяющая часть Ближнего Востока. Развитие событий там задаст тон будущему. На фоне растерянности внерегиональных игроков растет значение местных держав. То же заметно и в Сирии, где роль «консультанта» по преодолению кризиса пытается взять на себя Анкара, а на заднем плане, как и в Бахрейне, маячит призрак Тегерана.

Перераспределение геополитического влияния и является пока наиболее заметным следствием событий начала года. США еще не сформулировали новую стратегию, но напугали всех союзников: выяснилось, что даже 30 лет беспорочной лояльности, как у Мубарака, не препятствие для того, чтобы «сдать» партнера в один момент.

А ЕС нивелировался настолько, что даже почти перестал назидательно учить средиземноморских соседей, как правильно жить. Европу волнует только поток беженцев, с которым пока непонятно что делать. Отдельные европейские страны, попытавшиеся повысить свой международный престиж, инициировав интервенцию в Ливию, достигли обратного эффекта — завязли в междоусобном конфликте, участие в котором подрывает, а не укрепляет репутацию. На происходящее с интересом смотрят страны БРИК, консолидированно дистанцировавшиеся от активного участия, особенно Китай и Индия. Они рассчитывают заполнить вакуум, который будет образовываться по мере ослабления западного влияния в регионе. В этом контексте, скорее всего, окончательно утратят адекватность прежние институты урегулирования, например «ближневосточный квартет».

Большой Ближний Восток, безусловно, вступил в период изменений, которые коснутся и внутреннего устройства отдельных государств. Западное присутствие, до недавнего времени доминирующее, не способствовало демократизации, скорее наоборот. Рост значимости региональных сил — монархий Персидского залива или крупных держав Южной и Восточной Азии, которые, как правило, не отличаются демократическими достижениями, — может, напротив, стимулировать влияние «улицы». Но это будет не либеральная демократия, а какой-то свой вариант в спектре от кемалистской Турции до теократического Ирана. И может статься, после «арабской весны» предшествовавшую ей «зиму» будут вспоминать с ностальгией.Может статься, после «арабской весны» предшествовавшую ей «зиму» будут вспоминать с ностальгией. Федор Лукьянов.

Тунис > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 21 апреля 2011 > № 320512

Опасности ядерного Ирана

Пределы сдерживания

Резюме: Желание и способность Вашингтона защитить партнеров в регионе от обладающего ядерным оружием Тегерана вызывают сомнения. Основы сдерживания СССР в эпоху холодной войны – официальные гарантии договоров и размещение значительных военных контингентов на территории стран-союзниц – вряд ли возможно применить в данной ситуации.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1 за 2011 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Что делать с ядерной программой Ирана – один из наиболее дебатируемых внешнеполитических вопросов, стоящих перед администрацией президента Барака Обамы. Ведущиеся дискуссии отмечены все большим пессимизмом относительно того, что с помощью дипломатических усилий мирового сообщества и экономических санкций Ирану можно помешать обрести ядерное оружие. Впрочем, присутствует и осторожный оптимизм, внушаемый надеждой на то, что с последствиями появления у Тегерана ядерного оружия удастся справиться. Весной прошлого года на страницах этого журнала Джеймс Линдсей и Рэй Тайкей из Совета по международным отношениям писали, что даже если Иран разработает ядерный арсенал, США смогут его сдерживать, установив четкую «красную линию», которую Тегеран окажется не в силах переступить, не рискуя столкнуться с ответными действиями. Например, если Иран применит свое ядерное оружие, передаст его третьим странам, вторгнется в соседние государства или увеличит поддержку таких террористических группировок, как ХАМАС или «Хезболла», Соединенные Штаты будут вынуждены ответить, хотя меры, которые предпочтет применить Вашингтон, не будут определяться заранее. Этот аргумент отражает публичную позицию многих высокопоставленных американских и европейских официальных лиц, а также ряда известных ученых и экспертов по обороне.

Однако эта точка зрения слишком оптимистична. Прежде всего, она базируется на спорных тезисах. О том, что обладание ядерным оружием побуждает действовать осторожно и сдержанно. Что другие ближневосточные страны выступят в качестве противовеса Ирану, а не объединятся с ним. Что, обладая ядерным оружием, Тегеран будет вынужден уважать новую «красную линию», хотя он и с обычным вооружением не слишком-то обращал внимание на подобные предупреждения. И что дальнейшего распространения ядерного оружия в регионе можно избежать. Более вероятной представляется другая перспектива. Получив ядерное оружие, Иран станет более агрессивным, союзники США на Ближнем Востоке, ощутив реальную угрозу, будут вынуждены ладить с Тегераном, способность Соединенных Штатов продвигать и защищать свои интересы в регионе ослабнет, а дальнейшее ядерное распространение со всеми вытекающими отсюда опасными последствиями все-таки произойдет. Наибольшую обеспокоенность в краткосрочной перспективе вызывает возникновение нестабильного ядерного соперничества между Ираном и Израилем с высокой вероятностью того, что одна из сторон способна первой нанести удар, несмотря на огромные риски и затраты. В долгосрочной перспективе у Саудовской Аравии и других стран Ближнего Востока может появиться желание разрабатывать собственный ядерный потенциал, что повысит вероятность ядерной гонки вооружений в очень нестабильном регионе.

Более того, стратегия, которая рассматривается как наиболее подходящее решение при таком исходе – комбинация сдерживания и усиленного сдерживания, – имеет серьезные недостатки, которые преуменьшаются или, что гораздо хуже, игнорируются. Согласно общепринятой точке зрения, обязательства США в сфере безопасности позволят держать Иран под контролем, а также воспрепятствуют сотрудничеству американских союзников на Ближнем Востоке с Тегераном, поскольку убедят их в бесперспективности разработки ядерного оружия. Однако желание и способность Вашингтона защитить своих партнеров в регионе от ядерного оружия Ирана вызывают сомнения. Соединенные Штаты сдерживали ядерный Советский Союз в период холодной войны, но тогдашние основы обеспечения безопасности – официальные гарантии договоров и размещение значительных военных контингентов на территории стран-союзниц – вряд ли материализуются снова в ближайшее время. Несмотря на заявления членов администрации Обамы о том, что не стоит исключать ни один из вариантов вплоть до применения военной силы, они не преуспели в разработке убедительного военного сценария. Такого, который отбил бы у Ирана охоту разрабатывать ядерное оружие или позволил бы сдерживать его в случае фиаско таких мер, как дипломатическая изоляция, экономические санкции и «красные линии». Разместив дополнительные контингенты ВВС и ВМС на Ближнем Востоке, Америка подкрепила бы свои дипломатические усилия инструментами принуждения, заложила бы основы режима усиленного сдерживания и обеспечила бы себе средства для применения силы, если военная операция окажется не самым худшим вариантом.

Иран, Израиль и бомба

Учитывая статус Израиля как предполагаемой, но официально не провозглашенной ядерной державы, непосредственно после того, как Иран пересечет порог, на Ближнем Востоке возникнет нестабильное биполярное ядерное соперничество. С учетом огромного количественного и качественного превосходства Израиля в ядерном вооружении (его арсенал, по оценкам, составляет от 100 до свыше 200 боеголовок и, по всей вероятности, включает термоядерное оружие) Тегеран может опасаться обезоруживающего упреждающего удара. Кризис поставит иранское руководство перед дилеммой «используй ядерное оружие или проиграешь», и в конечном итоге оно способно решиться атаковать первым.

Израильские лидеры, со своей стороны, тоже не исключают нанесение первого удара, несмотря на огромные риски. Для критических разрушений на незначительной территории Израиля достаточно всего несколько ядерных ударов. Бывший президент Ирана Али Акбар Хашеми Рафсанджани лишь отчасти преувеличивал, говоря, что «даже одна ядерная бомба по территории Израиля уничтожит все». Иранский ядерный арсенал, вероятно, вначале будет совсем скромным и уязвимым для упреждающего удара. Кроме того, даже если нынешняя и будущая система противоракетной обороны Израиля окажется неспособна остановить полномасштабный заранее спланированный удар баллистическими ракетами, она вполне эффективна против любого ответного удара Ирана, если его удастся атаковать первым. Готовность нанести обезоруживающий упреждающий удар при столкновении с серьезной угрозой – глубоко укоренившийся элемент стратегической культуры Израиля, это было продемонстрировано в ходе атак против Египта в 1956 и 1967 гг., против ядерной программы Ирака в 1981 г. и против предполагаемого ядерного объекта в Сирии в 2007 году. Единственный раз, когда Израиль сам стал объектом первого удара – в 1973 г., – чуть было не привел его к поражению. Иными словами, на ранних стадиях ирано-израильское ядерное соперничество будет нестабильным.

Даже если Ирану и Израилю удастся избежать прямого конфликта, ядерный арсенал Ирана останется постоянным источником нестабильности на Ближнем Востоке. Тегеран почти наверняка попытается увеличить потенциал, чтобы повысить выживаемость своей ядерной системы. В этой связи у него появится мощный стимул для использования северокорейской модели: вести переговоры с международным сообществом и при этом наращивать арсенал. Эксплуатируя желание президента Барака Обамы и других западных лидеров добиться прогресса в создании безъядерного мира , Тегеран также может ослабить давление со стороны международного сообщества, еслипредложит отказаться от собственного арсенала в обмен на аналогичный шаг Израиля. Однако с увеличением арсенала и уменьшением страха перед ответными действиями у Ирана может возникнуть желание использовать более тонкие, но не менее опасные формы агрессии, включая активную поддержку террористических группировок или силовую дипломатию.

Между тем, если Тегеран обретет ядерное оружие, на Израиль оказываться давление изнутри и извне с требованиями отказаться от политики ядерной неопределенности или непрозрачности, когда власти не подтверждают и не отрицают наличие ядерного оружия. Давление изнутри будет исходить от тех, кто считает, что признание ядерного арсенала Израиля необходимо для предотвращения удара со стороны Ирана. Давление извне станут осуществлять те, кто видит в таком признании Израиля первый шаг к ядерному разоружению. Но если Израиль откажется от политики ядерной неопределенности, значительно усложнится его сотрудничество с арабскими соседями, а реализовать стратегию сдерживания Ирана станет гораздо труднее. Признание Израиля в обладании ядерным оружием может также побудить другие страны региона начать разработку собственных программ. Большинство соседей пока готово мириться с неопределенным статусом еврейского государства. Но сочетание двух новых факторов – Иран, обладающий ядерным оружием, и Израиль, признавший свой ядерный статус, – способно изменить ситуацию из-за повышенного чувства опасности, стремления к престижу, внутреннего давления или по всем трем причинам.

Из Исламабада в Эр-Рияд

В докладах Комиссии Конгресса по оценке стратегического положения США и Комиссии по предотвращению распространения оружия массового уничтожения и терроризма, а также в других аналитических обзорах, отмечается риск того, что появление у Ирана ядерного оружия приведет к дальнейшему распространению на Ближнем Востоке, даже если Израиль не признает наличие собственного ядерного арсенала. В частности, Алжир, Бахрейн, Египет, Иордания, Саудовская Аравия, Турция и ОАЭ, подписавшие Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), недавно объявили о программах по ядерной энергетике или приступили к их реализации. И хотя некоторые из этих государств имеют разумные экономические основания для разработки атомной энергии, а низкообогащенное топливо для ядерных реакторов непригодно для производства оружия, эти шаги были истолкованы как сооружение барьеров против ядерного Ирана. ДНЯО не запрещает странам разрабатывать чувствительные технологии для собственного производства ядерного топлива, т. е. обогащать природный уран и извлекать плутоний из отработанного ядерного топлива. Однако обогащение и переработку также можно использовать, чтобы накапливать обогащенный оружейный уран и плутоний, и именно этой лазейкой, по-видимому, воспользовался Иран.

Разработка ядерного оружия остается длительным, дорогостоящим и трудоемким процессом даже для стран со значительными экономическими ресурсами, особенно если они сталкиваются с ограничениями доступа к ядерным материалам и технологиям со стороны других государств. Без поддержки извне вряд ли какая-либо страна, стремящаяся войти в ядерный клуб, в состоянии за 10 лет разработать атомное оружие.

Однако есть, по крайней мере, одно государство, которое могло бы рассчитывать на серьезную внешнюю поддержку – Саудовская Аравия. И если это произойдет, ядерное распространение в регионе ускорится. Иран и Саудовская Аравия давно являются геополитическими и идеологическими соперниками. Эр-Рияд столкнется с огромным давлением в связи с необходимостью как-то реагировать на ядерный статус Ирана, чтобы не только сдержать силовые действия Тегерана, но и сохранить ощущение, что Саудовская Аравия остается ведущей державой мусульманского мира. Правительство уже занимается программой по ядерной энергетике, которая может стать первым этапом в длительном процессе разработки ядерного оружия. И существуют серьезные опасения, что процесс ускорится благодаря тесным связям с Пакистаном. В 1980-е гг. Саудовская Аравия приобрела у Китая несколько десятков баллистических ракет средней дальности CSS-2 в ответ на использование ракет в ходе ирано-иракской войны и их распространение в регионе. Посредником при заключении сделки предположительно являлось правительство Пакистана, и оно могло предложить саудитам купить ядерные боеголовки для CSS-2S, недостаточно точных для эффективной доставки обычных боеголовок к цели.

По слухам, Эр-Рияд и Исламабад обсуждали вопросы ядерного оружия, ядерных технологий и гарантий безопасности. Этот «исламабадский вариант» может развиваться по нескольким сценариям. Например, Пакистан продает Саудовской Аравии действующее ядерное вооружение и средства доставки или обеспечивает ее необходимой инфраструктурой, материалами и технической поддержкой, что позволит производить собственное ядерное оружие уже через несколько лет, а не спустя десятилетие или больше. Пакистан и раньше предоставлял подобную помощь, ныне же он строит еще два реактора на тяжелой воде для производства плутония и второй объект химической переработки для извлечения плутония из отработавшего ядерного топлива. Иными словами, Исламабад способен накапливать больше ядерного материала, чем необходимо для поддержания его собственного (даже значительно увеличенного) арсенала.

В качестве альтернативы Пакистан может предложить Саудовской Аравии расширенные гарантии сдерживания и размещение ядерных вооружений, средств доставки и войск на ее территории – Соединенные Штаты десятилетиями практиковали это с союзниками. Не исключено, что такой вариант покажется и Саудовской Аравии, и Пакистану особенно привлекательным. Эр-Рияд тогда заявит, что он не нарушает ДНЯО, так как не разрабатывает собственное ядерное оружие. А расширенное сдерживание со стороны Пакистана выглядит более предпочтительным, чем со стороны США, поскольку развертывание на саудовской территории иностранных мусульманских сил не вызовет негативной реакции населения. Пакистан, в свою очередь, разместив в Саудовской Аравии ядерное оружие, извлечет финансовую выгоду и приобретет международный вес, а также стратегические преимущества в отношениях со своим главным соперником, Индией.

«Исламабадский вариант» поднимает целый комплекс проблем, из которых наибольшее беспокойство, вероятно, вызывает реакция Дели. Нацелит ли он обычное или ядерное оружие на пакистанские системы в Саудовской Аравии? Как это расширенное ядерное соперничество повлияет на стабильность в случае кризиса на Ближнем Востоке или в Южной Азии? Вне зависимости от действий Индии, любое решение саудовского правительства о приобретении ядерного оружия тем или иным способом возымеет дестабилизирующий эффект. Другие государства Ближнего Востока получат дополнительный стимул для разработки собственного ядерного оружия. А их возможности возрастут вследствие устранения оставшихся барьеров на пути ядерного распространения: каждое новое государство, завладевшее атомным оружием, ослабляет режим нераспространения, даже если конкретный способ его получения позволил обойти, но не нарушить ДНЯО.

Соперничество ядерных игроков

Если Саудовская Аравия завладеет ядерным оружием, на Ближнем Востоке появится три ядерных державы, а возможно, в скором времени и больше. Неизвестно, как будет развиваться подобное соперничество, поскольку анализ сдерживания основан преимущественно на опыте гонки между США и СССР в годы холодной войны. Однако, скорее всего, в соревновании трех или более держав вероятность неуклонной эскалации и ошибки в расчетах значительно выше, чем при биполярном противостоянии. В эпоху холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз беспокоило только одно – угроза взаимного обмена ударами. Многополярные системы в принципе менее стабильны, чем биполярные, поскольку состав коалиций быстро меняется, нарушая баланс сил и создавая различные мотивы для нанесения удара.

Кроме того, новоявленным ядерным державам Ближнего Востока может показаться, что предпринимать затратные шаги во имя сохранения стабильности в регионе и предотвращения обмена ударами не обязательно. Краеугольным камнем сдерживания является понимание того, что каждая из сторон обладает гарантированным потенциалом для ответа, поэтому ни одна страна не может нанести первый удар в надежде уничтожить силы противника и избежать разрушительного ответного удара. Однако новые ядерные державы, возможно, не будут вкладывать средства в дорогостоящее поддержание боеспособности, включая шахтные пусковые установки или ядерные силы, базирующиеся на подводных лодках. Учитывая эту вероятную уязвимость, тесное расположение стран на Ближнем Востоке и короткое время полета баллистических ракет, игрокам придется действовать по принципу «запуск по предупреждению» или даже – в условиях кризиса – использовать свои ядерные силы для превентивного удара.

Правительства также способны делегировать полномочия по пуску командирам низшего звена, что повысит риск ошибок в расчетах и вероятность эскалации. Кроме того, если системы раннего оповещения не будут интегрированы в полноценные системы командования и управления, риск несанкционированного или случайного пуска возрастет еще больше. А без современной системы раннего оповещения виновник ядерного удара может быть либо не распознан вообще, либо установлен неправильно. Иными словами, если предположить, что руководство страны выжило после первого удара, оно, скорее всего, не сумеет точно определить, какое государство несет за него ответственность. И эта неопределенность в сочетании с необходимостью быстро отреагировать создает серьезный риск того, что ответный удар будет нанесен неверно.

Большинство существующих ядерных держав предприняли шаги, чтобы защитить свое ядерное оружие от несанкционированного применения: от тщательного подбора персонала до разработки мер технической безопасности, включая предохранительные блокировочные устройства, которые требуют введения специальных кодов, прежде чем ядерные боеприпасы будут снабжены зарядом. Однако нет никакой гарантии, что новые обладатели атомного оружия захотят или будут способны принимать подобные меры, поэтому возникнет значительный риск того, что их правительства потеряют контроль над оружием или ядерными материалами, которые станут доступны негосударственным акторам. Вероятно, некоторые страны постараются уменьшить угрозу для своего ядерного арсенала; например, они попытаются засекретить местонахождение своего оружия. Однако в случае утечки информации их арсенал рискует подвергнуться удару или может быть похищен.

При этом государства за пределами Ближнего Востока также могут стать источником нестабильности. В период холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз были вовлечены в гонку ядерных вооружений, на которую другие страны практически не влияли. На многополярном ядерном Ближнем Востоке другие ядерные державы и страны, обладающие современными военными технологиями, воздействуют – позитивно или негативно – на военное соперничество в регионе путем торговли или передачи технологий, которых сегодня пока нет у большинства местных акторов. Это ракетные двигатели на твердом топливе, усовершенствованные системы наведения ракет, технология миниатюризации боеголовок, системы раннего оповещения, системы противовоздушной и противоракетной обороны. Передача таких технологий может стабилизировать хрупкий баланс, если в результате новые ядерные державы получат менее уязвимые арсеналы. Но может и дестабилизировать. Если, например, держава извне стремится заслужить расположение потенциального клиента или повлиять на перспективного союзника, она будет готова поделиться с ним технологией, повышающей точность ракет, что расширит его возможности нанесения первого разоружающего удара по любому противнику. Стремление существующих ядерных держав и других продвинутых в военных технологиях государств воздействовать на возникающее на Ближнем Востоке ядерное соперничество грозит привести к новой «Большой игре» с непредсказуемыми последствиями.

Невероятные средства сдерживания

Если Иран станет ядерной державой, сможет ли стратегия сдерживания сохранить стабильность на Ближнем Востоке? Некоторые аналитики, в том числе Линдсей и Тайкей, заявляют, что, хотя временами Иран агрессивен, он контролирует свое поведение, чтобы не спровоцировать ответные действия. Поскольку режим чувствителен к затратам, логично предположить, что он осознает опасности эскалации конфликта, поэтому сдерживание сработает. Другие аналитики заявляют: антагонизм Ирана по отношению к США и Израилю столь велик и занимает настолько важное место в идеологии его руководства, что, приобретя ядерный арсенал, Тегеран станет более враждебным, независимо от последствий.

Истина находится где-то посередине. Иран, вероятно, не столь иррационально агрессивен, но структура его руководства и система принятия решений непрозрачны. Высказывания иранской верхушки в адрес Америки, Израиля и арабских государств часто провокационны. А враждебное поведение Тегерана, включая поддержку представителей «Хезболлы», попытки диверсий в соседних странах и вызывающие морские маневры в Персидском заливе, легко могут привести к кризису. Иными словами, непонятно, как обладающий ядерным оружием Иран оцениват затраты, выгоды и риски балансирования на грани эскалации и насколько просто будет его удержать от попыток подорвать интересы Соединенных Штатов и их партнеров на Ближнем Востоке.

Одним из наиболее важных элементов американской стратегии сдерживания является усиленное устрашение с целью предотвратить атаки Ирана на другие страны Ближнего Востока. За последние несколько лет популярность обрела идея о том, что сдерживание ядерного Ирана, стабилизация отношений между ним и Израилем и предотвращение дальнейшего ядерного расползания потребуют распространения американских гарантий безопасности на некоторых союзников и партнеров на Ближнем Востоке. Так, в июле 2009 г. госсекретарь Хиллари Клинтон предложила расширить «зонтик безопасности над регионом». Тем самым предполагается противодействовать продолжению иранской ядерной программы и не допустить агрессии Ирана, если Тегеран все же получит ядерное оружие. Также, по-видимому, имеется в виду убедить союзников и партнеров США не разрабатывать собственное ядерное оружие.

На первый взгляд, политика усиленного сдерживания может показаться разумным и эффективным подходом. Она сыграла важную роль в предотвращении советского удара по странам Запада и ограничении ядерного распространения в период холодной войны. Поиски ядерной державы-патрона – привлекательный вариант для стран, которые не чувствуют себя в безопасности, но не хотят или не могут взять на себя бремя и риски разработки собственной ядерной программы. Кроме того, Соединенные Штаты уже заложили прочный фундамент альянсов и партнерства в сфере безопасности, включая длительные «особые отношения» с Израилем, тесные связи с Бахрейном, Египтом, Ираком, Иорданией, Саудовской Аравией и ОАЭ, не говоря уже о членстве Турции в НАТО. США также обладают уникальными военно-техническими возможностями, которые включают системы противоракетной обороны (может быть применена против основных иранских средств доставки) и раннего оповещения (особенно важны с учетом короткого времени полета любых ракет, запущенных Ираном в направлении соседних стран). Государства региона, без сомнения, хотели бы видеть их на службе собственной безопасности.

Однако стратегия, основанная на усиленном сдерживании, может оказаться гораздо более сложной в реализации и гораздо менее эффективной, чем это признает большинство политиков и экспертов. Ее сторонники опираются главным образом на опыт холодной войны, но эти параллели слишком упрощают проблемы, с которыми столкнутся Соединенные Штаты, если на Ближнем Востоке начнется распространение ядерного оружия. В период советско-американского противостояния США и союзники под их «ядерным зонтом» были не просто объединены одной главной угрозой; у них практически не было серьезных претензий друг к другу в сфере безопасности, особенно после того как в 1950–1960-е гг. прекратилось соперничество между Францией и Германией. Сегодня большинство ближневосточных государств рассматривает Иран как угрозу, но их собственные отношения остаются напряженными, а зачастую даже враждебными. Эти многочисленные противоречия способны воспрепятствовать усилиям Америки по созданию эффективного режима усиленного сдерживания в регионе, особенно если Вашингтон пообещает защитить Израиль и ряд арабских государств.

В годы холодной войны США разместили несколько сотен тысяч военнослужащих в демократических странах Западной Европы, над которыми нависала тень авторитарного Советского Союза. Противостояние Вашингтона и Москвы было борьбой за глобальное доминирование. Американские союзники в культурном и политическом плане гораздо больше походили на Соединенные Штаты, чем их нынешние партнеры на Ближнем Востоке, а договорные обязательства Америки и войска передового базирования четко демонстрировали готовность выступить на защиту союзников. Но вот по поводу готовности Вашингтона применить ядерное оружие против Советского Союза, чтобы нанести противнику военное поражение в Европе, оставались сомнения. Если в ту пору не было полной уверенности, что американцы рискнут Нью-Йорком ради спасения Бонна, Лондона или Парижа, почему же теперь, появись у Тегерана средства для нанесения ядерного удара по территории США, на Ближнем Востоке должны поверить в готовность Америки рискнуть ради Каира, Дубая и Эр-Рияда? А ведь Иран может вместо межконтинентальных баллистических ракет использовать нестандартные средства доставки, например, транспортировку на грузовом судне.

При этом Конгресс вряд ли охотно одобрит обещание защитить арабские государства, особенно учитывая неприязненное отношение многих из них к Соединенным Штатам. Даже неофициальные публичные гарантии вызовут серьезную оппозицию в Конгрессе. А частные заверения не произведут эффект, поскольку в этом случае Вашингтон не поставит на карту свою репутацию. Еще одно различие между СССР и ядерным Ираном заключается в том, что с Ираном у США, вероятно, не будет широких возможностей задействовать значительные передовые силы и таким образом продемонстрировать готовность ответить на любой удар по своим партнерам на Ближнем Востоке. Многие правительства выступят против присутствия американских войск, поскольку не захотят, чтобы население воспринимало их как протектораты, не способные защитить себя.

Принять неприемлемое

Ряд серьезных вопросов возникает и по поводу надежности американского режима усиленного сдерживания. Первый и самый главный: Вашингтон собирается давать гарантии, хотя ему не удалось остановить иранскую ядерную программу. И это после того как подряд три президента заявляли, что Иран, обладающий ядерным оружием, будет представлять основную угрозу безопасности Соединенных Штатов и стабильности на Ближнем Востоке. Управление балансом страха в годы холодной войны, возможно, требовало «вообразить невообразимое», но неспособность США остановить стремление Ирана стать ядерной державой означала бы для многих «принять неприемлемое». Если американцы не в состоянии помешать Ирану, обладающему обычными вооружениями, получить ядерное оружие, американские партнеры на Ближнем Востоке наверняка поставят под сомнение и способность противостоять ядерному Тегерану.

Более того, если Вашингтон выполнит свои обязательства по новому Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений и планы Доктрины ядерной стратегии по дальнейшему сокращению ядерных сил, а также воздержится от разработки новых боеголовок, то американский ядерный арсенал будет уменьшаться при одновременном значительном расширении обязательств по безопасности. Соединенные Штаты традиционно соотносили масштабы и состав своего ядерного арсенала с силами Советского Союза (и позже России). Однако сейчас США должны иметь возможность сдерживать удары по своей территории со стороны нескольких стран: по-прежнему России, а также Китая, КНДР и в скором времени, возможно, Ирана. Кроме того, возникла необходимость предотвращать удары по многим странам, находящимся под американским «ядерным зонтиком», включая более 20 членов НАТО в Европе и их союзников в Азии, таких как Япония и Южная Корея, а также по Австралии. С сокращением американского арсенала у Вашингтона будет меньше оружия, чтобы обеспечить выполнение любых обязательств. Поскольку до сих пор Соединенные Штаты отказывались от разработки ядерного оружия нового поколения, оставшийся арсенал будет состоять преимущественно из боеголовок большой мощности, предназначенных для ударов по крупным городам и мирному населению. В результате у союзников и противников может создаться впечатление, что США сдерживают сами себя – Вашингтон не захочет применять ядерное оружие в ответ на атаку против одного из своих партнеров из-за огромного сопутствующего ущерба и большого числа жертв среди мирного населения.

Америка действительно обладает значительными средствами противоракетной обороны, призванными укрепить расширенное сдерживание путем противодействия наиболее вероятным системам доставки ядерного оружия Ирана. Однако, учитывая другие требования, в особенности необходимость защитить союзников и базы Соединенных Штатов в Европе и Азии, маловероятно, что Вашингтон будет располагать достаточным количеством систем наземного и морского базирования, чтобы обезопасить своих партнеров на Ближнем Востоке. Эта проблема будет обостряться по мере постепенного роста иранского арсенала баллистических ракет. В конечном итоге Тегеран сможет подавить системы ПРО США с помощью залпового запуска ракет с неядерными боеголовками. Поскольку существующие системы ПРО не различают ядерные и неядерные боеголовки, подобные атаки могут вывести из строя противоракетную оборону Америки и ее союзников, оставив эти страны уязвимыми для последующего ядерного удара. Системы противоракетной обороны стоят значительно дороже, чем наступательные баллистические ракеты, поэтому, сооружая новые системы ПРО, чтобы не отстать от Ирана, который увеличивает число ракет, США рискуют оказаться в минусе по объему затрат – и это в момент, когда ресурсы Пентагона сократятся.

Опасность баллистических ракет Ирана порождает дополнительные сомнения по поводу американских гарантий безопасности. Захотят ли Соединенные Штаты изматывать свою противоракетную оборону для защиты Египта, Ирака или Саудовской Аравии от иранских атак, если в результате Израиль окажется уязвимым для последующего ядерного удара? Доверят ли ближневосточные государства свою защиту Америке, готовой применить все имеющиеся в ее распоряжении перехватчики, зная, что Вашингтон очень неохотно оставит без защиты Израиль, своего самого близкого союзника в регионе? Направят ли США дополнительные средства ПРО морского базирования в случае кризиса, понимая, что это грозит спровоцировать упреждающий удар либо Ирана (до того, как его противники станут менее уязвимыми), либо кого-то из американских союзников (считающего, что американцы перехватят ответ Тегерана)?

Наконец, пытаясь сдерживать ядерный Иран, Вашингтон столкнется с фундаментальной дилеммой: действия Тегерана, которые проще всего сдерживать, а именно – подготовленный удар с применением обычного или ядерного оружия, являются наименее вероятной формой иранской агрессии. Наиболее же вероятные ее формы, в особенности поддержку терроризма и диверсий, сдерживать значительно сложнее. Ближневосточные государства очень серьезно относятся к подобным угрозам более низкого уровня. Но в отличие от удара с применением ядерного или обычного оружия трудно определить, откуда исходят эти угрозы, а ущерб от них меньше. И любое обещание Соединенных Штатов обеспечить силовой ответ с использованием ядерной компоненты или без нее вряд ли будет восприниматься как заслуживающее доверия и в Тегеране, и среди союзников США.

Одним словом, любые американские попытки установить режим усиленного устрашения на Ближнем Востоке, чтобы сдерживать ядерный Иран и предотвратить ядерное распространение в регионе, столкнутся с серьезным противодействием. Учитывая масштабы подобного вызова, Соединенным Штатам следует удвоить усилия, чтобы помешать Ирану обрести ядерное оружие, а также предпринять шаги по укреплению доверия к себе – если сдерживание станет необходимым в случае обретения Ираном ядерного оружия.

Что делать?

Неудивительно, что, когда дело доходит до борьбы с опасностями, сопряженными с ядерной программой Ирана, хороших вариантов просто не находится. Дипломатия и экономические санкции, кажется, пока только укрепили решимость Тегерана разрабатывать ядерный потенциал. Хотя секретные попытки сорвать иранскую ядерную программу могут замедлить ее реализацию, они вряд ли помешают Ирану получить ядерное оружие. Удар Израиля по ядерным объектам способен отбросить программу назад, но лишь на короткий срок, учитывая ограниченные возможности Израиля по поражению противника на большой дальности. Даже если Соединенные Штаты сосредоточат более крупные силы, а военная операция США против иранских объектов предоставит больше шансов по отсрочке выполнения иранской ядерной программы, затраты и издержки военной кампании будут ошеломляющими.

Кроме того, подобная атака грозит пагубными последствиями: она может вернуть народную поддержку режиму, который в последнее время становится все менее популярным, еще больше укрепить решимость Ирана стать ядерной державой, а также спровоцировать ответные меры, которые нанесут серьезный ущерб Соединенным Штатам и их союзникам на Ближнем Востоке. Альтернативные же действия – попытки надежно удержать обладающий ядерным оружием Иран от агрессивного поведения в отношении США, их союзников и их интересов в регионе – почти наверняка будут чрезвычайно дорогостоящими и сложными.

Что же в таком случае предпринять Америке? На сегодняшний день наилучшей стратегией является трехсоставной подход: дипломатические санкции, секретные мероприятия и угроза применения военной силы. Во-первых, Соединенным Штатам следует продолжать оказывать дипломатическое и экономическое давление. В результате возрастут издержки Тегерана по созданию ядерного потенциала, Иран попадает во все большую изоляцию во мнении международного сообщества, а его руководство – в глазах иранского народа. Тем самым будет внесен раскол в иранское правительство, и радикалы отдалятся от более прагматичных коллег. Хотя до сих пор эта политика была успешной лишь отчасти, но, учитывая непрозрачность режима, вполне вероятно, что ему нанесен гораздо больший ущерб, чем кажется на первый взгляд. Более того, надежное разрешение данного конфликта зависит от вероятности (пусть и невысокой) того, что значительная доля иранского общества и иранской элиты придет к выводу, что игра не стоит свеч. Если Соединенным Штатам и международному сообществу удастся замедлить процесс обретения Тегераном ядерного оружия, в конечном итоге санкции, изоляция и осознание Ираном того, что он останется государством-изгоем, пока не откажется от своих ядерных амбиций, возымеют эффект. Как минимум продолжение использования дипломатических и экономических инструментов продемонстрирует, что США предпочитают невоенный подход к проблеме, что поможет смягчить критику, если более решительные меры когда-нибудь все-таки потребуются.

Во-вторых, последние сообщения СМИ позволяют предположить, что сразу несколько государств пытаются нанести урон ядерной программе Ирана. Если это так, и они добьются успеха, появится время для действия дипломатов, разработки эффективных военных сценариев и для того, чтобы предпринять шаги, которые уменьшат уязвимость Соединенных Штатов в случае ответного удара Ирана. Подрывная деятельность особенно важна, если Тегеран выберет стратегию «ядерного прорыва», откладывая момент вооружения, пока он не накопит достаточно ядерного материала для небольшого количества боеголовок. В действительности это наиболее вероятное поведение Ирана: она не только позволит избежать упреждающего удара благодаря неопределенности, которая окружает сейчас иранскую ядерную программу, но и обеспечит Тегерану более мощное средство сдерживания, когда он войдет в ядерный клуб. Однако поскольку Ирану нужно значительное количество расщепляемых материалов, прежде чем он сможет создать и испытать свой арсенал, препятствия на пути к производству обогащенного урана поставят его перед непростой дилеммой. Быстро изготовить очень скромный арсенал, даже если он будет уязвим для удара, или ждать, пока можно будет сразу произвести больше оружия. Если Тегеран выберет второй вариант, США получат значительно больше времени, чтобы остановить программу или подготовиться к появлению ядерного Ирана.

В-третьих, Соединенным Штатам следует расширить свои военные возможности в регионе Персидского залива и разместить там дополнительно бомбардировщики B-2 вертикального взлета, высокоточное вооружение, радиоэлектронные системы, средства подводной атаки, включая ракетные субмарины, платформы ПРО морского базирования и, возможно, вторую авианосную ударную группу. Если дипломатия не поможет, такое дополнение к силам США, уже дислоцированным в регионе, подкрепит дипломатические усилия администрации Обамы и расширит возможности по противодействию ядерной программе. Дополнительные войска предоставят дипломатам больше возможностей для оказания давления. В последнее время высокопоставленные военные и гражданские чиновники, включая министра обороны Роберта Гейтса и председателя Объединенного комитета начальников штабов адмирала Майка Маллена, в своих официальных заявлениях практически предлагали сбросить со счетов военный вариант, ссылаясь на трудности операции и опасности ответного удара. Если руководство Ирана придет к выводу, что Америка не захочет или не сможет применить силу, это не добавит Тегерану стимулов для отказа от ядерного оружия.

В то же время более твердая военная позиция Соединенных Штатов продемонстрирует, что преимущества, которые Иран рассчитывает получить от ядерной программы – вытеснение США из региона и ослабление местных альянсов, – вряд ли достижимы. Это также поможет убедить американских союзников и партнеров в том, что Вашингтон придерживается обязательств по их защите. Даже если администрация Обамы посчитает, что ядерный Иран можно сдерживать, и дальнейшего распространения ядерного оружия на Ближнем Востоке удастся избежать, либо если усилия по противодействию вступлению Ирана в ядерный клуб провалятся, Соединенным Штатам все равно уже сейчас пора предпринимать шаги по укреплению доверия. А проблемы с ним обязательно возникнут, если Иран получит ядерное оружие и сдерживание станет необходимым. Наконец, дополнительные силы улучшат позицию США для быстрого осуществления военной атаки, если Вашингтон решит, что таковая отбросит иранскую ядерную программу, по крайней мере, на несколько лет назад, а потенциальный ущерб от ответных действий Ирана сочтут приемлемым.

Несмотря на привлекательность поисков эффективного решения мирными средствами, скорее всего, Америке придется выбирать между двумя малоприглядными сценариями – нанесением военного удара, не допускающего вхождения Тегерана в ядерный клуб, и применением стратегии сдерживания, позволяющей сосуществовать с ядерным Ираном. Использование силы всегда рискованно и особенно в этом случае, поскольку значительное число американских войск дислоцировано вблизи Ирана. Будет ли применена сила, зависит от ответов на три непростых вопроса. Насколько близко находится Иран к получению ядерного оружия? Будет ли удар эффективным? Как Иран ответит, и какой ущерб понесут в результате Соединенные Штаты, их союзники и партнеры? Риски войны следует соотнести с другими обстоятельствами. Например, с вероятностью того, что сдерживание позволит сохранить региональную стабильность и избежать дальнейшего ядерного распространения, с потребностью введения и поддержания стратегии сдерживания, а также с неизбежным сокращением возможностей США в плане защиты своих жизненно важных интересов в других регионах.

Последствия присоединения Ирана к числу ядерных держав будут очень серьезными, а проблемы стратегии сдерживания, коренящиеся в усиленном устрашении, нельзя назвать тривиальными. Военный вариант не следует сбрасывать со счетов, основываясь только на привлекательном, но неоднозначном убеждении, что сдерживание – относительно простой или менее рискованный способ решения весьма сложной проблемы. Напротив, сдерживание может потребовать от Соединенных Штатов значительно более широкого военного присутствия на Ближнем Востоке, в особенности ВВС и ВМС, а также крупных инвестиций в дорогостоящие виды вооружений, включая противоракетную оборону, модернизированный ядерный арсенал с оружием малой мощности. Кроме того, потребуется гибкая дипломатия для создания и поддержания сплоченности таких разных союзников и гораздо более жесткие экономические санкции, чем были возможны до сих пор. Понимание и выполнение этих требований будет иметь ключевое значение, если США решат попытаться сдерживать Иран. Независимо от того, посчитают ли они издержки и трудности превентивных действий слишком высокими, либо потому, что Иран пересечет ядерный порог быстрее, чем ожидается, и других вариантов уже не останется.

Эндрю Крепиневич – президент Центра стратегических и бюджетных оценок

Эван Брэйден Монтгомери – научный сотрудник Центра стратегических и бюджетных оценок

Эрик Эдельман – почетный сотрудник Центра стратегических и бюджетных оценок, в 2005–2009 гг. был заместителем министра обороны США по политическим вопросам

Иран. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 20 апреля 2011 > № 739773

Когда «сбываются» мечты

Израиль на другом «новом Ближнем Востоке»

Резюме: Многолетние грезы о демократизации в арабском мире в силу, как казалось, их заведомой недостижимости позволяли Западу рассчитывать на вечное моральное превосходство и возможность смотреть на окружающий мир сверху вниз. Однако мечтания иногда становятся явью – но к этому, как оказалось, не готов никто.

В 1990-е гг. Шимон Перес, а в 2000-е – Джордж Буш-младший рисовали радужные картины будущего «нового Ближнего Востока». Тогдашний министр иностранных дел, а ныне – президент Израиля делал упор на взаимовыгодной экономической кооперации. Его книга так и называлась: «От экономики, работающей на нужды войны, к экономике мира». Джордж Буш верил, что цементирующим фактором «нового Ближнего Востока» будут процессы демократизации. Едва ли не любимой книгой Буша и его помощницы по национальной безопасности, а затем госсекретаря Кондолизы Райс стало сочинение израильского политика Натана Щаранского «В защиту демократии» с жизнеутверждающим подзаголовком «Свобода победит тиранию и террор». Речь самого Джорджа Буша о путях урегулирования палестинской проблемы, произнесенная 24 июня 2002 г., объявлялась в этом произведении образцом «ясности моральных критериев» и «нового смелого политического курса».

«Если цветок свободы распустится на каменистой почве Западного берега и Газы, это вдохновит миллионы мужчин и женщин на земле, которые также устали от нищеты и угнетения, которые также имеют право на демократическое правительство», – упоенно цитировал Щаранский бесконечно пафосные слова тогдашнего американского президента.

«Величайшей ошибкой арабов в XX веке – ошибкой, которая до сих пор так и не исправлена, – явилась их приверженность тоталитарным военным или президентским режимам», – писал, в свою очередь, Шимон Перес. Он убеждал читателей в том, что «только подлинная демократизация, и ничто иное, принесет настоящую пользу арабскому миру и не в последнюю очередь – палестинскому народу». В 1993 г. нынешний президент Израиля полагал, что «наиболее эффективное оружие палестинских организаций против ХАМАСа – демократические выборы: они должны привести к созданию властной структуры законно избранного большинства, которая поставит заслон вооруженному и фанатичному меньшинству».

Сегодня это звучит как издевка, ибо многопартийные демократические выборы в Палестинской администрации, прошедшие в январе 2006 г., ХАМАС как раз уверенно выиграл. А вот проверить тезис о желательности падения «тоталитарных военных или президентских режимов», вероятно, удастся теперь. Впервые в истории региона конец нескольким авторитарным правлениям был положен путем мирного протеста, в котором приняли участие широкие слои населения. Оказалось, однако, что выглядит «новый Ближний Восток» совсем не так, как его принято было рисовать. Израильтянам, нравится им происходящее или нет, совершенно необходимо понять, что же представляет собой «новый Ближний Восток», появившийся вокруг них.

В израильской прессе отмечалось, что «израильское политическое и военное руководство… вяло отреагировало на политическое цунами. Израильские лидеры не удостоили нас серьезным анализом происходящего». Известный политический обозреватель Ярон Декель выделяет несколько важных вопросов: как Израиль готовится к существованию в новой ближневосточной реальности? Предпринимают ли руководители какие-либо действия в связи с происходящим в арабских странах? Имеется ли опасность разрыва дипломатических отношений с Египтом и Иорданией, с которыми Израиль подписал мирные договоры? Стоит ли, несмотря на происходящие события, попытаться добиться мирного урегулирования с палестинцами и Сирией? Однако «молчание наших руководителей вызывает подозрение, что они просто-напросто не знают, что делать, – отмечает Декель. – У них нет ни малейшего представления о том, как Израиль должен готовиться к новой реальности».

Забудьте об Израиле и Палестине

Еще полгода назад никто не предвидел падения режимов Зина аль-Абидина Бен Али в Тунисе и Хосни Мубарака в Египте, не обсуждалась даже теоретическая возможность массовых демонстраций протеста по всему арабскому миру. А те, кто предсказывал всплеск напряженности на Ближнем и Среднем Востоке, почти единодушно связывали его с вероятным обострением палестино-израильского конфликта.

События в регионе кардинально меняют привычную систему понятий: то, на чем десятилетиями заостряли внимание едва ли не все, кто писал о Ближнем Востоке, в настоящее время точно не является наиболее важным. В течение долгого времени три принципиально разных понятия – «ближневосточный конфликт», «палестино-израильский конфликт» и «арабо-израильский конфликт» – практически приравнивались друг к другу и воспринимались как синонимы.

Очевидно, что арабо-израильский конфликт не исчерпывается его палестинским измерением. Он включает в себя также проблемы отношений с Сирией и Ливаном – странами, с которыми мирных договоров нет до сих пор, а также многими другими арабскими государствами – от Алжира до Саудовской Аравии – до сих пор не признавшими право еврейского государства на существование в каких бы то ни было границах. Очевидно и то, что наиболее сложными на сегодняшний день являются отношения Израиля с Ираном – страной мусульманской, но не арабской. Используя словосочетание «ближневосточный конфликт» для описания исключительно проблем отношений Израиля с кем бы то ни было, мы лишаемся адекватной терминологии для понимания того, что в настоящее время происходит на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Ведь к Израилю (как и к палестинцам и даже к Ирану) все это не имеет практически никакого отношения. Как справедливо отметила в этой связи профессор кафедры востоковедения МГИМО Марина Сапронова, «взрыв Ближнего Востока и всего арабского мира прогнозировался уже давно, но источник опасности видели в тупиковой ситуации ближневосточного урегулирования, расколе Палестины и подъеме исламского движения. Классический народный бунт, тем более в самой развитой и европеизированной арабской стране, стал неожиданностью».

Волна беспорядков, причины и механизм которых, если говорить начистоту, по-прежнему не вполне прояснены, прокатилась по большинству стран Северной Африки и Ближнего Востока. Нечто подобное происходит впервые, и это требует серьезного переосмысления реальности. Центральная и непререкаемая аксиома на протяжении многих лет состояла в том, что для урегулирования ближневосточных проблем необходимо прежде всего решить именно палестинскую проблему. Действительно, даже те арабские страны, которые не имеют ни территориальных, ни водных, ни иных претензий к Израилю, как, например, Алжир или Саудовская Аравия, из чувства солидарности с палестинцами не идут на примирение, однако факт состоит в том, что нынешний кризис никак не связан с этими вопросами. С 1973 г., когда крайне тяжелый для развитых стран Запада нефтяной кризис был спровоцирован именно арабо-израильской войной, ситуация изменилась кардинальным образом.

Сейчас совершенно ясно, что проблемы Ближнего Востока отнюдь не сводятся к палестино-израильскому конфликту и его разрешение не приведет к успокоению региона. Как не без иронии отмечалось в редакционной статье газеты «Ха’арец», «кого сейчас интересует мирный процесс, демонтаж поселений, разметка границ между Израилем и Палестиной или урегулирование вопросов безопасности [между ними]? Палестинская администрация также оказалась в новой для себя ситуации. Неожиданно для палестинцев их конфликт с Израилем был вытеснен на периферию общественного внимания».

В мире много проблем, и палестино-израильская – никак не ключевой фактор международной напряженности. Более того: на самих палестинских территориях никаких волнений нет, в настоящее время это удивительно спокойное место. Для снижения напряженности в регионе «большого Ближнего Востока» мировой дипломатии нужно заниматься другими вопросами.

В то же время нельзя не обратить внимание на «фестиваль признаний» несуществующей палестинской государственности, открытый 3 декабря 2010 г. завершавшим свою каденцию президентом Бразилии Луисом Инасио Лула да Силвой и продолженный в последующие два месяца еще шестью странами Южной Америки, вследствие чего количество государств, признавших независимость Палестины, перевалило за 110. Все это ни на йоту не изменило реальную ситуацию: с одной стороны, все границы территорий Палестинской администрации (ПНА) контролируются Израилем, с другой – сами власти ПНА ни в малейшей степени не контролируют сектор Газа. На Западном берегу у палестинцев одно правительство во главе с Саламом Файедом, в котором нет представителей ХАМАСа. В Газе – другое, во главе с Исмаилом Ханийей (который на самом деле подотчетен находящему в Дамаске Халеду Машалю), в котором нет никого, кроме активистов ХАМАСа, и между ними нет никакого взаимодействия.

Учитывая, что четырехлетний срок полномочий Махмуда Аббаса на посту главы ПНА истек еще в январе 2009 г., а пятилетний срок полномочий Законодательного совета ПНА закончился в январе 2011 г. (при этом никакие новые выборы не назначены), речь идет о распавшемся надвое несостоявшемся государстве, не имеющем легитимных органов власти и управления. Ситуация вернулась к «до-ословским» временам, когда реальные руководители палестинцев находятся за пределами Палестины. Перед нами – второе Сомали, государство также де-факто давно распавшееся, но в Палестине еще и все границы контролируются внешней силой – Израилем. Признание в этих условиях государственного суверенитета Палестины наглядно демонстрирует, насколько далека от реальности политико-правовая риторика на Ближнем Востоке.

Крах международно-правовых механизмов региональной безопасности

После каждой из двух мировых войн были предприняты попытки сформировать международные структуры, которые ставили целью переход от «права кулака» к «праву мира». Лига Наций, ООН, ее Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности, Международный суд – все эти и многие другие организации были созданы, чтобы решать межгосударственные споры не силой, а путем достижения коллективного согласия.

На Ближнем Востоке эти структуры, прямо скажем, никогда не работали идеально. Примеров тому много, ограничимся двумя наиболее наглядными. Решение Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 г. о разделе территории бывшего британского мандата, согласно которому создавались палестинское и еврейское государства, а Иерусалим объявлялся международным городом, выполнено было лишь в части создания Израиля. Другой пример – вопреки консультативному заключению Международного суда, принятому в июле 2004 г. четырнадцатью голосами против одного, Израиль продолжил строительство стены безопасности.

Нынешний кризис вновь показал ограниченность международно-правовых механизмов. Как справедливо отметила Марина Сапронова, Лига арабских государств практически бездействует, и это лишний раз доказывает ее слабость, демонстрируя силу дезинтеграционных процессов в арабском мире, вследствие которых правящая элита каждой страны исходит из своих собственных интересов. Совбез ООН начал 22 февраля обсуждение ситуации в Ливии, но многочисленные жертвы среди мирного населения при разгоне демонстраций в Египте, Сирии, Йемене и других странах региона не удостоились никакого внимания. Показательно в этой связи удивительное равнодушие всех стран мира, кроме Ирана, к судьбе участников выступлений протеста шиитов (составляющих три четверти населения страны, но лишенных доступа к власти) в Бахрейне и вводу туда объединенных войск Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). События не обсуждалось ни на Генассамблее, ни в СБ ООН.

Иным оказался расклад применительно к ситуации в Ливии, где между войсками, верными Муаммару Каддафи, и силами оппозиции началась гражданская война. Хотя Каддафи в Совете Безопасности не поддержал никто, крупнейшая страна Европы – Германия, а также все страны БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай – при голосовании воздержались. Это превратило операцию против Ливии едва ли не в личный проект президента Франции Николя Саркози, поддержанный новым правительством Великобритании, к которому с оговорками и, что называется, «на расстоянии» присоединилась администрация Барака Обамы. О готовности поддержать операцию по установлению зоны, запретной для полетов военной авиации, объявили Норвегия, Дания, Канада, Польша, Катар, ОАЭ, а позднее и Швеция – для демонстрации мирового единства этого, конечно, мало.

Раскол в международном сообществе очевиден, как очевидно и то, что в существующей сегодня вокруг Ливии ситуации торжествует «право кулака». Международно-правовая система обеспечения безопасности потерпела полный крах: Ливию, по инициативе президента Франции, бомбит авиация НАТО, в Бахрейн введены войска Саудовской Аравии и других стран – членов ССАГПЗ, в Египте власть захватило местное военное командование… Для Израиля, не имеющего мирных договоров с подавляющим большинством стран региона, все это – плохие новости. В Израиле хорошо помнят события мая 1967 г., когда Гамаль Абдель Насер закрыл для израильского судоходства Тиранский пролив, блокировав порт Эйлат на Красном море, и никакая международная организация не встала на защиту интересов еврейского государства – что в итоге привело к Шестидневной войне, перекроившей контуры ближневосточной политической географии. Как оказалось, с тех пор мир изменился меньше, чем многие предполагали и надеялись.

Без сверхдержав: Ближний Восток в эпоху бесполярного мира

Ближний Восток перешел к новому геополитическому состоянию: никакая внешняя сила не сможет реально влиять на происходящее в регионе.

И Соединенные Штаты, и Европейский союз, и Россия были застигнуты врасплох событиями в арабских странах. При этом и в Египте, и в Тунисе с политической арены ушли светские и лояльные Западу режимы, и пока неясно, какие силы придут им на смену. Способность американского руководства воздействовать на происходящие процессы минимальна. Администрация вначале поддерживала Хосни Мубарака, а затем, видя, что маятник качнулся в противоположную сторону, «сдала» его, при этом 11 февраля президент Барак Обама заявил, что руководству Египта следует «четко и недвусмысленно встать на путь демократии». Верховный совет вооруженных сил Египта, получивший власть в стране после отставки Мубарака, это пожелание фактически проигнорировал. В конце марта, спустя полтора месяца после ухода президента, объявлено, что парламентские выборы пройдут только в сентябре 2011 г., а президентские пока не назначены вовсе. Предполагается, что они состоятся лишь летом 2012 г., т.е. более чем через год!

Равнодушно отнеслись к американским призывам не только в 80-миллионном Египте, но и в Бахрейне, население которого в сто раз меньше и на территории которого находится база Пятого флота ВМС США, которая позволяет контролировать нефтяной экспорт из Персидского залива. 15 марта король Бахрейна Хамад ибн Иса аль-Халифа объявил о введении чрезвычайного положения сроком на три месяца. Действия преданных королю сил, разгромивших при поддержке войск Саудовской Аравии и ОАЭ палаточный лагерь оппозиции, вызвали резкую реакцию Вашингтона, представители которого призвали к политическому диалогу с оппозицией. Однако монархии региона проигнорировали пожелание Белого дома. Барак Обама в телефонном разговоре с королем Бахрейна выразил «глубокую озабоченность» методами подавления протестных выступлений и потребовал от властей «максимальной сдержанности». Резкой критике действия официальной Манамы подвергла и Верховный комиссар ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй. Но никакого эффекта это не возымело.

Кроме того, определились границы американского силового участия. Объясняя 28 марта в телевизионном обращении к согражданам позицию правительства относительно военной операции в Ливии, Барак Обама публично пообещал, что американские самолеты там не задержатся. О наземной операции, как не устают повторять в Белом доме, речь и вовсе не идет. Итак, стало очевидно: ближневосточные походы Соединенных Штатов закончились в Афганистане и Ираке. Период, когда США пытались играть роль «мирового полицейского», завершился. Двадцать лет назад на смену эпохе противостояния двух сверхдержав, Соединенных Штатов и Советского Союза, пришла эпоха фактически однополярного мира, однако на наших глазах завершается и она. Страны и народы Ближнего Востока, и в том числе Израиль, где многое «завязано» на партнерстве с США, должны адаптироваться к жизни в «бесполярном» мире.

На сегодняшний день никто не знает, какими будут новые режимы Ближнего Востока. 75-летний Мохаммед Хуссейн Тантауи, возглавивший Египет после ухода Хосни Мубарака, едва ли может рассматриваться в качестве долгосрочного президента. Ключевыми фигурами в диалоге между политическими элитами Египта и Израиля со стороны Каира на протяжении многих лет были Осама эль-Баз, ближайший советник Мубарака, и глава Службы общей разведки в 1993–2011 гг. Омар Сулейман. В конце января он был назначен вице-президентом, но уже в день отставки Мубарака 11 февраля 2011 г., о которой он же и объявил, потерял этот пост и с тех пор не появлялся на публике. Все эти люди – очень пожилые: Осаме эль-Базу исполняется 80 лет, Омару Сулейману – 75. Ровесник Сулеймана – еще один многолетний член «команды Мубарака» Амр Муса, на протяжении последних десяти лет – генеральный секретарь ЛАГ, а до этого десять лет возглавлял египетский МИД. 70-летний премьер-министр маршал авиации Ахмед Шафик, фактически последний назначенец Хосни Мубарака (утвержден на высший пост в правительстве 29 января 2011 г.), 3 марта отправлен в отставку. На его место назначен 59-летний инженер Эссам Абдель-Азиз Шараф, который до этого лишь однажды на протяжении полутора лет работал в правительстве в должности министра транспорта, а с декабря 2005 г. не входил в руководство страны. Наработанных контактов с ним ни у кого на Западе (равно как и в Израиле) нет, непонятно, сколько он продержится на посту, каков будет круг его полномочий и есть ли у него президентские амбиции и перспективы.

На данный момент невозможно спрогнозировать и кто именно придет к власти в Тунисе. И.о. президента Фуад Мебаза и премьер-министр Каид Эс-Себси в силу возраста вряд ли могут на это претендовать (первому – 78 лет, второму – 85). Как отмечает бывший посол РФ в Тунисе Алексей Подцероб, вернувшийся из эмиграции руководитель Конгресса за республику Монсеф Марзуки широкой известностью в стране не пользуется. Легальные оппозиционные организации – Партия народного единства, Прогрессивная демократическая партия, «Ат-Тадждид», Демократический форум за труд и свободы и другие массовой поддержки не имеют. И в Египте, и в Тунисе весьма вероятно существенное увеличение представительства исламистов в высших органах власти.

Неизбежность исламизации

Идея всемирной демократизации как способа решения существующих, в том числе на Ближнем Востоке, проблем потерпела крах. Представляется, что такие активные сторонники этой идеи, как Кондолиза Райс и Натан Щаранский, фатально путали понятия «политическая культура» и «форма правления», причем второе в их понимании вытесняло первое. Демократические режимы там, где они реально существуют, являются следствием самостоятельного социально-политического развития этих стран и народов. Пожалуй, лишь в Японии «работающая» либеральная демократия оказалась привнесенной извне.

Политическая культура куда важнее формы правления. Культура толерантности и уважения прав национальных, конфессиональных, сексуальных и иных меньшинств значительно важнее демократической формы правления и связанных с нею процедур, например, свободных многопартийных выборов. Однако подобной либеральной политической культуры в арабо-мусульманском мире нет – и введение новой, формально демократической, формы правления не приведет к торжеству либеральных ценностей и отказу от насилия как средства разрешения внешних и внутренних конфликтов.

Наиболее свободные выборы в странах Ближнего Востока – в Турции, Иране, Ливане и Палестинской администрации – привели к власти значительно более фундаменталистские силы, чем те, что находились у руля правления до этого. Даже в Израиле от выборов к выборам усиливаются позиции традиционалистов и религиозных фундаменталистов, хотя в целом страна остается единственным примером либеральной демократии в регионе.

В этой связи важно трезво оценивать перспективы проведения многопартийных демократических выборов в Египте. Эти выборы, даже если не приведут к победе «Братьев-мусульман», усилят их позиции. Движение «Братья-мусульмане», основанное в 1928 г., с 1954 г. находилось в Египте под запретом. Это осложняло их деятельность, одновременно окружая ее ореолом мученичества, по традиции весьма позитивно воспринимаемого широкими слоями общества. По существу, в ходе демонстраций января-февраля 2011 г. «Братья-мусульмане» впервые за много лет по-настоящему вышли из подполья, открыто участвуя в публичных массовых акциях. Кстати, нынешний глава Египта министр обороны Мохаммед Хуссейн Тантауи, выступая на площади Ат-Тахрир, во всеуслышание заявил, что «Братья-мусульмане» достойны хотя бы одного портфеля в будущем правительстве. В комитете, названном «Коалиция за перемены» и насчитывавшем пятьдесят членов, «Братья-мусульмане» представлены четырьмя делегатами. 15 февраля лидеры движения объявили о планах по созданию политической партии.

Сразу после обнародования этих намерений 67-летней руководитель «Братьев-мусульман» Мохаммед Бади, отсидевший девять лет в тюрьме за общественно-политическую деятельность, дал интервью, в котором призвал арабские и исламские страны к кооперации «для осуществления проектов против колониализма, вестернизации и сионистской гегемонии». Вот что, в частности, сказал Бади: «Мы обращаемся к нации с просьбой объединиться перед лицом сионистского образования [так Бади, как и многие другие в арабо-мусульманском мире, именует Израиль. – Авт.] и западного проекта». 11 февраля 2011 г. Сами Абу-Зухри от имени ХАМАСа поздравил «Братьев-мусульман» с «победой над режимом Мубарака» и выразил надежду, что новые египетские власти помогут снять израильскую осаду сектора Газа.

Интенсификация контактов «Братьев-мусульман» с ХАМАСом в непосредственной близости от границ с Израилем может привести (а, возможно, уже и привело) к разработке совместных планов действий против еврейского государства, что способно спровоцировать локальное или масштабное вооруженное противостояние. Совершенно очевидно, что в случае прихода исламистов к власти в Египте существует реальная вероятность возникновения угрозы Израилю. Как справедливо отмечает Григорий Косач, для египетского общества мир с Израилем «всегда оставался “холодным”, а сохранение этого мира всегда определялось авторитарным характером египетской власти (да и власти в любой другой стране арабского мира), которая едва ли не полностью игнорировала общественные настроения, проводя свой внешнеполитический курс».

На Ближнем Востоке мы оказываемся перед замкнутым кругом, когда исламисты в любом случае усиливаются если не в краткосрочной, то в средне- и долгосрочной перспективе. С одной стороны, Марина Сапронова права, утверждая, что сегодня на Ближнем Востоке «исламизация … равнозначна демократизации». С другой стороны, противодействие демократизации тоже не способно изменить общий вектор. Как указывает Рупрехт Поленц, эксперт по Ближнему Востоку и глава комитета Бундестага по внешней политике, «чем дольше авторитарное правительство находится у власти, тем выше вероятность того, что исламистские движения становятся сильнее». Авторитарные правительства не допускают свободу слова, печати, однако они не в силах запретить религию, поэтому общественные дискуссии, невозможные в СМИ, перемещаются под своды мечетей. Там ислам обретает высокий градус политизированности. Либеральным странам поддерживать на Ближнем Востоке некого: и военная хунта, и исламисты не соответствуют западной политической культуре, а приверженцы западного пути развития постепенно оказываются в арабо-мусульманском мире просто нерелевантными.

В прошлом, когда речь заходила о том, что военные являются заслоном перед исламистами, в пример всегда ставились Алжир и Турция. Однако очевидно, что нельзя говорить о «демократичности» режима, который держится исключительно на военных; «гарнизонное государство» – не синоним, а антоним демократии. В любом случае, для западного мира и для Израиля оба сценария – и длительное правление в Египте военной хунты, и резкое усиление исламистов – означает существенное ухудшение ситуации.

Вероятно, прав директор Института востоковедения РАН Виталий Наумкин, который полагает: даже если предположить, что «Братья-мусульмане» станут влиятельной легальной силой, они не будут требовать денонсации мирного договора с Израилем и примут этот договор как политическую реальность. Пример Турции, где исламисты пришли к власти, но не прервали дипломатические отношения с Израилем, свидетельствует в пользу такого вывода. Однако правительство Реджепа Тайипа Эрдогана направило в Газу флотилию солидарности, следствием чего стали трагические события, в которых погибли девять человек, а израильско-турецкие отношения оказались на грани разрыва. Если подобным же курсом будет следовать и новое египетское руководство, то это уже точно будет совсем другой Ближний Восток, у Израиля не останется ни одного стратегического союзника во всем регионе.

В Израиле с особым вниманием следят за тем, что происходит в соседней Иордании, где опасность прихода к власти исламистов давно считается высокой (в 1970-е – 1980-е гг. в Израиле так же считали весьма вероятным падение Хашимитской династии, однако под натиском ООП). Критическое значение имеет для Израиля сохранение Иордании в качестве независимого государства, не рассматривающего свою территорию как плацдарм для нападения на еврейского соседа. На протяжении многих десятилетий сохранение в Иордании статус-кво считается судьбоносным для Израиля.

Как отмечал политический обозреватель израильской газеты «Маарив» Шалом Иерушалми еще в середине февраля, «Биньямин Нетаньяху наблюдает за происходящим в Египте и видит перед собой два сценария: Турция-1 и Турция-2. Первый сценарий – Турция Ататюрка и продолжателей начатой им секулярной революции, которая превратила страну в модернизированное и относительно либеральное общество, где ислам перестал играть центральную роль. Второй вариант – Турция Эрдогана и правящей исламской партии. Турция-1 всегда поддерживала прочные связи с Израилем. Турция-2 вступила с Израилем в конфликтные отношения, однако не стала окончательно разрывать связь с Иерусалимом». Иерушалми считает, что и такая модель устроила бы Израиль, однако существует опасность развития событий в Египте по иранскому сценарию. «То, что в Тегеране 1979 г. началось как революция интеллектуалов, молодежи и представителей среднего класса, выступавших против шаха Резы Пехлеви, очень быстро переродилось в радикальный исламский режим, который наводит ужас на весь ближневосточный регион. В последние дни Нетаньяху часто упоминает имя Шахпура Бахтияра, первого иранского премьер-министра периода антишахских волнений, правившего в Тегеране до тех пор, пока аятолла Хомейни и его соратники окончательно не взяли власть в свои руки. Подобный сценарий, опасаются в Израиле, может иметь место и в Египте, если “Братья-мусульмане” будут принимать участие во властных структурах или просто-напросто захватят власть силой».

Традиционно пользующийся большим влиянием в израильских интеллектуальных кругах аналитик Ари Шавит опасается, что под прикрытием лозунгов о демократизации значительная часть арабских стран Персидского залива перейдет под фактический контроль Ирана. «Под лозунгами освобождения от гнета диктаторов радикальный ислам возьмет под контроль значительную часть арабских стран. Мир между Израилем и палестинцами, между Израилем и Сирией станет невозможным. Мирные соглашения с Иорданией и Египтом постепенно сойдут на нет. Исламистские, неонасеристские и неоосманские силы будут формировать облик Ближнего Востока. С арабской революцией 2011 г. может произойти то, что произошло с революцией 1789 г. в Европе: ее узурпирует какой-нибудь арабский Наполеон, использует революционные чаяния и превратит революцию в серию кровавых войн», – предполагает Шавит.

Дилемма, возникающая в связи с тем, что демократизация неизбежно приводит к исламизации, оказывается для автора – и отнюдь не для него одного – неразрешимой. С одной стороны, Шавит пишет, что «американцы правы, становясь на сторону народных масс, требующих прав и свободы, это верный подход, с исторической точки зрения». Однако прямо за этим он утверждает, что «американцы ошибаются, способствуя развалу тех режимов, которые были их союзниками на Ближнем Востоке, собственными руками прокладывая путь к победе “Братьям-мусульманам” и Ирану». Как и почему правота вдруг превращается в ошибку, Ари Шавит не объясняет, и это в полной мере отражает смятение умов, которое царит в Израиле и в западном мире относительно происходящих на «большом Ближнем Востоке» событий. Многолетние мечты о демократизации в арабском мире в силу, как казалось, их заведомой недостижимости позволяли рассчитывать на вечное моральное превосходство и возможность смотреть на окружающий мир сверху вниз. Однако мечты иногда сбываются – но к этому, как оказалось, не готов никто.

Алек Эпштейн – доктор философских наук, преподаватель Открытого университета Израиля, Еврейского университета в Иерусалиме и Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова, эксперт московского Института Ближнего Востока.

Израиль. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739775 Алек Эпштейн

Пресса под ружьем

Как современная журналистика помогает войнам

Резюме: Когда гора идет к Магомету, ему уже не нужно напрягаться. В большинстве своем журналисты ленивы. Везде и всюду средства массовой информации охотно бросаются потреблять то, что им скармливают правительства и ведущие политики, обладающие подлинным или дутым авторитетом.

Безопасность, политика государств и общественное мнение – три феномена, которые оказывают друг на друга взаимное влияние. Правительства используют общественное мнение и пытаются его формировать. Средства массовой информации служат при этом их инструментами, иногда становясь хозяевами, а иногда – прислужниками. Новейшие технологии качественно преображают массмедиа, что, в свою очередь, меняет и характер их воздействия на настроения общества. Недавние кадры трассирующих снарядов в небе над Триполи в очередной раз продемонстрировали, насколько актуальна эта проблема.

Новая информационная эпоха наступила 17 января 1991 г. в 2.40 местного времени, когда с налета американских ВВС на Багдад началась первая война в Персидском заливе. При рождении эры тотального телевидения присутствовала телекомпания CNN. С балкона своего номера в отеле «Мансур» корреспондент Питер Арнетт в прямом эфире транслировал, как ракеты, запускаемые с самолетов США, разорвав черное небо яркой вспышкой, поражали цели. Спутниковые антенны и тарелки сделали свое дело, любой житель Земли, включивший в тот момент телевизор, впервые смог ощутить сопричастность настоящей войне в режиме реального времени.

С тех пор синхронность происходящих событий и их одновременное восприятие потребителями новостей значительно повысили степень манипулятивности информации. Стремительное распространение любительского видео, снятого при помощи мобильного телефона, усугубляет эту тенденцию. Диктат оперативности и давление конкуренции в сочетании с коммуникационными возможностями, имеющимися сегодня в распоряжении печатной прессы, меняют содержание и вес новостей.

Постоянная гонка и требование максимальной краткости губят рефлексию. Раньше у журналиста была функция очевидца. Тот факт, что он находился на месте событий и располагал средствами передачи информации, легитимировал его высказывание. Возможно, он прибыл всего час назад, впервые в этой стране, не владеет языком, не знает там ни единого человека и имеет лишь туманное представление о политической и социальной предыстории. Он описывает, что происходит, либо то, что имеет возможность увидеть или узнать из происходящего. Если репортеру повезло, и ему сразу встретились правильные люди, если он имеет богатый опыт работы и обладает интуицией и способностью чувствовать настроения и улавливать впечатления, вполне возможно, что мы получим качественные репортажи.

Но обстоятельства описывать намного сложнее, чем сами события. Между тем обстоятельства несопоставимо важнее, особенно если именно они становятся причиной потрясений. До тех пор, пока не исследованы обстоятельства, сиюминутные слепки меняющейся реальности только сбивают с толку, переключая внимание на побочные темы. Но именно эти сиюминутные слепки, иногда и вовсе совершенно мимолетные, формируют устойчивые представления миллионов людей. А настроениями этих миллионов, их оценками и предубеждениями руководствуются политики. На этой основе они принимают решения, иногда – ошибочные.

Техническая простота и доступность имеют оборотную сторону. Комментаторы от Тайбэя до Торонто, работой которых является интерпретация событий, вводят одни и те же ключевые слова в поисковую систему Google и получают идентичный набор из нескольких десятков статей. Стандартизация в оценке мировых событий и определенное интеллектуальное нивелирование при этом неизбежны.

Юбер Бёв-Мери, основатель Le Monde, когда-то внушал своим журналистам: будьте невыносимо скучными! Так, утрируя, он побуждал сотрудников к тому, чтобы они ставили содержание над формой, предпочитали существенное броскому. А ведь он даже не догадывался о грядущем пожелтении серьезных изданий и торжестве инфотейнмента.

Подмена точной информации привлекательной оболочкой превратилась в смертный грех нашего ремесла. Дэн Разер, который много лет возглавлял информационную службу CBS, давно предупреждал о «голливудизации» новостей. Правда, будучи противником такого подхода, он сам являлся его большим мастером. Однажды на встрече руководителей подразделений информации теле- и радиокомпаний он сказал: «Глубокие аналитические материалы никому не нужны. Растет спрос на шоу в прямом эфире. На работу надо нанимать мастеров видеоэффектов, а не писателей. Секрет хорошего интервью – удачный грим, а не хитрые вопросы. И, ради всего святого, никого не раздражайте. Make nice not news».

Триумф поверхностности, нежелание публики вникать в сложные контексты – это западня, в которой репортер одновременно оказывается и преступником, и жертвой. Существует множество причин небрежной работы журналистов. Вероятно, наиболее важной из них является следующее: даже самые мыслящие потребители новостей зачастую воспринимают только те факты, которые вписываются в их устоявшуюся картину мира. То, что выходит за ее рамки, вытесняется и быстро забывается. Оценки, вынесенные однажды, крайне редко пересматриваются на основе новых фактов.

Отсюда и труднопреодолимая инертность медиа, которые не хотят разбираться в запутанных взаимосвязях. Перевороты в арабском мире – свежий пример того, что западная картина исламского мира давно уже определяется преимущественно средствами массовой информации. Внимание журналистов десятилетиями приковано к региональным конфликтам от Йемена и Бахрейна, до Балкан и Чечни, от Ливии и Палестины, до Судана и Афганистана. Но в освещении мотивов и действующих лиц почти всегда преобладает негативизм.

Все мы знаем, что терроризм, апеллирующий к исламу, является делом крошечного меньшинства мусульман. Но восприятие широкой общественностью террористической угрозы ведет к упрощению общей картины. Ислам, политический ислам, исламизм, фундаментализм во всех его проявлениях, религиозно мотивированный экстремизм и готовность применять насилие для большей части западной публики сплавились в амальгаму, если не стали взаимозаменяемыми понятиями. Арабские деспоты успешно эксплуатировали эту амальгаму, утверждая десятилетиями: или мы, или исламистский хаос, и большинство СМИ популяризировали это послание.

Первой жертвой любой войны становится правда, писал Редьярд Киплинг. Вторая жертва – язык. Искажение действительности часто начинается со словоупотребления. Бомбежки превращаются в «хирургические удары», оккупированные земли – в «спорные территории», эскадроны смерти – в «элитные подразделения», убийства – в «точечные ликвидации». Несуществующее оружие массового уничтожения Саддама Хусейна, послужившее поводом к войне, до сих пор (хотя война доказала его отсутствие) именуется в многочисленных публикациях «преувеличенными данными» и «недостатками работы разведслужб». Никого не смущает, когда в нейтральном информационном тексте арабский или исламский политик характеризуется как «антизападный». Называли ли когда-нибудь какого-либо американского политика «антиарабским»? Радикальные исламисты «ненавидят» Израиль. Разве нет израильских экстремистов, которые ненавидят палестинцев?

Последняя война, репортажи о которой были относительно независимыми, – Вьетнам. Именно неприкрашенная картинка действительности способствовала растущему неприятию боевых действий в американском обществе, что заставило Вашингтон пойти на попятный. Но военные выучили урок. Переизбыток информации – одна из форм управления общественным мнением. Это наглядно продемонстрировала первая иракская война. Никогда раньше так много журналистов, снаряженных столь современным оборудованием, не видели настолько мало из происходящего.

Когда гора идет к Магомету, ему уже не нужно напрягаться. В большинстве своем журналисты ленивы. В прекрасно оборудованном пресс-центре в Саудовской Аравии, за сотни километров от боевых действий, не прекращался дождь из пресс-релизов, издавались горы вспомогательных материалов, услужливые сотрудники пресс-служб по первому требованию были готовы предоставить статистику и графическую информацию. Бесконечные пресс-конференции превратились в холостую словесную канонаду, поток сообщений ширился и нарастал.

Вторую иракскую войну освещали «прикомандированные журналисты» – новый термин, который неизбежно напоминает о военных шорах. Эти люди видят происходящее сквозь прорезь прицела, а не глазами пострадавших. Тема терроризма ведет к похожим искажениям оптики. Редко кто замечает, что место удара ракеты, запуск которой санкционирован государством, выглядит ровно так же, как и то место, где взлетел на воздух начиненный взрывчаткой автомобиль. По крайней мере, для жертв никакой разницы нет.

Когда в триумфальном коммюнике, выпущенном вооруженными силами НАТО в Афганистане, провозглашается, сколько убито талибов, кому-то из тех, кто занимает ответственные должности в органах власти или редакциях, стоит задуматься о том, что у каждого из убитых есть братья, сыновья, близкие родственники-мужчины, которые с того момента мечтают только об одном – о мести. Бывший британский посол в Риме Айвор Робертс метко назвал президента США Джорджа Буша лучшим агентом по вербовке в ряды «Аль-Каиды».

Тот, кто для одного является террористом, другому всегда представляется борцом за свободу. Для немецких оккупантов и режима Виши во Франции террористами были бойцы французского Сопротивления. Десять лет спустя в этой роли – теперь уже для французов – выступали повстанцы из алжирского Фронта национального освобождения. «Террористом» считался в свое время Нельсон Мандела. Будущие главы правительства Израиля Ицхак Шамир и Ицхак Рабин разыскивались за терроризм британской администрацией подмандатной Палестины. И Ясир Арафат, прежде чем он появился на лужайке перед Белым домом в качестве партнера по международным договорам, был террористом. Некоторые из вышеперечисленных лиц даже стали лауреатами Нобелевской премии мира. Об этом полезно вспомнить каждый раз каждому, кто утверждает, что его трактовка есть истина в последней инстанции.

Мы не ведем переговоров с террористами. Питер Устинов, человек удивительной выдержки, сказал однажды, может быть, слегка перегнув палку: терроризм – это война бедных, война – это террор богатых.

Везде и всюду средства массовой информации охотно бросаются потреблять то, что им скармливают правительства и ведущие политики, обладающие подлинным или дутым авторитетом, вплоть до того, что комментаторы заимствуют официальный вокабулярий. Когда президент каждую неделю твердит об иракском оружии массового поражения или иранских планах стать ядерной державой, они превращаются в виртуальную реальность. Средства массовой информации плохо приспособлены к тому, чтобы сопротивляться подобной ситуации. Все, что говорит президент или официально заявляет министр, должно быть изложено снова и снова, причем на наиболее видном месте.

Самым ужасным результатом в долгосрочном плане является то, что пропагандистские усилия приводят к дегуманизации, «расчеловечиванию» противника. Убийства или унижения врагов, объявленных террористами, становятся «простительными» прегрешениями. Тем самым мы загоняем в тупик себя самих, потому что рубим под корень возможность диалога и перспективу урегулирования. Стабильность и безопасность, в том числе нашу собственную безопасность, невозможно обеспечить, ведя беседу только с единомышленниками.

Наш альянс с коррумпированными тираническими режимами Ближнего Востока надолго дискредитировал в глазах народов этого региона идеалы демократии и прав человека, которые мы на словах проповедуем. Привычка к клише ведет нас самих к фатальному недоразумению. Нет ничего опаснее, чем начать верить собственной пропаганде.

Нашей публике, взращенной телевидением, нужны герои недели. В какой-то момент ими стали ливийские революционеры. О них практически ничего не известно. Кто-то из этих людей наверняка причисляет себя к либералам, но плечом к плечу с ними стоят религиозные экстремисты, представители племен, имеющих счеты к Каддафи, и перебежчики из числа его клевретов. Две наиболее значимые персоны в Национальном переходном совете еще пару недель назад занимали посты в правительстве Джамахирии, между прочим, они служили не главами почтового или какого-либо подобного ведомства, а министрами внутренних дел и юстиции, опорами любой диктатуры. Но стоило им только произнести волшебные слова «свобода» и «реформа», как немедленно выстроилась длинная очередь желающих поверить в сказку. Если кто-то на Западе заикается о том, что все на самом деле намного сложнее, он, как правило, вызывает неприязнь.

Где бы ни вспыхивали протесты против диктаторского режима, международные массмедиа без промедления приклеивают манифестантам ярлык «продемократического движения», обычно не задаваясь вопросом, действительно ли целью мятежников является свобода. В свое время некоторые комментаторы считали борцами за свободу и «красных кхмеров».

Рудольф Кимелли – немецкий журналист и писатель, долго работавший на Ближнем Востоке, корреспондент газеты Suddeutsche Zeitung в Париже.

США. Ирак. Азия > СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739770 Рудольф Кимелли

После стабильности

Арабский мир и пределы авторитарной модернизации

Резюме: Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии.

В феврале в Мюнхене проходила очередная конференция по безопасности, на которую собирается весь мировой истеблишмент. Организаторы загодя составили насыщенную повестку дня, но выдерживать ее удавалось с трудом. Участникам явно не терпелось досидеть до перерывов, чтобы в прямом эфире увидеть трансляцию с главной площади Каира. Искушенные в международных делах, они казались обескураженными.

Неожиданные потрясения в Северной Африке и на Ближнем Востоке сформировали другую повестку дня не только мюнхенской конференции, но и, по сути, всей большой политики. Осмысление новой ситуации, которая продолжает стремительно развиваться сразу в нескольких странах региона, еще впереди, и, судя по судорожным шагам, предпринимаемым внешними игроками, они слабо понимают, что именно происходит. По крайней мере, готовность ведущих западных держав вмешаться в гражданскую войну в Ливии, не имея не только плана действий, но даже достоверных данных о диспозиции на месте, демонстрирует скорее растерянность, чем решительность. Между тем, кровь мирного населения льется и в других частях Ближнего Востока. И если коалиция, спешно собранная против полковника Каддафи, захочет быть последовательной в своей политике, то конца вмешательству в дела этого региона не видно.

Причины революций – вовне и внутри

Первая реакция Запада на народные выступления в Северной Африке и на Ближнем Востоке оказалась дежурной. В Вашингтоне и европейских столицах заговорили о фундаментальных ценностях – о правах человека и демократии. То есть о том, чем длительное время в отношении североафриканских и ближневосточных режимов пренебрегали. Ради интересов относительной стабильности и нефти.

Незадолго до нынешних событий, в ноябре прошлого года, состоялся саммит Евросоюз – Африка. Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи объявил, что Африка готова сотрудничать только с теми европейскими государствами, которые не будут выставлять «непомерных» требований по части соблюдения прав человека и норм демократии. И заодно запросил у Брюсселя 5 млрд евро на предотвращение миграции в Европу.

Надо сказать, что Запад не то что «непомерных», а вообще никаких сколько-нибудь серьезных требований такого рода к Каддафи и не предъявлял. Как и к другим руководителям Северной Африки и Ближнего Востока, которые теперь либо свергнуты, либо продолжают сопротивляться. Лишь изредка из Брюсселя раздавались вежливые сожаления о том, что в государствах региона права человека все же нарушаются, управление экономикой и обществом не укладывается в демократические нормы, а экспорт беженцев не сокращается.

Подход с моральной точки зрения сомнительный, но рациональный. Ведь без двойных стандартов странам НАТО пришлось бы жить в условиях постоянных санкций против недемократических режимов, а то и воевать с каждым из множества диктаторов, сменяющих один другого. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, требовались бы длительные оккупации освобожденных от тиранов территорий, что влетает в копеечку. К тому же есть невеселый опыт силового распространения демократии в Ираке и войны в Афганистане. Там оккупационные контингенты попросту застряли при удручающем, с точки зрения целей вторжения, эффекте.

Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке начались внезапно. Правда, эксперты указывают на «рейтинг ботинкометания», составленный летом прошлого года Всемирным банком, который сопоставлял такие показатели, как уровень нищеты, грамотности населения, безработицы, коррупции и прочее. В среднем для бунтующего сегодня региона цифры оказались если и не на предреволюционном, то уж точно на весьма тревожном уровне. Но внимание на это обратили только задним числом.

Устроить революцию извне, о чем сейчас много говорят, невозможно, если к ней нет предрасположения внутри. Вероятнее всего, имеет место комплексный феномен, который включает в себя разнообразные факторы экономического, социального, геополитического характера. Например, ряд экспертов справедливо говорят об общем росте национального самосознания в арабском мире. Среди прочего он порожден неудачами Израиля, извечного «экзистенциального» оппонента, в ливанской кампании 2006 г. и операции в секторе Газа два года назад, да и вообще некоторым ослаблением политических позиций еврейского государства.

Нельзя сбрасывать со счета коммуникационный фактор. С одной стороны, массовая доступность данных о «настоящей» жизни в более благополучных частях планеты, с другой – повсеместное распространение «революционной литературы» через информационные и социальные сети. Если большевистскую «Искру», выходившую крошечными тиражами, по мере возможностей несли в массы курьеры-одиночки, то «твиттер» позволяет пустить революционную искру повсюду и в режиме реального времени.

Можно назвать и вполне конкретные экономические причины взрыва. Так, в начале года индекс цен на продовольствие превысил 230 пунктов, что исчерпало способность правительств субсидировать базовые продукты питания. Прогнозы Всемирной продовольственной организации на текущий год не радужные – мировое производство зерна снизилось из-за засухи в США и России, наводнений в Австралии и Канаде. Более долгосрочные продовольственные прогнозы тоже тревожны. Среди причин кризиса называют производство биотоплива. Только в Соединенных Штатах от пищевых нужд отвлекается на замену бензина до трети всего урожая кукурузы. И велика вероятность, что мировое сообщество в скором времени столкнется с массовыми «голодными бунтами», которые дестабилизируют прежде всего африканские страны, расположенные южнее нынешней горячей линии.

Правда, в Северной Африке удорожание продовольствия все-таки трудно отнести к главному спусковому крючку восстаний. В той же Ливии Муаммар Каддафи за счет нефтяных доходов обеспечил вполне приемлемый уровень жизни, хотя с безработицей среди молодежи он не справился. Ливийская конъюнктура в целом положительно оценивалась и МВФ, и Всемирным банком, а мировой кризис весь этот регион, как ни странно, пережил сравнительно легко. Специалисты российского МГИМО полагают, что решающую роль в раскачивании лодки сыграл не абсолютный, а относительный уровень благополучия – в североафриканском обществе возник взрывоопасный «разрыв между ожиданиями роста благосостояния и реальностью».

Политики на юге и севере Судана, в Эфиопии, Джибути, Объединенных Арабских Эмиратах говорят, конечно, о подрывной роли США, Израиля и неких неправительственных организаций. Но даже они признают, что основные причины революций в Египте и Тунисе, которые открыли «ящик Пандоры», кроются в поколенческом разрыве. В глазах молодых людей существующие несменяемые или династические режимы утратили либо быстро утрачивают легитимность, которую за ними признавали предыдущие поколения.

Институциональный дизайн региона не менялся с середины прошлого века. Большой Ближний Восток, по сути, обошли потрясения, прокатившиеся по мировой политике в конце ХХ столетия и радикально преобразившие Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и юг Африки. Нынешняя молодежь не выбирала тех, кто десятилетиями сидит у власти. Ей надоело терпеть и искать лучшей доли за границей, стыдиться за свою страну, сидеть во внутренней эмиграции и выслушивать вранье пропаганды. Надоели уверовавшие в собственное величие лидеры, за которых, будь выборы честными, едва ли кто-то проголосовал бы. И люди в арабском мире теряют страх.

Отрыв местного правящего сословия, семей и кланов руководителей, практически приватизировавших национальные богатства, от народа столь велик, что говорить о каких-то общих целях бессмысленно. Североафриканские и ближневосточные элиты не поспевали за обстановкой, прозевали появление среднего класса. В странах региона под предлогом угрозы исламского экстремизма была уничтожена всякая системная оппозиция, отсутствовала социальная мобильность. Стабильность режимов Северной Африки и Ближнего Востока оказалась видимостью.

Однако оппозиция состоит не только из эмансипированных молодых людей. Противники режимов разношерстны, и, скажем, волнения в Бахрейне и частично в Сирии имеют выраженный межрелигиозный характер. Среди тех, кто сражается против Каддафи, обнаружены боевики «Аль-Каиды». Революционные выступления в Тунисе и Египте, наиболее продвинутых государствах региона, стали предлогом для выяснения отношений с властью в других странах Африки и Ближнего Востока, где ситуация иная. Авторитарные режимы региона поражены кризисом, нуждаются в реформах, но разные группы оппозиционеров под прикрытием вполне демократических лозунгов могут преследовать и разные цели.

Главная мина еще не взорвалась

После того как коалиция, собранная для предотвращения резни в Бенгази, приступила к выполнению резолюции СБ ООН 1973, внимание политиков и экспертов сосредоточилось на Ливии. Но страсти не утихают и в других странах региона, а если говорить об Африке, то кровь льется и южнее средиземноморского побережья.

В Сирии демонстрации проходили в городах Нава, Тафас, Хомс, Эс-Санамейн, Алеппо. В Латакии сожгли офис правящей партии Баас. В город ввели войска. Основные требования демонстрантов – положить конец коррупции, улучшить систему социального обслуживания населения, решить проблему безработицы, отменить чрезвычайное положение. Президент Асад после долгих колебаний согласился на отмену ЧП. Но причины волнений, очевидно, не сводятся только к этому.

Господствующее положение в стране занимают алавиты – шиитское меньшинство, составляющее чуть более 10% от общего населения. В свое время, когда страна была еще подмандатной территорией Франции, эта община пользовалась французским покровительством. В 1982 г. Хафез Асад уничтожил 50 тысяч суннитов в Хаме. И надо полагать, что отголосок этой истории присутствует и в нынешних выступлениях против его сына Башара. Есть сведения о бесчинствах исламских экстремистов, которые занимаются поджогами и атакуют тех, кто требует реформ. Волнениями охвачена северо-восточная часть страны, населенная курдами. Лозунг курдов, многие из которых не имеют сирийского гражданства: «Мы хотим не только гражданства, но и свободы». Новый кабинет министров, назначенный президентом Асадом, приступил к работе над обновлением законодательства. Учрежден Институт по исламским и арабским исследованиям, что расценивается как попытка Дамаска привлечь на свою сторону духовенство.

В Египте события развиваются более благоприятно – гарантом плавных реформ выступает армия. Переходное правительство утвердило закон об уведомительном создании политических партий, но сохраняется запрет на партии, которые проводят дискриминацию по религиозному, этническому, половому или расовому признаку. Исламизации политики не заметно – глава Высшего военного совета заявил, что Египет не планирует разрывать мирный договор с Израилем, а операция в Ливии у Каира озабоченности не вызывает. В отношении видных представителей режима Мубарака и его семьи заведены коррупционные дела, его партия распущена.

В Иордании бунтующая молодежь требует отставки премьер-министра, прекращения политических репрессий, проведения реформ. Требования молодых оппозиционеров такие же, как в соседних странах – борьба с коррупцией и безработицей, принятие закона о выборах, упразднение марионеточного парламента и секретной службы. Премьер аль-Бакит был назначен на этот пост месяц назад. Ему-то король Абдалла II и поручил провести реформы. Но аль-Бакит уже был главой правительства в 2005–2007 гг., и оппозиция не видит в нем проводника обновления.

В Бахрейне борьбу с суннитской королевской династией ведет шиитская оппозиция. Военную помощь в подавлении выступлений оказала Бахрейну Саудовская Аравия. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) возложил на Иран ответственность за события в Бахрейне. Есть сведения, что члены Совета готовят высылку граждан Ливана и Ирана, которых обвиняют в связях с «Хезболлой» и иранской разведкой. Дело зашло далеко – Бахрейн прекратил воздушное сообщение с Ираном, Ливаном и Ираком. Отозваны послы – Бахрейна в Иране и Ирана в Бахрейне. Тегеран обвиняется и во вмешательстве во внутренние дела Кувейта. Там раскрыта шпионская сеть, работающая на Иран. Два иранца и один кувейтец приговорены за шпионаж к смертной казни, послы отозваны и между двумя этими странами.

Уместно заметить, что Бахрейн, пожалуй, самое модернизированное государство арабского мира. Половину мест в парламенте, который выбирается так, как положено, занимает оппозиция. Женщины уравнены в правах с мужчинами, во всяком случае, могут голосовать.

В Йемене продолжаются массовые волнения. Президент Али Абдалла Салех, занимающий этот пост более тридцати лет, согласился уйти в отставку до конца 2011 г. и мирно передать власть военному совету. Но это не устраивает оппозицию. ССАГПЗ открыто призывает Салеха уйти, в США опасаются, что междоусобица отвлекает власти Йемена от антитеррористической борьбы. Есть информация, что в эту страну прибывают боевики «Аль-Каиды» и вступают в вооруженную борьбу с силами безопасности. А офицеры правительственных войск переходят на сторону восставших. Йеменская оппозиция вроде бы согласна вести переговоры с властями при посредничестве Эр-Рияда, однако столкновения не утихают. Война в Йемене способна поколебать относительную стабильность в Саудовской Аравии.

Сохраняется вероятность нового взрыва в Алжире. Оружия там не меньше, чем в Ливии, а исламисты уже побеждали на демократических выборах в 1991 г. и вели кровопролитную войну против военно-бюрократического режима. Новая междоусобица грозит вовлечением в нее Марокко. Ведь проблема спорной Западной Сахары не решена, а бойцы фронта ПОЛИСАРИО штыков в землю не воткнули. Боевые действия могут пересечь границы стран зоны Сахеля: Мали, Чада, Нигера, а есть еще и неспокойные районы Судана. Власти Алжира укрепляют границы с Ливией, откуда, по их мнению, просачиваются боевики «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. Они известны как похитители европейцев, но их может привлечь и шанс отомстить за поверженных когда-то братьев по идеологии. Тогда в Алжире главной действующей силой окажутся откровенные радикалы-исламисты.

Огонь бикфордова шнура, подожженного в Тунисе, еще не дошел до самой большой мины, которая заложена под существующий порядок на Большом Ближнем Востоке. Это возможность противостояния между самой мощной шиитской державой Ираном и его суннитским аналогом – Турцией. Судя по тому, как стремительно демократические движения в той же Сирии или Бахрейне переходят в шиито-суннитский конфликт, к тактическим союзам Анкары и Тегерана, которые сейчас демонстрируют друг другу подчеркнутую почтительность, следует относиться осторожно. Потому что обе эти страны откровенно претендуют на лидерство в исламском мире, обе достаточно сильны в военно-экономическом отношении. Каждая из них следует собственным модернизационным исламским проектам и настойчиво предлагает их близким и далеким соседям.

Неуемный полковник

В отличие от президентов Туниса и Египта глава Ливии не отступил перед оппозицией и развернул боевые действия против повстанцев. Иначе говоря, Каддафи не выполняет резолюцию СБ ООН 1973. Россия и Китай воздержались при голосовании по этой резолюции, другими словами, «пропустили» ее. Суть документа – защита гражданского населения Ливии от насилия, совершаемого его собственным правительством, но формулировки открывают возможность широкой военной операции против войск Триполи.

Резолюция 1973 – первый в истории документ ООН, разрешающий военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Сербию бомбили без санкции ООН, вторжение в Ирак тоже происходило в обход Совета Безопасности. Иначе говоря, резолюция 1973 – это признание того факта, что в случае с Ливией отсутствие насилия извне означает его рост внутри.

Разумеется, у ведущих членов коалиции есть интересы в Северной Африке. Личные счеты к ливийскому полковнику, вероятно, имеются и у Николя Саркози, и у Сильвио Берлускони, двух европейских руководителей, которые особенно усердствовали в налаживании коммерческих отношений с Триполи. Лондон тоже не отставал, но в лице предыдущих лейбористских властей, так что консерватор Дэвид Кэмерон в этом смысле запятнаться не успел. Как бы то ни было, среди причин бомбовых ударов по Ливии не стоит искать следы мирового заговора или американских нефтяных интересов (2% мировой добычи – не настолько солидный куш). Скорее речь идет о беспомощности мирового сообщества перед теми, кто стреляет в собственный народ. Поспешные удары еще до составления каких-либо конкретных планов операции – это следствие смятения, которое охватило западных лидеров после начала событий в регионе.

Некоторые из друзей Каддафи (надо сказать, весьма немногочисленных) именуют его сейчас не иначе как «лидером арабского мира». И утверждают, что Запад развернул на него охоту именно в этом качестве. На самом деле полковник никогда таковым не являлся, хотя очень хотел. Хотел настолько, что вызвал стойкое отторжение практически у всех соседей, что и аукнулось при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 – не поддержи ее активно Лига арабских государств, ни Россия, ни Китай, вероятнее всего, не согласились бы «пропустить» документ.

Каддафи всегда был неугомонным революционером. Во имя реализации своих экстравагантных идей бомбил Хартум. Разжигал гражданскую войну в Чаде, да так, что ухитрился объединить против себя таких антагонистов, как Ирак, Египет и США. Семь раз принимался сколачивать союзы с Сирией, Египтом, Тунисом и Чадом. Вошел в историю как автор всполошившего Африку плана Великой исламской сахарской империи. Все кончилось, однако, убийством президента Гвинеи-Бисау, свержением президента Верхней Вольты и неудавшимся переворотом в Нигерии и Гамбии.

Подвергаться атакам Каддафи тоже не впервой. Рональд Рейган бомбил Триполи и Бенгази в 1986 г. в качестве возмездия за теракт на берлинской дискотеке, где погибли американские военные. В 1989 г. Соединенные Штаты наносили удары по Ливии, подозревая, что полковник строит завод по производству боевых отравляющих веществ. Много говорят об американском лайнере, сбитом в 1988 г. над Шотландией, но это отнюдь не единственный такого рода «подвиг» вождя Джамахирии. Кстати, остается только диву даваться, как при таком послужном списке Муаммар Каддафи сумел не просто договориться с Западом в начале 2000-х гг., но и стать для всех желанным деловым партнером.

Ливийская кампания, как и всякая локальная война, весьма непрозрачна. Например, только спустя несколько недель после начала событий более или менее прояснились основные группировки внутри повстанцев. Среди них – исламисты, в том числе боевики «Аль-Каиды» и регионалисты. Эти силы первоначально шокировали своих французских покровителей антисемитскими лозунгами. Третьей силой эксперты считают ливийских берберов, претензии которых на собственную этничность Каддафи не признавал. На самом деле они составляют чуть ли не десятую часть всего населения и относятся к числу наиболее непримиримых противников полковника.

Лондонская конференция, которая прошла в конце марта без участия главы Лиги арабских государств, представителей России, Китая и Африканского союза, наконец, выдвинула некий план и обозначила цель: Каддафи должен уйти – живым или мертвым. (О резолюции 1973 на этом собрании напоминало, пожалуй, лишь присутствие Генсека ООН.) Свои выступления перед прессой авторы плана неизменно заканчивали заявлением, что после ухода Каддафи ливийский народ должен сам решать свою судьбу. Такого рода стратегии составлялись накануне вторжения и в Афганистан, и в Ирак с той же конечной целью – предоставить народам право решать свои судьбы. Прошли годы, а иностранные державы по-прежнему не могут покинуть эти страны. Именно не могут, хотя явно все больше хотят. Есть основания предполагать, что в Ливии все может сложиться похожим образом.

Мирный выход или бесконечная рознь

К резолюции 1973 есть обоснованные претензии. Россия справедливо критикует ее за расплывчатые формулировки. Де-факто коалиция, не мудрствуя лукаво, встала на сторону повстанцев, которых, по сути, нельзя считать чисто гражданским населением – они вооружены. Среди причин, по которым Россия только «пропустила» резолюцию, а не проголосовала за нее, министр иностранных дел Сергей Лавров назвал именно отсутствие в документе четких ограничений применения силы. Полагаю, что Москва заняла совершенно верную позицию по отношению к происходящему в Ливии: у нас хватает дел внутри страны, скоро выборы, нужна модернизация и т.д. Театр этих военных действий от России достаточно далек, но у Москвы есть возможность претендовать на посредничество, требовать прекращения огня и скрупулезного следования резолюции 1973.

Стороны конфликта в Ливии предельно ожесточены. Но это не основание, чтобы отвергать инициативы мирного урегулирования. Прецедент есть – развод противоборствующих сторон в Судане без применения силы, который, правда, закончился отделением Юга страны от Севера. Зато появились возможности их мирного развития. Потребовалось заинтересованное сотрудничество стран «большой пятерки» СБ ООН. Оно состоялось в том числе благодаря перезагрузке российско-американских отношений, российско-китайскому стратегическому партнерству и желанию Евросоюза обрести субъектность во внешней политике. Общими усилиями удалось переломить скептическое отношение к официальному Хартуму Великобритании и Франции. Помогла, конечно, и слаженная работа с ООН и Африканским союзом. Решающую роль сыграл консенсус элит Севера и Юга Судана, которые прагматично согласились, что лучше справедливо делить нефтяные прибыли, чем лить кровь и бесчинствовать ради неких идеологических догм.

Заметную роль в суданском урегулировании сыграл институт специальных представителей, среди которых был и спецпредставитель президента России. Главная их задача состояла в том, чтобы контролировать Всеобъемлющее мирное соглашение и следить за ситуацией в Дарфуре. Спецпредставителю России выпала особая роль в «суданском досье», ведь западные посредники обязаны были избегать личных встреч с президентом Судана Омаром Аль-Баширом, на которого завел дело Международный уголовный суд. У российской стороны сложились исключительно конструктивные отношения со всем пулом международных посредников, прежде всего с представителями США и Китая. При всех тонкостях работы не было зафиксировано ни единого случая, когда российские позиции разошлись бы с американскими. Это очевидное, хотя не столь известное свидетельство успеха перезагрузки. Представляется, что мы недооцениваем нашу собственную роль в суданском урегулировании. А ведь это демонстрация реальных возможностей России играть важную роль в делах Африки и Ближнего Востока.

Надо сказать, что жестокости, которыми сопровождалась междоусобица в Судане, намного превосходили то, что пока наблюдается в Ливии. Однако международные организации, ООН и Африканский союз вместе с институтом спецпредставителей добились демократических (по африканским меркам) всеобщих выборов и референдума по самоопределению суданского Юга. Это кропотливая работа – челночная дипломатия между центрами Юга и Севера страны, консультации с лидерами соседних стран, с ООН, с контингентом миротворцев, с вождями повстанцев, инспекции лагерей беженцев в Дарфуре и т.д. Имея такой опыт, можно с уверенностью сказать – при желании мировое сообщество в состоянии обойтись в Ливии и без бомбометания. И это – главный урок суданского урегулирования. Тем более что за прекращение огня в Ливии вместе с Россией выступает и Африканский союз, сыгравший чрезвычайно важную роль в установлении мира в Судане.

Есть угроза, что после свержения Каддафи Ливия пойдет путем, с которого в Судане в конце концов удалось сойти – бесконечная племенная рознь, замешанная на деньгах, этнической неоднородности и религии. Если коалиция сумеет привести к власти в Триполи лояльное правительство, оно тут же погрузится в поиски мучительного компромисса по дележу нефти между племенами. А с востока грянет новое наступление, теперь уже подкрепленное силами «Аль-Каиды» и не гнушающееся откровенно террористическими методами. И тогда вмешиваться в ливийские дела извне придется вновь и вновь, а поток беженцев начнет захлестывать Европу.

К сожалению, вероятность такого сценария высока. Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии. Параллели успокаивают. Но у народов Восточной Европы были идеологии, ясные цели и явные вожаки. В Северной Африке и на Ближнем Востоке демократические лидеры, мягко говоря, не ярки, зато со всех концов света срочно прибывают фигуры из ранее запрещенных экстремистских организаций. А в программах оппозиций внятно звучит только требование отставки президентов, после чего следуют общие пожелания. В обыденной жизни это называется «сорвать зло». А вот кто воспользуется затем революционным порывом – большой вопрос.

Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеет и еще одно толкование. В значительной степени это кризис авторитарных модернизаций в регионе, то есть такой политической модели, когда власти вознамериваются осчастливить и просветить свой народ без его участия. Такие страны, как Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Иордания, Бахрейн не назовешь отсталыми, все они относительно успешно развивались (исключение составляет, пожалуй, Йемен). Но чтобы добиться устойчивости и социальной гармонии, мало одних только рыночных реформ, высоких темпов роста ВВП и приличного состояния финансовой сферы. Наступает время, когда народ больше не желает удовлетворяться материальными подачками, а требует свобод и прав. И подробный анализ социально-экономической ситуации в странах региона дал бы нам возможность увидеть пределы, на которые натыкаются авторитарные модернизации.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739767 Михаил Маргелов

В Великобритании установлен рекорд стоимости жилья. Трехэтажный пентхаус в лондонском Гайд Парке ушел за 135,4 млн фунта стерлингов (153 млн евро), пишет газета The Financial Times. Имя счастливого обладателя не раскрывается из соображений конфиденциальности.

Квартира расположена в элитном жилом комплексе, разработанном известным архитектором Ричардом Роджерсом и расположенном возле центра и знаменитого моста Найтсбридж.

Информация о продаже пентхауса стала доступна благодаря публикации отчета Земельного ведомства, которое подтверждает, что большинство покупок в ЖК сделано иностранцами. Активнее всего квартирами в этом комплексе интересуются граждане Индии, Китая, Саудовской Аравии, Бахрейна и Египта. О россиянах данных нет.

Российские богачи стали отказываться от британской недвижимости еще в начале 2009 года. В конце прошлого года спрос снова вырос. Лондонские квартиры стали дорожать, что вынудило власти поднять налог на элитную недвижимость.

Уровень загрузки отелей в Бахрейне снизился в апреле до 5%, а открытие некоторых гостиниц отложено из-за массовых акций протеста в стране и регионе, сообщает портал HotelierMiddleEast.com со ссылкой на исследование компании CB Richard Ellis.

"Отели Бахрейна, названные в докладе "Конкурентоспособность туризма и путешествий" Всемирного экономического форума вторыми в регионе по конкурентоспособности в области туризма, в настоящее время заполнены всего на 5-10%. Рынок надеется, что это будет временным шагом назад, хотя несколько отелей, которые ранее хотели открыться в марте к началу "Формулы-1", отложили свои официальные церемонии открытия на осенний период", - говорится в отчете.

Первый этап "Формулы-1", намеченный на 11-13 марта, был отменен руководством Бахрейна из-за антиправительственных выступлений в стране.

Согласно данным компании STR Global, уровень загрузки отелей в регионе в марте 2011 года снизился до 56,7%, причем в основном за счет резкого падения показателя в Египте - на 79% по сравнению с тем же периодом 2010 года.

Загрузка отелей в Ливане в феврале 2011 года сократилась на 39%, однако, по данным STR Global, данный показатель в Бахрейне оставался достаточно хорошим, потеряв "всего" 17% - до 61%.

Несмотря сокращение загрузки отелей, средняя цена проживания (ADR) в отелях региона выросла на 17,1% и составила 188,53 доллара, доход на номер (RevPAR) увеличился на 2,3% - до 106,92 доллара.

Арабские государства Персидского залива выступили против проведения встречи лидеров арабских стран, запланированной на середину мая, в столице Ирака - Багдаде, сообщило в среду государственное информационное агентство Бахрейна.

"Страны-члены Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) настаивают на отмене запланированного на май арабского саммита в Багдаде", - заявил в Манаме министр иностранных дел Бахрейна шейх Халед бен Ахмедом Аль Халифа.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Требование главы бахрейнского МИД прозвучало на фоне резкого обострения отношений между государствами-членами ССАГПЗ и Ираком, а также крайне напряженной внутренней обстановки в самом Королевстве Бахрейн.

В конце прошлого месяца премьер-министр Ирака Нури аль-Малики, комментируя ситуацию в регионе, назвал лидеров некоторых арабских стран "трусливыми тиранами" и в подтверждение своих слов привел пример, "как власти Бахрейна, Ливии и Саудовской Аравии отвечают на требования населения удовлетворить их законные права". Кроме того, иракский премьер открыто выступил в поддержку шиитской общины Бахрейна, которая составляет основу движения за демократические изменения в королевстве.

Ранее проведение саммита в Багдаде было отложено по решению Лиги арабских государств (ЛАГ) до середины мая этого года "в связи с напряженной ситуацией в регионе".

Массовые народные протесты в последние месяцы охватили арабские государства и уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Массовые антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Бахрейне, Ираке, Иордании, Марокко, Омане.

В пятницу центр Еревана выглядел так, будто Армения вот-вот присоединится к «революционному» пулу стран Северной Африки и Ближнего Востока. Там прошел четвертый за два месяца оппозиционный митинг. По данным организаторов, собралось больше 100 тыс. человек. Над официальной оценкой числа участников — 8500 человек — организаторы смеются и удивляются, что их акции, гораздо более многолюдные, чем, например, недавние волнения в Бахрейне, игнорируются мировыми СМИ.

Оппозиционный Армянский национальный конгресс (АНК), который возглавляет первый президент Армении Левон Тер-Петросян, в пятницу предъявил властям ультиматум. Если власти проигнорируют требования оппозиции, следующий митинг, намеченный на 28 апреля, может перерасти в постоянную акцию гражданского неповиновения.

Митинг 8 апреля был посвящен третьей годовщине инаугурации президента Армении Сержа Саргсяна. Саргсян был избран в феврале 2008-го, но оппозиция уверена, что результат был фальсифицирован. В течение десяти дней после выборов оппозиция собирала многотысячные митинги на площади Свободы. 1 марта 2008 года полиция разогнала участников акции протеста. Их попытка собраться снова привела к столкновениям с полицией, в которых погибло десять и было ранено несколько сот человек. Многие оппозиционеры были арестованы, сам Тер-Петросян несколько недель провел под домашним арестом.

«Митинг символизирует политическую весну, украденную у армянского народа в 2008 году», — сказал «МН» руководитель штаба АНК Левон Зурабян. Митинг был полусанкционированным, говорит Зурабян. Мэрия разрешила его проведение, но не на площади Свободы, как просили оппозиционеры, а у Матенадарана (хранилище древних манускриптов, место основной работы Левона Тер-Петросяна). Но на митинг, по словам Зурабяна, собралось около 100 тыс., и демонстранты решили провести шествие до площади Свободы. «Площадь была оцеплена, но нам удалось договориться с высшими чинами полиции и безопасности», — сказал глава штаба АНК.

Главное требование оппозиции — досрочные выборы парламента и президента. Этот пункт будет в силе, даже если власть согласится обсуждать три ультимативных требования, выдвинутых на последнем митинге: освободить всех политзаключенных (их, по подсчетам оппозиции, остается восемь), разрешить митинги на площади Свободы, дать публичное указание прокуратуре возобновить следствие по делу о гибели десяти человек в результате столкновений демонстрантов и полиции 1 марта 2008 года.

Очередные парламентские выборы должны пройти в Армении через год, президентские — в 2013 году. Но оппозиция считает, что каждый месяц промедления ухудшает социальное и экономическое положение страны и усугубляет внешнеполитический тупик. Саргсяна критикуют за то, что попытка нормализовать отношения с Турцией завершилась, по сути, согласием обсуждать с турками факт геноцида армян в 1915 году. Вопрос армяно-турецкой нормализации оказался политически привязан к проблеме Нагорного Карабаха.

На митинге 8 апреля карабахскую тему не затрагивали. Тер-Петросян лишь предостерег соратников от радикальных шагов, поскольку нестабильность внутри Армении может дать Баку повод для атаки против Карабаха. В Баку оппозиция также провела 2 апреля митинг с требованием досрочных парламентских выборов. Иван Сухов.

Компания восходящего солнца. Перспективы. Волнения в газодобывающих странах Ближнего Востока и Северной Африки совпали с ростом спроса на «голубое топливо» на фоне катастрофы в Японии. У «Газпрома» появился шанс упрочить присутствие в Европе. Надолго ли?

Последние два года «Газпрому» не слишком везло. В 2009–2010 годах главная житница российского бюджета столкнулась с наиболее масштабным падением спроса за всю свою историю. И причиной тому не только кризис: доля концерна на и без того сократившемся европейском рынке снизилась в 2009 году на 2 п.п. до 23%, так как потребители предпочли закупать газ по более низким ценам у поставщиков из Северной Африки и Ближнего Востока. Те просто завалили страны Евросоюза сжиженным природным газом (СПГ), что привело к обвалу цен на спотовом рынке. Не помогло ни час­тичное восстановление спроса в 2010-м, ни уступки «Газпрома» по цене. Объем поставок монополии в Европу по итогам прошлого года составил всего 139 млрд кубометров – меньше, чем даже в кризисный 2009-й. На этом фоне не слишком успокаивала мантра, которая в том или ином виде регулярно звучит из уст топ-менеджеров «Газпрома»: за Европой – будущее. Резонный вопрос: почему, ведь продолжающаяся либерализация с ростом тарифов на 15% ежегодно открывает концерну неплохие перспективы на внутреннем рынке, а европейских потребителей вполне могли бы заменить развивающиеся азиатские страны?

Дома хуже. До 1 января 2015 года внутренние цены на газ для промышленных потребителей будут повышаться на 15% ежегодно. Это происходит в рамках «переходного периода» на пути к равнодоходным с европейскими ценам на «голубое топливо», что значительно увеличит рентабельность российских производителей газа. Аналитики Банка Москвы подсчитали: дополнительная выручка концерна за следующие три года на внутреннем рынке составит около $25 млрд, что с лихвой компенсирует увеличение НДПИ на газ (около $6 млрд). Казалось бы, пора «Газпрому» перестать строить дорогостоящие экспортные трубопроводы в Европу и полностью переключиться на Россию. Но, во-первых, кто тогда будет зарабатывать для страны валюту, во-вторых, не останется места или для независимых производителей, если монополия включит свой административный ресурс, или для самого «Газпрома».

По мере повышения энергоэффективности российской экономики и роста цен внутренний спрос будет демонстрировать крайне сдержанную динамику. «Производителям, скорее всего, придется идти на уступки как по обязательствам по минимальной выборке газа, так и по цене, – полагает аналитик ИФД «Капиталъ» Виталий Крюков. – Независимые игроки будут очень активно наращивать производство и сбыт газа на более конкурентоспособных условиях, нежели «Газпром». Навес предложения ожидается значительный». В частности, государство требует от нефтяных компаний утилизировать, а не сжигать в факелах, 95% попутного нефтяного газа. Но основным локомотивом ослабления монопольного положения концерна станет «Новатэк», в числе крупнейших акционеров которого состоит Геннадий Тимченко, известный своими связями в высших эшелонах власти: его доля в добыче за ближайшую пятилетку может вырасти с 6 до 10% – почти вдвое! Напротив, согласно государственному плану развития отрасли, доля «Газпрома» к 2030 году сократится с нынешних 78 до 70%. «В долгосрочной перспективе около половины внутреннего спроса может удовлетворяться независимыми компаниями», – констатирует Виталий Крюков.

С Китаем тоже засада. С одной стороны, есть надежная сырьевая база для поставок российского газа в азиатские страны в виде недавно приобретенной «Газпромом» Ковыкты, расположенной в Иркутской области, а также наличие в портфеле Чаяндинского месторождения в Якутии. Вот только России и Китаю никак не удается договориться о цене поставок. «Строительство газопровода – капиталоемкое предприятие: по оценкам, на него придется потратить около $15 млрд, – говорит старший аналитик «Арбат Капитала» Виталий Громадин. – Между тем, Китай продолжает наслаждаться дешевым трубопроводным газом из Средней Азии и танкерными поставками СПГ, никак не воспринимая газпромовский принцип равнодоходности с европейским направлением. При этом Китай не соглашается даже на пункт долгосрочного контракта по примеру европейского, в котором обязуется покупать порядка 85% оговоренных объемов». Пока Китай не столкнется с дефицитом газа, конкурировать с поставками из Средней Азии Россия вряд ли сможет, соглашается Дмитрий Александров из «Универа».

Переплата за стабильность. Но за последние месяцы ситуация на мировом газовом рынке сильно изменилась. Политическая нестабильность на Ближнем Востоке и в Северной Африке заставила европейских потребителей вернуться к российскому газу. Исчезло основное препятствие в виде спотовых цен: впервые за последние два года они превысили контрактные цены «Газпрома» ($369 за тыс. кубометров против $327 по договорам концерна в первом квартале). События в Тунисе и Египте быстро отразились гражданской вой­ной в Ливии, волнениями в Алжире, Йемене, Сирии, Омане и Бахрейне. Весь регион стал крайне нестабильным. Это заставляет аналитиков переоценивать риски срыва поставок даже из Саудовской Аравии.

Европейские страны, особенно южные, вынуждены искать более безопасные источники поставок в краткосрочной перспективе. Это предоставляет «Газпрому» новые возможности для усиления своих позиций на ключевых рынках – в Италии (44% потребления газа обеспечивают страны Ближнего Востока и Северной Африки), Турции (31%), Франции (26%) и Великобритании (9%) – на всех них в 2010 году наблюдалось снижение продаж российского газа. Так, объемы экспорта компании в Турцию (второй крупнейший рынок «Газпрома» в дальнем зарубежье после Германии) снизились на 10%, в Италию (рынок № 3 ) упали на 31%. Во Францию и Великобританию сократились на 3 и 7% соответственно.

По оценке аналитиков «ТКБ Капитала», на замещение экспорта СПГ в Европу из стран, охваченных волнениями (при условии, что поставки газа по трубопроводам из них останутся на прежнем уровне), «Газпром» мог бы заключить дополнительные контракты объемом 17 млрд кубометров в год в краткосрочной перспективе, а в среднесрочной – увеличить экспорт газа в Европу по долгосрочным контрактам на 12% до 156 млрд кубометров. «При средней цене в $350 за тысячу кубометров (прогноз «Газпрома» на 2011 год) это добавит в копилку концерна дополнительные $6 млрд ежегодно», – подсчитала Евгения Дышлюк из «ТКБ Капитала».

Диверсификация поставок топлива является одной из основных целей международной политики ЕС. Никто в Европе не хочет слишком зависеть от «Газпрома». До сих пор расчет был на две разные региональные группы поставок: Ближний Восток с Северной Африкой и Центральная Азия. Однако каждое из этих направлений потенциально проблематично. При этом Северная Африка стала проблематичной реально. Надолго? Вмешательство НАТО в ливийский конфликт пока не привело к какому-либо осязаемому результату. Ситуация, вопреки заверениям натовских генералов, патовая. Заместитель командующего операцией в Ливии, контр-адмирал Рассел Хардинг заявил агентству AFP, что в последние 24 часа «противники передвигаются туда-сюда на дороге между городами Брега и Адждабия». Но кому бы ни досталась имеющаяся нефтегазовая инфраструктура, она будет крайне уязвимой. И для восставших, и для лояльных Каддафи сил трубопроводы в пустынной и редконаселенной местности будут исключительно удобной целью.

Максимальный выигрыш, который может получить «Газпром» в этой ситуации, – реализация собственного трубопроводного проекта «Южный поток» с прогнозной мощностью до 63 млрд кубометров в год. Поставки с него способны полностью заместить газ из Алжира, Ливии и Египта на южноевропейских рынках. Но рассчитывать на это преждевременно, вносит нотку скептицизма Виталий Крюков. «Ливия остановила экспорт газа, но рано или поздно он будет восстановлен, – поясняет эксперт. – Также могут не оправдаться и чрезмерно раздутые ожидания рынка относительно Японии».

Сомнительные перспективы. В результате мартовского землетрясения и последующего цунами Япония потеряла и закрыла части атомных мощностей. Основная нагрузка по их замещению ляжет на газовые ТЭЦ, которые обычно обеспечивали четверть выработки всей электроэнергии в стране. Аналогичная ситуация складывалась и в моменты отключения АЭС после землетрясений в предыдущие годы, но тогда и последствия не были сравнимы с происходящим в Фукусиме. Насколько велик потенциал? В последнее время газовые мощности в Японии были загружены всего на 45%.

«Газпром», конечно, не мог упустить шанс на дополнительные доходы. Монополия попыталась сработать сразу с двух сторон. Она попыталась договориться, во-первых, о повышении объемов поставок СПГ в Японию со своего единственного крупного проекта по сжижению газа «Са­халин-2». Во-вторых, о перераспределении ролей на ми­ровом рынке: Европа отказывается от некой части СПГ, за­мещая его трубопроводным газом, а высвободившиеся объемы идут в Страну восходящего солнца. «У меня есть большие сомнения в необходимости подобной своп-сделки, – размышляет Виталий Громадин. – Последние годы происходило комфортное насыщение газового рынка благодаря вводу новых проектов поставок СПГ (за последние пять лет мировые мощности по сжижению газа удвоились – «Ф.»). Повышенный спрос Японии могут обеспечить другие поставщики».

«Пока страна полностью удовлетворяет дополнительный спрос на СПГ за счет поставок со стороны азиатских и арабских стран, – соглашается Виталий Крюков. – В этом году ожидается рекордный объем предложения СПГ на мировом рынке. Нет ничего удивительного, что для увеличения поставок в Японию были задействованы свободные мощ­ности, например в Брунее и Малайзии. Дополнительные партии СПГ предлагают Катар и другие. В перспективе избыток предложения газа останется, хотя этот «навес» может стать немного меньше». Кроме того, Япония будет стремиться повысить энергоэффективность и увеличить долю возоб­новляемых источников энергии, так что ожидания сильного роста потребления газа этой страной в долгосрочном плане раздуты.

Есть третий путь, как «Газпром» может выиграть от японской катастрофы. Многие страны, особенно в Европе, под давлением испуганного населения решили приостановить реализацию своих атомных программ. В Банке Москвы подсчитали, что ежегодный экспорт российского концерна за счет роста европейской газовой генерации (прежде всего в Германию, где атомные мощности обеспечивают четверть общего потребления электроэнергии) может увеличиться по сравнению с 2010 годом на 7%. Но не все так очевидно. «Глобального отказа от атомной энергии не произойдет, поскольку реальной альтернативы по соотношению стоимость/экологичность у человечества нет, – говорит старший аналитик «Грандис Капитала» Дмитрий Терехов. – Хотя можно ждать массового вывода из эксплуатации атомных реакторов первого поколения. Но этот процесс коснется только развитых держав – в развивающихся странах и без того стоят более новые блоки».

Заместитель генерального директора по науке Института энергетической стратегии Алексей Громов добавляет, что в наибольшей степени авария в Фукусиме отразится на ядерной энергетике тех стран, где, с одной стороны, сильны позиции «зеленых» и противников атомной энергетики в принципе, а, с другой, власти в максимальной степени учитывают общественное мнение. «Так что европейская энергетика, которая совсем недавно с большим трудом преодолела общественное сопротивление строительству новых атомных станций, сегодня рискует вообще заморозить большинство новых проектов в этой сфере, – прогнозирует Алексей Громов. – К чему это приведет? К увеличению поставок природного газа в Европу». А «Газпрому» только этого и надо. Анна Золотая, Александр Зотин

Президент Йемена Али Абдалла Салех согласился на предложение Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по разрешению политического кризиса в стране, предусматривающий передачу власти, сообщает со ссылкой на заявление представителя канцелярии главы государства агентство Рейтер.

"Президентство приветствует усилия наших братьев в Совете сотрудничества стран Залива по разрешению кризиса в Йемене. Он (Салех) не имеет возражений относительно передачи власти мирным путем в рамках конституции", - цитирует агентство заявление офиса президента Йемена.

"Дорожную карту" урегулирования политического кризиса в Йемене ССАГПЗ обнародовал в воскресенье. Об этом заявил в Эр-Рияде генсек ССАГПЗ Абдуллятиф бен Рашид Аз-Зияни по итогам встречи министров иностранных дел организации.

Переговоры йеменской оппозиции с властью, по замыслу ССАГПЗ, должны были бы пройти в ближайшее время в Эр-Рияде. Основным пунктом "дорожной карты" является мирная передача власти в Йемене.

Оппозиция, со своей стороны, в понедельник отклонила план ССАГПЗ.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Эмир Катара 7 апреля, говоря о "дорожной карте" ССАГПЗ в посреднической миссии в Йемене заявил, что арабские страны Персидского залива надеются "заключить с йеменским президентом соглашение по поводу его отставки".

Однако сам Салех категорически и в резкой форме отверг предложение о своем уходе. В субботу стало известно, что правительство Йемена отозвало своего посла из Катара. Как заявили в Сане, посол из Дохи был отозван "для проведения консультаций".

Салех объявил 18 марта о введении в стране режима чрезвычайного положения сроком на 30 дней в связи с массовыми антиправительственными демонстрациями по всей стране. ЧП было введено после обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в Сане, где, по данным западных СМИ, погибли более 50 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Коалиция оппозиционных движений Йемена в понедельник отвергла предложение Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по разрешению политического кризиса в этой стране, согласно которому президент республики Али Абдалла Салех должен будет передать власть своему заместителю, а оппозиция сформирует новое правительство, сообщает агентство Рейтер.

Основной причиной неприятия плана ССАГПЗ оппозиция назвала предполагаемое им предоставление Салеху иммунитета от возможного судебного преследования.

"Какой глупец предоставит гарантии режиму, убивающему мирных демонстрантов? Наше принципиальное требование - сначала Салех уходит в отставку", - заявил официальный представитель оппозиции.

"Дорожную карту" урегулирования политического кризиса в Йемене ССАГПЗ обнародовал в воскресенье. Об этом заявил в Эр-Рияде генсек ССАГПЗ Абдуллятиф бен Рашид Аз-Зияни по итогам встречи министров иностранных дел организации.

Переговоры йеменской оппозиции с властью, по замыслу ССАГПЗ, должны были бы пройти в ближайшее время в Эр-Рияде. Основным пунктом "дорожной карты" является мирная передача власти в Йемене.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Эмир Катара 7 апреля, говоря о "дорожной карте" ССАГПЗ в посреднической миссии в Йемене, заявил, что арабские страны Персидского залива надеются "заключить с йеменским президентом соглашение по поводу его отставки".

Однако сам Салех категорически и в резкой форме отверг предложение о своем уходе. В субботу стало известно, что правительство Йемена отозвало своего посла из Катара. Как заявили в Сане, посол из Дохи был отозван "для проведения консультаций".

Салех объявил 18 марта о введении в стране режима чрезвычайного положения сроком на 30 дней в связи с массовыми антиправительственными демонстрациями по всей стране. ЧП было введено после обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в Сане, где, по данным западных СМИ, погибли более 50 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Гражданская война в Ливии не прекращается, сложной остается обстановка в Сирии, Йемене, Бахрейне. О причинах потрясений на Ближнем Востоке и о своем видении развития ситуации обозревателю «МН» рассказал известный востоковед, бывший премьер и министр иностранных дел России, а в недавнем прошлом еще и президент Торгово-промышленной палаты академик Евгений Примаков. Сейчас он руководит Центром ситуационного анализа в РАН и возглавляет дискуссионный клуб «Меркурий».

— Евгений Максимович, вы един­ственный из известных российских политиков, кто не говорил о происках внешних сил и заговорах на Ближнем Востоке, а сразу сказал, что «арабские революции» — следствие коррупции, безработицы, низких зарплат. В вашем распоряжении, что, секретные телеграммы были?

— Поскольку я не работаю в правительстве, то и доступа к секретным телеграммам не имею. Просто я занимаюсь Ближним Востоком уже давно. Основываюсь на своих знаниях, опыте, интуиции. Да и телевизионные компании давали подробную картину происходящего, интересно было смотреть арабскую «Аль-Джазиру», пусть она и заняла субъективную позицию. По этим кадрам было видно, что демонстранты не поднимали зеленых знамен и не выкрикивали исламских и антиимпериалистических лозунгов. Было ясно, что этот революционный порыв направлен против своих коррумпированных авторитарных режимов.

Парадоксально, но экономическая направленность этих требований не отрицает того факта, что жизнь в большинстве этих стран в последние десятилетия все-таки улучшилась.

— Неужели египтяне стали жить лучше?

— Гораздо! Несравненно лучше. Я впервые приехал на работу в Египет в 1965 году, тогда это была совершенно другая страна. То же и в Тунисе, и в Ливии. Но людей стали будоражить другие проблемы. С одной стороны, стремление к демократии, с другой — коррупция и длительность пребывания их руководителей у власти.

Так что вопреки оценкам многих аналитиков с завершением антиколониального периода революционный процесс не закончился. Ранее мы не видели особых сложностей в процессах модернизации в арабском мире, уделяли основное внимание проблеме исламизма. Эти оценки оказались не совсем верными. Во-первых, ислам не обязательно радикален, а среди организаций исламского толка немало умеренных. Во-вторых, не один только ислам сегодня правит бал на Ближнем Востоке. В регионе существуют и другие течения, которые имеют социально-политический характер. Не случайно все эти события начались с Туниса и Египта, одних из самых развитых арабских стран.

«Каддафи мечтал купить атомное оружие»

— А чего же ливийцам не хватало, если жизнь у них лучше стала?

— В статье The New York Times по поводу Ливии было очень здорово сказано, что не надо путать демократию с гражданской войной племен. Племена, которые хотят восстановить свое влияние и сбросить с руководящих позиций другие племена, не обязательно борются за демократию. Они лишь используют демократические лозунги для других целей. Я с этим мнением согласен. Понять то, что происходит в Ливии, можно только исходя из знания о том, как эта страна поделена племенами.

В прошлом в течение многих лет основной частью этой страны была провинция Киренаика, то есть восток Ливии. А вовсе не запад, где расположена столица Триполи. Выступления начались на востоке, да еще и в ряде случаев под старым флагом короля Идриса из династии Сенуситов. Именно этого короля в 1969 году сверг Каддафи со своими сторонниками. Это тоже показатель того, что против властей выступили некоторые племена. Конечно, это не оправдывает Муаммара Каддафи. Он много чего начудил и натворил в своей жизни.

— Он вообще-то вменяем?

— Я с ним много раз виделся. В смысле собеседника он вменяем. Но, посудите сами, придя к власти 42 года назад, он в 1969 году отправился к египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру с просьбой помочь купить у Советского Союза атомное оружие. Об этом писал Мухаммад Хейкал, один из самых осведомленных людей из окружения Насера. Вот вменяемость это или нет? Наверное, это дело относительное, хотя надо учитывать, что тогда Каддафи был молодым офицером, неожиданно ставшим во главе государства. Он всегда был склонен к позерству, мол, он «отец нации», таким он и остался.

Тем не менее за годы своего правления он во многом изменился, например, перестал поддерживать терроризм. И в этом сыграла свою роль Россия. В 1990-е годы я летал к нему по указанию президента Ельцина для того, чтобы договориться о ликвидации находившихся в Ливии лагерей для подготовки террористов.

— Они имели связи с Чечней? Почему вдруг Россия этим озабо­тилась?

— Очевидно, они ко всему имели отношение. Там было много арабских террористических организаций. Например, был там известный террорист Абу Нидаль. А вскоре после этого Каддафи выгнал его. Абу Нидаль обосновался в Ираке. Он при загадочных обстоятельствах вроде как покончил жизнь самоубийством в Багдаде.

— А какое дело Москве было до того же Абу Нидаля? Он же палестинец, им скорее израильтяне должны были интересоваться.

— Нас, конечно же, волновал международный терроризм. А некоторые из угроз имели отношение и к России. Каддафи тогда пошел навстречу некоторым нашим просьбам. Вскоре он начал налаживать отношения с Западом. В этом смысле интересна беспринципность западных компаний. Вы наверняка помните, что ради налаживания этих отношений Каддафи согласился на выплату компенсаций родственникам пассажиров того самолета, что был взорван над Шотландией. (Американский «Боинг-747» взорвался над местечком Локкерби в декабре 1988 года, погибло 270 человек. — «МН».) Но деньги-то на эти компенсации собрали ему западные нефтяные компании! Он им так и сказал: если хотите работать на ливийском рынке, так помогите собрать эти суммы. Они собрали и дали ему.

— Вы встречались и с лицами из окружения Каддафи. Например, с его министром иностранных дел Мусой Кусой, который бежал на днях на Запад. Что это за фигура?

— Муса Куса был моим коллегой. Возможно, он полетел в Лондон, чтобы установить перемирие, а потом решил попросить убежище для себя. Я его знаю с хорошей стороны. По моей просьбе он, в частности, многое сделал для урегулирования конфликта вокруг болгарских медсестер. (В 1999 году пятерых болгарских медсестер и палестинского врача в Ливии обвинили в умышленном заражении 426 детей ВИЧ. Их приговорили к расстрелу, но потом отпустили. — «МН».) Благодаря нашим усилиям ливийцы тогда создали арестованным медикам человеческие условия содержания в тюрьме и пустили к ним болгарского консула. Это все Муса Куса делал. За это посредничество я даже был отмечен болгарским правительством.

«Международная коалиция вышла за рамки мандата»

— Теперь все усилия Триполи по налаживанию отношений с Западом потерпели крах. Международная коалиция ведет войну с Ливией. Как вы расцениваете эту операцию?

— Эта операция выходит за рамки того мандата, который был получен по резолюции Совета Безопасности ООН. Ведь эту резолюцию не случайно поддержало даже большинство арабских государств. Они хотели исключить возможность использования Муаммаром Каддафи своей авиации для бомбардировок повстанцев. Надо было исключить жертвы среди мирных жителей. Но никто не давал международной коалиции права бомбить не только позиции противовоздушной обороны, но и наносить удары по солдатам Каддафи, по его армии. Это уже прямое вмешательство в гражданскую войну, в результате чего гибнут и мирные люди.

— Может, так и надо уже действовать?

— Еще неизвестно, к чему такие действия приведут. Неспроста американцы уже отошли от активного участия в этой операции, а руководство ею передали НАТО. Ведь неясно теперь, как из этой ситуации выйти. Бомбить Ливию до бесконечности нельзя, а наземная операция прямо запрещена вышеупомянутой резолюцией Совета Безопасности ООН, хотя этот документ далеко не идеален.

— Тогда, быть может, Москве надо было наложить вето на эту резолюцию?

— Резолюция, дающая международной коалиции право действовать в Ливии, была принята в те дни, когда войска Каддафи уже продвигались по востоку страны к городу Бенгази. Решение Совету Безопасности надо было принимать быстро. Однако, на мой взгляд, можно было бы еще поработать над этим документом. Можно было бы даже, добиваясь некоторых изменений, упомянуть о своем праве вето. Но до применения вето дело доводить все-таки не следовало.

— Разве великая держава Россия не вправе применять вето в Сов­безе ООН, если что-то вызывает сомнения?

— Величие наше не зависит от того, сколь часто мы применяем это свое право. На применении вето величие державы базироваться не может.

«Каддафи у власти не останется»

— И что же делать? По-вашему, Каддафи еще сможет остаться у власти?

— Нет, я считаю, что Каддафи так или иначе у власти не останется. Но ни американцы, ни их союзники, ни кто-то еще не заинтересован в том, чтобы погружать Ливию, как до этого Ирак, в хаос, выбраться из которого можно будет только через много лет.

— Тогда на кого вы бы посоветовали делать ставку в Ливии?

— На государственные структуры, но без Каддафи. Что касается повстанцев, то вряд ли они восторжествуют и сумеют контролировать всю страну. Пока преждевременно признавать их правительством всей Ливии, как это уже сделали Франция, Катар и некоторые другие государства.

— А почему нельзя сделать ставку на исламистов?

— На радикальных исламистов ставку делать нельзя, а умеренных я там не вижу. Это вам не египетские «Братья-мусульмане».

— На мой взгляд, египетская организация «Братья-мусульмане» вообще по ошибке продолжает оставаться в черном списке террористических организаций, который ФСБ России впервые составила еще восемь лет назад.

— Я разделяю эту точку зрения. «Братьев-мусульман» надо подталкивать к тому, чтобы они были все более умеренными.

«Некоторые международные силы хотят сделать Сирию более покладистой»

— Неспокойно сейчас и в других арабских странах, в той же Сирии. Вы хорошо знаете эту страну, ее лидера Башара Асада, были знакомы и с его отцом, прежним президентом Хафезом Асадом. Как там будут развиваться события?

— Там тоже есть недовольство и экономической ситуацией, и давно действующим чрезвычайным положением. Но это не выливается в недовольство большинства населения нынешним руководителем. К сожалению, не только западные, но и наши телевизионные компании пытаются представить это так. Президента там критикуют, но не требуют его ухода. А наше телевидение подчас показывает кадры из Сирии — мол, это антиправительственная демонстрация. А там отчетливо видно, что люди несут лозунги в поддержку Башара Асада и его портреты. В Дамаске прошло много демонстраций и за Асада. Я полагаю, что он вполне может устоять.

Но тут есть одно «но». Сам сирийский президент говорил о том, что к протестам в Сирии имеет отношение некий заговор извне. Есть этот заговор или нет — тут надо иметь факты, у меня таких фактов нет. Но в любом случае есть международные силы, которые хотят сделать Сирию более покладистой и оттянуть ее от Ирана. Эти силы, скажем, есть в США и в Израиле.

— А должна ли в таких условиях Россия поставлять Сирии оружие, например те же противокорабельные ракеты «Яхонт»? Контракт по ним давно подписан, но против сделки выступают израильтяне.

— Здесь надо принимать во внимание многие факторы. Надо учитывать наши отношения с США и Израилем. Но поскольку я не осведомлен о спецификации упомянутых вами ракет, то воздержусь от конкретного комментария. Одно могу сказать: Россия может поставлять в Сирию оборонительные вооружения, не запрещенные международными регламентациями.

«Россия могла бы усилить свое влияние»

— Новые политические силы во многих арабских странах, начиная с Египта и Туниса, вообще жалуются на то, что Россия запаздывает с налаживанием отношений с ними. Российская политика на Ближнем Востоке заслуживает этой критики?

— Нет, давайте не будем заниматься самобичеванием. Наш министр иностранных дел Сергей Лавров недавно был в том же Египте, встречался с новыми властями. У нас там работает посольство, у нас там умный посол Богданов. А вот раз вы заговорили об этом, то скажите мне сами, а что нам нужно еще делать?

— Налаживать более широкие контакты. Те же американцы действуют на Ближнем Востоке не только через МИД, а через десятки неправительственных организаций, благодаря которым в Вашингтоне знают всех новых лидеров в том же Египте. Россия такой активности не проявляет, у нас даже в советские времена с этим было лучше…

— С этим я могу согласиться. Но это же неправительственные организации. А если говорить о правительственной линии, то, как мне кажется, делается многое из того, что вообще можно сделать в этой ситуации.

— На что еще России следует обратить внимание при проведении своей политики в этом беспокойном регионе?

— Россия могла бы усилить свое влияние в четверке посредников, занимающихся ближневосточным урегулированием. Другим направлением деятельности могло бы стать то, о чем упомянули вы. Действительно, через общественные организации и научные структуры можно было бы попытаться усилить свое влияние в этих странах. Возьмите, к примеру, в Египте молодежную организацию под названием «Движение 6 апреля». Ну почему у нас нет с ней контактов? Ведь это же движение будущего, оно было основной силой во время демонстраций. По оценкам египетской печати, оно объединяет около 70 тыс. человек. Причем это люди, активно пользующиеся Интернетом, то есть это своего рода клуб. Или почему, в самом деле, с «Братьями-мусульманами» не поддерживать контакты? Тем более в Египте сейчас они наверняка будут легализованы. И во всем этом надо помнить о том, что у России есть свои интересы на Ближнем Востоке.

— А идея создания государства Палестина в нынешних обстоятельствах еще не потеряла своей актуальности?

— Наоборот, ее значение увеличивается. Нужно усилить внимание к урегулированию проблемы Палестины. А израильское руководство, как мне кажется, ведет себя контрпродуктивно в своих попытках во что бы то ни стало сохранить статус-кво.

— События на Ближнем Востоке будут развиваться в направлении к худшему или вы скорее оптимист?

— Ко всем этим событиям надо подходить дифференцированно. Посмотрим, например, как будет развиваться ситуация в Египте после выборов этой осенью. Или вот вопрос: пойдет ли на спад революционная волна в Аравии? Король Бахрейна, столкнувшись с волной демонстраций, получил помощь от своих соседей и партнеров по Совету сотрудничества арабских стран Персидского залива. Саудовская Аравия и Эмираты направили в Бахрейн полторы тысячи своих военных и полицейских. Во всяком случае, сейчас вряд ли такие события разовьются в Саудовской Аравии, а также вряд ли произойдет смена режима в Сирии.

— То есть события на Ближнем Востоке еще не предвестники, как уже поговаривают, того самого Страшного суда?

— Нет. Я отнюдь не призываю вас завернуться в простыню и ползти на кладбище. Елена Супонина.

Ливия > Внешэкономсвязи, политика > mn.ru, 7 апреля 2011 > № 316969

Фонтан научных идей забил в пустыне. Мусульманские страны, не жалея денег, развивают науку. Пожалуй, никто не ожидал такого полета научной мысли в регионе, обычно ассоциируемом с нефтью и войнами

Наука в Турции развивается столь же стремительно, как и в Китае, почти в два раза опередившем Великобританию по количеству публикаций в рецензируемых журналах. Иран, периодически переругивающийся с Западом из-за своей ядерной программы, с научной точки зрения вовсе не является международным парией. Благодаря кооперации с учеными из других стран, прежде всего, американцами, иранцы всего за несколько лет увеличили число публикаций в мировых научных журналах на 470% — это рекорд. Катар через 5 лет намерен тратить на исследования и разработки в два раза больше в процентном соотношении к ВВП, чем это делает сейчас Россия. Тунис за 10 с небольшим лет увеличил госфинансирование исследований и разработок более чем в 40 раз. Агрессивно развивающие науку страны-новички, которых до сих пор никто не числил в авангарде научного знания, угрожают гегемонии традиционных мировых супердержав, констатируют составители вышедшего на днях обстоятельного доклада Королевского общества, британской Академии наук.

В целом отчет «Знание, сети и страны: глобальное научное сотрудничество в XXI веке» (Knowledge, networks and nations: Global scientific collaboration in the 21st century) фиксирует относительно благополучное состояние науки в начале столетия, несмотря на финансовые пертурбации минувших лет. В научных центрах по всему миру работают около 7 млн исследователей, публикующих все большее количество статей в 25 тысячах рецензируемых журналов. Расходы на исследования и разработки (R&D) к концу первого десятилетия XXI века составили почти 1 трлн долларов — 45-процентный рост по сравнению с 2002 годом. В научный процесс постепенно втягиваются страны, о которых раньше, говоря о науке, не вспоминали вовсе. Так, ученые из одного из самых бедных государств планеты, Камбоджи, в 1996 году опубликовали в международных научных журналах 7 статей, в 2008 — целых 114. Успехи продемонстрировали их коллеги из Тувалу: в 2009 году в рецензируемом American Journal of Applied Sciences вышла первая статья, принадлежащая перу исследователя из этого крохотного островного государства с населением чуть более 10 тысяч человек. Автор писал на злобу дня — о том, как повышение уровня мирового океана угрожает островам в Тихом океане.

Основные мировые научные центры прежние: Северная Америка, Европа и Япония. На США проходится почти половина мирового научного бюджета (400 млрд долларов) и 20% публикаций в специализированных изданиях. Сильны позиции Великобритании, Японии, Германии и Франции. С 2002 года по 2007 траты на исследования и разработки в этих странах выросли на треть, а вкупе с Соединенными Штатами они «отвечают» за 59% глобальных расходов на R&D.

Глобализация обусловила увеличение количества статей, над которыми поработали ученые сразу из нескольких стран, — с 25% в середине 1990 годов до 35% сейчас. Рекорд в этом отношении оставила научная статья о поведении частиц в Большом адронном коллайдере (БАК), опубликованная год назад в журнале Physics Letters B. У нее было 3,2 тысячи авторов из 32 стран. «Коллабораций действительно стало больше. В моей области — геномике и бионформатике — все чаще публикуют большие исследования с десятками авторов», — рассказал BFM.ru замдиректора Института проблем передачи информации РАН Михаил Гельфанд.

«Максимальные значения интеграции в мировую науку у маленьких европейских стран вроде Швейцарии и Финляндии — там до 50% статей написано в соавторстве с иностранцами. Среди российских публикаций процент с участием иностранных авторов тоже растет», — отметил в беседе с BFM.ru доктор биологических наук, профессор Александр Пудовкин. Он проанализировал количество напечатанных статей авторов из России в основных мировых базах данных о публикациях в области естественных, биомедицинских и инженерных наук. Увеличивается число перекрестных цитирований. Чаще всего цитируют исследователей из США (30% в 2008 году), второе место занимает Великобритания (8%), на третьем — немцы (7%).

Тем не менее, общепризнанные научные лидеры, пусть медленно, но все же утрачивают гегемонию на мировой арене, полагают авторы доклада Королевского общества. С 1996 по 2008 год количество научных статей, написанных американскими учеными, сократилось на 20%, японскими — на 22%, российскими — на 24%. Такая же тенденция в других европейских государствах с долгими научными традициями: Великобритании, Германии и Франции. Противоположный процесс происходит в странах БРИК за исключением России: Китае Индии и Бразилии. За последние годы они вдвое увеличили финансирование исследований и разработок.

Результат не заставил себя долго ждать: КНР ускорилась настолько, что стала вторым после Америки производителем научных знаний в мире. Эту ситуацию отражает число публикаций в рецензируемых научных журналах в 2008 году: США — 320 тысяч, Китай — 163 тысячи, Великобритания — 98 тысяч. К 2020 году власти Китая планируют довести расходы на R&D до 2,5% ВВП. Для сравнения: соответствующий показатель в ЕС сейчас — 1,78% ВВП. Вполне вероятно, что отчасти ориентированность на инвестиции в знание в КНР связана с большим количеством дипломированных технарей в руководстве страны. Председатель КНР Ху Цзиньтао по образованию инженер-гидравлик, его наиболее вероятный сменщик на высшем государственном посту Си Цзиньпин — выпускник пекинского Политеха. У премьера Вэнь Цзябао диплом геолога, пять членов Политбюро ЦК КПК — дипломированные инженеры или ученые.

Индия, вузы которой ежегодно покидают 2,5 млн выпускников, вытеснила Россию из первой десятки стран по числу научных публикаций, проделав путь с тринадцатого места в 1996 году до десятого в 2008. Одним из самых громких достижений индийских ученых стал запуск в 2008 году спутника и его посадка на Луне — до Индии это удавалось всего трем государствам. Бразилия, которая стремится стать страной с «экономикой знания», основанной на природных ресурсах, планирует нарастить финансирование исследований и разработок до 2,5% ВВП к 2022 году с 1,4% в 2007.

Входящую в БРИК Россию с ее богатым научным прошлым авторы доклада Королевского общества в перечне перспективных стран не упоминают, хотя планы российского руководства на общем фоне выглядят не так уж бледно. Опубликованная за несколько часов до наступления 2011 года на сайте Минэкономразвития «Стратегия инновационного развития РФ на период до 2020 года» предусматривает, что внутренние затраты на исследования и разработки к этому времени должны вырасти до 2,5-3% ВВП (в 2009 году — 1,24% ВВП). В процентном соотношении это вполне сопоставимо с планами китайцев или бразильцев.

«На протяжении 2000 годов внутренние затраты на исследования и разработки в РФ в абсолютных цифрах неуклонно возрастали и увеличились с 48 млрд рублей в 1999 году до 485,8 млрд рублей в 2009 году. В итоге Россия входит в первую десятку ведущих стран мира по общему объему таких затрат, хотя и существенно отстает от лидеров по такому показателю, как доля затрат исследования и разработки в ВВП (1,24% по сравнению с 2,77% в США, 2,64% в Германии и 4,86% в Израиле)», — констатируют составители стратегии. По их прогнозу, к 2020 году доля российских исследователей в общемировом числе публикаций в научных журналах к 2020 году должна повыситься до 5% (в 2008 году – 2,5%); средняя цитируемость научных работ — до 5 ссылок на статью в 2020 году (в 2009 году — 2,4 ссылки на статью).

В 2008 году доля российских работ составила 1,8% от их общемирового количества, фиксируемого базой данных Scopus, а доля ссылок на них — 1,42%, сообщил BFM.ru профессор Пудовкин. В докладе британского Королевского общества из российских ученых упомянуты только нобелевские лауреаты Андрей Гейм и Константин Новоселов, да и то в контексте их международного опыта работы. Хорошие российские ученые известны за границей, но таких исследователей очень немного, отмечает Михаил Гельфанд из Института проблем передачи информации: «В небольшой степени можно говорить о социальных причинах: меньше денег — меньше поездок на конференции — меньше видимость. Но основная причина, связанная опять же с отсутствием денег, — не производятся современные дорогие исследования в «горячих» областях».

Гельфанд уточняет, что нехватку финансирования не стоит понимать буквально: «Деньги выделяются такие, что на все достойные группы хватило бы, но нет механизма выделения этих достойных. Из-за этого, например, Курчатовский научный центр, купающийся в деньгах, производит статей — в расчете на миллион рублей — на порядки меньше, чем нормальные сильные учреждения. Оговорюсь: речь идет не о классическом «физическом» Курчатовском институте, а о новомодных НБИК-направлениях [сочетаний нано-, био-, информационных и когнитивных технологий — BFM.ru]».

Сводного научного бюджета в России нет, сообщили BFM.ru в комитете Госдумы по науке и наукоемким технологиям: деньги выделяются отдельно на гражданскую науку, на военные разработки, исследования в области сельского хозяйства, развитие университетов и т.д. Бюджет на 2011-2013 годы предусматривает рост расходов на 10%. На гражданскую науку из федерального бюджета предполагается направить 228 млрд рублей, что составит 0,41% ВВП или 2,13% расходной части бюджета.

Отголоски советской закрытости

«В 2010 году по числу напечатанных статей Россия занимала 15 место», — говорит Александр Пудовкин. «В [основных мировых научных журналах — BFM.ru] Science и Nature всем трудно опубликоваться. Там печатают либо чрезвычайно хорошие работы, статьи нобелевских лауреатов, хотя и их, бывает, заворачивают, либо работы большого общественного звучания, и тоже очень качественные. В нашей стране работ такого уровня практически нет. Те публикации российских авторов, которые все же попали в эти журналы, были подготовлены в соавторстве с американскими или европейскими исследователями.

У малого числа публикаций из России есть и другие причины, продолжает Пудовкин, — плохое финансирование нашей науки и отголоски советской закрытости. «Не разрешали публиковаться за границей, да и внутренние публикации не особенно поощрялись. Считалось, что писать отчеты важнее. Сейчас опубликоваться за границей для российского автора очень трудно: и наука у нас не та, и английский язык российские авторы знают плохо», — говорит Пудовкин.

В своей недавней статье «Как публикуются и цитируются российские ученые» профессор отмечает, что россияне преимущественно печатаются в российских журналах, которые доступны мировому научному сообществу через переводные версии российских журналов, публикуемые, в основном, издательством МАИК «Наука/Interperiodica». «Эти англоязычные версии публикуются очень маленькими тиражами (десятки экземпляров) и подписка на них очень дорога. Например, подписка в 2010 году на англоязычную версию журнала «Генетика» (Russian Journal of Genetics) стоила почти 5 тысяч евро, в то время как подписка на американский журнал Genetics, который по объему и по качеству статей значительно превосходит «Генетику», стоит лишь 60 долларов».

Угроза научному доминированию Запада?

«Некоторые страны серьезно угрожают традиционным научным супердержавам», — сообщил газете The Financial Times один из авторов доклада Крис Левеллин Смит из Оксфорда. Какие это страны, он не конкретизировал, но и без объяснений понятно: первые в списке государств с быстро развивающейся наукой это Турция и Иран.

Турция развивает науку темпами, которые сопоставимы с китайскими: государственные инвестиции в эту сферу между 1995 и 2007 выросли в 6 раз. В абсолютных цифрах турецкое правительство закачивает в исследования и разработки больше, чем Норвегия, Финляндия и Дания. Количество ученых в Турции за эти годы увеличилось на 43%, число научных публикаций — в 4 раза.

Количество статей, напечатанных в основных мировых рецензируемых журналах учеными из Ирана, выросло с 736 в 1996 году до 13 с лишним тысяч в 2008 — по этому показателю Исламская республика стала мировым лидером. Несмотря на политические разногласия с США из-за ядерной программы, иранские ученые чаще всего пишут научные работы в соавторстве с американцами (в 2008 году совместных статей было более 1,8 тысячи — рост на 470% по сравнению с началом десятилетия). Кстати, в докладе Королевского общества содержится еще один пример мирного сотрудничества ученых из тех стран, политикам и дипломатам из которых договориться непросто, — задуманный по аналогии с европейским БАКом и реализуемый в Иордании ближневосточный проект SESAME. Это аббревиатура от английского сочетания «Синхротронное излучение для научных экспериментов и прикладного применения на Ближнем Востоке». В рамках проекта, который должен быть завершен через несколько лет, если не помешают волнения и революции в арабском мире, вполне миролюбиво сотрудничают ученые из Израиля, Палестины, Ирана, Пакистана, Египта, Бахрейна и других стран региона.

В планах иранского руководства — почти восьмикратное увеличение бюджета на R&D к 2030 году (до 4% ВВП против 0,59% в 2006). С августа 2009 года власти Исламской республики претворяют в жизнь новую стратегию, направленную на улучшение системы высшего образования и повышение кооперации учебных заведений и промышленности. В рамках этого плана был создан центр нанотехнологий (по сравнению с бюджетом «Роснано» он обошелся в смешные 2,5 млн долларов). Конек ученых из Ирана — технические и инженерные дисциплины.

Успехи налицо, но до мировых лидеров претендентам на более заметное место в мировой науке еще очень далеко. «Иранцы, кажется, стали чуть более заметны, но все равно в моей области — на уровне температурного шума», — поделился наблюдениями с BFM.ru доктор биологических наук Гельфанд. «Турки опубликовали в 15 раз меньше, чем американцы, а иранцы еще меньше. Хотя, конечно, наблюдается очень значительный рост публикаций из этих стран», — подтверждает Александр Пудовкин.

То тут, то там на Ближнем Востоке в последние годы видны всплески научного сознания. Богатый газом Катар с населением всего 1,4 млн человек, из которых 85% — рабочие из других стран, к 2015 году намерен тратить на исследования и разработки 2,8% ВВП. В инфраструктурные проекты, направленные на превращение Катара в «экономику знаний», уже вложено 130 млрд долларов. В ОАЭ строят инновационный Масдар-Сити. За счет использования солнечной энергии он призван стать первым в мире городом с нулевым выбросом углекислого газа. В числе 1,5 тысячи компаний, которые решили перенести в Масдар-Сити исследования в области энергоэффективных и ресурсосберегающих технологий, GE, BP, Shell, Mitsubishi и Rolls-Royce. Открывшийся недавно в Саудовской Аравии новый университет KAUST (King Abdullah University of Science and Technology), по прогнозу авторов доклада «Знание, сети и страны: глобальное научное сотрудничество в XXI веке», лет через 20 будет конкурировать с лучшими технологическими вузами США.

Тунис сделал ставку на медицину и исследования в области фармацевтики. Через 5 лет страна намерена в 5 раз увеличить экспорт лекарств и на 60% покрывать внутренние потребности за счет собственного производства медикаментов. Увеличение финансирования R&D более чем в 40 раз (с 0,03% ВВП в 1996 году до 1,25% в 2009 году) — во многом заслуга свергнутого президента Бен Али. Курьезно, но среди тунисцев, восставших против насквозь коррумпированного режима, было много молодежи, выучившейся в университетах как раз на волне стремления Туниса к большей научной роли в мире. Толчком к смещению Бен Али стало самосожжение уличного торговца с университетским дипломом, не сумевшего найти работу по специальности, как и многие его сверстники в Тунисе.

«Бедные арабские страны относились к науке как к неподъемной для них роскоши. В богатых же государствах, продающих нефть и газ, царило ложное ощущение сопричастности к мировому научному и технологическому прогрессу. Там считали: нефтяные деньги плюс западные технологии и знания являются простой формулой для инноваций и модернизации. Большинство арабов относится к науке как к еще одной разновидности сырья, которая существует отдельно от мыслительного процесса и социокультурных особенностей, порождающих научные знания стран». Это фрагмент статьи, которую несколько лет назад в журнале Science опубликовал медик из Сирии Васим Мазьяк (Wasim Masiak). На тот момент он заведовал одним из самых продвинутых научных учреждений арабского мира — Центром изучения табака в Алеппо. Сдвиг в арабском сознании применительно к науке Мазьяк, выпускник киевского мединститута, объясняет распространением новых коммуникационных технологий вроде спутникового телевидения или Интернета. «Современные арабы добровольно прониклись западной культурой и ценностями гораздо глубже, чем их деды на рубеже XIX-XX столетий при вторжении европейских армий», — полагает Мазьяк.

Данные, собранные Королевским обществом Великобритании, похоже, подтверждают наблюдения Мазьяка. В Иране число пользователей Интернета по сравнению с концом прошлого века выросло на 13 тысяч процентов (отправной точкой было мизерное число в 250 тысяч пользователей), в Тунисе — на 3,6 тысячи процентов (со 100 тысяч до 3,6 мллн пользователей). Екатерина Тропова, Дмитрий Мунгалов

В кенийском портовом городе Момбаса открылся Центр по борьбе с пиратством - первое из трех запланированных учреждений по обмену информацией о ситуации с пиратством в Аденском заливе и Индийском океане. Два других Центра планируется создать в Дар-эс-Саламе (Танзания) и Сане (Йемен), сообщает РПСМ. Претворение трех проектов в жизнь осуществляется при поддержке Международной морской организации совместно с Организаций Объединенных Наций.

Главная задача, стоящая перед сотрудниками Центров - создать скоординированное, своевременное и эффективное распространение информации, касающейся практических мер по пресечению вооруженного разбоя на суда и пиратства в целом.

Работа в Центрах будет построена следующим образом: планируется, что в Момбасу круглосуточно будет поступать вся информация по пиратству с Мальдив, Сейшельских островов, Маврикия, из Кении и Сомали. Далее полученные данные должны оперативно направляться в аналогичные центры в Сане и Дар-эс-Саламе, а также в Военно-морские силы ЕС (EU NAVFOR), ВМС Великобритании и Бахрейна.

По случаю открытия момбасского Центра прошла пресс-конференция с участием Генерального секретаря ММО Эфтимиоса Митропулоса, который сказал, что организованность и активность сомалийских пиратов вызывает серьезную озабоченность у представителей Международной морской организации и добавил, что мировое морское сообщество должно оказать большую поддержку в борьбе с сомалийскими пиратами, назвав это ключом к победе.

По данным Генсека ММО, в настоящее время свыше 600 моряков находятся в заложниках у сомалийских пиратов.

Власти Бахрейна запретили главное оппозиционное издание страны газету "Эль-Васат" в рамках широкой кампании по подавлению антиправительственных СМИ, сообщает в воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на бахрейнское государственное информагентство.

Воскресный выпуск "Эль-Васат" не был опубликован после телевизионного заявления о том, что министерство информации Бахрейна распорядилось о закрытии газеты. Была заблокирована и интернет-версия издания.

По данным государственного информагентства Бахрейна, чиновники обвинили "Эль-Васат" в "неэтичном" освещении восстания шиитов против суннитского руководства страны.

В Бахрейне с февраля проходят многотысячные акции протеста шиитской оппозиции, требующей расширения прав и влияния в стране, которой руководят мусульмане-сунниты, составляющие меньшинство в государстве. В столкновениях с полицией погибли семь человек, сотни получили ранения.

Под предлогом обеспечения общественного порядка 14 марта в Бахрейн из Саудовской Аравии прибыли более 1 тысячи военных в рамках миссии Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Оппозиционеры-шииты квалифицировали эту военную помощь как "оккупацию". Король Бахрейна 15 марта ввел в королевстве трехмесячный режим чрезвычайного положения, одновременно усилив контроль над интернетом и прочими средствами массовой информации.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене и Сирии. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

В Бахрейне построят 3 000 доступных домов.

На возведение объектов, которые расположатся на острове Аль-Мухаррак, будет потрачено €375 млн. Этот проект должен хотя бы отчасти удовлетворить высокий спрос на дешевое жилье, который сложился в стране.

«Стоимость одного дома (предусмотрены проекты с тремя, четырьмя и пятью спальнями) будет начинаться от €187 тыс. Цена конкурентоспособная, особенно с учетом инфраструктуры, которая будет создана в комплексе», - заявляет управляющий компании Kuwait Finance House Абдулхаким Альхайят.

Сейчас в Бахрейне около 53 тыс. человек нуждаются в экономичном жилье. Абдулхаким Альхайят заверил, что правительство страны и его компания обеспечат схемы кредитования для покупки недвижимости, передает Trade Arabia News.

Возведение экономичного жилья будет происходить в рамках застройки северной части острова. На площади в 12 квадратных километров разместятся дома для 100 тыс. людей и объекты коммерческой недвижимости. Стоимость реализации этого масштабного проекта - €2,2 млрд.

По словам инвестора, проект уникален, так как он включает в себя развитую и современную инфраструктуру. Для каждого из 400-500 домов будет организовано общее пространство с магазинами, игровыми площадками, мечетью и другими возможностями. В жилом квартале будут проложены качественные дороги и установлено уличное освещение, сделан ландшафтный дизайн. При этом жилье будет находиться в шаговой доступности от публичных парков и пляжей.

Бизнесмен также подчеркнул, что своими инвестициями его компания демонстрирует уверенность в будущем экономики Бахрейна и в том курсе, который выбрали действующие власти страны. Абдулхаким Альхайят добавил, что он уже обдумывает новые проекты совместно с правительством Бахрейна.

Центр по борьбе с пиратством открыт в четверг в портовом городе Момбаса в Кении - первый из трех запланированных учреждений по обмену информацией для противостояния пиратам в Индийском океане и Аденском заливе, сообщила пресс-служба ООН.

Аналогичные центры, призванные координировать действия международного сообщества, планируется также открыть в Дар-эс-Саламе в Танзании и городе Сана в Йемене. В создании таких центров принимает участие Международная морская организация (ИМО) ООН.

В центр в Момбасе будет поступать информация с Мальдив, Сейшельских островов, Маврикия, из Кении, а затем и из Сомали, чьи пираты в основном терроризируют иностранные суда в районе Африканского рога. Полученные данные будут оперативно направляться в аналогичные центры в Сане и Дар-эс-Саламе, а также в Военно-морские силы ЕС (EUNAVFOR), ВМС Великобритании и Бахрейна.

По данным ООН, с 2000 по 2007 годы ежегодно совершалось в среднем по 26 нападений пиратов на корабли у побережья Сомали. В 2008 году это число возросло до 111 и достигло 400 в 2009 и 2010 годах, распространившись также на Аденский залив, Красное море и Индийский океан.

Только в 2010 году, по данным ООН, около 790 моряков были захвачены в заложники пиратами. Иван Захарченко

В Саудовской Аравии назревает жилищный кризис. В стране, которая является крупнейшим экспортером нефти в мире, наблюдается острая нехватка жилья. Для решения этой проблемы в королевстве решили создать новое министерство жилищного хозяйства.

Быстрый рост численности населения и приток трудовых мигрантов в Саудовскую Аравию привели к серьезной жилищной проблеме. По официальным данным, королевству не хватает 1,65 млн новых домов.

Для удовлетворения сложившегося спроса частные и государственные застройщики в течение ближайших пяти должны будут ежегодно возводить 275 тыс. объектов недвижимости, передает Reuters.

На прошлой неделе король Абдулла пообещал направить $66,7 млрд в виде социальных дотаций на строительство 500 тыс. новых домов. Таким образом правитель королевства пытается предотвратить общественные протесты, которые захлестнули соседние арабские государства – Бахрейн, Йемен и Оман.

Премьер-министр Ирака Нури аль-Малики заявил в субботу, что внешнее вмешательство в дела Бахрейна может привести к войне на межконфессиональной почве в регионе.

В Бахрейне с февраля проходят многотысячные акции протеста шиитской оппозиции, требующей расширения прав и влияния в стране, которой руководят мусульмане-сунниты, составляющие меньшинство в стране. В столкновениях с полицией погибли семь человек, сотни получили ранения.

Под предлогом обеспечения общественного порядка 21 марта в Бахрейн из Саудовской Аравии прибыли более тысячи военных в рамках миссии Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Оппозиционеры-шииты квалифицировали эту военную помощь как "оккупацию". Король Бахрейна 22 марта ввел в королевстве режим чрезвычайного положения сроком на три месяца.

В Бахрейне, сказал глава иракского правительства телеканалу "Аль-Иракия", имеет место "противостояние между суннитами и шиитами, в которое вмешались суннитские страны".

"Ввод войск из суннитских арабских стран в государство, где большинство жителей шииты, следует понимать как интервенцию", - заявил он. Это вмешательство, считает премьер, "может привести к войне на религиозной почве в регионе".

В целом ряде районов Ирака, около 60% населения которого составляют мусульмане-шииты, ранее прошли многотысячные демонстрации протеста, участники которых требовали вывести войска Саудовской Аравии и ОАЭ из Бахрейна. Али Хусейн

Дмитрий Медведев встретился с Министром иностранных дел Саудовской Аравии Саудом аль-Фейсалом Аль Саудом

Обсуждалась актуальная ситуация на Ближнем Востоке.

Сауд аль-Фейсал Аль Сауд передал главе российского государства устное послание Короля Абдаллы Бен Абдель Азиза Аль Сауда.

В обращении саудовского лидера проводилась мысль о необходимости тесной координации политики Саудовской Аравии и России на Ближнем Востоке и в Северной Африке на фоне происходящих в данном регионе масштабных событий.

С российской стороны была высказана озабоченность резким скачком напряжённости в этом районе мира.

Было отмечено, что народы стран, охваченных выступлениями, сами должны определиться с путями своего дальнейшего политического и социально-экономического развития.

Глава внешнеполитического ведомства Саудовской Аравии остановился на недавних событиях, связанных с вводом на территорию Королевства Бахрейн подразделений, главным образом саудовских, объединённых вооружённых сил «Щит полуострова» Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).

Он пояснил, что данная акция была предпринята по просьбе законного бахрейнского руководства и соответствует договору о коллективной безопасности, которым связаны государства – члены Совета.

С нашей стороны была выражена надежда, что предпринимаемые членами ССАГПЗ усилия будут способствовать стабилизации обстановки.

Сауд аль-Фейсал подтвердил принципиальный настрой руководства Саудовской Аравии и лично короля Абдаллы на дальнейшее совершенствование и развитие отношений дружбы и сотрудничества во всех областях между Саудовской Аравией и Российской Федерацией.

С российской стороны во встрече участвовали Министр иностранных дел Сергей Лавров и помощник Президента Сергей Приходько.

Россия надеется, что Йемен преодолеет своим внутренние проблемы мирным путем и посредством диалога, сообщил в пятницу МИД РФ.

В пятницу развитие обстановки в Йемене обсудили специальный представитель президента Российской Федерации по Ближнему Востоку, заместитель министра иностранных дел Александр Салтанов и посол Йеменской Республики в Москве Мухаммед Салех Аль-Хиляли.

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха. Салех стал президентом Северного Йемена в 1978 году, а после объединения Севера и Юга в 1990 году возглавил образовавшуюся Йеменскую Республику.

"В Москве надеются, что проблемы, с которыми столкнулась Йеменская Республика, будут преодолены самими йеменцами мирными средствами. Единственной возможностью для этого является запуск широкого общенационального политпроцесса, открывающего дорогу к проведению необходимых и назревших трансформаций экономической и общественно-политической жизни йеменского общества", - отмечается в сообщении.

Как говорится в документе, "главное, чтобы политсилы Йемена начали разговор друг с другом, направленный на достижение национального согласия, что позволило бы предотвратить сползание к опасной силовой конфронтации".

При этом в сообщении говорится, что посол Йеменской Республики в Москве отметил, что в Йемене очень рассчитывают на помощь и поддержку со стороны России, с которой Йемен связывают многие годы дружбы и сотрудничества.

Президент Салех объявил 18 марта о введении в стране комендантского часа сроком на 30 дней. В среду это решение было одобрено йеменским парламентом. Объявление о введении ЧП прозвучало вскоре после того, как западные СМИ сообщили, что в результате обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в столице страны городе Сане погибли более 40 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

Ранее президент Салех заявлял, что не будет стремиться к продлению своих полномочий, которые истекают в 2013 году, или пытаться передать власть сыну. Затем, стремясь снизить напряжение в стране, Салех пообещал уже в этом году представить на общенародный референдум проект новой конституции, предусматривающей переход к парламентской форме правления, которой добивается оппозиция. Однако йеменская оппозиция отвергла инициативу президента, назвав ее запоздавшей.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Сирии.

Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне. Наиболее ожесточенные столкновения до сих пор продолжаются в Ливии, где верные Муамару Каддафи силы безопасности пытаются подавить выступления повстанцев. В ситуацию в Ливии вмешались международные силы.

Мирные акции протеста с требованиями проведения в Омане изменений социально-экономического характера продолжаются в индустриальном северном городе Сохар (270 км к северу от столицы в Омане), передает корреспондент РИА Новости.

Круговое движение вокруг площади, ставшей местом проведения акций протеста, начавшихся в конце февраля, продолжает оставаться закрытым для движения автомобилей. Протестующие установили палатки в центре круговой развязки на дороге, соединяющей султанат с соседними эмиратами. Здесь же они установили табличка с названием, которое они присвоили площади - "Майдан аль-Ислах" ("Площадь Реформ", с арабского). В дневное время на площади, в палатках собираются несколько десятков людей, к окончанию рабочего дня на площадь съезжаются желающие принять участие в мирной демонстрации. Полиция и военные не вмешиваются в происходящее.

"Как только прекратились попытки разгонять протестующих, прекратилось и насилие. Но в первые дни было по-другому: власти использовали бронетехнику, резиновые пули, слезоточивый газ и другое оружие, чтобы разогнать толпу. Тогда погиб наш брат, житель города. После этого протестанты сожгли супермаркет и гостиницу здесь неподалеку", - рассказывает Али Аль-Бадри, один из координаторов протестов в Сохаре.

По его словам, активисты протестного движения постоянно держат связь по телефону между собой и могут быстро собрать на площади несколько тысяч человек.

"Наши требования просты, в субботу мы направим их властям Сохара, а они передадут их султану Кабусу в Маскат", - сказал Аль-Бадри, протянув корреспонденту РИА Новости лист с перечнем условий, выдвигаемых руководству.

Требования протестующих касаются в основном социально-экономической сферы, в том числе повышения минимального уровня заработной платы до 500 риалов (около 40 тысяч рублей), выдачи льготных кредитов молодежи для женитьбы и создания семьи, кредитной амнистии по жилищным займам, ставшими "невыносимым бременем для большинства поданных Султаната", борьбы с безработицей.

Протестующие также требуют наказать виновных в гибели во время разгона демонстрации и гарантировать, что ни один из протестующих не будет преследоваться властями впредь.

Одним из важнейших требований, по словам Аль-Бадри и других активистов, выступавших на митинге, начавшемся с наступлением темноты, является отправка в отставку пяти министров.

"Мы не против султана, мы выступаем против погрязшего в коррупции правительства. Султан отправил пятнадцать министров в отставку, но этого мало, осталось еще пять министров-коррупционеров", - сказал Аль-Бадри. Помимо крупных перестановок в правительстве после февральских демонстраций, прошедших также в столице страны Маскате, султан Кабус бен Саид начал пенсионную реформу, пообещал создать не менее 50 тысяч новых рабочих мест и поднял зарплаты и стипендии студентам. Кабус правит в Омане с 1970 года. К власти он пришел в результате бескровного переворота, сместив с трона своего отца.

"Зарплаты в среднем подняли на 20%, то есть очевидная польза от наших протестов есть", - сказал Аль-Бадри.

По его словам, в городе бастуют несколько государственных и частных компаний.

Вместе с тем порт, нефтеперерабатывающий и алюминиевый заводы работают в прежнем режиме, сообщили РИА Новости представители предприятий, отказавшиеся быть названными в связи с корпоративной политикой, не позволяющей им делать заявления для прессы.

К вечеру на место сбора протестующих стали съезжаться жители Сохара. С наступлением темноты на площади собрались около тысячи человек. С трибуны, расположенной у стелы в центре площади, через громкоговорители к собравшимся обращались активисты с призывами продолжать мирные акции протеста до тех пор, пока все условия, выдвинутые руководству не будут выполнены.

Военная полиция предлагает водителям объезжать развязку, ставшую местом сбора манифестантов. На подъездах к городу стоят несколько БМП. Особенно тщательно охраняется круговая развязка в нескольких километрах от Сохара в месте пересечения дорог, ведущих к пограничным переходам Бурайми-Аль-Айн и Аль-Ваджаджа-Хатта на границе с ОАЭ и в морской порт Сохара. Порт Сохар - второй по величине в стране, ежедневно в нем перерабатывают порядка 160 тысяч баррелей нефти. Оман, не входящий в Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК), добывает ежедневно около 850 000 баррелей нефти.

Вместе с тем пограничные переходы работают в привычном режиме, лишь по ночам со стороны ОАЭ перед пограничным пунктом Аль-Ваджаджа в Омане выстраивается длинная вереница грузовиков, ожидающих таможенной проверки. Между ОАЭ и Оманом действует упрощенный визовый режим, все жители ОАЭ при наличии резидентской визы, могут получить въездную визу на границе.

Акции протеста и забастовки в Омане вызвали беспокойство в соседних странах партнерах страны в рамках Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). В середине марта главы МИД Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Кувейта, Омана и Бахрейна на встрече в Эр-Рияде приняли решение о выделении по 10 миллиардов долларов Оману и Бахрейну на реализацию социальных программ и строительство жилья. Денис Малков

Выборы в муниципальные и городские советы пройдут в апреле в Саудовской Аравии, сообщает в среду официальное агентство информации королевства SPA.

Предыдущие выборы в муниципалитеты в Саудовской Аравии были проведены в 2005 году и стали первыми с момента создания государства в 1932 году.

"Министр городского и сельского хозяйства принц Мутиб бен Абдель Азиз ас-Сауд издал распоряжение о формировании комиссии по подготовке выборов в городские и сельские муниципалитеты... выборы пройдут на всей территории Саудовской Аравии. Первый этап голосования начнется 23 апреля", - говорится в сообщении SPA.

Вторые муниципальные выборы в Саудовской Аравии были намечены еще на 31 октября 2009 года, однако были отложены почти на два года. В правительстве королевства это решение тогда объяснялось желанием расширить электорат, изучить возможность разрешить голосовать женщинам и принять новый избирательный закон.

Муниципальные выборы в королевстве пройдут на фоне протестных акций в провинции Аш-Шаркийя, которая граничит с Бахрейном и населена преимущественно шиитами. Шиитские манифестанты требуют выпустить из тюрем всех политических заключенных. Силы безопасности жестко подавляют любые протестные акции, которые в стране запрещены законом.

Несколькими днями ранее монарх Саудовской Аравии впервые за всю историю страны обратился к нации и издал ряд указов, направленных на социальную поддержку подданных. Среди них - распоряжение о выделении 250 миллиардов саудовских риалов (67 миллиардов долларов) на постройку жилья для подданных королевства и 16 миллиардов риалов (4,26 миллиарда долларов) на развитие здравоохранения. Король также, распорядился повысить стипендии студентам государственных учебных заведений, выплатить двухмесячное жалование госслужащим.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене, Омане и Бахрейне. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании и Марокко. Наиболее ожесточенные столкновения проходят с 15 февраля в Ливии, где, по данным международных организаций, уже погибли несколько тысяч человек.