Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Производители кедровых орехов из провинции Пактика утверждают, что недостаток рынков сбыта ведёт к серьёзным убыткам в отрасли.

Большинство производителей и закупщиков вынуждены продавать кедровые орехи по заниженным ценам Пакистану, который, в свою очередь, перепродаёт их по более высоким ценам под собственными брендами. Один из ведущих бизнесменов Малем Хамдулла обратился к правительству ИРА с просьбой помочь местным предпринимателям выйти на международные рынки, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Кедровые леса произрастают в уездах Аргон, Гайян, Жерок, Накай, Чахар Баран, Саравза и Бармаль провинции Пактика. Если местным производителям удастся найти выход на иностранные рынки, это приведёт к значительному росту экономики провинции, уверены предприниматели.

Глава сельхоздепартамента провинции Акбар Хан подтвердил, что проблема существует, однако уклонился от конкретных обещаний по этому поводу. Отметим, что подписание соглашения по «Лазуритовому коридору», вполне вероятно, предоставит Афганистану альтернативные пути выхода на международные рынки.

Интервью проректора по международным связям Российской таможенной академии Алексея Моисеева журналу «Таможня» № 19 октябрь 2015 года «В международном формате»

Российская таможенная академия ФТС России является ведущим центром по подготовке специалистов по таможенному делу в России, а также утверждает учебно-методические стандарты обучения по специальности «таможенное дело» в более чем 80 вузах нашей страны. РТА видит перспективу дальнейшей совместной работы не только с государствами-участниками Таможенного союза, ЕАЭС (ЕЭК) и СНГ в сфере подготовки кадров по программам высшего и дополнительного профессионального образования, но также ориентирована на развитие сотрудничества с партнерами по ШОС и БРИКС. Об этом подробно проректор по международным связям РТА Алексей МОИСЕЕВ.

– Алексей Александрович, студенты каких стран обучаются в РТА?

– В Академии и ее филиалах обучается около шестисот зарубежных студентов. В аспирантуру Академии зачислены двенадцать иностранных граждан. РТА на протяжении 20 лет является признанным центром по обучению и переподготовке таможенных кадров в рамках Содружества Независимых Государств. Такой статус Академии уже неоднократно признавался на международном уровне. Признание РТА в качестве регионального учебного центра в рамках Всемирной таможенной организации также подтверждает этот статус.

Академия является крупнейшим вузом, имеющим передовой опыт подготовки и переподготовки таможенных кадров, она пользуется авторитетом, в ней обучаются студенты из разных государств. Сейчас в РТА обучаются студенты из семнадцати различных государств: Абхазии, Азербайджана, Армении Афганистана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Киргизии, Литвы, Молдавии, Монголии, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана, Украины, Южной Осетии, а также Приднестровья. Из иностранных студентов больше всего в Академии студентов из Белоруссии и Казахстана. Обучение студентов происходит не только в московском регионе, а также в трех филиалах РТА: Санкт-Петербурге, Ростове и Владивостоке.

Увеличение количества иностранных студентов также связано с преодолением некоторых проблем. Например, необходимо увеличить количество мест в общежитии. Но уверен, в скором времени и эта проблема разрешится.

– Много ли в этом году абитуриентов из Крыма, желающих поступить в РТА?

– В этом году из общего количества мест мы специально предусмотрели места для крымчан. Кроме того, абитуриенты из Крыма имели возможность участвовать в общем конкурсе, как российские студенты. В прошлом году, для сравнения, Министерство образования Российской Федерации выделило дополнительно несколько мест для абитуриентов из Крыма.

– Расскажите о сотрудничестве Российской таможенной академии с зарубежными службами?

– В Академии ведется работа с иностранными государствами в соответствии с международными договорами и двусторонними меморандумами. Приоритетный характер имеют вопросы подготовки и переподготовки кадров для таможенных органов государств участников ЕАЭС, Таможенного союза, СНГ. В этот процесс ежедневно вовлечены профессорско-преподавательский и научный состав, аспиранты, магистранты, которые участвуют в различных двусторонних семинарах, конференциях, обменах и стажировках. Например, наши студенты направляются в Белоруссию для прохождения практики на таможенных постах. В свою очередь мы тоже организуем практику для иностранных студентов в Академии. Происходит межвузовский обмен, участие студентов в учебно-научных проектах, в протокольных мероприятиях.

В России действует целый ряд представительств таможенных служб иностранных государств, с которыми мы поддерживаем рабочие контакты. С представителями таможенных служб, находящихся в Москве, мы решаем текущие вопросы, если они возникают со слушателями из их государств, связанные с учебным процессом и дисциплиной, а также обсуждаем вопросы совершенствования взаимодействия.

Диалог ведется не только с представителями государств, чьи студенты обучаются в РТА, но и с теми, чьи студенты заинтересованы в межвузовском научном сотрудничестве и обучении в Академии. Речь идет о тех государствах, с которыми Россия сотрудничает в рамках Шанхайской организации сотрудничества, в рамках БРИКС и других. Сейчас активность проявляют, например, Вьетнам, Индия и другие страны.

– Расскажите о взаимодействии РТА и Всемирной таможенной организацией (ВТамО)?

– РТА имеет статус Регионального учебного центра Всемирной таможенной организации в соответствии с «Меморандумом о понимании между Всемирной таможенной организацией и Государственным таможенным комитетом Российской Федерации относительно создания в Москве Регионального учебного центра ВТамО» от 25 ноября 2002 года. Основной целью Меморандума является развитие международного сотрудничества в сфере обучения, образования, модернизации, исследований в области таможенного дела и присоединение к международным конвенциям Всемирной таможенной организации.

Имеющиеся учебно-технические возможности и признанный положительный опыт подготовки специалистов, в том числе для таможенных служб зарубежных государств, позволили РТА выйти с предложением к руководству ВТамО о создании на базе Санкт-Петербургского филиала Академии Международного центра передового опыта подготовки специалистов инспекционно-досмотровых комплексов (ИДК). И этому центру, в ходе конференции руководителей таможенных администраций Европейского региона ВТамО в Брюсселе, в апреле 2015 года был присвоен международный статус.

За последнее время по программам ИДК прошли обучение представители таможенных служб Казахстана, Финляндии, Дании, Норвегии, Латвии, Молдовы, Азербайджана, Украины, Эстонии и других стран. В ближайшем будущем мы, конечно, рассчитываем бы получить статус международного центра передового опыта подготовки специалистов инспекционно-досмотровых комплексов во всех филиалах РТА.

В рамках межвузовского сотрудничества заключены меморандумы о сотрудничестве между РТА и Белорусским научно-техническим университетом, Институтом повышения квалификации и переподготовки кадров таможенных органов Республики Белоруссия, Высшим военным таможенным институтом Республики Узбекистан, Университетом города Ниш Республики Сербия Университетом Вероны (Италия), Рижским техническим университетом (Латвия), Торгово-техническим вузом имени Х.Ходковской (Польша), индийской Национальной академией таможни, акцизов и противодействия наркотикам и Шанхайской таможенной академией.

Кроме этого у нас ведется работа по разработке совместных программ «двойных дипломов». В настоящее время проходят переговоры с сербским Университетом Ниша по магистерской программе «международная логистика». Это перспективное направление, которое позволит разрабатывать совместные программы и с другими университетами.

– Какие мероприятия прошли за последнее время в рамках регионального учебного центра Всемирной таможенной организации?

– Встречи всех представителей региональных учебных центров ВТамО проходят ежегодно. На них устанавливаются партнерские связи, определяются перспективы и направления сотрудничества. Важным компонентом этого сотрудничества со ВТамО является программа дистанционного обучения «E-Learning», которая позволяет на расстоянии, путем электронных средств коммуникации, проходить обучение и аттестацию специалистам непосредственно на таможенных постах, и в результате получать диплом международного образца, заверенный ВТамО. Этот процесс происходит через нашу Академию, которая осуществляет организационную поддержку и сопровождение таких программ. Важным требованием для обучающегося является знание английского языка.

– Много ли сейчас сотрудников, знающих английский язык?

– Не так много, хотелось, чтобы их было больше. Конечно проблему незнания английского языка мы ощущаем и в рамках учебного процесса Академии, поскольку развитие программ двойных дипломов, во многом, тормозит языковой барьер. Задача по совершенствованию английского языка поставлена и перед профессорско-преподавательским составом. Сейчас без иностранного языка говорить о каком-либо международном сотрудничестве просто невозможно.

– Начата работа по развитию сотрудничества с таможенным учебным центром Министерства финансов Республики Армения и учебно-методическим центром Государственной таможенной службы при Правительстве Киргизской Республики. Расскажите об этом поподробнее.

– Работа с Арменией и Киргизией у нас ведется. Мы встречаемся с коллегами и в рамках ВТамО, и на территории РТА. Ситуация с Арменией и Киргизией разная. В Армении при национальном Мнифине сейчас развивается свой учебный центр переподготовки таможенных служащих. В Армении уделяют ему много внимания, выстраивают свою систему обучения, и здесь я вижу возможность обмена опытом с армянскими коллегами. Задачи наших учебных заведений друг другу не противоречат. Учебный центр в Армении может заниматься переподготовкой своих специалистов, тогда как РТА может предложить, например, базовое образование для тех студентов, которые поступают к нам после школы, тем более что Армения является членом Евразийского экономического союза.

Киргизстан, пожалуй, входит в тройку государств, из которых в РТА обучается больше всего студентов. При этом высказывается заинтересованность в увеличении этого количества.

– Расскажите о планах развития РТА на ближайшее время?

– Стратегическая задача Академии – усиление ее международного статуса. Мы должны готовить специалистов международного уровня. В частности, существует целесообразность развития в Академии международного центра подготовки кадров для таможенных служб и государств СНГ, и Евразийского экономического союза.

Задачей на ближайшее будущее является введение в программу обучения двух иностранных языков. Студенты-выпускники должны будут уметь объясняться на иностранном языке на профессиональную тему, уметь читать, работать с документами и выполнять свои обязанности. Это даст нашим выпускникам возможность быть более конкурентоспособными на внешнем и на внутреннем рынках труда. Речь идет, прежде всего, об английском языке, а также о языках тех стран, с которыми граничит Россия. Например, это финский язык, языки наших среднеазиатских партнеров, китайский язык...

Кстати, обучение китайскому языку сейчас уже ведется в нашем Владивостокском филиале. Китайцы очень заинтересованы вести с нами сотрудничество, и уже сейчас проходит обоюдная языковая стажировка китайских сотрудников в России и наших сотрудников в Китае.

Что касается планов в рамках ВТамО и сотрудничества с учебными центрами ВТамО, то нам видится, что роль РТА может быть более активной, мы можем активнее предлагать вопросы в повестку дня, утверждать наши возможности, как передового центра подготовки таможенных кадров.

Оксана ГЕРАСЮТИНА

Россия. ЦФО > Таможня > customs.gov.ru, 1 октября 2015 > № 1508247 Алексей Моисеев

По итогам шести первых месяцев 2015 г. импорт деревянной мебели в США вырос в годовом исчислении на 11%, об этом сообщает министерство торговли страны.

В июне стоимость зарубежных поставок достигла $1,43 млрд, увеличившись по сравнению со значением предыдущего месяца на 3%.

Более всего в июне 2015 г. США увеличили импорт офисной (на 9%) и кухонной мебели (на 5%). Отгрузку нарастили все основные поставщики, за исключением Индонезии и Малайзии. Китай в июне увеличил поставки на 2%, а по итогам 1 полугодия — на 9%. В то же время импорт вьетнамской мебели в США в январе-июне 2015 г. вырос на 20%.

З.Энхболд: Демократия сама по себе есть процесс, а не запланированная цель, которую можно достичь завтра

Поздравляем Вас с 25-летним юбилеем Демократической революции!

Спасибо! Поздравляю с 25-летием Демократической революции коллектив Вашей газеты, в названии которой есть слово “Демократия”, всех сторонников и членов Демократической парти, весь монгольский народ!

25-летний возраст для человека - время упорядочивания жизни, остепенения. Монгольская демократия за 25 лет прошла исторический путь со своими достижениями и ошибками. Что за этот срок монгольская демократия смогла дать монголам? И в чём мы потеряли? Можно ли сегодня подводить итоги?

25 лет для страны малый срок, а для монголов, когда их средний возраст ещё недавно был непродолжительным – полжизни, половина жизненного пути. Можно определить и как четверть века, можно дать и другие параметры. Но демократической революции уже 5, и не 10 лет, поэтому 25-летний срок – это время, когда можно обсуждать и достижения, и промахи, говорить о том, как действовать дальше. Надо сравнить, представить как декабрь 2014 года отличается от декабря 1989 года. Всё, что мы можем сегодня окинуть взглядом, подержать в руках, всё новое – это плоды монгольской демократии для людей. Неисчислимы духовные преобразования, которые нельзя пощупать руками или увидеть глазами.

Есть критика, что люди не сумевшие понять, осознать демократические ценности больше других размышляют о демократии. Как бы Вы сами определили понятие “демократия”?

В обществе до 1990 года бытовало представление, что к 2000 году будет построен коммунизм и восторжествует принцип: “от каждого по способностям, каждому - по потребностям”. Вообщем, была как бы цель прекрасно жить без особых потуг. Говорили, что в таком-то году будет то-то и то-то. В 1970 году завершим строительство материально-технической базы социализма, к 2000 году общество имело целью достичь коммунизма, поэтому сегодня, дескать, надо трудиться ради светлого будущего. Но всё это оказалось неправдой. Потому что такого в природе не существовало. Если сейчас мы будем рассказывать, что был период в нашей жизни, когда люди стремились построить общество, при котором ничего не делая и не платя деньги, можно было бы из магазина всё получать задаром, молодёжь 1990 года рождения с сарказмом и сомнением задаст вопрос: “О чём это Председатель Великого государственного хурала, председатель Демократической партии говорит? Быть такого не может”. А ведь некоторые люди и демократию таким образом воспринимают. Вот, в 2004 году придём к демократии, завершим переход, всё будет прекрасно-распрекрасно. Как-то отстранённо, вне контекста они всё воспринимают, для них демократия что социализм. Но демократия не вышеупомянутое понятие, это наш способ жизни. В мире нет такого явления, как достижение благополучной жизни после конкретных отрезков времени социализма и коммунизма. Поэтому не ждите от меня ответа на вопрос в координатах старого, прежнего общества. “Победила ли демократия? Где она сейчас шествует? Не исчезла ли она?” Таких задач, как социализм или коммунизм уже нет. Развитие страны имеет конкретные задачи. Они могут звучать как доведение ВВП на душу населения до 50 000 долларов или обеспечение всех семей жильём. Это верхняя планка для развитых стран. Вот такие критерии. Но демократия сама по себе не критерий, не планка. До 1990 года у нас не было рыночной конкуренции, опиравшейся на частную собственность, не было свободы слова и печати, многопартийности и партий со своими программами, участвовавшими в выборах и получавших власть на конкретный срок. Сейчас такая система установилась. Сегодня мы свободно высказываем своё мнение без оглядки на то, как это воспримет начальство. Раньше не было свободы вероисповедания, сейчас ты можешь верить или не верить. Можно свободно иметь частную собственность. Если у тебя есть талант и способности, делай и производи, что считаешь нужным, продавай плоды своего труда и хорошо живи. Нет каких-либо ограничений, препятствий. Свободно участвуй в выборах, если правящая партия хорошо работает, продли её полномочия ещё на 4 года, если плохо – выбери, отдай голос за конкурирующую партию. Раньше мы смотрели один-единственный телеканал, сейчас их более ста. Произошли существенные изменения в материальной и духовной жизни. Демократия само по себе процесс, а не запланированная цель, которую можно достичь завтра. С этой точки зрения узловым вопросом становится вопрос в чём наши достижения, в чём промахи, как улучшить положение дел? Понятно, что совершенного общества нет. Карл Маркс или Ленин, может быть, мечтали о коммунизме, при котором можно было лежать и смотреть в потолок и получать из магазина всё, что душа пожелает. Но это невозможно, поэтому эксперимент не удался. Эксперимент этот охватил десятки стран и сотни миллионов жителей нашей планеты. Но теперь этот опыт, этот эксперимент завершён. А тем людям, кто думал к 2000 году начать жить при коммунизме, мы должны сказать “мы выбрали демократию, это необратимый процесс, вы живёте внутри этого общества и никто не будет вас насильно ссылать в деревню. Ваше право жить в городе или на селе. Хотите пасите скот, хотите – пеките хлеб или торгуйте на рынке “Нарантуул”. Реальный результат демократии – свобода выбора профессии и места жительства. Кое-кто жалуется, что нелёгкое это дело пасти скот. Но если мы говорим им: “давайте вернёмся в 1990 год, до которого весь скот был государственным, давайте вам будем как тогда платить зарплату”, то в ответ слышим: “Ну уж нет!. Этот скот – моя собственность!” Так что - это необратимый процесс. Демократия – процесс, который самое себя корректирует и исправляет. И в дальнейшем она неизбежно будет совершенствоваться. Здесь важно понятие дисциплины и ответственности. Государство предоставило всем работающим гражданам возможность получения 8% ипотечного кредита с условием многолетней рассрочки платежа. Если вы работаете, то на вас возлагается ответственность за предоставление своей семье благоустроенного жилья. И в этом смысле демократия не вседозволенность и разброд. Лучше всего в странах развитой демократии исполняется закон. Хотя Монголия и стала самостоятельно готовить и принимать законы, их исполнение оставляет желать лучшего. Но надо сказать, что с каждым годом исполнение законов всё-таки улучшается.

Мы так понимаем, что наша демократическая революция произошла относительно мирно. Каковы были причины и условия, чем эти условия отличаются от других стран, где возникло демократическое движение? Как в мире оценивают монгольскую демократическую революцию?

Да, всё прошло абсолютно мирно. Ни одно окно не разбили. В центре внимания мировой общественности именно то, что социальные и экономические преобразования проходили одновременно, синхронно. Старт был единым, но в странах Средней Азии сохраняются старые авторитарные режимы. Мы же страна свободная. Страны Восточной Европы, Средней Азии, Монголия, Россия и другие государства с 1990 года совершили переход, но уровень развития всех этих стран, уровень развития демократии весьма разнятся. Мы гордимся, что совершили демократическую революцию не разбив ни одного окна, не допустив гибели ни одного человека. И мировая общественность высоко это ценит.

При переходе к демократическому обществу произошли огромные перемены и для каждого человека, и для социально-экономической ситуации. Но некоторые исследователи считают, что одновременные перемены в идеологии, менталитете и экономике были не самым разумным шагом. По вашему мнению, какие преимущества и недостатки дали одновременное начало преобразований?

То, что мы одновременно начали материальные и духовные преобразования позволило нам быстрее пройти переходный период. Да, в 1990 году были люди полагавшие, что ещё не настало время для приватизации, они выступила за осторожные формы договоров и аренды, считали, что ещё рано давать политические свободы. “Давайте действовать постепенно, мало-помалу”. Но у Монголии не было времени на раздумья, планирование и ожидание. В нашей стране переход от социализма – коммунизма к рыночной экономике был связан с тем, что в один прекрасный день вдруг прекратилась советская помощь. До того момента большую часть государственного бюджета формировала советская помощь. Когда всё это исчезло, возникла огромная дыра, прореха. Во-вторых, можно сказать, за день закрылся, исчез рынок реализации нашей продукции. Практически встали электростанции, были и многие другие негативные наслоения. Говорят, что все непройденные дороги прекрасны. Таким образом в 1990, 1991, 1992 годах времени на размышления и планирование не было. Переходный период быстро прошёл, мы выиграли время и сумели всё преодолеть с малыми потерями.

В последнее время некоторые первые деятели демократии, партизаны – как у нас их называют – говорят, что “это не та демократия, о которой мы мечтали, к которой стремились и за которую боролись. Мы не хотели такого общества”. Мы всё-таки достигли тех целей, той мечты, к которым стремились? Что мы должны сделать ради своих целей?

Не исключаю, что некоторые так говорят. Однако социологические исследования показывают, что большинство монголов, 80-90% удовлетворены выбранным путём. Временные трудности присущи для всех вопросов, некоторые люди могут думать иначе. Возможно, есть люди которые понимают демократию как коммунизм, можно, дескать, не работать, лежать почёсывая брюхо и получать большую зарплату. Но этим думам не суждено исполниться. Да, мы не смогли провести правовую реформу, мы не можем сказать, что у нас торжествует справедливость. Недавно в прессе много рассказывали о женщине, которая умерла от побоев сожителя. Но судебно-медицинская экспертиза выдала заключение, что она умерла не от избиений, а по болезни.

При проверке выясняется, что судебно-медицинским экспертам дали взятку и они выдали такую справку. А таких случаев, когда страдает много людей – немало. Мы сами должны всё это выявлять и вычищать, это не основание для вывода, что демократия не та, что избранный путь неверен. Сейчас получившие взятку врачи должны получить своё по закону, тогда в следующий раз судебно-медицинские эксперты подобных действий не совершат. Вот такую систему надо создать. А то у нас что-то не получается, и мы сразу говорим о несправедливом обществе, о не той демократии. Всё ведь относительно. Для созидания желанного общества надо трудиться. Никакое политбюро не принесёт всё желаемое типа социализма. Поэтому граждане на следующих выборах должны всё хорошо просчитать и принять решение за какую партию голосовать. К примеру, в вышеприведённом случае надо голосовать за партию, которая сможет установить справедливый порядок в борьбе со взятками.

В начале демократической революции люди её начинавшие были едины в своих взглядах. Затем при учреждении разных партий произошло расслоение, в 2000 году пять партий за демократию объединились, объединив и свои цели. Но всё равно появляются сообщения, что демократия не смогла сохранить единство, некоторые её части могут отделиться. Очевидно, что объединение пяти партий за демократию было весьма важным?

Начиная с декабря 1989 года в Монголии были созданы четыре основных союза: Монгольский демократический союз, Новый прогрессивный союз, Социал-демократическое движение и Союз монгольских студентов. Постепенно они сложились в партии, получили регистрацию, но во время выборов 1992 года потерпели поражение. В 1996 году, создав предвыборный блок, одержали победу, получив 50 мест из 76. В 2000 году проиграли. Но в то время из-за особенностей закона о выборах даже совсем небольшое превышение полученных голосов давало возможность получить абсолютное большинство. Вообщем, проиграли. Тогда Народная партия, набрав 52% голосов, получила в Великом Государственном Хурале 72 места из 76. Из-за такого искажения системы выборов демократические партии сохранили всего 4 места против прежних 50. Поэтому пять демократических партий в итоге объединились, стали одной партией. Конечно, есть люди, мечтавшие раздробить голоса, - в этом всё значение. После 2000 года в выборах мы и побеждали, и проигрывали. Сейчас у нас больше всего мест в ВГХ. Недавно пресса, СМИ предрекали распад Демократической партии на две или три партии, это происходило в момент отставки Правительства Н.Алтанхуяга. Однако Демпартия доказала, что достигла своего возраста, возмужала и смогла преодолеть внутренние противоречия. Сейчас мы назначили нового Премьер-министра, сформировали новое Правительство. Наша партия испытала горести и переживания распада и разлада. Но у нас есть ответственность перед страной. Объединившиеся в одну наши партии выше своих мелких амбиций, это и есть самая большая задача членов Демпартии. Таким образом, мы есть политическая сила, сумевшая сформировать себя.

Среди некоторой части молодёжи, сполна вкусившей плоды демократической революции, существуют смутные представления о том, как боролись, как трудились ради победы. Что должны сделать Демократический союз и партии для обеспечения молодёжи реальной информацией о демократической революции?

Понятно, что уже недостаточно разговоров старых партизан, вспоминающих о прошлом. Есть много методов и форм. Мы должны вне зависимости идут выборы или нет, постоянно объяснять обществу почему есть много партий, в чём их различие, к чему мы стремимся, почему нас надо поддерживать. Но партии всё не успевают. Да и финансовые возможности не те. По этому поводу члены Великого Государственного хурала и члены местных хуралов, работая в округах, на встречах и собраниях должны вести разъяснительную работу. Почему Демпартия делает такие шаги? Потому что мы таким образом обеспечиваем развитие страны. Участие правительства должно быть меньше, частный сектор будет тащить на себе экономику. С другой стороны, есть мнение, что надо усилить уровень социальной защиты, так считают левые партии. Демпартия полагает, что путём создания дополнительных богатств и поддержки созидателей формируется государственный бюджет и оказывается поддержка и защита нетрудоспособным людям. Здесь есть два разных подхода. Мы и должны всё это объяснять молодому поколению. Дети, родившиеся после 1990 года, вряд ли поймут людей, надеявшихся на беззаботную жизнь при социализме-коммунизме, веривших, что можно жить, ничего не делая. В нашем обществе дети задают вопрос: “а что, были телевизоры без цвета, если мы говорим сейчас о цветных телевизорах?” Поэтому в процессе празднования юбилея демократической революции у нас есть возможность рассказать о том, что было 25 лет назад, какое общество мы стремились построить, какова наша нынешняя ситуация, что делать дальше. Оценивая итоги 25 лет, мы можем объяснить молодёжи всё о демократии и дальнейших путях развития. Проведение торжественных собраний – это форма довести до общественности свои взгляды, свою позицию. Именно просмотр концерта, прямой разговор об ошибках и промахах, понимание того, что необходимо делать в дальнейшем. Демократия – процесс непрерывный. Партии конкурируют друг с другом своими программами, их реализацией; в результате выборов народ отдаёт предпочтение той или иной политической силе. Нет конкуренции, нет и развития в обществе. Нельзя забывать, что конкуренция – суть, основа развития.

Есть такое представление, что любой сможет присвоить, приватизировать демократию. Разве Демократия – это собственность и история лишь Демократического союза и Демпартии? Демпартийцы возлагают цветы к памятнику Чингис-хана, назвали центральную площадь именем Чингиса. Но вот члены Народной партии выступают против этого, они возлагают цветы и отдают почести памятнику Д.Сухэ-Батору. Даже по этому простому примеру видно как происходит деление в обществе. Видите ли Вы пути преодоления этого разделения, раздрая партий?

Это очень неправильно. Демократы присваивают имя Чингис-хана, Народная партия – имя Д.Сухэ-Батора. Так не должно быть. У Монголии одна единая история. В этой истории есть заслуги этих людей. Все монголы знают, кто такой Сухэ-Батор. Кто такой Чингис-хан – знает весь мир. Нам надо хотя бы изменить своё отношение к истории. Монголия в XIII веке была ведущей державой мира, по сегодняшним понятиям, вроде США. Монголия тогда заставила принять свою концепцию в мире, который вышел на очередной конкретный виток своего развития. “Не живите за крепостными стенами, выходите, ведите торговлю, путешествуйте. Идите “шёлковым путём”, ведите дипломатию. Но вы не можете убивать наших посланцев, золотые и серебряные гэрэгэ – охранные грамоты были гарантией неприкосновенности деловых людей.” Вот такая была политика. Слово “АМБАН САЙД” (наместник) сегодня превратилось в слово “амбассадор” (посол). У Монголии в её истории есть и величественные страницы, и есть периоды, когда она находилась на грани исчезновения. Не оценив всё это, мы считали, что всё у нас началось в 1921 году, отмечая 90-летний юбилей чего бы то ни было. Но история Монголии насчитывает более 2200 лет, а революция 1921 года лишь малый эпизод всей 2200-летней истории и совсем не абсолютная истина. Если вопросы рассматривать детально, пристально, партии перестанут присваивать себе историю. Что касается меня, 26 ноября в день провозглашения республики я возложил цветы к памятнику Д.Сухэ-Батору. Это дело Великого Государственного Хурала. Здесь нет нужды бросаться в крайности, надо быть дружными. Всё оставляет свой след в истории. История остаётся историей.

Вторую волну демократической революции Ц.Элбэгдорж будучи председателем Демпартии нарёк “Экономической революцией”. Однако здесь не было существенных результатов. Что Вы в качестве председателя Демократической партии считаете следующей волной Демократической революции?

Монголии крайне необходима индустриализация. Можно назвать это продолжением экономической революции. Вот уже 103 года как наша страна освободилась от маньчжурского гнёта. Тогда мы уже не были передовой мировой державой, не было у нас промышленности, да и население было очень малочисленным. В то время в странах мира шла индустриальная революция, создавались многочисленные предприятия, наша же страна находилась в отсталом состоянии. В годы социализма развивалась лёгкая и пищевая промышленность, а о тяжёлой промышленности не было ни слуху, ни духу. После 1990 года у нас не было кроме Дарханского металлургического ни одного предприятия, дававшего конечную продукцию. Мы просто экспортировали за рубеж железную руду, медный концентрат, плавиковый шпат и другие природные богатства без какой-либо переработки. Если всё это превратить в производство, то, не исключаю, можно будет вести речь и о машиностроении как отрасли тяжёлой промышленности. Из-за отсутствия базового производства, экономическое развитие у нас оставляет желать лучшего. Рост цен на продукцию в соседних странах сразу же влияет на наш рынок. Если сможем дать толчок развитию энергетики, топливному и сталелитейному производствам, то обеспечим не только внутренние потребности, но и экспортную составляющую. Поэтому индустриализация и для Монголии, и для демократической революции – самая большая и главная задача. Начало было положено в Эрдэнэте. Большая работа по интенсификации – дело следующих лет.

Говорят, что Демократическая революция не закончилась, продолжается. Что можно будет считать окончательным результатом демократической революции?

Монголы должны иметь достойную, прекрасную жизнь в своей стране, Монголия должна развиваться. Конечный результат подразумевает отставку перед каким-то рубежом. Кратко говоря, в этом процессе нет конца.

АО «Русская рыбная компания» и ООО ТД «Первомайский Хладокомбинат» было отказано в передаче в Коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ их кассационных жалоб на судебные акты арбитражных судов, подтвердившие участие этих компаний в картельном сговоре на рынке продаж вьетнамского пангасиуса.

Напомним, что 6 сентября 2013 года ФАС России приняла решение о признании ЗАО «Русская рыбная компания», ЗАО «Атлант-Пасифик», ООО «ТД Первомайский хладокомбинат», ООО «Мега Лайн», ЗАО «ИТА Северная компания», ЗАО «СК Ритейл», ООО «АМИФИШ» нарушившими пп.1 и 3, ч.1, ст. 11 Закона о защите конкуренции путем участия в соглашении, которое привело или могло привести к установлению и поддержанию цен, разделу товарного рынка филе пангасиуса мороженого по объему покупки и продажи товаров.

Некоммерческая организация «Ассоциация производственных и торговых предприятий рыбного рынка» была признана нарушившей часть 5 статьи 11 Закона о защите конкуренции путем запрещенной координации экономической деятельности хозяйствующих субъектов.

«Мы использовали не только доказательства, полученные в ходе внеплановых проверок, но и материалы, приобретенные в результате активного взаимодействия с вьетнамскими коллегами. На основании этих данных был проведен тщательный экономический анализ, который позволил сделать вывод о существенном негативном влиянии картельного соглашения между ответчиками на продажи филе пангасиуса», - отметил начальник Управления по борьбе с картелями ФАС Андрей Тенишев.

Фигурантам дела были выданы соответствующие предписания и назначены административные штрафы. Однако хозсубъекты не согласились с решениями антимонопольного ведомства и обжаловали их в судах.

«ФАС защитила в судах вынесенные ей решения, предписания и постановления о штрафах, подтвердив свои полномочия и соблюдение процессуального порядка», – подчеркнул Андрей Тенишев.

В результате рассмотрения жалоб нарушителей арбитражные суды первой и кассационной инстанций признали законность и обоснованность принятых антимонопольным органом решений, предписаний и постановлений об административных штрафах.

Не согласившись с судебными актами по делу, ЗАО «Русская рыбная компания» и ООО ТД «Первомайский Хладокомбинат» подали в Верховный Суд РФ кассационные жалобы об их пересмотре, однако в их удовлетворении было отказано.

Отметим, что ЗАО «Русская рыбная компания» заплатила назначенный ФАС России штраф за нарушение антимонопольного законодательства в полном объеме в размере более 23,7 млн руб.

Комментируя решение суда, заместитель руководителя ФАС России Александр Кинёв сказал: «Расследование этого картеля проходило в активном взаимодействии российского антимонопольного ведомства с вьетнамскими государственными органами. Принятое Верховным Судом РФ решение об отсутствии оснований для пересмотра принятых судебных актов по делу подтверждает, в том числе и на международном уровне, высокий статус ФАС России как эффективного государственного органа, обеспечивающего конкуренцию на товарных рынках».

Россия попытается возобновить поставки оружия Ирану

Константин Богданов

На днях Иран официально сообщил о заключении с Россией целого ряда соглашений в авиакосмической области на общую сумму 21 миллиард долларов. Некоторые специалисты отметили среди них значительную долю оборонных контрактов, которые вполне могут стать тем ключом, который откроет двери для экспорта российского оружия в Иран.

История военно-технического сотрудничества России с Ираном характерна как интересными прорывами, так и досаднейшими примерами недопонимания, приводившими к утрате возможной прибыли. Сейчас, насколько можно судить, Россия близка к очередной попытке войти на оружейный рынок Ирана. Это направление — последний из емких рынков оружия (если не считать соседнего Ирака, куда дорога уже проторена), где Россия может существенно увеличить свой экспорт, который в последние годы, несмотря на общий рост, вычерпывает со дна остатки спроса традиционных партнеров (Индии, Алжира, Китая и Вьетнама).

Своими же руками потопленное

Шахский режим в послевоенный период был крупным покупателем советского оружия. Первые поставки прошли еще в середине 1950-х, и с тех пор на протяжении как минимум 15 лет СССР лидировал на иранском рынке вооружений для сухопутных войск. Тегеран получал танки Т-54/Т-55 и ПТ-76, боевые машины пехоты БМП-1, бронетранспортеры БТР-50, БТР-60 и БТР-152, а также артиллерию и войсковые зенитные средства, включая ПЗРК.

Контакты были полностью разорваны в 1979 году, после победы исламской революции, лидер которой Рухолла Хомейни был крайне негативно настроен как в отношении Запада, так и в отношении Союза (именно ему принадлежала хорошо известная «градация видов Сатаны», где в одну категорию попали США, Израиль и коммунистический СССР). В начавшейся в 1980 году ирано-иракской войне СССР принял сторону багдадского режима.

После ирано-иракской войны и смерти аятоллы Хомейни отношения между Москвой и Тегераном улучшились. Числившийся в иранских либералах прагматик Али Акбар Хашеми Рафсанджани, занявший пост президента Ирана в 1989 году, стал одним из драйверов восстановления военно-технического сотрудничества с СССР. Межправительственное соглашение о возобновлении поставок продукции военного назначения было подписано в ноябре 1989 года. В течение 1989-1991 годов были заключены оружейные сделки объемом более 5 миллиардов долларов, что в текущих ценах составило бы свыше 9 миллиардов. В Иран буквально хлынул поток советского оружия.

ВВС Ирана получили 18 истребителей МиГ-29 и шесть учебно-боевых МиГ-29УБ, а также 12 фронтовых бомбардировщиков Су-24МК с подвесными пассивными радиолокационными станциями ЛО-80 «Фантасмагория-А» и солидным комплектом высокоточного оружия, включавшем ракеты Х-29Т, Х-29Л, Х-25МЛ, Х-58 и корректируемые авиабомбы КАБ-1500Л.

Кроме того, были переданы две зенитные системы С-200ВЭ «Вега-Э», а с 1994 года поставлялись вертолеты Ми-17, а потом Ми-171. Последние до сих пор считаются основным транспортным вертолетом Корпуса стражей исламской революции.

Флот должен был получить четыре дизель-электрические субмарины проекта 877ЭКМ, однако по факту получил две в 1991-1992 годах и одну в 1996 году.

Иранская армия обзавелась двумя крупными контрактами на бронетехнику: тысячу танков Т-72С и 1,5 тысячи БМП-2. По первому контракту 122 танка передали в 1993-1996 годах и еще 300 собрали до 2001 года из машинокомплектов в самом Иране. По второму контракту из России передали 82 БМП-2 и еще 331 машину собрали в Иране до 2001 года.

В 2000 году исполнение действовавших контрактов было разорвано согласно решению комиссии «Гор — Черномырдин», принятому еще в 1995 году (с этим же решением связывают отказ от постройки четвертой субмарины). Соглашение с американцами предусматривало заморозку военно-технического сотрудничества с Ираном.

Россия, однако, вышла из этих договоренностей со Штатами уже в ноябре 2000 года. Тем не менее Иран уперся и не стал возобновлять контракты, которые были разорваны, по сути, только на бумаге и ничего не требовали для восстановления. Есть, впрочем, мнение, что выход из соглашения сопровождался негласными гарантиями Москвы о дальнейшем непредоставлении Ирану чувствительных образцов военной технологии.

Так или иначе, это неуклюжее телодвижение, даже в самой Москве быстро признанное ошибкой, обвалило всю систему доверия в торговле оружием с Ираном, кропотливо выстраиваемую с 1989 года. Несмотря на громкие обещания российских чиновников возобновить продажу оружия Тегерану так и не удалось. После 2000 года иранское ВТС с Россией носило откровенно случайный характер. Около 2003 года были предположительно переданы три учебно-боевых штурмовика Су-25УБ из имевшихся в наличии у Минобороны; реализовывались контракты на вертолеты Ми-171.

В прицеле — С-300

Пауза, заданная неловким решением комиссии «Гор — Черномырдин», начала рассасываться только к середине 2000-х годов. В 2005 году Иран купил в России 29 зенитных комплексов «Тор-М1» — 12 в гусеничном варианте и 17 в двухкабинном варианте на автомобильном шасси; они были переданы в конце 2006 года.

В 2007 году стало известно о заключении нового контракта объемом около 800 миллионов долларов на поставку зенитной ракетной системы семейства С-300П (предположительно пять дивизионов С-300ПМУ-1). Закупленная матчасть была произведена к 2010 году, и по ряду данных уже была приготовлена к транспортировке в Иран.

Однако в сентябре 2010 года президент Медведев принял решение дополнительно утяжелить режим санкций против Ирана, определявшийся резолюцией 1929 Совбеза ООН, принятой 9 июня 2010 года. Санкции ООН не ограничивали поставки в Иран оборонительных систем (в отличие от наступательных). Однако Кремль в контексте политики «перезагрузки» отношений с Вашингтоном внес в национальный санкционный список запрет всего, что полагалось по резолюции, дополнив перечень адресной формулировкой «зенитные ракетные системы С-300».

Этот второй «выстрел в ногу» в отечественной истории ВТС с Ираном уже не обошелся без крупного скандала. Тегеран не на шутку разобиделся и подал в Международный арбитражный суд иск к России на сумму 3,985 миллиарда долларов. Погасить скандал удалось только в 2015 году, когда президент Путин, воспользовавшись достижением соглашения по иранской ядерной проблеме, вычистил из указа о санкциях по резолюции 1929 упоминание систем С-300. Сегодня, насколько можно судить, новый контракт на эти системы уже либо заключен, либо находится в финальной стадии технических согласований.

На третий круг

На данный момент, если исключить оборонительные системы, Россия формально не имеет возможности продавать Ирану оружие в связи с санкционным режимом. Однако переговоры о снятии международного эмбарго начались сразу же по достижении прорыва в деле решения иранской ядерной проблемы.

Обострение ситуации вокруг Сирии, куда все активнее вовлекаются и Иран, и Россия, дополнительно создает давление на сторонников продления санкций. В конце концов, иранские военные уже открыто воюют в Сирии против исламистов, и на этом основании Тегеран получил хороший довод в торговле — тем более что Россия явно не против снабдить Иран оружием.

Длительные санкции, с небольшим перерывом продолжающиеся с 1979 года, привели к тому, что иранские вооруженные силы остро нуждаются в модернизации. Ставка на собственные разработки, сделанная после выхода России из соглашений 1989 года, не оправдалась. Тегерану удалось создать ряд систем в критически важных областях (в частности, баллистические ракеты), однако иранская промышленность слишком слаба, чтобы самостоятельно обеспечить разработки и поставки современной боевой техники.

Тем не менее значительный задел в «оборонке» уже создан, и в случае снятия санкций Иран уже не будет действовать по модели монархий Залива, закупая за нефтедоллары современное оружие. Скорее, по схеме ВТС с Россией он займет промежуточное положение между Алжиром и Индией, развивая модель, уже использованную в случае с Т-72С и БМП-2 в 1990-е. Алжир продолжает крупные закупки готовой продукции и только сейчас собирается переходить к крупноузловой сборке российской бронетанковой техники. Индия давно и последовательно внедряет у себя лицензионную сборку, а также наращивает локализацию производства комплектующих по офсетным соглашениям, частично забирая на себя производство добавленной стоимости.

Если оставаться в логике авиакосмических контрактов (сухопутная часть требует отдельного материала), следует отметить сразу несколько направлений, которые напрашиваются в модернизации ВВС Ирана.

Во-первых, это дополнительная закупка самолетов Су-25 — из имеющихся в наличии у Минобороны РФ или в форме возобновления производства самолетов Су-25Т (Су-39) в Улан-Удэ. Во-вторых, это полная замена старых самолетов F-4 Phantom II и F-5 Tiger II шахской авиации, составляющих ныне основу иранских ВВС. Наиболее вероятным кандидатом на замену является та или иная деривация многофункциональных истребителей МиГ-29, в версиях МиГ-29СМТ, МиГ-29М/М2 или в виде пресловутого МиГ-35 (какой бы технический облик под этим наименованием ни подразумевался).

Здесь следует дополнительно отметить два важных момента. Первый: МиГ-29 хорошо известен иранским летчикам. Второй: на этот же сегмент явно будет претендовать Китай со своей версией легкого истребителя-бомбардировщика FC-1 (JF-17 Thunder).

К тому же Иран остается эксплуатантом перехватчиков F-14A Tomcat, уже вылетавших весь ресурс и испытывающих проблемы с запчастями. Эту часть ВВС могли бы закрыть тяжелые перехватчики на платформе Т-10; наиболее вероятными кандидатами тут выглядят либо Су-30МК2, либо Су-30МКМ. Закупки Су-35С также возможны, но в силу стоимости и сложности освоения все же не выглядят столь вероятными, разве что в незначительном количестве.

Также напрашивается модернизация самолетов Су-24МК (по схеме, близкой к той, которую проходят эти бомбардировщики в ВВС России), а также, возможно, поставки из имеющихся в наличии у Минобороны РФ дополнительных бортов этого освоенного иранскими летчиками типа. Появление в Иране Су-32 (Су-34 в экспортном облике) следует признать маловероятным, хотя подобный прорыв на внешнем рынке выглядел бы впечатляюще.

Кроме того, Иран отчетливо нуждается в парке самолетов ДРЛОиУ. Тегеран мог бы выступить одним из заказчиков комплекса А-100 «Премьер» в экспортном облике либо получить комплекс предыдущего поколения (А-50). Во всяком случае, как возможный покупатель самолета Ил-76МД-90А, на платформе которого А-100 и создается, Иран уже фигурирует в сообщениях российских авиастроителей.

Вопрос финансирования этого процесса остается одним из самых интересных. Полномасштабное возвращение Ирана на нефтяной рынок способно создать дополнительно понижающее давление на цены, что отразится и на российской экономике. Этот неизбежный процесс можно частично компенсировать только одним способом: вернуть часть иранских нефтедолларов в Россию в виде оплаты военных и инфраструктурных контрактов.

Сегодня в Санкт-Петербурге главнокомандующий Военно-Морским Флотом России адмирал Виктор Чирков встретился со своим коллегой командующим Военно-морскими силами Социалистической Республики Вьетнам контр-адмиралом Пхам Хоай Намом.

В ходе беседы, прошедшей в дружественной обстановке и носившей конструктивный характер, стороны подтвердили намерения по расширению контактов и развитию взаимодействия в вопросах, связанных с укреплением стабильности и безопасности в морской зоне Азиатско-Тихоокеанского региона.

Встреча руководителей военно-морских ведомств прошла на территории судостроительного предприятия ОАО «Адмиралтейские верфи» после церемонии спуска на воду очередной дизель-электрической подводной лодки проекта 636, строящейся в интересах ВМС Вьетнама.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Нужна отечественная техника: в Зауралье обсудили импортозамещение в АПК.

В Курганской области предприятия аграрно-промышленного комплекса активно включились в программу импортозамещения.

О том как идет реализация данной программы в регионе обсуждали сегодня, 28 сентября, на заседании в правительстве области.

Губернатор Зауралья Алексей Кокорин подчеркнул, что темпы уборочной кампании-2015 его устраивают.

- Я думаю, что урожай будет хороший. И у нас есть все предпосылки заниматься продовольственной безопасностью нашей области, - заметил Кокорин. – Считаю, что наша область должна активно использовать период запрета на различные виды продуктов, для импортозамещения.

Первый заместитель губернатора, директор департамента сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Сергей Пугин заявил, что АПК Зауралья обеспечивает основными видами продуктов не только Курганскую область, но и другие регионы России.

- Импортозамещение у нас идет как в растениеводстве, так и в животноводстве. На сегодняшний день убрано более 1 млн тонн зерна. Также убрано уже 10% технических культур, 85% картофеля и 77% овощей. И по итогам уборки мы полностью себя обеспечим необходимыми продуктами, - сказал Пугин. – В импортозамещении в АПК основной упор делается на обновление материально-технической базы и привлечение инвестиций.

По его словам, в Министерстве сельского хозяйства согласование прошли две программы. Одна из них – развитие льноводства.

Сергей Пугин также рассказал, что в ближайшей перспективе в Курганской области планируется строительство двух семенных заводов.

- Есть планы по строительству тепличных комплексов, - проинформировал он. – Кроме этого, основной упор делаем на мясное и молочное скотоводство. Планируется возведение молочных комплексов в трех районах области. Есть наработки по строительству трех птицеводческих комплексов.

Сергей Пугин подчеркнул, что в следующем году поддержка аграрно-промышленного комплекса сохранится на уровне 2015 года.

Генеральный директор ЗАО «Картофель» Александр Немиров сообщил, что на полях хозяйства продолжается уборка овощей.

- Приоритетным направлением в работе нашего предприятия является укрепление материально-технической базы. За 2 года нам удалось поставить оборудование по подготовке продукции к реализации – это упаковка, сортировка овощей, - отметил Немиров. - Полностью механизирована погрузка продукции. По качеству наши овощи не уступают импортным.

Александр Немиров добавил, что в производстве в основном используется зарубежная техника.

На это глава Зауралья отметил, что хотелось бы со временем использовать отечественное оборудование.

- Но пока у нас не производят необходимого уровня высокотехнологическое оборудование, - отметил он.- Самое главное, что продукты питания нашего производства и организация производства на предприятии на высоком уровне.

Генеральный директор курганского мясокомбината «Стандарт» Александр Засыпкин также отметил, что на его предприятии все оборудование европейское.

- В этом направлении необходимо поработать в этом направлении. В связи с запретными мерами, мы перешли на собственную свинину и говядину отечественного производства, – рассказал Засыпкин. – Также мы расширили ассортимент – появилась линейка паштетов. Также наше предприятие выпустило серию продуктов под названием «Папа готовит дома». Благодаря этому продукту можно быстро приготовить блюдо любой кухни.

Он также рассказал, что в планах у мясокомбината поставлять свою продукцию в Китай и Вьетнам.

- Получили разрешение на экспорт продукции в страны Африки. Пока в этом направлении идет подготовительная работа, - заключил он.

Губернатор Алексей Кокорин подвел итог обсуждению: необходимо увеличивать темпы импортозамещения и выполнить все намеченные цели.

The Western Media Is Dying and Here’s Why

Tony Cartalucci

Seymour Hersh has risked much over his decades of journalism. He is a true journalist who has been attacked, slandered, and shunned by all sides simply because he seems to resist taking any side.

When he reported on US atrocities in Vietnam, he was first attacked and denounced as a traitor or worse. In time, both the truth and Hersh were vindicated and the importance of what he did as a journalist to both inform the public and serve as a check and balance against the special interests of ruling power were recognized with a Pultizer Prize.

In 2007, when he exposed the then Bush-administration’s plans to use the Muslim Brotherhood and militant groups linked to Al Qaeda to overthrow the government of Syria – the result of which is unfolding today – the New Yorker gladly welcomed his work as a message they perceived would resonate well with liberal audiences.

But then in 2013, when Hersh brought forward information contradicting the West’s official narrative regarding a chemical attack on the outskirts of Damascus, the New Yorker decided not to publish it. His report, “Whose Sarin?” instead found itself published in the London Review of Books.

The story of Hersh bringing this information forward to the public and how the Western media attempted to first discourage it, then bury it, before attempting to discredit both the report and Hersh himself is a microcosm of the dying Western media.

The Final Nail

Hersh’s report went on in detail covering the manner in which Western leaders intentionally manipulated or even outright fabricated intelligence to justify military intervention in Syria – eerily similar to the lies told to justify the invasion and occupation of Iraq, and the escalation of the war in Vietnam after the Gulf of Tonkin incident.

And not only did the report punch holes through the official narrative, it helped hobble what little momentum was left for Western military aggression against Syria based on the lies told by the US and its allies regarding the chemical attack.

In Hersh’s follow up report, “The Red Line and the Rat Line,” also published by the London Review of Books, he revealed information not only further exposing the lies told by the US and its allies, but suggested NATO member Turkey and close US-ally Saudi Arabia may have played a role in supplying those responsible for the attack with the chemical weapons.

Should Hersh’s reports reach wider audiences and the idea of a West capable of conceiving, carrying out, then trying to exploit a crime against humanity to justify expanded, unjust war, Western foreign policy would irrevocably be disfigured and perhaps begin to unravel.

Outsourcing Trust

The methods of augmenting an increasingly discredited and distrusted Western media have become very creative. With the advent of the Internet and social media, attempts to produce viral content and seemingly outside sources to help guide the public back who are turning away from the mainstream media in droves was actually the subject of an entire policy paper by former Administrator of the White House Office of Information and Regulatory Affairs, Cass Sunstein. The paper was covered in a Salon article titled, “Obama confidant’s spine-chilling proposal,” which stated (emphasis added):

Sunstein advocates that the Government’s stealth infiltration should be accomplished by sending covert agents into “chat rooms, online social networks, or even real-space groups.” He also proposes that the Government make secret payments to so-called “independent” credible voices to bolster the Government’s messaging (on the ground that those who don’t believe government sources will be more inclined to listen to those who appear independent while secretly acting on behalf of the Government).

It would be these – what are essentially government-paid liars – who the West would turn to in an attempt to bury Hersh and the remnants of real Western journalism with him.

The “Independent Credible Voices”

UK-based unemployed government worker Eliot Higgins began and maintained a popular blog amalgamating online photos and videos from the Syrian conflict. Journalists and analysts from all sides used his resource as a sort of “wartime encyclopedia.” While Higgins possessed no qualifications or background in warfare, geopolitics, or weapons specifically, what he did possess was a great amount of time. In this time he was able to accurately look up and catalog the media on his blog.

However, it wasn’t long before the Western media approached him to fulfill the role of “independent credible voice.” Whether Eliot Higgins was the recipient of “secret payments” at that time or not, it is clear now that he was both approached by and sought those willing to pay him for his services and that his work from then on was decidedly both biased and dishonest.

Higgins was furnished with his own “weapons expert,” Dan Kaszeta, who either owns or is an associate of multiple dubious “consulting” firms. Together from the beginning Higgins and Kaszeta bolstered the West’s narrative that the Syrian government was responsible for using munitions filled with nerve agents right in front of UN inspectors in Damascus.

Using what they collectively called “open source intelligence” – watching YouTube videos and looking at Google Earth – they claimed the type of rocket and nerve agent used could only have been deployed by the Syrian government.

Hersh contested these claims in both of his reports and in additional interviews pointing out that the rockets were crude and could just as easily be homemade, while the production of nerve agents – certainly the work of a state actor – could have been done in either Turkey or Saudi Arabia or with either nations’ assistance, then deployed by militants in Syria.

To this day, the UN’s official conclusion is that there was “clear and convincing evidence” that rockets containing nerve agents were launched at Damascus suburbs – assigning no blame, nor indicating from where either the rockets or the nerve agents originated.

Higgins and Kaszeta, featured in the London Guardian and Foreign Policy Magazine, would directly attack Hersh’s claims citing YouTube videos and UN reports as evidence that the Syrian government possessed the type of rockets used in the attack and the type of nerve agent contained in the rockets – omitting one very important question – what if the attack was meant to look like the work of the Syrian government?

In reality, all Higgins and Kaszeta proved was that whoever carried out the attack – designed solely to grant the US and its allies justification for direct military intervention – spent a lot of time and effort to make the attack appear as if the Syrian government carried it out. They predicate their entire argument upon claiming the West would not – for some reason – fabricate an attack to justify a war they sought to wage but lacked any justification to do so.

Along side Higgins and Kaszeta’s rebuttal was a scathing indictment of not only Hersh, but traditional journalism in general. The London Gaurdian’s Brian Whitaker would pen a piece titled, “Investigating chemical weapons in Syria – Seymour Hersh and Brown Moses go head to head,”claiming (emphasis added):

While seeking to re-ignite the “whodunnit” debate about chemical weapons, Hersh’s article unwittingly revealed a lot about the changing nature of investigative journalism. Hersh is old-school. He operates in a world of hush-hush contacts – often-anonymous well-placed sources passing snippets of information around which he constructs an article that challenges received wisdom.

The Hersh style of journalism certainly has a place, but in the age of the internet it’s a diminishing one – as the web-based work of Higgins and others continually shows.

It is a talking point that Higgins himself would again make in the space afforded to him by Foreign Policy magazine – that traditional journalism with real sources is out, and Cass Sunstein’s army of paid “independent credible voices” are in.

Vindication

A Russian-brokered deal that saw the entirety of Syria’s chemical weapon stockpiles removed from the country under the supervision of the United Nations means that there are neither chemical weapons for the Syrian government to use (or be blamed for using), nor chemical weapons left for terrorists fighting the Syrian government to pilfer and use.

Yet now along Turkey’s border – the nation Hersh has suggested was behind the 2013 gas attack – terrorists from the so-called “Islamic State” (ISIS) are allegedly deploying chemical weapons.

Initial reports indicate the use of mustard gas – a blistering agent. Like nerve agents, the production and deployment of these weapons requires state resources.

The Western media, in a bid to explain how ISIS has acquired these weapons, has begun spinning theories that Syria’s weapons on their way out of Syria somehow ended up in ISIS’ hands. The presence of chemical weapons in northern Syria and Iraq indicates that just as Hersh suggested, chemical weapons are being passed on to terrorists operating in Syria from either Turkey or Saudi Arabia, or both.

With this recent development, literally years of Higgins and Kaszeta’s lies have been exposed, vindicating award-winning veteran journalist Seymour Hersh and the traditional methods of journalism he employed to draw his conclusions. It also exposes Sunstein’s army of “independent credible voices” as just another facet in the echo chamber of discredited, now widely distrusted lies of the Western media.

In an attempt to get Higgin’s and Kaszeta’s opinion on who they believed were supplying ISIS with chemical weapons, Kaszeta replied by saying, “lizard men.” Higgins refused to comment. When asked if either would like to extend an apology to Hersh, Kasezta would inexplicably reply, “Hersh owes me an apology, now get lost you useless sack of sh*t.“

One might expect a higher degree of professionalism and civilized debate from “experts” regularly deferred to by the Western media not only in regards to the Syrian conflict but also in Ukraine, where Eliot Higgins is now offering his “independent credible voice” to the MH17 disaster. However, admittedly employed by Western think tanks and consultancy agencies, Higgins no longer possess an “independent” voice, and considering his intentional and unrepentant deceit regarding Syria, he no longer possess a “credible’ voice either.

Sunstein’s Failed Experiment

Using chemical weapons has never been an effective means of fighting war. Beyond their psychological effects, conventional weapons have proven a vastly superior means of waging and winning war.

During the deadly 8 year war between Iraq and Iran, chemical weapons were used including nerve agents. Yet a document produced by the US Marine Corps, titled, “Lessons Learned: The Iran-Iraq War” under “Appendix B: Chemical Weapons,” revealed less than 2-3% of all casualties were the result of chemical warfare.The report concluded that even large scale use of chemical weapons offered little advantage to either side and suggests that attacks carried out with such weapons required almost perfect weather and geographical conditions to be of even limited benefit. On a smaller scale, the use of chemical weapons would be tactically and strategically useless – unless of course used as a means of implicating your enemy and justifying wider war.

Likewise, shooting down a civilian airliner over Ukraine offers no benefit to a warring party unless of course they did it to implicate their enemies and justify wider war.Discerning this is a product of critical thinking – which is what drove people away from the Western media in the first place. Sunstein’s mistaken belief that somehow those drifting away from the Western media were as easily fooled as those still watching it is why people like Higgins have ended up chased out of the independent media and back, deeply within the system that co-opted and used him in the first place.

For Hersh, he proves that dedication to the truth when it is unpopular is a small price to pay to keep one’s dignity. The ridicule and accusations of those without dignity fades, but the truth is everlasting. When the truth Hersh has pointed out beneath the lies finally surfaced for all to see, vindication exposed people like Higgins and Kaszeta for all to see.

With the veils of legitimacy and professionalism yanked from them, they are reduced to vulgar, miniature versions of the rotting system that created them. Without realizing their very creation as “consultants” lies in the decline of those who sought them out, not because of their talent, but because of their willingness to do what those with dignity refuse to do, they will likely go on with their ignoble work. But like the media houses that desperately needed their “independent credible voices” to begin with, fewer will be listening and reading.

Экспорт пангасиуса из Вьетнама упал по деньгам

За январь-август Вьетнам реализовал на внешний рынок пангасиуса на общую сумму 1,02 млрд. долларов – на 9,1% меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Сократились поставки в США, страны Евросоюза, Бразилию, Мексику и Колумбию.

Такие данные приводит Вьетнамская ассоциация производителей и экспортеров морепродуктов (VASEP), сообщает корреспондент Fishnews.

Поставки в ЕС – на второй по величине экспортный рынок для вьетнамского пангасиуса – продолжают падать. Единственным исключением среди стран Европы стала Великобритания, которая увеличила ввоз пангасиуса на 21,8%.

К концу августа экспорт пангасиуса в США составил 207,9 млн. долларов, что на 1,7% ниже уровня 2014 г. Доля американского рынка в общей структуре экспорта этой рыбы из Вьетнама составляет 20,3%. Сокращение продаж в Соединенных Штатах специалисты VASEP объясняют антидемпинговыми пошлинами, а также конкуренцией с китайскими экспортерами, которые существенно нарастили свое присутствие на американском рынке.

Примечательно, что за этот же период существенно выросли поставки пангасиуса в соседний Китай – до 99,9 млн. долларов, что на 48,2% выше показателя за аналогичный период 2014 г. Таким образом, рост поставок пангасиуса из КНР в США фактически является результатом увеличения реэкспорта вьетнамского продукта.

Руководитель Роспотребнадзора Анна Попова в рамках участия в проходящем в г. Санкт-Петербурге Евразийском женском форуме провела переговоры с Министром здравоохранения Социалистической Республики Вьетнам г-жой НгуенТхи Ким Тиен.

Встреча была посвящена обсуждению текущих вопросов российско-вьетнамского взаимодействия в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, а также дальнейших шагов по реализации положений действующего Меморандума о сотрудничестве между Роспотребнадзором и Минздравом Вьетнама.

Cторонывыразили готовность совершенствования взаимодействия в сфере борьбы с инфекционными болезнями, включая обмен штаммами актуальных инфекций, таких как лихорадка Денге, малярия, чума и пр., в соответствии с международными рекомендациями и поставку тест-систем российского производства. Также, принимая во внимание опыт работы представителей научно-исследовательских организацийРоспотребнадзора по борьбе с эпидемией лихорадки Эбола в Гвинейской Республике,вьетнамские коллеги заинтересованы в проведении российскими специалистами образовательных семинаров по противодействию этой болезни.

В связи с ростом товарооборота между нашими странами, а также увеличением числа российских туристов, посещающих Вьетнам, в качестве приоритетных направлений дальнейшей совместной работы стороны отметили выстраивание механизмов для взаимного информирования о возникающих угрозах, связанных с небезопасной пищевой продукцией, и случаях заболеваний среди туристов и других вопросах, возникающих во время туристического сезона. По предложению вьетнамской стороны Роспотребнадзор рассмотрит возможность оказания содействия Вьетнаму в выстраивании национальной системы контроля за безопасностью пищевой продукции.

Будет также продолжена сложившаяся практика регулярных рабочих визитов специалистов сторон в научные организации Роспотребнадзора и Министерства здравоохранения Вьетнама с целью проведения исследований в области эпидемиологии, бактериологии, вирусологии и др. В особенности получит развитие взаимодействия в области исследований возбудителей чумы на территории Социалистической Республики Вьетнам.

По итогам встречи достигнута договорённость о разработке нового межведомственного документа, призванного актуализировать двустороннее взаимодействие между Россией и Вьетнамом в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения.

Уважаемый руководитель Федеральной антимонопольной службы Российской Федерации г-н Артемьев, уважаемые коллеги из профильных ведомств, дамы и господа, добрый день!

Для меня большая честь быть приглашенным в Москву для участия в мероприятиях в рамках «Недели конкуренции в России» и в том числе в сегодняшнем заседании по случаю 25-летия создания антимонопольной службы России. По поручению руководителя Государственного торгово-промышленного административного управления Китайской Народной Республики Джан Мао на этом торжественном мероприятии я имею честь представлять Управление, от имени которого я искренне поздравляю Федеральную антимонопольную службу России с 25-летней годовщиной ее учреждения и успехами в работе на протяжении 25 лет существования службы.

Кроме того, позвольте отдельно поблагодарить российскую антимонопольную службу за прекрасную организацию мероприятия.

Общеизвестно, что в условиях экономической глобализации повышается важность расширения международного диалога и сотрудничества в сфере антимонопольной политики. Нынешняя серия мероприятий и собраний в рамках «Недели конкуренции в России» характеризуется ясностью тематики и насыщенностью содержания. На протяжении предшествующих двух дней участники заседаний обменивались опытом, а также проводили обширные и углубленные обсуждения по таким темам, как телекоммуникационные услуги, фармацевтическая индустрия, экономический анализ картельных соглашений. В этот период также прошла встреча на уровне руководства антимонопольных ведомств БРИКС. На двусторонней встрече руководством Федеральной антимонопольной службы Российской Федерации и Государственного торгово-промышленного административного управления Китайской Народной Республики был подписан Меморандум о сотрудничестве на 2016 – 2017 гг. Успешное проведение мероприятий и заседаний «Недели конкуренции в России» неизбежно приведет к углублению диалога и взаимопонимания между странами – участницами мероприятий и сыграет позитивную роль в сотрудничестве в области антимонопольного законотворчества и обеспечения исполнения антимонопольного законодательства.

Господа, Торгово-промышленное административное управление Китайской Народной Республики является основным государственным учреждением, отвечающим за обеспечение выполнения административного законодательства и контрольно-надзорных функций в сфере рынка. Как одно из ведомств, обеспечивающих исполнение антимонопольного закона Китайской Народной Республики, а также закона о противодействии недобросовестной конкуренции, Государственное торгово-промышленное административное управление с момента принятия этих законов добросовестно исполняет законодательно возложенные обязательства и эффективно осуществляет законотворческую работу и работу по обеспечению исполнения этих законов.

Закон по противодействию недобросовестной конкуренции вступил в силу в декабре 1993 года, что положило начало важной работе Государственного торгово-промышленного административного управления по обеспечению исполнения законов в сфере конкуренции, поддержания порядка на экономическом рынке и защиты интересов потребителей посредством противодействия недобросовестной конкуренции методом возбуждения дел по фактам нарушений.

По состоянию на конец июня 2015 года отделениями Государственного торгово-промышленного административного управления по стране было возбуждено 642 2800 тысяч дел на общую сумму штрафов в 3 110 млн юаней. В первом полугодии 2015 года было возбуждено 11 600 дел на сумму 1 010 млн юаней.

С принятием антимонопольного закона в 2008 году Государственное торгово-промышленное административное управление в точном соответствии с законом осуществляет административные функции, работает по принципам справедливости в беспристрастном отношении как к отечественным, так и зарубежным участникам рынка, активно осуществляет производство дел, возбужденных по нарушениям антимонопольного законодательства, на деле обеспечивает защиту рыночной конкуренции.

На данный момент у главного управления и его региональных подразделений на уровне провинций в производстве находится 54 дела о нарушении антимонопольного законодательства. По 23 делам расследование завершено и принято решение. Из 54 дел 31 возбуждено по фактам сговора, 24 – по фактам злоупотребления доминирующим положением на рынке. Нарушения имели место более чем в 20 сегментах рынка, в том числе в страховании, туризме, водоснабжении, газоснабжении, электроснабжении, производстве / продаже табачных изделий, строительных материалов, лекарственных препаратов, упаковочного материала, программного обеспечения.

Главным управлением промышленности и торговли было принято 6 дополнений, в частности вложение о запрете недобросовестной конкуренции с использованием механизма премированных продаж.

По антимонопольной политике в разное время было принято 6 дополнений, разработанных Управлением к антимонополистическому закону, из которых 2 посвящено процедурным нормам, а 4 относятся к регулированию антимонопольной политики.

Самый недавний из принятых законов – это закон о пресечении злоупотреблений в сфере прав интеллектуальной собственности, в сфере установления монополий и ограничения конкуренции. Этот закон вступил в силу 1 августа 2015 года.

По сотрудничеству… Государственное торгово-промышленное административное управление подписало Меморандум о сотрудничестве в сфере антимонопольного законодательства с 16 антимонопольными ведомствами из 15 государств и регионов. В частности, с антимонопольными органами России, Казахстана, Вьетнама, Франции, Монголии, Румынии, Великобритании, США, Таиланда, Республики Корея, Бразилии, Австралии, Евросоюза, Португалии, Канады.

Кроме того, Государственное торгово-промышленное административное управление осуществляет сотрудничество в области антимонопольного законодательства и политики в различных областях экономики таких международных организаций, как ОПЕК, Конференция торговли и развития ООН, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). А также выступила организатором одной и приняла участие в двух международных конференциях представителей антимонопольных ведомств стран БРИКС.

Сотрудничество Государственного торгово-промышленного административного управления Китайской Народной Республики и Федеральной антимонопольной службы Российской Федерации берет свое начало в 1996 году. С тех пор на протяжении 20 лет ведомство осуществляет активный диалог и сотрудничество, основываясь на межправительственном соглашении России и Китая о сотрудничестве и обмене информацией в области антимонопольной политики и противодействию недобросовестной конкуренции и конкретных программах сотрудничества в форме встреч на уровне руководства, подписания рабочих соглашений, организации тематических конференций.

В июне 2015 года российское и китайское антимонопольные ведомства провели в городе Благовещенске Амурской области и городе Хэйхэ провинции Хэйлунцзян по одному региональному семинару по российско-китайской антимонопольной политике, в рамках которых прошли обсуждения таких вопросов, как антимонопольное законодательство, противодействие недобросовестной конкуренции, контроль в области рекламы, сотрудничество правоохранительных органов в приграничных районах.

Можно с уверенностью сказать, что на протяжении прошедших 20 лет российско-китайское сотрудничество в сфере антимонопольной политики развивалось активно и продуктивно.

Уважаемые дамы и господа, Китайское Правительство в высшей степени следит за политикой в области регулирования конкуренции. В случае развивающегося государства важна правильная организация связей между Правительством и рынком. При этом важно, чтобы рынок играл ключевую роль в распределении ресурсов, а государство лучше исполняло свои функции.

В настоящее время Государственное торгово-промышленное административное управление Китайской Народно й Республики <…> способно совместно с другими государственными органами создать механизм контроля справедливости и конкурентности политики в различных отраслях хозяйства. И, таким образом, в полной мере реализовать важную роль политики регулирования конкуренции для государственной экономики.

Необходимо усиление контроля надежности предприятий, активное прививание предприятиям положений закона рынка и в особенности закона о добросовестной конкуренции, повышение конкурентоспособности предприятий, стимулирование инновационного развития предприятий. Вместе с тем требуется обеспечить исполнение антимонопольного законодательства и по противодействию недобросовестной конкуренции, повысить степень защиты прав интеллектуальной собственности и прав потребителей, совершенствовать законодательство в сфере регулирования конкуренции, на основе законодательства пресекать дезорганизацию конкретной среды, обеспечить равные возможности по выходу на рынок всем хозяйствующим субъектам, формировать условия для справедливой конкуренции и комфортные условия для потребителей.

При усилении жесткой конкуренции на международном рынке особую важность приобретает политика и законодательство в сфере регулирования конкуренции, в связи с чем Государственное торгово-промышленное административное управление Китайской Народной Республики неизменно, активно продвигает идею организации двустороннего и многостороннего международного диалога и сотрудничества антимонопольных ведомств.

Я верю, что благодаря совместным усилиям антимонопольных ведомств различных государств значительно повысится продуктивность диалога и сотрудничества в сфере регулирования конкуренции.

Пользуясь предоставленной возможностью, позвольте пожелать Федеральной антимонопольной службе Российской Федерации еще больших успехов. Желаю антимонопольным ведомствам, представленным на этом мероприятии, прогресса по работе. Одновременно благодарю всех за проявленный интерес к нашему ведомству – Китайской Народной Республики.

Спасибо всем присутствующим за внимание.

Japan Spotlight: Is a Militant Red Sun Rising?

Phil Butler

The 70th anniversary of the end of World War II has been momentous for many reasons. A new law enacted by the Japanese last week is not the least of a string of consequences of a new Cold War that threatens our world. For the first time since 1945 Japanese military forces can be used in overseas conflicts, even if Japan is in not involved. Japan’s Prime Minister Shinzo Abe made no bones about proclaiming the move as supportive for US hegemony.

When Shinzo Abe took office in 2012, many thought so-called Abenomics would rekindle Japan’s industrial might. Instead of forging a new Japan economy based on sustainability, and Japanese ingenuity, Abe has joined America in another arms race. This latest announcement is a prelude to war – no question. The Obama administration needed a right-wing military ally, and it just got one.

Since Sinzo Abe attended the Sochi Olympics against the wishes of Barrack Obama back in 2014, a lot has happened. The Japanese leader once had a valid strategy for his country to pursue peace in practicing good détente with Vladimir Putin and Russia, while fending off rattled sabers over in China. This Bloomberg article from 2014 speaks of this “shift” in Abe international politics, which was a turning point for today’s situation. This “shift” in allegiances across the globe was in part rekindled when Japan, the United States, and many other “western” powers attempted to rewrite WW II history. First Obama and his allies shunned the May 9th Russia celebrations of Victory, since then Mr. Abe attempted to retell the world of Japan’s role in the war. Abe in Sochi was on the path of peace, and suddenly the Japanese leader turned his back on Putin and détente, and joined the Group of Seven counterparts to back sanctions on Russia over Crimea? This begs the question, “What happened?”

For his part, Shinzo Abe has always seemed the honorable leader. His obvious liking for Russia’s president has been continual cannot fodder for western media. Even so, Japan’s situation in the world not being so enviable right now, one has to wonder at Abe’s motivations for putting on the ō-yoroi (??, or ‘great armor’) against Russia and China now. I always believed Abe to be a man of honor, so once again we see unimaginable leverage being applied by Washington. Let’s look at what happened just after Sochi, and maybe today’s battle lines can be further assessed.

In February 2014, Abe was in Russia watching a magnificent Olympics. On March 1st western mainstream media began reporting how Obama would kick Putin out of the G8. Then on March 24th newspapers carried the news the G8 in Sochi, became the G7 in Brussels instead. On March 25th CNN announced a US-Japan deal to dispose of hundreds of kilograms of highly enriched uranium (HEU) and separated plutonium from the Asian nation’s nuclear reactor facilities. But the transfer of weapons grade plutonium was only a fraction of what Japan has stockpiled, the announcement was a signpost only. In April Abe’s détente nightmares became more evident.

Reporting for The Wall Street Journal on April 24th, Mitsuru Obe reveals for the world “what happened” to Mr. Abe’s Samurai resolve to establish good relations with Russia. The Tokyo economics reporter encapsulated the situation so:

“A bilateral accord is a crucial step for moving forward discussions on the Trans-Pacific Partnership, a U.S.-led free trade initiative involving 12 nations. It is also the main economic component of Mr. Obama’s foreign policy “pivot” to Asia.”

The TPP at the time was portrayed by papers like the Washington Post as a positive Obama move (and Hillary Clinton one) toward something called a “New American Pacific Century,” as if the old leverage ways of Washington have never worked. The fact is Abe attempted to play his economic cards right in dealing with Obama, but the threat of losing billions in US auto sales dollars took its toll. The TPP passage has been crucial for Obama, we see this even in the western press. The papers back then painted the TPP as selling pork bellies to the Japanese, but in reality TPP is just a bigger NAFTA – a disaster for American workers and US industry. Regardless of these facts, Abe and Japan were forced to ally with the US against Russia. But there’s more.

Weapons races, outright war, I’ve discussed the role of the military industrial complexes and bankers before. While the big news outlets SPAM you with general business and political news concerning Obama, Abe, Putin, and leaders like Germany’s Angela Merkel, it’s the underlying business reporting that lets you in on the real deals going on. Take, for instance, Japan choosing to select the Japan selects Fuji/Bell option for UH-X program. I’ll wager the reader did not even know before now Japan has military buildup planning going on. The UH-X program is one of many Japan’s Ministry of Defense (MoD) programs to develop next-generation weapons systems for the country’s “self-defense” forces. This deal, which ended up being a European-US collaboration to build choppers for Japan, put more than $2 billion in the Japanese coffers. The deal that was signed right after Russia left the G8, was sealed just in time for Abe’s most recent military buildup announcement. But there’s more still…

The ink is not yet dry on Mr. Abe’s militarism reform and already companies like Thales ramp up to produce advanced fighting machines like the Hawkei (4×4) protected mobility vehicle for Japan. Abe’s four-day visit to Hanoi, Vietnam last week was highlighted by a promise to provide Vietnam with patrol boats. Earlier this month the U.S. State Department has approved a possible $1.5 billion sale of two Lockheed Martin Corp Aegis combat systems to Japan to provide ABM capability there.

Estimates suggest that as much as 80% of Japan’s population is in opposition to Abe’s revision of the country’s military doctrine. This is yet another reason for wondering at what leverage Obama had to apply in order to get Japan in the new Cold War. With a nuclear energy industry in question, and the same old import demands the Japanese have always been constrained by, Abe’s country is in the thick of an international mess again. If Pearl Harbor was an act of Japanese survival, then beating plowshares into a new breed of Samurai swords today, it brings about some uneasiness among historians. This year the Japanese Defense Ministry asked for the largest budget since WW II, part of which is slated to buy Global Hawk drones, six hi-tech F-35 stealth fighters and 12 V-22 Osprey crossover aircraft, among other weapons systems. At this moment Japan’s military power is in the 9th position relative to the US, Russia, China, and other nuclear powers. With a bigger budget, and with fewer constraints on development, it’s clear the Japanese could easily overtake all other nations except the United States and Russia within a few short years. It’s already clear the makeup of Japanese forces is transitioning from purely defense oriented units, and into amphibious units capable of projecting military power. Furthermore, there are indications Japan’s legendary technological capabilities might be brought to bear in ironing out or enhancing such questionable US weapons systems as the F-35. Under the old doctrine, Japan was prohibited from participating in such military R&D roles.

Looking at these most recent events from an early warning standpoint, it’s crystal clear a new arms race is on. Abe’s stance toward Russia is a prime indicator, but the underlying militarism news underneath is a blaring alarm. From amphibious capability, to telltale hints at nuclear capability as in the CNN piece, Japan is already neck deep in advanced weapons development. This report from Defense News lays out the country’s ramped up effort in the space weapons business. Furthermore, South Korea as the final encirclement domino in the Obama plans for Cold War II, it’s representative of today’s dangerous détente game. The report linked to, from the Executive Intelligence Review (EIR), reflects on the ongoing power struggles. A quote from this says all we need to know about Obama’s strides via the comments of former high level officials from South Korea, including three former Foreign Ministers:

“While Seoul still views its historic alliance with Washington as crucial, the speakers repeatedly emphasized that the US will not be allowed to break Seoul’s dramatic move towards close cooperation with both China and Russia in the “Silk Road” process.”

On December 7th, 1941 the naval forces of the Empire of Japan attacked Pearl Harbor in the Hawaiian Islands. The event, once called a “day of infamy,” was actually provoked and fueled by events that mirror what’s going on in our world today. Any historian worth his or her salt, can verify, the United States administration back then not only provoked the Japanese, but US intelligence knew of the attack before it happened. America “sanctioned” Japan for expanding the nation’s military and economic sphere. Dependent on imports of various strategic value, the Japanese had no alternative. The cataclysm of world war expanded, hundreds of trillions in today’s currencies were bet, won, and lost as nations were destroyed and rebuilt. Tens of millions perished, billions paid the price, and we all continue to live under a spell.

So my title to this story is out of a natural fear, a justifiable consideration, and a potent suggested inquiry into Washington’s intentions. Is America prodding these nations into another war? Will the rising sun of Japan be economic and positive, or will the world witness at once a final chapter for our own futile systems? I do know it is time we all consider what is going on.

Киргизия вошла в список из 12 стран мира, которые обязательно нужно увидеть хотя бы раз в жизни, по версии британской газеты The Telegraph.

Рейтинг, опубликованный в The Telegraph, составил норвежский путешественник Гуннар Гарфорс, посетивший в свои 37 лет 198 стран мира.

Он поставил на первое место среди самых запоминающихся мест Румынию, в частности, известную как родину графа Дракулы Трансильванию. На втором и третьем местах находится Мадагаскар с баобабами и лемурами и "нереальная" Исландия. Четвертого места удостоился Вьетнам, где путешественник встретил "настоящее дружелюбие".

Киргизия вошла в пятерку рейтинга за "потрясающую природу, колоритные рынки и дружелюбных людей". Эксперт издания оценил Киргизию как "бурную страну", где до сих пор живут "мужественные всадники".

В список самых необычных стран, отмеченных путешественником, попали также Кирибати, Новая Зеландия, Никарагуа, Сьерра-Леоне, Доминиканская Республика, Норвегия и Уругвай. Каждое из этих мест поразило Гарфорса либо неповторимыми пейзажами, либо уникальным колоритом и людьми, либо тем и другим сразу.

Киргизия расположена среди знаменитых Тянь-Шанских "семитысячников" (горных пиков высотой свыше 7 тысяч метров над уровнем моря), 95% территории республики занято горами. Страна известна также своим уникальным высокогорным озером Иссык-Куль, которое называют "киргизским морем". Оно расположено на высоте 1609 метров над уровнем моря и окружено хребтами Северного Тянь-Шаня. Иссык-Куль означает "теплое озеро", свое название озеро получило за то, что вода в нем никогда не замерзает. Оно входит в 25 крупнейших по площади озер мира. Его протяженность с запада на восток — 182 километра, с юга на север — 58 километров. Средняя глубина — 278 метров, наибольшая глубина — около 700 метров. Вода в озере солоноватая, минерализованная, обладает целебными свойствами.

На территории Бадахшанского университета сдано в эксплуатацию здание факультета сельского хозяйства.

Строительство здания с 36 учебными кабинетами и конференц-залом профинансировало правительство Германии через Фонд Ага Хана. Стоимость проекта составила 950 тыс. долларов, сообщает радиостанция «Салам Ватандар».

Ректор университета Хусрав Назари отметил, что благодаря завершению проекта более 150 студентов смогут проходить обучение в адекватных условиях. Он также подчеркнул, что университету требуется открыть медицинский факультет, закрытый в 2003 году. В то же время министр высшего образования Фарида Моманд подчеркнула, что открытие произойдёт только после того, как будет построен госпиталь, где будут проходить практику будущие врачи, а также появятся квалифицированные кадры, готовые преподавать на новом факультете.

В настоящее время в Бадахшанском университете обучается более 4,5 тысяч студентов, в том числе 40% женщин.

Глеб Никитин: ключ к успеху – в ориентации на экспорт.

Россия внимательно изучает новые рынки сбыта для своих промышленных товаров и создает институты поддержки экспорта, в частности Российский экспортный центр и Фонд развития промышленности. О том, что новые предприятия должны ориентироваться на внешние рынки, о готовящихся новых инструментах поддержки экспорта, об эффекте девальвации рубля и перспективах промышленного производства в интервью ТАСС рассказал заместитель министра промышленности и торговли Глеб Никитин.

– Глеб Сергеевич, в свете завершившегося Восточного форума как Минпромторг оценивает перспективы сотрудничества в сфере промышленности со странами АТР и в частности с Китаем? Какие меры поддержки можно использовать в отношении российского бизнеса, чтобы товарооборот между Россией и этими странами увеличивался?

– Я считаю, что потенциал у отношений между Россией и странами АТР огромный, в том числе и в силу смещения центра тяжести торгово-экономических отношений из Европы в Юго-Восточную Азию. Способствует экономическому развитию и привлекательная логистика между Дальним Востоком и странами АТР: этот плюс увеличивается с появлением на Дальнем Востоке новых правовых и организационных преимуществ.

Теперь мы можем использовать в этом регионе не только природные богатства, но и различные механизмы, такие как ТОРы, свободный порт Владивосток. Результаты этой работы мы увидим в ближайшем будущем. Есть все шансы, что именно на Дальнем Востоке может быть подписан первый специальный инвестиционный контракт, который предусмотрен законом о промышленной политике.

Контракт могут подписать Mazda и Sollers в рамках строительства завода двигателей. Это признак того, что мы начинаем совершенно новые проекты не только по поставкам высокотехнологичных продуктов в Россию, но и с обратным движением. Это связано и с работой региона, и с меняющейся макроэкономикой – все же девальвационные процессы обуславливают больший интерес к инвестициям в Россию.

По всем странам АТР: и Таиланду, Вьетнаму, Корее, КНР и другим странам – есть огромный потенциал по увеличению товарооборота. К сожалению, с большинством таких стран у нас складывались отрицательные сальдо торгового оборота, но это означает, что мы можем сейчас исправить эту ситуацию за счет увеличения экспорта с нашей стороны.

– С этими странами реально сформировать положительное сальдо?

– Безусловно. И проект по строительству двигателей с Sollers и Mazda – вполне конкретный пример этого. Сегодня выступал представитель компании «Русагро», говорил о проектах, также ориентированных на азиатский рынок. Мы ищем ниши, где рынок стран АТР не заполнен до конца. Мы можем вспомнить про проекты КАМАЗа в Китае и о том, что было подписано соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом, что тоже импульс для увеличения товарооборота.

Российский экспортный центр, в свою очередь, стимулирует развитие экспорта. Сейчас готовится стратегия развития центра, я, как член наблюдательного совета, вместе с другими участниками готовлю эту стратегию. Для работы экспортного центра мы внутри Минпромторга кардинально перестроили работу территориальных органов министерства, ориентируя их на взаимодействие с такими институтами развития, как Российский экспортный центр и Фонд развития промышленности. Все это делается для определения предприятий российской промышленности, ориентированных на экспорт, и их поддержки. Все эти факторы либо только-только начали работать и активно внедряться, либо вступят в силу в ближайшие месяцы. Я думаю, что мы увидим эффект от них.

– Дальний Восток должен стать регионом, ориентированным на экспорт, или все-таки должен быть сохранен баланс?

– Это зависит от плотности населения и, соответственно, объемов потребления. Сейчас мы большой плотностью населения похвастаться на Дальнем Востоке не можем, в этой связи, на мой взгляд, ключ к успеху заключается именно в экспортной ориентации.

Нужно работать на соседние рынки, которые, можно сказать, через дорогу и где потребляется огромное количество продукции. А за счет создания экспортоориентированных производств у нас возникнет спрос на квалифицированные кадры. Следовательно, мы будем привлекать людей, начиная со студенческой скамьи, к работе на Дальнем Востоке. В этом случае со временем решится проблема недонаселенности территории, и, надеемся, регион станет интересен и с точки зрения импорта.

В импорте как таковом нет ничего плохого – когда зарубежные компании борются за рынок, они в конечном итоге обеспечивают локализацию производства с ориентацией на этот рынок, что также полезно для промышленности. Сейчас нам важно, чтобы абитуриенты, выбирающие вуз, понимали, что учиться в ДВГУ перспективно, в том числе за счет того, что им будет куда приложить свои знания после университета в этом регионе.

– Обсуждается ли странами АТР создание совместных фондов для стимулирования промышленности?

– На самом деле я не хотел бы отбирать хлеб у фондов привлечения инвестиций, в частности РФПИ, у которого есть совместный российско-китайский фонд, и других институтов развития, которые активно работают в этом направлении.

Выступая на Восточном форуме, президент РФ Владимир Путин говорил о стратегических банковских финансовых институтах развития, работающих для группы стран, например, стран БРИКС, стран АТР. В любом случае, у нас есть свои внутренние инструменты финансирования, которые могут работать в кооперации с фондами, ориентированными на Россию или на поиск высокорентабельных интересных проектов. И мы будем заниматься этим. Например, Фонд развития Дальнего Востока может работать в связке с Российско-Китайским инвестиционным фондом. Я думаю, что это будет тренд.

– А какой вы видите таможенную политику с этими странами?

– По таможенным пошлинам у нас действует единый таможенный тариф Евразийского экономического союза. Плюс, наша таможенная тарифная политика определяется рамками ВТО, где мы также должны придерживаться режима наибольшего благоприятствования с большинством стран. Мы не можем, к сожалению или к счастью, устанавливать специальные таможенные режимы, в частности для стран АТР.

Но у нас есть возможность подписывать соглашения, подобные тому, которое мы подписали с Вьетнамом в части зоны свободной торговли. В остальном мы будем действовать, исходя из общих принципов, а именно: в отношении товаров, которые не производятся в России и аналоги которых не производятся в России, могут устанавливаться пониженные пошлины.

По тем товарам, которые успешно производятся и в России, мы будем устанавливать повышенные ввозные пошлины, ограничиваясь при этом уровнем связывания ВТО.

– Какой промышленный опыт Китая может быть полезен России и что в части производства может дать Россия Китаю?

– В первую очередь это сотрудничество в сфере авиации. Оно очень активно развивается – вы знаете, что у нас есть договоренности по созданию совместного российско-китайского дальнемагистрального широкофюзеляжного самолета, также у нас есть планы по созданию тяжелого вертолета, и, на наш взгляд, Россия вносит в эти совместные проекты высокие технологии, свое наследие в этой сфере. Китай вносит ресурсы и рынок, и, конечно, свои технологии. Поэтому мы видим в этом сотрудничестве синергетический эффект.

Сейчас с китайской стороной мы обсуждаем возможность развития совместных проектов в области станкостроения. У китайской стороны есть крупные корпорации, которые обеспечивают производство достаточно конкурентоспособного продукта в этой сфере, что интересно нам в части развития собственных технологий. Также мы намерены развивать проекты, ориентированные на рынки друг друга.

Например, Россия может развивать проекты по лесопереработке, ориентируясь на китайский рынок, а также пищевые проекты – тот же самый «Русагро». Китай обсуждает с российскими партнерами несколько проектов по локализации производства автомобилей в России. Правда, я бы хотел предостеречь автомобильные компании от инвестиций в производство именно автомобилей в России. Сейчас автомобильный рынок у нас не позволяет рассчитывать на 100-процентную загрузку всех уже созданных мощностей в автомобилестроении. Поэтому в ближайшее время имеет смысл создавать мощности не для внутреннего рынка, а скорее на экспорт.

В противном случае ориентация на традиционные внутренние продукты чревата тем, что конкуренция будет еще выше и, соответственно, эффективность этих проектов будет снижаться. Поэтому проект Mazda и Sollers по созданию завода двигателей, ориентированного на экспорт, очень важен: я думаю, такие проекты еще будут, и компании будут переориентироваться на экспорт. Мы тоже будем работать над этим: нам нужно создать такие макроэкономические условия, чтобы эффективность производства на экспорт стала выше, даже с учетом логистических издержек.

– Как на промышленность повлияла летняя девальвационная волна?

– Для промышленности важнее всего курсовая стабильность. Производители действительно могут адаптироваться к любому курсу. В долгосрочной перспективе – я думаю, что никто не будет с этим спорить – девальвационные процессы для промышленности имеют позитивное влияние. Но очень важно, чтобы не было валютных скачков.

Если говорить о стратегическом долгосрочном укреплении рубля – а мы наверняка опять к этому придем – мы бы хотели предостеречь от слишком быстрого укрепления рубля. В первую очередь, речь идет не о номинальном курсе, который сейчас волатилен, а о реальном курсе рубля, который зависит не только от номинального значения, но и от инфляции. Мы можем зафиксировать номинальный курс рубля, но при этом в силу инфляции будет происходить укрепление реального курса.

И я хотел бы призвать к тому, чтобы мы не допускали укрепления реального эффективного курса рубля, более сильного, чем рост производительности труда. Нам нужно привязывать одно к другому.

– При Минпромторге работает Фонд развития промышленности. Будете ли вы увеличивать его объем и какие проекты следует через него поддерживать?

– Мы считаем, что Фонд развития промышленности – это эффективный инструмент, и поэтому будем ставить вопрос об увеличении его капитализации. Сейчас мы обсудили совместно с ЦБ сложный, но интересный для бизнеса механизм финансирования промышленности за счет специального фондирования Центрального банка.

Механизм будет представлять собой отдельную программу Фонда развития промышленности по поддержке лизинга российского технологического оборудования. Еще одна программа, которую мы сейчас прорабатываем, – программа связанного финансирования. В этом случае мы даем заем не производителю, а покупателю высокотехнологичной отечественной продукции, которая предлагается в пакете с финансированием со стороны фонда. Этот механизм важен для увеличения конкурентоспособности российских производителей оборудования. Естественно, останется традиционный механизм фонда – займы на организацию новых высокоэкономичных импортозамещающих производств. Сейчас фондом одобрено 29 проектов на общую сумму 9,9 млрд рублей.

К концу октября – началу ноября в соответствии с планом рассмотрения проектов на экспертном совете прогнозируем объем одобренных займов на уровне 18 млрд рублей и к концу года мы уже выберем фонд. Безусловно, на этом роль фонда даже по одобренным проектам не ограничивается. Мы уже создали на его основе проектный офис по сопровождению всех инструментов поддержки промышленности – не только в рамках деятельности фонда. Мы предлагаем такую услугу, которая будет привлекательна для всех субъектов промышленности. В этот проектный офис обращаются, чтобы, например, он помог в подготовке документов для запроса на проектное финансирование.

С помощью этого офиса мы может сформировать заявку на несколько инструментов поддержки для одного производителя, обеспечивая их большую эффективность. Что касается работы фонда в следующем году, я считаю, что ограничиваться суммой этого года в размере 20 млрд рублей, конечно же, неправильно.

– Какую сумму в Фонд развития промышленности вы будете запрашивать в следующем году?

– Мы уже сейчас расходимся в процессе планирования бюджета. Пока мы обозначили по итогам первого этапа консультаций сумму в размере 30 млрд рублей на следующий год, но на самом деле мы ограничены бюджетными возможностями.

– А как механизм поддержки лизинга будет сочетаться с действующей программой поддержки лизинга через механизм ОФЗ?

– Предлагаемый нами механизм поддержки лизинга будет направлен, в первую очередь, на упрощенный лизинг оборудования, например, для создания или модернизации производственных мощностей в авиастроении или судостроении. ОСК и ОАК смогут быть потребителями оборудования, которое мы будем реализовывать с помощью механизма лизинга, поддерживаемого фондом. Но и не только они – это будет актуально для всех потребителей оборудования. Программа поддержки лизинга через механизм ОФЗ ориентирована на новую продукцию авиастроения.

– Как вы считаете, изменится ли структура и объемы товарооборота между Казахстаном и Россией в связи с девальвацией тенге?

– Я не думаю, что они сильно изменятся. Мы никогда не испытывали конкуренции со стороны Казахстана в части высокотехнологичных производств оборудования, техники и так далее. Конечно, конкурентоспособность казахстанской экономики по сравнению с российской для промышленности в некоторой степени вырастет. Это в первую очередь касается пищевой продукции. Я думаю, что девальвация приведет к незначительному росту импорта из Казахстана на территорию России. За последний год товарооборот между Россией и Казахстаном, к сожалению, уменьшился, причем импорт из Казахстана уменьшился больше, чем импорт в Казахстан из России. Сейчас в силу девальвации тенге эта тенденция приобретет обратный характер и, соответственно, товарооборот между странами вырастет за счет роста импорта из Казахстана.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 24 сентября 2015 > № 1514653 Глеб Никитин

22 сентября 2015 года в рамках международного мероприятия «Неделя конкуренции в России», организованного Федеральной антимонопольной службой (ФАС России) совместно с НП «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ», состоялся международный круглый стол «Экономический анализ в рамках расследования картельных дел».

В мероприятии приняли участие представители стран-участников БРИКС, СНГ, Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Евросоюза, руководители и эксперты конкурентных ведомств Китая, Южной Кореи, Вьетнама, Македонии, Киргизии, Молдавии, Монголии, Турции, Филиппин. В качестве модератора круглого стола выступил Председатель Совета Некоммерческого партнерства «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ» Василий Рудомино.

Обращаясь к участникам круглого стола со вступительным словом, заместитель руководителя ФАС России Александр Кинёв напомнил, что российское конкурентное ведомство выступило инициатором разработки Международной конвенции по борьбе с картелями. Принятие Конвенции, по мнению замруководителя ФАС России, позволит международному сообществу эффективнее расследовать нарушения антимонопольного законодательства на трансграничных рынках и регулярно обмениваться информацией, необходимой для принятия решений внутри страны.

Андрей Тенишев, начальник Управления по борьбе с картелями ФАС России, выступил с докладом на тему: «Роль экономического анализа при доказывании картелей».

Он отметил, что любые доказательства по делам о картелях проходят двойную проверку: на этапе подготовки решения комиссией антимонопольного органа, а также на этапе судебной защиты вынесенного решения.

«Закон обязывает нас крайне тщательно подходить к доказыванию картелей. Помимо сбора прямых доказательств, антимонопольный орган должен искать косвенные свидетельства, провести экономический анализ. Но нужно принимать во внимание тот факт, что данные, полученные в результате экономического анализа, могут быть по-разному истолкованы. Поэтому делать выводы о существовании картеля только на их основе – неправильно», - сказал Андрей Тенишев.

Эксперт Генерального Директората по конкуренции Европейской Комиссии Лилия Лукьянова поделилась с участниками круглого стола опытом расследования и доказывания по картельным делам на территории Европейского Союза.

«При расследовании картельных сговоров Комиссия стремится собрать наиболее надежные доказательства. Экономический анализ в таких делах носит ограниченный характер», - сказала она.

После завершения докладов последовал обмен мнениями участников встречи.

Подводя итоги круглого стола, заместитель руководителя ФАС России Александр Кинёв отметил, что участники дискуссии пришли к общему выводу о том, что экономический анализ в картельных делах необходим, но он носит вспомогательный характер.

«Роль экономического анализа в картельных делах важна, но тем не менее, вторична. Его результаты не могут стать основой для доказательства картеля, а служат скорее дополнительной аргументацией для антимонопольного органа», - сказал Александр Кинёв.

21 сентября 2015 года в Федеральной антимонопольной службе (ФАС России) в рамках международного мероприятия «Неделя конкуренции в России» состоялось 7-е совместное заседание Рабочей группы по исследованию проблем конкуренции в фармацевтическом секторе и Штаба по совместным расследованиям нарушений антимонопольного законодательства. Главной темой мероприятия стали вопросы патентной защиты и интеллектуальных прав в фармацевтической отрасли.

В мероприятии приняли участие представители стран-участников БРИКС, СНГ, Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Евросоюза, руководители и эксперты конкурентных ведомств Китая, Южной Кореи, Вьетнама, Македонии, Киргизии, Молдавии, Монголии, Турции, Филиппин. В качестве модератора заседания выступил начальник Управления контроля социальной сферы и торговли ФАС России Тимофей Нижегородцев.

Со вступительным словом к участникам встречи обратился руководитель Штаба по совместным расследованиям нарушений антимонопольного законодательства государств-участников СНГ, заместитель руководителя ФАС России Анатолий Голомолзин.

Он отметил, что патентная защита является одним из важных механизмов защиты инвестиций фармацевтических компаний, вкладывающих существенные средства в разработку оригинальных лекарственных препаратов.

«Тем не менее, в случае отсутствия должного баланса между интересами правообладателя и конечного потребителя, патентная защита может стать инструментом, препятствующим развитию конкуренции в фармацевтической отрасли», - добавил он.

Заместитель руководителя ФАС России Андрей Кашеваров выступил с докладом, посвященным вопросам принудительного лицензирования, а также разрешения параллельного импорта лекарств.

В качестве проблем, решаемых снятием запрета на параллельный импорт, Андрей Кашеваров назвал прекращение ценовой, качественной и ассортиментной дискриминации со стороны правообладателей, снижение риска ограничения поставок товара в результате решения государственных органов и правообладателей и снятие дополнительного ограничения на деятельность малого и среднего предпринимательства.

Среди рисков, связанных с введением параллельного импорта, замруководителя ФАС России отметил угрозу снижения инвестиционной привлекательности экономики и возможность роста объема контрафактной продукции. Однако, по мнению Андрея Кашеварова, негативные последствия можно нейтрализовать, путем введения защитных мер для правообладателей, локализовавших производство и создания специализированных таможенных постов, занимающихся выявлением контрафактной продукции.

Руководитель Комиссии по конкуренции ЮАР Тембинкозе Бонакеле поделился с участниками заседания опытом южно-африканского конкурентного ведомства в регулировании интеллектуальных прав на примере рынка производства лекарственных препаратов и дженериков для лечения ВИЧ-инфекции. Г-н Бонакеле отметил, что благодаря появлению на рынке производителей дженериков после существенного ужесточения национальных правил выдачи патентов на лекарства, препараты стали дешевле, увеличилось число людей, получающих лечение от ВИЧ-инфекции, что в совокупности с другими факторами привело к снижению смертности от этого заболевания вдвое.

Своим опытом в вопросах взаимодействия антимонопольного регулирования и интеллектуальных прав поделился Генеральный директор Бюро по защите справедливой конкуренции, ГТПАУ КНР Лу Ваньли и Член Совета, главный экономист Конкурентного ведомства Бельгии Алексис Валкирс.

Член Комиссии по защите экономической конкуренции Бразилии Марсио де Оливейра Хуниор рассказал о крупных антимонопольных делах, рассмотренных ведомством в фармацевтическом секторе, а также об истории и последствиях допуска на рынки дженериков. По словам Марсио де Оливейра Хуниор, первые обсуждения лекарственных препаратов-дженериков началось в Бразилии в 1970-х, но первая программа по производству таких лекарственных препаратов была создана в 1999 году.

«В бразильском законодательстве дженерик - это лекарственное средство, равнозначное существующему или же инновационное, которое может его заменять, которое начинает производиться после доказания его эффективности и завершения срока патентной защиты известных препаратов. В Бразилии все препараты-дженерики имеют упаковку с желтой линией, а их цена в среднем ниже на 35%, чем у оригинальных лекарственных препаратов», - сказал г-н Оливейра Хуниор.

О том, к каким стратегиям прибегают некоторые фармацевтические компании рассказал Заместитель председателя Конкурентного ведомства Кореи Хак-хун Ким. Г-н Ким отметил, что крупные фармацевтические компании нередко стремятся к расширению своих патентных прав посредством использования различных стратегий. Одной из таких моделей поведения можно считать выплату компанией-правообладателем денежных вознаграждений за задержку выхода на рынок дженериков.

С докладом на тему: «Схемы оценки Европейской Комиссией соглашений об урегулировании патентных споров в фармацевтическом секторе» выступила Лилия Лукьянов, эксперт Генерального Директора по конкуренции Европейской Комиссии.

В своем выступлении г-жа Лукьянов затронула проблему заключения соглашений о задержке сроков выхода на рынок новых лекарственных препаратов.

«Выход на рынок дженерика как правило «размывает» цены на лекарственные препараты и приводит к экономии для потребителей. В случае же заключения антиконкурентого соглашения между правообладателем и производителем дженерика, первый продолжает получать монопольную ренту, а второй денежное вознаграждение, которое может существенно превышать ожидаемую им прибыль от выхода на рынок, - сказала Лилия Лукьянов. - Получается, что в выгодном положении оказываются все, кроме потребителей».

Об особенностях управления жизненным циклом продукта и патентоспособности в фармацевтической отрасли рассказал Старший юрист Директората по расследования Конкурентного ведомства Италии Лука Арнаудо. «Многие повторяющиеся практики фармацевтических компаний, на первый взгляд кажутся правомерными, поскольку они основаны на законодательно закрепленных правах интеллектуальной собственности, - сказал Лука Арнаудо. - Однако они могут быть антиконкурентными, если совмещаются со стратегией исключения с рынка конкурентов».

Генеральный директор Ассоциации Европейского Бизнеса (АЕБ) Франк Шауфф поделился с участниками информацией о ходе разработки Кодекса фармпроизводителей. Он отметил, что в Кодексе будут описаны законодательно не урегулированные вопросы взаимодействия фармпроизводителей и иных участников рынка, а также учтена прогрессивная международная практика и планируемые изменения в области гармонизации со стандартами GxP.

Начальник Управления социальной сферы и торговли ФАС России Тимофей Нижегородцев рассказал о проблемах, связанных с использованием транснациональными фармацевтическими корпорациями слабостей регуляторных систем различных стран, фактах предоставления ими недостоверных сведений в регистрационные данные для создания искусственных монополий, практике необоснованного патентования и необходимости установления пределов патентоспособности, а также о проблемах признания взаимозаменяемыми дженериков и биоаналогов с оригинальными лекарственными препаратами.

Тимофей Нижегородцев подчеркнул, что ограничивающие конкуренцию соглашения между крупными компаниями заключаются за пределами национальных юрисдикций и призвал к объединению усилий антимонопольных органов стран по проведению совместных расследований.

«Мы должны стремиться к тому, чтобы сближать наше регулирование, наши подходы, потому что без этого мы не сможем эффективно воздействовать на транснациональные корпорации и создать единые условия конкуренции на фармацевтических рынках наших стран», - резюмировал он.

Подводя итоги заседания, замруководителя ФАС России Анатолий Голомолзин отметил, что рынки лекарственных средств имеют все предпосылки, чтобы стать глобальными и конкурентными. По мнению замруководителя ФАС России «оптимальное соотношение прав интеллектуальной собственности и защита конкуренции - это вопрос развития инновационного сектора лекарств и вопрос благосостояния населения, защиты прав человека».

«Обсуждая планы будущих заседаний, стороны отметили важность рассмотрения вопроса о создании единой платформы по ценам на лекарства, верифицированным антимонопольными органами», - резюмировал Анатолий Голомолзин.

Novartis будет поставлять в бедные страны лекарства по сниженной цене

Изображение с сайта profi-forex.orgФармкомпания Novartis объявила о запуске программы Novartis Access, в рамках которой 15 препаратов для лечения хронических заболеваний будут поставляться по специальным ценам в страны с доходом ниже среднего.

В программу вошли лекарственные средства для терапии сердечно-сосудистых и респираторных заболеваний, диабета, рака молочной железы. Данные препараты будут продаваться по 1 доллару за месячный курс государственным и негосударственным организациям, а также другим компаниям по предоставлению медицинских услуг.

В компании отметили, что в портфолио предлагаемых ЛС вошли как оригинальные препарата, так и дженерики. В первую очередь Novartis Access стартует в Кении, Эфиопии и Вьетнаме. За несколько ближайших лет Novartis планирует включить в программу еще 30 стран.

Отбор препаратов для Novartis Access проводился в соответствии с Перечнем основных лекарств ВОЗ.

Аргентина удвоила экспорт кукурузы.

С января по июль Аргентина поставила на мировой рынок 11,551 млн. т кукурузы и 3,047 млн. т пшеницы, сообщает Национальная служба продовольственной безопасности и контроля качества (Senasa). По сравнению с аналогичным периодом в 2014г. экспорт кукурузы вырос на 50%, пшеницы – на 12%.

Крупнейшими покупателями аргентинской кукурузы в текущем году стали: Вьетнам (2,053 млн. т), Алжир (1,624 млн. т), Индонезия (1,367 млн. т), Малайзия (1,058 млн. т) и Египет (1,057 млн. т).

Основным направлением экспорта аргентинской пшеницы остается Бразилия (2,497 млн. т). 136 тыс. т пшеницы было отправлено в Чили, 87 тыс. т – в Бангладеш, 65 тыс. т в ЮАР, 60 тыс. тыс. т – в Саудовскую Аравию.

Интервью Посла А.А.Татаринова журналу "Окно в АТР"

Сингапур – один из мощных финансовых мировых центров, признанный лидер международной торговли. Известно, что годовой торговый оборот страны в несколько раз превышает объём её валового внутреннего продукта. Как Вы оцениваете динамику развития и состояние экономических связей России с Сингапуром?

Сингапур – одно из самых молодых государств Юго-Восточной Азии, ставшее независимым лишь в 1965 г. Тогда у многих возникали сомнения: выживет или нет страна, площадь которой менее 600 кв. километров, не имеющая абсолютно никаких природных ресурсов, и даже питьевую воду покупающая в Малайзии. Но эта «маленькая красная точка» на карте не только доказала свое право на существование (всего несколько дней назад,

9 августа, сингапурцы отметили 50-летний юбилей своей независимости), но по многим показателям вошла в число самых динамично развивающихся, передовых стран мира.

Вы справедливо отметили, что объем внешней торговли Сингапура в 2,5 раза превышает размер валового внутреннего продукта (в абсолютном размере товарооборот, кстати, лишь на 3,5% меньше российского), и что город-государство делит с Гонконгом третье-четвертое места в мировой табели о рангах финансовых центров.

Но не надо забывать, что это и крупный промышленный центр, занимающий третье место в мире по объёму нефтепереработки и входящий в десятку крупнейших производителей нефтехимической продукции. Доля страны в мировом производстве морских буровых платформ и судов обеспечения для добычи нефти и газа составляет 70%. Здесь сосредоточено около 40% мирового производства компьютерных жестких дисков, 25% контактных групп для банковских и прочих смарт-карт, 30% слуховых аппаратов и насосов для переливания крови. Сингапур является крупнейшим в Азии центром ремонта и переоборудования авиатехники и занимает 20% мирового рынка судоремонта. Буквально в последние 5-7 лет гигантский скачок совершен в производстве медицинских препаратов и медтехники. Практически все ведущие мировые компании, такие как Новартис, Пфайцер, Гласко-Смит-Кляйн, Роше, Мерк, Сименс, открыли в Сингапуре свои предприятия и исследовательские центры.

Сингапурский морской порт обработал в прошлом году почти 34 млн. контейнеров, пропустив вперед только Шанхай, а международный аэропорт Чанги обслужил более 54 млн. пассажиров.

Таких впечатляющих результатов удалось добиться во многом благодаря продуманной и последовательной политике правительства, создавшего за прошедшие полвека самую открытую и удобную для бизнеса экономику Азиатско-Тихоокеанского региона, по индексу глобальной конкурентоспособности уступающую лишь Швейцарии.

Российско-сингапурские торгово-экономические связи после «провальных» годов начального постсоветского периода стали активно развиваться с 2005-2006 гг. при поддержке отца-основателя, первого Премьер-министра независимого Сингапура Ли Куан Ю и тогдашнего Министра экономического развития России Г.О.Грефа. Товарооборот за последние 10 лет вырос более чем в 12 раз и, по данным сингапурской статистики, достиг в прошлом году 8,5 млрд. долл. США. Несмотря на сложности в мировой и российской экономике, поступательный тренд сохранился и в первой половине текущего года.

До 2013 г. в российских СМИ было немало сообщений о взаимных инвестициях, создании совместных предприятий с Сингапуром в различных регионах (в основном, западных). Проявляет ли сингапурский бизнес интерес к сотрудничеству с Дальним Востоком России?

Почему же только до 2013 г.? Совсем недавно, в феврале этого года, было объявлено о сделке, напрямую затрагивающей экономическое развитие российского Дальнего Востока, – покупке Владивостокского аэропорта консорциумом в составе сингапурской компании «Чанги аэропортс интернэшнл», Российского фонда прямых инвестиций и холдинга «БазЭл» Олега Дерипаски. Есть все основания полагать, что, имея опыт превращения аэропорта Сочи в гостеприимные ворота Олимпиады – 2014, сингапурцы помогут российским коллегам сделать из владивостокского аэропорта современный грузопассажирский узел на российском Дальнем Востоке.

И другие сингапурские компании присматриваются к российскому Дальнему Востоку уже несколько лет. Еще в 2011 г. специальный советник Премьер-министра Сингапура по экономическому развитию Филип Ео по поручению Ли Куан Ю, занимавшего тогда пост министра-наставника, посетил Владивосток, Находку, Хабаровск, Советскую Гавань и Ванино с целью изучения и оценки возможностей сингапурского участия в перспективных проектах. По итогам поездки он обратил внимание на огромный потенциал региона, одновременно подчеркнув, что для привлечения иностранных инвесторов, особенно в крупные проекты, помимо потенциала требуются подробные технико-экономические обоснования, увязанные с комплексными планами экономического развития территорий.

В качестве примера приведу мнение Ф.Ео относительно портов Ванино и Советская Гавань. Тогда он посоветовал российским партнерам рассматривать оба порта как единый транспортный узел с общей администрацией, что позволило бы объединить активы и оптимизировать использование портовой инфраструктуры. С учетом планов использования этих портов в качестве «входа» в транссибирский транспортный коридор следует изначально планировать соответствующую мощность контейнерных терминалов (заявленных 250 тыс. контейнеров в год явно недостаточно. Сингапурец обратил внимание на порт Дальний в Китае, где количество обрабатываемых контейнеров выросло с 500 тыс. в 2002 г. до 8 млн. в

2010 г.). Наконец, поскольку входные порты – лишь звено в логистической цепи, необходимо принятие «сквозных» решений, обеспечивающих синхронное параллельное развитие федеральной, региональной и муниципальной инфраструктуры (а не создающих конкуренцию их интересов), равно как и безопасность трансконтинентальных перевозок. Думаю, что если эти советы уже учтены в планах развития Хабаровского края, компания «Джуронг консалтантс» могла бы подключиться к мастер-планированию проекта.

Сингапурцы – одни из лучших в мире планировщиков промышленной, транспортной, коммерческой и жилой инфраструктуры, учитывающие в работе максимальное число природных и экономических факторов. Их опыт весьма востребован в мире, в т.ч. у нас в стране: «Джуронг консалтантс» – автор мастер-плана особой экономической зоны «Моглино» в Псковской области и участник тендеров на планирование Сколковского кластера в Москве; благодаря компании «РСП Аркитектс» успешно развивается проект «Иннополис» в Казани. Обе компании готовы к сотрудничеству с нами в Приморском крае, первая – в создании Восточного нефтехимического комплекса, вторая – в планировании Владивостокской агломерации.

Среди других возможных сфер, куда можно было бы привлечь сингапурские компании, технологии и инвестиции:

- создание агропромышленных зон (аналогичных создаваемой ими в соседней с Приморским краем китайской провинции Цзилинь) с энергоэффективным, безотходным, не загрязняющим окружающую среду производством полного цикла и инфраструктурой, обеспечивающей комфортные условия для ведения цивилизованного бизнеса и проживания людей;

- туризм, прежде всего экологический. На Дальнем Востоке есть что посмотреть, но для привлечения туристов необходима соответствующая инфраструктура и хорошая транспортная доступность. Сингапурцы очень много путешествуют, есть у них и серьезные компании-операторы туристических объектов;

- судостроение. Сингапурская компания «Раффлз-Восток» уже входит в Дальневосточный центр судостроения и судоремонта. Есть и другие возможные участники проекта развития центра, например, корпорация «Кеппель Офшор энд Марин», имеющая высокую репутацию в мире.

В России на правительственном уровне заявлено, что Свободный порт Владивосток создается по образу и подобию Сингапура. Во всяком случае, он должен быть не менее конкурентоспособным. А созданные территории опережающего развития (ТОРы) готовы к освоению многомиллиардных инвестиций. Наблюдаете ли Вы рост интереса сингапурских деловых кругов к переменам в экономике Дальнего Востока?

Судя по количеству и площади территорий, входящих в Свободный порт Владивосток в соответствии с Федеральным законом от 13 июля с.г. №212-ФЗ, наш проект гораздо более масштабный, чем весь Сингапур. Если быть последовательным и твердым в реализации концепции Свободного порта Владивосток и опираться на передовой мировой опыт, его можно сделать вполне конкурентоспособным.

Что касается многомиллиардных инвестиций. Вопрос заключается не в том, сколько денег в ТОРы вложат государство и инвесторы, в т.ч. иностранные, а когда и насколько эффективно они заработают. Это определяется прежде всего корректностью предварительной проработки и грамотностью планирования. К сожалению, не всегда имеющиеся факторы учитываются должным образом. В качестве примера могу привести недавнюю встречу в Сингапуре врио губернатора Амурской области А.А.Козлова (бывшего тогда еще мэром Благовещенска) с руководителем «РСП Аркитектс», главным архитектором и градостроителем Сингапура в 1970-1990-х гг. Лю Тай-Кером. Сингапурец, посмотрев на карту и задав несколько вопросов собеседнику, пришел к выводу, что создание ТОРа в «чистом поле» на левом берегу рек Зеи и Амура потребует таких вложений в создание инфраструктуры, которые невозможно просчитать: одних только мостов из Благовещенска через Зею с учетом современного опыта градостроительства потребуется не менее 5, плюс дороги, электроснабжение, газификация и т.п. К тому же эти территории подвержены затоплениям во время наводнений, как это было в 2013 г. Лю Тай-Кер предложил другой вариант, при котором ТОР будет прилегать к городу с севера и северо-востока, а мост из Китая через Амур построен у Благовещенска выше по течению: получится и быстрее, и дешевле, да и правильнее с точки зрения развития города и ТОРа.

Безусловно, сингапурцы внимательно мониторят то, что происходит на Дальнем Востоке России, но о степени их интереса, о том, насколько практическим он окажется, лучше поговорить после Восточного экономического форума, который пройдет во Владивостоке 3-5 сентября с.г.

Несколько лет назад был основан Российско-сингапурский деловой форум (РСДФ). Его деятельность способствовала росту двустороннего торгово-экономического сотрудничества, реализации перспективных проектов (например, в Татарстане). Не могли бы Вы более подробно рассказать о работе РСДФ в последние годы? Оказывает ли форум влияние на развитие Дальнего Востока?

Первый ежегодный РСДФ состоялся в 2006 г. О его проведении договорились Г.О.Греф и Ли Куан Ю, который внимательно следил за событиями в России и всемерно поддерживал развитие двустороннего сотрудничества. Он активно участвовал в работе форума даже после ухода из правительства, пока позволяло здоровье – до 2012 г. РСДФ внес весомый вклад в повышение взаимной информированности бизнесменов двух стран и налаживание контактов между ними: число его участников доходило до 800 человек.

Одним из постоянных участников форума является Президент Татарстана Р.Н.Минниханов. Его знают в Сингапуре, и он знает Сингапур очень хорошо. Во многом благодаря взаимному доверию Татарстан и является регионом-пионером в двустороннем сотрудничестве. Сингапурцы консультировали ОЭЗ «Алабуга», помогали создавать «Иннополис» и проводить Универсиаду в Казани. Однако главным совместным проектом, по словам Рустама Нургалиевича, является сфера образования, по уровню которого Сингапур входит в тройку лучших стран мира. Практически все руководители республиканского и муниципального уровня Татарстана прошли здесь курсы повышения управленческой квалификации. Несколько тысяч учителей из Татарстана получили необходимые знания о сингапурской системе среднего и профессионального образования и применяют их на практике. Насколько нам известно, интерес к этому опыту проявляют и в педагогических кругах соседних краев и областей.

Определенно, РСДФ оказал влияние и на дальневосточные регионы: руководство администраций большинства из них, включая губернаторов и вице-губернаторов, а также руководство Минвостокразвития имели возможность глубже познакомиться с сингапурской системой государственного и муниципального управления, а представители регионального бизнеса – установить необходимые контакты.

В этом году форум должен пройти в России в увязке с очередным заседанием Межправительственной Российско-Сингапурской комиссии высокого уровня, возглавляемой с нашей стороны Первым заместителем Председателя Правительства И.И.Шуваловым. Организацией форума занимается «Деловая Россия».

В Сингапуре сосредоточены филиалы и представительства крупнейших финансовых организаций мира. Не затруднили ли незаконные экономические санкции Запада против России получение кредитов, проведение транзакций в этой стране?

Сингапур с самого начала отмежевался от односторонних и нелегитимных западных санкций – здесь признают только рестрикции, вводимые Советом Безопасности ООН. Более того, Министр торговли и промышленности Лим Хнг Кианг неоднократно подчеркивал, что Правительство Сингапура будет продолжать всячески поддерживать сингапурские компании, ведущие бизнес в России.

Действительно, объем сингапурских прямых инвестиций в нашу экономику, превышающий 1 млрд. долл. США, не уменьшается, а портфельные инвестиции, осуществляемые в основном компанией «Джи-Ай-Си», одним из крупнейших в мире суверенных фондов благосостояния, также исчисляются миллиардами американских долларов.

Но влияние санкций определенно ощущается: сингапурские банки, не имеющие достаточного опыта в России и работающие в рамках контролируемого американцами финансового рынка, стали с особой тщательностью подходить к работе с российскими клиентами. В результате, как ни парадоксально, многие надежные компании, как российские, так и сингапурские, с выгодными сделками «уплыли» к западным банкам, в т.ч. из стран, участвующих в санкциях против России (в частности, американскому Citi Bank, британскому HSBC и немецкому Deutsche Bank).

Случаются и курьёзы. Например, российской компании «Спортмастер», имеющей здесь свое представительство и поставляющей спортивные товары на Украину, одним из местных банков было отказано в проведении оплаты «танков». В действительности, были отгружены майки, которые на английском языке называются «tank top», и представители российской компании в течение нескольких дней объясняли банку «нюансы перевода».

Есть ли примеры удачной работы российских фирм в Сингапуре? Кроме нефти и металлопродукции нуждается ли экономика Республики в иных поставках из России? Развивается ли сотрудничество в высокотехнологических областях?

Для создания более благоприятных условий финансирования экспортно-импортных операций еще в 1971 г. в Сингапуре было открыто отделение «Московского народного банка», ныне – компании «ВТБ капитал», входящей в группу «ВТБ», а для обеспечения надлежащего контроля за судоремонтом и судостроением в 1986 г. создано представительство морского Регистра СССР (сейчас – Российский морской регистр судоходства). В последние годы многие известные российские компании, такие как «Газпром», «Лукойл», «Фосагро», «ТМК», «Оргхим», открыли здесь свои офисы для работы на рынках Юго-Восточной Азии. Компания «Спортмастер» создала совместную с Институтом спортивных исследований Наньянского технологического университета лабораторию для разработки новых материалов, используемых в производстве спортивной одежды. Имеющая российские корни компания «Акронис» – мировой лидер в области безопасности хранения данных – открыла один из крупнейших в Сингапуре исследовательских центров с привлечением местных НИИ и университетов. Имеет здесь свою региональную штаб-квартиру и производитель мобильных телефонов компания «Йота», активно работает «Лаборатория Касперского».

В небольших объемах из России в Сингапур поставляются отдельные комплектующие для рентгеновских аппаратов, буровых установок, насосного оборудования и авиатехники, химпрепараты для производства электроники, бумажная продукция, радиоактивные изотопы и реактивы для медицины, конечно же, русская водка и икра.

В свою очередь, сингапурцы за последние годы поставили в Россию

11 современных судов обеспечения для шельфовых месторождений нефти и газа, в т.ч. ледокол «Варандей» (первый ледокол, построенный вне Европы). Все они успешно работают в Арктике, на Сахалине и в Каспийском море.

В работе находятся еще три судна, которые будут переданы заказчику уже в сентябре.

Так что перспективы для наращивания сотрудничества у России с Сингапуром есть. Помочь в поиске новых направлений и проектов могут Российско-сингапурский деловой совет и Деловой совет Россия-АСЕАН. Ну и, конечно, Посольство не стоит в стороне от этой работы.

Представьтесь, пожалуйста, нашим читателям. Расскажите, как Вам живется и работается в «каменных джунглях» островного государства. Сингапур – многонациональный и многокультурный город, расположенный на 63 островах. Есть ли в нём «островки» русской культуры, гастролируют ли концертные, театральные коллективы из России? Осуществляются ли между нашими странами контакты в области образования, науки, спорта?

Я, как теперь принято говорить, карьерный дипломат. Окончил МГИМО в 1973 г. и с тех пор работаю в МИДе. Сингапур – не первая страна Азиатско-Тихоокеанского региона, в которой я оказался по долгу службы.

С этим направлением связана практически вся моя профессиональная карьера. Много лет я проработал в наших посольствах в Ханое, а затем Бангкоке, был послом во Вьетнаме и Новой Зеландии, дважды руководил соответствующим территориальным департаментом МИД России.

Разумеется, неоднократно посещал Сингапур с краткосрочными командировками. Однако в ходе таких «наездов», предполагающих в первую очередь рабочие встречи, переговоры, консультации, многое остается «за кадром». Поэтому только сейчас, прибыв в начале апреля в Сингапур в качестве посла Российской Федерации, я имею возможность по-настоящему познакомиться с этой интереснейшей, дружественной нам страной, вокруг экономических достижений которой в мире сложилось множество легенд.

В Сингапуре живет, работает и учится несколько тысяч наших соотечественников. С 2008 г. действует так называемый «Русский клуб», стараниями энтузиастов открыт Центр русского языка, существует приход Русской православной церкви.

«Островками» русской культуры в Сингапуре фактически являются кафе «Русский дом», ресторан «Шашлык», ресторан «Буян», расположенный в Чайнатауне, ресторан-пивоварня «Бирфест» с нерусским названием, но с русской кухней. Здесь есть частная картинная галерея «11.12», продвигающая картины российских художников, которой руководит наша соотечественница Эльвира Шарова.

В Сингапуре достаточно часто выступают именитые российские художественные коллективы и артисты. В 2014 г. большими событиями в местной культурной жизни стали концерт классической музыки

«Русские ночи» в исполнении симфонического оркестра Сингапура под управлением специально приехавшего всемирно известного дирижёра Г.Н.Рождественского, блестящие выступления дирижёра В.А.Гергиева с Лондонским симфоническим оркестром и пианиста-виртуоза Д.Л.Мацуева.

В нынешнем году известный детский хореографический ансамбль «Ровесники» из г. Благовещенска Амурской области впервые участвовал в ежегодно проводящемся по случаю «китайского» Нового года красочном карнавальном шествии «Чингэй Парад».

В мае с.г. подписано межправсоглашение об учреждении в Сингапуре Российского культурного центра, который должен открыть новые возможности для пропаганды здесь нашей культуры и искусства, продвижения русского языка.

Сингапур, занимающий верхние строчки в международных образовательных и научных рейтингах, представляет для России особый интерес с точки зрения сотрудничества в области науки и образования. Можно отметить эффективность работы местной системы образования, в том числе средней школы, и высокий уровень коммерциализации научных достижений. В этой связи вполне объяснимо, что Республику регулярно посещают делегации Министерства образования и науки России, руководители учебных заведений среднего и высшего звена.

В Сингапуре делается ставка на развитие массовой физической культуры и спорта. Это уже приносит свои плоды. В международных соревнованиях по фехтованию, плаванию, игровым видам спорта, проходящих в России, нередко можно увидеть сингапурских спортсменов. Так, совсем недавно – в июле-августе с.г. – национальная команда участвовала в чемпионате мира по водным видам спорта в Казани, а самый известный сингапурский пловец Дж. Скулинг получил на этих соревнованиях бронзовую медаль в плавании на 100 м баттерфляем за день до празднования 50-летия Республики Сингапур. Естественно, эту победу он посвятил «золотому юбилею» независимости страны. В свою очередь, многие известные российские спортсмены выступают на крупных международных соревнованиях, которые проходят в Сингапуре. В прошлом году в сингапурском этапе чемпионата мира по автогонкам в классе «Формула-1» участвовал российский пилот команды «Scuderia Toro Rosso» Даниил Квят.

В этом году вновь ожидается его приезд, но уже в составе команды «Infiniti Red Bull Racing». Звезда мирового тенниса Мария Шарапова приезжала сюда на финал чемпионата женской теннисной ассоциации «WTA». Ожидаем ее участия в этом турнире и в октябре с.г.

Россия. Сингапур > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 23 сентября 2015 > № 2778581 Андрей Татаринов

Новая реальность: Россия и глобальные вызовы.

Статья Дмитрия Медведева.

Особенность нашего времени – формирование новых приоритетов, новых вызовов и новых подходов к решению проблем, возникающих перед Россией и другими странами. Эта статья – попытка проанализировать масштабные изменения, происходящие сегодня в мировой экономике и напрямую влияющие на ситуацию в нашей стране. Они, с одной стороны, создают возможности для ускоренного развития и одновременно устанавливают ограничения, с которыми нам приходится считаться.

Поэтому здесь не будет развернутой программы действий или описания конкретного экономического инструментария. Для этого есть другие форматы. Прежде всего – это те решения, которые готовятся и принимаются Президентом и Правительством практически в ежедневном режиме. Конечно, одним из главных программных документов остаются Основные направления деятельности Правительства до 2018 года. А наша оперативная работа выстраивается с учетом Плана первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности на 2015 год, который часто называют Антикризисной программой Правительства.

При наличии разнообразных точек напряжения, локальных, региональных и иных кризисов в мире сохраняется неустойчивое состояние, из которого нет быстрого выхода. Говоря в том числе о ситуации, в которой находится Россия, вряд ли возможно и ее быстрое ухудшение (хотя именно это нам предсказывали еще недавно), и быстрый выход на траекторию такого роста, который был характерен для предыдущего десятилетия. Дело не только в геополитике и не в санкциях – ими можно объяснить лишь часть проблем. Сама геополитика и санкции являются результатом действия более общих и фундаментальных причин – глубокой трансформации системы миропорядка.

В чем состоит особая сложность задач, стоящих перед Россией? Дело не просто в преодолении возникающих сегодня или застарелых трудностей, кризисных явлений, дефицитов и диспропорций. При всей важности этой работы, при всех непростых обстоятельствах сегодняшнего дня, важно сформулировать для себя стратегические цели, задачи, которые мы хотим в итоге решить. Даже если цель выглядит очень неблизкой, а решение – очень сложным. Хотя эта цель формулируется достаточно просто: войти (хочется сказать, "совершить прорыв", но военная терминология тут вряд ли уместна) в группу стран с наиболее высоким уровнем благосостояния. Присутствие в такой группе определяется размером ВВП на душу населения и связанным с этим уровнем эффективности экономики, показателем чего является прежде всего производительность труда.

По многим социально-экономическим параметрам, по уровню развития человеческого капитала и культуры Россия является, несомненно, одной из развитых стран современного мира. Однако российская экономика остается пока в значительной мере неэффективной, отставая, например, по уровню производительности труда от стран-лидеров не на проценты, а в разы. И эта проблема далеко не только последних лет или даже десятилетий. Ни централизованно-административная экономика с абсолютным доминированием государства, несмотря на все приносившиеся жертвы, ни последующая инерционно-сырьевая модель не позволили это отставание сократить, хотя в уровне благосостояния за последние 10-15 лет разрыв, безусловно, уменьшился.

Именно в таком историческом и экономическом контексте упомянутые стратегические задачи можно оценить как беспрецедентные. Вряд ли их можно решить, оставаясь в инерционной, по сути, модели развития и только реагируя в той или иной мере на внешние обстоятельства. Никакого так называемого "догоняющего развития", как показывает практика, на этом пути не происходит. Зато существуют риски нарастающего отставания.

Эти риски будут возрастать, если основные усилия направлять лишь на объяснение существующих проблем только объективными обстоятельствами. Например, протяженностью границ, климатом, расстояниями или малонаселенными территориями. Все это не приговор, о чем говорит и мировой опыт. Канада и Австралия вошли в число высокоразвитых государств несмотря на малочисленность населения и незаселенность огромных территорий. А у Японии, напротив, нет свободных территорий и значительных природных ресурсов при огромном населении. В любой ситуации, в любом положении, при любых ресурсах можно, при желании, выстроить пирамиду "объективных обстоятельств": много земли – плохо, трудно освоить, мало земли – плохо, негде жить и сеять, мало полезных ископаемых – плохо, высока зависимость от их импорта, много ископаемых – тоже плохо, не развивается остальная экономика, мало людей – не хватает трудовых ресурсов, много людей – невозможно всех прокормить…

Достижение наших целей требует серьезных реформ. Это сегодня очевидно для всех. Нам придется перейти к такой модели развития, которая позволит более успешно конкурировать, чем до сих пор. Это совсем не прежняя парадигма "догнать и перегнать" по мясу, молоку, тракторам и чугуну. Надо научиться быть лучше и быстрее, и в этом состоит единственный путь к цели в современном меняющемся мире.

Другое дело, что реформировать сырьевую экономику, когда цены именно на сырьевые товары находятся на таком низком уровне – нужно взвешенно и аккуратно. Прежде всего думать о том, как эти реформы скажутся на людях. Государство должно честно и без всяких иллюзий оценивать свои возможности по поддержке тех, кому сложно приспособиться к новым условиям.

Ситуация меняется очень быстро, и не все готовы также быстро принять эти изменения. Кто-то в силу психологии, а кто-то – в силу объективных причин. Дети, инвалиды, люди пожилого возраста, семьи с невысокими доходами – это те социальные группы, на которых мы в первую очередь должны "примерять" наши будущие решения.

Структурные сдвиги в экономике и социальной сфере, на рынке труда всегда проходят болезненно. Но возникли и дополнительные трудности, связанные с внешними факторами. И поэтому у Правительства сегодня задача "двойной сложности" – даже в этих непростых условиях, проводя структурные преобразования, не допустить серьезного снижения уровня жизни людей.

Развитие России – неотъемлемая часть глобальных процессов. Глобальная повестка не может формироваться без участия нашей страны. Но и Россия не может в одиночку формировать глобальную повестку или просто ее игнорировать, сосредоточившись лишь на собственном понимании успеха и справедливости.

Мир, в котором мы живем

При обсуждении текущих и перспективных проблем глобального развития все чаще стал использоваться термин new normal. Он появился пять лет назад, после окончания острой фазы глобального кризиса, и быстро завоевал популярность. New normal – "новая нормальность", или, пожалуй, можно перевести его и как "новая реальность". Это те ключевые характеристики, которые будут определять развитие глобальной экономики на протяжении предстоящего периода – по сути, до следующего крупного, структурного кризиса. Можно спорить о корректности этого термина, но за прошедшие годы он не только закрепился в экономико-политической дискуссии. Налицо экспансия этого понятия – и в географическом, и в содержательном отношении.

Становится все очевиднее, что ведущие страны мира выходят на новую траекторию роста. Вопрос не только в новых темпах, но и в качестве этого роста – в появлении новых секторов производства, в новой географии их размещения.

На новую траекторию роста выходят развивающиеся страны. Они вносят серьезные изменения в архитектуру мировой экономики. Так, если раньше практически любой кризис американской экономики отражался на всем мировом хозяйстве и поэтому взгляды были прикованы именно к американскому рынку, то сегодня кризисные явления могут наблюдаться и при отсутствии спада в США – например, при серьезном торможении китайской экономики.

Вполне вероятно, мы являемся свидетелями первой фазы такого кризиса. Достаточно обратить внимание на то, что происходило с китайской и мировой экономиками за несколько последних месяцев. Все без исключения фондовые рынки мира, а также национальные валюты многих стран бурно отреагировали на ситуацию на фондовой бирже Китая и девальвацию юаня. Свою роль играет также нестабильная конъюнктура на мировом нефтяном рынке, хотя и она отчасти связана с ролью китайского фактора в мировой экономике. И уже ясно, что внимание к происходящему в китайской экономике будет расти. Ее переход на новую ступень развития проявляется в частности в замедлении темпов роста. Меняется сама экономическая модель.

В периоды структурных кризисов не только возрастает опасность драматически отстать либо увеличить имеющееся отставание. Но одновременно появляется и шанс качественно улучшить свое положение на мировой экономической и политической карте. Кризис – это всегда и угроза, и возможность. Прорывы "из третьего мира в первый" (если воспользоваться выражением Ли Куан Ю, приведшего к успеху Сингапур) происходят как правило в условиях структурных кризисов, когда появляется возможность увидеть инновации и внедрить их. Причем инновации не только технологические, но и институциональные. Это подтверждается практикой и опытом стран, которым удавалось вырваться из отсталости – от Германии, Японии и СССР до Финляндии, Южной Кореи и Сингапура.

О том, насколько меняется глобальная картина, можно судить на примере чувствительной для нас энергетической отрасли.

То, что казалось экзотикой, рекламной кампанией, событием локального масштаба, сегодня меняет мировую экономику, трансформирует глобальные политические балансы. Масштабные перевозки сжиженного газа стали объединять прежде изолированные рынки разных континентов. А добыча сланцевых углеводородов – превращать импортеров топлива в экспортеров. Работа сотен небольших и средних компаний, идущих по пути инноваций, влияет теперь на этот рынок (да и вообще на экономику многих стран) едва ли не сильнее, чем крупнейших энергокорпораций. Более того, пока эти компании демонстрируют довольно высокую устойчивость: почти трехкратное падение цен на нефть не привело к их массовому банкротству. Конечно, ситуация может измениться, если цены продолжат падение. Однако эффективность новых технологий оказалась гораздо выше, чем ожидали многие. И это серьезный урок: не стоит упорно утверждать, что земля по-прежнему стоит на трех китах, если уже ясно видны контуры четвертого.

Нельзя игнорировать и возможности резкого повышения эффективности солнечной энергетики, перспективы которой раньше оценивали скептически, а также не ослабевающую активность в разработке электрических, гибридных, водородных двигателей. Если прогресс в этих областях будет продолжаться теми же темпами, а нефтегазовые цены не уйдут еще ниже, то мир может столкнуться с революцией даже большего масштаба, чем "сланцевая".

Обнаружился и еще один важный тренд: некоторые известные энергетические компании стали пересматривать свою стратегию, предпочитая создавать относительно небольшие мощности – более дешевые и гибкие с точки зрения рынка. Крупные и дорогие объекты энергетики сооружаются много лет, окупаются десятилетия: за это время могут кардинально измениться спрос, цены на энергию и политика государства, где идет стройка. Раньше все эти параметры выглядели стабильнее, теперь же горизонт планирования и прогноза гораздо короче: как говорят стратеги энергетики, "мир стал быстрее".

Обновление затрагивает все сферы жизнедеятельности общества – технологии, экономику, гуманитарную сферу. В рамках одной статьи можно лишь перечислить эти тренды, однако каждый из них заслуживает самостоятельного обсуждения.

Среди технологических инновационных трендов следует выделить:

- Усиление технологической непредсказуемости, что сокращает возможности централизованного технологического (научно-технического) прогнозирования.

- Распространение цифровых технологий на все сферы материального мира (и, если угодно, виртуализация жизни людей, компаний и даже государств).

- Новая индустриализация, то есть появление промышленных технологий и секторов, для которых издержки на труд (дороговизна труда) оказываются менее значимыми, чем доступность качественных НИОКР и близость потребителя.

- Инновационный технологический трансферт все более осуществляется от гражданских отраслей к военным, в то время как прежде процесс шел в обратном направлении (инновации сперва появлялись в военно-промышленном комплексе).

Необходимо тщательно следить и за трендами развития социальной сферы, которая определяет качество человеческого капитала и тем самым конкурентоспособность страны. Среди них:

- Глобальная конкуренция за человеческий капитал, который становится главным фактором решения стратегических задач любой страны. Конкуренция эта нарастает. И уже сейчас можно предположить, что в ближайшем будущем она выйдет на новый уровень, например, при решении проблемы качества машинного перевода – устранение языковых барьеров резко повысит динамизм перемещения трудовых ресурсов между странами.

- Формирование нового социального государства, отвечающего реалиям современных развитых стран. Принципиальная его особенность – индивидуализация предоставляемых услуг (образования и здравоохранения прежде всего).

- Наконец, на передний план в экономической и политической повестке выходит рост неравенства – и как фактор, напрямую влияющий на уровень социально-политической стабильности, и как возможный ограничитель экономического роста.

К важным экономическим инновациям последнего времени относятся:

- Индивидуализация товаров и услуг, приходящая на смену стандартизированному массовому производству. Конечно, это новая индивидуализация, а не возврат к доиндустриальному ремесленному производству. Это производство с учетом запросов конкретного потребителя.

- Появление новых инструментов финансирования, позволяющих расширять границы инвестирования в новые проекты. Отчасти финансовые инновации стали фактором, спровоцировавшим сам глобальный кризис. Однако государства неизбежно будут идти по пути освоения более тонких инструментов их регулирования, а не их примитивизации и тотальных запретов.

- Появление промышленных секторов с более быстрым оборотом капитала в сравнении с предприятиями тех же секторов, основанных на традиционных технологиях, сближает операционные расходы с капитальными. А это резко повышает гибкость реагирования на изменения рынков и технологий. (Пример чего дают технологии добычи сланцевой нефти и газа).

- Формирование новой модели глобализации и соответствующей ей новой модели протекционизма. На передний план выходят региональные (межстрановые) объединения свободной торговли, которые позволяют решать вопросы, десятилетиями буксующие в рамках ВТО. Динамика валютных курсов становится более мощным инструментом защиты рынков, чем таможенные тарифы. А вместо защиты своей таможенной территории приоритетным интересом государства становится защита генерируемых национальным бизнесом цепочек добавленной стоимости.

- Специального внимания заслуживают макроэкономические вызовы. Здесь, как и в технологической сфере, налицо рост неопределенности. Это относится в том числе к неочевидному решению проблемы: как не сорваться в высокую инфляцию в результате антикризисной политики, которую, начиная с 2008 года, проводили многие страны в виде мощной финансовой терапии (при том, что для одних стран актуальной является борьба с инфляцией, а для других – с дефляцией). Само будущее монетарного стимулирования вызывает вопросы: непонятно, как слезать с этого "наркотика". При этом деньги в ряде стран сегодня предлагаются по беспрецедентно низким ставкам, но бизнес берет их неохотно. А крупные международные компании накопили огромные резервы, не вкладывая их в проекты. То есть речь о состоянии неопределенности, выжидания, опасений по поводу наступающей новой реальности. Проблемой теперь стали уже не столько долги компаний и банков, сколько долги государств. Если долговые перспективы стран, способных эмитировать резервную валюту, выглядят, мягко говоря, загадочными, то долги иных государств, лишенных такой возможности, уже стали неоплатными. Честного и убедительного ответа на вопрос, как поведет себя мировая экономика и валютно-финансовая система в такой нестандартной ситуации, пока не существует.

Как должно реагировать общество и государство на все эти вызовы? Что надо делать, чтобы не только не отстать, но и выйти вперед?

Главное условие, без которого не найти адекватный ответ на вызовы нашего времени, на растущий уровень неопределенности и вариативности, – стимулирование творчества, предприимчивости, непрерывности образования. Это относится и к государствам, и к бизнесу, и к каждому человеку. Люди склонны к творчеству, и крайне важная задача государства в том, чтобы поощрять его, причем во всех сферах жизни.

Именно эти особенности современного этапа технологического прогресса сформировали ключевой тренд – на всемерное раскрепощение (или, как обычно говорят – на либерализацию или освобождение) экономической жизни, на дебюрократизацию современных обществ. Это неизбежно при понимании, что "мир становится быстрее".

Разумеется, в мире можно найти немало примеров того, когда проводимая политика или конкретные решения не укладываются в такую повестку и даже ей противостоят. Именно к такого рода мерам относятся санкции. Зато нелегко найти примеры того, когда санкции оказывались эффективными, достигая тех целей, ради которых вводились. Рано или поздно санкции отменяются, и отношения между странами входят в нормальное русло.

Сказанное касается и наших нынешних отношений со странами Запада. Несмотря на текущий, во многом кризисный характер этих отношений, восстановление сотрудничества все равно неизбежно. Россия не собирается покидать Европейский континент ни экономически, ни политически, ни ментально. С тех пор, как Екатерина II в "Наказе комиссии по составлению нового уложения" подчеркнула: "Россия есть Европейская держава", прошло почти 250 лет, и это, при всех гигантских переменах в мире, остается и будет оставаться истиной. Никто не должен рассчитывать оторвать нас от европейской цивилизации со всем ее культурным многообразием. Отношения могут меняться и в будущем, но стратегическое направление останется неизбежным – сотрудничество, партнерство, а при благоприятном развитии событий и формирование единого экономического пространства.

Географическое и геополитическое положение России не просто позволяет, но в определенном смысле и требует от нас все более активного развития сотрудничества на "восточном направлении". Причем речь идет как о таких странах, как Китай, Вьетнам, Япония, Корея и, в целом, государства Азиатско-Тихоокеанского региона, так и о странах-членах ШОС и БРИКС, расположенных в самых разных регионах мира. Неверно трактовать эту активность как намерение России куда-либо "переориентироваться". Говоря о важности этого вектора сотрудничества, мы имеем в виду не только исторические связи, нашу совместную историю со многими из этих стран или текущую политическую ситуацию, сложившуюся в мире. Сама глобальная повестка, динамика рынков, направление финансовых, торговых, технологических потоков ясно указывают, что недооценка важности отношений с этими странами и регионами имела бы стратегические последствия.

Качество роста: стратегия, направления и приоритеты

Многие ключевые параметры, ориентиры и риски социально-экономического развития России содержатся в Основных направлениях деятельности Правительства до 2018 года. Долгосрочные задачи и пути их решения получат отражение в Стратегии социально-экономического развития до 2030 года.

Прежде всего, стоит задача обеспечения динамичных и устойчивых темпов экономического роста в средне- и долгосрочной перспективе. И здесь мы сразу должны видеть два риска.

С одной стороны, риск искусственного ускорения. Мы знаем по собственному опыту 1986-1989 годов, как стремление побыстрее разогреть экономику может обернуться катастрофой – даже если на какое-то время, на год-два, темпы роста действительно возрастут. А ведь за это кратковременное ускорение СССР заплатил еще и многократным ростом внешнего долга, за который потом, после распада страны, расплачивалась уже Россия.

С другой стороны, опасна и психологическая адаптация к низким и даже нулевым темпам, готовность принять их как данность. Это заметно по экономико-политической дискуссии последних лет. Такая психологическая установка, если она становится доминирующей в обществе, открывает дорогу к длительной рецессии. Вот почему ключевой задачей сейчас является обеспечение не просто темпов, а нового качества экономического роста.

Сейчас много говорят о необходимости формирования новой модели роста. И это справедливо, поскольку и внешние, и внутренние условия развития России серьезно, а в чем-то даже фундаментально, изменились. Об исчерпании возможностей успешно развиваться, опираясь на приток финансовых ресурсов с внешних рынков, сказано уже достаточно. Можно лишь добавить, что такой рост не очень чувствителен к инвестиционному климату.

Теперь на первый план выходят условия, в которых работают наши предприятия, стимулы повышения производительности труда. Комфортная среда для участников экономической жизни – вот самая общая формула модели, которая должна обеспечить новое качество роста. Для этого нужна консолидация усилий в четырех сферах, определяющих характер социально-экономического развития страны: в макроэкономике, структурной политике, в развитии человеческого капитала, в системе государственного управления.

Макроэкономические предпосылки экономического роста

Создание комфортных условий начинается с обеспечения макроэкономи­ческой стабильности. Низкая инфляция и сбалансированный бюджет остаются приоритетами для устойчивого развития страны.

В ближайшие три года инфляция должна быть снижена до уровня 4%. Это важное условие и для роста благосостояния граждан, и обеспечения доступности кредитов для бизнеса, и для большей предсказуемости экономической жизни в целом.

Необходимо сохранить и два важнейших макроэкономических достижения последних пятнадцати лет – сбалансированный бюджет и низкий государственный долг. Причем речь должна идти не только о федеральном, но и региональных бюджетах, испытывающих сегодня долговые нагрузки.

Структура бюджетных расходов и их эффективность не менее важны, чем сбалансированность бюджета. Во-первых, необходимы более четкие приоритеты в расходовании средств с точки зрения их влияния на долгосрочный экономический рост. Исследования, да и опыт многих стран, показывают, что приоритетными здесь являются инвестиции в человека, включая здравоохранение, образование, науку, а также в инфраструктуру. Конечно, бюджетные ограничения не позволяют сегодня реализовать эти приоритеты в достаточной мере. Но это не делает их менее значимыми. Поэтому достижение сбалансированности бюджета ценой существенного ухудшения его качества надо рассматривать как неприемлемое. Во-вторых, не новая в принципе проблема повышения эффективности бюджетных расходов сегодня стала еще актуальнее.

В условиях торможения экономического роста бюджетные проблемы нельзя разрешать и за счет повышения фискального бремени. Принято решение о том, что в ближайшие годы налоги не будут меняться в сторону повышения (в сторону понижения, пусть избирательно, это возможно, что уже или происходит, или обсуждается). Кроме того, сегодня следует отказаться от роста фискальных сборов неналогового характера.

Приоритеты структурных реформ

Макроэкономическая стабильность – необходимое, но недостаточное условие для успешного развития. Низкая инфляция и здоровый бюджет автоматически не приводят к росту.

Необходимо сформировать современные механизмы финансирования экономического роста и модернизации. Это немаловажно в любой ситуации, но в нынешней особенно. Россия сталкивается одновременно с закрытием многих внешних источников финансирования и со снижением цен на нефть. Причем разумнее исходить из того, что по крайней мере нефтяная конъюнктура долго будет оставаться "низкой" или даже «экстремально низкой». Это однозначно требует большего внимания к внутренним источникам финансирования, к внутренним сбережениям, к повышению нормы накопления в экономике.

Несомненно, государственные инвестиции должны сыграть здесь свою роль. Особенно теперь, когда они позволяют в определенной мере компенсировать невысокую активность частных инвесторов. Мы идем сейчас по этому пути, выделяя дополнительные ресурсы, предоставляя госгарантии, используя специализированные формы финансирования (Фонд развития промышленности, проектное финансирование при поддержке Центробанка и др.). Прибегаем к такому серьезному источнику, как Фонд национального благосостояния, используем такие способы государственного стимулирования, как инвестиционные льготы и инвестиционные контракты.

Но государственные инвестиции не могут быть главным источником роста на все времена. Государство также не может превращать в такой источник печатный станок: свобода бесконтрольной эмиссии денег – одна из наиболее опасных свобод. Ссылки на западный опыт эмиссионного стимулирования несостоятельны. Во–первых, оно осуществляется в условиях дефляции (прямо противоположных нашим). Во-вторых, результаты не свидетельствуют о высокой эффективности этого механизма. И, в-третьих, эти меры уже превратились в проблему, перспективы решения которой никому не известны (достаточно вспомнить апокалиптические прогнозы о судьбе американского доллара).

Более того, высокая доля государства в экономике становится самостоятельной причиной ограниченности доступных для инвестиций ресурсов. Для компаний с госучастием нередко характерен рост издержек темпами, превышающими показатель в частном секторе, и реализация ряда инвестпроектов с отрицательным денежным потоком.

Привлечение частных инвесторов должно выйти на первый план в деятель­ности органов государственного управления всех уровней. Внимание к этой проблеме было ослаблено в предыдущие годы, поскольку существовал мощный приток финансовых ресурсов. Теперь и федеральным властям, и регионам, и муниципали­тетам придется тщательно анализировать, что они могут сделать, чтобы предприни­матель захотел инвестировать – причем инвестировать именно у них.

Важнейший источник инвестиций – внутренние сбережения. С этой точки зрения необходимо рассматривать и развитие пенсионной системы. Речь идёт об одной из ключевых проблем функционирования экономики. Ведь пенсионные накопления, а также страхование жизни, могут стать важнейшими источниками "длинных денег". В этой связи нельзя обойти вниманием вопросы надежности и эффективности негосударственных пенсионных фондов. Пенсионными накоплениями еще надо научиться распоряжаться. Поэтому пенсионные фонды – это объект повышенного внимания со стороны государства, а организация контроля за деятельностью НПФ является важнейшей задачей финансового регулятора.

Несмотря на все геополитические сложности, санкции и разного рода ограничения, нельзя забывать и о проблеме привлечения иностранных инвестиций. Недооценка их означала бы, что мы принимаем навязываемую нам логику изоляции.

Привлечение инвестиций из-за рубежа призвано решать и специфическую задачу – обеспечить технологический трансферт. По многим важным направлениям мы сегодня не входим в число мировых технологических лидеров. Доля высокотехнологичного экспорта в нашем совокупном экспорте составляет всего 1,5%. Поэтому иностранные инвестиции следует оценивать далеко не только с точки зрения привлеченных денежных ресурсов (привлекли много денег, а что на них сделали?). Еще более важны технологии и ноу-хау.

Импортозамещение – еще одно важное направление работы Правительства. И важно, чтобы оно не превратилось в "лозунг дня". Нужно помнить, что в ХХ веке под этим лозунгом некоторые страны Латинской Америки осуществляли политику закрытия внутреннего рынка для иностранной конкуренции и затем интенсивно, массово прибегая к займам, субсидировали отечественное производство, что в итоге оборачивалось финансовым крахом. Осознавая этот опыт, мы должны отчетливо понимать: импортозамещение – это не замена иностранной продукции отечественной, но только более дорогой и худшего качества.

Разумеется, есть специальные сферы и очень конкретные виды продукции, когда импорт приходится замещать любыми способами и не считаясь с издержками. Но переносить эту специфику на экономику в целом было бы опасно (да – по факту – и невозможно). Лучшее импортозамещение – это производство отечественной продукции, конкурентоспособной как внутри страны, так и на внешних рынках: способность экспортировать означает способность конкурировать, в том числе и с импортом. Такое импортозамещение может претендовать и на государственную поддержку.

Следует особо выделить такую проблему, как развитие конкуренции. При слабой конкуренции рыночная экономика радикально снижает свой потенциал, если вообще не утрачивает смысл. В нашей сегодняшней ситуации эта тема приобретает особую актуальность: произошедшая девальвация объективно ограничивает присутствие импортных товаров на российском рынке. Санкции и импортозамещение действуют в том же направлении. Все это способно дополнительно снизить уровень конкуренции в нашей экономике, и без того избыточно монополизированной. Еще одним барьером для нее является несокращающееся и даже растущее участие государства в тех сегментах экономики, где его присутствие не является необходимым. Негативный "вклад" в ситуацию вносит недостаточное развитие малого и среднего бизнеса.

Перестройка контрольно-надзорных органов будет способствовать развитию конкуренции. Формально и неформально существующая в них "палочная система" оценки побуждает к действиям, противоречащим здравому смыслу. Такие действия не просто дискредитируют государственный контроль, но и показывают, что на практике его реальные цели давно забыты или просто игнорируются. Предложенные сейчас шаги по ограничению проверок малого бизнеса и применения к нему антимонопольных законов – примеры того, что подход к контрольно-надзорной деятельности постепенно меняется.

Наконец, обязательными условиями для реальной конкуренции являются развитие системы адаптации высвобождаемых работников, их переобучения, новые формы занятости, повышение гибкости рынка труда, содействие малому бизнесу. Создание и развитие общероссийской базы вакансий (включая информацию о социальных и других условиях предлагаемого места работы), принятие региональных программ трудовой мобильности (предполагающих привлечение работников из других регионов) и другие меры – только часть необходимых шагов. Их пока недостаточно, поскольку опыт тут у нас или небольшой или даже негативный. Традиции перемещения рабочей силы на централизованной (нередко принудительной) основе тоже не слишком отвечают потребностям современного рынка. Необходимая инфраструктура, прежде всего социальная, слаборазвита.

Отсутствие таких условий или их дефицит – серьёзное социально-политическое препятствие на пути конкурентной экономики и стимул для сохранения избыточной занятости и неэффективных производств.

Сохранение и развитие человеческого капитала

Принципы социального государства, заложенные более века назад, уже отстают от современных реалий. Рост благосостояния и новые демографические тренды требуют серьезного изменения прежних подходов.

Одновременно растет конкуренция за человеческий капитал, а сам он становится все более мобильным. Теперь не редкость, когда люди живут в одной стране, а работают, учатся и лечатся – в других. И мы не можем устраниться от такой конкуренции. Более того, люди все чаще предпочитают выбирать из разных вариантов и в своей собственной стране. В целом же нам необходима структурная модернизация соответствующих отраслей.

В области образования предстоит преодолеть все более очевидные структурные проблемы. Во-первых, мы столкнулись, если использовать экономическую терминологию, с профицитом специалистов с высшим образованием и дефицитом – со средним техническим. Во-вторых, высшее образование сегодня практически стало всеобщим, и это, конечно, повлияло на его уровень. Поэтому необходимо, не снижая доступности образования, постоянно повышать его качество.

Одним из важных требований становится непрерывность образования. Теперь известное "учиться, учиться и учиться" будет так или иначе сопровождать человека практически всю жизнь. Возникает проблема образования для уже взрослых людей, а также и более старших возрастов – от овладения или повышения компьютерной грамотности до приобретения другой специальности. Способность быть привлекательным как для выпускников школ, так и для инвесторов, готовых вкладывать в образование свои деньги, является важным критерием эффективности современного университета. Программы вузов и других учебных заведений, которые будут игнорировать новую реальность либо откликнутся на нее чисто формально, станут проигрывать в конкуренции, которая в системе образования становится все сильнее. Причем наши университеты, по крайней мере ведущие, конкурируют не только на национальном, но и на глобальном рынке. Это серьезная проблема и для образования, и для системы здравоохранения: если спрос на качественные услуги концентрируется за пределами страны, то внутри страны он, соответственно, снижается, а, значит, снижается и качество таких услуг.

Перестройка контрольно-надзорных органов будет способствовать развитию конкуренции. Предложенные сейчас шаги по ограничению проверок малого бизнеса и применения к нему антимонопольных законов – примеры того, что подход к контрольно-надзорной деятельности постепенно меняется.

Предстоит сделать немало шагов навстречу всем этим требованиям. Например, создать механизм преференций компаниям, участвующим в развитии материальной базы учебных заведений, включая формирование фонда целевого капитала. Поддержать проекты модернизации заочного образования, создать национальный портал открытого образования. Реструктурировать и реорганизовать вузы, выпускники которых не востребованы на рынке труда.

Не менее, а, может быть, даже более сложные задачи предстоит решить в сфере здравоохранения. Инвестиции в современное оборудование, крупнейшие в истории России, и повышение зарплат врачей – условие необходимое, но недостаточное для решения этих задач.

Можно назвать целый ряд направлений – управленческих и технологических, по которым будет развиваться российское здравоохранение. В их числе приоритетное развитие первичной медико-санитарной помощи, разработка так называемых протоколов лечения (клинических рекомендаций по оказанию медпомощи), развитие телемедицины, внедрение единой электронной карты – этот носитель медицинских "знаний" о пациенте сможет принять любой врач и любая клиника, куда бы тот ни обратился.

Собственно, право выбора и развитие конкуренции между врачами, как и между медицинскими учреждениями, – один из важных факторов, делающих привлекательной страховую модель здравоохранения. Нельзя сказать, что страховая медицина во всех странах дает стопроцентный результат. Однако судить о ее эффекте можно тогда, когда она внедрена не формально.

Внедрение страховых принципов происходит у нас нелегко. Это касается и роли страховых компаний, влияния на цены, на качество услуг. Но мы выбор сделали и отказываться от него не намерены. Однако реально страховая модель возможна, если будут четко и понятно для людей определены государственные гарантии бесплатного оказания медицинской помощи.

Пенсионная система и перспективы ее развития – можно сказать, одна из фундаментальных социальных и экономических проблем. Дело не сводится к обсуждению возраста выхода на пенсию или расходам бюджета на покрытие дефицита Пенсионного фонда. Так, реальной становится проблема, которую можно сформулировать как "каждому возрасту – особое отношение".

При начавшемся в России абсолютном сокращении численности населения в трудоспособном возрасте принципиально важно содействие людям, готовым продолжать трудиться. Продление активной трудовой деятельности старших поколений теперь уже не только социальная, но и экономическая задача. Можно сказать, что примеров современного экономического роста в стране, в которой сокращается число работающих, совсем немного. И это еще один серьезный вызов, встающий перед Россией.

Отдельной темой является поддержка людей старшего пенсионного возраста. Нередко им требуется помощь, которую не могут оказать близкие, даже если они есть. Эта помощь далеко не всегда связана с денежными выплатами, это в первую очередь вопрос времени и усилий. Им помогают и волонтеры, и общественные организации, но развитие соответствующих государственных служб тут просто необходимо.

Особенность пенсионных систем в том, что они очень инерционны, как и демографические процессы. В будущем мы можем столкнуться с ситуацией, когда численность людей пенсионного возраста сравняется с численностью работающего населения. Понятно, что она чревата резким повышением налогового бремени, снижением уровня пенсионного обеспечения и другими крайне неприятными последствиями. Чтобы избежать этого, наша экономика, финансы, социальная и сама пенсионная система должны отреагировать на такую перспективу заранее.

Внеэкономические факторы модернизации

Чтобы обеспечить наше успешное развитие, требуется радикально повысить качество государственных услуг, качество государственного управления.

Прежде всего, это обеспечение безопасности личности и собственности. Самый устойчивый и долгосрочный эффект для развития экономики дает твердо проводимая политика по защите права собственности и ограничению произвола. Грамотная система сдержек и противовесов, направленная на ограждение предпринимательской активности от неоправданного административно-правоохра­нительного нажима.

Крайне важным является формирование в России конкурентной юрисдикции, что требует эффективной судебной системы. Это комплексная проблема, поскольку предполагает и институциональные решения, и изменения системы образования, и, главное, традиций и практики.

Эффективная юрисдикция – задача не менее сложная, чем эффективная экономика. Но они идут рука об руку, поскольку первая является необходимым условием для второй.

Формирование единой системы судов является важным шагом в деле модернизации судебной системы. Однако это только начало пути, и организационные изменения сами по себе еще не дадут необходимого результата. Очень важно, чтобы преобразования судебной системы обеспечили приток в нее новых, высокообразованных людей. Не менее важно задействовать весь арсенал современных информа­ционных технологий, которые могут качественно повысить прозрачность судебной системы и принимаемых в ней решений.

Повышение качества государственного управления – тема, которая активно обсуждается у нас в последнее время. Эта задача тоже комплексная, потому что к ней относятся и оптимизация системы органов госуправления, и формирование механизма выработки решений, включая стратегическое планирование, и внедрение современных управленческих технологий, и, наконец, подготовка кадров.

Необходимо сформировать систему ответственности уровней и органов власти за принимаемые решения. Конечно, они должны при этом обладать соответствующими правовыми и финансовыми ресурсами. Финансирование и планирование программ, оценка и продвижение чиновников должны быть привязаны к достижению четко сформулированных целей (конечных результатов).

Сегодня одна из ключевых задач системы госуправления – стимулировать инвестиционную активность. Ее решение во многом зависит от готовности и способности работать над улучшением делового климата и убеждать предпринимателей инвестировать в соответствующие сектора и регионы. Этот критерий целесообразно рассматривать в числе основных, оценивая работу руководителей разных уровней власти.

Государственная система принятия решений вряд ли может считаться действительно "системной", если она не станет целостной и последовательной. Закон о стратегическом планировании задает основу для того, чтобы возникла как раз система целеполагания. Но речь совсем не идет о том, чтобы в какой-либо форме возродить бюрократические планы советского образца. А о том, чтобы контролировать, если хотите, самих себя. О том, чтобы стратегические цели не сводились к лозунгам, в то время как текущие, тактические решения находились бы в противоречии с долгосрочными ориентирами.

***

Подводя итоги, можно сделать некоторые принципиальные выводы о происходящих изменениях в мире и в стране, а также о задачах, которые перед нами встают в настоящее время.

Во-первых, в мире в результате глобального кризиса формируется "новая реальность", охватывающая не только экономику, но и все существенные стороны жизни современного общества. Ведущие страны мира выходят на новую траекторию роста. Это касается и темпов роста, и факторов роста, и качества роста. Многие критерии, по которым оценивали динамику развития еще в конце ХХ – начале ХХI века, потребуют пересмотра. Новые технологии, инновации, внедряемые в том числе небольшими компаниями, радикально и в короткие сроки преображают целые рынки и отрасли. Это по-новому определяет поведение на рынке, включая и подход к реализации крупных долгосрочных проектов.

Во-вторых, Россия по многим социально-экономическим параметрам является развитой страной, и поэтому ее проблемы надо сопоставлять прежде всего с другими развитыми экономиками. Вместе с тем, у нас есть и некоторые преимущества развивающихся экономик, которыми мы можем и должны воспользоваться как для преодоления текущего кризиса, так и для ответа на долгосрочные вызовы.

Разумеется, это не повод для гордого самоуспокоения: наше место в мире создает для нас дополнительные вызовы и сложности. Именно желание России быть органичной частью развитого мира вызывает противодействие со стороны наших потенциальных конкурентов. Геополитическое напряжение последнего времени в значительной мере связано именно с названными обстоятельствами.

В-третьих, необходимо формирование новой модели экономического роста, отвечающего реалиям современной России и мира. Сейчас, в ходе глобального кризиса, вырабатываются новые, долгосрочные "правила игры". Новая модель призвана в среднесрочной перспективе обеспечить динамичный и устойчивый рост российской экономики темпами, превышающими среднемировые, и сопровождающийся качественными структурными сдвигами.

В-четвертых, ключевым полем международной конкуренции становится человеческий капитал, который является наиболее важным и одновременно наиболее динамичным фактором современного производства. Эта конкуренция будет очень жесткой, поскольку в мире сформировалось отчетливое понимание: лидирующие позиции будут занимать те страны, которые смогут стать наиболее привлекательными для образованных и энергичных людей.

В-пятых, поиски адекватного ответа на вызовы быстро меняющегося мира сформировали ключевой тренд на раскрепощение экономической жизни. Это осознается не только развитыми, но уже и многими развивающимися странами, которые стремятся создать необходимые условия для инноваций, трансфера как капиталов, так и технологий.

Из сказанного вытекает и ряд приоритетных задач, решение которых необходимо для устойчивого развития страны.

Первое. Обеспечение макроэкономической стабильности, включая сбалансированность бюджета и последовательное доведение инфляции до целевого значения. Это повысит уровень предсказуемости и доверия в национальной экономике. Кроме того, снижение инфляции должно сопровождаться снижением рыночных процентных ставок, то есть повышением доступности кредитов для бизнеса и для граждан.

Второе. Повышение эффективности бюджетных расходов. Инвестиции в инфраструктуру и людей должны рассматриваться в числе самых приоритетных. При этом сбалансированность бюджета необходимо будет обеспечивать исходя из того, что фискальная нагрузка в ближайшие несколько лет повышаться не должна.

Третье. Последовательная реализация курса на привлечение частных инвестиций, на повышение их роли в обеспечении экономического роста. Государство уже использует и будет предлагать новые формы поддержки инвестиционной активности. Однако государственное стимулирование не должно быть безразмерным, а, главное, государство не может заменить собой частных инвесторов. По способ­ности привлекать частных инвесторов надо оценивать эффективность соответст­вующих звеньев государственного аппарата, в том числе руководство регионов.

Четвертое. Важнейшим источником инвестиций должны стать внутренние сбережения. Это стратегическая задача на долгие годы, но двигаться к этой цели нужно. В таком контексте мы будем рассматривать и вопрос об эффективном использовании пенсионных накоплений. Пенсионная, а затем и страховая система – главный источник формирования "длинных денег" в экономике.

Опыт свидетельствует: недостаточно выработать правильный курс. Не менее важно донести его до всего общества. И, главное, обеспечить его реализацию. Это и есть наша основная задача.

Пятое. Развитие малого и среднего предпринимательства как условия устойчивого экономического роста и одновременно как фактора обеспечения социальной стабильности. Динамика малого и среднего бизнеса является одним из наиболее значимых индикаторов экономического и социального здоровья страны.

Шестое. Стимулирование конкуренции. Одна из главных причин слабой конкуренции – опасения за социальную стабильность на предприятиях и в регионах. Поэтому развитие современного рынка труда становится и социальной, и экономической проблемой. Формальный подход к ее решению будет препятст­вовать ускоренному созданию высокопроизводительных рабочих мест.

Седьмое. Стимулирование роста несырьевого экспорта (в абсолютных цифрах и в долях от общего объема экспорта). Кроме прочего, это стало бы показателем, что импорто­замещение на самом деле заработало и начало приносить позитивные результаты.

Восьмое. Качественные сдвиги в эффективности государственного управления. Предстоит сформировать систему ответственности различных уровней и органов власти за принимаемые решения. Оценка чиновников и финансирование программ должны быть привязаны к конкретным результатам. Система принятия решений должна приобрести целостный и последовательный характер с тем, чтобы тактические решения не вступали бы в противоречие с заявленными долгосрочными ориентирами.

Полная версия статьи опубликована в журнале «Вопросы экономики», №10, 2015

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 сентября 2015 > № 1499351 Дмитрий Медведев

The Secret ISIS Safe Havens Nobody Wants You to Know About

Gordon Duff

With recent talk of mysterious Russian forces inside Syria, forces no one has been able to locate, including Syrian President Assad, wondrous possibilities open to redress the both regional and global threat that ISIS represents.

It isn’t just the ISIS safe havens, certainly the many ISIS bases, prison camps and slave markets set up inside Turkey. It goes much further and a stronger military involvement by Russia could make lightning strikes against these terror centers a reality.

The legal precedents were set during Vietnam and, particularly, during the War on Terror, rendition, secret prisons, assassinations and drone attacks on facilities, now a useful tool when deployed against terror supporters across the Middle East, Europe and North America.

Only when we decide to get tough on real terrorists and use the legal tools the United States government has granted the world, can we finally be safe, just as Dick Cheney had wanted for us all.

Last week Syrian artillery began decimating hundreds of ISIS fighters fleeing their last hiding places in Zabadani, scene of a month long battle with Syrian and Hezbollah forces, one of a string of successes in reducing the dwindling ISIS footprint in that beleaguered nation.

Within minutes, forward air controllers among the fleeing fear struck terrorists called for air support. There American built F16 fighters took off from ISIS held bases inside Israel and silenced the Syrian Army artillery position north of Damascus.

This has happened many times and been reported many times, never with any attempt at denial.

Back in 1970, a famous American military strategist and political advisor named Henry Kissinger was faced with a similar situation. American forces inside South Vietnam were being attacked from strongholds inside the neighboring nation of Cambodia.

First, Kissinger sent in B52’s to carpet-bomb the region. Then Kissinger announced a US invasion of Cambodia, May 1970, with tens of thousands of American troops entering that country legally, by American standards, going after the militant forces that now constitute the legal government of a reunited Vietnam.

Daraa Province in Southern Syria has been plagued with forces trained inside Jordan at CIA camps entering Syria and butchering thousands of civilians. These forces leaving Jordan fly the black flag of ISIS. Managing their operations is a command center outside of Amman, Jordan, staffed with US, Jordanian, Israeli and Saudi officers.

The large logistical facility that handles both trucked and air dropped supplies for ISIS in both Syria and Iraq is staffed by members of MEK, a pseudo-Islamic cult established during the 1960s in Iran by the Mossad, the same group responsible for fighting alongside Saddam against Iran and gassing 30,000 Kurds to death between 1991 and 1993.

From October 2014 onward, an endless stream of top of the line TOW missiles has been shipped by Raytheon Corporation to US Army supply depots. There is no record of end user certificates transferring these to any other nation.

These missiles ended up at a US Air Force Base in Constanta, Romania. From there, they were flown to Tbilisi, Georgia and from there trucked by British Petroleum and Bechtel Corporation through Turkey and into Syria where they were turned over to al Nusra/al Qaeda forces.

More high tech weaponry paid for by the American taxpayer was flown into a US Air Force Base in Adana, Turkey. From there it was trucked to an ISIS/al Nusra logistics facility run by the Turkish Army in the town of Rehanli, Hatay, Turkey, only miles from ISIS bases inside the Syrian city of Aleppo.

When tracking down the TOW missiles, it was found they had been consigned to the CIA as secret supplies to the Kiev junta. Evidence is accumulating that Kiev is actively supplying ISIS with weapons and, more interestingly, actively advising and assisting with chemical warfare against the Kurds, in exchange for promises from Turkey which may include a Ukrainian gas hookup to the new Turkish/Russian southern route through Romania. Online maps showing this spur have been purged from search engines and wrapped in malware.

Going further afield in order to find terror supporters who can, according to US law, be subject to drone strikes, we can begin to finally, years later, start degrading the material supporters of ISIS, not just Senator John McCain but others as well.

We know ISIS gets considerable funding from selling stolen oil. We also know who is running this for them; British Petroleum and Exxon Corporation.

These terror supporters are vulnerable, they have tanker fleets that can be seized and assets around the world. Were Exxon headquarters in Irving, Texas or several of their terrorist operational centers north of Houston at the Woodlands to be hit by the Delta Force aided by Russian Spetznaz, it would be the first real step in a very real war on global terror. Is America ready for that?

Remember, it is American law that makes everyone involved subject to non-judicial killing.

Let’s not forget the theft of Syrian and Iraqi antiquities. Interpol has carefully traced thousands of items worth hundreds of millions of dollars into auction houses in London, New York, Vienna, Paris and Berlin.

Nearly every major house has some terrorist items with some well-known houses taking major positions in terrorist finance.

Basically, here is the plan using American strategic and legal precedents:

At the outset, a No Fly Zone has to be established over Israel until ISIS run air facilities can be put out of action. It can be safely assumed that any air traffic over Israel may be terrorist, perhaps including airliners which can be stuffed with bio weapons or nuclear waste from Dimona.

A string of lighting attacks, over a period of two to three years, will be needed to degrade the terror infrastructure inside Turkey. Chemical weapons facilities, training camps, air bases, all need to be taken out before ISIS can be beaten.

Terror camps and command centers in Jordan will require the heaviest munitions as some are deeply hidden underground including those inside the new Saudi Arabian “embassy” complex outside Amman.

Rendition teams will be hitting auction houses, banks, boardrooms and newspaper offices around the world, ferreting out terror supporters, just as the US had done after 9/11.

There are dozens of NGOs (Non-Governmental Organizations) like the Syrian Human Rights Observatory in London which operates public relations for ISIS and dozens of others, some operating as refugee aid fronts that traffic in jihadists, human slavery and narcotics. All must be brought to justice.

America has to be given credit for using some of the greatest legal minds the world has seen, bringing them together, all members of the noted Federalist Society, and putting together the laws that will bring ISIS to its knees.

That America, though poor judgement, kidnapped and assassinated almost entirely innocent people under these provisions is unfortunate. Perhaps others will do better.

Как заявили представители Афгано-Пакистанской Торгово-промышленной палаты, за последние три месяца товарооборот между странами упал на 40%.

По официальным данным, афганские бизнесмены существенно снизили количество закупок ряда товаров, особенно продовольствия, в Пакистане и начали искать аналоги в других странах региона. Кроме того, склад в снижение товарооборота вносят проблемы на таможне, экономическая ситуация и недавнее повышение таможенных тарифов, отмечает Национальное телевидение Афганистана.

Стоит также отметить, что в ряде городов Афганистана набирает силу бойкот пакистанских продуктов. Вместо того, чтобы закупать рис, масло, пшеницу и другие продукты производства Пакистана, жители обращают внимание на аналоги, произведённые в Индии, Турции, Иране, Туркменистане, Кувейте и России.

По данным афганского телеканала «Толо», в прошлом году общий товарооборот Афганистана с Пакистаном составил около 9 млрд. долларов, однако в текущем году, как прогнозируют эксперты, едва ли окажется выше 5 млрд. долларов. Вице-глава Торгово-промышленной палаты Афганистана Хан Джан Алокозай отметил, что из-за политики Пакистана по отношению к ИРА даже дети отказываются покупать произведённое в Пакистане печенье. Из-за этого многие бизнесмены отказываются от закупки пакистанских товаров. Он выразил надежду, что афганские производители воспользуются сложившейся ситуацией, чтобы упрочить своё положение на рынке.

Заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Рашид Исмаилов провел рабочую встречу с заместителем начальника Управления телерадиовещания и электронной информации Министерства информации и коммуникаций Социалистической Республики Вьетнам Нгуен Ха Иеном и представителями вьетнамской делегации. Замглавы Минкомсвязи рассказал о российском опыте нормативного регулирования и борьбы с опасной для жизни и здоровья людей информацией в сети Интернет, принципах управления инфраструктурой интернета и регулирования трансграничной передачи информации.

Замглавы Минкомсвязи уточнил, что в России создана и ведется единая автоматизированная информационная система «Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов», позволяющая идентифицировать сайты, содержащие незаконную информацию.

«Законом определены основные виды противоправной информации, которая является особенно социально опасной — это детская порнография, продажа и изготовление наркотиков, призывы к осуществлению самоубийств, — сказал Рашид Исмаилов. — Такая информация подлежит блокировке. Кроме того, существует специальная онлайн-форма для обращения граждан. Количество жалоб достаточно высокое — по состоянию на первое полугодие 2015 года поступило около 200 тысяч таких обращений. В случае удаления опасного контента происходит разблокировка ресурса».

Встреча с замначальником Управления телерадиовещания и электронной информации Министерства информации и коммуникаций Республики Вьетнам Нгуен Ха Иеном

Встреча с замначальника Управления телерадиовещания и электронной информации Министерства информации и коммуникаций Республики Вьетнам Нгуен Ха Иеном, 21 сентября 2015, Москва

В свою очередь Нгуен Ха Иен выразил признательность за представленный опыт, который по его словам, «существенно поможет вьетнамской стороне в изучении лучших мировых практик в области интернет-регулирования и трансграничной передачи информации, а также защиты от распространения нежелательной информации».

Россия планирует создать во Вьетнаме центр по обслуживанию вертолетной техники для всего региона Юго-Восточной Азии, сообщил во вторник член группы по сотрудничеству Совета Федерации и Национального собрания Вьетнама сенатор Арнольд Тулохонов на встрече с делегацией вьетнамских парламентариев во главе с вице-спикером парламента Вьетнама Тонг Тхи Фонг.

Как говорится в сообщении пресс-службы Совфеда, на встрече также обсуждались возможные новые поставки российских вертолетов во Вьетнам. "За последние три года Вьетнам закупил в России десять вертолетов, и у нас есть возможность увеличить это количество", — отметил Тулохонов.

На встрече поднималась и тема обучения вьетнамских студентов в российских вузах. По словам сенатора, за годы развития совместных отношений наших стран в России подготовлено более 30 тысяч высококвалифицированных специалистов — граждан Вьетнама. "Сейчас мы ведем речь о том, чтобы квота вьетнамских студентов в вузах России была увеличена", — цитирует слова сенатора пресс-служба Совфеда.

Рубль активно защищается от нападок криптовалют

По всей видимости, скоро российское законодательство в сфере обращения криптовалют существенно изменится, особенно в части ограничения использования валют, альтернативных государственной. И это происходит на фоне того, когда многие специалисты, но далеко не все, с огромным интересом наблюдают за появляющимися на финансовом рынке современными технологиями. Более того, они считают, что будущее именно за ними.

Но критиков крипотвалюты также немало, особенно среди официальных властей. Так, например, инициативу Солонина позапуску на территории Российской Федерации валюты виртуального типа, которая называется «битрубль», финансовый омбудсмен Павел Медведев назвал хулиганской выходкой, правда технологической. С его слов, подобные деяния должны наказываться в соответствии с уголовным кодексом российской Федерации. А зам. главы Минфина Алексей Моисеев считает, что новые валюты способствуют увеличению на территории нашей страны операций по отмыванию незаконных денежных средств.

Критптовалюта и государство

Криптовалюты уже давно интересуют представителей финансового рынка. Они мечтают создать электронную валюту обезличенного типа, имеющую самый высокий уровень защиты. Это позволит обеспечить ее сохранность от нападок виртуальных мошенников, а ее использование сэкономит потребителям средства на комиссионных оборотах.

Новые законодательные поправки в федеральный закон «О Центральном банке Российской Федерации» подготовлены осенью прошлого года. Сегодня их рассматривает правительство. Эксперты полагают, что уже этой осенью законопроект будет согласован между всеми соответствующими государственными структурами, скорректирован и направлен для принятия в Государственную Думу РФ. Новое законодательство, по всей видимости, поставит «крест» на всех планах главы Qiwi Сергея Солонина, так как в новых поправках появятся статьи, запрещающие эмиссию криптовалют и их хождение на отечественном финансовом рынке. Также будет ограничен доступ к биржам, где осуществляется оборот денег нового поколения.

Павел Медведев, объясняя свою «нелюбовь» к новым финансовым средствам, тем не менее, отметил, что они могут иметь хождение только чисто теоретически и то в случае, если этот так называемый «битрубль» будет эмитироваться Центральным Банком Российской Федерации.

Согласно российской Конституции исключительным правом эмиссии денежных знаков обладает Банк России и больше никто. Продолжая развивать свою мысль, финансовый омбудсмен заявляет, что если государство соизволить осуществить выпуск «битрубля», то никаких правовых коллизий тогда не возникнет и граждане Российской Федерации могут спокойно пользоваться этой валютой, как средством платежа. Только зачем это нужно российским властям? Так что, похоже, с развитием новых денег на территории нашей страны придется подождать. В противном случае все люди, которые будут пользоваться подобными финансовыми знаками, станут соучастниками преступления и подпадут под действия серьезных статей уголовного кодекса РФ.

Многие специалисты не сомневаются, что со стороны Сергея Солонина это была продуманная провокационная публичная рекламная акция. В какой-то мере он действительно привлек внимание к себе и своей компании.

Чего же все-таки так боится Центробанк?

Для ЦБ РФ неприемлем тот факт, что, он теряет свое право эмиссии криптовалют. Причем в большей степени это относится к биткоину, как самой распространенной из них. Дело в том, что подобные валюты невозможно взять под единоличный контроль – их выпуск осуществляет вся система полностью.

Гипотетически возможен вариант, при котором регулятор может согласиться на выпуск «новых денег». Но для этого, во-первых, должен быть оговорен строго конкретный объем их эмиссии и во-вторых компания, осуществляющая подобный процесс, обязана на эту же сумму открыть депозитный счет в ЦБ РФ и положить на него аналогичную сумму полноценных российских рублей. Но, для реализации подобного проекта, необходим переход Банка России на идентификационную систему учета денежных средств, а сейчас, явно, не до этого. Так что в этом направлении для криптовалют нет никаких перспектив.

Не очень любят новую валюту и в некоторых азиатских странах (Китай, Таиланд, Вьетнам), где их хождение также ограничено на законодательном уровне.

Новые технологии

Тем не менее, подобная борьба России с «новыми деньгами» не остановит прогресс в этой области и рано или поздно ей придется начать интегрироваться в новые финансовые технологические отношения. Наглядный пример тому стремительное распространение на мировом финансовом рынке новой технологии, которая называется blockchain. Это база данных о всех проведенных транзакциях, основанная на абсолютно децентрализованном принципе. К ней подключены все участники платежной системы. В чем же ее достоинства? Во-первых, это необратимость платежных операций и моментальная скорость их проведения. Кроме того, данная система из-за массового доступа к транзакциям достаточно эффективно защищена от любых ошибок. В настоящее время с помощью подобной технологии можно оперировать пока только с электронными платежными средствами, такими как лайткоины, биткоины и им подобными.

Данный метод, в странах где законодательство в этой области достаточно либерально, считается крайне продвинутым и перспективным. Правда и при его использовании существуют негативные моменты. Они, главным образом, связаны с процедурой анонимности в части «криптовалютных» взаиморасчетов, в основном в биткоинах. Именно поэтому эту технологию сразу же взяли на вооружение криминальные наркоструктуры и оружейные бароны, торгующие своим товаром через интернет.

Но даже это не останавливает развитие подобного направления. Физические и юридические лица по всему миру все активней используют электронные виртуальные деньги и новые технологии по их обороту.

По сути криптовалюта - это тот же товар, который попадает на рынок в условия жесткой конкуренции, выживает сильнейшая из них, обладающая максимальным доверием у потребителей.

Многие эксперты считают, что подобный процесс уже необратим и его невозможно повернуть вспять – можно только направить в законодательное русло, развивать дальше и совершенствовать. Никакие указания властей любых стран не в состоянии предотвратить распространение по всему миру крипотвалют.

Кононов Игорь

World Food 2015: Вьетнамцы презентовали гостям выставки соленые огурцы по своему рецепту

В рамках завершившегося и ставшего уже 24-ым по счету мероприятия вьетнамские производители продемонстрировали посетителям своих стендов большое число необычных продуктов.

Один из них – огурцы, соленые по особому вьетнамскому рецепту. Другие – необычные чипсы, орехи в разнообразных соусах, а также сладости и кондитерские изделия.

В дальнейшем компании из Вьетнама намереваются увеличить отгрузки разнообразных продуктов питания в Россию и занять часть рынка страны, освободившуюся в результате введения продовольственного эмбарго.

Новая парадигма глобальной стратегии США

Дмитрий Мосяков

Анализируя процессы и события, происходящие сегодня в мире, возникает стойкое впечатление, что вашингтонские «мудрецы» – главные режиссеры современного мирового развития – приняли решение отказаться от малоуспешной и порядком надоевшей старой пьесы для того, чтобы поставить новую.

Речь идет о том, что концепцию глобализации, о которой столько говорили в недавнем прошлом, окончательно отставили, и вместо нее на первый план вышла концепция глобальной нестабильности, подразумевающая упрочение американского доминирования в мире путем расшатывания устойчивых политических конструкций, создания зон многочисленных конфликтов и управление миром путем манипулирования противостоящими друг другу в том или ином регионе политическими силами.

Глобализация как практическая стратегия, проводившаяся после окончания «холодной войны» и направленная на то, чтобы обеспечить американское доминирование в развивающемся мире, проверку на прочность не выдержала. Планировалось за относительно короткое время сформировать в странах Востока:

ориентирующиеся на США либеральные политические режимы,

экономику, открытую внешним инвестициям и влияниям, с главенством частного бизнеса и предпринимательства и вытеснением из нее государства,

влиятельные социальные слои, интегрированные в американскую массовую культуру, которая таким образом должна была стать в полном смысле мировой.

В конце процесса глобализации виделось однородное политическое, экономическое и духовно-культурное пространство – мир, организованный по американским образцам, в котором США надолго бы остались признанным лидером.

Самые светлые умы американской и западной политологии от Хоффмана до Шаголанда, от Робертсона и до Стиглица разрабатывали различные варианты концепции глобализации, указывали на ее позитивные моменты для большинства стран мира, говорили о неизбежности вытеснения традиционных для стран Востока порядков новыми. Многие из них указывали даже на естественность процесса глобализации, как бы не замечая, что весь он конструируется из одного центра. Субъектами и объектами глобализма выступили США и контролируемые ими международные институты – Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк (ВБ) и Всемирная торговая организация (ВТО). Под их влиянием глобализация в мире стала развиваться в духе требований так называемого Вашингтонского консенсуса, то есть политикой дерегулирования национальных экономик, широкой либерализации и приватизации. В этой схеме доминирование США осуществлялось опосредованно – через контроль финансовых и основных материальных ресурсов, а главное – через контроль «правил игры» нового глобализированного мира.

Примерно к середине 2000-х годов выяснилось, что с так хорошо задуманной глобализацией произошла серьезная осечка и обеспечить глобальное американское доминирование в рамках этой стратегии невозможно. У США появились серьезные противники, которые стали все решительнее бросать вызов американскому диктату. Выяснилось также, что наиболее успешными в глобализации странами оказались те, которые не утверждали «демократические ценности», а, скорее, наоборот, развивались в рамках авторитарных режимов, проводивших совершенно не тот, что требовался для США курс в сфере политики, экономики и культуры. Примером здесь могут служить и Китай, и Вьетнам, где, при сохранении однопартийной политической системы с Компартиями во главе, были достигнуты наиболее значительные темпы экономического роста. Даже если взять ту же Южную Корею, Японию, Сингапур, то и там, при всей внешней демократичности, власть вполне авторитарна и сохраняется в руках одной и той же по существу властной элиты.

В рамках глобализации на Востоке победу одержала не частная экономика с минимумом государства, а смешанная государственно-частная экономика с доминирующей ролью государства.

Что касается распространения западных культурных стереотипов, то если это где-то и произошло, то оказалось довольно поверхностным и охватило весьма ограниченные по численности городские слои, основная же часть населения осталась в русле традиционных представлений и ценностей. Более того, в некоторых странах в ответ на экспансию западной масскультуры усилились тенденции традиционализма и религиозного экстремизма. В странах Востока вместо общества, выкованного по американским лекалам, сформировались государства полуавторитарного типа, которые стремились проводить независимую политику и совершенно не желали следовать интересам США. Китайско-американское соперничество за господство в Восточной и Юго-Восточной Азии, политика турецкого президента Эрдогана в рамках политики исламизации и поворота на Восток, критика США и упорство в отстаивании собственных интересов таиландскими генералами – только отдельные примеры истинных «плодов глобализации».

Естественно, такой ход вещей США устроить никак не мог, и в Вашингтоне решили, видимо, написать сценарий новой пьесы, кардинально поменять правила игры, и, скорее, даже начать новую. В отличие от предыдущей, ни ее правила, ни ее сценарий миру предъявлен не был. Поэтому трудно назвать точную дату ее начала. Вполне вероятно, что это рубеж 2005-2006 г., когда после американского вторжения в Ирак выяснилось, что вместо замирения в стране происходят при участии американцев разрушительные процессы и страна намеренно раскалывается на отдельные регионы, провоцируются столкновения суннитов и шиитов, а главное – американская оккупационная власть мало что делает для того, чтобы остановить рост экстремистских и террористических организаций в этой стране.

Более полное выражение новая стратегия получила в 2011 г. с началом так называемой «арабской весны». Все тогда задавали вопрос: а зачем американцы стремятся ликвидировать относительно стабильные режимы в Тунисе, Ливии, Египте, Сирии, зачем они открывают дорогу наиболее экстремистски настроенным силам, религиозным фанатикам и даже ненавистникам США? – Ответ можно дать сегодня, когда новая стратегия все более явно проявляется уже не только на Ближнем Востоке, но и всюду, куда простираются «интересы США». Появление и распространение так называемого Исламского государства (ИГИЛ), поставившего в состояние неопределенности и хаоса весь Ближний Восток, события на Украине и в Афганистане, попытки дестабилизировать власть военных в Таиланде, правительство Наджиба Разака в Малайзии, противодействие любым попыткам межкорейского урегулирования и разжигание конфликтов по всему миру – это, по всей видимости, и есть новая американская стратегия, которую можно определить как формирование в мире ситуации глобальной нестабильности.

Смысл этой стратегии в том, чтобы путем актуализации латентных конфликтов раскалывать даже устойчивые национальные и региональные объединения, которые претендуют на независимость и, так или иначе, создают помехи политике США. В Вашингтоне рассчитывают, что, с одной стороны, разжигаемые и подталкиваемые к взрыву новые конфликты, ослабят потенциальных конкурентов, а с другой – позволят США манипулировать их участниками.

В Юго-Восточной Азии, например, они выстраивают целую антикитайскую цепь, пытаясь привлечь на свою сторону Вьетнам, параллельно готовя там «оранжевую революцию», стремясь убрать неуступчивых тайских военных и заменить их куда более близкими себе политиками. В Камбодже все готовится к тому, чтобы проамериканские силы одержали победу на будущих выборах и отправили в отставку премьера Хун Сена, превратившего эту страну в главного друга Китая в АСЕАН. В Бирме американцы, где президент Обама побывал уже дважды, подталкивают местных генералов к новым военным конфликтам с Китаем, как это уже было недавно в районе Коканга, продвигают «своего человека» – правозащитницу и Нобелевского лауреата Аун Сан Су Чжи на ключевые посты в государстве. Если добавить к этому длинному списку еще и воинственно антикитайских политиков на Филиппинах, куда уже вернулись американские войска, то выстраивается целая цепь стран, которые призваны будут в скором времени развязать конфликт с Китаем, подорвать его имидж, поглотить его энергию в конфликтном потенциале. При таком развитии событий нет сомнений, что целый регион вместо успешного и стабильного развития окажется на военном положении и в огромной зависимости от США.

Мир, полный внутренних и внешних конфликтов, зависимый от воли американских кукловодов и таким путем подчиненный интересам США – вот каким образом видится сегодня перспектива дальнейшей реализации новой американской внешнеполитической стратегии. Нам только надо перестать всякий раз удивляться, зачем американцы подрывают устойчивость вполне лояльных к ним политических режимов, как они делают это в Малайзии, стремясь убрать от власти премьер-министра Наджиба Разака и главную политическую силу в стране в лице Объединенной малайской национальной организации (ОМНО). Ведь это именно американская Wall Street Journal обвинила его чуть ли не в краже 700 млн долларов государственных средств, что стало детонатором массовых антиправительственных волнений. Думается, что политическим элитам многих стран, в том числе и близко аффилированных с США, следует готовиться к социальным потрясениям и «оранжевым революциям». Ибо теперь в мире существуют только одни интересы – США и только одни правила игры, по которым они сами и играют.

Вьетнамский инвестор откроет завод фруктовых соков в Подмосковье

Об этом сообщил Денис Буцаев, заместитель председателя правительства Московской области, министр инвестиций и инноваций региона.

Инвесторы намереваются организовать производство напитков «из фруктов, которые до настоящего момента являлись только сугубо локальными». Кроме этого, по словам г-на Буцаева, компания из Вьетнама также планирует наладить в Подмосковье выращивание сырья для производства напитков.

World Food 2015: 37 национальных павильонов презентовали свою продукцию на выставке

Мероприятие этого года стало рекордным по количеству экспозиций, представляющих целые страны. В World Food Moscow приняли участие компании из всех частей планеты, заинтересованные в увеличении товарооборота с Россией.

Национальные экспозиции Центральной и Южной Америки были представлены Аргентиной, Бразилией, Коста-Рикой, Мексикой, Перу, Чили и Эквадором. Несмотря на сложные в настоящее время отношения между Россией и некоторыми европейскими странами, выставка World Food Moscow вызвала большой интерес со стороны представителей Бельгии, Болгарии, Испании, Италии, Латвии, Македонии, Молдавии, Польши, Сербии и Франции.

Уже традиционно на международной выставке в Москве присутствует национальная экспозиция ЮАР. Азиатский регион и его возможности в торговле продовольствием представили Вьетнам, Индия, Индонезия, Китай, Южная Корея, Тайвань, Таиланд и Шри-Ланка. С продукцией Ближнего Востока гости выставки смогли ознакомиться на стендах Ирана, Пакистана, ОАЭ, Сирии и Саудовской Аравии. Довольно внушительным и обширным стал павильон с турецкой продукцией.

Со дня введения Россией запрета на импорт из стран-членов ЕС, все более активно проявляют интерес к поставкам на российский рынок и африканские страны. В этом году национальные павильоны и свой ассортимент продовольствия представили Марокко, Тунис, Египет.

Консолидация усилий девелоперов и арендаторов представляется одним из важнейших антикризисных механизмов для fashion-ритейла

Анна Шатерникова

Индустрия fashion-ритейла в условиях текущей экономической ситуации сталкивается с серьезными испытаниями и вызовами. К такому выводу пришли участники дискуссии, состоявшейся в ходе выставки Central Asia Fashion Autumn 2015, которая завершилась в Алматы. Представители аналитических агентств, девелоперских компаний, торговых сетей, обсуждавшие проблему развития сегмента торговой недвижимости, в том числе в fashion-индустрии, попытались найти ответ на вопрос, кому хорошо живется на казахстанском рынке fashion-ритейла? Петер Горанов из компании Scot Holland ответил в одесских традициях: “Курс доллара только что перевалил за 285, курс евро - за 300. И как вы думаете, кому хорошо живется в Казахстане?” По мнению эксперта, в такие непростые времена игрокам рынка необходимо смотреть на перспективу, проявлять изобретательность и не полагаться на традиционные способы торговли, которые работают в не столь тяжелые времена.

Помимо тяжелой экономической ситуации, на развитие индустрии fashion-ритейла влияет фактор насыщения рынка торговыми площадями (речь идет в первую очередь об Алматы и Астане). “Наши исследования показывают, что рынок торговых площадей в Астане достиг уровня насыщения и переходит в фазу перенасыщения. При населении несколько более 700 тыс. человек рынок торговых площадей составляет почти 600 тыс. квадратных метров, то есть почти по одному квадратному метру на душу населения. Такой статистики торговых площадей на душу населения нет даже в Париже. В столице есть торговые центры, которые борются за привлечение арендаторов, и это им не всегда удается, за исключением двух-трех торговых центров, которые чувствуют себя комфортно. Сравнительно хорошо чувствует себя “Мега”, которая входит в состав сети, что обеспечивает высокий уровень заполняемости. Уверенно держится “Хан-Шатыр” - здание-икона, которое превратилось в лицо торговой индустрии страны, а также “Керуен” - в первую очередь из-за расположения, а также хорошо продуманного пула арендаторов”, - считает г-н ГОРАНОВ.

Алматинский рынок не настолько насыщен, как столичный: при большей численности населения общий объем торговых площадей составляет 750 тыс. квадратов. Некоторые торговые центры, открывшиеся в прошлом году, также испытывают трудности с поиском подходящих арендаторов, некоторые магазины закрываются или уже закрылись, бывают случаи, когда операторы предпочитают уходить с рынка. Рынок ритейла в регионах пока развит слабо и во многом зависит от специфики той или иной области. Представитель группы компаний ARCADA Эльза Розенталь охарактеризовала, например, ситуацию в Костанае как “ужасную”, отметив, что таковой она стала осенью прошлого года, когда жители региона массово отправились за покупками в Россию. “Ситуация в Астане и в Алматы, если говорить о наших торговых центрах, значительно лучше”, - отметила г-жа РОЗЕНТАЛЬ. Что касается южных регионов, в частности, Шымкента, то для этого города характерно доминирование торговли на базарах, а уровень доходов населения достаточно низок, что также не способствует развитию цивилизованного fashion-ритейла. В любом случае, отмечает г-н Горанов, как бы ни складывалась ситуация, fashion-ритейл лучше всего будет себя чувствовать в Астане и Алматы, и бренды, планируя выход на казахстанский рынок, ориентируются прежде всего на два столичных города.

Покупательская способность казахстанцев, которая и прежде оставляла желать лучшего, еще больше сократилась после того, как тенге отправился в свободное плавание, и в такой ситуации fashion-ритейлу вряд ли стоит рассчитывать на хорошие перспективы. Не располагает к позитивному настрою и структура расходов. По словам г-на Горанова, казахстанцы тратят 93,8% своих доходов, то есть практически не имеют возможности делать накопления. При этом расходы на продовольственные товары составляют 41,2% (в развитых странах считается тревожным знаком, если эта статья превышает 20% от общих доходов), 28,1% - на непродовольственные товары, а 24,5% - на платные услуги. В сложившейся ситуации больше всего пострадали ресторанный бизнес, туристический бизнес и ритейл, в том числе модный. По мнению г-на Горанова, офлайн-ритейл сталкивается с давлением со стороны все более набирающей популярность интернет-торговли. “Лично я для своего маленького ребенка приобретаю одежду одного из брендов, представленных в Казахстане, но физически магазин этого бренда не посещаю годами. Кофта для моего сына, которая в этом магазине стоит 6200 тенге, на сайте обходится в 1800 тенге”, - делится собственным опытом эксперт. В Германии и Великобритании объем интернет-торговли, в том числе в сфере fashion, занимает до 40% от общего товарооборота.

По словам г-на Горанова, в идеальной модели бизнеса ритейлер и владелец торгового центра должны работать сообща, но сегодня, признает эксперт, наблюдается противостояние, вызванное скачками валютного курса. С одной стороны, владельцам торговых площадей выгодно фиксировать арендные ставки в договоре в долларах, с другой - это категорически невыгодно ритейлерам, ведь аренда - это серьезная составляющая в ценообразовании. “По нашему мнению, рынок все-таки придет к арендным ставкам, фиксированным в тенге, как в свое время российский рынок перешел к фиксированным ставкам в рублях. Это не совсем выгодно для владельцев торговых помещений, но лучше получать хотя бы такую ставку, зафиксированную в национальной валюте, чем остаться без арендаторов, которые не смогут платить арендную плату, зафиксированную в долларах”, - считает г-н Горанов. Как отметил эксперт, первые шаги в этом направлении уже предприняты, владельцы некоторых бизнес-центров уже начали переходить на ставки в национальной валюте. Даже если владелец помещений проиграет на курсе, полученных денег хватит на оплату расходов за поддержку площадей и на определенную маржу.

Среди владельцев торговых центров на такой шаг согласна идти ARCADA. “Сейчас мы идем на то, чтобы фиксировать курс доллара. Мы не идем на то, чтобы фиксировать его навсегда, потому что никто не знает, что будет дальше. Но так или иначе мы с арендаторами стараемся друг друга поддерживать, для владельцев торговых центров важна гибкость и правильно подобранный состав арендаторов”, - прокомментировала г-жа Розенталь. С другой стороны, в последнее время имели место случаи, когда владельцы ТРЦ расставались с арендаторами. “Если из торгового центра уходит арендатор, занимавший площадь в 3000 квадратных метров (а недавно такой случай произошел в одном из торговых центров Алматы), владельцу неизменно придется задуматься, за счет каких резервов он заполнит образовавшиеся площади? Владельцы могут говорить о наличии листа ожидания в 300% и утверждать, что ничего не теряют, но если уходит один арендатор, занимающий 3000 “квадратов”, в том самом листе ожидания едва ли найдутся желающие взять на себя такую площадь и нести соответствующие расходы. Необходимо немного шире смотреть на вещи”, - считает представитель Scot Holland.

Сильные арендаторы генерируют поток посетителей, считает Руслан Еркешев (ТРЦ “MART”), но кризисные времена позволяют выявить слабых арендаторов, которые пользуются этим потоком. “С арендаторами, которые не могут выплачивать процентную ставку, как ни прискорбно, приходится расставаться. Что касается вопросов о фиксации ставки… Для каждого арендатора ставка должна занимать определенную долю его оборота. Если речь идет об одежде и обуви, то это 12-15% от оборота, неважно, тенге это или доллар; если мы говорим о сетях, торгующих бытовой техникой, мы говорим о 5-6% от оборота. Поэтому в переговорах с арендаторами мы можем понять, какая ставка является приемлемой”, - считает г-н ЕРКЕШЕВ.

Как отметил г-н Горанов, в период кризиса street-ритейл пострадал больше, чем торгово-развлекательные центры. “Многие бренды, если у них есть выбор между street-ритейлом и хорошим ТРЦ, все же предпочтут последний. В ТРЦ есть эффект синергии: каждый магазин, расположенный в торговом центре, пользуется потоком людей, который генерирует сам центр и другие магазины, тогда как в формает street-ритейла магазины существуют сами по себе. Да, мимо проходят люди, но не факт, что они зайдут”, - считает г-н Горанов.

С мнением эксперта не согласна Асель Шаймердинова из компании K&K (бренды Kimex и Grazie). По ее словам, если взять топ-пятерку магазинов компании, то четыре из пяти торговых точек работают в формате street-ритейла. “Если говорить об изменении арендных ставок, то арендодатели в street-ритейле легче идут на уступки, чем ТРЦ. К тому же, если говорить о нашей компании, то наш бренд очень известен, и отчасти мы создаем поток в ТРЦ, а не пользуемся им, особенно в период скидок. Кроме того, в ТРЦ мы сталкиваемся с трудностями, когда вынуждены дополнительно платить деньги за маркетинг, а в нынешних условиях это не совсем правильно. Мы самостоятельно организуем тот маркетинг, который нам выгоден, и самостоятельно обеспечиваем трафик”, - отмечает г-жа ШАЙМЕРДИНОВА. С ней согласен Сергей Рожнов из группы компаний Glance. “Мы работаем в сегменте дизайнерской одежды и представлены как в ТРЦ высокого порядка, так и в более скромных центрах, и именно в Казахстане у нас преобладает street-ритейл. Причина в том, что именно в этом сегменте владельцы торговых площадей гибче и легче в общении. Торговые центры зачастую представляют собой неповоротливый механизм, в отделе аренды невозможно найти человека, чтобы элементарно обговорить все вопросы”, - констатировал г-н РОЖНОВ. Впрочем, отмечают эксперты, бренды с более низким уровнем узнаваемости все же комфортнее чувствуют себя в условиях ТРЦ. По словам г-на Рожнова, сегодня на рынке сложилась парадоксальная ситуация, когда арендаторы-новички могут рассчитывать на более выгодные условия, чем те, кто представлен в торговом центре на протяжении достаточно длительного времени.

В последнее время ритейлеры все чаше говорят о целесообразности перехода с арендной ставки на процент с оборота. В свою очередь, владельцы ТРЦ относятся к такому шагу неоднозначно. “Если арендатор платит только процент с оборота, у него исчезает стимул увеличивать продажи, им выгодно мало зарабатывать и платить небольшой процент”, - считает г-н Еркешев. Однако ритейлеры считают такую точку зрения неверной, отмечая, что каждый собственник бизнеса хочет наращивать обороты и расширяться как сеть. “Конечно, небольшой риск того, что переход на процент с оборота будет способствовать инфантилизму арендаторов, есть. Но когда марка сидит на проценте и не выполняет нужный для нее оборот - это в любом случае повод для размышлений. Если магазин не может обеспечить смену товара, это категорически невыгодно прежде всего компании, которая этот товар производит. Кроме того, большое значение имеет и то, кто управляет магазином, - в нашей практике бывали случаи, когда при смене команды продажи увеличивались в 2-3 раза”, - констатировал г-н Рожнов.

Представители девелоперского бизнеса в качестве одного из обязательных, но, к сожалению, не всегда выполняемых на отечественном рынке условий перехода на процент с оборота называют прозрачность доходов. Казахстанский же рынок пока отстает в формировании отчетности, которую требуют не только фискальные органы, но и арендодатели. По словам г-жи Розенталь, девелоперы являются в большей степени заложниками ситуации, чем ритейлеры. “Девелоперский бизнес намного крупнее, чем бизнес отдельного ритейлера. Каждый проект окупается как минимум за 7-10 лет, требует миллионных вложений, на его развитие берутся кредиты банков, как правило, в валюте. И на протяжении всех семи лет девелопер должен выплачивать кредит именно в валюте. После кризиса банки пошли на реструктуризацию, но не все и не на идеальных условиях. Что касается подбора арендаторов, то никогда не бывает, чтобы девелопер расторг отношения с крупным ритейлером, не имея кандидатов на его место. Всегда есть долгая предыстория вопроса, и если происходит закрытие, это означает, что девелопер уже что-то решил для себя и продумал дальнейшие шаги”, - отмечает г-жа Розенталь. По ее мнению, в сложившейся ситуации владельцам торговых центров необходимо четко понять, кто именно является целевой аудиторией, а сделать это можно лишь при помощи проведения исследований, к которым сегодня все чаще подключаются и крупные арендаторы.

На общем пессимистичном фоне участники рынка полагают, что уровень развития fashion-ритейла даже сегодня, на пике кризиса, нельзя сравнить с тем, что наблюдался хотя бы пять лет назад. “Есть понятие цикличности кризиса, и пиковая его часть редко длится больше 3-5 лет”, - констатировал г-н Горанов. Впрочем, это утверждение - не повод ждать, когда истечет обозначенный срок: игрокам индустрии не остается ничего другого, кроме как действовать, вырабатывая новые инструменты хозяйствования и финансирования

Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека информирует, что в странах тропического и субтропического климата в течение последних лет продолжается эпидемиологическое неблагополучие по лихорадке Денге.

Лихорадкой Денге широко распространена в Юго-Восточной Азии (Таиланд, Индонезия, Китай, Малайзия, Япония, Вьетнам, Мьянма, Сингапур, Филиппины), Индии, Африке (Мозамбик, Судан, Египет), в тропическом и субтропическом поясе Северной, Центральной и Южной Америки (Мексика, Гондурас, Коста-Рика, Пуэрто-Рико, Панама, Бразилия и др.)

В 2013 году в Таиланде отмечался самый высокий за последние 20 лет подъем заболевания. Количество пострадавших составило 153000, из них погибло 132 человека.

С начала 2015 года в 20-ти различных городах и уездах острова зарегистрированы случаи заражения лихорадкой денге, при этом 98,8 % приходится на города Тайнань, Гаосюн и уезд Пиндун на юге Тайваня. Наибольшее число заболевших - в городе Тайнань.

В настоящее время по данным службы по контролю за заболеваниями Тайваня, только 12 сентября т.г. на острове зафиксировано 426 новых случаев заболеваний лихорадкой денге, число заболевших достигло 9103 человек, 31 – закончились летальным исходом.

В последние годы страны Юго-Восточной Азии пользуются особой популярностью у российских туристов.

В этой связи в последние годы в Российской Федерации стали регистрироваться завозные случаи лихорадки Денге: в 2012 году – 63 случая, в 2013 году – 170, в 2014 году – 86 случаев, за 8 месяцев 2015 года – 87. Заражение происходило при посещении Таиланда, Индонезии, Индии, Вьетнама, Бангладеш, Гонконга.

Основными переносчиками лихорадки Денге являются комары Aedes aegypti. В отсутствии переносчика больной человек не представляет эпидемиологической опасности.

Роспотребнадзор напоминает, в целях профилактики лихорадки Денге и других геморрагических лихорадок с трансмиссивным путем передачи среди российских туристов, выезжающих в Перу, Таиланд, Индонезию, Индию, Вьетнам, Бангладеш, Гонконг и другие страны тропического климата, необходимо:

· при выезде в страны тропического климата интересоваться о возможности заражения геморрагическими лихорадками с трансмиссивным путем заражения;

· использовать индивидуальные средства защиты, такие как: оконные противомоскитные сетки, пологи, одежда с длинными рукавами, обработанные инсектицидом материалы, репелленты;

· по возвращении при повышении температуры информировать врача о факте пребывания в стране с тропическим климатом.

Справочно.

Лихорадка Денге - вирусная инфекция, передающаяся укусами москитов, преобладает в тропических и субтропических регионах. Симптомами являются высокая температура, тошнота, сыпь, головные и поясничные боли. Геморрагический вариант лихорадки сопровождается сильными внутренними кровотечениями, вызванными коллапсом кровеносных сосудов.

Всем туристам, приезжающим в Таиланд и все страны Юго-Восточной Азии, рекомендуем использовать репелленты и фумигаторы, отпугивающие комаров.

Если вы заметите у себя такие симптомы, то не запускайте болезнь, а немедленно обратитесь к врачу.

Вьетнамский краб стал популярнее за рубежом

С января по июль экспортеры Вьетнама продали краба на 60,7 млн. долларов (+6% к уровню прошлого года). Ценный продукт поставлялся на 34 иностранных рынка.

Информацию о торговле крабом опубликовала Вьетнамская ассоциация производителей и экспортеров морепродуктов (VASEP). Главные покупатели вьетнамского краба – Соединенные Штаты, Евросоюз, Япония, Китай, страны АСЕАН, Австралия, Тайвань и Канада. VASEP зафиксировала рост экспорта на все рынки, кроме европейского и канадского.

Как сообщает корреспондент Fishnews, около 47% продаж вьетнамского краба приходится на США. За первые 7 месяцев 2015 г. Соединенные Штаты закупили его на 30 млн. долларов (+1,7% к уровню прошлого года). При этом Вьетнам не является главным поставщиком краба для США, а занимает лишь шестую позицию и 4,3% американского крабового рынка.

Рынок Японии - второй по важности для вьетнамских крабовых экспортеров. За период с января по конец июля общая стоимость поставок в Страну восходящего солнца – 10,7 млн. долларов (на 28,7% больше, чем годом ранее).

Третьим крупнейшим импортером вьетнамского краба являются страны Евросоюза, которые за первые семь месяцев ввезли продукта на 10,5 млн. долларов. Это на 12% меньше, чем за аналогичный период 2014 г. При этом Вьетнам занимает второе место среди главных поставщиков краба в ЕС, уступая лишь Великобритании. Специалисты VASEP объясняют снижение стоимости экспорта в Европу изменениями курсовой разницы между евро и долларом, а также общим кризисом в европейской экономике. В ассоциации ожидают дальнейшего снижения экспорта краба в ЕС.

Филиппины провели тендер на закупку 750 тыс. т риса.

Национальное управление продовольствия Филиппин (NFA) провело тендер на закупку 750 тыс. т риса происхождения Вьетнам, Таиланд и Камбоджа. Об этом сообщает ИА Dow Jones.

Вьетнам предложил 750 тыс. т риса по цене 431,25 $/тонна, однако затем снизил цену до 426,6 $/тонна при меньшем объеме поставки (450 тыс. т).

Таиланд был готов поставить 300 тыс. т риса по цене 430 $/тонна. После переговоров цена была снижена до 426,83 $/тонна.

Поставка состоится в ноябре-марте.

Прогнозы по экспорту украинской кукурузы растут.

В сентябрьском прогнозе о мировом урожае кукурузы Минсельхоз США снизил валовой сбор кукурузы в 2015-2016 МГ на 7,51 млн. тонн по сравнению с августовской оценкой. В итоге мировой сбор кукурузы составит 978,1 млн. тонн. В основном урожаи снизятся, согласно прогнозам, в ЕС (-2,6 млн. тонн до 58 млн. тонн) и в США (-2,6 млн. тонн до 345,07 млн.тонн) Небольшое падение урожайности будет и в других странах. Тем не менее, по Украине прогноз не изменился – 27 млн. тонн. Мировое потребление кукурузы снизится на 2.3 млн. тонн до 985,6 млн.тонн за счет падения потребления кукурузы в ЕС и США. Импорт кукурузы вырастет на 2 млн. тонн до 123,7 млн. тонн, т.к. возрастет импорт в ЕС, Вьетнам, Филиппины и Мексику. Экспортные мировые поставки незначительно возрастут до 123,48 млн.тонн, т.к. со стороны Украины ожидается увеличение экспорта до 18,5 млн. тонн.

"Газпром нефть" ожидает, что Petrovietnam окончательно определится с участием в проектах Долгинского месторождения и Северо- Западного участка до конца года.

Об этом сообщил журналистам замгендиректора "Газпром нефти" по развитию шельфовых проектов Андрей Патрушев.

"До октября Petrovietnam должен принять решение, подписывает ли он юридически обязывающие документы, входит ли он в данный проект. Если они не примут такое решение, будем продолжать с ними работать до конца года", - сказал Патрушев.

В апреле "Газпром нефть" и PеrtroVietnam подписали меморандум о расширении сотрудничества по шельфу Печорского моря. Меморандум предусматривает расширение сотрудничества в реализации проектов по совместной разведке, разработке и добыче углеводородов на шельфе Печорского моря / месторождение Долгинское и Северо-Западный лицензионный участок/.

Долгинское нефтяное месторождение расположено в центральной части Печорского моря, в 120 км к югу от архипелага Новая Земля и в 110 км к северу от материкового берега. На месторождении проведены сейсморазведочные работы и сейсмические исследования, а также закончилось бурение трех разведочных скважин. На сегодняшний день извлекаемые запасы месторождения оцениваются в более чем 200 млн тонн.

Ростехнадзор принимает участие в 59-ой очередной сессии Генеральной конференции МАГАТЭ

В г. Вена, Австрия проходит 59-я очередная сессия Генеральной конференции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), в работе которой принимает участие делегация Российской Федерации во главе с Генеральным директором Госкорпорации по атомной энергии «Росатом» Сергеем Кириенко. Заместитель руководителя Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Алексей Ферапонтов является заместителем руководителя российской делегации.

На пленарном заседании открытия Генеральной конференции выступил Генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано, высоко оценивший усилия стран-членов Агентства, направленные на расширение международного сотрудничества в области использования атомной энергии в мирных целях, укрепление международного режима нераспространения ядерного оружия и совершенствование международных механизмов противодействия ядерному терроризму.

В рамках первого дня сессии Генерального конференции заместитель руководителя Ростехнадзора принял участие во встречах российской делегации с Генеральным директором МАГАТЭ Юкия Амано, председателем Комиссии по атомной энергии Иордании Халедом Туканом, министром энергетики Республики Казахстан Владимиром Школьником и министром энергетики США Эрнестом Монизом, а также провел двустороннюю встречу с Генеральным директором Вьетнамского агентства по радиационной и ядерной безопасности (ВАРЯБ). Представители Ростехнадзора также участвовали во встрече с Генеральным директором Агентства по атомной энергии Организации экономического сотрудничества и развития (АЯЭ ОЭСР) Уильямом Мэгвудом.

15 сентября состоялись двусторонние встречи и переговоры делегации Ростехнадзора с руководителями органов регулирования безопасности Франции и Индонезии, в ходе которых обсуждались итоги и возможные перспективные направления дальнейшего сотрудничества.

Представители Ростехнадзора также приняли участие во встречах российской делегации с Министром энергетики ЮАР и Президентом центра атомной и возобновляемой энергии Саудовской Аравии.

В ходе Генеральной конференции МАГАТЭ запланированы также двусторонние встречи делегации Ростехнадзора с заместителем Генерального директора МАГАТЭ Денисом Флори и Генеральным директором Государственного ведомства по атомной энергии Венгрии Дьюлой Фихтингером.

Qiwi решила создать собственную валюту

Компания намерена использовать технологию, на основе которой создана платежная система «Биткоин». Это противоречит законодательству РФ — только ЦБ уполномочен заниматься эмиссией денег

Qiwi решила запустить первую российскую криптовалюту «битрубль». Об этом газете «Коммерсант» сообщил гендиректор и совладелец компании Сергей Солонин. По его словам, валюта может появиться в 2016 году, и для реализации своей идеи Qiwi уже проводила неформальные встречи с представителями Центробанка.

Эксперты встретили проект резкой критикой. Финансовый омбудсмен России Павел Медведев в комментариях журналистам назвал «битрубль» «уголовно наказуемым безобразием». Компания Qiwi намерена использовать технологию, на основе которой создана платежная система Bitcoin. Сообщается, что платформа сейчас якобы проходит тестирование и дорабатывается для соответствия российскому законодательству.

Владелец сервиса статистики Liveinternet Герман Клименко напомнил, что единственным расчетным средством в России является рубль, который эмитирован может быть только ЦБ.

Герман Клименко

владелец сервиса статистики Liveinternet

«История Qiwi, возможно, — это все-таки пиар-акция перед какими-то событиями. То есть Qiwi просто формирует новостной поток, но, с точки зрения финансистов, это выглядит немножко диковато. Все упирается в единый эмиссионный центр. Смысл в том, что это может сделать только ЦБ, и здесь как-то попытка привнести эти технологии, они совершенно не пересекаемы с текущей картиной мира. Это, по сути, новый инструмент эмиссии, такие виртуальные векселя получаются. Это нельзя сделать просто желанием одной системы Qiwi, это надо либо глубоко менять законодательство, и ЦБ должен получить средства контроля за размером эмиссии. То есть в Qiwi приходят, кладут в залог миллиард рублей и в обмен эмитируют миллиард, допустим, биткоиновских рублей, но не больше, потому что это прерогатива ЦБ, и попытка эмитировать свою валюту в любой стране мира — это уголовно наказуемое преступление. Qiwi — это просто платежный шлюз, Qiwi — это инструмент связи между деньгами на моем счете, если это идет безналичная история с карточки к другому потребителю, который получает те же рубли, и у ЦБ сходятся. Основная задача ЦБ следить за тем, чтобы не появлялось лишних денег. То, что Qiwi делает, — это неконтролируемая эмиссия, где Qiwi самостоятельно будет производить рублевую массу. Все-таки, с точки зрения профессионального финансиста, это абсолютная ересь. Я не представляю себе даже механизм интеграции истории Qiwi с историей ЦБ. Нет механизма перекидывания мостиков между биткоином и коммерческой деятельностью».

Председатель совета ассоциации «Электронные деньги» Виктор Достов говорит, что формально криптовалюты в России не запрещены.

Виктор Достов

председатель совета ассоциации «Электронные деньги»

«Есть некая рекомендация ЦБ, которая именно рекомендует относиться к валютам с осторожностью, прямого запрета нет. Собственно, это не валюта в строгом понимании слова, это будет обычная система безналичных расчетов, но на технологии, близкой к криптовалютам. Мы знаем, например, сейчас в Америке легализована криптовалюта, это произошло в конце прошлого года, в Германии легализована криптовалюта. То есть даже в странах, традиционно строгих в этой области, криптовалюта легализована. Я думаю, что это общие тренды, и Россия к этому неизбежно придет».

Основатель GetShopApp и GetShop TV Шариф Кармо полагает, что в случае появления «битрублей» ЦБ сможет легко контролировать валюту, так как ее оборот будет очень невелик.

Шариф Кармо

основатель GetShopApp и GetShop TV

«Когда вы оплачиваете что-то картой Visa где угодно в этом мире, то запрос идет централизованно в банк, потом он идет в Visa, они все подтверждают транзакцию. Это дорого, очень высокая стоимость транзакции. Технология самого биткоина в виде блокчейна позволяет сделать так, чтобы транзакция по факту проверялась за счет всей цепочки. И это очень распределенная система, когда по факту подтверждает транзакцию не центр, а подтверждает транзакцию каждый из пользователей. Второй плюс — это огромная безопасность такого решения, потому что если ты можешь взломать центр, то распределенную систему ты никогда взломать не сможешь, потому что тебе придется взломать миллионы компьютеров. Это невозможно. Qiwi сказал, что они будут удостоверять личность человека. То есть все-таки это будет в нашем случае не анонимный кошелек, это будет вполне себе обычное платежное решение. Правительство прекрасно будет знать, кто проводил транзакцию. Сейчас в мире насчитывается криптовалюты на сумму 4 млрд долларов. Это вообще вся эмиссия, которая произошла. Это вполне себе один маленький коммерческий российский банк. То есть все, что сможет эмитировать Qiwi на первых этапах, — это будут миллионы долларов, а в дальнейшем это десятки и сотни миллионов долларов. То есть тут не будет никакой проблемы с контролем, потому что это незначительные суммы для ЦБ и для их контроля».

СМИ отмечают, что в июле этого года президент России Путин в ходе общения с участниками молодежного форума «Территория смыслов на Клязьме» допустил использование криптовалют в качестве единицы расчета в некоторых сферах.

Криптовалюта запрещена во Вьетнаме, Бангладеш, Боливии и Эквадоре. При этом в качестве средства расчета биткоины признали несколько крупнейших мировых компаний, включая Microsoft.

США и военный бюджет Китая

Яна Лексютина

3 сентября в Пекине состоялись торжественные мероприятия в честь 70-летия Победы в Войне сопротивления китайского народа японским захватчикам и Мировой антифашистской войне. Значимость этого события для китайцев трудно переоценить, в связи с чем в Пекине придавалось особое значение подготовке к соответствующим мероприятиям и обеспечению присутствия на них руководителей ведущих государств мира. Среди 23 лидеров государств, принявших участие в торжественных мероприятиях 3 сентября, включая Военный парад, не оказалось президента США Б. Обамы.

Нежелание главы США оказать дань уважения Китаю и китайскому народу вряд ли можно счесть случайностью или неожиданностью и вполне соответствует двойственной, неоднозначной политике Вашингтона в отношении Пекина. Несмотря на постоянно звучащие от высокопоставленных представителей США призывы к Пекину развивать доверительные и партнерские отношения, а также заверения в желании выстраивать с Китаем «отношения нового типа между великими державами», Вашингтон продолжает демонстрировать нежелание уважать «коренные» интересы Китая, строить отношения с ним на равноправной основе без постоянного регламентирования различных аспектов международной и внутриполитической деятельности китайского руководства.

Китайская сторона нередко обращает внимание на американскую политику «двойных стандартов», проявляющуюся в принципиально различающихся требованиях, критериях и нормах поведения, предъявляемых Вашингтоном к Китаю, с одной стороны, и к самим США и их союзникам или близким партнерам, с другой. Китай нередко становится объектом жесткой критики со стороны Вашингтона за действия, которые при иных обстоятельствах, когда на месте Китая были бы сами США или их союзники, не преподносились бы в негативном ключе и позиционировались бы как полностью оправданные с точки зрения реализации национальных интересов соответствующего государства.

Одной из сфер, где двойные стандарты Вашингтона в отношении Китая прослеживаются наиболее отчетливо, является наращивание Китаем военного потенциала. Пекин систематически подвергается резкой критике за увеличение им военных расходов, отсутствие прозрачности в вопросах военной модернизации, усиление военного потенциала, стимулирующего, по мнению Вашингтона, гонку вооружений в Восточной Азии и, как следствие, рост региональной нестабильности.

В первую очередь, Вашингтон обращает внимание на продолжительный и устойчивый рост оборонного бюджета Китая. В период с 2004 по 2013 гг. ежегодное увеличение официального оборонного бюджета составляло в среднем 9,4%. По расходам на оборону Китай занимает второе место в мире, уступая лишь США, но существенно превосходя своих соседей. При этом валовые показатели военных расходов Китая увеличиваются быстрее, чем у других азиатских стран: с 2010 по 2014 гг. доля Китая в общем объеме военных расходов в Азии возросла с 28 до 38%.

Апеллируя при оценке китайских оборонных расходов, как правило, к высоким темпам увеличения оборонного бюджета и росту абсолютных показателей расходов на оборону, Вашингтон между тем игнорирует другие не менее важные показатели, такие как доля расходов на оборону в ВВП или подушевые показатели расходов на оборону. А ведь эти показатели дают совсем иную картину военных расходов Китая. Так, доля расходов на оборону Китая в ВВП весьма скромная: в 2013 г. она составила всего лишь 2%, что ниже аналогичных показателей большинства входящих в ведущую десятку по военным расходам стран: США (3,8%), России (4,1%), Саудовской Аравии (9,3%), Франции (2,2%), Великобритании (2,3%), Индии (2,5%) и Южной Кореи (2,8%). Доля расходов на оборону в ВВП у Китая остается почти неизменной с начала XXI в. — в 2000-2013 гг. она колебалась в пределах 1,9-2,2%. Это свидетельствует о том, что рост оборонных расходов Китая происходит не за счет повышения доли расходов на оборону в ВВП, а за счет роста ВВП при неизменном процентном уровне отчислений на военные нужды.

Китайские расходы на оборону выглядят еще более скромными, если оценивать подушевые показатели. Так, оборонные расходы на душу населения Китая составляют 1/22 от аналогичных показателей США, 1/9 — Великобритании, 1/5 — Японии. В мировом рейтинге расходов на оборону из расчета на душу населения Китай занимает только 76-ое место, в то время как США — пятое.

Ставя под сомнение право Китая увеличивать оборонный бюджет, Вашингтон имеет огромной оборонный бюджет, достигающий суммы, эквивалентной совокупному показателю оборонных бюджетов остальных входящих в десятку крупнейших по военным расходам девяти стран (включая Китай). Оборонный бюджет Китая на 2015 г. составляет менее одной трети запланированного оборонного бюджета США. В то время как в 2003-2013 гг. доля расходов Китая на оборону в ВВП колебалась в пределах 2,0-2,2%, доля США варьировалась в промежутке от 3,6 до 4,7%. Расходы США на оборону продолжают оставаться на высоком уровне, в реальном выражении достигая предыдущего исторического пика объемов военных расходов США конца 1980-х гг.

Будучи уверенными в своем непререкаемом праве иметь самый большой оборонный бюджет и самую сильную армию в мире, Вашингтон постоянно привлекает внимание международного сообщества к фактам увеличения Китаем оборонного бюджета, к усилению тех или иных составляющих военного потенциала Китая, ставя под сомнение необходимость такого усиления и его мирную направленность. Естественные нужды укрепления оборонного потенциала стремительно развивающейся державы (коей является Китай), Вашингтон зачастую преподносит в качестве свидетельства возрастающей «китайской угрозы». При этом усиление собственного военного потенциала, уже давно значительно превосходящего военный потенциал какой-либо иной великой державы, США позиционирует как оправданные и разумные меры державы-мирового лидера, несущего тяжкое бремя ответственности за обеспечение мировой и региональной безопасности.

Более того, обрушивая шквал критики на Пекин в связи с усилением китайских вооруженных сил, Вашингтон игнорирует факты наращивания оборонных расходов некоторыми американскими союзниками и партнерами в Восточной Азии, а в ряде случаев даже оказывает содействие в укреплении их военного потенциала. В период с 2009 по 2013 гг. наиболее быстрыми темпами в Восточной Азии рос оборонный бюджет не только Китая (хотя именно Китай предается порицанию Вашингтона), но и Индонезии (возрос с 2009 г. на 93%, в то время как у Китая рост составил лишь 33%), Филиппин (возрос на 27%) и Вьетнама (на 24%).

Наиболее явно в этой связи двойные стандарты Вашингтона проявляются в отношении стран, выступающих участниками территориальных споров в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях: Китай безапелляционно порицается за увеличение оборонного бюджета, а рост военных расходов других участников территориальных споров позиционируется как оправданные меры по улучшению их обороноспособности перед лицом «китайской угрозы».

Так, с 2009 г. наблюдается неуклонный рост военных расходов и форсированная военная модернизация на Филиппинах, которые являются одним из пяти союзников США в регионе. Расходы на оборону возросли с 2 млрд долл. в 2009 г. до 3,5 млрд долл. в 2013 г. Согласно утвержденной в 2013 г. президентом Филиппин Б. Акино 5-летней программе модернизации вооруженных сил, Манила планирует в период с 2013 по 2017 гг. потратить 1,73 млрд долл. на приобретение военных кораблей, вертолетов и иных типов вооружений для укрепления своей обороноспособности.

Тенденция увеличения расходов на оборону прослеживается и у другого союзника США — Японии. В 2013 г. произошло первое за предшествовавшие 11 лет увеличение оборонного бюджета Японии: на 1,15 млрд долл. или 0,8%. Оборонный бюджет Японии в 2014 г. возрос на 2,8% от уровня 2013 г., а в 2015 г. он будет увеличен еще на 2% и составит 42 млрд долл.

Впечатляющие темпы увеличения расходов на оборону характерны и для Вьетнама, с которым Вашингтон стремится наладить военно-политическое сотрудничество. За десятилетие с 2003 по 2013 гг. военные расходы Вьетнама возросли в 4 раза с 842 млн долл. до 3,4 млрд долл. В целях оказания содействия Вьетнаму в укреплении его морской безопасности в 2013 г. Вашингтон одобрил предоставление Ханою помощи на сумму 18 млн долл., предусматривающей, в том числе, передачу пяти современных патрульных катеров на ежегодной основе в течение пяти последующих лет.

Критикуя Пекин за аккумулирование им военной мощи и расширение масштабов проецирования его военной силы в Восточной Азии, неотъемлемой частью которой Китай является, Вашингтон занимается наращиванием своего военно-политического присутствия в регионе, к которому США с географической точки зрения не принадлежат (в Восточной Азии). В свое время провозгласивший доктрину Монро, закрепившую за США исключительные права в Западном полушарии и рассматривавшую любые попытки внерегиональных держав усилить их влияние там как угрозу безопасности США, Вашингтон не хочет признать исключительных прав Китая в Восточной Азии и не приемлет расширения влияния современного Китая в регионе, который логично бы было отнести к китайской естественной сфере влияния.

Примечательно, что если Пекин в развитии контактов с Латинской Америкой даже сейчас, когда доктрина Монро уже не является частью американской внешнеполитической стратегии, намеренно сдерживает углубление военно-стратегического взаимодействия со странами этого региона во избежание недовольства Вашингтона; США, напротив, всячески демонстрируют Китаю свое стремление сохранить за собой статус регионального лидера в Восточной Азии и проводят активную линию на налаживание военно-политического сотрудничества и укрепления союзнических отношений со странами этого региона.

Логика поведения Вашингтона в отношении Китая заключается в том, что США оставляют за собой право располагать полной свободой действий во имя реализации своих национальных интересов, при этом ограничивая свободу действий Пекина строгим регламентированием рамок, в пределах которых Вашингтон допускает функционирование Китая. Выход за эти рамки трактуется как проявление «напористости» или даже «агрессивности» Китая, подтверждение теории «китайской угрозы», а также как нежелание Китая играть роль ответственной державы на международной арене.

Принципиально важным представляется то, что двойные стандарты — это не отражение отдельных, частных случаев неадекватной оценки тех или иных аспектов внутриполитической или внешнеполитической деятельности китайского руководства, а манифестация общего настороженного подхода США к Китаю как к неумолимо усиливающейся конкурирующей державе, чуждой Вашингтону своими политико-экономической моделью, идеологией и ценностями.

Б.Дэнзэн: “Я возвожу везде памятники иностранцам не потому

что у монголов нет своих героев”

С самого первого дня нашего знакомства, нашей дружбы мы всегда обращались друг к другу на Вы. Обращение к любому человеку на Вы – это семейная традиция, которая берёт начало с дедушки Ринчена?

Да. Он всегда нас учил тому, чтобы мы уважительно относились к любому человеку. В традиционном домашнем воспитании своих детей монголы очень щепетильно относились к соблюдению обычаев, и сегодняшнее исчезновение этих традиций меня очень сильно гнетёт. Ныне уже исчезло понятие об уважении друг к другу.

Кстати, в 70-е годы, когда мне было 15 лет, я поехал вместе с отцом на его родину – Архангайский аймак. Когда мы гостили у наших родственников, жена хозяина обращалась к своему мужу на Вы, предлагая ему чай. Меня это очень поразило. На самом деле это большая культура уважительного отношения друг к другу.

Любая вещь имеет две стороны. Общество также в процессе своего развития преодолевает различные явления. Я всегда удивляюсь большей воспитанности и культурности японской молодёжи. В 1950-х годах, когда началась волна модернизации, из 40-50 стран, пытавшихся совершить переход к этим изменениям, лишь 5 стран смогли это сделать, а именно Китай, Япония, Корея, Сингапур и Гонконг.

На открытии фильма “Марко Поло” у меня появилось некоторое сожаление. Только с появлением этого голливудского фильма монголы начали с восхищением говорить о Марко Поло. А ведь несколько лет назад, когда Вы ради подчеркивания значимости и сыгранной в истории Монголии его роли воздвигали ему памятник, сколько народу критиковало Вас. Мне захотелось сейчас узнать их точку зрения. А как Вам сегодня кажется эта ситуация?

Благодаря своему дедушке я рано “познакомился” с Марко Поло. При чтении книг у меня всегда возникала мысль о том, что постоянно идёт тенденция воспринимать монгольский народ, как единственный самый достойный, каковых больше нет, а монгольских ханов, как исключительных личностей. Поэтому уже давно у меня возникла мысль о том, что надо воздвигнуть памятник этому человеку. Важно и то, почему памятник воздвигнут именно в Улан-Баторе. Монголов считают первыми, кто создал глобализацию в мире. Моя цель показать, что с древних времён в Монголию приезжали многие учёные, исследователи, путешественники. Я возвожу везде памятники иностранцам не потому, что у монголов нет своих героев, как поговаривают люди. Когда Марко Поло вернулся в Италию, люди не верили его словам, европейцам казалось сказкой то, что “Монгольский хан разрешает существование в государстве всех религий одновременно: и буддийской, и исламской, и христианской, и шаманской. В больших городах на одной улице по одну сторону расположена буддийский храм, на противоположной стороне – исламская мечеть, недалеко от неё – христианская церковь”. Потому как они воевали между собой из-за религиозных убеждений. Лично я горжусь тем, что у нас присутствовали такие качества, как уважение к вере человека. Именно это я и хотел показать людям.

Я не видел голливудский фильм. Вообще в 80-х годах итальянцы сняли 8-серийный фильм “Марко Поло”. В то время пять стран попытались снять кино об этом человеке. У некоторых получилось. Все они проявили интерес и обращались с просьбой о сотрудничестве с Монголией, но наше правительство не подпустило их. Поэтому они договорились с китайцами, роли сыграли внутренние монголы, а все необходимые съёмки были сделаны на их территории. Мне было тогда очень жаль.

Поговаривают же о том, что даже Никита Михалков обращался к нам с “Ургой”. Я сожалею о том, что тогдашние руководители, направлявшие политику нашей культуры и искусства, не дали положительного ответа, он снял свой фильм во Внутренней Монголии и получил “Оскар”. И при встрече с мэром столицы на открытии фильма, я сказал: “Влиятельные Голливудские люди начали проявлять к нам внимание. Не получилось бы так, как это было с Никитой Михалковым. Надеюсь, теперь-то будут по-другому относиться”.

По-моему, на это сложно надеяться. Ведь Сергей Бодров, когда приехал снимать фильм о Чингис хане, как бы он не старался, ничего не получил и поехал во Внутреннюю Монголию. Давали какие-то невразумительные объяснения, перечисляли какие-то смешные причины, так и спугнули его.

Как на Ваш взгляд сегодняшнее положение нашего искусства?

Если взять историю изобразительного искусства, раньше не было так много художников, скульпторов как сейчас. По проведённым французскими учёными исследованиям во времена Эпохи Возрождения были рождены всего лишь около 15 художников, скульпторов и около десяти философов. И именно эти люди создали 300-летнюю историю искусства человечества. А сегодня в связи с быстрым технико-технологическим развитием распространилось такое мышление, что любой может делать всё, что вздумается.

Слова Конфуция о том, что “Нет худшей участи для человека, чем жить в переходный период” имеют две стороны. Сегодня мы живём именно в этот переходный период. Противоположный смысл этих слов слишком остро и ярко отражается на нашей жизни. Что касается меня, в последнее время я стал падать духом. Стал подумать о том, что “Конфуций действительно правильно сказал”. Какие у вас ощущения?

Я много думаю над тем, не появись Горбачёв у северного соседа, не начнись у нас демократическая революция, в каком обществе мы жили бы? Долгион сочинял бы свою музыку, скульптор Дэнзэн делал бы портреты Ленина, Сталина, получили бы государственные награды, изредка нас критиковали бы на партийных собраниях. Но у нас ноги были “стреножены”. По сравнению с теми временами, сейчас мы вправе поехать в любое место, в любую страну. Если смотреть с этой точки зрения, то вроде и кажется, что это общество и интересное, и хорошее, но на самом деле жизнь стала трудной. Наверное, есть различия между животными, живущими в зоопарке, и, живущими по своей воле в девственной природе.

Но из-за этого мы не можем вернуться в прежнее общество. Да это и нежелательно.

Ради интереса я посетил Северную Корею. Именно там я хорошо понял, что человек не должен так жить. Вообще, говорят, существует три параметра оценки народа: родной язык и культура, образование, здоровье. Наши же говорят экономика, горная промышленность. Но ведь помимо горной промышленности необходимо развивать интеллект, иначе мы далеко не уедем.

Кстати, сколько всего знал языков Ринчен-гуай, на скольких разговаривал, на скольких писал?

Я помню где-то читал, что мой дедушка сам сказал, что знал 16 языков. Перед смертью он точно изучал греческий и венгерский языки. Он хотел прочитать гомеровские поэмы на греческом.

Сколько тогда Вы знаете языков?

Я знаю 4-5 языков. Вообще, если не употреблять языки, которые знаешь, они быстро забываются.

Я очень уважаю Вашу супругу. Чешская монголовед. Сейчас она является Послом Чехии у нас. Каково это быть мужем посла?

Я не придаю особого значения её профессии, работе. Несмотря на то, что моя супруга очень сильный патриот своей страны, она любит Монголию.

В Москве прошла пресс-конференция, посвященная запуску проекта по сбору макулатуры «Бумажный БУМ» в новом учебном году

Проект более 5 лет реализуется в Санкт-Петербурге. На сегодняшний день в нем участвуют более половины школ города. В Москве «Бумажный БУМ» успешно стартовал весной этого года и идет при официальной поддержке Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы.

«Бумажный БУМ» - это не просто сбор макулатуры, это комплексный образовательный проект, цель которого приобщить подрастающее поколение к практической деятельности по сбережению ресурсов, сохранению лесов России, привлечь внимание детей и подростков к проблемам экологии и необходимости вторичного использования природных ресурсов» - подчеркивает уникальность проекта Марина Асадчева, ведущий менеджер проекта в Москве.

«Для нас «Бумажный Бум» - это один из важных этапов проводимой нами системной работы по развитию отрасли по сбору макулатуры, - рассказывает Владимир Хан, директор по маркетингу SFT Group. - Формирование экологически ответственного отношения населения к отходам, которые образовываются в домохозяйствах, является ключевым фактором организации и реализации раздельного сбора. Именно в раздельном сборе отходов в домохозяйствах мы видим резерв роста объема сбора макулатуры, который на сегодняшний день практически не используется.»

«Поддержка проекта – это вклад UPM в развитие раздельного сбора отходов в домашних хозяйствах в России, - комментирует Александр Федотов, руководитель по глобальным закупкам в России, UPM. - К сожалению, на сегодняшний день такая система у нас практически отсутствует, тогда как в Европе основным источником газетно-журнальной макулатуры являются именно домашние хозяйства – на их долю приходится более 60-ти процентов сборов. Основанием для этого как раз и служит система раздельного сбора домашних отходов. Мы надеемся, что благодаря проекту школьники и их родители задумаются об окружающей среде и о возможности повторного использования ресурсов.»

Организаторы передают в школу, для проведения классных часов, профессиональные образовательные материалы про переработку бумаги, привлекают специалистов профильных общественных организаций для проведения выездных экологических уроков, для наиболее активных участников проекта организуют экскурсии на предприятия заготовителей и переработчиков макулатуры. Разработана увлекательная призовая система с буклетами, фишками, рейтингом школ. Школы обеспечиваются яркими материалами для анонсирования акции.

«Мы тщательно продумали механику акции, сделали ее интересной для учеников разных возрастов и простой в исполнении для преподавателей. Мы постарались превратить обычный школьный сбор макулатуры в полезное, яркое, увлекательное действие. В новом учебном году ребят ждут новые интересные занятия, усовершенствованная призовая система, еще больше подарков и главный приз – поездка весной 2016 года на «Каменскую бумажно-картонную фабрику», самую современную фабрику по производству бумаги и картона из макулатуры в России,» - рассказывает Иван Матвеев, руководитель проекта «Бумажный БУМ».

Также в рамках пресс-конференции рекордсмены весеннего этапа проекта были отмечены благодарственными письмами от Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы. Начальник Управления эколого-просветительской деятельности и учета животных ГПБУ "Мосприрода" Вероника Балябина вручила письма представителям ГБОУ города Москвы «Гимназия №1532». Благодарность получило учебное учреждение в целом и 2 «К» класс, ребята из которого собрали классом 1,5 тонны макулатуры!

Парламентарии Вьетнама посетят Иран

Советник спикера Меджлиса ИРИ по международным делам Хосейн Шейхольислам рассказал, что парламентская делегация из Вьетнама по приглашению иранской стороны посетит Иран 18-го сентября.

По словам советника, в ходе семидневного визита делегации вьетнамские парламентарии встретятся со спикером Меджлиса Али Лариджани и председателем группу дружбы Ирана и Вьетнама Собхани Ниа.

После завершения переговоров между Ираном и шестью мировыми державами, а также заключения ядерного соглашения, Меджлис Ирана за последние месяцы значительно активизировал усилия по укреплению двусторонних отношений с парламентами других стран.

МСХ США уменьшило прогноз мирового производства кукурузы на 7,5 млн. т.

Неблагоприятная погода в некоторых странах Северного полушария вынудила МСХ США снизить прогнозы урожая кукурузы. Прогноз валового сбора для США был уменьшен до 345,1 млн. т (-2,6 млн. т по сравнению с августовским прогнозом), что ниже ожиданий участников рынка. На 4,3 млн. т до 58,0 млн. т снижен прогноз урожая кукурузы в странах Евросоюза. В сторону понижения также пересмотрены оценки урожая на Филиппинах, в Молдове, Сербии и Таиланде. В результате, мировое производство кукурузы в сезоне 2015/2016 составит 978,1 (-7,5) млн. т.

Прогноз мирового потребления кукурузы уменьшен до 985,6 (-2,3) млн. т, главным образом, из-за США и ЕС.

Мировой импорт кукурузы оценивается в 123,7 (+2,0) млн. т. Больше кукурузы импортируют страны Евросоюза, Вьетнам, Мексика и Филиппины. Прогноз мирового экспорта почти не изменился – 123,5 млн. т. Увеличение оценок экспорта для Украины до 18,5 (+1,0) млн. т уравновешено снижением его снижением для ЕС до 1,0 (-1,0) млн. т.

Прогноз конечных запасов снижен до 189,7 (-5,4) млн. т, намного ниже, чем ожидали участники рынка. Наиболее заметное изменена оценка запасов для США – до 40,5 (-3,1) млн. т, Бразилии – до 15,2 (-1,4) млн. т и ЕС – до 5,3 (-1,1) млн. т.

Во Вьетнаме уменьшится спрос на пшеницу.

В текущем сезоне спрос на фуражную пшеницу во Вьетнаме уменьшится в связи с более конкурентоспособными ценами на кукурузу. Как прогнозирует Иностранная сельскохозяйственная служба при Минсельхозе США (FAS USDA), внутреннее потребление пшеницы составит 2,075 млн. т (2,25 млн. т в сезоне 2014/2015), в т.ч. для фуражных целей – 0,5 (0,7) млн. т.

Импорт пшеницы снизится до 2,3 (2,35) млн. т.

На рынке Вьетнама доминирует австралийская пшеница. Увеличение спроса на высококачественную пшеницу в последние годы привело к росту импорта пшеницы американского происхождения. В текущем сезоне Вьетнам может импортировать 0,35 (0,32) тыс. т пшеницы из США.

В Москве прошла пресс-конференция, посвященная запуску проекта по сбору макулатуры «Бумажный БУМ» в новом учебном году, об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

Проект более пяти лет реализуется в Санкт-Петербурге. В настоящий момент в нем участвуют более половины школ города. В Москве «Бумажный БУМ» стартовал весной этого года и проходит при официальной поддержке столичного Департамента природопользования и охраны окружающей среды.

«Бумажный БУМ» - это не просто сбор макулатуры, - подчеркнула ведущий менеджер проекта в Москве Марина Асадчева, - это комплексный образовательный проект, цель которого - приобщить подрастающее поколение к практической деятельности по сбережению ресурсов, сохранению лесов России, привлечь внимание детей и подростков к проблемам экологии и необходимости вторичного использования природных ресурсов».

«Для нас «Бумажный БУМ» - это один из важных этапов проводимой нами системной работы по развитию отрасли по сбору макулатуры, - рассказывает Владимир Хан, директор по маркетингу SFT Group. - Формирование экологически ответственного отношения населения к отходам, которые образовываются в домохозяйствах, является ключевым фактором организации и реализации раздельного сбора. Именно в раздельном сборе отходов в домохозяйствах мы видим резерв роста объема сбора макулатуры, который на сегодняшний день практически не используется».

«Поддержка проекта – это вклад UPM в развитие раздельного сбора отходов в домашних хозяйствах в России, - отметил Александр Федотов, руководитель по глобальным закупкам UPM в России. - К сожалению, на сегодняшний день такая система у нас практически отсутствует, тогда как в Европе основным источником газетно-журнальной макулатуры являются именно домашние хозяйства – на их долю приходится более 60% сборов. Основанием для этого как раз и служит система раздельного сбора домашних отходов».

Организаторы передают в школы для проведения классных часов профессиональные образовательные материалы про переработку бумаги, привлекают специалистов профильных общественных организаций для проведения выездных экологических уроков, для наиболее активных участников проекта организуют экскурсии на предприятия заготовителей и переработчиков макулатуры.

По сравнению с прошлым годом объем импорта продовольственных товаров в РФ сократился на 40%, а из стран Европейского союза – на 60%. Компенсировать снижение импортных поставок частично позволил рост внутреннего производства. Об этом заявил заместитель руководителя Росстата Константин Лайкам в ходе прошедшей в МИА «Россия сегодня» пресс-конференции «Импортозамещение в сельском хозяйстве: мифы и реальность».

В мероприятии приняли участие председатель Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Геннадий Горбунов, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по аграрным вопросам Надежда Школкина, научный руководитель Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова Сергей Валентей. Эксперты обсудили текущие вопросы развития сельского хозяйства в условиях ответных санкций на импорт сельскохозяйственной продукции и перспективы дальнейшего импортозамещения.

По данным Росстата, падение импорта замороженного мяса в январе – июне 2015 года составило 30% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Ввоз свинины снизился на 44%, мяса домашней птицы – на 52%. Импорт свежей охлажденной рыбы сократился в 3 раза, мороженой – на 40%.

Схожая картина наблюдается по молочным продуктам: сокращение импорта по большинству из них составляет 20-30%. Наиболее заметное снижение зафиксировано по сырам и творогу – 45%.

По словам Константина Лайкама, существенно изменилась и география импортных поставок. Долю стран ЕС на рынке заняли страны СНГ, Латинской Америки и Китая.

Поставки сыра и творога из стран ЕС сократились в 14 раз, в то время как Белоруссия увеличила объемы поставок сыра более чем на треть, Уругвай – в 10 раз, Армения и Швейцария – в 2 раза.

На рынке рыбы и рыбопродуктов долю Норвегии занимают Чили, Фарерские острова, Китай, Перу и Эквадор. Поставки рыбного филе уменьшились на 31%, при этом вырос импорт из Японии (в 18 раз), Чили (в 16 раз), Индонезии (в 4 раза).

Заметный рост наблюдается в производстве свиней и птицы. Производство мяса и мясопродуктов увеличилось в 2014 году на 6,1%, в 2015 г. – еще на 5,4%. Существенно увеличилось в 2014 году производство сыров – на 14,1%. Как отметила Надежда Школкина, спустя год после введения антисанкций сельхозпроизводители не только занимают наш внутренний рынок, но и ведут активные поиски внешних рынков сбыта, сотрудничают с Китаем, Вьетнамом, арабскими странами. Таким образом, сельское хозяйство продолжает оставаться драйвером всей экономики.

В то же время, по мнению Геннадия Горбунова, необходимо увеличивать экспорт продукции с наибольшей добавленной стоимостью. «Рост экспорта зерна не является большой заслугой. Зерно – это та же сырая нефть», – подчеркнул он.

Тем не менее на сегодняшний день сокращение импорта удалось возместить еще не по всем категориям. Более того, производство крупного рогатого скота на убой (в живом весе) и молока по сравнению с 2010 годом сократилось на 5,5% и 4,2% соответственно.

По мнению Сергея Валентея, катастрофы на продовольственном рынке не наблюдается, однако есть проблемы, требующие особого внимания, к числу которых относятся недостаточное производство собственного семенного материала, невозврат долгов, сложности с кадровым обеспечением и ситуация в сельхозмашиностроении, которое нужно возрождать фактически с нуля.

Финансовое состояние организаций сельского хозяйства за последние полгода существенно улучшилось: увеличилась прибыль, на 3,5 процентных пункта сократилась доля убыточных организаций, возросла рентабельность проданных товаров. Эксперты отметили важность для наращивания импортозамещения данного фактора, а также сохранения ответных санкций.

Аргументами в пользу импортозамещения, по мнению Константина Лайкама, также являются ослабление курса рубля, новый уровень внутренних цен, бюджетная поддержка сельского хозяйства, наличие недоиспользованных производственных мощностей и потенциал экспорта. Факторами, препятствующими импортозамещению, являются недоступность кредитных ресурсов и снижение покупательной способности населения.

Для дальнейшего мониторинга процесса импортозамещения и разработки программ развития сельского хозяйства необходимы надежные статистические данные. Крупные и средние сельскохозяйственные производители в структуре всей нашей валовой продукции занимают лишь 38%, по ним есть исчерпывающая текущая статистика. Остальные организации в текущем режиме наблюдаются выборочно, что явно недостаточно для формирования надежной статистики. Причем хозяйства населения в валовом объеме занимают 42%, а по производству отдельных сельскохозяйственных культур их доля достигает 80%. Всероссийская сельскохозяйственная перепись, которая пройдет с 1 июля по 15 августа 2016 года, позволит существенно повысить качество сельскохозяйственной статистики. Это будет крупнейшее статистическое обследование, в ходе которого будут переписаны сельскохозяйственные организации и предприятия, крестьянские фермерские хозяйства, а также индивидуальные и личные подсобные хозяйства граждан по всей стране.

Кризис в Китае может затронуть зарубежных рыбных экспортеров

Колебания на китайском фондовом рынке и общее замедление роста экономики КНР, по мнению специалистов, могут оказать значительное влияние на мировой рынок рыбы и морепродуктов.

Быстрый рост китайской экономики в последние десять лет не обошел и рыбопромышленный сектор КНР, который укрепил позиции и диверсифицировался. В его основе лежат дешевые переработка и выращивание рыбы и морепродуктов на экспорт. Однако в последнее время появление все большего количества представителей среднего класса способствовало увеличению импорта водных биоресурсов в страну и разведения их для внутреннего потребления, пишет британский портал Undercurrent News.

По данным зарубежного СМИ, главными продуктами китайской аквакультуры, продающимися за рубеж, являются тиляпия и креветка. Кроме того, значительная часть рыбопереработки КНР построена на импортно-экспортной модели. Она подразумевает ввоз больших объемов из-за рубежа, переработку их на местных предприятиях, расположенных в основном недалеко от Циндао и Даляня, и реэкспорт в Европу и Северную Америку, сообщает корреспондент Fishnews.

Колебания на китайском фондовом рынке и общее замедление роста экономики Поднебесной, по мнению специалистов, могут оказать значительное влияние на мировой рынок рыбы и морепродуктов, так как КНР занимает на нем значительную долю. Вопрос заключается в том, какое именно влияние и на какие сегменты рынка будет оказано.

С одной стороны, дешевеющий юань, который Банк Китая девальвировал в августе на 2%, должен подстегнуть экспортеров и повысить конкурентоспособность китайских морепродуктов, отмечает Undercurrent News. Большинство экспертов сходятся во мнении, что дешевый юань снизит и экспортные цены на китайские ВБР, особенно на продающиеся в значительных объемах – тиляпию, минтай и треску. Также предполагается, что значительно вырастет конкурентоспособность тиляпии и креветки, производимых в Китае на экспорт.

Реэкспортеров КНР могут ждать не лучшие времена. Удорожание импорта сырья увеличивает издержки производства и в конечном итоге коснется цен на готовую продукцию. Кроме того, китайские переработчики сетуют на возможность отказа многих партнеров держать деньги в валюте КНР и вероятность бегство капиталов из страны, это также приведет к повышению цен на ввозимые продукты. Такое развитие ситуации сделает сложнее и, возможно, дороже привлечение финансирования, которое играет важную роль в импортно-экспортной модели производства. Сокращение банковской поддержки уже привело к банкротству нескольких китайских переработчиков и заставило других закрыть несколько фабрик, говорится в статье.

Undercurrent News подчеркивает, что китайский кризис коснется и производства водных биоресурсов в других странах, зависимых от импорта в КНР. Так, в 2014 г. в Поднебесную ввезено почти 15 тыс. тонн эквадорской креветки - на 79% больше, чем годом ранее. Еще 74 тыс. тонн эквадорцы продали во Вьетнам, значительная часть из которых попала в Китай контрабандой через порт Хайфон. Однако кризис в рыбопереработке Китая может означать потерю этого рынка для эквадорских производителей и экспортеров. Хотя менеджеры компании Omarsa - крупнейшего экспортера креветки из Эквадора - сообщают, что пока эффекта они не заметили.

Не ощутили пока влияние кризиса КНР и производители рыбы и морепродуктов премиум-класса, поставляющие свою продукцию в Китай. К примеру, Clearwater (канадский производитель двустворчатых моллюсков, креветок, лобстеров, палтуса и гребешка) во втором квартале 2015 г. увеличил продажи на китайском рынке на 28,5% - до 12 млн. долларов.

Примечательно, что на китайские предприятия поставляются большие объемы лосося, минтая и других биоресурсов, добываемых в водах РФ. И кризис в переработке Китая, зависящей от импортного сырья, может в конечном счете коснуться и российского рыболовства.

Филиппины вынуждены импортировать больше риса из-за Эль-Ниньо.

Правительство Филиппин заявило о планах импортировать дополнительные 250 тыс. т риса в текущем году и 500 тыс. т риса в 2016г., чтобы покрыть его дефицит на внутреннем рынке. Об этом сообщает ИА Dow Jones. Урожай риса на Филиппинах будет ниже запланированного из-за недостатка влаги, вызванного климатическим феноменом Эль-Ниньо.

Филиппины направили заявки на закупку риса Камбодже, Таиланду и Вьетнаму, с которыми действуют межправительственные соглашения на поставку риса.

Тендер на закупку риса состоится в конце сентября. Поставка 125 тыс. т запланирована на ноябрь, еще 125 тыс. т – на декабрь.

До конца текущего года Филиппины проведут тендер на закупку риса с поставкой в январе (175 тыс. т), феврале (175 тыс. т) и марте (150 тыс. т).

С начала года Национальное управление продовольствия Филиппин (NFA) уже импортировало 750 тыс. т риса. 187 тыс. т риса разрешено импортировать через частный сектор.

“Russia and China Together”: The Greatest Fear of Donald Trump

Caleb Maupin

In his interview with Bill O’Reilly, Republican presidential candidate Donald Trump ranted against Barack Obama’s foreign policy. Within his tirade, he proclaimed:

“You can’t have everybody hating you. The whole world hates us. One of the things that I heard for years and years, never drive Russia and China together, and Obama has done that.”

These are very interesting words that point to a fundamental reality of US foreign policy. The fear of a world where these two massive countries stand arm in arm — with economies independent of western banking institutions — is nothing new. Since the creation of the People’s Republic of China in 1949, the strategy of the ruling financial elite of the United States, often openly stated, has been to divide the leaders of Russia and China, in order to effectively undermine both, and keep their position of dominance within the global market.

The Kremlin Meets the Rifle Faction

In attempting to drive the two countries apart, the intelligence agencies of the United States and western countries have often exploited real tensions and differences.

Even before the victory of the People’s Republic of China in 1949, underlying tensions existed between the Chinese Communist Party and the Communist Party of the Soviet Union. In 1927, the overwhelming majority of Communist Party members in China were exterminated. The nationalist leader Chiang Kai-shek, who had been embraced by the leaders of the Soviet Union, reversed his policy and began rounding up communists, putting them in prison camps and slaughtering them. The death or imprisonment of so many of its members, less than a decade after its founding conference, completely reshuffled the leadership and political line of the party. The extreme repression carried out by Chiang Kai-shek impacted the young party and effectively secured the rise of one of the most influential people in the 20th century Mao Zedong.

Mao Zedong was a university librarian who had previously been an anarchist, and led a small faction among Chinese communists. Mao Zedong’s followers had been dubbed the “Rifle Faction” by their opponents because they constantly promoted armed struggle, and had embedded themselves in the wave of peasant uprisings in the Chinese countryside. Mao’s polemical “Report on an investigation of the Peasant in the Hunan Province,” now considered to be one of the most important documents in the history of Chinese Communism, had harshly criticized the tactics recommended by the Communist International, and urged a complete reorientation away from nationalism and organized labor, toward China’s overwhelming peasant majority.

When Mao Zedong secured his dominant position within the party, the Chinese Communists adopted a political strategy far different than what was being globally directed by Moscow. The Chinese Communists rarely spoke in the stereotypical Marxist-Leninist language of the 1930s. Their rhetoric did not refer to “surplus value,” “exploitation,” or “dictatorship of the proletariat.” Figures like Edgar Snow, Anna Louise Strong, and Agnes Smedley visited the People’s Liberation Army in the Chinese countryside and described it as a kind of military expansionist utopian commune. The bulk of the People’s Liberation Army’s leaders were university students recruited on the basis of “building a new China” for “the people.” With guns in their hands, they recruited hundreds of thousands of peasants on the basis of land reform, opposing corruption and bribery, and establishing “people’s courts” that could facilitate revenge against the land-owning aristocracy.

While Soviet money and guns were instrumental in strengthening the Chinese Communist Party, the Chinese Communists were not “Soviet puppets” by any means. They clearly had their own independent ideas and strategy, and were not going to surrender it. The innovative rural policy of the Chinese communists was probably the personal brainchild of Mao Zedong. It was officially called “New Democracy.”

Stalin’s “Shock Brigade” Scares Wall Street

When the 1949 Chinese Revolution was victorious, the US political establishment went into a panic. The revolution resulted in two great Eurasian powers, the Soviet Union and China, standing united in their opposition to the rule of the world by British and Wall Street bankers. Constant warnings of a Soviet-Chinese invasion were broadcast into U.S. households on the screens of the newly invented television. The Republicans blasted Truman for “losing China,” and the Democratic Party faced a wave of defeats amid the anticommunist hysteria dubbed McCarthyism.

When the United States went to war in order to prevent the reunification of Korea, the Soviet Union, China, Korea, and most of Eastern Europe were all united against the US. Mao Zedong’s own son died in this conflict, along with thousands of Chinese and Korean people, who received weapons, funding, training, and instruction from the Soviet Union. The US was humiliated in this conflict as armed peasants from Korea and China forced a superpower with atomic bombs to a stalemate. This conflict that Koreans called the “Fatherland Liberation War” was the only time in history that a US military general has ever been taken prisoner.

In his final public speech given in 1952, Soviet leader Joseph Stalin hailed the Chinese Communist Party as a “shock brigade” in spreading world revolution. The speech declared: “Now, from China and Korea to Czechoslovakia and Hungary, new ‘shock brigades’ have appeared on the map, in the form of people’s democracies; now the struggle has been eased for our Party and also the work proceeds better.”

This final address from the political leader still most admired among Russians called for a global uprising to ensure the national liberation of historically colonized countries: “Now the bourgeoisie sell the rights and independence of their nations for dollars. The banner of national independence and national sovereignty has been thrown overboard. Without doubt, you, the representatives of the communist and democratic parties must raise this banner and carry it forward if you want to be patriots of your countries, if you want to be the leading powers of the nations. There is nobody else to raise it.”

In the early months of 1950, the New York Times blatantly declared that the intent of US policy was to end this highly important relationship, and convince China to view the USSR as “imperialist.” On January 23, 1950, the New York Times declared: “In carrying out its long range policy the United States might do well to remind Eastern nations that if they believe in the slogan of ‘Asia for the Asiatics,’ Russian imperialism is not the answer.” On January 29, 1950, a New York Times editorial declared: “The United States’ aim indeed is to ‘drive a wedge’ between the Chinese and the Russians.”

Ripped Apart by “Peaceful Coexistence”

In 1956, Khruschev delivered his infamous “secret speech” denouncing Joseph Stalin. China at first embraced the speech, and praised “de-Stalinization” efforts in the USSR. However, by 1961, it became very apparent that the foreign policy of the Chinese Communist Party and the foreign policy of the Soviet Union were incompatible. China, like Stalin in his final speech, urged peoples in Africa, Asia, and Latin America to take up arms in order to secure their economic and political independence. Khruschev and the Soviet Communist Party completely reoriented their international strategy, and urged “peaceful transition” to socialism, as well as “peaceful coexistence” with the United States.

In 1961, the Soviet Union officially terminated its relationship with the People’s Republic of China. Soviet foreign aid was pulled out. Buildings remained half-constructed as Soviet architects burned the blueprints. Chinese students in Moscow brawled with the police as they protested Khruschev’s policies. Aging US communist leader William Z. Foster shouted at Khruschev from his Moscow hospital bed, urging him not to end the important geopolitical relationship between the Soviet Union and China.

Following the Cuban Missile Crisis, Khruschev established a friendly relationship with the United States, as China sounded the trumpet of world communist revolution. The Soviet press referred to Mao Zedong as a “dictator.” The Soviet Union urged its followers around the world to participate in elections, align with capitalist parties, and cease any action toward armed revolution.

With the Soviet Union speaking in more conservative terms, China became the beacon that revolutionaries were attracted to, as radicalism swept the globe in the late 1960s and early 70s. The Soviet Union, with its proclamations of “peaceful coexistence,” seemed far less exciting than the government representing one quarter of humanity that proclaimed “Revolution is The Main Trend in the World Today.”

Various “anti-revisionist” parties, who sought political direction from China, were established around the world in opposition to the parties formed as part of Lenin’s Communist International.

China’s critique of Soviet foreign policy took a vulgar turn when Chinese leaders started saying that the USSR was “imperialist.” By the early 1970s, Chinese leaders had declared that Soviet “social imperialism” was the “main danger to the people of the world.” Mao Zedong met with US President Richard Nixon.

In Angola, the Chinese government opposed the Soviet-aligned forces that won independence, instead supporting CIA-trained forces aligned with the United States.

Behind Reagan’s “Victory”

The China-aligned Revolutionary Communist Party of Chile wrote a document condemning China for its friendly relations with the Pinochet regime that was torturing and slaughtering their members with help from the CIA. China happily embraced the brutal anticommunist, US-backed Chilean dictator, seeing him as a strong ally against “Soviet social imperialism.”

The Chinese government also embraced the Shah of Iran during this period, causing mass confusion among the China-inspired “People’s Fedayeen Guerillas,” who were waging an armed insurgency in the Iranian countryside.

By the late 70s, after Mao died, and Deng Xiaoping rose to power in China, the Cold War no longer seemed to make any ideological sense. The idea that it was a battle between free markets and Marxist-Leninists had been forgotten. A Vietnam veteran addressed a large antiwar gathering in 1979, declaring: “They sent us to Vietnam, telling us we were going there to fight the communists. But now, we are signing deals with Chinese communists, who are killing the Vietnamese communists, while our government supports the Kampuchean communists, who are fighting the Vietnamese communists, saying they are just agents of Russian communists.”

After the US removed its forces from southeast Asia, the pro-Chinese government of Pol Pot battled the pro-Soviet government of Vietnam. The Central Intelligence Agency quietly armed the Kampuchean forces while the Soviet Union sent money and weapons to Vietnam. The Chinese government rallied the remnants of the increasingly confused “Maoist” movement to support Pol Pot against “Soviet social imperialism.”

As Jimmy Carter sat in the White House, the dream of his top adviser Brzezinski became reality. As Brzezinski put it in his book “The Grand Chessboard,” the strategy was: “Keep the barbarians killing each other.” In Afghanistan, China supported the Mujahadeen, while the Soviet Union sent troops to defend the People’s Democratic government.

The common neoconservative narrative of the 1980s credits Reagan’s “toughness” for “defeating the Soviet Union” and “winning the cold war.” This is only half the story. When Reagan entered the White House, the world communist movement — which had almost completely been united in 1950 — was in a state of complete disarray and confusion. The Soviet Union and China were at each other’s throats, with their allies killing each other all across the planet. Various European communist parties were officially ending their relationship with both the USSR and China and calling themselves “Eurocommunists.” Cuba and the Democratic People’s Republic of Korea attempted to maintain some level of neutrality. In Africa, armed Marxist-Leninist revolutionaries were divided along even more complex lines.

Reagan’s “hardline” policies against the USSR took place in the context of an anti-imperialist movement that was in complete ruin and confusion. The Soviet Union could not muster a strong international alliance of supporters as it had in the 1950s. China often supported the US in international affairs, and Third World insurrections were scattered and confused.

The Iranian revolution shocked the world in 1979. No Marxist faction, whether Soviet or Chinese aligned, could win the support of the Iranian people. Imam Khomeini established the Islamic Republic on a program of “Not Capitalism But Islam” and a “War of Poverty Against Wealth.” The Islamic Republic successfully defended itself in a costly war with Iraq, and maintained power with an international position of “neither East nor West.” Various anti-imperialist uprisings continued to take place, but like the Iranian revolution, many of them were not communist-led, and had no international allegiance.

Neoliberalism as the “New World Order”

When the Soviet Union collapsed in 1991, George H.W. Bush spoke of a “New World Order.” The defenders of neoliberal capitalism proclaimed that their system of unregulated free markets was the only way forward for the human race.

As the globalist market cult announced its New World Order after the demise of the USSR, the differences among political forces in the west became merely tactical. In the early 1990s, European Social-Democrats publicly abandoned the goal of creating an egalitarian society. British “New Labour,” French Socialism, and German Social-Democracy all declared that “socialism” was merely a synonym for economic prosperity, and embraced privatizations and neoliberal restructuring. In the United States, the Democratic Leadership Council made the left flank of the US political establishment into a party that hailed the sacredness of markets and profits. The Clintons echoed Tony Blair, talking about how “the world has changed.” Collectivism, class struggle, and cooperation were considered outmoded concepts from a previous era.

In the US and Europe, the various voices of conservatism and the “right wing” abandoned their economic nationalism and protectionism, and embraced “free trade.” The goal of maximizing profits and “integrating” every country into Wall Street’s economic empire became the official party line of all major political forces in western societies.

At the dawn of the 21st Century, a program of global transformation was in progress, as global elites began tearing down economic borders, eliminating social services, expanding international military coalitions along with policing agencies and prisons — all to defend the “sacredness of private property.” The goal was to create the “unknown ideal” of “true capitalism” as envisioned in the texts of the Austrian Economics and the Chicago School.

A variety of governments incurred the wrath of the highly ideological and aggressive new world order. Many of them had committed no real crime other than their existence. Saddam Hussein was happy to serve Wall Street with ruthless crimes against Iran, but the exports from his state-owned oil company and the Ba’ath Arab Socialist Party’s tight control of domestic affairs still could not be tolerated. Iraq was blown to bits by Bush’s “shock and awe” and has been a mess of chaos ever since.

Russia’s leaders have attempted to keep the friendship with the United States that began after the collapse of the Soviet Union. Their efforts to maintain healthy diplomacy have been ignored. The Wall Street clique sees Russia’s state-owned oil and natural gas corporations as intolerable. Furthermore, Putin’s stabilization of Russian society has unforgivably involved renewed feelings of national unity and pride, as well as a large public sector of the economy.

Wall Street and the Pentagon don’t want to destroy Putin. They want to destroy Russia. A stable country, united in its rejection of neoliberalism and cooperating to strengthen its economy is something Wall Street will never tolerate. Publicly owned natural resources, stability, and national unity are always a threat to the power of western finance, whether done in the name of communism, nationalism, Christianity, Islam, or anything else.

The United States encouraged its Georgian puppets to attack South Ossetia in 2008, and more recently backed and funded the violent overthrow of the elected Ukrainian government in 2014. The CIA’s “National Endowment for Democracy” works to foment unrest within Russia, while the US facilitates and arms hostile anti-Russian forces on the country’s borders. The presence of US and NATO military forces is rapidly expanding in Eastern Europe. Whatever the intentions of the Russian leaders, Wall Street is looking to provoke a continued state of crisis and weaken the forces of independence in the world’s geographically largest country.

Chinese leaders have also attempted to maintain their friendly ties with the United States. China has worked hard to facilitate investment by US corporations. Since the 1980s, the Chinese government has effectively abandoned any effort to spread communist ideas around the world.

Regardless of China’s attempts to accommodate the global capitalists, the CIA still facilitates efforts to destabilize the country. The Falun Gong, the Tibetan separatists, “Occupy Hong Kong,” and a variety of bizarre dissidents are propped up by the United States in the hopes of overthrowing the Chinese Communist Party and transforming the country into Wall Street’s playground. The US is militarily surrounding China with its Asian pivot. The US is also looking to economically weaken China’s influence throughout Asia with the Trans-Pacific Partnership.

US media and politicians have responded to Xi Jinping’s recent anti-corruption crackdown with an escalating anti-China frenzy. All of the major presidential candidates in the United States, from Bernie Sanders to Donald Trump, preach hatred for the People’s Republic of China, and seek to somehow blame it for the rising economic woes of working families across the United States.

Two Global Economies: Destruction vs. Construction

It is in this context that Russia, no longer led by communists, and China, led by the world’s largest communist party, have been able to rekindle the relationship that abruptly ended in 1961. Chinese President Xi Jinping currently hails a “New Silk Road,” connecting the formerly colonized countries of the world. A new global economy that does not involve Wall Street and London is coming into existence. China and Russia have conducted joint military exercises.

A natural gas pipeline connecting Russia and China is currently being constructed. Chinese forces are working in Nicaragua to construct a new canal to rival the US-controlled Panama Canal. Vladimir Putin has visited Latin America, and befriended the Bolivarian Bloc, where countries seeking the goal of “21st Century Socialism” are bound together in a bank called the “Bolivarian Alternative for Latin America.”

Conversation about a new currency for Brazil, Russia, India, and China (known collectively as BRICs) continue to take place. China continues its investment in many African countries, including Nigeria, the top oil exporter on the continent.

As the United States is on the verge of a nuclear agreement with Iran, it has become clear that Russia and China are happy to cooperate with the Islamic Republic. If the nuclear conclusion is somehow blocked by the US Congress, Russia and China are likely not to comply. Russia recently sold Iran SB-300 missiles with which to defend itself in the context of an Israeli or US attack.

China and Russia are both looking to build. Their economies are based on construction, development, and expansion. Western neoliberal capitalism has oriented itself completely toward destruction.

Oil prices have fallen because too much oil exists. Hydraulic fracking, drilling, and other technological innovations have made it more efficient to produce crude oil than ever before. The only hope for reviving oil profits is to somehow reduce the huge apparatus of oil extraction and production. The only hope for raising the profits of Exxon-Mobil, BP, and Shell is a large amount of destruction.

The billionaires who own Raytheon, General Electric, Boeing, and the many other Pentagon contractors actively fear, not a new world war, but a rise of stability, tolerance, and cooperation between countries. The universal human dream of peace on earth would put the war profiteers and weapons manufacturers out of business. The US economy is tightly centered around Pentagon contracts. Wall Street depends on military aggression.

Banks in the United States have made huge profits, not by lending people to money to buy homes, but with “predatory lending” practices that result in home foreclosure. The government has cooperated with banking institutions to create a situation where profits can be made by transforming prosperous residential neighborhoods into eerie overgrown ghost towns.

Wells Fargo Bank, along with a number of other key financial players, has turned crime and imprisonment into a business opportunity. The Corrections Corporation of America, GEO Group, and other private entities bring in billions of dollars every year from locking people away. In order to ensure Wall Street profits, the US prison population has grown to be astronomical. The highly profitable US policing agencies have been given far more power than ever before, “stopping and frisking” people without a proper cause, tapping millions of phones, reading personal e-mails, and indefinitely detaining and torturing people.

The drive for profits that pushed the United States and Western Europe, as they violently conquered their central place in the world economy, has taken a predictable yet horrific turn. The world wants to continue developing, but the invisible hand behind western neoliberal capitalism mandates nothing but war, imprisonment, and poverty.

The neoliberal mythology of capitalism as a system that encourages innovation and freedom is being exposed on a global level. The rise of the New World Order and its market cult in the early 1990s has meant the destruction of civil liberties, the impoverishment of millions, and an end to the hopes and dreams of an entire generation.

Russia and China, friends once again, are cooperating to provide an alternative. Trump’s words reflect the real concerns about the wealthy elite. Not only does “the whole world hate us;” they have another option to turn toward. The New Silk Road, the rising economic bloc oriented toward construction, points to a way out of war, fascism, and chaos. The unity and cooperation of Russia and China is an essential part of the Eurasian alternative to the destructive, cannibalistic capitalism that has taken power in western countries.

Donald Trump is very concerned about it, because it points the human race toward a world that is no longer ruled by people like him, where human life is valued, and selfishness is no longer considered to be a virtue.