Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Министерство финансов СРВ, которое курирует разработку закона об игровом бизнесе во Вьетнаме, отложило рассмотрение проекта строительства туристического комплекса с казино компании Hung Thinh Real Estate Investment JSC на косе Камрань в провинции Кханьхоа. Минфин СРВ готовит соответствующий закон, согласно которому «финансово обеспеченным» вьетнамским гражданам будет разрешен вход в игорные заведения. Лицензии на строительство и открытие казино будут выдаваться под девелоперские проекты стоимостью не ниже $4 млрд. В настоящее время во Вьетнаме работают 6 игорных заведений: в Лаокае, Хайфоне, Куангнине, Дананге и Вунгтау. Кроме того, казино открыты в 50 отелях категории четыре и пять звезд. Все заведения ведут операции только с иностранными гражданами и вьеткиеу.

Vietnam Investment Review, 01-07.06.15

Представители фитосанитарной службы США совместно с вьетнамскими коллегами совершат инспекцию фабрики по производству фруктов в северной провинции Хайзыонг, занимающейся переработкой и упаковкой личи. В случае успешного прохождения инспекции фабрика сможет поставлять упакованные личи на экспорт в США.

The Saigon Times, 05.06.2015

По данным вьетнамской статистики в период 2011 - 2014 гг. более 50 тыс. вьетнамских граждан вступили в брак с иностранцами. 80% из этого числа составили женщины, их супругами в основном стали граждане Тайваня и РК.

Viet Nam News,13.06.2015

Во Вьетнаме быстрыми темпами происходит развитие розничных торговых сетей шаговой доступности. В 2014 г. торговая сеть Co.op открыла 17 продуктовых магазинов Co.op Food и 30 универсамов Co.op. В 2015 г. компания планирует открыть 30 магазинов в г. Хошимине, из них 10 будут работать по системе франчайзинга. Быстро развивается торговая сеть Big C французской корпорации Casino Group, которая параллельно инвестирует в развитие 2-х сегментов: New Cho (Новый рынок) и C Express. Заметна деятельность Генеральной торговой компании г. Хошимина (SATRA), которая за 4 года работы открыла 57 магазинов, причем не только во Вьетнаме, но и за рубежом. Серьезным ритейлером становится корпорация Vingroup, которая объявила планы по созданию тысячи магазинов Vinmart в ближайшие 4 года. При этом Vingroup ведет переговоры с крестьянскими хозяйствами о прямых поставках продовольствия. Заметно увеличивается количество магазинов Shop&Go, FamilyMart, BsMart, Circle K, Mini Stop.

Doanh nhan Saigon, № 343 (3-9.06.2015)

Министр промышленности и торговли Вьетнама г-н Ву Хюи Хоанг признал, что во Вьетнам поступают значительные объемы контрабанды. Данный факт следует из расхождений между официальными данными китайской и вьетнамской статистики. По данным вьетнамской статистики в 2014 г. стоимость вьетнамского экспорта в Китай составила $14,9 млрд., а китайского импорта – $43,8 млрд. В тоже время по данным китайской статистики данные показатели составили $19,9 млрд и $63,7 млрд соответственно.

The Saigon Times,15.06.2015

Согласно июньскому отчету банка HSBC индекс деловой активности производственного сектора Вьетнама (PMI) вырос с 53,5 пунктов в апреле до 54,8 пунктов в мае, данный показатель является самым высоким с апреля 2011 г.

(The Saigon Times, 02.06.2015)

За 6 месяцев2015 г. процедуру акционирования прошли 61 государственное предприятие из 289 запланированных к приватизации в2015 г., что составляет 21% от целевого показателя 2015 г.

Thoi bao kinh te, 26-27.06.2015

Всемирный банк пересмотрел прогноз по темпам роста ВВП Вьетнама. В опубликованном в начале июня докладе «Глобальные экономические перспективы» Всемирный Банк повысил прогноз для Вьетнама на 0,4% до 6% в 2015 г., до 6,2% в2016 г. и до 6,5% в2017 г.

The Saigon Times, 12.06.2015

По данными Министерства планирования и инвестиций Вьетнама темп роста ВВП CРВ в первом полугодии 2015 г. составил 6,11%, что является самым высоким показателем за аналогичный период с2010 г. (2014 г. - 5,18%). Темпы роста ВВП в сфере сельского, лесного и рыбного хозяйств составили 2,16%, в промышленности и строительстве – 8,36%, в сфере услуг - 6,18%. Показатель CPI за 6 месяцев вырос на 0,55%. Стоимость экспорта Вьетнама составила $77,7 млрд (+9,3% ), импорта – $81,5 млрд. Объем кредитования увеличился на 6,09%, в т.ч. в сфере недвижимости – на 10,9%.

Thoi bao kinh te, 25.06.2015

На прошедшей в Ханое 16.06.2015 г. IX сессии Национального собрания большинство депутатов Комитета по правосудию согласились с необходимостью отмены смертной казни по 7 из 22 преступлений, которые включают грабеж, разжигание военной опасности и военные преступления.

Vietnam News, 17.06.2015

В мае 2015 г. импорт офисной мебели в Японию снизился в годовом исчислении на 29%, об этом сообщает министерство финансов страны.

По итогам пяти первых месяцев 2015 г. снижение составило 7%. Ведущими поставщиками офисной мебели с совокупной долей 76% остаются Китай, Португалия и Польша.

Импорт кухонной мебели снизился как в годовом исчислении, так и по сравнению с предыдущим месяцем – на 6% и 4% соответственно. Ведущий экспортер – Вьетнам – в мае сократил объемы поставок по сравнению с апрелем на 40%.

Кроме того, Вьетнам и Таиланд снизили экспорт мебели для спальни в Японию на 38% и 34% соответственно. Впрочем, по итогам января-мая 2015 г. стоимость зарубежных поставок этого сегмента продукции оставалась на уровне аналогичного периода прошлого года.

ЕС теряет лидерство по закупкам вьетнамского пангасиуса

За первый квартал Евросоюз импортировал всего 27 тыс. тонн пангасиуса из Вьетнама, (на 7% ниже показателя за январь-март 2014 г., абсолютный минимум за последние пять лет). Ожидается, что крупнейшим рынком для этой рыбы скоро станут Соединенные Штаты.

Сильный доллар, общее ослабление экономики ЕС и новый закон о маркировке продуктов питания заметно повлияли на экспорт пангасиуса в Европу, а также увеличили приток этого продукта в США, пишет британский информационный портал Undercurrent News.

По его данным, разница между поставками вьетнамского пангасиуса в Соединенные Штаты и Евросоюз составила 272 тонны в пользу европейцев. Однако эта разница является самой низкой за всю историю и может сократиться в течение года.

Как сообщает корреспондент Fishnews, ЕС традиционно доминировал в закупках пангасиуса из Вьетнама, однако к апрелю экспорт в США вырос на 6,7% - до 36 тыс. тонн. Уменьшение объема поставок в Евросоюз не является новым трендом и связано с общим ослаблением европейской экономики и снижением покупательской способности населения. Последние события, похоже, «подстегнули» этот процесс и привели к ускоренному «переключению» вьетнамских экспортеров на американский рынок, отмечает Undercurrent News.

В частности, в декабре 2014 г. Еврокомиссия утвердила новые правила маркировки продукции. Теперь если количество добавленной воды превышает 5% от веса товара, она должна указываться на упаковке в качестве ингредиента. В результате некоторые европейские закупщики были вынуждены отказаться от вьетнамского пангасиуса из-за опасений, что нововведение отпугнет покупателей.

Кроме того, средняя цена пангасиуса в Соединенных Штатах в июне упала впервые с мая 2014 г. Это должно привлечь потребителей и сделать американский рынок еще более привлекательным для вьетнамских экспортеров рыбы.

Поставки рыбы за рубеж в натуральном выражении сократились

С января по май дальневосточные таможни оформили на экспорт 576,9 тыс. тонн водных биоресурсов стоимостью 976,2 млн. долларов. По сравнению с показателем прошлого года поставки уменьшились на 8%, но показатель в стоимостном выражении остался прежним.

За первые пять месяцев 2015 г. морские таможни Дальнего Востока оформили на прибытие/убытие 1419 рыбопромысловых судов, в том числе 951 - документально (без участия наряда на борту судна). Превышений трехчасового регламента не зафиксировано.

Экспортная рыба подорожала

Лидерство по таможенным операциям в отношении вывозимых водных биоресурсов традиционно принадлежит дальневосточному управлению. На долю ДВТУ приходится 96% общероссийского экспорта рыбы и морепродуктов в натуральном выражении и 90% – в стоимостном. С января по май дальневосточные таможни оформили на экспорт 576,9 тыс. тонн рыбы, ракообразных, моллюсков и других беспозвоночных общей стоимостью 976,2 млн. долларов. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года поставки этих товаров уменьшились на 8%, но их общая стоимость осталась прежней.

В лидерах – мороженый продукт

Как сообщили Fishnews в отделении по связям с общественностью ДВТУ, в структуре экспорта по-прежнему преобладает мороженая рыба (91%, или 524,9 тыс. тонн). Ее вывезено на 59 тыс. тонн меньше, чем на отчетную дату 2014 г. Отмечается рост экспорта товаров высокой степени обработки – готовых или консервированных ракообразных, моллюсков в 1,7 раза в натуральном выражении и в 4,2 раза по стоимости. При этом общая доля такой продукции в объеме экспорта незначительна.

Большинство рыбных поставок уходит в АТР

Главными импортерами российских ВБР остаются страны Азиатско-Тихоокеанского региона: Китай (380,9 тыс. тонн, или 69%), Республика Корея (168,5 тыс. тонн, или 29%) и Япония (6,6 тыс. тонн, или 1%). Еще около 1% приходится на Нигерию, Германию, Вьетнам и другие страны.

В КНР экспортируют главным образом мороженую рыбу, а в Японию и Южную Корею - ценные и валютоемкие объекты промысла (крабы, моллюсков, свежую и охлажденную рыбу, морских ежей, икру).

На родном берегу остается больше российских уловов

За пять месяцев дальневосточные рыбаки доставили на берег 860,4 тыс. тонн водных биоресурсов (+8% к прошлогоднему уровню). В 2015 г. отмечается рост объема российской рыбопродукции, доставленной на берег для внутреннего потребления. Так, с января по май прошлого года из 794,8 тыс. тонн ВБР, отправленных на берег, было экспортировано 628,4 тыс. тонн и 166,4 тыс. тонн оставлено для нужд местного населения. За аналогичный период 2015 г. на берегу оставлено уже 282,2 тыс. тонн продукции.

В 2014 г. объем производства фанеры из хвойных пород древесины на предприятии ОАО «ЛВЛ-Югра» (г. Нягань, Ханты-Мансийский автономный округ, входит в «Югорский лесопромышленный холдинг») вырос по сравнению с результатом 2013 г. на 7,5%, достигнув 17,3 тыс. м3, об этом говорится в полученном Lesprom Network годовом отчете компании.

Выпуск LVL-бруса за отчетный период сократился в два раза до 2,03 тыс. м3.

Как сообщал Lesprom Network ранее, чистый убыток ОАО «ЛВЛ-Югра» по итогам 2014 г. увеличился в 7,9 раза, составив 72,77 млн руб.

Trans-Pacific Partnership: Keeping the US Hegemony in-tact

Salman Rafi Sheikh

The much talked about Trans-Pacific Partnership (T.P.P) to be signed between the US and its allies in the Pacific region, has undoubtedly acquired central position in the US’ “Asia Pivot” policy. Given the scale, range and extent of this agreement, it would not be an exaggeration to contend that the US is trying to create a new ‘Europe’—-that is, a chain of allies knitted together economically and strategically— in the Pacific to meet the challenges of the twenty-first century: an economically and politically burgeoning China. This is not the era of cold war, therefore the ‘old Europe’ does not have that much importance for the US; and because the ‘old Europe’ is not that much important for the US in check-mating China in Asia, the US needs a chain of allies in the Pacific that would play a role for the US which would not be much dissimilar to the specific role Europe played during cold war—hence, the Trans-Pacific Partnership.

The second reason for this new strategic alliance is that the battle ground is not Europe; it is Asia and the core objective of this alliance is to dominate Asian markets in the 21st century. Trans-Pacific Partnership and Asia Pivot are, therefore, a logical response of the US to the notion of “Asian Century.” Another important reason for this deal the reason for why the US is pushing so hard for it is that China has already overtaken the US or the Western hegemony in Africa. This being the case, the US is fully vent upon denying China, using all possible means, any free space in the region nearby i.e., the Pacific Ocean.

Basically, and apparently, the Trans-Pacific Partnership (TPP) is an ambitious 21st century trade agreement that the US is negotiating with 11 other countries throughout the Asia-Pacific region (Australia, Brunei Darussalam, Canada, Chile, Japan, Malaysia, Mexico, New Zealand, Peru, Singapore, and Vietnam). Apparently, this is purely an economic partnership that would provide new market access for Made-in-America goods and services, strong and enforceable labor standards and environmental commitments, groundbreaking new rules on state-owned enterprises, a robust and balanced intellectual property rights framework, and a thriving digital economy. On the other side of the picture is the fact that the trade rules of the proposed Trans-Pacific Partnership (TPP) between the US and 11 Asian nations would cover nearly 40 percent of the world economy. However, the intriguing aspect of this proposed partnership is that access to the text of the proposed deal is highly restricted and classified at the moment, adding further to its already dubious nature.

Notwithstanding the suspicions surrounding this deal, the US administration has argued that the deal will allow lower tariffs for American exports, in an environment of increasing competition, especially from China. At the heart of economic war between the US and China is currency battle and its impact on imports and exports balance. A number of countries — China most prominent among them — have long acted to hold down the value of their currencies against the dollar, helping their industries by keeping exports to American consumers cheaper and making goods from the United States more expensive. And while every US president from Bill Clinton onwards has repeatedly criticized this particular practice, none have ever taken formal action against China or any other nation to try to stop it. It is for this very reason now that many in the US government, as also in Congress, are pushing for including a robust attack on international currency manipulation against the US dollar. The US administration has, as such, been trying diplomatically to ‘convince’ the partner states into accepting provisions related to currency manipulation as a benchmark for finalizing the deal. As a matter of fact, according to some credible reports, for years, the US has endured a large, chronic trade deficit, intensified by China and some other trading partners that have deliberately kept their currencies cheap relative to the dollar. The Peterson Institute estimates that currency interventions—particularly by China— have cost the United States as many as five million jobs over the last decade.

Corporate America is badly split over this question. Some industries, including automobiles, steel and textiles, are standing with Congress. Ford Motor has threatened to oppose the Trans-Pacific Partnership if it lacks a currency chapter. Other companies, better positioned to take advantage of growing globalization, are perfectly happy to buy components from Asia that are artificially cheapened by currency manipulation. The Obama administration fears that prohibitions on currency intervention could boomerang on Washington, allowing trading partners to challenge policies of the independent Federal Reserve Board and possibly even basic fiscal policies, like stimulus spending in times of recession. Should such a scenario take place, it would nullify the potential advantages the US currently is seeking to obtain from this deal. Significantly, it would not help America in stemming the tide of China, which obviously is not a part of the deal although she is a pacific nation too.

On the contrary, China is, as said earlier, a potential target of this deal. The Obama administration’s focus on the TPP is part of its “pivot” to Asia — former national security adviser Tom Donilon went to the extent of calling it the “centerpiece of our economic rebalancing” and a foundation for “regional economic integration” — after too many years of US foreign policy being bogged down in the Middle East. Scholars such as Columbia University’s Jagdish Bhagwati are skeptical that the TPP goes further, as an effort to “contain” China and provide an economic counterweight to it in the region. Many of the TPP’s current provisions have been specifically designed, many believe, to deliberately exclude China, like those requiring yarn in clothing to come only from countries party to the agreement, and could possibly invite retaliation.

Corollary to this is the reason for why 60 senators have asked for the final agreement to address “currency manipulation”, which wouldn’t directly affect China as a non-member, but could certainly create a framework for broader geo-economic and political action. Furthermore, it would help restrict accumulation of foreign exchange reserves by other states. As a matter of fact, despite the fact that the US has the largest or second largest economy in the world, it holds fewer foreign exchange reserves than Thailand, Algeria, and Saudi Arabia, among others. Most importantly, China has 25 times as many foreign exchange reserves (nearly $4 trillion) as the US ($126 billion), adding further insult to the economic injury the US has been inflicted with as a result of currency manipulation.

The TPP has, therefore, emerged as the linchpin of Mr. Obama’s strategic shift to Asia, giving the US a way to counter the economic inroads made in the region by a rising China. The deal is supposed to be followed by the Trans-Atlantic Trade and Investment Partnership with Europe, though those talks have much farther to go. Top-most priority of Obama administration is certainly the TPP, said a US Congressman. And to counter Chinese manipulation, regulations in TPP are not, however, the only option for the US. Last week, the US lawmakers from both parties and across the ideological spectrum introduced legislation that would allow companies in the US to petition for relief from foreign competitors benefiting from currency manipulation, setting off a mandatory Commerce Department investigation. That investigation could lead Washington to impose duties on imports that benefit from depressed currencies. Legislation would also allow the government to counter manipulation with manipulation: If China spent $1 billion to buy United States dollars to drive up their value, the United States could buy the same amount of Chinese currency to negate the move. Such legislation passed the Senate in 2011 by a vote of 63-35. The year before, the legislation passed the House 348-79, with one sole underlying objective: “containment of China.” The notorious cold war “containment policy” is, as such, being re-deployed, albeit in a context and a manner different from that of Cold War.

Church Shooter More than an Enigma

Gordon Duff

Dylann Roof, we are told, lived at home, had no friends, no online life other than a 5 minutes old Facebook page, no school history past the ninth grade and one of the worst haircuts in history, straight out of a Robin Hood movie. The initial media details on his life don’t make any sense, almost as though the spirit of Adam Lanza, the reputed Sandy Hook shooter had infested his soul.

Today, his 2000-word manifesto was conveniently found on a website that makes reference to Rhodesia, formerly an apartheid state, now one of the world’s political disasters, a State more than failed. An examination of the referenced website finds it innocent enough, strongly pro-Israel and of limited controversy.

The manifesto itself is an insane document, not that it is a rambling diatribe, far from it. It is carelessly superficial in nature, lacking feeling and personality. Yet inquiring minds might as what should it have?

Imagine a 21 year old mama’s boy with a “Puddin’ Bowl” haircut seldom seen on males. He walks quietly into a church on a quiet afternoon, sits down and pretends to pray. Then he pulls out a 13 shot .45 caliber Austrian made Glock pistol, which his father had bought him. For the next 20 minutes, he reloads and pumps 250 grain bone crushing bullets into the bodies of 9 people.

Thus far we have no record of Dyllan ever visiting a psychiatrist, being expelled from school or even getting into a shoving match. There are no violent video games on his computer, no admiration of Hitler indications, no worship of bin Laden or desire to join ISIS.

Put yourself in his place. These are bullets that will kill a bear. He is said to have reloaded 5 times. The sound should have been heard from blocks away. Maybe as things develop, information will be released that hundreds heard the shots, that police were dispatched but got caught in traffic and that Dylann Roof was on dozens of anti-psychotic medications and was a loner.

What I want is to understand what happened and, providing I am able, to frame how this can be understood. However, I am not sure this is possible. I am already stunned in disbelief as it is. I have just described a scene few movies would attempt to portray.

You see, we have had so many of these, theatre shootings, military base shootings, explosions at running events and small children slaughtered. Then when we step back for a second, looking at conflicts in Syria and Iraq, at Yemen and Gaza, at Nigeria and Chad and more places than any of us care to count. We feel overwhelmed and lost, as though we are meant to feel powerless, overwhelmed and lost.

Without delving into theories, there are still many inconsistencies in the Hebdo attacks, Sandy Hook, the Boston Marathon bombing and the Fort Hood shootings that defy what the public is demanded to accept as true. Similarly, the Gabby Gifford shooting in Tucson is a hodge podge of inconsistencies that become more convincing the more carefully they are analyzed.

If we add the Breivik mass killing in Norway to the group, we have an inexorable pattern.

If we take each of these cases, where shooters with no military experience, no history of violence, sometimes no history at all, calmly reload weapons and execute one person after another, it all becomes like scenes from a television series no one should watch.

As a combat veteran, I understand the process, firing a weapon, reloading it, firing it again though, in Vietnam there were people shooting back. There are thought processes that should be going on, related to empathy, human suffering and even self-preservation.

Dylann sat for an hour pretending to pray. He wasn’t in a murderous rage but, as with Breivik and so many others, inexplicably calm, reloading, killing, mechanical, controlled, impossible.

You see, hiding a fully psychotic personality for years isn’t easy, not for an Army psychiatrist, not for two college age brothers from Chechnya, not for a the other young many, so many of them, as they seem to appear like magic, no warning whatsoever, though the media tries so hard to invent an understandable rationale.

In truth, none of this is real, as well it shouldn’t be. If we can’t imagine any of this happening, if we can’t imagine any of the people existing it may well be that there are things we just don’t know about the world. In some cases, maybe many, conspiracy theories such as those outlined by Dr. Kevin Barrett in his book; We are Not Charlie Hebdo: Free Thinkers Challenge the French 9/11, are more powerful than the conventional narrative.

If a “conventional narrative” is, in itself, an unlikely and unconvincing explanation, then why is it considered “conventional?” Is there a process for certifying unreasonable falsehood as an explanation for the inexplicable? The answer to that is a resounding “yes!”

With Dylann Roof we have a manifesto. The text is available to all and is likely to lose little if subjected to mechanical translation. There is little in it that reflects actually having been written by a single human being. One can only give an opinion based on certain aspects of subjective analysis and some experience dealing with questionable documents. The “Roof Manifesto” is certainly a “questionable document.”

I had my 21st birthday in South Vietnam but, looking back as a parent and grandparent, I see Dylann Roof as a child. Were it possible, I would talk to his parents, family and everyone he knows. Someone will eventually do this and will either impart some magical insight into what is very much one of many enigmas or, as is too often the case, will take what information is given and crunch it into a conventional narrative as we have seen time and time again.

The most famous shooter of our age, Lee Oswald, has never been fleshed out in the mainstream media. Was this when the conventional narrative became the rule of thumb in state sponsored murders or terrorist acts? Should we go there even in cases as simple as the shootings in South Carolina? My personal answer would be yes, but done with reluctance. You see, once you begin down that slippery slope of government sponsored killings, mass surveillance, secret prisons, torture, illegal wars, then blowing up citizens or shooting up a shopping center is not so hard to imagine.

We had begun discussing the manifesto. For those who don’t know America or the Carolinas, North and South, where political extremism and hatred tend to abound more than a bit and have for generations, the manifesto is a rather mild document.

It is like it was written by a committee of people, as it appears to have multiple writing styles, and shows none of the normal characteristics of language and culture that demonstrate the specialized geographical origins of South Carolina. It almost looks as though a screenwriter hacker from Brooklyn were doing a rewrite on an episode of “Seinfeld Visits the Bible belt.”

Do not fear reading the document if you have avoided doing so. There is nothing remarkable about it other than its lack of remarkableness. Again we return to that difficult area and I beg your indulgence. Turn away or continue reading, your choice.

Again, picture a young man, unremarkable, loved by his parents, who stands up among a dozen mid-week worshipers he has spent the last hour among. In his light clothing he has secreted a large heavy semi-automatic pistol and half a shoe box full of loaded magazines. These are big bullets, high capacity magazines and a big weapon with a 4.6 inch barrel, a large weapon for a law enforcement officer.

As of yet, we have no details of what ensued though they will come. Picturing this in your mind should be upsetting, violent and worse than pornographic. Where did this person spend 21 years concealing that they were a monster? Why do we have so many of them?

What kind of people burn other people alive for YouTube? Then again, who drops cluster bombs on children playing on a beach? Can such a person, capable of such darkness and truly insidious evil bequeath us a smug and empty middle school book report as a manifesto?

Безопасность и сотрудничество в ЮКМ: актуальные проблемы и урегулирование конфликта

Дмитрий Мосяков

В Москве закончила работу вторая Международная конференция по вопросам сотрудничества и безопасности в Южно-Китайском море (ЮКМ). Актуальность этого экспертного мероприятия определяется тем, что конфликт в Южно-Китайском море и сегодня продолжает быть одним из опасных очагов напряженности в Юго-Восточной Азии и Азии в целом. Страны, участвующие в конфликте, уже длительное время ведут переговоры, но до сих пор так и не сумели найти приемлемые решения и компромиссы. В этой ситуации возможность сопоставления различных экспертных оценок, особенно со стороны ученых из стран, не участвующих напрямую в конфликте, оказывается особенно ценной и востребованной. Опыт проведения первой конференции, проходившей в Москве в октябре 2013 г. показал, что мнения и предложения, высказанные там, были приняты во внимание конфликтующими сторонами и учитывались при поиске решений проблем рыболовства, территориальных проблем размежевания, свободы судоходства, разведки и добычи нефти и газа.

В конференции 2015 г., разделенной на четыре секции (1-я «События в ЮКМ с точки зрения современной геополитики»; 2-я «События в ЮКМ, угроза милитаризации региона и гонки вооружения»; 3-я «Юридические аспекты и политика внерегиональных сил в конфликте вокруг ЮКМ»; 4-я «Пути разрешения существующих проблем, перспективы мира и стабильности в ЮВА»), также приняли участи ученые из России, Европейского Союза, Индии, США, Японии и Сингапура, которые в новых условиях, сложившихся сегодня в ЮКМ, проанализировали основные события, тенденции в развитии ситуации и предложили пути смягчения напряженности и решения существующих противоречий.

Тема конференции сегодня особенно актуальна, так как велика опасность, что Южно-Китайское море может превратиться в очередную «горячую точку» на нашей планете. Такое развитие событий связано с общим обострением ситуации на глобальном уровне, в том числе в отношениях между великими державами и, прежде всего, Китаем и США, Россией и США. Есть и внутренние факторы, которые провоцируют развитие конфликта и они вызваны тем, что примерно 80 процентов всей акватории ЮКМ Китай в одностороннем порядке объявил своей территорией. Там быстрыми темпами идет строительство новых островов – намываются отмели, причем так, что уже сейчас надо менять географические данные, которые говорят, например, что в архипелаге Спратли главный и самый большой – это остров Иту-Аба. На самом деле это уже не так. Самый большой остров – это недавно намытые рифы Файери-кросс, где китайские военные строят аэродром и причалы для судов. Очевидно, что обострение обстановки в Восточной и Юго-Восточной Азии, в ЮКМ, через которые проходят ключевые морские торговые пути, не выгодно никому – ни странам АСЕАН, ни США и Японии, ни России, ни Китаю. Это убеждает нас в том, что путь мирного урегулирования конфликта в регионе, основанный на уважении международного права и разумных компромиссах, возобладает.

Выступая перед участниками конференции, первый заместитель председателя Госдумы РФ Николай Левичев отметил, что конференция, которая проходит уже во второй раз, несомненно, является лучшим подтверждением успеха инициативы организаторов – Института востоковедения РАН, который хорошо известен в мире как один из самых авторитетных научных центров в своей области.

Николай Левичев подчеркнул, что предложения, высказанные экспертами и аналитиками на первой конференции, были с большим вниманием восприняты конфликтующими сторонами. Особенно сильной стороной форума стала возможность услышать мнения ученых и экспертов из разных стран, благодаря чему выкристаллизовалась более объективная и полная картина происходящего.

Далее, к собравшимся экспертам обратился первый заместитель председателя Комитета по международным делам Госдумы РФ Леонид Калашников, который указал на то, что конфликт в Южно-Китайском море угрожает миру и стабильности в этом регионе мира, и это не может не вызывать озабоченности в России. Важно, отметил он, чтобы урегулирование споров и противоречий в ЮКМ опиралось бы на международно-признанные правовые механизмы. В этой связи следует руководствоваться положениями Конвенции ООН по морскому праву, принятой в 1982 г. Возможно, что некоторые разделы этого документа требуют определенной доработки с учетом современных реалий, но в любом случае конвенция ООН 1982 г. является единственным легитимным фундаментом урегулирования этого конфликта. Для России опыт урегулирования противоречий в ЮКМ, отметил он, важен еще и с той точки зрения того, что может быть использован при защите национальных интересов в части урегулирования территориальных споров с участием России.

На конференции в ходе дальнейших выступлений и острых дискуссий анализу подверглись наиболее сложные и актуальные проблемы противостояния в ЮКМ. При этом конфликт и его генезис рассматривался в разных плоскостях: как составная часть китайской политики, направленной на установление своего влияния в ЮКМ, как зона опасного противостояния Китая и США и как элемент американской экспансии, цель которой максимально дестабилизировать положение в АТР и ЮКМ. Причем если раньше речь шла о столкновении интересов соседних стран – Китая, Вьетнама, Филиппин, то сегодня основные сообщения идут уже о столкновениях и противостоянии китайских военных с американскими и японскими силам.

В ходе конференции, анализируя последние события в Южно-Китайском море, некоторые участники сделали предположение, что КНР собирается ограничивать свободу мореходства и особенно военных кораблей других держав не только в тех водах, которые он объявил своими, но и вообще по всему Южно-Китайскому морю, не указывая точно до какой точки распространяется их суверенитет. Другие указали на то, что насыпка Китаем островов в ЮКМ – это гениальная китайская игра, меняющая статус тянущегося уже долгое время конфликта в этом регионе мира. Смысл действий КНР на островах Спратли состоит в том, чтобы отодвинуть еще дальше к югу основные базы своих ВМС и ВВС и тем самым взять под контроль основные акватории этого моря.

Большинство участников оспорило такие действия Китая с самых разных позиций – с точки зрения международного права, из которого следует, что так называемая девятипунктирная линия, проведенная Китаем в ЮКМ, противоречит международному праву и не может служить основой морской границы КНР в этом море. Критиковали такой подход и за то, что Китай совершенно не принимает во внимание законные интересы своих соседей и в первую очередь Вьетнама и Филиппин.

В завершении Форума все участники сошлись в едином мнении: для того, чтобы искать компромиссы, потребуются усилия всех сторон, на них должны пойти и Китай и его соседи. И это необходимо делать, мирно расширяя взаимное экономическое сотрудничество всех участников конфликта, основываясь на конвенции ООН 1982 г. по морскому праву, которая остается важнейшим легитимным фундаментом и для переговорного процесса, и для достижения конкретных договоренностей по урегулированию противоречий в ЮКМ.

US To Begin Invasion of Syria

Tony Cartalucci

Unbeknownst to the general public, their elected politicians do not create the policy that binds their national destiny domestically or within the arena of geopolitics. Instead, corporate-financier funded think tanks do – teams of unelected policymakers which transcend elections, and which produce papers that then become the foundation of legislation rubber stamped by “legislators,” as well as the enumerated talking points repeated ad naseum by the corporate-media.

Such a policy paper has been recently written by the notorious US policy think-tank, the Brookings Institution, titled, “Deconstructing Syria: Towards a regionalized strategy for a confederal country.” The signed and dated open-conspiracy to divide, destroy, then incrementally occupy a sovereign nation thousands of miles from America’s shores serves as a sobering example of how dangerous and enduring modern imperialism is, even in the 21st century.

Pretext ISIS: US Poured Billions Into “Moderates” Who Don’t Exist

The document openly admits that the US has provided billions in arming and training militants fed into the devastating and increasingly regional conflict. It admits that the US maintains – and should expand – operations in Jordan and NATO-member Turkey to provide even more weapons, cash, and fighters to the already catastrophic conflict.

It then recounts the rise of the so-called “Islamic State” (ISIS), but fails to account from where its money, cash, and weapons came. It should be obvious to readers that if the United States has committed billions in cash, weapons, and training on multiple fronts to alleged “moderates” who for all intents and purposes do not exist on the battlefield, a state-sponsor of greater magnitude would be required to create and sustain ISIS and Al Qaeda’s Al Nusra Front who Brookings admits dominates the “opposition” uncontested.

In reality, ISIS’ supply lines lead right into US operational zones in Turkey and Jordan, because it was ISIS and Al Qaeda all along that the West planned to use before the 2011 conflict began, and has based its strategy on ever since – including this most recent leg of the campaign.

The US Invasion of Syria

After arming and funding a literal region-wide army of Al Qaeda terrorists, the United States now plans to use the resulting chaos to justify what it has sought since the beginning of the conflict when it became clear the Syrian government was not to capitulate or collapse – the establishment of buffer zones now called “safe zones” by Brookings.

These zones once created, will include US armed forces on the ground, literally occupying seized Syrian territory cleared by proxies including Kurdish groups and bands of Al Qaeda fighters in the north, and foreign terrorist militias operating along the Jordanian-Syrian border in the south. Brookings even admits that many of these zones would be created by extremists, but that “ideological purity” wound “no longer be quite as high of a bar.

The US assumes that once this territory is seized and US troops stationed there, the Syrian Arab Army will not dare attack in fear of provoking a direct US military response against Damascus. The Brookings paper states (emphasis added):

The idea would be to help moderate elements establish reliable safe zones within Syria once they were able. American, as well as Saudi and Turkish and British and Jordanian and other Arab forces would actin support, not only from the air but eventually on the ground via the presence of special forces as well. The approach would benefit from Syria’s open desert terrain which could allow creation of buffer zones that could be monitored for possible signs of enemy attack through a combination of technologies, patrols, and other methods that outside special forces could help Syrian local fighters set up.

Were Assad foolish enough to challenge these zones, even if he somehow forced the withdrawal of the outside special forces, he would be likely to lose his air power in ensuing retaliatory strikes by outside forces, depriving his military of one of its few advantages over ISIL.Thus, he would be unlikely to do this.

In a single statement, Brookings admits that the government of Syria is not engaged in a war against its own people, but against “ISIL” (ISIS). It is clear that Brookings, politicians, and other strategists across the West are using the threat of ISIS in combination with the threat of direct military intervention as a means of leverage for finally overrunning and seizing Syria entirely.

The Invasion Could Succeed, But Not for US Proxies

The entire plan is predicated on America’s ability to first take and hold these “zones” and subsequently mesh them into functioning autonomous regions. Similar attempts at US “nation building” are currently on display in the ravaged failed state that used to be North Africa’s nation of Libya, Syria’s neighbor to the southeast, Iraq, Afghanistan, Somalia, and the list goes on extensively.

The folly of this plan both in attempts to use non-existent credibility and military will to actually implement it, as well as in terms of those foolish enough to place their trust in a nation that has left a swath of global destruction and failed states in its wake stretching from South Vietnam to Libya and back again, can be described only as monumental.

This strategy can almost certainly be used to finally destroy Syria. It cannot however, be used to do any of the things the US will promise in order to get the various players necessary for it to succeed, to cooperate.

Almost certainly there are measures Syria, its allies Iran and Hezbollah, as well as Russia, China, and all other nations facing the threats of Western hegemony can take to ensure that US forces will not be able to take and hold Syrian territory or ultimately succeed in what is essentially an invasion in slow motion. Already the US has used their own ISIS hordes as a pretext to operate militarily within Syrian territory, which as predicted, has led to this next stage in incremental invasion.

An increase in non-NATO peacekeeping forces in Syria could ultimately unhinge Western plans altogether. The presence of Iranian, Lebanese, Yemeni, Afghan, and other forces across Syria, particularly bordering “zone” the US attempts to create, may offer the US the prospect of a multinational confrontation it has neither the political will, nor the resources to undertake.

The ability of Syria and its allies to create a sufficient deterrence against US aggression in Syria, while cutting off the logistical lines the US is using to supply ISIS and other terrorist groups operating in Syria and Iraq will ultimately determine Syria’s survival.

Вьетнам поднялся в мировом «рыбном» рейтинге

За 2014 г. во Вьетнаме выпущено 6,8 млн. тонн водных биоресурсов, а стоимость их поставок из республики за рубеж вплотную приблизилась к 8 млрд. долларов. Это позволило стране войти в пятерку крупнейших производителей и экспортеров ВБР.

По данным Вьетнамской ассоциации производителей и экспортеров морепродуктов (VASEP), за пять лет (с 2009 г.) выпуск водных биоресурсов в республике вырос на 40%, а число работников отрасли достигло более 4,5 млн. человек. Увеличилось и количество зарубежных рынков, на которых представлена вьетнамская продукция: сейчас поставки осуществляются в 164 страны.

Немалый вклад в развитие рыбной отрасли Вьетнама ожидается от соглашений о свободной торговле, заключенных с Южной Кореей и Евразийским экономическим союзом. Как сообщает корреспондент Fishnews, Республика Корея остается главным инвестором во вьетнамское рыболовство, а также важным торговым партнером в этой области. Она занимает четвертое место в числе крупнейших экспортных рынков для вьетнамских рыбы и морепродуктов (после США, Евросоюза и Японии).

В VASEP подчеркивают, что соглашение о свободной торговле с Южной Кореей позволит нарастить объемы экспорта продукции за счет постепенного снижения (в течение следующих 5 лет) таможенной пошлины, составляющей сейчас от 10 до 30%. Впоследствии из Вьетнама в Республику Корея будет беспошлинно ввозиться до 10 тыс. тонн креветки в год.

What Should Russia do to Escape Kiev Faster?

Seth Ferris

Much has been written about Russia, its alleged annexation of Crimea and its alleged provocation of the ongoing separatist struggles in Eastern Ukraine. All those column inches form part of the longstanding demonisation of Russia which has led to economic and diplomatic sanctions being applied and is close to achieving its ultimate goal: persuading Russians that involvement in Ukraine will always do more harm than good.

The arguments used against Russia are, of course, disingenuous. The distinguishing feature of them is that the very same authors who cry “self-determination” and “will of the people” when areas want to break away from Russia suddenly become incapable of understanding these things when the people make decisions they don’t want them to make. This demonstrates what citing such principles is really about.

It is also stated that Russia is trying to reestablish the Soviet Union step-by-step, starting with a large part of Ukraine. This equally ignores the fact that this would not actually be difficult if Russia began with the Central Asian dictatorships, where the whole state can be bought through its leaders’ pocket, or be made into Russian protectorate to get rid of that leader, if Russia had any such plan.

Russia, in its turn, rightly claims that it is already encircled by NATO bases whose weapons are pointed at Moscow and there are more to come. In such circumstances, it does not need to antagonise the international community. It would be assured mutual destruction for the US and its NATO allies to try win any face-off with the Russian Federation. Therefore it would seem on the surface that the most practical solution to the Ukraine crisis, at least from Russia’s point of view, would be to bow to Western pressure and get out the hell out.

Although the Western involvement there means there is no such thing as “letting Ukraine sort out its own problems”, it would be in Russia’s best interests to pretend that there is. But how can Russia do this without suffering other adverse consequences? Is peace at any price ultimately too great a price for too many people?

Russia’s name on other people’s mess

Moscow has got bogged down in the problems of Ukraine as a result of the Western-instituted coup in Kiev rather than its own actions. The ousting of the democratically-elected Viktor Yanukovych led to the violation of agreements concerning the Russian Black Sea fleet and physical threats to the ethnic Russians who have lived in what is now Ukraine for centuries.

Any country would have to respond to such threats, and Russia has tried to do so by helping those Ukrainians who don’t like the new system, just as the West always did behind the Iron Curtain in Soviet times, rather than trying to conduct a counter-coup. It is often forgotten that while the coup in Kiev was taking place Russia’s envoy to Ukraine didn’t say a word about the matter, even though he could have laid the groundwork for military intervention simply by citing the agreements which existed.

So theoretically Russia could cut its losses and go home. After all, it can point to the example of the US doing the same all over the place. Korea and Vietnam still leave deep wounds on the US psyche, and Afghanistan and Iraq are reopening those wounds. Getting out of those places, even if it leaves them devastated, didn’t make the US less of a global power so it should not adversely affect Russia’s international position either.

But it isn’t as simple as that. The US is a long way, geographically, from Korea and Vietnam, Iraq and Afghanistan. It entered these places as a foreign force, and left, or will soon leave, as one. The Slavic peoples of the Eastern part of the country are very conscious of not being Russians but that does not mean that Russians are foreigners to them. Those Slavic people wouldn’t be who they themselves are without Russia as part of the equation, and neither they nor Russia will be able to change that in the foreseeable future.

Different breeds of bear

One thing which separates Eastern and Western Europeans is that the former have longer historical memories. In the West everything your parents couldn’t have seen is regarded as part of “the past”, with nothing to teach the present day. Easterners see more of a continuum, and with good reason, as “those who do not know history are doomed to repeat it.”

In the nineteenth century Tsarist Russia embarked on a number of “wars of liberation” which created the Slavic states we have today out of the former Ottoman Empire. Russia had no strategic need to do this as, all the economic and structural failings which would eventually destroy the Ottoman state were already in place and impossible to shift. It was also considered more of an evil than Russia was, even though the Western powers were often in conflict with Russia elsewhere.

This historical legacy is not part of an irrelevant past as far as any Eastern European country is concerned. Long before the Iron Curtain fell every political move in the former Ottoman Balkans was calculated within the context of what Russia thought about it. Though feared on the one hand Russia was respected on the other. It may not have been the most desirable neighbour but it was the most desired friend.

So Russia can’t just walk away from any East European country. Even the most virulently anti-Russians in those countries acknowledge that Russia will always have some part to play in their affairs because the nature of their relationship with Russia (rather than with, say, Turkey) will always be a part of those countries’ identity. Likewise, how Russia conducts itself towards other Slavic nations is always an issue within Russia itself. Russia wouldn’t be Russia without the “Federation” part of its title, whether that is political in nature or an expression of a common sympathy.

Ukraine presents a fine example of this. Most of its people self-identify as belonging to the ‘Ukrainian’ or ‘Russian’ community, the latter even if they are happy to be part of a political unit called Ukraine which is fully independent of Russia. Ethnically and linguistically, these differences mean very little. The distinction is that someone is Ukrainian AS OPPOSED TO being Russian, or vice versa.

Both sides need the other to exist, always have and always will. This principle is well understood by Ukrainian exile groups in the West, who each regard a different historic Ukraine as the “true” one, and need opponents they can accuse of being wrong simply to further their own claims to being superior.

Russia can’t just get out of Ukraine because it is part of whast makes Ukraine, and needs to be to exist itself. Nor will it expel all the Ukrainians from Russia as a reciprocal gesture. Nor will its energy pipelines stop passing through Ukrainian territory, nor will its ships sail away and nor will its businesses cease to interact with Ukrainian ones and Ukrainian resources, including Poroshenko’s chocolate.

The question is how it can cut the direct involvement of the Russian state to the minimum whilst satisfying the needs of those who can’t sort their own problems out, and are craving greater Russian involvement for this reason. The answer might, in fact, lie in a most unexpected place.

How to make bears smile

Obviously the pro-Russian separatists, most of whom supported Ukraine rather than Russia until the latest Western intervention with its blood letting, are interested in maintaining Russian support, both militarily and diplomatically. But if Russia wants to get out of Ukraine it is another section of Ukrainian society which might provide that way out.

Every Ukrainian, including Poroshenko’s most ardent supporters, is aware that what they have ended up with has little to do with what they initially wanted. What the protestors originally campaigned for has been swept away by other agendas, which have brought other parties in with them and led the country on a bareback ride to who-knows-where.

A wide range of unsavoury elements, which have little connection with the aspirations of the Ukrainian people, has been allowed to float to the top. The Russians know this, so does the West, and so do all the international organisations which are making money out of conflict under the banner of conflict resolution.

The emergence of this element, and the provocations against Russian Ukrainians it has committed, are designed to make Russia respond and give the West an excuse to conduct further action of its own. Official negotiations, such as the Minsk Agreement process, have not worked and are not intended to. They are a mechanism to stall for time and provide a lull in the fighting, nothing more, and again those on the ground do not expect anything more from them.

Both Russia and the West can see what the next step will be, if Russia cannot retaliate. If Russia is forced out of Ukraine various national groups within Russia itself will engage in a free-for-all for who can corrupt themselves the most in exchange for Western support against Russia. The players who have sponsored such activities before, such as the Soros Foundation, are all represented in the Western “peace effort” on both sides of the conflict border.

But the bottom line is – in whose name is all this being done? The legitimacy of the Kiev government rests on the false claim that it was installed by popular revolution and reflects the popular will. You can get a long way saying such high-sounding things, but the deception doesn’t last forever. If the people know differently they pay no attention and regard themselves as victims of the state, even if it does good deeds and they prosper. Ukrainians know that from Soviet times, they know it now.

Russia’s way out of Ukraine is simple. It can protect its citizens and interests by not openly siding with the pro-Russian separatists. Instead it can side with the very people the West claims to be helping – the ordinary Ukrainians who wanted a better life, and now find they are apologists for neo-fascist thuggery, the concerted importation of foreign criminals to their government and a rump state whose only reason for existence is to attack its own citizens, the people it should be providing for.

The Ukrainians who identify themselves as Russian will always look for Russian assistance. Some sort will always be provided. But by switching the focus of its inevitable involvement to those who have been dispossessed by their own friends Russia will undercut the Western position at once. The conditions are ripe for achieving the ideal solution from a Kremlin point of view – the Russians representing the people against a Western-backed government which has sold them down the river.

Russia can offer to work with various European states, and even the US, to ensure that other passports are provided to anyone in Ukraine who feels threatened and wants to escape. This would imply that blame attaches to both sides as we are dealing with a conflict situation. University students can be offered the educational and travel grants already widely available, and Russia can support Georgia’s demands for the extradition of Mikheil Saakashvili and his friends, who no Ukrainian could have voted into office if they wanted to.

Will anti-Russian Ukrainians accept Russia as their protector? If they understand Russia is taking these steps so it can go home, yes. The West won’t attack the people it says it is helping, it has nowhere else to go but accept any proposal by the other side to end the fighting. Conflicts result in strange friendships, as we saw in World War II.

Russia’s way out is to get further in, by helping those on the other side who are increasingly disillusioned with where their friends are taking them. It wouldn’t be the first time Russia has intervened as a foreign power and left as a friend. If it can revive that nineteenth-century tradition it can go home happy, and so can every Ukrainian who still has a home left.

В период с августа 2014 г. по апрель 2015 г. цены на древесную щепу из хвойных пород древесины на мировых рынках снизились на 11%, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Wood Resources International.

Глобальный индекс цен на хвойную щепу в апреле 2015 г. упал до $165,86 за одну сухую метрическую тонну, что на 4,3% ниже среднего показателя пяти последних лет. Более того, это самый низкое значение с конца 2013 г. Эксперты объясняют удешевление сырья тактикой японских производителей целлюлозы, которые в последнее время предпочитают импортировать недорогую щепу из Австралии.

Глобальный индекс цен на лиственную щепу остается относительно стабильным с начала 2015 г. и составляет $182,47 за одну сухую метрическую тонну. Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань и Индия импортируют большие объемы лиственной щепы из стран Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и Африки. В январе-апреле 2015 г. Австралия увеличила поставки в Китай, Вьетнам и Японию. В то же время экспорт сырья из Чили в Японию немного снизился.

42% россиян предпочитают безвизовые направления

Сайт для поиска авиабилетов, отелей и проката автомобилей Skyscanner обнаружил, что более 40% россиян отдают предпочтение отдыху в странах с максимально комфортными условиями въезда – почти на треть больше, чем два года назад.

Проанализировав данные за последние два года, аналитики Skyscanner заметили, что популярность безвизовых направлений за это время выросла на треть – с 31,7 до 42,5%*.

Самыми востребованными среди самостоятельных путешественников странами** для отдыха на море без визы на лето 2015 стали Турция, Черногория, Таиланд, Грузия и Израиль. Во второй пятерке лидирующих направлений – Индонезия, Вьетнам, Египет, Мальдивы и Малайзия. Следующими в рейтинге идут Бразилия, Марокко, Доминикана, Филиппины и Куба. И замыкают «безвизовую» двадцатку курортов Сейшелы, Камбоджа, Аргентина, Тунис и Маврикий. 

ТОП-10 БЕЗВИЗОВЫХ МОРСКИХ КУРОРТОВ

Как изменились предпочтения отечественных туристов и почему тенденция безвизовых путешествий усиливается – рассказывает Иларион Копалейшвили, менеджер по маркетингу Skyscanner в России: «Безвизовые направления были популярны всегда, что вполне объяснимо. Но за прошедшие два года интерес к странам с открытым въездом ощутимо возрос. Здесь можно выдвинуть множество предположений – начиная от геополитической ситуации, скачков курса валют и экономической нестабильности до желания туристов планировать отдых без дополнительных неудобств. Помимо всего прочего, отсутствие необходимости в визе – это не только свобода от процедуры оформления, но и свобода планировать поездку на самые ближайшие даты. Не имея визы, вы при всем желании не сможете взять билеты в Испанию на завтра. А в Стамбул или Бангкок, например, – легко».

Skyscanner также отметил, что среди российских туристов растет доля тех, кто планирует отпуск на традиционно пакетных морских курортах*** – Турции, Черногории и Египте – самостоятельно. Это означает, что россияне все больше склоняются к формату smart travel, когда человек создает свое путешествие сам – от авиабилетов и отелей до всех экскурсий и передвижений по городу.

Вьетнам расширяет рынок сбыта плодов личи

Вьетнамские экспортеры уже отгрузили первую партию в 0,5 тонны личи в Торонто, Канада. В дальнейшем этот североамериканский рынок, вполне возможно, будет значительно и заметно дополнять экспорт вьетнамской продукции в США и Австралию.

Увеличение поставок, как ожидается, станет большим плюсом и для местных фермеров, которые смогут получить лучшие цены за личи от экспортеров. Только в текущем сезоне садоводы соберут около 200 тысяч тонн плодов, из которых 40% или 80 тысяч тонн отправят на внешний рынок.

Nippon Paper приняла решение продать принадлежащие ей 210 млн акций (4,32%) в Lee & Man Paper Manufacturing Limited, об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

Lee & Man Paper была основана в 1994 г. На четырех производственных предприятиях, расположенных в Китае и Вьетнаме, производится целлюлоза, тарный картон и лайнер.

Руководство сухопутного торгового пора Шер Хан в провинции Кундуз объявило, что благодаря установке современного оборудования коррупция существенно сократилась, а доходы порта — возросли.

Недавно в порту были установлены система T2, Автоматизированная таможенная система обработки данных, Международная транспортная система, что привело обслуживание порта в соответствие с международными стандартами. По словам Хахабуддина Бавара, директора таможни порта, всё это существенно увеличило доходы таможни. Так, доходы таможни в апреле текущего года составили 64 млн. афгани (около 1 млн. долларов) по сравнению с 54 млн. за аналогичный период 2014 года, цитирует его слова радиостанция «Салам Ватандар».

Афганские бизнесмены также выражают удовлетворение переменами, однако считают, что порт функционировал бы лучше, если бы при нём было построено хранилище для товаров, проходящих таможню.

По прогнозам руководства порта, доходы в текущем году могут превысить запланированные министерством финансов ИРА 800 млн. афгани (более 13 млн. долларов). Напомним, что в прошлом году таможенные сборы в порту Шер Хан составили лишь 540 млн. афгани (9 млн. долларов).

G-4 – An Asian and European Peace with Enemy States?

Christof Lehmann

The UN Charter still designates Italy, Germany and Japan as enemy states to the United Nations. In legal terms this means that any U.N. Member State can launch a “preemptive” military aggression against these nations without a declaration of war. Seldom discussed, this enemy State status is today, arguably, one of the greatest obstacles for a lasting peace in Asia and in Europe.

Since the end of WW II none of the G-4, that is China, UK, USA, and the USSR / Russia have taken steps to abolish the Enemy State Clause from the Charter of the United Nations. The UN Charter still designates Italy, Japan and Germany as enemy States to the United Nations. This fact is generally omitted from the public political discourse; that is, both in the G-4 nations as well as in Italy, Japan and Germany.

The implications and the lack of the sovereignty (e.g. the jus ad bellum) are, arguably, one of the greatest obstacles with regard to achieving a lasting Asian and European peace. A few examples should amply demonstrate why.

Italy – Germany and Gladio

Both the Italian Brigate Rosse and the German Rote Arme Fraktion (RAF) were in part infiltrated by respectively Italian and West-German intelligence services before they were even formally established. In Germany the internal intelligence service of Berlin (Landesamt für Verfassungsschutz Berlin LfV Berlin) as well as the Federal Internal Intelligence Service (Bundesamt für Verfassungschutz – BfV) had infiltrated the later to be militarized left from the onset of the leftist student protest in the mid-60s.

To mention but one example; a LfV-Berlin agent, Peter Urbach, was one of the first to provide weapons and explosives to what later would develop into the militant 2. Juni and RAF. The situation with regard to Italy’s Brigate Rosse was similar. When German leftists went to Italy to help procuring weapons for the left in Greece that was prepared to take on the Greek military dictatorship, it became obvious that Italy’s police and Intelligence Services with ties to Italy’s Gladio network were well-informed and involved. (Statements by former members of Germany’s 2. Juni and RAF).

Some critics of the armed resistance would construe this fact as if the militant left was working on behalf of the intelligence services all along. Not true. What is true, however, is that the militant left was infiltrated from day one, and that some attacks were incited, other were allowed to happen, with intelligence services obstructing police investigations. Other attacks like the assassinations of von Herrenhausen and Rohwedder have, arguably, been carried out by NATO intelligence, while accusing the RAF or as in the case of von Herrenhausen the RAF as well as parts of the Lebanese Hezbollah which is known to be heavily infiltrated by the Israeli Mossad.

There exist today, serious and justified doubts whether Gladio networks were involved in the assassination of Deutsche Bank Director Alfred von Herrenhausen and Treuhand President Rohwedder. Von Herrenhausen lobbied for a more benign policy toward so-called third world nations and a partial debt moratorium. Rohwedder was, after the German reunification (shotgun wedding), actively inquiring into the mafia-style takeover of East German corporations by foreign entities.

So much to the information that slowly becomes part of the public discourse. What is being omitted, however, is that the domestic and foreign intelligence services of Italy and Germany, at top-levels and in part in the form of “factions with these services” still are heavily controlled by Washington and London.

The CIA and MI6 are playing a role, although the main thrust comes from the Pentagon, the JSOC-CIA interface and the JSOC / NATO interface. In Italy the 1978 kidnapping and assassination of Aldo Moro by an infiltrated Brigate Rosse cell prevented the formation of an Italian Cabinet with participation of Italy’s Communist Party. So much to Italian “sovereignty”.

One may ask whether an Italian or German government could act sovereign and so to speak “clean up” within their respective intelligence services. The answer is an unequivocal no; not as long as both States remain designated as enemy States to the UN.

The situation of German governments is further complicated by the fact that Germany still has no peace treaty and that Washington and London do all that is in their power to maintain that status quo. No post WW II government in Germany has dared to touch upon this “hot potato”, Red – Green coalitions included. Even The Left (Die Linke) avoids the issue as much as possible.

German governments have, generally speaking, used two strategies. 1) To push for a permanent seat at the UN Security Council to force the hands of the G-4. 2) To assert German power within the European Union; at considerable expense for the German economy in form of bail outs etc.

Relevance today?

Considering the situation in Ukraine and tensions between Russia and NATO / EU one cannot underestimate the fact that neither an Italian or German government could maintain a sovereign foreign policy. About 50% of Germans do not perceive Germany as solidly or permanently anchored within NATO and about 50% would like to see Germany maintain a neutral position as bridge between the east and the west, at equal distance and with equally good relations to respectively Moscow and Washington. No German government would be able to reflect this public opinion in its policy.

Japanese – US / Russian / Chinese Relations

Being designated as enemy State to the UN, Japan has to “dance on hot coals” too. There is a growing public consensus against US bases in Japan but no Japanese government could reflect this trend in tangible policies without risking serious implications. Any Japanese top-politician that would touch upon this issue would literally commit political hara kiri.

But it is not only the USA that keeps Japan in the legal limbo of being designated as enemy State. Japanese – Chinese relations with regard to the disputed Senkaku / Diaoyu Islands are strongly biased by Japan’s attempt to assert its sovereignty, even if it, at times reluctantly, has to play geopolitics and use the US against China.

The enemy State clause also has an impact on Japanese – Russian relations. The disputed South Kuril Islands (as Russian would call them) is one issue that is biased by the Japanese legal status as UN enemy State and the lack of a Japanese – Russian peace treaty. Japanese governments, at times reluctantly, have to play the US card against Russia. Russian – Japanese relations could, arguably, become far more positive if Russia took the initiative to level the playing field by signing a peace treaty.

Considering the developing Chinese – Russian relations and considering long-term geopolitical strategies in the Asia – Pacific region, a Russian and Chinese show of confidence in Japan as a partner would free the hands of Japan with regards to US – Japanese relations and be a wise move that would have positive repercussions throughout the region, including the Philippines, Malaysia, Thailand, Korea and Vietnam.

Taking the initiative to remove the enemy State clause and global leverage

Taking into account the complexity of today’s global markets; taking into account the complexity of today’s military alliances and interdependencies across so-called enemy lines, one can argue that any G-4 nation that takes the initiative to genuinely lobby for the abolishment of the enemy State clause from the UN Charter will gain a considerable political and geopolitical advantage.

With regard to both Russia and China such a step could, using tentative policies, also result in foiling the Anglo American Axis’ hegemony in Europe and Washington’s Asia Pivot.

A joint Chinese – Russian initiative would also create far greater trust in countries like Vietnam and South as well as North Korea. A Russian initiative would create a more genuine discourse about the situation in Ukraine, NATO’s role with regard to Ukraine and the fact that Germany, and by implication the EU, are forced to “follow suit” and adhere to Washington’s dictates.

The Russian administration of President Vladimir Putin prides itself of being a proponent of a global community of interdependent but sovereign nation States. Taking the initiative with regard to the abolishment of the enemy State clause and a peace treaty with Japan could, arguably, be the most wise long-term investment that would secure that this vision can bear fruit and show that Russia’s position is genuine.

Ultimately, one must ask the question why non of the G-4 has yet taken the initiative

Is it a function of mistrust between cold-war and new-cold-war alliances? Or is is a conscious perpetuation of Yalta where the G-4 carved up the world into hegemonies, divided by Iron, Bamboo and Banana curtains?

If so, the invariable outcome will be that an increasing number of those States who have been subjugated and forced into these hegemonies, sooner rather than later, will rise against the G-4. Others, like Egypt, will note that the UN failed as much as the League of Nations, in protecting smaller nations from the conflicts that were unleashed during and after WW I & WW II. The trend to reform the UN or to abolish it all together is becoming increasingly prevalent.

Another invariable outcome of a continuation of Yalta in new drag will be that the seemingly endless string of low-intensity conflicts that is being fueled by the aftershocks of Yalta will continue while the G-4 position themselves and their power base, using people from Europe, Asia, Africa, and the Middle East as canon fodder and hostages.

ЕЭК и Чили планируют обмениваться опытом в техрегулировании

Вопросами сотрудничества ЕЭК и правительства Чили займется специальная комиссия. Формирование такого органа предусмотрено меморандумом о взаимопонимании, подписанным 19 июня в Санкт-Петербурге.

Меморандум скрепили своими подписями член Коллегии (министр) по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Татьяна Валовая и генеральный директор Главного управления Министерства иностранных дел Республики Чили по внешнеэкономическим связям Андрес Ребольедо.

Церемония подписания состоялась в рамках Петербургского международного экономического форума.

Меморандум о взаимопонимании между ЕЭК и чилийским правительством направлен на содействие развитию экономического сотрудничества между странами ЕАЭС и Республикой Чили.

Как сообщили Fishnews в пресс-службе Евразийской экономической комиссии, развивать взаимодействие планируется с помощью конференций, форумов и семинаров с участием представителей бизнес-сообществ государств – членов Евразийского экономического союза и Чили. Также предполагается обмен опытом по ряду направлений, в том числе экономическому сотрудничеству, техническому регулированию, стандартизации и оценке соответствия; применению санитарных, ветеринарно-санитарных и карантинных фитосанитарных мер; финансам; транспорту; агропромышленному комплексу; таможенному регулированию.

Меморандум предусматривает формирование совместной комиссии по взаимодействию между ЕЭК и чилийским правительством с целью развития диалога и проработки вопросов сотрудничества, относящихся к сфере компетенций наднационального органа.

Подписание меморандума должно стать важным шагом по развитию торгово-экономического взаимодействия с чилийскими партнерами. Как отмечал ранее председатель Коллегии ЕЭК Виктор Христенко, Чили была одной из первых стран, выразивших свой интерес к сотрудничеству с Евразийской экономической комиссией и ЕАЭС, вплоть до выхода на Соглашение о зоне свободной торговли.

Напомним, что по итогам заседания Евразийского межправительственного совета в Казахстане 29 мая было подписано соглашение о ЗСТ между Евразийским экономическим союзом и его государствами-членами и Вьетнамом. Это первый международный документ о зоне свободной торговли между ЕАЭС и третьей стороной.

США действуют на Украине так же, как и во время войны во Вьетнаме, считает польское издание Obserwator Polityczny.

"С начала незаконной и нарушающей украинскую конституцию революции мы имели дело с так называемой антитеррористической операцией, под девизом которой пытаются истребить жителей Донбасса и уничтожить промышленную и цивилизационную инфраструктуру региона", — пишет журналист. По его мнению, Киев не намерен заканчивать войну, а значит, вероятна дальнейшая эскалация. "Присутствие новых войск в регионе под видом механизированных ударных частей, охраняемых противоракетным оружием, имеющих подмогу с моря и с воздуха, – это предвестник начала реализации сценария, осуществить который пока не удавалось", — говорится в статье.

Американские военные на Украине начинают действовать таким же образом, как и во время конфликта во Вьетнаме. "Речь идет о "вьетнамизации" конфликта, хорошо знакомой по американской доктрине сдерживания коммунизма и с большим рвением реализованной во многих странах во время холодной войны. Наибольшую известность она получила во Вьетнаме, где американские войска поддерживали марионеточное правительство и его головорезов и убийц только для того, чтобы не дать вьетнамцам объединиться и обрести свободу", — считает автор статьи.

Во Вьетнам также сначала приехала группа американских военных советников и наблюдателей, затем начала поступать техника, а в завершение прибыли и сами американские солдаты. "Американские войска уже присутствуют на Украине, соответственно, нельзя исключить того, что это прелюдия к сценарию "вьетнамизации", — приходит к неутешительному выводу польский журналист.

Бельгийская компания ZenTech из Льежа заключила контракт на поставку в Таиланд своей продукции на 2,4 млн. евро. ZenTech занимается разработкой и производством инновационной диагностической аппаратуры для выявления различных форм патологий у новорожденных детей. Компания поставляет на экспорт до 95% всей своей продукции. При этом 60% продается в страны Азии (Вьетнам, Филиппины и др.). В 2014 г. оборот компании составил 4,5 млн. евро Бельгия. Таиланд > Медицина > ved.gov.ru, 19 июня 2015 > № 1402812

Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума.

Владимир Путин принял участие в пленарном заседании XIX Петербургского международного экономического форума. Заседание состоялось под девизом «Время действовать: совместными усилиями – к стабильности и росту».

В.Путин: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья!

Я рад приветствовать всех вас на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге – городе, который на протяжении всей своей истории был символом открытости России, её стремления вбирать лучший мировой опыт, сотрудничать и вместе идти вперёд.

Прежде всего хотел бы поблагодарить гостей форума: и политиков, и бизнесменов – за интерес и доверие к нашей стране. Мы видим в вас, уважаемые дамы и господа, дорогие друзья, серьёзных долгосрочных партнёров и потому по традиции на Петербургском форуме всегда откровенно, доверительно говорим как о наших достижениях, так и о новых возможностях, и, конечно, о проблемах, трудностях, с которыми мы сталкиваемся, задачах, которые нам пока не удалось решить.

Со многими из вас мы встречались год назад. За этот период ситуация, в которой развивается мировая, да и российская экономика, изменилась, причём по некоторым направлениям изменилась серьёзно. Мы, имею в виду Россию, ограничены в доступе на мировой рынок капиталов; к этому нужно добавить падение цен на наши основные экспортные товары; несколько сократился и потребительский спрос, который прежде толкал экономику вверх. Правда – я согласен с теми участниками дискуссий, которые уже состоялись в ходе работы форума вчера, – спрос тоже начинает восстанавливаться.

Если говорить о ценах на энергоносители, от которых, к сожалению, до сих пор значительно зависит наша экономика, то напомню, что средняя цена на нефть марки «Юралс» в 2013 году была 107,9 доллара, в 2014 – уже 97,6 [доллара] за баррель, а за январь–май текущего года средняя цена составила 56 долларов за баррель. По оценке Росстата, в первом квартале этого года ВВП России сократился на 2,2 процента к соответствующему периоду 2014 года, а промышленное производство в январе–апреле сократилось на 1,5 процента.

Но что хотел бы отметить: ещё в конце прошлого года нам предрекали, и вы это хорошо знаете, глубокий кризис. Этого не произошло, мы стабилизировали ситуацию, погасили негативные колебания конъюнктуры и уверенно проходим через полосу трудностей, прежде всего потому, что экономика России накопила достаточный запас внутренней прочности. У нас сохраняется положительный торговый баланс, растёт несырьевой экспорт.

Что в этой связи хотел бы отметить особо или чем бы хотел проиллюстрировать этот тезис: физический объём несырьевого экспорта в первом квартале 2015 года вырос на 17 процентов, экспорт продукции с высокой степенью переработки в первом квартале составил почти 7 миллиардов долларов, увеличившись на 6 процентов в стоимостном выражении и на 15 [процентов] – в физическом объёме.

Мы сохранили контроль над инфляцией. Да, она подскочила из–за девальвации рубля, но сейчас эта тенденция идёт на убыль. После значительного роста цен в первые три месяца текущего года (в январе, напомню, это было 3,9 процента, в феврале – 2,2 [процента], а в марте уже 1,2 процента), в апреле инфляция выросла на 0,5 процента, то есть тенденция на снижение очевидна, мы её видим.

У нас устойчивый бюджет. Наша финансовая и банковская системы адаптировались к новым условиям, удалось стабилизировать валютный курс, сохранить резервы. При этом подчеркну, мы не прибегали к каким–либо мерам ограничения свободного движения капитала – напомню, так же как и в 2008–2009 годах.

Дефицит федерального бюджета в январе–мае 2015 года составил 1 триллион 48 миллиардов рублей, или 3,6 процента ВВП. Ожидается, что размер дефицита по итогам года будет составлять 3,7 [процента ВВП], это по действующему закону о бюджете.

Объём золотовалютных резервов, о которых я уже говорил, у нас составляет свыше трёхсот [миллиардов долларов]. Сейчас только с Эльвирой Набиуллиной разговаривал – по моим данным, на 5 июня было 360,6 миллиарда долларов, сейчас чуть-чуть пониже, потому что средства использовались.

Вместе с тем объём резервного фонда Правительства на 1 июня 2015 года составил 76,25 миллиарда долларов, то есть 5,5 процента ВВП. Объём второго нашего фонда, Фонда национального благосостояния, – 75,86 миллиарда долларов, или ещё 5,5 процента к ВВП.

Мы не допустили скачка безработицы. Сейчас она составляет 5,8 процента от экономически активного населения. Напомню, что в кризис 2008–2009 годов её уровень вырос до 8,3 процента. Введение так называемых санкций подтолкнуло нас к тому, чтобы существенно активизировать работу по импортозамещению. И по ряду направлений мы сделали серьёзные шаги и добились заметных результатов. Огромный потенциал у нашего машиностроения, нефтехимии, лёгкой и перерабатывающей промышленности, фармацевтики, по некоторым другим отраслям. Зримым примером являются достижения нашего агропромышленного сектора.

Да, конечно, ещё очень многое нужно сделать по этому направлению, но, допустим, производство молочной продукции в январе–апреле 2015 года выросло относительно соответствующего периода прошлого года на 3,6 процента, масла – на 8,7 процента, сыра – на 29 с лишним процентов, рыбы, рыбных продуктов – на 6, мяса – на 12–13 процентов. Суть программ импортозамещения не в том, чтобы закрыть свой рынок, отгородиться от мировой экономики. Мы должны научиться производить качественную конкурентную продукцию, востребованную не только у нас в России, но и на мировых глобальных рынках. В конечном счёте задача заключается в том, чтобы полнее и эффективнее использовать наши внутренние возможности для решения задач развития.

Вновь повторю, на внешние ограничения мы отвечаем не закрытием экономики – мы отвечаем расширением свободы, повышением открытости России. И это не лозунг – это содержание нашей реальной политики, той работы, которую мы сегодня ведём по созданию условий для бизнеса, по поиску новых партнёров и открытию новых рынков, по участию в реализации крупнейших интеграционных проектов. Отмечу, что только за последний год в России начали свою практическую деятельность более 60 предприятий с зарубежным участием. Так, буквально в дни нашего форума открывается несколько предприятий, в том числе здесь, в Петербурге: фармацевтическое предприятие, по производству газовых турбин с инопартнёрами и так далее.

Хотел бы поблагодарить всех наших партнёров, которые, несмотря на известные политические проблемы, продолжают работать в России, вкладывать свои капиталы и технологии, создавать здесь предприятия и новые рабочие места. Большое вам спасибо, уважаемые друзья.

Уважаемые дамы и господа! Оперативно принятые меры поддержки экономики и финансовой системы в целом сработали, безусловно, сработали. И сейчас мы вновь сосредотачиваемся на решении системных задач, на повестке долгосрочного развития. Наша задача – обеспечить устойчивый рост, повышение эффективности экономики, производительности труда, приток инвестиций. Наши приоритеты – это улучшение делового климата, подготовка кадров для экономики и госуправления, образование, технологии. На этих вопросах позвольте остановиться чуть подробнее.

Начну с повышения качества деловой среды, конкурентоспособности российской юрисдикции. Наша позиция заключается в том, чтобы создать максимально свободные, предсказуемые, благоприятные условия и возможности для инвесторов – для того, чтобы вкладывать в Россию было выгодно. Мы приняли принципиальное решение: на ближайшие четыре года зафиксировать налоговые ставки, не увеличивать фискальное бремя на бизнес, чтобы компании могли планировать свою работу на среднесрочную перспективу.

Будем придерживаться этого принципа независимо от внешних условий или нагрузки на бюджет. И, как вы видели, я уже цифры приводил, наши резервные фонды позволяют рассчитывать именно на такую политику. При этом создаём дополнительные стимулы для новых развивающихся компаний. В этой связи, ещё раз напомню, принято решение о введении налоговых каникул в отношении индивидуальных предпринимателей, о существенном снижении фискальной нагрузки на малый и средний бизнес в рамках специальных налоговых режимов, а также о предоставлении налоговых льгот для вновь создаваемых промышленных предприятий – так называемых гринфилдов.

Мы вчера обсуждали с руководителями наших промышленных предприятий целый ряд проблем, с которыми мы, безусловно, сталкиваемся. Поступило предложение: такое же регулирование, такие же льготы предоставлять и для новых инвестиций вообще, а не только по гринфилдам. Мы рассмотрим обязательно эти предложения. Думаю, что вполне можем их реализовать. Добавлю также, что от уплаты налогов освобождаются капиталы и активы, возвращающиеся в Россию из–за границы. Их владельцам даны полные гарантии защиты от любого вида преследования.

Одновременно будем предпринимать шаги по повышению прозрачности российских компаний и их подразделений за рубежом. Соответствующие поправки внесены в наше законодательство. Они полностью, хочу это подчеркнуть, согласуются с решениями «Группы двадцати», ФАТФ и других международных организаций.

Далее. В рамках национальной предпринимательской инициативы кардинальным образом обновлено федеральное законодательство, регулирующее условия для ведения бизнеса. Меняются подходы органов власти, контрольно-надзорных структур к работе с предпринимателями. Они становятся более понятными, открытыми, прозрачными. Отмечу, что начиная с 2016 года на три года от проверок будут освобождены субъекты малого предпринимательства, в работе которых ранее не были зафиксированы серьёзные нарушения.

Мы хорошо понимаем – чтобы национальная юрисдикция была конкурентной, необходимо постоянное движение вперёд, необходимо постоянное совершенствование. При этом мы должны анализировать, насколько эффективно работают уже принятые меры. И здесь нам действительно важны эффективные каналы обратной связи с бизнесом. Поэтому прошу Агентство стратегических инициатив, ведущие деловые объединения вести такой анализ правоприменения, смотреть лучшие мировые практики, лучший мировой опыт, при необходимости предлагать новые решения.

Важнейшую роль призван сыграть национальный рейтинг инвестиционного климата в регионах Российской Федерации. Сам по себе рейтинг – это, разумеется, не самоцель. Он должен стать работающим инструментом выявления и распространения лучших региональных практик по всей территории страны. Кстати, инициатива по формированию рейтинга принадлежала именно нашим ведущим предпринимательским объединениям. Особенность этого проекта в том, что сами предприниматели дают оценку состоянию деловой среды, качеству госуправления и так далее.

Кстати, в этом году в таких опросах приняли участие более 200 тысяч бизнесменов по всей России. Уже звучали, я знаю, в ходе состоявшихся дискуссий примеры этого положительного состояния дел, тем не менее я воспользуюсь случаем, чтобы ещё раз их назвать, это того стоит: это и Калужская область, Татарстан, Белгородская область, Тамбовская, Ульяновская области, Краснодарский край, Ростовская область, Костромская область, Чувашская Республика, Тульская область. Вновь подчеркну, национальный рейтинг инвестиционного климата должен стать инструментом повышения качества управления на всех уровнях власти. Это сегодня тоже одно из ключевых направлений нашего развития.

О чём бы хотелось сказать в этой связи. Первое. Необходимо сформировать целый класс государственных менеджеров, которые умеют работать гибко, по–современному, понимают запросы бизнеса к деловому климату, к системе госуправления в целом. Одним из важнейших шагов должен стать запуск механизма постоянного совершенствования управленческих кадров. В этой связи на базе одного из ведущих учебных заведений страны намерены создать центр обмена лучшими практиками госуправления и формирования бизнес-среды в регионах. Такой центр может стать хорошей площадкой не только для повышения квалификации, но и для обмена опытом, для выработки новых идей, для налаживания горизонтальных связей между представителями региональных управленческих команд.

Второе. Считаю целесообразным создать в каждом регионе специальные штабы – проектные офисы, если хотите, – которые станут своего рода администрациями развития, обеспечат внедрение лучших механизмов создания благоприятного инвестиционного климата. Комфортная деловая среда – важнейшее условие для формирования массового слоя несырьевых малых и средних предприятий. Это реальный путь к диверсификации экономики, к созданию новых рабочих мест.

Наша цель – чтобы малые и средние компании росли, завоёвывали отечественный рынок, развивали свой экспортный потенциал. Поэтому будем тесно увязывать деятельность институтов поддержки промышленности и стимулирования экспорта, имея в виду Фонд развития промышленности, который недавно создан, Фонд развития Дальнего Востока, Российский фонд прямых инвестиций, механизмы проектного финансирования, а также Российский экспортный центр, в котором отечественные компании смогут получать весь спектр услуг по поддержке своей продукции на зарубежных рынках.

Кроме того, по предложению самого делового сообщества создаётся корпорация по развитию малого и среднего предпринимательства. Бизнес сможет получать здесь необходимую финансовую, юридическую, методическую поддержку, в том числе помощь по доступу к государственным закупкам и закупкам госкомпаний. По сути, мы консолидируем механизмы поддержки малого и среднего предпринимательства и рассчитываем, что это принесёт весомую, заметную отдачу.

Уважаемые друзья! Все, кто стремится занять лидирующие позиции, должны делать ставку на лидеров в бизнесе, в управлении и, конечно, в развитии технологий и образования. Мы немало сделали для укрепления отечественной научно-технической базы, для усиления кооперации науки, образования, промышленности, для практического внедрения разработок в реальное производство.

В ближайшие годы намерены приступить к широкому технологическому обновлению предприятий сырьевого и несырьевого секторов промышленности, сельского хозяйства. С 2019 года через систему технического регулирования, жёсткие экологические стандарты будем стимулировать поэтапное внедрение принципов наилучших доступных технологий. Фактически модернизация и постоянное технологическое развитие станут требованием законодательства. Важнейшая задача сегодня – создать для наших компаний стимулы инвестировать в разработку отечественных технологий. Прошу Правительство предложить здесь дополнительные решения.

Кроме того, нужно провести инвентаризацию уже существующих механизмов поддержки прикладных исследований и внедрения инноваций, посмотреть, как работают льготы, в том числе и налоговые. Что касается институтов развития, то их необходимо чётко настроить на содействие задачам технологической модернизации.

Мы запускаем проекты, которые призваны обеспечить мощную технологическую базу для наших компаний не только на сегодня, но и на будущее. При этом горизонты технологического планирования серьёзно расширяются. Российские компании должны занять ключевые позиции в тех отраслях и на тех рынках, которые будут определять характер экономики, уклад жизни людей через два-три десятилетия – так, как это произошло с IT-технологиями: за последние 20 лет они коренным образом изменили нашу жизнь.

Для решения таких перспективных задач запущена национальная технологическая инициатива, в ней участвуют ведущие представители науки и высокотехнологичного бизнеса. Очевидно, что это долгосрочный проект, но уже через два-три года должны появиться научные лаборатории, новые компании, образовательные программы для подготовки кадров, способных решать самые современные задачи, работать с передовыми технологиями.

И, наконец, ещё одно принципиально важное направление. На недавнем съезде одного из наших ведущих бизнес-объединений, «Деловой России», прозвучала идея наладить эффективную систему трансфера зарубежных технологий. У нас есть успешный опыт переноса в Россию технологий в фармацевтике, автомобилестроении, в производстве потребительских товаров. Важно поставить такую работу на системную основу, задействовать капиталы институтов развития. И прошу Правительство, деловые объединения представить на этот счёт конкретные дополнительные предложения, в том числе создать оптимальный формат взаимодействия государства и бизнеса в сфере трансфера технологий.

Далее. Мы прекрасно понимаем, что решающее значение для развития и повышения конкурентоспособности России имеет качество образования. Кстати говоря, вчера об этом говорили и наши коллеги из иностранных инвестиционных компаний, с которыми я вчера встречался. Причём подготовка специалистов должна осуществляться не только с учётом требований сегодняшнего дня, но и учитывать лучший мировой опыт, перспективы развития технологий и новых рынков.

Наши молодые люди: студенты, школьники – побеждают на самых престижных международных соревнованиях по техническим и естественнонаучным дисциплинам. Приведу лишь один пример, совсем свежий: студенты Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики не раз доказывали, что равных им в мире нет; в этом году команда университета вновь подтвердила абсолютное лидерство, оставив позади сильнейшие мировые школы программирования. Команда университета – единственная в мире шестикратная победительница командного студенческого чемпионата по программированию. Я хочу ребят ещё раз поздравить с этим.

Понятно, что очень многое зависит от руководства вузов, от ректоров. Здесь нам также нужны новые лидеры, которые сами глубоко знают производство, знают запросы промышленности, чувствуют тенденции технологического развития. Отечественный бизнес предлагает создать резерв руководящих кадров вузов, которые готовят инженерно-технических специалистов. Думаю, что это правильное предложение, и его необходимо реализовать. При этом призываю представителей бизнеса активнее работать в наблюдательных и попечительских советах вузов, теснее взаимодействовать с преподавательским корпусом, участвовать в формировании и реализации программ их развития. Это в интересах самого бизнеса.

Важнейшая задача – это обновление, повышение качества среднего профессионального образования, укрепление его связи с реальным производством. Во многих регионах уже активно и успешно занимаются развитием так называемого дуального образования, когда практика на конкретных предприятиях сочетается с теоретической подготовкой. Кстати, не случайно, что именно те регионы, которые добились существенного прогресса в развитии среднего профессионального образования, как правило, и являются лидерами регионального рейтинга и в целом демонстрируют высокую социально-экономическую динамику.

Сегодня и инженерная, и рабочая профессии требуют высочайшей компетенции. В соответствии с этим мы выстраиваем систему современных профессиональных стандартов. Основными участниками здесь также являются работодатели, бизнес-объединения в рамках Национального совета по компетенциям и квалификациям при Президенте России.

Считаю необходимым обобщить опыт, объединить наши усилия и выстроить целостную систему подготовки квалифицированных кадров с учётом лучших международных практик. Такая система должна включать в себя все звенья: дополнительное образование в сфере технического творчества детей, среднее профессиональное образование и высшее инженерное образование, национальные и международные чемпионаты рабочих профессий.

И ещё одно важное направление нашей работы на перспективу, на годы вперёд: нужно создавать механизмы сопровождения и поддержки талантливых детей, чтобы они смогли раскрыть свои способности, добиваться успеха на своей Родине, в России. Как вы знаете, мы запускаем один из таких проектов, уже фактически запускается в Сочи, – это сочинский центр для школьников со всех регионов страны, которые проявляют особые способности в спорте, искусстве, в естественных науках. Это, кстати говоря, будет ещё одним значимым элементом олимпийского наследия.

Карта глобального экономического развития меняется буквально на глазах. Страны Азиатско-Тихоокеанского региона, такие как Китай, Япония, Южная Корея, государства АСЕАН, уже составляют четверть мировой экономики. В ближайшее десятилетие именно эти рынки будут основным источником роста мирового спроса на товары и услуги. При всех колебаниях, которые происходят в мире, и в политике, и в экономике, эта тенденция неизбежна. Логично, что вместе с партнёрами по Евразийскому экономическому союзу мы стремимся наращивать связи со странами АТР, устранять барьеры в торговле и инвестициях. В этом году Евразийский экономический союз заключил первое соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом. Российские компании получат возможность беспошлинно поставлять целый спектр товаров.

Расширяется наше взаимодействие с Китайской Народной Республикой в интересах формирования общего экономического пространства. В мае этого года было подписано совместное заявление о сопряжении развития Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шёлкового пути». Фактически речь идёт о новых подходах к взаимодействию между Евразийским экономическим союзом и Китаем, о расширении сотрудничества и реализации крупных совместных инфраструктурных проектов, об упрощении торговли, а также об укреплении кооперации по линии различных финансовых институтов.

Укрепление партнёрства с государствами АТР – это важнейшая часть нашей работы по развитию российского Дальнего Востока. Мы создаём здесь максимально свободные и комфортные условия для размещения капиталов и производств. Инвесторы получат уникальные возможности для работы на российском рынке и, что важно, выгодный плацдарм для прямого выхода на ёмкий растущий рынок АТР. Уже сейчас на Дальнем Востоке создаются территории опережающего развития с целым комплексом налоговых и других преференций.

Запускается система господдержки крупных инвестиционных проектов. При этом мы готовы предложить ещё более гибкие, более продвинутые механизмы. Правительство уже подготовило законопроект о создании свободного порта Владивосток. Действие этого законопроекта распространяется на все ключевые порты Приморья: от Зарубино до Находки – и 13 районов, в которых проживает около 75 процентов населения края.

Резиденты свободного порта получат широкие преференции. Это не только налоговые льготы, но и облегчённый визовый режим, введение свободной таможенной зоны, упрощённое прохождение контрольных процедур на границе. В сентябре этого года во Владивостоке пройдёт первый Восточный экономический форум, в рамках которого в том числе будут подробно представлены наши предложения для зарубежных инвесторов.

Вновь повторю, мы стремимся к сотрудничеству со всеми – со всеми, кто готов работать на основе равноправия и взаимного уважения, кто заинтересован в реализации взаимовыгодных проектов. Убеждён, большой потенциал имеет торгово-экономическое партнёрство со странами Латинской Америки, с государствами БРИКС. Предстоящий в начале июля саммит этой организации в России, безусловно, будет способствовать расширению наших деловых контактов.

Хочу подчеркнуть, активное взаимодействие с новыми центрами глобального роста ни в коем случае не означает, что мы с меньшим вниманием намерены относиться к диалогу с нашими традиционными западными партнёрами. Уверен, такое сотрудничество будет обязательно продолжено.

Уважаемые дамы и господа! Россия открыта для мира, для экономического, научного, гуманитарного взаимодействия, контактов с представителями гражданского общества и деловых кругов всего мира. Убеждён, такая политика, такой диалог отвечает общим интересам, помогает сохранить то доверие, которое служит основой для совместной работы.

Перед нами стоят большие задачи, мы будем развиваться, выходить на новые рынки, создавать современные технологии, реализовывать масштабные проекты. С нами предприниматели, граждане, новые лидеры, которые готовы работать для России и для её развития. Именно поэтому мы абсолютно уверены в успехе.

Спасибо вам за внимание.

<…>

Ч.Роуз: У нас состоится глубокая дискуссия по некоторым экономическим вопросам, которые были подняты с нашими представителями бизнеса.

Господин Президент, прежде всего позвольте сказать, что мне очень приятно находиться здесь, в Вашем родном городе, в городе, где Вы начали свою политическую карьеру. К тому же это исторически важный город, здесь Россия родилась как империя. Это очень важный город. Есть очень серьёзные вопросы, которые могут быть решены, только если Россия будет действовать, если Вы будете участвовать. Речь идёт об экономической политике, о внешней политике, Украине, балтийских странах, Европе, Сирии, Иране, Китае, России. Есть очень много вопросов, есть проблемы, есть конфликты. Для того чтобы найти решение многим проблемам, Россия должна сыграть свою роль. Возникает проблема границ. Не могли бы Вы рассказать нам о Вашем видении Украины и России, каким образом нам добиться решения проблемы?

В.Путин: Прежде всего хочу Вас поблагодарить за то, что Вы согласились сегодня вместе с нами поработать, быть модератором нашей встречи. У нас форум называется «Санкт-Петербургский международный экономический форум». Мне бы хотелось, чтобы мы сосредоточили своё внимание на проблемах экономики. Хотя я с Вами соглашусь, что без решения ряда международных острых, кризисных ситуаций трудно двигаться и в экономической сфере.

По поводу событий на Украине мы много раз говорили, и понимаю, что от этого никуда не уйти. Но, знаете, мы всё время то по Украине говорим, то несколько лет назад говорили по кризису, скажем, в Ираке, ещё в каких–то странах. Мы говорим о том, что уже произошло, но никогда не говорим, почему это произошло. А если уж вы хотите поговорить на эту тему, что, видимо, важно, то мне бы хотелось всё–таки начать именно с этого момента.

Почему мы подошли к этому кризису на Украине? Я глубоко убеждён, что после того, как так называемая биполярная система прекратила своё существование, после того, как исчез с политической карты Советский Союз, некоторые наши партнёры на Западе, в том числе и прежде всего, конечно, Соединённые Штаты, оказались в состоянии какой–то эйфории. И вместо того чтобы выстраивать в новой ситуации добрососедские и партнёрские отношения, начали осваивать новые, как им показалось, свободные геополитические пространства. Вот отсюда и движение, скажем, Североатлантического блока НАТО на восток, отсюда многие другие вещи.

Я всё время думал, почему это происходит, и в конечном итоге пришёл к выводу, что, видимо, у кого–то из наших партнёров возникла иллюзия, что после Второй мировой войны был один миропорядок создан – и тогда был такой глобальный центр в мире, как Советский Союз; теперь его нет, появился вакуум, и его надо быстренько заполнить. Мне кажется, что это очень ошибочный подход к решению проблемы. Вот так мы и Ирак получили, а мы знаем, что и в Соединённых Штатах сегодня многие считают, что в Ираке были совершены ошибки. В Ираке были совершены ошибки, многие признают, тем не менее всё повторили в Ливии. Добрались теперь до Украины.

Не мы являемся первопричиной тех кризисных явлений, которые имеют место быть на Украине. Не нужно было поддерживать, я уже много раз об этом говорил, антигосударственный, антиконституционный переворот и вооружённый захват власти, который привёл в конечном итоге к жёсткому противостоянию на территории Украины, фактически к гражданской войне.

Что сегодня нужно сделать? Чтобы долго здесь не распространяться на эту тему, сегодня, безусловно, нужно полностью выполнять договорённости, достигнутые в Минске, белорусской столице. Хочу ещё раз подчеркнуть, если бы нас что–то не устраивало, мы никогда бы не поставили свою подпись под этим документом. Если уж он состоялся, а мы поставили там свою подпись, мы будем добиваться его полного исполнения.

Вместе с тем хочу обратить и ваше внимание, и всех наших партнёров, мы не можем это сделать в одностороннем порядке. Мы постоянно, каждый день слышим одно и то же – как мантру повторяют, одно и то же, что Россия должна повлиять на юго-восток Украины. Мы влияем. Но решить эту проблему только с помощью нашего влияния на юго-восток невозможно. Нужно влиять и на сегодняшние официальные власти в Киеве, а этого мы сделать не можем. Это та дорога, по которой должны пройти наши западные партнёры – европейцы и американцы. Давайте вместе работать.

Ч.Роуз: Что Вы хотите от киевского правительства, что оно должно сделать?

В.Путин: Мы ничего не хотим. Это народ Украины должен чего–то хотеть, чтобы украинское правительство сделало. Или хотеть, чтобы оно не делало.

Мы считаем, что для урегулирования нужно, как я сказал, исполнить Минские соглашения. И ключевой момент здесь, безусловно, это элементы политического урегулирования. Они состоят из нескольких составляющих.

Первое – это конституционная реформа, и в Минских соглашениях так прямо про это и написано: с предоставлением автономии либо, как они говорят о децентрализации власти, пускай по пути децентрализации. Понятно, что это такое, наши европейские партнёры, французы и немцы, расшифровали, нас это вполне устраивает, так же как устраивает в целом и представителей Донбасса. Это первое.

Второе, что нужно сделать, – нужно распространить принятый ранее закон об особом статусе этих территорий – Луганска и Донецка, непризнанных республик, применить его, начать применять этот закон. Он принят, но до сих пор не реализуется. Для этого нужно было принять постановление Верховной Рады – парламента Украины, и это тоже в Минских соглашениях прописано.

Наши друзья в Киеве исполнили формально это решение, но одновременно с принятием постановления Рады об имплементации этого закона они в сам закон внесли изменения – по–моему, в статью 10-ю, – которые полностью дезавуировали это действие. Просто это манипуляция и ничего больше, а нужно переходить от манипуляции к практической работе.

Третье, что нужно сделать, – нужно принять закон об амнистии. Невозможно вести политический диалог с теми людьми, которые находятся под угрозой уголовного преследования. Наконец, нужно принять закон о муниципальных выборах на этих территориях и осуществить эти выборы. Но всё это – и в Минских соглашениях это прописано, обращаю на это ваше особое внимание, – всё должно быть сделано по согласованию с Донецком и Луганском.

Никакого прямого диалога, к сожалению, мы до сих пор не видим, есть только намётки того, что он начинается, но прошло уже слишком много времени с подписания Минских соглашений. Сейчас нужно, ещё раз повторяю, наладить прямой диалог между Луганском, Донецком и Киевом – вот чего не хватает. И, наконец, нужно, безусловно, начать экономическую реабилитацию этих территорий.

Я уже много раз говорил, хочу повторить: тезис о том, что «у нас нет денег», не работает в данном случае. Если сегодняшние киевские руководители считают, что это территория Украины, что там проживают украинские граждане, которые имеют право на получение, скажем, пособий по инвалидности либо пенсий и заработали их в рамках действующего на Украине законодательства, не могут киевские власти отказываться платить эти пособия, не имеют права просто. Они нарушают свою собственную Конституцию. Всё вот это должно быть реализовано, причём не на словах, а на деле, на практике.

Ч.Роуз: Как Вам известно, Соединённые Штаты Америки считают, что вы вооружаете сепаратистов и что вы поощряете их, вы используете Вооружённые Силы России, чтобы подлить масло в огонь этого конфликта. Многие обеспокоены тем, что это может привести к новой холодной войне.

В.Путин: Вы знаете, к холодной войне приводят не локальные конфликты, а глобальные решения – например, такое как выход Соединённых Штатов в одностороннем порядке из Договора по противоракетной обороне. Вот это действительно шаг, который толкает всех нас к новому витку вооружения, потому что он меняет глобальную систему безопасности.

Что касается региональных конфликтов, то где бы они ни происходили, почему–то противоборствующие стороны всегда, я хочу это подчеркнуть, всегда где–то находят оружие. Это также справедливо и для восточных регионов Украины.

Что бы я хотел сказать – я хотел бы сказать, что если сегодняшняя ситуация будет решаться политическими средствами, то никакого оружия здесь и не потребуется, но для этого нужна добрая воля и желание вести прямой диалог, и мы будем этому способствовать. Чего мы не можем, с чем мы никогда не согласимся – с тем, что кто–то с кем–то, где бы то ни было, будет разговаривать с позиции силы, сначала с помощью полиции (или милицией называется), потом с помощью специальных служб, потом с помощью вооружённых сил.

Ведь до тех пор, пока подразделения армии и так называемые батальоны, националистические вооружённые формирования не появились на этих территориях, там не было никакого оружия – и не было бы, если бы с самого начала пытались решать вопросы мирными средствами. Оно там появилось только после того, как людей начали убивать с помощью танков, артиллерии, систем залпового огня и авиации. И там появились те, кто сопротивляются. Как только будет предпринята попытка политическими средствами решать вопрос, там и оружия этого не будет.

Ч.Роуз: Каковы приемлемые границы для Украины, для России? Какие границы приемлемы для вас?

В.Путин: Что Вы имеете в виду, когда говорите о границах – географические границы, политические границы? О чём идёт речь?

Ч.Роуз: Политические границы.

В.Путин: Что касается сотрудничества, мы всегда говорили и продолжаем это говорить, здесь нет ничего нового, при всех сложностях сегодняшнего дня я считаю, считал всегда и продолжаю считать, что русские и украинцы – это один народ, один этнос во всяком случае, со своим, конечно, своеобразием. Со своим, конечно, своеобразием, со своими культурными особенностями, но с общей историей, с общей культурой, с общими духовными корнями. Чего бы ни происходило, в конечном итоге Россия и Украина так или иначе обречены на совместное будущее.

Мы с самого начала исходили и сейчас исходим из того, что Украина имеет право на собственный выбор: и на цивилизационный, и на политический, и на экономический, на какой угодно. Ведь не секрет, мы же все знаем, именно Россия была инициатором фактически дезинтеграции Советского Союза, предоставления суверенитета всем этим странам. С этих пор у нас ничего не изменилось. Но и Россию, и Украину, кроме тех связей, о которых я говорил, которые сложились за столетия, связывают совершенно конкретные вещи сегодняшнего дня: это общая инженерная инфраструктура, общая энергетическая инфраструктура, общая транспортная инфраструктура, общие правила регулирования и так далее, и так далее. Наконец, нас связывает и возможность беспрепятственно говорить на одном языке. Это нас касается, это касается уже России и касается наших интересов.

Мы всегда исходили из того, что мы будем решать всё, даже спорные вопросы, а это естественно, что у соседей возникают какие–то споры, путём переговоров. Но если в этот переговорный процесс включаются третьи игроки, то мы считаем, что они должны учитывать и наши интересы, а не просто ставить нас перед выбором. Если вы спрашиваете, на что мы рассчитываем в политическом плане, – мы рассчитываем на полноценный, доверительный и равноправный диалог.

Ч.Роуз: Мне хотелось бы ещё вернуться к Украине, но давайте поговорим о взаимоотношениях России с целым рядом стран, в том числе с США и КНР. Каким образом Вы охарактеризовали бы отношения с США? Что не так с этими отношениями, что с ними так? И что требуется в этих отношениях?

В.Путин: Другими словами, где у нас есть какой–то позитив, а где есть проблемы.

Начнём с проблем. Проблемы заключаются в том, что нам постоянно пытаются навязывать свои стандарты и свои решения, не сообразуясь с нашим пониманием собственных интересов. Нам, по сути, говорят, что в Соединённых Штатах лучше знают, что нам нужно. Позвольте нам самим определить наши интересы и наши потребности исходя из нашей собственной истории, из нашей культуры.

Ч.Роуз: Каким образом Соединённые Штаты пытаются определить, что вам нужно, что вам требуется?

В.Путин: Вмешиваясь в наши внутриполитические процессы, в том числе через финансирование неправительственного сектора, навязывая решения в сфере международной безопасности.

Я упоминал, допустим, о проблеме, с которой мы столкнулись первый раз, и это сразу охладило наши отношения, – Ирак. Вы помните тезис: «Кто не с нами, тот против нас»? Это что, диалог? Это ультиматум. С нами не надо разговаривать языком ультиматумов.

Но теперь всё–таки позвольте сказать, что нас объединяет, такое ведь тоже есть. Объединяет наше желание всё–таки работать против общих угроз, какими являются терроризм, распространение наркоугрозы и очень опасная тенденция к возможному распространению средств массового уничтожения. Но есть и вопросы в сфере гуманитарного взаимодействия, например борьба со сложными и очень тяжёлыми, поражающими целые регионы мира инфекционными заболеваниями. Есть вопросы, связанные с мировой экономикой, это касается, прежде всего, той области, на которую мы серьёзно и значительным образом влияем: это энергетика. Есть и другие сферы, в которых мы в целом наладили очень неплохое взаимодействие, и я рассчитываю, что это послужит той базой, которая позволит нам восстановить прежний уровень отношений с Соединёнными Штатами и двигаться дальше.

Но что касается Китайской Народной Республики, то уровень, характер и доверительность наших отношений достигли, пожалуй, беспрецедентных в истории наших отношений значений. Мы 40 лет – хочу, чтобы все ещё раз услышали, – 40 лет вели переговоры по приграничным проблемам. Мы нашли взаимные компромиссы, развязки, пошли друг другу навстречу и закрыли этот вопрос. 40 лет! Далеко не со всеми странами нам удаётся решить эти вопросы. Кроме этого, мы развиваем экономические связи, мы активно сотрудничаем в международных организациях и на площадке Организации Объединённых Наций.

Мы создаём новые объединения, которые весьма эффективно развиваются и являются весьма привлекательными для многих стран: это и Шанхайская организация сотрудничества, она изначально создавалась для того, чтобы решить приграничные вопросы после дезинтеграции Советского Союза, но потом пошла дальше, и сейчас эта организация является привлекательной, туда стремятся попасть уже и другие страны. Мы, скорее всего, сейчас на саммите в Уфе (очередной саммит будет в нашем городе в Башкирии) примем решение о приёме и Индии, и Пакистана в эту организацию. Мы развиваем другие формы сотрудничества – например, БРИКС.

Я в своём выступлении говорил о сопряжении наших усилий в рамках Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шёлкового пути». То есть у нас налаживаются отношения и в этом плане. Китай – самый крупный наш торгово-экономический партнёр. Отношения развиваются очень эффективно.

Ч.Роуз: Некоторые говорят, что это естественно, потому что у Китая есть деньги, а в России есть природные ресурсы, поэтому тут логическая связь.

В.Путин: Вы почитайте американскую аналитику, я уверен, что Вы это знаете, просто делаете вид, что Вы с ней не знакомы. Так вот, американские аналитики, политологи, экономисты говорят о разворачивании самих Соединённых Штатов в сторону Китая. Китай – растущая экономика. Если кто–то высказывает озабоченности по поводу снижения темпов роста, то сейчас Первый заместитель председателя Госсовета Китая сказал об этом: 7 процентов – самый высокий темп роста в мире, всё равно это самые высокие темпы роста в мире. И не только Россия. Почему?

Весь мир смотрит на Азию, и Европа тоже ищет возможности развивать отношения, но нам–то сам Бог, как говорится, велел, мы–то соседи, это естественное движение. Кроме всего прочего, у нас есть некоторые ценности, которые мы отстаиваем на международной арене совместно и весьма эффективно, – это равноправный доступ к решению ключевых международных вопросов.

Ч.Роуз: Является ли это более логичным – взаимоотношения с Китаем, чем взаимоотношения с Европой, США? Является ли Китай более важным с точки зрения развития отношений в будущем, чем США и Европа? Могло бы это привести к каким–то антизападным интеграционным процессам и связям?

В.Путин: Антизападным?

Ч.Роуз: Антизападным и антиамериканским.

В.Путин: Мы вообще ни с кем, в том числе и с Китаем, а Китай тоже ни с кем, насколько я понимаю китайскую политику, не строит отношения против кого–то. Мы не строим союзов «против», мы строим союз «за» – за то, чтобы реализовывать свои национальные интересы.

И обращаю внимание, вот вы расширяете Североатлантический блок НАТО – Советского Союза нет, он же создавался как противодействие Советскому Союзу: Советского Союза нет, Варшавского договора нет, а блок НАТО не только существует, но ещё и расширяется. Вы это делаете, а мы с Китаем не создаём никаких военных блоков, у нас нет блокового мышления, мы пытаемся – и, насколько я чувствую, у нас это получается, – мы пытаемся и делаем это: мыслим глобально, распределяя не только ответственность, но и стремясь найти взаимоприемлемые развязки и компромиссы. Мы никогда не действуем с позиции силы. Мы всегда ищем решения, причём решения в рамках переговорного процесса.

Ч.Роуз: Мы много прочитали о вас, о вашей стране. Три компонента: первое, вы хотите быть уважаемыми; второе, вы хотите вести равные переговоры; третье, вероятно, в вашей истории есть ощущение и существует обеспокоенность в отношении границ и в отношении создания буферной зоны в России. Правильно я понимаю?

В.Путин: Вы понимаете, я всё время это слышу: Россия хочет, чтобы её уважали. А вы не хотите? А кто не хочет? Кто хочет, чтобы его унижали? Странная даже постановка вопроса. Как будто это какой–то эксклюзив Россия для себя требует, чтобы нас уважали. А кому–то приятно, чтобы на него плевали, что ли? Но дело даже не в уважении, дело совершенно не в уважении или отсутствии такового – дело в том, что мы стремимся к обеспечению своих интересов, не нанося никакого вреда нашим партнёрам. Но мы, естественно, рассчитываем на конструктивный, прямой и содержательный диалог. Когда мы сталкиваемся с отсутствием такового или с нежеланием разговаривать с нами, то это, конечно, вызывает какую–то ответную реакцию.

Смотрите, я сейчас вам расскажу интересную историю, она касается так называемого восточного партнёрства, которое продвигают наши коллеги и друзья в Западной Европе. Кстати, это очень активно поддерживается и Соединёнными Штатами. Первая наша реакция была на эту практику восточного партнёрства, идею саму, весьма положительная. Почему? Потому что мы исходили из того, что Россия и восточноевропейские страны связаны тысячью нитей между собой, в том числе и в области экономики. Это общие нормы технического регулирования, как я уже говорил, единые инфраструктуры и так далее, и так далее. И мы исходили из того, что, если Европа начнёт сейчас с ними работать, их как–то к себе подтаскивать, неизбежно начнётся конструктивный процесс взаимодействия с Россией. И мы будем работать. В чём–то будем спорить, в чём–то соглашаться, но будем выходить на какие–то общие решения, которые позволят нам создавать общее экономическое и, в конце концов, гуманитарно-политическое пространство.

Ничего этого, к сожалению, вообще не произошло. Ведь как возник кризис на Украине, с которого Вы начали: Украине предложили подписать договор об ассоциации. Замечательно. Но Украина, как известно, является членом зоны свободной торговли в СНГ (кстати, создания которой сама Украина и добивалась). И там масса преференций, масса льгот.

Мы с Евросоюзом 17 лет вели переговоры по условиям присоединения к ВТО. Теперь одним разом решили через Украину зайти на таможенную территорию Российской Федерации. Разве так делается? А на наш вопрос и наше предложение провести консультации нам ответили, это прямая речь: «Не ваше дело». Так разве решаются вопросы вообще, а в отношении России в частности?

При чём здесь какой–то тезис о пустом уважении? Дело не в уважении – дело в том, что мы хотим, чтобы наши интересы учитывались.

Ч.Роуз: Давайте поговорим о ряде мест, где есть необходимость сотрудничества России и США: Иран и переговоры по ядерной программе – и, конечно, формат «пять плюс один», «шестёрка». Думаете ли Вы, что достигнуть соглашения возможно, и какого соглашения Вы хотите?

В.Путин: Первое, что я хочу подчеркнуть и что я считаю абсолютно принципиальным, у нас есть общее понимание со всеми участниками этого процесса, в том числе и с Соединёнными Штатами, с европейскими странами, надеюсь, что и с Ираном, что все мы – категорические противники распространения оружия массового уничтожения. И это наша принципиальная позиция, и именно это обстоятельство позволило нам достаточно конструктивно работать с Соединёнными Штатами по этому направлению.

Мы очень рады тому, что иранская позиция претерпела существенные изменения и позволила выйти на тот уровень договорённостей, которые мы сегодня имеем. Мы, безусловно, поддержим эти договорённости. Единственное, что, мне кажется, было бы контрпродуктивным – это специально, хочу это подчеркнуть, специально, чтобы сорвать договорённости, требовать от Ирана каких–то вещей, которые для него являются абсолютно неисполнимыми и несущественными для решения главной проблемы – проблемы нераспространения. Но я надеюсь, что до этого не дойдёт, и в конце концов в ближайшее время – Сергей Лавров [Министр иностранных дел] лучше меня знает, когда это можно подписать.

С.Лавров: Когда будет готово.

В.Путин: «Когда подписать можно?» – Он говорит: «Когда будет готово».

У нас дипломаты всё время так отвечают. (Смех.)

Думаю, что в ближайшее время должно состояться подписание. Но самое главное – мы вчера встречались с Генеральным директором МАГАТЭ, потом должен начаться процесс имплементации этих договорённостей, он потребует примерно полгода.

Но не менее важно и другое: не менее важно, чтобы ваша страна, Соединённые Штаты, отнеслись к этому положительно, поддержали, чтобы конгресс поддержал. Мы знаем дискуссии, которые идут сейчас в Соединённых Штатах, что Президент имеет право сам подписать, что эти договорённости не нуждаются в ратификации. Это не наша проблема, мы не можем её решить. Так же как не можем некоторые вопросы сегодня решить за киевские власти, так и за вашингтонские тоже не можем некоторые проблемы решить. Поэтому на вашей стороне будет мяч. Но мы рассчитываем на то, что при всей сложности всё–таки Президенту Соединённых Штатов удастся достичь результата, который будет, безусловно, во внешнеполитической сфере одним из главных в ходе его президентства.

Ч.Роуз: Но Вы верите, что будет такое соглашение, согласно тому, что сказал господин Лавров?

В.Путин: Я верю, и мы к этому стремимся. Мы считаем, что это чрезвычайно важно, чтобы разрядить ситуацию. Но при этом не менее важно, чтобы все региональные державы не чувствовали, что для них наступает какой–то момент, после которого они могут ожидать ухудшения ситуации в регионе, наступают для них какие–то угрозы. Вот этого ни в коем случае нельзя допустить. Россия, я хочу это подчеркнуть, будет развивать добрососедские, дружеские отношения как с Ираном, так и со всеми странами этого региона.

Ч.Роуз: Ещё один вопрос из внешней политики – до того, как мы перейдём к экономике и к вопросам, которые поднимались рядом ораторов.

Сирия сегодня нас занимает. Видите ли Вы какой–то выход из сложившейся ситуации? Потому что Россия поддерживает правительство Башара Асада и поддерживала его много лет, Иран поддерживает правительство Асада. И кажется, что просто маятник качается туда-сюда, вот такая ситуация. Какое Ваше предполагаемое решение? Как можно разрешить эту ужасную гражданскую войну, вызвавшую миллионы беженцев, и когда можно найти такое решение?

В.Путин: Хотелось бы – чем быстрее, тем лучше. Вместе с тем хотел бы ещё раз подчеркнуть, на чём основана наша позиция: наша позиция основана на опасении, что Сирия может погрузиться в такое же состояние, как Ливия или как Ирак.

Вы знаете, ведь до того, как властные структуры в Ираке и сам Саддам Хусейн не были уничтожены, там не было никаких террористов, ну давайте мы не будем про это забывать. Вообще об этом сегодня никто предпочитает не говорить. Кто создал условия и как были созданы условия для вспышки терроризма на этих территориях, ну неужели непонятно? После вторжения в Ирак всех разогнали, уничтожили, Саддама повесили. Дальше что – дальше ИГИЛ.

А в Ливии что происходит? Вообще государство перестало существовать, дезинтеграция полная. Даже дипломатическая служба Соединённых Штатов понесла ущерб, мы знаем такой известный трагический случай. Вот мы не хотим, чтобы такое же развитие событий постигло и Сирию, вот в чём вопрос. Этим прежде всего продиктована наша позиция по поддержке Президента Асада и его правительства. И мы считаем, что это правильная позиция. Трудно было ожидать от нас чего–либо другого. Более того, как мне кажется, многие сегодня соглашаются с такой позицией, как наша.

Я упоминал уже несколько раз про Ирак, а мы знаем, что там происходит. Соединённые Штаты поддерживают Ирак, поддерживают и вооружают армию, обучают армию. Двумя-тремя ударами ИГИЛ захватил столько оружия, что, наверное, у иракской армии его нет в таком объёме: и бронетехнику, и ракеты (широкая общественность мало об этом знает) вот совсем недавно. Сейчас ИГИЛ вооружён лучше, чем иракская армия. И это при поддержке Соединённых Штатов всё происходит.

Вроде оттуда ушли, но, по данным наших специальных служб и по информации, которую мы получаем из самого Ирака, тысячи американских военнослужащих до сих пор находятся в Ираке. А результат – печальный и трагический.

Мы не хотим, чтобы всё то же самое повторилось в Сирии. Мы призываем всех наших партнёров, в том числе и Соединённые Штаты, европейцев, но прежде всего, конечно, Соединённые Штаты предпринять дополнительные усилия для борьбы с абсолютным злом, которым мы считаем фундаментализм и так называемое Исламское государство или несколько ещё формирований подобного же рода, которые, по сути дела, являются ответвлениями широко известных террористических организаций мирового масштаба, нанёсших неоднократные удары по самим Соединённым Штатам. Мы призываем найти путь политического урегулирования, который должен заключаться в том, чтобы, конечно, была обеспечена трансформация политического режима, это само собой разумеется, и мы готовы об этом дискутировать и с Президентом Асадом.

Сейчас, совсем недавно ООН продекларировала возможность сотрудничества с Президентом Асадом в борьбе с ИГИЛ и другими террористическими формированиями. Мы готовы работать с Президентом [Сирии] для того, чтобы обеспечить путь политической трансформации, для того, чтобы все люди, которые проживают в Сирии, чувствовали доступ к инструментам власти, чтобы уйти от вооружённого противостояния. Но это нельзя делать со стороны с помощью силы, вот в чём вопрос.

Ч.Роуз: Хорошо. Но готовы ли Вы призвать Президента Асада уйти в отставку, если это приведёт к альтернативному политическому решению или если, допустим, это поможет предотвратить ИГИЛ?

В.Путин: Наш модератор – настоящий американец. Я говорю: «Без вмешательства извне», – а он меня спрашивает: «Готовы призвать Президента Асада уйти в отставку?» Это может сделать только сирийский народ, ну как же такие элементарные вещи мы упускаем? Я уже об этом сказал: мы готовы вести диалог с Президентом Асадом в том направлении, чтобы он проводил совместно с представителями так называемой здоровой оппозиции политические реформы. Я считаю, что это вполне конструктивно и реализуемо.

Ч.Роуз: Господин Президент, давайте тогда вернёмся к экономике. У меня много вопросов. У нас здесь есть Ронни Чичунг Чан, председатель инвестиционной компании Hang Lung Properties, Махмуд Хашим Аль Кухеджи, генеральный директор Bahrain Mumtalakat Holding Company, кроме того, ещё есть президент YPF Аргентины Мигель Галуччио (с ним мы поговорим об энергетике). Но мы много уже слышали о Китае, сегодня мы с вами вместе слышали. Каковы, как вы думаете, возможности построения всё более выгодного сотрудничества с Китаем и Россией?

Р.Чан: Как сказал господин Президент [Владимир Путин], мне кажется, что экономика – это главный пункт сотрудничества между Китаем и Россией. Как бизнесмен я полагаю, что Россия и Китай – это брак, который заключён на небесах. У одной страны очень богатые природные ресурсы, а Китаю не хватает этих природных ресурсов, мы быстро развиваемся. Но у Китая есть капитал, чтобы купить эти ресурсы. С экономической точки зрения я не могу просто придумать более дополняющих друг друга стран.

Единственное, если позволите, что я хотел бы сказать. Я уверен, что у господина Президента есть стратегическое мышление относительно российских взаимоотношений с Китаем, но я не уверен насчёт вашего бизнеса, господин Президент, готовы ли ваши бизнесмены воспользоваться преимуществами китайского рынка. Просто посмотрите вокруг, сколько китайцев здесь у нас, в аудитории? Я очень одиноко себя чувствую здесь, сидящим на сцене. А сколько русских находится в Китае? Я даже не знаю. Поэтому за последние день-два, когда я здесь обсуждал вопросы с российскими друзьями, пришёл к выводу, что Азия до сих пор является чем–то, что неплохо было бы получить, но не особо народ готов экономически туда входить.

Господин Президент только что упомянул, что Китай является важным экономическим государством в мире, и я хотел бы, господин Президент, чтобы ваши бизнес-лидеры, которые находятся в аудитории, были бы более готовы практически работать с нами. Например, Вы упоминали финансирование, которое необходимо многим российским проектам. Многие компании сейчас зарегистрированы в Гонконге, потому что гонконгский рынок связан с шанхайским рынком и будет связан также и с Шэньчжэнем скоро. А Шанхайская биржа является пятой по размеру в мире, Гонконгская – шестая, а Шэньчжэньская – восьмая. Если все эти три биржи объединить, то это второй по величине рынок ценных бумаг в мире. Почему бы не зарегистрировать российские фирмы в Гонконге, чтобы помогать работать с Китаем? По–моему, это прекрасная возможность, господин Президент.

В.Путин: Я согласен с нашим коллегой по поводу того, что российско-китайские отношения в экономике нужно, безусловно, наполнять конкретным содержанием и работой – лучше если не только уровне самых крупных наших компаний, но и на уровне малого, среднего бизнеса, чтобы была такая естественная и живая ткань совместной работы во многих отраслях производства.

Между тем Китай и так является в страновом измерении нашим торговым партнёром номер один: у нас 85 миллиардов долларов торговый оборот. И мы вчера говорили с Первым заместителем Госсовета [Чжан Гаоли], и с Председателем Си Цзиньпином обсуждаем это постоянно – думаю, что в ближайшие годы мы вполне можем выйти на оборот в 200 миллиардов долларов.

То, что Вы сейчас сказали, безусловно, правильно. Естественно, мы должны действовать очень аккуратно, не спеша, создавать необходимые условия. Это касается и нас, это касается и наших китайских партнёров. Я уже говорил в своём выступлении о том, что мы вообще никак не ограничиваем движение капитала. Даже в самых сложных условиях кризиса 2008 и 2009 годов, и сейчас, и в прошлом году мы никак не ограничиваем вывоз капитала. Но мы ожидаем, что и наши партнёры в рамках своего регулирования будут действовать в таком же направлении. Юань становится всё более и более крепкой региональной резервной валютой, это совершенно очевидный факт. Но специалисты все понимают, что не хватает свободы движения капитала. Если это произойдёт, то тогда это будет ещё один серьёзный шаг к либерализации наших отношений.

Мы прекрасно понимаем, что наши китайские партнёры должны действовать аккуратно, и им виднее, когда какие меры вводить. Но весьма существенным шагом по углублению и расширению наших отношений является решение об оплате наших торговых операций в национальных валютах: в юанях и рублях. Совсем недавно прошли первые торги в паре юань–рубль. Мы уверены, что это будет развиваться и это создаст новые дополнительные возможности для работы в реальных секторах экономики.

В целом я с Вами согласен, нужно двигаться именно по этому направлению, а не ориентироваться только на договорённости на правительственном уровне, не ориентироваться только на решения, принимаемые суверенными фондами, и так далее, что тоже очень важно и создаёт платформу для работы в более широком формате. Мы работаем над этим и будем двигаться по этому направлению дальше.

Спасибо.

Ч.Роуз: Благодарю Вас. Дальше сидит господин Махмуд аль-Кухеджи, который является президентом компании «Мумталакат», Бахрейн. Какие возможности для инвестирования, Вы полагаете, в России существуют, какие вопросы есть у Вас?

М. аль-Кухеджи: Позвольте я начну и поблагодарю Вас, господин Президент, за то, что Вы подготовили этот форум, за то, что Вы меня на него пригласили, потому что это даёт нам возможность встретиться с нашими партнёрами в России.

«Мумталакат» – это суверенный фонд Бахрейна. Как другие суверенные фонды, мы наделены возможностью инвестирования по всему миру. Мы полагаем, что необходим устойчивый рост и должен быть потенциал для инвестиций, который даст нам долгосрочную стабильность и интерес.

У нас есть инвестиции в Европу, США и другие регионы. Мы сейчас смотрим, анализируем возможности инвестировать в России. Когда вы меня спрашиваете про российскую экономику, я думаю, что она очень перспективна и у неё очень твёрдая база. Почему я так думаю – поскольку российская экономика имеет высококвалифицированную рабочую силу, очень образованную рабочую силу в самой стране. Кроме того, есть необходимые ресурсы, об этом много говорили, которые поддерживают эту самую рабочую силу. Поэтому российская экономика является очень большим рынком, что делает для нас гораздо более простым поиск ниши в российской экономике. Вот эти три компонента позволяют нам чувствовать уверенность в том, что инвестиции в России будут хорошими рыночными инвестициями, и они будут долгосрочными.

Наш фонд старается найти партнёров, которые позволят нам работать свободно в экономике. Думаю, господин Президент, Ваша инициатива по организации Российского фонда прямых инвестиций – это очень удобная идея, и это большой шаг, поскольку, когда мы пришли на российский рынок, мы нашли институт, организацию, которая знает этот рынок и профессионально и прозрачно работает с ним. Это очень важно, когда мы выбираем наших партнёров. Любая инвестиция в российскую экономику позволяет нам найти необходимого партнёра. Это делает российскую экономику очень привлекательной для нас в долгосрочной перспективе.

Ч.Роуз: Благодарю.

Итак, справа от меня Мигель Галуччио из Аргентины. Как вы знаете, Аргентина и «Газпром» подписали договор о совместной разработке газового месторождения. Каковы возможности совместной работы двух государств в энергетической области?

М.Галуччио: Прежде всего спасибо большое, господин Президент за то, что Вы дали мне возможность участвовать в этом форуме.

Энергетика – это очень важное направление для всех стран Южной Америки, особенно для Аргентины. У нас есть большой опыт экономического роста, который наша экономика демонстрировала на протяжении последних 10 лет. Мы производим и нефть, и газ – в основном газ. У нас есть традиционные природные ресурсы, у нас есть также газ и традиционные энергетические ресурсы. И, кроме того, у нас есть также неконвенциональные источники энергии, которые мы сейчас начинаем разрабатывать.

Объём нашей продукции увеличился на 25 процентов за последнее время. И мы считаем, что неконвенциональные источники энергии также могут быть очень эффективными, их производство может приносить большую выгоду. С этой целью нам требуется делать большие инвестиции в этот сектор, нам нужны технологии, нам нужны ноу-хау других стран и компаний. Мы считаем, что в сфере энергетики открываются большие возможности.

Мы осуществляем стратегическое сотрудничество с российскими компаниями. Между Россией и Аргентиной сложились прекрасные отношения. Мы стремимся к тому, чтобы развивать потенциал наших отношений и работать в различных областях. Наша компания заключила соглашение с «Газпромом», которое даст нам возможность в дальнейшем эффективно сотрудничать. Мы подписали меморандум о взаимопонимании, который направлен на то, чтобы совместно разрабатывать ресурсную базу нашей страны.

Спасибо.

Ч.Роуз: Есть ли у Вас какие–нибудь комментарии по этому вопросу – в том, что касается возможностей, которые открываются для обеих стран? Как мне кажется, очень интересно выслушать точки зрения различных регионов.

Мы говорили уже сегодня о влиянии санкций. Вам кажется, что влияние санкций преувеличивается. Это отмечают многие. Как Вы видите возможности и необходимость дальнейшего продвижения российской экономики, какие для этого существуют пути – в том, что касается институциональной структуры, верховенства права и так далее?

В.Путин: По поводу того, что здесь было коллегами сейчас сказано. Мы, что касается Аргентины, обсуждали возможность сотрудничества в нефтегазовой сфере с Президентом Аргентины Кристиной Фернандес де Киршнер и в ходе её визита в Россию, и в ходе моего визита в Аргентину. Договаривались о том, что наши ведущие компании займутся совместной работой. Если откровенно говорить, я не знаю, что там дальше происходило, но меня сейчас очень порадовала информация о том, что есть конкретные договорённости о начале этой совместной работы. Действительно, у Аргентины очень большой потенциал, и, конечно, объединение усилий с одной из ведущих мировых компаний, которой является «Газпром», может дать очень хороший результат.

Что касается суверенных фондов, то, если я не ошибаюсь, Бахрейнский суверенный фонд не просто партнёр нашего Российского фонда прямых инвестиций, а есть договорённость о том, что, по–моему, ваш фонд участвует на 10 процентов во всех проектах Российского фонда прямых инвестиций, я не ошибаюсь? Вот обратите внимание, на что пошли наши партнёры. Автоматически, как только Российский фонд прямых инвестиций реализует какой–то проект, – автоматом Бахрейнский фонд присоединяется на 10 процентов. Это очень большое доверие не только к российской экономике, но и к профессионализму тех коллег, которые работают в Российском фонде прямых инвестиций. Хотел бы попросить всех приветствовать нашего партнёра и выразить ему слова благодарности за это доверие.

Не так всё плохо с точки зрения санкций: есть и плюсы, и минусы. Это время, когда у нас происходят структурные изменения и когда действительно можно предпринять шаги, которые могут иметь долгосрочные позитивные последствия.

Что касается санкций, о которых вы сказали, о том, как мы собираемся выходить из сегодняшней ситуации, – я охарактеризовал сегодняшнюю ситуацию: она не является для нас никакой катастрофой. Мы считаем, что мы должны достичь нескольких целей, они менее амбициозны, чем те, которые мы ставили несколько лет назад, но я очень надеюсь, что это будет другое качество – лучшее качество, чем было в прежние годы.

Чего мы хотим добиться: прежде всего мы хотим обеспечить рост нашей экономики в ближайшее время, в ближайшие годы на уровне среднемировых, это примерно 3,5 процента. Первое.

Второе, мы, безусловно, должны добиться роста производительности труда в пять процентов в годовом измерении.

И третье – очень важный показатель – мы, безусловно, должны снизить инфляцию до показателя 4 процента. Это то, к чему мы должны стремиться – безусловно, при скоординированной и сбалансированной макроэкономической и бюджетной политике.

Всё это, те тенденции, которые мы сейчас видим в нашей экономике, позволяют нам утверждать, что эти цели вполне достижимы, и мы это сделаем в ближайшее время. При этом нам бы, конечно, не хотелось отвечать на деструктивные действия, которые нам пытаются навязывать некоторые наши партнёры, причём навязать себе в убыток. Разные были подсчёты у европейских партнёров: кто–то говорил о потерях европейских производителей в 40–50 миллиардов; сейчас последние данные, которые я увидел и услышал из Европы, – считают, что до 100 миллиардов потери могут быть у европейских производителей.

У нас снизился товарооборот с Европой почти на четверть. Между тем с Вашей страной, с Соединёнными Штатами, рост составил 5,6 процента. У нас несколько сократились товарные потоки из стран Евросоюза в Российскую Федерацию, импорт сократился почти в два раза: был около 30 миллиардов долларов, если считать в долларах, 29 с чем–то, а сейчас – 15 миллиардов с небольшим.

Между тем в структуре товарооборота, при росте торгового оборота с Соединёнными Штатами, импорт из США увеличился примерно на 11 процентов. В целом можно сказать, это, конечно, не уравновешивает потери от сотрудничества с Европой, но я уверен, знаю точно, никто не хочет вообще никаких потерь, если иметь в виду, что у нас падение, а в еврозоне – там многие специалисты, не наши, европейские, говорят о стагнации практически.

Поэтому если мы хотим обеспечить безусловный рост мировой экономики и в Европе, и в России, и в целом, то мы, конечно, должны избавляться от всяких санкционных дел, а тем более незаконных, принятых вне рамок Организации Объединённых Наций, и совместно работать. А как мы собираемся этого достичь, я уже сказал. Мы будем расширять экономические свободы, это ключевая вещь, будем обеспечивать конкурентоспособную юрисдикцию, будем работать над кадрами и над улучшением системы управления.

Ч.Роуз: Справа от меня сидит председатель наблюдательного совета компании «Кнорр-Бремзе» Хайнц Херманн Тиле. Только что мы говорили о санкциях, об импортозамещении. Как Вам кажется, каковы здесь риски и возможности? Что Вы могли бы сказать в этой связи для России? Как Вы видите ситуацию с западной точки зрения?

Х.Тиле: Я вряд ли смогу представить здесь европейскую точку зрения, потому что, вы знаете, многие страны континента придерживаются различных взглядов. Но что я могу сказать – я могу говорить лишь от себя лично и могу представить вам своё видение ситуации.

Я всегда был против санкций, по–прежнему считаю, что это неправильно. Я не единственный человек в Германии, который придерживается этой точки зрения. Поддерживаю заявление Президента Путина: пора положить санкциям конец.

Я надеюсь, что сейчас все в Европе уже поняли, что от санкций Европа сама пострадала, и очень значительно. Если мы посмотрим на статистику за 2014–2015 годы, за два года, – на 50 процентов сократился экспорт из Германии в Россию. Я не считаю наши подразделения, которые работают в России, а у нас таких тоже немало, кстати, работают они очень успешно в промышленности, в транспорте; у нас отличный опыт сотрудничества с российскими партнёрами.

Возвращаясь к ситуации в других европейских странах – посмотрите на Италию: Италия потеряла всего 10 процентов экспорта по сравнению с показателями за прошлый год. Поэтому для них ситуация не так плоха. То есть последствия для разных европейских стран также разнятся. Интересы тоже неодинаковые. В этом смысле нельзя сказать, что у нас общие интересы. Решения на политическом уровне принимаются общие, но так или иначе, какая бы ни была мотивация, решения эти неправильные.

Мы должны понять, что Россия, реализуя политику поворота на Восток, совершает абсолютно логичный шаг, потому что Восток может предложить России очень и очень многое. Не надо забывать, что мы, европейцы, мы, немцы, – моя компания, у меня компания среднего размера, мы работаем на международной арене, у нас прекрасная связь, например, с китайцами. У нас отлично идёт совместный бизнес, нам очень нравится работать с ними. Почему Россия не должна делать то же самое?

В какой–то степени трагично то, что мы дали санкциями толчок к этому повороту. От санкций нужно уходить. Но все страны должны иметь возможность принимать самостоятельные решения, где лучше развивать партнёрство: на Западе, на Востоке – неважно. Мы выступаем за мировое развитие, добавлю – за мирное развитие. В настоящий момент, к сожалению, мы не можем сказать, что удовлетворены ситуацией ни в одном, ни в другом аспекте.

Ч.Роуз: Когда мы говорили о внешней политике, с учётом того, что сказал только что коллега, вот я хотел задать вопрос об отношениях с Германией: сильная экономическая держава, у Вас были отличные отношения с канцлером Меркель, – как Вы видите будущее российско-германских отношений?

В.Путин: Будущее отношений России с любой страной зависит не только от России. Это процесс взаимный и не может быть позитивно решён только односторонними действиями. Но мы стремимся к развитию отношений с Федеративной Республикой Германией.

Коллега только что говорил о большом количестве предприятий Федеративной Республики, которые работают на нашем рынке. Я могу уточнить, это 6 200 предприятий, и все они работают. Они, кстати, не ушли, там некоторые сократили – примерно сотня, полторы, может быть, – немножко сократили объёмы деятельности, но в целом все работают достаточно активно.

Более того, я говорил, что открываются новые предприятия, в том числе и сегодня, при активном участии немецких компаний, в том числе с которыми у нас традиционные связи. Мы не собираемся их расторгать или сокращать. Мы чувствуем, что этого не хочет и немецкий бизнес. У нас очень добрые отношения, надёжные и многолетние. И мы, конечно, будем делать всё для того, чтобы их сохранить и развивать в интересах России, в интересах Германии, в интересах Европейского континента и мировой экономики.

Мы говорили о том состоянии, в котором мировая экономика находится. Знаем, что в целом эксперты указывают на две проблемы: это низкие темпы роста, и говорят даже о стагнации, и эксперты так думают, что ещё года два как минимум это всё будет продолжаться; а вторая проблема – это непомерный рост долговой нагрузки, которая мешает развитию.

В страновом измерении, если говорить о Европе, ведь что там происходит: есть определённый небольшой рост у Федеративной Республики [Германия] – 1 процент в прошлом году; во Франции – 0,7 процента; в Италии, о которой сейчас коллега упоминал и говорил о том, что там всё хорошо, – нулевой рост в течение нескольких лет; в Японии, кстати сказать, – минус 1,4. В таких условиях мы все нуждаемся в каких–то дополнительных импульсах развития.

Господин Ципрас выступал, говорил, я даже записал: проблема Греции – это не греческая проблема, а общеевропейская. Правильно, если вы кому–то много должны, то это уже не ваша проблема, а проблема того, кому вы должны. Это абсолютно правильный подход.

(Смех.) Это правда, потому что ведь что произошло? Есть, конечно, плюсы от интеграционных процессов: и рынки открыты, и бонусы, и дешёвые кредиты. Но есть и минусы, которые заключаются в том, что невозможно регулировать национальную валюту, потому что её нет; привязка вся к жёсткой, твёрдой валюте, рассчитанной на экспортно-ориентированные экономики; невозможно использовать свои преимущества, скажем, в сельском хозяйстве, в туризме, в рыболовстве, там есть ограничения. Поэтому это всё должно быть сбалансировано. Но нас это интересует – интересует, что будет происходить в Европе: это наш крупнейший партнёр.

Да, у нас сократились объёмы торговли с Европой значительно. Но Европа остаётся совокупным нашим ведущим партнёром, а среди всех европейских стран первое место занимает Федеративная Республика [Германия]. Надеюсь, что проблемы уйдут, а мы будем развивать эти отношения дальше. Мы к этому готовы.

Ч.Роуз: Вы очень щедро уделили время нам сегодня в Санкт-Петербурге на форуме. Последний вопрос лично от меня: какую роль хочет играть Россия в мире в 2015 году? Я перечислю ряд непростых вопросов: границы, отношения с Прибалтикой, Украина, Ближний Восток, ИГИЛ, Сирия, отношения со Штатами. В то же время некоторые говорят, что Ваша власть ограничена меньше, чем у любого другого российского лидера, на протяжении многих лет. Как Вы планируете участвовать в решении этих важных проблем? В каких областях Вы будете проявлять инициативу, потому что под Вашим руководством Россия изменилась, Россия стала сильнее с военной точки зрения, Россия ведёт себя более агрессивно (я подозреваю, Вам не понравится, что я использую термин «агрессивно», тем не менее). Как сделать Россию активным участником поиска решения всех этих проблем – Россию, которая, несомненно, является великой державой?

В.Путин: Мне не понравилось, что Вы говорите об агрессивном характере нашего поведения, Вы правы. Мы не ведём себя агрессивно – мы более настойчиво и последовательно начали отстаивать свои интересы. Мы долгое время, можно сказать – десятилетия, спокойно молчали и предлагали всякие элементы сотрудничества, но постепенно нас всё отжимали, уже поджали к такой черте, за которую дальше мы не можем отступить. Это должно быть понятно.

Я уже говорил в самом начале нашей дискуссии: не нужно заниматься переустройством мира – нужно исходить из того, что есть, с уважением относиться друг к другу и совместно работать, искать общие решения общих проблем.

Россия не претендует на какую–то гегемонию, не претендует на какой–то эфемерный статус сверхдержавы, мы никому не навязываем своих стандартов и моделей поведения или развития. Мы хотим равноправных, равноценных отношений со всеми участниками международного сообщества. И с Соединёнными Штатами, и с нашими европейскими партнёрами, и в Азии мы будем строить отношения на равноправной, повторяю ещё раз, и взаимоуважительной основе. Будем исходить из этого.

На международной арене, прежде всего, мы намерены отстаивать принципы международного права, его фундаментальные основы на базе Устава Организации Объединённых Наций, а в экономике, у нас же всё–таки экономический форум, безусловно, будем стремиться к расширению свободы в сфере экономики, к тому, чтобы сделать её более эффективной, более диверсифицированной. Будем стремиться к тому, чтобы на базе того импортозамещения, на которое, кстати, мы планируем направить более 2,5 триллиона рублей в ближайшее время, возродить высокотехнологичные сферы нашего производства, где мы вполне можем и должны быть более конкурентоспособными, и не только для того, чтобы обеспечить, безусловно, свою обороноспособность, но и для того, чтобы сделать нашу экономику более совершенной, имеющей перспективы развития, а жизнь наших людей лучше, уровень благосостояния людей – выше.

Ч.Роуз: Мы живём в сложном мире.

Спасибо большое, что присоединились к нам, приняли участие в обсуждении всех этих вопросов в Вашем родном городе Санкт-Петербурге.

В.Путин: Спасибо, спасибо всем участникам нашей дискуссии, всем, кто приехал на Петербургский экономический форум. Большое спасибо Вам за очень доброжелательный тон, который Вы задали сегодняшней дискуссии. (Смех.) Что Вы смеётесь? Правда доброжелательный, в некоторых моментах нашей дискуссии острый, но всё–таки вполне доброжелательный.

Россия. Весь мир. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 июня 2015 > № 1402603 Владимир Путин

Вьетнамцы наращивают крабовый экспорт

Стоимость поставок краба из Вьетнама с января по апрель составила 28,46 млн. долларов (+9,1% к уровню 2014 г.). Эксперты прогнозируют дальнейший рост экспорта в течение года.

Информацию о крабовом экспорте опубликовала Вьетнамская ассоциация производителей и экспортеров морепродуктов (VASEP). По ее данным, за первые четыре месяца 2015 г. предприятия республики отправили краба в 28 стран, сообщает корреспондент Fishnews. Больше всего продукции закупила Австралия - прибавка составила 170,3% к прошлогоднему уровню, на втором месте Гонконг (+94,2%).

Крупнейшими рынками сбыта для вьетнамского краба являются США, ЕС и Япония, которые обеспечивают 82,6% экспортной стоимости этого товара.

Эксперты VASEP прогнозируют дальнейший рост крабового экспорта из-за увеличения квоты и стоимости продукта с одной стороны и роста спроса – с другой. Кроме того, цены на топливо в республике сейчас ниже, чем в прошлом году.

Еще одним фактором роста продаж, по мнению ассоциации, может стать подписание Вьетнамом соглашений о свободной торговле с Южной Кореей и Евразийским экономическим союзом.

Председатель правления ОАО "Газпром" Алексей Миллер и председатель правления, генеральный директор Вьетнамской нефтегазовой группы PetroVietnam Нгуен Куок Кхань подписали Соглашение участников об основных условиях реализации проектов разработки Нагумановского (Оренбургская область) и Северо-Пуровского (ЯНАО) месторождений. Об этом говорится в сообщении Газпрома.

Кроме того, стороны обсудили расширение сотрудничества в нефтяной сфере, включая совместную работу в рамках НПЗ "Зунг Куат", а также в сфере электроэнергетики, газомоторного топлива и поставок СПГ. Была отмечена конструктивная работа на блоках NN 112, 129-132 континентального шельфа Вьетнама, а также на месторождениях "Мок Тинь" и "Хай Тхать", расположенных в пределах лицензионных блоков 05-2 и 05-3.

"Соглашение об основных условиях носит юридически обязывающий характер. Документ определяет ключевые положения проектов, включая план работ, сбытовую концепцию, а также общие условия финансирования и ценообразования. Убеждён, опыт совместной добычи углеводородов во Вьетнаме позволит нам успешно реализовать масштабные проекты в России", - сказал А.Миллер.

Министр торговли и промышленности Норвегии Моника Мэланд примет участие в министерской встрече Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), которая состоится 22 июня в Лихтенштейне.

На повестке дня – переговоры о заключении соглашений о свободной торговле с Индией, Индонезией, Малайзией, Вьетнамом и возможность разработки в ближайшем будущем новых подобных соглашений с другими странами.

Кроме того, одной из ключевых тем для обсуждения станут переговоры о заключении соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) между ЕС и США.

Министры стран-участниц также подпишут документ о присоединении Гватемалы к Соглашению о свободной торговле между ЕАСТ и Центральной Америкой и проведут встречу с министром торговли Эквадора в целях подписания декларации о сотрудничестве между Эквадором и ЕАСТ.

сайт правительства Норвегии

Станислав Воскресенский: работа с Азией - это прагматизм, а не ответ на санкции

Россия стала активно наращивать свое присутствие в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) и развивать экономические связи с Китаем и другими странами региона.

О том, что получилось сделать на этом направлении, о связи Евразийского союза и проекта "Экономического пояса Шелкового пути" и о китайском эксперименте над российским чиновником в интервью ТАСС в преддверии Санкт-Петербургского экономического форума рассказал заместитель министра экономического развития Станислав Воскресенский, возглавляющий рабочую группу правительства по продвижению интересов России в странах АТР.

- Каковы первые результаты так называемого разворота на Восток? И не прекратится ли он по мере улучшений отношений с Западом.

- Никакого разворота на Восток нет. Что есть – так это прагматичное укрепление отношений с новыми центрами мирового роста в интересах российской экономики, наших граждан.

В свое время центры роста были в развитых странах. Сегодня Китай, Япония, Южная Корея и страны АСЕАН – это почти 30% мирового ВВП, а если посмотреть на их темпы роста, то с 2000 года они утроили ВВП.

Наш товарооборот с упомянутыми странами – почти $170 млрд США, и есть потенциал роста, учитывая как меняются рынки эти стран, растет потребительский спрос, средний класс. Задача использовать эту энергию роста Азии в наших целях, для диверсификации нашей экономики. Этим и занимаемся. Кроме того, вообще меняется правила игры в мировой торговле.

- Что имеете в виду? Какие правила меняются и что это для нас значит?

Мы активно участвуем в формировании правил будущей зоны свободной торговли в АТЭС. Свободная торговля означает меньшие барьеры и расширение экспорта в страны АТР, соглашения о свободной торговле в АТР уже создают десятки тысяч рабочих мест.

Мы заинтересованы в этом для того, чтобы создавать рабочие места в России, давать зарабатывать нашим компаниям. Нам важно, чтобы правила торговли, формируемые в ходе региональной экономической интеграции в АТР, соответствовали тому, что мы делаем в Евразийском экономическом союзе, чтобы наши компании могли легче выходить на рынки Азиатско-тихоокеанского региона.

Этот год – пример конкретных результатов на этом направлении –30 мая заключено Евразийский союз подписал первое в своей истории соглашение о зоне свободной торговле с Вьетнамом – экономикой с рынком 80 млн человек, растущей около 6% в год.

Российские компании получат возможность беспошлинно поставлять во Вьетнам целый спектр товаров, в том числе мясо, молочную продукцию, алкоголь, автомобили, нефтепродукты, стальной прокат. Часть из этих товаров можно будет беспошлинно поставлять сразу после вступления соглашения в силу, по другим пошлины будут снижаться постепенно, но в итоге будут отменены.

Что касается автомобилей, то наши компании будут допущены на рынок на условиях промсборки, что даст возможность и выхода через Вьетнам на другие азиатские рынки без пошлин, как минимум на рынки АСЕАН.

- Партнеры из Азии – другие? В чем это выражается?

- Работа с Азией – это прежде всего две вещи – прагматизм и коммуникации. Если нет прагматичных интересов, во имя высоких материй никто ничего всерьез делать не будет. И дела ведут с теми партнерами, которых лучше знают, и которые понимают традиции азиатской культуры.

- В последние несколько месяцев вы занимались проектом, который получил название "Шелковый путь". Что это за проект и чем он для нас важен?

- Россия с партнерами развивает Евразийский экономический союз. Институциональная основа Евразийского союза создает условия, при которых товары и услуги и инвестиции пересекают пространство Евразии с минимальными издержками. Такое свободное движение товаров и капиталов в рамках Евразийского союза сближает экономики Европы и Азии.

Это перекликается с проектом Китая "Экономический пояс Шёлкового пути". Этот проект – крупная инициатива китайского лидера. По словам самих китайцев, проект имеет пять измерений – политическое, торговое, финансовое, инфраструктурное и культурное.

Для подтверждения своих слов они уже создали ряд институтов и наполнили их деньгами. Например, "Фонд Шелкового пути" объемом $40 миллиардов . Этот фонд будет входить в капитал тех проектов, которые будут рассматриваться в рамках "Шелкового пути".

Но когда мы своих китайских партнеров спрашиваем, скажите, что для вас "Шелковый путь", это для вас что – дороги или что-то еще? Они говорят – что это может быть и IT кластер, или промышленный парк. То есть это широкий проект.

- Россия как к этому проекту относится?

- Это проект гармонично дополняет развитие Евразийского союза. Состоялось политическое заявление президента Путина и председателя Китайской народной республики Си Цзиньпина о сопряжении проектов Евразийского экономического союза и Шелкового пути. У нас получилось выйти на такое совместное понимание этого проекта, которое выгодно нам и Китаю.

То есть, выражаясь простым языком, в этом соглашении есть 3 главных аспекта. Первое, Китай поддерживает наш проект Евразийского союза, мы поддерживаем проект "Шелкового Пути", и у нас возможен общий проект.

В тексте этого заявления указывается, как эксперты будут обсуждать конкретные параметры возможного будущего экономического пространства. Мы имели в виду, что конкретные формы интеграции с Китаем будут как бы привнесены снизу, а не навязаны сверху. Сейчас как раз такая работа организовывается.

Вот ряд экспертов говорят о некоем континентальном партнерстве. Кстати говоря мы особо подчеркиваем, что этот проект не закрыт для Европы.

- В каком плане?

- В том плане, что наши новые подходы к интеграции с Китаем таковы, мы не захлопываем двери того проекта, который был выдвинут президентом Путиным в свое время, проект единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока. Мы считаем, что эти проекты могут развиваться гармонично, о чем и написано в этом совместном заявлении лидеров.

- А когда вы поняли, что "Шелковый путь" это интересно для России?

- Китайские партнеры стали многие свои инициативы увязывать с проектом "Шелковый путь". А реально это произошло скорее в начале года, когда в Китае вышли документы на эту тему.

Наше отношение к этому проекту было, например, заявлено в выступлении первого вице-премьера Игоря Шувалова на Азиатском экономическом форуме в Боао в конце марта. Там же, кстати, было объявлено о решении Президента Владимира Путина вступить в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Это еще один инструмент, который китайцы создали под "Шелковый путь".

- Что это будет за банк? Как он будет работать и какие проекты финансировать?

- Кстати, надо сказать, что если искать какую-то простую аналогию этому банку, это скорее аналог Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Есть региональные участники АБИИ, и есть страны операций. Сейчас, кстати, Минфин завершил переговоры. Летом будет подписан Устав банка.

Экспертные оценки показывают, что мы скорее всего будем третьим по размеру участником в этом банке. Будем предлагать банку проекты для финансирования. Банк крупный – планируемый общий капитал $100 млрд.

- А первые проекты когда можно будет ожидать?

- В 2016 году. Пока будет сформирована дирекция, штаб-квартира и т.д. но проекты надо готовить прямо сейчас.

- Можно ли говорить о том, что ВСМ является ключевым проектом для "Шелкового пути" в его российской части?

- Правильно говорить о том, что ВСМ прямо указан в концепции "Шелкового пути" китайцами, называя это высокоскоростной коридор Пекин-Москва.

- В переговорах, которые сейчас ведет РЖД, обсуждаются параметры локализации поизводства техники в России?

- Обсуждается локализация оборудования, которая потребуется для строительства и для эксплуатации ВСМ. Китайская сторона уже на этом даже этапе понимает и согласна с тем, что безусловно часть будет производиться совершенно точно в России.

- Есть мнение, что у нас недостаточно компетенций, чтобы работать с Китаем. Насколько это справедливо и сталкивались ли вы с этим в работе?

- Многие коллеги говорят, что мы сейчас с Азией проходим все то же самое, что возможно предыдущее поколение руководителей проходило с Западом в начале 90-ых. Не очень понятно, как коммуницировать, не очень понятно с кем, много посредников. Но дорогу осилит идущий.

И все-таки уровень развития политических контактов очень высок, наша задача подтянуть на этот уровень экономику.

- А есть ощущение, что все происходит не так быстро, как хочется?

- Китай не только про прагматизм, но и про коммуникации, для того, там чтобы с вами имели дело, должно пройти какое-то время, вы должны восприниматься как надежный партнер.

Эти особенности им действительно присущи, тем кто хочет быстрых результатов, наверное, это сложно. Могу сказать, что на политическом уровне поскольку доверие между лидерами очень серьезное, то как раз на примере совместного заявления о сопряжении Евразийского союза и Шелкового пути могу сказать, что работали крайне быстро, крайне эффективно и абсолютно результативно. Мы достаточно быстро согласовали основные условия документов.

- Сейчас создается впечатление ощущение, что все так или иначе ездят в Китай, крупные бизнесмены, мелкие, на конференции, выставки, потому что все поняли, что это является государственным приоритетом. У кого пока получается лучше, у крупного бизнеса или у малого и среднего?

- Тут важно сказать, что в Китае по-разному ведут себя государственные компании и частные. Если для государственных компаний важно, чтобы проекты, которые они ведут в других странах, были подняты на государственный уровень, это в том числе кстати связано с борьбой с коррупцией, с тем чтобы потом их не обвинили, почему принимались те или иные решения.

Поэтому для поддержки таких отношений работаем на площадках межправительственных комиссий.

Недавно по решению лидеров стран создана еще одна специальная межправкомиссия по инвестиционному сотрудничеству. Ее возглавляют первый вице-премьер Шувалов и вице-премьер Чжан Гаоли. Занимаемся на ее площадке как раз помощью в реализации совместных проектов, а также снятием системных барьеров в инвестиционном сотрудничестве.

Например, в мае подписан протокол к Соглашению об избежании двойного налогообложения. Теперь проценты по трансграничным выплатам не будут облагаться налогом у источника выплаты. До этого ставка была 10%. Это облегчит сотрудничество с Китаем в финансовой сфере.

Что касается частных компаний – то они имеют прямые контакты и не всегда просят какой-то государственной помощи. Хотя там, где мы можем помогать, стараемся помогать, китайские партнеры мало что знают о российском рынке. Недавно вот вышло исследование - опрос китайских CEO на тему работы с Россией. 67% китайских бизнесменов считают, что недостаточно понимают законодательство в России.

В этой связи к нам обращаются, например, в посольство или торгпредство, чтобы мы подтвердили, что такая компания существует и является надежной, причем речь часто идет о достаточно известных компаниях.

- На какие вещи, которые происходят в Китае, нам надо внимательно смотреть?

- На реформы. В Китае реализуется активная программа реформ, она была объявлена в 2013 году. Из последних примеров. В конце года были облегчены внешние инвестиции частной китайской компании. Раньше они все требовали специальных разрешений, сейчас больше 90% этих инвестиций разрешений не требуют. Сейчас объявлена программа "Сделано в Китае", где амбиции – это технологические прорывы в ряде отраслей промышленности. Китайские реформы открывают дополнительные возможности для наших предприятий. Поэтому важно отслеживать.

- Институт защиты прав азиатских инвесторов, который создали, как он сейчас работает?

Есть первые обращения, они успешно решены. Одна компания из Сингапура, одна из Японии. Были недопонимания у них с бюрократией. Все решилось.

Почему мы сделали в министерстве экономического развития этот офис именно для инвесторов из АТР? Как раз из-за недостатка информации об условиях ведения бизнеса в России. Офис работает на базе департамента инвестиционной политики. Еще раз подтверждаю, что мы готовы, если потребуется, в ручном режиме сопровождать инвестиции из АТР.

- На ПМЭФ будет представительная китайская делегация. Ожидаются ли новые инициативы в рамках межправительственной комиссии по инвестиционному сотрудничеству?

Действительно в этом году на форуме представительная делегация из Азии. Кроме китайской делегации, вице-президент Мьянмы, делегация японского бизнеса, с которой состоится отдельный бизнес диалог.

По китайской повестке - нам партнеры на этой неделе передали еще 15 проектов, для совместной реализации, от сельского хозяйства, промышленности перерабатывающей до добычи полезных ископаемых.

Мы сейчас внимательно на них смотрим, и возможно на Петербургском форуме выйдем с расширенным списком проектов, которые находятся под патронажем этой самой правкомиссии.

Кстати, первые 7 подписаний уже состоялись 8 мая во время визита Си Цзиньпина в Москву. И это самые разные проекты. Это и сухой суперджет - совместный лизинг на территорий Китая. Это и дополнительные инвестиции в томский лесоперерабатывающий кластер, это и проект с компанией "Полюс золото" по сотрудничеству по добыче полезных ископаемых.

- Как вы себя сами ощущаете себя, возвращаясь на федеральный и международный уровень из региональной политики, из Калининграда?

- Кстати говоря, в Азии в традициях обязательно прогонять федерального чиновника через работу в регионе. Я считаю, очень полезно и важно, потому что работая на земле ты видишь для кого ты на самом деле работаешь, лучше чувствуешь проблемы людей. В итоге более ответственно подходишь к своей работе. Я за это очень благодарен жителям Калининграда.

В Калининграде занимался федеральными проектами, которые помогали Калининграду развиваться.

Это и модернизация энергосистемы, это и политика, связанная с укреплением транспортной доступности: ввели льготы, выделили средства на модернизацию взлетно-посадочной полосы, увеличили количество подключений малого бизнеса к сетям. В Калининграде проходит много теперь важных больших мероприятий, одно из них мы вместе с так называемой "большой восьмеркой" российских продюсеров придумали, - фестиваль короткометражного кино "Короче". В прошлом году в фестивале приняли участие режиссёры из 42 регионов.

Этот фестиваль уникальный, потому что это фестиваль социального лифта, фестиваль куда приезжают большинство российских крупных продюсеров, и у ребят есть возможность показать себя. Два года подряд победители фестиваля получают контракт на полный метр или сериал от крупных российских студий. Будем помогать фестивалю и дальше. В этом году он состоится с 21 по 23 августа.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 17 июня 2015 > № 1422470 Станислав Воскресенский

На рынок РФ «плывет» все больше тунца из Вьетнама

За первые 4 месяца 2015 г. из Вьетнама в РФ ввезено тунца на 1,65 млн. долларов – на 218,4% больше прошлогоднего показателя. Таким образом Россия оказалась на девятом месте среди крупнейших покупателей вьетнамского тунца.

Информацию о поставках тунца опубликовала Вьетнамская ассоциация производителей и экспортеров морепродуктов (VASEP). По данным организации, в основном Россия приобретала замороженные тушки – стоимость этой продукции составила 1,58 млн. долларов (95% от общей суммы экспорта). Однако с начала 2015 г. компании республики начали отправлять в РФ свежего и охлажденного тунца, доля которого в поставках пока мала.

По информации Всемирного торгового центра, Вьетнам сейчас занимает третье место среди крупнейших импортеров тунца в Россию, сообщает корреспондент Fishnews. Вьетнамские предприниматели надеются, что Соглашение о зоне свободной торговли, которое страна заключила с Евразийским экономическим союзом 29 мая 2015 г., позволит существенно увеличить поставки ВБР, в том числе тунца, на российский рынок.

Также возросли поставки вьетнамского тунца в США (на 3,3% – до 58,2 млн. долларов), страны АСЕАН (на 13,8% – до 10,6 млн. долларов) и Мексику (на 91,7% – до 3 млн. долларов).

О деятельности «Airbus» на территории Великобритании

Представитель аэрокосмического концерна «Airbus» заявил, что, в случае выхода Великобритании из состава ЕС, компания может пересмотреть размеры своих инвестиции в страну. В то же время глава британского отделения «Airbus» П.Хан приветствует намерение Великобритании содействовать реформированию ЕС.

по материалам BBC, 25.05.2015 г.

В рамках реализации Соглашения о сотрудничестве между высшими органами финансового контроля (ВОФК) России и Вьетнама, делегация Управления государственного аудита Социалистической Республики Вьетнам прибыла в Счетную палату Российской Федерации для прохождения обучения на базе Государственного НИИ системного анализа Счетной палаты.

C вьетнамскими коллегами встретилась аудитор российского контрольного ведомства Татьяна Мануйлова.

Приветствуя делегацию Вьетнама, Татьяна Мануйлова дала высокую оценку уровню взаимодействия ВОФК России и Вьетнама, которое, по ее словам, развивается в духе стратегического партнерства и традиционно дружественных отношений между Россией и Вьетнамом. «Контрольные ведомства наших стран, - подчеркнула она, - уже имеют серьезный практический опыт совместной работы, результаты которой внесли весомый вклад в развитие и укрепление двусторонних отношений между нашими странами».

Татьяна Мануйлова также отметила, что организация обучения вьетнамских специалистов является практической реализацией решений, принятых руководителями России и Вьетнама, предусматривающих, в том числе дальнейшее повышение уровня сотрудничества национальных высших органов финансового контроля. «Это, безусловно, предполагает новое качество нашего дальнейшего взаимодействия», - подчеркнула она.

В свою очередь представители ВОФК Вьетнама выразили большую заинтересованность в изучении опыта Счетной палаты в таких областях, как подготовка аудиторских кадров, аудит государственного бюджета и аудит крупных инвестиционных проектов, а также противодействие коррупции.

В завершение встречи Татьяна Мануйлова пожелала вьетнамским контролерам плодотворной работы в ходе предстоящей учебы. «Уверена, - подчеркнула она, - что организация обучения вьетнамских специалистов на базе НИИ Счетной палаты не только послужит дальнейшему укреплению межведомственного взаимодействия, но и позволит повысить эффективность деятельности ВОФК России и Вьетнама в ходе проведения совместных и параллельных контрольных мероприятий».

В мае 2016 года Россия примет участие в международных учениях по морской безопасности и противодействию терроризму в Южно-Китайском море. Об этом сообщает РИА «Новости» со ссылкой на заместителя министра обороны Р. Ф. Анатолия Антонова.

«Планируем принять участие в предстоящем в мае 2016 года учении „СМОА-плюс“ по морской безопасности и противодействию терроризму, которое пройдет в акватории Южно-Китайского моря», — объявил Антонов, уточнив, что совместные учения, тренировки и маневры боевых кораблей позволяют повысить слаженность действий при отражении угроз безопасности.

У России есть хорошие перспективы сотрудничества со странами АТР по вопросам военно-морской безопасности, миротворческой деятельности, тылового обеспечения и противодействия международному терроризму, считает замглавы Минобороны Р. Ф.

«СМОА-плюс» — Совещание министров обороны стран АСЕАН с восемью основными партнерами по диалогу, включая Р. Ф. Этот коллективный орган был создан по инициативе Вьетнама в апреле 2010 года. Первая встреча прошла 11−13 октября 2010 г. в Ханое. По ее итогам принята Совместная декларация, в которой «СМОА плюс» определяется в качестве ключевого компонента региональной архитектуры безопасности.

Практическая работа ведется на уровне старших должностных лиц оборонных ведомств, рабочих групп военных экспертов, а также в рамках пяти профильных рабочих групп — в сферах чрезвычайного реагирования, морской безопасности, военной медицины, борьбы с терроризмом и миротворчества.

АСЕАН — Ассоциация государств Юго-Восточной Азии — политическая, экономическая и культурная региональная межправительственная организация стран, расположенных в Юго-Восточной Азии. Образована 8 августа 1967 г. в Бангкоке вместе с подписанием «Декларации АСЕАН», более известной как «Бангкокская декларация».

Власти США обеспокоены планами Китая вести строительство в районе спорного архипелага Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море, заявил во вторник госдепартамент.

Ранее во вторник Китай объявил о скором завершении работ по созданию насыпных территорий в районе архипелага, на который в той или иной степени претендуют Вьетнам, Бруней, Малайзия и Филиппины.

"Заявленные Китаем планы не ведут к снижению напряженности, не способствуют ускорению дипломатических и мирных решений", — цитирует агентство Рейтер неназванного официального представителя американского внешнеполитического ведомства.

На расположенные в Южно-Китайском море архипелаг Наньша (Спратли), а также группы Парасельских островов и Чжунша полностью или частично претендуют пять стран — Китай, Вьетнам, Малайзия, Филиппины и Бруней. В Пекине эту территорию считают исключительной экономической зоной Китая площадью в 3 миллиона квадратных километров. Пекин неоднократно заявлял, что экономическая деятельность любой страны или компании в этих районах без разрешения китайской стороны является незаконной.

США ранее призывали стороны договориться друг с другом, избегая напряженности, но при этом стремились укрепить Дмитрий Злодорев.

Темпы прогресса в процессе присоединения к ЕС устанавливает Сербия, и условия для начала переговоров по первым разделам переговорного досье вполне ясны, заявил комиссар ЕС по вопросам расширения Йоханнес Хан. В интервью Интернет-порталу «European Western Balkans» он сказал, что правительство Сербии само ставит перед собой амбициозные планы относительно даты вступления в ЕС, добавив, что он видит в этом знак твердой приверженности процессу европейской интеграции. Йоханнес Хан выразил надежду, что переговоры по первым разделам переговорного досье начнутся в ближайшее время, отметив, что он вместе правительством Сербии активно над этим работает. На вопрос, есть ли какие-нибудь новые условия со стороны государств-членов ЕС, Йоханнес Хан ответил, что все условия ясны и не являются переменными. Эти условия были единогласно утверждены всеми странами-членами ЕС, и они были включены в рамки переговоров, принятые в декабре 2013 года, отметил Хан. Он напомнил, что наиболее важными условиями являются установление верховенства закона и нормализация отношений между Белградом и Приштиной. Сербия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 16 июня 2015 > № 1400091

Комиссар ЕС по вопросам Европейской политики соседства и переговоров по расширению Йоханнес Хан заявил, что Сербия является «якорьем» стабильности в регионе Западных Балкан. Комиссар Хан в ходе выступления не Еврофоруме Вахау подчеркинул, что Балканы находятся на пути стабилизации. Он особенно поблагодарил премьер-министра Сербии Александра Вучича за его вклад в стабильность не только в Сербии, а и в регионе в целом. Западные Балканы полностью будут стабилизированы тогда, когда все страны региона станут членами ЕС, но это займет определенное время, подчеркнул Хан. Он также сказал, что процесс расширения ЕС не будет приостановлен. С дугой стороны, сказал он, этот период нужно рассматривать как период приближения данных стран к ЕС в общественной, экономической и юридической сфере. Также, он прокомментировал и тот факт, что Сербия не приняла участие в санкциях ЕС против РФ, сказав, что ему самому понятно почему страна 16 лет назад будучи подверженой западными обстрелами и бомбардировкой, не приняала решение ввести санкции по отношению к России. Сербия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 16 июня 2015 > № 1400069

Министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак заявил, что Евросоюз подрывает к себе доверие тем, что до сих пор не были начаты переговоры с Сербией ни по одному из разделов переговорного досье. Это в интересах не только Сербии, но и ЕС, поскольку это сказывается на доверии к процессу европейской интеграции, сказал Лайчак в интервью белградской газете «Новости», добавив, что с этим согласился комиссар ЕС по вопросам расширения Йоханнес Хан. Как сообщает источник, с аналогичным заявлением Хан выступил накануне встречи лидеров европейских стран, которая пройдет в конце июня в Брюсселе. Мирослав Лайчак напомнил, что на недавнем заседании «Друзья Сербии», состоявшемся в Брюсселе, были высоко оценены шаги, которые предприняло правительство Сербии на пути к ЕС. Участники встречи согласились, что необходимо начать переговоры в ближайшее время. Сербия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 16 июня 2015 > № 1400061

В марте 2015 г. стоимость импорта деревянных напольных покрытий в США увеличилась по сравнению с предыдущим месяцем на 30%, достигнув $3,5 млн, об этом сообщает министерство торговли страны.

Более всего увеличил поставки Вьетнам, в результате чего их стоимость впервые превысила $1 млн. Импорт напольных покрытий из Китая составил около $1 млн, кроме того в условной борьбе за лидерство в марте 2015 г. Китай обошел Малайзию и Индонезию.

Коллегия ЕЭК рассмотрит готовящийся меморандум с Чили

16 июня на заседании Коллегии Евразийской экономической комиссии планируется обсудить проект меморандума о взаимопонимании с Чили. Впоследствии с этой страной может появиться соглашение о зоне свободной торговли.

Как сообщает корреспондент Fishnews, вопрос о проекте Меморандума о взаимопонимании между ЕЭК и правительством Республики Чили включен в проект повестки 22-го заседания Коллегии Евразийской экономической комиссии (размещен на сайте регулирующего органа). Докладчик – член Коллегии (министр) по основным направлениям интеграции и макроэкономике ЕЭК Татьяна Валовая.

Подписание меморандума должно стать важным шагом по развитию торгово-экономического взаимодействия с чилийскими партнерами. Как отмечал ранее председатель Коллегии ЕЭК Виктор Христенко, Чили была одной из первых стран, выразивших свой интерес к сотрудничеству с Евразийской экономической комиссией и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), вплоть до выхода на Соглашение о зоне свободной торговли. На встрече с главой Правительства РФ Дмитрием Медведевым 10 июня Виктор Христенко сообщил, что меморандум планируется подписать в рамках Петербургского международного экономического форума (пройдет с 18 по 20 июня).

Напомним, что по итогам заседания Евразийского межправительственного совета в Казахстане 29 мая было подписано соглашение о ЗСТ между Евразийским экономическим союзом и его государствами-членами и Вьетнамом. Это первый международный документ о зоне свободной торговли между ЕАЭС и третьей стороной.

Ольга Голодец приняла участие в торжественном открытии XV Международного конкурса имени П.И.Чайковского.

Церемония открытия Международного музыкального конкурса П.И.Чайковского состоялась в Большом зале Московской консерватории. Ещё до её начала вице-премьер Правительства России, сопредседатель оргкомитета конкурса Ольга Голодец в беседе с журналистами выразила уверенность, что юбилейный, пятнадцатый конкурс принесёт миру новые выдающиеся имена. Конкурс пройдёт в Москве и Санкт-Петербурге с 15 июня по 3 июля 2015 года. На участие в конкурсе поступила 631 заявка из 45 стран мира – России, Австралии, Австрии, Азербайджана, Армении, Белоруссии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Вьетнама, Германии, Греции, Грузии, Испании, Китая, Италии, Южной Кореи, Японии и других.

«Мы очень долго ждали этого конкурса и очень серьёзно к нему готовились. Этот путь длиною в четыре года состоял из тысячи музыкальных фестивалей. Мы пересматривали наши образовательные программы, думали о тех детях, которые участвовали в музыкальных конкурсах, мы открыли очень много новых имен, – поприветствовала слушателей вице-премьер. – Мы все в ожидании. И мы точно знаем, что этот конкурс завершится новыми открытиями. А сегодня хотелось бы пожелать успехов всем его участникам, всей музыкальной аудитории во всём мире замечательных концертов».

Объявление имён победителей и торжественная церемония награждения лауреатов состоится 1 июля.

Специалисты ожидают роста импорта фруктов, овощей, орехов и другой продукции из Вьетнама

Рост отгрузок иностранной продукции вполне ожидаем рынком после подписания соглашения о зоне свободной торговли между Россией и Вьетнамом. Также прогнозируется, что рост импорта существенно скажется и на ценообразовании.

Так прогнозируется рост поставок на российский рынок, фруктов, овощей, причем и свежих, и консервированных, орехов, риса и другой продукции.

В ЕЭК также ожидают, что соглашение повлияет на объем экспорта во Вьетнам удобрений и другой продукции, продовольственной и непродовольственной. Для части товаров предусмотрен переходный период, но некоторые ставки обнулятся сразу. В пресс-службе организации сообщают и об ожидаемом снижении ввозных пошлин Вьетнамом по 89% от всех тарифных линий: 59% - сразу же и 30% - в течение 10 лет.

Сыктывкарский лесной институт подписал соглашение о сотрудничестве с Университетом прикладных наук г. Сейняйоки ещё на пять лет

Группа преподавателей и сотрудников Сыктывкарского лесного института вернулась из Финляндии, куда она выезжала для подписания соглашения об академическом обмене студентами и сотрудничестве с членом Международного совета по поддержке лесного образования финно-угорских стран и регионов России - Университетом прикладных наук г. Сейняйоки и прочитать лекции для слушателей Летней школы, несколько лет работающей при этом вузе.

- Сейняйоки - это один из первых наших международных партнёров, с которым мы начали работать много лет назад. Нам было очень приятно, когда во время встречи президент Университета прикладных наук господин Тапио Вармола дал высокую оценку нашим деловым отношениям, отметив ответственность и надёжность СЛИ. А это дорого стоит, - рассказала по возвращении заместитель директора по учебной и научной работе Любовь Гурьева.

Университет прикладных наук г. Сейняйоки - один из крупнейших университетов Финляндии, как здесь принято считать, олицетворение провинции Южной Остроботнии, что находится в западной части страны. По сути - это магнит, притягивающий молодёжь многих государств качеством международного образования. Обучение иностранцев ведётся как в формате академического обмена, так и выдачи двойных дипломов, над этим сегодня активно работают российская и финская стороны. Преподавателям СЛИ удалось поприсутствовать на защите дипломного проекта студента Санкт-Петербургского политехнического университета. Это была первая "ласточка" СПбПУ в Сейняйоке, рассказывали они, в рамках реализации соглашения о сотрудничестве между вузами.

Обязательным условием для прохождения стажировки и получения финского диплома является, в первую очередь, хорошее владение английским языком. У студентов СЛИ есть прекрасная возможность овладеть знаниями этого иностранного языка в стенах родного института. Достаточно обучиться в ЦДПО на курсах переводчика профессиональных коммуникаций. Многие "курсанты", получив знания, уже прошли стажировку за рубежом.

В это время в Университете прикладных наук г. Сейняйоки на учёбе по академическому обмену находились студенты третьего и четвертого курсов факультета экономики и управления и технологического факультета Лесного института Андрей Синельников, Анастасия Егорова, Иван Кравцов и Сергей Попов. Они обучались по программам "Международный бизнес" и "Информационные системы и технологии". Отзывы о ребятах только хорошие. В первом семестре этого года международный сертификат из-за границы привёз уже двадцать один студент СЛИ.

Для преподавателей Сыктывкарского лесного вуза каждая деловая поездка за рубеж - это напряжённая работа. В этот раз они читали лекции слушателям Летней школы Университета прикладных наук по дисциплине "Ведения бизнеса в России". Надо отметить, что на приглашение финских партнёров учёные СЛИ отвечают не впервые. Первое соглашение было подписано в ноябре 2004-го. Интерес к нашей стране за последние годы не уменьшился. Это показали презентации на тему "Каким я вижу свой бизнес в России", с которыми по окончании учебной программы наших преподавателей выступали слушатели из Вьетнама, Болгарии, Финляндии и Германии.

Свою программу преподаватели выстроили так, чтобы их зарубежные слушатели, имели представление не только об экономической ситуации в России и правовых аспектах бизнеса и трудовых отношений, но и её истории и культуре.

- Во время занятий, в личном общении с предпринимателями лейтмотивом звучало: "Для нас Россия с её огромным рынком - это приоритет. Так было и так останется, несмотря на возникшие политические разногласия. Люди, приехавшие серьёзно изучать бизнес в Финляндию из разных стран и континентов, открыто высказывали своё мнение", - поделилась заведующая кафедрой "Экономика отраслевых производств" Ирина Левина, читающая свои лекции на английском языке, и добавила. - Очень было приятно слышать и видеть этот небывалый всплеск интереса к изучению русского языка, желания получить информацию о нашем предпринимательском рынке.

В сентябре Сыктывкарский лесной институт будет принимать гостей из Университета прикладных наук г. Сейняйоке. Начнётся новый этап реализации соглашения, подписанного до 2020 года, и продолжится дружба двух международных вузов, которая не знает временных границ.

Об итогах очередного форума “Диалог Шангри-Ла”

Владимир Терехов

29-31 мая с.г. в Сингапуре состоялось очередное (14-е) заседание форума “Диалог Шангри-Ла”, который с 2002 г. регулярно проводится под эгидой Лондонского Международного института стратегических исследований – одного из ведущих аналитических центров, специализирующихся на оценке состояния и перспектив развития политической карты мира.

Форум был инициирован с целью обсуждения проблематики обеспечения безопасности в АТР. Его основными участниками являются министры обороны или чиновники высшего ранга военных ведомств ведущих стран региона, таких как Китай, Япония, США, Россия, Индия, Австралия и ряд других.

За более чем десятилетний срок “Диалог Шангри-Ла” превратился в одну из самых значимых политических площадок в АТР, посетить которую и выступить со своим видением ключевой региональной проблемы считают необходимым ответственные представители всех основных игроков.

По содержанию их выступлений можно достаточно точно судить как о состоянии проблематики безопасности в АТР в целом, так и об основных её “болевых точках” на данном временном отрезке.

В центре нынешней дискуссии оказалось очередное обострение ситуации в Южно-Китайском море (ЮКМ), причины которого прямо противоположным образом характеризовались представителями США и Китая, то есть двух основных региональных игроков.

Последний этап роста напряжённости начался всего через несколько месяцев после, казалось бы, благополучного разрешения летом прошлого года китайско-вьетнамского конфликта в районе Парасельских островов, расположенных в северной части ЮКМ. Он был вызван поисковыми буровыми работами, которые в апреле-мае 2014 г. проводила китайская компания CNPC на предмет оценки перспектив развёртывания промышленной добычи углеводородов в одной из многочисленных зон ЮКМ, право на владение которыми является предметом спора между Китаем и его южными соседями.

После столкновения китайского и вьетнамского пограничных кораблей в районе начавшихся буровых работ по всей территории Вьетнама прокатилась волна антикитайских погромов. В июне китайская буровая установка была выведена из зоны конфликта, и взаимные страсти понемногу улеглись. Черту под очередным инцидентом, как тогда казалось, поставил визит в конце октября в Ханой министра иностранных дел КНР и его переговоры с вьетнамским коллегой. Символом нормализации двусторонних отношений явились публичные крепкие рукопожатия и улыбки двух высоких государственных чиновников.

Однако всего лишь месяцем позже в западной прессе появились спутниковые фотографии нескольких коралловых островов, входящих в архипелаг Спратли (расположенный в центральной и южной части ЮКМ), на которых велись насыпные работы. Из анализа фотографий следовало, что на отвоёванной у моря суше появляются некие наземные сооружения и нечто похожее на взлётно-посадочную полосу.

Эта информация вызвала очередной взрыв негативных эмоций во Вьетнаме, на Филиппинах, в Малайзии и, самое главное, в США, расположенных в 12 тыс. км от конфликтной зоны. Последние всё чаще позиционируют себя в качестве главного защитника суверенитета малых стран, ставших “объектом посягательств” со стороны других крупных международных игроков.

Разносторонняя (включая военную) помощь “обижаемым” оказывается под предлогом обеспечения функционирования международного права и, в частности, свободы навигации в ЮКМ, где проходит крупнейший международный торговый маршрут.

В официальных заявлениях Вашингтона “о недопустимости односторонних действий” в спорных зонах появились пункты о намерении США обеспечить действенность международного права и путём собственного военного присутствия в ЮКМ. При этом, видимо, подразумевается более или менее постоянное присутствие, поскольку периодически американские боевые корабли уже давно здесь появляются.

Первым актом в данном направлении стали полёты американских разведывательных самолётов в районе упомянутых выше островов Спратли, то есть над территорией, которую Пекин рассматривает в качестве неотъемлемой части Китая. А это уже делает реальной перспективу прямого военного противостояния двух ведущих мировых держав.

Собственно, указанная перспектива, а также взаимные обвинения в её провоцировании и стали на очередном “Диалоге Шангри-Ла” основным предметом пикировок между министром обороны США Эштоном Картером и главой китайской делегации адмиралом Сун Цзяньго – заместителем начальника штаба НОАК. Э. Картер призвал Китай прекратить любые строительные работы на островах Спратли и завил о намерении США “осуществлять не провоцирующее присутствие” в ЮКМ. При этом определение “не провоцирующее” не уточнялось.

Выступление китайского представителя включало в себя три основных тезиса, которые официально фиксируются в последнее время Пекином. Из них первый сводится к констатации “неотъемлемого права Китая делать на собственной территории то, что считается необходимым”.

Во-вторых, были сделаны пояснения, что проводимые на островах Спратли работы нацелены как раз на обеспечение свободы судоходства в ЮКМ, что якобы так беспокоит США. Наконец, снова было отмечено, что для разрешения проблем в отношениях Китая с южными соседями вмешательство “вне региональных сил” носит контрпродуктивный характер.

Глава китайской делегации не оставил без внимания и часто муссируемый в последнее время вопрос о возможном развёртывании министерством обороны Китая в воздушном пространстве над ЮКМ аналога “Опозновательной зоны ПВО” (Air Defense Identification Zone, ADIZ), которая в конце 2013 г. появилась над значительной частью Восточно-Китайского моря.

Адмирал Сун отметил, что пока такие предположения “безосновательны”. Одновременно он дал понять, что перспектива появления китайской ADIZ и над ЮКМ будет целиком определяться характером развития здесь военно-политической ситуации.

Пожалуй, единственным положительным моментом последнего “Диалога Шангри-Ла” стали переговоры, которые прошли на его полях между адмиралом Сун Цзяньго и заместителем министра обороны Японии Хидеси Токучи.

Комментаторы отмечают благожелательную атмосферу, сопровождавшую переговоры, которые завершились подписанием Меморандума о взаимопонимании в сфере мероприятий по предотвращению столкновений на море и воздухе. Подобные мероприятия представляются крайне актуальными в условиях сохраняющейся напряжённости вокруг островов Сенкаку/Дяоюйдао.

Это важное событие в двусторонних отношениях, которые развиваются весьма противоречивым образом. Хотелось бы надеяться на то, что отмеченный выше и другие положительные импульсы последнего времени получат дальнейшее развитие. Ибо в перечне факторов, определяющих ситуацию в ЮКМ (и в АТР в целом), вполне вероятной становится перспектива выхода на передний план именно японо-китайских отношений.

В целом же очередной “Диалог Шангри-Ла” точно отразил особенности сложной ситуации, складывающейся в ЮКМ и в АТР в целом. Базовой из этих особенностей остаётся усиление конкурентной компоненты в системе американо-китайских отношений.

Вряд ли в Пекине мог вызвать положительные эмоции визит Э. Картера в Ханой уже на следующий день после завершения форума в Сингапуре. Итогом этого визита стало подписание министрами обороны двух стран “Совместного видения состояния отношений в сфере обороны”. Что это будет означать практически, покажет уже ближайшее будущее.

Тайвань накануне президентских выборов

Владимир Терехов

Тайвань в последние годы редко упоминается в аналитических текстах, в которых оцениваются состояние и перспективы развития ситуации на “Балканах” современного мироустройства, то есть в той относительно узкой морской полосе, которая простирается от Корейского полуострова до Южно-Китайского моря (ЮКМ).

О Тайване, расположенном между “популярными” зонами этой крайне чувствительной полосы (то есть между островами Сенкаку/Дяоюйдао и ЮКМ) аналитики “забыли” с 2008 г., когда президентом островной республики был избран Ма Инцзю – лидер партии Гоминьдан, старейшей в новой истории Китая.

Он сменил Чэнь Шуйбяня, занимавшего президентский пост с 2000 г. и представлявшего Демократическую прогрессивную партию (ДПП), более или менее определённо выступающую за государственную самостоятельность Тайваня де-юре.

Эти претензии ДПП и были основной причиной опасных сложностей в отношениях Тайваня с “мейнлэндом”, то есть с КНР, которая позиционирует себя на международной арене в качестве того единственного государства, имеющего сегодня право называться “Китаем”.

Что касается Тайваня, то в зависимости от ситуации в Тайваньском проливе он обозначается Пекином либо “мятежной провинцией” (в отношении которой допустимы любые, включая силовые меры воздействия), либо “заблудившейся дочерью” (которой надо помочь вернуться в лоно матери-родины).

Потенциальная опасность указанной ситуации обусловлена тем, что в неё неявным (но от этого не менее весомым) образом вовлечён ведущий мировой игрок США, цели которых в тайваньской проблеме (публично, впрочем, не озвучиваемые) прямо противоположны целям КНР.

Позиция Вашингтона по вопросу отношений “между берегами Тайваньского пролива” (зафиксированная ещё в 1979 г. в виде специального закона) такая же, как по территориальным проблемам КНР с Японией, Вьетнамом, Филиппинами: спорьте “в благожелательной атмосфере” сколько угодно, но, пожалуйста, “без рук”, то есть не только без угроз применения военной силы, но и без оказания любого (например, экономического) воздействия на оппонента.

Это обрекает на неудачу достижение КНР ключевой политической цели, заключающейся в “восстановлении единства нации”. Точнее будет сказать, гипотетический курс КНР “любой ценой” решить основную государственную проблему чреват прямой военной конфронтацией с США.

В тоже время для американцев такая позиция резко облегчает решение важнейшей стратегической задачи, заключающейся в блокировании попыток быстро растущих ВМС Китая по выходу за пределы так называемой “Первой островной линии” в акваторию Тихого океана.

Когда в 2008 г. к власти на Тайване пришёл представитель партии Гоминьдан, в отличие от ДПП всегда выступавшей за единый и неделимый Китай, перспектива прямой американо-китайской конфронтации в Тайваньском проливе была отодвинута.

Указанная позиция Гоминьдана позволила в 1992 г. достичь так называемого “Консенсуса” между КНР и Тайванем. Согласно “Консенсусу 1992 г.”, на международной арене присутствует только “один и единый” Китай.

При этом каждая из сторон до сих пор понимает этот термин по-своему, что существенным образом нивелирует практическую значимость указанного документа.

На самом деле цель политики Ма Инцзю, несмотря на публичный отказ от оформления государственной независимости Тайваня де-юре и приверженность “Консенсусу 1992 г.”, заключается в продлении “до бесконечности” нынешней независимости де-факто.

Ма Инцзю придерживается концепции “трёх нет” (международно-правовой самостоятельности Тайваня, объединению с КНР и использованию силы с целью разрешения проблем в двусторонних отношениях), что практически нивелирует значимость его признания “Консенсуса 1992 г.”. Но всё же это не полное его отрицание, как было при президенте Чэнь Шуйбяне.

И при гоминьдановцах сохраняются проблемы в формате поддержания двусторонних отношений. Общение администраций КНР и Тайваня осуществляется главным образом через формально негосударственные структуры. Это для тайваньцев Ма Инцзю – президент Китайской Республики, а для КНР он кто? Как Пекину его поздравить после переизбрания в 2012 г.?

Как обозначать Тайвань в списке участников Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), одного из важнейших финансово-политических проектов Пекина, нацеленного на укрепление позиций в борьбе с США за влияние на страны азиатского континента?

Из-за этой проблемы сохраняется неопределённость с членством Тайваня в АБИИ. При том, что руководство острова, принимая во внимание негативные настроения общественности, проявило чудеса эквилибристики с подачей заявки на участие в этом банке.

Нынешнее руководство Тайваня готово на многое в процессе развития крайне выгодных экономических отношений с “мэйнлэндом”. Но существуют пределы уступчивости и у гоминьдановцев.

В частности, тайваньский МИД “выразил сожаление” в связи с включением в итоговые документы, принятые в ходе недавнего визита Си Цзиньпина в Беларусь, положений, которые были оценены в Тайбэе как ущемляющие его право участвовать в международных организациях.

Тем не менее соблюдение “внешних приличий” в отношениях с КНР, позволяющее Пекину “сохранить лицо” (что имеет особое значение в восточных странах), предоставляет гоминьдановскому Тайваню разнообразные выгоды от развития связей со второй мировой экономикой.

Но дело в том, что на предстоящих в январе 2016 г. очередных президентских и парламентских выборах почти определённо победит Цай Инвэнь – дама, приятная во всех отношениях.

Однако в КНР её “приятные” качества едва ли оценят, ибо она является нынешним лидером ДПП – источника головной боли в Пекине. ДПП отказывается (по крайней мере, пока) соблюдать упомянутые выше “приличия” и, в частности, не желает ничего знать о “Консенсусе 1992 г.”.

Столицу “мейнлэнда” Цай Инвэнь заставила поволноваться ещё в 2012 г., когда не сильно отстала от Ма Инцзю на очередных президентских выборах 2012 г. (45,6% против 51,6% у нынешнего президента).

Начиная с 31 мая с.г. госпожа Цай совершила небывалое по длительности 12-дневное турне по территории США, в ходе которого встречалась с представителями американской общественности, экономической и политической элиты, а также действующей администрации и конгресса США.

Заслуживают внимания как несколько тезисов, которые сформулировала в ходе поездки Цай Инвэнь, так и то, о чём она предпочла не говорить. Во-первых, она отказалась отвечать на вопрос о своём отношении к “Консенсусу 1992 г.”.

Во-вторых, она обещала, что в случае прихода ДПП к власти новое правительство “внесёт свой вклад в дело поддержания мира и стабильности” в Тайваньском проливе.

В-третьих, Цай Инвэнь позиционировала себя в качестве сторонницы сложившихся отношений между Тайванем и КНР, в том числе путём развития военной кооперации с США и повышения финансирования собственной обороны.

В-четвёртых, она произнесла довольно комплиментарные слова в адрес лидера КНР Си Цзиньпина и выразила надежду на его “понимание тайваньских реалий”.

Пока сложно сделать какие-либо определённые выводы по этим достаточно противоречивым тезисам о возможном будущем политическом курсе потенциального президента Тайваня.

Примечательным представляется сдержанный характер комментария посла КНР в Вашингтоне относительно турне Цай Инвэнь по территории США, посоветовавшего ей “лучше пройти тест у 1,3 млрд китайцев”.

Остаётся лишь надеяться, что после предстоящих президентских выборов в аналитических текстах, посвящённых ситуации в современных “Балканах”, слово “Тайвань” не станет вновь упоминаться через запятую с такими словами, как “Сенкаку/Дяоюйдао” и “Южно-Китайское море”.

По оценкам International Telecommunications Union, более чем половина населения Земли не имеет доступа в Интернет, а компания Iridium считает, что только 10% поверхности планеты, включая моря и океаны, обеспечено беспроводной (мобильной) связью, которая основывается на наземной инфраструктуре. В этом смысле Россия, как крупнейшая по территории страна, - очень привлекательный рынок для спутниковых услуг, так как значительная часть ее территории мало населена и не охвачена мобильной связью.

Услуги спутниковой телефонной связи, а позднее и спутникового интернет для частных потребителей, существуют уже около 20 лет и за все это время они не смогли составить значимой конкуренции услугам на базе сотовой связи и мобильному интернет, оставаясь нишевыми предложениями для потребителей в отдаленных районах, работающих в специфических условиях, а так же для обеспеченных потребителей. Спутниковая телефонная связь стала синонимом «богатства», так как стоимость минуты соединения стоила намного выше тарифа в сотовых сетях, сюда же следовало добавить необходимость покупки дорогого спутникового телефона и тарифный план как правило включал высокую абонентскую плату и активацию. Вместе с тем, развитие телекоммуникаций последних лет и феномен конвергенции технологий позволил разработчикам космических спутников, операторам спутниковой связи, а так же инновационным технологическим компаниям и венчурным фондам взглянуть по-новому на рыночные возможности спутниковой связи и интернет и уже в настоящий момент предложить решения позволяющие в среднесрочной перспективе начать конкурировать на рынке сотовой связи и мобильного интернет.

В данном обзоре будут рассмотрены мировые тенденции формирования нового сегмента рынка телекоммуникаций – доступной широким слоям потребителей мобильной спутниковой связи и спутникового интернет, которые к 2020 году могут превратиться в огромный многомиллиардный международный рынок. В обзоре не рассматриваются другие технологии и рынки спутниковой связи. Например, стационарной спутниковой связи, рынки корпоративной и промышленной спутниковой связи (морские перевозки, нефте- и газодобыча и тп.) и рынки спутниковых M2M услуг.

1. Понятие подвижной спутниковой связи и спутникового интернет в контексте общего рынка связи

Современный рынок услуг связи для частных потребителей включает следующие суб рынки: • Рынок проводной связи и ШПД интернет, Wi-Fi точки подключения; • Рынок сотовой связи и мобильного интернет (2G, 3G, LTE..); • Рынок спутниковой связи и интернет (на базе спутниковых телефонов, стационарных спутниковых тарелок и оборудования).

Новый сегмент рынка зарождается на базе конвергенции технологий всех трех рынков: рынка спутниковой связи, «последней мили» на базе Wi-Fi и рынка мобильной связи, так как для связи может почти любой современный смартфон.

2. Объем и динамика рынка мобильной спутниковой связи в мире

По оценкам Satellite Industry Association в 2014 году доходы мирового спутникового рынка составили 201 млрд долл. с потенциалом роста до 250 млрд долл. к 2020 году. Принимая во внимание многие оценки (SIA, TIA и SpaceWorks) мирового рынка телекоммуникаций в 2014 году в диапазоне 4,6 - 5 трлн долл. с ежегодным ростом в 4 - 7%, получается, что мировой спутниковый рынок составляет 4% доходов всего рынка телекоммуникаций. На долю спутниковых услуг приходится сейчас более 60% доходов спутникового рынка.

Доходы рынка от мобильных (подвижных) космических услуг (mobile satellite services - MSS) включающих мобильную спутниковую связь и мобильный спутниковый интернет оцениваются в 1,4% доходов от спутниковых услуг.

Основной объем рынка как в производстве спутников, их запусках, так и в доходах от спутниковых услуг приходится на США, которые занимают 44% всего мирового рынка (109 млрд долл. в 2013 году). Далее идут рынки Азии (55 млрд долл.) и Западной Европы (35 млрд долл.). Компании из США построили 27% всех спутников в мире и получили до 70% всех доходов от их продажи. Более 65% всех заказов новых спутников направляются в США, 4% - в Россию. В общем количестве спутников, находящихся сейчас на орбите (1084 спутника), 41% составляют спутники США и 10% спутники России.

По данным SIA и SwissQuote в 2013 году в функциональной структуре спутников до 40% занимали коммерческие спутники связи, которые генерировали до 30% всех доходов спутникового рынка. По оценкам Sandler Research в среднесрочной перспективе до 2018 года среднегодовой рост спутникового рынка (CAGR) оценивается в 8.05% и главным драйвером этого роста будет сектор коммерческих спутников.

Следует отметить, что традиционные космические спутники могут быть размером с автобус и весить несколько тонн, что объясняет их огромную стоимость разработки и вывода на орбиту. К тому же половину их веса составляет жидкое топливо, иногда более 2 тонн, для выполнения маневров в космосе. Поэтому основной современный интерес для реализации коммерческих услуг на базе MSS представляет сегмент «малых спутников» связи имеющих массу менее 500 кг. Подобные спутники отличаются значительно меньшей стоимостью разработки и запуска чем традиционные и позволяют организовать достаточную космическую группировку в сжатые сроки.

По данным SpaceWorks в 2014 году было запущено 158 малых спутников, в том числе 107 коммерческих, что превзошло оценки аналитиков, показав прирост в 72% к 2013 году. Около половины всех новых запусков спутников в 2013 году производилась на малую околоземную орбиту . Значительная часть малых спутников используется в целях связи (22%), науки и дистанционного зондирования Земли.

Принимая во внимание опубликованные планы ряда компаний США, выходящих на спутниковый рынок (см. Таблицу 8) и инвестирующих в настоящий момент миллиарды долларов в проекты по выводу сотен и тысяч малых спутников к 2020 году, можно ожидать, что это будет год массовых запусков огромных группировок малых спутников связи.

Существенное увеличение запусков в 2020 году связано с заявленными планами компаний по массовым запускам.

По оценкам SpaceWorks в период 2014-2016 годов коммерческие спутники будут составлять более половины (56%) всех новых запусков малых спутников, а на долю спутников связи будет приходится до 9% запусков. Основной прирост прогнозируется в сегменте наноспутников весом от 1 до 10 кг. Данная пропорция может сильно измениться к 2020 году, когда коммерческие спутники связи будут составлять подавляющую часть запускаемых малых спутников.

Доходы от продажи спутникового абонентского оборудования в мире выросли в 2013 году на 22% по всем сегментам рынка – спутниковое ТВ, спутниковое радио, фиксированный интернет и услуги MSS.

3. Рынок мобильной спутниковой связи в общей структуре рынка связи

По данным ITU, GSMA, Informa и других агентств в 2014 году мировой рынок сотовой связи и мобильного интернет оценивается в более чем 1 трлн долл. с числом подписчиков (сим карты) в 7,2 млрд. единиц.

Это намного превышает размер рынка спутниковых MSS - 1,96 млрд долл. и 2,9 миллионов абонентов.

Основным двайвером роста рынка телекоммуникаций будут пользователи мобильного интернет с CAGR 19%, тогда как рост в сегменте спутниковых MSS прогнозируется в 5%. Если эти темпы роста сохранятся, то к 2020 году в мире будет около 6 миллионов абонентов MSS.

Доходы на абонента (ARPU) спутниковых операторов более чем в пять раз выше, чем у сотовых операторов.

4. Тенденции развития рынка спутниковой связи и интернет

4.1. Ключевые направления развития рынка

К тенденциям спутникового рынка последних лет следует отнести:

- Существенное удешевление разработки и вывода на орбиту новых спутников:

- Снижение веса и размера спутников позволяет запускать единовременно большее их количество. Средний вес малых спутников уменьшается на 8% ежегодно при этом их функциональные возможности возрастают; - Стандартизация платформ и серийное производство спутников (платформы SSTL, стандарты Cubesat, PocketQub); - Использование промышленных электронных компонентов при строительстве спутников, а не специальных “космических”; - Появление частных космических грузовых перевозчиков, которые повышают конкуренцию в отрасли и снижают цену доставки на орбиту; - Повышение интереса крупных компаний к производству малых спутников (Boeing, EADS) и выход на рынок малых спутников развивающихся стран (Перу, Эквадор, Вьетнам).

- Повышение интереса к малой орбите:

- Вывод спутников на более низкую орбиту обеспечивает более высокую скорость передачи сигнала от земли к спутнику и обратно, а так же меньшую задержку сигнала; - Околоземная орбита является исчерпаемым ресурсом. Диапазон 600-1000 км является наиболее популярным и от этого наиболее загруженным. Накапливаются будущие риски эксплуатации спутников и их вывода с орбиты после окончания срока их службы.

- Возможность получения глобального покрытия Земли средствами большого числа малых спутников - Партнерства корпораций из различных сфер обеспечивают эффект синергии в космических проектах, увеличивают скорость и качество разработки спутников и снижают стоимость проекта - Активное привлечение венчурных инвестиций показывает сохраняющийся интерес к отрасли. Венчурные фонды США вкладывают миллиарды долларов в новые проекты. Большое чисто проектов со сроком реализации в 2020 году. - Рост числа малых спутников, разрабатываемых в университетах (рост на 16% ежегодно), способствует повышению качества подготовки кадров - Существенное увеличение рынка космических услуг, появление компаний реализующих новые бизнес модели, например, таких как «превратить спутниковую связь в транспорт по предоставлению мобильных услуг с использованием обычного смартфона».

4.2 Активность спутниковых операторов на рынке услуг MSS

Ключевой активностью спутниковых операторов является обновление их спутниковых группировок, которые работают на орбите уже многоие годы и технологически устарели в сравнении со стремительно улучшающимися возможностями сотовых и проводных сетей данных. Например, в то время как в сотовых сетях уже возможен просмотр потокового видео высокого качества на экране смартфона, спутниковые операторы могут предложить пользователям услуг MSS обмен текстовыми сообщениями, работу с e-mail и просмотр веб страниц на скоростях сравнивых с коммутируемым доступом. Так, Iridium и Inmarsat уже начали обновление своих группировок спутниками второго поколения со значительно улучшенными характеристиками скорости передачи данных (например, у Iridium Global Xpress скорость передачи на абонентское устройство возрастет с сегодняшних 384 Кбит/с до 5 Мбит/с; у Inmarsat Next с 2,4 Кбит/с до 1,5 Мбит/с.

Параллельно вся большая четверка спутниковых операторов расширяет портфель абонентского оборудования, чтобы с одной стороны увеличить абонентскую базу, в том числе среди абонентов массового рынка, а с другой, чтобы повысить ARPU среди существующих абонентов. В портфеле операторов появились спутниковые Wi-Fi хотспоты (у Thuraya это адаптер для смартфона) позволяющие пользоваться спутниковой голосовой связью и интернет на многих современных смартфонах (имеющем Wi-Fi и позволяющих устанавливать специальное мобильное приложение оператора), которое выступает управляющим интерфейсом между смартфоном и технической частью спутникового хотспота (см. Таблицу 7). По оценкам Northern Sky Research, к 2022 году в мире будет продано до 150 тысяч спутниковых Wi-Fi хотспотов или 2,5% от числа пользователей услуг спутниковых MSS.

4.3 Инвестиции в отрасль спутниковой связи

По оценкам Inmarsat, выход на международный спутниковый рынок нового оператора может занять не менее 6 лет и будет сопряжен со следующими барьерам:

- Огромные капитальные вложения необходимые для построения спутниковой сети и последующего обновления спутников (срок их эксплуатации ограничен); - Необходимость приобретения прав на частоты в современном черезвычайно занятом частотном спектре; - Необходимость получения позиции на орбите, которая является исчерпаемым ресурсом; - Необходимость лицензирования услуг и абонентского оборудования в глобальном масштабе; - Необходимость развития дистрибуции улуг и абонентского оборудования в глобальном масштабе; - Поддержание доверия потребителей и рыночной репутации, на что требуется длительное время.

Новые компании, выходящие на рынок спутникового интернет и связи, уже заявили о привлечении более 17 млрд долл. инвестиций, запланировав вывести на орбиту более 5000 спутников связи, и планируют начать оказание услуг на массовом рынке в ближайшие несколько лет. Основной пик запусков спутников запланирован на 2020 год.

Кроме того, существующие спутниковые операторы Iridium и Inmarsat обновляют свои спутники связи более современными аппаратами второго поколения, инвестируя в это совокупно 4,5 млрд.долл на период до 2017 года. Общий объем инвестиций до 2020 года среди указанных компаний может превысить 22 млрд долл.

5. Выводы

Стремительное развитие телекоммуникационных технологий и компонентной базы, снижение веса, размера и стоимости спутников, снижение стоимости их вывода на орбиту, возможность организации глобального покрытия планеты в сжатые сроки, позволили спутниковым операторам, разработчикам спутниковой инфраструктуры и коммерческим и инвестиционным компаниям по-новому взглянуть на перспективы рынка спутниковой связи и интернет запуская новые амбициозные много миллиардные проекты.

Современный мировой спутниковый рынок оценивается в 201 млрд.долл. При этом на долю спутниковых услуг приходится более 60% доходов рынка. Услуги подвижной спутниковой связи и интернет (MSS) занимают в общей структуре 1,4% доходов рынка или 2,8 млрд долл. и будут расти в среднем минимум на 5% в год в ближайшие 5 лет. Количество пользователей спутниковых услуг MSS возрастет с сегодняшних 2,9 млн. до почти 6 млн. пользователей.

К концу этого рассматриваемого периода, в 2019-2020 годах, ожидается выход на спутниковый рынок сразу нескольких новых игроков, ориентированых главным образом на массового потребителя, которые вероятно существенно изменят расстановку сил на рынке. Уже сейчас совокупные инвестиции в построение новых спутниковых группировок из тысяч спутников заявлены на уровне более 21 млрд долл. Крупные компании в числе Google, Virgin Group, Qualcomm, SpaceX обозначили свое участие самостоятельно, либо венчурно, в спутниковых проектах с одинаковыми целями: обеспечить новых потребителей, отдаленные и неохваченные связью районы Земли доступным спутниковым интернет и связью. Одни - с целью увеличения числа пользователей своих основных сервисов, другие - для получения прямого дохода от спутниковых услуг.

Существующие спутниковые операторы Iridium и Inmarsat осуществляют обновление своих группировок запуская спутники второго поколения, которые должны обеспечить существенный рост скорости передачи данных и качество услуг конечных пользователей.

Все операторы большой четверки расширили портфель своего абонентского оборудования для массового рынка портативными спутниковыми Wi-Fi хотспотами (Thuraya запустила приставку), которые позволят получать услуги спутниковой связи используя обычный современный смартфон. Данная тенденция является новым направлением развития, который будут усиливать и развивать вновь создаваемые компании все больше приближая спутниковую связь к массовому потребителю.

Лидером на спутниковом рынке является США. На их долю приходится большая часть производимых и запускаемых спутников (41%), большая часть всех доходов мирового рынка от спутниковых услуг (44%) и они сохранят и упрочат это лидерство в анализируемой перспективе. Учитывая специфику спутниковых технологий он смогут предоставлять услуги спутниковой связи и интернет в любой точке планеты и любому потребителю.